- Во имя Света, как ты очутился в Пандарии? - вновь и вновь повторяла Джайна, пока Хейдив со старшим сыном помогали Тариону добраться до их хижины.
- Имейте терпение, леди Джайна! - взмолился Хейдив. - Ваш сын очень слаб и нуждается в отдыхе.
Пандарены уложили раненого в постель Джайны. Пока Хайди разжигал пламя в очаге, Хейдив принес мази и лечебные отвары, напоил одним из них Тариона, затем смазал и перебинтовал рану на руке.
- Скоро ему станет лучше, - сказал Хейдив.
Спустя час, в течение которого Джайна не находила себе места от волнения, к Тариону вернулся румянец и он раскрыл глаза. Они тут же стали идеально-круглыми. Он переводил удивленный взгляд с пандарена на Джайну, окончательно лишившуюся дара речи, и обратно.
- Теперь вы молчите? - спросил Хейдив Джайну. - Твоя мама очень волнуется и не понимает, как ты оказался в Пандарии?
Тарион остановил оторопелый взгляд на Джайне.
- Но ведь Ноздорму сказал, что ты... Что ты...
- Я и сама не понимаю, почему выжила. И с твоим появлением все только усложнилось.
- Почему? - искренне удивился он.
Джайна испугалась, что он может счесть, что она совсем не рада ему.
- Просто это очень странно, - проговорила она, нерешительно присаживаясь на край его постели. - Я думала, что никогда больше не увижу тебя. Ведь это правда ты?
- Это я, - сказал он и добавил: - Если ты действительно моя мама.
Джайна тихо рассмеялась.
- Я считала тебя младенцем. Хейдив, разве прошло столько времени?
- Я очень быстро вырос, благодаря Хранительнице Жизни.
- Алекстраза сделала тебя взрослее? - не поверила Джайна.
- Так Ноздорму сказал мне. Я ничего не помню из своего детства.
Тарион вкратце рассказал о том, что происходило после его внезапного взросления, как Ноздорму обучал его, не оставляя ни на мгновение, и как внезапно покинул его. Рассказал и том, как другие черные драконы преследовали его по пятам, и как, наконец, атаковали.
- Тогда, чтобы спастись, я нырнул во Время, ведь они не умели ничего подобного. А я почему-то умею. Даже Ноздорму не нашел этому объяснения. Я тогда еще не знал, но оказалось, что я умею перемещаться только в прошлое.
- И в этом прошлом ты встретил Эгвин, да?
- И Вождя Орды, - добавил Тарион. - Я передал Траллу твою записку. Правда, Ноздорму сказал, что он не должен был получать ее.
- Что еще ты успел натворить? - улыбнулась Джайна.
- Я не знал, что это прошлое, и в этом моя главная ошибка. Я направился прямиком в Грим-Батол, горную крепость, где как я слышал, обитает Культ и... мой отец. Ноздорму говорил, что мне предначертано спасти его, но как? И главное отчего я должен спасать его? Ведь все в Азероте боятся его! Но в Грим-Батоле я сам едва не принял сторону Сумеречного Молота, к тому же оказалось, что даже там, в прошлом и в логове Культа, я служил все тому же Ноздорму.
- Аспект Времени находился в рядах фанатиков Сумеречного Молота? - не поверила Джайна.
- И да, и нет. На самом деле, никто из Культа не знает, что это он. Они зовут его Оракулом.
Эти слова ошеломили Джайну. Еще в самом начале ее путешествия к Зин-Азшари именно Ноздорму был Оракулом Темного Совета! Тем самым Оракулом, что поведал Культу о Слезе Земли, способной помешать им, кто заставил Азшару преследовать ее, Джайну, а затем внезапно отменил этот приказ, вызвав возмущение морской Королевы. Но зачем Ноздорму, с одной стороны, помогал Джайне, когда спасал ее с необитаемого Острова, а с другой - натравливал культистов на Тариона?
Получалось, что Тарион отбыл из Грим-Батола незадолго до того мгновения, когда Нелтарион появился там. Опять же благодаря стараниям все того же бронзового дракона. Покинул ли Ноздорму Грим-Батол после появления Нелтариона или и дальше скрывался под видом Оракула?
