Имита-2. Шаман
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Имита-2. Она разругалась с родителями. Он - приехал в гости по приглашению. Судьба свела их вместе, но очень странным образом.
|
ПРОЛОГ
Старый шаман ошибся на год.
-
Темноволосая девушка, лет семнадцати, до сих пор внешне решительно шагавшая по пешеходной дорожке пригородной, фабрично-заводской части города, сделала ещё пару уже неуверенных шагов и остановилась.
Серая машина, незаметно следовавшая чуть позади, тоже встала на месте.
Не считая мрачной раскраски на лице - сплошь чёрные тени на верхних веках, чёрные стрелы вокруг глаз и чёрная помада на губах, девушка была одета просто - в современный наряд готки: длинное до пят лёгкое чёрное пальто распахивалось при ходьбе, открывая чёрный же, но уже джинсовый комбинезон; довершали наряд изящные сапожки на каблуках. Гитарный футляр за спиной и серый меховой воротник на шее плохо сочетались с общим обликом. Выглядела она в этом районе плотно скученных каменно-металлических коробок-домов не столько странно, сколько вызывающе для его жителей, для вечно усталых глаз которых тяжёлый серый день был привычен...
Девушка, несмотря на путь, пройденный пешком в несколько часов, всё ещё яростно раздувала ноздри прямого носика и явно злилась на кого-то или на что-то. Правда, сейчас злость уходила, уступая некоторой опаске, а то и насторожённости перед теми, кто заступил ей дорогу. Пока она ничего не боялась - кажется, в странной уверенности, что её не тронут.
Но эти ребята настроены были просто: чужачка, появившаяся в их районе, должна либо поплатиться за своё "незаконное" проникновение сюда, либо - "заплатить за прописку". Естественно, каким угодно образом. А чтобы девушка поняла это отчётливо, её окружили, ухмыляясь и откровенно рассматривая...
Последнее недолго. Сначала в сторону полетел футляр. Из него выпала гитара - её подобрали двое и, гогоча, грохнули инструмент о бетонный приступок ближайшего дома. Ещё двое явно решили по-своему позабавиться с девушкой. Кажется, их заводило, что девчонка не их поля ягода - ясно было, что из богатеньких. А ещё - что одна (в таком районе!) и смеет сопротивляться хозяевам улиц.
- Господин, потом может быть поздно, - тихо сказал водитель серой машины.
Сидевший рядом с ним высокий сухощавый мужчина, поразительной красоты, беловолосый и сероглазый, не оборачиваясь к нему, поморщился: прислуга позволяет себе такую вольность, как давать советы? Хоть и недовольно, но выговорил:
- Пусть прочувствует.
Сидевшие за его спиной два телохранителя не шелохнулись, тоже с жадным любопытством наблюдая, как происходит уже настоящее избиение девчонки, зашедшей в непотребный район города.
Они вмешались, когда она замерла под ногами парней, перестав кричать и плакать, почти растоптанная, уродливо пятнистая от следов пыли, вбитых ногами в её чёрный наряд. Тренированные убийцы лениво дошли до места разборки и легко, не применяя оружия, разбросали отребье, попутно (возможно, даже не заметив) убив двоих, после чего подняли девушку на ноги. Она спотыкалась, то и дело падала в сторону, будучи в полубессознательном состоянии. Они привели её к машине, заставив-таки шагать... Наверное, именно движение сначала и помогло ей прийти в себя.
Затем, прежде чем посадить её в машину, один из телохранителей поднял её руку и ткнул в неё коротким баллончиком. Игла вошла под постепенно вспухающую кожу, после избиения содранную на множество рассечений. Минуту спустя глаза девушки стали осмысленней. И уже в машине она, приваленная спасителями к спинке сиденья и прихваченная ремнями безопасности, чтобы не упала, уставилась на человека в белом костюме, не понимая, где она и кто рядом с нею.
Не оборачиваясь, наблюдая в верхнем зеркальце перед собой, как постепенно проясняются её синие глаза, он помедлил и размеренно сказал:
- Жизнь проверяется только болью. Если ты чувствуешь боль - живёшь. Когда боли не ощущаешь, ты не понимаешь, что такое жизнь.
Девушка попыталась сглотнуть, глядя на него в недоумении и пытаясь понять... Потом, тяжело подняв руку и болезненно поморщившись от этого движения, она потрогала рот, разбитый в кровь. Но и поморщилась она едва-едва, стараясь не шевелить мышцами лица лишний раз... Мужчина повернулся к ней, внимательно проследил за движением её руки, а потом дотронулся до пальцев.
- Что? - сипло, но враждебно выговорила она, слабо насторожённая, но позволила ему взять её кисть. Придерживаемые его ладонью, обтянутой чистой белой перчаткой, собственные пальцы, растоптанные, в размазанной крови и грязи, вызывали брезгливость даже у самой девушки. Хотя незнакомец и держал её кисть так бережно, словно драгоценность, которую надо внимательно изучить.
Он не ответил на её вопрос. Приблизил к себе её пальцы, в крови, вяло сочащейся из треснувшей или раздавленной кожи, словно пытаясь рассмотреть, и осторожно поцеловал их окровавленные кончики... Ошеломлённая, всё ещё чувствующая собственное тело как неимоверную боль, она смотрела на этого странного человека, не сознавая, что постепенно подпадает под его властное и страшное обаяние.
- Ты красива, как твоя боль, - тихо сказал он.
Ей захотелось отвернуться: так тяжело и жадно он всматривался в её лицо - особенно в сочащийся кровью рот. А ещё ей захотелось отвернуться, потому что она чувствовала заплывающий синяком глаз, чувствовала, что лицо испачкано месивом из чёрной косметики, крови и грязи. Этому человеку она уже не хотела бы показаться на глаза беспомощной и уродливой. Но он всматривался в неё, разглядывал так, словно впервые увидел некое сокровище, до сих пор скрытое от глаз мира. И она, обычно строптивая и мгновенно вспыхивающая от любого слова против, всё-таки опустила глаза.
Так же покорно она позволила увезти себя туда, куда он ей предложил уехать - погостить в его доме пару недель.
