Кельпи-Marrikka : другие произведения.

Десять капель дождя

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Война окончена. Канонада орудий смолкла, ветер унёс пыль пожарищ, воронки и окопы зарастают лебедой. Но насколько быстро врачуются людские души? И что делать, если по возвращении домой, ты застаёшь в родных стенах вражеского солдата, пусть и удерживаемого насильно? Старшему лейтенанту Ариане Зет-Анне снова придётся решать: семья или долг, старая дружба или совесть, мир или война... Военнопленный в мирное время, кто он? Враг, обязанный заплатить сполна, или парень с соседней улицы? Ознакомительный фрагмент! Полную версию романа можно приобрести на Цифровой витрине: Десять капель дождя или на Призрачных мирах
  ГЛАВА 1
   Дождевые капли мелко дрожали на стекле: то гравий, то глина, то насыпь, то воронка... Не дорога, а сплошной аттракцион. Но Ариане даже нравилось. Списанный военный микроавтобус, упрямо жужжа, легко выныривал из глубоких луж, не сбавляя ход, торил чавкающую грязь. А она, предугадывая следующий манёвр, ловила равновесие и слушала мерное бормотание дядьки Дамира. Как же здорово было слышать этот голос! Различать знакомые присказки, рассеяно улыбаться нехитрым шуткам. Ариана точно знала, как именно тот покрутит в руках пачку, прежде чем закурить, как пальцы выбьют по сиденью размеренную дробь. Дежавю... Словно ей пятнадцать лет, и родители наконец-то разрешили провести лето на ферме у школьного приятеля. Тогда её тоже встретили сразу у вокзала, приютили, обогрели... Самое счастливое лето... Одно из самых счастливых в кругу этого семейства... Дежавю... Только вот Ариана уже в два раза старше, шустрый мальчишка, товарищ её детских игр, словил снайперскую пулю в первых рядах пехоты, а вокруг вместо засеянных полей послевоенная разруха...
  - Молодец, дочка, приехала... Заждались. Ведь чуть не прозевал тебя на вокзале-то... Мы думали: в форме, при погонах... а ты вон как, - кивнул он на её бурый плащ, практически слившийся с чехлами сидений.
  Ариана досадливо улыбнулась. Похоже, старому вояке и впрямь хотелось бы провезти её по селу в парадном кителе. Но о специфике службы напоминали только армейские штаны, тщательно заправленные в широкие голенища сапогов.
  Лес, озеро, снова лес... И первые дома на горизонте. Просёлочная дорога, лай собак, любопытные лица, заглядывающие в окна машины. Всё почти так... Разве что свежие срубы белёсыми пятнами режут глаз. Прошёл год, люди успели отстроиться, вновь завести скотину, посадить огороды... В городах раны на показ: разбитый асфальт, руины кварталов, пустые глазницы брошенных зданий. А здесь неубиваемый пырей и иван-чай зарастили котлованы, прикрыли пожарища. Земля стерпит - стерпит и человек.
  Ветряк возле фермы неутомимо черпал небо разноцветными лопастями. Краска кое-где выцвела и облупилась, но он уцелел. От здания правительства в столице осталось одно название, а этот негодник стоит! И радуется, и радует... У Арианы возникло дурацкое желание расцеловать ржавую махину, но у ворот их уже встречали.
  Полноватая женщина всплеснула руками и поспешила к затихшей машине.
  - Ну, наконец-то! Арья, девочка моя! - заботливо запричитала Кора. - Вымахала, вытянулась, похудела...
  Приятно возвращаться туда, где тебя ждут. И, зная об этом, можно смело мотаться по миру, выкладываться ради чего-то, казалось бы, очень нужного, плевать на усталость, сон, здоровье, чтоб потом из последних сил доползти до норки, где тебя откормят, отмоют и дадут отлежаться в покое и безопасности.
  - Баньку истопили, сходи попарься! - благодушно пробасил дядька, выбираясь следом. - Банька новая, душистая, лучше прежней будет. Почти всё отстроили... Я покажу, сейчас только Тимура отпущу.
  Из кабины выглянул смуглый парень.
  - Сено прикрой и машину - в гараж, а завтра часам к девяти подходи, за зерном съездим.
  Водитель кивнул и скрылся за толстым, заляпанным стеклом. Машина неторопливо заурчала и тронулась с места.
  
  - Мешки в сарае! - что-то вспомнив, спохватился Дамир, выкрикивая вдогонку. - Будь другом, с вечера закинь, а то забудем...
  
  Баня и правда оказалась выше всяких похвал, особенно если вспомнить обтирание еле тёплой водой и очереди в душевую в военном общежитии. Ариана плеснула на раскалённые камни ещё полковша полынной настойки, блаженно вытянулась на лавке. Лишь бы не уснуть. Дорога была долгой и нервной, а обволакивающее тепло дурманило голову. В маленьком оконце догорал закат, протяжно мычали недоенные коровы, опускалась роса... Её дом, её "кроличья нора"... Но всё же идиллия была неполной. Водитель... Эти чуть раскосые глаза, эбонитовые волосы в мелкий завиток, выдающиеся скулы... Эдаец! Как Дамир мог взять на работу бывшего врага? Да, война закончилась, но они убили Самата! Сына, отраду старости. Ариане тяжело было об этом вспоминать, а уж каково им?
  Девушка опрокинула на себя таз с холодной водой, гоня прочь ненужные мысли, и вышла в предбанник. Небось, тётка уже заждалась.
  
   ***
  - Молочко парное, печево... - суетилась вокруг накрытого стола тётка Кора. - Ты ешь, ешь... Вон, одна кожа да кости... Старший лейтенант, ведомство важное... не кормят вас там, что ли?
  Ариана послушно свернула трубкой ещё один блин. Доказывать, что она всегда такой была - дело бесполезное. Офицерские пайки выдавались регулярно и в полном объёме, многие гражданские могли лишь мечтать о таких деликатесах. Ведомство, в которое она так удачно перевелась, ценило сотрудников и заботилось об их работоспособности.
  - Как Вардан? Навещает? - улучив момент, перехватила инициативу гостья.
  - Пять дней как до тебя уехал, - с сожалением вздохнула тётка. - На службу вызвали, а то б дождался... Он же теперь майор! Большой человек, без него никуда...
  Девушка уважительно кивнула. Гордость за старшего сына переполняла материнское сердце. Пересказывая его успехи, Кора казалась не такой уставшей: глаза блестели, морщинки на лбу разглаживались. Как бы цинично ни звучало, но в этом и был всегда плюс большой семьи. С единственным ребёнком не умирало будущее.
  - А ферма? Хозяйство? - тихонько поинтересовалась Ариана. Совсем не хотелось намекать на то, что старикам уже под шестьдесят.
  Самат был бы идеальным наследником, он любил это всё... поля, нелёгкий крестьянский труд, простые радости жизни... Вардан другой. Он тоже может и знает, упорства на десятерых... но его дорога без возврата.
  - Ничего, - горячая шершавая ладонь накрыла руку. - Справимся. Не бог весть какое хозяйство осталось: корова одна да кур с десяток. Сена насушим, сарай подлатаем, в управе обещали с зерном помочь... Тимурка теперь есть, всё осилим, - успокоила Кора. - Ты лучше рыбки попробуй, вчера он наловил. Костей, жуть, так ты потихонечку...
  Девушка с лёгкой неприязнью окинула взглядом колючий деликатес. Незаметно сделала глубокий вдох, восстанавливая внутреннюю гармонию. Вопрос вертелся на языке, хоть и не имел права быть заданным.
  
  - Эдаец, - наконец выдохнула она, непонимающе глядя на притихшую тётку.- Зачем?
  Слишком резко и зло. Ариана прикусила язык, лучше б совсем промолчала.
  Раздражало то, что до сих пор по стране шаталось достаточно разномастного сброда: подранки разбитых армий, дезертиры, бывшие пленные... Многие из них не торопились вернуться в собственные выжженные земли, вымотанную войной и контрибуциями родину, оседали в деревнях, мелких городках, искали любую работу... Те, кто совсем недавно были по ту сторону прицела, теперь заискивающе улыбались, тянули руки для приветствия, бойко лопотали на чуждом для них языке, коверкая фразы, глотая окончания, и вовсе не обижались, когда их звали "головешками".
  - В хозяйстве нужны руки, это понятно. Но разве нельзя было нанять кого-то из своих?
  
  Девушка пытливо глянула на тётку. Та как-то подозрительно притихла, рассеяно теребя фартук.
  - Мы его не нанимали... - Кора расстроенно всплеснула руками. - Не хотели тебе говорить, так ведь всё равно узнаешь...
  Ариана сдвинула в сторону тарелки, сосредоточенно ожидая продолжения. От эдайцев и в мирное время было предостаточно проблем. В голове замелькали последние громкие дела: грабежи, вымогательство, шантаж, разбой... На какое слабое место надавил этот черногривый тварёныш, чтоб обеспечить себя жильём?
  
  - То есть не нанимали? Он пришёл сам? Кора, он что, угрожал? - из глубины поднималась забытая ярость. Ха! А она ещё пыталась убедить себя, что вражда в прошлом. Что они не все плохие...
  
  Тётка упрямо замотала головой.
  
  - Когда пришёл эдаец? Он был один? - Ариана больше не могла гадать, ей нужно было услышать всё и прямо сейчас.
  - Он пришёл с наступлением, - сдалась тётка, обречённо вздыхая. - Помнишь, я писала? Сильно земельке нашей досталось... эдайцы к городу пробивались. "Головешки" с одной стороны, сынки наши с другой, а мы аккурат посерёдке. Свету белого не видать... А потом хоронили всем селом, когда кончилось-то всё... И своих, и чужих хоронили, что ж мы не люди, что ли? И Тимурку почти закопали... А он живой. Закричал в могиле-то, дед и не смог добить... Выходили, стал по дому помогать. А там и война закончилась.
  
  - Военнопленных больше нет, - осторожно напомнила гостья. - Он не хочет возвращаться?
  
  Кора виновато потупилась, приведя девушку в полное замешательство.
  
  - Не насильно же вы его удерживаете? - слабо улыбнулась Ариана, но тётке, похоже, было не до шуток.
  - Не трави душу, дочка, - тяжёлый вздох, поджатые губы... Поверить в происходящее было почти невозможно. - Вон оно как вышло... Не суди нас строго...
  
  ГЛАВА 2
  Утренний холодок настырно лез под накинутую простынь. Девушка плотнее завернулась в тонкий хлопковый кокон, но сон ушёл, а птичий гомон под самой крышей не оставлял ни единого шанса даже лёгкой дрёме. Ариана блаженно потянулась на узкой кровати, заложила руки за голову, разглядывая комнату, подсвеченную прозрачной золотисто-розовой дымкой. Раньше она любила забираться на высокий подоконник и смотреть, как меняется рассветное небо, пастухи выгоняют в поле скот... Тогда... Кажется, в другой жизни. Далёкие, забытые ощущения, наивные, простые мысли... Как-то странно было вновь находиться в этой комнате: полосатые обои, массивный шкаф со скрипучей правой дверцей, выгоревшая люстра, чудом уцелевшая после первых уроков с рогаткой, письменный стол у окна... Наверняка, в ящиках до сих пор можно отыскать огрызки карандашей и разрисованный альбом.
  Блуждающий взгляд зацепился за светлое пятно на стене. Девушка усмехнулась: заботливость Коры являлась практически всеобъемлющей. Миленькое в своей простоте платьице, чистое и выглаженное. Ариана честно примерила обновку. Наверное, оно должно было ей подойти, тётка даже угадала с размером. Лейтенант застыла у зеркала, гипнотизируя отражение: тонкие лямочки, совершенно оголяющие плечи, рваный белёсый шрам возле локтя, короткая мужская стрижка, обветренное смуглое лицо и бледные ноги из-под кружевного подола...
  
  - Опять в штанах, - всплеснула руками Кора, выставляя завтрак. - Ты же девушка! К нам строители приехали, целая бригада. Наши вертихвостки им проходу не дают, а ты в камуфляже! Хочешь с грядками слиться?
  
  Беспокойство тётки умиляло. Мужчин после войны значительно поубавилось, а тут такой случай.
  
  - Нее, - Ариана, посмеиваясь, управлялась с крынкой, - девки нынче злые... побьют ещё. - Ты лучше скажи, чем помочь? Мыть, полоть, копать?
  - Бог с тобой, дочка, - поспешно отмахнулась Кора. - Ты же отдыхать приехала!
  - Ну... я не могу так сразу, - досадливо призналась гостья. - Постепенно надо... А так хоть польза от меня какая. Огород-то вы всё равно посадили...
  - Зарастает, - виновато согласилась тётка. - Разве что с морковкой подмогни, и на том спасибо будет...
  
  Овощное изобилие ласкало глаз. С посадочным материалом в последнее время было тоже непросто, но тут благословенной звездой взошла запасливость умудрённой опытом фермерши. Ещё девчонкой Ариана дивилась на бесчисленные баночки и кулёчки, полные разнокалиберных семян. Соседи весело шутили, видя её заготовки: " Уж не к войне ли готовишься?" Болтали просто так, а как в воду глядели...
  Отрываясь от грядки, девушка с забытым восторгом оглядывала мощную стену леса, обнимающую село полукругом и уходящую живыми волнами к горизонту. Солнце грело, но не жгло, да и она всегда была мерзлячкой. За забором, возле сарая работа шла гораздо активней. Эдаец разгружал машину под чутким руководством Дамира. Дядька, словно извиняясь, просил убрать часть мешков на второй ярус, уложить их плотней, а прошлогоднее сено скинуть на подстилку... Руки старого фермера сами тянулись к привычной работе, но, по словам Коры, заканчивались такие порывы обычно сорванной спиной и постельным режимом. Уже на пятом мешке с зерном парень стащил с себя майку, и Ариана сквозь прорехи между досками имела возможность лицезреть крепкое, загорелое тело. Интерес был отнюдь не праздный. Пленный без особого труда управлялся с тяжестями, легко взбирался на чердак, затаскивал, ворочал, скидывал и, судя по всему, был абсолютно здоров. Никаких внешних повреждений, указывающих на принуждение, не наблюдалось, и это понятно. Несмотря на душещипательное признание тётки, представить добрейших в мире стариков латентными садистами никак не получалось. Да и не походил эдаец на тех рабов, которых иной раз по долгу службы приходилось вытаскивать из затянувшегося плена, изымать у не в меру предприимчивых работодателей. Сытый, целый, одет, обут, передвигается свободно, с "хозяевами" на дружеской ноге, часто улыбается, пытается шутить... Что могло бы ему помешать просто взять и уйти, будь на то желание?
  Ариана невесело хмыкнула, вновь возвращаясь к прополке, похоже, в этом пазле порядком не хватает деталей.
  
  Девушка только-только успела расправиться с крапивным супом и выслушать от Коры последние сельские новости, как к обеду поспешили присоединиться оголодавшие труженики. Ариана поприветствовала дядьку, живо поинтересовалась его здоровьем, ценой на зерно, сводками погоды, старательно игнорируя того, кто пришёл за ним следом. Она улыбалась старикам, скользила взглядом по просторной столовой, незатейливым картинам на стенах, сшитым тёткой жизнерадостно-жёлтым занавескам, лишь бы не смотреть на дверной проём и, как назло, застывшего там эдайца. Когда лейтенант, всё же не удержавшись, мазанула по напряжённому скуластому лицу, парень как будто вытянулся, и открытая ладонь взметнулась к виску.
  
  - Ну, ну... Что ты, Тимур? Мы ж не в армии, - добродушно пробасил фермер.
  - Тем более, не в одной, - гася раздражение, пробурчала Ариана, двигаясь и освобождая ещё одно место.
  
  Кора потчевала его, как родного, Дамир хвалил за труд и смекалку, строил планы на осеннюю ярмарку. Помощник ел, скромно улыбался, иногда вставляя свои комментарии...
  Идиллия семейной трапезы... Она предпочла бы подобного не видеть. Впервые за этим столом Ариана чувствовала себя не в своей тарелке. Когда старики запросто называли её дочкой, это было понятно и трогательно, но вот эдаец быть "сынком" никак не мог, не имел права.
  
  - Вкусно? - Кора потормошила насупленную гостью. - Как думаешь, что это?
  Девушка взглянула в тарелку, из которой последние пять минут машинально таскала хрустящие кусочки.
  - Вкусно, - подтвердила она, лениво вникая в состав съеденного продукта. - На рыбу похоже... Разве нет?
  - А дед первый раз решил, что это печёнка, - довольно ухмыльнулась Кора.
  - Соседи сказали, жареный сыр, - подхватил "угадайку" Дамир.
  - Сдаёшься? Это грибы! - победно объявила фермерша.
  
  Мелочь. Но Ариане был понятен их восторг. В первые месяцы голода о мясе можно было только мечтать: мука из желудей, съедобные коренья. В городе - немыслимые очереди и драки за безвкусный хлебный алякиш...
  
  - Мы и не брали их никогда, поганки эти рыжие, - не унимался дядька. - Тимуру спасибо! Показал, научил... Нас теперь за уши от этих грибов не оттащишь!
  - Какой молодец, - сделав над собой усилие, лейтенант всё-таки выдавила из себя похвалу. Но эдаец вместо уже приевшейся смущённой гримасы только тревожно кивнул и поспешил ретироваться по каким-то своим делам.
  
  - Хороший парень-то, Арьюшка... А ты на него волком смотришь, - мягко упрекнул гостью фермер. - Это мы тут кругом виноваты...
  - Да в чём же это вы виноваты?! - не выдержала Ариана. - В живых оставили, пылинки с него сдуваете!
  - До дому не пускаем... - потупившись, прошептал дядька.
  Девушка шумно вздохнула.
  - Как вы его можете не пускать? Здоровый детина...
  - Жалеет он нас! - горько всхлипнула Кора. - За добро добром платит, вот и тащит, как обузу... Небось нашёл бы чем у себя на родине заняться - толковый, работящий... А тут мы, двое калек на его шею...
  - Предлагали уйти, говорили... Ай! - в сердцах махнул рукой Дамир. - Как-нибудь бы... худо-бедно дожили. А он своё твердит: "Обязан, должен отплатить"...
  
  Наивность стариков била все границы. Эдайцы - нация лжецов и подхалимов, тех, которые стреляют в спину, травят колодцы в деревнях, ритуально режут пленных. Возможно, какие-то понятия о чести и совести у них и есть, но вот действуют они только между "своими". Остальных "головешки" считают просто скотом, недолюдьми.
  Она это знала, и разговор в столовой не шёл из головы. Доказывать очевидное домочадцам смысла не имело - доверчивые, как дети, и упрямые, как своенравная ослица Терся, что раньше паслась во дворе. Самое смешное, что старший лейтенант должна была бы знать, как поступить. Это её ведомство занималось пленными, беженцами, мигрантами. Поиск и депортация - её вотчина. Но старики ей не простят, по глазам видно, что прикипели, горой за эту змею встанут. Из чувства вины ещё и ферму ему отпишут, а он потом их грибами волшебными угостит, и концы в воду...
  Смотреть на это сил не было, постоянно злиться не хотелось, поэтому Ариана всё чаще уходила на природу. Бродила по селу, по окрестностям, пару раз выбиралась в соседний городок, бестолково шатаясь по книжным развалам, разномастным рядам торговцев. Но полностью избегать неприятных встреч всё же не получалось. Вчера она вообще в прекрасном расположении духа полезла в тёткин погреб в поисках знаменитого клубничного варенья и нос к носу столкнулась с эдайцем. Настроение улетучилось мгновенно. Парень, бросив менять прогнившие доски настила, расторопно подскочил к ней и замер, отдавая честь.
  
  - Ты тупой или специально выделываешься? - лейтенант брезгливо сморщилась и, намереваясь уйти, сцапала с полки первую попавшуюся под руку банку.
  Помощник попятился, часто моргая:
  - Простите... Я думал, что только при посторонних не надо... Раз вы с ним... Рано же ещё! Я не дамся!
  То, что тараторил он практически без акцента, не делало эту ересь чем-то осмысленным. Ариана так и не удосужилась узнать у тётки, куда и чем ранили этого "сынка", но вот сейчас решила, что без травмы головы тут точно не обошлось.
  Эдаец напряжённо следил за её реакцией, маясь замкнутым пространством. Тёмные глаза блестели, спина напряглась, подбородок упрямо пошёл вниз, закрывая шею. В данный момент между ощущениями и картинкой не было никаких противоречий: точь-в-точь боевик, загнанный в угол в каком-нибудь подвале. Было бы оружие, наверняка, не стал бы ,договариваться...
  
  - Что за бред?! - сдавленно прошипела Ариана. - Старикам можешь, что угодно на уши вешать, хоть припадки симулировать, они сердобольные, поверят, а ко мне не лезь! Понял?
  
  Не дожидаясь ответа, девушка развернулась к ступеням, непроизвольно проигрывая в голове вероятное нападение сзади. Шаг, шаг, ещё шаг... Банка непонятно с чем, отягощающая руку, в том варианте событий уже разбита о чужую голову и выбран самый крупный осколок... Ступенька, ступенька... дверь. За спиной тишина, снаружи ласковое лето. Интересно, паранойя заразна?
  
  ГЛАВА 3
  В салоне микроавтобуса теснились вёдра, резиновые сапоги, рыболовные снасти Дамира, походный котелок с заготовками для полевой кухни, дождевики, рулон противомоскитной сетки...
  - Кажется, собрались, - облегчённо вздохнула тётка, придирчиво осматривая багаж и всех присутствующих. Форма одежды требовалась хоть и не идентичная, но служащая одной единственной цели: спастись в лесу от комарья.
  Ариана, получив добро на посадку, первой полезла в машину. Ситуация была закономерной: если уважаешь черничные пироги и грибные солянки - некрасиво отлынивать от совместной вылазки за "лесным мясом".
  Если быть честной, то дорогой старший лейтенант любила помолчать, подумать о своём, покопаться в памяти, но тётке просто необходима была компания. Пересиливая гул двигателя, Кора всерьёз принялась за биографию гостьи, в деталях восстанавливая "белые пятна" двух последних лет. Ариана отвечала вяло и коротко, отделываясь общими формулировками. И дело было даже не в подписке о неразглашении, любопытной тётке вполне можно было подкинуть парочку интересных тем, но напротив мирно восседал эдаец, временно смещённый с должности водителя. Дамир как свои пять пальцев знал все развилки и канавы, ездил по этому лесу уже лет тридцать. Довезти самому было проще, чем объяснять.
  
  - Вот здесь по краю идите, вдоль вырубки, - обстоятельно объяснял дядька уже на месте. - Солнце там, мы тут, дорога, бывший элеватор... Ну? Не потеряетесь? - с надеждой переспрашивал он, натягивая резиновые сапоги. - А я на пруд за карасиками... Бабку не потеряйте! Хуже козы... аккурат в чащобу лезет.
  Ариана едва заметно улыбалась, поглядывая на возмущённую Кору. Водился за ней такой грешок - заблудиться могла в десяти метрах от машины, но оставаться в указанном квадрате было выше сил деятельной натуры. Тётку словно леший сманивал: шла по ягодному следу, не оглядываясь, как околдованная. Не помогали ни увещевания, ни угрозы. Каждый раз Дамир заявлял, что искать её больше не будет, и каждый раз находил то в соседней деревне, то в соседней области.
  Утро только занималось. Толстая ткань рубахи спасала от росы, но зябкая сырость непрогретого леса неприятно оседала на затылке. Тихо... словно и нет больше никого. Руки сами складывали в ведро крепкие иссиня-чёрные ягоды, голова была занята другим. Тётка ожидаемо утопала из разросшегося черничника в первые же пятнадцать минут, клятвенно обещая "идти по солнышку"... Девушка только вздохнула и покивала: что означало это выражение в понятии Коры, не знал никто.
  Уже через час непривычной работы заныла спина и покалеченное плечо, солнечная рябь разбудила комаров, затренькали птицы, старая осина затянула скрипучую мелодию.
  Ровно половина ведра. Ариане порядком приелось это занятие. В толстой одежде и сапогах стало жарко, а вездесущие кровопийцы с упорством смертников лезли в глаза, уши, впивались в лицо и занятые сбором пальцы. С другой стороны грех жаловаться: чистый воздух и свободное время. Можно ещё раз разложить в голове ситуацию, задать правильные вопросы... Вот только, кто на них ответит? Со стариков спрашивать нечего, они видят то, что хотят. Вардан? Наверняка, его тоже коробит от такого помощничка, но Вардан уехал, и неизвестно, когда будет...
  Лейтенант подняла голову и упёрлась взглядом в спину перед собой. На расстоянии трёх метров эдаец, присев на корточки, кропотливо ворошил черничные заросли. Удержаться оказалось просто невозможно.
  Парень не ожидал подвоха, но и кричать не стал. Когда лезвие упёрлось в шею, только чуть дёрнулся. Без понуканий, медленно поднял руки. Ариана велела встать и, не снимая захвата, подтолкнула в нужном направлении. На поляне выяснять отношения было неуютно, вся картинка как на ладони... Всего пара метров в сторону и ветвистый купол надёжно сомкнулся над головами, разлапистая ель прикрыла спину.
  
  - Прямо тут прирежешь?
  
  Выкать пленный явно больше не собирался, как и соблюдать показную субординацию. В голосе прорезались знакомые гортанные нотки и... злость, отчаянная и дребезжащая как истинный эдайский говор.
  
  - Ну, зачем же тут-то? Сейчас к болоту отойдём, - не удержалась от желчи лейтенант.
  
  Пенять на сказанное было поздно. Левая рука парня по-прежнему маячила на уровне её взгляда, а вот правая... Её девушка уже не видела, но хорошо представляла, что будет дальше. Потенциальному смертнику терять нечего: резкий рывок с захватом, чтобы сбить нож, нырок под руку и залом, фиксация запястья, толчок... и она сходу напорется на свою собственную сталь.
  
  Чужая ладонь обрушилась сверху вниз, быстро и сильно - молодец, всё как по писанному. Накрывающая боль в потревоженном плече, придушенный всхлип - её, и в ту же секунду болезненное шипение и непереводимый мат эдайца.
  
  Успела... Успела в последний момент повернуть лезвие, так чтоб парень слёту вцепился в режущую кромку, а потом с силой дёрнула оружие из живых ножен, полосуя сжатые пальцы.
  
  - Тварь такая... - отдышавшись, процедила Ариана, со злостью вжимая заточенное остриё в бьющуюся под кожей жилку.
  
  Конечно, "головешка" не мог знать ни о её намерениях, ни о старой травме... и всё же от душевного удара по почкам это его не спасало.
  
  Парень охнул и стал оседать, но бодрый поджопник коленом и режущая кромка на шее быстро вернули его в правильную вертикаль.
  
  - Это за то, что в погребе не дался? - сглотнул он, часто дыша. - Ты там хотела...
  - Да кому ты нужен? - презрительно оборвала лейтенант. - Сдохнуть вовремя не успел, так чего уж теперь... Но, если ты их обидишь...
  - Кого? - удивлённый поворот головы закончился очередным подзатыльником.
  - Не беси меня, - устало попросила Ариана. - Болото с этого краю топкое, если и захотят - не найдут.
  - Бить будешь?
  - А надо?
  
  Пленный неопределённо дёрнул плечами, сжимая располосованную руку. Глубокий порез, кровь тяжёлыми каплями отбивала ритм о мысок резинового сапога. Девушка надеялась, что сухожилия всё же целы. Калечить вот так, по глупости, совсем не хотелось.
  
  - Что тебе от них надо? Ферму? Гражданство?
  - Я помогаю... - еле различимый бубнёж без эмоций, без сопротивления.
  
  Ариана с подозрением глянула на поникший затылок. Чего это он так быстро сдулся? Не такая уж большая кровопотеря...
  
  - Давай ещё раз, - предложила она, резким рывком за волосы запрокидывая голову парня. - Зачем ты здесь?
  
  "Головешка" что-то забормотал, шипя от боли:
  - Гхаарта дач... аэрджата...
  
  Девушка выдохнула сквозь зубы, теряя терпение. Она не сильно преуспела в разговорном эдайском, но то, что её куда-то послали, поняла без перевода.
  - Значит, бить всё-таки надо, - констатировала она, тычком под колено спуская пленного на землю.
  
  - Ауу, люди! Ааа-арья-яя! - протяжный вопль тётки игнорировать было невозможно. - Ауу, Ти-ии-мур!
  
  Тело в её руках напряглось, заплясал кадык.
  - Вот только гаркни, - серьёзно предупредила Ариана.
  Кора нашлась совсем не вовремя и не там, где должна. Конечно, можно было промолчать, тётка сама на них никогда не выйдет, но... Лейтенант снова прислушалась.
  - К болоту идёт, - хрипло озвучил её опасения эдаец.
  - Ааа-арья-яя... Лю-юю-дии, ауу!
  
  Ариана недовольно зашипела, сквозь стиснутые зубы. Убрала от горла нож и с превеликим удовольствием, пинком в спину, опрокинула парня на траву.
  
  - Кора! Кора, стой на месте, иду!
  
  На привале тётка была в центре внимания. Наловленная Дамиром мелочь давно почищена и отправлена в котелок, а дед всё никак не мог успокоиться.
  
  - Блудливая твоя натура! - пыхтел он, помешивая закипевшую уху. - Ты же видишь: тропинка кончилась, деревья кончились - всё кончилось! Кочки пошли! Так куда же ты полезла?
  Супруга, демонстративно сидя спиной к источнику недовольства, а заодно и его стряпне, поджав губы, разворачивала домашние лепёшки.
  
  - Я думала, посуху перейду! - не выдержав насмешек, обиженно буркнула Кора. - А раз я коза, то путь тебе коза и готовит! Наловил своих лягушек - вот и ешь их, а я больше пальцем не пошевелю...
  
  Ариана, как всегда в таких вопросах, выбрала нейтралитет и со спокойной совестью уплетала горячую, пахнущую чесноком похлёбку вприкуску с тёткиным печевом.
  
  - А Тимурка чего не идёт? Сказано же было в двенадцать к машине выходить, - уже в третий раз посетовал Дамир. - Стынет всё... Бабка, ты ему, небось, ведро десятилитровое сунула, а он и упирается до целого берёт!
  - Совсем я дурная, что ли?! - вспылила Кора. - Заблудился, может? - помедлив, добавила она дрогнувшим голосом.
  - Дочка, куда ушёл, не видела? - беспокойно засобирался дед.
  
  Девушка молча покачала головой, старательно разглядывая дно жестяной посудины.
  
  - Пойду искать, - Дамир принялся вновь натягивать на себя промасленную куртку. - Сейчас посигналю, а уж если не выйдет, то пойду, - решительно вздохнул он.
  
  
  ГЛАВА 4
  
  Идти никуда не пришлось. Среди молодой поросли березняка фигура эдайца с двумя вёдрами наперевес была видна ещё издали.
  
  
  - Тимур, слава богу! - всплеснула руками Кора. - Садись скорее, перекусишь, и домой поедем.
  
  Забыв про все обиды, тётка принялась вылавливать гущу из котелка в припасённую для парня посудину.
  Эдаец кивнул и понёс вёдра в машину. Ариана мысленно влепила себе подзатыльник: всё-таки свою тару надо было забрать, а то так и спалиться недолго. Впрочем, "головешка" и так вряд ли станет молчать: напала, избила - просто монстр какой-то...
  Из салона раздался треск раздираемой на лоскуты тряпки. У Дамира всегда валяется что-нибудь ненужное для протирки стёкол и прочих бытовых надобностей. Спустя пару минут пленный присоединился к остальным, плюхнувшись поближе к котелку на разостланную куртку. Правая ладонь была изрядно замотана клетчатой тканью, под которой угадывалась подушка из листьев подорожника. Необычное украшение, конечно же, не укрылось от внимания домочадцев.
  
  - На ветку напоролся, - озвучил официальную версию парень. - Пройдёт...
  
  Обратная дорога показалась в разы короче. Дядька что-то басил, сидя за рулём, но из-за гула двигателя было сложно разбирать слова, и, в конце концов, девушка перестала напрягать слух, последовав примеру задремавшей Коры. Лейтенант чуть сползла по сиденью, поудобнее устраивая голову. На полу, зажав ногами, приходилось фиксировать ведро с черникой, чтоб на очередной кочке содержимое не выпрыгивало на пол. Ариана сонно глянула вниз: кажется или ягод стало больше? Ну, положим, себе эдаец набрать успел ещё до гениальной попытки лейтенанта пообщаться. А потом что? Отряхнулся и принялся добирать брошенное ею ведро? Совсем на голову больной?!
  Девушка лениво разглядывала притихшего "головешку": губы от черники синие и пальцы тоже, намотанная тряпка пропиталась кровью, ведро к себе прижал как родное, глаза - только в окно, то ли кусты вокруг такие интересные, то ли чтоб на неё не смотреть. Зелёная гусеница неторопливо ползла по эдайскому воротнику. Увлекательное зрелище, если впереди ещё полчаса монотонной тряски. Вот она свилась тонким колечком, чуть не свалившись парню за пазуху, потом вывернулась, растягивая салатовое брюшко, и продолжила своё путешествие по краю одежды под ярёмной впадинкой. Пленный машинально провёл рукой по горлу до ключицы, мотнул головой и споткнулся о залипший взгляд лейтенанта. Раскосые глаза удивлённо расширились и потемнели от недоброй догадки. Ариана со вздохом повернулась на бок, позволяя себе провалиться в лёгкую дрёму. Роль маньяка-садиста была отыграна ею сполна. Вот теперь попробуй кого-нибудь убедить, что на самом деле ты не такая... хотя... чёрт его знает, какая она теперь на самом деле...
  
  
  
   ***
  
  
  День выдался жаркий и душный, впрочем, как и вся последняя неделя. Чтобы сделать что-то полезное приходилось вставать раньше солнца: прополка, ягоды, генеральная чистка старых ковров... В полдень трудовой фронт перемещался под крышу. Дамир обосновался под навесом и сноровисто вязал веники, часами не разгибаясь над нарезанными загодя ветками. Двести штук берёзовых, сотня дубовых, с десяток еловых - на любителя... Конечно, старикам для себя столько не надо, а вот бани городские зимой возьмут. За копейки, ясное дело, а всё лучше, чем ничего. На Коре оставались заготовки: соленья, варенья, маринады... Кухня дышала, как адское пекло, разве что пахло с неё гораздо приятнее. Ариана было сунулась помочь что-то почистить и нарезать, но куда там без тёткиной закалки. Выпровоженная из лучших побуждений девушка немного послонялась по двору, стащила из корзины пару яблок и отправилась к большой воде.
  
  По правде говоря, Милкино озеро больше смахивало на разлившуюся лужу. Да и название своё оно получило благодаря коровам, которых сгоняли с села на водопой. Зато детей такое соседство никогда не смущало, малышня под приглядом тех что постарше резвилась в местных водах с утра до вечера. Глубина по пояс аж до самой середины, а на дне блестящие камушки, плавучие островки с кувшинками. А вот за лесом озеро было настоящим: можно и нырять и рыбу с лодки удить, но своим ходом далековато, а машину ловить не хотелось.
  Ариана удовольствовалась тем, что поближе. У берега дрызгалось пятеро подростков: трое мальчишек и две девчонки помельче. Игра называлась водными салочками - туча брызг и азартные повизгивания были обеспечены. Тревожить детей не хотелось, сама раньше не любила, когда в разгар веселья появлялись любопытные взрослые.
  После беглого осмотра оказалось, что нормальный заход остался только с одного края.
  "Зарастает Милкина лужа", - с лёгкой грустью вздохнула девушка, глядя на сочные камыши, бодро двинувшиеся к центру.
  
  По натоптанной тропке между корнями мощных ив, она спустилась к воде. Закатала штаны до колен, наслаждаясь мелкой галькой, игрой суетливых рыбок и долгожданной прохладой.
  Набродившись по мелководью, девушка прилегла на травку под раскидистым деревом, методично расправляясь с яблоками и жмурясь от солнечных бликов. Совсем скоро Ариану разморило. Зелёная мозаика над ней трепетала и искрилась, слабый ветерок щекотал кожу... то ли сон, то ли явь. Где-то на грани сознания она слышала, как смолкли детские голоса, озеро успокоилось и мерно зажужжало сотнями стрекоз, а потом шаги, зашуршавшие совсем близко и резко сменившие направление. Когда до слуха стали долетать странные чавкающие звуки, любопытство победило дрёму. Лейтенант тихонько вздохнула, приподнявшись на локте и машинально зажевав колосок.
  
  - Может, он вправду контуженый? А она тут от дурачка признаний каких-то добивается...
  
  Усыновлённое фермерами чудо пыталось добраться до чистой воды, с трудом переставляя ноги в толстом слое придонного ила. Взбаламученная ржаво-коричневая взвесь лизала края шорт, оседала на теле жирной плёнкой. Парень упрямо раскидывал преграждающие путь сети водорослей и пёрся вперёд прямо как местные быки на водопой.
  
  - Эй! - не выдержала Ариана, окликая пленного. - Иди сюда...
  
  Эдаец замер, удостоив её косым взглядом исподлобья.
  
  - Нет оружия, - девушка указала на пустой ремень и закатанные до колен штаны.
  
  "Головешка" с досадой глянул вперёд, а потом назад на героически пройденные метры. Расстояние оказалось одинаковым. Выбравшись на берег, опасливо приблизился, оставляя себе место для манёвра.
  
  - С того края не купаются, - озвучила она и без того очевидный факт.
  - А с этого ты, - насуплено отозвался парень. - Сама сказала, на глаза не попадаться.
  
  Ариана задумчиво поскребла ногтём подбородок. Как бы донести правильную мысль и извергом при этом не выглядеть?
  
  - Я лучше пойду, - эдаец развернулся в сторону тропки.
  - Стоять.
  
  "Головешка" вернулся на исходную, зло стиснув зубы. Ноги бурые от ила, словно в высоких чулках, узорчатыми нитками водоросли прилипли. Пойдёт он, как же... по центральной дороге... А потом всё село будет перешёптываться, что это она его по самые яйца в грязь загнала.
  
  - Купайся, - девушка мотнула головой в сторону удобного спуска. - Сзади прыгать не буду, - нехотя добавила она, видя в чужих глазах недоверие.
  
  Пленный несильно поверил, обогнул лейтенанта по широкой дуге, прислушиваясь и оглядываясь, вышел к воде.
  Ариана, тихонько посмеиваясь, поправила одежду и, подцепив рукой шлёпанцы, отправилась к ферме босиком. Довела, блин, парня до нервного тика. Он, конечно, "головешка" и сидит тут не из великой благодарности, но предъявить сейчас ему нечего: законов не нарушает, ведёт себя мирно, работает... А вот на неё уже можно заявлять, но эдаец на птичьих правах, так что вряд ли заартачится, старикам и тем не пожаловался...
  
  Ещё в прихожей девушка услышала лишний голос, тихонько постояла возле порога: те же нотки, почти тот же смех... Аж к горлу подкатило. Заставила себя войти в комнату. Широкая спина, военная выправка, высокий... На ладонь выше Самата.
  
  - А вот и она! Арью-то узнал?
  
  Мужчина повернулся, на погонах блеснули звёзды.
  
  - Майор, - чуть улыбаясь, козырнула Ариана, глядя на застигнутого врасплох командира.
  - Арька, ты что ли!? А волосы зачем обрезала?
  
  Вардан, похоже, и правда, был рад встрече: в глазах не шуточное любопытство вперемешку с удивлением.
  
  - Так удобнее, - честно призналась она, с не меньшим интересом разглядывая старого приятеля. Не сказать, что за последние семь лет первенец Коры изменился до неузнаваемости, разве что фигура стала мощнее да в голосе появилась лёгкая хрипотца.
  
  В то время как они с Саматом ещё предавались детским мечтам заиметь своё судёнышко и отправиться в кругосветку, Вардан пошёл служить сначала по призыву, а потом подписал контракт. Командировки, горячие точки... Появлялся набегами, а потом - только письма и приветы по телефону. Когда началась война, он уже был к ней готов, он жил ею.
  
  - Хоть бы весточку отправил, - нетерпеливо махнула рукой Кора. - Курочку бы зарубили, пирожков твоих любимых напекла...
  - На вокзале бы встретили, - подхватил отец.
  - Машина попутно шла. Зачем бензин тратить? - успокаивал родителей Вардан. - И печь ничего не надо. Лучше, вон, Арьку откармливайте. Худющая... - деланно ужаснулся майор.
  
  Тётка, последние несколько дней было умерившая свой пыл, обеспокоенно вскинулась на гостью.
  
  - Вот, вот и я говорю: кожа да кости! - подтвердила Кора. - Всё! С этого дня только двойные порции, - безапелляционно заявила родительница, на корню пресекая возражения.
  
  Ариана многообещающе глянула на веселящегося мужчину.
  
  
  Ахи, вздохи, посиделки за липовым чаем, армейские истории... в основном шуточные, с хорошим концом. Хотелось праздника и чего-то светлого. Дамир принялся вспоминать свою службу, загульную молодость, цветастую юбку озорной хохотушки Коры. Тётка достала выцветшие фотокарточки, а после третьей стопочки калгановой настойки затянула песню простую и душевную: о жизни, смерти, о чести и совести...
  
  Они вышли на крыльцо подышать. Вардан вытер рукавом раскрасневшиеся глаза и потянулся за сигаретой.
  
  - Пробирает, - неловко улыбнулся он, словно извиняясь за минутную слабость. - Эка, душу ворочает...
  
  Девушка понимающе кивнула. То ли настойка, то ли песня, то ли просто прорвало. Друг перед другом можно и не притворяться.
  
  - Куришь? - спохватился мужчина, протягивая пачку. - Нет? Надо же... А я... хорошо хоть не спился.
  
  Ариана не знала, что ответить. Такой знакомый и чужой... серьёзный мальчишка с сединою на висках. Голова приятно кружилась от выпитого, заляпанное звёздами небо гипнотизировало. Девушка провела рукой по шершавой необструганной доске под фонарём, возвращая чувствительность.
  Со двора возвращался растерянный дядька, на ходу что-то бормоча себе под нос.
  
  - Что случилось? Корова опять слегла? - окликнула Ариана озирающегося старика.
  - Помочь чем, бать? - смял окурок Вардан, выходя вперёд.
  - Да нет... - озадаченно протянул Дамир, - странно просто... Хотел Тимуру гостинцев твоих отнести, а его и нет. Ни в домике, ни в гараже... Темно уж, куда пойти мог?
  - А машина на месте? - стремительно трезвея, включилась Ариана.
  - На месте, - закивал дядька. - Завтра ведь в город надо... не случилось бы с ним чего. Народ всякий по селу ходит, много обиженных... А он ведь тихий...
  Дамир беспомощно переводил взгляд с гостьи на сына, теребя в руках кусок окорока.
  - Не переживай, бать, сейчас поищем.
  
  Вардан не заметно прихватил руку девушки, потянув за собой. В прихожей вытащил из шкафа дорожную сумку. Ариана с лёгким недоумением наблюдала, как майор быстро перебирает содержимое. Наконец в его руку лёг небольшой экран. Мужчина повозился с кнопками, и прибор ожил, выдавая упрощённое подобие карты с пульсирующей красной точкой. Ещё пару секунд затратил на смену масштаба и детализацию.
  
  - Вот паскуда! - Вардан зло выругался, стискивая в руке ни в чём не повинный прибор слежения. - Самый умный, да?
  - Объяснить не хочешь? - устало вздохнула лейтенант. - Чего-то у вас тут одни загадки, куда ни плюнь.
  - Давай по дороге, - торопливо сгрёб куртку майор, кивая на дверь. - Ты со мной? Тогда обувайся, по лесу пойдём.
  
  ГЛАВА 5
  
  - Знакомая штучка? - мужчина сунул ей в руки современное чудо техники. - Ты ж в погранвойсках, знать должна...
  
  Ариана только хмыкнула, разглядывая прибор и динамичную карту.
  
  - СПП - 12... Кабы у нас такое было... В учебке показывали опытный образец... как ёлку на Новый год, подержать давали...
  - Понятно, - разочарованно вздохнул Вардан, - ну... вот и потренируешься.
  
  До леса дошли быстро: ясное небо, открытая местность, а потом пришлось остановиться, включить фонари. Рвы и воронки, заросшие молодым березняком, чернели вокруг не хуже ловчих ям. Лезть напрямую - потерять время, истрепать ноги, а возможно, и напороться на дремлющую мину. Судя по карте, эдаец успел забраться довольно далеко, но он идёт вслепую, петляет и, если знать, где срезать...
  
  - Хороший сигнал, устойчивый... Но ведь метка больше недели не держится. Тебя две с половиной не было... Как? - не понимающе поинтересовалась девушка, глядя больше себе под ноги, чем на маячок.
  - Метки - просто краска, стирается на раз, особенно с кожи. В слежке ещё кое-где можно... пока клиент не чухнет, - помолчав, пояснил майор. - Для постоянного наблюдения нужны чипы. Как раз для лагерей разрабатывали, подвернулся случай проверить.
  - То есть... - лейтенант сбилась с темпа, недоверчиво щурясь, - ты его чипировал? Как скотину?
  - Если б эта скотина поспокойнее была, то и не пришлось бы, - нервозно выдохнул мужчина, раздражённый заминкой и тем, что приходится объяснять, чуть ли не оправдываться... - Живёт на всём готовеньком, с жиру бесится. Пятый раз уже бежит! - лес стал гуще, ветки скребли по плечам, и голос майора рокотал у самого уха, тропка не давала возможности разойтись шире. - Пару раз приходилось бойцов по тревоге поднимать, навыки отрабатывать...
  - Да на кой тебе "головешка"? - искренне растерялась лейтенант, стараясь не навернуться среди бурелома, полусгнившие брёвна то и дело выставляли из травы осклизлые бока. - Найми старикам помощника, чтоб наш, надёжный, чтоб за них не бояться...
  - Ты думаешь, я не пробовал? - жёстко оборвал её доводы Вардан. - Хотел! А они упёрлись! Сынком эту погань кличут. Ты представляешь?! Самата черви жрут, а этот "сынок"!
  - Уйдёт, и забудут, поймут. Ну что ты, в самом деле... - Ариана недоверчиво покосилась на всерьёз разозлившегося командира. - Жили же как-то без него.
  - Я ведь эдайца сперва с собой увёз,- нехотя принялся рассказывать Вардан. - Отцу сказал, что отметиться надо, документы оформить... В лагерь сунул, думал, уляжется всё и пинка ему на родину. К родителям вернулся: так, мол, и так - уехал Тимур, не взыщите. А они... как похоронили кого, - сигарета нервно вылетела из пачки, мужчина продолжил говорить куда-то в сторону, не глядя. - Одного помощника им привёз, другого - всё не то! Отец, сама знаешь, редко, кого к хозяйству допускает. Лучше сам... ну, и дотягался до инфаркта. Пришлось вернуть, - зло сплюнул майор, выпуская дым из расширенных ноздрей. - А они то и рады - радёшеньки: "Тимурка вернулся!" С тех пор так и живём,- невесело хмыкнул Вардан.
  
  Ариана молча вдыхала крепкий табачный дым. Они шли так близко, что приходилось дышать одним воздухом, подрагивающим еле различимой горькой взвесью, пропитанным чужой досадой. Белёсые дорожки света, шарили по земле, тревожа ночную живность, поднимая ворохи серых мотыльков, таранящих стёкла фонарей и неприятно липнущих к штанам.
  
  - Выходит, эдаец в курсе, что мы его ведём? - девушка потёрла рукой затылок и внимательнее присмотрелась к движению на экране. Приходилось признать, что с оценкой ситуации она сильно промахнулась. Если старики не хотели видеть одну сторону происходящего, то лейтенант благополучно прошляпила другую: парню не нужна ферма, это он там очень нужен...
  
  Мужчина постучал пальцем по красной точке на экране:
  
  - Пульсирующий маячок что значит?
  - Что?
  - Сигнал идёт не от чипа. Вытащил, зараза, ещё на ферме.
  - А как тогда? - недоумевающее протянула Ариана.
  - Я же говорю: опытный образец, - довольно усмехнулся майор. - При попытке изъятия выбрасывает под кожу контрольное вещество, ещё пару дней вести можно.
  
  
  
  Судя по карте, подошли близко. Пришлось выключить фонари и прекратить разговоры. Ночной лес многоголосый, живой, но чужаков в этой какофонии заметно сразу. Прошли ещё немного, остановились. Не видно, но слышно: хруст тонких веток, шелест, раздвигаемой листвы. Преследователи разделились, чтобы зажать беглеца с двух сторон. Они его слышат, значит, услышит и он - всего лишь вопрос времени.
  Так и случилось: размеренные шаги стали торопливыми, нервозными, а потом парень и вовсе сорвался в бег. Лейтенант последовала его примеру, красться больше незачем, карты - на стол. Надо догнать, сбить с ног, а там и Вардан подоспеет. Впереди замаячил знакомый силуэт, пришлось поднапрячься. Мирное время, неспешная работа, а тут бег с препятствиями, вслепую, хорошо хоть без противогаза. Дыхалка её никогда не подводила, а вот скорость уже не та... Бревно, бревно, ёлка, насквозь через муравейник, по глинистому краю оврага, съезжая и хватаясь за хлипкую траву... Радовало то, что и эдаец не из семейства кошачьих: пару раз растянулся, от души прочертив носом землю, хаотично заметался, услышав совсем рядом ещё одного преследователя.
  Сквозь мелькающие деревья девушка увидела, что беглец снова упал, но, не запнувшись, как раньше, а сходу опрокинулся назад, словно налетел на стену. И тут же мощная фигура подмяла его под себя, слившись в единое, колеблющееся пятно. Ариана остановилась и, согнувшись пополам, упёрлась рукой в шершавую кору, переводя дух. Теперь можно было не торопиться, вряд ли Вардану нужна её помощь.
  Белёсый свет фонаря широким пятном осветил примятую траву. Майор неспешно стягивал локти жертвы поясным ремнём.
  
  - Смотри, - жестом подозвал он, вытаскивая из кармана свой фонарик.
  
  Ариана подошла ближе, наклонившись над распластанным телом. Мужчина для верности упёрся коленом в спину эдайца и, просунув руку к воротнику его рубахи, рванул верхние пуговицы. Тело под ним протестующе завозилось, но ткань уже скользнула вниз, открывая свежий разрез на плече. Вардан развёл пальцами края раны, направляя туда свет. Парень зашипел как кот, вскидывая затылок, но на майора это не произвело ровным счётом никакого впечатления.
  
  - Куда чип дел, дубинушка?
  - Выбросил, - отрывисто буркнул пленный.
  - Совсем охренел? - изумился Вардан, пялясь в кудрявую макушку. - Куда выбросил? - буднично продолжил он допрос. - Хотя... без разницы, за пару дней не найдёшь - пиздец тебе. Понял? Поднимайся.
  
  Мужчина слез со спины жертвы и та, подтянув колени к животу, стала перетекать в вертикаль, неловко припадая на колено. Майор подтянул парня вверх и за плечи развернул в сторону села:
  
  - Пойдём обратно... "сынок", - ухмыльнувшись, выплюнул он последнее слово.
  
  СПП-12 сильно упрощал ориентирование на местности. Вокруг тьма, только звёзды сверху проблесками маячков. Запросто можно закрутиться, запутаться, уйти как тётка в соседнюю область. Ночь в лесу - сиди и жди, если можно - жги костёр, грейся. А тут такое чудо техники, чуть перенастроил и обратный маршрут как на ладони, не собьёшься.
  
  - Понравилась штучка? - довольно улыбнулся майор, последние полчаса с интересом наблюдая манипуляции спутницы с настройками прибора. - Вот аттестацию пройдёт, и у вашей братии сколько угодно таких игрушек будет. А то, сколько можно, всё на пальцах высчитывать, да как собаки по следу бегать...
  - Не знаю, скоро ли... Давно обещают. Чип выбрасывает контрольное вещество... Значит, он одноразовый?
  - Одноразовый.
  - А зачем тогда его искать? - спросила Ариана, поглядывая то в очередное открытое меню на экране, то на хмуро топающего эдайца.
  - Чип же подотчетный, мне его сдать надо всё равно. Так что пусть ищет, - Вардан дружески хлопнул по плечу передёрнувшегося парня. - Выбросить же дурости хватило... Или я не прав? - тихо поинтересовался он, заглядывая лейтенанту в глаза.
  
  Ариана пожала плечами. Командир поступал так, как должно... в военное время. Многие ещё не успели отойти от той жизни и проблемы решали соответственно. Был случай, когда снайпер, отличный мужик, с серебряным крестом за отвагу, не смог найти себе место на гражданке. Вернулся и все проблемы стал решать, как умел. Чиновники, в его отсутствие, отобравшие дом, местный жид, зажавший деньги за работу... Все получили одинаковый приговор и вентиляцию в черепе. Власти забили тревогу, дёрнули группу реагирования, армейских, а снайпер, как учили, занял преобладающую высоту и отстреливался до предпоследнего патрона. Последний он оставил для себя - тоже, как учили...
  
  Тропа становилась шире, явственнее проступали очертания села. Всего пара - тройка огней : у кого-то корова телится, кто-то с вечера не успел улечься, остальные спят. А что ещё ночью делать? Не по лесам же бегать...
  
  
  - Третий час пошёл, твою же мать! - простонал Вардан, глядя на часы. - Небось, старики извелись все. Не жалко их?
  
  Парень кинул косой взгляд исподлобья, но промолчал.
  
  - Значит так, слушай и запоминай, - притормозил его майор, освобождая руки от ремня. - Ты ходил к строителям, выпивали, забыл про время, заболтался. Страшно переживаешь по этому поводу и больше так не будешь. Ясно?
  - Ясно, - пленный продолжил путь, мрачно глядя на дорогу, уходящую прямо к ферме, и которую, видимо, надеялся оставить навсегда позади.
  - Ну, и молодец, - устало потёр шею мужчина. - Давай-ка мы тебя до хатки твоей проводим, а то вдруг украдут. Народ же - звери вокруг, а ты такой тихий, покладистый.
  
  Эдаец явственно стиснул зубы, веселя майора недовольным сопением.
  
  Когда троица добралась до обложенной кирпичом времянки, выделенной помощнику в единоличное пользование, ночь успела перейти в бледно-серые сумерки, летом тьма, как дрёма - раз и слетела.
  Парень замешкался у открытой двери, напряжённо оглядываясь на провожатых. Вардан облокотился о потрескавшийся столб возле крыльца и неторопливо закурил, с насмешливым интересом разглядывая попытки пленного "держать лицо" и не психовать так уж явно.
  Ариана зябко поёжилась, с минуту наблюдая их игру в гляделки. Если честно, то хотелось спать. После внеплановой пробежки мышцы успели остыть и расслабиться. Нашли, довели, даже проводили... Чего под дверью торчать? Может, Вардан ложиться и не собирается, но у неё на остаток ночи определённо другие планы.
  
  - Что даже и зайти не предложишь? - майор окликнул парня, решившего, наконец, покинуть конвоиров и уже переступившего порог. - Чаем не напоишь?
  
  Ответа не последовало.
  
  - Подожди, ты мне нужна, - тихонько шепнул он, собравшейся уйти девушке.
  
  Лейтенант, тихонько вздохнув, последовала за командиром. Вот бессонница у человека! Чаи какие-то придумал, ещё бы в карты предложил сыграть.
  
  - Нет? Чая не будет? - с притворным сожалением продолжил мужчина. - Ладно, тогда без прелюдий. Давай аптечку и на кровать лицом вниз.
  
  Ариана тряхнула головой, сгоняя сонную апатию и оставляя разглядывание вражеского убежища на потом. Собственно, осматривать там было и нечего: фанерный стол, железная кровать, до этого стоявшая у Дамира в сарае, и собственно сам хозяин хором, который только что пятнами не пошёл от подобного предложения.
  
  - И чего ты на меня вылупился как девка на выданье? - шмыгнул носом Вардан. - Забыл, где инструмент лежит?
  - Не надо чип, - севшим голосом, отозвался эдаец, судя по всему, делающий над собой большое усилие для продолжения диалога.
  - Ага, чтоб тебе бегать было удобнее? - усмехнувшись, двинулся на него майор.
  - Я не побегу больше и... внушение тоже не надо, - сделал откровенно наивную попытку пленный, балансируя где-то между национальной гордостью и инстинктом самосохранения.
  - Ты вперёд-то не забегай, - вздохнул мужчина. - Сначала чип. Давай, давай - протирку, шприц... не задерживай хороших людей.
  
  Ариана переступила с ноги на ногу, явно выбиваясь из общей атмосферы. Ситуация была понятна... и всё же не до конца.
  
  - Так никаких чипов не напасёшься, - подала голос девушка. - Он же его опять вырежет.
  - А мы так поставим, что не тронет, - недобро улыбнулся Вардан. - Не принесёшь? Самому взять? - поинтересовался он у будущей жертвы. - Хорошо, я не гордый.
  
  Майор двинулся к окну, обходя затравленно озирающегося парня, аккуратно выставил доску подоконника, извлекая на свет серый медицинский футляр.
  
  - Походный вариант: просто, быстро, удобно.
  
   Ариана подошла ближе, вникая в тонкости заправки пистолета - шприца. Мужчина не торопился, поставленный голос, лекторский тон. Не покидало ощущение, что вот-вот потребует самостоятельно собрать - разобрать и уложиться в двадцать секунд.
  
  - Ну, и всё, - подбадривающе заключил он, демонстрируя заряженный аппарат. - А дальше только приставить и нажать на спуск. Чип активируется при выходе из капсулы. - Спину, - напомнил майор, поворачиваясь к парню.
  - В руку же прошлый раз... - эдаец сглотнул, неотрывно следя за пистолетом.
  - Э-э нет, родной, - покачал головой Вардан. - Не умеешь ты себя как хорошая скотинка вести, балуешь.
  
  Взгляд пленного, и без того ошалевший, стал почти невменяемым, ноздри раздулись, грудная клетка заходила ходуном.
  
  "А ведь сиганёт... башкой в стекло", - решила девушка, подбираясь.
  
  Бежать, вырываться бессмысленно, но... лихорадочный взгляд на дверь, потом на мучителей и резкий рывок к окну.
  
  Вероятно, Вардан сделал те же выводы. Никаких мудрёных приёмов - хорошая реакция и грамотная подсечка. Минутная возня возле стола. Болезненный вскрик эдайца от заломанной руки. Несмотря на безвыходность положения, парень брыкался и изворачивался под грузным соперником как молодой норовистый конёк, желая, во что бы то ни стало, сбросить седока.
  Оставаться в стороне более не представлялось возможным. Да, сейчас не война, и эдаец - не "язык", которого надо доставить в штаб, и защищать она должна не старую дружбу, а права вот этого самого скрученного тела. Но... Дамир, Кора, Вардан... Самат - это семья. А это кто?
  Ариана стащила с изголовья кровати тонкое вафельное полотенце, перехватила вторую руку пленного, подсаживаясь к майору. Мужчина подвинулся, помогая свести предплечья жертвы, дожидаясь, когда она затянет узлы.
  
  - Вот это отпуск у тебя, - виновато вздохнул Вардан, совсем по-мальчишески морща нос. - Извиняй, подруга, сейчас закончим.
  - Нормально, - мотнула головой девушка. - Коли его и пойдём. Через пару часов Кора поднимется, она ж неугомонная.
  
  Вардан кивнул, рассеяно улыбнувшись, словно что-то прочитал по её лицу, потянулся за пистолетом.
  
  - Хорошая была рубашка, - треск раздираемой ткани и в прорехе показались взмыленные лопатки. - Вот сюда, в самый раз будет, - изрёк майор, ощупывая подрагивающую от напряжения спину.
  
  Ариана покосилась на него с сомнением:
  
  - К позвоночнику близко, нервы... Заденешь, как минимум, руку парализует. Давай в загривок лучше или...
  
  Девушка осеклась. Снисходительная усмешка, уверенные движения, без сомнений, без опаски... Тихий щелчок пистолета, вжавшегося меж сведённых лопаток. Придушенный стон, переходящий в бессильный вой.
  - Ну-ка, пальцами пошевели, - поднимаясь с чужой спины, скомандовал мужчина. - И на второй тоже... Отлично! Видишь? А ты тут демагогию развела, - беззлобно пожурил Вардан. - Не надо бояться, надо брать и делать. Вот маячок, - ткнул он пальцем в точку на экране СПП-12. Так что сиди, родной, и не рыпайся. Работы не много, не жизнь, а халява! А если чип доставать полезешь - сам дурак, - по-отечески предостерёг майор. - Кому ты калекой нужен?
  
  Парень облизал запёкшиеся губы, уткнувшись лбом в пол:
  
  - Понял, - хрипло выдал он, не открывая глаз. - Развяжи...
  - А внушение? - удивлённо переспросил Вардан. - Чтоб голова включилась, - второе полотенце крепко стянуло ступни. Что-то прикинув, мужчина всё же подтащил тело к кровати. Эдаец почти не сопротивлялся, то ли устал, то ли смирился с неотвратимым. У Арианы не шёл из головы его взгляд. Если на неё "головешка" взирал с плохо скрываемой ненавистью, иногда презрением, то рядом с майором была откровенная паника.
  - Да перестань... Ты серьёзно? - девушка в замешательстве наблюдала за действиями командира. - Решил избить? Связанного?
  - Ну уж, - обиженно фыркнул Вардан, вытягивая ремень. - За кого ты меня принимаешь? Просто пятки помассируем. Говорят, хорошо на мозговое кровообращение влияет.
  
  Парень лежал на спине, собственным весом ещё сильнее придавливая вывернутые запястья. Взгляд в потолок, лицо... практически не пострадало. Нельзя было не признать мастерство майора, валял грамотно, без синяков. Ноги согнуты в коленях и закинуты на кровать, мужчина поудобнее уселся на них сверху, протягивая сообщнице воспитательный инструмент.
  
  - Я уеду, а ты останешься. Он тебя слушаться должен, - пояснил Вардан. - Пятьдесят ударов и разойдёмся.
  - Бред, - пояснила девушка, игнорируя предложенный инвентарь. - Сам-то понимаешь? Я об этом доложить обязана!
  - Лейтенант, пятьдесят ударов беглому, - выразительно подняв брови, повторил мужчина. - Выполнять.
  - Да пошёл ты, - разочаровано бросила Ариана, поворачиваясь к двери.
  
  
  Мир не то чтобы обрушился: так бывает... так бывало... просто что-то пошло не так... Возможно, надо просто поспать.
  
  
  
  
  ГЛАВА 6
  
  Щекочущий ноздри дух яблочного пирога с кухни, тихое бряцание пружин, муха, гудящая на потолке... Ариана досадливо вздохнула, садясь на кровати: "Не приснилось". Ещё влажные, перемазанные землёй штаны были лучшим доказательством реальности вчерашней вылазки. Выудив из сумки запасной комплект, девушка наскоро переоделась и пошла на запах за своей долей мучного счастья. Есть хотелось зверски, а вот натягивать беззаботную улыбку не особо.
  
  - Арьюшка, ты чего застыла? - радостно щебетала тётка, только-только надрезая хрустящую сахарную корочку. - А ну, подвиньтесь, мужички, эк вы всю лавку заняли!
  Мужички действительно сдвинулись к стенке, не забывая при этом свои тарелки: Вардан, Дамир, последним оказался "головешка". Ариана заняла предложенное место, отодвинувшись от пленного на столько, насколько позволяла длина скамьи.
  
  - Ты не заболела, девочка? Хмурая совсем, - тревожно заглянула в лицо Кора, ставя перед ней столовый прибор.
  - Это я виноват, - сконфуженно проскрипел дядька. - Погнал их в ночь Тимура искать. Думал, мало ли чего стряслось... А Тимурка-то оказывается у строителей был...
  - Простите, что не сказал, куда пошёл. Виноват, - глядя в тарелку на одном дыхании выдал "головешка".
  - Ну, будет извиняться... - отмахнулся Дамир. - Парень молодой, погулять хочется, с ровесниками пообщаться. Они ребята вроде неплохие, хочешь к ним ходи, а то может в город? Там всяко повеселей, чем у нас в глуши...
  
  Парень быстро кивнул, принимаясь за пирог, плотно прижимая локти к телу, словно боясь случайно задеть гостью, сидящую в полуметре от него на самом конце скамьи.
  
  - Да, ничего, бать. Не расстраивайся, - приобнял старика Вардан. - Не переломились. Один круг по селу сделали и спать пошли. Драк не было, народ спит... Мы так и подумали, что Тимурка в гости ушёл. Ты просто говори в следующий раз, как соберёшься, не пугай нас больше, ладно? - дождавшись нескольких нервных кивков, майор удовлетворённо облокотился о стену, цедя из стакана крепкий чай.
  
  Ариана выбралась из-за стола первой, не дослушав очередную военную байку, которую с большим талантом травил первенец Коры.
  
  - Пойду подпорок настрогаю, горох весь лёг, да и на помидоры надо, - пояснила она, быстро дожёвывая тёткино кулинарное чудо. - Я рядом тут, недолго...
  
  Солнце успело подняться, роса высохла, но земля не успела раскалиться. Сочная трава сминалась под ногами упругой подушкой. Чуть вдалеке бренчали колокольчиками потревоженные бурёнки, прилежно двигая челюстями: всего семь коров на село... маловато. Впрочем, многие после войны завели коз - скотина помельче, а молока и сыра на семью хватает.
  Огромное поле - простор для глаза, работа для ног. Девушка и сама не заметила, как ускорила шаг, собралась, выровняла дыхание и побежала. Возможно, дежурный пастух сейчас крутил пальцем у виска, глядя, как она, сопя и упираясь, наматывает километры. Но ей было плевать. Бежать, пока не станет лучше, пока не станет понятно... На двенадцатом заходе лейтенант сбросила скорость, а через полкруга перешла на шаг, успокаивая пульс, расслабляя мышцы.
  
  - Разминка хорошая, а на турнике теперь слабо программу отработать? - рядом пристроился Вардан, вполне миролюбиво подтрунивая над взмокшей подругой.
  - Не сегодня, я за колышками, - бесцветно произнесла она, сворачивая к лесу. - Майор, - козырнула Ариана на прощанье.
  - И что? Полжизни не виделись, а теперь бегать друг от друга будем? Ты ещё выкать начни, - задорная улыбка слетела с лица мужчины, и поперечная складка между бровями значительно добавила возраст.
  - Вчера мне вполне доходчиво напомнили про субординацию, - не меняя тона, парировала девушка, высматривая подходящий материал для рубки.
  - Ну дурак, ну ляпнул... вырвалось, - Вардан взялся за срезанные ветки, обстругивая сучья и выравнивая длину будущих подпорок. - Вообще не надо было тебе этот ремень совать...
  - Трогать парня не надо было, - лейтенант убрала нож, глядя, как кора сходит пластинами в ловких руках мужчины. - Мы не для того воевали, чтоб своих рабов держать. Да и я хороша...
  - Чего ты себе напридумывала? - Вардан замер посреди работы. - Ты была хоть раз в эдайских селениях? Они нашим ребятам сухожилия режут, чтоб те бежать не думали, кормят вместе со скотиной, бьют пока кровь из ушей не пойдёт... Вот это страшно, вот это рабство!
  - Я видела... ходили за своими, - оборвала она начинающего заводиться майора. - Ты хочешь это сюда принести? Чтоб теперь ему страшно было?
  - Да причём тут... - вспылил мужчина, чертыхнувшись. - Я же рассказал, как всё вышло!
  
  Ариана, собирая под верёвку готовые подпорки, ненавязчиво наблюдала, как мужчина нервно шарит по карманам в поисках сигарет. Закурив, он выдохнул уже спокойнее и, устроившись на мшистом бревне, поймал её скользящий взгляд.
  
  - Знаю я ваше ведомство: тренинги, курсы психологические и прочая лабутень... Не надо меня как таракана под лупой разглядывать. Я не садист, и крыша у меня не поехала.
  - Причём тут крыша, - пожала плечами девушка. - Разные состояния бывают, к примеру, поствоенный синдром...
  - Нет, - отрезал он, забирая с плеч спутницы уже перекинутую ношу. - Я не хуже тебя всё понимаю. Эдаец - уже не враг, и мстить конкретно ему мне не за что.
  - А вчера что было?
  - Накосячил - отвечай, - пожал плечами Вардан. - Или у вас в части за самоволку по головке гладили?
  - Опять ты всё с ног на голову... - поморщилась девушка.
  
  
  Двор был пуст, ворота распахнуты. Кажется, сегодня в городе должна быть большая ярмарка, старый фермер не мог упустить такую возможность: яйца, молоко, овощи и разносолы Коры - отличный товар выходного дня. Сама тётка ездить с ним не любила, ведь пустое мотание по рынку можно было куда приятнее провести у соседки - бабки Эрмы за чаем и невинными сплетнями.
  Майор кинул вязанку с колышками возле уличного столика и сам приземлился с большим удовольствием. Ариана заняла противоположную сторону, оседлав потемневшую от времени дубовую скамью. Разговор надо было закончить и лучше прямо сейчас.
  - Ну, и что теперь, сдашь меня? - полюбопытствовал Вардан, плеснув воды себе в чашку из нагретого солнцем кувшина.
  - Чтоб на ферму проверка нагрянула? - невесело хмыкнула Ариана. - Кто поверит, что родители не знали? Дознание, опись, суд... - Девушка неприязненно передёрнула плечами, представив стариков на допросе у следователя. - Я не могу так с ними...
  - Спасибо, - серьёзно кивнул майор. Долгий открытый взгляд глаза в глаза человека, который умеет быть благодарным. - Давай, я всё-таки попробую объяснить, - продолжил он после неловкой паузы. - Я незлой. Мне не доставляет никакого удовольствия возиться все выходные с этим маленьким, но гордым "птицем". У меня целая рота таких вот балбесов - желторотиков, которые что ни день, то чего-нибудь отчебучат. Но... если его не держать... в тонусе... сразу начинаются проблемы: побеги, хамство, мысли ненужные...
  - Хорошо, я поняла, - девушка вздохнула, глядя вдаль на пыльную дорогу, по которой неспешно расхаживали соседские куры. - Я не буду вмешиваться... пусть всё идёт, как идёт. Эдайцем больше, эдайцем меньше... Но все воспитательные меры без рукоприкладства, - закончила она, поворачиваясь к майору.
  - Договорились, - устало улыбнулся командир, протягивая сообщнице руку.- Всё? Мир, дружба, жвачка?
  
  Ариана облегчённо кивнула, чувствуя силу и поддержку в его шершавой ладони. Терять старых друзей, теперь уже на гражданке, ей совсем не хотелось.
  
  
   ***
  
  - Я же говорил, что грибов больше надо! - привычно сокрушался дядька по возвращении, расправляясь уже со второй тарелкой окрошки. - Ярмарка, городских много, они всё лесное подчистую метут!
  - Ещё бы, мамкина солянка с рыжиками - деликатес, - согласился Вардан. - В магазинах пусто, а вкусненького всем охота.
  - Прям деликатес, - недоверчиво ворчала Кора, пряча в уголках губ довольную улыбку, - продали и ладно, а то проторчали бы до вечера голодные...
  - Ты знаешь, каких там пирогов напекли? - прицокнул языком Дамир, мечтательно жмурясь. - И с рыбой, и с сыром, и с ягодами! Вон, Тимур соврать не даст, наелись бы до отвала.
  
  Парень, дожёвывая свою порцию, с готовностью закивал, не забыв чуть коряво ввернуть, что печево тётки Коры всё равно вкуснее. Присутствующие активно поддержали это мнение, на что фермер притворно вздохнул: "Совсем захвалили бабку".
  Ариану почти отпустило. В самом деле, чего подпрыгивать, себя изводить, семью баламутить? Все довольны, все смеются. Даже вон эдаец зубы скалит на потешные наставления дядьки и преспокойно таскает из вазочки трофейный сахар.
  
  - Арька, поезжай с ними!
  - Куда? - вопрос застал её врасплох. Она уже минут пятнадцать как выпала из разговора, расслабленно колышась на единой позитивной волне.
  - Да в город, с мальчишками! Чего дома-то сидеть? - всплеснула руками Кора.
  Девушка озадаченно глянула на "мальчишек".
  
  -Арька, поехали! А то и вправду одичаем, - майор уже поднялся и на ходу утрамбовывал бумажник во внутренний карман. "Головешка" нервозно цедил чай, натянуто улыбаясь, и присоединяться к уговорам совсем не спешил.
  - Ну... можно прокатиться, - пожала плечами девушка, - сейчас только переоденусь.
  
  
  Эдаец привычно был за рулём, за окном клубилась дорожная пыль, а с сиденья напротив озорно улыбался старый приятель. По началу вся эта идея не вызывала у Арианы никаких эмоций: ну, съездить, ну, проветриться... посмотреть на приезжих, пройтись по улицам. У Вардана настроение было куда лучше. Суровая морщинка между бровей разгладилась, глаза открылись, заблестели, в них прочно засело предвкушение праздника, ярмарочных игр и чего-то неизведанного, но непременно захватывающего, судьбоносного, того, что просто обязано случиться, окажись ты в нужное время и в нужном месте.
  Такому напору оптимизма противостоять было сложно, да и не хотелось. Лейтенант поймала себя на мысли, что совсем не против что-нибудь учудить, лишь бы весело и без необратимых последствий.
  
  Машина остановилась на площади. До торговых рядов надо было идти уже пешком, прорезав насквозь пару улочек, любуясь массивными укреплениями древнего города.
  
  - Ну что, народ, куда двинемся? - потирая руки, осведомился майор. - Через пару часов все сворачиваться начнут, но покутить мы успеем!
  - На людей же ехали посмотреть, - усмехнулась Ариана.
  - Значит, всё по плану. Начнём с ярмарки, - мужчина распахнул дверь и бодро десантировался на асфальт.
  Девушка последовала его примеру, слишком поздно сообразив, зачем ей протягивают руку.
  
  - Вот она, жизнь солдатская, - притворно-горестно вздохнул Вардан, - Арька, ты же дама! Ну, дай мне поухаживать!
  - Ладно, ладно... - сконфуженно замялась девушка, ероша короткий ёжик волос на затылке. - Ты просто напоминай почаще.
  
  Почему бы и нет? Она ведь и, правда, дама... Сильно входить в образ, конечно, не стоит, на работе точно не поймут, но... Небо не обрушится, если сегодня перед ней будут открывать двери, уступать дорогу и переносить через лужи.
  
  - А тебе особое приглашение надо? - крикнул майор в кабину.
  
  Парень поёрзал на сиденье, вцепившись пальцами в руль, словно опасался, что из машины его будут тащить силой:
  
  - Можно, я тут посижу? Не хочу на праздник...
  
  Щёлкнула ручка, пала последняя преграда, заставляя пленного поёжиться.
  
  - Давай-давай, - поторопил его мужчина, поймав за рукав и не позволяя отодвинуться. - Не порть атмосферу, все идём гулять. Тебе же нужно гулять?
  
  Эдаец предпочёл не спорить.
  Небо то и дело заволакивали, проходящие тучи, но народ был этому даже рад. Жара порядком приелась, а искусственная тень на ярмарке оказалась в дефиците. Первыми их встречали мясные ряды: копчёные окорока, сочная грудинка, отборная вырезка, туго перетянутые, остро пахнущие специями вяленые колбасы... Даже на полный желудок спокойно смотреть на всё это было невозможно. Ещё один поворот - и вот оно рыбное изобилие, большое и маленькое, только что выловленное или высушенное до толщины бумажного листа, с икрой, домашними консервами и тонко перемолотым фаршем. Хлебные ряды с запавшими дядьке в душу пирогами, сахарные, травяные, кожевенные, тканевые, литые ряды... Даже не верилось, что на такой земле мог быть голод, что за зиму в городах съели почти всех собак, а в деревнях случались драки из-за желудей. Мука из них получалась чуть горьковатой, но очень сытной.
  
  
  Вдоволь набродившись, нащупавшись и напробовавшись на халяву, троица свернула в зелёный скверик с удовольствием, расположившись на широкой добротной скамье. Сверху мелко шелестело листиками стриженое деревце, обещая гостеприимную прохладу.
  
  - Все такие нарядные, счастливые, - задумчиво хмыкнул майор, откидываясь на спинку, - словно и не было ничего...
  - Оно и к лучшему, зачем ворошить? - отозвалась Ариана, разглядывая мощные белокаменные стены, опоясывающие древнюю часть города, этот вид ей никогда не приедался.
  - Ну, как... чтобы помнили, - с досадой вздохнул Вардан. - Ведь сколько наших полегло...
  - Дамир говорил, памятник успели поставить. Поищем?
  
  Идти оказалось не так далеко: на малой площади гранитный солдат укрывал плащом ребёнка. Возле скульптуры пестрели робкие букетики, лежала чья-то походная фляга и ломоть хлеба в сбившейся тряпице.
  
  - Здорово, боец, - поджав губы, козырнул изваянию майор. - В теньке бы тебя, что ли, поставили... вон, хоть там, под липами... долго тебе на посту стоять...
  - Хлеб свежий и... самогон, - понюхав содержимое фляги, доложила Ариана, - а ты говоришь, забыли...
  
  Эдаец остановился поодаль, с осторожным любопытством разглядывая то серый монумент, то расчувствовавшегося командира. За всю прогулку он проронил едва ли пару слов и то по делу, когда спрашивали, скользил за своими конвоирами хмурой тенью, изредка вглядываясь в толпу, чтоб ответить на редкие косые взгляды той же монетой. К речи было не придраться, но внешность его выдавала. Типичный горец: смуглый, скуластый, хоть и расхаживающий в компании двух разомлевших вояк. Парень внутренне скривился, слушая, как трогательно майор беспокоится о самочувствии куска гранита, зовёт то другом, то мальчишкой...
  А вот его командир сходу окрестил тварью, конечно не вслух и не при родителях... потом, в кабинете какого-то начальника, оформляя в лагерь. Уехал, не сказав ни слова: на сколько, за что, почему?
  Тогда пленный первый раз пытался бежать, как и все последующие разы - не удачно. Его не избили, даже не отчитали. Просто забрали обувь... Зима: сугробы, лёд на дорожках, бетонные полы в бараках... оздоровительный бег по территории никто не отменял.
  
  
  
  
  ГЛАВА 7
  
  - Куда дальше? - потёр руки Вардан, когда площадь осталась далеко позади, а улочка, на которую они вышли, незаметно завернула их обратно к ярмарочным рядам.
  - Может, на ферму? - пожала плечами лейтенант. - А то вдруг опять Тимурка потеряется.
  
  Эдаец встрепенулся, услышав своё имя, искоса взглянул на Ариану, пытаясь быстро сообразить, к чему она ведёт. Просто болтает или...
  
  - Ну, он не совсем идиот, - покровительственно заступился мужчина, приобнимая парня. - С чипом не набегаешься, да и зачем от друзей бегать? Мы же с тобой друзья? - майор легонько тряхнул зажатые плечи.
  - Друзья, - хмуро выдал "головешка", брезгливо передёргиваясь от слишком тесного общения.
  
  Девушка язвительно хмыкнула, развлекаясь этой картинкой. По лицу отчётливо читалось, что эдайский "друг" в данный момент больше всего на свете хотел бы сломать командиру руку.
  
  - А чего ты? Не веришь? - натурально обиделся Вардан на отрывистые смешки подруги. - Да я... да вот... Постойте здесь! - махнул он, скрываясь среди пёстрых прилавков.
  
  
  Медвежьи объятия разжались, и пленный остался один среди снующего, вездесущего народа. "Стриженная", как он окрестил гостью, поначалу тоже рванула за майором, но вскоре вернулась, с безразличным видом прохаживаясь вокруг.
  "Лярва, - молча выдохнул Тимур, отвернувшись. - Скучно, что ли стало?"
  
  Повышенное внимание командира никогда не сулило ничего хорошего, а она, как нарочно, его подогревала.
  
  - Держи! - вояка вернулся также стремительно, как и пропал.
  
  Ариана довольно хлопнула себя по штанам, расплываясь в умильной улыбке, а вот парень удивлённо завис перед майором, протягивающим ему мороженое.
  
  - На! - Вардан нетерпеливо сунул в руки пленного вафельный рожок, так и не дождавшись никакой реакции. Потом перевёл взгляд на веселящуюся девушку и виновато закусил губу, - Арька... Надо было и тебе купить... Сейчас сбегаю, - не договорив, развернулся он.
  
  Сразу было видно, что майор - человек дела и принятые решения привык исполнять сразу, детали обдумывая уже на бегу.
  
  - Стой! - еле успела перехватить его лейтенант, поймав за руку. - Не ходи, не хочу мороженого.
  - Я тоже не хочу, - пробубнил "головешка", неприязненно поглядывая на офицерскую подачку.
  - Ешь, родной, - настойчиво посоветовал Вардан, сдобрив внушение своим фирменным взглядом.
  
  Когда лицо майора принимало подобное выражение, язык прилипал к нёбу даже у старших по званию, и эдаец, видимо, не понаслышке знал почему.
  
  - А пойдём в "старый город"! - прекратив гипнотизировать пленного, вновь оживился мужчина. - Тебе же всегда нравилось: крепостная стена, башни, переходы...
  - Я уже пыталась, - покачала головой Ариана, на ходу чекая мыском мелкий камушек, - хотела сходить, но туда не пройдёшь, после бомбёжки закрыли.
  - Всё так плохо? - удивился командир. - Что и Ласточкиной башни нет? - всерьёз расстроился он.
  - Да нет... Кажись, цела...
  
  Лазить по "старому городу" всегда было любимым развлечением местной детворы. Небольшая крепость со вспомогательными сооружениями - первая крупная постройка на этой земле, центр торговли и щит от воинственно настроенных соседей. Пока в каменных коридорах всезнающие экскурсоводы в очередной раз твердили притихшим и проникшимся взрослым о "роли и значимости", "уникальности и величии", любознательная малышня штурмовала винтовую лестницу колокольни, с восторгом изучала на пруду водокрут и под усталую ругань сторожа обдирала яблоки в лекарском огороде.
  
  Массивные ворота и впрямь были закрыты, чего на памяти Вардана ещё не случалось, обычно, проходя мимо окованных в железо махин, он полагал, что они насмерть вросли в землю и, возможно, даже пустили нехилые корни. Тем не менее, штурмовать их сейчас было также глупо, как и тысячелетие назад. Оставалось только пройти вдоль стены и понадеяться на случай.
  
  - Да... умели же строить... - уважительно вздохнул майор, когда обход рубежей порядком затянулся. - С наскоку не возьмёшь... Вот если бы лестницу хоть до середины, то там бы до бойниц уж как-нибудь...
  - Даже если маслом сверху поливать не будут, всё равно - труба, - девушка, сощурившись, смерила взглядом неприступную высоту, - стены гадкие, а до бойниц ещё два роста.
  - Ну что, бойцы, подкоп будем рыть? - весело поинтересовался Вардан. - Желающие есть? Опа-аа... - мужчина затормозил, расценивая открывшуюся картину.
  
  Защитное кольцо всё же просело под натиском нового врага. "Уникальность и величие", "красота и мощь"... Старой крепости было не в чем себя винить. Кочевники не знали разрывных снарядов.
  
  - Ну... положим, здесь уже есть над чем подумать, - изрёк Вардан, разглядывая покореженную часть стены.
  - Забраться предлагаешь? - лейтенант придирчиво подёргала вывернутые камни.
  Ровные, белёсые валуны где-то лишь чуть-чуть, а где-то и наполовину показавшиеся из монолитной кладки... пара сквозных пробоин размером с голову и словно срезанная верхняя часть. На данном участке стена стала вполовину ниже, топорщась вполне пригодными для лазанья зацепами.
  
  - Надо же в Ласточкиной башне желание загадать, чертей в подвале проведать... - ностальгично вздохнул майор. - Ты со мной?
  - Полезли, - усмехаясь такому заразному ребячеству, махнула рукой девушка. - Но вот, если где и быть сторожу, так как раз ровно по ту сторону.
  - Что мы одного часового не снимем? - критично поднял бровь майор. - Да шучу, конечно... Кто я по-твоему на гражданских кидаться?
  - Если не нужен, то я тогда в машину пойду, - эдаец, сделал ещё одну торопливую попытку улизнуть.
  - Иноземцев всегда вперёд пускали, мало ли чего... Зачем нарушать добрую традицию? - Вардан приглашающе кивнул на стену.
  
  Парню ничего не оставалось, как приступать к освоению высоты. После нескольких неудачных попыток, "головешка" приноровился, и дело пошло лучше. Теперь от земли его отделяло около четырёх метров, и падать было крайне не желательно.
  Лейтенант полезла следом:
  - Кто ж так подбадривает? - вздохнула она, мельком оглядываясь на замыкающего цепочку командира. - Сказал бы лучше, что подстраховать решил, ловить будешь в полёте...
  - Ловить? Я? - натурально удивился зачинщик. - Семьдесят с лишним килограмм? Нет уж, пусть держится, - хохотнул мужчина.
  
  Впрочем, опасения за эдайца вскоре прошли сами собой. Может быть, спецкурс по скалолазанию он и не проходил, но на высоте держался уверенно, правильно рассчитывал расстояние между точками опоры и опасных манёвров не совершал.
  Спускались на территорию крепости молча. Собранность, внимательность, осторожность - все пять чувств включились согласно отработанной схеме, хотя ситуация того и не требовала. На командира было любо-дорого посмотреть: он не играл в "войнушку", не бравировал. Спокойный и как всегда чуть насмешливый, Вардан вместе со всеми осматривал попадающиеся по пути руины, комментировал, вздыхал, шутил над любопытным "головешкой", ожидаемо сующимся в каждую щель... Но то, что он держит группу, было очевидно.
  
  - Вот она, "ласточка"! - радостно потёр руки Вардан, когда группа приблизилась к каменной постройке.
  Не самая высокая, одна из рядовых башен давно полюбилась детворе: винтовая лестница, три этажа, смотровая площадка и стены, сплошь расписанные маленькими, юркими птичками.
  - Слава богу, штурмовать не придётся, - доложила Ариана, распахнув незаметную дверку в полуметре над землёй. - Темно только, - заглянула она в каменную утробу. - Где-то же факелы должны быть для туристов...
  - Лейтенант, а если засада? - насупившись, отчитал командир. - Не дождавшись группы, без разведки!
  - Виновата, готова понести наказание...
  
  Эдаец в недоумении поднял брови, а спустя пару секунд досадливо плюнул, отворачиваясь от веселящейся парочки.
  Факелы действительно нашлись. Не сказать, чтоб с горящей и капающей маслом головешкой было очень удобно, но окна имелись далеко не во всех помещениях.
  
  - Помнишь, как ты с отсюда - кубарем? - усмехнулся Вардан по пути на второй этаж. - Как не убилась только...
  - Я помню, как вы с Саматом вдвоём на ступеньке помещались, а сейчас, вон плечищи медвежьи, и одному места мало.
  
  Мужчине действительно постоянно приходилось нагибать голову и идти чуть боком, потому продвигались они медленно, успевая рассматривать царапины и выбоины, оставшиеся ещё от первых защитников крепости.
  
  - Всё правильно, мы же снизу идём, как захватчики. А лестница вправо закручена, чтоб сверху рубить было удобней, - отозвался Вардан. - В комнаты заглянем или сразу наверх?
  
  Девушка, прикидывая, незаметно покосилась на шагающего следом пленного. Устроить ему экскурсию или наоборот сократить прогулку? Живой темперамент и любопытство скрывать было сложно, хотя эдаец очень старался. Молодой воин в древней иноземной святыне... По дороге он просто не мог не крутить головой по сторонам, украдкой мерил ладонями толщину стен, шевелил губами, считая башни, а возле оружейной комнаты в глазах светился такой детский восторг, что лейтенант с трудом сдержала улыбку. Но признать очевидное перед лицом врага, похоже, было сродни позору. Стоило лишь чуть повернуться, и парень тут же мрачнел и суровел, безразлично чеканя шаг. Вот как сейчас: плотно сжатые губы, неестественно прямая спина, руки по швам - словно на расстрел топает!
  
  - Давай на крышу, - махнула рукой девушка. - А по комнатам потом... без мучеников.
  
  К её удовольствию, карие глаза тут же вскинулись: негодование, гнев, обида... и румянец, полыхнувший на скулах.
  
  Оставив факелы в креплениях, они по одному выбрались на воздух. Солнце клонилось к горизонту, обещая красивый закат. После тесноты и затхлости коридоров здесь хотелось парить! Внизу - город, старый и новый, мёртвый и живой одновременно. Смотровая площадка - стандартный пост над хозяйскими покоями, а для неё когда-то - крыша мира, место таинства и силы, колыбель по-детски простой мечты.
  
  - Ну что? Загадала? - серьёзно спросил майор, замерев в пяти шагах от стоящей у края подруги.
  - Загадала, - Ариана смущённо кивнула, всё ещё не опуская раскинутые руки.
  Ветер трепал одежду, ткань морщилась и хлопала, как крылья птиц, встревожено срывающихся с ближайших зубцов.
  - Опять то же самое? - насмешливо уточнил Вардан. - Или мысль всё же дальше пошла?
  - Хорошее желание... Отстань, - хулигански сморщила нос девушка. - Сам что-нибудь эдакое придумывай!
  - Вот и придумаю, - степенно повёл плечами командир, разворачиваясь к красно-сиреневым всполохам вечернего неба. На пару секунд лицо майора приобрело сосредоточенно-задумчивое выражение, - Готово! - объявил он, переводя дыхание. - Тимур? Ты чего там у лестницы сидишь? Тебе попросить нечего?
  
  Парень поджал ноги, которыми болтал в открытом люке, и покачал головой:
  - Мне не надо... Не хочу...
  - Ну, может, оно и к лучшему, - рассудительно согласился Вардан. - В твоём случае хотеть вообще вредно, - командир рассмеялся, вспомнив что-то своё.
  Лейтенант глубоко вздохнула, пытаясь не поддаться заразной истерике, она знала её причину - анекдот. Весьма известный среди военной братии, похабный и плоский, но неизменно лезущий в голову.
  
  
  ГЛАВА 8
  Прогулку пора было заканчивать. В старом городе можно пропадать часами, днями... Не смотря на заброшенность, в колодцах до сих пор стояла питьевая вода, на деревьях наливались яблоки, в пруду плескалась мелкая рыбёшка... Вот только тётка вряд ли бы оценила пропущенный ужин, на который убила немало времени.
  
  - Ничего не забыла? - озорно подначил Вардан уже готовую покинуть крепость подругу.
  - Ты про подвал, что ли? - сморщилась Ариана. - Да чёрт с ним. Железки, камеры... Эдайца попугать?
  
  "Головешка" выглядел настороженным. Весь день он ждал подвоха и без сомнения решил, что это он и есть.
  
  - А чего ему боятся? - натурально удивился майор, поворачиваясь к пленному. - Тимур, ты ведь сегодня нигде не проштрафился?
  - Нет, - угрюмо протянул парень.
  - Не хамил? В драки не ввязывался? Побег не планировал?
  - Нет, - сцепляя зубы, процедил эдаец.
  
  Лейтенант с интересом наблюдала за его реакцией: слишком бурной для праздных, шутливых вопросов командира.
  
  - Ну, вот! Значит, и боятся нечего. Так? - спокойно подвёл итог Вардан.
  - Так, - тихо отозвался "головешка", недобро поглядывая на мужчину.
  
  Ариана задумчиво поскребла висок: неуверенный какой-то вышел ответ... вопросительный.
  
  Та же тьма, факелы, лестница - только на этот раз не вверх, а вниз и света в конце тоннеля не видно. Зато сыро и душно, для хранения припасов помещение было мало пригодно, на территории имелось достаточно вместительных, сухих погребов, а вот для скромной семейной тюрьмы - в самый раз. Ласточек на стенах уже не было. Девушка медленно повернулась, освещая решётчатые двери нескольких камер, толстые цепи, вмурованные в кладку, свисающий со сводчатого потолка крюк...
  Двойной тычок под рёбра заставил вздрогнуть и отшатнуться:
  
  - Рогатый за Арькой идёт, за косу - хвать и под пол волочёт, - раздался над самым ухом шипящий голос майора.
  
  Лейтенант, усмехнувшись, потёрла пострадавший бок и пресекла ещё одну попытку членовредительства от вошедшего в роль мужчины.
  
  - Вот же, как маленький... - досадливо вздохнула Ариана, устанавливая свой факел и зажигая ещё несколько на стенах. - Нет у меня косы. Мало тут меня чертями стращали? Мол, появляются как люди, голову морочат, а потом в мешок... Робкую девочку два здоровенных лба, на два голоса выли, скрежетали, топали... Не стыдно? - насмешливо покачала головой она.
  - Ну, уела, - поднял руки Вардан. - Выл обычно я, а щипался Самат - дал бы он кому тебя тронуть...
  - Ладно, шутка удалась, - через силу улыбнулась лейтенант, ломая неловкое молчание. Ей и так всю дорогу казалось, что с ними незримо присутствует третий... и это вовсе не эдаец.
  
  Осторожные, еле различимые шаги на последних ступеньках заставили сердце пропустить удар. Ариана словно полоумная уставилась в тёмный проход.
   Он говорил, что бы в подвал без него не ходила... За руку... с ним... всегда...
   Рывок за плечо очень вовремя вывел из оцепенения.
  
  - Сторож, - тихо выругался майор, прикрываясь рукой от заплясавшего по лицам фонарного луча.
  
  Силуэт в проёме нервно засопел, возясь с кобурой. Видимо, добротная звукоизоляция подвала сыграла с охранником ту же шутку: они не слышали его, а он - их.
  
  - Вы чего тут? - откашлялся пожилой мужчина, беспокойно переминаясь с ноги на ногу. - Нельзя лазить! Кто такие?
  
  Сторож перестал светить в глаза, и Ариана смогла удостовериться в том, что и так уже было для неё очевидным.
  
  - Дядя Орку, не сердись, - виновато вздохнул Вардан, конечно, он тоже узнал грозу расшалившейся детворы, бессменного сторожа Ласточкиной башни. Постаревшего, уставшего, но всё такого же непримиримого. - Это же... мы, - не в силах воевать с обожаемым стариком, глупо улыбнулся майор.
  
  Орку прищурился, въедливо вглядываясь в лица, пожевал губами и снял пистолет с предохранителя. Радость от встречи взаимной не была, вчерашних подростков старик не узнал, а лицо эдайца и вовсе навело на какие-то неправильные мысли.
  
  - Вы чего тут удумали? - совсем другим тоном вопросил сторож, явно пытаясь нашарить фонариком мешок со взрывчаткой или на худой конец базуку.
  - Да ты что, дядька... - попытался урезонить командир разошедшуюся паранойю ветерана. - Мы ж не диверсанты, просто гуляем по нашим местам...
  
  - Ах, шельмы! - ошарашено запричитал сторож. Военные годы никак не способствовали крепкому душевному здоровью. - По каким это по "вашим"? - в сердцах возмутился старик, впиваясь взглядом в притихшего "головешку". - Мало крови? - пыхтел он, подходя всё ближе к недавнему врагу. - Решили ещё и "ласточку" взорвать?
  - Дядя Орку, да вы что? Мы тут выросли! - не удержалась Ариана. - Мы вас помним, любим... А этого по глупости притащили...
  - Не надо, понял я всё, - сердито цыкнул на неё сторож. - Продались? Этим тварям продались?! - неосмотрительно ткнул он дулом в эдайскую грудь. - Да я ж вас прямо тут...
  
  Договорить Орку не успел: захват, залом... и пистолет упёрся в висок бывшему владельцу. "Головешка", часто дыша, обвёл конвоиров ошалелым взглядом, мёртвой хваткой зажимая вырывающегося охранника.
  
  - Тимур, - выразительно поднял брови майор, - спокойнее... Это просто старик.
  
  Парень сглотнул, чуть ослабив удушающий захват, но пистолет не опустил. Сторож закашлялся, кроя всю троицу, на чём свет стоит, попытался вывернуться. Палец на курке дрогнул, эдаец сделал шаг назад, к лестнице, подтаскивая за собой заложника.
  
  Майор помрачнел:
  
  - Далеко собрался? - голос лязгнул, как металлические петли, утратив всякий намёк на дружелюбность.
  
  "Головешка" не ответил, а вот паника в глазах усилилась многократно. Ариане казалось не разумным накручивать парня ещё больше, но командир, похоже, в том, что делает, не сомневался.
  
  - Отпусти деда и сдай оружие, - приказал Вардан, не сводя с зачинщика тяжёлого взгляда. - В лагерь захотелось? Месяца на три каникул... Устроить? - вполне серьёзно предложил он, складывая на груди руки.
  
  Эдаец дёрнулся, на лице тенью мелькнул страх, но его тут же затопило отчаяние, шальное, дающее сил на последний рывок. Ариана облизала пересохшие губы и незаметно сжала руку майора:
  
  - Тебя никто не тронет, - вступила она, переключая на себя внимание. - Не бойся...
  - Я не боюсь! - тут же огрызнулся парень, с вызовом вскидывая голову. - Эвнек трусом быть не может!
  - Ты старший рода? "Эвнек"? Ты? - не удержался от насмешки Вардан. - В двадцать то лет? Старейшины бы не допустили.
  - Нет старейшин! Расстреляли... Я эвнек, - как мантру повторил воин.
  - Да и чёрт с тобой, - беззлобно вздохнул командир, с усмешкой глядя на петушащегося мальчишку. - Хоть лысый хрен с горы. Неси сюда пугач, и поедем на ферму. А то придёт в родной аул посылка с твоими "шариками", опечалится клан и выберет другого эвнека... поумнее.
  
  Тимур пошёл пятнами, судорожно сжимая предплечьем изредка матерящегося сторожа. Рваное дыханье, мечущийся взгляд, палец, пляшущий на спусковом крючке... Лейтенант устало решила, что это и был он - последний гвоздь в крышку гроба. Сейчас эдаец пристрелит мешающего двигаться старика, а потом и их, по одному. С чипом, конечно, далеко не убежит, но, судя по перекошенной физиономии горца, месть кровным врагам того стоит.
  
  - Ну всё, мне надоело, - объявил Вардан, неспешным шагом направившись к "головешке".
  
  Девушка, затаив дыхание, следила за откровенным безумием. Командир, не обращая никакого внимания на психующего смертника, вытащил деда из захвата и спокойно застыл напротив, хоть и офигевшего, но, тем не менее, вооружённого противника. Ариана попыталась помочь натерпевшемуся старику, но дядька Орку шарахнулся от неё, как от прокажённой, крестясь и спотыкаясь, рванул вверх по лестнице, зычными криками оповещая округу о выползших из-под пола чертях и их глумливых игрищах.
  
  - Я жду, - нетерпеливо напомнил майор, тряхнув протянутой ладонью.
  
  Парень сглотнул, опуская голову под резким, насмешливым взглядом, едва касаясь, почти нежно провёл пальцем по курку и вложил пистолет в руку победившего командира.
  
  - Молодец, - спокойно произнёс Вардан, убирая оружие. - Сразу бы так, - вздохнул он, коротко, без замаха впечатывая тяжёлый кулак в челюсть штрафника.
  
  ГЛАВА 9
  
  Парень покачнулся, но не упал, ухватился за стену, готовясь в любой момент прикрыться от новых ударов. Майор сплюнул и, не оглядываясь, направился к лестнице.
  
  - И что это было? - небрежно поинтересовался Вардан у догнавшего их "головешки".
  Конечно, сократить расстояние получилось бы и раньше, но Тимур всё же выждал, пока парочка дойдёт до машины. Парень, опасливо поглядывая на командира, забрался в кабину, сосредоточившись на обязанностях водителя.
  Ключ раз за разом проворачивался в замке зажигания, выжимая из металлической утробы лишь надсадный хрип. Микроавтобус был семейным достоянием - такой же ворчун и трудяга, как и его хозяин, и по автомобильным меркам находился в том же преклонном возрасте.
  
  - Тебя не учили, что старших по званию игнорировать себе дороже? - выждав долгую паузу, уточнил Вардан, привставая с занятого в салоне места. - Что за самодеятельность в подвале?!
  - Я не знаю, - быстро пожал плечами эдаец. Защитный кожух с двигателя он уже успел снять и теперь пытался реанимировать "рабочую лошадку" доступными средствами. - Я не собирался... само как-то получилось, - произнёс он, перетряхивая сумку с инструментами.
  - Лицо не болит?
  - Нет, - выдал парень, сосредоточенно перебирая гаечные ключи.
  - Вот и хорошо, - плюхнулся на своё место майор. - А то у меня тоже как-то само получилось.
  
  Через полчаса героических усилий мотор оживлённо заурчал, и машина тронулась с места, оставляя позади догорающий закат и пустую площадь.
  Ариана выждала, пока микроавтобус выйдет на трассу, и подсела поближе к командиру. Предосторожность была излишней: двигатель в кабине - отличная шумовая завеса для любых разговоров, и всё же...
  
  - Зачем? - произнесла она, поворачиваясь к дремлющему мужчине. - Я же вроде как пообещала: "Сдайся - не тронут"... Слово надо держать.
  
  Вардан скосил глаза в сторону подруги и устало поморщился:
  
  - Ну, я-то ему ничего не обещал. Да и что это за сдача? Когда в угол зажали...
  - Зато мне ты обещал, - напомнила девушка, оглядываясь на кудрявый затылок водителя, - это, во-первых, а во-вторых, что там было про уважение? Про то, что мне нужно будет держать дисциплину? Во что он будет ставить моё слово, если его так просто нарушить?
  - А как надо было? - недовольно прищурился командир. - Внушение сделать: "Ай-яй-яй, заложников захватывать нехорошо, пистолетом размахивать плохо..." Пальцем серьёзно погрозить и без вишнёвого пирога за ужином оставить. Так, что ли? - не удержался Вардан.
  - Нет, не так, - уклонилась лейтенант. - Но в морду без разговоров - это тоже не дело.
  - За такое не просто - в морду, за такое выдрать надо как сидорову козу, чтоб больше даже мыслей об оружии не возникало, - удивлённо развёл руками мужчина. - Или ты считаешь, что зарвавшийся горец - это не опасно? В нашем селе рядом со стариками, детьми? А если завтра на эдайца кто косо посмотрит, а тот за нож схватится или за вилы, за косу? Возьмёшь на себя ответственность?
  
  Ариана сцепила зубы, чтоб не наговорить грубостей. Завёлся, глазами сверкает в праведном гневе и стелет гладко... только опять со своей колокольни. Ответственность? На ней? С какого рожна? Вместо того, чтоб решить проблему с фермой, умерить карьерные амбиции, почаще бывать у стариков, он затеял концлагерь на свежем воздухе. Приплёл её ко всему этому, сделав не просто свидетельницей, а практически соучастницей. А может, и правда, ну его... этот уговор?
  Старший лейтенант, откинулась на спинку сиденья, чуть прикрыв глаза:
  
  - Майор, вы помнится, хотели отношений по дружбе, а не по уставу, - мужчина прекратил отповедь, перейдя на недовольное, но вполне мирное сопение, - так может, оставим этот тон для плаца? Ты хоть представляешь, что будет, если в ведомстве узнают? У офицера отдела по борьбе с работорговлей раб в дачном домике!
  - Арька, да я понимаю, - командир потёр лицо, приходя в себя. - Подстава та ещё... Под трибунал подвожу...
  
  Ариана отвела взгляд. В сумерках за окном вспыхивали редкие встречные огни, чёрная лента дороги, казалось, могла виться бесконечно, оставляя сколь угодно времени на размышления.
  
  - Не в трибунале дело... И не потому что - плевать... Мне на вас не плевать, - повернулась к нему девушка, с усилием проговаривая слова. - У меня же никого больше... Ты - семья, Дамир с Корой - семья... Но я не хочу! Всё, баста! Больше не хочу...
  - Да погоди ты, - мужчина шумно вздохнул, прерывая вязкий поток слов. - Ну, прости дурака, - усталый, сочувствующий взгляд из-под густых бровей. Ладонь командира легла на затылок девушки, сталкивая их лбами. - Идиот, солдафон... нашёл, кого носом тыкать, - сглатывая оскомину, повинился он. - Привычка - вторая натура... видать, правду говорят.
  
   ***
  
  Челюсть ныла безбожно. Тимур украдкой ощупал наливающийся отёк. Синяка может и не будет, но щека оплывёт капитально. Проверено. Не в новинку.
  Парень сильнее сжал руль, в который раз переживая неудачу. Бессильное бешенство и злость: не смог. Взялся и не сдюжил. Опозорился, повеселил вояк и сдался...
  Поправляя зеркало, пленный заглянул в салон: майор ухватил помощницу за загривок, что-то втолковывает, буравя взглядом. Может тоже проштрафилась?
  "Стриженная" насупилась, но не вырывается, слушает.
  Ещё бы...
  Водитель болезненно усмехнулся: с "медведем" шутки плохи. Жалко, не слышно, за что он её... Вроде целый день вокруг вился, байки травил, за руку ухватить пытался. Парень оценивающим взглядом прощупал фигуру гостьи: широкие плечи, узкие бёдра, тощая, а талии как будто и нет, грудь еле угадывается под болотного цвета майкой. В бою пристрелил бы, не задумываясь: вылитый пацан и замашки все пацаньи.
  
  На последнем повороте Тимур сосредоточенно высматривал свет во дворе. Машина подъезжала ближе, а надежда таяла: тёмные окна. Старики спят.
  Открывая ворота и ставя транспорт в гараж, парень нет-нет, да и прислушивался. Может, Дамир выйдет покурить, или неугомонная тётка решит попотчевать на ночь загулявшихся гостей.
  Так часто бывало, но, как назло, не в этот раз. Липкое беспокойство против воли заполняло грудь. Надеяться на стариков? На то, что при них майор не станет, отложит, забудет...
  "Эвнек трусом быть не может", - повторил пленный, снова накручивая себя, доводя до предела. Лучше чувствовать злость, чем страх.
  Вояки топтались неподалёку, изредка переговариваясь и поглядывая в его сторону. Не нагулялись ещё или ждут? Парень неторопливо закрыл машину, перебрал инструмент, полез менять свечи...
  Парочка уходить не собиралась, его уже пару раз окликнули, поторапливая и настоятельно советуя, не заниматься хернёй во втором часу ночи.
  Тимур обречённо вздохнул, вытер испачканные в машинном масле пальцы о тряпку и, закрыв гараж, пошагал к своим конвоирам.
  Убить - не убьют, поржут, жизни поучат, если постараться не нарываться в процессе, то и закончится быстро. Больно, унизительно, но без последствий. Эвнеку надо быть живым и желательно не инвалидом.
  Мысль хорошая, правильная, а на деле отчего-то всегда выходило иначе. Ну вот, не мог он спокойно терпеть насмешки, смирно стоять, пока под рёбра вколачивают верную идеологию... Результат схватки с "медведем" предугадать было не сложно, но проверить всегда тянуло.
  
  - Чего копаешься? Завтра дня не будет? - недовольно пробурчал мужчина. - Иди сюда, - махнул он рукой, подзывая к крыльцу.
  
  Тимур сделал пару шагов указанном направлении, стараясь не выдавать накрывающий мандраж. Захват оружия, заложника, попытка побега, прямое неподчинение... Было о чём переживать и огребать в таких масштабах не хотелось.
  
  - Давай быстрее! Вышагивает он тут, мысок тянет... - рыкнул майор, нетерпеливо хватая подошедшего пленного.
  
  Свет фонаря резанул глаза. Парень инстинктивно попытался вывернуться, но за шкирку его держали крепко, а потом ещё запрокинули голову, подсовывая совсем уж под лампу.
  
  - Ну вот, сама посмотри! Бил-то вполсилы... - пророкотал над ухом командир, вертя его словно куклу.
  
  Прохладные женские пальцы скользнули по щеке и тут же исчезли:
  
  - Ладно, отпускай, - раздалось рядом. - Челюсть не свернул и то - хлеб. Топай... до завтра не нужен, - лицо лейтенанта обозначилось сквозь яркое пятно, доходчиво указывая в сторону выделенного домика. - Отмазываться-то как будешь? Пчела укусила или от свежего воздуха разнесло? - ехидно поинтересовалась "стриженная" у старого приятеля.
  - Завтра сообразим, - сонно отмахнулся мужчина. - Может, так уж сильно и не перекосит... Дотошная ты!
  - Просто не хочу вляпаться по дурости...
  - Зануда!
  - Медведь.
  - А чертей в подвале испугалась! Я же видел, как подпрыгнула, - довольно припечатал Вардан. - Как в пятнадцать лет! Арька - трусиха!
  - Сам такой, - беззлобно надулась девушка.
  - Пойдём хоть чаю попьём, посмотрим, чего там мамка с ужина оставила... А ты чего вылупился? - удивлённо обернулся майор к застывшему эдайцу. - Команда отбой не для тебя была?
  
  Ретировался Тимур расторопно, но без суеты. Не хватало ещё, чтоб конвоиры заметили дрожь в руках и то, как волнами накатывал невостребованный адреналин. Трусливая радость недостойна воина. Отсрочка, поблажка. Да и чему радоваться? Что им лень сегодня его бить? Вертели как щенка: облапали, шкуру проверили и - пинка до будки... Позор! Если б дома знали... И тем не менее, дышать сразу стало как-то легче, ноги сами несли, не чуя прежней усталости, а "будка" была желанной и уютной как никогда.
  
  
  ГЛАВА 10
  
  - Хорошо, видать, погуляли... - многозначительно протянул дядька, пробираясь к накрытому столу.
  - Как дети малые, - Кора только вздохнула и сердито махнула рукой в сторону невозмутимо жующей троицы. - Раньше хоть коленки разбивали, а теперь, видишь, что...
  
  Эдаец пропихнул очередную ложку каши в едва приоткрытый рот и криво улыбнулся:
  
  - Пройдёт. Хуже бывало.
  - Красавец, - беззлобно констатировал фермер, присматриваясь. - Ну, рассказывайте, что ли, на кого напоролись?
  
  Дамир взял тарелку и, крякнув, устроился на своём любимом месте у стены в ожидании занимательной истории. Ариана покосилась на соседей по лавке. Старый вояка, похоже, решил, что Тимур сцепился с кем-то из приезжих на рынке. А зная вспыльчивый характер работника, даже не с одним, а с целой компанией наглых, зарвавшихся отморозков. И, конечно, жаждал услышать во всех подробностях, как зло было наказано, и как "друзья" его прикрывали. Дядька вообще любил истории о незыблемых ценностях: настоящей дружбе, взаимовыручке, армейском братстве...
  Да... про такое лейтенант и сама бы охотно послушала. То-то старик кидает на сына любопытные взгляды. Ищет отметины, следы борьбы за правое дело.
  Парень задумчиво помешивал ложкой давно остывший геркулес и, судя по наморщенному лбу, пытался выдать нечто героически-правдивое про своих конвоиров, и от этого ему было тошно.
  "А ну как сдаст?" - девушка вполне могла представить себе подобный исход.
  Упёртый и мстительный - просто национальная черта: "Пусть мне будет плохо, лишь бы остальным ещё хуже".
  
  - Да не было никакой драки, - Вардан решил не уповать на сочинительский талант контуженого горца. - Лошадь его лягнула, - небрежно выдал майор, доливая в чашку кипяток.
  
  Неспешно делающая круг ложка упёрлась в дно посудины и замерла. Слава богу, в центре внимания сейчас был командир, и никто кроме Арианы не видел этих округлившихся карих глаз.
  - Лошадь? - дядька растеряно поскрёб затылок. - Дык... как это? На телеге один Агарка ездит, старая кляча у него, еле ноги волокает. Пригоняют на праздник иной раз поняшек, так те смирные...
  - Как видишь, не всегда, - развёл руками Вардан. - Тимурка тоже решил - смирные, полез подковы проверить и огрёб... Тимур, чего хоть молчишь? Сам рассказывай! А то подумают, что я сочиняю...
  - Говорить больно, - старательно сдерживаясь, прошепелявил парень.
  - Ещё бы, эк тебя перекосило! - сочувственно покачал головой фермер. - Может, зря встал? Лежать надо, вдруг сотрясение...
  - Вот и не бери его сегодня на покосы! - тут же включилась заботливая тётка.- На целый день ведь, на жару!
  - Бать, давай я поеду, - помолчав, предложил майор. - Пусть парень отлёживается.
  - Вот, совсем дурной! - чертыхнулась тётка, распаляясь. - Тебе что врачи сказали? Даже вёдра с водой не тягать! А он рулоны катать удумал!
  - Я ж себе не враг, - выходя из-за стола приобнял мать Вардан. - Не перетружусь. Раз до сих пор не помер...
  - Нет уж! - категорично оборвал Дамир. - Тебе завтра на службу, ещё чего не хватало... Полежит сено, на той неделе начнём.
  
  Ариана краем глаза наблюдала за горцем: лицо, как открытая книга. Вот злость, интерес, раздумье и нехотя принятое решение, которое тот, скрепя сердце, всё же считает верным.
  
  - Не надо ждать. Нет сотрясенья. Дожди будут, - сосредоточенно пробубнил пленный, поднимаясь. - Зря, что ли, технику заказывали? Ещё неустойку платить...- Не слушая отговорок, он уже шёл к выходу, коротко уточняя у старого фермера, что ещё взять с собой.
  - Ну, ладно... - окинув взглядом родных, растеряно пробормотал Дамир. - Ты, бабка, нам тогда еды собери, до вечера не обернёмся.
  
  
   ***
  
  Вардан махнул вслед отцовской машине, сморщившись, покачал скрипящую створку ворот и направился в гараж. Приподнять, почистить, смазать - не совсем ведь он безрукий, на ферме вырос...
  
  - Лошадь, значит? - ехидно раздалось у него за спиной.
  - Не ждать же было, пока он чего-нибудь родит, - пояснил командир, не отрываясь от работы. - Через лавку слышно было, как мозги скрипят.
  - Обидел парня по самый не балуй, - усмехнулась Ариана, выходя вперёд. - Они ж себя считают наездниками от бога, просто гуру по лошадям. А тут... поняшка... детская. Это ж позор, - присела она на корточки, с интересом разглядывая старого приятеля.
  - Да у эдайцев куда ни плюнь - позор и кровная обида, - отмахнулся майор, ища глазами обо что бы вытереть руки. - В селение заходишь - сторонятся, нос воротят: "крежча" - нечистый... А как тушёнку выменять или машину через кордон пропустить, так сразу и в родственники запишут и уважаемым назовут. Да чёрт с ними... - Мужчина прихватил, поданную рогожку. - Мне завтра в часть... Пойдём хоть поплаваем!
  
  
   Поваленные деревья, заросшие по грудь крапивой лужайки, влажность и комары... Если б лейтенант сразу догадалась, что "плавать" - это не про Милкину лужу, то трёхчасового перехода, наверное, удалось бы избежать. Ариана любила лес, походную романтику, костры и палатки, только без фанатизма. Да, конечно, нельзя засиживаться в кабинете, терять навыки и сноровку. Печально, когда боевые командиры, недавние примеры для солдат, в мирное время обрастают жирком, но... в гробу она видела прыгать с рюкзаком по брёвнам в сорокоградусную жару.
  
  - Ничего, ничего! Вон, и вода уже блестит! Осталось-то с полкилометра... - Вардану гиподинамия в ближайшее время точно не грозила: крепко сбитый, широкоплечий, с выносливостью вьючного животного. Ариана незаметно перевела дыхание и, подтянув лямки, добавила ходу, позориться перед бравым военным совсем не хотелось.
  
  Берег спускался уступами, призывно блестела мокрая галька. Скинув, пропитавшуюся потом одежду, мужчина первым ринулся в воду. Спрыгнул вниз, чуть поскользнувшись, проехался спиной, поднял тучу брызг на мелководье и, набрав глубину, поплыл, быстрыми, размашистыми гребками, взрывая сонную гладь. Ариана торопиться не стала: давно не была, надо проверить дно и рассчитать силы. Девушка аккуратно спустилась к озеру. Вода, как парное молоко, можно перевернуться на спину и зависнуть в голубовато-прозрачной толще или лениво грести, разглядывая зелёные волны деревьев, катящиеся к горизонту.
  Майор покинул водную стихию первым и уже занялся обустройством привала. Любезно открытая банка тушёнки, порезанные огурцы, хлеб, вода из фляги, что ещё для счастья надо?
  
  - Лопай, лопай, - усмехнулся Вардан, подкладывая поближе к девушке извлечённый из рюкзака провиант. - Сильно устала?
  - С тобой не соскучишься, - честно призналась лейтенант, догрызая горбушку. - У меня давненько таких марш-бросков не было. Уж и забыла как это...
  - А я вот частенько со своими на маршруте. Личный пример знаешь, как "желторотиков" вдохновляет?
  Ариана перестала жевать, в очередной раз мазанув взглядом по пышущей здоровьем фигуре напротив.
  
  - Слушай... Я чего-то не пойму, - облокотилась на руку она. - Ты ж в отличной форме: бегаешь, прыгаешь, лазаешь... По физподготовке любую "элиту" за пояс заткнёшь. Чего Кора всполошилась? Что за ранение?
  - Ну, мамка, она всегда перегибает, - командир подложил под голову пустой рюкзак и улёгся на траву. - А так... да... неудачно подставился. Осколок в позвоночнике, трогать нельзя, ноги отнимутся, - нехотя признался он.
  - И ты вот этакое вытворяешь?! - оторопела девушка. - Зачем?
  - Да потому что, - резковато вскинулся мужчина. Видимо, тема была больной и замусоленной со всех сторон. - Мне сорока нет. За двадцать секунд в рукопашной уложу любого, пять лет по "горячим точкам" - опыта на две жизни хватит, умом особо сильно не повредился. И на этом всё? Отработанный материал? В утиль пора?
  - А если парализует? - никак не реагируя на выпад, полюбопытствовала подруга. - О родителях подумал?
  - Подумал, - взяв себя в руки, уже спокойно сообщил Вардан. - Но жизнь моя, и если уж на роду написано... Да и не нервирую я их, дома - паинька, даже ведро воды за два раза приношу, вот и на покосы не поехал...
  
  Раскалённый шар всё больше скатывался к озёрной кромке, отчего вода темнела и бликовала, как расплавленный металл. Нереально тёплая, обволакивающая тело в шёлковый кокон. Ариана старательно вытягивала шею над поверхностью, избегая редких, накатывающих волн. Поднялся ветер, из леса потянуло прохладой, шагать три часа в ночь с мокрыми волосами ей совершенно не улыбалось.
  
  - Айда, по солнечной дорожке! Наперегонки, - майор вынырнул совсем рядом и теперь, отфыркавшись, подбивал на очередной подвиг. - Ну, чего ты струсила? Давай быстренько стометровку и - домой!
  - Нет, уж, - помотала головой девушка, расслабленно покачиваясь в водной толще. - Ещё один заплыв и ты меня на себе понесёшь. Через брёвна и канавы, с двумя рюкзаками наперевес - охота? Я ведь потяжелей ведра воды буду.
  - Рюкзаки почти пустые, - облизал губы Вардан, как-то совсем нехорошо обходя по периметру. - А вес сейчас прикинем.
  
  Когда чужие руки крепко ухватили её за лодыжки, блаженную дремоту как рукой сняло, полуприкрытые глаза широко распахнулись, вот только вырываться было уже поздно. Ариана судорожно хапнула воздуха и приготовилась нырять, но ускорение ей придали в прямо противоположном направлении. Широкие плечи под ступнями, мощный толчок и... На пару секунд она взмыла вверх, забыв выдохнуть, зато успела неплохо рассмотреть и картинный закат, и веселящегося командира.
  "Русалка, мать её ети!" - пронеслось в голове прежде, чем в уши хлынула вода, а дыханье перехватило.
  
  - Ты! Ты!... Вот, совсем! - сопя и откашливаясь, девушка кое-как выбралась на мелководье и размашистым шагом двинулась к берегу.
  - Арька, ну, не злись! Не удержался, - позади слышался плеск и затихающий смех старого приятеля. - Давай, подурачимся! Чего такая серьёзная? Нет же никого! Ах, ты... вовремя как, - со вздохом выматерился мужчина, глядя на микроавтобус, неспешно притормозивший на берегу.
  
  Лейтенант прошла мимо вылезшего из кабины эдайца, стащила с ветки полотенце и, прихватив из рюкзака сухой комплект, скрылась в ближайших зарослях.
  
  - Тётка Кора прислала, забрать, чтоб по темноте не шастали, - неразборчиво выдал "головешка", старательно отворачиваясь. Мокрой майки, облепившей женскую фигуру, ему вполне хватило для того, чтоб засмущаться, а тут ещё и майор представал в совсем не парадном виде.
  
  Вардан вытер с лица застывшие капли и кисло смерил взглядом подчинённого.
  
  - Ну, раз так, придётся тебе до первых звёздочек тут сидеть, - хмыкнул мужчина, выбираясь на траву. - Мы рано назад не собирались.
  - В машине палатка, еда... Дамир велел передать, если ночевать захотите. Я могу поставить и уеду... - предложил пленный, с осторожностью косясь на приближающуюся девушку.
  - Ночевать? А почему бы и нет! - подхватил идею Вардан. - Арька, давай тряхнём стариной?
  - Тебе ж на службу завтра? - пожала плечами лейтенант. - Успеешь?
  - Успею, если меня прямо с утра отвезут, - повернулся он к парню. - Давай, оборудуй стоянку, с нами остаёшься, - приняв решение, утвердил майор.
  - Я могу приехать, как рассветает, - слабо затрепыхался Тимур, с болезненной надеждой поглядывая на открытую дверь кабины.
  - Меня же со свету потом сживут: "загонял мальчика"! Да и бензин - не казённый, - нахмурился Вардан, однозначно давая понять, что продолжать дискуссию не стоит.
  
   ***
  
  Поставить палатку, уложить лапник, нарубить сухостоя на костёр и заваривать чай - два, три, четыре раза за вечер... да сколько понадобится! И сидеть в сторонке, недалеко, чтоб можно было окрикнуть, не напрягаясь.
  Тимур сколупнул с шероховатой, слоящейся коры смоляную бляху и, облокотившись спиной о ствол, перекатывал в пальцах мягкий, терпко пахнущий комочек. Знал ведь, не мог не понимать, что сердобольная просьба стариков выйдет ему боком:
  "Ты только продукты закинь, не захочешь с ними - домой вертайся".
  Ага... Наивный дядька Дамир. Пленный даже чуть улыбнулся, прижав пальцами занывшую щёку. Весь день смотрел жалостливо, советовал какие-то отвары и настойки, чуть ли не силой отправлял отдыхать. Так и тянуло старику в плечо поплакаться, рассказать, как по дому соскучился, как ему туда надо...
  - Тимур, поставь ещё кипяточку, - зычный голос командира выдернул из раздумий.
  Бросив под ноги смоляную фигу, парень с усилием отлепился от дерева. Прихватив посудину, зашагал вниз, по проторенной тропе. Уступ замусоленный, ноги скользят по разбитой, влажной глине. Спуститься впрочем - пустяки, даже в темноте, а вот обратно - уже сложнее. Набранная вода кажется густой и маслянистой, неслышно плещется в вертлявом котелке, тьма скрывает изменчивую форму, и остаётся только вес. Неверное движение, взмах рукой, и пройденные метры стремятся к нулю, тело неловко скользит на пузе вниз: глина, глина, галька...
  
  - Пацан, ты там уснул, что ли? Неси уже!
  
  Главное - не психовать, перевернуться на спину: звёзды, месяц, тучки - красиво. Вдох - выдох... Котелок - вода...
  
  
  
  ГЛАВА 11
  
  - Ну, слава богу! - "медведь" принял из рук посудину. Металлический ободок ловко улёгся меж рогатин, зашипело мокрое дно.
  
  Впрочем, парочке было что пить и без чая. Тимур вскользь прошёлся взглядом по накрытой поляне. К тёткиным деликатесам прилагалась бутыль с вином. Вояки хлебали по очереди прямо из горла и, судя по задушевности беседы, братанию лбами и героическому блеску глаз, терапевтическая доза была превышена многократно. Майор в очередной раз переживал взятие Шевзского рубежа: с азартом выкладывал палками на траве дислокацию войск, вещал с надрывом, размахивал руками... "Стриженная" слушала, закусив губу, изредка кивала, ободряюще сжимала подрагивающую ладонь командира. Идиллия... Так хотелось от души плюнуть и уйти. Парень знал этот бой не понаслышке и, пожалуй, мог бы внести в повествование свои коррективы, но... всё-таки не стоило. Потому как, он как раз и был одной из тех паскуд, которые держали высоту и "отстреливали наших мальчишек".
  
  - Куда?! - возмущённый рык "медведя" пресёк попытку скрыться из виду.
  Парень замер на месте, чуть повернув голову.
  - Ты гляди! - вояка кивнул напарнице. - Совсем распоясался рядовой. Тебя отпускали?!
  - Нужен? - постарался не выказывать эмоций пленный.
  - Нужен - не нужен... Спросить должен! И встать, как положено!
  
  Мысленно считая до ста, Тимур поправил одежду, выпрямился и, развернувшись на пятках, пошагал к костру. Этот пунктик командира давался горцу особо тяжело. Обычно Вардан был непритязателен в общении, но стоило ему набраться... И соблюдение субординации становилось жизненно важным.
  
  - Виноват, - сухо поджал губы пленный, вытягиваясь перед командиром. - Разрешите идти?
  - Куда? - методично уточнил мужчина, приосанившись вслед за подчинённым.
  - Спать. Вам - палатка, а я в машине лягу, - устало пояснил "головешка", слабо надеясь, что на сегодня его вахта окончена.
  Дров он нарубил с запасом, на всю ночь хватит, ночлег оборудовал, чая целый котелок - утопиться можно... Чего им ещё не хватает?!
  - Спать, спать... - уныло передразнил командир. - Ну, что ты как старик! А посидеть? А выпить с нами?
  Тимур искоса взглянул на майора, оценивая шансы. Сильно ли тот рассвирепеет, если сразу отказать?
  
  - Давай к костру, - "стриженная" кивнула на свободное место. - Шмотки мокрые. За водой на пузе, что ли, ездил?
  - Так точно, - буркнул парень, усаживаясь. Зарабатывать назидательный подзатыльник за игнорирование старшей по званию желания не было.
  - На, согрейся, боец, - "медведь" сунул в руки полупустую бутыль и кусок хлеба, намазанный чем-то жирным, мясным и капающим на штаны. - За тех, кто не вернулся... за ребят наших... Чёрт с ним... Можешь и за своих тоже...
  - Я не пью, - пленный аккуратно отставил ёмкость с вином и задумчиво глянул на бутерброд. Пригодится ли? Ведь сейчас точно зубы выбьют.
  - Не хочешь павших помянуть? - помолчав, переспросил Вардан. Внешне командир был вполне спокоен, но из глубины уже прорывались знакомые нотки бешенства.
  - Я и так помню... А пить не могу. Эджес-Вух всё видит...
  
  Лейтенант наморщила лоб:
  - Что-то я не замечала, чтоб у эдайцев так строго с выпивкой было...
  - Есть у них заковырка, - мрачно усмехнулся майор. - С врагами пить нельзя, с иноверцами... Мы к этому гадёнышу как к человеку, а всё одно - "крежча". Так?
  
  Тимур внутренне подобрался. Ну, вот оно... началось. Зацепился "медведь", теперь не отпустит. Будет лапой шевелить, на зуб пробовать... Не одно, так другое...
  
  - Пей, я тебе говорю, - сквозь зубы прорычал мужчина, впихивая в руки злополучную бутыль. - Совсем страх потерял? Учить надо?
  - Один глоток сделай и всё, - "стриженная" вскинула голову, блестя хмельными глазами.
  Тимур даже успел удивиться. Уж от неё-то он ожидал большего. На болоте так смаковала, так ненавидела, аж ядовитой слюной капала. Для себя парень решил, что не прирезала только потому, что командир запретил, но ведь всё равно дорвалась - ладонь вспорола аж до сухожилий... А тут спокойная как удав, ни предвкушения, ни азарта... Вроде как даже совет дружеский дала: мол, выпей, дурачок, и ничего тебе не будет.
  
  - Мне нельзя, - упрямо повторил горец, медленно поднимаясь на ноги. Понятно, что надо будет - и уронят, и отпинают. Но зачем упрощать задачу?
  - Пей, паскуда, я ведь силой залью, - командир не прибавил к громкости ни пол тона. Он, похоже, вообще не имел привычки орать. Вот только голос звучал теперь совсем по-особенному, словно прорываясь из самой преисподней.
  
  Вардан терял терпение. В свете костра его фигура казалась бронзовой, цельнометаллической глыбой, заряженной лишь на один результат. Парень не понял, что там лепетала тётушка про слабое здоровье первенца. Как по нему, так майор мог таскать из огня поленья голыми руками и, не морщась, крошить в мелкую щепку. Такая мощь пугала. Жить-то хочется всем, даже не слишком умным и крайне принципиальным.
  Тимур коротко облизнул пересохшие губы, а может, ну её... эту гордость. Потешить пьяных вояк. Хоть голова цела останется, ведь всё равно зальют, уж вдвоём-то точно.
  
  - Пей! - бронзовый гигант схватил за грудки, встряхнул для острастки.
  
  Самое время определится: целый и послушный, либо принципиальный, но со сломанной челюстью.
  Эвнек трусом быть не может...
  Багровая жидкость полилась на траву, раздаваясь в лесной прохладе перебродившими сливами. Майор перевёл остолбеневший взгляд от перевёрнутой кверху дном ёмкости к лицу потенциального смертника:
  
  - Ну всё, пацан, ты попал...
  
  Тимур, в общем-то, и так это понял, без предупреждений. Руку с зажатой бутылкой, вывернули первой: сильно, до хруста. Сломал? Правую?! Нет, кажется, нет... Удар, удар, ещё удар... Молча, без наставлений и показного благородства. А как же все сопливые бредни про то, что лежачего не бьют? Парень свернулся клубком, закрываясь. Было бы смешно, если б не так больно...
  
  - Лежачего не бьют! - раздалось в ушах.
  
  Пленный поперхнулся, он, что это сейчас не только подумал, но и вслух сказал? Да нет... Голос другой, сверху, и... кто-то оттаскивает "медведя"?! Хотя бы на это стоило посмотреть. "Головешка" осторожно высунул голову из-под сцепленных рук. "Стриженная"! В сторону увела... что-то втолковывает... не даёт вернуться. Командир недоволен, огрызается, но видно, что отходит помаленьку...
  
  - Спать проваливай! - рык уже не страшный. Напарница продолжает увещевать, тихо, почти шёпотом... Обхаживает, чаем поит...
  Тимур привстал, опираясь на колено, когда перестало звенеть в ушах, поднялся на ноги, выждал. Ни окриков, ни команд... Наигрались? Ну, слава богу. Значит, и правда, можно идти.
  Сиденья в салоне широкие, улечься довелось с комфортом. Дамир всегда с собой возит много всякой-всячины: то в лес, то на рыбалку. Есть чем укрыться, что под голову подложить, даже перекусить найдётся.
  Парень наконец-то выдохнул скопившуюся за день усталость. Веки тяжелели, сил не осталось даже моргать, вот только сразу отключится не получалось: мышцы словно закаменели, иногда самопроизвольно подёргиваясь. Не в меру обострившийся слух цеплял мельчайшие шорохи снаружи, сходу выдёргивая из зыбкого сна. В угасающем сознании крутились несвязные образы прошлого, настоящего, хаотичные мысли. Вот, эдаец снова среди своих. Пропитавшаяся грязью форма, пустая фляга... Их отрезали от последнего водоёма, в Шевзе вода есть, но туда ещё надо попасть. Затяжные бои, осада. Разведка нашла заваленный колодец. Далеко, вода мутная, пахнет тиной. И её мало. Постоянно хочется пить... Но вот, дождались артиллерии. Атака, прорыв! Бегом! Под обстрелом, на негнущихся ногах... Туго соображая куда и зачем... На одних бессознательных рефлексах ввалиться в разбитый город в толпе таких же отчаявшихся и остервенелых. Плюнуть на всё и искать воду... Фонтан! С ума сойти! Огромная каменная чаша! Слава тебе вседержитель! Дрожащими от нетерпения руками зачерпнуть полную каску, потянуться губами к живительной влаге... и получить прикладом в висок.
  Или не прикладом? Бьют уже руками, знакомые тяжёлые кулаки... И падает он на траву, а не на брусчатку. До автомата не добраться, но рука привычно пытается нашарить нож. Калёный, крепкий, ещё дед мастерил. Паника! Паника до озноба, до взмокшей спины! Нет клинка... Да и не может быть, ведь он уже не солдат, а так... тягловая скотинка, раб... Пинки прекращаются. Поперечная морщинка между бровей, не по-женски сильные руки... Шальная баба юбкой прикрыла... Позор. Зачем встряла? Побоялась, что "медведь" спьяну пришибёт? Хотя... не важно. К варанам всё... и всех...
  
  
  - Подъём, боец! - проснуться было равносильно тому, чтобы сдохнуть. Сердце зашлось в бешеном ритме, во рту пересохло.
  
  Тимур с трудом разлепил веки. Командир стоял перед ним бодр и свеж, волосы влажные... наверное, опять купался. Вот ведь зверюга, всё ему ни по чём... Через распахнутую дверь в салон потянуло зябкой сыростью. А ведь солнца ещё нет... Дымка на горизонте, белёсое небо. Часа четыре утра... Куда так рано?
  
  - Пройдёмся, пока время есть. А то вчера не договорили, - усмехнулся Вардан. - Без лишних глаз сподручнее.
  
  Под ложечкой тоскливо заныло. Что? Опять?! Тогда уж лучше бы вчера сразу всё получить... Тяжело вот так спросонья и в морду.
  
  Захлопнув дверь машины, горец поплёлся вслед за майором.
  Через пять минут штаны мокрые по колено, а ведь тропка примята, и роса сбита... Сегодня по ней уже проходили... Видимо, "медведь" и ходил. Неужели специально место искал? Чего ж так утруждаться было? Мог бы и возле автобуса повалять...
  Во рту стало горько, а в груди заныло. Ну, точно, вышли на поляну...
  
  - Ты решил, я бить, что ли, стану? - хохотнул мужчина, разглядывая притихшего "головешку". - Мда... - прицокнул он, оценивая результат своих вчерашних уговоров. - Что ж ты как баран-то всё под руку не вовремя лезешь? Видишь пьяненький - отойди!
  - Я пытался, - пожал плечами горец. - Не вышло...
  - Плохо пытался, раз опять морда разукрашена, - непрошибаемо констатировал Вардан. - Но сейчас не об этом...
  
  Командир со вздохом присел на высохшую корягу и выжидательно уставился на парня:
  - Как-то у нас нехорошо пошло: побеги, заложники, драки, хамство... Ты без люлей жить не можешь?
  - Могу, - нехотя отозвался пленный, переминаясь с ноги на ногу. Разговоры по душам не особо отличались от пинков под рёбра, разве что теперь страдало самолюбие.
  - Так что ж тебе не живётся спокойно-то, а? - поднял широкие брови командир. - Не нервируй меня, стариков не подставляй. Земли тебе клочок отцепим, избу срубишь, жену приведёшь. Всё как у людей будет.
  - Мне не надо, я домой...
  - Цыц! - оборвал майор, подаваясь вперёд. - Отставить нытьё! Мать-старуха, козы, вишня под горой... Слышал я это уже всё! Раньше думать надо было, когда деревни наши шёл жечь.
  
  Пленный разочаровано поджал губы, по лицу скользнула горькая усмешка. Глупо было клянчить свободу у командира, потерявшего на этой войне почти весь свой взвод. А ведь зачем-то про аул ему рассказывал, про родителей, про сестру, про старый сад... Не первый раз уже. Всё никак не дойдёт: "медведь" может с ним бок о бок хоть всю жизнь прожить, говорить вежливо, за одним столом сидеть... Но ненавидеть не перестанет.
  
  - Ну, и чего с тобою делать? - помолчав, поинтересовался Вардан. - Пороть по выходным для профилактики? Или сразу в лагерь? Ты по возвращению ещё полгода как шёлковый был. Наверное, пора повторить опыт?
  - Не надо, я понял, - тихо попросил пленный, сам для себя что-то решая.
  - Что ты понял?
  - Я не буду нарываться...
  - Ну, и то - хлеб, - с усталым смешком махнул рукой командир. - Теперь о нашей гостье... Пока меня нет, она за главную. Слушаться и не огрызаться, а то приеду, зубы выбью. Уяснил?
  - Да, - спокойно кивнул парень. Передача власти по старшинству... ничего нового.
  - Вот и отлично, - подытожил Вардан, поглядывая на небо. Горизонт стремительно наливался красками, проснулись не только птицы, но и комары. - А сейчас лечебная физкультура с марш-броском на десять километров. Вокруг озера, - тепло улыбнулся майор, устанавливая на часах расчётное время. - Мозги прочистишь, о своём поведении подумаешь. Мухлевать не советую, - честно предупредил он, демонстрируя динамичную карту на экране прибора слежения. - Ну, долго топтаться будешь? Бег на месте в километраж не засчитывается. Пошёл!
  
  
  ГЛАВА 12
  
  - На ферму? - сухо поинтересовался эдаец, выруливая из военного городка на проезжую дорогу.
  Ариана одобрила маршрут, ещё раз окинула взглядом собранный впопыхах скарб и лениво потянулась на переднем сиденье. Водитель явно тяготился вынужденным соседством, но тактично молчал.
  
  - Как на этот раз перед стариками отмажешься? - вопрос не был праздным и требовал разрешения в ближайшие сорок километров.
  - На склоне поскользнулся, упал, - шмыгнув носом, выдал "головешка", потянувшись к кнопке радиоприёмника. - Можно? - замешкался он в последний момент.
  - Включай, - Ариана отмахнулась, морщась в ответ на собственные мысли. - Эдаец привычно защёлкал переключателем, ища волну без помех и выравнивая громкость. - Дамир, может и наивный чересчур, но не до такой же степени... Правду скажешь.
  - Как это? - недоверчиво покосился пленный, оторвавшись от дела, которое судя по всему, его успокаивало. - Меня ж потом...
  - Правду про драку, - недовольно разъяснила девушка. Интриги и актёрство никогда не были её сильной стороной, а тут майор удружил... С одного боку надо быть белой и пушистой, а с другого - так, чтоб Цербер мертвечиной подавился. - Скажешь, повздорили с Варданом, морду друг дружке начистили... потом помирились. Дело молодое, все поймут.
  
  Пленный кивнул, поворачивая руль. Лейтенант заложила руки за голову, провожая взглядом знакомые ёлки на обочине. В общем-то, парень адекватный, договорится можно, и держится неплохо: в ссадинах, лицо перекошено, а ведёт себя так, будто ничего не случилось... будто так и надо.
  Впрочем, с эдайцами Ариана никогда тесно не общалась. "Языков" брали, меняли пленных, иногда приходилось пополнять запасы провизии через местных барыг, в остальном, это был враг по ту линию фронта, которого надо уничтожать как мигрирующую саранчу. Тем более что вели себя завоеватели соответствующе: вырезали под корень мирное население, мародёрствовали, жгли всё, что горело, и двигались дальше... Трудно винить майора в предвзятости: протащив сквозь пекло Шевзы роту необстрелянных новобранцев, он имеет такое право. Но... Лейтенант подобралась в размышлениях к самой сути коробящего момента: речь сейчас не о старом приятеле, речь о ней. А она как-то привыкла считать себя не то чтобы уж очень правильной, но, по крайней мере, адекватной. Разочаровывать в таких вопросах саму себя - последнее дело.
  
  
  По приезде девушка успела заглянуть в дом и ещё несколько хозпостроек, но Кора, несмотря на пекло, обнаружилась в огороде.
  
  - Зарастает, - махнула рукой тётка на благоразумные доводы гостьи в пользу вечерних работ. - Картошку подсыпать пора, лук весь в "стрелы" пошёл, морковь вьюн задавил...
  
  Оставлять такой рьяный рабочий фанатизм без присмотра было опасно, а отсиживаться в теньке, пока пенсионерка впахивает, совесть не позволяла. Ариана выбрала в сарае инструмент поострее, стянула с гвоздя заляпанную старую панамку и отправилась на борьбу с лебедой и одуванчиком.
  Через полтора часа земляных работ гостья была вынуждена признать, что силу привычки не стоит недооценивать. По жароустойчивости, терпению и отлаженности действий тётка Кора - богиня плодородия своего огорода - могла запросто заткнуть за пояс боевого лейтенанта. И всё же... за привычной суетливостью и весёлой болтовнёй, нет-нет, да и мелькала горечь.
  
  - Вардан просил передать, чтоб не скучали, - попыталась подбодрить фермершу Ариана. - Переживал, что не успел попрощаться... Он вас любит и ценит, просто уж характер такой...
  - Да ничего, - покряхтела тётка, отмахиваясь. - Насильно к юбке не привяжешь, большой уже. И к хозяйству тяги никогда не было... Хоть навещает иногда, и то божья благодать.
  Девушка слушала рассуждения хозяйки и кивала, упорно выкорчёвывая раскидистый лопух, ушедший корнями, судя по всему, в мезозойскую эру.
  
  - Правду говорят: "гость - в сенцах, одиночество - с крыльца", - продолжила фермерша, подгребая сорняки к силосной яме. - Как Тимурка у нас появился, так и сына стала чаще видеть. С нами, стариками, поди скучно, а тут всё ж почти ровесник. Как приедет - так обязательно к Тимуру заглянет, иногда всю ночь могут просидеть. Сплю плохо, в окно бывало гляну, а во времянке свет так и горит... знать, заболтались... Да и парню интерес, на рыбалку, на охоту с ночёвкой - никогда не откажется...
  
  Лейтенант облизала запёкшиеся на солнце губы, открыла было рот, но, передумав, лишь покрепче взялась за древко тяпки, монотонно подрубая на корню мелкую травку. Профессиональная деформация, чтоб её! Так и тянуло выспросить у тётки на сколько уезжали, куда и не возникало ли у пленного по возвращении из дружеских походов житейских неурядиц типа ожогов, обморожений и проблем с почками.
  Но у Коры "дружба" пленного эдайского солдата и командира группы зачистки вызывала совсем иные ассоциации:
  
  - Как вместе идут, так бывает, почудится... - глубоко вздохнула тётка, разгибаясь. - Глаза плохие стали... Кажется, что не Тимур, а Самат идёт... Домой возвращается.
  
  Ариана с тоской глянула на фермершу, заранее подыскивая слова утешения, но тётке они, пожалуй, были не нужны. Ни слёз, ни надрыва в голосе, Кора выглядела лишь чуть виноватой и смущённой: мол, видишь, что старая придумала...
  
  - А ведь Тимурка-то тебя побаивается, - подмигнув, хохотнула она, моя руки в дворовой бочке. - Ну, ещё бы, такая красавица - подступиться страшно!
  
  Гостья убрала на место инструмент и по локоть погрузилась в прохладную воду, с кривой усмешкой вспоминая нож, вспарывающий кожу, и сопротивление чужих мышц. О, да... красота - страшная сила... а упёртость и паранойя - ещё и неистребимая.
  В доме дышалось легче, толстые стены укрывали от полуденного зноя. Тётка накрыла обед на двоих: грибная похлёбка, сыр и утренний хлеб. Мужчины поедят в поле, ещё неделя-две и начнутся дожди, и затягивать с сеном нельзя.
  - Вот бы ты тоже с Тимуром поладила, - поделилась надеждой Кора. - Как Вардан... по-приятельски.
  Ариана едва не подавилась рыжиком, неосмотрительно закашлявшись от живо представленной картинки.
  
  - В общем-то, я уже... поладила, - задумчиво выдала она, подбирая корректное слово для подобных отношений.
  - Добро! - с облегчением заулыбалась фермерша, накрыв руку гостьи своей шершавой, тёплой ладонью. - Робкий он до новых людей, стеснительный, видать, воспитание такое... А тебя ведь прямо ждал!
  - Чего? - второй раз за обед поперхнулась лейтенант. - С какой это радости?
  - Ну... - пожала плечами хозяйка, поставив на стол кувшин с морсом. - Мы когда о твоём приезде узнали - обрадовались, фотографии вытащили, где ты ещё с мальчишками по двору бегаешь, вспоминали, рассказывали, парень тоже смотрел, нас, стариков, слушал. Вот, наверное, и смекнул, что человек ты хороший, да и просто умница, красавица... Как такую не ждать?
  
  
  Снова огород, уход за дворовой живностью, уборка, стирка, стряпня... Длинный, жаркий день, но помогать Коре было не в тягость. Не так уж часто Ариана обременяла себя бытовыми хлопотами. В городе вода - из крана, кормят в столовой, скотины как таковой нет, если не считать пары-тройки взбалмошных вышестоящих чинов, а для устранения мелких хозяйственных проблем, всегда можно было выспросить рукастых солдатиков, которые и кран починят, и провода к розетке подведут.
  Проходя мимо бельевой верёвки, девушка стащила сухое полотенце и направилась в другой конец двора, в закутке у глухого забора скрывался наскоро построенный летний душ. Пользовались им редко: есть баня, Милкина лужа недалеко... Но лейтенант хотела в воду прямо сейчас, головная боль не прибавляла прогулочного энтузиазма. Похоже, в борьбе за урожай она всё-таки перегрелась или поза закапывающегося страуса явно не для неё...
  Услышав шум воды, Ариана сбавила шаг и осторожно заглянула за угол. Не ей одной пришла в голову гениальная мысль воспользоваться заржавевшей мойкой. В кабинке, замотанной мутной тепличной плёнкой, угадывался мужской силуэт: поджарая смуглая фигура, блаженно запрокинутое под водяные струи лицо, руки шарят по полке, в поисках мыла...
  Гостья тряхнула головой и отмерла, только из-за близости слушателя не выматерившись себе под ноги: ну что она, мужиков голых никогда не видела?! Видела... даже щупала... и не так уж давно.
  
  - Арья, вот ты где! - радостно пробасил Дамир, показавшись из-за сарая. - Ты чего здесь? Очередь ждёшь?
  - А я... да, - благоразумно закивала девушка, надеясь, что дядька сходу не вглядывался в её сконфуженную физиономию.
  - Я думал сейчас баньку затопим... Как суслики все: сполоснулся и бежать! Нет бы попариться, косточки размять... - фермер напутственно вещал про пользу можжевелового пара, ничуть не обращая внимания на панику в кабинке. С первых возгласов дядьки эдаец резко выпал из состояния релакса: чуть не утопившись от усердия, наскоро смыл голову, отплевался, отфыркался, путаясь в ногах, принялся натягивать одежду прямо на мокрое тело, не забывая при этом бросать лихорадочные взгляды на наглую извращенку снаружи.
  Лейтенант досадливо усмехнулась и отвела глаза: а ведь и правда - стеснительный... даже забавно до какой степени. Гляди того в штанах запутается и об полку, падая, башку себе проломит.
  
  - Ну, банька, так банька, - с лёгкостью уступила она агитирующему старику. - Чего ж не попариться? Может, и голова пройдёт...
  
  
  ГЛАВА 13
  
  Добравшись до времянки, парень возмущённо хлопнул дверью, опустил засов. И к варанам* навязанные правила! Не запираться, окна не зашторивать... Пусть майор лучше зубы выбьет по возвращению... Развлекать эту озабоченную он не намерен!
  Переводя дыхание, Тимур уселся на жалобно скрипнувшую кровать: мокрый, взъерошенный, со скользкой от мыла спиной.
  Вот прав же, с самого начала: это нечто в камуфляже вообще не женского роду. Нормальная девка невзначай увидела - убежала бы и виду не подала. Скромность - половина красоты. Порядочная эдайка и в лицо-то мужчине редко смотрит. А эта... куда смотрела?! В упор, на расстоянии вытянутой руки, как коня разглядывала!
  Оранжево-красный, словно остывающая медь, шар катился над лесом, всё глубже утопая в мохнатых вершинах. Пленный зябко поёжился. Снять бы мокрое, переодеться... да тётка сегодня всё перестирала.
  Парень взялся за прилипшую футболку и потянул вверх, невольно косясь на дверь. Снаружи было тихо.
  Да, что он, в самом деле?! Не с разбегу же вломятся?! Тимур нервно стащил с себя всё остальное и принялся рьяно растираться полотенцем. Наверное, так и становятся настоящими рабами: когда с самим собой наедине лишний шаг сделать страшно.
  
  Следующий день выдался халявным. Одна короткая поездка в городскую управу и чистка курятника. Положив свежую подстилку, горец мог считать себя свободным уже с обеда. В сущности, не так уж плохо: можно повалятся в теньке с книгой или сходить на вырубку, к огромному малиннику, натрескаться ягод от пуза... Прикидывая, чего сейчас больше хочется, парень завернул в гараж. Прохладно, темновато, нос защекотал запах бензина и машинного масла. Его вотчина. Вместе с обязанностями водителя пленный получил в бесконтрольное пользование ещё одно тихое, уединённое место. Даже Вардан заглядывал сюда редко и без особого интереса.
  Тимур включил свет и бесшумно прикрыл за собой створку ворот, оставив лишь узкую щель для притока воздуха. Прислушался к звукам снаружи: бабская болтовня где-то в огороде, кудахтанье кур, смех и крики соседской детворы... Так и тянуло для верности запереться, но, нет... лишнее внимание сейчас ни к чему.
  Парень потянулся к верхней полке, передвинул несколько жестянок и извлёк из дальнего угла неприметную, продолговатую коробочку. Вспотевшие от предвкушения руки пришлось вытереть о штаны, звякнула крышка, обнажая промасленную ткань. Пальцы ловко размотали тряпицу, и в искусственном свете тускло блеснуло лезвие. Горец повертел его, в очередной раз проверяя угол заточки, любовно выведенную кромку, наращенный хвостовик... Сокровище из помойки. В доме все ножи наперечёт, затеряйся хоть один, майор поймёт, всю душу вытрясет. А это просто бесхозный кусочек стали, случайно подобранный в лесу. Должно быть, какой-то грибник или охотник, покорёжив свой инструмент, оставил его там, воткнутым в пень. Поломанный мусор, но для Тимура он стал и радостью, и наваждением. Конечно, в самозащите против командира, нож был бы скорее опасен для самого эдайца. На редкие выпады уязвлённого самолюбия, протесты и стихийные бунты "медведь" смотрел снисходительно, казалось, что даже порой не против был размяться, но... Увидь он в пленном реальную угрозу себе, семье, селу... решил бы всё одним махом или спрятал так, что никогда не нашли.
  Не хотелось умирать... И в лагерь не хотелось, влачить оставшуюся жизнь безвольной скотиной, помнящей только номер своего барака, мечтающей об очередной кормёжке и месте возле горячей трубы.
  Выбросить... Пока не увидели... Не наткнулись случайно и не спросили...
  Тимур тяжело сглотнул, не в силах выпустить из рук нагретый, словно живой, клинок. Всё равно, что отказаться от самого себя... того прежнего... добровольно сдать последнее оружие... и покориться, вручая свою судьбу сильнейшему.
  Парень достал из кармана припасённую деревяшку - брусок янтарного цвета с тёмными прожилками. Красиво... Если постараться, на рукоятке выйдет затейливый узор. Не зря он оставил себе несколько спилов с корней выкорчеванной в прошлом году яблони. Как знал, что пригодится...
  Работу сильно упрощали инструменты Дамира. Пленный не знал, откуда у дядьки шлифовальные круги, электрические свёрла и даже заросший пылью деревообрабатывающий станок, но запасливость старика заслуживала уважения.
  Спустя пару часов кропотливого труда и боязни испортить заготовку, корень обрёл форму и ласкающую гладкость, плотно зажав металлический хвостовик. Горец придирчиво оценил результат, сдул лезущую в ноздри деревянную пыль, взвесил нож в руке. Конечно, это ещё не всё, да и результат - так себе. Вот дед по матери... тот умел, а он что - любитель. Но эдаец довольно улыбнулся и, не удержавшись, принялся ладонями выстукивать по столу ритм старой плясовой. Его клинок! Честь и доблесть... воину без этого нельзя.
  
  - Тимур! Ты тут? - озноб пробежал по позвоночнику, сердце предательски ёкнуло.
  Этот голос... бесстрастный, слегка недовольный и скрип распахнувшейся створки. Пересиливая внезапный паралич, парень одним движением сгрёб свою работу в мусорную коробку и небрежно пихнул ногой под стол, несказанно радуясь, что сел подальше от входа.
  Шаги приблизились и замерли.
  - Чем занят? - "стриженная" медленно обошла пленного по кругу, приглядываясь к его самозабвенной возне возле очередной железки.
  - Нужен? - горец настороженно глянул с корточек, разбирая попавшийся под руку старый карбюратор.
  - Мне - не особо, - насмешливо раздалось сверху, - а вот Кора тебя обыскалась, сил нет, как хочет арбузом накормить.
  - Иду, пять минут только... - не поднимая головы, выдал Тимур, упорно налегая на прикипевшую гайку.
  
  Девушка пробубнила под нос нечто неразборчивое и вышла.
  
  - Да тут он! Сейчас идёт... - крикнула она кому-то во дворе, голоса снаружи отдалились и пропали.
  
  Тимур, рвано выдохнув, бросил к инструментам гаечный ключ и опустился на старые тряпки:
  
  - Чуть не попался... Слава предкам! Хранят дурака...
  
  Примечание: вараны - злые духи.
  
   ***
  
  В голове было пусто, а в груди тоскливо. Это всё от вина. Вот если б пили самогонку...
  Ариана усмехнулась, чекая камушек в дорожной пыли. Усугубившая сумерки туча не добавляла оптимизма. Зачем только попёрлась в гости. Знакомая девчонка с окраины села, подруга - не подруга... знакомая. Хотя назвать девчонкой мать троих детей язык не поворачивался. И ведь сама звала, уговаривала... но толи невпопад как-то получилось, то ли всерьёз на визит не рассчитывала.
  Этот вечер лейтенант провела в новом, недавно срубленном доме, в комнате с небесно-голубыми занавесками и цветущей на подоконниках геранью. Хозяйка растеряно улыбалась и то и дело порывалась куда-нибудь сбегать: разнять дерущихся близнецов, помешать кашу, высунуться в окно к соседке... Общих воспоминаний оказалось не так уж много, а после них разговор неминуемо обрывался. Навести мосты от дурашливой юности в косичках к послевоенным будням не помогли ни фотографии, ни богатый выбор наливок. Единственное о чём старая знакомая могла говорить без умолку, так это о своих детях: об их успехах, талантах, кто на кого похож, и как быстро растут... Но стоило Ариане потянуться к одному из подскочивших малышей, как хозяйку заметно покоробило. Выдернула мальчишку из-под руки, словно от змеи спасала... Потом, правда, опомнилась, засмущалась... Но, чтоб сделать выводы, этого хватило.
  Боится? Она её боится?!
  В горле булькал надсадный истерический смех. Лейтенант со всей злости пнула кропотливо ведомый булыжник, и тот, подняв облако едкой пыли, улетел в кусты.
   Армия, фронт, боевое крещение на передовой, а после победы - опять же служба, погоны... Всякое было, чего и вспоминать не нужно, а вспоминается... Лезет в голову, особенно по ночам...
   Ну, так и что теперь? Она - адекватный, вменяемый человек, который вполне себя контролирует. Может, лейтенант вернулась и не совсем тем аленьким цветочком, коим так умилялись соседи, но уж точно и не психопаткой, от которой стоит прятать маленьких детей.
  Подобный ход мыслей вызвал новую порцию аномального веселья. Где-то она это уже слышала... А, ну да... На дознаниях. Многие слетевшие с катушек ветераны рассуждали примерно так же...
  На автопилоте пересекая двор фермы, девушка вдруг остановилась, задумчиво присматриваясь к тёмным окнам времянки: "А этот курчавый тоже считает её чокнутой?"
  Пару секунд помедлив, Ариана двинулась к пристанищу эдайца, сама толком не понимая, чего хочет добиться. Объяснить своё поведение при первой встрече, когда избила, чуть не прирезала, когда просто трясло от злости? Получится донести? Да и надо ли...
  Ещё на подходе лейтенант притормозила, разумно решив, что, скорее всего, парень уже спит, но сквозь плотную ткань штор пробивался свет.
  Полуночничает... Ну, что ж... Значит, и для гостей - не поздно. Тем более что на откровенность тянуло именно сейчас, пока она ещё в чувствах и в подпитии, а вот завтра... Завтра уже вряд ли.
  Девушка, не торопясь, поднялась на крыльцо. Хорошо, когда место до последнего гвоздя знакомо: знаешь, куда ступить, чтоб не скрипнуло, и с какой стороны подойти.
  Что теперь? Постучаться? Окликнуть?
  Ариана неслышно выдохнула, грея пальцами дверную ручку, слегка толкнула... заперто. Зная эдайца, можно было предположить, что он скорее спящим притворится... или дохлым, чем добровольно пригласит её войти.
  
  Значит... Взяться покрепче и чуть приподнять старую дверь, а потом навалиться, и плечом - вот сюда, в рябую доску, чтоб слетел засов... Маленький детский секрет, ещё Самат показывал. Конечно, бестактно и далеко не лучший способ для начала диалога, но извинится она потом, объяснит, расшаркается, а сейчас главное - попасть.
  Вооружённая благими намерениями, чуть перестаравшись с напором, лейтенант ввалилась в жилище, по инерции пролетев комнату до самой середины.
  Дурашливая, хмельная улыбка сползла сама собой, приветствие застряло где-то на вдохе:
  - Твою же мать! Дебил! Убью...
  
  
  ГЛАВА 14
  
  Перехватить кисть и выбить нож, было делом не сложным: эдаец так завернулся меж двух зеркал, что среагировать не успел, да и не с руки дёргаться, когда заведённой за спину железкой пытаешься добраться до чипа, почти вслепую вспарывая кожу.
  От толчка парень рухнул с хлипкого сиденья, уже с четверенек вперившись в гостью ошалелым, диковатым взглядом.
  
  - Не сметь! - угрожающе зарычала Ариана, заметив, недвусмысленное движение к табурету. - Не сметь!
  
  "Головешка" взвился в стремительном рывке, не слушая, не отвечая, не реагируя. И вот, уже всё четыре деревянных ножки полетели ей в лицо, лейтенант машинально отмахнулась, прикрыла голову.
  Надо отходить, маневрировать... Пальцы намертво зажали рукоять ножа, тот словно сам просился в дело...
  Горец двигался хорошо: напористый, решительный, но слишком много надежды на щит: открывается... Атаковать нельзя, нельзя порезать...
  Новая попытка и неразборчивые, требовательные выкрики на эдайском.
  Табурет ухнул медленно и слишком близко. Рука сама вцепилась в край сиденья, пленный не отпустил, продолжая напирать: сильный, упрямый, на взводе... Почему она раньше об этом не подумала? О чём она, вообще, думала?
  Просто так уйти не получится, но потери надо минимизировать... Нельзя подставиться, нельзя убить...
  Поднырнув вплотную, парень попытался перехватить руку, обезоружить, навалился...
  И здравый смысл кончился.
  За долю секунды кончилось всё: рассуждения, мысли, осторожность. Рухнули границы. Остались лишь рефлексы и мышечная память.
  А вот реальность возвращалась поэтапно: липкое и тёплое на ладони, судорожный вздох под её коленом, широко распахнутые от страха, тёмные глаза...
  Пленный, неловко извернувшись, исполосованной рукой сдерживал нож, на одну треть лезвия уже вошедший в его плечо. Ариана поймала себя на том, что до сих пор давит на рукоять, сняла упор, подалась назад. Парень под ней вздохнул с облегчением, расслабляя подрагивающие от напряжения мышцы.
  
  - Охрененно... Доигрались, - констатировала она, кусая пересохшие губы. Медленно разжались непослушные пальцы, девушка перекинула ногу, освобождая эдайца от веса своего тела, опустилась рядом, на пол. - Не трогай, - сердито цыкнула она, понимая с каким намерением "головешка" взялся за рукоять. - Сначала найду, чем перевязать.
  
  Лейтенант тяжело поднялась на ноги, оглядывая простенькую комнатёнку. Из полезного на глаза попалось только полотенце и пара сложенных стопкой футболок. Нет, можно, конечно, и простыню разодрать и занавески, но к чему такие сложности? У Вардана же здесь аптечка, нужно только снять доску с подоконника...
  
  Порезы на предплечье длинные и не глубокие, с плечом - хуже. Колотая рана, хоть крупные сосуды и не задеты, но мешки ворочать в ближайшее время точно не сможет. Давящая повязка, руку - на косынку, покой, антибиотики, перевязки... Гостья потёрла рукой глаза и мысленно застонала: сходила, блин, поговорить. Вот, как это всё объяснять старикам?! Снова упал, споткнулся или лошадь лягнула? И это, она, борец за права пленных? После всего случившегося? Хороший пример для подражания...
  
  Эдайца, казалось, подобный порядок вещей вовсе не напрягал. Сидел на полу, облокотившись о ножку кровати, глядя на девушку растерянно и чуть удивлённо. Ни злости, ни агрессии... Сама невинность! Так и тянуло выругаться вслух. Словно и не он пять минут назад целился ей в голову распроклятым табуретом. Удивительная нация! Или это такой штучный экземпляр?
  Ариана собрала в отдельный пакет окровавленную марлю, туда же сунула и нож, подтёрла красные разводы на полу. Эдаец как будто бы встрепенулся, заинтересовавшись происходящим, зашевелился, пытаясь встать.
  
  - Куда собрался? - поморщилась лейтенант, возясь с плиткой. - Сиди, сейчас чаю сделаю сладкого. Отпаивать буду, пока ты тут коня не двинул. - Парень, уцепившись здоровой рукой за спинку, перебрался на кровать, бледнея и морщась от внезапной боли. - Что не весело? - не удержавшись, буркнула девушка, принюхиваясь к найденной в кульке заварке. - И это ещё я за лес извиняться шла! Кто на людей с порога кидается? Смертник хренов! Чего тебе в голову вступило?
  - Не выкидывай... нож мой... отдай! - тихо, просительно, с такой тоской в голосе, что Ариана даже обернулась, опустив обратно на плитку ковш с кипятком. - Это моё... отдай!
  
  Гостья поперхнулась, с недоумением разглядывая компактно свернувшегося на постели "головешку". Так вот, что он твердил во время драки то на своём, то на чужом языке...
  
  - Ты из-за ножа, что ли, полез?! - опешила девушка. - Не из-за того, что с побегом помешала, а из-за ножа? Побоялся игрушку потерять?
  
  Лейтенант вновь занялась чаем, пытаясь до конца осознать линейку эдайских приоритетов. По её ощущениям, такое мог выдать двенадцатилетний мальчишка, а вот, чтоб человек призывного возраста...
  Личное оружие - честь воина. Честь дороже жизни...
  Слов не было, впрочем, как уже и злости.
  
  - Откуда взял? В хозяйстве таких клинков не было. На рынке выменял? - гостья поставила чашку на табурет перед кроватью и присела рядом. На языке вертелось, впрочем, нечто иное: не "выменял", а "стащил" или "отобрал", но усугублять отношения поспешными догадками не хотелось.
  - Я его сделал! Поломанный нож, брошенный...
  От потери крови парня начинало лихорадить.
  - Пей, давай, - поджав губы, Ариана кивнула на остывающий чай. - Сейчас подушку под спину подложу, сядешь нормально.
  - Я потом... отлежаться надо...
  
  Зубы пленного против воли отбивали чечётку, немало усилий уходило на то, чтоб хоть как-то сдерживать мышечную дрожь, на лбу выступила холодная испарина.
  Можно, конечно, было и отстать... Перебинтовала же, противошоковое вколола...
  Лейтенант устало потёрла ноющую шею, с глухим раздражением созерцая душещипательную браваду угнетённого воина.
  
  - Хватит кобенится. Ну, хреново. Ну, трясёт. Эка невидаль... В обморок хлопнешься, откачивать не буду. Пусть майор тебя к себе в лазарет забирает...
  
  Девушка сложила руки и облокотилась о стенку, прикрывая глаза. Второй час ночи...Ёп... его мать... такой настрой хороший был - за отпуск в прок выспаться, чтоб никаких командировок, ночных учений, групп эдайских нелегалов... И вот, снова эдаец... Всего один! А результат тот же.
  Кровать заскрипела, качнулись пружины, сбоку послышалось сопение и возня. Девушка проморгалась, сгоняя дрёму. "Головешка" всё же сел, потянувшись за чашкой дрожащей рукой. Неловко прихватил изящную дужку, приподнял, плеща на пальцы кипяток, дёрнулся, неразборчиво шипя сквозь зубы проклятия.
  
  - Додумалась же Кора выдать тебе посуду из свадебного сервиза, - беззлобно проворчала лейтенант, отнимая у него пиалообразную фарфоровую ёмкость.
  
  Горец с полным непониманием в глазах следил за тем, как она попробовала чай, досыпала сахара, ещё отхлебнула и, подсев почти вплотную, поднесла чашку к его губам, всем своим видом выражая, чтоб соображал быстрее.
  Пленный, поколебавшись, глотнул обжигающую жидкость, поёрзал, приподнимаясь на подушке. Ариана удовлетворённо кивнула:
  - Ну вот, дело пошло... Будешь хорошо себя вести, подарю нормальную кружку из нержавейки.
  
  Поддерживать дружескую беседу эдаец явно не собирался, но уголки губ отчётливо дёрнулись вверх, и он поспешно опустил голову.
  Выпоив крепко заваренное снадобье, гостья убрала пустую посудину и отошла к окну.
  
  - Я ухожу, - сообщила она, копаясь в аптечке. - Спи, руку не дёргай. Станет плохо - таблетку под язык и ко мне сразу, хоть ползком. Понял? - на табурет легла пластинка с белыми горошинами. - Всё, - подумав, лейтенант поставила у кровати ещё и ковш с водой.
  - А нож?
  
  Девушка обернулась у двери. Парень взволнованно вытянулся столбиком, словно суслик, и глаза такие же большие и беззащитные...
  
  - Он мой... ну, пожалуйста...
  - Твой, - неспешно согласилась Ариана, стоя уже одной ногой на крыльце, - но будет у меня.
  
  Хлебнув сырой, прохладный воздух, лейтенант медленно выдохнула. Самая тьма - ни черта не видно, в доме огней давно нет. Под ногами шуршали мелкие камушки, жалобно поскрипывала на ветру старая яблоня, где-то далеко подвывали собаки... Ну, и ночка выдалась! Давно не было такого веселья. Стараясь не шуметь, Ариана зашла в дом, пробралась к себе в комнату и, побросав одежду, приблизительно в сторону стула, с наслаждением нырнула в постель. Сразу заснуть у неё выходило редко, вот и сейчас она вертелась, пытаясь поудобнее примостить ноющий после потасовки старый перелом, расслабить одеревеневшую спину...
  Мало ей проблем на стукнутую голову? Незаконно удерживаемый горец - это плохо, а порезанный и избитый - так и совсем не хорошо. А он её ещё и ждал... Смешно. Хотя, теперь в общих чертах понятно. Кора, небось, проболталась про назначение, ведомство. Расписала, какая Арьюшка - молодец, порядок в стране наводит, пленных освобождает... Вот дурачок и надеялся, что теперь его черёд пришёл... депортироваться. А когда понял, что добрая тётя на него волком смотрит, то откровенничать и передумал. Решил, что это за ним догляд прислали, что гостья с майором заодно... Да и она хороша: начудила, накуролесила...
  Девушка накрылась подушкой, старательно глуша отголоски брюзжащей морали. Спать. Спать, спать, спать... Как это всё разруливать, она подумает завтра.
  
  
  
  
  ГЛАВА 15
  
  Новый день начался с того же, чем закончился предыдущий: с боли и пересохшего горла. Рука нащупала на полу ковш. Воды осталось на два глотка, но пока и того хватит. Пора вставать, судя по золотистым солнечным бликам, уже больше восьми часов. Проспал...
  Тело не хотело двигаться, а голова соображать. Тимур скосил глаза на присохшие бурые бинты, проверки ради осторожно повёл плечом и охнул, рука была словно чужая, но ныла точно как своя.
  Парень попытался припомнить сегодняшнее расписание: с сеном, слава всем богам, успели закончить, про поездки Дамир не говорил... Колодец! По этому поводу можно было застонать без угрызений совести: снимать почву, долбить лопатой суглинок... одной рукой... на семь колец.
  Пленный впал в ступор, свесив ноги с кровати, в красках переживая будущие события. И что..? И как он это всё..?
  Да... Майор учил грамотней. Иной раз доставалось вроде как и побольше, и посильней, но вот, чтоб на следующий день на работу не выйти - ни разу не было.
  Два негромких, требовательных удара в дверь. Пленный поспешно вскочил, и комната пошла креном. Рука вцепилась в спинку кровати за миг до неловкого падения. Парень завертел головой, удерживая только одну пульсирующую мысль: натянуть что-нибудь поверх бинтов. Дядька не должен увидеть рану.
  
  - Иду! Только оденусь... - конечно, Дамиру надоело ждать, когда помощник соизволит появиться. Ведь уж два часа как работать должны...
  - И далеко ли ты собрался? - в приоткрытой двери показалась голова лейтенанта, окинув взглядом комнату и замершего эдайца, она прошла внутрь. - Ну? - поторопили его с ответом.
  - Мне работать надо... Дамир ждёт, - пробубнил парень, глядя в пол.
  
  Уж кого, а "стриженную", горец ожидал увидеть меньше всего. Ведь не поленилась, встала пораньше... Зачем пришла? Посмотреть в какой он с утра форме, может ли копать? Или пригрозить в очередной раз, чтоб молчал? Так это и без неё уже объяснили... доходчиво. И что главное с толку сбило: постучала! Пленный задавил на корню, рвущуюся наружу, мрачную усмешку: после вчерашнего могла бы и с ноги в дверь зайти.
  
  - Колодец копать собрался? Серьёзно?
  - Скажут, буду копать, - Тимур почувствовал, как кровь приливает к щекам и становится горячо.
  Поиздеваться пришла. Ну чего ж... весело, наверное, с веранды смотреть, как солдатик одной рукой с лопатой вертится.
  
  - Выходной у тебя сегодня, - вдоволь налюбовавшись правильной стойкой и пылающими скулами, произнесла Ариана. - Все поняли... С каждым может случится. Полез на дерево за яблоками и не удержался. Падая, налетел плечом на острую ветку. Старики с работ на неделю тебя сняли и страшно переживают ...
  
  Девушка не сразу заметила, в какой момент "головешка" поднял голову, но с каждым словом его взгляд становился всё темнее и злее. Гостья даже слегка посочувствовала парню: в глазах окружающих они с майором упорно делали из него блаженного дебила. То рожу под копыто подставит, то упадёт на ровном месте и обдерётся так, словно всю ночь волокли... то на яблоню полезет, хотя корзины с опадышами* по всему двору стоят.
  
  - Что? - раздражённо переспросила она. - Правду хочешь сказать? Вперёд! - Ариана шагнула в сторону, освобождая дорогу.
  - Нет... я упал с дерева, - отворачиваясь, согласился эдаец.
  - Ну и всё... Давай на перевязку и завтракать.
  
  Девушка извлекла на свет аптечку и принялась выкладывать на табурет необходимое. Тимур молча сел, выпрямляясь и предоставляя ей поле для деятельности. Эх, если б сам мог... Не пришлось бы униженно ждать, пока тебя полечат, как побитую собаку. Но с помощью "стриженной" приходилось мириться: срезать старые бинты, перекисью отлить присохшую марлю, обработать края раны - с этим бы худо-бедно справился... а вот правильно зафиксировать плечо - для этого помощник нужен.
  Если не считать прикосновения вражеского офицера к открытому телу оскорблением чести и достоинства, то, в общем, жаловаться было и не на что. Движения лейтенанта были уверенными и аккуратными, по мнению пленного, всё это можно было сделать гораздо быстрее, но зато и тайные опасения не подтвердились: больше чем нужно, она его не лапала и в штаны залезть не пыталась. А ведь о женщинах в армии ходили те ещё слухи...
  Тимур расслабился, прикрывая глаза, и тут же схлопотал чувствительный подзатыльник.
  -Красота какая... - сквозь зубы процедила девушка, стоя позади него. - Наковырял от души! А ну, иди, полюбуйся! - парень ещё толком не успел сообразить, а её пальцы уже сомкнулись на запястье и потащили к вчерашним зеркалам. - Ну как? - язвительно поинтересовалась "стриженная", выставляя пленного так, чтоб тот смог разглядеть собственное творчество: порезы, вдоль позвоночника, глубокие и рваные, особенно там, где, казалось, должен был быть чип. Воспалённые, с покрасневшими краями, они уже схватились хлипкой коркой, обещавшей инфекцию и нагноение. - Нравится?
  
  - Очень, - буркнул "головешка", уставившись себе под ноги.
  
  Рассерженное шипение Арианы послышалось так близко, что он с большим трудом заставил себя не дёрнуться в сторону, рассчитывая на новый подзатыльник или не только... Майор бы уже минут пять как метелил, конечно, аккуратно и с поправкой на ранение, но всё же... Хотя, сейчас можно было и не особо о синяках переживать, старики ж его после "падения" не видели. Мог в полёте и бровь распороть, и нос сломать и пару зубов о землю выбить...
  
  - Садись! - с плохо скрываемой злостью Тимуру указали на вмиг очищенный табурет. - Спиной ко мне!
  
  На тихо ноющие рубцы полилась холодная, едкая жидкость, разводя на коже настоящий пожар.
  
  - Чип на месте... не смог достать, - выдыхая между волнами боли, подал голос парень. - Так не получится... я понял.
  - Понял он, - ухмыльнувшись, проворчала лейтенант, промывая антисептиком очередной вспухший порез. - И чего? Типа учить уму-разуму не надо?
  - Не надо, - "головешка" прикусил губу, прислушиваясь к настроению гостьи. Пронесёт - не пронесёт? Попытаться стоило...
  - Руки бы тебе пообрывать за такую самодеятельность! - охотно просветила Ариана. - Да и вообще... Ты, что? Скотинка бессловесная? Досматривать надо? Вчера про спину напомнить не мог?!
  
  Пленный молчал, учащённо дыша, пока в ранах таяли последние жгучие всполохи:
  
  - Не хотелось вчера... воспитываться, - воспроизвёл он одно из любимых выражений майора.
  - А сегодня, значит, захотелось? - тихо хохотнули у него за спиной. - Может, во втором плече дырку сделать? Глядишь, ещё неделя к отпуску...
  
  Пленный старательно замотал головой: похоже, "стриженная" просто болтала... но проверять не тянуло.
  
  Из большой матерчатой сумки на столе начала появляться еда: ещё тёплый тёткин омлет, молоко, хлеб, масло, варенье...
  
  - Сегодня и обед, и ужин принесу, из времянки не дёргайся, - предупредила гостья, ища глазами, на что бы присесть. - Завтра пойдёшь сам. Понял?
  Вопрос, видимо, был риторическим. Потому что лейтенант, не дожидаясь ответа, вышла на улицу, приметив у кучи с дровами подходящий чурбачок.
  Через пару минут пенёк встал вровень с табуретом а, девушка с удовольствием на нём примостилась, откинувшись спиной к стене.
  
  - Не гостеприимно у тебя как-то, - укоризненно вздохнула она, поливая кисловатым смородиновым вареньем ещё тёплый кусок хлеба. - Одна тарелка, одна ложка, заначек к чаю нет, даже посидеть не на чем... Почти год на новом месте, чего не обустроился?
  
  Недовольно-требовательный тон задел за живое. "Стриженная" с таким пренебрежением разглядывала жилище, словно он в конуре живет, и это всё от расхлябанности и лени, а не...
  
  - Мне хватает... Да и не за чем... - пробубнил парень, набивая рот омлетом, чтоб невзначай не ляпнуть то, к чему потом можно будет прицепиться. Но гостья словно услышала обрывок незаконченной фразы, усмехнулась, закусив губу, и продолжила следить за ним с весёлым интересом.
  - Действительно... Зачем в чужом доме быт налаживать? - подсказала она, пряча в уголках губ улыбку. - Тем более, когда это всё ненадолго...
  
  Хлеб масляный, мягкий... Вроде, должен пролетать легко, но от чего-то в горле стал комом. Тимур щедро залил его травяным отваром, толком даже не чувствуя вкуса.
  Вот ведь, гадина зубастая! Напутала Кора, ой, напутала... Работа с пленными... Возможно. Только категория совсем не та! Дознаватель она! Хватку сразу видно. Были такие в лагере, любили, чтоб заключённый сам себя под наказание подставил. Ведут вежливо, и разговор как будто ни о чём, сам понять не успеваешь: раз - и слово как подножка, а яму сам себе выкопал...
  
  - Странно, что чашки для командира нет, - вдруг отошла от темы девушка, словно размышляя вслух, - Вардан должно быть часто заходит.
  - Так не за чаем же... Проверяет, чтоб неразрешённого не было, внушения делает... - нехотя разъяснил пленный под внимательным взглядом с другого конца стола.
  - А из неразрешённого у нас?.. - мягким кивком подтолкнула к продолжению Ариана.
  - Инструменты, железки, деньги...
  - Ну, понятно: оружие и то, на что его можно купить, - наблюдая за его нервами из-под полуопущенных ресниц, заключила лейтенант. - И... каков размер внушения?
  - Под настроение, - огрызнулся Тимур.
  
  Злость сейчас - это единственная его защита, средство от дрожащих рук и взмокшего затылка, средство от страха. Но вместе с тем, как уже бывало, и вероятность огрести по полной.
  Горец до побелевших пальцев сжал здоровой рукой край табурета, на котором сидел, вызывающе расправил плечи, вскинул голову. Ну, так что? Будет воспитывать или нет? Два раза ведь уже носом ткнула! И снова сидит, скучает. На кровать животом - не требует, инструмент для вразумления не подбирает... Или так пороть не интересно, когда связанный под воспитателем ужом не извивается? Да уж, он сейчас, пожалуй бы, солдатиком на вытяжку лежал, даже если б по пяткам вздумала. С плечом не особо вывернешься, опять закровит...
  
  - А интересно с тобой... поболтать, - легко соскочила с пенька Ариана, прищурившись и усмехнувшись чему-то своему. - Ещё бы посидела, но надо Коре с огородом помочь. Раз уж рядовой - не в строю, придётся по старшинству отдуваться. - В походной сумке стали планомерно исчезать остатки завтрака и грязная посуда. - Не скучай, я ненадолго, - не удержавшись, подколола она переводящего дыхание мученика. Впечатлительный какой... Пара наводящих вопросов, один масляный взгляд - и всё, как шальной полуторник*: в ладоши хлопни - и то ли взбрыкнёт, то ли стрекача даст... - Ну, так что? Ждать будешь?
  
  Получив от угрюмой статуи еле заметный кивок, лейтенант шагнула на крыльцо, аккуратно притворила за собой дверь и, позвякивая на ходу посудой, направилась к дому.
  
  Примечание: опадыши - опавшие на землю яблоки или иные фрукты; полуторник - полуторогодовалый жеребёнок.
  
  ГЛАВА 16
  
  
  - Как он там, болезный? Не температурит?
  - Может врача из города надо или лекарств каких?
  
  Ариана кое-как успокоила рвущихся помочь стариков. Объяснила, что рана не серьёзная, посторонних к этому делу лучше не привлекать, а парень уже ходячий, отоспится пару дней и лады...
  Врать в глаза было тяжело, а уж слушать бесконечные тёткины аханья и раз за разом недоумённо пожимать плечами: "Чего это ему вздумалось? Зачем к макушке полез? Как же у него упасть то получилось?.."
   Отмазка, честно признаться, так себе... Только вот ничего лучше в голову спросонья не пришло. Как не криминально объяснить колотую рану? Да ещё наискосок в плечо ведущей руки? Любая другая версия смотрелась бы не лучше. Так что... пришлось по-быстрому сфабриковать место падения и острый скол, на который гипотетически можно было напороться...
  
  Когда солнце вошло в зенит, разговоры утихли сами собой. Все более-менее важные темы они с Корой уже обсудили, а пустой трёп на тридцати градусной жаре - утомительное занятие. Да и душно ещё... точно гроза будет.
  Собирая в ведро сорняки, лейтенант раз за разом прокручивала в голове недавний диалог. Вот, подишь ты... можно целую научную работу накатать о менталитете эдайцев, особенностях поведения, темпах приспосабливаемости... Конечно, для полноценного исследования одного представителя расы мало и для обывателя такой материал мало интересен, но вот для одной знакомой конторы... Уязвимые места, методы вербовки, методы контроля, обработки и слома... И всё конкретно, с поправкой на национальные особенности, с временными диапазонами, примерами, фотографиями... Учитывая повышенный интерес командования к столь непредсказуемому и враждебно настроенному территориальному соседу... отличные перспективы и карьерная лестница с ковровой дорожкой. Заманчиво...
  Девушка подхватила набитое до краёв ведро, через пару шагов зацепила второе - Коры - и направилась к компостной яме.
  
  - Ох, спина пополам, - разгибаясь, посетовала тётка. - Надо дождичка, камнем всё схватилось...
  - К вечеру будет... Погода меняется: облака пёрышками, закат вчера как огонь был...
  
  Перемешанная с землёй трава, ухнула вниз... Дядька потом ворчать будет, что уж целую яму накидали, а никто, кроме него, не рыхлит, не поливает...
  А солнце и впрямь печёт... Вот, наверное, по темечку и тюкнуло... иначе, откуда такие мысли?
  Много у неё к эдайскому роду личных претензий, но чтобы так... Поломать ради научного интереса, звёздочки на погонах?
  Нет уж, такого бы ей ни живые, ни мёртвые не простили... Да и сама себе...
   К тому же парень не сволочной. Работает на совесть, стариков уважает... А то, что лезет везде, высматривает, выспрашивает, мастерит... так и это неплохо, значит живой.
  
  Ариана зарылась ступнями в прогретую землю, руки сами редили морковь, а она вспоминала лица, спины, голоса... Рабы из эдайцев так себе... Но как-то с одного "серого" заводика их комиссия конфисковала аж сорок горцев. Доходяги с выбитыми зубами, хроническими болезнями от работы в химцехах без средств защиты, застуженными почками... Целый взвод некогда боеспособных, обученных солдат, дошедших до состояния ветоши... Вода камень точит.
  А этого... просто не ломали. Майор, слава богу, цели перед собой такой не ставил. Силу показал, к ногтю прижал, но не более... Цел жеребчик, только пугливей стал и осторожней, а так... по-прежнему себе на уме.
  
   ***
  
  Стоило слегка толкнуть плечом дверь, как её тут же открыли и догадливо придержали, вытянувшись у входа чуть ли не по стойке "смирно".
  Ба-аа... Её, похоже, ждал.
  - Вольно, - привычным жестом отпустила лейтенант. - Разбирай вторую сумку и за стол, пока не остыло.
  
  Тимур подтащил к себе небольшой по размерам матерчатый кулёк, извлекая и сразу распихивая по ящикам и полкам скромный, но весьма универсальный набор посуды, тряпки для стола, сахарницу, баночки со специями... На дне лежала походная армейская кружка...
  Надо же, не просто зубы скалила!
  Фарфоровое изящество за последние сутки уже несколько раз выворачивалось из пальцев, конец шедевра был близок и закономерен.
  
  - Спасибо, - негромко произнёс парень, когда в обновку из термоса полился крепко заваренный чай.
  
  Аромат густого мясного супа блаженно растёкся по времянке, поразительно легко и непринуждённо меняя действительность. То ли галлюцинации после потери крови, то ли мать и впрямь что-то похожее варила.
  Память услужливо оживила картинку: накрытый небывало щедрый стол, распахнутые настежь окна, снующая под ногами малышня, радостное предвкушение, праздник... Как раз перед самой войной и братья живы, и отец во главе пиршества в новой, шерстяной рубахе, на поясе отполированной до блеска рукоятью бликует родовой кинжал. Отец шутит, подкручивая усы, в тугих косах сестры звонко смеются монетки ...
  Не удержавшись, пленный кинул быстрый взгляд на пояс занятой обедом гостьи, навскидку оценил карманы и сразу отвернулся. Ножа при ней не было, что немало удивило. Трофей же! Такая возможность раба носом ткнуть. А тут... как это "стриженная" упустила?
  
  - В надёжном месте твоё сокровище, - лейтенант насмешливо глянула на него поверх тарелки. - В сохранности. Но ещё раз такое отчебучишь... Сдам тебя командиру со всеми потрохами, а там пусть сам разбирается.
  - А то так не сдашь? - на грани слышимости буркнул Тимур, машинально глотая очередную ложку супа.
  - Так не сдам, - резко одёрнула девушка, прищурившись. И пленный невольно замер, ожидая смачной оплеухи ни как не меньше, чем за оскорбление офицерской чести. Но... - Сами разберёмся, - гостья подозрительно быстро взяла себя в руки и потянулась за термосом.
  
  Горец ещё пару минут бездумно искал что-то в тарелке, а потом вовсе её отодвинул и выпалил, глядя в перекладину над дверью:
  
  - Выпорешь?
  - Вот... дорогой ты мой человек, - выругалась Ариана, отталкиваясь от стены и выпрямляясь. - Я же сказала: в расчете!
  - За всё? - недоверчиво уточнил парень.
  - Ещё и с задатком получил, - недовольно признала лейтенант. - Вардан, поди, шкуру не портил и прирезать не пытался?
  - Нет, - честно мотнул головой пленный, - и без того хватало...
  
  Поймав заинтересованный взгляд "стриженной", Тимур прикусил язык. С умыслом ведёт или из любопытства? Хотя... какая разница? Если даже в шутку при майоре ляпнет, что он жаловался... Будет "лечебная" физкультура с полной выкладкой и ночные проверки боеготовности, и массаж "волшебным" сапогом, и... да мало ли чего ещё. Ну, не совсем же дурак! Да и дураку иной раз поберечься надо.
  
  - Попадает-то хоть за дело?
  Парень неопределённо пожал плечами:
  - Если не спьяну, то да, - в глухую молчать тоже нельзя. Видела же, не слепая.
  - Кто я, знаешь? - помедлив, спросила гостья без прежней дурашливости в голосе.
  "Головешка" кивнул, отчего-то подобравшись:
  - Ведомство по работе с военнопленными, - Ариана уже не в первый раз подмечала такую особенность: иногда парень начинал бормотать еле слышно. То ли не был уверен в произношении, то ли...
  - Говорят, ты меня ждал?
  
  Тимур поспешно замотал головой, уставившись себе под ноги.
  
  - Коре показалось?
  - Я просто перепутал, - сосредоточенно выдал пленный севшим голосом. - Простите.
  
  Ариана окинула удивлённым взглядом напрягшуюся фигуру горца: да ты посмотри, извиняться умеет! В общем-то, пока не понятно за что, но сам факт!
  
  - Чего ты перепутал? - лейтенанту надоело ходить кругами, тем более что поведение парня становилось всё менее понятным.
  - Тётка про депортацию говорила, нелегалов. Я подумал... Я не знал, что ты... вы... ты... дознаватель, - кое-как закончил он.
  
  Тимур после таких признаний ждал чего угодно, но только не взрыв смеха на другом конце стола. Вот правду говорят, что все они там ненормальные... Вздрогнул, выходя из липкого оцепенения и распахнув глаза, уставился на подвывающую в сомкнутые ладони девушку.
  
  - Хорошо хоть не в расстрельную команду записал, и на том спасибо, - успокаиваясь, глубоко вздохнула Ариана. - Вот я, значит, такая крокодилица?
  
  Гостья смотрела на него одновременно весело и возмущённо, требуя ответа. Парень растерянно раскрыл рот, пытаясь хоть как-то объясниться, но выходили одни междометья, а когда в помощь на нервной почве незнамо как включилась ещё и жестикуляция, снова послышался раскатистый смех.
  
  - Ладно, будем считать, извинения приняты, - вытерла она глаза и соскочила со своего места, шутливо отрекомендовываясь. - Старший лейтенант Ариана Зет-Анна. Третий отдел миграции... На дознаниях, конечно, иной раз бывать приходилось, - добавила девушка, разминая ноги, - дела общие, дорожки пересекаются... но, как зритель, допросной квалификации у меня нет, так только... на любительском уровне, по необходимости.
  
  - Значит... - неуверенно начал пленный, боясь в очередной раз облажаться. - Значит...
  - Потом, - лейтенант кивком указала на радостно машущую им в окно Кору. В руках та вертела тряпицу с чем-то круглым и горячим. - Ну, чего сидишь? Встречай гостей, - усмехнувшись, подсказала Ариана, разгребая стол от грязной посуды. - Небось, пирог и опять с мясом. Ох, и раскормят они тебя за неделю... Майору потом гонять и гонять...
  
  
  
  ГЛАВА 17
  
  В тот день Тимур так и не спросил... к слову не пришлось. А потом сам додумал. Почему она его не вытаскивает? Да потому! Не по доброте же душевной "стриженная" по подвальным цехам да деревням за пленными мотается. Это её работа, обязанность не более. А тут... личное. Семью она не подставит. Как там было то? Эдайцем - больше, эдайцем - меньше... Глупо получилось и больно. Сам себе нафантазировал: ага, сейчас приедут и спасут... Радуйся, что хоть надсмотрщица более-менее вменяемая.
  Парень высыпал в ведро очередную горсть смородины, среди листвы мелькнули руки помощницы.
  Это всё тётка: дружбу их налаживать вздумала. Постоянно совместную работу изобретает. Чёрная смородина - на варенье и вино. Нет, это понятно, но зачем с гостьей в один подряд ставить?
  Правая рука слушалась вполне сносно. Плечо побаливало, но рана закрылась чисто, без инфекции. Лейтенант больше не приходила перевязывать, сказала, что теперь само дойти должно, главное - не дёргать. Да уж куда там... Старики берегли, в огород и то, скрепя сердце, выпустили, чтоб не перегрелся, не перетрудился...
  Грядки, жуки, прополки - не мужская работа. Хотя, ему ли теперь нос воротить? Что скажут, то и будет делать. Под чутким руководством майора и вязание освоишь и вышивание, если жить охота...
  Куст снова зашуршал и вздрогнул. Гостья не особо миндальничала с насаждениями. Надо ягоды ободрать - обдерёт, но как тётка за каждый листик переживать не станет. Если честно, пленный был удивлён уже тем фактом, что она по хозяйству вообще что-то делает. На глазах у стариков - это ладно, Вардан тоже так любил, но вот сейчас-то не смотрит никто! Могла бы своё ведро ему сунуть, а сама под яблоньку, в тенёк. Набрал бы, никуда не делся...
  Место на скамейке занял Дамир:
  
  - Ну что, молодёжь? Не спеклись ещё? - добродушно подтрунивал он, разворачивая газету.
  
  Внаклонку работать фермеру спина не позволяла, поэтому и в огороде тот появлялся редко.
  
  - Вот, я вам для повады сейчас почитаю...
  
  Под монотонный бубнёж и философские комментарии время пошло быстрее. Думать голос дядьки не мешал, а при желании можно было прислушаться и выхватить из потока новостей что-нибудь любопытное.
  Статья про садовых муравьёв, прогноз погоды, предвыборные программы местных кандидатов, отчёт по ремонту моста...
  
  "В рамках принятой общенациональной программы восстановления народного хозяйства и создания полноценных рабочих мест для граждан федерации миграционным ведомством усилен контроль над деятельностью работодателей, имеющих в штате более двадцати процентов иностранных рабочих. В случае выявления превышения допустимого количества мигрантов на производстве, а также выявления случаев эксплуатации рабского труда, влекущего за собой рост безработицы в регионе, ответственная сторона подвергается штрафу в размере пятидесяти процентов от годовой прибыли и изъятию живой собственности..."
  
  - О, как завернули! - уважительно хмыкнул Дамир, перелистывая страницу. - Что, дочка, и на самом деле так? Али, пугают?
  - На самом деле, - хрипло отозвалась Ариана, прочищая пересохшее горло. - Если мигрантов на производстве много, сверху могут и пальцем погрозить, и вразумительную беседу провести, и... - девушка осеклась, кашлянув. - В общем, рабочие места - для своих; дешевая рабсила - зло для экономики, а значит, умышленный вред и почти измена...
  Фермер, пробегая глазами статью, бубнил себе под нос, удивлённо вскидывая брови.
  
  - Арья, а рабы, как это? - старик с искренним недоумением оторвался от газеты. - Ведь нет такого сейчас... Как же насильно-то можно? Ты хоть раз живьём видела?
  - Видела... - лейтенант, невесело усмехнувшись, нашла глазами "головешку".
  Парень на корточках продолжал сбор ягод. Взгляд только на свои руки, губы плотно сжаты, а за ними, наверняка, и зубы...
  
  - Где? - недоверчиво выдохнул Дамир. - Там, у себя? Городские, что ли, паскудничают?
  - По-всякому, - нехотя продолжила тему девушка. - На заводы в основном партиями покупают, чтоб на зарплате сэкономить. Таких ловить - самый смак, масштабное раскрытие, от начальства благодарность...В мелких конторах тоже бывает: на складах, в мастерских, домашних хозяйствах... Но здесь только, если по доносу проверка придёт, в каждую избу нос не сунешь... Да и не солидно за мелочёвкой гоняться.
  - Тимур, ты бы, может, обедать шёл? - разглядев парня, озаботился фермер. - Прямо с лица спал. Голову не напекло?
  - Нет, всё хорошо. Я доберу, - сглотнул горец, механически двигая руками.
  
  "Вот, поганец, - беззлобно хмыкнула про себя Ариана. - Напрягся как. Дослушать хочет".
  
  - А что потом с горемыками этими? - не унимался дядька.
  - С какими?
  - Ну... с рабами, - с заминкой произнёс Дамир, словно боясь трогать неприятное слово.
  - На проверку, - буднично отозвалась девушка, выбирая из тяжёлой грозди подгнившие ягоды. - Если криминала нет, то депортация на родину...
  - Хватит страх-то наводить! - недовольно отчитала мужа Кора, высунувшись в окно. - Нет у нас такого, да и слава богу! Ты бы лучше, дед, банки помог закрутить. А то ишь, с газетой он уселся... барин!
  
  Тёткино ворчание можно было перебить только одним способом - сделать то, что она хочет.
  
  - Пойду я, ребятки, - закряхтел Дамир. - Эта баба и мёртвого поднимет... Вы уж особо-то не упирайтесь - сколько наберёте, а то завтра...
  
  Неторопливые дядькины шаги утонули за дверью. Ворчливая перепалка у окна и всё стихло. Банки тётка на летней кухне катает, там к погребу ближе...
  
  - Тебя мимо учебки сразу на фронт, что ли, кинули? Или ты из хозчастей? - из-за куста донесся ровный голос лейтенанта, перемежающийся с глухим стуком высыпаемых в ведро ягод.
  - Была учебка, - не сразу нашёлся парень, озадаченно глядя на ветки, скрывавшие "стриженную". - Полгода на передовой... пехота...
  - Пехота... пехота, - вяло передразнила помощница. - А что ж ты так палишься-то, пехота? И других палишь...
  - Виноват, - хмуро выдал Тимур, неслышно вздыхая.
  
  И правда, чего разнервничался? Словно судьба решалась, словно вот-вот... Да и что могло быть в этой газете, в праздной болтовне "стриженной"? Руководство к действию? Адреса, по которым ждут таких как он? Имена тех, кто реально помогает? Очередная горячка, бред. Во-первых, с чипом далеко не убежишь. Молодец майор, предусмотрел, ноги рабу портить не стал, скотинка шустрой должна быть, работящей, а колокольчик - таки на шею повесил... А во-вторых, чего далеко ходить? Всего пара шагов по окружности и вуаля! За кустом целый инспектор миграционного ведомства, ответственный старший лейтенант Ариана Зет-Анна, наверняка, с наградами и благодарностями... и ей на него глубоко плевать. Скорее всего, и остальным по отделу тоже.
  
  
   ***
  
  Как и обещала тётка, пришли дожди. Во времянке в двух местах потекла крыша, и пробуждение уже который день начиналось с мерного перезвона капелей в дальнем правом углу и аккурат напротив двери.
  Тимур заставил себя вылезти из постели, умылся, не оставляя времени на раздумье и нытьё, зачерпнул алюминиевым ковшом воды из ведра, вскипятил чай...
  Идти в дом на завтрак было ещё рано. По хмурому небу время не понять, но по ощущениям часов шесть, а может и меньше...
  В металлической кружке плавали развернувшиеся чаинки. Пара ложек сахара, привалиться к окну и слушать дождь, смотреть на пузырящиеся лужи за окном, впасть в блаженный ступор и ни о чём не думать... Может и неплохо иметь под рукой необходимый минимум, чтоб хоть иногда вот так, по-человечески, как раньше... Но совсем недавно пленный и слышать об этом не хотел, и привыкать себе не позволял: бежать, только бежать! Как в висках стучало, как матери обещал... Смешно ведь сейчас вспомнить: всеми духами клялся, и здоровьем, и честью даже не своей, а родовой! Чтоб на фронт отпустила, благословение дала, а уж он вернётся, ему же море по колено, Тимур - счастливчик! Сквозь любую беду, как нож сквозь масло...
  Что, обломался заговорённый? Влетел так, что с головой накрыло. Поумнел даже... Учителя грамотные.
  
  Подарок "стриженной" занимал руки, парень уже не в первый раз принимался разглядывать ёмкость на утренний, тусклый свет. Из личного имущества! Когда ещё из офицерской кружки попьёшь? Хотя от рядовой посуды вещица ничем особо не отличалась: компактная, лёгкая... разве что вокруг ручки цепочка с карабином намотана. Видимо, цепляли куда, чтоб не потерялась.
  Тимур отхлебнул ещё чая и обвёл взглядом своё жилище: вот ведь... командирша! Всего неделя перевязок, а порядки свои навести успела и под себя всё переделала: стол, видите ли, не у той стены стоял, на чурбачке ей сидеть неудобно - пришлось тащить из сарая табуреты, а потом ещё их шкурить, красить и сидушки у тётки выспрашивать и веник, и швабру, и окна мыть, "потому что срамота"... Нет, так-то оно неплохо стало... обжито, по-домашнему как-то... Но, может, как раз это и коробило...
  Когда лейтенант за него взялась, подумал: "Всё. Затыркает". И... ошибся. Как это у неё походя командовать получалось, до сих пор даже и не сообразил. Лишнего не гоняла, задачи ставила чётко и по силам, за ради процесса не докапывалась... Не ожидал. Конкретно от неё уж точно. Да и на перекуре посидеть было в охотку. Говорила гостья мало, Тимур вообще старался лишний раз язык не протягивать, чтоб под настроение не нарваться, и всё же... С ней о том можно, о чём со стариками нельзя и с майором... да ни с кем больше...
  Пленный опрокинул в себя последний терпкий глоток, крутанул чашку и принялся за сборы. Кровать застелить, куртку на молнию, поверх всего дождевик, ноги в сапоги и вперёд. Через двор бежал рысцой, ливень и впрямь, каких мало. Хорошо хоть успели дорожки с Дамиром гравием засыпать, а то бы сейчас развезло... В дом вошёл чистенький, стряхнул на крыльце дождевик, обувь вытер тщательно, а то тётка опять ворчать будет, сунул ноги в некое подобие шерстяных галош и на запах пошёл, на кухню. Поесть по-быстрому, а там... что скажут. Дела на ферме никогда не переводились, уж это он хорошо уяснил. По такой погоде либо в гараже что, либо корзины плести... Ну и тоже... научился.
  Звуки кухни были парню хорошо знакомы: вот, шипя, закипает чайник, выплёвывая воду на плиту, жалобно вздыхает дверца шкафа, звенят фарфоровые чашки, тётка либо что-то тихонько напевает, либо ворчит, по-утреннему сонно переругиваясь с мужем...
  Но сегодня всё слышалось как-то иначе: ни бубнёжки, ни смеха, ни движенья... Тимур на всякий случай даже мимоходом глянул на часы. Вдруг напутал, рано припёрся? Да нет... порядок, восемь утра, как и договаривались...
  Поздоровавшись, Тимур так и остался возле порога, удивлённо разглядывая покрытый тёмной скатертью стол с огромным караваем по центру. В самой по себе выпечке ничего странного, конечно, не было. Кора часто баловала на завтрак чем-нибудь этаким, но этот "колобок" выглядел как-то уж слишком ритуально: соль вкруг по подносу, зажжённая свеча сверху на блюдце, да и домочадцы то ли притихшие, то ли сосредоточенные.
  
  - Проходи, сынок, не стесняйся, - подбодрила его тётка, поднимаясь из-за стола, за которым сегодня ещё никто не ел. - Нам-то до вечера нельзя, а тебе я кашки сварила... - Кора поставила ему тарелку с ароматной, разваренной гречкой, налила молока. - День памяти сегодня, мёртвым воздать надо, попоститься... А это поминальный хлеб, его вечером разрежем... Ты ешь, ешь, не торопись...
  
  
  ГЛАВА 18
  
  "Головешка" бодро уминал кашу, как и было велено, но больше глазел по сторонам. Ариана флегматично наблюдала за его изменчивой мимикой, острым, настороженным интересом, прихлёбывая горьковатый цикорный напиток. Тётка в вопросах веры фанатична до мелочей, даже сахара не дала - пост и точка! До десяти вечера... Тоска. Эдайца взбаламутила: в потёмках с одной свечкой на каравае, в торжественном молчании, в чёрной, траурной одеже... У парня глаза как блюдца, словно в пещеру к варанам* попал. Опасается, что его к жертвоприношению откормить решили? Девушка неслышно усмехнулась, пряча за кромкой чашки неуместное веселье, но пленный незнамо как его уловил, растеряно замер, заглядывая лейтенанту в лицо, ожидая то ли команды, то ли пояснений. Ариана еле заметно качнула головой и прикрыла глаза: " Расслабься парень, этот пост не по твою душу..." Возле открытой форточки неторопливо курил Дамир, разглядывая тяжёлые тучи на горизонте, подслеповато щурился, в полголоса гудел про слякоть, нового сельского главу, ветхую крышу в курятнике... и, в чём девушка ни секунды не сомневалась, беззастенчиво палил их молчаливый диалог. Старый вояка... глаз у тебя намётан и до маразма далеко. Так неужели не видишь, под носом, у себя в доме? Или не хочешь замечать?
  
  - Через пару часов в храме служба начнётся, - с укоризной поглядывая на разошедшегося мужа, вздохнула Кора. - Арьюшка, тебе платье надо и голову покрыть... нельзя так, - кивнула она на тёмно-серый с разводами, полевой комбинезон гостьи, единственную вещь из её гардероба более-менее подходящую по цвету к поминальной тризне. - Пойдём, из моего что-нибудь подберём...
  - А мне как? - торопливо спохватился эдаец, видимо, опасаясь, что все сейчас разбредутся, оставив его разбираться с делами на свой страх и риск.
  - Свозишь нас в храм, ладно? - участливо попросил дядька, щелчком отправляя окурок в форточку. - Голова что-то на погоду совсем чумная... Уж лучше ты за руль...
  
  Парень понятливо кивнул:
  
  - Что ещё на сегодня? Лоза осталась, корзины на три хватит, а машину, если не срочно, я ближе к вечеру посмотрю, там по мелочи...
  - Что ты, что ты! - испуганно замахала руками Кора. - Нельзя сегодня работать, грех!
  - Ему можно, у эдайцев свои обычаи, - не удержавшись, вставила лейтенант, кисло поглядывая на раскрытый сундук с пережитками тёткиной молодости. - У них же Единого нет. Они род чтут, предков...
  - А бог? Апостолы-заступники, хранители крылатые? Как же без них то? - Кора даже замерла с матерчатым кульком в руках, сердито и недоверчиво оглядывая присутствующих.
  - Ну, нет у них такого, - пожал плечами дядька, тихонько посмеиваясь над ошарашенным видом супруги. - Коли ты не займёшься, так и помрут в неведении.
  - Верховный бог... Эджес-Вух, вездесущий, всевидящий, всезнающий... и ещё чего-то... как-то там, - собирая на руку платья для примерки, нехотя заметила Ариана. Вникнуть в суть религии противника ей всё было как-то не досуг, но то, что гортанно хрипели умирающие, не запомнить было сложно.
  
  "Головешка", по видимому, в пояснения вдаваться не собирался и чётко отыгрывал одну из давно отлаженных схем: "моя твоя не понимать", ну, или "это меня не касается".
  Доел, сполоснул за собой посуду и даже направился к двери, чтобы успеть заправить машину и переодеться, но на последних словах гостьи замедлил шаг и словно в нерешительности остановился:
  
  - Эджес-Вух - не бог... Гхорма атэ... вадж аз дерт ма...
  
  То, что громкость вибрирующего от напряжения голоса постепенно сошла на нет, лейтенанта даже не удивило. Похоже, так бывало, если парень волновался или считал, что выдаёт нечто недозволенное. Интересно, Вардан запретил говорить по-эдайски? Вряд ли... Никакого практического смысла в этом нет. Тем не менее, старики растерялись, удивлённо поглядывая на девушку, словно родную речь от горца услышали впервые. Наступило молчание, коего так безуспешно Кора добивалась с самого утра. Вот только тётка, похоже, была уже и сама не рада.
  
  - Единое начало... корень... род... Эджес-Вух - не бог, а... корень рода, первый предок, - поморщившись, со скрипом перевела Ариана. За всю войну в голове осели только общие фразы. - Так, нет? - окрикнула лейтенант, проверяя саму себя.
  - Так, - не оборачиваясь и уже справившись с эмоциями, подтвердил пленный.
  - Вон оно как... - задумчиво вздохнула Кора, перекладывая к одной стороне сундука аккуратно свёрнутую одежду. - Тяжко вам сердечным... Без бога живёте... - секундная заминка и тяжёлая крышка была решительно захлопнута. - Ну, ничего, сынок... Вернёмся, я тебе святое писание дам и молится научу! - воодушевлённо запричитала тётка. - Можем, вместе вечером по главке читать, а не понятно, что будет - объясню, или вот хоть к святому отцу сегодня зайди, он лучше меня всё обскажет...
  
  Дядька возвёл глаза к потолку и шутливо выругался. Примеряя наряды в соседней комнате, хохотнула Ариана, а "головешка", наскоро собравшись, отпросился в гараж.
  Дальнейшее развитие событий предугадать было несложно. Зная тёткину тягу к миссионерству, гостья не сомневалась: "заблудшую душу" ждёт заботливый и чуткий пресс, ну, скажем так, в течение первых двух недель - точно. Даже странно, что до религии у них разговоры до сих пор не доходили.
  Справедливости ради надо признать, что Кора всегда была к другим культурам вполне лояльна: бог-то один, пусть и называется у каждого народа по-своему. Но чтоб вместо творца и создателя какие-то там духи и предки... Не серьезно.
  Просветительская деятельность началась ещё в машине, но, слава вседержителям, дорога закончилась быстрее, чем самый первый абзац священного писания. Храм в центре села, езды от силы минут пятнадцать. Даже дядька со своей спиной за час, не торопясь, доходил. По его рассуждениям, оно так и правильнее и чище, но небеса сегодня уж больно жалобились - до нитки прольёт.
  На центральной площади перед храмом стояла всего пара легковушек и один тентованный грузовик. Уже припарковавшись и проводив взглядом до ступенек благочинное семейство, Тимур с интересом принялся считать покидающий кузов народ. Двадцать шесть человек, в основном старики и калеки - вряд ли родня, скорее прихожане с окраин, кому ногами не дойти. Высокая дверь местного святилища на первых парах вообще не закрывалась: всё время кто-то подходил, подбегал, а некоторых и под руки доводили. В мутных, текущих по лобовому стеклу потоках особо-то и не рассмотреть, но одёжка у всех почти одинаковая: чёрная, длинная, многослойная. Точно такая, как тётка с утра от домашних требовала.
  Горец непроизвольно поёжился: могильный цвет, страшный. Уж ему ли не знать... Он и сейчас отчётливо помнил тот острый запах по-весеннему ещё сырой земли, замешанный на загустевшей крови. Помнил, как очнулся в свалке окоченевших, разорванных снарядами тел. Как в болезненно-тупом оцепенении был и сам не лучше трупа. А в голове продолжали звучать приказы и мат командира, обрывочные и неразборчивые, сквозь вой и взрывы чужой артиллерии. Тело отвечало на них судорогой и рвотными спазмами. Где он? В воронке? В окопе? В сумбурной темноте плыли сложенные из пушечного мяса баррикады, щетинящиеся стволами чердаки и окна домов. Контузия и дезориентация... Сумел понять, дошло... Тимур оглох, а на какое-то время показалось, что и ослеп, но хлёсткие проклятия на обоих языках, словно отпечатались в подкорке и, он мог поклясться, что слышит их сквозь сжатые, неподвижные губы мертвецов как и тихое, всхлипывающее бормотание знакомого ещё по учебке парнишки... Помнится, Тимур успел подумать, что это всё, конец. И... сверху полетели комья земли. Это не окоп, это могила! Общая могила, в которой его хоронят заживо! Вот тут затрясло по-настоящему. А ведь он думал, что сильный, думал, что готов... Но, нет! Не так!.. Только не так!
  Орал матом, срывая горло, и не слыша собственного крика, не зная, слышат ли его те, наверху. Нарывался, чтоб уж точно добили, чтоб пули не пожалели дебошира заткнуть, а когда в яму кто-то спрыгнул и, подобравшись ближе, навис над его непослушным телом, горец просто, без мыслей, запрокинул голову, считая тягучие мгновенья. Пусть режут, в конечном счёте, тоже неплохо...
  
  Улица опустела, в последний раз хлопнула дверь храма, пропуская внутрь запоздавшего, мокрого как птенец мальчишку и сквозь незаметные оконца под самой крышей к Единому полетели сливающиеся в унисон тягучие, выводящие неведомую песнь голоса.
  Пленный не мог разобрать ни слова, поэтому и вслушиваться не пытался. Потянувшись, без фанатизма, размял спину и плечи, чуть откинул назад спинку сиденья, чтоб поваляться и подремать. Два часа в кабине, чем ещё заняться? При Вардане, конечно, он бы поостерёгся. Попасть не под то настроение...чревато. А лейтенант может и с рук спустит, по крайней мере, при стариках промолчит.
  Под монотонный шум капель Тимур, и правда, задремал. Проснулся от того, что кто-то резко дёрнул запертую дверцу с его стороны, и тут же рука с чёрной кружевной манжетой выбила о стекло торопливую дробь. Парень сонно потёр глаза. У Дамира вторые ключи есть, в храме служба не кончена... Кому чего ещё от него надо?
  Горец придвинулся к окну, разумно решив не открывать, кому попало. Дождь, к большой его радости, кончился, а возле машины стояла... прихожанка. Молоденькая совсем, во всём безликом, чёрном и траурном с головы до пят, как и положено, но из-под платка золотая прядка выбилась, будто огонёк блеснул, и ещё она улыбалась... и не просто так, насмешливо, как обычно усмехалась "стриженная", а с интересом, именно ему.
  
  - Дверку-то приоткрой, - приветливо махнула рукой златовласка, завладев его вниманием. - Хоть и в храме все, а кричать всё ж не с руки.
  
  Тимур не стал спорить. Чего ж не открыть, не послушать? Приказа сидеть в машине не было. Разблокировав дверцу, на всякий, даже самому не понятно какой, случай осмотрел пустую площадь и легко соскочил с подножки. Девчушка поначалу робко пискнула и отступила на шаг, но не убежала. Восторженно глянула на расправившего плечи эдайца и тут же смутилась, торопясь начать разговор.
  
  - Вона ты какой... А я Лирга! Виделись с тобой на сенокосе. Помнишь? И возле лужи Милкиной...
  
  Парень растерянно слушал суетливую гостью, честно пытаясь припомнить её лицо, а заодно и угадать, к чему это она всё. Лет девятнадцать, невысокая, ладная, глазки озорные... Да мало ли девчонок по селу бегает? Стайками в основном с подружками, сёстрами, соседками... И его уж точно стороной обегают. Чтоб там дядька не говорил, какие бы законы наверху не принимались, а для местных он в первую очередь враг. Врагом и останется, пока матери сыновей-солдат своих убитых помнят. Но эта... прям чудо-чудное. Где живёт, рассказала, и как пройти быстрее, и что в хозяйстве... А теперь про него выпытывать принялась?! Тимур как-то по инерции про имя ответил, про ферму, про шофёрские обязанности... Вопрос о свободном времени и вовсе застал врасплох.
  
  - А тебе зачем? - приседать перед каждым встречным вояки от него не требовали, только не хамить и не дерзить, так что с девчонкой можно было поставить себя на равных.
  - Ну... - запнувшись, пожала плечами Лирга. - Вдруг тебе заняться нечем... Так, можем когда и погулять...
  Её смущение выглядело очень милым. Потупилась, рукав затеребила... Пленный на мгновение даже проникся: настоящая девушка! Застенчивая, тихая, сразу видно, что поперёк мужа вперёд не полезет. То, что подошла сама, конечно, не в пример. Порядочную дочь семья сама представит. Но ведь это на родине, по обычаю предков... А для местных нравов, очень даже неплохо.
  
  - Родители-то в храме небось. Не попадёт за такое? - ещё ничего не решив, усмехнулся Тимур. - Узнают, шею намылят за то, что к эдайцу бегала. Не страшно тебе?
  - А некому узнавать. Брат один, - серьёзно и одновременно просто призналась златовласка. - Да и чего... с нами ведь живёшь, говоришь по- нашему, значит, не дикий, - резонно заключила она.
  
  Ситуация для горца была в новинку. Сельские им брезговали, сторонились, а он... Он предпочитал их не замечать. Но, не смотря на лёгкий раздрай и удивление, отметить, что служба закончилась, парень успел. Значит, личное время тоже вышло, сейчас из храма повалит народ и... Тимур повернулся к девушке, на ходу подбирая слова. Шугать или грубить и в самом деле не хотелось, а ведь, если не уйдёт, то шею намылят уже ему... Но златовласка то ли что-то такое поняла, то ли имела свои опасения:
  
  - Пора мне... А ты тогда, если что... Ну, понял, да? - с надеждой заглянула она в глаза, готовая вот-вот сорваться с места.
  - Понял, - эдаец ускорил путаное прощание, и девушка поспешила к храму, чтобы как раз на ступеньках слиться с траурным шествием.
  
  
  
  ГЛАВА 19
  
  Решение вернуться в кабину было весьма своевременным. Из чёрного, шуршащего подолами потока к машине целеустремлённо выдвинулась Ариана. Правда, узнал её Тимур не сразу. Слишком уж непривычный образ, к тому же была она почему-то одна.
  - Боец, а ты глаза не сломаешь? Может, просто пощупать дать? - тон, несмотря на ехидство, оставался вполне миролюбивым, но... ещё секунда промедления, и это будет уже наезд.
  
  Горец поспешно сморгнул и оторвал взгляд от ушитой области декольте. Тёткин бюст, видимо, даже по молодости имел внушительные размеры. Поправить досадную не состыковку красиво и быстро не удалось, и мешкообразная, пустая складка как назло цепляла глаз.
  
  - Пошли, - кивнула она в сторону храма, - Кора отца Зальца упросила с тобой вступительную беседу провести.
  
  Лейтенант договаривала, уже захлопывая дверь салона, бросив обратно на сидение бутылку воды. Небрежные, уверенные движения, на лице терпеливая скука. И говорила она о предстоящем событии буднично, мимоходом, как о чём-то уже решённом.
  Тимур незаметно вытер о штаны вспотевшие ладони: вот ведь дурак! Болтун безмозглый! Сам накликал... И не поверил же с утра, что тётка всерьёз. Она, конечно, от всего сердца и из лучших побуждений, но... это... это край... Старикам жизнью обязан, за такое можно многое принять. На себя принять, а род позорить... Похуже смерти будет. Эвнек, предавший доверие, уронивший честь предков, проклят, и семья его, и продолжения ему нет...
  
  - Задница в сидение корни, что ли, пустила? - обернувшись на полпути к площади, окрикнула Ариана. - Идёшь?
  
  "Головешка" опасливо, но весьма однозначно помотал головой.
  
  - Опа... - удивлённо хмыкнула девушка. - А чего так?
  - Эджес-Вух, всё видит... Я не предатель, - шалея от собственной наглости и праведного гнева, оттарабанил Тимур.
  
  Лейтенант медленно, с чувством выдохнула и зашагала в обратном направлении.
  
  Шальная баба... Платок с головы стащила, в кулаке зажала, не спеша идёт, знает, что пленному деваться некуда. Парень не стал понапрасну дёргаться, запираться. Ну, не будет она его тут... Не будет же?! Это ж при всём честном народе признать, что не вольнонаёмного, а... раба вразумляет! Обидно... не мешок же для битья и не салажонок зашуганный! Может вместо избиения драку устроить? Не первый раз друг друга на слабину пробуют. "Стриженная" умная, учёная, да по-бабски всё с изворотом, хитростью метит, но вот так, лоб в лоб, без оружия... завалит он её...Даже если только нос разобьёт, ему сельские за свою, не гадая, башку проломят и мозги по бордюру размажут желающих-то много. До майора при таком раскладе лучше не дожить...
  
  Хлопнула, закрываясь, вторая дверь кабины. Ариана уселась на пассажирское место и, расправив подол, с удовольствием вытянула ноги. Как и он пару часов назад, потянулась, зацепив одной ступнёй другую, стянула туфли и... И тишина.
  
  - И что дальше? - не выдержал "головешка", сбитый с толку затянувшейся паузой.
  - Ждём, - отозвалась девушка, морщась и ощупывая вздувшиеся после тёткиных туфлей водяные мозоли.
  Из зубодробительных наставлений Вардана, пленный доходчиво уяснил, что любопытство, в общем и целом - зло, а два вопроса подряд, как ни крути - наглость, положено тебе знать больше - сказали бы, но язык прямо-таки чесался.
  - Чего ждать-то? - вкрадчиво поинтересовался он, на всякий случай, убирая голову с линии удара. - Я не передумаю... Вера отцов священна, Эджес-Вух...
  - Плевать, - не меняя тона, оборвала Ариана. - Мне плевать. В храме мы не появились, значит, Кора с Дамиром сейчас подойдут. Уговор был: через десять минут с тобой не возвращаюсь, значит, душеспасительная беседа отменяется, и обращение "заблудшей овцы" в истинную веру не состоялось.
  
  Тимур удивлённо вскинул брови, беззвучно открыл и закрыл рот:
  
  - И всё?...
  - А чего тебе ещё-то надо? - пожала плечами девушка. - Тётка, конечно, так просто от своей сверх идеи не откажется. Но зато Дамир аккуратненько прикроет, дядька с понятием... Вардану, пока работаешь исправно, тоже не до блажи.
  
  Отвернувшись к окну, лейтенант нашла глазами высокое парадное крыльцо с массивными каменными ступенями и принялась изучать дверь, которая вот-вот должна была открыться.
  
  - Ты... не веришь?...
  
  Ариана озадаченно уставилась на тот час замолчавшего "головешку". Святые угодники! Можно сказать, первый раз сам чем-то открыто у неё поинтересовался и... сразу ляпнул хрень.
  
  - Ты много про Единого знаешь? - внешне весьма спокойно начала девушка.
  - Ну так... кое-что... в отряде и в лагере слышал, потом тётка говорила... - горец еле заметно дёрнулся, не спуская настороженного взгляда с подавшейся к нему "стриженной". Сокращение дистанции, наводящие вопросы, задумчивая дробь пальцами по сиденью... Похоже... Да, похоже, его сейчас будут вдумчиво учить. Да что за...?! Чего опять сказал-то такого?!
  - Основная книга Единобожия?
  - Завет Мира.
  - Что в нём?
  - Заповеди.
  - Перечисли.
  
  Не громко, но требовательно. Тимур прикусил губу, стараясь в срочном порядке скроить из обрывков забытых фраз, армейских анекдотов, житейских присказок и тёткиного бормотания святые откровения, первородную суть божественной воли.
  
  - Красть нельзя, врать, много думать о себе, убивать... своих, падать в мыслях, падать в боге...
  - Стоп, - резко скомандовала лейтенант, словно переговаривались они сейчас не в тихой кабине, а по ходу движения танка, готового вот-вот вылететь на минное поле. - Падать в боге... Поясни.
  
  Пленный облизал пересохшие губы и вновь перевёл непонимающий взгляд от сосредоточенного лица экзаменаторши к приборной доске. Чего ей надо? Пояснить? На кой?!
  
  - Падать в боге... ну, - запнулся он, подбирая слова, чтоб не облажаться в чужой терминологии. - Плохо думать и говорить о Едином, пропускать молитвы... - "стриженная" не перебивала, но и помогать не собиралась. И... ждала. Ещё? Чего ей ещё? - Нарушать заповеди, - кивок. - Разочаровывать бога? - слабый, но кивок. - Сомневаться в нём...
  
  Последние слова парень произносил уже немеющими губами под привычно-насмешливый взгляд лейтенанта.
  
  - "Пять кругов веры" - ну, это на слуху, торжественный обряд по совершеннолетию, - снизошла до объяснений Ариана. - Перечень вопросов к верующему. Дань традициям, праздник. А заодно и первое "сито". Потом духовники: семейные или в государственные - внимательные и с хорошей памятью - второе "сито". Ответственные преподаватели "Слова и Помысла" в учебных заведениях; релаксационные комнаты "Душевной благодати" на любом уважающем себя предприятии с заботливыми психологами от Храма; бескорыстные, но хорошо оплачиваемые соглядатаи, подсаживающиеся в очередях, прогуливающиеся по рынкам; добропорядочные, но очень болтливые прихожане, без умысла доносящие в исповеди на знакомых, друзей, родственников. Третье, четвёртое, пятое "сито"...
  - Все под колпаком? - растеряно выдохнул эдаец, даже не стараясь удержать ползущие вверх брови. - Не верить... нельзя?
  - Можно, но не долго, - поглядывая в окно на возвращающихся стариков, растянула губы в злой улыбке "стриженная". - Один раз ляпнешь - припишут разнузданность и нарушение общественного порядка. Штраф. Возьмут "на карандаш". Второй раз - неблагонадёжность и исправительные работы. Третий раз... - лейтенант, помедлила, разглядывая затаившего дыхание "головешку", - трудовые лагеря ведь не только для военнопленных. Бесплатные руки стране всегда нужны.
  Лицо горца вытянулось, и смуглая, налитая румянцем кожа стала похожа на выгоревший, дешёвый пергамент. Это, что выходит? Он её сейчас практически в измене Родине обвинил?! Кранты...
  
  - Я не знал, - отходя от услышанного, честно признался парень, в чём-то уже даже согласный с будущей заслуженной оплеухой.
  - Так, потому и объясняю... по-хорошему, - выделила Ариана последнюю фразу. - Ты "головешка", тебя не коснётся... но языком про Храм не трепли, а то укоротят.
  
  
  Появление стариков оказалось как никогда кстати. Тимур вёл машину на автомате, пытаясь осмыслить и систематизировать услышанное. Не столица, не город даже, село какое-то в глухомани - "тихая вода". А нырни поглубже, наобум - и не поднимешься. Любой бог ревнив, и жрецы его ревнивы - тут ничего не поделаешь. Первопредок отступников тоже не любит, но... чтоб сосед на соседа стучал?... Чтоб не семья, не род участь твою решали, а... непонятно кто. Ведомство какое-то, посторонние люди, которые и знать тебя не знают. Страшно...
  В своих размышлениях он чуть не пропустил тихую просьбу Дамира: на повороте взять левее, на окраину. Парень сначала кивнул, а потом удивился: куда это они? Разве не домой?
   По чётким дядькиным указаниям приехали... на кладбище.
  Не планировали и не собирались, но Кора удержаться не смогла. Как же это она в такой день и к сыночку не заглянет, хлебушка не привезёт... Ариана помогла тётке вылезти из салона, сунула в руки купленный в храме кулёк. Высокий порожек обычно трудностей для деятельной натуры не представлял, но тут фермершу силы покинули. Лейтенант неторопливо шагала вслед за стариками, позади, в чавкающей грязи, отзывались шаги замыкающего эдайца. Сквозь пелену низких, дождевых облаков пробивался свет, зажигая искры на позолоченных каёмках траурных венков, отражаясь от полированного мрамора обелисков. Выбранная тропка петляла меж нестройных рядов могил, то расширяясь на развилках, то схлапываясь до состояния узкой щели между невысокими чугунными оградами. Старое кладбище... Мест в дефиците, а спрос постоянный. После дождя, грунт развезло. Попадающиеся навстречу посетители все сплошь в сапогах. Девушка, чуть слышно ругнувшись, с силой выдрала из глинистой грязи утонувший каблук. Мужикам всё одно, а вот у Коры те же проблемы, хорошо хоть её есть, кому поддержать. Найти могилу в лабиринте оград было под силу только Коре. Такая вот глупая шутка: в трёх соснах тётка непременно заблудится, а тут... Идёт. И головой не вертит, и не оглядывается.
  Кора остановилась возле очередного ажурного заборчика, выкрашенного, как и у большинства, светлой синей краской.
  
  - Ну, здравствуй, сынок, - вздохнул Дамир, разматывая заменяющую замок проволоку на калитке. - Встречай гостей.
  
  Кора до непривычного собранная и молчаливая зашла за ограждение и принялась наводить порядок, почти рефлекторно и без суеты. Убрала от надгробия давно засохший букет, вычленила из россыпи искусственных цветов выгоревшие - это всё в пакет и на выброс. Повыдирала самые крупные сорняки из дружно взошедших в этом году огненно - махровых бархатцев, вернула на место опрокинутый ливнем закрытый подсвечник, бережно, платком протёрла овальную иконку с фотографией.
  Стандартная печать на пластике - чёрно-белый портрет размером с ладонь. И на нём... Он? Наверное, он. Одновременно похож и не похож на себя. Вокруг, на крестах и плитах, серьёзные, спокойные лица. Словно готовые, примирившиеся. А этот... Нет, ну, не смеётся, конечно... Нет, тётка бы такого кощунства на кладбище не допустила. Но... в уголках озорных, чуть прищуренных глаз уже наметились складочки, и губы плотно сжаты лишь с одной целью: сдержать безумно заразительную, дурашливо - счастливую улыбку. Она помнит это выражение. Она помнит это фото.
  Ариана сама не заметила, как к горлу подступил давящий комок, а дышать стало труднее, чем через мокрую тряпку.
  Кора меж тем уже расстелила возле надгробия свой головной платок и, ломая на кусочки, выкладывала на него сдобный хлеб. В подсвечнике трепетал прозрачный, слабый огонёк.
  
  - Тебе, сынок, - впервые нарушила молчание Кора. - Домашнего бы принести, да вот не случилось, - виновато улыбнулась она, поправляя угощение, - думала, не смогу... Да и святой отец говорит, что грех к пустой могиле подносить. А куда ж ещё-то? Пусть хоть тут будет...
  
  Вся обратная дорога до машины была посвящена у Арианы одному единственному действу: любыми силами сохранить лицо. Возвращались в том же порядке: старики - впереди, поникшие, скорбящие, но как-то светло и без надрыва. В хвосте - "головешка", тоже тихий. О чём думает, хрен разберёшь, да и не интересно, не до этого. В середине цепочки - лейтенант. И это очень хорошо, что именно там! Потому что... потому что... она сама не ожидала, что так накроет. Ариана уже пережила эту смерть. Ещё тогда, в начале войны. Она перекипела, переболела, сделала слабость своей яростью, ненавистью, своей силой. Она стала как тёткины любимые сухоцветы, как эта пыль на дороге... Так как же это опять?!
  Во рту горько и сухо - желчь. Да, наверное, так и есть. Рваное дыхание, которое никак не выровнять. И глаза застилает мутной пеленой, главное - не моргать, чтоб не выкатилось, по щекам не потекло. Ногти впились в ладони, в тщетной попытке сделать снаружи больнее, чем внутри. Сдерживая позорные всхлипы, лейтенант морщилась, собирая на лбу ненужные складки, неестественно кривила рот. Безобразно. Провально. Вообще ни на что не похоже. Она и сама это прекрасно понимала, но поделать с собой ничего не могла.
  
  - Арьюшка! Ты чего какая? - обернувшись, тётка обеспокоилась всерьёз. - Тебе плохо? Службу такую отстояли, да ещё сюда ехали! Заболело где?
  - Чего терпишь? Плечо опять надёргала? - строго, как маленькую, отчитал Дамир, готовый, кажется, вот сейчас взять на руки и отнести непослушную дурёху в машину.
  - Ноги, - через силу выдавила из себя девушка. Криво, натянуто... да и чёрт с ним... хоть как-то улыбаясь. Успокаивая. - Ноги стёрла. Ерунда. Да вон, Тимур видел, подтвердит.
  
  
  ГЛАВА 20
  
  Снова дождь по крыше, во времянке полутьма. Пленный лежал, запрокинув руки за голову, прикрыв глаза, но не спал. День прошёл, в общем-то, совсем неплохо. Ну, зашла у тётки блажь его в истинную веру обратить, ну, ходит она за ним, к разговору подлаживается, притчи назидательные рассказывает. Да и... ничего. Отобьёмся. Хуже могло быть.
  Хлеб поминальный ел вместе со всеми, почтительно склонив голову после произнесённой Дамиром, как главой семьи, молитвы. Павших добрым словом вспомнить... Почему нет? Только своих не так бы надо... Они, хоть и духи теперь, а тянутся к теплу, к живому. Ты им стол накрой, как дорогим гостям, и сам с ними ешь, пей, балагурь... Отец, братья, друзья, однополчане, да даже та медсестричка, что ему ногу после первого боя бинтовала - от мяса и сладких пирогов никто б не отказался. И пошуметь любили, поспорить, песню весёлую за компанию поорать. Охота же им теперь в тишине на мину его постную глядеть! Небось, уж плюнули спящему за такой приём в рожу не по одному разу. Тимур вздохнул и открыл глаза, вглядываясь в ночь и очертания знакомых предметов.
  
  - Ну... Извините, уважаемые... - садясь на кровати, развёл руками парень, словно раздосадованные родичи и впрямь толпились возле него. - Не принято здесь так... Но, вот, на следующий год! - невольно оживился он, сжимая кулак и давая не известно кому всесильную клятву. - На следующий год - приходите точно! Домой... к матери на пироги.
  
