Дунаева Татьяна Валерьевна : другие произведения.

Мертвые Земли (1-26 главы)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
Отдыхательный рассказец, что пишется урывками, когда мозг кипит. Мир тот же, что и в "Политическом Браке", но события о-о-очень сильно раньше. Рассказ о жизни трех детей-полукровок, волей судьбы сведенных вместе.
   ******обновка от 09.ноября.2015. 26я глава.*******
  
contador de visitas счетчик посещений


Глава 1.
.
  - Хутор 'Переволоки', лучшая в округе харчевня -
  
  - Чем могу услужить, господа хорошие? - Двери харчевни с треском распахнулись, выпустив обширного и румяного, но рано полысевшего дядьку неопределенного возраста, в нарядной красной атласной рубахе, серых штанах, крепких башмаках и белом переднике, повязанном, наверное, вместо ремня, под неохватным пузом. Лицо его, изрезанное сеткой мелких морщинок, расплылось в широкой, отработанной годами, улыбке радушного хозяина лучшей в округе едальни. Единственной, кстати.
  Дядька мячиком скатился со ступеней, подбежал к гостям и привычным жестом попытался поймать поводья лошадей. Раз цапнул рукой, другой... Посмотрел на пустую ладонь. Пошевелил светлыми, густыми бровями, пожевал пухлые губы... И только тут заметил, что лошади-то были без уздечек. И без седел. И вообще - странные, и всё тут! Чем именно его так напрягли лошади, он не смог бы внятно объяснить, даже хорошенько подвыпив для большей подвижности языка... Странные - и все тут. Толстяк поспешно спрятал ладонь за спину и составил из пальцев охранный знак - кукиш в простонародье.
  Господа представляли собой пару магов: один в некогда белом и величественном, а нынче - не очень-то презентабельно выглядящем из-за подтеков грязи и дыр одеянии архимага; второй - в очень светлой серебристо-белой, длинной робе с разрезами по боками, черных штанах с значительной прорехой на коленке и серебристо-сером плаще, накинутом поверх потрепанной одежды. Второй был в чуть лучшем состоянии, чем его коллега, но впечатление портил местами прожжённый плащ с неряшливо свисающими остатками капюшона. И вот что самое удивительное: несмотря на плачевное состояние одежды и сапог, лица, руки и волосы у них были чистыми. Точнее - Чистыми. Ни пятнышка, ни царапинки. Будто господа эльфы вот только из купален да от цирюльника вышли.
  Один из 'господ' едва подавил зародившийся было горестный вздох, а второй - ухмыльнулся и на всеобщем, с неподражаемой скукой и презрением в голосе, объявил:
  - Две комнаты на одну ночь, прачку, ужин, баню. Да! И о лошадях пусть кто-нибудь позаботится. Кто посмелее.
  - Эльфы.... - На заплывшем лице хозяина таверны появились глаза - два таких поросячьих, кругленьких, светло-сереньких глазика...
  'Господа' тем временем спешились и заозирались в поисках конюха, или мальчишки-помощника - передать ему лошадей и наставления.
  Профессиональная выучка не подвела толстяка, и он быстро спохватился, разгладил на пузе передник и сново натянул приветливую личину. Тем более, что маги - будь они хоть демоны, без денег не шастают:
  - Конечно, господа! Сию секундочку! Следуйте за мной...
  Хозяин прытко, забавно подскакивая на каждой из трех ступенек всхода, умудряясь при этом попутно бить поклоны, бочком засеменил в сторону распахнутых по жаркому дню дверей заведения, но на верхней ступеньке обернулся в сторону черно-седого от времени навеса конюшни, раздулся, набрав по-больше воздуха и пронзительно заорал:
  - АЛЬКА-А-А-А!!!!
  Путники разом вздрогнули, лошади - пара светлых, но очень уж пыльных эльфийских жеребцов-красавцев, даром что привычные ко всему, даже к упырям и нежити, отскочили, и косились на крикуна уже из-за спин хозяев удивленными ярко-голубыми, как летнее небо, глазами.
  - А-алька, бесы тебя задери!!! - Еще громче заорал колобок, раздуваясь.
  Из темного нутра таверны раздалось сдавленное хихиканье и шорохи. Путники и их лошади синхронно отступили на шаг. Тот, что в плаще, слегка передвинулся к другу и что-то ему тихо сказал. Второй ответил медленным кивком, не сводя глаз с темного зева конюшни.
  - Алька-а-а-а-а-а!!!!! - хозяин уже весь покраснел от натуги, - Ну где эту нечисть опять бесы носят?! А-А-АЛЬ...
  - Я иду, хозяин Сива. - Спокойный, чистый девичий голос был для магов полной неожиданностью - они явно ожидали мальца-конюха, заспавшегося на сеновале...
  В тени навеса что-то зашевелилось, и двинулось в их сторону. При ближайшем рассмотрении это был подросток, девочка, обряженная в бурые, чуть ниже колен, штаны домотканой ткани, длинную грубую рубаху и косую суконную шапку. Все это было перемотано в талии и на запястьях веревкой, и навевало на мысли о мешках для зерна и картошки и, почему-то, об ограбленном где-то огородном чучеле...
  Девчушка тем временем подошла на расстояние в несколько шагов к лошадям и протянула вперед раскрытую пустую ладонь, оказавшуюся неожиданно узкой, с длинными, изящными и ровненькими пальчиками. Смотрела она на дорогу перед собой, не обращая никакого внимания ни на хозяина, ни на гостей.
  Жеребцы, все еще косясь и прядая изящными ушами на хозяина-крикуна, неуверенно переступили и осторожно потянулись к девушке. Один ткнулся бархатистым храпом в ладонь, а второй принялся с увлечением обнюхивать нелепую шапку на голове 'конюшней' девчонки. Она же в это время начала второй рукой по-очереди ласково гладить конские морды, которые были не многим меньше, чем она сама.
  - Я позабочусь о них, эльда*, не бойтесь, - девушка, наконец, соизволила поднять на замерших магов темные, спокойные глаза, - Идите отдыхать, - и, не дожидаясь ответа, повела скакунов в конюшню, лишь слегка касаясь их морд ладошками.
  - Вот это да-а-а.... - Обладатель серого плаща наконец-то смог выдохнуть, - Ты видел, Тин?..
  - Да уж, редкостный балаган, - второй маг не сводил глаз с ворот конюшни, где уже скрылись их кони, ведомые босоногой девчонкой. Словно ожидая, что от туда еще какой-нибудь сюрприз выскочит.
  Трактирщик тем временем, принялся извинятся:
  - Это Алька, господа, сиротка! Мы ее держим при конюшне. Дрянная, непослушная, но лошадей любит, и холит! Все в лучшем виде, значицца, будет, вот! Не сумневайтеся!
  Маги еще раз переглянулись, словно спрашивая друг у друга - а не померещилось ли? Подхватили сумки и дружно направились-таки следом за хозяином в таверну.
  Косяк двери изнутри подпирал здоровый детина, очень похожий на самого хозяина - скорее толстый, чем здоровый. Низенький лоб под лохматой, густой челкой, тяжелые, сросшиеся брови и близко посаженные маленькие глазки навевали мысли о деградации, близкородственных связях, вырождении и, почему-то, о троллях... Когда гости проходили мимо, детина издал булькающий звук и распахнул щербатый рот. От удивления - он впервые в своей жизни увидел кого-то, кто выше него ростом. И детина, похоже, впал в длительный ступор, совсем как тролль при виде скульптуры - в раздумьях: мимо пройти или стукнуть на всякий случай?
  К чести трактирщика надо сказать, что само заведение было весьма чистенькое и просторное, пол здесь не выстилали тростником или соломой, а начисто мыли, что для людских заведений было редкостью, столы и лавки - выскоблены до бела, ни где не валялось объедков или разбитой посуды, затолканной в темный угол. В центральной стене красовался большой камин, сложенный из больших прокопченных глиняных кирпичей, по летнему времени вычищенный, но не затопленный. Балки тоже радовали глаз - их тоже недавно либо чистили, либо подновляли. Идиллию нарушало лишь несколько ленивых мух, вертящихся под потолком. Дальнюю стену занимал широкий стеллаж с бочками и кувшинами под защитой длинного и узкого, всего в локоть, стола - стойки самого хозяина. Здоровенный, толстый котята, спал прямо на стойке. Хозяин уже отбивал поклоны подле одного из столиков - небольшого, с приставленными к нему двумя даже на вид тяжеленными табуретами. Видать, что бы не сразу можно было оторвать от пола, коль до драки дело дойдет. Столик прятался в дальнем от входа углу, возле распахнутого настежь окна. Хорошо и уютно, до стойки недалеко, да и не сразу разберешь - кто там, в уголочке, сидит. Да и сам стол уже был накрыт льняной беленой скатеркой, снабжен кувшином с водой, миской с душистым, пышным караваем, и ранними фруктами - видать прислуга уже расстаралась, дабы гостям угодить и хозяина не рассердить.
  Маг в плаще кивком поблагодарил хозяина, про себя похвалив его за хороший выбор места - сам бы он этот же столик выбрал. А второй, не утруждая себя любезностями, просто сел, предварительно передвинув стул так, чтобы можно было наблюдать и за дверью и за окнами - давняя привычка, не раз выручавшая эльфа за долгую жизнь.
  - Чего господам магам будет откушать угодно? - дождавшись, когда гости устроятся, подал голос хозяин, - У нас еда простая, зато продукты все свеженькие, сами все растим, сами же готовим...
  Маг в белом с удовольствием откинулся на спинку деревянного стула, взял со стола золотисто-белое, ранее яблочко, прикрыл глаза, оставив отдуваться товарища. Тот с укором посмотрел на друга и начал допрашивать Сиву - что вкуснее, что советует, и что может подать немедля.
  Через несколько минут вспотевший Сива убежал на кухню - отдавать приказы.
  - И как тебе местечко? - Подал голос 'белый' маг.
  Говорил он тихо и на эльфийском.
  - Удивительно! В такой глуши - и такое милое заведение. По человеческим меркам, так вообще - очень приличное.
  - Так я же тебе говорил, дружище, что я тут уже был лет пятьдесят назад, тогда дед этого колобка тут хозяйствовал, так же почти все и осталось, только подновили чуток, да ступенек на одну меньше стало - вросла небось в землю. Ну и вышибала - новый, - усмехнулся своим воспоминаниям архимаг.
  - Ладно, беру свои слова обратно, и ты - выиграл, вино с меня, - магистр снял и с отвращением начал разглядывать дырявый плащ, бурча про себя 'не рвется, сто лет сносу не будет! Жулики! На год не хватило!..'
  - Сидр принеси, любезный! - архимаг запоздало крикнул вслед Сивы-тавернщика и озорно, как мальчишка, подмигнул другу, - Тут сидр есть, а вина нет, и лучше не пробуй то, что тут вином зовут. Пиво по осени или сидр.
  Молодой маг, придирчиво осмотрел останки своего плаща, и решил-таки его спрятать, в одну из своих сумок, дабы не позорится.
  
  Минут через десять дверь кухни распахнулась, впуская целое облако вкусных ароматов и молоденькую, тоже округлую девушку-разносчицу с подносом, уставленным расписными глиняными тарелками и плошками. Девушка - сама румяная и круглая, как сдобная булочка - смущаясь и краснея под взглядом двух красавцев-эльфов, подошла к столику и ловко принялась расставлять блюда на столике, потом вытащила из кармана передника пару деревянных ложек и - о диво! - пару чистеньких салфеток, явно не зная - куда и за чем их класть. Старший из эльфов спас служанку, забрав у нее салфетки. Девушка окончательно смутилась и, торопливо поклонившись, бегом пустилась обратно на кухню, вызвав своим поспешным бегством улыбки у обоих магов. Сива же принес с кухни большой, пузатый, запотевший кувшин, две оловянные кружки и водрузил все это в центр стола. И, низко поклонившись, удалился за стойку. Сидр, рецепт которого передавался всегда от отца к сыну, был в его семье предметом особой гордости и хранился в строжайшей тайне.
  Несколько минут стояла тишина, нарушаемая лишь жужжанием мух, тихим перестуком ложек и скрипом со стороны стойки - это хозяин деловито, по сотому, наверное, разу протирал полотенцем глиняные миски и кружки стареньким, ветхим полотенцем. Думая про себя: 'а что, собственно, магам, а тем паче этому, в белом, тут, в нашей дыре, за надобность случилась, а?..'
  Когда же оба мага, наконец, насытились и, по очереди откинувшись на спинки стульев, смаковали вкусный, игристый, кисло-сладкий, янтарный сидр, к ним подкатился Сива, и, опять же, поминутно кланяясь, угодливо сообщил, что комнаты господам готовы, банька ждет, и вообще - все ли им понравилось? Отчаянно труся и думая про себя: 'Кто ж их магов знает? Не понравится чёй-то, и кукуй век оставшийся... жабой. И ладно бы жабой, а то и спалят харчевню вместе с хозяином и слугам...'
  Эльфы вежливо ответили, что, мол, все неплохо, в комнаты пойдут немедля, только лошадок проведают, да вот с хозяином расплатятся загодя.
  Дальше нужно было видеть Сиву: он аж затрясся, улыбка замерла и стала совсем растерянной, даже жалкой. Затем, воровато обернувшись на дверь в кухню, подался вперед и прошептал: 'Восемь!'
  - Чего восемь-то? - Ухмыльнулся старший из магов.
  - Что вы, что вы! - Замахал обеими ручонками на него хозяин, - Серебрушек восемь, господин! - Сива нервно, через плечо, стрельнул глазами на слегка уже слегка приоткрывшуюся дверь кухни.
  Молодой маг многозначительно глянул на приоткрытую дверь, вытащил золотой и положил его на край стола, пальцем придвинув его в сторону Сивы, нервно комкающего карман передника, и нервно облизывающегося. Сива быстро и ловко подхватил толстыми пальцами золотой и нерешительно замер, ожидая - что же дальше господам угодно будет. Ведь и идиоту ясно, что все заказанное магами и трех серебряных не стоило, а с солеваров дай боги он бы две монеты спросил... да маги и так всё хорошо поняли и не артачились. Что такое золотой для мага, который, говорят, за убиение упырей десять золотых с головы берет? А за болотного дракона - виверну по ихнему, говорят, вообще пять сотен гребут! Но Сива этому не верил, а верил своим глазам, говорившим, что эльфы эти - не из простых, очень даже не из простых... Но и два золотых, как требовала жена, брать с них он не стал. Не то, чтобы совесть грызла... А так, боязно было...
  Маги, расплатившись с хозяином, встали, подхватили сумки и выжидательно уставились на Сиву. Тот же, продолжая коситься на дверь, как на логово вурдалака, шумно сглотнув, проводил гостей по лестнице к ряду одинаковых деревянных дверей, две из которых, соседние, были гостеприимно распахнуты.
  - Вот, стало быть, и ваши комнатки, господа маги, - поклонился дядька, рукой указывая гостям на двери, - Маленькие, правда, но самые что ни на есть лучшие, светлые, весной буквально ремонт сделали! И про меж них дверка есть, ежели вам угодно будет, так вы её откройте, и будет нумер общий! Вы как устроитесь, кликните служку, он вас в баньку отведет, да на конюшню проводит, ежели желание будет глянуть, как там ваших коняжек устроили. А одежку служке тоже отдайте - дочка моя постирает, да зашьет к утру.
  Хозяин еще продолжал говорить, а маги тем временем уже скрылись в комнатах.
  Едва двери захлопнулись, Сива разом как-то весь словно сдулся, ссутулившись. И, выставив перед собой зажатый в кулаке золотой, поплелся на кухню - сдаваться жадной жене-хозяйке.
  
  Спустя четверть часа освежившиеся и переодевшиеся в запасное эльфы встретились в зале, где их уже ждал босоногий, вертлявый мальчонка, сосредоточенно привязывающий дрыхнущему поперек стойки жирному полосатому котяре к хвосту веревочку со старой погремушкой на конце. Малец так увлекся шалостью, что не заметил приближения тех, кого так долго ждал.
  Маги встали поодаль и решили дожидаться, когда малец закончит свое увлекательное занятие. Когда пацан-таки справился, они его окликнули, от чего тот вздрогнул, вспугнув котяру. Здоровенный кот спросонья шлепнулся со стойки на пол и уставился желтыми глазами на двуногих нарушителей спокойствия. Широко зевнул, встал, потянулся, вытянув внушительные когти и прогнув спинку, и, к разочарованию зрителей, сново устроился спать спать там же, куда и упал.
  - Эх, жалко! - архимаг обиженно поджал губы, - Так хотелось посмотреть, как этот хомяк-переросток бегает...
  - Та не умеет он бегать! - в сердцах воскликнул мальчишка, - Я уж что только с ним не делал, как не пугал!.. Ой! А вы ельфы, да?! - пацан, казалось, только сейчас заметил 'зрителей' и вытаращился на них, - Это вас - в баню надыть?
  - Нас, нас! Веди уж, дрессировщик! - Маги рассмеялись - уж больно лицо забавное у мальчонки было, - Но сначала на конюшню веди, глянем, как там ваша Алька справилась.
  - Та шо ей будет! Она ж к лошадям подход знает, - со знанием дела протянул мальчик, заложив большие пальцы за поясок и растопырив локти, явно подражая кому-то из взрослых, - И вообще, она животных чует хорошо.
  Малец, казалось, готов век так простоять, таращась на 'ельфов', поэтому архимаг мягко подтолкнул его к выходу, давая понять, что гости торопятся.
  
  Старая конюшня, большая - на два десятка просторных стойл, тоже была опрятной и чистой, оказавшись высокой и неожиданно светлой. Свет пробивался через множество узких оконцев, вырезанных под самым потолком. Денники из гладко оструганных дубовых досок, дверцы с массивными бронзовыми запорами, свежая солома на полу, да полки с инструментами и ведрами в углу, кучи сбруи непонятного для эльфов назначения, развешаны на вбитых в бревна деревянных гвоздях. Три денника по-больше были заняты хозяйскими лошадьми - ухоженными, лоснящимися от сытости и хорошего ухода, простыми животными: верховая мышастой масти кобылка, да два лохматых тяжеловоза. В двух отдельных денниках, но рядом друг с другом, стояли эльфийские скакуны - оба уже вычищенные, бодро хрупающие овсом из глубокой кормушки. Девочка как раз охаживала светло-серого, почти серебристого жеребца архимага щеткой, слишком большой для ее руки, и потому без особых затей примотанной ремешками к тоненькой кисти девчушки. Пигалица, не достающая им и до пуза, никак не могла дотянуться до гривы коня, и просто потянула его за длинную волнистую прядку, вынуждая опустить морду ниже. Умный конь молча подчинился, придвинув морду ближе к ней. Для удобства.
  От такой покладистости своего верного, но обычно вредного друга, архимаг еще больше ошалел. Что за день сюрпризов сегодня?! Сначала таверна эта - чистенькая и опрятная, вкусная еда, дешево и сердито. Потом - девочка - явно эльфинид, да там где эльфы в лучшем случае раз в сто лет оказываются, так же, как и они - проездом и случайно, теперь вот коня словно подменили - вон как к девочке ластится. Вредина серая!
   Девочка тем временем закончила свои дела, сложила инструменты в большое деревянное ведро, погладила на прощание жеребца по мощному плечу и угостила его морковкой. Вышла, аккуратно и тихо затворив за собой дверцу и заложив тяжелый засов. И тут, словно очнулась - легкая улыбка исчезла, она снова стала настороженной.
  - Альк, - тут господа, эти, ельфы, лошадей пришли проверить, - мальчик с важным видом кивнул на магов.
  - Все в порядке, мальчик, беги в баню, скажи, что сейчас будем, - эльф бросил мальчонке медяк, который он ловко поймал и тут же спрятал, - Нас Аля проводит. Проводишь? - это уже девочке, продолжавшей подпирать дверцу денника с Серебристым, держа обеими руками перед собой ведро - видимо, в качестве защиты.
  Алька медленно кивнула, но с места места не сдвинулась. И тут Серебристый-таки повел себя вполне привычно, по-хулигански: стащил безобразную шапку с головы девочки, мотнул головой и кинул ее своему хозяину. Девчушка дернулась было, даже несколько шагов сделала, и снова встала, готовая в любой момент сбежать. Пойманную 'шапку' архимаг повертел руках, и протянул девочке, чуть наклонившись вперед.
  - Держи. Аля, я не кусаюсь, - Архимаг улыбнулся дикарке, - И друг мой - тоже. Мы маги, эльфы. Я - Тиндэрэ, Тином можно звать, а это, - назвавшийся Тиндэрэ кивнул на второго мага, - Ольвэ, мой племянник, друг и напарник. Мы не причиним тебе вреда.
  - Меня Алькой называют, - тихо прошептала полукровка.
  Девочка все же подошла ближе - на расстояние вытянутой руки, словно имена эльфов разрушили её страх. И протянула руку - забрать шапку.
  Мальчонка аж глаза вытаращил от такого необычного для Альки поведения, обычно дичившийся всех незнакомых, да и знакомых - тоже обходивший стороной.
  Девочка оказалась даже не столько худенькой, столько тонкой в кости, хрупкой. Светлые, золотистые с легкой рыжинкой, волосы были коротко и криво, будто самостоятельно и без зеркала, острижены. Остренькие ушки настороженно торчат из 'прически', глаза - правильной, миндалевидной формы глубокого и темно-синего, почти черного, цвета, узкое лицо с высокими скулами, тонкий нос, высокий лоб, маленький ротик с яркими, розовыми губами. Если бы не нос - чуток не характерный для эльфов, да, пожалуй, рот, можно было бы принять за эльфийского ребенка. Довольно милая девочка лет двенадцати по человеческим меркам, шестнадцати по меркам эльфов. По меркам полу-эльфов ей могло быть с равным успехом как и десять, так и двадцать лет. Архимаг со все возрастающим интересом разглядывал девочку. Ольвэ тихо присвистнул - пока дядя разглядывал внешность девочки, он тихо проверил её потенциал. Не плохо. Весьма.
  Девушка тем временем забрала-таки шапку и нахлобучила её на место, натянув по самые брови.
  - Пойдемте, я вас провожу. И, не дожидаясь ответа, ловко и привычно разложив инструмент по местам, пошла в сторону выхода.
  Маги в очередной раз за этот день, как школяры, не выучившие урок, переглянулись и отправились следом за девочкой. Дойдя до низкого, бревенчатого здания, девочка остановилась, попрощалась с гостями кивком головы, и молча пошла обратно на конюшню. Озадаченным магам ничего больше не осталось, как и впрямь 'пойти в баню'.
  
  --------------
  * Эльда - самоназвание эльфийского народа. Собственно, правильнее называть их именно эльда, без разделений на пол и возраст, только люди это слово переиначили по-своему, да так и прилипло к ним: 'эльф', так как людей больше, и каждого не переучишь, как ни старайся. Эльда морщатся, но кивают, ибо деваться все-равно - некуда.
  
   Глава 2.
  - Щедрое предложение-
  
  Из бани едва живые маги вывалились, цепляясь друг за друга, и поплелись в комнаты, где оба, не сговариваясь, вцепились в кувшины с холодной, колодезной водой, настоянной на травах.
  Банщик, не делая скидки на расу, возраст и различия в статусах, тщательно 'вымучил' магов. Да так, что те пожалели, что осмелились переступить порог его вотчины. Старый, крепкий дедок, дольше похожий на домового, чем на человека, битый час охаживал эльфов веничками, окатывал водичкой, отпаивал кваском на меду, да снова отправлял в парную, не слушая, ни протестов, ни возражений гостей - лишь приговаривал с жалостью: 'а ужно тощи-то! Кожа да кости! А ужо бледные-то, будто хворали всю жисть! Во чом жеж душа-то дежиця-то! А вона ща я вас еще дубовыми, а опосля можжевеловыми! Не сумнивайтеся - в лучшем виде буите, да сразу и есть охота буит! И хвори схлынуть! Будити у меня розовеньки, да гладеньки! А там, глядишь, и мясцо на кости нарастеть!'
  
  Есть им захотелось, да еще как! Но часа через два, осоловелые маги таки смогли оторвать свои 'тощие' телеса от матрасов, и крикнуть хозяина с верхней площадки - сил спуститься по лестнице уже в зал не было.
  Догадливый хозяин мигом прислал давешнюю служанку с подносом, уставленной едой и закусками. Ольвэ, чуть лучше перенесший недавние экзекуции, указал на столик в своей комнате, куда уже приполз совсем разморенный архимаг. Девушка, сново жарко краснея, быстро сгрузила поднос на стол, хихикнула, глядя на страдающего Тиндэрэ, растекшегося по кровати, и быстро сбежала обратно на кухню.
  Ольвэ закрыл за служанкой дверь и присел за столик, накладывая себе все подряд, лишь бы по-больше, не переставая ворчать под нос:
  - Это ж надо! Баня! Это же просто издевательство какое-то! Тиндэрэ! Ты как, живой хоть?
  - Живой, - вяло шевельнулся архимаг, - Весьма даже. Ты тоже себя вроде неплохо чувствуешь. А утром вообще хорошо будет, когда все это пройдет...
  - Ну я думал - тут баня... - Ольвэ вцепился зубами в бочок румяной булочки с маслом и сыром.
  - А тут - БАНЯ! - Тиндэрэ наконец-таки смог оторвать тело от матраса и рухнул со стоном на второй табурет, - Нормальная такая, человеческая, деревенская баня. Чтоб я еще раз на твои уговоры повелся, Ольвэ-полуэльф!!! - со стоном произнес архимаг, морщась от боли в отлупленных щедрым дедом плечах.
  Архимаг осторожненько потянулся всем телом, опять охнул, но тоже принялся разглядывать принесенную еду, выбирая для начала себе то, что попитательнее и посытнее. Ольвэ только легкомысленно плечами пожал, продолжив трапезу.
  Не успели они поесть, как в дверь кто-то тихо поскребся.
  - Может, уйдет? - Ольвэ с надеждой покосился на дверь. Шкрябанье повторилось, и магистр, вынужденный оторваться от еды, рявкнул:
  - Да! Войдите.
  Дверь приоткрылась наполовину, и в нее чудом каким-то просочился Сива. Быстро прикрыл дверь и замер, прислушиваясь. Поведение хозяина харчевни было более чем интригующим. Сива тем временем быстро, снова бочком-бочком пересек комнату и, не дожидаясь ответа, страшно смущаясь, протянул:
  - А....
  Потом прочистил горло, снова оглянулся на дверь и еще тише, сжавшись в комок, брякнул:
  - А-а-а.... Альку заберите.
  Такого маги явно не ожидали, застыв на месте с приоткрытыми ртами.
  Тем временем Сива, будто решившись, выпалил на одном дыхании:
  - Она хорошая, тихая, послушная... Ну бывает. Вот меня почти всегда слушается, дедка - тоже. К детям другим и служанкам - ласковая. Но хозяйку, жинку мою то бишь, совсем на дух не переносит. Да и хозяйка её - тоже. Вот... - Сива перевел дух, и, поняв, что эльфы не перебивают и внимательно слушают, продолжил: - Она с лошадями хорошо ладит, и вообще... Ну что вам, сложно? Я ей вещи внучкины, старенькие, с собой в дорогу дам, только хозяйке не говорите об том. Она ж ваша, эльфячья... эльфова... ну в общем, вашего роду. Нельзя ей тут. Она у ж нас уже одиннадцатый год, как живет, а то все равно - чужая, понимаете? А тут хозяйка её замуж надумала по осени, как солевары обратно по реке пойдут с моря. Вот им и хочет просватать. Девка ж пригожая. Да только не выживет она в таком замужестве, года не протянет... А хозяйка и слышать не хочет! Говорит, нечего ее держать, один убыток от нее.
  - Какие убытки-то? - Тиндэрэ недоуменно изогнул тонкую бровь, - Я так понял, она у вас на конюшне работает, и за лошадьми хорошо ходит.
  - Да такие! - повысил голос Сива, - Такие, что засматриваются на нее все кому не лень! Все хотят пощупать, да глянуть - а чем отличается акромя ушей-то... И выгоняй их. Она уж и косы срезала - девки наши ей завидовали, и всё равно завидуют... А как плотогоны или лесорубы приходят, прятать её приходится. Она лицом-то хорошенькая, хоть и маленькая. Обидеть норовят, - понизил голос толстяк, - Ну вы поняли, о чем я, - совсем смутился дядька.
  - Поняли, поняли...
  Архимаг обратился на эльфийском к племяннику:
  - Ольвэ, что думаешь? Может, забрать?
  - А куда её потом? В школу? Ты хоть представляешь - как мы с ней три недели на двух лошадях будем ехать?
  Словно угадав, о чем спорят эльфы, хозяин вставил:
  - Лошади у нее нет, издохла.
  - А была?
  - А то! Вот она-то её и привела на нашу голову!
  - Так, пока не расскажешь все толком, нечего даже обсуждать! - Отрезал старший из магов. Выглядели они одинаково молодо - словно братья-погодки, только архимаг все же выглядел по-солиднее - волосы были белыми, сам на две ладони выше, глаза - темные и более серьезные, резже улыбался. Более властный и не такой суетной, как его спутник.
  Хозяин тяжело вздохнул, сделал еще шажок в сторону эльфов и, от чего-то перейдя на шепот, принялся рассказывать:
  - Одиннадцать почти лет как, аккурат летом, в конце, со стороны реки лошадь пришла. Такая вот, как у вас - тонконогая, глазастая, светлая и ладная кобылка. А рядом - девчушка шла, лопотала что-то, уговаривала видать лошадку идти. Кобылка на последнем издыхании была, еле ноги переставляла, у нее бок разодран был, и стрелы обломанные из груди и крупа торчали. Девочка, стало быть, эта самая наша Алька-то и есть. На нашем - лепетала, но плохонько. Одета была просто, да не по нашенски, не по-деревенски: курточка кожаная, темно-зеленая, рубашка серая, шелковая - ни вышивки, ни бисеринки, но добротная, тонкая. Штанишки теплые, суконные, да сапожки тоже простецкие, да ладные. Хорошая одежка, но кроя не нашего, да и ткань - тоже. Ну и сапожки у нас летом даже взрослые девки не носят, больше босыми ходят. А тут поди ж ты - такая кроха, а сапожки по ней шили! Ну так лошадка до околицы доковыляла, да там и упала. Да и издохла прям по-средь улицы. Алька плакала, гладила её по морде, но видать, поняла - сдохла лошадка. Я тогда подошел к ней - жалко стало её, да и глазищи - во! - Сива попытался изобразить, спохватился, что не с друзьями уловом меряется, и продолжил, - Ну стало быть, как смог - расспросил, кто она и где родители. Девочка сказала - маму убили. Я ей - а папа? Не знаю - где он, говорит. Ну я её в зал повел, велел молока налить - оно же враз в чувства приведет, ежели что пожевать, ну и поведала мне, что она знала и сказать умела. Мать её магичка, как вы, эльфка. А кто папа - не понял, слово мудреное, но тоже с эльфами связанно.
  - Эльфинид*? Полу-эльф?- уточнил Тин.
  - Да вроде того, - неуверенно пожал плечами Сива, - только вроде и не то...
  Сивка, еще чуток подумав, спохватился и продолжил рассказ:
  - Ну так я ей сказал, что я её проводить домой не смогу, и из наших тоже никто не сможет. Она кивнула, поблагодарила меня и собралась идти дальше. Вышла на порог - я аж обомлел - ей же на вид года четыре от силы! И спросила - 'Дядь, а эльфы в какой стороне живут?' Я показал и сказал - 'очень далеко, не дойдешь'. Она сделала несколько шагов, и так мне жалко её стало, что я её обратно повел, на кухню отвел, накормить велел. Так и осталась у нас. По первости еще ждала чего-то. Вглядывалась, в сторону реки ходила... А вот уже года два как - не ходит.
  - Вещи её, хоть какие-нибудь, сохранились? Хоть что-то? - спросил Тин, уже заранее зная ответ.
  - Нет, господин маг, ничего не осталось, - отрицательно помотал головой Сива, и смущенно опустил лысую голову, - Я хотел что-нибудь сохранить для девочки на память, думал, подрастет - может своих пойдет искать, да только вот хозяйка...
  - Что - хозяйка? - резко спросил Ольвэ.
  - А хозяйка моя её невзлюбила. Сразу не взлюбила. Мы же с ней шибко поссорились из-за нее, из-за девочки, да и сейчас постоянно ругаемся. Мне дочку хотелось, - совсем уж тихо прошептал Сива, - А жинка моя, как назло, только сыновей двоих родила - один дурнее другого. А тут - такая девочка. Красивая, милая, тихая... Волосики - что золото , глазки - синие, кожа белее сливок... Будто феечка из сказки. Да еще она того, колдует по-малясь. Не часто, когда разозлится только, или расстроится...
  Тут толстяк стих и украдкой вытер выступившие слезы, но, прочистив горло, еще раз спросил с надеждой в голосе:
  - Заберете? - И такой он был в этот момент расстроенный, тихий, что Тиндэрэ не выдержал и ответил за обоих магов:
  - Да. Завтра на рассвете.
  - А хозяйке скажешь - продал девочку. За десять золотых. Утром отдадим перед уходом, а если ребенка в дорогу хорошо подготовишь, то золотой сверху дам.
  Сива аж задрожал весь от радости и кинулся благодарить эльфов, обещая, что боги их не забудут, и что они не пожалеют. Тин только рукой махнул - будь что будет!
  
  
  Несколько минут они сидели в тишине, обдумывая рассказ хозяина, да прикидывая - что да как дальше.
  - Ольвэ, а ты вообще, с детьми умеешь обращаться? - Первым нарушил тишину Тин.
  - Не-е-е-ет, - задумчиво протянул маг, - А ты?
  - Ну, теоретически... Немного. У меня сыновья же есть. Трое. Взрослые уже. Ну и внуки - сам же знаешь, вот недавно же вместе на свадьбу к младшему ездили.
  - У меня та же песня. И внучек орава... Вроде девять последний раз было... Но что-то как-то мимо меня их воспитание прошло... Я все как-то больше в Академии, или по государственным делам...
  Есть как-то резко расхотелось.
  
  --------------
  * Эльфинид - закономерный результат союза полу-эльфа и эльфа. Если полу-эльфов не любят практически все за невероятную наглость, энергичность и возможность (по желанию) прожить как долгую (опять-таки, по человеческим меркам), жизнь, так и стать бессмертным, то эльфинида - почти все. Бессмертные метисы, взяв все самое 'лучшее' от обоих родителей, эльфиниды живые и наглые, обладают, как правило, магическим даром и злопамятны. При этом, как и все метисы, крупнее и сильнее обоих родителей...
  
  
Глава 3.
  - Утро доброе!-
  
  Раннее утро встретило эльфов, спустившихся в пустой по утру зал, солнечной, жаркой даже в такую рань погодкой, обещающей к полудню превратиться в сухой, не смотря на близость обмелевшей реки, зной, а так же ароматами завтрака и служанкой с починенными и вычищенными вещами. Завтрак они проспали, что не удивительно - после баньки-то, да с долгой дороги, а Альку, как и договорились, подготовили к путешествию. Приодели, причесали вихры - на сколько это вообще было возможно. Выдали ей рюкзак с провизией, да скатку с одеяльцем и куском холстины. Когда эльфы спустились в обеденный зал, девочка как раз стояла, слушая наставление от огромной, высоченной тетки, которые она давала ей резким, тонким голосом, потряхивая её после каждого слова, как тряпичную куклу, за грудки. Сива пытался её образумить, отодрать от Альки, да куда уж ему - он жене дай бог до подмышки был - сразу видно, в кого сыновья пошли такие 'красивые' да 'удалые'.
  При виде гостей хозяйка оставила девочку в покое, лишь пару раз тряхнула напоследок - видите ли, лямочку на на плече заботливо поправила. И отошла в сторону, скрестив лапы, каждая толщиной, что бедро у иной женщины, на обширной, как скальный выступ, груди. И зорко бдила - как бы ее мужа-простофилю не обидели, да не обсчитали. Эльфы протянули Сиве заранее, еще с вечера составленную купчую на девочку, которую тут же сграбастала у него из рук хозяйка. Пошевелила с минуту толстыми губищами, кивнула и отдала обратно, не найдя к чему придраться.
  Сива быстро, не читая, подписал бумажку, стопочку из одиннадцати золотых монет передали из рук в руки (монеты тут же перекочевали в карман хозяйки), пожали руки, закрепляя сделку. И разошлись - эльфы за вчерашний столик, накрытый для завтрака, хозяйка - 'уплыла' на кухню, а хозяин - ласково, да неумело, провел ладонью по волосам Альки, сказал:
  - Ступай, малышка, попрощайся со всем. Больше ведь не увидимся.
  И совсем уж неожиданно крепко её обнял на секунду, и резко отстранил от себя - иди, мол, иди! И, шмыгая плоским, широким носом, ушел на свое место.
  
