Философское осмысление феномена электронного обучения
"Электронное обучение" - словосочетание, калькированное с английского "e-Learning". При этом в атоме английской лексемы, в букве "e", содержится едва ли не больше смысла, чем в слове "learning". Морфема "e" является локомотивом смыслообразования, знаком серьезных трансформаций, произошедших в обществе за последнее десятилетие.
Существует множество серьезных психологических, педагогических и социологических исследований, посвященных феномену электронного обучения. Одни ученые-гуманитарии не скупятся на оценки, восхваляя или, напротив, порицая новую форму обучения, а другие обозначают и достоинства, и недостатки практики e-Learning. А. Е. Сатунина в статье "Электронное обучение: плюсы и минусы" писала, что электронное обучение предполагает "большую свободу доступа", "качественное образование", "низкие цены на доставку обучения", "гибкость", "возможность развиваться в ногу со временем", "возможность определять критерии оценки знаний".
Не трудно заметить, что предпоследний из обозначенных признаков коннотирован. Его формулировка напоминает идеологему (впрочем, почему "напоминает"?), прочную конструкцию с сильным суггестивным зарядом. По всей видимости, традиционное образование такой возможности не дает. Заслуживает внимания и фраза о низких ценах на "доставку" обучения. Специалист по педагогике, умышленно или без "задней" мысли, назвал обучение товаром. Из этой дефиниции вычищена процессуальность образования, выхолощены каждодневные усилия и труд обучающегося человека. Электронное обучение, в пику распространенному мнению, - это не CD, не Internet, не проектор и не ноутбук. Нет никакой необходимости спорить о прогрессивности e-Learning. В противном случае произойдет реверсия бурно обсуждаемых в научной литературе достоинств и недостатков новых технологий образования.
Практика e-Learning предполагает обязательное участие "медиума" (в трактовке М. Маклюэна). М. Маклюэн одним из первых понял, что "медиум" обладает слишком большой, подлинно тиранической властью. Вторая прозорливая мысль канадского теоретика сводилась к тому, что медиа не находятся между (несмотря на то, что этимология слова говорит об обратном). В лоне современной медиафилософии родилась тривиальная мысль, требующая репродуцирования несмотря ни на что: медиа - это не посредник, а среда. Такова констатация существующего положения дел в работах В. В. Савчука, Н. К. Кирилловой, А. М. Кузьмина и др. На основании такой констатации делается вывод, что медиасреда является чем-то постоянно (повседневно) окружающим человека.
Говоря об окружении, следует воздержаться от трактовки медиа в терминах геометрии. Распространенное мнение гласит, что медиа (например, Интернет) есть сфера. М. Е. Казаков и В. А. Кутырев определили Интернет как "сетевую публичную сферу". Это распространенная ошибка, что подспудно осознавалось и самими авторами: "Глобальная сеть Интернет как изначально децентрализованная система коммуникации ...".
Заслуга М. Маклюэна и отечественных философов заключается в попытке описать феномен медиа (и электронного обучения) в терминах географии (почвы, климата и ландшафта) и архитектуры, то есть среды жизнедеятельности человека.
Интернет обстоятельно был описан в обозначенных терминах. Специалисты "Левада-Центр" назвали телевидение, прессу и Интернет "медиа-ландшафтом". И. Д. Тузовский называл Интернет "территорией фронтира". По выражению челябинского ученого, граница освоенной земли перманентно сдвигается на запад, к "еще не открытым и не заселенным территориям". Освоение территории происходит фактически по всем направлениям. С появлением нового домена - господской земли - расширяется ойкумена. Кроме того, домены располагаются на том или ином уровне. Таким образом, человек осваивает площади по горизонтали и вертикали. Появление доменов можно уподобить освоению земного (горизонталь), водного и воздушного (вертикаль) пространства.
В процессе захвата новых земель территория размечается, или, что то же самое, окультуривается. Медиа расширяют сферу влияния отнюдь не только и не столько на Запад. Человечеству известны длительные процессы, неизменно сопровождавшиеся социально-экономическими, политическими и культурными сдвигами, - вестернизации, американизации, Drang nach Osten и т. д. Один из подобных процессов - процесс интернетизации (рождение "глобальной деревни" в дискурсе М. Маклюэна) - происходит сейчас. Границы Интернет смещаются на Восток. Жители российских деревень и сел, небольших городов и мегаполисов, зайдя в лабиринт, уже не могут найти выход. Более того, они не хотят его искать. Нас убедил Д. П. Барлоу, назвав киберпространство своей Родиной, "новым домом сознания".
На любой освоенной площадке, на каждом построенном этаже сгущены знаки, или, в терминах семиотики Ч. Пирса, индексы, иконы и символы. Знаковые комплексы - тексты и иконические сообщения - кочуют по просторам Интернет и пересекают границы национальных и транснациональных зон ru, com, asia и т. д. "Номадизм" знаковых комплексов обусловлен, в частности, копирайтом, репостингом и тиражированием.
Входя в Интернет, пользователь оказывается в лабиринте с перманентно движущимися модулями. Домены-земли осваивают или бросают, на различных этажах множатся жилые помещения. Не удивительно, что человек может потеряться в извилистых коридорах лабиринта. Но, смирившись со своим уделом, человек осваивает комнаты и коридоры, путешествует в чужие, дальние земли. Неофиту-кочевнику приходится осваивать и земли, и этажи (планы территории и архитектуры). В конце концов, любой номад, жертвуя свободой, может осесть. Не выходя из лабиринта (ибо это невозможно), человек распахивает целину и засевает участок.
Электронное обучение осуществляется в планах территории и архитектуры. В действительности эти планы пересекаются подобно осям абсцисс и ординат. Современный человек - и в этом трагедия его существования - бесцельно блуждает по еще не знакомым землям и этажам зданий. Ему не известно ни устройство, ни назначение гигантских архитектурных комплексов. Ему безразличны красоты новых земель.
М. Хайдеггер, озабоченный превращением природы в гигантскую бензоколонку, в элемент "по-става", не подозревал, что в начале XXI в. уже не только природа, но и виртуальная реальность будет "состоять-в-наличии". Web-ресурсы сегодня попали в гигантский круговорот копирования и тиражирования. "Про-изведение" стало редкостью, исключением из правила. Современный пользователь Интернет - орудие "про-изводства" информации, не имеющей никакого следа авторства.
Это не значит, что от электронного обучения следовало бы отказаться. Напротив, оно соответствует реалиям и условиям жизни e-номадов. Мы уже не сможем жить по-другому. По-прежнему, как это было у М. Хайдеггера, каждый индивид, а не государство или иные общественные институты, несет груз проблем собственного существования. Человек, хочет он этого или нет, должен задуматься о своем месте в виртуальном мире. Смирится ли он с участью распространителя информационного "вируса", тиражирующего ничего не значащие слова или копирующего кем-то выраженную мысль? В этом образе распространителя "вируса" есть нечто от бюрократа, размножающего отчеты и протоколы, и нечто от загрязнителя среды, забывшего, что отравленным воздухом будут дышать его дети. Человек, кочующий без цели, без средств, и загрязняющий землю, - это новый варвар, не имеющий внутреннего стержня и гордящийся этим. Сторонники электронного обучения вынуждены смириться с амбивалентностью: e-Learning - лакмусовая бумага e-варваризации и одновременно спасение от бесцельного блуждания в лабиринте. То, какая из потенций станет актуальностью, зависит, в конечном счете, только от человека.