  А на следующий день всё было как обычно: завтрак с горячей кашей и неспешными разговорами, обсуждение первоочередных дел, скупые отмазки "стриженной" на расспросы о здоровье...
  А ведь не в плече тут дело. Парень вчера на кладбище поначалу и сам не сообразил. Боль, конечно, всякой бывает: и слезу вышибет, и ноги подкоситься могут, но... тут другое что-то. Лихорадило лейтенанта, как из огня в полымя кидало, дома бы сказали "душа бьётся". Видимо, парень тот с фотокарточки - ей не просто знакомец...
  
  - Не к спеху, конечно, но... сарай бы, покосившийся разобрать, - задумчиво начал дядька после перекура. - Ты как, Тимур, в силах?
  - Вот сдался тебе этот сарай! - недовольно проворчала Кора, сумев опередить едва открывшего рот эдайца. - У мальчика ещё рана только-только поджила, беречься надо. Мы сейчас лучше посидим, корзины поплетём... Да, сынок? - воодушевлённо - ободряюще обернулась она к парню. - А чтоб не скучно - радио включим, как раз и передача начнётся хорошая: "Светоч веры" называется...
  
  Кора с чересчур легкомысленным видом продолжила болтать, переходя на погоду, мучнистую росу на кабачках, вздувшиеся в том году банки солений... Тётка ведь и впрямь верила, что манёвр удался. Тактику сменила! Уже не сходу в лоб "Житием святых" и вчерашней проповедью Храма, а с умыслом, в обход... Ариана постаралась не улыбнуться с умилением оценивая самоотверженную импровизацию хозяйки: ну, просто гений конспирации... Небось и Завет вчера в памяти освежила, чтоб наизусть, без запинки цитировать...
  
  - День разгуливается, жалко упускать, - с деланным сожалением, подыграл фермерше Тимур. - Корзины и вечером можно...
  
  Тётка поохала, всплеснула руками и... отпустила. Парень шёл за Дамиром, ещё издали прикидывая объёмы и фронт работ. Сарайчик маленький совсем, доски хлипкие, дёрни как надо - сам развалится. На день работы... А завтра что? И дядьке, как назло, в город не надо. Надолго у Коры просветительского запала хватит? А у него терпения?
  
  - Бабка, она такая, - вздохнул фермер, словно прочитав мысли. - Не со зла ведь, смолоду упрямая, как чего себе в голову втемяшит...
  - Ничего, - мотнул головой пленный. - Спасибо... за сарай, - неловко поблагодарил он.
  - Сарай, то, да... - задумчиво протянул дядька. - Ты с ним не торопись. Не к спеху ведь. По досочке, аккуратненько, спокойно... Можно ведь и три дня разбирать и неделю, если с толком...
  - Вот научишь сейчас плохому! - шедшая рядом девушка сощурила смеющиеся глаза. - Испортишь работника! - обращалась она, конечно, к фермеру, но на эдайца смотрела в упор.
  - Дочка, а ты куда сейчас идти хотела? - вопрос остановил Ариану у самых ворот. - Неотложное что-то?
  - Да, ну, какое там... - повела плечом девушка. - Так... по округе пошататься. Надо чего?
  - Арьюшка, если не в тягость, подмогни Тимуру вещи отсортировать, в сарае этом - тьма, сколько всего понапихано: нужного и не нужного... - дядька замялся, совсем по-мальчишечьи шаркая ногой. - Вчера уж с мужиками на рыбалку договорился, ждут. А бабку, сама понимаешь, лучше не привлекать...
  - Идите, конечно! - ободряюще кивнула Ариана. - Мне всё равно заняться нечем, разберём.
  - Ты сама-то не таскай. Тут, вон, тяжёлого много, нельзя девке надрываться, - напутственно вещал Дамир, вытаскивая из того же сарайчика приготовленные загодя снасти. - Тимур-то покрепче тебя будет. Просто говори: что и куда...
  - Покомандовать, значит? - довольно улыбнулась лейтенант, вслед спешащему на пруд рыболову.
  - Ну, да, - беззаботно рассмеялся дядька, оборачиваясь. - Тимур, слушайся эту девочку, она хорошая!
  - Есть, - проворчал пленный, совсем не оценив прелесть шутки.
  
  Ариана подошла к распахнутой двери хлипкого строения и заглянула внутрь. Да... Вот куда делся весь хлам из летней пристройки и с угла гаража, и рухлядь со двора, и...
  
  - Ну, чего застыл? - покосилась она на стоящего за плечом эдайца. - Всё как всегда: бери больше, тащи дальше... Вот хоть с этих жердей и начнём. Я с того конца, ты с этого...Взялся? К поленнице потащили...
  
  Работа спорилась, хотя заканчивать её никто и не спешил. Всё, что горит, разрубили и приготовили для топки. Кучу прелой соломы из угла выгребли и отвезли к компостной яме, пару ящиков со старой невостребованной обувью решено было отправить на чердак. Свалявшийся ватный матрас пошёл на утепление двери курятника, а вся алюминиевая и жестяная мелочёвка вроде дырявых вёдер, покорёженных грабель и лопат, прожжённых чайников, кипятильников и кастрюль бережно собрана и пересчитана для дальнейшей сдачи в ближайший пункт металлолома...
  
  - А это куда? - Тимур вытащил на белый свет очередной туго набитый мешок и стал без интереса просматривать содержимое.
  - Чего там? - лейтенант оторвалась от разбора найденных среди мусора книг и шагнула в сторону "головешки". - Тряпки? Шторы? Выкидывай всё. Рвань... Или нет! Оставь одну в керосин на розжиг...
  Парень кивнул почти машинально, удивляться он уже устал. Хочется "стриженной" самой руки в пыли и угольной крошке марать - да на здоровье! В самом деле, ей, что ли, скучно? Или просто перед стариками рисуется? Так ведь двор пустой, и не смотрит никто...
  Второй час копаться в мусоре - занятие весьма нудное, а вот наблюдать непосредственного начальника на том же самом поприще... это уже любопытно. Парень то и дело поглядывал на втянувшуюся в процесс Ариану. Работала она размеренно и не торопливо. То, что в одиночку не утащишь, с тем помогла, но больше желание ворочать мешки не изъявляла и в основном бралась за сортировку тех вещей, которые, представляли для неё интерес. Вот и сейчас отрыла в стопке пожелтевшей макулатуры обожженную с краёв тетрадь и, забыв о подчинённом, сидит, читает...
  Увлеклась... Тимур взглянул смелее, в открытую. А и ничего она, так... когда не наезжает, на человека похожа и, в общем-то, даже женского полу... Особенно, если улыбается, как сейчас: еле уловимо, по-кошачьи, одними уголками губ. Что там написано? Похоже, что-то хорошее и напрочь забытое, то, что ревниво пряталось ото всех и даже от себя...
  Девушка, еле слышно вздохнула и, скрестив ноги по-турецки, склонилась над письменами, взгляд азартно перебегал от строчки к строчке.
  И не такие уж у неё могучие плечи, как показалось вначале, просто руки сильные, тренированные. А вот бёдра узкие... тяжело будет рожать, но если всё же родит, то вполне возможно... ребёнка после пятого... выправятся формы. Мать говорила, бывает такое. С грудью хуже - нет её, футболка просторная едва топорщится. Дома, что ни девка - то ягода наливная, и хоть под шею всё закрыто, а всё ж понятно, какое богатство спрятано. Вживую, правда, это самое богатство только один раз видал. Строго с баловством до свадьбы. Коня поить привёл и случайно на купальщиц наткнулся. Вот уж верезгу было! И объяснений потом перед старшими и подзатыльник от отца... Но кое-что разглядеть успел. А у "стриженной"... нет... точно не такие, не лежат и не колышутся... А как... тогда? Даже любопытно стало.
  Ариана перевернула ветхую страницу и бессознательно вскинула глаза. И тут же левая бровь вопросительно поползла вверх, а в лице мелькнуло что-то такое, что дальнейшее сравнение с горянками потеряло всякий смысл.
  
  - Чего залип-то? Соскучился, что ли... по чуткому руководству? - под неожиданно мягким, участливо-вкрадчивым тоном читалась откровенная издёвка. Но спрашивала она с него сейчас не как с пленного и даже не как с проштрафившегося бойца, а... как с мальчишки! С птенца желторотого...
  Тимур решил выдержать этот взгляд. Оно, конечно, понятно, что прав у него здесь никаких. Попал под майора как кур в ощип. "Стриженная", похоже, его и за мужчину то не считает, а... а... а он мужчина! Глава рода! Двадцать лет уже! Если б не война, не плен - давно бы и дом свой был и жена, и дети...
  Лейтенант приняла молчаливый вызов, насмешливо кивнула, уступая право первого хода. Даже тетрадь убирать не стала, только пальцем страницу заложила и с интересом уставилась, ожидая, провоцируя... На что?! На бунт? Словесную перепалку?
  Нет уж... Он и раньше-то языком трепать не умел. Бил сразу, ударом на оскорбление - привычная схема. А тут... Тут и сам лишку хватил. Нельзя так смотреть на женщину... на чужую женщину. Ну, или потом сватов засылать надо, а то родня сама придёт и объяснит что к чему...
  Пленный опустил глаза вниз, к мешку, изображая кропотливую занятость. Даже зачем-то тряпки эти перетрясать начал. Впрочем, не зря. В одну из штор был аккуратно завёрнут длинный чёрный футляр. Парень едва успел навскидку прикинуть вес и подумать, что в похожих чехлах снайпера обычно таскали винтовки, как лейтенант, в два прыжка оказавшись рядом, буквально выдернула находку из рук.
  Тимур оторопело замер. С чего такая прыть? Там что, и правда, оружие? Так ему бы даже и не открыть... Вон, замок же кодовый...
  
  - А я думала, потеряли... - восхищённо присвистнула Ариана, не глядя садясь на перевёрнутый ящик и раскладывая перед собой добычу. - Сокровище!
  - Твоё? - осторожно поинтересовался горец, стоя в чуть поодаль и, не рискуя подойти ближе.
  - Не моё, - отозвалась она, без заминки выставляя цифры на шкале.
  
  Замок с тихим щелчком выплюнул дужку, легко вздохнули петли. Лейтенант склонилась над содержимым футляра, что-то мурлыча себе под нос. Тимур переступил с ноги на ногу: вот ведь... Весь обзор перекрыла! Не звали, конечно... Да и вараны с ним! На свой страх и риск... Всего четыре шага, бесшумных и невесомых. Чем позже она его заметит, тем больше удастся разглядеть... Есть! Пленный перевёл дыхание и вытянул шею: не винтовка...
  Взгляд заново, уже более тщательно пробежался по матовой ложе с самодельными ячейками. Да нет... никакого подвоха. Это же...
  
  - Лук
  
  Эдаец дрогнул от неожиданности. Пояснение прозвучало ровно и обыденно из-за той же повёрнутой к нему спины. "Стриженная" уже что-то вынимала и осматривала, защёлкивала и привинчивала...
  - Чей он? - "головешка" прикусил губу, поглядывая на неторопливые, словно вспоминающие движения её пальцев и вдруг напрягшиеся плечи.
  Парень и сам напрягся. То, что без разрешения подошёл - видела и не прогнала, а вот с вопросами лезть... Скотинке слово не давали...
  Вспомнились слова майора про "жизненную необходимость люлей". Может ли он сегодня без них обойтись? Да и ради чего нарываться? Работа у него есть, вот и надо дальше... как положено...
  
  - Самат собрал, - ответ прервал уже начатый шаг и не дал развернуться. - Деньги копил и покупал по частям, в городе... в магазине, а иногда и с рук... Кто такой Самат, знаешь? - девушка говорила спокойно и уверенно, совсем не так, как тогда...
  - Второй сын, фотография... на кладбище, - боясь спугнуть её хорошее расположение, осторожно выдал Тимур. - Пехотинец, кажется... Звезда за мужество...
  - Не кажется, - поднимаясь и разворачиваясь к нему, усмехнулась Ариана. - Вроде так всё, - критично осмотрела она собранное оружие. - Тетива осталась...
  
  Зацепив нижнее плечо лука за щиколотку, а второе, согнув на бедре, девушка одним движением накинула кручёную нить.
  
  - Надо же, не забыла! - удивилась она и, вновь склонилась над футляром, выбирая стрелы с неиспорченным, одинаковым оперением, разворачивая мишени. - Ну что... постреляем?
  
  ГЛАВА 21
  
  И как всегда, кому-то развлечение, а кому-то брикеты с соломой таскать. Но тут обидно не было: сам он всё равно не умеет, а посмотреть охота... Молча дивился, облокотившись о забор - целая наука, оказывается. Как встать, как держать, когда тетиву отпустить... Поначалу, правда, у "стриженной" так себе получалось. Стрел насажала... то выше, то ниже. Весь брикет как ёж иглами топорщился, а мишень чистая. Тимур даже успел про себя закономерность подметить, что баба - она и есть баба... А лейтенант тем временем, похоже, пристрелялась.
  За полчаса бумагу в клочья измочалила.
  "Десяток, конечно, маловато... - придирчиво прикинул парень, оценивая результаты. - Наш бы старшина её за такую целкость... Но зато кучно, - в последний момент смягчился он, глядя на подрагивающие от напряжения руки лучницы. - Мужское оружие - сразу заметно..."
  
  - Рискнёшь? Или плечо болит? - окликнула его Ариана, возвращаясь на исходную с пучком собранных стрел и на ходу снимая с предплечья защитную крагу.
  Тимур замешкался. Барский подарок. Прямо не ожидал... Ноги сами начали движение. Может, и надо было отказаться, а уже азарт пошёл! Ведь всё ж видел, как надо, и руки зудели попробовать. С оружием у него никогда проблем не было. А плечо? Ну, что плечо... терпимо. Ради такого случая уж точно. Второй раз вряд ли когда предложат...
  
  Мандраж, будоражащий кровь, отозвался в пальцах лёгким покалыванием. Вроде и игра, и глупость, а всё одно... Ему ж даже ножницы острые брать не разрешено, а лук... Лук можно? Серьёзно?
  
  - Ну... куда клешни тянешь?
  
  Пленный застыл, едва дотронувшись до рукоятки. Опомнившись, убрал руку. И сразу лицо и шею словно кипятком обдало. Дурацкая наивность и реакция дурацкая... Как пацан купился! Мало того, что повод дал лишний раз над собой поржать, так ещё и цветом подтвердил - крепко задело!
  
   - На, надевай, - "стриженная", не глядя, сунула ему жёсткую кожаную пластину с ремешками и зачем-то снова пошла к футляру.
  - Да я бы и так... - помаленьку отходя, пожал плечами парень, вертя в руках защитную конструкцию.
  - Это ты пока не прочувствовал, как тетивой в обратку прилетает, - радостно просветила Ариана. - Давай, давай... не умничай. И вот тебе ещё...
  - А это...?
  - Напальчник, - тесного контакта всё же хотелось избежать, но девушка уже закрепляла непонятную штуковину между указательным и средним пальцем, не отвлекаясь на его неприязненные подёргивания.
  - Ты без напальчника стреляла... - вовремя справился с голосом Тимур.
  - Потому что он для меня широкий, - терпеливо пояснила лейтенант, продолжая подгонять снаряжение. Похоже, к его стыду, поняла, что под упрямством натянутые нервы. - Всё это добро - с мужской руки. Самат тренировался, к соревнованиям готовился... А я просто за компанию баловалась.
  
  После одевания пошёл инструктаж: руки - ноги, спина - локти, метки - хвостовики, докуда тянуть и как сбрасывать...
  
  - Бери.
  
  Наконец-то, горцу передали оружие и выставили на исходную. И... и он понял, отчего у "стриженной" подрагивали мышцы. Нет, тетиву, как надо, растянул и зафиксировал, но вышло это не играючи.
  
   - Не держи долго. Прицелился - выстрелил... Прицелился - выстрелил. Лук тугой, для дальних расстояний. Сейчас тебя вести начнёт...
  
  Голос "стриженной" звучал где-то на заднем плане, размеренный, монотонный. Прямо как у инструктора на стрельбах. И он словно первогодок, в первый раз не знает, как ловчее ухватиться, как руку удержать... А всё ж и тут не совсем салага. Есть общее: вон, прицел, мушка и нить кручёная - как спусковой крючок, деликатности требует.
  Стрелок прикрыл один глаз и задержал дыхание на полувыдохе: "Ну, поехали..."
  Сухо щёлкнула тетива. Стрела сорвалась легко, с певучим свистом и... воткнулась в землю в метре от мишени.
  "Как же?" - Тимур, не веря, уставился на торчащее поверх низенькой травки древко с эффектным бело - красным оперением.
  
  - Тетиву не дотянул, - флегматично констатировала Ариана. - Сначала правильно - к подбородку, а потом аж вполовину сбросил. Ещё раз.
  
  Требовательный тон быстро привёл в чувство. Пленный вытянул из стоящего на подставке колчана новый метательный снаряд. И вновь методично, прогоняя в голове первичный инструктаж, постарался скоординировать движения. Спина, предплечье, распределение веса, хват... Пьянящая радость и предвкушение иллюзорной свободы постепенно сошли на нет. Попасть и не позорится. Надо попасть.
  Второй выстрел и снова недоумение.
  Ведь правильно же всё сделал, как она! Точь-в-точь скопировал!
  Наконечник уткнулся в землю шагов на пять дальше, чем прошлый раз.
  
  - Давай прицел подкрутим, - задумчиво выдала девушка, занявшись винтами. - Ну-ка, так попробуй.
  
  Помогло! Или... нет... В сарай же лучше чем под ноги? Но... от себя Тимур ожидал большего, да, похоже, и "стриженная" тоже. Всем известно, горцы - первые кинжальщики, наездники, лучники...Три века так было.
   После набегов и шального военного фарта даже слух пошёл, будто каждый эдаец по крови - рубака: что предки умели - то и он с рождения умеет, а в бою чего не знает, тому сходу обучится. С любым оружием поладит, любого коня объездит! Грех такую байку среди данью обложенных не поддержать. Пусть боятся и не рыпаются. А на деле... По отцовской линии целых пять лучников в княжеской охране состояли. Птицу на лету били почище ястреба. А он, прямой потомок, эвнек, не смыслит в этом нихрена!
   Ещё один выстрел, ещё... Снова в землю, а потом в забор. Это, что ж такая косоглазость, что ему даже в брикет с соломой не попасть?
  
  - Собирай стрелы и на второй заход, - не давая уйти в ступор, легонько хлопнула меж лопаток лейтенант. - Не дрейфь, сейчас пристреляемся. Попробуй, что ли, второй глаз не закрывать. Если лучше станет, то... - размышления вслух прервало невнятное бормотание "головешки". Ариана слегка опешила: что-то про сарай, мешки, тучу на горизонте, про то, что ему некогда, и надо работать... Пользуясь моментом, парень быстренько сунул ей в руки лук и ретировался с завидной скоростью. Вежливо, тактично, но, да... сбежал.
  
  
   ***
  
  - Вот, она какая рыбка-то! Самый смак. Аккурат на жарёху, - Дамир блаженно вдохнул ароматы, идущие от плиты, и нетерпеливо поёрзал на стуле. - Ну скажи, бабка, ведь не зря ходил, а? Гляди, сколько добыл!
  - Добытчик, - прыснула со смеху тётка, переворачивая на сковороде уже третью порцию окуней. - Ведром ты, что ли, черпаешь головастиков этих?
  - Мясо на костях есть? Есть, значит...
  - Да они ж как семечки! - не утерпела Кора. - Ещё и из пруда! На вкус сладимые. Каждый день по полведра притаскиваешь. Жарим, парим, на суп, на консервы, на фарш... Даже котов соседских от "добычи" твоей воротит!
  - О! Видели, как заговорила? - притворно-жалостливо вздохнул дядька, обводя глазами сидящих, как и всегда, по разные стороны стола Тимура и Ариану. - А ведь в войну, нахвалиться не могла: какие жирные да какие наваристые. Сама с удочкой сидела!
  - Ну, так... - одёрнула цветастый передник фермерша. - Когда есть нечего и подмётке будешь рад. А теперь-то живём, слава Единому и всем ангелам лучезарным, коими творится воля Его, и разносится над правоверным миром благодать. Сказано первым шестикрылым: " Не бегите от слова божьего, ибо оно свет. Во тьме же погибель ваша! Лишь гадам, да погани крыться в тени. Истребляйте нещадно нечисть ползучую! Во славу веры и любви наивысшей, на кою так щедр отец небесный к благодарным детям своим..."
  - Да не... Хорошие караси! Сегодня даже и тиной не пахнут... - улучив момент, пока Кора набирает в грудь побольше воздуха, торопливо вступила девушка. - С того же пруда за старой баней? - заинтересованно уточнила она у копающегося в тарелке рыболова.
  - Да, именно с того, - серьёзно подтвердил Дамир, подхватывая игру. - Вот, я сейчас расскажу, как мы с мужиками сегодня посидели...
  - Чего там рассказывать? Каждый день одно и то же! - поморщившись, попыталась вновь перехватить инициативу Кора. - А зато передача по радио сегодня была... Заслушаешься! Сам архиепископ выступал: новый взгляд на сущность благодати. А про карасей... Кому про них интересно-то?!
  - Ну, я бы послушал... про карасей, - оторвавшись от тарелки, облизнул губы пленный. - Вдруг ловить придётся...
  
  Тётка устало вздохнула и выключила плиту.
  
  - Нате вам, енту рыбу проклятущую, - ворчала она, выкладывая со сковороды на общий поднос жареных мальков. - Ужинайте, и посуду - в тазик. А я пойду куру ощиплю и спать, - накидывая поверх платья старый халат, буркнула фермерша. - Уж не лягушками же этими завтра Вардана угощать...
  
  
  Тимур не стал засиживаться. Не хотелось сегодня ни разговоров, ни баек старого фермера. Светло ещё, сумерки совсем прозрачные. До утра никому не нужен. Личное время. Можно себя развлечь, по селу пошариться, ведь последняя же ночь перед майором. Потом за ворота и шагу не ступишь, а уж если чего тому в голову взбредёт...
   Пленный шагал через двор, заложив руки в карманы, пропуская через лёгкие запах остывающей земли и буйно разросшегося медового донника. Сейчас он может себе позволить именно прогуливаться, не спеша и даже с удовольствием, а не передвигаться по просматриваемой территории перебежками, стараясь слиться с забором.
  Тимур почти и вышел, но на глаза попался соломенный щит с новенькой мишенью. Радужно-яркие, хорошо различимые цветовые полосы... без единой отметины. Это у него-то, лучшего стрелка в отряде? После школы снайперов? После фронтового опыта, спецподготовки, отдельных заданий?
  Парень перевёл взгляд с бумажной цели на водружённый на стену под навесом лук, потом на футляр без замка и не поленился сбегать обратно к дому, чтоб воочию пронаблюдать погасшие, спящие окна.
  
  Нет, нельзя так просто это оставить. Не может истинный эдаец с оружием опозориться.
  Слава предкам, лейтенант лук разобрать не сподобилась, только тетиву сняла. Видимо, на завтра развлечение оставила. Вот она, нитка эта кручёная, в ячейке футляра. Что там было дальше? За ногу зацепить, согнуть, набросить...
  Покрутиться, конечно, пришлось. Хоть и видел, а пока руками не прочувствуешь... Вышло! Не до конца отупел... А то прям страшно, что и, правда, как бычок стал...
  Тихо во дворе, но копаться некогда. Мало ли кому и зачем приспичит...
  Лук готов, стрелы в колчане на подставке. Мишень... Таких бумажек в свёртке много. Главное не забыть вместо стреляной потом свежую повесить.
  С крагой защитной Тимур возиться не стал, а напальчник всё же надел. Попробовал тянуть без него, и оказалось, что пальцы, в самом деле, больно.
  Ну, вот он шанс оправдаться, вот она черта на земле, "стриженная" сама провела...
  Настрой боевой, концентрация предельная... а руки снова творят непотребство!
  Да что за...?!
  Первая же выпущенная стрела стала нехилым пробником на реакцию, так как, угодив вместо мишени в металлические петли сарая, отпружинила обратно, метя хвостовиком аккурат в лицо изумлённому лучнику.
  Вторая, третья и четвёртая повели себя менее агрессивно, застряв на разной высоте в импровизированном сенном щите, а вот пятая... Куда она делась, горец так и не понял. Свистнув мимо сарая с выставленной мишенью, мимо хозпостроек, мимо поленницы... мимо...мимо всего... Как в воду канула.
  Признаваться не хотелось, но вот тут струхнул по-настоящему. Весь двор облазил и просмотрел, даже в потёмках по забору на ощупь шарил, мало ли в доски воткнулась, упала, перелетела... Не до шуток и не до смеха, аж озноб прошиб. Снаряд потерял! Лейтенант говорила, что стрелы штучные, дорогие, а после войны, так и вообще...
  Ну, куда она?! Где?! Ведь вся ж земля вокруг за два часа на брюхе прошарена, поленья пересчитаны, а теперь... Теперь и не видно уж ничего! Всё, капец. Отстрелялся.
  
  ГЛАВА 22
  До времянки дошёл в самом препоганом расположении духа. Вот не умеет он тихо сидеть! Не лезть ни во что, не вляпываться... Ладно допустим, про поножовщину лейтенанту и самой докладываться не с руки, может, и про побег смолчит, тогда авось обойдётся. А вот со стрелой... нихрена не понятно.
  Спать почти не пришлось, даже раздеваться не стал. Ночь короткая, всего пара часов. Так... глаза закрыл, подремал... И снова белёсый, размытый свет сочится сквозь стёкла. Дополнительное время. Пока "хозяева" не проснулись, есть ещё возможность всё переиграть. Значит и нечего разлёживаться, мысли только по кругу гонять... Встал, умылся и во двор. Искать, носом землю рыть... Должна же она где-то быть, стрела эта проклятущая?!
  
  
   ***
  
  - Арька, ты тут не взвыла ещё? - мужчина потёр лицо и кинул в ведро очередной очищенный от сора гриб. - Я понимаю, старики в глуши сидят. Лес, огород, рыбалка - им больше ничего и не надо. А ты-то? Через две недели отпуск кончится, и кроме комаров не видела ничего!
  - Есть предложения? - лениво усмехнулась девушка, обрезая у сыроежки земляной корешок.
  Вчерашний коллективный поход за грибами оказался на редкость плодотворным, и у неё, и у майора возле ног притулились объёмные бельевые корзины с "лесным мясом". Это богатство надо было очистить и отсортировать, а уж потом Кора навертит разносолов. На месяц вперёд на стол, да и на зиму останется...
  - Конечно, есть, - довольно отозвался Вардан. - Поехали ко мне! Квартира служебная в городе пустует. Кафешки, магазинчики... Фестиваль музыкальный скоро, бардовская песня... А хочешь гонки на полигоне? Технику любую достану... Или просто напьёмся без затей... Возьмём ящик для согрева. Закроемся хоть на все выходные, и нахрен всех! Повспоминаем, песни поорём... Ну, как?
  
  Ариана с трудом сморгнула остолбеневшее выражение лица, откашлялась, разглядывая обыденно скоблящего гриб командира.
  
  - Не слишком круто виражи закладываешь?
  - А чего? - запросто пожал плечами мужчина. - Двум старым приятелям отдохнуть нельзя?
  - Видели мы такое "приятельство" на служебных квартирах. В курилках оно, правда, по-другому называется...
  - Арька, да ты совсем, что ли? А то ты меня не знаешь!
  - Знаю, знаю... Не горячись и не обижайся, - усадила она обратно, возмущённо сопящего командира. - А ты знаешь, какие слухи пойдут?
  - Да причём здесь?! Ну, да... Ну и что! Хотя...
  
  Девушка молча выжидала, пока мысль майора оформится в нечто более конкретное, соответствующее возрасту и званию.
  
  - Вот... засада, - вымученно улыбнулся Вардан, протяжно вздыхая. - Ведь на самом деле может боком выйти, всем языки не завяжешь... Так что теперь? Только по лесам вместе? Да по болотам ночные вылазки... А то тебе на службе этого не хватило...
  - Ты не обязан меня развлекать, - командир отряда зачистки, расстроено ковыряющий ножиком стол, смотрелся как-то уж совсем... неправильно. - Ты домой приехал, к родителям... - оставив корзинку, потормошила она хмурого мужчину. - А я так... Сегодня есть, завтра нет.
  - А меня давно уже здесь нет, - негромко выдал майор, продолжая бессмысленно терзать деревяшку. - Как первый раз по контракту уехал, так и не вернулся... А они всё ждут... - досадливо поморщился он, выскабливая пальцем стружку. - Тяжко... Посидели вчера и ладно, сегодня "головешку" возьму к озеру с ночёвкой. Ты со мной?
  
  
  Наверное, нужно было отказаться. В самом деле, чего она ночью в лесу не видела? Как очередная облава или учения, так этой походной романтики выше головы. К тётке на блины приехала, а не на... На что?
  
  - Ну, какое вам? Яблочное, смородиновое, слива, малина... - ворочая в погребе бутыли с вином, принялся перечислять фермер.
  - И малиновое есть? - невольно оживилась Ариана, разглядывая пыльные десятилитровые ёмкости, самодельные этикетки на которых были испещрены только дядьке понятными цифирно-буквенными сокращениями.
  - Есть, а как же? Два года выдержки... - усмехнулся Дамир, явно польщённый мелькнувшей в голосе ноткой восторга. - Насухо выгуляло, крепкое...
  Фермер достал тряпку с ближайшей полки, и сквозь толстый стеклянный бок заиграло насыщенно-рубиновое великолепие.
  - Продегустируешь?
  - А то, - хмыкнула лейтенант, принимая из его рук мерный стаканчик.
  
  Густое и ароматное... Не спирт, конечно, горло не обожгло, но кровь согрело. Знакомый эффект: пьётся легко и в голову вступает не сразу. Многие на таких "компотах" погорели...
  
  - Ну, как? - выжидательно замер винодел. - Его возьмёшь?
  
  Девушка вернула стаканчик и, что-то обдумывая, покачала головой.
  
  - Вкусное, но... Самогонки бы...
  
  Дамир раздражённо накинул покрывало на угол, занятый бутылями с хмельным нектаром и, ворча, зашагал к стеллажу.
  
  - Эх, вы... - сокрушался фермер, наполняя прямо из канистры припасённые ёмкости. - Что за радость сходу упиться? Вино - это же... это же... - не найдя слов, он только досадливо махнул рукой, закручивая пробку второй прозрачной полторашки. - С вином можно всю ночь просидеть и поболтать в охотку...
  
  Ариана покивала, виновато развела руками и, подхватив самогонку, покинула погреб. Обиделся, наверняка, старик. Вино на ярмарках влёт уходит, даже молодое. Мог бы продать, на удочку новую, на снасти... а он хранил. Для дорогих гостей, для семьи... для них.
  И кругом дядька прав. Только вот как объяснить, что, чем длиннее ночь, тем больше у эдайца шансов на разукрашенную морду? Всё-таки сильно майора по пьяни клинит... "Тогда" и "сейчас" путает, отказов не принимает. И этот ещё, осёл упрямый, эвнек...
  Кора, если и была расстроена скорым убытием первенца, то виду не подала. Умеет она собраться, когда надо, и действовать расторопно, без сантиментов.
  
  - Пирог же хотела ему с собой испечь! - спохватилась фермерша, опираясь мыльными руками на таз с бельём. - Надо с собой домашнего... Арья, поможешь?
  - Тётя Кора, - озадаченно потёрла затылок девушка. - Я в жизни пекла всего раз... Тогда с Саматом... блины затеяли... Помните? Кухню мы, конечно, быстро совсем потушили... Вроде только обои по краю обуглились...
  - Что ты, что ты... Пирог я сама, - испугалась фермерша. Похоже, даже не рассматривая всерьёз столь щедрое предложение. - Ты только для теста всё на стол собери, чтоб я не копалась. Вот достираю сейчас и сразу возьмусь.
  
  
  Так, ладно. Собрать продукты по списку - на это она ещё способна. И даже мясо с луком на начинку порубить - тоже вполне.
  Отложив в сторону листок, Ариана задумчиво оглядела кухню. Что там первым номером? Мука... Ага, вот она на полке в шкафу, к ней миска и стакан мерный. Дальше масло... в тепло поставить, чтоб подтаяло. Есть. И простокваша есть, и соль, и специи... А яиц нет. Хотя, где их добыть, в общем-то, понятно.
  Прихватив с собой подходящую плошку, лейтенант направилась в курятник. Пошарив по гнёздам, собрала на всякий случай даже с излишком. Дело осталось за малым - унести добычу в целости, не запнувшись по дороге за одну из множества снующих и лезущих под ноги наседок. Прокладывая себе дорогу среди бестолково-суетящейся птицы, девушка всё-таки пару раз на кого-то наступила, опрокинула поилку и до кучи зацепилась за что-то в подстилке, на ходу потеряв шлёпанец. Вытаскивая из-под ноги злополучную ветку, Ариана удивлённо хлопнула глазами: стрела...
  
   И всё же хорошо Вардан устроился: у него послеобеденный сон. Час-два отдай и не греши. А она тут бегает провиант, снаряжение собирает, ещё и пироги печёт. Словно ей больше всех надо, поездка эта и ночёвка... "Головешку", что ли, сходить попинать, чтоб присоединился? Сидит целый день в своей времянке, носа не кажет, от работы отлынивает... Да и обрадовать заодно, а то ведь майор вылазку с его участием уже утвердил, а боец не в курсе.
  Поднявшись на крыльцо, лейтенант для приличия всё же слегка потарабанила костяшками пальцев в дверь, внутри что-то неясно буркнуло и засопело - ну, небось, приглашение зайти, только по-эдайски. Радушный же человек живёт! Гостей любит - хлебом не корми...
  Ариана толкнула дверь и неспешно переступила порог жилища.
  
  - Эй, хозяин, чего не встречаешь... гостя дорого, - с заминкой договорила она, разглядывая завернувшееся с головой тело на кровати.
  
  "Чего? И этот спит? - дивясь подобной наглости, опешила лейтенант. - Охренели они, что ли?!"
  
  - Подъём, родной! - бодро гаркнула Ариана. - Солнце высоко...
  
  Кулёк еле заметно шевельнулся, но выполнять указание не спешил.
  
  - Меня плохо слышно? - поинтересовалась девушка. - Подойти поближе?
  
  Неразборчивое выражение недовольства на эдайском можно было и пропустить мимо ушей, тем более что кокон всё же распался, являя миру нечто не слишком похожее на бабочку. Ну... разве только богатой цветовой палитрой сиренево-красных тонов. Эдаец сел на постели, одарив гостью хмурым взглядом, и со вздохом уставился в пол.
  
  - И чего это? - опешила лейтенант.
  
  Не мог Вардан! Физически не мог... Все выходные на виду: и в лесу вчера, и за столом - все вместе. Ариана выматерилась сквозь зубы. Опять Кора за сердце хвататься будет: "Ах ты, боже мой! Мальчика покалечили..."
  С вечера не битый был, когда со стариками ужинали! Дядька молодость свою озорную вспоминал, смеялись... "Головешка" первый к себе ушёл, светло ещё было. А Вардан до последнего сидел, пока наливка не кончилась. Заносит его иной раз по пьяни, конечно, но чтоб после мамкиных посиделок ни с того, ни с сего пойти солдатика мутузить... Да не... И... Стоп! Руки!
  Девушка шагнула к набычившемуся горцу, откидывая в сторону прикрывающее кисти покрывало. Ну, точно! Кулаки сбиты.
  Выходит... дрался, а не "воспитание" получал.
  
  - Тебе говорили с местными не цапаться?
  - Говорили, - шевельнул распухшими губами пленный.
  - И?
  
  Парень пожал плечами.
  
  - Долго будем в "гляделки" играть? Чего ночью было? Рассказывай.
  - Не ваше дело... - снова тихо, почти на грани слышимости.
  
  "Головешка" напрягся, но продолжал сидеть неподвижно.
  
  - Ты сейчас ничего не перепутал? - давя изумлённый смешок, поперхнулась лейтенант. - Даю пять минут на осмысление: нападение на гражданского - это лагерь. Без реабилитации.
  
  Ариана глянула на часы и примостилась на любимом табурете.
  
  - Давай-ка чаю мне завари. На ходу лучше думается.
  
  Эдаец скользнул по ней пустым взглядом, встал, опираясь на спинку кровати, пошёл к плитке. Механические, заторможенные движения, окаменевшее лицо... Как контуженый. Гляди того сейчас бульонную приправу вместо заварки насыплет и холодной водой зальёт.
  Но нет... всё-таки справился.
  
  - Себе почему не заварил?
  - Не хочу... - хрипло отозвался пленный, ставя перед ней ещё и варенье.
  
  Гостья облокотилась о стену, не торопясь, цедя обжигающий чай и не мешая парню на соседнем табурете талантливо изображать памятник самому себе. Ещё минуты две у него есть.
  
  ГЛАВА 23
  
   - Ну, всё? Пошли? - лейтенант отодвинула от себя пустую чашку, встала.
  
   Кадык у эдайца заплясал, и побледнел он так, словно из лёгких с ноги выбили воздух.
  
   - Уже?
   - А чего тянуть-то? Куртку вон ту, старенькую, бери и за мной.
  
  
   Травка под ногами мелкая, вытоптанная, как ковёр глушит шаги, лужи и дорожка к дому гравием засыпаны. Его идея была, чтоб в дождь не развозило. Дядька одобрил, осенью в карьере набирали... А вон там дрова, не успел все распилить. Думал, потом, когда Вардан уедет. В среду за зерном...
   Тимур потёр лоб, пытаясь вернуть ощущение реальности. Не будет у него "потом", у всех будет, а у него нет.
   Провожатая шла спокойно, не оборачиваясь. Вот обогнули дом. Тимур мимоходом бросил взгляд на дверь с тяжёлой металлической ручкой: коврик при входе, оставленные дядькой сапоги... Что и зайти, попрощаться не даст? Хотя... может, так оно и лучше... без сцен.
  
   - Яблок можно с собой взять?
   - Бери, - притормозив, пожала плечами лейтенант.
  
   Пленный расторопно выцепил из корзины с опадышами четыре краснобоких яблока и завернул в куртку.
   Больше дорогой он съесть не успеет, а там уже не до фруктов будет. Крупы в основном и хлеб. Лагерникам изыски не положены. Допрос, распределение... Мешковатый, серый комбинезон с номером, длинный барак с бетонным полом, однообразная работа до отупения и постоянный животный страх остаться без пайка, налететь на карцер, зимой обморозиться...
  
   "А может, рассказать? - внутри предательски заныло. - Ну, почему всё так?! А?! А вот и гараж уже..."
  
   На траве, возле металлической двери стояли приготовленные к погрузке коробки. Тимур привычно прошёлся взглядом по скарбу: еда, палатка, спальники, посуда, какие-то банки...
   Ну, да... майор, похоже, опять с ночёвкой собрался.
   Успела мелькнуть ехидная мысль, что собутыльники на сей раз останутся без прислуги, но толком порадоваться не получилось. Им - неудобство, а ему... При первой же сортировке так носом повозят, что мало не покажется. Охрана-то, ладно... без нужды не цепляется. А вот соседи по бараку... "Стриженная" тогда, возле храма правду сказала: в трудовых лагерях не только пленные.
  
   - Ты меня вообще слышишь? - парень растерянно вскинул голову, отрываясь от неприятных воспоминаний и бессмысленного разглядывания коробок.
  
   Лейтенант была уже в гараже и, похоже, окликала его не в первый раз. Распахиваясь, раздражённо взвизгнули петли задней дверцы микроавтобуса.
  
   - Давай, давай поживее, - душевно поторопила она, выдирая из окостеневших рук и забрасывая на сиденье набитую яблоками куртку. - Куда полез? - девушка ухватила за ворот футболки собравшегося следом "головешку". - Коробки грузи. Ночная вылазка.
   - А я? - в конец запутался пленный.
   - Ты с нами до ближайшего поста. Там тебя и примут, и оформят, и объяснят почему гражданских трогать нельзя...
   - Гражданских?! Да он такой же гражданский, как и я! - не выдержал Тимур, отворачиваясь.
   - Кто "он"? - помолчав, поинтересовалась Ариана.
   - Брат её, - махнув на всё рукой, поморщившись, выдал горец.
   - Та-аа-ак, - недобро хмыкнула лейтенант, пропихивая его в салон.
  
   Парень уселся, упершись локтями в колени, с силой потёр ладонями виски. "Стриженная" заняла место напротив. Ждёт. Тимур глянул исподлобья. Так... с чего бы начать...
  
   Начать пришлось с того визита в храм и приглашения златовласки. Ну, что говорить, захаживал он к ней по мере возможностей. Звала же, вот и пришёл! Сперва, конечно, с опаской, как на разведку, тропками да огородами... Домик крайний на улице, скамейка красная во дворе... Всё как объясняла.
   Кругом пробежался, в окна заглянул. Одна. Не спит. Как там стучать положено? Легонько выбил пальцами по стеклу условленную дробь и зашёл в открывшуюся дверь не пленным "головешкой", а желанным гостем. И... гостить понравилось. Не из-за того, что стол всегда накрыт, на ферме кормили не хуже. А вот отношение... Девчонка ведь вокруг него волчком вилась, рядилась, глазки строила, угодить старалась, байки его как откровения слушала... Вспомнить приятно. Не то, что эта сейчас.
   Горец откашлялся, прервав тихий, сбивчивый рассказ, оценивая реакцию лейтенанта. Ну, да... Эта смотрит как на недоразумение.
  
   - Ладно, с девчонкой понятно, - нарушила молчание Ариана. - Про драку давай.
  
  
   Драка, драка... А чего про неё рассказывать? Пленный угрюмо подковырнул носком сапога прилипшую к резиновому настилу грязь. Рожу начистили, эка невидаль. Один на один, по-честному всё. А синяки такие, потому что дурак.
  
   Из старших у Лирги один брат остался, фронтовик, недавно из госпиталя вернулся. На заработках в городе всю неделю, вот они попасться и не боялись.
   А вчера в роще гуляли затемно, прохожих стереглись. Во двор вернулись, калитку заперли... и ничего ведь не насторожило. Всё как всегда: над крыльцом фонарь, в доме темно. Лирга пошла телёнка новорождённого проверить, а он в дом. Шагнул за порог и сразу родственное приветствие получил. Но про брата тогда ещё не подумалось, решил, что воры забрались...
   Когда по полу катались, девчонка прибежала, свет включила. И тут горец обомлел. Всего-то секунд пять глазами хлопал, а успел и преимущество потерять и в рожу получить. Лирга, конечно, рассказывала, что брат в танке горел, что лицо обожгло. Но слышать это одно, а нос к носу столкнуться - совсем другое.
  
   - Объясниться пробовал? - методично, словно составляя протокол, поинтересовалась Ариана.
  
   Парень усмехнулся, вспоминая перекошенное от злости и без того непропорциональное лицо, глаза навыкате без ресниц и бровей, по-звериному оскаленные зубы... Да тут не говорить, тут драпать хотелось. Словно варана - людоеда из материных сказок увидел. Но объяснять, да... тоже что-то пытался. Толку-то... Ведь не случайная встреча, ждал их не просто так, а знавши... И девчонка визжала, на руке у братца висла, тараторила, что фермерский эдаец, что сама звала, что неопасный...
  
   - Сбежал я, - выдохнув, закончил рассказ Тимур, вскидываясь в ожидании приговора.
  
   А лейтенант... лейтенант молчала оценивающе, издевательски... словно ждала чего-то ещё.
   Покаяния? Признания? Да какого...?!
  
   - Ну, что?! Виноват? Опять виноват?! - Тимур понимал, что надо бы заткнуться, что понесло. Но нервы, страх и напряжение последних суток сами собой выливались в слова, лавину было уже не остановить. - Не я его в танке жёг! И сестру не трогал, хоть она и лезла! За что опять?! За что в лагерь?!
   - А за что в лагерь? - раздалось сзади, почти за самым сиденьем.
  
   Тимур, замерев на высокой ноте, бледнея, повернулся к приоткрытой задней двери. Лицо майора было ещё расслабленно заспанным, но уже весьма заинтересованным.
  
   - Нихрена себе... - удивлённо присвистнул мужчина, разглядывая эдайца в профиль. - Арька, ну зачем так-то... Совсем работать не умеешь...
   - Это я, что ли? - возмутилась девушка. - В селе красоту навели.
  
   Вардан недобро прищурился, ставя ногу на борт машины.
  
   - Подожди, - остановила лейтенант, предупреждая попытку мужчины забраться внутрь, - давай на улице поговорим.
  
   Одна за другой гулко хлопнули дверцы. Пленный остался в салоне один, вполоборота поглядывая на вышедших из гаража вояк.
   "Медведь" и "стриженная". Спорят, чего-то решают... Она говорит, он хмурится, но слушает... отвечает... И взгляды, взгляды многообещающие.
   Тимур поёжился. Кипит майор, но пока ещё держится. Интересно даже какие такие аргументы у лейтенанта, что пленного до сих пор за шиворот не выволокли. Видать, мягко стелет. "Медведь" уж не рычит, а посмеивается, и она в ответ... Гогочут оба...
  
   - Поехали... Всё собрали? - расхаживая по гаражу и заглядывая в салон, Вардан басил уже другим, благодушным тоном.
   - Для ночёвки всё, - отозвалась Ариана, пересчитывая коробки. - Кора тебе с собой грибов навертела. Двадцать банок. Возьмёшь?
   - "Лесное мясо", - хмыкнул майор. - Возьму. Авось кого прикармливать придётся...
  
   Тимур вертел головой, наблюдая за движением вокруг, в котором ему отводилась роль мебели: всё нашли, уложили и закрепили без его участия. Сборы сопровождались взаимными подколками и малозначительным трёпом, так что горец вконец запутался, плохо себе представляя, к чему это...
  
   - Боец, ты машину-то сможешь вести, или гляделки совсем заплыли? - когда приготовления были окончены, мужчина всё-таки про него вспомнил.
   - Смогу, - встрепенулся "головешка". - А... куда?
  
   Под насмешливо - снисходительным взглядом командира хотелось провалиться сквозь землю, но пришлось выдержать и не ерепениться.
  
   - Ладно, не дрейфь. Раз драку не ты устроил и огрёб единолично... То всё по плану: к озеру. Повыше возьми, где сосны, там посуше будет... А наказание физкультурой отработаешь.
   - Так я же... - осторожно начал парень.
   - Хочешь с местными девками гулять, умей не попадаться. Понял?
   - Так точно, - вздохнул эдаец, отправляясь в кабину.
  
  ГЛАВА 24
  
  
  Дорогой про него снова забыли. Пассажиры оживлённо болтали, но слов из-за гула двигателя было не разобрать.
  Тимур упрямо гнал от себя накатывающую слабость. Ещё двадцать минут назад кровь кипела: и страх, и злость, и силы были, хоть снова в драку. А сейчас... мутит. Лицо тяжёлое, налитое, даже моргать больно. Нагретая солнцем кабина, дорога длинная, монотонная. Редкий встречный транспорт и раскалённый асфальт. Зарыться бы сейчас с головой на сеновале и вырубиться, хоть на пару часов. Но... полдня ещё, а может, и ночь прихватят, это как приятели угомонятся.
  В лесу стало не до самокопания, парень боялся засадить машину. После недели дождей накатанные колеи превратились в болота и даже успели подёрнуться неприхотливой водной растительностью. Вёл он внимательно, чуть ли не на ощупь, и полный привод в помощь, и не перегружены, но лучше перестраховаться. Спрос-то с него будет...
  
  - Ну вот, не красота ли! - хлопнув дверью, майор, с удовольствием потягиваясь, спрыгнул с подножки на землю.
  - Красота, красота... - Ариана, обошла машину, присоединяясь к созерцанию водной глади, заключённой в изумрудную оправу лесов. - А к матери перед отъездом всё-таки зря не зашёл...
  - Ой, Арька, не нуди. Вернусь, соскучиться не успеют. Не люблю, я этих прощаний...
  - Как знаешь, - пожала плечами девушка.
  
  За спиной послышалось расторопное шебуршание, вздох петлей и недвусмысленное звяканье. Не было нужды оборачиваться, чтоб понять - эдаец занялся разгрузкой.
  
  - Удобно, когда всё налажено, - Вардан, кивнув, подтвердил её мысль. - Купаться?
  - Неохота, - поморщилась лейтенант.
  - Ну, давай тогда пройдёмся. С прошлого года на этой стороне не был.
  
  Высокие, редкие сосны вперемешку с осиной, смолистый дух застывшего на пергаментных стволах янтаря, резные листья папоротника и сухая хвоя под ногами...
  
  - Эх, Арька, Арька... Уедешь, и опять я здесь один, - уныло вздохнул майор. - А может, тебе к нам перевестись в воинскую часть?
  - Ага, и чего я там делать буду? - скептически усмехнулась девушка, дивясь очередной спонтанной, не самой лучшей идее.
  - Молодёжь учить. Придумаем чего-нибудь... Не нравится? - досадливо нахмурился мужчина. - Не сошёлся свет клином на твоём департаменте. Миграционный отдел... подумаешь... Реальное дело - это армию укреплять, бойцов натаскивать. Рано мы расслабились, не ровен час опять начнётся... Ну, скажи, что я параноик! - раздражённо засопел командир.
  - Я не знаю, может и начнётся, - пожала плечами Ариана. - Вот только давай начистоту: я не настолько ценный кадр. Чего тебе неймётся? Бабы давно не было?
  - Да ты... Вот ты как! - задохнулся Вардан, полоснув по спутнице обиженно-злым взглядом. - Что ты всё к койке сводишь? За другим к тебе не ходят?
  - А по-всякому бывает, - колюче прищурилась лейтенант. - Девки в камуфляже, они же до секса сами не свои - это все знают. За тем в армию и идут, чтоб побольше солдатиков перещупать да удачно под генерала лечь. Разве нет?
  - Я не то хотел сказать, - досадливо потёр шею мужчина. - И вообще не про это начал... Как же сложно с тобой разговаривать!
  
  Ариана не стала спорить, полностью переключившись на созерцание скачущей по веткам сороки. Тёплый день, светлый лес... Есть на что посмотреть. Тут вон, кабаны нарыли, и костяника как бусы рассыпана; кислица, сыроежки, черничник уже обобранный, ужик под ногами мелькнул, и муравьи сапог штурмуют...
  Прямо перед ними, на трухлявом огрызке ствола высился огромный муравейник. Вардан уважительно присвистнул, отдавая должное маниакально-трудолюбивым козявкам, и потянулся за ножом. Девушка поняла задумку, уголки губ сами собою дёрнулись вверх. Ребячество... А ведь помнит, зараза!
  Сняв кору с двух прутиков, мужчина аккуратно, чтоб не скатились, положил их на мельтешащую горку и отошёл назад.
  
  - Давай мириться, что ли... - вздохнул он, выжидательно складывая руки.
  - А мы и не ссорились. - Ариана присела на замшелый пенёк, вороша попадающиеся под руку ягоды. - Так... рабочий момент.
  - Сразу надо было спросить... - майор помедлил. - Есть у тебя кто?
  
  Девушка кисло улыбнулась, хмыкнув в такт своим мыслям: "Не показалось". Чего уж тут, открытым текстом... А так не хотелось усложнять.
  
  - Когда приспичит, всегда можно кого-то найти.
  - Это-то понятно, - отмахнулся Вардан. - А... постоянный? Друг... сожитель... надёжное плечо...
  
  Лейтенант нехотя оторвала взгляд от мшистого узора на камне и медленно покачала головой:
  
  - Вард, не надо...
  - Почему?! Я ведь...
  - Вот поэтому и не надо, - устало попросила она. - Друзья, приятели - отлично. Собутыльники - тоже хорошо. Сослуживцы... уже хуже. А дальше вообще не стоит экспериментировать.
  
  Мужчина скептически усмехнулся и пошёл к муравейнику.
  
  - Вроде и не девочка с косичками, и лет не пятнадцать, - вздохнул он, стряхивая с прутиков последних тружеников, - а дурёха дурёхой... На, держи и не парься.
  
  Ариана взяла угощение, задумчиво вертя прут между пальцев:
  
  - Примирительная доза муравьиного спирта? - усмехнулась она. - И по традиции ягодами закусить...
  - Традиции - вещь полезная, - деловито согласился командир. - В них порядка много. А порядок это...
  - Не начинай, - кривовато улыбнулась девушка, пробуя на язык результат муравьиных трудов.
  - Хорошо... Оставим для плаца, - Вардан поморщившись, провёл губами по уксусно-кислой деревяшке, отбросил прут в кусты и зацепил с земли гроздь костяники. - А теперь купаться. Всё! И слышать ничего не хочу. Арька, это ведь тоже традиция...
  
  Этого лейтенант отрицать не стала. Грех в лесную купель не окунуться: хвойная вода, живая... И солнце стелется дорожками по прозрачной глади, прорываясь сквозь тучу, как через дырявый плафон. И тишина вокруг... Разве что майор отфыркивается, завершая очередной заплыв. Плещется, глубину меряет, но её метров за пять стороной обходит.
  Прогретая толща держит надёжно, и такое блаженное оцепенение, что даже гадать не хочется, что он вынес из недавнего разговора, что решил... Тело невесомое, приятно уставшее, и есть уже хочется.
  Вардан, видимо, тоже вспомнил про ужин, и его широкая спина вскоре замаячила возле берега. Эдаец как раз успел дожарить шашлык. Удачно получилось в селе барашка прикупить: вовремя, но... всё же дороговато. Соседи - не соседи, а живут все, как могут.
  Ариана на сушу не торопилась: пока майор доклад об обустройстве стоянки примет, пока лично всё проверит... Зачем под ногами путаться? Ну вот, для него это важно, и не может он по-другому. Да и "головешка" вроде привык... а может, отвыкнуть не успел. Армия она и есть армия. Порядки-то не сильно отличаются.
  Негромкое бормотание с берега, вытянувшаяся в уставной стойке фигура, обход: палатка, спальники, дрова, вода; снятие пробы с шашлыка, осмотр накрытой поляны... То ли кажется, то ли лицо у горца ещё больше "поплыло", весь национальный колорит растерял: глазки - щёлки, нос как помидорина, уж ни горбинки характерной, ни скул - ничего не видать. Разве что по волосам догадаться можно: тёмные слишком, да и не вьются они так у местных... Тяжёлая рука у танкиста и обиды много. Вовремя "головешка" смылся. Раз так по черепушке мутузили, то явно не для профилактики... Но вроде обошлось: речь, координация - в норме, даже возмущаться силы есть, значит, ничего, жить будет. Руку только правую поджимает, зараза. Если рана на плече открылась, то хреново...
  Ну вот, кажется, и всё. Лагерь принят, и без придирок обошлось. А потом... Лейтенант, уже не скрывая интерес, наблюдала, как мужчина вытащил бумажник, отсчитал пару купюр, передавая их эдайцу. И тот, пробубнив привычную формулировку, сел в машину и уехал...
  
  - Ты его на ферму, что ли, отпустил? - удивилась девушка, подсаживаясь к уже жующему командиру. - С утра успеет подхватить?
  - Да вот ещё, на ферму... ближний свет... - отмахнулся Вардан. - Сейчас на заправку съездит, машину помоет, физкультуру и попозже устроить можно... Дело молодое, чего просто так штаны просиживать!
  
  Ариана накинула поверх футболки тканевую куртку и, придирчиво оценив, выбрала себе один из предложенных шампуров. А ведь неплохо... и аджика в самый раз... То ли хороший продукт как-то невзначай испортить сложно, то ли руки у "головешки" из правильного места растут...
  
  - Ну, давай, - майор свинтил пробку, плеснув ей и себе первую дозу. - Как всегда, сначала павших помянем. И Самата заодно... - отрывисто выдохнул он, перед тем как опустошить кружку. - Мать сильно обиделась, что на день поминовения не приехал?
  - Да что она не понимает, что ли? - морщась и закусывая, отозвалась девушка. - Переживала только, что в храме ты давно не был, исповедь пропустил... Ну и ещё тяжко ей, что хлеб нести некуда. Отец Зальц опять отчитывал... ведь если могила пустая, то и угощение ставить нельзя...
  - Вот ведь святоша! - мужчина в сердцах грохнул кулаком, зацепив тарелку с зеленью. - Своего-то мальца под ружьё не пустил... прям по зарез ему при храме был помощник нужен. Пересидели как крысы! Теперь послушать, так вся победа только их молитвами и случилась! А не теми пацанами зелёными, что с Саматом ушли...
  - Потише, - кашлянула лейтенант, обшаривая взглядом пустой берег. - Святому отцу за рвение - благодарность епархии, а тебе за такие разговоры...
  - Да знаю, знаю... Не дурней тебя, - огрызнулся командир. - Обидно только получается... Тебе мать писала? Они ж до последнего высоту держали... Приказ был любой ценой прорыв остановить...
  - Помню я... самое начало: паника, неразбериха... Отцы-генералы думали малой кровью обойтись... Дыры в границе затыкали... - Ариана перехватила бутылку, разливая по второму кругу. - Отряд, в котором Самат служил, в первую же неделю полёг... Ближе всех были... Всем "звёзды" посмертно.
  - Вот и выходит: коробочка бархатная есть, благодарность у матери письменная хранится, на обелиске памятном имя выбить обещали... Герой братуха! - зло скривился майор. - А хлебом его помянуть нельзя... Потому что тела нет! Эти ж твари на первых парах как звери куражились. С трупов кожу сдирали, жетоны именные на трофеи обрывали...
  
  Ариана осторожно перевела дыхание и облизала занемевшие губы. Слышала она такое, бывалые рассказывали. Самой пару раз видеть довелось, и до сих пор комок в горле. И хотелось верить, что уродовали именно трупы, а не...
  
  - Психологическая атака, запугивание противника с целью подрыва боеспособности, упадка морального духа и поощрение дезертирства... - фраза из лекции замполита выскочила сама собой, лейтенант повторила её бесцветно и привычно-затвержено, а перед глазами стоял исполосованный в клочья школьный приятель, бьющийся в корчах под горским ножом.
  - Куски мяса... фрагменты... - добил прорывающийся сквозь пелену наваждения рык командира. - В общей могиле всех...
  - Старики твои по осени туда собрались, - произнесла девушка, глядя на воду остановившимся взглядом.
  - Зачем?!
  - Искать...
  
  Мужчина тоскливо вздохнул, отхлёбывая прямо из горлышка:
  
  - Нечего им в Кимовке делать. Я уже ездил. Там такое... Нельзя родителям смотреть.
  - А мне? Мне... можно?
  
  Вардан замер, озадаченно разглядывая слегка невменяемую, решительно сжавшую кулаки подругу.
  
  - Неделя Даров в сентябре - это ведь семь выходных. Если взять машину, то два дня - туда, два обратно...
  - Арька, не блажи! - командир без сантиментов оборвал лихорадочно-торопливые подсчёты, словно пригвождая к месту тяжёлым взглядом. - Ни черта там уже не разобрать! Тем более, ты Самату обещала... Он писал, что обещала... Помнишь, что?
  
  
  ГЛАВА 25
  
  - Не тратить время на труп, - отворачиваясь, процедила сквозь зубы Ариана. - Мёртвым всё равно...
  - Золотые слова, - удовлетворённо кивнул Вардан. - Брат так считал, значит, так правильно.
  - С тебя он, наверняка, тоже самое стребовал, - уверенно заявила лейтенант, отвечая на его рассудительный тон колючей злостью, - но ты же поехал!
  - Арька, я мужик! И повидал побольше твоего... и детей мне не рожать...
  - А кому рожать? Я?! Мне?! - девушка тихонько рассмеялась, пьяно шмыгая носом, уткнувшись лицом в колени. - Дети, Вард? Дети?! Ты на меня посмотри...
  - Я смотрю, - в тоне майора было нечто такое, что нервная истерика оборвалась на корню.
  
  Лейтенант залпом допила содержимое кружки, постепенно выравнивая дыхание. Надо больше закусывать и начинать пропускать очередь. Вардан, конечно, свой, но реветь в жилетку... нет. Завтра стыдно будет. Уже стыдно... И про Кимовку зачем-то сболтнула. Ясно же было: не одобрит...
  
   ***
  То, что отпустили - это хорошо, только вот недалеко и чётко по маршруту. Заправка в паре километров, у "медведя" маячок на экране, с дороги не свернёшь и неисправностью форс-мажорной не отбрешешься.
  Кредит доверия исчерпан, переборщил Тимур с поломками ещё месяца три назад. Как одного куда-то отправят, так через раз что-нибудь: то колесо спустило, то клапана, то зажигание... По-дурацки, конечно... Но зато погулял, поездил. Сам. Как свободный. А не как пёсика до ветру отпустили. Дядька то и проверять бы не стал, ещё и пожалел бы, что в дороге возиться пришлось, а вот майор... Раз послушал, два... а потом по шее, да хорошо так... душевно. Почти как за побег.
  Заруливая на площадку автомойки, парень тихонько выматерился сквозь зубы. Народу было больше, чем хотелось бы, и в кассу очередь... Но делать нечего, морду разукрашенную - кирпичом, и вперёд, ни на кого не оглядываясь: оплатить, загнать машину, взять моющие средства, щётки, тряпки...
  Оттирать засохшую грязь на солнцепёке - то ещё удовольствие, хорошо хоть вода из шланга, вёдрами не таскать. На соседних площадках водилы, слава предкам, занятые и не любопытные. Один старенькую легковушку трёт, у другого вообще какая-то помесь трактора с мотоциклом. Зато заправка как улей гудит, и столики у буфета оккупированы всерьёз и надолго. Ну, это ладно... Сесть с едой можно будет и в машине, не зря же Вардан на ужин денег дал. Значит, им там со "стриженной" без него совсем неплохо, и кормить пленного с общей "поляны" сегодня желания нет.
  Тимур хмыкнул, наскоро вытирая рукавом выступивший на лбу пот. Однако, лихорадит, и голова словно пудовая, аж шею ломит от тяжести. Кабы знать, что у златовласки такой братец...
  "Ну, и что тогда? - одёрнул себя горец, выплёскивая остатки пены на колёса. - Что? Не пошёл бы?"
  Да нет... Просто с самого начала как-то всё неправильно закрутилось. По-хорошему, так как раз к брату прийти, спросить сперва... Калым принести... Так девчонка же сама убеждала, что не надо! Что иначе здесь... Ну, и вот... послушал бабу...
  
  Выбивающийся из общего фона гул с обочины заставил обернуться, а знакомые речёвки, подхваченные множеством глоток, отозвались между лопаток ознобом.
  Притормозивший на въезде автобус бодро покидали солдаты... Горец усилием воли подавил вполне рациональное желание слиться с газоном. Непримиримость, отвага, родовая гордость - они, конечно, делают честь воина, но грамотно отступать - это тоже наука. Мимикрировать под суслика и к своим. Лучше запомнить и передать, чем...
  Тимур последний раз ополоснул машину из шланга и выключил воду, стараясь не коситься на разминающихся вояк. Пустое... В новом статусе схема потеряла актуальность. Не то время, не то место, да и это всего лишь курсанты, а не группа зачистки, хоть форма и та же...
  Очень кстати освободилось место у топливной колонки. Дел осталось на раз! Если б не очередь на оплату... Пять человек впереди, трое сзади - и всё застопорилось. У девчонки в будке что-то с аппаратом, техник прибежал... Мужики в очереди тяжко вздохнули.
  
  - Ну, чего тут? Мы тебе уже кофе взяли, - к водителю, стоящему первым возле закрытого окошка кассы, подошёл один из сотоварищей с такими же курсантскими погонами. - Давай, пока возможность есть. Пироги с яблоками, как домашние!
  
  Тимур с осторожным любопытством наблюдал, как они наскоро поменялись, и место утомлённого дорогой водилы занял юркий парень с большим пластиковым стаканом из дорожного буфета.
  Про пироги было подмечено верно. Свежие они здесь и без халтуры. Эдаец только досадливо вздохнул: двадцать с лишним лбов...умнут всё печево подчистую. Меню общепита итак разнообразием не отличалось: либо мучное, либо суп. Ну, для любителей трёх блюд - ещё салатики, бодро зелёные и подозрительно мохнатые. Зря поесть сегодня не сходил, и радовался ведь ещё, что тётка с делами закрутилась, звать не пришла! Чего тихарился? Морда до завтра всё одно не заживёт, а вот ботву с лапшичной водичкой жрать придётся...
  Занятый унылыми размышлениями Тимур не сразу обратил внимание, что теперь рассматривают уже его. Курсант сержантского училища с непонятной улыбкой отсалютовал пленному недопитым кофе и не спеша двинулся к нему.
  
  
  - Ух... какой ты расписной! Сразу и не скажешь, что "головешка", - живо оглядывая горца, восхитился новый знакомый. - Да ладно, не обижайся, - дружеским тоном предупредил он попытку отвернуться. - На вот, кофе хочешь?
  
  Пленный с сомнением покосился на радушно протянутый напиток. Кофе вообще-то сейчас был бы весьма кстати, но уж точно не чей-то недопитый, да ещё предлагаемый с неясными намерениями.
  
  - Ну, смотри, как знаешь, - пожал плечами курсант. - Дело к тебе одно есть...
  
  Тимур, сдерживая мат, глянул на закрытую кассу, от души желая всего самого лучшего этому заведению.
  
  - Я тороплюсь.
  - Все торопятся, - будущий сержант кивком указал на сникшую очередь, - но раз уж такая непруха... Или наоборот... - обдумывая, хмыкнул он, - может, нам с тобой повезло?
  
  Парень помахал кому-то рукой, и через минуту на площадке толпился уже целый взвод, галдя и обступая кольцом "виновника торжества".
  Горцу всё меньше нравилось происходящее. Слишком много вокруг зелёно-чёрных курток, слишком радостно их оживление. А вот до машины далеко... И бак почти пустой.
  - Думаете, подойдёт?
  - А чё? Свежо!
  - Креативно!
  - Начальство такие шутки любит...
  - Если не приз, так бонус - точно!
  - А не огребём?
  - За что?!
  - За эту... как её... дискриминацию.
  - Не гони! Какая дискриминация?...
  - Ладно, не частите. А то друг наш сейчас в глухую оборону уйдёт, - зачинщик кипиша солидно приосанился, наводя некую видимость порядка. - Надо же объяснить человеку...
  - Ну... Щегол, давай, - со всех сторон посыпались сдерживаемые смешки. - У тебя талант... к диалогу.
  - И к допросу...
  - И к люлям!
  - Тихо. Не лезьте под руку, - парень театрально сдвинул брови, вживаясь в роль, как минимум, генерала на военном совете. - Сейчас по десятке скинемся, и будет, что обсуждать. Тебе двести пятьдесят за полчаса хватит? - деловито осведомился он у эдайца.
  - Че-го-оо? - удивлённо поперхнулся пленный. Деньги? Ему? За какие такие полчаса?!
  - Посидишь тихонько, а Кир тебя порисует, - наконец, пояснил новый знакомый, выглядывая в толпе уже открыто ржущих товарищей. - Ты - наш зачёт по спец. предмету. Понял? - с надеждой, вопросил Щегол.
  
  Тимур настороженно кивнул, но желание найти брешь в "живом кольце" не пропало.
  - Тема зачёта: "эдайцы в поствоенном обществе".
  - И нужны ли они там вообще...
  - Тихо, - Щегол в очередной раз сбил волну сарказма. - Каждая группа пишет доклад по реальному человеку...
  - Один рисунок и двести пятьдесят лир? - недоверчиво уточнил горец, прощупывая взглядом собравшихся. Не давится ли кто в предвкушении? Ведь отличная бы шутка получилась.
  
  Сержант усмехнулся, тяжело вздохнул и одним глотком прикончил добрых полстакана кофе. В пронесённую по кругу ёмкость посыпались деньги.
  
  - Портрет и несколько вопросов, - Щегол взвесил на ладони изысканный букет из мятых купюр и звенящей на дне мелочи. - А то вашего брата по округе днём с огнём не сыщешь. В городе хоть бродяги есть, а здесь... перестреляли. Бой под Ларутом все помнят. Ты, кстати, как? - с интересом склонил он голову набок. - Был там?
  
  Компания засела чуть поодаль, чтоб не создавать проблем мирным гражданам. Почти сразу со стороны буфета появился сопровождающий прапорщик. Узнал в чём дело, философски махнул на всё и ушёл спать в автобус, предварительно сделав внушение насчёт порядка и намыленных шей.
  Кир оказался невысоким парнем насупленного вида, но с лёгкой рукой. Пролистав испещрённый рисунками блокнот почти до обложки, курсант отыскал чистый лист, поскрёб ножом карандаш и принялся творить, быстрыми штрихами набрасывая модель с самого убойного ракурса. По уверенным движениям и блеску глаз чувствовалось, что художнику работа в радость, и распишут горца во всех цветах и красках, не забыв ни одной царапины... Да ну и пусть. Тимуру на градус веселья креативного профессора было, в общем и целом, наплевать. Пусть хоть рога пририсуют, хоть уши поросячьи. Двести пятьдесят лир! Не клад, конечно, но много. На пропущенных обедах полгода копить надо... Деньги не лишние. Ведь бывает же, что в город одного отпускают... А там больница и хирургическое отделение есть. Если договориться, сказать, что осколок меж лопаток застрял... Надо же что-то делать! Хоть так попытаться...
  
  - Ну вот! Есть материал, - довольно потирая руки, Щегол прохаживался между двумя конспектирующими ответы горца сотоварищами. - А вы уж возле проходных немощь всякую ловить собрались.
  - Дык, а как ещё? Специально в Ларут ехать и так - не ближний свет, а они ещё чуть что сразу разбегаются как тараканы!
  Курсанты, будучи уверенными, что в ногах правды нет, расположились прямо на газоне живописной группой, неспешно болтая и изредка проверяя кассу на наличие жизни.
  - Ага, и в "гражданке" то чуют, а в форме вообще бесполезно подходить...
  - Мы с Чухой на прошлой неделе в проулке зажали одного.
  - И чего? Вдвоём не смогли раскрутить? Ну, вы и...
  - Сам ты! "Головешки", они же тупые! Что на пальцах им показали, то и сработают. А сами по-нашему - ни бельмеса.
  - Точно тебе говорю! - подключился к спору Чуха, привставая на локте и выплёвывая зажёванную травинку. - Мы с ним и так и сяк...и по-хорошему, и по-плохому, а этот придурок только вырывается и скрежещет по-своему: "Аз харма! Аз харма иджа!"
  
  Рядом сидящий боец задумчиво потёр подбородок:
  - Иджа - это пожалуйста. Это я знаю. Был у нас один сосед по общаге, до войны ещё. Так... кое-что запомнилось.
  - Ну-ка, ну-ка...
  - Да чего там, - отмахнулся рассказчик. - Вот на следующем курсе разговорный эдайский добавится... А так: здравствуй - арта ве; меджара - красотка; валан амы туд - хорошо отдохнуть; саран - тост...
  - Теперь понятно, почему тебя из техникума выперли, - двадцать с лишним глоток дружно подхватили удачную шутку.
  - Идите вы..!
  - И всё-таки... Аз харма... Что? Никто не знает?
  - Не бейте, - хмуро выдал Тимур, поняв, что перевод ждут от него, и промолчать не получится. - Аз харма иджа - не бейте, пожалуйста.
  
  ГЛАВА 26
  
  В приоткрытую форточку кабины рвался встречный ветер. Шелестел страницами забытый дядькой охотничий журнал, дулись парусом матерчатые занавески в салоне. Дорога пустая, газ на пределе, а на груди пакет с монетами приятно отягощал карман.
  Тимур гнал сквозь крепчающие сумерки, наслаждаясь скоростью, рискуя пропустить поворот. Даже не верилось, что всё обошлось. Посидели мирно, деньги отдали... Вопросов, правда, было больше чем несколько, и про теперешнее своё положение пришлось врать. Да и какая им разница? Ну, мигрант... Работает он на местной ферме... Не проверять же поедут? А вот со временем - засада, из графика выбился. Только сейчас даже это не пугало, накатила какая-то бесшабашная весёлость. Хотелось как можно больше этой дороги, больше воздуха и бездонного серовато-сиреневого неба. В желудке только кофе и яблоки, но ни голода, ни усталости. Эх, если б только нестись напролом, без остановки, пока горизонт не посветлеет... До самого Гарла... А там хоть морем, хоть по железной дороге... Короткими отрезками, пригородным транспортом, чтоб на проверке документы не спросили. Долго, муторно, с остановками и подработками, но к концу месяца был бы дома...
  Горец глубоко вдохнул, успокаивая заполошное сердце. Рано... Отловят его ещё до вокзала, да что там... даже на главную трассу выехать не дадут. Как ни саднит по живому, а в другую сторону надо, в Ларут, в хирургию... Но опять же не сейчас.
  Перед съездом в лес Тимур плавно сбросил скорость. Хватит дурить! Голова ясная, память трезвая, а лопата... где-то же она была, лопата-то... Проехав чуть дальше разбитой колеи, пленный заглушил мотор и, заглянув под диванчик в салоне, радостно потёр руки. Как дядька взял прошлый раз с собой на всякий случай, так она и лежит. Пленный расторопно извлёк инструмент, покрутившись, выбрал место и принялся за работу. Ямка нужна была небольшая, но достаточно глубокая. Кто его знает, что там завтра с погодой будет, может опять дожди, землю размоет, или зверушка лесная на чужой схрон позарится... И быстрее надо, быстрее... стемнело почти. Закопав пакет с деньгами и уложив дёрн на потревоженную почву, горец ещё раз вскинул голову, оглядываясь, запоминая, а потом сорвался к машине. Дерево приметное, топографическим кретинизмом вроде никогда не страдал, так что... найдёт, когда надо будет. А сейчас лучше не рисковать, майор после таких вот "увольнительных" и обыщет, и в глаза заглянет, и под настроение допросит ещё... с пристрастием.
  Свет фар лизал хлещущие по стёклам ветки деревьев, микроавтобус бодро подпрыгивал на ухабах, периодически встряхивая водителя. Кураж поулёгся, темнота перестала казаться приветливой, а мыслей о целостности шкуры прибавилось. Ведь почти на три часа опоздал! Можно, конечно, было приврать, что вот только-только кассовый аппарат починили, не виноватый он... А если майор на заправку потом позвонит? Тогда вопросов станет ещё больше, лишних, ненужных вопросов...
  Вырулив на берег, Тимур остановил машину и, настроившись на непростой разговор, направился к стоянке. Картина знакомая: палатка, небольшой, обложенный камнями костёр и неподвижный силуэт где-то на границе тени и света. На последних метрах парень остановился, спохватившись насчёт сдачи и чека, которые похоже так и остались лежать в бардачке, а может... Может, командиру оно сегодня уже и не надо? После определённой дозы спиртного у Вардана наступало такое состояние, когда его лучше было не трогать. Это как вроде и не спит, глаза открыты, и даже бормочет чего-то, но по всему видно - не узнаёт, а вероятно даже и не видит. Тимур, пытаясь разглядеть, напрягся и вытянул шею, но по свешенной на грудь голове майора, угадать ту самую грань не получалось. Памятуя о нескольких эпизодах, когда реально страшно было, что пришибёт, а на утро и не вспомнит, эдаец стал потихоньку отступать.
  
  - Ну, чего у тебя там? Давай докладывай, - Тимур, застигнутый врасплох, замер на полуобороте.
  - Я всё сделал: машина помыта, заправлена. Опоздал, потому что очередь, и в кассе поломка... - уже в процессе разъяснений, парень осознал очередной промах. Вардан, хоть и не в белой горячке, но на грудь принял хорошо, а значит, докладывать надо было по всей форме! И... исправляться теперь уже поздно.
  Однако майор его, похоже, и не слушал. Только слегка скривился на звук голоса, когда в повисшей тишине "головешка" попытался дополнить свой рассказ характерно, по-эдайски звонко, проговаривая глухие согласные.
  
  - Заправился на двадцать восемь лир; на кофе - полторы лиры; девятнадцать ещё осталось. Я сейчас чек принесу, - поспешно заверил горец, не дожидаясь неудовольствия начальства и вопросов, отчего же ужин в буфете так и не состоялся.
  - Да сдались мне твои чеки... Завтра посмотрю, - командир стряхнул пьяную дрёму, мотнув головой. - И не дери глотку, девушка спит, - кивнул он в сторону палатки.
  
  Тимур вскользь глянул на остатки шашлыка, перемазанные соусами блюдца, открытые тёткины разносолы... Две кружки и пустая бутыль на боку. Спит "стриженная"... Ну, не мудрено. Судя по мутным глазам, майору тоже недолго осталось.
  
  - Разрешите прибраться! - такая вот рьяность к служению давалась нелегко. Требовалось поглубже вдохнуть, чтоб заготовленную фразу выдать без запинки, но... во-первых, убирать всё равно придётся; а во-вторых, есть шанс, что "медведь" за это время уснёт.
  - Давай, боец, давай... Сознательность - это хорошо, - похвалил инициативу Вардан, отставляя в сторону вторую, так и не начатую полторашку и усилием воли поднимаясь на нетвёрдые ноги. - А я пойду, окунусь пока, а то совсем развезло...
  
  Парень проводил взглядом пошатывающуюся фигуру и тихо взвыл. Освежиться? Майор решил освежиться? На кой?! Ночь! Небо в тучах, и не видать нихрена.
  Собрать шампуры, счистить остатки с тарелок, по ходу дела набивая рот оставшимся мясом, найти крышки с банок, отнести ненужное в машину, закопать мусор... Вторые сутки без сна, вараны его задери... А ведь завтра за руль!
  - Что такой кислый? - Вардан натурально удивился, растираясь полотенцем. - Полдня гулял, катался в своё удовольствие, я даже от необходимости жрать в нашем обществе тебя избавил...
  Горец продолжал собирать под резинку распотрошённую пачку салфеток и благоразумно молчал. После водных процедур майор выглядел куда как бодрее, но протрезвел больше по виду, чем по факту.
  
  - Заправиться - десять минут, машину помыть - час от силы, в буфет сходить - пятнадцать минут. Что ты там ещё два с лишним часа делал? Дрых?
  
  - Нет... В кассу очередь сначала была, а потом...
  - А потом тебе буфетчица приглянулась, - заржал командир, одеваясь. - Или посудомойщицы поинтереснее будут?
  
  Парень не собирался мешать его веселью. Пусть "медведь" зубы скалит, от него не убудет. Главное - целым спать лечь, с "красотой" и люлями на этой неделе уже явный перебор.
  
  - Да, в общем-то, и чёрт с тобой, - заключил Вардан, наблюдая за последними штрихами уборки. - Я, можно сказать, хвалю даже! Наконец-то дошло. Тут теперь живёшь, и девка, значит, местная нужна. Только про время думать надо было, возись теперь с тобой в потёмках...
  
  
   ***
  
  Ариана не сразу открыла глаза, морщась и с трудом отрывая голову от свёрнутой в четверо куртки. Такое состояние, что... лучше спать, не допуская в мозг ни единой умной мысли. Просто и без лишних энергозатрат встать, на автопилоте добрести до кустиков и обратно - в спальный мешок. Но совсем не думать по дороге всё же не получалось. Хотя бы о том, что в палатке было теплее и на нос не капало. Пока она возилась с ремнём, на затылке осели холодные капли моросящего дождя, а порыв ветра сделал это ощущение ещё менее приятным. Погода меняется... Девушка плотнее запахнула куртку, стараясь сохранить тепло и дрёму. Её куртка на ней, а под головой была... видимо, Вардана. А как она там оказалась? Ариана наморщила лоб в попытке восстановить сию деталь, но тщетно. А как в палатке оказалась сама лейтенант? Последние воспоминания - это дно кружки, недогрызенный огурец и сетования приятеля на партию бракованных шаровых опор и ушлого прапорщика.
  Ариана рукавом вытерла дождь с лица и побрела в сторону потухшего костра. Если сложить два и два, конечно, ответ на поверхности. Хотела споить майора, а напилась сама, да ещё и позорно вырубилась там же, где сидела. Теперь понятно, почему лежала поверх спального мешка.
  На поляне её ждал неприятный сюрприз: от пиршества не осталось и следа. Лейтенант тупо покрутилась на примятой траве. Не то, чтобы она сильно страдала по сгинувшему шашлыку и оставшейся полторашке, но вот воды хотелось до колик. И главное же с вечера целый котелок накипятили! Где?!
  Не пустыня, конечно, не помрём... Заунывно вздохнув, девушка отправилась вниз по берегу. Какой там сон, какая дрёма - порывистый мокрый ветер в лицо и гляди того убьёшься, пока правильный спуск ищешь. Воду она почувствовала, когда спрыгнув вниз с последних метров ползущего склона, громко хлюпнула в озеро, сразу зачерпнув целые сапоги. Выразив одним коротким словом всё, что она об этом думает, лейтенант принялась пить, черпая ладонями дрожащую темноту.
  Ну, вот... теперь ни пьяная, ни трезвая и спать бы надо - голова чумная, и уже не уснуть. Ариана выбралась наверх и села, сливая из обуви воду. Интересно, где Вардан? В костре даже угли остыли, а командира не видать. Пошёл спать в машину? Места улечься там и двоим хватит, но... Такое благородство уже граничило с глупостью. Оставить ей одной двухместную палатку и притеснить и без того нервного "головешку"? Она, кажись, повода для щепетильности не давала...
  Поднявшись на ноги и вертя головой в поисках обратного курса, лейтенант озадаченно замерла. Чуть дальше вниз по берегу из-за деревьев пробивался тусклый синеватый свет. Ещё одна стоянка? Или...
  По мере приближения подозрения крепли и подтверждались. Это не стоянка, не костёр, не чьи-то фары. Это вытоптанная поляна с походным фонарём посередине и занятие по физподгодовке.
  
  - Только не говори, что мы тебя разбудили, - майор удивлённо глянул на становящуюся рядом с ним подругу.
  - Сопите громко, - потерев глаза, отозвалась девушка.
  - Это, да... - согласно кивнул командир, тыкая пальцем в сторону отжимающегося эдайца. - Гонять реже стал и всё! Выносливости никакой: ручки трясутся, ножки подгибаются. Два километра - и мотать начало, на "вспышки" мы тупим, на пресс - корчимся, а за отжимание уже раз в третий берёмся и никак до норматива!
  
  Ариана перевела взгляд от негодующего майора обратно на поляну. "Головешка", до последнего пытавшийся там что-то изобразить, просто лёг, уткнувшись лицом в мокрую траву.
  
  - Упор лёжа принять! Упор лёжа! - майор скривился и махнул рукой, с досадой цедя сквозь зубы. - Встать! Бегом, марш!
  
  На это, по всей видимости, парень был ещё способен. Тело поднялось и, тяжело отбивая ритм сапогами, завернуло на круг.
  
  - Ты не слишком зверствуешь? У него же, как пить дать, сотряс после танкиста, - поморщилась Ариана.
  - В бою немощных нет, есть живые и убитые.
  - Ну вот, у нас сейчас как раз второй вариант будет. Да и вообще: дождь, ночь... тебе самому спать пора - не выходной завтра.
  - Заканчиваем уже... не бухти. Сейчас отожмётся, как надо, и пойдёт отдыхать. Понял меня? - повысил он голос, обращаясь к "головешке". - Упор лёжа принять!
  
  Эдаец вытянулся на руках, хрипло сопя и поджимая губы. Уже на двадцатом счёте руки у него начали дрожать, а за ними и всё тело пошло волнами: просела поясница, сгорбились плечи. Не дотянет до полусотни - через пробежку начнёт сначала.
  Двадцать три, двадцать четыре, двадцать пять... Правое плечо заваливает, не опирается почти на ту руку... Лейтенант глубоко вздохнула: косяк... Её косяк. Сказать Вардану - подставить парня ещё больше, не сказать... А если рана откроется? Ночью, да после такой нагрузки...
  Ариана вышла из центра круга и, дойдя до горца, опустилась на траву, принимая упор лёжа. Успела отжаться за компанию пару раз, и счёт оборвался.
  
  - Арька, встань. Хватит паясничать, - недовольно пробасил командир, сверля взглядом её макушку.
  - Я не паясничаю, - спокойно пояснила девушка, не меняя положения. - Физкультура так физкультура... Считай. Или мне считать?
  - Отставить! - гаркнул майор, поднимая фонарь, и бормоча под нос что-то не слишком лестное про выпендривающуюся идиотку. - Занятие окончено.
  
  
  Тимур уже не верил, что доживёт до этих слов. "Стриженная" поднялась и, отряхнув штаны, ушла вслед за "медведем". Пленный, пользуясь отсутствием света и зрителей, рухнул как подрубленный. Перекатился на бок, подтягивая колени к животу и прижимая к холодной земле болезненно пульсирующую руку. И ведь не били! А кажется, что ещё хуже... А завтра вообще... Давно просившийся рвотный спазм заставил встать на четвереньки, дёргая желудок в сухих позывах. Вот уж можно порадоваться, что на еде сэкономил!
  До машины, по ощущениям, была как раз ещё пара километров. На самом деле, конечно, нет, но... Хотелось плюнуть на всё, лечь под кустом и тупо вырубиться.
  Открыв дверь в салон, парень вскарабкался внутрь, щёлкнул выключателем, зажигая тусклую лампочку, и вытянулся на сиденье. Пару минут казалось, что облупившийся, зелёный потолок раскачивается как маятник, и к горлу снова подкатила дурнота. Горец пробовал закрывать глаза, но становилось только хуже. Темнота тоже кружилась, и тело непроизвольно дёргалось, боясь скатиться с диванчика на очередном вираже. Надо попить... Парень пошарил рукой у изголовья, ища припасённую с вечера бутылку. Вовремя додумался не закапывать пустую полторашку и слить туда воду из котелка. Ребристая поверхность пробки замерла под пальцами, холодная вода... Так хорошо приложить запотевший пластик ко лбу и просто подышать, пережидая качку.
  
  - Ну, теперь понятно, куда кипяток ушёл, - Тимур широко распахнул глаза, рывком возвращаясь в реальность.
  
  Возле открытой дверцы стояла "стриженная", въедливо разглядывая его как ростовую куклу.
  
  - Я нужен? - разомкнул губы пленный, пытаясь сделать так, чтоб чёрные точки на потолке не множились и не расползались.
  - Котелок нужен. Один чёрт, не уснуть уже... Куда убрал? - девушка залезла в салон, ворочая упакованную посуду. - Эта коробка? Та? Всё, нашла, не вставай.
  Горец приподнялся на локтях, ожидая дальнейших указаний. Видимо, эта проклятая ночь никогда не кончится. Если чаёвничать собрались, значит, всё сначала...
  
  - Посуду распаковывать? Майор чаю приказал?
  - Майор храпит уже. Одна посижу, - заталкивая распотрошённую коробку поближе к стенке, отозвалась Ариана. - Ты как вообще? Живой? - помедлила она на выходе.
  - Живой, - удивлённо моргнул парень.
  - Рана не открылась?
  - Нет. Болит только, - сам от себя не ожидая, пожаловался Тимур.
  - Ну, терпи, боец... На живом всё заживёт.
  
  Щёлкнул выключатель, гулко хлопнула дверца, отрезая от внешнего мира и сужая пространство до размеров незашторенной форточки.
  
  ГЛАВА 27
  
  
  Утро ожидаемо стало тяжёлым.
  Ариана убрала ладонь с набрякших век и мутным взглядом обвела салон. Всё-таки идея сидеть до утра была не самой умной. Нет, в три, в четыре часа - не особо ощущалось, но вот в пять...
  У Вардана осознание порочности ночных кутежей ещё не наступило. Он спал, привалившись головой к стеклу, мерно покачиваясь в такт движению. Отточенной годами автономности командира можно было позавидовать. Поднялся он сам, как всегда рано, хмуро-белёсое нечто на горизонте едва успело обозначить рассвет. Сигарета, водные процедуры, грамотный опохмел - и снова в строю! Во взгляде, правда, кроме рефлексов ничего не читается, но как боевая единица... Спокойный, собранный, адекватный... Даже и не скажешь, что четыре часа назад, тряся её за плечи, уверял в начале миномётной атаки и запихивал в палатку как в блиндаж.
  Свернув с главной дороги, микроавтобус направился к военному городку. Помнится, Кора рассказывала, что в её юность был на этом месте лес. Вот и сосны возле детских площадок стоят вековые и однотипные пятиэтажки как грибы в них спрятаны. В остальном, ничего нового: бетонный забор с колючей проволокой вокруг части, притулившийся в нескольких сотнях метров от въездных ворот ларёк, выскобленное до блеска крыльцо КПП...
  
  - Вардан, - легонько тряхнула за плечо лейтенант, дотянувшись до противоположного сидения, - Вард, приехали.
  
  Мужчина сразу открыл глаза, потёр лицо и глубоко вздохнул:
  - Ну... понеслась неделя...
  
  Хлопнула дверь, машина тронулась с места. "Головешка" неторопливо выкрутил руль, разворачиваясь на свободном пятачке, мельком цепляя взглядом, идущую за воротами жизнь.
  
  - Такой же променаж как у тебя вчера, - девушка села сразу за водителем, развернувшись вполоборота к курчавому затылку.
  
  Тимур молча кивнул и угрюмо уставился на дорогу, оставляя попытки разглядеть тренировочный плац и завершение физзарядки у солдат. "Стриженная"... Ну, что с неё взять? Вчера прикрыла, значит, сегодня имеет полное право поиздеваться.
   На перекрёстке у моста крутилась ребятня на велосипедах, со стороны карьера шли гружёные самосвалы...
  
  - Ладно... Думаешь, я не понимаю, что майор перегибает?
  
  Парень недоумённо глянул в зеркало заднего вида, спотыкаясь о встречный взгляд.
  
  - Депортировать бы тебя... - горцу казалось, что из сегодняшнего состояния овоща его вывести невозможно, но против воли сердце ёкнуло, и по рукам побежали колкие мурашки. - Надо бы... Только вот... Нельзя стариков подставить, под проверку подвести... и Вардана тоже, - с досадой объясняла лейтенант. - Семья - святое. Сам говорил, значит, и понимать должен, - Ариана выдохнула, усилием воли заканчивая корявое признание. - Неправильно это всё... Но вы, вон, тоже во имя рода и предков столько голов нарезали...
  - Я не резал, - наваждение отпустило.
  - Ага, и не жёг, и не убивал, а автомат чужой под бок завалился...
  - Убивал. Все убивали, - Тимур сбросил скорость, переключая передачи. - Но трофеи не резал.
  - Да сейчас любого эдайца прижми - никто не резал. Либо коз пасли, либо склады охраняли, либо за баранкой всю войну... - вяло усмехнулась девушка, - Словно и не люди сёла на границе вырезали, а... эти... как их? Вараны, что ли... - Ариана с трудом удержала зевок, заворачиваясь в куртку и прикрывая глаза. - Пустой трёп, ни о чём. Скорость можно прибавить? Тогда прибавь, а то уже есть охота...
  
  Тимур сделал, как велено. Доехать и самому побыстрее хотелось: к горячему завтраку и кровати. На работы его с таким лицом не отправят, это уж пленный знал наверняка. Как "стриженная" всю эту "красоту" объяснять собирается - не его забота, только и останется потом, что повторить и головой покивать. А вот с Лиргой... непонятно. Братец запомнил, караулить теперь будет. Да и насколько всё оно надо? Ведь не от большой любви ходил, а так... развеяться. Спору нет: красивая девчонка, ладная, но чтоб каждый раз по голове получать...
  Ферма встречала блаженным покоем. Возле гаража эдаец заглушил мотор. Глубоко вздохнув, проснулась лейтенант.
  
  - Всё? На завтрак можно? - осведомился Тимур, вылезая из кабины.
  
  Девушка сонно кивнула, свесив ноги в приоткрытую дверь.
  "Шустро как потопал. И не скажешь, что вчера шатало и выворачивало. Живучий. И голодный... - Ариана нехотя признала очевидный факт, глядя в спину удаляющемуся "головешке", - Ох, на что-то деньги майоровы не на то идут..."
  Пора было и самой перекусить. У тётки небось блины или омлет... Почувствовав недвусмысленные намёки пустого желудка, лейтенант закрыла машину и направилась в сторону дома.
  
  - Дочка, как хорошо, что вы приехали! - Кора торопилась к ней наперерез, едва не плеща через край ведра только что надоенное молоко. - Как вы там ночью? Всё нормально?
  - Нормально, - слегка удивилась девушка. - А что нам будет?
  
  Не на шутку встревоженная фермерша тут же подхватила её под руку, задавая свой темп короткого, суетливого шага.
  
  - Вчера, после вашего отъезда... часа через два, наверное... сын Телькин пришёл.
  
  Ариана скрипела мозгами, пытаясь вникнуть в путанные, но очень подробные объяснения Коры о покойной торговке рыбой с Придонной улицы и оставшемся после неё семействе.
  
  - Ну, приходил, это я поняла, - девушка прервала разбор родственных связей кумов, золовок и троюродных дядьёв, опасаясь уснуть стоя, - а страшного-то в этом чего?
  - Так он за Тимуром приходил! - взвыла тётка. - В храмовый совет вести хотел... за сестру, чтоб судили!
  
  Лейтенант сглотнула вязкую, горьковато-кислую похмельную слюну и забрала ведро из подрагивающих рук Коры.
  
  - Арья, ведь он же не мог! - сокрушалась фермерша, жалобно теребя передник. - Золото, а не парень. Скромный, работящий... Только вот водой не обряженный, к богу не пришёл, а так... - Кора судорожно вздохнула, отворачиваясь. - Дочка, что же теперь будет?
  - А Дамир где? - тянула время Ариана, создавая видимость умственной деятельности, хотя на языке, если честно, вертелось только одно: пиздец котёнку. Храмовые жернова для еретика - иноверца, это билет в один конец. За мелочь зацепятся, а раскрутят до подрыва устоев. А уж этого "гордого птица" только ленивый под статью не подведёт.
  - Дамир с утра пораньше к святому отцу отправился, - отвлеклась от панических мыслей тётка. - Мёду взял, вина, гуся копчёного... может, получится отца Зальца задобрить, подскажет, как быть, посоветует, пока до суда не дошло...
  
  Ариана машинально покивала. В возможность чуда верилось слабо, но уж лучше так, чем совсем ничего.
  
  - Ты ешь иди, - виновато спохватилась фермерша, - я сейчас курей покормлю, по хозяйству закончу и приду. Авось чего и нарешаем...
  
  Больше в состоянии недоопохмелённого отупения, чем в задумчивости лейтенант зашла на кухню и села за стол, увенчанный чугунком с кашей. "Головешка" уже справился со своей порцией пшёнки и теперь методично уничтожал бутерброды с вареньем, искоса поглядывая на вяло орудующую ложкой надсмотрщицу. Если бы не литровая банка вишнёво-сахарной радости давно бы к себе смылся. Что уж он там себе насчёт стариков решил - неизвестно, а они с Варданом ему однозначно "крежча". И, если есть такая возможность, то с "нечистыми" эдаец рядом не сядет и хлеб не преломит. А как же... Благородная нация, потомки богов. Одни названия отрядов только чего стоят: "гроза перевала", "живой клинок", "кровавые барсы"... Ариана перевела взгляд на "хищника" с банкой варенья и тихонько вздохнула.
  
  - Поел?
  - Да-а-а, - настороженно протянул горец, как раз собираясь встать из-за стола.
  - Ну, чего ты вскочил? В ногах правды нет... Поговорить надо.
  - О чём? - исподлобья метнулся усталый, неприязненный взгляд.
  - Об изнасиловании малолетней девицы, сироты, Лирги Кар-Вилл.
  
  ГЛАВА 28
  
  Эдаец шумно хапнул воздуха, сдерживая несвязный поток междометий.
  
  - Да, реакция, конечно, красочная... но всё равно поверят брату, - помассировала висок Ариана.
  - Она сказала, что я... ?! - начал заводится пленный.
  - Девушке и не надо ничего говорить, до двадцати лет она несовершеннолетняя, и за неё будет выступать ближайший родственник.
  - Так не было же ничего! Вообще ничего! - парень, кажется, до сих пор не мог поверить, ошарашенно хлопая глазами.
  - Ну, как же "ничего"? - со знанием дела подвела лейтенант. - Ты к ней ходил? От брата таился? На ночь оставался? Во-оо-от... Это уже совращение и посягательство на благочестие. На самом деле не особо страшная статья, - сделав паузу для осмысления, продолжила Ариана, - полагается публичная порка и полгода служения при храме, вразумительные беседы со святым отцом.
  - Я не могу при храме! Эджес-Вух...
  - Хорошо сказал, - хлопнула в ладоши девушка. - После таких заявлений на суде уже и доказывать ничего не надо будет. - Насиловал, не насиловал... Ты еретик! Уже можно к стенке ставить.
  - Да, я... забыл, - замолкая, сглотнул эдаец. - Не верить нельзя...
  
  Как ни торопилась тётка, а первым на кухне появился Дамир. По молчаливости и виноватым вздохам стало ясно, что затея с подкупом духовного лица не удалась.
  
  - Вроде и свой, не из городских чистоплюев и понимать должен, - понуро вещал фермер, машинально отхлёбывая подставленный женою чай, - а всё одно... Даже слушать не стал.
  - Слава Единому, что святой отец от подношений не отказался, - гнула свою линию Кора. - Раз взял в помощь голодающим, то может, хоть на небесах зачтётся. Ангелы - заступники, опустите очи светлые на нас грешных, смилуйтесь над рабами неразумными...
  - Каким голодающим? - устало вздохнула Ариана. Слушать храмовые сказки на больную голову казалось чистым издевательством. - В каждом дворе - скотина, огороды у всех посажены...
  - У нас в селе-то, конечно, - растерялась тётка. - Руки есть - земля прокормит. А в городе как? Там, небось, корову не заведёшь.
  - Бабка, ну что ты как дитё малое, - сконфуженно вступился Дамир, понижая голос и, как будто между прочим, пробегаясь глазами по окнам. - Не в Ларут же Зальц гуся повезёт! И вино не для причастий оставил.
  - А ты почём знаешь? - запыхтела фермерша, принимая воинственный вид. - По себе божьего человека судишь! Ставленника небесного хулишь!
  - Акстись, бабка, кто хулит-то? - округлил глаза муж. - Я просто рассуждаю, что у святого отца есть более важные дела, чем возить убиенную, копчёную тушку в соседнюю епархию, и в его доме, наверняка, тоже есть голодающие...
  - Ой, смотри... - сердито покачала головой фермерша, понемногу выдыхаясь. - Услышат тебя вестники крылатые...
  
  Обсуждение давно перестало быть конструктивным. Девушка даже не пыталась встревать. Оскорблённый по самый не балуй эвнек, клянущийся тремя поколениями предков, избитый и опухший, но неизменно кладущий руку на несуществующий клинок. Кора, в святой простоте предлагающая прийти первыми с жалобой на избиение в храмовый совет и уповать на мудрость и справедливость "серых мантий". Дамир - деятельный, инициативный и наивный, не лучше жены. Разница лишь в том, что тётка несокрушимо верила в небесное заступничество, а он в силу земной протекции. За полчаса фермером были перебраны все друзья друзей на государственных постах, воскрешена в памяти дальняя, призрачная родня, могущая иметь хоть какое-то отношение к судебным процессам, а среди постоянных ярморочных покупателей припомнен храмовый дворник, как лицо безусловно сознательное и приближённое к священнослужащим особам. Насколько поняла Ариана, следующая взяточная делегация запланирована была именно к нему.
  По окончанию совета лейтенант сделала самое умное, на что ещё была способна: покивала и завалилась спать. Глупости лучше вершить на трезвую голову.
  
  Солнце пошло на убыль, село помаленьку затихало в преддверии вечерних хлопот. В своём доме, при хозяйстве заботы не переводятся, а всё ж подладиться можно. Большая часть работ с утра переделана, творческая мысль лениво дремлет, а скотину с пастбища гнать рано...
  Ариана тоже дремала, привалившись в теньке к сараю, изредка, с неохотой обозревая пустой двор. Тишь и благодать. Может, надо было всё же досыпать в кровати? Или для поддержки поехать вместе со стариками в город? Так ведь нет же... Паранойя. Паранойя - великая вещь. С чего лейтенант решила, что он соберётся именно через эти ворота? Ведь вполне может спокойно с лестницы и... Да какая разница... вот он идёт.
  
  - А ты всё-таки суицидник... - Тимур вздрогнул от неожиданности, напряжённо высматривая говорящего. Наткнулся взглядом на её импровизированную лёжку и выдохнул уже спокойнее. - Куда?! - зычный окрик заставил парня в очередной раз замереть у ворот.
  - Я ненадолго. Всё равно сейчас на ферме не нужен.
  - Давай я буду решать, где ты нужен, а где нет, - осадила Ариана. - Так что... кругом, родной. И до конца разбирательства в село ни шагу. Понял?
  
  Пленный не шелохнулся.
  
  - Я всё равно туда доберусь сейчас или ночью, через ворота или через забор, - задыхаясь, выпалил горец. - И что? Что теперь?
  - А ничего, - вздохнула "стриженная", поднимаясь и пробираясь ближе. - Чёрт с тобой... Пошли.
  
  Время оказалось удачным, прохожих было мало. Изредка попадались знакомые лица: короткое приветствие, улыбка, кивок... Эдайца привычно не замечали, но и вслед никто не плевался. Значит, танкист шумел только на ферме. Может, и заявления никакого нет? Ну, так в сердцах кулаком по столу постучал, поскандалил и угомонился... В самом деле, ведь если следил за парочкой, не мог не знать, что с сестрой всё полюбовно. А если из принципа... душу отвёл, морду начистил... Чего ещё надо?
  
  - Зачем пошла? - выдал эдаец, хмуро оглядывая улицу. - Я мужчина. Я сам должен разобраться.
  - Мужчина, воин, эвнек... Ну, да, я помню, - сдерживая улыбку, кивнула Ариана. - А чего ты вдруг смелый-то такой, мужчина? То садами-огородами к девчонке бегал, в роще дотемна сидел, а тут сдаваться - и на всех парусах!
  - Позор главы - позор рода, - Тимур в растерянности замялся на перекрёстке, необходимость петлять отпала, и "стриженная" вела его непривычной, верхней дорогой.
  - Дань традициям, значит, - хмыкнув, лейтенант направила его в нужную сторону. - А я-то уж решила, что у вас любовь...
  
  Пленный искоса глянул на посмеивающуюся провожатую и промолчал.
  
  - Понятно. Лихо ты на интерес попал... Неужели так приспичило?
  
  Судя по стремительно краснеющим ушам, шутить на скабрезные темы горец намерен не был.
  
  - Который дом? Показывай... - Придонная улица шла возле обмелевшего пруда и заканчивалась деревянным зданием сельской больницы, что ввиду цели их посещения было очень удобно.
  - Вон тот, - мотнул головой парень, - где скамейка красная во дворе.
  - Да... Метка так метка... - уважительно протянула Ариана, разглядывая поверх забора кричащий элемент приусадебного быта. - Зазноба твоя, что ли, постаралась? Чтоб не дай боже, не промахнулся...
  
  Пока обходили вышедшую из берегов лужу на дороге и подбирались к калитке, девушка поймала себя на том, что шутки у неё не кончались, и ведь не то чтобы ситуация располагала или эдайца хотелось позлить, нет... скорее нервы. Что там в доме? А чёрт знает! На чужую территорию без разведки лезть всегда чревато.
  
  Тимур отработанным жестом откинул внутренний засов калитки и первым зашёл во двор. Назвался груздем, как любит повторять Кора, так нечего теперь с ноги на ногу переминаться. И эта смотрит... "стриженная"... хоть она и всякого его уже видела, а всё ж трусом прослыть не хотелось.
  Разросшиеся кусты малины вдоль дорожки, бочка для дождевой воды, самодельный фонарь над крыльцом, скрипучая ступенька и дверь, которая открылась без предупреждения.
  Первым гостей встретило дуло охотничьего ружья, а потом уж показался и сам хозяин.
  
  - Мир - дому, - с заминкой выдал эдаец. Ко всему привыкнуть можно: раны, кровь, увечья... Но вот таких Тимуру видеть не приходилось. Лицо Огапа Кар-Вилл вызывало у него ступор и желудочные спазмы. - За сестру объясниться хочу...
  
  Мужчина в дверях не спеша вскинул двустволку, целясь горцу в живот. Ариана перевела дыхание: Тимур, похоже, и правда, решил ответить за честь всего рода и даже что-то там доказать, а танкист... просто готовился к выстрелу. Поджатые губы, размеренные движения и холодная злость в глазах. Нет... напутственных слов не будет, и на красноречие "головешки" ему наплевать.
  
  - Обоих шлёпнешь? - кашлянула лейтенант, перебивая эмоциональную речь эвнека.
  
  - По-хорошему уйдёшь - не трону, - впервые разомкнул губы хозяин, глядя поверх мушки на приговорённого. - А эдаец кончился. Нечего тварей прикармливать. Так им и передай.
  - Кому?
  - Дурням этим старым с фермы или соцзащите, или административным лизоблюдам... от кого-то ведь ты припёрлась.
  - Ну, не припёрлась, а направили... - оценив интерес, продолжила девушка. - Отдел миграции. И это наш клиент... уж извини, грядки им удобрить по-тихому не получится.
  - Удостоверение покажи, - требовательно просипел обожжённый, не желая менять занятую стойку.
  
  Ариана искренне порадовалась накрепко вбитой привычке постоянно иметь в нагрудном кармане документ. Хорошо хоть ума хватило своё ведомство назвать, а не пугнуть для острастки каким-нибудь высоким кабинетом. Мужчина изучал корочки въедливо и со знанием дела.
  
  - Значит, ищейка пограничная... старший лейтенант, - Огап, хмыкнув, вернул удостоверение. - А я вот сержантом мобилизовался с такой-то рожей... мешки на овощебазе таскаю...
  
  Тимур, приободрившийся отсрочкой расстрела, решил довести дело до конца.
  
  - Уважаемый, если законы чести требуют, то я женюсь!
  - Чего? - обомлев, вылупился на него Огап.
  - Я, как у старшего, прошу у тебя сестру. Калым будет, я заработаю.
  - Чего?! Лиргу за тебя отдать?! За вшивого козлятника?! Недоноска курчавого?! Ах ты, гадёныш! Да я тебя...
  Ариана притормозила озверевшего и прущего на пролом танкиста, решившего не отказывать себе в удовольствии, собственноручно забить наглеца прикладом.
  
  - Уймись, сержант! Отставить! Тимур не лезь! - растаскивать двух озлобленных мужиков - дело не только энергозатратное, но и весьма небезопасное: миротворцу всегда прилетает в двойном размере. Но тут, слава богу, сцепиться не успели.
  - Да забирай! - прошипел сквозь зубы танкист, мощным толчком в грудь чуть не опрокинув на неё эдайца. - И валите оба! А я суда подожду.
  - Огап, не дури. Давай меж собой всё уладим...
  - Пошли вон! - рыкнул хозяин, и приклад одним рывком упёрся в плечо.
  
  Ариана хотела было снова вывести на диалог, но, подумав, только махнула рукой.
  
  - Мир - дому, сестре - привет, - не удержалась она, хлопнув калиткой.
  
  
  ГЛАВА 29
  
  На ферме их отсутствию большого значения не придали, соответственно и расспрашивать ни о чём не стали. Всё как всегда: горячий ужин на столе, выстланная старым пледом скамья и лампадка под образом Единого.
  
  - Всё! Вот теперь всё хорошо будет, сладили... - довольно вещал дядька, подставив поближе к себе сковороду с остатками жареной картошки и уминая добавку с завидной скоростью. - Колда - мужик толковый! И сам по себе порядочный и к начальству подход знает: когда подойти, спросить, какими словами... Во, мужик! - Дамир с чувством потряс в воздухе кулаком, расписывая таланты говорливого дворника. - Я ему суть дела объяснил, красненького полторашку сунул и всё! "Не волнуйтесь, - говорит, - архиерей частенько по аллее прогуливается. Шепну".
  Кора оптимизм мужа явно не разделяла. Но то ли на ночь не хотела спор заводить, то ли парня раньше времени огорчать. Тётка кисло улыбалась и тихонько вздыхала, изредка кивая в такт рассказу.
  
  - Архиерей - это не храмовый совет, - решила всё же аккуратно донести девушка.
  - Нет, конечно, - согласился фермер, - но перед судом он - последняя инстанция, если заявление обратно развернёт, то и обломается Огапка...
  
  Тимур слушал долго. Пил чай, черпал из банки уже приевшееся варенье и снова слушал. "Стриженная" оказалась прозорливей: тактично отлучилась до ветру и больше за стол не вернулась. А вот тётка держалась до конца: клевала носом, зевала, но, видимо, считала себя обязанной выслушать ещё одну из сотни в который раз повторяемых, любимых историй мужа. Парень даже успел подумать, что теперь точно знает, от кого Вардану достался талант рассказчика и такая страсть к полуночным беседам. Обычно к шутливой, местами сильно приукрашенной болтовне Дамира горец относился с пониманием: отец после вина тоже был до баек охоч, а уж в большой праздник, за столом кто из стариков не любил молодость удалую вспомнить, юнцов примером поучить... Но сегодня весёлость дядьки только раздражала. Тимуру не хотелось компании ровно, как и плюшек, которые беспрестанно подсовывала под руку Кора. Ничего не хотелось. Бессонная ночь, дерганый день и отбитая голова. Залезть бы в свою нору и просто выключиться насколько выйдет. Но нет, нельзя... Надо и тут угодить, всех уважить, а на себя потом... что останется.
  
  - А ведь время-то уже... ух! К полуночи пошло! - глянув на часы, наконец, спохватился фермер. - А может... Нет? Наливки не хочешь? Ну, к себе, так к себе... Спокойной ночи, сынок. И мы с бабкой пойдём, засиделись...
  На улице снова накрапывала сырость, пленный задрал голову вверх, но в крепчающей тьме неба не разглядел. Хреново, если на всю ночь дождь зарядит, картошку ведь собирались копать... Тимур беззвучно засмеялся, выдыхая меж судорожными гримасами и прижимая рукой потревоженную челюсть. Воину с землёй возиться - только пачкаться... Кто б ему пару лет назад сказал, что он так за эти вершки - корешки переживать будет, словно всё мясо в мире уже съедено...
  Шелест гравия под ногами сменился глухим ковром мелкой травки. Безветрие и сонная тишина... хотя нет, один звук всё же был. Парень завернул за угол и застыл в нерешительности: сухой щелчок и удар - коротко вздыхала, слетая с пальцев, тетива, и металлический наконечник вгрызался в мишень. "Стриженная" успокаивала нервы, нашпиговывая стрелами ни в чём не повинный брикет. Без палева мимо неё было уже не пройти. Да и что теперь... обратно, что ли?! Пленный решительно направился своей дорогой, обходя девушку со спины и надеясь, что, во-первых, интерес к его персоне на сегодня исчерпан, а во-вторых, стрелы у неё не наперечёт...
  
  - Спать пошёл?
  
  Тимур сбавил шаг и, с трудом гася усталое бешенство, процедил сквозь зубы привычную формулировку:
  
  - Нужен?
  - На кой? - лейтенант мимоходом мазанула по нему взглядом, отвлекаясь от прицела. - Или снаряды хочешь потаскать?
  - Нет... лечь хочу, - честно признался горец, с какой-то болезненной завистью разглядывая тёмные окна дальних домов.
  - Ну, иди тогда... снайпер-тетеревятник, - не смогла удержаться от улыбки девушка. - Спокойной ночи.
  
  Пленный отследил очередной выстрел и только потом двинулся дальше. Благополучно миновал поленницу, удерживаясь от безотчётного желания пригнуться, и замялся на повороте:
  
  - Кто? - осторожно переспросил он, уступая неистребимому любопытству. - Про снайпера я понял - пошутила... потому что мазал прошлый раз, а вот... тетеревятник?
  - Ничего ты не понял, - пристроив лук на подставку, потёрла затылок Ариана, прикидывая как бы в двух словах объяснить " головешке" смысл веселья. - Ястреб-тетеревятник - птичка такая. На кур охотится, ну, прям как ты... Только ястреб слёту бьёт, а ты вон как стрелу послал: поверх крыши, в притирку к шиферу, на излёте точно в курятник... Снайпер, чтоб тебя...
  
  Пленный уставился на неё, пытаясь осмыслить услышанное. Значит... всё-таки запалила... Пересчитала стрелы, поняла, что лук брал... Ясно же было: рано или поздно за пропажу с него спросят. Отпираться глупо, а самому для себя понять бы хотелось.
  
  - Да не... Я бы не смог, - недоверчиво покосился на девушку пленный. - Курятник, он же за сараем, его ж отсюда даже не видно... И закрытый весь...
  - Пойдём, - мотнула головой "стриженная", зазывая на протоптанную Корой тропинку. - Пойдём, чего покажу...
  
  Обогнув угольный сарай, лейтенант повернула засов, проходя в пустующий загон и пробираясь к наружной раме спящего курятника.
  
  - Видишь? - повернув уличный светильник, она подсветила нижнюю часть зарешёченного окна.
  
  Тимур с удивлением обвёл пальцами небольшое сквозное отверстие. Дела... Выходит, правда... попал.
  
  - Если б по центру прилетело, то стекло бы - вдребезги, - по ходу осмотра пояснила Ариана. - А так, с краю - устояло, только трещина пошла.
  - Что и в курицу попал? - севшим голосом поинтересовался парень.
  - Да ну, нет... - усмехнулась лейтенант. - Если б ты со вторых стрельб, вслепую ещё и птицу бить мог... Я бы, и правда, в вашу кровь заговорённую поверила. " Каждый эдаец - с рождения воин..." - так, что ли?
  - Так, - упрямо буркнул Тимур, отворачиваясь. - Стекло вставлять надо? Я не знаю, есть ли... сейчас посмотрю в гараже...
  - Ну, посмотри, - кивнула девушка, оценивающе поглядывая на раздувающего ноздри горца. - Только не сейчас, а завтра. Завтра, - повторила она, вскинув брови в ответ на выжидательное молчание "головешки". - Понял?
  - Да...
  
  Парень обошёл её, поскальзываясь на размокшем помёте, тихо сопя и не рискуя ругать вслух продуктивно удобряющих прогулочную территорию несушек. Хлопнула деревянная дверь, и чавкающие шаги растворились в звенящем мелком дождичке. Ариана поёжилась, набрасывая на голову широкий капюшон брезентовой куртки, развернула фонарь обратно на ступеньки и двинулась вниз от курятника к своему импровизированному тиру. Со стрельбами на сегодня она, пожалуй что, закончила, а вот снаряжение в сырости бросать негоже. Самат бы не одобрил, хотя... дальнейшее Самату тоже вряд ли понравится.
  
  ГЛАВА 30
  
  Ночь хоть и выдалась спокойной, но закончилась слишком быстро, и не так как хотелось бы. Ариана проснулась, широко распахивая глаза и пытаясь понять причину внезапно накрывшей тревоги. Прошла одна секунда, две... и ничего. В доме тихо и сумеречно, стекла еле слышно царапал дождь. Девушка медленно выдохнула, успокаивая набирающее обороты сердце, перевернулась на бок.
  Нервы. Обычные нервы. Продолжение мутного сна. Перед рассветом всегда самые худшие кошмары. Надо подремать хотя бы часов до пяти...
  
  Лейтенант прикрыла глаза, но самовнушение не помогало. То ли отпуск шёл ей не на пользу, то ли воображение разыгралось... Но где-то на грани слышимости скрипнули тормоза. Дернулись, прикрытые на засов ворота, сухо затрещал забор, и тут же вздохнули петли. Ариана резко села на кровати, считая метры, секунды... и поспешно натягивая штаны. Ничего более толкового, она сделать, похоже, всё равно не успеет, а вот голой задницей принародно сверкать не охота.
  С глухим хлопком распахнулась дверь внизу, и дом сразу заполнился топотом множества ног. Испуганно взвизгнула Кора, забубнил Дамир, а Ариана, слушая перебежку на лестнице, прикидывала, не лучше ли самой улечься мордой в пол, пока прикладом не попросили.
  Впрочем, штурмовая группа особо не зверствовала. Руки завернули без ломоты, дежурно обыскали и спустили на первый этаж к остальным. В коридоре у лестницы растрёпанная фермерша пыталась добиться объяснений у карауливших её безликих бойцов. Выгоревшая старенькая ночная рубашка с мелкими рюшами, босые ноги, заискивание и дрожь в севшем голосе... Ариана было открыла рот, чтоб прекратить бесполезные метания тётки, объяснить ей - штурмовики отвечать не будут... Но Дамир, перехватив взгляд девушки, только покачал головой. Кора, казалось, слегка не в себе, а общение между задержанными, мягко говоря, не приветствовалось.
  
  - Доченька! Арьюшка, что ж такое-то? - всхлипнула тётка, с ужасом глядя на девушку, спускающуюся по ступенькам с заломленными наверх руками в сопровождении двух бойцов. - Связали-то! Связали почто!
  Кора сделала попытку рвануться навстречу, но необдуманное действие быстро пресекли, подтолкнув поближе к мужу и для порядка взявшись за оружие.
  
  Ариана опустила голову, осматриваться в таком положении было крайне неудобно, да и собственно незачем. Всё, что хотела, она уже увидела: один штурмовик у двери, двое пасут стариков, ещё двое с ней... В наручниках она одна, значит, понятно за кем пришли. Вот только не ясно, с какой радости. Ни по жизни, ни по службе Ариана ни с кем особо не цапалась. Был, правда, не так давно скандал с одним владельцем "заводов и пароходов", который в предвыборной программе за чистоту рядов ратовал, а сам курировал ввоз дешёвой рабсилы крупными партиями из обнищавшего зарубежья. На суде народный избранник негодовал страшно, всех посадить обещал, но... чиновничья месть всей рабочей группе в лице отдельно взятого лейтенанта? Минуя все вышестоящие чины? Какое-то слишком нерациональное приложение сил...
  Пока Ариана гадала, в доме наконец-то появился тот, с кого можно за это безобразие спросить. Правда, она ожидала увидеть местного оперативника или, в крайнем случае, военного следователя...
  
  - Святые угодники! Храмовник... - испуганно прикрывая рот ладонью, прошептала тётка, стараясь даже не смотреть на вошедшего мужчину в сером кителе с золотыми нашивками.
  
  Дамир, до этого выглядевший более менее сносно, и на адекватность которого Ариана возлагала большие надежды, ощутимо сник и потупился, становясь похожим на провинившегося школьника.
  
  - Всем доброго... хоть и раннего утра и святой благодати, - приступая к своим обязанностям, буднично произнёс слуга церковной фемиды, на ходу открывая папку и вытряхивая из неё листы.
  - И вам благодати... - бледным эхом прошелестело в ответ, и все свободные руки взметнулись в торопливом, механическом жесте.
  
  Храмовник покрутился в поисках поверхности для письма и, не найдя таковой, предложил перевести задержанных из прихожей в соседнее помещение.
  
  - Итак, давайте для начала выясним кто, есть кто, - удобно устроившись за обеденным столом, объявил мужчина, впервые обратив внимание на усаженных на скамью людей. - Меня зовут Рунтор Дарм-Тель, дознаватель храмового совета при областной епархии. Вы, как я понимаю, - сверился он с лежащими перед ним паспортами, попутно заполняя официальный бланк, - супруги Овал-Мурт, владельцы этой фермы...
  Старики поспешно закивали.
  
  - Старший сын - действующий майор, командир воинской части в Бостове. Младший - погиб в начале войны, - продолжил сверять сведения представитель "серых мантий". - Дотации от государства вам, как тыловикам, не положены. Доход имеете от реализации продуктов подсобного хозяйства. Десятину на нужды веры отчисляете регулярно, в хуле не замечены, храмовые службы посещаете регулярно, хотя... - покачал головой мужчина, заглядывая в свои бумаги и поджимая губы, - полностью все дни закрыты только у почтенной Коры, а вот ваш муж в молениях что-то не слишком усерден...
  - Он молится дома! - испуганно принялась заверять фермерша, не давая и рта раскрыть, замявшемуся Дамиру. - Мы Отца Небесного никогда не забываем! И в посты, и праздники - всей семьёй с малолетства чтим. А у мужа спина больная и сердце, он бы и рад каждые выходные в храм...
  - Хорошо, я понял, - кивнул Рунтор, когда причитания Коры сами собой сошли на нет. - Просто учтите на будущее, что исповедь обязательна хотя бы раз в месяц, и для этого подходит любой день, а не только воскресная служба. Святого отца для отпущения грехов можно пригласить в дом даже к лежачему больному. Вы этого не знали? - спокойно поинтересовался он у тётки, похоже, как у самого сознательного члена семьи.
  - Я... да, знала, но... - еле слышно прошелестела Кора, бледнея так, словно каялась перед архангелом у врат.
  - Она мне говорила... Это уж я сам не хотел... не хотел божьего человека отвлекать, - неловко вступился за жену Дамир. - Но я уже ничего... прямо завтра в храм. А... это из-за меня всё, да? - с несчастным видом кивнул он на штурмовиков.
  
  Храмовник на пару мгновений отвлёкся от своих записей и глянул на старика как на слабоумного. Для того чтобы сделать внушение нерадивому прихожанину, вряд ли требовалась группа захвата.
  
  - Вопросами совести и долга будет заниматься ваш духовник. В моей компетенции расследования преступлений первого порядка, - с лёгким раздражением пояснил Рунтор, - религиозные убийства, бунты против веры, подрыв устоев... Но об этом, я думаю, лучше всего поговорить с вами, - откладывая в сторону ручку, мужчина сосредоточил всё своё внимание на Ариане. - Чистосердечное признание облегчает душу...
  
  Лейтенант ошарашенно моргнула, а в голове стало пусто и тихо. "Серая мантия" терпеливо ждал. Хватаясь за мужа, еле слышно всхлипывала тётка, позади лавки переминались с ноги на ногу оставшиеся для охраны бойцы.
  
  - Чего говорить-то? - искренне недоумевая, нарушила молчание девушка.
  
  Рунтор Дарм-Тель тяжко вздохнул, всем видом показывая степень своего разочарования.
  
  - Желаете усложнять... Хорошо... тогда зайдём с другой стороны, - дознаватель кивнул ближайшему к выходу штурмовику, и в комнату головой вперёд завели кое-как одетого горца. - Кто это?
  - Эдаец, - пожала плечами Ариана, решив отвечать по существу.
  Если бы подобный допрос вело её ведомство, было бы понятно, откуда ноги растут. А так...
  - Просто эдаец? - уголок рта у мужчины неприязненно дёрнулся. - И всё?
  - Зовут Тимуром, старикам по хозяйству помогает.
  - А вам?
  - Что мне?
  - Вам помогает вербовать адептов в секту?
  
  Тимур, до этого с одинаковой неприязнью разглядывающий и странного мужика за столом, и лейтенанта, замер, окончательно запутавшись в происходящем. Когда его спящего вытряхнули из кровати, окриками, и зуботычинами заставили одеваться, пленный решил, что это очередная блажь Вардана. То ли бойцов своих на живой дичи погонять решил, то ли уже в лагерь от греха подальше... Но повели его неожиданно не куда-нибудь, а в дом, где всё стало ещё интересней.
  Подержав пару минут в прихожей, парня вытолкали на кухню, скрутив за спиной руки и прижав шею, словно у всей этой прокаченной братии его тщедушная тушка могла, и вправду, вызывать какие-то опасения. Потом хватку ослабили и даже задрали голову вверх, как он теперь понял, для того чтоб "стриженной" показать. Поначалу горец матюгнулся сквозь зубы: игры этой дурной девки были ничем не лучше майоровых. Тоже, вон, потеху устроила, дружков собрала...
  А потом стариков увидел... в ночном белье... и охрану у окна... и браслеты на "стриженной". Похоже, она здесь тоже не на весёлой пьянке. А уж когда мужик в серой форме спрашивать стал... Тимур даже забыл вырываться. Просто слушал и глазами моргал, в общем-то, недавняя надсмотрщица в этом от него не сильно отличалась.
  
  
  - То есть, вы отрицаете, что присутствующий здесь эдаец по вашему распоряжению пытался вырвать несовершеннолетнюю прихожанку, Лиргу Кар-Вилл из лона семьи и храма?.. Сколько мигрантов, пользуясь служебным положением, вы уже завербовали?.. Какова иерархия секты?
  
  Пленный слышал знакомые слова, иногда имена, фамилии... Но либо он что-то сильно упустил, либо они тут все рехнулись. Из разговора выходило, что это всё-таки по его душу, из-за девчонки пришли. Это Тимур понять мог и готов был заранее. Но дознаватель на него не смотрел даже, а тряс исключительно "стриженную" и нёс какую-то чушь.
  - Эй, уважаемый, обманули тебя... Не было такого! - уверенно заявил Тимур, дослушав его вольный пересказ недавнего разговора с Огапом. - Мы не про Единого говорили, а про свадьбу! И никто их дому не угрожал...
  
  "Серая мантия" развернулся в сторону негодующего парня и окинул его почти сочувствующим взглядом.
  
  - Вот яркий пример психологической обработки: ради навязанных лжекумиров адепт готов на всё... даже врать перед лицом Храма. Фанатик... такой опасен даже сам по себе, - ставя точку в обсуждениях, поднялся со своего места Рунтор. - Почтенные Овал-Мурт, я вас покидаю, - обратился он к что-то просяще-мямлящим старикам. - За возмещением ущерба, причинённого имуществу, можете обратиться в храмовый совет... Командир, уведите задержанных.
  
  ГЛАВА 31
  
  Храмовая тюрьма первой категории в своей будничной жизни мало чем отличалась от всех остальных. Так, по крайней мере, Ариану ещё на фронте уверял один видавший виды механик. А ей... ей сравнивать было не с чем и спросить больше не у кого. Одиночная камера с высоким зарешёченным окном, койка, унитаз, табурет и стол, вмонтированный в бетонный пол. Лейтенант очередной раз прошлась, разминая ноги и невольно цепляясь взглядом за лоскут неба снаружи. Снова ясно и, наверное, тепло - подарок уходящего лета... Помнится, четыре дня назад, укладываясь спать, она думала о том, как же неохота копать со стариками картошку, спрятаться хотелось под благовидным предлогом... Вот и спряталась. Сама не рада.
  В коридоре послышался уже ставший знакомым шум и звон посуды. Через пару минут форточка в двери открылась, и лейтенант получила свой нехитрый обед. Всё по распорядку, каждый день похож на предыдущий. Чётко, почти как в армии... Только капитанские погоны за выслугу лет в этих стенах ей вряд ли светят.
  В первый день прибытия было хоть какое-то разнообразие: оформление, баня, допрос... Дикие обвинения, каверзные вопросы, "радужные" перспективы... эдайца притащили. Что из этого вышло, лучше вообще не вспоминать: взвинченный, не в меру говорливый горец и она, казалось бы, осторожная, но тупящая больше, чем даже по званию положено. И вот... четвёртый день тишина. Время на осмысление и раскаяние... По крайней мере, дознаватель делал упор именно на это.
  Ариана отодвинула пустую посуду и от нечего делать принялась рассматривать дверь как самую интересную деталь интерьера.
  За что её здесь закрыли? Донос? Плановая чистка? Ошибка? Хотелось, конечно, верить в последнее, но храмовый совет - это не та организация, откуда можно выйти через неделю на все четыре стороны с извинениями за следственный форс-мажор. На данный момент становилось понятно только одно: "головешка" со своими любовными похождениями в этой истории лицо явно третье, если не десятое. Формально обвинение на нём строится, а её... как будто, между прочим, зацепили... и в новое дело по другой статье.
  
  На допрос вызвали ближе к вечеру, когда видеть кого-то уже и не особо хотелось.
  
  - Ну что ж, проходите, голубушка, присаживайтесь, - Рунтор Дарм-Тель с привычным равнодушием, кивнул на пустующий стул, отпуская конвойного. - Подумали? Каяться будем?
  - Я не знаю, в чём каяться.
  - Хорошо. Я подскажу, - спокойно согласился мужчина, попутно наводя порядок на столе. - Как-никак, это ведь прямая обязанность храма - направлять заблудшие души. Расскажите мне о вашей секте...
  
  Ариана еле сдержала тяжкий вздох. Хороший метод, действенный... гонять по кругу одни и те же вопросы, пока у обвиняемого нервы не сдадут.
  
  Но на четвёртом часу они, похоже, сдали у обоих. Дознаватель отодвинулся от стола и закурил, сумрачно глядя в окно, словно лицезреть упрямую идиотку терпения у него уже не хватало.
  - Послушайте, почтенный... - пользуясь минутной передышкой, всё же рискнула донести лейтенант. - Я, конечно, не образец добропорядочной прихожанки, но и идти против Единого, против Храма... Я бы никогда...
  - Никогда? Да вы уже. Только что, - скупо усмехнулся Рунтор, продолжая медитировать на разбитый внизу тюремный садик. - Вы давно перечитывали Завет Мира, Ариана?
  - Ну... - девушка на секунду замялась. Говорить, что священное писание последний раз интересовало её только перед экзаменом по инициации, пожалуй, не стоило. - Я знаю, всё что нужно...
  
  Мужчина смял окурок на дне литой пепельницы и откинулся на спинку стула.
  
  - Самоуверенно, - хмыкнул он. - Сам Преподобный не раз признавал, что человеческим умом до конца постичь Завет невозможно... Ну... бог с вами, - поджал губы дознаватель. - Будьте добры, вспомните притчу о беспутном Горхе. Ну же... это одна из основ... её ещё в начальной школе проходят.
  
  Ариана облизала пересохшие губы и неторопливо начала рассказ.
  Если бы храмовник всерьёз решил проверить её познания в священном писании, то хватило бы и пары-тройки умелых вопросов из мутной воды богословия, чтоб впаять ей до кучи ещё и "пренебрежение верой". Однако Рунтор Дарм-Тель выбрал для разбора, и правда, одну из десяти самых известных притч. Чтобы её забыть... нет, пожалуй, столько не выпьешь.
  
  - Горха был добрым крестьянином, порядочным семьянином, хорошим соседом и верным сыном Храма. Работал он много, чтил Единого, и в доме его царила благодать, - на удивление самой себе, практически без запинки воспроизвела девушка, затверженные на подкорку строки.
  
  Дознаватель удовлетворённо закивал, требуя продолжения.
  
  - Но однажды случилось несчастье, и дом Горха сгорел.
  
  Ощущения от происходящего сейчас у лейтенанта были весьма странными. Вот сидит она на допросе в храмовой тюрьме и рассказывает сказку, словно в первом классе домашнее задание, а напротив - заинтересованный взгляд учителя... Только бантиков ей на голове не хватает, да и наручники - немного лишние...
  
  - Погоревал крестьянин, поохал, поставил в храме свечку с благословением Единого, срубил лачугу и принялся урожай собирать. Однако явился ему в сиянии своём вестник крылатый и вострубил: "Возрадуйся, праведный Горха! За верность Господу нашему избран ты апостолом! Оставь дом свой, земли свои и семью. Отправляйся в края безбожные, дикие и неси всюду свет веры и милости божьей".
  
  Пока Ариана старательно воспроизводила святые откровения, храмовник, похоже, вспомнил про незаконченный отчёт и переключился на бумаги, но стоило ей замолчать, как недовольный взгляд больших, водянистых глаз вновь взметнулся вверх.
  
  - Продолжайте, продолжайте... - поторопил он, перелистывая страницы. - Это вы не мне, а себе одолжение делаете.
  - Но не послушался Горха мудрого слова. И в тот же день напала на поля его саранча, сожрала посевы... Снова явился крестьянину небесный посланник и повторил: "Оставь, Горха, жизнь старую, оставь семью. Не гневи, Отца Небесного. Смирись с волей его, ибо он в мудрости своей больше тебя ведает". Не послушался Горха, не смог от жены, от детей малых уйти... И в ту же ночь умерли они, смертью тяжкой. Понял крестьянин, что сам на себя великую беду накликал, гордыню вовремя не смирил. Одним часом в путь собрался, навсегда из родного края ушёл, чтоб слово божье исполнить... Но уж не было с ним небесной благодати, заплутал он во тьме греховной и сгинул, как и не жил.
  
  - Вам ведь, наверняка, на уроке поясняли, в чём мораль сей истории? - заключил мужчина.
  - В том, чтобы укрощать гордыню, и слушаться старших...
  - Чтоб делать то, что вам говорят! - не выдержал Рунтер. - Даже если вы не понимаете, зачем это надо...
  
  Девушка растеряно хлопнула глазами, не веря услышанному:
  
  - То есть... не важно, как на самом деле было... Надо просто признаться..?
  - Да, - с облегчением выдохнул храмовник. Уже пришедший к каким-то своим выводам по поводу сообразительности военных.
  - И вы знаете, что не было никакой секты, что эдаец не агент, что...
  
  Лейтенант сама не понимала, зачем проговаривает это вслух. Она не сильно любила установленную именем Единого диктатуру, но рушить привитые с детства стереотипы было, как выбивать почву из-под ног.
  - Подпишите, - руки девушки милостиво освободили, дали письменные принадлежности и лист с уже готовым признанием.
  
  За время службы всякое было... но ничего более бездарно - самоубийственного с неё ещё не требовали.
  
  - Это ж... это ж лагерь... лет на десять... - сглотнула она, рассеянно пробегаясь взглядом по выверенному печатному тексту.
  - Ну что вы, душа моя, - в доселе бесстрастном голосе дознавателя послышались участливые нотки. - Если признаетесь... сами, то лет семь, не более... К тому же, сколько вам сейчас? Двадцать девять? Так это сущий пустяк.
  
  Храмовник говорил что-то ещё про образцовые условия содержания, тёплый климат, программу реабилитации и трудоустройство по окончанию срока... Про то, что родных у неё нет. И то, что это сейчас с её стороны очень благоразумно и дальновидно... Про то, что карьера военного всё равно бы не сложилась, и не женское это дело. А так... выйдет она ещё вполне в детородном возрасте, и шанс будет семью завести и за мужа встать...
  Он говорил, но... Ариана уже не слушала. Бумага оказалось куда более интересной, чем на первый взгляд. Последняя строчка гвоздём царапала притуплённое сознание.
  
  - "Обязуюсь выдать следствию всех известных мне адептов незаконной религиозной общины", - зачитала лейтенант, перебивая монотонные уговоры дознавателя. - Это как?
  - Не волнуйтесь, - поборол зевоту мужчина, - список вам предоставят чуть позже, нужно будет просто подписать.
  - Я не буду, - Ариана быстро отодвинула от себя признание, вновь складывая руки за спиной.
  - А чего так испугались-то? - удивлённо улыбнулся Рунтор. - Вы, может, их и не знаете... и не узнаете никогда.
  
  Девушка молча потупилась, разглядывая структуру дерева на полированной поверхности стола.
  
  - Да... голубушка... зря вы так, - вздохнул дознаватель, крикнув конвойному. - Храм лояльно относится к кающимся грешникам, а вот на упёртых милость Единого не распространяется.
  
  На улице Ариану уже ждала машина, куда её предусмотрительно сунули с мешком на голове. Петляние по внутреннему двору было недолгим, и вскоре глаза резанул свет тюремного коридора.
  
  - Милости просим, - Рунтор, шедший впереди конвойных, обернулся к девушке, с интересом отслеживая её реакцию. - Покамест я лично сопровожу. Ну, и надеюсь, этого посещения с вас хватит.
  
  Ариана шагала вдоль однотипных дверей с глазками, и с каждым шагом сердце ёкало всё больнее. Это уже совсем не то официальное, открытое для проверок здание, где она преспокойно просидела четыре дня. Вторая категория... Это ад, и если на то будет необходимость, её со смаком протащат по каждому витку слом-спирали. Не работай лейтенант во внутренних структурах, могла бы в блаженном неведении уповать на свою стойкость, заступничество руководства, гуманность штатных палачей... ведь она же прихожанка, дитя божье, девушка, в конце концов!
  "Отец Вседержитель, Единый на земле и на небе, заступник и утешитель, как же так?! Как же можно?" - вспомнились ей причитания зарёванной малолетки с одного из выездных допросов. Миграционному отделу юная "спекулянтка образом божьим" была нужна как свидетель, и Храм разрешил посещение. Ариана тогда ещё только вступила в должность и к такому, честно сказать, была не готова. Дознаватель, ведущий дело, вкратце предупреждал, что не стоит сильно впечатляться, тьма имеет разные обличья... Храму, конечно, виднее... Но лейтенант, наверное, и в правду, дура потому что вместо вселенского зла обнаружила в камере замученного ребёнка. И уже на выходе, не удержавшись, задала храмовнику тот же самый вопрос: "Как же так? Ведь четырнадцать лет... маленькая же... девчонка..."
  Помнится, слуга церковной фемиды только покровительственно улыбнулся и снисходительно пояснил, что да, бабы-то, конечно, писклявые. Но живучие-е-е...
  
  - Заскучали, душа моя? - Ариану вернул к действительности зычный голос Рунтора. - Или вспомнилось что? Вы, кажется, в гостях у нас уже бывали... Но видели только результат. А вот с процессом не знакомы... Ну, ничего, сегодня будет время. А пока, взгляните-ка, - дознаватель сделал жест конвойным, и девушку подвели к одной из пронумерованных дверей.
  
  Мужчина уступил ей место у глазка. Лейтенант опасливо приблизилась, ожидая подвоха, прильнула к смотровому окну, замерла, но... камера, как камера... ни окровавленных дыб, ни терзаемых пленников... Только вот места мало очень: сидеть можно, но рослому мужику свободно не улечься. Без окон, без мебели... Мешок. И стены странные. Мягкие, что ли? Арестант один...
  
  - Узнаёте? - Ариана непроизвольно вздрогнула и покачала головой. Заключённый лежал на полу, свернувшись в тугой комок и обхватив руками голову. Понятно, что мужчина, некрупный, скорее всего молодой и... футболка такая знакомая...
  
  
  ГЛАВА 32
  
  Дознаватель, не давая ей возможности усомниться в своей догадке, нажал на кнопку рядом с дверью, и тело на полу, конвульсивно дёрнувшись, поспешило подняться на ноги и вытянуться в стойку.
  
  - После обработки звуком докричаться до заключённых становится очень сложно, - пояснил Рунтор. - Зато реакция на электрический ток всегда превосходна. Видите ли, пол камеры устроен как один большой проводник...
  Ариана смотрела, не отрываясь. Четыре дня... стоит прямо. Если и били, то не по лицу. Припухлость, искажающая черты, спала. Фингалы пожелтели. Но здоровее от этого "головешка" не выглядел.
  
  - Свет и звук, - вновь подсказал мужчина. - Поначалу эти факторы кажутся не значительными, но, поверьте, если этот маленький эксперимент оставить без изменений, уже через пару недель из камеры можно достать совсем другого человека.
  - Он гражданин другого государства, - лейтенант старалась, чтоб голос звучал ровно. - Как мигрант эдаец имеет право...
  - А документы где? - ледяным тоном оборвал её храмовник. - Ни листка прибытия, ни постановки на учёт... Откуда вы его вообще взяли?
  Ещё один вопрос, на который она не имела права ответить. По сравнению с подрывом устоев нелегал - это уже мелочь... Но придут с конфискацией не к ней и даже не к майору, а к злостным эксплуататорам, которые и не подозревают, что таковыми являются.
  
  - Впрочем, статус эдайца принципиального значения не имеет, - Рунтор, похоже, гнул совсем в другую сторону и прегрешения в юрисдикции неподотчётных храму ведомств его всерьёз не интересовали. - Ведёт себя ваш помощничек отвратительно, - сморщившись, поделился дознаватель. - Общаться изволит только на эдайском, Единого не признаёт... Я, честно говоря, сомневаюсь, что с ним возможен конструктивный диалог... Не то что с вами, - улыбнулся храмовник.
  
  Девушка зябко поёжилась под тяжёлым, выжидающим взглядом. Ей дали слово, а что сказать? Какую-нибудь героическую глупость?
  "Да я ни за что... и никогда!"
   На самом деле это вопрос времени и выносливости. Или счастливого случая со смертельным исходом.
  Согласиться и подписать бумаги прямо сейчас? Пока не поздно, пока цела? Значит, даже не попытаться... Страх - не оправдание. "Головешка" же, вон, терпит...
  Лейтенант отошла от "глазка" и сделала шаг к дверному косяку, облегчая работу конвоирам. Пусть запихивают... Понеслась душа в рай...
  
  - Куда это вы собрались, голубушка? - насмешливо кашлянул храмовник. - Квартирка понравилась? Так она одноместная! Но ничего... мы вам сейчас не хуже подберём.
  
  
  Камера, в которую её определили, оказалась чуть больше и гораздо темнее. Разглядеть какие бы то ни было, другие параметры Ариана не успела. Едва захлопнулась дверь, как сбоку на неё кто-то навалился, довольно умело роняя на пол. Один... Слава богу! Но, судя по летящей под рёбра ноге, тратить время на разговоры нападающий не собирался. Девушка сжала зубы, готовясь к неизбежной боли. Долю секунды назад ещё можно было перекатиться... Но только единожды. А потом её прижмут к стене, и такой удачный момент уже вряд ли повторится...
  Лейтенант развернулась, сама нарываясь на удар и одновременно стараясь его смягчить. Доиграться до трещины в первые же пять минут совсем не хотелось. Спазм прошил лёгкие, заставляя вполне натурально скрючиться, но пойманная вражеская конечность просто обязана была того стоить. Вцепиться повыше, покрепче, прижать к себе и перекатиться. Звук бьющегося о бетонный пол тела... и грязную штанину можно отпускать. Повезло, что рухнул не на неё. Хоть и не такой массивный, как сперва показалось. Ариана расторопно навалилась, не давая подняться, и тут же перехватила предплечьем шею, намереваясь слегка придушить слишком активного товарища.
  Тело, прижатое к ней спиной в захвате, активно взбрыкивало и не оставляло попыток вывернуться. Лейтенант с трудом удерживала его на месте, нервно пережидая вспышку буйства. И откуда столько прыти-то взялось? Высокий - да, когда-то тренированный - тоже да, но сейчас одни мослы и злость.
  
  - Будешь дёргаться, кадык сломаю, - сопя от натуги, прошипела она в нечёсаную паклю на макушке.
  - Пусти! - прерывисто выдохнул парень чётко и без акцента.
  
  Тимур, конечно, тоже иногда шпарил на дарманском как на родном, но этот нет... не "головешка". Этот свой, хоть и одёжка на нём горская.
  
  Ариана осознавала, что делает, скорее всего, глупость, но в камере они одни и договариваться как-то надо. Сняла захват, вскочила и отошла подальше. Вопреки ожиданиям, второго нападения не последовало. Арестант натужно кашлял, болезненно потирая горло, и возился на полу.
  
  - Ну, давай, зови их! - огрызнулся он, садясь и поджимая колени к животу.
  
  Лейтенант озадаченно молчала. Похоже, здесь какие-то свои порядки, которые она сильно не понимает.
  
  - Я сказал: жрать не буду! Голодовка! Зови! Чего смотришь?
  - Кого?! - взорвалась в ответ Ариана, когда шипение сквозь зубы приобрело фантазийно - матерный характер. - Кого мне звать?! Надзирателей? На кой?!
  
  Парень замолк и, подслеповато щурясь, скользнул спиной вверх по стене:
  
  - Дык ты не из коридорных... Ты девка! - поражённо охнул арестант.
  - Ну, слава богу, разглядел, - съязвила "стриженная".
  - Я посмотрю, какая ты зрячая после "зеркалки" будешь. Погоди... а форма? - вновь напрягся он.
  
  Ариана глянула на свои армейские штаны, потом на зарешёченную лампочку, создающую в камере желтоватый полумрак.
  
  - Форма... только не та. Или ты цвет тоже не разбираешь?
  
  Парень зашевелил губами, что-то неразборчиво бубня под нос, взгляд остекленел, обращаясь вовнутрь. Бормотание было осмысленным, но слишком тихим, прерывистым и предназначалось явно не ей. Сколько ж надо просидеть в одиночке, чтоб вот так ни с того ни с сего на разговор с самим собой пробивало?
  Лейтенант шагнула ближе, обходя сокамерника полукругом, как взрывное устройство, у которого на таймере вновь пошёл обратный отсчёт. Чёрт его знает, что он там в своей больной голове нарешает...
  - Сейчас... прошло... ненадолго... Увидит... Знает или нет? Сказали, наверное... Фальшивка! Может, фальшивка...
  
  Взбудораженный какой-то внезапной догадкой арестант заговорил с нервным нетерпением, беспрестанно шаря по ней взглядом:
  
  - Ты ведь от них, да? Вот твари! Решили куклу подсадить, чтоб науськала...
  
  Девушка со смесью опаски и лёгкого шока наблюдала, как сиделец без раздумий раскроил себе руку о неровный край подоконника и двинулся на неё, выставив вперёд окровавленную ладонь.
  
  - Ну как, крыса, страшно? Страшно тебе? Зови дружков, а то не успеешь!
  
  Ариана очередной раз чертыхнулась, мысленно желая всех благ креативному дознавателю. Сунул её к буйно-помешанному! И чего теперь делать?! Зубы ему заговаривать от шизы до шизы? Или всё-таки изловчиться и придушить по-тихому?
  Впрочем, до крайней необходимости ещё не дошло. "Стриженная" подобралась, готовясь ко второму раунду, но парень не нападал. Остановился в нескольких шагах от неё, гримасничая и размахивая перед носом травмированной конечностью.
  
  - Ну? - прикрикнул он, жадно выискивая что-то на лице гостьи. - Ну?!
  - Не нукай, не запряг ещё, - напомнила Ариана. - У тебя с голодухи крыша поехала, или ты сам по себе припадочный?
  
  Лейтенант и раньше слышала, что у тронувшихся умом бывает резкая смена настроений, но наблюдать воочию приходилось впервые. Сокамерник постоял ещё с полминуты в раздрае и медленно побрёл к расстеленной на полу куртке, видимо, заменявшей собою постель. Оторвав от подкладки широкую ленту, молча и задумчиво принялся бинтовать ссадину. Искажённые черты лица его разгладились и, если что-то в них и мелькало, то скорее тяжёлые думы, чем злость.
  
  - Захар меня зовут... Упорный еретик и духовно догнивающий элемент: падение в боге, подрыв устоев, измена вере... И я не припадочный. Давно просто здесь, и подселения не ждал, - угрюмо сообщил парень, пытаясь затянуть зубами вертлявую вязку.
  
  Ариана собралась помочь, но он отмахнулся, не дав подойти. Справился сам и, обведя широким жестом бетонный пол, первым уселся у облюбованной стены.
  
  - Чем богаты, тем и рады. Пиджачок у тебя очень кстати: снимай и под задницу. Спать тоже на нём придётся. До отбоя время есть. Рассказывай давай: откуда такая чистенькая?
  
  
  ГЛАВА 33
  Командир отдельной мотострелковой бригады майор Вардан Овал-Мурт зашёл в свой кабинет, недовольно косясь на кипу бумаг, выросшую на столе за недолгие выходные: рапорта, ведомости, журналы... А ещё курсанты из Ларута на стажировку скоро пожалуют. Надо будет идти разговаривать с руководителем их практики, думать, где размещать, чем кормить... И у своих-то довольствие так себе, а тут ещё отличники учёбы из курируемого храмовниками ВУЗа. Придётся из шкуры вон вылезти, а возможности изыскать и условия будущим офицерам создать на уровне. Ведь по сути, это не только их практика, но и его, как командира, проверка. И всегда так было... Но в связи с последними событиями и до паранойи не далеко.
  Мужчина подошёл к столу, машинально просматривая документы. Впрочем, раньше надо было думать, уже засветился.
  Когда неделю назад прибор слежения ни свет, ни заря вдруг разразился тревожным сигналом, а метка на экране резво полетела за все мыслимые границы привычных маршрутов, Вардан решил, что горец рванул в незапланированную увольнительную. Но могло случиться так, что и старики помощника куда-то срочно отправили. Здоровье у обоих уже не то, может, отца с сердцем в больницу областную повёз... Пришлось самому срываться на ферму, чтоб проверить и, если нужно, Арьке выговор за побег пленного сделать, рядом совсем - и не уследила... А там дверь выбитая, зарёванная мать, бледный до синевы отец и тишина в доме... гнетущая, как после похоронки на Самата...
  Майор точку прибытия по карте отследил. Куда мог - дозвонился и по старым связям знакомых напряг. Такую муть вокруг поднял, а толу - чуть... Храмовое ведомство близко к следствию никого не допускает и разъяснений не даёт. Вчера сам в Галдос ездил, пытался разузнать, свидания добиться... Храмовники вежливы. Вардана приняли, выслушали и посоветовали... помолиться Единому о вразумлении заблудших, а также о своей душе подумать, ведь связь с еретиками на пользу честному прихожанину не идёт.
  И как теперь родителям в глаза смотреть? Они ведь ждут... Надеются, что сын - "большой человек", и всё уладит. Эх, кабы это на войне было... Бойцы готовые есть, техника есть, оружие... Вытащили бы, никто и пикнуть не успел. А тут... сиди и жди: суд назначат или сразу труп выдадут. А можно, и вообще, ничего не дождаться. Был человек, и нет человека. Да хоть бы и двоих. Эдайца, правда, вряд ли за разумное существо посчитали, и дело не на него... Если отец слова дознавателя не перепутал... Если они с матерью правильно поняли... Самой крайней Арька будет. Организация секты с использованием служебного положения, с привлечением нелегалов... Падение в боге, подрыв устоев... Это край. Вышка.
  Почему именно к ней прицепились? К этому вопросу Вардан возвращался снова и снова каждый день, пока не начинала болеть голова. Если убрать ареол святости с церковной фемиды, то на поверхности вся та же мирская возня: чины, премии, раскрываемость и требования начальства... Так что? Ариана просто подвернулась удачно как ступенька в карьерной лестнице? Не то, чтобы такого быть не могло... Но майор и тут перестраховался: съездил в этот самый миграционный отдел, пообщался с народом, поспрашивал... Не в самом департаменте, конечно, а так... вне территории, неофициально. И вещь выяснилась интересная, но пока неоднозначная. За последний месяц уже трое по похожим статьям в Галдос уехали и тоже без права на свидание и переписку.
  Командир потёр ладонями лицо и со злостью двинул стол вперёд, так что старая мебель жалобно заскрипела. По всему выходило, что Храм к очередному громкому разоблачению готовится. Назидательному, так сказать, и поучительному во имя укрепления основ. И если всех погранцов - "сектантов" хотят в одно дело объединить... Не сложно представить, что сейчас на допросах происходит. Арьку там... Есть умельцы... не хуже чем в лагере обработают. А он тут! И сделать ничего не может. Даже если танкиста по-тихому убрать и сестре его объяснить, что к чему, всё равно лейтенанта не отпустят. Колёсики завертелись, механизм запущен.
  При мысли о том, что опять посреди выжженной земли стоит эдаец, руки сами сжались в кулаки. Вражина она и есть вражина, хоть и пакостит не специально! Понятно, конечно, что если Храму повод к аресту нужен, так или иначе, этот повод возникнет. Но "головешка" донельзя упростил задачу. Неужели для свиданок нельзя было выбрать девку попроще?! Без больных на голову родственников!
  Вардан принял звонок дежурного и, глубоко вздохнув, отложил в сторону жалобу сожительницы из военного городка на рукоприкладство недоопохмелённого прапорщика. Курсанты прибыли... А потом по плану ещё совещание и к техосмотру технику готовить надо, котельные принять - отопительный сезон на носу, склады проверить, расследование назначить - опять, сукины дети, за тушёнкой лазили! Вечером полигон и доклады... И не психовать, не рычать, а при выходе в город не прибить первого попавшегося под руку "сына гор".
  
   ***
  
  Свет... Днём и ночью ненавистный, обжигающе яркий. Поначалу он не казался такой уж проблемой. Подумаешь, лампочка... Тимур медленно пережёвывал хлебный олякиш, прикрывая ладонью воспалённые глаза. Жаль, что Эджес-Вух не предусмотрел для своих потомков ещё одну пару конечностей. Эти храмовые песнопения из динамиков... Сил больше нет их слушать. Либо глаза, либо уши... Приходится спасать что-то одно.
  Не сон, не явь... Всё, что произошло за дверью этой камеры, слилось в один бредовый кошмар. И мягкие стены как издевательство, даже голову не разбить. А ведь была надежда, что, если хорошенько приложиться, оттащат в лазарет или хотя бы выспаться дадут для разнообразия. Но нет... из всех благ тут только кормёжка: кусок серого, непропечённого хлеба, кружка воды на день и смешливый тюремщик.
  - А ты пой! Легче станет... - хохотнул он на просьбу арестанта убавить звук церковных гимнов.
  
  Правда, когда доведённый до точки горец умудрился взобраться по отопительной трубе под самый потолок и принялся выдирать из стены источники звука, хорошее настроение у тюремщика закончилось. Вызванные конвоиры избили без затей и полезных советов, заперли в карцере. Сутки без еды и воды голышом на каменном полу, пока приводили в порядок технику и поднимали выше систему отопления. Сутки тьмы и счастья... Выспался.
  Тимур с болезненным сожалением отправил в рот последний кусочек тюремной пайки и оглушённо тряхнул головой. Долбящие по ушам завывания смолкли внезапно как разрыв барабанной перепонки. Состояние близкое к контузии... Когда такое случилось впервые, парень на самом деле испугался, что оглох. Но последовавший за этим вызов к дознавателю расставил всё по своим местам. За полчаса до появления конвойных музыку действительно выключали, но лишь для того, чтоб уши грешника могли хоть как-то воспринимать вопросы следствия.
  И в этот раз благостная передышка получилась недолгой. Не успел заключенный, как следует покемарить, а за ним уже пришли. Взбодрили электроразрядом, одуревшего и до конца не очухавшегося запихнули в машину и повезли...
  
  - Так, так, так, голубчик... проходите, присаживайтесь, - Рунтор Дарм-Тель оживился и, на секунду задержавшись взглядом на лице горца, достал из стопки документов нужную папку. - Вы, говорят, буянили позавчера, технику ломали... Нехорошо... Зачем же так собственную нацию дискредитировать? Эдайцев и так дикарями считают, зверьём пещерным, а вы, можно сказать, наглядно на стену залезли... Давайте лучше пообщаемся как цивилизованные люди?
  - Хазча мере вож... черзе...
  - Я по-хорошему хочу, а вы опять за своё... - сокрушённо вздохнул "серая мантия", снимая телефонную трубку. - Будет переводчик, не расстраивайтесь.
  
  Давненько не приходилось на родном языке говорить, дарманское "эльканье" к небу прилипло - не отплюёшься. А тут как раз и самому горло прочистить и время потянуть. Если ещё выражения выбирать позаковыристее, то можно получить дополнительный бонус в виде страдальчески сморщившегося переводчика, а ответы невпопад списать на сложность местного диалекта.
  Но, как ни крути, а разговор дознавателю не нравился, впрочем, как и сам эдаец. И никакая вежливость и корректность очевидную реальность перекрыть была не в состоянии. Так зачем же стараться? Тимур покосился на кривящиеся губы храмовника. Ведь по его указке и камера эта "специальная", и карцер и, вообще, всё... А вид делает, что не он это, а система... Положено так с упрямцами и еретиками, ничего личного...
  
  - Тимур, вы осознаёте, что покрывая вербовщицу, совершаете не менее тяжкое преступление? - кисло сморщился "серая мантия", прохаживаясь по кабинету и изредка, без интереса бросая взгляд на подследственного. - Продолжите упираться, и мне придётся разрешить по отношению к вам меры физического воздействия. И... всякое бывает... зачем вам в двадцать лет инвалидность?
  - Аз рахма джерче чова... Ирбарэ веж крежча... Ларма дор мэза Эджес-Вух! Пинза одоре...
  - Он говорит, что... - переводчик неловко замялся, смягчая выражение, - что в гробу он видел защищать всяких... нечистых, чокнутых баб. А в секте он быть не может, потому что над ним Эджес-Вух. И... ещё адвоката требует.
  
  Дознаватель выдохнул сквозь зубы и устало потёр переносицу.
  
  - Спасибо, Нариш, можете идти. Ваши услуги нам больше не понадобятся.
  
  Оставшись в кабинете с горцем один на один, Рунтор подвинул стул, присаживаясь напротив арестованного:
  
  - Поиграли и хватит. Переводчики, адвокаты... Может из посольства кого-нибудь позвать? - зло прищурился дознаватель. - У тебя же прав как у собаки подзаборной... Знаешь, сколько таких нелегалов за сутки по стране пропадает?
  
  Тимур поднял голову: так, похоже уговоры закончились... Или ещё нет?
  
  - Чего упёрся как баран? Поможешь следствию, и Храм не обидит. С зазнобой твоей проблему уладим, документы выправим, будешь жить как человек, работать на законных основаниях.
  - Мне не надо тут... у вас. Мне домой, - угрюмо выдал парень, сообразив, что качать права дальше действительно чревато.
  - Это ещё проще, - с готовностью кивнул Рунтор. - Сейчас напишем, на суде подтвердишь и езжай в свою Эдачеру... Сам билет куплю.
  - Сразу после суда отпустишь? - недоверчиво поинтересовался Тимур. - Еретика? У всех на виду?
  - Ну... может не сразу, - раздражённо потёр висок дознаватель, меряя взглядом дотошного эдайца. - Посидишь месяц, а там удобный случай представится, под амнистию подведём.
  - И Единому присягать не надо? - глянул исподлобья пленный.
  - Единому... - прикусив губу, замялся Рунтор. - Полагается язычнику веру сменить... Но, чёрт с тобой, ради великого блага... Поедешь к себе, как есть... не просветлённым.
  - А как же я поеду... через месяц, если "не принявших бога" после приговора в течение недели расстреливают? - склонил голову набок горец.
  
  "Серая мантия" резко встал, переводя дыханье и до побелевших пальцев сжимая край стола.
  
  - Умный, да? - навис он над парнем, буравя взглядом курчавую макушку. - Скажите, пожалуйста... Какой экземпляр! - храмовник растянул губы в брезгливой улыбке. - То есть не только как обезьяна по трубам лазить умеешь и ямы под нужники копать, а ещё и про храмовый кодекс слышал?
  Тимур отмолчался. Не рассказывать же, в самом деле, про то, как тётка Кора в своём неуёмном просветительском рвении любого церковника за пояс заткнёт. Хочешь - не хочешь, а слушаешь... и кое-что в башке остаётся.
  
  - Деваться тебе всё равно некуда, - выравнивая тон, пожал плечами Рунтор. - У нас все признаются... Покаяние, смирение духа - столпы Единобожия. Через пару недель и ты, и лейтенантша будете сидеть тут и сопли на кулак наматывать, соревноваться, кто быстрее показания напишет...
  
  Обратная дорога до узилища особых отличий не имела: духота мешка, гул автомобиля, скупые разговоры конвоиров. Тимур постарался отключить гудящее сознание и немного подремать. Время на размышления у него ещё будет, а вот на сон... Снова эта проклятущая лампочка под потолком! При одной только мысли о слепящей, звенящей камере с электрическим полом заломило затылок и захотелось взвыть... Но реальность оказалась иной. Добавив подзатыльник для скорости, арестанта провели мимо прежних апартаментов и поставили носом в стену совсем в другом конце коридора.
  
  - Почему сюда? - осторожно спросил горец, пока гремел замок, и скрипела тяжёлая дверь. - Что там?
  - Ишь ты, любопытный какой, - усмехнулся кто-то из служивых за его спиной. - Ну, поди, посмотри...
  
  ГЛАВА 34
  
  Полетев с полпинка за порог, Тимур сразу увяз в живой толще, закрутил головой, со всех сторон натыкаясь на тяжёлые взгляды. Да сколько же их?! Семь... шестнадцать... двадцать пять?! Дальше он уже не считал. Забитая под завязку камера, по полу и шага свободно не ступить - каждый метр занят и обжит.
  
  - Братцы... "головешка"!
  
  Ну, приехали... Зарекался, что второй раз в лагерь ни за что и никогда, а тут... почти тоже самое.
  
  - А чего удивляетесь? Бастовали же, чтоб нам пайку добавили? Вот с барского стола барашка прислали!
  
  Среди арестантов послышались нестройные смешки.
  
  - Тебя-то за что загребли, болезный? Дачу Преподобному кривую построил?
  - Или в постельке кому из "серых" не угодил?
  
  Тимур вспыхнул, но зубы сжал и смолчал. Спасибо майору за науку: в плену терпеливей стал и на язык осторожней. Пока словами задирают, можно и потерпеть. Раньше за такие намёки сразу бы нож в глотку, да хоть голыми руками..., но в том-то и дело... Кто первый кинулся - с того и спрос. А если с него всей камерой спросят... Тут хоть трижды боец - толпой как лягушку раскатают.
  
  - Куда пройти можно? - в любой момент готовый к подвоху, обвёл он взглядом выжидающую публику. - Кто цекер?
  - Кто?
  - Кого ему надо?
  - На эдайском, что ли, лопочет?
  - По-нашему говори!
   - Народ! Да это лагерник!
  - Старосту спрашивает.
  - Касим...
  
  Откуда-то из гущи интересующихся появился невысокий, сухощавый мужчина и, цапнув парня за руку повыше локтя, повёл в сторону.
  
  Искать место для спокойного разговора в условиях глубокого общежития было делом бесполезным, но толпа провожатых за ними не последовала, и пространства стало заметно больше.
  
  - Ты здесь эти шутки брось! - понизив голос, недовольно прошипел старший. - По фене ботать и пальцы гнуть среди своих будешь. А у нас по криминалу никого нет. Понял? Не любят таких.
  
  Тимур озадаченно кивнул. Да что ж такое-то?! Сначала в лагере по ушам настучали, что порядка не знает, к людям не обратился... А тут, как учили, всё сделал и опять не так!
  
  - К отступникам тебя зачем сунули? Сейчас вся камера поднимется!
  Запавшие глаза собеседника полыхнули злостью, словно в грядущих беспорядках и ответном терроре тюремного начальства "головешка" решил поучаствовать добровольно.
  
  - Да чего с ним разговаривать-то? - присоединился к знакомству долговязый с ближайшего лежака. - Места нет. Итак тошно... Ещё и с этим одним воздухом дышать?
  Соседи согласно зашумели.
  
  - Прижмём покрепче, сам выломится!
  - Или заберут, если живой нужен.
  
  Горец ещё раз прошёлся взглядом по кривящимся лицам: болезненно заострённые, пожелтевшие как старая бумага или бледные с перебитыми носами, обвисшей кожей, нездоровым блеском слезящихся глаз... Все дарманы. Значит, и выламывать будут все. В большинстве своём может и не бойцы, но троих вояк уже насчитал, те аж прям ждут не дождутся.
  
  - А если не заберут? - вклинился в общий гул Касим.
  - Заберут!
  - Хоть в больничку, хоть ногами вперёд...
  - Чего вы как зверьё-то? Мало вам "серых"? Сами такие же!
  
  Тимур удивлённо обернулся на реплику из толпы. Неприметный мужичок у правой стены - маленький, щуплый, плюнь - и окочурится... Не подмога. Но по факту приятно.
  
  - А ты молчал бы, Шкура! - взорвался в ответ, кривой на один глаз арестант в замызганном камуфляже. - Добренький? Всю войну в тылу просидел! А видел хоть раз, как эдайцы ещё живых на сувениры разбирают?!
  - Дык... кончилась же война, - робко возразил ещё кто-то с галёрки.
  - Эти твари по жизни такие! Слышали? Он уже и за уголовщину посидеть успел!
  - Небось, прирезал кого...
  - За что в лагерь отправили? - требовательно уставился на Тимура староста. - Только правду говори, проверим.
  
  Пленный кашлянул, прочищая пересохшее горло. Разъяснять специфику майоровых каникул перед капающей слюнями сворой не хотелось. Никому он тут не упал со своей свободой, вишней и козами.
  
  - За то, что "головешка", - хмуро выдал Тимур, не особо заботясь, как его поймут.
  
  - И всё? После войны никого не трогал?
  - Заливает!
  - А Храму чем не угодил? - не сильно поверил, но всё же продолжил расспросы Касим.
  
  Вот тут парень, и правда, не знал, что ответить. Поди, разберись: "стриженную" из-за него посадили или его из-за "стриженной"... Про Лиргу поначалу спрашивали, а потом... только про секту какую-то.
  
  - Гулял... с дарманкой.
  - Обрюхатил, что ли? Так за это порка, а не срок! - заулыбались первые ряды.
  - Погодите ржать! - одёрнули их из дальнего угла. - Может, того... не живая.
  - Тогда б его мирские приняли, а не церковники.
  - Это если убийство не на религиозной почве...
  - Да живая она! Пальцем не тронул! - плюнув на всё, вскипел Тимур, уже примерно представляя расчёт дознавателя. - Не верите?
  - Как-то не стройно, у тебя выходит, парень, - вздохнув, признался староста, медленно обводя взглядом сокамерников. - Не верит тебе народ...
  
  Тимур, усмехнувшись, кивнул. Ну, конечно, кто бы сомневался... Теперь успеть бы спиной к стене встать, а то сразу уронят. Хоть пару ударов выгадать. Эвнек же...
  
  - Мутный ты да к тому же "головешка", - выражая общее мнение, неодобрительно засопел Касим. - Ну, чёрт с тобой. Мы не "серые". Приглядимся пока... Но если откроется что, так не обессудь...
  
  После неохотных перестановок и тихого мата сквозь зубы место новому постояльцу нашлось. Правда такое, что только приткнуться и сидеть, стараясь не слишком нервировать соседей. Но и особо жаловаться было не на что, после разговора со старшим к Тимуру никто не лез, розданную на ужин кашу не отнимали и, в общем-то, как и на воле, его старались просто не замечать.
  Ближе к вечеру решился на знакомство недавний заступник. Разместили их по одной стенке, но тот, несмотря на первоначальный героизм, приближаться к горцу не спешил. То ли опасался, то ли брезговал... Тимур пристроил спину на шершавой поверхности и прикрыл глаза, слушая нестройный гул камеры.
  
  - Нельзя до отбоя спать! - мужичок всё же до него добрался и теперь нервно переступал с ноги на ногу, готовый в любой момент отшатнуться, если "головешка", и правда, дикий и неадекватный. - Увидит коридорный, всем плохо будет.
  
  Тимур вздохнул и, проморгавшись, не без труда сфокусировал взгляд на госте.
  
  - Глаза болят, - решил ответить он на странное для этого места проявление заботы.
  - В зеркалке был? - участливо поинтересовался заступник, стараясь разместить широченные, босые ступни на гостевом пространстве.
  
  Парень непонимающе пожал плечами.
  
  - Комната такая, - торопливо пояснил мужичок. - Сажают в центр и фиксируют: на шею - скоба, на веки - фиговины, не моргнёшь, не отвернёшься. И лампа перед зеркалами, от которых весь свет аккурат в морду отражается. Если часто, но ненадолго запирают, то худо-бедно ещё что-то видишь потом, а если сильно на допросе "серых" рассердил, то и на пару суток закрыть могут. Тогда крыша едет... или гляделки накрываются.
  
  Горец усилием воли справился с выражением лёгкого шока на лице и покачал головой:
  
  - Другая комната... мягкая, громкая, яркая... Гимны день и ночь...
  - А-а-а... так эта "ученическая", - как будто чему-то обрадовался рассказчик. - Ну, это ничего... Это для души полезно...
  - Кому полезно? - осторожно переспросил пленный.
  - Да всем... Страданья душу очищают, - шёпотом поделился секретом гость. - Ведь все, так или иначе, перед Единым грешили, теперь время отвечать пришло... А "ученическая" это не страшно. Нерадивых детишек тоже в классе запирают и заставляют Завет Мира на зубок учить, для их же блага... Ну, вот и тут похоже... как в школе... Понял?
  
  Ничего он не понял, да и не смог бы... Тимур озадаченно смерил взглядом ностальгично улыбающегося "раба божьего" и отвернулся. Эджес-Вух, помоги правнуку, а с этими... и воевать было незачем. Теперь ясно, от чего дарманы ни своих ни чужих не щадили, на нож сами лезли... Им жить страшнее.
  
  
  ГЛАВА 35
  
  После отбоя надо спать. И это не пожелание, а приказ и жизненная необходимость. Поэтому нечего ворочаться и пялиться в темноту... на дверь. Ариана прикрыла глаза, со вздохом растирая разнывшееся плечо. Нормально выспаться на бетонном полу ни разу не получилось, а тут ещё Захара на допрос забрали... Не слишком общительный сосед, временами с закидонами, переходящими в тревожный бред, и тоже старлей! Правда, когда Ариана попыталась расспросить парня детальней о том, что урывками проскакивало в его ночных выкриках, тот довольно ясно дал понять: тема закрыта и обсуждению не подлежит. То ли не поверил до конца в "безопасность" сокамерницы, то ли храмовники голову так повернули, что обратно уже не поставишь... Хотя может и не они... Девушка поморщилась, собирая из обмолвок и разговоров во сне единую картину чужого прошлого. Что-то про пограничье, про высоту, которую надо удержать... Приказы, имена, мат, агония... Похоже, Захар побывал в одной из тех мясорубок, которые эдайцы называли "высшей карой". Показательная резня, практикуемая отдельными горскими отрядами в самом начале войны. В это она поверить могла, доводилось встречаться с выжившими, хоть их и можно по пальцам пересчитать. А вот дальше... Что с ним случилось? Последние несколько дней у Арианы крепло подозрение, что в строй лейтенант так и не вернулся. И не потому, как комиссовали. Он с такой жадностью слушал её рассказы о всем известных боях, о жизни за стенами. Выходит... Не было его... Почти три года...
  В коридоре наметилось какое-то движение. Специальное покрытие успешно глушило шаги, но вот звук рухнувшего навзничь тела, а потом волочения... Девушка приготовилась принять забрасываемый в камеру полутруп, но конвой прошествовал мимо, видимо, с другим героем немой пьесы и скорее всего даже на другой этаж.
  Нет, нельзя на каждый шорох так дёргаться, никаких нервов не хватит. Головой она это понимала, но вот привычки подавить сложно. Раньше как: не заметил, не услышал, не сумел среагировать вовремя - погиб. А теперь она сама себя изводит, качественно и регулярно.
  
  Захара вернули только на следующий день. Что с ним было, и каков итог допроса Ариана могла только гадать, глядя на сгорбленную спину и выпирающий из-под обносков острый хребет.
  В обед его несколько раз вывернуло при виде миски с баландой, которую изрядно расплескав, сунули в "кормушку". И судя по звукам, шла не только желчь. Значит, опять насильно кормили.
  
  - Плевать им на требования твои и голодовку, - не сумела сдержаться сокамерница, нарываясь на очередной посыл. - Так и будут как в скотину через зонд закачивать.
  - Отвяжись, - вытерев губы, вяло рыкнул Захар. - Без тебя тошно.
  - Как знаешь, - пожала плечами девушка, допивая через край посудины свою порцию мешанины из плавников и рыбьих глаз. - Я только одного не пойму: ты выйти отсюда хочешь или загнуться в корчах от заворота кишок?
  - Вот ты сейчас прям как "серый" говоришь! - торопливо вскинулся арестант. - Предложи ещё в измене Родине расписаться и вперёд - на полный пансион в курортном лазарете...
  - Дознаватель санаториями соблазняет? А чего так? Совсем со здоровьем плохо? - уже привычно проигнорировала наезд Ариана.
  - Тебе виднее... Как со стороны-то - не красавчик, да? - усмехнулся Захар, уползая обратно к своей стенке. - Слабенький, тощенький, бледненький...
  - А ещё нервный и как будто бы лишайный, - дополнила список лейтенант, не видя смысла шифроваться.
  - Это с чего вдруг? - поджав губы, засопел сокамерник.
  - Да вон на висках проплешины, и на шее пятна какие-то, - нехотя, поделилась наблюдениями Ариана, возвращая пустую посудину к двери. - Пару дней назад ещё не было...
  - Пройдёт, - плотнее запахнувшись в рубаху, угрюмо отрезал Захар. - За собой лучше следи.
  
  Обиделся. Лейтенант с досадой вздохнула, оставляя в покое что-то снова забубнившего себе под нос парня. Встала, разминая ноги и растирая опухшие после бессонной ночи глаза. Наверное, надо было промолчать... Нужна она ему сто лет со своей правдой и советами. Даже толком за что закрыли, не рассказал, одни общие формулировки и статьи. А это всё ни о чём... Может он маньяк? Может предатель или садист-каннибал? В храмовых тюрьмах не только по навету сидят, бывают и реальные отморозки. Вообще, её бы не удивило, если после "высшей кары" у старлея сильно поехала крыша. Выжить он мог либо будучи сильно порезанным и подобранным своими, либо попав в плен. Но на зачистках эдайцы пленных не брали...
  Ариана, прохаживаясь возле окна, исподволь бросила взгляд на сокамерника. Лица у бывалых после набега тоже искромсанные, а у этого шрамов нет... Зато рубаха, домотканая, горская.
  Ужин отличался от обеда только вязкостью содержимого миски и большой кружкой воды, которую выдавали вместо вонючего бульона. Единственный питьевой источник, средство гигиены и десерт, смакуемый сутки до следующего раза. А дальше... Ожидание допроса, бесцельное топтание вдоль четырёх стен, попытки высунуться в окно, мат коридорного, погашенный на ночь свет...
  
  - Ты спишь, что ли?
  Ариана устало вздохнула, открывая глаза. Вот только задремала еле как... И плечо не болело...
  - Чего тебе? - даже не попыталась изобразить дружелюбие девушка, поворачиваясь к неподвижной фигуре у стены.
  - Мне - ничего, - бесцветно отозвался Захар. - Но тут про подельника твоего спрашивают... Лучше ответить.
  
  Лейтенант нехотя собрала себя с пола и села, по-совьи моргая в темноту. Ну, вот вам, пожалуйста... на фоне стресса очередной припадок. Хотелось верить, что галлюцинации дальше разговоров не пойдут и не спровоцируют буйство. Спарринг вместо сна - не самое приятное времяпрепровождение.
  
  - Кто спрашивает? - вяло поинтересовалась Ариана. - Они здесь? Ты их видишь?
  
  В ответ на сбор анамнеза послышался приглушённый мат больного, сдобренный парой нелицеприятных сравнений.
  
  - Иди сюда, - нетерпеливо засопел сокамерник. - Тихо только! Слушай...
  
  Девушка озадаченно потёрла затылок, и правда, разбирая возле стены едва различимый, ритмичный стук.
  
  - Местную азбуку ты, конечно, не знаешь? - риторически и не слишком довольно осведомился Захар. - Тебе ещё и переводить надо?
  - Уж сделай милость, - хмуро съязвила она, тоже переходя на шёпот.
  
  С полминуты тишина прерывалась только настойчивым звуковым рядом из соседней камеры и сопением невольного переводчика, что-то шустро считающего на пальцах.
  
  - Эдаец... Тимур... фермерский... С тобой был?
  - Да, - всё ещё с недоверием косясь на его манипуляции, нехотя подтвердила Ариана.
  - Вина за ним какая? - удостоив сокамерницу прожигающего взгляда, Захар с трудом удержался от выяснения отношений прямо на месте.
  - Кто спрашивает? - помедлила девушка.
  - Люди спрашивают, - сквозь зубы прошипел старлей. - Люди, которым с этим недобитком теперь одну баланду хлебать! И они знать хотят... Так что с ним?
  - А ничего, - спокойно пожала плечами Ариана. - Что там у него на войне было, не знаю, а в последний год - смирный. Просто не к месту "серым" на глаза попался.
  
  Парень несколько мгновений молча пялился в темноту, то ли ожидая от неё дополнений к портрету, то ли гоняя какие-то свои соображения на этот счёт. И только потом принялся, бубня себе под нос и отсчитывая шифр на пальцах, отстукивать костяшками в стену.
  
  Раз вопросов к ней больше не было, Ариана решила не стоять над душой и вернулась к расстеленному на полу пиджаку. Разумнее всего было бы снова лечь спать, но что-то в сопении Захара подсказывало, что этот номер у неё не пройдёт. И ожидания, как назло, оправдались. Закончив сеанс связи, парень направился к сокамернице не в самом лучшем расположении духа.
  
  - Ты не говорила, что тебя с "головешкой" взяли, - прошипел он, наплевав на тюремный распорядок и угрозу наказаний.
  
  Девушка облокотилась о стену и устало прикрыла глаза. Ожидаемая реакция недавнего солдата на потенциального врага. Поэтому и в подробности вдаваться не стала, упомянув в обстоятельствах ареста "просто парня с фермы".
  
  - Это как понимать, он тебе друг, что ли? Взять в семью эту тварь?! А может, не только работником? - вкрадчиво, с нескрываемой брезгливостью осведомился он. - Мужиков нынче мало, так и под "головешку" не грех лечь?
  - Что ж ты как бабка базарная? - резко подалась вперёд Ариана, заставляя парня невольно отшатнуться. - Видеть не видел, свечку не держал, а языком молоть горазд! Сам-то ты кто?
  - Я рассказывал, - сгорбившись в лопатках, буркнул Захар.
  - Что рассказывал? Статью, имя и звание? - зло усмехнулась сокамерница, скользнув спиной вверх по стенке, разглядывая сидящего на корточках парня. - А про "высшую кару" что смолчал, лейтенант? Про горское гостеприимство? Про арест?
  
  Глаза давно привыкли к темноте, и заметить, как арестант поменялся в лице, труда не составляло.
  
  - Так ты знаешь... Ты всё-таки от них? Ах ты, крыса! - парень резво подскочил, хватая обманщицу за горло, со всей накопленной ненавистью впечатывая затылком в стену и вдавливая в холодный, шершавый бетон.
  - Сам ты, крыса! - прохрипела Ариана, нырнув сложенными ладонями меж его предплечий и резко разведя локти в стороны.
  
  Удушающий замок разомкнулся, позволив со свистом хапнуть воздуха и заломить кисть разбушевавшегося соседа.
  - А как тогда...
  - Ты так во сне орёшь, что только дурак бы не понял! - огрызнулась она, удерживая парня на полусогнутых и попутно восстанавливая дыхание. - Эка тайна! Мне одно не понятно: чего это ты такой гладенький... и живой? Перебежчик?
  - Что-о-о?! - взбеленился Захар, пытаясь вывернуться из захвата. - Да ты хоть знаешь?! Да я...
  - Эй вы, тихо там! - раздался за дверью предупреждающий окрик и из открывшегося "глазка" в камеру нырнул бледный луч фонарика, ощупывая фигуры сидельцев. - Ну-ка, разошлись по углам! Совсем страх потеряли? Ещё один звук до утра и оба на холодную голышом пойдёте...
  
  ГЛАВА 36
  В карцер "за просто так" никому не хотелось, и хоть сон уже не шёл, а от нерастраченного адреналина ещё долго потряхивало, с выяснением отношений пришлось ждать до утра. Очнувшись от мутной дрёмы вместе с побудкой, Ариана села и упёрлась взглядом в спину соседа. Спит, зараза такая... Да неужели?
  
  - Подъём, - хрипло повторила она приказ коридорного и, поморщившись, потёрла шею. Потом уныло огляделась в поисках кружки с водой: неужели во время возни вчера перевернули?
  - Горло сильно болит? - поинтересовался парень, приводя в порядок себя и одежду.
  - Ишь, какой ты с утра заботливый, - не удержалась от смешка лейтенант. - Может, и водой тогда поделишься? А то мы всё чего-то на моей стороне поля кувыркаемся. С вечера - заначка, а теперь - лужа на полу.
  
  На лице у сокамерника промелькнула длинная череда эмоций, и Ариане даже показалось, что на сей раз брешь в упёртом скупердяйстве несколько больше обычного, но... видимо, не настолько, чтоб делиться жизненно важным ресурсом.
  
  - Нет, не дам. Самому мало, - мотнул головой парень, подрагивающими руками, вытягивая из угла железную кружку и торопливо, за пару глотков истребляя содержимое, словно всерьёз опасаясь, что сокровище вот-вот полезут отнимать.
  - Н-да... - только и смогла произнести девушка, приводя в нормальное состояние недоумённо вздёрнутые брови. - Это тебя эдайцы научили, или ты по жизни чуткий?
  - Да что б ты понимала ещё! - отворачиваясь, огрызнулся Захар.
  - Ну, конечно, куда мне понять... Я ведь к "головешкам" не дезертировала, своих не продавала...
  - Ты думаешь, я свой отряд под нож подставил, а сам у горцев жил припеваючи?! В плен меня взяли, ясно тебе?!
  - Врёшь! - прищурилась лейтенант, поигрывая пустой посудиной. - Во время "высшей кары" под ноль всех вырезали без разбору!
  - Это тебе замполит рассказывал или храмовники при штабе? - нервно усмехнулся парень. - Так у них одна правда: если тебя живого взяли, значит, ты сам этого хотел. Значит, предатель... и для своей страны умер.
  - Не надо грязи, - брезгливо отмахнулась сокамерница. - Храм, какой бы он плохой ни был, но всегда выступал за возвращение пленных. Я сама запросы делала! И нам спецов из вузов выделяли и технику для спасательных операций.
  - Запросы, одобрения, помощь... - со странной улыбкой повторил Захар. - Так это всё, видно, потом уже было... после нас. А первые отряды как мясо выставляли, чтоб только дыры в границе заткнуть. Без обеспечения, без поддержки, желторотики в шинельках и на голом энтузиазме ... Теперь, сама говоришь, герои мы после Кимовки, пример для подражания! А герои должны быть правильными и молчаливыми... лучше мёртвыми.
  - В смысле... после Кимовки? - чертя спиной по стенке, осела Ариана, явственно ощущая, как пол под ногами начинает шататься. - Ты не мог там быть...
  - Отчего же? - повёл плечами старлей. - Наша часть после погранцов ближе всех была: горнострелковая пехота, срочники... Пацаны до этого и на стрельбы-то всего один раз ходили. Плац, физкультура, учебники... и сразу в смертники! Красота...
  - Подожди, - с трудом перевела дыхание девушка, прочищая першащее горло, - имя полное назови и место, откуда призвали.
  - Захар Рэм-Орен, с Жёлтого Кутька... - что-то вспоминая, вздохнул сокамерник. - Деревня-то моя стоит ещё, или сожгли?
  - Не знаю, - бесцветно выдала Ариана, глядя в одну точку.
  Имя... видела ли она его в списках? Точно не вспомнить... Их там было так много... Но вот Жёлтый Кутёк... Забавное название, прямо как малышня птенцов называет... Потому в голову и запало...
  - Почти сутки высоту держали, - долетел до неё словно издалека голос старлея. - Глупые и... герои все... Постреляли нас знатно. Через одного проредили. Связь ещё была, о потерях доложили, о раненых... В подкреплении нам сразу отказали, мол держитесь сынки тем, что есть, и за то, что есть... А потом "головешек" добавилось, и они нас как конфету смяли.
  
  Ариана заторможено повернула голову в сторону скрипнувшей "кормушки". Завтрак. Точно. Пропустила она в этот раз и голодные спазмы желудка, и шуршание тележки в коридоре. Даже пить расхотелось. Но еду надо было забрать, массовая голодовка безнаказанной не останется. То и дело, на ходу оборачиваясь к сидящему на тряпье парню, словно тот может исчезнуть или снова упёрто замолчать, лейтенант дохромала до двери.
  
  - Что про плен? - еле как выждала она положенные секунды, пока раздатчик отойдёт к следующей камере. - Тебя по старшинству звания взяли? И... только тебя?
  - Плевать им было на звания, - нервно усмехнулся Захар. - Бесновались как дикие, улюлюкали... Согнали нас, недобитков, в кучу на ярморочном круге, тех, кто поздоровее был, выцепили и на общую верёвку за горло как собак. Старосте клановому передали, а уж тот распределил... к себе на хозяйство. Остальных под нож пустили. Назидательно. С чувством, с толком, с расстановкой. Нас смотреть заставили и только потом увезли.
  - Кого взяли? Кто с тобою был? - резче, чем положено, разбила паузу Ариана.
  - А ты чего разнервничалась-то? - наморщил лоб старлей. - Знала там, что ли, кого?
  - Да, - нехотя процедила девушка. - Только ты сам назови...
  - Не доверяешь, разведка? Думаешь, сочиняю? - усмехнулся арестант, сипло закашлявшись. - Ладно... Трое деревенских было, кимовских... про них, думаю, тебе не интересно. А из части: сержант Римрак Мир-Олум и двое рядовых - Дорн Тар-Зиг и Самат Овал-Мурт.
  
  Ариана осторожно вдохнула и прикусила язык, боясь, выдать нечто сильно нецензурное, не соответствующее хрупкости момента.
  Врёт! Эта сволочь ей врёт! А если нет... в пору на пиджаке вешаться...
  
  - И зачем Самата взяли? Здоровяков же выбирали, сам говоришь, а его ещё в начале боя в плечо ранили, я записи первых переговоров слушала... - сделала последнюю попытку девушка.
  
  Захар встал, вытягиваясь и распрямляя спину. Чуть склонённая в сторону голова, насмешливо-заинтересованный взгляд из-под некогда густой чёлки, в простых, неторопливых движениях уверенность и даже лёгкое снисхождение бывалого командира к салаге.
  
  - Ты меня не путай, подруга, - двинулся он вокруг неё, дырявя взглядом. - Рука у него прострелена была, левая, навылет... Не критично. Да и держался хорошо, не ныл, не просил... Готов был, что отбракуют... А "головешки", мать их ети, такое любят... Норовистость... Как у коней, чтоб под себя подламывать интереснее... - парень остановился напротив, заложив большие пальцы за несуществующий ремень. - Всё? Или дальше проверять желаешь?
  
  Всё. Мир со скрежетом треснул и ухнул вниз, как оконное стекло, в которое от души зафутболили мяч. Он жив! Нет, не так... Гораздо страшнее: он был жив... полтора года назад.
  Захара она больше не перебивала. Он рассказывал сам, несвязно и торопливо - словно плотину прорвало. Про аул, порядки, хозяев, про смерть одного из деревенских, про наказание за побег и травку, которую по праздникам выдавали вместо сигарет...
  Ариана слушала... спокойно... отстранённо, всеми силами сдерживая дикую потребность кататься по полу и выть бешеной собакой. Столько времени делать вид, что она сильнее этого: пережила, переболела, что уже не кровит... И вдруг узнать, что вся бравада - зря. Что надо было по-другому...
  
  - Так выходит, ты, что ль, его девчонка? Арька - коса до пояса... - усмехнулся старлей, шумно вздыхая. - Наслышан. Только не особо похожа, если честно... Хотя у меня и такой-то нет... Всё думал вернусь с офицерскими погонами, с наградами и уж тогда королеву выберу...
  - Может, и выберешь ещё, - натирая ладонями виски, отозвалась Ариана. - И "звезда" тебя дожидается... правда, выдана посмертно. А вот их... Как же ты своих в плену бросил? Почему один сбежал?
  - По губам бы тебе! Дык ты опять в драку полезешь, - еле сдерживаясь, рыкнул Захар. - Никого и никогда не продавал и не собираюсь, ясно?! А от "головешек" сбежишь как же... Сама бы попробовала! Нас, дураков, четырежды ловили и учили с каждым разом всё доходчивее... чуть не окочурились в яме перевоспитываться!
  - Ладно, тогда объясни, - глянула она снизу вверх на негодующего сокамерника. - Как ты здесь, а они там?
  - Выкинули меня как дохлятину, - сощурившись, процедил Захар, нервно одёргивая ненавистную рубаху. - Лихорадило сильно, бредил, стоять не мог, работать не мог... Зачем скотину кормить, когда пользы не приносит? А может, и сами заразиться боялись, - злорадно хмыкнул он. - Вывезли подальше и в ущелье сгрузили, могли бы для верности ещё камнями завалить, но, видать, много чести... для "нечистого". Бубнили, что сдохну к утру... А я не сдох! - по-мальчишески радостно хохотнул старлей, распаляясь и впадая в слегка неадекватное веселье. Девушка даже пару раз оглянулась на дверь, опасаясь, что столь бурное выражение эмоций вполне способно заинтересовать охрану. - И на то утро не сдох и на следующее тоже... А потом вроде как отпустило маленько, и я то ползком, то на полусогнутых... И лихорадило снова, и отключался, и шёл наобум в бреду... Но повезло, на наших наткнулся... или они на меня? За труп приняли, решили поближе посмотреть, - Захар перестал улыбаться и уставился себе под ноги. - До лагеря они меня честно дотащили, оттуда в госпиталь вместе с ранеными. А там как очухался, так сразу вопросы, и храмовник штатный - срочно на исповедь. Выслушал, грехи отпустил, успокоил, что теперь-то всё хорошо будет: ребят вытащат, меня подлатают и снова в строй... А на деле в этих застенках всё и кончилось, - тяжело сглотнул парень, - и для меня и для них. Говорят, погиб Захар Рэм-Орен, мученическую смерть принял в Кимовке за Родину и веру, и остальные погибли... А я самозванец, эдайский диверсант, воду баламучу, подрываю устои...
  - Ничего ещё не кончилось, - тяжело дыша, прошипела Ариана, стараясь выдать нечто логичное, а не просто гремучую смесь эмоций. - Надо выйти отсюда или хотя бы передать... И если они ещё там и... Они ведь живы, Захар? Живы?! - она и сама не заметила, когда успела вцепиться в замусоленный воротник сокамерника.
  - Не знаю, - старлей угрюмо глянул на вторжение в личное пространство и принялся по одному разжимать чужие пальцы. - Я уже ничего не знаю, иллюзий не строю... И тебе сейчас нельзя. Просто выжить надо, поняла?!
   Окрик из коридора болезненно резанул слух, ставя точку в их разговоре и рывком возвращая в реальность. Ариане даже стало смешно. Вот она такая сильная, деятельная - всё исправит, всех найдёт, и оп:
  
  - Зет-Анна! На допрос, - коленки предательски затряслись...
  
  ГЛАВА 37
  
  - Тагард, уймись! Всё, я сказал!
  - Второго держите, а то сейчас вывернется!
  - У двери встаньте плотнее! Шума много...
  - Вот бараны оба!
  - Да спусти ты его на колени, раз по-хорошему не понимает!
  - Не, не, не... Рвётся сильно, руки себе сломает...
  
  Тимур на секунду затих, оценивая обстановку и шумно дыша в жёстком, болезненном захвате, ощущая навалившихся со спины как минимум троих.
  Когда предутренний, зыбкий сон прервался душной паникой сквозь наброшенную на голову тряпку и костлявым предплечьем умело сдавившим кадык, эдаец даже не сомневался, что это и есть обещанная "тёмная", а все разговоры про "поглядим и проверим" - чистый развод специально для него, дурачка. И как проспал?! Ведь бдил и ждал с самого отбоя... Но, видимо, после "ученической" даже сидячее место и стена под головой - райские кущи, лишь бы тихо и темно. А темнота из огненной и радужной чуть не стала абсолютной, обрывая и обиду, и злость, и тоску, что всё так вот... глупо и бездарно... Но, нет, не закончилось. Вонючую тряпку сорвали, встряхнули, залепили по щеке... А он, не раздумывая, рванулся вперёд, рыча и люто ненавидя их всех, стараясь уже не то, чтобы отбиться, а просто достать как можно больше их... дарман... врагов... Однако боевой кураж смертнику сбили довольно быстро и без пафоса: задавили, стиснули и плюху ещё одну отрезвляющую по другой щеке выписали. Но, видимо, не зря... Пока пыхтел и головой мотал, зрение со слухом восстановились, и медленно доходить стало... А ведь его не бьют... Держат только, руки крутят так... без фанатизма, чтоб не рыпался. И в противоположном углу тоже кто-то шипит и матерится, прижатый не хуже его самого.
  
  - Так и знал: эдайца сунули - бардак начнётся! - сквозь зубы выругался Касим, остановившись между двумя скульптурными группами, надёжно фиксирующими спорщиков. - Кто первый начал? Тишина... Никто не видел, что ли?!
  - Тагард душить полез, - нехотя признал кто-то с неразличимой в темноте галёрки. - Прошёл осторожно, не сразу поняли.
  - У него "головешки" мать вместе с домом сожгли, ещё бы сдержался...
  - Да за такое не грех мстить! - один за другим возмутились сразу несколько голосов.
  
  Тимур цепко всматривался в тёмные силуэты сокамерников, пытаясь сопоставить голоса с лицами тех, кого уже успел запомнить, прикинуть расстановку сил... С одной стороны хорошо: эта не вся камера по его душу поднялась, как староста предрекал, а всего один боец. Но он-то им "свой"...
  
  - За родных - это можно, - подумав, согласился Касим. - За такое спрос без срока давности.
  
  Горец стиснул зубы и очередной раз безуспешно дёрнулся: "Ну, ясно всё..."
  
  - Тагард, этот твой дом сжёг? - староста кивком указал в сторону эдайца.
  - Этот! - из кучи сцепленных рук, упрямо взметнулась чья-то голова.
  - Уверен?
  - Да!
  - И материнской благодатью поклянёшься? - серьёзно спросил Касим. - Местом её в раю?
  - Да! - запалисто гаркнул боец, но тут же сник и осёкся. - То есть... нет, может и не он... Но так ведь и этот наверняка кого-нибудь.!
  - Понятно, - с усталым раздражением отозвался староста, и Тимур вполне мог представить, как поджимаются его губы. - То есть ты на ровном месте чуть всю камеру не подставил?
  - Дык, я бы... Я бы сам потом перед "серыми" ответил... - в голосе нападавшего мелькнуло запоздавшее осознание последствий и даже нечто смахивающее на чувство вины.
  - Сам, сам, конечно... Ты, помнишь, Алькар штрафника придушил? Ты помнишь, что с ним стало? А как остальных трясли?
  - Да я... помню, - угрюмо буркнул боец. - Ладно, назначай наказание... Виноват.
  
  Тимур недоверчиво тряхнул головой: может, слух подводит, или в их тягучем эльканье чего-то не разобрал? Про наказание - это да, знакомо, но вот чтоб не "головешке", а своему выписали...
  Впрочем, решение старосты единодушия не вызвало, большинство молчало, но нашлись желающие поспорить. Тем более что повод был...
  
   - Касим, курчавый тоже хорош! Ему как человеку помогли, а он махаться кинулся!
  - На самом деле, дикий!
  - Лагерник... они все как собаки злющие...
  - Пусть за своё ответит!
  - Согласен, - что-то прикинув, узаконил старший. - С обоих спросим... Завтра... А сейчас разошлись по-тихому и спать!
  
  Остаток ночи прошёл спокойно. Драчунов развели по разным углам и даже руки вязать не стали, хотя Тимур, в общем-то, к вынужденной мере был готов. А ещё через полчаса камера как будто уснула, но на этот счёт горец сильно не обольщался.
  Касим пришёл после завтрака и повёл в сторону, уверенно петляя по обжитому, теснозаселённому пространству. Шагая следом, Тимур затылком ощущал косые взгляды, но присоединяться к процессии никто не спешил, усердно делая вид, что собственные дела куда интереснее местного самосуда. Облокотившись лопатками о стену и сложив руки на груди, внешне вполне спокойно их ожидал второй фигурант: тощий, бледный до синевы - впрочем, как и большинство здесь, с застарелыми буграми ожогов, тянущихся от правого уха вниз, за ворот выцветшей футболки. И вот этот вот... вот эта прозрачная моль чуть вчера его не придушила?! Эдаец недоверчиво смерил взглядом неприязненно сощурившегося парня. Хотя... со злости, наверное, мог... Это Тимур и по себе знал: когда держаться больше не на чем, злость - последнее лекарство. Она как большой костёр выжигает всё внутри, разрушает очаг, в котором горит, съедает последние ресурсы, но если вдруг нужны силы на последний рывок, то ничего лучше, чем неистовство этого пламени и придумать нельзя.
  
  - Ну что, всласть ли насмотрелись? - с усмешкой поинтересовался староста, прерывая их молчаливую перепалку. - Катались так, что чуть всю камеру под монастырь не подвели, а толком-то, знать, друг друга и не разглядели.
  - Эка невидаль, "головешка" как "головешка", - буркнул Тагард, отворачиваясь. - Не тяни, Касим...
  - Ради бога, - пожал плечами мужчина. - Только ты ж не меня душил... Эй, эдаец, видишь, виноватый сам наказание просит? Уважь...
  
  Тимур удивлённо уставился на старосту: это он про что сейчас? Чтоб самому с обидчиком расквитаться?
  
  - Чего делать-то? - осторожно уточнил горец, когда отмалчиваться дальше было уже глупо. - В морду, что ли, дать?
  - Можно и так, - небрежно кивнул Касим, упорно делая вид, что его дело - сторона, но Тимуру почему-то казалось, что ситуация того забавляет. - Ну как, Тагард, стерпишь или тебя подержать?
  - Да уж сам как-нибудь, - сверкнув на эдайца глазами, бросил парень, отлепляясь от стены и поднимая подбородок. - Бей, "головешка"! Пока разрешают.
  
  Тимур не шелохнулся, скептически поглядывая на готовую к избиению "моль". Вчера в запале, если б только достать удалось, с радостью предложением воспользовался, и с одним разбитым носом боец бы точно от него не ушёл, а может и вообще... не ушёл. Но это вчера, когда кровь кипела, и круги цветные перед глазами плясали. А сейчас... Горец помотал головой и развёл в стороны открытые ладони:
  
  - Сами его наказывайте, мне не надо.
  - А чего так? - поднял брови Касим. - Боишься, что ли? Тагард ведь согласный: не увернётся, сдачи не даст.
  - Вот потому и не надо, - хмуро выдал Тимур, желая как можно скорее получить собственную выволочку и убраться восвояси.
  - Ну как знаешь, - не особо расстроился судья. - Раз миром решили, будет вам и взыскание помягче. Сегодня в честь праздника прогулка обещана... А вы двое не пойдёте, вам камеру драить.
  
  Щётки, вёдра, мыло... И непривычная тишина. Камера оказывается не такая уж и тесная, если вывести из неё двадцать с лишним человек. Скрести пол, которого от грязи не видно и, давя рвотные позывы, облагораживать отхожее место - занятие для эвнека не самое подходящее. Можно было взбрыкнуть и рогом упереться, пару лет назад он бы так и сделал. Под мордобой бы подставился, а за тряпку не взялся... Много разных мыслей насчёт клановой чести в голове вертелось, но Тимур успокаивал себя тем, что из родичей никто никогда не узнает, да и вообще... хуже могло быть. Убирающий свою половину камеры Тагард, похоже, придерживался того же мнения.
  Горец прикидывал и так и этак... Надо ли ему что-то объяснять? Ведь боец ненавидит люто, и никакие слова этого не изменят. Мстить за родню даже в эдайских обычаях - святое дело. А то, что парень раскаялся прилюдно и пообещал на рожон больше не лезть, так это только по необходимости, кабы без помех встретились да вне этих стен... одного из них бы уже хоронили.
  
  - Дома обычно "чёрные молнии" жгли и "первые сыновья", - всё же решившись просветить мстителя, негромко начал Тимур, поглядывая на согнувшуюся над ведром спину. - А я из "барсов"...
  - Мне плевать, - вполне спокойно оборвал его Тагард, - "барсы", "камни", "кролики"... Весь ваш зоопарк к одной стенке бы и расстрелять!
  - Я не жёг, - упрямо повторил эдаец, угрюмо скобля на полу нечто похожее на старую, засохшую кровь.
  - Вешал или кишки выпускал? - со злой насмешкой поинтересовался боец. - У вас же кто как любит...
  
  Тимур молча прикусил губу, как ни хотелось огрызнуться, а доля правды в словах мстителя была: у каждого крупного клана - своя метка. "барсы", к примеру, резали...
  
  - Девку из принципа подставляешь? - помолчав, пропыхтел Тагард, не оборачиваясь.
  - Какую девку? - покосился горец, удивлённый уже тем, что боец решил продолжить общение.
  - Которую вместе с тобой взяли.
  
  Эдаец прополоскал в грязной воде тряпку и вытер рукавом висок, пытаясь вникнуть в суть нового наезда. Это он про "стриженную", что ли, сейчас? И откуда такая информация?
  
  - Зачем наговариваешь? Я бумаги не подписывал. Вообще, не знаю, жива ли.
  - А у кого ж тогда Касим о тебе спрашивал? - фыркнув, выдал Тагард, нехотя оборачиваясь в поисках ещё одного куска мыла. - Или ты думал, про проверку пошутили?
  
  Тимур замер, недоверчиво меряя взглядом недавнего соперника. Совсем он его за дурака считает? Спросили... Как? Когда? Но староста, и правда, что-то такое говорил... Кто их знает, как тут связь налажена, а у моли этой поинтересоваться - пошлёт. Как пить дать!
  
  - И что? Она сказала, что я её подставляю? - гася накатывающее раздражение, буркнул парень.
  - Если бы так, тебя б ещё позавчера всей камерой раскатали, и не пришлось бы мне руки марать, - снизошёл до пояснения Тагард. - Понятно, конечно, что "головешки" - твари неблагодарные, но так ведь и тебя рядышком с ней поставят.
  - Да что я сделал-то?! - вспылил горец, вскакивая на ноги и едва не загубив опрокинутым ведром результат часовых трудов.
  Голос бойца сочился презрением. Судьба кровного врага его интересовала мало, а вот мимо соотечественницы пройти, похоже, не смог.
  Тимур упёрся в невозмутимо трущего пол дарманина тяжёлым, немигающим взглядом. Раз уж начал, пусть договаривает.
  
  - Хорошо вы со Шкурой спелись... Всё ему рассказал? - зло усмехнулся Тагард, откладывая тряпку и вытирая мокрые руки о штаны. - Ну, тогда жди. Он при первом же допросе "серым" передаст, и начнётся у вас обоих весёлая жизнь.
  
  ГЛАВА 38
  
  Хотелось верить, что боец по злобе насчёт Шкуры ляпнул. Кличка у привычного собеседника, конечно, не самая завидная, да и не любят его, из угла в угол шпыняют, но чтоб всё настолько серьёзно, Тимур как-то не задумывался. Мало ли, что дармане меж собой не поделили, а ему мужичонка этот тщедушный ничего плохого не сделал, вступился даже, когда в камеру принимали, и единственный за всё время поговорить приходил, нос не воротил, что, мол, эдаец, "головешка"... Блаженный какой-то - это да, ну так они всё тут на своём Едином зациклены, кто больше, кто меньше. Горец, не торопясь, обвёл взглядом повседневно гудящую и мельтешащую камеру. Вроде из-за бога своего сюда и попали, а также вечерами молятся, да и меж собой о нём почтительно и надеются даже, что вытащит их великодушный Господин из этого чистилища, защитит... похоже, от самого себя.
  А на душе было муторно. Вдруг, и правда, "стриженную" подставил? Не понятно как, но... Лучше бы в этом вопросе разобраться. Она, конечно, тоже не полевой цветочек, много чего бы ей на равных сказать хотелось и за муштру, и за короткий поводок. Одного они с майором поля ягоды. Но сейчас не до этого: тут выжить надо уж хоть как-нибудь, а за обиды и потом расквитаться можно. Ещё раз прикинув и внутренне подобравшись, эдаец оттолкнулся рукой от бетонной поверхности, встал и начал пробираться в сторону шумной компании.
  Игра шла вовсю. С таким трудом отмытый пол был расчерчен на квадраты, в которых лежали подобия шахматных фигур, упрощённые до пуговиц и камешков. Впрочем, ни участникам, ни болельщикам данное обстоятельство азарта не сбивало. Пристроившись позади группы поддержки, Тимур терпеливо дождался финала.
  
  - Гляньте-ка, "головешка" из своего угла вылез!
  - Поиграть захотелось, парниша? Ставить-то есть что?
  - Ну, пускай на футболку рискнёт, не штаны же с него снимать!
  
  Горец торопливо помотал головой, с ходу отсекая насмешливые подначивания, протиснулся поближе к победителю:
  
  - Касим! Мне... спросить надо.
  
  Староста задержался взглядом на угрюмом посетителе и, спустя пару секунд, кивнул, уводя в сторону от вновь начавшейся игры.
  
  Задать мучающий вопрос Касиму было сложно, хоть тот вполне лояльно слушал и не перебивал. Довериться и ждать помощи от дарманина... это казалось немыслимым и где-то даже постыдным. Каждое слово, каждую попытку объяснить горец буквально через силу из себя выдавливал, внимательно отслеживая реакцию мужчины. Староста вполне мог пожать плечами и уйти, объявив, что это не его дело и не его проблемы. А мог злым умыслом посчитать, прикрытым запоздалой трусостью.
  
  - Н-да... - задумчиво выдал Касим по окончании рассказа. - Шкура - стукач известный. Надо бы тебя пораньше насчёт него просветить, но так ты и сам под вопросом был.
  - И что теперь?
  - Насколько я понял, страшной тайной ты его не порадовал, а на хлеб с маслом лирика про плен на ферме не тянет. Хотя... "серым" любая мелочь сгодится. Следующий раз не болтай.
  - Дошло уже, - с досадой кивнул Тимур, надеясь ещё на парочку халявных советов.
  - А вот это вообще не вздумай! - мрачнея, пробасил Касим, перехватив красноречивый взгляд горца в сторону бывшего приятеля. - Не он так другой будет. Шугни, если с расспросами снова полезет, но без мордобоя. Ясно?
  - Ясно, - нехотя согласился парень, сморгнув заманчивое видение и расшаркиваясь со старшим.
  
   ***
  
  - Мякиш разжёвывай и на ногти. На, мой кусок тоже возьми...
  - Да ну, - хрипло отозвалась Ариана, вытянув ноги на полу и привалившись взмыленной спиной к стене. - Фигня какая-то... Хлеб на рану?
  - Слушай дядю, дядя бывалый! - невозмутимо проворчал себе под нос Захар, бережно разворачивая припрятанную с обеда заначку. - Думал, когда приведут, жрать захочешь, но тут уж не до еды...
  
  Ариана без энтузиазма покосилась на серый хлебный алякиш и, почувствовав дурноту, запрокинула голову, упираясь затылком в стену. Ещё пять минут назад её лихорадило и трясло, от пота взмокла как мышь на сковородке, а теперь стала замерзать. Свернуться бы сейчас калачиком и клацать зубами сколько душе угодно, тихонечко подвывать, разглядывая полопавшиеся ногти и, наконец, вырубиться, уступив липкой слабости. Но вот тут как раз тот случай, когда и помереть спокойно не дадут. Захар, на удивление, развёл бурную активность, деловито вживаясь в роль заботливой сиделки, постоянно тормоша и не давая уйти в забытьё.
  
  - Жуй! - приказным тоном рыкнул сокамерник, поднося к её губам маленький кусочек хлеба. - Знаю, что тошнит, так ведь я и не есть заставляю. Иглы калили, прежде чем под ногти совать?
  - Да, - нехотя принимая хлеб, сморщилась девушка. Синий отблеск спиртовой горелки и запах собственной дымящейся плоти - отличная тема для кошмаров в ближайшем полугодье.
  - Какая никакая дезинфекция, - хмыкнул старлей. - Хотя бы грязь не занесли. Разжевала? А теперь на ногти лепи, ну... на то, что от них осталось. Давай, давай сама!
  
  Скорее от упадка сил и желания поскорее отвязаться, чем из большого доверия Ариана выплюнула на ладонь смоченную слюной массу и, шипя и охая, под ценные указания со стороны принялась за освоение нетрадиционной медицины.
  Гораздо сильнее, чем сдохнуть, хотелось пить. С трудом дождавшись ужина и заветную кружку воды, выцедила свою порцию без остатка. Какой смысл в бережливости, если с утра по традиции посудина кверху дном? Хотя была вероятность, что у Захара в башке что-то неожиданно щёлкнуло и переключилось: не крысится, не отгораживается и разговаривает с ней, а не с самим собой. Может, и ночь спокойно пройдёт?
  Старлей без приступов паранойи и озлобленной паники в глазах оказался если и не приятным, то, по крайней мере, комфортным соседом. Вот бы всегда так! Хотелось надеяться, что для поддержания хороших отношений, не обязательно находиться при смерти. Но и это было уже не главное: дрязги, ссоры, даже эта история с Храмом и сектой - всё с самого утра для Арианы отошло на второй план. И Захар из опасного психа под боком стал нереально ценным свидетелем. Пусть даже он слегка не в себе, но худо- бедно место, где пленных держали, по карте найти сможет, а если понадобится, то и собственной персоной дорогу покажет. Но этими соображениями лейтенант делиться не торопилась. Понятно, что высмеет как блаженную дурочку. Им обоим из этой тюрьмы, по сути, выход один - ногами вперёд, ещё и радоваться будешь, если быстро и с чистой совестью, никого из списков "серых" с собой не прихватив. И все её планы сейчас это даже не планы, а так... мечты: фантастичные, хрупкие и только для личного пользования.
  
  Не смотря на пережитый стресс, глубокого сна ночью не случилось, может, разыгравшаяся от лихорадки жажда или ломота в пальцах... А может, необычайно яркая луна, зависшая как раз напротив окошка и подсветившая камеру не хуже конвойного фонаря.
  Да и парень не лёг, дремал, прислонившись к стене, словно чего-то ожидая. Ну, раз уж новости ему сообщают не крылатые вестники Единого, а арестанты через стенку, то видимо, и график у них какой-то есть, и послушать интересно.
  
  - Ты меня алфавиту местному научишь?
  Захар вздрогнул, то ли просыпаясь, то ли выныривая из своих мыслей, рассеяно обернулся на голос.
  - Вообще, не плохо бы, - зевая, кивнул он. - А то отсадят тебя в одиночку, и будешь как рыбка в аквариуме. Да и дежурить по очереди легче.
  
  Девушка повозилась, неловко уперевшись на предплечье, встала и устроилась напротив сокамерника.
  
  - На что похоже: на знаковую кодировку? На шифр Ок-Майла?
  - Проще... гораздо проще, - потирая сонные глаза, усмехнулся старлей. - Смотри, алфавит раскладываем в таблицу, - выудил он из кармана камушек и принялся чертить схему прямо на полу в слепом пятне ночного светила. - У каждой буквы своё место. Сперва выстукивают номер строки, потом столбец и вуаля! - движением фокусника Захар свёл пальцы в одной точке. - Надо только таблицу запомнить, чтоб не подставляться, и считать внимательнее.
  
  Ариана, наморщив лоб, покивала, не отрывая взгляда от наскальной живописи. Пока она, беззвучно шевеля губами, раскладывала в уме таблицу, с другой стороны стены раздался знакомый ритмичный стук, служивший, похоже, для привлечения внимания. Парень мотнул головой, стряхивая последний сон, и подсел ближе, выбивая костяшками аналогичную дробь: "Он слышит, он на месте и к общению готов".
  Весь сеанс состоял из коротких, рубленых фраз, с долгими паузами, уточнениями и переправкой сведений дальше по цепочке, для чего Захару пришлось отбивать текст уже в другую стену.
  Ариана уважительно помалкивала, не желая сбивать и без того загруженного парня. Ёлки зелёные! Настоящие будни радиста: тут принять, там отправить... Чужие запросы, новости, срочные сообщения... На кой-оно ему надо? Но, если подумать, по ту сторону стенки - такие же люди: о родных спрашивают, с которыми уже в тюрьме развели, о новых соседях, о ком-то предупреждают, кого-то просят найти... или просто даже прощения просят, что не смогли... не выдержали... подписали, утянув с собой ещё десяток таких же как и они сами... случайных и невезучих.
  
  - Живой? - Ариана тихонько потормошила парня, залипшего взглядом в одной точке после беготни и мозгового штурма. Нет, к этому надо талант иметь. У неё так не получится долго... если вообще когда-нибудь получится. - Ты как? Общаться в состоянии? Я про... Тимура не всё поняла...
  - Ух... Вот так прям и про Тимура? - в голосе сокамерника появилась знакомая издёвка. - Самой-то не противно эдайскую тварь по имени звать?
  
  Девушка упёрлась горячим лбом в стенку и прикрыла глаза, одинаково пережидая как очередной приступ боли в искалеченных пальцах, так и витиеватый монолог "павшего" героя. Ведь знала же... И всё равно чёрт дёрнул спросить.
  
  - Чего ты не поняла? - выговорившись, милостиво буркнул Захар, затирая рукавом шифр-таблицу. - Язык у твоего работничка слишком длинный, сболтнул что-то лишнее про вашу ферму, а теперь сам не рад, и по его просьбе тебя в известность ставят, чтоб подготовиться успела.
  
  Ариана стояла, не шелохнувшись, покусывая сухие губы и переваривая информацию. Выходит "подельника и сектанта" тоже потихоньку трясут, но аккуратнее... в обход. Да уж, нахрапом с горцами что-то сделать сложно. Даже во время войны от таких "языков" толку практически не было. Родовая честь, ответственность перед кланом, предками, культ силы и крови... Иногда казалось, что устоять под пытками для них - нечто вроде прохождения обряда, а мученическая смерть от рук врага - так и просто подарок, золотой билет к Эджес-Вуху на почётное место в их личный языческий пантеон. Впрочем, в отряде часто шутили, что "лоб у эдайцев каменный, но мозга за ним нет". Наивность и недальновидность "головешек" быстро стала притчей во языцех, щедро пополняя коллекцию армейских баек. Поэтому неуместная общительность Тимура не стала для лейтенанта неожиданностью. Ну, брякнул он кому-то не тому про своё незаконное рабство при её попустительстве как должностного лица, излил душу... Раньше это было опасно... Раньше... Если бы это дело взялось раскручивать её ведомство. А Храму такая мелочь - до фонаря и для общего сведения. Передать, что ли, этому "гордому птицу" при случае, чтоб не парился? В одной лодке ведь, как бы глупостей не натворил!
  
  ГЛАВА 39
  
  Мысль о должностном преступлении не шла из головы второй день. Но дело было не в запоздалом раскаянии и даже не в страхе за ферму и стариков. Возможно, эдаец, сам того не желая, подсказал интересное решение. Не самое умное и безболезненное, но всё же...
  
  - Захар... А можно как-то весточку на волю отправить? Мне очень надо...
  - Больше тебе ничего не надо? - натурально поперхнулся сокамерник, отвлекаясь от починки дыр в своём сильно потрёпанном одеянии. - Может на побывку или пирогов мамкиных?
  - Перестань, - отмахнулась девушка. - Я ведь не забавы ради, если всё получится, то...
  - То что? - злой насмешкой оборвал старлей, поднимая бровь. - Выйдем отсюда?
  - Своих от горцев вытащим. В том ауле ведь пятеро пацанов осталось, так? - глухо выдала она, разглядывая залепленные хлебом ногти.
  - Я не хочу об этом слышать! - голос парня в один момент из снисходительно-скучающего сорвался на рык. - Я полтора года с ума сходил! По стенкам вешался, что их там как скотину пользуют, в яме "учат", а я тут! И сделать ничего не могу!
  - Ну, так давай сделаем! - в тон ему завелась Ариана. - Наверняка с кем-то можно хотя бы на словах отправить, ведь связь между камерами есть, надо узнать!
  - Это храмовая тюрьма второй категории, - скрипя зубами, сделал успокоительный вдох - выдох Захар, видимо, решив, что спорить с безнадёжной дурой, в общем-то, тоже... безнадёжно. - Как мы здесь меж собой варимся, "серых" в целом не особо заботит, но вот за эти стены даже писк комариный не пройдёт.
  - А если охрану подкупить?
  
  Сокамерник на секунду завис с проволочной иглой в руках, а потом коротко, но вполне искренне рассмеялся, вытягивая с края рубахи нитку подлиннее и примериваясь к шитью.
  
  - Ну-ну, давай... Подкупать-то как будешь? Задом или передом? Не, они, может, и не откажутся... Но письмена твои прямиком к начальству отнесут. Глядишь, кроме удовольствия ещё и премию получат.
  
  Так в препирательствах и перебирании вариантов "того, чего быть не может" скоротали время до обеда. Но если Захар хотя бы отвлекался делом, устроив парково-хозяйственный день, то девушка позволить себе занять руки физически не могла: пальцы до безобразия распухли, а мясо, обрамляющее осколки ногтей, воспалилось и, кажется, даже начало сворачиваться в небольшие прыщи - бородавки.
  
  - Лажа - все твои компрессы, - решила она поставить в известность гуру нетрадиционной медицины. - По-моему, только хуже стало, ну, или грязь всё-таки занесли...
  - Да не может быть! - старлей отложил в сторону доморощенный швейный инвентарь и, преодолев расстояние, бесцеремонно цапнул и принялся рассматривать руку сокамерницы.
  
  Ариана прекрасно понимала, что зрелище это малоприятное, но реакция Захара оказалась, пожалуй, чересчур бурной.
  
  - Вот, ...ять! - шарахнулся он назад, уставившись полубезумным взглядом на собственные ладони. А через секунду широко распахнутые глаза парня снова смотрели на неё в упор. - Вот... - выдал он очередную нецензурную эмоцию. - Как?!
  - Чего "как"? Чего тебе опять приглючилось? - тяжко вздохнула лейтенант, убирая за спину причину очередного психоза.
  
  Да что же это за жизнь-то такая? Приступ на ровном месте. Ещё пять минут назад сидел человек человеком, а теперь по камере мечется, под нос себе бубнит и на неё глазами посверкивает то ли зло, то ли раздражённо.
   Но на этот раз не вышло ни ссоры, ни драки, даже поорать друг на друга, как следует, не успели. Буйного сокамерника забрали на допрос, хотя, честно говоря, Ариана не понимала, какие-такие ценные признаний можно добыть у невменяемого.
  
   ***
  
  - Хатир, аккуратнее, пожалуйста, - дознаватель недовольно сморщился, вытирая платком одиночные брызги со своей хоть и рабочей, но всё же новой рубашки.
  
  Палач кивнул, опустив кувшин ниже, к самой ткани, закрывающей голову заключённого, и продолжил лить воду. Связанное тело на столе конвульсивно задёргалось, пытаясь вывернуться и сделать хоть один булькающий вздох. Рунтор Дарм-Тель устало потёр лицо и, взглядом человека, заканчивающего тяжёлый рабочий день, несколько минут скучающе рассматривал обстановку пыточной. Успев прогнать в голове мысли об изношенности инструмента, повышении цен в столовой и обещанном завтрашнем дожде, мужчина, что-то вспомнив, глянул на часы и сделал знак палачу. Хатир поставил кувшин и, выждав ещё пару секунд агонии подопечного, убрал с его лица мокрую тряпку.
  
  - Захар, вы ещё не накупались? - устало поинтересовался дознаватель, прогуливаясь вокруг стола. - Я с вами стараюсь быть как-то помягче, исключительно из уважения перед боевыми заслугами. Рем-Орен - достойная фамилия.
  - Да неужели? - парень стиснул зубы, чтоб они не так явно стучали. Вода в кувшине была ледяной и, стекая за шиворот, успела промочить рубаху и штаны. - Значит, я - опять я? Ни диверсант, ни самозванец?
  - Будем считать, что ваша личность доказана, - монотонно и скучно произнёс "серая мантия". - Следствие пришло к выводу, что один единственный лейтенант всё-таки мог остаться в живых после "высшей кары". Слава Единому, бывают же в жизни чудеса.
  - Ну, так выпустите меня отсюда! - дёрнувшись в фиксирующих ремнях, прошипел боец, не особо обольщаясь внезапным прозрением храмовой Фемиды.
  - Обязательно, - как само собой разумеющееся подтвердил Рунтор, останавливаясь у изголовья, вне поля зрения заключённого. - Как только вы соизволите закончить свою неуместную голодовку. Разве можно представить общественности героя войны в столь плачевном состоянии. К тому же кормить вас через аппарат затратно и хлопотно для государства.
  - Это всё, что от меня требуется? - даже не пытаясь, задрать голову и увидеть собеседника, усмехнулся Захар.
  - Отмена голодовки и небольшая помощь следствию. Ведь все неприятности как раз из-за вашего упрямства. Не исполнение гражданского долга преступно, да к тому же не делает чести офицеру.
  - А помочь вам сломать девчонку это для офицера самое то, да? - уже не сдерживаясь, оскалился старлей. - Я видел её руки! Да как вы... сифилис! Откуда у неё сифилис?!
  - Вам лучше знать, откуда он берётся, - смущённо улыбнулся дознаватель, - вы ведь попали к нам уже инфицированным, не так ли? Поэтому эдайцы от вас избавились? Побоялись заразы?
   - Я не мог её заразить!
  
  Храмовник устало вздохнул и взглянул на часы, слушая парня, задыхающегося от тугих ремней, стягивающих рёбра и несовместимых со столь бурным выражением эмоций. На взводе, всегда на взводе как ружьё без предохранителя. С немотивированной агрессией, бредом, галлюцинациями... Подумать только, а ведь кое-кто из руководства на первых парах всерьёз рассматривал возможность возвращения пленных после "высшей кары". Рунтор тряхнул головой, поёжившись от ощущения, чуть было не свершившейся катастрофы. Ну, куда их обратно в общество? В центры помощи? В реабилитацию? Да не смешите... С лихвой хватает и обычных вернувшихся и поехавших крышей. Таких уже не удержишь в узде божьим словом, публичной поркой не напугаешь... Это отработанный материал, мрачные тени, которых просто не может быть пред светлым ликом Единого.
  
  - Я не мог! - боец уже хрипел, сорвав горло, как собака на привязи. Злость, злость, злость - преобладающая эмоция, но в ней дрожит что-то ещё... Сомнение? Хорошая карта, чтоб на ней сыграть... но раскрытие секты куда интереснее суда над одним полусумасшедшим диверсантом.
  - Захар, если бы вы с самого начала вняли моему предложению и заразили сектантку сами, то значительно продлили ей жизнь, - оборвал несвязные выкрики Рунтор. - А так... нам пришлось действовать самим. Лаборатория заодно предложила опробовать новую модификацию... Тот же сифилис, но гораздо более агрессивная форма... Возможно, девушка сгорит даже раньше чем вы, к тому же с самыми нелицеприятными эффектами. Видели когда-нибудь живьём финальную стадию? Считайте, что у вас билет в первый ряд.
  - Мрази, - глухо выдал парень, немигающим взглядом гипнотизируя потолок. - Чтоб вас...
  - Не тратьте силы на сквернословие, - спокойно посоветовал дознаватель. - Лучше помогите... Помогите ей. Вы же герой... "звезда" за стойкость, имя на обелиске... Уговорите Зет-Анну покаяться, подписать бумаги. Есть надежда, что она и сама одумается, когда поймёт, но... если вдруг... если вдруг заблудшая душа отринет протянутую Храмом руку помощи и предпочтёт как и вы, уважаемый, гнить заживо... Тогда я надеюсь только на милость Единого и... вас.
  
  Закончив, Рунтор окинул взглядом лежащее перед ним тело. Заключённый молчал, то ли обессилев от бесполезных рывков, то ли задумался. Редкость, но знак хороший. Если в его больной голове сейчас всё как надо сложится, то... уже и домой можно пойти, нормально поужинать. А завтра утрясти формальности с девчонкой, очной ставкой, свидетелями... и взяться за неё по полной, а то, и правда, сгорит без признания, и все труды насмарку или умом тронется... зараза-то экспериментальная, а работать с военными психами - то ещё удовольствие.
  
  - И что? Она признаётся и..? - требовательно протянул Захар, возвращая дознавателя на грешную землю.
  - И мы её вылечим. Дальнейшую судьбу я прогнозировать не берусь, но перед высоким судом сектантка предстанет здоровой, - терпеливо пояснил храмовник, сделав молчаливый жест палачу, чтоб тот потихоньку приводил в порядок рабочее место и собирался домой. Раз есть интерес, то и договориться можно, не всю же ночь здесь, в самом деле, торчать.
  - А я и пленные из отряда?
  - Ну... Захар, мы же это уже обсуждали. Один человек мог случайно выжить, потерять память, долго скитаться, а потом найтись... но только один, как исключение. Кстати, такому бойцу положено было бы бесплатное лечение, лучшие санатории, почёт и ежемесячная финансовая поддержка государства.
  
  Рунтор ждал... Молчаливо переминаясь с ноги на ногу, стараясь не выдать зудящую нервозность: "Ну, давай! Давай уже соглашайся! Хорошая сказка, красивая. Ты ведь так этого хочешь... ещё пожить... здоровым. Загладить вину, кого-нибудь спасти вместо тех, своих... Так спаси девчонку! Вот она, на блюдечке!"
  
  - Ладно, - ломая давящую тишину, сглотнул заключённый. - Я сделаю. Но вы должны поклясться на "Завете Мира", именем Единого, последней благодатью!
  - Конечно, иначе было бы нечестно, - проникновенно закивал "серая мантия", подталкивая под руку так некстати задремавшего палача. - Хатир, подайте, пожалуйста, "Завет". Вон там, на полке... Да, да не уроните! Священная книга, священная клятва...
  
   ***
  
  Захара привели уже за полночь на первый взгляд вменяемого и целого, но как будто бы не живого. Приподнявшись на локте, Ариана пронаблюдала его твёрдую походку и прямую спину - собран, автономен, до угла своего сам дошёл, ну, а то, что её игнорирует и общаться не желает, так это не ново.
  
  - Просыпайся, давай! Долго тебя трясти? - девушка открыла глаза и тихонько застонала, глянув на сумеречное небо за решетчатым окном и, сообразив, что до подъёма ещё добрых пара часов.
  - Чего надо? Чего ты мечешься ни свет, ни заря? - самый сладкий предрассветный сон было жалко до зубовного скрежета.
  - Как ты себя чувствуешь?
  - До того как ты пришёл, было гораздо лучше, - не скрывая раздражения, съязвила Ариана.
  - Руки покажи, - нездорово блестя глазами, потребовал сокамерник.
  
  Лейтенант вздохнула, окончательно просыпаясь, и покачала головой:
  
  - Ну, уж нет, а то у тебя опять психоз начнётся.
  
  Захар с вежливым отказом мириться явно не собирался, схватил за кисть и потянул на себя. Устраивать армреслинг на пустой желудок не было никакого желания, поэтому Ариана плюнула на всё и расслабилась, позволяя сколь угодно лицезреть покорёженную конечность.
  
  - Вот.! - повторил он своё первое впечатление практически слово в слово. - На последнем допросе, что ещё было? После иголок под ногти: капали, мазали?
  - Ну, да, антисептиком мазали, - выдернула руку девушка. Всё, что хотел, старлей, похоже, рассмотрел и теперь сжимал её запястье больно и скорее неосознанно.
   - Ты прямо видела этот антисептик, банку, этикетку?
  - Ничего я не видела! - огрызнулась девушка, уже жалея, что не оборвала параноидальную истерику в самом начале. - Врач обрабатывал.
  - Мне почему не сказала?! - вместо ответа, вспылил Захар.
  - А должна была? - искренне изумилась Ариана. - Меня в тот раз и по почкам били и без зубов оставить обещали, об этом тоже надо было рассказать?
  - Ты сама-то руки свои сейчас видела? - снова бесцеремонно ухватил он её за запястья и буквально под нос их сунул. - Что это знаешь?
  - Воспаление, инфекция... Грязь попала!
  - Это первичный сифилис! Шанкры формируются, там, где тебе добрый доктор пальцы "антисептиком" обработал! - на одном дыхании выдал парень и, поймав взгляд сокамерницы, скривился. - Не надо так смотреть, я не чокнулся. Ну... не настолько, чтоб симптомы перепутать. У меня самого... вторая стадия.
  - Что? - коротко бросила лейтенант, прищурившись. - Ты? Заразный? И молчал?!
  - Теперь это уже не важно, - набычившись, отмахнулся сокамерник. - Главное - решить, как дальше будет.
  - А я решила, - спокойно просветила девушка, слишком знакомо подбираясь для прыжка. - Если всё выше сказанное - бред, и ты зря мотаешь мне нервы - убью. А если - нет... убью тем более!
  
  Как-то сразу у них знакомство не пошло, с первой встречи. Так и сейчас вместо того, чтоб пострадать, послушать друг друга, пожалеть, ссорились чуть не до драки. И тихо до подъёма, как задумывал, обсудить не получалось. Но коридорный не лез, то ли ночную смену в дежурке сладко досыпал, то ли от начальства указания были не вмешиваться. "Арька - трусиха, Арька - длинная коса", как иной раз рядовой Овал-Мурт свою подружку называл, смотрела на Захара по-волчьи и кипела примерно тем же градусом. Вот и как ей, дуре, объяснить, что гнить заживо - это страшно? Что допустить он этого не может! Возможно, конечно, не с той стороны подошёл... Не так про смертельные болезни рассказывают - без криков, без мата... Но по-другому старлей не умел. А время капало. Придут за ней скоро, и если эта коза на допросе упрётся, то всё... пиши - пропало.
  
  - Дознавателю скажешь, что осознала: вину признаёшь, бумаги подпишешь, - тоном, не терпящим возражений, рыкнул парень, борясь с желанием самому придушить вздорную соседку. Ответом стала выразительно вздёрнутая бровь и не менее выразительный, неприличный жест. - Идиотка! Тебе хотя бы первый укол получить надо! Расстрел лучше... чем вот это! - стянул он рубаху, открывая россыпь старых и новых язв. Внутри ещё хуже! Когда сама почувствуешь, поздно будет.
  - К стенке... чёрт с ними... может и лучше, - процедила сквозь зубы Ариана. - А остальные? Там два столбика мелким почерком было. Их всех на душу взять? Сам-то смог бы?!
  - Время надо потянуть! Поняла?! - зашипел Захар ей прямо в ухо, опрокидывая на пол, нависая, не давая подняться. - Первый укол! Реактивная форма - надо затормозить! Скажешь, что согласна подписать, но только после того как лечить начнут, когда пальцы заживут и ручку сможешь держать!
  
