Палящее североамериканское солнце, пробиваясь сквозь густые заросли переплетенных лиан, тонуло в ослепительно зеленом ковре папоротника, истерзанного охотничьими тропами. Стада неудержимых буйволов с дикими воплями проносились по прериям. Отвесные скалы извергали из глубины своей то тихие ручьи, то бурные водопады. А обезьяны спали...
На земле, покрытой мягким мхом, сидел краснокожий воин. Его суровое лицо выражало тупую задумчивость. Он думал! И ему это нравилось. Он был мудрейшим представителем индейского народа. И звали его Чин Гач Гук. Или скромно: Великий Змей, вождь деловаров и гроза бледнолицых. У ног Чин Гач Гука лежали восемьсот окровавленных скальпов - небольшой урожай прошедшего дня.
- Маловато, - думал вождь, - не за это мне зарплату платят. С другой стороны, с кого их теперь снимать? Оскудел и запаскудился род бледнолицых. Все лысые попадаются... Бог Великих Озер будет недоволен. И жена опять пилить будет, а это еще страшнее...
Чин Гач Гук поежился, вспоминая сковороды и тяжелые кулаки хрупкой, но горячо любимой супруги Уруру и осторожно потрогал еще не заживший синяк, спрятанный под боевой раскраской.
- Все думают, что мы, индейцы, малюем краску на морды для поднятия боевого духа. Хрен-то там!..
- О, Великий Бог, - вождь бросился на колени, раздавив ненароком парочку ласковых гремучих змей, - Солнце уже коснулось верхушек гор и отразилась в прозрачных водах Онтарио, а я еще не собрал нужного количества скальпов. Помоги мне! Вождь племени деловаров не может возвращаться в свой вигвам к любимой скво с пустыми руками, подобно трусливому гурону!
- Да пошел ты! - громовым раскатом ответило небо, - Надоел ты мне уже, старый попрошайка: дай, да дай... Где я тебе столько скальпов наберу. С себя что-ли наснимаю?
- Ну, хоть сотенку...
- У-у-у! Вымогатель!
На землю плавно приземлились несколько изъеденных молью скальпов, которые при ближайшем рассмотрении оказались старыми рыжими париками.
- Мошенник ты, а не Бог! - вождь деловаров погрозил небу кулаком и упал лицом в густые заросли папоротника. Он протяжно завыл, размазывая по лицу краску и слезы. Второй синяк был неизбежен...
Часть вторая.
О пользе импотенции
В это же время сквозь лесные заросли пробирался отряд пьяных английских вояк. Полковник Браун, покачиваясь на не менее пьяной кобыле, потягивал прямо из горлышка бутылки дешевый, но крепкий виски, и сыпал отборным английским матом.
- Ядрена вошь! Десять верстов отпахали, а краснозадых нифига не нашли, мать-перемать! А до форта еще тащитьси и тащитьси...
- Да-а, - мечтательно пробормотал ехавший рядом капитан Джонс, - бабенок пощупать, в морду кому дать, водочки хорошей глотнуть.
Джонс допил остатки со дна пятилитровой бутылки и запустил ее в густые заросли, спугнув пару игривых бегемотов.
- Бабенок-бабенок, - передразнил юного офицера Браун, - везет же вам, Джонс. Вы еще можете, а я... уже... лет десять, как не могу.
- Да, уж. Не повезло вам полковник.
- Жизнь поломали проклятые индейцы! Это ж надо - не с той стороны скальп сняли!!!
Офицеры грустно замолчали, занятые своими невеселыми мыслями. Вскоре на горизонте показались трехэтажные с изразцами вигвамы нищего индейского поселения. Из ближайшего вигвама выскочил голозадый мальчишка с золотой цепью на шее и, ухватившись за хвост полковничей клячи, нудным голосом заверещал:
- Дядь, а дядь? Дай жвачку! Ну-у, дай, а...
- Отстань мальчик, - сурово сказал Браун, - у меня самого последняя осталась...
- У-у-у!, - пацан огорченно остановился, а потом пошел клянчить жвачку, сигареты и технический спирт у других солдат.
Рядом со следующим вигвамом, покрашенным в красный цвет, стояла юная пышногрудая индианка, обнажив коленки и заманчиво поигрывая маленькой сумочкой из крокодиловой кожи. Джонс плотоядно ухмыльнулся, а Браун грустно вздохнул и проехал мимо.
- Разлечемся мальчики? - проворковала девица и игриво помахала ручкой. Джонс без промедления сиганул с коня и скрылся в вигваме, увлекая за собой юную бестию. Последнее, что услышал полковник, были слова: "Пятьдесят баксов в час, дружок". - "Какие к черту баксы! Соединенных Штатов Америки еще нет! Бери рублями!".
Через час весь отряд разбрелся по вигвамам и развлекался с девицами. Как мог. И только Браун не мог. Но его наутро у большинства вигвамов появились свежие белокурые скальпы. У англичан так и не нашлось долларов...
Браун с грустью попращался с боевыми товарищами и поскакал дальше...