  Лошади вольно паслись около конюшни на травке, а толпа провожающих уже собрались на улице возле коновязи, опасаясь близко подойти к странным, крупным, но тонконогим коням, но и не рисковавшая уйти, 'а вдруг без нас уедуть и все пропустим!'. Альку со всех сторон обступила ребятня - своя и соседская, с хутора, прослышавшая новость, что Альку увозят эльфийские прЫнцы, прибежало несколько разряженных хуторских девиц (а вдруг и в правду - прЫнцы), там же толклась и бедненько одетая служанка, явно сбежавшая из под надзора хозяйки, и старый дед-банщик, и даже несуразный громила-охранник, тоже там же стоял, вытирая рукавом праздничной рубахи подозрительно хлюпающий красный нос.
  Толпа, возглавляемая деревенскими красотками - девицами глупыми, горластыми, но на диво фигуристыми да румяными, чуть не затоптала виновницу переполоха, когда из дверей вышли, собственно, 'прЫнцы'. В свете яркого утреннего солнышка вид улыбающихся (от радости, что они наконец-то домой едут), отмытых эльфов, в починенных одеждах, вызвал эффект горсти золотых, брошенных в толпу: передние ряды резко остановились, дивясь на невиданное чудо, средние - тянули шеи и шептали соседям 'ну шо тама?', а задние - напирали, возглавляемые престарелым священником, которого сюда, на хутор, кстати, никто и не звал, и вообще, священник пришлый был и всё за непонятного, Единого бога, уже лет двадцать как тут в пустую вещал, да только деревенских до 'греха рукоприкладства' своими проповедями доводить и умел. Правда, лет десять назад в свою келью однажды заманил деревенского немого дурочка Вешку, да и того только дармовой едой и смог взять. Вешка слушал, кивал да ел постную кашу без маслица или хотя бы смальца, но стоило священнику заикнуться про молебен четыре раза в день, посты, воздержание и прочее, Вешка кивать перестал, но дал тому ложкой по лбу и, забрав еще и ужин, ушел. Теперь при виде священника даже Вешка крутит у виска и грозит жестами, но выразительно так, показывает несостоявшемуся наставнику, что мол он, Вешка, умный, а вот священник - наоборот...
  От такой встречи 'прЫнцы' нахмурились и на Сиву недовольно покосились. Мол, твои - сам и разбирайся. Сива гаркнул, что было мочи 'а ну цыць, окаянныя!!!', и толпа, подминая под себя горе-священника, вещающего на сей раз за 'богопротивных нелюдей и их прихвостней', схлынула, оставив после себя только сор, шелуху от семечек, да чей-то валенок, не пойми как тут оказавшийся в разгар лета. На поскуливающего из центры толпы помятого священника цыкнули и, судя по шуму, сообща заткнули ущербному рот, дабы слушать остальным не мешал, и нелюдей, по которым сразу видно, что маги, ибо безоружными только они ходят, не сердил.
  Алька, пыльная и тоже помятая, выбралась из толпы, орудуя локтями, и приблизилась к эльфам, хмуро их разглядывая из-под края новой шапки.
  - Готова? - спросил Ольвэ у насупленной девочки.
  Та кивнула, поправила лямки и замерла в ожидании.
  Эльфы, распрощавшись с хозяином, ловко вскочили на спины своих скакунов, и подъехали к замершей в нерешительности девчоночке. Алька порывалась было пойти пешком рядом с всадниками, но Ольвэ, ловко склонившись, цапнул девочку за шкирку и закинул впереди себя на лошадь. Девочка устроилась по-удобнее и затихла - будто ее и нет вовсе.
  Вся толпа еще несколько минут брела следом за ними, желая удачи, да весело и похабно напутствуя Альку. А в дверях трактира, тайком утирая кулаком слезы, стоял Толстый Сива.
  
  
Глава 4.
  - Гномы -
  
  Всю первую неделю Алька вела себя, как безупречная прислуга: заботилась о сильфах, бегала за водой, хотя ее никто об этом не просил, кашеварила, мыла посуду. Вгоняя магов, привыкших заботится о себе самостоятельно, в крайне смущенное состояние. И почти не разговаривала, стараясь Отвечать тихо, односложно, не подымая на нечаянных благодетелей глаз. На ночлег устраивалась подле магов, но чуть в сторонке - развернет скатку, залезет, холстинкой сверху накроется, и все - затихла до рассвета.
  Первым, на шестой день пути, не выдержал Ольвэ: девочка как раз снова оказалась на спине его коня - они её по очереди везли ради разнообразия:
  - Аль, а я - тоже эльфинид. У меня папа полу-эльф, а мама - эльфийка. И оба - маги, в гарнизонах служат.
  Девочка никак не прореагировала, только чуть-чуть напряглась, как и каждый раз, когда к ней обращались, Ольвэ осторожно и спокойно продолжил:
  - И жена, Майра, кстати, тоже полуэльф. И у меня две правнучки есть, близняшки, твоих лет почти. Мэй и Айри, им вроде пятнадцать должно летом исполнится, и они в Школе магии у нас с осени будут учится. Очень веселые и озорные девчушки, мне на них вечно соседи жалуются при встрече, - в голосе эльфинида сквозила неподдельная гордость за шалости своих отпрысков, - Представляешь, у меня три дочери, два сына, восемь внучек, и вроде как было одиннадцать правнучек последний раз, когда я дома был! И все - маги, кроме сыновей! И ни одного внука или правнука - все девчоночки!
  - Мне тоже почти пятнадцать, - девушка чуть обернулась и впервые за неделю подняла на него глаза, - Я им сказала тогда, что мне три года. А на самом деле - четыре было. Не знаю, зачем я тогда соврала, но мне казалось это правильным.
  Ольве хитро улыбнулся и подмигнул девочке:
  - Ну и хорошо, что соврала. Сказала бы правду - уже пару лет, как чьей-то женой бы была, и мы бы тебя не нашли.
  - Зачем вы меня купили? - девочка снова отвернулась, голос стал бесцветным.
  - Так не купили, глупышка, а выкупили! Понимаешь разницу? Мы откупились от этой... Троллихи. Чтобы тебя отпустила и в дорогу собрала. Мы же не могли тебя просто у них отнять? А она же за тебя мечтала выкуп от женихов взять по осени. С пяток серебрушек. Может золотой.
  - Знаю...
  - Ну так чего ты боишься? Мы с Тином тебя к нашим отвезем, с правнучками моими познакомишься, а там в школу пристроим, будешь жить среди таких же, как ты, и учиться. А там, глядишь, и магом тоже станешь, как мы с Тином...
  Спина девочки, напряженная, как струна, вдруг задрожала. Ольвэ сначала не понял что происходит, а потом догадался - плачет девчушка. Ее страх, опасения, боль и обиды выходят со слезами. Он тихо ее обнял, прижал к себе и начал чуть укачивая, напевая старую, красивую песню, которую еще от матери слышал малышом. Алька, продолжая беззвучно всхлипывать, обмякла, прижалась спиной к эльфиниду, и тихо плакала, а позже, убаюканная мерной, ровной рысью сильфа, уснула.
  
  С этого дня она потихоньку начала оживать. Медленно но верно девочка отогревалась, уже меньше дичилась, но все равно была очень тихой и молчаливой для эльфинида.
  Вечером, на привале, архимаг торжественно вручил ей купчую, и они её с той же торжественностью, порвали и сожгли, решив, что как только доберутся до ближайшего эльфийского города, переоденут её и отдадут на растерзание цирюльнику и портнихам, и документы для нее выправят. В этот вечер она не спряталась от них под одеялом, как от ночных кошмаров, а остаток вечера просидела, с сияющими от восторга глазами расспрашивая эльфов обо всем разом, вызывая у тех то взрывы хохота, то глубокую задумчивость, а то и сами эльфы, перебивая друг друга, как мальчишки, принимались рассказывать легенды или просто шутки и байки из жизни.
  Девчушка оказалась хорошим слушателем, живо и эмоционально реагировала и сопереживала рассказчику, но о своей прежней жизни не распространялась, предпочитая больше слушать, а не рассказывать. Но эльфы не особо расстраивались - нечего торопить события, всему свое время.
  
  Вторая неделя пути прошла тихо-мирно - обычные дорожные неприятности в прямом смысле слова обходили магов за версту. Или даже за две. Волки, облизываясь на коней, тоже предпочитали поискать добычу попроще, распевая свои ночные песни в сторонке от лагеря. Животные, они умнее людей, и всяко умнее нежити и нечисти, и хорошо чуют - на кого можно напасть, а на кого - нет, не следует. И компания из магистра высшего круга, да архимага, при том, что оба еще и эльфы, им не казалась такой уж съедобной. Разве только лошадей пугнуть, только те что-то не пугались, а наоборот, злобно ощерив крупные белые зубы, низкими голосами ржали в темноту.
  К середине второй недели пути лес закончился, тропа вильнула в последний раз, и влилась в широкий, мощеный серыми плитами тракт с вычищенными по обе стороны от него деревьями и кустарниками. Ехать стало гораздо легче, хотя жара по-прежнему стояла невыносимая, а днем позже начали попадаться первые островки из трактиров, забегаловок и магазинчиков-лавочек. И чем дальше, тем оживленнее становилась дорога. Сновали туда-сюда верховые, тянулись в обе стороны груженные телеги, запряженные волами или тяжеловозами, шел пеший люд, груженый скарбом или так, налегке. Народ был самый что ни на есть разномастный, и все они, не зависимо от рода деятельности, по пути обсуждал только одну тему: Засуха. В каждой таверне, в каждом трактире или едальне была только одна тема разговоров: что делать? Торговцы из Южных Степей, обильно перемежая быструю стрекочущую речь бранью, жаловались на то, что Степи уже выгорели, что там засуха уже второй месяц, и табуны и стада отогнали ближе к горам, но и там было не сильно лучше. Ругались они на своих правителей, отказавшихся раскошелиться на хотя бы человеческих магов для изменения погоды, но стоивших себе новую столицу, оплачивая работу нанятых гномов полновесными платиновыми монетками...
  Когда Ольве с Тином обогнали шумную кавалькаду гномов - две ровные колонны пеших воинов, подымая облака пыли, шли, окружив тройку длинных телег, которые усердно тянули низкорослые, но широкие и крупные пони гнедой масти. Алька чуть с коня не свалилась - вся извернулась и совсем уж неприлично распахнув рот, глазела на гномий караван, когда они его обгоняли. Только когда гномы остались за изгибом тракта, девочка нехотя отвернулась, доверительно сообщив Тину - на сей раз его очередь была её вести: 'Совсем как настоящие! Только все сплющенные какие-то!' Тин усмехнулся и поправил девочку: 'Это гномы были.' Чем вызвал еще одну попытку Альки вывалится на дорогу под заразительный смех товарища. К исходу двенадцатого дня пути они достигли первого приличного трактира, который держал их старый знакомец.
  Тут уже не расшаркивались с гостями, как в хуторах или деревнях, не гнули низко спины при виде белого балахона архимага, просто любезно здоровались и приглашали во внутрь. На Альку почти не косились, тем более, что она натянула капюшон и вела себя тихо-тихо, как мышка, лишь жалась к ногам Ольве, которому доверяла все-таки больше, чем Тину. Только когда пришел мальчик с конюшни - забрать лошадей, Алька гордо задрала нос и повела жеребцов сама. Мальчишка же пожал плечами и поплелся следом - сама-то, может, и сама, а присмотреть не мешает.
  Эльфы уже успели заказать еду и единственные свободные сейчас комнаты - их оказалось только две, да и обошлось это удовольствие в три золотых и обещанный Тином в ночь дождь на пол-часа. Посовещавшись, решили Альку поселить отдельно, а самим - вместе разместиться, когда девочка вернулась с конюшни и нерешительно встала у стола. Ольвэ ей махнул на место между ними, куда она с удовольствием забралась, усевшись на высокую лавку. Все трое накинулись на еду, не забывая запивать её вином - даже Альке чуть-чуть налили, разбавив водой. Вино ей категорически не понравилось, молока не оказалось, и пришлось заказывать квас.
  После сытного ужина путников начало клонить в сон, и они разошлись по комнатам. Ольвэ долго втолковывал насупившейся Альке, что она будет ночевать в отдельной комнате, что все будет хорошо, что они через стенку, достаточно лишь постучать в тонкую перегородку... Алька упрямилась. Остановил споры Тин, заявив, что его, архимага, стена если что случится, не остановит, а спать ей, такой большой девочке, нужно одной - ибо неприлично. Втолкал опешившую от такого девушку в её комнату, туда же внес вещи, состроил самое строгое лицо, какое мог, и захлопнул дверь. Судя по всему, девочка чуток посопела, по-возмущалась и потопала устраиваться.
  - Быстро она приходит в себя, - Ольвэ пристроил опротивевшие за год путешествия сумки на пол, - Прямо на диво.
  - Да, быстро, и хвала Богам, что она еще маленькая - сильный след не оставит все пережитое, хотя и не изгладится полностью.
   Тин сделал то же самое и пошел умываться, махнув другу, мол - помоги. Ольвэ полил ему на руки воды, подал полотенце, и пихнул локтем, чтобы пропустил к умывальнику, замер в ожидании.
  - Да и с матерью её дело темное, не до конца понятное. Я понял только, что ее убили - а как, кто - не понятно. Либо она не помнит сама, что странно, либо просто молчит - вспоминать и рассказывать не хочет, - Ольве дождался, когда друг тоже польет ему на руки и начал самозабвенно плескаться, пофыркивая от удовольствия.
  - Скорее не может. Эти воспоминания, как болезненные, её память от нее закрыла. Я с таким сталкивался, у людей, правда, но бывало. Время придет и она все вспомнит, - Тин с неодобрением покосился на товарища, плещущегося как самый заправский тюлень, разливая вокруг себя воду. Протянул ему свежее полотенце и пристроил пустой кувшин обратно на столик.
  Тем временем постучалась служанка, принесшая заказанную ранее для Альки одежду - пусть с чужих плеч и поношенная, а все же лучше того кошмара, что ей вручили на хуторе. Хотя надо сказать, что служанка Сивы - звали ее, как потом сказала Аля, Марка, тайком положила девочке в рюкзак вполне сносное легкое платьице, костяной гребешок с выломанным зубцом, да Сива-тавернщик (тоже тайком от женушки), добавил от себя легкую суконную курточку зеленого цвета и штаны им же в тон: 'Для дочки берег, а не дали Боги...'. Только рубашки никто ни одной не догадался припрятать. Поэтому, пока Алька возилась с лошадьми, они порасспросили служанку на предмет одежки, просто соврав, что девочка одежду потеряла, а то, что смогли найти для неё на хуторе, ей совершенно не подходит - ни по рангу, ни по возрасту. Служанка, когда пара серебрушек перекочевала в её карман, пообещала поискать что-нибудь подходящее.
  Сейчас же двое мужчин с сомнением осмотрели кучу вещей в руках служанки и хором отправили её к Альке. Пусть сами разбираются.
  К ужину спустились все вместе - приодетая Алька сильно смущалась, постоянно одергивая непривычное для нее длинное, до щиколоток, платье и пытаясь пригладить волосы, которые служанка помогла ей уложить в подобие прически, чуть-чуть подправив в некоторых местах ножницами. В итоге получилась миловидная девчушка-эльфинид. С оригинальной прической. И крайне смущенная своим преображением. Её в спину слегка подталкивал Ольвэ, а сзади с независимым видом - я-не я и балаган не мой - шел Тин. В зале они кивком головы поздоровались с трактирщиком и заняли свободный столик. Едва они расселись, как к полному восторгу Альки, в трактир, с шумом и гомоном, бряцая оружием, ввалились памятные по тракту гномы. Алька аж привстала с лавки, что бы по-лучше рассмотреть их по-лучше.
  - Аль, ну что ты прям... Э... Ну... Ну ты поняла! - Тин дернул Альку за поясок, заставив сесть на лавку.
  - Я их первый раз вижу, Тинвэ! И я - маленькая! Мне можно смотреть, вот!
  - А они - взрослые, и не любят, когда на них пялятся! - Тин нахмурился и строго посмотрел на Альку, но это ее не смутило, а наоборот - вызвало новую волну любопытства, и её звонкий голосок прорезал внезапно наступившую тишину:
  - То есть, они больше не вырастут? Совсем-совсем? Такие вот маленькие и будут? - в голосе девочки было столько неподдельного сочувствия, что Ольвэ, не выдержал и захихикал, уткнувшись носом с сложенные на столе ладони, а Тин как-то даже по-новому взглянул на гномов.
  - Ну да, - отсмеявшись, выдавил Ольвэ, - Такими вот и останутся. Только это им не мешает нисколечко, поверь мне.
  Тут произошло сразу несколько событий: гномы расселись за столами напротив - ничто теперь Альку не отвлекало от разглядываний, Ольвэ позвала служанка к трактирщику, желавшему лично передать какое-то послание от гильдии, А у Тина дернулся в кармане камень-артефакт - вызов, и, как на зло, срочно. Бросив хором девочке 'Никуда не ходи, сиди-ешь', старшие эльфы разбежались в разные стороны...
  
  Минут десять спустя, торопливо вернувшись к столу, Тин, естественно, за ним никого не обнаружил - Ольвэ болтал с хозяином, облокотившись о стойку, а Алька... Зардевшаяся Алька сидела на лавке за столом у хохочущих гномов. Те бодро разливали по кружкам пиво (темное, гномье, из своих же бурдюков, и попробуй им запрети!) и передавали из уст в уста какую-то шутку, что им сильно, видать, глянулась, так как взрывы хохота волнами распространялись от центра стола к краям. Алька совсем уже у них, видать, освоилась, так как во всю расспрашивала о чем-то старшего из караванщиков, который довольно ухмылялся и поглаживал шикарную бороду широкой как лопата пятерней с узловатыми пальцами, и перстнем старшего Рода на безымянном пальце.
  Тин сидел не шевелясь. Уж он-то знал, как легко обидеть гордого и вспыльчивого гнома. И сколько времени уходит на то, чтобы обучить в достаточной мере грамотного посла всем тонкостям общения с подгорным народом. Но Алька, поскольку ни в какие тонкости дипломатии не была посвящена, брала непосредственностью и очарованием. И гномам, похоже, нравилась эта искренность больше, чем изысканные манеры послов.
  Несколько минут спустя сын караванщика (гном, что сидел от старшего по правую руку, да и знаки рода были одинаковые, не говоря уже о том, что похожи так, будто из одной формы отливали) по кивку отца, достал заплечный мешок и вытащил из него не большой сверток из дорогой, хорошо выделанной кожи. Гномы, все, как один, уважительно замолчали. Сын передал сверток отцу, а тот, в свою очередь, держа его на ладони, торжественно и раскатисто произнес:
  - Не каждый день я, Трар, сын Траора-оружейника, встречаю столь прекрасную эльфийскую деву, так живо и просто интересующуюся нами, подгорным народом! И коль тебя так поразило наше мастерство, то я дарю тебе вот этот подарок - это первая достойная работа моего сына и наследника! Береги его, и помни нас, 'маленьких, но таких красивых караванщиков', - по рядам гномов опять прокатился взрыв хохота, кто-то, в порыве эмоций, застучал кружкой по столу, - Расти на радость и гордость тем, кто тебя воспитывает! Может Боги сподобят - увидимся вновь, и я, или сын, спросим с тебя - достойно ли ты им владела. И пусть он оберегает тебя и твою честь, маленькая эльфийка!
  С этими словами он вложил в ладони девочки сверток. Алька замерла, боясь пошевелиться, во все глаза пялясь на сверток. Повернулась к Трару и одними губами прошептала - 'Можно?' Тот, широко улыбаясь, кивнул, потом она взглядом поискала Тина и Ольвэ и умоляюще на них уставилась. Столько всего было в этом взгляде, что Тинвэ, проглотив в горле комок, кивнул. Ольвэ, наблюдавший за всем от стойки, тоже утвердительно кивнул девочке и одобрительно улыбнулся - мол, смелее!
  Алька развязала ремешки, развернула кожу и ахнула - это был кинжаличик, как раз ей по руке, в чудесных, черных, украшенных ажурной серебряной филигранью, ножнах. Крохотные цветы, чьи маленькие, с алькин ноготок на мизинчике, самоцветы-лепестки искрились, а капли прозрачной росы, будто настоящие, ловили и преломляли свет, серебряные листики и стебельки будто только что качнул утренний ветерок - вот мгновение, и они снова придут в движение и вернуться на свое место, а рукоять самого кинжальчика казалась продолжением дивных ножен. Будто и не кинжал вовсе, а так, затейливое украшение юной даме на платье. Когда Алька, зачарованно, дрожащими пальцами вытащила кинжал - узкий и тонкий, в полторы ее ладошки длиной и всего в два пальца шириной, Трар приосанился, любуясь на булатное узорчатое лезвие, а его сын смущенно зарделся:
  - Троин, с этой работы и далее, получил право на свою собственную печать мастера! И, видя, как ты впечатлена, девочка, думаю, это решение было не преждевременное.
  - Да, Трар, сын Траора-оружейника, и ты, достойный Троин, сын кудесника-Трара, вы умеете делать вещи, которые превосходят своей чудесностью даже саму природу. Это так же прекрасно, как и живые цветы, но тем волшебнее, что вы создали это своими руками, сами! Я буду беречь ваш дар, добрые гномы! Спасибо вам! - голос девочки пресекся, и она, не стесняясь, вытерла выступившие слезы рукавом.
  Все гномы, услышав ответ девочки, заулыбались и приосанились, подмигивая друг-дружке и довольно покряхтывая.
  Девочка аккуратно спрятала кинжал в ножны, Траор сам помог Альке опоясаться протянутым соседним с ней гномом нарядным, черным же с серебром пояском, и добавил тише уже:
  - Я только надеюсь, маленькая, что подарок наш так и останется для тебя памятью о нас, да украшением к праздничному платью, да дочери твоей, прелестнице, передашь по наследству, сказав - от кого и когда получила сей дар! - В голосе гнома засквозила такая печаль, что Алька, не сдержавшись, погладила его по обветренному и темному от огня горна, лицу. Тин опешил. Гномы разулыбались, а предводитель, торжественно поцеловав ручку девочки, сказал ей - 'ну, ступай к своим!'. Алька кивнула, пара гномов, вскочив с лавок, помогли Альке выбраться - она аккурат с них ростом-то и оказалась.
  Та уже пошла было к своему столику, но тут резко остановилась, развернулась к Трару и быстро, порывисто, обняла его, что-то шепнув на ухо, затем так же быстро обняла его сына, и, совсем уже смутившись, побежала к замершему, как истукан Тину.
  Ольве, отошедший от шока, тоже вернулся к дяде. И, дождавшись Эльки, синхронно с Тинвэ, встали и молча поклонились Гномам. Те ответили эльфам тем же.
  Когда же все сели, а в заведении установился обычный порядок, оба эльфа уставились на макушку сосредоточенно жующей Эльки, кажется, задавшейся целью изучить каждую трещинку на краю глиняной миски.
  - А-а-а-аль? - Ольвэ наконец обрел дар речи, - А чем ты их так рассмешила-то? - Из далека начал маг.
  - Нууууу.... - Алька склонилась еще ниже, - Я спросила - как они - такие же маленькие, как и я, умудряются носить такие тяжелые доспехи... А потом они мне показали - как.
  - Ну и как же? - Это уже Тинвэ.
  - Меня над головой вместе с лавкой подняли! - Алька решилась поднять на них сияющие глаза, - Я сказала, что теперь верю, что вы взрослые и что вы - гномы, так как не-гномы бы так не смогли!
  Тин изогнул бровь, с уважением покосившись на здоровенную, тяжелую дубовую лавку, а Ольвэ, как и ранее гномы, зашелся смехом, наблюдая за реакцией друга.
  - Ну потом я их расспрашивала о них, и они мне кучу всего рассказали - в основном - кто из них - кто, и кого как зовут, но и чудесные вещицы показывали всякие - перстни, бокалы, брошки. Украшения и оружие свое тоже показали. Оно у них невероятно красивое, но очень-очень тяжелое. Я не просила ничего, просто расспрашивала, а они - вот, - выпалила девочка, осторожно погладив пальчиком ножны кинжала.
  - Это очень дорогой подарок, Алька, - Ольвэ стал очень серьезен.
  - Я знаю, Ольвэ! Я была искренне, когда отвечала и благодарила Траора и его сына. Я их никогда не забуду, - совсем уже сонно добавила она.
  Ольвэ, поняв, что от всего пережитого за день, девочку клонит в сон, повел ее наверх. Тин, пожелав им доброй ночи, отправился на улицу за здание трактира - вызывать обещанный дождь. На шум дождя на улицу высыпали-было все постояльцы, кроме гномов, но, поняв, что тучи собрались только над небольшим участком Тракта и леса вокруг заведения, тяжко вздыхая, побрели обратно.
  
  
Глава 5.
  - Граница Эльфийского королевства-
  
  Последняя, третья, неделя пути проходила совсем скучно и однообразно - тракт-трактир, день в пути, ужин и ночь в трактире, завтрак, снова пыльный тракт, перекус по пути и так до следующей ночи. Разговаривать было особо некогда, да и шумно - чем ближе к столице, тем большая толпа сновала по тракту. Трактиры разрослись до небольших улиц с множеством заведений, где путник может найти все, что душе угодно, и от которых эльфы аккуратно но старательно оттирали свою юную подопечную в сторону наиболее приличных заведений.
   Несколько раз были наивные попытки карманников срезать кошелек, но воришки оставались ни с чем, кроме ожогов на руках - если везло, или укусов бдительных эльфийских коней - если не очень повезло.
  С момента, как начали приближаться к границе, людей среди путников становилось все меньше и меньше, их сменили гномы, полу-эльфы, спешащие по своим делам, вестники, мчащиеся на тонконогих, белоснежных, стремительных сильфах под синими с серебром попонами, да изредка попадались дроу, злобно косящиеся на ласково и радостно улыбающегося им в ответ Ольвэ-полуэльфа, но совершенно, к удивлению Тина, игнорирующие их найденыша, принятого ими за эльфинида.
  Они стояли на досмотре перед въездом на Великий Мост, соединяющий эльфийский и человеческий берег реки Граничной, когда очередная пара дроу, стоящая чуть впереди них в очереди, прошипели в адрес мага-полукровки несколько крайне неприличных фраз на эльфийском, касательно происхождения Ольвэ. Алька не удержалась и спросила:
  - Ольвэ, а почему эти... эльфы так на тебя шипят?
  Ольвэ усмехнулся и, встрепав свои непокорные вихры пятерней, пояснил:
  - Вот представь, малышка, что кто-то считает людей животными. Представила?
  Алька с серьезным видом кивнула, а Ольвэ продолжил:
  - Вот я для них - гораздо хуже животного, поняла?
  Алька, нахмурившись, энергично помотала головой. Отрицательно, к сожалению. Тин ухмыльнулся, а Ольвэ, пожевав губу, попробовал подойти к объяснениям с другой стороны:
  - Ла-а-а-адно... Ну вот если мужчина, например, женится на козе - это как?
  - Ну это не правильно... Это не хорошо. - Уверенно заявила Алька, и, подумав, добавила, - Это он дурак и извращенец!
  - Аля! - Строго произнес Тин.
  - Ну ладно, он - больной, совсем, на голову! - быстро нашлась малявка, ни чуть не стушевавшись.
  Тин недовольно буркнул что-то про отсутствие воспитания, а Ольвэ, наставив указательный палец на себя, назидательно изрек:
  - Во-о-от! И для них я - помесь козы с эльфом! И родители мои - больные, на голову.
  - Ну ты сравнил, Ольвэ! Коза - это коза! А люди - это люди! - заносчиво произнесла Алька, непримиримо сложив руки на груди. Даже губы надула и носик свой курносый вздернула!
  - Ну а они, - Ольвэ кивнул в сторону дроу, с интересом слушающих их разговор, - Так не считают! Для них люди сродни козе.
  Алька сидела, насупившись, и пыталась переварить информацию, а Тин уже в открытую посмеивался над другом, когда в обсуждение вклинился голос еще одного эльфа - рыжеволосого и довольно низкорослого и кряжистого, с узкими и длинными ушами, торчащими из сложной прически, украшенной множеством тонких цепочек, стоящего за ними во главе вереницы телег, запряженных серыми, массивными тяжеловозами:
  - Не-е-е! Ольвэ-полуэльф, ну ты, конечно, сравнил! От козы - и мясо, - дроу мечтательно заулыбались, один даже зажмурился и демонстративно облизнул длинные и крупные клыки, - И молоко на сыр годится, и шерсть теплая, и шкура, тоже ничего - на перчатки хорошо идет, - дроу еще шире залыбились, оценивающе разглядывая Ольвэ, - Да и кожу на тонкий пергамент вполне можно выскоблить. Так что, если сравнивать, то не с козой, не обессудь!
  - Рельяр-торговец! Ты мне тут объяснения не порть, и ребенка не сбивай! - Пригрозил лесному эльфу, обернувшись, маг, - Главное - понять суть! Верно, Алька?
  Алька, медленно, задумчиво кивнула и, с чисто детской непосредственностью, подвела итог услышанному:
  - Да, Ольвэ, я, кажется, поняла! Ты - хуже козы?..
  Ольвэ, может, и ответил что-то... По крайней мере, рот он разевал широко и гневно. Да только ответ потонул в хохоте мужчин, стоящих вокруг, да в гомоне тех, кто стоял в очереди перед ними и дождался-таки, когда гномы-таможенники, досмотрев груз, дали разрешение проехать по мосту.
  На широкий, белоснежный мост попали после буквально минутного досмотра - вещей у них с собой практически не было, а архимага с магистром гномы досматривать не то, чтобы побоялись, просто - смысл какой? Всем известно, что жаднее гнома - только маг. А маг-полуэльф, это вообще концентрированный жадюга! Вот и помялись для вида, Тина поприветствовали, пожаловались, что опять кто-то что-то из архимагов замутил в горах, да отпустили с обещанием 'разобраться'.
  Алька только головой крутила, засыпая Тина (обиженный Ольвэ, насупившись, молчал) бесконечными 'а что это?'. Мост и вправду впечатлял, даже тех, кто по нему ежедневно проезжал, что уж говорить о меленькой девочке, в своей жизни ничего, кроме своего хуторка 'Переволоки' не видевшая. Широкий каменный мост был рассчитан на то, что по нему могут по две телеги в каждую сторону разом проехать, да еще по середине - обособленные друг от друга высокими, по пояс эльфам, бортиками, были отдельные места для конного и пешего люда. Сам мост, с высокой, резной каменной оградой в два человеческих роста, высился белокаменной громадиной, соединяя берега глубокого разлома, отделяющего владения эльфов от всех остальных народов. По обе стороны моста возвышались гигантские (а гномы делали, потому и такие большие) статуи: с левой стороны мост украшала пара из присевшего на одно колено эльфа-лучника и бородатого, закованного в броню гнома с боевым топором; с правой - эльф-северяни (тоже бородатый, но куда ему до гнома) с двусторонней секирой наголо (тоже присевший на одно колено, кстати), и гном с штурмовым арбалетом и метательными топорами за поясом. На дальней, эльфийской, стороне моста так же были статуи: с лева - дроу-воин и Высший эльф-архимаг, а справа - селестин-маг и эльф-горец с луком и парой узких парных клинков за спиной. Но эта пара статуй пока просто виднелась вдали, размываемая дрожанием жаркого воздуха, и о них рассказал Тин. Как и о том, что мост длинной в полторы версты, что стоили его гномы при помощи эльфийских магов. Но до этого почти сотню лет спорили да препирались - на чьи деньги будет вестись строительство. Эльфы упирали на то, что им мост не нужен, и не для того они отгородились провалом, что бы потом мосты мостить. А гномы упирали больше на выгодную торговлю, на стратегически-важные места и прочее. На что эльфы, под весом аргументов и устав от паломничества гномьих послов, предложили оплатить из своих карманов только стоимость материалов и дать в помощь гномам магов (все равно это будет дешевле, чем кормить и терпеть в Столице еще сотню лет бородатую делегацию), но оставили за собой право выбрать место для будущего моста, а гномы выторговали право выбрать материалы. Гномы, на радостях, что могут подрастрясти богатых и заносчивых соседей, предложили строить мост из серебристого гранита и украсить резными барельефами белого мрамора, а эльфы, из природной вредности, выбрали самую широкую и сложную для строительства часть ущелья. Гномы, гаркнув, навалились скопом и за двадцать лет мост-таки построили, выиграв попутно множество пари, заключенных по всему миру, а эльфы, скрипнув зубами, оплатили, да еще и статуи заказали. Гномы же, потирая руки, предложили скидки, если половина статуй будут изображать воинов-гномов... Еще два года споров и обид, и смогли договориться: две статуи - гномы, остальные шесть - эльфы, и таможня на въезде, тоже гномья. На том и сошлись, предварительно проспорив и похрипев сорванными голосами еще почти пять лет над эскизами... Уж больно обидным показалось гномам несоответствие роста гномов и эльфов, а эльфы напирали на необходимость реалистичного изображения, отказываясь сровнять эльфов с гномами в росте... Потом еще представители эльфийских кланов тянули жребий - кто и где будет стоять или сидеть. Тут тоже пытались спорить, но эльфийский Король Элеммакил Сиятельный и Архимаг Гэлторн, вмешавшись, совместными усилиями успокоили кланы.
  В середине моста был форт, по мирному времени открытый, но с обязательным гарнизоном и магами для проверки проезжающих. Тут уже кого-то споро упаковывали за попытку протащить что-то магическое контрабандой под бдительным присмотром рунного мага - молодого (волосы едва ли до лопаток доросли), но матерого (жезл, покрытый резьбой с навершием, украшенным крупным, с перепелиное яйцо, алмазом, вызывал приступы повышенного слюноотделения у всех проезжающих торговцев). Рунный маг, беловолосый и сероглазый эльф из Высших, увидав знакомых, махнул мол, проезжайте, и тоже проверять ничего не стал, вызвав бурю негативных комментариев со стороны дроу, оказавшихся в лапах бюрократов и магов и, похоже, влипших конкретно и надолго...
  
  Пока ехали по мосту, пока, так же быстро, как и оставшиеся позади, проходили таможню на эльфийской стороне, Тинвэ и Ольвэ поочередно вкладывали в голову Эльки историю, язык, начатки простейших знаний по магии воздуха, к которой у нее была явная предрасположенность. Но так, как они оба были скорее практиками, чем преподавателями, получалось так себе.
  Иногда она что-то вспоминала - какую-нибудь мелочь из прошлой, до-хуторянской жизни, но это мало проясняло её происхождение, скорее только запутывало: ну да, на корабле плыли, в каюте. По морю? Не знаю, я не выходила никуда. С мамой. А потом - высадились где-то, в городе, в большом. От туда - телепортировались. Нет, не стационарным телепортом (а что это?), а мама сама перенесла нас. Куда? Не знаю, но там горы были. И война. Да, лошадь была. Белокрылая звали. Нет, крыльев не было, но мама говорила, что всегда мечтала о Пегасе. Нет, у мамы были черные волосы, как смола. А глаза - вроде как у меня. Или нет... Алька? Ну не знаю, не помню точно. 'Аль' - да, было в имени. Мама называла ласково - мэй-альвэн, чаще - 'Анни'... А почему 'Алька'? Да не знаю, прозвали так, и все: Аля, Алёна... 'Чужая', если перевести с одного из человеческих наречий.
  В общем, обрывочные воспоминания девочки только запутывали бедных магов, уставших строить пустые предположения. Одна надежда на магов Разума и псионников в Академии - эти что-то да вытянут из памяти девочки.
  
