Зимний, прохладный вечер. У ресторана с окнами, горящими яркими огнями, прогуливался молодой человек, Михаил Маркин. Он ожидал после смены свою невесту Любовь Тятькину, работаюшую в этом ресторане официанткой.
Её смена закончилась в восемнадцать ноль-ноль, а сейчас на часах Маркина было без четверти восемь. "Что-то случилось", - думал Михаил и не находил себе места.
Молодой человек собирался сегодня знакомиться с Любиной матерью, Марфой Васильевной. От её согласия или не согласия на брак зависело счастье молодых. Для такого торжественного случая Михаил взял напрокат строгий чёрный костюм, купил цветы и вот уже битые два часа дожидался невесты.
Наконец служебная дверь у ресторана открылась и выбежала замученная, но весёлая Люба. Миша бросился к ней навстречу.
- Чего так долго? Пока тебя ждал, детям уже трёх снеговиков успел слепить, - целуя девушку, выпалил он.
- Машина моечная сломалась. А на мойке одна Антоновна. Всех освободившихся в шесть часов директор отправил ей в помощь тарелки драить. Я девчонкам объяснила ситуацию, и они меня отпустили. Так что скажи им спасибо. Мог бы прождать ещё один час.
- Не имеет права так поступать, - возмутился Маркин, ты официантка, а не посудомойка.
- Имеет, не имеет, - перебила его Люба, - не тебе решать. Ты что забыл матери цветы купить?
- За кого ты меня принимаешь. В машине у Толяна Ханыкина держу. Он ждёт твою треклятую Антоновну.
- Нашёл, где цветы хранить, - ворчала Люба, подходя к машине, стоявшей у служебного выхода из ресторана, - от Толяна этого всегда такой перегар, цветы водкой пропахнут.
Когда пришли домой к невесте, цветы, купленные Михаилом, имели жалкий вид. То ли перегар Ханыкина на них пагубно подействовал, то ли их по дороге мороз прихватил. Но Марфа Васильевна обрадовалась букету, поставила в вазу.
Сели за сервированный яствами стол, хозяйка поинтересовалась:
- Что предпочитает молодой человек? Может, сухого вина?
- А какой от него толк? Кислятина, - нервно отреагировал на это предложение промёрзший Миша.
- "Кислятина". А водка горькая, - усмехнулась будущая тёща.
- Так мы её не смаковать, а залпом пить будем, - взяв бутылку водки, поучал Маркин, - Позвольте за вами поухаживать.
Выпили, закусили, и будущая тёща стала будущего зятя расспрашивать.
- Давайте знакомиться. Меня зовут Марфа Васильевна. А вас как звать-величать?
- Отец с матерью нарекли Федотом, - подмигнув Любе, серьёзно ответил Михаил.
- Это вас, наверное, так нарекли, следуя моде на старину. Дети наших соседей внуков тоже назвали с оглядкой на традиции. Одного Мироном, а другого Лукой.
- Нет. Это не дань моде. Отец до моего рождения сильно икал, вот Федотом меня и назвал.
- Это как же понять? - удивилась Марфа Васильевна.
- Да так. Отец икал и не мог остановиться. Не помогало ни питьё воды, не задержка дыхания, ни заговоры. Он бормотал в промежутках между икотой: "Икота, икота, переходи на Федота, с Федота на Якова, с Якова на всякого". Но не то, что с Якова на всякого, икота даже на Федота не переходила. "Кто же меня вспоминает?", - стал отец перебирать в своей памяти недоброжелателей. Но так никого и не вспомнил, кому бы он сделал зла. Думает: "Федотов, должно быть, не осталось на белом свете, не на кого икоте переходить. Вот жена моя беременна, если родит после пяти дочерей сына, назову его Федотом". Только так подумал, тотчас икать перестал. Пришёл домой и жене говорит: "Если родится сын, назовём его Федотом". Она в крик, принялась ругаться. "Совсем с ума спятил?". Отец ей рассказал всё, как было. Мать подняла его на смех. Тут уж и родитель мой усомнился. Стал думать, в гордости своей: "Что ж это я стану перед какой-то там икотой пресмыкаться, её волю выполнять". И только так подумал, снова стал икать. Икал днём и ночью. Так сильно лихоманка мучила, что его положили в больницу к нервнобольным. Месяц он там промучился, врачи не знали, что с ним делать. Пришла мать и сказала: "Была в церкви. Спросила у батюшки. Имя Федот, в переводе с греческого "богоданный". Если сын, после пяти девок родится, он и будет богоданным". Как только мать дала своё согласие на Федота, так икота у отца тотчас прошла. Лечащий врач только руками развёл. Как не знали врачи ни черта, так ни черта и не знают. Родился я. По паспорту Федот, а так меня все Феденькой зовут.
- Да, интересная история, - восхитилась Марфа Васильевна, - Вы, наверное, Фёдор в таком "бабьем царстве" избалованным и непослушным росли?
