- Это - искусство, - он улыбнулся, - такого нигде больше нет, я придумал сам.
- И в чем же оно заключается, твое искусство?
- Не все сразу, не все сразу. Я еще сам не понял до конца, как это лучше всего назвать. Мне нужно время.
- Похоже, это надолго.
- Нет, милая, это навечно. Я нашел точку касания, круги пойдут далеко... надо лишь заложить прочный фундамент, тогда это действительно навечно. Действительно искусство.
- Ты бредишь. Какая точка касания?
- Non marte sed arte, "не оружием, но искусством". А бреда в жизни много и без нас.
***
Раскаленный песок, безжалостное солнце.
Большая Пустыня никогда не была гостеприимна, а после того странного катаклизма она словно обозлилась еще больше. Дарт Эний устало вытер пот со лба. Может, не стоило ехать на эти дурацкие раскопки?
Шестнадцатый день подряд он и его команда пытались выяснить, что же здесь произошло примерно шесть с половиной лет назад. В ближайшем поселении поговаривали о невиданных летающих зверях, об огненном облаке, падающих с неба камнях, страшном землетрясении и не унимавшейся шестилетней песчаной буре. Пожалуй, верить можно было только землетрясению и буре, да и то не шестилетней - любят в народе преувеличивать. Что было на самом деле - не ясно до сих пор. Дарт Эний окинул взглядом безрадостную картину: песчаные барханы во все стороны до горизонта, кое-где виднеются каменные руины... разве в Большой Пустыне когда-либо был город? Местные болтливые торговцы уже сочинили страшную сказку о городе колдунов-пустынников, укрытый от чужих взглядов какой-то невообразимой магической силой. Колдунов, которые своим же колдовством по ошибке погубили и себя, и город, погрузив его в неумолимые пески... сказочники. Сам исследователь склонялся к мысли, что город здесь действительно был, но много тысячелетий назад. Время засыпало его песком, но после землетрясения сместились пласты земли, и руины вытолкнуло ближе к поверхности. Еще пару десятков лет, и его бы снова безвозвратно засыпало - пустыня свое дело знает.
- Дарт! Дарт, иди сюда!
Он недовольно поморщился и направился к палаточному лагерю. Его звал один из оставшихся на дежурстве: к лагерю приближался караван. Это было неудивительно - средств к существованию в этой дыре не было, пища от жары быстро портилась, а вода еще быстрее кончалась. Караван приходил уже третий раз, расплачивались с торговцами еще в городе до отправки. Хоть торговцам и не всегда доверяют, мало кто решится обманывать жрецов Гварна, а именно под их покровительством и проходила эта экспедиция.
Однако на этот раз караван привез не только продукты. Высокая фигура в широком плаще с капюшоном ловко спрыгнула с верблюда и уверенным шагом направилась к Дарту. Кивок в качестве приветствия, лица под капюшоном не видно совсем. Рука в перчатке протянула свиток с печатью жрецов Гварна.
Дарт с подозрением глянул на бумаги и протянул руку. Фигура все так же молча ответила на навязанное рукопожатие. Цепкие пальцы перехватили руку у запястья, другая рука сдернула перчатку. На тыльной стороне ладони красовалась черная татуировка.
- Я так и думал, - Дарт отпустил руку и вернул волшебнику перчатку, - не советую надеяться на радушный прием.
- Меня сразу предупредили, - ответил голос. К немалому удивлению Дарта, женский голос.
Волшебница откинула капюшон. Темные коротко стриженые волосы, серые как будто слегка прищуренные глаза, смугловатая кожа, резковатые черты лица... она смотрела спокойно, уверенно, немного устало. И выглядела совсем молодой, хоть и взгляд был какой-то странный. Не смотрят так в ее возрасте.
- Бумаги заверены Верховным жрецом, мне обещали сотрудничество, а не выяснение отношений.
- Откуда мне знать, что бумаги настоящие?