  
  
Глава 6.
  - Южный порт, имение 'Белый Бук' -
  
  Маги, решив для начала пристроить девочку, а потом уже только заниматься своими делами, для начала завернули в предместья Южного порта - молодого, но большого и шумного эльфийского города, расположившегося между Трактом и побережьем. Благо было по дороге, да и оба эльфа порядком вымотались и устали от бесконечных алькиных 'почему?'
  В Южный от Тракта вела широкая, мощеная светлыми плитами дорога, из местного, желтоватого камня, а Алька опять рот от удивления раскрыла: если до Заставы они ехали мимо изнывающего от жары, чахлого леса, то сразу за заставой началась облагороженная лесными эльфами территория. Высокие хвойные деревья, чьи нижние ветви начинались на головокружительной высоте, а кроны, сплетаясь, дарили приятную, прохладную тень, и ограждали Тракт с обоих сторон. Тин, указав на один из резных белых столбов, туманно для Альки пояснил, что это один из пяти тысяч артефактов, хранящих их леса от засухи и непогоды. Что это значит, Алька не поняла, но на всякий случай важно головой покивала.
  По мере приближения к приморскому городу, столбов становилось всё больше, а воздух, даже здесь, в лесу, ощутимо более влажный, приносил множества незнакомых, кружащих голову запахов. И вот, когда перед взором путников, открылась панорама города, Ольвэ, вернувшийся, хоть не надолго, но домой, заулыбался, а Алька, широко распахнув глаза, и прижалась к Тину, и в страхе смотрела на обилие светлых домов под желтыми крышами, утопающих в цветах и зелени, на ровные и прямые, как стрелы, широкие мощеные улицы, сбегающие по склонам к далеким от сюда пирсам и ратуше, на ровные квадраты садов и крытые оранжереи, сверкающие крышами в солнечном свете. Гул и шум огромного города, доносимый ветром даже сюда, завораживал и напоминал прибой.
  Путники пустили жеребцов вскачь, стремясь скорее добраться до дома Ольвэ, заметного даже с дороги. Уже издали, с пригорка над городом, было понятно, что усадьба магистра Ольвэ - одна из самых больших в городе, и, обнесенная забором из дикого камня, занимала почти целый квартал между двумя боковыми 'лучами' этого невероятного, сияющего города. А когда перед ними, не спрашивая, кто приехал, сами собой распахнулись диковинные, кованные из бронзы, ворота, Алька не выдержала и спросила:
  - Ольвэ, а почему у этого города нет стен?
  Непоседа-Ольвэ, давно забывший про обиду на девочку, подмигнув, спросил:
  - А кто в здравом уме нападет на город, где каждый третий житель, включая детей - маг? А кто не маг, тот либо моряк, либо военный... Это, Алька, - Ольвэ нетерпеливо махнул рукой за себе спину, - Город, куда приезжают отдыхать, а не воевать.
  Алька, не веря Ольвэ, задрала голову и уставилась своими синими глазами на Тина. Тот флегматично кивнул. Друзья уже давно заметили закономерность в поведении девочки: Алька старалась держаться по-ближе к Ольвэ, но верила словам Тина безоговорочно, подметив, что тот если и говорит что-то, то кратко и по существу. И не шутит. Вообще. И либо в том виновата была его спокойная манера коротко и внятно все объяснять, либо просто срабатывала стандартная реакция любого эльфа на слова чистокровного Высшего, но все непонятное девочка предпочитала переспросить у Тина. Ольвэ не обижался, но регулярно во время путешествия подкидывал другу задачки из разряда 'Тин, а объясни Альке, почему...' а дальше следовала какая-нибудь явная глупость, но, поскольку хватка у девочки была, как у тигра, Тину приходилось объяснять.
  Тем временем ворота распахнулись и жеребцы, не дожидаясь команды хозяев, пританцовывая от нетерпения, порысили по дорожке в глубь сада, поставив точку в разглагольствованиях непонятливых двуногих. Тоже мне, хозяева! Сильфы устали, сородичей толком год не видели, а эти встали на пороге и болтают, вместо того, чтобы их уже выпустить! Долетев за пару минут до парадного крыльца и замерев, Серебристый недовольно потряс седоков, требуя свободы. Тин немедленно слез сам и подхватил пытающуюся сползти со спины сильфа Альку. Ольвэ, уже топтавшийся рядом, отпустил своего жеребца, напутствовав его 'Добрый, не драться!', на что тот только фыркнул и, задрав высоко хвост, побежал в сторону конюшни - наводить свой порядок в родных пенатах. 'каков хозяин, таков и сильф!' - констатировал Тин. 'Ага-ага!' - подтвердил его племянник, провожая насмешливым взглядом Серебристого, рванувшего догонять Доброго. На шум из распахнутых настежь дверей огромного, заплетенного зреющим виноградом, каменного дома, выбежала эльфийка в светло-зеленой одежде целителя и сумкой, бережно прижимаемой к груди, рыжим ураганом пронеслась мимо, поцеловав всех, включая отшатнувшуюся Альку, и, крикнув на ходу: 'привет, пап, Тин, люблю-целую! Я на вызов, к пациенту, Мэй и Айр у вас побудут! Буду вечером!!!', удрала по дорожке в сторону конюшни. Ольвэ только успел рот открыть, а девушка, оседлав светлую, песочного цвета кобылку, галопом пронеслась, игнорируя напрочь факт наличия дорожек.
  - А это моя младшая внучка, целитель... - задумчиво протянул маг, разглядывая глубокие следы, оставленные кобылой в нежно лелеемом им газоне.
  - А это его супруга, Майра. - В тон ему добавил Тин, поклонившийся вышедшей из дверного проема красивой и удивительно юной на вид полу-эльфийке.
  Алька неумело склонилась в поклоне, а Ольвэ, наконец обернувшейся к ним, ураганом сорвался с места и, побросав сумки, кинулся на встречу к любимой.
  - Вот меня Ольвэ вечно спрашивает - в кого у него дети такие не сдержанные? И я даже не знаю, что ему на это ответить, - доверительно склонившись к застывшей девочке, довольно громко произнес архимаг, храня на лице спокойное, скучающее выражение.
  Тем временем Ольвэ с супругой, держась за руки, приблизились к ним, и Альке представилась возможность рассмотреть первую встретившуюся ей за всю дорогу эльфийку. Высокая, но на голову ниже Ольвэ, удивительно пропорционально сложенная и хорошенькая молодая девушка - даже женщиной её назвать сложно, выглядела, наверное, на человеческие лет двадцать. Довольно просто одетая, в светло-зеленое легкое платье с разрезами по бокам, и украшенное только по вороту и низу узких рукавов, она вышла к ним босая, мягко ступая по отсыпанной морским песком дорожке. Внимание всех к себе сразу привлекали её рыжие, как яркая и начищенная медь, длинные, до колен, волосы, собранные на затылке простой бархатной лентой и удивительно-яркие, лазурные, глаза. Неискушенной Альке, привыкшей за время жизни на хуторе к внешности человеческих женщина, и не имевшей возможности рассмотреть себя в зеркало за их отсутствием, Майра показалась воплощением прекрасной Богини Мэйнир, человеческой богини весны и начала жизни. Из состояния священного трепета девочку вывел вполне такой ехидный голосок этого чудесного рыжего видения:
  - Так, Ольвэ-полуэльф, а скажи-ка мне милый, а что это значит? Тебя дома последние лет двадцать, как толком нет, а тут ты из очередной поездки привозишь светловолосую девочку...
  Ольвэ, открывший было рот для того, чтобы представить супруге девочку, замер с открытым ртом и резко выдохнул. Встрепенувшаяся Алька мышкой шмыгнула за Тина и уже от туда подглядывала за начинающимся скандалом:
  - Родная, познакомься, это Аля! Мы её...
  - Та-а-а-ак, тихо! Сама посмотрю. - Майра присела на корточки и в упор принялась рассматривать девочку, которую Тин как раз изловил и вперед выпихнул, - Ага, поняла, хотя и странно немножко.
  И, уже Ольвэ, на эльфийском:
  - По дороге нашли дитя?
  - Да, я как раз хотел рассказать, но ты, родная, меня перебила! - тихо возмутился Ольвэ.
  - Потом расскажешь, после обеда, - отмахнулась девушка и, протянув руку для рукопожатия, сказала уже девочке, - Я Майра, хозяйка этого дома, не пугайся меня, дитя, я маг-целитель и ты мне нравишься.
  Алька, как обычно, насупившись, пробормотала 'очень приятно' и крепче к Тину прижалась. Тин, положив руки на плечи девчушки, ободряюще сжал пальцы и перевел на нормальный язык непонятное для неё приветствие:
  - Не бойся, Аля! Майре, как магу-целителю, тоже интересно - кто ты и откуда. И да, ты ей понравилась, - с улыбкой в голосе добавил архимаг.
  Алька осторожненько, стараясь не стряхнуть ладони архимага, потянулась и приняла протянутую ладонь, вежливо кивнув странной девушке:
  - Аля, эльфинид.
  - А кто тебе сказал, что ты - эльфинид? - усмехнулась целительница.
  Алька, стрельнув глазками на мужчин, попыталась выдернуть свою ладонь из тонких и изящных пальчиков Майры, но это ей не удавалось. Майра, бесцеремонно дернув на себя девочку, с изумлением начала рассматривать пальцы девочки, а Тин, нахмурившись, напомнил хозяйке дома о приличиях:
  - Майра, я, конечно, понимаю... У тебя - загадка интересная, я тоже об нее запнулся. Но мы - с дороги, Алька устала и не привыкла к манерам магов.
  Майра, оторвав задумчивый взгляд от запястья готовой либо заплакать, либо ударить её девочки, пару раз моргнула и, сфокусировав взгляд, спохватилась:
  - Ой, да что же это я! Прости, Алька! Ты просто за месяц уже третий загадочный ребенок, притаскиваемый к нашим целителям в Южный. Я уже тоже всю голову сломала - что вы за дети и откуда! Думала, хоть с тобой загадка разъясниться. Пойдемте в дом скорее!
  Алька, быстро отойдя от шока, нашла в себе силы спросить:
  - Троих? Как я?
  - В том-то и дело, что все вы разные. Всех сначала за полу-эльфов или эльфинидов приняли, а потом, проверив, сошлись во мнении, что нет ни капли примеси человеческой или иной крови! Только эльфийская.
  - А они тут сейчас? - заинтересовался Ольвэ.
  - Да нет, мы их в Академию отправили, пусть там посмотрят. Алю я сама, если она согласна, проверю, а потом - в Академию нужно будет всё равно отправлять.
  - Мы так и собирались сделать, только до осени ей бы в нормальной семье пожить, да где бы её взять... - съязвил Тинвэ.
  - А мы?! - возмутилась Майра и вскочила на ноги, - Пусть с близняшками побудет, а там, к осени - в школу, - предложила целительница и, позвала всех в дом.
  Тин, перехватив Альку за руку, пошел следом за хозяйкой и крайне довольным, что не пришлось уговаривать жену, Ольвэ, в дом.
  Там, следуя безапелляционному тону хозяйки, послушно разошлись освежиться с дороги по комнатам, а к Альке прибежали знакомиться и помогать освоится близняшки, уведя её, совсем оробевшую, с собой.
  Через пару часов девочки, по просьбе Альки, повели её смотреть на фруктовый сад, а взрослые, вольготно разместившись в оплетенной виноградом беседке, сели пить чай и поговорить. Ольвэ сжато и коротко, по просьбе супруги, рассказал, как её нашли и что успели от девочки узнать, а Тин, все еще заинтригованный загадочными 'детьми', накинулся с расспросами на загрустившую ценительницу:
  - Майра, ты обещала рассказать...
  - Ну да, сейчас, - девушка из кармана вытащила и передала архимагу свернутые в рулончик цветные портреты двух детей - мальчика и девочки, - Так, Тин, вот эта девочка найдена первой.
  Тин как раз рассматривал портрет довольно симпатичной даже по его высоким критериям, сероглазой и темноволосой, с тонкими, аристократически-изящными чертами, девочки примерно того же возраста, что и их Алька, а Майра продолжила.
  - Зовут её Мира-Найденка, племянница кузнеца Одинца, село 'Большие пожоги'.
  Тин кивнул, мол, знаю примерно - где, а Ольвэ переспросил:
  - Это где-то рядом с трактом, да?
  - Да, рядом. Село раньше по-другому звалось, Большие Леса или как-то так. Но там лет так шестьдесят как большой лесной пожар прошел, а село, на высоком пригорке стоявшее, они смогли уберечь. Долго потом Пожогами их звали, теперь вот разрослось и добавили 'Большие' к названию, - рассеянно пояснил Тин и все крутил в руках портрет.
  Майра, налив мужчинам горячего чаю, продолжила:
  - Сестра у Одинца пропала давно уже - сбежала с кем-то от строгого батюшки, а через четыре года, говорят, вернулась ночью, да девочку подбросила, годовалую. Батюшка, позора не выдержав, умер, а кузнец девочку выходил, Мирой назвал и воспитывал без малого тринадцать лет. Ровно до тех пор, пока проблемы не начались у них. Девочка маг воздуха, сильный в потенциале, а тут - деревня... ну и хорошенькая, сам видишь. Да еще и эльфийких кровей, что и дураку ясно. Ну в целом, обычная ситуация, типичная для деревень: на Одинца ополчились, ходить к нему и работу заказывать перестали, девочку, лет с двенадцати, начали клевать и дразнить, а как магия проснулась, так и того хлеще...
  - Да, знаю, что это такое, - грустно протянул Ольвэ и мягко коснувшись руки супруги, ободряюще ей улыбнулся. Точно так же когда-то было и с его супругой, хотя Ольвэ повезло больше - с момента смерти родителей - мама-эльфийка последовала за погибшим отцом, он жил в доме дяди, где все, кроме Тина, его нещадно баловали.
  - Ну а после того, как девочке сломали в драке руку, а та, от боли и шока, снесла кому-то пол-дома, Одинец подхватился, погрузил все что успел на телегу и быстренько к нам, на границу. Там уже девочке помогли, нормально срастили кости и дальше в Южный направили. Мы её изучали, а толку. Ну смогли вытащить маги Разума из неё расплывчатые ранние воспоминания, а толку? Год был малышке. Только маг, её сканировавший, чуть не свихнулся от желания мстить Пожогам. 'Мать', что она помнит, оказалась человеком. Женщиной лет тридцати от роду. Русые волосы, заплетенные в косу, серые глаза, нос картошечкой, пухленькая... Ни имени, ничего.
  - Под это описание подходит половина человеческих женщин по нашу сторону от Миестаса... - протянул Тин, - Это не реально найти.
  - Я о том же, а если учесть, что дитя она то ли украла где-то, то ли наоборот, спасла, а по воспоминаниям постоянно перемещалась с места на место, то тут вообще можно хоть по всему континенту искать, - развела руками девушка.
  - Ну ладно, а второй? - Ольвэ присоединился к дяде, заглянув тому через плечо.
  На портрете был мальчик самого хулиганского вида, глаза, чуть удлиненные к вискам, были сочного, зеленого оттенка, как и у самой Майры, более крупные, узкие ушки торчали из взлохмаченного гнезда из черных, торчащих в беспорядке волос, казавшихся довольно жесткими - художник это хорошо передал, даже акцентировал на этом внимание.
  - Мешка, деревня Хмелищи, пара недель от Миестаса. Нет, Ольвэ, не угадал! - усмехнулась девушка заулыбавшемуся супругу, - Там не пьют все напропалую, там хмель выращивают и сушат. У них даже дорога до столицы есть своя собственная, хмель возить.
  Ольвэ, поджал губы и плечами пожал, а девушка, усмехнувшись, продолжила:
  - Этого никто не подбрасывал никому, сам сбежал из соседней деревеньки в возрасте шести лет и просто бегал с бандой беспризорников, пока его не изловили и не определили в работнику местному голове. Там тоже не продержался долго - староста его на хмелесушку пристроил, как у того магия пробиваться начала. Пристроили хмель сушить. Малец от туда сам сбежал с торговцем, да к нам два месяца добирался. В общем, этому примерно лет двенадцать-тринадцать.
  - А до шести где бегал? - спросил архимаг, раскладывая перед собой портреты на столе.
  - Да просто скитался из деревни в деревню. Там по-плотнее население, проследить смогли его путь от Глории, с лудильщиками.
  - Да уж... - ядовито бросил архимаг, - Если бы я не знал, что у меня в руках портреты реальных детей, я бы сказал, что это чья-та буйная фантазия.
  Майра, раздраженно пожав плечами, отправилась искать девочек, чтобы позвать к обеду, а Тин, задумчиво барабаня пальцами по столешнице, разглядывал портреты, и тихо, будто для себя, проговаривая:
  - У одной черты лица высшего эльфа, но при этом темно-каштановые, как у горцев, волосы, а глаза слишком темные. У нас всего две ветви с такими глазами.
  - Да и ты каждого из них знаешь лично, там нет побочных никого, да и быть не может, - вставил Ольвэ.
  - Не только в этом дело, дружище! Если бы были горцы, то мы бы получили янтарные или золотисто-карие глаза, это могу тебе точно сказать. Их метисы всегда с карими глазами. А тут серые...
  Тин умолк, рассматривая портрет мальчика-Мешки, изогнув тонкую черную бровь.
  - Этот, - Тин ткнул пальцем в портрет, - Вообще на селестина смахивает, только уши будто от дроу приставили и глаза, как у большинства лесных, зеленые.
  - Кожа смугловата для селестина, Тин, - выразил сомнения магистр.
  - Ну и наша Алька - золотистые кудри и синеглазая, как нольда, при этом нос и губы у нее, как у лесных эльфов с восточного побережья, но кожа слишком белая, как у селестина или Высшего, но при этом мать - черноволосая...
  Ольвэ, устав в пустую рассматривать портреты, цапнул со стола тарелку с вишней и принялся, как ребенок, копаться в них, выбирая самые спелые. Не то, чтобы он вишню любил, просто долго одним делом не мог заниматься, если не видел в нем смысла... Тин же, наоборот, старался любое начатое дело довести до конца, потому упорно, будто дырку решил просверлить взглядом, продолжал разглядывать портретики.
  - Возраст - двенадцать, тринадцать и пятнадцать лет. Найдены все в одно лето, у всех разом проснулись магические способности, все - маги воздуха... Бред какой-то, - резко заявил всегда сдержанный Тин.
  - Да не то слово! - Поддержал его племянник, - Будто кто-то собирательный образ эльфа рисовал, в трех вариациях. И ладно бы использовал для этого по паре ветвей, так нет же, в каждом - по три-четыре намешаны.
  Тут как раз подошла Мейра и позвала всех на широкую крытую террасу, обедать. Тин, решительным жестом скрутил в плотный рулончик взволновавшие его портреты и отдал их целительнице, буркнув эмоциональное и совершенно от архимага неожиданное: 'Да бред какой-то!'
  
  
Глава 7.
  - Имение 'Белый Бук' -
  
  Алька с близняшками сошлась сразу же, только, как водится у непоседливой Мэй, сначала 'слегка' подрались за конюшней, потом получили обе от Айри, потом помирились, а теперь сидели кружочком все трое, кривились и сопели, помогая друг другу с обработкой длинных царапин, щедро вымазывая их слоем лекарственной мази. Мейра их заставила самих обрабатывать царапины, категорически отказавшись лечить с помощью магии.
  - Догадались драться в кустах шиповника, теперь вот сидят и выбирают друг из дружки шипы и лечат... - объяснила странную картину Мэйра, когда маги взошли на террасу, - В следующий раз будут умнее.
  - Ага, не в шиповничек, а на травку, на травку, девочки! - подмигнул им Ольвэ.
  - Да? Деда, а ты пробовал после травки рубашку отстирать?! - возмутилась Мэй.
  - Не-е-е, не пробовал, - улыбнулся Ольвэ, - Я их после этого выкидываю обычно.
  - А вот мы уже отстирывали. Ба заставила. - Спокойно отозвалась Айри, которая в данный момент выбирала листву и сухие ветки из буйной шевелюры попискивающей Альки.
  - Айри, счастье моё рыжее, вы чего подрались-то?
  - Алька с Мэй поспорили, кто быстрее на дерево залезет. А я им сказала, что на это дерево не залезешь никак...
  - И? - заинтересованно спросил Тин, не понявшей, где тут причина ссоры может скрыться.
  - И они поссорились из-за того, кто первый лезет. Потом решили жребий тянуть. Выпало по их расчетам - мне. А я и не соглашалась лезть на это дерево, и жребий не тянула, - так же флегматично поведала Айри, - Ну так они еще раз тянули, выпало Альке...
  - И кто победил-то? - спросил Ольвэ, устраиваясь за накрытым столом.
  - А дерево победило, - хмыкнула Айри, а Мэй и Аля засопели еще громче, - Я им говорила, что на Белый бук залезть без веревки сложно, они не поверили. Аля залезла на пять локтей вверх по стволу и сорвалась вниз, на Мэй, дающей советы... Ну и понеслось...
  Ольвэ и Мэйра расхохотались, а Тин спросил:
  - Это тот Белый бук, что еще моя сестра маленькой сажала, когда города тут не было, так?
  - Ну да, - отсмеявшись, и вытерев слезы простонала Мэйра, - Он самый.
  - Девочки, я вам открою секрет, но на него никто уже лет триста залезть не может! - ехидненько произнес архимаг, - Его кору зачаровала от таких, как вы, еще мать Ольвэ. Её, помнится, достали гроздья отпрысков, висящих на её детище до тех пор, пока их от туда не снимут. У этого бука кора гладкая и очень скользкая! Она специально сорт выводила таким, для военных нужд. Тут одно дерево посадила, на память, и роща заложена близ столицы. И все, кто на них залезает, обратно сами слезть уже не могут! Только с веревкой. Так что Айри вам правду сказала.
  Айри пожала плечиком и принялась за шевелюру Мэй, а Алька, вздохнув тяжко-тяжко, начала вымазывать свои царапины на локтях. Мэйка, красная как вареный омар, сопела, опустив глазки в пол.
  - И, похоже, что единственный, кто это не знал, была Алька, так? - спросила Мэйра, стоявшая над ними надзирателем, со сложенными на груди руками.
  Девочки, быстро переглянувшись, кивнули. Алька втихушку, как ей казалось, показала Мэй кулачок. Мэй под строгим взглядом прабабушки буркнула 'прости, Алька.' На этом инцидент исчерпали, а Мэйра, проверив как девочки справились, отправила их за отдельный, детский стол, накрытый там же на террасе. Тин и Мэйра, рассевшись по местам, принялись за обед, состоящий только из холодных блюд - ничего горячего в такую жару в горло не лезло. Когда перешли к десерту - мороженному с вишней, было продолжено обсуждение 'что делать с Алькой'.
  - Ну а что с ней делать-то? Утром смотаетесь через стационарник в Академию, запишите её в школу, покажете целителям и куратору факультета, а потом - обратно мне вернете сюда. До осени я ей позанимаюсь - вижу тут много возни будет, - предложила магичка, указав подбородком на девочек, как раз пытающихся до Альки донести, что за чем следует есть во время обеда.
  - Логично, она в таких условиях росла, что удивительно, что хоть какие-то манеры сохранились, - тихо пробормотал Тин, аккуратно и изящно поедающий свой десерт.
  - Ты еще манеры Мешки не видел! - фыркнула целительница, - Вот там - ужас что. А Мирка, это тоже что-то с чем-то! А удар какой, ух! - передернула плечами девушка.
  - Что, кого-то стукнула? - Заинтересовался Ольвэ.
  - Стукнула! - опять фыркнула рыжая язва, - Это, любимый, не совсем подходящее слово! Сама на вид, как хрупкий цветочек, а сила в руках, как у кузнеца! Она дядьке своему в кузне всю жизнь помогала. А тут её целитель начал осматривать, раздеться попросил... ну и получил по сокровенному, да так, что потом разогнуться еще час не мог, пока ему помощь не оказали.
  - И как же её осматривали? - уже Тин заинтересовался.
  - Меня дернули, а я в отпуске, между прочим, - возмутилась целительница, - Сказали, что на меня, заслуженную бабушку кучи внучек, последняя надежда! - пафосно передразнила она, задрав курносый нос к потолку.
  - Мдя-а-а... А они же все в один класс попадают, так? - спросил хитренько Ольвэ, на сей раз выковыривающий из мороженного вишню, складывая ягодки на край тарелки, под неодобрительными взглядами супруги.
  - Ага, в один. И по возрасту и по дару... - подтвердила Мэйра и застыла, широко распахнув зеленые глаза, пискнула, - Ой!..
  - Что - ой? - не понял Ольвэ.
  - Да они... Они все к Ниа попадают в этот год... - прошептала девушка.
  - Ой-ёй, - подтвердил Ольвэ, - Бедные детки...
  - Да не-е-ет, бедная Ниалин! - фыркнул Тин, - мало ей ваших отпрысков год за годом, так тут еще две ваших, да еще и найденыши летние! А я ей говорил, что пора завязывать с преподавательской деятельностью и практикой заняться, благо нежити сейчас на всех хватит.
  - Кстати о нежити! - Спохватилась Мэйра, - А как у вас прошёл зачет-то?
  - Да нормально прошел, принял я его. Так что муж у тебя архимаг с осени будет. Если совет согласится... - улыбнулся Тин.
  - А с чего им не согласиться?! - Возмутился Ольвэ.
  Супруга Ольвэ, склонившись к уху мужа, понизив голос подколола его, передразнивая голос знакомой старухи, помешанной на приметах и пророчествах:
  - Если полу-эльфу темными ночами снятся одежды архимага, то это к больши-и-им неприятностям у Совета Магов!
  Тин расхохотался, а Ольвэ, неожиданно усмехнувшись, кивнул и добавил в тон супруги:
  - А если Совет Магов опять отправит меня на пересдачу, то это к больши-и-им неприятностям... У Тина!
  - Ну уж нет, хвати с меня! Я уже третий год с тобой по миру мотаюсь!!! Я домой хочу, я даже уже согласен хоть в Академии преподавать, хоть жениться, лишь бы тебя, дорогой племянник, по-дольше не видеть! - искренне возмутился Тин, - Сдам отчет, тебя тоже сдам совету, и всё, в имение! Упаду в ноги отцу - пусть жену мне подберет, меняя после твоих выкидонов в дороге не одна женщина удивить не сможет!
  - А, не зарекайся, дядюшка, не зарекайся! Мы с Мэйри уже женаты шесть долгих лет, а она меня все равно удивлять умудряется! - вкрадчиво произнес Ольвэ, нежно приобняв сидящую рядом супругу.
  - Э не-е-е-ет! Это вы, а я на Высшей женюсь... - хитро сощурился Тин.
  - И ты думаешь, что там без сюрпризов будет? - усмехнулась целительница, прижавшаяся бочком к супругу.
  - Однозначно! Поставлю два условия отцу: не-маг, и с хорошим образованием! И будет у меня спокойная, размеренная и неизменно-вежливая семейная жизнь!
  - И ты, лет через пятьдесят-сто, тайком, под покровом ночи, прихватив лишь плащик и оставив записочку своей идеальной жене, удерешь на ближайший тракт, разбойников с отступниками ловить! - в тон Тину уверенно выдал Ольвэ.
  - А почему? - подала голос Мэй.
  Оказывается, девочки, все трое, вытянув шеи и растопырив остренькие ушки, слушали взрослых, забыв про таящий десерт. Какой десерт, когда тут правда жизни!
  - Да потому, - тоном умудренного годами профессора изрек Ольвэ, да еще и указательный палец назидательно поднял вверх, для полного сходства, - Что лорд Тиндэрэ уже заразился от меня страстью к приключениям, а это не лечится! И мирно сидеть дома и заниматься день за днем делами семьи он долго уже не сможет!
  Тин состроил недоверчивую рожицу, Мэйра, хмыкнув кивнула, подтверждая диагноз, а девочки, переглянулись спросив друг друга шепотом 'ты что-нибудь поняла?'. Кивнула только Алька, и пояснила: 'ему скучно станет, и он сбежит искать приключения'. Мэйка уверенно кивнула, а Айри отрицательно помотала головой.
  Со словами 'так, хватит ушками тут шевелить', целительница девочек погнала в дом. Близняшек - заниматься, а Альку - осматривать. Мужчины пошли в кабинет, приводить в порядок отчеты перед сдачей совету, тем более, что часть бумаг оказалась заляпана чем непоподя, а часть подгорела с краю, когда Ольвэ пытался над костром их высушить, подмочив плохо закрытый тубус в озере, где отмокали после тушения пожара, им же устроенного...
  
  Поздно вечером, когда кухарки и служанка подали ужин в кабинет, где мужчины все еще переписывали отчеты, к ним присоединилась и вымотанная целительница. Ольвэ вынырнул из вороха помятых бумаг, которую как раз пытался рассортировать и пошевелил бровями - мол, что там? Мэйри только тяжко вздохнула и, налив себе полный бокал светлого вина, уселась в глубокое кресло, поджав под себя босые ноги.
  - Что, так же, как и у остальных? - не подымая головы от записей поинтересовался Тин.
  - Ага, так же, - Мэйри сделала глоток и блаженно зажмурилась, смакуя золотисто-зеленое травяное вино, - Абсолютно! Чистокровный эльф, смесок трех или четырех ветвей. Кровь даже проверила на наличие магических вмешательств. Ничего! Ни магии Иллюзии, ни Рунной магии - ничего нет постороннего! Только чистая магия воздуха, что в ней самой есть. Потенциал - хороший, думаю, далеко пойдет девочка, если Корона назначит, как сироте, стипендию и оплатит Академию, получим хорошего боевого мага.
  - Вряд ли оплатит. Архимаг Гэлторн не очень-то любит выжимать деньги из своего брата-короля... - с сомнением ответил Тин.
  - Ну тебе, конечно, виднее, Тин. Это ты с ним в родстве, хоть и дальнем... Но может ты его уговоришь? Что этих детей ждет, если их не доучить? Служба штатным магом в дальних гарнизонах?
  - Ну не говори так категорично, Мэйри, девочки могут влюбиться, выйти удачно замуж. Мальчик с такими задатками может далеко пойти. Шустрый.
  Мэйри с сомнением поджала губы.
  - Тин, давай честно: если бы ты меня не проталкивал, я бы так и служил где-нибудь на границе, или в Сердце Мира удрал - счастья искать, - скривившись, сказал Ольвэ.
  - Почему ты так считаешь? - оторвался от бумаг Тин и нахмурился, - У нас равные возможности для всех магов, вроде бы...
  - Это ты так думаешь! - запальчиво и зло воскликнула девушка и покраснела, натолкнувшись на удивленный взгляд высшего.
  - Ну ка объясни, племянница! - жестко потребовал Тин, распрямившись в кресле, а Мэйра, вздрогнув, поняла, что вообще-то сейчас 'наехала' на представителя одной из трех самых могущественных семей правителей их народа...
  - Тин, ну не надо... - Начал было Ольвэ, но стушевался под серебристым, как ртуть, взглядом не на шутку рассердившегося дяди. Таким даже он его боялся.
  Грозная обычно Мэйра, забилась в угол кресла, но все-таки рассказала о том, какой путь ждет детей. Она, сирота полу-эльф, шла его самостоятельно, в отличае от Ольвэ, бывшего под крылышком семьи Тина:
  - Да в том и дело, что на бумаге - все гладко! А на деле... Ну проучатся они в школе десять-пятнадцать лет, ну выйдут из неё с одной, максимум - двумя стихиями. От туда, поскольку их учеба и содержание за счет государства - на военную службу, или на флот, или, если не повезет, в охрану караванов, пока не отработают долг. Там знаешь, сколько накапывает?
  - Знаю, по четыреста золотых за год, я сам за Ольвэ платил, - кивнул Тин.
  - Ну вот и считай, оплата им будет пятьдесят два золотых в месяц. Из них в гильдию - двадцать... На тридцать два - живешь. Ровно золотой в день...
  Тин, жестом остановил девушку и сам подсчитал вслух:
  - Четырнадцать месяцев в году, двести восемьдесят за год отдается, из долга в четыре-пять тысяч... Четырнадцать - восемнадцать лет служить... Да, я понял. Если речь о полу-эльфах, тут все понятно, не выдерживают такой срок.
  - Лекари учатся двадцать лет, а отрабатывают двадцать четыре, - буркнула из своего кресла Мэйри, - И штрафы за всё-про-всё. Я почти каждую стипендию до копейки возвращала, пока училась, и все равно тридцать семь лет в Южном на флоте проработала, пока не получила разрешение на самостоятельную работу, выплатив долг.
  - Штрафы? - переспросил Тин.
  - Угу, они, родные... И в школе, и потом, на месте службы, - подтвердила Мэйри, - Опоздание на службу, порча казенного имущества, драки...
  - Ну вот тут я с руководством школы согласен, это правильно. Но что-то я в счетах за Ольвэ таких пунктов не видел, - не сдавался Тин.
  Мэйри только грустно вздохнула и опустила глаза.
  - Понял. Я поговорю с Советом...
  Вздохнули оба полу-эльфа...
  - С Советом Архимагов, а не с королевскими пустомелями, не сопите. И Гэлторну доложу, отдельно, в приватной беседе. Надо эту проблему решать. Не дело, что у нас маги согласны по трактам шататься, лишь бы дальше не учиться... Это ж сколько за Академию отрабатывать?! Пятьдесят лет? Сто?..
  - Больше, Тин. Потому никто туда почти и не идет. Только менталисты, алхимики, да маги Жизни, для которых и стипендия от государства, и обучение бесплатное. Но сам знаешь, какой там отбор и какие риски у них.
  - Знаю, сам эти поблажки выбивал, на пару с Аллианом Тинвэ. А то никто не хотел там учиться... Ладно, это выяснили, утром в Академию, а у нас готова только половина бумаг, давайте дальше займемся отчетом, - строго сказал Тин и вернулся к стопке аккуратно исписанных листков.
  Полу-эльфы тихонечко выдохнули и, переглянувшись, кивнули. Привыкли, что Тин обычно себя с родными спокойно и по-свойски ведет. А тут - такое... Жуть!
  