Мальчик мог знать гораздо больше деталей, казавшихся ему незначительными, и Джайне обязательно нужно было их узнать.
- Продолжай, что было дальше? - спросила она. - Только ничего не пропускай, это может быть важно.
- Ноздорму разбудил меня среди ночи, сказал, что мое вмешательство все-таки изменило будущее и что пора исправлять положение. Ноздорму сказал, что чем чаще я перекидывался в этом времени в дракона, тем сильнее изменял свое будущее.
- И ты часто делал это?
- Раза три. Кажется. Я прилетел в Терамор, надеясь, что найду хоть что-то связанное с тобой. Но едва я ступил на каменную террасу твоей башни, меня сковала какая-то магическая сеть! Я даже не мог улететь. Это оказалась магия Эгвин. Она сказала, что в твое отсутствие накладывает множество заклинаний на твое жилище, ради собственного же спокойствия.
- И ты все рассказал ей?
- Она едва не убила меня, приняв меня за какого-то другого черного дракона. Мне пришлось перекинуться в человека и все ей объяснить.
- Где же была я в это время?
- Ты отправилась на какой-то ежегодный праздник к горе Хиджал, вместе с Вождем орков.
- Возрождение Нордрасилла, конечно.
Проклятье, уже тогда Эгвин все знала? Джайна вспомнила, что после возвращения в Терамор из Зин-Азшари, первое, о чем спросила ее Эгвин было: "Как ты себя чувствуешь?". Эгвин считала, что она уже была беременна, и знала, что Джайна не переживет этой беременности. Но Тарион, перекинувшись в дракона, изменил прошлое - и Эгвин решила наделить Джайну собственной силой, подарить ей жизнь. Если бы не цепочка этих событий, если бы не безрассудство Тарион и не верность Эгвин, Джайна была бы сейчас мертва.
Она порывисто обняла сына, чем вызвала у него неподдельное удивление.
- Мам, ты меня душишь, - прохрипел он.
Джайна, рассмеявшись, отпустила его.
- Когда еще ты перекидывался? Поверь, это важно.
- Лишь только твой корабль отбыл, я отобрал у гонца твою записку. Перекинулся и полетел к Оргриммару, где и передал ее Траллу.
- Ноздорму сказал, что он не должен был ее получать?
- Да. Вождь орков стал искать тебя, мам?
Получив записку, Тралл обратился к Малфуриону Ярость Бури. Когда проклятье бессонницы спало с Джайны, друид без труда нашел ее дух в Изумрудном Сне. Малфурион предлагал ей спасение, но Джайна отказалась, к тому же он не поверил в то, что именно Азшара удерживала Джайну в плену. Джайна не могла понять, к каким изменениям во Времени привело то, что Тралл получил ее записку, как это нарушение повлияло на Малфуриона или самого Тралла.
- И третий раз? - спросила Джайна.
- Передав записку Траллу, я спросил, не желает ли он написать тебе ответ. Это очень удивило его, и я понял, что совершил какую-то ошибку. Пока он читал, я скрылся в темноте, перекинулся и улетел, - Тарион замолчал, ожидая, что Джайна вновь вспомнит изменение, которое повлекло за собой его безрассудство, но она лишь пожала плечами:
- Возможно, это что-то меняло, но я понятия не имею, что именно. Затем ты встретил Ноздорму, и он запретил тебе перекидываться?
- Вот именно, что нет! Когда Ноздорму сказал, что пора вернуть меня в положенное мне время, и мы вышли на каменный выступ, он вновь велел мне перекинуться! Мне было страшно, что я опять нарушу временной поток, но ведь сам Аспект просил меня об этом. Я перекинулся, хотя это и далось мне с большим трудом.
Джайна не сдержала улыбки.
- Теперь-то я понимаю, - сказала она. - Спасая меня, Ноздорму сказал, что мое присутствие в Зин-Азшари должно было кое-чему поспособствовать, но этого не произошло, из-за того, то вмешались силы, посчитавшие себя умнее всех на свете.
