Мы все относимся к потребителям и, что - валить всех в кучу?
Нет, друзья! В большинстве своём потребители люди социально равны между собой. Но встречаются, которые являются потребителями без примесей и малой толики альтруизма. От них не дождёшься взаимности, сколько бы "не метали перед ними бисер".
И вот, когда повстречаешься с потребителем во всей "красе" этого слова, когда прочувствуешь всю подноготную его сущности, жутко становится.
Имя этим потребителям - Художники.
Не впервые встречаю их на своём пути. В детстве и сам любил рисовать. Любил общаться с ребятами, которые с упоением, после школьных занятий, задерживались в классе, оформляя стенные газеты. Или, с блокнотом и "простым" карандашом в руках, выходил на берег Финского залива и штрихами пробовал воспроизвести то, чего касался взор.
Потом с девчонкой одной познакомился. Она тогда в изостудии занималась при Академии художеств. Через неё с ребятами, которые, не хвастаясь знаниями, рассказывали о построении сюжета картины. Об основах художественного мастерства. И, что запомнилось, никогда не "задирали носа", выпячивая свою значимость. Нормальные были ребята. И они воспринимали меня нормальным. Оттого и дружба между нами завязалась.
И вот, когда попал в коллектив преподавателей художественной школы, радости моей не было предела. Наконец-то соприкоснусь с творческими людьми и обрету упущенное в жизни - познаю живопись во всей красе и деталях.
В один из корпоративных вечеров был представлен коллективу художников. Причём представлен, как человек с высшим образованием и как писатель. Однако никого это не тронуло. Мало ли кто сегодня пишет и, как есть - все графоманы.
Возможно. Но это те, которые "не ведают, что творят". А если человек пишет из жизни? Жизни прожитой и той, которая бурлит вокруг - то это кто?
"Инженеры человеческих душ", - как выразился писатель из Беларуси.
Скорее всего, это так. Но не возношу себя до подобных вершин. Мне достаточно звания инженера-мостостроителя. А написательство, это для души. И ещё, чтобы помнили, чтобы знали - от писательской наблюдательности ничто не скроется. А мне так хотелось быть для художников своим.
Однако на поверку обнаружил удивительную скрытность в этих людях. Не только касательно меня любимого, но в отношении с другими. От скрытности этой чувствовалась тяжесть, напряжённость в школьной атмосфере. И всё никак не мог понять:
- "Отчего так?"
И тут обратил внимание на весьма интеллигентного человека, который ходил и ходил по аллее, что около школы пролегала. Подошёл, представился, испросил разрешения составить компанию. Тот не возражал. И стали мы вместе променады совершать. Самое время пообщаться, обменяться мнениями, почувствовать друг друга.
Однако безответным оказался человек интеллигентной наружности. На все мои разговоры молчал и только на вопрос о преподавателях школы скупо ответил:
- Художники, это особая каста. Люди "не от мира сего". Погружены в свой внутренний мир. За рамками этого мира для них ничто не существует.
Удивился, услышав такое. А про себя подумал:
- "Как же они картины пишут? Из внутренностей своих, что ли, сюжеты черпают? Непонятно!
И к кому отнести тех, чьи шедевры развешаны в музеях? Которые шедевры эти посвятили людям?"
Это потом, спустя пару лет, узнал, что картины, созданные втайне от всех, принадлежат не людям, а самоудовлетворению автора картин. Что пылятся они на антресолях и вдоль стен коридора по месту жительства автора и ждут своего часа. А час этот и сегодня определён для гениев всех времён и народов:
- "О гениальности творения человека узнают из некрологов!"
И так стало жалко людей посвятивших себя живописи, что попрощавшись с тем, кто открыл мне путь к размышлениям, решил:
- "Я буду не "я", если не "разбужу" эту команду."
Раскланявшись с интеллигентной наружностью бродящей в одиночестве, произнёс, рассчитывая, что заинтересовал общением человека погруженного в свои мысли:
- Приятно было познакомиться. Можете на меня рассчитывать всегда и во всём.
- Спасибо, - услышал в ответ, и это повергло меня в смятение.
Невольно пришли на память строки:
Мой визави,
Да будут крепче узы,
Но селяви,
Как говорят французы,
Жизнь закружит вихрем свой водоворот,
Потом поднимет, в море унесёт,
И только колкий пробежит мороз по коже.
Однако, не спеша с выводами, прошёл в помещение школы. Время перевалило за полдень. Скоро начнутся занятия и вот-вот должны появиться преподаватели. Надо ещё раз проявить попытку к общению, коль скоро "гора не идёт к Магомеду".