  
Глава 8.
  - Город магов -
  
  Утром, за час до рассвета, зевающую Альку, проболтавшую до пол-ночи с Мэй, выдернули из кровати и, вручив нарядную одежду, наказали собраться... Мэй, тоже позевывая и почесывая подживающие царапки, вызвалась помочь подруге.
  Когда девочки встали и Алька ополоснулась в душе, Мэйка ахнула:
  - Аль, а у тебя царапки - того, зажили все!
  Алька, осмотрев свои локти и колени, непонимающе уставилась на подругу и спросила:
  - А что не так-то?
  - Да то, что они два дня должны были заживать! - подала голос с кровати Айри, которую разбудили вопли Мэй.
  - Да нет, всегда так заживает. День, ну два, если царапина глубокая. А порезы - дня три. Как-то я руку вывихнула, тогда да, плечо долго болело, и противно так - почти неделю, - Алька сморщила носик, вспоминая, как тяжко было неделю в конюшне одной рукой справляться.
  - Ну ты тоже, молодец, Мэй! Меряешь по себе, а мама тебе же говорила, что в нас только шесть восьмых от эльфа!
  Алька, успевшая расчесать отросшие за ночь до плеч кудри, и теперь пытавшаяся их пригладить, быстро глянула на подруг, но не призналась, что не поняла, что такое шесть восьмых...
  Айри встала с кровати и, натянув халатик, начала рыться на полочке рядом с зеркалом. Поковырявшись и не найдя нужной баночки, протянула свое грозное 'Мээээй!'
  Мэйка, струхнув, кинулась к своей полке и, порывшись, протянула, ослепительно улыбаясь сестре, пропажу - баночку с воском для укладки.
  - Давай помогу, - предложила девочка, - А то ба тебе волосы вчера выровняла, и подвырастила, да только, как всегда, не подумала, что ты с ними делать будешь.
  - Спасибо, Айри! - Алька протянула расческу своей новой подруге.
  - А ты так вчера и не сказала, кто тебя так обкорнал... - напомнила Мэйка, усевшаяся обратно на кровать и теперь болтающая ногами, от чего кровать ходила ходуном и дергались легкие полу-прозрачные занавеси балдахина.
  Кровати девочек отличались так же, как и они сами - у Мэй и занавеси и одеяло и постельное белье были солнечно-желтого оттенка и были расшиты подсолнушками, а у Айри спокойного, густо-синего цвета и расшито белыми звездоцветами. И одевались эти внешне неотличимые девочки тоже по-разному.
  - Сама и обкорнала, - нехотя призналась Алька.
  - Вши?! - Мэйка сделала огромные глаза и даже перестала ногами болтать.
  - Самы ты, вши, Мэй! - строго, как взрослая, одернула болтушку сестра, аккуратненько зачесывая волосы Альки и делая хоть и простую, но милую прическу.
  - Хуже вшей, Мэйка! Мальчишки! - вздернула нос Алька, но получив расческой по уху от Айри, ойкнула и замерла.
  - О да-а-а-а!!!! - Согласилась Мэй, - Эти хуже! Я вон вчера тоже с соседским опять дралась, - похвасталась девочка, - Он мне заявил, что на мне женится, когда я вырасту, представляешь?!
  - А что, он такой противный? - спросила Алька.
  - Ну не то, чтобы противный... Наглый просто, - смутилась Мэй, - А так ничего, красивый даже! Но мы с ним лет с пяти деремся каждый раз, когда я к ба приезжаю.
  Айри, доделав прическу, поправила на Альке одежду из своего гардероба - белую блузку с длинным рукавом до середины бедра, темно-зеленые бриджики с широкими манжетами, завязывающимися на банты на середине голени. Сделала затейливый бант на вороте. Нормально перетянула шнуровку на рукавах блузки и застегнула пуговицы на длинном нарядном жилете, подчеркивающем начавшую формироваться фигурку Альки. Еще и красивую брошку с синим самоцветом приколола на ворот, после чего, осмотрев, удовлетворенно кивнула и показала Альке на ростовое зеркало в бронзовой раме, стоящее в углу комнаты.
  Алька, глянув на себя в зеркало, рот раскрыла и, не веря, подошла ближе разглядывая незнакомую девочку, отразившуюся в огромном серебряном зеркале.
  - Алька, ты что? - всполошилась Мэй.
  - А она себя первый раз в зеркале целиком увидела, - Айри, загадочно улыбаясь, положила воск и расческу и, уже Альке, - Так ведь?
  Девочка только кивнула, продолжая крутиться перед зеркалом и рассматривать свое отражение.
  - А мне кажется, ты очень красивая, Алька! - Мэй подошла к зеркалу и встала в гордую позу рядом, - Можешь сравнить!
  - Иди, а то ба придет и ругать будет, а это громко, - напомнила разумная Айри.
  Алька, всё еще с круглыми от удивления глазами, кивнула и деревянной походкой поковыляла на выход, оглядываясь на зеркало.
  - Да подожди, деревня! Обувь!!! - засмеялась Мэй и, метнувшись к кровати, принесла подруге мягкие темно-зеленые, в тон к жилетке и бриджам, туфельки-балетки и белые гольфики, - А то как ба будешь, она тоже всегда босая ходит, даже на работе!
  Девочки захихикали, а Алька, покраснев от обидного для нее 'деревня', натянула гольфы и, обувшись, рванула на выход. В след ей донеслось хоровое 'до вечера, Алька!'
  
  Вниз-то она спустилась, да выйти к тихо разговаривающим в гостиной на первом этаже взрослым боялась. Топталась на нижней ступеньке, пока её Мэйра не позвала. Алька, сжав кулачки, наклонила голову и, сцепив зубы, вышла - как в холодную воду ныряла, до того ей непривычно все было и страшно.
  - Вот это да-а-а-а! Алька, ты? - изумленно воскликнула Мэйри при виде девочки.
  Алька кивнула, не подымая головы, залившись краской по самые ушки.
  - Вот же чудеса...
  Раздавшийся голос Ольвэ был веселым и радостным, так что девочка решилась посмотреть одним глазком - что там? А когда подняла лицо, замерла - над ней никто не смеялся, даже наоборот, смотрели ласково и с улыбками. Мужчины были тоже нарядно одеты и Алька совсем успокоилась.
  - Вот, какая красавица, оказывается, пряталась под войлочной шапочкой-то, - подмигнул другу сияющий магистр.
  Тин, мягко улыбаясь, протянул девочку руку и сказал:
  - Ну что, пошли в школу тебя пристраивать? Я уже связался с ними, нас там ждут.
  Алька струхнула было, но, взяв за руку архимага, смело улыбнулась и решительно кивнула.
  - Идите уже, вечером жду дома! - напомнила целительница.
  Ольвэ развел руками, мол, как получится! А Тин подтвердил:
  - Не знаю, как пойдет. Обещать не буду ничего. Еще отчеты сдать, выцарапать для Ольвэ звание архимага, Альку с куратором познакомить, да и Гэлторн лично желает на детей глянуть... Если что, у меня заночуем.
  Супруги крепко обнялись и Мэйра, что-то шепнув на ухо сияющему мужу, убежала в дом, не прощаясь.
  
  На дворе за громадным домом Ольвэ обнаружилась круглая площадка для телепортации, от куда и перенеслись в Город Магов. Алька, как не старалась держаться смелее, зажмурилась и в ладонь архимага мертвой хваткой вцепилась, когда вокруг них завертелся воздушный вихрь и поднялась плотный, размывающий очертания купол из воздуха, отрезав их на секунду от окружающего мира. Когда купол спал, Альку оглушило громким голосом, скороговоркой, без пауз, командующим:
  - Тиндэрэ, Ольвэ, привет, не задерживаемся на площадке, ты и так на полторы минуты опоздал! Номер три, освободить! Номер девять, настройте на Халифат, Тин не тормози процесс и забери ребенка! Второй, отправка в Сердце Мира, оранжевый!...
  Тин подхватил примерзшую от страха Альку под мышки и поволок, а Ольвэ заорал, легко перекрывая весь гвалт, старую шутку Академии:
  - У тебя часы опаздываю, Ольгерд!
  - Сам ты опаздываешь, а по нашим часам весь мир существует, кроме Ольвэ-полуэльфа! Девятый, куда настроил?! На столицу надо, а не на площадь!!! Вот не надо на меня орать, сам, за свой счет этого шайтана в тюрбане и отправляй!..
  Алька, решившись, таки открыла глаза и обомлела. Если бы её спросили, что такое бардак, она бы точно сказала - площадь для телепортаций в Городе Магов. Тин как раз её отволок за невысокий каменный бортик, продолжая удерживать, ограждающий эту круговерть, и у нее появилась возможность поглазеть, пока взрослые с кем-то разговаривали.
  Орал на всех, как она поняла, крупный и плечистый эльф с аккуратно постриженной светлой бородкой, сидящий на возвышении над огромной, мощеной белыми гладкими плитами, площадью. Перед эльфом прямо в воздухе загорались и гасли непонятные знаки, стремительно сменяя друг друга. Бородатый дядька, успевая и за знаками следить, и за площадью, командовал всей этой сложной круговертью. Понаблюдав немного, Алька догадалась, что есть несколько площадок с краю, размеченные на манер сот, и в них, в разноцветных сферах, появлялись или исчезали маги, а по краям всей площади были большие, высотой с дом в деревне, каменные арки, украшенные теми же непонятными знаками, что и перед дядькой появлялись. Всего Алька насчитала четырнадцать арок - по семь с каждой стороны, и, как раз около девятой арки суетились маги в белых одеяниях с теми же знаками на плащах. Один держал за локти странного, загорелого дочерно, полу-голого и толстого дядьку с кучей разноцветных тряпок, намотанных на голову, а остальные суетились около арки, что-то на ней переставляя и меняя местами знаки. Дядька визгливо ругался на них и обзывал 'шайтанами', а маги огрызались и обзывали его любопытной мартышкой. Народ входил или выходил через мерцающие золотистые пленочки, затягивающие арки. Алька, дай ей волю, побежала бы за арку посмотреть - куда деваются все те, кто вошел в проход, но Тин её снова дернул за собой, уводя от интересного зрелища. А когда они дошли до места, где арки можно рассмотреть сбоку, Аля уперлась обеими ногами так сильно, что Тин чуть не упал.
  - Ты чего, Алька? - спросил присевший рядом с Алькой Ольвэ.
  - Смотрю.
  - Что, интересно, куда люди деваются? - Догадался магистр, чаще, чем его дядя общающийся с детьми.
  - Ага.
  - Ну смотри тогда, - разрешил Тин и встал рядом.
  Тем временем Алька дождалась вопля 'Первый, на Гавань Нольда, центральный, прием!' и через минуту суеты вокруг арки, из неё, прямо из светящейся пленки, начали появляться эльфы - один за другим, быстро отходя от входа на боковые дорожки. Когда вышел замыкающий, десятый, и махнул рукой бородатому дядьке на вышке, Тин объяснил девочке:
  - Это порталы, стационарники, и такие же арки есть во многих городах, их очень давно построили наши предки. Маги в белом - это Рунные маги, они с помощью вон тех светящихся значков настраивают эти арки на те, что в городах, а заведует всем вон тот эльф, Ольгерд-северянин. Ему приходят сообщение от других магов, и он говорит остальным - что и куда настроить, поняла?
  Алька поняла только часть, но интересно было жутко - столько разных людей и эльфов мотались туда-сюда, что она спросила:
  - А любой может вот так переместиться? Или только маги?
  - На тех площадках, где мы были - только маги, а через арки - любой желающий, у кого есть деньги. Ну и студенты Академии и ученики школы, если им даст письменное разрешение их куратор. Давай скорее, мы действительно опаздываем. Успеешь еще и насмотреться, и напрыгаться, когда учиться будешь!
  И мягко потянул Альку за собой по дороге в сторону красивых резных ворот, сделанных как раз из древесины белого бука. Дорогу до школы Алька, деже если бы очень старалась, не смогла бы вспомнить - до того все вокруг казалось ярким, шумным и праздничным, а встречающиеся на пути маги казались сказочными видениями. Многие с ними здоровались, кто-то вежливо кланялся Тину или на бегу перекидывался шутками с алькиными магами. Но большинство просто шли мимо, погруженные в свои мысли.
  Когда уже у Альки не только голова кружилась, но и шея от постоянного верчения головой заболела, они пришли в более спокойную, тихую окраину города, миновав такие же, как и на площади, высокие белые ворота в высоченной стене из тех же светлых, гладких камней, как и все здания, что попадались по дороге. Их без вопросов пропустили через маленькую калиточку, открывшуюся в левой створке ворот, и Алька снова оказалась в прохладном тенистом лесу. По эту сторону забора было тихо, журчали невидимые ручейки, пели птички, шелестела листва. А Тин пояснил:
  - Почти все дети сейчас на каникулах, тут только дежурные сейчас... Ну те, кто следит летом за порядком и за садом, - поправил себя эльф, - Ну и твоя будущая учительница.
  - А я на каникулы куда буду уезжать? - поинтересовалась Алька, старательно глядя мимо эльфов.
  - К нам, в Белый Бук. Мэй и Айри каждое лето у нас проводят, будешь и ты. Согласна? - спросил Ольвэ.
  Алька кивнула и тихонечко выдохнула, испугавшись, что она тут одна с теми, кто за порядком следит будет.
  - Не боись, малышка, мы тебя не бросим и в обиду не дадим! - подмигнул Тин, - Ты же наша, эльфячья?
  - Ваша, - улыбнулась девочка.
  - Ну так идем?
  И, не дожидаясь ответа, широко и размашисто зашагал по отсыпанной мелким светло-серым щебнем дорожке по направлению к виднеющемся неподалеку не высокому, в три этажа, но длинному зданию все из того же белого камня, рассказывая по пути семенящей следом Альке:
  - Город Магов начали строить уже давно, одновременно со Столицей Тириос, а школа - одно из первых зданий, построенных по требованию Верховного Архимага Гэлторна Тинвэ - я тебе про него уже рассказывал. Наш Король, Элеммакил Сиятельный строил Столицу, а его брат - Город Магов.
  - Только столицу, в основном, строили гномы, а Академию - сами маги, - ехидненько прошептал идущий рядом Ольвэ.
  - Достроили её недавно, лет триста назад. Как раз добавили отдельный квартал для Алхимиков...
  - На отшибе и за высокой оградкой в двадцать локтей шириной... - влез опять полу-эльф.
  - И для Рунных магов, магов Разума и магов Иллюзии...
  - Тоже отдельный бугорок, так как их остальные маги бояться...
  - Ольвэ!
  - Я!
  - Ты тогда сам рассказывай!
  - Лааадненько! - Радостно согласился Ольвэ.
  - Ну уж нет, ты понарассказываешь, красней потом! Ну так вот, Алька, тут в школе тоже все по группкам разделены, по направлениям в магии, по уровню подготовки и способностям. Сейчас с тобой пообщается куратор 'воздуха' и определит - где и с кем ты будешь учиться, ну и расскажет тебе сама все, что нужно, - последние слова он уже говорил громко, сердито косясь на подвывающего от распирающего его желания что-нибудь брякнуть Ольвэ, - А мы пока с дядей Ольвэ пойдем доказывать, что он взрослый, разумный магистр, который достоин звания архимага, идет?
  - Идет! - легко согласилась сияющая и довольная Алька, - Только Тин, у вас точно получится?... Кажется, дядя Ольвэ не хочет быть архимагом...
  - Еще как хочу! - заявил Ольвэ, мигом перестав кривляться, - Просто мне еще на лекциях надоела история Академии...
  Они как раз дошли до здания, где на одной из скамеек их уже поджидала светловолосая, строго одетая эльфийка. Подойдя к ней, эльфы поклонились а Алька, чуть замешкавшись, тоже изобразила что-то, по её мнению похожее на поклон.
  - Ну давай знакомиться, ученица.
  - Я Аля, - пробормотала девочка, смутившись.
  - Здравствуй, Аля, меня зовут леди Ниалин, я твой куратор и будущий учитель магии.
  Эльфийка плавным, красивым движением поднялась со скамейки, и позвав завороженную величественной и холодной красотой куратора девочку за собой, предупредила мужчин, что Алю она до обеда продержит в школе, а после обеда её нужно будет забрать. На том и расстались, а Алька, сжимаясь от страха, пошла в здание за непонятной женщиной-куратором - знать бы еще, что это такое, но не могло же быть с курами связанно.
  Там её засыпали еще кучей непонятных фраз, таких как 'фамилия', 'процедуры', и 'регламент', после чего, поняв, что она и писать тоже толком не умеет, отправили к ожидающему её непонятному, но пугающему одним названием, магу Разума.
  Маг разума оказался не таким уже страшным - просто довольно мрачным и не разговорчивым эльфом с темными, черными волосами и белоснежной кожей. Попросил Альку сесть в кресло, сам уселся напротив и долго смотрел на неё, пока она не уснула на секундочку, а потом почти сразу её разбудил и заявил, что её правильнее звать не Алька, а Анни, и что её память, если Алька-Анни захочет, он потихоньку восстановит, но не сразу. Алька обещала подумать и, сопровождаемая странным магом, внимательно её разглядывающим по дороге, отправилась обедать в одну из небольших беседок рядом со зданием. От куда-то из глубин памяти всплыло слово 'центральный корпус', причем на эльфийском, как поняла девочка. Она переводила взгляд с одного попадающегося предмета на другой, и в памяти всплывали названия и слова, многие её не понятные, но по звучанию она их различала. Например, что такое 'свод' она не поняла, как и то, что такое 'гравий', когда, наклонившись, взяла в руку один из камушков с дорожки. Маг, все ещё за ней наблюдающий с пристальностью стервятника, кивнул каким-то своим выводам
  'Что такое стервятник?!' - мелькнула запоздалая мысль в алькиной голове.
  'Это птица, питается падалью, водится в степях на Юге и в пустыне' - ответил ей мужской, явно МУЖСКОЙ, голос в ЕЁ голове.
  Алька начала паниковать, козочкой отскочила от мужчины вбок, но её успокоил тот же голос, но уже вслух:
  - Это я, Алька. Я с тобой разговаривал мысленно, не паникуй.
  - А... а я так смогу?
  - Сможешь, но не скоро. Тебя больше ничего не интересует разве? - безэмоционально спросил, как Алька теперь поняла, селестин.
  - Да нет, наверное... - пробормотала Алька и увидела редкое природное явление - удивленного селестина.
  - Что?.. - у мужчины аж глаза круглые стали от попыток осмыслить ответ.
  - Говорю, нет, наверное... Или да...
  - Аля, это как? - ожил черноволосый, заинтересовавшись странной логикой.
  - Ну я хочу, но в голове каша, и все вопросы толпятся там разом, а кушать хочется, а вы и так бледный, вот! - выпалила девочка и ковырнула носком балетки гравий на дорожке.
  - Ну тогда идем кушать, наверное... - неожиданно улыбнулся девочке этот невероятно красивый - красивее Тина, но уж очень усталый эльф.
  - За комплимент - спасибо, юная леди! - усмехнулся тот.
  - А подслушивать - не хорошо! И я не 'леди', - задрала свой курносый носик Алька.
  - А я не подслушиваю, а слушаю, как у тебя знания усваиваются, между прочим! и 'юная леди', это просто обращение, вежливое!
  Всё ещё легонько улыбаясь, маг указал ей на беседку и, дождавшись, когда девочка пройдет и усядется за стол, сел снова напротив.
  - Аль, ты, пока будешь кушать, постарайся хоть что-нибудь припомнить о маме, ладно? - попросил селестин.
  - А вы есть не будете? - смутилась девочка.
  Селестин, подумав, налил стакан молока, придвинул к себе нарезанный кусочками сыр и поинтересовался у девочки:
  - Так лучше?
  - Ага, - отозвалась Аля и, по возможности очень аккуратно принялась за еду. Пытаясь, как маг и просил, думать о маме. Выходило, по алькиному разумению, плохо: она вспомнила, но как-то смутно мамино лицо, голос, отдельные ласковые слова, мамин запах и, почему-то заплакала, вспомнив мамину руку, крепко, как Тин сегодня, держащую её за запястье.
  Странный маг плакал, прикрыв оказавшиеся вблизи темно-фиолетовыми глаза, вместе с ней. Алька, испугавшись, что ему плохо, кинулась его утешать, как умела, гладила по руке, как маленького и шептала, что все хорошо... А маг, улыбаясь сквозь слезы, утешал ревущую Альку.
  Так их и застали беседующие по пути Гэлторн, Тин и леди Ниалин.
  
  
  
Глава 9.
  - Город магов. Архимаг Гэлторн -
  
  - Нет, Тиндэрэ, я этого не знал, - голос Королевского Архимага был очень ровным и спокойным, но между сурово сведенными бровями этого беловолосого мага прорезалась складочка, - Сейчас тряхнем казначейство и Совет. Ну и начальников гарнизонов - тоже. Отчеты будут на столах утром.
  - Так они вам и дадут честный ответ, - усмехнулся Аллиан.
  - Еще как дадут, сын! Нужно только уметь вежливо и правильно попросить! - ехидно улыбнулся старший из архимагов мира.
  И, сладко потянувшись всем телом, подмигнул Тину. Пошарил в столе и вытащил стопку своих гербовых бланков и начал четко и быстро, по-военному, отдавать распоряжения сидящим вокруг него за широким, овальным столом архимагам, указывая на жертв кончиком стила:
  - Так, вы, - Архимаг указал на правую половину хищно заулыбавшихся архимагов, - По гарнизонам, с проверками. Полный доступ, разрешения мне на подпись сами составьте!
  Гэлторн щедрым жестом отправил на середину стола стопку бланков, дающих высочайшее разрешение задавать откровенные вопросы любому чиновнику в государстве.
  - Вы двое - к казначеям Академии и школы, одновременно, что бы эти жулики не успели сговориться.
  - Ты, Ольвэ, в Южный, нападаешь на руководство флота - ты там всех как раз знаешь, цапни с собой главу факультета Жизни. Да, да, тебя! Ты же жаловался, что к тебе поток последнее время маленький, ну так разбирайся!
  - Аллиан, вызывай своего приятеля-дроу, и в Сердце Мира, в филиал школы, трясете казначея и директора, там ты один не справишься, берите с собой его старшего сына, он там начальник сыска вроде, личность известная, а твоему побратиму достаточно свою... персону только показать, как все каяться начинают даже в воровстве сливок в детстве!
  Среди архимагов раздались смешки, а старший продолжил:
  - Вы, четверо, друзья-неразлучники, разбиваетесь на пары, хватаете с собой тоже по паре дроу из посольства, а то что-то господа послы скучать изволили, по балам мотаться и дуэли устраивать. Вот с ними - в обе общие крепости у разлома, там общие гарнизоны, они как раз на нехватку магов жаловались, туда, кстати, всех недовольных скидываете... Дроу если будут возмущаться... Хотя эти не будут, эти будут счастливы возможностью прижать наших чинуш...
  Названные, разобрав из стопки гербовые бланки, принялись писать, шепотом советуясь друг с соседями по поводу формулировок.
  - У оставшихся есть предложения - кого еще тряхнуть? - поинтересовался Гэлторн.
  И посыпались предложения... Когда все были распределены, а бланки Гэлторн прочел и подписал, поставив еще и личную печать рядом с печатями Академии и Совета Магов, скомандовал:
  - Десять минут на сборы! Ольвэ, бумаги у секретаря, балахон твой долгожданный у него же заберешь, уже год, как там пылится. Всё, старт всем одновременно, в полдень по часам на центральной Академии, завтра утром что бы у меня все отчеты на столе были, с предположениями, кем заменить снятых с должностей... И разумными, только на пол-листа, обоснованиями своего выбора! - Мстительно добавил Старший Архимаг, увидев выражения идиотского счастья на некоторых лицах, - Все, понеслись!
  - Тин, в школу идем, - предупредил Глава Академии, - на детишек посмотрим...
  Архимаги, изобразив на лицах спокойное и скучающее выражение, присущее их высокому рангу в обществе и дабы не пугать раньше времени младших коллег, ровным шагом отправились на выход из кабинета. Гэлторн, дождавшись, когда все ушли, усмехнулся и встал из за стола, поманив за собой родственника. Когда они дошел до гигантского, во всю стену, обзорного окна в его личных апартаментах, пробило полдень, а 'бойцы' как раз слаженно телепортировались со спец-площадки под громкие разъяренные вопли Ольгерда-северянина, ошалевшего от обилия работы для его рунников. 'Моя школа!' - довольно произнес архимаг, и напустив на лицо маску безразличия, пошел разбираться с непонятными метисами, что ему в этом году подкинула щедрая на сюрпризы судьба.
  
  Выловив по пути Ниалин и выслушав её мнение по поводу 'деревни', 'неотесанности' и 'экспериментов над её разумом', довольные Архимаги переместились на территорию школы, а там, дойдя до любимой беседки Ниалин, замерли, откровенно шокированные зрелищем - смеющиеся сквозь слезы селестин и Алька, успокаивающие друг друга.
  - Хм... Вот это номер!.. - пробормотал себе под нос Глава Академии.
  Остальные два эльфа со стуком подобрали челюсти.
  - Лерни, ты ли это? - с веселым изумлением в голосе протянул Гэлторн, изумленно подняв брови.
  - Он не виноват! - Вступилась за него зареванная, с опухшим носиком, Алька и прикусила язык, когда на нее изумленно уже все пришедшие Архимаги уставились.
  - Хм... Лерни? - чуть громче произнес Глава.
  Лорд Леаринистэн, а для знакомых просто Лерни, или Лер, молчал и улыбался, шаря по карманам.
  Внимательно рассмотрев зардевшуюся и шмыгающую носом девочку, Гэлторн опять переключился на мага, который как раз извлек из кармана пару платков, один протянул девочке, а вторым аккуратно вытирал свое лицо - столь же опухшее и заплаканное, как и у малышки, продолжая загадочно улыбаться.
  - Лер, только не говори мне, что ты нашел потерянную дочь или сестру, не поверю! - хмыкнул Тин.
  - Не скажу, - покладисто улыбнулся глава факультета магии 'Разума', - Жаль, но это не так. Хотя могу точно сказать, что её мама хоть и наполовину, но селестин.
  - От даже как! - восхитился Глава Совета.
  Алька сидела, вцепившись обеими лапками в платок и боялась шевельнуться.
  - Именно так! - Лер спрятал платок за отворот манжета мантии и разведя руками, добавил, - Тут, как и с теми двумя детьми тоже все туманно, хотя и больше в памяти сохранилось. Блок есть, но она его сама выставила.
  - И даже так? - усмехнулся Гэлторн, уже с большим интересом глядя на оцепеневшую от страха девочку.
  - Значит, себе заберешь после школы? - обиженно спросила Ниа.
  - С удовольствием! Ну что, юная леди, пойдешь ко мне учиться после школы?
  - Ей бы школу сначала закончить, Лерни! - возмутилась куратор, - А потом будете делить.
  - Это вам, стихийникам, хорошо! Каждый второй - к вам! А у меня одна разно-возрастная группа на девять студентов! - возразил Лер.
  - Ну все, началось!!! - возмутился Гэлторн и предложил девочке, с раскрытым ртом таращащуюся на спорящих преподавателей, - Аля, давай я тебя домой отправлю?
  Девочка кивнула головой и тихо, шепотом спросила, стараясь не мешать спорящим из-за неё магам:
  - А можно с Тином?..
  - Могу и с Тином, - подтвердил, улыбнувшись уголками тонких губ, строгий архимаг, - Но он мне тут нужен, так что проводит тебя до дома и вернется.
  Девочка, встав из-за стола поклонилась куратору и, наклонившись к уху селестина, прошептала: 'Я тогда к вам после школы пойду, можно?' Селестин, победно сверкнув фиолетовыми глазами на куратора 'Воздуха', прошептал громко 'Нужно!' и, поцеловав пальчики покрасневшей, как маков цвет, Альки, подмигнул в конец шокированному Тину, и встал из-за стола.
  - Тин, куда тебя? В Белый Бук? Хорошо, давайте быстро только, - нетерпеливо поторопил их Глава Совета и, начертив пальцем в воздухе арку, изящными движениями черканул рядом несколько рун и проход засиял.
  - До осени, юная леди! - Тепло попрощался вставший рядом с Гэлторном Лер, когда они уже шагнули в проем портала.
  - До осени, усталый эльф!
  Когда Тин с подопечной исчезли, Архимаг сделал в воздухе движение, будто стирает что-то, и арка пропала.
  - Как она тебя назвала? - переспросила Ниа.
  - Усталый эльф! А еще я странный дядька, и я красивее, чем Тин, вот так вот! - маг задрал вверх тонкий и изящный нос с хищными, как у дроу, ноздрями, копируя жест Альки. Еще и руки на груди сложил.
  Ниа фыркнула кошкой, а Гэлторн заметил:
  - Лерни, ты по-аккуратнее как-то! Нахватался от этих метисов за месяц... То на одной ножке скачешь по коридору... на спор с Мешкой...
  - И я выиграл, - напомнил загадочно улыбающийся Лер.
  - То руками в разговоре размахиваешь, как Мира-Найденка и нос чешешь в разговоре... Теперь вот это... - Старший Архимаг обвел рукой фигуру Лера, будто обводя в рамку странную позу бывшего ученика.
  - Ну это, как раз все нормально, лорд Гэлторн. Я что именно нахватался, пока их сканировал. Через две-три недели пройдет. Поброжу среди высших эльфов, в столицу смотаюсь на пару дней. О! Во дворец схожу! И сразу, за час, стану нормальным таким занудой, договорились?
  - Да кто ж тебя туда пустит, Лер? - насмешливо возмутился Гэлторн, пропустив мимо ушей привычный от селестина эпитет 'зануды' в адрес своих сородичей.
  - Тоже верно, меня туда не пускают... Ну тогда просто по столице поброжу денечек...
  - И туда тебя тоже пускают со скрипом, - напомнила коллега.
  - Ну тогда я к Нольда смотаюсь, - предложил не сдающийся маг разума.
  - Э не-е-ет, друг любезный! Тебя после них потом еще два месяца дергает. Давай-ка к своим сородичам. Считай, что у тебя отпуск. А то ладно мы, а что студенты подумают?
  - Что я сошел с ума, - спокойнее уже констатировал сумеречный эльф, - Это нормально, между прочим, для 'мозгоправа'.
  - Вот и давай домой! Мозги обратно править, - ухмыльнулся Глава Академии, - Через месяц жду здесь.
  - А почему так мало?! До конца каникул же два! - изумился Лер.
  - Тогда три недели... - покладисто предложил Гэлторн.
  - Всё, уговорили, меня уже нет! - притворно ужаснулся маг и, круто развернувшись на пятках, рванул по дорожке. Только гравий из под подошв полетел.
  - Вот это да-а-а... Ниалин, и давно он такой ходит? - тихо спросил Архимаг у куратора 'воздуха', с печальной миной наблюдающей за бегством одного из самых лучших преподавателей их Академии.
  - Месяц, - констатировала Ниа, - Но после Альки его хлеще всего накрыло! После Миры-Найденки он почесываться и ругаться через слово начал. А Мира перестала, кстати, - усмехнулась эльфийка и поправила выбившуюся из идеально-симметричной прически тонкую белую прядь, - А после сканирования и корректировки привычек мальчика-Мешки был пойман с поличным на воровстве булочек. Сильно краснел, а потом пытался напиться у себя в кабинете.
  - Про это мне как раз докладывали. С Мешкой корректировка нормально прошла?
  - Нормально, Лер подчистил привычки и манеры, но дети все равно самобытны.
  - Справишься? - с надеждой в голосе спросил Архимаг.
  - Справлюсь, Аллиан и Лер обещали помочь с ними, - утвердительно ответила магичка.
  - А, еще одно! К тебе ещё, в ту же группу, две правнучки Ольвэ...
  - Опять?! - возмущенно воскликнула куратор.
  - Эти пока вроде последние, - неуверенно произнес архимаг и на шаг отступил от разъяренной женщины.
  - Вы про предыдущие шесть так же говорили! Лорд Глава! Если вы мне еще хоть раз подсунете внучек или правнучек Ольвэ-полуэльфа, я уволюсь!
  - Леди Ниалин, это что, угроза? - брови архимага взлетели вверх.
  - Нет, лорд Гэлторн, это жалоба на тяжкую долю!!! - взвыла женщина, - За что вы так со мной?!
  - А это у Ольвэ спроси - за что он нас так всех наказывает, - усмехнулся архимаг и, поклонившись расстроенной женщине, ушел порталом.
  
  
  
Глава 10.
  - Город магов. Школа -
  
  - Мешка Хмельников, щас в глаз получишь! - возмущенный вопль, прозвенев в тишине, пролетел по пустым каменным коридорам и, отразившись многократным эхом, болезненно ввинтившись в уши уставшего куратора факультета 'Воздуха'.
  Леди Ниалин, мученически, со всхлипом, вздохнув, уронила голову на сложенные руки и посидев пару так секунд, поднялась и пошла в сторону кабинета, где двое детей должны были сидеть и учиться красиво и ровно писать. Должны были... Бурча про себя, этот образец элегантности прошел по коридорам, попутно поправляя все те предметы, что эти несносные дети умудрились сдвинуть со своих мест. Вот статуэтка пегаса из чистейшего серебра... Лежит на боку и на шее повязан алый бант... Картины по правой стороны - все криво. Чуть-чуть, но криво! И это раздражает, как колючка в подошве туфли!!! Вот скажите на милость, чем им помешал портрет ректора?! Они его каждый раз походя задевают руками, сдвигая с места! А он тут уже третье тысячелетие весит, и его до них никто не трогал! Только пыль слуги смахивают и раму полируют.
  Леди, поправив в седьмой раз за неделю портрет на место, проделала дыхательные упражнения и взяла себя в руки. 'Это дети, это дети, это просто дети...' - успокаивала она себя. Но как-то успокоиться не получалось! Уже третью неделю не получалось обрести внутреннюю гармонию и покой, сопровождающий всю её жизнь! Из кабинета для занятий каллиграфией опять послышался шум и вопли. 'Получил в глаз...' Констатировала леди, успевшая как раз войти в светлый, просторный кабинет и застать окончание битвы - крепкая телосложением Мира сидела верхом на Мешке и, взяв того за вихры, врезала ему в глаз кулаком. Ниа, не сталкивавшаяся раньше с таким явлением, как повторяющиеся драки среди воспитанников, растерялась на мгновение. Этого мгновения Мешке хватило, чтобы вырваться и, отбежав от девочки, схватить со стола чернильницу и замахнуться.
  - Хватит! - резко и властно изрекла голос леди-куратор.
  Ноль эмоций! Мальчик послал чернильницу из горного хрусталя в полет. Взмах руки и в воздухе, замерев, повисла чернильница, успевшие вылететь из нее черные капли и брызги. Жест пальцами и чернила вернулись на место, а чернильница, поблескивая гранями, полетела на свою подставку. Дети следили за полетом письменного прибора раскрыв рты. Даже про драку забыли. А Ниа - не забыла.
  - Мира Одинцова, в чем причина конфликта?
  - А? - рассеянно отозвалась девочка.
  - Почему вы подрались? - перефразировала леди вопрос.
  - А! - Леди Ниа дернула уголком рта, - А это Мешка начал!
  Леди, изогнув бровь, повернула голову в сторону мальчика, принявшего самый виноватый вид.
  - Мешка Хмельников, отвечай! - высокомерно произнесла эльфийка.
  - А что она издевается?! - вспылил мальчик.
  - Я не издеваюсь, я тебе правду сказала! - закричала Мира и, размахивая руками - еще одна манера этих детей, непонятная леди-куратору - принялась сбивчиво объяснять: - Я ему говорю, он не правильно пишет и коряво, а он мне - 'отвали!', я ему показала как надо, а он сказал - 'сама так пиши!'...
  - Мешка, покажи мне свою работу, - ледяным тоном перебила леди девочку.
  Мальчик метнулся к своему столу, вытащил из-под груды смятых и исчерканных листков свою работу и протянул леди-куратору. Леди, стараясь побороть брезгливость, взяла помятый белый листик и принялась изучать.
  - Вот, - гордо произнес мальчик и предпринял попытку спрятать руки в карманы, но карманов на ученической форме не было, и он, насупившись, засунул большие пальцы за пояс.
  - Ученик... Хмельников... Что это? - о-о-очень спокойно спросила леди.
  - Это моё сочинение, леди-куратор! - Так же гордо отозвался мальчик.
  - Хм... Вы действительно сделали много ошибок. Вот, смотрите здесь, в пятой строке, слово 'петух' и далее - 'драный', и тут, и тут - тоже. Так что ученица Одинцова верно вас поправила, и конфликт устраивать не стоило.
  Мальчик состроил обиженное лицо, а Мира, гордо выставив подбородок, победно глянула на Мешку, еще и язык показала! Ниа, подавив возмущения, продолжила:
  - Но только тема сочинения была 'Животные, населяющие Эльфийского леса'...
  - Я видел петуха, когда шел к вам! - быстро вставил мальчик, яростно сверкая янтарными глазами на Миру.
  - Я не сомневаюсь, но вы должны были использовать книги и справочники, а не свои наблюдения, господин Хмельников! - с насмешкой протянула куратор, а Мира еще раз быстро язык показала.
  Мальчик, засопев, бросил взгляд на толстые справочники, лежавшие неряшливой стопкой на краю стола.
  - Вам придется переписать сочинение еще раз. И прошу, следите за почерком, пишите вдумчиво, что бы не пришлось потом зачеркивать или исправлять! Идите!
  - Хорошо, леди-куратор! - пробормотал мальчик и, ссутулив плечи, пошел вразвалку к своему месту.
  Разгреб кучу, вытащил еще один лист и, открыв первый попавшийся справочник, принялся медленно, шевеля губами, читать.
  - Леди-куратор, а мою работу вы посмотрите? - С надеждой в голосе спросила Мира.
  Ниа, нервно сглотнув, кивнула ученице. Мира, просияв, принесла свой лист. Там был список! Просто список животных, на всеобщем. А напротив каждого животного из списка стояло короткое резюме: 'полезное' или 'бесполезное'.
  Девочка светилась гордостью и стояла, кидая высокомерные взгляды на бубнящего Мешку, осилившего, дай Боги, треть страницы текста.
  - Ученица Одинцова, а скажите, чем вам не угодили пегасы?
  - А толку с них, леди-куратор? - фыркнув, спросила девочка.
  Куратор изумленно уставилась на девочку, а та пояснила:
  - Ну вот толку от животных, которые никак не используются?!
  - Их перья и гривы используются алхимиками... - осторожно напомнила ученице леди.
  - Да, но тогда зачем держать такие табуны? Ведь достаточно десятка, зачем их кормить? На них не полетаешь, они не приручаются - вы сами говорили мне.
  - Вариант 'для красоты' вы не рассматриваете? - спросила ядовито леди Ниа.
  - А если нагадят сверху?! - так же ядовито спросила девочка.
  - Мира! - возмутилась эльфийка.
  - А и вправду, леди-куратор, что если их погадить приспичит в полете?.. - ехидно спросил Мешка, с удовольствием оторвавшись от нудной книги.
  - Так, господа ученики! Если вас так интересует этот вопрос, то дописываете это сочинение и пишите реферат о пегасах! - высокомерно произнесла Леди и добавила, для Миры, - А ученица Одинцова нам напишет, как еще, по её мнению, можно использовать пегасов в хозяйстве!
  - На все у вас время до полдника, а после полдника - занятие этикетом, до ужина. А после ужина, поскольку у вас хватает энергии на ругань и драки, будете изучать танцы под присмотром магистра-наставника Алевина. приступайте.
  И леди, оставив глухо застонавших детей, величественно удалилась из кабинета. Хотя хотелось побежать по коридору со словами 'кошмар-кошма-а-а-ар!', леди величественно и грациозно отправилась в свой кабинет. И только там позволила себе тихо застонать. Дети тут уже третью неделю! Третью неделю она, опытный преподаватель, каждый день, как на войне! Она в первый свой преподавательский день в школе так не нервничала, как сейчас, каждый раз заходя к этим странным деткам. Ну вот как можно? Они дерутся, ругаются, выполняют задания кое-как даже после того, как Лерни вложил в их головы необходимые знания. Постоянно сбиваются с эльфийского на всеобщий, и сквернословят при общении между собой так, что наш садовник уже их караулит - записывает за ними.
  Ниа, решившись, потянулась за кристаллом связи - вызвать подмогу. Как это не печально признать, она не справляется с ними, не понимает этих детей. Тут нужен либо маг разума, либо полу-эльф, росший с людьми. Нет, Лерни трогать не следует, он и так немного не в себе после вчерашнего общения с третьей девочкой, Алей... Подумав немного, вызвала Ольвэ-полуэльфа и запросила у него помощи или, хотя бы, консультацию. Ольвэ, покривлялся, но согласился на недельку присоединиться к ней. Но позже, через пару недель... Ниа вздохнула и попыталась связаться с еще с одним знакомым ей полу-эльфом, Брив из Восточного Порта. На счастье Ниа, он отозвался, и был не на рейде в море и свободен на три недели. То, что нужно - Брив до тридцати лет рос с людьми. Мужчина, выслушав суть проблемы, тепло и дружески улыбнулся эльфийке и сказал: 'утром буду, держись там, Ниа!'
  Леди Ниа, откинувшись на спинку обитого золотистым бархатом кресла, довольно улыбнулась и принялась в уме составлять программу занятий на ближайшую неделю. За прошедшие три недели детей удалось чуть-чуть привести в норму, впереди еще полтора месяца - как раз успеет хоть что-то приличное из них слепить. А с третьей, с Алькой, пусть Мэйра Ольвэ сама работает, коль взяла на себя ответственность!
  С Мэйри у них отношения так и не заладились, хотя обе они старались хоть немного примириться с существованием друг друга. Ну не получалось, хотя Ольвэ ей и приходится двоюродным кузеном, его странный выбор она ему так и не простила. Рыжая, босая, дерганая и крикливая Мэйри была для леди Ниа столь же странным явлением, как и эти дети-найденыши. Мэйри перевоспитать не удалось, а вот этих двоих она точно перевоспитает!
  С этими счастливыми мыслями леди-куратор принялась переносить на бумагу сформированный в мыслях список, когда опять раздался вопль и грохот! Ниа в ужасе посмотрела на лист... Идеально-красивый список перечеркнула жирная, кривая черта. Серебряный кончик пера, жалобно звякнув, вылетел из пазов... Чернила протекли на лист дорогой белоснежной бумаги... Клякса! Первая в её жизни клякса!!!
  Вопль повторился, его дополнил грохот распахнутых до предела дверей, и по коридору, мимо приоткрытой двери кабинета леди Ниа, роняя статуэтки, пронеслась вопящая во все горло Мира, придерживающая на бегу длинный подол платья... А через две секунды - промелькнул Мешка, звонко шлепая по паркету босыми ногами, и раскручивая над головой за шнурки свои ботинки на манер пращи. Ниа, забыв про воспитания, зарычала и кинулась следом за ними. 'Там же хрустальная витри-и-и-на' - завопила куратор, ровно в тот момент, когда витрина с древними цветными картами эльфийских земель, не выдержав прямого попадания ботинок, с оглушительным звоном разлетелась грудой сияющих осколков...
  - К РЕКТОРУ!!! - громогласно заорала всегда, абсолютно всегда невозмутимая леди-куратор, когда поверх красиво переливающихся осколков легла и карта, плавно опустился и кусок карты, лопнувшей аккурат между Пирамидой и Тириосом...
  
