Джоча Артемий Балагурович : другие произведения.

Идущие к свету, рожденные тьмой

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Произведение написано под впечатлением от игр серии Dragon Age компании BioWare.

   ИДУЩИЕ К СВЕТУ, РОЖДЕННЫЕ ТЬМОЙ.
  
   - Иногда, чтобы коснуться солнца, нужно спуститься на дно бездны.
   Брат Дженитиви. Из неопубликованного.
  
   ЧАСТЬ 1. РАСПЛАТИСЬ ИЛИ УМРИ.
  
   Эта история на самом деле началась не здесь и не сейчас, но начинать рассказывать ее, пожалуй, можно и с этого самого момента, когда воровка Мэг оступилась, приняв неверное решение, печальным образом изменившее всю ее дальнейшую судьбу. Ее дом - денеримский эльфинаж, разоренный войной и опустошенный чумой, ее семья - бесправные бедняки, как и любой другой эльф, имеющий несчастье родиться под сенью людского закона. Ее участь - понести наказание за совершенный проступок. Ее вероятно последние мгновения жизни - провести, стоя привязанной к деревянной балке, поддерживающей крышу интендантского склада.
   Мэг устала, ее ноги дрожали, и она, наверное, повалилась бы на усыпанный соломой дощатый пол, если бы ее руки не были слишком туго связаны позади толстой балки, и едва Мэг сгибала колени, предплечья выкручивались из суставов, причиняя немыслимую боль.
   Свет масляного фонаря, стоявшего на одной из бочек с солониной, выхватывал из темноты двоих собеседников. Первый был дородный, крепко сбитый человек, краснощекое лицо которого было столь подвижно, что не позволяло неопытному глазу распознать на нем эмоции, а маленькие черные глаза незнакомца живо посверкивали из-под набрякших бровей. Он был лыс и выглядел неопрятно, хотя покрой одежды и качество ее выделки выдавали в нем не бедного человека. Рядом с ним стоял коренастый гном ростом едва достающий плеча своего собеседника. Лица гнома не было видно из-за глубоко надвинутого на голову капюшона. Разве что лопатообразная борода вызывающе топорщилась наружу, двигаясь в такт челюсти, пережевывающей комок табака. В остальном гном выглядел как типичный пройдоха, на которого днем не обратишь особого внимания, а в темное время суток постараешься опасливо обойти стороной.
   - Кордо, у нас же с тобой договор, - негромко, но с явной угрозой сказал краснощекий человек. - Я закрываю глаза на исчезновение определенной части товара при разгрузке к нашей обоюдной выгоде, а твои люди обходят городские склады стороной. Напомни мне, если я упустил что-то.
   - Все так, господин интендант, - нехотя подтвердил гном.
   - Тогда почему я обнаруживаю на своем складе твою воровку? - раздраженно поинтересовался человек.
   Из темноты капюшона на Мэг сверкнули злостью глаза гнома.
   - Ну же, Кордо, отвечай! - потребовал интендант. - Или хочешь, чтобы стража привязала тебя к столбу рядом с этой эльфийкой?
   - Она сама по себе! Дура! - выругался гном. - Решила раздобыть немного еды для голодранцев в эльфинаже. Хартия не имеет к этому никакого отношения!
   Интендант сложил мощные руки на бочкообразной груди. Он то ли смеялся сейчас, то ли хмурился - Мэг не могла точно определить.
   - Вот как! - деланно лилейным голоском проворковал интендант. - Как благородно с ее стороны. Утверждаешь, что она и вас надула? Как же так вышло, Кордо, что эта задрипанная эльфийка провернула в одиночку столь дерзкий налет, перерезав горло пятерым охранникам прежде, чем остальным, наконец, удалось ее схватить!
   Последние слова интендант уже выкрикивал, брызжа слюной и трясясь всем телом от негодования. В довершение он с досадой пнул валявшийся возле его ног труп охранника. Гном с каждым словом интенданта, казалось, съеживался в размерах. Его голова все глубже опускалась между плеч, а сам он заметно отступил в тень.
   - Отвечай Кордо, немедленно! - заорал интендант, сорвавшись на крик. - И придумай что-нибудь убедительное, иначе, если я не поверю тебе, то добьюсь, чтобы все ваше крысиное племя в городе выловили и развесили на городских воротах!
   - Она лучшая из нас, - едва слышно ответил из сумрака Кордо.
   - Что ты там бормочешь, гном! Говори громче! - прикрикнул интендант.
   Гном выступил в свет лампы и встал напротив интенданта, широко расставив ноги. Мэг показалось, или Кордо в этот момент готов был вспороть интенданту брюхо, намотать вывалившиеся кишки на руку и задушить ими этого самовлюбленного дурака.
   - Она лучшая из нас! - с обидой в голосе выкрикнул гном в лицо оторопевшему интенданту. - Благодари своего Создателя, индюк, что ей удалось завалить лишь пять твоих никчемных идиотов. Удивительно, как еще остальные умудрились ее схватить!? А теперь послушай меня. Может быть, ты и сможешь выжить нас из города, но прежде о твоих делишках станет известно эрлу, так что прикрой свое хлебало и будь повежливей!
   Интендант отступил под столь очевидной угрозой, и тон его голоса моментально сменился с надменного на примирительный.
   - Успокойся, Кордо! - интендант поднял руки. - Я прекрасно понимаю, что мы зависим друг от друга, но и ты пойми меня. Я не могу допустить, чтобы каждый оборванец думал, что безнаказанно сможет наложить лапу на городское имущество. Ты же не предлагаешь просто так отпустить ее?
   Вместо ответа гном выхватил из-под кожаного плаща короткий кинжал. Лицо интенданта исказил неподдельный страх, теперь однозначно читающийся на его трясущемся лице, а Мэг в это мгновение испытала истинное наслаждение от его испуганной морды. Но гном, кажется, даже не обратил внимания на реакцию своего собеседника. Он повернулся к Мэг и, шагнув к ней вплотную, замахнулся кинжалом, целя ей в горло. Мэг зажмурилась, ожидая, что лезвие сейчас пробьет ее горло до самой деревянной балки, но тут услышала торопливый возглас интенданта.
   - Э-э..., Кордо, постой! Она действительно так хороша, как ты сказал?
   Мэг чуть приоткрыла глаза, увидев в непосредственной близости от подбородка кончик замершего кинжала. Теперь запрокинутое лицо гнома было прекрасно различимо под капюшоном. Кордо был немолодым, но все еще крепким и ловким гномом. Сейчас он с искренней болью и сожалением смотрел на Мэг. Ему явно претила вся эта неприятная ситуация, но он был заложником обстоятельств, как и Мэг.
   - Да, - кивнул гном, отводя кинжал, но не опуская его совсем. - Оттого мне вдвойне обидно, что она предала нас.
   - Тогда, может быть, она сгодится для одного щекотливого дельца, - проблеял интендант.
   - Что за дело? - спросил Кордо, опуская кинжал и позволяя Мэг на время расслабиться.
   Интендант медлил, раздумывая, стоит ли делиться информацией с Кордо в присутствии Мэг. Видимо, решив что-то про себя, он неспешно заговорил:
   - Понимаешь, Кордо, мы всегда вели наши дела очень аккуратно, но это, увы, не дает полной гарантии, что кое-какие нестыковки в отчетности со временем не выплывут на свет. В особенности, когда после мора наша монаршая особа кое-что пообещала эльфам. В иное время на их жалобы никто не обратил бы внимания, и со временем, я уверен, все вернется к прежнему положению вещей, но сейчас король снизошел до жалоб черни и пожелал разобраться, почему часть продовольствия оказывается на черном рынке, а не на городских складах. И, боюсь, эта неприятная ситуация затрагивает не только наши с тобой скромные персоны. Сегодня в предместье Денерима прибыл один из командиров королевской армии некто Маркус Дейк, которому поручено разобраться с этим делом.
   - Так в чем проблема, - удивился гном. - Подмажьте его и делов-то.
   - Если бы все было так просто, - вздохнул интендант. - Как мне сказали, этот Дейк честный вояка. Но, что еще хуже, он крайне раздасован тем, что его оторвали от любимого занятия резать глотки порождениям тьмы и поручили заниматься махинациями на гражданке. Поэтому он настроен выполнить порученное ему дело быстро и без лишних церемоний. Если попытаться даже намекнуть ему на возможность сделки, мы будем болтаться на виселице раньше, чем в разговоре зайдет речь о деньгах.
   - Что вы предлагаете? - спросил гном.
   - Дейк без лишней огласки решил допросить одного человека. Мелкая сошка, но, к сожалению, ему кое-что известно важное. Кажется, пока Дейку не удалось вытянуть из него что-то полезное, иначе реакция последовала бы незамедлительно. Необходимо устранить этого человека прежде, чем Дейк потеряет терпение и применит к пленнику более действенные методы допроса, - хладнокровно изложил свой план интендант. - И наша общая знакомая, думаю, сможет оказать нам эту услугу. Как думаешь, Кордо, она справится?
   Гном широкой ладонью взъерошил бороду, задумавшись.
   - Этот ваш вояка наверняка явился не один, и охрана в его доме будет подстать ему самому.
   - Браво, мой милейший Кордо! - захлопал в ладоши интендант, изображая деланное веселье. Он повернулся к Мэг и обратился к ней. - Дорогуша, эм... Как ее зовут, Кордо?
   - Мэг, - глухо отозвался гном.
   Интендант расплылся в хищной улыбке, пристально буравя Мэг глазами-бусинками.
   - Да, Мэг, скажи-ка мне, что ты думаешь о моей идее? Сможешь добраться до интересующей нас персоны, запертой в охраняемом опытными вояками поместье?
   Мэг, до этого исподлобья смотревшая на собеседников, запрокинула голову, выпятив подбородок и упершись затылком в деревянную балку. Смотреть свысока на интенданта все равно не получалось, так как Мэг была невысокого по людским меркам роста, но все свое отвращение к собеседнику она постаралась вложить в слова:
   - Жирный ублюдок! Ты всерьез просишь меня проникнуть в дом королевского уполномоченного и совершить там убийство?
   - Попридержи язык. Мэг! - встрял гном.
   Интендант успокаивающе поднял руки.
   - Ничего, Кордо, я не в обиде! - интендант, казалось, никак не отреагировал на оскорбление. - Однако, чтобы наша знакомая была посговорчивей, отправь-ка людей в эльфинаж, чтобы присмотрели за ее семьей.
   Мэг дернулась в очередной безуспешной попытке разорвать путы.
   - Кордо, ты же не станешь слушать этого урода! - выкрикнула она.
   Гном опустил голову, боясь встречаться с Мэг взглядом. Интендант, встав перед Мэг вплотную, поднял руку к ее лицу и пальцами отбросил упавшие на ее лоб локоны волос. Мэг дернулась, как от змеи, больно ударившись головой о столб. Интендант усмехнулся.
   - Станет, моя дорогая, еще как станет, - тихо проронил интендант. - Завтра ты отправишься в особняк Дейка под видом прислуги. Как ты раздобудешь оружие внутри дома, меня не волнует. В любом случае, мы не сможем пронести его в дом. Маркус Дейк весь завтрашний день пробудет в Денериме по личным делам и в особняк вернется затемно. У тебя будет достаточно времени, чтобы найти и убить пленника. Если этого не случится, или ты попадешься и расскажешь о нас, или попытаешься сбежать или как-то иначе нарушить нашу сделку, нам все станет известно, и твоя семья в эльфинаже умрет. Ты все слышал, Кордо?
   - Да, господин интендант, - кивнул гном.
   Удовлетворенный ответом, интендант продолжил скалиться, но теперь это выражение даже отдаленно не было похоже на улыбку.
   - Вот видишь, Мэг. Соглашайся или твоя семья, как и ты, не доживет до этого утра.
   - Что со мной будет дальше, если я убью нужного вам человека? - сдавшись, спросила Мэг.
   Интендант пожал плечами, скорчив безразличную мину:
   - Дальнейшая твоя судьба меня не волнует. Но лучше бы тебе убраться из Денерима, если хочешь, чтобы твои родственники и дальше оставались в безопасности.
   Что-то подсказывало Мэг, что слова этого человека лживы, и ее вряд ли так просто оставят в покое, но выбирать не приходилось, и Мэг обреченно кивнула.
   - Хорошо, я сделаю это.
   - Вот и славно, - улыбнулся интендант и повернулся к гному, - Позднее Кордо сообщит тебе все необходимые детали твоего задания.
   Интендант развернулся и медленно побрел между рядами ящиков, бочек и тюков, загромождавших склад до самого потолка. Гном кивнул кому-то, стоявшему позади Мэг, и ей на голову немедленно накинули плотный мешок. Затем ей развязали руки, но предусмотрительно крепко схватили за предплечья, даже не позволив растереть затекшие запястья, и куда-то повели.
   Поначалу Мэг пыталась считать шаги и подмечать повороты, чтобы примерно понять, куда ее ведут, но вскоре бросила это занятие, сосредоточившись на том, чтобы приноровить свой шаг к быстрой походке своих похитителей. По дуновению ветра, коснувшегося обнаженной шеи, она поняла, что очутилась на улице, а спустя непродолжительное время скрип двери подсказал ей, что она вновь оказалась под крышей какого-то строения. Когда в конце пути с нее сдернули мешок, Мэг обнаружила, что стоит в крошечной, не имеющей окон, комнате, больше смахивающей на кладовку. Из всей обстановки в ней был лишь низкий топчан, укрытый засаленным матрацем, набитым старой соломой. Узкую дверь загораживал высокий детина, лицо которого скрывала холщовая маска.
   Мимо него внутрь протиснулась эльфийка, высохшая и сморщенная, и от того больше похожая нас серую мышь. Ни слова не сказав, она поставила на пол перед Мэг небольшой поднос с миской дымящейся похлебки, парой кусков черствого хлеба и кружкой воды. С краю к подносу был прилеплен короткий огарок свечи.
   - Поешь и постарайся выспаться, - посоветовал здоровяк, после чего без промедления захлопнул перед носом Мэг дверь, едва не затушив порывом воздуха пламя свечи. Снаружи послышался звук тяжелого засова и звон ключей, проворачивающихся во внутренностях навесного замка.
   Мэг подхватила поднос и вместе с ним села на топчан, привалившись спиной к дощатой стене. Не было никаких причин игнорировать совет похитителя, и Мэг с аппетитом съела похлебку, вычистив миску до блеска оставшимся кусочком хлеба. Закинув хлеб в рот, она запила его водой и аккуратно отставила поднос на пол, оставив свечу догорать. Вытянувшись на топчане, Мэг постаралась заснуть, безуспешно отгоняя тяжелые мысли, незамедлительно заполонившие ее голову в эти минуты спокойствия. Кордо был прав. Она совершила непростительную ошибку, и теперь за ее самонадеянность будет расплачиваться ее семья. Мэг не сдержалась и заплакала. О своей судьбе она даже не сожалела, но что будет с ее родными, если она попадется, ее начнут пытать, и в итоге вытянут из нее все, что ей известно о заговорщиках.
  
   ЧАСТЬ 2. ПО ТЕМНОЙ ДОРОЖКЕ СТУПАЙ ОСТОРОЖНО.
  
   Утлая повозка немилосердно тряслась на камнях мостовой, разгоняя остатки сонливости. Повозку неспешно тянула худенькая лошаденка, и такой же худой возница изредка ласкал ее бока кожаной плетью, кажется, всецело доверяя умудренной годами кляче самой выбирать дорогу. Вместе с Мэг в повозке находилось еще двое новоиспеченных слуг. Молодой эльф, свесивший ноги с края повозки и беззаботно созерцавший мрачноватое утреннее небо, и полная маленькая женщина в возрасте, очень сильно похожая на гномиху и отличающаяся от нее разве что розовой гладкой кожей, не свойственной жителям подземного королевства. Неприветливо пустые утренние улицы Денерима не располагали к разговору, но едва угрюмые городские стены остались позади, попутчики Мэг оживились.
   - А ты ничего, - подал голос эльф, обращаясь к Мэг. - Может, тебе даже доверят заправлять постель господина.
   - Все равно это временная работа, - ответила пухлощекая женщина. - Сегодня им понадобились дополнительные слуги, а завтра фьюить: - женщина взмахнула толстой рукой. - И нас отправят обратно. Вас в эльфинаж, а меня в трущобы.
   - Может, мы придемся по душе тамошнему распорядителю, а то и сам господин обратит на нас внимание, - парень подмигнул Мэг.
   - Ага! - крякнула женщина. - Размечтался! Я слышала от возницы, что этот господин охоч совсем до других развлечений. Впору подумать, как живыми от него убраться.
   - А что еще рассказывал возница про хозяина? - осторожно спросила Мэг.
   - Ну: - смутилась женщина, покосившись на молчаливого возницу, но тот, кажется, заснул под мерное цоканье копыт лошади. Женщина облизнула губы и перешла на шепот. - По большему счету всякие сплетни. Вроде как это большой военачальник и вернулся с самих глубинных троп. Приволок с собой оскверненную тварь и держит ее где-то в доме. Да поди разбери, что из этого правда, а что выдумка!
   - Ууу-у! - сделал большие глаза паренек. - И кормит он эту тварь зазевавшимися служанками. А нас везут им на замену!
   - Дурачина ты! - всплеснула руками женщина. - Попомни мои слова, когда нужник будешь чистить.
   За непринужденным житейским разговором время летело быстро. Солнце стояло в зените, когда повозка вкатилась на территорию небольшого, но уютного поместья. Трехэтажный особняк, увитый до окон второго этажа плющом, окружал неухоженный тенистый сад, а присутствие людей читалось лишь по недавно разбитой колесами повозок дорожной колее, ведущей от кованых ворот поместья к парадной лестнице дома.
   Встретить повозку вышел мрачноватого вида привратник. Приземистый и широкий в кости, он больше походил на бывалого контрабандиста, чем на прислугу. Рассмотрев его вблизи, Мэг еще больше утвердилась в этом мнении, отметив несколько уродливых шрамов, пересекавших обветренное лицо привратника там, где его не скрывала окладистая борода.
   - Новые слуги, господин! - поспешил проинформировать привратника возница.
   Не удостоив возницу внимания, привратник молча наблюдал, как Мэг и ее спутники выбираются из повозки. Мэг оправила простенькое платье с длинными рукавами и встала вместе с остальными в коротенькую шеренгу. Острым холодным взглядом привратник пробежался по их лицам, и Мэг непроизвольно одернула длинные рукава платья, надежно скрывавшие шрамы на ее руках. Кажется, удовлетворившись увиденным, привратник извлек из нагрудного кармана жилета монету и бросил ее вознице, которую тот ловко поймал и согнулся в благодарственном поклоне. Не став слушать дальнейшие благодарности, в которых стал рассыпаться возница, привратник повернулся и коротко бросил слугам:
   - Следуйте за мной.
   В дом их провели не через парадный вход, а через неприметную дверь с торца здания, отыскать которую среди буйно разросшейся виноградной лозы было бы затруднительно, если не знать о ее наличии заранее. Вопреки сложившемуся первоначальному мнению, привратник оказался на удивление обходительным человеком. Ни с Мэг, ни пареньком эльфом он не держался свысока. Он поинтересовался их именами, в ответ любезно назвав свое - Савард. Показав отдельные маленькие комнатки, выделенные для слуг в цокольном этаже здания, привратник спокойно и обстоятельно рассказал им об их обязанностях. Маленькую женщину, как и ожидалось, определили на кухню, пареньку эльфу поручили следить за конюшней, а Мэг должна была прибираться в комнатах на верхних этажах, а во время трапезы помогать женщине сервировать стол и подавать блюда. Под конец Савард сообщил, что хозяин будет отсутствовать весь день и вернется поздно, что и так было известно Мэг, поэтому каждый из них может спокойно освоиться в доме и ознакомиться со своими новыми обязанностями.
   За все время, пока Савард показывал им дом, на глаза Мэг не попалось ни одного охранника, да и вообще, казалось, во всем особняке кроме привратника не было ни души. Прибирая одну комнату за другой, Мэг не могла отделаться от ощущения, что интендант допустил ошибку, предположив, что в этом пустом доме содержат пленника. Тем не менее, добросовестно выполняя порученную ей работу, Мэг по привычке не забывала отмечать, какие двери заперты, в каких кладовых что хранилось, и какими путями можно было попасть и, конечно, незаметно покинуть ту или иную часть особняка.
   Ко времени вечерней трапезы Мэг практически закончила все свои дела по дому и поспешила на кухню. Она была обескуражена тем, что ей не удалось отыскать хоть какого-то намека на присутствие пленника. Те двери, что оказывались заперты, на поверку вели всего лишь в заваленные старой мебелью нежилые комнаты, толстый слой пыли в которых лишний раз доказывал, что их давно не посещали, а заржавелые замки на решетках, ведших в подвальные погреба, выглядели так, что их не открывали уже очень долгое время. Оставалась вероятность, что пленника держат не в доме, а какой-нибудь хозяйственной постройке на территории поместья, но пока Мэг не смогла заметить из окон особняка ни одного такого строения.
   Приближаясь к кухне, Мэг издалека заслышала веселый голос паренька-эльфа.
   - Ни одной лошади в конюшне нет, а сено и овес прошлогодние и к тому же гнилые, - по хозяйски вещал юнец.
   - Так хозяин в отъезде, вот и лошадей нет, - ответила кухарка.
   - Тогда их нечем будет покормить, когда он вернется, - заключил эльф. - Попрошу-ка я завтра у господина Саварда деньжат на покупку овса.
   - Да кто же тебе деньги-то доверит! Остроухая ты балда! - добродушно заметила кухарка. - Думаю, привратник и без тебя разберется, как поступить.
   Завидев входящую Мэг, кухарка кивнула на металлические подносы, уставленные блюдами, кружками с пивом и розетками со сладостями и фруктами.
   - Мэг, будь добра, помоги мне отнеси господину Саварду ужин, а потом мы все вместе поедим.
   Комната привратника находилась не так далеко от помещений, отведенных для прислуги, но все же была из числа тех, что не предназначались для простолюдинов. Кажется, Савард ожидал их прихода, так как дверь в его комнату была распахнута настежь, а сам он убирал с небольшого стола у стены какие-то бумаги, освобождая его для тарелок с едой. Он попросил поставить подносы на стол, а на вопрос кухарки, стоит ли им с Мэг подождать, пока Савард закончит трапезу, а затем забрать посуду, привратник отрицательно покачал головой и разрешил готовиться ко сну, сообщив при этом, что сам позаботится о хозяине по его возвращении.
   Всю обратную дорогу до кухни Мэг не давала покоя одна странность. Для одного человека на подносах было слишком много еды. Если только часть из нее не предназначалась для кого-то другого.
   - У господина Саварда неплохой аппетит, - осторожно заметила Мэг.
   Кухарка пожала плечами.
   - Он мужчина видный, - с заметной теплотой ответила она. - Только вот эти его ужасные шрамы. Брр-р, как увижу, в дрожь бросает!
   Мэг предпочла промолчать, в уме строя планы, как бы половчее улизнуть из-под опеки ее новых знакомых и незаметно вернуться к комнате привратника, пока тот еще занят ужином. Перехватив несколько кусочков жареного мяса и отпив немного из кружки пива, Мэг сказалось уставшей и покинула кухню, оставив кухарку за очередной нравоучительной беседой, призванной выбить дурь из головы вновь размечтавшегося молодого эльфа. По дороге из кухни Мэг не забыла незаметно прихватить небольшой столовый нож.
   Когда она добралась до комнаты привратника, тот все еще находился внутри. За закрытой дверью слышался негромкий звук столовых приборов, и Мэг вернулась в дальнюю часть коридора, притаившись там в тени лестницы, ведшей на второй этаж особняка. Вскоре, как и ожидала Мэг, Савард появился на пороге своей комнаты, держа в руках один из подносов. Еды на нем, как смогла рассмотреть Мэг, было не слишком много, но вполне достаточно, чтобы накормить одного человека. Среди тарелок с едой стояла одинокая свеча, укрепленная в небольшом металлическом подсвечнике. Притворив плечом за собой дверь своей комнаты, привратник двинулся в дальний от Мэг конец коридора. Едва он скрылся за поворотом, эльфийка бесшумно миновала коридор и выглянула за угол как раз вовремя, чтобы заметить Саварда, скрывшегося в одной из комнат. Мэг припомнила, что эта комната была одной из тех, что она обнаружила ранее запертой, и единственное, что отличало ее от прочих таких же - это слишком нарочитая пустота, которой тогда Мэг не придала особого внимания. Замки на дверях особняка были простыми, и Мэг не составляло особого труда вскрывать их при помощи простой шпильки, но прежде, приблизившись к нужной двери, она заглянула в замочную скважину, старясь рассмотреть, что происходит внутри.
   В комнате было темно, и только шарканье ног Саварда говорило о том, что привратник действительно там. Вспышка света высветила голую стену, сразу дав Мэг представление о том, где находится Савард. Держа на уровне груди свечу, отбрасывающую резкое пятно света на белую стену, он шарил свободной рукой по одиноко торчащему из стены рожку для подсвечника. Раздался едва слышимый щелчок, после чего Савард с видимым усилием надавил на стену, заставляя ее часть утопиться вглубь. Нагнувшись, привратник подхватил оставленный на полу поднос и шагнул в темноту открывшегося прохода. По тому, как отсветы свечи вспыхивали все ниже и ниже, Мэг поняла, что Савард спускается по лестнице куда-то вниз.
   Удостоверившись, что привратник скрылся из виду, Мэг осторожно тронула дверь, надеясь, что Савард не запер ее. Та бесшумно открылась, и Мэг проскользнула внутрь темной комнаты. Аккуратно притворив за собой дверь, она по памяти сделала несколько шагов в сторону прохода в стене. Подобравшись к проему, Мэг посмотрела вниз и к своему разочарованию поняла, что на узком лестничном пролете негде было укрыться, чтобы наблюдать за происходящим в подвальном помещении. Внизу лестница упиралась в массивную металлическую решетку, дверь в которой сейчас была распахнута настежь. Впрочем, достаточно было того, что Мэг теперь точно определила местонахождение пленника, и теперь оставалось только дождаться, когда Савард уйдет и оставит его одного.
   Кажется, привратник зажег внизу фонарь или лампу, так как свет, исходивший снизу, хоть и не был слишком ярок, но его источником явно была не та единственная находившаяся при Саварде свеча. Глаза Мэг привыкли к полумраку, и она стала внимательно оглядывать пустую комнату, прикидывая, сможет ли притаиться в темноте так, чтобы привратник, уходя, не заметил ее. Она решила рискнуть и отошла в самый темный угол, где скорчилась, покрепче сжав в ладони нож.
   По всей видимости, накормив пленника, Савард решил вернуться к себе в комнату. Свет к облегчению Мэг потух, а до ее слуха донесся лязг запираемой металлической решетки. По мере того, как привратник поднимался по лестнице, сердце Мэг колотилось все сильнее, ударяя толчками крови в виски. Когда пламя свечи, находившейся в руке Саварда, появилось перед ее глазами, она испугалась, что эти толчки привлекут внимание привратника, но тот привычно дернул рожок подсвечника, заставив часть стены встать на прежнее место и, повернувшись, покинул комнату, так и не заметив притаившуюся эльфийку. Щелкнул ключ в замке комнаты, запирая дверь, и шаги удаляющегося привратника затихли в глубине особняка.
   Мэг распрямилась и стала двигаться вдоль стены, шаря по ней рукой, пока ее ладонь не наткнулась на торчащий рожок. Она осторожно дернула его в нескольких направлениях, но лишь когда попробовала нажать, почувствовала, как он поддается. Услышав знакомый щелчок, Мэг уперлась в стену, надеясь, что правильно запомнила расположение проема. Плита поддалась под ее весом, и Мэг едва не упала в открывшийся проем. Досадно, что она не позаботилась прихватить с собой хоть какой-то источник света, но теперь ничего не оставалось, как пробираться на ощупь в полной темноте.
   Нащупывая подошвами ступеньки, Мэг начала осторожно спускаться вниз. Вскоре ее вытянутые руки коснулась холодных прутьев решетки. Пальцы эльфийки медленно пробежали вдоль прутьев, ища пластину, к которой крепился замок. Замок на ощупь внушал уважение своими размерами, но задержать Мэг вряд-ли мог. Пришлось применить самодельную отмычку, сделанную из украденной на кухне вилки, и уже вскоре механизм замка сдался, позволяя Мэг открыть решетку. Та скрипнула, отворяясь, и сразу же из глубины комнаты раздался сдавленный страхом голос:
   - Кто там? Савард? Дейк?
   Мэг довольно усмехнулась про себя, теперь точно зная, где находится пленник. Даже полная темнота сейчас не могла помешать ей достать его. Пленник настороженно затих, и Мэг могла лишь догадываться, что он сейчас испытывает. Она сделал шаг вглубь комнаты, и немедленно в нос ей ударил неприятный запах. Она не могла понять, что это за запах. На нёбе и языке появился прогорклый привкус, а содержимое желудка стало настойчиво проситься наружу. Мэг зажала нос ладонью и попыталась дышать ртом. Выбрав, как ей показалось верное направление, она стала медленно продвигаться вперед, борясь с взбунтовавшимся желудком. Учащенное дыхание объятого ужасом человека послышалось совсем близко, совершенно определенно указывая его местоположение. Мэг приготовила нож, уже определив, где должны находиться голова человека, его шея и его грудь. Она могла бы ударить и так, наугад, и была уверена, что не промахнется, но поддавшись внезапному порыву, протянула руку и коснулась плеча пленника, которое оказалось там, где и ожидала Мэг. Человек дернулся, но видимо путы, которыми он был связан, держали его столь крепко, что его тело даже не шелохнулось.
   - Кто ты!? - жалобно заскулил пленник. - Не молчи! Ответь мне!
   Пальцы Мэг пробежали по плечу человека, замерли у основания его шеи, но потом продолжили путешествие по дрожащему телу, пока не наткнулись на толстые веревки, удерживающие пленника.
   - Успокойся, - прошептала Мэг, склонив губы к уху человека. - Я освобожу тебя и выведу из этого места.
   Слова Мэг возымели должный эффект, и дрожь в теле пленника унялась. Это позволило эльфийке начать аккуратно резать ножом веревки без опасения располосовать пленнику руки.
   - Кто тебя послал? Что тебе сказали? - стал торопливо выспрашивать человек. Отступивший страх развязал ему язык. - Они хотели напугать меня, но я ничего им не рассказал, поверь! Даже когда они привели эту гадкую тварь, я молчал!
   Мэг уже вознамерилась как следует стукнуть этого болтуна, но его безудержный словесный поток был прерван мягким шлепком, раздавшимся в глубине комнаты, словно кто-то босой прошелся по каменному полу. Мэг замерла, а тело пленника вновь охватила крупная дрожь.
   - Быстрее режь веревки! - сдавленно выдавил человек.
   - Заткнись! - огрызнулась Мэг, напряженно вслушиваясь в обволакивающую ее со всех сторон тишину.
   Но уловить движение в темноте ей позволили отнюдь не звуки, а едва различимое колыхание воздуха, заставившее ее природные инстинкты моментально отреагировать на неведомую угрозу. Мэг успела развернуться и выставить перед собой руку, когда что-то тяжелое врезалось в нее и повалило на пол. Тот самый запах, наполнявший комнату, дурманящей волной придавил Мэг к полу не хуже веса твари, которая навалилась на нее сверху. По горячему зловонному дыханию, бившему в лицо Мэг, она могла понять, что пасть твари находится совсем близко. Мэг раз за разом вонзала нож в бок и спину твари, пока та не хрюкнула, дернувшись в последний раз в предсмертных судорогах, прежде чем окончательно затихла, а из ее пасти в этот момент на подбородок и в приоткрытый рот эльфийки полилась кровь. Мэг почувствовала во рту ее странный горький вкус, в следующее мгновение сменившийся нестерпимым жжением. Все ее лицо охватило жжение, будто облитое расплавленным свинцом. Язык и нёбо моментально распухли, едва давая дышать. Мэг отбросила с себя тварь и попыталась выплюнуть наполнявшую рот отраву, одновременно старясь стереть с лица ее капли. Ей становилось дурно, она, шатаясь, поднялась на ноги, но идти уже не могла.
   Впереди замаячил свет, послышались голоса. Но затуманившееся от боли и недостатка воздуха сознание уже ни на что не реагировало. Она, кажется, упала вновь уже лицом вниз, ее тело била судорога. Кто-то перевернул ее на спину, затем подхватил на руки и куда-то понес. Наверное, Мэг потеряла сознание на кое-то время, а когда сумела открыть глаза, увидела склонившегося на ней Саварда.
   - Ты слышишь меня? - спросил он.
   Мэг попыталась ответить, но к своему ужасу обнаружила, что не чувствует языка. Отразившийся в глазах Мэг ужас послужил Саварду достаточным подтверждением, что Мэг отреагировала на его слова. Он поднес к ее лицу небольшой прозрачный сосуд, наполненный белесой жидкостью:
   - Попробуй проглотить, - посоветовал привратник.
   Она не ощутила касания сосуда к губам, и даже когда Савард опрокинул склянку ей в рот, Мэг поначалу все равно ничего не почувствовала. Привратник, следивший за ее реакцией, нахмурился, затем отвернулся и разочарованно покачал головой кому-то, кто находился за пределами видимости. В это время к радости Мэг она ощутила во рту распространяющееся слабое покалывание. Но вскоре ее радость сменилась ужасом, когда покалывание переросло в уже знакомое жжение. Теперь оно проникло в горло, затем опустилось в желудок, и Мэг судорожно схватилась за живот. Ее тело скрючилось, она повернулась набок, исторгая ртом не крик, а неразборчивый хрип. Привратник не пытался удержать ее, когда она упала с невысокой кровати и распласталась на полу. Мэг попыталась сесть, но вышло только встать на четвереньки. Из ее рта на деревянный пол стала капать какая-то черная жидкость, затем кашель, норовивший вывернуть наружу внутренности, добавил к черным пятнам на полу обильные сгустки крови.
   Когда приступ прошел, Савард подхватил Мэг и уложил, словно невесомого ребенка, на кровать. Ее мутило, а все ее тело охватил жар. Сквозь застилающий глаза пот она различила второго человека, подошедшего к кровати из глубины комнаты, но его лица сквозь поволоку она уже не могла рассмотреть.
   - Когда она сможет рассказать нам, кто ее послал? - спросил подошедший незнакомец.
   - Скверна сожгла ее горло и язык, так что вряд ли мы сможет что-то вытянуть из нее в ближайшее время, - покачал головой Савард.
   - Но она выживет?
   - Чесночный настой замедлил действие скверны, но и только.
   - Как вышло, что тварь освободилась?
   - Отгрызла себе руку и выломала дверь в клетке. Я же вас предупреждал, что не стоило брать ее с собой. Нам повезло, что воровка не растерялась. Умудрилась прикончить тварь в полной темноте, - в голосе привратника послышались явные нотки уважения. - Не то, что наш пленник. Сдох от страха.
   - От нее нам все равно никакой пользы, - с досадой заметил незнакомец.
   - Как вы с ней поступите, сир?
   Собеседник Саварда не отвечал продолжительное время, обдумывая свое решение.
   - Нет смысла отправлять ее в тюрьму, - наконец заключил он. - Если скверна не прикончит ее, то превратит в чудовище. А быстрая смерть была бы слишком милосердным наказанием для вероломного убийцы, подосланного в мой дом. Отвезите ее в старые каменоломни и договоритесь с гномами из Легиона Мертвых. Пусть они доставят ее на глубинные тропы. Там ей самое место:
  
   ЧАСТЬ 3. ТЫ ЗОВЕШЬ МЕНЯ НА ПОГИБЕЛЬ.
  