  Сидя в кабинете с перебинтованными руками и чашкой крепкого, сладкого чая, который приходилось хлебать, не поднимая от стола, Ариана с подсказками Рунтора натужно сочиняла устав и свидетельства подрывной деятельности этой грёбаной секты. Сложноподчинённая, всемогущая организация, зловредной грибницей опутавшая светлое общество, затуманившая умы и отвратившая от Единого как души простых прихожан, так и видных политиков, военных, представителей коммерческих и даже некоторых закрытых структур. Лейтенант подтверждала всё с полуслова, где-то со второго десятка перестав считать высокопоставленных "завербованных", которые так же в скором времени захотят оторвать ей голову. Директор центрального банка? Сектант! Глава президентской клиники? Тоже! И в мирском суде, и в комитете по правам человека - сплошь враги народа, аж самой жутко. А всё Захар - сволочь... Но, как ни крути, прав. Мученическая смерть с медленной деградацией - это, конечно, очень по "Завету" почётно, но... не дальновидно. Умереть-то всегда успеется, вот хотя бы, когда эту самую ахинею, что она уже второй час несёт, на самом деле подписывать подсунут.
  
  - Ещё чая? Может быть, пирожков из столовой заказать? С ягодами сегодня, горячие ещё, - дружелюбно предложил дознаватель, расторопно отдав соответствующее распоряжение, заглянувшему в кабинет бойцу. Настроение у храмовника было на редкость замечательным и попроси сейчас Ариана, наверное, и баню бы организовал и кинопроектор в камеру.
  - Когда лечение начнётся? - не ради пирожных, она тут полстраны оговорила.
  - Сейчас ещё пару формальностей уладим, и будет вам укол, - с готовностью отозвался Рунтор. - Мы же договорились? Не переживайте, ваше лечение пойдёт параллельно с материалами дела. Вы честно каетесь, вспоминаете все эпизоды подрывной деятельности, всех задействованных сектой предателей, мы правильно сопоставляем даты, имена, обстоятельства... И, я надеюсь, вам хватит благоразумия дойти до конца? - слегка нахмурился мужчина. - Лечение прерывать нельзя, а пальцы скоро заживут... И вы, всё что нужно, подпишите, да?
  
  Девушка хмуро кивнула. Если врать особо не умеешь, то лучше лишний раз промолчать.
  Храмовник глянул на часы и вызвал конвойного, но из кабинета они втроём проследовали не к машине и не в лазарет.
  
  - Не волнуйтесь, голубушка, я же сказал: ещё одна формальность, - покровительственно улыбнулся Рунтор, глядя на то, как идя по коридору, нервно озирается лейтенант. - Я пригласил в гости одного вашего недавнего знакомого, сопоставим, синхронизируем показания... Нам же не нужны досадные неувязки на суде, верно?
  
  В комнате, куда её завели, впритык к стене располагалась стеклянная клетка и стол, за которым уже сидел старший брат Тимуровой зазнобы. Конвойный защёлкнул замок и вышел за дверь, оставив заключённую под прозрачным колпаком в компании дознавателя и свидетеля обвинения. Всё остальное действительно выглядело как формальность: простые вопросы - односложные ответы и уже готовый вариант показаний для обоих, оставалось только в нужных местах кивать, а танкисту иногда ещё и подписывать. Рунтор оказался въедлив в мелочах, особо важные моменты заставлял повторять и проговаривать. С его творческой подачи выяснилось, что эдаец Лиргу Кар-Вилл не только по приказу Арианы совращал и пытался от бога увести, но и вербовал в смертницы для подрыва храма в столице... Как раз во время разбора и заучивания этого занимательного факта в комнату заглянул озадаченный конвойный.
  
  - Там комиссия приехала с проверкой, вас требуют...
  
  Рунтор замолк на полуслове и раздражённо уставился на бойца:
  
  - Что за бред? Какая ещё комиссия? С начальством не согласовано. Разворачивайте, на территорию не пускать!
  - От комитета по правам человека и фонда ветеранов, у них разрешение мэра и они уже... - развёл руками конвойный.
  - Уже на территории? - настороженно замер храмовник с исписанными листами в руках.
  - Уже в здании... по пыточным пошли...
  - Что?!
  
  Ариана, с любопытством наблюдавшая мизансцену, замерла в предвкушении, прислушалась, прильнув всем телом к бронебойному стеклу. Просто хочется в это верить или... Или в коридоре в самом деле неразбериха?
  
  ГЛАВА 40
  
  Прихватив с собой папку и ожидающего распоряжений бойца, Рунтор выскочил за дверь. Интересный поворот... Комиссия по правам человека? Да её здесь отродясь никто не видывал. Нет, ежегодные отчёты комитет наверх отправлял: " всё в рамках, нарушений не выявлено, заключённые довольны, претензий не имеют", но осмотры проводились либо исключительно планово, либо вообще... заочно.
  Что там за дверью? Девушку начинало потряхивать, а вполне просторная клетка дико раздражала и будила почти животную клаустрофобию. Если поднапрячься, можно было уловить топот множества ног, движение между этажами, невнятные разговоры на повышенных тонах... Выйти! Чёрт! Как же хочется выйти! Вот прямо сейчас... в этот солнечный, ещё по-летнему тёплый сентябрь. Выползти пусть даже полудохлой на улицу, на свет... на грядки! Главное - подальше отсюда. От этих мёртвых, бетонных стен, боли, заразы, безнадёги, улыбчиво-кивающего Рунтора...
  "Ну же, Единый! Я тебе ничего не сделала! Мне есть ради чего жить! Так помоги немного... Самую малость... но прямо сейчас!"
  Лейтенант испытующе уставилась на дверь, стараясь унять кипящую в крови лихорадку, и не начать биться об стекло. Немигающий взгляд зацепился за движение. Танкист... Как же она о нём забыла?
  Огап Кар-Вилл сидел, опустив голову, опираясь локтями о колени - его неизменная поза во время всей встречи, словно лица своего стеснялся или прятался... Не от неё ли?
  
  - Тварь, - отказывать себе в возможно последней, пусть и мимолётной радости Ариана не стала. - Шавка храмовая...
  
  Мужчина сгорбился ещё больше, прерывисто вздохнув.
  
  - Доволен, сержант? Эдайцы кончились, теперь своих косишь?
  - Я не хотел так... - глухо просипел Огап, по-прежнему глядя себе под ноги. - Я только "головешку" думал от Лирги убрать...
  - А чего грустный такой? Всё же получилось! - растянула губы в издевательски-насмешливой улыбке лейтенант. - Сработал на опережение: полстраны посадил, сестру ославил... К ней теперь в здравом уме вряд ли кто-то из женихов близко подойдёт.
  
  Возможность поглумиться над незадачливым предателем была сладка как хлеб с маслом, но, вообще-то, на веселье не тянуло. Времени прошло достаточно, а распроклятая дверь до сих пор не открылась, и это ожидание нервировало и жгло не хуже спиртовой горелки.
  
  - Я две недели назад приходил заявление забрать... Чтоб миром разойтись, как будто и не было ничего... Но оказалось нельзя, и дознаватель сказал, чтоб не смел, что плохо будет...
  - И что? Доблестные танковые войска отступили? Страшно стало, родной? - сморщила нос Ариана, уперевшись руками в прозрачную стенку.
  - Страшно, - наконец, поднял голову мужчина, - за Лиргу... Её как гулящую девку заклеймят, если я заартачусь. А после этого... жизни для неё нормальной не будет... нигде.
  - Раньше думать надо было, - презрительно фыркнула лейтенант, скрывая злостью досаду. - Может, мне тебя пожалеть? Поутешать? Слезу пустить?
  
  Огап снова сгорбился на стуле, тяжело сглотнув.
  
  - Прости меня...
  
  Ариана пару десятков секунд с некоторой долей удивления рассматривала застывшую фигуру сержанта, а потом отвернулась. Вот это запросы! Ай да, молодец! На этом свете выгоду поимел, ещё и на тот подсуетиться хочет. Чтоб с таким грехом в рай попасть, надо, чтоб не только храмовники вину отпустили, но и жертва "добро" дала. А даже если, и правда, совесть замучила... Пошёл к чёрту! Предательство, оно хоть из страха, хоть по глупости - всё равно предательство. Да и с благодатью у лейтенанта последнее время что-то не очень, и ангельские перья ни из одного места не растут.
  Отвлёкшись от непрошеного покаяния, девушка снова прислушалась к коридору: "...ять! ...ять! ...ять! Тишина! Почему там опять тихо как в склепе?!" Ответ напрашивался сам собой, от него подгибались колени, и в глазах темнело, словно в самую душу выстрелили. Комиссия ушла, проверка окончена. И дождётся она в скором времени только своего верного дознавателя и конвой до камеры...
  
  - Огап! - ломающимся от боли и обиды голосом шикнула лейтенант. Принципы принципами, но другого выхода у неё, похоже, нет. Так что... - Я тебя прощу... Даже при случае словечко за тебя перед Единым замолвлю... Серьёзно, - заверила она недоверчиво вскинувшегося мужчину. - Если сделаешь для меня кое-что... Сделаешь? Тогда запоминай...
  
   ***
  
  Утро, день, вечер, ночь - всё по кругу, стандартный распорядок, одни и те же лица... Тимур с усердием доскребал со дна посудины припахивающую плесенью размазню и тщетно пытался прикинуть сегодняшнюю дату и сколько времени он у храмовников провёл. По подсчётам выходило не так уж много - недели три, а по ощущениям... лучше даже не представлять. А если этим месяцем тюрьма не кончится? Вдруг впереди ещё не один десяток месяцев или даже... лет?! Парень стиснул зубы и с силой вжался затылком в стену, стараясь погасить накатывающие волны паники, каждая из которых выше и чернее предыдущей. Знал ли он что-то подобное ранее? Наверное, нет... Растерянность и страх - на войне, отчаяние - когда оказался живым в общей могиле, неуверенность и опаска - пленным на ферме... А тут - дикая безысходность и с каждым днём тающие силы. Вокруг живые трупы, тлеющие мощи, поднятые с той стороны тьмы кем-то из варанов. И скоро он станет одним из них. Немощь для эдайца - хуже смерти, а он ещё и эвнек! Старший рода... Кого и куда он теперь поведёт?
  
  - Ты что, паря, из-за вчерашнего, что ли, расстроился? - с осторожным любопытством топтался на границе его "участка" Шкура. - Радоваться надо: цельная комиссия на нас посмотреть приходила! Это ж как ангелы с небес спустились!
  
  Тимур поджал губы и промолчал, скользнув неприязненным взглядом по заискивающе улыбающемуся стукачу. Комиссия, комиссия... С чего вдруг появление кучки каких-то там представителей наделало столько шума, он так и не понял. Насторожился - это да... Привык уже, что в этих стенах любая перемена далеко не к лучшему. А тут ни с того ни с сего в здании переполох, и охрана взвинченная, нервная... Заключённых из их камеры в коридор выгнали, построили... С одной стороны автоматчики и начальство, а с другой... пять пиджаков и две юбки. Ходили, рассматривали, расспрашивали, записывали...
  
  - Может, теперь их благодатью на нас жратвы немного просыплется? - насмешливо подхватил сосед справа, шамкая беззубым ртом и вытирая обильные слюни. - А то эти помои даже с голодухи уже не лезут.
  - Сова, так и попросил бы у ангелов харчей нормальных, чего ж молчал-то? - крикнули из центра.
  - Да все хороши... - с досадой буркнул калека в выцветшем камуфляже, пробираясь к выходу с миской. - Все здоровы, ни у кого претензий нет... Струсили, так чего уж теперь...
  - Не то, чтоб прямо струсили, - вздохнул Сова по-старчески потирая руки и качая головой, - не ожидали, не разобрались... Да и, если по уму... Ангелы-то как прилетели, так и упорхнут, а мы останемся, и уж тут с нас за каждый чих втридорога спросят.
  
  Народ отозвался одобрительным гулом, но не все. Горец с удивлением понял, что были и те, кто и впрямь надеялся на немедленное освобождение. Как говорится: "О медовых пряниках размечтались..."
  Тюремный телеграф ночью без передыху работал: комиссию эту невиданную обсуждали, которая по всем камерам хоть и рысью, но пробежалась и даже в некоторые дыры для "серых" нежелательные нос засунула. Предположения строили: из-за кого, надолго ли и что теперь будет... А для эдайца персональная весточка прилетела, её Касим по-тихому, в стороне от всех озвучил. Тимур с полминуты глазами недоверчиво хлопал, а потом старосту ещё раз повторить попросил. В голове не укладывалось: "стриженная" за болтовню про рабство на ферме не ругалась и расправой не угрожала, а предлагала сдать её со всеми потрохами, да ещё и краски сгустить, чтобы уж наверняка... Касим на его замешательство только плечами пожал: "Чудно это всё, но, кто его знает, что там у красной девицы за обстоятельства... Может, сломалась, может, крыша поехала... Решай сам, никто не осудит".
  Горец весь следующий день о странной просьбе бывшей конвоирши думал.
  А если не её эта причуда, а чей-то злой умысел? Хотя вряд ли... Здесь с телеграфом строго... Сломалась под пытками? Тогда бы про секту было. Тот же староста на пальцах объяснил, что должностные преступления не в компетенции Храма. Что остаётся? Рассудком тронулась? Решила до расстрела ещё и с погонами расстаться?
  К вечеру выдохнул и решил больше не гадать. Тут уже вопрос доверия получается: "Надо ей так? Будет!" Лишь бы лейтенант и сама знала, что делает...
  Исключительно из соображений полезности снова завёл приятельские отношения со Шкурой. Информацию через него "серым" сливать - самое то. Стариков Тимур, как мог, отмазывал, Вардана не упоминал, а "стриженную" топил по полной. Вараны знают, зачем ей это надо.
  Через пару дней от задушевных бесед с "приятелем" уже подташнивало, да и соседи по стенке косились неодобрительно. Только Касим, кажись, понимал, чего эдаец со стукачом вечерами засиживается, и народу установку дал не лезть и не мешать.
  Шкура приятельству был рад радёшенек, не только слушал и выспрашивал, а и сам охотно и много болтал о вере, о неизбежной людской греховности, о необходимости страданий для очищения души... и о "серых мантиях". Тимур вдруг неожиданно понял, что откровенничает философ не просто от скуки, а потому что по себе его ровняет и ведёт к чему-то... не понятно только к чему.
  В скором времени и это прояснилось. Как раз после медосмотра, когда их со Шкурой вдруг взяли и на карантин в отдельную камеру закрыли. И то ли "приятель" решил, что горец созрел, то ли сверху поторапливали, но разговор завёл в тот же день после отбоя. Тимур слушал его лениво и в пол-уха, искренне собираясь послать, потому как про "добрых начальников" и их высокую миссию он и днём-то с трудом выдерживал, а уж ночью эта ахинея начинала откровенно злить. Но Шкура особо проницательным, видать, никогда не был, и тяжёлое молчание горца принимал за согласие и одобрение.
  
  - Дознаватели, они ведь что? Они ради нашей души стараются, им помогать во всём надобно, гордыню свою усмирять... А некоторые не хотят... К примеру, Касим... Подумать только, святым отцом был! А от греха уберечься не смог, выше заветов божьих себя возомнил. Ереси попустительствовал, отчёты о "неблагонадёжных" в Храм не отправлял... Отступник! Ему бы одуматься да покаяться, а он и здесь смотри, что творит... В старосты выбился, порядки свои устанавливает, таких же "падших в вере" вокруг себя собрал... И кто знает, что они ещё удумать могут! Кто их бесовскую натуру сдержит? Кто служителей божьих предупредит? На нас одна надёжа...
  
  Тимур перевернулся на спину и, приоткрыв глаза, впервые удостоил внимания сидящего рядом "приятеля".
  
  - На кого это "на нас"?
  - На неравнодушных... информаторов... тебя и меня, - вдохновенным шёпотом пояснил мужичок. - Я же вижу... Там в камере... Они тебе тоже не нравятся и как равного никогда не примут...
  
  Парень на пару секунд онемел. Это что же? Его сейчас в "крысы" вербуют?! Видать, сильно он с толерантностью перестарался, раз Шкура в нём своего почуял. Хотелось, конечно, ему ещё пару моментов про "страшную лейтенантшу" слить, но, похоже, дружбу пора заканчивать.
  
  - Уйди, - приподнимаясь на локтях, душевно предупредил Тимур. - По-хорошему прошу.
  - Ну, зачем ты так? - натурально расстроился "приятель". - Прими Единого, и он о тебе позаботится. Вот я... под расстрельной статьёй хожу и давно бы в могиле гнил, но я преданный, смиренный раб, и, пока пользу праведному миру приношу, господь меня бережёт. Ты тоже так сможешь!
  - А я не раб! - раздражённо скрипнул зубами горец. - Тебе нравится - вот сам и живи на коленях. С меня спрос только перед Эджес-Вухом будет.
  - Дык ты ж уже... - удивлённо заулыбался Шкура. - Уже девку эту из миграционного отдела слил... И знал, что делаешь, и тебе понравилось, правда? Одним махом за все унижения с ней рассчитался. Так зачем останавливаться?
  - С этой девкой у меня свои счёты, а тебе я сейчас башку отверну, - угрюмо подобрался эдаец. - Сам уйдёшь, нет?
  - Ты пока просто не понимаешь: по эту сторону решётки тоже можно неплохо жить! - недоумевая, чуть отпрянул благодетель, давясь торопливым шёпотом. - Без пыток, без голода... Не хочешь здесь работать - так в другую камеру переведут, в другую тюрьму. У тебя все карты на руках: вон как к Касиму втёрся. Я видел, староста то и дело тебя в сторону отводит, шушукается, заступается... Молодец! Всё правильно рассчитал, и с любым так можно! Ясное дело: молодой, смазливый и...
  
  Короткий, заполошный то ли вскрик, то ли писк как в вату ушёл в удушливую черноту камеры, хруст шейных позвонков и последние судороги незадачливого Шкуры... Нет, никогда бы не вышло из эдайца адепта "светлой веры". Говорили, что даже в момент убийства истинный слуга Единого должен молиться о загубленной душе... Тимур же молился о том, чтоб из коридора их не услышали, а ещё сожалел... что нет ножа. Им он орудовал куда как проворнее, а для "приятеля" так и вообще бы расстарался.
  
   ***
  
  Тяжёлые, грозовые тучи девятым валом накатывались с юго-востока, менялся ветер, и сбор урожая пора было прекращать. Майор Вардан Овал-Мурт окинул взглядом оставшийся недокопаным край картофельного поля, стряхнул землю с лопаты, подхватил ведро. Господи, как с родителями общаться сложно стало... Здоровья нет, возраст, слабость - и всё равно на этом поле уже неделю копошатся. Привёл солдат - за полдня бы управились. Так нет! Им не надо! Они Тимура с Арьей подождут... Сам помогать взялся - опять не довольны: спина, осколок... Сиди все выходные и смотри, как они тут одни упираются.
  Расторопно, не желая попасть под ливень, мужчина забросил в отцовский микроавтобус последний мешок с урожаем, примостил хозинвентарь и тронулся в сторону фермы. Выкошенная и вытоптанная дорога между полями услужливо стелилась под колёса сухой колеёй, шумел ветер, и мысли неизменно возвращались к больной теме. Что может майор на гражданке против незыблемого, многоликого Храма? По первой злобе хотелось сделать то, что лучше всего умел: аккуратный штурм с последующей зачисткой свидетелей. Солдаты и техника в наличии, а уж за последствия он бы ответил... но только сам. А пацанов-желторотиков угробить, даже ради Арьки... нет... не имеет права. Когда немного остыл и головой соображать начал, по старым связям прошёлся: где-то надавил, где-то подмаслил, а где-то по дружбе вышло... Нашлись и у мэра щекотливые грешки, за которые с него как с золотой рыбки выгоду спросить можно. В кои веки проверяющие инстанции зашевелились, и казалось, что дело пошло... Комиссия по правам человека... да они в храмовую тюрьму даже нос сунуть боялись. Видимо, не слабо им глава хвосты накрутил, раз по-настоящему за работу взялись... и обломались, вторая категория мирским не по зубам. Тюрьма второй категории - это ад...
  
  - Майор, стой! - Вардан сбавил ход, вглядываясь в чуть сгорбленную фигуру, размахивающую руками возле следующего поворота.
  
  Прилив бешенства прокатился по телу ударной волной, а педаль газа медленно, но верно пошла в пол. Танкист... один... на пустой дороге... Сразу его переехать или поймать, и чтоб помучился?
  
  - Майор! Не дури! Меня Зет-Анна прислала...
  
  Гроза разразилась знатная, Огап даже в сомнениях терялся, где во время разговора страшнее было: в машине нос к носу с разъярённым майором или снаружи, под оглушительными световыми вспышками, то и дело рвущими чёрное небо в клочья. Одна радость: тут их никто сейчас не увидит и "серым мантиям" не донесёт. Повезло ещё, что Арькин приятель давить его передумал, хотя по физиономии в салоне съездил от души. Но это можно пережить и как-то даже понять... Зато Зет-Анна грех отпустит, уж больно тяжёл... да и в самом деле своих подставлять не думал. Единый видит, как оно всё погано вышло. Послание слово в слово передал, но майор отнёсся с явным недоверием. Сначала взглядом сверлил, кажись, над допросом с пристрастием размышлял. От такого расклада пробрало не на шутку. При всей глубине раскаяния ещё пожить хотелось. Но, похоже, Овал-Мурт по-другому решил, стал о подружке спрашивать: когда видел, где, в каком состоянии, что ещё говорила? Как смог ему картинку обрисовал, даже кое-что из допросных материалов выдал... Если храмовники узнают и так и так кранты... Но их, палачей, прощение сержанту перед Единым без надобности, а вот прощение жертвы позарез. Потому и смолчал, ведь Арька как наказывала? Два адреса, два послания - и каждому своё, адресатам друг про друга не рассказывать...
  Огап плотнее завернулся в тонкую тряпочную куртку и, на ходу натягивая бесполезный капюшон, рванул к селу. Впереди, сквозь мутную пелену дождя ещё несколько десятков секунд маячили габаритные огни микроавтобуса. Выбросил майор, не захотел и до конца поля довезти. Да и чёрт с ним! Главное - сержант волю подрасстрельной выполнил, душу свою спас, а за остальное Единый авось не так строго спросит.
  
  ГЛАВА 41
  
  Неделя после приезда комиссии оказалась одной из самых нервных за всё проведённое здесь Арианой время. Необъяснимое движение "наверху" продолжалось, и арестанты с удивлением пережили аж два медосмотра, субботнюю прогулку во дворе, пятидесяти граммовое увеличение порций и раздачу казённых роб самым злостным оборванцам.
  
  - Так, гляди того, и до помывки дело дойдёт, - размалёвывая стену трофейным белым камушком, хмыкнул Захар. - Хорошо бы сейчас в парилку с ядрёным квасом да с веничком... А, лейтенант?
  - Я б не отказалась, - вздохнула девушка, сразу до мелочей вспомнив начало отпуска, как тогда считала незыблемые планы на жизнь и предвкушение свежесрубленной баньки, которую так нахваливал дядька Дамир. - Мне сильно кажется или у тебя настроение хорошее? - с подозрением покосилась она в сторону что-то насвистывающего себе под нос художника.
  - Почему бы нет? - отойдя от живописи на пару шагов, оценивающе прищурился сокамерник. - Народ говорит, что таких поблажек здесь отродясь не было. И никто в дела храмовников не лез... Как думаешь, может, и правда, поменялось что-то... как-то иначе жизнь пойдёт? Пусть даже и без нас...
  
  Ариана пожала плечами. Очень хотелось думать, что интересы государства и её собственные лежат сейчас в одной плоскости, но... в кардинальные перемены верилось слабо. Да, поблажки и оживление в массах, бить на допросах стали аккуратнее, пару дел, которые раньше за милую душу бы в суд ушли, вернули обратно на доследование... И всё бы это хорошо... Только, судя по возмущению Рунтора, вся эта волна гуманизма от местных властей. Смело, но масштабы не те... и силы не те, чтоб без оглядки радоваться.
  
  - Как с руками-то у тебя? А то замотали по самые запястья... - выводя на стене очередную линию, поинтересовался сокамерник.
  - Плохо, - вздохнула девушка, лениво слоняясь по замкнутому пространству.
  - Не заживает, что ли? Новые язвы пошли? - настороженно замер старлей, судя по решимости взгляда, готовый сию секунду содрать бинты и убедиться в своих подозрениях.
  - Заживает, - хмуро выдала она. - Так замечательно заживает, что Рунтор в восторге... Сказал, скоро показания подписывать будем. - Ариана сжала зубы и не сильно, но с чувством впечатала ботинок в стену. - А там такая *опа... Хоть сама себе пальцы ломай.
  - Ну... вообще-то, неплохой вариант, - серьёзно кивнул художник. - Как раз пару недель выиграешь, с уколами закончат. Правда, "серый" может конкретно обозлиться и лазарет устроить в карцере, а там и здоровому загнуться немудрено.
  - Отлично...
  - Можно ещё припадочную сыграть. Только надо красиво: с судорогами, закатывающимися глазами, обмороками.
  - Это что типа осложнение реактивной формы сифилиса? - без особого энтузиазма уточнила Ариана. - Всего-то вторая неделя после заражения, да ещё и с лечением... А прокатит ли?
  - Ты ж у них тестовый образец: что покажешь, то и будет! Вот только лаборатория эта... если по анализам спалят, то за симуляцию отделают "мама, не горюй"... Но на пару уколов опять-таки время выиграешь...
  
  Девушка добрела до окна и решила, что послеобеденный променад на этом окончен. Как бы здорово сейчас ещё на улицу высунуться, голову проветрить... Собраться и уже что-нибудь решить. Ломать или не ломать? Это даже не вопрос... не тот... не главный. Это отсрочка...
  
  - Лучше все одним махом, по одному больнее, - Ариана оторвала взгляд от своих перебинтованных, но пока ещё целых пальцев, и обернулась к продолжающему рассуждать сокамернику. - Если у самой духу не хватит, я помочь могу...
  - Какой ты добрый! - не выдержав, съязвила лейтенант. - То придушить пытаешься, то что-нибудь по-дружески сломать. Тебе дознаватель случайно за камерный террор не приплачивает?
  
  Сказала и прикусила язык. Это от страха она сейчас грубит и такую дичь несёт, от которой самой же и противно. Парень ведь дело говорит и не по злобе...
  
  - Приплачивает, - сложив руки на груди, необычайно спокойно выдал Захар, заставив поперхнуться извинениями. - Вернее как... воскресить меня обещал, как героя, домой отпустить... если ты артачиться не будешь и бумаги подпишешь.
  - А ты...
  - А я своих не продаю: ни тогда, ни сейчас, - зло закусил губу старлей. - Ну, давай, скажи, что я "крыса", что не веришь...
  - Раз уж ты действительно Рэм-Орен с Жёлтого Кутька... Куда деваться... Верю... - тяжело вздохнула Ариана, присаживаясь на корточки и выкладывая на пол правую кисть. - На, ломай...
  
  Как ни страшно было калечить рабочую руку, а звук отпираемой двери оказался страшнее во сто крат.
  
  - Зет-Анна, на выход, - равнодушно-будничный голос конвойного прошиб до озноба.
  
  Не успели! Лейтенант шагала по болезненно-яркому после мешка на голове коридору и её ощутимо трясло. Мялась, тянула до последнего, вот... прав Захар... дура! Не ожидала, что прямо сегодня подписывать придётся, прямо сейчас. Ведь утром уже была на допросе, и хоть Рунтор и сказал "скоро", но ведь речь шла о нескольких днях, а не часах!
  Придавленная ощущением полного провала Ариана не сразу осознала, что конвойный направил её в другой коридор, и идут они не к кабинету дознавателя, а в комнату со стеклянной клеткой.
  За дверью ждали двое: как и всю последнюю неделю хмурый Рунтор Дарм-Тель и... Девушка застыла на пороге, получив чувствительный толчок в спину и по инерции едва не врезавшись в стол.
  
  - Ариана Зет-Анна - старший лейтенант третьего отдела миграции... Она вам нужна? - стараясь соблюсти показную вежливость, поинтересовался храмовник у гостя.
  
  Военный в штатском окинул девушку равнодушно-скучающим взглядом, сверился с бумагами в своей папке и кивнул:
  
  - Да, она самая. Проходит у нас по одному делу, очень ценный свидетель... Разрешите допросить?
  - Пожалуйста, - сделав над собой усилие, пригласил к столу Рунтор, приказал конвойному поместить обвиняемую в стеклянный бокс и подвинул ближе ещё один стул для гостя.
  - Господин Дарм-Тель, я благодарен за содействие, но лейтенанта мне поручено допросить лично. Не смею вас отвлекать от священной службы Храму.
  - Ну, что вы, - сжав зубы, тепло улыбнулся дознаватель. - Пара часов на благо общества - это тоже мой долг...
  - Это служебное расследование, возможно будет затронута закрытая госинформация. При всём моём уважении, это требование согласовано с вашим начальством, - напомнил гость.
  - Хорошо, если помощь не нужна... - поглаживая край полированного дерева и словно не в силах оторваться, пожал плечами Рунтор, - как знаете.
  
  Когда дверь за дознавателем закрылась, сотрудник главной военной прокуратуры капитан Нур Солен-Ас неторопливо прошёлся по комнате, тщательно проверяя поверхности с помощью невзрачной безделушки, смахивающей на брелок для ключей. Удовлетворившись результатами и убрав детектор радиосигналов, второй раз за всё это время посмотрел на арестантку и извлёк из кармана диктофон.
  
  - Уважаемая, вы знаете, кто я, или нужно представиться?
  - Знаю, - Ариана кивнула, чуть склонив голову набок.
  - И, вероятно, догадываетесь, по какой причине?
  
  Девушка снова кивнула, внимательно следя за действиями мужчины.
  
  - Тогда перейдём сразу к делу. Для начала прослушайте, показания небезызвестной вам коллеги по оперативной работе Надии Лофм-Лин...
  
  Ровный, но достаточно сильный голос бывшей напарницы заполнил собой комнату, монотонно и практически без пауз рассказывая что-то... что-то путанное и малоинтересное. Гость поставил диктофон на стол, отошёл к двери, вернулся, отрегулировал громкость, а потом взял один из стульев и присел вплотную к прозрачной стене клетки.
  
  - Ариана Зет-Анна... старший лейтенант миграционного отдела... ответственный сотрудник... организация секты, падение в вере, падение в боге, подрыв устоев... И как вам только не стыдно? - вздохнул он, выдержав паузу и буравя "сектантку" суровым взглядом. - Как только не стыдно было сбегать из тёплой постельки... ночью... в отпуск... в какое-то село... И ни звонка, ни весточки...
  - Ну, не правда... - сморщив нос, улыбнулась девушка. - Весточку я тебе отправила.
  - Знаешь, любовникам обычно отправляют вдохновенные записки с белыми голубями, а не обгоревших танкистов в три часа ночи на служебную квартиру.
  - А это уж кто как умеет, - развела руками Ариана. - Тем более что Огап гораздо полезнее голубя, он просьбу мою передал?
  - Ага, - кивнул мужчина, - и я сперва решил, что это деза, а потом, что у тебя крыша поехала. Я-то всё лето считал, что ты меня бросила, видеть не хочешь... И вдруг появляется человечек и говорит, что Зет-Анна в храмовой тюрьме и просит против самой себя дело сфабриковать! Да ещё по такой статье, чтоб точно под расстрел!
  - Ты сделал? - потерев затылок, подняла глаза лейтенант.
  - Слушай... У храмовников сидеть не сладко, я понимаю, а вторая категория - это вообще ад, вон руки искалеченные вижу, и лицо осунулось... Ты сейчас хоть куда соскочить хочешь, но давай не будем в крайности кидаться. Я людей подключу, найдём свидетелей, доказательства, того же танкиста потрясём... В суде докажем, и выйдешь отсюда малой кровью...
  - Нур... Нур, перестань! - вспылила Ариана, хлопнув забинтованными ладонями по стеклу, прерывая поток заботливых увещеваний. - Ты ведь понимаешь, что с храмовых судов не выходят! Скажи, пачкаться не хочешь? Грех на душу брать? Или за карьеру свою переживаешь?
  - Я за тебя переживаю, ненормальная! - холодно огрызнулся капитан. - Я тебя спасти хочу, а не самолично под пулю подвести. Что у храмовников, что под трибунал - везде смерть! Дай мне время, уж лучше сейчас немного потерпеть, может...
  - Не может! Нет у меня времени, ни сколько! Зато есть сифилис и безотлагательное обстоятельство! К тому же... ты пришёл официально, значит, и дело уже заведено...
  - Да, но я хотел провести тебя как свидетеля, чтоб на допросах видеться... - недовольно зыркнул военный. - А чтоб в нашу тюрьму тебя забрать...
  - Нужна расстрельная статья, - закончила фразу Ариана, присев на корточки и облокотившись спиной о стену. - Иначе отсюда не переводят. Ты это знаешь, и я знаю.
  
  Капитан Солен-Ас устало прикрыл глаза и долго, беззвучно шевелил губами, видимо, отводя душу и костеря проблемную подругу на все лады. Сухо потрескивал диктофон, мотая бесконечную запись.
  
  - Нур... вытащи меня отсюда... хоть под трибунал... А то я сама...
  - Чёрт с тобой! - скрипнул зубами мужчина, поднимаясь со стула и нервно прохаживаясь вдоль клетки, словно сам находился внутри. - И за что же тебя сажать?
  - За использование служебного положения, переправку через границу и работорговлю пленными эдайцами. Можно ещё рабовладение до кучи вкупе с жестоким обращением.
  
  Гость замер на полушаге как влитой и медленно развернулся к источнику вдохновенного бреда.
  
  - Арька, ты понимаешь, что такое состряпать на ровном месте - это не два пальца об асфальт?
  - Ну, не совсем на ровном, - поковыряла ботинком бетонный пол девушка. - Есть тут один эдаец... Тимуром зовут. Его как раз можно в свидетели... и в потерпевшие. Если толком всё объяснить, то парень понятливый. А у храмовников уже, наверняка, и сведения от него есть... Им-то служебные преступления ни к чему, думаю, информацией с тобой поделятся. Главное - чтоб масштаб не просекли.
  - Да уж... Дарм-Тель в тебя акульей хваткой вцепился. Аккуратно надо... но быстро, - задумчиво нахмурился мужчина, заранее прикидывая объём работы. - Если он поймёт, куда ветер дует, я тебя уже не найду. Ладно, про эдайца я понял, твои из отдела, если что подыграют... Тогда всё, - глянул он на часы. - Погнали, чем быстрее начну...
  - Подожди, я тебе про сокамерника ещё не рассказала, - торопливо вклинилась Ариана.
  - Давай, не всё сразу, - тяжело вздохнул капитан. - Если я сейчас по всем фронтам движение начну, ничего хорошего не выйдет. - Сначала твой перевод в ведомственную тюрьму. Дня три-четыре ещё потерпи. Руки сильно покалечены? Помощь хирургов нужна будет?
  - Помощь? Да! - радостно оживилась Ариана. - Сломай мне правую в коридоре, когда выводить будут, а потом полечим.
  - Я смотрю, ты тут совсем одичала, - мужчина выразительно покрутил пальцем у виска. - По голове часто бьют?
  - С меня подпись требуют, а так хоть отсрочка...
  - Не стану я ничего ломать, - косо глянул капитан, одёргивая пиджак. - Лучше дознавателю твоему бумажной волокиты подкину, чтоб в ближайшее время точно не до тебя было. Сойдёт?
  - Пожалуй, - подумав, кивнула девушка. - Уходишь?
  - Да, - виновато отвернулся гость, кашлянул, нахмурился, возвращая лицу непроницаемо-спокойное выражение рабочей рутины. - Прослушки нет, и всё же... я сейчас выключу диктофон, и мы коротко обсудим пару моментов "на публику". Стены толстые и вряд ли из коридора нас слушают, но мне так спокойнее.
  
  ГЛАВА 42
  
  Старенький микроавтобус, сбавив ход только у самых ворот, нырнул под арку и, лихо развернувшись во дворе, замер перед лимонно-жёлтой клумбой. Вардан заглушил мотор, разглядывая симметричные, выложенные диким камнем дорожки, кованые лавочки в обрамлении пёстрых кустов, столбики причудливых фонарей и крепкий одноэтажный дом с застеклённой верандой. Пока он медлил, осваиваясь на чужой территории и прикидывая, как лучше повести разговор, со стороны сада показалась женщина с косынкой на голове и садовым инструментом наперевес.
  
  - Майор Овал-Мурт? - Вардан поначалу решил, что перед ним садовник или кто-то из обслуги, но вовремя сообразил, что у опального генерала вряд ли нашлись бы средства для подобных излишеств.
  - Госпожа Рикл-Зарм, разрешите представиться...
  
  Женщина выслушала его с вежливой благосклонностью и пригласила в дом, на ходу избавляясь от рабочих перчаток и отправляя в подсобку инвентарь.
  
  - Мужу нездоровится, но он вас примет. Хорошо, что позвонили загодя, проходите на веранду, - приводя волосы в надлежащий вид, задала она направление. - Чаю?
  - Нет, спасибо, - покачал головой майор. Разговор с генералом мог и вовсе не получится, а случайные свидетели были ни к чему.
  - Я не имею привычки лезть в ваши... военные тайны, - задержалась на крыльце супруга отставного командира, - но, постарайтесь понять, Кайс болен, давно не молод... И, зачем бы вы не пришли, пообещайте зря его не волновать.
  
  Вардан, насупившись, кивнул и зашагал в указанном направлении, заранее понимая, что просьбу госпожи Рикл-Зарм выполнить, увы, не в состоянии.
  
  - Проходите, майор, - Кайс оказался грузным человеком с желтоватым лицом и устало-равнодушными глазами. - Не для того же вы полдня ехали, чтоб честь отдать и постоять на пороге.
  - Господин Рикл-Зарм, - устроившись на мягком табурете, начал военный, - я не умею ходить вокруг да около... Эта встреча мне была нужна, чтоб поговорить о вашем сыне.
  - О Тайрике? - удивлённо поднял брови генерал, откидываясь на спинку кресла. - Он год как служит в Восточном Риаме, и я регулярно получаю отчёты его командиров. Что ж такого нового вы хотите мне сообщить?
  - О другом сыне... внебрачном.
  - Так вы собрались меня шантажировать, майор? - хохотнул Кайс, морщась и прижимая к животу грелку. - Смело... и невероятно глупо.
  - Мне нет дела до чьих-либо, чужих семейных отношений, - Вардан выдержал угрожающий взгляд собеседника, дождавшись, когда презрение в нём сменится заинтересованностью. - И я никогда не стал бы раскапывать, кем вам приходится рядовой Дорн Тар-Зиг, если бы это имя не значилось в одном полученном мною списке... Списке выживших после "высшей кары" под Кимовкой. Вместе с вашим сыном в плену пять человек. Среди них мой брат.
  - Там не было выживших, - жёстко оборвал Кайс, тем не менее, продолжая въедливо изучать гостя.
  - Неделю назад я свято в это верил. А вы... вы догадывались... Или всё же что-то знали? - прищурился мужчина, дожидаясь ответа. - Запросы в пограничье, незаконные вылазки, ссора с Храмом, отставка... Вы искали его.
  - И не нашёл, зато карьеру пустил под откос. Того же для себя хотите, майор? - повысил голос хозяин. - Искать кого-то в этих чёртовых горах - всё равно, что гоняться за призраком!
  - Зачем же гоняться? - сложив руки на груди, выразительно взглянул на собеседника Вардан. - Некоторые призраки возвращаются сами...
  
   ***
  Три - четыре дня всего-то... Что они по сравнению с месяцем гнетущего страха и безысходности? Камушек брошен, круги по воде пошли. Надо просто подождать... Но, как оказалось, и это неимоверно сложно. Каждый вздох, каждый час - как на иголках. Скрип двери, слишком громкий разговор в коридоре, задержавшаяся поверка - повод для добела накаленных нервов и сотни параноидальных мыслей.
  
  - И как это называется? - Захар возмущённо крутанул стоящую перед девушкой нетронутую миску каши и уставился, требуя объяснений. - Теперь у тебя голодовка? Или ты о пряниках медовых размечталась?
  - Не хочу... не лезет, - пожала плечами Ариана, с трудом поймав негнущимися пальцами зазвеневшую и едва не опрокинувшуюся посудину.
  - Сама же говорила, что капитан этот твой - голова, и всё у него схвачено. Чего трясёшься-то? Не сегодня-завтра будешь в ведомственном лазарете отлёживаться и объяснять своему ненаглядному, где амурной заразы нахваталась, - попытался пошутить сокамерник не в меру бодро, с кривой улыбкой, стянувшей бескровные губы.
  - Хорошо... Лишь бы не сорвалось! - в сердцах выдохнула лейтенант, прикрывая глаза и шепча затверженную мантру. - Лишь бы не сорвалось...
  
  Парень кивнул и отошёл, извлёк из кармана камушек, возвращаясь к размалёвыванию стены.
  
  - Захар, мы тебя вытащим.
  - Как? - не меняя ровно-насмешливого тона, хмыкнул старлей.
  - Пока не знаю, - честно призналась Ариана. - Но Нур, и правда, в своём деле хорош, да и Вардан - брат Самата - теперь майор... Всем миром сдюжим. Если в первые недели после перевода за работорговлю не расстреляют, глядишь, и я на что-нибудь сгожусь...
  - Ишь, разошлась, - Захар для проформы скептически фыркнул, но голос как будто потеплел. - Ладно, иди сюда, спасательница, одну картинку покажу.
  
  Выбрав свободный участок стены, парень быстрыми штрихами художника принялся вычерчивать что-то сильно смахивающее на план местности и, пока Ариана от нечего делать глазела на растопыривших когти хищных птиц, чьи-то карикатурные портреты и солнце в рваных облаках, примитивная топографическая карта была готова.
  
  - Лихо ты... - удивлённо присвистнула девушка. - Это что? Это...
  - Да, - обозначив очередную тропу пунктирной линией, закончил старлей. - Тот чёртов аул, где нас держали. Я тебе даже координаты могу сказать... был бы прок.
  - Будет, - как можно увереннее заявила Ариана. - Только откуда они у тебя? На глаз, без оборудования...
  - Меня после переезда к храмовникам только месяц спустя в открытую самозванцем назвали и признание выбивать начали. А поначалу... сладко пели, - усмехнулся Захар. - И карты давали и место просили показать... Я эти линии, эти цифры даже в бреду не перепутаю. Но на бумаге всего не видно, главное здесь, - постучал он пальцами себе по лбу. - Так что, раз пошла такая пьянка, слушай и как молитву запоминай.
  
  На допрос Ариану забрали ближе к вечеру и, шагая по коридору, она с удивлением отметила непреодолимое желание заговорить с конвойным. Сию секунду узнать, куда и к кому её ведут, а если нет... то хотя бы поскандалить и нарваться... То ли нервный срыв, то ли истерика... Чёрт, похоже, ещё полгода - год и с Захаром у неё будет слишком много общего.
  
  - Нур, ты-то не молчи! - не выдержала лейтенант неторопливых манипуляций гостя с диктофоном. - Кивни хоть: да, нет? Или запалили?
  - Нет, - недовольно отвлёкся от обеспечения безопасности капитан. - В смысле, не запалили. Нормально всё, не психуй. Завтра с утра тебя заберём. Поедешь на опознание и в связи с внезапно открывшимися обстоятельствами больше сюда не вернёшься. Будет тебе вышка за служебное преступление. Счастлива?
  - Нур, я тебя люблю!
  - Врёшь ты всё... Ну, да ладно, - смерив арестантку задумчивым взглядом, отмахнулся Солен-Ас. - Со здешней администрацией пока тихо всё и полюбовно, но, чёрт знает, вдруг у дознавателя чуйка сработает... Я перед начальством, как мог, сгустил краски и... будет тебе дополнительная охрана из наших резервов. Даже если Рунтор на допрос до отъезда вытащит, то руки у него связаны. Не совсем же он на голову больной, чтоб ценного свидетеля при посторонних пытать.
  - Нур, ты просто волшебник! Спасибо тебе, у меня слов нет...
  - Бальзам на душу, вот так слушал бы и слушал, - усмехнулся мужчина, складывая руки на груди. - Кабы все подследственные так трибуналу радовались. Но всё же я не волшебник, - посерьёзнел он. - К эдайцу твоему пока не пускают. В карцере он и видимо надолго.
  - За что?
  - За убийство сокамерника на религиозной почве, - вздохнул капитан. - Может... ну его к монахам?
  - В смысле? - недоверчиво покосилась девушка. - Бросить предлагаешь? Он ведь для дела нужен.
  - Нужен, - подумав, согласился гость. - Но представляешь, что тут начнётся, когда Рунтор поймёт, что ты ему ручкой помахала и раскрытие "великой секты" не состоится?
  - А если Тимура тоже под охрану взять?
  - Ага, и его, и сокамерника твоего, и ещё кого-нибудь из карцера до кучи. Давай уж тогда сразу попросим всю храмовую администрацию тюрьмы с вещами выйти, чтоб не мешали?
  - Ладно, ладно... Поняла я всё, - с досадой потёрла затылок лейтенант, останавливая возмущённую отповедь приятеля. - Ты и так много сделал. Проблемы надо решать по мере поступления - я помню.
  - Именно, - кивнул Солен-Ас. - Так что сиди на попе ровно и жди! Я надеюсь, ты-то за ночь в карцер не загремишь? Не придёт в голову светлая мысль напоследок придушить кого-то или прирезать?
  - Вообще-то, не собиралась, - криво улыбнулась Ариана. - А что, сильно на буйно-помешанную похожа?
  - Если честно, неадекват во взгляде есть, - серьёзно констатировал гость. - Я надеюсь, это просто с голодухи и котлетами лечится.
  
  Возвращение в камеру прошло уже в более спокойном, но глубоко задумчивом состоянии. Вроде бы радоваться надо: всего один вечер простоять да ночь продержаться - тьфу, даже говорить не о чем. Ещё и свой часовой у двери... А эйфории нет.
  
  - У капитана была? - выждав время, подсел к ней Захар. - Когда перевод?
  - Завтра, - медленно выдохнув, отозвалась Ариана, бестолково расправляя складки на расстеленном пиджаке.
  - А чего тогда такая... никакая?
  - Сглазить боюсь, да и... Ладно, не важно, - торопливо перевела тему девушка.
  Сокамерник сперва настороженно завис, а потом расплылся в довольной, недоверчивой улыбке:
  
  - Что? Серьёзно? Меня, что ли, жалко? Вот дурочка...
  - Думала, от Вардана вести придут, сделать что-то успеем. А теперь ты тут на неопределённый срок подвис, до Тимура в карцере не добраться.
  - Нашла о чём переживать, - фыркнул парень. - Я полтора года один, так что и дальше без твоей драгоценной персоны не загнусь. А "головешка" пусть хоть плесенью прорастёт, ты главное про ребят не забудь.
  - Как я про них забыть могу? Да ты что?! Карту тебе перерисовать? Координаты повторить? - возмутилась Ариана.
  - А давай! Хотя бы на словах, раз пальцы не гнутся, - с невозмутимым видом приготовился слушать Захар.
  
  Окончание топографической лекции прервал скрип открывающейся кормушки.
  
  - От капитана, - тихо буркнули снаружи, и в камеру упал увесистый, наскоро скрученный кулёк.
  - Ночь подождать не может, уже откармливать начал, - ехидно заметил старлей, глядя, как на тщательно вытрясенную тряпку выкладывается настоящий белый хлеб, сало, яблоки... Это как это он в обход режима? Во второй категории передачи запрещены.
  - Слушай, я не знаю, - пожала плечами девушка, сходу принимаясь за второй ужин. - Предлагаю съесть, пока не отобрали.
  - Обалдеть! Обалдеть просто! - зажмурился и через секунду вновь уставился на изобилие сокамерник. - Я, кажется, твоего капитана уже тоже почти что люблю. Если он к храмовникам харчи протащил, то, пожалуй, и самозванца - диверсанта вытащить сможет, - впиваясь зубами в бутерброд, оживился Захар.
  - Вытащим, ты только дождись, - пообещала Ариана, выбирая сырную нарезку.
  - Куда ж я денусь? Разве что гром грянет, и "серый", как обещал, в санаторий курортный отправит, - усмехнулся старлей, закусывая сало яблоками. - Ты ж сотрудничать согласилась? Согласилась. А то, что дело не срослось, так это не мои проблемы!
  - Вот скажи, - перестав жевать, помедлила девушка, - неужели не хотелось проверить? А вдруг бы, и правда - в санаторий перевели, личность признали?
  - Я ж не вчера родился, - повертел в пальцах огрызок Захар. - Да и не в первый раз уже... Горцы - те ещё твари, но хоть в глаза не врали, а "серые" запросто, словно и не к своим попал... Да и чёрт с ними! - зло тряхнул головой боец. - Давай о хорошем, ты ж сегодня практически дембель! Где-то на дне вкусности были...
  - На, - вручила Ариана порядком распотрошённый кулёк, - там не только леденцы, там...
  - ..ять! - выругался старлей, давя нервные смешки и вороша сладости. - Пряники! Чтоб их... Медовые пряники!
  
  Спустя полчаса жевали уже без ажиотажа, больше смакуя и под разговор. Праздник. В самом деле, праздник, если б ещё не решётки на окнах и скорый отбой. Воспоминания и планы - каждый про себя, и что-то даже внезапно общее, смешное и знакомое. Захар притворно сокрушался и вздыхал, что конфеты хорошо бы не с начинкой, а с самогонкой...
  
  Лязг дверных петель заставил обоих резко прийти в себя и кое-как скомкать под тряпки остатки торжества. От обыска, конечно, не спасёт, но... это не обыск.
  
  - Диверсант, на допрос!
  
  Ариана поймала себя на том, что сердце, на долю секунды ухнувшее в пятки, вновь рвано забилось. Не за ней... Вызывают не её. Постыдная, животная радость сменилось комом в груди: "А его-то зачем?"
  
  - Не дрейфь, лейтенант, прорвёмся, - легонько толкнул в плечо Захар. - И конфеты все не сжирай, - шепнул он девушке на ухо, проходя к двери. - Я туда и обратно.
  
  ГЛАВА 43
  
  Хорошее настроение улетучилось вместе с аппетитом. Ариана собрала остатки пиршества и спрятала в ревностно охраняемый сокамерником тайник. Отощавший кулёк со скрипом, но влез, потеснив коллекцию разноцветных камушков, сломанную ложку и пару гранитно-твёрдых сухарей. Сложив, как было, мозаику потрескавшегося бетона, девушка удовлетворённо осмотрела результат своих трудов и на всякий случай оставила на стене еле различимые пометки. Если Захара вернут позже, чем хотелось бы, то где еда он поймёт.
  Отбой. Тьма и тишина, в которую изредка вплетались звуки из коридора. Ариана старалась не реагировать на них, не дёргаться, но тихую, ритмичную дробь в стену проигнорировать не смогла.
  Вот, чёрт! С той стороны настойчиво приглашали к общению, раз за разом выстукивая имя сокамерника.
  - Не Захар... - высчитывая на пальцах количество ударов, отозвалась девушка. - Ариана...
  - Он где? - короткая дробь и тишина.
  - На допросе.
  
  Дальнейшие попытки сотрудничества особого успеха не имели. Её ещё о чём-то спрашивали и даже просили дальше по "телеграфу" передать, но информация шла слишком быстро. Суть Ариана понимала урывками, в очередной раз просила повторить, считала, сбивалась, начинала заново и злилась, что вот именно сегодня не соизволила светить эта чёртова луна! Рук не видно, стены не видно... Пальцы не гнутся...
  Через полчаса мытарств от неё отстали, передав привет Захару и посоветовав учить матчасть. Обидно, досадно, ну ладно... Лейтенант вернулась к расстеленному на полу пиджаку и попыталась найти ту самую позу, из которой с утра она всё-таки сможет встать. Хреновый из неё радист, но то, что "головешка" действительно в карцере, разобрать смогла. Ещё поняла: связи там нет, и, как он, узнать не получится. Хорошо хоть... говорят... ногами вперёд с той стороны сегодня ещё никого не выносили.
  Новый день начался обыденно и скучно: подъём, пара глотков заныканной с ужина воды, липкая гадость в железной миске, обход... И с каждым часом усиливающийся мандраж. Захара нет, перевода нет, движения нет - болото... Сонное, лениво переваривающее слабых человечков в своём бетонном брюхе.
  Ближе к обеду у двери загудели голоса. Скрип двери, окрик конвойного, машина, мешок на голове и снова свет коридора. Всё это отпечатывалось в сознании яркими вспышками, попутно вбивая в память мельчайшие детали обстановки, звуки и запахи... А вот слова напротив утратили смысл, обесцветились. Кажется, по дороге она вообще перестала их понимать.
  В кабинете дознавателя царило молчаливое напряжение, и лейтенант шкурой почувствовала, что с её появлением оно усилилось многократно. Пройдя мимо сидящего у стены Нура и ещё двух ведомственных конвойных, она остановилась возле стола храмовника.
  
  - Присаживайтесь, голубушка, - с тёплым радушием, напоминающим о первых пробных допросах, пригласил Рунтор.
  
  "Серая мантия" выглядел усталым, но вполне довольным собой, а вот капитан напротив при всей внешней расслабленности делал то, что называется хорошей миной при плохой игре.
  
  - За вами тут прибыли господа из военной прокуратуры, - медленно, с долгими паузами заговорил Рунтор. - Хотят свозить на опознание... вы в курсе, верно?
  
  Ариана уклончиво качнула головой. Должна она была об этом знать или нет? А к чёрту... лучше промолчать, пусть как хочет, так и понимает.
  
  - Ну что ж... Дело государственной важности... Поезжайте, конечно... Но будьте любезны сначала поставить подпись в наших с вами документах, - храмовник положил перед ней раскрытую папку. - Если хотите, можете перечитать, но там ничего нового, только то, о чём мы с вами недавно беседовали... - беззаботно проворковал он, переворачивая листы и попутно, по-доброму поясняя детали, временами вздыхая и чуть ли не по-отечески журя хоть и заблудшую, но всё-таки божью тварь.
  - Я не могу... сейчас, - восстанавливая охрипший голос, через силу отозвалась девушка. - Руки ещё не зажили.
  - Несчастное дитя, - сочувственно покачал головой храмовник. - Ногти, суставы, язвы... Гнев Единого бывает страшен... Но раз уж вы раскаялись и пошли на поправку, то ещё одно небольшое усилие ради веры... Ну же... Попробуйте, - ободряюще улыбнулся Рунтор, протягивая ей ручку.
  
  Ариана неуклюже прихватила письменную принадлежность забинтованными пальцами и тут же, болезненно охнув, выронила, с отстранённым интересом наблюдая, как фирменная стеклянная трубочка раскололась, ударившись о край стола.
  
  - Ай-яй-яй, какая оказия... Но, не расстраивайтесь, давайте попробуем ещё раз, - предложил дознаватель, копаясь в ящике.
  - Господин Дарм-Тель, - умеренно дозируя раздражение в голосе, кашлянул Нур. - К чему это всё? Вы уже на полчаса задержали выезд, хотя мероприятие с вами давно согласовано. Лейтенант вполне может подписать показания после опознания и по возвращении к вам.
  - Ну да, ну да... - задумчиво закивал Рунтор. - А... оно будет... это возвращение?
  - О чём это вы, уважаемый? - девушка краем глаза оценила непринуждённую позу и спокойное удивление приятеля. Словно ничего не случилось, словно их великий план прямо сейчас не летит ко всем чертям, словно ему пофиг и немного скучно... Хорош, зараза. Теперь главное - своё лицо в порядок привести.
  - Да так... - повёл плечами храмовник, - закралась у меня одна нехорошая догадка... Возможно, просто паранойя, но всё же...
  - И на основании её вы препятствуете следственным действиям главной военной прокуратуры? - поднял брови Солен-Ас, наклоняясь вперёд. - Мешаете работе со свидетелем? Не думаю, что конфликт между нашими структурами придётся начальству по душе. И если кроме догадок у вас нет прямых доказательств...
  - О-о-о, я думаю, они есть, - потёр слипающиеся глаза храмовник. - По крайней мере, в ближайшие полчаса мы это точно узнаем. Видите ли, вчера вечером я проводил допрос одной страшно заблудшей души. Падение в вере, падение в боге, подрыв устоев... Диверсанта, направленного врагами Единого, для внедрения в наше светлое общество и сеянья смуты, - "серая мантия" подпёр подбородок рукой и замолчал, то ли задумавшись, то ли задремав.
  - Господин Дарм-Тель, я уверен, это очень увлекательный рассказ, но мы здорово выбились из графика, - нетерпеливо напомнил капитан, оглядываясь на парящихся в бронежилетах бойцов. - Какое отношение ваш диверсант имеет к нашему делу?
  - А так случилось, что волею судеб он сокамерник глубокоуважаемой Арианы Зет-Анны, - развёл руками Рунтор. - И было бы глупо с моей стороны не постараться узнать у него наличие скрытых намерений нашей дорогой подследственной. Она ведь могла во время поездки, к примеру, планировать побег, нападение, передачу сведений подельникам... Разве эта информация вам не интересна? - заботливо уточнил мужчина.
  - Допустим, - кивнул Солен-Ас. - И что же вы выяснили?
  - Увы, ничего... Почти десять часов самоотверженного труда нашего... специалиста... Расширенный комплекс мер физического воздействия и ничего... С фанатиками всегда трудно, - участливо улыбнулся храмовник, обращаясь как и прежде к капитану, но при этом неотрывно глядя девушке в глаза. - Пришлось пойти на крайние меры, использовать Черлендскую воду.
  Ариане почудилось, что лёгкие отказали, и она просто не в состоянии сделать очередной вдох. Комната зыбко вздрогнула и качнулась, вызывая рефлекторное желание схватиться за стол. Черлендская вода, Слёзы Ангела, Голос Пророка... Храм всегда тяготел к мелодичным названиям, даже если речь шла о банальной сыворотке правды.
  
  - А этот самый диверсант... Он вам что, больше не нужен? - уточнил Нур, недоверчиво разглядывая дознавателя. - После Черлендской воды дольше двух дней не живут.
  - Да, к сожалению, препарат токсичен. Печень не выдерживает, - тяжело вздохнул Рунтор. - Но в данном случае цель оправдывает средства. Поэтому... давайте не будем нервничать, ссориться и просто ещё немного подождём, - заключил он, с досадой заглядывая в свою пустую кружку. - Может быть, чай на всех из столовой заказать?
  
  Гостеприимные хлопоты "серой мантии" прервало появление штатного палача. Невысокий, чуть сутулый мужчина шагнул через порог, торопливо обращаясь к Рунтору, и тут же замолк, слегка опешив от состава и количества присутствующих.
  
  - Продолжайте, Хатир, не стесняйтесь. Эта информация, думаю, будет очень любопытна нашим гостям, - подбодрил сотрудника Дарм-Тель. - Подопечный созрел? Что он сказал?
  Не смотря на щедрое предложение начальства стать героем дня, палач обогнул стол и положил перед храмовником протокол допроса. Рунтор удивлённо взглянул на подчинённого, взял лист и отошёл к окну. По мере чтения его благодушие стремительно сходило на нет, а на скулах всё чётче играли желваки.
  
  - Мёртв?! - взвился Дарм-Тель дойдя до конца документа. - Вы же профессионал! Что значит, впал в неконтролируемое бешенство? Завладел скальпелем... Перерезал себе горло... Вы в своём уме?!
  
  Хатир молча пожимал плечами, пережидая праведный гнев начальства. Простоять так, дремля с открытыми глазами, он спокойно мог хоть целый час, но неясное чувство дискомфорта мешало абстрагироваться. Палач зябко повёл лопатками и машинально оглянулся, натыкаясь на однозначный, маниакально-залипший взгляд девушки.
  
  А лейтенанта, и правда, словно переклинило. Как в трансе - ни моргнуть, ни отвернуться, жадно изучая ... нет, не человека ... объект, цель. С одним единственным, вполне примитивным желанием, которое, кажется, просто непреодолимо и... сладко до зубовного скрежета.
  
  - Забираем, выводите на улицу, - знакомый голос послышался словно сквозь вату. И уже громче, в самое ухо с угрожающим шипением. - Арька, не дури!
  Со стула её сдёрнули за секунду до рывка, скрутили и шустро, чуть ли не волоком потащили по коридору под тихий мат и невнятную ругань Нура.
  
  ГЛАВА 44
  
  - Давай, скажи мне, что уже есть решение, что план принят, формируется целевая группа, - Ариана торопливо поднялась навстречу мужчине, вошедшему в комнату для посетителей. - Вардан, скажи мне, что ребят будут спасать, - заглянула она ему в лицо.
  - Всё не так быстро и не так просто, - помедлив с ответом, вздохнул майор, хмуро мазанув взглядом по застывшему у двери конвойному. - Ты-то как? Результаты анализов должны были прийти...
  - Здорова. Можно смело расстреливать, - скривилась лейтенант, по привычке принимаясь мерить шагами замкнутое пространство.
  - Арька, не трави душу. Этот чёртов прокурор...
  - Он не чёртов! Нур нам помог!
  - Он подвёл тебя под "вышку"!
  - По-другому было никак, - уже спокойнее произнесла девушка, останавливаясь напротив гостя. - Мы об этом говорили. Прекрати.
  - Ну, хорошо... Тебя накрыло: на себя наплевать, всё ради цели, прёшь напролом... А остальные? Я как буду дальше? А старики? А... Самат? Ты думаешь, он мне за тебя потом спасибо скажет?
  
  Ариана с минуту постояла молча, замерев в двух шагах от командира, словно восковая кукла, без единой тени эмоций на лице, а потом медленно опустилась на лавку, опираясь ладонями о широкий стол.
  
  - Вардан, я не знаю, как... Я не знаю, как объяснить. У меня такое чувство, будто я всем им должна, - пустой, отстранённый взгляд остановился на майоре. - Как будто это уже не моя жизнь. Мне её Захар в займы дал, чтоб я успела всё обещанное закончить и дальше передать...
  
  Кажется, Овал-Мурт принял её за умалишённую. Он уходил такой растерянный, непривычно покладистый... не спорил, не доказывал, не обещал... Может, оно и к лучшему. Пусть занимается делом. Конвойный вывел девушку в коридор, резко крутанул на выходе, прижал к стене и обыскал, не особо миндальничая. Неприятная процедура? По-прежнему и однозначно - да, и ко всему прочему те же бетонные стены, решётки, распорядок дня... но по сравнению с храмовой тюрьмой даже корпус смертников - почти санаторий. Ну, хотя бы потому, что в камере есть кровать, а на ней постельное белье: серое с клеймами, но чистое! А ещё есть стол и лавка, еда как в армейской столовой, вдоволь питьевой воды, посещения, передачи... Капитан выбил для Арианы отдельную камеру, светлую, тёплую... Так что смертной казни можно дожидаться с комфортом. Девушка подошла к зарешёченному окну, постояла, разглядывая двор, забор, осень, подъезжающие машины... Где-то, конечно, обидно, что всё оно так... Но отступать некуда да и поздно. Трибунал состоялся неделю назад. Учитывая чистосердечное признание подсудимой и рьяность следствия, исход был очевиден. Даже без личного присутствия эдайца обошлись. Хватило того материала, который храмовники ещё до её перевода отправили. И если для суда такой расклад оказался вполне приемлем, то для лейтенанта - очередная больная мозоль. Где и как там этот дурной "головешка", вышел из карцера - не вышел... И вроде не на её совести, а чёрта с два с такими мыслями спокойно помрёшь.
  
  Ближе к вечеру пришёл прокурор. Ариане даже думать не хотелось, сколько и чего стоило подобное " хождение в гости" запросто, прямо в камеру к смертнице да ещё и не с пустыми руками. Раз капитан так может, а главное хочет, то милости просим, общество самой себя довольно быстро надоедает.
  
  - Отличный кофе, настоящий, не концентрат из пакетиков. Неужели сам варил? - недоверчиво поинтересовалась девушка, доливая себе в кружку ароматный напиток из термоса.
  - Хочется сказать, что да, но... на самом деле из кофейни, - с досадой признался Солен- Ас. - По дороге купил вместе с пирожными.
  - А не запалят тебя? Главный обвинитель и вдруг к падшей во всех смыслах этого слова женщине, работорговке в неурочное время, с подарками...
  - Не поверишь, но покупать чью-то ночь за улучшенный продуктовый набор здесь весьма распространённая практика, надо только уметь договариваться.
  - А-а-а, так ты меня сейчас купил, - сыто улыбнулась лейтенант, сомлевшая то ли от потрясающе вкусной, свежей выпечки, то ли от нехилой капельки алкоголя, которая в кофе несомненно была. - Так может, мне постонать для конспирации?
  - Если очень хочется, то давай, - пожал плечами мужчина. - Но стены толстые и всем наплевать. Разве что твой майор шутку не оценит. Он и так после приговора клубится надо мной как грозовая туча, постоянно где-то рядом, ходит, смотрит... Такое чувство, что вояка отпуск взял, чтоб меня в подворотне придушить.
  - А ты не ходи по подворотням, - невинно хлопнула глазками девушка, потягиваясь и подгребая крошки. - А если серьёзно... сложно с ним последнее время, - подобралась она, отбрасывая игривость. - Вардан никак принять не может... то, что скоро произойдёт.
  - И я тот самый злодей, который за твою смерть в ответе, - хмуро глянул исподлобья Нур.
  - Нет, конечно... Просто его от бессилия рвёт, от бездействия, невозможности помочь. У меня тоже такое было, я его понимаю... И он поймёт... потом. Рано или поздно. Если бы ты меня от храмовников не вытащил, я бы уже полстраны нараспев сдала и сама себе харакири сделала. Так что, - упёрлась она ладонями в стол, - если кто-то из моих знакомых или из отдела, или кто-то ещё не в меру чуткий будет тебя хаять...
  - То я сразу к тебе, под мощное, белое крылышко, - поднимая руки, расцвёл дурашливой улыбкой Солен-Ас. - Арька, а ты, вообще, по жизни можешь без угроз? Впрочем, с них-то у нас всё и началось, когда я ещё следователем был. Помнится, тебе очень не нравилась служебная проверка о превышении должностных полномочий, - ностальгично вздохнул капитан. - И ты настоятельно советовала отстать от вас с напарницей и заняться чем-то действительно полезным.
  - А ты не отстал.
  - И завяз по уши, - насмешливо склонил голову набок мужчина.
  - Мне, конечно, лестно, - шмыгнула носом лейтенант, вороша отросший ёжик волос, - но ты ещё скажи, что сил нет как любишь и, если бы не эта оказия, то непременно бы повёл под венец.
  - Ну, Арька... Ты же знаешь, я не семейный... - слил остатки себе в чашку и убрал со стола пустой термос капитан.
  - Вот это мне в тебе всегда и нравилось: чётко, по делу и без фальши, - кивнув, усмехнулась девушка. - Спасибо, Нур. Спасибо за всё... Спасибо за то, что ты был.
  - Я, вообще-то, не только был, но и есть, - давя неуместную лирику, смущённо кашлянул Солен-Ас. - И буду с тобой до конца, раз уж ты так решила. Своих ведь не бросают.
  - Своих не бросают, - эхом подхватила накрепко вбитый закон Ариана. - Кстати, про "головешку"...
  
  От сотрудника Главной Военной прокуратуры, капитана Солен-Аса редко можно было дождаться, каких бы то ни было, эмоций, выходящих за рамки дипломатии, но тут он взвыл благим матом, возводя глаза к потолку.
  
  - Опять про эдайца! Ну, что ты... Сил никаких нет!
  - Надо вытащить, - безапелляционно выдала смертница, сдвигая брови.
  - Зачем? - вздохнул мужчина. - Можешь мне рационально объяснить, кому и для чего он теперь нужен?
  - Чтобы было.
  - Очень конструктивно, - издевательски вежливо подытожил Солен-Ас. - Мало того, что горец - нелегал, так на нём ещё убийство на религиозной почве и господин Рунтор Дарм-Тель, который после нашей махинации злой как чумной шершень!
  - Хорошо, Нур. Тебе обоснование нужно? Пусть тогда это будет моё последнее желание. Пойдёт?
  - Нет! Перед расстрелом принято сигарету просить, а не карьерное самоубийство прокурора. Послушай... Я знаю, ты хотела сокамерника вытащить. Судя по всему, стоящий человек был, - аккуратно начал Солен-Ас. - Не успели, не вышло, очень жаль. Но спасать не пойми кого из-за банального чувства вины... "Головешка" - это ведь не Захар.
  - Конечно, не Захар. Совсем не Захар, - удивлённая подобным видением ситуации согласилась Ариана. - Но после всего, что было... Он тоже в некотором роде "свой".
  - Ох, Арька... Вот дождёшься, я к тебе соседом загремлю в точно такой же робе, - капитан кисло улыбнулся и подёргал её за край чёрного балахона с нашивкой смертника на груди. - Как его искать-то, этого эдайца расчудесного? Мне ж его теперь ни под каким предлогом не покажут, напишут - сдох или, вообще, не было... Померещился.
  - Так тебе местоположение нужно? - просветлела девушка.
  - Ну, хотя бы, - без особого энтузиазма подтвердил Нур, не особо понимая причину её радости. - А что, на тебя внезапно благодать снизошла, и ты теперь "своих" на расстоянии с точностью до метра чуешь?
  - Я нет, - довольно прищурилась арестантка, наклоняясь ближе к мужчине. - А вот один знакомый майор определённо святой. Ты ему план тюрьмы достань, а он тебе чудо покажет...
  
  Дни тянулись зыбкие и беспокойные. Принятие и фатальная отрешённость вдруг сменялись учащённым сердцебиением с ненормальной, бесполезной в камере смертницы активностью. Кому и как она отсюда может помочь? Кого поторопить или заставить отчитаться? Информация давно сдана, запросы сделаны. Старшего лейтенанта Арианы Зет-Анны больше нет, и ни на что повлиять она не может. Готова ли уйти туда, за черту? Пожалуй, и всё-таки нет, хотя пыжилась и себя уговаривала и тех, кто на свидания приходил, а по сути, прощался. Вардан, Нур, напарница из отдела... А вот Коры и Дамира не было. Майор им о судьбе давней знакомой не сказал. И правильно, низкий поклон ему за это. Пусть лучше думают, что она где-то там, но есть, сидит без права переписки. Таких прощаний Ариана бы не вынесла.
  Когда за ней пришли, девушка отчего-то сразу поняла, что не на допрос и не на свидание. Выволокли её чуть ли не силой. Не то, чтобы сопротивлялась, идти не хотела, просто физически было трудно встать и собраться. Целых два угрюмых конвойных, серый бетонный коридор и парализующий холод, с каждым шагом всё сильнее сжимающий душу.
  
  - Куда меня?
  
  Недовольное сопение и тычок в спину. Не положено... не ответят. Впрочем, уже и не нужно. Серая, оббитая чем-то мягким дверь, тупиковая, в самом конце коридора. Ещё один тычок в спину, приказ зайти... а ноги будто приросли к полу, и голова шальная. Этот кабинет ни с чем не перепутать, а ведь Нур обещал, что таких сюрпризов не будет, что заранее предупредит, зайдёт удачи пожелать. С утра, правда, была от него передача, вполне смахивающая на последний пир. Стыдно признаться, но Ариана так от жадности объелась, что до сих пор нехорошо. Так вот оно как... деликатесами откупился, а в глаза сказать духу не хватило.
  За порогом неожиданно светлый кабинет, стол, люди... Четверо. Взгляд радостно зацепился за Солен-Аса, но спустя пару секунд пришло понимание: в исполнительной группе должен быть сотрудник прокуратуры... так почему бы не он? Последнее свидание немое и страшное.
  Впрочем, Нур всё же что-то говорил: спокойно, по делу. Какие-то формальности: разъяснил суть приговора и то, что он сейчас будет приведён в исполнение, дал в протоколе расписаться...
  Лейтенант пыталась сосредоточиться на его словах, лице, но глаза словно заволакивало дымкой. Она судорожно потёрла их рукой, нет, не слёзы, слава богу... чуть-чуть потерпеть, хотя бы перед ним не позориться.
  
  - Закурите? - один из мужчин за столом услужливо протянул смертнице сигарету, с каким-то профессиональным интересом оценивая её стремительно бледнеющие губы и слишком редкое, неглубокое дыхание.
  - Не курю, - Ариана мотнула головой, от накатившей слабости чуть не завалившись в ту же самую сторону и с детской обидой понимая, что сама сейчас обрубила, возможно, целую минуту жизни.
  
  Подошедший конвойный развернул девушку в сторону ещё одной двери, ведущей из кабинета в расстрельную комнату. Ариана дёрнулась в безуспешной попытке обернуться, но наивное стремление сразу пресекли, втолкнув в маленькое, наглухо закрытое помещение с грязно-красными, неровно выкрашенными стенами, кровостоком на полу и заждавшимся палачом. А дальше мысли кончились, сознание пошатнулось, давящая с утра боль в груди вдруг стала невыносимой. Не всем дано геройски умереть. Захар вот смог, сам, одним росчерком, сознательно и наверняка со злорадством. А её почти невменяемую пришлось подсечкой опустить на колени, хорошенько встряхнуть и даже дёрнуть за волосы, чтоб не запрокидывала голову и не мешала целиться в затылок.
  
  - Ну, что там? - поинтересовались за столом, когда врач вернулся из расстрельной комнаты.
  - Разрыв сердца, даже пулю тратить не пришлось, - вздохнул сотрудник медицинской экспертизы, тщательно вытирая руки. - С дамами такое часто бывает, да и не только...
  - На той неделе парнишку-перебежчика расстреливали, и тоже... не дотерпел, - покивал начальник тюрьмы, передавая протокол о приведении приговора в исполнение на подпись следующему участнику группы.
  - Может, оно так и лучше, - представитель информационного центра одёрнул пиджак и вышел из-за стола. - Грех на душу не взяли. Всё-таки женщина... хоть и с такой статьёй. Господин Нур, вас подвезти? Что-то вы сегодня бледный.
  - Нездоровится, - вежливо улыбнувшись, потёр лоб Солен-Ас. - У меня в корпусе ещё кое-какие дела. Я сам доберусь.
  
  Кабинет стремительно опустел. Чёрный мешок двое надзорных вынесли через запасной выход и отработанным движением забросили в служебный катафалк, захлопнули двери, для верности подёргав замки, дали отмашку водителю. Машина плавно тронулась с места, увозя в своём чреве очередного квартиранта безымянной могилы на старое кладбище за городской чертой.
  
   ***
  
  Первым чувством, прервавшим мутный, затянувшийся сон, явилась тошнота. Желудок болезненно дёрнулся, и Ариана, с трудом свесившись со своего ложа, отправила всё его содержимое куда-то вниз, судя по звуку в пластиковое ведро. Напряжение разлилось тупой головной болью и ломотой в неподатливых мышцах. Лейтенант подтянула себя обратно на странную, шуршащую ткань и попыталась сфокусировать зрение. Получалось плохо: размытая, подрагивающая картинка, еле различимые в темноте силуэты. Состояние словно после контузии. Всё, что девушка сейчас могла с уверенностью утверждать, так это то, что она лежала в салоне машины, каждый манёвр которой отдавался новым рвотным позывом. Так... осталось вспомнить, на кого напоролся их отряд, и чем конкретно её приложило. Растяжка? Мина? Граната? Ноги целы? А подобрали-то хоть свои?!
  
  - Куда едем? - выдала Ариана сухим, надтреснутым голосом, пробуя приподняться на локте.
  - В штаб едем. Труп уже закопали, - как-то преувеличенно радостно отозвалось сидящее напротив пятно.
  - Чей труп? - наморщила лоб лейтенант, лихорадочно пытаясь вытрясти из памяти детали прошедшего боя и лица тех, кто в этот раз с нею ушел.
  - Как чей? Твой! Арька, тебе посылка моя понравилась?
  
  Осознание обрушилось на гудящую голову как ушат ледяной воды. Голос... Голос... Знакомый голос. Это Нур! Она уже не на войне. И это не контузия... Её расстреляли!
  
  - Арька, ты, когда после первого укола с антидотом не очнулась, я решил, что всё... - открыв перегородку между кабиной и салоном, с водительского кресла пробасил Вардан. - Думал, прокурор твой опять напортачил...
  - Что значит "опять"? - возмутился капитан. - Я с документами, доктором и службой утилизации всё утряс. И это не меня за превышение скорости на катафалке чуть не тормознули. Хотя всего и дел-то было до кладбища доехать, бродяжку в мешке сдать, а нашу красавицу - в другую машину и на генеральскую дачу.
  - Если бы кто-то из себя гениального стратега не строил и с самого начала в свои планы посвятил, то на этой дороге ни одного патрульного бы не было и зелёный свет аж до Ларута!
  - Вот поэтому и не сказал сразу! Да и, вообще, если бы не экстренная реанимация, то я бы обошёлся штатным водителем!
  - А потом бы думал, где его закопать... Арька, ты там... плачешь, что ли? - осёкся майор на полуслове, сконфуженно вслушиваясь в звуки из салона.
  - Родная, ты чего? - удивлённо, кашлянул Нур, сползая к ней с сиденья.
  - Да вы... Я уже всё... А вы... Да ну вас к чёрту! - закрывая рукой мокрые, невидящие глаза, судорожно всхлипнула девушка. - Ангелы, блин, хранители!
  - А я говорил, что пропитывать ядом копчёную рыбу - плохая идея, - шевельнулось и монотонно загудело совсем рядом ещё одно пятно, которое девушка первоначально, вообще, приняла за деталь интерьера. - Последствия могут быть разные. С едой всегда сложно рассчитать дозировку. А если бы она ваш деликатес на потом оставила? Или съела не весь кусок? Тогда бы мы добились обычного тяжёлого отравления. Остановки сердца к началу казни бы не произошло, а виноватым остался, конечно, я!
  - Доктор, ну что вы... Оказанная вами услуга в любом случае зачтётся племяннику на суде. Дезертирство и в мирной жизни - довольно серьёзный проступок, но с учётом смягчающих обстоятельств... Жить ваш мальчик будет, возможно, даже дома, - переключился на свой обычный деловой тон Солен-Ас.
  
  Сотрудник медэкспертизы, ворча себе под нос, что лечение пациентов и их истерики уже не в его компетенции, достал из-под лавки фонарь. После беглого осмотра, замера пульса и давления недавней смертнице дали воды и накрыли сверху одеялом.
  
  - Сейчас приедем, будем желудок промывать, капельницы ставить, горькие лекарства пить... Так что, рано вы реветь начали, уважаемая, - устало вздохнул врач, - самое интересное только начинается.
  
  ГЛАВА 45
  
  Шутка о генеральской даче оказалась не смешной и даже вовсе и не шуткой, разве что в реальности роскошные апартаменты ужались до размеров охотничьего домика в лесной глуши. Весьма ценно, когда к твоему здоровью имеет интерес такой человек как Кайс Рикл-Зарм, хоть отставной и опальный, но по-прежнему влиятельный генерал службы внешней разведки. А уж если по совместительству он ещё и отец, получивший шанс отыскать сгинувшего под Кимовкой сына... Хотя Ариана всё равно никак не могла взять в толк, зачем предоставлять убежище бесполезному ныне информатору - всё, чем успел поделиться Захар, она уже давно передала Вардану, а тот дальше... Так на кой-прятать и лечить расстрелянного лейтенанта, рискуя не только имуществом, но и благополучием всего остального своего семейства?
  
  - Утро доброе... Ну, как вы тут поживаете? - оглядывая скорее открытую дорожную сумку чем саму квартирантку, заходя, поприветствовал генерал. - Куда-то собрались?
  
  Девушка давно выпрашивала у Вардана личную встречу с неожиданным покровителем, но что она произойдёт так внезапно и как раз в тот момент, когда ждать осточертеет, предположить не могла.
  
  - Лес кругом... Заблудитесь ненароком. Да и до ближайшей железнодорожной станции километров сорок будет... Или вы сразу к границе пешком?
  - Не сразу, - ответила Ариана, стараясь реагировать спокойно на издевательски снисходительные нотки в голосе командира. - Но злоупотреблять гостеприимством больше не хочу.
  - Не доверяете, - усмехнулся мужчина, наблюдая за тем, как в сумку укладываются последние банки тушёнки, а скользкие, синтетические ручки обматываются тканью и удлиняются для возможности переброса тяжести на спину. - А ведь я могу вам помочь...
  - Вардан сказал, что спасательной операции не будет, никто за пленными в Эдачеру не пойдёт.
  - Война закончилась... Как и автономия военного совета. Любое действие, касающееся международных отношений, должно быть согласовано с Храмом. А это, как сами понимаете, заведомо провальная идея. Официально выживших после "высшей кары" нет.
  - А если не официально? - прервав сборы, повернулась к Рикл-Зарму девушка. - Можно же отправить небольшую группу добровольцев, умеющих держать оружие и язык за зубами?
  - А в случае неудачи спровоцировать военный конфликт и угробить людей? - поднял густые брови генерал.
  - Там в яме сидит ваш старший сын! - скрипнув зубами, выдала Ариана, отказываясь понимать прописные истины дипломатии.
   Наверное, с точки зрения всеобщего блага и меньшего из зол неизбежные потери заведомо заложены и оправданы. Но от этого великий мир, освященный благодатью, по мнению расстрелянного старшего лейтенанта, уж очень сильно терял в цене.
  
  - Да, Дорн Тар-Зиг - моя кровь, хоть и непризнанная, - тяжело опустился на диван мужчина. - Примерным отцом меня назвать нельзя, и всё же я следил за его судьбой, по мере возможности помогал... вплоть до чёртовой Кимовки. Не отступлюсь и сейчас... если вы, Ариана, готовы в этом сумасшествии поучаствовать. Кажется, один из пленных - ваш жених?
  - Самат Овал-Мурт, - коротко облизнув вмиг пересохшие губы, подтвердила девушка, не став вдаваться в никому не нужные сейчас подробности о том, что настолько серьёзных намерений на совместную жизнь у них в то время не было, а женихом и невестой их дразнили в шутку ещё с младших классов школы.
  - Тогда я предлагаю вам осуществить вылазку на вражескую территорию... Только не так, как вы с майором собрались, - нахмурился Кайс, обрывая едва открывшую рот гостью. - Двое дарман в глухом эдайском ауле? Серьёзно? Там экстремисты сейчас даже на вокзалах по национальному признаку расстреливают!
  - Мы бы не стали в городах светиться, и в Эдачеру можно попасть не только прямым ходом, но и через Шорру, у них граница как решето. А у шорцев целый бизнес по переправке нелегалов. Сделали бы крюк побольше и козьими тропами к селению вышли, окопались неподалёку, понаблюдали...
  - Допустим. И что дальше? В аул вам не войти. Ход мыслей правильный, но не в расчёте на двух человек без огневой поддержки и экстренной эвакуации.
  - По обстоятельствам, - пожала плечами Ариана, закончив сборы и прихватив с крючка куртку.
  Да, совсем не вежливо так откровенно поглядывать на часы, когда до общения с тобой снизошёл высокопоставленный благодетель, но время разговоров давно прошло. Уже месяц, как у него вся необходимая информацией, а дело с мёртвой точки не сдвинулось ни на шаг. Так зачем тогда сидеть тут, рассуждать и тыкать носом в очевидное? Конечно, два человека - это мало, и они на любом этапе могут засыпаться. Но раз поддержки нет, то какой с них спрос?
  - Ариана, поставьте сумку и выслушайте меня. Я не издеваться пришёл, - видя настрой собеседницы, решил перейти к главному генерал. - У меня нет возможности организовать спасательную операцию с привлечением бойцов и техники. Вся моя деятельность отслеживается Храмом, и, если я попробую что-то предпринять, будет только хуже. Больше того, майор Овал-Мурт вам тоже не помощник. После казни заключённого для всех его близких действует ряд ограничений, и это касается в первую очередь попыток выезда за границу. Вообразите, если вас возьмут вместе с ним? Чьи головы полетят?
  
  Лейтенант присела на пуфик у двери, складываясь пополам и беззвучно шевеля губами: ".ять,.ять,.ять! А ведь господин Кайс не про себя и не про неё сейчас говорит, он про Нура, Вардана и стариков!"
  
  - Я уже понял, что вы из себя представляете, и вполне могу поверить, что с вас станется поехать туда одной, но это будет чистым самоубийством. Женщина в эдайском государстве не может путешествовать без сопровождения родственника или мужа, иначе её могут забить камнями.
  - Вы, кажется, когда пришли, про помощь говорили, - раздражённая менторским тоном вскинулась Ариана. - А до сих пор перечисляете то, чего я не смогу, и не получится. Так как же вы собрались сына спасать?
  - Я просто хочу развеять иллюзии и предложить другую тактику, - усмехнувшись своим мыслям, продолжил Рикл-Зарм. - Перестаньте злиться и задержитесь у меня в гостях ещё на три-четыре недели. За это время подтяните разговорный эдайский, разберёте основные законы и обычаи, изучите последние разведданные по заданным координатам... И отправитесь в Эдачеру полноценной горянкой, как и положено, при муже.
  - При ком? - подалась вперёд лейтенант, решив, что ослышалась.
  - При муже, - сухо констатировал генерал. - Так у вас будет относительная свобода передвижения при отсутствии нездорового интереса со стороны мужского населения. А местный уроженец в качестве супруга многократно повысит шансы на успех.
  - И кто же этот... счастливчик? - всё ещё находясь в замешательстве, осторожно поинтересовалась девушка.
  - Господин Солен-Ас уверил меня, что некий известный вам Тимур вполне пригоден к использованию. Вы того же мнения, Ариана? - вглядываясь в скупую мимику бывшей смертницы, задал вопрос мужчина.
  - Да, я думаю, да... - отходя от услышанного, торопливо кивнула она.
  - Ну, вот и хорошо, - поднимаясь, шумно вздохнул генерал. - Ждите тогда, скоро привезут.
  - У вас есть возможность запросто взять и забрать человека из храмовой тюрьмы? - не смогла сдержать удивление Ариана. - Почему тогда со мной нельзя было провернуть тоже самое?
  - Ну что вы, уважаемая, - польщённо засмеялся Рикл-Зарм. - Я не настолько всесилен. Храм никогда добровольно не отдаст то, что ему по-настоящему нужно. К сожалению или к счастью, после вашей казни интерес "серых мантий" к горцу как к свидетелю пропал. Он слишком мелкая сошка, чтоб с ним возиться и слишком неспокойная, чтоб за свой счёт пожизненно содержать. Ваши друзья нашли его в психиатрической лечебнице под другим именем и скучно-бытовой легендой буйного помешательства. Так что... если бы вы от него сейчас отказались, можно было бы просто всё оставить как есть. Мало ли в нашей стране согласных на любую работу эдайских нелегалов, - спокойно рассудил, прощаясь, господин Кайс.
  
  ГЛАВА 46
  
  Оставшись одна, Ариана потёрла гудящую голову и отпихнула к стене сумку. Да уж, поговорили... Через четыре дня она уже могла быть в Эдачере, в течение следующей недели, вполне возможно, увидела бы Самата... хотя бы через оптику. Убедилась, успокоилась... А теперь ещё месяц гаданий на кофейной гуще, тревожных снов и упражнения в ненавистном языке. Но генерал прав: несмотря на серьёзную подготовку и боевой опыт Вардана, в паре с "головешкой" шансов у неё больше. Хотелось верить, что с выбором "мужа" лейтенант не прогадала.
  Тёмно-серая, невзрачная легковушка подъехала после обеда, весело мигнув фарами в окна. За рулём - майор, а через тонированные стёкла салона ничего не разобрать. Девушка вышла на улицу, здороваясь с заглушившим мотор приятелем и намереваясь без церемоний заглянуть внутрь. Но дверца распахнулась сама, выпуская в прихваченный первыми морозами лес заспанного прокурора.
  
  - Привезли, привезли, - потянувшись и шмыгнув носом, рассмеялся он, отвечая на знакомо поднятую бровь. - По маячку - точно твой эдаец, и Овал-Мурт опознал. Но ты, конечно, глянь на всякий случай, - продолжил издеваться Нур, пропуская её в салон. - Вдруг зря такую даль мотались...
  
  Лейтенант сунулась в машину, сдерживая крутящийся на языке язвительный ответ, и на пару секунд зависла, разглядывая уложенное по диагонали, бессознательное тело. Первой мыслью было, что привезли, и правда... что-то не то.
  
  - Я сначала подумал: на допросах изуродовали или, может, перед психушкой специально, - затягиваясь сигаретой, встал рядом Вардан. - А оказывается, его от препарата какого-то разнесло. Буянил, говорят... орал на эдайском, в процедурном кабинете столик с ампулами перевернул, санитару нос головой сломал. Вот ему и вкатили... да ещё двойную дозу.
  - Острая аллергическая реакция, чуть в кому не впал, - подхватил Солен-Ас, зябко ёжась и поглядывая на приоткрытую дверь избушки. - Арька, у тебя в доме тепло? Хоть кипяточку налей с дороги!
  
  Пока девушка грела чайник и извлекала из сумки заныканные на самое дно сушки, мужчины занесли горца в дом и устроили на диване.
  
  - То есть вот это всё сойдёт? - лейтенант обрисовала в воздухе круг, изображая красную, гротескно раздутую физиономию и всё ещё недоверчиво поглядывая на подселенца.
  - А что, таким "мужа" любить не будешь? - продолжая веселиться, отхлебнул большой глоток чая капитан. - Может, надо было ещё по лечебнице походить? Авось, кого посимпатичнее бы нашли...
  - Да иди ты! - беззлобно огрызнулась Ариана. - Это я в парандже буду - носа не видать: хоть кривая, хоть косая, хоть лысая. А он-то лицом светить должен! Бравый солдат на родину возвращается!
  - К нашему приезду его уже из-под капельницы убрали. Через пару дней отёк должен полностью сойти, - успокоил Вардан. - Мне другое не нравится... То, что ты с "головешкой" поедешь... без меня.
  - А я, вообще, только утром узнал, что вы вдвоём в Эдачеру собирались... пёхом... через шоррскую границу. Ариана Зет-Анна, это как понимать? Я тебя со смертной казни вытащил, чтоб ты геройски самоубилась? Майор, а вам не стыдно? - преображаясь в сурового сотрудника прокуратуры, оглядел подельников Солен-Ас. - Две штурмовые единицы на весь аул? Вас бы ещё на подходе пристрелили...
  - Не лезь в то, о чём представления не имеешь! - раздув ноздри, угрожающе пробасил Овал-Мурт. - Ты же штабной! Кроме патруля нигде и не был!
  - Вот я и говорю только о том, что даже козе понятно! А вы, уважаемый, если семи пядей во лбу, должны были оценить шансы трезво и её отговорить!
  - Всё! Тихо! Успокоились оба! - гаркнула Ариана, сгребая в центр стола жалобно позвякивающие чашки. - Вы ещё сцепитесь и поедете на службу со знаками отличия на роже! Неважно уже, что и как оно там было. Я еду с Тимуром, генерал одобрил, за любую помощь в подготовке буду вам благодарна.
  - Ладно, - выдохнул Вардан, бесцельно кроша в руке сушку. - Карты, маршрут мы ещё раз с тобой посмотрим. На выходных приеду.
  - Давай, список пиши, какие продукты вам на неделю покупать, - деловито осведомился Нур, игнорируя сопящего командира. - Может, после работы у тебя с ночёвкой остаться? А то мало ли, каким наш буйнопомешанный проснётся.
  - Ничего, думаю, с одним калечным эдайцем я справлюсь, - вежливо отказалась девушка, делая вид, что не поняла завлекательное предложение одного и не увидела наливающиеся кровью глаза второго. - Какой-никакой, а всё-таки "муж"... Это дела сугубо личные, внутрисемейные...
  
  Муж... Согласие которого даже ещё не спросили. Ариана проводила взглядом отъезжающую легковушку и подошла к дивану. Новый квартирант по-прежнему спал. Грудь равномерно поднималась и опадала под больничной грязно-бежевой робой. На босых ступнях краснели раздувшиеся, толстые, как сосиски, пальцы. С руками та же история... Застегнуть наручники на запястьях не представлялось возможным, поэтому добрые товарищи сделали широкую петлю из бинта, а второй конец обвязали вокруг ажурного подлокотника. Не слишком гуманно, но на первых порах оправданно. Сложно представить, что творится у горца в голове после месяца карцера и знакомства с психушкой. К тому же он даже не в курсе, что его оттуда забрали. Постояв в задумчивости ещё пару минут, лейтенант всё же решила заняться чем-нибудь полезным. Например, ещё дров для печки принести, сходить за водой к колодцу, чтоб вечером не шариться по темноте, сумку опять же разобрать...
  В десятом часу вечера, лёжа на кровати под ночником и зевая над найденной в бумагах для растопки книжкой, Ариана заметила оживление на диване. Эдаец проснулся, повертел головой, почувствовав петлю на руках дёрнулся раз, другой. Раскачивающимся движением свалил туловище на пол, извернулся, пытаясь подтянуться к подлокотнику и освободиться от пут.
  - Так, стоп! Мебель не ломаем, она не казённая, - поднялась со своего места лейтенант. - Тимур, ты... нихрена не видишь, - осеклась, подойдя ближе и с досадой понимая, что набрякшие веки он поднять не в состоянии, а с бинтами возится исключительно наощупь.
  Парень повернул голову на звук и застыл, шумно и тяжело дыша. Прочитать эмоции по искорёженным чертам было невозможно. Страшная маска ожившей куклы в тусклом полумраке. Отчего-то подумалось, что и голос должен измениться под стать облику, но тот, несмотря на хрипоту, оказался узнаваем.
  
  - Ты... ты... я тебя знаю, - не верящим шёпотом выдохнул Тимур. - Ты...
  - Ариана Зет-Анна, - подсказала девушка, присаживаясь на корточки чуть поодаль и давая гостю время прийти в себя. - Ты, наверное, ещё не понял, куда попал. Давай-ка я тебе всё объясню.
  - Ты стала вараном, - со священным ужасом подтянул под себя ноги эдаец. - Моя душа оказалась недостойна пантеона предков и провалилась на вечные муки в чёрные пещеры... Но почему ты мой демон? У "нечистых" ведь свой ад...
  - То есть кроме как в ад меня и сослать некуда? - обиделась лейтенант. - Может, я этот... как его, - наморщила лоб она, припоминая обрывки эдайской мифологии, - Чачира - вестник благих перемен.
  - Нет, - убеждённо замотал головой Тимур, - варанов в вестники не берут...
  - Вот сволочь... - тоскливо вздохнула Ариана. Она его тут в мужья, можно сказать, выбрала, а он её никем кроме злого духа с крокодильей мордой и представить не может.
  - Но почему так темно? - вновь проникновенно зашептал парень, облизав потрескавшиеся губы и завертев головой. - В чёрных пещерах текут огненные реки. Почему я их не вижу? Ты съела мои глаза?
  - Конечно, так оно и было, - легко согласилась лейтенант, подперев рукой щёку. - Сейчас вот раскачаюсь и пальцы обгладывать начну. Хвост напоследок дать потрогать?
  Эдаец хрипло вскрикнул и вжался спиной в диван. Да... пожалуй, даже Рунтор был не способен привести пленника в такое состояние. Куда там какому-то храмовнику до варана-людоеда.
  
  - Тимур... Тимур, - позвала Ариана и, добившись внимания, продолжила. - Голову включи: ты же дышишь... И сидишь на деревянном полу. А не видишь ничего, потому что глаза опухли.
  - Но... ты умерла! Тебя казнили! Дознаватель мне газету показывал... Даже в лечебнице медсёстры об этом меж собой болтали! - осторожно и уже не так рьяно возразил парень.
  - Психушку и Рунтора ты помнишь. Отлично, - с облегчением вздохнула девушка. - Об остальном сейчас расскажу. Надо только бинты снять, пока ты подлокотник не выломал.
  
  Усадив неповоротливое и незрячее, големоподобное существо на тот же самый диван, Ариана постаралась коротко и внятно объяснить своё чудесное воскрешение, расстановку сил и масштаб предстоящих свершений. "Головешка" вроде слушал и понимал, но комментировать как-то не торопился. Просидев ещё добрых двадцать минут в тишине и ожидании хоть какой-нибудь реакции, лейтенант начала засыпать с дурацким чувством, что распинается перед табуреткой.
  
  - Тушёнку будешь? - глядя в стену, поинтересовалась она.
  - Буду, - эхом отозвался Тимур. - А ты, правда, не...
  - Да не варан я! - в сердцах вспылила девушка. - На, потрогай! - прижала она его руки к своему лицу.
  - Не варан... - задумчиво согласился парень, кажется, всерьёз удивившись отсутствию пасти с двумя рядами зубов. - А... чай будет?
  - С вишнёвым вареньем? - усмехнулась Ариана на скромное пожатие плечами. - Надо у Вардана попросить, чтоб с фермы баночку привёз. А пока чай с сушками... Вставай, до стола провожу.
  
  Этим вечером добиться вразумительного ответа от горца так и не получилось. Сносно реагировал он только на тему еды и обитателей чёрных пещер. Наседать сильнее совесть не позволяла. Не так давно сама еле кости по дому таскала и тыкалась в дверные косяки, как слепой котёнок.
  На следующий день стало лучше: заторможенность и отёчность постепенно сходили. Между набрякшими мешками век появилась щёлка, а вместе с нею интерес к месту обитания и собственному внешнему виду. Отыскав зеркало во весь рост на дверце шкафа, Тимур долго и явно без особой радости себя разглядывал. Пришлось уверять, что ничего сверхъестественного в лечебнице не сотворили, и, если он будет вовремя, без напоминаний пить таблетки, то всё пройдёт. Парень кивнул и похромал на крыльцо, видимо, дышать свежим воздухом. Такая молчаливая самодеятельность немного напрягала, но с другой стороны не к кровати же его за ногу привязывать. Авось, в лес босиком не уйдёт.
  День на четвёртый Тимур уже худо-бедно напоминал самого себя: глаза открылись, проступили характерные очертания скул, пропорции вернулись к первоначальному размеру. Ушла отдышка и неповоротливость. Портил впечатление разве что доставшийся от тюремной жизни землистый цвет лица. Горец охотно налегал на продуктовый запас и по мере необходимости общался на бытовые темы. А вот как только речь заходила о совместной поездке в Эдачеру, парень как будто переставал понимать дарманский язык и с отстранённым видом тупо кивал или пожимал плечами.
  
  - Так... Хватит из себя болванчика изображать, - наконец, не выдержала Ариана. - Нам через три недели ехать. Надо всё обсудить и договориться, а я словно с глухонемым разговариваю!
  - А, может, я не хочу? - повернул к ней голову эдаец, обжигая тёмным, настороженным взглядом.
  - В смысле? - опешила девушка, чувствуя как ноги подгибаются, а пальцы холодеют. - На родину не хочешь? Или тебя перспектива брака со мной не устраивает? Так это только печати в паспорте, фикция с чужими именами. Даже по нашим законам такой союз недействителен, а уж по горским...
  - Я не пойду за вашими пленными... Только домой, к матери, - упрямо оборвал её объяснения Тимур.
  Ариана медленно опустилась на диван и уставилась на "головешку", независимо сложившего руки на груди. Здорово. Отлично. Приехали...
  
  - Но там же люди... - выдала она, отлично понимая, что нет у неё таких козырей в рукаве, чтоб заставить или переубедить. Всё на честном слове, на доброй воле... И с чего она взяла, что у сына "барсов" такая имеется?
  - Через границу в Эдачеру женой тебя возьму - дорогой никто не тронет. А дальше - не моя война, - продолжил гнуть свою линию горец. - К "первым сыновьям" в аул не пойду.
  - Спасибо, конечно, за предложение, - скривилась в злой усмешке девушка. - Но, как сам понимаешь, без мужа мне там делать нечего. Так что, - хлопнула она себя по коленям, поднимаясь, - вопрос снят. Не утруждайся.
  
  Действительно, зачем ему внедряться в чужой клан, жизнью рисковать ради кучки бывших врагов? Против единокровцев идти? Ариана даже сейчас не могла вразумительно объяснить, почему была так уверена, что эдаец не откажет. То, какой он кроткий и понятливый на ферме был, так это Вардана заслуга. Парень лагеря боялся, вот и поступал с оглядкой. А теперь он через кое-что похуже майоровых каникул прошёл и характер скрывать не намерен. Значит... надо срочно искать замену, расшаркиваться перед генералом, мол, извините, букву не угадала. Завербовать нелегала, готового ради солидного вознаграждения ей подыграть, конечно, труда не составит... Но вот не сдаст ли при первом же удобном случае такой супруг, увы, заранее не проверишь.
  
  - Здорово, партизаны! - бодро ввалился в домик Солен-Ас с двумя сумками наперевес. - Гуманитарная помощь прибыла, разбирайте еду и документы.
  - Нда... с этим мы немного поторопились, - кисло улыбнулась лейтенант, подхватывая одну из брошенных на стол серых книжечек с государственным гербом на обложке и сразу пролистывая до нужной страницы.
  - Поторопились? С паспортом? - не понял Нур, озадаченно разглядывая подругу.
  - Со штампом о замужестве... Другого супруга будем писать.
  - То есть как это? - обвёл присутствующих внимательным взглядом прокурор. - Поссорились, что ли? Может, ещё и подрались?!
  - Нет, мы тихо, мирно друг друга поняли, - покачала головой девушка. - Просто Тимур не хочет...
  - А-а-а, ну это, конечно, аргумент, - хмыкнул мужчина, насмешливо разглядывая замершего на диване, словно статуя, горца. - А чего он хочет? В психушку на долечивание?
  - Домой к матери, - решила не нагнетать обстановку Ариана. - Надо быстро найти замену, только заранее согласную, - с досадой поджала губы она.
  - Родная, погоди гнать коней, - мягко упрекнул капитан, сделав пару шагов вокруг стола по направлению к парню и удовлетворённо подметив, как тот напрягся. - Может, ты просто его не поняла или плохо объяснила... Дай-ка, я попробую...
  - Нур, - девушка выразительно помотала головой и кинула эдайцу паспорт. Тот хоть и не ожидал, но среагировал сносно: поймал и недоверчиво покосился на пофигистски настроенного лейтенанта. - Сами с усами - обойдёмся. Ты завтра только в поезд его посади и проследи, чтоб точно уехал...
  - Вот ещё, - фыркнул прокурор. - Нянька я ему, что ли? Раз уж ты щедрой рукой отпускаешь, то пусть хоть прямо сейчас валит. На тебе ботинки, дорогой мой, одёжка на смену, куртка... - принялся неторопливо опустошать одну из сумок Солен-Ас. - Эдачера, примерно, где-то там, - прищурив один глаз, выбрал он нужную сторону света. - Иди, иди, главное никуда не сворачивай. А у нас и без тебя есть чем заняться...
  - Не пойду, - буркнул парень, свалив на диван рядом с собой охапку выданной капитаном одежды. - Пока не рассчитаюсь. Два долга чести... Старики первый раз из ямы вытащили, она из психушки - второй, - глянул исподлобья Тимур на лейтенанта. - Моя жизнь в обмен на вашего пленного. Мужем буду, в ауле, чем смогу, помогу...
  
  Ариана поперхнулась уже зажёванным яблоком и встретилась взглядом сначала с Нуром, а потом с пыхтящим как ёжик, но при этом торжественно важным "головешкой".
  
  - Так ты согласен, что ли? - возмущённо упёрлась она в стол руками. - Пару часов назад тогда что такое было? "Не моя война... Ваши - не наши", а?
  - Ну... - краснея при виде вовсю потешающегося Солен-Аса, упрямо озвучил Тимур. - Я проверить должен был... Что, как я сказал, так и будет, что решения мои уважаешь, спорить не будешь... Я же муж - глава семьи... Старший!
  - Вот такой парень! - не переставая нервно хихикать, показал большой палец капитан. - Сразу видно: со всей серьёзностью к делу отнёсся, а ты сразу - списать, списать... - подошёл и обнял он со спину обалдевшую подругу. - Держись за него, Арька, крепко, а то горянки отобьют...
  
  ГЛАВА 47
  Наголо стриженный, с вылинявшей в непонятный цвет кожей, хилый как придушенный цыплёнок... Тимур злился, раз за разом прокручивая в голове мысль о том, в кого превратился за последний месяц и заходил на новый круг... бегом вокруг избушки. Вот майор бы повеселился: не в воспитательных целях и не из-под палки боец спортом занимается! Самостоятельно добавляет себе километры, количество отжиманий, перекладину из подручных материалов смастерил... Всё потому, что нельзя на родину таким. Слабый воин - обуза и объект насмешек в любом клане и, чтобы там себе "стриженная" не думала, а прижиться у "первых сыновей" будет не просто. С парой недель на всё про всё она тоже пролетает, хоть пока и не в курсе. Никто с порога чужаков не примет: поодаль поселят, будут наблюдать, да и то, если решат, что поселенцы клану могут быть полезны.
  
  - Ирвечь (набегался)? - высунувшись в окно, поинтересовалась Ариана на эдайском. - Чиез турэ эд... поер фэра (тогда иди завтракать, чайник стынет).
  
  Общаться на родном языке пусть даже и с угрюмой "стриженной" было неимоверно приятно. Ещё пару недель назад она решила, что учебников и пары часовой ежедневной разговорной практики ей мало и теперь, к радости горца, обращалась к нему исключительно на эдайском.
  Наскоро ополоснув лицо и торс стылой водой из прибитого к ёлке умывальника, парень залетел в дом и... обнаружил, что из завтрака на столе действительно только вскипевший чайник и пачка заварки.
  - Сахар в шкафчике, чашки на полке, сейчас бутербродов нарежу, - вывел его из замешательства сосредоточенно-ровный голос "жены".
  
  Вскоре перед горцем на стол опустилась горка из хлеба и варёного мяса, а лейтенант, что-то буркнув про дрова, которые надо будет с улицы принести, притянула к себе чашку с только что заваренным им чаем и принялась жевать бутерброд.
  Мда... Нечего сказать, удачно женился...
  
  - Мать с утра обычно лепёшки пекла, а тётка Кора кашу варила сладкую, с маслом, - запив сухомятку горячим кипятком, как бы, между прочим, в потолок выдал парень.
  - И что? - вынырнув из своих мыслей, переспросила Ариана, по мере понимания поднимая брови и расплываясь в недоверчивой улыбке. - Тебе пирожков, что ли, домашних захотелось? Предлагаешь мне готовкой заняться?
  
  Тимур на миг представил "стриженную" в домашнем платье, с умильным видом суетящуюся над выпечкой, и поёжился. Нет... смотрелось это как-то... противоестественно, в принципе, как и сам их брачный союз. Эджес-Вух всевидящий, да она же почти мужик! Эдаец слегка повернул голову, незаметно разглядывая свой нежный "цветочек": залезла на кровать с ногами, разложила вокруг себя какие-то бумаги из привезённой генералом папки, нахмурилась, ссутулилась и еле слышно себе под нос проклятия цедит. Ещё бы кепку на глаза надвинуть и сигарету в зубы - вылитый лагерный надзиратель из пятого блока. И чего такого заманчивого прокурор с "медведем" в ней нашли? Когда Вардан в последний свой приезд отвёл горца в сторонку и всерьёз пообещал глаз на *опу натянуть, если тот хоть заикнётся о первой брачной ночи с дражайшей супругой... Было смешно. Да Тимур сам бы всё что угодно пообещал, лишь бы она чего-нибудь такого, и правда, не удумала.
  Поэтому... дожевал бутерброд и пошёл к поленнице за дровами. Пусть читает, считает, планирует, тренирует с майором рукопашный бой, по банкам стреляет... чего с неё взять, раз готовить всё равно не умеет. Пока возился с делами во дворе, к дому подъехал Овал-Мурт собственной персоной, а ещё через полчаса и Солен-Ас. Легки на помине, ладно хоть всё вокруг своей ненаглядной вертятся и до него не докапываются. Тимур по старой привычке начальству старался на глаза не лезть. Одежда тёплая, погода хорошая, а занятие он себе завсегда найдёт, причём такое, чтоб со стороны полезным казалось. Но, на сей раз, переждать гостей на свежем воздухе не вышло. Майор долго курил на крыльце, лениво наблюдая за починкой подгнившей лавочки, а уходя, позвал горца в дом. Закрыв за собой дверь и обернувшись, парень удивлённо моргнул, разглядывая женскую фигуру в походной, серой парандже.
  
  - Ну, как тебе наша Айгуль? Нравится? С одеждой всё так? - довольно улыбаясь, отошёл в сторону капитан, давая эдайцу возможность оценить результат совместного творчества.
  
  Тимур подошёл ближе, пощупал ткань, двинулся вокруг, осторожно заглянул сквозь сетку, прикрывающую глаза, как в бойницу и одобрительно кивнул.
  
  - Цвет, отделка, длина - менять что-то нужно? - принялся за детальный допрос "медведь".
  - Паранджа для дороги подходит, но это только верхняя одежда, а женщине нужны ещё платья, юбки, платки, - аккуратно напомнил горец. - Дома при муже и при гостях по-другому ходят.
  - Вон там целый чемодан этого добра, - махнул рукой майор. - Поможешь Арьке нужное выбрать. Там и мужское есть, себе тоже подбери.
  - Тряпкой меня сверху накрыть - идея, конечно, замечательная, но что если её снимать придётся? А я ведь ни фига не та, которую вы в паспорте нарисовали, - с досадой колыхнулась горка из ткани, делая первые пробные шаги и осваиваясь с объёмами.
  - Нет, родная, на фотографии всё-таки ты, просто слегка художественно подправленная, - с интересом наблюдая за новоиспечённым "привидением" поведал Нур. - И это, во-первых. А во вторых, Тимур-то нам на что? Кроме супруга никто тебя лицезреть право не имеет.
  
  Парень подтвердил слова прокурора очередным кивком, благоразумно промолчав, о том, что вот такая, в парандже, она ему гораздо больше нравится.
  Дальше пошло обсуждение дорожных моментов, прохождение паспортного контроля, вокзалы, пересадки, вплоть до того где и какую еду лучше покупать, какими словами благодарить, и как замужняя горянка должна себя в общественном транспорте вести. Тимур тоже слушал, сев на пуфик у двери, его ведь не отпускали. Просто забыли, всецело переключившись на "стриженную". Поначалу наблюдать за тем, как в великовозрастную дарманку, словно в дитё малое, пытаются запихнуть прописные истины, было забавно, потом скучно, а через пару часов их болтовня и вовсе стала раздражать. В самом деле, ей муж только для антуража, что ли, нужен?! Как будто одна ехать собирается. Что он ей дорогой не подскажет, не поможет, не защитит в конце концов?! Тут уж не до личной неприязни и не до мести, на людях Айгуль - жена, а значит, она его - честь и достоинство, которое нужно любыми силами удержать!
  Слава Эджес-Вуху, к обеду нарассуждались вдоволь и наспорились. И даже поели нормально. Майор принёс из машины пятилитровый походный термос с настоящим супом! Пусть из армейской столовой, пусть вчерашний - после трёх недель на сухпайке просто праздник какой-то. Разомлевшие и благодушные заговорили о бане... И горец радостно смылся её топить. Хоть он уже и не на правах пленного и даже не наёмный работник, а в компании бывших "хозяев" воздуха не хватало, пусть дармане теперь не враги, и все трижды хорошие... на расстоянии спокойней.
  
  - Рукастый парень: воды натаскал, баню натопил - загляденье. И чего Овал-Мурт на него постоянно ругается, - заглянул в избушку прокурор.
  - Вардан не только на "головешку" он на всех ругается. Натура такая, - слабо улыбнулась девушка, отлёживаясь после очередной тренировки с майором. - Слышал, как он на меня сейчас орал? Так это у меня подсечка не получалась...
  - Плюнь на него, пойдём в баню. Я тебя веничком похлопаю... - присел на кровать Солен-Ас, успокаивающе разминая лейтенанту шею.
  - Предложение заманчивое, но, пожалуй, не стоит, - вздохнула Ариана, блаженно прикрывая глаза и наслаждаясь массажем. - Для Вардана это будет как в лицо плевок, эдаец себе про оскорбление супружеской чести обязательно чего-нибудь придумает, да и вообще...
  - Что "вообще"? О втором брате задумалась? У вас с ним так всё серьёзно было? - спустился ниже капитан.
  - Чёрт его знает, как оно тогда было... Вроде и не так много времени прошло, а словно в другой жизни... Вот встретимся, тогда и решим, - выдохнула в подушку Ариана.
  
  Пальцы Нура осторожно обрисовали покорёженное плечо, погладили белёсый шрам возле локтя, прошлись с двух сторон вниз по позвоночнику... Капитан всегда умел создать комфорт из ничего, сделать ей приятно, даже если речь шла совсем не о сексе. Из блаженной дрёмы Ариану вывел хлопок двери и знакомые, тяжёлые шаги, которые остановились возле кровати.
  
  - Арька, тебя чего развезло-то? Ударов вроде не пропускала, головой о землю не билась. Старые раны, что ли, заныли? - даже не открывая глаз, девушка физически ощущала как над ней навис майор.
  - Да нет, я так... Уже встаю, - одёрнула она майку, переворачиваясь на кровати.
  - Баня готова, иди мойся первая, а потом уж мы мужской компанией для экономии времени и дров.
  - Что и горца с собой возьмём? - поинтересовался Солен-Ас, с сожалением отодвигаясь от подруги. - Вы же им брезгуете, уважаемый?
  - Вот только не надо меня тут извергом выставлять, националистом, рабовладельцем или ещё хрен знает кем! - огрызнулся командир. - Тимура на общую помывку силком не затащишь, он у нас стеснительный. Так что пусть пока машину чинит, между прочим, сам вызвался!
  
  Мечтам о тихом вечернем отдыхе не суждено было сбыться. Успели разве что после бани вытереться и выдохнуть. Рация майора внезапно ожила, и все собравшиеся за столом в подробностях узнали и про ЧП с поножовщиной в вверенной Овал-Мурту части и про нагрянувшую проверку... Майор спешно оделся, роздал всем напутственные указания, выскочил за дверь избушки... и через минуту двор огласил раскатистый, душевный мат. Тимуру про ЧП не сообщали и про экстренный отъезд тоже... а даже если б он и был в курсе событий, вряд ли бы успел за полчаса собрать служебный внедорожник обратно.
  
  - Признайтесь, майор, это вы специально подстроили, - недовольно пыхтя, на ходу застёгивал куртку Солен-Ас. - Чтоб уж если не вы, так и я здесь на ночь не остался. Сговорились с эдайцем, чтоб он машину вашу аки курицу распотрошил, и мне как честному человеку пришлось вас в часть везти.
  - Можете не ехать, я ж вам не нож к горлу приставил! - буркнул Вардан, тем не менее, забираясь на пассажирское сидение прокурорской легковушки.
  - Конечно, вы просто предложили реквизировать мою "ласточку" на неопределённый срок с неясными гарантиями! - возмутился капитан, заводя мотор и уже на выезде с тоской оглядываясь на светящиеся окна избушки.
  
  Сумрачный, серый рассвет забрался под веки, разогнал сон... А может, не только он, будил ещё холод остывшей печки и неудобная поза, в которой Ариана вчера умудрилась уснуть: прямо в кресле за чтением правовых норм эдайского общества. Девушка отложила в сторону увлекательную книгу, потянулась, тихонько охнув от болезненной скованности в мышцах, сонно прошлась взглядом по накрытому, нетронутому столу и залипла на Тимуровом диване. Пустой, неразобранный, с поставленной на него ещё майором сумкой одежды... Помнится, "головешка" основательно закопался с починкой армейского внедорожника, проигнорировал остывающую баню, ужин. Хотел сначала закончить, говорил, что там дел-то на час осталось... И за этот час она уснула. Блеск. Пятёрка с плюсом, лейтенант. И где эдаец? А где машина?!
  
  ГЛАВА 48
  
  Хватая воздух как выброшенная на брег рыба, Ариана крутилась под окнами, где недавно стоял внедорожник. Можно было, конечно, выдвинуть с десяток доблестных версий, в которых случайные воры украли машину или неслучайные храмовники украли эдайца, или неразборчивые инопланетяне умыкнули и то и другое... Но, судя по следам на выпавшем снежке, гадёныш смылся самостоятельно.
  
  - Вот... мой хороший, мой родной! - прошипела сквозь зубы девушка, быстрым шагом возвращаясь в избушку и рывком вытаскивая из-под кровати вещевой мешок.
  
  Вытряхнув содержимое и отыскав вверенный в придачу к эдайцу прибор слежения, она села прямо на пол, скрестив ноги, и уставилась на экран. Слава богу, сигнал есть, маячок светится ровным красным светом и, на удивление, не так уж далеко... Ариана недоверчиво пощёлкала настройки, масштаб, проверила схему движения и, задумавшись, потёрла затылок. Что, по идее, должен в первую очередь сделать беглец с вживлённым чипом? Постараться максимально увеличить расстояние, без остановки гнать по прямой, чтоб выскочить из зоны слежения... Так какого хрена лысого вместо накатанной дороги на Гарл - город-порт, ближайший транспортный узел это чудо-чудное поехало... в лес? Да, точно, четыре часа назад маячок стартовал от избушки в сторону излюбленного места отдыха майора: к озеру в сосновом бору. Машина проторчала там целый час! Потом двинулась к Ларуту... И на данный момент снова стоит... Лейтенант отложила на кровать умный прибор и медленно выдохнула. Всё это, конечно, очень интересно, но ей-то как быть? Связи с внешним миром нет, гостей она ещё неизвестно, когда дождётся, а с эдайцем надо что-то делать прямо сейчас. Потому что непонятное поведение хуже злостного упрямства. По хорошему отпускали - не пошёл, месяц рядом тёрся, слушал, через плечо в документы заглядывал и вдруг - в ночь, ни с того ни с сего... Нет уж, теперь не до гуманизма, слишком многое на кон поставлено. Ариана поднялась с пола и уселась на кровать, машинально вороша ногой разбросанные вещи. Минута, две... Секундная стрелка на хромом будильнике отбивала такт не хуже хронометра. Думай - не думай, а куда не кинь - везде клин. Хлебнув воды из графина, девушка взялась за привезённые майором обновки. В город надо, пока машина стоит... Плохо, что фото казнённого лейтенанта, похоже, во всех газетах было, и запросто на людях показаться теперь нельзя... ей нельзя... А вот Айгуль можно.
  Прощальный променаж по родному краю: по лесу с вещмешком, легко бегом... Конечно, не в парандже и не к железнодорожной станции: сорок километров - не ближний свет, ради сомнительного удовольствия покататься на электричке. До автотрассы всего пара часов физкультуры, а там с краю леса переодеться в добропорядочную эдайку, спрятать пожитки и вперёд - ловить попутку.
  Пока, голосуя на обочине трассы, Ариана пыталась прикинуть, с какой вероятностью она сама бы взялась подвозить нечто мрачное в балахоне, вылезшее из леса, в притормозившем грузовике обнаружилась родная, курчавая душа. Водитель - пожилой эдаец в промасленной, сдвинутой на затылок кепке долго негодующе цокал и стыдил землячку, торчащую без сопровождения на безлюдном участке и ловящую машины, как не при духах будет сказано, самой понятно кто... Но после жалостливого рассказа о лесной сторожке и тяжело заболевшем брате, за лекарством которому она в город и собралась, горец умерил пыл и всю оставшуюся дорогу сетовал на проигранную войну, свою вынужденную миграцию, хаял местные нравы, работодателей, налоги и погоду. В плане языковой практики это было... познавательно. Живописно-матерные обороты речи в учебниках не прописаны, а Тимур посвящать в такие тонкости, видимо, стеснялся. Да и не предназначены они для нежных девичьих ушей... Этот дядька считал примерно так же, потому и извинялся после каждой эмоциональной тирады, но не поделиться накипевшим просто не мог.
  Оставшись одна в центре Ларута, девушка, насколько позволяла паранджа, шустро направилась в общественный туалет. В самом деле, незаметно извлечь прибор слежения из-под длинных одежд непросто, а сидеть с ним на лавочке у фонтана - не самая замечательная идея. Чем ближе к объекту, тем лучше детализация. И теперь лейтенант с уверенностью могла сказать, что подопечный за истёкшее время вдоволь помотался по городу и теперь "завис" в спальном районе, до которого пешком ей пилить и пилить...
  Через забрало сетки знакомый с детства город ощущался слегка иначе. По крайней мере, прогуляться по центральной улице сейчас уж точно желания не возникало. Прохожие встречали плывущий мимо балахон такими взглядами, что хотелось слиться с асфальтом. Кто-то недовольно бубнил себе под нос, кто-то вслед плевался. Нда... Демократическая республика, не Эдачера какая-нибудь, а гляди того и тут камнями забьют. Становилось ясно, отчего Тимур такой дёрганый, всегда на взводе, в глухой обороне. И для себя Ариана решила, что теперь обязательно парня поймёт и пожалеет... сразу после того как найдёт и придушит.
  Найдя нужный дом, девушка медленно двинулась вокруг него, чтоб только не торчать серым пятном под окнами. Обычная, жилая пятиэтажка... Сомнительно, что эдаец чаёвничает сейчас у кого-то в гостях, значит... Значит, что-то тут не чисто. В два подъезда вход свободный, жильцы туда-сюда снуют, а на двери третьего домофон, камера и коврик у порога такой новый, фирменный как у коммерческих учреждений со стабильным доходом. Лейтенант нажала кнопку вызова и едва собралась прикинуться перепутавшей адрес, туповатой, но настойчивой гостьей города, как её опередили:
  
  - Это опять вы? - прозвучал из динамика недовольный женский голос. - Вам на среду назначено, что непонятного?
  - Ждать среда никак! Я прошлый раз объяснять, а вы не слушать! Два дня - долго, терпеть не можно! - стараясь сделать голос глуше и коверкая слова на эдайский манер, затараторила Ариана. Оставалось искренне порадоваться тому, что Вардан, экономя и не вдаваясь в модные изыски, купил однотипный, штампованный вариант паранджи, который массово носило большинство стеснённых в средствах горских беженок.
  - Заходите, - буркнула, видимо, администратор сего заведения, не желая препираться через переговорное устройство и привлекать внимание с улицы.
  
  Под писк открывающегося замка лейтенант проскользнула внутрь, уже на ходу понимая, куда попала. Не бордель и не игорный дом... Больничка. Частная лавочка, в которой официально, скажем, лечат зубы и сводят бородавки, а втихую латают незарегистрированные пулевые и ножевые ранения, принимают нелегалов с деньгами, но без документов и не задают лишних вопросов...
  
  - Гульдженнет, сколько можно? - строго вопросила миловидная сотрудница в белом халатике, глядя на себя в зеркальце и поправляя макияж. - Вы вчера приходили, рыдали, про семью рассказывали и я, по-моему, доходчиво объяснила, что раньше среды аборт вам всё равно не сделают! Да, срок поздний и пятеро детей - по лавкам, и квартирная хозяйка выгнать грозится, но пара дней ничего не решит! Да и вообще, раньше спохватываться надо было, не тянуть до последнего, а вы... Вы кто? - осеклась брюнетка, наконец, закончив с наведением красоты и удивлённо хлопая ресницами на неподвижную, подозрительно молчаливую фигуру напротив.
  - Не Гульдженнет, - решив оставить акцент, но слегка улучшить произношение, призналась гостья. - Я за мужем пришла: эдаец, молодой, среднего роста, наголо стриженный... Тут у вас должен быть. Где?
  - А, ну... там, - администратор растеряно махнула рукой в сторону лестницы на второй этаж. - У хирурга...
  - Номер кабинета? Давно он зашёл?
  - Уж час с лишним, синяя дверь возле окна... А вы зачем туда? Там операция! - встревоженно засеменила каблучками девушка, пытаясь остановить странную, угрюмую эдайку, которая, вот честное слово, уж лучше бы выпрашивала аборт, чем страшно цыкать и одним движением отодвигать её в сторону.
  
  За синей дверью, и правда, развернулся кабинет полевого хирурга. Горца резали прямо на кушетке под лампой, судя по тому, как тот вцепился в изголовье и скрежетал зубами, даже без анестезии.
  
  - Куда вы ломитесь без очереди?! Выйдите! - обернувшись через плечо, гаркнул эскулап, бросая в лоток инструмент. - Пациент, лежите смирно иначе за последствия я не отвечаю!
  
  Тимур болезненно скривился и опустил голову обратно, не сводя с гостьи неприязненно сузившихся, тёмных глаз.
  
  - Чип решил вырезать? Ай, да молодец, - перешла на эдайский Ариана, с трудом сдерживая шипение в голосе. - А чего на живую режут, острых ощущений захотелось?
  - Денег мало, экономлю, - решил всё же снизойти до ответа парень, хотя, судя по всему, сейчас ему было совсем не до разговоров.
  - На инвалидность? Ты помнишь, что майор тогда сказал?
  - Без хирурга трогать нельзя...
  - Уважаемая, вы ему кто? Родственница? - снова не выдержав, рявкнул врач, прерывая трескучий диалог на непонятном языке. - Жена? Тогда сядьте на стул и не маячьте у меня за спиной!
  
  Ариана решила не испытывать терпение занятого человека и смирно уселась, куда показали. Теперь о ходе операции она могла судить только по редким комментариям хирурга и выбираемому им инструменту.
  
  - Доктор! Осколок я взять на память! - радостно подскочила девушка, выхватывая из пинцета и тут же пряча в складках только что изъятый чип. - Муж здоровый будет? Быстрее его зашить!
  - Здоровый... Фирма веников не вяжет, - отмахнулся мужчина, берясь за швейные принадлежности. - Раз до сих пор в сознании и под нос ругается, то и дальше сдюжит. Так ведь, парень?
  
  Эдаец разжал зубы и пробормотал нечто утвердительное, чтоб потом снова уткнуться лбом в потёртую обивку кушетки и, покрываясь холодным потом, терпеть художественную штопку.
  
  - Доктор, мы вам так благодарны! Так благодарны! - в лучших традициях засекутилась лейтенант, когда ей чуть ли не на руки сдали свежевылеченного мужа, пытающегося с мутных глаз совладать с пачкой купюр и рассыпающейся мелочью. - Сколько вы брать за работу?
  - С вас полторы тысячи лир, - готовя место для нового пациента, деловито выдал эскулап, и хвалебный щебет комом встал у Арианы в горле.
  - Сколько? - хрипло переспросила девушка, поборов желание уточнить тоже самое на родном матном.
  - Уговор на двести пятьдесят был! - опершись о супругу как о стенку, рвано выдохнул Тимур.
  - Вы нас обмануть? Я не понимать! - за компанию возмутилась лейтенант, отчего-то подозревая, что ещё пять раз по столько же у "головешки" в другом кармане не завалялось.
  - Всё вы понимать, - скривившись, передразнил её хирург. - Иначе бы так шустро "осколок" не спрятали. Муж-то у вас беглый лагерник, не так ли? Со следами истощения, побоев, наголо стриженый, без документов, зато чипированный по последней моде.
  - Я не лагерник! - резко выпрямился Тимур и тут же, охнув, вновь схватился за крепкое женское плечо. - Я...
  - Да мне всё равно, - устало вздохнул мужчина. - Даже если ты из зоопарка сбежал. Мне и дальше будет всё равно... за полторы тысячи лир.
  - Столько денег нет, - исподлобья зло сверкнул глазами горец.
  - А вот это уже плохо, - задумчиво прикусил губу врач. - Советую подумать, где их достать, а то у нас на третьем этаже охрана сидит... Не хотелось бы вам швы попортить.
  - Джерче! Хив орум нара... Содр мируз!
  - Так... похоже, мы не договорились, - состроил кислую мину хирург, подходя к столу и глядя на сжимающего кулаки, что-то враждебно рычащего пациента. - Слава Единому, на прошлой неделе тревожную кнопку прямо в кабинет провели. Знаете ли, контингент неспокойный бывает.
  - Тысяча сто лир.
  
  Мужчина замер, поглаживая пальцем сигнальное устройство и разглядывая начавшую торг эдайку.
  - Уважаемая, здесь вам не рынок, - удивлённо хмыкнул он. - Тысяча триста - как минимум!
  - Тысяча двести.
  - Тысяча двести пятьдесят.
  - Тысяча двести пятьдесят и укол обезболивающего прямо сейчас, - ровно выдала упёртая горянка, сгружая мужа обратно на кушетку и нетерпеливо маша рукой так, словно дело уже решено.
  - Чёрт с вами, - усмехнулся хирург, от стола направляясь к шкафчику с лекарствами. - Аж прям завидно, какая тут любовь.
  
   ***
  
  - Зачем столько денег отдала? Надо было его просто... - Тимур в сердцах саданул кулаком по рулю, стоило "жене" усесться рядом на пассажирское кресло и захлопнуть дверь внедорожника.
  - Эка, ты разошёлся! Это тебе не война и не крыса-сокамерник... У нас, знаешь ли, просто так людей убивать нельзя! - "стриженная", на удивление, не злилась, скорее досадовала и возмущалась.
  - Убивать нельзя, а обманывать и шантажировать можно? - не унимался парень, часто дыша и бесцельно пялясь через лобовое стекло в пустующий двор.
  - Вот ты гордый такой, правильный... А слово своё нарушил!
  - Я? - искренне изумился горец. - Я не нарушал! Ведь не сбежал же, так... туда-обратно. Просто больницу долго искал.
  - Теперь понятно, чего ты по городу мотался... А на озеро зачем ездил? - лейтенант решила не взывать к совести и здравому смыслу "сына гор", они у того явно какие-то сильно свои, национальные. Тут хотя бы с фактами разобраться...
  - Деньги выкапывал, - нехотя признался тот. - Мои деньги, сам копил!
  Тимур, было, уже собрался ругаться и доказывать, что нет, не своровал и не ограбил, но девушка замолчала. Вот тут, и правда, занавешенное лицо - как помеха. Чего под покрывалом твориться? То ли зубами скрежещет, то ли уснула...
  
  - Я не подставлял... не думал, что ты следом пойдёшь, - теперь горец и сам не понимал своих ощущений. Казалось бы, всё как должно, всё правильно сделал! А со стороны так выглядит, что оправдаться хочется. - Чего теперь, ругать будешь?
  Объёмная фигура на соседнем сиденье затряслась, и из глубины раздался приглушённый, слегка нервозный смех.
  - Ругать? Я тебе мамка, что ли? Может, ещё за воспитание взяться, хворостиной погонять? Так в парандже неудобно!
  - У нас не паранджа говорят, а чинзара, - обиженно засопел парень, изо всех сил стараясь сохранить вид независимого, непрошибаемого насмешками воина. - Так... не злишься из-за чипа?
  - А что мне с него? Раз уж в Эдачеру с тобой собралась, надо как-то... доверять.
  - И майору не нажалуешься? - как будто, между прочим, поинтересовался Тимур, искоса поглядывая на горку из ткани.
  - Чтоб он тебе ещё один поставил, а ты опять - в самоволку? Моего приданного на второй такой манёвр с хирургом не хватит.
  - Деньги, да... Много денег пропало, - прищурился горец, что-то сосредоточенно прикидывая и соотнося с неписанными правилами клановой чести. - Я верну... или возмещу когда-нибудь.
  - Когда-нибудь - это долго, - тоскливо вздохнула лейтенант. - Давай ты прямо сейчас начнёшь? - предложила она, откидываясь на спинку сиденья. - Тебе после укола полегчало? Руки не трясутся? Тогда поехали уже! Надоело мне местное привидение изображать...
  
  ГЛАВА 49
  
  Поезд дальнего следования неспешно набирал ход, оставляя позади суету и нарядные башенки вокзала. Теперь хоть и с остановками ехать можно было напрямую через границу до самого Тарнака, не закладывая лишних петель, медленно, но верно приближаясь к цели.
  
  - Радуешься? - распихав незатейливый багаж, осведомился Тимур, пытаясь разглядеть лицо жены под плотным покровом сетки.
  
  Ариана неопределённо повела плечом. Купе на двоих и монотонная дорога располагали к беседе по душам, но признаваться, что вместо предвкушения встречи и азарта борьбы нехилый мандраж, не хотелось.
  
  - Боишься? - удивлённо вскинул брови горец.
  - Опасаюсь, - воспроизвела она любимое изречение знакомого прапорщика. - Дверь запри, мне подышать надо.
  
  После разоблачения воздуха стало, и правда, больше, шевелиться легче, краски мира богаче, но злоупотреблять "открытием личика" всё-таки не стоило. Во-первых, никуда не денешься - привыкать надо и к объёмам и к ограниченному углу зрения, а во-вторых, надевать это многослойное убранство ничуть не быстрее, чем химзащиту.
  
  - Сам-то рад? - усмехнулась лейтенант, оставшись в одном простом, мешковатом платье и нижних штанишках. - Так рвался и вот, наконец, домой едешь...
  - Ещё не домой, - качнул головой парень. - Мой дом Зирда, а мы - в Петофу.
  - Далеко они друг от друга?
  - Четыре дня на машине добираться... Как только уговор выполню - сразу к себе уеду! - с нажимом выдал Тимур. - Не удержишь!
  
  Девушка ошарашенно моргнула.
  
  - Ты думаешь, если всё получится, я тебя за ногу обратно на ферму поволоку, что ли?
  - Если? - помолчав, покосился на неё эдаец. - Боишься, что не выйдет ничего?
  - А это ты мне скажи... Есть у нас шансы?
  - Сложно... От многого зависит, - задумавшись на пару минут, наконец, изрёк парень. - Клан должен принять, мы должны быть полезные, а если нет... на окраине поселят как чужаков.
  - Подожди, тебе ж документы сделали, - напряглась Ариана. - Тимур Дажмард - ты теперь по праву рождения к "первым сыновьям" принадлежишь. Потомок дальней, почти растворившейся в эмиграции клановой ветви, но всё же родная кровь. Тебя не могут не принять!
  - Меня убить не могут, прогнать не могут, если я приют попрошу, - спокойно пояснил горец, воюя с упрямой, не желающей плотно закрываться форточкой. - А вот пускать на внутренние земли и в семью принимать не обязаны. Такое право заслужить надо.
  - Ты раньше предупредить не мог? - сдерживая накатывающую злость, вцепилась в край стола лейтенант. - Тебе ведь это всё тоже вроде как надо!
  - А меня про порядки "первых сыновей" не спрашивали, - демонстративно отстранённо пожал плечами Тимур. - У тебя же генералы и боевые майоры в советчиках, зачем дикого "головешку" слушать?
  
  Ариана сделала пару глубоких, успокоительных вздохов и прикрыла глаза. Очень хотелось ругаться. Воистину вараны придумали все их неписанные, изменчивые, но если главе клана втемяшится в голову, то обязательные к исполнению, внутрисемейные законы. Эвнек, правящий в своём мирке, волен по собственному усмотрению отменять и возвращать из небытия веков любую хрень, ссылаясь на благо рода и волю предков. Поэтому поддерживать мир с эдайским государством всегда было сложно. С правящей верхушкой Эдачеры худо-бедно можно прийти к согласию, а вот с каждым отдельно взятым князьком, сидящим на своей горе, просто нереально.
  
  - И как нам эту самую полезность доказать? - остыв до нужного градуса, терпеливо продолжила диалог девушка, втихую надеясь, что вот это вот внезапное открытие - просто небольшая заминка, поправка на ветер, а не закономерное начало конца.
  - Не нам, а мне, - отозвался насупленный информатор. - Я мужчина, я за всё отвечаю!
  - И?
  - Не знаю, - с досадой признался Тимур, в очередной раз цепляясь взглядом за стоящую у неё под боком сумку с едой. - С этим надо на месте разбираться. Хорошо, если им водитель нужен или переводчик, или мастер... Я ножи умею делать, меня дед учил...
  - Кстати, - в поисках чего-то похлопала себя по карманам лейтенант. - Твоё. Возвращаю.
  
  Под недоверчивым взглядом горца на стол лёг замотанный в тряпицу нож. Его нож! Любовно выровненное и заточенное до острия бритвы лезвие из найденного в лесу металлолома, янтарная, тёплая рукоятка из яблоневого корня. Его последнее, подпольное творение, отчаяние и надежда на когда-нибудь вольную жизнь.
  
  - С чего вдруг? Сначала отобрала, теперь - обратно? - буркнул он, вертя в руках клинок.
  - Давай не будем вспоминать, как ты им спину себе ковырял, меня прирезать пытался, - одарила его "ласковым" взглядом супруга, выкладывая на стол провизию. - Возьми свою прелесть и что-нибудь полезное сделай: хлеб нарежь, мясо... Или это опять какое-нибудь жуткое оскорбление воинской чести?
  
  Тимур усмехнулся и подтянул поближе говяжий рулет. Эх, предки... дайте терпения! Всегда знал, что женщина - не сильно умное создание, но чтоб простых вещей не понимала? Как может быть зазорно нож в ход пустить за обедом, на охоте, когда мастеришь что-то? Это ведь не только оружие, это друг! Союзник, соратник, помощник, который всегда с тобой. Он не ритуальный и не музейный... он почти что живой. По крайней мере, в душу клинка издревле многие поколения верили. И безделье при таком отношении строго противопоказано, от него любая душа начинает ржаветь...
  
  - Ты смотри, какой Вардан заботливый! А ты на него всё волком смотришь, - шутливо упрекнула Ариана, указывая на что-то в раскрытой сумке. - Сразу видно, человек опытный, про долгую дорогу думал, про четыре дня безделья в закрытом купе.
  - Самогон? - брезгливо сморщил нос эдаец, опознав пластиковую полторашку. - Пить будешь?
  
  Ариана неторопливо вытащила бутылку, отвинтила пробку и принюхалась, наблюдая за парнем. В показном равнодушии сквозила опаска и, к немалому удивлению, закипающая злость. Вот кому-то муж золотой достанется! Горцы и так весьма умерены в плане алкоголя, а у этого конкретного товарища майор своими ночными пикниками, похоже, и вовсе отвращение к горячительному привил. Гляди того, сейчас ей под ноги плюнет и пойдёт руки мыть, вспомнив, что на вокзале за эту сумку держался.
  
  - Оставим до особого случая, - словно не заметив кривящихся губ, легко решила Ариана, убирая с глаз долой стратегический запас. - А вот это я всё-таки попробую, - поставила она на стол небольшой сосуд из тёмного стекла, - раз противно - можешь отвернуться.
  
  Ели молча и, судя по всему, тёткины деликатесы. Готовила Кора, скорее всего, для Вардана, собирая сына в мнимую командировку, а тот любезно снабдил домашней стряпнёй их маленькую диверсионную группу. Уже через час по коридору, мимо двери купе потянулась нескончаемая вереница пассажиров в сторону туалета. Народ делал последние вылазки по своим делам и готовился ко сну. Ариана глянула в сторону лежащей тряпичной горкой чинзары. Да... Надо переждать основной поток сограждан и тоже сходить, предварительно завернувшись в свой маленький шатёр. А пока... можно расслабиться, в очередной раз вспомнить что-нибудь приятное, далёкое, неважное, глядя на бегущие за окном цепочки дорожных огней, слушая свист встречного ветра и убаюкивающую песню колёс.
  
  - Будешь? - подливая себе в стакан новую порцию тёмно-рубиновой жидкости, девушка поймала любопытствующий взгляд соседа. - От Дамира, вишнёвое... хоть и не варенье.
  
  Наполнив подставленную ёмкость на треть, лейтенант с большим трудом подавила усмешку. Господи, принюхивается, приглядывается... словно колдовского зелья дали или отравы какой.
  
  - Не понравится - выплюнешь, - подбодрила она, потягиваясь на сиденье.
  - А вы такое пили с майором... тогда... у озера?
  - Да мы с ним всё больше самогонку, - смутно припоминая совместные поездки на природу, наморщила лоб Ариана. - А... или ты про тот раз, когда тост не поддержал, вино вылил, а потом хорошо так от него огрёб? - наконец, сообразила девушка. - Там сливовое, кажется, было...
  
  Как ни странно, но сие уточнение оказалось решающим. Горец медленно сделал первый глоток и прислонился к стенке, не выпуская из рук стакана.
  
  - Ты с ним была, ты такая же... Почему бить не давала?
  
  Ариана перевела удивлённый взгляд на попутчика, нехотя освобождаясь от уютного гипноза дороги.
  
  - А тебе сейчас не всё равно?
  
  Парень пожал плечами и поднёс к губам стакан.
  
  - Мне непонятно... А ведь нам рядом спать.
  - О, да... Это, конечно, повод для того, чтоб разобраться, - усмехнулась девушка. - Вдруг я всё-таки варан...
  
  Тимур покраснел почти в цвет убывающего напитка и возмущённо глянул исподлобья. Воспоминание о позорной панике в избушке аукалось волной стыда и холодным потом на загривке.
  
  - Ладно, ладно... не буду больше, - покаялась лейтенант, разливая на двоих остатки из бутылки. - Я ж не со зла язвлю, просто привычка... не от хорошей жизни, между прочим. А ты прямо таким родился?
  - Каким? - покосился на неё эдаец.
  - Горцем в квадрате, - выдала девушка, облизывая пальцы и цепляя из нарезки ещё один приглянувшийся кусочек. - Воином - завоевателем, страшным "барсом", истребителем "нечистых"...
  - Да я до этого похода и дарман-то ни разу не видел, - насмешливо прыснул Тимур. Мне семнадцать лет было, я только школу закончил. Дед к себе подмастерьем взял ножи делать. А до этого скотину пас и лошадей объезжал на продажу. С отцом хотели дом поправить, мать невесту приглядывала... Нужны вы мне все были с вашей святой Дармой!
  - А чего ж воевать стал? Пересидеть мог, спрятаться.
  - Род опозорить?! - изумился парень, пьяно блестя глазами. - Сказали: "Надо". Я и пошёл! Нельзя эвнека ослушаться.... Отец эвнек был... а теперь я! Мне дома клан собирать, семью защищать! А "медведь" сказал, что с фермы не отпустит...
  - Кто? - подняв брови, переспросила лейтенант. - Медведь? Это... это Вардан, что ли?
  
  Тимур осёкся и нехотя кивнул, залпом опустошая ёмкость.
  
  - Понятно, - прикрывая рукой глаза, хихикнула Ариана, поражаясь, насколько порой полезно подпоить собеседника. Кто бы мог подумать... молчуна-то со стакана унесло! А ведь вино даже не креплёное, молодое - перебродивший сок. - Мне тоже прозвище дал? Дай угадаю! Небось, гадость какая-нибудь...
  - Стриженная, - пыхтя, выдал парень, настороженно отслеживая её реакцию.
  - Так значит, - потеребила свой отрастающий ёжик волос лейтенант, - ладно, могло быть хуже... Ну, вот и познакомились.
  
  ГЛАВА 50
  
  Следующие два дня прошли неторопливо и чинно. Остановки, вокзалы, зазывные крики уличных продавцов под окнами, неспешные разговоры и заполнение миграционных карт на подъезде к границе. Писала на эдайском Ариана не то чтобы очень хорошо, но, оказалось, мучиться с чужими буквами совсем не обязательно. На это есть муж. Ведь далеко не каждая горянка грамоте обучена.
  Таможенный контроль ждали во всей боевой готовности и всё же нервозно. Мало ли... каких только подлянок в жизни не бывает. Документы высшего качества "ангелы-хранители" как для себя постарались, и к соотечественникам на границе должны лояльнее отнестись, но всё одно многое от смены зависит и от хорошего настроения проверяющих, уж это бывший лейтенант погранвойск знала не понаслышке.
  К счастью, страхи не оправдались. Багаж и паспорта у них проверили быстро и без излишней рьяности, личико Айгуль Дажмард разглядеть никто даже не пытался, впрочем, как и заговорить с ней, проявляя интереса к мужней жене не более чем к ручной клади. Не найдя ничего предосудительного, принимающая сторона дала зелёный свет, приветствуя возвращение бравого солдата с супругой на родную землю. После этого можно было выдохнуть и ехать спокойно. А из-за плотной сетки чинзары девушка успела заметить, что выдохнула не только она. В вагоне было много транзитников, мечтающих побыстрее проскочить не слишком гостеприимную Эдачеру и оказаться в торговой Канриме или нейтральной, удалённой от суеты Вазре. Уже к вечеру среди пассажиров сплошь витало хорошее настроение. Ещё бы! По углам шептались, что добрую треть иностранцев эдайская таможня всё же с поезда ссадила и завернула обратно, кому-то повезло уехать для разбирательств в местное отделение, кому-то лишиться части денежных средств... Остальные считали себя счастливчиками, прошедшими сквозь игольное ушко и, не стесняясь, праздновали безболезненный въезд на территорию конфликтного государства.
  Лейтенант, может, была бы и не против разделить с народом постстрессовую эйфорию, но в нынешнем статусе влиться в гуляния не представлялось возможным. Поэтому оставалось молча позавидовать чужому веселью и лечь спать, настраиваясь на ещё один день дороги и предстоящую работу.
  Утро, к неудовольствию девушки, началось слишком рано и, как ни странно, с расталкивания соседом по купе. Успев спросонья удивиться, что жутко стеснительный горец вот прям за голое плечо трясёт, она не сразу вникла в тарабарщину на торопливом эдайском.
  
  - Хорты? Откуда... В смысле, где хорты?! - Ариана резко села на постели, одёргивая сползшую нижнюю рубаху. - Там?!
  
  Она мельком глянула на платформу поверх занавески и без лишних разговоров принялась натягивать на себя многослойный наряд. Ох, мать честная, не было печали...
  Не прошло и пяти минут, как в спящий поезд под слабое сопротивление проводников ворвалась шумная, взвинченная толпа. Топот, зычные выкрики, мощные удары в дверь, женский визг и зарождающаяся массовая паника вперемешку с автоматными очередями.
  
  - Сейчас и до нас дойдут. Молчи, только молчи! - словно закаменев, выдал Тимур, отодвигая задвижку и не спуская с двери глаз.
  Вслед за потасовкой в соседнем купе гости ввалились и к ним, бесцеремонно выдирая из рук паспорта и выпроваживая на свежий воздух.
  На платформе супружескую чету пихнули в длиннющую шеренгу из таких же растерянных и перепуганных пассажиров. Прохаживающиеся мимо боевики глаз поднимать не давали, ударами прикладов сдерживая и равняя строй, но из-под чинзары рассматривать происходящее можно было сколько влезет. Малюсенькая железнодорожная станция с покосившимся, брошенным домишком вместо здания вокзала, серая бетонная платформа под ногами, рельсы, шпалы, горы и... и всё. Позади воющей, причитающей, голосящей шеренги - поезд, застрявший чёрт-те где, окружённый ротой, не признавших окончания войны, ушедших в партизанщину горцев. Хорты хоть и объявляли себя борцами за независимость и национальные идеи Эдачеры, но грабежом и разбоем не брезговали.
  
  - Бежать не вздумай - убьют! - улучив момент, коротко шепнул Тимур, для надёжности цепко ухватив жену за запястье.
  
  Девушка еле заметно кивнула, подавив нервозное желание огрызнуться. Не до такой степени она дура, чтоб аки лань тут в покрывале перед вооружёнными отморозками скакать! Но возмущение быстро отошло на второй план, когда с другого конца шеренги к ним стала стремительно приближаться группа горцев, по ходу движения выдёргивающая пассажиров из строя. Неугодных тут же уводила другая команда и... нет, даже не за вокзалом, а прямо перед ним, показательно расстреливала. Первая четвёрка смертников, вторая, третья... Сердце ушло в пятки, а в животе противно заныло. Премерзкое, счастливо позабытое ощущение...
  
  - Кого они выбраковывают?
  
  Лейтенант смотрела во все глаза, но принцип отбора от неё ускользал: мужчины, женщины - все разных возрастов и национальностей. Вот завернули руки и потащили на лобное место двух канримцев, а третьего из их же компании не тронули. Под слезливые причитания и бесполезные мольбы затолкали к смертникам старую, беззубую бабку дарманку с корзиной самодельных куколок-крупянок. А вслед за ней хмурого, глядящего на всех волком парня эдайца.
  
  Тимур, если и понимал логику происходящего, то ответить не успел. Двое горцев подошли ближе и девчонка, стоявшая по правую руку от Арианы, мелко затряслась, вцепившись в закрывающего её мужчину. Ещё секунда - надрывный всхлип, короткая потасовка - и отца с дочерью увели к вокзалу. Ариана отвернулась, не желая видеть то, чего исправить не в состоянии. И чинзара была очень кстати, потому что урождённую дарманку сейчас трясло и лихорадило ничуть не лучше чем тех двоих. Она, пусть хоть и бывший, но офицер! Она принимала присягу и клялась защищать свободу, веру и этот народ! Народ, который на её глазах расстреливают!
  
  - Эджес-Вух не говорил с детьми воевать, - не громко, но достаточно чётко выдал Тимур, заставив одного из боевиков оглянуться.
  - Пятнадцать лет - не ребенок, пятнадцать лет - невеста! - удивлённо улыбаясь, широкоплечий хорт вернулся на пару человек назад, остановившись напротив соотечественника. - Она же кохра! Ещё год-два и начнёт таких же, как сама плодить!
  
  Кохра... Слово явно из нецензурного лексикона, для себя Ариана перевела его как "позор крови", смешение двух рас. В облике девчонки было действительно много от горянки, и раз отец - дарман, то, видимо, от матери передалось.
  
  - Зачем стрелять? Можно с поезда ссадить, пусть обратно едет!
  - Как слепой дурак говоришь! - встрял в перепалку прохаживающийся меж рядами автоматчик. - Сейчас пожалеешь, а потом её сыновья на нашу землю с оружием придут!
  - Если придут, мы их как воины встретим! А кто нерождённых детей боится, тот трус, а не мужчина!
  - Что?!
  - Кто трус?!
  - Что он сказал?!
  
  Ариана медленно выдохнула и прикрыла глаза. Ну, вот и всё... Теперь точно капец. Сейчас разом закончатся все сомнения и душевные терзания. К спору о том, каким должен быть истинный эдаец мигом присоединилась чуть ли не треть мятежных партизан. Судя по их общению между собой, проигнорировать животрепещущую тему позора родовой чести не смогла не только солдатня, но и более авторитетные фигуры. В первые минуты ажиотажа, в кольце орущих и размахивающих руками "головешек" Ариана тупо ждала пули в лоб - сначала упёртому, раскрасневшемуся компаньону, а вслед и себе. Но... эдайцы, в самом деле, странный народ. Пошумели, за ножи подержались, чего-то умозаключили и... разошлись. И не важно, что начинали спорить про одно, а закончили совершенно другим. Главное - все довольны, все смеются, и командиры дали отмашку разгонять пассажирский строй по вагонам.
  
  - И что это такое сейчас было? - закрывшись в купе, девушка, не особо заботясь об эстетике наряда, откинула на спину душную тряпку и судорожно потёрла лицо. - Ты мне говорить и провоцировать запретил, потому что самому очень хотелось?!
  - Мне можно... Соотечественника не тронут, - Тимур хоть и пытался до сих пор изображать из себя непрошибаемого, равнодушного к обстоятельствам "барса", но подрагивающие руки выдавали всё с лихвой.
  - Да? А того эдайца чего тогда к стенке поставили? Он ведь на кохру не похож! Воин, чтоб его!
  - Нож отобрали, пояс сорвали - значит, предатель. Дезертир или перебежчик... За такого никто не заступится, - нехотя пояснил парень, тяжело плюхаясь на сиденье. - Такого и мать проклянёт.
  
  Поезд тронулся, оставляя позади вокзал-призрак с окровавленным тротуаром и снующими по территории, готовящимися к встрече новых гостей хортами. Расстреляли ли последнюю набранную четвёрку? Выстрелов девушка не слышала. Вернули в вагон? В начавшейся при посадке суете было уже не разобрать. Ариана отодвинула в сторону мятые паспорта, вытянула из распотрошённой и запинутой под стол сумки пластиковую полторашку и, выдохнув, сделала большой глоток. Рядом засопел, но всё же промолчал, горец. Занюхав рукавом, лейтенант убрала самогон и, закрыв глаза, свернулась калачиком на разобранной постели, теперь уже не для того чтобы доспать положенное и протрезветь, а чтоб тупо выключиться и начать этот день сначала.
  
  Выпасть из реальности получилось не более чем на час. Осточертевшее дежавю: снова стук в дверь и гомон на зычном эдайском. Девушка приподнялась на локте, найдя глазами мужа. Тимур, отвечая на немой вопрос, только пожал плечами.
  
  - Кто там ломится? - гаркнул он, развернувшись к двери, сходу становясь наглее, злее и опасней. Этаким суровым хозяином своих двух законных квадратных метров.
  - Эй, друг, открывай! Открывай, эй, чего один сидишь?!
  
  Лейтенант, беззвучно матерясь себе под нос, принялась спешно перевязывать головной платок, прилаживать сетку, чтоб путаясь в потайных застёжках, тесёмках, складках и ложных рукавах личного мини шатра, наконец, стать похожей на приличную эдайскую гражданку.
  
  - Зачем пустить не хочешь? Обидно, слушай! Пусти!
  - Не шуми, сейчас открою! Дай, жена переоденется!
  
  Стук и крики затихли, сменившись нетерпеливым, но вполне мирным сопением. А спустя пять минут в коридоре обнаружился один единственный, шебутной горец.
  
  - Гость пришёл, а ты на пороге держишь! - шутливо возмутился невесть откуда взявшийся хорт, первый спорщик и доброволец расстрельной команды. - Мир - дому, привет - красавице-жене!
  - Мир - гостю, - отозвался Тимур, с угрюмой настороженностью пропуская недавнего знакомца на свою территорию.
  
  Парень, не старше его самого, о солдатском прошлом которого напоминали только высокие, армейские ботинки, выдал ещё пару общепринятых пожеланий молодой семье и, сняв шапку и короткий, войлочный плащ, уселся за стол.
  
  - Настоящего айджа сразу видно, как доброго коня среди ишаков! Ты как в строю заговорил, я сразу понял - не робкого десятка... А ещё единокровец и тоже в Петофу! Теперь нескучно поедем.
  
  
  
  Конец ознакомительного фрагмента. Приобрести роман целиком можно на Цифровой витрине: ГЛАВА 1
   Дождевые капли мелко дрожали на стекле: то гравий, то глина, то насыпь, то воронка... Не дорога, а сплошной аттракцион. Но Ариане даже нравилось. Списанный военный микроавтобус, упрямо жужжа, легко выныривал из глубоких луж, не сбавляя ход, торил чавкающую грязь. А она, предугадывая следующий манёвр, ловила равновесие и слушала мерное бормотание дядьки Дамира. Как же здорово было слышать этот голос! Различать знакомые присказки, рассеяно улыбаться нехитрым шуткам. Ариана точно знала, как именно тот покрутит в руках пачку, прежде чем закурить, как пальцы выбьют по сиденью размеренную дробь. Дежавю... Словно ей пятнадцать лет, и родители наконец-то разрешили провести лето на ферме у школьного приятеля. Тогда её тоже встретили сразу у вокзала, приютили, обогрели... Самое счастливое лето... Одно из самых счастливых в кругу этого семейства... Дежавю... Только вот Ариана уже в два раза старше, шустрый мальчишка, товарищ её детских игр, словил снайперскую пулю в первых рядах пехоты, а вокруг вместо засеянных полей послевоенная разруха...
  - Молодец, дочка, приехала... Заждались. Ведь чуть не прозевал тебя на вокзале-то... Мы думали: в форме, при погонах... а ты вон как, - кивнул он на её бурый плащ, практически слившийся с чехлами сидений.
  Ариана досадливо улыбнулась. Похоже, старому вояке и впрямь хотелось бы провезти её по селу в парадном кителе. Но о специфике службы напоминали только армейские штаны, тщательно заправленные в широкие голенища сапогов.
  Лес, озеро, снова лес... И первые дома на горизонте. Просёлочная дорога, лай собак, любопытные лица, заглядывающие в окна машины. Всё почти так... Разве что свежие срубы белёсыми пятнами режут глаз. Прошёл год, люди успели отстроиться, вновь завести скотину, посадить огороды... В городах раны на показ: разбитый асфальт, руины кварталов, пустые глазницы брошенных зданий. А здесь неубиваемый пырей и иван-чай зарастили котлованы, прикрыли пожарища. Земля стерпит - стерпит и человек.
  Ветряк возле фермы неутомимо черпал небо разноцветными лопастями. Краска кое-где выцвела и облупилась, но он уцелел. От здания правительства в столице осталось одно название, а этот негодник стоит! И радуется, и радует... У Арианы возникло дурацкое желание расцеловать ржавую махину, но у ворот их уже встречали.
  Полноватая женщина всплеснула руками и поспешила к затихшей машине.
  - Ну, наконец-то! Арья, девочка моя! - заботливо запричитала Кора. - Вымахала, вытянулась, похудела...
  Приятно возвращаться туда, где тебя ждут. И, зная об этом, можно смело мотаться по миру, выкладываться ради чего-то, казалось бы, очень нужного, плевать на усталость, сон, здоровье, чтоб потом из последних сил доползти до норки, где тебя откормят, отмоют и дадут отлежаться в покое и безопасности.
  - Баньку истопили, сходи попарься! - благодушно пробасил дядька, выбираясь следом. - Банька новая, душистая, лучше прежней будет. Почти всё отстроили... Я покажу, сейчас только Тимура отпущу.
  Из кабины выглянул смуглый парень.
  - Сено прикрой и машину - в гараж, а завтра часам к девяти подходи, за зерном съездим.
  Водитель кивнул и скрылся за толстым, заляпанным стеклом. Машина неторопливо заурчала и тронулась с места.
  
  - Мешки в сарае! - что-то вспомнив, спохватился Дамир, выкрикивая вдогонку. - Будь другом, с вечера закинь, а то забудем...
  
  Баня и правда оказалась выше всяких похвал, особенно если вспомнить обтирание еле тёплой водой и очереди в душевую в военном общежитии. Ариана плеснула на раскалённые камни ещё полковша полынной настойки, блаженно вытянулась на лавке. Лишь бы не уснуть. Дорога была долгой и нервной, а обволакивающее тепло дурманило голову. В маленьком оконце догорал закат, протяжно мычали недоенные коровы, опускалась роса... Её дом, её "кроличья нора"... Но всё же идиллия была неполной. Водитель... Эти чуть раскосые глаза, эбонитовые волосы в мелкий завиток, выдающиеся скулы... Эдаец! Как Дамир мог взять на работу бывшего врага? Да, война закончилась, но они убили Самата! Сына, отраду старости. Ариане тяжело было об этом вспоминать, а уж каково им?
  Девушка опрокинула на себя таз с холодной водой, гоня прочь ненужные мысли, и вышла в предбанник. Небось, тётка уже заждалась.
  
   ***
  - Молочко парное, печево... - суетилась вокруг накрытого стола тётка Кора. - Ты ешь, ешь... Вон, одна кожа да кости... Старший лейтенант, ведомство важное... не кормят вас там, что ли?
  Ариана послушно свернула трубкой ещё один блин. Доказывать, что она всегда такой была - дело бесполезное. Офицерские пайки выдавались регулярно и в полном объёме, многие гражданские могли лишь мечтать о таких деликатесах. Ведомство, в которое она так удачно перевелась, ценило сотрудников и заботилось об их работоспособности.
  - Как Вардан? Навещает? - улучив момент, перехватила инициативу гостья.
  - Пять дней как до тебя уехал, - с сожалением вздохнула тётка. - На службу вызвали, а то б дождался... Он же теперь майор! Большой человек, без него никуда...
  Девушка уважительно кивнула. Гордость за старшего сына переполняла материнское сердце. Пересказывая его успехи, Кора казалась не такой уставшей: глаза блестели, морщинки на лбу разглаживались. Как бы цинично ни звучало, но в этом и был всегда плюс большой семьи. С единственным ребёнком не умирало будущее.
  - А ферма? Хозяйство? - тихонько поинтересовалась Ариана. Совсем не хотелось намекать на то, что старикам уже под шестьдесят.
  Самат был бы идеальным наследником, он любил это всё... поля, нелёгкий крестьянский труд, простые радости жизни... Вардан другой. Он тоже может и знает, упорства на десятерых... но его дорога без возврата.
  - Ничего, - горячая шершавая ладонь накрыла руку. - Справимся. Не бог весть какое хозяйство осталось: корова одна да кур с десяток. Сена насушим, сарай подлатаем, в управе обещали с зерном помочь... Тимурка теперь есть, всё осилим, - успокоила Кора. - Ты лучше рыбки попробуй, вчера он наловил. Костей, жуть, так ты потихонечку...
  Девушка с лёгкой неприязнью окинула взглядом колючий деликатес. Незаметно сделала глубокий вдох, восстанавливая внутреннюю гармонию. Вопрос вертелся на языке, хоть и не имел права быть заданным.
  
  - Эдаец, - наконец выдохнула она, непонимающе глядя на притихшую тётку.- Зачем?
  Слишком резко и зло. Ариана прикусила язык, лучше б совсем промолчала.
  Раздражало то, что до сих пор по стране шаталось достаточно разномастного сброда: подранки разбитых армий, дезертиры, бывшие пленные... Многие из них не торопились вернуться в собственные выжженные земли, вымотанную войной и контрибуциями родину, оседали в деревнях, мелких городках, искали любую работу... Те, кто совсем недавно были по ту сторону прицела, теперь заискивающе улыбались, тянули руки для приветствия, бойко лопотали на чуждом для них языке, коверкая фразы, глотая окончания, и вовсе не обижались, когда их звали "головешками".
  - В хозяйстве нужны руки, это понятно. Но разве нельзя было нанять кого-то из своих?
  
  Девушка пытливо глянула на тётку. Та как-то подозрительно притихла, рассеяно теребя фартук.
  - Мы его не нанимали... - Кора расстроенно всплеснула руками. - Не хотели тебе говорить, так ведь всё равно узнаешь...
  Ариана сдвинула в сторону тарелки, сосредоточенно ожидая продолжения. От эдайцев и в мирное время было предостаточно проблем. В голове замелькали последние громкие дела: грабежи, вымогательство, шантаж, разбой... На какое слабое место надавил этот черногривый тварёныш, чтоб обеспечить себя жильём?
  
  - То есть не нанимали? Он пришёл сам? Кора, он что, угрожал? - из глубины поднималась забытая ярость. Ха! А она ещё пыталась убедить себя, что вражда в прошлом. Что они не все плохие...
  
  Тётка упрямо замотала головой.
  
  - Когда пришёл эдаец? Он был один? - Ариана больше не могла гадать, ей нужно было услышать всё и прямо сейчас.
  - Он пришёл с наступлением, - сдалась тётка, обречённо вздыхая. - Помнишь, я писала? Сильно земельке нашей досталось... эдайцы к городу пробивались. "Головешки" с одной стороны, сынки наши с другой, а мы аккурат посерёдке. Свету белого не видать... А потом хоронили всем селом, когда кончилось-то всё... И своих, и чужих хоронили, что ж мы не люди, что ли? И Тимурку почти закопали... А он живой. Закричал в могиле-то, дед и не смог добить... Выходили, стал по дому помогать. А там и война закончилась.
  
  - Военнопленных больше нет, - осторожно напомнила гостья. - Он не хочет возвращаться?
  
  Кора виновато потупилась, приведя девушку в полное замешательство.
  
  - Не насильно же вы его удерживаете? - слабо улыбнулась Ариана, но тётке, похоже, было не до шуток.
  - Не трави душу, дочка, - тяжёлый вздох, поджатые губы... Поверить в происходящее было почти невозможно. - Вон оно как вышло... Не суди нас строго...
  
  ГЛАВА 2
  Утренний холодок настырно лез под накинутую простынь. Девушка плотнее завернулась в тонкий хлопковый кокон, но сон ушёл, а птичий гомон под самой крышей не оставлял ни единого шанса даже лёгкой дрёме. Ариана блаженно потянулась на узкой кровати, заложила руки за голову, разглядывая комнату, подсвеченную прозрачной золотисто-розовой дымкой. Раньше она любила забираться на высокий подоконник и смотреть, как меняется рассветное небо, пастухи выгоняют в поле скот... Тогда... Кажется, в другой жизни. Далёкие, забытые ощущения, наивные, простые мысли... Как-то странно было вновь находиться в этой комнате: полосатые обои, массивный шкаф со скрипучей правой дверцей, выгоревшая люстра, чудом уцелевшая после первых уроков с рогаткой, письменный стол у окна... Наверняка, в ящиках до сих пор можно отыскать огрызки карандашей и разрисованный альбом.
  Блуждающий взгляд зацепился за светлое пятно на стене. Девушка усмехнулась: заботливость Коры являлась практически всеобъемлющей. Миленькое в своей простоте платьице, чистое и выглаженное. Ариана честно примерила обновку. Наверное, оно должно было ей подойти, тётка даже угадала с размером. Лейтенант застыла у зеркала, гипнотизируя отражение: тонкие лямочки, совершенно оголяющие плечи, рваный белёсый шрам возле локтя, короткая мужская стрижка, обветренное смуглое лицо и бледные ноги из-под кружевного подола...
  
  - Опять в штанах, - всплеснула руками Кора, выставляя завтрак. - Ты же девушка! К нам строители приехали, целая бригада. Наши вертихвостки им проходу не дают, а ты в камуфляже! Хочешь с грядками слиться?
  
  Беспокойство тётки умиляло. Мужчин после войны значительно поубавилось, а тут такой случай.
  
  - Нее, - Ариана, посмеиваясь, управлялась с крынкой, - девки нынче злые... побьют ещё. - Ты лучше скажи, чем помочь? Мыть, полоть, копать?
  - Бог с тобой, дочка, - поспешно отмахнулась Кора. - Ты же отдыхать приехала!
  - Ну... я не могу так сразу, - досадливо призналась гостья. - Постепенно надо... А так хоть польза от меня какая. Огород-то вы всё равно посадили...
  - Зарастает, - виновато согласилась тётка. - Разве что с морковкой подмогни, и на том спасибо будет...
  
  Овощное изобилие ласкало глаз. С посадочным материалом в последнее время было тоже непросто, но тут благословенной звездой взошла запасливость умудрённой опытом фермерши. Ещё девчонкой Ариана дивилась на бесчисленные баночки и кулёчки, полные разнокалиберных семян. Соседи весело шутили, видя её заготовки: " Уж не к войне ли готовишься?" Болтали просто так, а как в воду глядели...
  Отрываясь от грядки, девушка с забытым восторгом оглядывала мощную стену леса, обнимающую село полукругом и уходящую живыми волнами к горизонту. Солнце грело, но не жгло, да и она всегда была мерзлячкой. За забором, возле сарая работа шла гораздо активней. Эдаец разгружал машину под чутким руководством Дамира. Дядька, словно извиняясь, просил убрать часть мешков на второй ярус, уложить их плотней, а прошлогоднее сено скинуть на подстилку... Руки старого фермера сами тянулись к привычной работе, но, по словам Коры, заканчивались такие порывы обычно сорванной спиной и постельным режимом. Уже на пятом мешке с зерном парень стащил с себя майку, и Ариана сквозь прорехи между досками имела возможность лицезреть крепкое, загорелое тело. Интерес был отнюдь не праздный. Пленный без особого труда управлялся с тяжестями, легко взбирался на чердак, затаскивал, ворочал, скидывал и, судя по всему, был абсолютно здоров. Никаких внешних повреждений, указывающих на принуждение, не наблюдалось, и это понятно. Несмотря на душещипательное признание тётки, представить добрейших в мире стариков латентными садистами никак не получалось. Да и не походил эдаец на тех рабов, которых иной раз по долгу службы приходилось вытаскивать из затянувшегося плена, изымать у не в меру предприимчивых работодателей. Сытый, целый, одет, обут, передвигается свободно, с "хозяевами" на дружеской ноге, часто улыбается, пытается шутить... Что могло бы ему помешать просто взять и уйти, будь на то желание?
  Ариана невесело хмыкнула, вновь возвращаясь к прополке, похоже, в этом пазле порядком не хватает деталей.
  
  Девушка только-только успела расправиться с крапивным супом и выслушать от Коры последние сельские новости, как к обеду поспешили присоединиться оголодавшие труженики. Ариана поприветствовала дядьку, живо поинтересовалась его здоровьем, ценой на зерно, сводками погоды, старательно игнорируя того, кто пришёл за ним следом. Она улыбалась старикам, скользила взглядом по просторной столовой, незатейливым картинам на стенах, сшитым тёткой жизнерадостно-жёлтым занавескам, лишь бы не смотреть на дверной проём и, как назло, застывшего там эдайца. Когда лейтенант, всё же не удержавшись, мазанула по напряжённому скуластому лицу, парень как будто вытянулся, и открытая ладонь взметнулась к виску.
  
  - Ну, ну... Что ты, Тимур? Мы ж не в армии, - добродушно пробасил фермер.
  - Тем более, не в одной, - гася раздражение, пробурчала Ариана, двигаясь и освобождая ещё одно место.
  
  Кора потчевала его, как родного, Дамир хвалил за труд и смекалку, строил планы на осеннюю ярмарку. Помощник ел, скромно улыбался, иногда вставляя свои комментарии...
  Идиллия семейной трапезы... Она предпочла бы подобного не видеть. Впервые за этим столом Ариана чувствовала себя не в своей тарелке. Когда старики запросто называли её дочкой, это было понятно и трогательно, но вот эдаец быть "сынком" никак не мог, не имел права.
  
  - Вкусно? - Кора потормошила насупленную гостью. - Как думаешь, что это?
  Девушка взглянула в тарелку, из которой последние пять минут машинально таскала хрустящие кусочки.
  - Вкусно, - подтвердила она, лениво вникая в состав съеденного продукта. - На рыбу похоже... Разве нет?
  - А дед первый раз решил, что это печёнка, - довольно ухмыльнулась Кора.
  - Соседи сказали, жареный сыр, - подхватил "угадайку" Дамир.
  - Сдаёшься? Это грибы! - победно объявила фермерша.
  
  Мелочь. Но Ариане был понятен их восторг. В первые месяцы голода о мясе можно было только мечтать: мука из желудей, съедобные коренья. В городе - немыслимые очереди и драки за безвкусный хлебный алякиш...
  
  - Мы и не брали их никогда, поганки эти рыжие, - не унимался дядька. - Тимуру спасибо! Показал, научил... Нас теперь за уши от этих грибов не оттащишь!
  - Какой молодец, - сделав над собой усилие, лейтенант всё-таки выдавила из себя похвалу. Но эдаец вместо уже приевшейся смущённой гримасы только тревожно кивнул и поспешил ретироваться по каким-то своим делам.
  
  - Хороший парень-то, Арьюшка... А ты на него волком смотришь, - мягко упрекнул гостью фермер. - Это мы тут кругом виноваты...
  - Да в чём же это вы виноваты?! - не выдержала Ариана. - В живых оставили, пылинки с него сдуваете!
  - До дому не пускаем... - потупившись, прошептал дядька.
  Девушка шумно вздохнула.
  - Как вы его можете не пускать? Здоровый детина...
  - Жалеет он нас! - горько всхлипнула Кора. - За добро добром платит, вот и тащит, как обузу... Небось нашёл бы чем у себя на родине заняться - толковый, работящий... А тут мы, двое калек на его шею...
  - Предлагали уйти, говорили... Ай! - в сердцах махнул рукой Дамир. - Как-нибудь бы... худо-бедно дожили. А он своё твердит: "Обязан, должен отплатить"...
  
  Наивность стариков била все границы. Эдайцы - нация лжецов и подхалимов, тех, которые стреляют в спину, травят колодцы в деревнях, ритуально режут пленных. Возможно, какие-то понятия о чести и совести у них и есть, но вот действуют они только между "своими". Остальных "головешки" считают просто скотом, недолюдьми.
  Она это знала, и разговор в столовой не шёл из головы. Доказывать очевидное домочадцам смысла не имело - доверчивые, как дети, и упрямые, как своенравная ослица Терся, что раньше паслась во дворе. Самое смешное, что старший лейтенант должна была бы знать, как поступить. Это её ведомство занималось пленными, беженцами, мигрантами. Поиск и депортация - её вотчина. Но старики ей не простят, по глазам видно, что прикипели, горой за эту змею встанут. Из чувства вины ещё и ферму ему отпишут, а он потом их грибами волшебными угостит, и концы в воду...
  Смотреть на это сил не было, постоянно злиться не хотелось, поэтому Ариана всё чаще уходила на природу. Бродила по селу, по окрестностям, пару раз выбиралась в соседний городок, бестолково шатаясь по книжным развалам, разномастным рядам торговцев. Но полностью избегать неприятных встреч всё же не получалось. Вчера она вообще в прекрасном расположении духа полезла в тёткин погреб в поисках знаменитого клубничного варенья и нос к носу столкнулась с эдайцем. Настроение улетучилось мгновенно. Парень, бросив менять прогнившие доски настила, расторопно подскочил к ней и замер, отдавая честь.
  
  - Ты тупой или специально выделываешься? - лейтенант брезгливо сморщилась и, намереваясь уйти, сцапала с полки первую попавшуюся под руку банку.
  Помощник попятился, часто моргая:
  - Простите... Я думал, что только при посторонних не надо... Раз вы с ним... Рано же ещё! Я не дамся!
  То, что тараторил он практически без акцента, не делало эту ересь чем-то осмысленным. Ариана так и не удосужилась узнать у тётки, куда и чем ранили этого "сынка", но вот сейчас решила, что без травмы головы тут точно не обошлось.
  Эдаец напряжённо следил за её реакцией, маясь замкнутым пространством. Тёмные глаза блестели, спина напряглась, подбородок упрямо пошёл вниз, закрывая шею. В данный момент между ощущениями и картинкой не было никаких противоречий: точь-в-точь боевик, загнанный в угол в каком-нибудь подвале. Было бы оружие, наверняка, не стал бы ,договариваться...
  
  - Что за бред?! - сдавленно прошипела Ариана. - Старикам можешь, что угодно на уши вешать, хоть припадки симулировать, они сердобольные, поверят, а ко мне не лезь! Понял?
  
  Не дожидаясь ответа, девушка развернулась к ступеням, непроизвольно проигрывая в голове вероятное нападение сзади. Шаг, шаг, ещё шаг... Банка непонятно с чем, отягощающая руку, в том варианте событий уже разбита о чужую голову и выбран самый крупный осколок... Ступенька, ступенька... дверь. За спиной тишина, снаружи ласковое лето. Интересно, паранойя заразна?
  
  ГЛАВА 3
  В салоне микроавтобуса теснились вёдра, резиновые сапоги, рыболовные снасти Дамира, походный котелок с заготовками для полевой кухни, дождевики, рулон противомоскитной сетки...
  - Кажется, собрались, - облегчённо вздохнула тётка, придирчиво осматривая багаж и всех присутствующих. Форма одежды требовалась хоть и не идентичная, но служащая одной единственной цели: спастись в лесу от комарья.
  Ариана, получив добро на посадку, первой полезла в машину. Ситуация была закономерной: если уважаешь черничные пироги и грибные солянки - некрасиво отлынивать от совместной вылазки за "лесным мясом".
  Если быть честной, то дорогой старший лейтенант любила помолчать, подумать о своём, покопаться в памяти, но тётке просто необходима была компания. Пересиливая гул двигателя, Кора всерьёз принялась за биографию гостьи, в деталях восстанавливая "белые пятна" двух последних лет. Ариана отвечала вяло и коротко, отделываясь общими формулировками. И дело было даже не в подписке о неразглашении, любопытной тётке вполне можно было подкинуть парочку интересных тем, но напротив мирно восседал эдаец, временно смещённый с должности водителя. Дамир как свои пять пальцев знал все развилки и канавы, ездил по этому лесу уже лет тридцать. Довезти самому было проще, чем объяснять.
  
  - Вот здесь по краю идите, вдоль вырубки, - обстоятельно объяснял дядька уже на месте. - Солнце там, мы тут, дорога, бывший элеватор... Ну? Не потеряетесь? - с надеждой переспрашивал он, натягивая резиновые сапоги. - А я на пруд за карасиками... Бабку не потеряйте! Хуже козы... аккурат в чащобу лезет.
  Ариана едва заметно улыбалась, поглядывая на возмущённую Кору. Водился за ней такой грешок - заблудиться могла в десяти метрах от машины, но оставаться в указанном квадрате было выше сил деятельной натуры. Тётку словно леший сманивал: шла по ягодному следу, не оглядываясь, как околдованная. Не помогали ни увещевания, ни угрозы. Каждый раз Дамир заявлял, что искать её больше не будет, и каждый раз находил то в соседней деревне, то в соседней области.
  Утро только занималось. Толстая ткань рубахи спасала от росы, но зябкая сырость непрогретого леса неприятно оседала на затылке. Тихо... словно и нет больше никого. Руки сами складывали в ведро крепкие иссиня-чёрные ягоды, голова была занята другим. Тётка ожидаемо утопала из разросшегося черничника в первые же пятнадцать минут, клятвенно обещая "идти по солнышку"... Девушка только вздохнула и покивала: что означало это выражение в понятии Коры, не знал никто.
  Уже через час непривычной работы заныла спина и покалеченное плечо, солнечная рябь разбудила комаров, затренькали птицы, старая осина затянула скрипучую мелодию.
  Ровно половина ведра. Ариане порядком приелось это занятие. В толстой одежде и сапогах стало жарко, а вездесущие кровопийцы с упорством смертников лезли в глаза, уши, впивались в лицо и занятые сбором пальцы. С другой стороны грех жаловаться: чистый воздух и свободное время. Можно ещё раз разложить в голове ситуацию, задать правильные вопросы... Вот только, кто на них ответит? Со стариков спрашивать нечего, они видят то, что хотят. Вардан? Наверняка, его тоже коробит от такого помощничка, но Вардан уехал, и неизвестно, когда будет...
  Лейтенант подняла голову и упёрлась взглядом в спину перед собой. На расстоянии трёх метров эдаец, присев на корточки, кропотливо ворошил черничные заросли. Удержаться оказалось просто невозможно.
  Парень не ожидал подвоха, но и кричать не стал. Когда лезвие упёрлось в шею, только чуть дёрнулся. Без понуканий, медленно поднял руки. Ариана велела встать и, не снимая захвата, подтолкнула в нужном направлении. На поляне выяснять отношения было неуютно, вся картинка как на ладони... Всего пара метров в сторону и ветвистый купол надёжно сомкнулся над головами, разлапистая ель прикрыла спину.
  
  - Прямо тут прирежешь?
  
  Выкать пленный явно больше не собирался, как и соблюдать показную субординацию. В голосе прорезались знакомые гортанные нотки и... злость, отчаянная и дребезжащая как истинный эдайский говор.
  
  - Ну, зачем же тут-то? Сейчас к болоту отойдём, - не удержалась от желчи лейтенант.
  
  Пенять на сказанное было поздно. Левая рука парня по-прежнему маячила на уровне её взгляда, а вот правая... Её девушка уже не видела, но хорошо представляла, что будет дальше. Потенциальному смертнику терять нечего: резкий рывок с захватом, чтобы сбить нож, нырок под руку и залом, фиксация запястья, толчок... и она сходу напорется на свою собственную сталь.
  
  Чужая ладонь обрушилась сверху вниз, быстро и сильно - молодец, всё как по писанному. Накрывающая боль в потревоженном плече, придушенный всхлип - её, и в ту же секунду болезненное шипение и непереводимый мат эдайца.
  
  Успела... Успела в последний момент повернуть лезвие, так чтоб парень слёту вцепился в режущую кромку, а потом с силой дёрнула оружие из живых ножен, полосуя сжатые пальцы.
  
  - Тварь такая... - отдышавшись, процедила Ариана, со злостью вжимая заточенное остриё в бьющуюся под кожей жилку.
  
  Конечно, "головешка" не мог знать ни о её намерениях, ни о старой травме... и всё же от душевного удара по почкам это его не спасало.
  
  Парень охнул и стал оседать, но бодрый поджопник коленом и режущая кромка на шее быстро вернули его в правильную вертикаль.
  
  - Это за то, что в погребе не дался? - сглотнул он, часто дыша. - Ты там хотела...
  - Да кому ты нужен? - презрительно оборвала лейтенант. - Сдохнуть вовремя не успел, так чего уж теперь... Но, если ты их обидишь...
  - Кого? - удивлённый поворот головы закончился очередным подзатыльником.
  - Не беси меня, - устало попросила Ариана. - Болото с этого краю топкое, если и захотят - не найдут.
  - Бить будешь?
  - А надо?
  
  Пленный неопределённо дёрнул плечами, сжимая располосованную руку. Глубокий порез, кровь тяжёлыми каплями отбивала ритм о мысок резинового сапога. Девушка надеялась, что сухожилия всё же целы. Калечить вот так, по глупости, совсем не хотелось.
  
  - Что тебе от них надо? Ферму? Гражданство?
  - Я помогаю... - еле различимый бубнёж без эмоций, без сопротивления.
  
  Ариана с подозрением глянула на поникший затылок. Чего это он так быстро сдулся? Не такая уж большая кровопотеря...
  
  - Давай ещё раз, - предложила она, резким рывком за волосы запрокидывая голову парня. - Зачем ты здесь?
  
  "Головешка" что-то забормотал, шипя от боли:
  - Гхаарта дач... аэрджата...
  
  Девушка выдохнула сквозь зубы, теряя терпение. Она не сильно преуспела в разговорном эдайском, но то, что её куда-то послали, поняла без перевода.
  - Значит, бить всё-таки надо, - констатировала она, тычком под колено спуская пленного на землю.
  
  - Ауу, люди! Ааа-арья-яя! - протяжный вопль тётки игнорировать было невозможно. - Ауу, Ти-ии-мур!
  
  Тело в её руках напряглось, заплясал кадык.
  - Вот только гаркни, - серьёзно предупредила Ариана.
  Кора нашлась совсем не вовремя и не там, где должна. Конечно, можно было промолчать, тётка сама на них никогда не выйдет, но... Лейтенант снова прислушалась.
  - К болоту идёт, - хрипло озвучил её опасения эдаец.
  - Ааа-арья-яя... Лю-юю-дии, ауу!
  
  Ариана недовольно зашипела, сквозь стиснутые зубы. Убрала от горла нож и с превеликим удовольствием, пинком в спину, опрокинула парня на траву.
  
  - Кора! Кора, стой на месте, иду!
  
  На привале тётка была в центре внимания. Наловленная Дамиром мелочь давно почищена и отправлена в котелок, а дед всё никак не мог успокоиться.
  
  - Блудливая твоя натура! - пыхтел он, помешивая закипевшую уху. - Ты же видишь: тропинка кончилась, деревья кончились - всё кончилось! Кочки пошли! Так куда же ты полезла?
  Супруга, демонстративно сидя спиной к источнику недовольства, а заодно и его стряпне, поджав губы, разворачивала домашние лепёшки.
  
  - Я думала, посуху перейду! - не выдержав насмешек, обиженно буркнула Кора. - А раз я коза, то путь тебе коза и готовит! Наловил своих лягушек - вот и ешь их, а я больше пальцем не пошевелю...
  
  Ариана, как всегда в таких вопросах, выбрала нейтралитет и со спокойной совестью уплетала горячую, пахнущую чесноком похлёбку вприкуску с тёткиным печевом.
  
  - А Тимурка чего не идёт? Сказано же было в двенадцать к машине выходить, - уже в третий раз посетовал Дамир. - Стынет всё... Бабка, ты ему, небось, ведро десятилитровое сунула, а он и упирается до целого берёт!
  - Совсем я дурная, что ли?! - вспылила Кора. - Заблудился, может? - помедлив, добавила она дрогнувшим голосом.
  - Дочка, куда ушёл, не видела? - беспокойно засобирался дед.
  
  Девушка молча покачала головой, старательно разглядывая дно жестяной посудины.
  
  - Пойду искать, - Дамир принялся вновь натягивать на себя промасленную куртку. - Сейчас посигналю, а уж если не выйдет, то пойду, - решительно вздохнул он.
  
  
  ГЛАВА 4
  
  Идти никуда не пришлось. Среди молодой поросли березняка фигура эдайца с двумя вёдрами наперевес была видна ещё издали.
  
  
  - Тимур, слава богу! - всплеснула руками Кора. - Садись скорее, перекусишь, и домой поедем.
  
  Забыв про все обиды, тётка принялась вылавливать гущу из котелка в припасённую для парня посудину.
  Эдаец кивнул и понёс вёдра в машину. Ариана мысленно влепила себе подзатыльник: всё-таки свою тару надо было забрать, а то так и спалиться недолго. Впрочем, "головешка" и так вряд ли станет молчать: напала, избила - просто монстр какой-то...
  Из салона раздался треск раздираемой на лоскуты тряпки. У Дамира всегда валяется что-нибудь ненужное для протирки стёкол и прочих бытовых надобностей. Спустя пару минут пленный присоединился к остальным, плюхнувшись поближе к котелку на разостланную куртку. Правая ладонь была изрядно замотана клетчатой тканью, под которой угадывалась подушка из листьев подорожника. Необычное украшение, конечно же, не укрылось от внимания домочадцев.
  
  - На ветку напоролся, - озвучил официальную версию парень. - Пройдёт...
  
  Обратная дорога показалась в разы короче. Дядька что-то басил, сидя за рулём, но из-за гула двигателя было сложно разбирать слова, и, в конце концов, девушка перестала напрягать слух, последовав примеру задремавшей Коры. Лейтенант чуть сползла по сиденью, поудобнее устраивая голову. На полу, зажав ногами, приходилось фиксировать ведро с черникой, чтоб на очередной кочке содержимое не выпрыгивало на пол. Ариана сонно глянула вниз: кажется или ягод стало больше? Ну, положим, себе эдаец набрать успел ещё до гениальной попытки лейтенанта пообщаться. А потом что? Отряхнулся и принялся добирать брошенное ею ведро? Совсем на голову больной?!
  Девушка лениво разглядывала притихшего "головешку": губы от черники синие и пальцы тоже, намотанная тряпка пропиталась кровью, ведро к себе прижал как родное, глаза - только в окно, то ли кусты вокруг такие интересные, то ли чтоб на неё не смотреть. Зелёная гусеница неторопливо ползла по эдайскому воротнику. Увлекательное зрелище, если впереди ещё полчаса монотонной тряски. Вот она свилась тонким колечком, чуть не свалившись парню за пазуху, потом вывернулась, растягивая салатовое брюшко, и продолжила своё путешествие по краю одежды под ярёмной впадинкой. Пленный машинально провёл рукой по горлу до ключицы, мотнул головой и споткнулся о залипший взгляд лейтенанта. Раскосые глаза удивлённо расширились и потемнели от недоброй догадки. Ариана со вздохом повернулась на бок, позволяя себе провалиться в лёгкую дрёму. Роль маньяка-садиста была отыграна ею сполна. Вот теперь попробуй кого-нибудь убедить, что на самом деле ты не такая... хотя... чёрт его знает, какая она теперь на самом деле...
  
  
  
   ***
  
  
  День выдался жаркий и душный, впрочем, как и вся последняя неделя. Чтобы сделать что-то полезное приходилось вставать раньше солнца: прополка, ягоды, генеральная чистка старых ковров... В полдень трудовой фронт перемещался под крышу. Дамир обосновался под навесом и сноровисто вязал веники, часами не разгибаясь над нарезанными загодя ветками. Двести штук берёзовых, сотня дубовых, с десяток еловых - на любителя... Конечно, старикам для себя столько не надо, а вот бани городские зимой возьмут. За копейки, ясное дело, а всё лучше, чем ничего. На Коре оставались заготовки: соленья, варенья, маринады... Кухня дышала, как адское пекло, разве что пахло с неё гораздо приятнее. Ариана было сунулась помочь что-то почистить и нарезать, но куда там без тёткиной закалки. Выпровоженная из лучших побуждений девушка немного послонялась по двору, стащила из корзины пару яблок и отправилась к большой воде.
  
  По правде говоря, Милкино озеро больше смахивало на разлившуюся лужу. Да и название своё оно получило благодаря коровам, которых сгоняли с села на водопой. Зато детей такое соседство никогда не смущало, малышня под приглядом тех что постарше резвилась в местных водах с утра до вечера. Глубина по пояс аж до самой середины, а на дне блестящие камушки, плавучие островки с кувшинками. А вот за лесом озеро было настоящим: можно и нырять и рыбу с лодки удить, но своим ходом далековато, а машину ловить не хотелось.
  Ариана удовольствовалась тем, что поближе. У берега дрызгалось пятеро подростков: трое мальчишек и две девчонки помельче. Игра называлась водными салочками - туча брызг и азартные повизгивания были обеспечены. Тревожить детей не хотелось, сама раньше не любила, когда в разгар веселья появлялись любопытные взрослые.
  После беглого осмотра оказалось, что нормальный заход остался только с одного края.
  "Зарастает Милкина лужа", - с лёгкой грустью вздохнула девушка, глядя на сочные камыши, бодро двинувшиеся к центру.
  
  По натоптанной тропке между корнями мощных ив, она спустилась к воде. Закатала штаны до колен, наслаждаясь мелкой галькой, игрой суетливых рыбок и долгожданной прохладой.
  Набродившись по мелководью, девушка прилегла на травку под раскидистым деревом, методично расправляясь с яблоками и жмурясь от солнечных бликов. Совсем скоро Ариану разморило. Зелёная мозаика над ней трепетала и искрилась, слабый ветерок щекотал кожу... то ли сон, то ли явь. Где-то на грани сознания она слышала, как смолкли детские голоса, озеро успокоилось и мерно зажужжало сотнями стрекоз, а потом шаги, зашуршавшие совсем близко и резко сменившие направление. Когда до слуха стали долетать странные чавкающие звуки, любопытство победило дрёму. Лейтенант тихонько вздохнула, приподнявшись на локте и машинально зажевав колосок.
  
  - Может, он вправду контуженый? А она тут от дурачка признаний каких-то добивается...
  
  Усыновлённое фермерами чудо пыталось добраться до чистой воды, с трудом переставляя ноги в толстом слое придонного ила. Взбаламученная ржаво-коричневая взвесь лизала края шорт, оседала на теле жирной плёнкой. Парень упрямо раскидывал преграждающие путь сети водорослей и пёрся вперёд прямо как местные быки на водопой.
  
  - Эй! - не выдержала Ариана, окликая пленного. - Иди сюда...
  
  Эдаец замер, удостоив её косым взглядом исподлобья.
  
  - Нет оружия, - девушка указала на пустой ремень и закатанные до колен штаны.
  
  "Головешка" с досадой глянул вперёд, а потом назад на героически пройденные метры. Расстояние оказалось одинаковым. Выбравшись на берег, опасливо приблизился, оставляя себе место для манёвра.
  
  - С того края не купаются, - озвучила она и без того очевидный факт.
  - А с этого ты, - насуплено отозвался парень. - Сама сказала, на глаза не попадаться.
  
  Ариана задумчиво поскребла ногтём подбородок. Как бы донести правильную мысль и извергом при этом не выглядеть?
  
  - Я лучше пойду, - эдаец развернулся в сторону тропки.
  - Стоять.
  
  "Головешка" вернулся на исходную, зло стиснув зубы. Ноги бурые от ила, словно в высоких чулках, узорчатыми нитками водоросли прилипли. Пойдёт он, как же... по центральной дороге... А потом всё село будет перешёптываться, что это она его по самые яйца в грязь загнала.
  
  - Купайся, - девушка мотнула головой в сторону удобного спуска. - Сзади прыгать не буду, - нехотя добавила она, видя в чужих глазах недоверие.
  
  Пленный несильно поверил, обогнул лейтенанта по широкой дуге, прислушиваясь и оглядываясь, вышел к воде.
  Ариана, тихонько посмеиваясь, поправила одежду и, подцепив рукой шлёпанцы, отправилась к ферме босиком. Довела, блин, парня до нервного тика. Он, конечно, "головешка" и сидит тут не из великой благодарности, но предъявить сейчас ему нечего: законов не нарушает, ведёт себя мирно, работает... А вот на неё уже можно заявлять, но эдаец на птичьих правах, так что вряд ли заартачится, старикам и тем не пожаловался...
  
  Ещё в прихожей девушка услышала лишний голос, тихонько постояла возле порога: те же нотки, почти тот же смех... Аж к горлу подкатило. Заставила себя войти в комнату. Широкая спина, военная выправка, высокий... На ладонь выше Самата.
  
  - А вот и она! Арью-то узнал?
  
  Мужчина повернулся, на погонах блеснули звёзды.
  
  - Майор, - чуть улыбаясь, козырнула Ариана, глядя на застигнутого врасплох командира.
  - Арька, ты что ли!? А волосы зачем обрезала?
  
  Вардан, похоже, и правда, был рад встрече: в глазах не шуточное любопытство вперемешку с удивлением.
  
  - Так удобнее, - честно призналась она, с не меньшим интересом разглядывая старого приятеля. Не сказать, что за последние семь лет первенец Коры изменился до неузнаваемости, разве что фигура стала мощнее да в голосе появилась лёгкая хрипотца.
  
  В то время как они с Саматом ещё предавались детским мечтам заиметь своё судёнышко и отправиться в кругосветку, Вардан пошёл служить сначала по призыву, а потом подписал контракт. Командировки, горячие точки... Появлялся набегами, а потом - только письма и приветы по телефону. Когда началась война, он уже был к ней готов, он жил ею.
  
  - Хоть бы весточку отправил, - нетерпеливо махнула рукой Кора. - Курочку бы зарубили, пирожков твоих любимых напекла...
  - На вокзале бы встретили, - подхватил отец.
  - Машина попутно шла. Зачем бензин тратить? - успокаивал родителей Вардан. - И печь ничего не надо. Лучше, вон, Арьку откармливайте. Худющая... - деланно ужаснулся майор.
  
  Тётка, последние несколько дней было умерившая свой пыл, обеспокоенно вскинулась на гостью.
  
  - Вот, вот и я говорю: кожа да кости! - подтвердила Кора. - Всё! С этого дня только двойные порции, - безапелляционно заявила родительница, на корню пресекая возражения.
  
  Ариана многообещающе глянула на веселящегося мужчину.
  
  
  Ахи, вздохи, посиделки за липовым чаем, армейские истории... в основном шуточные, с хорошим концом. Хотелось праздника и чего-то светлого. Дамир принялся вспоминать свою службу, загульную молодость, цветастую юбку озорной хохотушки Коры. Тётка достала выцветшие фотокарточки, а после третьей стопочки калгановой настойки затянула песню простую и душевную: о жизни, смерти, о чести и совести...
  
  Они вышли на крыльцо подышать. Вардан вытер рукавом раскрасневшиеся глаза и потянулся за сигаретой.
  
  - Пробирает, - неловко улыбнулся он, словно извиняясь за минутную слабость. - Эка, душу ворочает...
  
  Девушка понимающе кивнула. То ли настойка, то ли песня, то ли просто прорвало. Друг перед другом можно и не притворяться.
  
  - Куришь? - спохватился мужчина, протягивая пачку. - Нет? Надо же... А я... хорошо хоть не спился.
  
  Ариана не знала, что ответить. Такой знакомый и чужой... серьёзный мальчишка с сединою на висках. Голова приятно кружилась от выпитого, заляпанное звёздами небо гипнотизировало. Девушка провела рукой по шершавой необструганной доске под фонарём, возвращая чувствительность.
  Со двора возвращался растерянный дядька, на ходу что-то бормоча себе под нос.
  
  - Что случилось? Корова опять слегла? - окликнула Ариана озирающегося старика.
  - Помочь чем, бать? - смял окурок Вардан, выходя вперёд.
  - Да нет... - озадаченно протянул Дамир, - странно просто... Хотел Тимуру гостинцев твоих отнести, а его и нет. Ни в домике, ни в гараже... Темно уж, куда пойти мог?
  - А машина на месте? - стремительно трезвея, включилась Ариана.
  - На месте, - закивал дядька. - Завтра ведь в город надо... не случилось бы с ним чего. Народ всякий по селу ходит, много обиженных... А он ведь тихий...
  Дамир беспомощно переводил взгляд с гостьи на сына, теребя в руках кусок окорока.
  - Не переживай, бать, сейчас поищем.
  
  Вардан не заметно прихватил руку девушки, потянув за собой. В прихожей вытащил из шкафа дорожную сумку. Ариана с лёгким недоумением наблюдала, как майор быстро перебирает содержимое. Наконец в его руку лёг небольшой экран. Мужчина повозился с кнопками, и прибор ожил, выдавая упрощённое подобие карты с пульсирующей красной точкой. Ещё пару секунд затратил на смену масштаба и детализацию.
  
  - Вот паскуда! - Вардан зло выругался, стискивая в руке ни в чём не повинный прибор слежения. - Самый умный, да?
  - Объяснить не хочешь? - устало вздохнула лейтенант. - Чего-то у вас тут одни загадки, куда ни плюнь.
  - Давай по дороге, - торопливо сгрёб куртку майор, кивая на дверь. - Ты со мной? Тогда обувайся, по лесу пойдём.
  
  ГЛАВА 5
  
  - Знакомая штучка? - мужчина сунул ей в руки современное чудо техники. - Ты ж в погранвойсках, знать должна...
  
  Ариана только хмыкнула, разглядывая прибор и динамичную карту.
  
  - СПП - 12... Кабы у нас такое было... В учебке показывали опытный образец... как ёлку на Новый год, подержать давали...
  - Понятно, - разочарованно вздохнул Вардан, - ну... вот и потренируешься.
  
  До леса дошли быстро: ясное небо, открытая местность, а потом пришлось остановиться, включить фонари. Рвы и воронки, заросшие молодым березняком, чернели вокруг не хуже ловчих ям. Лезть напрямую - потерять время, истрепать ноги, а возможно, и напороться на дремлющую мину. Судя по карте, эдаец успел забраться довольно далеко, но он идёт вслепую, петляет и, если знать, где срезать...
  
  - Хороший сигнал, устойчивый... Но ведь метка больше недели не держится. Тебя две с половиной не было... Как? - не понимающе поинтересовалась девушка, глядя больше себе под ноги, чем на маячок.
  - Метки - просто краска, стирается на раз, особенно с кожи. В слежке ещё кое-где можно... пока клиент не чухнет, - помолчав, пояснил майор. - Для постоянного наблюдения нужны чипы. Как раз для лагерей разрабатывали, подвернулся случай проверить.
  - То есть... - лейтенант сбилась с темпа, недоверчиво щурясь, - ты его чипировал? Как скотину?
  - Если б эта скотина поспокойнее была, то и не пришлось бы, - нервозно выдохнул мужчина, раздражённый заминкой и тем, что приходится объяснять, чуть ли не оправдываться... - Живёт на всём готовеньком, с жиру бесится. Пятый раз уже бежит! - лес стал гуще, ветки скребли по плечам, и голос майора рокотал у самого уха, тропка не давала возможности разойтись шире. - Пару раз приходилось бойцов по тревоге поднимать, навыки отрабатывать...
  - Да на кой тебе "головешка"? - искренне растерялась лейтенант, стараясь не навернуться среди бурелома, полусгнившие брёвна то и дело выставляли из травы осклизлые бока. - Найми старикам помощника, чтоб наш, надёжный, чтоб за них не бояться...
  - Ты думаешь, я не пробовал? - жёстко оборвал её доводы Вардан. - Хотел! А они упёрлись! Сынком эту погань кличут. Ты представляешь?! Самата черви жрут, а этот "сынок"!
  - Уйдёт, и забудут, поймут. Ну что ты, в самом деле... - Ариана недоверчиво покосилась на всерьёз разозлившегося командира. - Жили же как-то без него.
  - Я ведь эдайца сперва с собой увёз,- нехотя принялся рассказывать Вардан. - Отцу сказал, что отметиться надо, документы оформить... В лагерь сунул, думал, уляжется всё и пинка ему на родину. К родителям вернулся: так, мол, и так - уехал Тимур, не взыщите. А они... как похоронили кого, - сигарета нервно вылетела из пачки, мужчина продолжил говорить куда-то в сторону, не глядя. - Одного помощника им привёз, другого - всё не то! Отец, сама знаешь, редко, кого к хозяйству допускает. Лучше сам... ну, и дотягался до инфаркта. Пришлось вернуть, - зло сплюнул майор, выпуская дым из расширенных ноздрей. - А они то и рады - радёшеньки: "Тимурка вернулся!" С тех пор так и живём,- невесело хмыкнул Вардан.
  
  Ариана молча вдыхала крепкий табачный дым. Они шли так близко, что приходилось дышать одним воздухом, подрагивающим еле различимой горькой взвесью, пропитанным чужой досадой. Белёсые дорожки света, шарили по земле, тревожа ночную живность, поднимая ворохи серых мотыльков, таранящих стёкла фонарей и неприятно липнущих к штанам.
  
  - Выходит, эдаец в курсе, что мы его ведём? - девушка потёрла рукой затылок и внимательнее присмотрелась к движению на экране. Приходилось признать, что с оценкой ситуации она сильно промахнулась. Если старики не хотели видеть одну сторону происходящего, то лейтенант благополучно прошляпила другую: парню не нужна ферма, это он там очень нужен...
  
  Мужчина постучал пальцем по красной точке на экране:
  
  - Пульсирующий маячок что значит?
  - Что?
  - Сигнал идёт не от чипа. Вытащил, зараза, ещё на ферме.
  - А как тогда? - недоумевающее протянула Ариана.
  - Я же говорю: опытный образец, - довольно усмехнулся майор. - При попытке изъятия выбрасывает под кожу контрольное вещество, ещё пару дней вести можно.
  
  
  
  Судя по карте, подошли близко. Пришлось выключить фонари и прекратить разговоры. Ночной лес многоголосый, живой, но чужаков в этой какофонии заметно сразу. Прошли ещё немного, остановились. Не видно, но слышно: хруст тонких веток, шелест, раздвигаемой листвы. Преследователи разделились, чтобы зажать беглеца с двух сторон. Они его слышат, значит, услышит и он - всего лишь вопрос времени.
  Так и случилось: размеренные шаги стали торопливыми, нервозными, а потом парень и вовсе сорвался в бег. Лейтенант последовала его примеру, красться больше незачем, карты - на стол. Надо догнать, сбить с ног, а там и Вардан подоспеет. Впереди замаячил знакомый силуэт, пришлось поднапрячься. Мирное время, неспешная работа, а тут бег с препятствиями, вслепую, хорошо хоть без противогаза. Дыхалка её никогда не подводила, а вот скорость уже не та... Бревно, бревно, ёлка, насквозь через муравейник, по глинистому краю оврага, съезжая и хватаясь за хлипкую траву... Радовало то, что и эдаец не из семейства кошачьих: пару раз растянулся, от души прочертив носом землю, хаотично заметался, услышав совсем рядом ещё одного преследователя.
  Сквозь мелькающие деревья девушка увидела, что беглец снова упал, но, не запнувшись, как раньше, а сходу опрокинулся назад, словно налетел на стену. И тут же мощная фигура подмяла его под себя, слившись в единое, колеблющееся пятно. Ариана остановилась и, согнувшись пополам, упёрлась рукой в шершавую кору, переводя дух. Теперь можно было не торопиться, вряд ли Вардану нужна её помощь.
  Белёсый свет фонаря широким пятном осветил примятую траву. Майор неспешно стягивал локти жертвы поясным ремнём.
  
  - Смотри, - жестом подозвал он, вытаскивая из кармана свой фонарик.
  
  Ариана подошла ближе, наклонившись над распластанным телом. Мужчина для верности упёрся коленом в спину эдайца и, просунув руку к воротнику его рубахи, рванул верхние пуговицы. Тело под ним протестующе завозилось, но ткань уже скользнула вниз, открывая свежий разрез на плече. Вардан развёл пальцами края раны, направляя туда свет. Парень зашипел как кот, вскидывая затылок, но на майора это не произвело ровным счётом никакого впечатления.
  
  - Куда чип дел, дубинушка?
  - Выбросил, - отрывисто буркнул пленный.
  - Совсем охренел? - изумился Вардан, пялясь в кудрявую макушку. - Куда выбросил? - буднично продолжил он допрос. - Хотя... без разницы, за пару дней не найдёшь - пиздец тебе. Понял? Поднимайся.
  
  Мужчина слез со спины жертвы и та, подтянув колени к животу, стала перетекать в вертикаль, неловко припадая на колено. Майор подтянул парня вверх и за плечи развернул в сторону села:
  
  - Пойдём обратно... "сынок", - ухмыльнувшись, выплюнул он последнее слово.
  
  СПП-12 сильно упрощал ориентирование на местности. Вокруг тьма, только звёзды сверху проблесками маячков. Запросто можно закрутиться, запутаться, уйти как тётка в соседнюю область. Ночь в лесу - сиди и жди, если можно - жги костёр, грейся. А тут такое чудо техники, чуть перенастроил и обратный маршрут как на ладони, не собьёшься.
  
  - Понравилась штучка? - довольно улыбнулся майор, последние полчаса с интересом наблюдая манипуляции спутницы с настройками прибора. - Вот аттестацию пройдёт, и у вашей братии сколько угодно таких игрушек будет. А то, сколько можно, всё на пальцах высчитывать, да как собаки по следу бегать...
  - Не знаю, скоро ли... Давно обещают. Чип выбрасывает контрольное вещество... Значит, он одноразовый?
  - Одноразовый.
  - А зачем тогда его искать? - спросила Ариана, поглядывая то в очередное открытое меню на экране, то на хмуро топающего эдайца.
  - Чип же подотчетный, мне его сдать надо всё равно. Так что пусть ищет, - Вардан дружески хлопнул по плечу передёрнувшегося парня. - Выбросить же дурости хватило... Или я не прав? - тихо поинтересовался он, заглядывая лейтенанту в глаза.
  
  Ариана пожала плечами. Командир поступал так, как должно... в военное время. Многие ещё не успели отойти от той жизни и проблемы решали соответственно. Был случай, когда снайпер, отличный мужик, с серебряным крестом за отвагу, не смог найти себе место на гражданке. Вернулся и все проблемы стал решать, как умел. Чиновники, в его отсутствие, отобравшие дом, местный жид, зажавший деньги за работу... Все получили одинаковый приговор и вентиляцию в черепе. Власти забили тревогу, дёрнули группу реагирования, армейских, а снайпер, как учили, занял преобладающую высоту и отстреливался до предпоследнего патрона. Последний он оставил для себя - тоже, как учили...
  
  Тропа становилась шире, явственнее проступали очертания села. Всего пара - тройка огней : у кого-то корова телится, кто-то с вечера не успел улечься, остальные спят. А что ещё ночью делать? Не по лесам же бегать...
  
  
  - Третий час пошёл, твою же мать! - простонал Вардан, глядя на часы. - Небось, старики извелись все. Не жалко их?
  
  Парень кинул косой взгляд исподлобья, но промолчал.
  
  - Значит так, слушай и запоминай, - притормозил его майор, освобождая руки от ремня. - Ты ходил к строителям, выпивали, забыл про время, заболтался. Страшно переживаешь по этому поводу и больше так не будешь. Ясно?
  - Ясно, - пленный продолжил путь, мрачно глядя на дорогу, уходящую прямо к ферме, и которую, видимо, надеялся оставить навсегда позади.
  - Ну, и молодец, - устало потёр шею мужчина. - Давай-ка мы тебя до хатки твоей проводим, а то вдруг украдут. Народ же - звери вокруг, а ты такой тихий, покладистый.
  
  Эдаец явственно стиснул зубы, веселя майора недовольным сопением.
  
  Когда троица добралась до обложенной кирпичом времянки, выделенной помощнику в единоличное пользование, ночь успела перейти в бледно-серые сумерки, летом тьма, как дрёма - раз и слетела.
  Парень замешкался у открытой двери, напряжённо оглядываясь на провожатых. Вардан облокотился о потрескавшийся столб возле крыльца и неторопливо закурил, с насмешливым интересом разглядывая попытки пленного "держать лицо" и не психовать так уж явно.
  Ариана зябко поёжилась, с минуту наблюдая их игру в гляделки. Если честно, то хотелось спать. После внеплановой пробежки мышцы успели остыть и расслабиться. Нашли, довели, даже проводили... Чего под дверью торчать? Может, Вардан ложиться и не собирается, но у неё на остаток ночи определённо другие планы.
  
  - Что даже и зайти не предложишь? - майор окликнул парня, решившего, наконец, покинуть конвоиров и уже переступившего порог. - Чаем не напоишь?
  
  Ответа не последовало.
  
  - Подожди, ты мне нужна, - тихонько шепнул он, собравшейся уйти девушке.
  
  Лейтенант, тихонько вздохнув, последовала за командиром. Вот бессонница у человека! Чаи какие-то придумал, ещё бы в карты предложил сыграть.
  
  - Нет? Чая не будет? - с притворным сожалением продолжил мужчина. - Ладно, тогда без прелюдий. Давай аптечку и на кровать лицом вниз.
  
  Ариана тряхнула головой, сгоняя сонную апатию и оставляя разглядывание вражеского убежища на потом. Собственно, осматривать там было и нечего: фанерный стол, железная кровать, до этого стоявшая у Дамира в сарае, и собственно сам хозяин хором, который только что пятнами не пошёл от подобного предложения.
  
  - И чего ты на меня вылупился как девка на выданье? - шмыгнул носом Вардан. - Забыл, где инструмент лежит?
  - Не надо чип, - севшим голосом, отозвался эдаец, судя по всему, делающий над собой большое усилие для продолжения диалога.
  - Ага, чтоб тебе бегать было удобнее? - усмехнувшись, двинулся на него майор.
  - Я не побегу больше и... внушение тоже не надо, - сделал откровенно наивную попытку пленный, балансируя где-то между национальной гордостью и инстинктом самосохранения.
  - Ты вперёд-то не забегай, - вздохнул мужчина. - Сначала чип. Давай, давай - протирку, шприц... не задерживай хороших людей.
  
  Ариана переступила с ноги на ногу, явно выбиваясь из общей атмосферы. Ситуация была понятна... и всё же не до конца.
  
  - Так никаких чипов не напасёшься, - подала голос девушка. - Он же его опять вырежет.
  - А мы так поставим, что не тронет, - недобро улыбнулся Вардан. - Не принесёшь? Самому взять? - поинтересовался он у будущей жертвы. - Хорошо, я не гордый.
  
  Майор двинулся к окну, обходя затравленно озирающегося парня, аккуратно выставил доску подоконника, извлекая на свет серый медицинский футляр.
  
  - Походный вариант: просто, быстро, удобно.
  
   Ариана подошла ближе, вникая в тонкости заправки пистолета - шприца. Мужчина не торопился, поставленный голос, лекторский тон. Не покидало ощущение, что вот-вот потребует самостоятельно собрать - разобрать и уложиться в двадцать секунд.
  
  - Ну, и всё, - подбадривающе заключил он, демонстрируя заряженный аппарат. - А дальше только приставить и нажать на спуск. Чип активируется при выходе из капсулы. - Спину, - напомнил майор, поворачиваясь к парню.
  - В руку же прошлый раз... - эдаец сглотнул, неотрывно следя за пистолетом.
  - Э-э нет, родной, - покачал головой Вардан. - Не умеешь ты себя как хорошая скотинка вести, балуешь.
  
  Взгляд пленного, и без того ошалевший, стал почти невменяемым, ноздри раздулись, грудная клетка заходила ходуном.
  
  "А ведь сиганёт... башкой в стекло", - решила девушка, подбираясь.
  
  Бежать, вырываться бессмысленно, но... лихорадочный взгляд на дверь, потом на мучителей и резкий рывок к окну.
  
  Вероятно, Вардан сделал те же выводы. Никаких мудрёных приёмов - хорошая реакция и грамотная подсечка. Минутная возня возле стола. Болезненный вскрик эдайца от заломанной руки. Несмотря на безвыходность положения, парень брыкался и изворачивался под грузным соперником как молодой норовистый конёк, желая, во что бы то ни стало, сбросить седока.
  Оставаться в стороне более не представлялось возможным. Да, сейчас не война, и эдаец - не "язык", которого надо доставить в штаб, и защищать она должна не старую дружбу, а права вот этого самого скрученного тела. Но... Дамир, Кора, Вардан... Самат - это семья. А это кто?
  Ариана стащила с изголовья кровати тонкое вафельное полотенце, перехватила вторую руку пленного, подсаживаясь к майору. Мужчина подвинулся, помогая свести предплечья жертвы, дожидаясь, когда она затянет узлы.
  
  - Вот это отпуск у тебя, - виновато вздохнул Вардан, совсем по-мальчишески морща нос. - Извиняй, подруга, сейчас закончим.
  - Нормально, - мотнула головой девушка. - Коли его и пойдём. Через пару часов Кора поднимется, она ж неугомонная.
  
  Вардан кивнул, рассеяно улыбнувшись, словно что-то прочитал по её лицу, потянулся за пистолетом.
  
  - Хорошая была рубашка, - треск раздираемой ткани и в прорехе показались взмыленные лопатки. - Вот сюда, в самый раз будет, - изрёк майор, ощупывая подрагивающую от напряжения спину.
  
  Ариана покосилась на него с сомнением:
  
  - К позвоночнику близко, нервы... Заденешь, как минимум, руку парализует. Давай в загривок лучше или...
  
  Девушка осеклась. Снисходительная усмешка, уверенные движения, без сомнений, без опаски... Тихий щелчок пистолета, вжавшегося меж сведённых лопаток. Придушенный стон, переходящий в бессильный вой.
  - Ну-ка, пальцами пошевели, - поднимаясь с чужой спины, скомандовал мужчина. - И на второй тоже... Отлично! Видишь? А ты тут демагогию развела, - беззлобно пожурил Вардан. - Не надо бояться, надо брать и делать. Вот маячок, - ткнул он пальцем в точку на экране СПП-12. Так что сиди, родной, и не рыпайся. Работы не много, не жизнь, а халява! А если чип доставать полезешь - сам дурак, - по-отечески предостерёг майор. - Кому ты калекой нужен?
  
  Парень облизал запёкшиеся губы, уткнувшись лбом в пол:
  
  - Понял, - хрипло выдал он, не открывая глаз. - Развяжи...
  - А внушение? - удивлённо переспросил Вардан. - Чтоб голова включилась, - второе полотенце крепко стянуло ступни. Что-то прикинув, мужчина всё же подтащил тело к кровати. Эдаец почти не сопротивлялся, то ли устал, то ли смирился с неотвратимым. У Арианы не шёл из головы его взгляд. Если на неё "головешка" взирал с плохо скрываемой ненавистью, иногда презрением, то рядом с майором была откровенная паника.
  - Да перестань... Ты серьёзно? - девушка в замешательстве наблюдала за действиями командира. - Решил избить? Связанного?
  - Ну уж, - обиженно фыркнул Вардан, вытягивая ремень. - За кого ты меня принимаешь? Просто пятки помассируем. Говорят, хорошо на мозговое кровообращение влияет.
  
  Парень лежал на спине, собственным весом ещё сильнее придавливая вывернутые запястья. Взгляд в потолок, лицо... практически не пострадало. Нельзя было не признать мастерство майора, валял грамотно, без синяков. Ноги согнуты в коленях и закинуты на кровать, мужчина поудобнее уселся на них сверху, протягивая сообщнице воспитательный инструмент.
  
  - Я уеду, а ты останешься. Он тебя слушаться должен, - пояснил Вардан. - Пятьдесят ударов и разойдёмся.
  - Бред, - пояснила девушка, игнорируя предложенный инвентарь. - Сам-то понимаешь? Я об этом доложить обязана!
  - Лейтенант, пятьдесят ударов беглому, - выразительно подняв брови, повторил мужчина. - Выполнять.
  - Да пошёл ты, - разочаровано бросила Ариана, поворачиваясь к двери.
  
  
  Мир не то чтобы обрушился: так бывает... так бывало... просто что-то пошло не так... Возможно, надо просто поспать.
  
  
  
  
  ГЛАВА 6
  
  Щекочущий ноздри дух яблочного пирога с кухни, тихое бряцание пружин, муха, гудящая на потолке... Ариана досадливо вздохнула, садясь на кровати: "Не приснилось". Ещё влажные, перемазанные землёй штаны были лучшим доказательством реальности вчерашней вылазки. Выудив из сумки запасной комплект, девушка наскоро переоделась и пошла на запах за своей долей мучного счастья. Есть хотелось зверски, а вот натягивать беззаботную улыбку не особо.
  
  - Арьюшка, ты чего застыла? - радостно щебетала тётка, только-только надрезая хрустящую сахарную корочку. - А ну, подвиньтесь, мужички, эк вы всю лавку заняли!
  Мужички действительно сдвинулись к стенке, не забывая при этом свои тарелки: Вардан, Дамир, последним оказался "головешка". Ариана заняла предложенное место, отодвинувшись от пленного на столько, насколько позволяла длина скамьи.
  
  - Ты не заболела, девочка? Хмурая совсем, - тревожно заглянула в лицо Кора, ставя перед ней столовый прибор.
  - Это я виноват, - сконфуженно проскрипел дядька. - Погнал их в ночь Тимура искать. Думал, мало ли чего стряслось... А Тимурка-то оказывается у строителей был...
  - Простите, что не сказал, куда пошёл. Виноват, - глядя в тарелку на одном дыхании выдал "головешка".
  - Ну, будет извиняться... - отмахнулся Дамир. - Парень молодой, погулять хочется, с ровесниками пообщаться. Они ребята вроде неплохие, хочешь к ним ходи, а то может в город? Там всяко повеселей, чем у нас в глуши...
  
  Парень быстро кивнул, принимаясь за пирог, плотно прижимая локти к телу, словно боясь случайно задеть гостью, сидящую в полуметре от него на самом конце скамьи.
  
  - Да, ничего, бать. Не расстраивайся, - приобнял старика Вардан. - Не переломились. Один круг по селу сделали и спать пошли. Драк не было, народ спит... Мы так и подумали, что Тимурка в гости ушёл. Ты просто говори в следующий раз, как соберёшься, не пугай нас больше, ладно? - дождавшись нескольких нервных кивков, майор удовлетворённо облокотился о стену, цедя из стакана крепкий чай.
  
  Ариана выбралась из-за стола первой, не дослушав очередную военную байку, которую с большим талантом травил первенец Коры.
  
  - Пойду подпорок настрогаю, горох весь лёг, да и на помидоры надо, - пояснила она, быстро дожёвывая тёткино кулинарное чудо. - Я рядом тут, недолго...
  
  Солнце успело подняться, роса высохла, но земля не успела раскалиться. Сочная трава сминалась под ногами упругой подушкой. Чуть вдалеке бренчали колокольчиками потревоженные бурёнки, прилежно двигая челюстями: всего семь коров на село... маловато. Впрочем, многие после войны завели коз - скотина помельче, а молока и сыра на семью хватает.
  Огромное поле - простор для глаза, работа для ног. Девушка и сама не заметила, как ускорила шаг, собралась, выровняла дыхание и побежала. Возможно, дежурный пастух сейчас крутил пальцем у виска, глядя, как она, сопя и упираясь, наматывает километры. Но ей было плевать. Бежать, пока не станет лучше, пока не станет понятно... На двенадцатом заходе лейтенант сбросила скорость, а через полкруга перешла на шаг, успокаивая пульс, расслабляя мышцы.
  
  - Разминка хорошая, а на турнике теперь слабо программу отработать? - рядом пристроился Вардан, вполне миролюбиво подтрунивая над взмокшей подругой.
  - Не сегодня, я за колышками, - бесцветно произнесла она, сворачивая к лесу. - Майор, - козырнула Ариана на прощанье.
  - И что? Полжизни не виделись, а теперь бегать друг от друга будем? Ты ещё выкать начни, - задорная улыбка слетела с лица мужчины, и поперечная складка между бровями значительно добавила возраст.
  - Вчера мне вполне доходчиво напомнили про субординацию, - не меняя тона, парировала девушка, высматривая подходящий материал для рубки.
  - Ну дурак, ну ляпнул... вырвалось, - Вардан взялся за срезанные ветки, обстругивая сучья и выравнивая длину будущих подпорок. - Вообще не надо было тебе этот ремень совать...
  - Трогать парня не надо было, - лейтенант убрала нож, глядя, как кора сходит пластинами в ловких руках мужчины. - Мы не для того воевали, чтоб своих рабов держать. Да и я хороша...
  - Чего ты себе напридумывала? - Вардан замер посреди работы. - Ты была хоть раз в эдайских селениях? Они нашим ребятам сухожилия режут, чтоб те бежать не думали, кормят вместе со скотиной, бьют пока кровь из ушей не пойдёт... Вот это страшно, вот это рабство!
  - Я видела... ходили за своими, - оборвала она начинающего заводиться майора. - Ты хочешь это сюда принести? Чтоб теперь ему страшно было?
  - Да причём тут... - вспылил мужчина, чертыхнувшись. - Я же рассказал, как всё вышло!
  
  Ариана, собирая под верёвку готовые подпорки, ненавязчиво наблюдала, как мужчина нервно шарит по карманам в поисках сигарет. Закурив, он выдохнул уже спокойнее и, устроившись на мшистом бревне, поймал её скользящий взгляд.
  
  - Знаю я ваше ведомство: тренинги, курсы психологические и прочая лабутень... Не надо меня как таракана под лупой разглядывать. Я не садист, и крыша у меня не поехала.
  - Причём тут крыша, - пожала плечами девушка. - Разные состояния бывают, к примеру, поствоенный синдром...
  - Нет, - отрезал он, забирая с плеч спутницы уже перекинутую ношу. - Я не хуже тебя всё понимаю. Эдаец - уже не враг, и мстить конкретно ему мне не за что.
  - А вчера что было?
  - Накосячил - отвечай, - пожал плечами Вардан. - Или у вас в части за самоволку по головке гладили?
  - Опять ты всё с ног на голову... - поморщилась девушка.
  
  
  Двор был пуст, ворота распахнуты. Кажется, сегодня в городе должна быть большая ярмарка, старый фермер не мог упустить такую возможность: яйца, молоко, овощи и разносолы Коры - отличный товар выходного дня. Сама тётка ездить с ним не любила, ведь пустое мотание по рынку можно было куда приятнее провести у соседки - бабки Эрмы за чаем и невинными сплетнями.
  Майор кинул вязанку с колышками возле уличного столика и сам приземлился с большим удовольствием. Ариана заняла противоположную сторону, оседлав потемневшую от времени дубовую скамью. Разговор надо было закончить и лучше прямо сейчас.
  - Ну, и что теперь, сдашь меня? - полюбопытствовал Вардан, плеснув воды себе в чашку из нагретого солнцем кувшина.
  - Чтоб на ферму проверка нагрянула? - невесело хмыкнула Ариана. - Кто поверит, что родители не знали? Дознание, опись, суд... - Девушка неприязненно передёрнула плечами, представив стариков на допросе у следователя. - Я не могу так с ними...
  - Спасибо, - серьёзно кивнул майор. Долгий открытый взгляд глаза в глаза человека, который умеет быть благодарным. - Давай, я всё-таки попробую объяснить, - продолжил он после неловкой паузы. - Я незлой. Мне не доставляет никакого удовольствия возиться все выходные с этим маленьким, но гордым "птицем". У меня целая рота таких вот балбесов - желторотиков, которые что ни день, то чего-нибудь отчебучат. Но... если его не держать... в тонусе... сразу начинаются проблемы: побеги, хамство, мысли ненужные...
  - Хорошо, я поняла, - девушка вздохнула, глядя вдаль на пыльную дорогу, по которой неспешно расхаживали соседские куры. - Я не буду вмешиваться... пусть всё идёт, как идёт. Эдайцем больше, эдайцем меньше... Но все воспитательные меры без рукоприкладства, - закончила она, поворачиваясь к майору.
  - Договорились, - устало улыбнулся командир, протягивая сообщнице руку.- Всё? Мир, дружба, жвачка?
  
  Ариана облегчённо кивнула, чувствуя силу и поддержку в его шершавой ладони. Терять старых друзей, теперь уже на гражданке, ей совсем не хотелось.
  
  
   ***
  
  - Я же говорил, что грибов больше надо! - привычно сокрушался дядька по возвращении, расправляясь уже со второй тарелкой окрошки. - Ярмарка, городских много, они всё лесное подчистую метут!
  - Ещё бы, мамкина солянка с рыжиками - деликатес, - согласился Вардан. - В магазинах пусто, а вкусненького всем охота.
  - Прям деликатес, - недоверчиво ворчала Кора, пряча в уголках губ довольную улыбку, - продали и ладно, а то проторчали бы до вечера голодные...
  - Ты знаешь, каких там пирогов напекли? - прицокнул языком Дамир, мечтательно жмурясь. - И с рыбой, и с сыром, и с ягодами! Вон, Тимур соврать не даст, наелись бы до отвала.
  
  Парень, дожёвывая свою порцию, с готовностью закивал, не забыв чуть коряво ввернуть, что печево тётки Коры всё равно вкуснее. Присутствующие активно поддержали это мнение, на что фермер притворно вздохнул: "Совсем захвалили бабку".
  Ариану почти отпустило. В самом деле, чего подпрыгивать, себя изводить, семью баламутить? Все довольны, все смеются. Даже вон эдаец зубы скалит на потешные наставления дядьки и преспокойно таскает из вазочки трофейный сахар.
  
  - Арька, поезжай с ними!
  - Куда? - вопрос застал её врасплох. Она уже минут пятнадцать как выпала из разговора, расслабленно колышась на единой позитивной волне.
  - Да в город, с мальчишками! Чего дома-то сидеть? - всплеснула руками Кора.
  Девушка озадаченно глянула на "мальчишек".
  
  -Арька, поехали! А то и вправду одичаем, - майор уже поднялся и на ходу утрамбовывал бумажник во внутренний карман. "Головешка" нервозно цедил чай, натянуто улыбаясь, и присоединяться к уговорам совсем не спешил.
  - Ну... можно прокатиться, - пожала плечами девушка, - сейчас только переоденусь.
  
  
  Эдаец привычно был за рулём, за окном клубилась дорожная пыль, а с сиденья напротив озорно улыбался старый приятель. По началу вся эта идея не вызывала у Арианы никаких эмоций: ну, съездить, ну, проветриться... посмотреть на приезжих, пройтись по улицам. У Вардана настроение было куда лучше. Суровая морщинка между бровей разгладилась, глаза открылись, заблестели, в них прочно засело предвкушение праздника, ярмарочных игр и чего-то неизведанного, но непременно захватывающего, судьбоносного, того, что просто обязано случиться, окажись ты в нужное время и в нужном месте.
  Такому напору оптимизма противостоять было сложно, да и не хотелось. Лейтенант поймала себя на мысли, что совсем не против что-нибудь учудить, лишь бы весело и без необратимых последствий.
  
  Машина остановилась на площади. До торговых рядов надо было идти уже пешком, прорезав насквозь пару улочек, любуясь массивными укреплениями древнего города.
  
  - Ну что, народ, куда двинемся? - потирая руки, осведомился майор. - Через пару часов все сворачиваться начнут, но покутить мы успеем!
  - На людей же ехали посмотреть, - усмехнулась Ариана.
  - Значит, всё по плану. Начнём с ярмарки, - мужчина распахнул дверь и бодро десантировался на асфальт.
  Девушка последовала его примеру, слишком поздно сообразив, зачем ей протягивают руку.
  
  - Вот она, жизнь солдатская, - притворно-горестно вздохнул Вардан, - Арька, ты же дама! Ну, дай мне поухаживать!
  - Ладно, ладно... - сконфуженно замялась девушка, ероша короткий ёжик волос на затылке. - Ты просто напоминай почаще.
  
  Почему бы и нет? Она ведь и, правда, дама... Сильно входить в образ, конечно, не стоит, на работе точно не поймут, но... Небо не обрушится, если сегодня перед ней будут открывать двери, уступать дорогу и переносить через лужи.
  
  - А тебе особое приглашение надо? - крикнул майор в кабину.
  
  Парень поёрзал на сиденье, вцепившись пальцами в руль, словно опасался, что из машины его будут тащить силой:
  
  - Можно, я тут посижу? Не хочу на праздник...
  
  Щёлкнула ручка, пала последняя преграда, заставляя пленного поёжиться.
  
  - Давай-давай, - поторопил его мужчина, поймав за рукав и не позволяя отодвинуться. - Не порть атмосферу, все идём гулять. Тебе же нужно гулять?
  
  Эдаец предпочёл не спорить.
  Небо то и дело заволакивали, проходящие тучи, но народ был этому даже рад. Жара порядком приелась, а искусственная тень на ярмарке оказалась в дефиците. Первыми их встречали мясные ряды: копчёные окорока, сочная грудинка, отборная вырезка, туго перетянутые, остро пахнущие специями вяленые колбасы... Даже на полный желудок спокойно смотреть на всё это было невозможно. Ещё один поворот - и вот оно рыбное изобилие, большое и маленькое, только что выловленное или высушенное до толщины бумажного листа, с икрой, домашними консервами и тонко перемолотым фаршем. Хлебные ряды с запавшими дядьке в душу пирогами, сахарные, травяные, кожевенные, тканевые, литые ряды... Даже не верилось, что на такой земле мог быть голод, что за зиму в городах съели почти всех собак, а в деревнях случались драки из-за желудей. Мука из них получалась чуть горьковатой, но очень сытной.
  
  
  Вдоволь набродившись, нащупавшись и напробовавшись на халяву, троица свернула в зелёный скверик с удовольствием, расположившись на широкой добротной скамье. Сверху мелко шелестело листиками стриженое деревце, обещая гостеприимную прохладу.
  
  - Все такие нарядные, счастливые, - задумчиво хмыкнул майор, откидываясь на спинку, - словно и не было ничего...
  - Оно и к лучшему, зачем ворошить? - отозвалась Ариана, разглядывая мощные белокаменные стены, опоясывающие древнюю часть города, этот вид ей никогда не приедался.
  - Ну, как... чтобы помнили, - с досадой вздохнул Вардан. - Ведь сколько наших полегло...
  - Дамир говорил, памятник успели поставить. Поищем?
  
  Идти оказалось не так далеко: на малой площади гранитный солдат укрывал плащом ребёнка. Возле скульптуры пестрели робкие букетики, лежала чья-то походная фляга и ломоть хлеба в сбившейся тряпице.
  
  - Здорово, боец, - поджав губы, козырнул изваянию майор. - В теньке бы тебя, что ли, поставили... вон, хоть там, под липами... долго тебе на посту стоять...
  - Хлеб свежий и... самогон, - понюхав содержимое фляги, доложила Ариана, - а ты говоришь, забыли...
  