  
Глава 11.
  - Южный Порт. Усадьба 'Белый Бук' -
  
  - Аля, ну аккуратнее, это же бумага, а не кусок дерева! - тоном мученика напомнила Айри.
  Алька, засопев, попыталась мягче давить на тонкое серебряное стило. Это уже второе - первое лежало с погнутым жалом в сторонке. Лист, продырявленный в нескольких местах, покрывали кривые строчки пляшущий и убогих, по мнению Мэй, букв...
  - Айри, ну отстань ты от нее! - вступилась за подругу Мэй, - Видишь, не получается у Альки писать, что пристала! Пошли лучше на море сходим, поплаваем, ракушки красивые собирать, а?
  - А кто вас туда пустит, а? - отозвалась из угла кабинета целительница, сидящая с вышивкой в руках.
  - Ну ба-а-а-а! Ну нельзя же так! Уже вторую неделю почти никуда не ходим, только занимаемся и занимаемся, а каникулы скоро кончатся, а мы даже на море только раз сходили, - заканючила Мэйка.
  - До конца каникул еще месяц. Альке дали с собой список, что ей нужно выучить перед школой. Выучит - пойдете хоть на море, хоть на ярмарку, - легко и непринужденно предложила Мэйри.
  Мэйка обиженно надула щеки, но, сложив два и два, накинулась на Альку:
  - Алька! Пиши аккуратнее, а то мы до конца лета тут просидим!!!
  - Да стараюсь я, стараюсь! - Огрызнулась Аля, - Только стило тонкое и бумагу рвет! Это бумага дурацкая, тонкая слишком.
  - Ничего она не тонкая! - Прикрикнула на неё Айри, - Это ты давишь на нее так, что стило скрипит!
  - Девочки, идите во двор погуляйте. Аля сама справится, без вас! - потребовала целительница, отложив в сторону пяльца, - Вы её только сердите...
  - Мы помогаем! - Хором откликнулись близняшки.
  - Нет! Вы мешаете, кыш отсюда, и чтоб до вечера я вас тут не видела! - махнула на них Мэйри.
  - Ну ба-а-а-а!.. - опять хором заныли.
  - КЫШ!
  Мэйри с грозным видом начала подыматься с кушетки и девочки, взвизгнув, убежали прочь. Их заливистый хохот еще долгое время звучал в глубине дома, пока не затих вдали.
  Аля, тяжело вздохнув, вернулась к прерванным занятиям. Нет, ладно арифметика - тут оказалось все просто, ладно география - тут, главное, внимательно слушать, и память, когда нужно дать ответы на вопросы, услужливо подкинет нужные. Но письмо... Два языка - общее эльфийское наречие и человеческий 'всеобщий', цепляясь друг за друга, не желали даваться девочке. С трудом она пробиралась через дебри грамматики, через сложные длиннющие слова родного языка... Спотыкаясь о каждую букву, которую нужно не просто написать, а написать правильно и красиво! А их шестьдесят! А половина - похожи друг на друга так, что неаккуратно поставив закорючку под буквой, получаешь совсем другую... Алька сопела, сердилась, глотала слезы, но учила непослушные руки писать. Делала гимнастику для пальцев, каждые пол-часа, и все равно - каждый вечер Мэйри разминала сведенные судорогой пальчики девочки, обрабатывала мазями заскорузлые от работы на конюшне ладони, и с утра - снова за письмо... Жало стила, заскрипев, снова прорвало бумагу... Алька шмыгнула носом и взяла следующий лист - на этом уже дыры одна на одной, и нужно переписывать начисто.
  Каждое утро Айри заставляет её учиться делать разные прически, правильно ходить, сидеть, есть, когда что можно сказать, а когда нужно молча сидеть... Весь день Алька учится, читает книги, пишет, пытается рисовать, еще и танцевать, и петь... А вечером, когда единственное желание девочки - это упасть в кроватку и забыться, её ловит целительница и с макушки до пяток вымазывает кожу и волосы чем-то пахучим и липким, и стоять так целый час! А после заставляет мыться в щиплющей кожу воде, от которой расползаются по коже щикотные мурашки, и становится холодно и пусто где-то под ребрами. И Алька послушно терпит все это, видя, что с рук и ступней пропадают мозоли, волосы отросли уже до лопаток, а многочисленные шрамики, с ставшей ровной и белой кожи, побледнев, исчезают. Алька училась есть вилкой, пользоваться неудобной тонкой и тяжелой серебряной ложкой, салфетками, различать - где бокал для сока и где - для воды... Голова, в которую три её рыжие мучительницы вкладывали знания и правила, уже шла кругом, периодически к ним присоединялся Ольвэ и тиранил её уроками истории, биологии и географии.
  За прошедшую неделю Алька узнала больше, чем за одиннадцать лет на хуторе, а им все мало! Ну зачем ей, будущему магу знать, сколько лепестков и тычинок у шиповника?! Или как размножаются лягушки?! Или зачем писать именно красиво?.. Но Алька возмущалась только молча, про себя, боясь показаться неблагодарной.
  В конце недели прибегал на ужин Тин. Быстро, но аккуратно и не путая ни ложек, ни вилок, ни грешных тарелок, заглотил ужин, нахвалил Альку, вогнав в краску, назвав 'красавицей' и, забрав из конюшни Серебряного, ускакал по своим делам... Ольвэ, на вопросы Мэйри, усмехаясь, сказал туманно 'государство с ушей на ноги ставим...' И удрал следом за другом, кинув на прощание 'я в гарнизон!'
  Большие напольные часы показывали, что время занятий подходит к концу, когда Алька закончила с заданием, что Мэйри дала ей в обед. Девочка придирчиво осмотрела каждую буковку и радостно заулыбалась - она смогла это сделать! Лист был полностью исписан, ни одной помарки, ни одной дырки или царапины на весь лист. Правда, там были ошибки, но Алька не стала их исправлять... 'Пусть так будет! Если Айри заметит, тогда исправлю, а если нет - то ну его, этот шиповник!' - устало пробормотала девочка и пошла в спальню, которую она делила с подружками, но на пол-пути застонала и, еле переставляя заплетающиеся ноги, пошла обратно в кабинет... Убрать за собой со стола. Целительница о-о-очень сердилась, если кто-то из девочек оставлял за собой бардак в её кабинете, и на следующий день сильно зверствовала, гоняя девочек вдвое страшнее.
  'Хорошо девчатам, - подумала Алька с завистью, - Они все это уже прошли, и сейчас только каллиграфией занимались, учили законы или рисовали... в свое удовольствие.'
  В спальне её опять ждала целительница - снова мазать, снова отмачивать, сново делать гимнастику... Эх...
  - Мэйри, а зачем мне хорошо уметь писать? - осторожно задала вопрос девочка, послушно повторяя за целительницей упражнения для гибкости пальцев.
  - Ну для того, чтобы красиво писать, - загадочно улыбаясь ответила она, - Ну и для того, чтобы развить твой мозг и твои пальцы. Я бы еще тебя нагрузила вышивкой или еще чем-то подобным, но нет времени...
  Пальцы ценительницы, тонкие, длинные и ловкие, легко складывались в сложные фигуры, порхали и завораживали, как танец мотыльков... Алька глянула на свои пальцы... Если это и бабочки, то кривые и больные... и упившиеся нектаром. Мэйри каждый вечер массирует её руки, вливая по каплям магию. Результат, конечно был - суставы и пальцы девчушки, искривленные от тяжелой работы, выпрямлялись и стали тоньше, ногти стали ровнее и розовыми... Но все равно не гнулись, как надо.
  - Аля, а ты зачем язык высовываешь? - спросила Айри, с интересом наблюдающая за ними со своей кровати.
  - Это она от усердия, - ласково ответила эта невероятно молодая прабабушка.
  - А-а-а-а... - Протянула Мэй и тоже высунула кончик языка. Посидела так и, пожав плечами, сказала, - Понятно...
  - Мэй вообще все тут же перепроверяет. Скажи ей - огонь жжется, и она тут же сунет руку - проверить, - ехидно комментировала Айри со своей кровати.
  - А ты вообще... - начала было ссору Мэй, но, бросив осторожный взгляд на напрягшуюся бабушку, уже спокойнее закончила, - Зануда ты, Айри!
  - Мэй, если бы ты чаще думала перед тем, как говорить или делать что-то, была бы у тебя шкурка чуть целее... - невинным голоском произнесла Мэйри и, уже строго, Альке, - А ты, Алька, наоборот, чаще говори, что ты думаешь или хочешь. Не все догадаются по твоему сопению, что ты хочешь! Так, всё, девочки, спать! Завтра с утра - на ярмарку!
  И, пережив волну радостных визгов, целительница добавила:
  - Покупать всё необходимое к школе.
  Девочки сникли, а Алька вообще глаза спрятала.
  - Аля, ты чего сникла? - насмешливо спросила целительница.
  - У меня денег нет, - пробормотала девочка, вцепившись пальцами в полу халатика.
  - И что?
  - Я не смогу ничего купить, - тихо прошептала Алька, она уже готова была провалиться сквозь землю от стыда, да стул на котором она сидела, мешал.
  - Зато у меня есть, и я могу дать тебе денег на все необходимое, так? - так же насмешливо спросила Мэйри.
  Алька, недоверчиво глядя на хозяйку дома из-под отросшей вьщейся челки, честно предупредила:
  - Я не скоро смогу отдать...
  - А я надеюсь, что мы с Ольвэ и дальше сможем тебе помогать, дитя, и Тин тоже дал сотню золотых, сказав, что ты - наша. А если Тин сказал, что ты наша, значит так и есть!
  Девочка, не подымая взора от своих колен, подозрительно шмыгнула носом.
  - Аля, ну чего ты? - ласково спросила Мэйка, приподнявшись на локтях, - Тебе же сказали, что ты наша? Значит, ты член семьи, пока своих не найдешь! И если и деда так говорит, то нечего носом шмыгать.
  - Действительно, Аль. Будем и дальше тебе помогать, а когда вырастешь, уже ты нам помогать сможешь, что тут такого? Ну еще одна внучка у меня, и что? Я - рада! - ласково улыбаясь девочке, произнесла целительница, - Правда рада!
  Алька перестала шмыгать носом, зато заревела в голос, размазывая кулаком по лицу слезы! Близняшки, ссыпавшись с кроватей, кинулись к подруге - успокаивать подругу, а целительница, стрелой метнувшись в кабинет, принесла успокоительной настойки и напоила икающую Альку, поглаживая её по вздрагивающей спине. 'Перезанимался ребенок,' - уверенно констатировала про себя Мэйри и, отправив девочек по кроватям, отправилась пересматривать списки необходимого для трех девочек.
  
  - Школа. Город Магов -
  
  - Ме-е-е-ш, а ты почему так упираешься, когда леди Ниа тебя писать заставляет? - Мирка сидела на нижней ветке яблони, болтая в воздухе ногами, и грызла спелое золотистое яблочко.
  - Да достала она уже! - отозвался Мешка откуда-то из глубины веток над головой девочки, - Ходит вся такая... Гордая и красивая, и меня терпеть не может.
  - А с чего ты взял, что она тебя терпеть не может? Мне кажется, она просто... ну, гордая что ли.
  Мешка свесился вниз головой напротив Мирки и, состроив презрительную гримаску, тоненьким голосом передразнил, подражая манере леди-куратора:
  - Ученик Хмельников, что это у вас написано? Ученик Хмельников, приведите свою прическу в надлежащий вид! Ученик Хмельников, перепишите еще десять раз это предложение и подумайте над смыслом! Хмельников - то, Хмельников - сё!
  Девочка захихикала - до того похоже получалось у Мешки передразнивать учителей.
  - А сама? Чуть что - сразу орет: 'Хмельников, к ректору!..'
  - А не нарываться ты можешь, Хмельников? - Спросила Мира, прицельно кинув огрызком в скульптуру какого-то эльфа, стоящую рядом с яблоней.
  Голова Мешки исчезла в зарослях и на девочку посыпалась труха и листья. Мирка переползла на пятой точке чуть в сторону по ветке.
  - А сама? Ну вот что ты выделываешься все время? - ехидно спросил мальчик.
  - А я не выпендриваюсь, а делаю задания! Мне нравится учиться! - заносчиво ответила девочка.
  - А смысл? Ну вот ты отучишься, и что?
  - Магом стану, вернусь обратно в Пожоги и буду помогать дядьке! - уверенно ответила Мирка.
  Мешка скинул на землю еще пяток яблок и перелез на другую ветку - где яблок, как кажется, больше. И уже от туда откликнулся:
  - Ага, держи карман шире! Я все разведал - нам тут всю жизнь учиться, а потом еще и работать только же - долги отдавать.
  - Да врешь ты все! - возмущенно воскликнула девочка.
  - Да не вру! Я подслушивал, когда архимаги ругались между собой в саду. Нам пятнадцать лет тут париться, да потом еще столько же работать! Так что я сбегу, как только научусь немножко магии.
  Девочка, пошевелив губами, посчитала в уме и ужаснулась:
  - Это ж тридцать лет!
  - Вот и я об то же тебе талдычу, а ты не слушаешь! Не дождется твой дядька тебя, помрет, пока ты тут учиться будешь.
  Мирка насупилась и сжала кулаки.
  - Нужно бежать! - решилась девочка.
  - Дык! Все продумано уже, - отозвался малец, - Давай год проучимся, и удерем вместе?
  Мирка кивнула, но, поняв, что Мешка её не видит сказала вслух:
  - Хорошо, давай через год. Только нужно подготовиться хорошенько.
  - Без сопливых знаю! - заявил Мешка с верхушки дерева, - Надо тайник сделать, туда все нужное прятать. Я дупло одно присмотрел, как раз подойдет.
  На том дети и порешили. Пока что изображать паинек, готовиться к побегу и как можно больше за год выучить заклинаний. Ведь когда тебе двенадцать лет, и год кажется тебе вечностью, а что уж говорить про тридцать лет?..
  
  
  
Глава 12.
  - Школа Академии Магии. Начало занятий' -
  
  - Итак, господа ученики, представляем вам вашего куратора, Леди Ниалин. Она занимается общими вопросами вашей успеваемости и жизни здесь, в стенах школы. Со всеми возникшими сложностями в обучении обращаться к ней. За сим я вас оставляю, а Леди Ниалин расскажет немножко вам о вашей группе.
  Глава Академии, отечески улыбнувшись притихшей группе свежих школяров, мысленно позлорадствовал: 'Ну держись, Ниа! Еще год и ты не отвертишься от замужества, сама в храм побежишь!!!', кивнул в знак уважения коллеге и ушел. Оставив Ниа, с будто приклеенной улыбкой, на растерзание новой группе.
  Ниа, чуть радушнее улыбнувшись (со стороны это больше походило на болезненный оскал), начала приветственно-напутственную речь, разглядывая свою группу. Десять пар глаз смотрело на неё. Трое - с восхищением - это зеленоглазые юноши семнадцати лет от роду с каштановыми волосами, заплетенными в косы. Из лесной ветви. Еще один юноша - спокойно и равнодушно буравил её серыми глазами - высший эльф из Торгового Дома. Дар проснулся поздно, да и дара того с яблочное семя, самомнения - со столетний дуб. Еще одна девушка пыталась уснуть, убаюканная ровным голосом Ниа - флегматичная, коренастая, темноволосая и кареглазая представительница горной ветви четырнадцати лет. Две очередные представительницы семьи Ольвэ-полуэльфа - близняшки, похожие как две капли воды друг на друга и на Мэйри-целительницу внимательно рассматривали леди, уделив особое внимание её инеальному наряду. И троица 'подарочков', подобранная на просторах людских земель...
  'Разновозрастная, разнополая группа. С лужайки по травинке... Это вызов! Ну лорд Гэлторн, я тебе это припомню!' - Злилась про себя эльфийка, разливаясь вслух соловьем о перспективах, ожидающих будущих магов в жизни.
  Дойдя до стандартной части 'у кого есть какие вопросы?', леди поймала себя на мысли, что впервые в жизни боится вопросов учеников. Но, продолжая лучезарно улыбаться, указала на первую поднятую руку. Конечно же Мешка!
  - Да, ученик Хмельников, - ровно и с достоинством, с толикой интереса в голосе.
  - Леди-куратор, вот вы про перспективы говорили... У меня вопрос: как и где мы будем работать после школы?
  - Вы не внимательно, наверное, меня слушали, но я повторю.
  Леди отошла к окну, демонстрируя ученикам идеальную осанку и шикарно сидящую на ней форму преподавателя магии 'Воздуха' - голубую тунику с высоким воротом-стойкой, того же цвета узкие брюки и шелковую накидку со знаком воздуха на спине, струящуюся по телу красивыми складками, взлетающую от каждого движения женщины, как диковинные крылья. Знак на спине переливался всеми оттенками серебра и был расшит огранеными аквамаринами. Завладев вниманием учеников, даже сонной девицы, она ответила, обернувшись к детям:
  - После окончания школы вы отправитесь по распределению туда, где вы сможете максимально развить свои таланты. Для тех из вас, кто учится за счет государства, это будет либо служба в гарнизонах, либо флот, либо охрана грузов. Те, кто учится за счет их семей, только пройдут год практики во внутренних, учебных, гарнизонах. Опять же повторю, это касается тех, у кого к этому есть способности. Вам понятно, ученик Хмельников?
  Хмельников кивнул и, свернув глазами на сидящую рядом Мирку, шепнул 'а я тебе что говорил?'. Ниа нахмурилась - эти двое перестали драться и начали шептаться и таиться. Не к добру это... Тем временем посыпались вопросы. Особенно усердствовали близняшки и дети-сюрпризы, как их про себя Ниа называла. Юноши из лестных, пошушукавшись, тоже отличились стандартным для их возраста вопросом про 'неуставные отношения', но Ниа так просто не проймешь:
  - А неуставные отношения, господа ученики, в любом виде и качестве, у нас в Школе запрещены и караются очень солидными штрафами. А если у кого-то есть сложности с этим, то наши целители с удовольствием решат их проблемы на весь срок обучения в стенах Школы.
  Юноши, кисло переглянувшись, затихли. Еще порадовал Высший вопросами 'а будут ли мне предоставлены оплаченные Домом отдельные апартаменты? И почему на территорию школы не пустили моего слугу?' И одна из близняшек, та, что выглядела чуть спокойнее, вопросом про возможность дополнительных занятий по направлению 'целительство'. Тут пришлось объяснять, и по мере объяснений лица учеников становились все грустнее и печальнее:
  - В первый месяц обучения мы проверим уровень знаний каждого из вас, выявим пробелы в образовании и подготовке. До конца зимы каждый из вас будет заниматься их устранением помимо основной программы. И только весной мы приступим к изучению начальных дисциплин 'Воздуха'.
  Ниа оглядела притихшую группу. Одинцова и Хмельников опять переглянулись. Аля - как заметила куратор - тихая и замкнутая девочка, сидела сконфуженная и крутила в руках оторванную от формы пуговицу. Остальные, кроме этих троих, казались спокойными. Знали, что так и будет.
  - Со следующей осени вы приступите к более тщательному изучению магии, к физическим нагрузкам, медитациям и тренировкам, позволяющим вам развить свой резерв. Ну и пройдете повторное тестирование на дополнительные способности.
  - А если дополнительные способности не будут выявлены? - тихо спросила Аля, подняв на куратора ярко-синие глаза.
  Ниа вздрогнула - будто в душу смотрит, как селестин... Мэйри, конечно, привела в порядок внешность девочки, но от этого еще сложнее стало с ней разговаривать - милое дитя с золотистыми кудряшками и раскосыми, синими глазами... Взяла себя в руки и ответила, заодно предупредив следующий вопрос, всегда возникающий у учеников:
  - Тогда через год еще раз проверят. И так будет каждый год до окончания школы. Если дополнительных способностей обнаружено так и не будет, то срок обучения сократится до десяти лет. Еще вопросы?
  Ниа строгим взглядом обвела группу и излишне торопливо, как ей показалось, произнесла:
  - Если у вас пока нет вопросов, то я сейчас проведу вам вводную лекцию по истории Школы и Академии...
  Вводная лекция длилась час. К концу лекции девочка из горного клана таки уснула и с размаху стукнулась подбородком о стол. За что была отправлена досыпать в лазарет. Леди Ниалин вообще любила отправлять учеников в лазарет. Глава факультета 'Целителей', главный целитель по совместительству, леди Лаурелин Тинвэ, умудрялась такого страху напустить на свои жертвы, что ученики и студенты потом готовы были что угодно делать, лишь бы не попасть туда повторно - попадаешь с разбитым носом, а уходишь после трех-часового мытарства, когда не тебе еще и студенты факультета 'Жизнь' ставят. Нет, Лаур всегда исправляла все, и ученик возвращался целый и невредимый, но чего он натерпелся в процессе!.. Вот и эти только хихикают, обсуждая шепотом, как им казалось, несерьезное наказание... Ну-ну, посмотрим на них, когда девочка прилетит из лазарета, вырвавшись на волю...
  Уступив место за кафедрой коллеге, пришедшему магистру-наставнику Алевину, для запланированного часа истории Эльфийского Государства, Ниа пошла к себе отдыхать и успокаивать шалящие нервы. Главное, продержаться первую неделю-две, тогда дети войдут в русло и перестанут брыкаться, пытаясь доказать её и друг другу, что они тут самые умные...
  
  ***
  - Аль, а у тебя какие планы на жизнь? - из далека, как ему казалось, начал подбираться к девочке Мешка, когда История, а за ней Этика мага, наконец закончились и пришло время обеденного перерыва.
  Алька, удивленно похлопав длиннющими черными ресницами, протянула 'ну-у-у... не знаю...', а Мешке только и это было нужно.
  За столиком их сидело пятеро - Мешка, Мира, Алька и Мэй с Айри. Лесные сели отдельно, не желая есть за одним столом с 'мелюзгой', а противный заносчивый 'торговец', как его окрестил языкастый Мешка, сел от них через два стола, спиной. 'Ну и дурак, я бы сел рядом и так, чтобы видеть врага в лицо!' - комментировал Мешка. Близняшки - только из дома, от вкусной стряпни повара и бабушки, с сомнением ковырялись в тарелке, ища, к чему бы придраться... Мешка и Мира наворачивали и урчали от удовольствия, а Альке кусок в горло не лез.
  - Аль, ну так что? - прожевав здоровенный кусман хлеба и шумно запив его соком, опять приступил к расспросам мальчик.
  - Я в Академию хочу поступить... - едва слышно прошептала Аля.
  - Держи карман шире! - усмехнулся черноволосый сорванец, - Тебе еще денежки отрабатывать... В дальнем гарнизоне!
  - Меш, а ты откуда знаешь? Алю Лорд Леаринистэн пригласил к себе учиться! - ехидно одернула его Мэй.
  - Ну это если у неё способность есть, - ехидно возразил мальчик, - А это еще ничего не значит! Меня может тоже, ко двору Миестаса хвали!
  - Шутом? - язвительно спросила Айри, обидевшаяся за робкую подругу.
  - Сама ты шут, рыжая! - вскочил мальчик.
  - А ну отстань от сестры, желтоглазый!!! - Вскочила следом Мэй, сжав кулаки.
  На шум за их столом начали оборачиваться, и Мешка, не желая привлекать внимание дежурного преподавателя - кстати, рунного мага, уже смотревшего на них, сел и шепотом, опустив лицо к тарелке, произнес с угрозой в голосе:
  - А ты не обзывайся, а то получишь!
  - Мешка, если тебе подраться не с кем, выбери мальчиков - они с удовольствием тебе наваляют! А от девочек отстань, - осадила друга Мирка.
  - А то как соберемся вместе, как поймаем... - ехидненько предупредила Мэй.
  Алька, все это время делавшая вид, что изучает салат, тихонечко сказала:
  - Мешка прав, меня когда привезли, архимаги как раз спорили, что с нами делать после школы...
  Все затихли, а Аля, смутившись от внимания, совсем затихла. Мэйка ободряюще приобняла подругу и опять сердито на Мешку сверкнула зелеными глазищами.
  - У них какие-то разборки сейчас, что-то по поводу того, что маги слишком долго долги отрабатывают, или типа того... - уже спокойнее сказал мальчик, а Алька кивнула.
  - Ну вас-то это не касается, вы же за деньги учитесь? - спросил Мешка.
  - Еще как касается! - возразила ему Мэйка, - Нас - трое, и с каждого по пять тысяч золотом...
  - СКОЛЬКО?!! - заорал мальчик.
  - Четыре-пять платиновых монет! - повторила сердито Мэй, - Так понятнее?
  - ПЯТЬ?!! ПЛАТИНОВЫХ?!! - потрясенно и громко, на всю столовую заорал чернявый, - Да я эти деньги за всю жизнь не заработаю!
  На мальчика зашикали уже даже из-за соседнего стола, а 'торговец' фыркнул и, оставив на столе нетронутый обед, ушел, противно посмеиваясь.
  - Да они что, с ума по-сходили?! Я на серебруху мог и позавтракать и поужинать, да еще и сдача оставалась на пирожок! - не сдавался возмущенно раздувающий щеки мальчик.
  - Вот потому и разборки, что сумма завышена сильно... - добавила Мэйка.
  - Да с ума сойти можно! - не унимался Мешка, - Пять платиновых! Да на эти деньги в городе можно особняк купить, слуг нанять и жить всю жизнь, в потолок поплевывая! Еще и пятки чесать тебе будут серебряной палочкой...
  - Ну тут ты загнул! - усмехнулась Айри.
  - Ну ладно, не серебряной, деревянной, - легко согласился малец, - Но суть та же!
  И уже без аппетита принялся прибирать остатки салата на тарелке. Салат ему не нравился, но оставлять еду он был не привыкший - никогда не знаешь, что будет завтра, и удастся ли поесть. И лучше объесться сегодня, чем кусать локти, что не доел завтра...
  - Аля, а ты чего всё время молчишь? - с подозрением спросил он девочку, когда его тарелки заблестели.
  - А что говорить? - спросила она.
  - Ну не знаю, что-нибудь! Ну ты что об этом думаешь? - без особого интереса спросил мальчик.
  - Мне кажется, лорд Гэлторн... И Тин, и другие архимаги... Они решат эту проблему, - подняла растерянный синий взгляд на собеседников девочка, - Лорд Гэлторн, он если сказал что-то, то обязательно это сделает. А Ольвэ говорит, что сейчас заново считают все. Вот... Мне так показалось.
   И девочка опять спряталась от всех. Остальные только рот разинули.
  - Аль, ты либо наивная дурочка, либо очень умная, - доверительно сообщил ей мальчик, подавшись к ней, - Но я бы не ждал быстрых перемен! Это же эльфы! - фыркнул он презрительно.
  - А ты сам-то - кто? - широко и злорадно улыбнулась Мэйка.
  - А вот на это я и обидеться могу! И в глаз дать! - совершенно серьезным тоном предупредил Мешка.
  Мэй уже готова была резко ответить, но её опередила молчавшая почти весь обед Мира:
  - А бесы знают, кто мы, Мэй! То ли эльфы, то ли нет... Не люди, не эльфы, не эльфиниды и не полу-эльфы... Учителя сами не знают - руками разводят.
  - Не дуб, и не ива, - подтвердила Айри, глубокомысленно кивнув, - Ба сказала, что эльфы. А ба у нас одна из лучших магов Жизни в Южном, ей можно верить.
  - Тю! Ну и что, что маг Жизни? Обмануть чтоль не может? - ядовито и зло спросил Мешка.
  - Да ты!!! Да что ты такое говоришь! Ба у нас знаешь, какая?! - опять взвилась со слезами на глазах Мэйка.
  - Не знаю! - рявкнул мальчик, - Но я знаю, что бояться нужно не тех, кто на тебя замахнулся, а тех, кто тебе кусок протягивает, ласково улыбаясь, поняла?! - заорал на нее Мешка и, схватив свой поднос с вычищенными тарелками, рванул из прочь из столовой. На выходе он грохнул подносом о стол для грязной посуды так, что тарелки полетели во все стороны. Но не разбились - зачарованные. Мешка, обиженно взвыв, пнул со всей дури ближайшую и, матюкнувшись, убежал, прихрамывая из столовой.
  Айри и Мирка, вцепившись руками в ревущую и ругающуюся Мэй, наперебой успокаивая подружку, Аля, задумчиво глядя вслед Мешке, тихо констатировала 'Дебил!' и тоже принялась ласково успокаивать девочек. Дежурный маг, качая головой, пошел докладывать куратору об инциденте.
  