   Липкая, почти осязаемая тьма окружала Родрика Хорна со всех сторон, и лишь нервное пламя угасающего факела не давало ей окончательно сомкнуться вокруг серого стража. Под дублет постепенно забирался холод, и его влажные пальцы все настойчивей касались кожи сквозь пропитанную потом рубаху. Родрик силился рассмотреть, что ждало его впереди, но видел лишь собственную руку, сжимавшую факел, и облачко пара, порожденное тяжелым дыханием. Здесь, под землей, сложно было понять, сколько времени минуло с тех пор, как он оставил выстроенный гномами широкий тракт и свернул в эту узкую каменную штольню, ведомый своим проклятым чутьем. Момент, когда он последний раз нормально отдохнул в лагере Легиона Мертвых, и подавно терялся на границе памяти.
   Язычки пламени встрепенулись последний раз и, исторгнув россыпь мелких искорок, погасли окончательно. Родрик с сожалением бросил факел и вскоре услышал его прощальное шипение, когда тот откатился в скопившуюся на полу воду. Запах нефти и дыма стал стремительно растворяться, уступая место прогорклой вони влажных заплесневелых стен. Родрик положил руку на покрывшуюся влагой рукоять своего меча и осторожно ступил вперед. Поначалу казалось, что пол штольни достаточно ровный, чтобы идти свободно, но уже через пару шагов пренебрегший осторожностью Родрик наступил на неустойчивый камень и потерял равновесие. Огласив своды штольни проклятиями, он врезался в стену, и скрежеща по ней металлическими пластинами доспеха, съехал в кучу колючей каменной крошки, скопившейся на полу.
   Подняться на ноги уже не было сил. Даже проклятый Зов, что стучал в висках, не мог заставить его пошевелиться. Родрик устало закрыл глаза, хотя в этом и не было особого смысла. Все равно ничто в кромешной темноте не могло привлечь его взгляд. Внутренним взором он обратился к тому единственному моменту в своей жизни, который до недавнего времени помогал ему пережить приступ боли. Он вспоминал Фейнис, вспоминал сон из своего детства, который она подарила ему, вспоминал свое чудесное избавление от смерти, за которое будет благодарен ей, покуда жив: Как он нуждался в ней сейчас, в эти минуты отчаяния и бессилия. Впрочем, зачем он обманывает себя. У него ведь впереди был лишь один путь, и он не предвещал счастливого конца. Единственное, что Родрик попросил бы у Фейнис сейчас, это немного сил, чтобы, наконец, обнажив свой меч, сразиться с порождениями тьмы и умереть, затушив их кровью разрывавший его проклятый Зов.
   Проклятый Зов, он бесцеремонно вернул Родрика обратно в темный, сырой каменный мешок. Какое-то время серый страж безвольно продолжал сидеть у стены, широко распахнув глаза и глубоко и шумно дыша, пытаясь унять приступ пронизывающей боли. В эти моменты зараженная кровь жгла не хуже каленого железа, выгоняя из головы любые мысли кроме низменного желания во что бы то ни стало остановить эту пытку. Перед глазами Родрика поплыли какие-то зеленоватые пятна, которые поначалу он принял за последствия постепенно затухающей боли, но вскоре осознал, что по-прежнему различает слабо светящийся узор. Он скосил глаза в сторону и провел рукой по ближайшей зеленоватой жилке. Под пальцами раскрошилась отслоившаяся мягкая порода и вместе с кусочками светящейся плесени осыпалась вниз.
   Взгляд Родрика обшаривал сумрачное пространство, наполняя узор все новыми деталями, как если бы он вглядывался в ночное небо, подмечая на нем все больше и больше доселе невидимых звезд. Изумленный, он невольно отметил своеобразную красоту в покрывавшей стены и свод штольни светящейся паутине. Сумрак, наполнившийся свечением, стал мягче и уже не так давил со всех сторон, а сам узор оказался неплохим ориентиром в пространстве. Родрик отругал себя за слабость, проявленную им мгновение назад, и предпринял усилие, чтобы подняться на ноги. Придерживая ножны одной рукой и опираясь о стену другой, серый страж в итоге встал, пошатываясь от внезапно накатившей дурноты. Не совладав с желудком, он исторг его скудное содержимое себе под ноги, какое-то время затем продолжая отплевываться от горькой блевотины.
   Родрик разочарованно отметил, что устроенный им шум не привлек тех, кого серый страж жаждал найти. С другой стороны, сюда не явились глубинные охотники и гигантские пауки, которых, по словам гномов Легиона Мертвых, на глубинных тропах было предостаточно. Вокруг было тихо, лишь пульсирующие удары крови, как отголоски затухающего приступа, не переставали ухать в голове. Родрик определил по сгущающемуся рисунку узора направление вытянувшейся штольни и осторожно побрел прочь, надеясь, что не возвращается туда, откуда пришел. Он старался держаться ближайшей стены, касаясь ее кончиками пальцев, и когда внезапно камень исчез, он едва не упал во второй раз, пытаясь нащупать стену вновь. Из обнаружившегося проема ощутимо веяло теплом. Родрик знал, что гномьи тейги простирались глубоко под землей, достигая коренных пород, туда где реки первородного расплавленного камня омывали основания древних горных кряжей. Кажется, этот проход вел именно в такое место.
   После нескольких моров, прокатившихся по гномьим владениям, некогда сложная транспортная сеть, объединявшая в единое целое подземные царства, оказалась заброшенной, а империя гномов распалась на изолированные друг от друга поселения, утратившие былое величие. То, что сегодня называют глубинными тропами, было лишь жалкой тенью некогда сложного инженерного сооружения. Лишенные ухода, подземные магистрали постепенно разрушались, заполняясь водой и расплавленной породой, и ходить по ним стало небезопасно. Сейчас глубинные тропы населяли порождения тьмы, гигантские пауки и глубинные охотники, которые проникали туда из мест, о которых даже бесстрашные гномы Легиона Мертвых предпочитали помалкивать.
   Родрик сбросил с себя остатки оцепенения, которое пеленало его в холодной и сырой штольне, и свернул навстречу току теплого воздуха. Новый проход имел заметный уклон, заставив серого стража пригнуть колени и подстраховывать себя рукой. Температура воздуха постепенно росла, и вскоре на лице Родрика уже выступил пот, а ранее пропитавшаяся влагой одежда теперь приятно холодила тело. В сумраке впереди замаячили оранжевые отсветы, а слуха серого стража достигло приглушенное чавканье, перемежаемое протяжным шипением. Контрастно яркий до рези в отвыкших от света глазах конец прохода показался внезапно, заставив Родрика зажмуриться. Всполохи ярко-желтого пламени пробивались сквозь закрытые веки, а ощутимый жар быстро иссушил кожу лица. Прикрывая ладонью лоб, Родрик остановился, давая время глазам свыкнуться с ярким светом.
   Серый страж не спешил выбираться на освещенное место и, прячась в тени прохода, постарался получше осмотреться. Проход вывел его в довольно обширную пещеру с низким сводом. Казалось, нависающий камень вот-вот рухнет вниз, но, будто рукотворные колоны, его удерживали каменные столбы, во множестве возвышающиеся на всем пространстве пещеры. Они напоминали гротескные человеческие фигуры, и лишь при внимательном рассмотрении их потрескавшаяся и оплавленная поверхность нехотя рассеивала это ощущение. Огненная река, выползая откуда-то из глубины пещеры, лениво огибала утлые островки, из которых вырастали колонны, оставляя безопасной лишь узкую каменную тропу, начинавшуюся от того места, где притаился Родрик, и вившуюся среди каменного частокола до противоположного края пещеры. Неподалеку на тропе лежало что-то темное, что привлекло внимание Родрика. Форма предмета показалась знакомой, и это подвигло серого стража покинуть укрытие и ступить на каменную дорожку.
   Потоки горячего газа с громким шипением, переходящим в неприятный свист, периодически вырывались из трещин в застывающей корке расплавленного камня, а близкие яркие вспышки пламени, сопровождавшие эти выбросы, заставляли Родрика невольно пригибаться. Спустя пару десятков шагов серый страж достиг распластанного на тропе тела и склонился над ним на одно колено. Вне всяких сомнений, перед ним было порождение тьмы. Окружающий жар пещеры иссушил труп настолько, что сложно было сказать, когда монстра настигла смерть. Труп лежал на боку, и Родрик протянул руку, чтобы перевернуть его. Ухватившись за покрытый налетом ржавчины черненный наплечник, он потянул его на себя, ожидая треска рассыпающейся сухой плоти и истлевшей одежды, но вместо этого услышал отчетливый металлический щелчок, раздавшийся где-то под телом. Неприятный холодок от предчувствия еще не до конца осознанной опасности пробежал по спине Родрика, когда вслед за щелчком над самой его головой раздался скрежет камня. Серый страж вскинул голову и успел лишь заметить отодвигающуюся на потолке каменную задвижку, когда в него внезапно врезалось что-то тяжелое и, оторвав от пола, отбросило в сторону.
   Родрик обнаружил себя лежащим на спине, а нечто явно живое навалилось на него сверху, придавив своим весом к полу. Очередная вспышка пламени с шипением вырвалась сбоку и отчетливо высветила ужасный оскал монстра, доселе скрытый в тени глубокого капюшона. Родрик наверное завопил бы от ужаса, но сильный удар об камни при приземлении выбил весь воздух из его легких, и ему оставалось лишь беспомощно раскрыть рот, как выброшенной на берег рыбе. Позади, контрастно высветив навалившуюся на него бесформенную фигуру, из потолочного отверстия с ревом вырывался густой столб пламени:
  
   ЧАСТЬ 4. Я ВОССТАНУ ИЗ ПЕПЛА.
  
   В сердцах пнув очередную бесполезную кипу истлевших бумаг, Мэг еще раз пристально осмотрела подобие рабочего кабинета, устроенного в нише, выдолбленной в застывшей вулканической породе. Хотя закуток был аскетичен как по обстановке, так и наличию находящихся в нем вещей, творение неизвестного каменотеса было не лишено особой грубоватой красоты. Прожилки стекловидной породы забавно искрились в свете факела, а в некоторых местах свечение, испускаемое расплавленным камнем снаружи, причудливо преломляясь, проникало внутрь и рассыпалось искорками пламени в самых отдаленных углах ниши. Но Мэг была к этому равнодушна, скорей раздражена тем, как эта будто живая комнатка словно дразнит ее, скрывая от Мэг свои секреты.
   - Проклятые колдуны! - прошипела она себе под нос. - Все то у них непросто. Даже сдохнуть не могут, чтобы не оставить после себя кучу загадок!
   Досада сквозила во всех ее порывистых движениях. Потратить кучу времени и сил, чтобы избежать встречи с глубинными охотниками, пауками размером с собаку, преодолеть хитрые ловушки и в итоге обнаружить лишь этот закуток, наполненный старым барахлом и исписанными непонятным языком старыми бумагами. Мэг опустилась в старое кресло, стоявшее в глубине ниши у небольшого столика, заставленного покрытыми пылью ретортами, колбами и еще какими-то непонятными приспособлениями. Кресло, казалось, удовлетворенно скрипнуло, приняв в свои объятья ее гибкое изящное тело, закутанное в облегающий плащ. Облокотившись на подлокотник, она принялась нервно теребить матерчатую повязку, защищавшую низ ее лица от горячего воздуха, обильно наполненного сернистыми газами.
   Как можно было здесь проводить какие-то исследования, раздраженно подумала она про себя, припомнив одуряющую жару, норовившую выжать из нее последние капли влаги по пути сюда. А эта вонь, что наполняла пещеру, была хуже наговых экскрементов, в изобилии покрывавших холодные и сырые проходы, по которым она добиралась до этого места. Впрочем, Мэг тут же напомнила себя слова Винсента, который утверждал, что в те времена, когда маг, устроивший здесь свое логов, был жив, глубинные тропы еще не были разрушены до такой степени, чтобы их заливала расплавленная порода, и здесь было вполне приличное место, чтобы скрыть лабораторию от посторонних глаз. В последний раз оглядевшись в надежде, что она что-то упустила, Мэг поднялась с кресла и шагнула к выходу из ниши.
   Следовало поспешить назад. Конечно, будет тяжело сообщить остальным, что ее вылазка закончилась полным фиаско. Вещь, которую она пообещала отыскать, скорее всего, покоится где-то с останками волшебника, который не пожелал расстаться с ней, или, что вероятней, сгинула с частью подземной лаборатории где-нибудь на дне одной из огненных рек. Набросив на коротко стриженую голову капюшон, Мэг по привычке замерла, прислушиваясь и одновременно отыскивая взглядом в каменной крошке у входа собственные следы. Не стоило испытывать судьбу и искать иной маршрут, чем тот, который она уже проложила до этого места. Осторожно ставя ступни мимо почти скрытых под осыпью фрагментов узорчатой кладки, под которыми могли скрываться нажимные панели ловушек, Мэг выбралась на узкую каменистую дорожку, вившуюся через всю пещеру среди гигантских колон.
   Раздавшийся в этот момент звук неосторожных шагов застал ее врасплох. За колоннами не было видно, кто издает шум, да и источник звука находился достаточно далеко от Мэг где-то на другом конце пещеры. Она отыскала взглядом темный зев прохода, из которого сама попала сюда, и с облегчением поняла, что ничто не мешает ей незаметно улизнуть в спасительную тень. Однако любопытство взяло верх над осторожностью, и Мэг, ни на секунду не забывая о скрытых ловушках, пригнувшись, повернула в противоположную сторону, намереваясь выяснить, кто же еще кроме нее самой забрел на дно мира. Глубинные охотники не спускались в такие жаркие места, предпочитая влажные и темные пещеры, как и пауки, в отличие от первых, не издававшие столь громкие звуки, а порождения тьмы не осторожничали вовсе, и о своем приближении обычно предупреждали куда как громче.
   Миновав несколько извивов каменной тропы, Мэг наконец достигла места, откуда можно было рассмотреть противоположный вход в пещеру. Укрывшись за одной из колонн, торчащей с краю тропы, Мэг осторожно выглянула. Дальний проход отсюда был прекрасно виден. Каменная тропа делала значительный изгиб между колоннами, отчего Мэг пришлось потрудиться, чтобы отыскать того, кто пробудил ее любопытство.
   Она скорее ожидала увидеть гнома, заблудившегося на глубинных тропах, чем одинокого человека. Воина, судя по металлическим пластинам доспеха и ножнам длинного меча, торчащим из-под плаща. Человек преклонил колено, и его внимание было поглощено чем-то, что лежало на тропе. Опущенное лицо закрывали длинные черные волосы, свисающие путаными космами. Мэг обратила внимание на предмет, который так занимал незнакомца, и без труда распознала в нем сожженный в огненной ловушке труп порождения тьмы. Только сейчас она вдруг сообразила, что угрожает этому, судя по всему, ничего не подозревающему человеку. Не то чтобы Мэг отличалась каким-то излишним альтруизмом, и, уж конечно, не по отношению к людям, но стать свидетелем того, как человек может заживо сгореть на ее глазах, она не допускала мысли.
   Неизвестно, сколько незнакомец еще собирался рассматривать свою находку, но то, что по неосторожности он рано или поздно совершит фатальную ошибку, не вызывало у Мэг ни малейшего сомнения. Глухо выругавшись, она покинула свое укрытие и побежала по извивающейся тропе к незнакомцу. Возможно, стоило привлечь его внимание издалека, но Мэг справедливо полагала, что этим только усугубит ситуацию, заставит человека сделать неверный шаг или оступиться. Уже находясь на половине пути, она заметила, как незнакомец протянул руку и дотронулся до трупа. Теперь уже не имело смысла скрывать свое присутствие, и Мэг что есть мочи закричала:
   - Не трогай!!!
   Как назло, ее мягкие сапоги во время бега не издавали ни малейшего звука, тонкий плащ, коротким шлейфом вьющийся за ее спиной, порождал лишь тихий шелест, а крик: Из ее сожженной глотки вырвался лишь невнятный клекот, который вряд ли достиг ушей незнакомца. Зато щелчок сработавшей ловушки ее острый слух различил на фоне шипящего газа вполне отчетливо. В какой-то миг у нее мелькнула мысль броситься назад, оставив этого глупца на погибель, но на его удачу не в характере Мэг было бросать начатое на пол пути. Зев огненной ловушки почти открылся, готовый исторгнуть порцию жидкого пламени, когда Мэг в прыжке врезалась в беспомощно крутящего головой человека. Они вместе грохнулись на жесткий камень в нескольких метрах от того места, где в следующее мгновение вырос столб огня, соединивший ревущим потоком потолок и пол пещеры.
   Кажется, падение слегка оглушило незнакомца. Раскрытым ртом он судорожно ловил воздух, а в его глазах Мэг ясно читала ширящийся ужас. Поначалу она не могла понять, чем он вызван, но затем сообразила, что повязка, прикрывавшая нижнюю часть ее лица, во время бега съехала вниз. Времени что-то объяснять не было. В любую секунду этот одуревший от страха вояка сбросит ее с себя и угодит в очередную ловушку, которая лишит жизни их обоих. Мэг запустила руки под обшлага плаща и выдернула прятавшиеся в подмышечных ножнах короткие клинки. Приставив их к горлу незнакомца, она прошипела сквозь лишенные укрывавшей их плоти зубы:
   - Замри и не шевелись, глупец, иначе я располосую твое горло до самого затылка!
   Тело незнакомца напряглось, и Мэг испугалась, что он проигнорирует ее блеф, но в итоге человек устало откинул голову назад, продолжая настороженно следить за ней сквозь спутанные пряди волос. Мэг облегченно выдохнула, но решила не обманываться насчет подозрительного спокойствия незнакомца и не спешила убирать ножи. Рев пламени позади утих, но Мэг по прежнему выжидала, настороженно прислушиваясь к ставшей уже привычной какофонии звуков. Как правило, ловушки соединялись друг с другом, и если одна не справилась с задачей, другие могли довершить начатое. Но, видимо, скрытые в камнях механизмы были повреждены, и из стен не посыпались отравленные стрелы, а тропу не залил ядовитый газ.
   - Послушай меня внимательно, прежде чем решишь что-то предпринять, - заговорила Мэг, стараясь отчетливей произносить слова лишенным губ ртом. - Как ты успел наверное заметить, это очень опасное место, и тебе сильно повезло, что ты до сих пор еще не изжарился в одной из тех ловушек. Когда я уберу оружие и встану, ты, если хочешь выжить, последуешь за мной след в след, пока я не выведу нас в безопасное место. А там делай что хочешь.
   Мэг замолчала, ожидая ответа.
   - Но если я здесь вовсе не затем, чтобы выжить? - произнес незнакомец.
   - Это-то я поняла сразу, - кивнула Мэг. - Только идиот, не дорожащий своей жизнью, попрется на глубинные тропы в одиночку.
   Незнакомец хотел что-то ответить, но Мэг, более не желая утруждать себя разговорами, убрала ножи и поднялась на ноги. Все еще с опаской следя за тем, как человек вслед за ней поднимается с земли, она поспешила натянуть на низ лица матерчатую маску.
   Незнакомец оказался высок, чего раньше не могла заметить Мэг. В его усталой фигуре еще ощущалась не совсем утерянная стать, а стройное тело укрывал гибкий кожаный доспех, усиленный на груди и плечах металлическими вставками. Спутанный и пропитанный каменной пылью плащ, закрепленный на плечах потускневшей металлической застежкой, криво свисал с одного плеча, открывая висящие на боку неброские, но качественно выделанные ножны, увенчанные рукояткой длинного меча. Из-под упавших на глаза спутанных прядей черных волос Мэг изучали внимательные глаза. Длительная небритость, пока еще не превратившаяся в полноценную бороду, и общее состояние его одежды давали основание предположить, что полноценный привал незнакомец делал уже очень и очень давно.
   - Там безопасный проход? - спросила она, кивнув на темнеющий вход, из которого появился незнакомец.
   - Да, там, кажется, нет ловушек, - неуверенно ответил человек. - Но я не хочу туда возвращаться. Если ты не против, я хотел бы перебраться на другую сторону пещеры.
   Удостоверившись, что незнакомец способен самостоятельно стоять на ногах, Мэг пожала плечами и повернулась к нему спиной. Медленным шагом она двинулась уже по пройденному ей пути, изредка мельком оглядываясь через плечо, чтобы удостовериться, что меч незнакомца по прежнему в ножнах, а сам он старательно, хоть и неуклюже повторяет за ней все ее шаги.
  
   ЧАСТЬ 5. ПОСУЛИ МНЕ ЖИЗНЬ.
  
   Все еще находясь под сильным впечатлением от всего произошедшего, Родрик поднялся на ноги и с опаской посмотрел на незнакомку. Он ожидал вновь увидеть ее изуродованное лицо, слишком живо напомнившее ему порождений тьмы, но ужасный оскал уже скрывала маска, а остальная часть ее лица была едва различима в тени все еще наброшенного на голову капюшона. Ростом незнакомка была значительно ниже Родрика, но приталенный плащ, подчеркивая стройность ее фигуры, делал ее чуть выше в глазах серого стража, чем это было на самом деле.
   Когда он последовал за ней, то не переставал гадать, кто же она такая на самом деле. На часть этого вопроса он получил ответ почти сразу, когда его спутница наконец-то отбросила назад мешавший ей осматриваться капюшон, и Родрик с удивление узнал в незнакомке эльфийку. Ее пепельные волосы были коротко подстрижены, не скрывая изящных остроконечных ушек, торчащих из-за откинутого капюшона, а когда она обернулась, чтобы удостовериться, что Родрик не отстает, серый страж приметил крупные слегка раскосые глаза.
   Они аккуратно обошли то место, где скрывалась сработавшая ловушка. Тело порождения тьмы, вторично прожаренное огнем, практически рассыпалось в пепел, и лишь остатки металлических частей доспеха могли указать, что здесь погибло какое-то существо. До противоположного входа в пещеру они добрались без приключений, при этом не проронив ни слова, как будто взаимными расспросами боялись повредить первоначальному уговору. Достигнув темного проема входа, эльфийка откинула полу плаща и отстегнула от пояса короткий факел. Родрик с интересом наблюдал, как она вместо того, чтобы как-то поджечь его, окропила жидкостью из небольшого пузырька, извлеченного из внутреннего кармана плаща. На первый взгляд ничего не произошло - факел не вспыхнул, и даже не появилось дыма. Незнакомка заметила недоуменный взгляд Родрика и снисходительно пояснила:
   - Просто пучок глубинного гриба. Политый слабым раствором кислоты, светит не так ярко, как обычный факел, но намного дольше и ровнее.
   В подтверждении своих слов она шагнула в сумрак прохода, и последовавший за ней Родрик смог убедиться, как наконечник этого странного факела и впрямь стал разгораться ровным зеленоватым свечением, отбрасывая на стены и потолок пятна призрачного света.
   Родрик не задавал вопросов, решив пока полностью довериться своей новой знакомой. Когда прохлада и сырость постепенно вытеснили жар, эльфийка остановилась возле узкой расщелины, протиснуться в которую можно было лишь на карачках. Удостоверившись, что Родрик рядом, она пригнулась и исчезла в узком лазе. На какое-то время серый страж остался в полной темноте, но, заглянув в расщелину, заметил в ее глубине мерцающий огонек необычного факела. Он пригнулся и сам едва протиснулся в лаз, цепляясь за острые камни пластинами доспеха и попадая рукоятью меча в крупные трещины. Эльфийка терпеливо держала факел перед отверстием на том конце лаза, пока серый страж, пыхтя, преодолевал короткую кишку трещины и в итоге не спрыгнул в небольшую округлую пещеру, заполненную сухим теплым воздухом.
   Едва он выпрямился, она протянула ему факел.
   - Посвети.
   Родрик с готовностью принял факел, наблюдая, как она извлекла из трещины поменьше той, что привела их сюда, объемистый холщовый мешок. Распустив стягивавший горловину кожаный ремень, она последовательно выложила на довольно ровный пол пещеры горсть каких-то продолговатых темных брусков, тряпичный сверток и плотно сложенное грубое одеяло из бараньей шерсти. Расстелив одеяло на каменном полу, она встала на него коленями и стала складывать продолговатые брусочки в небольшую пирамидку. Закончив с этим, она низко склонилась над своим творением. Родрик уже догадался, что эльфийка соорудила что-то вроде костерка и, памятуя о необычном факеле, ожидал вновь увидеть какие-нибудь странные манипуляции, но эльфийка воспользовалась обычным огнивом, искры которого лучистым снопом несколько раз разлетелись по пещере, прежде чем в кучке странных брусков появились первые язычки пламени.
   - Растопочный уголь прекрасно подходит для небольшого очага, - сказала эльфийка, предлагая Родрику примоститься на свободный край одеяла рядом с собой. - Гномья находка. Не дает дыма и хорошо держит огонь.
   Подошла очередь матерчатого свертка. Тут все оказалось намного прозаичней. Внутри обнаружилась нехитрая снедь, которую обычно берут в дальние переходы: кусочки вяленого мяса, хлебные лепешки и небольшой бурдючок с водой, а может быть и с каким вином.
   - Наверное, я не ошибусь, если предположу, что ты давно не останавливался на привал, так что думаю, перекусить тебе не помешает, - сказала эльфийка. Взяв одну из лепешек, она пододвинула остальной сверток ближе к серому стражу.
   У Родрика на самом деле во рту уже давно не было ни кусочка еды, поэтому он не стал заставлять упрашивать себя дважды. В бурдючке и вправду оказалось вино. Немного кисловатое, но, по правде сказать, после тухлой пещерной воды показавшееся Родрику просто изумительным. В голове серого стража роилась масса вопросов, но сейчас все они отошли на второй план, уступив место так долго не испытываемому наслаждению от еды и вина. Пламя аккуратного костерка старательно облизывало брусочки угля, распространяя по пещере мягкое, вкрадчивое тепло, а вино, разлившееся по жилам, побуждало ленную усталость в избитом теле. Эльфийка молчала, и Родрик, повернувшись к ней, отчетливо увидел в отсветах пламени ее обезображенный профиль. Сейчас она как нельзя больше походила на монстров, оставивших на теле Родрика множество отметин, и рука серого стража инстинктивно потянулась к рукоятке меча.
   - Если ты думаешь, что я хочу убить тебя, то сделала бы это намного раньше, - негромко сказала эльфийка, не поворачивая головы.
   Родрик с досадой и злостью на самого себя отдернул руку.
   - Мы ничего друг о друге не знаем, а твое лицо: - Родрик не закончил, лишь поводил пальцами в районе своего рта. - Я до сих пор не могу отделаться от ощущения, что на меня набросилось порождение тьмы.
   В эту секунду Родрик проклинал себя за этот липкий страх и недоверие, зиждившиеся лишь на пускай и ужасном, но ничего не значащем изъяне во внешности незнакомки. В ответ она, как показалось Родрику, с горечью усмехнулась, опустив голову и спрятав от него в тени поднятого воротника свое ужасное лицо.
   - А ты ведь не далек от истины, - глухо ответила она. - Не по своей воле, но мне довелось отведать кровь порождения тьмы. Она сожгла кожу на моем лице, выжгла глотку и почти лишила языка. Может, я превратилась бы вскоре в одну из этих тварей, если бы мне своевременно не оказали помощь. Теперь я не могу улыбаться, смеяться, громко кричать, лишь могу скалиться, как порождения тьмы, так что я прекрасно понимаю тебя.
   - Извини.
   - Да нет, ничего. Если бы я сама увидела себя впервые в таком виде, не задумываясь бы вонзила ножи в подобное чудовище, а ты оказался на этот счет довольно крепким, - эльфийка немного помолчала, а затем произнесла: - Только не думай, что я безвинная овечка, не заслужившая такой участи, так что правильно делаешь, что помнишь, с какой стороны у тебя прицеплен меч.
   - Меня зовут Родрик Хорн, - запоздало представился Родрик, надеясь разрядить гнетущую атмосферу.
   - А меня Мэг, - ответила эльфийка, - Что же привело тебя, Родрик Хорн, в это проклятое место? Ты что-то говорил, что хочешь умереть?
   - Знаешь, у нас есть с тобой кое-что общее, - подумав, ответил серый страж. - Мы оба испробовали вкус крови порождений тьмы. - И, если ты думаешь, что этот опыт для тебя окончился плачевно, могу тебя заверить, что для меня в итоге он закончится куда как печальней.
   Мэг впервые открыто посмотрела на Родрика, и хотя за воротником по-прежнему не было видно низа ее лица, в глазах читалось неподдельное удивление.
   - Я серый страж, - поспешил пояснить Родрик. - И мой путь подходит к концу.
   - Серый страж? - вопросительно взметнувшиеся светлые брови Мэг выражали искреннее непонимание. - Это должно что-то объяснить мне?
   Теперь настала очередь Родрика выказать удивление.
   - Разве ты не слышала о нас? - спросил он.
   - Прости мне мое невежество, сир Родрик, но я редко бывала в обществе людей и слабо разбираюсь во всех этих сословных тонкостях: эрлы, тейрны, банны, рыцари:
   Родрик поднял ладонь, останавливая ее.
   - В ряды серых стражей вступают не только люди, - все еще не веря, что кто-то может не знать про серых стражей, попытался объяснить он. - Среди нас есть и гномы, и эльфы. Мы не делаем различий по расе, вероисповеданию и сословию. Мы призваны защищать все живое от мора. Твое лицо изуродовала кровь тварей, что разносят по миру мор.
   Мэг покачала головой.
   - Да, я знаю, что такое мор, но обитателям эльфинажа иногда очень сложно отличить мор от обычной эпидемии чумы, которая ничуть не лучше в своих проявлениях. И сделали со мной это отнюдь не порождения тьмы, а люди, которые хуже них.- Мэг тяжело вздохнула. - Поэтому, сир Родрик, вам придется объяснить мне, что же такого особенного в этих ваших серых стражах.
   Родрик с сожалением отметил, что раз за разом, разговаривая с Мэг о чем-то, непременно бередит ее старые раны. Окинув свой жизненный путь, Родрику показалось недостойным жаловаться на собственную судьбу. Но Мэг, кажется, и вправду искренне интересовалась историей серого стража, потому он решил рассказать ей все, опустив лишь ряд деталей, несмотря на запрет ордена распространяться о некоторых секретах Посвящения.
   - Как я уже сказал, - начал он. - Серые стражи призваны бороться с мором и всеми его проявлениями. Но прежде чем стать серым стражем, каждый кандидат проходит особый ритуал - Посвящение. Во время ритуала мы принимаем внутрь особый состав, частью которого является кровь порождений тьмы. Не все переживают этот ритуал, но тот, кто остается жив после него, становится неуязвимым к скверне и может биться с порождениями тьмы, не боясь подхватить заразу.
   Последние слова, как показалось Родрику, очень заинтересовали Мэг. Она как-то странно посмотрела на него, на мгновение смутилась и поспешила отвести взгляд. Родрик, сочтя этот всплеск внимания очередным проявлением отголосков ее прошлого, продолжил:
   - Но у этой способности есть жестокая цена. На протяжении всей своей жизни, начиная с самого Посвящения, каждый серый страж начинает слышать Зов. Поначалу он проявляется только во снах, но со временем усиливается, перерастая не только в душевное беспокойство, но и физическую боль. Когда отравленная кровь в наших жилах начинает жечь, словно пламя, а Зов застилает разум, не позволяя выполнять свой долг, серый страж вынужден покинуть своих братьев и отправиться на поиски достойной смерти, в последний раз сразившись с порождениями тьмы на глубинных тропах. Наш век недолог, и мы стараемся прожить его достойно, но в конце пути никто не должен видеть, во что мы можем превратиться, если нам не повезет прервать свою жизнь в схватке.
   Родрик замолчал, вглядываясь в пламя костра. Желтые отблески играли на его грубоватом, но еще не постаревшем лице тенями, и со стороны сложно было поверить, что этот человек практически выжжен изнутри, и лишь сильная воля толкает его исполнять последнее предназначение.
   - Ты хотел бы избавиться от этого Зова? - вдруг спросила Мэг.
   Родрик поначалу растерялся, не зная, что на это ответить. Когда-то, в самом начале своего пути в качестве серого стража, он еще питал иллюзии, что все окажется не так ужасно, как описывали его более зрелые братья и наставники. Но собственный горький опыт и пример тех из его соратников, кто, закончив свой путь, покидали строй и отправлялись на глубинные тропы, заставили Родрика смириться с уготованной судьбой. И вот теперь, услышав вопрос об избавлении от смерти или участи, многим более ужасной, чем смерть, он не мог отыскать внутри себя достойной причины, для чего бы ему мог понадобится подобный шанс выжить? У него не было ни семьи, ни детей, ему некуда было возвращаться, разве что вновь присоединиться к братству, но что он им скажет? Что он не захотел умереть, как должно? Разве что желание отыскать Фейнис могло придать его дальнейшему существованию смысл, но помнит ли она его?
   Мэг спокойно ожидала ответа.
   - Разве такое возможно? - наконец спросил Родрик. На самом деле внутренне он боялся услышать правдоподобный ответ, грозивший разрушить стержень, вокруг которого он сформировался, как серый страж.
   - Я вовсе не утверждаю, что это на самом деле возможно, - неуверенно ответила она. - Просто предположила, что это связано с кровью порождений тьмы, а там, куда я возвращаюсь, есть те, кто выходил меня и избавил от скверны. Может быть, они смогут помочь и тебе.
   Родрик пожал плечами и задумчиво произнес:
   - Может быть... Кто они? Те, кто помог тебе?
   - Прости, серый страж, но большего я тебе не скажу. Ты либо доверишься мне и лично встретишься с ними, либо мы просто пойдем каждый своей дорогой. А сейчас, - Мэг встала на ноги, - предлагаю тебе как следует отдохнуть. В любом случает хороший сон тебе не повредит, а потом на свежую голову примешь окончательное решение.
   В рассудительности ей не откажешь, подумал Родрик, разочарованный ответом эльфийки. Но обижаться на ее осторожность было несправедливо. Они были знакомы слишком короткое время, чтобы без оглядки доверять друг другу.
   Мэг кивнула на расстеленное одеяло.
   - Сними свой доспех и завернись в одеяло, а я посижу у костра и разбужу тебя, когда решу, что пора двигаться в путь.
   Родрик в нерешительности замер.
   - Если ты все еще думаешь, что я убью тебя во сне и ограблю, отнесись к такой возможности как к еще одному способу расстаться со своей жизнью, - съязвила она.
   Родрик впервые за долгое время улыбнулся и решил, несмотря на остававшуюся толику опасений, последовать ее совету. Едва он завернулся в одеяло и опустил голову на свернутый в подобие подушки кожаный мешок, как немедленно провалился в глубокий сон.
  
   ЧАСТЬ 6. ПРОХОДИТЕ МИМО, ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ СОН.
  
