Говоря многое, говорить не о чем. Делается не по себе от обилия скоропортящихся в воображении деталей: складка на щеке, где еще недавно ютилась подушка, вывернутая во вне себя "Платформа" Уэльбека, ошметки утренних кофе-елейных ароматов. А ты разворачиваешься на двадцать семь и мило так: "Не помнишь, где моя бритва?"... Бри-тва. Приобретение оборачивается полным фолом. Бри твоя на подоконнике, где ты ее. Собственно, все это мелочи. В чемодан летят брызги совместно прожитых. О Боже, да ведь я теперь в мягкой обложке. Ах милый, ты разбиваешь мне... Тьфу ты, блядство какое. Не забудь поцеловать на про... на всякий случай. Не бойся, шучу. "Каша каша телевизор". Уходи уже, остывает то, что пятнадцать назад было утренней нежностью. Сказать, сколько я ждала этого?