  ***
  
  Мешку в итоге наказали, но не так, как он думал. Его час мурыжил вернувшийся к началу занятий Лорд Леаринистэн разговорами о прошлом мальчика. Соврать этому бледному упырю было невозможно - на каждую ложь селестин, читающий мешкины мысли, реагировал весело и с интересом, расспрашивая - почему он то или иное сказал... К концу часа Мешка - зареванный, красный, вспотевший и злой, сам уже жалел, что психанул в столовой. Видя раскаяние учащегося, лорд только головой грустно покачал головой и тихо, как-то устало произнес:
  - Не о том думаешь, Мешка.
  Мешка поднял красные и опухшие глаза на мага, тот грустно смотрел в окно. Чего ему на Мешку-то смотреть? Он и так всю его подноготную видит...
  - Опять не о том, но уже ближе, - криво усмехнулся селестин.
  - Да что вы от меня хотите?! - вспылил мальчик. На глаза опять навернулись слезы, которые, как думал раньше он сам, у него еще в раннем детстве закончились, когда он с лудильщиками за кусок хлеба скитался.
  - Мешка, ты сейчас где, разве с лудильщиками? Разве с людьми? - лорд повернулся и приблизился к нему так быстро, что малец даже отпрянуть не смог, парализованный и завороженный мерцающими ярко-фиолетовыми глазами селестина. Даже шевельнуться не мог - тело не слушалось.
  - Да, ты по своему прав! Но и девочки - тоже правы. Ты больше не с людьми, ты - эльф и среди эльфов, понимаешь? Я не говорю тебе, что тебя не будут гнобить за то, что ты не такой, как все - будут, еще как будут! Всю жизнь будешь бороться. Но тебя уже никто не ударит из-под тишка, понял? Не пнут ногой в живот за то, что ты возьмешь лишний кусок хлеба. Никто не будет попрекать тебя тем, что ты вырастаешь из формы или обувь стала мала - просто дадут новую. Мы, эльфы, заботимся о своих. Требуя взамен только соблюдать законы нашего общества. Не нравятся наши законы - да без проблем! Отучись, отдай долги и вали на все четыре стороны! До того тебя никто не отпустит, и сбежать, малец, у тебя не получится, понял?
  Мешка только моргнул в ответ, а селестин, зло и жестко - ибо только так Мешка понимал, продолжил заколачивать гвозди в гробик мешкиных надежд:
  - Тут, в Академии, нет добрячков или злодев, парень! Тут есть только маги, подчиняющиеся законам, этике и Клятве. Ты, маг, не сознающий свою силу, пользующейся ею от случая к случая, опасен для общества - не важно какого - хоть эльфов, хоть людского. И это вот - главная причина, почему тебя кормят, поят и одевают, требуя в ответ только учиться и подчиняться правилам, понял меня?
  Мешка ошарашенно кивнул головой, не осознав, что уже отпущен магом и вновь может владеть своим телом.
  - Меш, я просто тебя прошу - не можешь принять правду других, не навязывай её остальным. Вспомни Альку, - редложил селестин.
  А Мешка встрепенулся и подумал - 'а эта тихоня-то тут причем?'
  - Тихоня?! Алька никакая не тихоня, - зло усмехнулся маг, - Алька через такое прошла, что твои скитания просто страшная сказочка на ночь, и нечего на меня дуться! - прикрикнул на мысли мальчика маг, - И ничего - не ходит и не проповедует! Пытается жить и понять других. Ты же даже не пробуешь - как маленький свои обиды раздуваешь!
  - Я?! - взвился Мешка, - Да вы не знаете, через что я прошел!.. - начал было малец и осекся, понимая - знает. Маг знает каждую минуту Мешки - каждую мелочь, каждое воровство, каждую драку с обзывавшими его 'урод' и 'эльфячий выродок' и еще более крепкими словцами пацанами...
  Мешка, осекшись, замер и поднял полные ужаса глаза на селестина. Тот кивнул и в его опустевшей враз голове раздался голос 'И про это я тоже знаю... Я про тебя все знаю, Хмельников!' И, уже вслух, с издевкой:
  - Про каждого учащегося здесь ребенка, храню тайны - страшные или позорные про всех когда-либо учившихся в стенах Города Магов за последние двадцать тысяч лет, представь это, Мешка. Все люди, все в истории эльфы, ниже магистра - я про всех и каждого знаю.
  - И вам не противно, мы же такое про себя думаем?.. - против воли спросил малец.
  - Бывает и очень противно, а бывает и интересно, бывает и приятно что-то хорошее о себе узнать. Только редко, Меш, очень редко... Быть магом - не легко. Любым не легко. Целители каждый день сталкиваются с болью и страданием пациентов, а бывает - бьются над кем-то, вытаскивают, переживают... А пациент все-равно умирает. Стихийники - изначально воины, их удел - воевать. Рунники, алхимики, илюзорщики, маги разума... В кого не ткни - всем не легко.
  - Я все равно не верю, лорд Леаринистэн... - тихо прошептал раздавленный откровением паренек.
  - Да я вижу, - протянул маг, - А я не прошу тебя верить на слово, Мешка! Ты умный и наблюдательный. Сам смотри, сам делай выводы. Если что-то не понятно - задавай вопросы.
  - Вам?
  - Можно и мне, - согласился лорд, - Иди, отдыхай... Только сначала умойся! - и указал на маленькую дверку в ванную.
  И Мешка, пошатываясь, побрел умываться, думая про себя 'хорошо преподы живут - и ванная есть, и диван небось припрятали в каком-нибудь уголке...' Заслышав искренний смех 'препода', ужом просочился в ванную и торопливо умылся. Уши горели. Никак он не сможет привыкнуть, что тут есть кто-то, читающий твои мысли легче, чем ты сам... Просочившись обратно в кабинет селестина, потоптался на пороге, боясь задать вопрос.
  - Ну? Давай вслух учится, а? - насмешливо предложил маг.
  - Ну вот я думаю, - Мешка сам хмыкнул от такого каламбура, - Как научиться... как сделать так, что бы вы перестали читать мои мысли?
  - Как минимум, дорасти до двадцать первого круга контроля силы. То есть еще двадцать кругов... Лет за триста, сели будешь стараться, получится.
  - А Алька?..
  - А Альку ты не бойся. Она не может читать мысли и не скоро научится. Эмоции, чувства других она понимает, пот ому и робкой такой кажется, а мысли читать может и научится, да не раньше, чем через те же три сотни лет. Успокоил я тебя? - подмигнул ученику селестин.
  - Ну да... Значит, надо дорасти до верха раньше, чем Алька, - сделал свои выводы малец.
  - Ну где-то так.
  - Ну я пойду? - неуверенно спросил Мешка.
  - Ну иди, - усмехнулся маг, не сводя с него пронзительного сиреневого взгляда.
  Мешка опустил вихрастую голову и сосредоточенно засопел. Повернулся к двери, потоптался, поковырял обломанным ногтем латунную ручку двери. Красивая... Селестин смотрел на него с кривой ухмылкой и молчал. Даже руки на груди сложил. Мешка, поняв, что 'препод' ему помочь не желает, спросил с подозрением:
  - А вы точно никому... ну про тот случай... в трактире который... Точно никому не расскажите?
  - Иди уже, недоверчивый ты наш! Не расскажу.
  - Клянетесь? - не сдавался мальчик, из под густой челки недоверчиво разглядывая потешающегося над ним лорда-селестина.
  Маг на него устало как-то посмотрел и, тяжело вздохнув, нехотя сказал:
  - Клянусь, что никому не расскажу. Теперь тебе легче?
  - Ага. А как я узнаю, что вы никому не рассказали?..
  - Мешка, шел бы ты уже... На занятия, а? Или что там у вас сейчас? Ага, уроки делаете, - кивнул мешкиным мыслям маг, - Ну так иди!
  Мальчик открыл дверь, вышел. Прикрыл дверь ровно настолько, чтобы моську в щель пропихнуть и от туда, шепотом, опять спросил:
  - Не, ну вот как я узнаю, что вы...
  'КЫШ УРОКИ ДЕЛАТЬ!!!' - проорало в его голове голосом мага, и Мешку 'сдуло' от двери. В себя он пришел, уже сидя у себя в комнате за столом, с пером в руке, занесенноым над страничкой в тонкой тетради с домашними заданиями. И, оказывается, он давно уже их делал - аккуратно и правильно выполняя все задачи, выводя старательно и красиво руны. Через час почти, как от мозгоправа ушел! Вмиг мальчик разозлился, как голодный бес, у которого кусок мяса из под носа увели! Это же надо, как его напугал этот бледный маг!
  От злости хотелось порвать наклочки тетрадку, да жалко стало - почти доделал же все, да так ровненько все, без помарок, как никогда еще не получалось. Да и Мешка сам не особенно старался на занятиях, все больше раздумывал - как удрать от сюда. А тут такая красота в тетради, что самого гордость за себя обуяла. Мешка решил на достигнутом не останавливаться, а еще и вещи, по комнате расбросанные хотя бы в одну кучу в углу. На них, вообще-то, никто не ругался за бардак в комнатах, считая, что это личное дело самого ученика, а грязные вещи полагалось сдавать в прачечную, но где она - парень прослушал, а спрашивать позже - постеснялся.
  Стук в дверь был полной неожиданностью - он тут уже половину лета живет, в этой школе, и ни разу никто не заходил - только куратор раз в неделю заглядывала, расспрашивая Мешку - чего ему не хватает для занятий. И вот сейчас кто-то стучится. Мальчик замер, пытаясь претвориться, что его нет в комнате.
  - Мешка-а-а-а! - послышалось снизу двери, - Открой, это мы!
  Малец тоже к низу двери кинулся, спрятав предварительно тетрадки и бутерброды, утащенные с кухни в обед.
  - Кто мы? - подозрительно спросил он у щели под дверью.
  - Да мы это, болван!
  - Сама дура!
  - Да ты!!!!! АЙ!
  Послышался шум борьбы и другой уже голос, миркин, громко произнес:
  - Мешка, это мы тут, в гости. Откроешь?
  - Бить пришли? - с подозрением спросил желтоглазый.
  - Неа! Нафига нам тебя бить-то? Тебя итак нам мозгомывку к селестину отправили, куда уж нам до него! Зато у нас пирожки есть! - Это уже Айри, - Ба передала через Ольвэ-полуэльфа.
  - А с чем? - спросил мальчик и слюнки сглотнул. Пирожкииии.... Он их за всю жизнь раз шесть от силы ел... И два раза - не ворованные, а купленные на заработанные деньги!
  - А вот откроешь - узнаешь, - ровный, глубокий голосок Альки заставил Мешку задуматься.
  - А с повидлом есть? Если есть - отрою, - набивал себе цену мальчик.
  - Ну ты и гад, Хмельников!!! - возмутился голос Мэйки из-под двери, - Есть! С яблочным!
  - Ну тогда ладно! - великодушно согласился мальчик и дверь на себя резко дернул - запереть-то он её забыл. Да и не запираются тут двери учеников - никто не входит в чужие комнаты, если им не разрешили. Это ему в первый день раз тридцать повторили. Вот потому он и подпирал дверь изнутри стулом! А сейчас он его выдернул, и девочки, коротко хором взвизгнув, всей гурьбой упали внутрь мешкиной комнаты. Ну кроме Альки, которой не хватило место у двери, и она позади всех сидела на полу, раскрыв от удивления рот. Мирка, из под навалившихся на неё близняшек, зло шипела, нелепо дергая ногами, а Айри и Мэй, держа на весу пакеты с пирожками, принялись ругаться на незнакомом мальчику наречии.
  - Ну ты!!!! Хмельников! Ну а предупредить - мог?! - пришла в себя первой Мэй.
  - А вас кто заставлял на дверь наваливаться, а? - ухмыльнулся паренек, и уже Альке, - Синеглазая, вот муха в рот залетит, и укусит в... гланды! - закончил тише уже малец.
  - Давайте помогу, что ли? - предложил он уже миролювее, кинулся забирать у девочек одуревающе пахнущие пакеты, и торопливо расставлять на своем столе.
  - Да, Меш, ты галантен, как палач-дроу в гарнизоне! - возмутилась Айри, сумевшая подняться при помощи очухавшейся Али.
  - А у тебя комната, как у нас, только кровать одна свободная, здорово! А у нас с сестрой общая комната, и занавески другие, и коврика нет, но нам их бабушка дала! А еще у нас тарелок нет, а еще есть зеркало, но окон два... - выпалила тирадой Мэйка, с любопыством вертящая головой по сторонам.
  - А нас с Алей вмете поселили! - ввинтила в мэйкин поток восторгов свое слово Мирка, - А до того я лето одна жила.
  - Тебе тут одному не скучно, Меш? - спросила Алька.
  - Да не, не скучно, - поморщился мальчик, уже пожалевший, что этих сорок к себе пустил, - Хорошо так, тихо... Никто не мешает.
  - Ну тогда мы к тебе по-чаще будем приходить, ладно? - опять Мэйка.
  Мешку от такой перспективы передернуло, а Айри с иронией предложила:
  - Будем в гости приходить, пирожки приносить... Ага?
  - Угу...
  Мирка на правах 'старшей' в их компании сноровисто разложила по трем спертым Мешкой накануне в столовке тарелкам золотистые пирожки, и позвала остальных к столу.
  - Мдя... Скажу ба, чтобы по-больше пирожков нам передавала... - спустя минуту задумчиво протянула Мэйка, круглыми глазами глядя, как Хмельников уминает гостинец. По пирожку в руках, и еще один - в зубах.
  - Угу, - отозвался паренек с набитым ртом, проглотил, по груди себя кулаком стукнул, и признался: - Вкуснючие! Особенно вот эти, - помахал он рукой с зажатым в ней надкусанным пирожочком, - С травой какой-то.
  - Это с щавелем, Мешка, - понаблюдав пару секунд за пролетающим мимо её носа кушаньем, пояснила Мэй, - Ба их особенно любит! Будет рада, что еще кто-то с ней согласен.
  - Фе-е-е, а мне не нравится! - сморщилась Алька, - Не люблю траву вместо еды...
  Вот так, выясняя - кому и что нравится засиделись до звонка на ужин - тягучего звона большого серебряного колокола в Большом холле на первом этаже.
  - У-у-у-у... Меня этот колокол за сегодня уже достал! - сморщила нос Мирка.
  - Ага. Утром - побудка, потом на каждый урок, с урока, на завтрак-обед-ужин... - Хмельников тоже гадливо сморщился.
  - На отбой он по-другому звонить вроде должен будет, - 'успокоила' их Мэй.
  - Да я его уже ненавижу! Это как же жить - по звонку?! - возмутился малец.
  - А привыкнешь! - пожала полечом Айри и встала с кровати, на которой до того сидела - стульев-то в комнате два всего, - Пойдем, что ли, на ужин? Пирожки-то Хмельников съел все...
  Мешка рот было уже открыл - возмутиться, что не один он их ел, но вместо этого буркнул на Алю, собирающую тарелки со стола:
  - Тарелочки - мои. Полож!
  - Так это же из столовой?.. - не поняла девочка и на штампики на дне глянула.
  - И что? Куратор заходила три дня назад и спрашивала - чего мне не хватает для учебы? Ну я и решил, что тарелок. Пригодились же?
  - Спер. - Констатировала очевидное Айри.
  - Ну и что? Ну не жалко же им для меня три тарелки? Не жалко! И вообще, щас опоздаем, пошли быстрее - все без нас съедят, пока я тут с вами лясы точу!
  - Что делаешь?! - хором переспросили близняшки, услышав новое слово 'лясы'.
  Мешка набрал полную грудь воздуха и завопил протяжно и противненько:
  - Айда жра-а-а-ть!
  И самая разношерстная компания, какую когда-либо видела за свою историю Школа Магии, рванула, перегоняя друг друга и подвизгивая, в столовую на первом этаже.
  
  
Глава 13.
  - Школа Академии Магии -
  
  Как Ниа и планировала, за первые две недели ученики потихонечку втягнулись в струю, обтесались, почти уже перестали забывать надевать ученические мантии поверх немаркой синей формы, выкрикивать с места. Хоть и по-прежнему из общй массы учеников выделялась 'разноцветная пятерка', как метко поименовал необычных эльфят магистр-наставник Алевин. Ниа перестала их бояться, Алевин с удовольствием вел у них уроки и практически занятия, Леди Лаурелин тоже часто хвалила старания Мэй и Айри, не засыпающих на её уроках и хорошо подготовленных к школе матерью и бабушкой целителями Южного.
  К концу второй недели организовались маленькие группки по интересам и статусам. Лесные - Тэлль, Турнуор и Айвир плотно сдружились с горной эльфийкой Морвин, найдя общую для них тему - оружие и битвы. И только 'Торговец', Ринвэ из Высших эльфов, по-прежнему держался обособленно, ни с кем не заводя дружбы. Точнее - нос воротил.
  Аля первая обратила внимание на эту его манеру - отворачиваться, стоит кому-то рядом шумной компанией рядом оказаться.
  - Бедненький, - грустно вздохнула Аля на большой переменке, когда они шли от аудитории в столовую.
  - Это он-то? БЕДНЕНЬКИЙ?! - громким шепотом возмутился Мешка, - Да у него карманы золотом набиты!
  - Конечно, бедненький! - ответила Аля, - Ты не о том думаешь, Меш! Он же всегда одни. Вот нас - пятеро. Даже остальные все, и то подружились... А этот - один. И ему грустно.
  Мешка, помня о словах лорда селестина, к редким, и потому вдвойне ценным словам Али начал прислушиваться. И ни разу еще не пожалел.
  - А что ж он к лесным не подходит? Или к нам? И нос задирает так, что казявки видно?! - и паренек передразнил Высшего, задрав нос к потолку.
  - А как же он подойдет-то? - удивленно спросила Аля.
  - Стесняется что ли? - вытаращился на Алю, мальчик, раскрыв рот. Для него слово 'стесняется' существовало, как понятие эфемерное и применяемое только к другим.
  - Ну и это тоже, - подумав чуть-чуть, кивнула девочка, - А еще ему обидно, и одиноко, и он по дому скучает... ну и еще куча всего.
  - А давайте мы к нему первые тогда подойдем? - предложила Мэка - любительница простых и понятных решений.
  - Да нет, тут так сразу не получится, Мэй, - возразила её сестра, поправляя за ушко, похожее на лист ясеня, волнистую рыжую прядь, - Тут план нужно придумать.
  - У-у-у-у... - сморщила курносый нос Мэй, - Это долго... Давай я его просто к нам позову, а?
  - Не-е-е, не пойдет, я таких знаю! - заявил Хмельников, - Мы ж мелюзга и эти, голыдьба! Знаете такое слово? - Мирка и Аля кивнули, а лесные ушки навострили.
  - Это из людского, да? - догадалась первой Айри.
  - Ага. Голыдьба, голь перекатная... Бедняки - как раз про нас! А ему, наверное, с такими, как мы, родители запрещают общаться.
  - Глупости какие! - Возмутилась Мэй, - Никакая мы не го-ли-ти-ба! - проговорила она по слогам, - Мы эльфы, как и они!
  - Ш-ш-ш-ш! Он смотрит! - Предупредила Мирка.
  Высший, садившийся за свой 'эксклюзивный' столик, как раз на них злой взгляд бросил.
  - У, вот это взгляд! Сам раз вино в уксус превращать, - передернулась Айри, - Вы точно его в компанию к нам хотите?
  - Да, - просто ответила Аля, - Для меня обед возьмите, ладно?
  И пошла к столику Ринвэ. Мешка её за рукав пытался поймать, но только воздух схватил пальцами - Алька за годы, проведенные в трактире так наловчилась ужом от наглых рук уходить, что даже инструктор по самообороне и преподаватель танцев диву давались.
  Ребята быстро обеды похватали, алькин по своим подносам распределили и за столик шмугнули. Наблюдать. А за столом Ринвэ происходило нечто странное: Аля, тихонечко поздоровалась с Высшим кивком головы. И заговорила. Тот сначала сидел с презрительно-кислой миной, будто у него обед в тарелках протух... Потом подался к так же тихо говорящей Але, начал отвечать, задавать вопросы, слушая внимательно девочку... Несколько минут, и он уже улыбался и тихо, по-доброму, смеялся. Еще минута и Аля, кивнув головой встала из-за стола. Ринвэ, тоже встав, тепло попрощался с девочкой, смотревшейся на его фоне, как малышка.
  Когда Аля вернулась обратно, за столиком друзей царила гробовая тишина. Будь тут мухи, даже они бы смутились жужжать, дабы не выдать себя.
  - Аля, а что это было?... - отмерла первой Мирка, вытаращившись на чуть смущенную девочку.
  - Где? А, это... Ну я ему просто правду сказала, - Аля пожала плечами и села за столик. Мэй, не сводя с неё глаз, придвинула тарелки с обедом.
  - Какую? - это уже Айри голос подала -теперь уже у Альки глаза круглые стали - замерла, не донеся до рта ложку с супом.
  - Ну в смысле, что ты ему сказала?!
  Аля отложила ложку, обвела взглядом друзей и тихо, что бы только они слышали, призналась:
  - Я сказала, что у меня проблемы с Старшей речью, и что леди Ниа очень мало времени уделяет этому предмету. Он предложил помощь, я поблагодарила... Ну и как-то так... Он сам спросил - где еще у нас пробелы в знаниях, ведь до проверки осталось две недели. А мы мало того, что маленькие еще, так и с людьми росли... Ну и он расспросил, как это было - жить у людей. Я рассказала... - Девочка затихла, опустив глаза. Все, не вытянешь теперь час ни слова.
  - Вот это да-а-а-а! Алечка! Я от тебя столько слов за все две недели в школе не слышала! Здорово-то как!!! - Заулыбалась Мирка, - Ты кушай, кушай! Ты просто золотце!
  - И что? Он нас учить будет? - не понял Мешка.
  Аля кивнула, не подымая глаз.
  - Это же знаешь, как здорово! - обрадовалась Айри, - Это же Высший!
  - Сегодня?! - дернулась Мэйка.
  Опять кивок Альки.
  - У него?
  Девочка отрицательно мотнула головой, прожевала булочку и сказала:
  - У Мешки, после ужина.
  - Ну-у-у-у всё, держись, школа! Будут у тебя скоро новые отличники! - довольно зажмурилась Айри.
  Мешка, крутивший головой, переводя непонимающий взгляд с одной подруги на другую, нахмурился и спросил сердито:
  - Да что в нем такого особенного-то? Ну да, взрослый, красивый, наверное. Вы что, в него все - влюбились что ль?
  Девочки завозмущались, подняв гвалт и шум. Всех 'перекрыл' голос Айри:
  - Вот сегодня и поймешь - что в нем особенного!
  
  ***
  
  Что ребята никак не могил понять в этой Школе, так это обилие свободного времени, и что с ним делать. А спросить - не у кого. Айри кинулась в библиотеку и набрала там кучу книг по истории и философии, заперевшись в читальном зале. Мэйка тут же нашла подружек и все свободное время торчала с ними, обсуждая танцы, наряды и моду, а Алька, как и остальные двое 'новичков' в этом мире, не знали, куда себя девать... Пол дня - занятия, следом за ними обед... И целых шесть часов до ужина - пустота! Эльфы ходили группками, общались, бегали на дополнительные занятия, изучая всеобщий, разные наречия эльфийского, кто-то выбирал всевозможные клубы по интересам... А Алька, Мира и Мешка ходили неприкаянными, не зная, чем занять руки и умы. Ребята, выросшие соверешнно в других условиях, нежели прочие ученики, не привыкли к тому, что у них есть свободное время. Мирка пошла-было на фехтование, но быстро сдулась, поняв, что ей до остальных ой как далеко, а насмешек над собой она не терпела совершенно. Алька пошла было на занятия по оказанию первой помощи, но преподавательница сыпала совершенно непонятными для девочки и не смущающих остальными словами типа 'абсцесс' или 'диагноз', и тоже бросила эту затею. Мешка, умевший сносно играть на жалейке и тренькать на степняцкой домбре, после первого же урока пришел к облюбованной их троицей яблоньке, лишившейся уже последних яблок, задумчивый и смущенный.
  - Что такое, Меш? - Встревоженно спросила сердобольная Алька, уже валявшаяся на травке под деревом с книжкой по истории, что никак не давалась ей из-за обилия незнакомых имен и дат. Мирка, отложив деревяшку и ножик, выклянченый у завхоза, тоже воззрилась на больше обычного взлохмаченного приятеля.
  - Да ну их! Эльфов этих... Не хочу даже рассказывать, - заперся малец, бухнувшись спиной о ствол так, что с ветвей листочки посыпались.
  Но не на тех напали! Девочки, переглянувшись, растормошили приятеля и вытрясли, как сор и половичка, из него неприглядную правду:
  - Ну пришел я, как дурак... Ну препод меня спросил - что умею, на чем играю! Они тут, понимаешь ли, со-вер-шен-ству-ют-ся, - по слогам проговорил Мешка новое слово, - В игре на инструментах. Я и попросил жалейку дать... Так у этого лорда такое лицо стало, - Мешка спародировал лицо лорда, чем насмешил девочек, - И он мне такой говорит: 'Уважаемый ученик Хмельников, а не подскажете ли мне, к какому виду инструментов относится инструмент 'жИлейка'...
  Хмельников так забавно подражал лорду-наставнику Арвэ, что девочки покатились со смеху, а вспыльчивый, но отходчивый Мешка тоже заулыбался и продолжил кривляться, когда девчата чуть-чуть успокоились:
  - Ну я ему и говорю: 'Многоуважаемый лорд Арвэ, жАлейка относится к музыкальным инструментам...' Тот помялся-помялся и давай меня спрашивать, как выглядит жалейка... Ну я извинился и ушел.
  - А чё ушел-то? - Спросила, не поняв, Мирка.
  - А чё я у него делать буду, если он даже не знает, что такое жалейка, а? Учить его?! Тоже мне удумал, 'инструменты' у него, музыкальные... Неуч! - Припечатал мальчик, довольный произведенным на девочек эффектом, - А у вас - что?
  - Да как тебе сказать... - Скривилась Мирка, а Алька надулась сердито, - То же самое почти. Только меня мальчишки из старших на смех подняли и меч тренировочный, дубовый, из рук за секунду выбили... Ну я на них обиделась и в глаз с кулака хотела засветить какому-то зубоскалу белобрысому из северян, с бородкой такой - три волосинки и те врстреп! - Мирка приложила к подбородку растопыренную пятерню, изображая обидевшего её северянина, - Сам от горшка недавно, а туда же... Но он скрутил меня так, что искры из глаз посыпались! Завтра опять пойду! И пока не покажет, как скрутил - с живого не слезу! - Яростно сверкнула глазищами Мирка.
  - А меня разве что бестолочью за глаза не назвали, - вздохнула тяжко Аля, - Попробую завтра на конюшню при Школе сунуться, там мне хоть все понятно будет.
  Ребята призадумались. Ладно, Мирка что-то вроде бы по душе нашла. Алька к лошадям привычная. А Мешка? Что он умел? Лудить дырявые кастрюльки и медные чайники?! У богатеев-эльфов? На жалейке пищать, да где её взять, жалейку эту... Кулаками махать? Так бить-то он только так умеет, чтобы противник по-дольше валялся в пыли и не догнал прыткого мальчонку, удирающего в подворотню. Воровать? Ему еще бледный упырь-селестин в первый же день объяснил, чем Мешке это грозит. Да и не хотелось ему воровать-то! Это раньше он от голода, да что бы было, чем тело прикрыть, воровал. А сейчас? Ел от пуза, четверть пуда* веса за первый месяц наел, столько же за второй. Да и в росте на пядь ** вытянулся за то время, что при Школе провел. Хулиганить и озоровать, как раньше, уже было скучно. Да и смысл хулиганить, когда на тебя с сочувствием и жалостью смотрят?! Еще и предлагают отвести к целителю или к профессору Лерни на прием. А к селестину Мешка категорически не хотел попадать! Противно после пребывания под его пристальным взором, будто ты в помои с размаху упал, да и хлебнул это же самое...
  - Как думаете, Ринвэ такой же, как все эти? - Мирка неопределенно махнула рукой Школу и окрестности.
  - Такой же! - Уверенно заявил Мешка, жующий травинку.
  - Такой же... - Грустно призналась Алька, но заступилась за нового знакомого, - Но ему хотя бы с нами интересно, его семья торгует с людьми. И он маг слабенький, а потому нос не задирает так сильно.
  - Он вот запросто так согласился нам помогать? - Подозрительно спросил мальчик.
  - Да. Только попросил немножко ему со всеобщим помочь. Ну и словечки всякие, для приличного эльфа неподходящие ему разъяснить... - С алыми, как маков цвет, ушками, призналась Аля.
  - Вот это я могу ему сколько угодно дать! И на всеобщем, и на степняцком, и деревенские! Даже из халифатского столько бранных слов дам - успей записывать! - Радостно оскалился Мешка, демонстрируя приятельницам щербатую на один выпавший клык улыбку.
  - Да кто б сомневался! Мы все тут хороши - хоть экзамен сдавай! Да, Аля? - Ткнула локтем подружку Мирка, - Хотя нет, Алька его провалит, боясь обидеть препода нехорошими словами.
  
  До ужина ребята бесцельно скитались по парку вокруг школы и трепались о прошлом, рассказывая о себе - как жили, чем дышали в 'до-эльфовом' прошлом. Аля, которой и самой в жизни не особо сладко пришлось, на мешкины рассказы только ахала и рот руками прикрывала. Мирка же ехидничала, подкалывала и высмеивала и паренька, и сопереживающую ему Альку.
  А за ужином, ко времени которого ребята уже изнывали от ожидания и безделия, Ринвэ против обыкновения, им приветливо кивнул через столовую. Однако остался ужинать за своим собственным столиком.
  - Айри, а почему он к нам сел за стол? - Удивился Мешка.
  Айри, обведя взглядом затихших в ожидании ребят, пояснила им:
  - Да потому что он Высший эльф, вот почему! Не из правящей семьи, конечно. Но они все - лорды и леди, понимаешь?
  - Царя родня? - Понятливо переспросил мальчик.
  Айри поморщилась, но кивнула, поправив:
  - Не царя, а Короля, Мешка. Они все в хоть и дальнем, но родстве! Чем ты на занятиях слушал? Спал опять?
  Мальчик ослепительно улыбнулся и кивнул. Девочки хором издали вздох мучеников. Неспособность Мешки сконцентрироваться на 'нудных' предметах стала причиной постоянных дополнительных занятий, и историю им, её не знающим в глухую, сделали дополнительным ежедневным часом. Мирка, сидящая рядом с Мешкой, пинала мальца по щиколоткам под столом, щипала, дергала за одежку... С нулевым результатом.
  - Ну повторю: Высшие эльфы - правители, политики, преподаватели, маги и хранители истории. А еще полководцы, командиры, послы у других народов и знатоки законов.
  - И что, каждый - так?
  Айри удивленно воззрилась на Хмельникова, но допетрив, что парень издевается над ней, сердито засопела и рявкнула в пол-голоса:
  - Да нет, Меш, не каждый! Но у них память - закачаешься! О чем не спроси - все знают. И да, они Высшие, и этим все сказано!
  - А Тин, он же высший? - Спросила Алька у Мэйки, но та порхала мыслями в розовых облаках из конфет и шелка, и девочке ответила Айри:
  - Высший. А Ольвэ - эльфинид от Высшего эльфа. И оба они - Архимаги. И Глава Совета Гэлторн, и его сын Аллиан Тинвэ, и леди Ниа... - Принялась перечислять Айри, но мелодичный звон часов в столовой напомнил ребятам, что надо бы поторопиться.
  Ринвэ, приодевшийся для первой встречи, принес с собой гостинец, и это было удивительно! У эльфов не принято ходить в гости с гостинцами. Они ходят общаться, а не кушать! Только самые близкие друзья, перешедшие на 'сокращенные имена' и знающие вкусы друг друга, могут позволить себе дерзость угощать друг друга вкусняшками, но это они узнали уже только на следующий день!
  Все оказалось просто - Ринвэ, тщательно изучив вопрос 'традиций' людей, подготовился к встрече и решил, что 'угощение' - это часть традиции. Девочки поблагодарили чуть опешившего от шума и распиханного по углам бардака в мешкиной комнате, Высшего, заволокли его в комнату и отправили Альку, как 'самую милую', в столовую за чаем, а с ней Миру, как самую пробивную. А Мешка тем временем пытался донести смысл в процессе чаепития:
  - Ну вот смотри, Ринвэ: к тебе пришли в гости, а они себя неуверенно чувствуют...
  Высший склонил голову на бок, и Мешка, помявшись, продолжил уже не так уверенно:
  - А ты им чайку, да со сладким... Они и расслабились! Что - нет?..
  - Если кто-то получил право... - Начал Высший, но, подумав, перешел на более понятный ребятам язык: - Если я кого-то пригласил к себе в гости, то он мой близкий друг, и смущаться он не будет. Но если у вас принято пить чай - хорошо, этим и займемся, прежде чем я вас проверю, что бы знать - насколько вы готовы.
  Тут как раз девочки прибежали, неся с собой большой медный чайник и пяток стаканчиков для оного.
  - Аля - это нечто! - Восхитилась Мирка, - Она пришла к заведующей по кухне и честно сказала, что к ней пришли гости и она хочет их угостить чаем... И все! Ей дали чай!!!
  - Я не понимаю, чего тут такого удивительного, - мягко улыбнулся Высший, от чего Мирка мигом зарделась, - Вы в столовой в любой момент можете получить и напитки, и бутерброды. У всех разные организмы. Я, например, не могу есть в жару или в обед с трудом ем. Кто-то - наоборот. Нельзя же всех под одну мерку ставить. К тому же Мешка, правильно? - Спросил он у Хмельникова, и тот кивнул, - Мешке, как я понимаю, лет двенадцать и у него период активного роста, так?
  Мешка пожал плечами и с видом: 'я вообще тут не при делах', буркнул 'почти тринадцать!', а Айри, кивая завороженно, как будущий целитель подхватила:
  - Да, он сейчас постоянно что-то жует. Даже на лекциях норовит что-то куснуть.
  - Я тоже так же, но в шестнадцать лет. Самоу смешно становится, как вспомню, как ночью на кухню ходил, ведь в буфете слуги для меня что-нибудь оставляли специально, а матушка по два раза в месяц новую одежду заказывала, да к моменту, как её, готовую, привозили, приходилось новую мерку снимать! Потому и столовая у нас так работает, что бы никто не мучился ночами.
  Девочки заулыбались, а Мешка почесал в затылке, от чего его и без того нереальная прическа стала похожей на гнездо.
  - А я думал, что это от того, что я жрать нормально начал... А тут вот оно как... - Протянул мальчик.
  - Ну так давайте тогда поедим, что ли, раз мы тут все растущие организмы? - Предложила Айри, - Хотя пироженные это не самая...
  - Айри, отвянь! - Предупредила пришедшая в себя от заманчивого запаха десерта Мэйка, вынырнувшая из грез и теперь таращащаяся на Высшего, как на чудо.
  К моменту, когда пироженные исчезли, а чашки с чаем были даже не подняты со стола никем, кроме Ринвэ, ребята уже освоились в компании 'торговца', оказавшегося на второй взгляд не таким уж противным, как показалось издали. Скорее - замкнутый и взрослый. Ну и да, немного все-таки высокомерный. Ну даже не немного. Но то, как он рассказывал о Старшей речи, о истории эльфийского народа, какие вопросы задавал подросткам, как он в целом построил этот вечер, подкупило даже Мешку, с жадностью ловившего каждое слово. Все посто, доходчиво, понятно! А когда ребята спохватились, поняв, что в глаза будто песку насыпали, оказалось, что время уже далеко за полночь, а чай так никто и не тронул!
  - Ринвэ, а ты точно хочешь стать торговцем, а? - Спросила Алька у довольного вниманием к тому, что он расказывал, Высшего.
  - Не знаю, Аля. Я младший сын в семье. А почему ты спрашиваешь?
  - Ты так интересно все рассказываешь! Лучше, чем леди-куратор или магистр-наставник Алевин! - С обыкновенной своей честностью восхитилась девочка.
  - Аля, ты мне льстишь! - Засмеявшись, выдавил Высший, а Алькина восторженная мордочка в миг 'потухла'.
  - Ринвэ, зря ты так на Альку! - Как всегда вступилась за подружку Мэйка, - Она говорит редко, но совершенно искренне и то, что думает!
  - Я понял, - очень серьезно сказал высший и, присмотревшись по-внимательнее к Альке, просиял и кивнул сам себе.
  - Аля, ты же наполовину селестин, да? - Спросил её Ринвэ, - Прости мне мое незнания, пожалуйста. Я буду дорожить твоим мнением и обязательно подумаю над твоими словами!
  Алька, спрятав лицо за челкой, быстро закивала. А Высший эльф церемонно попрощался, используя Старшую Речь, и остальных заставил сделать то же самое.
  Едва за ним закрылась дверь, Мешка плюхнулся на свою кровать и удивленно протянул:
  - А я понял, о чем вы говорили, девченки! И чему так обрадовались, когда он согласился нас подтянуть... Я впервые не спал! И главно, я запомнил ВСЕ, что он мне говорил! Абсолютно!!!
  - У них свои методики, ребят, - Сладко потянувшись и зевнув, веско сказала Айри, - Они магко и не навязчиво умеют заставить слушать себя любого эльфа. Даже дроу с ними общаются!
  Ребята присвистнули... А Айри, глянув на карманные часы, которые всегда таскала с собой, ойкнула и погнала девочек спать, ибо спать осталось от силы часов семь! По пути Мэйка, еще буквально два-три месяца тому вечно дерущаяся с мальчишками, томно вздыхала, перечисляя достоинства сероглазого красавца Ринвэ, чем доводила остальных девочек до колик от сдерживаемого хохота.
  