   Мать и отец звали ее крошка Фейнис, потом отчим стал называть ее маленькой бесстыдницей Фейнис, потом жена отчима поносила ее проклятой Фейнис, и в итоге все жители их небольшого селения заклеймили ее ведьмой Фейнис. Последнее, что она помнила про свой родной дом - это гнилые овощи, летящие в нее и с треском разбивавшиеся о прутья деревянной решетки, которые отделяли ее от разъяренной толпы односельчан. Покачивающаяся кибитка уносила ее все дальше и дальше от некогда родного дома, а возница на козлах между ударами плетью лошади нет-нет да и оглянется назад, опасливо посматривая на девчушку, испуганно съежившуюся в углу деревянной клетки.
   Двое храмовников - один, облаченный в полный доспех, на коне, второй скорее писарь, чем воин, пешим, - составляли кибитке эскорт. Солнце упрямо клонилось к закату, и страх возницы, словно мерзкий запах, все явственней проявлялся в его опасливых взглядах, нервных движениях, окриках лошади. Храмовники безмолвствовали и оттого казались незаметными, неслышно двигаясь по бокам медленно катящейся кибитки. Фейнис должна была бы испытывать к ним хоть толику благодарности за то, что они не позволили селянам сжечь ее на костре, но почему-то не могла заставить себя думать о храмовниках, как о живых людях.
   Кибитка свернула с большака и, чуть прокатившись вглубь придорожной чащи, остановилась под кроной развесистого дерева. Возница спрыгнул с козел на землю и принялся распрягать лошадь. Храмовник, - тот, что был верхом, - спешился и, взяв лошадь под уздцы, повел ее к дереву. По всему было видно, что охотничья партия решила устроить привал. На Фейнис никто из троих не обращал внимания, разве что возница иногда украдкой поглядывал на нее, будто хотел удостовериться, что она все еще на месте, а не испарилась или того хуже, не обернулась в свете восходящей луны ужасным оборотнем.
   Вскоре под деревом запылало пламя небольшого костерка, вокруг которого устроились на раскатанных одеялах храмовники и возница. Они о чем-то негромко разговаривали, но Фейнис не вслушивалась в их разговор. Над пламенем пыхтел дымком котелок, и до кибитки, где осталась сидеть Фейнис, стал доноситься аппетитный запах похлебки. Один из храмовников, здоровяк, носивший доспех, поднялся и посмотрел в ее сторону. Что-то тихо сказал вознице, но тот замотал головой. Храмовник пожал плечами и направился в ее строну, прихватив с собой зажженный от костра факел. Остановившись перед решеткой, он бросил между прутьев кусок хлеба и нетерпеливо ожидал, пока Фейнис в свете факела не взяла еду.
   В этот момент со стороны дороги послышался медленный топот копыт и усталое фырканье лошади. Рука храмовника легла на рукоять меча. Возница и второй, худощавый храмовник поднялись на ноги, настороженно вглядываясь в сумрак, который еще не успела разогнать восходящая луна.
   Топот копыт раздавался все ближе, и стало ясно, что пока еще неразличимый путник едет прямиком к их стоянке.
   - Назови себя! - без тени эмоций выкрикнул храмовник, что принес Фейнис еду. Свое требование он недвусмысленно подкрепил отчетливым звуком на половину извлеченного из ножен клинка, блеснувшего в лунном свете холодными неприветливыми бликами.
   На границе освещенного пространства появился темный силуэт всадника. Со своего места Фейнис отметила его стать. Вся его фигура возвышалась над замершими в напряжении храмовниками, будто всадник надменно оценивал их свысока, совершенно игнорируя угрозу обнаженного оружия. Фейнис вдруг представила себе, как всадник дернет поводья лошади, и она, вздыбившись на задних ногах, ударит храмовников передними, заставив их в страхе разбежаться. Затем незнакомец приблизится к клетке Фейнис и разобьет деревянные прутья латной рукавицей, после чего заберет ее к себе в седло и унесет прочь куда-нибудь в свой великолепный замок на берегу моря:
   Но, конечно же, ничего подобного не произошло. Незнакомец ловко спрыгнул с лошади и ступил в круг света.
   - Родрик Хорн к вашим услугам, - представился он, слегка преклонив голову. - Могу ли я присоединиться к вашему очагу?
   Храмовник, что демонстрировал меч, с громким лязгом отправил клинок обратно в ножны и, не сказав ничего в ответ, вернулся к костру. Второй проявил больше учтивости, с готовность кивнув их новому знакомому:
   - Конечно, сир, мы не против.
   На какое-то время Родрик Хорн скрылся во тьме, уведя за собой лошадь, но вскоре вернулся на свет, и Фейнис наконец смогла рассмотреть его получше. На нем был хоть и не дорогой, но добротный камзол, какой мог себе позволить человек с достатком, о чем, впрочем, свидетельствовало наличие лошади. Мужчина, как показалось ей, был не так молод, хотя фигурой поджар и мягок в движениях. Его темные волосы были стянуты в длинный хвост, а резкие черты контрастно вырисовывались в отсветах огня на худощавом лице.
   - Что понадобилось святому воинству в этой дикой глуши? - поинтересовался он, присаживаясь у костра рядом с возницей, который услужливо освободил край одного из одеял.
   Ответил все тот же худощавый храмовник, что и в первый раз выказал любезность путнику, в то время как здоровяк откусывал с аппетитом куски жареного мяса, исподлобья поглядывая на нового знакомого.
   - Везем в круг магов маленькую ведьму, - пояснил храмовник.
   Родрик повертел головой, и храмовник махнул в сторону кибитки рукой.
   - Она там, в клетке.
   Родрик повернул в сторону Фейнис лицо, но вряд ли смог рассмотреть ее за прутьями.
   - Почему она заперта? - спросил он.
   - Потому что это не ваше собачье дело, сир! - впервые подал голос второй храмовник, наконец-то управившийся с куском мяса.
   Родрик пожал плечами.
   - Я не хотел оскорбить вас излишними расспросами, - сказал он примирительно. - Если не желаете, можете ничего не говорить.
   Мрачно зыркнув, храмовник откинулся на локти.
   - Вы извините за грубость Брайса. Сами же видите, как далеко нам пришлось забраться от круга магов. Мы уже давно в дороге и толком не смогли нигде отдохнуть.
   - Почему тогда вы остановились здесь? - удивился Родрик. - Тут ведь неподалеку есть вполне приличная корчма. Стоит немного на отшибе, но имеет неплохой доход за счет того, что располагается на перекрестке дорог.
   Худощавый храмовник замялся, исподволь посмотрев на своего товарища, но тот, кажется, уже дремал, подогнув под себя локоть и свесив голову набок.
   - Понимаете ли, в чем дело, сир, - негромко продолжил он, переглянувшись с возницей. - Мы не можем оставлять нашу подопечную близко с обычными людьми. Она что-то делает такое с ними во сне, после чего их охватывает безумие. Вот мы и вынуждены делать остановки в безлюдных местах. На нас эти ее чары не действуют, а на обычных людей: - храмовник посмотрел на возницу и тот нервно заерзал.
   - Выходит, и я в опасности? - недоверчиво хмыкнув, спросил Родрик.
   - Вне всяких сомнений, сир, - кивнул храмовник. - Мне бы следовало вас сразу предупредить, тем более, если неподалеку, по вашим словам, есть более пригодное для ночлега место. Так что если вы хотите как следует выспаться, лучше бы вам, пока еще не слишком поздно, отправиться в упомянутую вами корчму.
   - Я все же рискну и заночую здесь, - ответил Родрик. - К тому же сейчас я стеснен в средствах, и даже сельская корчма мне не по карману.
   - Как вам будет угодно, сир, - с искренним сожалением в голосе ответил храмовник. - А сами вы куда направляетесь?
   - Еду во временный лагерь серых стражей, разбитый неподалеку от Денерима. Следуя семейным обязательствам я должен вступить в их ряды.
   - Сочувствую, вам сир.
   - Это отчего же, - нахмурившись, спросил Родрик.
   - Как и мы, храмовники, и как она, - храмовник кивнул в сторону слушавшей их разговор Фейнис, - вы больше не будете жить обычной человеческой жизнью. Ни семьи, ни родного очага. Как не крути, это тюрьма, отсутствие свободы.
   Разговор затих.
   - Пора спать, - нарушил затянувшееся молчание храмовник.
   - Я подежурю, - отозвался возница, поближе придвигаясь к костру. - Вряд ли я смогу уснуть.
   - Мудрое решение, - кивнул храмовник, отодвигаясь от костра в сумрак.
   Родрик остался сидеть у костра вместе с возницей. Так они сидели молча несколько минут. Родрик лениво шевелил палкой головешки в костре, а возница уже начинал позевывать. К самой Фейнис сон не шел. Слова храмовника про тюрьму не выходили у нее из головы. До этого храмовники почти не разговаривали с ней и не говорили, куда везут, и хотя она не питала каких-то иллюзий на свой счет, впервые из уст одного из своих провожатых она услышала, что ожидает ее впереди.
   Фейнис снились необычные сны, она точно не знала, сколько они длились и были ли на самом деле снами или искаженной реальностью, на которую она взирала сквозь завесу из тени. В лучшем случает эти сны были гротескными, но чаще всего были наполнены кошмарами, и неизменным в них было лишь то, что отнюдь не Фейнис была их действующим лицом, а люди, находившиеся в этот момент поблизости. Она будто подглядывала за ними, неслышно двигаясь по ту сторону полупрозрачного зеркала, в которое каждый из них смотрелся, засыпая. Как только она сосредотачивала на ком-то из них внимание, это самое зеркало начинало разыгрывать самое их суть, нечто скрытое в этих людях так глубоко, но одновременно определяющее всю их сущность. Храмовники называли демонами бестелесные созданиями, обитающие по ту сторону завесы и алчущие человеческих эмоций. Демоны роились в тени, стараясь проникнуть через тонкую грань, отделявшую тень от материального мира. Их неприглядными проявлениями в мире живых служители Андарсте объясняли все людские пороки. Может быть, Фейнис, как тот маяк, высвечивала в тени людские души, на время почти стирая препятствие на пути демонов, и позволяя им хоть и ненадолго наперебой заявлять о себе, поднимая на поверхность все скрытое в тайниках человеческой души. Корчи страха, желание причинять боль, картины плотского непотребства - то, что в обычных снах ускользает и растворяется в дымке, стоит лишь проснуться, на этот раз превращалось почти в физическую реальность. Ссоры, распутство, ненависть в итоге вырывались за пределы грез, приводя к реальным конфликтам, душевным расстройствам и даже смертям.
   Фейнис не доставляло ни малейшего удовольствия мучить людей. Уж точно не своего покойного отца, сошедшего с ума и покончившего с собой, и не мать, достойную женщину, внезапно воспылавшую плотским соблазном к чужому мужчине и ставшую жертвой односельчан, обвинивших ее в блуде. Фейнис пыталась не спать, изнуряя себя бессонницей, но все равно наставал момент, когда от усталости и измождения дрема овладевала ей, и демоны снова следовали за ней по пятам, готовясь пировать беззащитной душой очередной жертвы.
   Вот и сейчас Фейнис не желала засыпать, дав себе слово не навредить присоединившемуся к их лагерю путнику. Но пламя догорающего костра незаметно убаюкивало ее. Веки под тяжестью усталости закрылись, и Фейнис погрузилась в сон. Влекомая привычной тропинкой, пролегающей на границе тьмы и света, она еще пыталась противиться соблазну, но в серой пустоте уже теплились, маня, огоньки спящих душ. Она зажмурилась, не желая их видеть, но близкое тепло, исходящее от одной из них, заставило Фейнис приоткрыть глаза и мысленно протянуть к ней руку. Всего лишь слабое касание заставило серую мглу съежиться и грязным комком скатиться за далекий горизонт. Она почувствовала на лице дуновение ветра и тепло солнечных лучей.
   Худенький черноволосый паренек сидел на ветхих мостках на берегу небольшой речушки и, чуть приоткрыв рот, следил за самодельным поплавком, сделанным из винной пробки. Иногда он подергивал свою удочки, сооруженную из струганной палки, чтобы заставить плясать под водой давным-давно сдохшего червяка. Кажется, он почувствовал, что за ним наблюдают, но не повернул головы, боясь пропустить момент, когда рыба соблазниться на его нехитрую уловку. Наконец, видимо потеряв надежду, он повернул голову и приветливо кивнул ей, щурясь от низкого утреннего солнца.
   - Привет, я Родрик, а ты кто?
   - Фейнис, - ответила она, робко улыбнувшись в ответ.
   Юный Родрик поднял удочку и перехватил поплавок рукой.
   - Не клюет сегодня совсем, - с досадой, как заправский рыбак, пожаловался он. - Надо искать другое место. Хочу пройтись вдоль берега и поискать подходящую заводь. Пойдешь со мной?
   Фейнис с опаской посмотрела по сторонам. Она запрокинула голову к голубому небу, пристально всмотрелась в низкие облака на горизонте, попыталась проникнуть взглядом сквозь воды лениво текущей реки, ища подвох, но здесь и сейчас кроме нее и Родрика не было ни души. Разве что вдалеке виднелся двухэтажный особняк, из невысокой тубы которого поднимался белесый дымок, доказывающий, что место это не так уж и безлюдно.
   - Это мой дом, - махнул в сторону особняка Родрик, - Жаль, что отец не пошел со мной на рыбалку. Уж он-то знает все рыбные места. Но ничего, я тоже их разыщу.
   Он аккуратно свернул снасть, сделанную из грубой пряжи, и выжидательно посмотрел на Фейнис. Она шагнула к нему, обнаружив, что чувствует своими босыми ногами иссушенную солнцем траву, щекочущую пальцы. Когда она оказалась совсем близко от юнца, Родрик закинул удочку на плечо и пошагал вперед. Легкий ветер трепал его простую свободную рубаху и закатанные по щиколотки штаны, а из-за свежескошенной колючей травы он смешно косолапил ногами. Фейнис пошла рядом, с удовольствием переняв его забавную походку.
   - Ты из Мортонов или Беллов? - поинтересовался Родрик.
   Фейнис отрицательно покачала головой.
   - Ну и хорошо, - выпалил Родрик. - Эти зазнайки вечно норовят выпасти своих прожорливых коров на наших лугах. Так откуда ты?
   - Из деревни, - наугад ответила Фейнис.
   - Я там никого не знаю, - признался Родрик. - Медж, наша домработница, ходит иногда к вам за молоком и овощами.
   Фейнис оглядывалась по сторонам, ожидая, что этот восхитительный сон внезапно закончиться каким-нибудь ужасным происшествием, и что хуже всего, причиной этих несчастий будет она, Фейнис.
   - Эй, что с тобой? - Родрик нахмурился. - Ты как будто боишься чего-то?
   - Нет, ничего, - поспешила успокоить его Фейнис.
   Родрик недоверчиво прищурился, затем, расправив плечи и, выпятив худую грудь, заносчиво произнес:
   - Если кто обидел тебя, скажи мне! Я ему тут же надаю тумаков!
   Он взмахнул удочкой, как каким-нибудь мечом, но со стороны это выглядело столь комично, что Фейнис не удержалась и рассмеялась. Спохватившись, она быстро прикрыла ладонью рот, боясь, что ее смех обидит юного Родрика, но он расплылся в широкой улыбке, довольный тем, что смог развеселить свою новую знакомую.
   Казалось, солнце вовсе не двигалось по небосклону, деликатно зависнув на линии горизонта, а течение времени бесконечно растягивалось, наполненное глупыми детскими шутками, ребячеством и попытками хоть что-то выловить из реки, неспешно перекатывающей свои воды.
   - Знаешь, если завтра Медж пойдет в деревню, я пойду с ней, и мы сможем снова увидеться, - заявил Родрик.
   - Да, конечно, - растеряно произнесла Фейнис.
   У нее из головы совсем вылетела ее наспех сочиненная история, и память незамедлительно напомнила Фейнис место, откуда она в действительности была родом. Крики односельчан, их искаженные страхом и ненавистью лица. Ярко пылающий костер, для которого не жалеют даже мебель, лишь бы поскорее избавиться от маленькой ведьмы, вытряхнувшей наружу все их маленькие грешки, проступки и нечистоплотные желания. Лицо Фейнис непроизвольно исказил ужас, когда она представила себе, как на костер взирает юный Родрик. Она видит его лицо сквозь языки пламени, видит, как он пытается оттолкнуть ее мучителей, как он бросается к огню, готовый голыми руками растащить поленья...
   Фейнис закрыла лицо руками, поняв, что все испортила:
   - Нет, нет! - зашептала он, но было слишком поздно.
   Родрик неподвижно замер, и на его застывшем лице читалось изумление и тревога. Его фигура побледнела и растаяла, а солнце моментально скакнуло по небосклону, закатившись за горизонт. Кто-то старательно, взяв за уголки, сложил и убрал гобелен звездного неба, обнажив ничем ни примечательную серую стену. За небом последовали река и луг, посеребренные луной, которая также отправилась следом, едва в ней отпала надобность. Серый туман рассеялся, и Фейнис поняла, что больше не спит.
  
   ЧАСТЬ 7. КАЖДЫЙ В СВОЕЙ ТЮРЬМЕ.
  
   Фейнис распахнула глаза. На темно-синем небе розовел рассвет. Она приподнялась на локтях и посмотрела в сторону костра. Тот давно потух, и все вокруг терялось в предрассветном сумраке. Возница так и не смог побороть сон и спал, ровно как и остальные, завернувшись в одеяло. У дерева обозначилось какое-то движение, и Фейнис увидела, как в ее сторону идет Родрик Хорн, ведя за собой лошадь. Он направлялся прямиком к кибитке, и в Фейнис зародились смущение и страх.
   Родрик Хорн остановился напротив.
   - Фейнис?
   Она кивнула, подняв на него виноватый взгляд.
   - Спасибо, - сказал он, успокаивая занервничавшую лошадь.
   - За что?
   - За воспоминания, - мягко улыбнулся Родрик и вздохнул. - Если бы я мог как-то помочь тебе.
   В его глазах отражались жалость и грусть. Он поправил седло, затем вскочил на лошадь и печально произнес, глядя на девочку сверху вниз.
   - Прощай, Фейнис.
   В лагере уже зашевелились, пробуждаясь ото сна, храмовники. Возница, сладко потягиваясь, пытался выпутаться из одеяла. Родрик тронул поводья лошади, и та медленно обогнула кибитку. Фейнис растерянно смотрела вслед удаляющемуся всаднику. Впервые за ее короткую жизнь кто-то поблагодарил ее, а не обозвал нехорошим словом или не высказал угрозу в ее адрес. И тот сон, что снился ей прошедшей ночью, вовсе не походил на все предыдущие, которые ей доводилось видеть. Может, впервые за долгое время перед Фейнис открылось то единственное окошко в тени, ради которого она блуждала среди искаженных людскими пороками зеркал, и вот, наконец, когда она едва заглянула в это единственное в своем роде окно, оно стремительно закрылось.
   - Сир Родрик! - крикнула она вслед уезжающему всаднику.
   Родрик остановился и обернулся к ней. Наверное, что-то в лице Фейнис заставило его, мгновение помедлив, развернуть лошадь и направить ее обратно. Когда он вновь оказался возле кибитки, Фейнис протянула между прутьев руку.
   - Возьмите это, сир Родрик. - она раскрыла ладонь, на которой заблестела в лучах восходящего солнца простенькая оловянная заколка. - Если когда-нибудь вы захотите еще раз встретиться со мной, то сожмите ее в ладони посильнее, и я смогу разыскать вас, как бы далеко мы не находились друг от друга.
   Храмовники уже направлялись к кибитке, и на лице Фейнис все отчетливей читалась мольба. Родрик протянул руку и, на краткий миг сжав ее ладонь своей теплой широкой ладонью, взял подарок.
   - Да, Фейнис, мы обязательно встретимся, - сказал он, прощаясь окончательно.
   Он отъехал от кибитки как раз в тот момент, когда возле нее показались храмовники. Без слов помахав им на прощанье, Родрик Хорн вывернул на большак и скрылся за деревьями, росшими вдоль дороги.
   - Чего хотел этот проходимец? - требовательно спросил рослый храмовник Брайс. - Наверное, хотел тебя прибить за твои проделки. То-то вскочил ни свет ни заря и припустил прочь, даже не попрощавшись как подобает приличным людям!
   В этот момент, все еще широко зевая, возница подвел к кибитке лошадь.
   - А ты, смотрю, выспался, - подозрительно заметил храмовник. - Неужели эта маленькая ведьма пожалела тебя?
   Возница пожал плечами.
   - Видать не такие уж вы и особенные, - высокопарно заметил он. - Раз даже я оказался ей не по зубам.
   Храмовник презрительно фыркнул и пошел за собственной лошадью.
   Вскоре кибитка вновь не спеша тряслась по нервной проселочной дороге. По сторонам кибитку, как и прежде, сопровождали угрюмые храмовники. Разве что возница больше не косился с опаской на Фейнис, а беззаботно насвистывал себе под нос какую-то веселую мелодию.
   Еще несколько привалов им пришлось сделать в безлюдных местах, прежде чем они добрались до озера Каленхад, посреди которого возвышалась Башня Круга. Каждый раз перед тем, как Фейнис засыпала, она надеялась, что Родрик позовет ее, но этого так и не произошло. Зато возница теперь открыто подтрунивал над угрюмыми храмовниками, раз за разом демонстрируя свою стойкость перед ведьмиными чарами, что в итоге однажды вылилось в забавную перепалку между храмовниками, один из которых высказал сомнения, не ошиблись ли они, и, может быть, настоящая ведьма ввела их в заблуждение, подсунув невинную девчонку, а сама осталась в поселке. Сошлись на том, что в Круге Магов все выяснится. Но выяснилось это гораздо раньше, чем им всем этого хотелось бы.
   Последнюю остановку они сделали на берегу озера. Храмовники не захотели рисковать переправляться через озеро ночью и решили добраться до башни утром. В темноте башня выглядела безжизненно и неприветливо. Лунная дорожка на воде озера соединяла берег и темный силуэт башни, высившийся на фоне ночного неба.
   Надежда Фейнис вновь встретиться с Родриком Хорном окончательно рассеялась, и ее сознание, едва затуманившееся сном, вновь по привычке брело по пустынной дороге, окруженной со всех сторон клубящимся мраком без единого просвета. Но нечто необычное и доселе невиданное странными сполохами рдело впереди. Фейнис вгляделась в туман, и внезапно перед ней, пробив серость и вознесясь ввысь, выросла огромная черная башня. Вокруг нее, воя, вращалось в каком-то неистовом танце бесчисленное количество демонов, сталкиваясь, переплетаясь, высекая искры и пламя. Казалось, внутри этой непроницаемой башни было скрыто нечто, что неодолимо влекло их сюда, но черные стены не пускали внутрь, заставляя демонов, как хищную стаю голодных волков, без устали кружить вокруг. К башне устремлялись со всех сторон все новые и новые обитатели тени, и некоторые из них обратили внимание на Фейнис. Она отвернулась, зажмурилась, желая проснуться, и: распахнула глаза, в первое мгновение ослепленная ярким светом луны, зацепившейся за верхушку темной башни.
   Вокруг кибитки царила какая-то суматоха. Фейнис приподнялась и попыталась понять, что происходит. По земле в свете луны катались двое. Один лишь хрипел через стиснутое горло, второй вопил, раз за разом нанося удары кулаком:
   - Ах вы, надменные святоши! Я больше не буду прислуживать вам! Кто вы такие, чтобы указывать мне, что делать, а что нет!
   Драку загородила темная фигура, и через мгновение один из дерущихся кубарем полетел в сторону. Это оказался возница. Худощавый храмовник, которого он избивал, с трудом сел, сплевывая из разбитого рта кровь и растирая горло рукой. Охваченный неистовством, возница вскочил на ноги. В свете луны в его руке блеснул нож, и он решительно двинулся на храмовников. Худощавый в страхе попятился от него, но здоровяк Брайс ни на мгновение не потерял самообладания. Едва возница прыгнул на него, целясь ножом в лицо, храмовник молниеносно перехватил его руку, а другой рукой, сжатой в кулак, нанес сокрушительный удар в челюсть. Возница без звука сложился, как куль муки, и затих. Склонившись над ним, Брайс холодно заметил, обращаясь к своему пострадавшему товарищу:
   - Надеюсь, теперь ты избавился от своих сомнений насчет девчонки.
   Худощавый храмовник вскочил, и, направив в сторону Фейнис скрюченный палец, завопил:
   - Надо убить ее, убить ее сейчас же! Она впускает демонов в наш мир!
   - Утихомирься, Фрам, или я отправлю тебя отдыхать на пару с нашим другом возницей, - невозмутимо сказал Брайс. - В Башне Круга решат, что с ней делать.
   Утром, поручив еще не отошедшего от удара возницу местным рыбакам, храмовники дождались лодки, которую за ними выслали с башни. До ее стен они добрались без приключений, хотя насупившийся Фрам, обильно разукрашенный синяками, бросал на Фейнис полные страха и ненависти взгляды.
   Едва Фейнис и сопровождавшие ее храмовники оказались внутри башни, краски и звуки окружающего мира заметно поблекли, потеряли остроту, и стали восприниматься приглушенно, будто пробивались сквозь толщу мутной воды, наполнявшую башню по самую верхушку. Тяжелые, окованные железом ворота закрылись за ними, и отдаленный говор внешнего мира, который фоном воспринимала Фейнис, замолчал, оставив после себя звенящую тишину.
   Последующие дни слились для Фейнис в серую однообразную череду. Ее заперли в отдельной небольшой комнате. В первый день Фейнис никто не беспокоил. Ей принесли поесть, и позволили отдохнуть и как следует выспаться. На второй день повели через каменные лабиринты коридоров, пронизавших башню, на верхние этажи. Это был последний раз, когда она видела сопровождавших ее храмовников. Они присоединились к Фейнис, едва она покинула свою комнату вслед за странной девушкой, которая явилась за ней. На все вопросы Фейнис девушка отвечала односложно и без малейших эмоций. Фейнис привели в достаточно большое помещение, стены которого скрывались за высоченными книжными стеллажами, а по центру располагался полукруглый стол, за которым расположилось несколько человек разных возрастов. Мужчины и женщины, облаченные в схожие длиннополые одеяния, не удостоили спутницу Фейнис даже мимолетным взглядом, и та незаметно вышла вслед за храмовниками, которых попросили подождать снаружи.
   Как только за вышедшими плотно закрылась дверь, немолодая женщина, сидевшая за столом в центре, пригласила Фейнис присесть на одинокий табурет, стоявший между столом и дверью в комнату. Фейнис подчинилась, и женщина принялась расспрашивать ее негромким вкрадчивым голосом, периодически опуская глаза на разложенный перед ней лист пергамента. Как ее зовут, кто ее родители, когда впервые она стала замечать в себе необычные способности, как погибла ее мать, что стало с ее отцом: Некоторые вопросы казались непонятными Фейнис: например, видела ли она некий Черный Город и принимала ли когда-нибудь лириум. Иногда кто-то из присутствовавших внезапно невпопад громко называл какие-то странные имена, и остальные, затихнув, пристально следили за реакцией Фейнис. Когда вопросы иссякли, женщина позвонила в небольшой колокольчик, лежавший рядом на столе.
   В комнату вернулись храмовники и встали по сторонам от Фейнис, ожидая, что скажут люди за столом. Те негромко переговаривались между собой, не обращая внимания на нетерпеливые взгляды храмовников.
   Наконец, видимо, придя к какому-то единому мнению, сидевшие за столом люди затихли. Женщина, проводившая допрос Фейнис, поднялась и негромко объявила, обращаясь к храмовникам:
   - Мы принимаем это юное дарование для подготовки к Истязанию и для дальнейшего обучения!
   - Как вам будет угодно, Первая Чародейка, - поклонившись, сказал Брайс, стоявший справа от Фейнис. Стоявший слева Фрам нахмурился, но смолчал.
   Люди стали вставать из-за стола, а к Фейнис и храмовникам подошла женщина из числа тех, кто участвовал в расспросах.
   - Меня зовут Меелин, - представилась она, обращаясь к Фейнис. - Я буду твоей наставницей до Истязания. Прежде чем мы познакомимся с тобой поближе, нам нужно уладить небольшую формальность с нашими братьями-храмовниками.
   Второй раз за этот день Фейнис столкнулась с человеком, на чьем лице не читалось и тени эмоций, а глаза были тусклыми и безразличными. Полысевший немолодой мужчина заученным движением слегка надрезал палец Фейнис острым ножом и стал сцеживать капли ее крови в небольшой хрустальный сосуд. Дождавшись, когда он заполнится наполовину, он прижал к ранке кусочек чистого хлопка, а сосуд закупорил деревянной пробкой и тут же под пристальными взглядами храмовников залил скочной смолой.
   - Для чего это? - спросила Фейнис.
   Брайс пристально посмотрел на Меелин, вместе с Фейнис ожидая, что та ответит. Меелин быстро посмотрела на храмовника и, как показалось Фейнис, немного натянуто улыбнулась:
   - Это для нашей безопасности, - пояснила она. - Чтобы братья-храмовники всегда могли прийти на помощь, если кто-то из нас попадет в беду.
   Удовлетворенный ответом, Брайс едва заметно кинул головой, а Фейнис в этот момент вспомнила слова его товарища, произнесенные у костра во время разговора с Родриком. Тогда храмовник Фрам сравнил это место с тюрьмой и, кажется, сейчас этот маленький флакончик с кровью каким-то образом символизировал одну из тех невидимых цепей, что будут удерживать Фейнис внутри башни.
   Дальше храмовники уже не сопровождали Фейнис. Чародейка Меелин вызвалась проводить ее до комнаты, до конца дня предоставив Фейнис самой себе, но пообещав вернуться за ней на следующий день. Ближе к вечеру комнату неизменно запирал храмовник, но Фейнис почему-то не особо волновало, почему ее до сих пор не поселили с остальными учениками, запирают на ночь, а единственный круг ее общения составляют безмолвная девушка, приносящая еду, ее наставница и надзирающий храмовник. Сейчас Фейнис больше всего волновало то, что первая ночь в башне прошла для нее совершенно без снов. Она заснула, а когда, казалось, без всякой паузы, проснулась под утро, ощутила себя неполноценной, как будто у нее отняли часть ее тела. Фейнис списала это на усталость после изматывающей дороги, но что-то подсказывало ей, что все дело в окружавших ее стенах башни. С тревогой она ожидала второй ночи, и когда все повторилось в точности, на нее навалилась тоска.
   Меелин, опекавшая ее, оказалась в замешательстве, не обнаруживая в последующие дни ни малейших признаков магических способностей у своей подопечной. В один из вечеров перед самым сном она посетила Фейнис. Храмовник прошествовал мимо комнаты, гремя связкой ключей, как бы намекая, что не будет долго терпеть посетителей. Дождавшись, когда он скроется из виду, Меелин достала из складок своей одежды крохотную бутылочку, содержимое которой засияло при свете свечей чистым бирюзовым сиянием.
   - Это лириум, - пояснила тихо Меелин. - Прими его перед сном. Здесь немного и это не повредит тебе. Я сильно рискую, давая его тебе, но иначе, если и это окажется бесполезно, мы вынуждены будем созвать совет в очередной раз.
   - Что тогда будет?
   Меелин пожала плечами.
   - Точно не знаю. Бывали случаи, когда попадавшие сюда люди приписывали себе магические способности, но когда выяснялось, что они лишь ловкие мошенники, решившие таким способом получить дармовой кров и пропитание, их попросту выгоняли. Но в твоем случае есть убедительные свидетельства храмовников, которые доставили тебя сюда, и боюсь, решать, что с тобой делать, будут именно они.
   - А этот лириум, он поможет мне?
   - Надеюсь. Если ты была правдива в своих рассказах, в чем я лично не сомневаюсь, твой дар может вернуться к тебе.
   - Почему меня держат взаперти? - внезапно спросила Фейнис.
   - Понимаешь ли: - замешкалась Меелин. - Если все то, что ты рассказала нам, правда, то ты способна по собственной воле проникать за завесу, что умеет не всякий маг, даже прошедший Истязание. Я не могу сейчас раскрыть тебе, в чем суть Истязания, но скажу лишь, что после него маг не нуждается в постоянном контроле, и его путешествия за завесу безопасны как для него, так и для окружающих. В твоем же случае мы знаем, что для многих твой довольно редкий дар обернулся скверно, хотя сама ты удивительным образом избежала опасностей, подстерегающих неопытного мага в тени. Будет лучше, если ты побудешь в одиночестве, пока мы не удостоверимся, что ты сможешь контролировать себя должным образом.
   - Но ведь я не могу: - запнулась Фейнис. - В этом месте я ничего не чувствую.
   - Поэтому я и хочу, чтобы ты попробовала лириум. Завтра расскажешь мне, что из этого вышло.
   Меелин заставила Фейнис спрятать пузырек под подушку подальше от цепкого взгляда храмовника и вышла за дверь. Вскоре внутрь комнаты заглянул храмовник и, удостоверившись, что Фейнис не отлучалась, закрыл дверь и запер ее на ключ. Фейнис задула свечу и нащупала под подушкой флакон. Спохватившись, что свет ей еще понадобиться, она зажала флакон в руке, ища огниво, но с удивлением заметила, как неяркий голубой огонь пробивается между ее пальцев. Разжав ладонь, она недолго любовалась хороводом ярких голубых огней, танцующих в глубине капли маслянистой жидкости. Лириум оказался горьким на вкус, и Фейнис поторопилась проглотить его. Откинувшись на подушку, она стала прислушиваться к себе. Ничего особенного она не почувствовала и незаметно заснула. Ничего не произошло ни в эту ночь, ни в следующую.
   Меелин была разочарована. Фейнис хотелось бы оправдать ее ожидания, но лириум совершенно не оказывал на Фейнис никакого воздействия. Наверное, Меелин и сама уже начинала сомневаться в правдивости слов Фейнис. В последний вечер чародейка не навестила свою подопечную, как обычно это делала, и встревоженная этим Фейнис легла в кровать.
   Уже привычно смежив веки, Фейнис приготовилась провести очередную лишенную снов ночь, как вдруг ей показалось, что во тьме перед ней сияет едва различимая точка. Она приподняла голову от подушки, чтобы получше рассмотреть эту светящуюся пылинку и тут только выяснила, что находится не в постели, а висит посреди абсолютного мрака. Ничуть не удивившись, она протянула руку к светляку, но тот оказался дальше, чем ей казалось. Она тянулась к нему рукой, вот-вот ожидая, что тот, словно мотылек, затрепыхается в ее пальцах, но пятнышко лишь росло в размерах, оказываясь все дальше и дальше.
   В какой-то момент у Фейнис из ушей будто выдернули затычки, а с глаз спали шоры. Дикий вой обрушился на нее со всех сторон, а глаза ослепил яркий белый свет. Только спустя какое-то время ее глаза стали различать, что она находится на границе светящейся сферы, за пределами которой, во мраке что-то бьется в истерике, безостановочно кружится, пытаясь ворваться внутрь освещенного пространства, но не может, и обожженное светом, с диким воплем уносится прочь во тьму. В середине же освещенной сферы на коленях стоял человек. Фейнис всмотрелась в него и с трудом узнала в нем Родрика Хорна. Его обезображенное ожогами лицо искажала маска боли, а из-под порванной в клочья одежды виднелось покрытое коростой почерневшее тело. Куски плоти осыпались с него и растворялись в белом пламени черным дымом, а его крик боли соперничал с завываниями тварей, что стремились к нему сквозь свет. Их неистовое биение, как с ужасом заметила Фейнис, было не бесполезным. Освещенный пузырь постепенно сокращался в размерах, и границы мрака неуклонно приближались в человеку в центре.
   Фейнис не знала, что ей делать. Еще немного, и освещенный пузырь лопнет, а с ним окончательно исчезнет и человек. Единственный человек, чей сон оказался приветлив к ней. И Фейнис, не желая потерять его, бросилась вперед к мятущейся фигуре и ухватила Родрика за обнаженное запястье. Жаркое пламя пронзило ее руку до самого плеча. Ее пальцы глубоко погрузились в изъязвленную плоть. Сомкнутая ладонь Родрика что-то сжимала, и Фейнис увидела капли расплавленного олова, стекающие по его почерневшему запястью. Несмотря на боль, она схватила его за вторую руку, приняв очередную порцию боли и, зажмурившись, что есть мочи закричала.
   - Прочь! Оставьте его!
   Даже сквозь смеженные веки вспышка последовавшего света едва не сожгла ей глаза. И только когда свет ослаб, Фейнис осознала, что не слышит больше вой ужасных созданий, а ноги чувствуют знакомое покалывание свежескошенной травы. Она опасливо раскрыла глаза. Из-за стремительно уплывающих туч выглядывало мягкое солнце, легкий ветер деликатно шевелил ее волосы, а перед ней, сжимая ее ладони в своих широких руках, стоял Родрик Хорн таким, каким она видела его в последний раз на привале.
  
   ЧАСТЬ 8. ОДНОЙ КРОВИ.
  