Она пожала плечами:
- Не в моих интересах ссориться с жрецами Гварна, у нас и так натянутые отношения. Вы же отправите запрос на проверку с этим же караваном, а бежать в пустыне некуда, с моей стороны было бы неразумно подделывать бумаги.
"Неразумно" - это был умело подобранный аргумент. Как почитатели всего рационального и логичного, поклоняющиеся Золотому змею люди думали именно в таких категориях. Исследователь кивнул, но все еще с подозрением спросил:
- С каких это пор этэрни сотрудничают со служителями Высших?
- Я предложила свою помощь, они согласились, - пожала плечами девушка. - Уж я-то не знаю, почему жрецы предпочитают отсиживаться в сумраке храмов, принимая услуги от тех, кого никогда не жаловали. Может, столь яркий свет вреден для их здоровья?
- Воля Высших, - он не обратил внимания на последние слова волшебницы. Распри между волшебниками и жречеством Гварна были настолько древними, что простые люди воспринимали это как должное. - Ты можешь располагаться в лагере. Мои люди уже работают.
Дав понять, что разговор окончен, Дарт Эний отправился в свою палатку. На полпути он оглянулся - вновь прибывшая, снова надев капюшон, набрала пригоршню песка, песчинки просочились сквозь пальцы, и на ладони сверкнул, поймав солнечный луч, зеленый осколок. Исследователь хмыкнул и пошел дальше.
***
Прошло два дня. Ничего особо примечательного не происходило, археологи почти наполовину раскопали достаточно хорошо сохранившееся здание. Траяна, младшая из двоих женщин отряда Дарта, аккуратно измеряла пропорции постройки и срисовывала настенные орнаменты в свой журнал. Ее взяли в экспедицию исключительно из-за знания древних языков, но пока ни одной надписи не было найдено.
Ксара (так звали волшебницу-этэрни) большую часть дня и ночи проводила на раскопках, часто разговаривала с исследователями, делала пометки в своей маленькой книжечке, в остальное время держалась отдельно от всех. Люди разговаривали с ней неохотно, но беззлобно, да и она пока не оправдывала сомнительной репутации этэрни. На взгляд Дарта, полномочий ей дали многовато: применение магии ограничивалось безопасностью жизни отряда, отчетов она никому не предоставляла, найденные на раскопках предметы могла исследовать, если бы сочла это необходимым. Чего от нее хотели жрецы, из письма не было понятно. Единственное, что требовалось от Дарта Эния, - по возможности наблюдать за ней во время работы и лично сопроводить в Восточный храм Гварна после окончания экспедиции.
- Неисповедимы пути Высших, - пробормотал он, наблюдая за волшебницей.
- А уж пути этэрни неисповедимы вдвойне, - рядом стоял Сайвин, правая рука Дарта и его давний друг еще по академии.
- Ты не замечал за нашей... м-м-м... коллегой чего-нибудь странного?
- Если не считать того, что она почти не ела эти два дня и спала только вчера около двух часов, то пока ничего. Может, правду говорят, что этэрни питаются чужими мыслями? А мы тут ходим, не замечаем ничего.
- Глупости все это, Сайвин. Она же тоже человек.
- Она, прежде всего, этэрни. И не все слухи о них - выдумки.
- Никто не знает, что из всего того, что рассказывают о неприкасаемых, правда, а что - нет. Кроме, может, их самих. Когда ты последний раз разговаривал с кем-нибудь из волшебников?
Сайвин возмутился:
- Почему сразу я? Люди говорят...
- В том-то и дело, что люди говорят. Вон люди говорят, что мы раскапываем замок колдунов. И где он, этот замок? И, главное, откуда? Пока нет фактов, нет места для веры. А предвзятое отношение мешает нам посмотреть на преимущества пребывания волшебницы здесь. Если она правда владеет какими-то силами, то надо использовать их на пользу нашему делу. И пока я не замечал за ней ничего подозрительного. Вполне вероятно, что она действительно интересуется историей. Должны же быть среди волшебников какие-никакие ученые... Иди-ка поговори с ней, а то она уже второй час мерит шагами тот участок.