  
  
  --------------------
  * Пуд = 16,38 кг. ** Пядь = 17, 78 см
  
  
  
Глава 13.
  .
  - Школа Академии Магии -
  
  Оставшееся время до проверки Ринвэ заполнил ребятам до отказа. Да так, что те едва ноги к ночи переставляли. С благословения леди Ниа для них составили дополнительную программу занятий и Ринвэ, совместно с еще двумя Высшими курсом старше, взялись за них всерьез. Ребятки только диву давались - как эти трое, не сильно то их и старше, умудрились СТОЛЬКО за свою короткую жизнь узнать? А ведь каждый, помимо основных занятий, еще и по дополнительным бегал, да еще и фехтование-рисование-музыка-медитации...
  - Ринвэ, вы просто законченные трудоголики! Я так не могууу... - Ныл, спустя неделю, Мешка.
  - Нет, Мешка, это просто ты законченный лентяй в свои несчастные двенадцать лет! - Вот опять - неизменный ответ спокойного, как гномья статуя, торговца, - Если ты будешь спать хотя бы на три часа меньше, то как раз все успеешь. Дел-то! Лег на час позже, встал за два часа до рассвета...
  - У меня молодой и растущий организм! Мне требуется много времени для сна! - Взвыл мальчик, которого как раз один из приятелей Ринвэ, тридцатилетний эльф Гольвэ, упорно тащил за собой в зал для медитаций перед сном. И это - после пяти часов занятий историей и лекции о законах эльфийских Королевств! Девочки почти не роптали, если только тихонечко жаловались друг другу на усталость, а вот Мешка Хмельников образцово-показательно выл, стонал, скулил и сопротивлялся новым знаниям. Но ровно до начала занятия. Как только они начинались
  Мешка преображался, становясь собранным и внимательным, задавал разумные вопросы и в целом удивлял взявших над детьми шефство эльфов.
  Аля тоже преображалась, едва только кто-то из Высших начинал что-то говорить. И так довольно сосредоточенная и внимательная девочка умела слушать, что Ринвэ и сам начал подумывать - а может, преподавание - это его судьба? О чем немедленно переговорил с профессором Леаринистэном, получив от того полнейшее одобрение. Осталось убедить в этом родителей... И пройти проверку на уровень магических способностей, который ему и покажет - удастся ли ему это или нет. Без уровня 'магистр' в преподаватели не берут. Это закон. И дело тут не в избирательности, а в банальной безопасности самих преподавателей. Ну и в престиже - нельзя, что бы твои ученики были выше тебя.
  Неумолимо бежало время, и как-то неожиданно замурзанные занятиями ребята, ведомые рано утром куратором, оказались перед большими дверями Главного Зала Школы. Хмурые, взъерошенные и совершенно напуганные. 'А вдруг за пол-года так ничего и не возросло?.. А вдруг моя магия уменьшилась или пропала?.. А вдруг?..' читалось на лицах каждого из новеньких учеников. И хоть и леди-куратор Ниа, и Ринвэ, на правах старшего группы, как могли, успокаивали ребят, паниковали все. Ну, наверное, кроме неразлучного тиро: лесных эльфов Тэлль, Турнуор и Айвир... Эти просто зевали и почесывались - накануне залезли в заросли ядовитого плюща в оранжереях, а теперь ходили ну очень пятнистые и дерганные на смотря на мазь, что им, сжалившись, выдали девочки с факультета 'Целителей'. Главный целитель, выслушив их жалобную историю 'на спор перепрыгивали через лианы и вооот...', рявкнула на них и выслала вон, сказав, что 'идиоты', это не её диагноз, а для Лорда Лерни сей факт - не новость... К нему и послала. Ссорится с ней они не рискнули. Во-первых, леди Лаурелин Тинвэ - третья леди Королевства, а во-вторых, может еще и студентам своим сдать. На опыты и повышение навыков... Вот и ходили, лесные, почесываясь и резко пахнущие ментоловой мятой.
  И вот перепуганная разномастная стайка леди Ниа стояла перед большими, в четыре роста, резными дверями и робела. А леди Ниа осмотрела затихших разом, будто бы по команде, эльфят, толкнула двери и началось...
  - Аль-йона... Хм... Пе-ре-ва.. Пе-ре-во.. ло... - Попытался произнести по слогам зычным голосом магистр-рунник сложное для него человеческое 'Переволокская'. - Аля Ольвэ Эллос-Фэр!* - Звонко и решительно поправила экзаминатора Айри, встав рядом с подругой.
  Алька с благодарностью поглядела на подружку и чуть пожала ей руку. Надо сказать, что она была единственной из группы, кто не нервничал.
  Магистр, русоволосый и голубоглазый Нольда с курчавыми бакенбардами, с улыбкой кивнул и указал девочке на стол, за которым сидели шесть Высших эльфов, бородатый и хмурый Ольгерд-северянин, запомнившийся ей по телепортации сюда и её знакомец - Лерни. Но он сидел как-то с краю, и смотрелся на их фоне откровенно хулигански.
  - А-а-а, Алечка, ну здравствую, милая девочка! Готова? - С теплой улыбкой на тонких губах спросил её Верховный Архимаг и Глава Академии.
  Аля кивнула, невольно залюбовавшись высокопоставленными эльфами. Она уже знала - кто они. Восемь направлений, восемь факультетов. Четыре 'Стихийные', 'Рунный', 'Разум', 'Алхимия', 'Смерть'. Да, и некромантов тут тоже готовили, хотя за всю историю Академии и Школы туда поступило лишь двое учеников.
  - Аля, не надо переживать и нервничать, мы только посмотрим - чему за эти полгода ты научилась, а перед этим проверим твой круг магии, хорошо? - Обратился к ней глава факультета 'Воды' - Высший эльф Алгар. 'Слава, если по-нашему!' - Перевела для себя Аля. Как ни старалась она, но думала про себя по-прежнему на человеческом, 'всеобщем' языке. Магистр, что её называл, проводил девочку до стульчика напротив экзаменаторов... И вот тут девочку пробрала робость. Если еще две минуточки назад именно она, Аля, ласково успокаивала одноклассников, то сейчас впору было успокаивать её.
  - Алечка, ну что ты? - Ласково спросил её Гэлторн, - Не будет никаких вопросов, ничего! Лерни говорит, вы проделали большую работу в последнее время и очень старались, ты молодец! И уровень знаний он уже посмотрел. Осталось только это, - И Архимаг придвинул 'сканер' - прямоугольный дымчато-серый кристалл, исписанный рунами.
  Девочка, пытаясь унять предательскую дрожь, приняла кристалл, размером две на две её пяди, положила его на свои сложенные лодочекой ладошки и зажмурилась, мысленно моля Богиню-покровительницу эльфов о снисхождении.
  - Отлично, Алечка! - раздался рокочущий, довольный голос Главы Академии, - Открой глаза и посмотри сама! Смелее же, малышка!
  Алька открыла один глаз и скосила его на пластинку. Круг, разделенный на восемь равных сегментов, от него шли по два 'лучика' цифр, означающие 'круг контроля' и потенциал. В круге горели две руны, и девочка, благодаря Ринвэ, уже знала их значения: 'Воздух' и бледненько - 'Разум'. На лучиках, отходящей от сектора 'Воздух', горело всего две руны контроля и все двадцать одна - потенциала. На 'Разуме' - ни одной контроля, но потенциал горел весь. Аля, завороженная сиянием рун, распахнула глазки, а следом и ротик, любуясь нежными переливали голубых и лиловых оотенков.
  - Ну что я вам говорил? - Довольно произнес Лерни, - Я же говорил - мой студент!
  - Да ты погоди, Лер! Может, она к твоему помошнику попадет? Тут же для иллюзии шикарный комплект!
  - Дайте девочке развить 'Воздух', - Возмутился Глава Гэлторн, - А потом уже сама решит. Правильно, Алечка? - Спросил Гэлторн и неожиданно подмигнул Альке.
  - Я могу уже идти?.. - Прошептала раскрасневшаяся и довольная Аля.
  - Конечно можешь! Программу и рекомендации мы тебе составим, но, думаю, юный лорд Ринвэ справляется с этим великолепно! - С улыбкой произнес Гэлторн и кивнув девочке, мягко сказал: - Беги, успокой друзей!
  Едва за Алей, идущей на подгибающихся ногах, сомкнулись двери, на нее накинулась ставшая уже родной галдящая толпа. Даже Ринвэ, непривычно взволнованный, кинулся к бледной девочке с расспросами, тормознув и вспомнив о степенных манерах в последний момент.
  - Ну что там?! - Перекрыл всеобщий гомон громкий голос Миры-Найденки.
  - Там все просто, ребят! - От волнения перейдя на всеобщий, доложила Алька, - И ничего страшного там нет! И все добрые и хорошие!
  - У-у-у-у, Алька! У тебя все хорошие, кто искренне улыбается, - Начал было Мешка, о на него зашикали все, включая и куратора.
  Тут, едва только Мирка и Мэй одновременно набрали по-больше воздуха, дабы осадить вредину Хмельникова, опять открылась дверь и сново магистр-рунник роизнес:
  - Мешка Хи-мель-ни-коф, - Растягивая гласные, протянул один из рунных магов-северян.
  Мальчик, громко поправив магистра, разглядывающего его с шальным изумлением во возоре, и с трудом подавил желание показать язык 'дяде-северянину'. Оглянулся на своих и шепнул: 'Ни пуха ни пера!', за что его все хором послали 'К бису!'. Даже леди Ниа с изумлением поймала себя на том, что тоже присоединилась к общему пожеланию. Хоть и мысленно, а все же...
  За дверью его ждала комиссия, которую он принялся разглядывать с самым, как ему казалось, независимым видом... И Алька, как водится не соврала ни разу! Все оказалось легко и просто, и Хмельников, официально уже с этого дня считающийся учеником Школы магии эльфийского Королевства, вышел на подкашивающихся ногах обратно. Перед самой дверью тормознул, напустил на себя независимый и скучающий вид, придавил желание воровато оглянуться на комиссию и толкнул дверь. С порога, едва за ним закрылась дверь, на него нателети ребята с очередной порцией 'Ну что-о-о-о?!!'. Малец сдул непослушную челку, мотнул головой и снова попытался засунуть руки в несуществующие карманы. Пришлось быстренько исправлять положение и встать 'руки-в-боки'...
  - Ну что - что? - Протянул малец, затягивая паузу, - Маг я, стихийный... 'Воздух', вода и прочее по кругу. Сказали, смогу архимагом со временем стать! А пока что 'Тройка', вот! - Со знанием дела проговорил он, когда все снова затихли. И на наставницу торжествующе глянул, будто бы доказывая ей, что он маг.
  И снова дверь открылась, и северянин, опять невероятно коверкая фамилию 'Одинцова', вызвал Мирку. Та вернулась, просочившись через щель между створок двери, буквально через десять минут, бледная и взъерошенная. Прижалась к резной створке и шемно перевела дух. На еще более громкое, чем в первые два раза, 'Ну что-о-о-о?', Мирка, непривычно тихая и смущенная до пунцовых щек, шепотом ответила:
  - 'Тройка', стихии и 'Руны', сказали, будут потом доступны...
  Леди Ниа спала с лица. Уже третий ребенок с 'тройкой' в группе. Для их возраста нормально, это 'единица', хорошо - 'двойка'... До 'тройки', третьего круга контроля, молодые маги обычно дорастают годам к тридцати... И все - универсалы... Нет ни одного с единичным даром. Она оглядела оставшуюся группу не проверенных, успокоила всех, поздравила ребят и напомнила им, дабы немного утихомирить, что их 'тройки' так же означают, что на них лежит большая ответственность, и что заниматься им отныне придется еще больше. Но их эта перспектива, после того прессинга, что для них устроил Ринвэ, совершенно не пугала: 'Что может быть хуже-то уже? - рассуждал каждый из светящихся счастьем ребят, - За то мы - сильные маги!'
  Тем временем вызвали Айри. Та застряла надолго, а вернулась - зареванная.
  - Айри, ты чего?! - Кинулась к ней близняшка-Мэйка.
  Та уткнулась в плечо подруги и горько заплакала. Леди Ниа отвела решительно оторвала содрогающуюся в рыданиях девочку от сестры и отвела в сторонку, назначив старшим Ринвэ.
  - Айри, что с вами? - Спросила Леди Ниа, - Вы же уже проходили проверку при поступлении, у вас была уверенная 'единица' по 'Жизни' и 'двойка' по 'Воздуху'?
  Айри, торопливо вытерев слезы платком, сквозь тихие всхлипывания, ответила:
  - 'Жизнь' без изменения! И скорее всего - 'Природа', а я хотела, как мама, стать целителем... А придется возится с растениями...
  - Вот нашли беду, ученица Айри! - Насмешливо фыркнула куратор, - Ну будет 'Природа', и вы, может, как и ваша прославленная бабушка, выведите что-то полезное для нашего народа! Или займетесь разведением животных. Это не приговор, а лишь подсказка - к чему у вас дар. С годами характер меняется, а с ним и магия, так что рано плакать! Если 'Жизнь' есть, то это уже хорошо, и вы, быть может, поменяетесь с годами, станете более отзывчивой и чувствительной к страданиям живых существ. Тогда может и прийти дар целителя.
  - Леди Ниа, а у вас только 'Воздух'?
  Ниа кивнула.
  - И вас это не... ну не смущает? - Спросила девочка и сама от своей наглости залилась краской.
  - Совершенно не смущает, Айри. Даже наоборот, считаю, что это хорошо.
  Вопрос 'почему' был столь явно написан на курносой мордашке девочки, что Ниа пояснила:
  - Я в совершенстве владею одной стихией, ученица. На меня не влияют другие стихии, и мой характер и состояния стабильны. Еще несколько лет, и вы сами не будете себя временами узнавать, так на вас будут влиять ваши несколько стихий... И тогда вы мне будете завидовать, - Закончила Ниа со строгой улыбкой.
  А у дверей тем временем кучка 'прошедших' все росла, а кучка 'не проверенных' все меньше и меньше нервничала. Когда Ниа, проводив Айри умыться, вернулась, как раз зашел предпоследний из учеников, лесной эльф Тэлль, что не переставал строить глазки куратору и неизмменно, каждое утро оставлял ей на пороге букетик из цветов. Ринвэ шел последним, уступив остальным свою очередь. Вежливо кивнул вернувшейся леди и встал рядом с дверью. Он - замыкающий. Ниа принялась тихо расспрашивать об успехах остальных. Все - 'единичи', у всех только одна стихия. Хоть что-то в мире не меняется.
  Рыжий хулиган и сорвиголова Тэлль, вернувшись, доложил неожиданное: 'двойка', стихии! Все загалдели разом, обсуждая эту новость, ведь для лесного эльфа это редкость, и означает сие, что юношу ждет военная карьера и бесплатное обучение после обязательной службы в гарнизоне, а это почетная и хорошая судьба для безвестного юношы из захудалой ветви, коем он и являлся. Все принялись его поздравлять и тормошить, и даже леди-куратор с явным удовольствием присоединилась к общим поздравлениям, сильно удивив этим Мешку, решившего для себя, что леди Ниа - холодная и чопорная дама.
  Ринвэ как-то на фоне этого галдежа незаметно просочился в двери и исчез на долго. Все уже извелись, когда он, наконец-то вышел, вся группа уже извелась, и подошло время обеда. Высший с мягкой и загадочной улыбкой оглядел притихшую группу и, поддавшись общему настроению, признался: 'Второй круг, 'Воздух'... И 'Алхимия!' Ниа тихо воскликнула на древнем наречии Высших эльфов, а парень тихо рассмеялся, сам не отойдя до конца от шока.
  - И что, пойдешь потом на 'Алхимика'? - Не веряще спросила Айри у него.
  - Да нет, зачем мне это? - Пожал плечами Ринвэ, а остальные аж рты раззявили от такого, - Договорился с лордом Гэлторном Тинвэ, что после пойду сюда, преподавателем. Возьму историю, экономику и право.
  - И думаю, у тебя отлично получится, Рин! - Засияла солнышком Мэйка.
  - А у вас - что, Мэй? Удастся стать целителем? - Спросил он у девушки, так как за разговором с куратором пропустил её молниеносную, на минутку всего, проверку.
  - Удастся! Как раз туда и пойду после службы. А сначала - 'Воздух' тянуть, я по прежнему на 'единички' торчу, уже третий год, - Сморщила курносый носик девчушка.
  - А вы бы меньше бегали на танцы, Мэй, а вместо того в тренировочный зал по-чаще заходили, - Строго и чуть ворчливо ввентила свое веское мнение Ниа.
  Группка, спохватившись, что они тут, вообще-то не одни, а с непривычно затихшим куратором, встрепенулась, подтянулась и нестройной толпой потянулась в сторону столовой следом за Ринвэ, уже привыкшим за последний месяц быть впереди группы.
  - Ну вот и все равно я не понимаю, как у него так получается, а? Он же не кричит ни на кого, почти никогда лишнего слова не скажет. Рот открывает редко, но все слушают каждое его слово! Кто нибудь мне внятно может сказать - почему так?! - Возмутился в очередной раз Мешка.
  - А ты бы тоже почаще рот держал закрытым, Хмельников, глядишь тебя бы и слушали чаще... - Поддела друга Мирка.
  - Да ну тебя, Мир! Я понять пытаюсь, а ты мне... не, ты что, хочешь сказать, что я болтун?! - Распетушился паренек.
  - ДА! - Прозвучало хором со всех сторон. И не только от Мирки и девочек, даже вечно сонная Морвин, шагавшая позади них, присоединилась к хору.
  - Да ну вас всех... - Попытался обидится на них Хмельников, но этим бурчанием только вызвал смешки и фырканье идущих впереди близняшек.
  Девочки уже хорошо поняли и умели определять - когда вспыльчивый и импульсивный приятель обиделся, а когда лишь играет. И уже не велись на его гримасы. Мешка же, поняв это, решил сменить линию поведения. Только еще не понял - на какую. Вот и приглядывался к двум лидерам группы - задире Тэллю и к спокойному Ринвэ. Как то поведение лесного было ему ближе, да вот только силенок, если что, 'задирость' отстаивать пока не хватало... 'Так что придется думать!' - Решил он для себя.
  
  И снова потянулись будни, наполненные зубрежкой, зачетами и тренировками. Ребят поделили на группы в зависимости от уровня силы, и ввели дополнительные занятия, о которых им так всем мечталось и грезилось: 'Магия'. И вот тут они взвыли, ведь пришлось еще хлеще налечь на Старший и Древний эльфийский, на котором шло преподавание по всем магическим дисциплинам. Пришлось им ийти на поклон к лорду-мозгоправу, как они его прозвали, дабы тот помог им. Тот помог, вложив дополнительные знания в их тугие к наукам головы, да только вот предупредил, что у них теперь есть пара месяцев на то, что бы эти знания закрепить... А не то 'выветрится' всё. Вот и накинулись они, не желая второй раз проходить процедуру 'принудительного обучения'. Ринвэ предложил им просто между собой перейти на Старшую речь, постоянно тренируясь, много писать и читать. Да только найти теперь бы на все это время! Дети, до середины зимы не знавшие, куда себя деть от безделия, научились теперь спать даже в очереди на раздаче в столовой, на переменках, умостив гудящие головы на парты, и в коридоре, прижавшись тесной кучкой.
  Незаметно, в хлопотах и беготне, пролетела зима, отличающаяся от прочих времен года в Городе Магов, лишь тем, что некоторые деревья поменяли листву, а часть кустарников и трав не цвела, а стоило запеть в предутренних сумерках первым соловьям, детям стало не до учебы... Весна. Воздух наполнился чарующими ароматами цветов, молодой травы и листьев, с моря подули теплые ветра, и даже здесь, в глубине леса, ощущалось их дыхание. Впереди осталась еще одна проверка - весенняя, и все, каникулы на долгие четыре месяца, когда все ученики разъедутся по домам. И с каждым днем Мешка Хмельников становился все мрачнее и раздражительнее. Вытянувшегося и похорошевшего эльфенка, впервые за всю его бурную жизнь, не радовала весна. Каждый разговор остальных о доме задевал в мешкиной душе невидимые струны, отзывавшиеся болью. У Мирки есть дядя-кузнец. Пусть и грубый, неотесанный деревенщина, пусть человек... Но это её дом, и Мирка с каджым днем все радостнее и радостнее глядела в будущее, мечтала о том, как по пути в 'Пожоги' будет покупать копеечные, но смешные сувениры друзьям и дальним 'родичам' в деревне. Все обиды за год забылись, а после того, как пришло письмо на бересте от дяди, Мирка разве что не пританцовывала.
  Айри и Мэйка, совместно с заметно ожившей за прошедший учебный год Алькой, тоже строили планы на лето, мечтая о засыпанных черным песком пляжах Южного, о том, как будут носится по городу, как будут помогать бабушке и матери в Санаториях... Или упросят Ольвэ съездить в Торговый Город гномов.
  Остальные молодые эльфы тоже вовсю обсуждали - чем займутся, да куда поедут. И только Мешке некуда было податься. Айри предложила было ему поехать с ними, поскольку его бабушка никогда не против гостей, да только паренек отказался. Что это за гости, которые приезжают на четверть года? Девочки, пошушукавшись с Алькой, все лучше читающей в душах, подговорили Мирку тоже в свою очередь к нему подойти, да не просто так, а хитро: предложить ему поработать у нее на кузни, ссылаясь на то, что сама ну никак не сможет там справится, а Мешка, небось, быстро разберется что к чему. Тот, поломавшись денек (и с трудом сдерживая желание согласиться тут же), дал свое царственное согласие, для порядка поворчав, что 'ничего эти девчонки не могут!' Девчата потом еще долго хихикали, когда Мешки рядом не было. А Мешка, смекнувший, от куда предложение пришло, подумал было обидится на хитрую Альку, да передумал. Не в Школе же опять все лето торчать. Хватит, прошлое насиделся тут. На пару с леди-куратором и частью преподавателей, живших в маленьких уютных домах в глубине сада за школой.
  
  ***
  За две недели до окончания года было объявлено большое собрание в Главном зале школы. О чем пойдет речь - никто не знал, но многие строили предположения. Ведь всю зиму Эльфийское Королевство лихорадило, а виной тому вставшие на дыбы маги. Слухи ходили вплоть до таких, что лорд Гэлторн насел на своего брата-Короля, серьезно с ним поругавшись, что поменяли почти всех начальноков гарнизонов, заменив их офицерами из Высших эльфов, что Королевский Совет Архимагов был поменян наполовину, а виновные в высокой стоимости обучения были сосланы в дальние гарнизоны и Сердце Мира... Что из этого права, а что вымысел - не знал никто из учеников. А кто знал - упорно отмалчивался, так как не имел право говорить.
  И вот, в назначенный для объявления новостей вечер, перед благоговейно затихшими учениками Школы магии предстали фактические правители Королевства - Совет Архимагов в полном составе. И снова Мешка неприятно был удивлен: в Совете был только один Нольда, а остальные - Высшие эльфы. 'Как же так? - Размышлял про себя паренек, стоящий в первом ряду, сразу же за цепочкой кураторов и преподавателей, - Неужели остальным эльфам туда вход заказан? Это же несправедливо как-то? Вот, Например, Мирка. Она же будет магом четырех стихий? И что, она не сможет надеть на себя эти сияющие белизной одежды? Потому что рожей не вышла?... А я?...' Парень принялся вертеть головой и рассматривать устраивающихся в торжественном молчании на выставленные специально для них кресла на трибуне высокородных эльфов. 'И все - лорды, - как отметил он для себя, - И у всех более, чем три-четыре стихии. Вон тот, с красивой цепью из белого серебра на шее, еще и рунник, а другой - целитель, а третий - рунник и вдобавок, алхимик...' Разглядывая лордов, мальчик мысленно поблагодарил Ринвэ, тщательно и подробно описавшего им каждого из членов Совета, пришел к выводу, что 'высокородность' тут не основной принцип. Тут основное - силы самого мага, его умения. Ведь рунник-Ольвэ не был ни знатен, ни богат, но был великолепным организатором и руководителем целого направления. А значит, у Мешки появилась новая цель. Когда-нибудь встать в один ряд с этими именитыми эльфами и доказать им всем, что он - Мешка Хмельников, тоже может, как и они...
  А вот что он может, додумать не успел. Из грез, где он уже весь такой вот степенный и гордый, стоит в одном ряду с братом Короля и его племянником, его вырвал голос, собственно, Главы Академии и Совета Архимагов, Великого Архимага Гэлторна Тинвэ Норрен. И вести, что он им сообщал зычным и сильным голосом, обрадовали всех: Совет Архимагов смог настоять на своем. Стоимость обучения снизилась вдвое, а срок отработки долга в виду того, что подняли заработную плату для молодых магов, сократился до трех-пяти лет. И, вдобавок, для сирот и учеников, оказавшихся в затруднении, назначили стипендию в размере десяти золотых на летний месяц и пяти - на учебное время! Огромные деньги для Мешки, ни разу в жизни он таких не держал, только в мечтах! И стипендию платит им Корона, а не кто-то там. Хмельников рот разинул, представив, что в 'Пожоги' поедет, получив тридцать золотых авансом, а по возвращению еще десять... Когда лучащемся радостью и гордостью Совету Архимагов начали аплодировать, Мешка, сунув два пальца в рот, оглушительно засвистел, выражая свой восторг. Стоящая перед ним леди-куратор аж присела от такого бурного проявления радости, а Гэлторн, найдя взглядом черноволосого озорника, к восторгу оного, с легкой улыбкой на губах изобразил пареньку шутливый поклон.
  Радостные новости решено было 'отметить' праздничным ужином в столовой. Шум и гвалт стоял такой, что кураторы не успевали отдергивать разошедшихся учеников. У кого-то от буйной радости и перспектив вышли из-под контроля стихии, но Архимаги быстро справились с ситуацией, но нет-нет, да по столовой начинало что-то плавно воспарять к потолку и запахло свежим морским бризом - это один из второкурсников не удержался и вызвал ветер, разметавший салфетки и мелочь по всей столовой. Только на него никто не обиделся - атмосфера, впервые за те тысячелетия, что существовала Школа, была такова, что надежды на будущее были написаны на лицах её учеников большими рунами.
  Лишь несколько членов совета чуть задумчиво смотрели на юных учеников, переглядываясь с коллегами и кураторами. И ребята, не привычные к подобному безудержному веселью, как 'домашние' дети, это заметили.
  
  
  
  
  --------------------
   * Ольвэ Эллос-Фэр - Ольвэ Белый-Бук (эльфийск.)
  
  
  
Глава 14.
  - Совет Академии Магии -
  
  
  До самой глубокой ночи Архимаги вылавливали и загоняли по комнатам разбуянившихся учеников, почуявших свободу. Двоих старшекурсников, решивших попробовать полетать, да подзабывших, что сегодня на небе три луны, и магия воздуха сильно откликается, пришлось снимать с крыши, где они, к их счастью, остановились, успев ухватиться за резные украшения в основании шпиля. По саду с 'Светлячками' все еще бродили кураторы, пытавшиеся отыскать две пары лесных эльфов, вздумавших уединиться с непойми-как добытой бутылью зеленого вина...
  - А помимо этого в оранжирее 'пропали' многие компоненты, в основном для якобы приворотных зелий, зелья 'вонючки' и зелья 'слабая память'... Разбита очередная ростовая статуя богини, по настоянию Храма установленная в бесед... в часовне на центральной аллее парка, а так же вот список того, что пропало из столовой, - Потряс свитком бородатый эльф-северянин Торлин, который выполнял обязанности завхоза в школе. Не сказать, что он хороший завхоз и хозяйственник, и счета вела для него Высшая эльфийка Анна Рин из торгового сословия, но Торлина, по крайней мере, ученики уважали за то, что тот был на голову выше остальных, имел внушительную комплекцию, мог одним залпом выпить меру темного эля, да и навалять провинившимся тоже вполне мог, не взирая на статус и круг магии. Рунник. Короткий взмах ручищи, более подходящей для рукояти секиры, чем для стила, и нашкодивший студент неделю стоит и пылиться статуей в той позе, в которой его застал 'Статис', коим Торлин виртуозно владел. А кому из учеников хочется узнать, что неделю его статую украшала табличка 'он спорил с завхозом'? Да еще и догонять группу за то время, пока ты сам был украшением школы? Правильно, никому... Вот и бурчал 'список бесчинств' северянин, оглаживая аккуратную русую бородку мосластой пятерней. А пятерка сильнейших Архимагов эльфийских земель покорно выслушивали, не имея ни желания, ни сил спорить с упрямым магом.
  - Так же наша Школа украшена шестнадцатью новыми статуями особо отличившихся учеников сроком на одну неделю. И под конец были выбиты все стекла, двадцать две штуки, в на третьем этаже северного крыла, когда достопочтенный магистр-наставник Алевин был напуган группой учеников, до икоты и неадекватной реакции. Список шутников прилагаю.
  - Окна починили? - Подал усталый голос Глава.
  - Починили, - Строго и степенно, не без гордости, отозвался завхоз, - Рунные маги под предводительством господина Ольгерда Нольда. Господин Ольгерд предупредил, что скоро будет брать деньги за починку окон, случись снова такое масштабное их разбивание..
  - Благодарю вас, господин Торлин, за вашу работу...
  - Мне в радость, уважаемый Глава...
  - И прошу вас, отправляйтесь отдыхать. Боюсь, что и завтра ученики продолжат свои изъявления радости, так что завтрашний день тоже будет насыщенным.
  - Уже сегодняшний, думается, - Поправил его рунник.
  Северянин откланялся и оставил саиски для Главы и казначея, ибо часть имущества все же пострадала так, что рунники отказались его восстанавливать, мотивируя нецелесообразностью данных жертв с их стороны.
  - Вот, Аллиан, погляди, - Протянув один из свитков племяннику, ехидно изрек Гэлторн, - Во всех проделках отметились! Их всего трое, но везде успевают! Если где-то что-то громко падает или гогот стоит, как у гусятника на подворье, то там замешана Мира Одинцова, если кто-то дерется, то это Мешка, а если все вроде как тихо-мирно, но что-то стряслось, то это Алька...
  - Как так у них получается? - Изумился Архимаг, - Будто бы разом в трех местах находятся...
  - Три на три, да того девять, - Тихо рассмеялся Тин, - Умудряются. Ребята, кстати, не виноваты и в половине проделок, так что зря завхоз так с ними строго поступил.
  - Да ладно, ну постоят с недельку? Кто из магов так не стоял хотя бы раз? Вот ты, Тин, вообще трижды отметился в 'аллее шкодников', и что? - Напомнил ему Аллиан.
  - Да, но ты, друг мой, вообще рекордсмен! - Подколол его друг и бывший одногрупник Тин, - Двадцать два раза!
  - Ну последний раз я для красивого счета стоял, специально!
  - Давайте лучше думать, что с ними делать? Я их утром отпущу, конечно. Нечего им торчать истуканами, такой момент влиться в коллектив... Но леди Ниа подала прошение на дополнительного учителя для них. Они идут с превышением предела для возраста, тут нужно осторожно помогать, чуть сдерживая рост силы, - Напомнил давним друзьям о долге Глава и родич.
  Архимаги задумались. Те двое, что до того не участвовали в разговоре, предложили кандидатуры - хорошие учителя, да вот только снобы и аристократы. А ребята их не примут, а значит и не будет ни доверия, ни нужных результатов. Если только...
  - Если только не дать им двоих - 'хорошего и своего' учителя, и 'плохого и злого' для баланса... Вариант? - Спросила архимаг Вэйра, отвечавшая за направление 'Земля'.
  - Ну и кто кем будет? - Сложив руки на груди, насмешливо спросил Глава.
  - Я могу побыть 'плохим', - Подал голос Роллан, куратор алхимиков, у которого в этом году не было набора и он откровенно скучал последние пол-года, занимаясь исследованиями, - А Тин - 'Хорошим'. У него должно получиться!
  Архимаги сдержанно зафыркали, глядя на вытянувшееся лицо Тина.
  - Нет, а почему именно 'хорошим'?! - Возмутился тот, - Может дадите мне попробовать другую роль?
  - Э не-е-ет, друг мой, не получится у тебя! Характер не тот. А вот Роллан вполне справится с задачей, - Согласился Гэлторн, отодвигая от сбебя горку свитков, - Да и с Роланом им резже встречаться в жизни придется, а вот ты... Я бы вообще на это место Аллиана назначил, да вот только...
  - Нет, увольте! Мне хватает обязанностей при Короне! И Лаур меня тогда точно на порог Дома не пустит, - Возмутился сын Гэлторна, - Да и со мной им точно чаще видится в жизни придется, чем с Тином. Я у них первую практику в 'полях' веду, забыли?
  Архимаги закивали головами и сверкнули улыбками - Аллиану в этом году не удалось отвертеться от 'летней практики', о чем он сильно сокрушался и бурчал. Вместо того, чтобы в очередной раз рвануть куда-нибудь к бесу на рога, Великому и Ужасному Аллиану придется возиться с учениками-первогодками.
  - Как же, забудешь тут, - Ухмыльнувшись, протянул Роллан, - Ты же уже весь извелся, а до практики вообще нас с мантиями съешь! Ничего там страшного нет! Ты же с Советом Магов каждый день общаешься, и ничего. А вот где ясли и разброд, так это там!
  - Ну так для чего и создавался совет-то? Кто к власти рвется, те под присмотром... - Напимнил Глава, - И при деле и на виду. Ну и иллюзия - наше всё!
  - Я бы назвал это надувательством, но должен признать, работает. За те двести лет, что Совет существует, количество заговоров сократилось в десятки раз! Кто бы подумал, что дав им возможность стучать друг на друга и подсиживать в борьбе, вроде как за власть, проблема ретивых и рьяных будет решена! - Изумился Аллиан.
  - Я вот подумал, - С усмешкой ответил ему отец, - А ты б еще и назначил себе помощников, или там 'главных подавателей регалий', и еще быстрее начнутся движения вверх-вниз по лестнице... Глядишь, быстрее поймаем тех, кто так цены взвинчивал... Много недовольных реформой-то? Закатив глаза и прицокнув языком, Аллиан протянул довольно:
  - Тьма! Главы почти всех гильдий уже сменились, гарнизоны отбесились и требуют перерасчетов и компенсаций за лишние годы, Король заставил все оплатить, но только на половину выставленных сумм, - Гэлторн удовлетворенно кивнул, - А вот Торговые дома возмущены новыми налогами на содержание магов!
  - Убери из охраны караванов всех рунников и стихийных, мотивируя это дополнительной срочной проверкой способностей, или государственной необходимостью, - Предложил Глава Академии.
  Аллиан усмехнулся и подался вперд, заговорщически прошептав:
  - Уже сделал! Под предлогом помощи дружественным нам дроу на границе с зеленокожими. Результат - аховый! Торговые дома сначала затребовали компенсацию потерь, потом, отвыкшие брать с собой к караваном ремонтные бригады, лишились части грузов фруктов для Халифата на суше, пока ремотировали телеги, и в море, проторчав недельный штиль без возможности сдвинуть корабли с места! Так что они сначала требовали-требовали, потом одумались и предложили сами поднять жалования молодым магам и взять на себя десятую долю расходов на содержание Школы и Академии.
  - Десятую?..
  - Ну теперь уже пятую... Удачно пираты напали на флот...
  - Это тоже ты?
  - Не-е-е-ет, это удачное стечение обстоятельств. Ткани для Халифата. Скандалище невероятный! Мы же всегда товары вовремя доставляем! А тут - раз, и всё встало. Разом! И в Халифате - тоже. Те, кстати, тоже предложили содержать у себя гарнизон и предоставлять место для практики магам в виде степей вдоль границ...
  - Вот хитрецы, а! И границы прикрыты, и маги им почти даром... И Халифат лишний раз не шевельнул своей... хм... дланью... Вот не надо было им тогда помогать! - Ухватился за свою любимую тему Роллан.
  - Роллан, не начинай снова! Нас тоже халифатцы несколько утомили, но ничего не поделаешь - пока они наши основные партнеры по торговле. И новых не предвидится в обозримом будущем! - Поморщившись, угомонил коллегу Аллиан, - А что они постоянно что-то просят, так они платят за всё. Золотом, железом, сырьем и людьми, что гибнут тысячами в сражениях с зеленокожими! Не сложно было же им сделать озера? Или тот лес, что им вырастили лесные? Ну что ты въелся на них?
  - Да они!.. - Начал было Роллан, но Глава его урезонил, весомо произнеся:
  - Они на нас работают уже не первое тысячелетие, а просят в замен лишь самое необходимое, Роллан. Не их вина, что у них каждые десять-двадцать лет меняется правитель. Они смертны, хоть и живут намного дольше других людей. Помни это.
  - Да, господин Глава, - Опомнившись, опустил голову алхимик.
  - Ну на этом на сегодня все, завхоз верно отметил, что завтра тяжелый день будет. расходимся. Жду всех завтра у себя на закате.
  Архимаги, откланявшись, разошлись, а Гэлторн остался один, загадочно улыбаясь своему отражению в темном стекле. Внизу под ним кипела жизнь, хоть и устало затихшая до рассвета. У магов появилась надежда. За два месяца, что прошли с момента объявления новых порядков и льгот, на обучение в Академии подали прошения две сотни магов, в Школу записаны еще четыре! А это означает, что их власть будет рости. И способность самих эльфов к обороне - тоже. То, что люди скоро начнут нападать на них, ясно и без донесений. Людям тесно. Мост их пока удерживает, да что толку, если в семьях людей рождается в шесть раз больше детей, чем в эльфийских? И чаще. Население Королевства растет толкьо за счет полукровок и лесных. Люди же... Люди развиваются. Пришедщие два тысячелетия назад на их континент оборванные и затравленные дикари начали думать, строить города, развивать науку и технику. У них появились маги. Пусть не много, но это вопрос времени. Часть полукровок переметнулась к ним, польстившись тем страхом и суеверным трепетом, что люди испытывают к ним. И потому нужно быть готовыми к скорому вторжению через мост и реку Граничную.
  Юные метисы, что учатся и безобразничают сейчас в Школе, сами того не зная, дали больше сведений о людях, что живут по ту сторону Разлома, чем любая разведка. Не зря их туда поместили. Цель оправдала средства, осталось теперь пристроить ребят так, что бы от них было как можно меньше проблем в будущем. Гэлторн не испытывал ни капли угрызений совести за то, в каких условиях росли дети. Подобранные в свое время Аллианом в эльфийских лесах метисы, закинутые в людские поселения, всю свою жизнь были под контролем. Когда их жизням начала угрожать опасность, их забрали. Да, возможно и неэтично так действовать, но так и у детей появился шанс на жизнь, и у эльфов на важные сведения.
  - Особенно удачно получилось с мальчиком, - Пробормотал Архимаг, - Прошел через многое, повидал еще больше. И Мира тоже молодец, знаем теперь о том, что могут делать люди даже в деревнях. А вот Альку зря мы туда засунули. Нужно было её отдать сразу селестинам, как нашли... Но сделанного не изменишь. А эльфы всегда отвечают за своих потомков, даже если они не желанные и неожиданные.
  Из потайной двери в кабинете Совета вышла красивая златовласая Высшая - супруга и соратник Гэлторна, магистр Тиллвэн. молча подошла и обняла супруга, видя, что тот в погружен в не самые приятные раздумья.
  - Ты снова просчитываешь судьбу этих малышей? - Спросила она.
  Супруги часто спорили по поводу метисов с самого момента, как Аллиан их нашел. Тиллвэн уговаривала супруга отдать их на воспитание в нормальные эльфийские семьи, а Гэлторн решил по-своему.
  - Ну а куда деваться? Ребятки сильные, но еще пройдет много времени, прежде чем их сознания придут в норму. Установки и блоки, позволявшие им выжить среди людей, Лерни снял. Сейчас их корежит, но и среди эльфов они никогда толком не приживутся.
  - Если бы ты...
  - Не начинай, родная! У них и так было мало шансов прижиться среди нас. Так у них есть силы и упорство. Есть то, чего нет у большинства наших детей!
  - Воля к жизни и умение выживать в любых условиях, - Тихо отозвалась эльфийка, - Я сама это в них увидела, и ты прав, Гэлторн. Хотя это и слишком жестко, но они позволили сделать многое. Ты не бросишь их?
  - Нет, родная. Я за них в ответе. Наш сын заварил это, и пока мы их не пристроим и не будем уверены, что от них не будет больших бед, я с них не буду снимать опеку. Не волнуйся за этих детей, их ждет хороше будущее.
  - Их ждет война, Торнен...
  Супруги, замолчав, стояли обнявшись. Тема детей для них была болезненной - за пять столетий брака у них родился только непоседа-Аллиан, ухвативший от предков Тиллвэн подвижность Нольда, и не спешивший завести семью и наследников. Сильнейщий, пожалуй, Архимаг мира, но без положенной Высшим осторожности. Чета уже подумывала о втором ребенке, да только время впереди было не спокойное, и каждый маг сейчас был на счету, да только шансы завести второго ребенка стремительно таяли с годами. Магия берет свою плату за дары. Стань Тиллвэн архимагом-стихийником, и на мыслях о втором потомке можно поставить крест - она просто не сможет спокойно вынести беременность, оберегая себя от использования магии, или ребенок родится очень слабым.
  