   - Эй, проснись! - кто-то настойчиво тряс его за плечо.
   Родрик Хорн раскрыл глаза и немедленно стал шарить руками вокруг в поисках меча. Ужасное лицо, будто продолжение снившегося ему кошмара, отодвинулось в темноту.
   - Успокойся, страж! - послышалось из темноты. - Это всего лишь я, Мэг.
   - Мэг? - переспросил Родрик, лихорадочно вспоминая, откуда он мог знать говорящее порождение тьмы. Его голова все еще раскалывалась от воя, и он никак не мог сообразить, где он оказался.
   Его собеседница терпеливо ждала у края пещеры, высоко подняв испускавший зеленоватый свет причудливый факел. Родрик рывком сел, и сползшее с его торса одеяло позволило прохладному воздуху взбодрить вялое тело. Обхватив колени руками, он поймал на себе укоряющий взгляд эльфийки и стал потихоньку вспоминать их совместное приключение.
   - Извини, - проговорил он.
   - Ничего, - кивнула она. Подав ему дублет, она, чуть помедлив, спросила. - Что тебе снилось? Ты разве что по полу не катался, и я побоялась, что ты себе голову расшибешь о камни.
   - Мне снился ритуал Посвящения.
   - А, тот самый, после которого становятся серыми стражами. Мне показалось, ты сейчас умрешь, потому и растолкала тебя.
   - Я и умер. Тогда:
   - Умер, да не совсем, - шутливо заметила Мэг.
   - Да, не совсем: - задумчиво вымолвил Родрик, пристально вглядываясь в обширный шрам от ожога на своей раскрытой ладони. Снаружи было незаметно, но когда Родрик сжал ладонь в кулак, то явственно почувствовало глубоко под зарубцевавшейся кожей капли застывшего олова.
   - Как поступишь, страж? - сменила тему Мэг. - Пойдешь со мной или разойдемся?
   Пережитый кошмар всколыхнул увядающую память, заставив признать, что на этом свете еще есть человек, ради которого стоило бы побороться за жизнь.
   - Далеко это место? - поинтересовался Родрик.
   - Если бы мы путешествовали по поверхности, то это заняло бы примерно день, - пояснила Мэг. - Давай прикончим остатки еды и вина, а затем двинемся в путь.
   Так они и поступили. Мэг, вновь окропив факел кислотой, выбралась через расщелину в основной проход и терпеливо дожидалась Родрика, пока тот не присоединился к ней. Путь через разрушенные гигантские червоточины в камне то ли искусственного, то ли естественного происхождения был ничем не примечателен. Мэг предпочитала не разговаривать в пути, а Родрик больше прислушивался к себе, боясь, как бы очередной приступ боли не свалил его прежде, чем они доберутся до конечного пункта их путешествия.
   Большую часть пути они протискивались по узким расселинам, преодолевали кучи осыпавшегося щебня и обходили вонючие паучьи гнезда, отмеченные клочьями хворой паутины. Издалека они могли слышат резкое курлыканье глубинных охотников, поджидающих беспечных нагов среди камней, или легкий шелест паучьих лап, скребущих по потолку пещеры, но, как убедился Родрик, Мэг была прекрасным проводником, и им ни разу не пришлось столкнуться лицом к лицу с этими мерзкими обитателями глубинных троп. Миновав очередной узкий лаз, они наконец выбрались в довольно просторный коридор, по которому два человека могли идти рядом в полный рост. Еще сохранившаяся облицовка стен и довольно ровный пол указывали, что это еще одно из множества заброшенных гномьих сооружений.
   Выйдя на обширный перекресток, Родрик замер, ощутив знакомое покалывание в глазницах. Мэг, ушедшая чуть вперед, заволновалась, не обнаружив подле себя серого стража, который остался стоять позади в полной темноте.
   - Страж!? - позвала она, поводя факелом вокруг себя.
   - Я здесь, - негромко ответил Родрик, продолжая вслушиваться в свои ощущения.
   Мэг обернулась на его голос и, сделав несколько шагов назад, наконец, обнаружила серого стража, привалившегося к стене.
   - Что с тобой? - спросила она участливо. - Тебе плохо?
   Глаза серого стража, сделавшиеся необычно чувствительными, резанул близкий свет факела, заставив Родрика прищуриться.
   - Где-то неподалеку есть порождения тьмы, - сообщил он, непроизвольно закрывая лицо рукой.
   На лице Мэг сначала отразилось недоверие, потом по какой-то ей одной ведомой причине оно сменилось тревогой.
   - Как ты:, - не договорив, она повернулась и бросилась по коридору прочь, кажется, в этот момент совершенно позабыв о сером страже.
   Родрик поначалу растерялся, но видя, что Мэг не намерена дожидаться его, бросился за ней следом. Серый страж едва поспевал за эльфийкой, стараясь не упустить из виду скользящее над полом пятнышко факела. Он решил оставить меч в ножнах, так как боялся, что при таком слабом освещении наткнется на Мэг и поранит ее, хотя и держал правую руку на рукояти меча, левой придерживая ножны. Вдалеке уже можно было уловить какие-то неясные звуки и даже вроде-бы лязг металла, а кровь серого стража знакомо вскипала, уже готовая бить в боевой набат.
   Неразборчивый и далекий, шум становился все громче, пока в какой-то момент не распался на явственно различимые крики, рычание и звон металла. Эти звуки хорошо были знакомы Родрику, бесспорно означая, что впереди идет нешуточная драка. Коридор сделал легкий изгиб, и в его конце замаячил освещенный выход. Потому, как искра зеленого огня полета в сторону, Родрик понял, что Мэг отбросила факел. Но в факеле уже не было нужды, так как силуэт Мэг на фоне освещенного пятна выхода теперь был отчетливо виден также, как и приготовленные к бою лезвия клинков, которыми была вооружена эльфийка. Родрик счел этот момент подходящим, чтобы извлечь свой меч.
   Освещенное пространство впереди миновала какая-то темная фигура, затем еще одна. По характерному переваливающемуся бегу Родрик узнал генлоков - низкорослых и коренастых порождений тьмы. Серый страж испугался, что они почувствуют его присутствие и в итоге наткнуться на притаившуюся в тени прохода Мэг, но тварей, кажется, заботило нечто более важное, чем одинокий серый страж. Их с Мэг все еще скрывала тень неосвещенного прохода, и Родрик улучил момент, чтобы осмотреть обширное пространство впереди.
   Увиденное больше походило на конусовидную залу гигантских размеров, верхушка которой терялась где-то в темноте наверху, а наклоненные стены освещались равномерно развешанными масляными лампами. В центре, загораживая противоположную стену, высился гигантский пик черной кристаллической породы, совершено не отражавшей огни и лишь скупо поблескивающей изломами граней. На фоне этих циклопических формаций фигура здоровенного огра казалась не такой впечатляющей, какими помнил их Родрик, но все же именно это сильное и злобное существо в итоге приковало внимание серого стража. Но что больше всего поразило Родрика, это как огр неистово отбивался от окружающих его со всех сторон порождений тьмы. Серый страж поначалу не мог поверить своим глазам, когда широким взмахом мускулистой руки гигант разбросал напиравших на него генлоков, поднял ногу и немедленно раздавил некоторых из них, оказавшихся не столь проворными, чтобы вскочить на ноги. Второй ногой огр немедленно пнул свору темных гончих, которые, визжа, полетели до самой наклонной стены залы. Гигант работал своими руками и ногами, как какой-то ужасный механизм, перемалывающий мельтешащих вокруг него тварей в безжизненные кучи мяса и костей. Но поток порождений тьмы не иссякал, и казалось, что их целью было забраться на возвышающуюся кристаллическую гору, а огр быль лишь препятствием на их пути. Его плечи были утыканы короткими арбалетными стрелами, а практически обнаженное, если не считать грубой набедренной повязки, тело покрывали многочисленные рассечения и рваные раны. Огр явно слабел, а его рык терялся на фоне гомона его врагов, и порождения тьмы уже начинали карабкаться по горе, избегая его мощных ударов.
   Поглощенный зрелищем жестокой схватки, Родрик едва не упустил момент, когда Мэг сорвалась с места и ринулась туда, где возвышался огр. Серый страж было бросился следом, но она обернулась и, указав одним из клинков в противоположном направлении, закричала:
   - Останови их у дальнего пролома!
   Родрик замешкался, видя, как Мэг бежит в самую гущу порождений тьмы, но, посмотрев в сторону, куда она указала, понял, что ему будет противостоять не меньшее число врагов. Навстречу ему бежали, выстроившись в редкую цепочку, несколько порождений тьмы, а вдалеке маячил разлом в стене, из которого один за другим выбирались новые.
   Ближайший генлок, заметив Родрика, протяжно взвыл и, размахивая черненным клинком, ринулся навстречу. И в это момент серого стража настиг Зов, прорвавшийся нарастающим гулом и затопивший волной боли. Скорчившись от боли, серый страж споткнулся и едва не упал, а приближающийся генлок уже занес клинок, чтобы нанести удар. Родрик напряг мышцы и направил наполнявший его Зов в ужасающий крик, который, наверное, в этот момент мало чем отличался от рычания порождений тьмы. Невыносимая боль, будто преодолев какой-то запредельный уровень, вдруг рассеялась по каждой частичке его измученного тела бодрящей волной, открыв, казалось неисчерпаемый запас сил, а сам Зов, раздиравший сознание Родрика, вырвался вместе с криком наружу, сорвав со зрения и слуха серого стража неосязаемую пелену, мешавшую видеть и слышать происходящее в мельчайших подробностях. Обретя власть над собственным телом и охватив обострившимся зрением поле боя, Родрик молниеносно поднял меч, чтобы парировать направленный на него удар, но опоздал...
   Стрела, прилетевшая откуда-то сзади и сверху, с хрустом проломила череп генлока и отбросила его назад. Тело еще не упало и не забилось в корчах, а Родрику некогда было выяснять, откуда пришла неожиданная помощь. Очередное порождение тьмы бежало навстречу, размахивая небольшим круглым щитом и изогнутым клинком. Родрик едва занес меч для атаки, как еще одна стрела насквозь пробила оббитый грубой кожей щит, которым генлок пытался прикрыться, насквозь, и глубоко вошла в горло твари, заставив ее громко захлебываться собственной кровью. Родрик сорвался на бег, уже не помышляя о защите, а желая лишь настигнуть врага прежде, чем невидимый лучник лишит его удовольствия прикончить следующее порождение тьмы. Но вот еще один генлок, схватившись за оперение пробившей его насквозь стрелы, свалился на камень, за ним следующий, и Родрик оказался возле того самого разлома, из которого выбирались твари. Стрелы летели теперь чаще, кося врагов одного за другим, но даже они не могли уничтожить их всех, и Родрику наконец представилась возможность вступить в схватку.
   Клинок был смертоносным продолжением его тела, броня была его второй кожей, а движения были точны и молниеносны, как никогда прежде. Он рубил, колол, и снова рубил, хватал очередное верещащее порождение тьмы, лишившееся руки, и использовал его в качестве щита, а когда в теле бедняги застревали клинки его собратьев, пинком отправлял изрубленное тело им под ноги, заставляя спотыкаться и падать. Мощными ударами он отбрасывал грубые щиты, которыми защищались некоторые генлоки, и прежде чем враг успевал восстановить равновесие, оставлял на шее или груди жертвы косой росчерк острием меча. Лицо, броню, руки серого стража заливала кровь порождений тьмы. Она пылала на коже, как жидкий огонь, все сильнее подстегивая яростные атаки Родрика. В какой-то момент его самого, с ног до головы залитого черной кровью, можно было спутать с рычащим порождением тьмы. Быть может эта пугающая метаморфоза сначала заставила генлоков прекратить атаки, а затем и вовсе в панике броситься в проем спасительного разлома, откуда они только что выбрались.
   Родрик, обуянный неудовлетворенной жаждой крови, бросился следом за ними, а когда настигал замешкавшихся, видел их почти по-человечески искаженные страхом лица, когда они поворачивались к нему, будто взывая о пощаде. Но он не ведал пощады и рубил эти лица мечом без жалости, оставляя за собой вереницу недвижных тел. Когда последнее уцелевшее порождение тьмы скрылось в разломе, Родрик готов был броситься следом, но что-то надорвалось внезапно внутри него, как натянутая стальная струна, на которой билось все его безумство, со звоном лопнула, не выдержав напряжения. Тело вмиг стало безвольным, и на краткий миг серый страж увидел стремительно приближающийся каменный пол, залитый черной кровью и обильно усеянный телами сраженных врагов, после чего его разум погрузился в бездонный темный омут беспамятства.
  
   ЧАСТЬ 9. НЕ УБОЮСЬ Я УЧАСТИ СВОЕЙ.
  
   Родрик лежал на боку, когда очнулся. Картины яростного сражения, крики порождений тьмы, Зов, вырвавшийся наружу вместе с его собственным криком, живо вспыли в сознании, заставив немедленно распахнуть глаза. Вокруг было темно. Отвратительный запах скверны ударил в нос. Наверное, именно эта резкая вонь заставила его очнуться от забытья. Родрик прислушался к себе, ожидая ощутить боль от многочисленных ран, оставленных сражением, услышать ставший привычным приглушенный Зов, но голова была пуста, а тело не реагировало на попытки пошевелиться. Он живо представил себе, как лежит, погребенный под телами врагов или, что еще хуже, он связан и находится в логове порождений тьмы. Усилием воли подавив панику, серый страж вновь сделал отчаянную попытку пошевелиться, но добился лишь резкой боли в запястьях и щиколотках, что отчасти подтвердило его самые худшие опасения.
   В отдалении послышались приглушенные голоса, и Родрик стал жадно прислушиваться к едва различимому разговору, прекратив попытки освободиться.
   - Зачем ты его сюда привела? - задал вопрос мужской голос.
   - Мне показалось, что он сможет помочь нам, а мы ему, - ответил знакомый голос, принадлежавший Мэг. - Он сказал, что невосприимчив к скверне, и я подумала, что такой союзник нам не помешает.
   - Да, с этим трудно поспорить. Если бы не он, нам пришлось бы туго, - признал мужской, но сразу же с укоризной заметил. - Но он не рассказал тебе самого главного о себе!
   - Он привлечет сюда других порождений тьмы, - впервые вступил в разговор низкий раскатистый бас. - Его кровь горит для них, как яркое пламя факела в ночи.
   - Мы можем завязать ему глаза, и я отведу его подальше отсюда, - торопливо заговорила Мэг. В нотках ее голоса откровенно читалось опасение. - Он никогда не найдет дорогу сюда!
   Родрик счел, что несмотря на заступничество Мэг, ему вряд ли стоит пассивно ожидать своей участи. Он еще раз напряг мышцы, игнорируя боль от пут, стягивающих его руки и ноги, и попытался перевернуться на другой бок. От напряжения в его глазах, уставившихся во тьму, замаячили красные огоньки. Или: Родрик замер, широко распахнув глаза и внутренне молясь, чтобы это была лишь иллюзия его возбужденного болью сознания. Но две алые точки, зависшие в пространстве над Родриком, не желали исчезать. Послышался жирный шлепок, будто что-то тяжелое и скользкое плюхнулось в сырую грязь, и скверный запах, к которому Родрик уже успел как-то привыкнуть, усилился в несколько раз. Нечто огромное медленно надвигалось на серого стража из темноты.
   Одна из красных точек вдруг исчезла, но зато вторая неожиданно выросла в несколько раз, превратившись в огромный немигающий глаз, уставившийся на Родрика. Ощутимый поток теплого воздуха, насыщенный отвратительным смрадом, коснулся лица серого стража и ушел в сторону, коснувшись груди и ног. Отчетливый голос, раздавшийся в той части сознания Родрика, которое до этого занимал Зов, заставил серого стража застыть в оцепенении.
   - Успокойся, человек. Я не причиню тебе вреда.
   И хотя голос не звучал в полной мере, а был лишь призрачным отголоском в его голове, Родрик почему-то ощутил в нем тоску, сожаление и боль. По тембру он скорее походил на женский, хотя и ощущался, как голос, принадлежащий мощному и сильному существу.
   - Кто ты? - прошептал Родрик скорее по привычке шевеля губами, хотя его вопрос был услышан еще до того, как легкие стали выталкивать воздух изо рта, чтобы произвести первые звуки.
   - Я такая же пленница скверны, как и ты, человек, - раздался ответ, - И ждет нас одно и тоже.
   - Ты Архидемон!? - внезапная догадка ужаснула Родрика.
   - О нет, пока еще нет, - печально ответил голос. - Но неизбежно стану им, если ты не поможешь мне:
   Вдруг сбоку вспыхнул яркий свет факела, и Родрику хватило его света, чтобы наконец увидеть свою собеседницу. Да, это был дракон. В пламени факела отчетливо была видна лишь его огромная голова, но и по ее величине можно было судить о размерах чудовища. Скверна не пощадила это без преувеличения когда-то прекрасное создание. На шее и части морды еще оставались остатки радужной чешуи, вспыхнувшей в сете факела яркими переливами, но в остальном чешуя спеклась в роговую иссиня-черную корку, как будто сплавившись от ужасного жара, и превратилась в жесткий панцирь, охватывающий голову и ту часть шеи дракона, что были видны Родрику.
   Глаз дракона от яркого света закрылся, и его голова отстранилась в темноту, слившись с огромным едва различимым в сумраке силуэтом тела. Только пара вновь засиявших красным глаз следила за происходящим из темноты.
   - Освободите его и верните ему оружие, - глухо прорычал дракон, и на этот раз его слова прозвучали не только в сознании Родрика.
   Мэг, державшая факел, двинулась было к серому стражу, но дорогу ей заступил незнакомый мужчина, остановив эльфийку рукой. Незнакомец был облачен в просторный темно-коричневый балахон, капюшон которого сейчас был откинут за спину. Он был молод и привлекателен, хотя его пышная каштановая шевелюра, борода и усы давно нуждались в стрижке. Из-за спины его торчали лук и оперения стрел, наведя Родрика на мысль, что мужчина мог быть тем самым лучником, что оказал помощь серому стражу в начале боя с порождениями тьмы.
   - Подожди, Мэг, кажется, я догадываюсь что она задумала! - сказал незнакомец.
   Мэг отвела его руку и прошла вперед, встав, высоко подняв факел, между лежащим Родриком и драконом, который притаился на краю освещенного пятна.
   - Что он имеет в виду, Лодрин? О чем он говорит?
   Дракон шумно выпустил поток воздуха, от которого затрепетало пламя факела, и это было слишком похоже на тяжелый человеческий вздох:
   - Я изменяюсь, эльф. И я не могу остановить этого, а твои поиски, как я понимаю, вновь окончились безрезультатно.
   - Но мы придумаем что-нибудь еще! - воскликнула Мэг.
   - У меня мало времени, - ответил дракон. - Совсем скоро настанет момент, когда я не смогу бороться со скверной, и она окончательно затопит меня. Тогда Лодрин не станет, а появится чудовище, чей зов будет пронизывать глубинные тропы, привлекая в это место всех порождений тьмы, что сейчас рассеяны под землей.
   Дракон выступил на свет, склонив свою обезображенную голову перед Мэг. Та протянула руку и положила ее на оплавленную скверной чешую.
   - Но:- задыхаясь от плача, всхлипывала Мэг. - Как же:
   - Прости меня, маленький эльф, но вы больше ничем не сможете мне помочь. Меня мучает боль, и я очень боюсь. Я хочу прекратить это. А он, - глаз дракона, обращенный к Родрику, вспыхнул алым сиянием, - Сможет в этом помочь мне.
   - Сможет убить тебя, - глухо прорычал огромный огр, вступивший вслед за Мэг и незнакомцем в освещенное пространство.
   Родрик узнал этого гиганта, который в самом начале схватки в пещере привлек внимание серого стража. Многочисленные шрамы и порезы, старые и совсем свежие, покрывали сероватую шкуру огра, но, как заметил серый страж, кто-то уже позаботился о самых серьезных ранах, наложив на них грубоватые повязки. Родрик невольно подался назад, но, поймав на себе на удивление осмысленный взгляд гиганта, прочёл в его глазах лишь вполне человеческую печаль.
   Мужчина тем временем подошел к Родрику и принялся освобождать серого стража от веревок. Когда Родрик, растирая запястья, смог сесть, огр, который с высоты своего роста наблюдал за ним, протянул серому стражу его меч в ножнах. Добившись, что кровь вновь стала циркулировать в ладонях, а ноги оказались способны держать его, Родрик поднялся с пола пещеры и принял оружие. Едва заслышав лязг извлекаемой из ножен стали, Мэг обернулась и загородила собой дракона.
   - Нет! - закричала она. На ее глазах и щеках явственно блеснули слезы. Она с ненавистью посмотрела на серого стража. - Я не дам вам убить ее! Я еще раз схожу в эту пещеру, я перерою там все! Я найду этот дурацкий жезл, чего бы это мне ни стоило!
   Мужчина подошел к Мэг и коснулся ее руки, которая нервно сжимала рукоять одного из кинжалов.
   - Ты ничего там не найдешь, - мягко проговорил он. - Жезл давно сгинул, как и маг, который создал его. Оставь, Мэг. Если ты любишь Лодрин также, как и мы, ты позволишь серому стражу выполнить ее желание.
   Плечи Мэг поникли, и она дала обнять себя мужчине. Огр посторонился, пропуская их к выходу из пещеры, но не спешил выйти следом.
   - Ты ведь тоже погибнешь, страж? - спросил гигант. В его грубом голосе послышались искренние нотки сочувствия.
   Родрик кивнул. Огр понимающе кивнул в ответ и, воткнув факел в трещину в стене, более ни сказав ни слова, вышел.
   Странные чувства испытывал в этот момент Родрик. Казалось, все к чему был предназначен любой из серых стражей, наконец должно свершиться, избавив от страданий и его самого и это существо, но что более важно, предотвратит начало нового мора. Полностью выхватив меч из ножен, Родрик повернулся к дракону. Тот покорно ждал, преклонив свою огромную голову.
   - Почему они защищают тебя, - приблизившись к дракону, спросил Родрик.
   Лодрин прикрыла глаза и наклонила голову, погрузившись в воспоминания. Серый страж терпеливо ждал, опустив меч.
   - Оурф был первым из них, - зазвучали слова дракона. - Он был среди порождений тьмы, что пробудили меня и заразили скверной. Наверное, когда они рвали своими когтями мою чешую и впивались сочащимися скверной зубами в оголенную плоть, я кричала так сильно, что пробудила в нем нечто древнее, оставшееся от его предков и дремавшее до того момента. Он очнулся от морока, в котором был рожден и в котором ему было уготовано находиться до самой смерти. Моя боль и страх передались ему, и он уничтожил всех тех своих собратьев, что пришли с ним. Он плакал, как ребенок, когда пытался неумело очистить мои кровоточащие раны, а позднее приносил мне пищу, охотясь на нагов, убивал пауков и глубинных охотников, отгонял порождения тьмы, забредавших в эту часть подземелья. Тогда во мне еще было достаточно сил, чтобы противостоять скверне, и я пыталась выжить, не задумываясь над тем, что ждет меня дальше.
   - Разве у порождений тьмы есть имена? - спросил искренне удивленный Родрик.
   - В точности не знаю, - призналась Лодрин. - Я могу отличить их, но не по именам, а отклику их темной сущности. Сами они пользуются особыми сочетаниями звуков, обозначая свое присутствие среди остальных, но это сложно назвать именами. Оурф получил свое имя от Мэг. Она как-то призналась мне, что так звали огромную дружелюбную собаку, которая жила в эльфинаже, но взяла с меня слово, что я не расскажу об этом Оурфу.
   - Как сама Мэг оказалась здесь?
   - Однажды в числе прочей своей добычи Оурф принес бесчувственное тело маленького эльфа. Кто-то, изуродовав ее скверной, бросил на глубинных тропах. Она была так похожа на меня, только я еще боролась, а у нее не было ни единого шанса. Но я подарила ей этот шанс, приняв на себя ее скверну, а Оурф выходил ее, залечив телесные раны. Кажется, ей некуда было возвращаться, и потому она осталась с нами, стала помогать Оурфу отгонять порождений тьмы и охотиться вместе с ним на глубинных тропах. Свою болезнь я не могла остановить, как ее, но до последнего они оба старались помочь мне, - закончила рассказ Лодрин. - Теперь ты готов исполнить мою просьбу?
   - Да, - ответил Родрик. - Готов:
   Серый страж вплотную подошел к дракону и занес острие меча над его шеей, целясь в основание головы в трещину между спекшимися роговыми пластинами. Лодрин закрыла глаза, ожидая смертельного удара. Клинок в руках Родрика предательски дрожал, отражая набиравший силу в этот момент внутренний протест. Если бы перед ним было безумное древнее чудовище, грозящее уничтожить все живое и окруженное такими же, как оно само, оскверненными тварями, он не мешкал бы ни мгновения, но Лодрин, несмотря на свои впечатляющие размеры, вызывала почему-то лишь жалость. Может быть даже и этой жалости было достаточно, чтобы опустить клинок на шею дракона и прекратить его мучения, но Родрик чувствовал, что должен сделать для Лодрин нечто большее, чем просто лишить ее жизни. Может, даже не для самой Лодрин, а для Мэг, которая была так сильно предана дракону.
   Родрик решительно отправил меч в ножны, все еще не веря, что отступился от своей главной цели.
   - Ты боишься близкой смерти, страж, - не спрашивая, но констатируя факт, разочарованно прошипел дракон. - Ведь погибнем мы оба.
   - Я уже умирал однажды, - ответил Родрик. - И смерть меня не пугает. Но тогда с границы тьмы и света меня вернул человек, который не смог безучастно смотреть на мои страдания. Также поступила Мэг, вытащив меня из огненной ловушки. Так же поступлю и я, пока не буду уверен, что иного способа, чем убить тебя, не осталось.
   - Но такого способа нет, страж!
   - Мэг ведь что-то искала, что могло помочь тебе?
   Дракон разочаровано фыркнул.
   - Всего лишь призрачный шанс, которому не суждено было сбыться. Единственное, что может спасти меня - это предстать под лучами восходящего солнца прежде, чем скверна поглотит меня окончательно. Но я не могу самостоятельно выбраться на поверхность, я слишком слаба, чтобы разрыть толщи породы, сокрушить преграждающие путь камни и в одиночку защищаться от порождений тьмы. Если бы даже Оурф взялся расширять для меня тоннели и расчищать завалы на гномьих проходах, у него ушло бы на это слишком много времени, и в итоге все это оказалось бы бессмысленным занятием, - дракон замолчал, а затем устало продолжил: - Но однажды сюда забрел человек. Винсент. Он исследовал эту часть глубинных троп в поисках заброшенной лаборатории древнего мага, который давным-давно умер. Каким-то образом к Винсенту попали его записи, из которых можно было выяснить сведения о местоположении лаборатории. Винсент уверял, что маг создал множество големов для каких-то своих целей, и эти големы должны были находиться в прекрасном состоянии, несмотря на прошедшее время. Он предложил Мэг найти жезл, который позволит пробудить големов и управлять ими, а затем использовать их для расчистки путей и для защиты. Совместными усилиями они отыскали эту лабораторию, но до сих пор поиски жезла ни к чему ни привели. Мэг не хочет сдаваться, но Винсент, похоже, уже не верит в успех.
   - Может быть, есть другой способ оживить големов? - спросил Родрик.
   - Тот, кто создал этих големов, был магом, и в его записях, вероятно, мог бы разобраться другой маг, но среди нас их нет, и вряд ли кто-то из них согласится по доброй воле спуститься на дно мира, чтобы прийти на помощь отравленному скверной древнему дракону.
   - Среди нас тоже были маги, - задумчиво проговорил Родрик.
   - Если верить тому, что рассказал про ваш орден Винсент, маги из серых стражей скорей прикончат меня, чем станут помогать.
   - Да, это так, - кивнул он, - Но мне знаком маг, не принадлежащий к серым стражам, который не откажется помочь нам.
  
   ЧАСТЬ 10. УМРЕТ НАДЕЖДА, И ТЫ СЛЕДОМ.
  
   Покинув убежище дракона, Родрик понял, что находился внутри того самого черного кристаллического образования, занимавшего центральное пространство конической залы. Внутрь вел узкий разлом, и куски странной стекловидной массы валялись поодаль снаружи, когда-то составляя единое целое с огромным монолитом, вместе с ним образовывая замкнутое вместилище, в котором дремала Лодрин. Родрика заметили стоявшие неподалеку Мэг, огр Оурф, как назвала его Лодрин, и незнакомец - наверное, тот самый Винсент, упомянутый драконом.
   Мэг даже не посмотрела Родрику в лицо, а пробежала мимо, задев его плечом. Огр прошествовал следом, и его тяжелые шаги ощутимо сотрясали пол, когда он прошел мимо серого стража. Последним к проходу в убежище дракона подходил Винсент, но Родрик жестом остановил его.
   - Надо поговорить.
   - Ты не убил ее, - кивнул Винсент, сразу все поняв по лицу Родрика.
   Он уселся на огромный кусок стекла возле пылающей жаровни, ожидая, что скажет серый страж.
   - Она рассказала мне о ваших поисках, о ваших попытках спасти ее.
   - Ах, эта затея с големами, - разочаровано протянул Винсент. - Она закончилась ничем, как ты понимаешь.
   - Но почему ты до сих пор не показал записи какому-нибудь магу на поверхности? - в недоумении спросил Родрик. - Я уверен, найдется немало магов, достаточно толковых, чтобы расшифровать их. Им совсем незачем сообщать, для какой цели понадобились эти исследования!
   Винсент вздохнул.
   - Думаешь, я не пробовал? - обиженно спросил он. - Те крупицы знаний, что известны мне сейчас, я получил именно так, как ты сказал. Но эти бумаги содержат больше, чем просто способ пробудить големов! Эти големы лишь часть более сложного проекта. Маг, который их создал, знал про Лодрин. В его записях описано ее точное положение. При помощи големов он хотел извлечь спящего древнего бога из-под земли, пока его не отыскали порождения тьмы, и использовать для непонятных пока целей. Мы всего лишь надеялись претворить часть этого древнего плана в реальность, отыскав управляющий големами жезл, но, увы, чтобы пробудить их и научиться управлять ими, кажется, необходимо изучить эти бумаги вдоль и поперек, а это не та тайна, которую можно доверить первому попавшемуся магу.
   - Возможно, ты прав, - согласился Родрик. - Я знаком с подобными идеями, бытующими среди серых стражей. Отыскать всех оставшихся древних богов и уничтожить их прежде, чем их пробудят порождения тьмы, тем самым раз и навсегда избавившись от угрозы моров.
   - Но, как мне показалось, ты не тот человек, что боится выполнить свой долг, - пристально посмотрел на серого стража Винсент. - Если только ты не нашел иной выход из этой печальной ситуации.
   - Я предлагаю обратиться к магу, который согласится помочь нам.
   - Где же мы такого разыщем!? - откинулся назад Винсент, разведя руки в стороны. - Разве что похитим одного из них и силой заставим помогать нам. Но что мы будем делать с ним потом, если не хотим, чтобы он разболтал о том, о чем узнал из бумаг?
   - В Башне Круга на озере Каленхад есть человек, которому я верю, а он поверит мне.
   Винсент разве что не расхохотался в ответ.
   - Ты хочешь обратиться за помощью к кругу магов? Твоя идея еще более невероятная, чем бесцельные поиски давно сгинувшего управляющего жезла. Да даже если твой знакомый маг согласился бы помочь нам, нас попросту не пустят внутрь башни без веской на то причины!
   Вместо ответа Родрик придвинулся ближе к жаровне и провел рукой по металлической пластине на груди. Его пальцы коснулись знакомого рисунка, счищая с него пятна засохшей крови и комки грязи. Серебряный грифон стал отчетливо виден в свете пламени, горящего в жаровне.
   - Пока я жив, я остаюсь серым стражем, - сказал Родрик. - Мор давно закончился, но у нашего ордена еще достаточно авторитета, чтобы мы могли являться без приглашения в круги магов и ко дворам власть предержащих.
   Винсент пожал плечами.
   - Мне известно, что ваш орден обладает правом призыва, которое открывает перед вами любые двери, - с явным сомнение в голосе кивнул он. - Но, как ты сам заметил, мор закончился давно, к тому-же, ты не сможешь выдать себя за рекрутера серых стражей без соответствующих бумаг, заверенных печатью вашего командора. Впрочем, может быть, тебя и пропустят внутрь башни, если придумать вескую причину. Главное, чтобы маги и храмовники не стали задавать лишних вопросов. Как бы то ни было, других вариантов у нас, кажется, не осталось.
   Позади послышались шаги, и к ним присоединились Мэг и Оурф. Родрик, обернувшись, поймал на себе осторожный взгляд Мэг. Эльфийка торопливо отвела глаза, поправляя маску на своем лице.
   - Рассказывайте, - прогрохотал Оурф, взгромоздившись на самый большой кусок стекловидной массы.
   Винсент встал и вышел в центр обозначенного собеседниками пространства.
   - Мы отправляемся с сиром Родриком в круг магов. И чем быстрее, тем лучше. У Лодрин мало времени.
   Родрик сам хотел предложить Винсенту сопровождать его, так как тот был единственным, кто досконально знал всю историю с големами, включая ту ее часть, которую не следовало афишировать перед кем попало, но раз Винсент вызвался сам, серый страж решил не прерывать его, лишь подумал про себя, что у него самого не так уж и много времени в запасе. Зов до сих пор не давал о себе знать, но долго ли это продлится?
   - Я проведу вас короткой дорогой на поверхность, - предложила Мэг.
   - Лодрин по-прежнему нуждается в защите, - отрицательно покачал головой Винсент. - Вы с Оурфом останетесь здесь до тех пор, пока мы не вернемся. К тому же я прекрасно помню путь, которым спускался сюда, когда наткнулся на вас. Он выведет нас туда, куда нужно.
   - Вы оба как следует отдохнете перед дорогой, а мы с Мэг соберем для вас походные припасы, - заключил Оурф.
   Еще какое-то время они обсуждали детали предстоящего путешествия. Затем Винсент отвел Родрика к достаточно просторному матерчатому навесу, сооруженному у дальней наклонной стены залы, под которым находились спальные мешки и очаг, заполненный еще горячими углями. Когда Родрик устраивался на ночлег, то наконец всерьез задумался о том факте, что уже продолжительное время Зов не напоминает о себе. Решив перед самым отбытием на поверхность расспросить об этом Лодрин, он смежил веки и заставил себя заснуть.
   Засыпая, Родрик думал о Фейнис. Какой она стала? Узнает ли он ее, а она его? Согласится ли помочь? На этот раз серому стражу не снились кошмары, и в какой-то момент ему показалось, что он вновь увидит Фейнис, как тогда случилось на привале, но нет, это были обычные человеческие сны, память о которых рассеивается спустя мгновения после пробуждения.
   Винсент еще тихо похрапывал, лежа на боку, когда Родрик открыл глаза. Вокруг было тихо, и только кем-то заботливо разожженные уголья в центре очага негромко потрескивали, выстреливая красными искрами и распространяя приятное тепло. Возле входа под навес прямо под неярко горящим факелом Родрик различил походные мешки, приготовленные к путешествию. Поверх одного лежал его отчищенный до блеска доспех и перевязь с ножнами и мечом. К другому мешку были прислонены полный колчан стрел и длинный лук.
   Родрик привстал, старясь не шуметь и не разбудить Винсента. Чуть поодаль обнаружилась крепко сбитая деревянная кадка, наполненная водой, и серый страж с удовольствием ополоснул лицо. Смахивая с ресниц капли воды, он, стараясь не шуметь, пошел по направлению к убежищу дракона, которое выделялось в сумраке мягким ореолом света, исходящего от горящих где-то на той стороне залы масляных светильников.
   Коснувшись рукой гладкой поверхности стекла, Родрик пошел вдоль нее, пока не оказался у входа внутрь. Прихватив торчащий факел, он шагнул в темноту, приготовившись терпеть смрад от пожиравшей дракона скверны. Он не стал отходить далеко от входа, лишь мысленно позвал Лодрин, надеясь, что его визит не потревожил ее сон.
   - Чувствую, ты отдохнул, страж, и готов двинуться в путь, - отозвался дракон.
   - Это так, Лодрин, - ответил он, опустив факел к земле и пытаясь рассмотреть дракона в темноте. Его присутствие, как и прошлый раз, выдавали лишь пара алеющих в темноте огоньков глаз. - Только прежде, чем мы уйдем, я хотел бы узнать у тебя кое-что.
   - Спрашивай, - благосклонно отозвалась Лодрин.
   - Твой голос, что я слышу внутри себя. Слышат ли его остальные?
   - Нет, страж. Могу с уверенностью сказать, что общаться так я могу лишь с Оурфом и с тобой. Наверное, потому что в вас обоих есть частичка моего сородича.
   Родрик понимающе кивнул, на мгновение вспомнив, как его плоть рвали призраки давно сгинувших древних богов во время Испытания.
   - Но ты ведь не за этим пришел ко мне? - заметила Лодрин.
   - Мэг говорила мне, что, быть может, здесь я смогу избавиться от проклятья, которое сопутствует всем серым стражам, заставляя нас рано или поздно отправляться на глубинные тропы искать смерти.
   - Зов! Печальная песня древнего бога, заключенная в частичку его крови.
   - Да: С тех пор, как я очнулся после сражения в этой пещере, я больше не слышу его.
   - Нет, я не избавила тебя от него, если ты об этом, - ответила Лодрин. - Всего лишь заставила твой разум забыть о нем: На время, пока ты рядом.
   - Значит, ты не можешь избавить меня от него окончательно?
   Лодрин зашевелилась в темноте, и пугающая голова дракона показалась в свете факела. В ее дальнейших словах послышалась затаенная грусть:
   - Если исчезнет скверна, которая течет по твоим жилам, вместе с ней исчезнет и Зов. Мне удалось проделать подобное с Мэг и отчасти с Оурфом, - ноздри Лодрин, оправленные в крупные блестящие чешуи, оказались совсем близко от груди Родрика, и тепло ее дыхания стало ощутимыми толчками касаться его кожи под рубахой. - Протяни руку и коснись меня, если ты на самом деле хочешь этого. Будь готов испытать ни с чем не сравнимую боль, но знай - что избавившись от частички древнего бога в своем теле, ты лишишься своей способности освободить меня от мучений и в случае неудачи вашей затеи обречешь мир на поверхности на новый мор! Подумай как следует, страж.
   Сжимая факел в одной руке, Родрик медленно протянул другую руку по направлению к дракону, но его пальцы замерли, так и не коснувшись Лодрин.
   - Ты права, - он сжал ладонь в кулак и отодвинул руку подальше от морды дракона. - Если у нас ничего не выйдет, я обещаю, что моя рука на этот раз не дрогнет, и я избавлю тебя от страданий прежде, что скверна овладеет тобой.
   Родрик повернулся и стремительно зашагал к выходу, внутренне отчитывая себя за мимолетное проявление малодушия. У выхода его встретила Мэг. Родрик испугался, что она могла стать свидетельницей его разговора с Лодрин, но с облегчением вспомнил, что его мог услышать разве что Оурф, презрение которого серый страж еще мог перенести.
   - Все готово, - приветственно кивнув ему, сказала Мэг. - Винсент уже ждет тебя.
   - Хорошо, - кивнул Родрик.
   Мэг коснулась его руки.
   - Постой!
   Родрик повернулся к ней.
   - Спасибо за то, что дал ей еще один шанс.
   - Мэг, если наша затея окончится неудачей, я буду вынужден:
   - Не продолжай:, - Мэг коротко кивнула. - Я понимаю.
   Вместе они вернулись к навесу, возле которого их ожидал Винсент и Оурф. Родрик облачился в доспех, прицепил ножны с мечом и накинул сверху плащ, закрепив застежку. Подхватив лямку походного мешка, он приготовился попрощаться со своими новыми друзьями. Кажется, все было готово к путешествию на поверхность.
  