- Что-нибудь нашла?
Ксара бросила короткий взгляд в сторону подошедшего Сайвина.
- Надо перекусить и попробовать разметать здесь песок, - словно в ответ на недавно высказанные наблюдения о том, что она почти не питается, сказала девушка. - Ты что-то хотел спросить? Если ты не против, то пройдемся до лагеря, и я по дороге отвечу на твои вопросы.
Сайвин согласился.
- Что с тем участком?
- Не могу сказать точно, надо убрать немного песка. Мне кажется, там прощупывается какая-то большая постройка, но она глубоко.
- Или большая груда обломков.
Этэрни покачала головой:
- Поверь мне, я умею отличать цельные здания от груды камней.
Они дошли до лагеря. Волшебница достала припасы, Сайвин разделить трапезу отказался.
- А все-таки, кто такие этэрни? - вдруг спросил он.
Ксара внимательно посмотрела ему в глаза, будто пытаясь разглядеть причину подобного вопроса. Потом отвела взгляд и тихо сказала:
- Этэрни - это променявшие жизнь на Вечность.
- Так вы бессмертные? - удивился исследователь.
- Почему же, смертные. Но вечные.
Сайвин не понял разницы и задал другой вопрос:
- А почему вас так не любят?
- Ну-у-у, - криво улыбнулась она, - это уж мне у тебя спрашивать надо, почему вы и ваши жрецы нас не любите. Иногда мне кажется, что прошло уже столько времени, что никто не помнит, за что нас надо не любить, и все продолжают, так сказать, по традиции. По привычке.
- На все воля Высших.
Сухая усмешка:
- Ага, еще бы сами Высшие об этом знали.
Сайвин хотел было возмутиться подобным богохульством, но промолчал. Любопытство в нем было сильнее набожности, а когда еще представится возможность поговорить с настоящим этэрни?
- А почему жрецы не дали вам волшебника с самого начала? - прервала молчание Ксара.
- Где ж они его возьмут? Вот ты появилась, так, наверное, тебя и отправили.
- Все этэрни - волшебники, но не все волшебники - этэрни, - покачала головой девушка. - У ваших жрецов тоже есть свои тайные знания и умения. Но глупо же было отправлять экспедицию без волшебника в место, где каждый камень пропитан магией!
Этому внезапному заявлению Сайвин поверил сразу же. Несмотря на то что проверить утверждение этэрни не было никакой возможности, интуитивно он чувствовал, что с этим местом действительно что-то не так.
- Может, сказки торговцев - не такие уж сказки?
- Не знаю, все может быть. Ладно, пойдем проверим мои догадки.
Они подошли к тому самому участку. Ксара еще раз измерила шагами предмет своего внимания, потом отошла чуть в сторону и присела на корточки. Зачерпнув пригоршню песка, она сдула его с ладони, и в этот же момент из ниоткуда взявшийся поток воздуха аккуратно смел слой песка с обозначенного ее шагами участка. Это повторилось четыре раза, каждый последующий порыв - сильнее предыдущего. Волшебница еще пару минут сидела на корточках, словно к чему-то прислушиваясь, затем еще раз обошла участок по периметру и устало вздохнула. На лбу выступили капли пота, дыхание стало тяжелым.
- Не получается. Оно слишком глубоко, придется расчищать своими силами.
Сайвин разочарованно поморщился, хоть и недавняя демонстрация силы его впечатлила. Интересно, а что еще умеют неприкасаемые, кроме как управлять воздухом?
Ксара вдруг бросила колкий взгляд в сторону исследователя:
- Не смотри на меня как на диковинного зверя, мы не в цирке. Лучше передай своим необходимые распоряжения, я одна лопатой точно работать не собираюсь.
- Ты читаешь мысли?
- У тебя на лбу и так написано, что ты бы с удовольствием посадил меня в клетку и заставил делать все фокусы, которые могут потешить твое любопытство. Но мы - не фокусники.