- Нисколько. За всю жизнь только дважды огорчил свою матушку. Первый раз в раннем детстве. Посмотрев фильм "Чук и Гек", я сказал ей: "Хорошо бы, мама, и мне называться Чуком или Геком, а то, что это за имя Федот". Она на эти мои слова горько заплакала, а потом объяснила, что Чук и Гек - это собачьи имена и человеку с ними жить на белом свете невозможно. А второй раз я огорчил свою маму, когда уже подрос и посмотрел фильм "Флаги на башнях", про колонию имени Дзержинского. Влюбился в актрису, игравшую проститутку Ванду и стал просить родительницу, чтобы она немедленно определила меня в эту колонию. Мама меня отругала, но затем простила.
Марфа Васильевна, слушая про Чука, Гека и Ванду смеялась до слёз. Отсмеявшись, поинтересовалась:
- Федя, вы совсем ещё молодой. Не рано ли вам жениться?
- Это я хорошо выгляжу, Марфа Васильевна, а на самом деле мне много лет. Я пожил, поколесил по белу свету. Помню, прибился к бродячим артистам, переиграл все главные роли в их передвижном театре. Начал с короля Лира. Как сейчас себя вижу в третьем акте, сцена вторая. Стою в парике, в плаще до пят. Открытое поле во время грозы и с пафосом произношу: "Я человек, против которого больше грешат, чем сам грешу". И слышу в ответ гром аплодисментов. Или взять самое начало спектакля, первый акт и первую сцену. Король Лир желает разделить своё королевство среди дочерей. И говорит любимой дочке Корделии, отказавшейся льстить ему ради щедрого приданого: "Из ничего не выйдет ничего". И снова слышу гром аплодисментов в свою честь. А Гамлет? Третий акт, сцена первая. "Быть или не быть. Вот в чём вопрос". Несмолкаемые овации. Чего говорить, бурная была жизнь, пришло время остепениться.
- А сейчас вы работаете или учитесь?
- Кем и где я только ни работал. Не поверите, даже самолёты мыл. Сначала наводил марафет снаружи самолёта, мыл хвост и фюзеляж. Затем доверили уборку салона. А вершиной моей карьеры в должности мойщика самолётов стала кабина пилотов. Сначала на этой работе я уставал. В своё оправдание скажу только одно - непривычное это дело, мыть самолёты. Но через две недели вошёл в ритм и меня оставили в бригаде. А так уж было совсем собирались выгнать. Там не так всё просто. На каждую операцию свои моющие средства и средства уборки. Потом я так приноровился, что выбился в передовики. Но с бригадиром из-за стюардессы поссорился, и он меня выжил с аэродрома. Затем, если вспоминать не совсем обычные способы заработка, работал я продавцом сахарной ваты. Сезон с мая по сентябрь. Работал в ЦПКиО им. Горького, в Измайлово, в парке Сокольники. Специальность называлась "повелитель вкусностей". Хорошо зарабатывал я на свадьбах, юбилеях, частных днях рождения. Опять вмешалась женщина. Ребёнок, которому я сделал сахарную вату в форме зайчика, настолько восхитился моим талантом, что подвёл ко мне свою маму и сказал, что хочет видеть меня своим отцом. А там за этой миллионершей, матерью-одиночкой, целая свора кобелей увивалась. Она подвыпившая уже была, принялась мне глазки строить, шутить на эту тему. Дескать, она не против. Еле я с того дня рождения ноги унёс. Ну, и выгнали с тёплого места. А так бы можно было и зимой в закрытых помещениях сладкой ватой торговать. А сейчас я учусь в Академии, с прицелом на высокую перспективу. Зашёл тут в одну подворотню. Смотрю, а там, где раньше был подвал и мастерская сантехников висит вывеска "Высшая школа политической болтологии". Я и забыл, зачем на самом деле туда зашёл. Записался в Академию слушателем. Ничего не поделаешь, приходится теперь учиться на политика. Признаюсь, дело не из лёгких.
- А чему же, если не секрет вас там учат? - не слыша в словах рассказчика подвоха, поинтересовалась простодушная женщина.
- Учат необходимым для политика навыкам и знаниям. Менять своё мнение в зависимости от конъюнктуры. Играть краплёными картами, ходить по канату. Умению уверенно оседлать и усесться покрепче на шею своего ближнего. На чёрное говорить белое и наоборот. Не отводить глаза и не краснеть, обещая избирателям светлое будущее. Лазать по карманам. Петлять и уходить от преследования. Давать и брать взятки. Как правильно входить в камеру. В-общем, всему тому, что начинающему политику в его карьере обязательно пригодится.
Марфа Васильевна вечером говорила дочке.
- Какой у тебя жених серьёзный. Не связывалась бы ты с ним Люба. Как говорится, Федот, да не тот. Ты официантка. А он смотри, какая птица важная. Закончит Академию, станет большим человеком. Надо дочка мужа по себе выбирать, чтобы был тебе ровня.
- Да ну тебя, мам. Честное слово, шуток не понимаешь. Он всё это выдумал. И зовут его не Федотом, а Мишкой. Он вместе со мной в ресторане работал, был котломойщиком. А сейчас он с Аркашкой Прохоровым на повара учится.