Первым, под сводами "храма художественных наук", появился человек, про которых говорят - "приятной наружности". Правда, одет он был "по патцански". На такого глянешь и не скажешь, что он из числа преподавателей. Мне преподаватели художественного промысла представлялись намного изящней. К этому, полагал, их должно обязывать ремесло, которому они себя посвятили. И поныне вспоминается художник из мультика "Миллион в мешке": чуть полноватый, в подпоясанной тужурке и, обязательно, с широкополым беретом.
А фея из Золушки?! Вот, глядя на кого, хочется научиться творить чудеса на радость людям.
Согласен, согласен! Мы с вами в необыкновенной, но школе. И здесь нет места сказочным героям.
Согласен! Но, чёрт меня подери, пусть в идеале, но строгий костюм, желательно "тройка", и современный галстук поверх тёмной рубашки - слабебо? Искусство, на мой взгляд, и в мелочах должно оставаться искусством. Альтернативы нет и не должно быть! Тем более в школе. Ибо в художественной школе готовят ребятишек, которые с малых лет должны впитать в себя не только широту художественного помысла, но и строгость подхода к этой широте. И в первую очередь это относится к внешнему виду художника.
Попробуйте представить себе творца изящного искусства стоящего перед мольбертом в трусах или в кальсонах. Или симпотяшку в ночнушке. - Жутко? Так почему преподаватели приходят на встречу с юными дарованиями в чём ни попадя?
Весь их внешний вид, одеяние, исходящий лёгкий аромат, должны указывать на то, что преподаватель пришёл в школу на встречу с прекрасным, добрым, вечным. Как на встречу с любимой женщиной или другом. Как на торжественную встречу, на праздник.
Не будет такого, не будет у детей и душевного трепета при встрече с прекрасным. И в Эрмитаже, Русском музее, Манеже мы будем видеть людей в подштанниках, майках, шортах...
Вы этого хотите? Флаг вам в руки. Но это ли не есть потребительское отношение к делу, "которому ты служишь"?
Человек, стремительно, не замечая окружающего, прошёл в преподавательскую и щёлкнувший кодовый замок ещё раз подсказал мне, что он здесь не для общения с окружающими.
- Ладно, - сказал сам себе. - Подожду, когда выйдешь и перехвачу твой взгляд.
Ждать пришлось долго. Уже успел выполнить ряд обязанностей предписанных штатным расписанием, перекурить на крылечке "заднего прохода" и, услышав щелчок открывающегося кодового замка, вошёл в коридор где "нос к носу" столкнулся с преподавателем от искусства.
- Добрый день, - сказал ему, стараясь изобразить на лице дружественную улыбку. - Вы не уделите мне несколько минут внимания?
- Я занят, - услышал в ответ и, обойдя меня стороной, учитель стремительно поднялся на второй этаж.
Покоробил меня такой ответ. Мог бы, приличия ради, ответить:
- Простите, освобожусь и буду в вашем распоряжении.
- О-ё-ёй, - задрав голову вверх, произнёс с лёгким возмущением. - Какие мы все деловые, занятЫе... Аж - жуть!
Спустя некоторое время, спустившись с "небес обетованных" учитель высказал мне своё недоумение:
- Что за обиды? Как вы смеете так относится к преподавателю? Я здесь не для того, чтобы общаться с теми, кто ничего собой не представляет...
После чего, резко повернувшись, преподаватель, с оскорблённым видом отправился по своим делам. Я же, оставшись в одиночестве, открыл книгу с описанием художественных творений, остановившись на работах занятого человека.
- "Ничего особенного, - подумалось мне, глядя на фотографические заставки в книге. - Обыкновенные пейзажики, которые можно наблюдать у многих и многих. Отличительная черта их заключается в том, что они не живые. Застывшие, что ли? Такое можно увидеть у фотографов, которые не научились "работать с природой".
Правда, вот картина оживившая восприятие. На ней, в глубине озера, рыбачёк в лодке и с удочкой. Но, простите, отчего удочка столь несоразмерна, ни с рыбачком, ни с лодкой? Впечатление такое, что в руках у человека, оживившего картину, как минимум оглобля..."
Подобные творения пришлось наблюдать не только в этой книге. Случалось, что и наяву встречался с изображениями, не несущими свет образования детям.
Как-то, проходя мимо "реквизитной", увидел в приоткрытую дверь весьма миловидную женщину, держащую в руках картину в рамке.
- Вы позволите? - спросил я, желая познакомится с хранилищем картин, и реквизитов для написания натюрмортов.
Не оборачиваясь, женщина, созерцая чьё-то творение, произнесла в задумчивости:
- Про-хо-ди-те.