   ЧАСТЬ 11. В СУМЕРКАХ.
  
   Цепочки серебряной звено за звеном, проволоки золотой завиток за завитком. Все, согласно замыслу, все согласно рисунку. Сложному на первый взгляд, но чрезвычайно простому, если смотреть под нужным углом. Красота? Нет, гармония. Изящество? Нет, простота и практичность. Звено за звеном: Завиток за завитком:
   Кто-то остановился рядом и замер в нерешительности, словно завороженный точными и размеренными движениями ремесленника.
   - Фейнис, оторвись от работы, - наконец решился сказать подошедший.
   Последнее звено, последний завиток... Руки положили инструменты в предназначенную для них коробку, незаконченный амулет лег на бархатную подставку. Фейнис встала из-за рабочего стола и повернулась к невысокому старичку, чья мантия мешковато сидела на его худом теле.
   - Чем могу служить, чародей Лотар?
   - За тобой послала старшая чародейка Меелин. Она сказала, там кто-то хочет увидеться с тобой.
   Лотар замолчал, пристально вглядываясь в лицо Фейнис. Может быть, из любопытства Лотар ожидает, что Фейнис сообщит ему какие-то детали предстоящей встречи? Ведь мастерская находилась на нижних этажах башни, а скупые на общение храмовники редко когда делились информацией о тех событиях, которые происходят наверху. Старику явно было одиноко среди его подопечных, и он жадно ловил любые, даже самые незначительные обрывки новостей, которые хоть как-то выбивалась из размеренной жизни башни. Но Фейнис не представляла, кто бы мог ей интересоваться, а задавать наводящие вопросы сочла бессмысленной тратой времени, если и так скоро выяснится, кому и зачем она понадобилась.
   Чародей Лотар был разочарован. Он посторонился и указал Фейнис на дверь, возле которой скучал храмовник.
   - Брат-храмовник проводит тебя наверх.
   Фейнис обогнула стол и направилась в сторону притворенной двери. Она шла не медленно, но и не быстро. Ровно так, чтобы храмовник успел сообразить, что она идет прямиком к закрытой двери, и чтобы дать ему время подобраться и слегка встревожиться ее решительным шагом, мгновением позже отказаться от мысли кривить лицо и не маячить у нее на пути, пытаясь остановить ее, а предпринять единственное рациональное в этой ситуации действие: успеть открыть дверь и выскочить в коридор первым, чтобы это не выглядело, будто он какой-то лакей, услужливо распахивающий дверь перед своей госпожой.
   Заметив ухмылку на лице провожавшего их Лотара, храмовник воинственно поправил перевязь с мечом и коротко бросил Фейнис:
   - Следуй за мной.
   Первые шаги храмовника были сбивчивыми и торопливыми, словно он боялся, что если замешкается хоть на мгновение, Фейнис пройдет мимо, не останавливаясь, и продолжит шагать по одной ей ведомым делам. Отчасти так и было. Фейнис мало заботило присутствие храмовника и его суетное поведение. Она довольно быстро приноровила шаг, следуя за своим провожатым, и принялась привычно выстраивать в уме узор, вспоминая уже пройденное и надеясь дополнить рисунок чем-то новым. Вперед..., вперед: Поворот: Лестница... Шаг за шагом, коридор за коридором, поворот за поворотом. Они прошли по длинному низкому коридору, в который выходило несколько небольших дверей, каждая их которых вела в крохотную комнатушку, в одной из которых обитала Фейнис. Вот и начался новый завиток в ее рисунке. Коридор... перекресток... лестница: Шаг за шагом, поворот за поворотом, ступенька за ступенькой:
   Не раз храмовник, оборачиваясь, замечал, как Фейнис что-то бормочет себе под нос, при этом сжимая пальцами амулет, висевший у ней на шее. Храмовник почему-то грустно вздыхал и следовал дальше. Коридоры стали шире, факелы ярче. Сквозь стрельчатые окна можно было увидеть закат над вспыхнувшим алым краем озера. Навстречу попадались маги, торопливо освобождающие храмовнику дорогу, и братья-храмовники, салютующие ему в приветствии ладонями. Но на Фейнис ни те, ни другие не обращали ни малейшего внимания, будто и не существовало ее вовсе. Впрочем, она отвечала им тем же, поглощенная выстраиванием своего рисунка. Не плоского, но объемного и не менее сложного, чем те, что запечатлены в некоторых магических предметах, попадающих к ней на рабочий стол.
   Их путешествие закончилось у высокой резной двери. На этот раз храмовник, открыв дверь, пропустил вперед Фейнис, а затем зашел сам. Личный кабинет старшей чародейки Меелин казался тесным из-за плотно стоявших вдоль стены шкафов с книгами и большого стола, располагавшегося в центре. Сама чародейка сидела в своем кресле с высокой спинкой и резными грифонами на подлокотниках. На столе перед ней были разложены бумаги и принадлежности для письма. В кабинете находилось двое мужчин. Один молодой в темно-коричневой накидке с капюшоном стоял возле двери, второй постарше, облаченный в легкий доспех, сидел на краешке гостевого кресла.
   Как только Фейнис вошла в комнату, незнакомец, облаченный в доспех, повернулся к двери и немедленно встал, пристально вглядываясь в лицо девушки. Фейнис он показался смутно знакомым. Тем временем мужчина, не обнаружив в ее взгляде ожидаемого отклика, подошел ближе.
   - Фейнис? - спросил он. - Ты не узнаешь меня?
   - Вы мне кажетесь знакомым, - ответила она. - Только не могу вспомнить ваше имя.
   На лице мужчины отразилась досада. Он порывисто поднял руку и коснулся руки Фейнис.
   - Я Родрик. Родрик Хорн. Мы встречались. Давно.
   Фейнис начинала вспоминать этого человека. Почему то она помнила мальчика Родрика Хорна и мужчину Родрика Хорна. Странная и непонятная память об этом человеке. Фейнис решила, что позднее поразмышляет над этим странным явлением, а сейчас лишь кивнула.
   - Да, я помню вас, сир Родрик. Вам удалось стать серым стражем?
   Родрик Хорн растеряно отступил назад, отпустив ее руку.
   - Что с ней случилось? - спросил он, повернувшись к Меелин.
   Старшая чародейка сложила руки на груди и повернула лицо к единственному окну, который был в ее кабинете. Какое-то время она всматривалась в затухающее пламя заката.
   - Вскоре после того, как Фейнис доставили в башню, случился неприятный инцидент, - наконец начала говорить Меелин. - Я была ее наставницей и прекрасно помню тот случай. Произошел сильный выброс магической энергии. При этом погиб храмовник. Фейнис признали непригодной к дальнейшему обучению, и храмовники настояли на ее усмирении. Отметка на ее лице должна была дать вам знать об этом.
   Плечи Родрика Хорна поникли. Он устало оперся руками о стол старшей чародейки, будто согнувшись под непосильным грузом.
   - Я слышал об усмиренных, - глухо сказал он, - Но никогда не сталкивался с ними лично.
   Сопровождавший Родрика мужчина подошел к серому стражу и тронул его за плечо.
   - Похоже, мы зря потратили время, - едва слышно сказал он. - Больше нам здесь нечего делать.
   Родрик Хорн поднял лицо и посмотрел на Меелин.
   - С этим ничего нельзя поделать?
   Меелин покачала головой.
   - Насколько мне известно, нет. - ответила она. - Может, вам сможет помочь кто-то другой из магов? Мы ценим заслуги серых стражей и готовы оказать любую посильную помощь вашему ордену.
   Серый страж покачал головой.
   - Тогда самое малое, что мы можем для вас сделать, это предложить вам воспользоваться нашим гостеприимством и провести в башне ночь, - сказала старшая чародейка.
   - Перед обратной дорогой нам не помешает отдохнуть, - заметил спутник серого стража.
   - Хорошо, мы с благодарностью воспользуемся вашим предложением, - согласился подавленный Родрик Хорн.
   Меелин поднялась со своего места, давая понять, что разговор закончился.
   - Тогда с вашего позволения брат-храмовник сопроводит Фейнис в ее комнату, а я лично провожу вас в гостевые комнаты башни.
   Озвученная старшей чародейкой история мало что добавила к тому, что знала сама Фейнис. Она смутно помнила тот случай, приведший к ее усмирению, а само Усмирение и вовсе не отложилось в ее памяти. На этом месте не было ничего, только пустота. Но почему-то этот серый страж, Родрик Хорн, придавал тем давно произошедшим событиям огромное значение. Он был явно сломлен и опустошен тем фактом, что Фейнис не имеет ни малейшего представления о каких-то важных подробностях случившегося тогда.
   Храмовник, сопровождавший Фейнис, уже открыл дверь и дожидался ее. Фейнис хотела уже подчиниться распоряжению старшей чародейки, но напоследок какой-то запрятанный глубоко внутри нее кусочек памяти шевельнулся, заставив ее обернуться к Родрику Хорну.
   - Я помню, что дарила вам заколку на память, - сказала она, обращаясь к серому стражу.
   Родрик Хорн на мгновение прикрыл глаза. Кажется, в этот момент он переживал какую-то внутреннюю боль. Его открывшиеся глаза покраснели, а голос прозвучал тихо и надломлено.
   - Фейнис, прости, но я не смог уберечь ее, - серый страж подошел к ней и, взяв ее ладонь в свою левую руку, провел пальцами Фейнис по раскрытой ладони своей правой руки. - Остался лишь этот шрам на моей руке.
   Пальцы Фейнис коснулись грубо заросшей шероховатой плоти. Но кроме этого она почувствовала в глубине под кожей мельчайшие частички металла, когда-то бывшие частью магической вещи, сейчас же потерявшие свою силу и лишь слабо дающие о себе знать сквозь плоть. Они несли в себе части некогда сложного рисунка, чьего-то старого, но странно знакомого замысла. Фейнис уже сталкивалась с подобным, когда ей приносили поломанный магический посох или амулет, и она приступала к их починке, восстанавливая первоначальный замысел фрагмент за фрагментов, кусочек за кусочком. Вот и на этот раза Фейнис поняла, что смогла бы воссоздать этот рисунок, но, увы, его разрозненные фрагменты были сокрыты в теле серого стража. Впрочем, даже это можно было поправить. Фейнис свободной рукой обхватила свой амулет, висевший у нее на груди и под ее пальцами он стал пульсировать мягким теплым рисунком.
   - Тогда взамен я подарю вам это, - сказала Фейнис, и, сняв свой амулет, протянула серому стражу.
   Вперед выступил храмовник и перехватил руку Фейнис. Он выхватил из ее ладони амулет и стал вертеть перед глазами.
   - В нем нет ничего необычного, брат-храмовник, - вступилась Меелин. - Обычный оберег, которые мастерят усмиренные, чтобы занять себя в свободное время.
   Храмовник последний раз посмотрел на простенький металлический кружок и молча протянул его Родрику Хорну.
   - Извините, сир Родрик, но любые магические принадлежности мы можем передавать только по официальному запросу от вашего ордена, - извиняющимся тоном пояснил храмовник свои бесцеремонные действия. - Но в данном случае старшая чародейка права. Будем считать, что это небольшой личный подарок по случаю посещения вами нашей обители.
   Храмовник повернулся к Фейнис и недвусмысленно указал ей на дверь. Покинув кабинет старшей чародейки, они так же, как и пришли сюда, проделали обратный путь до маленькой комнатушки Фейнис. За время прошедшей встречи давно уже стемнело, и дежурившие в мастерской храмовники оповещали усмиренных, проживавших на этом этаже башни вместе с Фейнис, о необходимости готовиться ко сну. Уведомив чародея Лотара о возвращении Фейнис, храмовник оставил ее одну в своей комнате. Видимо, на сегодня любопытный старик решил не донимать ее расспросами, но завтра, Фейнис была уверена, будет в подробностях выпытывать у нее детали произошедшего.
  
   ЧАСТЬ 12. ВЫПУСТИ ЯСТРЕБА ИЗ КЛЕТКИ.
  
   Гостевые комнаты оказались невелики и скромно обставлены, но опрятны и безупречно прибраны. В комнате, доставшейся Родрику, рядом со стрельчатым окном стояла кровать со скромным балдахином, напротив ютился небольшой письменный стол и пара простых деревянных кресел, спинки и седловины которых были оббиты слегка выцветившей красной парчой. Возле двери угол комнаты отгораживала невысокая ширма, за которой скрывался табурет и низкий столик, на котором располагался кувшин с чистой водой для утреннего омовения.
   Родрик, оказавшись в комнате, устало сел на край кровати и стал задумчиво вертеть в руках амулет, подаренный Фейнис. Винсент зашел в комнату следом и сел в одно из кресел.
   - Мне очень жаль, Родрик, что все так вышло, - заговорил он. - Но она хотя бы осталась жива.
   Родрик поднял на товарища тяжелый взгляд. В неясном свете свечей Винсент вряд ли мог оценить всю силу гнева, который владел серым стражем в этот момент.
   - Жива!? Это не жизнь, это бессмысленное существование!
   Винсент вздохнул и, кажется, счел за лучшее оставить серого стража в покое.
   - Отдохни, - посоветовал он напоследок. - Завтра решим, что предпринять дальше.
   Винсент вышел и затворил за собой дверь. Родрик подумал, что вряд ли сможет последовать совету Винсента, даже если бы и хотел этого. Не раздеваясь, он повалился на кровать, продолжая прокручивать в голове встречу с Фейнис, с этой новой Фейнис. Он ведь не помнил ее до этого иной, чем маленькой девочкой. Внутренне он испугался, что та Фейнис, что когда-то спасла его, исчезнет из его памяти, а останется только эта, повзрослевшая и лишенная души. Родрик пытался вспомнить те краткие моменты, что им удалось провести вместе. Привал, сон, и неизбежно в памяти, затмив собой все прочие воспоминания, оживали события его Посвящения. Ведь тогда он, корчась в предсмертных муках, неосознанно сжал подаренную Фейнис заколку, и вдруг ощутил, как от нее начинает исходить жар. Поначалу ему казалось, что это всего лишь еще одно следствие смертельного действия принятой внутрь скверны, но пульсирующий в ладони огонь пронизал его тело насквозь, заставив закричать что есть мочи. И, как оказалось, этот его крик был услышан. Прохладные руки Фейнис тогда коснулись его обожженного тела, заставив боль отступить, а сознание вновь погрузиться в умиротворяющий сон, где он был еще беззаботным мальчишкой.
   Потом ему рассказали, что заколка в его руке вспыхнула белым пламенем и распалась, оставив на ладони глубокий ожог, а частички расплавленного металла так и остались глубоко под зажившей кожей. Теперь этого шрама на ладони касался подаренный амулет, но он был холоден и неприветлив, даже не желая принимать тепло руки серого стража. Родрик раз за разом возвращался мысленно к тому моменту, когда его жизнь висела на волоске. Как загнанный зверь, он метался по закоулкам своей памяти, постепенно погружаясь в изнуряющий кошмар, который бесконечно вертится на границе сна и бодрствования, не давая отдыха.
   В какой-то момент его сознание не выдержало и провалилось на короткое время в небытие, вынырнув в странном месте, заполненном клубящимся серым туманом. Здесь было ни светло и не темно, ни тепло и не холодно. Кажется, его сознание находилось в этом месте вне тела, воспринимая не свет, запах, прикосновения, а чистые образы, которые то появлялись в окружающем тумане, то исчезали, растворяясь без следа.
   Вот туман в очередной раз уплотнился, и перед ним появилась фигурка девочки. Родрик узнал в ней Фейнис. Она выглядела так, как когда-то в их общем сне. Пространство вокруг расчистилось от тумана, но осталось пустым и неприветливым.
   - Вы наконец-то позвали меня, сир Родрик, - с грустью произнесла Фейнис.
   - Это всего лишь сон: - приглушенно ответил Родрик. Он отметил, что теперь, как и девочка перед ним, стоит посреди белесой пустоши, облаченный в свой доспех серого стража. Он обернулся кругом, убеждаясь, что белая пустыня во всех направлениях одинаково простирается до самого горизонта, где вместо неба лишь неприметный серый купол. Не было ни света ни теней, только белая упругая поверхность, по ощущениям похожая на мелкий песок.
   - И да, и нет, - сказала Фейнис, отвечая на его замечание. - Это тень, или вернее ее отражение, доступное во сне.
   - Ну, а ты? Ты только снишься мне или существуешь в тени?
   - В тени та часть меня, которая не смогла найти дорогу назад. Та часть, что отсекли обрядом Усмирения.
   Как и в прошлый раз, когда Родрик оставлял Фейнис запертой в деревянной клетке, уезжая из лагеря храмовников, в ее глазах читалась затаенная мольба о помощи. Но мог ли он тогда помочь ей? Может быть и мог, но не решился перекроить свою судьбу. А сейчас? Достанет ли Родрику безрассудства и веры, чтобы ради Фейнис пожертвовать рациональным взглядом на окружающий его мир и воспользоваться этим может быть последним столь необычным шансом протянуть ей руку помощи.
   - Я хочу забрать тебя отсюда, Фейнис! - сказал он, протянув к ней руку.
   Казалось до девочки всего пара шагов, но неожиданно выяснилось, что она стоит чуть дальше. Серый страж шагнул еще, сорвался на бег, но Фейнис по-прежнему оставалась недосягаемой. Изнуренный бегом, он, тяжело дыша, склонился на колено, опираясь руками в белый песок.
   - Как мне вернуть тебя? - прокричал он, запрокинув к ней лицо.
   В удивительно взрослых глазах Фейнис читалась скорбь.
   - Это невозможно, сир Родрик.
   - Тогда зачем я здесь? - вновь закричал Родрик. - Зачем мы встретились вновь?
   Фейнис в страхе оглянулась, будто ища кого-то доселе невидимого взглядом.
   - Тише, сир Родрик! Своим криком вы лишь навлечете на себя опасность, - быстро заговорила она. - Вам лучше бы побыстрее покинуть это место.
   Девочка протянула ему навстречу свою тонкую ручонку.
   - Скорее, коснитесь моей ладони и закройте глаза, и вы немедленно проснетесь:
   Вдруг позади Фейнис возникло бледное облачко, стремительно сгустилось в серые жирные клубы дыма, выросло до размеров Родрика, но на этом не остановилось и стало расти дальше. Одновременно дымные щупальца, исторгнутые из почерневшего центра облака, накрыли плечи Фейнис. Дым стал бледнеть и рассеиваться, открывая взору Родрика огромного, покрытого сизо-черной чешуей рогатого монстра. Множество глаз с его вытянутой зубастой морды, зло перемигиваясь, смотрели на серого стража. Когтистые лапы демона лежали на плечах Фейнис, не давая ей пошевелиться.
   - Не так быстро, серый страж! - раскатисто возвестил демон.
   Родрик выхватил меч и указал его острием на монстра.
   - Так это ты удерживаешь ее здесь!?
   Монстр оглушительно расхохотался, трясясь всем своим огромным телом. Его чешуи на груди трескались и со скрежетом сходились, исторгая облачка черного дыма, которые заволокли туманом его огромную фигуру.
   - Твое невежество оскорбительно, человек! - прорычал монстр, наклонив к Родрику свою бронированную морду. - Это вы, люди, повинны в том, что ее душа оказалась здесь! Все эти ваши извращенные ритуалы, калечащие тело и разум! Они заставляют потерянные души бродить по тени, прежде чем сгинуть в самых ее ужасных уголках. Я лишь сжалился над одной из них, приютил ее у себя, а теперь ты обвиняешь меня, что я держу ее силой! Ты, который добровольно причастился скверной и тем самым проклял свою душу!
   - Если так, отпусти ее немедленно, - угрожающе прорычал Родрик. - Иначе, клянусь Создателем, я выпущу тебе кишки!
   Однако решительный вид и слова Родрика не произвели должного эффекта на демона. Впрочем, его деланное благодушие моментально испарилось, когда он ответил на угрозу серого стража:
   - Твое оружие в этом мире лишь плод твоей воли, которая не сравнится с моей!
   Родрик почувствовал, что с ним что-то происходит. Меч в его руках вдруг превратился в деревянную удочку, а сам он уменьшился в росте. Его доспехи сменила простая рубаха и полотняные штаны, сапоги исчезли, и он обнаружил себя в теле маленького мальчика. Теперь Фейнис даже была чуть выше его ростом, а демон возносился ввысь, как какой-нибудь многовековой дуб, упирающийся узловатыми кореньями-ногами в белый песок.
   Фейнис вырвалась из лап демона и встала спиной к Родрику, загородив его.
   - Не надо! Не трогай его, Маарабас! Позволь ему вернуться назад! - закричала она, запрокинув голову вверх.
   Монстр тяжело опустился на одно колено перед Фейнис и склонил к ней свою огромную голову. Глаза демона попеременно то прищуривались, то недобро поглядывали на обескураженного, но отнюдь не испугавшегося Родрика.
   - Такая гордая душа! Ты о многом просишь меня, крошка, - демон замолчал, потом с сожалением вздохнул. - Но пусть будет по-твоему. Пускай уходит!
   Фейнис повернулась к Родрику и взяла его ладони в свои.
   - Закрой глаза, и ты проснешься в своем мире, словно ничего и не было!
   Родрик отдернул свои руки, обхватил плечи Фейнис и прижал ее к себе.
   - Я не боюсь его, Фейнис! Я не могу вот так оставить тебя, когда с таким трудом нашел. Я хочу вернуть тебя назад!
   - Это невозможно, Родрик, я же говорила, - прошептала Фейнис, сдерживая слезы.
   Позади демон Маарабас шумно зачесался, разбрасывая в стороны своими острыми когтями кусочки чешуек.
   - Зачем ты хочешь вернуть ее, страж? - спросил он. - Куда? В тот мир, где ей уже однажды не нашлось места? Не слишком ли ты жесток и эгоистичен?
   - Я не позволю никому тронуть ее! - воскликнул уязвленный его словами Родрик.
   Демон усмехнулся, оскалив бесчисленные ряды игольчатых зубов.
   - Куда тебе, ты сам стоишь одной ногой в могиле, - бесцеремонно заявил он. - Хотя постой: - глаза Маарабаса все разом прищурились, устремив свои вертикальные зрачки на Родрика. - Редко кто из смертных пытается исправить сломанное. Вы все больше нагромождаете уродство на уродство, разрушение на разрушение, но, кажется, ты вознамерился поступить иначе. Похвально и очень неожиданно! И ты хочешь, чтобы Фейнис помогла тебе в этом благородном начинании?
   - Да, если это возможно, - признался Родрик, уже не удивляясь тому, как демон смог прознать о Лодрин и о намерении серого стража помочь ей.
   Маарабас обратил свой взор к Фейнис.
   - А как же ты, неужели хочешь вернуться в мир, где тебе снова будет угрожать опасность?
   - Если ты знаешь способ вернуть меня, - уверенно заявила Фейнис. - Я хотела бы испробовать его и помочь сиру Родрику.
   - Кхм, - демон замолчал, усиленно таращась всеми своими многочисленными глазами в серое небо. Он медленно поднялся в полный рост, свысока поглядывая на две детские фигурки у своих ног.
   - Мы заключим с тобой сделку, серый страж! - загромыхал свысока раскатами грома голос Маарабаса, словно силой произносимых слов демон закреплял договор. - Я расскажу тебе, как поступить, чтобы вернуть Фейнис в твой мир, а в обмен ты поможешь ей кое-что сделать для меня по ту сторону завесы. Если ты нарушишь наш договор, то уверяю тебя, я разыщу вас обоих и упрячу в такое темное место тени, откуда ваши вероломные душонки никогда не смогут выбраться к свету Создателя!
  
   ЧАСТЬ 13. БЕГЛЕЦЫ ЕСТЬ В ОБОИХ МИРАХ.
  