  Эдаец остановился поодаль, с осторожным любопытством разглядывая то серый монумент, то расчувствовавшегося командира. За всю прогулку он проронил едва ли пару слов и то по делу, когда спрашивали, скользил за своими конвоирами хмурой тенью, изредка вглядываясь в толпу, чтоб ответить на редкие косые взгляды той же монетой. К речи было не придраться, но внешность его выдавала. Типичный горец: смуглый, скуластый, хоть и расхаживающий в компании двух разомлевших вояк. Парень внутренне скривился, слушая, как трогательно майор беспокоится о самочувствии куска гранита, зовёт то другом, то мальчишкой...
  А вот его командир сходу окрестил тварью, конечно не вслух и не при родителях... потом, в кабинете какого-то начальника, оформляя в лагерь. Уехал, не сказав ни слова: на сколько, за что, почему?
  Тогда пленный первый раз пытался бежать, как и все последующие разы - не удачно. Его не избили, даже не отчитали. Просто забрали обувь... Зима: сугробы, лёд на дорожках, бетонные полы в бараках... оздоровительный бег по территории никто не отменял.
  
  
  
  
  ГЛАВА 7
  
  - Куда дальше? - потёр руки Вардан, когда площадь осталась далеко позади, а улочка, на которую они вышли, незаметно завернула их обратно к ярмарочным рядам.
  - Может, на ферму? - пожала плечами лейтенант. - А то вдруг опять Тимурка потеряется.
  
  Эдаец встрепенулся, услышав своё имя, искоса взглянул на Ариану, пытаясь быстро сообразить, к чему она ведёт. Просто болтает или...
  
  - Ну, он не совсем идиот, - покровительственно заступился мужчина, приобнимая парня. - С чипом не набегаешься, да и зачем от друзей бегать? Мы же с тобой друзья? - майор легонько тряхнул зажатые плечи.
  - Друзья, - хмуро выдал "головешка", брезгливо передёргиваясь от слишком тесного общения.
  
  Девушка язвительно хмыкнула, развлекаясь этой картинкой. По лицу отчётливо читалось, что эдайский "друг" в данный момент больше всего на свете хотел бы сломать командиру руку.
  
  - А чего ты? Не веришь? - натурально обиделся Вардан на отрывистые смешки подруги. - Да я... да вот... Постойте здесь! - махнул он, скрываясь среди пёстрых прилавков.
  
  
  Медвежьи объятия разжались, и пленный остался один среди снующего, вездесущего народа. "Стриженная", как он окрестил гостью, поначалу тоже рванула за майором, но вскоре вернулась, с безразличным видом прохаживаясь вокруг.
  "Лярва, - молча выдохнул Тимур, отвернувшись. - Скучно, что ли стало?"
  
  Повышенное внимание командира никогда не сулило ничего хорошего, а она, как нарочно, его подогревала.
  
  - Держи! - вояка вернулся также стремительно, как и пропал.
  
  Ариана довольно хлопнула себя по штанам, расплываясь в умильной улыбке, а вот парень удивлённо завис перед майором, протягивающим ему мороженое.
  
  - На! - Вардан нетерпеливо сунул в руки пленного вафельный рожок, так и не дождавшись никакой реакции. Потом перевёл взгляд на веселящуюся девушку и виновато закусил губу, - Арька... Надо было и тебе купить... Сейчас сбегаю, - не договорив, развернулся он.
  
  Сразу было видно, что майор - человек дела и принятые решения привык исполнять сразу, детали обдумывая уже на бегу.
  
  - Стой! - еле успела перехватить его лейтенант, поймав за руку. - Не ходи, не хочу мороженого.
  - Я тоже не хочу, - пробубнил "головешка", неприязненно поглядывая на офицерскую подачку.
  - Ешь, родной, - настойчиво посоветовал Вардан, сдобрив внушение своим фирменным взглядом.
  
  Когда лицо майора принимало подобное выражение, язык прилипал к нёбу даже у старших по званию, и эдаец, видимо, не понаслышке знал почему.
  
  - А пойдём в "старый город"! - прекратив гипнотизировать пленного, вновь оживился мужчина. - Тебе же всегда нравилось: крепостная стена, башни, переходы...
  - Я уже пыталась, - покачала головой Ариана, на ходу чекая мыском мелкий камушек, - хотела сходить, но туда не пройдёшь, после бомбёжки закрыли.
  - Всё так плохо? - удивился командир. - Что и Ласточкиной башни нет? - всерьёз расстроился он.
  - Да нет... Кажись, цела...
  
  Лазить по "старому городу" всегда было любимым развлечением местной детворы. Небольшая крепость со вспомогательными сооружениями - первая крупная постройка на этой земле, центр торговли и щит от воинственно настроенных соседей. Пока в каменных коридорах всезнающие экскурсоводы в очередной раз твердили притихшим и проникшимся взрослым о "роли и значимости", "уникальности и величии", любознательная малышня штурмовала винтовую лестницу колокольни, с восторгом изучала на пруду водокрут и под усталую ругань сторожа обдирала яблоки в лекарском огороде.
  
  Массивные ворота и впрямь были закрыты, чего на памяти Вардана ещё не случалось, обычно, проходя мимо окованных в железо махин, он полагал, что они насмерть вросли в землю и, возможно, даже пустили нехилые корни. Тем не менее, штурмовать их сейчас было также глупо, как и тысячелетие назад. Оставалось только пройти вдоль стены и понадеяться на случай.
  
  - Да... умели же строить... - уважительно вздохнул майор, когда обход рубежей порядком затянулся. - С наскоку не возьмёшь... Вот если бы лестницу хоть до середины, то там бы до бойниц уж как-нибудь...
  - Даже если маслом сверху поливать не будут, всё равно - труба, - девушка, сощурившись, смерила взглядом неприступную высоту, - стены гадкие, а до бойниц ещё два роста.
  - Ну что, бойцы, подкоп будем рыть? - весело поинтересовался Вардан. - Желающие есть? Опа-аа... - мужчина затормозил, расценивая открывшуюся картину.
  
  Защитное кольцо всё же просело под натиском нового врага. "Уникальность и величие", "красота и мощь"... Старой крепости было не в чем себя винить. Кочевники не знали разрывных снарядов.
  
  - Ну... положим, здесь уже есть над чем подумать, - изрёк Вардан, разглядывая покореженную часть стены.
  - Забраться предлагаешь? - лейтенант придирчиво подёргала вывернутые камни.
  Ровные, белёсые валуны где-то лишь чуть-чуть, а где-то и наполовину показавшиеся из монолитной кладки... пара сквозных пробоин размером с голову и словно срезанная верхняя часть. На данном участке стена стала вполовину ниже, топорщась вполне пригодными для лазанья зацепами.
  
  - Надо же в Ласточкиной башне желание загадать, чертей в подвале проведать... - ностальгично вздохнул майор. - Ты со мной?
  - Полезли, - усмехаясь такому заразному ребячеству, махнула рукой девушка. - Но вот, если где и быть сторожу, так как раз ровно по ту сторону.
  - Что мы одного часового не снимем? - критично поднял бровь майор. - Да шучу, конечно... Кто я по-твоему на гражданских кидаться?
  - Если не нужен, то я тогда в машину пойду, - эдаец, сделал ещё одну торопливую попытку улизнуть.
  - Иноземцев всегда вперёд пускали, мало ли чего... Зачем нарушать добрую традицию? - Вардан приглашающе кивнул на стену.
  
  Парню ничего не оставалось, как приступать к освоению высоты. После нескольких неудачных попыток, "головешка" приноровился, и дело пошло лучше. Теперь от земли его отделяло около четырёх метров, и падать было крайне не желательно.
  Лейтенант полезла следом:
  - Кто ж так подбадривает? - вздохнула она, мельком оглядываясь на замыкающего цепочку командира. - Сказал бы лучше, что подстраховать решил, ловить будешь в полёте...
  - Ловить? Я? - натурально удивился зачинщик. - Семьдесят с лишним килограмм? Нет уж, пусть держится, - хохотнул мужчина.
  
  Впрочем, опасения за эдайца вскоре прошли сами собой. Может быть, спецкурс по скалолазанию он и не проходил, но на высоте держался уверенно, правильно рассчитывал расстояние между точками опоры и опасных манёвров не совершал.
  Спускались на территорию крепости молча. Собранность, внимательность, осторожность - все пять чувств включились согласно отработанной схеме, хотя ситуация того и не требовала. На командира было любо-дорого посмотреть: он не играл в "войнушку", не бравировал. Спокойный и как всегда чуть насмешливый, Вардан вместе со всеми осматривал попадающиеся по пути руины, комментировал, вздыхал, шутил над любопытным "головешкой", ожидаемо сующимся в каждую щель... Но то, что он держит группу, было очевидно.
  
  - Вот она, "ласточка"! - радостно потёр руки Вардан, когда группа приблизилась к каменной постройке.
  Не самая высокая, одна из рядовых башен давно полюбилась детворе: винтовая лестница, три этажа, смотровая площадка и стены, сплошь расписанные маленькими, юркими птичками.
  - Слава богу, штурмовать не придётся, - доложила Ариана, распахнув незаметную дверку в полуметре над землёй. - Темно только, - заглянула она в каменную утробу. - Где-то же факелы должны быть для туристов...
  - Лейтенант, а если засада? - насупившись, отчитал командир. - Не дождавшись группы, без разведки!
  - Виновата, готова понести наказание...
  
  Эдаец в недоумении поднял брови, а спустя пару секунд досадливо плюнул, отворачиваясь от веселящейся парочки.
  Факелы действительно нашлись. Не сказать, чтоб с горящей и капающей маслом головешкой было очень удобно, но окна имелись далеко не во всех помещениях.
  
  - Помнишь, как ты с отсюда - кубарем? - усмехнулся Вардан по пути на второй этаж. - Как не убилась только...
  - Я помню, как вы с Саматом вдвоём на ступеньке помещались, а сейчас, вон плечищи медвежьи, и одному места мало.
  
  Мужчине действительно постоянно приходилось нагибать голову и идти чуть боком, потому продвигались они медленно, успевая рассматривать царапины и выбоины, оставшиеся ещё от первых защитников крепости.
  
  - Всё правильно, мы же снизу идём, как захватчики. А лестница вправо закручена, чтоб сверху рубить было удобней, - отозвался Вардан. - В комнаты заглянем или сразу наверх?
  
  Девушка, прикидывая, незаметно покосилась на шагающего следом пленного. Устроить ему экскурсию или наоборот сократить прогулку? Живой темперамент и любопытство скрывать было сложно, хотя эдаец очень старался. Молодой воин в древней иноземной святыне... По дороге он просто не мог не крутить головой по сторонам, украдкой мерил ладонями толщину стен, шевелил губами, считая башни, а возле оружейной комнаты в глазах светился такой детский восторг, что лейтенант с трудом сдержала улыбку. Но признать очевидное перед лицом врага, похоже, было сродни позору. Стоило лишь чуть повернуться, и парень тут же мрачнел и суровел, безразлично чеканя шаг. Вот как сейчас: плотно сжатые губы, неестественно прямая спина, руки по швам - словно на расстрел топает!
  
  - Давай на крышу, - махнула рукой девушка. - А по комнатам потом... без мучеников.
  
  К её удовольствию, карие глаза тут же вскинулись: негодование, гнев, обида... и румянец, полыхнувший на скулах.
  
  Оставив факелы в креплениях, они по одному выбрались на воздух. Солнце клонилось к горизонту, обещая красивый закат. После тесноты и затхлости коридоров здесь хотелось парить! Внизу - город, старый и новый, мёртвый и живой одновременно. Смотровая площадка - стандартный пост над хозяйскими покоями, а для неё когда-то - крыша мира, место таинства и силы, колыбель по-детски простой мечты.
  
  - Ну что? Загадала? - серьёзно спросил майор, замерев в пяти шагах от стоящей у края подруги.
  - Загадала, - Ариана смущённо кивнула, всё ещё не опуская раскинутые руки.
  Ветер трепал одежду, ткань морщилась и хлопала, как крылья птиц, встревожено срывающихся с ближайших зубцов.
  - Опять то же самое? - насмешливо уточнил Вардан. - Или мысль всё же дальше пошла?
  - Хорошее желание... Отстань, - хулигански сморщила нос девушка. - Сам что-нибудь эдакое придумывай!
  - Вот и придумаю, - степенно повёл плечами командир, разворачиваясь к красно-сиреневым всполохам вечернего неба. На пару секунд лицо майора приобрело сосредоточенно-задумчивое выражение, - Готово! - объявил он, переводя дыхание. - Тимур? Ты чего там у лестницы сидишь? Тебе попросить нечего?
  
  Парень поджал ноги, которыми болтал в открытом люке, и покачал головой:
  - Мне не надо... Не хочу...
  - Ну, может, оно и к лучшему, - рассудительно согласился Вардан. - В твоём случае хотеть вообще вредно, - командир рассмеялся, вспомнив что-то своё.
  Лейтенант глубоко вздохнула, пытаясь не поддаться заразной истерике, она знала её причину - анекдот. Весьма известный среди военной братии, похабный и плоский, но неизменно лезущий в голову.
  
  
  ГЛАВА 8
  Прогулку пора было заканчивать. В старом городе можно пропадать часами, днями... Не смотря на заброшенность, в колодцах до сих пор стояла питьевая вода, на деревьях наливались яблоки, в пруду плескалась мелкая рыбёшка... Вот только тётка вряд ли бы оценила пропущенный ужин, на который убила немало времени.
  
  - Ничего не забыла? - озорно подначил Вардан уже готовую покинуть крепость подругу.
  - Ты про подвал, что ли? - сморщилась Ариана. - Да чёрт с ним. Железки, камеры... Эдайца попугать?
  
  "Головешка" выглядел настороженным. Весь день он ждал подвоха и без сомнения решил, что это он и есть.
  
  - А чего ему боятся? - натурально удивился майор, поворачиваясь к пленному. - Тимур, ты ведь сегодня нигде не проштрафился?
  - Нет, - угрюмо протянул парень.
  - Не хамил? В драки не ввязывался? Побег не планировал?
  - Нет, - сцепляя зубы, процедил эдаец.
  
  Лейтенант с интересом наблюдала за его реакцией: слишком бурной для праздных, шутливых вопросов командира.
  
  - Ну, вот! Значит, и боятся нечего. Так? - спокойно подвёл итог Вардан.
  - Так, - тихо отозвался "головешка", недобро поглядывая на мужчину.
  
  Ариана задумчиво поскребла висок: неуверенный какой-то вышел ответ... вопросительный.
  
  Та же тьма, факелы, лестница - только на этот раз не вверх, а вниз и света в конце тоннеля не видно. Зато сыро и душно, для хранения припасов помещение было мало пригодно, на территории имелось достаточно вместительных, сухих погребов, а вот для скромной семейной тюрьмы - в самый раз. Ласточек на стенах уже не было. Девушка медленно повернулась, освещая решётчатые двери нескольких камер, толстые цепи, вмурованные в кладку, свисающий со сводчатого потолка крюк...
  Двойной тычок под рёбра заставил вздрогнуть и отшатнуться:
  
  - Рогатый за Арькой идёт, за косу - хвать и под пол волочёт, - раздался над самым ухом шипящий голос майора.
  
  Лейтенант, усмехнувшись, потёрла пострадавший бок и пресекла ещё одну попытку членовредительства от вошедшего в роль мужчины.
  
  - Вот же, как маленький... - досадливо вздохнула Ариана, устанавливая свой факел и зажигая ещё несколько на стенах. - Нет у меня косы. Мало тут меня чертями стращали? Мол, появляются как люди, голову морочат, а потом в мешок... Робкую девочку два здоровенных лба, на два голоса выли, скрежетали, топали... Не стыдно? - насмешливо покачала головой она.
  - Ну, уела, - поднял руки Вардан. - Выл обычно я, а щипался Самат - дал бы он кому тебя тронуть...
  - Ладно, шутка удалась, - через силу улыбнулась лейтенант, ломая неловкое молчание. Ей и так всю дорогу казалось, что с ними незримо присутствует третий... и это вовсе не эдаец.
  
  Осторожные, еле различимые шаги на последних ступеньках заставили сердце пропустить удар. Ариана словно полоумная уставилась в тёмный проход.
   Он говорил, что бы в подвал без него не ходила... За руку... с ним... всегда...
   Рывок за плечо очень вовремя вывел из оцепенения.
  
  - Сторож, - тихо выругался майор, прикрываясь рукой от заплясавшего по лицам фонарного луча.
  
  Силуэт в проёме нервно засопел, возясь с кобурой. Видимо, добротная звукоизоляция подвала сыграла с охранником ту же шутку: они не слышали его, а он - их.
  
  - Вы чего тут? - откашлялся пожилой мужчина, беспокойно переминаясь с ноги на ногу. - Нельзя лазить! Кто такие?
  
  Сторож перестал светить в глаза, и Ариана смогла удостовериться в том, что и так уже было для неё очевидным.
  
  - Дядя Орку, не сердись, - виновато вздохнул Вардан, конечно, он тоже узнал грозу расшалившейся детворы, бессменного сторожа Ласточкиной башни. Постаревшего, уставшего, но всё такого же непримиримого. - Это же... мы, - не в силах воевать с обожаемым стариком, глупо улыбнулся майор.
  
  Орку прищурился, въедливо вглядываясь в лица, пожевал губами и снял пистолет с предохранителя. Радость от встречи взаимной не была, вчерашних подростков старик не узнал, а лицо эдайца и вовсе навело на какие-то неправильные мысли.
  
  - Вы чего тут удумали? - совсем другим тоном вопросил сторож, явно пытаясь нашарить фонариком мешок со взрывчаткой или на худой конец базуку.
  - Да ты что, дядька... - попытался урезонить командир разошедшуюся паранойю ветерана. - Мы ж не диверсанты, просто гуляем по нашим местам...
  
  - Ах, шельмы! - ошарашено запричитал сторож. Военные годы никак не способствовали крепкому душевному здоровью. - По каким это по "вашим"? - в сердцах возмутился старик, впиваясь взглядом в притихшего "головешку". - Мало крови? - пыхтел он, подходя всё ближе к недавнему врагу. - Решили ещё и "ласточку" взорвать?
  - Дядя Орку, да вы что? Мы тут выросли! - не удержалась Ариана. - Мы вас помним, любим... А этого по глупости притащили...
  - Не надо, понял я всё, - сердито цыкнул на неё сторож. - Продались? Этим тварям продались?! - неосмотрительно ткнул он дулом в эдайскую грудь. - Да я ж вас прямо тут...
  
  Договорить Орку не успел: захват, залом... и пистолет упёрся в висок бывшему владельцу. "Головешка", часто дыша, обвёл конвоиров ошалелым взглядом, мёртвой хваткой зажимая вырывающегося охранника.
  
  - Тимур, - выразительно поднял брови майор, - спокойнее... Это просто старик.
  
  Парень сглотнул, чуть ослабив удушающий захват, но пистолет не опустил. Сторож закашлялся, кроя всю троицу, на чём свет стоит, попытался вывернуться. Палец на курке дрогнул, эдаец сделал шаг назад, к лестнице, подтаскивая за собой заложника.
  
  Майор помрачнел:
  
  - Далеко собрался? - голос лязгнул, как металлические петли, утратив всякий намёк на дружелюбность.
  
  "Головешка" не ответил, а вот паника в глазах усилилась многократно. Ариане казалось не разумным накручивать парня ещё больше, но командир, похоже, в том, что делает, не сомневался.
  
  - Отпусти деда и сдай оружие, - приказал Вардан, не сводя с зачинщика тяжёлого взгляда. - В лагерь захотелось? Месяца на три каникул... Устроить? - вполне серьёзно предложил он, складывая на груди руки.
  
  Эдаец дёрнулся, на лице тенью мелькнул страх, но его тут же затопило отчаяние, шальное, дающее сил на последний рывок. Ариана облизала пересохшие губы и незаметно сжала руку майора:
  
  - Тебя никто не тронет, - вступила она, переключая на себя внимание. - Не бойся...
  - Я не боюсь! - тут же огрызнулся парень, с вызовом вскидывая голову. - Эвнек трусом быть не может!
  - Ты старший рода? "Эвнек"? Ты? - не удержался от насмешки Вардан. - В двадцать то лет? Старейшины бы не допустили.
  - Нет старейшин! Расстреляли... Я эвнек, - как мантру повторил воин.
  - Да и чёрт с тобой, - беззлобно вздохнул командир, с усмешкой глядя на петушащегося мальчишку. - Хоть лысый хрен с горы. Неси сюда пугач, и поедем на ферму. А то придёт в родной аул посылка с твоими "шариками", опечалится клан и выберет другого эвнека... поумнее.
  
  Тимур пошёл пятнами, судорожно сжимая предплечьем изредка матерящегося сторожа. Рваное дыханье, мечущийся взгляд, палец, пляшущий на спусковом крючке... Лейтенант устало решила, что это и был он - последний гвоздь в крышку гроба. Сейчас эдаец пристрелит мешающего двигаться старика, а потом и их, по одному. С чипом, конечно, далеко не убежит, но, судя по перекошенной физиономии горца, месть кровным врагам того стоит.
  
  - Ну всё, мне надоело, - объявил Вардан, неспешным шагом направившись к "головешке".
  
  Девушка, затаив дыхание, следила за откровенным безумием. Командир, не обращая никакого внимания на психующего смертника, вытащил деда из захвата и спокойно застыл напротив, хоть и офигевшего, но, тем не менее, вооружённого противника. Ариана попыталась помочь натерпевшемуся старику, но дядька Орку шарахнулся от неё, как от прокажённой, крестясь и спотыкаясь, рванул вверх по лестнице, зычными криками оповещая округу о выползших из-под пола чертях и их глумливых игрищах.
  
  - Я жду, - нетерпеливо напомнил майор, тряхнув протянутой ладонью.
  
  Парень сглотнул, опуская голову под резким, насмешливым взглядом, едва касаясь, почти нежно провёл пальцем по курку и вложил пистолет в руку победившего командира.
  
  - Молодец, - спокойно произнёс Вардан, убирая оружие. - Сразу бы так, - вздохнул он, коротко, без замаха впечатывая тяжёлый кулак в челюсть штрафника.
  
  ГЛАВА 9
  
  Парень покачнулся, но не упал, ухватился за стену, готовясь в любой момент прикрыться от новых ударов. Майор сплюнул и, не оглядываясь, направился к лестнице.
  
  - И что это было? - небрежно поинтересовался Вардан у догнавшего их "головешки".
  Конечно, сократить расстояние получилось бы и раньше, но Тимур всё же выждал, пока парочка дойдёт до машины. Парень, опасливо поглядывая на командира, забрался в кабину, сосредоточившись на обязанностях водителя.
  Ключ раз за разом проворачивался в замке зажигания, выжимая из металлической утробы лишь надсадный хрип. Микроавтобус был семейным достоянием - такой же ворчун и трудяга, как и его хозяин, и по автомобильным меркам находился в том же преклонном возрасте.
  
  - Тебя не учили, что старших по званию игнорировать себе дороже? - выждав долгую паузу, уточнил Вардан, привставая с занятого в салоне места. - Что за самодеятельность в подвале?!
  - Я не знаю, - быстро пожал плечами эдаец. Защитный кожух с двигателя он уже успел снять и теперь пытался реанимировать "рабочую лошадку" доступными средствами. - Я не собирался... само как-то получилось, - произнёс он, перетряхивая сумку с инструментами.
  - Лицо не болит?
  - Нет, - выдал парень, сосредоточенно перебирая гаечные ключи.
  - Вот и хорошо, - плюхнулся на своё место майор. - А то у меня тоже как-то само получилось.
  
  Через полчаса героических усилий мотор оживлённо заурчал, и машина тронулась с места, оставляя позади догорающий закат и пустую площадь.
  Ариана выждала, пока микроавтобус выйдет на трассу, и подсела поближе к командиру. Предосторожность была излишней: двигатель в кабине - отличная шумовая завеса для любых разговоров, и всё же...
  
  - Зачем? - произнесла она, поворачиваясь к дремлющему мужчине. - Я же вроде как пообещала: "Сдайся - не тронут"... Слово надо держать.
  
  Вардан скосил глаза в сторону подруги и устало поморщился:
  
  - Ну, я-то ему ничего не обещал. Да и что это за сдача? Когда в угол зажали...
  - Зато мне ты обещал, - напомнила девушка, оглядываясь на кудрявый затылок водителя, - это, во-первых, а во-вторых, что там было про уважение? Про то, что мне нужно будет держать дисциплину? Во что он будет ставить моё слово, если его так просто нарушить?
  - А как надо было? - недовольно прищурился командир. - Внушение сделать: "Ай-яй-яй, заложников захватывать нехорошо, пистолетом размахивать плохо..." Пальцем серьёзно погрозить и без вишнёвого пирога за ужином оставить. Так, что ли? - не удержался Вардан.
  - Нет, не так, - уклонилась лейтенант. - Но в морду без разговоров - это тоже не дело.
  - За такое не просто - в морду, за такое выдрать надо как сидорову козу, чтоб больше даже мыслей об оружии не возникало, - удивлённо развёл руками мужчина. - Или ты считаешь, что зарвавшийся горец - это не опасно? В нашем селе рядом со стариками, детьми? А если завтра на эдайца кто косо посмотрит, а тот за нож схватится или за вилы, за косу? Возьмёшь на себя ответственность?
  
  Ариана сцепила зубы, чтоб не наговорить грубостей. Завёлся, глазами сверкает в праведном гневе и стелет гладко... только опять со своей колокольни. Ответственность? На ней? С какого рожна? Вместо того, чтоб решить проблему с фермой, умерить карьерные амбиции, почаще бывать у стариков, он затеял концлагерь на свежем воздухе. Приплёл её ко всему этому, сделав не просто свидетельницей, а практически соучастницей. А может, и правда, ну его... этот уговор?
  Старший лейтенант, откинулась на спинку сиденья, чуть прикрыв глаза:
  
  - Майор, вы помнится, хотели отношений по дружбе, а не по уставу, - мужчина прекратил отповедь, перейдя на недовольное, но вполне мирное сопение, - так может, оставим этот тон для плаца? Ты хоть представляешь, что будет, если в ведомстве узнают? У офицера отдела по борьбе с работорговлей раб в дачном домике!
  - Арька, да я понимаю, - командир потёр лицо, приходя в себя. - Подстава та ещё... Под трибунал подвожу...
  
  Ариана отвела взгляд. В сумерках за окном вспыхивали редкие встречные огни, чёрная лента дороги, казалось, могла виться бесконечно, оставляя сколь угодно времени на размышления.
  
  - Не в трибунале дело... И не потому что - плевать... Мне на вас не плевать, - повернулась к нему девушка, с усилием проговаривая слова. - У меня же никого больше... Ты - семья, Дамир с Корой - семья... Но я не хочу! Всё, баста! Больше не хочу...
  - Да погоди ты, - мужчина шумно вздохнул, прерывая вязкий поток слов. - Ну, прости дурака, - усталый, сочувствующий взгляд из-под густых бровей. Ладонь командира легла на затылок девушки, сталкивая их лбами. - Идиот, солдафон... нашёл, кого носом тыкать, - сглатывая оскомину, повинился он. - Привычка - вторая натура... видать, правду говорят.
  
   ***
  
  Челюсть ныла безбожно. Тимур украдкой ощупал наливающийся отёк. Синяка может и не будет, но щека оплывёт капитально. Проверено. Не в новинку.
  Парень сильнее сжал руль, в который раз переживая неудачу. Бессильное бешенство и злость: не смог. Взялся и не сдюжил. Опозорился, повеселил вояк и сдался...
  Поправляя зеркало, пленный заглянул в салон: майор ухватил помощницу за загривок, что-то втолковывает, буравя взглядом. Может тоже проштрафилась?
  "Стриженная" насупилась, но не вырывается, слушает.
  Ещё бы...
  Водитель болезненно усмехнулся: с "медведем" шутки плохи. Жалко, не слышно, за что он её... Вроде целый день вокруг вился, байки травил, за руку ухватить пытался. Парень оценивающим взглядом прощупал фигуру гостьи: широкие плечи, узкие бёдра, тощая, а талии как будто и нет, грудь еле угадывается под болотного цвета майкой. В бою пристрелил бы, не задумываясь: вылитый пацан и замашки все пацаньи.
  
  На последнем повороте Тимур сосредоточенно высматривал свет во дворе. Машина подъезжала ближе, а надежда таяла: тёмные окна. Старики спят.
  Открывая ворота и ставя транспорт в гараж, парень нет-нет, да и прислушивался. Может, Дамир выйдет покурить, или неугомонная тётка решит попотчевать на ночь загулявшихся гостей.
  Так часто бывало, но, как назло, не в этот раз. Липкое беспокойство против воли заполняло грудь. Надеяться на стариков? На то, что при них майор не станет, отложит, забудет...
  "Эвнек трусом быть не может", - повторил пленный, снова накручивая себя, доводя до предела. Лучше чувствовать злость, чем страх.
  Вояки топтались неподалёку, изредка переговариваясь и поглядывая в его сторону. Не нагулялись ещё или ждут? Парень неторопливо закрыл машину, перебрал инструмент, полез менять свечи...
  Парочка уходить не собиралась, его уже пару раз окликнули, поторапливая и настоятельно советуя, не заниматься хернёй во втором часу ночи.
  Тимур обречённо вздохнул, вытер испачканные в машинном масле пальцы о тряпку и, закрыв гараж, пошагал к своим конвоирам.
  Убить - не убьют, поржут, жизни поучат, если постараться не нарываться в процессе, то и закончится быстро. Больно, унизительно, но без последствий. Эвнеку надо быть живым и желательно не инвалидом.
  Мысль хорошая, правильная, а на деле отчего-то всегда выходило иначе. Ну вот, не мог он спокойно терпеть насмешки, смирно стоять, пока под рёбра вколачивают верную идеологию... Результат схватки с "медведем" предугадать было не сложно, но проверить всегда тянуло.
  
  - Чего копаешься? Завтра дня не будет? - недовольно пробурчал мужчина. - Иди сюда, - махнул он рукой, подзывая к крыльцу.
  
  Тимур сделал пару шагов указанном направлении, стараясь не выдавать накрывающий мандраж. Захват оружия, заложника, попытка побега, прямое неподчинение... Было о чём переживать и огребать в таких масштабах не хотелось.
  
  - Давай быстрее! Вышагивает он тут, мысок тянет... - рыкнул майор, нетерпеливо хватая подошедшего пленного.
  
  Свет фонаря резанул глаза. Парень инстинктивно попытался вывернуться, но за шкирку его держали крепко, а потом ещё запрокинули голову, подсовывая совсем уж под лампу.
  
  - Ну вот, сама посмотри! Бил-то вполсилы... - пророкотал над ухом командир, вертя его словно куклу.
  
  Прохладные женские пальцы скользнули по щеке и тут же исчезли:
  
  - Ладно, отпускай, - раздалось рядом. - Челюсть не свернул и то - хлеб. Топай... до завтра не нужен, - лицо лейтенанта обозначилось сквозь яркое пятно, доходчиво указывая в сторону выделенного домика. - Отмазываться-то как будешь? Пчела укусила или от свежего воздуха разнесло? - ехидно поинтересовалась "стриженная" у старого приятеля.
  - Завтра сообразим, - сонно отмахнулся мужчина. - Может, так уж сильно и не перекосит... Дотошная ты!
  - Просто не хочу вляпаться по дурости...
  - Зануда!
  - Медведь.
  - А чертей в подвале испугалась! Я же видел, как подпрыгнула, - довольно припечатал Вардан. - Как в пятнадцать лет! Арька - трусиха!
  - Сам такой, - беззлобно надулась девушка.
  - Пойдём хоть чаю попьём, посмотрим, чего там мамка с ужина оставила... А ты чего вылупился? - удивлённо обернулся майор к застывшему эдайцу. - Команда отбой не для тебя была?
  
  Ретировался Тимур расторопно, но без суеты. Не хватало ещё, чтоб конвоиры заметили дрожь в руках и то, как волнами накатывал невостребованный адреналин. Трусливая радость недостойна воина. Отсрочка, поблажка. Да и чему радоваться? Что им лень сегодня его бить? Вертели как щенка: облапали, шкуру проверили и - пинка до будки... Позор! Если б дома знали... И тем не менее, дышать сразу стало как-то легче, ноги сами несли, не чуя прежней усталости, а "будка" была желанной и уютной как никогда.
  
  
  ГЛАВА 10
  
  - Хорошо, видать, погуляли... - многозначительно протянул дядька, пробираясь к накрытому столу.
  - Как дети малые, - Кора только вздохнула и сердито махнула рукой в сторону невозмутимо жующей троицы. - Раньше хоть коленки разбивали, а теперь, видишь, что...
  
  Эдаец пропихнул очередную ложку каши в едва приоткрытый рот и криво улыбнулся:
  
  - Пройдёт. Хуже бывало.
  - Красавец, - беззлобно констатировал фермер, присматриваясь. - Ну, рассказывайте, что ли, на кого напоролись?
  
  Дамир взял тарелку и, крякнув, устроился на своём любимом месте у стены в ожидании занимательной истории. Ариана покосилась на соседей по лавке. Старый вояка, похоже, решил, что Тимур сцепился с кем-то из приезжих на рынке. А зная вспыльчивый характер работника, даже не с одним, а с целой компанией наглых, зарвавшихся отморозков. И, конечно, жаждал услышать во всех подробностях, как зло было наказано, и как "друзья" его прикрывали. Дядька вообще любил истории о незыблемых ценностях: настоящей дружбе, взаимовыручке, армейском братстве...
  Да... про такое лейтенант и сама бы охотно послушала. То-то старик кидает на сына любопытные взгляды. Ищет отметины, следы борьбы за правое дело.
  Парень задумчиво помешивал ложкой давно остывший геркулес и, судя по наморщенному лбу, пытался выдать нечто героически-правдивое про своих конвоиров, и от этого ему было тошно.
  "А ну как сдаст?" - девушка вполне могла представить себе подобный исход.
  Упёртый и мстительный - просто национальная черта: "Пусть мне будет плохо, лишь бы остальным ещё хуже".
  
  - Да не было никакой драки, - Вардан решил не уповать на сочинительский талант контуженого горца. - Лошадь его лягнула, - небрежно выдал майор, доливая в чашку кипяток.
  
  Неспешно делающая круг ложка упёрлась в дно посудины и замерла. Слава богу, в центре внимания сейчас был командир, и никто кроме Арианы не видел этих округлившихся карих глаз.
  - Лошадь? - дядька растеряно поскрёб затылок. - Дык... как это? На телеге один Агарка ездит, старая кляча у него, еле ноги волокает. Пригоняют на праздник иной раз поняшек, так те смирные...
  - Как видишь, не всегда, - развёл руками Вардан. - Тимурка тоже решил - смирные, полез подковы проверить и огрёб... Тимур, чего хоть молчишь? Сам рассказывай! А то подумают, что я сочиняю...
  - Говорить больно, - старательно сдерживаясь, прошепелявил парень.
  - Ещё бы, эк тебя перекосило! - сочувственно покачал головой фермер. - Может, зря встал? Лежать надо, вдруг сотрясение...
  - Вот и не бери его сегодня на покосы! - тут же включилась заботливая тётка.- На целый день ведь, на жару!
  - Бать, давай я поеду, - помолчав, предложил майор. - Пусть парень отлёживается.
  - Вот, совсем дурной! - чертыхнулась тётка, распаляясь. - Тебе что врачи сказали? Даже вёдра с водой не тягать! А он рулоны катать удумал!
  - Я ж себе не враг, - выходя из-за стола приобнял мать Вардан. - Не перетружусь. Раз до сих пор не помер...
  - Нет уж! - категорично оборвал Дамир. - Тебе завтра на службу, ещё чего не хватало... Полежит сено, на той неделе начнём.
  
  Ариана краем глаза наблюдала за горцем: лицо, как открытая книга. Вот злость, интерес, раздумье и нехотя принятое решение, которое тот, скрепя сердце, всё же считает верным.
  
  - Не надо ждать. Нет сотрясенья. Дожди будут, - сосредоточенно пробубнил пленный, поднимаясь. - Зря, что ли, технику заказывали? Ещё неустойку платить...- Не слушая отговорок, он уже шёл к выходу, коротко уточняя у старого фермера, что ещё взять с собой.
  - Ну, ладно... - окинув взглядом родных, растеряно пробормотал Дамир. - Ты, бабка, нам тогда еды собери, до вечера не обернёмся.
  
  
   ***
  
  Вардан махнул вслед отцовской машине, сморщившись, покачал скрипящую створку ворот и направился в гараж. Приподнять, почистить, смазать - не совсем ведь он безрукий, на ферме вырос...
  
  - Лошадь, значит? - ехидно раздалось у него за спиной.
  - Не ждать же было, пока он чего-нибудь родит, - пояснил командир, не отрываясь от работы. - Через лавку слышно было, как мозги скрипят.
  - Обидел парня по самый не балуй, - усмехнулась Ариана, выходя вперёд. - Они ж себя считают наездниками от бога, просто гуру по лошадям. А тут... поняшка... детская. Это ж позор, - присела она на корточки, с интересом разглядывая старого приятеля.
  - Да у эдайцев куда ни плюнь - позор и кровная обида, - отмахнулся майор, ища глазами обо что бы вытереть руки. - В селение заходишь - сторонятся, нос воротят: "крежча" - нечистый... А как тушёнку выменять или машину через кордон пропустить, так сразу и в родственники запишут и уважаемым назовут. Да чёрт с ними... - Мужчина прихватил, поданную рогожку. - Мне завтра в часть... Пойдём хоть поплаваем!
  
  
   Поваленные деревья, заросшие по грудь крапивой лужайки, влажность и комары... Если б лейтенант сразу догадалась, что "плавать" - это не про Милкину лужу, то трёхчасового перехода, наверное, удалось бы избежать. Ариана любила лес, походную романтику, костры и палатки, только без фанатизма. Да, конечно, нельзя засиживаться в кабинете, терять навыки и сноровку. Печально, когда боевые командиры, недавние примеры для солдат, в мирное время обрастают жирком, но... в гробу она видела прыгать с рюкзаком по брёвнам в сорокоградусную жару.
  
  - Ничего, ничего! Вон, и вода уже блестит! Осталось-то с полкилометра... - Вардану гиподинамия в ближайшее время точно не грозила: крепко сбитый, широкоплечий, с выносливостью вьючного животного. Ариана незаметно перевела дыхание и, подтянув лямки, добавила ходу, позориться перед бравым военным совсем не хотелось.
  
  Берег спускался уступами, призывно блестела мокрая галька. Скинув, пропитавшуюся потом одежду, мужчина первым ринулся в воду. Спрыгнул вниз, чуть поскользнувшись, проехался спиной, поднял тучу брызг на мелководье и, набрав глубину, поплыл, быстрыми, размашистыми гребками, взрывая сонную гладь. Ариана торопиться не стала: давно не была, надо проверить дно и рассчитать силы. Девушка аккуратно спустилась к озеру. Вода, как парное молоко, можно перевернуться на спину и зависнуть в голубовато-прозрачной толще или лениво грести, разглядывая зелёные волны деревьев, катящиеся к горизонту.
  Майор покинул водную стихию первым и уже занялся обустройством привала. Любезно открытая банка тушёнки, порезанные огурцы, хлеб, вода из фляги, что ещё для счастья надо?
  
  - Лопай, лопай, - усмехнулся Вардан, подкладывая поближе к девушке извлечённый из рюкзака провиант. - Сильно устала?
  - С тобой не соскучишься, - честно призналась лейтенант, догрызая горбушку. - У меня давненько таких марш-бросков не было. Уж и забыла как это...
  - А я вот частенько со своими на маршруте. Личный пример знаешь, как "желторотиков" вдохновляет?
  Ариана перестала жевать, в очередной раз мазанув взглядом по пышущей здоровьем фигуре напротив.
  
  - Слушай... Я чего-то не пойму, - облокотилась на руку она. - Ты ж в отличной форме: бегаешь, прыгаешь, лазаешь... По физподготовке любую "элиту" за пояс заткнёшь. Чего Кора всполошилась? Что за ранение?
  - Ну, мамка, она всегда перегибает, - командир подложил под голову пустой рюкзак и улёгся на траву. - А так... да... неудачно подставился. Осколок в позвоночнике, трогать нельзя, ноги отнимутся, - нехотя признался он.
  - И ты вот этакое вытворяешь?! - оторопела девушка. - Зачем?
  - Да потому что, - резковато вскинулся мужчина. Видимо, тема была больной и замусоленной со всех сторон. - Мне сорока нет. За двадцать секунд в рукопашной уложу любого, пять лет по "горячим точкам" - опыта на две жизни хватит, умом особо сильно не повредился. И на этом всё? Отработанный материал? В утиль пора?
  - А если парализует? - никак не реагируя на выпад, полюбопытствовала подруга. - О родителях подумал?
  - Подумал, - взяв себя в руки, уже спокойно сообщил Вардан. - Но жизнь моя, и если уж на роду написано... Да и не нервирую я их, дома - паинька, даже ведро воды за два раза приношу, вот и на покосы не поехал...
  
  Раскалённый шар всё больше скатывался к озёрной кромке, отчего вода темнела и бликовала, как расплавленный металл. Нереально тёплая, обволакивающая тело в шёлковый кокон. Ариана старательно вытягивала шею над поверхностью, избегая редких, накатывающих волн. Поднялся ветер, из леса потянуло прохладой, шагать три часа в ночь с мокрыми волосами ей совершенно не улыбалось.
  
  - Айда, по солнечной дорожке! Наперегонки, - майор вынырнул совсем рядом и теперь, отфыркавшись, подбивал на очередной подвиг. - Ну, чего ты струсила? Давай быстренько стометровку и - домой!
  - Нет, уж, - помотала головой девушка, расслабленно покачиваясь в водной толще. - Ещё один заплыв и ты меня на себе понесёшь. Через брёвна и канавы, с двумя рюкзаками наперевес - охота? Я ведь потяжелей ведра воды буду.
  - Рюкзаки почти пустые, - облизал губы Вардан, как-то совсем нехорошо обходя по периметру. - А вес сейчас прикинем.
  
  Когда чужие руки крепко ухватили её за лодыжки, блаженную дремоту как рукой сняло, полуприкрытые глаза широко распахнулись, вот только вырываться было уже поздно. Ариана судорожно хапнула воздуха и приготовилась нырять, но ускорение ей придали в прямо противоположном направлении. Широкие плечи под ступнями, мощный толчок и... На пару секунд она взмыла вверх, забыв выдохнуть, зато успела неплохо рассмотреть и картинный закат, и веселящегося командира.
  "Русалка, мать её ети!" - пронеслось в голове прежде, чем в уши хлынула вода, а дыханье перехватило.
  
  - Ты! Ты!... Вот, совсем! - сопя и откашливаясь, девушка кое-как выбралась на мелководье и размашистым шагом двинулась к берегу.
  - Арька, ну, не злись! Не удержался, - позади слышался плеск и затихающий смех старого приятеля. - Давай, подурачимся! Чего такая серьёзная? Нет же никого! Ах, ты... вовремя как, - со вздохом выматерился мужчина, глядя на микроавтобус, неспешно притормозивший на берегу.
  
  Лейтенант прошла мимо вылезшего из кабины эдайца, стащила с ветки полотенце и, прихватив из рюкзака сухой комплект, скрылась в ближайших зарослях.
  
  - Тётка Кора прислала, забрать, чтоб по темноте не шастали, - неразборчиво выдал "головешка", старательно отворачиваясь. Мокрой майки, облепившей женскую фигуру, ему вполне хватило для того, чтоб засмущаться, а тут ещё и майор представал в совсем не парадном виде.
  
  Вардан вытер с лица застывшие капли и кисло смерил взглядом подчинённого.
  
  - Ну, раз так, придётся тебе до первых звёздочек тут сидеть, - хмыкнул мужчина, выбираясь на траву. - Мы рано назад не собирались.
  - В машине палатка, еда... Дамир велел передать, если ночевать захотите. Я могу поставить и уеду... - предложил пленный, с осторожностью косясь на приближающуюся девушку.
  - Ночевать? А почему бы и нет! - подхватил идею Вардан. - Арька, давай тряхнём стариной?
  - Тебе ж на службу завтра? - пожала плечами лейтенант. - Успеешь?
  - Успею, если меня прямо с утра отвезут, - повернулся он к парню. - Давай, оборудуй стоянку, с нами остаёшься, - приняв решение, утвердил майор.
  - Я могу приехать, как рассветает, - слабо затрепыхался Тимур, с болезненной надеждой поглядывая на открытую дверь кабины.
  - Меня же со свету потом сживут: "загонял мальчика"! Да и бензин - не казённый, - нахмурился Вардан, однозначно давая понять, что продолжать дискуссию не стоит.
  
   ***
  
  Поставить палатку, уложить лапник, нарубить сухостоя на костёр и заваривать чай - два, три, четыре раза за вечер... да сколько понадобится! И сидеть в сторонке, недалеко, чтоб можно было окрикнуть, не напрягаясь.
  Тимур сколупнул с шероховатой, слоящейся коры смоляную бляху и, облокотившись спиной о ствол, перекатывал в пальцах мягкий, терпко пахнущий комочек. Знал ведь, не мог не понимать, что сердобольная просьба стариков выйдет ему боком:
  "Ты только продукты закинь, не захочешь с ними - домой вертайся".
  Ага... Наивный дядька Дамир. Пленный даже чуть улыбнулся, прижав пальцами занывшую щёку. Весь день смотрел жалостливо, советовал какие-то отвары и настойки, чуть ли не силой отправлял отдыхать. Так и тянуло старику в плечо поплакаться, рассказать, как по дому соскучился, как ему туда надо...
  - Тимур, поставь ещё кипяточку, - зычный голос командира выдернул из раздумий.
  Бросив под ноги смоляную фигу, парень с усилием отлепился от дерева. Прихватив посудину, зашагал вниз, по проторенной тропе. Уступ замусоленный, ноги скользят по разбитой, влажной глине. Спуститься впрочем - пустяки, даже в темноте, а вот обратно - уже сложнее. Набранная вода кажется густой и маслянистой, неслышно плещется в вертлявом котелке, тьма скрывает изменчивую форму, и остаётся только вес. Неверное движение, взмах рукой, и пройденные метры стремятся к нулю, тело неловко скользит на пузе вниз: глина, глина, галька...
  
  - Пацан, ты там уснул, что ли? Неси уже!
  
  Главное - не психовать, перевернуться на спину: звёзды, месяц, тучки - красиво. Вдох - выдох... Котелок - вода...
  
  
  
  ГЛАВА 11
  
  - Ну, слава богу! - "медведь" принял из рук посудину. Металлический ободок ловко улёгся меж рогатин, зашипело мокрое дно.
  
  Впрочем, парочке было что пить и без чая. Тимур вскользь прошёлся взглядом по накрытой поляне. К тёткиным деликатесам прилагалась бутыль с вином. Вояки хлебали по очереди прямо из горла и, судя по задушевности беседы, братанию лбами и героическому блеску глаз, терапевтическая доза была превышена многократно. Майор в очередной раз переживал взятие Шевзского рубежа: с азартом выкладывал палками на траве дислокацию войск, вещал с надрывом, размахивал руками... "Стриженная" слушала, закусив губу, изредка кивала, ободряюще сжимала подрагивающую ладонь командира. Идиллия... Так хотелось от души плюнуть и уйти. Парень знал этот бой не понаслышке и, пожалуй, мог бы внести в повествование свои коррективы, но... всё-таки не стоило. Потому как, он как раз и был одной из тех паскуд, которые держали высоту и "отстреливали наших мальчишек".
  
  - Куда?! - возмущённый рык "медведя" пресёк попытку скрыться из виду.
  Парень замер на месте, чуть повернув голову.
  - Ты гляди! - вояка кивнул напарнице. - Совсем распоясался рядовой. Тебя отпускали?!
  - Нужен? - постарался не выказывать эмоций пленный.
  - Нужен - не нужен... Спросить должен! И встать, как положено!
  
  Мысленно считая до ста, Тимур поправил одежду, выпрямился и, развернувшись на пятках, пошагал к костру. Этот пунктик командира давался горцу особо тяжело. Обычно Вардан был непритязателен в общении, но стоило ему набраться... И соблюдение субординации становилось жизненно важным.
  
  - Виноват, - сухо поджал губы пленный, вытягиваясь перед командиром. - Разрешите идти?
  - Куда? - методично уточнил мужчина, приосанившись вслед за подчинённым.
  - Спать. Вам - палатка, а я в машине лягу, - устало пояснил "головешка", слабо надеясь, что на сегодня его вахта окончена.
  Дров он нарубил с запасом, на всю ночь хватит, ночлег оборудовал, чая целый котелок - утопиться можно... Чего им ещё не хватает?!
  - Спать, спать... - уныло передразнил командир. - Ну, что ты как старик! А посидеть? А выпить с нами?
  Тимур искоса взглянул на майора, оценивая шансы. Сильно ли тот рассвирепеет, если сразу отказать?
  
  - Давай к костру, - "стриженная" кивнула на свободное место. - Шмотки мокрые. За водой на пузе, что ли, ездил?
  - Так точно, - буркнул парень, усаживаясь. Зарабатывать назидательный подзатыльник за игнорирование старшей по званию желания не было.
  - На, согрейся, боец, - "медведь" сунул в руки полупустую бутыль и кусок хлеба, намазанный чем-то жирным, мясным и капающим на штаны. - За тех, кто не вернулся... за ребят наших... Чёрт с ним... Можешь и за своих тоже...
  - Я не пью, - пленный аккуратно отставил ёмкость с вином и задумчиво глянул на бутерброд. Пригодится ли? Ведь сейчас точно зубы выбьют.
  - Не хочешь павших помянуть? - помолчав, переспросил Вардан. Внешне командир был вполне спокоен, но из глубины уже прорывались знакомые нотки бешенства.
  - Я и так помню... А пить не могу. Эджес-Вух всё видит...
  
  Лейтенант наморщила лоб:
  - Что-то я не замечала, чтоб у эдайцев так строго с выпивкой было...
  - Есть у них заковырка, - мрачно усмехнулся майор. - С врагами пить нельзя, с иноверцами... Мы к этому гадёнышу как к человеку, а всё одно - "крежча". Так?
  
  Тимур внутренне подобрался. Ну, вот оно... началось. Зацепился "медведь", теперь не отпустит. Будет лапой шевелить, на зуб пробовать... Не одно, так другое...
  
  - Пей, я тебе говорю, - сквозь зубы прорычал мужчина, впихивая в руки злополучную бутыль. - Совсем страх потерял? Учить надо?
  - Один глоток сделай и всё, - "стриженная" вскинула голову, блестя хмельными глазами.
  Тимур даже успел удивиться. Уж от неё-то он ожидал большего. На болоте так смаковала, так ненавидела, аж ядовитой слюной капала. Для себя парень решил, что не прирезала только потому, что командир запретил, но ведь всё равно дорвалась - ладонь вспорола аж до сухожилий... А тут спокойная как удав, ни предвкушения, ни азарта... Вроде как даже совет дружеский дала: мол, выпей, дурачок, и ничего тебе не будет.
  
  - Мне нельзя, - упрямо повторил горец, медленно поднимаясь на ноги. Понятно, что надо будет - и уронят, и отпинают. Но зачем упрощать задачу?
  - Пей, паскуда, я ведь силой залью, - командир не прибавил к громкости ни пол тона. Он, похоже, вообще не имел привычки орать. Вот только голос звучал теперь совсем по-особенному, словно прорываясь из самой преисподней.
  
  Вардан терял терпение. В свете костра его фигура казалась бронзовой, цельнометаллической глыбой, заряженной лишь на один результат. Парень не понял, что там лепетала тётушка про слабое здоровье первенца. Как по нему, так майор мог таскать из огня поленья голыми руками и, не морщась, крошить в мелкую щепку. Такая мощь пугала. Жить-то хочется всем, даже не слишком умным и крайне принципиальным.
  Тимур коротко облизнул пересохшие губы, а может, ну её... эту гордость. Потешить пьяных вояк. Хоть голова цела останется, ведь всё равно зальют, уж вдвоём-то точно.
  
  - Пей! - бронзовый гигант схватил за грудки, встряхнул для острастки.
  
  Самое время определится: целый и послушный, либо принципиальный, но со сломанной челюстью.
  Эвнек трусом быть не может...
  Багровая жидкость полилась на траву, раздаваясь в лесной прохладе перебродившими сливами. Майор перевёл остолбеневший взгляд от перевёрнутой кверху дном ёмкости к лицу потенциального смертника:
  
  - Ну всё, пацан, ты попал...
  
  Тимур, в общем-то, и так это понял, без предупреждений. Руку с зажатой бутылкой, вывернули первой: сильно, до хруста. Сломал? Правую?! Нет, кажется, нет... Удар, удар, ещё удар... Молча, без наставлений и показного благородства. А как же все сопливые бредни про то, что лежачего не бьют? Парень свернулся клубком, закрываясь. Было бы смешно, если б не так больно...
  
  - Лежачего не бьют! - раздалось в ушах.
  
  Пленный поперхнулся, он, что это сейчас не только подумал, но и вслух сказал? Да нет... Голос другой, сверху, и... кто-то оттаскивает "медведя"?! Хотя бы на это стоило посмотреть. "Головешка" осторожно высунул голову из-под сцепленных рук. "Стриженная"! В сторону увела... что-то втолковывает... не даёт вернуться. Командир недоволен, огрызается, но видно, что отходит помаленьку...
  
  - Спать проваливай! - рык уже не страшный. Напарница продолжает увещевать, тихо, почти шёпотом... Обхаживает, чаем поит...
  Тимур привстал, опираясь на колено, когда перестало звенеть в ушах, поднялся на ноги, выждал. Ни окриков, ни команд... Наигрались? Ну, слава богу. Значит, и правда, можно идти.
  Сиденья в салоне широкие, улечься довелось с комфортом. Дамир всегда с собой возит много всякой-всячины: то в лес, то на рыбалку. Есть чем укрыться, что под голову подложить, даже перекусить найдётся.
  Парень наконец-то выдохнул скопившуюся за день усталость. Веки тяжелели, сил не осталось даже моргать, вот только сразу отключится не получалось: мышцы словно закаменели, иногда самопроизвольно подёргиваясь. Не в меру обострившийся слух цеплял мельчайшие шорохи снаружи, сходу выдёргивая из зыбкого сна. В угасающем сознании крутились несвязные образы прошлого, настоящего, хаотичные мысли. Вот, эдаец снова среди своих. Пропитавшаяся грязью форма, пустая фляга... Их отрезали от последнего водоёма, в Шевзе вода есть, но туда ещё надо попасть. Затяжные бои, осада. Разведка нашла заваленный колодец. Далеко, вода мутная, пахнет тиной. И её мало. Постоянно хочется пить... Но вот, дождались артиллерии. Атака, прорыв! Бегом! Под обстрелом, на негнущихся ногах... Туго соображая куда и зачем... На одних бессознательных рефлексах ввалиться в разбитый город в толпе таких же отчаявшихся и остервенелых. Плюнуть на всё и искать воду... Фонтан! С ума сойти! Огромная каменная чаша! Слава тебе вседержитель! Дрожащими от нетерпения руками зачерпнуть полную каску, потянуться губами к живительной влаге... и получить прикладом в висок.
  Или не прикладом? Бьют уже руками, знакомые тяжёлые кулаки... И падает он на траву, а не на брусчатку. До автомата не добраться, но рука привычно пытается нашарить нож. Калёный, крепкий, ещё дед мастерил. Паника! Паника до озноба, до взмокшей спины! Нет клинка... Да и не может быть, ведь он уже не солдат, а так... тягловая скотинка, раб... Пинки прекращаются. Поперечная морщинка между бровей, не по-женски сильные руки... Шальная баба юбкой прикрыла... Позор. Зачем встряла? Побоялась, что "медведь" спьяну пришибёт? Хотя... не важно. К варанам всё... и всех...
  
  
  - Подъём, боец! - проснуться было равносильно тому, чтобы сдохнуть. Сердце зашлось в бешеном ритме, во рту пересохло.
  
  Тимур с трудом разлепил веки. Командир стоял перед ним бодр и свеж, волосы влажные... наверное, опять купался. Вот ведь зверюга, всё ему ни по чём... Через распахнутую дверь в салон потянуло зябкой сыростью. А ведь солнца ещё нет... Дымка на горизонте, белёсое небо. Часа четыре утра... Куда так рано?
  
  - Пройдёмся, пока время есть. А то вчера не договорили, - усмехнулся Вардан. - Без лишних глаз сподручнее.
  
  Под ложечкой тоскливо заныло. Что? Опять?! Тогда уж лучше бы вчера сразу всё получить... Тяжело вот так спросонья и в морду.
  
  Захлопнув дверь машины, горец поплёлся вслед за майором.
  Через пять минут штаны мокрые по колено, а ведь тропка примята, и роса сбита... Сегодня по ней уже проходили... Видимо, "медведь" и ходил. Неужели специально место искал? Чего ж так утруждаться было? Мог бы и возле автобуса повалять...
  Во рту стало горько, а в груди заныло. Ну, точно, вышли на поляну...
  
  - Ты решил, я бить, что ли, стану? - хохотнул мужчина, разглядывая притихшего "головешку". - Мда... - прицокнул он, оценивая результат своих вчерашних уговоров. - Что ж ты как баран-то всё под руку не вовремя лезешь? Видишь пьяненький - отойди!
  - Я пытался, - пожал плечами горец. - Не вышло...
  - Плохо пытался, раз опять морда разукрашена, - непрошибаемо констатировал Вардан. - Но сейчас не об этом...
  
  Командир со вздохом присел на высохшую корягу и выжидательно уставился на парня:
  - Как-то у нас нехорошо пошло: побеги, заложники, драки, хамство... Ты без люлей жить не можешь?
  - Могу, - нехотя отозвался пленный, переминаясь с ноги на ногу. Разговоры по душам не особо отличались от пинков под рёбра, разве что теперь страдало самолюбие.
  - Так что ж тебе не живётся спокойно-то, а? - поднял широкие брови командир. - Не нервируй меня, стариков не подставляй. Земли тебе клочок отцепим, избу срубишь, жену приведёшь. Всё как у людей будет.
  - Мне не надо, я домой...
  - Цыц! - оборвал майор, подаваясь вперёд. - Отставить нытьё! Мать-старуха, козы, вишня под горой... Слышал я это уже всё! Раньше думать надо было, когда деревни наши шёл жечь.
  
  Пленный разочаровано поджал губы, по лицу скользнула горькая усмешка. Глупо было клянчить свободу у командира, потерявшего на этой войне почти весь свой взвод. А ведь зачем-то про аул ему рассказывал, про родителей, про сестру, про старый сад... Не первый раз уже. Всё никак не дойдёт: "медведь" может с ним бок о бок хоть всю жизнь прожить, говорить вежливо, за одним столом сидеть... Но ненавидеть не перестанет.
  
  - Ну, и чего с тобою делать? - помолчав, поинтересовался Вардан. - Пороть по выходным для профилактики? Или сразу в лагерь? Ты по возвращению ещё полгода как шёлковый был. Наверное, пора повторить опыт?
  - Не надо, я понял, - тихо попросил пленный, сам для себя что-то решая.
  - Что ты понял?
  - Я не буду нарываться...
  - Ну, и то - хлеб, - с усталым смешком махнул рукой командир. - Теперь о нашей гостье... Пока меня нет, она за главную. Слушаться и не огрызаться, а то приеду, зубы выбью. Уяснил?
  - Да, - спокойно кивнул парень. Передача власти по старшинству... ничего нового.
  - Вот и отлично, - подытожил Вардан, поглядывая на небо. Горизонт стремительно наливался красками, проснулись не только птицы, но и комары. - А сейчас лечебная физкультура с марш-броском на десять километров. Вокруг озера, - тепло улыбнулся майор, устанавливая на часах расчётное время. - Мозги прочистишь, о своём поведении подумаешь. Мухлевать не советую, - честно предупредил он, демонстрируя динамичную карту на экране прибора слежения. - Ну, долго топтаться будешь? Бег на месте в километраж не засчитывается. Пошёл!
  
  
  ГЛАВА 12
  
  - На ферму? - сухо поинтересовался эдаец, выруливая из военного городка на проезжую дорогу.
  Ариана одобрила маршрут, ещё раз окинула взглядом собранный впопыхах скарб и лениво потянулась на переднем сиденье. Водитель явно тяготился вынужденным соседством, но тактично молчал.
  
  - Как на этот раз перед стариками отмажешься? - вопрос не был праздным и требовал разрешения в ближайшие сорок километров.
  - На склоне поскользнулся, упал, - шмыгнув носом, выдал "головешка", потянувшись к кнопке радиоприёмника. - Можно? - замешкался он в последний момент.
  - Включай, - Ариана отмахнулась, морщась в ответ на собственные мысли. - Эдаец привычно защёлкал переключателем, ища волну без помех и выравнивая громкость. - Дамир, может и наивный чересчур, но не до такой же степени... Правду скажешь.
  - Как это? - недоверчиво покосился пленный, оторвавшись от дела, которое судя по всему, его успокаивало. - Меня ж потом...
  - Правду про драку, - недовольно разъяснила девушка. Интриги и актёрство никогда не были её сильной стороной, а тут майор удружил... С одного боку надо быть белой и пушистой, а с другого - так, чтоб Цербер мертвечиной подавился. - Скажешь, повздорили с Варданом, морду друг дружке начистили... потом помирились. Дело молодое, все поймут.
  
  Пленный кивнул, поворачивая руль. Лейтенант заложила руки за голову, провожая взглядом знакомые ёлки на обочине. В общем-то, парень адекватный, договорится можно, и держится неплохо: в ссадинах, лицо перекошено, а ведёт себя так, будто ничего не случилось... будто так и надо.
  Впрочем, с эдайцами Ариана никогда тесно не общалась. "Языков" брали, меняли пленных, иногда приходилось пополнять запасы провизии через местных барыг, в остальном, это был враг по ту линию фронта, которого надо уничтожать как мигрирующую саранчу. Тем более что вели себя завоеватели соответствующе: вырезали под корень мирное население, мародёрствовали, жгли всё, что горело, и двигались дальше... Трудно винить майора в предвзятости: протащив сквозь пекло Шевзы роту необстрелянных новобранцев, он имеет такое право. Но... Лейтенант подобралась в размышлениях к самой сути коробящего момента: речь сейчас не о старом приятеле, речь о ней. А она как-то привыкла считать себя не то чтобы уж очень правильной, но, по крайней мере, адекватной. Разочаровывать в таких вопросах саму себя - последнее дело.
  
  
  По приезде девушка успела заглянуть в дом и ещё несколько хозпостроек, но Кора, несмотря на пекло, обнаружилась в огороде.
  
  - Зарастает, - махнула рукой тётка на благоразумные доводы гостьи в пользу вечерних работ. - Картошку подсыпать пора, лук весь в "стрелы" пошёл, морковь вьюн задавил...
  
  Оставлять такой рьяный рабочий фанатизм без присмотра было опасно, а отсиживаться в теньке, пока пенсионерка впахивает, совесть не позволяла. Ариана выбрала в сарае инструмент поострее, стянула с гвоздя заляпанную старую панамку и отправилась на борьбу с лебедой и одуванчиком.
  Через полтора часа земляных работ гостья была вынуждена признать, что силу привычки не стоит недооценивать. По жароустойчивости, терпению и отлаженности действий тётка Кора - богиня плодородия своего огорода - могла запросто заткнуть за пояс боевого лейтенанта. И всё же... за привычной суетливостью и весёлой болтовнёй, нет-нет, да и мелькала горечь.
  
  - Вардан просил передать, чтоб не скучали, - попыталась подбодрить фермершу Ариана. - Переживал, что не успел попрощаться... Он вас любит и ценит, просто уж характер такой...
  - Да ничего, - покряхтела тётка, отмахиваясь. - Насильно к юбке не привяжешь, большой уже. И к хозяйству тяги никогда не было... Хоть навещает иногда, и то божья благодать.
  Девушка слушала рассуждения хозяйки и кивала, упорно выкорчёвывая раскидистый лопух, ушедший корнями, судя по всему, в мезозойскую эру.
  
  - Правду говорят: "гость - в сенцах, одиночество - с крыльца", - продолжила фермерша, подгребая сорняки к силосной яме. - Как Тимурка у нас появился, так и сына стала чаще видеть. С нами, стариками, поди скучно, а тут всё ж почти ровесник. Как приедет - так обязательно к Тимуру заглянет, иногда всю ночь могут просидеть. Сплю плохо, в окно бывало гляну, а во времянке свет так и горит... знать, заболтались... Да и парню интерес, на рыбалку, на охоту с ночёвкой - никогда не откажется...
  
  Лейтенант облизала запёкшиеся на солнце губы, открыла было рот, но, передумав, лишь покрепче взялась за древко тяпки, монотонно подрубая на корню мелкую травку. Профессиональная деформация, чтоб её! Так и тянуло выспросить у тётки на сколько уезжали, куда и не возникало ли у пленного по возвращении из дружеских походов житейских неурядиц типа ожогов, обморожений и проблем с почками.
  Но у Коры "дружба" пленного эдайского солдата и командира группы зачистки вызывала совсем иные ассоциации:
  
  - Как вместе идут, так бывает, почудится... - глубоко вздохнула тётка, разгибаясь. - Глаза плохие стали... Кажется, что не Тимур, а Самат идёт... Домой возвращается.
  
  Ариана с тоской глянула на фермершу, заранее подыскивая слова утешения, но тётке они, пожалуй, были не нужны. Ни слёз, ни надрыва в голосе, Кора выглядела лишь чуть виноватой и смущённой: мол, видишь, что старая придумала...
  
  - А ведь Тимурка-то тебя побаивается, - подмигнув, хохотнула она, моя руки в дворовой бочке. - Ну, ещё бы, такая красавица - подступиться страшно!
  
  Гостья убрала на место инструмент и по локоть погрузилась в прохладную воду, с кривой усмешкой вспоминая нож, вспарывающий кожу, и сопротивление чужих мышц. О, да... красота - страшная сила... а упёртость и паранойя - ещё и неистребимая.
  В доме дышалось легче, толстые стены укрывали от полуденного зноя. Тётка накрыла обед на двоих: грибная похлёбка, сыр и утренний хлеб. Мужчины поедят в поле, ещё неделя-две и начнутся дожди, и затягивать с сеном нельзя.
  - Вот бы ты тоже с Тимуром поладила, - поделилась надеждой Кора. - Как Вардан... по-приятельски.
  Ариана едва не подавилась рыжиком, неосмотрительно закашлявшись от живо представленной картинки.
  
  - В общем-то, я уже... поладила, - задумчиво выдала она, подбирая корректное слово для подобных отношений.
  - Добро! - с облегчением заулыбалась фермерша, накрыв руку гостьи своей шершавой, тёплой ладонью. - Робкий он до новых людей, стеснительный, видать, воспитание такое... А тебя ведь прямо ждал!
  - Чего? - второй раз за обед поперхнулась лейтенант. - С какой это радости?
  - Ну... - пожала плечами хозяйка, поставив на стол кувшин с морсом. - Мы когда о твоём приезде узнали - обрадовались, фотографии вытащили, где ты ещё с мальчишками по двору бегаешь, вспоминали, рассказывали, парень тоже смотрел, нас, стариков, слушал. Вот, наверное, и смекнул, что человек ты хороший, да и просто умница, красавица... Как такую не ждать?
  
  
  Снова огород, уход за дворовой живностью, уборка, стирка, стряпня... Длинный, жаркий день, но помогать Коре было не в тягость. Не так уж часто Ариана обременяла себя бытовыми хлопотами. В городе вода - из крана, кормят в столовой, скотины как таковой нет, если не считать пары-тройки взбалмошных вышестоящих чинов, а для устранения мелких хозяйственных проблем, всегда можно было выспросить рукастых солдатиков, которые и кран починят, и провода к розетке подведут.
  Проходя мимо бельевой верёвки, девушка стащила сухое полотенце и направилась в другой конец двора, в закутке у глухого забора скрывался наскоро построенный летний душ. Пользовались им редко: есть баня, Милкина лужа недалеко... Но лейтенант хотела в воду прямо сейчас, головная боль не прибавляла прогулочного энтузиазма. Похоже, в борьбе за урожай она всё-таки перегрелась или поза закапывающегося страуса явно не для неё...
  Услышав шум воды, Ариана сбавила шаг и осторожно заглянула за угол. Не ей одной пришла в голову гениальная мысль воспользоваться заржавевшей мойкой. В кабинке, замотанной мутной тепличной плёнкой, угадывался мужской силуэт: поджарая смуглая фигура, блаженно запрокинутое под водяные струи лицо, руки шарят по полке, в поисках мыла...
  Гостья тряхнула головой и отмерла, только из-за близости слушателя не выматерившись себе под ноги: ну что она, мужиков голых никогда не видела?! Видела... даже щупала... и не так уж давно.
  
  - Арья, вот ты где! - радостно пробасил Дамир, показавшись из-за сарая. - Ты чего здесь? Очередь ждёшь?
  - А я... да, - благоразумно закивала девушка, надеясь, что дядька сходу не вглядывался в её сконфуженную физиономию.
  - Я думал сейчас баньку затопим... Как суслики все: сполоснулся и бежать! Нет бы попариться, косточки размять... - фермер напутственно вещал про пользу можжевелового пара, ничуть не обращая внимания на панику в кабинке. С первых возгласов дядьки эдаец резко выпал из состояния релакса: чуть не утопившись от усердия, наскоро смыл голову, отплевался, отфыркался, путаясь в ногах, принялся натягивать одежду прямо на мокрое тело, не забывая при этом бросать лихорадочные взгляды на наглую извращенку снаружи.
  Лейтенант досадливо усмехнулась и отвела глаза: а ведь и правда - стеснительный... даже забавно до какой степени. Гляди того в штанах запутается и об полку, падая, башку себе проломит.
  
  - Ну, банька, так банька, - с лёгкостью уступила она агитирующему старику. - Чего ж не попариться? Может, и голова пройдёт...
  
  
  ГЛАВА 13
  
  Добравшись до времянки, парень возмущённо хлопнул дверью, опустил засов. И к варанам* навязанные правила! Не запираться, окна не зашторивать... Пусть майор лучше зубы выбьет по возвращению... Развлекать эту озабоченную он не намерен!
  Переводя дыхание, Тимур уселся на жалобно скрипнувшую кровать: мокрый, взъерошенный, со скользкой от мыла спиной.
  Вот прав же, с самого начала: это нечто в камуфляже вообще не женского роду. Нормальная девка невзначай увидела - убежала бы и виду не подала. Скромность - половина красоты. Порядочная эдайка и в лицо-то мужчине редко смотрит. А эта... куда смотрела?! В упор, на расстоянии вытянутой руки, как коня разглядывала!
  Оранжево-красный, словно остывающая медь, шар катился над лесом, всё глубже утопая в мохнатых вершинах. Пленный зябко поёжился. Снять бы мокрое, переодеться... да тётка сегодня всё перестирала.
  Парень взялся за прилипшую футболку и потянул вверх, невольно косясь на дверь. Снаружи было тихо.
  Да, что он, в самом деле?! Не с разбегу же вломятся?! Тимур нервно стащил с себя всё остальное и принялся рьяно растираться полотенцем. Наверное, так и становятся настоящими рабами: когда с самим собой наедине лишний шаг сделать страшно.
  
  Следующий день выдался халявным. Одна короткая поездка в городскую управу и чистка курятника. Положив свежую подстилку, горец мог считать себя свободным уже с обеда. В сущности, не так уж плохо: можно повалятся в теньке с книгой или сходить на вырубку, к огромному малиннику, натрескаться ягод от пуза... Прикидывая, чего сейчас больше хочется, парень завернул в гараж. Прохладно, темновато, нос защекотал запах бензина и машинного масла. Его вотчина. Вместе с обязанностями водителя пленный получил в бесконтрольное пользование ещё одно тихое, уединённое место. Даже Вардан заглядывал сюда редко и без особого интереса.
  Тимур включил свет и бесшумно прикрыл за собой створку ворот, оставив лишь узкую щель для притока воздуха. Прислушался к звукам снаружи: бабская болтовня где-то в огороде, кудахтанье кур, смех и крики соседской детворы... Так и тянуло для верности запереться, но, нет... лишнее внимание сейчас ни к чему.
  Парень потянулся к верхней полке, передвинул несколько жестянок и извлёк из дальнего угла неприметную, продолговатую коробочку. Вспотевшие от предвкушения руки пришлось вытереть о штаны, звякнула крышка, обнажая промасленную ткань. Пальцы ловко размотали тряпицу, и в искусственном свете тускло блеснуло лезвие. Горец повертел его, в очередной раз проверяя угол заточки, любовно выведенную кромку, наращенный хвостовик... Сокровище из помойки. В доме все ножи наперечёт, затеряйся хоть один, майор поймёт, всю душу вытрясет. А это просто бесхозный кусочек стали, случайно подобранный в лесу. Должно быть, какой-то грибник или охотник, покорёжив свой инструмент, оставил его там, воткнутым в пень. Поломанный мусор, но для Тимура он стал и радостью, и наваждением. Конечно, в самозащите против командира, нож был бы скорее опасен для самого эдайца. На редкие выпады уязвлённого самолюбия, протесты и стихийные бунты "медведь" смотрел снисходительно, казалось, что даже порой не против был размяться, но... Увидь он в пленном реальную угрозу себе, семье, селу... решил бы всё одним махом или спрятал так, что никогда не нашли.
  Не хотелось умирать... И в лагерь не хотелось, влачить оставшуюся жизнь безвольной скотиной, помнящей только номер своего барака, мечтающей об очередной кормёжке и месте возле горячей трубы.
  Выбросить... Пока не увидели... Не наткнулись случайно и не спросили...
  Тимур тяжело сглотнул, не в силах выпустить из рук нагретый, словно живой, клинок. Всё равно, что отказаться от самого себя... того прежнего... добровольно сдать последнее оружие... и покориться, вручая свою судьбу сильнейшему.
  Парень достал из кармана припасённую деревяшку - брусок янтарного цвета с тёмными прожилками. Красиво... Если постараться, на рукоятке выйдет затейливый узор. Не зря он оставил себе несколько спилов с корней выкорчеванной в прошлом году яблони. Как знал, что пригодится...
  Работу сильно упрощали инструменты Дамира. Пленный не знал, откуда у дядьки шлифовальные круги, электрические свёрла и даже заросший пылью деревообрабатывающий станок, но запасливость старика заслуживала уважения.
  Спустя пару часов кропотливого труда и боязни испортить заготовку, корень обрёл форму и ласкающую гладкость, плотно зажав металлический хвостовик. Горец придирчиво оценил результат, сдул лезущую в ноздри деревянную пыль, взвесил нож в руке. Конечно, это ещё не всё, да и результат - так себе. Вот дед по матери... тот умел, а он что - любитель. Но эдаец довольно улыбнулся и, не удержавшись, принялся ладонями выстукивать по столу ритм старой плясовой. Его клинок! Честь и доблесть... воину без этого нельзя.
  
  - Тимур! Ты тут? - озноб пробежал по позвоночнику, сердце предательски ёкнуло.
  Этот голос... бесстрастный, слегка недовольный и скрип распахнувшейся створки. Пересиливая внезапный паралич, парень одним движением сгрёб свою работу в мусорную коробку и небрежно пихнул ногой под стол, несказанно радуясь, что сел подальше от входа.
  Шаги приблизились и замерли.
  - Чем занят? - "стриженная" медленно обошла пленного по кругу, приглядываясь к его самозабвенной возне возле очередной железки.
  - Нужен? - горец настороженно глянул с корточек, разбирая попавшийся под руку старый карбюратор.
  - Мне - не особо, - насмешливо раздалось сверху, - а вот Кора тебя обыскалась, сил нет, как хочет арбузом накормить.
  - Иду, пять минут только... - не поднимая головы, выдал Тимур, упорно налегая на прикипевшую гайку.
  
  Девушка пробубнила под нос нечто неразборчивое и вышла.
  
  - Да тут он! Сейчас идёт... - крикнула она кому-то во дворе, голоса снаружи отдалились и пропали.
  
  Тимур, рвано выдохнув, бросил к инструментам гаечный ключ и опустился на старые тряпки:
  
  - Чуть не попался... Слава предкам! Хранят дурака...
  
  Примечание: вараны - злые духи.
  
   ***
  
  В голове было пусто, а в груди тоскливо. Это всё от вина. Вот если б пили самогонку...
  Ариана усмехнулась, чекая камушек в дорожной пыли. Усугубившая сумерки туча не добавляла оптимизма. Зачем только попёрлась в гости. Знакомая девчонка с окраины села, подруга - не подруга... знакомая. Хотя назвать девчонкой мать троих детей язык не поворачивался. И ведь сама звала, уговаривала... но толи невпопад как-то получилось, то ли всерьёз на визит не рассчитывала.
  Этот вечер лейтенант провела в новом, недавно срубленном доме, в комнате с небесно-голубыми занавесками и цветущей на подоконниках геранью. Хозяйка растеряно улыбалась и то и дело порывалась куда-нибудь сбегать: разнять дерущихся близнецов, помешать кашу, высунуться в окно к соседке... Общих воспоминаний оказалось не так уж много, а после них разговор неминуемо обрывался. Навести мосты от дурашливой юности в косичках к послевоенным будням не помогли ни фотографии, ни богатый выбор наливок. Единственное о чём старая знакомая могла говорить без умолку, так это о своих детях: об их успехах, талантах, кто на кого похож, и как быстро растут... Но стоило Ариане потянуться к одному из подскочивших малышей, как хозяйку заметно покоробило. Выдернула мальчишку из-под руки, словно от змеи спасала... Потом, правда, опомнилась, засмущалась... Но, чтоб сделать выводы, этого хватило.
  Боится? Она её боится?!
  В горле булькал надсадный истерический смех. Лейтенант со всей злости пнула кропотливо ведомый булыжник, и тот, подняв облако едкой пыли, улетел в кусты.
   Армия, фронт, боевое крещение на передовой, а после победы - опять же служба, погоны... Всякое было, чего и вспоминать не нужно, а вспоминается... Лезет в голову, особенно по ночам...
   Ну, так и что теперь? Она - адекватный, вменяемый человек, который вполне себя контролирует. Может, лейтенант вернулась и не совсем тем аленьким цветочком, коим так умилялись соседи, но уж точно и не психопаткой, от которой стоит прятать маленьких детей.
  Подобный ход мыслей вызвал новую порцию аномального веселья. Где-то она это уже слышала... А, ну да... На дознаниях. Многие слетевшие с катушек ветераны рассуждали примерно так же...
  На автопилоте пересекая двор фермы, девушка вдруг остановилась, задумчиво присматриваясь к тёмным окнам времянки: "А этот курчавый тоже считает её чокнутой?"
  Пару секунд помедлив, Ариана двинулась к пристанищу эдайца, сама толком не понимая, чего хочет добиться. Объяснить своё поведение при первой встрече, когда избила, чуть не прирезала, когда просто трясло от злости? Получится донести? Да и надо ли...
  Ещё на подходе лейтенант притормозила, разумно решив, что, скорее всего, парень уже спит, но сквозь плотную ткань штор пробивался свет.
  Полуночничает... Ну, что ж... Значит, и для гостей - не поздно. Тем более что на откровенность тянуло именно сейчас, пока она ещё в чувствах и в подпитии, а вот завтра... Завтра уже вряд ли.
  Девушка, не торопясь, поднялась на крыльцо. Хорошо, когда место до последнего гвоздя знакомо: знаешь, куда ступить, чтоб не скрипнуло, и с какой стороны подойти.
  Что теперь? Постучаться? Окликнуть?
  Ариана неслышно выдохнула, грея пальцами дверную ручку, слегка толкнула... заперто. Зная эдайца, можно было предположить, что он скорее спящим притворится... или дохлым, чем добровольно пригласит её войти.
  
  Значит... Взяться покрепче и чуть приподнять старую дверь, а потом навалиться, и плечом - вот сюда, в рябую доску, чтоб слетел засов... Маленький детский секрет, ещё Самат показывал. Конечно, бестактно и далеко не лучший способ для начала диалога, но извинится она потом, объяснит, расшаркается, а сейчас главное - попасть.
  Вооружённая благими намерениями, чуть перестаравшись с напором, лейтенант ввалилась в жилище, по инерции пролетев комнату до самой середины.
  Дурашливая, хмельная улыбка сползла сама собой, приветствие застряло где-то на вдохе:
  - Твою же мать! Дебил! Убью...
  
  
  ГЛАВА 14
  
  Перехватить кисть и выбить нож, было делом не сложным: эдаец так завернулся меж двух зеркал, что среагировать не успел, да и не с руки дёргаться, когда заведённой за спину железкой пытаешься добраться до чипа, почти вслепую вспарывая кожу.
  От толчка парень рухнул с хлипкого сиденья, уже с четверенек вперившись в гостью ошалелым, диковатым взглядом.
  
  - Не сметь! - угрожающе зарычала Ариана, заметив, недвусмысленное движение к табурету. - Не сметь!
  
  "Головешка" взвился в стремительном рывке, не слушая, не отвечая, не реагируя. И вот, уже всё четыре деревянных ножки полетели ей в лицо, лейтенант машинально отмахнулась, прикрыла голову.
  Надо отходить, маневрировать... Пальцы намертво зажали рукоять ножа, тот словно сам просился в дело...
  Горец двигался хорошо: напористый, решительный, но слишком много надежды на щит: открывается... Атаковать нельзя, нельзя порезать...
  Новая попытка и неразборчивые, требовательные выкрики на эдайском.
  Табурет ухнул медленно и слишком близко. Рука сама вцепилась в край сиденья, пленный не отпустил, продолжая напирать: сильный, упрямый, на взводе... Почему она раньше об этом не подумала? О чём она, вообще, думала?
  Просто так уйти не получится, но потери надо минимизировать... Нельзя подставиться, нельзя убить...
  Поднырнув вплотную, парень попытался перехватить руку, обезоружить, навалился...
  И здравый смысл кончился.
  За долю секунды кончилось всё: рассуждения, мысли, осторожность. Рухнули границы. Остались лишь рефлексы и мышечная память.
  А вот реальность возвращалась поэтапно: липкое и тёплое на ладони, судорожный вздох под её коленом, широко распахнутые от страха, тёмные глаза...
  Пленный, неловко извернувшись, исполосованной рукой сдерживал нож, на одну треть лезвия уже вошедший в его плечо. Ариана поймала себя на том, что до сих пор давит на рукоять, сняла упор, подалась назад. Парень под ней вздохнул с облегчением, расслабляя подрагивающие от напряжения мышцы.
  
  - Охрененно... Доигрались, - констатировала она, кусая пересохшие губы. Медленно разжались непослушные пальцы, девушка перекинула ногу, освобождая эдайца от веса своего тела, опустилась рядом, на пол. - Не трогай, - сердито цыкнула она, понимая с каким намерением "головешка" взялся за рукоять. - Сначала найду, чем перевязать.
  
  Лейтенант тяжело поднялась на ноги, оглядывая простенькую комнатёнку. Из полезного на глаза попалось только полотенце и пара сложенных стопкой футболок. Нет, можно, конечно, и простыню разодрать и занавески, но к чему такие сложности? У Вардана же здесь аптечка, нужно только снять доску с подоконника...
  
  Порезы на предплечье длинные и не глубокие, с плечом - хуже. Колотая рана, хоть крупные сосуды и не задеты, но мешки ворочать в ближайшее время точно не сможет. Давящая повязка, руку - на косынку, покой, антибиотики, перевязки... Гостья потёрла рукой глаза и мысленно застонала: сходила, блин, поговорить. Вот, как это всё объяснять старикам?! Снова упал, споткнулся или лошадь лягнула? И это, она, борец за права пленных? После всего случившегося? Хороший пример для подражания...
  
  Эдайца, казалось, подобный порядок вещей вовсе не напрягал. Сидел на полу, облокотившись о ножку кровати, глядя на девушку растерянно и чуть удивлённо. Ни злости, ни агрессии... Сама невинность! Так и тянуло выругаться вслух. Словно и не он пять минут назад целился ей в голову распроклятым табуретом. Удивительная нация! Или это такой штучный экземпляр?
  Ариана собрала в отдельный пакет окровавленную марлю, туда же сунула и нож, подтёрла красные разводы на полу. Эдаец как будто бы встрепенулся, заинтересовавшись происходящим, зашевелился, пытаясь встать.
  
  - Куда собрался? - поморщилась лейтенант, возясь с плиткой. - Сиди, сейчас чаю сделаю сладкого. Отпаивать буду, пока ты тут коня не двинул. - Парень, уцепившись здоровой рукой за спинку, перебрался на кровать, бледнея и морщась от внезапной боли. - Что не весело? - не удержавшись, буркнула девушка, принюхиваясь к найденной в кульке заварке. - И это ещё я за лес извиняться шла! Кто на людей с порога кидается? Смертник хренов! Чего тебе в голову вступило?
  - Не выкидывай... нож мой... отдай! - тихо, просительно, с такой тоской в голосе, что Ариана даже обернулась, опустив обратно на плитку ковш с кипятком. - Это моё... отдай!
  
  Гостья поперхнулась, с недоумением разглядывая компактно свернувшегося на постели "головешку". Так вот, что он твердил во время драки то на своём, то на чужом языке...
  
  - Ты из-за ножа, что ли, полез?! - опешила девушка. - Не из-за того, что с побегом помешала, а из-за ножа? Побоялся игрушку потерять?
  
  Лейтенант вновь занялась чаем, пытаясь до конца осознать линейку эдайских приоритетов. По её ощущениям, такое мог выдать двенадцатилетний мальчишка, а вот, чтоб человек призывного возраста...
  Личное оружие - честь воина. Честь дороже жизни...
  Слов не было, впрочем, как уже и злости.
  
  - Откуда взял? В хозяйстве таких клинков не было. На рынке выменял? - гостья поставила чашку на табурет перед кроватью и присела рядом. На языке вертелось, впрочем, нечто иное: не "выменял", а "стащил" или "отобрал", но усугублять отношения поспешными догадками не хотелось.
  - Я его сделал! Поломанный нож, брошенный...
  От потери крови парня начинало лихорадить.
  - Пей, давай, - поджав губы, Ариана кивнула на остывающий чай. - Сейчас подушку под спину подложу, сядешь нормально.
  - Я потом... отлежаться надо...
  
  Зубы пленного против воли отбивали чечётку, немало усилий уходило на то, чтоб хоть как-то сдерживать мышечную дрожь, на лбу выступила холодная испарина.
  Можно, конечно, было и отстать... Перебинтовала же, противошоковое вколола...
  Лейтенант устало потёрла ноющую шею, с глухим раздражением созерцая душещипательную браваду угнетённого воина.
  
  - Хватит кобенится. Ну, хреново. Ну, трясёт. Эка невидаль... В обморок хлопнешься, откачивать не буду. Пусть майор тебя к себе в лазарет забирает...
  
  Девушка сложила руки и облокотилась о стенку, прикрывая глаза. Второй час ночи...Ёп... его мать... такой настрой хороший был - за отпуск в прок выспаться, чтоб никаких командировок, ночных учений, групп эдайских нелегалов... И вот, снова эдаец... Всего один! А результат тот же.
  Кровать заскрипела, качнулись пружины, сбоку послышалось сопение и возня. Девушка проморгалась, сгоняя дрёму. "Головешка" всё же сел, потянувшись за чашкой дрожащей рукой. Неловко прихватил изящную дужку, приподнял, плеща на пальцы кипяток, дёрнулся, неразборчиво шипя сквозь зубы проклятия.
  
  - Додумалась же Кора выдать тебе посуду из свадебного сервиза, - беззлобно проворчала лейтенант, отнимая у него пиалообразную фарфоровую ёмкость.
  
  Горец с полным непониманием в глазах следил за тем, как она попробовала чай, досыпала сахара, ещё отхлебнула и, подсев почти вплотную, поднесла чашку к его губам, всем своим видом выражая, чтоб соображал быстрее.
  Пленный, поколебавшись, глотнул обжигающую жидкость, поёрзал, приподнимаясь на подушке. Ариана удовлетворённо кивнула:
  - Ну вот, дело пошло... Будешь хорошо себя вести, подарю нормальную кружку из нержавейки.
  
  Поддерживать дружескую беседу эдаец явно не собирался, но уголки губ отчётливо дёрнулись вверх, и он поспешно опустил голову.
  Выпоив крепко заваренное снадобье, гостья убрала пустую посудину и отошла к окну.
  
  - Я ухожу, - сообщила она, копаясь в аптечке. - Спи, руку не дёргай. Станет плохо - таблетку под язык и ко мне сразу, хоть ползком. Понял? - на табурет легла пластинка с белыми горошинами. - Всё, - подумав, лейтенант поставила у кровати ещё и ковш с водой.
  - А нож?
  
  Девушка обернулась у двери. Парень взволнованно вытянулся столбиком, словно суслик, и глаза такие же большие и беззащитные...
  
  - Он мой... ну, пожалуйста...
  - Твой, - неспешно согласилась Ариана, стоя уже одной ногой на крыльце, - но будет у меня.
  
  Хлебнув сырой, прохладный воздух, лейтенант медленно выдохнула. Самая тьма - ни черта не видно, в доме огней давно нет. Под ногами шуршали мелкие камушки, жалобно поскрипывала на ветру старая яблоня, где-то далеко подвывали собаки... Ну, и ночка выдалась! Давно не было такого веселья. Стараясь не шуметь, Ариана зашла в дом, пробралась к себе в комнату и, побросав одежду, приблизительно в сторону стула, с наслаждением нырнула в постель. Сразу заснуть у неё выходило редко, вот и сейчас она вертелась, пытаясь поудобнее примостить ноющий после потасовки старый перелом, расслабить одеревеневшую спину...
  Мало ей проблем на стукнутую голову? Незаконно удерживаемый горец - это плохо, а порезанный и избитый - так и совсем не хорошо. А он её ещё и ждал... Смешно. Хотя, теперь в общих чертах понятно. Кора, небось, проболталась про назначение, ведомство. Расписала, какая Арьюшка - молодец, порядок в стране наводит, пленных освобождает... Вот дурачок и надеялся, что теперь его черёд пришёл... депортироваться. А когда понял, что добрая тётя на него волком смотрит, то откровенничать и передумал. Решил, что это за ним догляд прислали, что гостья с майором заодно... Да и она хороша: начудила, накуролесила...
  Девушка накрылась подушкой, старательно глуша отголоски брюзжащей морали. Спать. Спать, спать, спать... Как это всё разруливать, она подумает завтра.
  
  
  
  
  ГЛАВА 15
  
  Новый день начался с того же, чем закончился предыдущий: с боли и пересохшего горла. Рука нащупала на полу ковш. Воды осталось на два глотка, но пока и того хватит. Пора вставать, судя по золотистым солнечным бликам, уже больше восьми часов. Проспал...
  Тело не хотело двигаться, а голова соображать. Тимур скосил глаза на присохшие бурые бинты, проверки ради осторожно повёл плечом и охнул, рука была словно чужая, но ныла точно как своя.
  Парень попытался припомнить сегодняшнее расписание: с сеном, слава всем богам, успели закончить, про поездки Дамир не говорил... Колодец! По этому поводу можно было застонать без угрызений совести: снимать почву, долбить лопатой суглинок... одной рукой... на семь колец.
  Пленный впал в ступор, свесив ноги с кровати, в красках переживая будущие события. И что..? И как он это всё..?
  Да... Майор учил грамотней. Иной раз доставалось вроде как и побольше, и посильней, но вот, чтоб на следующий день на работу не выйти - ни разу не было.
  Два негромких, требовательных удара в дверь. Пленный поспешно вскочил, и комната пошла креном. Рука вцепилась в спинку кровати за миг до неловкого падения. Парень завертел головой, удерживая только одну пульсирующую мысль: натянуть что-нибудь поверх бинтов. Дядька не должен увидеть рану.
  
  - Иду! Только оденусь... - конечно, Дамиру надоело ждать, когда помощник соизволит появиться. Ведь уж два часа как работать должны...
  - И далеко ли ты собрался? - в приоткрытой двери показалась голова лейтенанта, окинув взглядом комнату и замершего эдайца, она прошла внутрь. - Ну? - поторопили его с ответом.
  - Мне работать надо... Дамир ждёт, - пробубнил парень, глядя в пол.
  
  Уж кого, а "стриженную", горец ожидал увидеть меньше всего. Ведь не поленилась, встала пораньше... Зачем пришла? Посмотреть в какой он с утра форме, может ли копать? Или пригрозить в очередной раз, чтоб молчал? Так это и без неё уже объяснили... доходчиво. И что главное с толку сбило: постучала! Пленный задавил на корню, рвущуюся наружу, мрачную усмешку: после вчерашнего могла бы и с ноги в дверь зайти.
  
  - Колодец копать собрался? Серьёзно?
  - Скажут, буду копать, - Тимур почувствовал, как кровь приливает к щекам и становится горячо.
  Поиздеваться пришла. Ну чего ж... весело, наверное, с веранды смотреть, как солдатик одной рукой с лопатой вертится.
  
  - Выходной у тебя сегодня, - вдоволь налюбовавшись правильной стойкой и пылающими скулами, произнесла Ариана. - Все поняли... С каждым может случится. Полез на дерево за яблоками и не удержался. Падая, налетел плечом на острую ветку. Старики с работ на неделю тебя сняли и страшно переживают ...
  
  Девушка не сразу заметила, в какой момент "головешка" поднял голову, но с каждым словом его взгляд становился всё темнее и злее. Гостья даже слегка посочувствовала парню: в глазах окружающих они с майором упорно делали из него блаженного дебила. То рожу под копыто подставит, то упадёт на ровном месте и обдерётся так, словно всю ночь волокли... то на яблоню полезет, хотя корзины с опадышами* по всему двору стоят.
  
  - Что? - раздражённо переспросила она. - Правду хочешь сказать? Вперёд! - Ариана шагнула в сторону, освобождая дорогу.
  - Нет... я упал с дерева, - отворачиваясь, согласился эдаец.
  - Ну и всё... Давай на перевязку и завтракать.
  
  Девушка извлекла на свет аптечку и принялась выкладывать на табурет необходимое. Тимур молча сел, выпрямляясь и предоставляя ей поле для деятельности. Эх, если б сам мог... Не пришлось бы униженно ждать, пока тебя полечат, как побитую собаку. Но с помощью "стриженной" приходилось мириться: срезать старые бинты, перекисью отлить присохшую марлю, обработать края раны - с этим бы худо-бедно справился... а вот правильно зафиксировать плечо - для этого помощник нужен.
  Если не считать прикосновения вражеского офицера к открытому телу оскорблением чести и достоинства, то, в общем, жаловаться было и не на что. Движения лейтенанта были уверенными и аккуратными, по мнению пленного, всё это можно было сделать гораздо быстрее, но зато и тайные опасения не подтвердились: больше чем нужно, она его не лапала и в штаны залезть не пыталась. А ведь о женщинах в армии ходили те ещё слухи...
  Тимур расслабился, прикрывая глаза, и тут же схлопотал чувствительный подзатыльник.
  -Красота какая... - сквозь зубы процедила девушка, стоя позади него. - Наковырял от души! А ну, иди, полюбуйся! - парень ещё толком не успел сообразить, а её пальцы уже сомкнулись на запястье и потащили к вчерашним зеркалам. - Ну как? - язвительно поинтересовалась "стриженная", выставляя пленного так, чтоб тот смог разглядеть собственное творчество: порезы, вдоль позвоночника, глубокие и рваные, особенно там, где, казалось, должен был быть чип. Воспалённые, с покрасневшими краями, они уже схватились хлипкой коркой, обещавшей инфекцию и нагноение. - Нравится?
  
  - Очень, - буркнул "головешка", уставившись себе под ноги.
  
  Рассерженное шипение Арианы послышалось так близко, что он с большим трудом заставил себя не дёрнуться в сторону, рассчитывая на новый подзатыльник или не только... Майор бы уже минут пять как метелил, конечно, аккуратно и с поправкой на ранение, но всё же... Хотя, сейчас можно было и не особо о синяках переживать, старики ж его после "падения" не видели. Мог в полёте и бровь распороть, и нос сломать и пару зубов о землю выбить...
  
  - Садись! - с плохо скрываемой злостью Тимуру указали на вмиг очищенный табурет. - Спиной ко мне!
  
  На тихо ноющие рубцы полилась холодная, едкая жидкость, разводя на коже настоящий пожар.
  
  - Чип на месте... не смог достать, - выдыхая между волнами боли, подал голос парень. - Так не получится... я понял.
  - Понял он, - ухмыльнувшись, проворчала лейтенант, промывая антисептиком очередной вспухший порез. - И чего? Типа учить уму-разуму не надо?
  - Не надо, - "головешка" прикусил губу, прислушиваясь к настроению гостьи. Пронесёт - не пронесёт? Попытаться стоило...
  - Руки бы тебе пообрывать за такую самодеятельность! - охотно просветила Ариана. - Да и вообще... Ты, что? Скотинка бессловесная? Досматривать надо? Вчера про спину напомнить не мог?!
  
  Пленный молчал, учащённо дыша, пока в ранах таяли последние жгучие всполохи:
  
  - Не хотелось вчера... воспитываться, - воспроизвёл он одно из любимых выражений майора.
  - А сегодня, значит, захотелось? - тихо хохотнули у него за спиной. - Может, во втором плече дырку сделать? Глядишь, ещё неделя к отпуску...
  
  Пленный старательно замотал головой: похоже, "стриженная" просто болтала... но проверять не тянуло.
  
  Из большой матерчатой сумки на столе начала появляться еда: ещё тёплый тёткин омлет, молоко, хлеб, масло, варенье...
  
  - Сегодня и обед, и ужин принесу, из времянки не дёргайся, - предупредила гостья, ища глазами, на что бы присесть. - Завтра пойдёшь сам. Понял?
  Вопрос, видимо, был риторическим. Потому что лейтенант, не дожидаясь ответа, вышла на улицу, приметив у кучи с дровами подходящий чурбачок.
  Через пару минут пенёк встал вровень с табуретом а, девушка с удовольствием на нём примостилась, откинувшись спиной к стене.
  
  - Не гостеприимно у тебя как-то, - укоризненно вздохнула она, поливая кисловатым смородиновым вареньем ещё тёплый кусок хлеба. - Одна тарелка, одна ложка, заначек к чаю нет, даже посидеть не на чем... Почти год на новом месте, чего не обустроился?
  
  Недовольно-требовательный тон задел за живое. "Стриженная" с таким пренебрежением разглядывала жилище, словно он в конуре живет, и это всё от расхлябанности и лени, а не...
  
  - Мне хватает... Да и не за чем... - пробубнил парень, набивая рот омлетом, чтоб невзначай не ляпнуть то, к чему потом можно будет прицепиться. Но гостья словно услышала обрывок незаконченной фразы, усмехнулась, закусив губу, и продолжила следить за ним с весёлым интересом.
  - Действительно... Зачем в чужом доме быт налаживать? - подсказала она, пряча в уголках губ улыбку. - Тем более, когда это всё ненадолго...
  
  Хлеб масляный, мягкий... Вроде, должен пролетать легко, но от чего-то в горле стал комом. Тимур щедро залил его травяным отваром, толком даже не чувствуя вкуса.
  Вот ведь, гадина зубастая! Напутала Кора, ой, напутала... Работа с пленными... Возможно. Только категория совсем не та! Дознаватель она! Хватку сразу видно. Были такие в лагере, любили, чтоб заключённый сам себя под наказание подставил. Ведут вежливо, и разговор как будто ни о чём, сам понять не успеваешь: раз - и слово как подножка, а яму сам себе выкопал...
  
  - Странно, что чашки для командира нет, - вдруг отошла от темы девушка, словно размышляя вслух, - Вардан должно быть часто заходит.
  - Так не за чаем же... Проверяет, чтоб неразрешённого не было, внушения делает... - нехотя разъяснил пленный под внимательным взглядом с другого конца стола.
  - А из неразрешённого у нас?.. - мягким кивком подтолкнула к продолжению Ариана.
  - Инструменты, железки, деньги...
  - Ну, понятно: оружие и то, на что его можно купить, - наблюдая за его нервами из-под полуопущенных ресниц, заключила лейтенант. - И... каков размер внушения?
  - Под настроение, - огрызнулся Тимур.
  
  Злость сейчас - это единственная его защита, средство от дрожащих рук и взмокшего затылка, средство от страха. Но вместе с тем, как уже бывало, и вероятность огрести по полной.
  Горец до побелевших пальцев сжал здоровой рукой край табурета, на котором сидел, вызывающе расправил плечи, вскинул голову. Ну, так что? Будет воспитывать или нет? Два раза ведь уже носом ткнула! И снова сидит, скучает. На кровать животом - не требует, инструмент для вразумления не подбирает... Или так пороть не интересно, когда связанный под воспитателем ужом не извивается? Да уж, он сейчас, пожалуй бы, солдатиком на вытяжку лежал, даже если б по пяткам вздумала. С плечом не особо вывернешься, опять закровит...
  
  - А интересно с тобой... поболтать, - легко соскочила с пенька Ариана, прищурившись и усмехнувшись чему-то своему. - Ещё бы посидела, но надо Коре с огородом помочь. Раз уж рядовой - не в строю, придётся по старшинству отдуваться. - В походной сумке стали планомерно исчезать остатки завтрака и грязная посуда. - Не скучай, я ненадолго, - не удержавшись, подколола она переводящего дыхание мученика. Впечатлительный какой... Пара наводящих вопросов, один масляный взгляд - и всё, как шальной полуторник*: в ладоши хлопни - и то ли взбрыкнёт, то ли стрекача даст... - Ну, так что? Ждать будешь?
  
  Получив от угрюмой статуи еле заметный кивок, лейтенант шагнула на крыльцо, аккуратно притворила за собой дверь и, позвякивая на ходу посудой, направилась к дому.
  
  Примечание: опадыши - опавшие на землю яблоки или иные фрукты; полуторник - полуторогодовалый жеребёнок.
  
  ГЛАВА 16
  
  
  - Как он там, болезный? Не температурит?
  - Может врача из города надо или лекарств каких?
  
  Ариана кое-как успокоила рвущихся помочь стариков. Объяснила, что рана не серьёзная, посторонних к этому делу лучше не привлекать, а парень уже ходячий, отоспится пару дней и лады...
  Врать в глаза было тяжело, а уж слушать бесконечные тёткины аханья и раз за разом недоумённо пожимать плечами: "Чего это ему вздумалось? Зачем к макушке полез? Как же у него упасть то получилось?.."
   Отмазка, честно признаться, так себе... Только вот ничего лучше в голову спросонья не пришло. Как не криминально объяснить колотую рану? Да ещё наискосок в плечо ведущей руки? Любая другая версия смотрелась бы не лучше. Так что... пришлось по-быстрому сфабриковать место падения и острый скол, на который гипотетически можно было напороться...
  
  Когда солнце вошло в зенит, разговоры утихли сами собой. Все более-менее важные темы они с Корой уже обсудили, а пустой трёп на тридцати градусной жаре - утомительное занятие. Да и душно ещё... точно гроза будет.
  Собирая в ведро сорняки, лейтенант раз за разом прокручивала в голове недавний диалог. Вот, подишь ты... можно целую научную работу накатать о менталитете эдайцев, особенностях поведения, темпах приспосабливаемости... Конечно, для полноценного исследования одного представителя расы мало и для обывателя такой материал мало интересен, но вот для одной знакомой конторы... Уязвимые места, методы вербовки, методы контроля, обработки и слома... И всё конкретно, с поправкой на национальные особенности, с временными диапазонами, примерами, фотографиями... Учитывая повышенный интерес командования к столь непредсказуемому и враждебно настроенному территориальному соседу... отличные перспективы и карьерная лестница с ковровой дорожкой. Заманчиво...
  Девушка подхватила набитое до краёв ведро, через пару шагов зацепила второе - Коры - и направилась к компостной яме.
  
  - Ох, спина пополам, - разгибаясь, посетовала тётка. - Надо дождичка, камнем всё схватилось...
  - К вечеру будет... Погода меняется: облака пёрышками, закат вчера как огонь был...
  
  Перемешанная с землёй трава, ухнула вниз... Дядька потом ворчать будет, что уж целую яму накидали, а никто, кроме него, не рыхлит, не поливает...
  А солнце и впрямь печёт... Вот, наверное, по темечку и тюкнуло... иначе, откуда такие мысли?
  Много у неё к эдайскому роду личных претензий, но чтобы так... Поломать ради научного интереса, звёздочки на погонах?
  Нет уж, такого бы ей ни живые, ни мёртвые не простили... Да и сама себе...
   К тому же парень не сволочной. Работает на совесть, стариков уважает... А то, что лезет везде, высматривает, выспрашивает, мастерит... так и это неплохо, значит живой.
  
  Ариана зарылась ступнями в прогретую землю, руки сами редили морковь, а она вспоминала лица, спины, голоса... Рабы из эдайцев так себе... Но как-то с одного "серого" заводика их комиссия конфисковала аж сорок горцев. Доходяги с выбитыми зубами, хроническими болезнями от работы в химцехах без средств защиты, застуженными почками... Целый взвод некогда боеспособных, обученных солдат, дошедших до состояния ветоши... Вода камень точит.
  А этого... просто не ломали. Майор, слава богу, цели перед собой такой не ставил. Силу показал, к ногтю прижал, но не более... Цел жеребчик, только пугливей стал и осторожней, а так... по-прежнему себе на уме.
  
   ***
  
  Стоило слегка толкнуть плечом дверь, как её тут же открыли и догадливо придержали, вытянувшись у входа чуть ли не по стойке "смирно".
  Ба-аа... Её, похоже, ждал.
  - Вольно, - привычным жестом отпустила лейтенант. - Разбирай вторую сумку и за стол, пока не остыло.
  
  Тимур подтащил к себе небольшой по размерам матерчатый кулёк, извлекая и сразу распихивая по ящикам и полкам скромный, но весьма универсальный набор посуды, тряпки для стола, сахарницу, баночки со специями... На дне лежала походная армейская кружка...
  Надо же, не просто зубы скалила!
  Фарфоровое изящество за последние сутки уже несколько раз выворачивалось из пальцев, конец шедевра был близок и закономерен.
  
  - Спасибо, - негромко произнёс парень, когда в обновку из термоса полился крепко заваренный чай.
  
  Аромат густого мясного супа блаженно растёкся по времянке, поразительно легко и непринуждённо меняя действительность. То ли галлюцинации после потери крови, то ли мать и впрямь что-то похожее варила.
  Память услужливо оживила картинку: накрытый небывало щедрый стол, распахнутые настежь окна, снующая под ногами малышня, радостное предвкушение, праздник... Как раз перед самой войной и братья живы, и отец во главе пиршества в новой, шерстяной рубахе, на поясе отполированной до блеска рукоятью бликует родовой кинжал. Отец шутит, подкручивая усы, в тугих косах сестры звонко смеются монетки ...
  Не удержавшись, пленный кинул быстрый взгляд на пояс занятой обедом гостьи, навскидку оценил карманы и сразу отвернулся. Ножа при ней не было, что немало удивило. Трофей же! Такая возможность раба носом ткнуть. А тут... как это "стриженная" упустила?
  
  - В надёжном месте твоё сокровище, - лейтенант насмешливо глянула на него поверх тарелки. - В сохранности. Но ещё раз такое отчебучишь... Сдам тебя командиру со всеми потрохами, а там пусть сам разбирается.
  - А то так не сдашь? - на грани слышимости буркнул Тимур, машинально глотая очередную ложку супа.
  - Так не сдам, - резко одёрнула девушка, прищурившись. И пленный невольно замер, ожидая смачной оплеухи ни как не меньше, чем за оскорбление офицерской чести. Но... - Сами разберёмся, - гостья подозрительно быстро взяла себя в руки и потянулась за термосом.
  
  Горец ещё пару минут бездумно искал что-то в тарелке, а потом вовсе её отодвинул и выпалил, глядя в перекладину над дверью:
  
  - Выпорешь?
  - Вот... дорогой ты мой человек, - выругалась Ариана, отталкиваясь от стены и выпрямляясь. - Я же сказала: в расчете!
  - За всё? - недоверчиво уточнил парень.
  - Ещё и с задатком получил, - недовольно признала лейтенант. - Вардан, поди, шкуру не портил и прирезать не пытался?
  - Нет, - честно мотнул головой пленный, - и без того хватало...
  
  Поймав заинтересованный взгляд "стриженной", Тимур прикусил язык. С умыслом ведёт или из любопытства? Хотя... какая разница? Если даже в шутку при майоре ляпнет, что он жаловался... Будет "лечебная" физкультура с полной выкладкой и ночные проверки боеготовности, и массаж "волшебным" сапогом, и... да мало ли чего ещё. Ну, не совсем же дурак! Да и дураку иной раз поберечься надо.
  
  - Попадает-то хоть за дело?
  Парень неопределённо пожал плечами:
  - Если не спьяну, то да, - в глухую молчать тоже нельзя. Видела же, не слепая.
  - Кто я, знаешь? - помедлив, спросила гостья без прежней дурашливости в голосе.
  "Головешка" кивнул, отчего-то подобравшись:
  - Ведомство по работе с военнопленными, - Ариана уже не в первый раз подмечала такую особенность: иногда парень начинал бормотать еле слышно. То ли не был уверен в произношении, то ли...
  - Говорят, ты меня ждал?
  
  Тимур поспешно замотал головой, уставившись себе под ноги.
  
  - Коре показалось?
  - Я просто перепутал, - сосредоточенно выдал пленный севшим голосом. - Простите.
  
  Ариана окинула удивлённым взглядом напрягшуюся фигуру горца: да ты посмотри, извиняться умеет! В общем-то, пока не понятно за что, но сам факт!
  
  - Чего ты перепутал? - лейтенанту надоело ходить кругами, тем более что поведение парня становилось всё менее понятным.
  - Тётка про депортацию говорила, нелегалов. Я подумал... Я не знал, что ты... вы... ты... дознаватель, - кое-как закончил он.
  
  Тимур после таких признаний ждал чего угодно, но только не взрыв смеха на другом конце стола. Вот правду говорят, что все они там ненормальные... Вздрогнул, выходя из липкого оцепенения и распахнув глаза, уставился на подвывающую в сомкнутые ладони девушку.
  
  - Хорошо хоть не в расстрельную команду записал, и на том спасибо, - успокаиваясь, глубоко вздохнула Ариана. - Вот я, значит, такая крокодилица?
  
  Гостья смотрела на него одновременно весело и возмущённо, требуя ответа. Парень растерянно раскрыл рот, пытаясь хоть как-то объясниться, но выходили одни междометья, а когда в помощь на нервной почве незнамо как включилась ещё и жестикуляция, снова послышался раскатистый смех.
  
  - Ладно, будем считать, извинения приняты, - вытерла она глаза и соскочила со своего места, шутливо отрекомендовываясь. - Старший лейтенант Ариана Зет-Анна. Третий отдел миграции... На дознаниях, конечно, иной раз бывать приходилось, - добавила девушка, разминая ноги, - дела общие, дорожки пересекаются... но, как зритель, допросной квалификации у меня нет, так только... на любительском уровне, по необходимости.
  
  - Значит... - неуверенно начал пленный, боясь в очередной раз облажаться. - Значит...
  - Потом, - лейтенант кивком указала на радостно машущую им в окно Кору. В руках та вертела тряпицу с чем-то круглым и горячим. - Ну, чего сидишь? Встречай гостей, - усмехнувшись, подсказала Ариана, разгребая стол от грязной посуды. - Небось, пирог и опять с мясом. Ох, и раскормят они тебя за неделю... Майору потом гонять и гонять...
  
  
  
  ГЛАВА 17
  
  В тот день Тимур так и не спросил... к слову не пришлось. А потом сам додумал. Почему она его не вытаскивает? Да потому! Не по доброте же душевной "стриженная" по подвальным цехам да деревням за пленными мотается. Это её работа, обязанность не более. А тут... личное. Семью она не подставит. Как там было то? Эдайцем - больше, эдайцем - меньше... Глупо получилось и больно. Сам себе нафантазировал: ага, сейчас приедут и спасут... Радуйся, что хоть надсмотрщица более-менее вменяемая.
  Парень высыпал в ведро очередную горсть смородины, среди листвы мелькнули руки помощницы.
  Это всё тётка: дружбу их налаживать вздумала. Постоянно совместную работу изобретает. Чёрная смородина - на варенье и вино. Нет, это понятно, но зачем с гостьей в один подряд ставить?
  Правая рука слушалась вполне сносно. Плечо побаливало, но рана закрылась чисто, без инфекции. Лейтенант больше не приходила перевязывать, сказала, что теперь само дойти должно, главное - не дёргать. Да уж куда там... Старики берегли, в огород и то, скрепя сердце, выпустили, чтоб не перегрелся, не перетрудился...
  Грядки, жуки, прополки - не мужская работа. Хотя, ему ли теперь нос воротить? Что скажут, то и будет делать. Под чутким руководством майора и вязание освоишь и вышивание, если жить охота...
  Куст снова зашуршал и вздрогнул. Гостья не особо миндальничала с насаждениями. Надо ягоды ободрать - обдерёт, но как тётка за каждый листик переживать не станет. Если честно, пленный был удивлён уже тем фактом, что она по хозяйству вообще что-то делает. На глазах у стариков - это ладно, Вардан тоже так любил, но вот сейчас-то не смотрит никто! Могла бы своё ведро ему сунуть, а сама под яблоньку, в тенёк. Набрал бы, никуда не делся...
  Место на скамейке занял Дамир:
  
  - Ну что, молодёжь? Не спеклись ещё? - добродушно подтрунивал он, разворачивая газету.
  
  Внаклонку работать фермеру спина не позволяла, поэтому и в огороде тот появлялся редко.
  
  - Вот, я вам для повады сейчас почитаю...
  
  Под монотонный бубнёж и философские комментарии время пошло быстрее. Думать голос дядьки не мешал, а при желании можно было прислушаться и выхватить из потока новостей что-нибудь любопытное.
  Статья про садовых муравьёв, прогноз погоды, предвыборные программы местных кандидатов, отчёт по ремонту моста...
  
  "В рамках принятой общенациональной программы восстановления народного хозяйства и создания полноценных рабочих мест для граждан федерации миграционным ведомством усилен контроль над деятельностью работодателей, имеющих в штате более двадцати процентов иностранных рабочих. В случае выявления превышения допустимого количества мигрантов на производстве, а также выявления случаев эксплуатации рабского труда, влекущего за собой рост безработицы в регионе, ответственная сторона подвергается штрафу в размере пятидесяти процентов от годовой прибыли и изъятию живой собственности..."
  
  - О, как завернули! - уважительно хмыкнул Дамир, перелистывая страницу. - Что, дочка, и на самом деле так? Али, пугают?
  - На самом деле, - хрипло отозвалась Ариана, прочищая пересохшее горло. - Если мигрантов на производстве много, сверху могут и пальцем погрозить, и вразумительную беседу провести, и... - девушка осеклась, кашлянув. - В общем, рабочие места - для своих; дешевая рабсила - зло для экономики, а значит, умышленный вред и почти измена...
  Фермер, пробегая глазами статью, бубнил себе под нос, удивлённо вскидывая брови.
  
  - Арья, а рабы, как это? - старик с искренним недоумением оторвался от газеты. - Ведь нет такого сейчас... Как же насильно-то можно? Ты хоть раз живьём видела?
  - Видела... - лейтенант, невесело усмехнувшись, нашла глазами "головешку".
  Парень на корточках продолжал сбор ягод. Взгляд только на свои руки, губы плотно сжаты, а за ними, наверняка, и зубы...
  
  - Где? - недоверчиво выдохнул Дамир. - Там, у себя? Городские, что ли, паскудничают?
  - По-всякому, - нехотя продолжила тему девушка. - На заводы в основном партиями покупают, чтоб на зарплате сэкономить. Таких ловить - самый смак, масштабное раскрытие, от начальства благодарность...В мелких конторах тоже бывает: на складах, в мастерских, домашних хозяйствах... Но здесь только, если по доносу проверка придёт, в каждую избу нос не сунешь... Да и не солидно за мелочёвкой гоняться.
  - Тимур, ты бы, может, обедать шёл? - разглядев парня, озаботился фермер. - Прямо с лица спал. Голову не напекло?
  - Нет, всё хорошо. Я доберу, - сглотнул горец, механически двигая руками.
  
  "Вот, поганец, - беззлобно хмыкнула про себя Ариана. - Напрягся как. Дослушать хочет".
  
  - А что потом с горемыками этими? - не унимался дядька.
  - С какими?
  - Ну... с рабами, - с заминкой произнёс Дамир, словно боясь трогать неприятное слово.
  - На проверку, - буднично отозвалась девушка, выбирая из тяжёлой грозди подгнившие ягоды. - Если криминала нет, то депортация на родину...
  - Хватит страх-то наводить! - недовольно отчитала мужа Кора, высунувшись в окно. - Нет у нас такого, да и слава богу! Ты бы лучше, дед, банки помог закрутить. А то ишь, с газетой он уселся... барин!
  
  Тёткино ворчание можно было перебить только одним способом - сделать то, что она хочет.
  
  - Пойду я, ребятки, - закряхтел Дамир. - Эта баба и мёртвого поднимет... Вы уж особо-то не упирайтесь - сколько наберёте, а то завтра...
  
  Неторопливые дядькины шаги утонули за дверью. Ворчливая перепалка у окна и всё стихло. Банки тётка на летней кухне катает, там к погребу ближе...
  
  - Тебя мимо учебки сразу на фронт, что ли, кинули? Или ты из хозчастей? - из-за куста донесся ровный голос лейтенанта, перемежающийся с глухим стуком высыпаемых в ведро ягод.
  - Была учебка, - не сразу нашёлся парень, озадаченно глядя на ветки, скрывавшие "стриженную". - Полгода на передовой... пехота...
  - Пехота... пехота, - вяло передразнила помощница. - А что ж ты так палишься-то, пехота? И других палишь...
  - Виноват, - хмуро выдал Тимур, неслышно вздыхая.
  
  И правда, чего разнервничался? Словно судьба решалась, словно вот-вот... Да и что могло быть в этой газете, в праздной болтовне "стриженной"? Руководство к действию? Адреса, по которым ждут таких как он? Имена тех, кто реально помогает? Очередная горячка, бред. Во-первых, с чипом далеко не убежишь. Молодец майор, предусмотрел, ноги рабу портить не стал, скотинка шустрой должна быть, работящей, а колокольчик - таки на шею повесил... А во-вторых, чего далеко ходить? Всего пара шагов по окружности и вуаля! За кустом целый инспектор миграционного ведомства, ответственный старший лейтенант Ариана Зет-Анна, наверняка, с наградами и благодарностями... и ей на него глубоко плевать. Скорее всего, и остальным по отделу тоже.
  
  
   ***
  
  Как и обещала тётка, пришли дожди. Во времянке в двух местах потекла крыша, и пробуждение уже который день начиналось с мерного перезвона капелей в дальнем правом углу и аккурат напротив двери.
  Тимур заставил себя вылезти из постели, умылся, не оставляя времени на раздумье и нытьё, зачерпнул алюминиевым ковшом воды из ведра, вскипятил чай...
  Идти в дом на завтрак было ещё рано. По хмурому небу время не понять, но по ощущениям часов шесть, а может и меньше...
  В металлической кружке плавали развернувшиеся чаинки. Пара ложек сахара, привалиться к окну и слушать дождь, смотреть на пузырящиеся лужи за окном, впасть в блаженный ступор и ни о чём не думать... Может и неплохо иметь под рукой необходимый минимум, чтоб хоть иногда вот так, по-человечески, как раньше... Но совсем недавно пленный и слышать об этом не хотел, и привыкать себе не позволял: бежать, только бежать! Как в висках стучало, как матери обещал... Смешно ведь сейчас вспомнить: всеми духами клялся, и здоровьем, и честью даже не своей, а родовой! Чтоб на фронт отпустила, благословение дала, а уж он вернётся, ему же море по колено, Тимур - счастливчик! Сквозь любую беду, как нож сквозь масло...
  Что, обломался заговорённый? Влетел так, что с головой накрыло. Поумнел даже... Учителя грамотные.
  
  Подарок "стриженной" занимал руки, парень уже не в первый раз принимался разглядывать ёмкость на утренний, тусклый свет. Из личного имущества! Когда ещё из офицерской кружки попьёшь? Хотя от рядовой посуды вещица ничем особо не отличалась: компактная, лёгкая... разве что вокруг ручки цепочка с карабином намотана. Видимо, цепляли куда, чтоб не потерялась.
  Тимур отхлебнул ещё чая и обвёл взглядом своё жилище: вот ведь... командирша! Всего неделя перевязок, а порядки свои навести успела и под себя всё переделала: стол, видите ли, не у той стены стоял, на чурбачке ей сидеть неудобно - пришлось тащить из сарая табуреты, а потом ещё их шкурить, красить и сидушки у тётки выспрашивать и веник, и швабру, и окна мыть, "потому что срамота"... Нет, так-то оно неплохо стало... обжито, по-домашнему как-то... Но, может, как раз это и коробило...
  Когда лейтенант за него взялась, подумал: "Всё. Затыркает". И... ошибся. Как это у неё походя командовать получалось, до сих пор даже и не сообразил. Лишнего не гоняла, задачи ставила чётко и по силам, за ради процесса не докапывалась... Не ожидал. Конкретно от неё уж точно. Да и на перекуре посидеть было в охотку. Говорила гостья мало, Тимур вообще старался лишний раз язык не протягивать, чтоб под настроение не нарваться, и всё же... С ней о том можно, о чём со стариками нельзя и с майором... да ни с кем больше...
  Пленный опрокинул в себя последний терпкий глоток, крутанул чашку и принялся за сборы. Кровать застелить, куртку на молнию, поверх всего дождевик, ноги в сапоги и вперёд. Через двор бежал рысцой, ливень и впрямь, каких мало. Хорошо хоть успели дорожки с Дамиром гравием засыпать, а то бы сейчас развезло... В дом вошёл чистенький, стряхнул на крыльце дождевик, обувь вытер тщательно, а то тётка опять ворчать будет, сунул ноги в некое подобие шерстяных галош и на запах пошёл, на кухню. Поесть по-быстрому, а там... что скажут. Дела на ферме никогда не переводились, уж это он хорошо уяснил. По такой погоде либо в гараже что, либо корзины плести... Ну и тоже... научился.
  Звуки кухни были парню хорошо знакомы: вот, шипя, закипает чайник, выплёвывая воду на плиту, жалобно вздыхает дверца шкафа, звенят фарфоровые чашки, тётка либо что-то тихонько напевает, либо ворчит, по-утреннему сонно переругиваясь с мужем...
  Но сегодня всё слышалось как-то иначе: ни бубнёжки, ни смеха, ни движенья... Тимур на всякий случай даже мимоходом глянул на часы. Вдруг напутал, рано припёрся? Да нет... порядок, восемь утра, как и договаривались...
  Поздоровавшись, Тимур так и остался возле порога, удивлённо разглядывая покрытый тёмной скатертью стол с огромным караваем по центру. В самой по себе выпечке ничего странного, конечно, не было. Кора часто баловала на завтрак чем-нибудь этаким, но этот "колобок" выглядел как-то уж слишком ритуально: соль вкруг по подносу, зажжённая свеча сверху на блюдце, да и домочадцы то ли притихшие, то ли сосредоточенные.
  
  - Проходи, сынок, не стесняйся, - подбодрила его тётка, поднимаясь из-за стола, за которым сегодня ещё никто не ел. - Нам-то до вечера нельзя, а тебе я кашки сварила... - Кора поставила ему тарелку с ароматной, разваренной гречкой, налила молока. - День памяти сегодня, мёртвым воздать надо, попоститься... А это поминальный хлеб, его вечером разрежем... Ты ешь, ешь, не торопись...
  
  
  ГЛАВА 18
  
  "Головешка" бодро уминал кашу, как и было велено, но больше глазел по сторонам. Ариана флегматично наблюдала за его изменчивой мимикой, острым, настороженным интересом, прихлёбывая горьковатый цикорный напиток. Тётка в вопросах веры фанатична до мелочей, даже сахара не дала - пост и точка! До десяти вечера... Тоска. Эдайца взбаламутила: в потёмках с одной свечкой на каравае, в торжественном молчании, в чёрной, траурной одеже... У парня глаза как блюдца, словно в пещеру к варанам* попал. Опасается, что его к жертвоприношению откормить решили? Девушка неслышно усмехнулась, пряча за кромкой чашки неуместное веселье, но пленный незнамо как его уловил, растеряно замер, заглядывая лейтенанту в лицо, ожидая то ли команды, то ли пояснений. Ариана еле заметно качнула головой и прикрыла глаза: " Расслабься парень, этот пост не по твою душу..." Возле открытой форточки неторопливо курил Дамир, разглядывая тяжёлые тучи на горизонте, подслеповато щурился, в полголоса гудел про слякоть, нового сельского главу, ветхую крышу в курятнике... и, в чём девушка ни секунды не сомневалась, беззастенчиво палил их молчаливый диалог. Старый вояка... глаз у тебя намётан и до маразма далеко. Так неужели не видишь, под носом, у себя в доме? Или не хочешь замечать?
  
  - Через пару часов в храме служба начнётся, - с укоризной поглядывая на разошедшегося мужа, вздохнула Кора. - Арьюшка, тебе платье надо и голову покрыть... нельзя так, - кивнула она на тёмно-серый с разводами, полевой комбинезон гостьи, единственную вещь из её гардероба более-менее подходящую по цвету к поминальной тризне. - Пойдём, из моего что-нибудь подберём...
  - А мне как? - торопливо спохватился эдаец, видимо, опасаясь, что все сейчас разбредутся, оставив его разбираться с делами на свой страх и риск.
  - Свозишь нас в храм, ладно? - участливо попросил дядька, щелчком отправляя окурок в форточку. - Голова что-то на погоду совсем чумная... Уж лучше ты за руль...
  
  Парень понятливо кивнул:
  
  - Что ещё на сегодня? Лоза осталась, корзины на три хватит, а машину, если не срочно, я ближе к вечеру посмотрю, там по мелочи...
  - Что ты, что ты! - испуганно замахала руками Кора. - Нельзя сегодня работать, грех!
  - Ему можно, у эдайцев свои обычаи, - не удержавшись, вставила лейтенант, кисло поглядывая на раскрытый сундук с пережитками тёткиной молодости. - У них же Единого нет. Они род чтут, предков...
  - А бог? Апостолы-заступники, хранители крылатые? Как же без них то? - Кора даже замерла с матерчатым кульком в руках, сердито и недоверчиво оглядывая присутствующих.
  - Ну, нет у них такого, - пожал плечами дядька, тихонько посмеиваясь над ошарашенным видом супруги. - Коли ты не займёшься, так и помрут в неведении.
  - Верховный бог... Эджес-Вух, вездесущий, всевидящий, всезнающий... и ещё чего-то... как-то там, - собирая на руку платья для примерки, нехотя заметила Ариана. Вникнуть в суть религии противника ей всё было как-то не досуг, но то, что гортанно хрипели умирающие, не запомнить было сложно.
  
  "Головешка", по видимому, в пояснения вдаваться не собирался и чётко отыгрывал одну из давно отлаженных схем: "моя твоя не понимать", ну, или "это меня не касается".
  Доел, сполоснул за собой посуду и даже направился к двери, чтобы успеть заправить машину и переодеться, но на последних словах гостьи замедлил шаг и словно в нерешительности остановился:
  
  - Эджес-Вух - не бог... Гхорма атэ... вадж аз дерт ма...
  
  То, что громкость вибрирующего от напряжения голоса постепенно сошла на нет, лейтенанта даже не удивило. Похоже, так бывало, если парень волновался или считал, что выдаёт нечто недозволенное. Интересно, Вардан запретил говорить по-эдайски? Вряд ли... Никакого практического смысла в этом нет. Тем не менее, старики растерялись, удивлённо поглядывая на девушку, словно родную речь от горца услышали впервые. Наступило молчание, коего так безуспешно Кора добивалась с самого утра. Вот только тётка, похоже, была уже и сама не рада.
  
  - Единое начало... корень... род... Эджес-Вух - не бог, а... корень рода, первый предок, - поморщившись, со скрипом перевела Ариана. За всю войну в голове осели только общие фразы. - Так, нет? - окрикнула лейтенант, проверяя саму себя.
  - Так, - не оборачиваясь и уже справившись с эмоциями, подтвердил пленный.
  - Вон оно как... - задумчиво вздохнула Кора, перекладывая к одной стороне сундука аккуратно свёрнутую одежду. - Тяжко вам сердечным... Без бога живёте... - секундная заминка и тяжёлая крышка была решительно захлопнута. - Ну, ничего, сынок... Вернёмся, я тебе святое писание дам и молится научу! - воодушевлённо запричитала тётка. - Можем, вместе вечером по главке читать, а не понятно, что будет - объясню, или вот хоть к святому отцу сегодня зайди, он лучше меня всё обскажет...
  
  Дядька возвёл глаза к потолку и шутливо выругался. Примеряя наряды в соседней комнате, хохотнула Ариана, а "головешка", наскоро собравшись, отпросился в гараж.
  Дальнейшее развитие событий предугадать было несложно. Зная тёткину тягу к миссионерству, гостья не сомневалась: "заблудшую душу" ждёт заботливый и чуткий пресс, ну, скажем так, в течение первых двух недель - точно. Даже странно, что до религии у них разговоры до сих пор не доходили.
  Справедливости ради надо признать, что Кора всегда была к другим культурам вполне лояльна: бог-то один, пусть и называется у каждого народа по-своему. Но чтоб вместо творца и создателя какие-то там духи и предки... Не серьезно.
  Просветительская деятельность началась ещё в машине, но, слава вседержителям, дорога закончилась быстрее, чем самый первый абзац священного писания. Храм в центре села, езды от силы минут пятнадцать. Даже дядька со своей спиной за час, не торопясь, доходил. По его рассуждениям, оно так и правильнее и чище, но небеса сегодня уж больно жалобились - до нитки прольёт.
  На центральной площади перед храмом стояла всего пара легковушек и один тентованный грузовик. Уже припарковавшись и проводив взглядом до ступенек благочинное семейство, Тимур с интересом принялся считать покидающий кузов народ. Двадцать шесть человек, в основном старики и калеки - вряд ли родня, скорее прихожане с окраин, кому ногами не дойти. Высокая дверь местного святилища на первых парах вообще не закрывалась: всё время кто-то подходил, подбегал, а некоторых и под руки доводили. В мутных, текущих по лобовому стеклу потоках особо-то и не рассмотреть, но одёжка у всех почти одинаковая: чёрная, длинная, многослойная. Точно такая, как тётка с утра от домашних требовала.
  Горец непроизвольно поёжился: могильный цвет, страшный. Уж ему ли не знать... Он и сейчас отчётливо помнил тот острый запах по-весеннему ещё сырой земли, замешанный на загустевшей крови. Помнил, как очнулся в свалке окоченевших, разорванных снарядами тел. Как в болезненно-тупом оцепенении был и сам не лучше трупа. А в голове продолжали звучать приказы и мат командира, обрывочные и неразборчивые, сквозь вой и взрывы чужой артиллерии. Тело отвечало на них судорогой и рвотными спазмами. Где он? В воронке? В окопе? В сумбурной темноте плыли сложенные из пушечного мяса баррикады, щетинящиеся стволами чердаки и окна домов. Контузия и дезориентация... Сумел понять, дошло... Тимур оглох, а на какое-то время показалось, что и ослеп, но хлёсткие проклятия на обоих языках, словно отпечатались в подкорке и, он мог поклясться, что слышит их сквозь сжатые, неподвижные губы мертвецов как и тихое, всхлипывающее бормотание знакомого ещё по учебке парнишки... Помнится, Тимур успел подумать, что это всё, конец. И... сверху полетели комья земли. Это не окоп, это могила! Общая могила, в которой его хоронят заживо! Вот тут затрясло по-настоящему. А ведь он думал, что сильный, думал, что готов... Но, нет! Не так!.. Только не так!
  Орал матом, срывая горло, и не слыша собственного крика, не зная, слышат ли его те, наверху. Нарывался, чтоб уж точно добили, чтоб пули не пожалели дебошира заткнуть, а когда в яму кто-то спрыгнул и, подобравшись ближе, навис над его непослушным телом, горец просто, без мыслей, запрокинул голову, считая тягучие мгновенья. Пусть режут, в конечном счёте, тоже неплохо...
  
  Улица опустела, в последний раз хлопнула дверь храма, пропуская внутрь запоздавшего, мокрого как птенец мальчишку и сквозь незаметные оконца под самой крышей к Единому полетели сливающиеся в унисон тягучие, выводящие неведомую песнь голоса.
  Пленный не мог разобрать ни слова, поэтому и вслушиваться не пытался. Потянувшись, без фанатизма, размял спину и плечи, чуть откинул назад спинку сиденья, чтоб поваляться и подремать. Два часа в кабине, чем ещё заняться? При Вардане, конечно, он бы поостерёгся. Попасть не под то настроение...чревато. А лейтенант может и с рук спустит, по крайней мере, при стариках промолчит.
  Под монотонный шум капель Тимур, и правда, задремал. Проснулся от того, что кто-то резко дёрнул запертую дверцу с его стороны, и тут же рука с чёрной кружевной манжетой выбила о стекло торопливую дробь. Парень сонно потёр глаза. У Дамира вторые ключи есть, в храме служба не кончена... Кому чего ещё от него надо?
  Горец придвинулся к окну, разумно решив не открывать, кому попало. Дождь, к большой его радости, кончился, а возле машины стояла... прихожанка. Молоденькая совсем, во всём безликом, чёрном и траурном с головы до пят, как и положено, но из-под платка золотая прядка выбилась, будто огонёк блеснул, и ещё она улыбалась... и не просто так, насмешливо, как обычно усмехалась "стриженная", а с интересом, именно ему.
  
  - Дверку-то приоткрой, - приветливо махнула рукой златовласка, завладев его вниманием. - Хоть и в храме все, а кричать всё ж не с руки.
  
  Тимур не стал спорить. Чего ж не открыть, не послушать? Приказа сидеть в машине не было. Разблокировав дверцу, на всякий, даже самому не понятно какой, случай осмотрел пустую площадь и легко соскочил с подножки. Девчушка поначалу робко пискнула и отступила на шаг, но не убежала. Восторженно глянула на расправившего плечи эдайца и тут же смутилась, торопясь начать разговор.
  
  - Вона ты какой... А я Лирга! Виделись с тобой на сенокосе. Помнишь? И возле лужи Милкиной...
  
  Парень растерянно слушал суетливую гостью, честно пытаясь припомнить её лицо, а заодно и угадать, к чему это она всё. Лет девятнадцать, невысокая, ладная, глазки озорные... Да мало ли девчонок по селу бегает? Стайками в основном с подружками, сёстрами, соседками... И его уж точно стороной обегают. Чтоб там дядька не говорил, какие бы законы наверху не принимались, а для местных он в первую очередь враг. Врагом и останется, пока матери сыновей-солдат своих убитых помнят. Но эта... прям чудо-чудное. Где живёт, рассказала, и как пройти быстрее, и что в хозяйстве... А теперь про него выпытывать принялась?! Тимур как-то по инерции про имя ответил, про ферму, про шофёрские обязанности... Вопрос о свободном времени и вовсе застал врасплох.
  
  - А тебе зачем? - приседать перед каждым встречным вояки от него не требовали, только не хамить и не дерзить, так что с девчонкой можно было поставить себя на равных.
  - Ну... - запнувшись, пожала плечами Лирга. - Вдруг тебе заняться нечем... Так, можем когда и погулять...
  Её смущение выглядело очень милым. Потупилась, рукав затеребила... Пленный на мгновение даже проникся: настоящая девушка! Застенчивая, тихая, сразу видно, что поперёк мужа вперёд не полезет. То, что подошла сама, конечно, не в пример. Порядочную дочь семья сама представит. Но ведь это на родине, по обычаю предков... А для местных нравов, очень даже неплохо.
  
  - Родители-то в храме небось. Не попадёт за такое? - ещё ничего не решив, усмехнулся Тимур. - Узнают, шею намылят за то, что к эдайцу бегала. Не страшно тебе?
  - А некому узнавать. Брат один, - серьёзно и одновременно просто призналась златовласка. - Да и чего... с нами ведь живёшь, говоришь по- нашему, значит, не дикий, - резонно заключила она.
  
  Ситуация для горца была в новинку. Сельские им брезговали, сторонились, а он... Он предпочитал их не замечать. Но, не смотря на лёгкий раздрай и удивление, отметить, что служба закончилась, парень успел. Значит, личное время тоже вышло, сейчас из храма повалит народ и... Тимур повернулся к девушке, на ходу подбирая слова. Шугать или грубить и в самом деле не хотелось, а ведь, если не уйдёт, то шею намылят уже ему... Но златовласка то ли что-то такое поняла, то ли имела свои опасения:
  
  - Пора мне... А ты тогда, если что... Ну, понял, да? - с надеждой заглянула она в глаза, готовая вот-вот сорваться с места.
  - Понял, - эдаец ускорил путаное прощание, и девушка поспешила к храму, чтобы как раз на ступеньках слиться с траурным шествием.
  
  
  
  ГЛАВА 19
  
  Решение вернуться в кабину было весьма своевременным. Из чёрного, шуршащего подолами потока к машине целеустремлённо выдвинулась Ариана. Правда, узнал её Тимур не сразу. Слишком уж непривычный образ, к тому же была она почему-то одна.
  - Боец, а ты глаза не сломаешь? Может, просто пощупать дать? - тон, несмотря на ехидство, оставался вполне миролюбивым, но... ещё секунда промедления, и это будет уже наезд.
  
  Горец поспешно сморгнул и оторвал взгляд от ушитой области декольте. Тёткин бюст, видимо, даже по молодости имел внушительные размеры. Поправить досадную не состыковку красиво и быстро не удалось, и мешкообразная, пустая складка как назло цепляла глаз.
  
  - Пошли, - кивнула она в сторону храма, - Кора отца Зальца упросила с тобой вступительную беседу провести.
  
  Лейтенант договаривала, уже захлопывая дверь салона, бросив обратно на сидение бутылку воды. Небрежные, уверенные движения, на лице терпеливая скука. И говорила она о предстоящем событии буднично, мимоходом, как о чём-то уже решённом.
  Тимур незаметно вытер о штаны вспотевшие ладони: вот ведь дурак! Болтун безмозглый! Сам накликал... И не поверил же с утра, что тётка всерьёз. Она, конечно, от всего сердца и из лучших побуждений, но... это... это край... Старикам жизнью обязан, за такое можно многое принять. На себя принять, а род позорить... Похуже смерти будет. Эвнек, предавший доверие, уронивший честь предков, проклят, и семья его, и продолжения ему нет...
  
  - Задница в сидение корни, что ли, пустила? - обернувшись на полпути к площади, окрикнула Ариана. - Идёшь?
  
  "Головешка" опасливо, но весьма однозначно помотал головой.
  
  - Опа... - удивлённо хмыкнула девушка. - А чего так?
  - Эджес-Вух, всё видит... Я не предатель, - шалея от собственной наглости и праведного гнева, оттарабанил Тимур.
  
  Лейтенант медленно, с чувством выдохнула и зашагала в обратном направлении.
  
  Шальная баба... Платок с головы стащила, в кулаке зажала, не спеша идёт, знает, что пленному деваться некуда. Парень не стал понапрасну дёргаться, запираться. Ну, не будет она его тут... Не будет же?! Это ж при всём честном народе признать, что не вольнонаёмного, а... раба вразумляет! Обидно... не мешок же для битья и не салажонок зашуганный! Может вместо избиения драку устроить? Не первый раз друг друга на слабину пробуют. "Стриженная" умная, учёная, да по-бабски всё с изворотом, хитростью метит, но вот так, лоб в лоб, без оружия... завалит он её...Даже если только нос разобьёт, ему сельские за свою, не гадая, башку проломят и мозги по бордюру размажут желающих-то много. До майора при таком раскладе лучше не дожить...
  
  Хлопнула, закрываясь, вторая дверь кабины. Ариана уселась на пассажирское место и, расправив подол, с удовольствием вытянула ноги. Как и он пару часов назад, потянулась, зацепив одной ступнёй другую, стянула туфли и... И тишина.
  
  - И что дальше? - не выдержал "головешка", сбитый с толку затянувшейся паузой.
  - Ждём, - отозвалась девушка, морщась и ощупывая вздувшиеся после тёткиных туфлей водяные мозоли.
  Из зубодробительных наставлений Вардана, пленный доходчиво уяснил, что любопытство, в общем и целом - зло, а два вопроса подряд, как ни крути - наглость, положено тебе знать больше - сказали бы, но язык прямо-таки чесался.
  - Чего ждать-то? - вкрадчиво поинтересовался он, на всякий случай, убирая голову с линии удара. - Я не передумаю... Вера отцов священна, Эджес-Вух...
  - Плевать, - не меняя тона, оборвала Ариана. - Мне плевать. В храме мы не появились, значит, Кора с Дамиром сейчас подойдут. Уговор был: через десять минут с тобой не возвращаюсь, значит, душеспасительная беседа отменяется, и обращение "заблудшей овцы" в истинную веру не состоялось.
  
  Тимур удивлённо вскинул брови, беззвучно открыл и закрыл рот:
  
  - И всё?...
  - А чего тебе ещё-то надо? - пожала плечами девушка. - Тётка, конечно, так просто от своей сверх идеи не откажется. Но зато Дамир аккуратненько прикроет, дядька с понятием... Вардану, пока работаешь исправно, тоже не до блажи.
  
  Отвернувшись к окну, лейтенант нашла глазами высокое парадное крыльцо с массивными каменными ступенями и принялась изучать дверь, которая вот-вот должна была открыться.
  
  - Ты... не веришь?...
  
  Ариана озадаченно уставилась на тот час замолчавшего "головешку". Святые угодники! Можно сказать, первый раз сам чем-то открыто у неё поинтересовался и... сразу ляпнул хрень.
  
  - Ты много про Единого знаешь? - внешне весьма спокойно начала девушка.
  - Ну так... кое-что... в отряде и в лагере слышал, потом тётка говорила... - горец еле заметно дёрнулся, не спуская настороженного взгляда с подавшейся к нему "стриженной". Сокращение дистанции, наводящие вопросы, задумчивая дробь пальцами по сиденью... Похоже... Да, похоже, его сейчас будут вдумчиво учить. Да что за...?! Чего опять сказал-то такого?!
  - Основная книга Единобожия?
  - Завет Мира.
  - Что в нём?
  - Заповеди.
  - Перечисли.
  
  Не громко, но требовательно. Тимур прикусил губу, стараясь в срочном порядке скроить из обрывков забытых фраз, армейских анекдотов, житейских присказок и тёткиного бормотания святые откровения, первородную суть божественной воли.
  
  - Красть нельзя, врать, много думать о себе, убивать... своих, падать в мыслях, падать в боге...
  - Стоп, - резко скомандовала лейтенант, словно переговаривались они сейчас не в тихой кабине, а по ходу движения танка, готового вот-вот вылететь на минное поле. - Падать в боге... Поясни.
  
  Пленный облизал пересохшие губы и вновь перевёл непонимающий взгляд от сосредоточенного лица экзаменаторши к приборной доске. Чего ей надо? Пояснить? На кой?!
  
  - Падать в боге... ну, - запнулся он, подбирая слова, чтоб не облажаться в чужой терминологии. - Плохо думать и говорить о Едином, пропускать молитвы... - "стриженная" не перебивала, но и помогать не собиралась. И... ждала. Ещё? Чего ей ещё? - Нарушать заповеди, - кивок. - Разочаровывать бога? - слабый, но кивок. - Сомневаться в нём...
  
  Последние слова парень произносил уже немеющими губами под привычно-насмешливый взгляд лейтенанта.
  
  - "Пять кругов веры" - ну, это на слуху, торжественный обряд по совершеннолетию, - снизошла до объяснений Ариана. - Перечень вопросов к верующему. Дань традициям, праздник. А заодно и первое "сито". Потом духовники: семейные или в государственные - внимательные и с хорошей памятью - второе "сито". Ответственные преподаватели "Слова и Помысла" в учебных заведениях; релаксационные комнаты "Душевной благодати" на любом уважающем себя предприятии с заботливыми психологами от Храма; бескорыстные, но хорошо оплачиваемые соглядатаи, подсаживающиеся в очередях, прогуливающиеся по рынкам; добропорядочные, но очень болтливые прихожане, без умысла доносящие в исповеди на знакомых, друзей, родственников. Третье, четвёртое, пятое "сито"...
  - Все под колпаком? - растеряно выдохнул эдаец, даже не стараясь удержать ползущие вверх брови. - Не верить... нельзя?
  - Можно, но не долго, - поглядывая в окно на возвращающихся стариков, растянула губы в злой улыбке "стриженная". - Один раз ляпнешь - припишут разнузданность и нарушение общественного порядка. Штраф. Возьмут "на карандаш". Второй раз - неблагонадёжность и исправительные работы. Третий раз... - лейтенант, помедлила, разглядывая затаившего дыхание "головешку", - трудовые лагеря ведь не только для военнопленных. Бесплатные руки стране всегда нужны.
  Лицо горца вытянулось, и смуглая, налитая румянцем кожа стала похожа на выгоревший, дешёвый пергамент. Это, что выходит? Он её сейчас практически в измене Родине обвинил?! Кранты...
  
  - Я не знал, - отходя от услышанного, честно признался парень, в чём-то уже даже согласный с будущей заслуженной оплеухой.
  - Так, потому и объясняю... по-хорошему, - выделила Ариана последнюю фразу. - Ты "головешка", тебя не коснётся... но языком про Храм не трепли, а то укоротят.
  
  
  Появление стариков оказалось как никогда кстати. Тимур вёл машину на автомате, пытаясь осмыслить и систематизировать услышанное. Не столица, не город даже, село какое-то в глухомани - "тихая вода". А нырни поглубже, наобум - и не поднимешься. Любой бог ревнив, и жрецы его ревнивы - тут ничего не поделаешь. Первопредок отступников тоже не любит, но... чтоб сосед на соседа стучал?... Чтоб не семья, не род участь твою решали, а... непонятно кто. Ведомство какое-то, посторонние люди, которые и знать тебя не знают. Страшно...
  В своих размышлениях он чуть не пропустил тихую просьбу Дамира: на повороте взять левее, на окраину. Парень сначала кивнул, а потом удивился: куда это они? Разве не домой?
   По чётким дядькиным указаниям приехали... на кладбище.
  Не планировали и не собирались, но Кора удержаться не смогла. Как же это она в такой день и к сыночку не заглянет, хлебушка не привезёт... Ариана помогла тётке вылезти из салона, сунула в руки купленный в храме кулёк. Высокий порожек обычно трудностей для деятельной натуры не представлял, но тут фермершу силы покинули. Лейтенант неторопливо шагала вслед за стариками, позади, в чавкающей грязи, отзывались шаги замыкающего эдайца. Сквозь пелену низких, дождевых облаков пробивался свет, зажигая искры на позолоченных каёмках траурных венков, отражаясь от полированного мрамора обелисков. Выбранная тропка петляла меж нестройных рядов могил, то расширяясь на развилках, то схлапываясь до состояния узкой щели между невысокими чугунными оградами. Старое кладбище... Мест в дефиците, а спрос постоянный. После дождя, грунт развезло. Попадающиеся навстречу посетители все сплошь в сапогах. Девушка, чуть слышно ругнувшись, с силой выдрала из глинистой грязи утонувший каблук. Мужикам всё одно, а вот у Коры те же проблемы, хорошо хоть её есть, кому поддержать. Найти могилу в лабиринте оград было под силу только Коре. Такая вот глупая шутка: в трёх соснах тётка непременно заблудится, а тут... Идёт. И головой не вертит, и не оглядывается.
  Кора остановилась возле очередного ажурного заборчика, выкрашенного, как и у большинства, светлой синей краской.
  
  - Ну, здравствуй, сынок, - вздохнул Дамир, разматывая заменяющую замок проволоку на калитке. - Встречай гостей.
  
  Кора до непривычного собранная и молчаливая зашла за ограждение и принялась наводить порядок, почти рефлекторно и без суеты. Убрала от надгробия давно засохший букет, вычленила из россыпи искусственных цветов выгоревшие - это всё в пакет и на выброс. Повыдирала самые крупные сорняки из дружно взошедших в этом году огненно - махровых бархатцев, вернула на место опрокинутый ливнем закрытый подсвечник, бережно, платком протёрла овальную иконку с фотографией.
  Стандартная печать на пластике - чёрно-белый портрет размером с ладонь. И на нём... Он? Наверное, он. Одновременно похож и не похож на себя. Вокруг, на крестах и плитах, серьёзные, спокойные лица. Словно готовые, примирившиеся. А этот... Нет, ну, не смеётся, конечно... Нет, тётка бы такого кощунства на кладбище не допустила. Но... в уголках озорных, чуть прищуренных глаз уже наметились складочки, и губы плотно сжаты лишь с одной целью: сдержать безумно заразительную, дурашливо - счастливую улыбку. Она помнит это выражение. Она помнит это фото.
  Ариана сама не заметила, как к горлу подступил давящий комок, а дышать стало труднее, чем через мокрую тряпку.
  Кора меж тем уже расстелила возле надгробия свой головной платок и, ломая на кусочки, выкладывала на него сдобный хлеб. В подсвечнике трепетал прозрачный, слабый огонёк.
  
  - Тебе, сынок, - впервые нарушила молчание Кора. - Домашнего бы принести, да вот не случилось, - виновато улыбнулась она, поправляя угощение, - думала, не смогу... Да и святой отец говорит, что грех к пустой могиле подносить. А куда ж ещё-то? Пусть хоть тут будет...
  
  Вся обратная дорога до машины была посвящена у Арианы одному единственному действу: любыми силами сохранить лицо. Возвращались в том же порядке: старики - впереди, поникшие, скорбящие, но как-то светло и без надрыва. В хвосте - "головешка", тоже тихий. О чём думает, хрен разберёшь, да и не интересно, не до этого. В середине цепочки - лейтенант. И это очень хорошо, что именно там! Потому что... потому что... она сама не ожидала, что так накроет. Ариана уже пережила эту смерть. Ещё тогда, в начале войны. Она перекипела, переболела, сделала слабость своей яростью, ненавистью, своей силой. Она стала как тёткины любимые сухоцветы, как эта пыль на дороге... Так как же это опять?!
  Во рту горько и сухо - желчь. Да, наверное, так и есть. Рваное дыхание, которое никак не выровнять. И глаза застилает мутной пеленой, главное - не моргать, чтоб не выкатилось, по щекам не потекло. Ногти впились в ладони, в тщетной попытке сделать снаружи больнее, чем внутри. Сдерживая позорные всхлипы, лейтенант морщилась, собирая на лбу ненужные складки, неестественно кривила рот. Безобразно. Провально. Вообще ни на что не похоже. Она и сама это прекрасно понимала, но поделать с собой ничего не могла.
  
  - Арьюшка! Ты чего какая? - обернувшись, тётка обеспокоилась всерьёз. - Тебе плохо? Службу такую отстояли, да ещё сюда ехали! Заболело где?
  - Чего терпишь? Плечо опять надёргала? - строго, как маленькую, отчитал Дамир, готовый, кажется, вот сейчас взять на руки и отнести непослушную дурёху в машину.
  - Ноги, - через силу выдавила из себя девушка. Криво, натянуто... да и чёрт с ним... хоть как-то улыбаясь. Успокаивая. - Ноги стёрла. Ерунда. Да вон, Тимур видел, подтвердит.
  
  
  ГЛАВА 20
  
  Снова дождь по крыше, во времянке полутьма. Пленный лежал, запрокинув руки за голову, прикрыв глаза, но не спал. День прошёл, в общем-то, совсем неплохо. Ну, зашла у тётки блажь его в истинную веру обратить, ну, ходит она за ним, к разговору подлаживается, притчи назидательные рассказывает. Да и... ничего. Отобьёмся. Хуже могло быть.
  Хлеб поминальный ел вместе со всеми, почтительно склонив голову после произнесённой Дамиром, как главой семьи, молитвы. Павших добрым словом вспомнить... Почему нет? Только своих не так бы надо... Они, хоть и духи теперь, а тянутся к теплу, к живому. Ты им стол накрой, как дорогим гостям, и сам с ними ешь, пей, балагурь... Отец, братья, друзья, однополчане, да даже та медсестричка, что ему ногу после первого боя бинтовала - от мяса и сладких пирогов никто б не отказался. И пошуметь любили, поспорить, песню весёлую за компанию поорать. Охота же им теперь в тишине на мину его постную глядеть! Небось, уж плюнули спящему за такой приём в рожу не по одному разу. Тимур вздохнул и открыл глаза, вглядываясь в ночь и очертания знакомых предметов.
  
  - Ну... Извините, уважаемые... - садясь на кровати, развёл руками парень, словно раздосадованные родичи и впрямь толпились возле него. - Не принято здесь так... Но, вот, на следующий год! - невольно оживился он, сжимая кулак и давая не известно кому всесильную клятву. - На следующий год - приходите точно! Домой... к матери на пироги.
  
  А на следующий день всё было как обычно: завтрак с горячей кашей и неспешными разговорами, обсуждение первоочередных дел, скупые отмазки "стриженной" на расспросы о здоровье...
  А ведь не в плече тут дело. Парень вчера на кладбище поначалу и сам не сообразил. Боль, конечно, всякой бывает: и слезу вышибет, и ноги подкоситься могут, но... тут другое что-то. Лихорадило лейтенанта, как из огня в полымя кидало, дома бы сказали "душа бьётся". Видимо, парень тот с фотокарточки - ей не просто знакомец...
  
  - Не к спеху, конечно, но... сарай бы, покосившийся разобрать, - задумчиво начал дядька после перекура. - Ты как, Тимур, в силах?
  - Вот сдался тебе этот сарай! - недовольно проворчала Кора, сумев опередить едва открывшего рот эдайца. - У мальчика ещё рана только-только поджила, беречься надо. Мы сейчас лучше посидим, корзины поплетём... Да, сынок? - воодушевлённо - ободряюще обернулась она к парню. - А чтоб не скучно - радио включим, как раз и передача начнётся хорошая: "Светоч веры" называется...
  
  Кора с чересчур легкомысленным видом продолжила болтать, переходя на погоду, мучнистую росу на кабачках, вздувшиеся в том году банки солений... Тётка ведь и впрямь верила, что манёвр удался. Тактику сменила! Уже не сходу в лоб "Житием святых" и вчерашней проповедью Храма, а с умыслом, в обход... Ариана постаралась не улыбнуться с умилением оценивая самоотверженную импровизацию хозяйки: ну, просто гений конспирации... Небось и Завет вчера в памяти освежила, чтоб наизусть, без запинки цитировать...
  
  - День разгуливается, жалко упускать, - с деланным сожалением, подыграл фермерше Тимур. - Корзины и вечером можно...
  
  Тётка поохала, всплеснула руками и... отпустила. Парень шёл за Дамиром, ещё издали прикидывая объёмы и фронт работ. Сарайчик маленький совсем, доски хлипкие, дёрни как надо - сам развалится. На день работы... А завтра что? И дядьке, как назло, в город не надо. Надолго у Коры просветительского запала хватит? А у него терпения?
  
  - Бабка, она такая, - вздохнул фермер, словно прочитав мысли. - Не со зла ведь, смолоду упрямая, как чего себе в голову втемяшит...
  - Ничего, - мотнул головой пленный. - Спасибо... за сарай, - неловко поблагодарил он.
  - Сарай, то, да... - задумчиво протянул дядька. - Ты с ним не торопись. Не к спеху ведь. По досочке, аккуратненько, спокойно... Можно ведь и три дня разбирать и неделю, если с толком...
  - Вот научишь сейчас плохому! - шедшая рядом девушка сощурила смеющиеся глаза. - Испортишь работника! - обращалась она, конечно, к фермеру, но на эдайца смотрела в упор.
  - Дочка, а ты куда сейчас идти хотела? - вопрос остановил Ариану у самых ворот. - Неотложное что-то?
  - Да, ну, какое там... - повела плечом девушка. - Так... по округе пошататься. Надо чего?
  - Арьюшка, если не в тягость, подмогни Тимуру вещи отсортировать, в сарае этом - тьма, сколько всего понапихано: нужного и не нужного... - дядька замялся, совсем по-мальчишечьи шаркая ногой. - Вчера уж с мужиками на рыбалку договорился, ждут. А бабку, сама понимаешь, лучше не привлекать...
  - Идите, конечно! - ободряюще кивнула Ариана. - Мне всё равно заняться нечем, разберём.
  - Ты сама-то не таскай. Тут, вон, тяжёлого много, нельзя девке надрываться, - напутственно вещал Дамир, вытаскивая из того же сарайчика приготовленные загодя снасти. - Тимур-то покрепче тебя будет. Просто говори: что и куда...
  - Покомандовать, значит? - довольно улыбнулась лейтенант, вслед спешащему на пруд рыболову.
  - Ну, да, - беззаботно рассмеялся дядька, оборачиваясь. - Тимур, слушайся эту девочку, она хорошая!
  - Есть, - проворчал пленный, совсем не оценив прелесть шутки.
  
  Ариана подошла к распахнутой двери хлипкого строения и заглянула внутрь. Да... Вот куда делся весь хлам из летней пристройки и с угла гаража, и рухлядь со двора, и...
  
  - Ну, чего застыл? - покосилась она на стоящего за плечом эдайца. - Всё как всегда: бери больше, тащи дальше... Вот хоть с этих жердей и начнём. Я с того конца, ты с этого...Взялся? К поленнице потащили...
  
  Работа спорилась, хотя заканчивать её никто и не спешил. Всё, что горит, разрубили и приготовили для топки. Кучу прелой соломы из угла выгребли и отвезли к компостной яме, пару ящиков со старой невостребованной обувью решено было отправить на чердак. Свалявшийся ватный матрас пошёл на утепление двери курятника, а вся алюминиевая и жестяная мелочёвка вроде дырявых вёдер, покорёженных грабель и лопат, прожжённых чайников, кипятильников и кастрюль бережно собрана и пересчитана для дальнейшей сдачи в ближайший пункт металлолома...
  
  - А это куда? - Тимур вытащил на белый свет очередной туго набитый мешок и стал без интереса просматривать содержимое.
  - Чего там? - лейтенант оторвалась от разбора найденных среди мусора книг и шагнула в сторону "головешки". - Тряпки? Шторы? Выкидывай всё. Рвань... Или нет! Оставь одну в керосин на розжиг...
  Парень кивнул почти машинально, удивляться он уже устал. Хочется "стриженной" самой руки в пыли и угольной крошке марать - да на здоровье! В самом деле, ей, что ли, скучно? Или просто перед стариками рисуется? Так ведь двор пустой, и не смотрит никто...
  Второй час копаться в мусоре - занятие весьма нудное, а вот наблюдать непосредственного начальника на том же самом поприще... это уже любопытно. Парень то и дело поглядывал на втянувшуюся в процесс Ариану. Работала она размеренно и не торопливо. То, что в одиночку не утащишь, с тем помогла, но больше желание ворочать мешки не изъявляла и в основном бралась за сортировку тех вещей, которые, представляли для неё интерес. Вот и сейчас отрыла в стопке пожелтевшей макулатуры обожженную с краёв тетрадь и, забыв о подчинённом, сидит, читает...
  Увлеклась... Тимур взглянул смелее, в открытую. А и ничего она, так... когда не наезжает, на человека похожа и, в общем-то, даже женского полу... Особенно, если улыбается, как сейчас: еле уловимо, по-кошачьи, одними уголками губ. Что там написано? Похоже, что-то хорошее и напрочь забытое, то, что ревниво пряталось ото всех и даже от себя...
  Девушка, еле слышно вздохнула и, скрестив ноги по-турецки, склонилась над письменами, взгляд азартно перебегал от строчки к строчке.
  И не такие уж у неё могучие плечи, как показалось вначале, просто руки сильные, тренированные. А вот бёдра узкие... тяжело будет рожать, но если всё же родит, то вполне возможно... ребёнка после пятого... выправятся формы. Мать говорила, бывает такое. С грудью хуже - нет её, футболка просторная едва топорщится. Дома, что ни девка - то ягода наливная, и хоть под шею всё закрыто, а всё ж понятно, какое богатство спрятано. Вживую, правда, это самое богатство только один раз видал. Строго с баловством до свадьбы. Коня поить привёл и случайно на купальщиц наткнулся. Вот уж верезгу было! И объяснений потом перед старшими и подзатыльник от отца... Но кое-что разглядеть успел. А у "стриженной"... нет... точно не такие, не лежат и не колышутся... А как... тогда? Даже любопытно стало.
  Ариана перевернула ветхую страницу и бессознательно вскинула глаза. И тут же левая бровь вопросительно поползла вверх, а в лице мелькнуло что-то такое, что дальнейшее сравнение с горянками потеряло всякий смысл.
  
  - Чего залип-то? Соскучился, что ли... по чуткому руководству? - под неожиданно мягким, участливо-вкрадчивым тоном читалась откровенная издёвка. Но спрашивала она с него сейчас не как с пленного и даже не как с проштрафившегося бойца, а... как с мальчишки! С птенца желторотого...
  Тимур решил выдержать этот взгляд. Оно, конечно, понятно, что прав у него здесь никаких. Попал под майора как кур в ощип. "Стриженная", похоже, его и за мужчину то не считает, а... а... а он мужчина! Глава рода! Двадцать лет уже! Если б не война, не плен - давно бы и дом свой был и жена, и дети...
  Лейтенант приняла молчаливый вызов, насмешливо кивнула, уступая право первого хода. Даже тетрадь убирать не стала, только пальцем страницу заложила и с интересом уставилась, ожидая, провоцируя... На что?! На бунт? Словесную перепалку?
  Нет уж... Он и раньше-то языком трепать не умел. Бил сразу, ударом на оскорбление - привычная схема. А тут... Тут и сам лишку хватил. Нельзя так смотреть на женщину... на чужую женщину. Ну, или потом сватов засылать надо, а то родня сама придёт и объяснит что к чему...
  Пленный опустил глаза вниз, к мешку, изображая кропотливую занятость. Даже зачем-то тряпки эти перетрясать начал. Впрочем, не зря. В одну из штор был аккуратно завёрнут длинный чёрный футляр. Парень едва успел навскидку прикинуть вес и подумать, что в похожих чехлах снайпера обычно таскали винтовки, как лейтенант, в два прыжка оказавшись рядом, буквально выдернула находку из рук.
  Тимур оторопело замер. С чего такая прыть? Там что, и правда, оружие? Так ему бы даже и не открыть... Вон, замок же кодовый...
  
  - А я думала, потеряли... - восхищённо присвистнула Ариана, не глядя садясь на перевёрнутый ящик и раскладывая перед собой добычу. - Сокровище!
  - Твоё? - осторожно поинтересовался горец, стоя в чуть поодаль и, не рискуя подойти ближе.
  - Не моё, - отозвалась она, без заминки выставляя цифры на шкале.
  
  Замок с тихим щелчком выплюнул дужку, легко вздохнули петли. Лейтенант склонилась над содержимым футляра, что-то мурлыча себе под нос. Тимур переступил с ноги на ногу: вот ведь... Весь обзор перекрыла! Не звали, конечно... Да и вараны с ним! На свой страх и риск... Всего четыре шага, бесшумных и невесомых. Чем позже она его заметит, тем больше удастся разглядеть... Есть! Пленный перевёл дыхание и вытянул шею: не винтовка...
  Взгляд заново, уже более тщательно пробежался по матовой ложе с самодельными ячейками. Да нет... никакого подвоха. Это же...
  
  - Лук
  
  Эдаец дрогнул от неожиданности. Пояснение прозвучало ровно и обыденно из-за той же повёрнутой к нему спины. "Стриженная" уже что-то вынимала и осматривала, защёлкивала и привинчивала...
  - Чей он? - "головешка" прикусил губу, поглядывая на неторопливые, словно вспоминающие движения её пальцев и вдруг напрягшиеся плечи.
  Парень и сам напрягся. То, что без разрешения подошёл - видела и не прогнала, а вот с вопросами лезть... Скотинке слово не давали...
  Вспомнились слова майора про "жизненную необходимость люлей". Может ли он сегодня без них обойтись? Да и ради чего нарываться? Работа у него есть, вот и надо дальше... как положено...
  
  - Самат собрал, - ответ прервал уже начатый шаг и не дал развернуться. - Деньги копил и покупал по частям, в городе... в магазине, а иногда и с рук... Кто такой Самат, знаешь? - девушка говорила спокойно и уверенно, совсем не так, как тогда...
  - Второй сын, фотография... на кладбище, - боясь спугнуть её хорошее расположение, осторожно выдал Тимур. - Пехотинец, кажется... Звезда за мужество...
  - Не кажется, - поднимаясь и разворачиваясь к нему, усмехнулась Ариана. - Вроде так всё, - критично осмотрела она собранное оружие. - Тетива осталась...
  
  Зацепив нижнее плечо лука за щиколотку, а второе, согнув на бедре, девушка одним движением накинула кручёную нить.
  
  - Надо же, не забыла! - удивилась она и, вновь склонилась над футляром, выбирая стрелы с неиспорченным, одинаковым оперением, разворачивая мишени. - Ну что... постреляем?
  
  ГЛАВА 21
  
  И как всегда, кому-то развлечение, а кому-то брикеты с соломой таскать. Но тут обидно не было: сам он всё равно не умеет, а посмотреть охота... Молча дивился, облокотившись о забор - целая наука, оказывается. Как встать, как держать, когда тетиву отпустить... Поначалу, правда, у "стриженной" так себе получалось. Стрел насажала... то выше, то ниже. Весь брикет как ёж иглами топорщился, а мишень чистая. Тимур даже успел про себя закономерность подметить, что баба - она и есть баба... А лейтенант тем временем, похоже, пристрелялась.
  За полчаса бумагу в клочья измочалила.
  "Десяток, конечно, маловато... - придирчиво прикинул парень, оценивая результаты. - Наш бы старшина её за такую целкость... Но зато кучно, - в последний момент смягчился он, глядя на подрагивающие от напряжения руки лучницы. - Мужское оружие - сразу заметно..."
  
  - Рискнёшь? Или плечо болит? - окликнула его Ариана, возвращаясь на исходную с пучком собранных стрел и на ходу снимая с предплечья защитную крагу.
  Тимур замешкался. Барский подарок. Прямо не ожидал... Ноги сами начали движение. Может, и надо было отказаться, а уже азарт пошёл! Ведь всё ж видел, как надо, и руки зудели попробовать. С оружием у него никогда проблем не было. А плечо? Ну, что плечо... терпимо. Ради такого случая уж точно. Второй раз вряд ли когда предложат...
  
  Мандраж, будоражащий кровь, отозвался в пальцах лёгким покалыванием. Вроде и игра, и глупость, а всё одно... Ему ж даже ножницы острые брать не разрешено, а лук... Лук можно? Серьёзно?
  
  - Ну... куда клешни тянешь?
  
  Пленный застыл, едва дотронувшись до рукоятки. Опомнившись, убрал руку. И сразу лицо и шею словно кипятком обдало. Дурацкая наивность и реакция дурацкая... Как пацан купился! Мало того, что повод дал лишний раз над собой поржать, так ещё и цветом подтвердил - крепко задело!
  
   - На, надевай, - "стриженная", не глядя, сунула ему жёсткую кожаную пластину с ремешками и зачем-то снова пошла к футляру.
  - Да я бы и так... - помаленьку отходя, пожал плечами парень, вертя в руках защитную конструкцию.
  - Это ты пока не прочувствовал, как тетивой в обратку прилетает, - радостно просветила Ариана. - Давай, давай... не умничай. И вот тебе ещё...
  - А это...?
  - Напальчник, - тесного контакта всё же хотелось избежать, но девушка уже закрепляла непонятную штуковину между указательным и средним пальцем, не отвлекаясь на его неприязненные подёргивания.
  - Ты без напальчника стреляла... - вовремя справился с голосом Тимур.
  - Потому что он для меня широкий, - терпеливо пояснила лейтенант, продолжая подгонять снаряжение. Похоже, к его стыду, поняла, что под упрямством натянутые нервы. - Всё это добро - с мужской руки. Самат тренировался, к соревнованиям готовился... А я просто за компанию баловалась.
  
  После одевания пошёл инструктаж: руки - ноги, спина - локти, метки - хвостовики, докуда тянуть и как сбрасывать...
  
  - Бери.
  
  Наконец-то, горцу передали оружие и выставили на исходную. И... и он понял, отчего у "стриженной" подрагивали мышцы. Нет, тетиву, как надо, растянул и зафиксировал, но вышло это не играючи.
  
   - Не держи долго. Прицелился - выстрелил... Прицелился - выстрелил. Лук тугой, для дальних расстояний. Сейчас тебя вести начнёт...
  
  Голос "стриженной" звучал где-то на заднем плане, размеренный, монотонный. Прямо как у инструктора на стрельбах. И он словно первогодок, в первый раз не знает, как ловчее ухватиться, как руку удержать... А всё ж и тут не совсем салага. Есть общее: вон, прицел, мушка и нить кручёная - как спусковой крючок, деликатности требует.
  Стрелок прикрыл один глаз и задержал дыхание на полувыдохе: "Ну, поехали..."
  Сухо щёлкнула тетива. Стрела сорвалась легко, с певучим свистом и... воткнулась в землю в метре от мишени.
  "Как же?" - Тимур, не веря, уставился на торчащее поверх низенькой травки древко с эффектным бело - красным оперением.
  
  - Тетиву не дотянул, - флегматично констатировала Ариана. - Сначала правильно - к подбородку, а потом аж вполовину сбросил. Ещё раз.
  
  Требовательный тон быстро привёл в чувство. Пленный вытянул из стоящего на подставке колчана новый метательный снаряд. И вновь методично, прогоняя в голове первичный инструктаж, постарался скоординировать движения. Спина, предплечье, распределение веса, хват... Пьянящая радость и предвкушение иллюзорной свободы постепенно сошли на нет. Попасть и не позорится. Надо попасть.
  Второй выстрел и снова недоумение.
  Ведь правильно же всё сделал, как она! Точь-в-точь скопировал!
  Наконечник уткнулся в землю шагов на пять дальше, чем прошлый раз.
  
  - Давай прицел подкрутим, - задумчиво выдала девушка, занявшись винтами. - Ну-ка, так попробуй.
  
  Помогло! Или... нет... В сарай же лучше чем под ноги? Но... от себя Тимур ожидал большего, да, похоже, и "стриженная" тоже. Всем известно, горцы - первые кинжальщики, наездники, лучники...Три века так было.
   После набегов и шального военного фарта даже слух пошёл, будто каждый эдаец по крови - рубака: что предки умели - то и он с рождения умеет, а в бою чего не знает, тому сходу обучится. С любым оружием поладит, любого коня объездит! Грех такую байку среди данью обложенных не поддержать. Пусть боятся и не рыпаются. А на деле... По отцовской линии целых пять лучников в княжеской охране состояли. Птицу на лету били почище ястреба. А он, прямой потомок, эвнек, не смыслит в этом нихрена!
   Ещё один выстрел, ещё... Снова в землю, а потом в забор. Это, что ж такая косоглазость, что ему даже в брикет с соломой не попасть?
  
  - Собирай стрелы и на второй заход, - не давая уйти в ступор, легонько хлопнула меж лопаток лейтенант. - Не дрейфь, сейчас пристреляемся. Попробуй, что ли, второй глаз не закрывать. Если лучше станет, то... - размышления вслух прервало невнятное бормотание "головешки". Ариана слегка опешила: что-то про сарай, мешки, тучу на горизонте, про то, что ему некогда, и надо работать... Пользуясь моментом, парень быстренько сунул ей в руки лук и ретировался с завидной скоростью. Вежливо, тактично, но, да... сбежал.
  
  
   ***
  
  - Вот, она какая рыбка-то! Самый смак. Аккурат на жарёху, - Дамир блаженно вдохнул ароматы, идущие от плиты, и нетерпеливо поёрзал на стуле. - Ну скажи, бабка, ведь не зря ходил, а? Гляди, сколько добыл!
  - Добытчик, - прыснула со смеху тётка, переворачивая на сковороде уже третью порцию окуней. - Ведром ты, что ли, черпаешь головастиков этих?
  - Мясо на костях есть? Есть, значит...
  - Да они ж как семечки! - не утерпела Кора. - Ещё и из пруда! На вкус сладимые. Каждый день по полведра притаскиваешь. Жарим, парим, на суп, на консервы, на фарш... Даже котов соседских от "добычи" твоей воротит!
  - О! Видели, как заговорила? - притворно-жалостливо вздохнул дядька, обводя глазами сидящих, как и всегда, по разные стороны стола Тимура и Ариану. - А ведь в войну, нахвалиться не могла: какие жирные да какие наваристые. Сама с удочкой сидела!
  - Ну, так... - одёрнула цветастый передник фермерша. - Когда есть нечего и подмётке будешь рад. А теперь-то живём, слава Единому и всем ангелам лучезарным, коими творится воля Его, и разносится над правоверным миром благодать. Сказано первым шестикрылым: " Не бегите от слова божьего, ибо оно свет. Во тьме же погибель ваша! Лишь гадам, да погани крыться в тени. Истребляйте нещадно нечисть ползучую! Во славу веры и любви наивысшей, на кою так щедр отец небесный к благодарным детям своим..."
  - Да не... Хорошие караси! Сегодня даже и тиной не пахнут... - улучив момент, пока Кора набирает в грудь побольше воздуха, торопливо вступила девушка. - С того же пруда за старой баней? - заинтересованно уточнила она у копающегося в тарелке рыболова.
  - Да, именно с того, - серьёзно подтвердил Дамир, подхватывая игру. - Вот, я сейчас расскажу, как мы с мужиками сегодня посидели...
  - Чего там рассказывать? Каждый день одно и то же! - поморщившись, попыталась вновь перехватить инициативу Кора. - А зато передача по радио сегодня была... Заслушаешься! Сам архиепископ выступал: новый взгляд на сущность благодати. А про карасей... Кому про них интересно-то?!
  - Ну, я бы послушал... про карасей, - оторвавшись от тарелки, облизнул губы пленный. - Вдруг ловить придётся...
  
  Тётка устало вздохнула и выключила плиту.
  
  - Нате вам, енту рыбу проклятущую, - ворчала она, выкладывая со сковороды на общий поднос жареных мальков. - Ужинайте, и посуду - в тазик. А я пойду куру ощиплю и спать, - накидывая поверх платья старый халат, буркнула фермерша. - Уж не лягушками же этими завтра Вардана угощать...
  
  
  Тимур не стал засиживаться. Не хотелось сегодня ни разговоров, ни баек старого фермера. Светло ещё, сумерки совсем прозрачные. До утра никому не нужен. Личное время. Можно себя развлечь, по селу пошариться, ведь последняя же ночь перед майором. Потом за ворота и шагу не ступишь, а уж если чего тому в голову взбредёт...
   Пленный шагал через двор, заложив руки в карманы, пропуская через лёгкие запах остывающей земли и буйно разросшегося медового донника. Сейчас он может себе позволить именно прогуливаться, не спеша и даже с удовольствием, а не передвигаться по просматриваемой территории перебежками, стараясь слиться с забором.
  Тимур почти и вышел, но на глаза попался соломенный щит с новенькой мишенью. Радужно-яркие, хорошо различимые цветовые полосы... без единой отметины. Это у него-то, лучшего стрелка в отряде? После школы снайперов? После фронтового опыта, спецподготовки, отдельных заданий?
  Парень перевёл взгляд с бумажной цели на водружённый на стену под навесом лук, потом на футляр без замка и не поленился сбегать обратно к дому, чтоб воочию пронаблюдать погасшие, спящие окна.
  
  Нет, нельзя так просто это оставить. Не может истинный эдаец с оружием опозориться.
  Слава предкам, лейтенант лук разобрать не сподобилась, только тетиву сняла. Видимо, на завтра развлечение оставила. Вот она, нитка эта кручёная, в ячейке футляра. Что там было дальше? За ногу зацепить, согнуть, набросить...
  Покрутиться, конечно, пришлось. Хоть и видел, а пока руками не прочувствуешь... Вышло! Не до конца отупел... А то прям страшно, что и, правда, как бычок стал...
  Тихо во дворе, но копаться некогда. Мало ли кому и зачем приспичит...
  Лук готов, стрелы в колчане на подставке. Мишень... Таких бумажек в свёртке много. Главное не забыть вместо стреляной потом свежую повесить.
  С крагой защитной Тимур возиться не стал, а напальчник всё же надел. Попробовал тянуть без него, и оказалось, что пальцы, в самом деле, больно.
  Ну, вот он шанс оправдаться, вот она черта на земле, "стриженная" сама провела...
  Настрой боевой, концентрация предельная... а руки снова творят непотребство!
  Да что за...?!
  Первая же выпущенная стрела стала нехилым пробником на реакцию, так как, угодив вместо мишени в металлические петли сарая, отпружинила обратно, метя хвостовиком аккурат в лицо изумлённому лучнику.
  Вторая, третья и четвёртая повели себя менее агрессивно, застряв на разной высоте в импровизированном сенном щите, а вот пятая... Куда она делась, горец так и не понял. Свистнув мимо сарая с выставленной мишенью, мимо хозпостроек, мимо поленницы... мимо...мимо всего... Как в воду канула.
  Признаваться не хотелось, но вот тут струхнул по-настоящему. Весь двор облазил и просмотрел, даже в потёмках по забору на ощупь шарил, мало ли в доски воткнулась, упала, перелетела... Не до шуток и не до смеха, аж озноб прошиб. Снаряд потерял! Лейтенант говорила, что стрелы штучные, дорогие, а после войны, так и вообще...
  Ну, куда она?! Где?! Ведь вся ж земля вокруг за два часа на брюхе прошарена, поленья пересчитаны, а теперь... Теперь и не видно уж ничего! Всё, капец. Отстрелялся.
  
  ГЛАВА 22
  До времянки дошёл в самом препоганом расположении духа. Вот не умеет он тихо сидеть! Не лезть ни во что, не вляпываться... Ладно допустим, про поножовщину лейтенанту и самой докладываться не с руки, может, и про побег смолчит, тогда авось обойдётся. А вот со стрелой... нихрена не понятно.
  Спать почти не пришлось, даже раздеваться не стал. Ночь короткая, всего пара часов. Так... глаза закрыл, подремал... И снова белёсый, размытый свет сочится сквозь стёкла. Дополнительное время. Пока "хозяева" не проснулись, есть ещё возможность всё переиграть. Значит и нечего разлёживаться, мысли только по кругу гонять... Встал, умылся и во двор. Искать, носом землю рыть... Должна же она где-то быть, стрела эта проклятущая?!
  
  
   ***
  
  - Арька, ты тут не взвыла ещё? - мужчина потёр лицо и кинул в ведро очередной очищенный от сора гриб. - Я понимаю, старики в глуши сидят. Лес, огород, рыбалка - им больше ничего и не надо. А ты-то? Через две недели отпуск кончится, и кроме комаров не видела ничего!
  - Есть предложения? - лениво усмехнулась девушка, обрезая у сыроежки земляной корешок.
  Вчерашний коллективный поход за грибами оказался на редкость плодотворным, и у неё, и у майора возле ног притулились объёмные бельевые корзины с "лесным мясом". Это богатство надо было очистить и отсортировать, а уж потом Кора навертит разносолов. На месяц вперёд на стол, да и на зиму останется...
  - Конечно, есть, - довольно отозвался Вардан. - Поехали ко мне! Квартира служебная в городе пустует. Кафешки, магазинчики... Фестиваль музыкальный скоро, бардовская песня... А хочешь гонки на полигоне? Технику любую достану... Или просто напьёмся без затей... Возьмём ящик для согрева. Закроемся хоть на все выходные, и нахрен всех! Повспоминаем, песни поорём... Ну, как?
  
  Ариана с трудом сморгнула остолбеневшее выражение лица, откашлялась, разглядывая обыденно скоблящего гриб командира.
  
  - Не слишком круто виражи закладываешь?
  - А чего? - запросто пожал плечами мужчина. - Двум старым приятелям отдохнуть нельзя?
  - Видели мы такое "приятельство" на служебных квартирах. В курилках оно, правда, по-другому называется...
  - Арька, да ты совсем, что ли? А то ты меня не знаешь!
  - Знаю, знаю... Не горячись и не обижайся, - усадила она обратно, возмущённо сопящего командира. - А ты знаешь, какие слухи пойдут?
  - Да причём здесь?! Ну, да... Ну и что! Хотя...
  
  Девушка молча выжидала, пока мысль майора оформится в нечто более конкретное, соответствующее возрасту и званию.
  
  - Вот... засада, - вымученно улыбнулся Вардан, протяжно вздыхая. - Ведь на самом деле может боком выйти, всем языки не завяжешь... Так что теперь? Только по лесам вместе? Да по болотам ночные вылазки... А то тебе на службе этого не хватило...
  - Ты не обязан меня развлекать, - командир отряда зачистки, расстроено ковыряющий ножиком стол, смотрелся как-то уж совсем... неправильно. - Ты домой приехал, к родителям... - оставив корзинку, потормошила она хмурого мужчину. - А я так... Сегодня есть, завтра нет.
  - А меня давно уже здесь нет, - негромко выдал майор, продолжая бессмысленно терзать деревяшку. - Как первый раз по контракту уехал, так и не вернулся... А они всё ждут... - досадливо поморщился он, выскабливая пальцем стружку. - Тяжко... Посидели вчера и ладно, сегодня "головешку" возьму к озеру с ночёвкой. Ты со мной?
  
  
  Наверное, нужно было отказаться. В самом деле, чего она ночью в лесу не видела? Как очередная облава или учения, так этой походной романтики выше головы. К тётке на блины приехала, а не на... На что?
  
  - Ну, какое вам? Яблочное, смородиновое, слива, малина... - ворочая в погребе бутыли с вином, принялся перечислять фермер.
  - И малиновое есть? - невольно оживилась Ариана, разглядывая пыльные десятилитровые ёмкости, самодельные этикетки на которых были испещрены только дядьке понятными цифирно-буквенными сокращениями.
  - Есть, а как же? Два года выдержки... - усмехнулся Дамир, явно польщённый мелькнувшей в голосе ноткой восторга. - Насухо выгуляло, крепкое...
  Фермер достал тряпку с ближайшей полки, и сквозь толстый стеклянный бок заиграло насыщенно-рубиновое великолепие.
  - Продегустируешь?
  - А то, - хмыкнула лейтенант, принимая из его рук мерный стаканчик.
  
  Густое и ароматное... Не спирт, конечно, горло не обожгло, но кровь согрело. Знакомый эффект: пьётся легко и в голову вступает не сразу. Многие на таких "компотах" погорели...
  
  - Ну, как? - выжидательно замер винодел. - Его возьмёшь?
  
  Девушка вернула стаканчик и, что-то обдумывая, покачала головой.
  
  - Вкусное, но... Самогонки бы...
  
  Дамир раздражённо накинул покрывало на угол, занятый бутылями с хмельным нектаром и, ворча, зашагал к стеллажу.
  
  - Эх, вы... - сокрушался фермер, наполняя прямо из канистры припасённые ёмкости. - Что за радость сходу упиться? Вино - это же... это же... - не найдя слов, он только досадливо махнул рукой, закручивая пробку второй прозрачной полторашки. - С вином можно всю ночь просидеть и поболтать в охотку...
  
  Ариана покивала, виновато развела руками и, подхватив самогонку, покинула погреб. Обиделся, наверняка, старик. Вино на ярмарках влёт уходит, даже молодое. Мог бы продать, на удочку новую, на снасти... а он хранил. Для дорогих гостей, для семьи... для них.
  И кругом дядька прав. Только вот как объяснить, что, чем длиннее ночь, тем больше у эдайца шансов на разукрашенную морду? Всё-таки сильно майора по пьяни клинит... "Тогда" и "сейчас" путает, отказов не принимает. И этот ещё, осёл упрямый, эвнек...
  Кора, если и была расстроена скорым убытием первенца, то виду не подала. Умеет она собраться, когда надо, и действовать расторопно, без сантиментов.
  
  - Пирог же хотела ему с собой испечь! - спохватилась фермерша, опираясь мыльными руками на таз с бельём. - Надо с собой домашнего... Арья, поможешь?
  - Тётя Кора, - озадаченно потёрла затылок девушка. - Я в жизни пекла всего раз... Тогда с Саматом... блины затеяли... Помните? Кухню мы, конечно, быстро совсем потушили... Вроде только обои по краю обуглились...
  - Что ты, что ты... Пирог я сама, - испугалась фермерша. Похоже, даже не рассматривая всерьёз столь щедрое предложение. - Ты только для теста всё на стол собери, чтоб я не копалась. Вот достираю сейчас и сразу возьмусь.
  
  
  Так, ладно. Собрать продукты по списку - на это она ещё способна. И даже мясо с луком на начинку порубить - тоже вполне.
  Отложив в сторону листок, Ариана задумчиво оглядела кухню. Что там первым номером? Мука... Ага, вот она на полке в шкафу, к ней миска и стакан мерный. Дальше масло... в тепло поставить, чтоб подтаяло. Есть. И простокваша есть, и соль, и специи... А яиц нет. Хотя, где их добыть, в общем-то, понятно.
  Прихватив с собой подходящую плошку, лейтенант направилась в курятник. Пошарив по гнёздам, собрала на всякий случай даже с излишком. Дело осталось за малым - унести добычу в целости, не запнувшись по дороге за одну из множества снующих и лезущих под ноги наседок. Прокладывая себе дорогу среди бестолково-суетящейся птицы, девушка всё-таки пару раз на кого-то наступила, опрокинула поилку и до кучи зацепилась за что-то в подстилке, на ходу потеряв шлёпанец. Вытаскивая из-под ноги злополучную ветку, Ариана удивлённо хлопнула глазами: стрела...
  
   И всё же хорошо Вардан устроился: у него послеобеденный сон. Час-два отдай и не греши. А она тут бегает провиант, снаряжение собирает, ещё и пироги печёт. Словно ей больше всех надо, поездка эта и ночёвка... "Головешку", что ли, сходить попинать, чтоб присоединился? Сидит целый день в своей времянке, носа не кажет, от работы отлынивает... Да и обрадовать заодно, а то ведь майор вылазку с его участием уже утвердил, а боец не в курсе.
  Поднявшись на крыльцо, лейтенант для приличия всё же слегка потарабанила костяшками пальцев в дверь, внутри что-то неясно буркнуло и засопело - ну, небось, приглашение зайти, только по-эдайски. Радушный же человек живёт! Гостей любит - хлебом не корми...
  Ариана толкнула дверь и неспешно переступила порог жилища.
  
  - Эй, хозяин, чего не встречаешь... гостя дорого, - с заминкой договорила она, разглядывая завернувшееся с головой тело на кровати.
  
  "Чего? И этот спит? - дивясь подобной наглости, опешила лейтенант. - Охренели они, что ли?!"
  
  - Подъём, родной! - бодро гаркнула Ариана. - Солнце высоко...
  
  Кулёк еле заметно шевельнулся, но выполнять указание не спешил.
  
  - Меня плохо слышно? - поинтересовалась девушка. - Подойти поближе?
  
  Неразборчивое выражение недовольства на эдайском можно было и пропустить мимо ушей, тем более что кокон всё же распался, являя миру нечто не слишком похожее на бабочку. Ну... разве только богатой цветовой палитрой сиренево-красных тонов. Эдаец сел на постели, одарив гостью хмурым взглядом, и со вздохом уставился в пол.
  
  - И чего это? - опешила лейтенант.
  
  Не мог Вардан! Физически не мог... Все выходные на виду: и в лесу вчера, и за столом - все вместе. Ариана выматерилась сквозь зубы. Опять Кора за сердце хвататься будет: "Ах ты, боже мой! Мальчика покалечили..."
  С вечера не битый был, когда со стариками ужинали! Дядька молодость свою озорную вспоминал, смеялись... "Головешка" первый к себе ушёл, светло ещё было. А Вардан до последнего сидел, пока наливка не кончилась. Заносит его иной раз по пьяни, конечно, но чтоб после мамкиных посиделок ни с того, ни с сего пойти солдатика мутузить... Да не... И... Стоп! Руки!
  Девушка шагнула к набычившемуся горцу, откидывая в сторону прикрывающее кисти покрывало. Ну, точно! Кулаки сбиты.
  Выходит... дрался, а не "воспитание" получал.
  
  - Тебе говорили с местными не цапаться?
  - Говорили, - шевельнул распухшими губами пленный.
  - И?
  
  Парень пожал плечами.
  
  - Долго будем в "гляделки" играть? Чего ночью было? Рассказывай.
  - Не ваше дело... - снова тихо, почти на грани слышимости.
  
  "Головешка" напрягся, но продолжал сидеть неподвижно.
  
  - Ты сейчас ничего не перепутал? - давя изумлённый смешок, поперхнулась лейтенант. - Даю пять минут на осмысление: нападение на гражданского - это лагерь. Без реабилитации.
  
  Ариана глянула на часы и примостилась на любимом табурете.
  
  - Давай-ка чаю мне завари. На ходу лучше думается.
  
  Эдаец скользнул по ней пустым взглядом, встал, опираясь на спинку кровати, пошёл к плитке. Механические, заторможенные движения, окаменевшее лицо... Как контуженый. Гляди того сейчас бульонную приправу вместо заварки насыплет и холодной водой зальёт.
  Но нет... всё-таки справился.
  
  - Себе почему не заварил?
  - Не хочу... - хрипло отозвался пленный, ставя перед ней ещё и варенье.
  
  Гостья облокотилась о стену, не торопясь, цедя обжигающий чай и не мешая парню на соседнем табурете талантливо изображать памятник самому себе. Ещё минуты две у него есть.
  
  ГЛАВА 23
  
   - Ну, всё? Пошли? - лейтенант отодвинула от себя пустую чашку, встала.
  
   Кадык у эдайца заплясал, и побледнел он так, словно из лёгких с ноги выбили воздух.
  
   - Уже?
   - А чего тянуть-то? Куртку вон ту, старенькую, бери и за мной.
  
  
   Травка под ногами мелкая, вытоптанная, как ковёр глушит шаги, лужи и дорожка к дому гравием засыпаны. Его идея была, чтоб в дождь не развозило. Дядька одобрил, осенью в карьере набирали... А вон там дрова, не успел все распилить. Думал, потом, когда Вардан уедет. В среду за зерном...
   Тимур потёр лоб, пытаясь вернуть ощущение реальности. Не будет у него "потом", у всех будет, а у него нет.
   Провожатая шла спокойно, не оборачиваясь. Вот обогнули дом. Тимур мимоходом бросил взгляд на дверь с тяжёлой металлической ручкой: коврик при входе, оставленные дядькой сапоги... Что и зайти, попрощаться не даст? Хотя... может, так оно и лучше... без сцен.
  
   - Яблок можно с собой взять?
   - Бери, - притормозив, пожала плечами лейтенант.
  
   Пленный расторопно выцепил из корзины с опадышами четыре краснобоких яблока и завернул в куртку.
   Больше дорогой он съесть не успеет, а там уже не до фруктов будет. Крупы в основном и хлеб. Лагерникам изыски не положены. Допрос, распределение... Мешковатый, серый комбинезон с номером, длинный барак с бетонным полом, однообразная работа до отупения и постоянный животный страх остаться без пайка, налететь на карцер, зимой обморозиться...
  
   "А может, рассказать? - внутри предательски заныло. - Ну, почему всё так?! А?! А вот и гараж уже..."
  
   На траве, возле металлической двери стояли приготовленные к погрузке коробки. Тимур привычно прошёлся взглядом по скарбу: еда, палатка, спальники, посуда, какие-то банки...
   Ну, да... майор, похоже, опять с ночёвкой собрался.
   Успела мелькнуть ехидная мысль, что собутыльники на сей раз останутся без прислуги, но толком порадоваться не получилось. Им - неудобство, а ему... При первой же сортировке так носом повозят, что мало не покажется. Охрана-то, ладно... без нужды не цепляется. А вот соседи по бараку... "Стриженная" тогда, возле храма правду сказала: в трудовых лагерях не только пленные.
  
   - Ты меня вообще слышишь? - парень растерянно вскинул голову, отрываясь от неприятных воспоминаний и бессмысленного разглядывания коробок.
  
   Лейтенант была уже в гараже и, похоже, окликала его не в первый раз. Распахиваясь, раздражённо взвизгнули петли задней дверцы микроавтобуса.
  
   - Давай, давай поживее, - душевно поторопила она, выдирая из окостеневших рук и забрасывая на сиденье набитую яблоками куртку. - Куда полез? - девушка ухватила за ворот футболки собравшегося следом "головешку". - Коробки грузи. Ночная вылазка.
   - А я? - в конец запутался пленный.
   - Ты с нами до ближайшего поста. Там тебя и примут, и оформят, и объяснят почему гражданских трогать нельзя...
   - Гражданских?! Да он такой же гражданский, как и я! - не выдержал Тимур, отворачиваясь.
   - Кто "он"? - помолчав, поинтересовалась Ариана.
   - Брат её, - махнув на всё рукой, поморщившись, выдал горец.
   - Та-аа-ак, - недобро хмыкнула лейтенант, пропихивая его в салон.
  
   Парень уселся, упершись локтями в колени, с силой потёр ладонями виски. "Стриженная" заняла место напротив. Ждёт. Тимур глянул исподлобья. Так... с чего бы начать...
  
   Начать пришлось с того визита в храм и приглашения златовласки. Ну, что говорить, захаживал он к ней по мере возможностей. Звала же, вот и пришёл! Сперва, конечно, с опаской, как на разведку, тропками да огородами... Домик крайний на улице, скамейка красная во дворе... Всё как объясняла.
   Кругом пробежался, в окна заглянул. Одна. Не спит. Как там стучать положено? Легонько выбил пальцами по стеклу условленную дробь и зашёл в открывшуюся дверь не пленным "головешкой", а желанным гостем. И... гостить понравилось. Не из-за того, что стол всегда накрыт, на ферме кормили не хуже. А вот отношение... Девчонка ведь вокруг него волчком вилась, рядилась, глазки строила, угодить старалась, байки его как откровения слушала... Вспомнить приятно. Не то, что эта сейчас.
   Горец откашлялся, прервав тихий, сбивчивый рассказ, оценивая реакцию лейтенанта. Ну, да... Эта смотрит как на недоразумение.
  
   - Ладно, с девчонкой понятно, - нарушила молчание Ариана. - Про драку давай.
  
  
   Драка, драка... А чего про неё рассказывать? Пленный угрюмо подковырнул носком сапога прилипшую к резиновому настилу грязь. Рожу начистили, эка невидаль. Один на один, по-честному всё. А синяки такие, потому что дурак.
  
   Из старших у Лирги один брат остался, фронтовик, недавно из госпиталя вернулся. На заработках в городе всю неделю, вот они попасться и не боялись.
   А вчера в роще гуляли затемно, прохожих стереглись. Во двор вернулись, калитку заперли... и ничего ведь не насторожило. Всё как всегда: над крыльцом фонарь, в доме темно. Лирга пошла телёнка новорождённого проверить, а он в дом. Шагнул за порог и сразу родственное приветствие получил. Но про брата тогда ещё не подумалось, решил, что воры забрались...
   Когда по полу катались, девчонка прибежала, свет включила. И тут горец обомлел. Всего-то секунд пять глазами хлопал, а успел и преимущество потерять и в рожу получить. Лирга, конечно, рассказывала, что брат в танке горел, что лицо обожгло. Но слышать это одно, а нос к носу столкнуться - совсем другое.
  
   - Объясниться пробовал? - методично, словно составляя протокол, поинтересовалась Ариана.
  
   Парень усмехнулся, вспоминая перекошенное от злости и без того непропорциональное лицо, глаза навыкате без ресниц и бровей, по-звериному оскаленные зубы... Да тут не говорить, тут драпать хотелось. Словно варана - людоеда из материных сказок увидел. Но объяснять, да... тоже что-то пытался. Толку-то... Ведь не случайная встреча, ждал их не просто так, а знавши... И девчонка визжала, на руке у братца висла, тараторила, что фермерский эдаец, что сама звала, что неопасный...
  
   - Сбежал я, - выдохнув, закончил рассказ Тимур, вскидываясь в ожидании приговора.
  
   А лейтенант... лейтенант молчала оценивающе, издевательски... словно ждала чего-то ещё.
   Покаяния? Признания? Да какого...?!
  
   - Ну, что?! Виноват? Опять виноват?! - Тимур понимал, что надо бы заткнуться, что понесло. Но нервы, страх и напряжение последних суток сами собой выливались в слова, лавину было уже не остановить. - Не я его в танке жёг! И сестру не трогал, хоть она и лезла! За что опять?! За что в лагерь?!
   - А за что в лагерь? - раздалось сзади, почти за самым сиденьем.
  
   Тимур, замерев на высокой ноте, бледнея, повернулся к приоткрытой задней двери. Лицо майора было ещё расслабленно заспанным, но уже весьма заинтересованным.
  
   - Нихрена себе... - удивлённо присвистнул мужчина, разглядывая эдайца в профиль. - Арька, ну зачем так-то... Совсем работать не умеешь...
   - Это я, что ли? - возмутилась девушка. - В селе красоту навели.
  
   Вардан недобро прищурился, ставя ногу на борт машины.
  
   - Подожди, - остановила лейтенант, предупреждая попытку мужчины забраться внутрь, - давай на улице поговорим.
  
   Одна за другой гулко хлопнули дверцы. Пленный остался в салоне один, вполоборота поглядывая на вышедших из гаража вояк.
   "Медведь" и "стриженная". Спорят, чего-то решают... Она говорит, он хмурится, но слушает... отвечает... И взгляды, взгляды многообещающие.
   Тимур поёжился. Кипит майор, но пока ещё держится. Интересно даже какие такие аргументы у лейтенанта, что пленного до сих пор за шиворот не выволокли. Видать, мягко стелет. "Медведь" уж не рычит, а посмеивается, и она в ответ... Гогочут оба...
  
   - Поехали... Всё собрали? - расхаживая по гаражу и заглядывая в салон, Вардан басил уже другим, благодушным тоном.
   - Для ночёвки всё, - отозвалась Ариана, пересчитывая коробки. - Кора тебе с собой грибов навертела. Двадцать банок. Возьмёшь?
   - "Лесное мясо", - хмыкнул майор. - Возьму. Авось кого прикармливать придётся...
  
   Тимур вертел головой, наблюдая за движением вокруг, в котором ему отводилась роль мебели: всё нашли, уложили и закрепили без его участия. Сборы сопровождались взаимными подколками и малозначительным трёпом, так что горец вконец запутался, плохо себе представляя, к чему это...
  
   - Боец, ты машину-то сможешь вести, или гляделки совсем заплыли? - когда приготовления были окончены, мужчина всё-таки про него вспомнил.
   - Смогу, - встрепенулся "головешка". - А... куда?
  
   Под насмешливо - снисходительным взглядом командира хотелось провалиться сквозь землю, но пришлось выдержать и не ерепениться.
  
   - Ладно, не дрейфь. Раз драку не ты устроил и огрёб единолично... То всё по плану: к озеру. Повыше возьми, где сосны, там посуше будет... А наказание физкультурой отработаешь.
   - Так я же... - осторожно начал парень.
   - Хочешь с местными девками гулять, умей не попадаться. Понял?
   - Так точно, - вздохнул эдаец, отправляясь в кабину.
  
  ГЛАВА 24
  
  
  Дорогой про него снова забыли. Пассажиры оживлённо болтали, но слов из-за гула двигателя было не разобрать.
  Тимур упрямо гнал от себя накатывающую слабость. Ещё двадцать минут назад кровь кипела: и страх, и злость, и силы были, хоть снова в драку. А сейчас... мутит. Лицо тяжёлое, налитое, даже моргать больно. Нагретая солнцем кабина, дорога длинная, монотонная. Редкий встречный транспорт и раскалённый асфальт. Зарыться бы сейчас с головой на сеновале и вырубиться, хоть на пару часов. Но... полдня ещё, а может, и ночь прихватят, это как приятели угомонятся.
  В лесу стало не до самокопания, парень боялся засадить машину. После недели дождей накатанные колеи превратились в болота и даже успели подёрнуться неприхотливой водной растительностью. Вёл он внимательно, чуть ли не на ощупь, и полный привод в помощь, и не перегружены, но лучше перестраховаться. Спрос-то с него будет...
  
  - Ну вот, не красота ли! - хлопнув дверью, майор, с удовольствием потягиваясь, спрыгнул с подножки на землю.
  - Красота, красота... - Ариана, обошла машину, присоединяясь к созерцанию водной глади, заключённой в изумрудную оправу лесов. - А к матери перед отъездом всё-таки зря не зашёл...
  - Ой, Арька, не нуди. Вернусь, соскучиться не успеют. Не люблю, я этих прощаний...
  - Как знаешь, - пожала плечами девушка.
  
  За спиной послышалось расторопное шебуршание, вздох петлей и недвусмысленное звяканье. Не было нужды оборачиваться, чтоб понять - эдаец занялся разгрузкой.
  
  - Удобно, когда всё налажено, - Вардан, кивнув, подтвердил её мысль. - Купаться?
  - Неохота, - поморщилась лейтенант.
  - Ну, давай тогда пройдёмся. С прошлого года на этой стороне не был.
  
  Высокие, редкие сосны вперемешку с осиной, смолистый дух застывшего на пергаментных стволах янтаря, резные листья папоротника и сухая хвоя под ногами...
  
  - Эх, Арька, Арька... Уедешь, и опять я здесь один, - уныло вздохнул майор. - А может, тебе к нам перевестись в воинскую часть?
  - Ага, и чего я там делать буду? - скептически усмехнулась девушка, дивясь очередной спонтанной, не самой лучшей идее.
  - Молодёжь учить. Придумаем чего-нибудь... Не нравится? - досадливо нахмурился мужчина. - Не сошёлся свет клином на твоём департаменте. Миграционный отдел... подумаешь... Реальное дело - это армию укреплять, бойцов натаскивать. Рано мы расслабились, не ровен час опять начнётся... Ну, скажи, что я параноик! - раздражённо засопел командир.
  - Я не знаю, может и начнётся, - пожала плечами Ариана. - Вот только давай начистоту: я не настолько ценный кадр. Чего тебе неймётся? Бабы давно не было?
  - Да ты... Вот ты как! - задохнулся Вардан, полоснув по спутнице обиженно-злым взглядом. - Что ты всё к койке сводишь? За другим к тебе не ходят?
  - А по-всякому бывает, - колюче прищурилась лейтенант. - Девки в камуфляже, они же до секса сами не свои - это все знают. За тем в армию и идут, чтоб побольше солдатиков перещупать да удачно под генерала лечь. Разве нет?
  - Я не то хотел сказать, - досадливо потёр шею мужчина. - И вообще не про это начал... Как же сложно с тобой разговаривать!
  
  Ариана не стала спорить, полностью переключившись на созерцание скачущей по веткам сороки. Тёплый день, светлый лес... Есть на что посмотреть. Тут вон, кабаны нарыли, и костяника как бусы рассыпана; кислица, сыроежки, черничник уже обобранный, ужик под ногами мелькнул, и муравьи сапог штурмуют...
  Прямо перед ними, на трухлявом огрызке ствола высился огромный муравейник. Вардан уважительно присвистнул, отдавая должное маниакально-трудолюбивым козявкам, и потянулся за ножом. Девушка поняла задумку, уголки губ сами собою дёрнулись вверх. Ребячество... А ведь помнит, зараза!
  Сняв кору с двух прутиков, мужчина аккуратно, чтоб не скатились, положил их на мельтешащую горку и отошёл назад.
  
  - Давай мириться, что ли... - вздохнул он, выжидательно складывая руки.
  - А мы и не ссорились. - Ариана присела на замшелый пенёк, вороша попадающиеся под руку ягоды. - Так... рабочий момент.
  - Сразу надо было спросить... - майор помедлил. - Есть у тебя кто?
  
  Девушка кисло улыбнулась, хмыкнув в такт своим мыслям: "Не показалось". Чего уж тут, открытым текстом... А так не хотелось усложнять.
  
  - Когда приспичит, всегда можно кого-то найти.
  - Это-то понятно, - отмахнулся Вардан. - А... постоянный? Друг... сожитель... надёжное плечо...
  
  Лейтенант нехотя оторвала взгляд от мшистого узора на камне и медленно покачала головой:
  
  - Вард, не надо...
  - Почему?! Я ведь...
  - Вот поэтому и не надо, - устало попросила она. - Друзья, приятели - отлично. Собутыльники - тоже хорошо. Сослуживцы... уже хуже. А дальше вообще не стоит экспериментировать.
  
  Мужчина скептически усмехнулся и пошёл к муравейнику.
  
  - Вроде и не девочка с косичками, и лет не пятнадцать, - вздохнул он, стряхивая с прутиков последних тружеников, - а дурёха дурёхой... На, держи и не парься.
  
  Ариана взяла угощение, задумчиво вертя прут между пальцев:
  
  - Примирительная доза муравьиного спирта? - усмехнулась она. - И по традиции ягодами закусить...
  - Традиции - вещь полезная, - деловито согласился командир. - В них порядка много. А порядок это...
  - Не начинай, - кривовато улыбнулась девушка, пробуя на язык результат муравьиных трудов.
  - Хорошо... Оставим для плаца, - Вардан поморщившись, провёл губами по уксусно-кислой деревяшке, отбросил прут в кусты и зацепил с земли гроздь костяники. - А теперь купаться. Всё! И слышать ничего не хочу. Арька, это ведь тоже традиция...
  
  Этого лейтенант отрицать не стала. Грех в лесную купель не окунуться: хвойная вода, живая... И солнце стелется дорожками по прозрачной глади, прорываясь сквозь тучу, как через дырявый плафон. И тишина вокруг... Разве что майор отфыркивается, завершая очередной заплыв. Плещется, глубину меряет, но её метров за пять стороной обходит.
  Прогретая толща держит надёжно, и такое блаженное оцепенение, что даже гадать не хочется, что он вынес из недавнего разговора, что решил... Тело невесомое, приятно уставшее, и есть уже хочется.
  Вардан, видимо, тоже вспомнил про ужин, и его широкая спина вскоре замаячила возле берега. Эдаец как раз успел дожарить шашлык. Удачно получилось в селе барашка прикупить: вовремя, но... всё же дороговато. Соседи - не соседи, а живут все, как могут.
  Ариана на сушу не торопилась: пока майор доклад об обустройстве стоянки примет, пока лично всё проверит... Зачем под ногами путаться? Ну вот, для него это важно, и не может он по-другому. Да и "головешка" вроде привык... а может, отвыкнуть не успел. Армия она и есть армия. Порядки-то не сильно отличаются.
  Негромкое бормотание с берега, вытянувшаяся в уставной стойке фигура, обход: палатка, спальники, дрова, вода; снятие пробы с шашлыка, осмотр накрытой поляны... То ли кажется, то ли лицо у горца ещё больше "поплыло", весь национальный колорит растерял: глазки - щёлки, нос как помидорина, уж ни горбинки характерной, ни скул - ничего не видать. Разве что по волосам догадаться можно: тёмные слишком, да и не вьются они так у местных... Тяжёлая рука у танкиста и обиды много. Вовремя "головешка" смылся. Раз так по черепушке мутузили, то явно не для профилактики... Но вроде обошлось: речь, координация - в норме, даже возмущаться силы есть, значит, ничего, жить будет. Руку только правую поджимает, зараза. Если рана на плече открылась, то хреново...
  Ну вот, кажется, и всё. Лагерь принят, и без придирок обошлось. А потом... Лейтенант, уже не скрывая интерес, наблюдала, как мужчина вытащил бумажник, отсчитал пару купюр, передавая их эдайцу. И тот, пробубнив привычную формулировку, сел в машину и уехал...
  
  - Ты его на ферму, что ли, отпустил? - удивилась девушка, подсаживаясь к уже жующему командиру. - С утра успеет подхватить?
  - Да вот ещё, на ферму... ближний свет... - отмахнулся Вардан. - Сейчас на заправку съездит, машину помоет, физкультуру и попозже устроить можно... Дело молодое, чего просто так штаны просиживать!
  
  Ариана накинула поверх футболки тканевую куртку и, придирчиво оценив, выбрала себе один из предложенных шампуров. А ведь неплохо... и аджика в самый раз... То ли хороший продукт как-то невзначай испортить сложно, то ли руки у "головешки" из правильного места растут...
  
  - Ну, давай, - майор свинтил пробку, плеснув ей и себе первую дозу. - Как всегда, сначала павших помянем. И Самата заодно... - отрывисто выдохнул он, перед тем как опустошить кружку. - Мать сильно обиделась, что на день поминовения не приехал?
  - Да что она не понимает, что ли? - морщась и закусывая, отозвалась девушка. - Переживала только, что в храме ты давно не был, исповедь пропустил... Ну и ещё тяжко ей, что хлеб нести некуда. Отец Зальц опять отчитывал... ведь если могила пустая, то и угощение ставить нельзя...
  - Вот ведь святоша! - мужчина в сердцах грохнул кулаком, зацепив тарелку с зеленью. - Своего-то мальца под ружьё не пустил... прям по зарез ему при храме был помощник нужен. Пересидели как крысы! Теперь послушать, так вся победа только их молитвами и случилась! А не теми пацанами зелёными, что с Саматом ушли...
  - Потише, - кашлянула лейтенант, обшаривая взглядом пустой берег. - Святому отцу за рвение - благодарность епархии, а тебе за такие разговоры...
  - Да знаю, знаю... Не дурней тебя, - огрызнулся командир. - Обидно только получается... Тебе мать писала? Они ж до последнего высоту держали... Приказ был любой ценой прорыв остановить...
  - Помню я... самое начало: паника, неразбериха... Отцы-генералы думали малой кровью обойтись... Дыры в границе затыкали... - Ариана перехватила бутылку, разливая по второму кругу. - Отряд, в котором Самат служил, в первую же неделю полёг... Ближе всех были... Всем "звёзды" посмертно.
  - Вот и выходит: коробочка бархатная есть, благодарность у матери письменная хранится, на обелиске памятном имя выбить обещали... Герой братуха! - зло скривился майор. - А хлебом его помянуть нельзя... Потому что тела нет! Эти ж твари на первых парах как звери куражились. С трупов кожу сдирали, жетоны именные на трофеи обрывали...
  
  Ариана осторожно перевела дыхание и облизала занемевшие губы. Слышала она такое, бывалые рассказывали. Самой пару раз видеть довелось, и до сих пор комок в горле. И хотелось верить, что уродовали именно трупы, а не...
  
  - Психологическая атака, запугивание противника с целью подрыва боеспособности, упадка морального духа и поощрение дезертирства... - фраза из лекции замполита выскочила сама собой, лейтенант повторила её бесцветно и привычно-затвержено, а перед глазами стоял исполосованный в клочья школьный приятель, бьющийся в корчах под горским ножом.
  - Куски мяса... фрагменты... - добил прорывающийся сквозь пелену наваждения рык командира. - В общей могиле всех...
  - Старики твои по осени туда собрались, - произнесла девушка, глядя на воду остановившимся взглядом.
  - Зачем?!
  - Искать...
  
  Мужчина тоскливо вздохнул, отхлёбывая прямо из горлышка:
  
  - Нечего им в Кимовке делать. Я уже ездил. Там такое... Нельзя родителям смотреть.
  - А мне? Мне... можно?
  
  Вардан замер, озадаченно разглядывая слегка невменяемую, решительно сжавшую кулаки подругу.
  
  - Неделя Даров в сентябре - это ведь семь выходных. Если взять машину, то два дня - туда, два обратно...
  - Арька, не блажи! - командир без сантиментов оборвал лихорадочно-торопливые подсчёты, словно пригвождая к месту тяжёлым взглядом. - Ни черта там уже не разобрать! Тем более, ты Самату обещала... Он писал, что обещала... Помнишь, что?
  
  
  ГЛАВА 25
  
  - Не тратить время на труп, - отворачиваясь, процедила сквозь зубы Ариана. - Мёртвым всё равно...
  - Золотые слова, - удовлетворённо кивнул Вардан. - Брат так считал, значит, так правильно.
  - С тебя он, наверняка, тоже самое стребовал, - уверенно заявила лейтенант, отвечая на его рассудительный тон колючей злостью, - но ты же поехал!
  - Арька, я мужик! И повидал побольше твоего... и детей мне не рожать...
  - А кому рожать? Я?! Мне?! - девушка тихонько рассмеялась, пьяно шмыгая носом, уткнувшись лицом в колени. - Дети, Вард? Дети?! Ты на меня посмотри...
  - Я смотрю, - в тоне майора было нечто такое, что нервная истерика оборвалась на корню.
  
  Лейтенант залпом допила содержимое кружки, постепенно выравнивая дыхание. Надо больше закусывать и начинать пропускать очередь. Вардан, конечно, свой, но реветь в жилетку... нет. Завтра стыдно будет. Уже стыдно... И про Кимовку зачем-то сболтнула. Ясно же было: не одобрит...
  
   ***
  То, что отпустили - это хорошо, только вот недалеко и чётко по маршруту. Заправка в паре километров, у "медведя" маячок на экране, с дороги не свернёшь и неисправностью форс-мажорной не отбрешешься.
  Кредит доверия исчерпан, переборщил Тимур с поломками ещё месяца три назад. Как одного куда-то отправят, так через раз что-нибудь: то колесо спустило, то клапана, то зажигание... По-дурацки, конечно... Но зато погулял, поездил. Сам. Как свободный. А не как пёсика до ветру отпустили. Дядька то и проверять бы не стал, ещё и пожалел бы, что в дороге возиться пришлось, а вот майор... Раз послушал, два... а потом по шее, да хорошо так... душевно. Почти как за побег.
  Заруливая на площадку автомойки, парень тихонько выматерился сквозь зубы. Народу было больше, чем хотелось бы, и в кассу очередь... Но делать нечего, морду разукрашенную - кирпичом, и вперёд, ни на кого не оглядываясь: оплатить, загнать машину, взять моющие средства, щётки, тряпки...
  Оттирать засохшую грязь на солнцепёке - то ещё удовольствие, хорошо хоть вода из шланга, вёдрами не таскать. На соседних площадках водилы, слава предкам, занятые и не любопытные. Один старенькую легковушку трёт, у другого вообще какая-то помесь трактора с мотоциклом. Зато заправка как улей гудит, и столики у буфета оккупированы всерьёз и надолго. Ну, это ладно... Сесть с едой можно будет и в машине, не зря же Вардан на ужин денег дал. Значит, им там со "стриженной" без него совсем неплохо, и кормить пленного с общей "поляны" сегодня желания нет.
  Тимур хмыкнул, наскоро вытирая рукавом выступивший на лбу пот. Однако, лихорадит, и голова словно пудовая, аж шею ломит от тяжести. Кабы знать, что у златовласки такой братец...
  "Ну, и что тогда? - одёрнул себя горец, выплёскивая остатки пены на колёса. - Что? Не пошёл бы?"
  Да нет... Просто с самого начала как-то всё неправильно закрутилось. По-хорошему, так как раз к брату прийти, спросить сперва... Калым принести... Так девчонка же сама убеждала, что не надо! Что иначе здесь... Ну, и вот... послушал бабу...
  
  Выбивающийся из общего фона гул с обочины заставил обернуться, а знакомые речёвки, подхваченные множеством глоток, отозвались между лопаток ознобом.
  Притормозивший на въезде автобус бодро покидали солдаты... Горец усилием воли подавил вполне рациональное желание слиться с газоном. Непримиримость, отвага, родовая гордость - они, конечно, делают честь воина, но грамотно отступать - это тоже наука. Мимикрировать под суслика и к своим. Лучше запомнить и передать, чем...
  Тимур последний раз ополоснул машину из шланга и выключил воду, стараясь не коситься на разминающихся вояк. Пустое... В новом статусе схема потеряла актуальность. Не то время, не то место, да и это всего лишь курсанты, а не группа зачистки, хоть форма и та же...
  Очень кстати освободилось место у топливной колонки. Дел осталось на раз! Если б не очередь на оплату... Пять человек впереди, трое сзади - и всё застопорилось. У девчонки в будке что-то с аппаратом, техник прибежал... Мужики в очереди тяжко вздохнули.
  
  - Ну, чего тут? Мы тебе уже кофе взяли, - к водителю, стоящему первым возле закрытого окошка кассы, подошёл один из сотоварищей с такими же курсантскими погонами. - Давай, пока возможность есть. Пироги с яблоками, как домашние!
  
  Тимур с осторожным любопытством наблюдал, как они наскоро поменялись, и место утомлённого дорогой водилы занял юркий парень с большим пластиковым стаканом из дорожного буфета.
  Про пироги было подмечено верно. Свежие они здесь и без халтуры. Эдаец только досадливо вздохнул: двадцать с лишним лбов...умнут всё печево подчистую. Меню общепита итак разнообразием не отличалось: либо мучное, либо суп. Ну, для любителей трёх блюд - ещё салатики, бодро зелёные и подозрительно мохнатые. Зря поесть сегодня не сходил, и радовался ведь ещё, что тётка с делами закрутилась, звать не пришла! Чего тихарился? Морда до завтра всё одно не заживёт, а вот ботву с лапшичной водичкой жрать придётся...
  Занятый унылыми размышлениями Тимур не сразу обратил внимание, что теперь рассматривают уже его. Курсант сержантского училища с непонятной улыбкой отсалютовал пленному недопитым кофе и не спеша двинулся к нему.
  
  
  - Ух... какой ты расписной! Сразу и не скажешь, что "головешка", - живо оглядывая горца, восхитился новый знакомый. - Да ладно, не обижайся, - дружеским тоном предупредил он попытку отвернуться. - На вот, кофе хочешь?
  
  Пленный с сомнением покосился на радушно протянутый напиток. Кофе вообще-то сейчас был бы весьма кстати, но уж точно не чей-то недопитый, да ещё предлагаемый с неясными намерениями.
  
  - Ну, смотри, как знаешь, - пожал плечами курсант. - Дело к тебе одно есть...
  
  Тимур, сдерживая мат, глянул на закрытую кассу, от души желая всего самого лучшего этому заведению.
  
  - Я тороплюсь.
  - Все торопятся, - будущий сержант кивком указал на сникшую очередь, - но раз уж такая непруха... Или наоборот... - обдумывая, хмыкнул он, - может, нам с тобой повезло?
  
  Парень помахал кому-то рукой, и через минуту на площадке толпился уже целый взвод, галдя и обступая кольцом "виновника торжества".
  Горцу всё меньше нравилось происходящее. Слишком много вокруг зелёно-чёрных курток, слишком радостно их оживление. А вот до машины далеко... И бак почти пустой.
  - Думаете, подойдёт?
  - А чё? Свежо!
  - Креативно!
  - Начальство такие шутки любит...
  - Если не приз, так бонус - точно!
  - А не огребём?
  - За что?!
  - За эту... как её... дискриминацию.
  - Не гони! Какая дискриминация?...
  - Ладно, не частите. А то друг наш сейчас в глухую оборону уйдёт, - зачинщик кипиша солидно приосанился, наводя некую видимость порядка. - Надо же объяснить человеку...
  - Ну... Щегол, давай, - со всех сторон посыпались сдерживаемые смешки. - У тебя талант... к диалогу.
  - И к допросу...
  - И к люлям!
  - Тихо. Не лезьте под руку, - парень театрально сдвинул брови, вживаясь в роль, как минимум, генерала на военном совете. - Сейчас по десятке скинемся, и будет, что обсуждать. Тебе двести пятьдесят за полчаса хватит? - деловито осведомился он у эдайца.
  - Че-го-оо? - удивлённо поперхнулся пленный. Деньги? Ему? За какие такие полчаса?!
  - Посидишь тихонько, а Кир тебя порисует, - наконец, пояснил новый знакомый, выглядывая в толпе уже открыто ржущих товарищей. - Ты - наш зачёт по спец. предмету. Понял? - с надеждой, вопросил Щегол.
  
  Тимур настороженно кивнул, но желание найти брешь в "живом кольце" не пропало.
  - Тема зачёта: "эдайцы в поствоенном обществе".
  - И нужны ли они там вообще...
  - Тихо, - Щегол в очередной раз сбил волну сарказма. - Каждая группа пишет доклад по реальному человеку...
  - Один рисунок и двести пятьдесят лир? - недоверчиво уточнил горец, прощупывая взглядом собравшихся. Не давится ли кто в предвкушении? Ведь отличная бы шутка получилась.
  
  Сержант усмехнулся, тяжело вздохнул и одним глотком прикончил добрых полстакана кофе. В пронесённую по кругу ёмкость посыпались деньги.
  
  - Портрет и несколько вопросов, - Щегол взвесил на ладони изысканный букет из мятых купюр и звенящей на дне мелочи. - А то вашего брата по округе днём с огнём не сыщешь. В городе хоть бродяги есть, а здесь... перестреляли. Бой под Ларутом все помнят. Ты, кстати, как? - с интересом склонил он голову набок. - Был там?
  
  Компания засела чуть поодаль, чтоб не создавать проблем мирным гражданам. Почти сразу со стороны буфета появился сопровождающий прапорщик. Узнал в чём дело, философски махнул на всё и ушёл спать в автобус, предварительно сделав внушение насчёт порядка и намыленных шей.
  Кир оказался невысоким парнем насупленного вида, но с лёгкой рукой. Пролистав испещрённый рисунками блокнот почти до обложки, курсант отыскал чистый лист, поскрёб ножом карандаш и принялся творить, быстрыми штрихами набрасывая модель с самого убойного ракурса. По уверенным движениям и блеску глаз чувствовалось, что художнику работа в радость, и распишут горца во всех цветах и красках, не забыв ни одной царапины... Да ну и пусть. Тимуру на градус веселья креативного профессора было, в общем и целом, наплевать. Пусть хоть рога пририсуют, хоть уши поросячьи. Двести пятьдесят лир! Не клад, конечно, но много. На пропущенных обедах полгода копить надо... Деньги не лишние. Ведь бывает же, что в город одного отпускают... А там больница и хирургическое отделение есть. Если договориться, сказать, что осколок меж лопаток застрял... Надо же что-то делать! Хоть так попытаться...
  
  - Ну вот! Есть материал, - довольно потирая руки, Щегол прохаживался между двумя конспектирующими ответы горца сотоварищами. - А вы уж возле проходных немощь всякую ловить собрались.
  - Дык, а как ещё? Специально в Ларут ехать и так - не ближний свет, а они ещё чуть что сразу разбегаются как тараканы!
  Курсанты, будучи уверенными, что в ногах правды нет, расположились прямо на газоне живописной группой, неспешно болтая и изредка проверяя кассу на наличие жизни.
  - Ага, и в "гражданке" то чуют, а в форме вообще бесполезно подходить...
  - Мы с Чухой на прошлой неделе в проулке зажали одного.
  - И чего? Вдвоём не смогли раскрутить? Ну, вы и...
  - Сам ты! "Головешки", они же тупые! Что на пальцах им показали, то и сработают. А сами по-нашему - ни бельмеса.
  - Точно тебе говорю! - подключился к спору Чуха, привставая на локте и выплёвывая зажёванную травинку. - Мы с ним и так и сяк...и по-хорошему, и по-плохому, а этот придурок только вырывается и скрежещет по-своему: "Аз харма! Аз харма иджа!"
  
  Рядом сидящий боец задумчиво потёр подбородок:
  - Иджа - это пожалуйста. Это я знаю. Был у нас один сосед по общаге, до войны ещё. Так... кое-что запомнилось.
  - Ну-ка, ну-ка...
  - Да чего там, - отмахнулся рассказчик. - Вот на следующем курсе разговорный эдайский добавится... А так: здравствуй - арта ве; меджара - красотка; валан амы туд - хорошо отдохнуть; саран - тост...
  - Теперь понятно, почему тебя из техникума выперли, - двадцать с лишним глоток дружно подхватили удачную шутку.
  - Идите вы..!
  - И всё-таки... Аз харма... Что? Никто не знает?
  - Не бейте, - хмуро выдал Тимур, поняв, что перевод ждут от него, и промолчать не получится. - Аз харма иджа - не бейте, пожалуйста.
  
  ГЛАВА 26
  
  В приоткрытую форточку кабины рвался встречный ветер. Шелестел страницами забытый дядькой охотничий журнал, дулись парусом матерчатые занавески в салоне. Дорога пустая, газ на пределе, а на груди пакет с монетами приятно отягощал карман.
  Тимур гнал сквозь крепчающие сумерки, наслаждаясь скоростью, рискуя пропустить поворот. Даже не верилось, что всё обошлось. Посидели мирно, деньги отдали... Вопросов, правда, было больше чем несколько, и про теперешнее своё положение пришлось врать. Да и какая им разница? Ну, мигрант... Работает он на местной ферме... Не проверять же поедут? А вот со временем - засада, из графика выбился. Только сейчас даже это не пугало, накатила какая-то бесшабашная весёлость. Хотелось как можно больше этой дороги, больше воздуха и бездонного серовато-сиреневого неба. В желудке только кофе и яблоки, но ни голода, ни усталости. Эх, если б только нестись напролом, без остановки, пока горизонт не посветлеет... До самого Гарла... А там хоть морем, хоть по железной дороге... Короткими отрезками, пригородным транспортом, чтоб на проверке документы не спросили. Долго, муторно, с остановками и подработками, но к концу месяца был бы дома...
  Горец глубоко вдохнул, успокаивая заполошное сердце. Рано... Отловят его ещё до вокзала, да что там... даже на главную трассу выехать не дадут. Как ни саднит по живому, а в другую сторону надо, в Ларут, в хирургию... Но опять же не сейчас.
  Перед съездом в лес Тимур плавно сбросил скорость. Хватит дурить! Голова ясная, память трезвая, а лопата... где-то же она была, лопата-то... Проехав чуть дальше разбитой колеи, пленный заглушил мотор и, заглянув под диванчик в салоне, радостно потёр руки. Как дядька взял прошлый раз с собой на всякий случай, так она и лежит. Пленный расторопно извлёк инструмент, покрутившись, выбрал место и принялся за работу. Ямка нужна была небольшая, но достаточно глубокая. Кто его знает, что там завтра с погодой будет, может опять дожди, землю размоет, или зверушка лесная на чужой схрон позарится... И быстрее надо, быстрее... стемнело почти. Закопав пакет с деньгами и уложив дёрн на потревоженную почву, горец ещё раз вскинул голову, оглядываясь, запоминая, а потом сорвался к машине. Дерево приметное, топографическим кретинизмом вроде никогда не страдал, так что... найдёт, когда надо будет. А сейчас лучше не рисковать, майор после таких вот "увольнительных" и обыщет, и в глаза заглянет, и под настроение допросит ещё... с пристрастием.
  Свет фар лизал хлещущие по стёклам ветки деревьев, микроавтобус бодро подпрыгивал на ухабах, периодически встряхивая водителя. Кураж поулёгся, темнота перестала казаться приветливой, а мыслей о целостности шкуры прибавилось. Ведь почти на три часа опоздал! Можно, конечно, было приврать, что вот только-только кассовый аппарат починили, не виноватый он... А если майор на заправку потом позвонит? Тогда вопросов станет ещё больше, лишних, ненужных вопросов...
  Вырулив на берег, Тимур остановил машину и, настроившись на непростой разговор, направился к стоянке. Картина знакомая: палатка, небольшой, обложенный камнями костёр и неподвижный силуэт где-то на границе тени и света. На последних метрах парень остановился, спохватившись насчёт сдачи и чека, которые похоже так и остались лежать в бардачке, а может... Может, командиру оно сегодня уже и не надо? После определённой дозы спиртного у Вардана наступало такое состояние, когда его лучше было не трогать. Это как вроде и не спит, глаза открыты, и даже бормочет чего-то, но по всему видно - не узнаёт, а вероятно даже и не видит. Тимур, пытаясь разглядеть, напрягся и вытянул шею, но по свешенной на грудь голове майора, угадать ту самую грань не получалось. Памятуя о нескольких эпизодах, когда реально страшно было, что пришибёт, а на утро и не вспомнит, эдаец стал потихоньку отступать.
  
  - Ну, чего у тебя там? Давай докладывай, - Тимур, застигнутый врасплох, замер на полуобороте.
  - Я всё сделал: машина помыта, заправлена. Опоздал, потому что очередь, и в кассе поломка... - уже в процессе разъяснений, парень осознал очередной промах. Вардан, хоть и не в белой горячке, но на грудь принял хорошо, а значит, докладывать надо было по всей форме! И... исправляться теперь уже поздно.
  Однако майор его, похоже, и не слушал. Только слегка скривился на звук голоса, когда в повисшей тишине "головешка" попытался дополнить свой рассказ характерно, по-эдайски звонко, проговаривая глухие согласные.
  
  - Заправился на двадцать восемь лир; на кофе - полторы лиры; девятнадцать ещё осталось. Я сейчас чек принесу, - поспешно заверил горец, не дожидаясь неудовольствия начальства и вопросов, отчего же ужин в буфете так и не состоялся.
  - Да сдались мне твои чеки... Завтра посмотрю, - командир стряхнул пьяную дрёму, мотнув головой. - И не дери глотку, девушка спит, - кивнул он в сторону палатки.
  
  Тимур вскользь глянул на остатки шашлыка, перемазанные соусами блюдца, открытые тёткины разносолы... Две кружки и пустая бутыль на боку. Спит "стриженная"... Ну, не мудрено. Судя по мутным глазам, майору тоже недолго осталось.
  
  - Разрешите прибраться! - такая вот рьяность к служению давалась нелегко. Требовалось поглубже вдохнуть, чтоб заготовленную фразу выдать без запинки, но... во-первых, убирать всё равно придётся; а во-вторых, есть шанс, что "медведь" за это время уснёт.
  - Давай, боец, давай... Сознательность - это хорошо, - похвалил инициативу Вардан, отставляя в сторону вторую, так и не начатую полторашку и усилием воли поднимаясь на нетвёрдые ноги. - А я пойду, окунусь пока, а то совсем развезло...
  