... Серый воротник, на поверку оказавшийся странным длинным животным, вроде ласки, но с короткими, почти незаметными рудиментарными лапками, с трудом пришёл в себя после избиения хулиганами своей хозяйки. Пошмыгивая кровью из разбитого носа, он лежал у стены, никем не замеченный, и старался понять, что именно с ним неладно, медленно, по клеточке мысленно перебирая свои травмы. Невидимые человеческому глазу крылья оказались перебитыми. Странный зверь собирался, едва появятся силы на движение, уползти в тёмные трещины дома, чтобы отлежаться и прийти в себя. А потом... Потом, кажется, ему придётся влиться в дикую жизнь этого страшного города на планете Тэя, где его потеряла недавняя хозяйка. А эта дикая жизнь здесь есть, как в любом большом городе любой освоенной людьми планеты. Серый воротник уже успел заметить двух исхудалых кошек, сверкнувших в его сторону зелёными глазищами охотниц. А сверху на кого-то ринулась небольшая птица, примерно с голубя, но крючконосая и с хищно распластанными в броске крыльями.
-
За этими двумя следили тоже.
- ... А я не хочу! - заявил невысокий мужчина, лет за тридцать. Несмотря на слегка квадратную челюсть взрослого волевого человека, широко расставленные карие глаза превращали его в улыбчивого мальчишку. - Поезжай сама. Скоро и я буду на месте. Но дойду пешком. Ну, пожалуйста! Ты же знаешь, как мне хочется погулять! Да и что здесь со мной случится?
Женщина неприметной внешности, встретившая его ещё в космопорту, проехавшая вместе с ним на такси расстояния-то всего ничего, пока гость не захотел прогуляться, впитывая, как он выразился, "флюиды и душу города", сейчас же ухватилась за предлог остановиться и отдохнуть хотя бы пару минут. Встала на месте, словно подбирая ответ, и скептически оглядела гостя.
Она смогла уговорить мужчину зайти в магазинчик и сменить неожиданное даже применительно к здешней инопланетной разноголосице огненно-жёлтое одеяние, схожее с римской тогой, на обыкновенную джинсу - свободные штаны и рубаху. Но заставить его надеть обувь и подстричься не удалось. Тёмные волосы (единственная уступка - собранные в "хвост") развевались на тэйском ветру, совсем уж несуразно длинные, чуть не до колен, и немедленно привлекающие внимание. И ехать на транспорте отказался, заявив, что чует странные изменения в структуре личного поля, что должно привести к изменениям на кармическом уровне. Поэтому - она как хочет, но он пойдёт пешком до назначенного места встречи.
А она устала - тренированность здесь не помогала: гость уже несколько часов шёл - чуть не летел, легко и мягко, казалось, не касаясь босыми ногами дороги, собравшись в первый же день приезда обследовать главный город планеты - "послушать, чем он живёт". И сейчас, остановленный на полушаге, когда она с шутливой мольбой обратилась к нему, он и заявил, что не собирается - ехать, когда ему так хорошо шагается.
- Именно здесь и именно с тобой может произойти всё, что угодно, - снова глядя на него скептически, сказала она. В душе она скрывала улыбку: на этого мужчину-ребёнка нельзя смотреть серьёзно, особенно когда он сам улыбается, а то и смеётся. - Ты человек дикий. Телохранителей ты отослал от нас ещё в космопорту. Цивилизованные места для тебя как охотничий загон для отобранной жертвы.
- Цивилизованные места? - фыркнул он смешливо. - По мне, так здесь сплошь дикие джунгли, в которых разбираться и разбираться.
Это вторая остановка. В первый раз отдышаться она всё же успела, когда он внезапно остановился, чтобы, чуть не сбив с ног какого-то бродягу, резко шагнуть к стене какого-то здания на повороте пешеходной дорожки. Здесь, не обращая внимания на ругань толпы, которой внезапно пришлось не только остановиться, но раздаться в стороны, он схватил за шкирку такое же животное, как то, что мягко обернуло собой его шею. Правда, это найденное животное выглядело весьма... Женщина вздохнула. Нет, даже не болезненным, а умирающим - настолько потрёпанным оказалось. Его собственный зверёк быстро свился с шеи хозяина и по его руке съехал обнюхать несчастного найдёныша, которого хозяин нежно прижимал к груди... А тот оживал на глазах, кажется, от одного только ласкового взгляда сероглазого на него. И вскоре даже смог поднять длинную плоскую голову - всего лишь после поглаживаний. Следующие несколько часов найдёныш провисел на плече своего спасителя, пока женщина не остановила своего подопечного с просьбой об отдыхе.
... Она не приняла во внимание его слов о судьбоносных изменениях, а он был слишком рассеянным - глядел вокруг с детским любопытством, впервые попав на другую планету после долгих лет жизни на периферии Содружества, а затем занимаясь известным ему зверем, в плачевном состоянии оказавшимся здесь и без хозяина.
Иначе она была бы настороже...
Иначе бы он разглядел...
Улица мгновенно опустела, едва раздались первые выстрелы.
Она не успела ответить - стреляли прицельно в спину.
Он не успел прыгнуть на неё, чтобы своим телом защитить от следующих выстрелов. Его подбили на полушаге и тоже в спину. Только если против женщины использовали огнестрельное оружие, то мужчина нужен был убийцам живым.
Двое, одетые неприметно и скрывшие пол-лица под чёрными очками, быстро, но спокойно подошли с разных сторон к лежащим. На женщину не обратили внимания, только пнули в сторону, когда её тело оказалось у них на дороге. Длинноволосого ухватили за безвольные руки и безжизненным мешком поволокли к машине, где и забросили в багажник. Хлопнула крышка багажника (куда следом незаметно успели скользнуть и два странных зверя). Машина безнаказанно унеслась в переулки...
Очнувшись, истекающая кровью Рита сумела вытащить вирт.
- Эрик... - задыхаясь, слабо прошептала она. - Рольфа похитили.
... Похитителей нашли вечером того же дня, когда в машине, врезавшейся в помойку, обнаружили троих расстрелянных в упор мужчин.
Часть первая
1.
Сначала он очнулся скорченным, чувствуя себя больным или вынырнувшим из болезненного сна. Было страшно неудобно: что-то жёстко сопротивлялось его естественному желанию разогнуться - и это было плохо, потому что болезненное состояние можно полностью убрать, лишь распрямив позвоночник. Сейчас искривлённый позвоночник не давал собирать энергию... Потом внутренняя слабость - какой он в жизни не ощущал - снова заставила его закрыть глаза и погрузиться в сумеречный мир странных призраков и теней.