- А кто вы? - вдруг раздался голос Дарта.
Девушка обернулась на возникшего за ее спиной человека. Скрестив руки, он стоял неподалеку и наблюдал за ними двоими. Как и когда он подошел, Сайвин тоже не заметил.
- И мы когда-то были людьми, - нехотя ответила девушка, - а наши способности - это не что-то сверхъестественное.
- Нормальные люди не умеют управлять ветром.
- Нормальные люди иногда не умеют управлять самими собой, так что с того?
- А неприкасаемые, значит, умеют?
- Что ты от меня хочешь, человек? Я не нарушаю данных мне инструкций, не мешаю вам вести раскопки, а наоборот, помогаю. Или само мое присутствие не дает тебе спокойно спать?
- Откуда ты знаешь, что с твоим появлением у меня пропал сон? - прищурился Дарт.
- У тебя круги под глазами, - устало вздохнула Ксара, поражаясь, как можно простую наблюдательность вывернуть наизнанку и сделать бредовые выводы. А еще, называется, дети Золотого змея, символа логики и рациональности. - Вы сами придумали сказки о неприкасаемых, сами же в них верите и сами же находите подтверждения своим страхам. Нас незачем бояться. Мы никогда не хотели зла людям. Мы уже несколько столетий только торгуем творениями наших Мастеров, и больше никак не вмешиваемся в вашу жизнь. Может, и вам пора перестать придумывать сказки о нашей?
Она развернулась, взметнув небольшой фонтанчик песка, поплотнее закуталась в плащ, поежившись, будто от холода, и быстрым шагом направилась к своей палатке.
- А творения их мастеров действительно стоят сочиненных о них легенд, - заметил Сайвин. Дарт лишь хмыкнул и ничего не ответил. Да, этэрни были известными во всем мире мастерами, только они владели секретом изготовления витражей и всяких изящных штучек из маленьких цветных стеклышек. Правители во все времена были падки на яркие украшения, а служители многочисленных культов не могли отказать себе в удовольствии украсить свои храмы и святилища витражными окнами, лампами и подсвечниками. Почему-то только витражи, изготовленные неприкасаемыми, давали тот особый чарующий эффект, когда не просто комната расцвечивалась цветными лучами, но создавалась неповторимая атмосфера, как будто настраивая эмоции находящихся внутри храма людей на одну волну.
Мастера предпочитали хранить секрет своих витражей в тайне. Они жили особняком, общаясь с городскими людьми исключительно в момент совершения торговых сделок, затем удалялись в свою Башню Витражей, и больше не появлялись в городах. Сама Башня находилась примерно в неделе пути от небольшого города почти на самой окраине Империи, и людей в землях этэрни тоже не жаловали. Поговаривали, что только один из тысячи любопытных, хоть раз доходивших до подножия Башни, удостаивался входа внутрь. И обычно добавляли полушепотом, что никто из вошедших не возвращался.
Ксара, раздосадованная разговором, невесело усмехнулась своим мыслям. Она сидела в палатке и жевала плитку из спрессованных орехов и сухофруктов - надо было восстанавливать силы после неудачного заклинания, а кроме обычной еды других источников питания в пустыне не было. Она сидела и думала о том, как же получилось, что люди и этэрни друг друга невзлюбили. Впрочем, за последние пару столетий отношения свелись к сдержано-нейтральным, все-таки этэрни действительно почти не появляются на населенных имперских территориях, предпочитая дикие земли и свою любимую Башню Витражей. Собственно, Башня была их домом, школой и мастерской. Огромная постройка, в которой подземных этажей было не меньше, чем наземных, служила им пристанищем с тех самых времен, когда их изгнали из городов. Старые хроники, записи в которых были весьма обобщенными и перепутанными, свидетельствовали о том, что изгнание произошло около шести-восьми веков назад.