Тарион густо покраснел.
- И он попросил тебя еще раз перекинуться, чтобы самому вмешаться в течение Времени. Ноздорму спас меня после бегства из Зин-Азшари. Опять же в надежде, что это поспособствует кое-чему.
- Чему? - не понял Тарион.
- Твоему рождению, малыш, - ответила Джайна. - Ноздорму все делал ради этого. И потому твое появление здесь, в сокрытой в Безвременье Пандарии, нелогично. Ведь он хотел вернуть тебя в положенное тебе время?
- Да, он выдохнул пламя, обычное, каким он не раз пользовался. Но я почему-то не оказался в своем времени. Я летел дольше обычного, и меня словно бы окружала пустота. Ничего не было вокруг меня и подо мной, а потом я внезапно перестал ощущать собственные крылья. Но тогда я увидел море, и, как мог, спикировал к его близкому берегу. И вот, - он еще раз улыбнулся и затем медленно произнес: - Я оказался здесь, мама.
Джайна одним движением, обхватив за плечи, прижала к себе, боясь, что опять может его потерять. Она даже крепко зажмурилась и затем резко распахнула глаза. Но ее подросший сын оставался в ее объятиях и тоже улыбался.
- Мальчику нужно подкрепить свои силы, - вмешался Хейдив.
Помешивая варево в котелке, пандарен продолжил:
- Мое снадобье почти готово, но лучшим лекарством для него будет сон, леди Джайна.
- Я совсем не хочу спать! - воскликнул Тарион.
- Понимаю, юный дракон, но если ты не заснешь, твое крыло не заживет, и ты не сможешь улететь из Безвременья.
- Улететь? Отсюда? Мама, почему я должен улететь?
Джайна взяла его за здоровую руку и мягко улыбнулась.
- Как только ты выздоровеешь, я все-все объясню тебе, Тарион. Главное, чтобы ты снова смог летать.
- Но я не хочу опять покидать тебя...
- Сегодня ни слова о расставаниях, - прервала она его. - Расскажи мне еще что-нибудь. Например, о твоем резком взрослении. Ноздорму не объяснял тебе для чего это нужно?
Во взгляде Тариона еще читалась неумолимая решимость не расставаться с обретенной матерью, желание спорить и решать эту ситуацию сейчас. Но Джайна, поглаживая его руку, мягко покачала головой и повторила свой вопрос. Тарион сдался.
- Однажды Ноздорму сказал, что Азерот больше не может ждать. Но он не сказал почему. Он никогда не говорил мне многого, мне казалось, он всегда что-то не договаривал. С моим обучением он тоже очень торопился. Каждый день я должен был воздвигать все новые и новые горы.
- И у тебя получалось? - Джайна ощутила гордость. Магия была хорошо знакома ей, но влияние на природу, окружающий мир - подобное не было ей доступно.
- Как сказать... Земля не слушается меня, вернее, не так, как мне хотелось бы. Ноздорму боялся, что я способен только разрушать и, похоже, его опасения оправдались. Если я пытался вырастить скалу, то из-под земли вырывались лишь потоки огненной лавы. Но когда я обращался к огню, мне отвечала вода - раз за разом на меня с небес проливался сильнейшие ливни.
- Но почему вода и огонь отвечают тебе? - спросила Джайна и про себя добавила: "И почему ты умеешь перемещаться во времени, если ты из черной, а не бронзовой стаи?". Но ответ на второй вопрос, возможно, скрывался в том, что Тарион провел свое детство рядом с Аспектом Времени и в его внезапном взрослении. А ответа на первый Джайна не находила.
Тарион лишь пожал плечами. Похоже, эти способности были частью его самого, и ничуть не удивляли его.
- Титаны наделили Нелтариона силой Аспекта. Хоть и наполовину, но ты черный дракон, и потому способен общаться со стихией земли. Но вода и огонь... Воздух тоже?
Тарион кивнул.
- Кажется, только ты и Ноздорму по-прежнему зовете его Нелтарионом, - с болью в голосе отозвался он.