  Парень проводил взглядом пошатывающуюся фигуру и тихо взвыл. Освежиться? Майор решил освежиться? На кой?! Ночь! Небо в тучах, и не видать нихрена.
  Собрать шампуры, счистить остатки с тарелок, по ходу дела набивая рот оставшимся мясом, найти крышки с банок, отнести ненужное в машину, закопать мусор... Вторые сутки без сна, вараны его задери... А ведь завтра за руль!
  - Что такой кислый? - Вардан натурально удивился, растираясь полотенцем. - Полдня гулял, катался в своё удовольствие, я даже от необходимости жрать в нашем обществе тебя избавил...
  Горец продолжал собирать под резинку распотрошённую пачку салфеток и благоразумно молчал. После водных процедур майор выглядел куда как бодрее, но протрезвел больше по виду, чем по факту.
  
  - Заправиться - десять минут, машину помыть - час от силы, в буфет сходить - пятнадцать минут. Что ты там ещё два с лишним часа делал? Дрых?
  
  - Нет... В кассу очередь сначала была, а потом...
  - А потом тебе буфетчица приглянулась, - заржал командир, одеваясь. - Или посудомойщицы поинтереснее будут?
  
  Парень не собирался мешать его веселью. Пусть "медведь" зубы скалит, от него не убудет. Главное - целым спать лечь, с "красотой" и люлями на этой неделе уже явный перебор.
  
  - Да, в общем-то, и чёрт с тобой, - заключил Вардан, наблюдая за последними штрихами уборки. - Я, можно сказать, хвалю даже! Наконец-то дошло. Тут теперь живёшь, и девка, значит, местная нужна. Только про время думать надо было, возись теперь с тобой в потёмках...
  
  
   ***
  
  Ариана не сразу открыла глаза, морщась и с трудом отрывая голову от свёрнутой в четверо куртки. Такое состояние, что... лучше спать, не допуская в мозг ни единой умной мысли. Просто и без лишних энергозатрат встать, на автопилоте добрести до кустиков и обратно - в спальный мешок. Но совсем не думать по дороге всё же не получалось. Хотя бы о том, что в палатке было теплее и на нос не капало. Пока она возилась с ремнём, на затылке осели холодные капли моросящего дождя, а порыв ветра сделал это ощущение ещё менее приятным. Погода меняется... Девушка плотнее запахнула куртку, стараясь сохранить тепло и дрёму. Её куртка на ней, а под головой была... видимо, Вардана. А как она там оказалась? Ариана наморщила лоб в попытке восстановить сию деталь, но тщетно. А как в палатке оказалась сама лейтенант? Последние воспоминания - это дно кружки, недогрызенный огурец и сетования приятеля на партию бракованных шаровых опор и ушлого прапорщика.
  Ариана рукавом вытерла дождь с лица и побрела в сторону потухшего костра. Если сложить два и два, конечно, ответ на поверхности. Хотела споить майора, а напилась сама, да ещё и позорно вырубилась там же, где сидела. Теперь понятно, почему лежала поверх спального мешка.
  На поляне её ждал неприятный сюрприз: от пиршества не осталось и следа. Лейтенант тупо покрутилась на примятой траве. Не то, чтобы она сильно страдала по сгинувшему шашлыку и оставшейся полторашке, но вот воды хотелось до колик. И главное же с вечера целый котелок накипятили! Где?!
  Не пустыня, конечно, не помрём... Заунывно вздохнув, девушка отправилась вниз по берегу. Какой там сон, какая дрёма - порывистый мокрый ветер в лицо и гляди того убьёшься, пока правильный спуск ищешь. Воду она почувствовала, когда спрыгнув вниз с последних метров ползущего склона, громко хлюпнула в озеро, сразу зачерпнув целые сапоги. Выразив одним коротким словом всё, что она об этом думает, лейтенант принялась пить, черпая ладонями дрожащую темноту.
  Ну, вот... теперь ни пьяная, ни трезвая и спать бы надо - голова чумная, и уже не уснуть. Ариана выбралась наверх и села, сливая из обуви воду. Интересно, где Вардан? В костре даже угли остыли, а командира не видать. Пошёл спать в машину? Места улечься там и двоим хватит, но... Такое благородство уже граничило с глупостью. Оставить ей одной двухместную палатку и притеснить и без того нервного "головешку"? Она, кажись, повода для щепетильности не давала...
  Поднявшись на ноги и вертя головой в поисках обратного курса, лейтенант озадаченно замерла. Чуть дальше вниз по берегу из-за деревьев пробивался тусклый синеватый свет. Ещё одна стоянка? Или...
  По мере приближения подозрения крепли и подтверждались. Это не стоянка, не костёр, не чьи-то фары. Это вытоптанная поляна с походным фонарём посередине и занятие по физподгодовке.
  
  - Только не говори, что мы тебя разбудили, - майор удивлённо глянул на становящуюся рядом с ним подругу.
  - Сопите громко, - потерев глаза, отозвалась девушка.
  - Это, да... - согласно кивнул командир, тыкая пальцем в сторону отжимающегося эдайца. - Гонять реже стал и всё! Выносливости никакой: ручки трясутся, ножки подгибаются. Два километра - и мотать начало, на "вспышки" мы тупим, на пресс - корчимся, а за отжимание уже раз в третий берёмся и никак до норматива!
  
  Ариана перевела взгляд от негодующего майора обратно на поляну. "Головешка", до последнего пытавшийся там что-то изобразить, просто лёг, уткнувшись лицом в мокрую траву.
  
  - Упор лёжа принять! Упор лёжа! - майор скривился и махнул рукой, с досадой цедя сквозь зубы. - Встать! Бегом, марш!
  
  На это, по всей видимости, парень был ещё способен. Тело поднялось и, тяжело отбивая ритм сапогами, завернуло на круг.
  
  - Ты не слишком зверствуешь? У него же, как пить дать, сотряс после танкиста, - поморщилась Ариана.
  - В бою немощных нет, есть живые и убитые.
  - Ну вот, у нас сейчас как раз второй вариант будет. Да и вообще: дождь, ночь... тебе самому спать пора - не выходной завтра.
  - Заканчиваем уже... не бухти. Сейчас отожмётся, как надо, и пойдёт отдыхать. Понял меня? - повысил он голос, обращаясь к "головешке". - Упор лёжа принять!
  
  Эдаец вытянулся на руках, хрипло сопя и поджимая губы. Уже на двадцатом счёте руки у него начали дрожать, а за ними и всё тело пошло волнами: просела поясница, сгорбились плечи. Не дотянет до полусотни - через пробежку начнёт сначала.
  Двадцать три, двадцать четыре, двадцать пять... Правое плечо заваливает, не опирается почти на ту руку... Лейтенант глубоко вздохнула: косяк... Её косяк. Сказать Вардану - подставить парня ещё больше, не сказать... А если рана откроется? Ночью, да после такой нагрузки...
  Ариана вышла из центра круга и, дойдя до горца, опустилась на траву, принимая упор лёжа. Успела отжаться за компанию пару раз, и счёт оборвался.
  
  - Арька, встань. Хватит паясничать, - недовольно пробасил командир, сверля взглядом её макушку.
  - Я не паясничаю, - спокойно пояснила девушка, не меняя положения. - Физкультура так физкультура... Считай. Или мне считать?
  - Отставить! - гаркнул майор, поднимая фонарь, и бормоча под нос что-то не слишком лестное про выпендривающуюся идиотку. - Занятие окончено.
  
  
  Тимур уже не верил, что доживёт до этих слов. "Стриженная" поднялась и, отряхнув штаны, ушла вслед за "медведем". Пленный, пользуясь отсутствием света и зрителей, рухнул как подрубленный. Перекатился на бок, подтягивая колени к животу и прижимая к холодной земле болезненно пульсирующую руку. И ведь не били! А кажется, что ещё хуже... А завтра вообще... Давно просившийся рвотный спазм заставил встать на четвереньки, дёргая желудок в сухих позывах. Вот уж можно порадоваться, что на еде сэкономил!
  До машины, по ощущениям, была как раз ещё пара километров. На самом деле, конечно, нет, но... Хотелось плюнуть на всё, лечь под кустом и тупо вырубиться.
  Открыв дверь в салон, парень вскарабкался внутрь, щёлкнул выключателем, зажигая тусклую лампочку, и вытянулся на сиденье. Пару минут казалось, что облупившийся, зелёный потолок раскачивается как маятник, и к горлу снова подкатила дурнота. Горец пробовал закрывать глаза, но становилось только хуже. Темнота тоже кружилась, и тело непроизвольно дёргалось, боясь скатиться с диванчика на очередном вираже. Надо попить... Парень пошарил рукой у изголовья, ища припасённую с вечера бутылку. Вовремя додумался не закапывать пустую полторашку и слить туда воду из котелка. Ребристая поверхность пробки замерла под пальцами, холодная вода... Так хорошо приложить запотевший пластик ко лбу и просто подышать, пережидая качку.
  
  - Ну, теперь понятно, куда кипяток ушёл, - Тимур широко распахнул глаза, рывком возвращаясь в реальность.
  
  Возле открытой дверцы стояла "стриженная", въедливо разглядывая его как ростовую куклу.
  
  - Я нужен? - разомкнул губы пленный, пытаясь сделать так, чтоб чёрные точки на потолке не множились и не расползались.
  - Котелок нужен. Один чёрт, не уснуть уже... Куда убрал? - девушка залезла в салон, ворочая упакованную посуду. - Эта коробка? Та? Всё, нашла, не вставай.
  Горец приподнялся на локтях, ожидая дальнейших указаний. Видимо, эта проклятая ночь никогда не кончится. Если чаёвничать собрались, значит, всё сначала...
  
  - Посуду распаковывать? Майор чаю приказал?
  - Майор храпит уже. Одна посижу, - заталкивая распотрошённую коробку поближе к стенке, отозвалась Ариана. - Ты как вообще? Живой? - помедлила она на выходе.
  - Живой, - удивлённо моргнул парень.
  - Рана не открылась?
  - Нет. Болит только, - сам от себя не ожидая, пожаловался Тимур.
  - Ну, терпи, боец... На живом всё заживёт.
  
  Щёлкнул выключатель, гулко хлопнула дверца, отрезая от внешнего мира и сужая пространство до размеров незашторенной форточки.
  
  ГЛАВА 27
  
  
  Утро ожидаемо стало тяжёлым.
  Ариана убрала ладонь с набрякших век и мутным взглядом обвела салон. Всё-таки идея сидеть до утра была не самой умной. Нет, в три, в четыре часа - не особо ощущалось, но вот в пять...
  У Вардана осознание порочности ночных кутежей ещё не наступило. Он спал, привалившись головой к стеклу, мерно покачиваясь в такт движению. Отточенной годами автономности командира можно было позавидовать. Поднялся он сам, как всегда рано, хмуро-белёсое нечто на горизонте едва успело обозначить рассвет. Сигарета, водные процедуры, грамотный опохмел - и снова в строю! Во взгляде, правда, кроме рефлексов ничего не читается, но как боевая единица... Спокойный, собранный, адекватный... Даже и не скажешь, что четыре часа назад, тряся её за плечи, уверял в начале миномётной атаки и запихивал в палатку как в блиндаж.
  Свернув с главной дороги, микроавтобус направился к военному городку. Помнится, Кора рассказывала, что в её юность был на этом месте лес. Вот и сосны возле детских площадок стоят вековые и однотипные пятиэтажки как грибы в них спрятаны. В остальном, ничего нового: бетонный забор с колючей проволокой вокруг части, притулившийся в нескольких сотнях метров от въездных ворот ларёк, выскобленное до блеска крыльцо КПП...
  
  - Вардан, - легонько тряхнула за плечо лейтенант, дотянувшись до противоположного сидения, - Вард, приехали.
  
  Мужчина сразу открыл глаза, потёр лицо и глубоко вздохнул:
  - Ну... понеслась неделя...
  
  Хлопнула дверь, машина тронулась с места. "Головешка" неторопливо выкрутил руль, разворачиваясь на свободном пятачке, мельком цепляя взглядом, идущую за воротами жизнь.
  
  - Такой же променаж как у тебя вчера, - девушка села сразу за водителем, развернувшись вполоборота к курчавому затылку.
  
  Тимур молча кивнул и угрюмо уставился на дорогу, оставляя попытки разглядеть тренировочный плац и завершение физзарядки у солдат. "Стриженная"... Ну, что с неё взять? Вчера прикрыла, значит, сегодня имеет полное право поиздеваться.
   На перекрёстке у моста крутилась ребятня на велосипедах, со стороны карьера шли гружёные самосвалы...
  
  - Ладно... Думаешь, я не понимаю, что майор перегибает?
  
  Парень недоумённо глянул в зеркало заднего вида, спотыкаясь о встречный взгляд.
  
  - Депортировать бы тебя... - горцу казалось, что из сегодняшнего состояния овоща его вывести невозможно, но против воли сердце ёкнуло, и по рукам побежали колкие мурашки. - Надо бы... Только вот... Нельзя стариков подставить, под проверку подвести... и Вардана тоже, - с досадой объясняла лейтенант. - Семья - святое. Сам говорил, значит, и понимать должен, - Ариана выдохнула, усилием воли заканчивая корявое признание. - Неправильно это всё... Но вы, вон, тоже во имя рода и предков столько голов нарезали...
  - Я не резал, - наваждение отпустило.
  - Ага, и не жёг, и не убивал, а автомат чужой под бок завалился...
  - Убивал. Все убивали, - Тимур сбросил скорость, переключая передачи. - Но трофеи не резал.
  - Да сейчас любого эдайца прижми - никто не резал. Либо коз пасли, либо склады охраняли, либо за баранкой всю войну... - вяло усмехнулась девушка, - Словно и не люди сёла на границе вырезали, а... эти... как их? Вараны, что ли... - Ариана с трудом удержала зевок, заворачиваясь в куртку и прикрывая глаза. - Пустой трёп, ни о чём. Скорость можно прибавить? Тогда прибавь, а то уже есть охота...
  
  Тимур сделал, как велено. Доехать и самому побыстрее хотелось: к горячему завтраку и кровати. На работы его с таким лицом не отправят, это уж пленный знал наверняка. Как "стриженная" всю эту "красоту" объяснять собирается - не его забота, только и останется потом, что повторить и головой покивать. А вот с Лиргой... непонятно. Братец запомнил, караулить теперь будет. Да и насколько всё оно надо? Ведь не от большой любви ходил, а так... развеяться. Спору нет: красивая девчонка, ладная, но чтоб каждый раз по голове получать...
  Ферма встречала блаженным покоем. Возле гаража эдаец заглушил мотор. Глубоко вздохнув, проснулась лейтенант.
  
  - Всё? На завтрак можно? - осведомился Тимур, вылезая из кабины.
  
  Девушка сонно кивнула, свесив ноги в приоткрытую дверь.
  "Шустро как потопал. И не скажешь, что вчера шатало и выворачивало. Живучий. И голодный... - Ариана нехотя признала очевидный факт, глядя в спину удаляющемуся "головешке", - Ох, на что-то деньги майоровы не на то идут..."
  Пора было и самой перекусить. У тётки небось блины или омлет... Почувствовав недвусмысленные намёки пустого желудка, лейтенант закрыла машину и направилась в сторону дома.
  
  - Дочка, как хорошо, что вы приехали! - Кора торопилась к ней наперерез, едва не плеща через край ведра только что надоенное молоко. - Как вы там ночью? Всё нормально?
  - Нормально, - слегка удивилась девушка. - А что нам будет?
  
  Не на шутку встревоженная фермерша тут же подхватила её под руку, задавая свой темп короткого, суетливого шага.
  
  - Вчера, после вашего отъезда... часа через два, наверное... сын Телькин пришёл.
  
  Ариана скрипела мозгами, пытаясь вникнуть в путанные, но очень подробные объяснения Коры о покойной торговке рыбой с Придонной улицы и оставшемся после неё семействе.
  
  - Ну, приходил, это я поняла, - девушка прервала разбор родственных связей кумов, золовок и троюродных дядьёв, опасаясь уснуть стоя, - а страшного-то в этом чего?
  - Так он за Тимуром приходил! - взвыла тётка. - В храмовый совет вести хотел... за сестру, чтоб судили!
  
  Лейтенант сглотнула вязкую, горьковато-кислую похмельную слюну и забрала ведро из подрагивающих рук Коры.
  
  - Арья, ведь он же не мог! - сокрушалась фермерша, жалобно теребя передник. - Золото, а не парень. Скромный, работящий... Только вот водой не обряженный, к богу не пришёл, а так... - Кора судорожно вздохнула, отворачиваясь. - Дочка, что же теперь будет?
  - А Дамир где? - тянула время Ариана, создавая видимость умственной деятельности, хотя на языке, если честно, вертелось только одно: пиздец котёнку. Храмовые жернова для еретика - иноверца, это билет в один конец. За мелочь зацепятся, а раскрутят до подрыва устоев. А уж этого "гордого птица" только ленивый под статью не подведёт.
  - Дамир с утра пораньше к святому отцу отправился, - отвлеклась от панических мыслей тётка. - Мёду взял, вина, гуся копчёного... может, получится отца Зальца задобрить, подскажет, как быть, посоветует, пока до суда не дошло...
  
  Ариана машинально покивала. В возможность чуда верилось слабо, но уж лучше так, чем совсем ничего.
  
  - Ты ешь иди, - виновато спохватилась фермерша, - я сейчас курей покормлю, по хозяйству закончу и приду. Авось чего и нарешаем...
  
  Больше в состоянии недоопохмелённого отупения, чем в задумчивости лейтенант зашла на кухню и села за стол, увенчанный чугунком с кашей. "Головешка" уже справился со своей порцией пшёнки и теперь методично уничтожал бутерброды с вареньем, искоса поглядывая на вяло орудующую ложкой надсмотрщицу. Если бы не литровая банка вишнёво-сахарной радости давно бы к себе смылся. Что уж он там себе насчёт стариков решил - неизвестно, а они с Варданом ему однозначно "крежча". И, если есть такая возможность, то с "нечистыми" эдаец рядом не сядет и хлеб не преломит. А как же... Благородная нация, потомки богов. Одни названия отрядов только чего стоят: "гроза перевала", "живой клинок", "кровавые барсы"... Ариана перевела взгляд на "хищника" с банкой варенья и тихонько вздохнула.
  
  - Поел?
  - Да-а-а, - настороженно протянул горец, как раз собираясь встать из-за стола.
  - Ну, чего ты вскочил? В ногах правды нет... Поговорить надо.
  - О чём? - исподлобья метнулся усталый, неприязненный взгляд.
  - Об изнасиловании малолетней девицы, сироты, Лирги Кар-Вилл.
  
  ГЛАВА 28
  
  Эдаец шумно хапнул воздуха, сдерживая несвязный поток междометий.
  
  - Да, реакция, конечно, красочная... но всё равно поверят брату, - помассировала висок Ариана.
  - Она сказала, что я... ?! - начал заводится пленный.
  - Девушке и не надо ничего говорить, до двадцати лет она несовершеннолетняя, и за неё будет выступать ближайший родственник.
  - Так не было же ничего! Вообще ничего! - парень, кажется, до сих пор не мог поверить, ошарашенно хлопая глазами.
  - Ну, как же "ничего"? - со знанием дела подвела лейтенант. - Ты к ней ходил? От брата таился? На ночь оставался? Во-оо-от... Это уже совращение и посягательство на благочестие. На самом деле не особо страшная статья, - сделав паузу для осмысления, продолжила Ариана, - полагается публичная порка и полгода служения при храме, вразумительные беседы со святым отцом.
  - Я не могу при храме! Эджес-Вух...
  - Хорошо сказал, - хлопнула в ладоши девушка. - После таких заявлений на суде уже и доказывать ничего не надо будет. - Насиловал, не насиловал... Ты еретик! Уже можно к стенке ставить.
  - Да, я... забыл, - замолкая, сглотнул эдаец. - Не верить нельзя...
  
  Как ни торопилась тётка, а первым на кухне появился Дамир. По молчаливости и виноватым вздохам стало ясно, что затея с подкупом духовного лица не удалась.
  
  - Вроде и свой, не из городских чистоплюев и понимать должен, - понуро вещал фермер, машинально отхлёбывая подставленный женою чай, - а всё одно... Даже слушать не стал.
  - Слава Единому, что святой отец от подношений не отказался, - гнула свою линию Кора. - Раз взял в помощь голодающим, то может, хоть на небесах зачтётся. Ангелы - заступники, опустите очи светлые на нас грешных, смилуйтесь над рабами неразумными...
  - Каким голодающим? - устало вздохнула Ариана. Слушать храмовые сказки на больную голову казалось чистым издевательством. - В каждом дворе - скотина, огороды у всех посажены...
  - У нас в селе-то, конечно, - растерялась тётка. - Руки есть - земля прокормит. А в городе как? Там, небось, корову не заведёшь.
  - Бабка, ну что ты как дитё малое, - сконфуженно вступился Дамир, понижая голос и, как будто между прочим, пробегаясь глазами по окнам. - Не в Ларут же Зальц гуся повезёт! И вино не для причастий оставил.
  - А ты почём знаешь? - запыхтела фермерша, принимая воинственный вид. - По себе божьего человека судишь! Ставленника небесного хулишь!
  - Акстись, бабка, кто хулит-то? - округлил глаза муж. - Я просто рассуждаю, что у святого отца есть более важные дела, чем возить убиенную, копчёную тушку в соседнюю епархию, и в его доме, наверняка, тоже есть голодающие...
  - Ой, смотри... - сердито покачала головой фермерша, понемногу выдыхаясь. - Услышат тебя вестники крылатые...
  
  Обсуждение давно перестало быть конструктивным. Девушка даже не пыталась встревать. Оскорблённый по самый не балуй эвнек, клянущийся тремя поколениями предков, избитый и опухший, но неизменно кладущий руку на несуществующий клинок. Кора, в святой простоте предлагающая прийти первыми с жалобой на избиение в храмовый совет и уповать на мудрость и справедливость "серых мантий". Дамир - деятельный, инициативный и наивный, не лучше жены. Разница лишь в том, что тётка несокрушимо верила в небесное заступничество, а он в силу земной протекции. За полчаса фермером были перебраны все друзья друзей на государственных постах, воскрешена в памяти дальняя, призрачная родня, могущая иметь хоть какое-то отношение к судебным процессам, а среди постоянных ярморочных покупателей припомнен храмовый дворник, как лицо безусловно сознательное и приближённое к священнослужащим особам. Насколько поняла Ариана, следующая взяточная делегация запланирована была именно к нему.
  По окончанию совета лейтенант сделала самое умное, на что ещё была способна: покивала и завалилась спать. Глупости лучше вершить на трезвую голову.
  
  Солнце пошло на убыль, село помаленьку затихало в преддверии вечерних хлопот. В своём доме, при хозяйстве заботы не переводятся, а всё ж подладиться можно. Большая часть работ с утра переделана, творческая мысль лениво дремлет, а скотину с пастбища гнать рано...
  Ариана тоже дремала, привалившись в теньке к сараю, изредка, с неохотой обозревая пустой двор. Тишь и благодать. Может, надо было всё же досыпать в кровати? Или для поддержки поехать вместе со стариками в город? Так ведь нет же... Паранойя. Паранойя - великая вещь. С чего лейтенант решила, что он соберётся именно через эти ворота? Ведь вполне может спокойно с лестницы и... Да какая разница... вот он идёт.
  
  - А ты всё-таки суицидник... - Тимур вздрогнул от неожиданности, напряжённо высматривая говорящего. Наткнулся взглядом на её импровизированную лёжку и выдохнул уже спокойнее. - Куда?! - зычный окрик заставил парня в очередной раз замереть у ворот.
  - Я ненадолго. Всё равно сейчас на ферме не нужен.
  - Давай я буду решать, где ты нужен, а где нет, - осадила Ариана. - Так что... кругом, родной. И до конца разбирательства в село ни шагу. Понял?
  
  Пленный не шелохнулся.
  
  - Я всё равно туда доберусь сейчас или ночью, через ворота или через забор, - задыхаясь, выпалил горец. - И что? Что теперь?
  - А ничего, - вздохнула "стриженная", поднимаясь и пробираясь ближе. - Чёрт с тобой... Пошли.
  
  Время оказалось удачным, прохожих было мало. Изредка попадались знакомые лица: короткое приветствие, улыбка, кивок... Эдайца привычно не замечали, но и вслед никто не плевался. Значит, танкист шумел только на ферме. Может, и заявления никакого нет? Ну, так в сердцах кулаком по столу постучал, поскандалил и угомонился... В самом деле, ведь если следил за парочкой, не мог не знать, что с сестрой всё полюбовно. А если из принципа... душу отвёл, морду начистил... Чего ещё надо?
  
  - Зачем пошла? - выдал эдаец, хмуро оглядывая улицу. - Я мужчина. Я сам должен разобраться.
  - Мужчина, воин, эвнек... Ну, да, я помню, - сдерживая улыбку, кивнула Ариана. - А чего ты вдруг смелый-то такой, мужчина? То садами-огородами к девчонке бегал, в роще дотемна сидел, а тут сдаваться - и на всех парусах!
  - Позор главы - позор рода, - Тимур в растерянности замялся на перекрёстке, необходимость петлять отпала, и "стриженная" вела его непривычной, верхней дорогой.
  - Дань традициям, значит, - хмыкнув, лейтенант направила его в нужную сторону. - А я-то уж решила, что у вас любовь...
  
  Пленный искоса глянул на посмеивающуюся провожатую и промолчал.
  
  - Понятно. Лихо ты на интерес попал... Неужели так приспичило?
  
  Судя по стремительно краснеющим ушам, шутить на скабрезные темы горец намерен не был.
  
  - Который дом? Показывай... - Придонная улица шла возле обмелевшего пруда и заканчивалась деревянным зданием сельской больницы, что ввиду цели их посещения было очень удобно.
  - Вон тот, - мотнул головой парень, - где скамейка красная во дворе.
  - Да... Метка так метка... - уважительно протянула Ариана, разглядывая поверх забора кричащий элемент приусадебного быта. - Зазноба твоя, что ли, постаралась? Чтоб не дай боже, не промахнулся...
  
  Пока обходили вышедшую из берегов лужу на дороге и подбирались к калитке, девушка поймала себя на том, что шутки у неё не кончались, и ведь не то чтобы ситуация располагала или эдайца хотелось позлить, нет... скорее нервы. Что там в доме? А чёрт знает! На чужую территорию без разведки лезть всегда чревато.
  
  Тимур отработанным жестом откинул внутренний засов калитки и первым зашёл во двор. Назвался груздем, как любит повторять Кора, так нечего теперь с ноги на ногу переминаться. И эта смотрит... "стриженная"... хоть она и всякого его уже видела, а всё ж трусом прослыть не хотелось.
  Разросшиеся кусты малины вдоль дорожки, бочка для дождевой воды, самодельный фонарь над крыльцом, скрипучая ступенька и дверь, которая открылась без предупреждения.
  Первым гостей встретило дуло охотничьего ружья, а потом уж показался и сам хозяин.
  
  - Мир - дому, - с заминкой выдал эдаец. Ко всему привыкнуть можно: раны, кровь, увечья... Но вот таких Тимуру видеть не приходилось. Лицо Огапа Кар-Вилл вызывало у него ступор и желудочные спазмы. - За сестру объясниться хочу...
  
  Мужчина в дверях не спеша вскинул двустволку, целясь горцу в живот. Ариана перевела дыхание: Тимур, похоже, и правда, решил ответить за честь всего рода и даже что-то там доказать, а танкист... просто готовился к выстрелу. Поджатые губы, размеренные движения и холодная злость в глазах. Нет... напутственных слов не будет, и на красноречие "головешки" ему наплевать.
  
  - Обоих шлёпнешь? - кашлянула лейтенант, перебивая эмоциональную речь эвнека.
  
  - По-хорошему уйдёшь - не трону, - впервые разомкнул губы хозяин, глядя поверх мушки на приговорённого. - А эдаец кончился. Нечего тварей прикармливать. Так им и передай.
  - Кому?
  - Дурням этим старым с фермы или соцзащите, или административным лизоблюдам... от кого-то ведь ты припёрлась.
  - Ну, не припёрлась, а направили... - оценив интерес, продолжила девушка. - Отдел миграции. И это наш клиент... уж извини, грядки им удобрить по-тихому не получится.
  - Удостоверение покажи, - требовательно просипел обожжённый, не желая менять занятую стойку.
  
  Ариана искренне порадовалась накрепко вбитой привычке постоянно иметь в нагрудном кармане документ. Хорошо хоть ума хватило своё ведомство назвать, а не пугнуть для острастки каким-нибудь высоким кабинетом. Мужчина изучал корочки въедливо и со знанием дела.
  
  - Значит, ищейка пограничная... старший лейтенант, - Огап, хмыкнув, вернул удостоверение. - А я вот сержантом мобилизовался с такой-то рожей... мешки на овощебазе таскаю...
  
  Тимур, приободрившийся отсрочкой расстрела, решил довести дело до конца.
  
  - Уважаемый, если законы чести требуют, то я женюсь!
  - Чего? - обомлев, вылупился на него Огап.
  - Я, как у старшего, прошу у тебя сестру. Калым будет, я заработаю.
  - Чего?! Лиргу за тебя отдать?! За вшивого козлятника?! Недоноска курчавого?! Ах ты, гадёныш! Да я тебя...
  Ариана притормозила озверевшего и прущего на пролом танкиста, решившего не отказывать себе в удовольствии, собственноручно забить наглеца прикладом.
  
  - Уймись, сержант! Отставить! Тимур не лезь! - растаскивать двух озлобленных мужиков - дело не только энергозатратное, но и весьма небезопасное: миротворцу всегда прилетает в двойном размере. Но тут, слава богу, сцепиться не успели.
  - Да забирай! - прошипел сквозь зубы танкист, мощным толчком в грудь чуть не опрокинув на неё эдайца. - И валите оба! А я суда подожду.
  - Огап, не дури. Давай меж собой всё уладим...
  - Пошли вон! - рыкнул хозяин, и приклад одним рывком упёрся в плечо.
  
  Ариана хотела было снова вывести на диалог, но, подумав, только махнула рукой.
  
  - Мир - дому, сестре - привет, - не удержалась она, хлопнув калиткой.
  
  
  ГЛАВА 29
  
  На ферме их отсутствию большого значения не придали, соответственно и расспрашивать ни о чём не стали. Всё как всегда: горячий ужин на столе, выстланная старым пледом скамья и лампадка под образом Единого.
  
  - Всё! Вот теперь всё хорошо будет, сладили... - довольно вещал дядька, подставив поближе к себе сковороду с остатками жареной картошки и уминая добавку с завидной скоростью. - Колда - мужик толковый! И сам по себе порядочный и к начальству подход знает: когда подойти, спросить, какими словами... Во, мужик! - Дамир с чувством потряс в воздухе кулаком, расписывая таланты говорливого дворника. - Я ему суть дела объяснил, красненького полторашку сунул и всё! "Не волнуйтесь, - говорит, - архиерей частенько по аллее прогуливается. Шепну".
  Кора оптимизм мужа явно не разделяла. Но то ли на ночь не хотела спор заводить, то ли парня раньше времени огорчать. Тётка кисло улыбалась и тихонько вздыхала, изредка кивая в такт рассказу.
  
  - Архиерей - это не храмовый совет, - решила всё же аккуратно донести девушка.
  - Нет, конечно, - согласился фермер, - но перед судом он - последняя инстанция, если заявление обратно развернёт, то и обломается Огапка...
  
  Тимур слушал долго. Пил чай, черпал из банки уже приевшееся варенье и снова слушал. "Стриженная" оказалась прозорливей: тактично отлучилась до ветру и больше за стол не вернулась. А вот тётка держалась до конца: клевала носом, зевала, но, видимо, считала себя обязанной выслушать ещё одну из сотни в который раз повторяемых, любимых историй мужа. Парень даже успел подумать, что теперь точно знает, от кого Вардану достался талант рассказчика и такая страсть к полуночным беседам. Обычно к шутливой, местами сильно приукрашенной болтовне Дамира горец относился с пониманием: отец после вина тоже был до баек охоч, а уж в большой праздник, за столом кто из стариков не любил молодость удалую вспомнить, юнцов примером поучить... Но сегодня весёлость дядьки только раздражала. Тимуру не хотелось компании ровно, как и плюшек, которые беспрестанно подсовывала под руку Кора. Ничего не хотелось. Бессонная ночь, дерганый день и отбитая голова. Залезть бы в свою нору и просто выключиться насколько выйдет. Но нет, нельзя... Надо и тут угодить, всех уважить, а на себя потом... что останется.
  
  - А ведь время-то уже... ух! К полуночи пошло! - глянув на часы, наконец, спохватился фермер. - А может... Нет? Наливки не хочешь? Ну, к себе, так к себе... Спокойной ночи, сынок. И мы с бабкой пойдём, засиделись...
  На улице снова накрапывала сырость, пленный задрал голову вверх, но в крепчающей тьме неба не разглядел. Хреново, если на всю ночь дождь зарядит, картошку ведь собирались копать... Тимур беззвучно засмеялся, выдыхая меж судорожными гримасами и прижимая рукой потревоженную челюсть. Воину с землёй возиться - только пачкаться... Кто б ему пару лет назад сказал, что он так за эти вершки - корешки переживать будет, словно всё мясо в мире уже съедено...
  Шелест гравия под ногами сменился глухим ковром мелкой травки. Безветрие и сонная тишина... хотя нет, один звук всё же был. Парень завернул за угол и застыл в нерешительности: сухой щелчок и удар - коротко вздыхала, слетая с пальцев, тетива, и металлический наконечник вгрызался в мишень. "Стриженная" успокаивала нервы, нашпиговывая стрелами ни в чём не повинный брикет. Без палева мимо неё было уже не пройти. Да и что теперь... обратно, что ли?! Пленный решительно направился своей дорогой, обходя девушку со спины и надеясь, что, во-первых, интерес к его персоне на сегодня исчерпан, а во-вторых, стрелы у неё не наперечёт...
  
  - Спать пошёл?
  
  Тимур сбавил шаг и, с трудом гася усталое бешенство, процедил сквозь зубы привычную формулировку:
  
  - Нужен?
  - На кой? - лейтенант мимоходом мазанула по нему взглядом, отвлекаясь от прицела. - Или снаряды хочешь потаскать?
  - Нет... лечь хочу, - честно признался горец, с какой-то болезненной завистью разглядывая тёмные окна дальних домов.
  - Ну, иди тогда... снайпер-тетеревятник, - не смогла удержаться от улыбки девушка. - Спокойной ночи.
  
  Пленный отследил очередной выстрел и только потом двинулся дальше. Благополучно миновал поленницу, удерживаясь от безотчётного желания пригнуться, и замялся на повороте:
  
  - Кто? - осторожно переспросил он, уступая неистребимому любопытству. - Про снайпера я понял - пошутила... потому что мазал прошлый раз, а вот... тетеревятник?
  - Ничего ты не понял, - пристроив лук на подставку, потёрла затылок Ариана, прикидывая как бы в двух словах объяснить " головешке" смысл веселья. - Ястреб-тетеревятник - птичка такая. На кур охотится, ну, прям как ты... Только ястреб слёту бьёт, а ты вон как стрелу послал: поверх крыши, в притирку к шиферу, на излёте точно в курятник... Снайпер, чтоб тебя...
  
  Пленный уставился на неё, пытаясь осмыслить услышанное. Значит... всё-таки запалила... Пересчитала стрелы, поняла, что лук брал... Ясно же было: рано или поздно за пропажу с него спросят. Отпираться глупо, а самому для себя понять бы хотелось.
  
  - Да не... Я бы не смог, - недоверчиво покосился на девушку пленный. - Курятник, он же за сараем, его ж отсюда даже не видно... И закрытый весь...
  - Пойдём, - мотнула головой "стриженная", зазывая на протоптанную Корой тропинку. - Пойдём, чего покажу...
  
  Обогнув угольный сарай, лейтенант повернула засов, проходя в пустующий загон и пробираясь к наружной раме спящего курятника.
  
  - Видишь? - повернув уличный светильник, она подсветила нижнюю часть зарешёченного окна.
  
  Тимур с удивлением обвёл пальцами небольшое сквозное отверстие. Дела... Выходит, правда... попал.
  
  - Если б по центру прилетело, то стекло бы - вдребезги, - по ходу осмотра пояснила Ариана. - А так, с краю - устояло, только трещина пошла.
  - Что и в курицу попал? - севшим голосом поинтересовался парень.
  - Да ну, нет... - усмехнулась лейтенант. - Если б ты со вторых стрельб, вслепую ещё и птицу бить мог... Я бы, и правда, в вашу кровь заговорённую поверила. " Каждый эдаец - с рождения воин..." - так, что ли?
  - Так, - упрямо буркнул Тимур, отворачиваясь. - Стекло вставлять надо? Я не знаю, есть ли... сейчас посмотрю в гараже...
  - Ну, посмотри, - кивнула девушка, оценивающе поглядывая на раздувающего ноздри горца. - Только не сейчас, а завтра. Завтра, - повторила она, вскинув брови в ответ на выжидательное молчание "головешки". - Понял?
  - Да...
  
  Парень обошёл её, поскальзываясь на размокшем помёте, тихо сопя и не рискуя ругать вслух продуктивно удобряющих прогулочную территорию несушек. Хлопнула деревянная дверь, и чавкающие шаги растворились в звенящем мелком дождичке. Ариана поёжилась, набрасывая на голову широкий капюшон брезентовой куртки, развернула фонарь обратно на ступеньки и двинулась вниз от курятника к своему импровизированному тиру. Со стрельбами на сегодня она, пожалуй что, закончила, а вот снаряжение в сырости бросать негоже. Самат бы не одобрил, хотя... дальнейшее Самату тоже вряд ли понравится.
  
  ГЛАВА 30
  
  Ночь хоть и выдалась спокойной, но закончилась слишком быстро, и не так как хотелось бы. Ариана проснулась, широко распахивая глаза и пытаясь понять причину внезапно накрывшей тревоги. Прошла одна секунда, две... и ничего. В доме тихо и сумеречно, стекла еле слышно царапал дождь. Девушка медленно выдохнула, успокаивая набирающее обороты сердце, перевернулась на бок.
  Нервы. Обычные нервы. Продолжение мутного сна. Перед рассветом всегда самые худшие кошмары. Надо подремать хотя бы часов до пяти...
  
  Лейтенант прикрыла глаза, но самовнушение не помогало. То ли отпуск шёл ей не на пользу, то ли воображение разыгралось... Но где-то на грани слышимости скрипнули тормоза. Дернулись, прикрытые на засов ворота, сухо затрещал забор, и тут же вздохнули петли. Ариана резко села на кровати, считая метры, секунды... и поспешно натягивая штаны. Ничего более толкового, она сделать, похоже, всё равно не успеет, а вот голой задницей принародно сверкать не охота.
  С глухим хлопком распахнулась дверь внизу, и дом сразу заполнился топотом множества ног. Испуганно взвизгнула Кора, забубнил Дамир, а Ариана, слушая перебежку на лестнице, прикидывала, не лучше ли самой улечься мордой в пол, пока прикладом не попросили.
  Впрочем, штурмовая группа особо не зверствовала. Руки завернули без ломоты, дежурно обыскали и спустили на первый этаж к остальным. В коридоре у лестницы растрёпанная фермерша пыталась добиться объяснений у карауливших её безликих бойцов. Выгоревшая старенькая ночная рубашка с мелкими рюшами, босые ноги, заискивание и дрожь в севшем голосе... Ариана было открыла рот, чтоб прекратить бесполезные метания тётки, объяснить ей - штурмовики отвечать не будут... Но Дамир, перехватив взгляд девушки, только покачал головой. Кора, казалось, слегка не в себе, а общение между задержанными, мягко говоря, не приветствовалось.
  
  - Доченька! Арьюшка, что ж такое-то? - всхлипнула тётка, с ужасом глядя на девушку, спускающуюся по ступенькам с заломленными наверх руками в сопровождении двух бойцов. - Связали-то! Связали почто!
  Кора сделала попытку рвануться навстречу, но необдуманное действие быстро пресекли, подтолкнув поближе к мужу и для порядка взявшись за оружие.
  
  Ариана опустила голову, осматриваться в таком положении было крайне неудобно, да и собственно незачем. Всё, что хотела, она уже увидела: один штурмовик у двери, двое пасут стариков, ещё двое с ней... В наручниках она одна, значит, понятно за кем пришли. Вот только не ясно, с какой радости. Ни по жизни, ни по службе Ариана ни с кем особо не цапалась. Был, правда, не так давно скандал с одним владельцем "заводов и пароходов", который в предвыборной программе за чистоту рядов ратовал, а сам курировал ввоз дешёвой рабсилы крупными партиями из обнищавшего зарубежья. На суде народный избранник негодовал страшно, всех посадить обещал, но... чиновничья месть всей рабочей группе в лице отдельно взятого лейтенанта? Минуя все вышестоящие чины? Какое-то слишком нерациональное приложение сил...
  Пока Ариана гадала, в доме наконец-то появился тот, с кого можно за это безобразие спросить. Правда, она ожидала увидеть местного оперативника или, в крайнем случае, военного следователя...
  
  - Святые угодники! Храмовник... - испуганно прикрывая рот ладонью, прошептала тётка, стараясь даже не смотреть на вошедшего мужчину в сером кителе с золотыми нашивками.
  
  Дамир, до этого выглядевший более менее сносно, и на адекватность которого Ариана возлагала большие надежды, ощутимо сник и потупился, становясь похожим на провинившегося школьника.
  
  - Всем доброго... хоть и раннего утра и святой благодати, - приступая к своим обязанностям, буднично произнёс слуга церковной фемиды, на ходу открывая папку и вытряхивая из неё листы.
  - И вам благодати... - бледным эхом прошелестело в ответ, и все свободные руки взметнулись в торопливом, механическом жесте.
  
  Храмовник покрутился в поисках поверхности для письма и, не найдя таковой, предложил перевести задержанных из прихожей в соседнее помещение.
  
  - Итак, давайте для начала выясним кто, есть кто, - удобно устроившись за обеденным столом, объявил мужчина, впервые обратив внимание на усаженных на скамью людей. - Меня зовут Рунтор Дарм-Тель, дознаватель храмового совета при областной епархии. Вы, как я понимаю, - сверился он с лежащими перед ним паспортами, попутно заполняя официальный бланк, - супруги Овал-Мурт, владельцы этой фермы...
  Старики поспешно закивали.
  
  - Старший сын - действующий майор, командир воинской части в Бостове. Младший - погиб в начале войны, - продолжил сверять сведения представитель "серых мантий". - Дотации от государства вам, как тыловикам, не положены. Доход имеете от реализации продуктов подсобного хозяйства. Десятину на нужды веры отчисляете регулярно, в хуле не замечены, храмовые службы посещаете регулярно, хотя... - покачал головой мужчина, заглядывая в свои бумаги и поджимая губы, - полностью все дни закрыты только у почтенной Коры, а вот ваш муж в молениях что-то не слишком усерден...
  - Он молится дома! - испуганно принялась заверять фермерша, не давая и рта раскрыть, замявшемуся Дамиру. - Мы Отца Небесного никогда не забываем! И в посты, и праздники - всей семьёй с малолетства чтим. А у мужа спина больная и сердце, он бы и рад каждые выходные в храм...
  - Хорошо, я понял, - кивнул Рунтор, когда причитания Коры сами собой сошли на нет. - Просто учтите на будущее, что исповедь обязательна хотя бы раз в месяц, и для этого подходит любой день, а не только воскресная служба. Святого отца для отпущения грехов можно пригласить в дом даже к лежачему больному. Вы этого не знали? - спокойно поинтересовался он у тётки, похоже, как у самого сознательного члена семьи.
  - Я... да, знала, но... - еле слышно прошелестела Кора, бледнея так, словно каялась перед архангелом у врат.
  - Она мне говорила... Это уж я сам не хотел... не хотел божьего человека отвлекать, - неловко вступился за жену Дамир. - Но я уже ничего... прямо завтра в храм. А... это из-за меня всё, да? - с несчастным видом кивнул он на штурмовиков.
  
  Храмовник на пару мгновений отвлёкся от своих записей и глянул на старика как на слабоумного. Для того чтобы сделать внушение нерадивому прихожанину, вряд ли требовалась группа захвата.
  
  - Вопросами совести и долга будет заниматься ваш духовник. В моей компетенции расследования преступлений первого порядка, - с лёгким раздражением пояснил Рунтор, - религиозные убийства, бунты против веры, подрыв устоев... Но об этом, я думаю, лучше всего поговорить с вами, - откладывая в сторону ручку, мужчина сосредоточил всё своё внимание на Ариане. - Чистосердечное признание облегчает душу...
  
  Лейтенант ошарашенно моргнула, а в голове стало пусто и тихо. "Серая мантия" терпеливо ждал. Хватаясь за мужа, еле слышно всхлипывала тётка, позади лавки переминались с ноги на ногу оставшиеся для охраны бойцы.
  
  - Чего говорить-то? - искренне недоумевая, нарушила молчание девушка.
  
  Рунтор Дарм-Тель тяжко вздохнул, всем видом показывая степень своего разочарования.
  
  - Желаете усложнять... Хорошо... тогда зайдём с другой стороны, - дознаватель кивнул ближайшему к выходу штурмовику, и в комнату головой вперёд завели кое-как одетого горца. - Кто это?
  - Эдаец, - пожала плечами Ариана, решив отвечать по существу.
  Если бы подобный допрос вело её ведомство, было бы понятно, откуда ноги растут. А так...
  - Просто эдаец? - уголок рта у мужчины неприязненно дёрнулся. - И всё?
  - Зовут Тимуром, старикам по хозяйству помогает.
  - А вам?
  - Что мне?
  - Вам помогает вербовать адептов в секту?
  
  Тимур, до этого с одинаковой неприязнью разглядывающий и странного мужика за столом, и лейтенанта, замер, окончательно запутавшись в происходящем. Когда его спящего вытряхнули из кровати, окриками, и зуботычинами заставили одеваться, пленный решил, что это очередная блажь Вардана. То ли бойцов своих на живой дичи погонять решил, то ли уже в лагерь от греха подальше... Но повели его неожиданно не куда-нибудь, а в дом, где всё стало ещё интересней.
  Подержав пару минут в прихожей, парня вытолкали на кухню, скрутив за спиной руки и прижав шею, словно у всей этой прокаченной братии его тщедушная тушка могла, и вправду, вызывать какие-то опасения. Потом хватку ослабили и даже задрали голову вверх, как он теперь понял, для того чтоб "стриженной" показать. Поначалу горец матюгнулся сквозь зубы: игры этой дурной девки были ничем не лучше майоровых. Тоже, вон, потеху устроила, дружков собрала...
  А потом стариков увидел... в ночном белье... и охрану у окна... и браслеты на "стриженной". Похоже, она здесь тоже не на весёлой пьянке. А уж когда мужик в серой форме спрашивать стал... Тимур даже забыл вырываться. Просто слушал и глазами моргал, в общем-то, недавняя надсмотрщица в этом от него не сильно отличалась.
  
  
  - То есть, вы отрицаете, что присутствующий здесь эдаец по вашему распоряжению пытался вырвать несовершеннолетнюю прихожанку, Лиргу Кар-Вилл из лона семьи и храма?.. Сколько мигрантов, пользуясь служебным положением, вы уже завербовали?.. Какова иерархия секты?
  
  Пленный слышал знакомые слова, иногда имена, фамилии... Но либо он что-то сильно упустил, либо они тут все рехнулись. Из разговора выходило, что это всё-таки по его душу, из-за девчонки пришли. Это Тимур понять мог и готов был заранее. Но дознаватель на него не смотрел даже, а тряс исключительно "стриженную" и нёс какую-то чушь.
  - Эй, уважаемый, обманули тебя... Не было такого! - уверенно заявил Тимур, дослушав его вольный пересказ недавнего разговора с Огапом. - Мы не про Единого говорили, а про свадьбу! И никто их дому не угрожал...
  
  "Серая мантия" развернулся в сторону негодующего парня и окинул его почти сочувствующим взглядом.
  
  - Вот яркий пример психологической обработки: ради навязанных лжекумиров адепт готов на всё... даже врать перед лицом Храма. Фанатик... такой опасен даже сам по себе, - ставя точку в обсуждениях, поднялся со своего места Рунтор. - Почтенные Овал-Мурт, я вас покидаю, - обратился он к что-то просяще-мямлящим старикам. - За возмещением ущерба, причинённого имуществу, можете обратиться в храмовый совет... Командир, уведите задержанных.
  
  ГЛАВА 31
  
  Храмовая тюрьма первой категории в своей будничной жизни мало чем отличалась от всех остальных. Так, по крайней мере, Ариану ещё на фронте уверял один видавший виды механик. А ей... ей сравнивать было не с чем и спросить больше не у кого. Одиночная камера с высоким зарешёченным окном, койка, унитаз, табурет и стол, вмонтированный в бетонный пол. Лейтенант очередной раз прошлась, разминая ноги и невольно цепляясь взглядом за лоскут неба снаружи. Снова ясно и, наверное, тепло - подарок уходящего лета... Помнится, четыре дня назад, укладываясь спать, она думала о том, как же неохота копать со стариками картошку, спрятаться хотелось под благовидным предлогом... Вот и спряталась. Сама не рада.
  В коридоре послышался уже ставший знакомым шум и звон посуды. Через пару минут форточка в двери открылась, и лейтенант получила свой нехитрый обед. Всё по распорядку, каждый день похож на предыдущий. Чётко, почти как в армии... Только капитанские погоны за выслугу лет в этих стенах ей вряд ли светят.
  В первый день прибытия было хоть какое-то разнообразие: оформление, баня, допрос... Дикие обвинения, каверзные вопросы, "радужные" перспективы... эдайца притащили. Что из этого вышло, лучше вообще не вспоминать: взвинченный, не в меру говорливый горец и она, казалось бы, осторожная, но тупящая больше, чем даже по званию положено. И вот... четвёртый день тишина. Время на осмысление и раскаяние... По крайней мере, дознаватель делал упор именно на это.
  Ариана отодвинула пустую посуду и от нечего делать принялась рассматривать дверь как самую интересную деталь интерьера.
  За что её здесь закрыли? Донос? Плановая чистка? Ошибка? Хотелось, конечно, верить в последнее, но храмовый совет - это не та организация, откуда можно выйти через неделю на все четыре стороны с извинениями за следственный форс-мажор. На данный момент становилось понятно только одно: "головешка" со своими любовными похождениями в этой истории лицо явно третье, если не десятое. Формально обвинение на нём строится, а её... как будто, между прочим, зацепили... и в новое дело по другой статье.
  
  На допрос вызвали ближе к вечеру, когда видеть кого-то уже и не особо хотелось.
  
  - Ну что ж, проходите, голубушка, присаживайтесь, - Рунтор Дарм-Тель с привычным равнодушием, кивнул на пустующий стул, отпуская конвойного. - Подумали? Каяться будем?
  - Я не знаю, в чём каяться.
  - Хорошо. Я подскажу, - спокойно согласился мужчина, попутно наводя порядок на столе. - Как-никак, это ведь прямая обязанность храма - направлять заблудшие души. Расскажите мне о вашей секте...
  
  Ариана еле сдержала тяжкий вздох. Хороший метод, действенный... гонять по кругу одни и те же вопросы, пока у обвиняемого нервы не сдадут.
  
  Но на четвёртом часу они, похоже, сдали у обоих. Дознаватель отодвинулся от стола и закурил, сумрачно глядя в окно, словно лицезреть упрямую идиотку терпения у него уже не хватало.
  - Послушайте, почтенный... - пользуясь минутной передышкой, всё же рискнула донести лейтенант. - Я, конечно, не образец добропорядочной прихожанки, но и идти против Единого, против Храма... Я бы никогда...
  - Никогда? Да вы уже. Только что, - скупо усмехнулся Рунтор, продолжая медитировать на разбитый внизу тюремный садик. - Вы давно перечитывали Завет Мира, Ариана?
  - Ну... - девушка на секунду замялась. Говорить, что священное писание последний раз интересовало её только перед экзаменом по инициации, пожалуй, не стоило. - Я знаю, всё что нужно...
  
  Мужчина смял окурок на дне литой пепельницы и откинулся на спинку стула.
  
  - Самоуверенно, - хмыкнул он. - Сам Преподобный не раз признавал, что человеческим умом до конца постичь Завет невозможно... Ну... бог с вами, - поджал губы дознаватель. - Будьте добры, вспомните притчу о беспутном Горхе. Ну же... это одна из основ... её ещё в начальной школе проходят.
  
  Ариана облизала пересохшие губы и неторопливо начала рассказ.
  Если бы храмовник всерьёз решил проверить её познания в священном писании, то хватило бы и пары-тройки умелых вопросов из мутной воды богословия, чтоб впаять ей до кучи ещё и "пренебрежение верой". Однако Рунтор Дарм-Тель выбрал для разбора, и правда, одну из десяти самых известных притч. Чтобы её забыть... нет, пожалуй, столько не выпьешь.
  
  - Горха был добрым крестьянином, порядочным семьянином, хорошим соседом и верным сыном Храма. Работал он много, чтил Единого, и в доме его царила благодать, - на удивление самой себе, практически без запинки воспроизвела девушка, затверженные на подкорку строки.
  
  Дознаватель удовлетворённо закивал, требуя продолжения.
  
  - Но однажды случилось несчастье, и дом Горха сгорел.
  
  Ощущения от происходящего сейчас у лейтенанта были весьма странными. Вот сидит она на допросе в храмовой тюрьме и рассказывает сказку, словно в первом классе домашнее задание, а напротив - заинтересованный взгляд учителя... Только бантиков ей на голове не хватает, да и наручники - немного лишние...
  
  - Погоревал крестьянин, поохал, поставил в храме свечку с благословением Единого, срубил лачугу и принялся урожай собирать. Однако явился ему в сиянии своём вестник крылатый и вострубил: "Возрадуйся, праведный Горха! За верность Господу нашему избран ты апостолом! Оставь дом свой, земли свои и семью. Отправляйся в края безбожные, дикие и неси всюду свет веры и милости божьей".
  
  Пока Ариана старательно воспроизводила святые откровения, храмовник, похоже, вспомнил про незаконченный отчёт и переключился на бумаги, но стоило ей замолчать, как недовольный взгляд больших, водянистых глаз вновь взметнулся вверх.
  
  - Продолжайте, продолжайте... - поторопил он, перелистывая страницы. - Это вы не мне, а себе одолжение делаете.
  - Но не послушался Горха мудрого слова. И в тот же день напала на поля его саранча, сожрала посевы... Снова явился крестьянину небесный посланник и повторил: "Оставь, Горха, жизнь старую, оставь семью. Не гневи, Отца Небесного. Смирись с волей его, ибо он в мудрости своей больше тебя ведает". Не послушался Горха, не смог от жены, от детей малых уйти... И в ту же ночь умерли они, смертью тяжкой. Понял крестьянин, что сам на себя великую беду накликал, гордыню вовремя не смирил. Одним часом в путь собрался, навсегда из родного края ушёл, чтоб слово божье исполнить... Но уж не было с ним небесной благодати, заплутал он во тьме греховной и сгинул, как и не жил.
  
  - Вам ведь, наверняка, на уроке поясняли, в чём мораль сей истории? - заключил мужчина.
  - В том, чтобы укрощать гордыню, и слушаться старших...
  - Чтоб делать то, что вам говорят! - не выдержал Рунтер. - Даже если вы не понимаете, зачем это надо...
  
  Девушка растеряно хлопнула глазами, не веря услышанному:
  
  - То есть... не важно, как на самом деле было... Надо просто признаться..?
  - Да, - с облегчением выдохнул храмовник. Уже пришедший к каким-то своим выводам по поводу сообразительности военных.
  - И вы знаете, что не было никакой секты, что эдаец не агент, что...
  
  Лейтенант сама не понимала, зачем проговаривает это вслух. Она не сильно любила установленную именем Единого диктатуру, но рушить привитые с детства стереотипы было, как выбивать почву из-под ног.
  - Подпишите, - руки девушки милостиво освободили, дали письменные принадлежности и лист с уже готовым признанием.
  
  За время службы всякое было... но ничего более бездарно - самоубийственного с неё ещё не требовали.
  
  - Это ж... это ж лагерь... лет на десять... - сглотнула она, рассеянно пробегаясь взглядом по выверенному печатному тексту.
  - Ну что вы, душа моя, - в доселе бесстрастном голосе дознавателя послышались участливые нотки. - Если признаетесь... сами, то лет семь, не более... К тому же, сколько вам сейчас? Двадцать девять? Так это сущий пустяк.
  
  Храмовник говорил что-то ещё про образцовые условия содержания, тёплый климат, программу реабилитации и трудоустройство по окончанию срока... Про то, что родных у неё нет. И то, что это сейчас с её стороны очень благоразумно и дальновидно... Про то, что карьера военного всё равно бы не сложилась, и не женское это дело. А так... выйдет она ещё вполне в детородном возрасте, и шанс будет семью завести и за мужа встать...
  Он говорил, но... Ариана уже не слушала. Бумага оказалось куда более интересной, чем на первый взгляд. Последняя строчка гвоздём царапала притуплённое сознание.
  
  - "Обязуюсь выдать следствию всех известных мне адептов незаконной религиозной общины", - зачитала лейтенант, перебивая монотонные уговоры дознавателя. - Это как?
  - Не волнуйтесь, - поборол зевоту мужчина, - список вам предоставят чуть позже, нужно будет просто подписать.
  - Я не буду, - Ариана быстро отодвинула от себя признание, вновь складывая руки за спиной.
  - А чего так испугались-то? - удивлённо улыбнулся Рунтор. - Вы, может, их и не знаете... и не узнаете никогда.
  
  Девушка молча потупилась, разглядывая структуру дерева на полированной поверхности стола.
  
  - Да... голубушка... зря вы так, - вздохнул дознаватель, крикнув конвойному. - Храм лояльно относится к кающимся грешникам, а вот на упёртых милость Единого не распространяется.
  
  На улице Ариану уже ждала машина, куда её предусмотрительно сунули с мешком на голове. Петляние по внутреннему двору было недолгим, и вскоре глаза резанул свет тюремного коридора.
  
  - Милости просим, - Рунтор, шедший впереди конвойных, обернулся к девушке, с интересом отслеживая её реакцию. - Покамест я лично сопровожу. Ну, и надеюсь, этого посещения с вас хватит.
  
  Ариана шагала вдоль однотипных дверей с глазками, и с каждым шагом сердце ёкало всё больнее. Это уже совсем не то официальное, открытое для проверок здание, где она преспокойно просидела четыре дня. Вторая категория... Это ад, и если на то будет необходимость, её со смаком протащат по каждому витку слом-спирали. Не работай лейтенант во внутренних структурах, могла бы в блаженном неведении уповать на свою стойкость, заступничество руководства, гуманность штатных палачей... ведь она же прихожанка, дитя божье, девушка, в конце концов!
  "Отец Вседержитель, Единый на земле и на небе, заступник и утешитель, как же так?! Как же можно?" - вспомнились ей причитания зарёванной малолетки с одного из выездных допросов. Миграционному отделу юная "спекулянтка образом божьим" была нужна как свидетель, и Храм разрешил посещение. Ариана тогда ещё только вступила в должность и к такому, честно сказать, была не готова. Дознаватель, ведущий дело, вкратце предупреждал, что не стоит сильно впечатляться, тьма имеет разные обличья... Храму, конечно, виднее... Но лейтенант, наверное, и в правду, дура потому что вместо вселенского зла обнаружила в камере замученного ребёнка. И уже на выходе, не удержавшись, задала храмовнику тот же самый вопрос: "Как же так? Ведь четырнадцать лет... маленькая же... девчонка..."
  Помнится, слуга церковной фемиды только покровительственно улыбнулся и снисходительно пояснил, что да, бабы-то, конечно, писклявые. Но живучие-е-е...
  
  - Заскучали, душа моя? - Ариану вернул к действительности зычный голос Рунтора. - Или вспомнилось что? Вы, кажется, в гостях у нас уже бывали... Но видели только результат. А вот с процессом не знакомы... Ну, ничего, сегодня будет время. А пока, взгляните-ка, - дознаватель сделал жест конвойным, и девушку подвели к одной из пронумерованных дверей.
  
  Мужчина уступил ей место у глазка. Лейтенант опасливо приблизилась, ожидая подвоха, прильнула к смотровому окну, замерла, но... камера, как камера... ни окровавленных дыб, ни терзаемых пленников... Только вот места мало очень: сидеть можно, но рослому мужику свободно не улечься. Без окон, без мебели... Мешок. И стены странные. Мягкие, что ли? Арестант один...
  
  - Узнаёте? - Ариана непроизвольно вздрогнула и покачала головой. Заключённый лежал на полу, свернувшись в тугой комок и обхватив руками голову. Понятно, что мужчина, некрупный, скорее всего молодой и... футболка такая знакомая...
  
  
  ГЛАВА 32
  
  Дознаватель, не давая ей возможности усомниться в своей догадке, нажал на кнопку рядом с дверью, и тело на полу, конвульсивно дёрнувшись, поспешило подняться на ноги и вытянуться в стойку.
  
  - После обработки звуком докричаться до заключённых становится очень сложно, - пояснил Рунтор. - Зато реакция на электрический ток всегда превосходна. Видите ли, пол камеры устроен как один большой проводник...
  Ариана смотрела, не отрываясь. Четыре дня... стоит прямо. Если и били, то не по лицу. Припухлость, искажающая черты, спала. Фингалы пожелтели. Но здоровее от этого "головешка" не выглядел.
  
  - Свет и звук, - вновь подсказал мужчина. - Поначалу эти факторы кажутся не значительными, но, поверьте, если этот маленький эксперимент оставить без изменений, уже через пару недель из камеры можно достать совсем другого человека.
  - Он гражданин другого государства, - лейтенант старалась, чтоб голос звучал ровно. - Как мигрант эдаец имеет право...
  - А документы где? - ледяным тоном оборвал её храмовник. - Ни листка прибытия, ни постановки на учёт... Откуда вы его вообще взяли?
  Ещё один вопрос, на который она не имела права ответить. По сравнению с подрывом устоев нелегал - это уже мелочь... Но придут с конфискацией не к ней и даже не к майору, а к злостным эксплуататорам, которые и не подозревают, что таковыми являются.
  
  - Впрочем, статус эдайца принципиального значения не имеет, - Рунтор, похоже, гнул совсем в другую сторону и прегрешения в юрисдикции неподотчётных храму ведомств его всерьёз не интересовали. - Ведёт себя ваш помощничек отвратительно, - сморщившись, поделился дознаватель. - Общаться изволит только на эдайском, Единого не признаёт... Я, честно говоря, сомневаюсь, что с ним возможен конструктивный диалог... Не то что с вами, - улыбнулся храмовник.
  
  Девушка зябко поёжилась под тяжёлым, выжидающим взглядом. Ей дали слово, а что сказать? Какую-нибудь героическую глупость?
  "Да я ни за что... и никогда!"
   На самом деле это вопрос времени и выносливости. Или счастливого случая со смертельным исходом.
  Согласиться и подписать бумаги прямо сейчас? Пока не поздно, пока цела? Значит, даже не попытаться... Страх - не оправдание. "Головешка" же, вон, терпит...
  Лейтенант отошла от "глазка" и сделала шаг к дверному косяку, облегчая работу конвоирам. Пусть запихивают... Понеслась душа в рай...
  
  - Куда это вы собрались, голубушка? - насмешливо кашлянул храмовник. - Квартирка понравилась? Так она одноместная! Но ничего... мы вам сейчас не хуже подберём.
  
  
  Камера, в которую её определили, оказалась чуть больше и гораздо темнее. Разглядеть какие бы то ни было, другие параметры Ариана не успела. Едва захлопнулась дверь, как сбоку на неё кто-то навалился, довольно умело роняя на пол. Один... Слава богу! Но, судя по летящей под рёбра ноге, тратить время на разговоры нападающий не собирался. Девушка сжала зубы, готовясь к неизбежной боли. Долю секунды назад ещё можно было перекатиться... Но только единожды. А потом её прижмут к стене, и такой удачный момент уже вряд ли повторится...
  Лейтенант развернулась, сама нарываясь на удар и одновременно стараясь его смягчить. Доиграться до трещины в первые же пять минут совсем не хотелось. Спазм прошил лёгкие, заставляя вполне натурально скрючиться, но пойманная вражеская конечность просто обязана была того стоить. Вцепиться повыше, покрепче, прижать к себе и перекатиться. Звук бьющегося о бетонный пол тела... и грязную штанину можно отпускать. Повезло, что рухнул не на неё. Хоть и не такой массивный, как сперва показалось. Ариана расторопно навалилась, не давая подняться, и тут же перехватила предплечьем шею, намереваясь слегка придушить слишком активного товарища.
  Тело, прижатое к ней спиной в захвате, активно взбрыкивало и не оставляло попыток вывернуться. Лейтенант с трудом удерживала его на месте, нервно пережидая вспышку буйства. И откуда столько прыти-то взялось? Высокий - да, когда-то тренированный - тоже да, но сейчас одни мослы и злость.
  
  - Будешь дёргаться, кадык сломаю, - сопя от натуги, прошипела она в нечёсаную паклю на макушке.
  - Пусти! - прерывисто выдохнул парень чётко и без акцента.
  
  Тимур, конечно, тоже иногда шпарил на дарманском как на родном, но этот нет... не "головешка". Этот свой, хоть и одёжка на нём горская.
  
  Ариана осознавала, что делает, скорее всего, глупость, но в камере они одни и договариваться как-то надо. Сняла захват, вскочила и отошла подальше. Вопреки ожиданиям, второго нападения не последовало. Арестант натужно кашлял, болезненно потирая горло, и возился на полу.
  
  - Ну, давай, зови их! - огрызнулся он, садясь и поджимая колени к животу.
  
  Лейтенант озадаченно молчала. Похоже, здесь какие-то свои порядки, которые она сильно не понимает.
  
  - Я сказал: жрать не буду! Голодовка! Зови! Чего смотришь?
  - Кого?! - взорвалась в ответ Ариана, когда шипение сквозь зубы приобрело фантазийно - матерный характер. - Кого мне звать?! Надзирателей? На кой?!
  
  Парень замолк и, подслеповато щурясь, скользнул спиной вверх по стене:
  
  - Дык ты не из коридорных... Ты девка! - поражённо охнул арестант.
  - Ну, слава богу, разглядел, - съязвила "стриженная".
  - Я посмотрю, какая ты зрячая после "зеркалки" будешь. Погоди... а форма? - вновь напрягся он.
  
  Ариана глянула на свои армейские штаны, потом на зарешёченную лампочку, создающую в камере желтоватый полумрак.
  
  - Форма... только не та. Или ты цвет тоже не разбираешь?
  
  Парень зашевелил губами, что-то неразборчиво бубня под нос, взгляд остекленел, обращаясь вовнутрь. Бормотание было осмысленным, но слишком тихим, прерывистым и предназначалось явно не ей. Сколько ж надо просидеть в одиночке, чтоб вот так ни с того ни с сего на разговор с самим собой пробивало?
  Лейтенант шагнула ближе, обходя сокамерника полукругом, как взрывное устройство, у которого на таймере вновь пошёл обратный отсчёт. Чёрт его знает, что он там в своей больной голове нарешает...
  - Сейчас... прошло... ненадолго... Увидит... Знает или нет? Сказали, наверное... Фальшивка! Может, фальшивка...
  
  Взбудораженный какой-то внезапной догадкой арестант заговорил с нервным нетерпением, беспрестанно шаря по ней взглядом:
  
  - Ты ведь от них, да? Вот твари! Решили куклу подсадить, чтоб науськала...
  
  Девушка со смесью опаски и лёгкого шока наблюдала, как сиделец без раздумий раскроил себе руку о неровный край подоконника и двинулся на неё, выставив вперёд окровавленную ладонь.
  
  - Ну как, крыса, страшно? Страшно тебе? Зови дружков, а то не успеешь!
  
  Ариана очередной раз чертыхнулась, мысленно желая всех благ креативному дознавателю. Сунул её к буйно-помешанному! И чего теперь делать?! Зубы ему заговаривать от шизы до шизы? Или всё-таки изловчиться и придушить по-тихому?
  Впрочем, до крайней необходимости ещё не дошло. "Стриженная" подобралась, готовясь ко второму раунду, но парень не нападал. Остановился в нескольких шагах от неё, гримасничая и размахивая перед носом травмированной конечностью.
  
  - Ну? - прикрикнул он, жадно выискивая что-то на лице гостьи. - Ну?!
  - Не нукай, не запряг ещё, - напомнила Ариана. - У тебя с голодухи крыша поехала, или ты сам по себе припадочный?
  
  Лейтенант и раньше слышала, что у тронувшихся умом бывает резкая смена настроений, но наблюдать воочию приходилось впервые. Сокамерник постоял ещё с полминуты в раздрае и медленно побрёл к расстеленной на полу куртке, видимо, заменявшей собою постель. Оторвав от подкладки широкую ленту, молча и задумчиво принялся бинтовать ссадину. Искажённые черты лица его разгладились и, если что-то в них и мелькало, то скорее тяжёлые думы, чем злость.
  
  - Захар меня зовут... Упорный еретик и духовно догнивающий элемент: падение в боге, подрыв устоев, измена вере... И я не припадочный. Давно просто здесь, и подселения не ждал, - угрюмо сообщил парень, пытаясь затянуть зубами вертлявую вязку.
  
  Ариана собралась помочь, но он отмахнулся, не дав подойти. Справился сам и, обведя широким жестом бетонный пол, первым уселся у облюбованной стены.
  
  - Чем богаты, тем и рады. Пиджачок у тебя очень кстати: снимай и под задницу. Спать тоже на нём придётся. До отбоя время есть. Рассказывай давай: откуда такая чистенькая?
  
  
  ГЛАВА 33
  Командир отдельной мотострелковой бригады майор Вардан Овал-Мурт зашёл в свой кабинет, недовольно косясь на кипу бумаг, выросшую на столе за недолгие выходные: рапорта, ведомости, журналы... А ещё курсанты из Ларута на стажировку скоро пожалуют. Надо будет идти разговаривать с руководителем их практики, думать, где размещать, чем кормить... И у своих-то довольствие так себе, а тут ещё отличники учёбы из курируемого храмовниками ВУЗа. Придётся из шкуры вон вылезти, а возможности изыскать и условия будущим офицерам создать на уровне. Ведь по сути, это не только их практика, но и его, как командира, проверка. И всегда так было... Но в связи с последними событиями и до паранойи не далеко.
  Мужчина подошёл к столу, машинально просматривая документы. Впрочем, раньше надо было думать, уже засветился.
  Когда неделю назад прибор слежения ни свет, ни заря вдруг разразился тревожным сигналом, а метка на экране резво полетела за все мыслимые границы привычных маршрутов, Вардан решил, что горец рванул в незапланированную увольнительную. Но могло случиться так, что и старики помощника куда-то срочно отправили. Здоровье у обоих уже не то, может, отца с сердцем в больницу областную повёз... Пришлось самому срываться на ферму, чтоб проверить и, если нужно, Арьке выговор за побег пленного сделать, рядом совсем - и не уследила... А там дверь выбитая, зарёванная мать, бледный до синевы отец и тишина в доме... гнетущая, как после похоронки на Самата...
  Майор точку прибытия по карте отследил. Куда мог - дозвонился и по старым связям знакомых напряг. Такую муть вокруг поднял, а толу - чуть... Храмовое ведомство близко к следствию никого не допускает и разъяснений не даёт. Вчера сам в Галдос ездил, пытался разузнать, свидания добиться... Храмовники вежливы. Вардана приняли, выслушали и посоветовали... помолиться Единому о вразумлении заблудших, а также о своей душе подумать, ведь связь с еретиками на пользу честному прихожанину не идёт.
  И как теперь родителям в глаза смотреть? Они ведь ждут... Надеются, что сын - "большой человек", и всё уладит. Эх, кабы это на войне было... Бойцы готовые есть, техника есть, оружие... Вытащили бы, никто и пикнуть не успел. А тут... сиди и жди: суд назначат или сразу труп выдадут. А можно, и вообще, ничего не дождаться. Был человек, и нет человека. Да хоть бы и двоих. Эдайца, правда, вряд ли за разумное существо посчитали, и дело не на него... Если отец слова дознавателя не перепутал... Если они с матерью правильно поняли... Самой крайней Арька будет. Организация секты с использованием служебного положения, с привлечением нелегалов... Падение в боге, подрыв устоев... Это край. Вышка.
  Почему именно к ней прицепились? К этому вопросу Вардан возвращался снова и снова каждый день, пока не начинала болеть голова. Если убрать ареол святости с церковной фемиды, то на поверхности вся та же мирская возня: чины, премии, раскрываемость и требования начальства... Так что? Ариана просто подвернулась удачно как ступенька в карьерной лестнице? Не то, чтобы такого быть не могло... Но майор и тут перестраховался: съездил в этот самый миграционный отдел, пообщался с народом, поспрашивал... Не в самом департаменте, конечно, а так... вне территории, неофициально. И вещь выяснилась интересная, но пока неоднозначная. За последний месяц уже трое по похожим статьям в Галдос уехали и тоже без права на свидание и переписку.
  Командир потёр ладонями лицо и со злостью двинул стол вперёд, так что старая мебель жалобно заскрипела. По всему выходило, что Храм к очередному громкому разоблачению готовится. Назидательному, так сказать, и поучительному во имя укрепления основ. И если всех погранцов - "сектантов" хотят в одно дело объединить... Не сложно представить, что сейчас на допросах происходит. Арьку там... Есть умельцы... не хуже чем в лагере обработают. А он тут! И сделать ничего не может. Даже если танкиста по-тихому убрать и сестре его объяснить, что к чему, всё равно лейтенанта не отпустят. Колёсики завертелись, механизм запущен.
  При мысли о том, что опять посреди выжженной земли стоит эдаец, руки сами сжались в кулаки. Вражина она и есть вражина, хоть и пакостит не специально! Понятно, конечно, что если Храму повод к аресту нужен, так или иначе, этот повод возникнет. Но "головешка" донельзя упростил задачу. Неужели для свиданок нельзя было выбрать девку попроще?! Без больных на голову родственников!
  Вардан принял звонок дежурного и, глубоко вздохнув, отложил в сторону жалобу сожительницы из военного городка на рукоприкладство недоопохмелённого прапорщика. Курсанты прибыли... А потом по плану ещё совещание и к техосмотру технику готовить надо, котельные принять - отопительный сезон на носу, склады проверить, расследование назначить - опять, сукины дети, за тушёнкой лазили! Вечером полигон и доклады... И не психовать, не рычать, а при выходе в город не прибить первого попавшегося под руку "сына гор".
  
   ***
  
  Свет... Днём и ночью ненавистный, обжигающе яркий. Поначалу он не казался такой уж проблемой. Подумаешь, лампочка... Тимур медленно пережёвывал хлебный олякиш, прикрывая ладонью воспалённые глаза. Жаль, что Эджес-Вух не предусмотрел для своих потомков ещё одну пару конечностей. Эти храмовые песнопения из динамиков... Сил больше нет их слушать. Либо глаза, либо уши... Приходится спасать что-то одно.
  Не сон, не явь... Всё, что произошло за дверью этой камеры, слилось в один бредовый кошмар. И мягкие стены как издевательство, даже голову не разбить. А ведь была надежда, что, если хорошенько приложиться, оттащат в лазарет или хотя бы выспаться дадут для разнообразия. Но нет... из всех благ тут только кормёжка: кусок серого, непропечённого хлеба, кружка воды на день и смешливый тюремщик.
  - А ты пой! Легче станет... - хохотнул он на просьбу арестанта убавить звук церковных гимнов.
  
  Правда, когда доведённый до точки горец умудрился взобраться по отопительной трубе под самый потолок и принялся выдирать из стены источники звука, хорошее настроение у тюремщика закончилось. Вызванные конвоиры избили без затей и полезных советов, заперли в карцере. Сутки без еды и воды голышом на каменном полу, пока приводили в порядок технику и поднимали выше систему отопления. Сутки тьмы и счастья... Выспался.
  Тимур с болезненным сожалением отправил в рот последний кусочек тюремной пайки и оглушённо тряхнул головой. Долбящие по ушам завывания смолкли внезапно как разрыв барабанной перепонки. Состояние близкое к контузии... Когда такое случилось впервые, парень на самом деле испугался, что оглох. Но последовавший за этим вызов к дознавателю расставил всё по своим местам. За полчаса до появления конвойных музыку действительно выключали, но лишь для того, чтоб уши грешника могли хоть как-то воспринимать вопросы следствия.
  И в этот раз благостная передышка получилась недолгой. Не успел заключенный, как следует покемарить, а за ним уже пришли. Взбодрили электроразрядом, одуревшего и до конца не очухавшегося запихнули в машину и повезли...
  
  - Так, так, так, голубчик... проходите, присаживайтесь, - Рунтор Дарм-Тель оживился и, на секунду задержавшись взглядом на лице горца, достал из стопки документов нужную папку. - Вы, говорят, буянили позавчера, технику ломали... Нехорошо... Зачем же так собственную нацию дискредитировать? Эдайцев и так дикарями считают, зверьём пещерным, а вы, можно сказать, наглядно на стену залезли... Давайте лучше пообщаемся как цивилизованные люди?
  - Хазча мере вож... черзе...
  - Я по-хорошему хочу, а вы опять за своё... - сокрушённо вздохнул "серая мантия", снимая телефонную трубку. - Будет переводчик, не расстраивайтесь.
  
  Давненько не приходилось на родном языке говорить, дарманское "эльканье" к небу прилипло - не отплюёшься. А тут как раз и самому горло прочистить и время потянуть. Если ещё выражения выбирать позаковыристее, то можно получить дополнительный бонус в виде страдальчески сморщившегося переводчика, а ответы невпопад списать на сложность местного диалекта.
  Но, как ни крути, а разговор дознавателю не нравился, впрочем, как и сам эдаец. И никакая вежливость и корректность очевидную реальность перекрыть была не в состоянии. Так зачем же стараться? Тимур покосился на кривящиеся губы храмовника. Ведь по его указке и камера эта "специальная", и карцер и, вообще, всё... А вид делает, что не он это, а система... Положено так с упрямцами и еретиками, ничего личного...
  
  - Тимур, вы осознаёте, что покрывая вербовщицу, совершаете не менее тяжкое преступление? - кисло сморщился "серая мантия", прохаживаясь по кабинету и изредка, без интереса бросая взгляд на подследственного. - Продолжите упираться, и мне придётся разрешить по отношению к вам меры физического воздействия. И... всякое бывает... зачем вам в двадцать лет инвалидность?
  - Аз рахма джерче чова... Ирбарэ веж крежча... Ларма дор мэза Эджес-Вух! Пинза одоре...
  - Он говорит, что... - переводчик неловко замялся, смягчая выражение, - что в гробу он видел защищать всяких... нечистых, чокнутых баб. А в секте он быть не может, потому что над ним Эджес-Вух. И... ещё адвоката требует.
  
  Дознаватель выдохнул сквозь зубы и устало потёр переносицу.
  
  - Спасибо, Нариш, можете идти. Ваши услуги нам больше не понадобятся.
  
  Оставшись в кабинете с горцем один на один, Рунтор подвинул стул, присаживаясь напротив арестованного:
  
  - Поиграли и хватит. Переводчики, адвокаты... Может из посольства кого-нибудь позвать? - зло прищурился дознаватель. - У тебя же прав как у собаки подзаборной... Знаешь, сколько таких нелегалов за сутки по стране пропадает?
  
  Тимур поднял голову: так, похоже уговоры закончились... Или ещё нет?
  
  - Чего упёрся как баран? Поможешь следствию, и Храм не обидит. С зазнобой твоей проблему уладим, документы выправим, будешь жить как человек, работать на законных основаниях.
  - Мне не надо тут... у вас. Мне домой, - угрюмо выдал парень, сообразив, что качать права дальше действительно чревато.
  - Это ещё проще, - с готовностью кивнул Рунтор. - Сейчас напишем, на суде подтвердишь и езжай в свою Эдачеру... Сам билет куплю.
  - Сразу после суда отпустишь? - недоверчиво поинтересовался Тимур. - Еретика? У всех на виду?
  - Ну... может не сразу, - раздражённо потёр висок дознаватель, меряя взглядом дотошного эдайца. - Посидишь месяц, а там удобный случай представится, под амнистию подведём.
  - И Единому присягать не надо? - глянул исподлобья пленный.
  - Единому... - прикусив губу, замялся Рунтор. - Полагается язычнику веру сменить... Но, чёрт с тобой, ради великого блага... Поедешь к себе, как есть... не просветлённым.
  - А как же я поеду... через месяц, если "не принявших бога" после приговора в течение недели расстреливают? - склонил голову набок горец.
  
  "Серая мантия" резко встал, переводя дыханье и до побелевших пальцев сжимая край стола.
  
  - Умный, да? - навис он над парнем, буравя взглядом курчавую макушку. - Скажите, пожалуйста... Какой экземпляр! - храмовник растянул губы в брезгливой улыбке. - То есть не только как обезьяна по трубам лазить умеешь и ямы под нужники копать, а ещё и про храмовый кодекс слышал?
  Тимур отмолчался. Не рассказывать же, в самом деле, про то, как тётка Кора в своём неуёмном просветительском рвении любого церковника за пояс заткнёт. Хочешь - не хочешь, а слушаешь... и кое-что в башке остаётся.
  
  - Деваться тебе всё равно некуда, - выравнивая тон, пожал плечами Рунтор. - У нас все признаются... Покаяние, смирение духа - столпы Единобожия. Через пару недель и ты, и лейтенантша будете сидеть тут и сопли на кулак наматывать, соревноваться, кто быстрее показания напишет...
  
  Обратная дорога до узилища особых отличий не имела: духота мешка, гул автомобиля, скупые разговоры конвоиров. Тимур постарался отключить гудящее сознание и немного подремать. Время на размышления у него ещё будет, а вот на сон... Снова эта проклятущая лампочка под потолком! При одной только мысли о слепящей, звенящей камере с электрическим полом заломило затылок и захотелось взвыть... Но реальность оказалась иной. Добавив подзатыльник для скорости, арестанта провели мимо прежних апартаментов и поставили носом в стену совсем в другом конце коридора.
  
  - Почему сюда? - осторожно спросил горец, пока гремел замок, и скрипела тяжёлая дверь. - Что там?
  - Ишь ты, любопытный какой, - усмехнулся кто-то из служивых за его спиной. - Ну, поди, посмотри...
  
  ГЛАВА 34
  
  Полетев с полпинка за порог, Тимур сразу увяз в живой толще, закрутил головой, со всех сторон натыкаясь на тяжёлые взгляды. Да сколько же их?! Семь... шестнадцать... двадцать пять?! Дальше он уже не считал. Забитая под завязку камера, по полу и шага свободно не ступить - каждый метр занят и обжит.
  
  - Братцы... "головешка"!
  
  Ну, приехали... Зарекался, что второй раз в лагерь ни за что и никогда, а тут... почти тоже самое.
  
  - А чего удивляетесь? Бастовали же, чтоб нам пайку добавили? Вот с барского стола барашка прислали!
  
  Среди арестантов послышались нестройные смешки.
  
  - Тебя-то за что загребли, болезный? Дачу Преподобному кривую построил?
  - Или в постельке кому из "серых" не угодил?
  
  Тимур вспыхнул, но зубы сжал и смолчал. Спасибо майору за науку: в плену терпеливей стал и на язык осторожней. Пока словами задирают, можно и потерпеть. Раньше за такие намёки сразу бы нож в глотку, да хоть голыми руками..., но в том-то и дело... Кто первый кинулся - с того и спрос. А если с него всей камерой спросят... Тут хоть трижды боец - толпой как лягушку раскатают.
  
  - Куда пройти можно? - в любой момент готовый к подвоху, обвёл он взглядом выжидающую публику. - Кто цекер?
  - Кто?
  - Кого ему надо?
  - На эдайском, что ли, лопочет?
  - По-нашему говори!
   - Народ! Да это лагерник!
  - Старосту спрашивает.
  - Касим...
  
  Откуда-то из гущи интересующихся появился невысокий, сухощавый мужчина и, цапнув парня за руку повыше локтя, повёл в сторону.
  
  Искать место для спокойного разговора в условиях глубокого общежития было делом бесполезным, но толпа провожатых за ними не последовала, и пространства стало заметно больше.
  
  - Ты здесь эти шутки брось! - понизив голос, недовольно прошипел старший. - По фене ботать и пальцы гнуть среди своих будешь. А у нас по криминалу никого нет. Понял? Не любят таких.
  
  Тимур озадаченно кивнул. Да что ж такое-то?! Сначала в лагере по ушам настучали, что порядка не знает, к людям не обратился... А тут, как учили, всё сделал и опять не так!
  
  - К отступникам тебя зачем сунули? Сейчас вся камера поднимется!
  Запавшие глаза собеседника полыхнули злостью, словно в грядущих беспорядках и ответном терроре тюремного начальства "головешка" решил поучаствовать добровольно.
  
  - Да чего с ним разговаривать-то? - присоединился к знакомству долговязый с ближайшего лежака. - Места нет. Итак тошно... Ещё и с этим одним воздухом дышать?
  Соседи согласно зашумели.
  
  - Прижмём покрепче, сам выломится!
  - Или заберут, если живой нужен.
  
  Горец ещё раз прошёлся взглядом по кривящимся лицам: болезненно заострённые, пожелтевшие как старая бумага или бледные с перебитыми носами, обвисшей кожей, нездоровым блеском слезящихся глаз... Все дарманы. Значит, и выламывать будут все. В большинстве своём может и не бойцы, но троих вояк уже насчитал, те аж прям ждут не дождутся.
  
  - А если не заберут? - вклинился в общий гул Касим.
  - Заберут!
  - Хоть в больничку, хоть ногами вперёд...
  - Чего вы как зверьё-то? Мало вам "серых"? Сами такие же!
  
  Тимур удивлённо обернулся на реплику из толпы. Неприметный мужичок у правой стены - маленький, щуплый, плюнь - и окочурится... Не подмога. Но по факту приятно.
  
  - А ты молчал бы, Шкура! - взорвался в ответ, кривой на один глаз арестант в замызганном камуфляже. - Добренький? Всю войну в тылу просидел! А видел хоть раз, как эдайцы ещё живых на сувениры разбирают?!
  - Дык... кончилась же война, - робко возразил ещё кто-то с галёрки.
  - Эти твари по жизни такие! Слышали? Он уже и за уголовщину посидеть успел!
  - Небось, прирезал кого...
  - За что в лагерь отправили? - требовательно уставился на Тимура староста. - Только правду говори, проверим.
  
  Пленный кашлянул, прочищая пересохшее горло. Разъяснять специфику майоровых каникул перед капающей слюнями сворой не хотелось. Никому он тут не упал со своей свободой, вишней и козами.
  
  - За то, что "головешка", - хмуро выдал Тимур, не особо заботясь, как его поймут.
  
  - И всё? После войны никого не трогал?
  - Заливает!
  - А Храму чем не угодил? - не сильно поверил, но всё же продолжил расспросы Касим.
  
  Вот тут парень, и правда, не знал, что ответить. Поди, разберись: "стриженную" из-за него посадили или его из-за "стриженной"... Про Лиргу поначалу спрашивали, а потом... только про секту какую-то.
  
  - Гулял... с дарманкой.
  - Обрюхатил, что ли? Так за это порка, а не срок! - заулыбались первые ряды.
  - Погодите ржать! - одёрнули их из дальнего угла. - Может, того... не живая.
  - Тогда б его мирские приняли, а не церковники.
  - Это если убийство не на религиозной почве...
  - Да живая она! Пальцем не тронул! - плюнув на всё, вскипел Тимур, уже примерно представляя расчёт дознавателя. - Не верите?
  - Как-то не стройно, у тебя выходит, парень, - вздохнув, признался староста, медленно обводя взглядом сокамерников. - Не верит тебе народ...
  
  Тимур, усмехнувшись, кивнул. Ну, конечно, кто бы сомневался... Теперь успеть бы спиной к стене встать, а то сразу уронят. Хоть пару ударов выгадать. Эвнек же...
  
  - Мутный ты да к тому же "головешка", - выражая общее мнение, неодобрительно засопел Касим. - Ну, чёрт с тобой. Мы не "серые". Приглядимся пока... Но если откроется что, так не обессудь...
  
  После неохотных перестановок и тихого мата сквозь зубы место новому постояльцу нашлось. Правда такое, что только приткнуться и сидеть, стараясь не слишком нервировать соседей. Но и особо жаловаться было не на что, после разговора со старшим к Тимуру никто не лез, розданную на ужин кашу не отнимали и, в общем-то, как и на воле, его старались просто не замечать.
  Ближе к вечеру решился на знакомство недавний заступник. Разместили их по одной стенке, но тот, несмотря на первоначальный героизм, приближаться к горцу не спешил. То ли опасался, то ли брезговал... Тимур пристроил спину на шершавой поверхности и прикрыл глаза, слушая нестройный гул камеры.
  
  - Нельзя до отбоя спать! - мужичок всё же до него добрался и теперь нервно переступал с ноги на ногу, готовый в любой момент отшатнуться, если "головешка", и правда, дикий и неадекватный. - Увидит коридорный, всем плохо будет.
  
  Тимур вздохнул и, проморгавшись, не без труда сфокусировал взгляд на госте.
  
  - Глаза болят, - решил ответить он на странное для этого места проявление заботы.
  - В зеркалке был? - участливо поинтересовался заступник, стараясь разместить широченные, босые ступни на гостевом пространстве.
  
  Парень непонимающе пожал плечами.
  
  - Комната такая, - торопливо пояснил мужичок. - Сажают в центр и фиксируют: на шею - скоба, на веки - фиговины, не моргнёшь, не отвернёшься. И лампа перед зеркалами, от которых весь свет аккурат в морду отражается. Если часто, но ненадолго запирают, то худо-бедно ещё что-то видишь потом, а если сильно на допросе "серых" рассердил, то и на пару суток закрыть могут. Тогда крыша едет... или гляделки накрываются.
  
  Горец усилием воли справился с выражением лёгкого шока на лице и покачал головой:
  
  - Другая комната... мягкая, громкая, яркая... Гимны день и ночь...
  - А-а-а... так эта "ученическая", - как будто чему-то обрадовался рассказчик. - Ну, это ничего... Это для души полезно...
  - Кому полезно? - осторожно переспросил пленный.
  - Да всем... Страданья душу очищают, - шёпотом поделился секретом гость. - Ведь все, так или иначе, перед Единым грешили, теперь время отвечать пришло... А "ученическая" это не страшно. Нерадивых детишек тоже в классе запирают и заставляют Завет Мира на зубок учить, для их же блага... Ну, вот и тут похоже... как в школе... Понял?
  
  Ничего он не понял, да и не смог бы... Тимур озадаченно смерил взглядом ностальгично улыбающегося "раба божьего" и отвернулся. Эджес-Вух, помоги правнуку, а с этими... и воевать было незачем. Теперь ясно, от чего дарманы ни своих ни чужих не щадили, на нож сами лезли... Им жить страшнее.
  
  
  ГЛАВА 35
  
  После отбоя надо спать. И это не пожелание, а приказ и жизненная необходимость. Поэтому нечего ворочаться и пялиться в темноту... на дверь. Ариана прикрыла глаза, со вздохом растирая разнывшееся плечо. Нормально выспаться на бетонном полу ни разу не получилось, а тут ещё Захара на допрос забрали... Не слишком общительный сосед, временами с закидонами, переходящими в тревожный бред, и тоже старлей! Правда, когда Ариана попыталась расспросить парня детальней о том, что урывками проскакивало в его ночных выкриках, тот довольно ясно дал понять: тема закрыта и обсуждению не подлежит. То ли не поверил до конца в "безопасность" сокамерницы, то ли храмовники голову так повернули, что обратно уже не поставишь... Хотя может и не они... Девушка поморщилась, собирая из обмолвок и разговоров во сне единую картину чужого прошлого. Что-то про пограничье, про высоту, которую надо удержать... Приказы, имена, мат, агония... Похоже, Захар побывал в одной из тех мясорубок, которые эдайцы называли "высшей карой". Показательная резня, практикуемая отдельными горскими отрядами в самом начале войны. В это она поверить могла, доводилось встречаться с выжившими, хоть их и можно по пальцам пересчитать. А вот дальше... Что с ним случилось? Последние несколько дней у Арианы крепло подозрение, что в строй лейтенант так и не вернулся. И не потому, как комиссовали. Он с такой жадностью слушал её рассказы о всем известных боях, о жизни за стенами. Выходит... Не было его... Почти три года...
  В коридоре наметилось какое-то движение. Специальное покрытие успешно глушило шаги, но вот звук рухнувшего навзничь тела, а потом волочения... Девушка приготовилась принять забрасываемый в камеру полутруп, но конвой прошествовал мимо, видимо, с другим героем немой пьесы и скорее всего даже на другой этаж.
  Нет, нельзя на каждый шорох так дёргаться, никаких нервов не хватит. Головой она это понимала, но вот привычки подавить сложно. Раньше как: не заметил, не услышал, не сумел среагировать вовремя - погиб. А теперь она сама себя изводит, качественно и регулярно.
  
  Захара вернули только на следующий день. Что с ним было, и каков итог допроса Ариана могла только гадать, глядя на сгорбленную спину и выпирающий из-под обносков острый хребет.
  В обед его несколько раз вывернуло при виде миски с баландой, которую изрядно расплескав, сунули в "кормушку". И судя по звукам, шла не только желчь. Значит, опять насильно кормили.
  
  - Плевать им на требования твои и голодовку, - не сумела сдержаться сокамерница, нарываясь на очередной посыл. - Так и будут как в скотину через зонд закачивать.
  - Отвяжись, - вытерев губы, вяло рыкнул Захар. - Без тебя тошно.
  - Как знаешь, - пожала плечами девушка, допивая через край посудины свою порцию мешанины из плавников и рыбьих глаз. - Я только одного не пойму: ты выйти отсюда хочешь или загнуться в корчах от заворота кишок?
  - Вот ты сейчас прям как "серый" говоришь! - торопливо вскинулся арестант. - Предложи ещё в измене Родине расписаться и вперёд - на полный пансион в курортном лазарете...
  - Дознаватель санаториями соблазняет? А чего так? Совсем со здоровьем плохо? - уже привычно проигнорировала наезд Ариана.
  - Тебе виднее... Как со стороны-то - не красавчик, да? - усмехнулся Захар, уползая обратно к своей стенке. - Слабенький, тощенький, бледненький...
  - А ещё нервный и как будто бы лишайный, - дополнила список лейтенант, не видя смысла шифроваться.
  - Это с чего вдруг? - поджав губы, засопел сокамерник.
  - Да вон на висках проплешины, и на шее пятна какие-то, - нехотя, поделилась наблюдениями Ариана, возвращая пустую посудину к двери. - Пару дней назад ещё не было...
  - Пройдёт, - плотнее запахнувшись в рубаху, угрюмо отрезал Захар. - За собой лучше следи.
  
  Обиделся. Лейтенант с досадой вздохнула, оставляя в покое что-то снова забубнившего себе под нос парня. Встала, разминая ноги и растирая опухшие после бессонной ночи глаза. Наверное, надо было промолчать... Нужна она ему сто лет со своей правдой и советами. Даже толком за что закрыли, не рассказал, одни общие формулировки и статьи. А это всё ни о чём... Может он маньяк? Может предатель или садист-каннибал? В храмовых тюрьмах не только по навету сидят, бывают и реальные отморозки. Вообще, её бы не удивило, если после "высшей кары" у старлея сильно поехала крыша. Выжить он мог либо будучи сильно порезанным и подобранным своими, либо попав в плен. Но на зачистках эдайцы пленных не брали...
  Ариана, прохаживаясь возле окна, исподволь бросила взгляд на сокамерника. Лица у бывалых после набега тоже искромсанные, а у этого шрамов нет... Зато рубаха, домотканая, горская.
  Ужин отличался от обеда только вязкостью содержимого миски и большой кружкой воды, которую выдавали вместо вонючего бульона. Единственный питьевой источник, средство гигиены и десерт, смакуемый сутки до следующего раза. А дальше... Ожидание допроса, бесцельное топтание вдоль четырёх стен, попытки высунуться в окно, мат коридорного, погашенный на ночь свет...
  
  - Ты спишь, что ли?
  Ариана устало вздохнула, открывая глаза. Вот только задремала еле как... И плечо не болело...
  - Чего тебе? - даже не попыталась изобразить дружелюбие девушка, поворачиваясь к неподвижной фигуре у стены.
  - Мне - ничего, - бесцветно отозвался Захар. - Но тут про подельника твоего спрашивают... Лучше ответить.
  
  Лейтенант нехотя собрала себя с пола и села, по-совьи моргая в темноту. Ну, вот вам, пожалуйста... на фоне стресса очередной припадок. Хотелось верить, что галлюцинации дальше разговоров не пойдут и не спровоцируют буйство. Спарринг вместо сна - не самое приятное времяпрепровождение.
  
  - Кто спрашивает? - вяло поинтересовалась Ариана. - Они здесь? Ты их видишь?
  
  В ответ на сбор анамнеза послышался приглушённый мат больного, сдобренный парой нелицеприятных сравнений.
  
  - Иди сюда, - нетерпеливо засопел сокамерник. - Тихо только! Слушай...
  
  Девушка озадаченно потёрла затылок, и правда, разбирая возле стены едва различимый, ритмичный стук.
  
  - Местную азбуку ты, конечно, не знаешь? - риторически и не слишком довольно осведомился Захар. - Тебе ещё и переводить надо?
  - Уж сделай милость, - хмуро съязвила она, тоже переходя на шёпот.
  
  С полминуты тишина прерывалась только настойчивым звуковым рядом из соседней камеры и сопением невольного переводчика, что-то шустро считающего на пальцах.
  
  - Эдаец... Тимур... фермерский... С тобой был?
  - Да, - всё ещё с недоверием косясь на его манипуляции, нехотя подтвердила Ариана.
  - Вина за ним какая? - удостоив сокамерницу прожигающего взгляда, Захар с трудом удержался от выяснения отношений прямо на месте.
  - Кто спрашивает? - помедлила девушка.
  - Люди спрашивают, - сквозь зубы прошипел старлей. - Люди, которым с этим недобитком теперь одну баланду хлебать! И они знать хотят... Так что с ним?
  - А ничего, - спокойно пожала плечами Ариана. - Что там у него на войне было, не знаю, а в последний год - смирный. Просто не к месту "серым" на глаза попался.
  
  Парень несколько мгновений молча пялился в темноту, то ли ожидая от неё дополнений к портрету, то ли гоняя какие-то свои соображения на этот счёт. И только потом принялся, бубня себе под нос и отсчитывая шифр на пальцах, отстукивать костяшками в стену.
  
  Раз вопросов к ней больше не было, Ариана решила не стоять над душой и вернулась к расстеленному на полу пиджаку. Разумнее всего было бы снова лечь спать, но что-то в сопении Захара подсказывало, что этот номер у неё не пройдёт. И ожидания, как назло, оправдались. Закончив сеанс связи, парень направился к сокамернице не в самом лучшем расположении духа.
  
  - Ты не говорила, что тебя с "головешкой" взяли, - прошипел он, наплевав на тюремный распорядок и угрозу наказаний.
  
  Девушка облокотилась о стену и устало прикрыла глаза. Ожидаемая реакция недавнего солдата на потенциального врага. Поэтому и в подробности вдаваться не стала, упомянув в обстоятельствах ареста "просто парня с фермы".
  
  - Это как понимать, он тебе друг, что ли? Взять в семью эту тварь?! А может, не только работником? - вкрадчиво, с нескрываемой брезгливостью осведомился он. - Мужиков нынче мало, так и под "головешку" не грех лечь?
  - Что ж ты как бабка базарная? - резко подалась вперёд Ариана, заставляя парня невольно отшатнуться. - Видеть не видел, свечку не держал, а языком молоть горазд! Сам-то ты кто?
  - Я рассказывал, - сгорбившись в лопатках, буркнул Захар.
  - Что рассказывал? Статью, имя и звание? - зло усмехнулась сокамерница, скользнув спиной вверх по стенке, разглядывая сидящего на корточках парня. - А про "высшую кару" что смолчал, лейтенант? Про горское гостеприимство? Про арест?
  
  Глаза давно привыкли к темноте, и заметить, как арестант поменялся в лице, труда не составляло.
  
  - Так ты знаешь... Ты всё-таки от них? Ах ты, крыса! - парень резво подскочил, хватая обманщицу за горло, со всей накопленной ненавистью впечатывая затылком в стену и вдавливая в холодный, шершавый бетон.
  - Сам ты, крыса! - прохрипела Ариана, нырнув сложенными ладонями меж его предплечий и резко разведя локти в стороны.
  
  Удушающий замок разомкнулся, позволив со свистом хапнуть воздуха и заломить кисть разбушевавшегося соседа.
  - А как тогда...
  - Ты так во сне орёшь, что только дурак бы не понял! - огрызнулась она, удерживая парня на полусогнутых и попутно восстанавливая дыхание. - Эка тайна! Мне одно не понятно: чего это ты такой гладенький... и живой? Перебежчик?
  - Что-о-о?! - взбеленился Захар, пытаясь вывернуться из захвата. - Да ты хоть знаешь?! Да я...
  - Эй вы, тихо там! - раздался за дверью предупреждающий окрик и из открывшегося "глазка" в камеру нырнул бледный луч фонарика, ощупывая фигуры сидельцев. - Ну-ка, разошлись по углам! Совсем страх потеряли? Ещё один звук до утра и оба на холодную голышом пойдёте...
  
  ГЛАВА 36
  В карцер "за просто так" никому не хотелось, и хоть сон уже не шёл, а от нерастраченного адреналина ещё долго потряхивало, с выяснением отношений пришлось ждать до утра. Очнувшись от мутной дрёмы вместе с побудкой, Ариана села и упёрлась взглядом в спину соседа. Спит, зараза такая... Да неужели?
  
  - Подъём, - хрипло повторила она приказ коридорного и, поморщившись, потёрла шею. Потом уныло огляделась в поисках кружки с водой: неужели во время возни вчера перевернули?
  - Горло сильно болит? - поинтересовался парень, приводя в порядок себя и одежду.
  - Ишь, какой ты с утра заботливый, - не удержалась от смешка лейтенант. - Может, и водой тогда поделишься? А то мы всё чего-то на моей стороне поля кувыркаемся. С вечера - заначка, а теперь - лужа на полу.
  
  На лице у сокамерника промелькнула длинная череда эмоций, и Ариане даже показалось, что на сей раз брешь в упёртом скупердяйстве несколько больше обычного, но... видимо, не настолько, чтоб делиться жизненно важным ресурсом.
  
  - Нет, не дам. Самому мало, - мотнул головой парень, подрагивающими руками, вытягивая из угла железную кружку и торопливо, за пару глотков истребляя содержимое, словно всерьёз опасаясь, что сокровище вот-вот полезут отнимать.
  - Н-да... - только и смогла произнести девушка, приводя в нормальное состояние недоумённо вздёрнутые брови. - Это тебя эдайцы научили, или ты по жизни чуткий?
  - Да что б ты понимала ещё! - отворачиваясь, огрызнулся Захар.
  - Ну, конечно, куда мне понять... Я ведь к "головешкам" не дезертировала, своих не продавала...
  - Ты думаешь, я свой отряд под нож подставил, а сам у горцев жил припеваючи?! В плен меня взяли, ясно тебе?!
  - Врёшь! - прищурилась лейтенант, поигрывая пустой посудиной. - Во время "высшей кары" под ноль всех вырезали без разбору!
  - Это тебе замполит рассказывал или храмовники при штабе? - нервно усмехнулся парень. - Так у них одна правда: если тебя живого взяли, значит, ты сам этого хотел. Значит, предатель... и для своей страны умер.
  - Не надо грязи, - брезгливо отмахнулась сокамерница. - Храм, какой бы он плохой ни был, но всегда выступал за возвращение пленных. Я сама запросы делала! И нам спецов из вузов выделяли и технику для спасательных операций.
  - Запросы, одобрения, помощь... - со странной улыбкой повторил Захар. - Так это всё, видно, потом уже было... после нас. А первые отряды как мясо выставляли, чтоб только дыры в границе заткнуть. Без обеспечения, без поддержки, желторотики в шинельках и на голом энтузиазме ... Теперь, сама говоришь, герои мы после Кимовки, пример для подражания! А герои должны быть правильными и молчаливыми... лучше мёртвыми.
  - В смысле... после Кимовки? - чертя спиной по стенке, осела Ариана, явственно ощущая, как пол под ногами начинает шататься. - Ты не мог там быть...
  - Отчего же? - повёл плечами старлей. - Наша часть после погранцов ближе всех была: горнострелковая пехота, срочники... Пацаны до этого и на стрельбы-то всего один раз ходили. Плац, физкультура, учебники... и сразу в смертники! Красота...
  - Подожди, - с трудом перевела дыхание девушка, прочищая першащее горло, - имя полное назови и место, откуда призвали.
  - Захар Рэм-Орен, с Жёлтого Кутька... - что-то вспоминая, вздохнул сокамерник. - Деревня-то моя стоит ещё, или сожгли?
  - Не знаю, - бесцветно выдала Ариана, глядя в одну точку.
  Имя... видела ли она его в списках? Точно не вспомнить... Их там было так много... Но вот Жёлтый Кутёк... Забавное название, прямо как малышня птенцов называет... Потому в голову и запало...
  - Почти сутки высоту держали, - долетел до неё словно издалека голос старлея. - Глупые и... герои все... Постреляли нас знатно. Через одного проредили. Связь ещё была, о потерях доложили, о раненых... В подкреплении нам сразу отказали, мол держитесь сынки тем, что есть, и за то, что есть... А потом "головешек" добавилось, и они нас как конфету смяли.
  
  Ариана заторможено повернула голову в сторону скрипнувшей "кормушки". Завтрак. Точно. Пропустила она в этот раз и голодные спазмы желудка, и шуршание тележки в коридоре. Даже пить расхотелось. Но еду надо было забрать, массовая голодовка безнаказанной не останется. То и дело, на ходу оборачиваясь к сидящему на тряпье парню, словно тот может исчезнуть или снова упёрто замолчать, лейтенант дохромала до двери.
  
  - Что про плен? - еле как выждала она положенные секунды, пока раздатчик отойдёт к следующей камере. - Тебя по старшинству звания взяли? И... только тебя?
  - Плевать им было на звания, - нервно усмехнулся Захар. - Бесновались как дикие, улюлюкали... Согнали нас, недобитков, в кучу на ярморочном круге, тех, кто поздоровее был, выцепили и на общую верёвку за горло как собак. Старосте клановому передали, а уж тот распределил... к себе на хозяйство. Остальных под нож пустили. Назидательно. С чувством, с толком, с расстановкой. Нас смотреть заставили и только потом увезли.
  - Кого взяли? Кто с тобою был? - резче, чем положено, разбила паузу Ариана.
  - А ты чего разнервничалась-то? - наморщил лоб старлей. - Знала там, что ли, кого?
  - Да, - нехотя процедила девушка. - Только ты сам назови...
  - Не доверяешь, разведка? Думаешь, сочиняю? - усмехнулся арестант, сипло закашлявшись. - Ладно... Трое деревенских было, кимовских... про них, думаю, тебе не интересно. А из части: сержант Римрак Мир-Олум и двое рядовых - Дорн Тар-Зиг и Самат Овал-Мурт.
  
  Ариана осторожно вдохнула и прикусила язык, боясь, выдать нечто сильно нецензурное, не соответствующее хрупкости момента.
  Врёт! Эта сволочь ей врёт! А если нет... в пору на пиджаке вешаться...
  
  - И зачем Самата взяли? Здоровяков же выбирали, сам говоришь, а его ещё в начале боя в плечо ранили, я записи первых переговоров слушала... - сделала последнюю попытку девушка.
  
  Захар встал, вытягиваясь и распрямляя спину. Чуть склонённая в сторону голова, насмешливо-заинтересованный взгляд из-под некогда густой чёлки, в простых, неторопливых движениях уверенность и даже лёгкое снисхождение бывалого командира к салаге.
  
  - Ты меня не путай, подруга, - двинулся он вокруг неё, дырявя взглядом. - Рука у него прострелена была, левая, навылет... Не критично. Да и держался хорошо, не ныл, не просил... Готов был, что отбракуют... А "головешки", мать их ети, такое любят... Норовистость... Как у коней, чтоб под себя подламывать интереснее... - парень остановился напротив, заложив большие пальцы за несуществующий ремень. - Всё? Или дальше проверять желаешь?
  
  Всё. Мир со скрежетом треснул и ухнул вниз, как оконное стекло, в которое от души зафутболили мяч. Он жив! Нет, не так... Гораздо страшнее: он был жив... полтора года назад.
  Захара она больше не перебивала. Он рассказывал сам, несвязно и торопливо - словно плотину прорвало. Про аул, порядки, хозяев, про смерть одного из деревенских, про наказание за побег и травку, которую по праздникам выдавали вместо сигарет...
  Ариана слушала... спокойно... отстранённо, всеми силами сдерживая дикую потребность кататься по полу и выть бешеной собакой. Столько времени делать вид, что она сильнее этого: пережила, переболела, что уже не кровит... И вдруг узнать, что вся бравада - зря. Что надо было по-другому...
  
  - Так выходит, ты, что ль, его девчонка? Арька - коса до пояса... - усмехнулся старлей, шумно вздыхая. - Наслышан. Только не особо похожа, если честно... Хотя у меня и такой-то нет... Всё думал вернусь с офицерскими погонами, с наградами и уж тогда королеву выберу...
  - Может, и выберешь ещё, - натирая ладонями виски, отозвалась Ариана. - И "звезда" тебя дожидается... правда, выдана посмертно. А вот их... Как же ты своих в плену бросил? Почему один сбежал?
  - По губам бы тебе! Дык ты опять в драку полезешь, - еле сдерживаясь, рыкнул Захар. - Никого и никогда не продавал и не собираюсь, ясно?! А от "головешек" сбежишь как же... Сама бы попробовала! Нас, дураков, четырежды ловили и учили с каждым разом всё доходчивее... чуть не окочурились в яме перевоспитываться!
  - Ладно, тогда объясни, - глянула она снизу вверх на негодующего сокамерника. - Как ты здесь, а они там?
  - Выкинули меня как дохлятину, - сощурившись, процедил Захар, нервно одёргивая ненавистную рубаху. - Лихорадило сильно, бредил, стоять не мог, работать не мог... Зачем скотину кормить, когда пользы не приносит? А может, и сами заразиться боялись, - злорадно хмыкнул он. - Вывезли подальше и в ущелье сгрузили, могли бы для верности ещё камнями завалить, но, видать, много чести... для "нечистого". Бубнили, что сдохну к утру... А я не сдох! - по-мальчишески радостно хохотнул старлей, распаляясь и впадая в слегка неадекватное веселье. Девушка даже пару раз оглянулась на дверь, опасаясь, что столь бурное выражение эмоций вполне способно заинтересовать охрану. - И на то утро не сдох и на следующее тоже... А потом вроде как отпустило маленько, и я то ползком, то на полусогнутых... И лихорадило снова, и отключался, и шёл наобум в бреду... Но повезло, на наших наткнулся... или они на меня? За труп приняли, решили поближе посмотреть, - Захар перестал улыбаться и уставился себе под ноги. - До лагеря они меня честно дотащили, оттуда в госпиталь вместе с ранеными. А там как очухался, так сразу вопросы, и храмовник штатный - срочно на исповедь. Выслушал, грехи отпустил, успокоил, что теперь-то всё хорошо будет: ребят вытащат, меня подлатают и снова в строй... А на деле в этих застенках всё и кончилось, - тяжело сглотнул парень, - и для меня и для них. Говорят, погиб Захар Рэм-Орен, мученическую смерть принял в Кимовке за Родину и веру, и остальные погибли... А я самозванец, эдайский диверсант, воду баламучу, подрываю устои...
  - Ничего ещё не кончилось, - тяжело дыша, прошипела Ариана, стараясь выдать нечто логичное, а не просто гремучую смесь эмоций. - Надо выйти отсюда или хотя бы передать... И если они ещё там и... Они ведь живы, Захар? Живы?! - она и сама не заметила, когда успела вцепиться в замусоленный воротник сокамерника.
  - Не знаю, - старлей угрюмо глянул на вторжение в личное пространство и принялся по одному разжимать чужие пальцы. - Я уже ничего не знаю, иллюзий не строю... И тебе сейчас нельзя. Просто выжить надо, поняла?!
   Окрик из коридора болезненно резанул слух, ставя точку в их разговоре и рывком возвращая в реальность. Ариане даже стало смешно. Вот она такая сильная, деятельная - всё исправит, всех найдёт, и оп:
  
  - Зет-Анна! На допрос, - коленки предательски затряслись...
  
  ГЛАВА 37
  
  - Тагард, уймись! Всё, я сказал!
  - Второго держите, а то сейчас вывернется!
  - У двери встаньте плотнее! Шума много...
  - Вот бараны оба!
  - Да спусти ты его на колени, раз по-хорошему не понимает!
  - Не, не, не... Рвётся сильно, руки себе сломает...
  
  Тимур на секунду затих, оценивая обстановку и шумно дыша в жёстком, болезненном захвате, ощущая навалившихся со спины как минимум троих.
  Когда предутренний, зыбкий сон прервался душной паникой сквозь наброшенную на голову тряпку и костлявым предплечьем умело сдавившим кадык, эдаец даже не сомневался, что это и есть обещанная "тёмная", а все разговоры про "поглядим и проверим" - чистый развод специально для него, дурачка. И как проспал?! Ведь бдил и ждал с самого отбоя... Но, видимо, после "ученической" даже сидячее место и стена под головой - райские кущи, лишь бы тихо и темно. А темнота из огненной и радужной чуть не стала абсолютной, обрывая и обиду, и злость, и тоску, что всё так вот... глупо и бездарно... Но, нет, не закончилось. Вонючую тряпку сорвали, встряхнули, залепили по щеке... А он, не раздумывая, рванулся вперёд, рыча и люто ненавидя их всех, стараясь уже не то, чтобы отбиться, а просто достать как можно больше их... дарман... врагов... Однако боевой кураж смертнику сбили довольно быстро и без пафоса: задавили, стиснули и плюху ещё одну отрезвляющую по другой щеке выписали. Но, видимо, не зря... Пока пыхтел и головой мотал, зрение со слухом восстановились, и медленно доходить стало... А ведь его не бьют... Держат только, руки крутят так... без фанатизма, чтоб не рыпался. И в противоположном углу тоже кто-то шипит и матерится, прижатый не хуже его самого.
  
  - Так и знал: эдайца сунули - бардак начнётся! - сквозь зубы выругался Касим, остановившись между двумя скульптурными группами, надёжно фиксирующими спорщиков. - Кто первый начал? Тишина... Никто не видел, что ли?!
  - Тагард душить полез, - нехотя признал кто-то с неразличимой в темноте галёрки. - Прошёл осторожно, не сразу поняли.
  - У него "головешки" мать вместе с домом сожгли, ещё бы сдержался...
  - Да за такое не грех мстить! - один за другим возмутились сразу несколько голосов.
  
  Тимур цепко всматривался в тёмные силуэты сокамерников, пытаясь сопоставить голоса с лицами тех, кого уже успел запомнить, прикинуть расстановку сил... С одной стороны хорошо: эта не вся камера по его душу поднялась, как староста предрекал, а всего один боец. Но он-то им "свой"...
  
  - За родных - это можно, - подумав, согласился Касим. - За такое спрос без срока давности.
  
  Горец стиснул зубы и очередной раз безуспешно дёрнулся: "Ну, ясно всё..."
  
  - Тагард, этот твой дом сжёг? - староста кивком указал в сторону эдайца.
  - Этот! - из кучи сцепленных рук, упрямо взметнулась чья-то голова.
  - Уверен?
  - Да!
  - И материнской благодатью поклянёшься? - серьёзно спросил Касим. - Местом её в раю?
  - Да! - запалисто гаркнул боец, но тут же сник и осёкся. - То есть... нет, может и не он... Но так ведь и этот наверняка кого-нибудь.!
  - Понятно, - с усталым раздражением отозвался староста, и Тимур вполне мог представить, как поджимаются его губы. - То есть ты на ровном месте чуть всю камеру не подставил?
  - Дык, я бы... Я бы сам потом перед "серыми" ответил... - в голосе нападавшего мелькнуло запоздавшее осознание последствий и даже нечто смахивающее на чувство вины.
  - Сам, сам, конечно... Ты, помнишь, Алькар штрафника придушил? Ты помнишь, что с ним стало? А как остальных трясли?
  - Да я... помню, - угрюмо буркнул боец. - Ладно, назначай наказание... Виноват.
  
  Тимур недоверчиво тряхнул головой: может, слух подводит, или в их тягучем эльканье чего-то не разобрал? Про наказание - это да, знакомо, но вот чтоб не "головешке", а своему выписали...
  Впрочем, решение старосты единодушия не вызвало, большинство молчало, но нашлись желающие поспорить. Тем более что повод был...
  
   - Касим, курчавый тоже хорош! Ему как человеку помогли, а он махаться кинулся!
  - На самом деле, дикий!
  - Лагерник... они все как собаки злющие...
  - Пусть за своё ответит!
  - Согласен, - что-то прикинув, узаконил старший. - С обоих спросим... Завтра... А сейчас разошлись по-тихому и спать!
  
  Остаток ночи прошёл спокойно. Драчунов развели по разным углам и даже руки вязать не стали, хотя Тимур, в общем-то, к вынужденной мере был готов. А ещё через полчаса камера как будто уснула, но на этот счёт горец сильно не обольщался.
  Касим пришёл после завтрака и повёл в сторону, уверенно петляя по обжитому, теснозаселённому пространству. Шагая следом, Тимур затылком ощущал косые взгляды, но присоединяться к процессии никто не спешил, усердно делая вид, что собственные дела куда интереснее местного самосуда. Облокотившись лопатками о стену и сложив руки на груди, внешне вполне спокойно их ожидал второй фигурант: тощий, бледный до синевы - впрочем, как и большинство здесь, с застарелыми буграми ожогов, тянущихся от правого уха вниз, за ворот выцветшей футболки. И вот этот вот... вот эта прозрачная моль чуть вчера его не придушила?! Эдаец недоверчиво смерил взглядом неприязненно сощурившегося парня. Хотя... со злости, наверное, мог... Это Тимур и по себе знал: когда держаться больше не на чем, злость - последнее лекарство. Она как большой костёр выжигает всё внутри, разрушает очаг, в котором горит, съедает последние ресурсы, но если вдруг нужны силы на последний рывок, то ничего лучше, чем неистовство этого пламени и придумать нельзя.
  
  - Ну что, всласть ли насмотрелись? - с усмешкой поинтересовался староста, прерывая их молчаливую перепалку. - Катались так, что чуть всю камеру под монастырь не подвели, а толком-то, знать, друг друга и не разглядели.
  - Эка невидаль, "головешка" как "головешка", - буркнул Тагард, отворачиваясь. - Не тяни, Касим...
  - Ради бога, - пожал плечами мужчина. - Только ты ж не меня душил... Эй, эдаец, видишь, виноватый сам наказание просит? Уважь...
  
  Тимур удивлённо уставился на старосту: это он про что сейчас? Чтоб самому с обидчиком расквитаться?
  
  - Чего делать-то? - осторожно уточнил горец, когда отмалчиваться дальше было уже глупо. - В морду, что ли, дать?
  - Можно и так, - небрежно кивнул Касим, упорно делая вид, что его дело - сторона, но Тимуру почему-то казалось, что ситуация того забавляет. - Ну как, Тагард, стерпишь или тебя подержать?
  - Да уж сам как-нибудь, - сверкнув на эдайца глазами, бросил парень, отлепляясь от стены и поднимая подбородок. - Бей, "головешка"! Пока разрешают.
  
  Тимур не шелохнулся, скептически поглядывая на готовую к избиению "моль". Вчера в запале, если б только достать удалось, с радостью предложением воспользовался, и с одним разбитым носом боец бы точно от него не ушёл, а может и вообще... не ушёл. Но это вчера, когда кровь кипела, и круги цветные перед глазами плясали. А сейчас... Горец помотал головой и развёл в стороны открытые ладони:
  
  - Сами его наказывайте, мне не надо.
  - А чего так? - поднял брови Касим. - Боишься, что ли? Тагард ведь согласный: не увернётся, сдачи не даст.
  - Вот потому и не надо, - хмуро выдал Тимур, желая как можно скорее получить собственную выволочку и убраться восвояси.
  - Ну как знаешь, - не особо расстроился судья. - Раз миром решили, будет вам и взыскание помягче. Сегодня в честь праздника прогулка обещана... А вы двое не пойдёте, вам камеру драить.
  
  Щётки, вёдра, мыло... И непривычная тишина. Камера оказывается не такая уж и тесная, если вывести из неё двадцать с лишним человек. Скрести пол, которого от грязи не видно и, давя рвотные позывы, облагораживать отхожее место - занятие для эвнека не самое подходящее. Можно было взбрыкнуть и рогом упереться, пару лет назад он бы так и сделал. Под мордобой бы подставился, а за тряпку не взялся... Много разных мыслей насчёт клановой чести в голове вертелось, но Тимур успокаивал себя тем, что из родичей никто никогда не узнает, да и вообще... хуже могло быть. Убирающий свою половину камеры Тагард, похоже, придерживался того же мнения.
  Горец прикидывал и так и этак... Надо ли ему что-то объяснять? Ведь боец ненавидит люто, и никакие слова этого не изменят. Мстить за родню даже в эдайских обычаях - святое дело. А то, что парень раскаялся прилюдно и пообещал на рожон больше не лезть, так это только по необходимости, кабы без помех встретились да вне этих стен... одного из них бы уже хоронили.
  
  - Дома обычно "чёрные молнии" жгли и "первые сыновья", - всё же решившись просветить мстителя, негромко начал Тимур, поглядывая на согнувшуюся над ведром спину. - А я из "барсов"...
  - Мне плевать, - вполне спокойно оборвал его Тагард, - "барсы", "камни", "кролики"... Весь ваш зоопарк к одной стенке бы и расстрелять!
  - Я не жёг, - упрямо повторил эдаец, угрюмо скобля на полу нечто похожее на старую, засохшую кровь.
  - Вешал или кишки выпускал? - со злой насмешкой поинтересовался боец. - У вас же кто как любит...
  
  Тимур молча прикусил губу, как ни хотелось огрызнуться, а доля правды в словах мстителя была: у каждого крупного клана - своя метка. "барсы", к примеру, резали...
  
  - Девку из принципа подставляешь? - помолчав, пропыхтел Тагард, не оборачиваясь.
  - Какую девку? - покосился горец, удивлённый уже тем, что боец решил продолжить общение.
  - Которую вместе с тобой взяли.
  
  Эдаец прополоскал в грязной воде тряпку и вытер рукавом висок, пытаясь вникнуть в суть нового наезда. Это он про "стриженную", что ли, сейчас? И откуда такая информация?
  
  - Зачем наговариваешь? Я бумаги не подписывал. Вообще, не знаю, жива ли.
  - А у кого ж тогда Касим о тебе спрашивал? - фыркнув, выдал Тагард, нехотя оборачиваясь в поисках ещё одного куска мыла. - Или ты думал, про проверку пошутили?
  
  Тимур замер, недоверчиво меряя взглядом недавнего соперника. Совсем он его за дурака считает? Спросили... Как? Когда? Но староста, и правда, что-то такое говорил... Кто их знает, как тут связь налажена, а у моли этой поинтересоваться - пошлёт. Как пить дать!
  
  - И что? Она сказала, что я её подставляю? - гася накатывающее раздражение, буркнул парень.
  - Если бы так, тебя б ещё позавчера всей камерой раскатали, и не пришлось бы мне руки марать, - снизошёл до пояснения Тагард. - Понятно, конечно, что "головешки" - твари неблагодарные, но так ведь и тебя рядышком с ней поставят.
  - Да что я сделал-то?! - вспылил горец, вскакивая на ноги и едва не загубив опрокинутым ведром результат часовых трудов.
  Голос бойца сочился презрением. Судьба кровного врага его интересовала мало, а вот мимо соотечественницы пройти, похоже, не смог.
  Тимур упёрся в невозмутимо трущего пол дарманина тяжёлым, немигающим взглядом. Раз уж начал, пусть договаривает.
  
  - Хорошо вы со Шкурой спелись... Всё ему рассказал? - зло усмехнулся Тагард, откладывая тряпку и вытирая мокрые руки о штаны. - Ну, тогда жди. Он при первом же допросе "серым" передаст, и начнётся у вас обоих весёлая жизнь.
  
  ГЛАВА 38
  
  Хотелось верить, что боец по злобе насчёт Шкуры ляпнул. Кличка у привычного собеседника, конечно, не самая завидная, да и не любят его, из угла в угол шпыняют, но чтоб всё настолько серьёзно, Тимур как-то не задумывался. Мало ли, что дармане меж собой не поделили, а ему мужичонка этот тщедушный ничего плохого не сделал, вступился даже, когда в камеру принимали, и единственный за всё время поговорить приходил, нос не воротил, что, мол, эдаец, "головешка"... Блаженный какой-то - это да, ну так они всё тут на своём Едином зациклены, кто больше, кто меньше. Горец, не торопясь, обвёл взглядом повседневно гудящую и мельтешащую камеру. Вроде из-за бога своего сюда и попали, а также вечерами молятся, да и меж собой о нём почтительно и надеются даже, что вытащит их великодушный Господин из этого чистилища, защитит... похоже, от самого себя.
  А на душе было муторно. Вдруг, и правда, "стриженную" подставил? Не понятно как, но... Лучше бы в этом вопросе разобраться. Она, конечно, тоже не полевой цветочек, много чего бы ей на равных сказать хотелось и за муштру, и за короткий поводок. Одного они с майором поля ягоды. Но сейчас не до этого: тут выжить надо уж хоть как-нибудь, а за обиды и потом расквитаться можно. Ещё раз прикинув и внутренне подобравшись, эдаец оттолкнулся рукой от бетонной поверхности, встал и начал пробираться в сторону шумной компании.
  Игра шла вовсю. С таким трудом отмытый пол был расчерчен на квадраты, в которых лежали подобия шахматных фигур, упрощённые до пуговиц и камешков. Впрочем, ни участникам, ни болельщикам данное обстоятельство азарта не сбивало. Пристроившись позади группы поддержки, Тимур терпеливо дождался финала.
  
  - Гляньте-ка, "головешка" из своего угла вылез!
  - Поиграть захотелось, парниша? Ставить-то есть что?
  - Ну, пускай на футболку рискнёт, не штаны же с него снимать!
  
  Горец торопливо помотал головой, с ходу отсекая насмешливые подначивания, протиснулся поближе к победителю:
  
  - Касим! Мне... спросить надо.
  
  Староста задержался взглядом на угрюмом посетителе и, спустя пару секунд, кивнул, уводя в сторону от вновь начавшейся игры.
  
  Задать мучающий вопрос Касиму было сложно, хоть тот вполне лояльно слушал и не перебивал. Довериться и ждать помощи от дарманина... это казалось немыслимым и где-то даже постыдным. Каждое слово, каждую попытку объяснить горец буквально через силу из себя выдавливал, внимательно отслеживая реакцию мужчины. Староста вполне мог пожать плечами и уйти, объявив, что это не его дело и не его проблемы. А мог злым умыслом посчитать, прикрытым запоздалой трусостью.
  
  - Н-да... - задумчиво выдал Касим по окончании рассказа. - Шкура - стукач известный. Надо бы тебя пораньше насчёт него просветить, но так ты и сам под вопросом был.
  - И что теперь?
  - Насколько я понял, страшной тайной ты его не порадовал, а на хлеб с маслом лирика про плен на ферме не тянет. Хотя... "серым" любая мелочь сгодится. Следующий раз не болтай.
  - Дошло уже, - с досадой кивнул Тимур, надеясь ещё на парочку халявных советов.
  - А вот это вообще не вздумай! - мрачнея, пробасил Касим, перехватив красноречивый взгляд горца в сторону бывшего приятеля. - Не он так другой будет. Шугни, если с расспросами снова полезет, но без мордобоя. Ясно?
  - Ясно, - нехотя согласился парень, сморгнув заманчивое видение и расшаркиваясь со старшим.
  
   ***
  
  - Мякиш разжёвывай и на ногти. На, мой кусок тоже возьми...
  - Да ну, - хрипло отозвалась Ариана, вытянув ноги на полу и привалившись взмыленной спиной к стене. - Фигня какая-то... Хлеб на рану?
  - Слушай дядю, дядя бывалый! - невозмутимо проворчал себе под нос Захар, бережно разворачивая припрятанную с обеда заначку. - Думал, когда приведут, жрать захочешь, но тут уж не до еды...
  
  Ариана без энтузиазма покосилась на серый хлебный алякиш и, почувствовав дурноту, запрокинула голову, упираясь затылком в стену. Ещё пять минут назад её лихорадило и трясло, от пота взмокла как мышь на сковородке, а теперь стала замерзать. Свернуться бы сейчас калачиком и клацать зубами сколько душе угодно, тихонечко подвывать, разглядывая полопавшиеся ногти и, наконец, вырубиться, уступив липкой слабости. Но вот тут как раз тот случай, когда и помереть спокойно не дадут. Захар, на удивление, развёл бурную активность, деловито вживаясь в роль заботливой сиделки, постоянно тормоша и не давая уйти в забытьё.
  
  - Жуй! - приказным тоном рыкнул сокамерник, поднося к её губам маленький кусочек хлеба. - Знаю, что тошнит, так ведь я и не есть заставляю. Иглы калили, прежде чем под ногти совать?
  - Да, - нехотя принимая хлеб, сморщилась девушка. Синий отблеск спиртовой горелки и запах собственной дымящейся плоти - отличная тема для кошмаров в ближайшем полугодье.
  - Какая никакая дезинфекция, - хмыкнул старлей. - Хотя бы грязь не занесли. Разжевала? А теперь на ногти лепи, ну... на то, что от них осталось. Давай, давай сама!
  
  Скорее от упадка сил и желания поскорее отвязаться, чем из большого доверия Ариана выплюнула на ладонь смоченную слюной массу и, шипя и охая, под ценные указания со стороны принялась за освоение нетрадиционной медицины.
  Гораздо сильнее, чем сдохнуть, хотелось пить. С трудом дождавшись ужина и заветную кружку воды, выцедила свою порцию без остатка. Какой смысл в бережливости, если с утра по традиции посудина кверху дном? Хотя была вероятность, что у Захара в башке что-то неожиданно щёлкнуло и переключилось: не крысится, не отгораживается и разговаривает с ней, а не с самим собой. Может, и ночь спокойно пройдёт?
  Старлей без приступов паранойи и озлобленной паники в глазах оказался если и не приятным, то, по крайней мере, комфортным соседом. Вот бы всегда так! Хотелось надеяться, что для поддержания хороших отношений, не обязательно находиться при смерти. Но и это было уже не главное: дрязги, ссоры, даже эта история с Храмом и сектой - всё с самого утра для Арианы отошло на второй план. И Захар из опасного психа под боком стал нереально ценным свидетелем. Пусть даже он слегка не в себе, но худо- бедно место, где пленных держали, по карте найти сможет, а если понадобится, то и собственной персоной дорогу покажет. Но этими соображениями лейтенант делиться не торопилась. Понятно, что высмеет как блаженную дурочку. Им обоим из этой тюрьмы, по сути, выход один - ногами вперёд, ещё и радоваться будешь, если быстро и с чистой совестью, никого из списков "серых" с собой не прихватив. И все её планы сейчас это даже не планы, а так... мечты: фантастичные, хрупкие и только для личного пользования.
  
  Не смотря на пережитый стресс, глубокого сна ночью не случилось, может, разыгравшаяся от лихорадки жажда или ломота в пальцах... А может, необычайно яркая луна, зависшая как раз напротив окошка и подсветившая камеру не хуже конвойного фонаря.
  Да и парень не лёг, дремал, прислонившись к стене, словно чего-то ожидая. Ну, раз уж новости ему сообщают не крылатые вестники Единого, а арестанты через стенку, то видимо, и график у них какой-то есть, и послушать интересно.
  
  - Ты меня алфавиту местному научишь?
  Захар вздрогнул, то ли просыпаясь, то ли выныривая из своих мыслей, рассеяно обернулся на голос.
  - Вообще, не плохо бы, - зевая, кивнул он. - А то отсадят тебя в одиночку, и будешь как рыбка в аквариуме. Да и дежурить по очереди легче.
  
  Девушка повозилась, неловко уперевшись на предплечье, встала и устроилась напротив сокамерника.
  
  - На что похоже: на знаковую кодировку? На шифр Ок-Майла?
  - Проще... гораздо проще, - потирая сонные глаза, усмехнулся старлей. - Смотри, алфавит раскладываем в таблицу, - выудил он из кармана камушек и принялся чертить схему прямо на полу в слепом пятне ночного светила. - У каждой буквы своё место. Сперва выстукивают номер строки, потом столбец и вуаля! - движением фокусника Захар свёл пальцы в одной точке. - Надо только таблицу запомнить, чтоб не подставляться, и считать внимательнее.
  
  Ариана, наморщив лоб, покивала, не отрывая взгляда от наскальной живописи. Пока она, беззвучно шевеля губами, раскладывала в уме таблицу, с другой стороны стены раздался знакомый ритмичный стук, служивший, похоже, для привлечения внимания. Парень мотнул головой, стряхивая последний сон, и подсел ближе, выбивая костяшками аналогичную дробь: "Он слышит, он на месте и к общению готов".
  Весь сеанс состоял из коротких, рубленых фраз, с долгими паузами, уточнениями и переправкой сведений дальше по цепочке, для чего Захару пришлось отбивать текст уже в другую стену.
  Ариана уважительно помалкивала, не желая сбивать и без того загруженного парня. Ёлки зелёные! Настоящие будни радиста: тут принять, там отправить... Чужие запросы, новости, срочные сообщения... На кой-оно ему надо? Но, если подумать, по ту сторону стенки - такие же люди: о родных спрашивают, с которыми уже в тюрьме развели, о новых соседях, о ком-то предупреждают, кого-то просят найти... или просто даже прощения просят, что не смогли... не выдержали... подписали, утянув с собой ещё десяток таких же как и они сами... случайных и невезучих.
  
  - Живой? - Ариана тихонько потормошила парня, залипшего взглядом в одной точке после беготни и мозгового штурма. Нет, к этому надо талант иметь. У неё так не получится долго... если вообще когда-нибудь получится. - Ты как? Общаться в состоянии? Я про... Тимура не всё поняла...
  - Ух... Вот так прям и про Тимура? - в голосе сокамерника появилась знакомая издёвка. - Самой-то не противно эдайскую тварь по имени звать?
  
  Девушка упёрлась горячим лбом в стенку и прикрыла глаза, одинаково пережидая как очередной приступ боли в искалеченных пальцах, так и витиеватый монолог "павшего" героя. Ведь знала же... И всё равно чёрт дёрнул спросить.
  
  - Чего ты не поняла? - выговорившись, милостиво буркнул Захар, затирая рукавом шифр-таблицу. - Язык у твоего работничка слишком длинный, сболтнул что-то лишнее про вашу ферму, а теперь сам не рад, и по его просьбе тебя в известность ставят, чтоб подготовиться успела.
  
  Ариана стояла, не шелохнувшись, покусывая сухие губы и переваривая информацию. Выходит "подельника и сектанта" тоже потихоньку трясут, но аккуратнее... в обход. Да уж, нахрапом с горцами что-то сделать сложно. Даже во время войны от таких "языков" толку практически не было. Родовая честь, ответственность перед кланом, предками, культ силы и крови... Иногда казалось, что устоять под пытками для них - нечто вроде прохождения обряда, а мученическая смерть от рук врага - так и просто подарок, золотой билет к Эджес-Вуху на почётное место в их личный языческий пантеон. Впрочем, в отряде часто шутили, что "лоб у эдайцев каменный, но мозга за ним нет". Наивность и недальновидность "головешек" быстро стала притчей во языцех, щедро пополняя коллекцию армейских баек. Поэтому неуместная общительность Тимура не стала для лейтенанта неожиданностью. Ну, брякнул он кому-то не тому про своё незаконное рабство при её попустительстве как должностного лица, излил душу... Раньше это было опасно... Раньше... Если бы это дело взялось раскручивать её ведомство. А Храму такая мелочь - до фонаря и для общего сведения. Передать, что ли, этому "гордому птицу" при случае, чтоб не парился? В одной лодке ведь, как бы глупостей не натворил!
  
  ГЛАВА 39
  
  Мысль о должностном преступлении не шла из головы второй день. Но дело было не в запоздалом раскаянии и даже не в страхе за ферму и стариков. Возможно, эдаец, сам того не желая, подсказал интересное решение. Не самое умное и безболезненное, но всё же...
  
  - Захар... А можно как-то весточку на волю отправить? Мне очень надо...
  - Больше тебе ничего не надо? - натурально поперхнулся сокамерник, отвлекаясь от починки дыр в своём сильно потрёпанном одеянии. - Может на побывку или пирогов мамкиных?
  - Перестань, - отмахнулась девушка. - Я ведь не забавы ради, если всё получится, то...
  - То что? - злой насмешкой оборвал старлей, поднимая бровь. - Выйдем отсюда?
  - Своих от горцев вытащим. В том ауле ведь пятеро пацанов осталось, так? - глухо выдала она, разглядывая залепленные хлебом ногти.
  - Я не хочу об этом слышать! - голос парня в один момент из снисходительно-скучающего сорвался на рык. - Я полтора года с ума сходил! По стенкам вешался, что их там как скотину пользуют, в яме "учат", а я тут! И сделать ничего не могу!
  - Ну, так давай сделаем! - в тон ему завелась Ариана. - Наверняка с кем-то можно хотя бы на словах отправить, ведь связь между камерами есть, надо узнать!
  - Это храмовая тюрьма второй категории, - скрипя зубами, сделал успокоительный вдох - выдох Захар, видимо, решив, что спорить с безнадёжной дурой, в общем-то, тоже... безнадёжно. - Как мы здесь меж собой варимся, "серых" в целом не особо заботит, но вот за эти стены даже писк комариный не пройдёт.
  - А если охрану подкупить?
  
  Сокамерник на секунду завис с проволочной иглой в руках, а потом коротко, но вполне искренне рассмеялся, вытягивая с края рубахи нитку подлиннее и примериваясь к шитью.
  
  - Ну-ну, давай... Подкупать-то как будешь? Задом или передом? Не, они, может, и не откажутся... Но письмена твои прямиком к начальству отнесут. Глядишь, кроме удовольствия ещё и премию получат.
  
  Так в препирательствах и перебирании вариантов "того, чего быть не может" скоротали время до обеда. Но если Захар хотя бы отвлекался делом, устроив парково-хозяйственный день, то девушка позволить себе занять руки физически не могла: пальцы до безобразия распухли, а мясо, обрамляющее осколки ногтей, воспалилось и, кажется, даже начало сворачиваться в небольшие прыщи - бородавки.
  
  - Лажа - все твои компрессы, - решила она поставить в известность гуру нетрадиционной медицины. - По-моему, только хуже стало, ну, или грязь всё-таки занесли...
  - Да не может быть! - старлей отложил в сторону доморощенный швейный инвентарь и, преодолев расстояние, бесцеремонно цапнул и принялся рассматривать руку сокамерницы.
  
  Ариана прекрасно понимала, что зрелище это малоприятное, но реакция Захара оказалась, пожалуй, чересчур бурной.
  
  - Вот, ...ять! - шарахнулся он назад, уставившись полубезумным взглядом на собственные ладони. А через секунду широко распахнутые глаза парня снова смотрели на неё в упор. - Вот... - выдал он очередную нецензурную эмоцию. - Как?!
  - Чего "как"? Чего тебе опять приглючилось? - тяжко вздохнула лейтенант, убирая за спину причину очередного психоза.
  
  Да что же это за жизнь-то такая? Приступ на ровном месте. Ещё пять минут назад сидел человек человеком, а теперь по камере мечется, под нос себе бубнит и на неё глазами посверкивает то ли зло, то ли раздражённо.
   Но на этот раз не вышло ни ссоры, ни драки, даже поорать друг на друга, как следует, не успели. Буйного сокамерника забрали на допрос, хотя, честно говоря, Ариана не понимала, какие-такие ценные признаний можно добыть у невменяемого.
  
   ***
  
  - Хатир, аккуратнее, пожалуйста, - дознаватель недовольно сморщился, вытирая платком одиночные брызги со своей хоть и рабочей, но всё же новой рубашки.
  
  Палач кивнул, опустив кувшин ниже, к самой ткани, закрывающей голову заключённого, и продолжил лить воду. Связанное тело на столе конвульсивно задёргалось, пытаясь вывернуться и сделать хоть один булькающий вздох. Рунтор Дарм-Тель устало потёр лицо и, взглядом человека, заканчивающего тяжёлый рабочий день, несколько минут скучающе рассматривал обстановку пыточной. Успев прогнать в голове мысли об изношенности инструмента, повышении цен в столовой и обещанном завтрашнем дожде, мужчина, что-то вспомнив, глянул на часы и сделал знак палачу. Хатир поставил кувшин и, выждав ещё пару секунд агонии подопечного, убрал с его лица мокрую тряпку.
  
  - Захар, вы ещё не накупались? - устало поинтересовался дознаватель, прогуливаясь вокруг стола. - Я с вами стараюсь быть как-то помягче, исключительно из уважения перед боевыми заслугами. Рем-Орен - достойная фамилия.
  - Да неужели? - парень стиснул зубы, чтоб они не так явно стучали. Вода в кувшине была ледяной и, стекая за шиворот, успела промочить рубаху и штаны. - Значит, я - опять я? Ни диверсант, ни самозванец?
  - Будем считать, что ваша личность доказана, - монотонно и скучно произнёс "серая мантия". - Следствие пришло к выводу, что один единственный лейтенант всё-таки мог остаться в живых после "высшей кары". Слава Единому, бывают же в жизни чудеса.
  - Ну, так выпустите меня отсюда! - дёрнувшись в фиксирующих ремнях, прошипел боец, не особо обольщаясь внезапным прозрением храмовой Фемиды.
  - Обязательно, - как само собой разумеющееся подтвердил Рунтор, останавливаясь у изголовья, вне поля зрения заключённого. - Как только вы соизволите закончить свою неуместную голодовку. Разве можно представить общественности героя войны в столь плачевном состоянии. К тому же кормить вас через аппарат затратно и хлопотно для государства.
  - Это всё, что от меня требуется? - даже не пытаясь, задрать голову и увидеть собеседника, усмехнулся Захар.
  - Отмена голодовки и небольшая помощь следствию. Ведь все неприятности как раз из-за вашего упрямства. Не исполнение гражданского долга преступно, да к тому же не делает чести офицеру.
  - А помочь вам сломать девчонку это для офицера самое то, да? - уже не сдерживаясь, оскалился старлей. - Я видел её руки! Да как вы... сифилис! Откуда у неё сифилис?!
  - Вам лучше знать, откуда он берётся, - смущённо улыбнулся дознаватель, - вы ведь попали к нам уже инфицированным, не так ли? Поэтому эдайцы от вас избавились? Побоялись заразы?
   - Я не мог её заразить!
  
  Храмовник устало вздохнул и взглянул на часы, слушая парня, задыхающегося от тугих ремней, стягивающих рёбра и несовместимых со столь бурным выражением эмоций. На взводе, всегда на взводе как ружьё без предохранителя. С немотивированной агрессией, бредом, галлюцинациями... Подумать только, а ведь кое-кто из руководства на первых парах всерьёз рассматривал возможность возвращения пленных после "высшей кары". Рунтор тряхнул головой, поёжившись от ощущения, чуть было не свершившейся катастрофы. Ну, куда их обратно в общество? В центры помощи? В реабилитацию? Да не смешите... С лихвой хватает и обычных вернувшихся и поехавших крышей. Таких уже не удержишь в узде божьим словом, публичной поркой не напугаешь... Это отработанный материал, мрачные тени, которых просто не может быть пред светлым ликом Единого.
  
  - Я не мог! - боец уже хрипел, сорвав горло, как собака на привязи. Злость, злость, злость - преобладающая эмоция, но в ней дрожит что-то ещё... Сомнение? Хорошая карта, чтоб на ней сыграть... но раскрытие секты куда интереснее суда над одним полусумасшедшим диверсантом.
  - Захар, если бы вы с самого начала вняли моему предложению и заразили сектантку сами, то значительно продлили ей жизнь, - оборвал несвязные выкрики Рунтор. - А так... нам пришлось действовать самим. Лаборатория заодно предложила опробовать новую модификацию... Тот же сифилис, но гораздо более агрессивная форма... Возможно, девушка сгорит даже раньше чем вы, к тому же с самыми нелицеприятными эффектами. Видели когда-нибудь живьём финальную стадию? Считайте, что у вас билет в первый ряд.
  - Мрази, - глухо выдал парень, немигающим взглядом гипнотизируя потолок. - Чтоб вас...
  - Не тратьте силы на сквернословие, - спокойно посоветовал дознаватель. - Лучше помогите... Помогите ей. Вы же герой... "звезда" за стойкость, имя на обелиске... Уговорите Зет-Анну покаяться, подписать бумаги. Есть надежда, что она и сама одумается, когда поймёт, но... если вдруг... если вдруг заблудшая душа отринет протянутую Храмом руку помощи и предпочтёт как и вы, уважаемый, гнить заживо... Тогда я надеюсь только на милость Единого и... вас.
  
  Закончив, Рунтор окинул взглядом лежащее перед ним тело. Заключённый молчал, то ли обессилев от бесполезных рывков, то ли задумался. Редкость, но знак хороший. Если в его больной голове сейчас всё как надо сложится, то... уже и домой можно пойти, нормально поужинать. А завтра утрясти формальности с девчонкой, очной ставкой, свидетелями... и взяться за неё по полной, а то, и правда, сгорит без признания, и все труды насмарку или умом тронется... зараза-то экспериментальная, а работать с военными психами - то ещё удовольствие.
  
  - И что? Она признаётся и..? - требовательно протянул Захар, возвращая дознавателя на грешную землю.
  - И мы её вылечим. Дальнейшую судьбу я прогнозировать не берусь, но перед высоким судом сектантка предстанет здоровой, - терпеливо пояснил храмовник, сделав молчаливый жест палачу, чтоб тот потихоньку приводил в порядок рабочее место и собирался домой. Раз есть интерес, то и договориться можно, не всю же ночь здесь, в самом деле, торчать.
  - А я и пленные из отряда?
  - Ну... Захар, мы же это уже обсуждали. Один человек мог случайно выжить, потерять память, долго скитаться, а потом найтись... но только один, как исключение. Кстати, такому бойцу положено было бы бесплатное лечение, лучшие санатории, почёт и ежемесячная финансовая поддержка государства.
  
  Рунтор ждал... Молчаливо переминаясь с ноги на ногу, стараясь не выдать зудящую нервозность: "Ну, давай! Давай уже соглашайся! Хорошая сказка, красивая. Ты ведь так этого хочешь... ещё пожить... здоровым. Загладить вину, кого-нибудь спасти вместо тех, своих... Так спаси девчонку! Вот она, на блюдечке!"
  
  - Ладно, - ломая давящую тишину, сглотнул заключённый. - Я сделаю. Но вы должны поклясться на "Завете Мира", именем Единого, последней благодатью!
  - Конечно, иначе было бы нечестно, - проникновенно закивал "серая мантия", подталкивая под руку так некстати задремавшего палача. - Хатир, подайте, пожалуйста, "Завет". Вон там, на полке... Да, да не уроните! Священная книга, священная клятва...
  
   ***
  
  Захара привели уже за полночь на первый взгляд вменяемого и целого, но как будто бы не живого. Приподнявшись на локте, Ариана пронаблюдала его твёрдую походку и прямую спину - собран, автономен, до угла своего сам дошёл, ну, а то, что её игнорирует и общаться не желает, так это не ново.
  
  - Просыпайся, давай! Долго тебя трясти? - девушка открыла глаза и тихонько застонала, глянув на сумеречное небо за решетчатым окном и, сообразив, что до подъёма ещё добрых пара часов.
  - Чего надо? Чего ты мечешься ни свет, ни заря? - самый сладкий предрассветный сон было жалко до зубовного скрежета.
  - Как ты себя чувствуешь?
  - До того как ты пришёл, было гораздо лучше, - не скрывая раздражения, съязвила Ариана.
  - Руки покажи, - нездорово блестя глазами, потребовал сокамерник.
  
  Лейтенант вздохнула, окончательно просыпаясь, и покачала головой:
  
  - Ну, уж нет, а то у тебя опять психоз начнётся.
  
  Захар с вежливым отказом мириться явно не собирался, схватил за кисть и потянул на себя. Устраивать армреслинг на пустой желудок не было никакого желания, поэтому Ариана плюнула на всё и расслабилась, позволяя сколь угодно лицезреть покорёженную конечность.
  
  - Вот.! - повторил он своё первое впечатление практически слово в слово. - На последнем допросе, что ещё было? После иголок под ногти: капали, мазали?
  - Ну, да, антисептиком мазали, - выдернула руку девушка. Всё, что хотел, старлей, похоже, рассмотрел и теперь сжимал её запястье больно и скорее неосознанно.
   - Ты прямо видела этот антисептик, банку, этикетку?
  - Ничего я не видела! - огрызнулась девушка, уже жалея, что не оборвала параноидальную истерику в самом начале. - Врач обрабатывал.
  - Мне почему не сказала?! - вместо ответа, вспылил Захар.
  - А должна была? - искренне изумилась Ариана. - Меня в тот раз и по почкам били и без зубов оставить обещали, об этом тоже надо было рассказать?
  - Ты сама-то руки свои сейчас видела? - снова бесцеремонно ухватил он её за запястья и буквально под нос их сунул. - Что это знаешь?
  - Воспаление, инфекция... Грязь попала!
  - Это первичный сифилис! Шанкры формируются, там, где тебе добрый доктор пальцы "антисептиком" обработал! - на одном дыхании выдал парень и, поймав взгляд сокамерницы, скривился. - Не надо так смотреть, я не чокнулся. Ну... не настолько, чтоб симптомы перепутать. У меня самого... вторая стадия.
  - Что? - коротко бросила лейтенант, прищурившись. - Ты? Заразный? И молчал?!
  - Теперь это уже не важно, - набычившись, отмахнулся сокамерник. - Главное - решить, как дальше будет.
  - А я решила, - спокойно просветила девушка, слишком знакомо подбираясь для прыжка. - Если всё выше сказанное - бред, и ты зря мотаешь мне нервы - убью. А если - нет... убью тем более!
  
  Как-то сразу у них знакомство не пошло, с первой встречи. Так и сейчас вместо того, чтоб пострадать, послушать друг друга, пожалеть, ссорились чуть не до драки. И тихо до подъёма, как задумывал, обсудить не получалось. Но коридорный не лез, то ли ночную смену в дежурке сладко досыпал, то ли от начальства указания были не вмешиваться. "Арька - трусиха, Арька - длинная коса", как иной раз рядовой Овал-Мурт свою подружку называл, смотрела на Захара по-волчьи и кипела примерно тем же градусом. Вот и как ей, дуре, объяснить, что гнить заживо - это страшно? Что допустить он этого не может! Возможно, конечно, не с той стороны подошёл... Не так про смертельные болезни рассказывают - без криков, без мата... Но по-другому старлей не умел. А время капало. Придут за ней скоро, и если эта коза на допросе упрётся, то всё... пиши - пропало.
  
  - Дознавателю скажешь, что осознала: вину признаёшь, бумаги подпишешь, - тоном, не терпящим возражений, рыкнул парень, борясь с желанием самому придушить вздорную соседку. Ответом стала выразительно вздёрнутая бровь и не менее выразительный, неприличный жест. - Идиотка! Тебе хотя бы первый укол получить надо! Расстрел лучше... чем вот это! - стянул он рубаху, открывая россыпь старых и новых язв. Внутри ещё хуже! Когда сама почувствуешь, поздно будет.
  - К стенке... чёрт с ними... может и лучше, - процедила сквозь зубы Ариана. - А остальные? Там два столбика мелким почерком было. Их всех на душу взять? Сам-то смог бы?!
  - Время надо потянуть! Поняла?! - зашипел Захар ей прямо в ухо, опрокидывая на пол, нависая, не давая подняться. - Первый укол! Реактивная форма - надо затормозить! Скажешь, что согласна подписать, но только после того как лечить начнут, когда пальцы заживут и ручку сможешь держать!
  
  Сидя в кабинете с перебинтованными руками и чашкой крепкого, сладкого чая, который приходилось хлебать, не поднимая от стола, Ариана с подсказками Рунтора натужно сочиняла устав и свидетельства подрывной деятельности этой грёбаной секты. Сложноподчинённая, всемогущая организация, зловредной грибницей опутавшая светлое общество, затуманившая умы и отвратившая от Единого как души простых прихожан, так и видных политиков, военных, представителей коммерческих и даже некоторых закрытых структур. Лейтенант подтверждала всё с полуслова, где-то со второго десятка перестав считать высокопоставленных "завербованных", которые так же в скором времени захотят оторвать ей голову. Директор центрального банка? Сектант! Глава президентской клиники? Тоже! И в мирском суде, и в комитете по правам человека - сплошь враги народа, аж самой жутко. А всё Захар - сволочь... Но, как ни крути, прав. Мученическая смерть с медленной деградацией - это, конечно, очень по "Завету" почётно, но... не дальновидно. Умереть-то всегда успеется, вот хотя бы, когда эту самую ахинею, что она уже второй час несёт, на самом деле подписывать подсунут.
  
  - Ещё чая? Может быть, пирожков из столовой заказать? С ягодами сегодня, горячие ещё, - дружелюбно предложил дознаватель, расторопно отдав соответствующее распоряжение, заглянувшему в кабинет бойцу. Настроение у храмовника было на редкость замечательным и попроси сейчас Ариана, наверное, и баню бы организовал и кинопроектор в камеру.
  - Когда лечение начнётся? - не ради пирожных, она тут полстраны оговорила.
  - Сейчас ещё пару формальностей уладим, и будет вам укол, - с готовностью отозвался Рунтор. - Мы же договорились? Не переживайте, ваше лечение пойдёт параллельно с материалами дела. Вы честно каетесь, вспоминаете все эпизоды подрывной деятельности, всех задействованных сектой предателей, мы правильно сопоставляем даты, имена, обстоятельства... И, я надеюсь, вам хватит благоразумия дойти до конца? - слегка нахмурился мужчина. - Лечение прерывать нельзя, а пальцы скоро заживут... И вы, всё что нужно, подпишите, да?
  
  Девушка хмуро кивнула. Если врать особо не умеешь, то лучше лишний раз промолчать.
  Храмовник глянул на часы и вызвал конвойного, но из кабинета они втроём проследовали не к машине и не в лазарет.
  
  - Не волнуйтесь, голубушка, я же сказал: ещё одна формальность, - покровительственно улыбнулся Рунтор, глядя на то, как идя по коридору, нервно озирается лейтенант. - Я пригласил в гости одного вашего недавнего знакомого, сопоставим, синхронизируем показания... Нам же не нужны досадные неувязки на суде, верно?
  
  В комнате, куда её завели, впритык к стене располагалась стеклянная клетка и стол, за которым уже сидел старший брат Тимуровой зазнобы. Конвойный защёлкнул замок и вышел за дверь, оставив заключённую под прозрачным колпаком в компании дознавателя и свидетеля обвинения. Всё остальное действительно выглядело как формальность: простые вопросы - односложные ответы и уже готовый вариант показаний для обоих, оставалось только в нужных местах кивать, а танкисту иногда ещё и подписывать. Рунтор оказался въедлив в мелочах, особо важные моменты заставлял повторять и проговаривать. С его творческой подачи выяснилось, что эдаец Лиргу Кар-Вилл не только по приказу Арианы совращал и пытался от бога увести, но и вербовал в смертницы для подрыва храма в столице... Как раз во время разбора и заучивания этого занимательного факта в комнату заглянул озадаченный конвойный.
  
  - Там комиссия приехала с проверкой, вас требуют...
  
  Рунтор замолк на полуслове и раздражённо уставился на бойца:
  
  - Что за бред? Какая ещё комиссия? С начальством не согласовано. Разворачивайте, на территорию не пускать!
  - От комитета по правам человека и фонда ветеранов, у них разрешение мэра и они уже... - развёл руками конвойный.
  - Уже на территории? - настороженно замер храмовник с исписанными листами в руках.
  - Уже в здании... по пыточным пошли...
  - Что?!
  
  Ариана, с любопытством наблюдавшая мизансцену, замерла в предвкушении, прислушалась, прильнув всем телом к бронебойному стеклу. Просто хочется в это верить или... Или в коридоре в самом деле неразбериха?
  
  ГЛАВА 40
  
  Прихватив с собой папку и ожидающего распоряжений бойца, Рунтор выскочил за дверь. Интересный поворот... Комиссия по правам человека? Да её здесь отродясь никто не видывал. Нет, ежегодные отчёты комитет наверх отправлял: " всё в рамках, нарушений не выявлено, заключённые довольны, претензий не имеют", но осмотры проводились либо исключительно планово, либо вообще... заочно.
  Что там за дверью? Девушку начинало потряхивать, а вполне просторная клетка дико раздражала и будила почти животную клаустрофобию. Если поднапрячься, можно было уловить топот множества ног, движение между этажами, невнятные разговоры на повышенных тонах... Выйти! Чёрт! Как же хочется выйти! Вот прямо сейчас... в этот солнечный, ещё по-летнему тёплый сентябрь. Выползти пусть даже полудохлой на улицу, на свет... на грядки! Главное - подальше отсюда. От этих мёртвых, бетонных стен, боли, заразы, безнадёги, улыбчиво-кивающего Рунтора...
  "Ну же, Единый! Я тебе ничего не сделала! Мне есть ради чего жить! Так помоги немного... Самую малость... но прямо сейчас!"
  Лейтенант испытующе уставилась на дверь, стараясь унять кипящую в крови лихорадку, и не начать биться об стекло. Немигающий взгляд зацепился за движение. Танкист... Как же она о нём забыла?
  Огап Кар-Вилл сидел, опустив голову, опираясь локтями о колени - его неизменная поза во время всей встречи, словно лица своего стеснялся или прятался... Не от неё ли?
  
  - Тварь, - отказывать себе в возможно последней, пусть и мимолётной радости Ариана не стала. - Шавка храмовая...
  
  Мужчина сгорбился ещё больше, прерывисто вздохнув.
  
  - Доволен, сержант? Эдайцы кончились, теперь своих косишь?
  - Я не хотел так... - глухо просипел Огап, по-прежнему глядя себе под ноги. - Я только "головешку" думал от Лирги убрать...
  - А чего грустный такой? Всё же получилось! - растянула губы в издевательски-насмешливой улыбке лейтенант. - Сработал на опережение: полстраны посадил, сестру ославил... К ней теперь в здравом уме вряд ли кто-то из женихов близко подойдёт.
  
  Возможность поглумиться над незадачливым предателем была сладка как хлеб с маслом, но, вообще-то, на веселье не тянуло. Времени прошло достаточно, а распроклятая дверь до сих пор не открылась, и это ожидание нервировало и жгло не хуже спиртовой горелки.
  
  - Я две недели назад приходил заявление забрать... Чтоб миром разойтись, как будто и не было ничего... Но оказалось нельзя, и дознаватель сказал, чтоб не смел, что плохо будет...
  - И что? Доблестные танковые войска отступили? Страшно стало, родной? - сморщила нос Ариана, уперевшись руками в прозрачную стенку.
  - Страшно, - наконец, поднял голову мужчина, - за Лиргу... Её как гулящую девку заклеймят, если я заартачусь. А после этого... жизни для неё нормальной не будет... нигде.
  - Раньше думать надо было, - презрительно фыркнула лейтенант, скрывая злостью досаду. - Может, мне тебя пожалеть? Поутешать? Слезу пустить?
  
  Огап снова сгорбился на стуле, тяжело сглотнув.
  
  - Прости меня...
  
  Ариана пару десятков секунд с некоторой долей удивления рассматривала застывшую фигуру сержанта, а потом отвернулась. Вот это запросы! Ай да, молодец! На этом свете выгоду поимел, ещё и на тот подсуетиться хочет. Чтоб с таким грехом в рай попасть, надо, чтоб не только храмовники вину отпустили, но и жертва "добро" дала. А даже если, и правда, совесть замучила... Пошёл к чёрту! Предательство, оно хоть из страха, хоть по глупости - всё равно предательство. Да и с благодатью у лейтенанта последнее время что-то не очень, и ангельские перья ни из одного места не растут.
  Отвлёкшись от непрошеного покаяния, девушка снова прислушалась к коридору: "...ять! ...ять! ...ять! Тишина! Почему там опять тихо как в склепе?!" Ответ напрашивался сам собой, от него подгибались колени, и в глазах темнело, словно в самую душу выстрелили. Комиссия ушла, проверка окончена. И дождётся она в скором времени только своего верного дознавателя и конвой до камеры...
  
  - Огап! - ломающимся от боли и обиды голосом шикнула лейтенант. Принципы принципами, но другого выхода у неё, похоже, нет. Так что... - Я тебя прощу... Даже при случае словечко за тебя перед Единым замолвлю... Серьёзно, - заверила она недоверчиво вскинувшегося мужчину. - Если сделаешь для меня кое-что... Сделаешь? Тогда запоминай...
  
   ***
  
  Утро, день, вечер, ночь - всё по кругу, стандартный распорядок, одни и те же лица... Тимур с усердием доскребал со дна посудины припахивающую плесенью размазню и тщетно пытался прикинуть сегодняшнюю дату и сколько времени он у храмовников провёл. По подсчётам выходило не так уж много - недели три, а по ощущениям... лучше даже не представлять. А если этим месяцем тюрьма не кончится? Вдруг впереди ещё не один десяток месяцев или даже... лет?! Парень стиснул зубы и с силой вжался затылком в стену, стараясь погасить накатывающие волны паники, каждая из которых выше и чернее предыдущей. Знал ли он что-то подобное ранее? Наверное, нет... Растерянность и страх - на войне, отчаяние - когда оказался живым в общей могиле, неуверенность и опаска - пленным на ферме... А тут - дикая безысходность и с каждым днём тающие силы. Вокруг живые трупы, тлеющие мощи, поднятые с той стороны тьмы кем-то из варанов. И скоро он станет одним из них. Немощь для эдайца - хуже смерти, а он ещё и эвнек! Старший рода... Кого и куда он теперь поведёт?
  
  - Ты что, паря, из-за вчерашнего, что ли, расстроился? - с осторожным любопытством топтался на границе его "участка" Шкура. - Радоваться надо: цельная комиссия на нас посмотреть приходила! Это ж как ангелы с небес спустились!
  
  Тимур поджал губы и промолчал, скользнув неприязненным взглядом по заискивающе улыбающемуся стукачу. Комиссия, комиссия... С чего вдруг появление кучки каких-то там представителей наделало столько шума, он так и не понял. Насторожился - это да... Привык уже, что в этих стенах любая перемена далеко не к лучшему. А тут ни с того ни с сего в здании переполох, и охрана взвинченная, нервная... Заключённых из их камеры в коридор выгнали, построили... С одной стороны автоматчики и начальство, а с другой... пять пиджаков и две юбки. Ходили, рассматривали, расспрашивали, записывали...
  
  - Может, теперь их благодатью на нас жратвы немного просыплется? - насмешливо подхватил сосед справа, шамкая беззубым ртом и вытирая обильные слюни. - А то эти помои даже с голодухи уже не лезут.
  - Сова, так и попросил бы у ангелов харчей нормальных, чего ж молчал-то? - крикнули из центра.
  - Да все хороши... - с досадой буркнул калека в выцветшем камуфляже, пробираясь к выходу с миской. - Все здоровы, ни у кого претензий нет... Струсили, так чего уж теперь...
  - Не то, чтоб прямо струсили, - вздохнул Сова по-старчески потирая руки и качая головой, - не ожидали, не разобрались... Да и, если по уму... Ангелы-то как прилетели, так и упорхнут, а мы останемся, и уж тут с нас за каждый чих втридорога спросят.
  
  Народ отозвался одобрительным гулом, но не все. Горец с удивлением понял, что были и те, кто и впрямь надеялся на немедленное освобождение. Как говорится: "О медовых пряниках размечтались..."
  Тюремный телеграф ночью без передыху работал: комиссию эту невиданную обсуждали, которая по всем камерам хоть и рысью, но пробежалась и даже в некоторые дыры для "серых" нежелательные нос засунула. Предположения строили: из-за кого, надолго ли и что теперь будет... А для эдайца персональная весточка прилетела, её Касим по-тихому, в стороне от всех озвучил. Тимур с полминуты глазами недоверчиво хлопал, а потом старосту ещё раз повторить попросил. В голове не укладывалось: "стриженная" за болтовню про рабство на ферме не ругалась и расправой не угрожала, а предлагала сдать её со всеми потрохами, да ещё и краски сгустить, чтобы уж наверняка... Касим на его замешательство только плечами пожал: "Чудно это всё, но, кто его знает, что там у красной девицы за обстоятельства... Может, сломалась, может, крыша поехала... Решай сам, никто не осудит".
  Горец весь следующий день о странной просьбе бывшей конвоирши думал.
  А если не её эта причуда, а чей-то злой умысел? Хотя вряд ли... Здесь с телеграфом строго... Сломалась под пытками? Тогда бы про секту было. Тот же староста на пальцах объяснил, что должностные преступления не в компетенции Храма. Что остаётся? Рассудком тронулась? Решила до расстрела ещё и с погонами расстаться?
  К вечеру выдохнул и решил больше не гадать. Тут уже вопрос доверия получается: "Надо ей так? Будет!" Лишь бы лейтенант и сама знала, что делает...
  Исключительно из соображений полезности снова завёл приятельские отношения со Шкурой. Информацию через него "серым" сливать - самое то. Стариков Тимур, как мог, отмазывал, Вардана не упоминал, а "стриженную" топил по полной. Вараны знают, зачем ей это надо.
  Через пару дней от задушевных бесед с "приятелем" уже подташнивало, да и соседи по стенке косились неодобрительно. Только Касим, кажись, понимал, чего эдаец со стукачом вечерами засиживается, и народу установку дал не лезть и не мешать.
  Шкура приятельству был рад радёшенек, не только слушал и выспрашивал, а и сам охотно и много болтал о вере, о неизбежной людской греховности, о необходимости страданий для очищения души... и о "серых мантиях". Тимур вдруг неожиданно понял, что откровенничает философ не просто от скуки, а потому что по себе его ровняет и ведёт к чему-то... не понятно только к чему.
  В скором времени и это прояснилось. Как раз после медосмотра, когда их со Шкурой вдруг взяли и на карантин в отдельную камеру закрыли. И то ли "приятель" решил, что горец созрел, то ли сверху поторапливали, но разговор завёл в тот же день после отбоя. Тимур слушал его лениво и в пол-уха, искренне собираясь послать, потому как про "добрых начальников" и их высокую миссию он и днём-то с трудом выдерживал, а уж ночью эта ахинея начинала откровенно злить. Но Шкура особо проницательным, видать, никогда не был, и тяжёлое молчание горца принимал за согласие и одобрение.
  
  - Дознаватели, они ведь что? Они ради нашей души стараются, им помогать во всём надобно, гордыню свою усмирять... А некоторые не хотят... К примеру, Касим... Подумать только, святым отцом был! А от греха уберечься не смог, выше заветов божьих себя возомнил. Ереси попустительствовал, отчёты о "неблагонадёжных" в Храм не отправлял... Отступник! Ему бы одуматься да покаяться, а он и здесь смотри, что творит... В старосты выбился, порядки свои устанавливает, таких же "падших в вере" вокруг себя собрал... И кто знает, что они ещё удумать могут! Кто их бесовскую натуру сдержит? Кто служителей божьих предупредит? На нас одна надёжа...
  
  Тимур перевернулся на спину и, приоткрыв глаза, впервые удостоил внимания сидящего рядом "приятеля".
  
  - На кого это "на нас"?
  - На неравнодушных... информаторов... тебя и меня, - вдохновенным шёпотом пояснил мужичок. - Я же вижу... Там в камере... Они тебе тоже не нравятся и как равного никогда не примут...
  
  Парень на пару секунд онемел. Это что же? Его сейчас в "крысы" вербуют?! Видать, сильно он с толерантностью перестарался, раз Шкура в нём своего почуял. Хотелось, конечно, ему ещё пару моментов про "страшную лейтенантшу" слить, но, похоже, дружбу пора заканчивать.
  
  - Уйди, - приподнимаясь на локтях, душевно предупредил Тимур. - По-хорошему прошу.
  - Ну, зачем ты так? - натурально расстроился "приятель". - Прими Единого, и он о тебе позаботится. Вот я... под расстрельной статьёй хожу и давно бы в могиле гнил, но я преданный, смиренный раб, и, пока пользу праведному миру приношу, господь меня бережёт. Ты тоже так сможешь!
  - А я не раб! - раздражённо скрипнул зубами горец. - Тебе нравится - вот сам и живи на коленях. С меня спрос только перед Эджес-Вухом будет.
  - Дык ты ж уже... - удивлённо заулыбался Шкура. - Уже девку эту из миграционного отдела слил... И знал, что делаешь, и тебе понравилось, правда? Одним махом за все унижения с ней рассчитался. Так зачем останавливаться?
  - С этой девкой у меня свои счёты, а тебе я сейчас башку отверну, - угрюмо подобрался эдаец. - Сам уйдёшь, нет?
  - Ты пока просто не понимаешь: по эту сторону решётки тоже можно неплохо жить! - недоумевая, чуть отпрянул благодетель, давясь торопливым шёпотом. - Без пыток, без голода... Не хочешь здесь работать - так в другую камеру переведут, в другую тюрьму. У тебя все карты на руках: вон как к Касиму втёрся. Я видел, староста то и дело тебя в сторону отводит, шушукается, заступается... Молодец! Всё правильно рассчитал, и с любым так можно! Ясное дело: молодой, смазливый и...
  
  Короткий, заполошный то ли вскрик, то ли писк как в вату ушёл в удушливую черноту камеры, хруст шейных позвонков и последние судороги незадачливого Шкуры... Нет, никогда бы не вышло из эдайца адепта "светлой веры". Говорили, что даже в момент убийства истинный слуга Единого должен молиться о загубленной душе... Тимур же молился о том, чтоб из коридора их не услышали, а ещё сожалел... что нет ножа. Им он орудовал куда как проворнее, а для "приятеля" так и вообще бы расстарался.
  
   ***
  
  Тяжёлые, грозовые тучи девятым валом накатывались с юго-востока, менялся ветер, и сбор урожая пора было прекращать. Майор Вардан Овал-Мурт окинул взглядом оставшийся недокопаным край картофельного поля, стряхнул землю с лопаты, подхватил ведро. Господи, как с родителями общаться сложно стало... Здоровья нет, возраст, слабость - и всё равно на этом поле уже неделю копошатся. Привёл солдат - за полдня бы управились. Так нет! Им не надо! Они Тимура с Арьей подождут... Сам помогать взялся - опять не довольны: спина, осколок... Сиди все выходные и смотри, как они тут одни упираются.
  Расторопно, не желая попасть под ливень, мужчина забросил в отцовский микроавтобус последний мешок с урожаем, примостил хозинвентарь и тронулся в сторону фермы. Выкошенная и вытоптанная дорога между полями услужливо стелилась под колёса сухой колеёй, шумел ветер, и мысли неизменно возвращались к больной теме. Что может майор на гражданке против незыблемого, многоликого Храма? По первой злобе хотелось сделать то, что лучше всего умел: аккуратный штурм с последующей зачисткой свидетелей. Солдаты и техника в наличии, а уж за последствия он бы ответил... но только сам. А пацанов-желторотиков угробить, даже ради Арьки... нет... не имеет права. Когда немного остыл и головой соображать начал, по старым связям прошёлся: где-то надавил, где-то подмаслил, а где-то по дружбе вышло... Нашлись и у мэра щекотливые грешки, за которые с него как с золотой рыбки выгоду спросить можно. В кои веки проверяющие инстанции зашевелились, и казалось, что дело пошло... Комиссия по правам человека... да они в храмовую тюрьму даже нос сунуть боялись. Видимо, не слабо им глава хвосты накрутил, раз по-настоящему за работу взялись... и обломались, вторая категория мирским не по зубам. Тюрьма второй категории - это ад...
  
  - Майор, стой! - Вардан сбавил ход, вглядываясь в чуть сгорбленную фигуру, размахивающую руками возле следующего поворота.
  
  Прилив бешенства прокатился по телу ударной волной, а педаль газа медленно, но верно пошла в пол. Танкист... один... на пустой дороге... Сразу его переехать или поймать, и чтоб помучился?
  
  - Майор! Не дури! Меня Зет-Анна прислала...
  
  Гроза разразилась знатная, Огап даже в сомнениях терялся, где во время разговора страшнее было: в машине нос к носу с разъярённым майором или снаружи, под оглушительными световыми вспышками, то и дело рвущими чёрное небо в клочья. Одна радость: тут их никто сейчас не увидит и "серым мантиям" не донесёт. Повезло ещё, что Арькин приятель давить его передумал, хотя по физиономии в салоне съездил от души. Но это можно пережить и как-то даже понять... Зато Зет-Анна грех отпустит, уж больно тяжёл... да и в самом деле своих подставлять не думал. Единый видит, как оно всё погано вышло. Послание слово в слово передал, но майор отнёсся с явным недоверием. Сначала взглядом сверлил, кажись, над допросом с пристрастием размышлял. От такого расклада пробрало не на шутку. При всей глубине раскаяния ещё пожить хотелось. Но, похоже, Овал-Мурт по-другому решил, стал о подружке спрашивать: когда видел, где, в каком состоянии, что ещё говорила? Как смог ему картинку обрисовал, даже кое-что из допросных материалов выдал... Если храмовники узнают и так и так кранты... Но их, палачей, прощение сержанту перед Единым без надобности, а вот прощение жертвы позарез. Потому и смолчал, ведь Арька как наказывала? Два адреса, два послания - и каждому своё, адресатам друг про друга не рассказывать...
  Огап плотнее завернулся в тонкую тряпочную куртку и, на ходу натягивая бесполезный капюшон, рванул к селу. Впереди, сквозь мутную пелену дождя ещё несколько десятков секунд маячили габаритные огни микроавтобуса. Выбросил майор, не захотел и до конца поля довезти. Да и чёрт с ним! Главное - сержант волю подрасстрельной выполнил, душу свою спас, а за остальное Единый авось не так строго спросит.
  
  ГЛАВА 41
  
  Неделя после приезда комиссии оказалась одной из самых нервных за всё проведённое здесь Арианой время. Необъяснимое движение "наверху" продолжалось, и арестанты с удивлением пережили аж два медосмотра, субботнюю прогулку во дворе, пятидесяти граммовое увеличение порций и раздачу казённых роб самым злостным оборванцам.
  
  - Так, гляди того, и до помывки дело дойдёт, - размалёвывая стену трофейным белым камушком, хмыкнул Захар. - Хорошо бы сейчас в парилку с ядрёным квасом да с веничком... А, лейтенант?
  - Я б не отказалась, - вздохнула девушка, сразу до мелочей вспомнив начало отпуска, как тогда считала незыблемые планы на жизнь и предвкушение свежесрубленной баньки, которую так нахваливал дядька Дамир. - Мне сильно кажется или у тебя настроение хорошее? - с подозрением покосилась она в сторону что-то насвистывающего себе под нос художника.
  - Почему бы нет? - отойдя от живописи на пару шагов, оценивающе прищурился сокамерник. - Народ говорит, что таких поблажек здесь отродясь не было. И никто в дела храмовников не лез... Как думаешь, может, и правда, поменялось что-то... как-то иначе жизнь пойдёт? Пусть даже и без нас...
  
  Ариана пожала плечами. Очень хотелось думать, что интересы государства и её собственные лежат сейчас в одной плоскости, но... в кардинальные перемены верилось слабо. Да, поблажки и оживление в массах, бить на допросах стали аккуратнее, пару дел, которые раньше за милую душу бы в суд ушли, вернули обратно на доследование... И всё бы это хорошо... Только, судя по возмущению Рунтора, вся эта волна гуманизма от местных властей. Смело, но масштабы не те... и силы не те, чтоб без оглядки радоваться.
  
  - Как с руками-то у тебя? А то замотали по самые запястья... - выводя на стене очередную линию, поинтересовался сокамерник.
  - Плохо, - вздохнула девушка, лениво слоняясь по замкнутому пространству.
  - Не заживает, что ли? Новые язвы пошли? - настороженно замер старлей, судя по решимости взгляда, готовый сию секунду содрать бинты и убедиться в своих подозрениях.
  - Заживает, - хмуро выдала она. - Так замечательно заживает, что Рунтор в восторге... Сказал, скоро показания подписывать будем. - Ариана сжала зубы и не сильно, но с чувством впечатала ботинок в стену. - А там такая *опа... Хоть сама себе пальцы ломай.
  - Ну... вообще-то, неплохой вариант, - серьёзно кивнул художник. - Как раз пару недель выиграешь, с уколами закончат. Правда, "серый" может конкретно обозлиться и лазарет устроить в карцере, а там и здоровому загнуться немудрено.
  - Отлично...
  - Можно ещё припадочную сыграть. Только надо красиво: с судорогами, закатывающимися глазами, обмороками.
  - Это что типа осложнение реактивной формы сифилиса? - без особого энтузиазма уточнила Ариана. - Всего-то вторая неделя после заражения, да ещё и с лечением... А прокатит ли?
  - Ты ж у них тестовый образец: что покажешь, то и будет! Вот только лаборатория эта... если по анализам спалят, то за симуляцию отделают "мама, не горюй"... Но на пару уколов опять-таки время выиграешь...
  
  Девушка добрела до окна и решила, что послеобеденный променад на этом окончен. Как бы здорово сейчас ещё на улицу высунуться, голову проветрить... Собраться и уже что-нибудь решить. Ломать или не ломать? Это даже не вопрос... не тот... не главный. Это отсрочка...
  
  - Лучше все одним махом, по одному больнее, - Ариана оторвала взгляд от своих перебинтованных, но пока ещё целых пальцев, и обернулась к продолжающему рассуждать сокамернику. - Если у самой духу не хватит, я помочь могу...
  - Какой ты добрый! - не выдержав, съязвила лейтенант. - То придушить пытаешься, то что-нибудь по-дружески сломать. Тебе дознаватель случайно за камерный террор не приплачивает?
  
  Сказала и прикусила язык. Это от страха она сейчас грубит и такую дичь несёт, от которой самой же и противно. Парень ведь дело говорит и не по злобе...
  
  - Приплачивает, - сложив руки на груди, необычайно спокойно выдал Захар, заставив поперхнуться извинениями. - Вернее как... воскресить меня обещал, как героя, домой отпустить... если ты артачиться не будешь и бумаги подпишешь.
  - А ты...
  - А я своих не продаю: ни тогда, ни сейчас, - зло закусил губу старлей. - Ну, давай, скажи, что я "крыса", что не веришь...
  - Раз уж ты действительно Рэм-Орен с Жёлтого Кутька... Куда деваться... Верю... - тяжело вздохнула Ариана, присаживаясь на корточки и выкладывая на пол правую кисть. - На, ломай...
  
  Как ни страшно было калечить рабочую руку, а звук отпираемой двери оказался страшнее во сто крат.
  
  - Зет-Анна, на выход, - равнодушно-будничный голос конвойного прошиб до озноба.
  
  Не успели! Лейтенант шагала по болезненно-яркому после мешка на голове коридору и её ощутимо трясло. Мялась, тянула до последнего, вот... прав Захар... дура! Не ожидала, что прямо сегодня подписывать придётся, прямо сейчас. Ведь утром уже была на допросе, и хоть Рунтор и сказал "скоро", но ведь речь шла о нескольких днях, а не часах!
  Придавленная ощущением полного провала Ариана не сразу осознала, что конвойный направил её в другой коридор, и идут они не к кабинету дознавателя, а в комнату со стеклянной клеткой.
  За дверью ждали двое: как и всю последнюю неделю хмурый Рунтор Дарм-Тель и... Девушка застыла на пороге, получив чувствительный толчок в спину и по инерции едва не врезавшись в стол.
  
  - Ариана Зет-Анна - старший лейтенант третьего отдела миграции... Она вам нужна? - стараясь соблюсти показную вежливость, поинтересовался храмовник у гостя.
  
  Военный в штатском окинул девушку равнодушно-скучающим взглядом, сверился с бумагами в своей папке и кивнул:
  
  - Да, она самая. Проходит у нас по одному делу, очень ценный свидетель... Разрешите допросить?
  - Пожалуйста, - сделав над собой усилие, пригласил к столу Рунтор, приказал конвойному поместить обвиняемую в стеклянный бокс и подвинул ближе ещё один стул для гостя.
  - Господин Дарм-Тель, я благодарен за содействие, но лейтенанта мне поручено допросить лично. Не смею вас отвлекать от священной службы Храму.
  - Ну, что вы, - сжав зубы, тепло улыбнулся дознаватель. - Пара часов на благо общества - это тоже мой долг...
  - Это служебное расследование, возможно будет затронута закрытая госинформация. При всём моём уважении, это требование согласовано с вашим начальством, - напомнил гость.
  - Хорошо, если помощь не нужна... - поглаживая край полированного дерева и словно не в силах оторваться, пожал плечами Рунтор, - как знаете.
  
  Когда дверь за дознавателем закрылась, сотрудник главной военной прокуратуры капитан Нур Солен-Ас неторопливо прошёлся по комнате, тщательно проверяя поверхности с помощью невзрачной безделушки, смахивающей на брелок для ключей. Удовлетворившись результатами и убрав детектор радиосигналов, второй раз за всё это время посмотрел на арестантку и извлёк из кармана диктофон.
  
  - Уважаемая, вы знаете, кто я, или нужно представиться?
  - Знаю, - Ариана кивнула, чуть склонив голову набок.
  - И, вероятно, догадываетесь, по какой причине?
  
  Девушка снова кивнула, внимательно следя за действиями мужчины.
  
  - Тогда перейдём сразу к делу. Для начала прослушайте, показания небезызвестной вам коллеги по оперативной работе Надии Лофм-Лин...
  
  Ровный, но достаточно сильный голос бывшей напарницы заполнил собой комнату, монотонно и практически без пауз рассказывая что-то... что-то путанное и малоинтересное. Гость поставил диктофон на стол, отошёл к двери, вернулся, отрегулировал громкость, а потом взял один из стульев и присел вплотную к прозрачной стене клетки.
  
  - Ариана Зет-Анна... старший лейтенант миграционного отдела... ответственный сотрудник... организация секты, падение в вере, падение в боге, подрыв устоев... И как вам только не стыдно? - вздохнул он, выдержав паузу и буравя "сектантку" суровым взглядом. - Как только не стыдно было сбегать из тёплой постельки... ночью... в отпуск... в какое-то село... И ни звонка, ни весточки...
  - Ну, не правда... - сморщив нос, улыбнулась девушка. - Весточку я тебе отправила.
  - Знаешь, любовникам обычно отправляют вдохновенные записки с белыми голубями, а не обгоревших танкистов в три часа ночи на служебную квартиру.
  - А это уж кто как умеет, - развела руками Ариана. - Тем более что Огап гораздо полезнее голубя, он просьбу мою передал?
  - Ага, - кивнул мужчина, - и я сперва решил, что это деза, а потом, что у тебя крыша поехала. Я-то всё лето считал, что ты меня бросила, видеть не хочешь... И вдруг появляется человечек и говорит, что Зет-Анна в храмовой тюрьме и просит против самой себя дело сфабриковать! Да ещё по такой статье, чтоб точно под расстрел!
  - Ты сделал? - потерев затылок, подняла глаза лейтенант.
  - Слушай... У храмовников сидеть не сладко, я понимаю, а вторая категория - это вообще ад, вон руки искалеченные вижу, и лицо осунулось... Ты сейчас хоть куда соскочить хочешь, но давай не будем в крайности кидаться. Я людей подключу, найдём свидетелей, доказательства, того же танкиста потрясём... В суде докажем, и выйдешь отсюда малой кровью...
  - Нур... Нур, перестань! - вспылила Ариана, хлопнув забинтованными ладонями по стеклу, прерывая поток заботливых увещеваний. - Ты ведь понимаешь, что с храмовых судов не выходят! Скажи, пачкаться не хочешь? Грех на душу брать? Или за карьеру свою переживаешь?
  - Я за тебя переживаю, ненормальная! - холодно огрызнулся капитан. - Я тебя спасти хочу, а не самолично под пулю подвести. Что у храмовников, что под трибунал - везде смерть! Дай мне время, уж лучше сейчас немного потерпеть, может...
  - Не может! Нет у меня времени, ни сколько! Зато есть сифилис и безотлагательное обстоятельство! К тому же... ты пришёл официально, значит, и дело уже заведено...
  - Да, но я хотел провести тебя как свидетеля, чтоб на допросах видеться... - недовольно зыркнул военный. - А чтоб в нашу тюрьму тебя забрать...
  - Нужна расстрельная статья, - закончила фразу Ариана, присев на корточки и облокотившись спиной о стену. - Иначе отсюда не переводят. Ты это знаешь, и я знаю.
  
  Капитан Солен-Ас устало прикрыл глаза и долго, беззвучно шевелил губами, видимо, отводя душу и костеря проблемную подругу на все лады. Сухо потрескивал диктофон, мотая бесконечную запись.
  
  - Нур... вытащи меня отсюда... хоть под трибунал... А то я сама...
  - Чёрт с тобой! - скрипнул зубами мужчина, поднимаясь со стула и нервно прохаживаясь вдоль клетки, словно сам находился внутри. - И за что же тебя сажать?
  - За использование служебного положения, переправку через границу и работорговлю пленными эдайцами. Можно ещё рабовладение до кучи вкупе с жестоким обращением.
  
  Гость замер на полушаге как влитой и медленно развернулся к источнику вдохновенного бреда.
  
  - Арька, ты понимаешь, что такое состряпать на ровном месте - это не два пальца об асфальт?
  - Ну, не совсем на ровном, - поковыряла ботинком бетонный пол девушка. - Есть тут один эдаец... Тимуром зовут. Его как раз можно в свидетели... и в потерпевшие. Если толком всё объяснить, то парень понятливый. А у храмовников уже, наверняка, и сведения от него есть... Им-то служебные преступления ни к чему, думаю, информацией с тобой поделятся. Главное - чтоб масштаб не просекли.
  - Да уж... Дарм-Тель в тебя акульей хваткой вцепился. Аккуратно надо... но быстро, - задумчиво нахмурился мужчина, заранее прикидывая объём работы. - Если он поймёт, куда ветер дует, я тебя уже не найду. Ладно, про эдайца я понял, твои из отдела, если что подыграют... Тогда всё, - глянул он на часы. - Погнали, чем быстрее начну...
  - Подожди, я тебе про сокамерника ещё не рассказала, - торопливо вклинилась Ариана.
  - Давай, не всё сразу, - тяжело вздохнул капитан. - Если я сейчас по всем фронтам движение начну, ничего хорошего не выйдет. - Сначала твой перевод в ведомственную тюрьму. Дня три-четыре ещё потерпи. Руки сильно покалечены? Помощь хирургов нужна будет?
  - Помощь? Да! - радостно оживилась Ариана. - Сломай мне правую в коридоре, когда выводить будут, а потом полечим.
  - Я смотрю, ты тут совсем одичала, - мужчина выразительно покрутил пальцем у виска. - По голове часто бьют?
  - С меня подпись требуют, а так хоть отсрочка...
  - Не стану я ничего ломать, - косо глянул капитан, одёргивая пиджак. - Лучше дознавателю твоему бумажной волокиты подкину, чтоб в ближайшее время точно не до тебя было. Сойдёт?
  - Пожалуй, - подумав, кивнула девушка. - Уходишь?
  - Да, - виновато отвернулся гость, кашлянул, нахмурился, возвращая лицу непроницаемо-спокойное выражение рабочей рутины. - Прослушки нет, и всё же... я сейчас выключу диктофон, и мы коротко обсудим пару моментов "на публику". Стены толстые и вряд ли из коридора нас слушают, но мне так спокойнее.
  
  ГЛАВА 42
  
  Старенький микроавтобус, сбавив ход только у самых ворот, нырнул под арку и, лихо развернувшись во дворе, замер перед лимонно-жёлтой клумбой. Вардан заглушил мотор, разглядывая симметричные, выложенные диким камнем дорожки, кованые лавочки в обрамлении пёстрых кустов, столбики причудливых фонарей и крепкий одноэтажный дом с застеклённой верандой. Пока он медлил, осваиваясь на чужой территории и прикидывая, как лучше повести разговор, со стороны сада показалась женщина с косынкой на голове и садовым инструментом наперевес.
  
  - Майор Овал-Мурт? - Вардан поначалу решил, что перед ним садовник или кто-то из обслуги, но вовремя сообразил, что у опального генерала вряд ли нашлись бы средства для подобных излишеств.
  - Госпожа Рикл-Зарм, разрешите представиться...
  
  Женщина выслушала его с вежливой благосклонностью и пригласила в дом, на ходу избавляясь от рабочих перчаток и отправляя в подсобку инвентарь.
  
  - Мужу нездоровится, но он вас примет. Хорошо, что позвонили загодя, проходите на веранду, - приводя волосы в надлежащий вид, задала она направление. - Чаю?
  - Нет, спасибо, - покачал головой майор. Разговор с генералом мог и вовсе не получится, а случайные свидетели были ни к чему.
  - Я не имею привычки лезть в ваши... военные тайны, - задержалась на крыльце супруга отставного командира, - но, постарайтесь понять, Кайс болен, давно не молод... И, зачем бы вы не пришли, пообещайте зря его не волновать.
  
  Вардан, насупившись, кивнул и зашагал в указанном направлении, заранее понимая, что просьбу госпожи Рикл-Зарм выполнить, увы, не в состоянии.
  
  - Проходите, майор, - Кайс оказался грузным человеком с желтоватым лицом и устало-равнодушными глазами. - Не для того же вы полдня ехали, чтоб честь отдать и постоять на пороге.
  - Господин Рикл-Зарм, - устроившись на мягком табурете, начал военный, - я не умею ходить вокруг да около... Эта встреча мне была нужна, чтоб поговорить о вашем сыне.
  - О Тайрике? - удивлённо поднял брови генерал, откидываясь на спинку кресла. - Он год как служит в Восточном Риаме, и я регулярно получаю отчёты его командиров. Что ж такого нового вы хотите мне сообщить?
  - О другом сыне... внебрачном.
  - Так вы собрались меня шантажировать, майор? - хохотнул Кайс, морщась и прижимая к животу грелку. - Смело... и невероятно глупо.
  - Мне нет дела до чьих-либо, чужих семейных отношений, - Вардан выдержал угрожающий взгляд собеседника, дождавшись, когда презрение в нём сменится заинтересованностью. - И я никогда не стал бы раскапывать, кем вам приходится рядовой Дорн Тар-Зиг, если бы это имя не значилось в одном полученном мною списке... Списке выживших после "высшей кары" под Кимовкой. Вместе с вашим сыном в плену пять человек. Среди них мой брат.
  - Там не было выживших, - жёстко оборвал Кайс, тем не менее, продолжая въедливо изучать гостя.
  - Неделю назад я свято в это верил. А вы... вы догадывались... Или всё же что-то знали? - прищурился мужчина, дожидаясь ответа. - Запросы в пограничье, незаконные вылазки, ссора с Храмом, отставка... Вы искали его.
  - И не нашёл, зато карьеру пустил под откос. Того же для себя хотите, майор? - повысил голос хозяин. - Искать кого-то в этих чёртовых горах - всё равно, что гоняться за призраком!
  - Зачем же гоняться? - сложив руки на груди, выразительно взглянул на собеседника Вардан. - Некоторые призраки возвращаются сами...
  
   ***
  Три - четыре дня всего-то... Что они по сравнению с месяцем гнетущего страха и безысходности? Камушек брошен, круги по воде пошли. Надо просто подождать... Но, как оказалось, и это неимоверно сложно. Каждый вздох, каждый час - как на иголках. Скрип двери, слишком громкий разговор в коридоре, задержавшаяся поверка - повод для добела накаленных нервов и сотни параноидальных мыслей.
  
  - И как это называется? - Захар возмущённо крутанул стоящую перед девушкой нетронутую миску каши и уставился, требуя объяснений. - Теперь у тебя голодовка? Или ты о пряниках медовых размечталась?
  - Не хочу... не лезет, - пожала плечами Ариана, с трудом поймав негнущимися пальцами зазвеневшую и едва не опрокинувшуюся посудину.
  - Сама же говорила, что капитан этот твой - голова, и всё у него схвачено. Чего трясёшься-то? Не сегодня-завтра будешь в ведомственном лазарете отлёживаться и объяснять своему ненаглядному, где амурной заразы нахваталась, - попытался пошутить сокамерник не в меру бодро, с кривой улыбкой, стянувшей бескровные губы.
  - Хорошо... Лишь бы не сорвалось! - в сердцах выдохнула лейтенант, прикрывая глаза и шепча затверженную мантру. - Лишь бы не сорвалось...
  
  Парень кивнул и отошёл, извлёк из кармана камушек, возвращаясь к размалёвыванию стены.
  
  - Захар, мы тебя вытащим.
  - Как? - не меняя ровно-насмешливого тона, хмыкнул старлей.
  - Пока не знаю, - честно призналась Ариана. - Но Нур, и правда, в своём деле хорош, да и Вардан - брат Самата - теперь майор... Всем миром сдюжим. Если в первые недели после перевода за работорговлю не расстреляют, глядишь, и я на что-нибудь сгожусь...
  - Ишь, разошлась, - Захар для проформы скептически фыркнул, но голос как будто потеплел. - Ладно, иди сюда, спасательница, одну картинку покажу.
  
  Выбрав свободный участок стены, парень быстрыми штрихами художника принялся вычерчивать что-то сильно смахивающее на план местности и, пока Ариана от нечего делать глазела на растопыривших когти хищных птиц, чьи-то карикатурные портреты и солнце в рваных облаках, примитивная топографическая карта была готова.
  
  - Лихо ты... - удивлённо присвистнула девушка. - Это что? Это...
  - Да, - обозначив очередную тропу пунктирной линией, закончил старлей. - Тот чёртов аул, где нас держали. Я тебе даже координаты могу сказать... был бы прок.
  - Будет, - как можно увереннее заявила Ариана. - Только откуда они у тебя? На глаз, без оборудования...
  - Меня после переезда к храмовникам только месяц спустя в открытую самозванцем назвали и признание выбивать начали. А поначалу... сладко пели, - усмехнулся Захар. - И карты давали и место просили показать... Я эти линии, эти цифры даже в бреду не перепутаю. Но на бумаге всего не видно, главное здесь, - постучал он пальцами себе по лбу. - Так что, раз пошла такая пьянка, слушай и как молитву запоминай.
  
  На допрос Ариану забрали ближе к вечеру и, шагая по коридору, она с удивлением отметила непреодолимое желание заговорить с конвойным. Сию секунду узнать, куда и к кому её ведут, а если нет... то хотя бы поскандалить и нарваться... То ли нервный срыв, то ли истерика... Чёрт, похоже, ещё полгода - год и с Захаром у неё будет слишком много общего.
  
  - Нур, ты-то не молчи! - не выдержала лейтенант неторопливых манипуляций гостя с диктофоном. - Кивни хоть: да, нет? Или запалили?
  - Нет, - недовольно отвлёкся от обеспечения безопасности капитан. - В смысле, не запалили. Нормально всё, не психуй. Завтра с утра тебя заберём. Поедешь на опознание и в связи с внезапно открывшимися обстоятельствами больше сюда не вернёшься. Будет тебе вышка за служебное преступление. Счастлива?
  - Нур, я тебя люблю!
  - Врёшь ты всё... Ну, да ладно, - смерив арестантку задумчивым взглядом, отмахнулся Солен-Ас. - Со здешней администрацией пока тихо всё и полюбовно, но, чёрт знает, вдруг у дознавателя чуйка сработает... Я перед начальством, как мог, сгустил краски и... будет тебе дополнительная охрана из наших резервов. Даже если Рунтор на допрос до отъезда вытащит, то руки у него связаны. Не совсем же он на голову больной, чтоб ценного свидетеля при посторонних пытать.
  - Нур, ты просто волшебник! Спасибо тебе, у меня слов нет...
  - Бальзам на душу, вот так слушал бы и слушал, - усмехнулся мужчина, складывая руки на груди. - Кабы все подследственные так трибуналу радовались. Но всё же я не волшебник, - посерьёзнел он. - К эдайцу твоему пока не пускают. В карцере он и видимо надолго.
  - За что?
  - За убийство сокамерника на религиозной почве, - вздохнул капитан. - Может... ну его к монахам?
  - В смысле? - недоверчиво покосилась девушка. - Бросить предлагаешь? Он ведь для дела нужен.
  - Нужен, - подумав, согласился гость. - Но представляешь, что тут начнётся, когда Рунтор поймёт, что ты ему ручкой помахала и раскрытие "великой секты" не состоится?
  - А если Тимура тоже под охрану взять?
  - Ага, и его, и сокамерника твоего, и ещё кого-нибудь из карцера до кучи. Давай уж тогда сразу попросим всю храмовую администрацию тюрьмы с вещами выйти, чтоб не мешали?
  - Ладно, ладно... Поняла я всё, - с досадой потёрла затылок лейтенант, останавливая возмущённую отповедь приятеля. - Ты и так много сделал. Проблемы надо решать по мере поступления - я помню.
  - Именно, - кивнул Солен-Ас. - Так что сиди на попе ровно и жди! Я надеюсь, ты-то за ночь в карцер не загремишь? Не придёт в голову светлая мысль напоследок придушить кого-то или прирезать?
  - Вообще-то, не собиралась, - криво улыбнулась Ариана. - А что, сильно на буйно-помешанную похожа?
  - Если честно, неадекват во взгляде есть, - серьёзно констатировал гость. - Я надеюсь, это просто с голодухи и котлетами лечится.
  
  Возвращение в камеру прошло уже в более спокойном, но глубоко задумчивом состоянии. Вроде бы радоваться надо: всего один вечер простоять да ночь продержаться - тьфу, даже говорить не о чем. Ещё и свой часовой у двери... А эйфории нет.
  
  - У капитана была? - выждав время, подсел к ней Захар. - Когда перевод?
  - Завтра, - медленно выдохнув, отозвалась Ариана, бестолково расправляя складки на расстеленном пиджаке.
  - А чего тогда такая... никакая?
  - Сглазить боюсь, да и... Ладно, не важно, - торопливо перевела тему девушка.
  Сокамерник сперва настороженно завис, а потом расплылся в довольной, недоверчивой улыбке:
  
  - Что? Серьёзно? Меня, что ли, жалко? Вот дурочка...
  - Думала, от Вардана вести придут, сделать что-то успеем. А теперь ты тут на неопределённый срок подвис, до Тимура в карцере не добраться.
  - Нашла о чём переживать, - фыркнул парень. - Я полтора года один, так что и дальше без твоей драгоценной персоны не загнусь. А "головешка" пусть хоть плесенью прорастёт, ты главное про ребят не забудь.
  - Как я про них забыть могу? Да ты что?! Карту тебе перерисовать? Координаты повторить? - возмутилась Ариана.
  - А давай! Хотя бы на словах, раз пальцы не гнутся, - с невозмутимым видом приготовился слушать Захар.
  
  Окончание топографической лекции прервал скрип открывающейся кормушки.
  
  - От капитана, - тихо буркнули снаружи, и в камеру упал увесистый, наскоро скрученный кулёк.
  - Ночь подождать не может, уже откармливать начал, - ехидно заметил старлей, глядя, как на тщательно вытрясенную тряпку выкладывается настоящий белый хлеб, сало, яблоки... Это как это он в обход режима? Во второй категории передачи запрещены.
  - Слушай, я не знаю, - пожала плечами девушка, сходу принимаясь за второй ужин. - Предлагаю съесть, пока не отобрали.
  - Обалдеть! Обалдеть просто! - зажмурился и через секунду вновь уставился на изобилие сокамерник. - Я, кажется, твоего капитана уже тоже почти что люблю. Если он к храмовникам харчи протащил, то, пожалуй, и самозванца - диверсанта вытащить сможет, - впиваясь зубами в бутерброд, оживился Захар.
  - Вытащим, ты только дождись, - пообещала Ариана, выбирая сырную нарезку.
  - Куда ж я денусь? Разве что гром грянет, и "серый", как обещал, в санаторий курортный отправит, - усмехнулся старлей, закусывая сало яблоками. - Ты ж сотрудничать согласилась? Согласилась. А то, что дело не срослось, так это не мои проблемы!
  - Вот скажи, - перестав жевать, помедлила девушка, - неужели не хотелось проверить? А вдруг бы, и правда - в санаторий перевели, личность признали?
  - Я ж не вчера родился, - повертел в пальцах огрызок Захар. - Да и не в первый раз уже... Горцы - те ещё твари, но хоть в глаза не врали, а "серые" запросто, словно и не к своим попал... Да и чёрт с ними! - зло тряхнул головой боец. - Давай о хорошем, ты ж сегодня практически дембель! Где-то на дне вкусности были...
  - На, - вручила Ариана порядком распотрошённый кулёк, - там не только леденцы, там...
  - ..ять! - выругался старлей, давя нервные смешки и вороша сладости. - Пряники! Чтоб их... Медовые пряники!
  
  Спустя полчаса жевали уже без ажиотажа, больше смакуя и под разговор. Праздник. В самом деле, праздник, если б ещё не решётки на окнах и скорый отбой. Воспоминания и планы - каждый про себя, и что-то даже внезапно общее, смешное и знакомое. Захар притворно сокрушался и вздыхал, что конфеты хорошо бы не с начинкой, а с самогонкой...
  
  Лязг дверных петель заставил обоих резко прийти в себя и кое-как скомкать под тряпки остатки торжества. От обыска, конечно, не спасёт, но... это не обыск.
  
  - Диверсант, на допрос!
  
  Ариана поймала себя на том, что сердце, на долю секунды ухнувшее в пятки, вновь рвано забилось. Не за ней... Вызывают не её. Постыдная, животная радость сменилось комом в груди: "А его-то зачем?"
  
  - Не дрейфь, лейтенант, прорвёмся, - легонько толкнул в плечо Захар. - И конфеты все не сжирай, - шепнул он девушке на ухо, проходя к двери. - Я туда и обратно.
  
  ГЛАВА 43
  
  Хорошее настроение улетучилось вместе с аппетитом. Ариана собрала остатки пиршества и спрятала в ревностно охраняемый сокамерником тайник. Отощавший кулёк со скрипом, но влез, потеснив коллекцию разноцветных камушков, сломанную ложку и пару гранитно-твёрдых сухарей. Сложив, как было, мозаику потрескавшегося бетона, девушка удовлетворённо осмотрела результат своих трудов и на всякий случай оставила на стене еле различимые пометки. Если Захара вернут позже, чем хотелось бы, то где еда он поймёт.
  Отбой. Тьма и тишина, в которую изредка вплетались звуки из коридора. Ариана старалась не реагировать на них, не дёргаться, но тихую, ритмичную дробь в стену проигнорировать не смогла.
  Вот, чёрт! С той стороны настойчиво приглашали к общению, раз за разом выстукивая имя сокамерника.
  - Не Захар... - высчитывая на пальцах количество ударов, отозвалась девушка. - Ариана...
  - Он где? - короткая дробь и тишина.
  - На допросе.
  
  Дальнейшие попытки сотрудничества особого успеха не имели. Её ещё о чём-то спрашивали и даже просили дальше по "телеграфу" передать, но информация шла слишком быстро. Суть Ариана понимала урывками, в очередной раз просила повторить, считала, сбивалась, начинала заново и злилась, что вот именно сегодня не соизволила светить эта чёртова луна! Рук не видно, стены не видно... Пальцы не гнутся...
  Через полчаса мытарств от неё отстали, передав привет Захару и посоветовав учить матчасть. Обидно, досадно, ну ладно... Лейтенант вернулась к расстеленному на полу пиджаку и попыталась найти ту самую позу, из которой с утра она всё-таки сможет встать. Хреновый из неё радист, но то, что "головешка" действительно в карцере, разобрать смогла. Ещё поняла: связи там нет, и, как он, узнать не получится. Хорошо хоть... говорят... ногами вперёд с той стороны сегодня ещё никого не выносили.
  Новый день начался обыденно и скучно: подъём, пара глотков заныканной с ужина воды, липкая гадость в железной миске, обход... И с каждым часом усиливающийся мандраж. Захара нет, перевода нет, движения нет - болото... Сонное, лениво переваривающее слабых человечков в своём бетонном брюхе.
  Ближе к обеду у двери загудели голоса. Скрип двери, окрик конвойного, машина, мешок на голове и снова свет коридора. Всё это отпечатывалось в сознании яркими вспышками, попутно вбивая в память мельчайшие детали обстановки, звуки и запахи... А вот слова напротив утратили смысл, обесцветились. Кажется, по дороге она вообще перестала их понимать.
  В кабинете дознавателя царило молчаливое напряжение, и лейтенант шкурой почувствовала, что с её появлением оно усилилось многократно. Пройдя мимо сидящего у стены Нура и ещё двух ведомственных конвойных, она остановилась возле стола храмовника.
  
  - Присаживайтесь, голубушка, - с тёплым радушием, напоминающим о первых пробных допросах, пригласил Рунтор.
  
  "Серая мантия" выглядел усталым, но вполне довольным собой, а вот капитан напротив при всей внешней расслабленности делал то, что называется хорошей миной при плохой игре.
  
  - За вами тут прибыли господа из военной прокуратуры, - медленно, с долгими паузами заговорил Рунтор. - Хотят свозить на опознание... вы в курсе, верно?
  
  Ариана уклончиво качнула головой. Должна она была об этом знать или нет? А к чёрту... лучше промолчать, пусть как хочет, так и понимает.
  
  - Ну что ж... Дело государственной важности... Поезжайте, конечно... Но будьте любезны сначала поставить подпись в наших с вами документах, - храмовник положил перед ней раскрытую папку. - Если хотите, можете перечитать, но там ничего нового, только то, о чём мы с вами недавно беседовали... - беззаботно проворковал он, переворачивая листы и попутно, по-доброму поясняя детали, временами вздыхая и чуть ли не по-отечески журя хоть и заблудшую, но всё-таки божью тварь.
  - Я не могу... сейчас, - восстанавливая охрипший голос, через силу отозвалась девушка. - Руки ещё не зажили.
  - Несчастное дитя, - сочувственно покачал головой храмовник. - Ногти, суставы, язвы... Гнев Единого бывает страшен... Но раз уж вы раскаялись и пошли на поправку, то ещё одно небольшое усилие ради веры... Ну же... Попробуйте, - ободряюще улыбнулся Рунтор, протягивая ей ручку.
  
  Ариана неуклюже прихватила письменную принадлежность забинтованными пальцами и тут же, болезненно охнув, выронила, с отстранённым интересом наблюдая, как фирменная стеклянная трубочка раскололась, ударившись о край стола.
  
  - Ай-яй-яй, какая оказия... Но, не расстраивайтесь, давайте попробуем ещё раз, - предложил дознаватель, копаясь в ящике.
  - Господин Дарм-Тель, - умеренно дозируя раздражение в голосе, кашлянул Нур. - К чему это всё? Вы уже на полчаса задержали выезд, хотя мероприятие с вами давно согласовано. Лейтенант вполне может подписать показания после опознания и по возвращении к вам.
  - Ну да, ну да... - задумчиво закивал Рунтор. - А... оно будет... это возвращение?
  - О чём это вы, уважаемый? - девушка краем глаза оценила непринуждённую позу и спокойное удивление приятеля. Словно ничего не случилось, словно их великий план прямо сейчас не летит ко всем чертям, словно ему пофиг и немного скучно... Хорош, зараза. Теперь главное - своё лицо в порядок привести.
  - Да так... - повёл плечами храмовник, - закралась у меня одна нехорошая догадка... Возможно, просто паранойя, но всё же...
  - И на основании её вы препятствуете следственным действиям главной военной прокуратуры? - поднял брови Солен-Ас, наклоняясь вперёд. - Мешаете работе со свидетелем? Не думаю, что конфликт между нашими структурами придётся начальству по душе. И если кроме догадок у вас нет прямых доказательств...
  - О-о-о, я думаю, они есть, - потёр слипающиеся глаза храмовник. - По крайней мере, в ближайшие полчаса мы это точно узнаем. Видите ли, вчера вечером я проводил допрос одной страшно заблудшей души. Падение в вере, падение в боге, подрыв устоев... Диверсанта, направленного врагами Единого, для внедрения в наше светлое общество и сеянья смуты, - "серая мантия" подпёр подбородок рукой и замолчал, то ли задумавшись, то ли задремав.
  - Господин Дарм-Тель, я уверен, это очень увлекательный рассказ, но мы здорово выбились из графика, - нетерпеливо напомнил капитан, оглядываясь на парящихся в бронежилетах бойцов. - Какое отношение ваш диверсант имеет к нашему делу?
  - А так случилось, что волею судеб он сокамерник глубокоуважаемой Арианы Зет-Анны, - развёл руками Рунтор. - И было бы глупо с моей стороны не постараться узнать у него наличие скрытых намерений нашей дорогой подследственной. Она ведь могла во время поездки, к примеру, планировать побег, нападение, передачу сведений подельникам... Разве эта информация вам не интересна? - заботливо уточнил мужчина.
  - Допустим, - кивнул Солен-Ас. - И что же вы выяснили?
  - Увы, ничего... Почти десять часов самоотверженного труда нашего... специалиста... Расширенный комплекс мер физического воздействия и ничего... С фанатиками всегда трудно, - участливо улыбнулся храмовник, обращаясь как и прежде к капитану, но при этом неотрывно глядя девушке в глаза. - Пришлось пойти на крайние меры, использовать Черлендскую воду.
  Ариане почудилось, что лёгкие отказали, и она просто не в состоянии сделать очередной вдох. Комната зыбко вздрогнула и качнулась, вызывая рефлекторное желание схватиться за стол. Черлендская вода, Слёзы Ангела, Голос Пророка... Храм всегда тяготел к мелодичным названиям, даже если речь шла о банальной сыворотке правды.
  
  - А этот самый диверсант... Он вам что, больше не нужен? - уточнил Нур, недоверчиво разглядывая дознавателя. - После Черлендской воды дольше двух дней не живут.
  - Да, к сожалению, препарат токсичен. Печень не выдерживает, - тяжело вздохнул Рунтор. - Но в данном случае цель оправдывает средства. Поэтому... давайте не будем нервничать, ссориться и просто ещё немного подождём, - заключил он, с досадой заглядывая в свою пустую кружку. - Может быть, чай на всех из столовой заказать?
  
  Гостеприимные хлопоты "серой мантии" прервало появление штатного палача. Невысокий, чуть сутулый мужчина шагнул через порог, торопливо обращаясь к Рунтору, и тут же замолк, слегка опешив от состава и количества присутствующих.
  
  - Продолжайте, Хатир, не стесняйтесь. Эта информация, думаю, будет очень любопытна нашим гостям, - подбодрил сотрудника Дарм-Тель. - Подопечный созрел? Что он сказал?
  Не смотря на щедрое предложение начальства стать героем дня, палач обогнул стол и положил перед храмовником протокол допроса. Рунтор удивлённо взглянул на подчинённого, взял лист и отошёл к окну. По мере чтения его благодушие стремительно сходило на нет, а на скулах всё чётче играли желваки.
  
  - Мёртв?! - взвился Дарм-Тель дойдя до конца документа. - Вы же профессионал! Что значит, впал в неконтролируемое бешенство? Завладел скальпелем... Перерезал себе горло... Вы в своём уме?!
  
  Хатир молча пожимал плечами, пережидая праведный гнев начальства. Простоять так, дремля с открытыми глазами, он спокойно мог хоть целый час, но неясное чувство дискомфорта мешало абстрагироваться. Палач зябко повёл лопатками и машинально оглянулся, натыкаясь на однозначный, маниакально-залипший взгляд девушки.
  
  А лейтенанта, и правда, словно переклинило. Как в трансе - ни моргнуть, ни отвернуться, жадно изучая ... нет, не человека ... объект, цель. С одним единственным, вполне примитивным желанием, которое, кажется, просто непреодолимо и... сладко до зубовного скрежета.
  
  - Забираем, выводите на улицу, - знакомый голос послышался словно сквозь вату. И уже громче, в самое ухо с угрожающим шипением. - Арька, не дури!
  Со стула её сдёрнули за секунду до рывка, скрутили и шустро, чуть ли не волоком потащили по коридору под тихий мат и невнятную ругань Нура.
  
  ГЛАВА 44
  
  - Давай, скажи мне, что уже есть решение, что план принят, формируется целевая группа, - Ариана торопливо поднялась навстречу мужчине, вошедшему в комнату для посетителей. - Вардан, скажи мне, что ребят будут спасать, - заглянула она ему в лицо.
  - Всё не так быстро и не так просто, - помедлив с ответом, вздохнул майор, хмуро мазанув взглядом по застывшему у двери конвойному. - Ты-то как? Результаты анализов должны были прийти...
  - Здорова. Можно смело расстреливать, - скривилась лейтенант, по привычке принимаясь мерить шагами замкнутое пространство.
  - Арька, не трави душу. Этот чёртов прокурор...
  - Он не чёртов! Нур нам помог!
  - Он подвёл тебя под "вышку"!
  - По-другому было никак, - уже спокойнее произнесла девушка, останавливаясь напротив гостя. - Мы об этом говорили. Прекрати.
  - Ну, хорошо... Тебя накрыло: на себя наплевать, всё ради цели, прёшь напролом... А остальные? Я как буду дальше? А старики? А... Самат? Ты думаешь, он мне за тебя потом спасибо скажет?
  
  Ариана с минуту постояла молча, замерев в двух шагах от командира, словно восковая кукла, без единой тени эмоций на лице, а потом медленно опустилась на лавку, опираясь ладонями о широкий стол.
  
  - Вардан, я не знаю, как... Я не знаю, как объяснить. У меня такое чувство, будто я всем им должна, - пустой, отстранённый взгляд остановился на майоре. - Как будто это уже не моя жизнь. Мне её Захар в займы дал, чтоб я успела всё обещанное закончить и дальше передать...
  
  Кажется, Овал-Мурт принял её за умалишённую. Он уходил такой растерянный, непривычно покладистый... не спорил, не доказывал, не обещал... Может, оно и к лучшему. Пусть занимается делом. Конвойный вывел девушку в коридор, резко крутанул на выходе, прижал к стене и обыскал, не особо миндальничая. Неприятная процедура? По-прежнему и однозначно - да, и ко всему прочему те же бетонные стены, решётки, распорядок дня... но по сравнению с храмовой тюрьмой даже корпус смертников - почти санаторий. Ну, хотя бы потому, что в камере есть кровать, а на ней постельное белье: серое с клеймами, но чистое! А ещё есть стол и лавка, еда как в армейской столовой, вдоволь питьевой воды, посещения, передачи... Капитан выбил для Арианы отдельную камеру, светлую, тёплую... Так что смертной казни можно дожидаться с комфортом. Девушка подошла к зарешёченному окну, постояла, разглядывая двор, забор, осень, подъезжающие машины... Где-то, конечно, обидно, что всё оно так... Но отступать некуда да и поздно. Трибунал состоялся неделю назад. Учитывая чистосердечное признание подсудимой и рьяность следствия, исход был очевиден. Даже без личного присутствия эдайца обошлись. Хватило того материала, который храмовники ещё до её перевода отправили. И если для суда такой расклад оказался вполне приемлем, то для лейтенанта - очередная больная мозоль. Где и как там этот дурной "головешка", вышел из карцера - не вышел... И вроде не на её совести, а чёрта с два с такими мыслями спокойно помрёшь.
  
  Ближе к вечеру пришёл прокурор. Ариане даже думать не хотелось, сколько и чего стоило подобное " хождение в гости" запросто, прямо в камеру к смертнице да ещё и не с пустыми руками. Раз капитан так может, а главное хочет, то милости просим, общество самой себя довольно быстро надоедает.
  
  - Отличный кофе, настоящий, не концентрат из пакетиков. Неужели сам варил? - недоверчиво поинтересовалась девушка, доливая себе в кружку ароматный напиток из термоса.
  - Хочется сказать, что да, но... на самом деле из кофейни, - с досадой признался Солен- Ас. - По дороге купил вместе с пирожными.
  - А не запалят тебя? Главный обвинитель и вдруг к падшей во всех смыслах этого слова женщине, работорговке в неурочное время, с подарками...
  - Не поверишь, но покупать чью-то ночь за улучшенный продуктовый набор здесь весьма распространённая практика, надо только уметь договариваться.
  - А-а-а, так ты меня сейчас купил, - сыто улыбнулась лейтенант, сомлевшая то ли от потрясающе вкусной, свежей выпечки, то ли от нехилой капельки алкоголя, которая в кофе несомненно была. - Так может, мне постонать для конспирации?
  - Если очень хочется, то давай, - пожал плечами мужчина. - Но стены толстые и всем наплевать. Разве что твой майор шутку не оценит. Он и так после приговора клубится надо мной как грозовая туча, постоянно где-то рядом, ходит, смотрит... Такое чувство, что вояка отпуск взял, чтоб меня в подворотне придушить.
  - А ты не ходи по подворотням, - невинно хлопнула глазками девушка, потягиваясь и подгребая крошки. - А если серьёзно... сложно с ним последнее время, - подобралась она, отбрасывая игривость. - Вардан никак принять не может... то, что скоро произойдёт.
  - И я тот самый злодей, который за твою смерть в ответе, - хмуро глянул исподлобья Нур.
  - Нет, конечно... Просто его от бессилия рвёт, от бездействия, невозможности помочь. У меня тоже такое было, я его понимаю... И он поймёт... потом. Рано или поздно. Если бы ты меня от храмовников не вытащил, я бы уже полстраны нараспев сдала и сама себе харакири сделала. Так что, - упёрлась она ладонями в стол, - если кто-то из моих знакомых или из отдела, или кто-то ещё не в меру чуткий будет тебя хаять...
  - То я сразу к тебе, под мощное, белое крылышко, - поднимая руки, расцвёл дурашливой улыбкой Солен-Ас. - Арька, а ты, вообще, по жизни можешь без угроз? Впрочем, с них-то у нас всё и началось, когда я ещё следователем был. Помнится, тебе очень не нравилась служебная проверка о превышении должностных полномочий, - ностальгично вздохнул капитан. - И ты настоятельно советовала отстать от вас с напарницей и заняться чем-то действительно полезным.
  - А ты не отстал.
  - И завяз по уши, - насмешливо склонил голову набок мужчина.
  - Мне, конечно, лестно, - шмыгнула носом лейтенант, вороша отросший ёжик волос, - но ты ещё скажи, что сил нет как любишь и, если бы не эта оказия, то непременно бы повёл под венец.
  - Ну, Арька... Ты же знаешь, я не семейный... - слил остатки себе в чашку и убрал со стола пустой термос капитан.
  - Вот это мне в тебе всегда и нравилось: чётко, по делу и без фальши, - кивнув, усмехнулась девушка. - Спасибо, Нур. Спасибо за всё... Спасибо за то, что ты был.
  - Я, вообще-то, не только был, но и есть, - давя неуместную лирику, смущённо кашлянул Солен-Ас. - И буду с тобой до конца, раз уж ты так решила. Своих ведь не бросают.
  - Своих не бросают, - эхом подхватила накрепко вбитый закон Ариана. - Кстати, про "головешку"...
  
  От сотрудника Главной Военной прокуратуры, капитана Солен-Аса редко можно было дождаться, каких бы то ни было, эмоций, выходящих за рамки дипломатии, но тут он взвыл благим матом, возводя глаза к потолку.
  
  - Опять про эдайца! Ну, что ты... Сил никаких нет!
  - Надо вытащить, - безапелляционно выдала смертница, сдвигая брови.
  - Зачем? - вздохнул мужчина. - Можешь мне рационально объяснить, кому и для чего он теперь нужен?
  - Чтобы было.
  - Очень конструктивно, - издевательски вежливо подытожил Солен-Ас. - Мало того, что горец - нелегал, так на нём ещё убийство на религиозной почве и господин Рунтор Дарм-Тель, который после нашей махинации злой как чумной шершень!
  - Хорошо, Нур. Тебе обоснование нужно? Пусть тогда это будет моё последнее желание. Пойдёт?
  - Нет! Перед расстрелом принято сигарету просить, а не карьерное самоубийство прокурора. Послушай... Я знаю, ты хотела сокамерника вытащить. Судя по всему, стоящий человек был, - аккуратно начал Солен-Ас. - Не успели, не вышло, очень жаль. Но спасать не пойми кого из-за банального чувства вины... "Головешка" - это ведь не Захар.
  - Конечно, не Захар. Совсем не Захар, - удивлённая подобным видением ситуации согласилась Ариана. - Но после всего, что было... Он тоже в некотором роде "свой".
  - Ох, Арька... Вот дождёшься, я к тебе соседом загремлю в точно такой же робе, - капитан кисло улыбнулся и подёргал её за край чёрного балахона с нашивкой смертника на груди. - Как его искать-то, этого эдайца расчудесного? Мне ж его теперь ни под каким предлогом не покажут, напишут - сдох или, вообще, не было... Померещился.
  - Так тебе местоположение нужно? - просветлела девушка.
  - Ну, хотя бы, - без особого энтузиазма подтвердил Нур, не особо понимая причину её радости. - А что, на тебя внезапно благодать снизошла, и ты теперь "своих" на расстоянии с точностью до метра чуешь?
  - Я нет, - довольно прищурилась арестантка, наклоняясь ближе к мужчине. - А вот один знакомый майор определённо святой. Ты ему план тюрьмы достань, а он тебе чудо покажет...
  
  Дни тянулись зыбкие и беспокойные. Принятие и фатальная отрешённость вдруг сменялись учащённым сердцебиением с ненормальной, бесполезной в камере смертницы активностью. Кому и как она отсюда может помочь? Кого поторопить или заставить отчитаться? Информация давно сдана, запросы сделаны. Старшего лейтенанта Арианы Зет-Анны больше нет, и ни на что повлиять она не может. Готова ли уйти туда, за черту? Пожалуй, и всё-таки нет, хотя пыжилась и себя уговаривала и тех, кто на свидания приходил, а по сути, прощался. Вардан, Нур, напарница из отдела... А вот Коры и Дамира не было. Майор им о судьбе давней знакомой не сказал. И правильно, низкий поклон ему за это. Пусть лучше думают, что она где-то там, но есть, сидит без права переписки. Таких прощаний Ариана бы не вынесла.
  Когда за ней пришли, девушка отчего-то сразу поняла, что не на допрос и не на свидание. Выволокли её чуть ли не силой. Не то, чтобы сопротивлялась, идти не хотела, просто физически было трудно встать и собраться. Целых два угрюмых конвойных, серый бетонный коридор и парализующий холод, с каждым шагом всё сильнее сжимающий душу.
  
  - Куда меня?
  
  Недовольное сопение и тычок в спину. Не положено... не ответят. Впрочем, уже и не нужно. Серая, оббитая чем-то мягким дверь, тупиковая, в самом конце коридора. Ещё один тычок в спину, приказ зайти... а ноги будто приросли к полу, и голова шальная. Этот кабинет ни с чем не перепутать, а ведь Нур обещал, что таких сюрпризов не будет, что заранее предупредит, зайдёт удачи пожелать. С утра, правда, была от него передача, вполне смахивающая на последний пир. Стыдно признаться, но Ариана так от жадности объелась, что до сих пор нехорошо. Так вот оно как... деликатесами откупился, а в глаза сказать духу не хватило.
  За порогом неожиданно светлый кабинет, стол, люди... Четверо. Взгляд радостно зацепился за Солен-Аса, но спустя пару секунд пришло понимание: в исполнительной группе должен быть сотрудник прокуратуры... так почему бы не он? Последнее свидание немое и страшное.
  Впрочем, Нур всё же что-то говорил: спокойно, по делу. Какие-то формальности: разъяснил суть приговора и то, что он сейчас будет приведён в исполнение, дал в протоколе расписаться...
  Лейтенант пыталась сосредоточиться на его словах, лице, но глаза словно заволакивало дымкой. Она судорожно потёрла их рукой, нет, не слёзы, слава богу... чуть-чуть потерпеть, хотя бы перед ним не позориться.
  
  - Закурите? - один из мужчин за столом услужливо протянул смертнице сигарету, с каким-то профессиональным интересом оценивая её стремительно бледнеющие губы и слишком редкое, неглубокое дыхание.
  - Не курю, - Ариана мотнула головой, от накатившей слабости чуть не завалившись в ту же самую сторону и с детской обидой понимая, что сама сейчас обрубила, возможно, целую минуту жизни.
  
  Подошедший конвойный развернул девушку в сторону ещё одной двери, ведущей из кабинета в расстрельную комнату. Ариана дёрнулась в безуспешной попытке обернуться, но наивное стремление сразу пресекли, втолкнув в маленькое, наглухо закрытое помещение с грязно-красными, неровно выкрашенными стенами, кровостоком на полу и заждавшимся палачом. А дальше мысли кончились, сознание пошатнулось, давящая с утра боль в груди вдруг стала невыносимой. Не всем дано геройски умереть. Захар вот смог, сам, одним росчерком, сознательно и наверняка со злорадством. А её почти невменяемую пришлось подсечкой опустить на колени, хорошенько встряхнуть и даже дёрнуть за волосы, чтоб не запрокидывала голову и не мешала целиться в затылок.
  
  - Ну, что там? - поинтересовались за столом, когда врач вернулся из расстрельной комнаты.
  - Разрыв сердца, даже пулю тратить не пришлось, - вздохнул сотрудник медицинской экспертизы, тщательно вытирая руки. - С дамами такое часто бывает, да и не только...
  - На той неделе парнишку-перебежчика расстреливали, и тоже... не дотерпел, - покивал начальник тюрьмы, передавая протокол о приведении приговора в исполнение на подпись следующему участнику группы.
  - Может, оно так и лучше, - представитель информационного центра одёрнул пиджак и вышел из-за стола. - Грех на душу не взяли. Всё-таки женщина... хоть и с такой статьёй. Господин Нур, вас подвезти? Что-то вы сегодня бледный.
  - Нездоровится, - вежливо улыбнувшись, потёр лоб Солен-Ас. - У меня в корпусе ещё кое-какие дела. Я сам доберусь.
  
  Кабинет стремительно опустел. Чёрный мешок двое надзорных вынесли через запасной выход и отработанным движением забросили в служебный катафалк, захлопнули двери, для верности подёргав замки, дали отмашку водителю. Машина плавно тронулась с места, увозя в своём чреве очередного квартиранта безымянной могилы на старое кладбище за городской чертой.
  
   ***
  
  Первым чувством, прервавшим мутный, затянувшийся сон, явилась тошнота. Желудок болезненно дёрнулся, и Ариана, с трудом свесившись со своего ложа, отправила всё его содержимое куда-то вниз, судя по звуку в пластиковое ведро. Напряжение разлилось тупой головной болью и ломотой в неподатливых мышцах. Лейтенант подтянула себя обратно на странную, шуршащую ткань и попыталась сфокусировать зрение. Получалось плохо: размытая, подрагивающая картинка, еле различимые в темноте силуэты. Состояние словно после контузии. Всё, что девушка сейчас могла с уверенностью утверждать, так это то, что она лежала в салоне машины, каждый манёвр которой отдавался новым рвотным позывом. Так... осталось вспомнить, на кого напоролся их отряд, и чем конкретно её приложило. Растяжка? Мина? Граната? Ноги целы? А подобрали-то хоть свои?!
  
  - Куда едем? - выдала Ариана сухим, надтреснутым голосом, пробуя приподняться на локте.
  - В штаб едем. Труп уже закопали, - как-то преувеличенно радостно отозвалось сидящее напротив пятно.
  - Чей труп? - наморщила лоб лейтенант, лихорадочно пытаясь вытрясти из памяти детали прошедшего боя и лица тех, кто в этот раз с нею ушел.
  - Как чей? Твой! Арька, тебе посылка моя понравилась?
  
  Осознание обрушилось на гудящую голову как ушат ледяной воды. Голос... Голос... Знакомый голос. Это Нур! Она уже не на войне. И это не контузия... Её расстреляли!
  
  - Арька, ты, когда после первого укола с антидотом не очнулась, я решил, что всё... - открыв перегородку между кабиной и салоном, с водительского кресла пробасил Вардан. - Думал, прокурор твой опять напортачил...
  - Что значит "опять"? - возмутился капитан. - Я с документами, доктором и службой утилизации всё утряс. И это не меня за превышение скорости на катафалке чуть не тормознули. Хотя всего и дел-то было до кладбища доехать, бродяжку в мешке сдать, а нашу красавицу - в другую машину и на генеральскую дачу.
  - Если бы кто-то из себя гениального стратега не строил и с самого начала в свои планы посвятил, то на этой дороге ни одного патрульного бы не было и зелёный свет аж до Ларута!
  - Вот поэтому и не сказал сразу! Да и, вообще, если бы не экстренная реанимация, то я бы обошёлся штатным водителем!
  - А потом бы думал, где его закопать... Арька, ты там... плачешь, что ли? - осёкся майор на полуслове, сконфуженно вслушиваясь в звуки из салона.
  - Родная, ты чего? - удивлённо, кашлянул Нур, сползая к ней с сиденья.
  - Да вы... Я уже всё... А вы... Да ну вас к чёрту! - закрывая рукой мокрые, невидящие глаза, судорожно всхлипнула девушка. - Ангелы, блин, хранители!
  - А я говорил, что пропитывать ядом копчёную рыбу - плохая идея, - шевельнулось и монотонно загудело совсем рядом ещё одно пятно, которое девушка первоначально, вообще, приняла за деталь интерьера. - Последствия могут быть разные. С едой всегда сложно рассчитать дозировку. А если бы она ваш деликатес на потом оставила? Или съела не весь кусок? Тогда бы мы добились обычного тяжёлого отравления. Остановки сердца к началу казни бы не произошло, а виноватым остался, конечно, я!
  - Доктор, ну что вы... Оказанная вами услуга в любом случае зачтётся племяннику на суде. Дезертирство и в мирной жизни - довольно серьёзный проступок, но с учётом смягчающих обстоятельств... Жить ваш мальчик будет, возможно, даже дома, - переключился на свой обычный деловой тон Солен-Ас.
  