   Родрик проснулся, в тревоге озираясь по сторонам. Но ни огромного демона Маарабаса, ни Фейнис в темной комнате не было. Всего лишь сон, разочарованно признался самому себе серый страж. Спустив ноги с кровати, он сел и провел ладонью по лицу, стирая остатки сна. Голос демона все еще звучал в его сознании, но что конкретно тот говорил, уже начинало ускользать от Родрика.
   За стрельчатым окном висела щербатая луна. Ее свет, покрывая белесой проседью гладь озера и далекий берег, проникал в комнату. Окончательно уверившись, что встреча с Фейнис и демоном была лишь плодом его воспаленного воображения, Родрик раскрыл ладонь и посмотрел на медальон, которой до сих пор сжимал в руке. Поначалу Родрику показалось, что лунный свет, прихотливо упавший на нервности незамысловатого узора, заставляет медальон сиять слабым отраженным светом, но повертев металлический кружок в руках, серый страж к своему удивлению обнаружил, что от украшения действительно исходит слабое свечение. Родрик провел по рисунку большим пальцем, и узор стал пульсировать светом чуть сильнее, навязчиво привлекая взгляд.
   Продолжая таращиться на переливы света, словно загипнотизированный, Родрик отстранено отмечал, как, кажется, уже забытый сон стал вновь обретать черты пережитой реальности. В какой-то момент серый страж вспомнил все, что говорил ему демон. Осознав, что должен делать дальше, Родрик вскочил на ноги, готовый немедленно броситься вон из комнаты и отправиться на поиски Фейнис, но вовремя опомнился и заставил себя обдумать дальнейший план действий.
   Тратить время, чтобы привести себя в порядок, не пришлось. Родрик так и заснул, не раздеваясь. Отыскав на столике огниво, он зажег потухший огарок свечи, и, подхватив подсвечник, приоткрыл дверь своей комнаты. В башне царила тишина. Редкие масляные светильники, оставленные зажженными на ночь, едва разгоняли сумрак, царивший в коридоре. Покинув комнату и притворив за собой дверь, Родрик направился к комнате Винсента. Первый же его шаг ознаменовался звонким ударом ножен меча о каменную кладку стены и отчетливым скрежетом сегментов металлического наплечника. Старясь больше не шуметь, Родрик толкнул дверь Винсента. Та оказалась не заперта. Войдя внутрь, Родрик с удивлением обнаружил, что комната пуста.
   Однако спокойно поразмышлять над фактом исчезновения товарища Родрику не дали. Кто-то сбоку ловко задул свечу у него в руках, а кожей горла серый страж ощутил холодное лезвие кинжала.
   - Винсент? - неуверенно спросил Родрик, ошарашенный подобным развитием событий.
   Кинжал моментально исчез, а знакомый голос Винсента за спиной раздраженно произнес:
   - Проклятие, Родрик, тебя никто не научил стучать в дверь?
   Испытав облегчение, Родрик шагнул в центр комнаты и повернулся к своему товарищу.
   - Извини, думал, ты спишь, а лишний шум мне ни к чему.
   - В чем же причина столь позднего визита? - спросил Винсент, затворив дверь и пытаясь зажечь свечу.
   Родрик еще раз посмотрел на медальон в своей руке и убедился, что тот по-прежнему пульсирует слабым светом, и этот свет не плод его взбудораженной необычным сном фантазии.
   - Мы заберем Фейнис с собой, - выпалил он.
   - То есть как заберем!? Зачем? - остолбенел Винсент. Кусочек огнива в его пальцах ожег кожу, заставив приглушенно выругаться.
   - Объясню потом, а сейчас собирайся скорее, - ответил Родрик. - До рассвета мы должны покинуть башню вместе с Фейнис.
   Родрик отдал Винсенту должное. Тот не стал терять время даром и незамедлительно принялся натягивать на себя куртку, сапоги и накидку, что, впрочем, не мешало ему пытать серого стража расспросами.
   - Понимаю, что тебе дорога Фейнис и ты готов ради нее совершать безумные поступки, но ты сам только недавно говорил, что эта Фейнис уже не та! Какой смысл похищать ее?
   Родрик замялся, не уверенный, стоит ли пересказывать Винсенту события, толкнувшие его на столь неординарные действия. Сам бы Родрик, признаться, услышав свой рассказ от кого-то иного, принял бы говорившего за сумасшедшего.
   - Прошу, помоги мне, Винсент! - наконец сказал Родрик. - Поверь, это послужит на пользу нашему общему делу.
   Винсент вздохнул, поняв, что сейчас вряд ли добьется от серого стража большего.
   - Хорошо, как мы найдем ее? - спросил он. - Башня огромна. Обыскивая ее наугад, мы потеряем много времени.
   - Думаю, нам поможет это:, - Родрик выставил ладонь с медальоном, демонстрируя Винсенту его свечение.
   - Что-то я сомневаюсь, что эта безделица сможет послужить нам компасом, - заявил Винсент, разглядывая светящийся узор. - Тем не менее странно, что старшая чародейка не почувствовала его выдающихся магических свойств, если ты, конечно, прав насчет его возможностей.
   - Уверен, она почувствовала, но по какой-то причине умолчала об этом.
   - Надеюсь, ты все же знаешь об этом медальоне нечто, что заставляет тебя верить в него, как в путеводную звезду.
   Про себя Родрик подумал, что вовсе и не уверен, что медальон поможет разыскать им Фейнис, но эта безделушка была ключом ко всему.
   - Пошли, - решительно сказал серый страж.
   Родрик шагнул к двери, намереваясь выйти в коридор, но Винсент остановил его.
   - Так дело не пойдет, - сказал он. - Ты громыхаешь, как железное ведро, наполненное щебнем. Так ты привлечешь к нам всех храмовников в башне.
   Винсент сдернул со своей кровати темно-красное покрывало и стал распарывать его кинжалом на длинные полосы. Одну из них он кинул Родрику.
   - Обмотай ножны меча от кончика до эфеса.
   Сам Винсент стал аккуратно подвязывать матерчатыми кусками латные части доспеха Родрика в тех местах, где они соприкасались друг с другом. В довершение он поочередно обвязал кусками материи кованные сапоги серого стража. Со стороны, наверное, Родрик выглядел нелепо и смешно, как те расфуфыренные вельможи, утопающие в кружевных жабо и шелковых бантах, но на деле оказалось, что во время движения Родрик производит шума не намного больше, чем сам Винсент. А Винсент к зависти Родрика передвигался практически бесшумно.
   Поначалу Родрику было сложно сообразить, что хочет сообщить ему медальон. Он то легонько вибрировал, то замирал, то становился теплее, то холоднее, то начинал мерцать чаще или, наоборот, сиял монотонным светом. Со стороны могло показаться, что серый страж и его спутник бессмысленно мечутся по коридору, по нескольку раз возвращаясь в одно и то же место. Будь здесь постоянное дежурство храмовников, ночные шараханья гостей точно привлекли бы их внимание. Но на удачу Родрику и Винсенту удалось уловить систему в сигналах медальона прежде, чем кто-то из обитателей башни застукал их.
   Ведомые медальоном, они все уверенней отыскивали путь в башне, минуя залы, коридоры и этажи. Несколько раз им приходилось прятаться в тени от бодрствующих храмовников, обходящих положенный им сектор дежурства, но, как правило, храмовники чаще игнорировали свои обязанности и беспардонно спали, скорчившись на посту. Родрик с досадой вынужден был признать, что не будь рядом с ним Винсента, сам серый страж уже давно бы попался из-за своих неосторожных действий. Винсент, вооруженный каким-то природным чутьем, мог заблаговременно услышать шаги храмовника, и безошибочно находил место, где можно было укрыться, будто держал в голове карту башни. Родрик не был уверен, готов ли он применить насилие в случае, если все же их заметят, но к счастью, пока такого случая благодаря Винсенту не представилось.
   Лишь однажды их путешествие в полуподвальные уровни башни застопорилось, когда на их пути оказалась массивная запертая на замок кованая дверь, перегородившая коридор. Медальон в руке Родрика нетерпеливо вибрировал, однозначно указывая, что именно позади этой двери продолжается их путь. Запертые двери попадались им и раньше, но Винсент умудрялся открывать их при помощи обнаружившихся при нем отмычек и тонкого стилета. Но эта дверь отличалась от всех предыдущих. Ее явно отпирал особенный ключ, и этот ключ следовало искать у кого-то из храмовников.
   Родрик предусмотрительно укрыл уже достаточно ярко светящийся медальон в тряпицу, как это делал не раз, когда они скрывались в тени от проходящих мимо храмовников, когда Винсент поманил серого стража к узкому ответвлению, отходящему от основного коридора. Как всегда, чутье не подвело Винсента, и совсем недалеко от развилки обнаружилась небольшая ниша, в которой был обустроен пост. Они осторожно подобрались к краю ниши, из которой лился яркий свет масляного фонаря. За деревянным столом в пол оборота сидел храмовник. Он снял с себя верхнюю часть доспеха и шлем. Одна его рука, оголенная по локоть, покоилась на столе, второй рукой храмовник сжимал какое-то устройство, примеряясь его заостренным концом к сгибу локтя обнаженной руки.
   Пока Родрик с интересом наблюдал за манипуляциями храмовника, Винсент легонько толкнул серого стража в бок и кивнул в сторону другой части стола. Там, у самого края покоилась большая связка ключей. Один из ключей на ней явно выделялся среди прочих. Скорее всего, это и был нужный им ключ. Не было и речи, чтобы незаметно стащить эту связку из-под носа храмовника. Родрик потянулся к мечу, намереваясь эфесом оглушить храмовника, но Винсент остановил его, призывая подождать.
   Родрик отчетливо видел, как лазурная жидкость, находившаяся в странном устройстве, которое держал храмовник, стала исчезать, и одновременно тело храмовника изогнулось то ли от боли, то ли от наслаждения. Его глаза протаяли голубым свечением, и храмовник откинулся на табурете назад, ухватившись за край стола, чтобы не упасть. В это момент Винсент бесшумно ступил в нишу и оказался позади храмовника. Он охватил рукой шею храмовника и стал сдавливать ее. Храмовник пытался сопротивляться, но его движения были слабы и безвольны. Спустя мгновение он, потеряв сознание, замер, навалившись грудью на стол. Винсент схватил связку ключей и бросил ее Родрику.
   - Надо поспешить, пока кто-нибудь не наткнулся на нашего спящего друга.
   Они вернулись к двери и воспользовались ключом на связке. Ключ без труда провернулся в замочной скважине, и дверь, несмотря на свою массивность, бесшумно отворилась. Проскользнув за дверь, они аккуратно затворили ее за собой, но запирать не стали. Родрик извлек амулет из тряпицы, и они вновь продолжили путь, следуя указаниям этого импровизированного компаса. Путь после двери оказался в половину короче того, что они проделали до нее. В итоге медальон привел их в тесный коридор с низким потолком, куда выходило несколько узеньких деревянных дверей. Это, скорее всего, были комнаты усмиренных, и в одной из них должна была находиться Фейнис. Родрик от нетерпения готов был просто открывать их одну за другой, но сдержался и стал по очереди переходить от одной двери к другой, внимательно следя за медальоном. Напротив одной из дверей медальон одновременно и завибрировал, и замерцал, и накалился так, что его едва можно было удержать в ладони. Родрик уперся в дверь ладонью, и та открылась, оказавшись не запертой.
   За дверью обнаружилась маленькая комнатка, почти все пространство которой занимала низкая кровать, оставляя у противоположной стены узкое пространство, в которое едва мог протиснуться один человек. Света от факела в коридоре едва хватало, чтобы рассмотреть лежавшего на кровати человека, но Родрик сразу же узнал Фейнис по длинным светлым волосам, рассыпавшимся по подушке. Когда же Винстент затворил за собой дверь, медальон в руке серого стража засиял так ярко, что прекрасно освещал все пространство комнаты, и у Родрика уже не осталось сомнения, что они оказались там, где нужно.
   Фейнис спала. Впервые Родрик задумался о том, как она отреагирует на их визит. Закричит? Позовет на помощь? Или отнесется к этому спокойно, будучи усмиренной?
   - Ты уверен, что она захочет пойти с нами? - шепотом спросил Винсент.
   - Да, - коротко ответил Родрик, лихорадочно прокручивая в голове все то, что сказал ему демон.
   - Тогда буди ее скорее, Родрик, - поторопил Винсент. - Нам еще нужно проделать обратный путь и подумать о том, как выбраться из башни!
   Родрик впервые за то время, пока медальон был у него, повесил его себе на шею на цепочку.
   - Дай мне кинжал, - попросил он Винсента.
   В глазах Винсента отразилось опасливое подозрение.
   - Зачем он тебе?
   - Доверься мне, Винсент! Дай кинжал!
   Винсент вытащил свой тонкий стилет и протянул его Родрику. Серый страж склонился над спящей Фейнис так, что повисший на цепочке амулет оказался ровно над грудью спящей девушки. Родрик заметил, как Винсент напрягся, а его рука легла на рукоятку кинжала. Неужели он думает, что Родрик способен причинить вред Фейнис? Хотя следовало признать, со стороны все приготовления Родрика выглядели более чем странно, если не сказать зловеще. Заполучив стилет, Родрик поднес свою обожженную ладонь поближе к амулету, и в его свете теперь отчетливо был виден безобразный шрам. Долго не раздумывая, Родрик полоснул стилетом через весь шрам, затем еще раз накрест. В глубине раны блеснули светом частички той старой оловянной заколки, затем разрезы стремительно затопила темная кровь, образуя на ладони тяжелеющую лужицу. Родрик погрузил свисающий амулет в кровь и крепко сжал его. Дальнейшее живо напомнило ему день Посвящения. Как и в тот раз, амулет раскалился до невероятного жара, и только воля Родрика заставила не разжимать ладонь, наблюдая, как между пальцев вместо капель крови начинает подниматься розоватый пар, и слышно слабое шипение и потрескивание. Когда уже Родрик думал, что амулет вот-вот расплавится, внутри ладони вдруг образовалось ледяное пространство, а сквозь пальцы стал просачиваться белесый дым. Родрик раскрыл ладонь, и погрузившаяся было в сумрак комната осветилась бледным светом, а на стене над кроватью Фейнис на мгновение замаячила знакомая рогатая тень.
   Белесый туман тем временем собрался в тонкие струйки и устремился к Фейнис. Он коснулся ее шеи, затерялся в волосах, обогнул лицо и в итоге растаял без следа. Ресницы спящей девушки затрепетали, она зашевелилась, еще не проснувшись, но готовая вот-вот открыть глаза. Ее губ коснулась слабая улыбка, веки дрогнули и поднялись, и взгляд Фейнис встретился с взглядом Родрика. В глазах девушки не отражалось ни страха, ни непонимания. Только безмерная благодарность.
   - Вы вернули меня, сир Родрик, - прошептала Фейнис.
   Наконец-то образ Фейнис в сознании Родрика стал целостным, вобрав в себя ту маленькую Фейнис, которую он встретил когда-то и эту повзрослевшую и ставшую привлекательной девушку. Серый страж мягко улыбнулся и протянул Фейнис здоровую руку.
   - Нам пора, Фейнис. Надо торопиться.
   - Надеюсь, позднее вы объясните мне, что тут произошло, - вымолвил обретший дар речи Винсент. - Но сейчас и вправду нам нужно убираться отсюда поскорее.
   Фейнис взяла руку Родрика и села в кровати. Почему то на ее лице вдруг отразился испуг. Она подняла руки к лицу, повернула голову и посмотрела на плечи, обнаружив уже вполне сформировавшуюся грудь под ночной рубашкой.
   - Что со мной, сир Родрик? - растерянно спросила она.
   - Твое тело здесь повзрослело, - попытался объяснить Родрик. - Со временем ты привыкнешь к нему, а пока обопрись о мою руку.
   Родрик помог Фейнис, движения которой были неловкими, одеться, в то время как Винсент, приоткрыв дверь комнаты, прислушивался к тому, что происходит в башне.
   - В башне подняли тревогу! - сообщил он. - Наверное, обнаружили храмовника без сознания.
   Винсент отворил дверь и вышел в коридор. Через некоторое время он поманил за собой замерших в глубине темной комнаты Фейнис и Родрика. Движения Фейнис были уже не так неуклюжи, как в самом начале, но Роддрик все равно придерживал ее за талию, позволив девушке охватить себя за шею. В любой момент он готов был загородить Фейнис собой, либо подхватить ее на руки, если того потребует ситуация. Звуки пробуждения еще не докатились до этой части башни, и Винсент уверенно вел их обратной дорогой. Они уже почти дошли до большой двери, которую по пути сюда им пришлось миновать, когда в одном из коридоров дорогу им перегородил человек. Он выступил из тени неожиданно, и Винсент моментально обнажил кинжал, а Родрик, загородив собой Фейнис, схватился за рукоять меча. Человек выступил под свет горящего фонаря и сбросил с головы капюшон.
   Перед ними предстала старшая чародейка Меелин.
   - Вам не выбраться из башни через основной вход, - быстро заговорила она, упреждая властно поднятой рукой готовые сорваться с их губ удивленные вопросы. - Призыв духа не остался незамеченным, и все храмовники теперь на ногах и обыскивают башню. Здесь пока тихо, но это ненадолго.
   - Как же нам быть, - спросил Родрик.
   - Возвращайтесь назад и идите дальше по лестнице вниз. Спускайтесь в подвалы башни. Там есть проход под дном озера, выходящий на поверхность недалеко от берега.
   - Почему мы должны доверять вам? - спросил Винсент.
   - Я не смогла уберечь Фейнис тогда, - опустила глаза Меелин. - Но, может быть, сейчас, я помогу ей спастись. И еще: Амулет, который дала вам Фейнис: Он цел?
   Родрик продемонстрировал Меелин амулет, теперь потускневший и запачканный пятнами крови. Старшая чародейка кивнула.
   - Внизу вы столкнетесь с неупокоенными. Отдайте им этот амулет, и они пропустят вас дальше, не причинив вреда.
   - Как быть с кровью Фейнис, которая позволит храмовникам разыскать ее? - спросил Винсент, как оказалось, неплохо осведомленный о порядках, заведенных в Круге Магов.
   Меелин призадумалась.
   - Думаю, филактерию с ее кровью давно изъяли после усмирения. Нет смысла хранить ее дальше. Но я проверю на всякий случай, так ли это. А теперь скорее, торопитесь, пока храмовники не начали обыскивать и эту часть башни.
   Будто в подтверждение слов Меелин где-то наверху послышались совсем близкие голоса и хлопанье дверей.
   Винсент кивнул Меелин и повел маленький отряд обратно. Родрик увлек за собой Фейнис. Но прежде чем старшая чародейка осталась позади, девушка напоследок поблагодарила ее:
   - Спасибо, чародейка Меелин.
   - Храни тебя Создатель, Фейнис, - ответила на прощание Меелин, отступая в тень.
   Теперь их перемещение больше походило на паническое бегство. Двери распахивались буквально за их спинами. Слышались голоса разбуженных усмиренных и редких храмовников, которые выполняли здесь роль охраны. Пока беглецам везло. На их пути никто не попался. Чем ниже они спускались по лестницам башни, тем мрачнее и неприглядней становились окружающие их стены. Камни, из которых они были сложены, стали массивней и были покрыты плесенью и влагой. Масляные лампы практически перестали попадаться на пути, и Винсент, не дожидаясь, когда они вовсе исчезнут, снял одну из тех редких, что еще горели, чтобы освещать себе путь. Предусмотрительно захваченная связка ключей оказалась как нельзя кстати, хотя и приходилось тратить драгоценное время на поиск нужного ключа, чтобы отпереть очередную дверь или люк. В итоге беглецы оказались на узкой крошащейся лестнице, ведущей вниз вдоль грубой стены башни. Они стали осторожно спускаться по ней, пока та не оборвалась в темный, не предвещавший ничего хорошего, провал.
   Винсент, все это время выступавший их неизменным проводником, носком сапога тронул раскрошившийся камень у края лестницы и сбросил несколько кусочков вниз. Замерев, он прислушался. Почти сразу послышался шлепок о воду. Скудный свет фонаря не позволял рассмотреть гладь воды, но иного пути, как спускаться вниз, у беглецов, похоже не было.
   - Ждите здесь! - сказал Винсент и спрыгнул с края лестницы.
   Раздался громкий всплеск, а внизу заплясал неровный свет фонаря, который Винсент умудрился удержать над головой в одной руке, второй помогая себе оставаться на плаву. Вот огонек фонаря начал смещаться куда-то в сторону, пока не замер и не заколыхался на месте. Потом поднялся и высветил фигуру Винсента, стоявшего на небольшом каменном порожке, выступающем из воды.
   - Прыгайте в воду и плывите сюда! - крикнул Винсент и махнул им рукой. - Здесь есть проход в стене башни.
   Родрик был в нерешительности. Облаченный в доспех, серый страж опасался, что тот потянет его на дно, но времени на то, чтобы снять его, явно не было. Позади уже слышался шум погони.
   - Фейнис, прыгай вниз, а я последую за тобой, - сказал Родрик.
   Он увидел, как Винсент вновь слез в воду, оставив фонарь на площадке. Фейнис соскользнула вниз, до последнего держась за руку Родрика. Послышался всплеск, а затем ее слабый вскрик и вместе с ним успокаивающий голос Винсента, который подоспел вовремя, чтобы помочь Фейнис удержаться на плаву. Теперь Родрик был спокоен за девушку. Набрав побольше воздуха в грудь, он тяжело сверзился с лестницы. Как только он погрузился в воду, то, не дожидаясь, пока его одежда целиком вымокнет, бешено заработал ногами и руками. Его лицо еще держалось над поверхностью воды, когда на каменную площадку впереди выбралась Фейнис. Винсент же, оттолкнувшись, поплыл назад к Родрику, который уже чувствовал, как начинает уходить под воду, несмотря на свои бешеные усилия. Неожиданно сильная рука Винсента ухватила серого стража за наплечник доспеха, когда Родрик уже почти скрылся под водой. В это момент он уже не представлял, куда движется, то ли вперед, то ли просто опускается на дно. Воздуха в легких уже не хватало, но тут его макушка больно стукнулась о камень, а пальцы нащупали замшелую каменную кладку. Винсент рванул его вверх, и Родрик, вынырнув, перевалился через край площадки, с наслаждением полной грудью вдыхая затхлый воздух подземелья.
   - Скорее, Родрик, некогда отдыхать, - нетерпеливо поторопил серого стража Винсент.
   Пропитавшаяся водой одежда и защитный подбой доспеха отяжелели, сделав Родрика неуклюжим. Винсент с одной стороны, а Фейнис с другой стали помогать ему встать. Все трое выглядели жалко. В одном было утешение, что преследователи не сразу решаться последовать за ними. Винсент подхватил фонарь и повел их вглубь обнаруженного им прохода.
   Найденный тоннель оказался достаточно широким и шел под небольшим уклоном. Уже через несколько десятков шагов от входа под ногами беглецов захлюпала вода. Стены и сводчатый потолок тоннеля сочились влагой. Отдельные капли шумно падали в лужи на полу. Выставив перед собой фонарь, Винсент осторожно нащупывал под водой каменный пол, боясь попасть в трещину. Стены раздавшегося в стороны тоннеля терялись в сумраке, а уровень воды продолжал расти, уже доходя до колен. Позади них послышался громкий всплеск, и все трое замерли, напряженно прислушиваясь.
   - Наверное, вывалился камень из отсыревшей кладки, - неуверенно пояснил Родрик.
   - Хотелось бы верить, - кивнул Винсент.
   Впереди уже ближе вновь послышался шлепок. Винсент резко повернулся и вытянул перед собой фонарь, пытаясь рассмотреть чуть колыхающуюся поверхность грязной воды. Внезапно на поверхность вырвался большой воздушный пузырь и, издав тот самый звук, лопнул, породив вокруг стайку пузырьков поменьше. Родрик почувствовал, как пальцы Фейнис в этот момент с силой сжали его ладонь. Он обернулся к ней, чтобы подбодрить, и краем глаза в скудных отсветах фонаря заметил позади подобие человеческой фигуры. Нервы и так были на пределе, потому Родрик рванул Фейнис за руку, пряча ее за своей спиной.
   - Что там, сир Родрик? - шепотом спросила Фейнис, обеими руками вцепившись в серого стража.
   - Нет там ничего! - преувеличенно бодро сказал Винсент, подняв высоко над головой фонарь.
   - Могу поклясться, я видел там человека, - настаивал Родрик, впрочем, уже не совсем уверенный в том, что видел.
   Винсент пожал плечами.
   - Если мы будем останавливаться каждый раз, когда кому-нибудь из нас что-то померещится, мы еще долго не выберемся из этого тоннеля, а нам следовало бы поторопиться, так как храмовники рано или поздно догадаются послать кого-нибудь на берег проверить выход.
   Винсент решительно повернулся, и фонарь в его вытянутой руке, описав дугу, едва не врезался в невесть откуда появившегося за его спиной человека. Точнее, создание, похожее на человека или когда-то бывшее им. Фейнис вскрикнула, а Винсент отшатнулся, едва не потеряв равновесие, и если бы не поддержавший его Родрик, упал бы в воду.
   На существе, преградившем беглецам дорогу, были рваные и местами сгнившие лохмотья, напоминавшие лоскутные одеяния древних магов, во многих местах приоткрывавшие белесое осклизлое тело, покрытое темными пятнами. Плоть на голове существа оплыла и висела мешками под оскаленной челюстью. Глазницы были пусты, а с лысого свода черепа свисали остатки выцветивших волос. Существо вытянуло к беглецам руку и что-то нечленораздельно забулькало, изрыгая из беззубой ямы рта капли воды.
   Как по команде, вода заколыхалась вокруг, и на ее поверхности одна за другой стали появляться сначала головы утопленников, затем те медленно поднимались в полный рост, обступая вокруг тесно сбившихся беглецов. На одних утопленниках были заметны фрагменты древних доспехов и у некоторых из них даже висели мечи на боку, а за спинами торчали щиты, на ком-то были остатки лоскутных одеяний магов, иные и вовсе были лишены какой-бы то ни было одежды, видимо, давно сгнившей за долгое время пребывания в воде. Их было много здесь. Дальше, насколько хватало света фонаря, из воды появлялись все новые и новые фигуры, закрывая путь вперед и отсекая дорогу к отступлению.
   Винсент выхватил кинжал, но Родрик положил руку ему на плечо.
   - Постой! Наверное, это неупокоенные, про которых упоминала Меелин!
   Стоящие вокруг утопленники, кажется, уловило что-то знакомое для себя в словах серого стража, потому как все одновременно они двинулись к беглецам, сжимая теснее круг. Родрик в это время лихорадочно дергал цепочку амулета, который, как назло застрял в складках одежды под доспехом.
   - Немедленно отдай им амулет, Родрик, если не хочешь стать одним из них! - заголосил Винсент, уже готовый пустить кинжал в ход.
   Серый страж наконец извлек амулет наружу и, сдернув его с шеи, высоко поднял на головой.
   - Я знаю, что вам нужно это! - закричал он, и его слова гулким эхом покатились под сводом тоннеля. Будто вторя ему, окружавшие их создания исторгли звук, похожий на стон. Они остановились и потянули руки к амулету. Даже те, что стояли далеко, тянулись руками по направлению к нему, но ни на шаг не сдвинулись вперед, будто что-то пригвоздило их месту. Родрик осторожно шагнул по направлению к мертвому магу и протянул ему амулет. Вновь засветившийся мягким огнем, амулет закачался над вытянутой в ответ полусгнившей ладонью. В этот момент Родрику показалось, что лицо утопленника выражало отчаяние и муку, или просто серого стража в заблуждение ввели игра света и тени от света слегка покачивающегося амулета.
   Родрик разжал кулак, и амулет упал в руку мертвецу. Едва коснувшись мертвой плоти, амулет засиял столь ярко, что осветил свод и стены тоннеля, контрастно высветив гротескные тени неупокоенных. Но это был не совсем обычный свет. Он пульсировал, расходясь по тоннелю волнами. Мертвая плоть державшего амулет создания как будто растаяла, став прозрачной. Сквозь нее проявился не четкий, но вполне различимый образ постаревшего человека, облаченного в пестрое, украшенное разноцветными перьями и мехом, одеяние. Он благоговейно смотрел на амулет в своей руке, затем поднял глаза из-под кустистых бровей на Родрика и, облегченно вздохнув, произнес надтреснутым голосом:
   - Наконец-то! Благодарю тебя, незнакомец. Эта карта укажет нам путь через завесу и позволит найти упокоение в мире духов.
   Вслед за его словами по тоннелю прокатился вздох облегчения. Старец почтительно склонил голову и отступил в сторону, освобождая перед Родриком и его спутниками путь.
   - Надо идти дальше, пока нам позволяют это! - подтолкнул серого стража сзади Винсент.
   На этот раз Родрик шел впереди, увлекая за собой своих спутников. Уродливые фигуры, появившиеся из воды, в свете амулета все до единой преобразились. Теперь перед беглецами расступались, склоняя головы, древние воины в блестящих доспехах, маги в своих странных лоскутных одеяниях и простые люди, облаченные в домотканую одежду. Когда беглецы миновали последних из них, Родрик невольно обернулся, и в этот момент коридор осветила ослепительная вспышка. На мгновение серый страж отчетливо увидел вереницу фигур неупокоенных, а затем все моментально погрузилось в темноту. Когда глаза после столь яркой вспышки едва начали различать окружающее в неярком свете фонаря, Родрик обнаружил, что неупокоенные исчезли без следа.
   Весь оставшийся путь до выхода на поверхность они шли молча. Еще какое-то время тоннель шел под уклон. Вода поднялась по грудь, и у беглецов возникли опасения, что тоннель дальше затоплен целиком, но через несколько шагов их ноги наткнулись на лестницу, которая выводила их все выше и выше, пока они не выбрались на поверхность среди развалин какого-то старого каменного строения.
   На горизонте уже занимался рассвет. Прохладный ветер заставил Родрика и его спутников ежиться в вымокшей одежде.
   - Давайте поскорее уйдем от этого места, пока совсем не рассвело, - предложил Винсент.
   - Как ты? - спросил Родрик у явно уставшей Фейнис. - Можешь идти дальше?
   - Да, но сил почти не осталось, - ответила, слабо улыбнувшись, девушка.
   Они выбрали направление в сторону от берега озера и продолжали идти до тех пора, пока шпиль башни не скрылся из виду за холмами, а солнце, наконец, не явило целиком свой лик над горизонтом. Винсент приметил заброшенную ферму и предложил переждать светлое время суток в покосившемся хлеву, а с наступлением темноты отправиться ко входу на глубинные тропы, скрытому среди расколотых древним землетрясением скал. Все согласились с ним, так как валились от усталости с ног.
  
   ЧАСТЬ 14. ПОКАЖИТЕ, ОТКУДА ВЫ ВЗЯЛИ ЭТО.
  
   Хлев был дырявым, но росший вокруг него бурьян с лихвой компенсировал этот недостаток, не позволяя со стороны рассмотреть, что или кто находится внутри. В хлеву было сухо, и Родрик вместе с Винсентом сгребли остатки старого сена в кучу у одной из стен, устроив место, где можно было расположиться на отдых. Сняв с себя верхнюю одежду, они развесили ее на потолочных балках в надежде, что она хоть немного просохнет.
   Винсент вытащил на свет содержимое походного мешка, который он, в отличие от Родрика, не забыл прихватить из башни. Мешок тоже снаружи вымок, но благодаря плотной материи внутрь попало не слишком много воды, и его содержимое осталось неиспорченным. Немного оставшейся еды оказалось как нельзя кстати. Они поделили ее на троих и устроили скромную трапезу. Винсент предложил Фейнис и Родрику до конца дня постараться поспать, а сам вызвался последить за окружающей ферму местностью на случай, если кто-то появиться в ее окрестностях.
   Фейнис заснула почти сразу, свернувшись калачиком на мягкой подстилке из сена, а к Родрику сон не шел. Впервые за все время, как он вновь увидел Фейнис, ему представилась возможность полюбоваться ей. Та маленькая Фйенис превратилась в прекрасную девушку. Во сне ее длинные ресницы трепетали, светлые густые волосы рассыпались по плечам, а высокая грудь вздымалась, повергая Родрика в смущение.
   - Ты расскажешь мне, что произошло там в башне? - спросил негромко Винсент.
   Родрик отвел взгляд от спящей Фейнис и наклонил голову. Он помолчал немного, обдумывая, что ему следует рассказать Винсенту, а о чем следует умолчать. Родрик поднялся, отряхнув налипшее сено с колен, и подошел к Винсенту. Устроившись рядом на выбившемся из стены бревне, он негромко начал свой рассказ, чтобы не разбудить Фейнис. Он рассказал о своей встрече с тогда еще девочкой, которую везли храмовники, рассказал о своем сне и о заколке, подаренной ему Фейнис. Затем серый страж поведал Винсенту о Посвящении и о той роли, которую сыграла Фейнис в его судьбе, за что, как выяснилось, жестоко поплатилась, став усмиренной. Однако, из того, что случилось недавно, Родрик не стал упоминать демона Маарабаса и заключенную с ним сделку. Винсент по ходу рассказа задал несколько вопросов, но в итоге удовлетворился объяснениями серого стража.
   - Благородный ты человек, сир Родрик, - заключил Винсент, выслушав его рассказ до конца. - Даже за такую призрачную в прямом смысле слова возможность ты ухватился, чтобы спасти близкого тебе человека.
   - Что тебя самого привело на глубинные тропы? - спросил Родрик, меняя тему разговора.
   Винсент прищурил глаза, устремив взгляд куда-то вдаль. Он рассеяно теребил пальцами торчащую из уголка рта длинную соломинку. Наконец, выдернув ее, он хлопнул ладонями по бревну.
   - Может быть, ты подумал, что я беглец или преступник? Нет, я свободный человек, не связанный обязательствами, - ответил он. - Странствую по миру. Побывал во многих интересных местах. Нигде не задерживаюсь подолгу. К такому образу жизни привыкаешь, когда некуда возвращаться.
   - Но ведь ты все же остался с Мэг и помогаешь Лодрин, - осторожно заметил Родрик.
   Винсент пожал плечами.
   - В прошлом мне редко удавалось завести настоящих друзей. Чаще на своем пути я сталкивался с мошенниками, которые пытались манипулировать мной, либо использовать мои навыки в своих целях, - Винсент поморщился, вспомнив что-то неприятное. - Поэтому я старался ни с кем не сближаться, чтобы не разочароваться и не быть обманутым. А Мэг, и Оурф: Не знаю: Они, как потерянные дети, были не в том положении, чтобы я мог заподозрить их в корысти или неискреннем отношении. Поэтому я решил остаться и помочь им.
   - Лодрин сказала, что ты предложил разыскать лабораторию с големами, - кивнул Родрик.
   - Лодрин: - Винсент покачал головой. - Страдающий дракон: Как думаешь, может это ее зов свел всех нас вместе? Может, она не захотела погибать в одиночестве?
   Родрик явственно ощущал, что Винсент избегает рассказывать об истинных причинах, которые на самом деле привели его на глубинные тропы, но, сочтя, что не вправе проявлять настойчивость в расспросах, серый страж напоследок заметил:
   - Надеюсь, Лодрин не погибнет. Мы же разыскали мага.
   - Кстати, об этом, - встрепенулся Винсент. - Я, конечно, не жалею, что мы вытащили Фейнис из Башни Круга, но посуди сам: все это время она находилась по ту сторону завесы. Ее не обучали магическому ремеслу. Да даже элементарной грамоте. Ей неизвестна какая-то школа магии. Она не сможет даже прочесть бумаги. Извини, но, к сожалению, она вряд ли окажется полезной нам.
   Родрик кивнул головой, признавая правоту слов Винсента.
   - Тут ты прав, - уныло вздохнул серый страж. - Об этом я как-то не подумал.
   - Может, покажете мне бумаги, о которых идет речь? - послышался за их спинами голос Фейнис.
   Родрик и Винсент обернулись. Оказалось, Фейнис уже какое-то время не спит и слушает их разговор. Натолкнувшись на недоверчивые взгляды своих спутников, девушка торопливо пояснила:
   - Та Фейнис, что оставалась в этом мире, была обучена грамоте и ремеслу. Теперь, когда мы стали одним целым, я знаю и умею все, что знает она. Может, я и не обучена какой-то из школ магии, но мне знакомы все понятия, что связаны с магическим искусством.
   Родрик и Винсент переглянулись. Винсент соскочил с бревна, на котором сидел, и подошел к вещевому мешку. Пошарив внутри, он достал герметичный цилиндрический тубус. Раскрыв его, он извлек на свет туго скрученные листы пергамента. Родрик в это время поднял приставленную к одной из стен хлева сорванную с петель дверь. Стряхнув с нее пыль и застрявшее между досок сено, он водрузил ее на пару валявшихся тут же рядом коренастых чурбаков, соорудив тем самым подобие стола. Винсент аккуратно разложил на нем расправленные бумаги и взглядом пригласил Фейнис ознакомиться с ними.
   - Мы хотим найти хоть какие-то зацепки о том, как активировать упомянутых в этих бумагах големов, - пояснил он задачу.
   Фейнис подсела к импровизированному столу и погрузилась в чтение разложенных перед ней страниц. Желтоватые листы пергамента были испещрены убористым почерком, перемежаясь с выполненными от руки иллюстрациями. Губы девушки шевелились, когда она последовательно одну за другой читала страницы. Иногда она возвращалась к уже прочитанным листам, водила пальцем по строчкам, задерживаясь взглядом на грубоватых чертежах и схемах. Родрик и Винсент молча наблюдали за ней, терпеливо ожидая, когда она будет готова высказать свое мнение по интересующей их теме. Родрик мельком посматривал на Винсента и с удовлетворением отмечал, что по мере того, как Фейнис читала документы, выражение скепсиса на лице Винсента таяло, уступая место нетерпеливому любопытству. Последние несколько страниц, как показалось серому стражу, Фейнис пробежала глазами мельком и, наконец, подняла на ожидающих мужчин глаза.
   - В этом документе говорится о древнем драконе: Лодрин. Значит, это ей вы хотите помочь освободиться? - спросила девушка.
   - Тебе кажется это странным? - в ответ спросил Родрик.
   Фейнис помолчала.
   - Я доверяю, вам, сир Родрик, - сказала она. - Вы не будете стремиться делать недостойное дело. Поэтому и я помогу вам всем, чем смогу.
   - Ты узнала что-нибудь про големов? - не выдержал Винсент. - Как их оживить?
   Фейнис с грустью посмотрела на Винсента и покачала головой.
   - В этих бумагах нет ответа на эти вопросы, - сказала она. - Подробно описано, как они создавались, для чего и как должны действовать. Это скорее шпаргалка, составленная автором для того, чтобы не запутаться, создавая каждый раз заново очередное подобное существо. Часть документа посвящена выкладкам, поясняющим, как вскрыть кокон дракона, не потревожив его самого, как защитить его от порождений тьмы. Но, увы, ни слова, как или чем управлялись големы.
   - Проклятье! - воскликнул Винсент. Он вскочил на ноги и нервно заходил из угла в угол, разбрасывая пинками копны сена. - Все усилия насмарку! Бесполезные бумаги! Тупик!
   Родрик посмотрел на Фейнис. Та печально посмотрела в ответ.
   - Неужели там даже нет намека, где мы сможем продолжить поиски? - поинтересовался серый страж.
   Фенйис отрицательно покачала головой. Родрик нахмурился. Обидно было после стольких усилий не достичь цели, но еще горше было осознавать, что им придется вернуться к Лодрин и остальным, и сообщить им невеселые новости. Родрика мучила мысль об обещании, данном Лодрин, и от этого ему стало еще хуже.
   Винсент, немного успокоившись, подсел к столу и грубо сгреб в охапку листы пергамента.
   - Хотя бы на растопку костра сгодятся! - зло заявил он, небрежно засовывая бумаги в футляр.
   Тонкая рука Фейнис легла поверх ладони Винсента, когда он хотел взять последние несколько листов.
   - Вам ведь известно местоположение лаборатории. Почему не поискать там среди вещей мага?
   Винсент снисходительно улыбнулся.
   - Мы проделали это уже несколько раз. Там ничего нет.
   - Тогда отведите меня туда, - предложила Фейнис.
   - Зачем? - устало спросил Винсент. - Мэг перевернула там каждый камень. Вряд ли кто-то из нас обыщет это место тщательней.
   - Я попробую поискать в другом месте, - настаивала Фейнис.
   - В каком другом месте! - негодующе воскликнул Винсент. - Там все залито расплавленной породой, и если там и было что-то, давно сгорело или расплавилось!
   Родрик поднял руку, призывая Винсента успокоиться.
   - Постой, я, кажется, понимаю, о чем говорит Фейнис. Она хочет поискать по ту сторону завесы, - серый страж посмотрел на Фейнис, ища у ней подтверждения своей догадке. - Я ведь прав?
   - Да, сир Родрик, - кивнула Фейнис. - У всего есть отражение в тени. На последних страницах маг описал несколько ритуалов призыва, обращенным к демонам первичных стихий. Если он проводил их, то, как знать, может обитателям тени что-то известно о маге. В тени нет привычного нам понятия времени, и следы, оставленные событиями многолетней давности, могут сохраниться нетронутыми и по сей день.
   - Это правда возможно? - с вновь затеплившейся надеждой спросил Винсент.
   - Я не знаю точно, - покачала головой Фейнис. - Но хочу попробовать.
   - Нам стоит вернуться к Мэг, чтобы она провела нас мимо ловушек, - предложил Родрик.
   - В этом нет необходимости, - возразил Винсент. - Лабораторию мы отыскали вместе, и я не хуже Мэг осведомлен обо всех таящихся там опасностях. Я смогу провести нас до нужного места. Если ни у кого нет возражений, с наступлением ночи мы отправимся прямиком туда.
   Возражений не последовало. Винсент вытряхнул бумаги обратно на стол и с помощью Фейнис аккуратно сложил их, а затем вновь убрал в футляр. Родрик же вот уже в который раз обрадовался новой зыбкой надежде, которая забрезжила перед ними, и втайне порадовался за Фейнис.
  
   ЧАСТЬ 15. МОЖНО, Я ПООХОЧУСЬ НА ВАС.
  
   Фейнис нравился это мир. Он был не так пластичен, как мир тени, был груб и бескомпромиссно пробуждал ощущения, от которых нельзя было отмахнуться, просто пожелав этого. Она с удовольствием привыкала к нему, как новорожденный, пробуя его твердость, цвет и запах. Тепло и холод, дуновение потоков воздуха, влага, касающаяся ее кожи - все это она вновь раскладывала по полочкам. Что-то было неприятно, с чем больше не хотелось соприкасаться, а что-то вызывало желание ощутить вновь. Но самым главным предметом исследования для Фейнис было ее повзрослевшее тело. Поначалу оно казалось ей огромным и неуклюжим, так же, как собственный голос звучал для нее поначалу грубо и незнакомо. Фейнис даже начала стесняться его, боясь показаться сиру Родрику неприятной в общении. Но, к ее удивлению, во взгляде серого стража, когда он смотрел на нее, читалось вовсе не отвращение, но нечто, что заставляло Фейнис смущаться и отводить взгляд. Следуя за своими спутниками, она иногда даже позволяла себе игриво перепрыгивать с камня на камень, когда никто на нее не смотрел, убеждаясь, что, несмотря на размеры, ее тело по-прежнему сохраняло ловкость и гибкость. Ей доставляло удовольствие думать, что она шагает почти нога в ногу с мужчинами и при желании даже способна обогнать их обоих.
   Место, куда привел их Винсент, было и ярким и мрачным одновременно. Нигде еще Фейнис не встречала такого контраста ослепительного света и чернильной темноты. Запахи подстать освещению были резкими и неприятными, но столь насыщенными оттенками, что Фейнис немного помедлила, прежде чем последовала примеру своих спутников и закрыла нижнюю часть лица плотной матерчатой маской. Все трое стояли у края огромной пещеры, низкие своды которой поддерживали каменные колоны, во множестве выраставшие из лениво переливающихся потоков расплавленной породы по краям изгибающейся каменной тропы.
   Остановившись возле узкого прохода, приведшего их в пещеру, Винсент не торопился двигаться дальше.
   - С этого момента следуйте за мной по пятам, - предупредил он, обернувшись к своим спутникам.
   Фейнис ожидала, что они будут красться, боясь потревожить даже пыль под ногами, но Винсент шел вперед по каменной тропе вполне уверенно, изредка приостанавливаясь и привлекая внимание своих спутников к ловушке, на которую они сами никогда бы не обратили внимания. Кажется, они миновали почти половину идущей через пещеру тропы, когда та вывела их на довольно обширную площадку, которая еще не растаяла в омывающих ее огненных потоках. Одним краем площадка касалась стены пещеры, в которой темнел очередной неширокий проход. Здесь было особенно жарко, а какофония звуков слилась в сплошной неприятный шум, не позволяющий нормально вести разговор. Винсент указал на темнеющий в стене проход, давая понять, что это и является целью их путешествия.
   Проход вел всего лишь в небольшую выдолбленную в скале нишу. Здесь оказалось не так жарко и шумно, как снаружи, но после того, как все трое зашли внутрь, в ней стало несколько тесновато. Хотя свет от вспышек пламени и проникал сюда, но Фейнис ожидала, что внутри будет темнее, чем было на самом деле. Она с интересом обратила внимание на стекловидный материал, который внутри ниши был не столько выдолблен, сколько искусно вырезан и отполирован, испуская из своей глубины преломленный свет огня снаружи, мягко рассеивая его вокруг. Внутри обнаружился стол и кресло. На столе Фейнис с удивлением распознала неплохой набор принадлежностей для алхимических опытов.
   - Это все, что сохранилось от лаборатории. Когда-то она занимала всю эту пещеру. - Винсент развернул кресло от стола, приглашая Фейнис сесть в него. - Что скажешь?
   - Хочу немного осмотреться, - ответила Фейнис, усаживаясь в предложенное кресло.
   - Где же големы? - спросил Родрик. - В этом закутке не смог бы поместиться даже один из них!
   Фейнис переглянулась с Винсентом. Родрик заметил это и нахмурился.
   - Так, вы оба, я не настолько слеп, чтобы пропустить огромных каменных истуканов.
   Винсента явно забавляла растерянность Родрика. Фейнис же поспешила прийти на помощь серому стражу.
   - Эти каменные колонны снаружи, сир Родрик, - пояснила она, мягко улыбнувшись. - Скорее всего, это и есть наши големы.
   Родрик недоверчиво посмотрел на Фейнис, затем выглянул наружу из ниши и пристально стал рассматривать ближайшую колонну, упиравшуюся в потолок пещеры.
   - По мне так обычные каменные столбы, - все еще недоверчиво ответил он. - Вы об этом из бумаг вычитали или я чего-то не замечаю?
   - Успокойся, Родрик, - примирительно сказал Винсент. - Конечно, Фейнис узнала это из бумаг, а я догадался и так. Я по роду своих занятий привык подмечать мелкие детали, и вижу многое, что недоступно обычному человеку. Големы скрыты внутри осадочных пород, которые скопились на их поверхности за долгое время, пока они здесь находятся. Сначала это был известняк, когда все здесь сочилось влагой, затем вода испарилась, а растворенные в ней соли осели на големах, когда сюда из трещин стала поступать расплавленная порода. Насыщенные серой испарения тоже внесли свою лепту. Так, слой за слоем, время укрыло от любопытных глаз эти каменные создания.
   - Но тогда как мы достанем их из камня? - все еще недоверчиво спросил серый страж.
   - О, это меньшая из наших проблем, - заявил Винсент. - Если нам удастся их оживить, их мощи будет достаточно, чтобы самостоятельно выбраться из скрывающей их каменной скорлупы.
   Пока Винсент рассказывал Родрику о големах, Фейнис не теряла времени даром. Она с интересом рассматривала стоящие на столе склянки с химическими ингредиентами. Некоторые она откупоривала и осторожно вдыхала исходящий из них запах. Оказавшиеся в ее распоряжении знания позволяли безошибочно определять, что содержится внутри. Как и ожидала Фейнис, набор реагентов был разнообразен, но часть из них за долгое время закономерно пришла в негодность. Некоторые склянки когда-то содержали жидкости, но от них уже остался разве что тонкий осадок на стенках сосудов. Впрочем, все, что ей могло понадобиться, было в наличии.
   - У вас не отыщется немного воды, - спросила Фейнис, когда ее спутники наконец вновь обратили на нее внимание.
   Винсент порылся в своем вещевом мешке и извлек небольшую флягу. Он протянул ее Фейнис, и оба мужчины теперь внимательно наблюдали за всеми манипуляциями девушки.
   Фейнис отыскала среди множества керамической посуды, использующейся для смешивания и приготовления алхимических составов, три примерно одинаковые неглубокие пиалы. Поочередно поместив в каждую из них по маленькой щепотке реагентов из трех разных бутылочек, она добавила в них немного воды из фляги. Винсент и Родрик, завороженные ее уверенными движениями, кажется, ожидали, что сейчас из пиал полыхнет огонь и пойдет дым, ну или, на худой конец, состав начнет угрожающе пузыриться, но ничего подобного не произошло. Фейнис поочередно поболтала пиалы в ладони, давая смеси порошков без остатка раствориться в воде. Затем две из пиал она пододвинула к краю стола.
   - Пейте, - сказала она.
   Родрик смело потянул руку, но Винсент предсказуемо осторожничал.
   - Что это? - спросил он.
   - Обычное снотворное, - ответила Фейнис. - Немного горьковатое, но лучшего из доступных мне материалов приготовить нельзя. Без снотворного мы не сможем естественным образом заснуть в этом месте. Слишком шумно и жарко.
   - Я думал, мы просто подождем, пока ты что-нибудь не найдешь сама:
   - Мне нужна будет ваша помощь по ту сторону завесы, - заявила Фейнис. - Попробуем вместе отыскать отражение этого места в тени. Так что пейте и устраивайтесь поудобнее у стен ниши, чтобы сон не застал вас в неудобном положении.
   - Может, кому-то из нас все же остаться на страже? - упорствовал Винсент.
   - Боишься, что ли, - решил по-мальчишески отыграться Родрик.
   - Ничего я не боюсь, - возмутился Винсент. - Ведь так мы останемся беспомощными на время сна.
   Фейнис закусила губу, пытаясь найти подходящие слова, чтобы успокоить его.
   - Время в тени течет не так, как здесь, - заговорила она. - Пока мы будем находиться по ту сторону завесы, здесь пройдет совсем немного времени. Когда все закончится, я сумею вернуться назад, даже несмотря на действие снотворного, и разбужу вас.
   Винсент вздохнул и взял свою пиалу.
   - Хорошо.
   Более не медля, он опрокинул ее содержимое себе в рот. Его примеру последовал Родрик. Только после этого Фейнис выпила свою порцию. Морщась от горечи во рту, Винсент расположился на полу, привалившись к стене справа от прохода, а Ролдрик точно также устроился слева. Взгляд обоих уже осоловел, их веки смежились, и головы одна за другой упали на грудь. Убедившись, что оба крепко заснули, Фейнис выплюнула снотворное на пол и откинула голову на высокую спинку кресла.
   Какое-то время она любовалась грубым рисунком на потолке, оставленным резцами древних мастеров, затем, будто очнувшись, встала с кресла, внимательно оглядывая окружающую обстановку. Она опустила взгляд на Родрика, потом повернулась к Винсенту и села рядом с ним. Откинувшись к стене, Фейнис охватила шею Винсента рукой, второй взялась за одежду на его плече и, приложив немалые усилия, заставила Винсента повалиться набок. Когда его голова оказалась лежащей на коленях Фейнис, она охватила плечи Винсента руками и склонила к нему свою голову. Заключив спящего Винсента в свои объятья, Фейнис закрыла глаза и приготовилась к путешествию за завесу, игнорируя какофонию звуков и вспышки света.
  