Вы простите мою нескромность, но женщина, стоявшая ко мне спиной, очаровала меня. Она была из тех, которые в моём вкусе: не высокого росточка, стройненькая, с короткой, молодёжной стрижкой. Вот только в брюках, которые ей явно были "не к лицу". Женщина должна оставаться женщиной во все времена. Тем более в школе, где ученики влюбляются в своих преподавателей, храня память о них всю жизнь.
Подойдя, к разрешившей мне войти спине, глянул на картину. Обыкновенный штамп, который выходит из-под руки многих. Но что-то привлекло меня в правом нижнем углу написанного. Пригляделся и понял, что сквозь торопливо нанесённый слой фона проглядываются нити холста натянутого на подрамник.
Женщина, наконец-то взглянув на меня, спросила:
- Вам нравится?
Сказать "да", значит слукавить. Сказать "нет", пойти против истины. Написано мастеровито, но не мастерски. И, чтобы превратить своё мнение в шутку, произнёс не задумываясь:
- Я бы этому художнику, что пишет второпях, задрал бы юбчонку и надавал по попке.
В следующий миг женщина исчезла. Исчезла, как будто её и не было рядом.
Встретились мы на корпоративном вечере. Симпатия моя, очень даже прилично, спела любимую некогда песню:
Ах, чего только не было с нами -
Первый шаг, первый класс, первый вальс.
Всё, чего не расскажешь словами,
Фотографии скажут про нас...
Знаю, песня эта никакого отношения ко мне не имела. Но, чувствуя виноватость перед незнакомкой, решил реабилитироваться.
Ну, не знал я тогда, что с преподавателями, да ещё художниками, так не шутят и "сбацал" ей с полунамёком:
Сегодня утром ты появилась как будто Солнце,
Хотя на небе и были тучи.
Поверь, я не встречал такого утра
На всей дороге то трудной жизни,
Что мы идём к своим надеждам, своим мечтам...
Однако откровения мои не дошли до адресата. Женщина эта и сегодня избегает встреч со мной. Но и мои симпатии к ней остыли. Потому, как на поверку она оказалась всё той же преподавлкой-художницей, которые считают, что мир создан для даровитых, а остальные для создания условий способствующих их творениям.
Бытует мнение, что ""Существуют три вида лжи: ложь, наглая ложь и статистика". С ложью, в разных вариациях, приходилось сталкиваться не однажды. Со статистикой редко. Но интересно было узнать, что во время второй империалистической, в которой пришлось участвовать и нашему отечеству, на одного воюющего на фронтах трудилось семь человек в тылу. Правда это, или нет - как сейчас проверить?
А вот то, что в цивилизованных странах на одного "трудягу", работающего на ВВП приходится до девяти человек "обслуживающего персонала", сомнения не вызывает.
Потому, как чистенько у них всё. Всё прибрано, эмигрантов в подсобниках не водится... Со всем справляются аборигены и объявлений с приглашениями на вакантные должности не наблюдается.
Вспомнив эту информацию, задумался:
- "А сколько в нашей школе преподавателей? А сколько людей их обслуживает?
Охранники не в счёт. Они из другого ведомства.
И что же получается? - На одного из обслуги, с администрацией вместе, приходится, больше преподавателей, чем представлено статистикой".
Вот тут-то и начинаются непонятки. И заключаются они в том, что в школе, якобы, само всё делается. И вокруг школы в том числе. По крайней мере, к такому выводу приходишь, когда наблюдаешь, со стороны, за творческими личностями.
Западло им за собой прибрать: табуретки, пока краска на них свежая, протереть в конце занятий, выставить для ремонта стулья пока они совсем не сломались, дать заявку на температурный режим в помещениях, если погода резко поменялась...
Чуть что и в крик. Чуть что и к заместителю директора: - Ка-ра-у-ул!
И всё это от нежелания наладить контакты с "обслугой". Теми, которые, как один из приближённых к "светскому" кругу выразился:
- Если вы не художник, то далеки от искусства!
Бог вам судья, дорогие. Не стал бы ничего этого писать, если не было причины.
Надоело! Надоело чувствовать себя третьесортным в школе, которая принадлежит нам всем. Принадлежит на равных правах и равных обязанностях - сделать школу лучшей из лучших. Чтобы все, кто видят в своих детях толику призвания к искусству, приводили их только в нашу школу. Чтобы на конкурсах, какими бы они небыли, чествовали, в первую очередь, наших учеников и преподавателей.
А для этого нужна малость, которая заключена в словах незабвенного кота Леопольда: