В самом центре графского сада, где было особенно солнечно, и тек небольшой ручей, пробиваясь из-под земли через изумрудную зелень травы, стояла беседка. Беломраморные колонны этого воистину прекрасного сооружения были обвиты тонкими стеблями розового куста. Изящные красные бутончики цветов прислонялись к холодному камню и, казалось, что он впитывает в себя их цвет, становясь чуть розовым. Много других растений украшали беседку и своими благоуханьями обволакивали ее в ароматный кокон. Часто в беседке встречались графская дочь и ее возлюбленный, молодые очень любили проводить в тени долгие часы. Под сводчатым потолком на позолоченной цепочке свисала золотая клетка. Она была довольно большая, богато украшенная причудливыми завитками, созданными лучшим ювелиром. В золотой клетке сидел одинокий соловей. Теплыми ночами, он мечтательно смотрел через прутья своей темницы и пел о свободе, о том, как прекрасен сад в ночную пору, когда бледная гостья луна заглядывает под своды беломраморной беседки и льет свой тусклый свет, словно манит. Днем певец отдыхал, ему снились разноцветные сны о полетах, крылья чуть подрагивали, а голова приподнималась.
В одну из чудных ночей, когда воздух был особенно свеж, а в небольшом озерце, который образовался у бьющего ручья, расцвела белая кувшинка. В беседку прибежала графская дочь, она горько плакала, худенькие плечи в обрамлении кружев подрагивали, а длинные волосы струились вниз.
- Неволя, - прошептала она, - как страшна неволя! Вот ты, - обратилась юная графиня к соловью, который внимательно смотрел из своей золоченой темницы, - так давно сидишь в этой клетке, и я даже не представляла, как наверное тебе хочется покинуть ее. Теперь меня заперли в золотую клетку, - всхлипывала девушка, - отец не пускает меня к возлюбленному, он хочет, чтобы я вышла замуж за богатого графа из соседнего поместья. Но, коли я не могу улететь из своей клетки, так хоть ты, мой чудный певун, лети.
Девушка подскочила и широко распахнула дверцу. Соловей, не помня себя от счастья, вырвался на свободу, он взмыл вверх к ночному небу, купаясь в лучах луны, которая так долго манила его своим светом. Певун опустился рядом с кувшинкой, любуясь ее красой, попил чистой родниковой воды и запел. Он пел вдохновенно, так как никогда до этого. Даже графская дочка перестала плакать и заслушалась дивной песней. Она задумалась, вслушиваясь в трели, и мечтала, что ее любимый вызволит ее также, как она только что освободила соловушку, и она также как эта малая птичка будет счастлива. А соловей все пел, перелетая с ветки на ветку. Он облетел весь сад, побывал в самых отдаленных его частях там, где всегда мечтал побывать. Опьяненный свободой и счастьем он уснул в тени розового куста.
Утром юную графиню нарядили в красное платье. Она была прекрасна как роза. Девушке представили ее жениха, пожилого графа. Благородные седины оттеняли его худощавое лицо, он был галантен, вежлив и утончен. Графская дочь только вздыхала, когда граф рассыпался в комплиментах. Все ее мысли были только о возлюбленном.
Как только наступила ночь, девушка помчалась в беседку и, упав на резную лавку, горько заплакала, чем разбудила ночного певца. Соловушка встрепенулся, с интересом рассматривая свою спасительницу. Ее слезы глубоко тронули маленькое сердце птицы. Ночной менестрель запел, чтобы утешить девушку. Его трели был столь прекрасны, что даже луна заслушалась. Юная графиня успокоилась, но была все так же печальна. Сердце певца разрывалось от этой грусти, он взмыл ввысь и полетел, полетел прочь из любимого сада, в сторону небольшого поместья возлюбленного графской дочери. Он сел на открытое окно и запел. Его песня, словно вобрала слезы юной красавицы, все ее горе и отчаянье. Юноша сразу понял, что с его нежным цветком, с его красавицей графиней что-то случилось. Он вскочил на коня и помчался на встречу к ней. Соловей летел впереди, словно зазывая юношу ехать быстрее. Смелая птичка довела жениха до самой высокой ограды графского сада. "Еще одна клетка", - подумал соловушка. Он пронесся над острыми зубцами чугунной ограды. Черные завитки украшали крепкие прутья, словно живые цветы, притронувшись к металлу, сами стали такими же холодными и мертвыми как он сам. Юноша встал, осматривая преграду. Он никогда еще не пробирался в сад тайно, ведь старый граф прежде благоволил к нему. Преграда была почти в два человеческих роста, а каждый прут оканчивался острием, словно ощетинившийся сторожевой пес. Соловушка, видя замешательство юноши, взмыл ввысь. Он пролетел над темнеющими листвой деревьями и кустами, покрытыми точно звездное небо белыми и розовыми цветами, бледно светящимися в лунном свете. Он долго летал над оградой и нашел прореху, где пара прутьев сломалась от времени. Песней он зазвал молодого жениха, соединяя возлюбленных.
Как прекрасна в счастье была юная графиня, как бережно обнимал ее молодой жених. Соловей чувствовал их любовь и маленькое сердце его переполнялось радостью и пело, пело так громко, что эту песню невозможно было ни сдержать, ни утаить.
Обратно к ограде сада влюбленные бежали уже вдвоем, ведомые бледным светом луны и трелью ночного менестреля. Ранняя роса холодила и смачивала их торопливые ноги, словно хотела смыть оковы. Певун все летел и летел, вот уже виден зазор между частыми прутьями. Сейчас графская дочь покинет свою золотую клетку, как некогда покинул свою он. Счастье будет владеть ее сердцем, как владеет его. Но что это? Тонкие прочные нити силка обвили хрупкое тело птицы, певец забился, закричал, но люди слепы и глухи, когда счастливы, потому они не услышали его зов. Резвый конь умчал прочь графскую дочь и ее жениха, а соловей так и остался в силках до утра.
А утром в графском поместье был большой переполох, юная графиня сбежала, покинула отчий дом. Старый граф был безутешен. Он приказал искать дочь везде и нашел ее, но влюбленные уже успели обвенчаться. Старик побранил дочь, долго не хотел ее даже видеть, но потом простил.
Соловья же вытащил из силков графский садовник, он бережно отнес беглеца обратно на веранду и новь посадил в золотую клетку. Ручей все так же пробивался сквозь изумрудную зелень травы, все так же красные бутончики цветов приникали к беломраморным колоннам, а ночами заглядывала на веранду луна. Но теперь каждую ночь, соловей пел прекрасные песни, вспоминая, как сладостна была свобода, и радовался, что юная графиня, подарившая ему эти ощущения, вырвалась из своей золотой клетки навсегда.