   ЧАСТЬ 16. ДАЙТЕ СЛОВО МЕРТВЕЦУ.
  
   Винсент пристально вглядывался в темноту уходящей на неизвестную глубину шахты. Он стоял на узких мостках, опоясывающих шахту вдоль стены и спиралью уходящих куда-то вниз. Хотя грубо сколоченное ограждение было не слишком высоким, Винсенту оно было по грудь, и ему приходилось тянуться на цыпочках, чтобы перегнуться через край и смотреть вниз. В темноте замаячили огни факелов и послышались голоса. Двое людей поднимались по мосткам наверх. Стал различим озабоченный голос отца:
   - Мы можем как-то укрепить стены?
   - Боюсь, что нет, сир, - последовал ответ кузнеца Сорика. - Надо бы взорвать тоннели, пока не поздно, и завалить шахту.
   - Возможно, так и сделаем со временем.
   - Сир, шахта уже давно истощена, а угроза вполне реальна! - настаивал кузнец. - Вы же слышали, что творится на равнинах. Порождения тьмы замечены уже во многих местах. Поговаривают, что новый мор вот-вот начнется!
   Винсент очень хотел услышать, что на это ответит отец, так как истории про порождения тьмы и серых стражей, до сего момента казавшиеся ему лишь сказкой, теперь будоражили мальчишеское воображение и вызывали пока не столько страх, сколько живое любопытство. Но как раз в этот момент мостки вывели поднимающихся мужчин наверх, и отец заметил Винсента. На лице отца отразилось недовольство.
   - Винсент, я же запретил тебе приходить сюда! Здесь опасно!
   Под весом взрослых мужчин костыли, на которых крепились мостки, заходили ходуном, и из отверстий в стене вниз посыпалась каменная крошка, а мостки угрожающе заскрипели, наглядно демонстрируя обоснованность опасений отца. Схватив Винсента крепко за плечо, чтобы тот не смог вывернуться, отец толкнул Винсента вперед, уводя подальше от опасного края шахты. Прерванный разговор так и не продолжился, и разочарованного Винсента водворили в его комнату.
   Обитатели замка готовились ко сну. Челядь привычно сновала по коридорам, гремя посудой после вечерней трапезы и разнося по комнатам хозяев объемистые кадки с горячей водой для вечернего омовения. Винсент, не раздеваясь, повалился на кровать и уставился в потолок. Он поймал себя на мысли, что все это ему кажется странно знакомым, даже движения его глаз, отыскивающие притаившегося в центре паутины паучка под потолком, были пугающе предсказуемы. Но едва он сконцентрировался на этом ощущение, оно моментально рассеялось.
   В комнату заглянула мать в сопровождении служанки. Мать присела на краешек кровати и взъерошила волосы Винсента:
   - Чем ты занимался целый день? - спросила она.
   Винсент поначалу хотел скрыть от нее, что нарушил запрет отца, и лихорадочно соображал, что же такое правдоподобное придумать. Служанка, потупив взгляд, терпеливо ожидала в углу комнаты, поставив на пол кадку с горячей водой и держа наготове свежую пижаму.
   - Я ходил к шахте, - в итоге честно признался Винсент.
   - Ох, малыш, - мать наклонилась над ним и пристально посмотрела в глаза. - Что ты там забыл. Это огромная дыра в земле и больше там ничего нет!
   - Но ведь отец и кузнец Сорик зачем-то ходят туда? - резонно заметил он.
   Мать смутилась, пытаясь придумать подходящий ответ. Возможно, она знал истинную цель этих визитов, но почему-то хотела скрыть ее от Винсента. И почему Винсенту это известно?
   - Просто твой отец и Сорик хотят удостовериться, что фундаменту замка не угрожает опасность, - пояснила мать.
   Винсент сделал вид, что удовлетворен ответом, и мать, улыбнувшись, вновь потрепала его по голове.
   - А теперь готовься ко сну.
   Она встала и, на мгновение задержав на нем взгляд, вышла из комнаты. Служанка подхватила кадку с все еще испускавшей пар водой и поставила ее в центр комнаты. Перебросив через плечо длинное белое полотенце, она взяла в руку кувшин с прохладной водой и обратилась к Винсенту:
   - Маленькому господину следует освежиться перед сном.
   Винсент нехотя встал и разделся, ничуть не смущаясь служанки. Попробовав пальцами ноги воду в кадке, он сморщил нос.
   - Добавить холодной? - спросила служанка.
   - Да, немного.
   Пока служанка ополаскивала его тело, Винсент поинтересовался:
   - Говорят, на равнине появились порождения тьмы. Ты слышала что-нибудь?
   Служанка пожала плечами.
   - Многое рассказывают. И про демонов в пустошах, и про чуму в эльфинаже. Но вам нечего бояться, этот замок высоко в скалах, и до него порождениям тьмы не добраться.
   - А кузнец Сорик считает, что они могут выбраться из старой шахты! - выпалил наугад Винсент, прекрасно осознавая, что кузнец Сорик ничего подобного не говорил.
   - Кузнец Сорик много болтает попусту, - нахмурилась служанка. - А вы когда-нибудь покалечитесь, если и дальше будете ходить к этой дурацкой шахте.
   Закончив с омовением, служанка закутала Винсента в полотенце и насухо вытерла его тело. Затем помогла надеть чистую пижаму и принялась готовить постель.
   - Что там внизу, в этой шахте? - спросил Винсент.
   Служанка откинула край одеяла, давая понять Винсенту, что тому скорее бы уже отстать от нее с расспросами и благополучно предаться сну. Видя, что Винсент ежится, но не желает укладываться в постель, она покачала головой.
   - Ложитесь, маленький господин, и тогда я вам, так уж и быть, расскажу историю старой шахты.
   В этом случае упрашивать дважды Винсента не пришлось. Он с удовольствием нырнул под толстое одеяло и зарылся в него по самый подбородок, предвкушая историю многим более интересную, чем все те сказки, которые он давно уже знал наизусть. Присев на краешек постели Винсента, служанка начала свой рассказ:
   - Говорят, в вашем роду когда-то давным-давно был могущественный чародей. Жил он еще задолго до появления церкви и храмовников. Мир тогда был совсем другим. А места эти населяли дикие племена. Не было ни городов, ни деревень. Да и скала эта, на которой ваш замок стоит, была пуста. Неизвестно, откуда здесь появился этот ваш древний предок, но поселился он именно на этой скале. Благодаря своей магической мощи пробил в ней дыру до самых корней земли и устроил себе в глубине тайное логово. Что он там делал - много баек гуляет. Одни говорят, что там он призвал демонов из-за завесы и с их помощью воздвиг этот замок, другие утверждают, что под землей он встретился с тамошними гномами и уговорил их помочь ему создать големов, которые и выстроили замок на вершине скалы.
   Служанка сделала паузу, пытаясь припомнить, а может, и присочинить что-нибудь еще.
   - Что же случилось с магом дальше? - спросил Винсент, завороженный ее рассказом.
   - Об этом в точности ничего неизвестно, - служанка пожала плечами. - Утверждают, что маг что-то очень долго искал под землей. Может, хотел похитить гномьи сокровища или пытался выстроить подземный город. Все это больше смахивает на сказки. Потом произошло сильное землетрясение или сам маг вызвал магию столь ужасную, что она заставила расколоться скалы. Как бы то ни было, но проходы, ведущие в подземные владения мага, обрушились, а сам маг сгинул без следа, оставив свою семью прозябать в замке на поверхности.
   - Может, на него напали порождения тьмы?
   Служанка опять пожала плечами.
   - На этот счет сказать ничего не могу. Но с тех времен, видимо, ваша семья владеет этим местом. Впрочем, шахта на глубине давно обрушилась, закрыв доступ в гномье царство. Скорее всего, ваша мать права, и ваш отец беспокоится за состояние замка. Большего мне нечего вам рассказать, и вам давно пора уже спать.
   Служанка задула все свечи на столике возле кровати, кроме одной, и напоследок поправила одеяло Винсента. Забрав запыленную одежду, чтобы утром вернуть ее вычищенной, она вышла из комнаты, притворив за собой дверь. Мысли, навеянные рассказом служанки, еще какое-то время не позволяли Винсенту заснуть, но постепенно смешивались с невероятными мальчишескими фантазиями, пока окончательно не растворились во сне. Ему снилось, что где-то в глубине до сих пор обитают созданные чародеем огромные големы, и их тяжелая поступь сотрясает подземные чертоги, заставляя дрожать стены родного замка. Когда один из них, пылая огненными глазницами, особенно сильно топнул ногой, Винсент проснулся и явственно ощутил дрожь, передавшуюся кровати. Он подумал, что отец в итоге прислушался к Сорику и спозаранку решил взорвать шахту, но посмотрев на свечу, сообразил, что под утро от нее должен остаться лишь небольшой огарок, чего в действительности не наблюдалось.
   Тяжелый и глухой толчок раздался вновь, заставив колыхаться стены замка и прогнав остатки сна. В замке, судя по звукам, началась суматоха. Потом где-то совсем близко раздался крик ужаса, заставивший Винсента подобрать коленки и съежиться под одеялом, в страхе следя за закрытой дверью. Мимо прогромыхали тяжелые шаги обутых в кованые сапоги ног. Услышав голос отца, Винсент решился слезть с кровати и сделать несколько шагов по направлению к двери. В этот момент раздался еще один сильный удар. С потолка посыпалась пыль и мусор, а сам Винсент от толчка едва не упал.
   Дверь распахнулась, и на пороге показалась мать. Опираясь одной рукой о ручку двери, она протянула по направлению к Винсенту вторую руку.
   - Скорее, Винсент, пойдем! - быстро заговорила она срывающимся голосом.
   Он быстро подбежал к матери, и она, обняв его рукой, увлекла за собой в коридор. В дальнем конце коридора кипело сражение. Отец Винсента только что обрушил огромный двуручный клинок куда-то во тьму перед собой. Оттуда донесся дикий визг, и во все стороны полетела какая-то черная жижа, густо обдавая стены, отца и стоявших по бокам от него замковых стражников. Пики воинов погружались в эту тьму, и создавалось ощущение, что врагом является именно она, а не нечто бесформенное, постепенно напирающее из глубины коридора. Отец повернул к ним заляпанное чернотой лицо и закричал:
   - Спускайтесь по северной лестнице во двор и бегите на перевал!
   Он хотел крикнуть что-то еще, но неведомая сила внезапно подняла под самый потолок стоявшего слева от него стражника и бросила его, словно пушинку, вдоль коридора. Облаченный в кольчужный доспех воин тяжело грохнулся на пол, по инерции прокатился какое-то расстояние и замер у самых ног Винсента. Голова стражника неестественно повернулась и безжизненные глаза мертвого человека уставились на Винсента. Мать попыталась увлечь застывшего Винсента по коридору в другую сторону, но когда они уже готовы были бежать, дальняя дверь, мимо которой пролегал их путь к спасению, с треском вылетела, сорванная с петель, и в коридор вылилась та самая тьма, с которой сражался отец. Только поначалу она показалась Винсенту бесформенной, но затем разделилась на неуклюжие приземистые фигуры, быстро засеменившие навстречу людям. Мать вместе с Винсентом попятились обратно, когда позади раздался свирепый рев.
   Что-то большое едва протискивалось в коридор, и его огромная лапища, увенчанная когтями, охватила отца Винсента, сжимая его сильнее и сильнее. Двуручный меч отца насквозь пробил эту огромную руку, из нее хлестала черная кровь, но этого было недостаточно, чтобы остановить чудовище. С противоположной стороны коридора твари приближались стремительными прыжками. Одна из них, обогнав остальных, прыгнула на стену и, оттолкнувшись от нее всеми четырьмя конечностями, обрушилась на мать Винсента. Перед глазами Винсента блеснули заплывшие красным глаза, белесые когти и бледная кожа создания. Мать вскрикнула и упала на четвереньки, обильно поливая пол густой алой кровью.
   Винсент остался стоять один, скованный ужасом, переводя взгляд со скорчившейся на полу матери на погибающего в когтях чудовища отца. Он помнил это, помнил столь отчетливо, что обхватил голову руками и закричал, желая избавиться от этого нереального ужаса:
   Вокруг разлилась тишина. Винсент отнял руки и вдохнул свежий прохладный воздух, который приносил сквозь разрушенную кладку замковой стены горный ветер. Он стоял в том же коридоре, только все вокруг изменилось настолько сильно, что Винсент едва узнал свой дом. Доски пола во многих местах сгнили, стены замка обвалились, а двор, виднеющиеся сквозь прорехи в стене, был завален остатками рухнувшей дозорной башни. Замок пребывал в запустении. Винсент ощутил, что что-то стискивает в руке. Он посмотрел вниз и увидел, что сжимает цилиндрический футляр. Опять появилось ощущение, что все это уже происходило с ним. Он откупорил крышку футляра и рассмотрел внутри туго свернутые в рулон листы пергамента. Их он тоже помнил. Он нашел их в сундуке в разрушенном кабинете отца. Нечто, имеющее сомнительную ценность, и на что даже не позарились многочисленные мародеры, вынесшие из развалин замка все мало-мальски ценное. Единственная память о родителях, о семье, об истории его рода.
   Ярость затопила Винсента. Он уже знал, что в этих бумагах. Знал? Откуда? Неважно! Он разыщет спрятанную лабораторию мага, он наймет рабочих, оживит в конце концов этих треклятых големов и восстановит свой дом, свой замок: свое могущество!
   Винсент в ярости воздел руки вверх, и они запылали ярким пламенем, будто продолжение клокотавшей в нем ярости. Пылало его тело, его ноги, а он, не чувствуя боли, на распев произносил непонятные, но почему-то знакомые ему слова. Огонь пылал вокруг, скрыв разрушенный замок и вытеснив прохладный воздух. По сторонам стали появляться объятые пламенем фигуры, извиваясь и протягивая к нему пылающие руки. В огненных глазах демонов горела ярость и алчность. А позади них возвышались огромные каменные фигуры големов, ожидающие, когда демонические сущности вольются в их каменные сердца и заставят глаза пылать первородным огнем. Он уже не помнил ни мать, ни отца. Что-то иное, какая-то другая цель заставляла его раз за разом выкрикивать слова призыва, сливающиеся в необычную песню, побуждавшую призванных из-за завесы демонов изгибаться в гипнотическом танце.
   Лишь темная фигура, появившаяся за внешним кругом демонов, нарушала ритм огненного танца. Она приближалась к Винсенту, игнорируя пышущих пламенем созданий. Отец? Но почему он одет в легкий доспех с серебряным грифоном на груди? Он казался Винсенту одновременно и знакомым, родным, и чужим. Тень незнакомца играла на дальней стене пещеры, и она вовсе не была похожа на тень человека. Чужак подходил все ближе и ближе, пока не остановился рядом с Висентом.
   - Довольно, - властно произнес незнакомец, и по мановению его руки окружающих демонов подхватил незримый вихрь, закрутив в сплошное огненное кольцо, в центре которого оказался Винсент.
   - Ты не властен надо мной! - закричал Винсент.
   Отец, чье лицо вдруг поплыло и исказилось, протянул руку, бледную и холодную.
   - Ты все равно пойдешь со мной!
   Винсент отшатнулся и попятился прочь, с опаской оглядываясь, как бы не угодить в огненный вихрь. Но огненное кольцо стремительно сужалось, не позволяя выбраться за свои пределы, а незнакомец, окончательно сбросив лик отца, медленно приближался, вырастая в размерах и уже нависая над попавшим в ловушку Винсентом гигантской рогатой фигурой.
   - Нет! - закричал Винсент, загораживаясь от ослепительной белизны в многочисленных глазах незнакомца, - Нет, я не пойду с тобой!
   Кожи Винсента коснулись мягкие руки. Нежно обвив его, заключили в теплые объятья, заставляя успокоиться. Знакомый голос матери раздался совсем рядом:
   - Тише, мой малыш, тебя никто не тронет.
   Винсент откинул голову, зарывшись лицом в душистых волосах матери. Он плакал от боли, от отчаяния, от бессилия.
   - Мне нужны были они, чтобы дать силу моим созданиям, - всхлипывал он. - Они должны были стать бесподобными, сильными и сияющими. Я хотел освободить древнего бога: Но я не смог: Не смог совладать с собой:
   Мать нежно гладила его голову, перебирая седые волосы.
   - Ты все еще можешь оживить их, можешь освободить дракона, - мать повернула его лицо к своему, и Винсент увидел ее не изменившиеся со временем черты. Вновь она казалось ему, как и отец, до боли знакомой, но одновременно бесконечно чужой. Это была вовсе не она! Он знал эту женщину или узнает ее: Винсент в смятении оттолкнул мать и обнаружил, что теперь стоит поодаль, тяжело дыша. В центе освещенного круга посреди безжизненных каменных статуй големов на полу лежал седой старик, облаченный в чародейскую мантию. Она была грязной и заляпанной какими-то пятнами, но еще сохраняла признаки богатого облачения. Седая голова старика покоилась на коленях Фейнис, которая заботливо поглаживала его по волосам. Неподалеку стоял Родрик, держа ладонь на рукояти меча.
   Старик всхлипывал, как маленький ребенок и пристально смотрел в лицо Фейнис. Проглотив комок из слез, он, наконец произнес, судорожно схватив пальцами плечи девушки.
   - Я могу, могу помочь тебе!
   Родрик качнулся по направлению к девушке и старику, но Фейнис взглядом остановила его.
   - Как нам оживить големов? - спросила она. - Где нам достать управляющий жезл?
   - О, нет жезла, нет простого магического слова, чтобы вдохнуть в них жизнь, - страстно заговорил чародей. - Ведь я не совладал с сущностями, которые должны были вдохнуть жизнь в мои создания. Не смог: Не справился: Я бежал, укрылся здесь от их гнева, но ты нашла меня...
   Старик вдруг совсем близко придвинулся к Фйенис, будто осознав что-то, и Винсенту показалось, что теперь он как-то даже вырос в размерах, и его седые космы и крючковатый нос хищно нависают над хрупкой девушкой.
   - Ты сможешь вернуть меня! Я вижу в тебе путь! - завопил он. - Вот увидишь, я заставлю этих големов маршировать!
   Было заметно, что Фейнис растерялась от этого напора. Старик напрягся, изогнувшись дугой. Родрик бросился на помощь Фейнис, и опомнившийся Винсент тоже сорвался с места, но тут блеснула ослепительная алая вспышка, и Винсент проснулся. В уши ударила какофония звуков, а жара плотным одеялом окутала кожу.
   Винсент широко открыл глаза и увидел стоящую посреди ниши Фейнис. С другого края ниши точно также, непонимающе хлопая глазами, Родрик пытался подобрать под себя непослушные руки, чтобы встать. Фейнис держала перед собой сомкнутую в кулак руку и сквозь стиснутые пальцы ее ладони наружу пробивались алые лучики света. Она раскрыла ладонь, и на волю вырвалась алая искра, принявшаяся описывать в воздухе замысловатые узоры, похожая на мотылька, мечущегося из стороны в строну. Алая искра покружился перед лицом Фейнис, словно призывая следовать за собой, и полетела, выписывая зигзаги, к выходу из ниши. Фейнис медленно двинулась за ней.
   Родрику уже удалось встать, и он попытался остановить девушку:
   - Фейнис, стой!
   Но та, не замечая его, уже шагнула наружу. Винсент сделал над собой усилие и, подавив накатившую тошноту, поднялся на ноги. Следовало догнать Фейнис, пока она по неосторожности не угодила в ловушку, но когда они вместе с Родриком все таки покинули нишу, то увидели, что девушка отошла совсем недалеко и смотрит куда-то вверх. Винсент задрал голову и проследил за ее взглядом. Алая искра, кругами порхая вокруг ближайшей каменной колонны, поднималась все выше и выше, пока не оказалась под самым потолком пещеры. В какой-то момент Винсент потерял ее из виду, но вот искра снова появилась, замерла на мгновение недвижно, трепеща слабым светом, затем стремглав скакнула по направлению к камню и разбилась об него тысячами мелких искр. Эти искры не растаяли в воздухе, а устремились в разные стороны к другим колоннам, при касании порождая на поверхности камня струйки света, которые, множась, ветвясь и усиливаясь, стали растекаться по трещинам, просачиваться вглубь, заставляя всю поверхность колонн постепенно сверху до самого низа светиться. В какой-то миг на это стало невозможно смотреть - столь ослепительной была картина пылающих яркими всполохами колонн. Та, с которой все началось, вдруг лопнула по всей длине, разбрасывая вокруг раскаленные осколки камня, и вниз, на замерших от страха людей уставилось гротескное каменное лицо. Глаза огромного голема запылали огнем, а провал рта исторг грубое:
   - Харрррр:
   Раздался ужасающий треск, когда нога голема, расшвыривая скопившиеся наносы, оторвалась от пола, а руки, упиравшиеся в потолок, опустились, низвергнув вниз потоки камней. По всей пещере големы покидали свои места, освобождаясь от сдерживавших их камней. Они ступали в раскаленную породу, поднимая вязкие волны и расплескивая в стороны расплавленный камень. Но что еще ужасней, так это то, что потолок пещеры вдруг пошел густыми трещинами, и осколки камня в тех местах, где стояли големы, стали валиться вниз в огненную реку.
   - Потолок сейчас рухнет, - закричал опомнившийся Винсент. - Надо бежать отсюда!
   Голем поднял голову к потолку, затем обернулся к людям и указал рукой в сторону ниши, которую Винсент и его спутники только что покинули.
   Родрик подбежал к Фейнис и встряхнул ее, выводя из самнабулического транса. Подхватив ослабленную девушку на руки, он бросился в сторону, убираясь с пути голема. Каменный гигант сделал пару шагов, и это позволило ему оказаться рядом с людьми. Он ударил сжатыми в кулаки огромными каменными ручищами прямо по стене над нишей. В разные стороны из под кулаков брызнули алые искры и осколки камней. Стена пошла трещинами. Голем ударил еще раз, разнося в пыль остатки ниши и ее содержимое. Стена рухнула, открывая огромную дыру. Голем замер и повернул голову к людям, приглашая проследовать в открывшийся проход.
   - Скорее туда! - крикнул Винсент оказавшемуся по другую сторону от голема Родрику. Решив, что выбирать не приходится, он лишь надеялся, что голем каким-то своим разумом знает, что делает.
   Уже оказавшись в сумраке вновь открывшегося прохода, Винсент обернулся и понял, что иного выхода у них попросту не было. Потолок пещеры стремительно обваливался, загромождая огромными кусками открытое пространство. Големы бежали по направлению к проделанному проходу, также намереваясь укрыться в нем. Винсент и его спутники скрючились в стороне, наблюдая, как гиганты один за другим пробегали в просторный тоннель, а за их спинами в расплавленную реку валились огромные куски камня. Грохот рушащихся камней и шипение скопившейся в них влаги от соприкосновения с огнем оглушали, заставляя зажимать руками уши.
   Один из големов, не добежав до спасительного прохода сотню шагов, споткнулся, и в этот момент огромная конусовидная глыба упала сверху, разбив тело гиганта пополам. Сверкая пламенеющим взглядом, голова голема погрузилась в расплавленную реку. Подобная участь постигла еще нескольких големов прежде чем последний из них оказался в спасительном тоннеле, а потолок пещеры окончательно рухнул на всем ее протяжении, и на месте прохода образовался глухой обвал, навеки похоронивший прибежище древнего мага.
  
   ЧАСТЬ 17. НЕКОТОРЫЕ ТЕМНЫЕ ДОРОГИ ВЕДУТ К СВЕТУ.
  