Основой жизни обитателей Башни было создание стеклянных витражей, а также всяких красивых безделушек вроде подсвечников или посуды из мелких цветных стеклышек. Впрочем, сами они безделушками свои творения не считали - такое определение пришло, скорее, от городских. Люди города, несмотря на всю вражду, ценили их мастерство и заказывали витражи за большие деньги. Сделки с неприкасаемыми были разрешены не сразу, только после долгих дебатов имперской гильдии торговцев с жрецами Гварна: те все время причитали, что ничего из рук этэрни брать нельзя, что это может быть опасным для нормальных людей. Но в какой-то момент они все-таки договорились (не без помощи больших денег, так что гильдия и по сей день платит огромный налог жрецам за каждую вещицу, вышедшую из-под рук Мастеров), и витражи сразу же были признаны величайшей роскошью. Правда, каждое произведение искусства этэрни требовало специального обряда очищения в одном из храмов Гварна, и только после этого его можно было использовать обычным людям. Что поделаешь - в этом мире куда большая власть принадлежала храмам, нежели дворцам, с чем, кажется, и люди, и этэрни уже давно смирились.
Однако далеко не все этэрни зарабатывали на хлеб мастерством изготовления витражей. У них было три основных поселения в диких землях, о двух последних люди даже не догадывались. По крайней мере, Ксаре хотелось верить, что не догадывались, хоть и после ее встречи с жрецами она уже мало в чем была уверена. То, что все этэрни обладали особыми способностями, не было для жрецов открытием, и хуже того, они откуда-то знали, что основа этих способностей связана с волнами - колебаниями воздуха, воды и земли. Наверное, потому они и согласились на ее предложение - в месте, где земля до сих пор дрожит от когда-то мощного землетрясения, и ничего, кроме как песка и воздуха, нет на десятки тысяч шагов вокруг, нужен был кто-то владеющий магией. И несмотря на скромные по меркам этэрни способности Ксары, ее присутствие могло существенно повлиять на скорость раскопок.
С этой мыслью она вышла из палатки и вновь направилась к злополучному участку, на котором, к слову, так и не появилось людей с лопатами.
Сайвин все еще бродил неподалеку, Дарта нигде не было видно. Девушка решила не нарываться на очередные неприятные разговоры, поэтому просто сразу пошла к центру предполагаемой постройки. Но не успела она пройти и половины пути, как вдруг одна ее нога провалилась по колено в песок. Волшебница дернула ногу и... с криком провалилась целиком. Обернувшийся на крик Сайвин бросился на помощь и точно так же провалился в двадцати шагах от нее.
Отплевываясь от вездесущего песка, волшебница поднялась и огляделась. Зрелище было еще то - темнота, каменные плиты под ногами и два столба света - в одном из них стояла она, а другой был из той дыры, в которую угодил Сайвин.
- Ты живой? - спросила она и сделала осторожный шаг вперед, в темноту.
- Живой. Ты где?
- Сейчас, подожди, - волшебница зажгла небольшой шар, который поплыл впереди нее, освещая дорогу. Подойдя к исследователю и убедившись, что тот отделался синяками, она подняла шар повыше и добавила света.
Их взгляду открылось просторное помещение с каменными стенами и полом да кое-где обвалившимся потолком. Стены были разрисованы растительными орнаментами и совсем не выглядели старыми. Это было странным - неужели краска могла так хорошо сохраниться? Этэрни прошла вдоль стены несколько шагов, Сайвин шел следом, разглядывая рисунки. Шар высветил арку в стене напротив, и волшебница сотворила еще один светляк, оставив его у входа. Вместе с первым шаром они вошли в небольшую комнату.
На полу в комнате валялись обрывки бумаги с записями на непонятном языке, много битого стекла, перевернутые, но целые кресла и большой письменный стол, тоже перевернутый вверх ногами. По стенам громоздились полки, но они были пустые. Кое-где стена пошла трещинами, некоторые полки были поломаны, но в целом все выглядело хоть и довольно потрепанным, но относительно хорошо сохранившимся. По крайней мере, никак не тысячелетней давности. Сайвин подошел к столу и открыл один из выдвижных ящиков - оттуда посыпались маленькие трехгранные зеленые пирамидки, каких за дни раскопок обнаружили почти две сотни. Ксара взяла одну из них и взвесила на ладони. Повертела в руках, посмотрела на свет - похожий на матовое стекло материал не пропускал рассеянный свет волшебного шара.