  Сотрудник медэкспертизы, ворча себе под нос, что лечение пациентов и их истерики уже не в его компетенции, достал из-под лавки фонарь. После беглого осмотра, замера пульса и давления недавней смертнице дали воды и накрыли сверху одеялом.
  
  - Сейчас приедем, будем желудок промывать, капельницы ставить, горькие лекарства пить... Так что, рано вы реветь начали, уважаемая, - устало вздохнул врач, - самое интересное только начинается.
  
  ГЛАВА 45
  
  Шутка о генеральской даче оказалась не смешной и даже вовсе и не шуткой, разве что в реальности роскошные апартаменты ужались до размеров охотничьего домика в лесной глуши. Весьма ценно, когда к твоему здоровью имеет интерес такой человек как Кайс Рикл-Зарм, хоть отставной и опальный, но по-прежнему влиятельный генерал службы внешней разведки. А уж если по совместительству он ещё и отец, получивший шанс отыскать сгинувшего под Кимовкой сына... Хотя Ариана всё равно никак не могла взять в толк, зачем предоставлять убежище бесполезному ныне информатору - всё, чем успел поделиться Захар, она уже давно передала Вардану, а тот дальше... Так на кой-прятать и лечить расстрелянного лейтенанта, рискуя не только имуществом, но и благополучием всего остального своего семейства?
  
  - Утро доброе... Ну, как вы тут поживаете? - оглядывая скорее открытую дорожную сумку чем саму квартирантку, заходя, поприветствовал генерал. - Куда-то собрались?
  
  Девушка давно выпрашивала у Вардана личную встречу с неожиданным покровителем, но что она произойдёт так внезапно и как раз в тот момент, когда ждать осточертеет, предположить не могла.
  
  - Лес кругом... Заблудитесь ненароком. Да и до ближайшей железнодорожной станции километров сорок будет... Или вы сразу к границе пешком?
  - Не сразу, - ответила Ариана, стараясь реагировать спокойно на издевательски снисходительные нотки в голосе командира. - Но злоупотреблять гостеприимством больше не хочу.
  - Не доверяете, - усмехнулся мужчина, наблюдая за тем, как в сумку укладываются последние банки тушёнки, а скользкие, синтетические ручки обматываются тканью и удлиняются для возможности переброса тяжести на спину. - А ведь я могу вам помочь...
  - Вардан сказал, что спасательной операции не будет, никто за пленными в Эдачеру не пойдёт.
  - Война закончилась... Как и автономия военного совета. Любое действие, касающееся международных отношений, должно быть согласовано с Храмом. А это, как сами понимаете, заведомо провальная идея. Официально выживших после "высшей кары" нет.
  - А если не официально? - прервав сборы, повернулась к Рикл-Зарму девушка. - Можно же отправить небольшую группу добровольцев, умеющих держать оружие и язык за зубами?
  - А в случае неудачи спровоцировать военный конфликт и угробить людей? - поднял густые брови генерал.
  - Там в яме сидит ваш старший сын! - скрипнув зубами, выдала Ариана, отказываясь понимать прописные истины дипломатии.
   Наверное, с точки зрения всеобщего блага и меньшего из зол неизбежные потери заведомо заложены и оправданы. Но от этого великий мир, освященный благодатью, по мнению расстрелянного старшего лейтенанта, уж очень сильно терял в цене.
  
  - Да, Дорн Тар-Зиг - моя кровь, хоть и непризнанная, - тяжело опустился на диван мужчина. - Примерным отцом меня назвать нельзя, и всё же я следил за его судьбой, по мере возможности помогал... вплоть до чёртовой Кимовки. Не отступлюсь и сейчас... если вы, Ариана, готовы в этом сумасшествии поучаствовать. Кажется, один из пленных - ваш жених?
  - Самат Овал-Мурт, - коротко облизнув вмиг пересохшие губы, подтвердила девушка, не став вдаваться в никому не нужные сейчас подробности о том, что настолько серьёзных намерений на совместную жизнь у них в то время не было, а женихом и невестой их дразнили в шутку ещё с младших классов школы.
  - Тогда я предлагаю вам осуществить вылазку на вражескую территорию... Только не так, как вы с майором собрались, - нахмурился Кайс, обрывая едва открывшую рот гостью. - Двое дарман в глухом эдайском ауле? Серьёзно? Там экстремисты сейчас даже на вокзалах по национальному признаку расстреливают!
  - Мы бы не стали в городах светиться, и в Эдачеру можно попасть не только прямым ходом, но и через Шорру, у них граница как решето. А у шорцев целый бизнес по переправке нелегалов. Сделали бы крюк побольше и козьими тропами к селению вышли, окопались неподалёку, понаблюдали...
  - Допустим. И что дальше? В аул вам не войти. Ход мыслей правильный, но не в расчёте на двух человек без огневой поддержки и экстренной эвакуации.
  - По обстоятельствам, - пожала плечами Ариана, закончив сборы и прихватив с крючка куртку.
  Да, совсем не вежливо так откровенно поглядывать на часы, когда до общения с тобой снизошёл высокопоставленный благодетель, но время разговоров давно прошло. Уже месяц, как у него вся необходимая информацией, а дело с мёртвой точки не сдвинулось ни на шаг. Так зачем тогда сидеть тут, рассуждать и тыкать носом в очевидное? Конечно, два человека - это мало, и они на любом этапе могут засыпаться. Но раз поддержки нет, то какой с них спрос?
  - Ариана, поставьте сумку и выслушайте меня. Я не издеваться пришёл, - видя настрой собеседницы, решил перейти к главному генерал. - У меня нет возможности организовать спасательную операцию с привлечением бойцов и техники. Вся моя деятельность отслеживается Храмом, и, если я попробую что-то предпринять, будет только хуже. Больше того, майор Овал-Мурт вам тоже не помощник. После казни заключённого для всех его близких действует ряд ограничений, и это касается в первую очередь попыток выезда за границу. Вообразите, если вас возьмут вместе с ним? Чьи головы полетят?
  
  Лейтенант присела на пуфик у двери, складываясь пополам и беззвучно шевеля губами: ".ять,.ять,.ять! А ведь господин Кайс не про себя и не про неё сейчас говорит, он про Нура, Вардана и стариков!"
  
  - Я уже понял, что вы из себя представляете, и вполне могу поверить, что с вас станется поехать туда одной, но это будет чистым самоубийством. Женщина в эдайском государстве не может путешествовать без сопровождения родственника или мужа, иначе её могут забить камнями.
  - Вы, кажется, когда пришли, про помощь говорили, - раздражённая менторским тоном вскинулась Ариана. - А до сих пор перечисляете то, чего я не смогу, и не получится. Так как же вы собрались сына спасать?
  - Я просто хочу развеять иллюзии и предложить другую тактику, - усмехнувшись своим мыслям, продолжил Рикл-Зарм. - Перестаньте злиться и задержитесь у меня в гостях ещё на три-четыре недели. За это время подтяните разговорный эдайский, разберёте основные законы и обычаи, изучите последние разведданные по заданным координатам... И отправитесь в Эдачеру полноценной горянкой, как и положено, при муже.
  - При ком? - подалась вперёд лейтенант, решив, что ослышалась.
  - При муже, - сухо констатировал генерал. - Так у вас будет относительная свобода передвижения при отсутствии нездорового интереса со стороны мужского населения. А местный уроженец в качестве супруга многократно повысит шансы на успех.
  - И кто же этот... счастливчик? - всё ещё находясь в замешательстве, осторожно поинтересовалась девушка.
  - Господин Солен-Ас уверил меня, что некий известный вам Тимур вполне пригоден к использованию. Вы того же мнения, Ариана? - вглядываясь в скупую мимику бывшей смертницы, задал вопрос мужчина.
  - Да, я думаю, да... - отходя от услышанного, торопливо кивнула она.
  - Ну, вот и хорошо, - поднимаясь, шумно вздохнул генерал. - Ждите тогда, скоро привезут.
  - У вас есть возможность запросто взять и забрать человека из храмовой тюрьмы? - не смогла сдержать удивление Ариана. - Почему тогда со мной нельзя было провернуть тоже самое?
  - Ну что вы, уважаемая, - польщённо засмеялся Рикл-Зарм. - Я не настолько всесилен. Храм никогда добровольно не отдаст то, что ему по-настоящему нужно. К сожалению или к счастью, после вашей казни интерес "серых мантий" к горцу как к свидетелю пропал. Он слишком мелкая сошка, чтоб с ним возиться и слишком неспокойная, чтоб за свой счёт пожизненно содержать. Ваши друзья нашли его в психиатрической лечебнице под другим именем и скучно-бытовой легендой буйного помешательства. Так что... если бы вы от него сейчас отказались, можно было бы просто всё оставить как есть. Мало ли в нашей стране согласных на любую работу эдайских нелегалов, - спокойно рассудил, прощаясь, господин Кайс.
  
  ГЛАВА 46
  
  Оставшись одна, Ариана потёрла гудящую голову и отпихнула к стене сумку. Да уж, поговорили... Через четыре дня она уже могла быть в Эдачере, в течение следующей недели, вполне возможно, увидела бы Самата... хотя бы через оптику. Убедилась, успокоилась... А теперь ещё месяц гаданий на кофейной гуще, тревожных снов и упражнения в ненавистном языке. Но генерал прав: несмотря на серьёзную подготовку и боевой опыт Вардана, в паре с "головешкой" шансов у неё больше. Хотелось верить, что с выбором "мужа" лейтенант не прогадала.
  Тёмно-серая, невзрачная легковушка подъехала после обеда, весело мигнув фарами в окна. За рулём - майор, а через тонированные стёкла салона ничего не разобрать. Девушка вышла на улицу, здороваясь с заглушившим мотор приятелем и намереваясь без церемоний заглянуть внутрь. Но дверца распахнулась сама, выпуская в прихваченный первыми морозами лес заспанного прокурора.
  
  - Привезли, привезли, - потянувшись и шмыгнув носом, рассмеялся он, отвечая на знакомо поднятую бровь. - По маячку - точно твой эдаец, и Овал-Мурт опознал. Но ты, конечно, глянь на всякий случай, - продолжил издеваться Нур, пропуская её в салон. - Вдруг зря такую даль мотались...
  
  Лейтенант сунулась в машину, сдерживая крутящийся на языке язвительный ответ, и на пару секунд зависла, разглядывая уложенное по диагонали, бессознательное тело. Первой мыслью было, что привезли, и правда... что-то не то.
  
  - Я сначала подумал: на допросах изуродовали или, может, перед психушкой специально, - затягиваясь сигаретой, встал рядом Вардан. - А оказывается, его от препарата какого-то разнесло. Буянил, говорят... орал на эдайском, в процедурном кабинете столик с ампулами перевернул, санитару нос головой сломал. Вот ему и вкатили... да ещё двойную дозу.
  - Острая аллергическая реакция, чуть в кому не впал, - подхватил Солен-Ас, зябко ёжась и поглядывая на приоткрытую дверь избушки. - Арька, у тебя в доме тепло? Хоть кипяточку налей с дороги!
  
  Пока девушка грела чайник и извлекала из сумки заныканные на самое дно сушки, мужчины занесли горца в дом и устроили на диване.
  
  - То есть вот это всё сойдёт? - лейтенант обрисовала в воздухе круг, изображая красную, гротескно раздутую физиономию и всё ещё недоверчиво поглядывая на подселенца.
  - А что, таким "мужа" любить не будешь? - продолжая веселиться, отхлебнул большой глоток чая капитан. - Может, надо было ещё по лечебнице походить? Авось, кого посимпатичнее бы нашли...
  - Да иди ты! - беззлобно огрызнулась Ариана. - Это я в парандже буду - носа не видать: хоть кривая, хоть косая, хоть лысая. А он-то лицом светить должен! Бравый солдат на родину возвращается!
  - К нашему приезду его уже из-под капельницы убрали. Через пару дней отёк должен полностью сойти, - успокоил Вардан. - Мне другое не нравится... То, что ты с "головешкой" поедешь... без меня.
  - А я, вообще, только утром узнал, что вы вдвоём в Эдачеру собирались... пёхом... через шоррскую границу. Ариана Зет-Анна, это как понимать? Я тебя со смертной казни вытащил, чтоб ты геройски самоубилась? Майор, а вам не стыдно? - преображаясь в сурового сотрудника прокуратуры, оглядел подельников Солен-Ас. - Две штурмовые единицы на весь аул? Вас бы ещё на подходе пристрелили...
  - Не лезь в то, о чём представления не имеешь! - раздув ноздри, угрожающе пробасил Овал-Мурт. - Ты же штабной! Кроме патруля нигде и не был!
  - Вот я и говорю только о том, что даже козе понятно! А вы, уважаемый, если семи пядей во лбу, должны были оценить шансы трезво и её отговорить!
  - Всё! Тихо! Успокоились оба! - гаркнула Ариана, сгребая в центр стола жалобно позвякивающие чашки. - Вы ещё сцепитесь и поедете на службу со знаками отличия на роже! Неважно уже, что и как оно там было. Я еду с Тимуром, генерал одобрил, за любую помощь в подготовке буду вам благодарна.
  - Ладно, - выдохнул Вардан, бесцельно кроша в руке сушку. - Карты, маршрут мы ещё раз с тобой посмотрим. На выходных приеду.
  - Давай, список пиши, какие продукты вам на неделю покупать, - деловито осведомился Нур, игнорируя сопящего командира. - Может, после работы у тебя с ночёвкой остаться? А то мало ли, каким наш буйнопомешанный проснётся.
  - Ничего, думаю, с одним калечным эдайцем я справлюсь, - вежливо отказалась девушка, делая вид, что не поняла завлекательное предложение одного и не увидела наливающиеся кровью глаза второго. - Какой-никакой, а всё-таки "муж"... Это дела сугубо личные, внутрисемейные...
  
  Муж... Согласие которого даже ещё не спросили. Ариана проводила взглядом отъезжающую легковушку и подошла к дивану. Новый квартирант по-прежнему спал. Грудь равномерно поднималась и опадала под больничной грязно-бежевой робой. На босых ступнях краснели раздувшиеся, толстые, как сосиски, пальцы. С руками та же история... Застегнуть наручники на запястьях не представлялось возможным, поэтому добрые товарищи сделали широкую петлю из бинта, а второй конец обвязали вокруг ажурного подлокотника. Не слишком гуманно, но на первых порах оправданно. Сложно представить, что творится у горца в голове после месяца карцера и знакомства с психушкой. К тому же он даже не в курсе, что его оттуда забрали. Постояв в задумчивости ещё пару минут, лейтенант всё же решила заняться чем-нибудь полезным. Например, ещё дров для печки принести, сходить за водой к колодцу, чтоб вечером не шариться по темноте, сумку опять же разобрать...
  В десятом часу вечера, лёжа на кровати под ночником и зевая над найденной в бумагах для растопки книжкой, Ариана заметила оживление на диване. Эдаец проснулся, повертел головой, почувствовав петлю на руках дёрнулся раз, другой. Раскачивающимся движением свалил туловище на пол, извернулся, пытаясь подтянуться к подлокотнику и освободиться от пут.
  - Так, стоп! Мебель не ломаем, она не казённая, - поднялась со своего места лейтенант. - Тимур, ты... нихрена не видишь, - осеклась, подойдя ближе и с досадой понимая, что набрякшие веки он поднять не в состоянии, а с бинтами возится исключительно наощупь.
  Парень повернул голову на звук и застыл, шумно и тяжело дыша. Прочитать эмоции по искорёженным чертам было невозможно. Страшная маска ожившей куклы в тусклом полумраке. Отчего-то подумалось, что и голос должен измениться под стать облику, но тот, несмотря на хрипоту, оказался узнаваем.
  
  - Ты... ты... я тебя знаю, - не верящим шёпотом выдохнул Тимур. - Ты...
  - Ариана Зет-Анна, - подсказала девушка, присаживаясь на корточки чуть поодаль и давая гостю время прийти в себя. - Ты, наверное, ещё не понял, куда попал. Давай-ка я тебе всё объясню.
  - Ты стала вараном, - со священным ужасом подтянул под себя ноги эдаец. - Моя душа оказалась недостойна пантеона предков и провалилась на вечные муки в чёрные пещеры... Но почему ты мой демон? У "нечистых" ведь свой ад...
  - То есть кроме как в ад меня и сослать некуда? - обиделась лейтенант. - Может, я этот... как его, - наморщила лоб она, припоминая обрывки эдайской мифологии, - Чачира - вестник благих перемен.
  - Нет, - убеждённо замотал головой Тимур, - варанов в вестники не берут...
  - Вот сволочь... - тоскливо вздохнула Ариана. Она его тут в мужья, можно сказать, выбрала, а он её никем кроме злого духа с крокодильей мордой и представить не может.
  - Но почему так темно? - вновь проникновенно зашептал парень, облизав потрескавшиеся губы и завертев головой. - В чёрных пещерах текут огненные реки. Почему я их не вижу? Ты съела мои глаза?
  - Конечно, так оно и было, - легко согласилась лейтенант, подперев рукой щёку. - Сейчас вот раскачаюсь и пальцы обгладывать начну. Хвост напоследок дать потрогать?
  Эдаец хрипло вскрикнул и вжался спиной в диван. Да... пожалуй, даже Рунтор был не способен привести пленника в такое состояние. Куда там какому-то храмовнику до варана-людоеда.
  
  - Тимур... Тимур, - позвала Ариана и, добившись внимания, продолжила. - Голову включи: ты же дышишь... И сидишь на деревянном полу. А не видишь ничего, потому что глаза опухли.
  - Но... ты умерла! Тебя казнили! Дознаватель мне газету показывал... Даже в лечебнице медсёстры об этом меж собой болтали! - осторожно и уже не так рьяно возразил парень.
  - Психушку и Рунтора ты помнишь. Отлично, - с облегчением вздохнула девушка. - Об остальном сейчас расскажу. Надо только бинты снять, пока ты подлокотник не выломал.
  
  Усадив неповоротливое и незрячее, големоподобное существо на тот же самый диван, Ариана постаралась коротко и внятно объяснить своё чудесное воскрешение, расстановку сил и масштаб предстоящих свершений. "Головешка" вроде слушал и понимал, но комментировать как-то не торопился. Просидев ещё добрых двадцать минут в тишине и ожидании хоть какой-нибудь реакции, лейтенант начала засыпать с дурацким чувством, что распинается перед табуреткой.
  
  - Тушёнку будешь? - глядя в стену, поинтересовалась она.
  - Буду, - эхом отозвался Тимур. - А ты, правда, не...
  - Да не варан я! - в сердцах вспылила девушка. - На, потрогай! - прижала она его руки к своему лицу.
  - Не варан... - задумчиво согласился парень, кажется, всерьёз удивившись отсутствию пасти с двумя рядами зубов. - А... чай будет?
  - С вишнёвым вареньем? - усмехнулась Ариана на скромное пожатие плечами. - Надо у Вардана попросить, чтоб с фермы баночку привёз. А пока чай с сушками... Вставай, до стола провожу.
  
  Этим вечером добиться вразумительного ответа от горца так и не получилось. Сносно реагировал он только на тему еды и обитателей чёрных пещер. Наседать сильнее совесть не позволяла. Не так давно сама еле кости по дому таскала и тыкалась в дверные косяки, как слепой котёнок.
  На следующий день стало лучше: заторможенность и отёчность постепенно сходили. Между набрякшими мешками век появилась щёлка, а вместе с нею интерес к месту обитания и собственному внешнему виду. Отыскав зеркало во весь рост на дверце шкафа, Тимур долго и явно без особой радости себя разглядывал. Пришлось уверять, что ничего сверхъестественного в лечебнице не сотворили, и, если он будет вовремя, без напоминаний пить таблетки, то всё пройдёт. Парень кивнул и похромал на крыльцо, видимо, дышать свежим воздухом. Такая молчаливая самодеятельность немного напрягала, но с другой стороны не к кровати же его за ногу привязывать. Авось, в лес босиком не уйдёт.
  День на четвёртый Тимур уже худо-бедно напоминал самого себя: глаза открылись, проступили характерные очертания скул, пропорции вернулись к первоначальному размеру. Ушла отдышка и неповоротливость. Портил впечатление разве что доставшийся от тюремной жизни землистый цвет лица. Горец охотно налегал на продуктовый запас и по мере необходимости общался на бытовые темы. А вот как только речь заходила о совместной поездке в Эдачеру, парень как будто переставал понимать дарманский язык и с отстранённым видом тупо кивал или пожимал плечами.
  
  - Так... Хватит из себя болванчика изображать, - наконец, не выдержала Ариана. - Нам через три недели ехать. Надо всё обсудить и договориться, а я словно с глухонемым разговариваю!
  - А, может, я не хочу? - повернул к ней голову эдаец, обжигая тёмным, настороженным взглядом.
  - В смысле? - опешила девушка, чувствуя как ноги подгибаются, а пальцы холодеют. - На родину не хочешь? Или тебя перспектива брака со мной не устраивает? Так это только печати в паспорте, фикция с чужими именами. Даже по нашим законам такой союз недействителен, а уж по горским...
  - Я не пойду за вашими пленными... Только домой, к матери, - упрямо оборвал её объяснения Тимур.
  Ариана медленно опустилась на диван и уставилась на "головешку", независимо сложившего руки на груди. Здорово. Отлично. Приехали...
  
  - Но там же люди... - выдала она, отлично понимая, что нет у неё таких козырей в рукаве, чтоб заставить или переубедить. Всё на честном слове, на доброй воле... И с чего она взяла, что у сына "барсов" такая имеется?
  - Через границу в Эдачеру женой тебя возьму - дорогой никто не тронет. А дальше - не моя война, - продолжил гнуть свою линию горец. - К "первым сыновьям" в аул не пойду.
  - Спасибо, конечно, за предложение, - скривилась в злой усмешке девушка. - Но, как сам понимаешь, без мужа мне там делать нечего. Так что, - хлопнула она себя по коленям, поднимаясь, - вопрос снят. Не утруждайся.
  
  Действительно, зачем ему внедряться в чужой клан, жизнью рисковать ради кучки бывших врагов? Против единокровцев идти? Ариана даже сейчас не могла вразумительно объяснить, почему была так уверена, что эдаец не откажет. То, какой он кроткий и понятливый на ферме был, так это Вардана заслуга. Парень лагеря боялся, вот и поступал с оглядкой. А теперь он через кое-что похуже майоровых каникул прошёл и характер скрывать не намерен. Значит... надо срочно искать замену, расшаркиваться перед генералом, мол, извините, букву не угадала. Завербовать нелегала, готового ради солидного вознаграждения ей подыграть, конечно, труда не составит... Но вот не сдаст ли при первом же удобном случае такой супруг, увы, заранее не проверишь.
  
  - Здорово, партизаны! - бодро ввалился в домик Солен-Ас с двумя сумками наперевес. - Гуманитарная помощь прибыла, разбирайте еду и документы.
  - Нда... с этим мы немного поторопились, - кисло улыбнулась лейтенант, подхватывая одну из брошенных на стол серых книжечек с государственным гербом на обложке и сразу пролистывая до нужной страницы.
  - Поторопились? С паспортом? - не понял Нур, озадаченно разглядывая подругу.
  - Со штампом о замужестве... Другого супруга будем писать.
  - То есть как это? - обвёл присутствующих внимательным взглядом прокурор. - Поссорились, что ли? Может, ещё и подрались?!
  - Нет, мы тихо, мирно друг друга поняли, - покачала головой девушка. - Просто Тимур не хочет...
  - А-а-а, ну это, конечно, аргумент, - хмыкнул мужчина, насмешливо разглядывая замершего на диване, словно статуя, горца. - А чего он хочет? В психушку на долечивание?
  - Домой к матери, - решила не нагнетать обстановку Ариана. - Надо быстро найти замену, только заранее согласную, - с досадой поджала губы она.
  - Родная, погоди гнать коней, - мягко упрекнул капитан, сделав пару шагов вокруг стола по направлению к парню и удовлетворённо подметив, как тот напрягся. - Может, ты просто его не поняла или плохо объяснила... Дай-ка, я попробую...
  - Нур, - девушка выразительно помотала головой и кинула эдайцу паспорт. Тот хоть и не ожидал, но среагировал сносно: поймал и недоверчиво покосился на пофигистски настроенного лейтенанта. - Сами с усами - обойдёмся. Ты завтра только в поезд его посади и проследи, чтоб точно уехал...
  - Вот ещё, - фыркнул прокурор. - Нянька я ему, что ли? Раз уж ты щедрой рукой отпускаешь, то пусть хоть прямо сейчас валит. На тебе ботинки, дорогой мой, одёжка на смену, куртка... - принялся неторопливо опустошать одну из сумок Солен-Ас. - Эдачера, примерно, где-то там, - прищурив один глаз, выбрал он нужную сторону света. - Иди, иди, главное никуда не сворачивай. А у нас и без тебя есть чем заняться...
  - Не пойду, - буркнул парень, свалив на диван рядом с собой охапку выданной капитаном одежды. - Пока не рассчитаюсь. Два долга чести... Старики первый раз из ямы вытащили, она из психушки - второй, - глянул исподлобья Тимур на лейтенанта. - Моя жизнь в обмен на вашего пленного. Мужем буду, в ауле, чем смогу, помогу...
  
  Ариана поперхнулась уже зажёванным яблоком и встретилась взглядом сначала с Нуром, а потом с пыхтящим как ёжик, но при этом торжественно важным "головешкой".
  
  - Так ты согласен, что ли? - возмущённо упёрлась она в стол руками. - Пару часов назад тогда что такое было? "Не моя война... Ваши - не наши", а?
  - Ну... - краснея при виде вовсю потешающегося Солен-Аса, упрямо озвучил Тимур. - Я проверить должен был... Что, как я сказал, так и будет, что решения мои уважаешь, спорить не будешь... Я же муж - глава семьи... Старший!
  - Вот такой парень! - не переставая нервно хихикать, показал большой палец капитан. - Сразу видно: со всей серьёзностью к делу отнёсся, а ты сразу - списать, списать... - подошёл и обнял он со спину обалдевшую подругу. - Держись за него, Арька, крепко, а то горянки отобьют...
  
  ГЛАВА 47
  Наголо стриженный, с вылинявшей в непонятный цвет кожей, хилый как придушенный цыплёнок... Тимур злился, раз за разом прокручивая в голове мысль о том, в кого превратился за последний месяц и заходил на новый круг... бегом вокруг избушки. Вот майор бы повеселился: не в воспитательных целях и не из-под палки боец спортом занимается! Самостоятельно добавляет себе километры, количество отжиманий, перекладину из подручных материалов смастерил... Всё потому, что нельзя на родину таким. Слабый воин - обуза и объект насмешек в любом клане и, чтобы там себе "стриженная" не думала, а прижиться у "первых сыновей" будет не просто. С парой недель на всё про всё она тоже пролетает, хоть пока и не в курсе. Никто с порога чужаков не примет: поодаль поселят, будут наблюдать, да и то, если решат, что поселенцы клану могут быть полезны.
  
  - Ирвечь (набегался)? - высунувшись в окно, поинтересовалась Ариана на эдайском. - Чиез турэ эд... поер фэра (тогда иди завтракать, чайник стынет).
  
  Общаться на родном языке пусть даже и с угрюмой "стриженной" было неимоверно приятно. Ещё пару недель назад она решила, что учебников и пары часовой ежедневной разговорной практики ей мало и теперь, к радости горца, обращалась к нему исключительно на эдайском.
  Наскоро ополоснув лицо и торс стылой водой из прибитого к ёлке умывальника, парень залетел в дом и... обнаружил, что из завтрака на столе действительно только вскипевший чайник и пачка заварки.
  - Сахар в шкафчике, чашки на полке, сейчас бутербродов нарежу, - вывел его из замешательства сосредоточенно-ровный голос "жены".
  
  Вскоре перед горцем на стол опустилась горка из хлеба и варёного мяса, а лейтенант, что-то буркнув про дрова, которые надо будет с улицы принести, притянула к себе чашку с только что заваренным им чаем и принялась жевать бутерброд.
  Мда... Нечего сказать, удачно женился...
  
  - Мать с утра обычно лепёшки пекла, а тётка Кора кашу варила сладкую, с маслом, - запив сухомятку горячим кипятком, как бы, между прочим, в потолок выдал парень.
  - И что? - вынырнув из своих мыслей, переспросила Ариана, по мере понимания поднимая брови и расплываясь в недоверчивой улыбке. - Тебе пирожков, что ли, домашних захотелось? Предлагаешь мне готовкой заняться?
  
  Тимур на миг представил "стриженную" в домашнем платье, с умильным видом суетящуюся над выпечкой, и поёжился. Нет... смотрелось это как-то... противоестественно, в принципе, как и сам их брачный союз. Эджес-Вух всевидящий, да она же почти мужик! Эдаец слегка повернул голову, незаметно разглядывая свой нежный "цветочек": залезла на кровать с ногами, разложила вокруг себя какие-то бумаги из привезённой генералом папки, нахмурилась, ссутулилась и еле слышно себе под нос проклятия цедит. Ещё бы кепку на глаза надвинуть и сигарету в зубы - вылитый лагерный надзиратель из пятого блока. И чего такого заманчивого прокурор с "медведем" в ней нашли? Когда Вардан в последний свой приезд отвёл горца в сторонку и всерьёз пообещал глаз на *опу натянуть, если тот хоть заикнётся о первой брачной ночи с дражайшей супругой... Было смешно. Да Тимур сам бы всё что угодно пообещал, лишь бы она чего-нибудь такого, и правда, не удумала.
  Поэтому... дожевал бутерброд и пошёл к поленнице за дровами. Пусть читает, считает, планирует, тренирует с майором рукопашный бой, по банкам стреляет... чего с неё взять, раз готовить всё равно не умеет. Пока возился с делами во дворе, к дому подъехал Овал-Мурт собственной персоной, а ещё через полчаса и Солен-Ас. Легки на помине, ладно хоть всё вокруг своей ненаглядной вертятся и до него не докапываются. Тимур по старой привычке начальству старался на глаза не лезть. Одежда тёплая, погода хорошая, а занятие он себе завсегда найдёт, причём такое, чтоб со стороны полезным казалось. Но, на сей раз, переждать гостей на свежем воздухе не вышло. Майор долго курил на крыльце, лениво наблюдая за починкой подгнившей лавочки, а уходя, позвал горца в дом. Закрыв за собой дверь и обернувшись, парень удивлённо моргнул, разглядывая женскую фигуру в походной, серой парандже.
  
  - Ну, как тебе наша Айгуль? Нравится? С одеждой всё так? - довольно улыбаясь, отошёл в сторону капитан, давая эдайцу возможность оценить результат совместного творчества.
  
  Тимур подошёл ближе, пощупал ткань, двинулся вокруг, осторожно заглянул сквозь сетку, прикрывающую глаза, как в бойницу и одобрительно кивнул.
  
  - Цвет, отделка, длина - менять что-то нужно? - принялся за детальный допрос "медведь".
  - Паранджа для дороги подходит, но это только верхняя одежда, а женщине нужны ещё платья, юбки, платки, - аккуратно напомнил горец. - Дома при муже и при гостях по-другому ходят.
  - Вон там целый чемодан этого добра, - махнул рукой майор. - Поможешь Арьке нужное выбрать. Там и мужское есть, себе тоже подбери.
  - Тряпкой меня сверху накрыть - идея, конечно, замечательная, но что если её снимать придётся? А я ведь ни фига не та, которую вы в паспорте нарисовали, - с досадой колыхнулась горка из ткани, делая первые пробные шаги и осваиваясь с объёмами.
  - Нет, родная, на фотографии всё-таки ты, просто слегка художественно подправленная, - с интересом наблюдая за новоиспечённым "привидением" поведал Нур. - И это, во-первых. А во вторых, Тимур-то нам на что? Кроме супруга никто тебя лицезреть право не имеет.
  
  Парень подтвердил слова прокурора очередным кивком, благоразумно промолчав, о том, что вот такая, в парандже, она ему гораздо больше нравится.
  Дальше пошло обсуждение дорожных моментов, прохождение паспортного контроля, вокзалы, пересадки, вплоть до того где и какую еду лучше покупать, какими словами благодарить, и как замужняя горянка должна себя в общественном транспорте вести. Тимур тоже слушал, сев на пуфик у двери, его ведь не отпускали. Просто забыли, всецело переключившись на "стриженную". Поначалу наблюдать за тем, как в великовозрастную дарманку, словно в дитё малое, пытаются запихнуть прописные истины, было забавно, потом скучно, а через пару часов их болтовня и вовсе стала раздражать. В самом деле, ей муж только для антуража, что ли, нужен?! Как будто одна ехать собирается. Что он ей дорогой не подскажет, не поможет, не защитит в конце концов?! Тут уж не до личной неприязни и не до мести, на людях Айгуль - жена, а значит, она его - честь и достоинство, которое нужно любыми силами удержать!
  Слава Эджес-Вуху, к обеду нарассуждались вдоволь и наспорились. И даже поели нормально. Майор принёс из машины пятилитровый походный термос с настоящим супом! Пусть из армейской столовой, пусть вчерашний - после трёх недель на сухпайке просто праздник какой-то. Разомлевшие и благодушные заговорили о бане... И горец радостно смылся её топить. Хоть он уже и не на правах пленного и даже не наёмный работник, а в компании бывших "хозяев" воздуха не хватало, пусть дармане теперь не враги, и все трижды хорошие... на расстоянии спокойней.
  
  - Рукастый парень: воды натаскал, баню натопил - загляденье. И чего Овал-Мурт на него постоянно ругается, - заглянул в избушку прокурор.
  - Вардан не только на "головешку" он на всех ругается. Натура такая, - слабо улыбнулась девушка, отлёживаясь после очередной тренировки с майором. - Слышал, как он на меня сейчас орал? Так это у меня подсечка не получалась...
  - Плюнь на него, пойдём в баню. Я тебя веничком похлопаю... - присел на кровать Солен-Ас, успокаивающе разминая лейтенанту шею.
  - Предложение заманчивое, но, пожалуй, не стоит, - вздохнула Ариана, блаженно прикрывая глаза и наслаждаясь массажем. - Для Вардана это будет как в лицо плевок, эдаец себе про оскорбление супружеской чести обязательно чего-нибудь придумает, да и вообще...
  - Что "вообще"? О втором брате задумалась? У вас с ним так всё серьёзно было? - спустился ниже капитан.
  - Чёрт его знает, как оно тогда было... Вроде и не так много времени прошло, а словно в другой жизни... Вот встретимся, тогда и решим, - выдохнула в подушку Ариана.
  
  Пальцы Нура осторожно обрисовали покорёженное плечо, погладили белёсый шрам возле локтя, прошлись с двух сторон вниз по позвоночнику... Капитан всегда умел создать комфорт из ничего, сделать ей приятно, даже если речь шла совсем не о сексе. Из блаженной дрёмы Ариану вывел хлопок двери и знакомые, тяжёлые шаги, которые остановились возле кровати.
  
  - Арька, тебя чего развезло-то? Ударов вроде не пропускала, головой о землю не билась. Старые раны, что ли, заныли? - даже не открывая глаз, девушка физически ощущала как над ней навис майор.
  - Да нет, я так... Уже встаю, - одёрнула она майку, переворачиваясь на кровати.
  - Баня готова, иди мойся первая, а потом уж мы мужской компанией для экономии времени и дров.
  - Что и горца с собой возьмём? - поинтересовался Солен-Ас, с сожалением отодвигаясь от подруги. - Вы же им брезгуете, уважаемый?
  - Вот только не надо меня тут извергом выставлять, националистом, рабовладельцем или ещё хрен знает кем! - огрызнулся командир. - Тимура на общую помывку силком не затащишь, он у нас стеснительный. Так что пусть пока машину чинит, между прочим, сам вызвался!
  
  Мечтам о тихом вечернем отдыхе не суждено было сбыться. Успели разве что после бани вытереться и выдохнуть. Рация майора внезапно ожила, и все собравшиеся за столом в подробностях узнали и про ЧП с поножовщиной в вверенной Овал-Мурту части и про нагрянувшую проверку... Майор спешно оделся, роздал всем напутственные указания, выскочил за дверь избушки... и через минуту двор огласил раскатистый, душевный мат. Тимуру про ЧП не сообщали и про экстренный отъезд тоже... а даже если б он и был в курсе событий, вряд ли бы успел за полчаса собрать служебный внедорожник обратно.
  
  - Признайтесь, майор, это вы специально подстроили, - недовольно пыхтя, на ходу застёгивал куртку Солен-Ас. - Чтоб уж если не вы, так и я здесь на ночь не остался. Сговорились с эдайцем, чтоб он машину вашу аки курицу распотрошил, и мне как честному человеку пришлось вас в часть везти.
  - Можете не ехать, я ж вам не нож к горлу приставил! - буркнул Вардан, тем не менее, забираясь на пассажирское сидение прокурорской легковушки.
  - Конечно, вы просто предложили реквизировать мою "ласточку" на неопределённый срок с неясными гарантиями! - возмутился капитан, заводя мотор и уже на выезде с тоской оглядываясь на светящиеся окна избушки.
  
  Сумрачный, серый рассвет забрался под веки, разогнал сон... А может, не только он, будил ещё холод остывшей печки и неудобная поза, в которой Ариана вчера умудрилась уснуть: прямо в кресле за чтением правовых норм эдайского общества. Девушка отложила в сторону увлекательную книгу, потянулась, тихонько охнув от болезненной скованности в мышцах, сонно прошлась взглядом по накрытому, нетронутому столу и залипла на Тимуровом диване. Пустой, неразобранный, с поставленной на него ещё майором сумкой одежды... Помнится, "головешка" основательно закопался с починкой армейского внедорожника, проигнорировал остывающую баню, ужин. Хотел сначала закончить, говорил, что там дел-то на час осталось... И за этот час она уснула. Блеск. Пятёрка с плюсом, лейтенант. И где эдаец? А где машина?!
  
  ГЛАВА 48
  
  Хватая воздух как выброшенная на брег рыба, Ариана крутилась под окнами, где недавно стоял внедорожник. Можно было, конечно, выдвинуть с десяток доблестных версий, в которых случайные воры украли машину или неслучайные храмовники украли эдайца, или неразборчивые инопланетяне умыкнули и то и другое... Но, судя по следам на выпавшем снежке, гадёныш смылся самостоятельно.
  
  - Вот... мой хороший, мой родной! - прошипела сквозь зубы девушка, быстрым шагом возвращаясь в избушку и рывком вытаскивая из-под кровати вещевой мешок.
  
  Вытряхнув содержимое и отыскав вверенный в придачу к эдайцу прибор слежения, она села прямо на пол, скрестив ноги, и уставилась на экран. Слава богу, сигнал есть, маячок светится ровным красным светом и, на удивление, не так уж далеко... Ариана недоверчиво пощёлкала настройки, масштаб, проверила схему движения и, задумавшись, потёрла затылок. Что, по идее, должен в первую очередь сделать беглец с вживлённым чипом? Постараться максимально увеличить расстояние, без остановки гнать по прямой, чтоб выскочить из зоны слежения... Так какого хрена лысого вместо накатанной дороги на Гарл - город-порт, ближайший транспортный узел это чудо-чудное поехало... в лес? Да, точно, четыре часа назад маячок стартовал от избушки в сторону излюбленного места отдыха майора: к озеру в сосновом бору. Машина проторчала там целый час! Потом двинулась к Ларуту... И на данный момент снова стоит... Лейтенант отложила на кровать умный прибор и медленно выдохнула. Всё это, конечно, очень интересно, но ей-то как быть? Связи с внешним миром нет, гостей она ещё неизвестно, когда дождётся, а с эдайцем надо что-то делать прямо сейчас. Потому что непонятное поведение хуже злостного упрямства. По хорошему отпускали - не пошёл, месяц рядом тёрся, слушал, через плечо в документы заглядывал и вдруг - в ночь, ни с того ни с сего... Нет уж, теперь не до гуманизма, слишком многое на кон поставлено. Ариана поднялась с пола и уселась на кровать, машинально вороша ногой разбросанные вещи. Минута, две... Секундная стрелка на хромом будильнике отбивала такт не хуже хронометра. Думай - не думай, а куда не кинь - везде клин. Хлебнув воды из графина, девушка взялась за привезённые майором обновки. В город надо, пока машина стоит... Плохо, что фото казнённого лейтенанта, похоже, во всех газетах было, и запросто на людях показаться теперь нельзя... ей нельзя... А вот Айгуль можно.
  Прощальный променаж по родному краю: по лесу с вещмешком, легко бегом... Конечно, не в парандже и не к железнодорожной станции: сорок километров - не ближний свет, ради сомнительного удовольствия покататься на электричке. До автотрассы всего пара часов физкультуры, а там с краю леса переодеться в добропорядочную эдайку, спрятать пожитки и вперёд - ловить попутку.
  Пока, голосуя на обочине трассы, Ариана пыталась прикинуть, с какой вероятностью она сама бы взялась подвозить нечто мрачное в балахоне, вылезшее из леса, в притормозившем грузовике обнаружилась родная, курчавая душа. Водитель - пожилой эдаец в промасленной, сдвинутой на затылок кепке долго негодующе цокал и стыдил землячку, торчащую без сопровождения на безлюдном участке и ловящую машины, как не при духах будет сказано, самой понятно кто... Но после жалостливого рассказа о лесной сторожке и тяжело заболевшем брате, за лекарством которому она в город и собралась, горец умерил пыл и всю оставшуюся дорогу сетовал на проигранную войну, свою вынужденную миграцию, хаял местные нравы, работодателей, налоги и погоду. В плане языковой практики это было... познавательно. Живописно-матерные обороты речи в учебниках не прописаны, а Тимур посвящать в такие тонкости, видимо, стеснялся. Да и не предназначены они для нежных девичьих ушей... Этот дядька считал примерно так же, потому и извинялся после каждой эмоциональной тирады, но не поделиться накипевшим просто не мог.
  Оставшись одна в центре Ларута, девушка, насколько позволяла паранджа, шустро направилась в общественный туалет. В самом деле, незаметно извлечь прибор слежения из-под длинных одежд непросто, а сидеть с ним на лавочке у фонтана - не самая замечательная идея. Чем ближе к объекту, тем лучше детализация. И теперь лейтенант с уверенностью могла сказать, что подопечный за истёкшее время вдоволь помотался по городу и теперь "завис" в спальном районе, до которого пешком ей пилить и пилить...
  Через забрало сетки знакомый с детства город ощущался слегка иначе. По крайней мере, прогуляться по центральной улице сейчас уж точно желания не возникало. Прохожие встречали плывущий мимо балахон такими взглядами, что хотелось слиться с асфальтом. Кто-то недовольно бубнил себе под нос, кто-то вслед плевался. Нда... Демократическая республика, не Эдачера какая-нибудь, а гляди того и тут камнями забьют. Становилось ясно, отчего Тимур такой дёрганый, всегда на взводе, в глухой обороне. И для себя Ариана решила, что теперь обязательно парня поймёт и пожалеет... сразу после того как найдёт и придушит.
  Найдя нужный дом, девушка медленно двинулась вокруг него, чтоб только не торчать серым пятном под окнами. Обычная, жилая пятиэтажка... Сомнительно, что эдаец чаёвничает сейчас у кого-то в гостях, значит... Значит, что-то тут не чисто. В два подъезда вход свободный, жильцы туда-сюда снуют, а на двери третьего домофон, камера и коврик у порога такой новый, фирменный как у коммерческих учреждений со стабильным доходом. Лейтенант нажала кнопку вызова и едва собралась прикинуться перепутавшей адрес, туповатой, но настойчивой гостьей города, как её опередили:
  
  - Это опять вы? - прозвучал из динамика недовольный женский голос. - Вам на среду назначено, что непонятного?
  - Ждать среда никак! Я прошлый раз объяснять, а вы не слушать! Два дня - долго, терпеть не можно! - стараясь сделать голос глуше и коверкая слова на эдайский манер, затараторила Ариана. Оставалось искренне порадоваться тому, что Вардан, экономя и не вдаваясь в модные изыски, купил однотипный, штампованный вариант паранджи, который массово носило большинство стеснённых в средствах горских беженок.
  - Заходите, - буркнула, видимо, администратор сего заведения, не желая препираться через переговорное устройство и привлекать внимание с улицы.
  
  Под писк открывающегося замка лейтенант проскользнула внутрь, уже на ходу понимая, куда попала. Не бордель и не игорный дом... Больничка. Частная лавочка, в которой официально, скажем, лечат зубы и сводят бородавки, а втихую латают незарегистрированные пулевые и ножевые ранения, принимают нелегалов с деньгами, но без документов и не задают лишних вопросов...
  
  - Гульдженнет, сколько можно? - строго вопросила миловидная сотрудница в белом халатике, глядя на себя в зеркальце и поправляя макияж. - Вы вчера приходили, рыдали, про семью рассказывали и я, по-моему, доходчиво объяснила, что раньше среды аборт вам всё равно не сделают! Да, срок поздний и пятеро детей - по лавкам, и квартирная хозяйка выгнать грозится, но пара дней ничего не решит! Да и вообще, раньше спохватываться надо было, не тянуть до последнего, а вы... Вы кто? - осеклась брюнетка, наконец, закончив с наведением красоты и удивлённо хлопая ресницами на неподвижную, подозрительно молчаливую фигуру напротив.
  - Не Гульдженнет, - решив оставить акцент, но слегка улучшить произношение, призналась гостья. - Я за мужем пришла: эдаец, молодой, среднего роста, наголо стриженный... Тут у вас должен быть. Где?
  - А, ну... там, - администратор растеряно махнула рукой в сторону лестницы на второй этаж. - У хирурга...
  - Номер кабинета? Давно он зашёл?
  - Уж час с лишним, синяя дверь возле окна... А вы зачем туда? Там операция! - встревоженно засеменила каблучками девушка, пытаясь остановить странную, угрюмую эдайку, которая, вот честное слово, уж лучше бы выпрашивала аборт, чем страшно цыкать и одним движением отодвигать её в сторону.
  
  За синей дверью, и правда, развернулся кабинет полевого хирурга. Горца резали прямо на кушетке под лампой, судя по тому, как тот вцепился в изголовье и скрежетал зубами, даже без анестезии.
  
  - Куда вы ломитесь без очереди?! Выйдите! - обернувшись через плечо, гаркнул эскулап, бросая в лоток инструмент. - Пациент, лежите смирно иначе за последствия я не отвечаю!
  
  Тимур болезненно скривился и опустил голову обратно, не сводя с гостьи неприязненно сузившихся, тёмных глаз.
  
  - Чип решил вырезать? Ай, да молодец, - перешла на эдайский Ариана, с трудом сдерживая шипение в голосе. - А чего на живую режут, острых ощущений захотелось?
  - Денег мало, экономлю, - решил всё же снизойти до ответа парень, хотя, судя по всему, сейчас ему было совсем не до разговоров.
  - На инвалидность? Ты помнишь, что майор тогда сказал?
  - Без хирурга трогать нельзя...
  - Уважаемая, вы ему кто? Родственница? - снова не выдержав, рявкнул врач, прерывая трескучий диалог на непонятном языке. - Жена? Тогда сядьте на стул и не маячьте у меня за спиной!
  
  Ариана решила не испытывать терпение занятого человека и смирно уселась, куда показали. Теперь о ходе операции она могла судить только по редким комментариям хирурга и выбираемому им инструменту.
  
  - Доктор! Осколок я взять на память! - радостно подскочила девушка, выхватывая из пинцета и тут же пряча в складках только что изъятый чип. - Муж здоровый будет? Быстрее его зашить!
  - Здоровый... Фирма веников не вяжет, - отмахнулся мужчина, берясь за швейные принадлежности. - Раз до сих пор в сознании и под нос ругается, то и дальше сдюжит. Так ведь, парень?
  
  Эдаец разжал зубы и пробормотал нечто утвердительное, чтоб потом снова уткнуться лбом в потёртую обивку кушетки и, покрываясь холодным потом, терпеть художественную штопку.
  
  - Доктор, мы вам так благодарны! Так благодарны! - в лучших традициях засекутилась лейтенант, когда ей чуть ли не на руки сдали свежевылеченного мужа, пытающегося с мутных глаз совладать с пачкой купюр и рассыпающейся мелочью. - Сколько вы брать за работу?
  - С вас полторы тысячи лир, - готовя место для нового пациента, деловито выдал эскулап, и хвалебный щебет комом встал у Арианы в горле.
  - Сколько? - хрипло переспросила девушка, поборов желание уточнить тоже самое на родном матном.
  - Уговор на двести пятьдесят был! - опершись о супругу как о стенку, рвано выдохнул Тимур.
  - Вы нас обмануть? Я не понимать! - за компанию возмутилась лейтенант, отчего-то подозревая, что ещё пять раз по столько же у "головешки" в другом кармане не завалялось.
  - Всё вы понимать, - скривившись, передразнил её хирург. - Иначе бы так шустро "осколок" не спрятали. Муж-то у вас беглый лагерник, не так ли? Со следами истощения, побоев, наголо стриженый, без документов, зато чипированный по последней моде.
  - Я не лагерник! - резко выпрямился Тимур и тут же, охнув, вновь схватился за крепкое женское плечо. - Я...
  - Да мне всё равно, - устало вздохнул мужчина. - Даже если ты из зоопарка сбежал. Мне и дальше будет всё равно... за полторы тысячи лир.
  - Столько денег нет, - исподлобья зло сверкнул глазами горец.
  - А вот это уже плохо, - задумчиво прикусил губу врач. - Советую подумать, где их достать, а то у нас на третьем этаже охрана сидит... Не хотелось бы вам швы попортить.
  - Джерче! Хив орум нара... Содр мируз!
  - Так... похоже, мы не договорились, - состроил кислую мину хирург, подходя к столу и глядя на сжимающего кулаки, что-то враждебно рычащего пациента. - Слава Единому, на прошлой неделе тревожную кнопку прямо в кабинет провели. Знаете ли, контингент неспокойный бывает.
  - Тысяча сто лир.
  
  Мужчина замер, поглаживая пальцем сигнальное устройство и разглядывая начавшую торг эдайку.
  - Уважаемая, здесь вам не рынок, - удивлённо хмыкнул он. - Тысяча триста - как минимум!
  - Тысяча двести.
  - Тысяча двести пятьдесят.
  - Тысяча двести пятьдесят и укол обезболивающего прямо сейчас, - ровно выдала упёртая горянка, сгружая мужа обратно на кушетку и нетерпеливо маша рукой так, словно дело уже решено.
  - Чёрт с вами, - усмехнулся хирург, от стола направляясь к шкафчику с лекарствами. - Аж прям завидно, какая тут любовь.
  
   ***
  
  - Зачем столько денег отдала? Надо было его просто... - Тимур в сердцах саданул кулаком по рулю, стоило "жене" усесться рядом на пассажирское кресло и захлопнуть дверь внедорожника.
  - Эка, ты разошёлся! Это тебе не война и не крыса-сокамерник... У нас, знаешь ли, просто так людей убивать нельзя! - "стриженная", на удивление, не злилась, скорее досадовала и возмущалась.
  - Убивать нельзя, а обманывать и шантажировать можно? - не унимался парень, часто дыша и бесцельно пялясь через лобовое стекло в пустующий двор.
  - Вот ты гордый такой, правильный... А слово своё нарушил!
  - Я? - искренне изумился горец. - Я не нарушал! Ведь не сбежал же, так... туда-обратно. Просто больницу долго искал.
  - Теперь понятно, чего ты по городу мотался... А на озеро зачем ездил? - лейтенант решила не взывать к совести и здравому смыслу "сына гор", они у того явно какие-то сильно свои, национальные. Тут хотя бы с фактами разобраться...
  - Деньги выкапывал, - нехотя признался тот. - Мои деньги, сам копил!
  Тимур, было, уже собрался ругаться и доказывать, что нет, не своровал и не ограбил, но девушка замолчала. Вот тут, и правда, занавешенное лицо - как помеха. Чего под покрывалом твориться? То ли зубами скрежещет, то ли уснула...
  
  - Я не подставлял... не думал, что ты следом пойдёшь, - теперь горец и сам не понимал своих ощущений. Казалось бы, всё как должно, всё правильно сделал! А со стороны так выглядит, что оправдаться хочется. - Чего теперь, ругать будешь?
  Объёмная фигура на соседнем сиденье затряслась, и из глубины раздался приглушённый, слегка нервозный смех.
  - Ругать? Я тебе мамка, что ли? Может, ещё за воспитание взяться, хворостиной погонять? Так в парандже неудобно!
  - У нас не паранджа говорят, а чинзара, - обиженно засопел парень, изо всех сил стараясь сохранить вид независимого, непрошибаемого насмешками воина. - Так... не злишься из-за чипа?
  - А что мне с него? Раз уж в Эдачеру с тобой собралась, надо как-то... доверять.
  - И майору не нажалуешься? - как будто, между прочим, поинтересовался Тимур, искоса поглядывая на горку из ткани.
  - Чтоб он тебе ещё один поставил, а ты опять - в самоволку? Моего приданного на второй такой манёвр с хирургом не хватит.
  - Деньги, да... Много денег пропало, - прищурился горец, что-то сосредоточенно прикидывая и соотнося с неписанными правилами клановой чести. - Я верну... или возмещу когда-нибудь.
  - Когда-нибудь - это долго, - тоскливо вздохнула лейтенант. - Давай ты прямо сейчас начнёшь? - предложила она, откидываясь на спинку сиденья. - Тебе после укола полегчало? Руки не трясутся? Тогда поехали уже! Надоело мне местное привидение изображать...
  
  ГЛАВА 49
  
  Поезд дальнего следования неспешно набирал ход, оставляя позади суету и нарядные башенки вокзала. Теперь хоть и с остановками ехать можно было напрямую через границу до самого Тарнака, не закладывая лишних петель, медленно, но верно приближаясь к цели.
  
  - Радуешься? - распихав незатейливый багаж, осведомился Тимур, пытаясь разглядеть лицо жены под плотным покровом сетки.
  
  Ариана неопределённо повела плечом. Купе на двоих и монотонная дорога располагали к беседе по душам, но признаваться, что вместо предвкушения встречи и азарта борьбы нехилый мандраж, не хотелось.
  
  - Боишься? - удивлённо вскинул брови горец.
  - Опасаюсь, - воспроизвела она любимое изречение знакомого прапорщика. - Дверь запри, мне подышать надо.
  
  После разоблачения воздуха стало, и правда, больше, шевелиться легче, краски мира богаче, но злоупотреблять "открытием личика" всё-таки не стоило. Во-первых, никуда не денешься - привыкать надо и к объёмам и к ограниченному углу зрения, а во-вторых, надевать это многослойное убранство ничуть не быстрее, чем химзащиту.
  
  - Сам-то рад? - усмехнулась лейтенант, оставшись в одном простом, мешковатом платье и нижних штанишках. - Так рвался и вот, наконец, домой едешь...
  - Ещё не домой, - качнул головой парень. - Мой дом Зирда, а мы - в Петофу.
  - Далеко они друг от друга?
  - Четыре дня на машине добираться... Как только уговор выполню - сразу к себе уеду! - с нажимом выдал Тимур. - Не удержишь!
  
  Девушка ошарашенно моргнула.
  
  - Ты думаешь, если всё получится, я тебя за ногу обратно на ферму поволоку, что ли?
  - Если? - помолчав, покосился на неё эдаец. - Боишься, что не выйдет ничего?
  - А это ты мне скажи... Есть у нас шансы?
  - Сложно... От многого зависит, - задумавшись на пару минут, наконец, изрёк парень. - Клан должен принять, мы должны быть полезные, а если нет... на окраине поселят как чужаков.
  - Подожди, тебе ж документы сделали, - напряглась Ариана. - Тимур Дажмард - ты теперь по праву рождения к "первым сыновьям" принадлежишь. Потомок дальней, почти растворившейся в эмиграции клановой ветви, но всё же родная кровь. Тебя не могут не принять!
  - Меня убить не могут, прогнать не могут, если я приют попрошу, - спокойно пояснил горец, воюя с упрямой, не желающей плотно закрываться форточкой. - А вот пускать на внутренние земли и в семью принимать не обязаны. Такое право заслужить надо.
  - Ты раньше предупредить не мог? - сдерживая накатывающую злость, вцепилась в край стола лейтенант. - Тебе ведь это всё тоже вроде как надо!
  - А меня про порядки "первых сыновей" не спрашивали, - демонстративно отстранённо пожал плечами Тимур. - У тебя же генералы и боевые майоры в советчиках, зачем дикого "головешку" слушать?
  
  Ариана сделала пару глубоких, успокоительных вздохов и прикрыла глаза. Очень хотелось ругаться. Воистину вараны придумали все их неписанные, изменчивые, но если главе клана втемяшится в голову, то обязательные к исполнению, внутрисемейные законы. Эвнек, правящий в своём мирке, волен по собственному усмотрению отменять и возвращать из небытия веков любую хрень, ссылаясь на благо рода и волю предков. Поэтому поддерживать мир с эдайским государством всегда было сложно. С правящей верхушкой Эдачеры худо-бедно можно прийти к согласию, а вот с каждым отдельно взятым князьком, сидящим на своей горе, просто нереально.
  
  - И как нам эту самую полезность доказать? - остыв до нужного градуса, терпеливо продолжила диалог девушка, втихую надеясь, что вот это вот внезапное открытие - просто небольшая заминка, поправка на ветер, а не закономерное начало конца.
  - Не нам, а мне, - отозвался насупленный информатор. - Я мужчина, я за всё отвечаю!
  - И?
  - Не знаю, - с досадой признался Тимур, в очередной раз цепляясь взглядом за стоящую у неё под боком сумку с едой. - С этим надо на месте разбираться. Хорошо, если им водитель нужен или переводчик, или мастер... Я ножи умею делать, меня дед учил...
  - Кстати, - в поисках чего-то похлопала себя по карманам лейтенант. - Твоё. Возвращаю.
  
  Под недоверчивым взглядом горца на стол лёг замотанный в тряпицу нож. Его нож! Любовно выровненное и заточенное до острия бритвы лезвие из найденного в лесу металлолома, янтарная, тёплая рукоятка из яблоневого корня. Его последнее, подпольное творение, отчаяние и надежда на когда-нибудь вольную жизнь.
  
  - С чего вдруг? Сначала отобрала, теперь - обратно? - буркнул он, вертя в руках клинок.
  - Давай не будем вспоминать, как ты им спину себе ковырял, меня прирезать пытался, - одарила его "ласковым" взглядом супруга, выкладывая на стол провизию. - Возьми свою прелесть и что-нибудь полезное сделай: хлеб нарежь, мясо... Или это опять какое-нибудь жуткое оскорбление воинской чести?
  
  Тимур усмехнулся и подтянул поближе говяжий рулет. Эх, предки... дайте терпения! Всегда знал, что женщина - не сильно умное создание, но чтоб простых вещей не понимала? Как может быть зазорно нож в ход пустить за обедом, на охоте, когда мастеришь что-то? Это ведь не только оружие, это друг! Союзник, соратник, помощник, который всегда с тобой. Он не ритуальный и не музейный... он почти что живой. По крайней мере, в душу клинка издревле многие поколения верили. И безделье при таком отношении строго противопоказано, от него любая душа начинает ржаветь...
  
  - Ты смотри, какой Вардан заботливый! А ты на него всё волком смотришь, - шутливо упрекнула Ариана, указывая на что-то в раскрытой сумке. - Сразу видно, человек опытный, про долгую дорогу думал, про четыре дня безделья в закрытом купе.
  - Самогон? - брезгливо сморщил нос эдаец, опознав пластиковую полторашку. - Пить будешь?
  
  Ариана неторопливо вытащила бутылку, отвинтила пробку и принюхалась, наблюдая за парнем. В показном равнодушии сквозила опаска и, к немалому удивлению, закипающая злость. Вот кому-то муж золотой достанется! Горцы и так весьма умерены в плане алкоголя, а у этого конкретного товарища майор своими ночными пикниками, похоже, и вовсе отвращение к горячительному привил. Гляди того, сейчас ей под ноги плюнет и пойдёт руки мыть, вспомнив, что на вокзале за эту сумку держался.
  
  - Оставим до особого случая, - словно не заметив кривящихся губ, легко решила Ариана, убирая с глаз долой стратегический запас. - А вот это я всё-таки попробую, - поставила она на стол небольшой сосуд из тёмного стекла, - раз противно - можешь отвернуться.
  
  Ели молча и, судя по всему, тёткины деликатесы. Готовила Кора, скорее всего, для Вардана, собирая сына в мнимую командировку, а тот любезно снабдил домашней стряпнёй их маленькую диверсионную группу. Уже через час по коридору, мимо двери купе потянулась нескончаемая вереница пассажиров в сторону туалета. Народ делал последние вылазки по своим делам и готовился ко сну. Ариана глянула в сторону лежащей тряпичной горкой чинзары. Да... Надо переждать основной поток сограждан и тоже сходить, предварительно завернувшись в свой маленький шатёр. А пока... можно расслабиться, в очередной раз вспомнить что-нибудь приятное, далёкое, неважное, глядя на бегущие за окном цепочки дорожных огней, слушая свист встречного ветра и убаюкивающую песню колёс.
  
  - Будешь? - подливая себе в стакан новую порцию тёмно-рубиновой жидкости, девушка поймала любопытствующий взгляд соседа. - От Дамира, вишнёвое... хоть и не варенье.
  
  Наполнив подставленную ёмкость на треть, лейтенант с большим трудом подавила усмешку. Господи, принюхивается, приглядывается... словно колдовского зелья дали или отравы какой.
  
  - Не понравится - выплюнешь, - подбодрила она, потягиваясь на сиденье.
  - А вы такое пили с майором... тогда... у озера?
  - Да мы с ним всё больше самогонку, - смутно припоминая совместные поездки на природу, наморщила лоб Ариана. - А... или ты про тот раз, когда тост не поддержал, вино вылил, а потом хорошо так от него огрёб? - наконец, сообразила девушка. - Там сливовое, кажется, было...
  
  Как ни странно, но сие уточнение оказалось решающим. Горец медленно сделал первый глоток и прислонился к стенке, не выпуская из рук стакана.
  
  - Ты с ним была, ты такая же... Почему бить не давала?
  
  Ариана перевела удивлённый взгляд на попутчика, нехотя освобождаясь от уютного гипноза дороги.
  
  - А тебе сейчас не всё равно?
  
  Парень пожал плечами и поднёс к губам стакан.
  
  - Мне непонятно... А ведь нам рядом спать.
  - О, да... Это, конечно, повод для того, чтоб разобраться, - усмехнулась девушка. - Вдруг я всё-таки варан...
  
  Тимур покраснел почти в цвет убывающего напитка и возмущённо глянул исподлобья. Воспоминание о позорной панике в избушке аукалось волной стыда и холодным потом на загривке.
  
  - Ладно, ладно... не буду больше, - покаялась лейтенант, разливая на двоих остатки из бутылки. - Я ж не со зла язвлю, просто привычка... не от хорошей жизни, между прочим. А ты прямо таким родился?
  - Каким? - покосился на неё эдаец.
  - Горцем в квадрате, - выдала девушка, облизывая пальцы и цепляя из нарезки ещё один приглянувшийся кусочек. - Воином - завоевателем, страшным "барсом", истребителем "нечистых"...
  - Да я до этого похода и дарман-то ни разу не видел, - насмешливо прыснул Тимур. Мне семнадцать лет было, я только школу закончил. Дед к себе подмастерьем взял ножи делать. А до этого скотину пас и лошадей объезжал на продажу. С отцом хотели дом поправить, мать невесту приглядывала... Нужны вы мне все были с вашей святой Дармой!
  - А чего ж воевать стал? Пересидеть мог, спрятаться.
  - Род опозорить?! - изумился парень, пьяно блестя глазами. - Сказали: "Надо". Я и пошёл! Нельзя эвнека ослушаться.... Отец эвнек был... а теперь я! Мне дома клан собирать, семью защищать! А "медведь" сказал, что с фермы не отпустит...
  - Кто? - подняв брови, переспросила лейтенант. - Медведь? Это... это Вардан, что ли?
  
  Тимур осёкся и нехотя кивнул, залпом опустошая ёмкость.
  
  - Понятно, - прикрывая рукой глаза, хихикнула Ариана, поражаясь, насколько порой полезно подпоить собеседника. Кто бы мог подумать... молчуна-то со стакана унесло! А ведь вино даже не креплёное, молодое - перебродивший сок. - Мне тоже прозвище дал? Дай угадаю! Небось, гадость какая-нибудь...
  - Стриженная, - пыхтя, выдал парень, настороженно отслеживая её реакцию.
  - Так значит, - потеребила свой отрастающий ёжик волос лейтенант, - ладно, могло быть хуже... Ну, вот и познакомились.
  
  ГЛАВА 50
  
  Следующие два дня прошли неторопливо и чинно. Остановки, вокзалы, зазывные крики уличных продавцов под окнами, неспешные разговоры и заполнение миграционных карт на подъезде к границе. Писала на эдайском Ариана не то чтобы очень хорошо, но, оказалось, мучиться с чужими буквами совсем не обязательно. На это есть муж. Ведь далеко не каждая горянка грамоте обучена.
  Таможенный контроль ждали во всей боевой готовности и всё же нервозно. Мало ли... каких только подлянок в жизни не бывает. Документы высшего качества "ангелы-хранители" как для себя постарались, и к соотечественникам на границе должны лояльнее отнестись, но всё одно многое от смены зависит и от хорошего настроения проверяющих, уж это бывший лейтенант погранвойск знала не понаслышке.
  К счастью, страхи не оправдались. Багаж и паспорта у них проверили быстро и без излишней рьяности, личико Айгуль Дажмард разглядеть никто даже не пытался, впрочем, как и заговорить с ней, проявляя интереса к мужней жене не более чем к ручной клади. Не найдя ничего предосудительного, принимающая сторона дала зелёный свет, приветствуя возвращение бравого солдата с супругой на родную землю. После этого можно было выдохнуть и ехать спокойно. А из-за плотной сетки чинзары девушка успела заметить, что выдохнула не только она. В вагоне было много транзитников, мечтающих побыстрее проскочить не слишком гостеприимную Эдачеру и оказаться в торговой Канриме или нейтральной, удалённой от суеты Вазре. Уже к вечеру среди пассажиров сплошь витало хорошее настроение. Ещё бы! По углам шептались, что добрую треть иностранцев эдайская таможня всё же с поезда ссадила и завернула обратно, кому-то повезло уехать для разбирательств в местное отделение, кому-то лишиться части денежных средств... Остальные считали себя счастливчиками, прошедшими сквозь игольное ушко и, не стесняясь, праздновали безболезненный въезд на территорию конфликтного государства.
  Лейтенант, может, была бы и не против разделить с народом постстрессовую эйфорию, но в нынешнем статусе влиться в гуляния не представлялось возможным. Поэтому оставалось молча позавидовать чужому веселью и лечь спать, настраиваясь на ещё один день дороги и предстоящую работу.
  Утро, к неудовольствию девушки, началось слишком рано и, как ни странно, с расталкивания соседом по купе. Успев спросонья удивиться, что жутко стеснительный горец вот прям за голое плечо трясёт, она не сразу вникла в тарабарщину на торопливом эдайском.
  
  - Хорты? Откуда... В смысле, где хорты?! - Ариана резко села на постели, одёргивая сползшую нижнюю рубаху. - Там?!
  
  Она мельком глянула на платформу поверх занавески и без лишних разговоров принялась натягивать на себя многослойный наряд. Ох, мать честная, не было печали...
  Не прошло и пяти минут, как в спящий поезд под слабое сопротивление проводников ворвалась шумная, взвинченная толпа. Топот, зычные выкрики, мощные удары в дверь, женский визг и зарождающаяся массовая паника вперемешку с автоматными очередями.
  
  - Сейчас и до нас дойдут. Молчи, только молчи! - словно закаменев, выдал Тимур, отодвигая задвижку и не спуская с двери глаз.
  Вслед за потасовкой в соседнем купе гости ввалились и к ним, бесцеремонно выдирая из рук паспорта и выпроваживая на свежий воздух.
  На платформе супружескую чету пихнули в длиннющую шеренгу из таких же растерянных и перепуганных пассажиров. Прохаживающиеся мимо боевики глаз поднимать не давали, ударами прикладов сдерживая и равняя строй, но из-под чинзары рассматривать происходящее можно было сколько влезет. Малюсенькая железнодорожная станция с покосившимся, брошенным домишком вместо здания вокзала, серая бетонная платформа под ногами, рельсы, шпалы, горы и... и всё. Позади воющей, причитающей, голосящей шеренги - поезд, застрявший чёрт-те где, окружённый ротой, не признавших окончания войны, ушедших в партизанщину горцев. Хорты хоть и объявляли себя борцами за независимость и национальные идеи Эдачеры, но грабежом и разбоем не брезговали.
  
  - Бежать не вздумай - убьют! - улучив момент, коротко шепнул Тимур, для надёжности цепко ухватив жену за запястье.
  
  Девушка еле заметно кивнула, подавив нервозное желание огрызнуться. Не до такой степени она дура, чтоб аки лань тут в покрывале перед вооружёнными отморозками скакать! Но возмущение быстро отошло на второй план, когда с другого конца шеренги к ним стала стремительно приближаться группа горцев, по ходу движения выдёргивающая пассажиров из строя. Неугодных тут же уводила другая команда и... нет, даже не за вокзалом, а прямо перед ним, показательно расстреливала. Первая четвёрка смертников, вторая, третья... Сердце ушло в пятки, а в животе противно заныло. Премерзкое, счастливо позабытое ощущение...
  
  - Кого они выбраковывают?
  
  Лейтенант смотрела во все глаза, но принцип отбора от неё ускользал: мужчины, женщины - все разных возрастов и национальностей. Вот завернули руки и потащили на лобное место двух канримцев, а третьего из их же компании не тронули. Под слезливые причитания и бесполезные мольбы затолкали к смертникам старую, беззубую бабку дарманку с корзиной самодельных куколок-крупянок. А вслед за ней хмурого, глядящего на всех волком парня эдайца.
  
  Тимур, если и понимал логику происходящего, то ответить не успел. Двое горцев подошли ближе и девчонка, стоявшая по правую руку от Арианы, мелко затряслась, вцепившись в закрывающего её мужчину. Ещё секунда - надрывный всхлип, короткая потасовка - и отца с дочерью увели к вокзалу. Ариана отвернулась, не желая видеть то, чего исправить не в состоянии. И чинзара была очень кстати, потому что урождённую дарманку сейчас трясло и лихорадило ничуть не лучше чем тех двоих. Она, пусть хоть и бывший, но офицер! Она принимала присягу и клялась защищать свободу, веру и этот народ! Народ, который на её глазах расстреливают!
  
  - Эджес-Вух не говорил с детьми воевать, - не громко, но достаточно чётко выдал Тимур, заставив одного из боевиков оглянуться.
  - Пятнадцать лет - не ребенок, пятнадцать лет - невеста! - удивлённо улыбаясь, широкоплечий хорт вернулся на пару человек назад, остановившись напротив соотечественника. - Она же кохра! Ещё год-два и начнёт таких же, как сама плодить!
  
  Кохра... Слово явно из нецензурного лексикона, для себя Ариана перевела его как "позор крови", смешение двух рас. В облике девчонки было действительно много от горянки, и раз отец - дарман, то, видимо, от матери передалось.
  
  - Зачем стрелять? Можно с поезда ссадить, пусть обратно едет!
  - Как слепой дурак говоришь! - встрял в перепалку прохаживающийся меж рядами автоматчик. - Сейчас пожалеешь, а потом её сыновья на нашу землю с оружием придут!
  - Если придут, мы их как воины встретим! А кто нерождённых детей боится, тот трус, а не мужчина!
  - Что?!
  - Кто трус?!
  - Что он сказал?!
  
  Ариана медленно выдохнула и прикрыла глаза. Ну, вот и всё... Теперь точно капец. Сейчас разом закончатся все сомнения и душевные терзания. К спору о том, каким должен быть истинный эдаец мигом присоединилась чуть ли не треть мятежных партизан. Судя по их общению между собой, проигнорировать животрепещущую тему позора родовой чести не смогла не только солдатня, но и более авторитетные фигуры. В первые минуты ажиотажа, в кольце орущих и размахивающих руками "головешек" Ариана тупо ждала пули в лоб - сначала упёртому, раскрасневшемуся компаньону, а вслед и себе. Но... эдайцы, в самом деле, странный народ. Пошумели, за ножи подержались, чего-то умозаключили и... разошлись. И не важно, что начинали спорить про одно, а закончили совершенно другим. Главное - все довольны, все смеются, и командиры дали отмашку разгонять пассажирский строй по вагонам.
  
  - И что это такое сейчас было? - закрывшись в купе, девушка, не особо заботясь об эстетике наряда, откинула на спину душную тряпку и судорожно потёрла лицо. - Ты мне говорить и провоцировать запретил, потому что самому очень хотелось?!
  - Мне можно... Соотечественника не тронут, - Тимур хоть и пытался до сих пор изображать из себя непрошибаемого, равнодушного к обстоятельствам "барса", но подрагивающие руки выдавали всё с лихвой.
  - Да? А того эдайца чего тогда к стенке поставили? Он ведь на кохру не похож! Воин, чтоб его!
  - Нож отобрали, пояс сорвали - значит, предатель. Дезертир или перебежчик... За такого никто не заступится, - нехотя пояснил парень, тяжело плюхаясь на сиденье. - Такого и мать проклянёт.
  
  Поезд тронулся, оставляя позади вокзал-призрак с окровавленным тротуаром и снующими по территории, готовящимися к встрече новых гостей хортами. Расстреляли ли последнюю набранную четвёрку? Выстрелов девушка не слышала. Вернули в вагон? В начавшейся при посадке суете было уже не разобрать. Ариана отодвинула в сторону мятые паспорта, вытянула из распотрошённой и запинутой под стол сумки пластиковую полторашку и, выдохнув, сделала большой глоток. Рядом засопел, но всё же промолчал, горец. Занюхав рукавом, лейтенант убрала самогон и, закрыв глаза, свернулась калачиком на разобранной постели, теперь уже не для того чтобы доспать положенное и протрезветь, а чтоб тупо выключиться и начать этот день сначала.
  
  Выпасть из реальности получилось не более чем на час. Осточертевшее дежавю: снова стук в дверь и гомон на зычном эдайском. Девушка приподнялась на локте, найдя глазами мужа. Тимур, отвечая на немой вопрос, только пожал плечами.
  
  - Кто там ломится? - гаркнул он, развернувшись к двери, сходу становясь наглее, злее и опасней. Этаким суровым хозяином своих двух законных квадратных метров.
  - Эй, друг, открывай! Открывай, эй, чего один сидишь?!
  
  Лейтенант, беззвучно матерясь себе под нос, принялась спешно перевязывать головной платок, прилаживать сетку, чтоб путаясь в потайных застёжках, тесёмках, складках и ложных рукавах личного мини шатра, наконец, стать похожей на приличную эдайскую гражданку.
  
  - Зачем пустить не хочешь? Обидно, слушай! Пусти!
  - Не шуми, сейчас открою! Дай, жена переоденется!
  
  Стук и крики затихли, сменившись нетерпеливым, но вполне мирным сопением. А спустя пять минут в коридоре обнаружился один единственный, шебутной горец.
  
  - Гость пришёл, а ты на пороге держишь! - шутливо возмутился невесть откуда взявшийся хорт, первый спорщик и доброволец расстрельной команды. - Мир - дому, привет - красавице-жене!
  - Мир - гостю, - отозвался Тимур, с угрюмой настороженностью пропуская недавнего знакомца на свою территорию.
  
  Парень, не старше его самого, о солдатском прошлом которого напоминали только высокие, армейские ботинки, выдал ещё пару общепринятых пожеланий молодой семье и, сняв шапку и короткий, войлочный плащ, уселся за стол.
  
  - Настоящего айджа сразу видно, как доброго коня среди ишаков! Ты как в строю заговорил, я сразу понял - не робкого десятка... А ещё единокровец и тоже в Петофу! Теперь нескучно поедем.
  
  
  
  ГЛАВА 1
   Дождевые капли мелко дрожали на стекле: то гравий, то глина, то насыпь, то воронка... Не дорога, а сплошной аттракцион. Но Ариане даже нравилось. Списанный военный микроавтобус, упрямо жужжа, легко выныривал из глубоких луж, не сбавляя ход, торил чавкающую грязь. А она, предугадывая следующий манёвр, ловила равновесие и слушала мерное бормотание дядьки Дамира. Как же здорово было слышать этот голос! Различать знакомые присказки, рассеяно улыбаться нехитрым шуткам. Ариана точно знала, как именно тот покрутит в руках пачку, прежде чем закурить, как пальцы выбьют по сиденью размеренную дробь. Дежавю... Словно ей пятнадцать лет, и родители наконец-то разрешили провести лето на ферме у школьного приятеля. Тогда её тоже встретили сразу у вокзала, приютили, обогрели... Самое счастливое лето... Одно из самых счастливых в кругу этого семейства... Дежавю... Только вот Ариана уже в два раза старше, шустрый мальчишка, товарищ её детских игр, словил снайперскую пулю в первых рядах пехоты, а вокруг вместо засеянных полей послевоенная разруха...
  - Молодец, дочка, приехала... Заждались. Ведь чуть не прозевал тебя на вокзале-то... Мы думали: в форме, при погонах... а ты вон как, - кивнул он на её бурый плащ, практически слившийся с чехлами сидений.
  Ариана досадливо улыбнулась. Похоже, старому вояке и впрямь хотелось бы провезти её по селу в парадном кителе. Но о специфике службы напоминали только армейские штаны, тщательно заправленные в широкие голенища сапогов.
  Лес, озеро, снова лес... И первые дома на горизонте. Просёлочная дорога, лай собак, любопытные лица, заглядывающие в окна машины. Всё почти так... Разве что свежие срубы белёсыми пятнами режут глаз. Прошёл год, люди успели отстроиться, вновь завести скотину, посадить огороды... В городах раны на показ: разбитый асфальт, руины кварталов, пустые глазницы брошенных зданий. А здесь неубиваемый пырей и иван-чай зарастили котлованы, прикрыли пожарища. Земля стерпит - стерпит и человек.
  Ветряк возле фермы неутомимо черпал небо разноцветными лопастями. Краска кое-где выцвела и облупилась, но он уцелел. От здания правительства в столице осталось одно название, а этот негодник стоит! И радуется, и радует... У Арианы возникло дурацкое желание расцеловать ржавую махину, но у ворот их уже встречали.
  Полноватая женщина всплеснула руками и поспешила к затихшей машине.
  - Ну, наконец-то! Арья, девочка моя! - заботливо запричитала Кора. - Вымахала, вытянулась, похудела...
  Приятно возвращаться туда, где тебя ждут. И, зная об этом, можно смело мотаться по миру, выкладываться ради чего-то, казалось бы, очень нужного, плевать на усталость, сон, здоровье, чтоб потом из последних сил доползти до норки, где тебя откормят, отмоют и дадут отлежаться в покое и безопасности.
  - Баньку истопили, сходи попарься! - благодушно пробасил дядька, выбираясь следом. - Банька новая, душистая, лучше прежней будет. Почти всё отстроили... Я покажу, сейчас только Тимура отпущу.
  Из кабины выглянул смуглый парень.
  - Сено прикрой и машину - в гараж, а завтра часам к девяти подходи, за зерном съездим.
  Водитель кивнул и скрылся за толстым, заляпанным стеклом. Машина неторопливо заурчала и тронулась с места.
  
  - Мешки в сарае! - что-то вспомнив, спохватился Дамир, выкрикивая вдогонку. - Будь другом, с вечера закинь, а то забудем...
  
  Баня и правда оказалась выше всяких похвал, особенно если вспомнить обтирание еле тёплой водой и очереди в душевую в военном общежитии. Ариана плеснула на раскалённые камни ещё полковша полынной настойки, блаженно вытянулась на лавке. Лишь бы не уснуть. Дорога была долгой и нервной, а обволакивающее тепло дурманило голову. В маленьком оконце догорал закат, протяжно мычали недоенные коровы, опускалась роса... Её дом, её "кроличья нора"... Но всё же идиллия была неполной. Водитель... Эти чуть раскосые глаза, эбонитовые волосы в мелкий завиток, выдающиеся скулы... Эдаец! Как Дамир мог взять на работу бывшего врага? Да, война закончилась, но они убили Самата! Сына, отраду старости. Ариане тяжело было об этом вспоминать, а уж каково им?
  Девушка опрокинула на себя таз с холодной водой, гоня прочь ненужные мысли, и вышла в предбанник. Небось, тётка уже заждалась.
  
   ***
  - Молочко парное, печево... - суетилась вокруг накрытого стола тётка Кора. - Ты ешь, ешь... Вон, одна кожа да кости... Старший лейтенант, ведомство важное... не кормят вас там, что ли?
  Ариана послушно свернула трубкой ещё один блин. Доказывать, что она всегда такой была - дело бесполезное. Офицерские пайки выдавались регулярно и в полном объёме, многие гражданские могли лишь мечтать о таких деликатесах. Ведомство, в которое она так удачно перевелась, ценило сотрудников и заботилось об их работоспособности.
  - Как Вардан? Навещает? - улучив момент, перехватила инициативу гостья.
  - Пять дней как до тебя уехал, - с сожалением вздохнула тётка. - На службу вызвали, а то б дождался... Он же теперь майор! Большой человек, без него никуда...
  Девушка уважительно кивнула. Гордость за старшего сына переполняла материнское сердце. Пересказывая его успехи, Кора казалась не такой уставшей: глаза блестели, морщинки на лбу разглаживались. Как бы цинично ни звучало, но в этом и был всегда плюс большой семьи. С единственным ребёнком не умирало будущее.
  - А ферма? Хозяйство? - тихонько поинтересовалась Ариана. Совсем не хотелось намекать на то, что старикам уже под шестьдесят.
  Самат был бы идеальным наследником, он любил это всё... поля, нелёгкий крестьянский труд, простые радости жизни... Вардан другой. Он тоже может и знает, упорства на десятерых... но его дорога без возврата.
  - Ничего, - горячая шершавая ладонь накрыла руку. - Справимся. Не бог весть какое хозяйство осталось: корова одна да кур с десяток. Сена насушим, сарай подлатаем, в управе обещали с зерном помочь... Тимурка теперь есть, всё осилим, - успокоила Кора. - Ты лучше рыбки попробуй, вчера он наловил. Костей, жуть, так ты потихонечку...
  Девушка с лёгкой неприязнью окинула взглядом колючий деликатес. Незаметно сделала глубокий вдох, восстанавливая внутреннюю гармонию. Вопрос вертелся на языке, хоть и не имел права быть заданным.
  
  - Эдаец, - наконец выдохнула она, непонимающе глядя на притихшую тётку.- Зачем?
  Слишком резко и зло. Ариана прикусила язык, лучше б совсем промолчала.
  Раздражало то, что до сих пор по стране шаталось достаточно разномастного сброда: подранки разбитых армий, дезертиры, бывшие пленные... Многие из них не торопились вернуться в собственные выжженные земли, вымотанную войной и контрибуциями родину, оседали в деревнях, мелких городках, искали любую работу... Те, кто совсем недавно были по ту сторону прицела, теперь заискивающе улыбались, тянули руки для приветствия, бойко лопотали на чуждом для них языке, коверкая фразы, глотая окончания, и вовсе не обижались, когда их звали "головешками".
  - В хозяйстве нужны руки, это понятно. Но разве нельзя было нанять кого-то из своих?
  
  Девушка пытливо глянула на тётку. Та как-то подозрительно притихла, рассеяно теребя фартук.
  - Мы его не нанимали... - Кора расстроенно всплеснула руками. - Не хотели тебе говорить, так ведь всё равно узнаешь...
  Ариана сдвинула в сторону тарелки, сосредоточенно ожидая продолжения. От эдайцев и в мирное время было предостаточно проблем. В голове замелькали последние громкие дела: грабежи, вымогательство, шантаж, разбой... На какое слабое место надавил этот черногривый тварёныш, чтоб обеспечить себя жильём?
  
  - То есть не нанимали? Он пришёл сам? Кора, он что, угрожал? - из глубины поднималась забытая ярость. Ха! А она ещё пыталась убедить себя, что вражда в прошлом. Что они не все плохие...
  
  Тётка упрямо замотала головой.
  
  - Когда пришёл эдаец? Он был один? - Ариана больше не могла гадать, ей нужно было услышать всё и прямо сейчас.
  - Он пришёл с наступлением, - сдалась тётка, обречённо вздыхая. - Помнишь, я писала? Сильно земельке нашей досталось... эдайцы к городу пробивались. "Головешки" с одной стороны, сынки наши с другой, а мы аккурат посерёдке. Свету белого не видать... А потом хоронили всем селом, когда кончилось-то всё... И своих, и чужих хоронили, что ж мы не люди, что ли? И Тимурку почти закопали... А он живой. Закричал в могиле-то, дед и не смог добить... Выходили, стал по дому помогать. А там и война закончилась.
  
  - Военнопленных больше нет, - осторожно напомнила гостья. - Он не хочет возвращаться?
  
  Кора виновато потупилась, приведя девушку в полное замешательство.
  
  - Не насильно же вы его удерживаете? - слабо улыбнулась Ариана, но тётке, похоже, было не до шуток.
  - Не трави душу, дочка, - тяжёлый вздох, поджатые губы... Поверить в происходящее было почти невозможно. - Вон оно как вышло... Не суди нас строго...
  
  ГЛАВА 2
  Утренний холодок настырно лез под накинутую простынь. Девушка плотнее завернулась в тонкий хлопковый кокон, но сон ушёл, а птичий гомон под самой крышей не оставлял ни единого шанса даже лёгкой дрёме. Ариана блаженно потянулась на узкой кровати, заложила руки за голову, разглядывая комнату, подсвеченную прозрачной золотисто-розовой дымкой. Раньше она любила забираться на высокий подоконник и смотреть, как меняется рассветное небо, пастухи выгоняют в поле скот... Тогда... Кажется, в другой жизни. Далёкие, забытые ощущения, наивные, простые мысли... Как-то странно было вновь находиться в этой комнате: полосатые обои, массивный шкаф со скрипучей правой дверцей, выгоревшая люстра, чудом уцелевшая после первых уроков с рогаткой, письменный стол у окна... Наверняка, в ящиках до сих пор можно отыскать огрызки карандашей и разрисованный альбом.
  Блуждающий взгляд зацепился за светлое пятно на стене. Девушка усмехнулась: заботливость Коры являлась практически всеобъемлющей. Миленькое в своей простоте платьице, чистое и выглаженное. Ариана честно примерила обновку. Наверное, оно должно было ей подойти, тётка даже угадала с размером. Лейтенант застыла у зеркала, гипнотизируя отражение: тонкие лямочки, совершенно оголяющие плечи, рваный белёсый шрам возле локтя, короткая мужская стрижка, обветренное смуглое лицо и бледные ноги из-под кружевного подола...
  
  - Опять в штанах, - всплеснула руками Кора, выставляя завтрак. - Ты же девушка! К нам строители приехали, целая бригада. Наши вертихвостки им проходу не дают, а ты в камуфляже! Хочешь с грядками слиться?
  
  Беспокойство тётки умиляло. Мужчин после войны значительно поубавилось, а тут такой случай.
  
  - Нее, - Ариана, посмеиваясь, управлялась с крынкой, - девки нынче злые... побьют ещё. - Ты лучше скажи, чем помочь? Мыть, полоть, копать?
  - Бог с тобой, дочка, - поспешно отмахнулась Кора. - Ты же отдыхать приехала!
  - Ну... я не могу так сразу, - досадливо призналась гостья. - Постепенно надо... А так хоть польза от меня какая. Огород-то вы всё равно посадили...
  - Зарастает, - виновато согласилась тётка. - Разве что с морковкой подмогни, и на том спасибо будет...
  
  Овощное изобилие ласкало глаз. С посадочным материалом в последнее время было тоже непросто, но тут благословенной звездой взошла запасливость умудрённой опытом фермерши. Ещё девчонкой Ариана дивилась на бесчисленные баночки и кулёчки, полные разнокалиберных семян. Соседи весело шутили, видя её заготовки: " Уж не к войне ли готовишься?" Болтали просто так, а как в воду глядели...
  Отрываясь от грядки, девушка с забытым восторгом оглядывала мощную стену леса, обнимающую село полукругом и уходящую живыми волнами к горизонту. Солнце грело, но не жгло, да и она всегда была мерзлячкой. За забором, возле сарая работа шла гораздо активней. Эдаец разгружал машину под чутким руководством Дамира. Дядька, словно извиняясь, просил убрать часть мешков на второй ярус, уложить их плотней, а прошлогоднее сено скинуть на подстилку... Руки старого фермера сами тянулись к привычной работе, но, по словам Коры, заканчивались такие порывы обычно сорванной спиной и постельным режимом. Уже на пятом мешке с зерном парень стащил с себя майку, и Ариана сквозь прорехи между досками имела возможность лицезреть крепкое, загорелое тело. Интерес был отнюдь не праздный. Пленный без особого труда управлялся с тяжестями, легко взбирался на чердак, затаскивал, ворочал, скидывал и, судя по всему, был абсолютно здоров. Никаких внешних повреждений, указывающих на принуждение, не наблюдалось, и это понятно. Несмотря на душещипательное признание тётки, представить добрейших в мире стариков латентными садистами никак не получалось. Да и не походил эдаец на тех рабов, которых иной раз по долгу службы приходилось вытаскивать из затянувшегося плена, изымать у не в меру предприимчивых работодателей. Сытый, целый, одет, обут, передвигается свободно, с "хозяевами" на дружеской ноге, часто улыбается, пытается шутить... Что могло бы ему помешать просто взять и уйти, будь на то желание?
  Ариана невесело хмыкнула, вновь возвращаясь к прополке, похоже, в этом пазле порядком не хватает деталей.
  
  Девушка только-только успела расправиться с крапивным супом и выслушать от Коры последние сельские новости, как к обеду поспешили присоединиться оголодавшие труженики. Ариана поприветствовала дядьку, живо поинтересовалась его здоровьем, ценой на зерно, сводками погоды, старательно игнорируя того, кто пришёл за ним следом. Она улыбалась старикам, скользила взглядом по просторной столовой, незатейливым картинам на стенах, сшитым тёткой жизнерадостно-жёлтым занавескам, лишь бы не смотреть на дверной проём и, как назло, застывшего там эдайца. Когда лейтенант, всё же не удержавшись, мазанула по напряжённому скуластому лицу, парень как будто вытянулся, и открытая ладонь взметнулась к виску.
  
  - Ну, ну... Что ты, Тимур? Мы ж не в армии, - добродушно пробасил фермер.
  - Тем более, не в одной, - гася раздражение, пробурчала Ариана, двигаясь и освобождая ещё одно место.
  
  Кора потчевала его, как родного, Дамир хвалил за труд и смекалку, строил планы на осеннюю ярмарку. Помощник ел, скромно улыбался, иногда вставляя свои комментарии...
  Идиллия семейной трапезы... Она предпочла бы подобного не видеть. Впервые за этим столом Ариана чувствовала себя не в своей тарелке. Когда старики запросто называли её дочкой, это было понятно и трогательно, но вот эдаец быть "сынком" никак не мог, не имел права.
  
  - Вкусно? - Кора потормошила насупленную гостью. - Как думаешь, что это?
  Девушка взглянула в тарелку, из которой последние пять минут машинально таскала хрустящие кусочки.
  - Вкусно, - подтвердила она, лениво вникая в состав съеденного продукта. - На рыбу похоже... Разве нет?
  - А дед первый раз решил, что это печёнка, - довольно ухмыльнулась Кора.
  - Соседи сказали, жареный сыр, - подхватил "угадайку" Дамир.
  - Сдаёшься? Это грибы! - победно объявила фермерша.
  
  Мелочь. Но Ариане был понятен их восторг. В первые месяцы голода о мясе можно было только мечтать: мука из желудей, съедобные коренья. В городе - немыслимые очереди и драки за безвкусный хлебный алякиш...
  
  - Мы и не брали их никогда, поганки эти рыжие, - не унимался дядька. - Тимуру спасибо! Показал, научил... Нас теперь за уши от этих грибов не оттащишь!
  - Какой молодец, - сделав над собой усилие, лейтенант всё-таки выдавила из себя похвалу. Но эдаец вместо уже приевшейся смущённой гримасы только тревожно кивнул и поспешил ретироваться по каким-то своим делам.
  
  - Хороший парень-то, Арьюшка... А ты на него волком смотришь, - мягко упрекнул гостью фермер. - Это мы тут кругом виноваты...
  - Да в чём же это вы виноваты?! - не выдержала Ариана. - В живых оставили, пылинки с него сдуваете!
  - До дому не пускаем... - потупившись, прошептал дядька.
  Девушка шумно вздохнула.
  - Как вы его можете не пускать? Здоровый детина...
  - Жалеет он нас! - горько всхлипнула Кора. - За добро добром платит, вот и тащит, как обузу... Небось нашёл бы чем у себя на родине заняться - толковый, работящий... А тут мы, двое калек на его шею...
  - Предлагали уйти, говорили... Ай! - в сердцах махнул рукой Дамир. - Как-нибудь бы... худо-бедно дожили. А он своё твердит: "Обязан, должен отплатить"...
  
  Наивность стариков била все границы. Эдайцы - нация лжецов и подхалимов, тех, которые стреляют в спину, травят колодцы в деревнях, ритуально режут пленных. Возможно, какие-то понятия о чести и совести у них и есть, но вот действуют они только между "своими". Остальных "головешки" считают просто скотом, недолюдьми.
  Она это знала, и разговор в столовой не шёл из головы. Доказывать очевидное домочадцам смысла не имело - доверчивые, как дети, и упрямые, как своенравная ослица Терся, что раньше паслась во дворе. Самое смешное, что старший лейтенант должна была бы знать, как поступить. Это её ведомство занималось пленными, беженцами, мигрантами. Поиск и депортация - её вотчина. Но старики ей не простят, по глазам видно, что прикипели, горой за эту змею встанут. Из чувства вины ещё и ферму ему отпишут, а он потом их грибами волшебными угостит, и концы в воду...
  Смотреть на это сил не было, постоянно злиться не хотелось, поэтому Ариана всё чаще уходила на природу. Бродила по селу, по окрестностям, пару раз выбиралась в соседний городок, бестолково шатаясь по книжным развалам, разномастным рядам торговцев. Но полностью избегать неприятных встреч всё же не получалось. Вчера она вообще в прекрасном расположении духа полезла в тёткин погреб в поисках знаменитого клубничного варенья и нос к носу столкнулась с эдайцем. Настроение улетучилось мгновенно. Парень, бросив менять прогнившие доски настила, расторопно подскочил к ней и замер, отдавая честь.
  
  - Ты тупой или специально выделываешься? - лейтенант брезгливо сморщилась и, намереваясь уйти, сцапала с полки первую попавшуюся под руку банку.
  Помощник попятился, часто моргая:
  - Простите... Я думал, что только при посторонних не надо... Раз вы с ним... Рано же ещё! Я не дамся!
  То, что тараторил он практически без акцента, не делало эту ересь чем-то осмысленным. Ариана так и не удосужилась узнать у тётки, куда и чем ранили этого "сынка", но вот сейчас решила, что без травмы головы тут точно не обошлось.
  Эдаец напряжённо следил за её реакцией, маясь замкнутым пространством. Тёмные глаза блестели, спина напряглась, подбородок упрямо пошёл вниз, закрывая шею. В данный момент между ощущениями и картинкой не было никаких противоречий: точь-в-точь боевик, загнанный в угол в каком-нибудь подвале. Было бы оружие, наверняка, не стал бы ,договариваться...
  
  - Что за бред?! - сдавленно прошипела Ариана. - Старикам можешь, что угодно на уши вешать, хоть припадки симулировать, они сердобольные, поверят, а ко мне не лезь! Понял?
  
  Не дожидаясь ответа, девушка развернулась к ступеням, непроизвольно проигрывая в голове вероятное нападение сзади. Шаг, шаг, ещё шаг... Банка непонятно с чем, отягощающая руку, в том варианте событий уже разбита о чужую голову и выбран самый крупный осколок... Ступенька, ступенька... дверь. За спиной тишина, снаружи ласковое лето. Интересно, паранойя заразна?
  
  ГЛАВА 3
  В салоне микроавтобуса теснились вёдра, резиновые сапоги, рыболовные снасти Дамира, походный котелок с заготовками для полевой кухни, дождевики, рулон противомоскитной сетки...
  - Кажется, собрались, - облегчённо вздохнула тётка, придирчиво осматривая багаж и всех присутствующих. Форма одежды требовалась хоть и не идентичная, но служащая одной единственной цели: спастись в лесу от комарья.
  Ариана, получив добро на посадку, первой полезла в машину. Ситуация была закономерной: если уважаешь черничные пироги и грибные солянки - некрасиво отлынивать от совместной вылазки за "лесным мясом".
  Если быть честной, то дорогой старший лейтенант любила помолчать, подумать о своём, покопаться в памяти, но тётке просто необходима была компания. Пересиливая гул двигателя, Кора всерьёз принялась за биографию гостьи, в деталях восстанавливая "белые пятна" двух последних лет. Ариана отвечала вяло и коротко, отделываясь общими формулировками. И дело было даже не в подписке о неразглашении, любопытной тётке вполне можно было подкинуть парочку интересных тем, но напротив мирно восседал эдаец, временно смещённый с должности водителя. Дамир как свои пять пальцев знал все развилки и канавы, ездил по этому лесу уже лет тридцать. Довезти самому было проще, чем объяснять.
  
  - Вот здесь по краю идите, вдоль вырубки, - обстоятельно объяснял дядька уже на месте. - Солнце там, мы тут, дорога, бывший элеватор... Ну? Не потеряетесь? - с надеждой переспрашивал он, натягивая резиновые сапоги. - А я на пруд за карасиками... Бабку не потеряйте! Хуже козы... аккурат в чащобу лезет.
  Ариана едва заметно улыбалась, поглядывая на возмущённую Кору. Водился за ней такой грешок - заблудиться могла в десяти метрах от машины, но оставаться в указанном квадрате было выше сил деятельной натуры. Тётку словно леший сманивал: шла по ягодному следу, не оглядываясь, как околдованная. Не помогали ни увещевания, ни угрозы. Каждый раз Дамир заявлял, что искать её больше не будет, и каждый раз находил то в соседней деревне, то в соседней области.
  Утро только занималось. Толстая ткань рубахи спасала от росы, но зябкая сырость непрогретого леса неприятно оседала на затылке. Тихо... словно и нет больше никого. Руки сами складывали в ведро крепкие иссиня-чёрные ягоды, голова была занята другим. Тётка ожидаемо утопала из разросшегося черничника в первые же пятнадцать минут, клятвенно обещая "идти по солнышку"... Девушка только вздохнула и покивала: что означало это выражение в понятии Коры, не знал никто.
  Уже через час непривычной работы заныла спина и покалеченное плечо, солнечная рябь разбудила комаров, затренькали птицы, старая осина затянула скрипучую мелодию.
  Ровно половина ведра. Ариане порядком приелось это занятие. В толстой одежде и сапогах стало жарко, а вездесущие кровопийцы с упорством смертников лезли в глаза, уши, впивались в лицо и занятые сбором пальцы. С другой стороны грех жаловаться: чистый воздух и свободное время. Можно ещё раз разложить в голове ситуацию, задать правильные вопросы... Вот только, кто на них ответит? Со стариков спрашивать нечего, они видят то, что хотят. Вардан? Наверняка, его тоже коробит от такого помощничка, но Вардан уехал, и неизвестно, когда будет...
  Лейтенант подняла голову и упёрлась взглядом в спину перед собой. На расстоянии трёх метров эдаец, присев на корточки, кропотливо ворошил черничные заросли. Удержаться оказалось просто невозможно.
  Парень не ожидал подвоха, но и кричать не стал. Когда лезвие упёрлось в шею, только чуть дёрнулся. Без понуканий, медленно поднял руки. Ариана велела встать и, не снимая захвата, подтолкнула в нужном направлении. На поляне выяснять отношения было неуютно, вся картинка как на ладони... Всего пара метров в сторону и ветвистый купол надёжно сомкнулся над головами, разлапистая ель прикрыла спину.
  
  - Прямо тут прирежешь?
  
  Выкать пленный явно больше не собирался, как и соблюдать показную субординацию. В голосе прорезались знакомые гортанные нотки и... злость, отчаянная и дребезжащая как истинный эдайский говор.
  
  - Ну, зачем же тут-то? Сейчас к болоту отойдём, - не удержалась от желчи лейтенант.
  
  Пенять на сказанное было поздно. Левая рука парня по-прежнему маячила на уровне её взгляда, а вот правая... Её девушка уже не видела, но хорошо представляла, что будет дальше. Потенциальному смертнику терять нечего: резкий рывок с захватом, чтобы сбить нож, нырок под руку и залом, фиксация запястья, толчок... и она сходу напорется на свою собственную сталь.
  
  Чужая ладонь обрушилась сверху вниз, быстро и сильно - молодец, всё как по писанному. Накрывающая боль в потревоженном плече, придушенный всхлип - её, и в ту же секунду болезненное шипение и непереводимый мат эдайца.
  
  Успела... Успела в последний момент повернуть лезвие, так чтоб парень слёту вцепился в режущую кромку, а потом с силой дёрнула оружие из живых ножен, полосуя сжатые пальцы.
  
  - Тварь такая... - отдышавшись, процедила Ариана, со злостью вжимая заточенное остриё в бьющуюся под кожей жилку.
  
  Конечно, "головешка" не мог знать ни о её намерениях, ни о старой травме... и всё же от душевного удара по почкам это его не спасало.
  
  Парень охнул и стал оседать, но бодрый поджопник коленом и режущая кромка на шее быстро вернули его в правильную вертикаль.
  
  - Это за то, что в погребе не дался? - сглотнул он, часто дыша. - Ты там хотела...
  - Да кому ты нужен? - презрительно оборвала лейтенант. - Сдохнуть вовремя не успел, так чего уж теперь... Но, если ты их обидишь...
  - Кого? - удивлённый поворот головы закончился очередным подзатыльником.
  - Не беси меня, - устало попросила Ариана. - Болото с этого краю топкое, если и захотят - не найдут.
  - Бить будешь?
  - А надо?
  
  Пленный неопределённо дёрнул плечами, сжимая располосованную руку. Глубокий порез, кровь тяжёлыми каплями отбивала ритм о мысок резинового сапога. Девушка надеялась, что сухожилия всё же целы. Калечить вот так, по глупости, совсем не хотелось.
  
  - Что тебе от них надо? Ферму? Гражданство?
  - Я помогаю... - еле различимый бубнёж без эмоций, без сопротивления.
  
  Ариана с подозрением глянула на поникший затылок. Чего это он так быстро сдулся? Не такая уж большая кровопотеря...
  
  - Давай ещё раз, - предложила она, резким рывком за волосы запрокидывая голову парня. - Зачем ты здесь?
  
  "Головешка" что-то забормотал, шипя от боли:
  - Гхаарта дач... аэрджата...
  
  Девушка выдохнула сквозь зубы, теряя терпение. Она не сильно преуспела в разговорном эдайском, но то, что её куда-то послали, поняла без перевода.
  - Значит, бить всё-таки надо, - констатировала она, тычком под колено спуская пленного на землю.
  
  - Ауу, люди! Ааа-арья-яя! - протяжный вопль тётки игнорировать было невозможно. - Ауу, Ти-ии-мур!
  
  Тело в её руках напряглось, заплясал кадык.
  - Вот только гаркни, - серьёзно предупредила Ариана.
  Кора нашлась совсем не вовремя и не там, где должна. Конечно, можно было промолчать, тётка сама на них никогда не выйдет, но... Лейтенант снова прислушалась.
  - К болоту идёт, - хрипло озвучил её опасения эдаец.
  - Ааа-арья-яя... Лю-юю-дии, ауу!
  
  Ариана недовольно зашипела, сквозь стиснутые зубы. Убрала от горла нож и с превеликим удовольствием, пинком в спину, опрокинула парня на траву.
  
  - Кора! Кора, стой на месте, иду!
  
  На привале тётка была в центре внимания. Наловленная Дамиром мелочь давно почищена и отправлена в котелок, а дед всё никак не мог успокоиться.
  
  - Блудливая твоя натура! - пыхтел он, помешивая закипевшую уху. - Ты же видишь: тропинка кончилась, деревья кончились - всё кончилось! Кочки пошли! Так куда же ты полезла?
  Супруга, демонстративно сидя спиной к источнику недовольства, а заодно и его стряпне, поджав губы, разворачивала домашние лепёшки.
  
  - Я думала, посуху перейду! - не выдержав насмешек, обиженно буркнула Кора. - А раз я коза, то путь тебе коза и готовит! Наловил своих лягушек - вот и ешь их, а я больше пальцем не пошевелю...
  
  Ариана, как всегда в таких вопросах, выбрала нейтралитет и со спокойной совестью уплетала горячую, пахнущую чесноком похлёбку вприкуску с тёткиным печевом.
  
  - А Тимурка чего не идёт? Сказано же было в двенадцать к машине выходить, - уже в третий раз посетовал Дамир. - Стынет всё... Бабка, ты ему, небось, ведро десятилитровое сунула, а он и упирается до целого берёт!
  - Совсем я дурная, что ли?! - вспылила Кора. - Заблудился, может? - помедлив, добавила она дрогнувшим голосом.
  - Дочка, куда ушёл, не видела? - беспокойно засобирался дед.
  
  Девушка молча покачала головой, старательно разглядывая дно жестяной посудины.
  
  - Пойду искать, - Дамир принялся вновь натягивать на себя промасленную куртку. - Сейчас посигналю, а уж если не выйдет, то пойду, - решительно вздохнул он.
  
  
  ГЛАВА 4
  
  Идти никуда не пришлось. Среди молодой поросли березняка фигура эдайца с двумя вёдрами наперевес была видна ещё издали.
  
  
  - Тимур, слава богу! - всплеснула руками Кора. - Садись скорее, перекусишь, и домой поедем.
  
  Забыв про все обиды, тётка принялась вылавливать гущу из котелка в припасённую для парня посудину.
  Эдаец кивнул и понёс вёдра в машину. Ариана мысленно влепила себе подзатыльник: всё-таки свою тару надо было забрать, а то так и спалиться недолго. Впрочем, "головешка" и так вряд ли станет молчать: напала, избила - просто монстр какой-то...
  Из салона раздался треск раздираемой на лоскуты тряпки. У Дамира всегда валяется что-нибудь ненужное для протирки стёкол и прочих бытовых надобностей. Спустя пару минут пленный присоединился к остальным, плюхнувшись поближе к котелку на разостланную куртку. Правая ладонь была изрядно замотана клетчатой тканью, под которой угадывалась подушка из листьев подорожника. Необычное украшение, конечно же, не укрылось от внимания домочадцев.
  
  - На ветку напоролся, - озвучил официальную версию парень. - Пройдёт...
  
  Обратная дорога показалась в разы короче. Дядька что-то басил, сидя за рулём, но из-за гула двигателя было сложно разбирать слова, и, в конце концов, девушка перестала напрягать слух, последовав примеру задремавшей Коры. Лейтенант чуть сползла по сиденью, поудобнее устраивая голову. На полу, зажав ногами, приходилось фиксировать ведро с черникой, чтоб на очередной кочке содержимое не выпрыгивало на пол. Ариана сонно глянула вниз: кажется или ягод стало больше? Ну, положим, себе эдаец набрать успел ещё до гениальной попытки лейтенанта пообщаться. А потом что? Отряхнулся и принялся добирать брошенное ею ведро? Совсем на голову больной?!
  Девушка лениво разглядывала притихшего "головешку": губы от черники синие и пальцы тоже, намотанная тряпка пропиталась кровью, ведро к себе прижал как родное, глаза - только в окно, то ли кусты вокруг такие интересные, то ли чтоб на неё не смотреть. Зелёная гусеница неторопливо ползла по эдайскому воротнику. Увлекательное зрелище, если впереди ещё полчаса монотонной тряски. Вот она свилась тонким колечком, чуть не свалившись парню за пазуху, потом вывернулась, растягивая салатовое брюшко, и продолжила своё путешествие по краю одежды под ярёмной впадинкой. Пленный машинально провёл рукой по горлу до ключицы, мотнул головой и споткнулся о залипший взгляд лейтенанта. Раскосые глаза удивлённо расширились и потемнели от недоброй догадки. Ариана со вздохом повернулась на бок, позволяя себе провалиться в лёгкую дрёму. Роль маньяка-садиста была отыграна ею сполна. Вот теперь попробуй кого-нибудь убедить, что на самом деле ты не такая... хотя... чёрт его знает, какая она теперь на самом деле...
  
  
  
   ***
  
  
  День выдался жаркий и душный, впрочем, как и вся последняя неделя. Чтобы сделать что-то полезное приходилось вставать раньше солнца: прополка, ягоды, генеральная чистка старых ковров... В полдень трудовой фронт перемещался под крышу. Дамир обосновался под навесом и сноровисто вязал веники, часами не разгибаясь над нарезанными загодя ветками. Двести штук берёзовых, сотня дубовых, с десяток еловых - на любителя... Конечно, старикам для себя столько не надо, а вот бани городские зимой возьмут. За копейки, ясное дело, а всё лучше, чем ничего. На Коре оставались заготовки: соленья, варенья, маринады... Кухня дышала, как адское пекло, разве что пахло с неё гораздо приятнее. Ариана было сунулась помочь что-то почистить и нарезать, но куда там без тёткиной закалки. Выпровоженная из лучших побуждений девушка немного послонялась по двору, стащила из корзины пару яблок и отправилась к большой воде.
  
  По правде говоря, Милкино озеро больше смахивало на разлившуюся лужу. Да и название своё оно получило благодаря коровам, которых сгоняли с села на водопой. Зато детей такое соседство никогда не смущало, малышня под приглядом тех что постарше резвилась в местных водах с утра до вечера. Глубина по пояс аж до самой середины, а на дне блестящие камушки, плавучие островки с кувшинками. А вот за лесом озеро было настоящим: можно и нырять и рыбу с лодки удить, но своим ходом далековато, а машину ловить не хотелось.
  Ариана удовольствовалась тем, что поближе. У берега дрызгалось пятеро подростков: трое мальчишек и две девчонки помельче. Игра называлась водными салочками - туча брызг и азартные повизгивания были обеспечены. Тревожить детей не хотелось, сама раньше не любила, когда в разгар веселья появлялись любопытные взрослые.
  После беглого осмотра оказалось, что нормальный заход остался только с одного края.
  "Зарастает Милкина лужа", - с лёгкой грустью вздохнула девушка, глядя на сочные камыши, бодро двинувшиеся к центру.
  
  По натоптанной тропке между корнями мощных ив, она спустилась к воде. Закатала штаны до колен, наслаждаясь мелкой галькой, игрой суетливых рыбок и долгожданной прохладой.
  Набродившись по мелководью, девушка прилегла на травку под раскидистым деревом, методично расправляясь с яблоками и жмурясь от солнечных бликов. Совсем скоро Ариану разморило. Зелёная мозаика над ней трепетала и искрилась, слабый ветерок щекотал кожу... то ли сон, то ли явь. Где-то на грани сознания она слышала, как смолкли детские голоса, озеро успокоилось и мерно зажужжало сотнями стрекоз, а потом шаги, зашуршавшие совсем близко и резко сменившие направление. Когда до слуха стали долетать странные чавкающие звуки, любопытство победило дрёму. Лейтенант тихонько вздохнула, приподнявшись на локте и машинально зажевав колосок.
  
  - Может, он вправду контуженый? А она тут от дурачка признаний каких-то добивается...
  
  Усыновлённое фермерами чудо пыталось добраться до чистой воды, с трудом переставляя ноги в толстом слое придонного ила. Взбаламученная ржаво-коричневая взвесь лизала края шорт, оседала на теле жирной плёнкой. Парень упрямо раскидывал преграждающие путь сети водорослей и пёрся вперёд прямо как местные быки на водопой.
  
  - Эй! - не выдержала Ариана, окликая пленного. - Иди сюда...
  
  Эдаец замер, удостоив её косым взглядом исподлобья.
  
  - Нет оружия, - девушка указала на пустой ремень и закатанные до колен штаны.
  
  "Головешка" с досадой глянул вперёд, а потом назад на героически пройденные метры. Расстояние оказалось одинаковым. Выбравшись на берег, опасливо приблизился, оставляя себе место для манёвра.
  
  - С того края не купаются, - озвучила она и без того очевидный факт.
  - А с этого ты, - насуплено отозвался парень. - Сама сказала, на глаза не попадаться.
  
  Ариана задумчиво поскребла ногтём подбородок. Как бы донести правильную мысль и извергом при этом не выглядеть?
  
  - Я лучше пойду, - эдаец развернулся в сторону тропки.
  - Стоять.
  
  "Головешка" вернулся на исходную, зло стиснув зубы. Ноги бурые от ила, словно в высоких чулках, узорчатыми нитками водоросли прилипли. Пойдёт он, как же... по центральной дороге... А потом всё село будет перешёптываться, что это она его по самые яйца в грязь загнала.
  
  - Купайся, - девушка мотнула головой в сторону удобного спуска. - Сзади прыгать не буду, - нехотя добавила она, видя в чужих глазах недоверие.
  
  Пленный несильно поверил, обогнул лейтенанта по широкой дуге, прислушиваясь и оглядываясь, вышел к воде.
  Ариана, тихонько посмеиваясь, поправила одежду и, подцепив рукой шлёпанцы, отправилась к ферме босиком. Довела, блин, парня до нервного тика. Он, конечно, "головешка" и сидит тут не из великой благодарности, но предъявить сейчас ему нечего: законов не нарушает, ведёт себя мирно, работает... А вот на неё уже можно заявлять, но эдаец на птичьих правах, так что вряд ли заартачится, старикам и тем не пожаловался...
  
  Ещё в прихожей девушка услышала лишний голос, тихонько постояла возле порога: те же нотки, почти тот же смех... Аж к горлу подкатило. Заставила себя войти в комнату. Широкая спина, военная выправка, высокий... На ладонь выше Самата.
  
  - А вот и она! Арью-то узнал?
  
  Мужчина повернулся, на погонах блеснули звёзды.
  
  - Майор, - чуть улыбаясь, козырнула Ариана, глядя на застигнутого врасплох командира.
  - Арька, ты что ли!? А волосы зачем обрезала?
  
  Вардан, похоже, и правда, был рад встрече: в глазах не шуточное любопытство вперемешку с удивлением.
  
  - Так удобнее, - честно призналась она, с не меньшим интересом разглядывая старого приятеля. Не сказать, что за последние семь лет первенец Коры изменился до неузнаваемости, разве что фигура стала мощнее да в голосе появилась лёгкая хрипотца.
  
  В то время как они с Саматом ещё предавались детским мечтам заиметь своё судёнышко и отправиться в кругосветку, Вардан пошёл служить сначала по призыву, а потом подписал контракт. Командировки, горячие точки... Появлялся набегами, а потом - только письма и приветы по телефону. Когда началась война, он уже был к ней готов, он жил ею.
  
  - Хоть бы весточку отправил, - нетерпеливо махнула рукой Кора. - Курочку бы зарубили, пирожков твоих любимых напекла...
  - На вокзале бы встретили, - подхватил отец.
  - Машина попутно шла. Зачем бензин тратить? - успокаивал родителей Вардан. - И печь ничего не надо. Лучше, вон, Арьку откармливайте. Худющая... - деланно ужаснулся майор.
  
  Тётка, последние несколько дней было умерившая свой пыл, обеспокоенно вскинулась на гостью.
  
  - Вот, вот и я говорю: кожа да кости! - подтвердила Кора. - Всё! С этого дня только двойные порции, - безапелляционно заявила родительница, на корню пресекая возражения.
  
  Ариана многообещающе глянула на веселящегося мужчину.
  
  
  Ахи, вздохи, посиделки за липовым чаем, армейские истории... в основном шуточные, с хорошим концом. Хотелось праздника и чего-то светлого. Дамир принялся вспоминать свою службу, загульную молодость, цветастую юбку озорной хохотушки Коры. Тётка достала выцветшие фотокарточки, а после третьей стопочки калгановой настойки затянула песню простую и душевную: о жизни, смерти, о чести и совести...
  
  Они вышли на крыльцо подышать. Вардан вытер рукавом раскрасневшиеся глаза и потянулся за сигаретой.
  
  - Пробирает, - неловко улыбнулся он, словно извиняясь за минутную слабость. - Эка, душу ворочает...
  
  Девушка понимающе кивнула. То ли настойка, то ли песня, то ли просто прорвало. Друг перед другом можно и не притворяться.
  
  - Куришь? - спохватился мужчина, протягивая пачку. - Нет? Надо же... А я... хорошо хоть не спился.
  
  Ариана не знала, что ответить. Такой знакомый и чужой... серьёзный мальчишка с сединою на висках. Голова приятно кружилась от выпитого, заляпанное звёздами небо гипнотизировало. Девушка провела рукой по шершавой необструганной доске под фонарём, возвращая чувствительность.
  Со двора возвращался растерянный дядька, на ходу что-то бормоча себе под нос.
  
  - Что случилось? Корова опять слегла? - окликнула Ариана озирающегося старика.
  - Помочь чем, бать? - смял окурок Вардан, выходя вперёд.
  - Да нет... - озадаченно протянул Дамир, - странно просто... Хотел Тимуру гостинцев твоих отнести, а его и нет. Ни в домике, ни в гараже... Темно уж, куда пойти мог?
  - А машина на месте? - стремительно трезвея, включилась Ариана.
  - На месте, - закивал дядька. - Завтра ведь в город надо... не случилось бы с ним чего. Народ всякий по селу ходит, много обиженных... А он ведь тихий...
  Дамир беспомощно переводил взгляд с гостьи на сына, теребя в руках кусок окорока.
  - Не переживай, бать, сейчас поищем.
  
  Вардан не заметно прихватил руку девушки, потянув за собой. В прихожей вытащил из шкафа дорожную сумку. Ариана с лёгким недоумением наблюдала, как майор быстро перебирает содержимое. Наконец в его руку лёг небольшой экран. Мужчина повозился с кнопками, и прибор ожил, выдавая упрощённое подобие карты с пульсирующей красной точкой. Ещё пару секунд затратил на смену масштаба и детализацию.
  
  - Вот паскуда! - Вардан зло выругался, стискивая в руке ни в чём не повинный прибор слежения. - Самый умный, да?
  - Объяснить не хочешь? - устало вздохнула лейтенант. - Чего-то у вас тут одни загадки, куда ни плюнь.
  - Давай по дороге, - торопливо сгрёб куртку майор, кивая на дверь. - Ты со мной? Тогда обувайся, по лесу пойдём.
  
  ГЛАВА 5
  
  - Знакомая штучка? - мужчина сунул ей в руки современное чудо техники. - Ты ж в погранвойсках, знать должна...
  
  Ариана только хмыкнула, разглядывая прибор и динамичную карту.
  
  - СПП - 12... Кабы у нас такое было... В учебке показывали опытный образец... как ёлку на Новый год, подержать давали...
  - Понятно, - разочарованно вздохнул Вардан, - ну... вот и потренируешься.
  
  До леса дошли быстро: ясное небо, открытая местность, а потом пришлось остановиться, включить фонари. Рвы и воронки, заросшие молодым березняком, чернели вокруг не хуже ловчих ям. Лезть напрямую - потерять время, истрепать ноги, а возможно, и напороться на дремлющую мину. Судя по карте, эдаец успел забраться довольно далеко, но он идёт вслепую, петляет и, если знать, где срезать...
  
  - Хороший сигнал, устойчивый... Но ведь метка больше недели не держится. Тебя две с половиной не было... Как? - не понимающе поинтересовалась девушка, глядя больше себе под ноги, чем на маячок.
  - Метки - просто краска, стирается на раз, особенно с кожи. В слежке ещё кое-где можно... пока клиент не чухнет, - помолчав, пояснил майор. - Для постоянного наблюдения нужны чипы. Как раз для лагерей разрабатывали, подвернулся случай проверить.
  - То есть... - лейтенант сбилась с темпа, недоверчиво щурясь, - ты его чипировал? Как скотину?
  - Если б эта скотина поспокойнее была, то и не пришлось бы, - нервозно выдохнул мужчина, раздражённый заминкой и тем, что приходится объяснять, чуть ли не оправдываться... - Живёт на всём готовеньком, с жиру бесится. Пятый раз уже бежит! - лес стал гуще, ветки скребли по плечам, и голос майора рокотал у самого уха, тропка не давала возможности разойтись шире. - Пару раз приходилось бойцов по тревоге поднимать, навыки отрабатывать...
  - Да на кой тебе "головешка"? - искренне растерялась лейтенант, стараясь не навернуться среди бурелома, полусгнившие брёвна то и дело выставляли из травы осклизлые бока. - Найми старикам помощника, чтоб наш, надёжный, чтоб за них не бояться...
  - Ты думаешь, я не пробовал? - жёстко оборвал её доводы Вардан. - Хотел! А они упёрлись! Сынком эту погань кличут. Ты представляешь?! Самата черви жрут, а этот "сынок"!
  - Уйдёт, и забудут, поймут. Ну что ты, в самом деле... - Ариана недоверчиво покосилась на всерьёз разозлившегося командира. - Жили же как-то без него.
  - Я ведь эдайца сперва с собой увёз,- нехотя принялся рассказывать Вардан. - Отцу сказал, что отметиться надо, документы оформить... В лагерь сунул, думал, уляжется всё и пинка ему на родину. К родителям вернулся: так, мол, и так - уехал Тимур, не взыщите. А они... как похоронили кого, - сигарета нервно вылетела из пачки, мужчина продолжил говорить куда-то в сторону, не глядя. - Одного помощника им привёз, другого - всё не то! Отец, сама знаешь, редко, кого к хозяйству допускает. Лучше сам... ну, и дотягался до инфаркта. Пришлось вернуть, - зло сплюнул майор, выпуская дым из расширенных ноздрей. - А они то и рады - радёшеньки: "Тимурка вернулся!" С тех пор так и живём,- невесело хмыкнул Вардан.
  
  Ариана молча вдыхала крепкий табачный дым. Они шли так близко, что приходилось дышать одним воздухом, подрагивающим еле различимой горькой взвесью, пропитанным чужой досадой. Белёсые дорожки света, шарили по земле, тревожа ночную живность, поднимая ворохи серых мотыльков, таранящих стёкла фонарей и неприятно липнущих к штанам.
  
  - Выходит, эдаец в курсе, что мы его ведём? - девушка потёрла рукой затылок и внимательнее присмотрелась к движению на экране. Приходилось признать, что с оценкой ситуации она сильно промахнулась. Если старики не хотели видеть одну сторону происходящего, то лейтенант благополучно прошляпила другую: парню не нужна ферма, это он там очень нужен...
  
  Мужчина постучал пальцем по красной точке на экране:
  
  - Пульсирующий маячок что значит?
  - Что?
  - Сигнал идёт не от чипа. Вытащил, зараза, ещё на ферме.
  - А как тогда? - недоумевающее протянула Ариана.
  - Я же говорю: опытный образец, - довольно усмехнулся майор. - При попытке изъятия выбрасывает под кожу контрольное вещество, ещё пару дней вести можно.
  
  
  
  Судя по карте, подошли близко. Пришлось выключить фонари и прекратить разговоры. Ночной лес многоголосый, живой, но чужаков в этой какофонии заметно сразу. Прошли ещё немного, остановились. Не видно, но слышно: хруст тонких веток, шелест, раздвигаемой листвы. Преследователи разделились, чтобы зажать беглеца с двух сторон. Они его слышат, значит, услышит и он - всего лишь вопрос времени.
  Так и случилось: размеренные шаги стали торопливыми, нервозными, а потом парень и вовсе сорвался в бег. Лейтенант последовала его примеру, красться больше незачем, карты - на стол. Надо догнать, сбить с ног, а там и Вардан подоспеет. Впереди замаячил знакомый силуэт, пришлось поднапрячься. Мирное время, неспешная работа, а тут бег с препятствиями, вслепую, хорошо хоть без противогаза. Дыхалка её никогда не подводила, а вот скорость уже не та... Бревно, бревно, ёлка, насквозь через муравейник, по глинистому краю оврага, съезжая и хватаясь за хлипкую траву... Радовало то, что и эдаец не из семейства кошачьих: пару раз растянулся, от души прочертив носом землю, хаотично заметался, услышав совсем рядом ещё одного преследователя.
  Сквозь мелькающие деревья девушка увидела, что беглец снова упал, но, не запнувшись, как раньше, а сходу опрокинулся назад, словно налетел на стену. И тут же мощная фигура подмяла его под себя, слившись в единое, колеблющееся пятно. Ариана остановилась и, согнувшись пополам, упёрлась рукой в шершавую кору, переводя дух. Теперь можно было не торопиться, вряд ли Вардану нужна её помощь.
  Белёсый свет фонаря широким пятном осветил примятую траву. Майор неспешно стягивал локти жертвы поясным ремнём.
  
  - Смотри, - жестом подозвал он, вытаскивая из кармана свой фонарик.
  
  Ариана подошла ближе, наклонившись над распластанным телом. Мужчина для верности упёрся коленом в спину эдайца и, просунув руку к воротнику его рубахи, рванул верхние пуговицы. Тело под ним протестующе завозилось, но ткань уже скользнула вниз, открывая свежий разрез на плече. Вардан развёл пальцами края раны, направляя туда свет. Парень зашипел как кот, вскидывая затылок, но на майора это не произвело ровным счётом никакого впечатления.
  
  - Куда чип дел, дубинушка?
  - Выбросил, - отрывисто буркнул пленный.
  - Совсем охренел? - изумился Вардан, пялясь в кудрявую макушку. - Куда выбросил? - буднично продолжил он допрос. - Хотя... без разницы, за пару дней не найдёшь - пиздец тебе. Понял? Поднимайся.
  
  Мужчина слез со спины жертвы и та, подтянув колени к животу, стала перетекать в вертикаль, неловко припадая на колено. Майор подтянул парня вверх и за плечи развернул в сторону села:
  
  - Пойдём обратно... "сынок", - ухмыльнувшись, выплюнул он последнее слово.
  
  СПП-12 сильно упрощал ориентирование на местности. Вокруг тьма, только звёзды сверху проблесками маячков. Запросто можно закрутиться, запутаться, уйти как тётка в соседнюю область. Ночь в лесу - сиди и жди, если можно - жги костёр, грейся. А тут такое чудо техники, чуть перенастроил и обратный маршрут как на ладони, не собьёшься.
  
  - Понравилась штучка? - довольно улыбнулся майор, последние полчаса с интересом наблюдая манипуляции спутницы с настройками прибора. - Вот аттестацию пройдёт, и у вашей братии сколько угодно таких игрушек будет. А то, сколько можно, всё на пальцах высчитывать, да как собаки по следу бегать...
  - Не знаю, скоро ли... Давно обещают. Чип выбрасывает контрольное вещество... Значит, он одноразовый?
  - Одноразовый.
  - А зачем тогда его искать? - спросила Ариана, поглядывая то в очередное открытое меню на экране, то на хмуро топающего эдайца.
  - Чип же подотчетный, мне его сдать надо всё равно. Так что пусть ищет, - Вардан дружески хлопнул по плечу передёрнувшегося парня. - Выбросить же дурости хватило... Или я не прав? - тихо поинтересовался он, заглядывая лейтенанту в глаза.
  
  Ариана пожала плечами. Командир поступал так, как должно... в военное время. Многие ещё не успели отойти от той жизни и проблемы решали соответственно. Был случай, когда снайпер, отличный мужик, с серебряным крестом за отвагу, не смог найти себе место на гражданке. Вернулся и все проблемы стал решать, как умел. Чиновники, в его отсутствие, отобравшие дом, местный жид, зажавший деньги за работу... Все получили одинаковый приговор и вентиляцию в черепе. Власти забили тревогу, дёрнули группу реагирования, армейских, а снайпер, как учили, занял преобладающую высоту и отстреливался до предпоследнего патрона. Последний он оставил для себя - тоже, как учили...
  
  Тропа становилась шире, явственнее проступали очертания села. Всего пара - тройка огней : у кого-то корова телится, кто-то с вечера не успел улечься, остальные спят. А что ещё ночью делать? Не по лесам же бегать...
  
  
  - Третий час пошёл, твою же мать! - простонал Вардан, глядя на часы. - Небось, старики извелись все. Не жалко их?
  
  Парень кинул косой взгляд исподлобья, но промолчал.
  
  - Значит так, слушай и запоминай, - притормозил его майор, освобождая руки от ремня. - Ты ходил к строителям, выпивали, забыл про время, заболтался. Страшно переживаешь по этому поводу и больше так не будешь. Ясно?
  - Ясно, - пленный продолжил путь, мрачно глядя на дорогу, уходящую прямо к ферме, и которую, видимо, надеялся оставить навсегда позади.
  - Ну, и молодец, - устало потёр шею мужчина. - Давай-ка мы тебя до хатки твоей проводим, а то вдруг украдут. Народ же - звери вокруг, а ты такой тихий, покладистый.
  
  Эдаец явственно стиснул зубы, веселя майора недовольным сопением.
  
  Когда троица добралась до обложенной кирпичом времянки, выделенной помощнику в единоличное пользование, ночь успела перейти в бледно-серые сумерки, летом тьма, как дрёма - раз и слетела.
  Парень замешкался у открытой двери, напряжённо оглядываясь на провожатых. Вардан облокотился о потрескавшийся столб возле крыльца и неторопливо закурил, с насмешливым интересом разглядывая попытки пленного "держать лицо" и не психовать так уж явно.
  Ариана зябко поёжилась, с минуту наблюдая их игру в гляделки. Если честно, то хотелось спать. После внеплановой пробежки мышцы успели остыть и расслабиться. Нашли, довели, даже проводили... Чего под дверью торчать? Может, Вардан ложиться и не собирается, но у неё на остаток ночи определённо другие планы.
  
  - Что даже и зайти не предложишь? - майор окликнул парня, решившего, наконец, покинуть конвоиров и уже переступившего порог. - Чаем не напоишь?
  
  Ответа не последовало.
  
  - Подожди, ты мне нужна, - тихонько шепнул он, собравшейся уйти девушке.
  
  Лейтенант, тихонько вздохнув, последовала за командиром. Вот бессонница у человека! Чаи какие-то придумал, ещё бы в карты предложил сыграть.
  
  - Нет? Чая не будет? - с притворным сожалением продолжил мужчина. - Ладно, тогда без прелюдий. Давай аптечку и на кровать лицом вниз.
  
  Ариана тряхнула головой, сгоняя сонную апатию и оставляя разглядывание вражеского убежища на потом. Собственно, осматривать там было и нечего: фанерный стол, железная кровать, до этого стоявшая у Дамира в сарае, и собственно сам хозяин хором, который только что пятнами не пошёл от подобного предложения.
  
  - И чего ты на меня вылупился как девка на выданье? - шмыгнул носом Вардан. - Забыл, где инструмент лежит?
  - Не надо чип, - севшим голосом, отозвался эдаец, судя по всему, делающий над собой большое усилие для продолжения диалога.
  - Ага, чтоб тебе бегать было удобнее? - усмехнувшись, двинулся на него майор.
  - Я не побегу больше и... внушение тоже не надо, - сделал откровенно наивную попытку пленный, балансируя где-то между национальной гордостью и инстинктом самосохранения.
  - Ты вперёд-то не забегай, - вздохнул мужчина. - Сначала чип. Давай, давай - протирку, шприц... не задерживай хороших людей.
  
  Ариана переступила с ноги на ногу, явно выбиваясь из общей атмосферы. Ситуация была понятна... и всё же не до конца.
  
  - Так никаких чипов не напасёшься, - подала голос девушка. - Он же его опять вырежет.
  - А мы так поставим, что не тронет, - недобро улыбнулся Вардан. - Не принесёшь? Самому взять? - поинтересовался он у будущей жертвы. - Хорошо, я не гордый.
  
  Майор двинулся к окну, обходя затравленно озирающегося парня, аккуратно выставил доску подоконника, извлекая на свет серый медицинский футляр.
  
  - Походный вариант: просто, быстро, удобно.
  
   Ариана подошла ближе, вникая в тонкости заправки пистолета - шприца. Мужчина не торопился, поставленный голос, лекторский тон. Не покидало ощущение, что вот-вот потребует самостоятельно собрать - разобрать и уложиться в двадцать секунд.
  
  - Ну, и всё, - подбадривающе заключил он, демонстрируя заряженный аппарат. - А дальше только приставить и нажать на спуск. Чип активируется при выходе из капсулы. - Спину, - напомнил майор, поворачиваясь к парню.
  - В руку же прошлый раз... - эдаец сглотнул, неотрывно следя за пистолетом.
  - Э-э нет, родной, - покачал головой Вардан. - Не умеешь ты себя как хорошая скотинка вести, балуешь.
  
  Взгляд пленного, и без того ошалевший, стал почти невменяемым, ноздри раздулись, грудная клетка заходила ходуном.
  
  "А ведь сиганёт... башкой в стекло", - решила девушка, подбираясь.
  
  Бежать, вырываться бессмысленно, но... лихорадочный взгляд на дверь, потом на мучителей и резкий рывок к окну.
  
  Вероятно, Вардан сделал те же выводы. Никаких мудрёных приёмов - хорошая реакция и грамотная подсечка. Минутная возня возле стола. Болезненный вскрик эдайца от заломанной руки. Несмотря на безвыходность положения, парень брыкался и изворачивался под грузным соперником как молодой норовистый конёк, желая, во что бы то ни стало, сбросить седока.
  Оставаться в стороне более не представлялось возможным. Да, сейчас не война, и эдаец - не "язык", которого надо доставить в штаб, и защищать она должна не старую дружбу, а права вот этого самого скрученного тела. Но... Дамир, Кора, Вардан... Самат - это семья. А это кто?
  Ариана стащила с изголовья кровати тонкое вафельное полотенце, перехватила вторую руку пленного, подсаживаясь к майору. Мужчина подвинулся, помогая свести предплечья жертвы, дожидаясь, когда она затянет узлы.
  
  - Вот это отпуск у тебя, - виновато вздохнул Вардан, совсем по-мальчишески морща нос. - Извиняй, подруга, сейчас закончим.
  - Нормально, - мотнула головой девушка. - Коли его и пойдём. Через пару часов Кора поднимется, она ж неугомонная.
  
  Вардан кивнул, рассеяно улыбнувшись, словно что-то прочитал по её лицу, потянулся за пистолетом.
  
  - Хорошая была рубашка, - треск раздираемой ткани и в прорехе показались взмыленные лопатки. - Вот сюда, в самый раз будет, - изрёк майор, ощупывая подрагивающую от напряжения спину.
  
  Ариана покосилась на него с сомнением:
  
  - К позвоночнику близко, нервы... Заденешь, как минимум, руку парализует. Давай в загривок лучше или...
  
  Девушка осеклась. Снисходительная усмешка, уверенные движения, без сомнений, без опаски... Тихий щелчок пистолета, вжавшегося меж сведённых лопаток. Придушенный стон, переходящий в бессильный вой.
  - Ну-ка, пальцами пошевели, - поднимаясь с чужой спины, скомандовал мужчина. - И на второй тоже... Отлично! Видишь? А ты тут демагогию развела, - беззлобно пожурил Вардан. - Не надо бояться, надо брать и делать. Вот маячок, - ткнул он пальцем в точку на экране СПП-12. Так что сиди, родной, и не рыпайся. Работы не много, не жизнь, а халява! А если чип доставать полезешь - сам дурак, - по-отечески предостерёг майор. - Кому ты калекой нужен?
  
  Парень облизал запёкшиеся губы, уткнувшись лбом в пол:
  
  - Понял, - хрипло выдал он, не открывая глаз. - Развяжи...
  - А внушение? - удивлённо переспросил Вардан. - Чтоб голова включилась, - второе полотенце крепко стянуло ступни. Что-то прикинув, мужчина всё же подтащил тело к кровати. Эдаец почти не сопротивлялся, то ли устал, то ли смирился с неотвратимым. У Арианы не шёл из головы его взгляд. Если на неё "головешка" взирал с плохо скрываемой ненавистью, иногда презрением, то рядом с майором была откровенная паника.
  - Да перестань... Ты серьёзно? - девушка в замешательстве наблюдала за действиями командира. - Решил избить? Связанного?
  - Ну уж, - обиженно фыркнул Вардан, вытягивая ремень. - За кого ты меня принимаешь? Просто пятки помассируем. Говорят, хорошо на мозговое кровообращение влияет.
  
  Парень лежал на спине, собственным весом ещё сильнее придавливая вывернутые запястья. Взгляд в потолок, лицо... практически не пострадало. Нельзя было не признать мастерство майора, валял грамотно, без синяков. Ноги согнуты в коленях и закинуты на кровать, мужчина поудобнее уселся на них сверху, протягивая сообщнице воспитательный инструмент.
  
  - Я уеду, а ты останешься. Он тебя слушаться должен, - пояснил Вардан. - Пятьдесят ударов и разойдёмся.
  - Бред, - пояснила девушка, игнорируя предложенный инвентарь. - Сам-то понимаешь? Я об этом доложить обязана!
  - Лейтенант, пятьдесят ударов беглому, - выразительно подняв брови, повторил мужчина. - Выполнять.
  - Да пошёл ты, - разочаровано бросила Ариана, поворачиваясь к двери.
  
  
  Мир не то чтобы обрушился: так бывает... так бывало... просто что-то пошло не так... Возможно, надо просто поспать.
  
  
  
  
  ГЛАВА 6
  
  Щекочущий ноздри дух яблочного пирога с кухни, тихое бряцание пружин, муха, гудящая на потолке... Ариана досадливо вздохнула, садясь на кровати: "Не приснилось". Ещё влажные, перемазанные землёй штаны были лучшим доказательством реальности вчерашней вылазки. Выудив из сумки запасной комплект, девушка наскоро переоделась и пошла на запах за своей долей мучного счастья. Есть хотелось зверски, а вот натягивать беззаботную улыбку не особо.
  
  - Арьюшка, ты чего застыла? - радостно щебетала тётка, только-только надрезая хрустящую сахарную корочку. - А ну, подвиньтесь, мужички, эк вы всю лавку заняли!
  Мужички действительно сдвинулись к стенке, не забывая при этом свои тарелки: Вардан, Дамир, последним оказался "головешка". Ариана заняла предложенное место, отодвинувшись от пленного на столько, насколько позволяла длина скамьи.
  
  - Ты не заболела, девочка? Хмурая совсем, - тревожно заглянула в лицо Кора, ставя перед ней столовый прибор.
  - Это я виноват, - сконфуженно проскрипел дядька. - Погнал их в ночь Тимура искать. Думал, мало ли чего стряслось... А Тимурка-то оказывается у строителей был...
  - Простите, что не сказал, куда пошёл. Виноват, - глядя в тарелку на одном дыхании выдал "головешка".
  - Ну, будет извиняться... - отмахнулся Дамир. - Парень молодой, погулять хочется, с ровесниками пообщаться. Они ребята вроде неплохие, хочешь к ним ходи, а то может в город? Там всяко повеселей, чем у нас в глуши...
  
  Парень быстро кивнул, принимаясь за пирог, плотно прижимая локти к телу, словно боясь случайно задеть гостью, сидящую в полуметре от него на самом конце скамьи.
  
  - Да, ничего, бать. Не расстраивайся, - приобнял старика Вардан. - Не переломились. Один круг по селу сделали и спать пошли. Драк не было, народ спит... Мы так и подумали, что Тимурка в гости ушёл. Ты просто говори в следующий раз, как соберёшься, не пугай нас больше, ладно? - дождавшись нескольких нервных кивков, майор удовлетворённо облокотился о стену, цедя из стакана крепкий чай.
  
  Ариана выбралась из-за стола первой, не дослушав очередную военную байку, которую с большим талантом травил первенец Коры.
  
  - Пойду подпорок настрогаю, горох весь лёг, да и на помидоры надо, - пояснила она, быстро дожёвывая тёткино кулинарное чудо. - Я рядом тут, недолго...
  
  Солнце успело подняться, роса высохла, но земля не успела раскалиться. Сочная трава сминалась под ногами упругой подушкой. Чуть вдалеке бренчали колокольчиками потревоженные бурёнки, прилежно двигая челюстями: всего семь коров на село... маловато. Впрочем, многие после войны завели коз - скотина помельче, а молока и сыра на семью хватает.
  Огромное поле - простор для глаза, работа для ног. Девушка и сама не заметила, как ускорила шаг, собралась, выровняла дыхание и побежала. Возможно, дежурный пастух сейчас крутил пальцем у виска, глядя, как она, сопя и упираясь, наматывает километры. Но ей было плевать. Бежать, пока не станет лучше, пока не станет понятно... На двенадцатом заходе лейтенант сбросила скорость, а через полкруга перешла на шаг, успокаивая пульс, расслабляя мышцы.
  
  - Разминка хорошая, а на турнике теперь слабо программу отработать? - рядом пристроился Вардан, вполне миролюбиво подтрунивая над взмокшей подругой.
  - Не сегодня, я за колышками, - бесцветно произнесла она, сворачивая к лесу. - Майор, - козырнула Ариана на прощанье.
  - И что? Полжизни не виделись, а теперь бегать друг от друга будем? Ты ещё выкать начни, - задорная улыбка слетела с лица мужчины, и поперечная складка между бровями значительно добавила возраст.
  - Вчера мне вполне доходчиво напомнили про субординацию, - не меняя тона, парировала девушка, высматривая подходящий материал для рубки.
  - Ну дурак, ну ляпнул... вырвалось, - Вардан взялся за срезанные ветки, обстругивая сучья и выравнивая длину будущих подпорок. - Вообще не надо было тебе этот ремень совать...
  - Трогать парня не надо было, - лейтенант убрала нож, глядя, как кора сходит пластинами в ловких руках мужчины. - Мы не для того воевали, чтоб своих рабов держать. Да и я хороша...
  - Чего ты себе напридумывала? - Вардан замер посреди работы. - Ты была хоть раз в эдайских селениях? Они нашим ребятам сухожилия режут, чтоб те бежать не думали, кормят вместе со скотиной, бьют пока кровь из ушей не пойдёт... Вот это страшно, вот это рабство!
  - Я видела... ходили за своими, - оборвала она начинающего заводиться майора. - Ты хочешь это сюда принести? Чтоб теперь ему страшно было?
  - Да причём тут... - вспылил мужчина, чертыхнувшись. - Я же рассказал, как всё вышло!
  
  Ариана, собирая под верёвку готовые подпорки, ненавязчиво наблюдала, как мужчина нервно шарит по карманам в поисках сигарет. Закурив, он выдохнул уже спокойнее и, устроившись на мшистом бревне, поймал её скользящий взгляд.
  
  - Знаю я ваше ведомство: тренинги, курсы психологические и прочая лабутень... Не надо меня как таракана под лупой разглядывать. Я не садист, и крыша у меня не поехала.
  - Причём тут крыша, - пожала плечами девушка. - Разные состояния бывают, к примеру, поствоенный синдром...
  - Нет, - отрезал он, забирая с плеч спутницы уже перекинутую ношу. - Я не хуже тебя всё понимаю. Эдаец - уже не враг, и мстить конкретно ему мне не за что.
  - А вчера что было?
  - Накосячил - отвечай, - пожал плечами Вардан. - Или у вас в части за самоволку по головке гладили?
  - Опять ты всё с ног на голову... - поморщилась девушка.
  
  
  Двор был пуст, ворота распахнуты. Кажется, сегодня в городе должна быть большая ярмарка, старый фермер не мог упустить такую возможность: яйца, молоко, овощи и разносолы Коры - отличный товар выходного дня. Сама тётка ездить с ним не любила, ведь пустое мотание по рынку можно было куда приятнее провести у соседки - бабки Эрмы за чаем и невинными сплетнями.
  Майор кинул вязанку с колышками возле уличного столика и сам приземлился с большим удовольствием. Ариана заняла противоположную сторону, оседлав потемневшую от времени дубовую скамью. Разговор надо было закончить и лучше прямо сейчас.
  - Ну, и что теперь, сдашь меня? - полюбопытствовал Вардан, плеснув воды себе в чашку из нагретого солнцем кувшина.
  - Чтоб на ферму проверка нагрянула? - невесело хмыкнула Ариана. - Кто поверит, что родители не знали? Дознание, опись, суд... - Девушка неприязненно передёрнула плечами, представив стариков на допросе у следователя. - Я не могу так с ними...
  - Спасибо, - серьёзно кивнул майор. Долгий открытый взгляд глаза в глаза человека, который умеет быть благодарным. - Давай, я всё-таки попробую объяснить, - продолжил он после неловкой паузы. - Я незлой. Мне не доставляет никакого удовольствия возиться все выходные с этим маленьким, но гордым "птицем". У меня целая рота таких вот балбесов - желторотиков, которые что ни день, то чего-нибудь отчебучат. Но... если его не держать... в тонусе... сразу начинаются проблемы: побеги, хамство, мысли ненужные...
  - Хорошо, я поняла, - девушка вздохнула, глядя вдаль на пыльную дорогу, по которой неспешно расхаживали соседские куры. - Я не буду вмешиваться... пусть всё идёт, как идёт. Эдайцем больше, эдайцем меньше... Но все воспитательные меры без рукоприкладства, - закончила она, поворачиваясь к майору.
  - Договорились, - устало улыбнулся командир, протягивая сообщнице руку.- Всё? Мир, дружба, жвачка?
  
  Ариана облегчённо кивнула, чувствуя силу и поддержку в его шершавой ладони. Терять старых друзей, теперь уже на гражданке, ей совсем не хотелось.
  
  
   ***
  
  - Я же говорил, что грибов больше надо! - привычно сокрушался дядька по возвращении, расправляясь уже со второй тарелкой окрошки. - Ярмарка, городских много, они всё лесное подчистую метут!
  - Ещё бы, мамкина солянка с рыжиками - деликатес, - согласился Вардан. - В магазинах пусто, а вкусненького всем охота.
  - Прям деликатес, - недоверчиво ворчала Кора, пряча в уголках губ довольную улыбку, - продали и ладно, а то проторчали бы до вечера голодные...
  - Ты знаешь, каких там пирогов напекли? - прицокнул языком Дамир, мечтательно жмурясь. - И с рыбой, и с сыром, и с ягодами! Вон, Тимур соврать не даст, наелись бы до отвала.
  
  Парень, дожёвывая свою порцию, с готовностью закивал, не забыв чуть коряво ввернуть, что печево тётки Коры всё равно вкуснее. Присутствующие активно поддержали это мнение, на что фермер притворно вздохнул: "Совсем захвалили бабку".
  Ариану почти отпустило. В самом деле, чего подпрыгивать, себя изводить, семью баламутить? Все довольны, все смеются. Даже вон эдаец зубы скалит на потешные наставления дядьки и преспокойно таскает из вазочки трофейный сахар.
  
  - Арька, поезжай с ними!
  - Куда? - вопрос застал её врасплох. Она уже минут пятнадцать как выпала из разговора, расслабленно колышась на единой позитивной волне.
  - Да в город, с мальчишками! Чего дома-то сидеть? - всплеснула руками Кора.
  Девушка озадаченно глянула на "мальчишек".
  
  -Арька, поехали! А то и вправду одичаем, - майор уже поднялся и на ходу утрамбовывал бумажник во внутренний карман. "Головешка" нервозно цедил чай, натянуто улыбаясь, и присоединяться к уговорам совсем не спешил.
  - Ну... можно прокатиться, - пожала плечами девушка, - сейчас только переоденусь.
  
  
  Эдаец привычно был за рулём, за окном клубилась дорожная пыль, а с сиденья напротив озорно улыбался старый приятель. По началу вся эта идея не вызывала у Арианы никаких эмоций: ну, съездить, ну, проветриться... посмотреть на приезжих, пройтись по улицам. У Вардана настроение было куда лучше. Суровая морщинка между бровей разгладилась, глаза открылись, заблестели, в них прочно засело предвкушение праздника, ярмарочных игр и чего-то неизведанного, но непременно захватывающего, судьбоносного, того, что просто обязано случиться, окажись ты в нужное время и в нужном месте.
  Такому напору оптимизма противостоять было сложно, да и не хотелось. Лейтенант поймала себя на мысли, что совсем не против что-нибудь учудить, лишь бы весело и без необратимых последствий.
  
  Машина остановилась на площади. До торговых рядов надо было идти уже пешком, прорезав насквозь пару улочек, любуясь массивными укреплениями древнего города.
  
  - Ну что, народ, куда двинемся? - потирая руки, осведомился майор. - Через пару часов все сворачиваться начнут, но покутить мы успеем!
  - На людей же ехали посмотреть, - усмехнулась Ариана.
  - Значит, всё по плану. Начнём с ярмарки, - мужчина распахнул дверь и бодро десантировался на асфальт.
  Девушка последовала его примеру, слишком поздно сообразив, зачем ей протягивают руку.
  
  - Вот она, жизнь солдатская, - притворно-горестно вздохнул Вардан, - Арька, ты же дама! Ну, дай мне поухаживать!
  - Ладно, ладно... - сконфуженно замялась девушка, ероша короткий ёжик волос на затылке. - Ты просто напоминай почаще.
  
  Почему бы и нет? Она ведь и, правда, дама... Сильно входить в образ, конечно, не стоит, на работе точно не поймут, но... Небо не обрушится, если сегодня перед ней будут открывать двери, уступать дорогу и переносить через лужи.
  
  - А тебе особое приглашение надо? - крикнул майор в кабину.
  
  Парень поёрзал на сиденье, вцепившись пальцами в руль, словно опасался, что из машины его будут тащить силой:
  
  - Можно, я тут посижу? Не хочу на праздник...
  
  Щёлкнула ручка, пала последняя преграда, заставляя пленного поёжиться.
  
  - Давай-давай, - поторопил его мужчина, поймав за рукав и не позволяя отодвинуться. - Не порть атмосферу, все идём гулять. Тебе же нужно гулять?
  
  Эдаец предпочёл не спорить.
  Небо то и дело заволакивали, проходящие тучи, но народ был этому даже рад. Жара порядком приелась, а искусственная тень на ярмарке оказалась в дефиците. Первыми их встречали мясные ряды: копчёные окорока, сочная грудинка, отборная вырезка, туго перетянутые, остро пахнущие специями вяленые колбасы... Даже на полный желудок спокойно смотреть на всё это было невозможно. Ещё один поворот - и вот оно рыбное изобилие, большое и маленькое, только что выловленное или высушенное до толщины бумажного листа, с икрой, домашними консервами и тонко перемолотым фаршем. Хлебные ряды с запавшими дядьке в душу пирогами, сахарные, травяные, кожевенные, тканевые, литые ряды... Даже не верилось, что на такой земле мог быть голод, что за зиму в городах съели почти всех собак, а в деревнях случались драки из-за желудей. Мука из них получалась чуть горьковатой, но очень сытной.
  
  
  Вдоволь набродившись, нащупавшись и напробовавшись на халяву, троица свернула в зелёный скверик с удовольствием, расположившись на широкой добротной скамье. Сверху мелко шелестело листиками стриженое деревце, обещая гостеприимную прохладу.
  
  - Все такие нарядные, счастливые, - задумчиво хмыкнул майор, откидываясь на спинку, - словно и не было ничего...
  - Оно и к лучшему, зачем ворошить? - отозвалась Ариана, разглядывая мощные белокаменные стены, опоясывающие древнюю часть города, этот вид ей никогда не приедался.
  - Ну, как... чтобы помнили, - с досадой вздохнул Вардан. - Ведь сколько наших полегло...
  - Дамир говорил, памятник успели поставить. Поищем?
  
  Идти оказалось не так далеко: на малой площади гранитный солдат укрывал плащом ребёнка. Возле скульптуры пестрели робкие букетики, лежала чья-то походная фляга и ломоть хлеба в сбившейся тряпице.
  
  - Здорово, боец, - поджав губы, козырнул изваянию майор. - В теньке бы тебя, что ли, поставили... вон, хоть там, под липами... долго тебе на посту стоять...
  - Хлеб свежий и... самогон, - понюхав содержимое фляги, доложила Ариана, - а ты говоришь, забыли...
  
  Эдаец остановился поодаль, с осторожным любопытством разглядывая то серый монумент, то расчувствовавшегося командира. За всю прогулку он проронил едва ли пару слов и то по делу, когда спрашивали, скользил за своими конвоирами хмурой тенью, изредка вглядываясь в толпу, чтоб ответить на редкие косые взгляды той же монетой. К речи было не придраться, но внешность его выдавала. Типичный горец: смуглый, скуластый, хоть и расхаживающий в компании двух разомлевших вояк. Парень внутренне скривился, слушая, как трогательно майор беспокоится о самочувствии куска гранита, зовёт то другом, то мальчишкой...
  А вот его командир сходу окрестил тварью, конечно не вслух и не при родителях... потом, в кабинете какого-то начальника, оформляя в лагерь. Уехал, не сказав ни слова: на сколько, за что, почему?
  Тогда пленный первый раз пытался бежать, как и все последующие разы - не удачно. Его не избили, даже не отчитали. Просто забрали обувь... Зима: сугробы, лёд на дорожках, бетонные полы в бараках... оздоровительный бег по территории никто не отменял.
  
  
  
  
  ГЛАВА 7
  
  - Куда дальше? - потёр руки Вардан, когда площадь осталась далеко позади, а улочка, на которую они вышли, незаметно завернула их обратно к ярмарочным рядам.
  - Может, на ферму? - пожала плечами лейтенант. - А то вдруг опять Тимурка потеряется.
  
  Эдаец встрепенулся, услышав своё имя, искоса взглянул на Ариану, пытаясь быстро сообразить, к чему она ведёт. Просто болтает или...
  
  - Ну, он не совсем идиот, - покровительственно заступился мужчина, приобнимая парня. - С чипом не набегаешься, да и зачем от друзей бегать? Мы же с тобой друзья? - майор легонько тряхнул зажатые плечи.
  - Друзья, - хмуро выдал "головешка", брезгливо передёргиваясь от слишком тесного общения.
  
  Девушка язвительно хмыкнула, развлекаясь этой картинкой. По лицу отчётливо читалось, что эдайский "друг" в данный момент больше всего на свете хотел бы сломать командиру руку.
  
  - А чего ты? Не веришь? - натурально обиделся Вардан на отрывистые смешки подруги. - Да я... да вот... Постойте здесь! - махнул он, скрываясь среди пёстрых прилавков.
  
  
  Медвежьи объятия разжались, и пленный остался один среди снующего, вездесущего народа. "Стриженная", как он окрестил гостью, поначалу тоже рванула за майором, но вскоре вернулась, с безразличным видом прохаживаясь вокруг.
  "Лярва, - молча выдохнул Тимур, отвернувшись. - Скучно, что ли стало?"
  
  Повышенное внимание командира никогда не сулило ничего хорошего, а она, как нарочно, его подогревала.
  
  - Держи! - вояка вернулся также стремительно, как и пропал.
  
  Ариана довольно хлопнула себя по штанам, расплываясь в умильной улыбке, а вот парень удивлённо завис перед майором, протягивающим ему мороженое.
  
  - На! - Вардан нетерпеливо сунул в руки пленного вафельный рожок, так и не дождавшись никакой реакции. Потом перевёл взгляд на веселящуюся девушку и виновато закусил губу, - Арька... Надо было и тебе купить... Сейчас сбегаю, - не договорив, развернулся он.
  
  Сразу было видно, что майор - человек дела и принятые решения привык исполнять сразу, детали обдумывая уже на бегу.
  
  - Стой! - еле успела перехватить его лейтенант, поймав за руку. - Не ходи, не хочу мороженого.
  - Я тоже не хочу, - пробубнил "головешка", неприязненно поглядывая на офицерскую подачку.
  - Ешь, родной, - настойчиво посоветовал Вардан, сдобрив внушение своим фирменным взглядом.
  
  Когда лицо майора принимало подобное выражение, язык прилипал к нёбу даже у старших по званию, и эдаец, видимо, не понаслышке знал почему.
  
  - А пойдём в "старый город"! - прекратив гипнотизировать пленного, вновь оживился мужчина. - Тебе же всегда нравилось: крепостная стена, башни, переходы...
  - Я уже пыталась, - покачала головой Ариана, на ходу чекая мыском мелкий камушек, - хотела сходить, но туда не пройдёшь, после бомбёжки закрыли.
  - Всё так плохо? - удивился командир. - Что и Ласточкиной башни нет? - всерьёз расстроился он.
  - Да нет... Кажись, цела...
  
  Лазить по "старому городу" всегда было любимым развлечением местной детворы. Небольшая крепость со вспомогательными сооружениями - первая крупная постройка на этой земле, центр торговли и щит от воинственно настроенных соседей. Пока в каменных коридорах всезнающие экскурсоводы в очередной раз твердили притихшим и проникшимся взрослым о "роли и значимости", "уникальности и величии", любознательная малышня штурмовала винтовую лестницу колокольни, с восторгом изучала на пруду водокрут и под усталую ругань сторожа обдирала яблоки в лекарском огороде.
  
  Массивные ворота и впрямь были закрыты, чего на памяти Вардана ещё не случалось, обычно, проходя мимо окованных в железо махин, он полагал, что они насмерть вросли в землю и, возможно, даже пустили нехилые корни. Тем не менее, штурмовать их сейчас было также глупо, как и тысячелетие назад. Оставалось только пройти вдоль стены и понадеяться на случай.
  
  - Да... умели же строить... - уважительно вздохнул майор, когда обход рубежей порядком затянулся. - С наскоку не возьмёшь... Вот если бы лестницу хоть до середины, то там бы до бойниц уж как-нибудь...
  - Даже если маслом сверху поливать не будут, всё равно - труба, - девушка, сощурившись, смерила взглядом неприступную высоту, - стены гадкие, а до бойниц ещё два роста.
  - Ну что, бойцы, подкоп будем рыть? - весело поинтересовался Вардан. - Желающие есть? Опа-аа... - мужчина затормозил, расценивая открывшуюся картину.
  
  Защитное кольцо всё же просело под натиском нового врага. "Уникальность и величие", "красота и мощь"... Старой крепости было не в чем себя винить. Кочевники не знали разрывных снарядов.
  
  - Ну... положим, здесь уже есть над чем подумать, - изрёк Вардан, разглядывая покореженную часть стены.
  - Забраться предлагаешь? - лейтенант придирчиво подёргала вывернутые камни.
  Ровные, белёсые валуны где-то лишь чуть-чуть, а где-то и наполовину показавшиеся из монолитной кладки... пара сквозных пробоин размером с голову и словно срезанная верхняя часть. На данном участке стена стала вполовину ниже, топорщась вполне пригодными для лазанья зацепами.
  
  - Надо же в Ласточкиной башне желание загадать, чертей в подвале проведать... - ностальгично вздохнул майор. - Ты со мной?
  - Полезли, - усмехаясь такому заразному ребячеству, махнула рукой девушка. - Но вот, если где и быть сторожу, так как раз ровно по ту сторону.
  - Что мы одного часового не снимем? - критично поднял бровь майор. - Да шучу, конечно... Кто я по-твоему на гражданских кидаться?
  - Если не нужен, то я тогда в машину пойду, - эдаец, сделал ещё одну торопливую попытку улизнуть.
  - Иноземцев всегда вперёд пускали, мало ли чего... Зачем нарушать добрую традицию? - Вардан приглашающе кивнул на стену.
  
  Парню ничего не оставалось, как приступать к освоению высоты. После нескольких неудачных попыток, "головешка" приноровился, и дело пошло лучше. Теперь от земли его отделяло около четырёх метров, и падать было крайне не желательно.
  Лейтенант полезла следом:
  - Кто ж так подбадривает? - вздохнула она, мельком оглядываясь на замыкающего цепочку командира. - Сказал бы лучше, что подстраховать решил, ловить будешь в полёте...
  - Ловить? Я? - натурально удивился зачинщик. - Семьдесят с лишним килограмм? Нет уж, пусть держится, - хохотнул мужчина.
  
  Впрочем, опасения за эдайца вскоре прошли сами собой. Может быть, спецкурс по скалолазанию он и не проходил, но на высоте держался уверенно, правильно рассчитывал расстояние между точками опоры и опасных манёвров не совершал.
  Спускались на территорию крепости молча. Собранность, внимательность, осторожность - все пять чувств включились согласно отработанной схеме, хотя ситуация того и не требовала. На командира было любо-дорого посмотреть: он не играл в "войнушку", не бравировал. Спокойный и как всегда чуть насмешливый, Вардан вместе со всеми осматривал попадающиеся по пути руины, комментировал, вздыхал, шутил над любопытным "головешкой", ожидаемо сующимся в каждую щель... Но то, что он держит группу, было очевидно.
  
  - Вот она, "ласточка"! - радостно потёр руки Вардан, когда группа приблизилась к каменной постройке.
  Не самая высокая, одна из рядовых башен давно полюбилась детворе: винтовая лестница, три этажа, смотровая площадка и стены, сплошь расписанные маленькими, юркими птичками.
  - Слава богу, штурмовать не придётся, - доложила Ариана, распахнув незаметную дверку в полуметре над землёй. - Темно только, - заглянула она в каменную утробу. - Где-то же факелы должны быть для туристов...
  - Лейтенант, а если засада? - насупившись, отчитал командир. - Не дождавшись группы, без разведки!
  - Виновата, готова понести наказание...
  
  Эдаец в недоумении поднял брови, а спустя пару секунд досадливо плюнул, отворачиваясь от веселящейся парочки.
  Факелы действительно нашлись. Не сказать, чтоб с горящей и капающей маслом головешкой было очень удобно, но окна имелись далеко не во всех помещениях.
  
  - Помнишь, как ты с отсюда - кубарем? - усмехнулся Вардан по пути на второй этаж. - Как не убилась только...
  - Я помню, как вы с Саматом вдвоём на ступеньке помещались, а сейчас, вон плечищи медвежьи, и одному места мало.
  
  Мужчине действительно постоянно приходилось нагибать голову и идти чуть боком, потому продвигались они медленно, успевая рассматривать царапины и выбоины, оставшиеся ещё от первых защитников крепости.
  
  - Всё правильно, мы же снизу идём, как захватчики. А лестница вправо закручена, чтоб сверху рубить было удобней, - отозвался Вардан. - В комнаты заглянем или сразу наверх?
  
  Девушка, прикидывая, незаметно покосилась на шагающего следом пленного. Устроить ему экскурсию или наоборот сократить прогулку? Живой темперамент и любопытство скрывать было сложно, хотя эдаец очень старался. Молодой воин в древней иноземной святыне... По дороге он просто не мог не крутить головой по сторонам, украдкой мерил ладонями толщину стен, шевелил губами, считая башни, а возле оружейной комнаты в глазах светился такой детский восторг, что лейтенант с трудом сдержала улыбку. Но признать очевидное перед лицом врага, похоже, было сродни позору. Стоило лишь чуть повернуться, и парень тут же мрачнел и суровел, безразлично чеканя шаг. Вот как сейчас: плотно сжатые губы, неестественно прямая спина, руки по швам - словно на расстрел топает!
  
  - Давай на крышу, - махнула рукой девушка. - А по комнатам потом... без мучеников.
  
  К её удовольствию, карие глаза тут же вскинулись: негодование, гнев, обида... и румянец, полыхнувший на скулах.
  
  Оставив факелы в креплениях, они по одному выбрались на воздух. Солнце клонилось к горизонту, обещая красивый закат. После тесноты и затхлости коридоров здесь хотелось парить! Внизу - город, старый и новый, мёртвый и живой одновременно. Смотровая площадка - стандартный пост над хозяйскими покоями, а для неё когда-то - крыша мира, место таинства и силы, колыбель по-детски простой мечты.
  
  - Ну что? Загадала? - серьёзно спросил майор, замерев в пяти шагах от стоящей у края подруги.
  - Загадала, - Ариана смущённо кивнула, всё ещё не опуская раскинутые руки.
  Ветер трепал одежду, ткань морщилась и хлопала, как крылья птиц, встревожено срывающихся с ближайших зубцов.
  - Опять то же самое? - насмешливо уточнил Вардан. - Или мысль всё же дальше пошла?
  - Хорошее желание... Отстань, - хулигански сморщила нос девушка. - Сам что-нибудь эдакое придумывай!
  - Вот и придумаю, - степенно повёл плечами командир, разворачиваясь к красно-сиреневым всполохам вечернего неба. На пару секунд лицо майора приобрело сосредоточенно-задумчивое выражение, - Готово! - объявил он, переводя дыхание. - Тимур? Ты чего там у лестницы сидишь? Тебе попросить нечего?
  
  Парень поджал ноги, которыми болтал в открытом люке, и покачал головой:
  - Мне не надо... Не хочу...
  - Ну, может, оно и к лучшему, - рассудительно согласился Вардан. - В твоём случае хотеть вообще вредно, - командир рассмеялся, вспомнив что-то своё.
  Лейтенант глубоко вздохнула, пытаясь не поддаться заразной истерике, она знала её причину - анекдот. Весьма известный среди военной братии, похабный и плоский, но неизменно лезущий в голову.
  
  
  ГЛАВА 8
  Прогулку пора было заканчивать. В старом городе можно пропадать часами, днями... Не смотря на заброшенность, в колодцах до сих пор стояла питьевая вода, на деревьях наливались яблоки, в пруду плескалась мелкая рыбёшка... Вот только тётка вряд ли бы оценила пропущенный ужин, на который убила немало времени.
  
  - Ничего не забыла? - озорно подначил Вардан уже готовую покинуть крепость подругу.
  - Ты про подвал, что ли? - сморщилась Ариана. - Да чёрт с ним. Железки, камеры... Эдайца попугать?
  
  "Головешка" выглядел настороженным. Весь день он ждал подвоха и без сомнения решил, что это он и есть.
  
  - А чего ему боятся? - натурально удивился майор, поворачиваясь к пленному. - Тимур, ты ведь сегодня нигде не проштрафился?
  - Нет, - угрюмо протянул парень.
  - Не хамил? В драки не ввязывался? Побег не планировал?
  - Нет, - сцепляя зубы, процедил эдаец.
  
  Лейтенант с интересом наблюдала за его реакцией: слишком бурной для праздных, шутливых вопросов командира.
  
  - Ну, вот! Значит, и боятся нечего. Так? - спокойно подвёл итог Вардан.
  - Так, - тихо отозвался "головешка", недобро поглядывая на мужчину.
  
  Ариана задумчиво поскребла висок: неуверенный какой-то вышел ответ... вопросительный.
  
  Та же тьма, факелы, лестница - только на этот раз не вверх, а вниз и света в конце тоннеля не видно. Зато сыро и душно, для хранения припасов помещение было мало пригодно, на территории имелось достаточно вместительных, сухих погребов, а вот для скромной семейной тюрьмы - в самый раз. Ласточек на стенах уже не было. Девушка медленно повернулась, освещая решётчатые двери нескольких камер, толстые цепи, вмурованные в кладку, свисающий со сводчатого потолка крюк...
  Двойной тычок под рёбра заставил вздрогнуть и отшатнуться:
  
  - Рогатый за Арькой идёт, за косу - хвать и под пол волочёт, - раздался над самым ухом шипящий голос майора.
  
  Лейтенант, усмехнувшись, потёрла пострадавший бок и пресекла ещё одну попытку членовредительства от вошедшего в роль мужчины.
  
  - Вот же, как маленький... - досадливо вздохнула Ариана, устанавливая свой факел и зажигая ещё несколько на стенах. - Нет у меня косы. Мало тут меня чертями стращали? Мол, появляются как люди, голову морочат, а потом в мешок... Робкую девочку два здоровенных лба, на два голоса выли, скрежетали, топали... Не стыдно? - насмешливо покачала головой она.
  - Ну, уела, - поднял руки Вардан. - Выл обычно я, а щипался Самат - дал бы он кому тебя тронуть...
  - Ладно, шутка удалась, - через силу улыбнулась лейтенант, ломая неловкое молчание. Ей и так всю дорогу казалось, что с ними незримо присутствует третий... и это вовсе не эдаец.
  
  Осторожные, еле различимые шаги на последних ступеньках заставили сердце пропустить удар. Ариана словно полоумная уставилась в тёмный проход.
   Он говорил, что бы в подвал без него не ходила... За руку... с ним... всегда...
   Рывок за плечо очень вовремя вывел из оцепенения.
  
  - Сторож, - тихо выругался майор, прикрываясь рукой от заплясавшего по лицам фонарного луча.
  
  Силуэт в проёме нервно засопел, возясь с кобурой. Видимо, добротная звукоизоляция подвала сыграла с охранником ту же шутку: они не слышали его, а он - их.
  
  - Вы чего тут? - откашлялся пожилой мужчина, беспокойно переминаясь с ноги на ногу. - Нельзя лазить! Кто такие?
  
  Сторож перестал светить в глаза, и Ариана смогла удостовериться в том, что и так уже было для неё очевидным.
  
  - Дядя Орку, не сердись, - виновато вздохнул Вардан, конечно, он тоже узнал грозу расшалившейся детворы, бессменного сторожа Ласточкиной башни. Постаревшего, уставшего, но всё такого же непримиримого. - Это же... мы, - не в силах воевать с обожаемым стариком, глупо улыбнулся майор.
  
  Орку прищурился, въедливо вглядываясь в лица, пожевал губами и снял пистолет с предохранителя. Радость от встречи взаимной не была, вчерашних подростков старик не узнал, а лицо эдайца и вовсе навело на какие-то неправильные мысли.
  
  - Вы чего тут удумали? - совсем другим тоном вопросил сторож, явно пытаясь нашарить фонариком мешок со взрывчаткой или на худой конец базуку.
  - Да ты что, дядька... - попытался урезонить командир разошедшуюся паранойю ветерана. - Мы ж не диверсанты, просто гуляем по нашим местам...
  
  - Ах, шельмы! - ошарашено запричитал сторож. Военные годы никак не способствовали крепкому душевному здоровью. - По каким это по "вашим"? - в сердцах возмутился старик, впиваясь взглядом в притихшего "головешку". - Мало крови? - пыхтел он, подходя всё ближе к недавнему врагу. - Решили ещё и "ласточку" взорвать?
  - Дядя Орку, да вы что? Мы тут выросли! - не удержалась Ариана. - Мы вас помним, любим... А этого по глупости притащили...
  - Не надо, понял я всё, - сердито цыкнул на неё сторож. - Продались? Этим тварям продались?! - неосмотрительно ткнул он дулом в эдайскую грудь. - Да я ж вас прямо тут...
  
  Договорить Орку не успел: захват, залом... и пистолет упёрся в висок бывшему владельцу. "Головешка", часто дыша, обвёл конвоиров ошалелым взглядом, мёртвой хваткой зажимая вырывающегося охранника.
  
  - Тимур, - выразительно поднял брови майор, - спокойнее... Это просто старик.
  
  Парень сглотнул, чуть ослабив удушающий захват, но пистолет не опустил. Сторож закашлялся, кроя всю троицу, на чём свет стоит, попытался вывернуться. Палец на курке дрогнул, эдаец сделал шаг назад, к лестнице, подтаскивая за собой заложника.
  
  Майор помрачнел:
  
  - Далеко собрался? - голос лязгнул, как металлические петли, утратив всякий намёк на дружелюбность.
  
  "Головешка" не ответил, а вот паника в глазах усилилась многократно. Ариане казалось не разумным накручивать парня ещё больше, но командир, похоже, в том, что делает, не сомневался.
  
  - Отпусти деда и сдай оружие, - приказал Вардан, не сводя с зачинщика тяжёлого взгляда. - В лагерь захотелось? Месяца на три каникул... Устроить? - вполне серьёзно предложил он, складывая на груди руки.
  
  Эдаец дёрнулся, на лице тенью мелькнул страх, но его тут же затопило отчаяние, шальное, дающее сил на последний рывок. Ариана облизала пересохшие губы и незаметно сжала руку майора:
  
  - Тебя никто не тронет, - вступила она, переключая на себя внимание. - Не бойся...
  - Я не боюсь! - тут же огрызнулся парень, с вызовом вскидывая голову. - Эвнек трусом быть не может!
  - Ты старший рода? "Эвнек"? Ты? - не удержался от насмешки Вардан. - В двадцать то лет? Старейшины бы не допустили.
  - Нет старейшин! Расстреляли... Я эвнек, - как мантру повторил воин.
  - Да и чёрт с тобой, - беззлобно вздохнул командир, с усмешкой глядя на петушащегося мальчишку. - Хоть лысый хрен с горы. Неси сюда пугач, и поедем на ферму. А то придёт в родной аул посылка с твоими "шариками", опечалится клан и выберет другого эвнека... поумнее.
  
  Тимур пошёл пятнами, судорожно сжимая предплечьем изредка матерящегося сторожа. Рваное дыханье, мечущийся взгляд, палец, пляшущий на спусковом крючке... Лейтенант устало решила, что это и был он - последний гвоздь в крышку гроба. Сейчас эдаец пристрелит мешающего двигаться старика, а потом и их, по одному. С чипом, конечно, далеко не убежит, но, судя по перекошенной физиономии горца, месть кровным врагам того стоит.
  
  - Ну всё, мне надоело, - объявил Вардан, неспешным шагом направившись к "головешке".
  
  Девушка, затаив дыхание, следила за откровенным безумием. Командир, не обращая никакого внимания на психующего смертника, вытащил деда из захвата и спокойно застыл напротив, хоть и офигевшего, но, тем не менее, вооружённого противника. Ариана попыталась помочь натерпевшемуся старику, но дядька Орку шарахнулся от неё, как от прокажённой, крестясь и спотыкаясь, рванул вверх по лестнице, зычными криками оповещая округу о выползших из-под пола чертях и их глумливых игрищах.
  
  - Я жду, - нетерпеливо напомнил майор, тряхнув протянутой ладонью.
  
  Парень сглотнул, опуская голову под резким, насмешливым взглядом, едва касаясь, почти нежно провёл пальцем по курку и вложил пистолет в руку победившего командира.
  
  - Молодец, - спокойно произнёс Вардан, убирая оружие. - Сразу бы так, - вздохнул он, коротко, без замаха впечатывая тяжёлый кулак в челюсть штрафника.
  
  ГЛАВА 9
  
  Парень покачнулся, но не упал, ухватился за стену, готовясь в любой момент прикрыться от новых ударов. Майор сплюнул и, не оглядываясь, направился к лестнице.
  
  - И что это было? - небрежно поинтересовался Вардан у догнавшего их "головешки".
  Конечно, сократить расстояние получилось бы и раньше, но Тимур всё же выждал, пока парочка дойдёт до машины. Парень, опасливо поглядывая на командира, забрался в кабину, сосредоточившись на обязанностях водителя.
  Ключ раз за разом проворачивался в замке зажигания, выжимая из металлической утробы лишь надсадный хрип. Микроавтобус был семейным достоянием - такой же ворчун и трудяга, как и его хозяин, и по автомобильным меркам находился в том же преклонном возрасте.
  
  - Тебя не учили, что старших по званию игнорировать себе дороже? - выждав долгую паузу, уточнил Вардан, привставая с занятого в салоне места. - Что за самодеятельность в подвале?!
  - Я не знаю, - быстро пожал плечами эдаец. Защитный кожух с двигателя он уже успел снять и теперь пытался реанимировать "рабочую лошадку" доступными средствами. - Я не собирался... само как-то получилось, - произнёс он, перетряхивая сумку с инструментами.
  - Лицо не болит?
  - Нет, - выдал парень, сосредоточенно перебирая гаечные ключи.
  - Вот и хорошо, - плюхнулся на своё место майор. - А то у меня тоже как-то само получилось.
  
  Через полчаса героических усилий мотор оживлённо заурчал, и машина тронулась с места, оставляя позади догорающий закат и пустую площадь.
  Ариана выждала, пока микроавтобус выйдет на трассу, и подсела поближе к командиру. Предосторожность была излишней: двигатель в кабине - отличная шумовая завеса для любых разговоров, и всё же...
  
  - Зачем? - произнесла она, поворачиваясь к дремлющему мужчине. - Я же вроде как пообещала: "Сдайся - не тронут"... Слово надо держать.
  
  Вардан скосил глаза в сторону подруги и устало поморщился:
  
  - Ну, я-то ему ничего не обещал. Да и что это за сдача? Когда в угол зажали...
  - Зато мне ты обещал, - напомнила девушка, оглядываясь на кудрявый затылок водителя, - это, во-первых, а во-вторых, что там было про уважение? Про то, что мне нужно будет держать дисциплину? Во что он будет ставить моё слово, если его так просто нарушить?
  - А как надо было? - недовольно прищурился командир. - Внушение сделать: "Ай-яй-яй, заложников захватывать нехорошо, пистолетом размахивать плохо..." Пальцем серьёзно погрозить и без вишнёвого пирога за ужином оставить. Так, что ли? - не удержался Вардан.
  - Нет, не так, - уклонилась лейтенант. - Но в морду без разговоров - это тоже не дело.
  - За такое не просто - в морду, за такое выдрать надо как сидорову козу, чтоб больше даже мыслей об оружии не возникало, - удивлённо развёл руками мужчина. - Или ты считаешь, что зарвавшийся горец - это не опасно? В нашем селе рядом со стариками, детьми? А если завтра на эдайца кто косо посмотрит, а тот за нож схватится или за вилы, за косу? Возьмёшь на себя ответственность?
  
  Ариана сцепила зубы, чтоб не наговорить грубостей. Завёлся, глазами сверкает в праведном гневе и стелет гладко... только опять со своей колокольни. Ответственность? На ней? С какого рожна? Вместо того, чтоб решить проблему с фермой, умерить карьерные амбиции, почаще бывать у стариков, он затеял концлагерь на свежем воздухе. Приплёл её ко всему этому, сделав не просто свидетельницей, а практически соучастницей. А может, и правда, ну его... этот уговор?
  Старший лейтенант, откинулась на спинку сиденья, чуть прикрыв глаза:
  
  - Майор, вы помнится, хотели отношений по дружбе, а не по уставу, - мужчина прекратил отповедь, перейдя на недовольное, но вполне мирное сопение, - так может, оставим этот тон для плаца? Ты хоть представляешь, что будет, если в ведомстве узнают? У офицера отдела по борьбе с работорговлей раб в дачном домике!
  - Арька, да я понимаю, - командир потёр лицо, приходя в себя. - Подстава та ещё... Под трибунал подвожу...
  
  Ариана отвела взгляд. В сумерках за окном вспыхивали редкие встречные огни, чёрная лента дороги, казалось, могла виться бесконечно, оставляя сколь угодно времени на размышления.
  
  - Не в трибунале дело... И не потому что - плевать... Мне на вас не плевать, - повернулась к нему девушка, с усилием проговаривая слова. - У меня же никого больше... Ты - семья, Дамир с Корой - семья... Но я не хочу! Всё, баста! Больше не хочу...
  - Да погоди ты, - мужчина шумно вздохнул, прерывая вязкий поток слов. - Ну, прости дурака, - усталый, сочувствующий взгляд из-под густых бровей. Ладонь командира легла на затылок девушки, сталкивая их лбами. - Идиот, солдафон... нашёл, кого носом тыкать, - сглатывая оскомину, повинился он. - Привычка - вторая натура... видать, правду говорят.
  
   ***
  
  Челюсть ныла безбожно. Тимур украдкой ощупал наливающийся отёк. Синяка может и не будет, но щека оплывёт капитально. Проверено. Не в новинку.
  Парень сильнее сжал руль, в который раз переживая неудачу. Бессильное бешенство и злость: не смог. Взялся и не сдюжил. Опозорился, повеселил вояк и сдался...
  Поправляя зеркало, пленный заглянул в салон: майор ухватил помощницу за загривок, что-то втолковывает, буравя взглядом. Может тоже проштрафилась?
  "Стриженная" насупилась, но не вырывается, слушает.
  Ещё бы...
  Водитель болезненно усмехнулся: с "медведем" шутки плохи. Жалко, не слышно, за что он её... Вроде целый день вокруг вился, байки травил, за руку ухватить пытался. Парень оценивающим взглядом прощупал фигуру гостьи: широкие плечи, узкие бёдра, тощая, а талии как будто и нет, грудь еле угадывается под болотного цвета майкой. В бою пристрелил бы, не задумываясь: вылитый пацан и замашки все пацаньи.
  
  На последнем повороте Тимур сосредоточенно высматривал свет во дворе. Машина подъезжала ближе, а надежда таяла: тёмные окна. Старики спят.
  Открывая ворота и ставя транспорт в гараж, парень нет-нет, да и прислушивался. Может, Дамир выйдет покурить, или неугомонная тётка решит попотчевать на ночь загулявшихся гостей.
  Так часто бывало, но, как назло, не в этот раз. Липкое беспокойство против воли заполняло грудь. Надеяться на стариков? На то, что при них майор не станет, отложит, забудет...
  "Эвнек трусом быть не может", - повторил пленный, снова накручивая себя, доводя до предела. Лучше чувствовать злость, чем страх.
  Вояки топтались неподалёку, изредка переговариваясь и поглядывая в его сторону. Не нагулялись ещё или ждут? Парень неторопливо закрыл машину, перебрал инструмент, полез менять свечи...
  Парочка уходить не собиралась, его уже пару раз окликнули, поторапливая и настоятельно советуя, не заниматься хернёй во втором часу ночи.
  Тимур обречённо вздохнул, вытер испачканные в машинном масле пальцы о тряпку и, закрыв гараж, пошагал к своим конвоирам.
  Убить - не убьют, поржут, жизни поучат, если постараться не нарываться в процессе, то и закончится быстро. Больно, унизительно, но без последствий. Эвнеку надо быть живым и желательно не инвалидом.
  Мысль хорошая, правильная, а на деле отчего-то всегда выходило иначе. Ну вот, не мог он спокойно терпеть насмешки, смирно стоять, пока под рёбра вколачивают верную идеологию... Результат схватки с "медведем" предугадать было не сложно, но проверить всегда тянуло.
  
  - Чего копаешься? Завтра дня не будет? - недовольно пробурчал мужчина. - Иди сюда, - махнул он рукой, подзывая к крыльцу.
  
  Тимур сделал пару шагов указанном направлении, стараясь не выдавать накрывающий мандраж. Захват оружия, заложника, попытка побега, прямое неподчинение... Было о чём переживать и огребать в таких масштабах не хотелось.
  
  - Давай быстрее! Вышагивает он тут, мысок тянет... - рыкнул майор, нетерпеливо хватая подошедшего пленного.
  
  Свет фонаря резанул глаза. Парень инстинктивно попытался вывернуться, но за шкирку его держали крепко, а потом ещё запрокинули голову, подсовывая совсем уж под лампу.
  
  - Ну вот, сама посмотри! Бил-то вполсилы... - пророкотал над ухом командир, вертя его словно куклу.
  
  Прохладные женские пальцы скользнули по щеке и тут же исчезли:
  
  - Ладно, отпускай, - раздалось рядом. - Челюсть не свернул и то - хлеб. Топай... до завтра не нужен, - лицо лейтенанта обозначилось сквозь яркое пятно, доходчиво указывая в сторону выделенного домика. - Отмазываться-то как будешь? Пчела укусила или от свежего воздуха разнесло? - ехидно поинтересовалась "стриженная" у старого приятеля.
  - Завтра сообразим, - сонно отмахнулся мужчина. - Может, так уж сильно и не перекосит... Дотошная ты!
  - Просто не хочу вляпаться по дурости...
  - Зануда!
  - Медведь.
  - А чертей в подвале испугалась! Я же видел, как подпрыгнула, - довольно припечатал Вардан. - Как в пятнадцать лет! Арька - трусиха!
  - Сам такой, - беззлобно надулась девушка.
  - Пойдём хоть чаю попьём, посмотрим, чего там мамка с ужина оставила... А ты чего вылупился? - удивлённо обернулся майор к застывшему эдайцу. - Команда отбой не для тебя была?
  
  Ретировался Тимур расторопно, но без суеты. Не хватало ещё, чтоб конвоиры заметили дрожь в руках и то, как волнами накатывал невостребованный адреналин. Трусливая радость недостойна воина. Отсрочка, поблажка. Да и чему радоваться? Что им лень сегодня его бить? Вертели как щенка: облапали, шкуру проверили и - пинка до будки... Позор! Если б дома знали... И тем не менее, дышать сразу стало как-то легче, ноги сами несли, не чуя прежней усталости, а "будка" была желанной и уютной как никогда.
  
  
  ГЛАВА 10
  
  - Хорошо, видать, погуляли... - многозначительно протянул дядька, пробираясь к накрытому столу.
  - Как дети малые, - Кора только вздохнула и сердито махнула рукой в сторону невозмутимо жующей троицы. - Раньше хоть коленки разбивали, а теперь, видишь, что...
  
  Эдаец пропихнул очередную ложку каши в едва приоткрытый рот и криво улыбнулся:
  
  - Пройдёт. Хуже бывало.
  - Красавец, - беззлобно констатировал фермер, присматриваясь. - Ну, рассказывайте, что ли, на кого напоролись?
  
  Дамир взял тарелку и, крякнув, устроился на своём любимом месте у стены в ожидании занимательной истории. Ариана покосилась на соседей по лавке. Старый вояка, похоже, решил, что Тимур сцепился с кем-то из приезжих на рынке. А зная вспыльчивый характер работника, даже не с одним, а с целой компанией наглых, зарвавшихся отморозков. И, конечно, жаждал услышать во всех подробностях, как зло было наказано, и как "друзья" его прикрывали. Дядька вообще любил истории о незыблемых ценностях: настоящей дружбе, взаимовыручке, армейском братстве...
  Да... про такое лейтенант и сама бы охотно послушала. То-то старик кидает на сына любопытные взгляды. Ищет отметины, следы борьбы за правое дело.
  Парень задумчиво помешивал ложкой давно остывший геркулес и, судя по наморщенному лбу, пытался выдать нечто героически-правдивое про своих конвоиров, и от этого ему было тошно.
  "А ну как сдаст?" - девушка вполне могла представить себе подобный исход.
  Упёртый и мстительный - просто национальная черта: "Пусть мне будет плохо, лишь бы остальным ещё хуже".
  
  - Да не было никакой драки, - Вардан решил не уповать на сочинительский талант контуженого горца. - Лошадь его лягнула, - небрежно выдал майор, доливая в чашку кипяток.
  
  Неспешно делающая круг ложка упёрлась в дно посудины и замерла. Слава богу, в центре внимания сейчас был командир, и никто кроме Арианы не видел этих округлившихся карих глаз.
  - Лошадь? - дядька растеряно поскрёб затылок. - Дык... как это? На телеге один Агарка ездит, старая кляча у него, еле ноги волокает. Пригоняют на праздник иной раз поняшек, так те смирные...
  - Как видишь, не всегда, - развёл руками Вардан. - Тимурка тоже решил - смирные, полез подковы проверить и огрёб... Тимур, чего хоть молчишь? Сам рассказывай! А то подумают, что я сочиняю...
  - Говорить больно, - старательно сдерживаясь, прошепелявил парень.
  - Ещё бы, эк тебя перекосило! - сочувственно покачал головой фермер. - Может, зря встал? Лежать надо, вдруг сотрясение...
  - Вот и не бери его сегодня на покосы! - тут же включилась заботливая тётка.- На целый день ведь, на жару!
  - Бать, давай я поеду, - помолчав, предложил майор. - Пусть парень отлёживается.
  - Вот, совсем дурной! - чертыхнулась тётка, распаляясь. - Тебе что врачи сказали? Даже вёдра с водой не тягать! А он рулоны катать удумал!
  - Я ж себе не враг, - выходя из-за стола приобнял мать Вардан. - Не перетружусь. Раз до сих пор не помер...
  - Нет уж! - категорично оборвал Дамир. - Тебе завтра на службу, ещё чего не хватало... Полежит сено, на той неделе начнём.
  
  Ариана краем глаза наблюдала за горцем: лицо, как открытая книга. Вот злость, интерес, раздумье и нехотя принятое решение, которое тот, скрепя сердце, всё же считает верным.
  
  - Не надо ждать. Нет сотрясенья. Дожди будут, - сосредоточенно пробубнил пленный, поднимаясь. - Зря, что ли, технику заказывали? Ещё неустойку платить...- Не слушая отговорок, он уже шёл к выходу, коротко уточняя у старого фермера, что ещё взять с собой.
  - Ну, ладно... - окинув взглядом родных, растеряно пробормотал Дамир. - Ты, бабка, нам тогда еды собери, до вечера не обернёмся.
  
  
   ***
  
  Вардан махнул вслед отцовской машине, сморщившись, покачал скрипящую створку ворот и направился в гараж. Приподнять, почистить, смазать - не совсем ведь он безрукий, на ферме вырос...
  
  - Лошадь, значит? - ехидно раздалось у него за спиной.
  - Не ждать же было, пока он чего-нибудь родит, - пояснил командир, не отрываясь от работы. - Через лавку слышно было, как мозги скрипят.
  - Обидел парня по самый не балуй, - усмехнулась Ариана, выходя вперёд. - Они ж себя считают наездниками от бога, просто гуру по лошадям. А тут... поняшка... детская. Это ж позор, - присела она на корточки, с интересом разглядывая старого приятеля.
  - Да у эдайцев куда ни плюнь - позор и кровная обида, - отмахнулся майор, ища глазами обо что бы вытереть руки. - В селение заходишь - сторонятся, нос воротят: "крежча" - нечистый... А как тушёнку выменять или машину через кордон пропустить, так сразу и в родственники запишут и уважаемым назовут. Да чёрт с ними... - Мужчина прихватил, поданную рогожку. - Мне завтра в часть... Пойдём хоть поплаваем!
  
  
   Поваленные деревья, заросшие по грудь крапивой лужайки, влажность и комары... Если б лейтенант сразу догадалась, что "плавать" - это не про Милкину лужу, то трёхчасового перехода, наверное, удалось бы избежать. Ариана любила лес, походную романтику, костры и палатки, только без фанатизма. Да, конечно, нельзя засиживаться в кабинете, терять навыки и сноровку. Печально, когда боевые командиры, недавние примеры для солдат, в мирное время обрастают жирком, но... в гробу она видела прыгать с рюкзаком по брёвнам в сорокоградусную жару.
  
  - Ничего, ничего! Вон, и вода уже блестит! Осталось-то с полкилометра... - Вардану гиподинамия в ближайшее время точно не грозила: крепко сбитый, широкоплечий, с выносливостью вьючного животного. Ариана незаметно перевела дыхание и, подтянув лямки, добавила ходу, позориться перед бравым военным совсем не хотелось.
  
  Берег спускался уступами, призывно блестела мокрая галька. Скинув, пропитавшуюся потом одежду, мужчина первым ринулся в воду. Спрыгнул вниз, чуть поскользнувшись, проехался спиной, поднял тучу брызг на мелководье и, набрав глубину, поплыл, быстрыми, размашистыми гребками, взрывая сонную гладь. Ариана торопиться не стала: давно не была, надо проверить дно и рассчитать силы. Девушка аккуратно спустилась к озеру. Вода, как парное молоко, можно перевернуться на спину и зависнуть в голубовато-прозрачной толще или лениво грести, разглядывая зелёные волны деревьев, катящиеся к горизонту.
  Майор покинул водную стихию первым и уже занялся обустройством привала. Любезно открытая банка тушёнки, порезанные огурцы, хлеб, вода из фляги, что ещё для счастья надо?
  
  - Лопай, лопай, - усмехнулся Вардан, подкладывая поближе к девушке извлечённый из рюкзака провиант. - Сильно устала?
  - С тобой не соскучишься, - честно призналась лейтенант, догрызая горбушку. - У меня давненько таких марш-бросков не было. Уж и забыла как это...
  - А я вот частенько со своими на маршруте. Личный пример знаешь, как "желторотиков" вдохновляет?
  Ариана перестала жевать, в очередной раз мазанув взглядом по пышущей здоровьем фигуре напротив.
  
  - Слушай... Я чего-то не пойму, - облокотилась на руку она. - Ты ж в отличной форме: бегаешь, прыгаешь, лазаешь... По физподготовке любую "элиту" за пояс заткнёшь. Чего Кора всполошилась? Что за ранение?
  - Ну, мамка, она всегда перегибает, - командир подложил под голову пустой рюкзак и улёгся на траву. - А так... да... неудачно подставился. Осколок в позвоночнике, трогать нельзя, ноги отнимутся, - нехотя признался он.
  - И ты вот этакое вытворяешь?! - оторопела девушка. - Зачем?
  - Да потому что, - резковато вскинулся мужчина. Видимо, тема была больной и замусоленной со всех сторон. - Мне сорока нет. За двадцать секунд в рукопашной уложу любого, пять лет по "горячим точкам" - опыта на две жизни хватит, умом особо сильно не повредился. И на этом всё? Отработанный материал? В утиль пора?
  - А если парализует? - никак не реагируя на выпад, полюбопытствовала подруга. - О родителях подумал?
  - Подумал, - взяв себя в руки, уже спокойно сообщил Вардан. - Но жизнь моя, и если уж на роду написано... Да и не нервирую я их, дома - паинька, даже ведро воды за два раза приношу, вот и на покосы не поехал...
  
  Раскалённый шар всё больше скатывался к озёрной кромке, отчего вода темнела и бликовала, как расплавленный металл. Нереально тёплая, обволакивающая тело в шёлковый кокон. Ариана старательно вытягивала шею над поверхностью, избегая редких, накатывающих волн. Поднялся ветер, из леса потянуло прохладой, шагать три часа в ночь с мокрыми волосами ей совершенно не улыбалось.
  
  - Айда, по солнечной дорожке! Наперегонки, - майор вынырнул совсем рядом и теперь, отфыркавшись, подбивал на очередной подвиг. - Ну, чего ты струсила? Давай быстренько стометровку и - домой!
  - Нет, уж, - помотала головой девушка, расслабленно покачиваясь в водной толще. - Ещё один заплыв и ты меня на себе понесёшь. Через брёвна и канавы, с двумя рюкзаками наперевес - охота? Я ведь потяжелей ведра воды буду.
  - Рюкзаки почти пустые, - облизал губы Вардан, как-то совсем нехорошо обходя по периметру. - А вес сейчас прикинем.
  
  Когда чужие руки крепко ухватили её за лодыжки, блаженную дремоту как рукой сняло, полуприкрытые глаза широко распахнулись, вот только вырываться было уже поздно. Ариана судорожно хапнула воздуха и приготовилась нырять, но ускорение ей придали в прямо противоположном направлении. Широкие плечи под ступнями, мощный толчок и... На пару секунд она взмыла вверх, забыв выдохнуть, зато успела неплохо рассмотреть и картинный закат, и веселящегося командира.
  "Русалка, мать её ети!" - пронеслось в голове прежде, чем в уши хлынула вода, а дыханье перехватило.
  
  - Ты! Ты!... Вот, совсем! - сопя и откашливаясь, девушка кое-как выбралась на мелководье и размашистым шагом двинулась к берегу.
  - Арька, ну, не злись! Не удержался, - позади слышался плеск и затихающий смех старого приятеля. - Давай, подурачимся! Чего такая серьёзная? Нет же никого! Ах, ты... вовремя как, - со вздохом выматерился мужчина, глядя на микроавтобус, неспешно притормозивший на берегу.
  
  Лейтенант прошла мимо вылезшего из кабины эдайца, стащила с ветки полотенце и, прихватив из рюкзака сухой комплект, скрылась в ближайших зарослях.
  
  - Тётка Кора прислала, забрать, чтоб по темноте не шастали, - неразборчиво выдал "головешка", старательно отворачиваясь. Мокрой майки, облепившей женскую фигуру, ему вполне хватило для того, чтоб засмущаться, а тут ещё и майор представал в совсем не парадном виде.
  
  Вардан вытер с лица застывшие капли и кисло смерил взглядом подчинённого.
  
  - Ну, раз так, придётся тебе до первых звёздочек тут сидеть, - хмыкнул мужчина, выбираясь на траву. - Мы рано назад не собирались.
  - В машине палатка, еда... Дамир велел передать, если ночевать захотите. Я могу поставить и уеду... - предложил пленный, с осторожностью косясь на приближающуюся девушку.
  - Ночевать? А почему бы и нет! - подхватил идею Вардан. - Арька, давай тряхнём стариной?
  - Тебе ж на службу завтра? - пожала плечами лейтенант. - Успеешь?
  - Успею, если меня прямо с утра отвезут, - повернулся он к парню. - Давай, оборудуй стоянку, с нами остаёшься, - приняв решение, утвердил майор.
  - Я могу приехать, как рассветает, - слабо затрепыхался Тимур, с болезненной надеждой поглядывая на открытую дверь кабины.
  - Меня же со свету потом сживут: "загонял мальчика"! Да и бензин - не казённый, - нахмурился Вардан, однозначно давая понять, что продолжать дискуссию не стоит.
  
   ***
  
  Поставить палатку, уложить лапник, нарубить сухостоя на костёр и заваривать чай - два, три, четыре раза за вечер... да сколько понадобится! И сидеть в сторонке, недалеко, чтоб можно было окрикнуть, не напрягаясь.
  Тимур сколупнул с шероховатой, слоящейся коры смоляную бляху и, облокотившись спиной о ствол, перекатывал в пальцах мягкий, терпко пахнущий комочек. Знал ведь, не мог не понимать, что сердобольная просьба стариков выйдет ему боком:
  "Ты только продукты закинь, не захочешь с ними - домой вертайся".
  Ага... Наивный дядька Дамир. Пленный даже чуть улыбнулся, прижав пальцами занывшую щёку. Весь день смотрел жалостливо, советовал какие-то отвары и настойки, чуть ли не силой отправлял отдыхать. Так и тянуло старику в плечо поплакаться, рассказать, как по дому соскучился, как ему туда надо...
  - Тимур, поставь ещё кипяточку, - зычный голос командира выдернул из раздумий.
  Бросив под ноги смоляную фигу, парень с усилием отлепился от дерева. Прихватив посудину, зашагал вниз, по проторенной тропе. Уступ замусоленный, ноги скользят по разбитой, влажной глине. Спуститься впрочем - пустяки, даже в темноте, а вот обратно - уже сложнее. Набранная вода кажется густой и маслянистой, неслышно плещется в вертлявом котелке, тьма скрывает изменчивую форму, и остаётся только вес. Неверное движение, взмах рукой, и пройденные метры стремятся к нулю, тело неловко скользит на пузе вниз: глина, глина, галька...
  
  - Пацан, ты там уснул, что ли? Неси уже!
  
  Главное - не психовать, перевернуться на спину: звёзды, месяц, тучки - красиво. Вдох - выдох... Котелок - вода...
  
  
  
  ГЛАВА 11
  
  - Ну, слава богу! - "медведь" принял из рук посудину. Металлический ободок ловко улёгся меж рогатин, зашипело мокрое дно.
  
  Впрочем, парочке было что пить и без чая. Тимур вскользь прошёлся взглядом по накрытой поляне. К тёткиным деликатесам прилагалась бутыль с вином. Вояки хлебали по очереди прямо из горла и, судя по задушевности беседы, братанию лбами и героическому блеску глаз, терапевтическая доза была превышена многократно. Майор в очередной раз переживал взятие Шевзского рубежа: с азартом выкладывал палками на траве дислокацию войск, вещал с надрывом, размахивал руками... "Стриженная" слушала, закусив губу, изредка кивала, ободряюще сжимала подрагивающую ладонь командира. Идиллия... Так хотелось от души плюнуть и уйти. Парень знал этот бой не понаслышке и, пожалуй, мог бы внести в повествование свои коррективы, но... всё-таки не стоило. Потому как, он как раз и был одной из тех паскуд, которые держали высоту и "отстреливали наших мальчишек".
  
  - Куда?! - возмущённый рык "медведя" пресёк попытку скрыться из виду.
  Парень замер на месте, чуть повернув голову.
  - Ты гляди! - вояка кивнул напарнице. - Совсем распоясался рядовой. Тебя отпускали?!
  - Нужен? - постарался не выказывать эмоций пленный.
  - Нужен - не нужен... Спросить должен! И встать, как положено!
  
  Мысленно считая до ста, Тимур поправил одежду, выпрямился и, развернувшись на пятках, пошагал к костру. Этот пунктик командира давался горцу особо тяжело. Обычно Вардан был непритязателен в общении, но стоило ему набраться... И соблюдение субординации становилось жизненно важным.
  
  - Виноват, - сухо поджал губы пленный, вытягиваясь перед командиром. - Разрешите идти?
  - Куда? - методично уточнил мужчина, приосанившись вслед за подчинённым.
  - Спать. Вам - палатка, а я в машине лягу, - устало пояснил "головешка", слабо надеясь, что на сегодня его вахта окончена.
  Дров он нарубил с запасом, на всю ночь хватит, ночлег оборудовал, чая целый котелок - утопиться можно... Чего им ещё не хватает?!
  - Спать, спать... - уныло передразнил командир. - Ну, что ты как старик! А посидеть? А выпить с нами?
  Тимур искоса взглянул на майора, оценивая шансы. Сильно ли тот рассвирепеет, если сразу отказать?
  
  - Давай к костру, - "стриженная" кивнула на свободное место. - Шмотки мокрые. За водой на пузе, что ли, ездил?
  - Так точно, - буркнул парень, усаживаясь. Зарабатывать назидательный подзатыльник за игнорирование старшей по званию желания не было.
  - На, согрейся, боец, - "медведь" сунул в руки полупустую бутыль и кусок хлеба, намазанный чем-то жирным, мясным и капающим на штаны. - За тех, кто не вернулся... за ребят наших... Чёрт с ним... Можешь и за своих тоже...
  - Я не пью, - пленный аккуратно отставил ёмкость с вином и задумчиво глянул на бутерброд. Пригодится ли? Ведь сейчас точно зубы выбьют.
  - Не хочешь павших помянуть? - помолчав, переспросил Вардан. Внешне командир был вполне спокоен, но из глубины уже прорывались знакомые нотки бешенства.
  - Я и так помню... А пить не могу. Эджес-Вух всё видит...
  
  Лейтенант наморщила лоб:
  - Что-то я не замечала, чтоб у эдайцев так строго с выпивкой было...
  - Есть у них заковырка, - мрачно усмехнулся майор. - С врагами пить нельзя, с иноверцами... Мы к этому гадёнышу как к человеку, а всё одно - "крежча". Так?
  
  Тимур внутренне подобрался. Ну, вот оно... началось. Зацепился "медведь", теперь не отпустит. Будет лапой шевелить, на зуб пробовать... Не одно, так другое...
  
  - Пей, я тебе говорю, - сквозь зубы прорычал мужчина, впихивая в руки злополучную бутыль. - Совсем страх потерял? Учить надо?
  - Один глоток сделай и всё, - "стриженная" вскинула голову, блестя хмельными глазами.
  Тимур даже успел удивиться. Уж от неё-то он ожидал большего. На болоте так смаковала, так ненавидела, аж ядовитой слюной капала. Для себя парень решил, что не прирезала только потому, что командир запретил, но ведь всё равно дорвалась - ладонь вспорола аж до сухожилий... А тут спокойная как удав, ни предвкушения, ни азарта... Вроде как даже совет дружеский дала: мол, выпей, дурачок, и ничего тебе не будет.
  
  - Мне нельзя, - упрямо повторил горец, медленно поднимаясь на ноги. Понятно, что надо будет - и уронят, и отпинают. Но зачем упрощать задачу?
  - Пей, паскуда, я ведь силой залью, - командир не прибавил к громкости ни пол тона. Он, похоже, вообще не имел привычки орать. Вот только голос звучал теперь совсем по-особенному, словно прорываясь из самой преисподней.
  
  Вардан терял терпение. В свете костра его фигура казалась бронзовой, цельнометаллической глыбой, заряженной лишь на один результат. Парень не понял, что там лепетала тётушка про слабое здоровье первенца. Как по нему, так майор мог таскать из огня поленья голыми руками и, не морщась, крошить в мелкую щепку. Такая мощь пугала. Жить-то хочется всем, даже не слишком умным и крайне принципиальным.
  Тимур коротко облизнул пересохшие губы, а может, ну её... эту гордость. Потешить пьяных вояк. Хоть голова цела останется, ведь всё равно зальют, уж вдвоём-то точно.
  
  - Пей! - бронзовый гигант схватил за грудки, встряхнул для острастки.
  
  Самое время определится: целый и послушный, либо принципиальный, но со сломанной челюстью.
  Эвнек трусом быть не может...
  Багровая жидкость полилась на траву, раздаваясь в лесной прохладе перебродившими сливами. Майор перевёл остолбеневший взгляд от перевёрнутой кверху дном ёмкости к лицу потенциального смертника:
  
  - Ну всё, пацан, ты попал...
  
  Тимур, в общем-то, и так это понял, без предупреждений. Руку с зажатой бутылкой, вывернули первой: сильно, до хруста. Сломал? Правую?! Нет, кажется, нет... Удар, удар, ещё удар... Молча, без наставлений и показного благородства. А как же все сопливые бредни про то, что лежачего не бьют? Парень свернулся клубком, закрываясь. Было бы смешно, если б не так больно...
  
  - Лежачего не бьют! - раздалось в ушах.
  
  Пленный поперхнулся, он, что это сейчас не только подумал, но и вслух сказал? Да нет... Голос другой, сверху, и... кто-то оттаскивает "медведя"?! Хотя бы на это стоило посмотреть. "Головешка" осторожно высунул голову из-под сцепленных рук. "Стриженная"! В сторону увела... что-то втолковывает... не даёт вернуться. Командир недоволен, огрызается, но видно, что отходит помаленьку...
  
  - Спать проваливай! - рык уже не страшный. Напарница продолжает увещевать, тихо, почти шёпотом... Обхаживает, чаем поит...
  Тимур привстал, опираясь на колено, когда перестало звенеть в ушах, поднялся на ноги, выждал. Ни окриков, ни команд... Наигрались? Ну, слава богу. Значит, и правда, можно идти.
  Сиденья в салоне широкие, улечься довелось с комфортом. Дамир всегда с собой возит много всякой-всячины: то в лес, то на рыбалку. Есть чем укрыться, что под голову подложить, даже перекусить найдётся.
  Парень наконец-то выдохнул скопившуюся за день усталость. Веки тяжелели, сил не осталось даже моргать, вот только сразу отключится не получалось: мышцы словно закаменели, иногда самопроизвольно подёргиваясь. Не в меру обострившийся слух цеплял мельчайшие шорохи снаружи, сходу выдёргивая из зыбкого сна. В угасающем сознании крутились несвязные образы прошлого, настоящего, хаотичные мысли. Вот, эдаец снова среди своих. Пропитавшаяся грязью форма, пустая фляга... Их отрезали от последнего водоёма, в Шевзе вода есть, но туда ещё надо попасть. Затяжные бои, осада. Разведка нашла заваленный колодец. Далеко, вода мутная, пахнет тиной. И её мало. Постоянно хочется пить... Но вот, дождались артиллерии. Атака, прорыв! Бегом! Под обстрелом, на негнущихся ногах... Туго соображая куда и зачем... На одних бессознательных рефлексах ввалиться в разбитый город в толпе таких же отчаявшихся и остервенелых. Плюнуть на всё и искать воду... Фонтан! С ума сойти! Огромная каменная чаша! Слава тебе вседержитель! Дрожащими от нетерпения руками зачерпнуть полную каску, потянуться губами к живительной влаге... и получить прикладом в висок.
  Или не прикладом? Бьют уже руками, знакомые тяжёлые кулаки... И падает он на траву, а не на брусчатку. До автомата не добраться, но рука привычно пытается нашарить нож. Калёный, крепкий, ещё дед мастерил. Паника! Паника до озноба, до взмокшей спины! Нет клинка... Да и не может быть, ведь он уже не солдат, а так... тягловая скотинка, раб... Пинки прекращаются. Поперечная морщинка между бровей, не по-женски сильные руки... Шальная баба юбкой прикрыла... Позор. Зачем встряла? Побоялась, что "медведь" спьяну пришибёт? Хотя... не важно. К варанам всё... и всех...
  
  
  - Подъём, боец! - проснуться было равносильно тому, чтобы сдохнуть. Сердце зашлось в бешеном ритме, во рту пересохло.
  
  Тимур с трудом разлепил веки. Командир стоял перед ним бодр и свеж, волосы влажные... наверное, опять купался. Вот ведь зверюга, всё ему ни по чём... Через распахнутую дверь в салон потянуло зябкой сыростью. А ведь солнца ещё нет... Дымка на горизонте, белёсое небо. Часа четыре утра... Куда так рано?
  
  - Пройдёмся, пока время есть. А то вчера не договорили, - усмехнулся Вардан. - Без лишних глаз сподручнее.
  
  Под ложечкой тоскливо заныло. Что? Опять?! Тогда уж лучше бы вчера сразу всё получить... Тяжело вот так спросонья и в морду.
  
  Захлопнув дверь машины, горец поплёлся вслед за майором.
  Через пять минут штаны мокрые по колено, а ведь тропка примята, и роса сбита... Сегодня по ней уже проходили... Видимо, "медведь" и ходил. Неужели специально место искал? Чего ж так утруждаться было? Мог бы и возле автобуса повалять...
  Во рту стало горько, а в груди заныло. Ну, точно, вышли на поляну...
  
  - Ты решил, я бить, что ли, стану? - хохотнул мужчина, разглядывая притихшего "головешку". - Мда... - прицокнул он, оценивая результат своих вчерашних уговоров. - Что ж ты как баран-то всё под руку не вовремя лезешь? Видишь пьяненький - отойди!
  - Я пытался, - пожал плечами горец. - Не вышло...
  - Плохо пытался, раз опять морда разукрашена, - непрошибаемо констатировал Вардан. - Но сейчас не об этом...
  
  Командир со вздохом присел на высохшую корягу и выжидательно уставился на парня:
  - Как-то у нас нехорошо пошло: побеги, заложники, драки, хамство... Ты без люлей жить не можешь?
  - Могу, - нехотя отозвался пленный, переминаясь с ноги на ногу. Разговоры по душам не особо отличались от пинков под рёбра, разве что теперь страдало самолюбие.
  - Так что ж тебе не живётся спокойно-то, а? - поднял широкие брови командир. - Не нервируй меня, стариков не подставляй. Земли тебе клочок отцепим, избу срубишь, жену приведёшь. Всё как у людей будет.
  - Мне не надо, я домой...
  - Цыц! - оборвал майор, подаваясь вперёд. - Отставить нытьё! Мать-старуха, козы, вишня под горой... Слышал я это уже всё! Раньше думать надо было, когда деревни наши шёл жечь.
  
  Пленный разочаровано поджал губы, по лицу скользнула горькая усмешка. Глупо было клянчить свободу у командира, потерявшего на этой войне почти весь свой взвод. А ведь зачем-то про аул ему рассказывал, про родителей, про сестру, про старый сад... Не первый раз уже. Всё никак не дойдёт: "медведь" может с ним бок о бок хоть всю жизнь прожить, говорить вежливо, за одним столом сидеть... Но ненавидеть не перестанет.
  
  - Ну, и чего с тобою делать? - помолчав, поинтересовался Вардан. - Пороть по выходным для профилактики? Или сразу в лагерь? Ты по возвращению ещё полгода как шёлковый был. Наверное, пора повторить опыт?
  - Не надо, я понял, - тихо попросил пленный, сам для себя что-то решая.
  - Что ты понял?
  - Я не буду нарываться...
  - Ну, и то - хлеб, - с усталым смешком махнул рукой командир. - Теперь о нашей гостье... Пока меня нет, она за главную. Слушаться и не огрызаться, а то приеду, зубы выбью. Уяснил?
  - Да, - спокойно кивнул парень. Передача власти по старшинству... ничего нового.
  - Вот и отлично, - подытожил Вардан, поглядывая на небо. Горизонт стремительно наливался красками, проснулись не только птицы, но и комары. - А сейчас лечебная физкультура с марш-броском на десять километров. Вокруг озера, - тепло улыбнулся майор, устанавливая на часах расчётное время. - Мозги прочистишь, о своём поведении подумаешь. Мухлевать не советую, - честно предупредил он, демонстрируя динамичную карту на экране прибора слежения. - Ну, долго топтаться будешь? Бег на месте в километраж не засчитывается. Пошёл!
  
  
  ГЛАВА 12
  
  - На ферму? - сухо поинтересовался эдаец, выруливая из военного городка на проезжую дорогу.
  Ариана одобрила маршрут, ещё раз окинула взглядом собранный впопыхах скарб и лениво потянулась на переднем сиденье. Водитель явно тяготился вынужденным соседством, но тактично молчал.
  
  - Как на этот раз перед стариками отмажешься? - вопрос не был праздным и требовал разрешения в ближайшие сорок километров.
  - На склоне поскользнулся, упал, - шмыгнув носом, выдал "головешка", потянувшись к кнопке радиоприёмника. - Можно? - замешкался он в последний момент.
  - Включай, - Ариана отмахнулась, морщась в ответ на собственные мысли. - Эдаец привычно защёлкал переключателем, ища волну без помех и выравнивая громкость. - Дамир, может и наивный чересчур, но не до такой же степени... Правду скажешь.
  - Как это? - недоверчиво покосился пленный, оторвавшись от дела, которое судя по всему, его успокаивало. - Меня ж потом...
  - Правду про драку, - недовольно разъяснила девушка. Интриги и актёрство никогда не были её сильной стороной, а тут майор удружил... С одного боку надо быть белой и пушистой, а с другого - так, чтоб Цербер мертвечиной подавился. - Скажешь, повздорили с Варданом, морду друг дружке начистили... потом помирились. Дело молодое, все поймут.
  
  Пленный кивнул, поворачивая руль. Лейтенант заложила руки за голову, провожая взглядом знакомые ёлки на обочине. В общем-то, парень адекватный, договорится можно, и держится неплохо: в ссадинах, лицо перекошено, а ведёт себя так, будто ничего не случилось... будто так и надо.
  Впрочем, с эдайцами Ариана никогда тесно не общалась. "Языков" брали, меняли пленных, иногда приходилось пополнять запасы провизии через местных барыг, в остальном, это был враг по ту линию фронта, которого надо уничтожать как мигрирующую саранчу. Тем более что вели себя завоеватели соответствующе: вырезали под корень мирное население, мародёрствовали, жгли всё, что горело, и двигались дальше... Трудно винить майора в предвзятости: протащив сквозь пекло Шевзы роту необстрелянных новобранцев, он имеет такое право. Но... Лейтенант подобралась в размышлениях к самой сути коробящего момента: речь сейчас не о старом приятеле, речь о ней. А она как-то привыкла считать себя не то чтобы уж очень правильной, но, по крайней мере, адекватной. Разочаровывать в таких вопросах саму себя - последнее дело.
  
  
  По приезде девушка успела заглянуть в дом и ещё несколько хозпостроек, но Кора, несмотря на пекло, обнаружилась в огороде.
  
  - Зарастает, - махнула рукой тётка на благоразумные доводы гостьи в пользу вечерних работ. - Картошку подсыпать пора, лук весь в "стрелы" пошёл, морковь вьюн задавил...
  
  Оставлять такой рьяный рабочий фанатизм без присмотра было опасно, а отсиживаться в теньке, пока пенсионерка впахивает, совесть не позволяла. Ариана выбрала в сарае инструмент поострее, стянула с гвоздя заляпанную старую панамку и отправилась на борьбу с лебедой и одуванчиком.
  Через полтора часа земляных работ гостья была вынуждена признать, что силу привычки не стоит недооценивать. По жароустойчивости, терпению и отлаженности действий тётка Кора - богиня плодородия своего огорода - могла запросто заткнуть за пояс боевого лейтенанта. И всё же... за привычной суетливостью и весёлой болтовнёй, нет-нет, да и мелькала горечь.
  
  - Вардан просил передать, чтоб не скучали, - попыталась подбодрить фермершу Ариана. - Переживал, что не успел попрощаться... Он вас любит и ценит, просто уж характер такой...
  - Да ничего, - покряхтела тётка, отмахиваясь. - Насильно к юбке не привяжешь, большой уже. И к хозяйству тяги никогда не было... Хоть навещает иногда, и то божья благодать.
  Девушка слушала рассуждения хозяйки и кивала, упорно выкорчёвывая раскидистый лопух, ушедший корнями, судя по всему, в мезозойскую эру.
  
  - Правду говорят: "гость - в сенцах, одиночество - с крыльца", - продолжила фермерша, подгребая сорняки к силосной яме. - Как Тимурка у нас появился, так и сына стала чаще видеть. С нами, стариками, поди скучно, а тут всё ж почти ровесник. Как приедет - так обязательно к Тимуру заглянет, иногда всю ночь могут просидеть. Сплю плохо, в окно бывало гляну, а во времянке свет так и горит... знать, заболтались... Да и парню интерес, на рыбалку, на охоту с ночёвкой - никогда не откажется...
  
  Лейтенант облизала запёкшиеся на солнце губы, открыла было рот, но, передумав, лишь покрепче взялась за древко тяпки, монотонно подрубая на корню мелкую травку. Профессиональная деформация, чтоб её! Так и тянуло выспросить у тётки на сколько уезжали, куда и не возникало ли у пленного по возвращении из дружеских походов житейских неурядиц типа ожогов, обморожений и проблем с почками.
  Но у Коры "дружба" пленного эдайского солдата и командира группы зачистки вызывала совсем иные ассоциации:
  
  - Как вместе идут, так бывает, почудится... - глубоко вздохнула тётка, разгибаясь. - Глаза плохие стали... Кажется, что не Тимур, а Самат идёт... Домой возвращается.
  
  Ариана с тоской глянула на фермершу, заранее подыскивая слова утешения, но тётке они, пожалуй, были не нужны. Ни слёз, ни надрыва в голосе, Кора выглядела лишь чуть виноватой и смущённой: мол, видишь, что старая придумала...
  
  - А ведь Тимурка-то тебя побаивается, - подмигнув, хохотнула она, моя руки в дворовой бочке. - Ну, ещё бы, такая красавица - подступиться страшно!
  
  Гостья убрала на место инструмент и по локоть погрузилась в прохладную воду, с кривой усмешкой вспоминая нож, вспарывающий кожу, и сопротивление чужих мышц. О, да... красота - страшная сила... а упёртость и паранойя - ещё и неистребимая.
  В доме дышалось легче, толстые стены укрывали от полуденного зноя. Тётка накрыла обед на двоих: грибная похлёбка, сыр и утренний хлеб. Мужчины поедят в поле, ещё неделя-две и начнутся дожди, и затягивать с сеном нельзя.
  - Вот бы ты тоже с Тимуром поладила, - поделилась надеждой Кора. - Как Вардан... по-приятельски.
  Ариана едва не подавилась рыжиком, неосмотрительно закашлявшись от живо представленной картинки.
  
  - В общем-то, я уже... поладила, - задумчиво выдала она, подбирая корректное слово для подобных отношений.
  - Добро! - с облегчением заулыбалась фермерша, накрыв руку гостьи своей шершавой, тёплой ладонью. - Робкий он до новых людей, стеснительный, видать, воспитание такое... А тебя ведь прямо ждал!
  - Чего? - второй раз за обед поперхнулась лейтенант. - С какой это радости?
  - Ну... - пожала плечами хозяйка, поставив на стол кувшин с морсом. - Мы когда о твоём приезде узнали - обрадовались, фотографии вытащили, где ты ещё с мальчишками по двору бегаешь, вспоминали, рассказывали, парень тоже смотрел, нас, стариков, слушал. Вот, наверное, и смекнул, что человек ты хороший, да и просто умница, красавица... Как такую не ждать?
  
  
  Снова огород, уход за дворовой живностью, уборка, стирка, стряпня... Длинный, жаркий день, но помогать Коре было не в тягость. Не так уж часто Ариана обременяла себя бытовыми хлопотами. В городе вода - из крана, кормят в столовой, скотины как таковой нет, если не считать пары-тройки взбалмошных вышестоящих чинов, а для устранения мелких хозяйственных проблем, всегда можно было выспросить рукастых солдатиков, которые и кран починят, и провода к розетке подведут.
  Проходя мимо бельевой верёвки, девушка стащила сухое полотенце и направилась в другой конец двора, в закутке у глухого забора скрывался наскоро построенный летний душ. Пользовались им редко: есть баня, Милкина лужа недалеко... Но лейтенант хотела в воду прямо сейчас, головная боль не прибавляла прогулочного энтузиазма. Похоже, в борьбе за урожай она всё-таки перегрелась или поза закапывающегося страуса явно не для неё...
  Услышав шум воды, Ариана сбавила шаг и осторожно заглянула за угол. Не ей одной пришла в голову гениальная мысль воспользоваться заржавевшей мойкой. В кабинке, замотанной мутной тепличной плёнкой, угадывался мужской силуэт: поджарая смуглая фигура, блаженно запрокинутое под водяные струи лицо, руки шарят по полке, в поисках мыла...
  Гостья тряхнула головой и отмерла, только из-за близости слушателя не выматерившись себе под ноги: ну что она, мужиков голых никогда не видела?! Видела... даже щупала... и не так уж давно.
  
  - Арья, вот ты где! - радостно пробасил Дамир, показавшись из-за сарая. - Ты чего здесь? Очередь ждёшь?
  - А я... да, - благоразумно закивала девушка, надеясь, что дядька сходу не вглядывался в её сконфуженную физиономию.
  - Я думал сейчас баньку затопим... Как суслики все: сполоснулся и бежать! Нет бы попариться, косточки размять... - фермер напутственно вещал про пользу можжевелового пара, ничуть не обращая внимания на панику в кабинке. С первых возгласов дядьки эдаец резко выпал из состояния релакса: чуть не утопившись от усердия, наскоро смыл голову, отплевался, отфыркался, путаясь в ногах, принялся натягивать одежду прямо на мокрое тело, не забывая при этом бросать лихорадочные взгляды на наглую извращенку снаружи.
  Лейтенант досадливо усмехнулась и отвела глаза: а ведь и правда - стеснительный... даже забавно до какой степени. Гляди того в штанах запутается и об полку, падая, башку себе проломит.
  
  - Ну, банька, так банька, - с лёгкостью уступила она агитирующему старику. - Чего ж не попариться? Может, и голова пройдёт...
  
  
  ГЛАВА 13
  
  Добравшись до времянки, парень возмущённо хлопнул дверью, опустил засов. И к варанам* навязанные правила! Не запираться, окна не зашторивать... Пусть майор лучше зубы выбьет по возвращению... Развлекать эту озабоченную он не намерен!
  Переводя дыхание, Тимур уселся на жалобно скрипнувшую кровать: мокрый, взъерошенный, со скользкой от мыла спиной.
  Вот прав же, с самого начала: это нечто в камуфляже вообще не женского роду. Нормальная девка невзначай увидела - убежала бы и виду не подала. Скромность - половина красоты. Порядочная эдайка и в лицо-то мужчине редко смотрит. А эта... куда смотрела?! В упор, на расстоянии вытянутой руки, как коня разглядывала!
  Оранжево-красный, словно остывающая медь, шар катился над лесом, всё глубже утопая в мохнатых вершинах. Пленный зябко поёжился. Снять бы мокрое, переодеться... да тётка сегодня всё перестирала.
  Парень взялся за прилипшую футболку и потянул вверх, невольно косясь на дверь. Снаружи было тихо.
  Да, что он, в самом деле?! Не с разбегу же вломятся?! Тимур нервно стащил с себя всё остальное и принялся рьяно растираться полотенцем. Наверное, так и становятся настоящими рабами: когда с самим собой наедине лишний шаг сделать страшно.
  
  Следующий день выдался халявным. Одна короткая поездка в городскую управу и чистка курятника. Положив свежую подстилку, горец мог считать себя свободным уже с обеда. В сущности, не так уж плохо: можно повалятся в теньке с книгой или сходить на вырубку, к огромному малиннику, натрескаться ягод от пуза... Прикидывая, чего сейчас больше хочется, парень завернул в гараж. Прохладно, темновато, нос защекотал запах бензина и машинного масла. Его вотчина. Вместе с обязанностями водителя пленный получил в бесконтрольное пользование ещё одно тихое, уединённое место. Даже Вардан заглядывал сюда редко и без особого интереса.
  Тимур включил свет и бесшумно прикрыл за собой створку ворот, оставив лишь узкую щель для притока воздуха. Прислушался к звукам снаружи: бабская болтовня где-то в огороде, кудахтанье кур, смех и крики соседской детворы... Так и тянуло для верности запереться, но, нет... лишнее внимание сейчас ни к чему.
  Парень потянулся к верхней полке, передвинул несколько жестянок и извлёк из дальнего угла неприметную, продолговатую коробочку. Вспотевшие от предвкушения руки пришлось вытереть о штаны, звякнула крышка, обнажая промасленную ткань. Пальцы ловко размотали тряпицу, и в искусственном свете тускло блеснуло лезвие. Горец повертел его, в очередной раз проверяя угол заточки, любовно выведенную кромку, наращенный хвостовик... Сокровище из помойки. В доме все ножи наперечёт, затеряйся хоть один, майор поймёт, всю душу вытрясет. А это просто бесхозный кусочек стали, случайно подобранный в лесу. Должно быть, какой-то грибник или охотник, покорёжив свой инструмент, оставил его там, воткнутым в пень. Поломанный мусор, но для Тимура он стал и радостью, и наваждением. Конечно, в самозащите против командира, нож был бы скорее опасен для самого эдайца. На редкие выпады уязвлённого самолюбия, протесты и стихийные бунты "медведь" смотрел снисходительно, казалось, что даже порой не против был размяться, но... Увидь он в пленном реальную угрозу себе, семье, селу... решил бы всё одним махом или спрятал так, что никогда не нашли.
  Не хотелось умирать... И в лагерь не хотелось, влачить оставшуюся жизнь безвольной скотиной, помнящей только номер своего барака, мечтающей об очередной кормёжке и месте возле горячей трубы.
  Выбросить... Пока не увидели... Не наткнулись случайно и не спросили...
  Тимур тяжело сглотнул, не в силах выпустить из рук нагретый, словно живой, клинок. Всё равно, что отказаться от самого себя... того прежнего... добровольно сдать последнее оружие... и покориться, вручая свою судьбу сильнейшему.
  Парень достал из кармана припасённую деревяшку - брусок янтарного цвета с тёмными прожилками. Красиво... Если постараться, на рукоятке выйдет затейливый узор. Не зря он оставил себе несколько спилов с корней выкорчеванной в прошлом году яблони. Как знал, что пригодится...
  Работу сильно упрощали инструменты Дамира. Пленный не знал, откуда у дядьки шлифовальные круги, электрические свёрла и даже заросший пылью деревообрабатывающий станок, но запасливость старика заслуживала уважения.
  Спустя пару часов кропотливого труда и боязни испортить заготовку, корень обрёл форму и ласкающую гладкость, плотно зажав металлический хвостовик. Горец придирчиво оценил результат, сдул лезущую в ноздри деревянную пыль, взвесил нож в руке. Конечно, это ещё не всё, да и результат - так себе. Вот дед по матери... тот умел, а он что - любитель. Но эдаец довольно улыбнулся и, не удержавшись, принялся ладонями выстукивать по столу ритм старой плясовой. Его клинок! Честь и доблесть... воину без этого нельзя.
  
  - Тимур! Ты тут? - озноб пробежал по позвоночнику, сердце предательски ёкнуло.
  Этот голос... бесстрастный, слегка недовольный и скрип распахнувшейся створки. Пересиливая внезапный паралич, парень одним движением сгрёб свою работу в мусорную коробку и небрежно пихнул ногой под стол, несказанно радуясь, что сел подальше от входа.
  Шаги приблизились и замерли.
  - Чем занят? - "стриженная" медленно обошла пленного по кругу, приглядываясь к его самозабвенной возне возле очередной железки.
  - Нужен? - горец настороженно глянул с корточек, разбирая попавшийся под руку старый карбюратор.
  - Мне - не особо, - насмешливо раздалось сверху, - а вот Кора тебя обыскалась, сил нет, как хочет арбузом накормить.
  - Иду, пять минут только... - не поднимая головы, выдал Тимур, упорно налегая на прикипевшую гайку.
  
  Девушка пробубнила под нос нечто неразборчивое и вышла.
  
  - Да тут он! Сейчас идёт... - крикнула она кому-то во дворе, голоса снаружи отдалились и пропали.
  
  Тимур, рвано выдохнув, бросил к инструментам гаечный ключ и опустился на старые тряпки:
  
  - Чуть не попался... Слава предкам! Хранят дурака...
  
  Примечание: вараны - злые духи.
  
