- Тоскливо мне как-то, Дитрих, - маленький человечек развернулся на носках черных отполированных сапог и пошел по комнате в обратном направлении. - Какого черта вы делаете? - С изумлением и негодованием заметил он, глядя, как высокий идеальный ариец высовывается в форточку, размахивая белым платком.
- Простите, Адольф, - смутился Дитрих, немедленно сделав вид, что протирает раму. - Любовь к порядку.
Адольф смотрел на него с изумлением.
- Кстати, у вас тут усы неровненько. - Дитрих приблизился к Адольфу и потянулся к его лицу. Маленький человек брезгливо передернулся.
- Я их уже пять лет, как рисую под трафарет пиарщиков. Какого черта вы только что делали, я вас спрашиваю? - Голос его зазвенел на грани истерики.
Дитрих устало вздохнул, опуская руку.
- Да, раскололи вы меня, мой фюрер. Жена, дети эвакуировались из города, как вы знаете, а теща еще нет - вот и махал ей на прощанье, вдруг уже не свидимся.
- Белым платком из форточки?
- Она женщина пожилая, других цветов не различает.
Фюрер набрал полные легкие воздуха, видимо, чтобы рявкнуть что-то нелицеприятное, как в этот самый момент здание содрогнулось от очередного взрыва, и на головы посыпалась штукатурка.
- Шайсе, - грязно выругался Адольф, чтобы выпустить воздух.
- Мой фюрер, - одновременно выдохнул Дитрих.
- Вот за это я вас люблю, - уже мягче произнес Адольф, забывая об их недавней размолвке, - что вы в первую очередь думаете обо мне.
- А вам не было бы тоскливо застрелиться? - Мрачно заметил Адольф, глядя на подчиненного.
- Я могу как-то скрасить вам этот момент? - Поинтересовался Дитрих, нервно поглядывая в сторону окна.
- Дитрих, у вас арийская капуста вместо мозгов?! - Гитлер покраснел от напряжения, затем, так и не обнаружив достойной аудитории, сдулся: - Такой исторический момент, никто не увидит, никто не оценит. Зачем я выбрал эту расу? Дойчен золдатен, блин. Расу снобов, ханжей и идиотов, вот кто вы все такие. Раса лузеров и чистоплюев. Раса... - Фюрер в недоумении оглядел комнату: пока он делал очередной вираж, помещение опустело, и только белый платок ненавязчиво трепыхался от ветра на подоконнике.
- Сволочь вы, Дитрих. - Произнес фюрер, приставляя пистолет к виску. - Так сволочью и будете жить без меня. - И его палец нажал на курок. Звук выстрела утонул в звуках очередных взрывов неподалеку.
- Шайсе, до чего же тоскливо... - сказал Адольф, лежа на полу и глядя на летящую с потолка штукатурку.