- Ты видел... его? Хоть раз?
- Только в видениях, которые Ноздорму показывал мне. Но это были... странные видения, мам.
- Расскажешь?
- Черный дракон, я думаю, это и был Нелтарион, сражался с одним из Древних Богов. Его тело было сплошь покрыто щупальцами, а глаза вращались в своих орбитах. Черный дракон почти победил этого Древнего, если бы не два других. Один был окружен снегами, а второй возвышался среди песков. Когда они ожили, то черный дракон пал. И мир постигла катастрофа.
Чаша с готовым снадобьем выскользнула из рук Хейдива-Ли. Что-то зеленое и густое расплылось на полу блестящей лужицей.
- Кто показывал тебе эти видения, мальчик? - прошептал пандарен.
- Аспект Времени.
- Что случилось, Хейдив? - спросила Джайна.
Пандарен выглядел шокированным.
- Я... не уверен. К тому же я родился здесь, уже в Безвременье, и знаю все со слов Кейган-Лу и других великовозрастных пандаренов. Но вам, леди Джайна, нужно обязательно поговорить с Кейган-Лу.
- Я, конечно, попробую, но мне кажется, Кейган-Лу не будет от этого разговора в восторге.
Хейдив вернулся к котелку и вновь набрал лекарственного отвара в чашу.
- Кейган-Лу был в Азероте, и ваше присутствие напоминает ему об этих дня, - сказал Хейдив, когда приблизился с новой порцией отвара.
Джайна помогла сыну приподняться на постели. Тарион послушно принял чашу и выпил зеленую жидкость одним глотком.
- Вкусно, - улыбнулся он. - Хотя по цвету и не скажешь. Спасибо.
- Сейчас ты уснешь, - сказал Хейдив, - а проснешься уже здоровым.
- Мам?
- Я буду рядом, даже пока ты спишь.
Тарион легко сжал руку Джайны. Его веки слипались.
- Почему пандарены не боятся меня? - пробормотал он. - Ведь все ненавидят черных драконов.
Джайне не нужно было отвечать, потому что Тарион уже крепко спал.
- Я все же позову Кейгана-Лу, - тихо сказал Хейдив.
- Если ты уверен, что он будет со мной разговаривать, попробуй.
- Сегодня вы спасли пандаренов от неминуемой гибели, леди Джайна. Он будет вам благодарен.
- Хейдив, - устало ответила Джайна, - когда же ты перестанешь обращаться ко мне на "вы".
- Никогда, - безапелляционно ответил пандарен и вышел, оставив Джайну наедине с сыном.
Черты его спящего лица расслабились. Темные волосы спадали на глаза, и Джайна аккуратно убрала пряди с его лба. Было странно смотреть на взрослого сына, когда положенные для его взросления года даже не миновали. Ох, уж эти игры со временем...
Как наивно они бежали от предначертанного, решив, что могут обмануть Время и неизвестного Оракула. Получается, Нелтарион мог дать жизнь Тариону еще в Зин-Азшари, Малфурион не обратился бы к ее духу в Изумрудном Сне, потому что Тралл не получал бы записки. Эгвин не передала бы ей жизненные силы, а Ноздорму, вероятно, забрал бы ее прямо из Зин-Азшари и перенес в Безвременье, где бы она и скончалась, подарив свою жизнь Тариону.
Сейчас, когда его глаза были плотно закрыты, а выражение лица безмятежно, Тарион как никогда напоминал своего отца. Должно быть, века назад, когда Титаны только наделили его силой Аспекта, когда заключение в подземной темнице еще не обезобразило его, молодой Нелтарион мог выглядеть так же.
В какой-то момент, оказавшись в одиночестве в Безвременье, Джайна даже решила, что все произошедшее лишь игра ее воображения. Но лучшее доказательство тому, что та единственная ночь была реальностью, сейчас мирно спало перед ней.