   ***
  
  В голове было пусто, а в груди тоскливо. Это всё от вина. Вот если б пили самогонку...
  Ариана усмехнулась, чекая камушек в дорожной пыли. Усугубившая сумерки туча не добавляла оптимизма. Зачем только попёрлась в гости. Знакомая девчонка с окраины села, подруга - не подруга... знакомая. Хотя назвать девчонкой мать троих детей язык не поворачивался. И ведь сама звала, уговаривала... но толи невпопад как-то получилось, то ли всерьёз на визит не рассчитывала.
  Этот вечер лейтенант провела в новом, недавно срубленном доме, в комнате с небесно-голубыми занавесками и цветущей на подоконниках геранью. Хозяйка растеряно улыбалась и то и дело порывалась куда-нибудь сбегать: разнять дерущихся близнецов, помешать кашу, высунуться в окно к соседке... Общих воспоминаний оказалось не так уж много, а после них разговор неминуемо обрывался. Навести мосты от дурашливой юности в косичках к послевоенным будням не помогли ни фотографии, ни богатый выбор наливок. Единственное о чём старая знакомая могла говорить без умолку, так это о своих детях: об их успехах, талантах, кто на кого похож, и как быстро растут... Но стоило Ариане потянуться к одному из подскочивших малышей, как хозяйку заметно покоробило. Выдернула мальчишку из-под руки, словно от змеи спасала... Потом, правда, опомнилась, засмущалась... Но, чтоб сделать выводы, этого хватило.
  Боится? Она её боится?!
  В горле булькал надсадный истерический смех. Лейтенант со всей злости пнула кропотливо ведомый булыжник, и тот, подняв облако едкой пыли, улетел в кусты.
   Армия, фронт, боевое крещение на передовой, а после победы - опять же служба, погоны... Всякое было, чего и вспоминать не нужно, а вспоминается... Лезет в голову, особенно по ночам...
   Ну, так и что теперь? Она - адекватный, вменяемый человек, который вполне себя контролирует. Может, лейтенант вернулась и не совсем тем аленьким цветочком, коим так умилялись соседи, но уж точно и не психопаткой, от которой стоит прятать маленьких детей.
  Подобный ход мыслей вызвал новую порцию аномального веселья. Где-то она это уже слышала... А, ну да... На дознаниях. Многие слетевшие с катушек ветераны рассуждали примерно так же...
  На автопилоте пересекая двор фермы, девушка вдруг остановилась, задумчиво присматриваясь к тёмным окнам времянки: "А этот курчавый тоже считает её чокнутой?"
  Пару секунд помедлив, Ариана двинулась к пристанищу эдайца, сама толком не понимая, чего хочет добиться. Объяснить своё поведение при первой встрече, когда избила, чуть не прирезала, когда просто трясло от злости? Получится донести? Да и надо ли...
  Ещё на подходе лейтенант притормозила, разумно решив, что, скорее всего, парень уже спит, но сквозь плотную ткань штор пробивался свет.
  Полуночничает... Ну, что ж... Значит, и для гостей - не поздно. Тем более что на откровенность тянуло именно сейчас, пока она ещё в чувствах и в подпитии, а вот завтра... Завтра уже вряд ли.
  Девушка, не торопясь, поднялась на крыльцо. Хорошо, когда место до последнего гвоздя знакомо: знаешь, куда ступить, чтоб не скрипнуло, и с какой стороны подойти.
  Что теперь? Постучаться? Окликнуть?
  Ариана неслышно выдохнула, грея пальцами дверную ручку, слегка толкнула... заперто. Зная эдайца, можно было предположить, что он скорее спящим притворится... или дохлым, чем добровольно пригласит её войти.
  
  Значит... Взяться покрепче и чуть приподнять старую дверь, а потом навалиться, и плечом - вот сюда, в рябую доску, чтоб слетел засов... Маленький детский секрет, ещё Самат показывал. Конечно, бестактно и далеко не лучший способ для начала диалога, но извинится она потом, объяснит, расшаркается, а сейчас главное - попасть.
  Вооружённая благими намерениями, чуть перестаравшись с напором, лейтенант ввалилась в жилище, по инерции пролетев комнату до самой середины.
  Дурашливая, хмельная улыбка сползла сама собой, приветствие застряло где-то на вдохе:
  - Твою же мать! Дебил! Убью...
  
  
  ГЛАВА 14
  
  Перехватить кисть и выбить нож, было делом не сложным: эдаец так завернулся меж двух зеркал, что среагировать не успел, да и не с руки дёргаться, когда заведённой за спину железкой пытаешься добраться до чипа, почти вслепую вспарывая кожу.
  От толчка парень рухнул с хлипкого сиденья, уже с четверенек вперившись в гостью ошалелым, диковатым взглядом.
  
  - Не сметь! - угрожающе зарычала Ариана, заметив, недвусмысленное движение к табурету. - Не сметь!
  
  "Головешка" взвился в стремительном рывке, не слушая, не отвечая, не реагируя. И вот, уже всё четыре деревянных ножки полетели ей в лицо, лейтенант машинально отмахнулась, прикрыла голову.
  Надо отходить, маневрировать... Пальцы намертво зажали рукоять ножа, тот словно сам просился в дело...
  Горец двигался хорошо: напористый, решительный, но слишком много надежды на щит: открывается... Атаковать нельзя, нельзя порезать...
  Новая попытка и неразборчивые, требовательные выкрики на эдайском.
  Табурет ухнул медленно и слишком близко. Рука сама вцепилась в край сиденья, пленный не отпустил, продолжая напирать: сильный, упрямый, на взводе... Почему она раньше об этом не подумала? О чём она, вообще, думала?
  Просто так уйти не получится, но потери надо минимизировать... Нельзя подставиться, нельзя убить...
  Поднырнув вплотную, парень попытался перехватить руку, обезоружить, навалился...
  И здравый смысл кончился.
  За долю секунды кончилось всё: рассуждения, мысли, осторожность. Рухнули границы. Остались лишь рефлексы и мышечная память.
  А вот реальность возвращалась поэтапно: липкое и тёплое на ладони, судорожный вздох под её коленом, широко распахнутые от страха, тёмные глаза...
  Пленный, неловко извернувшись, исполосованной рукой сдерживал нож, на одну треть лезвия уже вошедший в его плечо. Ариана поймала себя на том, что до сих пор давит на рукоять, сняла упор, подалась назад. Парень под ней вздохнул с облегчением, расслабляя подрагивающие от напряжения мышцы.
  
  - Охрененно... Доигрались, - констатировала она, кусая пересохшие губы. Медленно разжались непослушные пальцы, девушка перекинула ногу, освобождая эдайца от веса своего тела, опустилась рядом, на пол. - Не трогай, - сердито цыкнула она, понимая с каким намерением "головешка" взялся за рукоять. - Сначала найду, чем перевязать.
  
  Лейтенант тяжело поднялась на ноги, оглядывая простенькую комнатёнку. Из полезного на глаза попалось только полотенце и пара сложенных стопкой футболок. Нет, можно, конечно, и простыню разодрать и занавески, но к чему такие сложности? У Вардана же здесь аптечка, нужно только снять доску с подоконника...
  
  Порезы на предплечье длинные и не глубокие, с плечом - хуже. Колотая рана, хоть крупные сосуды и не задеты, но мешки ворочать в ближайшее время точно не сможет. Давящая повязка, руку - на косынку, покой, антибиотики, перевязки... Гостья потёрла рукой глаза и мысленно застонала: сходила, блин, поговорить. Вот, как это всё объяснять старикам?! Снова упал, споткнулся или лошадь лягнула? И это, она, борец за права пленных? После всего случившегося? Хороший пример для подражания...
  
  Эдайца, казалось, подобный порядок вещей вовсе не напрягал. Сидел на полу, облокотившись о ножку кровати, глядя на девушку растерянно и чуть удивлённо. Ни злости, ни агрессии... Сама невинность! Так и тянуло выругаться вслух. Словно и не он пять минут назад целился ей в голову распроклятым табуретом. Удивительная нация! Или это такой штучный экземпляр?
  Ариана собрала в отдельный пакет окровавленную марлю, туда же сунула и нож, подтёрла красные разводы на полу. Эдаец как будто бы встрепенулся, заинтересовавшись происходящим, зашевелился, пытаясь встать.
  
  - Куда собрался? - поморщилась лейтенант, возясь с плиткой. - Сиди, сейчас чаю сделаю сладкого. Отпаивать буду, пока ты тут коня не двинул. - Парень, уцепившись здоровой рукой за спинку, перебрался на кровать, бледнея и морщась от внезапной боли. - Что не весело? - не удержавшись, буркнула девушка, принюхиваясь к найденной в кульке заварке. - И это ещё я за лес извиняться шла! Кто на людей с порога кидается? Смертник хренов! Чего тебе в голову вступило?
  - Не выкидывай... нож мой... отдай! - тихо, просительно, с такой тоской в голосе, что Ариана даже обернулась, опустив обратно на плитку ковш с кипятком. - Это моё... отдай!
  
  Гостья поперхнулась, с недоумением разглядывая компактно свернувшегося на постели "головешку". Так вот, что он твердил во время драки то на своём, то на чужом языке...
  
  - Ты из-за ножа, что ли, полез?! - опешила девушка. - Не из-за того, что с побегом помешала, а из-за ножа? Побоялся игрушку потерять?
  
  Лейтенант вновь занялась чаем, пытаясь до конца осознать линейку эдайских приоритетов. По её ощущениям, такое мог выдать двенадцатилетний мальчишка, а вот, чтоб человек призывного возраста...
  Личное оружие - честь воина. Честь дороже жизни...
  Слов не было, впрочем, как уже и злости.
  
  - Откуда взял? В хозяйстве таких клинков не было. На рынке выменял? - гостья поставила чашку на табурет перед кроватью и присела рядом. На языке вертелось, впрочем, нечто иное: не "выменял", а "стащил" или "отобрал", но усугублять отношения поспешными догадками не хотелось.
  - Я его сделал! Поломанный нож, брошенный...
  От потери крови парня начинало лихорадить.
  - Пей, давай, - поджав губы, Ариана кивнула на остывающий чай. - Сейчас подушку под спину подложу, сядешь нормально.
  - Я потом... отлежаться надо...
  
  Зубы пленного против воли отбивали чечётку, немало усилий уходило на то, чтоб хоть как-то сдерживать мышечную дрожь, на лбу выступила холодная испарина.
  Можно, конечно, было и отстать... Перебинтовала же, противошоковое вколола...
  Лейтенант устало потёрла ноющую шею, с глухим раздражением созерцая душещипательную браваду угнетённого воина.
  
  - Хватит кобенится. Ну, хреново. Ну, трясёт. Эка невидаль... В обморок хлопнешься, откачивать не буду. Пусть майор тебя к себе в лазарет забирает...
  
  Девушка сложила руки и облокотилась о стенку, прикрывая глаза. Второй час ночи...Ёп... его мать... такой настрой хороший был - за отпуск в прок выспаться, чтоб никаких командировок, ночных учений, групп эдайских нелегалов... И вот, снова эдаец... Всего один! А результат тот же.
  Кровать заскрипела, качнулись пружины, сбоку послышалось сопение и возня. Девушка проморгалась, сгоняя дрёму. "Головешка" всё же сел, потянувшись за чашкой дрожащей рукой. Неловко прихватил изящную дужку, приподнял, плеща на пальцы кипяток, дёрнулся, неразборчиво шипя сквозь зубы проклятия.
  
  - Додумалась же Кора выдать тебе посуду из свадебного сервиза, - беззлобно проворчала лейтенант, отнимая у него пиалообразную фарфоровую ёмкость.
  
  Горец с полным непониманием в глазах следил за тем, как она попробовала чай, досыпала сахара, ещё отхлебнула и, подсев почти вплотную, поднесла чашку к его губам, всем своим видом выражая, чтоб соображал быстрее.
  Пленный, поколебавшись, глотнул обжигающую жидкость, поёрзал, приподнимаясь на подушке. Ариана удовлетворённо кивнула:
  - Ну вот, дело пошло... Будешь хорошо себя вести, подарю нормальную кружку из нержавейки.
  
  Поддерживать дружескую беседу эдаец явно не собирался, но уголки губ отчётливо дёрнулись вверх, и он поспешно опустил голову.
  Выпоив крепко заваренное снадобье, гостья убрала пустую посудину и отошла к окну.
  
  - Я ухожу, - сообщила она, копаясь в аптечке. - Спи, руку не дёргай. Станет плохо - таблетку под язык и ко мне сразу, хоть ползком. Понял? - на табурет легла пластинка с белыми горошинами. - Всё, - подумав, лейтенант поставила у кровати ещё и ковш с водой.
  - А нож?
  
  Девушка обернулась у двери. Парень взволнованно вытянулся столбиком, словно суслик, и глаза такие же большие и беззащитные...
  
  - Он мой... ну, пожалуйста...
  - Твой, - неспешно согласилась Ариана, стоя уже одной ногой на крыльце, - но будет у меня.
  
  Хлебнув сырой, прохладный воздух, лейтенант медленно выдохнула. Самая тьма - ни черта не видно, в доме огней давно нет. Под ногами шуршали мелкие камушки, жалобно поскрипывала на ветру старая яблоня, где-то далеко подвывали собаки... Ну, и ночка выдалась! Давно не было такого веселья. Стараясь не шуметь, Ариана зашла в дом, пробралась к себе в комнату и, побросав одежду, приблизительно в сторону стула, с наслаждением нырнула в постель. Сразу заснуть у неё выходило редко, вот и сейчас она вертелась, пытаясь поудобнее примостить ноющий после потасовки старый перелом, расслабить одеревеневшую спину...
  Мало ей проблем на стукнутую голову? Незаконно удерживаемый горец - это плохо, а порезанный и избитый - так и совсем не хорошо. А он её ещё и ждал... Смешно. Хотя, теперь в общих чертах понятно. Кора, небось, проболталась про назначение, ведомство. Расписала, какая Арьюшка - молодец, порядок в стране наводит, пленных освобождает... Вот дурачок и надеялся, что теперь его черёд пришёл... депортироваться. А когда понял, что добрая тётя на него волком смотрит, то откровенничать и передумал. Решил, что это за ним догляд прислали, что гостья с майором заодно... Да и она хороша: начудила, накуролесила...
  Девушка накрылась подушкой, старательно глуша отголоски брюзжащей морали. Спать. Спать, спать, спать... Как это всё разруливать, она подумает завтра.
  
  
  
  
  ГЛАВА 15
  
  Новый день начался с того же, чем закончился предыдущий: с боли и пересохшего горла. Рука нащупала на полу ковш. Воды осталось на два глотка, но пока и того хватит. Пора вставать, судя по золотистым солнечным бликам, уже больше восьми часов. Проспал...
  Тело не хотело двигаться, а голова соображать. Тимур скосил глаза на присохшие бурые бинты, проверки ради осторожно повёл плечом и охнул, рука была словно чужая, но ныла точно как своя.
  Парень попытался припомнить сегодняшнее расписание: с сеном, слава всем богам, успели закончить, про поездки Дамир не говорил... Колодец! По этому поводу можно было застонать без угрызений совести: снимать почву, долбить лопатой суглинок... одной рукой... на семь колец.
  Пленный впал в ступор, свесив ноги с кровати, в красках переживая будущие события. И что..? И как он это всё..?
  Да... Майор учил грамотней. Иной раз доставалось вроде как и побольше, и посильней, но вот, чтоб на следующий день на работу не выйти - ни разу не было.
  Два негромких, требовательных удара в дверь. Пленный поспешно вскочил, и комната пошла креном. Рука вцепилась в спинку кровати за миг до неловкого падения. Парень завертел головой, удерживая только одну пульсирующую мысль: натянуть что-нибудь поверх бинтов. Дядька не должен увидеть рану.
  
  - Иду! Только оденусь... - конечно, Дамиру надоело ждать, когда помощник соизволит появиться. Ведь уж два часа как работать должны...
  - И далеко ли ты собрался? - в приоткрытой двери показалась голова лейтенанта, окинув взглядом комнату и замершего эдайца, она прошла внутрь. - Ну? - поторопили его с ответом.
  - Мне работать надо... Дамир ждёт, - пробубнил парень, глядя в пол.
  
  Уж кого, а "стриженную", горец ожидал увидеть меньше всего. Ведь не поленилась, встала пораньше... Зачем пришла? Посмотреть в какой он с утра форме, может ли копать? Или пригрозить в очередной раз, чтоб молчал? Так это и без неё уже объяснили... доходчиво. И что главное с толку сбило: постучала! Пленный задавил на корню, рвущуюся наружу, мрачную усмешку: после вчерашнего могла бы и с ноги в дверь зайти.
  
  - Колодец копать собрался? Серьёзно?
  - Скажут, буду копать, - Тимур почувствовал, как кровь приливает к щекам и становится горячо.
  Поиздеваться пришла. Ну чего ж... весело, наверное, с веранды смотреть, как солдатик одной рукой с лопатой вертится.
  
  - Выходной у тебя сегодня, - вдоволь налюбовавшись правильной стойкой и пылающими скулами, произнесла Ариана. - Все поняли... С каждым может случится. Полез на дерево за яблоками и не удержался. Падая, налетел плечом на острую ветку. Старики с работ на неделю тебя сняли и страшно переживают ...
  
  Девушка не сразу заметила, в какой момент "головешка" поднял голову, но с каждым словом его взгляд становился всё темнее и злее. Гостья даже слегка посочувствовала парню: в глазах окружающих они с майором упорно делали из него блаженного дебила. То рожу под копыто подставит, то упадёт на ровном месте и обдерётся так, словно всю ночь волокли... то на яблоню полезет, хотя корзины с опадышами* по всему двору стоят.
  
  - Что? - раздражённо переспросила она. - Правду хочешь сказать? Вперёд! - Ариана шагнула в сторону, освобождая дорогу.
  - Нет... я упал с дерева, - отворачиваясь, согласился эдаец.
  - Ну и всё... Давай на перевязку и завтракать.
  
  Девушка извлекла на свет аптечку и принялась выкладывать на табурет необходимое. Тимур молча сел, выпрямляясь и предоставляя ей поле для деятельности. Эх, если б сам мог... Не пришлось бы униженно ждать, пока тебя полечат, как побитую собаку. Но с помощью "стриженной" приходилось мириться: срезать старые бинты, перекисью отлить присохшую марлю, обработать края раны - с этим бы худо-бедно справился... а вот правильно зафиксировать плечо - для этого помощник нужен.
  Если не считать прикосновения вражеского офицера к открытому телу оскорблением чести и достоинства, то, в общем, жаловаться было и не на что. Движения лейтенанта были уверенными и аккуратными, по мнению пленного, всё это можно было сделать гораздо быстрее, но зато и тайные опасения не подтвердились: больше чем нужно, она его не лапала и в штаны залезть не пыталась. А ведь о женщинах в армии ходили те ещё слухи...
  Тимур расслабился, прикрывая глаза, и тут же схлопотал чувствительный подзатыльник.
  -Красота какая... - сквозь зубы процедила девушка, стоя позади него. - Наковырял от души! А ну, иди, полюбуйся! - парень ещё толком не успел сообразить, а её пальцы уже сомкнулись на запястье и потащили к вчерашним зеркалам. - Ну как? - язвительно поинтересовалась "стриженная", выставляя пленного так, чтоб тот смог разглядеть собственное творчество: порезы, вдоль позвоночника, глубокие и рваные, особенно там, где, казалось, должен был быть чип. Воспалённые, с покрасневшими краями, они уже схватились хлипкой коркой, обещавшей инфекцию и нагноение. - Нравится?
  
  - Очень, - буркнул "головешка", уставившись себе под ноги.
  
  Рассерженное шипение Арианы послышалось так близко, что он с большим трудом заставил себя не дёрнуться в сторону, рассчитывая на новый подзатыльник или не только... Майор бы уже минут пять как метелил, конечно, аккуратно и с поправкой на ранение, но всё же... Хотя, сейчас можно было и не особо о синяках переживать, старики ж его после "падения" не видели. Мог в полёте и бровь распороть, и нос сломать и пару зубов о землю выбить...
  
  - Садись! - с плохо скрываемой злостью Тимуру указали на вмиг очищенный табурет. - Спиной ко мне!
  
  На тихо ноющие рубцы полилась холодная, едкая жидкость, разводя на коже настоящий пожар.
  
  - Чип на месте... не смог достать, - выдыхая между волнами боли, подал голос парень. - Так не получится... я понял.
  - Понял он, - ухмыльнувшись, проворчала лейтенант, промывая антисептиком очередной вспухший порез. - И чего? Типа учить уму-разуму не надо?
  - Не надо, - "головешка" прикусил губу, прислушиваясь к настроению гостьи. Пронесёт - не пронесёт? Попытаться стоило...
  - Руки бы тебе пообрывать за такую самодеятельность! - охотно просветила Ариана. - Да и вообще... Ты, что? Скотинка бессловесная? Досматривать надо? Вчера про спину напомнить не мог?!
  
  Пленный молчал, учащённо дыша, пока в ранах таяли последние жгучие всполохи:
  
  - Не хотелось вчера... воспитываться, - воспроизвёл он одно из любимых выражений майора.
  - А сегодня, значит, захотелось? - тихо хохотнули у него за спиной. - Может, во втором плече дырку сделать? Глядишь, ещё неделя к отпуску...
  
  Пленный старательно замотал головой: похоже, "стриженная" просто болтала... но проверять не тянуло.
  
  Из большой матерчатой сумки на столе начала появляться еда: ещё тёплый тёткин омлет, молоко, хлеб, масло, варенье...
  
  - Сегодня и обед, и ужин принесу, из времянки не дёргайся, - предупредила гостья, ища глазами, на что бы присесть. - Завтра пойдёшь сам. Понял?
  Вопрос, видимо, был риторическим. Потому что лейтенант, не дожидаясь ответа, вышла на улицу, приметив у кучи с дровами подходящий чурбачок.
  Через пару минут пенёк встал вровень с табуретом а, девушка с удовольствием на нём примостилась, откинувшись спиной к стене.
  
  - Не гостеприимно у тебя как-то, - укоризненно вздохнула она, поливая кисловатым смородиновым вареньем ещё тёплый кусок хлеба. - Одна тарелка, одна ложка, заначек к чаю нет, даже посидеть не на чем... Почти год на новом месте, чего не обустроился?
  
  Недовольно-требовательный тон задел за живое. "Стриженная" с таким пренебрежением разглядывала жилище, словно он в конуре живет, и это всё от расхлябанности и лени, а не...
  
  - Мне хватает... Да и не за чем... - пробубнил парень, набивая рот омлетом, чтоб невзначай не ляпнуть то, к чему потом можно будет прицепиться. Но гостья словно услышала обрывок незаконченной фразы, усмехнулась, закусив губу, и продолжила следить за ним с весёлым интересом.
  - Действительно... Зачем в чужом доме быт налаживать? - подсказала она, пряча в уголках губ улыбку. - Тем более, когда это всё ненадолго...
  
  Хлеб масляный, мягкий... Вроде, должен пролетать легко, но от чего-то в горле стал комом. Тимур щедро залил его травяным отваром, толком даже не чувствуя вкуса.
  Вот ведь, гадина зубастая! Напутала Кора, ой, напутала... Работа с пленными... Возможно. Только категория совсем не та! Дознаватель она! Хватку сразу видно. Были такие в лагере, любили, чтоб заключённый сам себя под наказание подставил. Ведут вежливо, и разговор как будто ни о чём, сам понять не успеваешь: раз - и слово как подножка, а яму сам себе выкопал...
  
  - Странно, что чашки для командира нет, - вдруг отошла от темы девушка, словно размышляя вслух, - Вардан должно быть часто заходит.
  - Так не за чаем же... Проверяет, чтоб неразрешённого не было, внушения делает... - нехотя разъяснил пленный под внимательным взглядом с другого конца стола.
  - А из неразрешённого у нас?.. - мягким кивком подтолкнула к продолжению Ариана.
  - Инструменты, железки, деньги...
  - Ну, понятно: оружие и то, на что его можно купить, - наблюдая за его нервами из-под полуопущенных ресниц, заключила лейтенант. - И... каков размер внушения?
  - Под настроение, - огрызнулся Тимур.
  
  Злость сейчас - это единственная его защита, средство от дрожащих рук и взмокшего затылка, средство от страха. Но вместе с тем, как уже бывало, и вероятность огрести по полной.
  Горец до побелевших пальцев сжал здоровой рукой край табурета, на котором сидел, вызывающе расправил плечи, вскинул голову. Ну, так что? Будет воспитывать или нет? Два раза ведь уже носом ткнула! И снова сидит, скучает. На кровать животом - не требует, инструмент для вразумления не подбирает... Или так пороть не интересно, когда связанный под воспитателем ужом не извивается? Да уж, он сейчас, пожалуй бы, солдатиком на вытяжку лежал, даже если б по пяткам вздумала. С плечом не особо вывернешься, опять закровит...
  
  - А интересно с тобой... поболтать, - легко соскочила с пенька Ариана, прищурившись и усмехнувшись чему-то своему. - Ещё бы посидела, но надо Коре с огородом помочь. Раз уж рядовой - не в строю, придётся по старшинству отдуваться. - В походной сумке стали планомерно исчезать остатки завтрака и грязная посуда. - Не скучай, я ненадолго, - не удержавшись, подколола она переводящего дыхание мученика. Впечатлительный какой... Пара наводящих вопросов, один масляный взгляд - и всё, как шальной полуторник*: в ладоши хлопни - и то ли взбрыкнёт, то ли стрекача даст... - Ну, так что? Ждать будешь?
  
  Получив от угрюмой статуи еле заметный кивок, лейтенант шагнула на крыльцо, аккуратно притворила за собой дверь и, позвякивая на ходу посудой, направилась к дому.
  
  Примечание: опадыши - опавшие на землю яблоки или иные фрукты; полуторник - полуторогодовалый жеребёнок.
  
  ГЛАВА 16
  
  
  - Как он там, болезный? Не температурит?
  - Может врача из города надо или лекарств каких?
  
  Ариана кое-как успокоила рвущихся помочь стариков. Объяснила, что рана не серьёзная, посторонних к этому делу лучше не привлекать, а парень уже ходячий, отоспится пару дней и лады...
  Врать в глаза было тяжело, а уж слушать бесконечные тёткины аханья и раз за разом недоумённо пожимать плечами: "Чего это ему вздумалось? Зачем к макушке полез? Как же у него упасть то получилось?.."
   Отмазка, честно признаться, так себе... Только вот ничего лучше в голову спросонья не пришло. Как не криминально объяснить колотую рану? Да ещё наискосок в плечо ведущей руки? Любая другая версия смотрелась бы не лучше. Так что... пришлось по-быстрому сфабриковать место падения и острый скол, на который гипотетически можно было напороться...
  
  Когда солнце вошло в зенит, разговоры утихли сами собой. Все более-менее важные темы они с Корой уже обсудили, а пустой трёп на тридцати градусной жаре - утомительное занятие. Да и душно ещё... точно гроза будет.
  Собирая в ведро сорняки, лейтенант раз за разом прокручивала в голове недавний диалог. Вот, подишь ты... можно целую научную работу накатать о менталитете эдайцев, особенностях поведения, темпах приспосабливаемости... Конечно, для полноценного исследования одного представителя расы мало и для обывателя такой материал мало интересен, но вот для одной знакомой конторы... Уязвимые места, методы вербовки, методы контроля, обработки и слома... И всё конкретно, с поправкой на национальные особенности, с временными диапазонами, примерами, фотографиями... Учитывая повышенный интерес командования к столь непредсказуемому и враждебно настроенному территориальному соседу... отличные перспективы и карьерная лестница с ковровой дорожкой. Заманчиво...
  Девушка подхватила набитое до краёв ведро, через пару шагов зацепила второе - Коры - и направилась к компостной яме.
  
  - Ох, спина пополам, - разгибаясь, посетовала тётка. - Надо дождичка, камнем всё схватилось...
  - К вечеру будет... Погода меняется: облака пёрышками, закат вчера как огонь был...
  
  Перемешанная с землёй трава, ухнула вниз... Дядька потом ворчать будет, что уж целую яму накидали, а никто, кроме него, не рыхлит, не поливает...
  А солнце и впрямь печёт... Вот, наверное, по темечку и тюкнуло... иначе, откуда такие мысли?
  Много у неё к эдайскому роду личных претензий, но чтобы так... Поломать ради научного интереса, звёздочки на погонах?
  Нет уж, такого бы ей ни живые, ни мёртвые не простили... Да и сама себе...
   К тому же парень не сволочной. Работает на совесть, стариков уважает... А то, что лезет везде, высматривает, выспрашивает, мастерит... так и это неплохо, значит живой.
  
  Ариана зарылась ступнями в прогретую землю, руки сами редили морковь, а она вспоминала лица, спины, голоса... Рабы из эдайцев так себе... Но как-то с одного "серого" заводика их комиссия конфисковала аж сорок горцев. Доходяги с выбитыми зубами, хроническими болезнями от работы в химцехах без средств защиты, застуженными почками... Целый взвод некогда боеспособных, обученных солдат, дошедших до состояния ветоши... Вода камень точит.
  А этого... просто не ломали. Майор, слава богу, цели перед собой такой не ставил. Силу показал, к ногтю прижал, но не более... Цел жеребчик, только пугливей стал и осторожней, а так... по-прежнему себе на уме.
  
   ***
  
  Стоило слегка толкнуть плечом дверь, как её тут же открыли и догадливо придержали, вытянувшись у входа чуть ли не по стойке "смирно".
  Ба-аа... Её, похоже, ждал.
  - Вольно, - привычным жестом отпустила лейтенант. - Разбирай вторую сумку и за стол, пока не остыло.
  
  Тимур подтащил к себе небольшой по размерам матерчатый кулёк, извлекая и сразу распихивая по ящикам и полкам скромный, но весьма универсальный набор посуды, тряпки для стола, сахарницу, баночки со специями... На дне лежала походная армейская кружка...
  Надо же, не просто зубы скалила!
  Фарфоровое изящество за последние сутки уже несколько раз выворачивалось из пальцев, конец шедевра был близок и закономерен.
  
  - Спасибо, - негромко произнёс парень, когда в обновку из термоса полился крепко заваренный чай.
  
  Аромат густого мясного супа блаженно растёкся по времянке, поразительно легко и непринуждённо меняя действительность. То ли галлюцинации после потери крови, то ли мать и впрямь что-то похожее варила.
  Память услужливо оживила картинку: накрытый небывало щедрый стол, распахнутые настежь окна, снующая под ногами малышня, радостное предвкушение, праздник... Как раз перед самой войной и братья живы, и отец во главе пиршества в новой, шерстяной рубахе, на поясе отполированной до блеска рукоятью бликует родовой кинжал. Отец шутит, подкручивая усы, в тугих косах сестры звонко смеются монетки ...
  Не удержавшись, пленный кинул быстрый взгляд на пояс занятой обедом гостьи, навскидку оценил карманы и сразу отвернулся. Ножа при ней не было, что немало удивило. Трофей же! Такая возможность раба носом ткнуть. А тут... как это "стриженная" упустила?
  
  - В надёжном месте твоё сокровище, - лейтенант насмешливо глянула на него поверх тарелки. - В сохранности. Но ещё раз такое отчебучишь... Сдам тебя командиру со всеми потрохами, а там пусть сам разбирается.
  - А то так не сдашь? - на грани слышимости буркнул Тимур, машинально глотая очередную ложку супа.
  - Так не сдам, - резко одёрнула девушка, прищурившись. И пленный невольно замер, ожидая смачной оплеухи ни как не меньше, чем за оскорбление офицерской чести. Но... - Сами разберёмся, - гостья подозрительно быстро взяла себя в руки и потянулась за термосом.
  
  Горец ещё пару минут бездумно искал что-то в тарелке, а потом вовсе её отодвинул и выпалил, глядя в перекладину над дверью:
  
  - Выпорешь?
  - Вот... дорогой ты мой человек, - выругалась Ариана, отталкиваясь от стены и выпрямляясь. - Я же сказала: в расчете!
  - За всё? - недоверчиво уточнил парень.
  - Ещё и с задатком получил, - недовольно признала лейтенант. - Вардан, поди, шкуру не портил и прирезать не пытался?
  - Нет, - честно мотнул головой пленный, - и без того хватало...
  
  Поймав заинтересованный взгляд "стриженной", Тимур прикусил язык. С умыслом ведёт или из любопытства? Хотя... какая разница? Если даже в шутку при майоре ляпнет, что он жаловался... Будет "лечебная" физкультура с полной выкладкой и ночные проверки боеготовности, и массаж "волшебным" сапогом, и... да мало ли чего ещё. Ну, не совсем же дурак! Да и дураку иной раз поберечься надо.
  
  - Попадает-то хоть за дело?
  Парень неопределённо пожал плечами:
  - Если не спьяну, то да, - в глухую молчать тоже нельзя. Видела же, не слепая.
  - Кто я, знаешь? - помедлив, спросила гостья без прежней дурашливости в голосе.
  "Головешка" кивнул, отчего-то подобравшись:
  - Ведомство по работе с военнопленными, - Ариана уже не в первый раз подмечала такую особенность: иногда парень начинал бормотать еле слышно. То ли не был уверен в произношении, то ли...
  - Говорят, ты меня ждал?
  
  Тимур поспешно замотал головой, уставившись себе под ноги.
  
  - Коре показалось?
  - Я просто перепутал, - сосредоточенно выдал пленный севшим голосом. - Простите.
  
  Ариана окинула удивлённым взглядом напрягшуюся фигуру горца: да ты посмотри, извиняться умеет! В общем-то, пока не понятно за что, но сам факт!
  
  - Чего ты перепутал? - лейтенанту надоело ходить кругами, тем более что поведение парня становилось всё менее понятным.
  - Тётка про депортацию говорила, нелегалов. Я подумал... Я не знал, что ты... вы... ты... дознаватель, - кое-как закончил он.
  
  Тимур после таких признаний ждал чего угодно, но только не взрыв смеха на другом конце стола. Вот правду говорят, что все они там ненормальные... Вздрогнул, выходя из липкого оцепенения и распахнув глаза, уставился на подвывающую в сомкнутые ладони девушку.
  
  - Хорошо хоть не в расстрельную команду записал, и на том спасибо, - успокаиваясь, глубоко вздохнула Ариана. - Вот я, значит, такая крокодилица?
  
  Гостья смотрела на него одновременно весело и возмущённо, требуя ответа. Парень растерянно раскрыл рот, пытаясь хоть как-то объясниться, но выходили одни междометья, а когда в помощь на нервной почве незнамо как включилась ещё и жестикуляция, снова послышался раскатистый смех.
  
  - Ладно, будем считать, извинения приняты, - вытерла она глаза и соскочила со своего места, шутливо отрекомендовываясь. - Старший лейтенант Ариана Зет-Анна. Третий отдел миграции... На дознаниях, конечно, иной раз бывать приходилось, - добавила девушка, разминая ноги, - дела общие, дорожки пересекаются... но, как зритель, допросной квалификации у меня нет, так только... на любительском уровне, по необходимости.
  
  - Значит... - неуверенно начал пленный, боясь в очередной раз облажаться. - Значит...
  - Потом, - лейтенант кивком указала на радостно машущую им в окно Кору. В руках та вертела тряпицу с чем-то круглым и горячим. - Ну, чего сидишь? Встречай гостей, - усмехнувшись, подсказала Ариана, разгребая стол от грязной посуды. - Небось, пирог и опять с мясом. Ох, и раскормят они тебя за неделю... Майору потом гонять и гонять...
  
  
  
  ГЛАВА 17
  
  В тот день Тимур так и не спросил... к слову не пришлось. А потом сам додумал. Почему она его не вытаскивает? Да потому! Не по доброте же душевной "стриженная" по подвальным цехам да деревням за пленными мотается. Это её работа, обязанность не более. А тут... личное. Семью она не подставит. Как там было то? Эдайцем - больше, эдайцем - меньше... Глупо получилось и больно. Сам себе нафантазировал: ага, сейчас приедут и спасут... Радуйся, что хоть надсмотрщица более-менее вменяемая.
  Парень высыпал в ведро очередную горсть смородины, среди листвы мелькнули руки помощницы.
  Это всё тётка: дружбу их налаживать вздумала. Постоянно совместную работу изобретает. Чёрная смородина - на варенье и вино. Нет, это понятно, но зачем с гостьей в один подряд ставить?
  Правая рука слушалась вполне сносно. Плечо побаливало, но рана закрылась чисто, без инфекции. Лейтенант больше не приходила перевязывать, сказала, что теперь само дойти должно, главное - не дёргать. Да уж куда там... Старики берегли, в огород и то, скрепя сердце, выпустили, чтоб не перегрелся, не перетрудился...
  Грядки, жуки, прополки - не мужская работа. Хотя, ему ли теперь нос воротить? Что скажут, то и будет делать. Под чутким руководством майора и вязание освоишь и вышивание, если жить охота...
  Куст снова зашуршал и вздрогнул. Гостья не особо миндальничала с насаждениями. Надо ягоды ободрать - обдерёт, но как тётка за каждый листик переживать не станет. Если честно, пленный был удивлён уже тем фактом, что она по хозяйству вообще что-то делает. На глазах у стариков - это ладно, Вардан тоже так любил, но вот сейчас-то не смотрит никто! Могла бы своё ведро ему сунуть, а сама под яблоньку, в тенёк. Набрал бы, никуда не делся...
  Место на скамейке занял Дамир:
  
  - Ну что, молодёжь? Не спеклись ещё? - добродушно подтрунивал он, разворачивая газету.
  
  Внаклонку работать фермеру спина не позволяла, поэтому и в огороде тот появлялся редко.
  
  - Вот, я вам для повады сейчас почитаю...
  
  Под монотонный бубнёж и философские комментарии время пошло быстрее. Думать голос дядьки не мешал, а при желании можно было прислушаться и выхватить из потока новостей что-нибудь любопытное.
  Статья про садовых муравьёв, прогноз погоды, предвыборные программы местных кандидатов, отчёт по ремонту моста...
  
  "В рамках принятой общенациональной программы восстановления народного хозяйства и создания полноценных рабочих мест для граждан федерации миграционным ведомством усилен контроль над деятельностью работодателей, имеющих в штате более двадцати процентов иностранных рабочих. В случае выявления превышения допустимого количества мигрантов на производстве, а также выявления случаев эксплуатации рабского труда, влекущего за собой рост безработицы в регионе, ответственная сторона подвергается штрафу в размере пятидесяти процентов от годовой прибыли и изъятию живой собственности..."
  
  - О, как завернули! - уважительно хмыкнул Дамир, перелистывая страницу. - Что, дочка, и на самом деле так? Али, пугают?
  - На самом деле, - хрипло отозвалась Ариана, прочищая пересохшее горло. - Если мигрантов на производстве много, сверху могут и пальцем погрозить, и вразумительную беседу провести, и... - девушка осеклась, кашлянув. - В общем, рабочие места - для своих; дешевая рабсила - зло для экономики, а значит, умышленный вред и почти измена...
  Фермер, пробегая глазами статью, бубнил себе под нос, удивлённо вскидывая брови.
  
  - Арья, а рабы, как это? - старик с искренним недоумением оторвался от газеты. - Ведь нет такого сейчас... Как же насильно-то можно? Ты хоть раз живьём видела?
  - Видела... - лейтенант, невесело усмехнувшись, нашла глазами "головешку".
  Парень на корточках продолжал сбор ягод. Взгляд только на свои руки, губы плотно сжаты, а за ними, наверняка, и зубы...
  
  - Где? - недоверчиво выдохнул Дамир. - Там, у себя? Городские, что ли, паскудничают?
  - По-всякому, - нехотя продолжила тему девушка. - На заводы в основном партиями покупают, чтоб на зарплате сэкономить. Таких ловить - самый смак, масштабное раскрытие, от начальства благодарность...В мелких конторах тоже бывает: на складах, в мастерских, домашних хозяйствах... Но здесь только, если по доносу проверка придёт, в каждую избу нос не сунешь... Да и не солидно за мелочёвкой гоняться.
  - Тимур, ты бы, может, обедать шёл? - разглядев парня, озаботился фермер. - Прямо с лица спал. Голову не напекло?
  - Нет, всё хорошо. Я доберу, - сглотнул горец, механически двигая руками.
  
  "Вот, поганец, - беззлобно хмыкнула про себя Ариана. - Напрягся как. Дослушать хочет".
  
  - А что потом с горемыками этими? - не унимался дядька.
  - С какими?
  - Ну... с рабами, - с заминкой произнёс Дамир, словно боясь трогать неприятное слово.
  - На проверку, - буднично отозвалась девушка, выбирая из тяжёлой грозди подгнившие ягоды. - Если криминала нет, то депортация на родину...
  - Хватит страх-то наводить! - недовольно отчитала мужа Кора, высунувшись в окно. - Нет у нас такого, да и слава богу! Ты бы лучше, дед, банки помог закрутить. А то ишь, с газетой он уселся... барин!
  
  Тёткино ворчание можно было перебить только одним способом - сделать то, что она хочет.
  
  - Пойду я, ребятки, - закряхтел Дамир. - Эта баба и мёртвого поднимет... Вы уж особо-то не упирайтесь - сколько наберёте, а то завтра...
  
  Неторопливые дядькины шаги утонули за дверью. Ворчливая перепалка у окна и всё стихло. Банки тётка на летней кухне катает, там к погребу ближе...
  
  - Тебя мимо учебки сразу на фронт, что ли, кинули? Или ты из хозчастей? - из-за куста донесся ровный голос лейтенанта, перемежающийся с глухим стуком высыпаемых в ведро ягод.
  - Была учебка, - не сразу нашёлся парень, озадаченно глядя на ветки, скрывавшие "стриженную". - Полгода на передовой... пехота...
  - Пехота... пехота, - вяло передразнила помощница. - А что ж ты так палишься-то, пехота? И других палишь...
  - Виноват, - хмуро выдал Тимур, неслышно вздыхая.
  
  И правда, чего разнервничался? Словно судьба решалась, словно вот-вот... Да и что могло быть в этой газете, в праздной болтовне "стриженной"? Руководство к действию? Адреса, по которым ждут таких как он? Имена тех, кто реально помогает? Очередная горячка, бред. Во-первых, с чипом далеко не убежишь. Молодец майор, предусмотрел, ноги рабу портить не стал, скотинка шустрой должна быть, работящей, а колокольчик - таки на шею повесил... А во-вторых, чего далеко ходить? Всего пара шагов по окружности и вуаля! За кустом целый инспектор миграционного ведомства, ответственный старший лейтенант Ариана Зет-Анна, наверняка, с наградами и благодарностями... и ей на него глубоко плевать. Скорее всего, и остальным по отделу тоже.
  
  
   ***
  
  Как и обещала тётка, пришли дожди. Во времянке в двух местах потекла крыша, и пробуждение уже который день начиналось с мерного перезвона капелей в дальнем правом углу и аккурат напротив двери.
  Тимур заставил себя вылезти из постели, умылся, не оставляя времени на раздумье и нытьё, зачерпнул алюминиевым ковшом воды из ведра, вскипятил чай...
  Идти в дом на завтрак было ещё рано. По хмурому небу время не понять, но по ощущениям часов шесть, а может и меньше...
  В металлической кружке плавали развернувшиеся чаинки. Пара ложек сахара, привалиться к окну и слушать дождь, смотреть на пузырящиеся лужи за окном, впасть в блаженный ступор и ни о чём не думать... Может и неплохо иметь под рукой необходимый минимум, чтоб хоть иногда вот так, по-человечески, как раньше... Но совсем недавно пленный и слышать об этом не хотел, и привыкать себе не позволял: бежать, только бежать! Как в висках стучало, как матери обещал... Смешно ведь сейчас вспомнить: всеми духами клялся, и здоровьем, и честью даже не своей, а родовой! Чтоб на фронт отпустила, благословение дала, а уж он вернётся, ему же море по колено, Тимур - счастливчик! Сквозь любую беду, как нож сквозь масло...
  Что, обломался заговорённый? Влетел так, что с головой накрыло. Поумнел даже... Учителя грамотные.
  
  Подарок "стриженной" занимал руки, парень уже не в первый раз принимался разглядывать ёмкость на утренний, тусклый свет. Из личного имущества! Когда ещё из офицерской кружки попьёшь? Хотя от рядовой посуды вещица ничем особо не отличалась: компактная, лёгкая... разве что вокруг ручки цепочка с карабином намотана. Видимо, цепляли куда, чтоб не потерялась.
  Тимур отхлебнул ещё чая и обвёл взглядом своё жилище: вот ведь... командирша! Всего неделя перевязок, а порядки свои навести успела и под себя всё переделала: стол, видите ли, не у той стены стоял, на чурбачке ей сидеть неудобно - пришлось тащить из сарая табуреты, а потом ещё их шкурить, красить и сидушки у тётки выспрашивать и веник, и швабру, и окна мыть, "потому что срамота"... Нет, так-то оно неплохо стало... обжито, по-домашнему как-то... Но, может, как раз это и коробило...
  Когда лейтенант за него взялась, подумал: "Всё. Затыркает". И... ошибся. Как это у неё походя командовать получалось, до сих пор даже и не сообразил. Лишнего не гоняла, задачи ставила чётко и по силам, за ради процесса не докапывалась... Не ожидал. Конкретно от неё уж точно. Да и на перекуре посидеть было в охотку. Говорила гостья мало, Тимур вообще старался лишний раз язык не протягивать, чтоб под настроение не нарваться, и всё же... С ней о том можно, о чём со стариками нельзя и с майором... да ни с кем больше...
  Пленный опрокинул в себя последний терпкий глоток, крутанул чашку и принялся за сборы. Кровать застелить, куртку на молнию, поверх всего дождевик, ноги в сапоги и вперёд. Через двор бежал рысцой, ливень и впрямь, каких мало. Хорошо хоть успели дорожки с Дамиром гравием засыпать, а то бы сейчас развезло... В дом вошёл чистенький, стряхнул на крыльце дождевик, обувь вытер тщательно, а то тётка опять ворчать будет, сунул ноги в некое подобие шерстяных галош и на запах пошёл, на кухню. Поесть по-быстрому, а там... что скажут. Дела на ферме никогда не переводились, уж это он хорошо уяснил. По такой погоде либо в гараже что, либо корзины плести... Ну и тоже... научился.
  Звуки кухни были парню хорошо знакомы: вот, шипя, закипает чайник, выплёвывая воду на плиту, жалобно вздыхает дверца шкафа, звенят фарфоровые чашки, тётка либо что-то тихонько напевает, либо ворчит, по-утреннему сонно переругиваясь с мужем...
  Но сегодня всё слышалось как-то иначе: ни бубнёжки, ни смеха, ни движенья... Тимур на всякий случай даже мимоходом глянул на часы. Вдруг напутал, рано припёрся? Да нет... порядок, восемь утра, как и договаривались...
  Поздоровавшись, Тимур так и остался возле порога, удивлённо разглядывая покрытый тёмной скатертью стол с огромным караваем по центру. В самой по себе выпечке ничего странного, конечно, не было. Кора часто баловала на завтрак чем-нибудь этаким, но этот "колобок" выглядел как-то уж слишком ритуально: соль вкруг по подносу, зажжённая свеча сверху на блюдце, да и домочадцы то ли притихшие, то ли сосредоточенные.
  
  - Проходи, сынок, не стесняйся, - подбодрила его тётка, поднимаясь из-за стола, за которым сегодня ещё никто не ел. - Нам-то до вечера нельзя, а тебе я кашки сварила... - Кора поставила ему тарелку с ароматной, разваренной гречкой, налила молока. - День памяти сегодня, мёртвым воздать надо, попоститься... А это поминальный хлеб, его вечером разрежем... Ты ешь, ешь, не торопись...
  
  
  ГЛАВА 18
  
  "Головешка" бодро уминал кашу, как и было велено, но больше глазел по сторонам. Ариана флегматично наблюдала за его изменчивой мимикой, острым, настороженным интересом, прихлёбывая горьковатый цикорный напиток. Тётка в вопросах веры фанатична до мелочей, даже сахара не дала - пост и точка! До десяти вечера... Тоска. Эдайца взбаламутила: в потёмках с одной свечкой на каравае, в торжественном молчании, в чёрной, траурной одеже... У парня глаза как блюдца, словно в пещеру к варанам* попал. Опасается, что его к жертвоприношению откормить решили? Девушка неслышно усмехнулась, пряча за кромкой чашки неуместное веселье, но пленный незнамо как его уловил, растеряно замер, заглядывая лейтенанту в лицо, ожидая то ли команды, то ли пояснений. Ариана еле заметно качнула головой и прикрыла глаза: " Расслабься парень, этот пост не по твою душу..." Возле открытой форточки неторопливо курил Дамир, разглядывая тяжёлые тучи на горизонте, подслеповато щурился, в полголоса гудел про слякоть, нового сельского главу, ветхую крышу в курятнике... и, в чём девушка ни секунды не сомневалась, беззастенчиво палил их молчаливый диалог. Старый вояка... глаз у тебя намётан и до маразма далеко. Так неужели не видишь, под носом, у себя в доме? Или не хочешь замечать?
  
  - Через пару часов в храме служба начнётся, - с укоризной поглядывая на разошедшегося мужа, вздохнула Кора. - Арьюшка, тебе платье надо и голову покрыть... нельзя так, - кивнула она на тёмно-серый с разводами, полевой комбинезон гостьи, единственную вещь из её гардероба более-менее подходящую по цвету к поминальной тризне. - Пойдём, из моего что-нибудь подберём...
  - А мне как? - торопливо спохватился эдаец, видимо, опасаясь, что все сейчас разбредутся, оставив его разбираться с делами на свой страх и риск.
  - Свозишь нас в храм, ладно? - участливо попросил дядька, щелчком отправляя окурок в форточку. - Голова что-то на погоду совсем чумная... Уж лучше ты за руль...
  
  Парень понятливо кивнул:
  
  - Что ещё на сегодня? Лоза осталась, корзины на три хватит, а машину, если не срочно, я ближе к вечеру посмотрю, там по мелочи...
  - Что ты, что ты! - испуганно замахала руками Кора. - Нельзя сегодня работать, грех!
  - Ему можно, у эдайцев свои обычаи, - не удержавшись, вставила лейтенант, кисло поглядывая на раскрытый сундук с пережитками тёткиной молодости. - У них же Единого нет. Они род чтут, предков...
  - А бог? Апостолы-заступники, хранители крылатые? Как же без них то? - Кора даже замерла с матерчатым кульком в руках, сердито и недоверчиво оглядывая присутствующих.
  - Ну, нет у них такого, - пожал плечами дядька, тихонько посмеиваясь над ошарашенным видом супруги. - Коли ты не займёшься, так и помрут в неведении.
  - Верховный бог... Эджес-Вух, вездесущий, всевидящий, всезнающий... и ещё чего-то... как-то там, - собирая на руку платья для примерки, нехотя заметила Ариана. Вникнуть в суть религии противника ей всё было как-то не досуг, но то, что гортанно хрипели умирающие, не запомнить было сложно.
  
  "Головешка", по видимому, в пояснения вдаваться не собирался и чётко отыгрывал одну из давно отлаженных схем: "моя твоя не понимать", ну, или "это меня не касается".
  Доел, сполоснул за собой посуду и даже направился к двери, чтобы успеть заправить машину и переодеться, но на последних словах гостьи замедлил шаг и словно в нерешительности остановился:
  
  - Эджес-Вух - не бог... Гхорма атэ... вадж аз дерт ма...
  
  То, что громкость вибрирующего от напряжения голоса постепенно сошла на нет, лейтенанта даже не удивило. Похоже, так бывало, если парень волновался или считал, что выдаёт нечто недозволенное. Интересно, Вардан запретил говорить по-эдайски? Вряд ли... Никакого практического смысла в этом нет. Тем не менее, старики растерялись, удивлённо поглядывая на девушку, словно родную речь от горца услышали впервые. Наступило молчание, коего так безуспешно Кора добивалась с самого утра. Вот только тётка, похоже, была уже и сама не рада.
  
  - Единое начало... корень... род... Эджес-Вух - не бог, а... корень рода, первый предок, - поморщившись, со скрипом перевела Ариана. За всю войну в голове осели только общие фразы. - Так, нет? - окрикнула лейтенант, проверяя саму себя.
  - Так, - не оборачиваясь и уже справившись с эмоциями, подтвердил пленный.
  - Вон оно как... - задумчиво вздохнула Кора, перекладывая к одной стороне сундука аккуратно свёрнутую одежду. - Тяжко вам сердечным... Без бога живёте... - секундная заминка и тяжёлая крышка была решительно захлопнута. - Ну, ничего, сынок... Вернёмся, я тебе святое писание дам и молится научу! - воодушевлённо запричитала тётка. - Можем, вместе вечером по главке читать, а не понятно, что будет - объясню, или вот хоть к святому отцу сегодня зайди, он лучше меня всё обскажет...
  
  Дядька возвёл глаза к потолку и шутливо выругался. Примеряя наряды в соседней комнате, хохотнула Ариана, а "головешка", наскоро собравшись, отпросился в гараж.
  Дальнейшее развитие событий предугадать было несложно. Зная тёткину тягу к миссионерству, гостья не сомневалась: "заблудшую душу" ждёт заботливый и чуткий пресс, ну, скажем так, в течение первых двух недель - точно. Даже странно, что до религии у них разговоры до сих пор не доходили.
  Справедливости ради надо признать, что Кора всегда была к другим культурам вполне лояльна: бог-то один, пусть и называется у каждого народа по-своему. Но чтоб вместо творца и создателя какие-то там духи и предки... Не серьезно.
  Просветительская деятельность началась ещё в машине, но, слава вседержителям, дорога закончилась быстрее, чем самый первый абзац священного писания. Храм в центре села, езды от силы минут пятнадцать. Даже дядька со своей спиной за час, не торопясь, доходил. По его рассуждениям, оно так и правильнее и чище, но небеса сегодня уж больно жалобились - до нитки прольёт.
  На центральной площади перед храмом стояла всего пара легковушек и один тентованный грузовик. Уже припарковавшись и проводив взглядом до ступенек благочинное семейство, Тимур с интересом принялся считать покидающий кузов народ. Двадцать шесть человек, в основном старики и калеки - вряд ли родня, скорее прихожане с окраин, кому ногами не дойти. Высокая дверь местного святилища на первых парах вообще не закрывалась: всё время кто-то подходил, подбегал, а некоторых и под руки доводили. В мутных, текущих по лобовому стеклу потоках особо-то и не рассмотреть, но одёжка у всех почти одинаковая: чёрная, длинная, многослойная. Точно такая, как тётка с утра от домашних требовала.
  Горец непроизвольно поёжился: могильный цвет, страшный. Уж ему ли не знать... Он и сейчас отчётливо помнил тот острый запах по-весеннему ещё сырой земли, замешанный на загустевшей крови. Помнил, как очнулся в свалке окоченевших, разорванных снарядами тел. Как в болезненно-тупом оцепенении был и сам не лучше трупа. А в голове продолжали звучать приказы и мат командира, обрывочные и неразборчивые, сквозь вой и взрывы чужой артиллерии. Тело отвечало на них судорогой и рвотными спазмами. Где он? В воронке? В окопе? В сумбурной темноте плыли сложенные из пушечного мяса баррикады, щетинящиеся стволами чердаки и окна домов. Контузия и дезориентация... Сумел понять, дошло... Тимур оглох, а на какое-то время показалось, что и ослеп, но хлёсткие проклятия на обоих языках, словно отпечатались в подкорке и, он мог поклясться, что слышит их сквозь сжатые, неподвижные губы мертвецов как и тихое, всхлипывающее бормотание знакомого ещё по учебке парнишки... Помнится, Тимур успел подумать, что это всё, конец. И... сверху полетели комья земли. Это не окоп, это могила! Общая могила, в которой его хоронят заживо! Вот тут затрясло по-настоящему. А ведь он думал, что сильный, думал, что готов... Но, нет! Не так!.. Только не так!
  Орал матом, срывая горло, и не слыша собственного крика, не зная, слышат ли его те, наверху. Нарывался, чтоб уж точно добили, чтоб пули не пожалели дебошира заткнуть, а когда в яму кто-то спрыгнул и, подобравшись ближе, навис над его непослушным телом, горец просто, без мыслей, запрокинул голову, считая тягучие мгновенья. Пусть режут, в конечном счёте, тоже неплохо...
  
  Улица опустела, в последний раз хлопнула дверь храма, пропуская внутрь запоздавшего, мокрого как птенец мальчишку и сквозь незаметные оконца под самой крышей к Единому полетели сливающиеся в унисон тягучие, выводящие неведомую песнь голоса.
  Пленный не мог разобрать ни слова, поэтому и вслушиваться не пытался. Потянувшись, без фанатизма, размял спину и плечи, чуть откинул назад спинку сиденья, чтоб поваляться и подремать. Два часа в кабине, чем ещё заняться? При Вардане, конечно, он бы поостерёгся. Попасть не под то настроение...чревато. А лейтенант может и с рук спустит, по крайней мере, при стариках промолчит.
  Под монотонный шум капель Тимур, и правда, задремал. Проснулся от того, что кто-то резко дёрнул запертую дверцу с его стороны, и тут же рука с чёрной кружевной манжетой выбила о стекло торопливую дробь. Парень сонно потёр глаза. У Дамира вторые ключи есть, в храме служба не кончена... Кому чего ещё от него надо?
  Горец придвинулся к окну, разумно решив не открывать, кому попало. Дождь, к большой его радости, кончился, а возле машины стояла... прихожанка. Молоденькая совсем, во всём безликом, чёрном и траурном с головы до пят, как и положено, но из-под платка золотая прядка выбилась, будто огонёк блеснул, и ещё она улыбалась... и не просто так, насмешливо, как обычно усмехалась "стриженная", а с интересом, именно ему.
  
  - Дверку-то приоткрой, - приветливо махнула рукой златовласка, завладев его вниманием. - Хоть и в храме все, а кричать всё ж не с руки.
  
  Тимур не стал спорить. Чего ж не открыть, не послушать? Приказа сидеть в машине не было. Разблокировав дверцу, на всякий, даже самому не понятно какой, случай осмотрел пустую площадь и легко соскочил с подножки. Девчушка поначалу робко пискнула и отступила на шаг, но не убежала. Восторженно глянула на расправившего плечи эдайца и тут же смутилась, торопясь начать разговор.
  
  - Вона ты какой... А я Лирга! Виделись с тобой на сенокосе. Помнишь? И возле лужи Милкиной...
  
  Парень растерянно слушал суетливую гостью, честно пытаясь припомнить её лицо, а заодно и угадать, к чему это она всё. Лет девятнадцать, невысокая, ладная, глазки озорные... Да мало ли девчонок по селу бегает? Стайками в основном с подружками, сёстрами, соседками... И его уж точно стороной обегают. Чтоб там дядька не говорил, какие бы законы наверху не принимались, а для местных он в первую очередь враг. Врагом и останется, пока матери сыновей-солдат своих убитых помнят. Но эта... прям чудо-чудное. Где живёт, рассказала, и как пройти быстрее, и что в хозяйстве... А теперь про него выпытывать принялась?! Тимур как-то по инерции про имя ответил, про ферму, про шофёрские обязанности... Вопрос о свободном времени и вовсе застал врасплох.
  
  - А тебе зачем? - приседать перед каждым встречным вояки от него не требовали, только не хамить и не дерзить, так что с девчонкой можно было поставить себя на равных.
  - Ну... - запнувшись, пожала плечами Лирга. - Вдруг тебе заняться нечем... Так, можем когда и погулять...
  Её смущение выглядело очень милым. Потупилась, рукав затеребила... Пленный на мгновение даже проникся: настоящая девушка! Застенчивая, тихая, сразу видно, что поперёк мужа вперёд не полезет. То, что подошла сама, конечно, не в пример. Порядочную дочь семья сама представит. Но ведь это на родине, по обычаю предков... А для местных нравов, очень даже неплохо.
  
  - Родители-то в храме небось. Не попадёт за такое? - ещё ничего не решив, усмехнулся Тимур. - Узнают, шею намылят за то, что к эдайцу бегала. Не страшно тебе?
  - А некому узнавать. Брат один, - серьёзно и одновременно просто призналась златовласка. - Да и чего... с нами ведь живёшь, говоришь по- нашему, значит, не дикий, - резонно заключила она.
  
  Ситуация для горца была в новинку. Сельские им брезговали, сторонились, а он... Он предпочитал их не замечать. Но, не смотря на лёгкий раздрай и удивление, отметить, что служба закончилась, парень успел. Значит, личное время тоже вышло, сейчас из храма повалит народ и... Тимур повернулся к девушке, на ходу подбирая слова. Шугать или грубить и в самом деле не хотелось, а ведь, если не уйдёт, то шею намылят уже ему... Но златовласка то ли что-то такое поняла, то ли имела свои опасения:
  
  - Пора мне... А ты тогда, если что... Ну, понял, да? - с надеждой заглянула она в глаза, готовая вот-вот сорваться с места.
  - Понял, - эдаец ускорил путаное прощание, и девушка поспешила к храму, чтобы как раз на ступеньках слиться с траурным шествием.
  
  
  
  ГЛАВА 19
  
  Решение вернуться в кабину было весьма своевременным. Из чёрного, шуршащего подолами потока к машине целеустремлённо выдвинулась Ариана. Правда, узнал её Тимур не сразу. Слишком уж непривычный образ, к тому же была она почему-то одна.
  - Боец, а ты глаза не сломаешь? Может, просто пощупать дать? - тон, несмотря на ехидство, оставался вполне миролюбивым, но... ещё секунда промедления, и это будет уже наезд.
  
  Горец поспешно сморгнул и оторвал взгляд от ушитой области декольте. Тёткин бюст, видимо, даже по молодости имел внушительные размеры. Поправить досадную не состыковку красиво и быстро не удалось, и мешкообразная, пустая складка как назло цепляла глаз.
  
  - Пошли, - кивнула она в сторону храма, - Кора отца Зальца упросила с тобой вступительную беседу провести.
  
  Лейтенант договаривала, уже захлопывая дверь салона, бросив обратно на сидение бутылку воды. Небрежные, уверенные движения, на лице терпеливая скука. И говорила она о предстоящем событии буднично, мимоходом, как о чём-то уже решённом.
  Тимур незаметно вытер о штаны вспотевшие ладони: вот ведь дурак! Болтун безмозглый! Сам накликал... И не поверил же с утра, что тётка всерьёз. Она, конечно, от всего сердца и из лучших побуждений, но... это... это край... Старикам жизнью обязан, за такое можно многое принять. На себя принять, а род позорить... Похуже смерти будет. Эвнек, предавший доверие, уронивший честь предков, проклят, и семья его, и продолжения ему нет...
  
  - Задница в сидение корни, что ли, пустила? - обернувшись на полпути к площади, окрикнула Ариана. - Идёшь?
  
  "Головешка" опасливо, но весьма однозначно помотал головой.
  
  - Опа... - удивлённо хмыкнула девушка. - А чего так?
  - Эджес-Вух, всё видит... Я не предатель, - шалея от собственной наглости и праведного гнева, оттарабанил Тимур.
  
  Лейтенант медленно, с чувством выдохнула и зашагала в обратном направлении.
  
  Шальная баба... Платок с головы стащила, в кулаке зажала, не спеша идёт, знает, что пленному деваться некуда. Парень не стал понапрасну дёргаться, запираться. Ну, не будет она его тут... Не будет же?! Это ж при всём честном народе признать, что не вольнонаёмного, а... раба вразумляет! Обидно... не мешок же для битья и не салажонок зашуганный! Может вместо избиения драку устроить? Не первый раз друг друга на слабину пробуют. "Стриженная" умная, учёная, да по-бабски всё с изворотом, хитростью метит, но вот так, лоб в лоб, без оружия... завалит он её...Даже если только нос разобьёт, ему сельские за свою, не гадая, башку проломят и мозги по бордюру размажут желающих-то много. До майора при таком раскладе лучше не дожить...
  
  Хлопнула, закрываясь, вторая дверь кабины. Ариана уселась на пассажирское место и, расправив подол, с удовольствием вытянула ноги. Как и он пару часов назад, потянулась, зацепив одной ступнёй другую, стянула туфли и... И тишина.
  
  - И что дальше? - не выдержал "головешка", сбитый с толку затянувшейся паузой.
  - Ждём, - отозвалась девушка, морщась и ощупывая вздувшиеся после тёткиных туфлей водяные мозоли.
  Из зубодробительных наставлений Вардана, пленный доходчиво уяснил, что любопытство, в общем и целом - зло, а два вопроса подряд, как ни крути - наглость, положено тебе знать больше - сказали бы, но язык прямо-таки чесался.
  - Чего ждать-то? - вкрадчиво поинтересовался он, на всякий случай, убирая голову с линии удара. - Я не передумаю... Вера отцов священна, Эджес-Вух...
  - Плевать, - не меняя тона, оборвала Ариана. - Мне плевать. В храме мы не появились, значит, Кора с Дамиром сейчас подойдут. Уговор был: через десять минут с тобой не возвращаюсь, значит, душеспасительная беседа отменяется, и обращение "заблудшей овцы" в истинную веру не состоялось.
  
  Тимур удивлённо вскинул брови, беззвучно открыл и закрыл рот:
  
  - И всё?...
  - А чего тебе ещё-то надо? - пожала плечами девушка. - Тётка, конечно, так просто от своей сверх идеи не откажется. Но зато Дамир аккуратненько прикроет, дядька с понятием... Вардану, пока работаешь исправно, тоже не до блажи.
  
  Отвернувшись к окну, лейтенант нашла глазами высокое парадное крыльцо с массивными каменными ступенями и принялась изучать дверь, которая вот-вот должна была открыться.
  
  - Ты... не веришь?...
  
  Ариана озадаченно уставилась на тот час замолчавшего "головешку". Святые угодники! Можно сказать, первый раз сам чем-то открыто у неё поинтересовался и... сразу ляпнул хрень.
  
  - Ты много про Единого знаешь? - внешне весьма спокойно начала девушка.
  - Ну так... кое-что... в отряде и в лагере слышал, потом тётка говорила... - горец еле заметно дёрнулся, не спуская настороженного взгляда с подавшейся к нему "стриженной". Сокращение дистанции, наводящие вопросы, задумчивая дробь пальцами по сиденью... Похоже... Да, похоже, его сейчас будут вдумчиво учить. Да что за...?! Чего опять сказал-то такого?!
  - Основная книга Единобожия?
  - Завет Мира.
  - Что в нём?
  - Заповеди.
  - Перечисли.
  
  Не громко, но требовательно. Тимур прикусил губу, стараясь в срочном порядке скроить из обрывков забытых фраз, армейских анекдотов, житейских присказок и тёткиного бормотания святые откровения, первородную суть божественной воли.
  
  - Красть нельзя, врать, много думать о себе, убивать... своих, падать в мыслях, падать в боге...
  - Стоп, - резко скомандовала лейтенант, словно переговаривались они сейчас не в тихой кабине, а по ходу движения танка, готового вот-вот вылететь на минное поле. - Падать в боге... Поясни.
  
  Пленный облизал пересохшие губы и вновь перевёл непонимающий взгляд от сосредоточенного лица экзаменаторши к приборной доске. Чего ей надо? Пояснить? На кой?!
  
  - Падать в боге... ну, - запнулся он, подбирая слова, чтоб не облажаться в чужой терминологии. - Плохо думать и говорить о Едином, пропускать молитвы... - "стриженная" не перебивала, но и помогать не собиралась. И... ждала. Ещё? Чего ей ещё? - Нарушать заповеди, - кивок. - Разочаровывать бога? - слабый, но кивок. - Сомневаться в нём...
  
  Последние слова парень произносил уже немеющими губами под привычно-насмешливый взгляд лейтенанта.
  
  - "Пять кругов веры" - ну, это на слуху, торжественный обряд по совершеннолетию, - снизошла до объяснений Ариана. - Перечень вопросов к верующему. Дань традициям, праздник. А заодно и первое "сито". Потом духовники: семейные или в государственные - внимательные и с хорошей памятью - второе "сито". Ответственные преподаватели "Слова и Помысла" в учебных заведениях; релаксационные комнаты "Душевной благодати" на любом уважающем себя предприятии с заботливыми психологами от Храма; бескорыстные, но хорошо оплачиваемые соглядатаи, подсаживающиеся в очередях, прогуливающиеся по рынкам; добропорядочные, но очень болтливые прихожане, без умысла доносящие в исповеди на знакомых, друзей, родственников. Третье, четвёртое, пятое "сито"...
  - Все под колпаком? - растеряно выдохнул эдаец, даже не стараясь удержать ползущие вверх брови. - Не верить... нельзя?
  - Можно, но не долго, - поглядывая в окно на возвращающихся стариков, растянула губы в злой улыбке "стриженная". - Один раз ляпнешь - припишут разнузданность и нарушение общественного порядка. Штраф. Возьмут "на карандаш". Второй раз - неблагонадёжность и исправительные работы. Третий раз... - лейтенант, помедлила, разглядывая затаившего дыхание "головешку", - трудовые лагеря ведь не только для военнопленных. Бесплатные руки стране всегда нужны.
  Лицо горца вытянулось, и смуглая, налитая румянцем кожа стала похожа на выгоревший, дешёвый пергамент. Это, что выходит? Он её сейчас практически в измене Родине обвинил?! Кранты...
  
  - Я не знал, - отходя от услышанного, честно признался парень, в чём-то уже даже согласный с будущей заслуженной оплеухой.
  - Так, потому и объясняю... по-хорошему, - выделила Ариана последнюю фразу. - Ты "головешка", тебя не коснётся... но языком про Храм не трепли, а то укоротят.
  
  
  Появление стариков оказалось как никогда кстати. Тимур вёл машину на автомате, пытаясь осмыслить и систематизировать услышанное. Не столица, не город даже, село какое-то в глухомани - "тихая вода". А нырни поглубже, наобум - и не поднимешься. Любой бог ревнив, и жрецы его ревнивы - тут ничего не поделаешь. Первопредок отступников тоже не любит, но... чтоб сосед на соседа стучал?... Чтоб не семья, не род участь твою решали, а... непонятно кто. Ведомство какое-то, посторонние люди, которые и знать тебя не знают. Страшно...
  В своих размышлениях он чуть не пропустил тихую просьбу Дамира: на повороте взять левее, на окраину. Парень сначала кивнул, а потом удивился: куда это они? Разве не домой?
   По чётким дядькиным указаниям приехали... на кладбище.
  Не планировали и не собирались, но Кора удержаться не смогла. Как же это она в такой день и к сыночку не заглянет, хлебушка не привезёт... Ариана помогла тётке вылезти из салона, сунула в руки купленный в храме кулёк. Высокий порожек обычно трудностей для деятельной натуры не представлял, но тут фермершу силы покинули. Лейтенант неторопливо шагала вслед за стариками, позади, в чавкающей грязи, отзывались шаги замыкающего эдайца. Сквозь пелену низких, дождевых облаков пробивался свет, зажигая искры на позолоченных каёмках траурных венков, отражаясь от полированного мрамора обелисков. Выбранная тропка петляла меж нестройных рядов могил, то расширяясь на развилках, то схлапываясь до состояния узкой щели между невысокими чугунными оградами. Старое кладбище... Мест в дефиците, а спрос постоянный. После дождя, грунт развезло. Попадающиеся навстречу посетители все сплошь в сапогах. Девушка, чуть слышно ругнувшись, с силой выдрала из глинистой грязи утонувший каблук. Мужикам всё одно, а вот у Коры те же проблемы, хорошо хоть её есть, кому поддержать. Найти могилу в лабиринте оград было под силу только Коре. Такая вот глупая шутка: в трёх соснах тётка непременно заблудится, а тут... Идёт. И головой не вертит, и не оглядывается.
  Кора остановилась возле очередного ажурного заборчика, выкрашенного, как и у большинства, светлой синей краской.
  
  - Ну, здравствуй, сынок, - вздохнул Дамир, разматывая заменяющую замок проволоку на калитке. - Встречай гостей.
  
  Кора до непривычного собранная и молчаливая зашла за ограждение и принялась наводить порядок, почти рефлекторно и без суеты. Убрала от надгробия давно засохший букет, вычленила из россыпи искусственных цветов выгоревшие - это всё в пакет и на выброс. Повыдирала самые крупные сорняки из дружно взошедших в этом году огненно - махровых бархатцев, вернула на место опрокинутый ливнем закрытый подсвечник, бережно, платком протёрла овальную иконку с фотографией.
  Стандартная печать на пластике - чёрно-белый портрет размером с ладонь. И на нём... Он? Наверное, он. Одновременно похож и не похож на себя. Вокруг, на крестах и плитах, серьёзные, спокойные лица. Словно готовые, примирившиеся. А этот... Нет, ну, не смеётся, конечно... Нет, тётка бы такого кощунства на кладбище не допустила. Но... в уголках озорных, чуть прищуренных глаз уже наметились складочки, и губы плотно сжаты лишь с одной целью: сдержать безумно заразительную, дурашливо - счастливую улыбку. Она помнит это выражение. Она помнит это фото.
  Ариана сама не заметила, как к горлу подступил давящий комок, а дышать стало труднее, чем через мокрую тряпку.
  Кора меж тем уже расстелила возле надгробия свой головной платок и, ломая на кусочки, выкладывала на него сдобный хлеб. В подсвечнике трепетал прозрачный, слабый огонёк.
  
  - Тебе, сынок, - впервые нарушила молчание Кора. - Домашнего бы принести, да вот не случилось, - виновато улыбнулась она, поправляя угощение, - думала, не смогу... Да и святой отец говорит, что грех к пустой могиле подносить. А куда ж ещё-то? Пусть хоть тут будет...
  
  Вся обратная дорога до машины была посвящена у Арианы одному единственному действу: любыми силами сохранить лицо. Возвращались в том же порядке: старики - впереди, поникшие, скорбящие, но как-то светло и без надрыва. В хвосте - "головешка", тоже тихий. О чём думает, хрен разберёшь, да и не интересно, не до этого. В середине цепочки - лейтенант. И это очень хорошо, что именно там! Потому что... потому что... она сама не ожидала, что так накроет. Ариана уже пережила эту смерть. Ещё тогда, в начале войны. Она перекипела, переболела, сделала слабость своей яростью, ненавистью, своей силой. Она стала как тёткины любимые сухоцветы, как эта пыль на дороге... Так как же это опять?!
  Во рту горько и сухо - желчь. Да, наверное, так и есть. Рваное дыхание, которое никак не выровнять. И глаза застилает мутной пеленой, главное - не моргать, чтоб не выкатилось, по щекам не потекло. Ногти впились в ладони, в тщетной попытке сделать снаружи больнее, чем внутри. Сдерживая позорные всхлипы, лейтенант морщилась, собирая на лбу ненужные складки, неестественно кривила рот. Безобразно. Провально. Вообще ни на что не похоже. Она и сама это прекрасно понимала, но поделать с собой ничего не могла.
  
  - Арьюшка! Ты чего какая? - обернувшись, тётка обеспокоилась всерьёз. - Тебе плохо? Службу такую отстояли, да ещё сюда ехали! Заболело где?
  - Чего терпишь? Плечо опять надёргала? - строго, как маленькую, отчитал Дамир, готовый, кажется, вот сейчас взять на руки и отнести непослушную дурёху в машину.
  - Ноги, - через силу выдавила из себя девушка. Криво, натянуто... да и чёрт с ним... хоть как-то улыбаясь. Успокаивая. - Ноги стёрла. Ерунда. Да вон, Тимур видел, подтвердит.
  
  
  ГЛАВА 20
  
  Снова дождь по крыше, во времянке полутьма. Пленный лежал, запрокинув руки за голову, прикрыв глаза, но не спал. День прошёл, в общем-то, совсем неплохо. Ну, зашла у тётки блажь его в истинную веру обратить, ну, ходит она за ним, к разговору подлаживается, притчи назидательные рассказывает. Да и... ничего. Отобьёмся. Хуже могло быть.
  Хлеб поминальный ел вместе со всеми, почтительно склонив голову после произнесённой Дамиром, как главой семьи, молитвы. Павших добрым словом вспомнить... Почему нет? Только своих не так бы надо... Они, хоть и духи теперь, а тянутся к теплу, к живому. Ты им стол накрой, как дорогим гостям, и сам с ними ешь, пей, балагурь... Отец, братья, друзья, однополчане, да даже та медсестричка, что ему ногу после первого боя бинтовала - от мяса и сладких пирогов никто б не отказался. И пошуметь любили, поспорить, песню весёлую за компанию поорать. Охота же им теперь в тишине на мину его постную глядеть! Небось, уж плюнули спящему за такой приём в рожу не по одному разу. Тимур вздохнул и открыл глаза, вглядываясь в ночь и очертания знакомых предметов.
  
  - Ну... Извините, уважаемые... - садясь на кровати, развёл руками парень, словно раздосадованные родичи и впрямь толпились возле него. - Не принято здесь так... Но, вот, на следующий год! - невольно оживился он, сжимая кулак и давая не известно кому всесильную клятву. - На следующий год - приходите точно! Домой... к матери на пироги.
  
  А на следующий день всё было как обычно: завтрак с горячей кашей и неспешными разговорами, обсуждение первоочередных дел, скупые отмазки "стриженной" на расспросы о здоровье...
  А ведь не в плече тут дело. Парень вчера на кладбище поначалу и сам не сообразил. Боль, конечно, всякой бывает: и слезу вышибет, и ноги подкоситься могут, но... тут другое что-то. Лихорадило лейтенанта, как из огня в полымя кидало, дома бы сказали "душа бьётся". Видимо, парень тот с фотокарточки - ей не просто знакомец...
  
  - Не к спеху, конечно, но... сарай бы, покосившийся разобрать, - задумчиво начал дядька после перекура. - Ты как, Тимур, в силах?
  - Вот сдался тебе этот сарай! - недовольно проворчала Кора, сумев опередить едва открывшего рот эдайца. - У мальчика ещё рана только-только поджила, беречься надо. Мы сейчас лучше посидим, корзины поплетём... Да, сынок? - воодушевлённо - ободряюще обернулась она к парню. - А чтоб не скучно - радио включим, как раз и передача начнётся хорошая: "Светоч веры" называется...
  
  Кора с чересчур легкомысленным видом продолжила болтать, переходя на погоду, мучнистую росу на кабачках, вздувшиеся в том году банки солений... Тётка ведь и впрямь верила, что манёвр удался. Тактику сменила! Уже не сходу в лоб "Житием святых" и вчерашней проповедью Храма, а с умыслом, в обход... Ариана постаралась не улыбнуться с умилением оценивая самоотверженную импровизацию хозяйки: ну, просто гений конспирации... Небось и Завет вчера в памяти освежила, чтоб наизусть, без запинки цитировать...
  
  - День разгуливается, жалко упускать, - с деланным сожалением, подыграл фермерше Тимур. - Корзины и вечером можно...
  
  Тётка поохала, всплеснула руками и... отпустила. Парень шёл за Дамиром, ещё издали прикидывая объёмы и фронт работ. Сарайчик маленький совсем, доски хлипкие, дёрни как надо - сам развалится. На день работы... А завтра что? И дядьке, как назло, в город не надо. Надолго у Коры просветительского запала хватит? А у него терпения?
  
  - Бабка, она такая, - вздохнул фермер, словно прочитав мысли. - Не со зла ведь, смолоду упрямая, как чего себе в голову втемяшит...
  - Ничего, - мотнул головой пленный. - Спасибо... за сарай, - неловко поблагодарил он.
  - Сарай, то, да... - задумчиво протянул дядька. - Ты с ним не торопись. Не к спеху ведь. По досочке, аккуратненько, спокойно... Можно ведь и три дня разбирать и неделю, если с толком...
  - Вот научишь сейчас плохому! - шедшая рядом девушка сощурила смеющиеся глаза. - Испортишь работника! - обращалась она, конечно, к фермеру, но на эдайца смотрела в упор.
  - Дочка, а ты куда сейчас идти хотела? - вопрос остановил Ариану у самых ворот. - Неотложное что-то?
  - Да, ну, какое там... - повела плечом девушка. - Так... по округе пошататься. Надо чего?
  - Арьюшка, если не в тягость, подмогни Тимуру вещи отсортировать, в сарае этом - тьма, сколько всего понапихано: нужного и не нужного... - дядька замялся, совсем по-мальчишечьи шаркая ногой. - Вчера уж с мужиками на рыбалку договорился, ждут. А бабку, сама понимаешь, лучше не привлекать...
  - Идите, конечно! - ободряюще кивнула Ариана. - Мне всё равно заняться нечем, разберём.
  - Ты сама-то не таскай. Тут, вон, тяжёлого много, нельзя девке надрываться, - напутственно вещал Дамир, вытаскивая из того же сарайчика приготовленные загодя снасти. - Тимур-то покрепче тебя будет. Просто говори: что и куда...
  - Покомандовать, значит? - довольно улыбнулась лейтенант, вслед спешащему на пруд рыболову.
  - Ну, да, - беззаботно рассмеялся дядька, оборачиваясь. - Тимур, слушайся эту девочку, она хорошая!
  - Есть, - проворчал пленный, совсем не оценив прелесть шутки.
  
  Ариана подошла к распахнутой двери хлипкого строения и заглянула внутрь. Да... Вот куда делся весь хлам из летней пристройки и с угла гаража, и рухлядь со двора, и...
  
  - Ну, чего застыл? - покосилась она на стоящего за плечом эдайца. - Всё как всегда: бери больше, тащи дальше... Вот хоть с этих жердей и начнём. Я с того конца, ты с этого...Взялся? К поленнице потащили...
  
  Работа спорилась, хотя заканчивать её никто и не спешил. Всё, что горит, разрубили и приготовили для топки. Кучу прелой соломы из угла выгребли и отвезли к компостной яме, пару ящиков со старой невостребованной обувью решено было отправить на чердак. Свалявшийся ватный матрас пошёл на утепление двери курятника, а вся алюминиевая и жестяная мелочёвка вроде дырявых вёдер, покорёженных грабель и лопат, прожжённых чайников, кипятильников и кастрюль бережно собрана и пересчитана для дальнейшей сдачи в ближайший пункт металлолома...
  
  - А это куда? - Тимур вытащил на белый свет очередной туго набитый мешок и стал без интереса просматривать содержимое.
  - Чего там? - лейтенант оторвалась от разбора найденных среди мусора книг и шагнула в сторону "головешки". - Тряпки? Шторы? Выкидывай всё. Рвань... Или нет! Оставь одну в керосин на розжиг...
  Парень кивнул почти машинально, удивляться он уже устал. Хочется "стриженной" самой руки в пыли и угольной крошке марать - да на здоровье! В самом деле, ей, что ли, скучно? Или просто перед стариками рисуется? Так ведь двор пустой, и не смотрит никто...
  Второй час копаться в мусоре - занятие весьма нудное, а вот наблюдать непосредственного начальника на том же самом поприще... это уже любопытно. Парень то и дело поглядывал на втянувшуюся в процесс Ариану. Работала она размеренно и не торопливо. То, что в одиночку не утащишь, с тем помогла, но больше желание ворочать мешки не изъявляла и в основном бралась за сортировку тех вещей, которые, представляли для неё интерес. Вот и сейчас отрыла в стопке пожелтевшей макулатуры обожженную с краёв тетрадь и, забыв о подчинённом, сидит, читает...
  Увлеклась... Тимур взглянул смелее, в открытую. А и ничего она, так... когда не наезжает, на человека похожа и, в общем-то, даже женского полу... Особенно, если улыбается, как сейчас: еле уловимо, по-кошачьи, одними уголками губ. Что там написано? Похоже, что-то хорошее и напрочь забытое, то, что ревниво пряталось ото всех и даже от себя...
  Девушка, еле слышно вздохнула и, скрестив ноги по-турецки, склонилась над письменами, взгляд азартно перебегал от строчки к строчке.
  И не такие уж у неё могучие плечи, как показалось вначале, просто руки сильные, тренированные. А вот бёдра узкие... тяжело будет рожать, но если всё же родит, то вполне возможно... ребёнка после пятого... выправятся формы. Мать говорила, бывает такое. С грудью хуже - нет её, футболка просторная едва топорщится. Дома, что ни девка - то ягода наливная, и хоть под шею всё закрыто, а всё ж понятно, какое богатство спрятано. Вживую, правда, это самое богатство только один раз видал. Строго с баловством до свадьбы. Коня поить привёл и случайно на купальщиц наткнулся. Вот уж верезгу было! И объяснений потом перед старшими и подзатыльник от отца... Но кое-что разглядеть успел. А у "стриженной"... нет... точно не такие, не лежат и не колышутся... А как... тогда? Даже любопытно стало.
  Ариана перевернула ветхую страницу и бессознательно вскинула глаза. И тут же левая бровь вопросительно поползла вверх, а в лице мелькнуло что-то такое, что дальнейшее сравнение с горянками потеряло всякий смысл.
  
  - Чего залип-то? Соскучился, что ли... по чуткому руководству? - под неожиданно мягким, участливо-вкрадчивым тоном читалась откровенная издёвка. Но спрашивала она с него сейчас не как с пленного и даже не как с проштрафившегося бойца, а... как с мальчишки! С птенца желторотого...
  Тимур решил выдержать этот взгляд. Оно, конечно, понятно, что прав у него здесь никаких. Попал под майора как кур в ощип. "Стриженная", похоже, его и за мужчину то не считает, а... а... а он мужчина! Глава рода! Двадцать лет уже! Если б не война, не плен - давно бы и дом свой был и жена, и дети...
  Лейтенант приняла молчаливый вызов, насмешливо кивнула, уступая право первого хода. Даже тетрадь убирать не стала, только пальцем страницу заложила и с интересом уставилась, ожидая, провоцируя... На что?! На бунт? Словесную перепалку?
  Нет уж... Он и раньше-то языком трепать не умел. Бил сразу, ударом на оскорбление - привычная схема. А тут... Тут и сам лишку хватил. Нельзя так смотреть на женщину... на чужую женщину. Ну, или потом сватов засылать надо, а то родня сама придёт и объяснит что к чему...
  Пленный опустил глаза вниз, к мешку, изображая кропотливую занятость. Даже зачем-то тряпки эти перетрясать начал. Впрочем, не зря. В одну из штор был аккуратно завёрнут длинный чёрный футляр. Парень едва успел навскидку прикинуть вес и подумать, что в похожих чехлах снайпера обычно таскали винтовки, как лейтенант, в два прыжка оказавшись рядом, буквально выдернула находку из рук.
  Тимур оторопело замер. С чего такая прыть? Там что, и правда, оружие? Так ему бы даже и не открыть... Вон, замок же кодовый...
  
  - А я думала, потеряли... - восхищённо присвистнула Ариана, не глядя садясь на перевёрнутый ящик и раскладывая перед собой добычу. - Сокровище!
  - Твоё? - осторожно поинтересовался горец, стоя в чуть поодаль и, не рискуя подойти ближе.
  - Не моё, - отозвалась она, без заминки выставляя цифры на шкале.
  
  Замок с тихим щелчком выплюнул дужку, легко вздохнули петли. Лейтенант склонилась над содержимым футляра, что-то мурлыча себе под нос. Тимур переступил с ноги на ногу: вот ведь... Весь обзор перекрыла! Не звали, конечно... Да и вараны с ним! На свой страх и риск... Всего четыре шага, бесшумных и невесомых. Чем позже она его заметит, тем больше удастся разглядеть... Есть! Пленный перевёл дыхание и вытянул шею: не винтовка...
  Взгляд заново, уже более тщательно пробежался по матовой ложе с самодельными ячейками. Да нет... никакого подвоха. Это же...
  
  - Лук
  
  Эдаец дрогнул от неожиданности. Пояснение прозвучало ровно и обыденно из-за той же повёрнутой к нему спины. "Стриженная" уже что-то вынимала и осматривала, защёлкивала и привинчивала...
  - Чей он? - "головешка" прикусил губу, поглядывая на неторопливые, словно вспоминающие движения её пальцев и вдруг напрягшиеся плечи.
  Парень и сам напрягся. То, что без разрешения подошёл - видела и не прогнала, а вот с вопросами лезть... Скотинке слово не давали...
  Вспомнились слова майора про "жизненную необходимость люлей". Может ли он сегодня без них обойтись? Да и ради чего нарываться? Работа у него есть, вот и надо дальше... как положено...
  
  - Самат собрал, - ответ прервал уже начатый шаг и не дал развернуться. - Деньги копил и покупал по частям, в городе... в магазине, а иногда и с рук... Кто такой Самат, знаешь? - девушка говорила спокойно и уверенно, совсем не так, как тогда...
  - Второй сын, фотография... на кладбище, - боясь спугнуть её хорошее расположение, осторожно выдал Тимур. - Пехотинец, кажется... Звезда за мужество...
  - Не кажется, - поднимаясь и разворачиваясь к нему, усмехнулась Ариана. - Вроде так всё, - критично осмотрела она собранное оружие. - Тетива осталась...
  
  Зацепив нижнее плечо лука за щиколотку, а второе, согнув на бедре, девушка одним движением накинула кручёную нить.
  
  - Надо же, не забыла! - удивилась она и, вновь склонилась над футляром, выбирая стрелы с неиспорченным, одинаковым оперением, разворачивая мишени. - Ну что... постреляем?
  
  ГЛАВА 21
  
  И как всегда, кому-то развлечение, а кому-то брикеты с соломой таскать. Но тут обидно не было: сам он всё равно не умеет, а посмотреть охота... Молча дивился, облокотившись о забор - целая наука, оказывается. Как встать, как держать, когда тетиву отпустить... Поначалу, правда, у "стриженной" так себе получалось. Стрел насажала... то выше, то ниже. Весь брикет как ёж иглами топорщился, а мишень чистая. Тимур даже успел про себя закономерность подметить, что баба - она и есть баба... А лейтенант тем временем, похоже, пристрелялась.
  За полчаса бумагу в клочья измочалила.
  "Десяток, конечно, маловато... - придирчиво прикинул парень, оценивая результаты. - Наш бы старшина её за такую целкость... Но зато кучно, - в последний момент смягчился он, глядя на подрагивающие от напряжения руки лучницы. - Мужское оружие - сразу заметно..."
  
  - Рискнёшь? Или плечо болит? - окликнула его Ариана, возвращаясь на исходную с пучком собранных стрел и на ходу снимая с предплечья защитную крагу.
  Тимур замешкался. Барский подарок. Прямо не ожидал... Ноги сами начали движение. Может, и надо было отказаться, а уже азарт пошёл! Ведь всё ж видел, как надо, и руки зудели попробовать. С оружием у него никогда проблем не было. А плечо? Ну, что плечо... терпимо. Ради такого случая уж точно. Второй раз вряд ли когда предложат...
  
  Мандраж, будоражащий кровь, отозвался в пальцах лёгким покалыванием. Вроде и игра, и глупость, а всё одно... Ему ж даже ножницы острые брать не разрешено, а лук... Лук можно? Серьёзно?
  
  - Ну... куда клешни тянешь?
  
  Пленный застыл, едва дотронувшись до рукоятки. Опомнившись, убрал руку. И сразу лицо и шею словно кипятком обдало. Дурацкая наивность и реакция дурацкая... Как пацан купился! Мало того, что повод дал лишний раз над собой поржать, так ещё и цветом подтвердил - крепко задело!
  
   - На, надевай, - "стриженная", не глядя, сунула ему жёсткую кожаную пластину с ремешками и зачем-то снова пошла к футляру.
  - Да я бы и так... - помаленьку отходя, пожал плечами парень, вертя в руках защитную конструкцию.
  - Это ты пока не прочувствовал, как тетивой в обратку прилетает, - радостно просветила Ариана. - Давай, давай... не умничай. И вот тебе ещё...
  - А это...?
  - Напальчник, - тесного контакта всё же хотелось избежать, но девушка уже закрепляла непонятную штуковину между указательным и средним пальцем, не отвлекаясь на его неприязненные подёргивания.
  - Ты без напальчника стреляла... - вовремя справился с голосом Тимур.
  - Потому что он для меня широкий, - терпеливо пояснила лейтенант, продолжая подгонять снаряжение. Похоже, к его стыду, поняла, что под упрямством натянутые нервы. - Всё это добро - с мужской руки. Самат тренировался, к соревнованиям готовился... А я просто за компанию баловалась.
  
  После одевания пошёл инструктаж: руки - ноги, спина - локти, метки - хвостовики, докуда тянуть и как сбрасывать...
  
  - Бери.
  
  Наконец-то, горцу передали оружие и выставили на исходную. И... и он понял, отчего у "стриженной" подрагивали мышцы. Нет, тетиву, как надо, растянул и зафиксировал, но вышло это не играючи.
  
   - Не держи долго. Прицелился - выстрелил... Прицелился - выстрелил. Лук тугой, для дальних расстояний. Сейчас тебя вести начнёт...
  
  Голос "стриженной" звучал где-то на заднем плане, размеренный, монотонный. Прямо как у инструктора на стрельбах. И он словно первогодок, в первый раз не знает, как ловчее ухватиться, как руку удержать... А всё ж и тут не совсем салага. Есть общее: вон, прицел, мушка и нить кручёная - как спусковой крючок, деликатности требует.
  Стрелок прикрыл один глаз и задержал дыхание на полувыдохе: "Ну, поехали..."
  Сухо щёлкнула тетива. Стрела сорвалась легко, с певучим свистом и... воткнулась в землю в метре от мишени.
  "Как же?" - Тимур, не веря, уставился на торчащее поверх низенькой травки древко с эффектным бело - красным оперением.
  
  - Тетиву не дотянул, - флегматично констатировала Ариана. - Сначала правильно - к подбородку, а потом аж вполовину сбросил. Ещё раз.
  
  Требовательный тон быстро привёл в чувство. Пленный вытянул из стоящего на подставке колчана новый метательный снаряд. И вновь методично, прогоняя в голове первичный инструктаж, постарался скоординировать движения. Спина, предплечье, распределение веса, хват... Пьянящая радость и предвкушение иллюзорной свободы постепенно сошли на нет. Попасть и не позорится. Надо попасть.
  Второй выстрел и снова недоумение.
  Ведь правильно же всё сделал, как она! Точь-в-точь скопировал!
  Наконечник уткнулся в землю шагов на пять дальше, чем прошлый раз.
  
  - Давай прицел подкрутим, - задумчиво выдала девушка, занявшись винтами. - Ну-ка, так попробуй.
  
  Помогло! Или... нет... В сарай же лучше чем под ноги? Но... от себя Тимур ожидал большего, да, похоже, и "стриженная" тоже. Всем известно, горцы - первые кинжальщики, наездники, лучники...Три века так было.
   После набегов и шального военного фарта даже слух пошёл, будто каждый эдаец по крови - рубака: что предки умели - то и он с рождения умеет, а в бою чего не знает, тому сходу обучится. С любым оружием поладит, любого коня объездит! Грех такую байку среди данью обложенных не поддержать. Пусть боятся и не рыпаются. А на деле... По отцовской линии целых пять лучников в княжеской охране состояли. Птицу на лету били почище ястреба. А он, прямой потомок, эвнек, не смыслит в этом нихрена!
   Ещё один выстрел, ещё... Снова в землю, а потом в забор. Это, что ж такая косоглазость, что ему даже в брикет с соломой не попасть?
  
  - Собирай стрелы и на второй заход, - не давая уйти в ступор, легонько хлопнула меж лопаток лейтенант. - Не дрейфь, сейчас пристреляемся. Попробуй, что ли, второй глаз не закрывать. Если лучше станет, то... - размышления вслух прервало невнятное бормотание "головешки". Ариана слегка опешила: что-то про сарай, мешки, тучу на горизонте, про то, что ему некогда, и надо работать... Пользуясь моментом, парень быстренько сунул ей в руки лук и ретировался с завидной скоростью. Вежливо, тактично, но, да... сбежал.
  
  
   ***
  
  - Вот, она какая рыбка-то! Самый смак. Аккурат на жарёху, - Дамир блаженно вдохнул ароматы, идущие от плиты, и нетерпеливо поёрзал на стуле. - Ну скажи, бабка, ведь не зря ходил, а? Гляди, сколько добыл!
  - Добытчик, - прыснула со смеху тётка, переворачивая на сковороде уже третью порцию окуней. - Ведром ты, что ли, черпаешь головастиков этих?
  - Мясо на костях есть? Есть, значит...
  - Да они ж как семечки! - не утерпела Кора. - Ещё и из пруда! На вкус сладимые. Каждый день по полведра притаскиваешь. Жарим, парим, на суп, на консервы, на фарш... Даже котов соседских от "добычи" твоей воротит!
  - О! Видели, как заговорила? - притворно-жалостливо вздохнул дядька, обводя глазами сидящих, как и всегда, по разные стороны стола Тимура и Ариану. - А ведь в войну, нахвалиться не могла: какие жирные да какие наваристые. Сама с удочкой сидела!
  - Ну, так... - одёрнула цветастый передник фермерша. - Когда есть нечего и подмётке будешь рад. А теперь-то живём, слава Единому и всем ангелам лучезарным, коими творится воля Его, и разносится над правоверным миром благодать. Сказано первым шестикрылым: " Не бегите от слова божьего, ибо оно свет. Во тьме же погибель ваша! Лишь гадам, да погани крыться в тени. Истребляйте нещадно нечисть ползучую! Во славу веры и любви наивысшей, на кою так щедр отец небесный к благодарным детям своим..."
  - Да не... Хорошие караси! Сегодня даже и тиной не пахнут... - улучив момент, пока Кора набирает в грудь побольше воздуха, торопливо вступила девушка. - С того же пруда за старой баней? - заинтересованно уточнила она у копающегося в тарелке рыболова.
  - Да, именно с того, - серьёзно подтвердил Дамир, подхватывая игру. - Вот, я сейчас расскажу, как мы с мужиками сегодня посидели...
  - Чего там рассказывать? Каждый день одно и то же! - поморщившись, попыталась вновь перехватить инициативу Кора. - А зато передача по радио сегодня была... Заслушаешься! Сам архиепископ выступал: новый взгляд на сущность благодати. А про карасей... Кому про них интересно-то?!
  - Ну, я бы послушал... про карасей, - оторвавшись от тарелки, облизнул губы пленный. - Вдруг ловить придётся...
  
  Тётка устало вздохнула и выключила плиту.
  
  - Нате вам, енту рыбу проклятущую, - ворчала она, выкладывая со сковороды на общий поднос жареных мальков. - Ужинайте, и посуду - в тазик. А я пойду куру ощиплю и спать, - накидывая поверх платья старый халат, буркнула фермерша. - Уж не лягушками же этими завтра Вардана угощать...
  
  
  Тимур не стал засиживаться. Не хотелось сегодня ни разговоров, ни баек старого фермера. Светло ещё, сумерки совсем прозрачные. До утра никому не нужен. Личное время. Можно себя развлечь, по селу пошариться, ведь последняя же ночь перед майором. Потом за ворота и шагу не ступишь, а уж если чего тому в голову взбредёт...
   Пленный шагал через двор, заложив руки в карманы, пропуская через лёгкие запах остывающей земли и буйно разросшегося медового донника. Сейчас он может себе позволить именно прогуливаться, не спеша и даже с удовольствием, а не передвигаться по просматриваемой территории перебежками, стараясь слиться с забором.
  Тимур почти и вышел, но на глаза попался соломенный щит с новенькой мишенью. Радужно-яркие, хорошо различимые цветовые полосы... без единой отметины. Это у него-то, лучшего стрелка в отряде? После школы снайперов? После фронтового опыта, спецподготовки, отдельных заданий?
  Парень перевёл взгляд с бумажной цели на водружённый на стену под навесом лук, потом на футляр без замка и не поленился сбегать обратно к дому, чтоб воочию пронаблюдать погасшие, спящие окна.
  
  Нет, нельзя так просто это оставить. Не может истинный эдаец с оружием опозориться.
  Слава предкам, лейтенант лук разобрать не сподобилась, только тетиву сняла. Видимо, на завтра развлечение оставила. Вот она, нитка эта кручёная, в ячейке футляра. Что там было дальше? За ногу зацепить, согнуть, набросить...
  Покрутиться, конечно, пришлось. Хоть и видел, а пока руками не прочувствуешь... Вышло! Не до конца отупел... А то прям страшно, что и, правда, как бычок стал...
  Тихо во дворе, но копаться некогда. Мало ли кому и зачем приспичит...
  Лук готов, стрелы в колчане на подставке. Мишень... Таких бумажек в свёртке много. Главное не забыть вместо стреляной потом свежую повесить.
  С крагой защитной Тимур возиться не стал, а напальчник всё же надел. Попробовал тянуть без него, и оказалось, что пальцы, в самом деле, больно.
  Ну, вот он шанс оправдаться, вот она черта на земле, "стриженная" сама провела...
  Настрой боевой, концентрация предельная... а руки снова творят непотребство!
  Да что за...?!
  Первая же выпущенная стрела стала нехилым пробником на реакцию, так как, угодив вместо мишени в металлические петли сарая, отпружинила обратно, метя хвостовиком аккурат в лицо изумлённому лучнику.
  Вторая, третья и четвёртая повели себя менее агрессивно, застряв на разной высоте в импровизированном сенном щите, а вот пятая... Куда она делась, горец так и не понял. Свистнув мимо сарая с выставленной мишенью, мимо хозпостроек, мимо поленницы... мимо...мимо всего... Как в воду канула.
  Признаваться не хотелось, но вот тут струхнул по-настоящему. Весь двор облазил и просмотрел, даже в потёмках по забору на ощупь шарил, мало ли в доски воткнулась, упала, перелетела... Не до шуток и не до смеха, аж озноб прошиб. Снаряд потерял! Лейтенант говорила, что стрелы штучные, дорогие, а после войны, так и вообще...
  Ну, куда она?! Где?! Ведь вся ж земля вокруг за два часа на брюхе прошарена, поленья пересчитаны, а теперь... Теперь и не видно уж ничего! Всё, капец. Отстрелялся.
  
  ГЛАВА 22
  До времянки дошёл в самом препоганом расположении духа. Вот не умеет он тихо сидеть! Не лезть ни во что, не вляпываться... Ладно допустим, про поножовщину лейтенанту и самой докладываться не с руки, может, и про побег смолчит, тогда авось обойдётся. А вот со стрелой... нихрена не понятно.
  Спать почти не пришлось, даже раздеваться не стал. Ночь короткая, всего пара часов. Так... глаза закрыл, подремал... И снова белёсый, размытый свет сочится сквозь стёкла. Дополнительное время. Пока "хозяева" не проснулись, есть ещё возможность всё переиграть. Значит и нечего разлёживаться, мысли только по кругу гонять... Встал, умылся и во двор. Искать, носом землю рыть... Должна же она где-то быть, стрела эта проклятущая?!
  
  
   ***
  
  - Арька, ты тут не взвыла ещё? - мужчина потёр лицо и кинул в ведро очередной очищенный от сора гриб. - Я понимаю, старики в глуши сидят. Лес, огород, рыбалка - им больше ничего и не надо. А ты-то? Через две недели отпуск кончится, и кроме комаров не видела ничего!
  - Есть предложения? - лениво усмехнулась девушка, обрезая у сыроежки земляной корешок.
  Вчерашний коллективный поход за грибами оказался на редкость плодотворным, и у неё, и у майора возле ног притулились объёмные бельевые корзины с "лесным мясом". Это богатство надо было очистить и отсортировать, а уж потом Кора навертит разносолов. На месяц вперёд на стол, да и на зиму останется...
  - Конечно, есть, - довольно отозвался Вардан. - Поехали ко мне! Квартира служебная в городе пустует. Кафешки, магазинчики... Фестиваль музыкальный скоро, бардовская песня... А хочешь гонки на полигоне? Технику любую достану... Или просто напьёмся без затей... Возьмём ящик для согрева. Закроемся хоть на все выходные, и нахрен всех! Повспоминаем, песни поорём... Ну, как?
  
  Ариана с трудом сморгнула остолбеневшее выражение лица, откашлялась, разглядывая обыденно скоблящего гриб командира.
  
  - Не слишком круто виражи закладываешь?
  - А чего? - запросто пожал плечами мужчина. - Двум старым приятелям отдохнуть нельзя?
  - Видели мы такое "приятельство" на служебных квартирах. В курилках оно, правда, по-другому называется...
  - Арька, да ты совсем, что ли? А то ты меня не знаешь!
  - Знаю, знаю... Не горячись и не обижайся, - усадила она обратно, возмущённо сопящего командира. - А ты знаешь, какие слухи пойдут?
  - Да причём здесь?! Ну, да... Ну и что! Хотя...
  
  Девушка молча выжидала, пока мысль майора оформится в нечто более конкретное, соответствующее возрасту и званию.
  
  - Вот... засада, - вымученно улыбнулся Вардан, протяжно вздыхая. - Ведь на самом деле может боком выйти, всем языки не завяжешь... Так что теперь? Только по лесам вместе? Да по болотам ночные вылазки... А то тебе на службе этого не хватило...
  - Ты не обязан меня развлекать, - командир отряда зачистки, расстроено ковыряющий ножиком стол, смотрелся как-то уж совсем... неправильно. - Ты домой приехал, к родителям... - оставив корзинку, потормошила она хмурого мужчину. - А я так... Сегодня есть, завтра нет.
  - А меня давно уже здесь нет, - негромко выдал майор, продолжая бессмысленно терзать деревяшку. - Как первый раз по контракту уехал, так и не вернулся... А они всё ждут... - досадливо поморщился он, выскабливая пальцем стружку. - Тяжко... Посидели вчера и ладно, сегодня "головешку" возьму к озеру с ночёвкой. Ты со мной?
  
  
  Наверное, нужно было отказаться. В самом деле, чего она ночью в лесу не видела? Как очередная облава или учения, так этой походной романтики выше головы. К тётке на блины приехала, а не на... На что?
  
  - Ну, какое вам? Яблочное, смородиновое, слива, малина... - ворочая в погребе бутыли с вином, принялся перечислять фермер.
  - И малиновое есть? - невольно оживилась Ариана, разглядывая пыльные десятилитровые ёмкости, самодельные этикетки на которых были испещрены только дядьке понятными цифирно-буквенными сокращениями.
  - Есть, а как же? Два года выдержки... - усмехнулся Дамир, явно польщённый мелькнувшей в голосе ноткой восторга. - Насухо выгуляло, крепкое...
  Фермер достал тряпку с ближайшей полки, и сквозь толстый стеклянный бок заиграло насыщенно-рубиновое великолепие.
  - Продегустируешь?
  - А то, - хмыкнула лейтенант, принимая из его рук мерный стаканчик.
  
  Густое и ароматное... Не спирт, конечно, горло не обожгло, но кровь согрело. Знакомый эффект: пьётся легко и в голову вступает не сразу. Многие на таких "компотах" погорели...
  
  - Ну, как? - выжидательно замер винодел. - Его возьмёшь?
  
  Девушка вернула стаканчик и, что-то обдумывая, покачала головой.
  
  - Вкусное, но... Самогонки бы...
  
  Дамир раздражённо накинул покрывало на угол, занятый бутылями с хмельным нектаром и, ворча, зашагал к стеллажу.
  
  - Эх, вы... - сокрушался фермер, наполняя прямо из канистры припасённые ёмкости. - Что за радость сходу упиться? Вино - это же... это же... - не найдя слов, он только досадливо махнул рукой, закручивая пробку второй прозрачной полторашки. - С вином можно всю ночь просидеть и поболтать в охотку...
  
  Ариана покивала, виновато развела руками и, подхватив самогонку, покинула погреб. Обиделся, наверняка, старик. Вино на ярмарках влёт уходит, даже молодое. Мог бы продать, на удочку новую, на снасти... а он хранил. Для дорогих гостей, для семьи... для них.
  И кругом дядька прав. Только вот как объяснить, что, чем длиннее ночь, тем больше у эдайца шансов на разукрашенную морду? Всё-таки сильно майора по пьяни клинит... "Тогда" и "сейчас" путает, отказов не принимает. И этот ещё, осёл упрямый, эвнек...
  Кора, если и была расстроена скорым убытием первенца, то виду не подала. Умеет она собраться, когда надо, и действовать расторопно, без сантиментов.
  
  - Пирог же хотела ему с собой испечь! - спохватилась фермерша, опираясь мыльными руками на таз с бельём. - Надо с собой домашнего... Арья, поможешь?
  - Тётя Кора, - озадаченно потёрла затылок девушка. - Я в жизни пекла всего раз... Тогда с Саматом... блины затеяли... Помните? Кухню мы, конечно, быстро совсем потушили... Вроде только обои по краю обуглились...
  - Что ты, что ты... Пирог я сама, - испугалась фермерша. Похоже, даже не рассматривая всерьёз столь щедрое предложение. - Ты только для теста всё на стол собери, чтоб я не копалась. Вот достираю сейчас и сразу возьмусь.
  
  
  Так, ладно. Собрать продукты по списку - на это она ещё способна. И даже мясо с луком на начинку порубить - тоже вполне.
  Отложив в сторону листок, Ариана задумчиво оглядела кухню. Что там первым номером? Мука... Ага, вот она на полке в шкафу, к ней миска и стакан мерный. Дальше масло... в тепло поставить, чтоб подтаяло. Есть. И простокваша есть, и соль, и специи... А яиц нет. Хотя, где их добыть, в общем-то, понятно.
  Прихватив с собой подходящую плошку, лейтенант направилась в курятник. Пошарив по гнёздам, собрала на всякий случай даже с излишком. Дело осталось за малым - унести добычу в целости, не запнувшись по дороге за одну из множества снующих и лезущих под ноги наседок. Прокладывая себе дорогу среди бестолково-суетящейся птицы, девушка всё-таки пару раз на кого-то наступила, опрокинула поилку и до кучи зацепилась за что-то в подстилке, на ходу потеряв шлёпанец. Вытаскивая из-под ноги злополучную ветку, Ариана удивлённо хлопнула глазами: стрела...
  
   И всё же хорошо Вардан устроился: у него послеобеденный сон. Час-два отдай и не греши. А она тут бегает провиант, снаряжение собирает, ещё и пироги печёт. Словно ей больше всех надо, поездка эта и ночёвка... "Головешку", что ли, сходить попинать, чтоб присоединился? Сидит целый день в своей времянке, носа не кажет, от работы отлынивает... Да и обрадовать заодно, а то ведь майор вылазку с его участием уже утвердил, а боец не в курсе.
  Поднявшись на крыльцо, лейтенант для приличия всё же слегка потарабанила костяшками пальцев в дверь, внутри что-то неясно буркнуло и засопело - ну, небось, приглашение зайти, только по-эдайски. Радушный же человек живёт! Гостей любит - хлебом не корми...
  Ариана толкнула дверь и неспешно переступила порог жилища.
  
  - Эй, хозяин, чего не встречаешь... гостя дорого, - с заминкой договорила она, разглядывая завернувшееся с головой тело на кровати.
  
  "Чего? И этот спит? - дивясь подобной наглости, опешила лейтенант. - Охренели они, что ли?!"
  
  - Подъём, родной! - бодро гаркнула Ариана. - Солнце высоко...
  
  Кулёк еле заметно шевельнулся, но выполнять указание не спешил.
  
  - Меня плохо слышно? - поинтересовалась девушка. - Подойти поближе?
  
  Неразборчивое выражение недовольства на эдайском можно было и пропустить мимо ушей, тем более что кокон всё же распался, являя миру нечто не слишком похожее на бабочку. Ну... разве только богатой цветовой палитрой сиренево-красных тонов. Эдаец сел на постели, одарив гостью хмурым взглядом, и со вздохом уставился в пол.
  
  - И чего это? - опешила лейтенант.
  
  Не мог Вардан! Физически не мог... Все выходные на виду: и в лесу вчера, и за столом - все вместе. Ариана выматерилась сквозь зубы. Опять Кора за сердце хвататься будет: "Ах ты, боже мой! Мальчика покалечили..."
  С вечера не битый был, когда со стариками ужинали! Дядька молодость свою озорную вспоминал, смеялись... "Головешка" первый к себе ушёл, светло ещё было. А Вардан до последнего сидел, пока наливка не кончилась. Заносит его иной раз по пьяни, конечно, но чтоб после мамкиных посиделок ни с того, ни с сего пойти солдатика мутузить... Да не... И... Стоп! Руки!
  Девушка шагнула к набычившемуся горцу, откидывая в сторону прикрывающее кисти покрывало. Ну, точно! Кулаки сбиты.
  Выходит... дрался, а не "воспитание" получал.
  
  - Тебе говорили с местными не цапаться?
  - Говорили, - шевельнул распухшими губами пленный.
  - И?
  
  Парень пожал плечами.
  
  - Долго будем в "гляделки" играть? Чего ночью было? Рассказывай.
  - Не ваше дело... - снова тихо, почти на грани слышимости.
  
  "Головешка" напрягся, но продолжал сидеть неподвижно.
  
  - Ты сейчас ничего не перепутал? - давя изумлённый смешок, поперхнулась лейтенант. - Даю пять минут на осмысление: нападение на гражданского - это лагерь. Без реабилитации.
  
  Ариана глянула на часы и примостилась на любимом табурете.
  
  - Давай-ка чаю мне завари. На ходу лучше думается.
  
  Эдаец скользнул по ней пустым взглядом, встал, опираясь на спинку кровати, пошёл к плитке. Механические, заторможенные движения, окаменевшее лицо... Как контуженый. Гляди того сейчас бульонную приправу вместо заварки насыплет и холодной водой зальёт.
  Но нет... всё-таки справился.
  
  - Себе почему не заварил?
  - Не хочу... - хрипло отозвался пленный, ставя перед ней ещё и варенье.
  
  Гостья облокотилась о стену, не торопясь, цедя обжигающий чай и не мешая парню на соседнем табурете талантливо изображать памятник самому себе. Ещё минуты две у него есть.
  
  ГЛАВА 23
  
   - Ну, всё? Пошли? - лейтенант отодвинула от себя пустую чашку, встала.
  
   Кадык у эдайца заплясал, и побледнел он так, словно из лёгких с ноги выбили воздух.
  
   - Уже?
   - А чего тянуть-то? Куртку вон ту, старенькую, бери и за мной.
  
  
   Травка под ногами мелкая, вытоптанная, как ковёр глушит шаги, лужи и дорожка к дому гравием засыпаны. Его идея была, чтоб в дождь не развозило. Дядька одобрил, осенью в карьере набирали... А вон там дрова, не успел все распилить. Думал, потом, когда Вардан уедет. В среду за зерном...
   Тимур потёр лоб, пытаясь вернуть ощущение реальности. Не будет у него "потом", у всех будет, а у него нет.
   Провожатая шла спокойно, не оборачиваясь. Вот обогнули дом. Тимур мимоходом бросил взгляд на дверь с тяжёлой металлической ручкой: коврик при входе, оставленные дядькой сапоги... Что и зайти, попрощаться не даст? Хотя... может, так оно и лучше... без сцен.
  
   - Яблок можно с собой взять?
   - Бери, - притормозив, пожала плечами лейтенант.
  
   Пленный расторопно выцепил из корзины с опадышами четыре краснобоких яблока и завернул в куртку.
   Больше дорогой он съесть не успеет, а там уже не до фруктов будет. Крупы в основном и хлеб. Лагерникам изыски не положены. Допрос, распределение... Мешковатый, серый комбинезон с номером, длинный барак с бетонным полом, однообразная работа до отупения и постоянный животный страх остаться без пайка, налететь на карцер, зимой обморозиться...
  
   "А может, рассказать? - внутри предательски заныло. - Ну, почему всё так?! А?! А вот и гараж уже..."
  
   На траве, возле металлической двери стояли приготовленные к погрузке коробки. Тимур привычно прошёлся взглядом по скарбу: еда, палатка, спальники, посуда, какие-то банки...
   Ну, да... майор, похоже, опять с ночёвкой собрался.
   Успела мелькнуть ехидная мысль, что собутыльники на сей раз останутся без прислуги, но толком порадоваться не получилось. Им - неудобство, а ему... При первой же сортировке так носом повозят, что мало не покажется. Охрана-то, ладно... без нужды не цепляется. А вот соседи по бараку... "Стриженная" тогда, возле храма правду сказала: в трудовых лагерях не только пленные.
  
   - Ты меня вообще слышишь? - парень растерянно вскинул голову, отрываясь от неприятных воспоминаний и бессмысленного разглядывания коробок.
  
   Лейтенант была уже в гараже и, похоже, окликала его не в первый раз. Распахиваясь, раздражённо взвизгнули петли задней дверцы микроавтобуса.
  
   - Давай, давай поживее, - душевно поторопила она, выдирая из окостеневших рук и забрасывая на сиденье набитую яблоками куртку. - Куда полез? - девушка ухватила за ворот футболки собравшегося следом "головешку". - Коробки грузи. Ночная вылазка.
   - А я? - в конец запутался пленный.
   - Ты с нами до ближайшего поста. Там тебя и примут, и оформят, и объяснят почему гражданских трогать нельзя...
   - Гражданских?! Да он такой же гражданский, как и я! - не выдержал Тимур, отворачиваясь.
   - Кто "он"? - помолчав, поинтересовалась Ариана.
   - Брат её, - махнув на всё рукой, поморщившись, выдал горец.
   - Та-аа-ак, - недобро хмыкнула лейтенант, пропихивая его в салон.
  
   Парень уселся, упершись локтями в колени, с силой потёр ладонями виски. "Стриженная" заняла место напротив. Ждёт. Тимур глянул исподлобья. Так... с чего бы начать...
  
   Начать пришлось с того визита в храм и приглашения златовласки. Ну, что говорить, захаживал он к ней по мере возможностей. Звала же, вот и пришёл! Сперва, конечно, с опаской, как на разведку, тропками да огородами... Домик крайний на улице, скамейка красная во дворе... Всё как объясняла.
   Кругом пробежался, в окна заглянул. Одна. Не спит. Как там стучать положено? Легонько выбил пальцами по стеклу условленную дробь и зашёл в открывшуюся дверь не пленным "головешкой", а желанным гостем. И... гостить понравилось. Не из-за того, что стол всегда накрыт, на ферме кормили не хуже. А вот отношение... Девчонка ведь вокруг него волчком вилась, рядилась, глазки строила, угодить старалась, байки его как откровения слушала... Вспомнить приятно. Не то, что эта сейчас.
   Горец откашлялся, прервав тихий, сбивчивый рассказ, оценивая реакцию лейтенанта. Ну, да... Эта смотрит как на недоразумение.
  
   - Ладно, с девчонкой понятно, - нарушила молчание Ариана. - Про драку давай.
  
  
   Драка, драка... А чего про неё рассказывать? Пленный угрюмо подковырнул носком сапога прилипшую к резиновому настилу грязь. Рожу начистили, эка невидаль. Один на один, по-честному всё. А синяки такие, потому что дурак.
  
   Из старших у Лирги один брат остался, фронтовик, недавно из госпиталя вернулся. На заработках в городе всю неделю, вот они попасться и не боялись.
   А вчера в роще гуляли затемно, прохожих стереглись. Во двор вернулись, калитку заперли... и ничего ведь не насторожило. Всё как всегда: над крыльцом фонарь, в доме темно. Лирга пошла телёнка новорождённого проверить, а он в дом. Шагнул за порог и сразу родственное приветствие получил. Но про брата тогда ещё не подумалось, решил, что воры забрались...
   Когда по полу катались, девчонка прибежала, свет включила. И тут горец обомлел. Всего-то секунд пять глазами хлопал, а успел и преимущество потерять и в рожу получить. Лирга, конечно, рассказывала, что брат в танке горел, что лицо обожгло. Но слышать это одно, а нос к носу столкнуться - совсем другое.
  
   - Объясниться пробовал? - методично, словно составляя протокол, поинтересовалась Ариана.
  
   Парень усмехнулся, вспоминая перекошенное от злости и без того непропорциональное лицо, глаза навыкате без ресниц и бровей, по-звериному оскаленные зубы... Да тут не говорить, тут драпать хотелось. Словно варана - людоеда из материных сказок увидел. Но объяснять, да... тоже что-то пытался. Толку-то... Ведь не случайная встреча, ждал их не просто так, а знавши... И девчонка визжала, на руке у братца висла, тараторила, что фермерский эдаец, что сама звала, что неопасный...
  
   - Сбежал я, - выдохнув, закончил рассказ Тимур, вскидываясь в ожидании приговора.
  
   А лейтенант... лейтенант молчала оценивающе, издевательски... словно ждала чего-то ещё.
   Покаяния? Признания? Да какого...?!
  
   - Ну, что?! Виноват? Опять виноват?! - Тимур понимал, что надо бы заткнуться, что понесло. Но нервы, страх и напряжение последних суток сами собой выливались в слова, лавину было уже не остановить. - Не я его в танке жёг! И сестру не трогал, хоть она и лезла! За что опять?! За что в лагерь?!
   - А за что в лагерь? - раздалось сзади, почти за самым сиденьем.
  
   Тимур, замерев на высокой ноте, бледнея, повернулся к приоткрытой задней двери. Лицо майора было ещё расслабленно заспанным, но уже весьма заинтересованным.
  
   - Нихрена себе... - удивлённо присвистнул мужчина, разглядывая эдайца в профиль. - Арька, ну зачем так-то... Совсем работать не умеешь...
   - Это я, что ли? - возмутилась девушка. - В селе красоту навели.
  
   Вардан недобро прищурился, ставя ногу на борт машины.
  
   - Подожди, - остановила лейтенант, предупреждая попытку мужчины забраться внутрь, - давай на улице поговорим.
  
   Одна за другой гулко хлопнули дверцы. Пленный остался в салоне один, вполоборота поглядывая на вышедших из гаража вояк.
   "Медведь" и "стриженная". Спорят, чего-то решают... Она говорит, он хмурится, но слушает... отвечает... И взгляды, взгляды многообещающие.
   Тимур поёжился. Кипит майор, но пока ещё держится. Интересно даже какие такие аргументы у лейтенанта, что пленного до сих пор за шиворот не выволокли. Видать, мягко стелет. "Медведь" уж не рычит, а посмеивается, и она в ответ... Гогочут оба...
  
   - Поехали... Всё собрали? - расхаживая по гаражу и заглядывая в салон, Вардан басил уже другим, благодушным тоном.
   - Для ночёвки всё, - отозвалась Ариана, пересчитывая коробки. - Кора тебе с собой грибов навертела. Двадцать банок. Возьмёшь?
   - "Лесное мясо", - хмыкнул майор. - Возьму. Авось кого прикармливать придётся...
  
   Тимур вертел головой, наблюдая за движением вокруг, в котором ему отводилась роль мебели: всё нашли, уложили и закрепили без его участия. Сборы сопровождались взаимными подколками и малозначительным трёпом, так что горец вконец запутался, плохо себе представляя, к чему это...
  
   - Боец, ты машину-то сможешь вести, или гляделки совсем заплыли? - когда приготовления были окончены, мужчина всё-таки про него вспомнил.
   - Смогу, - встрепенулся "головешка". - А... куда?
  
   Под насмешливо - снисходительным взглядом командира хотелось провалиться сквозь землю, но пришлось выдержать и не ерепениться.
  
   - Ладно, не дрейфь. Раз драку не ты устроил и огрёб единолично... То всё по плану: к озеру. Повыше возьми, где сосны, там посуше будет... А наказание физкультурой отработаешь.
   - Так я же... - осторожно начал парень.
   - Хочешь с местными девками гулять, умей не попадаться. Понял?
   - Так точно, - вздохнул эдаец, отправляясь в кабину.
  
  ГЛАВА 24
  
  
  Дорогой про него снова забыли. Пассажиры оживлённо болтали, но слов из-за гула двигателя было не разобрать.
  Тимур упрямо гнал от себя накатывающую слабость. Ещё двадцать минут назад кровь кипела: и страх, и злость, и силы были, хоть снова в драку. А сейчас... мутит. Лицо тяжёлое, налитое, даже моргать больно. Нагретая солнцем кабина, дорога длинная, монотонная. Редкий встречный транспорт и раскалённый асфальт. Зарыться бы сейчас с головой на сеновале и вырубиться, хоть на пару часов. Но... полдня ещё, а может, и ночь прихватят, это как приятели угомонятся.
  В лесу стало не до самокопания, парень боялся засадить машину. После недели дождей накатанные колеи превратились в болота и даже успели подёрнуться неприхотливой водной растительностью. Вёл он внимательно, чуть ли не на ощупь, и полный привод в помощь, и не перегружены, но лучше перестраховаться. Спрос-то с него будет...
  
  - Ну вот, не красота ли! - хлопнув дверью, майор, с удовольствием потягиваясь, спрыгнул с подножки на землю.
  - Красота, красота... - Ариана, обошла машину, присоединяясь к созерцанию водной глади, заключённой в изумрудную оправу лесов. - А к матери перед отъездом всё-таки зря не зашёл...
  - Ой, Арька, не нуди. Вернусь, соскучиться не успеют. Не люблю, я этих прощаний...
  - Как знаешь, - пожала плечами девушка.
  
  За спиной послышалось расторопное шебуршание, вздох петлей и недвусмысленное звяканье. Не было нужды оборачиваться, чтоб понять - эдаец занялся разгрузкой.
  
  - Удобно, когда всё налажено, - Вардан, кивнув, подтвердил её мысль. - Купаться?
  - Неохота, - поморщилась лейтенант.
  - Ну, давай тогда пройдёмся. С прошлого года на этой стороне не был.
  
  Высокие, редкие сосны вперемешку с осиной, смолистый дух застывшего на пергаментных стволах янтаря, резные листья папоротника и сухая хвоя под ногами...
  
  - Эх, Арька, Арька... Уедешь, и опять я здесь один, - уныло вздохнул майор. - А может, тебе к нам перевестись в воинскую часть?
  - Ага, и чего я там делать буду? - скептически усмехнулась девушка, дивясь очередной спонтанной, не самой лучшей идее.
  - Молодёжь учить. Придумаем чего-нибудь... Не нравится? - досадливо нахмурился мужчина. - Не сошёлся свет клином на твоём департаменте. Миграционный отдел... подумаешь... Реальное дело - это армию укреплять, бойцов натаскивать. Рано мы расслабились, не ровен час опять начнётся... Ну, скажи, что я параноик! - раздражённо засопел командир.
  - Я не знаю, может и начнётся, - пожала плечами Ариана. - Вот только давай начистоту: я не настолько ценный кадр. Чего тебе неймётся? Бабы давно не было?
  - Да ты... Вот ты как! - задохнулся Вардан, полоснув по спутнице обиженно-злым взглядом. - Что ты всё к койке сводишь? За другим к тебе не ходят?
  - А по-всякому бывает, - колюче прищурилась лейтенант. - Девки в камуфляже, они же до секса сами не свои - это все знают. За тем в армию и идут, чтоб побольше солдатиков перещупать да удачно под генерала лечь. Разве нет?
  - Я не то хотел сказать, - досадливо потёр шею мужчина. - И вообще не про это начал... Как же сложно с тобой разговаривать!
  
  Ариана не стала спорить, полностью переключившись на созерцание скачущей по веткам сороки. Тёплый день, светлый лес... Есть на что посмотреть. Тут вон, кабаны нарыли, и костяника как бусы рассыпана; кислица, сыроежки, черничник уже обобранный, ужик под ногами мелькнул, и муравьи сапог штурмуют...
  Прямо перед ними, на трухлявом огрызке ствола высился огромный муравейник. Вардан уважительно присвистнул, отдавая должное маниакально-трудолюбивым козявкам, и потянулся за ножом. Девушка поняла задумку, уголки губ сами собою дёрнулись вверх. Ребячество... А ведь помнит, зараза!
  Сняв кору с двух прутиков, мужчина аккуратно, чтоб не скатились, положил их на мельтешащую горку и отошёл назад.
  
  - Давай мириться, что ли... - вздохнул он, выжидательно складывая руки.
  - А мы и не ссорились. - Ариана присела на замшелый пенёк, вороша попадающиеся под руку ягоды. - Так... рабочий момент.
  - Сразу надо было спросить... - майор помедлил. - Есть у тебя кто?
  
  Девушка кисло улыбнулась, хмыкнув в такт своим мыслям: "Не показалось". Чего уж тут, открытым текстом... А так не хотелось усложнять.
  
  - Когда приспичит, всегда можно кого-то найти.
  - Это-то понятно, - отмахнулся Вардан. - А... постоянный? Друг... сожитель... надёжное плечо...
  
  Лейтенант нехотя оторвала взгляд от мшистого узора на камне и медленно покачала головой:
  
  - Вард, не надо...
  - Почему?! Я ведь...
  - Вот поэтому и не надо, - устало попросила она. - Друзья, приятели - отлично. Собутыльники - тоже хорошо. Сослуживцы... уже хуже. А дальше вообще не стоит экспериментировать.
  
  Мужчина скептически усмехнулся и пошёл к муравейнику.
  
  - Вроде и не девочка с косичками, и лет не пятнадцать, - вздохнул он, стряхивая с прутиков последних тружеников, - а дурёха дурёхой... На, держи и не парься.
  
  Ариана взяла угощение, задумчиво вертя прут между пальцев:
  
  - Примирительная доза муравьиного спирта? - усмехнулась она. - И по традиции ягодами закусить...
  - Традиции - вещь полезная, - деловито согласился командир. - В них порядка много. А порядок это...
  - Не начинай, - кривовато улыбнулась девушка, пробуя на язык результат муравьиных трудов.
  - Хорошо... Оставим для плаца, - Вардан поморщившись, провёл губами по уксусно-кислой деревяшке, отбросил прут в кусты и зацепил с земли гроздь костяники. - А теперь купаться. Всё! И слышать ничего не хочу. Арька, это ведь тоже традиция...
  
  Этого лейтенант отрицать не стала. Грех в лесную купель не окунуться: хвойная вода, живая... И солнце стелется дорожками по прозрачной глади, прорываясь сквозь тучу, как через дырявый плафон. И тишина вокруг... Разве что майор отфыркивается, завершая очередной заплыв. Плещется, глубину меряет, но её метров за пять стороной обходит.
  Прогретая толща держит надёжно, и такое блаженное оцепенение, что даже гадать не хочется, что он вынес из недавнего разговора, что решил... Тело невесомое, приятно уставшее, и есть уже хочется.
  Вардан, видимо, тоже вспомнил про ужин, и его широкая спина вскоре замаячила возле берега. Эдаец как раз успел дожарить шашлык. Удачно получилось в селе барашка прикупить: вовремя, но... всё же дороговато. Соседи - не соседи, а живут все, как могут.
  Ариана на сушу не торопилась: пока майор доклад об обустройстве стоянки примет, пока лично всё проверит... Зачем под ногами путаться? Ну вот, для него это важно, и не может он по-другому. Да и "головешка" вроде привык... а может, отвыкнуть не успел. Армия она и есть армия. Порядки-то не сильно отличаются.
  Негромкое бормотание с берега, вытянувшаяся в уставной стойке фигура, обход: палатка, спальники, дрова, вода; снятие пробы с шашлыка, осмотр накрытой поляны... То ли кажется, то ли лицо у горца ещё больше "поплыло", весь национальный колорит растерял: глазки - щёлки, нос как помидорина, уж ни горбинки характерной, ни скул - ничего не видать. Разве что по волосам догадаться можно: тёмные слишком, да и не вьются они так у местных... Тяжёлая рука у танкиста и обиды много. Вовремя "головешка" смылся. Раз так по черепушке мутузили, то явно не для профилактики... Но вроде обошлось: речь, координация - в норме, даже возмущаться силы есть, значит, ничего, жить будет. Руку только правую поджимает, зараза. Если рана на плече открылась, то хреново...
  Ну вот, кажется, и всё. Лагерь принят, и без придирок обошлось. А потом... Лейтенант, уже не скрывая интерес, наблюдала, как мужчина вытащил бумажник, отсчитал пару купюр, передавая их эдайцу. И тот, пробубнив привычную формулировку, сел в машину и уехал...
  
  - Ты его на ферму, что ли, отпустил? - удивилась девушка, подсаживаясь к уже жующему командиру. - С утра успеет подхватить?
  - Да вот ещё, на ферму... ближний свет... - отмахнулся Вардан. - Сейчас на заправку съездит, машину помоет, физкультуру и попозже устроить можно... Дело молодое, чего просто так штаны просиживать!
  
  Ариана накинула поверх футболки тканевую куртку и, придирчиво оценив, выбрала себе один из предложенных шампуров. А ведь неплохо... и аджика в самый раз... То ли хороший продукт как-то невзначай испортить сложно, то ли руки у "головешки" из правильного места растут...
  
  - Ну, давай, - майор свинтил пробку, плеснув ей и себе первую дозу. - Как всегда, сначала павших помянем. И Самата заодно... - отрывисто выдохнул он, перед тем как опустошить кружку. - Мать сильно обиделась, что на день поминовения не приехал?
  - Да что она не понимает, что ли? - морщась и закусывая, отозвалась девушка. - Переживала только, что в храме ты давно не был, исповедь пропустил... Ну и ещё тяжко ей, что хлеб нести некуда. Отец Зальц опять отчитывал... ведь если могила пустая, то и угощение ставить нельзя...
  - Вот ведь святоша! - мужчина в сердцах грохнул кулаком, зацепив тарелку с зеленью. - Своего-то мальца под ружьё не пустил... прям по зарез ему при храме был помощник нужен. Пересидели как крысы! Теперь послушать, так вся победа только их молитвами и случилась! А не теми пацанами зелёными, что с Саматом ушли...
  - Потише, - кашлянула лейтенант, обшаривая взглядом пустой берег. - Святому отцу за рвение - благодарность епархии, а тебе за такие разговоры...
  - Да знаю, знаю... Не дурней тебя, - огрызнулся командир. - Обидно только получается... Тебе мать писала? Они ж до последнего высоту держали... Приказ был любой ценой прорыв остановить...
  - Помню я... самое начало: паника, неразбериха... Отцы-генералы думали малой кровью обойтись... Дыры в границе затыкали... - Ариана перехватила бутылку, разливая по второму кругу. - Отряд, в котором Самат служил, в первую же неделю полёг... Ближе всех были... Всем "звёзды" посмертно.
  - Вот и выходит: коробочка бархатная есть, благодарность у матери письменная хранится, на обелиске памятном имя выбить обещали... Герой братуха! - зло скривился майор. - А хлебом его помянуть нельзя... Потому что тела нет! Эти ж твари на первых парах как звери куражились. С трупов кожу сдирали, жетоны именные на трофеи обрывали...
  
  Ариана осторожно перевела дыхание и облизала занемевшие губы. Слышала она такое, бывалые рассказывали. Самой пару раз видеть довелось, и до сих пор комок в горле. И хотелось верить, что уродовали именно трупы, а не...
  
  - Психологическая атака, запугивание противника с целью подрыва боеспособности, упадка морального духа и поощрение дезертирства... - фраза из лекции замполита выскочила сама собой, лейтенант повторила её бесцветно и привычно-затвержено, а перед глазами стоял исполосованный в клочья школьный приятель, бьющийся в корчах под горским ножом.
  - Куски мяса... фрагменты... - добил прорывающийся сквозь пелену наваждения рык командира. - В общей могиле всех...
  - Старики твои по осени туда собрались, - произнесла девушка, глядя на воду остановившимся взглядом.
  - Зачем?!
  - Искать...
  
  Мужчина тоскливо вздохнул, отхлёбывая прямо из горлышка:
  
  - Нечего им в Кимовке делать. Я уже ездил. Там такое... Нельзя родителям смотреть.
  - А мне? Мне... можно?
  
  Вардан замер, озадаченно разглядывая слегка невменяемую, решительно сжавшую кулаки подругу.
  
  - Неделя Даров в сентябре - это ведь семь выходных. Если взять машину, то два дня - туда, два обратно...
  - Арька, не блажи! - командир без сантиментов оборвал лихорадочно-торопливые подсчёты, словно пригвождая к месту тяжёлым взглядом. - Ни черта там уже не разобрать! Тем более, ты Самату обещала... Он писал, что обещала... Помнишь, что?
  
  
  ГЛАВА 25
  
  - Не тратить время на труп, - отворачиваясь, процедила сквозь зубы Ариана. - Мёртвым всё равно...
  - Золотые слова, - удовлетворённо кивнул Вардан. - Брат так считал, значит, так правильно.
  - С тебя он, наверняка, тоже самое стребовал, - уверенно заявила лейтенант, отвечая на его рассудительный тон колючей злостью, - но ты же поехал!
  - Арька, я мужик! И повидал побольше твоего... и детей мне не рожать...
  - А кому рожать? Я?! Мне?! - девушка тихонько рассмеялась, пьяно шмыгая носом, уткнувшись лицом в колени. - Дети, Вард? Дети?! Ты на меня посмотри...
  - Я смотрю, - в тоне майора было нечто такое, что нервная истерика оборвалась на корню.
  
  Лейтенант залпом допила содержимое кружки, постепенно выравнивая дыхание. Надо больше закусывать и начинать пропускать очередь. Вардан, конечно, свой, но реветь в жилетку... нет. Завтра стыдно будет. Уже стыдно... И про Кимовку зачем-то сболтнула. Ясно же было: не одобрит...
  
   ***
  То, что отпустили - это хорошо, только вот недалеко и чётко по маршруту. Заправка в паре километров, у "медведя" маячок на экране, с дороги не свернёшь и неисправностью форс-мажорной не отбрешешься.
  Кредит доверия исчерпан, переборщил Тимур с поломками ещё месяца три назад. Как одного куда-то отправят, так через раз что-нибудь: то колесо спустило, то клапана, то зажигание... По-дурацки, конечно... Но зато погулял, поездил. Сам. Как свободный. А не как пёсика до ветру отпустили. Дядька то и проверять бы не стал, ещё и пожалел бы, что в дороге возиться пришлось, а вот майор... Раз послушал, два... а потом по шее, да хорошо так... душевно. Почти как за побег.
  Заруливая на площадку автомойки, парень тихонько выматерился сквозь зубы. Народу было больше, чем хотелось бы, и в кассу очередь... Но делать нечего, морду разукрашенную - кирпичом, и вперёд, ни на кого не оглядываясь: оплатить, загнать машину, взять моющие средства, щётки, тряпки...
  Оттирать засохшую грязь на солнцепёке - то ещё удовольствие, хорошо хоть вода из шланга, вёдрами не таскать. На соседних площадках водилы, слава предкам, занятые и не любопытные. Один старенькую легковушку трёт, у другого вообще какая-то помесь трактора с мотоциклом. Зато заправка как улей гудит, и столики у буфета оккупированы всерьёз и надолго. Ну, это ладно... Сесть с едой можно будет и в машине, не зря же Вардан на ужин денег дал. Значит, им там со "стриженной" без него совсем неплохо, и кормить пленного с общей "поляны" сегодня желания нет.
  Тимур хмыкнул, наскоро вытирая рукавом выступивший на лбу пот. Однако, лихорадит, и голова словно пудовая, аж шею ломит от тяжести. Кабы знать, что у златовласки такой братец...
  "Ну, и что тогда? - одёрнул себя горец, выплёскивая остатки пены на колёса. - Что? Не пошёл бы?"
  Да нет... Просто с самого начала как-то всё неправильно закрутилось. По-хорошему, так как раз к брату прийти, спросить сперва... Калым принести... Так девчонка же сама убеждала, что не надо! Что иначе здесь... Ну, и вот... послушал бабу...
  
  Выбивающийся из общего фона гул с обочины заставил обернуться, а знакомые речёвки, подхваченные множеством глоток, отозвались между лопаток ознобом.
  Притормозивший на въезде автобус бодро покидали солдаты... Горец усилием воли подавил вполне рациональное желание слиться с газоном. Непримиримость, отвага, родовая гордость - они, конечно, делают честь воина, но грамотно отступать - это тоже наука. Мимикрировать под суслика и к своим. Лучше запомнить и передать, чем...
  Тимур последний раз ополоснул машину из шланга и выключил воду, стараясь не коситься на разминающихся вояк. Пустое... В новом статусе схема потеряла актуальность. Не то время, не то место, да и это всего лишь курсанты, а не группа зачистки, хоть форма и та же...
  Очень кстати освободилось место у топливной колонки. Дел осталось на раз! Если б не очередь на оплату... Пять человек впереди, трое сзади - и всё застопорилось. У девчонки в будке что-то с аппаратом, техник прибежал... Мужики в очереди тяжко вздохнули.
  
  - Ну, чего тут? Мы тебе уже кофе взяли, - к водителю, стоящему первым возле закрытого окошка кассы, подошёл один из сотоварищей с такими же курсантскими погонами. - Давай, пока возможность есть. Пироги с яблоками, как домашние!
  
  Тимур с осторожным любопытством наблюдал, как они наскоро поменялись, и место утомлённого дорогой водилы занял юркий парень с большим пластиковым стаканом из дорожного буфета.
  Про пироги было подмечено верно. Свежие они здесь и без халтуры. Эдаец только досадливо вздохнул: двадцать с лишним лбов...умнут всё печево подчистую. Меню общепита итак разнообразием не отличалось: либо мучное, либо суп. Ну, для любителей трёх блюд - ещё салатики, бодро зелёные и подозрительно мохнатые. Зря поесть сегодня не сходил, и радовался ведь ещё, что тётка с делами закрутилась, звать не пришла! Чего тихарился? Морда до завтра всё одно не заживёт, а вот ботву с лапшичной водичкой жрать придётся...
  Занятый унылыми размышлениями Тимур не сразу обратил внимание, что теперь рассматривают уже его. Курсант сержантского училища с непонятной улыбкой отсалютовал пленному недопитым кофе и не спеша двинулся к нему.
  
  
  - Ух... какой ты расписной! Сразу и не скажешь, что "головешка", - живо оглядывая горца, восхитился новый знакомый. - Да ладно, не обижайся, - дружеским тоном предупредил он попытку отвернуться. - На вот, кофе хочешь?
  
  Пленный с сомнением покосился на радушно протянутый напиток. Кофе вообще-то сейчас был бы весьма кстати, но уж точно не чей-то недопитый, да ещё предлагаемый с неясными намерениями.
  
  - Ну, смотри, как знаешь, - пожал плечами курсант. - Дело к тебе одно есть...
  
  Тимур, сдерживая мат, глянул на закрытую кассу, от души желая всего самого лучшего этому заведению.
  
  - Я тороплюсь.
  - Все торопятся, - будущий сержант кивком указал на сникшую очередь, - но раз уж такая непруха... Или наоборот... - обдумывая, хмыкнул он, - может, нам с тобой повезло?
  
  Парень помахал кому-то рукой, и через минуту на площадке толпился уже целый взвод, галдя и обступая кольцом "виновника торжества".
  Горцу всё меньше нравилось происходящее. Слишком много вокруг зелёно-чёрных курток, слишком радостно их оживление. А вот до машины далеко... И бак почти пустой.
  - Думаете, подойдёт?
  - А чё? Свежо!
  - Креативно!
  - Начальство такие шутки любит...
  - Если не приз, так бонус - точно!
  - А не огребём?
  - За что?!
  - За эту... как её... дискриминацию.
  - Не гони! Какая дискриминация?...
  - Ладно, не частите. А то друг наш сейчас в глухую оборону уйдёт, - зачинщик кипиша солидно приосанился, наводя некую видимость порядка. - Надо же объяснить человеку...
  - Ну... Щегол, давай, - со всех сторон посыпались сдерживаемые смешки. - У тебя талант... к диалогу.
  - И к допросу...
  - И к люлям!
  - Тихо. Не лезьте под руку, - парень театрально сдвинул брови, вживаясь в роль, как минимум, генерала на военном совете. - Сейчас по десятке скинемся, и будет, что обсуждать. Тебе двести пятьдесят за полчаса хватит? - деловито осведомился он у эдайца.
  - Че-го-оо? - удивлённо поперхнулся пленный. Деньги? Ему? За какие такие полчаса?!
  - Посидишь тихонько, а Кир тебя порисует, - наконец, пояснил новый знакомый, выглядывая в толпе уже открыто ржущих товарищей. - Ты - наш зачёт по спец. предмету. Понял? - с надеждой, вопросил Щегол.
  
  Тимур настороженно кивнул, но желание найти брешь в "живом кольце" не пропало.
  - Тема зачёта: "эдайцы в поствоенном обществе".
  - И нужны ли они там вообще...
  - Тихо, - Щегол в очередной раз сбил волну сарказма. - Каждая группа пишет доклад по реальному человеку...
  - Один рисунок и двести пятьдесят лир? - недоверчиво уточнил горец, прощупывая взглядом собравшихся. Не давится ли кто в предвкушении? Ведь отличная бы шутка получилась.
  
  Сержант усмехнулся, тяжело вздохнул и одним глотком прикончил добрых полстакана кофе. В пронесённую по кругу ёмкость посыпались деньги.
  
  - Портрет и несколько вопросов, - Щегол взвесил на ладони изысканный букет из мятых купюр и звенящей на дне мелочи. - А то вашего брата по округе днём с огнём не сыщешь. В городе хоть бродяги есть, а здесь... перестреляли. Бой под Ларутом все помнят. Ты, кстати, как? - с интересом склонил он голову набок. - Был там?
  
  Компания засела чуть поодаль, чтоб не создавать проблем мирным гражданам. Почти сразу со стороны буфета появился сопровождающий прапорщик. Узнал в чём дело, философски махнул на всё и ушёл спать в автобус, предварительно сделав внушение насчёт порядка и намыленных шей.
  Кир оказался невысоким парнем насупленного вида, но с лёгкой рукой. Пролистав испещрённый рисунками блокнот почти до обложки, курсант отыскал чистый лист, поскрёб ножом карандаш и принялся творить, быстрыми штрихами набрасывая модель с самого убойного ракурса. По уверенным движениям и блеску глаз чувствовалось, что художнику работа в радость, и распишут горца во всех цветах и красках, не забыв ни одной царапины... Да ну и пусть. Тимуру на градус веселья креативного профессора было, в общем и целом, наплевать. Пусть хоть рога пририсуют, хоть уши поросячьи. Двести пятьдесят лир! Не клад, конечно, но много. На пропущенных обедах полгода копить надо... Деньги не лишние. Ведь бывает же, что в город одного отпускают... А там больница и хирургическое отделение есть. Если договориться, сказать, что осколок меж лопаток застрял... Надо же что-то делать! Хоть так попытаться...
  
  - Ну вот! Есть материал, - довольно потирая руки, Щегол прохаживался между двумя конспектирующими ответы горца сотоварищами. - А вы уж возле проходных немощь всякую ловить собрались.
  - Дык, а как ещё? Специально в Ларут ехать и так - не ближний свет, а они ещё чуть что сразу разбегаются как тараканы!
  Курсанты, будучи уверенными, что в ногах правды нет, расположились прямо на газоне живописной группой, неспешно болтая и изредка проверяя кассу на наличие жизни.
  - Ага, и в "гражданке" то чуют, а в форме вообще бесполезно подходить...
  - Мы с Чухой на прошлой неделе в проулке зажали одного.
  - И чего? Вдвоём не смогли раскрутить? Ну, вы и...
  - Сам ты! "Головешки", они же тупые! Что на пальцах им показали, то и сработают. А сами по-нашему - ни бельмеса.
  - Точно тебе говорю! - подключился к спору Чуха, привставая на локте и выплёвывая зажёванную травинку. - Мы с ним и так и сяк...и по-хорошему, и по-плохому, а этот придурок только вырывается и скрежещет по-своему: "Аз харма! Аз харма иджа!"
  
  Рядом сидящий боец задумчиво потёр подбородок:
  - Иджа - это пожалуйста. Это я знаю. Был у нас один сосед по общаге, до войны ещё. Так... кое-что запомнилось.
  - Ну-ка, ну-ка...
  - Да чего там, - отмахнулся рассказчик. - Вот на следующем курсе разговорный эдайский добавится... А так: здравствуй - арта ве; меджара - красотка; валан амы туд - хорошо отдохнуть; саран - тост...
  - Теперь понятно, почему тебя из техникума выперли, - двадцать с лишним глоток дружно подхватили удачную шутку.
  - Идите вы..!
  - И всё-таки... Аз харма... Что? Никто не знает?
  - Не бейте, - хмуро выдал Тимур, поняв, что перевод ждут от него, и промолчать не получится. - Аз харма иджа - не бейте, пожалуйста.
  
  ГЛАВА 26
  
  В приоткрытую форточку кабины рвался встречный ветер. Шелестел страницами забытый дядькой охотничий журнал, дулись парусом матерчатые занавески в салоне. Дорога пустая, газ на пределе, а на груди пакет с монетами приятно отягощал карман.
  Тимур гнал сквозь крепчающие сумерки, наслаждаясь скоростью, рискуя пропустить поворот. Даже не верилось, что всё обошлось. Посидели мирно, деньги отдали... Вопросов, правда, было больше чем несколько, и про теперешнее своё положение пришлось врать. Да и какая им разница? Ну, мигрант... Работает он на местной ферме... Не проверять же поедут? А вот со временем - засада, из графика выбился. Только сейчас даже это не пугало, накатила какая-то бесшабашная весёлость. Хотелось как можно больше этой дороги, больше воздуха и бездонного серовато-сиреневого неба. В желудке только кофе и яблоки, но ни голода, ни усталости. Эх, если б только нестись напролом, без остановки, пока горизонт не посветлеет... До самого Гарла... А там хоть морем, хоть по железной дороге... Короткими отрезками, пригородным транспортом, чтоб на проверке документы не спросили. Долго, муторно, с остановками и подработками, но к концу месяца был бы дома...
  Горец глубоко вдохнул, успокаивая заполошное сердце. Рано... Отловят его ещё до вокзала, да что там... даже на главную трассу выехать не дадут. Как ни саднит по живому, а в другую сторону надо, в Ларут, в хирургию... Но опять же не сейчас.
  Перед съездом в лес Тимур плавно сбросил скорость. Хватит дурить! Голова ясная, память трезвая, а лопата... где-то же она была, лопата-то... Проехав чуть дальше разбитой колеи, пленный заглушил мотор и, заглянув под диванчик в салоне, радостно потёр руки. Как дядька взял прошлый раз с собой на всякий случай, так она и лежит. Пленный расторопно извлёк инструмент, покрутившись, выбрал место и принялся за работу. Ямка нужна была небольшая, но достаточно глубокая. Кто его знает, что там завтра с погодой будет, может опять дожди, землю размоет, или зверушка лесная на чужой схрон позарится... И быстрее надо, быстрее... стемнело почти. Закопав пакет с деньгами и уложив дёрн на потревоженную почву, горец ещё раз вскинул голову, оглядываясь, запоминая, а потом сорвался к машине. Дерево приметное, топографическим кретинизмом вроде никогда не страдал, так что... найдёт, когда надо будет. А сейчас лучше не рисковать, майор после таких вот "увольнительных" и обыщет, и в глаза заглянет, и под настроение допросит ещё... с пристрастием.
  Свет фар лизал хлещущие по стёклам ветки деревьев, микроавтобус бодро подпрыгивал на ухабах, периодически встряхивая водителя. Кураж поулёгся, темнота перестала казаться приветливой, а мыслей о целостности шкуры прибавилось. Ведь почти на три часа опоздал! Можно, конечно, было приврать, что вот только-только кассовый аппарат починили, не виноватый он... А если майор на заправку потом позвонит? Тогда вопросов станет ещё больше, лишних, ненужных вопросов...
  Вырулив на берег, Тимур остановил машину и, настроившись на непростой разговор, направился к стоянке. Картина знакомая: палатка, небольшой, обложенный камнями костёр и неподвижный силуэт где-то на границе тени и света. На последних метрах парень остановился, спохватившись насчёт сдачи и чека, которые похоже так и остались лежать в бардачке, а может... Может, командиру оно сегодня уже и не надо? После определённой дозы спиртного у Вардана наступало такое состояние, когда его лучше было не трогать. Это как вроде и не спит, глаза открыты, и даже бормочет чего-то, но по всему видно - не узнаёт, а вероятно даже и не видит. Тимур, пытаясь разглядеть, напрягся и вытянул шею, но по свешенной на грудь голове майора, угадать ту самую грань не получалось. Памятуя о нескольких эпизодах, когда реально страшно было, что пришибёт, а на утро и не вспомнит, эдаец стал потихоньку отступать.
  
  - Ну, чего у тебя там? Давай докладывай, - Тимур, застигнутый врасплох, замер на полуобороте.
  - Я всё сделал: машина помыта, заправлена. Опоздал, потому что очередь, и в кассе поломка... - уже в процессе разъяснений, парень осознал очередной промах. Вардан, хоть и не в белой горячке, но на грудь принял хорошо, а значит, докладывать надо было по всей форме! И... исправляться теперь уже поздно.
  Однако майор его, похоже, и не слушал. Только слегка скривился на звук голоса, когда в повисшей тишине "головешка" попытался дополнить свой рассказ характерно, по-эдайски звонко, проговаривая глухие согласные.
  
  - Заправился на двадцать восемь лир; на кофе - полторы лиры; девятнадцать ещё осталось. Я сейчас чек принесу, - поспешно заверил горец, не дожидаясь неудовольствия начальства и вопросов, отчего же ужин в буфете так и не состоялся.
  - Да сдались мне твои чеки... Завтра посмотрю, - командир стряхнул пьяную дрёму, мотнув головой. - И не дери глотку, девушка спит, - кивнул он в сторону палатки.
  
  Тимур вскользь глянул на остатки шашлыка, перемазанные соусами блюдца, открытые тёткины разносолы... Две кружки и пустая бутыль на боку. Спит "стриженная"... Ну, не мудрено. Судя по мутным глазам, майору тоже недолго осталось.
  
  - Разрешите прибраться! - такая вот рьяность к служению давалась нелегко. Требовалось поглубже вдохнуть, чтоб заготовленную фразу выдать без запинки, но... во-первых, убирать всё равно придётся; а во-вторых, есть шанс, что "медведь" за это время уснёт.
  - Давай, боец, давай... Сознательность - это хорошо, - похвалил инициативу Вардан, отставляя в сторону вторую, так и не начатую полторашку и усилием воли поднимаясь на нетвёрдые ноги. - А я пойду, окунусь пока, а то совсем развезло...
  
  Парень проводил взглядом пошатывающуюся фигуру и тихо взвыл. Освежиться? Майор решил освежиться? На кой?! Ночь! Небо в тучах, и не видать нихрена.
  Собрать шампуры, счистить остатки с тарелок, по ходу дела набивая рот оставшимся мясом, найти крышки с банок, отнести ненужное в машину, закопать мусор... Вторые сутки без сна, вараны его задери... А ведь завтра за руль!
  - Что такой кислый? - Вардан натурально удивился, растираясь полотенцем. - Полдня гулял, катался в своё удовольствие, я даже от необходимости жрать в нашем обществе тебя избавил...
  Горец продолжал собирать под резинку распотрошённую пачку салфеток и благоразумно молчал. После водных процедур майор выглядел куда как бодрее, но протрезвел больше по виду, чем по факту.
  
  - Заправиться - десять минут, машину помыть - час от силы, в буфет сходить - пятнадцать минут. Что ты там ещё два с лишним часа делал? Дрых?
  
  - Нет... В кассу очередь сначала была, а потом...
  - А потом тебе буфетчица приглянулась, - заржал командир, одеваясь. - Или посудомойщицы поинтереснее будут?
  
  Парень не собирался мешать его веселью. Пусть "медведь" зубы скалит, от него не убудет. Главное - целым спать лечь, с "красотой" и люлями на этой неделе уже явный перебор.
  
  - Да, в общем-то, и чёрт с тобой, - заключил Вардан, наблюдая за последними штрихами уборки. - Я, можно сказать, хвалю даже! Наконец-то дошло. Тут теперь живёшь, и девка, значит, местная нужна. Только про время думать надо было, возись теперь с тобой в потёмках...
  
  
   ***
  
  Ариана не сразу открыла глаза, морщась и с трудом отрывая голову от свёрнутой в четверо куртки. Такое состояние, что... лучше спать, не допуская в мозг ни единой умной мысли. Просто и без лишних энергозатрат встать, на автопилоте добрести до кустиков и обратно - в спальный мешок. Но совсем не думать по дороге всё же не получалось. Хотя бы о том, что в палатке было теплее и на нос не капало. Пока она возилась с ремнём, на затылке осели холодные капли моросящего дождя, а порыв ветра сделал это ощущение ещё менее приятным. Погода меняется... Девушка плотнее запахнула куртку, стараясь сохранить тепло и дрёму. Её куртка на ней, а под головой была... видимо, Вардана. А как она там оказалась? Ариана наморщила лоб в попытке восстановить сию деталь, но тщетно. А как в палатке оказалась сама лейтенант? Последние воспоминания - это дно кружки, недогрызенный огурец и сетования приятеля на партию бракованных шаровых опор и ушлого прапорщика.
  Ариана рукавом вытерла дождь с лица и побрела в сторону потухшего костра. Если сложить два и два, конечно, ответ на поверхности. Хотела споить майора, а напилась сама, да ещё и позорно вырубилась там же, где сидела. Теперь понятно, почему лежала поверх спального мешка.
  На поляне её ждал неприятный сюрприз: от пиршества не осталось и следа. Лейтенант тупо покрутилась на примятой траве. Не то, чтобы она сильно страдала по сгинувшему шашлыку и оставшейся полторашке, но вот воды хотелось до колик. И главное же с вечера целый котелок накипятили! Где?!
  Не пустыня, конечно, не помрём... Заунывно вздохнув, девушка отправилась вниз по берегу. Какой там сон, какая дрёма - порывистый мокрый ветер в лицо и гляди того убьёшься, пока правильный спуск ищешь. Воду она почувствовала, когда спрыгнув вниз с последних метров ползущего склона, громко хлюпнула в озеро, сразу зачерпнув целые сапоги. Выразив одним коротким словом всё, что она об этом думает, лейтенант принялась пить, черпая ладонями дрожащую темноту.
  Ну, вот... теперь ни пьяная, ни трезвая и спать бы надо - голова чумная, и уже не уснуть. Ариана выбралась наверх и села, сливая из обуви воду. Интересно, где Вардан? В костре даже угли остыли, а командира не видать. Пошёл спать в машину? Места улечься там и двоим хватит, но... Такое благородство уже граничило с глупостью. Оставить ей одной двухместную палатку и притеснить и без того нервного "головешку"? Она, кажись, повода для щепетильности не давала...
  Поднявшись на ноги и вертя головой в поисках обратного курса, лейтенант озадаченно замерла. Чуть дальше вниз по берегу из-за деревьев пробивался тусклый синеватый свет. Ещё одна стоянка? Или...
  По мере приближения подозрения крепли и подтверждались. Это не стоянка, не костёр, не чьи-то фары. Это вытоптанная поляна с походным фонарём посередине и занятие по физподгодовке.
  
  - Только не говори, что мы тебя разбудили, - майор удивлённо глянул на становящуюся рядом с ним подругу.
  - Сопите громко, - потерев глаза, отозвалась девушка.
  - Это, да... - согласно кивнул командир, тыкая пальцем в сторону отжимающегося эдайца. - Гонять реже стал и всё! Выносливости никакой: ручки трясутся, ножки подгибаются. Два километра - и мотать начало, на "вспышки" мы тупим, на пресс - корчимся, а за отжимание уже раз в третий берёмся и никак до норматива!
  
  Ариана перевела взгляд от негодующего майора обратно на поляну. "Головешка", до последнего пытавшийся там что-то изобразить, просто лёг, уткнувшись лицом в мокрую траву.
  
  - Упор лёжа принять! Упор лёжа! - майор скривился и махнул рукой, с досадой цедя сквозь зубы. - Встать! Бегом, марш!
  
  На это, по всей видимости, парень был ещё способен. Тело поднялось и, тяжело отбивая ритм сапогами, завернуло на круг.
  
  - Ты не слишком зверствуешь? У него же, как пить дать, сотряс после танкиста, - поморщилась Ариана.
  - В бою немощных нет, есть живые и убитые.
  - Ну вот, у нас сейчас как раз второй вариант будет. Да и вообще: дождь, ночь... тебе самому спать пора - не выходной завтра.
  - Заканчиваем уже... не бухти. Сейчас отожмётся, как надо, и пойдёт отдыхать. Понял меня? - повысил он голос, обращаясь к "головешке". - Упор лёжа принять!
  
  Эдаец вытянулся на руках, хрипло сопя и поджимая губы. Уже на двадцатом счёте руки у него начали дрожать, а за ними и всё тело пошло волнами: просела поясница, сгорбились плечи. Не дотянет до полусотни - через пробежку начнёт сначала.
  Двадцать три, двадцать четыре, двадцать пять... Правое плечо заваливает, не опирается почти на ту руку... Лейтенант глубоко вздохнула: косяк... Её косяк. Сказать Вардану - подставить парня ещё больше, не сказать... А если рана откроется? Ночью, да после такой нагрузки...
  Ариана вышла из центра круга и, дойдя до горца, опустилась на траву, принимая упор лёжа. Успела отжаться за компанию пару раз, и счёт оборвался.
  
  - Арька, встань. Хватит паясничать, - недовольно пробасил командир, сверля взглядом её макушку.
  - Я не паясничаю, - спокойно пояснила девушка, не меняя положения. - Физкультура так физкультура... Считай. Или мне считать?
  - Отставить! - гаркнул майор, поднимая фонарь, и бормоча под нос что-то не слишком лестное про выпендривающуюся идиотку. - Занятие окончено.
  
  
  Тимур уже не верил, что доживёт до этих слов. "Стриженная" поднялась и, отряхнув штаны, ушла вслед за "медведем". Пленный, пользуясь отсутствием света и зрителей, рухнул как подрубленный. Перекатился на бок, подтягивая колени к животу и прижимая к холодной земле болезненно пульсирующую руку. И ведь не били! А кажется, что ещё хуже... А завтра вообще... Давно просившийся рвотный спазм заставил встать на четвереньки, дёргая желудок в сухих позывах. Вот уж можно порадоваться, что на еде сэкономил!
  До машины, по ощущениям, была как раз ещё пара километров. На самом деле, конечно, нет, но... Хотелось плюнуть на всё, лечь под кустом и тупо вырубиться.
  Открыв дверь в салон, парень вскарабкался внутрь, щёлкнул выключателем, зажигая тусклую лампочку, и вытянулся на сиденье. Пару минут казалось, что облупившийся, зелёный потолок раскачивается как маятник, и к горлу снова подкатила дурнота. Горец пробовал закрывать глаза, но становилось только хуже. Темнота тоже кружилась, и тело непроизвольно дёргалось, боясь скатиться с диванчика на очередном вираже. Надо попить... Парень пошарил рукой у изголовья, ища припасённую с вечера бутылку. Вовремя додумался не закапывать пустую полторашку и слить туда воду из котелка. Ребристая поверхность пробки замерла под пальцами, холодная вода... Так хорошо приложить запотевший пластик ко лбу и просто подышать, пережидая качку.
  
  - Ну, теперь понятно, куда кипяток ушёл, - Тимур широко распахнул глаза, рывком возвращаясь в реальность.
  
  Возле открытой дверцы стояла "стриженная", въедливо разглядывая его как ростовую куклу.
  
  - Я нужен? - разомкнул губы пленный, пытаясь сделать так, чтоб чёрные точки на потолке не множились и не расползались.
  - Котелок нужен. Один чёрт, не уснуть уже... Куда убрал? - девушка залезла в салон, ворочая упакованную посуду. - Эта коробка? Та? Всё, нашла, не вставай.
  Горец приподнялся на локтях, ожидая дальнейших указаний. Видимо, эта проклятая ночь никогда не кончится. Если чаёвничать собрались, значит, всё сначала...
  
  - Посуду распаковывать? Майор чаю приказал?
  - Майор храпит уже. Одна посижу, - заталкивая распотрошённую коробку поближе к стенке, отозвалась Ариана. - Ты как вообще? Живой? - помедлила она на выходе.
  - Живой, - удивлённо моргнул парень.
  - Рана не открылась?
  - Нет. Болит только, - сам от себя не ожидая, пожаловался Тимур.
  - Ну, терпи, боец... На живом всё заживёт.
  
  Щёлкнул выключатель, гулко хлопнула дверца, отрезая от внешнего мира и сужая пространство до размеров незашторенной форточки.
  
  ГЛАВА 27
  
  
  Утро ожидаемо стало тяжёлым.
  Ариана убрала ладонь с набрякших век и мутным взглядом обвела салон. Всё-таки идея сидеть до утра была не самой умной. Нет, в три, в четыре часа - не особо ощущалось, но вот в пять...
  У Вардана осознание порочности ночных кутежей ещё не наступило. Он спал, привалившись головой к стеклу, мерно покачиваясь в такт движению. Отточенной годами автономности командира можно было позавидовать. Поднялся он сам, как всегда рано, хмуро-белёсое нечто на горизонте едва успело обозначить рассвет. Сигарета, водные процедуры, грамотный опохмел - и снова в строю! Во взгляде, правда, кроме рефлексов ничего не читается, но как боевая единица... Спокойный, собранный, адекватный... Даже и не скажешь, что четыре часа назад, тряся её за плечи, уверял в начале миномётной атаки и запихивал в палатку как в блиндаж.
  Свернув с главной дороги, микроавтобус направился к военному городку. Помнится, Кора рассказывала, что в её юность был на этом месте лес. Вот и сосны возле детских площадок стоят вековые и однотипные пятиэтажки как грибы в них спрятаны. В остальном, ничего нового: бетонный забор с колючей проволокой вокруг части, притулившийся в нескольких сотнях метров от въездных ворот ларёк, выскобленное до блеска крыльцо КПП...
  
  - Вардан, - легонько тряхнула за плечо лейтенант, дотянувшись до противоположного сидения, - Вард, приехали.
  
  Мужчина сразу открыл глаза, потёр лицо и глубоко вздохнул:
  - Ну... понеслась неделя...
  
  Хлопнула дверь, машина тронулась с места. "Головешка" неторопливо выкрутил руль, разворачиваясь на свободном пятачке, мельком цепляя взглядом, идущую за воротами жизнь.
  
  - Такой же променаж как у тебя вчера, - девушка села сразу за водителем, развернувшись вполоборота к курчавому затылку.
  
  Тимур молча кивнул и угрюмо уставился на дорогу, оставляя попытки разглядеть тренировочный плац и завершение физзарядки у солдат. "Стриженная"... Ну, что с неё взять? Вчера прикрыла, значит, сегодня имеет полное право поиздеваться.
   На перекрёстке у моста крутилась ребятня на велосипедах, со стороны карьера шли гружёные самосвалы...
  
  - Ладно... Думаешь, я не понимаю, что майор перегибает?
  
  Парень недоумённо глянул в зеркало заднего вида, спотыкаясь о встречный взгляд.
  
  - Депортировать бы тебя... - горцу казалось, что из сегодняшнего состояния овоща его вывести невозможно, но против воли сердце ёкнуло, и по рукам побежали колкие мурашки. - Надо бы... Только вот... Нельзя стариков подставить, под проверку подвести... и Вардана тоже, - с досадой объясняла лейтенант. - Семья - святое. Сам говорил, значит, и понимать должен, - Ариана выдохнула, усилием воли заканчивая корявое признание. - Неправильно это всё... Но вы, вон, тоже во имя рода и предков столько голов нарезали...
  - Я не резал, - наваждение отпустило.
  - Ага, и не жёг, и не убивал, а автомат чужой под бок завалился...
  - Убивал. Все убивали, - Тимур сбросил скорость, переключая передачи. - Но трофеи не резал.
  - Да сейчас любого эдайца прижми - никто не резал. Либо коз пасли, либо склады охраняли, либо за баранкой всю войну... - вяло усмехнулась девушка, - Словно и не люди сёла на границе вырезали, а... эти... как их? Вараны, что ли... - Ариана с трудом удержала зевок, заворачиваясь в куртку и прикрывая глаза. - Пустой трёп, ни о чём. Скорость можно прибавить? Тогда прибавь, а то уже есть охота...
  
  Тимур сделал, как велено. Доехать и самому побыстрее хотелось: к горячему завтраку и кровати. На работы его с таким лицом не отправят, это уж пленный знал наверняка. Как "стриженная" всю эту "красоту" объяснять собирается - не его забота, только и останется потом, что повторить и головой покивать. А вот с Лиргой... непонятно. Братец запомнил, караулить теперь будет. Да и насколько всё оно надо? Ведь не от большой любви ходил, а так... развеяться. Спору нет: красивая девчонка, ладная, но чтоб каждый раз по голове получать...
  Ферма встречала блаженным покоем. Возле гаража эдаец заглушил мотор. Глубоко вздохнув, проснулась лейтенант.
  
  - Всё? На завтрак можно? - осведомился Тимур, вылезая из кабины.
  
  Девушка сонно кивнула, свесив ноги в приоткрытую дверь.
  "Шустро как потопал. И не скажешь, что вчера шатало и выворачивало. Живучий. И голодный... - Ариана нехотя признала очевидный факт, глядя в спину удаляющемуся "головешке", - Ох, на что-то деньги майоровы не на то идут..."
  Пора было и самой перекусить. У тётки небось блины или омлет... Почувствовав недвусмысленные намёки пустого желудка, лейтенант закрыла машину и направилась в сторону дома.
  
  - Дочка, как хорошо, что вы приехали! - Кора торопилась к ней наперерез, едва не плеща через край ведра только что надоенное молоко. - Как вы там ночью? Всё нормально?
  - Нормально, - слегка удивилась девушка. - А что нам будет?
  
  Не на шутку встревоженная фермерша тут же подхватила её под руку, задавая свой темп короткого, суетливого шага.
  
  - Вчера, после вашего отъезда... часа через два, наверное... сын Телькин пришёл.
  
  Ариана скрипела мозгами, пытаясь вникнуть в путанные, но очень подробные объяснения Коры о покойной торговке рыбой с Придонной улицы и оставшемся после неё семействе.
  
  - Ну, приходил, это я поняла, - девушка прервала разбор родственных связей кумов, золовок и троюродных дядьёв, опасаясь уснуть стоя, - а страшного-то в этом чего?
  - Так он за Тимуром приходил! - взвыла тётка. - В храмовый совет вести хотел... за сестру, чтоб судили!
  
  Лейтенант сглотнула вязкую, горьковато-кислую похмельную слюну и забрала ведро из подрагивающих рук Коры.
  
  - Арья, ведь он же не мог! - сокрушалась фермерша, жалобно теребя передник. - Золото, а не парень. Скромный, работящий... Только вот водой не обряженный, к богу не пришёл, а так... - Кора судорожно вздохнула, отворачиваясь. - Дочка, что же теперь будет?
  - А Дамир где? - тянула время Ариана, создавая видимость умственной деятельности, хотя на языке, если честно, вертелось только одно: пиздец котёнку. Храмовые жернова для еретика - иноверца, это билет в один конец. За мелочь зацепятся, а раскрутят до подрыва устоев. А уж этого "гордого птица" только ленивый под статью не подведёт.
  - Дамир с утра пораньше к святому отцу отправился, - отвлеклась от панических мыслей тётка. - Мёду взял, вина, гуся копчёного... может, получится отца Зальца задобрить, подскажет, как быть, посоветует, пока до суда не дошло...
  
  Ариана машинально покивала. В возможность чуда верилось слабо, но уж лучше так, чем совсем ничего.
  
  - Ты ешь иди, - виновато спохватилась фермерша, - я сейчас курей покормлю, по хозяйству закончу и приду. Авось чего и нарешаем...
  
  Больше в состоянии недоопохмелённого отупения, чем в задумчивости лейтенант зашла на кухню и села за стол, увенчанный чугунком с кашей. "Головешка" уже справился со своей порцией пшёнки и теперь методично уничтожал бутерброды с вареньем, искоса поглядывая на вяло орудующую ложкой надсмотрщицу. Если бы не литровая банка вишнёво-сахарной радости давно бы к себе смылся. Что уж он там себе насчёт стариков решил - неизвестно, а они с Варданом ему однозначно "крежча". И, если есть такая возможность, то с "нечистыми" эдаец рядом не сядет и хлеб не преломит. А как же... Благородная нация, потомки богов. Одни названия отрядов только чего стоят: "гроза перевала", "живой клинок", "кровавые барсы"... Ариана перевела взгляд на "хищника" с банкой варенья и тихонько вздохнула.
  
  - Поел?
  - Да-а-а, - настороженно протянул горец, как раз собираясь встать из-за стола.
  - Ну, чего ты вскочил? В ногах правды нет... Поговорить надо.
  - О чём? - исподлобья метнулся усталый, неприязненный взгляд.
  - Об изнасиловании малолетней девицы, сироты, Лирги Кар-Вилл.
  
  ГЛАВА 28
  
  Эдаец шумно хапнул воздуха, сдерживая несвязный поток междометий.
  
  - Да, реакция, конечно, красочная... но всё равно поверят брату, - помассировала висок Ариана.
  - Она сказала, что я... ?! - начал заводится пленный.
  - Девушке и не надо ничего говорить, до двадцати лет она несовершеннолетняя, и за неё будет выступать ближайший родственник.
  - Так не было же ничего! Вообще ничего! - парень, кажется, до сих пор не мог поверить, ошарашенно хлопая глазами.
  - Ну, как же "ничего"? - со знанием дела подвела лейтенант. - Ты к ней ходил? От брата таился? На ночь оставался? Во-оо-от... Это уже совращение и посягательство на благочестие. На самом деле не особо страшная статья, - сделав паузу для осмысления, продолжила Ариана, - полагается публичная порка и полгода служения при храме, вразумительные беседы со святым отцом.
  - Я не могу при храме! Эджес-Вух...
  - Хорошо сказал, - хлопнула в ладоши девушка. - После таких заявлений на суде уже и доказывать ничего не надо будет. - Насиловал, не насиловал... Ты еретик! Уже можно к стенке ставить.
  - Да, я... забыл, - замолкая, сглотнул эдаец. - Не верить нельзя...
  
  Как ни торопилась тётка, а первым на кухне появился Дамир. По молчаливости и виноватым вздохам стало ясно, что затея с подкупом духовного лица не удалась.
  
  - Вроде и свой, не из городских чистоплюев и понимать должен, - понуро вещал фермер, машинально отхлёбывая подставленный женою чай, - а всё одно... Даже слушать не стал.
  - Слава Единому, что святой отец от подношений не отказался, - гнула свою линию Кора. - Раз взял в помощь голодающим, то может, хоть на небесах зачтётся. Ангелы - заступники, опустите очи светлые на нас грешных, смилуйтесь над рабами неразумными...
  - Каким голодающим? - устало вздохнула Ариана. Слушать храмовые сказки на больную голову казалось чистым издевательством. - В каждом дворе - скотина, огороды у всех посажены...
  - У нас в селе-то, конечно, - растерялась тётка. - Руки есть - земля прокормит. А в городе как? Там, небось, корову не заведёшь.
  - Бабка, ну что ты как дитё малое, - сконфуженно вступился Дамир, понижая голос и, как будто между прочим, пробегаясь глазами по окнам. - Не в Ларут же Зальц гуся повезёт! И вино не для причастий оставил.
  - А ты почём знаешь? - запыхтела фермерша, принимая воинственный вид. - По себе божьего человека судишь! Ставленника небесного хулишь!
  - Акстись, бабка, кто хулит-то? - округлил глаза муж. - Я просто рассуждаю, что у святого отца есть более важные дела, чем возить убиенную, копчёную тушку в соседнюю епархию, и в его доме, наверняка, тоже есть голодающие...
  - Ой, смотри... - сердито покачала головой фермерша, понемногу выдыхаясь. - Услышат тебя вестники крылатые...
  
  Обсуждение давно перестало быть конструктивным. Девушка даже не пыталась встревать. Оскорблённый по самый не балуй эвнек, клянущийся тремя поколениями предков, избитый и опухший, но неизменно кладущий руку на несуществующий клинок. Кора, в святой простоте предлагающая прийти первыми с жалобой на избиение в храмовый совет и уповать на мудрость и справедливость "серых мантий". Дамир - деятельный, инициативный и наивный, не лучше жены. Разница лишь в том, что тётка несокрушимо верила в небесное заступничество, а он в силу земной протекции. За полчаса фермером были перебраны все друзья друзей на государственных постах, воскрешена в памяти дальняя, призрачная родня, могущая иметь хоть какое-то отношение к судебным процессам, а среди постоянных ярморочных покупателей припомнен храмовый дворник, как лицо безусловно сознательное и приближённое к священнослужащим особам. Насколько поняла Ариана, следующая взяточная делегация запланирована была именно к нему.
  По окончанию совета лейтенант сделала самое умное, на что ещё была способна: покивала и завалилась спать. Глупости лучше вершить на трезвую голову.
  
  Солнце пошло на убыль, село помаленьку затихало в преддверии вечерних хлопот. В своём доме, при хозяйстве заботы не переводятся, а всё ж подладиться можно. Большая часть работ с утра переделана, творческая мысль лениво дремлет, а скотину с пастбища гнать рано...
  Ариана тоже дремала, привалившись в теньке к сараю, изредка, с неохотой обозревая пустой двор. Тишь и благодать. Может, надо было всё же досыпать в кровати? Или для поддержки поехать вместе со стариками в город? Так ведь нет же... Паранойя. Паранойя - великая вещь. С чего лейтенант решила, что он соберётся именно через эти ворота? Ведь вполне может спокойно с лестницы и... Да какая разница... вот он идёт.
  
  - А ты всё-таки суицидник... - Тимур вздрогнул от неожиданности, напряжённо высматривая говорящего. Наткнулся взглядом на её импровизированную лёжку и выдохнул уже спокойнее. - Куда?! - зычный окрик заставил парня в очередной раз замереть у ворот.
  - Я ненадолго. Всё равно сейчас на ферме не нужен.
  - Давай я буду решать, где ты нужен, а где нет, - осадила Ариана. - Так что... кругом, родной. И до конца разбирательства в село ни шагу. Понял?
  
  Пленный не шелохнулся.
  
  - Я всё равно туда доберусь сейчас или ночью, через ворота или через забор, - задыхаясь, выпалил горец. - И что? Что теперь?
  - А ничего, - вздохнула "стриженная", поднимаясь и пробираясь ближе. - Чёрт с тобой... Пошли.
  
  Время оказалось удачным, прохожих было мало. Изредка попадались знакомые лица: короткое приветствие, улыбка, кивок... Эдайца привычно не замечали, но и вслед никто не плевался. Значит, танкист шумел только на ферме. Может, и заявления никакого нет? Ну, так в сердцах кулаком по столу постучал, поскандалил и угомонился... В самом деле, ведь если следил за парочкой, не мог не знать, что с сестрой всё полюбовно. А если из принципа... душу отвёл, морду начистил... Чего ещё надо?
  
  - Зачем пошла? - выдал эдаец, хмуро оглядывая улицу. - Я мужчина. Я сам должен разобраться.
  - Мужчина, воин, эвнек... Ну, да, я помню, - сдерживая улыбку, кивнула Ариана. - А чего ты вдруг смелый-то такой, мужчина? То садами-огородами к девчонке бегал, в роще дотемна сидел, а тут сдаваться - и на всех парусах!
  - Позор главы - позор рода, - Тимур в растерянности замялся на перекрёстке, необходимость петлять отпала, и "стриженная" вела его непривычной, верхней дорогой.
  - Дань традициям, значит, - хмыкнув, лейтенант направила его в нужную сторону. - А я-то уж решила, что у вас любовь...
  
  Пленный искоса глянул на посмеивающуюся провожатую и промолчал.
  
  - Понятно. Лихо ты на интерес попал... Неужели так приспичило?
  
  Судя по стремительно краснеющим ушам, шутить на скабрезные темы горец намерен не был.
  
  - Который дом? Показывай... - Придонная улица шла возле обмелевшего пруда и заканчивалась деревянным зданием сельской больницы, что ввиду цели их посещения было очень удобно.
  - Вон тот, - мотнул головой парень, - где скамейка красная во дворе.
  - Да... Метка так метка... - уважительно протянула Ариана, разглядывая поверх забора кричащий элемент приусадебного быта. - Зазноба твоя, что ли, постаралась? Чтоб не дай боже, не промахнулся...
  
  Пока обходили вышедшую из берегов лужу на дороге и подбирались к калитке, девушка поймала себя на том, что шутки у неё не кончались, и ведь не то чтобы ситуация располагала или эдайца хотелось позлить, нет... скорее нервы. Что там в доме? А чёрт знает! На чужую территорию без разведки лезть всегда чревато.
  
  Тимур отработанным жестом откинул внутренний засов калитки и первым зашёл во двор. Назвался груздем, как любит повторять Кора, так нечего теперь с ноги на ногу переминаться. И эта смотрит... "стриженная"... хоть она и всякого его уже видела, а всё ж трусом прослыть не хотелось.
  Разросшиеся кусты малины вдоль дорожки, бочка для дождевой воды, самодельный фонарь над крыльцом, скрипучая ступенька и дверь, которая открылась без предупреждения.
  Первым гостей встретило дуло охотничьего ружья, а потом уж показался и сам хозяин.
  
  - Мир - дому, - с заминкой выдал эдаец. Ко всему привыкнуть можно: раны, кровь, увечья... Но вот таких Тимуру видеть не приходилось. Лицо Огапа Кар-Вилл вызывало у него ступор и желудочные спазмы. - За сестру объясниться хочу...
  
  Мужчина в дверях не спеша вскинул двустволку, целясь горцу в живот. Ариана перевела дыхание: Тимур, похоже, и правда, решил ответить за честь всего рода и даже что-то там доказать, а танкист... просто готовился к выстрелу. Поджатые губы, размеренные движения и холодная злость в глазах. Нет... напутственных слов не будет, и на красноречие "головешки" ему наплевать.
  
  - Обоих шлёпнешь? - кашлянула лейтенант, перебивая эмоциональную речь эвнека.
  
  - По-хорошему уйдёшь - не трону, - впервые разомкнул губы хозяин, глядя поверх мушки на приговорённого. - А эдаец кончился. Нечего тварей прикармливать. Так им и передай.
  - Кому?
  - Дурням этим старым с фермы или соцзащите, или административным лизоблюдам... от кого-то ведь ты припёрлась.
  - Ну, не припёрлась, а направили... - оценив интерес, продолжила девушка. - Отдел миграции. И это наш клиент... уж извини, грядки им удобрить по-тихому не получится.
  - Удостоверение покажи, - требовательно просипел обожжённый, не желая менять занятую стойку.
  
  Ариана искренне порадовалась накрепко вбитой привычке постоянно иметь в нагрудном кармане документ. Хорошо хоть ума хватило своё ведомство назвать, а не пугнуть для острастки каким-нибудь высоким кабинетом. Мужчина изучал корочки въедливо и со знанием дела.
  
  - Значит, ищейка пограничная... старший лейтенант, - Огап, хмыкнув, вернул удостоверение. - А я вот сержантом мобилизовался с такой-то рожей... мешки на овощебазе таскаю...
  
  Тимур, приободрившийся отсрочкой расстрела, решил довести дело до конца.
  
  - Уважаемый, если законы чести требуют, то я женюсь!
  - Чего? - обомлев, вылупился на него Огап.
  - Я, как у старшего, прошу у тебя сестру. Калым будет, я заработаю.
  - Чего?! Лиргу за тебя отдать?! За вшивого козлятника?! Недоноска курчавого?! Ах ты, гадёныш! Да я тебя...
  Ариана притормозила озверевшего и прущего на пролом танкиста, решившего не отказывать себе в удовольствии, собственноручно забить наглеца прикладом.
  
  - Уймись, сержант! Отставить! Тимур не лезь! - растаскивать двух озлобленных мужиков - дело не только энергозатратное, но и весьма небезопасное: миротворцу всегда прилетает в двойном размере. Но тут, слава богу, сцепиться не успели.
  - Да забирай! - прошипел сквозь зубы танкист, мощным толчком в грудь чуть не опрокинув на неё эдайца. - И валите оба! А я суда подожду.
  - Огап, не дури. Давай меж собой всё уладим...
  - Пошли вон! - рыкнул хозяин, и приклад одним рывком упёрся в плечо.
  
  Ариана хотела было снова вывести на диалог, но, подумав, только махнула рукой.
  
  - Мир - дому, сестре - привет, - не удержалась она, хлопнув калиткой.
  
  
  ГЛАВА 29
  
  На ферме их отсутствию большого значения не придали, соответственно и расспрашивать ни о чём не стали. Всё как всегда: горячий ужин на столе, выстланная старым пледом скамья и лампадка под образом Единого.
  
  - Всё! Вот теперь всё хорошо будет, сладили... - довольно вещал дядька, подставив поближе к себе сковороду с остатками жареной картошки и уминая добавку с завидной скоростью. - Колда - мужик толковый! И сам по себе порядочный и к начальству подход знает: когда подойти, спросить, какими словами... Во, мужик! - Дамир с чувством потряс в воздухе кулаком, расписывая таланты говорливого дворника. - Я ему суть дела объяснил, красненького полторашку сунул и всё! "Не волнуйтесь, - говорит, - архиерей частенько по аллее прогуливается. Шепну".
  Кора оптимизм мужа явно не разделяла. Но то ли на ночь не хотела спор заводить, то ли парня раньше времени огорчать. Тётка кисло улыбалась и тихонько вздыхала, изредка кивая в такт рассказу.
  
  - Архиерей - это не храмовый совет, - решила всё же аккуратно донести девушка.
  - Нет, конечно, - согласился фермер, - но перед судом он - последняя инстанция, если заявление обратно развернёт, то и обломается Огапка...
  
  Тимур слушал долго. Пил чай, черпал из банки уже приевшееся варенье и снова слушал. "Стриженная" оказалась прозорливей: тактично отлучилась до ветру и больше за стол не вернулась. А вот тётка держалась до конца: клевала носом, зевала, но, видимо, считала себя обязанной выслушать ещё одну из сотни в который раз повторяемых, любимых историй мужа. Парень даже успел подумать, что теперь точно знает, от кого Вардану достался талант рассказчика и такая страсть к полуночным беседам. Обычно к шутливой, местами сильно приукрашенной болтовне Дамира горец относился с пониманием: отец после вина тоже был до баек охоч, а уж в большой праздник, за столом кто из стариков не любил молодость удалую вспомнить, юнцов примером поучить... Но сегодня весёлость дядьки только раздражала. Тимуру не хотелось компании ровно, как и плюшек, которые беспрестанно подсовывала под руку Кора. Ничего не хотелось. Бессонная ночь, дерганый день и отбитая голова. Залезть бы в свою нору и просто выключиться насколько выйдет. Но нет, нельзя... Надо и тут угодить, всех уважить, а на себя потом... что останется.
  
  - А ведь время-то уже... ух! К полуночи пошло! - глянув на часы, наконец, спохватился фермер. - А может... Нет? Наливки не хочешь? Ну, к себе, так к себе... Спокойной ночи, сынок. И мы с бабкой пойдём, засиделись...
  На улице снова накрапывала сырость, пленный задрал голову вверх, но в крепчающей тьме неба не разглядел. Хреново, если на всю ночь дождь зарядит, картошку ведь собирались копать... Тимур беззвучно засмеялся, выдыхая меж судорожными гримасами и прижимая рукой потревоженную челюсть. Воину с землёй возиться - только пачкаться... Кто б ему пару лет назад сказал, что он так за эти вершки - корешки переживать будет, словно всё мясо в мире уже съедено...
  Шелест гравия под ногами сменился глухим ковром мелкой травки. Безветрие и сонная тишина... хотя нет, один звук всё же был. Парень завернул за угол и застыл в нерешительности: сухой щелчок и удар - коротко вздыхала, слетая с пальцев, тетива, и металлический наконечник вгрызался в мишень. "Стриженная" успокаивала нервы, нашпиговывая стрелами ни в чём не повинный брикет. Без палева мимо неё было уже не пройти. Да и что теперь... обратно, что ли?! Пленный решительно направился своей дорогой, обходя девушку со спины и надеясь, что, во-первых, интерес к его персоне на сегодня исчерпан, а во-вторых, стрелы у неё не наперечёт...
  
  - Спать пошёл?
  
  Тимур сбавил шаг и, с трудом гася усталое бешенство, процедил сквозь зубы привычную формулировку:
  
  - Нужен?
  - На кой? - лейтенант мимоходом мазанула по нему взглядом, отвлекаясь от прицела. - Или снаряды хочешь потаскать?
  - Нет... лечь хочу, - честно признался горец, с какой-то болезненной завистью разглядывая тёмные окна дальних домов.
  - Ну, иди тогда... снайпер-тетеревятник, - не смогла удержаться от улыбки девушка. - Спокойной ночи.
  
  Пленный отследил очередной выстрел и только потом двинулся дальше. Благополучно миновал поленницу, удерживаясь от безотчётного желания пригнуться, и замялся на повороте:
  
  - Кто? - осторожно переспросил он, уступая неистребимому любопытству. - Про снайпера я понял - пошутила... потому что мазал прошлый раз, а вот... тетеревятник?
  - Ничего ты не понял, - пристроив лук на подставку, потёрла затылок Ариана, прикидывая как бы в двух словах объяснить " головешке" смысл веселья. - Ястреб-тетеревятник - птичка такая. На кур охотится, ну, прям как ты... Только ястреб слёту бьёт, а ты вон как стрелу послал: поверх крыши, в притирку к шиферу, на излёте точно в курятник... Снайпер, чтоб тебя...
  
  Пленный уставился на неё, пытаясь осмыслить услышанное. Значит... всё-таки запалила... Пересчитала стрелы, поняла, что лук брал... Ясно же было: рано или поздно за пропажу с него спросят. Отпираться глупо, а самому для себя понять бы хотелось.
  
  - Да не... Я бы не смог, - недоверчиво покосился на девушку пленный. - Курятник, он же за сараем, его ж отсюда даже не видно... И закрытый весь...
  - Пойдём, - мотнула головой "стриженная", зазывая на протоптанную Корой тропинку. - Пойдём, чего покажу...
  
  Обогнув угольный сарай, лейтенант повернула засов, проходя в пустующий загон и пробираясь к наружной раме спящего курятника.
  
  - Видишь? - повернув уличный светильник, она подсветила нижнюю часть зарешёченного окна.
  
  Тимур с удивлением обвёл пальцами небольшое сквозное отверстие. Дела... Выходит, правда... попал.
  
  - Если б по центру прилетело, то стекло бы - вдребезги, - по ходу осмотра пояснила Ариана. - А так, с краю - устояло, только трещина пошла.
  - Что и в курицу попал? - севшим голосом поинтересовался парень.
  - Да ну, нет... - усмехнулась лейтенант. - Если б ты со вторых стрельб, вслепую ещё и птицу бить мог... Я бы, и правда, в вашу кровь заговорённую поверила. " Каждый эдаец - с рождения воин..." - так, что ли?
  - Так, - упрямо буркнул Тимур, отворачиваясь. - Стекло вставлять надо? Я не знаю, есть ли... сейчас посмотрю в гараже...
  - Ну, посмотри, - кивнула девушка, оценивающе поглядывая на раздувающего ноздри горца. - Только не сейчас, а завтра. Завтра, - повторила она, вскинув брови в ответ на выжидательное молчание "головешки". - Понял?
  - Да...
  
  Парень обошёл её, поскальзываясь на размокшем помёте, тихо сопя и не рискуя ругать вслух продуктивно удобряющих прогулочную территорию несушек. Хлопнула деревянная дверь, и чавкающие шаги растворились в звенящем мелком дождичке. Ариана поёжилась, набрасывая на голову широкий капюшон брезентовой куртки, развернула фонарь обратно на ступеньки и двинулась вниз от курятника к своему импровизированному тиру. Со стрельбами на сегодня она, пожалуй что, закончила, а вот снаряжение в сырости бросать негоже. Самат бы не одобрил, хотя... дальнейшее Самату тоже вряд ли понравится.
  
  ГЛАВА 30
  
  Ночь хоть и выдалась спокойной, но закончилась слишком быстро, и не так как хотелось бы. Ариана проснулась, широко распахивая глаза и пытаясь понять причину внезапно накрывшей тревоги. Прошла одна секунда, две... и ничего. В доме тихо и сумеречно, стекла еле слышно царапал дождь. Девушка медленно выдохнула, успокаивая набирающее обороты сердце, перевернулась на бок.
  Нервы. Обычные нервы. Продолжение мутного сна. Перед рассветом всегда самые худшие кошмары. Надо подремать хотя бы часов до пяти...
  
  Лейтенант прикрыла глаза, но самовнушение не помогало. То ли отпуск шёл ей не на пользу, то ли воображение разыгралось... Но где-то на грани слышимости скрипнули тормоза. Дернулись, прикрытые на засов ворота, сухо затрещал забор, и тут же вздохнули петли. Ариана резко села на кровати, считая метры, секунды... и поспешно натягивая штаны. Ничего более толкового, она сделать, похоже, всё равно не успеет, а вот голой задницей принародно сверкать не охота.
  С глухим хлопком распахнулась дверь внизу, и дом сразу заполнился топотом множества ног. Испуганно взвизгнула Кора, забубнил Дамир, а Ариана, слушая перебежку на лестнице, прикидывала, не лучше ли самой улечься мордой в пол, пока прикладом не попросили.
  Впрочем, штурмовая группа особо не зверствовала. Руки завернули без ломоты, дежурно обыскали и спустили на первый этаж к остальным. В коридоре у лестницы растрёпанная фермерша пыталась добиться объяснений у карауливших её безликих бойцов. Выгоревшая старенькая ночная рубашка с мелкими рюшами, босые ноги, заискивание и дрожь в севшем голосе... Ариана было открыла рот, чтоб прекратить бесполезные метания тётки, объяснить ей - штурмовики отвечать не будут... Но Дамир, перехватив взгляд девушки, только покачал головой. Кора, казалось, слегка не в себе, а общение между задержанными, мягко говоря, не приветствовалось.
  
  - Доченька! Арьюшка, что ж такое-то? - всхлипнула тётка, с ужасом глядя на девушку, спускающуюся по ступенькам с заломленными наверх руками в сопровождении двух бойцов. - Связали-то! Связали почто!
  Кора сделала попытку рвануться навстречу, но необдуманное действие быстро пресекли, подтолкнув поближе к мужу и для порядка взявшись за оружие.
  
  Ариана опустила голову, осматриваться в таком положении было крайне неудобно, да и собственно незачем. Всё, что хотела, она уже увидела: один штурмовик у двери, двое пасут стариков, ещё двое с ней... В наручниках она одна, значит, понятно за кем пришли. Вот только не ясно, с какой радости. Ни по жизни, ни по службе Ариана ни с кем особо не цапалась. Был, правда, не так давно скандал с одним владельцем "заводов и пароходов", который в предвыборной программе за чистоту рядов ратовал, а сам курировал ввоз дешёвой рабсилы крупными партиями из обнищавшего зарубежья. На суде народный избранник негодовал страшно, всех посадить обещал, но... чиновничья месть всей рабочей группе в лице отдельно взятого лейтенанта? Минуя все вышестоящие чины? Какое-то слишком нерациональное приложение сил...
  Пока Ариана гадала, в доме наконец-то появился тот, с кого можно за это безобразие спросить. Правда, она ожидала увидеть местного оперативника или, в крайнем случае, военного следователя...
  
  - Святые угодники! Храмовник... - испуганно прикрывая рот ладонью, прошептала тётка, стараясь даже не смотреть на вошедшего мужчину в сером кителе с золотыми нашивками.
  
  Дамир, до этого выглядевший более менее сносно, и на адекватность которого Ариана возлагала большие надежды, ощутимо сник и потупился, становясь похожим на провинившегося школьника.
  
  - Всем доброго... хоть и раннего утра и святой благодати, - приступая к своим обязанностям, буднично произнёс слуга церковной фемиды, на ходу открывая папку и вытряхивая из неё листы.
  - И вам благодати... - бледным эхом прошелестело в ответ, и все свободные руки взметнулись в торопливом, механическом жесте.
  
  Храмовник покрутился в поисках поверхности для письма и, не найдя таковой, предложил перевести задержанных из прихожей в соседнее помещение.
  
  - Итак, давайте для начала выясним кто, есть кто, - удобно устроившись за обеденным столом, объявил мужчина, впервые обратив внимание на усаженных на скамью людей. - Меня зовут Рунтор Дарм-Тель, дознаватель храмового совета при областной епархии. Вы, как я понимаю, - сверился он с лежащими перед ним паспортами, попутно заполняя официальный бланк, - супруги Овал-Мурт, владельцы этой фермы...
  Старики поспешно закивали.
  
  - Старший сын - действующий майор, командир воинской части в Бостове. Младший - погиб в начале войны, - продолжил сверять сведения представитель "серых мантий". - Дотации от государства вам, как тыловикам, не положены. Доход имеете от реализации продуктов подсобного хозяйства. Десятину на нужды веры отчисляете регулярно, в хуле не замечены, храмовые службы посещаете регулярно, хотя... - покачал головой мужчина, заглядывая в свои бумаги и поджимая губы, - полностью все дни закрыты только у почтенной Коры, а вот ваш муж в молениях что-то не слишком усерден...
  - Он молится дома! - испуганно принялась заверять фермерша, не давая и рта раскрыть, замявшемуся Дамиру. - Мы Отца Небесного никогда не забываем! И в посты, и праздники - всей семьёй с малолетства чтим. А у мужа спина больная и сердце, он бы и рад каждые выходные в храм...
  - Хорошо, я понял, - кивнул Рунтор, когда причитания Коры сами собой сошли на нет. - Просто учтите на будущее, что исповедь обязательна хотя бы раз в месяц, и для этого подходит любой день, а не только воскресная служба. Святого отца для отпущения грехов можно пригласить в дом даже к лежачему больному. Вы этого не знали? - спокойно поинтересовался он у тётки, похоже, как у самого сознательного члена семьи.
  - Я... да, знала, но... - еле слышно прошелестела Кора, бледнея так, словно каялась перед архангелом у врат.
  - Она мне говорила... Это уж я сам не хотел... не хотел божьего человека отвлекать, - неловко вступился за жену Дамир. - Но я уже ничего... прямо завтра в храм. А... это из-за меня всё, да? - с несчастным видом кивнул он на штурмовиков.
  
  Храмовник на пару мгновений отвлёкся от своих записей и глянул на старика как на слабоумного. Для того чтобы сделать внушение нерадивому прихожанину, вряд ли требовалась группа захвата.
  
  - Вопросами совести и долга будет заниматься ваш духовник. В моей компетенции расследования преступлений первого порядка, - с лёгким раздражением пояснил Рунтор, - религиозные убийства, бунты против веры, подрыв устоев... Но об этом, я думаю, лучше всего поговорить с вами, - откладывая в сторону ручку, мужчина сосредоточил всё своё внимание на Ариане. - Чистосердечное признание облегчает душу...
  
  Лейтенант ошарашенно моргнула, а в голове стало пусто и тихо. "Серая мантия" терпеливо ждал. Хватаясь за мужа, еле слышно всхлипывала тётка, позади лавки переминались с ноги на ногу оставшиеся для охраны бойцы.
  
  - Чего говорить-то? - искренне недоумевая, нарушила молчание девушка.
  
  Рунтор Дарм-Тель тяжко вздохнул, всем видом показывая степень своего разочарования.
  
  - Желаете усложнять... Хорошо... тогда зайдём с другой стороны, - дознаватель кивнул ближайшему к выходу штурмовику, и в комнату головой вперёд завели кое-как одетого горца. - Кто это?
  - Эдаец, - пожала плечами Ариана, решив отвечать по существу.
  Если бы подобный допрос вело её ведомство, было бы понятно, откуда ноги растут. А так...
  - Просто эдаец? - уголок рта у мужчины неприязненно дёрнулся. - И всё?
  - Зовут Тимуром, старикам по хозяйству помогает.
  - А вам?
  - Что мне?
  - Вам помогает вербовать адептов в секту?
  
  Тимур, до этого с одинаковой неприязнью разглядывающий и странного мужика за столом, и лейтенанта, замер, окончательно запутавшись в происходящем. Когда его спящего вытряхнули из кровати, окриками, и зуботычинами заставили одеваться, пленный решил, что это очередная блажь Вардана. То ли бойцов своих на живой дичи погонять решил, то ли уже в лагерь от греха подальше... Но повели его неожиданно не куда-нибудь, а в дом, где всё стало ещё интересней.
  Подержав пару минут в прихожей, парня вытолкали на кухню, скрутив за спиной руки и прижав шею, словно у всей этой прокаченной братии его тщедушная тушка могла, и вправду, вызывать какие-то опасения. Потом хватку ослабили и даже задрали голову вверх, как он теперь понял, для того чтоб "стриженной" показать. Поначалу горец матюгнулся сквозь зубы: игры этой дурной девки были ничем не лучше майоровых. Тоже, вон, потеху устроила, дружков собрала...
  А потом стариков увидел... в ночном белье... и охрану у окна... и браслеты на "стриженной". Похоже, она здесь тоже не на весёлой пьянке. А уж когда мужик в серой форме спрашивать стал... Тимур даже забыл вырываться. Просто слушал и глазами моргал, в общем-то, недавняя надсмотрщица в этом от него не сильно отличалась.
  
  
  - То есть, вы отрицаете, что присутствующий здесь эдаец по вашему распоряжению пытался вырвать несовершеннолетнюю прихожанку, Лиргу Кар-Вилл из лона семьи и храма?.. Сколько мигрантов, пользуясь служебным положением, вы уже завербовали?.. Какова иерархия секты?
  
  Пленный слышал знакомые слова, иногда имена, фамилии... Но либо он что-то сильно упустил, либо они тут все рехнулись. Из разговора выходило, что это всё-таки по его душу, из-за девчонки пришли. Это Тимур понять мог и готов был заранее. Но дознаватель на него не смотрел даже, а тряс исключительно "стриженную" и нёс какую-то чушь.
  - Эй, уважаемый, обманули тебя... Не было такого! - уверенно заявил Тимур, дослушав его вольный пересказ недавнего разговора с Огапом. - Мы не про Единого говорили, а про свадьбу! И никто их дому не угрожал...
  
  "Серая мантия" развернулся в сторону негодующего парня и окинул его почти сочувствующим взглядом.
  
  - Вот яркий пример психологической обработки: ради навязанных лжекумиров адепт готов на всё... даже врать перед лицом Храма. Фанатик... такой опасен даже сам по себе, - ставя точку в обсуждениях, поднялся со своего места Рунтор. - Почтенные Овал-Мурт, я вас покидаю, - обратился он к что-то просяще-мямлящим старикам. - За возмещением ущерба, причинённого имуществу, можете обратиться в храмовый совет... Командир, уведите задержанных.
  
  ГЛАВА 31
  
  Храмовая тюрьма первой категории в своей будничной жизни мало чем отличалась от всех остальных. Так, по крайней мере, Ариану ещё на фронте уверял один видавший виды механик. А ей... ей сравнивать было не с чем и спросить больше не у кого. Одиночная камера с высоким зарешёченным окном, койка, унитаз, табурет и стол, вмонтированный в бетонный пол. Лейтенант очередной раз прошлась, разминая ноги и невольно цепляясь взглядом за лоскут неба снаружи. Снова ясно и, наверное, тепло - подарок уходящего лета... Помнится, четыре дня назад, укладываясь спать, она думала о том, как же неохота копать со стариками картошку, спрятаться хотелось под благовидным предлогом... Вот и спряталась. Сама не рада.
  В коридоре послышался уже ставший знакомым шум и звон посуды. Через пару минут форточка в двери открылась, и лейтенант получила свой нехитрый обед. Всё по распорядку, каждый день похож на предыдущий. Чётко, почти как в армии... Только капитанские погоны за выслугу лет в этих стенах ей вряд ли светят.
  В первый день прибытия было хоть какое-то разнообразие: оформление, баня, допрос... Дикие обвинения, каверзные вопросы, "радужные" перспективы... эдайца притащили. Что из этого вышло, лучше вообще не вспоминать: взвинченный, не в меру говорливый горец и она, казалось бы, осторожная, но тупящая больше, чем даже по званию положено. И вот... четвёртый день тишина. Время на осмысление и раскаяние... По крайней мере, дознаватель делал упор именно на это.
  Ариана отодвинула пустую посуду и от нечего делать принялась рассматривать дверь как самую интересную деталь интерьера.
  За что её здесь закрыли? Донос? Плановая чистка? Ошибка? Хотелось, конечно, верить в последнее, но храмовый совет - это не та организация, откуда можно выйти через неделю на все четыре стороны с извинениями за следственный форс-мажор. На данный момент становилось понятно только одно: "головешка" со своими любовными похождениями в этой истории лицо явно третье, если не десятое. Формально обвинение на нём строится, а её... как будто, между прочим, зацепили... и в новое дело по другой статье.
  
  На допрос вызвали ближе к вечеру, когда видеть кого-то уже и не особо хотелось.
  
  - Ну что ж, проходите, голубушка, присаживайтесь, - Рунтор Дарм-Тель с привычным равнодушием, кивнул на пустующий стул, отпуская конвойного. - Подумали? Каяться будем?
  - Я не знаю, в чём каяться.
  - Хорошо. Я подскажу, - спокойно согласился мужчина, попутно наводя порядок на столе. - Как-никак, это ведь прямая обязанность храма - направлять заблудшие души. Расскажите мне о вашей секте...
  
  Ариана еле сдержала тяжкий вздох. Хороший метод, действенный... гонять по кругу одни и те же вопросы, пока у обвиняемого нервы не сдадут.
  
  Но на четвёртом часу они, похоже, сдали у обоих. Дознаватель отодвинулся от стола и закурил, сумрачно глядя в окно, словно лицезреть упрямую идиотку терпения у него уже не хватало.
  - Послушайте, почтенный... - пользуясь минутной передышкой, всё же рискнула донести лейтенант. - Я, конечно, не образец добропорядочной прихожанки, но и идти против Единого, против Храма... Я бы никогда...
  - Никогда? Да вы уже. Только что, - скупо усмехнулся Рунтор, продолжая медитировать на разбитый внизу тюремный садик. - Вы давно перечитывали Завет Мира, Ариана?
  - Ну... - девушка на секунду замялась. Говорить, что священное писание последний раз интересовало её только перед экзаменом по инициации, пожалуй, не стоило. - Я знаю, всё что нужно...
  
  Мужчина смял окурок на дне литой пепельницы и откинулся на спинку стула.
  
  - Самоуверенно, - хмыкнул он. - Сам Преподобный не раз признавал, что человеческим умом до конца постичь Завет невозможно... Ну... бог с вами, - поджал губы дознаватель. - Будьте добры, вспомните притчу о беспутном Горхе. Ну же... это одна из основ... её ещё в начальной школе проходят.
  
  Ариана облизала пересохшие губы и неторопливо начала рассказ.
  Если бы храмовник всерьёз решил проверить её познания в священном писании, то хватило бы и пары-тройки умелых вопросов из мутной воды богословия, чтоб впаять ей до кучи ещё и "пренебрежение верой". Однако Рунтор Дарм-Тель выбрал для разбора, и правда, одну из десяти самых известных притч. Чтобы её забыть... нет, пожалуй, столько не выпьешь.
  
  - Горха был добрым крестьянином, порядочным семьянином, хорошим соседом и верным сыном Храма. Работал он много, чтил Единого, и в доме его царила благодать, - на удивление самой себе, практически без запинки воспроизвела девушка, затверженные на подкорку строки.
  
  Дознаватель удовлетворённо закивал, требуя продолжения.
  
  - Но однажды случилось несчастье, и дом Горха сгорел.
  
  Ощущения от происходящего сейчас у лейтенанта были весьма странными. Вот сидит она на допросе в храмовой тюрьме и рассказывает сказку, словно в первом классе домашнее задание, а напротив - заинтересованный взгляд учителя... Только бантиков ей на голове не хватает, да и наручники - немного лишние...
  
  - Погоревал крестьянин, поохал, поставил в храме свечку с благословением Единого, срубил лачугу и принялся урожай собирать. Однако явился ему в сиянии своём вестник крылатый и вострубил: "Возрадуйся, праведный Горха! За верность Господу нашему избран ты апостолом! Оставь дом свой, земли свои и семью. Отправляйся в края безбожные, дикие и неси всюду свет веры и милости божьей".
  
  Пока Ариана старательно воспроизводила святые откровения, храмовник, похоже, вспомнил про незаконченный отчёт и переключился на бумаги, но стоило ей замолчать, как недовольный взгляд больших, водянистых глаз вновь взметнулся вверх.
  
  - Продолжайте, продолжайте... - поторопил он, перелистывая страницы. - Это вы не мне, а себе одолжение делаете.
  - Но не послушался Горха мудрого слова. И в тот же день напала на поля его саранча, сожрала посевы... Снова явился крестьянину небесный посланник и повторил: "Оставь, Горха, жизнь старую, оставь семью. Не гневи, Отца Небесного. Смирись с волей его, ибо он в мудрости своей больше тебя ведает". Не послушался Горха, не смог от жены, от детей малых уйти... И в ту же ночь умерли они, смертью тяжкой. Понял крестьянин, что сам на себя великую беду накликал, гордыню вовремя не смирил. Одним часом в путь собрался, навсегда из родного края ушёл, чтоб слово божье исполнить... Но уж не было с ним небесной благодати, заплутал он во тьме греховной и сгинул, как и не жил.
  
  - Вам ведь, наверняка, на уроке поясняли, в чём мораль сей истории? - заключил мужчина.
  - В том, чтобы укрощать гордыню, и слушаться старших...
  - Чтоб делать то, что вам говорят! - не выдержал Рунтер. - Даже если вы не понимаете, зачем это надо...
  
  Девушка растеряно хлопнула глазами, не веря услышанному:
  
  - То есть... не важно, как на самом деле было... Надо просто признаться..?
  - Да, - с облегчением выдохнул храмовник. Уже пришедший к каким-то своим выводам по поводу сообразительности военных.
  - И вы знаете, что не было никакой секты, что эдаец не агент, что...
  
  Лейтенант сама не понимала, зачем проговаривает это вслух. Она не сильно любила установленную именем Единого диктатуру, но рушить привитые с детства стереотипы было, как выбивать почву из-под ног.
  - Подпишите, - руки девушки милостиво освободили, дали письменные принадлежности и лист с уже готовым признанием.
  
  За время службы всякое было... но ничего более бездарно - самоубийственного с неё ещё не требовали.
  
  - Это ж... это ж лагерь... лет на десять... - сглотнула она, рассеянно пробегаясь взглядом по выверенному печатному тексту.
  - Ну что вы, душа моя, - в доселе бесстрастном голосе дознавателя послышались участливые нотки. - Если признаетесь... сами, то лет семь, не более... К тому же, сколько вам сейчас? Двадцать девять? Так это сущий пустяк.
  
  Храмовник говорил что-то ещё про образцовые условия содержания, тёплый климат, программу реабилитации и трудоустройство по окончанию срока... Про то, что родных у неё нет. И то, что это сейчас с её стороны очень благоразумно и дальновидно... Про то, что карьера военного всё равно бы не сложилась, и не женское это дело. А так... выйдет она ещё вполне в детородном возрасте, и шанс будет семью завести и за мужа встать...
  Он говорил, но... Ариана уже не слушала. Бумага оказалось куда более интересной, чем на первый взгляд. Последняя строчка гвоздём царапала притуплённое сознание.
  
  - "Обязуюсь выдать следствию всех известных мне адептов незаконной религиозной общины", - зачитала лейтенант, перебивая монотонные уговоры дознавателя. - Это как?
  - Не волнуйтесь, - поборол зевоту мужчина, - список вам предоставят чуть позже, нужно будет просто подписать.
  - Я не буду, - Ариана быстро отодвинула от себя признание, вновь складывая руки за спиной.
  - А чего так испугались-то? - удивлённо улыбнулся Рунтор. - Вы, может, их и не знаете... и не узнаете никогда.
  
  Девушка молча потупилась, разглядывая структуру дерева на полированной поверхности стола.
  
  - Да... голубушка... зря вы так, - вздохнул дознаватель, крикнув конвойному. - Храм лояльно относится к кающимся грешникам, а вот на упёртых милость Единого не распространяется.
  
  На улице Ариану уже ждала машина, куда её предусмотрительно сунули с мешком на голове. Петляние по внутреннему двору было недолгим, и вскоре глаза резанул свет тюремного коридора.
  
  - Милости просим, - Рунтор, шедший впереди конвойных, обернулся к девушке, с интересом отслеживая её реакцию. - Покамест я лично сопровожу. Ну, и надеюсь, этого посещения с вас хватит.
  
  Ариана шагала вдоль однотипных дверей с глазками, и с каждым шагом сердце ёкало всё больнее. Это уже совсем не то официальное, открытое для проверок здание, где она преспокойно просидела четыре дня. Вторая категория... Это ад, и если на то будет необходимость, её со смаком протащат по каждому витку слом-спирали. Не работай лейтенант во внутренних структурах, могла бы в блаженном неведении уповать на свою стойкость, заступничество руководства, гуманность штатных палачей... ведь она же прихожанка, дитя божье, девушка, в конце концов!
  "Отец Вседержитель, Единый на земле и на небе, заступник и утешитель, как же так?! Как же можно?" - вспомнились ей причитания зарёванной малолетки с одного из выездных допросов. Миграционному отделу юная "спекулянтка образом божьим" была нужна как свидетель, и Храм разрешил посещение. Ариана тогда ещё только вступила в должность и к такому, честно сказать, была не готова. Дознаватель, ведущий дело, вкратце предупреждал, что не стоит сильно впечатляться, тьма имеет разные обличья... Храму, конечно, виднее... Но лейтенант, наверное, и в правду, дура потому что вместо вселенского зла обнаружила в камере замученного ребёнка. И уже на выходе, не удержавшись, задала храмовнику тот же самый вопрос: "Как же так? Ведь четырнадцать лет... маленькая же... девчонка..."
  Помнится, слуга церковной фемиды только покровительственно улыбнулся и снисходительно пояснил, что да, бабы-то, конечно, писклявые. Но живучие-е-е...
  
  - Заскучали, душа моя? - Ариану вернул к действительности зычный голос Рунтора. - Или вспомнилось что? Вы, кажется, в гостях у нас уже бывали... Но видели только результат. А вот с процессом не знакомы... Ну, ничего, сегодня будет время. А пока, взгляните-ка, - дознаватель сделал жест конвойным, и девушку подвели к одной из пронумерованных дверей.
  
  Мужчина уступил ей место у глазка. Лейтенант опасливо приблизилась, ожидая подвоха, прильнула к смотровому окну, замерла, но... камера, как камера... ни окровавленных дыб, ни терзаемых пленников... Только вот места мало очень: сидеть можно, но рослому мужику свободно не улечься. Без окон, без мебели... Мешок. И стены странные. Мягкие, что ли? Арестант один...
  
  - Узнаёте? - Ариана непроизвольно вздрогнула и покачала головой. Заключённый лежал на полу, свернувшись в тугой комок и обхватив руками голову. Понятно, что мужчина, некрупный, скорее всего молодой и... футболка такая знакомая...
  
  
  ГЛАВА 32
  
  Дознаватель, не давая ей возможности усомниться в своей догадке, нажал на кнопку рядом с дверью, и тело на полу, конвульсивно дёрнувшись, поспешило подняться на ноги и вытянуться в стойку.
  
  - После обработки звуком докричаться до заключённых становится очень сложно, - пояснил Рунтор. - Зато реакция на электрический ток всегда превосходна. Видите ли, пол камеры устроен как один большой проводник...
  Ариана смотрела, не отрываясь. Четыре дня... стоит прямо. Если и били, то не по лицу. Припухлость, искажающая черты, спала. Фингалы пожелтели. Но здоровее от этого "головешка" не выглядел.
  
  - Свет и звук, - вновь подсказал мужчина. - Поначалу эти факторы кажутся не значительными, но, поверьте, если этот маленький эксперимент оставить без изменений, уже через пару недель из камеры можно достать совсем другого человека.
  - Он гражданин другого государства, - лейтенант старалась, чтоб голос звучал ровно. - Как мигрант эдаец имеет право...
  - А документы где? - ледяным тоном оборвал её храмовник. - Ни листка прибытия, ни постановки на учёт... Откуда вы его вообще взяли?
  Ещё один вопрос, на который она не имела права ответить. По сравнению с подрывом устоев нелегал - это уже мелочь... Но придут с конфискацией не к ней и даже не к майору, а к злостным эксплуататорам, которые и не подозревают, что таковыми являются.
  
  - Впрочем, статус эдайца принципиального значения не имеет, - Рунтор, похоже, гнул совсем в другую сторону и прегрешения в юрисдикции неподотчётных храму ведомств его всерьёз не интересовали. - Ведёт себя ваш помощничек отвратительно, - сморщившись, поделился дознаватель. - Общаться изволит только на эдайском, Единого не признаёт... Я, честно говоря, сомневаюсь, что с ним возможен конструктивный диалог... Не то что с вами, - улыбнулся храмовник.
  
  Девушка зябко поёжилась под тяжёлым, выжидающим взглядом. Ей дали слово, а что сказать? Какую-нибудь героическую глупость?
  "Да я ни за что... и никогда!"
   На самом деле это вопрос времени и выносливости. Или счастливого случая со смертельным исходом.
  Согласиться и подписать бумаги прямо сейчас? Пока не поздно, пока цела? Значит, даже не попытаться... Страх - не оправдание. "Головешка" же, вон, терпит...
  Лейтенант отошла от "глазка" и сделала шаг к дверному косяку, облегчая работу конвоирам. Пусть запихивают... Понеслась душа в рай...
  
  - Куда это вы собрались, голубушка? - насмешливо кашлянул храмовник. - Квартирка понравилась? Так она одноместная! Но ничего... мы вам сейчас не хуже подберём.
  
  
  Камера, в которую её определили, оказалась чуть больше и гораздо темнее. Разглядеть какие бы то ни было, другие параметры Ариана не успела. Едва захлопнулась дверь, как сбоку на неё кто-то навалился, довольно умело роняя на пол. Один... Слава богу! Но, судя по летящей под рёбра ноге, тратить время на разговоры нападающий не собирался. Девушка сжала зубы, готовясь к неизбежной боли. Долю секунды назад ещё можно было перекатиться... Но только единожды. А потом её прижмут к стене, и такой удачный момент уже вряд ли повторится...
  Лейтенант развернулась, сама нарываясь на удар и одновременно стараясь его смягчить. Доиграться до трещины в первые же пять минут совсем не хотелось. Спазм прошил лёгкие, заставляя вполне натурально скрючиться, но пойманная вражеская конечность просто обязана была того стоить. Вцепиться повыше, покрепче, прижать к себе и перекатиться. Звук бьющегося о бетонный пол тела... и грязную штанину можно отпускать. Повезло, что рухнул не на неё. Хоть и не такой массивный, как сперва показалось. Ариана расторопно навалилась, не давая подняться, и тут же перехватила предплечьем шею, намереваясь слегка придушить слишком активного товарища.
  Тело, прижатое к ней спиной в захвате, активно взбрыкивало и не оставляло попыток вывернуться. Лейтенант с трудом удерживала его на месте, нервно пережидая вспышку буйства. И откуда столько прыти-то взялось? Высокий - да, когда-то тренированный - тоже да, но сейчас одни мослы и злость.
  
  - Будешь дёргаться, кадык сломаю, - сопя от натуги, прошипела она в нечёсаную паклю на макушке.
  - Пусти! - прерывисто выдохнул парень чётко и без акцента.
  
  Тимур, конечно, тоже иногда шпарил на дарманском как на родном, но этот нет... не "головешка". Этот свой, хоть и одёжка на нём горская.
  
  Ариана осознавала, что делает, скорее всего, глупость, но в камере они одни и договариваться как-то надо. Сняла захват, вскочила и отошла подальше. Вопреки ожиданиям, второго нападения не последовало. Арестант натужно кашлял, болезненно потирая горло, и возился на полу.
  
  - Ну, давай, зови их! - огрызнулся он, садясь и поджимая колени к животу.
  
  Лейтенант озадаченно молчала. Похоже, здесь какие-то свои порядки, которые она сильно не понимает.
  
  - Я сказал: жрать не буду! Голодовка! Зови! Чего смотришь?
  - Кого?! - взорвалась в ответ Ариана, когда шипение сквозь зубы приобрело фантазийно - матерный характер. - Кого мне звать?! Надзирателей? На кой?!
  
  Парень замолк и, подслеповато щурясь, скользнул спиной вверх по стене:
  
  - Дык ты не из коридорных... Ты девка! - поражённо охнул арестант.
  - Ну, слава богу, разглядел, - съязвила "стриженная".
  - Я посмотрю, какая ты зрячая после "зеркалки" будешь. Погоди... а форма? - вновь напрягся он.
  
  Ариана глянула на свои армейские штаны, потом на зарешёченную лампочку, создающую в камере желтоватый полумрак.
  
  - Форма... только не та. Или ты цвет тоже не разбираешь?
  
  Парень зашевелил губами, что-то неразборчиво бубня под нос, взгляд остекленел, обращаясь вовнутрь. Бормотание было осмысленным, но слишком тихим, прерывистым и предназначалось явно не ей. Сколько ж надо просидеть в одиночке, чтоб вот так ни с того ни с сего на разговор с самим собой пробивало?
  Лейтенант шагнула ближе, обходя сокамерника полукругом, как взрывное устройство, у которого на таймере вновь пошёл обратный отсчёт. Чёрт его знает, что он там в своей больной голове нарешает...
  - Сейчас... прошло... ненадолго... Увидит... Знает или нет? Сказали, наверное... Фальшивка! Может, фальшивка...
  
  Взбудораженный какой-то внезапной догадкой арестант заговорил с нервным нетерпением, беспрестанно шаря по ней взглядом:
  
  - Ты ведь от них, да? Вот твари! Решили куклу подсадить, чтоб науськала...
  
  Девушка со смесью опаски и лёгкого шока наблюдала, как сиделец без раздумий раскроил себе руку о неровный край подоконника и двинулся на неё, выставив вперёд окровавленную ладонь.
  
  - Ну как, крыса, страшно? Страшно тебе? Зови дружков, а то не успеешь!
  
  Ариана очередной раз чертыхнулась, мысленно желая всех благ креативному дознавателю. Сунул её к буйно-помешанному! И чего теперь делать?! Зубы ему заговаривать от шизы до шизы? Или всё-таки изловчиться и придушить по-тихому?
  Впрочем, до крайней необходимости ещё не дошло. "Стриженная" подобралась, готовясь ко второму раунду, но парень не нападал. Остановился в нескольких шагах от неё, гримасничая и размахивая перед носом травмированной конечностью.
  
  - Ну? - прикрикнул он, жадно выискивая что-то на лице гостьи. - Ну?!
  - Не нукай, не запряг ещё, - напомнила Ариана. - У тебя с голодухи крыша поехала, или ты сам по себе припадочный?
  
  Лейтенант и раньше слышала, что у тронувшихся умом бывает резкая смена настроений, но наблюдать воочию приходилось впервые. Сокамерник постоял ещё с полминуты в раздрае и медленно побрёл к расстеленной на полу куртке, видимо, заменявшей собою постель. Оторвав от подкладки широкую ленту, молча и задумчиво принялся бинтовать ссадину. Искажённые черты лица его разгладились и, если что-то в них и мелькало, то скорее тяжёлые думы, чем злость.
  
  - Захар меня зовут... Упорный еретик и духовно догнивающий элемент: падение в боге, подрыв устоев, измена вере... И я не припадочный. Давно просто здесь, и подселения не ждал, - угрюмо сообщил парень, пытаясь затянуть зубами вертлявую вязку.
  
  Ариана собралась помочь, но он отмахнулся, не дав подойти. Справился сам и, обведя широким жестом бетонный пол, первым уселся у облюбованной стены.
  
  - Чем богаты, тем и рады. Пиджачок у тебя очень кстати: снимай и под задницу. Спать тоже на нём придётся. До отбоя время есть. Рассказывай давай: откуда такая чистенькая?
  
  
  ГЛАВА 33
  Командир отдельной мотострелковой бригады майор Вардан Овал-Мурт зашёл в свой кабинет, недовольно косясь на кипу бумаг, выросшую на столе за недолгие выходные: рапорта, ведомости, журналы... А ещё курсанты из Ларута на стажировку скоро пожалуют. Надо будет идти разговаривать с руководителем их практики, думать, где размещать, чем кормить... И у своих-то довольствие так себе, а тут ещё отличники учёбы из курируемого храмовниками ВУЗа. Придётся из шкуры вон вылезти, а возможности изыскать и условия будущим офицерам создать на уровне. Ведь по сути, это не только их практика, но и его, как командира, проверка. И всегда так было... Но в связи с последними событиями и до паранойи не далеко.
  Мужчина подошёл к столу, машинально просматривая документы. Впрочем, раньше надо было думать, уже засветился.
  Когда неделю назад прибор слежения ни свет, ни заря вдруг разразился тревожным сигналом, а метка на экране резво полетела за все мыслимые границы привычных маршрутов, Вардан решил, что горец рванул в незапланированную увольнительную. Но могло случиться так, что и старики помощника куда-то срочно отправили. Здоровье у обоих уже не то, может, отца с сердцем в больницу областную повёз... Пришлось самому срываться на ферму, чтоб проверить и, если нужно, Арьке выговор за побег пленного сделать, рядом совсем - и не уследила... А там дверь выбитая, зарёванная мать, бледный до синевы отец и тишина в доме... гнетущая, как после похоронки на Самата...
  Майор точку прибытия по карте отследил. Куда мог - дозвонился и по старым связям знакомых напряг. Такую муть вокруг поднял, а толу - чуть... Храмовое ведомство близко к следствию никого не допускает и разъяснений не даёт. Вчера сам в Галдос ездил, пытался разузнать, свидания добиться... Храмовники вежливы. Вардана приняли, выслушали и посоветовали... помолиться Единому о вразумлении заблудших, а также о своей душе подумать, ведь связь с еретиками на пользу честному прихожанину не идёт.
  И как теперь родителям в глаза смотреть? Они ведь ждут... Надеются, что сын - "большой человек", и всё уладит. Эх, кабы это на войне было... Бойцы готовые есть, техника есть, оружие... Вытащили бы, никто и пикнуть не успел. А тут... сиди и жди: суд назначат или сразу труп выдадут. А можно, и вообще, ничего не дождаться. Был человек, и нет человека. Да хоть бы и двоих. Эдайца, правда, вряд ли за разумное существо посчитали, и дело не на него... Если отец слова дознавателя не перепутал... Если они с матерью правильно поняли... Самой крайней Арька будет. Организация секты с использованием служебного положения, с привлечением нелегалов... Падение в боге, подрыв устоев... Это край. Вышка.
  Почему именно к ней прицепились? К этому вопросу Вардан возвращался снова и снова каждый день, пока не начинала болеть голова. Если убрать ареол святости с церковной фемиды, то на поверхности вся та же мирская возня: чины, премии, раскрываемость и требования начальства... Так что? Ариана просто подвернулась удачно как ступенька в карьерной лестнице? Не то, чтобы такого быть не могло... Но майор и тут перестраховался: съездил в этот самый миграционный отдел, пообщался с народом, поспрашивал... Не в самом департаменте, конечно, а так... вне территории, неофициально. И вещь выяснилась интересная, но пока неоднозначная. За последний месяц уже трое по похожим статьям в Галдос уехали и тоже без права на свидание и переписку.
  Командир потёр ладонями лицо и со злостью двинул стол вперёд, так что старая мебель жалобно заскрипела. По всему выходило, что Храм к очередному громкому разоблачению готовится. Назидательному, так сказать, и поучительному во имя укрепления основ. И если всех погранцов - "сектантов" хотят в одно дело объединить... Не сложно представить, что сейчас на допросах происходит. Арьку там... Есть умельцы... не хуже чем в лагере обработают. А он тут! И сделать ничего не может. Даже если танкиста по-тихому убрать и сестре его объяснить, что к чему, всё равно лейтенанта не отпустят. Колёсики завертелись, механизм запущен.
  При мысли о том, что опять посреди выжженной земли стоит эдаец, руки сами сжались в кулаки. Вражина она и есть вражина, хоть и пакостит не специально! Понятно, конечно, что если Храму повод к аресту нужен, так или иначе, этот повод возникнет. Но "головешка" донельзя упростил задачу. Неужели для свиданок нельзя было выбрать девку попроще?! Без больных на голову родственников!
  Вардан принял звонок дежурного и, глубоко вздохнув, отложил в сторону жалобу сожительницы из военного городка на рукоприкладство недоопохмелённого прапорщика. Курсанты прибыли... А потом по плану ещё совещание и к техосмотру технику готовить надо, котельные принять - отопительный сезон на носу, склады проверить, расследование назначить - опять, сукины дети, за тушёнкой лазили! Вечером полигон и доклады... И не психовать, не рычать, а при выходе в город не прибить первого попавшегося под руку "сына гор".
  
   ***
  
  Свет... Днём и ночью ненавистный, обжигающе яркий. Поначалу он не казался такой уж проблемой. Подумаешь, лампочка... Тимур медленно пережёвывал хлебный олякиш, прикрывая ладонью воспалённые глаза. Жаль, что Эджес-Вух не предусмотрел для своих потомков ещё одну пару конечностей. Эти храмовые песнопения из динамиков... Сил больше нет их слушать. Либо глаза, либо уши... Приходится спасать что-то одно.
  Не сон, не явь... Всё, что произошло за дверью этой камеры, слилось в один бредовый кошмар. И мягкие стены как издевательство, даже голову не разбить. А ведь была надежда, что, если хорошенько приложиться, оттащат в лазарет или хотя бы выспаться дадут для разнообразия. Но нет... из всех благ тут только кормёжка: кусок серого, непропечённого хлеба, кружка воды на день и смешливый тюремщик.
  - А ты пой! Легче станет... - хохотнул он на просьбу арестанта убавить звук церковных гимнов.
  
  Правда, когда доведённый до точки горец умудрился взобраться по отопительной трубе под самый потолок и принялся выдирать из стены источники звука, хорошее настроение у тюремщика закончилось. Вызванные конвоиры избили без затей и полезных советов, заперли в карцере. Сутки без еды и воды голышом на каменном полу, пока приводили в порядок технику и поднимали выше систему отопления. Сутки тьмы и счастья... Выспался.
  Тимур с болезненным сожалением отправил в рот последний кусочек тюремной пайки и оглушённо тряхнул головой. Долбящие по ушам завывания смолкли внезапно как разрыв барабанной перепонки. Состояние близкое к контузии... Когда такое случилось впервые, парень на самом деле испугался, что оглох. Но последовавший за этим вызов к дознавателю расставил всё по своим местам. За полчаса до появления конвойных музыку действительно выключали, но лишь для того, чтоб уши грешника могли хоть как-то воспринимать вопросы следствия.
  И в этот раз благостная передышка получилась недолгой. Не успел заключенный, как следует покемарить, а за ним уже пришли. Взбодрили электроразрядом, одуревшего и до конца не очухавшегося запихнули в машину и повезли...
  
