Это хорошо, наверное, когда человек задумывается о бытие своём. Задумывается над тем - зачем он "землю топчет" в этом мире. Для чего живёт, чем живёт...
Проще конечно же не думать ни о чём. С утра "заглотил стакан" и весь день счастливый. Но "думы, мои думы" порой не дают нам покоя. И здесь уже другая крайность может наступить, в которую, не дай Б. свалится - самокопание в сущности своей. От этого и "с катушек слететь" можно.
Для человека главное в жизни, это от безделья не помереть. Человек, по жизни, обязательно должен быть занят чем-то. Как лягушка в крынке со сметаной. Если человек по натуре своей неугомонный, то он, рано или поздно, но обретёт "почву под ногами". А обретя её может и дальше что-то созидать на уже достигнутом. И так потихоньку, полегоньку - глядишь и сам себя уважать начинаешь. И люди, что вокруг тебя мельтешат, тоже уважительно к тебе относятся.
А дальше последний рубеж настаёт, который совсем не обязательно преодолевать - это гордость за деяния свои. Уважать их надо (самому себе), а вот гордиться ими - не стоит. Ведь по сути, если подумать, - если ты сумел что-то сотворить этакое, то и другой тоже так сможет. Просто тот, другой, ещё до твоего мировоззрения не додумался. Но у него, другого, своё мировоззрение имеется, которое тебе, может быть, не доступно. Поэтому твори себе потихонечку - пиши, сочиняй, рисуй, вприсядку пляши... , но не выпячивай ни когда себя перед другими.
Творчество, если оно в человеке присутствует, уже хорошо. И совсем не обязательно, чтобы оно только в искусстве выявлялось. Оно и в труде повседневном может заключаться, в интересе результата от этого труда. И если человек, после трудов праведных, по дороге домой, зашёл в рюмочную и "принял на грудь", то это ещё не значит, что он горький пьяница. Он просто всесторонне восприимчивый человек. Такой, каких тысячи по тротуарам бежит по делам своим.
И если кто-то, впопыхах, случайно, этому творческому работяге, принявшему "на грудь" для "расслабончика", наступит на ногу; и эта творческая личность, скрипя зубами, зажмурившись на весь белый свет, скажет:
-Этот не хороший человек, Василий Алибабаевич, мне на ногу... батарею уронил.
То не надо его за это осуждать. В ненормативной лексике тоже свой "цимус" есть, если он не злобливый, а творческий.
В творчестве для каждого из нас наиважнейшим является наша же восприимчивость того, что мы творим. Доставляет ли нам наше творчество удовольствие, или нет. Если доставляет - уже хорошо. А если мы будем ещё и задумываться над тем - как на творчество наше кто-то со стороны посмотрит... Это, простите меня - ни есть хорошо.
А если я, ты, мы находимся среди людей в творчестве мало что понимающие? И в сознании своём не держащих, что творчество многогранно? Так что - удавиться после этого? А вот "болт им на рыло" ценителям творчества человеческого. Не увидели они в трудах моих ни чего от души моей - не надо.
Как мне сказала одна Царица:
-Ты, Дворкин, пиши. Твой читатель тебя всё равно найдёт. Рукописи, они как известно, не горят.
Вот я и пишу. И пишу как говорил Дюма-старший напутствуя своего сына:
-Писать надо каждый день. Пускай по страничке, но ежедневно.
А что из этого получается - не мне судить. Об этом уж пускай читатель мой высказывается. Я, конечно же, не исключаю, что со временем творения мои попадут в каталог всемирной библиотеки, но сегодня я об этом не думаю. Сегодня главное, чтобы мне было хорошо от самого процесса писательского. Потому как больше мне и заняться-то нечем. Не пить же водку каждый день. На неё ни денег, ни здоровья не хватит если в питии творчество находить.
Об одно только с грустью думаю я.
Обидно мне будет и за себя, и товарищей моих, если, спустя некоторое время, когда нас уже не будет, с творчеством нашим поступят так же, как...
Костя Буланов у нас в классе одарённым учеником слыл. Учился на "отлично", поведения был "прилежного"... Был и звеньевым в нашем пионерском отряде, и комсомольцем... А ещё он художником был. И не только художником, но и скульптором, и резчиком по дереву. Имел свою мастерскую на переулке Гротта. На самом верхнем этаже - шестом по моему. Я частенько к нему захаживал по выходным.
В мастерской у него и сам становился несколько одухотворённым. Там, под его "чутким руководством", тоже к рисовательству приобщился. У меня дома аж две картины висят собственного творения. Валера Железнов, из друзей моих по СИ, был как-то у меня дома - так ему понравилось.
Так вот, наступил день не хороший и не стало Кости.
Кости не стало, а картины его, бюсты, скульптурки, статуэтки из дерева - много чего осталось. Я не знал тогда, что Костя мастерскую свою на арендных началах имел. И как-то мне казалось, что ни кому его творения не мешают. Ан, не тут-то было. Позвонили мне из Дирекции Союза Художников, что помещение надо освободить.
Задумался я тогда - куда же Костино наследство девать? И решил вывезти всё в наше автобусное предприятие. А что, - сам с собой рассуждаю, - ни в одном из автобусных предприятий (а их в Питере семь) нет, а у нас будет: по коридорам картины висят, по углам статуи, бюсты человеческие... Лепота!!
Пришёл к директору. Максимов его фамилия. А звать Владимир Иванович. (Та ещё сука! Пробы ставить не куда, как потом выяснилось.)
Ну и говорю ему, что есть возможность интерьеры в кабинетах предприятия оживить по человечески. Так он и слышать об этом не захотел. Даже тогда, когда я ему дарственную от Союза Художников пообещал.
Приехал я к Косте в мастерскую на Москвичонке своём... Да только на Москвиче много ли увезёшь. Остальное солдатики из стройбата, вниз лестничного пролёта покидали, подстелив, предварительно, матрасы ватные. Это чтобы пол не попортить. А то что Костины подрамники в щепки, то что скульптуры, бюсты вдребезги - до этого ни кому дела не было.
А Костя в каждое из этих произведений душу вложил. Вы то меня понимаете?
Вот так, скорее всего, и с нашим писательством поступят.
Так что особо не обольщайтесь, друзья мои. Творите и помните, что в первую очередь ваше творчество оно вам самим потребно. А остальным - это как повезёт. Мало ли что-ли сегодня книг всяких-разных по помойкам валяются.