Но действие лекарства постепенно проходило, и Рольф сумел наконец выбраться из тяжёлой, явно искусственной дремоты. Правда, ничего хорошего из этого не вышло. Судя по всему, он, сильно, до боли скорчившись, лежал в странном ящике, в котором не то что выпрямиться - ноги было не вытянуть. Хуже того: подбородок был жёстко прижат к коленям. Осторожно подобрав под себя руки, которые вытянуть тоже не удалось, он прощупал пространство сбоку, где оно было доступно его прижатым к преграде пальцам, и понял, что находится в клетке, а та - каким-то образом всунута в пластиковый контейнер.
Затем чувствительность стала возвращаться, и Рольф обнаружил, что он не только находится в клетке, но и опутан довольно толстыми проводами, некоторые из которых воткнуты в него самого.
Позвоночник ныл. Застыв в том положении, которое оказалось более всего комфортным в тесном помещении, Рольф попробовал расслабить, насколько возможно, мышцы. И мгновенно перед глазами полетели события последних секунд - перед тем как упасть, когда огненная стрела вонзилась под левую лопатку, ощутимо коснувшись сердца. Концентрироваться он умел. Так что лицо Риты, запечатлённое сознанием в памяти последних мгновений, "увидел" и вздохнул с облегчением: она только ранена! Уж это он "увидеть" смог!.. Если ей вовремя окажут помощь (в чём он не сомневался), она выживет.
Значит... Надо забыть о ней и позаботиться о себе. Забыть о Рите, потому что мысли о раненой отвлекают - и могут подставить его самого. Итак, сконцентрироваться на себе. Что происходит? Где он? Ну, не считая клетки... Он снова закрыл глаза и "послал" поисковый импульс вокруг себя. Информация вернулась неутешительная: он в багажном отделении небольшого судна, которое летит в открытом космосе. Следующий импульс объяснил, что за провода вокруг него и в нём: они выполняли функции поддержания в нём жизненных процессов. Видимо, на время перелёта. Сосредоточившись на содержимом некоторых из них, он узнал питательную смесь, которая поступала прямо в вены. Кроме всего прочего, "нашёл" на теле датчики, но их назначения не понял.
Всё. Больше ничего не узнать, а тем более - сделать. Снова расслабив мышцы, невольно занемевшие, когда он сосредоточился на "поисковом импульсе", Рольф проработал несколько приёмов отторжения пищи, а затем "заморозил" организм - и попытался уснуть. Он ничего не может сделать, пока не окажется вне клетки и пока ему не скажут, чего ради его похитили - в последнем он тоже не сомневался. Вот когда он узнает всё, тогда и оценит обстановку. А пока - лучше не тратить сил. Рольф закрыл глаза и погрузился в мысленно вызванный мир Островного Ожерелья: берег бесконечного океана, прозрачно-синяя вода, тёплый изжелта-белый песок, а на нём тени от лёгких, бегучих под властью ветра облачков...
Вместо того чтобы успокоиться, он встрепенулся: Авис! Его дружок - кошачий дракончик! И от резкого движения - точней, от резкой попытки пошевельнуться, получил болезненный удар по шейному позвонку - от задней стенки своей странной тюрьмы.
Боль ещё не прошла, а Рольф вдруг почуял мягкий ритмичный шелест над головой. Именно почуял. Он уже понял по странному выхолощенному воздуху в клетке, что ящик закрыт герметично. Прислушавшись уже осознанно, он улыбнулся. Авис жив! И здесь! Только вот его движение странно сливается с каким-то другим, похожим, как будто эхом отдаёт. Что это? Ноющие виски мешали думать. Рольф закрыл глаза и отрешился, снова мысленно "уйдя" на берег океана... И улыбнулся - не открывая глаз. Всё правильно. Второй дракончик, которого он нашёл на Тэе.
Вместе с улыбкой облегчения пропала боль в висках. Рольф быстро просчитал ситуацию: для дракончиков хватит и крошки, чтобы выжить. И воздух в помещении, где они находятся с пленённым хозяином, кажется, есть. Значит, за них можно не волноваться. А потом - посмотрим. Сейчас же он ничего сделать не может. Поэтому - снова перед глазами заколыхались прозрачные тёплые волны, пронизанные ярким солнцем... Рольф уснул... Дракончики замерли, прислушиваясь и приглядываясь к невидимому пространству вокруг ящика. Хозяин перестал волноваться и спит. Два зверька быстро съехали с ящика и спрятались в тёмном углу грузового отсека космокатера, в тяжёлых витках полускрученного каната.
... Первым толчком к пробуждению стало ощущение тошноты. Рольф не боялся, что его вывернет здесь, в тесной клетке, - прямо на колени. Если на катер его внесли, пока он был без сознания и потому при взлёте его не тошнило, то "замороженный" организм, погружённый в спячку, "отключил" все свои естественные потребности.
Зато слабо прочувствованная тошнота подсказала, что судно проходит слои атмосферы и вскоре приземлится на какой-то планете. Эти действия займут достаточно долгое время. А ещё необходимо присовокупить сюда время, пока клетку с живым содержимым привезут к похитителю... Не открывая глаз, Рольф подавил зевок и снова уснул.
Прошёл примерно вычисленный им временной объём. Он снова пришёл в себя - как раз в тот миг, чтобы успеть ощутить, как качается явно на весу его плотно закрытая клетка, потом становится на твёрдую опору. Рольфу даже показалось - он слышит рокот автокара. На всякий случай он было решил начать возвращение организма к нормальной жизнедеятельности, как внезапно ожили те датчики, назначения которых он не сразу понял. Покалывания по всему телу удивили Рольфа, но по тому, как тело становилось чувствительным, стало понятно, что происходит: включился неизвестный ему аппарат, который готовил его занемевшее (мягко говоря) тело к нормальному движению. Этому Рольф противиться не стал.
И наконец ящик дрогнул и затрещал под взламывающими его инструментами. Свет ударил сверху - мощно, ослепительно белый. Когда металлические решётки сверху с жёстким звуком разошлись в стороны, сильные руки быстро, без всякой деликатности сорвали с него все провода и схватили Рольфа под мышки. Он уже спокойно (головой теперь не стукнешься!) поднял глаза на фигуры, плохо в этом освещении различимые, и хрипловато сказал:
- Спасибо. Я встану сам.
От неожиданности (он сразу это почувствовал) его прекратили тащить кверху.
Рольф с трудом вытянул застрявшие по бокам тела руки, упёрся ладонями поверх стенок клетки (тело работало, словно не пролежало в неподвижности - по ощущениям - трое суток) и легко поднялся.
- Здравствуйте! - улыбнулся он стоящим рядом, одетым в одинаковые комбинезоны великанам - в сравнении с ним самим, конечно.
Затем он вышагнул из клетки, одновременно подняв руки и собирая беспорядочно свешенные вперёд волосы и просто скрутив обыкновенный, как с верёвкой, узел на затылке. Волосы болтались теперь только по спине, не залезая вперёд. Опуская руки, он еле заметно улыбнулся от взгляда в спину. Живые!.. И лишь затем взглянул вперёд.
- Здравствуйте и вам! Чем могу быть полезен?
В трёх метрах от него, вне границ света, в кресле, сидел мужчина в белом костюме, а чуть позади, держась за спинку его кресла, тенью стояла девушка в чёрном.
Обоих Рольф узнал сразу - несмотря на странную, мрачную косметику девушки. Но это узнавание на его лице, сохраняющем лёгкую доброжелательность, не отразилось.
Двое в комбинезонах невозмутимо стояли рядом. Охрана?
- Ты понимаешь, что находишься в полной моей власти? - медленно спросил мужчина в белом, разглядывая пленника полуприкрытыми глазами.
- Не совсем в полной, но понимаю, - улыбнулся Рольф.
Прежде чем заговорить снова, мужчина некоторое время непроницаемо смотрел на него. Опять помедлив, он сказал:
- Ты знаешь, зачем... Зачем ты здесь?
- Знаю, - всматриваясь в похитителя, сразу ответил Рольф. Его изучающий взгляд сразу соскользнул на руку сидящего. На локоть. - Но даже пробовать не буду. Это мне не по силам.
- Накормите его, - безразлично к ответу Рольфа велел мужчина в белом.
Пленника, заведя ему руки за спину, отвели в небольшую комнату, где сначала показали уборную, затем усадили за стол с небольшим подносом, накрытым салфеткой. Если того помещения, где его вытащили из клетки, Рольф не разглядел, то эту комнатку он быстро обшарил глазами. Три на девять - в метрах. Стол у самой стены. Единственный стул. Сплошные стены. Об окнах лучше не вспоминать. Он попробовал послать поисковый импульс, но охрана нетерпеливо стукнула его по плечу, едва он замер, пытаясь сосредоточиться. Кажется, им было велено поторопить пленника с едой. Он приступил к скудной трапезе, а поскольку успел приметить, что дверь еле приоткрыта, ел довольно неряшливо, то и дело роняя крошки на пол.
Затем его снова вывели в помещение без границ.
Но теперь все чувства вернулись в полной мере. По сырости, по плесенно-гнилостным запахам отсыревших строительных материалов он понял, что, возможно, находится в подвале огромного дома.
Человек в белом и девушка в чёрном ждали его всё здесь же, словно даже не шелохнувшись до возвращения Рольфа. Зато кое-что изменилось в действиях охраны. Вместо того чтобы оставить Рольфа перед этими двумя, оба крепко держали его за руки.
- Тебе не по силам убрать мою боль, - медленно сказал человек в белом костюме. - Но ты можешь сделать так, чтобы она была не такой сильной?
Рольф виновато улыбнулся.
- Увы... - начал было он и озадаченно нахмурился: на руках, которые были жёстко схвачены охраной, что-то щёлкнуло. Пальцы охранников с его кистей пропали. Но, когда Рольф попытался вернуть руки в нормальное состояние, выяснилось, что на них наручники. Он удивлённо улыбнулся снова, ещё не понимая...
- Можешь. - Человек в белом сказал и замолк, словно над чем-то задумался. - Шаман, боишься ли ты боли?
Настроенный всем телом, всеми ощущениями на отслеживания всего сразу в этом замкнутом пространстве, Рольф уловил, как презрительно усмехнулась девушка-готка. Но, предполагая, что ответа от него не ждут, промолчал, выжидая, будет ли продолжение. Оно последовало, но... Он уловил болезненный укол под лопатку и чуть изогнулся назад от неприятного ощущения. Будто укусило насекомое.
Человек в белом скривил тяжёлый рот в слабой усмешке.
- Этот укол, шаман, усиливает боль. Он снимает все пороги чувствительности, обнажая человека, как единый нерв. Теперь даже слабая боль будет такой, словно тебя разрывают на части со всех сторон одновременно. Словно в тебя всаживают сразу несколько ножей. Словно сжигают на костре! - последнее он выплюнул, оскалившись.
Чуть учащённей дыша, Рольф с недоумением спросил:
- Но зачем, Горан? Я же сказал, что не смогу снять твою боль!
Девушка при названном имени скосила глаза на человека в белом. Но выражение её лица, пусть и плохо видимое из-за полусумрака, в котором она стояла, не изменилось.
- Почему тебе должно быть хорошо, если мне больно? - тихо, всё с той же ненавистью оскалившись, выговорил Горан.
Не глядя, он протянул руку назад. Девушка положила свои пальцы в его ладонь - и он резко дёрнул её к себе, не глядя. Её лицо оказалось рядом с его, и Горан повернулся к ней. Поцелуй был таков, что девушка охнула и застонала - от боли. Но при том при всём она всё же сумела поднять руку, чтобы погладить его по щеке...
- Подожди нас здесь, дорогая, - бесстрастно сказал Горан и поднялся. - Мы поговорим с этим упрямцем в той комнате.
Охранники подтолкнули Рольфа к комнате, где он только что утолял голод. Горан тяжело встал и пошёл следом. Уже в комнате насторожённый Рольф заметил, что Горан встал у двери, прикрыв её таким образом, чтобы оставалась чуть заметная щель.
... Девушка в чёрном присела на подлокотник кресла. Не успела устроиться поудобней, как пронзительный, дикий крик коротко ударил по её ушам. Она вскочила, сжимаясь так, словно ударили её саму, притиснув ладони к щекам. Вся бравада и презрение, которое она чувствовала к беззащитному человеку, слетели мгновенно. Сама дыша быстро и ощущая ужас, она, не моргая, смотрела на дверь в ожидании следующих криков.