  - Так, так, так, голубчик... проходите, присаживайтесь, - Рунтор Дарм-Тель оживился и, на секунду задержавшись взглядом на лице горца, достал из стопки документов нужную папку. - Вы, говорят, буянили позавчера, технику ломали... Нехорошо... Зачем же так собственную нацию дискредитировать? Эдайцев и так дикарями считают, зверьём пещерным, а вы, можно сказать, наглядно на стену залезли... Давайте лучше пообщаемся как цивилизованные люди?
  - Хазча мере вож... черзе...
  - Я по-хорошему хочу, а вы опять за своё... - сокрушённо вздохнул "серая мантия", снимая телефонную трубку. - Будет переводчик, не расстраивайтесь.
  
  Давненько не приходилось на родном языке говорить, дарманское "эльканье" к небу прилипло - не отплюёшься. А тут как раз и самому горло прочистить и время потянуть. Если ещё выражения выбирать позаковыристее, то можно получить дополнительный бонус в виде страдальчески сморщившегося переводчика, а ответы невпопад списать на сложность местного диалекта.
  Но, как ни крути, а разговор дознавателю не нравился, впрочем, как и сам эдаец. И никакая вежливость и корректность очевидную реальность перекрыть была не в состоянии. Так зачем же стараться? Тимур покосился на кривящиеся губы храмовника. Ведь по его указке и камера эта "специальная", и карцер и, вообще, всё... А вид делает, что не он это, а система... Положено так с упрямцами и еретиками, ничего личного...
  
  - Тимур, вы осознаёте, что покрывая вербовщицу, совершаете не менее тяжкое преступление? - кисло сморщился "серая мантия", прохаживаясь по кабинету и изредка, без интереса бросая взгляд на подследственного. - Продолжите упираться, и мне придётся разрешить по отношению к вам меры физического воздействия. И... всякое бывает... зачем вам в двадцать лет инвалидность?
  - Аз рахма джерче чова... Ирбарэ веж крежча... Ларма дор мэза Эджес-Вух! Пинза одоре...
  - Он говорит, что... - переводчик неловко замялся, смягчая выражение, - что в гробу он видел защищать всяких... нечистых, чокнутых баб. А в секте он быть не может, потому что над ним Эджес-Вух. И... ещё адвоката требует.
  
  Дознаватель выдохнул сквозь зубы и устало потёр переносицу.
  
  - Спасибо, Нариш, можете идти. Ваши услуги нам больше не понадобятся.
  
  Оставшись в кабинете с горцем один на один, Рунтор подвинул стул, присаживаясь напротив арестованного:
  
  - Поиграли и хватит. Переводчики, адвокаты... Может из посольства кого-нибудь позвать? - зло прищурился дознаватель. - У тебя же прав как у собаки подзаборной... Знаешь, сколько таких нелегалов за сутки по стране пропадает?
  
  Тимур поднял голову: так, похоже уговоры закончились... Или ещё нет?
  
  - Чего упёрся как баран? Поможешь следствию, и Храм не обидит. С зазнобой твоей проблему уладим, документы выправим, будешь жить как человек, работать на законных основаниях.
  - Мне не надо тут... у вас. Мне домой, - угрюмо выдал парень, сообразив, что качать права дальше действительно чревато.
  - Это ещё проще, - с готовностью кивнул Рунтор. - Сейчас напишем, на суде подтвердишь и езжай в свою Эдачеру... Сам билет куплю.
  - Сразу после суда отпустишь? - недоверчиво поинтересовался Тимур. - Еретика? У всех на виду?
  - Ну... может не сразу, - раздражённо потёр висок дознаватель, меряя взглядом дотошного эдайца. - Посидишь месяц, а там удобный случай представится, под амнистию подведём.
  - И Единому присягать не надо? - глянул исподлобья пленный.
  - Единому... - прикусив губу, замялся Рунтор. - Полагается язычнику веру сменить... Но, чёрт с тобой, ради великого блага... Поедешь к себе, как есть... не просветлённым.
  - А как же я поеду... через месяц, если "не принявших бога" после приговора в течение недели расстреливают? - склонил голову набок горец.
  
  "Серая мантия" резко встал, переводя дыханье и до побелевших пальцев сжимая край стола.
  
  - Умный, да? - навис он над парнем, буравя взглядом курчавую макушку. - Скажите, пожалуйста... Какой экземпляр! - храмовник растянул губы в брезгливой улыбке. - То есть не только как обезьяна по трубам лазить умеешь и ямы под нужники копать, а ещё и про храмовый кодекс слышал?
  Тимур отмолчался. Не рассказывать же, в самом деле, про то, как тётка Кора в своём неуёмном просветительском рвении любого церковника за пояс заткнёт. Хочешь - не хочешь, а слушаешь... и кое-что в башке остаётся.
  
  - Деваться тебе всё равно некуда, - выравнивая тон, пожал плечами Рунтор. - У нас все признаются... Покаяние, смирение духа - столпы Единобожия. Через пару недель и ты, и лейтенантша будете сидеть тут и сопли на кулак наматывать, соревноваться, кто быстрее показания напишет...
  
  Обратная дорога до узилища особых отличий не имела: духота мешка, гул автомобиля, скупые разговоры конвоиров. Тимур постарался отключить гудящее сознание и немного подремать. Время на размышления у него ещё будет, а вот на сон... Снова эта проклятущая лампочка под потолком! При одной только мысли о слепящей, звенящей камере с электрическим полом заломило затылок и захотелось взвыть... Но реальность оказалась иной. Добавив подзатыльник для скорости, арестанта провели мимо прежних апартаментов и поставили носом в стену совсем в другом конце коридора.
  
  - Почему сюда? - осторожно спросил горец, пока гремел замок, и скрипела тяжёлая дверь. - Что там?
  - Ишь ты, любопытный какой, - усмехнулся кто-то из служивых за его спиной. - Ну, поди, посмотри...
  
  ГЛАВА 34
  
  Полетев с полпинка за порог, Тимур сразу увяз в живой толще, закрутил головой, со всех сторон натыкаясь на тяжёлые взгляды. Да сколько же их?! Семь... шестнадцать... двадцать пять?! Дальше он уже не считал. Забитая под завязку камера, по полу и шага свободно не ступить - каждый метр занят и обжит.
  
  - Братцы... "головешка"!
  
  Ну, приехали... Зарекался, что второй раз в лагерь ни за что и никогда, а тут... почти тоже самое.
  
  - А чего удивляетесь? Бастовали же, чтоб нам пайку добавили? Вот с барского стола барашка прислали!
  
  Среди арестантов послышались нестройные смешки.
  
  - Тебя-то за что загребли, болезный? Дачу Преподобному кривую построил?
  - Или в постельке кому из "серых" не угодил?
  
  Тимур вспыхнул, но зубы сжал и смолчал. Спасибо майору за науку: в плену терпеливей стал и на язык осторожней. Пока словами задирают, можно и потерпеть. Раньше за такие намёки сразу бы нож в глотку, да хоть голыми руками..., но в том-то и дело... Кто первый кинулся - с того и спрос. А если с него всей камерой спросят... Тут хоть трижды боец - толпой как лягушку раскатают.
  
  - Куда пройти можно? - в любой момент готовый к подвоху, обвёл он взглядом выжидающую публику. - Кто цекер?
  - Кто?
  - Кого ему надо?
  - На эдайском, что ли, лопочет?
  - По-нашему говори!
   - Народ! Да это лагерник!
  - Старосту спрашивает.
  - Касим...
  
  Откуда-то из гущи интересующихся появился невысокий, сухощавый мужчина и, цапнув парня за руку повыше локтя, повёл в сторону.
  
  Искать место для спокойного разговора в условиях глубокого общежития было делом бесполезным, но толпа провожатых за ними не последовала, и пространства стало заметно больше.
  
  - Ты здесь эти шутки брось! - понизив голос, недовольно прошипел старший. - По фене ботать и пальцы гнуть среди своих будешь. А у нас по криминалу никого нет. Понял? Не любят таких.
  
  Тимур озадаченно кивнул. Да что ж такое-то?! Сначала в лагере по ушам настучали, что порядка не знает, к людям не обратился... А тут, как учили, всё сделал и опять не так!
  
  - К отступникам тебя зачем сунули? Сейчас вся камера поднимется!
  Запавшие глаза собеседника полыхнули злостью, словно в грядущих беспорядках и ответном терроре тюремного начальства "головешка" решил поучаствовать добровольно.
  
  - Да чего с ним разговаривать-то? - присоединился к знакомству долговязый с ближайшего лежака. - Места нет. Итак тошно... Ещё и с этим одним воздухом дышать?
  Соседи согласно зашумели.
  
  - Прижмём покрепче, сам выломится!
  - Или заберут, если живой нужен.
  
  Горец ещё раз прошёлся взглядом по кривящимся лицам: болезненно заострённые, пожелтевшие как старая бумага или бледные с перебитыми носами, обвисшей кожей, нездоровым блеском слезящихся глаз... Все дарманы. Значит, и выламывать будут все. В большинстве своём может и не бойцы, но троих вояк уже насчитал, те аж прям ждут не дождутся.
  
  - А если не заберут? - вклинился в общий гул Касим.
  - Заберут!
  - Хоть в больничку, хоть ногами вперёд...
  - Чего вы как зверьё-то? Мало вам "серых"? Сами такие же!
  
  Тимур удивлённо обернулся на реплику из толпы. Неприметный мужичок у правой стены - маленький, щуплый, плюнь - и окочурится... Не подмога. Но по факту приятно.
  
  - А ты молчал бы, Шкура! - взорвался в ответ, кривой на один глаз арестант в замызганном камуфляже. - Добренький? Всю войну в тылу просидел! А видел хоть раз, как эдайцы ещё живых на сувениры разбирают?!
  - Дык... кончилась же война, - робко возразил ещё кто-то с галёрки.
  - Эти твари по жизни такие! Слышали? Он уже и за уголовщину посидеть успел!
  - Небось, прирезал кого...
  - За что в лагерь отправили? - требовательно уставился на Тимура староста. - Только правду говори, проверим.
  
  Пленный кашлянул, прочищая пересохшее горло. Разъяснять специфику майоровых каникул перед капающей слюнями сворой не хотелось. Никому он тут не упал со своей свободой, вишней и козами.
  
  - За то, что "головешка", - хмуро выдал Тимур, не особо заботясь, как его поймут.
  
  - И всё? После войны никого не трогал?
  - Заливает!
  - А Храму чем не угодил? - не сильно поверил, но всё же продолжил расспросы Касим.
  
  Вот тут парень, и правда, не знал, что ответить. Поди, разберись: "стриженную" из-за него посадили или его из-за "стриженной"... Про Лиргу поначалу спрашивали, а потом... только про секту какую-то.
  
  - Гулял... с дарманкой.
  - Обрюхатил, что ли? Так за это порка, а не срок! - заулыбались первые ряды.
  - Погодите ржать! - одёрнули их из дальнего угла. - Может, того... не живая.
  - Тогда б его мирские приняли, а не церковники.
  - Это если убийство не на религиозной почве...
  - Да живая она! Пальцем не тронул! - плюнув на всё, вскипел Тимур, уже примерно представляя расчёт дознавателя. - Не верите?
  - Как-то не стройно, у тебя выходит, парень, - вздохнув, признался староста, медленно обводя взглядом сокамерников. - Не верит тебе народ...
  
  Тимур, усмехнувшись, кивнул. Ну, конечно, кто бы сомневался... Теперь успеть бы спиной к стене встать, а то сразу уронят. Хоть пару ударов выгадать. Эвнек же...
  
  - Мутный ты да к тому же "головешка", - выражая общее мнение, неодобрительно засопел Касим. - Ну, чёрт с тобой. Мы не "серые". Приглядимся пока... Но если откроется что, так не обессудь...
  
  После неохотных перестановок и тихого мата сквозь зубы место новому постояльцу нашлось. Правда такое, что только приткнуться и сидеть, стараясь не слишком нервировать соседей. Но и особо жаловаться было не на что, после разговора со старшим к Тимуру никто не лез, розданную на ужин кашу не отнимали и, в общем-то, как и на воле, его старались просто не замечать.
  Ближе к вечеру решился на знакомство недавний заступник. Разместили их по одной стенке, но тот, несмотря на первоначальный героизм, приближаться к горцу не спешил. То ли опасался, то ли брезговал... Тимур пристроил спину на шершавой поверхности и прикрыл глаза, слушая нестройный гул камеры.
  
  - Нельзя до отбоя спать! - мужичок всё же до него добрался и теперь нервно переступал с ноги на ногу, готовый в любой момент отшатнуться, если "головешка", и правда, дикий и неадекватный. - Увидит коридорный, всем плохо будет.
  
  Тимур вздохнул и, проморгавшись, не без труда сфокусировал взгляд на госте.
  
  - Глаза болят, - решил ответить он на странное для этого места проявление заботы.
  - В зеркалке был? - участливо поинтересовался заступник, стараясь разместить широченные, босые ступни на гостевом пространстве.
  
  Парень непонимающе пожал плечами.
  
  - Комната такая, - торопливо пояснил мужичок. - Сажают в центр и фиксируют: на шею - скоба, на веки - фиговины, не моргнёшь, не отвернёшься. И лампа перед зеркалами, от которых весь свет аккурат в морду отражается. Если часто, но ненадолго запирают, то худо-бедно ещё что-то видишь потом, а если сильно на допросе "серых" рассердил, то и на пару суток закрыть могут. Тогда крыша едет... или гляделки накрываются.
  
  Горец усилием воли справился с выражением лёгкого шока на лице и покачал головой:
  
  - Другая комната... мягкая, громкая, яркая... Гимны день и ночь...
  - А-а-а... так эта "ученическая", - как будто чему-то обрадовался рассказчик. - Ну, это ничего... Это для души полезно...
  - Кому полезно? - осторожно переспросил пленный.
  - Да всем... Страданья душу очищают, - шёпотом поделился секретом гость. - Ведь все, так или иначе, перед Единым грешили, теперь время отвечать пришло... А "ученическая" это не страшно. Нерадивых детишек тоже в классе запирают и заставляют Завет Мира на зубок учить, для их же блага... Ну, вот и тут похоже... как в школе... Понял?
  
  Ничего он не понял, да и не смог бы... Тимур озадаченно смерил взглядом ностальгично улыбающегося "раба божьего" и отвернулся. Эджес-Вух, помоги правнуку, а с этими... и воевать было незачем. Теперь ясно, от чего дарманы ни своих ни чужих не щадили, на нож сами лезли... Им жить страшнее.
  
  
  ГЛАВА 35
  
  После отбоя надо спать. И это не пожелание, а приказ и жизненная необходимость. Поэтому нечего ворочаться и пялиться в темноту... на дверь. Ариана прикрыла глаза, со вздохом растирая разнывшееся плечо. Нормально выспаться на бетонном полу ни разу не получилось, а тут ещё Захара на допрос забрали... Не слишком общительный сосед, временами с закидонами, переходящими в тревожный бред, и тоже старлей! Правда, когда Ариана попыталась расспросить парня детальней о том, что урывками проскакивало в его ночных выкриках, тот довольно ясно дал понять: тема закрыта и обсуждению не подлежит. То ли не поверил до конца в "безопасность" сокамерницы, то ли храмовники голову так повернули, что обратно уже не поставишь... Хотя может и не они... Девушка поморщилась, собирая из обмолвок и разговоров во сне единую картину чужого прошлого. Что-то про пограничье, про высоту, которую надо удержать... Приказы, имена, мат, агония... Похоже, Захар побывал в одной из тех мясорубок, которые эдайцы называли "высшей карой". Показательная резня, практикуемая отдельными горскими отрядами в самом начале войны. В это она поверить могла, доводилось встречаться с выжившими, хоть их и можно по пальцам пересчитать. А вот дальше... Что с ним случилось? Последние несколько дней у Арианы крепло подозрение, что в строй лейтенант так и не вернулся. И не потому, как комиссовали. Он с такой жадностью слушал её рассказы о всем известных боях, о жизни за стенами. Выходит... Не было его... Почти три года...
  В коридоре наметилось какое-то движение. Специальное покрытие успешно глушило шаги, но вот звук рухнувшего навзничь тела, а потом волочения... Девушка приготовилась принять забрасываемый в камеру полутруп, но конвой прошествовал мимо, видимо, с другим героем немой пьесы и скорее всего даже на другой этаж.
  Нет, нельзя на каждый шорох так дёргаться, никаких нервов не хватит. Головой она это понимала, но вот привычки подавить сложно. Раньше как: не заметил, не услышал, не сумел среагировать вовремя - погиб. А теперь она сама себя изводит, качественно и регулярно.
  
  Захара вернули только на следующий день. Что с ним было, и каков итог допроса Ариана могла только гадать, глядя на сгорбленную спину и выпирающий из-под обносков острый хребет.
  В обед его несколько раз вывернуло при виде миски с баландой, которую изрядно расплескав, сунули в "кормушку". И судя по звукам, шла не только желчь. Значит, опять насильно кормили.
  
  - Плевать им на требования твои и голодовку, - не сумела сдержаться сокамерница, нарываясь на очередной посыл. - Так и будут как в скотину через зонд закачивать.
  - Отвяжись, - вытерев губы, вяло рыкнул Захар. - Без тебя тошно.
  - Как знаешь, - пожала плечами девушка, допивая через край посудины свою порцию мешанины из плавников и рыбьих глаз. - Я только одного не пойму: ты выйти отсюда хочешь или загнуться в корчах от заворота кишок?
  - Вот ты сейчас прям как "серый" говоришь! - торопливо вскинулся арестант. - Предложи ещё в измене Родине расписаться и вперёд - на полный пансион в курортном лазарете...
  - Дознаватель санаториями соблазняет? А чего так? Совсем со здоровьем плохо? - уже привычно проигнорировала наезд Ариана.
  - Тебе виднее... Как со стороны-то - не красавчик, да? - усмехнулся Захар, уползая обратно к своей стенке. - Слабенький, тощенький, бледненький...
  - А ещё нервный и как будто бы лишайный, - дополнила список лейтенант, не видя смысла шифроваться.
  - Это с чего вдруг? - поджав губы, засопел сокамерник.
  - Да вон на висках проплешины, и на шее пятна какие-то, - нехотя, поделилась наблюдениями Ариана, возвращая пустую посудину к двери. - Пару дней назад ещё не было...
  - Пройдёт, - плотнее запахнувшись в рубаху, угрюмо отрезал Захар. - За собой лучше следи.
  
  Обиделся. Лейтенант с досадой вздохнула, оставляя в покое что-то снова забубнившего себе под нос парня. Встала, разминая ноги и растирая опухшие после бессонной ночи глаза. Наверное, надо было промолчать... Нужна она ему сто лет со своей правдой и советами. Даже толком за что закрыли, не рассказал, одни общие формулировки и статьи. А это всё ни о чём... Может он маньяк? Может предатель или садист-каннибал? В храмовых тюрьмах не только по навету сидят, бывают и реальные отморозки. Вообще, её бы не удивило, если после "высшей кары" у старлея сильно поехала крыша. Выжить он мог либо будучи сильно порезанным и подобранным своими, либо попав в плен. Но на зачистках эдайцы пленных не брали...
  Ариана, прохаживаясь возле окна, исподволь бросила взгляд на сокамерника. Лица у бывалых после набега тоже искромсанные, а у этого шрамов нет... Зато рубаха, домотканая, горская.
  Ужин отличался от обеда только вязкостью содержимого миски и большой кружкой воды, которую выдавали вместо вонючего бульона. Единственный питьевой источник, средство гигиены и десерт, смакуемый сутки до следующего раза. А дальше... Ожидание допроса, бесцельное топтание вдоль четырёх стен, попытки высунуться в окно, мат коридорного, погашенный на ночь свет...
  
  - Ты спишь, что ли?
  Ариана устало вздохнула, открывая глаза. Вот только задремала еле как... И плечо не болело...
  - Чего тебе? - даже не попыталась изобразить дружелюбие девушка, поворачиваясь к неподвижной фигуре у стены.
  - Мне - ничего, - бесцветно отозвался Захар. - Но тут про подельника твоего спрашивают... Лучше ответить.
  
  Лейтенант нехотя собрала себя с пола и села, по-совьи моргая в темноту. Ну, вот вам, пожалуйста... на фоне стресса очередной припадок. Хотелось верить, что галлюцинации дальше разговоров не пойдут и не спровоцируют буйство. Спарринг вместо сна - не самое приятное времяпрепровождение.
  
  - Кто спрашивает? - вяло поинтересовалась Ариана. - Они здесь? Ты их видишь?
  
  В ответ на сбор анамнеза послышался приглушённый мат больного, сдобренный парой нелицеприятных сравнений.
  
  - Иди сюда, - нетерпеливо засопел сокамерник. - Тихо только! Слушай...
  
  Девушка озадаченно потёрла затылок, и правда, разбирая возле стены едва различимый, ритмичный стук.
  
  - Местную азбуку ты, конечно, не знаешь? - риторически и не слишком довольно осведомился Захар. - Тебе ещё и переводить надо?
  - Уж сделай милость, - хмуро съязвила она, тоже переходя на шёпот.
  
  С полминуты тишина прерывалась только настойчивым звуковым рядом из соседней камеры и сопением невольного переводчика, что-то шустро считающего на пальцах.
  
  - Эдаец... Тимур... фермерский... С тобой был?
  - Да, - всё ещё с недоверием косясь на его манипуляции, нехотя подтвердила Ариана.
  - Вина за ним какая? - удостоив сокамерницу прожигающего взгляда, Захар с трудом удержался от выяснения отношений прямо на месте.
  - Кто спрашивает? - помедлила девушка.
  - Люди спрашивают, - сквозь зубы прошипел старлей. - Люди, которым с этим недобитком теперь одну баланду хлебать! И они знать хотят... Так что с ним?
  - А ничего, - спокойно пожала плечами Ариана. - Что там у него на войне было, не знаю, а в последний год - смирный. Просто не к месту "серым" на глаза попался.
  
  Парень несколько мгновений молча пялился в темноту, то ли ожидая от неё дополнений к портрету, то ли гоняя какие-то свои соображения на этот счёт. И только потом принялся, бубня себе под нос и отсчитывая шифр на пальцах, отстукивать костяшками в стену.
  
  Раз вопросов к ней больше не было, Ариана решила не стоять над душой и вернулась к расстеленному на полу пиджаку. Разумнее всего было бы снова лечь спать, но что-то в сопении Захара подсказывало, что этот номер у неё не пройдёт. И ожидания, как назло, оправдались. Закончив сеанс связи, парень направился к сокамернице не в самом лучшем расположении духа.
  
  - Ты не говорила, что тебя с "головешкой" взяли, - прошипел он, наплевав на тюремный распорядок и угрозу наказаний.
  
  Девушка облокотилась о стену и устало прикрыла глаза. Ожидаемая реакция недавнего солдата на потенциального врага. Поэтому и в подробности вдаваться не стала, упомянув в обстоятельствах ареста "просто парня с фермы".
  
  - Это как понимать, он тебе друг, что ли? Взять в семью эту тварь?! А может, не только работником? - вкрадчиво, с нескрываемой брезгливостью осведомился он. - Мужиков нынче мало, так и под "головешку" не грех лечь?
  - Что ж ты как бабка базарная? - резко подалась вперёд Ариана, заставляя парня невольно отшатнуться. - Видеть не видел, свечку не держал, а языком молоть горазд! Сам-то ты кто?
  - Я рассказывал, - сгорбившись в лопатках, буркнул Захар.
  - Что рассказывал? Статью, имя и звание? - зло усмехнулась сокамерница, скользнув спиной вверх по стенке, разглядывая сидящего на корточках парня. - А про "высшую кару" что смолчал, лейтенант? Про горское гостеприимство? Про арест?
  
  Глаза давно привыкли к темноте, и заметить, как арестант поменялся в лице, труда не составляло.
  
  - Так ты знаешь... Ты всё-таки от них? Ах ты, крыса! - парень резво подскочил, хватая обманщицу за горло, со всей накопленной ненавистью впечатывая затылком в стену и вдавливая в холодный, шершавый бетон.
  - Сам ты, крыса! - прохрипела Ариана, нырнув сложенными ладонями меж его предплечий и резко разведя локти в стороны.
  
  Удушающий замок разомкнулся, позволив со свистом хапнуть воздуха и заломить кисть разбушевавшегося соседа.
  - А как тогда...
  - Ты так во сне орёшь, что только дурак бы не понял! - огрызнулась она, удерживая парня на полусогнутых и попутно восстанавливая дыхание. - Эка тайна! Мне одно не понятно: чего это ты такой гладенький... и живой? Перебежчик?
  - Что-о-о?! - взбеленился Захар, пытаясь вывернуться из захвата. - Да ты хоть знаешь?! Да я...
  - Эй вы, тихо там! - раздался за дверью предупреждающий окрик и из открывшегося "глазка" в камеру нырнул бледный луч фонарика, ощупывая фигуры сидельцев. - Ну-ка, разошлись по углам! Совсем страх потеряли? Ещё один звук до утра и оба на холодную голышом пойдёте...
  
  ГЛАВА 36
  В карцер "за просто так" никому не хотелось, и хоть сон уже не шёл, а от нерастраченного адреналина ещё долго потряхивало, с выяснением отношений пришлось ждать до утра. Очнувшись от мутной дрёмы вместе с побудкой, Ариана села и упёрлась взглядом в спину соседа. Спит, зараза такая... Да неужели?
  
  - Подъём, - хрипло повторила она приказ коридорного и, поморщившись, потёрла шею. Потом уныло огляделась в поисках кружки с водой: неужели во время возни вчера перевернули?
  - Горло сильно болит? - поинтересовался парень, приводя в порядок себя и одежду.
  - Ишь, какой ты с утра заботливый, - не удержалась от смешка лейтенант. - Может, и водой тогда поделишься? А то мы всё чего-то на моей стороне поля кувыркаемся. С вечера - заначка, а теперь - лужа на полу.
  
  На лице у сокамерника промелькнула длинная череда эмоций, и Ариане даже показалось, что на сей раз брешь в упёртом скупердяйстве несколько больше обычного, но... видимо, не настолько, чтоб делиться жизненно важным ресурсом.
  
  - Нет, не дам. Самому мало, - мотнул головой парень, подрагивающими руками, вытягивая из угла железную кружку и торопливо, за пару глотков истребляя содержимое, словно всерьёз опасаясь, что сокровище вот-вот полезут отнимать.
  - Н-да... - только и смогла произнести девушка, приводя в нормальное состояние недоумённо вздёрнутые брови. - Это тебя эдайцы научили, или ты по жизни чуткий?
  - Да что б ты понимала ещё! - отворачиваясь, огрызнулся Захар.
  - Ну, конечно, куда мне понять... Я ведь к "головешкам" не дезертировала, своих не продавала...
  - Ты думаешь, я свой отряд под нож подставил, а сам у горцев жил припеваючи?! В плен меня взяли, ясно тебе?!
  - Врёшь! - прищурилась лейтенант, поигрывая пустой посудиной. - Во время "высшей кары" под ноль всех вырезали без разбору!
  - Это тебе замполит рассказывал или храмовники при штабе? - нервно усмехнулся парень. - Так у них одна правда: если тебя живого взяли, значит, ты сам этого хотел. Значит, предатель... и для своей страны умер.
  - Не надо грязи, - брезгливо отмахнулась сокамерница. - Храм, какой бы он плохой ни был, но всегда выступал за возвращение пленных. Я сама запросы делала! И нам спецов из вузов выделяли и технику для спасательных операций.
  - Запросы, одобрения, помощь... - со странной улыбкой повторил Захар. - Так это всё, видно, потом уже было... после нас. А первые отряды как мясо выставляли, чтоб только дыры в границе заткнуть. Без обеспечения, без поддержки, желторотики в шинельках и на голом энтузиазме ... Теперь, сама говоришь, герои мы после Кимовки, пример для подражания! А герои должны быть правильными и молчаливыми... лучше мёртвыми.
  - В смысле... после Кимовки? - чертя спиной по стенке, осела Ариана, явственно ощущая, как пол под ногами начинает шататься. - Ты не мог там быть...
  - Отчего же? - повёл плечами старлей. - Наша часть после погранцов ближе всех была: горнострелковая пехота, срочники... Пацаны до этого и на стрельбы-то всего один раз ходили. Плац, физкультура, учебники... и сразу в смертники! Красота...
  - Подожди, - с трудом перевела дыхание девушка, прочищая першащее горло, - имя полное назови и место, откуда призвали.
  - Захар Рэм-Орен, с Жёлтого Кутька... - что-то вспоминая, вздохнул сокамерник. - Деревня-то моя стоит ещё, или сожгли?
  - Не знаю, - бесцветно выдала Ариана, глядя в одну точку.
  Имя... видела ли она его в списках? Точно не вспомнить... Их там было так много... Но вот Жёлтый Кутёк... Забавное название, прямо как малышня птенцов называет... Потому в голову и запало...
  - Почти сутки высоту держали, - долетел до неё словно издалека голос старлея. - Глупые и... герои все... Постреляли нас знатно. Через одного проредили. Связь ещё была, о потерях доложили, о раненых... В подкреплении нам сразу отказали, мол держитесь сынки тем, что есть, и за то, что есть... А потом "головешек" добавилось, и они нас как конфету смяли.
  
  Ариана заторможено повернула голову в сторону скрипнувшей "кормушки". Завтрак. Точно. Пропустила она в этот раз и голодные спазмы желудка, и шуршание тележки в коридоре. Даже пить расхотелось. Но еду надо было забрать, массовая голодовка безнаказанной не останется. То и дело, на ходу оборачиваясь к сидящему на тряпье парню, словно тот может исчезнуть или снова упёрто замолчать, лейтенант дохромала до двери.
  
  - Что про плен? - еле как выждала она положенные секунды, пока раздатчик отойдёт к следующей камере. - Тебя по старшинству звания взяли? И... только тебя?
  - Плевать им было на звания, - нервно усмехнулся Захар. - Бесновались как дикие, улюлюкали... Согнали нас, недобитков, в кучу на ярморочном круге, тех, кто поздоровее был, выцепили и на общую верёвку за горло как собак. Старосте клановому передали, а уж тот распределил... к себе на хозяйство. Остальных под нож пустили. Назидательно. С чувством, с толком, с расстановкой. Нас смотреть заставили и только потом увезли.
  - Кого взяли? Кто с тобою был? - резче, чем положено, разбила паузу Ариана.
  - А ты чего разнервничалась-то? - наморщил лоб старлей. - Знала там, что ли, кого?
  - Да, - нехотя процедила девушка. - Только ты сам назови...
  - Не доверяешь, разведка? Думаешь, сочиняю? - усмехнулся арестант, сипло закашлявшись. - Ладно... Трое деревенских было, кимовских... про них, думаю, тебе не интересно. А из части: сержант Римрак Мир-Олум и двое рядовых - Дорн Тар-Зиг и Самат Овал-Мурт.
  
  Ариана осторожно вдохнула и прикусила язык, боясь, выдать нечто сильно нецензурное, не соответствующее хрупкости момента.
  Врёт! Эта сволочь ей врёт! А если нет... в пору на пиджаке вешаться...
  
  - И зачем Самата взяли? Здоровяков же выбирали, сам говоришь, а его ещё в начале боя в плечо ранили, я записи первых переговоров слушала... - сделала последнюю попытку девушка.
  
  Захар встал, вытягиваясь и распрямляя спину. Чуть склонённая в сторону голова, насмешливо-заинтересованный взгляд из-под некогда густой чёлки, в простых, неторопливых движениях уверенность и даже лёгкое снисхождение бывалого командира к салаге.
  
  - Ты меня не путай, подруга, - двинулся он вокруг неё, дырявя взглядом. - Рука у него прострелена была, левая, навылет... Не критично. Да и держался хорошо, не ныл, не просил... Готов был, что отбракуют... А "головешки", мать их ети, такое любят... Норовистость... Как у коней, чтоб под себя подламывать интереснее... - парень остановился напротив, заложив большие пальцы за несуществующий ремень. - Всё? Или дальше проверять желаешь?
  
  Всё. Мир со скрежетом треснул и ухнул вниз, как оконное стекло, в которое от души зафутболили мяч. Он жив! Нет, не так... Гораздо страшнее: он был жив... полтора года назад.
  Захара она больше не перебивала. Он рассказывал сам, несвязно и торопливо - словно плотину прорвало. Про аул, порядки, хозяев, про смерть одного из деревенских, про наказание за побег и травку, которую по праздникам выдавали вместо сигарет...
  Ариана слушала... спокойно... отстранённо, всеми силами сдерживая дикую потребность кататься по полу и выть бешеной собакой. Столько времени делать вид, что она сильнее этого: пережила, переболела, что уже не кровит... И вдруг узнать, что вся бравада - зря. Что надо было по-другому...
  
  - Так выходит, ты, что ль, его девчонка? Арька - коса до пояса... - усмехнулся старлей, шумно вздыхая. - Наслышан. Только не особо похожа, если честно... Хотя у меня и такой-то нет... Всё думал вернусь с офицерскими погонами, с наградами и уж тогда королеву выберу...
  - Может, и выберешь ещё, - натирая ладонями виски, отозвалась Ариана. - И "звезда" тебя дожидается... правда, выдана посмертно. А вот их... Как же ты своих в плену бросил? Почему один сбежал?
  - По губам бы тебе! Дык ты опять в драку полезешь, - еле сдерживаясь, рыкнул Захар. - Никого и никогда не продавал и не собираюсь, ясно?! А от "головешек" сбежишь как же... Сама бы попробовала! Нас, дураков, четырежды ловили и учили с каждым разом всё доходчивее... чуть не окочурились в яме перевоспитываться!
  - Ладно, тогда объясни, - глянула она снизу вверх на негодующего сокамерника. - Как ты здесь, а они там?
  - Выкинули меня как дохлятину, - сощурившись, процедил Захар, нервно одёргивая ненавистную рубаху. - Лихорадило сильно, бредил, стоять не мог, работать не мог... Зачем скотину кормить, когда пользы не приносит? А может, и сами заразиться боялись, - злорадно хмыкнул он. - Вывезли подальше и в ущелье сгрузили, могли бы для верности ещё камнями завалить, но, видать, много чести... для "нечистого". Бубнили, что сдохну к утру... А я не сдох! - по-мальчишески радостно хохотнул старлей, распаляясь и впадая в слегка неадекватное веселье. Девушка даже пару раз оглянулась на дверь, опасаясь, что столь бурное выражение эмоций вполне способно заинтересовать охрану. - И на то утро не сдох и на следующее тоже... А потом вроде как отпустило маленько, и я то ползком, то на полусогнутых... И лихорадило снова, и отключался, и шёл наобум в бреду... Но повезло, на наших наткнулся... или они на меня? За труп приняли, решили поближе посмотреть, - Захар перестал улыбаться и уставился себе под ноги. - До лагеря они меня честно дотащили, оттуда в госпиталь вместе с ранеными. А там как очухался, так сразу вопросы, и храмовник штатный - срочно на исповедь. Выслушал, грехи отпустил, успокоил, что теперь-то всё хорошо будет: ребят вытащат, меня подлатают и снова в строй... А на деле в этих застенках всё и кончилось, - тяжело сглотнул парень, - и для меня и для них. Говорят, погиб Захар Рэм-Орен, мученическую смерть принял в Кимовке за Родину и веру, и остальные погибли... А я самозванец, эдайский диверсант, воду баламучу, подрываю устои...
  - Ничего ещё не кончилось, - тяжело дыша, прошипела Ариана, стараясь выдать нечто логичное, а не просто гремучую смесь эмоций. - Надо выйти отсюда или хотя бы передать... И если они ещё там и... Они ведь живы, Захар? Живы?! - она и сама не заметила, когда успела вцепиться в замусоленный воротник сокамерника.
  - Не знаю, - старлей угрюмо глянул на вторжение в личное пространство и принялся по одному разжимать чужие пальцы. - Я уже ничего не знаю, иллюзий не строю... И тебе сейчас нельзя. Просто выжить надо, поняла?!
   Окрик из коридора болезненно резанул слух, ставя точку в их разговоре и рывком возвращая в реальность. Ариане даже стало смешно. Вот она такая сильная, деятельная - всё исправит, всех найдёт, и оп:
  
  - Зет-Анна! На допрос, - коленки предательски затряслись...
  
  ГЛАВА 37
  
  - Тагард, уймись! Всё, я сказал!
  - Второго держите, а то сейчас вывернется!
  - У двери встаньте плотнее! Шума много...
  - Вот бараны оба!
  - Да спусти ты его на колени, раз по-хорошему не понимает!
  - Не, не, не... Рвётся сильно, руки себе сломает...
  
  Тимур на секунду затих, оценивая обстановку и шумно дыша в жёстком, болезненном захвате, ощущая навалившихся со спины как минимум троих.
  Когда предутренний, зыбкий сон прервался душной паникой сквозь наброшенную на голову тряпку и костлявым предплечьем умело сдавившим кадык, эдаец даже не сомневался, что это и есть обещанная "тёмная", а все разговоры про "поглядим и проверим" - чистый развод специально для него, дурачка. И как проспал?! Ведь бдил и ждал с самого отбоя... Но, видимо, после "ученической" даже сидячее место и стена под головой - райские кущи, лишь бы тихо и темно. А темнота из огненной и радужной чуть не стала абсолютной, обрывая и обиду, и злость, и тоску, что всё так вот... глупо и бездарно... Но, нет, не закончилось. Вонючую тряпку сорвали, встряхнули, залепили по щеке... А он, не раздумывая, рванулся вперёд, рыча и люто ненавидя их всех, стараясь уже не то, чтобы отбиться, а просто достать как можно больше их... дарман... врагов... Однако боевой кураж смертнику сбили довольно быстро и без пафоса: задавили, стиснули и плюху ещё одну отрезвляющую по другой щеке выписали. Но, видимо, не зря... Пока пыхтел и головой мотал, зрение со слухом восстановились, и медленно доходить стало... А ведь его не бьют... Держат только, руки крутят так... без фанатизма, чтоб не рыпался. И в противоположном углу тоже кто-то шипит и матерится, прижатый не хуже его самого.
  
  - Так и знал: эдайца сунули - бардак начнётся! - сквозь зубы выругался Касим, остановившись между двумя скульптурными группами, надёжно фиксирующими спорщиков. - Кто первый начал? Тишина... Никто не видел, что ли?!
  - Тагард душить полез, - нехотя признал кто-то с неразличимой в темноте галёрки. - Прошёл осторожно, не сразу поняли.
  - У него "головешки" мать вместе с домом сожгли, ещё бы сдержался...
  - Да за такое не грех мстить! - один за другим возмутились сразу несколько голосов.
  
  Тимур цепко всматривался в тёмные силуэты сокамерников, пытаясь сопоставить голоса с лицами тех, кого уже успел запомнить, прикинуть расстановку сил... С одной стороны хорошо: эта не вся камера по его душу поднялась, как староста предрекал, а всего один боец. Но он-то им "свой"...
  
  - За родных - это можно, - подумав, согласился Касим. - За такое спрос без срока давности.
  
  Горец стиснул зубы и очередной раз безуспешно дёрнулся: "Ну, ясно всё..."
  
  - Тагард, этот твой дом сжёг? - староста кивком указал в сторону эдайца.
  - Этот! - из кучи сцепленных рук, упрямо взметнулась чья-то голова.
  - Уверен?
  - Да!
  - И материнской благодатью поклянёшься? - серьёзно спросил Касим. - Местом её в раю?
  - Да! - запалисто гаркнул боец, но тут же сник и осёкся. - То есть... нет, может и не он... Но так ведь и этот наверняка кого-нибудь.!
  - Понятно, - с усталым раздражением отозвался староста, и Тимур вполне мог представить, как поджимаются его губы. - То есть ты на ровном месте чуть всю камеру не подставил?
  - Дык, я бы... Я бы сам потом перед "серыми" ответил... - в голосе нападавшего мелькнуло запоздавшее осознание последствий и даже нечто смахивающее на чувство вины.
  - Сам, сам, конечно... Ты, помнишь, Алькар штрафника придушил? Ты помнишь, что с ним стало? А как остальных трясли?
  - Да я... помню, - угрюмо буркнул боец. - Ладно, назначай наказание... Виноват.
  
  Тимур недоверчиво тряхнул головой: может, слух подводит, или в их тягучем эльканье чего-то не разобрал? Про наказание - это да, знакомо, но вот чтоб не "головешке", а своему выписали...
  Впрочем, решение старосты единодушия не вызвало, большинство молчало, но нашлись желающие поспорить. Тем более что повод был...
  
   - Касим, курчавый тоже хорош! Ему как человеку помогли, а он махаться кинулся!
  - На самом деле, дикий!
  - Лагерник... они все как собаки злющие...
  - Пусть за своё ответит!
  - Согласен, - что-то прикинув, узаконил старший. - С обоих спросим... Завтра... А сейчас разошлись по-тихому и спать!
  
  Остаток ночи прошёл спокойно. Драчунов развели по разным углам и даже руки вязать не стали, хотя Тимур, в общем-то, к вынужденной мере был готов. А ещё через полчаса камера как будто уснула, но на этот счёт горец сильно не обольщался.
  Касим пришёл после завтрака и повёл в сторону, уверенно петляя по обжитому, теснозаселённому пространству. Шагая следом, Тимур затылком ощущал косые взгляды, но присоединяться к процессии никто не спешил, усердно делая вид, что собственные дела куда интереснее местного самосуда. Облокотившись лопатками о стену и сложив руки на груди, внешне вполне спокойно их ожидал второй фигурант: тощий, бледный до синевы - впрочем, как и большинство здесь, с застарелыми буграми ожогов, тянущихся от правого уха вниз, за ворот выцветшей футболки. И вот этот вот... вот эта прозрачная моль чуть вчера его не придушила?! Эдаец недоверчиво смерил взглядом неприязненно сощурившегося парня. Хотя... со злости, наверное, мог... Это Тимур и по себе знал: когда держаться больше не на чем, злость - последнее лекарство. Она как большой костёр выжигает всё внутри, разрушает очаг, в котором горит, съедает последние ресурсы, но если вдруг нужны силы на последний рывок, то ничего лучше, чем неистовство этого пламени и придумать нельзя.
  
  - Ну что, всласть ли насмотрелись? - с усмешкой поинтересовался староста, прерывая их молчаливую перепалку. - Катались так, что чуть всю камеру под монастырь не подвели, а толком-то, знать, друг друга и не разглядели.
  - Эка невидаль, "головешка" как "головешка", - буркнул Тагард, отворачиваясь. - Не тяни, Касим...
  - Ради бога, - пожал плечами мужчина. - Только ты ж не меня душил... Эй, эдаец, видишь, виноватый сам наказание просит? Уважь...
  
  Тимур удивлённо уставился на старосту: это он про что сейчас? Чтоб самому с обидчиком расквитаться?
  
  - Чего делать-то? - осторожно уточнил горец, когда отмалчиваться дальше было уже глупо. - В морду, что ли, дать?
  - Можно и так, - небрежно кивнул Касим, упорно делая вид, что его дело - сторона, но Тимуру почему-то казалось, что ситуация того забавляет. - Ну как, Тагард, стерпишь или тебя подержать?
  - Да уж сам как-нибудь, - сверкнув на эдайца глазами, бросил парень, отлепляясь от стены и поднимая подбородок. - Бей, "головешка"! Пока разрешают.
  
  Тимур не шелохнулся, скептически поглядывая на готовую к избиению "моль". Вчера в запале, если б только достать удалось, с радостью предложением воспользовался, и с одним разбитым носом боец бы точно от него не ушёл, а может и вообще... не ушёл. Но это вчера, когда кровь кипела, и круги цветные перед глазами плясали. А сейчас... Горец помотал головой и развёл в стороны открытые ладони:
  
  - Сами его наказывайте, мне не надо.
  - А чего так? - поднял брови Касим. - Боишься, что ли? Тагард ведь согласный: не увернётся, сдачи не даст.
  - Вот потому и не надо, - хмуро выдал Тимур, желая как можно скорее получить собственную выволочку и убраться восвояси.
  - Ну как знаешь, - не особо расстроился судья. - Раз миром решили, будет вам и взыскание помягче. Сегодня в честь праздника прогулка обещана... А вы двое не пойдёте, вам камеру драить.
  
  Щётки, вёдра, мыло... И непривычная тишина. Камера оказывается не такая уж и тесная, если вывести из неё двадцать с лишним человек. Скрести пол, которого от грязи не видно и, давя рвотные позывы, облагораживать отхожее место - занятие для эвнека не самое подходящее. Можно было взбрыкнуть и рогом упереться, пару лет назад он бы так и сделал. Под мордобой бы подставился, а за тряпку не взялся... Много разных мыслей насчёт клановой чести в голове вертелось, но Тимур успокаивал себя тем, что из родичей никто никогда не узнает, да и вообще... хуже могло быть. Убирающий свою половину камеры Тагард, похоже, придерживался того же мнения.
  Горец прикидывал и так и этак... Надо ли ему что-то объяснять? Ведь боец ненавидит люто, и никакие слова этого не изменят. Мстить за родню даже в эдайских обычаях - святое дело. А то, что парень раскаялся прилюдно и пообещал на рожон больше не лезть, так это только по необходимости, кабы без помех встретились да вне этих стен... одного из них бы уже хоронили.
  
  - Дома обычно "чёрные молнии" жгли и "первые сыновья", - всё же решившись просветить мстителя, негромко начал Тимур, поглядывая на согнувшуюся над ведром спину. - А я из "барсов"...
  - Мне плевать, - вполне спокойно оборвал его Тагард, - "барсы", "камни", "кролики"... Весь ваш зоопарк к одной стенке бы и расстрелять!
  - Я не жёг, - упрямо повторил эдаец, угрюмо скобля на полу нечто похожее на старую, засохшую кровь.
  - Вешал или кишки выпускал? - со злой насмешкой поинтересовался боец. - У вас же кто как любит...
  
  Тимур молча прикусил губу, как ни хотелось огрызнуться, а доля правды в словах мстителя была: у каждого крупного клана - своя метка. "барсы", к примеру, резали...
  
  - Девку из принципа подставляешь? - помолчав, пропыхтел Тагард, не оборачиваясь.
  - Какую девку? - покосился горец, удивлённый уже тем, что боец решил продолжить общение.
  - Которую вместе с тобой взяли.
  
  Эдаец прополоскал в грязной воде тряпку и вытер рукавом висок, пытаясь вникнуть в суть нового наезда. Это он про "стриженную", что ли, сейчас? И откуда такая информация?
  
  - Зачем наговариваешь? Я бумаги не подписывал. Вообще, не знаю, жива ли.
  - А у кого ж тогда Касим о тебе спрашивал? - фыркнув, выдал Тагард, нехотя оборачиваясь в поисках ещё одного куска мыла. - Или ты думал, про проверку пошутили?
  
  Тимур замер, недоверчиво меряя взглядом недавнего соперника. Совсем он его за дурака считает? Спросили... Как? Когда? Но староста, и правда, что-то такое говорил... Кто их знает, как тут связь налажена, а у моли этой поинтересоваться - пошлёт. Как пить дать!
  
  - И что? Она сказала, что я её подставляю? - гася накатывающее раздражение, буркнул парень.
  - Если бы так, тебя б ещё позавчера всей камерой раскатали, и не пришлось бы мне руки марать, - снизошёл до пояснения Тагард. - Понятно, конечно, что "головешки" - твари неблагодарные, но так ведь и тебя рядышком с ней поставят.
  - Да что я сделал-то?! - вспылил горец, вскакивая на ноги и едва не загубив опрокинутым ведром результат часовых трудов.
  Голос бойца сочился презрением. Судьба кровного врага его интересовала мало, а вот мимо соотечественницы пройти, похоже, не смог.
  Тимур упёрся в невозмутимо трущего пол дарманина тяжёлым, немигающим взглядом. Раз уж начал, пусть договаривает.
  
  - Хорошо вы со Шкурой спелись... Всё ему рассказал? - зло усмехнулся Тагард, откладывая тряпку и вытирая мокрые руки о штаны. - Ну, тогда жди. Он при первом же допросе "серым" передаст, и начнётся у вас обоих весёлая жизнь.
  
  ГЛАВА 38
  
  Хотелось верить, что боец по злобе насчёт Шкуры ляпнул. Кличка у привычного собеседника, конечно, не самая завидная, да и не любят его, из угла в угол шпыняют, но чтоб всё настолько серьёзно, Тимур как-то не задумывался. Мало ли, что дармане меж собой не поделили, а ему мужичонка этот тщедушный ничего плохого не сделал, вступился даже, когда в камеру принимали, и единственный за всё время поговорить приходил, нос не воротил, что, мол, эдаец, "головешка"... Блаженный какой-то - это да, ну так они всё тут на своём Едином зациклены, кто больше, кто меньше. Горец, не торопясь, обвёл взглядом повседневно гудящую и мельтешащую камеру. Вроде из-за бога своего сюда и попали, а также вечерами молятся, да и меж собой о нём почтительно и надеются даже, что вытащит их великодушный Господин из этого чистилища, защитит... похоже, от самого себя.
  А на душе было муторно. Вдруг, и правда, "стриженную" подставил? Не понятно как, но... Лучше бы в этом вопросе разобраться. Она, конечно, тоже не полевой цветочек, много чего бы ей на равных сказать хотелось и за муштру, и за короткий поводок. Одного они с майором поля ягоды. Но сейчас не до этого: тут выжить надо уж хоть как-нибудь, а за обиды и потом расквитаться можно. Ещё раз прикинув и внутренне подобравшись, эдаец оттолкнулся рукой от бетонной поверхности, встал и начал пробираться в сторону шумной компании.
  Игра шла вовсю. С таким трудом отмытый пол был расчерчен на квадраты, в которых лежали подобия шахматных фигур, упрощённые до пуговиц и камешков. Впрочем, ни участникам, ни болельщикам данное обстоятельство азарта не сбивало. Пристроившись позади группы поддержки, Тимур терпеливо дождался финала.
  
  - Гляньте-ка, "головешка" из своего угла вылез!
  - Поиграть захотелось, парниша? Ставить-то есть что?
  - Ну, пускай на футболку рискнёт, не штаны же с него снимать!
  
  Горец торопливо помотал головой, с ходу отсекая насмешливые подначивания, протиснулся поближе к победителю:
  
  - Касим! Мне... спросить надо.
  
  Староста задержался взглядом на угрюмом посетителе и, спустя пару секунд, кивнул, уводя в сторону от вновь начавшейся игры.
  
  Задать мучающий вопрос Касиму было сложно, хоть тот вполне лояльно слушал и не перебивал. Довериться и ждать помощи от дарманина... это казалось немыслимым и где-то даже постыдным. Каждое слово, каждую попытку объяснить горец буквально через силу из себя выдавливал, внимательно отслеживая реакцию мужчины. Староста вполне мог пожать плечами и уйти, объявив, что это не его дело и не его проблемы. А мог злым умыслом посчитать, прикрытым запоздалой трусостью.
  
  - Н-да... - задумчиво выдал Касим по окончании рассказа. - Шкура - стукач известный. Надо бы тебя пораньше насчёт него просветить, но так ты и сам под вопросом был.
  - И что теперь?
  - Насколько я понял, страшной тайной ты его не порадовал, а на хлеб с маслом лирика про плен на ферме не тянет. Хотя... "серым" любая мелочь сгодится. Следующий раз не болтай.
  - Дошло уже, - с досадой кивнул Тимур, надеясь ещё на парочку халявных советов.
  - А вот это вообще не вздумай! - мрачнея, пробасил Касим, перехватив красноречивый взгляд горца в сторону бывшего приятеля. - Не он так другой будет. Шугни, если с расспросами снова полезет, но без мордобоя. Ясно?
  - Ясно, - нехотя согласился парень, сморгнув заманчивое видение и расшаркиваясь со старшим.
  
   ***
  
  - Мякиш разжёвывай и на ногти. На, мой кусок тоже возьми...
  - Да ну, - хрипло отозвалась Ариана, вытянув ноги на полу и привалившись взмыленной спиной к стене. - Фигня какая-то... Хлеб на рану?
  - Слушай дядю, дядя бывалый! - невозмутимо проворчал себе под нос Захар, бережно разворачивая припрятанную с обеда заначку. - Думал, когда приведут, жрать захочешь, но тут уж не до еды...
  
  Ариана без энтузиазма покосилась на серый хлебный алякиш и, почувствовав дурноту, запрокинула голову, упираясь затылком в стену. Ещё пять минут назад её лихорадило и трясло, от пота взмокла как мышь на сковородке, а теперь стала замерзать. Свернуться бы сейчас калачиком и клацать зубами сколько душе угодно, тихонечко подвывать, разглядывая полопавшиеся ногти и, наконец, вырубиться, уступив липкой слабости. Но вот тут как раз тот случай, когда и помереть спокойно не дадут. Захар, на удивление, развёл бурную активность, деловито вживаясь в роль заботливой сиделки, постоянно тормоша и не давая уйти в забытьё.
  
  - Жуй! - приказным тоном рыкнул сокамерник, поднося к её губам маленький кусочек хлеба. - Знаю, что тошнит, так ведь я и не есть заставляю. Иглы калили, прежде чем под ногти совать?
  - Да, - нехотя принимая хлеб, сморщилась девушка. Синий отблеск спиртовой горелки и запах собственной дымящейся плоти - отличная тема для кошмаров в ближайшем полугодье.
  - Какая никакая дезинфекция, - хмыкнул старлей. - Хотя бы грязь не занесли. Разжевала? А теперь на ногти лепи, ну... на то, что от них осталось. Давай, давай сама!
  
  Скорее от упадка сил и желания поскорее отвязаться, чем из большого доверия Ариана выплюнула на ладонь смоченную слюной массу и, шипя и охая, под ценные указания со стороны принялась за освоение нетрадиционной медицины.
  Гораздо сильнее, чем сдохнуть, хотелось пить. С трудом дождавшись ужина и заветную кружку воды, выцедила свою порцию без остатка. Какой смысл в бережливости, если с утра по традиции посудина кверху дном? Хотя была вероятность, что у Захара в башке что-то неожиданно щёлкнуло и переключилось: не крысится, не отгораживается и разговаривает с ней, а не с самим собой. Может, и ночь спокойно пройдёт?
  Старлей без приступов паранойи и озлобленной паники в глазах оказался если и не приятным, то, по крайней мере, комфортным соседом. Вот бы всегда так! Хотелось надеяться, что для поддержания хороших отношений, не обязательно находиться при смерти. Но и это было уже не главное: дрязги, ссоры, даже эта история с Храмом и сектой - всё с самого утра для Арианы отошло на второй план. И Захар из опасного психа под боком стал нереально ценным свидетелем. Пусть даже он слегка не в себе, но худо- бедно место, где пленных держали, по карте найти сможет, а если понадобится, то и собственной персоной дорогу покажет. Но этими соображениями лейтенант делиться не торопилась. Понятно, что высмеет как блаженную дурочку. Им обоим из этой тюрьмы, по сути, выход один - ногами вперёд, ещё и радоваться будешь, если быстро и с чистой совестью, никого из списков "серых" с собой не прихватив. И все её планы сейчас это даже не планы, а так... мечты: фантастичные, хрупкие и только для личного пользования.
  
  Не смотря на пережитый стресс, глубокого сна ночью не случилось, может, разыгравшаяся от лихорадки жажда или ломота в пальцах... А может, необычайно яркая луна, зависшая как раз напротив окошка и подсветившая камеру не хуже конвойного фонаря.
  Да и парень не лёг, дремал, прислонившись к стене, словно чего-то ожидая. Ну, раз уж новости ему сообщают не крылатые вестники Единого, а арестанты через стенку, то видимо, и график у них какой-то есть, и послушать интересно.
  
  - Ты меня алфавиту местному научишь?
  Захар вздрогнул, то ли просыпаясь, то ли выныривая из своих мыслей, рассеяно обернулся на голос.
  - Вообще, не плохо бы, - зевая, кивнул он. - А то отсадят тебя в одиночку, и будешь как рыбка в аквариуме. Да и дежурить по очереди легче.
  
  Девушка повозилась, неловко уперевшись на предплечье, встала и устроилась напротив сокамерника.
  
  - На что похоже: на знаковую кодировку? На шифр Ок-Майла?
  - Проще... гораздо проще, - потирая сонные глаза, усмехнулся старлей. - Смотри, алфавит раскладываем в таблицу, - выудил он из кармана камушек и принялся чертить схему прямо на полу в слепом пятне ночного светила. - У каждой буквы своё место. Сперва выстукивают номер строки, потом столбец и вуаля! - движением фокусника Захар свёл пальцы в одной точке. - Надо только таблицу запомнить, чтоб не подставляться, и считать внимательнее.
  
  Ариана, наморщив лоб, покивала, не отрывая взгляда от наскальной живописи. Пока она, беззвучно шевеля губами, раскладывала в уме таблицу, с другой стороны стены раздался знакомый ритмичный стук, служивший, похоже, для привлечения внимания. Парень мотнул головой, стряхивая последний сон, и подсел ближе, выбивая костяшками аналогичную дробь: "Он слышит, он на месте и к общению готов".
  Весь сеанс состоял из коротких, рубленых фраз, с долгими паузами, уточнениями и переправкой сведений дальше по цепочке, для чего Захару пришлось отбивать текст уже в другую стену.
  Ариана уважительно помалкивала, не желая сбивать и без того загруженного парня. Ёлки зелёные! Настоящие будни радиста: тут принять, там отправить... Чужие запросы, новости, срочные сообщения... На кой-оно ему надо? Но, если подумать, по ту сторону стенки - такие же люди: о родных спрашивают, с которыми уже в тюрьме развели, о новых соседях, о ком-то предупреждают, кого-то просят найти... или просто даже прощения просят, что не смогли... не выдержали... подписали, утянув с собой ещё десяток таких же как и они сами... случайных и невезучих.
  
  - Живой? - Ариана тихонько потормошила парня, залипшего взглядом в одной точке после беготни и мозгового штурма. Нет, к этому надо талант иметь. У неё так не получится долго... если вообще когда-нибудь получится. - Ты как? Общаться в состоянии? Я про... Тимура не всё поняла...
  - Ух... Вот так прям и про Тимура? - в голосе сокамерника появилась знакомая издёвка. - Самой-то не противно эдайскую тварь по имени звать?
  
  Девушка упёрлась горячим лбом в стенку и прикрыла глаза, одинаково пережидая как очередной приступ боли в искалеченных пальцах, так и витиеватый монолог "павшего" героя. Ведь знала же... И всё равно чёрт дёрнул спросить.
  
  - Чего ты не поняла? - выговорившись, милостиво буркнул Захар, затирая рукавом шифр-таблицу. - Язык у твоего работничка слишком длинный, сболтнул что-то лишнее про вашу ферму, а теперь сам не рад, и по его просьбе тебя в известность ставят, чтоб подготовиться успела.
  
  Ариана стояла, не шелохнувшись, покусывая сухие губы и переваривая информацию. Выходит "подельника и сектанта" тоже потихоньку трясут, но аккуратнее... в обход. Да уж, нахрапом с горцами что-то сделать сложно. Даже во время войны от таких "языков" толку практически не было. Родовая честь, ответственность перед кланом, предками, культ силы и крови... Иногда казалось, что устоять под пытками для них - нечто вроде прохождения обряда, а мученическая смерть от рук врага - так и просто подарок, золотой билет к Эджес-Вуху на почётное место в их личный языческий пантеон. Впрочем, в отряде часто шутили, что "лоб у эдайцев каменный, но мозга за ним нет". Наивность и недальновидность "головешек" быстро стала притчей во языцех, щедро пополняя коллекцию армейских баек. Поэтому неуместная общительность Тимура не стала для лейтенанта неожиданностью. Ну, брякнул он кому-то не тому про своё незаконное рабство при её попустительстве как должностного лица, излил душу... Раньше это было опасно... Раньше... Если бы это дело взялось раскручивать её ведомство. А Храму такая мелочь - до фонаря и для общего сведения. Передать, что ли, этому "гордому птицу" при случае, чтоб не парился? В одной лодке ведь, как бы глупостей не натворил!
  
  ГЛАВА 39
  
  Мысль о должностном преступлении не шла из головы второй день. Но дело было не в запоздалом раскаянии и даже не в страхе за ферму и стариков. Возможно, эдаец, сам того не желая, подсказал интересное решение. Не самое умное и безболезненное, но всё же...
  
  - Захар... А можно как-то весточку на волю отправить? Мне очень надо...
  - Больше тебе ничего не надо? - натурально поперхнулся сокамерник, отвлекаясь от починки дыр в своём сильно потрёпанном одеянии. - Может на побывку или пирогов мамкиных?
  - Перестань, - отмахнулась девушка. - Я ведь не забавы ради, если всё получится, то...
  - То что? - злой насмешкой оборвал старлей, поднимая бровь. - Выйдем отсюда?
  - Своих от горцев вытащим. В том ауле ведь пятеро пацанов осталось, так? - глухо выдала она, разглядывая залепленные хлебом ногти.
  - Я не хочу об этом слышать! - голос парня в один момент из снисходительно-скучающего сорвался на рык. - Я полтора года с ума сходил! По стенкам вешался, что их там как скотину пользуют, в яме "учат", а я тут! И сделать ничего не могу!
  - Ну, так давай сделаем! - в тон ему завелась Ариана. - Наверняка с кем-то можно хотя бы на словах отправить, ведь связь между камерами есть, надо узнать!
  - Это храмовая тюрьма второй категории, - скрипя зубами, сделал успокоительный вдох - выдох Захар, видимо, решив, что спорить с безнадёжной дурой, в общем-то, тоже... безнадёжно. - Как мы здесь меж собой варимся, "серых" в целом не особо заботит, но вот за эти стены даже писк комариный не пройдёт.
  - А если охрану подкупить?
  
  Сокамерник на секунду завис с проволочной иглой в руках, а потом коротко, но вполне искренне рассмеялся, вытягивая с края рубахи нитку подлиннее и примериваясь к шитью.
  
  - Ну-ну, давай... Подкупать-то как будешь? Задом или передом? Не, они, может, и не откажутся... Но письмена твои прямиком к начальству отнесут. Глядишь, кроме удовольствия ещё и премию получат.
  
  Так в препирательствах и перебирании вариантов "того, чего быть не может" скоротали время до обеда. Но если Захар хотя бы отвлекался делом, устроив парково-хозяйственный день, то девушка позволить себе занять руки физически не могла: пальцы до безобразия распухли, а мясо, обрамляющее осколки ногтей, воспалилось и, кажется, даже начало сворачиваться в небольшие прыщи - бородавки.
  
  - Лажа - все твои компрессы, - решила она поставить в известность гуру нетрадиционной медицины. - По-моему, только хуже стало, ну, или грязь всё-таки занесли...
  - Да не может быть! - старлей отложил в сторону доморощенный швейный инвентарь и, преодолев расстояние, бесцеремонно цапнул и принялся рассматривать руку сокамерницы.
  
  Ариана прекрасно понимала, что зрелище это малоприятное, но реакция Захара оказалась, пожалуй, чересчур бурной.
  
  - Вот, ...ять! - шарахнулся он назад, уставившись полубезумным взглядом на собственные ладони. А через секунду широко распахнутые глаза парня снова смотрели на неё в упор. - Вот... - выдал он очередную нецензурную эмоцию. - Как?!
  - Чего "как"? Чего тебе опять приглючилось? - тяжко вздохнула лейтенант, убирая за спину причину очередного психоза.
  
  Да что же это за жизнь-то такая? Приступ на ровном месте. Ещё пять минут назад сидел человек человеком, а теперь по камере мечется, под нос себе бубнит и на неё глазами посверкивает то ли зло, то ли раздражённо.
   Но на этот раз не вышло ни ссоры, ни драки, даже поорать друг на друга, как следует, не успели. Буйного сокамерника забрали на допрос, хотя, честно говоря, Ариана не понимала, какие-такие ценные признаний можно добыть у невменяемого.
  
   ***
  
  - Хатир, аккуратнее, пожалуйста, - дознаватель недовольно сморщился, вытирая платком одиночные брызги со своей хоть и рабочей, но всё же новой рубашки.
  
  Палач кивнул, опустив кувшин ниже, к самой ткани, закрывающей голову заключённого, и продолжил лить воду. Связанное тело на столе конвульсивно задёргалось, пытаясь вывернуться и сделать хоть один булькающий вздох. Рунтор Дарм-Тель устало потёр лицо и, взглядом человека, заканчивающего тяжёлый рабочий день, несколько минут скучающе рассматривал обстановку пыточной. Успев прогнать в голове мысли об изношенности инструмента, повышении цен в столовой и обещанном завтрашнем дожде, мужчина, что-то вспомнив, глянул на часы и сделал знак палачу. Хатир поставил кувшин и, выждав ещё пару секунд агонии подопечного, убрал с его лица мокрую тряпку.
  
  - Захар, вы ещё не накупались? - устало поинтересовался дознаватель, прогуливаясь вокруг стола. - Я с вами стараюсь быть как-то помягче, исключительно из уважения перед боевыми заслугами. Рем-Орен - достойная фамилия.
  - Да неужели? - парень стиснул зубы, чтоб они не так явно стучали. Вода в кувшине была ледяной и, стекая за шиворот, успела промочить рубаху и штаны. - Значит, я - опять я? Ни диверсант, ни самозванец?
  - Будем считать, что ваша личность доказана, - монотонно и скучно произнёс "серая мантия". - Следствие пришло к выводу, что один единственный лейтенант всё-таки мог остаться в живых после "высшей кары". Слава Единому, бывают же в жизни чудеса.
  - Ну, так выпустите меня отсюда! - дёрнувшись в фиксирующих ремнях, прошипел боец, не особо обольщаясь внезапным прозрением храмовой Фемиды.
  - Обязательно, - как само собой разумеющееся подтвердил Рунтор, останавливаясь у изголовья, вне поля зрения заключённого. - Как только вы соизволите закончить свою неуместную голодовку. Разве можно представить общественности героя войны в столь плачевном состоянии. К тому же кормить вас через аппарат затратно и хлопотно для государства.
  - Это всё, что от меня требуется? - даже не пытаясь, задрать голову и увидеть собеседника, усмехнулся Захар.
  - Отмена голодовки и небольшая помощь следствию. Ведь все неприятности как раз из-за вашего упрямства. Не исполнение гражданского долга преступно, да к тому же не делает чести офицеру.
  - А помочь вам сломать девчонку это для офицера самое то, да? - уже не сдерживаясь, оскалился старлей. - Я видел её руки! Да как вы... сифилис! Откуда у неё сифилис?!
  - Вам лучше знать, откуда он берётся, - смущённо улыбнулся дознаватель, - вы ведь попали к нам уже инфицированным, не так ли? Поэтому эдайцы от вас избавились? Побоялись заразы?
   - Я не мог её заразить!
  
  Храмовник устало вздохнул и взглянул на часы, слушая парня, задыхающегося от тугих ремней, стягивающих рёбра и несовместимых со столь бурным выражением эмоций. На взводе, всегда на взводе как ружьё без предохранителя. С немотивированной агрессией, бредом, галлюцинациями... Подумать только, а ведь кое-кто из руководства на первых парах всерьёз рассматривал возможность возвращения пленных после "высшей кары". Рунтор тряхнул головой, поёжившись от ощущения, чуть было не свершившейся катастрофы. Ну, куда их обратно в общество? В центры помощи? В реабилитацию? Да не смешите... С лихвой хватает и обычных вернувшихся и поехавших крышей. Таких уже не удержишь в узде божьим словом, публичной поркой не напугаешь... Это отработанный материал, мрачные тени, которых просто не может быть пред светлым ликом Единого.
  
  - Я не мог! - боец уже хрипел, сорвав горло, как собака на привязи. Злость, злость, злость - преобладающая эмоция, но в ней дрожит что-то ещё... Сомнение? Хорошая карта, чтоб на ней сыграть... но раскрытие секты куда интереснее суда над одним полусумасшедшим диверсантом.
  - Захар, если бы вы с самого начала вняли моему предложению и заразили сектантку сами, то значительно продлили ей жизнь, - оборвал несвязные выкрики Рунтор. - А так... нам пришлось действовать самим. Лаборатория заодно предложила опробовать новую модификацию... Тот же сифилис, но гораздо более агрессивная форма... Возможно, девушка сгорит даже раньше чем вы, к тому же с самыми нелицеприятными эффектами. Видели когда-нибудь живьём финальную стадию? Считайте, что у вас билет в первый ряд.
  - Мрази, - глухо выдал парень, немигающим взглядом гипнотизируя потолок. - Чтоб вас...
  - Не тратьте силы на сквернословие, - спокойно посоветовал дознаватель. - Лучше помогите... Помогите ей. Вы же герой... "звезда" за стойкость, имя на обелиске... Уговорите Зет-Анну покаяться, подписать бумаги. Есть надежда, что она и сама одумается, когда поймёт, но... если вдруг... если вдруг заблудшая душа отринет протянутую Храмом руку помощи и предпочтёт как и вы, уважаемый, гнить заживо... Тогда я надеюсь только на милость Единого и... вас.
  
  Закончив, Рунтор окинул взглядом лежащее перед ним тело. Заключённый молчал, то ли обессилев от бесполезных рывков, то ли задумался. Редкость, но знак хороший. Если в его больной голове сейчас всё как надо сложится, то... уже и домой можно пойти, нормально поужинать. А завтра утрясти формальности с девчонкой, очной ставкой, свидетелями... и взяться за неё по полной, а то, и правда, сгорит без признания, и все труды насмарку или умом тронется... зараза-то экспериментальная, а работать с военными психами - то ещё удовольствие.
  
  - И что? Она признаётся и..? - требовательно протянул Захар, возвращая дознавателя на грешную землю.
  - И мы её вылечим. Дальнейшую судьбу я прогнозировать не берусь, но перед высоким судом сектантка предстанет здоровой, - терпеливо пояснил храмовник, сделав молчаливый жест палачу, чтоб тот потихоньку приводил в порядок рабочее место и собирался домой. Раз есть интерес, то и договориться можно, не всю же ночь здесь, в самом деле, торчать.
  - А я и пленные из отряда?
  - Ну... Захар, мы же это уже обсуждали. Один человек мог случайно выжить, потерять память, долго скитаться, а потом найтись... но только один, как исключение. Кстати, такому бойцу положено было бы бесплатное лечение, лучшие санатории, почёт и ежемесячная финансовая поддержка государства.
  
  Рунтор ждал... Молчаливо переминаясь с ноги на ногу, стараясь не выдать зудящую нервозность: "Ну, давай! Давай уже соглашайся! Хорошая сказка, красивая. Ты ведь так этого хочешь... ещё пожить... здоровым. Загладить вину, кого-нибудь спасти вместо тех, своих... Так спаси девчонку! Вот она, на блюдечке!"
  
  - Ладно, - ломая давящую тишину, сглотнул заключённый. - Я сделаю. Но вы должны поклясться на "Завете Мира", именем Единого, последней благодатью!
  - Конечно, иначе было бы нечестно, - проникновенно закивал "серая мантия", подталкивая под руку так некстати задремавшего палача. - Хатир, подайте, пожалуйста, "Завет". Вон там, на полке... Да, да не уроните! Священная книга, священная клятва...
  
   ***
  
  Захара привели уже за полночь на первый взгляд вменяемого и целого, но как будто бы не живого. Приподнявшись на локте, Ариана пронаблюдала его твёрдую походку и прямую спину - собран, автономен, до угла своего сам дошёл, ну, а то, что её игнорирует и общаться не желает, так это не ново.
  
  - Просыпайся, давай! Долго тебя трясти? - девушка открыла глаза и тихонько застонала, глянув на сумеречное небо за решетчатым окном и, сообразив, что до подъёма ещё добрых пара часов.
  - Чего надо? Чего ты мечешься ни свет, ни заря? - самый сладкий предрассветный сон было жалко до зубовного скрежета.
  - Как ты себя чувствуешь?
  - До того как ты пришёл, было гораздо лучше, - не скрывая раздражения, съязвила Ариана.
  - Руки покажи, - нездорово блестя глазами, потребовал сокамерник.
  
  Лейтенант вздохнула, окончательно просыпаясь, и покачала головой:
  
  - Ну, уж нет, а то у тебя опять психоз начнётся.
  
  Захар с вежливым отказом мириться явно не собирался, схватил за кисть и потянул на себя. Устраивать армреслинг на пустой желудок не было никакого желания, поэтому Ариана плюнула на всё и расслабилась, позволяя сколь угодно лицезреть покорёженную конечность.
  
  - Вот.! - повторил он своё первое впечатление практически слово в слово. - На последнем допросе, что ещё было? После иголок под ногти: капали, мазали?
  - Ну, да, антисептиком мазали, - выдернула руку девушка. Всё, что хотел, старлей, похоже, рассмотрел и теперь сжимал её запястье больно и скорее неосознанно.
   - Ты прямо видела этот антисептик, банку, этикетку?
  - Ничего я не видела! - огрызнулась девушка, уже жалея, что не оборвала параноидальную истерику в самом начале. - Врач обрабатывал.
  - Мне почему не сказала?! - вместо ответа, вспылил Захар.
  - А должна была? - искренне изумилась Ариана. - Меня в тот раз и по почкам били и без зубов оставить обещали, об этом тоже надо было рассказать?
  - Ты сама-то руки свои сейчас видела? - снова бесцеремонно ухватил он её за запястья и буквально под нос их сунул. - Что это знаешь?
  - Воспаление, инфекция... Грязь попала!
  - Это первичный сифилис! Шанкры формируются, там, где тебе добрый доктор пальцы "антисептиком" обработал! - на одном дыхании выдал парень и, поймав взгляд сокамерницы, скривился. - Не надо так смотреть, я не чокнулся. Ну... не настолько, чтоб симптомы перепутать. У меня самого... вторая стадия.
  - Что? - коротко бросила лейтенант, прищурившись. - Ты? Заразный? И молчал?!
  - Теперь это уже не важно, - набычившись, отмахнулся сокамерник. - Главное - решить, как дальше будет.
  - А я решила, - спокойно просветила девушка, слишком знакомо подбираясь для прыжка. - Если всё выше сказанное - бред, и ты зря мотаешь мне нервы - убью. А если - нет... убью тем более!
  
  Как-то сразу у них знакомство не пошло, с первой встречи. Так и сейчас вместо того, чтоб пострадать, послушать друг друга, пожалеть, ссорились чуть не до драки. И тихо до подъёма, как задумывал, обсудить не получалось. Но коридорный не лез, то ли ночную смену в дежурке сладко досыпал, то ли от начальства указания были не вмешиваться. "Арька - трусиха, Арька - длинная коса", как иной раз рядовой Овал-Мурт свою подружку называл, смотрела на Захара по-волчьи и кипела примерно тем же градусом. Вот и как ей, дуре, объяснить, что гнить заживо - это страшно? Что допустить он этого не может! Возможно, конечно, не с той стороны подошёл... Не так про смертельные болезни рассказывают - без криков, без мата... Но по-другому старлей не умел. А время капало. Придут за ней скоро, и если эта коза на допросе упрётся, то всё... пиши - пропало.
  
  - Дознавателю скажешь, что осознала: вину признаёшь, бумаги подпишешь, - тоном, не терпящим возражений, рыкнул парень, борясь с желанием самому придушить вздорную соседку. Ответом стала выразительно вздёрнутая бровь и не менее выразительный, неприличный жест. - Идиотка! Тебе хотя бы первый укол получить надо! Расстрел лучше... чем вот это! - стянул он рубаху, открывая россыпь старых и новых язв. Внутри ещё хуже! Когда сама почувствуешь, поздно будет.
  - К стенке... чёрт с ними... может и лучше, - процедила сквозь зубы Ариана. - А остальные? Там два столбика мелким почерком было. Их всех на душу взять? Сам-то смог бы?!
  - Время надо потянуть! Поняла?! - зашипел Захар ей прямо в ухо, опрокидывая на пол, нависая, не давая подняться. - Первый укол! Реактивная форма - надо затормозить! Скажешь, что согласна подписать, но только после того как лечить начнут, когда пальцы заживут и ручку сможешь держать!
  
  Сидя в кабинете с перебинтованными руками и чашкой крепкого, сладкого чая, который приходилось хлебать, не поднимая от стола, Ариана с подсказками Рунтора натужно сочиняла устав и свидетельства подрывной деятельности этой грёбаной секты. Сложноподчинённая, всемогущая организация, зловредной грибницей опутавшая светлое общество, затуманившая умы и отвратившая от Единого как души простых прихожан, так и видных политиков, военных, представителей коммерческих и даже некоторых закрытых структур. Лейтенант подтверждала всё с полуслова, где-то со второго десятка перестав считать высокопоставленных "завербованных", которые так же в скором времени захотят оторвать ей голову. Директор центрального банка? Сектант! Глава президентской клиники? Тоже! И в мирском суде, и в комитете по правам человека - сплошь враги народа, аж самой жутко. А всё Захар - сволочь... Но, как ни крути, прав. Мученическая смерть с медленной деградацией - это, конечно, очень по "Завету" почётно, но... не дальновидно. Умереть-то всегда успеется, вот хотя бы, когда эту самую ахинею, что она уже второй час несёт, на самом деле подписывать подсунут.
  
  - Ещё чая? Может быть, пирожков из столовой заказать? С ягодами сегодня, горячие ещё, - дружелюбно предложил дознаватель, расторопно отдав соответствующее распоряжение, заглянувшему в кабинет бойцу. Настроение у храмовника было на редкость замечательным и попроси сейчас Ариана, наверное, и баню бы организовал и кинопроектор в камеру.
  - Когда лечение начнётся? - не ради пирожных, она тут полстраны оговорила.
  - Сейчас ещё пару формальностей уладим, и будет вам укол, - с готовностью отозвался Рунтор. - Мы же договорились? Не переживайте, ваше лечение пойдёт параллельно с материалами дела. Вы честно каетесь, вспоминаете все эпизоды подрывной деятельности, всех задействованных сектой предателей, мы правильно сопоставляем даты, имена, обстоятельства... И, я надеюсь, вам хватит благоразумия дойти до конца? - слегка нахмурился мужчина. - Лечение прерывать нельзя, а пальцы скоро заживут... И вы, всё что нужно, подпишите, да?
  
  Девушка хмуро кивнула. Если врать особо не умеешь, то лучше лишний раз промолчать.
  Храмовник глянул на часы и вызвал конвойного, но из кабинета они втроём проследовали не к машине и не в лазарет.
  
  - Не волнуйтесь, голубушка, я же сказал: ещё одна формальность, - покровительственно улыбнулся Рунтор, глядя на то, как идя по коридору, нервно озирается лейтенант. - Я пригласил в гости одного вашего недавнего знакомого, сопоставим, синхронизируем показания... Нам же не нужны досадные неувязки на суде, верно?
  
  В комнате, куда её завели, впритык к стене располагалась стеклянная клетка и стол, за которым уже сидел старший брат Тимуровой зазнобы. Конвойный защёлкнул замок и вышел за дверь, оставив заключённую под прозрачным колпаком в компании дознавателя и свидетеля обвинения. Всё остальное действительно выглядело как формальность: простые вопросы - односложные ответы и уже готовый вариант показаний для обоих, оставалось только в нужных местах кивать, а танкисту иногда ещё и подписывать. Рунтор оказался въедлив в мелочах, особо важные моменты заставлял повторять и проговаривать. С его творческой подачи выяснилось, что эдаец Лиргу Кар-Вилл не только по приказу Арианы совращал и пытался от бога увести, но и вербовал в смертницы для подрыва храма в столице... Как раз во время разбора и заучивания этого занимательного факта в комнату заглянул озадаченный конвойный.
  
  - Там комиссия приехала с проверкой, вас требуют...
  
  Рунтор замолк на полуслове и раздражённо уставился на бойца:
  
  - Что за бред? Какая ещё комиссия? С начальством не согласовано. Разворачивайте, на территорию не пускать!
  - От комитета по правам человека и фонда ветеранов, у них разрешение мэра и они уже... - развёл руками конвойный.
  - Уже на территории? - настороженно замер храмовник с исписанными листами в руках.
  - Уже в здании... по пыточным пошли...
  - Что?!
  
  Ариана, с любопытством наблюдавшая мизансцену, замерла в предвкушении, прислушалась, прильнув всем телом к бронебойному стеклу. Просто хочется в это верить или... Или в коридоре в самом деле неразбериха?
  
  ГЛАВА 40
  
  Прихватив с собой папку и ожидающего распоряжений бойца, Рунтор выскочил за дверь. Интересный поворот... Комиссия по правам человека? Да её здесь отродясь никто не видывал. Нет, ежегодные отчёты комитет наверх отправлял: " всё в рамках, нарушений не выявлено, заключённые довольны, претензий не имеют", но осмотры проводились либо исключительно планово, либо вообще... заочно.
  Что там за дверью? Девушку начинало потряхивать, а вполне просторная клетка дико раздражала и будила почти животную клаустрофобию. Если поднапрячься, можно было уловить топот множества ног, движение между этажами, невнятные разговоры на повышенных тонах... Выйти! Чёрт! Как же хочется выйти! Вот прямо сейчас... в этот солнечный, ещё по-летнему тёплый сентябрь. Выползти пусть даже полудохлой на улицу, на свет... на грядки! Главное - подальше отсюда. От этих мёртвых, бетонных стен, боли, заразы, безнадёги, улыбчиво-кивающего Рунтора...
  "Ну же, Единый! Я тебе ничего не сделала! Мне есть ради чего жить! Так помоги немного... Самую малость... но прямо сейчас!"
  Лейтенант испытующе уставилась на дверь, стараясь унять кипящую в крови лихорадку, и не начать биться об стекло. Немигающий взгляд зацепился за движение. Танкист... Как же она о нём забыла?
  Огап Кар-Вилл сидел, опустив голову, опираясь локтями о колени - его неизменная поза во время всей встречи, словно лица своего стеснялся или прятался... Не от неё ли?
  
  - Тварь, - отказывать себе в возможно последней, пусть и мимолётной радости Ариана не стала. - Шавка храмовая...
  
  Мужчина сгорбился ещё больше, прерывисто вздохнув.
  
  - Доволен, сержант? Эдайцы кончились, теперь своих косишь?
  - Я не хотел так... - глухо просипел Огап, по-прежнему глядя себе под ноги. - Я только "головешку" думал от Лирги убрать...
  - А чего грустный такой? Всё же получилось! - растянула губы в издевательски-насмешливой улыбке лейтенант. - Сработал на опережение: полстраны посадил, сестру ославил... К ней теперь в здравом уме вряд ли кто-то из женихов близко подойдёт.
  
  Возможность поглумиться над незадачливым предателем была сладка как хлеб с маслом, но, вообще-то, на веселье не тянуло. Времени прошло достаточно, а распроклятая дверь до сих пор не открылась, и это ожидание нервировало и жгло не хуже спиртовой горелки.
  
  - Я две недели назад приходил заявление забрать... Чтоб миром разойтись, как будто и не было ничего... Но оказалось нельзя, и дознаватель сказал, чтоб не смел, что плохо будет...
  - И что? Доблестные танковые войска отступили? Страшно стало, родной? - сморщила нос Ариана, уперевшись руками в прозрачную стенку.
  - Страшно, - наконец, поднял голову мужчина, - за Лиргу... Её как гулящую девку заклеймят, если я заартачусь. А после этого... жизни для неё нормальной не будет... нигде.
  - Раньше думать надо было, - презрительно фыркнула лейтенант, скрывая злостью досаду. - Может, мне тебя пожалеть? Поутешать? Слезу пустить?
  
  Огап снова сгорбился на стуле, тяжело сглотнув.
  
  - Прости меня...
  
  Ариана пару десятков секунд с некоторой долей удивления рассматривала застывшую фигуру сержанта, а потом отвернулась. Вот это запросы! Ай да, молодец! На этом свете выгоду поимел, ещё и на тот подсуетиться хочет. Чтоб с таким грехом в рай попасть, надо, чтоб не только храмовники вину отпустили, но и жертва "добро" дала. А даже если, и правда, совесть замучила... Пошёл к чёрту! Предательство, оно хоть из страха, хоть по глупости - всё равно предательство. Да и с благодатью у лейтенанта последнее время что-то не очень, и ангельские перья ни из одного места не растут.
  Отвлёкшись от непрошеного покаяния, девушка снова прислушалась к коридору: "...ять! ...ять! ...ять! Тишина! Почему там опять тихо как в склепе?!" Ответ напрашивался сам собой, от него подгибались колени, и в глазах темнело, словно в самую душу выстрелили. Комиссия ушла, проверка окончена. И дождётся она в скором времени только своего верного дознавателя и конвой до камеры...
  
  - Огап! - ломающимся от боли и обиды голосом шикнула лейтенант. Принципы принципами, но другого выхода у неё, похоже, нет. Так что... - Я тебя прощу... Даже при случае словечко за тебя перед Единым замолвлю... Серьёзно, - заверила она недоверчиво вскинувшегося мужчину. - Если сделаешь для меня кое-что... Сделаешь? Тогда запоминай...
  
   ***
  
  Утро, день, вечер, ночь - всё по кругу, стандартный распорядок, одни и те же лица... Тимур с усердием доскребал со дна посудины припахивающую плесенью размазню и тщетно пытался прикинуть сегодняшнюю дату и сколько времени он у храмовников провёл. По подсчётам выходило не так уж много - недели три, а по ощущениям... лучше даже не представлять. А если этим месяцем тюрьма не кончится? Вдруг впереди ещё не один десяток месяцев или даже... лет?! Парень стиснул зубы и с силой вжался затылком в стену, стараясь погасить накатывающие волны паники, каждая из которых выше и чернее предыдущей. Знал ли он что-то подобное ранее? Наверное, нет... Растерянность и страх - на войне, отчаяние - когда оказался живым в общей могиле, неуверенность и опаска - пленным на ферме... А тут - дикая безысходность и с каждым днём тающие силы. Вокруг живые трупы, тлеющие мощи, поднятые с той стороны тьмы кем-то из варанов. И скоро он станет одним из них. Немощь для эдайца - хуже смерти, а он ещё и эвнек! Старший рода... Кого и куда он теперь поведёт?
  
  - Ты что, паря, из-за вчерашнего, что ли, расстроился? - с осторожным любопытством топтался на границе его "участка" Шкура. - Радоваться надо: цельная комиссия на нас посмотреть приходила! Это ж как ангелы с небес спустились!
  
  Тимур поджал губы и промолчал, скользнув неприязненным взглядом по заискивающе улыбающемуся стукачу. Комиссия, комиссия... С чего вдруг появление кучки каких-то там представителей наделало столько шума, он так и не понял. Насторожился - это да... Привык уже, что в этих стенах любая перемена далеко не к лучшему. А тут ни с того ни с сего в здании переполох, и охрана взвинченная, нервная... Заключённых из их камеры в коридор выгнали, построили... С одной стороны автоматчики и начальство, а с другой... пять пиджаков и две юбки. Ходили, рассматривали, расспрашивали, записывали...
  
  - Может, теперь их благодатью на нас жратвы немного просыплется? - насмешливо подхватил сосед справа, шамкая беззубым ртом и вытирая обильные слюни. - А то эти помои даже с голодухи уже не лезут.
  - Сова, так и попросил бы у ангелов харчей нормальных, чего ж молчал-то? - крикнули из центра.
  - Да все хороши... - с досадой буркнул калека в выцветшем камуфляже, пробираясь к выходу с миской. - Все здоровы, ни у кого претензий нет... Струсили, так чего уж теперь...
  - Не то, чтоб прямо струсили, - вздохнул Сова по-старчески потирая руки и качая головой, - не ожидали, не разобрались... Да и, если по уму... Ангелы-то как прилетели, так и упорхнут, а мы останемся, и уж тут с нас за каждый чих втридорога спросят.
  
  Народ отозвался одобрительным гулом, но не все. Горец с удивлением понял, что были и те, кто и впрямь надеялся на немедленное освобождение. Как говорится: "О медовых пряниках размечтались..."
  Тюремный телеграф ночью без передыху работал: комиссию эту невиданную обсуждали, которая по всем камерам хоть и рысью, но пробежалась и даже в некоторые дыры для "серых" нежелательные нос засунула. Предположения строили: из-за кого, надолго ли и что теперь будет... А для эдайца персональная весточка прилетела, её Касим по-тихому, в стороне от всех озвучил. Тимур с полминуты глазами недоверчиво хлопал, а потом старосту ещё раз повторить попросил. В голове не укладывалось: "стриженная" за болтовню про рабство на ферме не ругалась и расправой не угрожала, а предлагала сдать её со всеми потрохами, да ещё и краски сгустить, чтобы уж наверняка... Касим на его замешательство только плечами пожал: "Чудно это всё, но, кто его знает, что там у красной девицы за обстоятельства... Может, сломалась, может, крыша поехала... Решай сам, никто не осудит".
  Горец весь следующий день о странной просьбе бывшей конвоирши думал.
  А если не её эта причуда, а чей-то злой умысел? Хотя вряд ли... Здесь с телеграфом строго... Сломалась под пытками? Тогда бы про секту было. Тот же староста на пальцах объяснил, что должностные преступления не в компетенции Храма. Что остаётся? Рассудком тронулась? Решила до расстрела ещё и с погонами расстаться?
  К вечеру выдохнул и решил больше не гадать. Тут уже вопрос доверия получается: "Надо ей так? Будет!" Лишь бы лейтенант и сама знала, что делает...
  Исключительно из соображений полезности снова завёл приятельские отношения со Шкурой. Информацию через него "серым" сливать - самое то. Стариков Тимур, как мог, отмазывал, Вардана не упоминал, а "стриженную" топил по полной. Вараны знают, зачем ей это надо.
  Через пару дней от задушевных бесед с "приятелем" уже подташнивало, да и соседи по стенке косились неодобрительно. Только Касим, кажись, понимал, чего эдаец со стукачом вечерами засиживается, и народу установку дал не лезть и не мешать.
  Шкура приятельству был рад радёшенек, не только слушал и выспрашивал, а и сам охотно и много болтал о вере, о неизбежной людской греховности, о необходимости страданий для очищения души... и о "серых мантиях". Тимур вдруг неожиданно понял, что откровенничает философ не просто от скуки, а потому что по себе его ровняет и ведёт к чему-то... не понятно только к чему.
  В скором времени и это прояснилось. Как раз после медосмотра, когда их со Шкурой вдруг взяли и на карантин в отдельную камеру закрыли. И то ли "приятель" решил, что горец созрел, то ли сверху поторапливали, но разговор завёл в тот же день после отбоя. Тимур слушал его лениво и в пол-уха, искренне собираясь послать, потому как про "добрых начальников" и их высокую миссию он и днём-то с трудом выдерживал, а уж ночью эта ахинея начинала откровенно злить. Но Шкура особо проницательным, видать, никогда не был, и тяжёлое молчание горца принимал за согласие и одобрение.
  
  - Дознаватели, они ведь что? Они ради нашей души стараются, им помогать во всём надобно, гордыню свою усмирять... А некоторые не хотят... К примеру, Касим... Подумать только, святым отцом был! А от греха уберечься не смог, выше заветов божьих себя возомнил. Ереси попустительствовал, отчёты о "неблагонадёжных" в Храм не отправлял... Отступник! Ему бы одуматься да покаяться, а он и здесь смотри, что творит... В старосты выбился, порядки свои устанавливает, таких же "падших в вере" вокруг себя собрал... И кто знает, что они ещё удумать могут! Кто их бесовскую натуру сдержит? Кто служителей божьих предупредит? На нас одна надёжа...
  
  Тимур перевернулся на спину и, приоткрыв глаза, впервые удостоил внимания сидящего рядом "приятеля".
  
  - На кого это "на нас"?
  - На неравнодушных... информаторов... тебя и меня, - вдохновенным шёпотом пояснил мужичок. - Я же вижу... Там в камере... Они тебе тоже не нравятся и как равного никогда не примут...
  
  Парень на пару секунд онемел. Это что же? Его сейчас в "крысы" вербуют?! Видать, сильно он с толерантностью перестарался, раз Шкура в нём своего почуял. Хотелось, конечно, ему ещё пару моментов про "страшную лейтенантшу" слить, но, похоже, дружбу пора заканчивать.
  
  - Уйди, - приподнимаясь на локтях, душевно предупредил Тимур. - По-хорошему прошу.
  - Ну, зачем ты так? - натурально расстроился "приятель". - Прими Единого, и он о тебе позаботится. Вот я... под расстрельной статьёй хожу и давно бы в могиле гнил, но я преданный, смиренный раб, и, пока пользу праведному миру приношу, господь меня бережёт. Ты тоже так сможешь!
  - А я не раб! - раздражённо скрипнул зубами горец. - Тебе нравится - вот сам и живи на коленях. С меня спрос только перед Эджес-Вухом будет.
  - Дык ты ж уже... - удивлённо заулыбался Шкура. - Уже девку эту из миграционного отдела слил... И знал, что делаешь, и тебе понравилось, правда? Одним махом за все унижения с ней рассчитался. Так зачем останавливаться?
  - С этой девкой у меня свои счёты, а тебе я сейчас башку отверну, - угрюмо подобрался эдаец. - Сам уйдёшь, нет?
  - Ты пока просто не понимаешь: по эту сторону решётки тоже можно неплохо жить! - недоумевая, чуть отпрянул благодетель, давясь торопливым шёпотом. - Без пыток, без голода... Не хочешь здесь работать - так в другую камеру переведут, в другую тюрьму. У тебя все карты на руках: вон как к Касиму втёрся. Я видел, староста то и дело тебя в сторону отводит, шушукается, заступается... Молодец! Всё правильно рассчитал, и с любым так можно! Ясное дело: молодой, смазливый и...
  
  Короткий, заполошный то ли вскрик, то ли писк как в вату ушёл в удушливую черноту камеры, хруст шейных позвонков и последние судороги незадачливого Шкуры... Нет, никогда бы не вышло из эдайца адепта "светлой веры". Говорили, что даже в момент убийства истинный слуга Единого должен молиться о загубленной душе... Тимур же молился о том, чтоб из коридора их не услышали, а ещё сожалел... что нет ножа. Им он орудовал куда как проворнее, а для "приятеля" так и вообще бы расстарался.
  
   ***
  
  Тяжёлые, грозовые тучи девятым валом накатывались с юго-востока, менялся ветер, и сбор урожая пора было прекращать. Майор Вардан Овал-Мурт окинул взглядом оставшийся недокопаным край картофельного поля, стряхнул землю с лопаты, подхватил ведро. Господи, как с родителями общаться сложно стало... Здоровья нет, возраст, слабость - и всё равно на этом поле уже неделю копошатся. Привёл солдат - за полдня бы управились. Так нет! Им не надо! Они Тимура с Арьей подождут... Сам помогать взялся - опять не довольны: спина, осколок... Сиди все выходные и смотри, как они тут одни упираются.
  Расторопно, не желая попасть под ливень, мужчина забросил в отцовский микроавтобус последний мешок с урожаем, примостил хозинвентарь и тронулся в сторону фермы. Выкошенная и вытоптанная дорога между полями услужливо стелилась под колёса сухой колеёй, шумел ветер, и мысли неизменно возвращались к больной теме. Что может майор на гражданке против незыблемого, многоликого Храма? По первой злобе хотелось сделать то, что лучше всего умел: аккуратный штурм с последующей зачисткой свидетелей. Солдаты и техника в наличии, а уж за последствия он бы ответил... но только сам. А пацанов-желторотиков угробить, даже ради Арьки... нет... не имеет права. Когда немного остыл и головой соображать начал, по старым связям прошёлся: где-то надавил, где-то подмаслил, а где-то по дружбе вышло... Нашлись и у мэра щекотливые грешки, за которые с него как с золотой рыбки выгоду спросить можно. В кои веки проверяющие инстанции зашевелились, и казалось, что дело пошло... Комиссия по правам человека... да они в храмовую тюрьму даже нос сунуть боялись. Видимо, не слабо им глава хвосты накрутил, раз по-настоящему за работу взялись... и обломались, вторая категория мирским не по зубам. Тюрьма второй категории - это ад...
  
  - Майор, стой! - Вардан сбавил ход, вглядываясь в чуть сгорбленную фигуру, размахивающую руками возле следующего поворота.
  
  Прилив бешенства прокатился по телу ударной волной, а педаль газа медленно, но верно пошла в пол. Танкист... один... на пустой дороге... Сразу его переехать или поймать, и чтоб помучился?
  
  - Майор! Не дури! Меня Зет-Анна прислала...
  
  Гроза разразилась знатная, Огап даже в сомнениях терялся, где во время разговора страшнее было: в машине нос к носу с разъярённым майором или снаружи, под оглушительными световыми вспышками, то и дело рвущими чёрное небо в клочья. Одна радость: тут их никто сейчас не увидит и "серым мантиям" не донесёт. Повезло ещё, что Арькин приятель давить его передумал, хотя по физиономии в салоне съездил от души. Но это можно пережить и как-то даже понять... Зато Зет-Анна грех отпустит, уж больно тяжёл... да и в самом деле своих подставлять не думал. Единый видит, как оно всё погано вышло. Послание слово в слово передал, но майор отнёсся с явным недоверием. Сначала взглядом сверлил, кажись, над допросом с пристрастием размышлял. От такого расклада пробрало не на шутку. При всей глубине раскаяния ещё пожить хотелось. Но, похоже, Овал-Мурт по-другому решил, стал о подружке спрашивать: когда видел, где, в каком состоянии, что ещё говорила? Как смог ему картинку обрисовал, даже кое-что из допросных материалов выдал... Если храмовники узнают и так и так кранты... Но их, палачей, прощение сержанту перед Единым без надобности, а вот прощение жертвы позарез. Потому и смолчал, ведь Арька как наказывала? Два адреса, два послания - и каждому своё, адресатам друг про друга не рассказывать...
  Огап плотнее завернулся в тонкую тряпочную куртку и, на ходу натягивая бесполезный капюшон, рванул к селу. Впереди, сквозь мутную пелену дождя ещё несколько десятков секунд маячили габаритные огни микроавтобуса. Выбросил майор, не захотел и до конца поля довезти. Да и чёрт с ним! Главное - сержант волю подрасстрельной выполнил, душу свою спас, а за остальное Единый авось не так строго спросит.
  
  ГЛАВА 41
  
  Неделя после приезда комиссии оказалась одной из самых нервных за всё проведённое здесь Арианой время. Необъяснимое движение "наверху" продолжалось, и арестанты с удивлением пережили аж два медосмотра, субботнюю прогулку во дворе, пятидесяти граммовое увеличение порций и раздачу казённых роб самым злостным оборванцам.
  
  - Так, гляди того, и до помывки дело дойдёт, - размалёвывая стену трофейным белым камушком, хмыкнул Захар. - Хорошо бы сейчас в парилку с ядрёным квасом да с веничком... А, лейтенант?
  - Я б не отказалась, - вздохнула девушка, сразу до мелочей вспомнив начало отпуска, как тогда считала незыблемые планы на жизнь и предвкушение свежесрубленной баньки, которую так нахваливал дядька Дамир. - Мне сильно кажется или у тебя настроение хорошее? - с подозрением покосилась она в сторону что-то насвистывающего себе под нос художника.
  - Почему бы нет? - отойдя от живописи на пару шагов, оценивающе прищурился сокамерник. - Народ говорит, что таких поблажек здесь отродясь не было. И никто в дела храмовников не лез... Как думаешь, может, и правда, поменялось что-то... как-то иначе жизнь пойдёт? Пусть даже и без нас...
  
  Ариана пожала плечами. Очень хотелось думать, что интересы государства и её собственные лежат сейчас в одной плоскости, но... в кардинальные перемены верилось слабо. Да, поблажки и оживление в массах, бить на допросах стали аккуратнее, пару дел, которые раньше за милую душу бы в суд ушли, вернули обратно на доследование... И всё бы это хорошо... Только, судя по возмущению Рунтора, вся эта волна гуманизма от местных властей. Смело, но масштабы не те... и силы не те, чтоб без оглядки радоваться.
  
  - Как с руками-то у тебя? А то замотали по самые запястья... - выводя на стене очередную линию, поинтересовался сокамерник.
  - Плохо, - вздохнула девушка, лениво слоняясь по замкнутому пространству.
  - Не заживает, что ли? Новые язвы пошли? - настороженно замер старлей, судя по решимости взгляда, готовый сию секунду содрать бинты и убедиться в своих подозрениях.
  - Заживает, - хмуро выдала она. - Так замечательно заживает, что Рунтор в восторге... Сказал, скоро показания подписывать будем. - Ариана сжала зубы и не сильно, но с чувством впечатала ботинок в стену. - А там такая *опа... Хоть сама себе пальцы ломай.
  - Ну... вообще-то, неплохой вариант, - серьёзно кивнул художник. - Как раз пару недель выиграешь, с уколами закончат. Правда, "серый" может конкретно обозлиться и лазарет устроить в карцере, а там и здоровому загнуться немудрено.
  - Отлично...
  - Можно ещё припадочную сыграть. Только надо красиво: с судорогами, закатывающимися глазами, обмороками.
  - Это что типа осложнение реактивной формы сифилиса? - без особого энтузиазма уточнила Ариана. - Всего-то вторая неделя после заражения, да ещё и с лечением... А прокатит ли?
  - Ты ж у них тестовый образец: что покажешь, то и будет! Вот только лаборатория эта... если по анализам спалят, то за симуляцию отделают "мама, не горюй"... Но на пару уколов опять-таки время выиграешь...
  
  Девушка добрела до окна и решила, что послеобеденный променад на этом окончен. Как бы здорово сейчас ещё на улицу высунуться, голову проветрить... Собраться и уже что-нибудь решить. Ломать или не ломать? Это даже не вопрос... не тот... не главный. Это отсрочка...
  
  - Лучше все одним махом, по одному больнее, - Ариана оторвала взгляд от своих перебинтованных, но пока ещё целых пальцев, и обернулась к продолжающему рассуждать сокамернику. - Если у самой духу не хватит, я помочь могу...
  - Какой ты добрый! - не выдержав, съязвила лейтенант. - То придушить пытаешься, то что-нибудь по-дружески сломать. Тебе дознаватель случайно за камерный террор не приплачивает?
  
  Сказала и прикусила язык. Это от страха она сейчас грубит и такую дичь несёт, от которой самой же и противно. Парень ведь дело говорит и не по злобе...
  
  - Приплачивает, - сложив руки на груди, необычайно спокойно выдал Захар, заставив поперхнуться извинениями. - Вернее как... воскресить меня обещал, как героя, домой отпустить... если ты артачиться не будешь и бумаги подпишешь.
  - А ты...
  - А я своих не продаю: ни тогда, ни сейчас, - зло закусил губу старлей. - Ну, давай, скажи, что я "крыса", что не веришь...
  - Раз уж ты действительно Рэм-Орен с Жёлтого Кутька... Куда деваться... Верю... - тяжело вздохнула Ариана, присаживаясь на корточки и выкладывая на пол правую кисть. - На, ломай...
  
  Как ни страшно было калечить рабочую руку, а звук отпираемой двери оказался страшнее во сто крат.
  
  - Зет-Анна, на выход, - равнодушно-будничный голос конвойного прошиб до озноба.
  
  Не успели! Лейтенант шагала по болезненно-яркому после мешка на голове коридору и её ощутимо трясло. Мялась, тянула до последнего, вот... прав Захар... дура! Не ожидала, что прямо сегодня подписывать придётся, прямо сейчас. Ведь утром уже была на допросе, и хоть Рунтор и сказал "скоро", но ведь речь шла о нескольких днях, а не часах!
  Придавленная ощущением полного провала Ариана не сразу осознала, что конвойный направил её в другой коридор, и идут они не к кабинету дознавателя, а в комнату со стеклянной клеткой.
  За дверью ждали двое: как и всю последнюю неделю хмурый Рунтор Дарм-Тель и... Девушка застыла на пороге, получив чувствительный толчок в спину и по инерции едва не врезавшись в стол.
  
  - Ариана Зет-Анна - старший лейтенант третьего отдела миграции... Она вам нужна? - стараясь соблюсти показную вежливость, поинтересовался храмовник у гостя.
  
  Военный в штатском окинул девушку равнодушно-скучающим взглядом, сверился с бумагами в своей папке и кивнул:
  
  - Да, она самая. Проходит у нас по одному делу, очень ценный свидетель... Разрешите допросить?
  - Пожалуйста, - сделав над собой усилие, пригласил к столу Рунтор, приказал конвойному поместить обвиняемую в стеклянный бокс и подвинул ближе ещё один стул для гостя.
  - Господин Дарм-Тель, я благодарен за содействие, но лейтенанта мне поручено допросить лично. Не смею вас отвлекать от священной службы Храму.
  - Ну, что вы, - сжав зубы, тепло улыбнулся дознаватель. - Пара часов на благо общества - это тоже мой долг...
  - Это служебное расследование, возможно будет затронута закрытая госинформация. При всём моём уважении, это требование согласовано с вашим начальством, - напомнил гость.
  - Хорошо, если помощь не нужна... - поглаживая край полированного дерева и словно не в силах оторваться, пожал плечами Рунтор, - как знаете.
  
  Когда дверь за дознавателем закрылась, сотрудник главной военной прокуратуры капитан Нур Солен-Ас неторопливо прошёлся по комнате, тщательно проверяя поверхности с помощью невзрачной безделушки, смахивающей на брелок для ключей. Удовлетворившись результатами и убрав детектор радиосигналов, второй раз за всё это время посмотрел на арестантку и извлёк из кармана диктофон.
  
  - Уважаемая, вы знаете, кто я, или нужно представиться?
  - Знаю, - Ариана кивнула, чуть склонив голову набок.
  - И, вероятно, догадываетесь, по какой причине?
  
  Девушка снова кивнула, внимательно следя за действиями мужчины.
  
  - Тогда перейдём сразу к делу. Для начала прослушайте, показания небезызвестной вам коллеги по оперативной работе Надии Лофм-Лин...
  
  Ровный, но достаточно сильный голос бывшей напарницы заполнил собой комнату, монотонно и практически без пауз рассказывая что-то... что-то путанное и малоинтересное. Гость поставил диктофон на стол, отошёл к двери, вернулся, отрегулировал громкость, а потом взял один из стульев и присел вплотную к прозрачной стене клетки.
  
  - Ариана Зет-Анна... старший лейтенант миграционного отдела... ответственный сотрудник... организация секты, падение в вере, падение в боге, подрыв устоев... И как вам только не стыдно? - вздохнул он, выдержав паузу и буравя "сектантку" суровым взглядом. - Как только не стыдно было сбегать из тёплой постельки... ночью... в отпуск... в какое-то село... И ни звонка, ни весточки...
  - Ну, не правда... - сморщив нос, улыбнулась девушка. - Весточку я тебе отправила.
  - Знаешь, любовникам обычно отправляют вдохновенные записки с белыми голубями, а не обгоревших танкистов в три часа ночи на служебную квартиру.
  - А это уж кто как умеет, - развела руками Ариана. - Тем более что Огап гораздо полезнее голубя, он просьбу мою передал?
  - Ага, - кивнул мужчина, - и я сперва решил, что это деза, а потом, что у тебя крыша поехала. Я-то всё лето считал, что ты меня бросила, видеть не хочешь... И вдруг появляется человечек и говорит, что Зет-Анна в храмовой тюрьме и просит против самой себя дело сфабриковать! Да ещё по такой статье, чтоб точно под расстрел!
  - Ты сделал? - потерев затылок, подняла глаза лейтенант.
  - Слушай... У храмовников сидеть не сладко, я понимаю, а вторая категория - это вообще ад, вон руки искалеченные вижу, и лицо осунулось... Ты сейчас хоть куда соскочить хочешь, но давай не будем в крайности кидаться. Я людей подключу, найдём свидетелей, доказательства, того же танкиста потрясём... В суде докажем, и выйдешь отсюда малой кровью...
  - Нур... Нур, перестань! - вспылила Ариана, хлопнув забинтованными ладонями по стеклу, прерывая поток заботливых увещеваний. - Ты ведь понимаешь, что с храмовых судов не выходят! Скажи, пачкаться не хочешь? Грех на душу брать? Или за карьеру свою переживаешь?
  - Я за тебя переживаю, ненормальная! - холодно огрызнулся капитан. - Я тебя спасти хочу, а не самолично под пулю подвести. Что у храмовников, что под трибунал - везде смерть! Дай мне время, уж лучше сейчас немного потерпеть, может...
  - Не может! Нет у меня времени, ни сколько! Зато есть сифилис и безотлагательное обстоятельство! К тому же... ты пришёл официально, значит, и дело уже заведено...
  - Да, но я хотел провести тебя как свидетеля, чтоб на допросах видеться... - недовольно зыркнул военный. - А чтоб в нашу тюрьму тебя забрать...
  - Нужна расстрельная статья, - закончила фразу Ариана, присев на корточки и облокотившись спиной о стену. - Иначе отсюда не переводят. Ты это знаешь, и я знаю.
  
  Капитан Солен-Ас устало прикрыл глаза и долго, беззвучно шевелил губами, видимо, отводя душу и костеря проблемную подругу на все лады. Сухо потрескивал диктофон, мотая бесконечную запись.
  
  - Нур... вытащи меня отсюда... хоть под трибунал... А то я сама...
  - Чёрт с тобой! - скрипнул зубами мужчина, поднимаясь со стула и нервно прохаживаясь вдоль клетки, словно сам находился внутри. - И за что же тебя сажать?
  - За использование служебного положения, переправку через границу и работорговлю пленными эдайцами. Можно ещё рабовладение до кучи вкупе с жестоким обращением.
  
  Гость замер на полушаге как влитой и медленно развернулся к источнику вдохновенного бреда.
  
  - Арька, ты понимаешь, что такое состряпать на ровном месте - это не два пальца об асфальт?
  - Ну, не совсем на ровном, - поковыряла ботинком бетонный пол девушка. - Есть тут один эдаец... Тимуром зовут. Его как раз можно в свидетели... и в потерпевшие. Если толком всё объяснить, то парень понятливый. А у храмовников уже, наверняка, и сведения от него есть... Им-то служебные преступления ни к чему, думаю, информацией с тобой поделятся. Главное - чтоб масштаб не просекли.
  - Да уж... Дарм-Тель в тебя акульей хваткой вцепился. Аккуратно надо... но быстро, - задумчиво нахмурился мужчина, заранее прикидывая объём работы. - Если он поймёт, куда ветер дует, я тебя уже не найду. Ладно, про эдайца я понял, твои из отдела, если что подыграют... Тогда всё, - глянул он на часы. - Погнали, чем быстрее начну...
  - Подожди, я тебе про сокамерника ещё не рассказала, - торопливо вклинилась Ариана.
  - Давай, не всё сразу, - тяжело вздохнул капитан. - Если я сейчас по всем фронтам движение начну, ничего хорошего не выйдет. - Сначала твой перевод в ведомственную тюрьму. Дня три-четыре ещё потерпи. Руки сильно покалечены? Помощь хирургов нужна будет?
  - Помощь? Да! - радостно оживилась Ариана. - Сломай мне правую в коридоре, когда выводить будут, а потом полечим.
  - Я смотрю, ты тут совсем одичала, - мужчина выразительно покрутил пальцем у виска. - По голове часто бьют?
  - С меня подпись требуют, а так хоть отсрочка...
  - Не стану я ничего ломать, - косо глянул капитан, одёргивая пиджак. - Лучше дознавателю твоему бумажной волокиты подкину, чтоб в ближайшее время точно не до тебя было. Сойдёт?
  - Пожалуй, - подумав, кивнула девушка. - Уходишь?
  - Да, - виновато отвернулся гость, кашлянул, нахмурился, возвращая лицу непроницаемо-спокойное выражение рабочей рутины. - Прослушки нет, и всё же... я сейчас выключу диктофон, и мы коротко обсудим пару моментов "на публику". Стены толстые и вряд ли из коридора нас слушают, но мне так спокойнее.
  
  ГЛАВА 42
  
  Старенький микроавтобус, сбавив ход только у самых ворот, нырнул под арку и, лихо развернувшись во дворе, замер перед лимонно-жёлтой клумбой. Вардан заглушил мотор, разглядывая симметричные, выложенные диким камнем дорожки, кованые лавочки в обрамлении пёстрых кустов, столбики причудливых фонарей и крепкий одноэтажный дом с застеклённой верандой. Пока он медлил, осваиваясь на чужой территории и прикидывая, как лучше повести разговор, со стороны сада показалась женщина с косынкой на голове и садовым инструментом наперевес.
  
  - Майор Овал-Мурт? - Вардан поначалу решил, что перед ним садовник или кто-то из обслуги, но вовремя сообразил, что у опального генерала вряд ли нашлись бы средства для подобных излишеств.
  - Госпожа Рикл-Зарм, разрешите представиться...
  
  Женщина выслушала его с вежливой благосклонностью и пригласила в дом, на ходу избавляясь от рабочих перчаток и отправляя в подсобку инвентарь.
  
  - Мужу нездоровится, но он вас примет. Хорошо, что позвонили загодя, проходите на веранду, - приводя волосы в надлежащий вид, задала она направление. - Чаю?
  - Нет, спасибо, - покачал головой майор. Разговор с генералом мог и вовсе не получится, а случайные свидетели были ни к чему.
  - Я не имею привычки лезть в ваши... военные тайны, - задержалась на крыльце супруга отставного командира, - но, постарайтесь понять, Кайс болен, давно не молод... И, зачем бы вы не пришли, пообещайте зря его не волновать.
  
  Вардан, насупившись, кивнул и зашагал в указанном направлении, заранее понимая, что просьбу госпожи Рикл-Зарм выполнить, увы, не в состоянии.
  
  - Проходите, майор, - Кайс оказался грузным человеком с желтоватым лицом и устало-равнодушными глазами. - Не для того же вы полдня ехали, чтоб честь отдать и постоять на пороге.
  - Господин Рикл-Зарм, - устроившись на мягком табурете, начал военный, - я не умею ходить вокруг да около... Эта встреча мне была нужна, чтоб поговорить о вашем сыне.
  - О Тайрике? - удивлённо поднял брови генерал, откидываясь на спинку кресла. - Он год как служит в Восточном Риаме, и я регулярно получаю отчёты его командиров. Что ж такого нового вы хотите мне сообщить?
  - О другом сыне... внебрачном.
  - Так вы собрались меня шантажировать, майор? - хохотнул Кайс, морщась и прижимая к животу грелку. - Смело... и невероятно глупо.
  - Мне нет дела до чьих-либо, чужих семейных отношений, - Вардан выдержал угрожающий взгляд собеседника, дождавшись, когда презрение в нём сменится заинтересованностью. - И я никогда не стал бы раскапывать, кем вам приходится рядовой Дорн Тар-Зиг, если бы это имя не значилось в одном полученном мною списке... Списке выживших после "высшей кары" под Кимовкой. Вместе с вашим сыном в плену пять человек. Среди них мой брат.
  - Там не было выживших, - жёстко оборвал Кайс, тем не менее, продолжая въедливо изучать гостя.
  - Неделю назад я свято в это верил. А вы... вы догадывались... Или всё же что-то знали? - прищурился мужчина, дожидаясь ответа. - Запросы в пограничье, незаконные вылазки, ссора с Храмом, отставка... Вы искали его.
  - И не нашёл, зато карьеру пустил под откос. Того же для себя хотите, майор? - повысил голос хозяин. - Искать кого-то в этих чёртовых горах - всё равно, что гоняться за призраком!
  - Зачем же гоняться? - сложив руки на груди, выразительно взглянул на собеседника Вардан. - Некоторые призраки возвращаются сами...
  
   ***
  Три - четыре дня всего-то... Что они по сравнению с месяцем гнетущего страха и безысходности? Камушек брошен, круги по воде пошли. Надо просто подождать... Но, как оказалось, и это неимоверно сложно. Каждый вздох, каждый час - как на иголках. Скрип двери, слишком громкий разговор в коридоре, задержавшаяся поверка - повод для добела накаленных нервов и сотни параноидальных мыслей.
  
  - И как это называется? - Захар возмущённо крутанул стоящую перед девушкой нетронутую миску каши и уставился, требуя объяснений. - Теперь у тебя голодовка? Или ты о пряниках медовых размечталась?
  - Не хочу... не лезет, - пожала плечами Ариана, с трудом поймав негнущимися пальцами зазвеневшую и едва не опрокинувшуюся посудину.
  - Сама же говорила, что капитан этот твой - голова, и всё у него схвачено. Чего трясёшься-то? Не сегодня-завтра будешь в ведомственном лазарете отлёживаться и объяснять своему ненаглядному, где амурной заразы нахваталась, - попытался пошутить сокамерник не в меру бодро, с кривой улыбкой, стянувшей бескровные губы.
  - Хорошо... Лишь бы не сорвалось! - в сердцах выдохнула лейтенант, прикрывая глаза и шепча затверженную мантру. - Лишь бы не сорвалось...
  
  Парень кивнул и отошёл, извлёк из кармана камушек, возвращаясь к размалёвыванию стены.
  
  - Захар, мы тебя вытащим.
  - Как? - не меняя ровно-насмешливого тона, хмыкнул старлей.
  - Пока не знаю, - честно призналась Ариана. - Но Нур, и правда, в своём деле хорош, да и Вардан - брат Самата - теперь майор... Всем миром сдюжим. Если в первые недели после перевода за работорговлю не расстреляют, глядишь, и я на что-нибудь сгожусь...
  - Ишь, разошлась, - Захар для проформы скептически фыркнул, но голос как будто потеплел. - Ладно, иди сюда, спасательница, одну картинку покажу.
  
  Выбрав свободный участок стены, парень быстрыми штрихами художника принялся вычерчивать что-то сильно смахивающее на план местности и, пока Ариана от нечего делать глазела на растопыривших когти хищных птиц, чьи-то карикатурные портреты и солнце в рваных облаках, примитивная топографическая карта была готова.
  
  - Лихо ты... - удивлённо присвистнула девушка. - Это что? Это...
  - Да, - обозначив очередную тропу пунктирной линией, закончил старлей. - Тот чёртов аул, где нас держали. Я тебе даже координаты могу сказать... был бы прок.
  - Будет, - как можно увереннее заявила Ариана. - Только откуда они у тебя? На глаз, без оборудования...
  - Меня после переезда к храмовникам только месяц спустя в открытую самозванцем назвали и признание выбивать начали. А поначалу... сладко пели, - усмехнулся Захар. - И карты давали и место просили показать... Я эти линии, эти цифры даже в бреду не перепутаю. Но на бумаге всего не видно, главное здесь, - постучал он пальцами себе по лбу. - Так что, раз пошла такая пьянка, слушай и как молитву запоминай.
  
  На допрос Ариану забрали ближе к вечеру и, шагая по коридору, она с удивлением отметила непреодолимое желание заговорить с конвойным. Сию секунду узнать, куда и к кому её ведут, а если нет... то хотя бы поскандалить и нарваться... То ли нервный срыв, то ли истерика... Чёрт, похоже, ещё полгода - год и с Захаром у неё будет слишком много общего.
  
  - Нур, ты-то не молчи! - не выдержала лейтенант неторопливых манипуляций гостя с диктофоном. - Кивни хоть: да, нет? Или запалили?
  - Нет, - недовольно отвлёкся от обеспечения безопасности капитан. - В смысле, не запалили. Нормально всё, не психуй. Завтра с утра тебя заберём. Поедешь на опознание и в связи с внезапно открывшимися обстоятельствами больше сюда не вернёшься. Будет тебе вышка за служебное преступление. Счастлива?
  - Нур, я тебя люблю!
  - Врёшь ты всё... Ну, да ладно, - смерив арестантку задумчивым взглядом, отмахнулся Солен-Ас. - Со здешней администрацией пока тихо всё и полюбовно, но, чёрт знает, вдруг у дознавателя чуйка сработает... Я перед начальством, как мог, сгустил краски и... будет тебе дополнительная охрана из наших резервов. Даже если Рунтор на допрос до отъезда вытащит, то руки у него связаны. Не совсем же он на голову больной, чтоб ценного свидетеля при посторонних пытать.
  - Нур, ты просто волшебник! Спасибо тебе, у меня слов нет...
  - Бальзам на душу, вот так слушал бы и слушал, - усмехнулся мужчина, складывая руки на груди. - Кабы все подследственные так трибуналу радовались. Но всё же я не волшебник, - посерьёзнел он. - К эдайцу твоему пока не пускают. В карцере он и видимо надолго.
  - За что?
  - За убийство сокамерника на религиозной почве, - вздохнул капитан. - Может... ну его к монахам?
  - В смысле? - недоверчиво покосилась девушка. - Бросить предлагаешь? Он ведь для дела нужен.
  - Нужен, - подумав, согласился гость. - Но представляешь, что тут начнётся, когда Рунтор поймёт, что ты ему ручкой помахала и раскрытие "великой секты" не состоится?
  - А если Тимура тоже под охрану взять?
  - Ага, и его, и сокамерника твоего, и ещё кого-нибудь из карцера до кучи. Давай уж тогда сразу попросим всю храмовую администрацию тюрьмы с вещами выйти, чтоб не мешали?
  - Ладно, ладно... Поняла я всё, - с досадой потёрла затылок лейтенант, останавливая возмущённую отповедь приятеля. - Ты и так много сделал. Проблемы надо решать по мере поступления - я помню.
  - Именно, - кивнул Солен-Ас. - Так что сиди на попе ровно и жди! Я надеюсь, ты-то за ночь в карцер не загремишь? Не придёт в голову светлая мысль напоследок придушить кого-то или прирезать?
  - Вообще-то, не собиралась, - криво улыбнулась Ариана. - А что, сильно на буйно-помешанную похожа?
  - Если честно, неадекват во взгляде есть, - серьёзно констатировал гость. - Я надеюсь, это просто с голодухи и котлетами лечится.
  
  Возвращение в камеру прошло уже в более спокойном, но глубоко задумчивом состоянии. Вроде бы радоваться надо: всего один вечер простоять да ночь продержаться - тьфу, даже говорить не о чем. Ещё и свой часовой у двери... А эйфории нет.
  
  - У капитана была? - выждав время, подсел к ней Захар. - Когда перевод?
  - Завтра, - медленно выдохнув, отозвалась Ариана, бестолково расправляя складки на расстеленном пиджаке.
  - А чего тогда такая... никакая?
  - Сглазить боюсь, да и... Ладно, не важно, - торопливо перевела тему девушка.
  Сокамерник сперва настороженно завис, а потом расплылся в довольной, недоверчивой улыбке:
  
  - Что? Серьёзно? Меня, что ли, жалко? Вот дурочка...
  - Думала, от Вардана вести придут, сделать что-то успеем. А теперь ты тут на неопределённый срок подвис, до Тимура в карцере не добраться.
  - Нашла о чём переживать, - фыркнул парень. - Я полтора года один, так что и дальше без твоей драгоценной персоны не загнусь. А "головешка" пусть хоть плесенью прорастёт, ты главное про ребят не забудь.
  - Как я про них забыть могу? Да ты что?! Карту тебе перерисовать? Координаты повторить? - возмутилась Ариана.
  - А давай! Хотя бы на словах, раз пальцы не гнутся, - с невозмутимым видом приготовился слушать Захар.
  
  Окончание топографической лекции прервал скрип открывающейся кормушки.
  
  - От капитана, - тихо буркнули снаружи, и в камеру упал увесистый, наскоро скрученный кулёк.
  - Ночь подождать не может, уже откармливать начал, - ехидно заметил старлей, глядя, как на тщательно вытрясенную тряпку выкладывается настоящий белый хлеб, сало, яблоки... Это как это он в обход режима? Во второй категории передачи запрещены.
  - Слушай, я не знаю, - пожала плечами девушка, сходу принимаясь за второй ужин. - Предлагаю съесть, пока не отобрали.
  - Обалдеть! Обалдеть просто! - зажмурился и через секунду вновь уставился на изобилие сокамерник. - Я, кажется, твоего капитана уже тоже почти что люблю. Если он к храмовникам харчи протащил, то, пожалуй, и самозванца - диверсанта вытащить сможет, - впиваясь зубами в бутерброд, оживился Захар.
  - Вытащим, ты только дождись, - пообещала Ариана, выбирая сырную нарезку.
  - Куда ж я денусь? Разве что гром грянет, и "серый", как обещал, в санаторий курортный отправит, - усмехнулся старлей, закусывая сало яблоками. - Ты ж сотрудничать согласилась? Согласилась. А то, что дело не срослось, так это не мои проблемы!
  - Вот скажи, - перестав жевать, помедлила девушка, - неужели не хотелось проверить? А вдруг бы, и правда - в санаторий перевели, личность признали?
  - Я ж не вчера родился, - повертел в пальцах огрызок Захар. - Да и не в первый раз уже... Горцы - те ещё твари, но хоть в глаза не врали, а "серые" запросто, словно и не к своим попал... Да и чёрт с ними! - зло тряхнул головой боец. - Давай о хорошем, ты ж сегодня практически дембель! Где-то на дне вкусности были...
  - На, - вручила Ариана порядком распотрошённый кулёк, - там не только леденцы, там...
  - ..ять! - выругался старлей, давя нервные смешки и вороша сладости. - Пряники! Чтоб их... Медовые пряники!
  
  Спустя полчаса жевали уже без ажиотажа, больше смакуя и под разговор. Праздник. В самом деле, праздник, если б ещё не решётки на окнах и скорый отбой. Воспоминания и планы - каждый про себя, и что-то даже внезапно общее, смешное и знакомое. Захар притворно сокрушался и вздыхал, что конфеты хорошо бы не с начинкой, а с самогонкой...
  
  Лязг дверных петель заставил обоих резко прийти в себя и кое-как скомкать под тряпки остатки торжества. От обыска, конечно, не спасёт, но... это не обыск.
  
  - Диверсант, на допрос!
  
  Ариана поймала себя на том, что сердце, на долю секунды ухнувшее в пятки, вновь рвано забилось. Не за ней... Вызывают не её. Постыдная, животная радость сменилось комом в груди: "А его-то зачем?"
  
  - Не дрейфь, лейтенант, прорвёмся, - легонько толкнул в плечо Захар. - И конфеты все не сжирай, - шепнул он девушке на ухо, проходя к двери. - Я туда и обратно.
  
  ГЛАВА 43
  
  Хорошее настроение улетучилось вместе с аппетитом. Ариана собрала остатки пиршества и спрятала в ревностно охраняемый сокамерником тайник. Отощавший кулёк со скрипом, но влез, потеснив коллекцию разноцветных камушков, сломанную ложку и пару гранитно-твёрдых сухарей. Сложив, как было, мозаику потрескавшегося бетона, девушка удовлетворённо осмотрела результат своих трудов и на всякий случай оставила на стене еле различимые пометки. Если Захара вернут позже, чем хотелось бы, то где еда он поймёт.
  Отбой. Тьма и тишина, в которую изредка вплетались звуки из коридора. Ариана старалась не реагировать на них, не дёргаться, но тихую, ритмичную дробь в стену проигнорировать не смогла.
  Вот, чёрт! С той стороны настойчиво приглашали к общению, раз за разом выстукивая имя сокамерника.
  - Не Захар... - высчитывая на пальцах количество ударов, отозвалась девушка. - Ариана...
  - Он где? - короткая дробь и тишина.
  - На допросе.
  
  Дальнейшие попытки сотрудничества особого успеха не имели. Её ещё о чём-то спрашивали и даже просили дальше по "телеграфу" передать, но информация шла слишком быстро. Суть Ариана понимала урывками, в очередной раз просила повторить, считала, сбивалась, начинала заново и злилась, что вот именно сегодня не соизволила светить эта чёртова луна! Рук не видно, стены не видно... Пальцы не гнутся...
  Через полчаса мытарств от неё отстали, передав привет Захару и посоветовав учить матчасть. Обидно, досадно, ну ладно... Лейтенант вернулась к расстеленному на полу пиджаку и попыталась найти ту самую позу, из которой с утра она всё-таки сможет встать. Хреновый из неё радист, но то, что "головешка" действительно в карцере, разобрать смогла. Ещё поняла: связи там нет, и, как он, узнать не получится. Хорошо хоть... говорят... ногами вперёд с той стороны сегодня ещё никого не выносили.
  Новый день начался обыденно и скучно: подъём, пара глотков заныканной с ужина воды, липкая гадость в железной миске, обход... И с каждым часом усиливающийся мандраж. Захара нет, перевода нет, движения нет - болото... Сонное, лениво переваривающее слабых человечков в своём бетонном брюхе.
  Ближе к обеду у двери загудели голоса. Скрип двери, окрик конвойного, машина, мешок на голове и снова свет коридора. Всё это отпечатывалось в сознании яркими вспышками, попутно вбивая в память мельчайшие детали обстановки, звуки и запахи... А вот слова напротив утратили смысл, обесцветились. Кажется, по дороге она вообще перестала их понимать.
  В кабинете дознавателя царило молчаливое напряжение, и лейтенант шкурой почувствовала, что с её появлением оно усилилось многократно. Пройдя мимо сидящего у стены Нура и ещё двух ведомственных конвойных, она остановилась возле стола храмовника.
  
  - Присаживайтесь, голубушка, - с тёплым радушием, напоминающим о первых пробных допросах, пригласил Рунтор.
  
  "Серая мантия" выглядел усталым, но вполне довольным собой, а вот капитан напротив при всей внешней расслабленности делал то, что называется хорошей миной при плохой игре.
  
  - За вами тут прибыли господа из военной прокуратуры, - медленно, с долгими паузами заговорил Рунтор. - Хотят свозить на опознание... вы в курсе, верно?
  
  Ариана уклончиво качнула головой. Должна она была об этом знать или нет? А к чёрту... лучше промолчать, пусть как хочет, так и понимает.
  
  - Ну что ж... Дело государственной важности... Поезжайте, конечно... Но будьте любезны сначала поставить подпись в наших с вами документах, - храмовник положил перед ней раскрытую папку. - Если хотите, можете перечитать, но там ничего нового, только то, о чём мы с вами недавно беседовали... - беззаботно проворковал он, переворачивая листы и попутно, по-доброму поясняя детали, временами вздыхая и чуть ли не по-отечески журя хоть и заблудшую, но всё-таки божью тварь.
  - Я не могу... сейчас, - восстанавливая охрипший голос, через силу отозвалась девушка. - Руки ещё не зажили.
  - Несчастное дитя, - сочувственно покачал головой храмовник. - Ногти, суставы, язвы... Гнев Единого бывает страшен... Но раз уж вы раскаялись и пошли на поправку, то ещё одно небольшое усилие ради веры... Ну же... Попробуйте, - ободряюще улыбнулся Рунтор, протягивая ей ручку.
  
  Ариана неуклюже прихватила письменную принадлежность забинтованными пальцами и тут же, болезненно охнув, выронила, с отстранённым интересом наблюдая, как фирменная стеклянная трубочка раскололась, ударившись о край стола.
  
  - Ай-яй-яй, какая оказия... Но, не расстраивайтесь, давайте попробуем ещё раз, - предложил дознаватель, копаясь в ящике.
  - Господин Дарм-Тель, - умеренно дозируя раздражение в голосе, кашлянул Нур. - К чему это всё? Вы уже на полчаса задержали выезд, хотя мероприятие с вами давно согласовано. Лейтенант вполне может подписать показания после опознания и по возвращении к вам.
  - Ну да, ну да... - задумчиво закивал Рунтор. - А... оно будет... это возвращение?
  - О чём это вы, уважаемый? - девушка краем глаза оценила непринуждённую позу и спокойное удивление приятеля. Словно ничего не случилось, словно их великий план прямо сейчас не летит ко всем чертям, словно ему пофиг и немного скучно... Хорош, зараза. Теперь главное - своё лицо в порядок привести.
  - Да так... - повёл плечами храмовник, - закралась у меня одна нехорошая догадка... Возможно, просто паранойя, но всё же...
  - И на основании её вы препятствуете следственным действиям главной военной прокуратуры? - поднял брови Солен-Ас, наклоняясь вперёд. - Мешаете работе со свидетелем? Не думаю, что конфликт между нашими структурами придётся начальству по душе. И если кроме догадок у вас нет прямых доказательств...
  - О-о-о, я думаю, они есть, - потёр слипающиеся глаза храмовник. - По крайней мере, в ближайшие полчаса мы это точно узнаем. Видите ли, вчера вечером я проводил допрос одной страшно заблудшей души. Падение в вере, падение в боге, подрыв устоев... Диверсанта, направленного врагами Единого, для внедрения в наше светлое общество и сеянья смуты, - "серая мантия" подпёр подбородок рукой и замолчал, то ли задумавшись, то ли задремав.
  - Господин Дарм-Тель, я уверен, это очень увлекательный рассказ, но мы здорово выбились из графика, - нетерпеливо напомнил капитан, оглядываясь на парящихся в бронежилетах бойцов. - Какое отношение ваш диверсант имеет к нашему делу?
  - А так случилось, что волею судеб он сокамерник глубокоуважаемой Арианы Зет-Анны, - развёл руками Рунтор. - И было бы глупо с моей стороны не постараться узнать у него наличие скрытых намерений нашей дорогой подследственной. Она ведь могла во время поездки, к примеру, планировать побег, нападение, передачу сведений подельникам... Разве эта информация вам не интересна? - заботливо уточнил мужчина.
  - Допустим, - кивнул Солен-Ас. - И что же вы выяснили?
  - Увы, ничего... Почти десять часов самоотверженного труда нашего... специалиста... Расширенный комплекс мер физического воздействия и ничего... С фанатиками всегда трудно, - участливо улыбнулся храмовник, обращаясь как и прежде к капитану, но при этом неотрывно глядя девушке в глаза. - Пришлось пойти на крайние меры, использовать Черлендскую воду.
  Ариане почудилось, что лёгкие отказали, и она просто не в состоянии сделать очередной вдох. Комната зыбко вздрогнула и качнулась, вызывая рефлекторное желание схватиться за стол. Черлендская вода, Слёзы Ангела, Голос Пророка... Храм всегда тяготел к мелодичным названиям, даже если речь шла о банальной сыворотке правды.
  
  - А этот самый диверсант... Он вам что, больше не нужен? - уточнил Нур, недоверчиво разглядывая дознавателя. - После Черлендской воды дольше двух дней не живут.
  - Да, к сожалению, препарат токсичен. Печень не выдерживает, - тяжело вздохнул Рунтор. - Но в данном случае цель оправдывает средства. Поэтому... давайте не будем нервничать, ссориться и просто ещё немного подождём, - заключил он, с досадой заглядывая в свою пустую кружку. - Может быть, чай на всех из столовой заказать?
  
  Гостеприимные хлопоты "серой мантии" прервало появление штатного палача. Невысокий, чуть сутулый мужчина шагнул через порог, торопливо обращаясь к Рунтору, и тут же замолк, слегка опешив от состава и количества присутствующих.
  
  - Продолжайте, Хатир, не стесняйтесь. Эта информация, думаю, будет очень любопытна нашим гостям, - подбодрил сотрудника Дарм-Тель. - Подопечный созрел? Что он сказал?
  Не смотря на щедрое предложение начальства стать героем дня, палач обогнул стол и положил перед храмовником протокол допроса. Рунтор удивлённо взглянул на подчинённого, взял лист и отошёл к окну. По мере чтения его благодушие стремительно сходило на нет, а на скулах всё чётче играли желваки.
  
  - Мёртв?! - взвился Дарм-Тель дойдя до конца документа. - Вы же профессионал! Что значит, впал в неконтролируемое бешенство? Завладел скальпелем... Перерезал себе горло... Вы в своём уме?!
  
  Хатир молча пожимал плечами, пережидая праведный гнев начальства. Простоять так, дремля с открытыми глазами, он спокойно мог хоть целый час, но неясное чувство дискомфорта мешало абстрагироваться. Палач зябко повёл лопатками и машинально оглянулся, натыкаясь на однозначный, маниакально-залипший взгляд девушки.
  
  А лейтенанта, и правда, словно переклинило. Как в трансе - ни моргнуть, ни отвернуться, жадно изучая ... нет, не человека ... объект, цель. С одним единственным, вполне примитивным желанием, которое, кажется, просто непреодолимо и... сладко до зубовного скрежета.
  
  - Забираем, выводите на улицу, - знакомый голос послышался словно сквозь вату. И уже громче, в самое ухо с угрожающим шипением. - Арька, не дури!
  Со стула её сдёрнули за секунду до рывка, скрутили и шустро, чуть ли не волоком потащили по коридору под тихий мат и невнятную ругань Нура.
  
  ГЛАВА 44
  
  - Давай, скажи мне, что уже есть решение, что план принят, формируется целевая группа, - Ариана торопливо поднялась навстречу мужчине, вошедшему в комнату для посетителей. - Вардан, скажи мне, что ребят будут спасать, - заглянула она ему в лицо.
  - Всё не так быстро и не так просто, - помедлив с ответом, вздохнул майор, хмуро мазанув взглядом по застывшему у двери конвойному. - Ты-то как? Результаты анализов должны были прийти...
  - Здорова. Можно смело расстреливать, - скривилась лейтенант, по привычке принимаясь мерить шагами замкнутое пространство.
  - Арька, не трави душу. Этот чёртов прокурор...
  - Он не чёртов! Нур нам помог!
  - Он подвёл тебя под "вышку"!
  - По-другому было никак, - уже спокойнее произнесла девушка, останавливаясь напротив гостя. - Мы об этом говорили. Прекрати.
  - Ну, хорошо... Тебя накрыло: на себя наплевать, всё ради цели, прёшь напролом... А остальные? Я как буду дальше? А старики? А... Самат? Ты думаешь, он мне за тебя потом спасибо скажет?
  
  Ариана с минуту постояла молча, замерев в двух шагах от командира, словно восковая кукла, без единой тени эмоций на лице, а потом медленно опустилась на лавку, опираясь ладонями о широкий стол.
  
  - Вардан, я не знаю, как... Я не знаю, как объяснить. У меня такое чувство, будто я всем им должна, - пустой, отстранённый взгляд остановился на майоре. - Как будто это уже не моя жизнь. Мне её Захар в займы дал, чтоб я успела всё обещанное закончить и дальше передать...
  
  Кажется, Овал-Мурт принял её за умалишённую. Он уходил такой растерянный, непривычно покладистый... не спорил, не доказывал, не обещал... Может, оно и к лучшему. Пусть занимается делом. Конвойный вывел девушку в коридор, резко крутанул на выходе, прижал к стене и обыскал, не особо миндальничая. Неприятная процедура? По-прежнему и однозначно - да, и ко всему прочему те же бетонные стены, решётки, распорядок дня... но по сравнению с храмовой тюрьмой даже корпус смертников - почти санаторий. Ну, хотя бы потому, что в камере есть кровать, а на ней постельное белье: серое с клеймами, но чистое! А ещё есть стол и лавка, еда как в армейской столовой, вдоволь питьевой воды, посещения, передачи... Капитан выбил для Арианы отдельную камеру, светлую, тёплую... Так что смертной казни можно дожидаться с комфортом. Девушка подошла к зарешёченному окну, постояла, разглядывая двор, забор, осень, подъезжающие машины... Где-то, конечно, обидно, что всё оно так... Но отступать некуда да и поздно. Трибунал состоялся неделю назад. Учитывая чистосердечное признание подсудимой и рьяность следствия, исход был очевиден. Даже без личного присутствия эдайца обошлись. Хватило того материала, который храмовники ещё до её перевода отправили. И если для суда такой расклад оказался вполне приемлем, то для лейтенанта - очередная больная мозоль. Где и как там этот дурной "головешка", вышел из карцера - не вышел... И вроде не на её совести, а чёрта с два с такими мыслями спокойно помрёшь.
  
  Ближе к вечеру пришёл прокурор. Ариане даже думать не хотелось, сколько и чего стоило подобное " хождение в гости" запросто, прямо в камеру к смертнице да ещё и не с пустыми руками. Раз капитан так может, а главное хочет, то милости просим, общество самой себя довольно быстро надоедает.
  
  - Отличный кофе, настоящий, не концентрат из пакетиков. Неужели сам варил? - недоверчиво поинтересовалась девушка, доливая себе в кружку ароматный напиток из термоса.
  - Хочется сказать, что да, но... на самом деле из кофейни, - с досадой признался Солен- Ас. - По дороге купил вместе с пирожными.
  - А не запалят тебя? Главный обвинитель и вдруг к падшей во всех смыслах этого слова женщине, работорговке в неурочное время, с подарками...
  - Не поверишь, но покупать чью-то ночь за улучшенный продуктовый набор здесь весьма распространённая практика, надо только уметь договариваться.
  - А-а-а, так ты меня сейчас купил, - сыто улыбнулась лейтенант, сомлевшая то ли от потрясающе вкусной, свежей выпечки, то ли от нехилой капельки алкоголя, которая в кофе несомненно была. - Так может, мне постонать для конспирации?
  - Если очень хочется, то давай, - пожал плечами мужчина. - Но стены толстые и всем наплевать. Разве что твой майор шутку не оценит. Он и так после приговора клубится надо мной как грозовая туча, постоянно где-то рядом, ходит, смотрит... Такое чувство, что вояка отпуск взял, чтоб меня в подворотне придушить.
  - А ты не ходи по подворотням, - невинно хлопнула глазками девушка, потягиваясь и подгребая крошки. - А если серьёзно... сложно с ним последнее время, - подобралась она, отбрасывая игривость. - Вардан никак принять не может... то, что скоро произойдёт.
  - И я тот самый злодей, который за твою смерть в ответе, - хмуро глянул исподлобья Нур.
  - Нет, конечно... Просто его от бессилия рвёт, от бездействия, невозможности помочь. У меня тоже такое было, я его понимаю... И он поймёт... потом. Рано или поздно. Если бы ты меня от храмовников не вытащил, я бы уже полстраны нараспев сдала и сама себе харакири сделала. Так что, - упёрлась она ладонями в стол, - если кто-то из моих знакомых или из отдела, или кто-то ещё не в меру чуткий будет тебя хаять...
  - То я сразу к тебе, под мощное, белое крылышко, - поднимая руки, расцвёл дурашливой улыбкой Солен-Ас. - Арька, а ты, вообще, по жизни можешь без угроз? Впрочем, с них-то у нас всё и началось, когда я ещё следователем был. Помнится, тебе очень не нравилась служебная проверка о превышении должностных полномочий, - ностальгично вздохнул капитан. - И ты настоятельно советовала отстать от вас с напарницей и заняться чем-то действительно полезным.
  - А ты не отстал.
  - И завяз по уши, - насмешливо склонил голову набок мужчина.
  - Мне, конечно, лестно, - шмыгнула носом лейтенант, вороша отросший ёжик волос, - но ты ещё скажи, что сил нет как любишь и, если бы не эта оказия, то непременно бы повёл под венец.
  - Ну, Арька... Ты же знаешь, я не семейный... - слил остатки себе в чашку и убрал со стола пустой термос капитан.
  - Вот это мне в тебе всегда и нравилось: чётко, по делу и без фальши, - кивнув, усмехнулась девушка. - Спасибо, Нур. Спасибо за всё... Спасибо за то, что ты был.
  - Я, вообще-то, не только был, но и есть, - давя неуместную лирику, смущённо кашлянул Солен-Ас. - И буду с тобой до конца, раз уж ты так решила. Своих ведь не бросают.
  - Своих не бросают, - эхом подхватила накрепко вбитый закон Ариана. - Кстати, про "головешку"...
  
  От сотрудника Главной Военной прокуратуры, капитана Солен-Аса редко можно было дождаться, каких бы то ни было, эмоций, выходящих за рамки дипломатии, но тут он взвыл благим матом, возводя глаза к потолку.
  
  - Опять про эдайца! Ну, что ты... Сил никаких нет!
  - Надо вытащить, - безапелляционно выдала смертница, сдвигая брови.
  - Зачем? - вздохнул мужчина. - Можешь мне рационально объяснить, кому и для чего он теперь нужен?
  - Чтобы было.
  - Очень конструктивно, - издевательски вежливо подытожил Солен-Ас. - Мало того, что горец - нелегал, так на нём ещё убийство на религиозной почве и господин Рунтор Дарм-Тель, который после нашей махинации злой как чумной шершень!
  - Хорошо, Нур. Тебе обоснование нужно? Пусть тогда это будет моё последнее желание. Пойдёт?
  - Нет! Перед расстрелом принято сигарету просить, а не карьерное самоубийство прокурора. Послушай... Я знаю, ты хотела сокамерника вытащить. Судя по всему, стоящий человек был, - аккуратно начал Солен-Ас. - Не успели, не вышло, очень жаль. Но спасать не пойми кого из-за банального чувства вины... "Головешка" - это ведь не Захар.
  - Конечно, не Захар. Совсем не Захар, - удивлённая подобным видением ситуации согласилась Ариана. - Но после всего, что было... Он тоже в некотором роде "свой".
  - Ох, Арька... Вот дождёшься, я к тебе соседом загремлю в точно такой же робе, - капитан кисло улыбнулся и подёргал её за край чёрного балахона с нашивкой смертника на груди. - Как его искать-то, этого эдайца расчудесного? Мне ж его теперь ни под каким предлогом не покажут, напишут - сдох или, вообще, не было... Померещился.
  - Так тебе местоположение нужно? - просветлела девушка.
  - Ну, хотя бы, - без особого энтузиазма подтвердил Нур, не особо понимая причину её радости. - А что, на тебя внезапно благодать снизошла, и ты теперь "своих" на расстоянии с точностью до метра чуешь?
  - Я нет, - довольно прищурилась арестантка, наклоняясь ближе к мужчине. - А вот один знакомый майор определённо святой. Ты ему план тюрьмы достань, а он тебе чудо покажет...
  
  Дни тянулись зыбкие и беспокойные. Принятие и фатальная отрешённость вдруг сменялись учащённым сердцебиением с ненормальной, бесполезной в камере смертницы активностью. Кому и как она отсюда может помочь? Кого поторопить или заставить отчитаться? Информация давно сдана, запросы сделаны. Старшего лейтенанта Арианы Зет-Анны больше нет, и ни на что повлиять она не может. Готова ли уйти туда, за черту? Пожалуй, и всё-таки нет, хотя пыжилась и себя уговаривала и тех, кто на свидания приходил, а по сути, прощался. Вардан, Нур, напарница из отдела... А вот Коры и Дамира не было. Майор им о судьбе давней знакомой не сказал. И правильно, низкий поклон ему за это. Пусть лучше думают, что она где-то там, но есть, сидит без права переписки. Таких прощаний Ариана бы не вынесла.
  Когда за ней пришли, девушка отчего-то сразу поняла, что не на допрос и не на свидание. Выволокли её чуть ли не силой. Не то, чтобы сопротивлялась, идти не хотела, просто физически было трудно встать и собраться. Целых два угрюмых конвойных, серый бетонный коридор и парализующий холод, с каждым шагом всё сильнее сжимающий душу.
  
  - Куда меня?
  
  Недовольное сопение и тычок в спину. Не положено... не ответят. Впрочем, уже и не нужно. Серая, оббитая чем-то мягким дверь, тупиковая, в самом конце коридора. Ещё один тычок в спину, приказ зайти... а ноги будто приросли к полу, и голова шальная. Этот кабинет ни с чем не перепутать, а ведь Нур обещал, что таких сюрпризов не будет, что заранее предупредит, зайдёт удачи пожелать. С утра, правда, была от него передача, вполне смахивающая на последний пир. Стыдно признаться, но Ариана так от жадности объелась, что до сих пор нехорошо. Так вот оно как... деликатесами откупился, а в глаза сказать духу не хватило.
  За порогом неожиданно светлый кабинет, стол, люди... Четверо. Взгляд радостно зацепился за Солен-Аса, но спустя пару секунд пришло понимание: в исполнительной группе должен быть сотрудник прокуратуры... так почему бы не он? Последнее свидание немое и страшное.
  Впрочем, Нур всё же что-то говорил: спокойно, по делу. Какие-то формальности: разъяснил суть приговора и то, что он сейчас будет приведён в исполнение, дал в протоколе расписаться...
  Лейтенант пыталась сосредоточиться на его словах, лице, но глаза словно заволакивало дымкой. Она судорожно потёрла их рукой, нет, не слёзы, слава богу... чуть-чуть потерпеть, хотя бы перед ним не позориться.
  
  - Закурите? - один из мужчин за столом услужливо протянул смертнице сигарету, с каким-то профессиональным интересом оценивая её стремительно бледнеющие губы и слишком редкое, неглубокое дыхание.
  - Не курю, - Ариана мотнула головой, от накатившей слабости чуть не завалившись в ту же самую сторону и с детской обидой понимая, что сама сейчас обрубила, возможно, целую минуту жизни.
  
  Подошедший конвойный развернул девушку в сторону ещё одной двери, ведущей из кабинета в расстрельную комнату. Ариана дёрнулась в безуспешной попытке обернуться, но наивное стремление сразу пресекли, втолкнув в маленькое, наглухо закрытое помещение с грязно-красными, неровно выкрашенными стенами, кровостоком на полу и заждавшимся палачом. А дальше мысли кончились, сознание пошатнулось, давящая с утра боль в груди вдруг стала невыносимой. Не всем дано геройски умереть. Захар вот смог, сам, одним росчерком, сознательно и наверняка со злорадством. А её почти невменяемую пришлось подсечкой опустить на колени, хорошенько встряхнуть и даже дёрнуть за волосы, чтоб не запрокидывала голову и не мешала целиться в затылок.
  
  - Ну, что там? - поинтересовались за столом, когда врач вернулся из расстрельной комнаты.
  - Разрыв сердца, даже пулю тратить не пришлось, - вздохнул сотрудник медицинской экспертизы, тщательно вытирая руки. - С дамами такое часто бывает, да и не только...
  - На той неделе парнишку-перебежчика расстреливали, и тоже... не дотерпел, - покивал начальник тюрьмы, передавая протокол о приведении приговора в исполнение на подпись следующему участнику группы.
  - Может, оно так и лучше, - представитель информационного центра одёрнул пиджак и вышел из-за стола. - Грех на душу не взяли. Всё-таки женщина... хоть и с такой статьёй. Господин Нур, вас подвезти? Что-то вы сегодня бледный.
  - Нездоровится, - вежливо улыбнувшись, потёр лоб Солен-Ас. - У меня в корпусе ещё кое-какие дела. Я сам доберусь.
  
  Кабинет стремительно опустел. Чёрный мешок двое надзорных вынесли через запасной выход и отработанным движением забросили в служебный катафалк, захлопнули двери, для верности подёргав замки, дали отмашку водителю. Машина плавно тронулась с места, увозя в своём чреве очередного квартиранта безымянной могилы на старое кладбище за городской чертой.
  
   ***
  
  Первым чувством, прервавшим мутный, затянувшийся сон, явилась тошнота. Желудок болезненно дёрнулся, и Ариана, с трудом свесившись со своего ложа, отправила всё его содержимое куда-то вниз, судя по звуку в пластиковое ведро. Напряжение разлилось тупой головной болью и ломотой в неподатливых мышцах. Лейтенант подтянула себя обратно на странную, шуршащую ткань и попыталась сфокусировать зрение. Получалось плохо: размытая, подрагивающая картинка, еле различимые в темноте силуэты. Состояние словно после контузии. Всё, что девушка сейчас могла с уверенностью утверждать, так это то, что она лежала в салоне машины, каждый манёвр которой отдавался новым рвотным позывом. Так... осталось вспомнить, на кого напоролся их отряд, и чем конкретно её приложило. Растяжка? Мина? Граната? Ноги целы? А подобрали-то хоть свои?!
  
  - Куда едем? - выдала Ариана сухим, надтреснутым голосом, пробуя приподняться на локте.
  - В штаб едем. Труп уже закопали, - как-то преувеличенно радостно отозвалось сидящее напротив пятно.
  - Чей труп? - наморщила лоб лейтенант, лихорадочно пытаясь вытрясти из памяти детали прошедшего боя и лица тех, кто в этот раз с нею ушел.
  - Как чей? Твой! Арька, тебе посылка моя понравилась?
  
  Осознание обрушилось на гудящую голову как ушат ледяной воды. Голос... Голос... Знакомый голос. Это Нур! Она уже не на войне. И это не контузия... Её расстреляли!
  
  - Арька, ты, когда после первого укола с антидотом не очнулась, я решил, что всё... - открыв перегородку между кабиной и салоном, с водительского кресла пробасил Вардан. - Думал, прокурор твой опять напортачил...
  - Что значит "опять"? - возмутился капитан. - Я с документами, доктором и службой утилизации всё утряс. И это не меня за превышение скорости на катафалке чуть не тормознули. Хотя всего и дел-то было до кладбища доехать, бродяжку в мешке сдать, а нашу красавицу - в другую машину и на генеральскую дачу.
  - Если бы кто-то из себя гениального стратега не строил и с самого начала в свои планы посвятил, то на этой дороге ни одного патрульного бы не было и зелёный свет аж до Ларута!
  - Вот поэтому и не сказал сразу! Да и, вообще, если бы не экстренная реанимация, то я бы обошёлся штатным водителем!
  - А потом бы думал, где его закопать... Арька, ты там... плачешь, что ли? - осёкся майор на полуслове, сконфуженно вслушиваясь в звуки из салона.
  - Родная, ты чего? - удивлённо, кашлянул Нур, сползая к ней с сиденья.
  - Да вы... Я уже всё... А вы... Да ну вас к чёрту! - закрывая рукой мокрые, невидящие глаза, судорожно всхлипнула девушка. - Ангелы, блин, хранители!
  - А я говорил, что пропитывать ядом копчёную рыбу - плохая идея, - шевельнулось и монотонно загудело совсем рядом ещё одно пятно, которое девушка первоначально, вообще, приняла за деталь интерьера. - Последствия могут быть разные. С едой всегда сложно рассчитать дозировку. А если бы она ваш деликатес на потом оставила? Или съела не весь кусок? Тогда бы мы добились обычного тяжёлого отравления. Остановки сердца к началу казни бы не произошло, а виноватым остался, конечно, я!
  - Доктор, ну что вы... Оказанная вами услуга в любом случае зачтётся племяннику на суде. Дезертирство и в мирной жизни - довольно серьёзный проступок, но с учётом смягчающих обстоятельств... Жить ваш мальчик будет, возможно, даже дома, - переключился на свой обычный деловой тон Солен-Ас.
  
  Сотрудник медэкспертизы, ворча себе под нос, что лечение пациентов и их истерики уже не в его компетенции, достал из-под лавки фонарь. После беглого осмотра, замера пульса и давления недавней смертнице дали воды и накрыли сверху одеялом.
  
  - Сейчас приедем, будем желудок промывать, капельницы ставить, горькие лекарства пить... Так что, рано вы реветь начали, уважаемая, - устало вздохнул врач, - самое интересное только начинается.
  
  ГЛАВА 45
  
  Шутка о генеральской даче оказалась не смешной и даже вовсе и не шуткой, разве что в реальности роскошные апартаменты ужались до размеров охотничьего домика в лесной глуши. Весьма ценно, когда к твоему здоровью имеет интерес такой человек как Кайс Рикл-Зарм, хоть отставной и опальный, но по-прежнему влиятельный генерал службы внешней разведки. А уж если по совместительству он ещё и отец, получивший шанс отыскать сгинувшего под Кимовкой сына... Хотя Ариана всё равно никак не могла взять в толк, зачем предоставлять убежище бесполезному ныне информатору - всё, чем успел поделиться Захар, она уже давно передала Вардану, а тот дальше... Так на кой-прятать и лечить расстрелянного лейтенанта, рискуя не только имуществом, но и благополучием всего остального своего семейства?
  
  - Утро доброе... Ну, как вы тут поживаете? - оглядывая скорее открытую дорожную сумку чем саму квартирантку, заходя, поприветствовал генерал. - Куда-то собрались?
  
  Девушка давно выпрашивала у Вардана личную встречу с неожиданным покровителем, но что она произойдёт так внезапно и как раз в тот момент, когда ждать осточертеет, предположить не могла.
  
  - Лес кругом... Заблудитесь ненароком. Да и до ближайшей железнодорожной станции километров сорок будет... Или вы сразу к границе пешком?
  - Не сразу, - ответила Ариана, стараясь реагировать спокойно на издевательски снисходительные нотки в голосе командира. - Но злоупотреблять гостеприимством больше не хочу.
  - Не доверяете, - усмехнулся мужчина, наблюдая за тем, как в сумку укладываются последние банки тушёнки, а скользкие, синтетические ручки обматываются тканью и удлиняются для возможности переброса тяжести на спину. - А ведь я могу вам помочь...
  - Вардан сказал, что спасательной операции не будет, никто за пленными в Эдачеру не пойдёт.
  - Война закончилась... Как и автономия военного совета. Любое действие, касающееся международных отношений, должно быть согласовано с Храмом. А это, как сами понимаете, заведомо провальная идея. Официально выживших после "высшей кары" нет.
  - А если не официально? - прервав сборы, повернулась к Рикл-Зарму девушка. - Можно же отправить небольшую группу добровольцев, умеющих держать оружие и язык за зубами?
  - А в случае неудачи спровоцировать военный конфликт и угробить людей? - поднял густые брови генерал.
  - Там в яме сидит ваш старший сын! - скрипнув зубами, выдала Ариана, отказываясь понимать прописные истины дипломатии.
   Наверное, с точки зрения всеобщего блага и меньшего из зол неизбежные потери заведомо заложены и оправданы. Но от этого великий мир, освященный благодатью, по мнению расстрелянного старшего лейтенанта, уж очень сильно терял в цене.
  
  - Да, Дорн Тар-Зиг - моя кровь, хоть и непризнанная, - тяжело опустился на диван мужчина. - Примерным отцом меня назвать нельзя, и всё же я следил за его судьбой, по мере возможности помогал... вплоть до чёртовой Кимовки. Не отступлюсь и сейчас... если вы, Ариана, готовы в этом сумасшествии поучаствовать. Кажется, один из пленных - ваш жених?
  - Самат Овал-Мурт, - коротко облизнув вмиг пересохшие губы, подтвердила девушка, не став вдаваться в никому не нужные сейчас подробности о том, что настолько серьёзных намерений на совместную жизнь у них в то время не было, а женихом и невестой их дразнили в шутку ещё с младших классов школы.
  - Тогда я предлагаю вам осуществить вылазку на вражескую территорию... Только не так, как вы с майором собрались, - нахмурился Кайс, обрывая едва открывшую рот гостью. - Двое дарман в глухом эдайском ауле? Серьёзно? Там экстремисты сейчас даже на вокзалах по национальному признаку расстреливают!
  - Мы бы не стали в городах светиться, и в Эдачеру можно попасть не только прямым ходом, но и через Шорру, у них граница как решето. А у шорцев целый бизнес по переправке нелегалов. Сделали бы крюк побольше и козьими тропами к селению вышли, окопались неподалёку, понаблюдали...
  - Допустим. И что дальше? В аул вам не войти. Ход мыслей правильный, но не в расчёте на двух человек без огневой поддержки и экстренной эвакуации.
  - По обстоятельствам, - пожала плечами Ариана, закончив сборы и прихватив с крючка куртку.
  Да, совсем не вежливо так откровенно поглядывать на часы, когда до общения с тобой снизошёл высокопоставленный благодетель, но время разговоров давно прошло. Уже месяц, как у него вся необходимая информацией, а дело с мёртвой точки не сдвинулось ни на шаг. Так зачем тогда сидеть тут, рассуждать и тыкать носом в очевидное? Конечно, два человека - это мало, и они на любом этапе могут засыпаться. Но раз поддержки нет, то какой с них спрос?
  - Ариана, поставьте сумку и выслушайте меня. Я не издеваться пришёл, - видя настрой собеседницы, решил перейти к главному генерал. - У меня нет возможности организовать спасательную операцию с привлечением бойцов и техники. Вся моя деятельность отслеживается Храмом, и, если я попробую что-то предпринять, будет только хуже. Больше того, майор Овал-Мурт вам тоже не помощник. После казни заключённого для всех его близких действует ряд ограничений, и это касается в первую очередь попыток выезда за границу. Вообразите, если вас возьмут вместе с ним? Чьи головы полетят?
  
  Лейтенант присела на пуфик у двери, складываясь пополам и беззвучно шевеля губами: ".ять,.ять,.ять! А ведь господин Кайс не про себя и не про неё сейчас говорит, он про Нура, Вардана и стариков!"
  
  - Я уже понял, что вы из себя представляете, и вполне могу поверить, что с вас станется поехать туда одной, но это будет чистым самоубийством. Женщина в эдайском государстве не может путешествовать без сопровождения родственника или мужа, иначе её могут забить камнями.
  - Вы, кажется, когда пришли, про помощь говорили, - раздражённая менторским тоном вскинулась Ариана. - А до сих пор перечисляете то, чего я не смогу, и не получится. Так как же вы собрались сына спасать?
  - Я просто хочу развеять иллюзии и предложить другую тактику, - усмехнувшись своим мыслям, продолжил Рикл-Зарм. - Перестаньте злиться и задержитесь у меня в гостях ещё на три-четыре недели. За это время подтяните разговорный эдайский, разберёте основные законы и обычаи, изучите последние разведданные по заданным координатам... И отправитесь в Эдачеру полноценной горянкой, как и положено, при муже.
  - При ком? - подалась вперёд лейтенант, решив, что ослышалась.
  - При муже, - сухо констатировал генерал. - Так у вас будет относительная свобода передвижения при отсутствии нездорового интереса со стороны мужского населения. А местный уроженец в качестве супруга многократно повысит шансы на успех.
  - И кто же этот... счастливчик? - всё ещё находясь в замешательстве, осторожно поинтересовалась девушка.
  - Господин Солен-Ас уверил меня, что некий известный вам Тимур вполне пригоден к использованию. Вы того же мнения, Ариана? - вглядываясь в скупую мимику бывшей смертницы, задал вопрос мужчина.
  - Да, я думаю, да... - отходя от услышанного, торопливо кивнула она.
  - Ну, вот и хорошо, - поднимаясь, шумно вздохнул генерал. - Ждите тогда, скоро привезут.
  - У вас есть возможность запросто взять и забрать человека из храмовой тюрьмы? - не смогла сдержать удивление Ариана. - Почему тогда со мной нельзя было провернуть тоже самое?
  - Ну что вы, уважаемая, - польщённо засмеялся Рикл-Зарм. - Я не настолько всесилен. Храм никогда добровольно не отдаст то, что ему по-настоящему нужно. К сожалению или к счастью, после вашей казни интерес "серых мантий" к горцу как к свидетелю пропал. Он слишком мелкая сошка, чтоб с ним возиться и слишком неспокойная, чтоб за свой счёт пожизненно содержать. Ваши друзья нашли его в психиатрической лечебнице под другим именем и скучно-бытовой легендой буйного помешательства. Так что... если бы вы от него сейчас отказались, можно было бы просто всё оставить как есть. Мало ли в нашей стране согласных на любую работу эдайских нелегалов, - спокойно рассудил, прощаясь, господин Кайс.
  
  ГЛАВА 46
  
  Оставшись одна, Ариана потёрла гудящую голову и отпихнула к стене сумку. Да уж, поговорили... Через четыре дня она уже могла быть в Эдачере, в течение следующей недели, вполне возможно, увидела бы Самата... хотя бы через оптику. Убедилась, успокоилась... А теперь ещё месяц гаданий на кофейной гуще, тревожных снов и упражнения в ненавистном языке. Но генерал прав: несмотря на серьёзную подготовку и боевой опыт Вардана, в паре с "головешкой" шансов у неё больше. Хотелось верить, что с выбором "мужа" лейтенант не прогадала.
  Тёмно-серая, невзрачная легковушка подъехала после обеда, весело мигнув фарами в окна. За рулём - майор, а через тонированные стёкла салона ничего не разобрать. Девушка вышла на улицу, здороваясь с заглушившим мотор приятелем и намереваясь без церемоний заглянуть внутрь. Но дверца распахнулась сама, выпуская в прихваченный первыми морозами лес заспанного прокурора.
  
  - Привезли, привезли, - потянувшись и шмыгнув носом, рассмеялся он, отвечая на знакомо поднятую бровь. - По маячку - точно твой эдаец, и Овал-Мурт опознал. Но ты, конечно, глянь на всякий случай, - продолжил издеваться Нур, пропуская её в салон. - Вдруг зря такую даль мотались...
  
  Лейтенант сунулась в машину, сдерживая крутящийся на языке язвительный ответ, и на пару секунд зависла, разглядывая уложенное по диагонали, бессознательное тело. Первой мыслью было, что привезли, и правда... что-то не то.
  
  - Я сначала подумал: на допросах изуродовали или, может, перед психушкой специально, - затягиваясь сигаретой, встал рядом Вардан. - А оказывается, его от препарата какого-то разнесло. Буянил, говорят... орал на эдайском, в процедурном кабинете столик с ампулами перевернул, санитару нос головой сломал. Вот ему и вкатили... да ещё двойную дозу.
  - Острая аллергическая реакция, чуть в кому не впал, - подхватил Солен-Ас, зябко ёжась и поглядывая на приоткрытую дверь избушки. - Арька, у тебя в доме тепло? Хоть кипяточку налей с дороги!
  
  Пока девушка грела чайник и извлекала из сумки заныканные на самое дно сушки, мужчины занесли горца в дом и устроили на диване.
  
  - То есть вот это всё сойдёт? - лейтенант обрисовала в воздухе круг, изображая красную, гротескно раздутую физиономию и всё ещё недоверчиво поглядывая на подселенца.
  - А что, таким "мужа" любить не будешь? - продолжая веселиться, отхлебнул большой глоток чая капитан. - Может, надо было ещё по лечебнице походить? Авось, кого посимпатичнее бы нашли...
  - Да иди ты! - беззлобно огрызнулась Ариана. - Это я в парандже буду - носа не видать: хоть кривая, хоть косая, хоть лысая. А он-то лицом светить должен! Бравый солдат на родину возвращается!
  - К нашему приезду его уже из-под капельницы убрали. Через пару дней отёк должен полностью сойти, - успокоил Вардан. - Мне другое не нравится... То, что ты с "головешкой" поедешь... без меня.
  - А я, вообще, только утром узнал, что вы вдвоём в Эдачеру собирались... пёхом... через шоррскую границу. Ариана Зет-Анна, это как понимать? Я тебя со смертной казни вытащил, чтоб ты геройски самоубилась? Майор, а вам не стыдно? - преображаясь в сурового сотрудника прокуратуры, оглядел подельников Солен-Ас. - Две штурмовые единицы на весь аул? Вас бы ещё на подходе пристрелили...
  - Не лезь в то, о чём представления не имеешь! - раздув ноздри, угрожающе пробасил Овал-Мурт. - Ты же штабной! Кроме патруля нигде и не был!
  - Вот я и говорю только о том, что даже козе понятно! А вы, уважаемый, если семи пядей во лбу, должны были оценить шансы трезво и её отговорить!
  - Всё! Тихо! Успокоились оба! - гаркнула Ариана, сгребая в центр стола жалобно позвякивающие чашки. - Вы ещё сцепитесь и поедете на службу со знаками отличия на роже! Неважно уже, что и как оно там было. Я еду с Тимуром, генерал одобрил, за любую помощь в подготовке буду вам благодарна.
  - Ладно, - выдохнул Вардан, бесцельно кроша в руке сушку. - Карты, маршрут мы ещё раз с тобой посмотрим. На выходных приеду.
  - Давай, список пиши, какие продукты вам на неделю покупать, - деловито осведомился Нур, игнорируя сопящего командира. - Может, после работы у тебя с ночёвкой остаться? А то мало ли, каким наш буйнопомешанный проснётся.
  - Ничего, думаю, с одним калечным эдайцем я справлюсь, - вежливо отказалась девушка, делая вид, что не поняла завлекательное предложение одного и не увидела наливающиеся кровью глаза второго. - Какой-никакой, а всё-таки "муж"... Это дела сугубо личные, внутрисемейные...
  
  Муж... Согласие которого даже ещё не спросили. Ариана проводила взглядом отъезжающую легковушку и подошла к дивану. Новый квартирант по-прежнему спал. Грудь равномерно поднималась и опадала под больничной грязно-бежевой робой. На босых ступнях краснели раздувшиеся, толстые, как сосиски, пальцы. С руками та же история... Застегнуть наручники на запястьях не представлялось возможным, поэтому добрые товарищи сделали широкую петлю из бинта, а второй конец обвязали вокруг ажурного подлокотника. Не слишком гуманно, но на первых порах оправданно. Сложно представить, что творится у горца в голове после месяца карцера и знакомства с психушкой. К тому же он даже не в курсе, что его оттуда забрали. Постояв в задумчивости ещё пару минут, лейтенант всё же решила заняться чем-нибудь полезным. Например, ещё дров для печки принести, сходить за водой к колодцу, чтоб вечером не шариться по темноте, сумку опять же разобрать...
  В десятом часу вечера, лёжа на кровати под ночником и зевая над найденной в бумагах для растопки книжкой, Ариана заметила оживление на диване. Эдаец проснулся, повертел головой, почувствовав петлю на руках дёрнулся раз, другой. Раскачивающимся движением свалил туловище на пол, извернулся, пытаясь подтянуться к подлокотнику и освободиться от пут.
  - Так, стоп! Мебель не ломаем, она не казённая, - поднялась со своего места лейтенант. - Тимур, ты... нихрена не видишь, - осеклась, подойдя ближе и с досадой понимая, что набрякшие веки он поднять не в состоянии, а с бинтами возится исключительно наощупь.
  Парень повернул голову на звук и застыл, шумно и тяжело дыша. Прочитать эмоции по искорёженным чертам было невозможно. Страшная маска ожившей куклы в тусклом полумраке. Отчего-то подумалось, что и голос должен измениться под стать облику, но тот, несмотря на хрипоту, оказался узнаваем.
  
  - Ты... ты... я тебя знаю, - не верящим шёпотом выдохнул Тимур. - Ты...
  - Ариана Зет-Анна, - подсказала девушка, присаживаясь на корточки чуть поодаль и давая гостю время прийти в себя. - Ты, наверное, ещё не понял, куда попал. Давай-ка я тебе всё объясню.
  - Ты стала вараном, - со священным ужасом подтянул под себя ноги эдаец. - Моя душа оказалась недостойна пантеона предков и провалилась на вечные муки в чёрные пещеры... Но почему ты мой демон? У "нечистых" ведь свой ад...
  - То есть кроме как в ад меня и сослать некуда? - обиделась лейтенант. - Может, я этот... как его, - наморщила лоб она, припоминая обрывки эдайской мифологии, - Чачира - вестник благих перемен.
  - Нет, - убеждённо замотал головой Тимур, - варанов в вестники не берут...
  - Вот сволочь... - тоскливо вздохнула Ариана. Она его тут в мужья, можно сказать, выбрала, а он её никем кроме злого духа с крокодильей мордой и представить не может.
  - Но почему так темно? - вновь проникновенно зашептал парень, облизав потрескавшиеся губы и завертев головой. - В чёрных пещерах текут огненные реки. Почему я их не вижу? Ты съела мои глаза?
  - Конечно, так оно и было, - легко согласилась лейтенант, подперев рукой щёку. - Сейчас вот раскачаюсь и пальцы обгладывать начну. Хвост напоследок дать потрогать?
  Эдаец хрипло вскрикнул и вжался спиной в диван. Да... пожалуй, даже Рунтор был не способен привести пленника в такое состояние. Куда там какому-то храмовнику до варана-людоеда.
  
  - Тимур... Тимур, - позвала Ариана и, добившись внимания, продолжила. - Голову включи: ты же дышишь... И сидишь на деревянном полу. А не видишь ничего, потому что глаза опухли.
  - Но... ты умерла! Тебя казнили! Дознаватель мне газету показывал... Даже в лечебнице медсёстры об этом меж собой болтали! - осторожно и уже не так рьяно возразил парень.
  - Психушку и Рунтора ты помнишь. Отлично, - с облегчением вздохнула девушка. - Об остальном сейчас расскажу. Надо только бинты снять, пока ты подлокотник не выломал.
  
  Усадив неповоротливое и незрячее, големоподобное существо на тот же самый диван, Ариана постаралась коротко и внятно объяснить своё чудесное воскрешение, расстановку сил и масштаб предстоящих свершений. "Головешка" вроде слушал и понимал, но комментировать как-то не торопился. Просидев ещё добрых двадцать минут в тишине и ожидании хоть какой-нибудь реакции, лейтенант начала засыпать с дурацким чувством, что распинается перед табуреткой.
  
  - Тушёнку будешь? - глядя в стену, поинтересовалась она.
  - Буду, - эхом отозвался Тимур. - А ты, правда, не...
  - Да не варан я! - в сердцах вспылила девушка. - На, потрогай! - прижала она его руки к своему лицу.
  - Не варан... - задумчиво согласился парень, кажется, всерьёз удивившись отсутствию пасти с двумя рядами зубов. - А... чай будет?
  - С вишнёвым вареньем? - усмехнулась Ариана на скромное пожатие плечами. - Надо у Вардана попросить, чтоб с фермы баночку привёз. А пока чай с сушками... Вставай, до стола провожу.
  
  Этим вечером добиться вразумительного ответа от горца так и не получилось. Сносно реагировал он только на тему еды и обитателей чёрных пещер. Наседать сильнее совесть не позволяла. Не так давно сама еле кости по дому таскала и тыкалась в дверные косяки, как слепой котёнок.
  На следующий день стало лучше: заторможенность и отёчность постепенно сходили. Между набрякшими мешками век появилась щёлка, а вместе с нею интерес к месту обитания и собственному внешнему виду. Отыскав зеркало во весь рост на дверце шкафа, Тимур долго и явно без особой радости себя разглядывал. Пришлось уверять, что ничего сверхъестественного в лечебнице не сотворили, и, если он будет вовремя, без напоминаний пить таблетки, то всё пройдёт. Парень кивнул и похромал на крыльцо, видимо, дышать свежим воздухом. Такая молчаливая самодеятельность немного напрягала, но с другой стороны не к кровати же его за ногу привязывать. Авось, в лес босиком не уйдёт.
  День на четвёртый Тимур уже худо-бедно напоминал самого себя: глаза открылись, проступили характерные очертания скул, пропорции вернулись к первоначальному размеру. Ушла отдышка и неповоротливость. Портил впечатление разве что доставшийся от тюремной жизни землистый цвет лица. Горец охотно налегал на продуктовый запас и по мере необходимости общался на бытовые темы. А вот как только речь заходила о совместной поездке в Эдачеру, парень как будто переставал понимать дарманский язык и с отстранённым видом тупо кивал или пожимал плечами.
  
  - Так... Хватит из себя болванчика изображать, - наконец, не выдержала Ариана. - Нам через три недели ехать. Надо всё обсудить и договориться, а я словно с глухонемым разговариваю!
  - А, может, я не хочу? - повернул к ней голову эдаец, обжигая тёмным, настороженным взглядом.
  - В смысле? - опешила девушка, чувствуя как ноги подгибаются, а пальцы холодеют. - На родину не хочешь? Или тебя перспектива брака со мной не устраивает? Так это только печати в паспорте, фикция с чужими именами. Даже по нашим законам такой союз недействителен, а уж по горским...
  - Я не пойду за вашими пленными... Только домой, к матери, - упрямо оборвал её объяснения Тимур.
  Ариана медленно опустилась на диван и уставилась на "головешку", независимо сложившего руки на груди. Здорово. Отлично. Приехали...
  
  - Но там же люди... - выдала она, отлично понимая, что нет у неё таких козырей в рукаве, чтоб заставить или переубедить. Всё на честном слове, на доброй воле... И с чего она взяла, что у сына "барсов" такая имеется?
  - Через границу в Эдачеру женой тебя возьму - дорогой никто не тронет. А дальше - не моя война, - продолжил гнуть свою линию горец. - К "первым сыновьям" в аул не пойду.
  - Спасибо, конечно, за предложение, - скривилась в злой усмешке девушка. - Но, как сам понимаешь, без мужа мне там делать нечего. Так что, - хлопнула она себя по коленям, поднимаясь, - вопрос снят. Не утруждайся.
  
  Действительно, зачем ему внедряться в чужой клан, жизнью рисковать ради кучки бывших врагов? Против единокровцев идти? Ариана даже сейчас не могла вразумительно объяснить, почему была так уверена, что эдаец не откажет. То, какой он кроткий и понятливый на ферме был, так это Вардана заслуга. Парень лагеря боялся, вот и поступал с оглядкой. А теперь он через кое-что похуже майоровых каникул прошёл и характер скрывать не намерен. Значит... надо срочно искать замену, расшаркиваться перед генералом, мол, извините, букву не угадала. Завербовать нелегала, готового ради солидного вознаграждения ей подыграть, конечно, труда не составит... Но вот не сдаст ли при первом же удобном случае такой супруг, увы, заранее не проверишь.
  
  - Здорово, партизаны! - бодро ввалился в домик Солен-Ас с двумя сумками наперевес. - Гуманитарная помощь прибыла, разбирайте еду и документы.
  - Нда... с этим мы немного поторопились, - кисло улыбнулась лейтенант, подхватывая одну из брошенных на стол серых книжечек с государственным гербом на обложке и сразу пролистывая до нужной страницы.
  - Поторопились? С паспортом? - не понял Нур, озадаченно разглядывая подругу.
  - Со штампом о замужестве... Другого супруга будем писать.
  - То есть как это? - обвёл присутствующих внимательным взглядом прокурор. - Поссорились, что ли? Может, ещё и подрались?!
  - Нет, мы тихо, мирно друг друга поняли, - покачала головой девушка. - Просто Тимур не хочет...
  - А-а-а, ну это, конечно, аргумент, - хмыкнул мужчина, насмешливо разглядывая замершего на диване, словно статуя, горца. - А чего он хочет? В психушку на долечивание?
  - Домой к матери, - решила не нагнетать обстановку Ариана. - Надо быстро найти замену, только заранее согласную, - с досадой поджала губы она.
  - Родная, погоди гнать коней, - мягко упрекнул капитан, сделав пару шагов вокруг стола по направлению к парню и удовлетворённо подметив, как тот напрягся. - Может, ты просто его не поняла или плохо объяснила... Дай-ка, я попробую...
  - Нур, - девушка выразительно помотала головой и кинула эдайцу паспорт. Тот хоть и не ожидал, но среагировал сносно: поймал и недоверчиво покосился на пофигистски настроенного лейтенанта. - Сами с усами - обойдёмся. Ты завтра только в поезд его посади и проследи, чтоб точно уехал...
  - Вот ещё, - фыркнул прокурор. - Нянька я ему, что ли? Раз уж ты щедрой рукой отпускаешь, то пусть хоть прямо сейчас валит. На тебе ботинки, дорогой мой, одёжка на смену, куртка... - принялся неторопливо опустошать одну из сумок Солен-Ас. - Эдачера, примерно, где-то там, - прищурив один глаз, выбрал он нужную сторону света. - Иди, иди, главное никуда не сворачивай. А у нас и без тебя есть чем заняться...
  - Не пойду, - буркнул парень, свалив на диван рядом с собой охапку выданной капитаном одежды. - Пока не рассчитаюсь. Два долга чести... Старики первый раз из ямы вытащили, она из психушки - второй, - глянул исподлобья Тимур на лейтенанта. - Моя жизнь в обмен на вашего пленного. Мужем буду, в ауле, чем смогу, помогу...
  
  Ариана поперхнулась уже зажёванным яблоком и встретилась взглядом сначала с Нуром, а потом с пыхтящим как ёжик, но при этом торжественно важным "головешкой".
  
  - Так ты согласен, что ли? - возмущённо упёрлась она в стол руками. - Пару часов назад тогда что такое было? "Не моя война... Ваши - не наши", а?
  - Ну... - краснея при виде вовсю потешающегося Солен-Аса, упрямо озвучил Тимур. - Я проверить должен был... Что, как я сказал, так и будет, что решения мои уважаешь, спорить не будешь... Я же муж - глава семьи... Старший!
  - Вот такой парень! - не переставая нервно хихикать, показал большой палец капитан. - Сразу видно: со всей серьёзностью к делу отнёсся, а ты сразу - списать, списать... - подошёл и обнял он со спину обалдевшую подругу. - Держись за него, Арька, крепко, а то горянки отобьют...
  
  ГЛАВА 47
  Наголо стриженный, с вылинявшей в непонятный цвет кожей, хилый как придушенный цыплёнок... Тимур злился, раз за разом прокручивая в голове мысль о том, в кого превратился за последний месяц и заходил на новый круг... бегом вокруг избушки. Вот майор бы повеселился: не в воспитательных целях и не из-под палки боец спортом занимается! Самостоятельно добавляет себе километры, количество отжиманий, перекладину из подручных материалов смастерил... Всё потому, что нельзя на родину таким. Слабый воин - обуза и объект насмешек в любом клане и, чтобы там себе "стриженная" не думала, а прижиться у "первых сыновей" будет не просто. С парой недель на всё про всё она тоже пролетает, хоть пока и не в курсе. Никто с порога чужаков не примет: поодаль поселят, будут наблюдать, да и то, если решат, что поселенцы клану могут быть полезны.
  
  - Ирвечь (набегался)? - высунувшись в окно, поинтересовалась Ариана на эдайском. - Чиез турэ эд... поер фэра (тогда иди завтракать, чайник стынет).
  
  Общаться на родном языке пусть даже и с угрюмой "стриженной" было неимоверно приятно. Ещё пару недель назад она решила, что учебников и пары часовой ежедневной разговорной практики ей мало и теперь, к радости горца, обращалась к нему исключительно на эдайском.
  Наскоро ополоснув лицо и торс стылой водой из прибитого к ёлке умывальника, парень залетел в дом и... обнаружил, что из завтрака на столе действительно только вскипевший чайник и пачка заварки.
  - Сахар в шкафчике, чашки на полке, сейчас бутербродов нарежу, - вывел его из замешательства сосредоточенно-ровный голос "жены".
  
  Вскоре перед горцем на стол опустилась горка из хлеба и варёного мяса, а лейтенант, что-то буркнув про дрова, которые надо будет с улицы принести, притянула к себе чашку с только что заваренным им чаем и принялась жевать бутерброд.
  Мда... Нечего сказать, удачно женился...
  
  - Мать с утра обычно лепёшки пекла, а тётка Кора кашу варила сладкую, с маслом, - запив сухомятку горячим кипятком, как бы, между прочим, в потолок выдал парень.
  - И что? - вынырнув из своих мыслей, переспросила Ариана, по мере понимания поднимая брови и расплываясь в недоверчивой улыбке. - Тебе пирожков, что ли, домашних захотелось? Предлагаешь мне готовкой заняться?
  
  Тимур на миг представил "стриженную" в домашнем платье, с умильным видом суетящуюся над выпечкой, и поёжился. Нет... смотрелось это как-то... противоестественно, в принципе, как и сам их брачный союз. Эджес-Вух всевидящий, да она же почти мужик! Эдаец слегка повернул голову, незаметно разглядывая свой нежный "цветочек": залезла на кровать с ногами, разложила вокруг себя какие-то бумаги из привезённой генералом папки, нахмурилась, ссутулилась и еле слышно себе под нос проклятия цедит. Ещё бы кепку на глаза надвинуть и сигарету в зубы - вылитый лагерный надзиратель из пятого блока. И чего такого заманчивого прокурор с "медведем" в ней нашли? Когда Вардан в последний свой приезд отвёл горца в сторонку и всерьёз пообещал глаз на *опу натянуть, если тот хоть заикнётся о первой брачной ночи с дражайшей супругой... Было смешно. Да Тимур сам бы всё что угодно пообещал, лишь бы она чего-нибудь такого, и правда, не удумала.
  Поэтому... дожевал бутерброд и пошёл к поленнице за дровами. Пусть читает, считает, планирует, тренирует с майором рукопашный бой, по банкам стреляет... чего с неё взять, раз готовить всё равно не умеет. Пока возился с делами во дворе, к дому подъехал Овал-Мурт собственной персоной, а ещё через полчаса и Солен-Ас. Легки на помине, ладно хоть всё вокруг своей ненаглядной вертятся и до него не докапываются. Тимур по старой привычке начальству старался на глаза не лезть. Одежда тёплая, погода хорошая, а занятие он себе завсегда найдёт, причём такое, чтоб со стороны полезным казалось. Но, на сей раз, переждать гостей на свежем воздухе не вышло. Майор долго курил на крыльце, лениво наблюдая за починкой подгнившей лавочки, а уходя, позвал горца в дом. Закрыв за собой дверь и обернувшись, парень удивлённо моргнул, разглядывая женскую фигуру в походной, серой парандже.
  
  - Ну, как тебе наша Айгуль? Нравится? С одеждой всё так? - довольно улыбаясь, отошёл в сторону капитан, давая эдайцу возможность оценить результат совместного творчества.
  
  Тимур подошёл ближе, пощупал ткань, двинулся вокруг, осторожно заглянул сквозь сетку, прикрывающую глаза, как в бойницу и одобрительно кивнул.
  
  - Цвет, отделка, длина - менять что-то нужно? - принялся за детальный допрос "медведь".
  - Паранджа для дороги подходит, но это только верхняя одежда, а женщине нужны ещё платья, юбки, платки, - аккуратно напомнил горец. - Дома при муже и при гостях по-другому ходят.
  - Вон там целый чемодан этого добра, - махнул рукой майор. - Поможешь Арьке нужное выбрать. Там и мужское есть, себе тоже подбери.
  - Тряпкой меня сверху накрыть - идея, конечно, замечательная, но что если её снимать придётся? А я ведь ни фига не та, которую вы в паспорте нарисовали, - с досадой колыхнулась горка из ткани, делая первые пробные шаги и осваиваясь с объёмами.
  - Нет, родная, на фотографии всё-таки ты, просто слегка художественно подправленная, - с интересом наблюдая за новоиспечённым "привидением" поведал Нур. - И это, во-первых. А во вторых, Тимур-то нам на что? Кроме супруга никто тебя лицезреть право не имеет.
  
  Парень подтвердил слова прокурора очередным кивком, благоразумно промолчав, о том, что вот такая, в парандже, она ему гораздо больше нравится.
  Дальше пошло обсуждение дорожных моментов, прохождение паспортного контроля, вокзалы, пересадки, вплоть до того где и какую еду лучше покупать, какими словами благодарить, и как замужняя горянка должна себя в общественном транспорте вести. Тимур тоже слушал, сев на пуфик у двери, его ведь не отпускали. Просто забыли, всецело переключившись на "стриженную". Поначалу наблюдать за тем, как в великовозрастную дарманку, словно в дитё малое, пытаются запихнуть прописные истины, было забавно, потом скучно, а через пару часов их болтовня и вовсе стала раздражать. В самом деле, ей муж только для антуража, что ли, нужен?! Как будто одна ехать собирается. Что он ей дорогой не подскажет, не поможет, не защитит в конце концов?! Тут уж не до личной неприязни и не до мести, на людях Айгуль - жена, а значит, она его - честь и достоинство, которое нужно любыми силами удержать!
  Слава Эджес-Вуху, к обеду нарассуждались вдоволь и наспорились. И даже поели нормально. Майор принёс из машины пятилитровый походный термос с настоящим супом! Пусть из армейской столовой, пусть вчерашний - после трёх недель на сухпайке просто праздник какой-то. Разомлевшие и благодушные заговорили о бане... И горец радостно смылся её топить. Хоть он уже и не на правах пленного и даже не наёмный работник, а в компании бывших "хозяев" воздуха не хватало, пусть дармане теперь не враги, и все трижды хорошие... на расстоянии спокойней.
  
  - Рукастый парень: воды натаскал, баню натопил - загляденье. И чего Овал-Мурт на него постоянно ругается, - заглянул в избушку прокурор.
  - Вардан не только на "головешку" он на всех ругается. Натура такая, - слабо улыбнулась девушка, отлёживаясь после очередной тренировки с майором. - Слышал, как он на меня сейчас орал? Так это у меня подсечка не получалась...
  - Плюнь на него, пойдём в баню. Я тебя веничком похлопаю... - присел на кровать Солен-Ас, успокаивающе разминая лейтенанту шею.
  - Предложение заманчивое, но, пожалуй, не стоит, - вздохнула Ариана, блаженно прикрывая глаза и наслаждаясь массажем. - Для Вардана это будет как в лицо плевок, эдаец себе про оскорбление супружеской чести обязательно чего-нибудь придумает, да и вообще...
  - Что "вообще"? О втором брате задумалась? У вас с ним так всё серьёзно было? - спустился ниже капитан.
  - Чёрт его знает, как оно тогда было... Вроде и не так много времени прошло, а словно в другой жизни... Вот встретимся, тогда и решим, - выдохнула в подушку Ариана.
  
  Пальцы Нура осторожно обрисовали покорёженное плечо, погладили белёсый шрам возле локтя, прошлись с двух сторон вниз по позвоночнику... Капитан всегда умел создать комфорт из ничего, сделать ей приятно, даже если речь шла совсем не о сексе. Из блаженной дрёмы Ариану вывел хлопок двери и знакомые, тяжёлые шаги, которые остановились возле кровати.
  
  - Арька, тебя чего развезло-то? Ударов вроде не пропускала, головой о землю не билась. Старые раны, что ли, заныли? - даже не открывая глаз, девушка физически ощущала как над ней навис майор.
  - Да нет, я так... Уже встаю, - одёрнула она майку, переворачиваясь на кровати.
  - Баня готова, иди мойся первая, а потом уж мы мужской компанией для экономии времени и дров.
  - Что и горца с собой возьмём? - поинтересовался Солен-Ас, с сожалением отодвигаясь от подруги. - Вы же им брезгуете, уважаемый?
  - Вот только не надо меня тут извергом выставлять, националистом, рабовладельцем или ещё хрен знает кем! - огрызнулся командир. - Тимура на общую помывку силком не затащишь, он у нас стеснительный. Так что пусть пока машину чинит, между прочим, сам вызвался!
  
  Мечтам о тихом вечернем отдыхе не суждено было сбыться. Успели разве что после бани вытереться и выдохнуть. Рация майора внезапно ожила, и все собравшиеся за столом в подробностях узнали и про ЧП с поножовщиной в вверенной Овал-Мурту части и про нагрянувшую проверку... Майор спешно оделся, роздал всем напутственные указания, выскочил за дверь избушки... и через минуту двор огласил раскатистый, душевный мат. Тимуру про ЧП не сообщали и про экстренный отъезд тоже... а даже если б он и был в курсе событий, вряд ли бы успел за полчаса собрать служебный внедорожник обратно.
  
  - Признайтесь, майор, это вы специально подстроили, - недовольно пыхтя, на ходу застёгивал куртку Солен-Ас. - Чтоб уж если не вы, так и я здесь на ночь не остался. Сговорились с эдайцем, чтоб он машину вашу аки курицу распотрошил, и мне как честному человеку пришлось вас в часть везти.
  - Можете не ехать, я ж вам не нож к горлу приставил! - буркнул Вардан, тем не менее, забираясь на пассажирское сидение прокурорской легковушки.
  - Конечно, вы просто предложили реквизировать мою "ласточку" на неопределённый срок с неясными гарантиями! - возмутился капитан, заводя мотор и уже на выезде с тоской оглядываясь на светящиеся окна избушки.
  
  Сумрачный, серый рассвет забрался под веки, разогнал сон... А может, не только он, будил ещё холод остывшей печки и неудобная поза, в которой Ариана вчера умудрилась уснуть: прямо в кресле за чтением правовых норм эдайского общества. Девушка отложила в сторону увлекательную книгу, потянулась, тихонько охнув от болезненной скованности в мышцах, сонно прошлась взглядом по накрытому, нетронутому столу и залипла на Тимуровом диване. Пустой, неразобранный, с поставленной на него ещё майором сумкой одежды... Помнится, "головешка" основательно закопался с починкой армейского внедорожника, проигнорировал остывающую баню, ужин. Хотел сначала закончить, говорил, что там дел-то на час осталось... И за этот час она уснула. Блеск. Пятёрка с плюсом, лейтенант. И где эдаец? А где машина?!
  
  ГЛАВА 48
  
  Хватая воздух как выброшенная на брег рыба, Ариана крутилась под окнами, где недавно стоял внедорожник. Можно было, конечно, выдвинуть с десяток доблестных версий, в которых случайные воры украли машину или неслучайные храмовники украли эдайца, или неразборчивые инопланетяне умыкнули и то и другое... Но, судя по следам на выпавшем снежке, гадёныш смылся самостоятельно.
  
  - Вот... мой хороший, мой родной! - прошипела сквозь зубы девушка, быстрым шагом возвращаясь в избушку и рывком вытаскивая из-под кровати вещевой мешок.
  
  Вытряхнув содержимое и отыскав вверенный в придачу к эдайцу прибор слежения, она села прямо на пол, скрестив ноги, и уставилась на экран. Слава богу, сигнал есть, маячок светится ровным красным светом и, на удивление, не так уж далеко... Ариана недоверчиво пощёлкала настройки, масштаб, проверила схему движения и, задумавшись, потёрла затылок. Что, по идее, должен в первую очередь сделать беглец с вживлённым чипом? Постараться максимально увеличить расстояние, без остановки гнать по прямой, чтоб выскочить из зоны слежения... Так какого хрена лысого вместо накатанной дороги на Гарл - город-порт, ближайший транспортный узел это чудо-чудное поехало... в лес? Да, точно, четыре часа назад маячок стартовал от избушки в сторону излюбленного места отдыха майора: к озеру в сосновом бору. Машина проторчала там целый час! Потом двинулась к Ларуту... И на данный момент снова стоит... Лейтенант отложила на кровать умный прибор и медленно выдохнула. Всё это, конечно, очень интересно, но ей-то как быть? Связи с внешним миром нет, гостей она ещё неизвестно, когда дождётся, а с эдайцем надо что-то делать прямо сейчас. Потому что непонятное поведение хуже злостного упрямства. По хорошему отпускали - не пошёл, месяц рядом тёрся, слушал, через плечо в документы заглядывал и вдруг - в ночь, ни с того ни с сего... Нет уж, теперь не до гуманизма, слишком многое на кон поставлено. Ариана поднялась с пола и уселась на кровать, машинально вороша ногой разбросанные вещи. Минута, две... Секундная стрелка на хромом будильнике отбивала такт не хуже хронометра. Думай - не думай, а куда не кинь - везде клин. Хлебнув воды из графина, девушка взялась за привезённые майором обновки. В город надо, пока машина стоит... Плохо, что фото казнённого лейтенанта, похоже, во всех газетах было, и запросто на людях показаться теперь нельзя... ей нельзя... А вот Айгуль можно.
  Прощальный променаж по родному краю: по лесу с вещмешком, легко бегом... Конечно, не в парандже и не к железнодорожной станции: сорок километров - не ближний свет, ради сомнительного удовольствия покататься на электричке. До автотрассы всего пара часов физкультуры, а там с краю леса переодеться в добропорядочную эдайку, спрятать пожитки и вперёд - ловить попутку.
  Пока, голосуя на обочине трассы, Ариана пыталась прикинуть, с какой вероятностью она сама бы взялась подвозить нечто мрачное в балахоне, вылезшее из леса, в притормозившем грузовике обнаружилась родная, курчавая душа. Водитель - пожилой эдаец в промасленной, сдвинутой на затылок кепке долго негодующе цокал и стыдил землячку, торчащую без сопровождения на безлюдном участке и ловящую машины, как не при духах будет сказано, самой понятно кто... Но после жалостливого рассказа о лесной сторожке и тяжело заболевшем брате, за лекарством которому она в город и собралась, горец умерил пыл и всю оставшуюся дорогу сетовал на проигранную войну, свою вынужденную миграцию, хаял местные нравы, работодателей, налоги и погоду. В плане языковой практики это было... познавательно. Живописно-матерные обороты речи в учебниках не прописаны, а Тимур посвящать в такие тонкости, видимо, стеснялся. Да и не предназначены они для нежных девичьих ушей... Этот дядька считал примерно так же, потому и извинялся после каждой эмоциональной тирады, но не поделиться накипевшим просто не мог.
  Оставшись одна в центре Ларута, девушка, насколько позволяла паранджа, шустро направилась в общественный туалет. В самом деле, незаметно извлечь прибор слежения из-под длинных одежд непросто, а сидеть с ним на лавочке у фонтана - не самая замечательная идея. Чем ближе к объекту, тем лучше детализация. И теперь лейтенант с уверенностью могла сказать, что подопечный за истёкшее время вдоволь помотался по городу и теперь "завис" в спальном районе, до которого пешком ей пилить и пилить...
  Через забрало сетки знакомый с детства город ощущался слегка иначе. По крайней мере, прогуляться по центральной улице сейчас уж точно желания не возникало. Прохожие встречали плывущий мимо балахон такими взглядами, что хотелось слиться с асфальтом. Кто-то недовольно бубнил себе под нос, кто-то вслед плевался. Нда... Демократическая республика, не Эдачера какая-нибудь, а гляди того и тут камнями забьют. Становилось ясно, отчего Тимур такой дёрганый, всегда на взводе, в глухой обороне. И для себя Ариана решила, что теперь обязательно парня поймёт и пожалеет... сразу после того как найдёт и придушит.
  Найдя нужный дом, девушка медленно двинулась вокруг него, чтоб только не торчать серым пятном под окнами. Обычная, жилая пятиэтажка... Сомнительно, что эдаец чаёвничает сейчас у кого-то в гостях, значит... Значит, что-то тут не чисто. В два подъезда вход свободный, жильцы туда-сюда снуют, а на двери третьего домофон, камера и коврик у порога такой новый, фирменный как у коммерческих учреждений со стабильным доходом. Лейтенант нажала кнопку вызова и едва собралась прикинуться перепутавшей адрес, туповатой, но настойчивой гостьей города, как её опередили:
  
  - Это опять вы? - прозвучал из динамика недовольный женский голос. - Вам на среду назначено, что непонятного?
  - Ждать среда никак! Я прошлый раз объяснять, а вы не слушать! Два дня - долго, терпеть не можно! - стараясь сделать голос глуше и коверкая слова на эдайский манер, затараторила Ариана. Оставалось искренне порадоваться тому, что Вардан, экономя и не вдаваясь в модные изыски, купил однотипный, штампованный вариант паранджи, который массово носило большинство стеснённых в средствах горских беженок.
  - Заходите, - буркнула, видимо, администратор сего заведения, не желая препираться через переговорное устройство и привлекать внимание с улицы.
  
  Под писк открывающегося замка лейтенант проскользнула внутрь, уже на ходу понимая, куда попала. Не бордель и не игорный дом... Больничка. Частная лавочка, в которой официально, скажем, лечат зубы и сводят бородавки, а втихую латают незарегистрированные пулевые и ножевые ранения, принимают нелегалов с деньгами, но без документов и не задают лишних вопросов...
  
  - Гульдженнет, сколько можно? - строго вопросила миловидная сотрудница в белом халатике, глядя на себя в зеркальце и поправляя макияж. - Вы вчера приходили, рыдали, про семью рассказывали и я, по-моему, доходчиво объяснила, что раньше среды аборт вам всё равно не сделают! Да, срок поздний и пятеро детей - по лавкам, и квартирная хозяйка выгнать грозится, но пара дней ничего не решит! Да и вообще, раньше спохватываться надо было, не тянуть до последнего, а вы... Вы кто? - осеклась брюнетка, наконец, закончив с наведением красоты и удивлённо хлопая ресницами на неподвижную, подозрительно молчаливую фигуру напротив.
  - Не Гульдженнет, - решив оставить акцент, но слегка улучшить произношение, призналась гостья. - Я за мужем пришла: эдаец, молодой, среднего роста, наголо стриженный... Тут у вас должен быть. Где?
  - А, ну... там, - администратор растеряно махнула рукой в сторону лестницы на второй этаж. - У хирурга...
  - Номер кабинета? Давно он зашёл?
  - Уж час с лишним, синяя дверь возле окна... А вы зачем туда? Там операция! - встревоженно засеменила каблучками девушка, пытаясь остановить странную, угрюмую эдайку, которая, вот честное слово, уж лучше бы выпрашивала аборт, чем страшно цыкать и одним движением отодвигать её в сторону.
  
  За синей дверью, и правда, развернулся кабинет полевого хирурга. Горца резали прямо на кушетке под лампой, судя по тому, как тот вцепился в изголовье и скрежетал зубами, даже без анестезии.
  
  - Куда вы ломитесь без очереди?! Выйдите! - обернувшись через плечо, гаркнул эскулап, бросая в лоток инструмент. - Пациент, лежите смирно иначе за последствия я не отвечаю!
  
  Тимур болезненно скривился и опустил голову обратно, не сводя с гостьи неприязненно сузившихся, тёмных глаз.
  
  - Чип решил вырезать? Ай, да молодец, - перешла на эдайский Ариана, с трудом сдерживая шипение в голосе. - А чего на живую режут, острых ощущений захотелось?
  - Денег мало, экономлю, - решил всё же снизойти до ответа парень, хотя, судя по всему, сейчас ему было совсем не до разговоров.
  - На инвалидность? Ты помнишь, что майор тогда сказал?
  - Без хирурга трогать нельзя...
  - Уважаемая, вы ему кто? Родственница? - снова не выдержав, рявкнул врач, прерывая трескучий диалог на непонятном языке. - Жена? Тогда сядьте на стул и не маячьте у меня за спиной!
  
  Ариана решила не испытывать терпение занятого человека и смирно уселась, куда показали. Теперь о ходе операции она могла судить только по редким комментариям хирурга и выбираемому им инструменту.
  
  - Доктор! Осколок я взять на память! - радостно подскочила девушка, выхватывая из пинцета и тут же пряча в складках только что изъятый чип. - Муж здоровый будет? Быстрее его зашить!
  - Здоровый... Фирма веников не вяжет, - отмахнулся мужчина, берясь за швейные принадлежности. - Раз до сих пор в сознании и под нос ругается, то и дальше сдюжит. Так ведь, парень?
  
  Эдаец разжал зубы и пробормотал нечто утвердительное, чтоб потом снова уткнуться лбом в потёртую обивку кушетки и, покрываясь холодным потом, терпеть художественную штопку.
  
  - Доктор, мы вам так благодарны! Так благодарны! - в лучших традициях засекутилась лейтенант, когда ей чуть ли не на руки сдали свежевылеченного мужа, пытающегося с мутных глаз совладать с пачкой купюр и рассыпающейся мелочью. - Сколько вы брать за работу?
  - С вас полторы тысячи лир, - готовя место для нового пациента, деловито выдал эскулап, и хвалебный щебет комом встал у Арианы в горле.
  - Сколько? - хрипло переспросила девушка, поборов желание уточнить тоже самое на родном матном.
  - Уговор на двести пятьдесят был! - опершись о супругу как о стенку, рвано выдохнул Тимур.
  - Вы нас обмануть? Я не понимать! - за компанию возмутилась лейтенант, отчего-то подозревая, что ещё пять раз по столько же у "головешки" в другом кармане не завалялось.
  - Всё вы понимать, - скривившись, передразнил её хирург. - Иначе бы так шустро "осколок" не спрятали. Муж-то у вас беглый лагерник, не так ли? Со следами истощения, побоев, наголо стриженый, без документов, зато чипированный по последней моде.
  - Я не лагерник! - резко выпрямился Тимур и тут же, охнув, вновь схватился за крепкое женское плечо. - Я...
  - Да мне всё равно, - устало вздохнул мужчина. - Даже если ты из зоопарка сбежал. Мне и дальше будет всё равно... за полторы тысячи лир.
  - Столько денег нет, - исподлобья зло сверкнул глазами горец.
  - А вот это уже плохо, - задумчиво прикусил губу врач. - Советую подумать, где их достать, а то у нас на третьем этаже охрана сидит... Не хотелось бы вам швы попортить.
  - Джерче! Хив орум нара... Содр мируз!
  - Так... похоже, мы не договорились, - состроил кислую мину хирург, подходя к столу и глядя на сжимающего кулаки, что-то враждебно рычащего пациента. - Слава Единому, на прошлой неделе тревожную кнопку прямо в кабинет провели. Знаете ли, контингент неспокойный бывает.
  - Тысяча сто лир.
  
  Мужчина замер, поглаживая пальцем сигнальное устройство и разглядывая начавшую торг эдайку.
  - Уважаемая, здесь вам не рынок, - удивлённо хмыкнул он. - Тысяча триста - как минимум!
  - Тысяча двести.
  - Тысяча двести пятьдесят.
  - Тысяча двести пятьдесят и укол обезболивающего прямо сейчас, - ровно выдала упёртая горянка, сгружая мужа обратно на кушетку и нетерпеливо маша рукой так, словно дело уже решено.
  - Чёрт с вами, - усмехнулся хирург, от стола направляясь к шкафчику с лекарствами. - Аж прям завидно, какая тут любовь.
  
   ***
  
  - Зачем столько денег отдала? Надо было его просто... - Тимур в сердцах саданул кулаком по рулю, стоило "жене" усесться рядом на пассажирское кресло и захлопнуть дверь внедорожника.
  - Эка, ты разошёлся! Это тебе не война и не крыса-сокамерник... У нас, знаешь ли, просто так людей убивать нельзя! - "стриженная", на удивление, не злилась, скорее досадовала и возмущалась.
  - Убивать нельзя, а обманывать и шантажировать можно? - не унимался парень, часто дыша и бесцельно пялясь через лобовое стекло в пустующий двор.
  - Вот ты гордый такой, правильный... А слово своё нарушил!
  - Я? - искренне изумился горец. - Я не нарушал! Ведь не сбежал же, так... туда-обратно. Просто больницу долго искал.
  - Теперь понятно, чего ты по городу мотался... А на озеро зачем ездил? - лейтенант решила не взывать к совести и здравому смыслу "сына гор", они у того явно какие-то сильно свои, национальные. Тут хотя бы с фактами разобраться...
  - Деньги выкапывал, - нехотя признался тот. - Мои деньги, сам копил!
  Тимур, было, уже собрался ругаться и доказывать, что нет, не своровал и не ограбил, но девушка замолчала. Вот тут, и правда, занавешенное лицо - как помеха. Чего под покрывалом твориться? То ли зубами скрежещет, то ли уснула...
  
  - Я не подставлял... не думал, что ты следом пойдёшь, - теперь горец и сам не понимал своих ощущений. Казалось бы, всё как должно, всё правильно сделал! А со стороны так выглядит, что оправдаться хочется. - Чего теперь, ругать будешь?
  Объёмная фигура на соседнем сиденье затряслась, и из глубины раздался приглушённый, слегка нервозный смех.
  - Ругать? Я тебе мамка, что ли? Может, ещё за воспитание взяться, хворостиной погонять? Так в парандже неудобно!
  - У нас не паранджа говорят, а чинзара, - обиженно засопел парень, изо всех сил стараясь сохранить вид независимого, непрошибаемого насмешками воина. - Так... не злишься из-за чипа?
  - А что мне с него? Раз уж в Эдачеру с тобой собралась, надо как-то... доверять.
  - И майору не нажалуешься? - как будто, между прочим, поинтересовался Тимур, искоса поглядывая на горку из ткани.
  - Чтоб он тебе ещё один поставил, а ты опять - в самоволку? Моего приданного на второй такой манёвр с хирургом не хватит.
  - Деньги, да... Много денег пропало, - прищурился горец, что-то сосредоточенно прикидывая и соотнося с неписанными правилами клановой чести. - Я верну... или возмещу когда-нибудь.
  - Когда-нибудь - это долго, - тоскливо вздохнула лейтенант. - Давай ты прямо сейчас начнёшь? - предложила она, откидываясь на спинку сиденья. - Тебе после укола полегчало? Руки не трясутся? Тогда поехали уже! Надоело мне местное привидение изображать...
  
  ГЛАВА 49
  
  Поезд дальнего следования неспешно набирал ход, оставляя позади суету и нарядные башенки вокзала. Теперь хоть и с остановками ехать можно было напрямую через границу до самого Тарнака, не закладывая лишних петель, медленно, но верно приближаясь к цели.
  
  - Радуешься? - распихав незатейливый багаж, осведомился Тимур, пытаясь разглядеть лицо жены под плотным покровом сетки.
  
  Ариана неопределённо повела плечом. Купе на двоих и монотонная дорога располагали к беседе по душам, но признаваться, что вместо предвкушения встречи и азарта борьбы нехилый мандраж, не хотелось.
  
  - Боишься? - удивлённо вскинул брови горец.
  - Опасаюсь, - воспроизвела она любимое изречение знакомого прапорщика. - Дверь запри, мне подышать надо.
  
  После разоблачения воздуха стало, и правда, больше, шевелиться легче, краски мира богаче, но злоупотреблять "открытием личика" всё-таки не стоило. Во-первых, никуда не денешься - привыкать надо и к объёмам и к ограниченному углу зрения, а во-вторых, надевать это многослойное убранство ничуть не быстрее, чем химзащиту.
  
  - Сам-то рад? - усмехнулась лейтенант, оставшись в одном простом, мешковатом платье и нижних штанишках. - Так рвался и вот, наконец, домой едешь...
  - Ещё не домой, - качнул головой парень. - Мой дом Зирда, а мы - в Петофу.
  - Далеко они друг от друга?
  - Четыре дня на машине добираться... Как только уговор выполню - сразу к себе уеду! - с нажимом выдал Тимур. - Не удержишь!
  
  Девушка ошарашенно моргнула.
  
  - Ты думаешь, если всё получится, я тебя за ногу обратно на ферму поволоку, что ли?
  - Если? - помолчав, покосился на неё эдаец. - Боишься, что не выйдет ничего?
  - А это ты мне скажи... Есть у нас шансы?
  - Сложно... От многого зависит, - задумавшись на пару минут, наконец, изрёк парень. - Клан должен принять, мы должны быть полезные, а если нет... на окраине поселят как чужаков.
  - Подожди, тебе ж документы сделали, - напряглась Ариана. - Тимур Дажмард - ты теперь по праву рождения к "первым сыновьям" принадлежишь. Потомок дальней, почти растворившейся в эмиграции клановой ветви, но всё же родная кровь. Тебя не могут не принять!
  - Меня убить не могут, прогнать не могут, если я приют попрошу, - спокойно пояснил горец, воюя с упрямой, не желающей плотно закрываться форточкой. - А вот пускать на внутренние земли и в семью принимать не обязаны. Такое право заслужить надо.
  - Ты раньше предупредить не мог? - сдерживая накатывающую злость, вцепилась в край стола лейтенант. - Тебе ведь это всё тоже вроде как надо!
  - А меня про порядки "первых сыновей" не спрашивали, - демонстративно отстранённо пожал плечами Тимур. - У тебя же генералы и боевые майоры в советчиках, зачем дикого "головешку" слушать?
  
  Ариана сделала пару глубоких, успокоительных вздохов и прикрыла глаза. Очень хотелось ругаться. Воистину вараны придумали все их неписанные, изменчивые, но если главе клана втемяшится в голову, то обязательные к исполнению, внутрисемейные законы. Эвнек, правящий в своём мирке, волен по собственному усмотрению отменять и возвращать из небытия веков любую хрень, ссылаясь на благо рода и волю предков. Поэтому поддерживать мир с эдайским государством всегда было сложно. С правящей верхушкой Эдачеры худо-бедно можно прийти к согласию, а вот с каждым отдельно взятым князьком, сидящим на своей горе, просто нереально.
  
  - И как нам эту самую полезность доказать? - остыв до нужного градуса, терпеливо продолжила диалог девушка, втихую надеясь, что вот это вот внезапное открытие - просто небольшая заминка, поправка на ветер, а не закономерное начало конца.
  - Не нам, а мне, - отозвался насупленный информатор. - Я мужчина, я за всё отвечаю!
  - И?
  - Не знаю, - с досадой признался Тимур, в очередной раз цепляясь взглядом за стоящую у неё под боком сумку с едой. - С этим надо на месте разбираться. Хорошо, если им водитель нужен или переводчик, или мастер... Я ножи умею делать, меня дед учил...
  - Кстати, - в поисках чего-то похлопала себя по карманам лейтенант. - Твоё. Возвращаю.
  
  Под недоверчивым взглядом горца на стол лёг замотанный в тряпицу нож. Его нож! Любовно выровненное и заточенное до острия бритвы лезвие из найденного в лесу металлолома, янтарная, тёплая рукоятка из яблоневого корня. Его последнее, подпольное творение, отчаяние и надежда на когда-нибудь вольную жизнь.
  
  - С чего вдруг? Сначала отобрала, теперь - обратно? - буркнул он, вертя в руках клинок.
  - Давай не будем вспоминать, как ты им спину себе ковырял, меня прирезать пытался, - одарила его "ласковым" взглядом супруга, выкладывая на стол провизию. - Возьми свою прелесть и что-нибудь полезное сделай: хлеб нарежь, мясо... Или это опять какое-нибудь жуткое оскорбление воинской чести?
  
  Тимур усмехнулся и подтянул поближе говяжий рулет. Эх, предки... дайте терпения! Всегда знал, что женщина - не сильно умное создание, но чтоб простых вещей не понимала? Как может быть зазорно нож в ход пустить за обедом, на охоте, когда мастеришь что-то? Это ведь не только оружие, это друг! Союзник, соратник, помощник, который всегда с тобой. Он не ритуальный и не музейный... он почти что живой. По крайней мере, в душу клинка издревле многие поколения верили. И безделье при таком отношении строго противопоказано, от него любая душа начинает ржаветь...
  
  - Ты смотри, какой Вардан заботливый! А ты на него всё волком смотришь, - шутливо упрекнула Ариана, указывая на что-то в раскрытой сумке. - Сразу видно, человек опытный, про долгую дорогу думал, про четыре дня безделья в закрытом купе.
  - Самогон? - брезгливо сморщил нос эдаец, опознав пластиковую полторашку. - Пить будешь?
  
  Ариана неторопливо вытащила бутылку, отвинтила пробку и принюхалась, наблюдая за парнем. В показном равнодушии сквозила опаска и, к немалому удивлению, закипающая злость. Вот кому-то муж золотой достанется! Горцы и так весьма умерены в плане алкоголя, а у этого конкретного товарища майор своими ночными пикниками, похоже, и вовсе отвращение к горячительному привил. Гляди того, сейчас ей под ноги плюнет и пойдёт руки мыть, вспомнив, что на вокзале за эту сумку держался.
  
  - Оставим до особого случая, - словно не заметив кривящихся губ, легко решила Ариана, убирая с глаз долой стратегический запас. - А вот это я всё-таки попробую, - поставила она на стол небольшой сосуд из тёмного стекла, - раз противно - можешь отвернуться.
  
  Ели молча и, судя по всему, тёткины деликатесы. Готовила Кора, скорее всего, для Вардана, собирая сына в мнимую командировку, а тот любезно снабдил домашней стряпнёй их маленькую диверсионную группу. Уже через час по коридору, мимо двери купе потянулась нескончаемая вереница пассажиров в сторону туалета. Народ делал последние вылазки по своим делам и готовился ко сну. Ариана глянула в сторону лежащей тряпичной горкой чинзары. Да... Надо переждать основной поток сограждан и тоже сходить, предварительно завернувшись в свой маленький шатёр. А пока... можно расслабиться, в очередной раз вспомнить что-нибудь приятное, далёкое, неважное, глядя на бегущие за окном цепочки дорожных огней, слушая свист встречного ветра и убаюкивающую песню колёс.
  
  - Будешь? - подливая себе в стакан новую порцию тёмно-рубиновой жидкости, девушка поймала любопытствующий взгляд соседа. - От Дамира, вишнёвое... хоть и не варенье.
  
  Наполнив подставленную ёмкость на треть, лейтенант с большим трудом подавила усмешку. Господи, принюхивается, приглядывается... словно колдовского зелья дали или отравы какой.
  
  - Не понравится - выплюнешь, - подбодрила она, потягиваясь на сиденье.
  - А вы такое пили с майором... тогда... у озера?
  - Да мы с ним всё больше самогонку, - смутно припоминая совместные поездки на природу, наморщила лоб Ариана. - А... или ты про тот раз, когда тост не поддержал, вино вылил, а потом хорошо так от него огрёб? - наконец, сообразила девушка. - Там сливовое, кажется, было...
  
  Как ни странно, но сие уточнение оказалось решающим. Горец медленно сделал первый глоток и прислонился к стенке, не выпуская из рук стакана.
  
  - Ты с ним была, ты такая же... Почему бить не давала?
  
  Ариана перевела удивлённый взгляд на попутчика, нехотя освобождаясь от уютного гипноза дороги.
  
  - А тебе сейчас не всё равно?
  
  Парень пожал плечами и поднёс к губам стакан.
  
  - Мне непонятно... А ведь нам рядом спать.
  - О, да... Это, конечно, повод для того, чтоб разобраться, - усмехнулась девушка. - Вдруг я всё-таки варан...
  
  Тимур покраснел почти в цвет убывающего напитка и возмущённо глянул исподлобья. Воспоминание о позорной панике в избушке аукалось волной стыда и холодным потом на загривке.
  
  - Ладно, ладно... не буду больше, - покаялась лейтенант, разливая на двоих остатки из бутылки. - Я ж не со зла язвлю, просто привычка... не от хорошей жизни, между прочим. А ты прямо таким родился?
  - Каким? - покосился на неё эдаец.
  - Горцем в квадрате, - выдала девушка, облизывая пальцы и цепляя из нарезки ещё один приглянувшийся кусочек. - Воином - завоевателем, страшным "барсом", истребителем "нечистых"...
  - Да я до этого похода и дарман-то ни разу не видел, - насмешливо прыснул Тимур. Мне семнадцать лет было, я только школу закончил. Дед к себе подмастерьем взял ножи делать. А до этого скотину пас и лошадей объезжал на продажу. С отцом хотели дом поправить, мать невесту приглядывала... Нужны вы мне все были с вашей святой Дармой!
  - А чего ж воевать стал? Пересидеть мог, спрятаться.
  - Род опозорить?! - изумился парень, пьяно блестя глазами. - Сказали: "Надо". Я и пошёл! Нельзя эвнека ослушаться.... Отец эвнек был... а теперь я! Мне дома клан собирать, семью защищать! А "медведь" сказал, что с фермы не отпустит...
  - Кто? - подняв брови, переспросила лейтенант. - Медведь? Это... это Вардан, что ли?
  
  Тимур осёкся и нехотя кивнул, залпом опустошая ёмкость.
  
  - Понятно, - прикрывая рукой глаза, хихикнула Ариана, поражаясь, насколько порой полезно подпоить собеседника. Кто бы мог подумать... молчуна-то со стакана унесло! А ведь вино даже не креплёное, молодое - перебродивший сок. - Мне тоже прозвище дал? Дай угадаю! Небось, гадость какая-нибудь...
  - Стриженная, - пыхтя, выдал парень, настороженно отслеживая её реакцию.
  - Так значит, - потеребила свой отрастающий ёжик волос лейтенант, - ладно, могло быть хуже... Ну, вот и познакомились.
  
  ГЛАВА 50
  
  Следующие два дня прошли неторопливо и чинно. Остановки, вокзалы, зазывные крики уличных продавцов под окнами, неспешные разговоры и заполнение миграционных карт на подъезде к границе. Писала на эдайском Ариана не то чтобы очень хорошо, но, оказалось, мучиться с чужими буквами совсем не обязательно. На это есть муж. Ведь далеко не каждая горянка грамоте обучена.
  Таможенный контроль ждали во всей боевой готовности и всё же нервозно. Мало ли... каких только подлянок в жизни не бывает. Документы высшего качества "ангелы-хранители" как для себя постарались, и к соотечественникам на границе должны лояльнее отнестись, но всё одно многое от смены зависит и от хорошего настроения проверяющих, уж это бывший лейтенант погранвойск знала не понаслышке.
  К счастью, страхи не оправдались. Багаж и паспорта у них проверили быстро и без излишней рьяности, личико Айгуль Дажмард разглядеть никто даже не пытался, впрочем, как и заговорить с ней, проявляя интереса к мужней жене не более чем к ручной клади. Не найдя ничего предосудительного, принимающая сторона дала зелёный свет, приветствуя возвращение бравого солдата с супругой на родную землю. После этого можно было выдохнуть и ехать спокойно. А из-за плотной сетки чинзары девушка успела заметить, что выдохнула не только она. В вагоне было много транзитников, мечтающих побыстрее проскочить не слишком гостеприимную Эдачеру и оказаться в торговой Канриме или нейтральной, удалённой от суеты Вазре. Уже к вечеру среди пассажиров сплошь витало хорошее настроение. Ещё бы! По углам шептались, что добрую треть иностранцев эдайская таможня всё же с поезда ссадила и завернула обратно, кому-то повезло уехать для разбирательств в местное отделение, кому-то лишиться части денежных средств... Остальные считали себя счастливчиками, прошедшими сквозь игольное ушко и, не стесняясь, праздновали безболезненный въезд на территорию конфликтного государства.
  Лейтенант, может, была бы и не против разделить с народом постстрессовую эйфорию, но в нынешнем статусе влиться в гуляния не представлялось возможным. Поэтому оставалось молча позавидовать чужому веселью и лечь спать, настраиваясь на ещё один день дороги и предстоящую работу.
  Утро, к неудовольствию девушки, началось слишком рано и, как ни странно, с расталкивания соседом по купе. Успев спросонья удивиться, что жутко стеснительный горец вот прям за голое плечо трясёт, она не сразу вникла в тарабарщину на торопливом эдайском.
  
  - Хорты? Откуда... В смысле, где хорты?! - Ариана резко села на постели, одёргивая сползшую нижнюю рубаху. - Там?!
  
  Она мельком глянула на платформу поверх занавески и без лишних разговоров принялась натягивать на себя многослойный наряд. Ох, мать честная, не было печали...
  Не прошло и пяти минут, как в спящий поезд под слабое сопротивление проводников ворвалась шумная, взвинченная толпа. Топот, зычные выкрики, мощные удары в дверь, женский визг и зарождающаяся массовая паника вперемешку с автоматными очередями.
  
  - Сейчас и до нас дойдут. Молчи, только молчи! - словно закаменев, выдал Тимур, отодвигая задвижку и не спуская с двери глаз.
  Вслед за потасовкой в соседнем купе гости ввалились и к ним, бесцеремонно выдирая из рук паспорта и выпроваживая на свежий воздух.
  На платформе супружескую чету пихнули в длиннющую шеренгу из таких же растерянных и перепуганных пассажиров. Прохаживающиеся мимо боевики глаз поднимать не давали, ударами прикладов сдерживая и равняя строй, но из-под чинзары рассматривать происходящее можно было сколько влезет. Малюсенькая железнодорожная станция с покосившимся, брошенным домишком вместо здания вокзала, серая бетонная платформа под ногами, рельсы, шпалы, горы и... и всё. Позади воющей, причитающей, голосящей шеренги - поезд, застрявший чёрт-те где, окружённый ротой, не признавших окончания войны, ушедших в партизанщину горцев. Хорты хоть и объявляли себя борцами за независимость и национальные идеи Эдачеры, но грабежом и разбоем не брезговали.
  
  - Бежать не вздумай - убьют! - улучив момент, коротко шепнул Тимур, для надёжности цепко ухватив жену за запястье.
  
  Девушка еле заметно кивнула, подавив нервозное желание огрызнуться. Не до такой степени она дура, чтоб аки лань тут в покрывале перед вооружёнными отморозками скакать! Но возмущение быстро отошло на второй план, когда с другого конца шеренги к ним стала стремительно приближаться группа горцев, по ходу движения выдёргивающая пассажиров из строя. Неугодных тут же уводила другая команда и... нет, даже не за вокзалом, а прямо перед ним, показательно расстреливала. Первая четвёрка смертников, вторая, третья... Сердце ушло в пятки, а в животе противно заныло. Премерзкое, счастливо позабытое ощущение...
  
  - Кого они выбраковывают?
  
  Лейтенант смотрела во все глаза, но принцип отбора от неё ускользал: мужчины, женщины - все разных возрастов и национальностей. Вот завернули руки и потащили на лобное место двух канримцев, а третьего из их же компании не тронули. Под слезливые причитания и бесполезные мольбы затолкали к смертникам старую, беззубую бабку дарманку с корзиной самодельных куколок-крупянок. А вслед за ней хмурого, глядящего на всех волком парня эдайца.
  
  Тимур, если и понимал логику происходящего, то ответить не успел. Двое горцев подошли ближе и девчонка, стоявшая по правую руку от Арианы, мелко затряслась, вцепившись в закрывающего её мужчину. Ещё секунда - надрывный всхлип, короткая потасовка - и отца с дочерью увели к вокзалу. Ариана отвернулась, не желая видеть то, чего исправить не в состоянии. И чинзара была очень кстати, потому что урождённую дарманку сейчас трясло и лихорадило ничуть не лучше чем тех двоих. Она, пусть хоть и бывший, но офицер! Она принимала присягу и клялась защищать свободу, веру и этот народ! Народ, который на её глазах расстреливают!
  
  - Эджес-Вух не говорил с детьми воевать, - не громко, но достаточно чётко выдал Тимур, заставив одного из боевиков оглянуться.
  - Пятнадцать лет - не ребенок, пятнадцать лет - невеста! - удивлённо улыбаясь, широкоплечий хорт вернулся на пару человек назад, остановившись напротив соотечественника. - Она же кохра! Ещё год-два и начнёт таких же, как сама плодить!
  
  Кохра... Слово явно из нецензурного лексикона, для себя Ариана перевела его как "позор крови", смешение двух рас. В облике девчонки было действительно много от горянки, и раз отец - дарман, то, видимо, от матери передалось.
  
  - Зачем стрелять? Можно с поезда ссадить, пусть обратно едет!
  - Как слепой дурак говоришь! - встрял в перепалку прохаживающийся меж рядами автоматчик. - Сейчас пожалеешь, а потом её сыновья на нашу землю с оружием придут!
  - Если придут, мы их как воины встретим! А кто нерождённых детей боится, тот трус, а не мужчина!
  - Что?!
  - Кто трус?!
  - Что он сказал?!
  
  Ариана медленно выдохнула и прикрыла глаза. Ну, вот и всё... Теперь точно капец. Сейчас разом закончатся все сомнения и душевные терзания. К спору о том, каким должен быть истинный эдаец мигом присоединилась чуть ли не треть мятежных партизан. Судя по их общению между собой, проигнорировать животрепещущую тему позора родовой чести не смогла не только солдатня, но и более авторитетные фигуры. В первые минуты ажиотажа, в кольце орущих и размахивающих руками "головешек" Ариана тупо ждала пули в лоб - сначала упёртому, раскрасневшемуся компаньону, а вслед и себе. Но... эдайцы, в самом деле, странный народ. Пошумели, за ножи подержались, чего-то умозаключили и... разошлись. И не важно, что начинали спорить про одно, а закончили совершенно другим. Главное - все довольны, все смеются, и командиры дали отмашку разгонять пассажирский строй по вагонам.
  
  - И что это такое сейчас было? - закрывшись в купе, девушка, не особо заботясь об эстетике наряда, откинула на спину душную тряпку и судорожно потёрла лицо. - Ты мне говорить и провоцировать запретил, потому что самому очень хотелось?!
  - Мне можно... Соотечественника не тронут, - Тимур хоть и пытался до сих пор изображать из себя непрошибаемого, равнодушного к обстоятельствам "барса", но подрагивающие руки выдавали всё с лихвой.
  - Да? А того эдайца чего тогда к стенке поставили? Он ведь на кохру не похож! Воин, чтоб его!
  - Нож отобрали, пояс сорвали - значит, предатель. Дезертир или перебежчик... За такого никто не заступится, - нехотя пояснил парень, тяжело плюхаясь на сиденье. - Такого и мать проклянёт.
  
  Поезд тронулся, оставляя позади вокзал-призрак с окровавленным тротуаром и снующими по территории, готовящимися к встрече новых гостей хортами. Расстреляли ли последнюю набранную четвёрку? Выстрелов девушка не слышала. Вернули в вагон? В начавшейся при посадке суете было уже не разобрать. Ариана отодвинула в сторону мятые паспорта, вытянула из распотрошённой и запинутой под стол сумки пластиковую полторашку и, выдохнув, сделала большой глоток. Рядом засопел, но всё же промолчал, горец. Занюхав рукавом, лейтенант убрала самогон и, закрыв глаза, свернулась калачиком на разобранной постели, теперь уже не для того чтобы доспать положенное и протрезветь, а чтоб тупо выключиться и начать этот день сначала.
  
  Выпасть из реальности получилось не более чем на час. Осточертевшее дежавю: снова стук в дверь и гомон на зычном эдайском. Девушка приподнялась на локте, найдя глазами мужа. Тимур, отвечая на немой вопрос, только пожал плечами.
  
  - Кто там ломится? - гаркнул он, развернувшись к двери, сходу становясь наглее, злее и опасней. Этаким суровым хозяином своих двух законных квадратных метров.
  - Эй, друг, открывай! Открывай, эй, чего один сидишь?!
  
  Лейтенант, беззвучно матерясь себе под нос, принялась спешно перевязывать головной платок, прилаживать сетку, чтоб путаясь в потайных застёжках, тесёмках, складках и ложных рукавах личного мини шатра, наконец, стать похожей на приличную эдайскую гражданку.
  
  - Зачем пустить не хочешь? Обидно, слушай! Пусти!
  - Не шуми, сейчас открою! Дай, жена переоденется!
  
  Стук и крики затихли, сменившись нетерпеливым, но вполне мирным сопением. А спустя пять минут в коридоре обнаружился один единственный, шебутной горец.
  
  - Гость пришёл, а ты на пороге держишь! - шутливо возмутился невесть откуда взявшийся хорт, первый спорщик и доброволец расстрельной команды. - Мир - дому, привет - красавице-жене!
  - Мир - гостю, - отозвался Тимур, с угрюмой настороженностью пропуская недавнего знакомца на свою территорию.
  
  Парень, не старше его самого, о солдатском прошлом которого напоминали только высокие, армейские ботинки, выдал ещё пару общепринятых пожеланий молодой семье и, сняв шапку и короткий, войлочный плащ, уселся за стол.
  
  - Настоящего айджа сразу видно, как доброго коня среди ишаков! Ты как в строю заговорил, я сразу понял - не робкого десятка... А ещё единокровец и тоже в Петофу! Теперь нескучно поедем.
  
  Конец ознакомительного фрагмента. Полную версию романа можно приобрести на Цифровой витрине:
  Десять капель дождя
  или на Призрачных мирах
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"