- А эти не такие, - задумчиво проговорила она.
Сайвин между тем аккуратно свернул бумажные обрывки и положил их в специальную сумку на поясе - пусть Траяна исследует, наконец-то нашлась для нее стоящая работа.
- Так она полная! - воскликнула после недолгих исследований волшебница.
- Полная? - не понял ее спутник.
- Я поняла, для чего они нужны! Эти пирамидки наполняются энергией, которую потом можно использовать для магии.
- Маленькие артефакты?
- Ну, не такие уж маленькие...
- Если это магические артефакты, то почему их так много? Они валяются по всей пустыне, как мелкие монеты на базарной площади.
- Да, это вопрос. Но те, которые мы находили до этого, были использованные, а эти - полные.
- Смотри, некоторые помечены знаком, - Сайвин протянул ей пирамидку, на одной из граней которой был рисунок в виде перечеркнутой двумя линиями спирали: вертикаль и горизонталь сходились в точке, из которой по часовой стрелке раскручивалась спираль в два витка.
Ксара изучила эту пирамидку и уверенно заявила:
- Эта тоже полная, но закрытая. На ней какое-то заклинание, я не могу брать из нее энергию.
- Как все интересно... а вот, похоже, изящный способ носить такие штучки с собой, - исследователь поднял пирамидку в серебряной оправе на тонкой цепочке. Цепочка выскользнула из кольца застежки, и одна из граней оправы открылась, выпуская зеленую пленницу.
- Берем с собой, - сказала Ксара и направилась к выходу из комнаты, - пойдем посмотрим, что здесь еще поблизости есть, и надо выбираться.
Они прошли до конца стены и наткнулись еще на одну арку, раза в три шире и выше первой. Но помещение, в которое она вела, было полностью засыпано - скорее всего, потолок там обвалился весь, и толща песка заполнила комнату.
- Пойдем обратно, надо выбираться на поверхность, - предложил Сайвин, но этэрни осталась стоять на месте. Она застыла, словно прислушиваясь к чему-то, как вдруг каменные плиты пола дрогнули, и песок столбом вырвался вверх. Снаружи это могло выглядеть как взрыв, разметавший песок в стороны и открывший удивленным исследователям большой зал пятиугольной формы без потолка. В открывшийся провал хлынул солнечный свет, и засверкали на полу разноцветные блики. А волшебница стояла, в немом изумлении уставившись на покрывающие пол сплошным ковром цветные плоские стеклянные осколки.
- Это... этого не может быть... откуда? - она присела на корточки и аккуратно взяла один из осколков. Подняв глаза и оглядев усыпанный осколками пол, она заметила лежащие тут и там обломки странного похожего на матовое стекло материала, такого же, из которого были сделаны загадочные пирамидки, только черного. Все это могло быть простым совпадением, но внутренний голос вовсю кричал об обратном: только этэрни из Башни Витражей могла понять, какая сила была заключена в этих осколках, и что они не так давно были частью целого.
Не в силах скрыть возбуждения, Ксара перебирала цветные стеклышки, и каждое прикосновение отдавалось чем-то знакомым. Воспоминания о событиях почти шестилетней давности не давали сосредоточиться, она то и дело возвращалась в мыслях к тем нескольким неделям беспокойства, которые, в конечном счете, пусть и спустя такое длительное время, послужили причиной ее обращения к жрецам Гварна.
Тогда вновь после долгого перерыва проявили себя Книги, пропал Ирт, а буквально через пару дней после его ухода в их Башне появился тот, из-за кого относительно спокойная жизнь этэрни закончилась. Тот, чья рука ясно отпечаталась на каждом конкретном осколке безымянного витража, неизвестно как попавшего в самое сердце Большой Пустыни.