Но криков больше не последовало. Зато вышел недовольный Горан - она поспешно отняла ладони от лица. Постоял, не глядя на неё, напряжённо сжавшуюся, и бросил:
- На прислугу надеяться... Передоз. Отрубился от одного только... Дорогая, тебе плохо?
- Нет, со мной всё хорошо. - Она попробовала сказать это привычно ледяным тоном, но не смогла. Лишь понадеялась, что он не заметил этого.
- Надо будет найти препараты, который смогут удерживать его в сознании, - пробормотал Горан словно про себя. - Идём, дорогая.
Они вошли в лифт, вознёсший их на верхние этажи прекрасного особняка.
Пока поднимались, девушка, слишком углублённая в свои мысли, не разглядела, как тяжело и оценивающе смотрит на неё человек в белом, которому она в последнее время почти поклонялась.
... Нужные препараты нашлись к вечеру. И пара снова спустилась в подвал дома.
И девушка снова сидела на подлокотнике кресла, правда, на этот раз изо всех сил зажимая уши. Обрушившийся на её слух звуковой ад оказался слишком невероятным. До сих пор она считала, что испытала столь сильную боль, когда её били несколько человек, что она имеет представление о ней. Но теперь воображение, которым она отнюдь не была обделена, в красках живописало, что может испытывать человек, чью боль искусственно увеличили в несколько раз.
Несколько раз она порывалась сбежать, но оставалась на месте, задыхаясь от жалости, слушая и уродуя лицо плачем, который с трудом давила в себе. Когда крики смолкли, она некоторое время недоверчиво вслушивалась в звенящую тишину. Но вот из комнаты вышел Горан.
Этого промежутка времени, между смолкшими криками и его возвращением, ей хватило, чтобы вернуть себе внешнее безразличие.
- Кети, пора ужинать, - равнодушно сказал Горан, и оба вошли в лифт, где она снова не заметила, как странно смотрит на неё хозяин.
... Через три дня она не выдержала.
Она вернулась в подвал уже поздним вечером, когда в особняке угомонились все - и хозяин, и прислуга. Никто не противился её решению спуститься в пыточный подвал, а Горан не знал о её желании - так она самонадеянно думала. Она набила карманы своего привычного готского наряда всем тем, что посчитала нужным для пленника.
В громадном зале, где одиноко стояло кресло, света почти не было. Нужную комнату она разглядела, благодаря открытым дверям лифта. Страшно труся, Кети осторожно подошла к двери, как всегда приоткрытой. Пленника она в течение этих дней не видела, так что перед входом в комнату глубоко вздохнула, стараясь быть спокойной. Придерживая дверь, она проскользнула в комнату. Здесь резал глаза тусклый, но достаточный для зрения свет.
Пленник лежал на полу, у стены, спиной к ней, боком, вытянув вперёд одну руку - вторую будто спрятав под себя. На нём только джинсы. Спина и руки - в безобразных пятнах ожогов. Словно грязь - на татуировках, опоясывающих его узкое, сейчас отощавшее тело. Длинные волосы местами будто прилипли к каменному полу - сухие, слепившие их в космы пятна на них были совершенно понятны даже девушке.
Кети быстро подсчитала: сначала, после посещения подвала, состоялся привычный ужин (на котором кусок снова в горло не лез), потом она и Горан слушали классическую музыку по вирт-экрану. Затем каждый занимался своими делами в своей комнате. В частности, она пыталась играть на гитаре, но пальцы вздрагивали - и даже трагически красивые мелодии, которые обычно так легко складывались, после первого же аккорда обрывались - от смутного ощущения, что так нельзя, так нечестно. О стихах говорить нечего: она не могла придумать даже ритмичную строку. Всё это было часа полтора назад.
Полтора часа он лежит на полу? На холодном полу?
Она подошла ближе и присела перед телом на корточки.
В сознании ли он? А если в сознании, действует ли ещё тот препарат, который усиливает боль? И почему?.. Почему Горан продолжает... издеваться над этим мужчиной, когда тот чётко сказал, что не умеет снять эту боль? Почему Горан не пользуется лекарствами - теми, которые обезболивают? Чего он добивается?
Привычные вопросы, возникшие в течение трёх страшных дней.
Но сейчас, при виде беспомощно лежащего тела, у Кети возник ещё один. А что, если Горан мстит ему за что-то? Ведь этот шаман (нисколько не похож! Такой смешной, пока был в сознании!) назвал его по имени, и Горан не удивился!
Она протянула было руку перевернуть его на спину и быстро отдёрнула. Снова тот же вопрос: а если действие препарата не прошло? Если, дотронувшись до него, она тоже причинит ему боль? Кети вдруг подумала, что не знает даже, как его зовут, а ведь могла бы окликнуть тихонько, позвать его.
Так ничего и не придумав, она покусала губы и решилась на шёпот:
- Шаман, ты жив?
Шевельнулась вытянутая рука.
- Если я помогу тебе сесть, тебе не будет больно?
- Нет...
Ответ прозвучал шорохом - она еле уловила его. Кети быстро поднялась и снова застыла в нерешительности: а как поднимать его? Для начала она попробовала его перевернуть, для чего села на колени. Получилось, потому что он помог сам - упершись в стену ладонью. Потом оба сумели сделать так, чтобы он прислонился к стене.
- Прости, - с трудом шевеля неповоротливыми губами, произнёс он. - По утрам я бываю в лучшей форме...
Она поразилась: он ещё и шутит!.. Потом он замолчал, странно моргая (она вдруг сообразила, что ему просто тяжело держать глаза открытыми) и спросил сам:
- Тебя прислал Горан?
- Нет! - возмутилась она. - Я сама!
- Но дверь он всегда оставлял открытой, - пробормотал пленник, глядя мимо неё. - Кети, когда Горан здесь, ты в той комнате?
Она поняла, о чём он спрашивает.
- Рядом, - недовольно буркнула она. - Откуда ты знаешь меня и Горана?
- Я не уверен, что в этой комнате нет камер и прослушки, - вместо ответа сказал он.
Кети серьёзно посмотрела в светло-серые глаза этого странного мужчины.
- Боишься?
- За тебя.
Неожиданный ответ снова сбил с толку. Придя в себя, она вздохнула:
- Тебя здесь кормят? - Только сейчас она разглядела выпирающие рёбра под кожей, пятнистой от тату и ожогов.
- Кормят, - успокоительно сказал он и чему-то слабо усмехнулся.
Девушка неожиданно сняла с себя лёгкий чёрный жакет и сверху укрыла им себя и мужчину. Трикотажное одеяние просвечивало, и Кети увидела удивление на лице мужчины. Он взглянул наверх, словно сомневаясь: а вдруг всё-таки разглядят?
- Давай шёпотом, - тихо предложила она. - Что с Гораном? Он болен?
- Здоров. Физически. Но на месте перелома руки у него концентрат кармической боли.
- Как это - кармической?
- Проклятия всех тех, кому он причинил боль, образовали сгусток, который и тревожит его.
- Такого не бывает, - категорически заявила она.
- Врачи называют это фантомной болью, - как ни в чём не бывало добавил он. - Она бывает у многих. Природа у всех разная. У Горана концентрат кармического проклятия.
- Ты правда не можешь снять эту боль?
- Могу. (Девушка встрепенулась.) Но тогда кармический сгусток перейдёт на меня и убьёт. Потому что в этом случае я буду виноват в том, что оставляю его чистым и так и не принявшим своей вины.
Но Кети думала уже о другом.
- Слушай, давай я тебе помогу сбежать!
- Не надо, - чуть улыбнулся он. - Я сбежал бы уже в первый же день, если бы... Об этом говорить не буду.
Она всё-таки оставила ему всё, что сумела стащить со стола, и ушла, размышляя над его словами и ещё более заинтригованная. Снова поднявшись на лифте к жилым этажам, Кети внезапно столкнулась с Гораном.
- Милая Кети, - монотонно сказал он, приблизившись к ней. - Я так люблю, когда мне делают подарки.
Пока она ничего не понимающими глазами смотрела на него, он отогнул ворот её трикотажного жакета и отцепил от него какую-то маленькую штучку. Кети ошеломлённо загляделась на торжествующую ухмылку Горана, а потом, сообразив всё, - заплакала.
... Рольф чуть подвинулся, закрывая телом небольшую круглую трещину в стене. Кажется, когда-то здесь проходили трубы. Руки уже болели не так сильно. Действие лекарств проходило, и он уже мог привести тело в порядок, убирая личную фантомную боль. Как только руки стали действовать привычно ловко, он сунул в отверстие еду, принесённую Кети, а секунды спустя невольно улыбнулся, услышав причмокивание.
2.
На этот раз Горан пришёл без Кети. Но его телохранители, с трудом сдерживая брезгливые гримасы, ввели следом какую-то грязную старуху, которую буквально швырнули между своим хозяином и его пленником - так, что она повалилась на пол.
Похихикивая, старуха кое-как поднялась и, согнувшись, принялась приплясывать на месте, что-то выпевая и продолжая хихикать. Одета она была ужасающе: какие-то растоптанные сапоги, еле видные из-под длинной, лохматой от старости кухлянки; грязные седые волосы торчали из-под толстой повязки, обёрнутой вокруг головы несколько раз. Морщинистая и уродливая, она, тем не менее, вызывала жалость - даже у Рольфа, которого выволокли уже закованным в наручники из "его" комнаты и усадили на колени и который сообразил уже по её полю, кто она. И сначала Рольф решил, что это из-за неё Горан не стал требовать от Кети сопровождать его.
Горан, привычно в белом, безучастно смотрел на старуху. Затем, когда та остановилась лицом к нему, медленно выговорил:
- Взгляни на этого человека. Чего он боится?
Над Рольфом телохранители Горана включили свет. Старуха радостно обернулась к сидящему на коленях, подпрыгивая и что-то напевая. И внезапно застыла. Попятилась. Горан от неожиданности поднялся с кресла, хотя пленник и не шевельнулся, присматриваясь к странной гостье.
- Нет-нет-нет! - заголосила старуха и так шустро рванула к лифту, что охранники просто не успели сообразить, что происходит.
Лифт медленно и торжественно закрыл двери - и чуть загудел: старуха сообразила нажать нужные кнопки. Горан раздражённо сказал:
- Верните эту ведьму!
Вернули быстро, перезвонившись с охраной сверху, и снова бросили её на пол. Старуха что-то жалобно пришепетывала сквозь вытянутые трубочкой губы, со страхом глядя на Рольфа. Тот молчал, сначала глядя на неё, а потом понял, что действо ненужно затягивается, и отвёл взгляд. И сразу услышал повторный вопрос:
- Чего он боится? Старуха... Или ты говоришь, или остаёшься в подвале!
Услышав шаги, Рольф осторожно поднял голову. Старуха мелкими шажками приближалась к нему. Встретившись с ним глазами, она заскулила:
- Прости-прости-прости... - И быстро тронула за плечо длинными мосластыми пальцами. Замерла с горестно искажённым лицом и снова залепетала: - Прости-прости-прости... Не хотела я, не хотела я... Прости...
Рольф снова уткнул взгляд в пол, прошептал, вклинившись в паузу:
- Не бойся... Прощаю.
- Волосы и девушка! - немедленно звонко сказала старуха и снова сбежала в лифт.
Когда её увезли, Горан подошёл к Рольфу.
- Выбор не велик, - медлительно сказал он. - Ты сказал девчонке - ты умрёшь, если возьмёшь кармический концентрат на себя. А что будет, если я прикажу отрезать тебе волосы? - Рольф не пошевельнулся, и Горан схватил его за прядь волос, дёргая голову назад и заставляя шамана смотреть себе в лицо. Пристально вглядываясь в его глаза, он приказал: - Или снимаешь проклятие, или я собственноручно отрежу эти патлы. - И сонно добавил, не отворачиваясь: - А потом трахну девчонку.
- Ты... не сделаешь этого, - прошептал Рольф.
- Легко и с удовольствием. Думаешь, я побоюсь мести её родителей? Что они могут потом сделать? Всего лишь замять скандал. Но дело-то уже будет сделано. Исправить уже ничего нельзя. - Его неподвижное лицо вдруг исказилось в ухмылке. - Разве что потом я женюсь на ней. Тоже вариант. Любопытно будет взглянуть на выражение её отца, когда он увидит нас с нею под ручку. Весьма любопытно.
- Ты не сделаешь этого.
- Снимай проклятие.
- Нет.
Горан кивнул телохранителям и отошёл от пленника. Двое схватили Рольфа под мышки, полностью лишив его возможности двигаться, а третий жёстко собрал его волосы, не давая пленнику мотать головой, и вытащенным из ботинка ножом с длинным лезвием снизу вверх срезал собранное.
Горан, чуть отошедший сначала, с интересом заглянул в лицо пленника. Тот сидел на коленях, опустив голову, словно прислушиваясь к себе. Но хозяину положения не терпелось подтвердить своё решение.
- У меня были два варианта на выбор. Остался последний, - снова размеренно сказал Горан. - Или... Или я иду наверх и услаждаю себя с этой девочкой.
Рольф попытался подняться, но сильные руки телохранителей надавили на его плечи. И он поднял голову - бесстрастный, приподнял бровь.
- Если меня к тебе не подпускают, как снять с тебя карму?
- Надеюсь, ты поймёшь меня, если охрана будет при этом держать тебя за руки?
- Нет. Они не будут держать меня, иначе проклятие перейдёт на них.
Телохранители нерешительно отступили, поглядывая на хозяина. Тот нетерпеливо кивнул. Рольф поднялся на ноги. Горан сам шагнул к нему.
- Ну?
- Если ты слышал всё, - ровно сказал Рольф, - почему ты сам не хочешь осознать, что твоя карма - это ты сам? Сниму я её - ты же снова всё наберёшь!
- Уж это тебя точно не касается! - прошипел Горан в лицо пленнику. - Быстро!
Рольф снова скользнул взглядом по руке Горана, протянул обе руки, скованные наручниками, и ладонями огладил его локоть. Опустил руки, отступив.
- Всё.
Теперь Горан стоял, прислушиваясь к своим ощущениям и частя дыханием, а потом сглотнул и прошептал:
- Ты остаёшься здесь, пока я не буду уверен... - И уже в полный голос сказал: - Девчонка, она сказала, тоже из вариантов? - Его рот дёргался, да и дышал Горан так сильно, что за него становилось страшно. - Я.. возьму её. Теперь я могу всё... Всё! - вскрикнул он в лицо пленнику, который не поднимал глаз, и только по побледневшему лицу было ясно, что он испытывает отнюдь не лучшие чувства. - Ты дикарь - ты понимаешь это?! Ты дикарь! Небожитель! Ты пришёл в нормальный мир и думаешь, что будет всё по-твоему?! Дикарь, ничего не понимающий в жизни! Ты сдохнешь - в любом случае! Ты что же - решил, что я и впрямь тебя отпущу? Нет уж! Я дождусь, пока ты сдохнешь... И-и... Не-ет, я не буду дожидаться, пока ты сдохнешь! Сначала я трахну девчонку, потом приведу её сюда, чтобы ты точно знал, что я её трахнул, как не смог трахнуть её мать! Ты же видишь иначе, чем другие! Ты увидишь, что я с нею сделаю... И её отец уже ничего не сможет сделать, потому что девчонка, как последняя дура, решила, что влюблена в меня взаимно! И она выйдет замуж за принца, который по милости её матери должен был оставаться принцем до конца своих дней! Я вас всех ненавижу... - Горан снова перешёл на жуткий шёпот. - Ты не представляешь, что такое - чувствовать боль, которой просто не должно быть... А теперь я свободен... Свободен... - Он гаденько захихикал - совсем как недавняя старуха. Он хихикал и не мог остановиться. - Свободе-ен... Так легко и быстро!.. И девчонка дура, и этот шаман... Свободе-ен!..
- Горан, ты псих, - тихо сказал Рольф вслед, но тот его уже не слышал - шёл к лифту, повторяя одно и то же и не в силах остановить истерику.
Когда шамана засунули в "его" комнату, он протянул скованные наручниками руки телохранителям. Последний из них, который должен был запирать дверь, пожал плечами.
- Приказа освободить не было.
И захлопнул дверь.
Рольф постоял, поднял руки и осторожно потрогал затылок. Как будто понадеялся, что волосы на месте. Пальцы коснулись коротких волос на похолодевшей коже.
Потом он прислушался к себе.
- Ты не оставил мне выбора, - словно чужими, неповоротливыми губами выговорил он. Огляделся. Комната, привычная до последней мелочи, до последней изученной трещины. Он прошептал: - Но время ещё есть... Время есть...
Он опустился посреди комнаты на колени, слегка приподнял кисти рук, тяжело глядя на наручники. А потом вздохнул. В тихой комнате раздался сначала щелчок, а затем, когда наручники проехались по кистям и упали, - звяканье металла. Снова тишина. Рольф обвёл испытующим взглядом верхние углы комнаты. Да, сил хотя бы на то, чтобы испортить следящие камеры, пока хватало. Пока он лишь "убрал" звук. Сами камеры он сломает чуть позже. Надо вытаскивать девочку.
- Авис...
Шёпот повис в комнате.
Из круглого отверстия в стене высунулась длинная плоская мордочка. Она странно задёргалась, сердито попискивая и оглядываясь, - и двигалась так несколько мгновений, пока не стало ясно, что одного зверька отталкивает второй, которому тоже любопытно посмотреть, что происходит.
Первый зверь выскользнул из дыры и слетел на плечо хозяина, сидевшего спиной к подглядывающим камерам - Рольф прекрасно знал их расположение. С плеча кошачий дракончик сунулся к лицу хозяина и некоторое время пристально смотрел в его глаза, после чего снова подлетел к дыре и протиснулся мимо второго дракончика, который от неожиданности пропал за стеной.
А Рольф остался ждать.
... Кети ревела со злости с утра и никак не могла остановиться. Но сил хватало не только на рёв. Предательство человека, которого она с недавнего времени обожала, оказалось ударом в самое сердце. А уж одновременно чувствовать себя предателем по отношению к беспомощному, не приспособленному к городской жизни человеку (это она тоже поняла), заставляло её реветь ещё больше.
Успокоившись и почти перестав заикаться от плача, девушка села в кресло, подобрав ноги и обняв их, и начала обдумывать план мести. Начала с того, что решила спасти Рольфа, попавшего из-за неё в такую страшную ловушку. В воображении представлялось, как она берёт (неизвестно откуда взятый, но это мелочи!) пулемёт и идёт в подвал, стреляя во всех, кто попробует только остановить её, во всех, кто попадётся по дороге. Ну, пара гранат тоже не помешает - из тех, что она видела в боевиках на вирт-экранах. Они маленькие, и можно ими набить карманы жакета. Потом она разрубит наручники Рольфа каким-нибудь страшным мечом, а потом...
От писка над ухом она подпрыгнула. А когда увидела...
- Малыш? - поразилась она, изумлённо глядя на кошачьего дракончика. И только хотела привычно взять его в руки, как он отшатнулся от неё и подлетел к двери. - Малыш, ты меня не узнаёшь? Подожди, куда ты?
Но зверёк явно требовал открыть дверь. Любопытство пересилило. Кети встала с кресла и подошла к двери. Приоткрыла - дракончик шмыгнул в просвет, и девушке поневоле пришлось выскочить из комнаты за ним. Оглядев проходной зал, она заметила, что дракончик вьётся у дверей в лифт. Удивлённая, Кети начала подозревать, что появление кошачьего дракончика не случайно и связано... Зверёк внезапно выметнулся из лифта и спрятался за толстой шторой у окна. Девушка инстинктивно сообразила поспешить за ним.
В зал вошли несколько человек. Кети подглядывала, затаив дыхание: не к ней ли в комнату? Но они пересекли зал и пропали в открытой двери в следующий коридор.
Дракончик снова кинулся в лифт. Девушка, уже нисколько не сомневаясь, выскочила из-за шторы и бросилась за ним. Перед тем как забежать в лифт, она, благо стол всегда стоял посреди зала не пустой (Горан любил сладкое), подбежала к нему и схватила горсть конфет из керамической вазы. Уже в лифте быстро глянула на табличку с кнопками. Уверенно нажала на "подвал", замаскированный каким-то странным значком, - правда, она уже знала, что это именно подвал. Запомнила за три дня.
Пока ехала вниз, чуть не подпрыгивала - быстрей! Быстрей! Уже не волновало ничего: ни что - без косметики, ни что - зарёванная появится, в сущности, перед незнакомым человеком. А что она появится именно перед ним - была уверена на все сто!
Она соскочила, не дожидаясь, пока днище лифтовой кабины коснётся платформы.
Дракончик воинственно пискнул, ведя её за собой, словно пропитавшись её настроением. На мгновения остановившись, она вдруг мельком подумала, что Малыш выглядит очень здоровым, хотя прошло не менее двух недель, как она мысленно навсегда простилась с ним. Кто же его вылечил?
Но думать времени не оставалось. Дракончик порхнул к закрытой двери в комнату, где содержался пленник Горана. Ключи лежали на полке открытого ящичка в стене.
Девушка взяла их осторожно, чтобы не стукнули, и, молясь, чтобы закрыты были только механические замки - не сенсорные, быстро открыла дверь.
- Закрывай сразу! - велели ей сбоку.
Она было оглянулась на него ненадолго и повернулась к двери выполнить приказ, но, поняв, кого именно увидела, снова уставилась - неприлично, но именно уставилась! - на невысокого мужчину в трёх шагах от себя; как простушка же - открыла рот: непривычно короткие волосы беспорядочными прядями облепили его лицо, сотворив с ним чудо: Рольф превратился из чуднОго длинноволосого типа - в довольно симпатичного парня.
Он нетерпеливо шагнул к ней, отобрал ключи и запер все замки, какие только нашёл. И только открыл рот, чтобы сказать что-то, как на его плечах очутились два кошачьих дракончика: один взлетел, второй - забрался с пола по штанине, а затем - по застёгнутой на все пуговицы рубахе. Девушка перебила его, начавшего было говорить:
- Откуда у тебя дракончики?
Он, не глядя, склонил голову направо:
- Мой Авис. - Склонил голову налево: - Твой Малыш. Он ещё летать не может. Слишком сильно перебиты крылья.
- Но почему он не идёт ко мне? - рассердилась девушка.
- Ты виновата в том, что его избили. Он это знает.
- Я?! - поразилась Кети. - Я?! Каким образом?! Меня тоже избили!
- Ты ушла из дома в опасное для вас обоих место, поругавшись с родителями, что и повлекло избиение невинного в твоей ссоре с родителями зверя... Ты собираешься препираться со мной дальше? Или мы всё-таки попробуем выбраться отсюда?
- Но куда?
- Туда, где Горан не дотянется до нас обоих.
- Ты думаешь, он может что-нибудь сделать...
- Он уже пообещал! - Теперь Рольф нетерпеливо перебил её, после чего почти умоляюще попросил: - Ты не могла бы чуть-чуть помолчать? Мне нужно немного времени для сосредоточенности.
- Да делай, что хочешь! Я же не мешаю! - проворчала девушка, но следом за ним присела перед неровным круглым отверстием в стене. Как-то невнятно подумала, что вовремя успела переодеться. Если уж удирать, то лучше это делать в брюках. А ещё радостно вспомнила, что в дорогу у них есть кое-какой стратегический пищевой запас - конфеты, стащенные у Горана.
... Рольф на секунды застыл перед отверстием, держа перед ним ладонь со сжатыми пальцами, будто пытался ощутить ладонью, дует ли из дыры. Он почуял, что его похудевшее лицо осунулось ещё больше, словно опало. Больше всего он боялся, что не получится ударить бесконтактно. Хотя и знал, что сразу после принятого на себя проклятия силы не уходят. Он сделал нужное движение резко - словно собирался хлопнуть ладонью по дыре. В следующий миг оба отскочили, едва не свалившись на пол: обвал поверх дыры оказался сильнейшим. Стена, казавшаяся до сих пор монументальной, просто рухнула, обнажив проржавевшие металлические конструкции, державшие штукатурку. Теперь в стене появилась не просто дыра, но настоящий проход в средний человеческий рост.
- Идём.
- Подожди, а где твоя обувь?
- У меня не было обуви, - нетерпеливо сказал Рольф и, схватив её за руку, потащил в полутьму за стеной.
- Ты думаешь, нам грозит опасность из-за Горана?
Он резко остановился, придержав её за плечи, и выдохнул ей в лицо:
- Твой отец сломал Горану руку, которой тот ударил по лицу твою мать. Как ты думаешь, грозит ли нам опасность?
- Почему ты раньше не сказал?
- Когда? Да и... Не хотел давить на тебя. Думал, что всё обойдётся.
- Папа сломал Горану руку, - пробормотала она на ходу, послушно следуя за ним и, кажется, ничуть не сомневаясь, что тот видит во тьме. - А за что Горан... Мою маму?