*Рассказ основан на реальных событиях. Присутствуют небольшие художественные допущения.
Открывая записную книжку в самом начале, странице на третьей или четвертой, мне бросился в глаза рисунок. Шесть вертикальных и слегка наклоненных палочек.
- Вот это да, - подумал я и перечеркнул их все разом одной жирной чертой.
Эта линия получилась не очень ровной из-за покачивающегося вагона поезда, шедшего на восток. Таким не хитрым способом я отмечал дни службы в доблестной Красной Армии. Вот будь я постарше на несколько лет, тогда бы поезд идущий на восток в июне 45-ого вез бы меня домой, на Урал, из освобожденной Европы, из побежденного Берлина. А ведь будь я постарше на несколько лет, оказался бы, наверное, в кровавом Сталинграде и один Бог знает, что со мной бы там случилось. Хорошо, если остался бы строчкой на мемориальной плите.
Климат по дороге на восток менялся так резко, что я стал забывать не только текущее число, но и время года. Каждое утро, отрывая спину от жесткого пола - новый пейзаж за окном. Все было новым. Еще вчера мелькали высокие "столбы" деревьев, да так, что в глазах рябило, а сегодня голая степь. Будто это такие занавески повесили на окно, с рисунком, настолько все было однообразным. Первые пару дней было даже интересно смотреть на города, которые мы проезжали, хоть мельком. После Свердловска уже надоело, ребята тоже перестали.
Дорога была нудная и каждый старался развлечь новых знакомых веселым анекдотом или забавной историей. В этом деле мы сразу определили главного: звали его Николаем, а по простому Толчёнка. Сколько ему лет никто не знал, но воевал с самого начала. Мы, конечно, все по имени его звали, неудобно ведь, так еще и знакомы всего ничего.
Толчёнка, Толчёнка. До чего кличка интересная. Только непонятная какая-то, даже крючочка нет за который зацепиться можно. Пытался я сам разобраться, да только не вышло ничего, вот и решил спросить.
А он что? Да что ему! Улыбнулся ямочками на смуглых щеках и начал рассказ.
*Далее повествование от лица Николая.
Привезли нас в военную часть, зеленых ребят из старых деревушек и сёл близ города Куйбышева. Везли долго, с большими остановками, но без происшествий. Выгрузились в часть уже после ужина, а есть хотелось страшно. Руководство понимало, чай не первые такие поздние приехали. Вот и усадили восьмерых новобранцев за деревянный стол и приказали ждать. Перед уходом командир крикнул, мол будет картошка-пюре и что-то еще, но что конкретно мы не услышали. Наши уши уловили только сладкое, сытное слово ПЮРЕ. Несколько секунд мы пытались осмыслить, что за блюдо такое, тем временем командир уже скрылся где-то за углом.
Спросить было некого, а сами, уроженцы Самарской губернии мы и знать не знали о неком зарубежном слове "пюре". Обсуждали долго, предположения летели со всех сторон. Так прошло двадцать... нет даже тридцать минут, терпеть сил больше не было. Выбрав момент, когда молодой поваренок пробегал в поле нашего зрения я с грохотом запрыгнул на соседний стол и начал декламировать что-то из Маяковского:
-Мы
не Филипповы,
мы-
привыкши.
Будет обед,
будет
ужин,-
белых бы
вон
отбить от ворот.
Есть захотелось,
пояс-
потуже,
в руки винтовку
и
на фронт.
Поваренок было опешил и попытался сделать невозмутимый вид и показать безразличие ко всему происходящему, но получилось у него откровенно слабо. Паренек в белом фартуке и шапочкой стремительно удалился, а я под одобряющие возгласы, но жидкие аплодисменты слез со стола и вместе со всеми принялся ждать.
Не знаю подействовало ли мое выступление на скорость приготовления пищи, а тарелки с толчёнкой принесли уже через пять минут. Что же, уплела наша компания толчёнку за милую душу, да. Вот только когда будет вожделенная Картошка-Пюре? Стали опять ждать, долго ждали.
Слышу, топот ботинок. Глядь, а там поваренок тот самый.
- Картошка-Пюре когда будет-то? - спросил я.
- Так вы только поели, - улыбнувшись, сказал он. - Добавки не будет!
- Ты нам толчёнки принес, а командир обещал Картошку-Пюре, - недовольно прикрикнул мой товарищ откуда-то сзади.
Паренек в фартуке сначала удивился, а потом начал смеется. Мы такого стерпеть, конечно, не могли, чтобы какой-то пацан издевался над нами. Ну повели его за шкирку к командиру, мол такое дело, обещалось одно, а этот шкет принес совсем другое. Обрисовали, так сказать, ситуацию в двух словах. Ну тогда и командир смеяться начал и объяснил, что толчёнка и картошка-пюре это одно и тоже, только по разному называется. Откуда нам, простым деревенским ребятам, было знать такие премудрости? У нас дома всегда по простому называли, вот и получилась непонятка. А кличку мне дал сам командир, как самому возмущавшемуся. С ней я прошел пол страны, даже Прагу освобождал. А скольких бойцов повеселил этой историей, так вообще не счесть!