   Взобравшись на самую верхушку убежища Лодрин, Мэг могла обозревать все пространство огромной пещеры. Основное внимание она уделяла двум узким проходам и заделанной Оурфом дыре, через которую недавно попытались проникнуть порождения тьмы. К тому же она следила, чтобы развешанные по всему периметру пещеры масляные лампы продолжали гореть. В свое время Мэг стоило большого труда раздобыть их в разрушенных гномьих владениях, а для их заправки приходилось использовать горючую жидкость, сочившуюся из камней в одном из тупиков на глубинных тропах.
   Оурф сидел у подножия убежища и сосредоточенно свежевал тушки нагов, которых совсем недавно набил в одном только ему известном месте. Основная часть мяса пойдет Лодрин, чуть меньше достанется самому Оурфу, не признававшему жареное мясо, ну а то, что останется, Мэг приготовит на углях для себя или заготовит впрок на черный день.
   В такие минуты затишья она обычно вспоминала то время, когда Оурф принес ее в драконье логово. Мэг до сих пор не знала, принес ли ее Оурф в качестве пищи, просто из-за интереса к необычной находке или все же на самом деле осознанно решил помочь ей. Первая встреча с Лодрин до сих вспоминалась Мэг, как часть навеянных скверной кошмаров, которые тогда владели ей. Но она помнила и то теплое дыхание, которое окутало ее со всех сторон, впервые за долгое время изгнав боль и холод из ее истощенного тела. Тогда, словно опустошенная исчезновением боли, она свернулась в маленький комочек и заснула, а когда очнулась, в ужасе увидела, как громадный огр своими неуклюжими руками пытается уложить на ее подбородок смоченный в какой-то слизи кусок материи. Но сил сопротивляться у Мэг не нашлось, и она лишь слабо вздрогнула, когда прохладная поверхность повязки коснулась ее уцелевшего носа и части кожи на подбородке. Так она познакомилась с Оурфом. Тот довольно долго отпаивал ее каким-то отваром, который помог заживить обожженное горло и остатки языка. Едва она могла вставать на ноги без посторонней помощи, как уже вскоре ей пришлось защищать Лодрин вместе с Оурфом от порождений тьмы. В тот первый раз порождений тьмы было немного, но Мэг была еще слаба, и ей пришлось использовать все свои скудные силы, чтобы прикрыть Оурфу спину.
   Мэг иногда задумывалась, почему найдя Лодрин один раз, порождения тьмы не возвращаются снова большими силами. Казалось, каждое их появление в пещере лишь очередная случайность. Каждый раз после того, как их удавалось отогнать, следовал продолжительный период спокойствия, который расслаблял и внушал обманчивое ощущение безопасности.
   Вот и сейчас мысли Мэг были заняты вовсе не порождениями тьмы, а товарищами, отправившимися на поверхность. Прошло уже достаточно времени, чтобы Мэг начала волноваться за них. Все чаще она задавалась вопросом, что будет делать, если они не вернуться вовсе. Ей не хотелось думать, почему бы так могло случится, но тягостное ожидание заставляло продумывать самые пессимистичные варианты. Какое-то время Мэг и Оурф смогут защищать Лодрин, как это было в самом начале, но Лодрин с тех пор заметно ослабела, и рано или поздно перед Мэг встанет нелегкий выбор: покинуть ее или остаться с драконом до самого ужасного конца.
   В этот момент лампы на стенах мигнули, как от пробежавшего вдоль стен ветерка, а Оурф, тяжело кряхтя, поднялся на ноги и угрожающе завертел рогатой головой. Внизу, под ногами, Мэг почувствовала дрожь, и над поверхностью драконьего убежища появилась огромная голова Лодрин. Вслед за головой из дыры стала стремительно появляться длинная шея, затем за край убежища уцепились когтистые лапы дракона. Кажется, Лодрин намеревалась полностью выбраться наружу.
   - Они идут! Много! - зашипел дракон. - Уходите! Бегите!
   Впервые Мэг видела Лодрин такой испуганной, или, может, так ей казалось от плачевного вида дракона, истощенного и измученного скверной. Куски чешуи складками свисали с длинной шеи Лодрин, а кости выпирали заметным неровным гребнем под изъязвленной черными пятнами кожей. Кусочки чешуи опадали вниз, открывая кровоточащие раны. Такой Лодрин выглядела одновременно страшной и беззащитной.
   Мэг соскользнула на уступ камня, затем присела и, повиснув на руках, спрыгнула вниз. Оказавшись на полу пещеры, она обернулась, чтобы увидеть, как Лодрин полностью выбралась из своего убежища и, вцепившись костистыми лапами в край скального кокона, пытается расправить свои ослабленные крылья. Оурф замер, сжав громадные кулачищи и внимательно прислушиваясь к чему-то. Мэг торопливо озиралась по сторонам, обводя взглядом стены пещеры.
   Над головой эльфийки послышался шум, а сверху по склону драконьего убежища посыпалась пыль и мелкие камни. Мэг сочла, что Лодрин удобнее усаживается на вершине скалы, но тут, будто бичом, слух эльфийки хлестнул преисполненный боли крик дракона, подхваченный пронзительным визгом порождений тьмы. Мэг обернулась и с ужасом увидела, как сверху сквозь проделанное в потолке отверстие на Лодрин падают крикуны, худосочные порождения тьмы, вооруженные острыми шипами, прикрученными к их костлявым рукам. Они облепили дракона со всех сторон, цеплялись за его спину своими шипами, рвали крылья и тянули свои зубы к его шее. Лодрин грузно повернулась, и почти все пространство под потолком пещеры описал огромный драконий хвост, сбрасывая вниз нескольких из крикунов. Лодрин напряглась, вытянула шею под самый потолок и вновь отчаянно закричала, расправив огромные кожистые крылья на всю длину. Это зрелище быль столь завораживающим, что Мэг, открыв рот, замерла неподвижно.
   Из ступора ее вывел один из сброшенных вниз крикунов, оказавшийся совсем близко от эльфийки. Оглушенная падением, тварь пришла в себя и рванулась к Мэг, оттопырив в стороны покрытые ядом шипы. Лишь природная ловкость уберегла эльфийку от почти неминуемой смерти. Плавные, но вместе с тем неуловимо быстрые движения Мэг были сродни току жидкости, моментально меняющей свою форму сообразно сосуду, в который ее помещали. Напавший на Мэг крикун еще по инерции бежал к тому месту, где только что стояла эльфийка, но глаза твари уже потускнели, а почти перерезанная тощая шея фонтанировала потоками черной крови. В это время клинки Мэг уже порхали без устали, вспарывая броню, пробивая твердую кожу и круша кости следующей кошмарной твари.
   Иногда, оглашая визгом своды пещеры, мимо Мэг пролетало очередное порождение тьмы, и так Мэг определяла, что где-то по другую сторону от драконьего убежища Оурф не менее отчаянно бьется с врагами. Улучив момент, Мэг посмотрела наверх, где находился дракон. Похоже, крикуны перестали сыпаться через проделанное в потолке отверстие, а большинство из тех, что проникли через него, Лодрин уже сбросила вниз. Тех же, что еще цеплялись за ее тело, она пыталась отбросить ударами лап или взмахом хвоста. Возможно, все не так плохо, подумалось Мэг, и она с удвоенной яростью набросилась на порождений тьмы, оказавшихся у подножия драконьего убежища. Не дожидаясь, пока они очухаются от падения, она с хрустом вонзала в их черепа клинки, оставляя недвижно распластанные тела на залитом черной кровью полу. Готовых сражаться крикунов оставалось все меньше, и Мэг уже начинало казаться, что очередное сражение, как и многие до него, вновь выиграно, но когда эльфийка, упершись в шею очередной повергнутой твари, пыталась вырвать застрявший клинок, со стороны стен пещеры послышался протяжный рев. Мэг разогнулась и от увиденного на какое-то время безвольно опустила руки.
   Из вновь образовавшихся в стене отверстий внутрь пещеры бесконечным потоком изливались порождения тьмы. На ее глазах небольшое отверстие, в которое протискивались низкорослые генлоки, треснуло по краям и осыпалось градом камней, открывая путь огромному огру, который угрожающе наклонил свою рогатую голову, готовясь с разбега ринуться в атаку. Цепляясь за толстую шкуру рослого чудовища, ему на плечи взбирались крикуны, а позади в глубине пробитого прохода маячили вооруженные луками рослые гарлоки. Мэг стала отступать к драконьему убежищу, пока не уперлась в него спиной, а волна порождений тьмы тем временем стремительно приближалась, готовая нахлынуть смертельным прибоем. Мэг сорвала прикрывающую лицо повязку, готовая принять последний бой. В этот момент, оскалив обнаженные зубы, она сама выглядела страшнее иного порождения тьмы.
   Лодрин вверху снова огласила своды пещеры криком, и от взмаха ее огромных крыльев в разные стороны полетели камни и пыль. Порождения тьмы будто споткнулись об упругий поток воздуха, но затем ринулись вперед, и в это время сверху по ним ударил жгут сизого пламени, окутав первые ряды наступающих жарким огнем. Поток огня описал полукруг, оставляя после себя визжащие и в беспорядке бегающие объятые пламенем фигуры. Мэг содрогнулась от этого зрелища. Острый запах сожженной плоти ударил в нос. Мэг невольно посмотрела на Лодрин. Та как будто набирала в грудь воздух. Под ее кожей в груди словно пылал костер, просвечивая сквозь ребра наружу. Дракон сложил крылья и вытянул шею, исторгнув вниз очередную порцию пламени. Было заметно, что сила огня стала слабее, чем в первый раз, но его оказалось достаточно, чтобы выжечь целую толпу порождений тьмы. Горящие твари падали на каменный пол и рассыпались в пепел. Горы чадящего зловонием мяса громоздились кучами вокруг драконьего убежища.
   - Спасайтесь! - зарычала Лодрин. - Другого шанса у вас не будет!
   Мэг и так понимала это. Голова Лодрин устало свешивалась вниз, а громадные крылья поникли, концами почти касаясь пола пещеры. На этот последний рывок Лодрин потратила последние остатки своих сил. Казалось, такое жестокое избиение должно остановить любое разумное существо, но порождения тьмы все прибывали и пребывали, пока не начали перебираться через трупы своих сожженных товарищей. Конечно, до темнеющего вдалеке прохода еще оставалось свободное пространство, и Мэг смогла бы продраться к выходу из пещеры, избегая схватки даже с самыми проворными из тварей, но когда она обернулась и увидела, что Оурф справа от нее уже сцепился с громадным огром, приняла решение оставаться у драконьего убежища до самого конца.
   Через гору трупов напротив Мэг перебрался гарлок и метнул в эльфийку короткий топор. Без труда отбив его в сторону своим длинным кинжалом, Мэг приготовилась раскромсать твари череп. Гарлок, с ног до головы покрытый странными татуировками, раскрыл рот в угрожающем крике, и в это момент промеж его острых зубов вылез наконечник стрелы. Рот монста наполнился черной кровью, которая перелилась через край и полилась наружу, а сам гарлок повалился наземь. Мэг все еще непонимающе смотрела на труп, когда вторая тварь, перебравшаяся через гору трупов, грохнулась рядом, и Мэг увидела торчащую в ее черепе стрелу. Робкая надежда мгновенно вытеснила из груди Мэг отчаяние и страх. Она подняла голову и прищурилась, ища невидимого стрелка. Как ей показалось, стрелы летели из темного прохода, безошибочно разя порождения тьмы одно за другим. Может быть, стрелок и не видел ее за горами трупов, но Мэг высоко взмахнула поднятыми вверх клинками, салютуя невидимому союзнику.
   - Оурф! Держись! Они вернулись! - закричала Мэг и ринулась навстречу очередному порождению тьмы, перебирающемуся через гору трупов.
   - Да! - зарычал Оурф, демонстрируя оторванный от развороченной головы огра окровавленный рог, который теперь использовал в качестве оружия.
   У Мэг в этот момент как будто открылось втрое дыхание. Прыжком вскочив на кучу мертвых порождений тьмы, она воткнула оба клинка в оказавшегося перед ней крикуна, и пока тот играл роль своеобразного щита, отыскала взглядом проход. Она ожидала увидеть Винсента или Родрика, но то, что появилось оттуда, вот уже в который раз за последнее время наполнило ее душу трепетом. Небольшое отверстие прохода взорвалось градом каменных осколков, которые шрапнелью полетели в порождений тьмы. На месте прохода оказалась огромная дыра, в глубине которой замаячили желтые огни, а ногами Мэг почувствовала отчетливую дрожь пола. Проход загородила высокая человекоподобная фигура, превратившаяся в свете ближайших ламп в огромного голема. Его каменное тело было испещрено трещинами, сквозь которые из глубины пробивался огонь, а пламенеющий взгляд навевал мысли о заключенной внутри каменного гиганта демонической сущности. Голем взмахнул огромным каменным кулаком, и кряжистый огр полетел в строну с переломанным хребтом. Твари поменьше разлетались под ударами каменного гиганта как пыль. За первым големом появился второй, за ним третий, еще и еще. Они стали расходиться в стороны и методично расчищать от порождений тьмы пещеру. Но даже несмотря на такое жестокое избиение поток порождений тьмы не ослабевал. Големы неумолимо приближались, пока между пробитым ими проходом и драконьим убежищем не образовалось свободное от порождений тьмы пространство.
   - Стоило вас оставить ненадолго и смотри, во что вы превратили пещеру, - послышался рядом знакомый насмешливый голос.
   Винсент, убрав за спину лук, вооружился стилетом и изогнутым кинжалом, встал рядом с Мэг, готовый помогать ей уничтожать прорвавшихся мимо големов тварей.
   - Где вас носило!? - с поддельной невозмутимостью крикнула Мэг, перекрывая визг тварей и грохот камней.
   - По пути заглянули за этими каменными ребятками, - прокричал Винсент, кивнув на ближайшего голема, который методично впечатывал в пол пещеры очередного огра.
   - Где Родрик? - спросила Мэг, ища взглядом серого стража.
   - Они с Фейнис пробили путь с другой стороны пещеры и присоединились к Оурфу!
   - Фейнис?
   - Тебе она понравиться! - засмеялся Винсент. - Вон она, рядом с Лодрин наверху!
   Мэг запрокинула голову и увидела на вершине драконьего убежища юную светловолосую девушку, облаченную в простую одежду. По сравнению с Лодрин она была крохотной и хрупкой, но почему-то показалась Мэг более опасной, чем обессиленный дракон, распластавшийся на скале. Глаза Фейнис светились белым огнем, а волосы развевались устрашающим ореолом, потрескивая искрами. Мэг показалось, или на потолке пещеры, вызванная яркими сполохами молний, маячит огромная рогатая тень? Тем временем между пальцев Фейнис зарождался искрящийся шар, и когда от его блеска уже слепило глаза, пальцы девушки распустились, словно лепестки цветка, выбросив наружу сноп потрескивающих белых молний. Каждая молния безошибочно находила свою жертву, заставляя порождение тьмы мгновенно замирать и изгибаться напряженной дугой, охваченной мелкой почти неразличимой глазу дрожью, а затем падать замертво, испуская из раскрытой пасти пар от вскипевшей во внутренностях крови.
   Винсент запрокинул голову и закричал дракону.
   - Лодрин, нам надо уходить отсюда. Порождений тьмы слишком много! Големы все равно не смогут уничтожить их всех!
   - Куда мы пойдем? - крикнула Мэг.
   - На поверхность! На встречу с солнцем, - закричал в ответ Винсент.
   Лодрин подняла свою огромную голову и повернула ее к Фейнис, одновременно припав на передние лапы. Девушка, восприняв это, как приглашение, взобралась на спину дракона и уцепилась руками за торчащие у основания драконьей шеи костистые шипы. Лодрин, удостоверившись, что ее хрупкая наездница удобно устроилась и крепко держится, оторвала от скалы передние лапы и толкнулась мощными задними, одновременно взмахнув крыльями. Выполнив этот то ли короткий прыжок, то ли невысокий полет, Лодрин пронеслась над головами Винсента и Мэг и мягко приземлилась на расчищенное големами свободное пространство. Одновременно с другой стороны драконьего убежища показались два пятящихся спинами голема, беспрерывно раскидывающих своими мощными руками набегающих порождений тьмы. Укрываясь за одним из големов, и держась за распоротый бок, тяжело топал Оурф. А сразу за ним, сжимая заляпанный черной кровью клинок, пятился Родрик.
   Големы сомкнули вокруг Лодрин защитное кольцо, и вся их разношерстная группа стала медленно отступать к пробитому големами в стене пещеры проходу. Порождения тьмы беспрестанно атаковали, несмотря на ужасающие потери в своих рядах. Черные стрелы и метательные топоры сыпались со всех сторон, но были бессильны против каменных гигантов. Там, где тварям удавалось прорваться мимо големов, их встречали Мэг, Винсент и Родрик. Несмотря на серьезное ранение, Оурф тоже старался вносить посильный вклад в защиту дракона. Лодрин медленно шествовала внутри защитного кольца, прижав крылья к бокам и иногда вытягивала голову вверх, извергая в строну порождений тьмы небольшие сгустки пламени. А когда дракон пригибался, чтобы защититься от летящих топоров и стрел, в ладонях сидящей на ее спине Фейнис распускался очередной ослепительный цветок, разбрасывая в разные стороны пучки смертоносных молний.
   Величины расширенного големами прохода с запасом хватило, чтобы Лодрин без труда смогла скрыться в нем. Как только дракон оказался в тоннеле, големы, выстроившись полукругом, стали медленно отступать следом. Пространство перед входом постепенно съеживалось, пока перед ним не остались стоять в ряд три голема. Они одновременно подняли громадные кулаки и ударили ими в пол пещеры. Мэг и остальные от сотрясения камня повалились на пол, и даже Лодрин невольно подогнула лапы. От места ударов по полу пещеры зазмеились трещины, стремительно взбираясь вверх по наклонным стенам. Едва големы успели отступить в тоннель, как потолок пещеры возле входа обрушился, погребая под собой порождений тьмы и запечатывая наглухо проход. Впервые с начала битвы визг порождений тьмы и грохот камней сменились оглушительной тишиной. Процессия неподвижно замерла в полной темноте тоннеля. Мэг спохватилась, поняв, что при ней нет ни факелов, ни огнива, но тут увидела, как во мраке разгорается желтый свет. Она испугалась, что порождения тьмы как-то смогли преодолеть завал, но с облегчением и одновременно с изумлением поняла, что этот свет изливается из трещин, которыми были испещрены каменные тела големов. Вскоре этого света стало достаточно, чтобы осветить огромный рукотворный тоннель.
   - Куда ведет этот тоннель? - спросила Мэг стоявшего рядом Винсента.
   На лице Винсента отразилась непонятная грусть.
   - Это путь приведет меня домой, - ответил он.
  
   ЧАСТЬ 18. ЖИВИ ВЕЧНО.
  
   Големы работали без устали, расчищая тоннель от осыпавшихся камней и разбирая непроходимые завалы. Они останавливались лишь когда их подопечные, не наделенные столь безграничной выносливостью и силой, принимали решение устроить очередной привал. Первую такую остановку сделали, как только заваленный проход в тоннель остался далеко позади, а за спиной беглецов так и не появились порождения тьмы, по всей видимости, не нашедшие обходной путь.
   Воспользовавшись остановкой, Мэг поспешила на помощь Оурфу и попыталась в меру своих способностей обработать его рану на боку, а затем наложить повязку. К ним подошел Винсент.
   - Как вам удалось оживить этих гигантов? - Мэг кивнула на замершего неподалеку голема, чье светящееся трещинами тело заливало пространство вокруг золотистым светом.
   - Фэйнис сделала это, - ответил Винсент. - Она каким-то образом проникла за завесу и разыскала в тени мага, создавшего големов. Он изъявил желание помочь нам, и Фейнис перенесла его сущность обратно в наш мир.
   Оурф поморщился от боли, когда Мэг потуже стянула повязку, но с интересом продолжил слушать их разговор. Мэг отыскала взглядом светловолосую девушку. Та слезла с дракона и теперь стояла возле головы отдыхающей Лодрин, положив ладонь на ее морду. Серый страж находился неподалеку. Может, Мэг, показалось, но создавалось ощущение, что Фейнис и Лодрин ведут какую-то неслышную беседу.
   - Неужели вы уговорили магов в башне отпустить ее с вами? - спросила Мэг. - Они что же, купились на ваш обман про серых стражей?
   Винсент замешкался с ответом.
   - Это ведь был не совсем обман: - ответил он. - Но, если быть честным, мы устроили Фейнис побег.
   - Вот как!? - усмехнулась Мэг. - Похоже, я пропустила все самое интересное.
   Винсент никак не отреагировал на ее шутливый тон, отвлекшись на какие-то свои мысли. Оурф заметил это и участливо прогромыхал:
   - О чем призадумался, Винсент?
   - Я никогда не рассказывал вам, почему пришел на глубинные тропы, - негромко сказал Винсент, обращаясь одновременно к Мэг и Оурфу. - Но, кажется, наше путешествие походит к концу, и я хотел бы поведать вам эту историю.
   Мэг взглянула на него, сочувственно изогнув брови.
   - Ты не обязан нам ничего рассказывать. У каждого из нас есть свои тайны, и ими необязательно делиться с остальными.
   - Было бы не совсем честно скрывать от вас причины, побудившие меня спуститься на глубинные тропы. Тем более, что они напрямую касаются судьбы Лодрин, - ответил Винсент и поспешил продолжить: - Этот чародей, создавший големов, был моим дальним предком, а те бумаги, в которых упоминаются лаборатория и големы, я отыскал в сундуке своего отца. Здесь, на глубинных тропах, я появился из-за них. Я искал этих големов.
   - Для чего они тебе понадобились, - спросил Оурф.
   - Это старый гномий тракт, - Винсент обвел рукой огромное пространство тоннеля. - Он тянется далеко под землей и в одном месте проходит под скалами, на вершине одной из которых находится мой дом. Замок моих родителей. Я был еще ребенком, когда начался мор. Отцу казалось, что замку, находящемуся в горах, ничто не угрожает, и мы сможем переждать мор, но он ошибался. Однажды порождения тьмы поднялись с глубин через старую шахту и заполонили замок. Мои родители погибли, а меня спасли слуги, которым удалось выбраться наружу и бежать. Много позднее, когда мор закончился, я, повзрослев, вернулся домой. Замок оказался в запустении и был фактически полностью разрушен. Кто это сделал - порождения тьмы или мародеры, я в точности не знаю. Обыскивая его развалины, я отыскал кабинет отца и под грудой мусора нашел сундук, в котором хранились эти бумаги. Я мало что понял из них тогда и хранил при себе лишь как память о семье. Но однажды мне представился случай показать их человеку, который разбирался в магии. Так я узнал о лаборатории и големах. Вот тогда у меня впервые возникла сумасшедшая идея отыскать этих големов, и с их помощью восстановить замок. Поначалу затея казалась сколь глупой, столь и не выполнимой. Но чем больше я выяснял деталей, тем сильнее она увлекала меня, пока однажды это увлечение не стало слишком опасным. В бумагах описывалось местоположение древнего дракона, и вскоре за бумагами стали охотиться. Тогда передо мной встал выбор - забросить это дело или все же продолжить поиски. К тому времени я многое повидал и безбедно жил, но решил променять все это благополучие на достижение своей фантастической цели. Я решил спуститься на глубинные тропы и увидеть все своими глазами, одновременно рассчитывая скрыться из поля зрения тех, кто стал настойчиво интересоваться моими изысканиями. Так поиски привели меня к вам и Лодрин.
   - Почем ты решил, что маг, создавший големов, твой предок? - спросила Мэг.
   - Одна из служанок рассказала мне историю о древнем маге, которого считали родоначальником нашей семьи, - ответил Винсент. - Тогда я был ребенком и принял эту историю за чистую монету, но позднее, когда вырос, стал воспринимать этот рассказ, как сказку. Даже когда мне стало известно содержимое найденных у отца бумаг, я не связывал автора этих записей с героем той давней истории. Я считал, что бумаги каким-то образом попали к строителям замка, когда они устанавливали фундамент и наткнулись на старую шахту в скале. Уже потом бумаги могли попасть к моим родственникам. Но все изменило посещение тени. Фейнис предложила поискать ключ к оживлению големов по ту сторону завесы, раз уж в нашем мире лаборатория оказалась практически полностью разрушена. Мне почему-то кажется, что Фейнис как-то узнала о том, что я связан с магом, когда просила нас с Родриком помочь ей. Моя родственная душа послужила маяком или приманкой для сущности мага, и в какой-то момент я смог слиться с ним, ощутить его желания, прочесть некоторые из его мыслей. Все это в итоге утвердило меня в уверенности, что услышанная мной в детстве история отнюдь не сказка.
   - Выходит, твои поиски закончились успешно! - заметил Оурф.
   - Теперь я даже не знаю, нужно ли мне это, - пожал плечами Винсент. - Прежде всего, я хочу помочь Лодрин. Сейчас там, где стоит замок, безлюдное и труднодоступное место. Если нам удастся подняться на вершину скалы по старой шахте, Лодрин будет в безопасности и окажется к солнцу чуть ближе, чем все остальные обитатели этого мира.
   - Этими големами управляет сущность мага или ты? - спросила Мэг.
   - В точности не знаю, - покачал головой Винсент. - Но они слушают мои команды и немедленно выполняют их. И кажется, мне пора отдать очередную команду двигаться дальше.
   Мэг не слышала, прозвучала ли эта команда из уст Винсента в виде слов, но големы одновременно пришли в движение и принялись за работу. Продвигаясь по гномьему тракту, экспедиция сделала еще несколько остановок. Одна из них была связана с тем, что в одном месте потолок тоннеля полностью обрушился, целиком перекрыв проход. Когда големы стали расчищать завал, камни продолжили сыпаться в трещину, не позволяя до конца освободить проход. Тогда один из големов уперся руками в огромные глыбы в потолке и держал их до тех опор, пока остальные полностью не убрали уже упавшие камни. Теперь сам голем служил препятствием на пути, но тут его каменная шкура треснула, вспыхнуло яркое пламя, и тело голема и его ноги рассыпались в мелкую крошку, а верхняя часть торса, голова и руки, расплавившись, скрепили застрявшие в расщелине камни, тем самым препятствуя их падению. Когда Мэг и остальные проходили через это место, потухшие глаза голема взирали на них сверху с навечно вплавленного в потолок каменного лица.
   В какой-то момент рукотворная штольня завершилась, выведя их в просторную пещеру, осветить которую целиком не хватало даже света, испускаемого телами големов. Тяжелые шаги гигантов гулким эхом разносились в пещере, создавая ощущение огромного пустого пространства.
   Винсент провел своих друзей к одной из стен и указал на облепившие ее деревянные леса, настилы и лесенки.
   - Вот мы и на месте, - сказал он. - Наверх до самого основания замка ведет шахта.
   Мэг задрала голову вверх, но в темноте ничего не смогла рассмотреть.
   - Как мы туда поднимемся? - спросила она.
   - Мы не будем подниматься до самой вершины, - пояснил Винсент. - Не так высоко от дна в шахту выходит горизонтальный штрек, ведущий на склон горы немного ниже замка. Его использовали горняки, когда здесь велась добыча руды. Нужно проверить, в каком он состоянии, а потом придумать, как туда поднять Лодрин.
   Винсент отыскал спускавшуюся до самого пола деревянную лестницу и попробовал ее на прочность. Кажется, она была достаточно крепкой, чтобы можно было рискнуть взобраться по ней наверх. Родрик последовал за Винсентом, а Мэг осталась вместе с Фейнис внизу, наблюдая за опасным восхождением мужчин. За все время их совместного путешествия у Мэг как-то не выдалось достаточно времени получше познакомиться с Фейнис, и их общение до сих пор ограничивалось лишь парой малозначащих фраз. Мэг сочла, что сейчас самое время наверстать упущенное.
   - Как вы познакомились с Родриком? - спросила Мэг, стоя рядом с Фейнис. Девушка была почти одного роста с эльфийкой, и Мэг не приходилось смотреть на нее снизу вверх, как на других собеседников.
   - Я была ребенком, не умеющим контролировать свой дар, когда впервые встретилась с ним, - ответила Фейнис. - Тогда он спешил вступить в орден серых стражей, а меня под надзором храмовников везли в круг магов, избегая людных мест, чтобы мой дар никому не причинил вреда. Из-за моего дара сир Родрик тоже подвергался опасности, оставаясь на ночлег поблизости, но именно благодаря этому дару состоялось наше знакомство. Сир Родрик оказался первым человеком, который показал мне, что я не чудовище, а может быть на самом деле он был первым, кто не таил зло внутри себя.
   - Но мы много раз делали привал, и я не почувствовала ничего особенного, - удивилась Мэг.
   - Теперь я могу контролировать свой дар, - с улыбкой пояснила Фейнис.
   - Тебя обучили этому в круге магов? - спросила Мэг.
   Фейнис горько усмехнулась. На мгновение в ее глазах зажегся недобрый огонек.
   - Можно и так сказать, - уклончиво ответила девушка.
   Пока они разговаривали, Винсент и Родрик успели добраться до горловины горизонтального штрека, который оказался не так уж и высоко от дна пещеры. Во время перехода через гномий тракт они соорудили несколько факелов по примеру того, каким пользовалась Мэг, когда впервые встретила серого стража, и сейчас пятнышки зеленоватого света, отмечавшие местонахождение Винсента и Родрика, перемещались примерно на высоте среднего дерева. Наверное, Лодрин, если бы встала на задние лапы, могла достать передними края штрека, но в ее теперешнем состоянии она вряд ли сумеет забраться туда самостоятельно.
   Мэг отыскала взглядом дракона. Оказалось, это не так-то просто было сделать. Лодрин почему-то избегала света, испускаемого големами, и предпочла расположиться в дальней и самой темной части пещеры. Мимо големов к дракону прошел Оурф, неся в руках охапку мертвых нагов. Огр никогда не упускал случая, чтобы отлучиться на охоту, благодаря чему пищей и водой была обеспечена не только Лодрин, но и все остальные.
   - Рассвет близок, - сказала Фейнис, заметив взгляд Мэг. - Может быть, это последний рассвет, который еще сможет увидеть Лодрин.
   Мэг и сама чувствовала, что нужно торопиться. Она увидела, что Винсент и Родрик начали спускаться вниз. Эльфийка терпеливо ожидала, когда они окажутся на дне пещеры и смогут рассказать о том, что увидели наверху. Винсент первым ловко спрыгнул с лестницы, проигнорировав последние ступеньки, и уже подходил к Мэг и Фейнис, пока серый страж еще пыхтел, осторожно пробуя ногой каждую ступеньку, прежде чем доверить ей свой немалый вес.
   - Штрек цел на всем протяжении до поверхности, - сказал Винсент, не дожидаясь, когда к ним присоединиться серый страж.
   - Но Лодрин все равно не сможет туда подняться, - заметила Мэг. - Она слишком слаба.
   Винсент задумался, теребя кончик носа.
   - Значит, надо заставить големов высечь для нее ступени, - предложил подошедший к ним Родрик.
   - Стоит попробовать, - согласился Винсент. - Вам следует отойти подальше вглубь пещеры, а я постараюсь втолковать нашим каменным помощникам, что от них требуется.
   Вскоре големы, подчиняясь указаниям Винсента, приступили к работе. От их первых ударов деревянные леса, лепившиеся к стене пещеры, разлетелись, словно высохшая листва. Големы крошили скалу, разбивая ее мощными ударами, их кулаки при каждом ударе источали снопы искр и пламя, заставлявшее спекаться пористую породу в твердую поверхность. Поначалу казалось, что затеянная работа потребует слишком много времени, но когда големы взобрались на только что высеченную гигантскую ступеньку и принялись за следующую, Мэг смогла поверить в осуществимость задуманного плана. Лодрин и остальным пришлось отойти вглубь пещеры, чтобы големы могли без риска покалечить своих подопечных сбрасывать вниз расколотую породу по мере того, как поднимались все выше и выше. Работали они слаженно и методично. Пока одни тесали очередную ступень, другие очищали уже созданные ступени от осколков камней, сбрасывая их на дно пещеры, а там остальные големы сгребали каменную крошку к дальним стенам, освобождая место для новой породы.
   Когда первые големы достигли уступа, отмечавшего вход в штрек, они недвижно замерли по богам гигантской лестницы, знаменуя окончание своей работы. Големы, находившиеся ниже на ступенях, проделали тоже самое, их примеру последовали големы, убиравшие камни на дне пещеры. В результате огромная лестница, ставшая результатом их труда, походила на какое-то древнее циклопическое сооружение, освещенное столь же гигантскими и необычными светильниками.
   - Пора отправляться на встречу с солнцем, - сказал Винсент, явно довольный работой необычных каменотесов. Он склонил голову в вежливом поклоне и жестом предложил Лодрин воспользоваться сооруженной големами лестницей.
   Дракон медленно поднялся на лапы и, прилагая видимые усилия, тяжелой поступью направился в сторону сияющего подъема. Остальные решили не отставать, в некотором отдалении сопровождая Лодрин. Она без труда преодолела ступени и ступила в достаточно просторный штрек, который с легким подъемом вел дальше на поверхность горы. Големы уже привычно окружили дракона, а те, что стояли наверху, шли чуть впереди, освещая путь и расшвыривая редкие нагромождения выпавших из потолка камней.
   Впереди уже виднелась бледнеющая синева ночного неба, когда големы, не доходя до выхода из штрека, все, как по команде остановились. Шедший впереди голем, по размерам чуть крупнее остальных, развернулся, а по бокам от него, целиком перегораживая путь, встали еще двое. Остальные, что окружали Лодрин с боков и сзади, медленно повернулись к ней и тяжелой поступью направились прямиком к дракону.
   - Что происходит? - спросила встревожено Мэг.
   На лице Винсента отразилась растерянность.
   - Не знаю!
   Ослабленная подъемом, Лодрин настороженно следила за приближающимися големами. Ближайшие из них сомкнули вокруг нее плотное кольцо, остановились, широко расставив ноги так, что их ступни касались ступней соседа, и подняли руки, также касаясь ими, образовав тем самым кольцо из своих тел. Там, где их ступни и кулаки касались, возникли яркие вспышки, в результате чего големы оказались намертво сплавлены в одно целое друг с другом и с каменным полом штрека. По их спинам немедленно вскарабкались шедшие позади големы и, встав первым на плечи, также соприкоснулись руками, и вновь ярко вспыхнуло пламя, сплавившее огромные фигуры между собой, образовывая новый ярус вокруг дракона. Наконец, последняя группа големов взобралась на самый верх и там, сцепившись между собой, в итоге замкнула огромную каменную конструкцию, которая теперь, представ в законченном виде, стала похожа на грубую каменную клеть, внутри которой оказался заключен дракон. Лодрин била хвостом, царапала лапами и ударялась головой о возникшую преграду, но сплавленные между собой големы были столь крепки, что ее усилия оказались тщетны. Трещины в телах големов между тем разгорались, обжигая кожу Лодрин и вынуждая ее прекратить попытки вырваться. Затравленно озираясь сквозь огромные ячеи, дракон замер внутри раскаленной клетки.
   Бросившиеся ей на выручку Оурф и Родрик оказались не в состоянии приблизиться к клетке из-за пышущего жара. Прикрыв лица ладонями, они могли лишь безучастно наблюдать за происходящим.
   Винсент побежал навстречу рослому голему, перегородившему проход, но тот ударил мощным кулаком в пол, и человек от титанического сотрясения повалился с ног. Голем вознес огромные ручищи вверх и громогласно прогрохотал:
   - Наконец-то я завершил свое дело! Спустя века я завершил работу!
   - Какую работу!? - закричал Винсент, распластавшись на полу.
   Голем простер руку, указывая на заключенного в клеть дракона.
   - Это существо! Я искал его давно. Я потратил на его поиски целую жизнь. И в итоге я потерял свою жизнь, вынужденный скрываться в тени от гнева демонов. Но вы подарили мне новый шанс! Древний дракон, ослабленный скверной, как нельзя лучше подходит, чтобы завладеть его силой и подчинить себе бесчисленную армию, которая позволит сразиться и с демонами, и с людьми, и даже с богами! Его тело, его сущность будут моими!
   - Ты обещал освободить ее!
   - И я выполню свое обещание, - расхохотался голем. - Я освобожу ее душу от страданий, но в обмен заставлю служить мне!
   - Ты не получишь ее!
   Последние слова прозвучали четко и жестко. Невозможно было поверить, что они принадлежат Фейнис, но именно она, встав напротив голема рядом с Винсентом, произнесла их.
   - А, проводник! - гулко расхохотался голем. - Тебе не остановить меня и уже не вернуть назад в тень!
   - Не я верну тебя назад! - угрожающе ответила Фейнис.
   Ее глаза засияли ослепительной белизной, а и без того тонкое тело стало будто прозрачным, изливая в пещеру бледный свет.
   - Что ты хочешь сделать, мелкая дрянь! - заревел голем. - Прекрати! Я растопчу тебя, как букашку.
   Его слова прозвучали, как команда, и стоявшие по бокам големы ринулись к Фейнис. Родрик бросился к одному, Оурф побежал навстречу другому. Мэг встала возле Фейнис, обнажив лезвия своих ножей, а Винсент, поднявшись на ноги по другую сторону от девушки, приготовил к стрельбе свой лук. Родрик, оказавшись перед бегущим големом, увернулся от каменного кулака и, взмахнув мечом, вогнал его глубоко в трещину чуть выше колена каменной ноги гиганта. Из трещины, словно из раны, вырвался сноп искр и полился расплавленный камень. Раздалось резкое шипение, и вонзенный клинок раскалился добела, заставив Родрика отдернуть руку. Мгновение, и оплавленная рукоять меча упала на землю, но в итоге голем споткнулся и припал на колено. В это время, вскочив на его плечо, Мэг в прыжке вогнала в струящиеся светом глаза голема свои клинки. Гигант заревел, замахав руками. Обезоруженный Родрик, пятясь, едва успел увернуться от огромного каменного кулака, а Мэг, спрыгнув с голема, бросилась на помощь серому стражу, помогая ему встать на ноги.
   Одновременно с этим Оурф встретил второго голема с другой стороны. Рост огра был значительно меньше роста каменного гиганта, но, кажется, в мощи Оурф ничуть не уступал своему противнику. Встретив голема плечом, огр заставил его остановиться, а когда голем поднял кулаки для удара, Оурф обхватил каменный торс и, упершись мощными ногами в пол, не позволил голему сдвинуться с места. Каменное тело гиганта от напряжения трескалось, извергая из трещин снопы искр и пламя, которые немилосердно жгли незащищенное тело Оурфа. Кожа огра в некоторых местах уже горела и начинала обугливаться, но Оурф не отпускал свою добычу, рыча от безумной боли, а его мощные ступни продолжали цепляться за неровный пол. Голем пытался освободиться от этой хватки, но стрелы, методично выпускаемые Винсентом, стали вонзаться в глаза гиганта. Поначалу они просто исчезали в пытающих глазницах одна за другой, как будто сгорали в их пламени, не достигая цели, но вот один глаз вдруг потух, и голем воздел руки к голове, чтобы прикрыть уцелевший глаз от неиссякаемого потока стрел.
   Видя, что его подручные застопорились, огромный голем сам ринулся к Фейнис. Фигурка девушки казалась столь ничтожной на фоне гиганта, что не было никаких сомнений в том, что голем неминуемо растопчет ее. Но Фейнис даже на шаг не отступила, чтобы убраться с его пути. Свет, испускаемый ее телом, разгорался все сильнее, пока на потолке штрека под его воздействием не обрисовалась четкая тень голема, нависающего над девушкой. Поначалу тень походила на фигуру каменного гиганта, но когда тот занес над Фейнис свои кулаки, тень вдруг сломалась, потеряла прежнюю форму и разрослась, став похожей на рогатое чудовище. Вспучившись белесым туманом, тень стала объемной и превратилась в огромного демона, чья рогатая голова показалась над плечом голема, а множество глаз торжествующе уставились на Фейнис. Длинные когтистые лапы Маарабаса, а это был именно он, в последний момент обхватили грудь голема, не дав ему обрушиться на Фейнис. Когти демона вонзились в трещины на каменной груди голема, а зубастая пасть раскрылась и, перекрывая все звуки в пещере, глубокий и мощный голос провозгласил:
   - Твой долг оплачен, Фейнис!
   С этими словами Маарабас еще глубже вонзил когти в тело голема и рванул лапы в стороны, разрывая каменную грудь на части. Наружу вырвалось алое пламя, беззащитно заметалось и, увлекаемое невидимой силой, исчезло в широко разверстой пасти демона. Как только огонь оказался внутри, Маарабас довольно крякнул и за считанные мгновения растаял, а развороченный голем моментально рассыпался бесформенной кучей камней. Вслед за ним в груды камней рассыпались и остальные големы. Мэг едва успела выволочь Родрика из-под града камней, в который превратился нависавший над ним каменный гигант, а Оурф, до последнего упиравшийся ногами в пол, обессиленный, по инерции рухнул на каменную кучу.
   Клетка, которая состояла из тел големов, потухла, став безжизненной и черной, затем пошла крупными трещинами и обрушилась потоком щебня, от которого Лодрин едва успела укрыть голову под расправленным крылом. В пещере наступила тишина. Все смотрели на Фейнис, стоявшую в центре пещеры.
   - Солнце встает, - произнесла она, указывая рукой в сторону освободившегося прохода. - Поспешим.
   Оурф, несмотря на боль от ожогов, бросился к Лодрин и стал разбрасывать образовавшийся вокруг нее завал из камней, но та остановила его, легко перебравшись через щебень, и стала продвигаться к выходу.
   Выход из пещеры выводил на довольно просторную каменную площадку, располагавшуюся на склоне горы. Вверх от площадки вилась узкая каменная тропа до самых стен разрушенного замка, едва видневшегося в свете занимавшегося восхода солнца. На небосклоне кое-где еще сверкали яркие звезды, но тонкая полоска зари уже возвещала о скором появлении светила.
   Лодрин выбралась на площадку и расположилась у самого ее края, обрывавшегося в глубокую пропасть. Родрик, Фейнис, Оурф, Винсент и Мэг остановились у входа в пещеру, наблюдая, как золотистое зарево постепенно охватывает темный силуэт дракона со всех сторон. Как только первые лучи солнца, простершиеся от горизонта, коснулись драконьей кожи, пораженные скверной чешуйки охватило золотистое пламя, заставившее рассыпаться их в прах и опасть невесомыми струйками вниз, открывая под ними переливающийся множеством цветов золотистый покров. Волна преображения прошла по всему телу Лодрин, и когда дракон вознес свою прекрасную голову навстречу солнцу, и распахнул украшенные радугой крылья, у наблюдавших за этим зрелищем захватило дух. Но это был не конец превращениям. Какое-то краткое время фигура золотого дракона высилась на краю скалы, а потом стала будто растворяться в лучах солнца, становясь все тоньше и прозрачней, пока не обернулась к всеобщему изумлению стройной нагой девушкой. Ее золотистые густые волосы ласково перебирал ветер, а бледно-розовую кожу украшали на плечах и бедрах тонкие узоры из мелких золотистых чешуек. Ее янтарные глаза с усмешкой глядели на застывших товарищей, а мягкие губы сложились в загадочную улыбку.
   - Лодрин? - первым опомнился Винсент.
   - Всех вас привели ко мне разные дороги, - чуть хриплым, но богатым на оттенки голосом произнесла Лодрин. - И каждый из вас при встрече со мной сумел рассмотреть под ужасной личной страдающую душу. Я безмерно благодарна каждому из вас за это почтение. Чем ценным я могу вас наградить в ответ, если Создатель наделил каждого из вас золотым сердцем!? Я могу лишь попробовать вернуть вам кусочки утерянной жизни, позволив начать ее с чистого листа.
   Лодрин широко улыбнулась, и завороженные ее улыбкой, наблюдатели не сразу поняли, что в воздухе осталась лишь ее тень на фоне бросившейся врассыпную стаи невесомых золотистых мотыльков, устремившихся ввысь по направлению к взошедшему солнцу.
   - Мэг, что с твоим лицом!? - воскликнул Винсент.
   Мэг подняла руку, и ее пальцы вместо иссеченных рубцами обнаженных мышц почувствовали нежную кожу и мягкие губы. Не веря, она робко улыбнулась, а потом, осмелев, пронзительно рассмеялась, пробуя языком исторгаемое ее вновь ожившим горлом непривычное веселье. А ведь было отчего предаться веселью. И задорный смех Мэг подхватили остальные, увидев, что неуловимо знакомый, но разительно изменившийся, Оурф пытается удержать на узких бедрах сползающую вниз слишком просторную набедренную повязку. Его тело преобразилось, оставшись высоким и мускулистым, но став стройным и по-своему красивым. Перед ними стоял благородный куннари, смущенный своей наготой, и его изогнутые рога блестели черным обсидианом под лучами солнца.
   Фейнис прижалась к Родрику и подняла на него глаза. Серый страж обнял девушку и ответил на ее невысказанный вопрос:
   - Зова больше нет, Фейнис. Я не чувствую его. Теперь я свободен. Мы свободны и можем отправиться, куда захотим. Согласишься ли ты пойти со мной?
   Фейнис прижалась к серому стражу теснее, выражая тем самым свое безоговорочное согласие.
   - Винсент, смотри! - закричала Мэг, указывая куда-то вверх.
   Винсент и все остальные подняли головы в указанном Мэг направлении. Там, на вершине скалы, устремив ввысь стройные башни, возвышался величественный замок, сияя белоснежными стенами в лучах восходящего солнца.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"