Юрика Кучинского прислали к нам, когда я уже вторую компанию на Балтике закончил. Пришёл он смело, без застенчивости и в звании старшего матроса. Что ещё удивило, так это следы от споротых "галунов" на левом рукаве его форменки. Похоже, что из училища военно-морского его к нам прислали. И ещё на форменке у него дырочки и следы от флотских отличительных знаков (не значков!) оставались. Как будто лишили его всех знаков отличия и к нам на корАб сослали. На срочную службу, как на каторгу когда-то.
Собственно так оно и было.
Юрик, потомственным воен-мором оказался. Родился в семье адмирала. Батя его, к тому времени, "в мир иной" ушёл по старости лет своих. Но Юрика в ВВМУ определить успел. Вот в этом училище он и отучился год с небольшим.
Со второго курса его отчислили. По статье "Академическая неуспеваемость". Это, как мы потом узнали, в его сопроводительном рапОрте написано было. Но сам Юрик рассказывал - "из-за женщины пострадал". И не столько от любви к ней, как от любви к искусству.
Рассказ Юрия Кучинского - старшего матроса
Балтийского флота, незаслуженно списанного
в срочную службу из ВВМУ.
Я ещё, когда в школе учился, сильно танцами увлекался. И не классикой там разной - от бальных танцев меня и сегодня "из души воротит". А пляски меня прельщали - гопак, краковяк, "яблочко". Пляскам этим я во Дворце пионеров обучался, что у Конюшенного моста и сегодня находится.
И надо сказать, что получалось у меня не плохо. Ни разу не было, что бы без меня группа на гастроли куда поехала, или на конкурс какой. И всегда мы с успехом выступали. И места занимали призовые. А в группе, в некоторых номерах, я даже солистом был.
- Ну, ты ври-ври, но не завирайся, - бросил кто-то из задних рядов слушателей. Солисты - это в хоре, али в оркестре. А в танцах, там какие солисты? Танцор - он и есть танцор. Чеши вприсядку, если тебе "помидоры" не мешают.
- Серый ты, как у пожарника штаны. Вот и несёшь чушь несусветную, - не оборачиваясь бросил через плечо Юрик. - Солисты в каждом деле есть. Только не каждому это суждено. Здесь призвание нужно. И никто ещё, запомни, им по приказу не становился. Его, солиста, товарищи по общему делу выбирают. Хоть на корабле, хоть по жизни... и в плясках тоже.
- Ну, так вот, - продолжал Юрик дальше. - Я уже на втором курсе учился. И учился я не хуже других курсачей. Но солистом, как говорится, не был. А тут ноябрьские праздники подпирать стали. Замполит наш, ротный, культурную программу составил. И в ней, в программе этой, я тоже задействован был.
Но кроме самодеятельности нашей, пригласило командование и профессиональных артистов. Среди них и Майю Плисецкую... Для дураков поясняю - балерина это из московского театра. Солисткой она там. И вот после выступления общего, где и я сплясал, и она ножками подрыгала - ужин праздничный был. А после него танцы - кто-во-что горазд. Тогда у нас в училище "леткой-енькой" поголовно все увлекались. Мне как профессионалу, не пристало "жопой трясти". В плясках, как и в каждом деле, только начни фальшивить, так потом "по-серьёзному" перестанет получаться.
А в тот миг перерыв объявили. Майя Плисецкая среди офицерОв тёрлась. Те её только что в "зад не целовали" от радости великой, что с прима-балериной общаются. А она, вдруг, поднялась и, не спросив разрешения ни у кого, к оркестру направилась. Оркестр в училище славный был. Все ребята профессионалы. И вот подошла она к ребятам , пошепталась с дирижёром и, мило улыбнувшись, ко мне направилась. Так с улыбкой "до ушей" и подошла.
<
А оркестр в это время попурри на флотские мотивы исполнять начал: то "яблочко", то "моряк вразвалочку", то про "Костю-одессита". Ну и пригласила меня Майка "сбацать" с ней. Видать ещё на сцене я ей приглянулся. Я и "сбацал". От всей души, как говорится. А когда танго стали танцевать "под знойным солнцем Аргентины", я её к себе прижал, чуток больше чем полагается. И стало мне, братцы, от неё муторно.
После этого и началась моя тернистая дорожка.
Стали ко мне старшины и офицерА как-то подругому относиться. И так мне "дыхалку" перекрыли, что "мои университеты" из гальюна не вылезали. Я тогда ком.роты спросил:
- В чём дело?
А он предложил мне поехать и у Майки Плисецкой прощения попросить. За то, что отнёсся к ней без почтения. Можно подумать, что это не она, а я, после выступления на сцене, не подмылся.
Вот, так вот я на нашем корабле и оказался.
** ** ** **
Правда это было, или нет - не мне судить.
"Почём купил - потом и продаю". Но был Юрик Кучинский человеком удивительным. Среди нас - со строек, от станков, да с целинных земель призванных - отличался он грамотностью и эрудицией. Вот чего не было в нём, так это интеллигенции чопорной. Балагур он был, весельчак. И выражение лица у него было всегда лукавое. Никто не знал, что он от хохмит в следующую минуту и над кем. Но служить с ним было легко, интересно и весело.
Взять хотя-бы такой факт:
Соберутся матросики в столовой личного состава на полит-занятия или по другому случаю - фильму, например, посмотреть. Если паузу какую-либо заполнить надо было, то все Юрика Кучинского об этом просили. И представляете - у него это всегда здорово получалось.
Помню как-то взял он в руки гвоздь плотницкий. Обыкновенный, длиной миллиметров сто пятьдесят. Вышел вперёд, встал перед экраном и, подняв тот гвоздь на уровень лица, стал рассказывать о нём. И всё в дело. И всё правильно. Не повторяясь ни разу.
Так сорок пять минут и рассказывал.
Да-а-а, такой он был старший матрос из ВВМУ.
А из вас сумел бы кто-нибудь так выступить? Сомневаюсь, однако.
И танцором Юрик был отменным. Сам видел на праздновании Нового Года.