И как поступать теперь, когда они оба заперты в разрушающемся Безвременье? Разве таков был план Ноздорму? Для чего Тарион вырос раньше времени, если вместе с ней погибнет в Пандарии? Джайне было не по силам понять мотивацию Ноздорму, проникнуть в его мысли. Где он сейчас и почему оставил Тариона в одиночестве? Почему прекратил обучение, ведь Тарион все еще неумело управлял своими способностями? И эти пугающие видения - были ли они тем будущем, которое ожидало их? Тарион решил, что черный дракон в видениях - это Нелтарион, но не сказал ни слова о том, видел ли он пластины адамантита, покрывающие его тело. Если же пластин не было, то... какой черный дракон, обитающий в Азероте, способен сражаться не на жизнь, а на смерть с Древними Богами, как не ее сын? Мог ли Ноздорму показать Тариону его самого? От этой мысли сердце Джайны похолодело.
Белое пятно отделилось от дверей и бесшумно переступило через порог.
- Я был неправ, - без лишних вступлений сказал Кейган-Лу.
Без особого желания Джайна, стараясь не разбудить сына, вышла на крыльцо. Кейган-Лу последовал за ней. Видимо, на более подробные извинения Джайне не стоило и рассчитывать.
- Я был не прав, - повторил пандарен, когда они покинули хижину. - Независимо от того, кто отец этого мальчика, вы поступили отважно, и я должен отблагодарить вас за то, что пандарены пережили эту ночь.
- Причем здесь мой сын?
Кейган-Лу смерил ее взглядом.
- Вы даже не отрицаете, что это ваш сын.
Кажется, логика стала подводить великовозрастного пандарена.
- Спасибо, что позволяете мне и дальше сражаться за жизни пандаренов. Спокойной ночи, Кейган-Лу, - с этими словами она развернулась обратно к дому.
- Как вы можете себя так вести! - выпалил Кейган-Лу. - Ведь этот ребенок не наследник короля Артаса!
- Чей... наследник?
- Вы, Джайна Праудмур, были не лучшей кандидаткой для принца Лордаерона, - продолжал в запале седой пандарен. - Принцесса из рода Троллбейнов, по моему мнению, куда как лучше подходила для Артаса Менетила. Но сердцу не прикажешь. Вы, должно быть, заметили, с каким уважением к вам относятся остальные пандарены селения. Все мы были подданными Альянса! Даже сейчас они относятся к вам с тем почтением, которого достойна истинная королева Лордаерона!
Джайна, наконец, нашла в себе силы, чтобы обернуться. Кейган-Лу, выговорившись, победоносно вскинул нос, черным пятном выделявшийся среди белого меха.
Объяснение тому, почему Шайя, Хейдив и остальные ни в какую не желали переходить с уважительного "вы" на "ты" нашлось, хотя оно и походило на бред сумасшедшего.
- Родившиеся в Безвременье пандарены знают историю Азерота лишь с ваших слов, - сказала Джайна. - Но они не позволили себе того, что позволяете себе вы - относиться ко мне с пренебрежением. Почему? Если уж для вас я королева Лордаерона!
- Потому что я лично присутствовал на вашей с принцем Артасом свадьбе, которую пришлось отложить из-за несчастного случая.
- Несчастного случая?
- Король Теренас погиб на охоте! Право слово, вы ведете себя так, будто и знать не знаете своего прошлого. Я служил королевским лекарем, это я мог бы принимать роды будущего наследника, если бы он был у вас, леди Джайна. Но уже тогда мир стоял в шаге от гибели, и Артас сразу после свадьбы отправился на войну. Пандарены отказались принимать в ней сторону Альянса. Мы не могли способствовать уничтожению Азерота, но не могли и остановить его. Когда пал последний Защитник, у Азерота не осталось шансов, мы обратились к Великой Матери, и она ниспослала нам Ноздорму Вневременного. Поначалу я решил, что бронзовый дракон взял с нас обещание спасти наследника рода Менетилов! Но этот отпрыск, - Кейган-Лу потряс кулаком в сторону хижины, где спал Тарион, - не потомок Артаса Менетила. Уж меня не проведешь, я видел и знаю его. Я был рядом с принцем с самого детства.