  
  А утром бесчинства, утихшие на ночь, продолжились. С меншим размахом, да с большей фантазией. Хорошо хоть ученики не могут покинуть территории Школы, а то лови их потом. Занятия были отменены еще вчера, и кураторы сбивались с ног, вылавлия шебутные группки юных дарований. Последней каплей стала огромная коллективная иллюзия, наложенная на починенную и вновь установленную на свое место статую богини, доведшая зашедшую на огонек Жрицу до состояния священного трепета.
  - Ну и кто это придумал? - Спросил злой, как черт, Лерни, коему это теперь предстояло убрать, - Кто сделал, вопросов нет! Своих ученичков по слепку отличаю, на память не жалуюсь... А чья идея? - Лерни прислушался к скачущим кузнечикам мыслям учеников и пробормотал удовлетворенно, - Ага, для большей достоверности, значит... И сходства с оригиналом? Это не сходство, а карикатура, господа!
  Жрица просипела что-то возмущенно-гневное, а Лерни, единственный кто её понял, продолжил объяснять:
  - А идея это, конечно же, нашей Миры, заявившей, что статуя не похожа на ту, что она видела в Миестасе, когда они приезжали туда на ярмарку... Ага, именно. Недостоверная. Хм, хотя вот тут вы от себя добавили, господа студенты! Такая большая грудь, - Жрица что-то возмущенно пискнула, а Лерни удивленно на неё воззрился, - как это не может быть груди? Она же женщина, значит должна быть! Нет, она не женщина, а богиня? Хм... Тогда вообще давайте уберем эту многострадальную статую их бесед... хм... Из часовни. А что? Если вы сами толком не знаете, как она выглядит? Жрица, прохрипев что-то явно ругательное, взмахнула рукой и развернулась на пятках, бросив вполне четко 'Хам!', удрала в сторону административного корпуса. Жаловаться.
  - Вот не теряют они надежды нас к пастве своей привлечь... - Задумчиво бросил селестин, - А вы у меня сейчас все отправляетесь неурочно в Центральный зал, делитесь попарно и по-очереди накладывате друг на друга иллюзии, подобные тем, что вы на статую наложили. Женские, с подобными изображенным, формами. Не зависимо от пола. Да, Мира, и ты с ними, как основной двигатель прогресса, и да, делать будете это у всех на виду, - Предупредил куратор 'Разума' свою крохотную, из шести старшекурсников, группку, попавшуюся на горячем, - Дабы было, на ком тренироваться. На вас-то иллюзии не действуют уже... Ну кроме Миры, которая сполна насладится эффектом. В этот момент из кустов раздался дикий хохот, и Лерни навострил уши. Там тоже что-то затевалось, а мимо кустов как раз проходила отошежшая от первого шока Жрица.
  - У-у-упс... - Пробормотал кто-то сзади.
  - Ага... - Донеслось от туда же.
  - Угу... - Сокрушенно согласился Лерни.
  Мимо жрицы, замершей с занесенной над ступенькой ногой, пронеслась визжащая Алька, верхом на метле, а за ней, подвывая от хохота, бежали Ринвэ с друзьями.
  - Нашли самую худенькую и легкую, решили попробовать... - Прокомментировала Мирка за спиной Лерни. Уже на небольшом отдалении от архимага с богатой и больной фантазией.
  - Ну хоть что-то новенькое! А то со статуей каждый год что-то вытворяют, уже даже не интересно.
  Архимаг шевельнул кистью в воздухе, и метла, вместе с пронзительно визжащей, как нистоящая баньши, девушкой, зависла в воздухе, покружилась и мягко опустилась на землю. Алька принялась реветь в голос, а сконфуженный Ринвэ, подхватив девушку на руки, начал её утешать.
  - Обоим на сегодня наряд в библиотеку. И тем троим, что тебя, Ринвэ, подзуживали - тоже, но на склад! - Радостно сообщил им селестин.
  Ринвэ заторможенно кивнул поверх алькиной золотисто-рыжей макушки, встрепанной и украшенной листвой. Стартовали-то из кустов... Лер широко и кровожадно усмехнулся -видно было, что спокойный Ринвэ и сам не может объяснить, как повелся на уговоры и присоединился к коллективному заклинанию... Одному ему бы сил не хватило. А так - один снижает вес девочки, один - метлы, а третий - толкает... И полетела метла, лишенная веса, но не массы, в свободный полет на пару минут... До первого препятствия.
  'Сам не знаю, как так получилось...' - Вот все, что смог мысленно ответить-подумать Ринвэ для лорда-наставника. 'Сам не знаю, как это у них выходит!' - В тон сконфуженному ученику протранслировал Лер.
  - Так, двое отметились с утра, на пару часов будут тихими, а вот где Хмельников затих?... - С деланным ужасом в голосе, спросил у опустевшей аллейке селестин, - Не к добру это, а к большому шкодству...
  
  А Мешка 'затих' в компании лесных эльфов, наколдовывающих скорейшее созревание плодов любимой яблони. То, что на дворе еще только середина зимы, его совершенно не смущало, ровно как и то, что яблоньке еще даже цвести рано. В резерве был выходной день, жажда проявить себя, пара решивших рискнуть 'природников' и може энтузиазма. Стоял, как сам изволил выразиться 'на стрёме'. Да только мальчик едва не проморгал тот момент, когда предупрежденные о мешкином 'тихом отсутствии' кураторы и преподы пошли прочесывать парк частой цепочкой, вылавливая притаившихся 'садоводов'. Отловили всех, досталось, как идейному вдохновителю, больше всех Мешке: учить ботанику, заодно повторять этику магов, а остальным - сбрасывать излишки энергии в поредевшей и ощипанной накануне собратьями-учениками оранжерее. И польза и дело.
  
  - Так, мою Алечку сегодня, ну хотя бы до вечера задержит не ровно к ней дышащий Ринвэ, Мирка в холле будет народ тешить, а Мешка... Вот же, не подумал... Он же в библиотеку пойдет? Или нет?
  Лерни прислушался к мыслям ученика, пропуская мимо гордости эпитеты, и удовлетворенно кивнул. Тот решил сначала помочь собратьям по проделкам в прополке растений... Значит, до вечера будет хоть немножечко тихо.... 'Наверное...' - Добавил он себе под нос, прислушиваясь к эмонациям безудержного веселья и взрывам хохота, доносившимся из глубины парка... Но туда он отправил леди Ниа, ибо там резвились её ученики с третьего курса - группка Высших эльфов под предводительством её племянников-задавак. Её родня? Её! Вот пусть и разбирается... А тем временем в холл, он же Главный Зал, начала подтягиваться толпа из учеников - смотреть невиданное представление, даваемое иллюзионистами 'на халяву'. И там тоже что-то затевалось, судя по общему настроению. Лерни тихо взвыл и вызвал подмогу - старшего своей группы... А день еще даже за середину не перевалил!
  - Лерни, ну что ты устроил там?! - Прокричал на бегу Ольгерд, вывалившийся из арки портала в рабочей одежде, в которой он обычно ремонтирует камни в арках. Его тоже вызвали, оторвав от любимой площадки, и он был весьма недоволен.
  Лерни, экономя время, указал пальцем на школу, закатил глаза и схватился за сердце. Этого хватило для того, чтобы нольда, рыкнув, понесся вперед по дорожке так, что только гравий в разные стороны полетел. А Лерни, отряхнувшись от пыли и деловито насвистывая, пошел в противоположную от корпуса сторону. 'Вот еще с ними разбираться... Ольгерд там буйствовать будет, а мне потом объясняйся...'
  
   ***
  - Итак, в 'аллее шкодников' стоит практически полный состав с первого по пятый курс. Так же там отдыхает магистр-наставник Алевин, магистр-наставник Рантир, маг-наставник Нолли и наш почтенный садовод, наставник потока 'Природа', леди Роннир. Так же как-то нужно извиниться перед Жрицей, вошедшей не вовремя в Главный зал и узревшей тридцать оживших копий со статуи богини... Когда она из лазарета выйдет, поскольку охрипла от крика... - Докладывал бодренько и пытаясь сдержать рвущийся хохот Тин, - А так же наш завхоз оказался в лазарете, так что его обязанности нужно на кого-то переложить на то время, пока он придет в себя.
  - Я начинаю жалеть, что разрешил тебе, Лерни, придумывать наказания для учеников... Уж больно твои выдумки хороши. Но для врагов, - Схватившись за голову, простонал Гэлторн.
  - Дорогой наш Глава Академии, это еще не полный список! - Патетически воскликнул Тин, войдя в роль, - Так же у нас теперь нет растений в оранжереи. Вообще. Ученик Хмельников обозвал половину растений ядовитыми, а вторую - сорняками, которым на огороде делать нечего. При этом был столь убедителен, что даже ученик четвертого курса, что был поставлен над ними старшим, ему поверил... А Одинцова Мира снова отличилась, подговорив магов 'Илюзии' с пятого курса Академии, присланных лордом Лерни на роль старших над тем балаганом, что был устроен в холле, показать настоящую ярмарку. Ярмарка была устроена там же, в холле, и, как понимаю, удалась на славу.
  Тин сделал паузу, а Гэлторн, отняв одну ладонь от головы, возвел очи к небу...
  - Были угощения, в роли которых выступила сырые клубни свеклы, замаскированные иллюзией под пирожки и ка-ла-чи, так же были акробаты и жонглеры, выбранные из лесных эльфов, ну и не обошлось без драки, как водится. Ибо Хмельникова заявила, что на ярмарках драка - обязательный атрибут.
  - Кулачные бои 'стенка на стенку' это называется, Тин, - Тихим шепотом доложил Лерни, боявшийся поднять глаза на взирающих на него коллег.
  - Драка это называется, массовая! - Рявкнул Глава так, что все вздрогнули, - И она произошла по твоей вине! Это же надо додуматься до такого! Оставить свою шальную на выдумки группу под 'присмотром' более изощренной по причине возраста группы!!!
  В кабинете поднялся ветер и потемнело. Аллиан, тихо сидевший в своем кресле, и в сегодняшних приключениях не участвовавший, покашлял, призывая отца к контролю. Тот зажмурился и глубоко задышал. Тин продолжил стоять со свитком в руках, и Аллиан протянул руку за списком, умоляюще глядя на друга. Если Архимаг сейчас выйдет от себя, одним этим списком все они не обойдутся. Тин, состроив недовоьное лицо, отдал список и сел на свое место. На сей раз и Ольгерд с ними восседал. Прокашлялся и, косясь на пытающегося продышаться Главу, тихо доложил:
  - Основной урон уже устранен, Гэлторн. Я старшекурсников призвал, да и шестеро моих коллег вовремя вернулись по зову. Все целое, а что не починили, уже заказано новое.
  - И растения мы успели посадить обратно, а что не успели - заново высадили. Пара дней и все будет, как прежде, - Подала голос супруга Аллиана, леди Лаурелин. Она хоть и маг 'Жизни', но универсал, способный и лечить, и с растениями договариваться, - Заодно внеурочная практика для моих была хорошая...
  - Да у нас давно на территории школы не было таких выплесков энергии, лорд-глава! - Довольным тоном сообщил алхимик Роллан, - Все накопители заполнены, даже запасные и лишние. Артефакты, питающие защиту города заполнены энергией под завязку... Утечек не случилось, так что все обошлосб легким испугом Жрицы, ну и нервным припадком завхоза. А остально - мелочи поправимые.
  - Угу, поправимые! Жрица успела своим, в Храме, нажаловаться... Теперь тут у нас в связи с недостатком веры будет часовня открыта... С нашей нервной жертвой во главе, - Пробурчала Ниа.
  - Ну ничего страшного, я думаю, не будет? - Спросил Ольгерд.
  - Не будет. Но сами знаете, как реагируют юные маги на попытку их затащить в храм? - Напомнила Ниа.
  Лица архимагов стали задумчивыми и печальными.
  - Ну что ж, если что, мы не виноваты? Список требований к посторонним, находящимся ан территории Города Магов ей дали, - Ниа кивнула, - Расписалась? - Ниа опять кивнула и кровожадно улыбнулась, - Ага. Ну и отличненько! - Потер руками Аллиан, давно точивший зуб на жриц.
  - Аллиан! Что бы без каких-либо скандалов! Ты наследный принц, хоть и брыкаешься!!! - Напомнил ему Гэлторн, успевший прийти в себя.
  Тот сделал крайне высокомерную и презрительную мину и изобразил полу-кивок, достойный, собственно, принца и возмутился:
  - Да зачем мне что-то делать? Сама либо сбежит, либо я её заранее жалею... Хотя что их, болезных, жалеть-то...
  На том совет и разошелся по домам, а Лерни еще битый час пропесочивал Глава Совета Аллиан Тинвэ.
  
  
  
  
Глава 15.
  - Школа Академии Магии -
  
  
   16.06.2015, 2:50
  
  Первой, как самую безобидную, 'отморозили', как говорили сами ученики, Альку, попавшую Ольгерду под горячую руки и виноватую лишь в том, что оказалась не в том месте и не в то время. Девчушка была крайне сконфуженной и веретла головой, пытаясь понять - что произошло, почему напротив неё стоит, усмехаясь, господин Ольгерд, а все ученики куда-то делись.
  - Ну что, Аля? Попала мне под горячую руку? Иди к куратору.
  - А библиотека?.. Я же там...
  Но северянин, ухмыльнувшись, её перебил:
  - Ты тут статую три дня изображала. Хватит с тебя, возвращайся к занятиям.
  Девочка рот только раскрыла. Как же три дня-то? Вот она шла с тряпками от завхоза - протирать пыль на полках, а тут...
  - Господин Ольгерд, а что тут происходило, когда я вошла? - Тихо спросила девочка.
  - Ярмарка тут была...
  - Ой, правда! А я все пропустила, так обидно, - Расстроилась Аля.
  - Да нет, смотри - вон стоят шуты, а рядом продавцы пирожков, вон там тот, кто цепным медведем был, а та живописная группка - это 'кулачный бой', так что можешь походить и посмотреть, - Щедро предложил маг и отошел в сторону, открывая для ученицы всю картину.
  Алька повторно челюсти уронила, увидев всю свою группу, почти в полном составе в 'кулачных боях'. Замершую. Не хватало только её и Ринвэ.
  Северянин, ухмыльнувшись в бороду, подтвердил мысли девочки, написанные на лице:
  - Занятия у вас с Ринвэ будут, но практика, так как часть учительского состава, как видишь, тоже тут стоит. И отпущу я их, пожалуй, завтра... Так что беги в тренировочные залы.
  И ушел, оставив девочку, замершую от страха, разглядывать друзей. Аля быстро нашла взглядом Мешку - единственного, кроме Лерни, обладателя черных волос во всей Школе. Тот как раз замахивался, дабы дать кулаком в нос Мирке, схватившей его за шкирку. Хоть малец и вытянулся на голову за сытое время, проведенное в школе, но до рослой Миры так и не дорос. А рядом, против ожиданий, стояли Айри и Мэй с лотком, заполненным криво порезанной морковкой и свеклой.
  Жутко это выглядело - замершие на месте ребята. Кто-то смеясь, кто-то 'покупал' у зажмурившейся от удовольствия Айри кусок морковки, а Мэй на пальцах показывала цифру три, кривя конопатое личико... Впервые в своей жизни Альке стало по-настоящему страшно... Нет, и раньше она, бывало, боялась. Но вот такой ужас её сковал впервые. В оцепенении она рассматривала лица дорогих сердцу подружек, однокурсников... Даже часть преподавателей была тут - такие же замершие и неподвижные. Бочком, на дрожащих ватных ногах девочка пошла прочь от этой сцены. И не на занятия, не под крылышко к умному и понимающему её душу Ринвэ, а в парк. В самую его заброшенную и заросшую часть. Подумать. До этого момента изучение магии для неё было игрой, все было как в полу-сне, понарошку и не всерьез. А сейчас? Сейчас Альке было жутко от осознания - какая сила у них будет в руках в близком уже будущем. И какая это ответственность! Ольгерд-северянин легким движением руки мог 'заморозить' человека, хоть слово это не совсем подходящее. В теории девочка знала, что эти вот 'статуи' могут пережить прямой удар метеорита, их невозможно оторвать от земли, невозможно перенести куда-либо... Не сними Ольгерд заклинание 'статиса' с них, и ребята, спустя столетия, так же будут украшать зал... Не меняясь. И вряд ли кто-то из ныне живущих может 'перебить' магию господина Ольвэ. Разве что Глава Гэлторн, помчавшись немного, расколдует их. Девочка, спрятавшись в корнях давно уже облюбованной дикой яблони, чьи узловатые ветви давно уже сомкнулись с землей, уткнулась носом в колени и всхлипнула. 'Ведь так же нельзя! - Шептала она тихонечко своим коленям, обтянутым нарядными синими замшевыми бриджиками, расшитыми серебром, - Ведь нельзя же так! Они же ничего страшного не сделали? Нет?.. Ну это же просто играли, наверное?...' И девочка замерла, пораженная догадкой: 'А можно ли им, почти магам, теперь играть? Просто играть, не боясь каму-то навредить?.. Если кто-то из ребят наложил иллюзию на эту морковку? Или на траву? Или на глину? И её съедят, думая, что это что-то вкусное...' У девочки волосы встали дыбом от мысли, что 'не только на глину...'
  'Аля, ты где?' - Пришел встревоженный вызов от профессора Лерни. Из всех преподавателей только он проще всего мысленно общался с детьми. Мысленная речь с другими выматывала до обмороком, вытягивая маленький пока резерв учеников.
  'Я... Я тут.' - Сумбурно ответила девочка.
  Лерни замолчал, а девочка почувствовала, будто кто-то ласково ерошит волосы на затылке, касается висков прохладными пальцами. Аля закрыла глаза, но горькие слезы проложили на щеках две мокрые дорожки.
  'А... Взрослеешь... - С нежностью и лаской в голосе передал преподаватель, - Не плачь, Алечка! Впереди - самая интересная часть воей жизни. Не расстраивайся! Или передумала стать магом?'
  'А можно?..'
  'Нет, малышка, уже нет... - В мысленной речи Лерни прорезалась грусть, - Не получится быть не-магом. Ты эльф.'
  'Но ведь бывают эльфы не-маги, да?' - С надеждой спросила девочка.
  'Не бывает, моя хорошая. Бывают только слабеньке маги, маги и архимаги, Алечка.'
  'Это из-за того, что я... Не такая, да, Лерни?'
  'И это тоже, малышка. Но в первую очередь, твоя мама - маг. И ты - тоже. Даже если не хочешь пока. Ты боишься, и это, поверь мне, хорошо. Если бы ты не боялась своего дара, вот тогда было бы хуже...' - Путано ответил профессор.
  Алька шмыгнула носом, и в голове раздался 'смешок' Лерни. Девочка торопливо и как-то воровато вытерла слезы, спросив Лера, хоть и чувствовала подбирающуюся слабость:
  'Скажи, Лерни, а остальные... Остальные маги - боятся? Ну себя, своей силы?'
  'Хорошие - да! Да еще как!'
  'И ты - тоже?' - С надеждой спросила девочка. И замерла вся, ожидая ответа любимого учителя.
  Лерни замолчал, и Аля, со все возрастающим беспокойством, ждала ответа. Наконец в её голове непривычно-тихо, словно сухая листва на дорожке, прошелестел его ответ:
  'Нет, Аля, я своего дара не боюсь... Я с ним смирился. Хотя иногда... Знаешь, мне иногда, как и тебе сейчас, хочется хоть один денечек побыть не-магом. Обычным, живым и нормальным эльфом...'
  'Ты таким был?' - Догадалась девочка, умевшая за словами ловить мысли собеседника.
  - Да. Давно, но был, моя ученица. И часто вспоминаю это время. Но знаешь... Когда я об этом думаю, мне грустно, но только чуть-чуть. Сейчас... Сейчас у меня есть гораздо больше, чем я потерял, - С улыбкой прозвучало откуда-то из-за густых ветвей, - И я встретил в своей жизни много тех, кого раньше бы не встретил. События, приключения, друзья, ученики - это все принесла в мою жизнь магия. А раньше я был скучным и обычным садоводом!
  - Ты - садоводом? - Не поверила девочка и высунула покрасневший носик из укрытия.
  - Именно! - Засмеялся Лер, - И зря не веришь! Я по съедобным растениям был специалистом! Крупным! А сейча беги на занятия, и не обращай внимание на проделки вечно сердитого Ольвэ. Ему просто некогда, как всегда, было всех утихомирить, и он вот так вот поступил. Поверь мне, не вмешайся он со своими учениками, бед было бы гораздо больше! Посмотри на зал, когда будешь проходить мимо. Присмотрись - там многое порушено, хоть уже и починили часть. А окна... Ну рассердился он на то, что окна выбили все. Не погрузи он ребят в статис, двое бы лежали с тяжелым отравлением, напившись какой-то бурды под видом 'свежевыжатого сока', да и так... Поняла, что я тебе пытаюсь сказать? Аля кивнула и вылезла вся, тщательно отряхивая форму. Лерни склонил говову на бок и, кажется, был озадачен.
  - Что? - Спросила девочка.
  - Да я сам не совем понял, что пытался донести... А ты - молодец!
  И маг разума, развернувшись на пятках, зашагал по едва заметной тропинке, натоптанной Алькой в самых мрачных или грустных мыслях.
  
  Лерни торопился к леди Ниа. Аля 'выросла', и не только в моральном или физическом плане. Третий круг 'Разума'! И это одновременно с четвертым 'Воздухом'. Либо Ниа берется за девочку всерьез, либо он лично начнет с ней заниматься... Но как? Лерни и сам толком не понимал - как. К студентам её еще рано, в Школе ей уже тесно будет через год. А остальные двое? И как объяснить тот факт, что плотно общающийся с ними Ринвэ, ранее, при первых тестированиях до поступления, едва дотягивающий до необходимого уровня силы, сейчас стремительно развивается, играючи переваливая второй. У него в Доме нет ни одного мага! Это - не наследственное, а... Приобретенное? Лерни хлопнул себя ладонью по бедру и сердито фыркнул. 'Академия, маги... Никто ничего не знает! Никаких толком исследований... А еще и в политические дрязги нас тянут! Война у них, понимаешь ли, на носу! Да у них постоянно война! Требуют боевых магов, требуют... А откуда мы их возьмем? От сердуа отрываем каждого ученика, а им все мало - кладут их пачками, кидая в бой без всякого опыта...' - Ворчал себе под нос Лерни. Он уже неделю кипятился. С момента, как пришли запросы на магов-выпускников. В гарнизоны! Еще и дроу запросили пол-сотни 'воздушных' магов для охраны перевалов. Им подавай магов 'Земли', а так же 'Воду'. На границы с зелеными, давя на 'Договор воздушных рас', что был заключен около двух тысяч лет назад. Гномы требуют магов для охраны караванов, обещая щедро заплатить... бартером! Иначе они, бедненьке, закроют в очередной раз Торговый перевал, мотивируя это тем, что участились нападения со стороны степей. Ну и бестии расплодились на месте руин Торгового Города... 'Ах, да! Там же теперь город людей строится - Миестас! Столица объединенных людских земель... - Презрительно поправил себя маг.'
  - Лерни, ты чего ходишь мрачный? Опять что-то случилось? - Попыталась пошутить Ниа, когда селестин, распахнув рывком дверь, вошел к ней в кабинет.
  - Да вот... - Буркнул Лерни и, дабы сэкономить время, просто вывалил леди-куратору то, что рассмотрел в детях, а заодно и весь ворох своих мрачных мыслей.
  Ниа сидела и растерянно моргала - давно Лер так её не 'оглоушивал', так что эльфийке было от чего впасть в замешательство.
  - Приятного аппетита! - Процедила она высокомерно, придя в себя от того, что бесцеремонный селестин, заметив у неё на столе блюдо с фруктами, цапнул его за край и упер к себе на колени, начав быстро поглощать заботливо и красиво разложенный виноград, - Что ты от меня хочешь? Индивидуальные занятия для Али я начну ровно через месяц! Не раньше. Приглядывать буду, что само собой разумеется. Приставлю одного из старших учеников последнего года к ним для контроля. Что я еще могу сделать? Сдерживать рост их силы? - Леди закатила глаза, когда Лерни закивал,
  - Лерни, это невозможно! Это было бы возможно, расти ребята в нормальных условиях! Под надзором и контролем. А так - они как трава: благоприятные условия, и они растут!
  - Нужна не практика, а помощь, Ниа! - Возмутился Лерни, - Практика... Практика у них где будет? В гарнизонах? - Ниа кивнула, - А они вообще будут к этому готовы? Это же дети!
  - Лерни, это мы в сравнении с ними - дети. Хмельников тебя за пояс заткнет по количеству ужасов и грязи, что видел в жизни. А ты все с ними церемонишься и сюсюкать пытаешься! А Миркин дядя делает, напоминаю тебе, не только плуги и ножницы, а как-то все больше оружие, доспехи и наконечники для стрел. И в последние пять лет - все больше и больше. Даже спать иной раз забывает - так старается для воинов доспешек по-крепче придумать! - Разозлившись так, что голос стал спокойно-ледяным, припечатала Ниа, успевшая просмотреть отчеты, да и рассказы детей слышавшая. Ну и как Высший эльф одной из центральных ветвей, она знала кое-что, селестину не доступное, - Хочешь, пытайся дальше мурлыкать и закрывать разум от очевидного. Не хочешь - поймешь, что удел этих ребят - война! И точка!
  - Так Гэлторн решил? - Зло спросил Лерни, отставив тарелку в сторону.
  - Не только он, - увильнула Ниа, - Но если ты так желаешь - попробуй исправить характеры детей, и тогда и судьбу их можно будет пересмотреть. Но учти - среди военных они приживутся лучше, чем в мирной Столице, или где-то в Южном, или еще где.
  - Это вот ты так думаешь... Постой, Ниа... И Алю - туда же, в войну?! - Возмутился он, услышав-таки леди-куратора.
  - Нет, на Алю другие пока планы... - Уклончиво ответила та и отвела взгляд.
  Лерни медленно встал и сжал кулаки. Он все понял. Куда еще её - боевого мага с 'Разумом' в придачу?!
  - Я поговорю с Гэлторном...
  - И это ничего не даст, Лер, - С сочувствием предупредила тихо его Ниа, - У него свои планы на них. Давно.
  - И все же... Может, мы как-то на это повлияем?
  Тонкие черные бровки Ниа взлетели вверх, а серебристо-серые глаза, казалось, стали вдвое больше. Не веря, она, знавшая Гэлторна всю свою не сильно-то долгую жизнь, переспросила:
  - На его планы? Ты шутишь, наверное, Лерни! Это невозможно.
  - Посмотрим! - Мрачно заяви селестин и, как всегда не прощаясь, ушел.
  Ниа еще чуть-чуть впустую и задумчиво разглядывала белую дверь, жалобно скрипнувшкю под рукой селестина и пожала плечами. Если у кого-то и хватит упорства, то это у него. Хотя и самой Ниа, признаться, тоже не по душе была та категоричность, с которой Глава определил судьбу странных детей, что были под её ответственностью на близжайшие четыре года. Но... Но Гэлторн - брат Короля. Его приказы - не обсуждаются. И Ниа, не обладающая белыми одеждами Архимага, обязана подчиняться указам Его Величества. Даже таким, от которых совесть потом поедом ест.
  
  17.06.2015
  
  Леди Ниа пожала плечами и вернулась к прерванному упрямым селестином занятию - полировке ногтей. Может, её маникюр и стал объектом постоянных шуток в Городе Магов, но это монотонное занятие её всегда успокаивало. Вот и сегодня эльфийка, замурзанная беготней с попытками уговорить нахального Ольвэ вернуть ей её группу, ожесточенно полировала и без того идеальные ноготки. Едва она успела навести лоск на второй ноготь, как в дверь тихо поскреблись. Отложив пилочку в сторону, Ниа пригласила войти нерешительного скребунца. Конечно же за дверью нерешительно топталась Алька.
  - Нет, Аля, я не могу их 'разморозить!' - С ходу, глядя на несчастное лицо девочки, с сочувствием в голосе предупредила куратор.
  - Я не о том, леди-куратор... Я о занятиях... Я Ринвэ не могу найти, и мне господин Ольгерд сказал...
  Лицо куратора чуть заметно дрогнуло, но та справилась и кивнула девочке на 'стул посетителей'. Аля мышкой юркнула в дверь и села, поджав ноги и сгорбившись. Сколько Ниа не пыталась отучить девочку от этой манеры нахохливаться мокрой вороной - впустую.
  - Ты по поводу пропущенных трех дней занятий?
  - Да, леди-куратор.
  Ниа взяла со стола верхний в стопке лист, исписанный с двух сторон её красивым ровным подчерком и протянула его девочке двумя пальцами (остальные она еще не отполировала, и потому выглядели они странно, но Алька об этом не знала).
  - Вот, это то, что ты пропустила, то, что должна найти в библиотеке и выучить, а с другой стороны - расписание на ту неделю, пока остальные украшают Главный Зал.
  Аля взяла листочек и сглотнула - тут было столько, что ей и за две недели не успеть... Как всегда.
  - Если тебя что-то смущает, ты можешь попросить снизить нагрузку, Аля, это нормальная практика. Догонишь позже, или на каникулах...
  - Нет-нет, все хорошо! - Торопливо ответила девочка, пряча синющие глаза от куратора.
  Но Ниа почуяла добычу, подавшись вперед и наконец, осознав - в чем дело-то!
  - Скажи мне, Аля, ты случайно не думаешь, что тебя могут... хм... наказать, или еще что-то... ну не знаю - что. За то, что ты не выучишь весь материал, или за то, что ты что-то не можешь понять или осилить?
  Алька совсем сникла, вцепившись в листок, как в спасительную соломинку.
  - Аля... Как же тебе, наконец, объяснить, что самое страшное наказание, которое тебе грозит... - Ниа сделала драматическую паузу, а дождавшись, когда девочка замрет, продолжила со смехом: - Это работа в питомнике с животными! Хотя нет... Ты это как раз любишь. Может -перебирать и протирать учебники в хранилище?
  Девочка, распрямившись, неверяще уставилась на веселящуюся преподавательницу. А та, вдоволь понаблюдав за растерянным видом ученицы, продолжила неожиданно тепло и ласково:
  - Аля, пойми ты, наконец! Ты больше не 'девочка из трактира', ты - маг, хоть и слабенький. Уже сейчас ты можешь справиться с такими людьми, как те, которые над тобой измывались в прошлом. Пройдет несколько лет, и ты с удовольствием сама над всем этим посмеешься!
  - Леди Ниа, а вы... вас - тоже наказывали, когда вы в школе учились?
  - Меня? - Леди озорно блеснула глазами на ученицу, - Ни разу, Алечка! Ни разу я не попадалась, -
  Снова подавшись вперед, доверительно прошептала Ниа девочке, сидящей с отвисшей челюстью.
  Леди, хмыкнув, требовательно протянула руку к листу и вчиталась в строчки, написанные буквально утром. Чуть нахмурилась и снова уставилась немигающими глазами на Альку. Та, поерзав, призналась:
  - У меня с практикой - не очень... Я боюсь сильно, а после сегодняшнего... Сильно. Страшно.
  - Так... - Ниа бросила оценивающий взгляд на ногти и махнула рукой, - Пойдем в тренировочный зал, и еще раз проверим. Без Ринвэ, только вдвоем. Никто не увидит, если у тебя что-то выйдет не совсем верно, или ты где-то собьешься, хорошо?
  Алька просияла и закивала. Вот именно в том то и дело, что Аля, привыкшая на хуторе, что она под постоянным прицелом многих глаз, ужасно боялась сделать что-то не так. А как результат - 'пшик' там, где должен быть эффектный взрыв...
  Ниа кружными путями провела девочку в полу-подвальное помещение 'тренировочных залов'. Исписанные рунами, защищенные всеми мыслимыми и немыслимыми способами, эти залы, больше похожие на гномьи палаты, 'впитывали' все излишки магии, которыми щедро их поливали поколения студентов. Высокие потолки позволяли даже призывать тучи или полетать, уворачиваясь от каменных опорных столбов, толщиной в четыре обхвата каждый. Это мрачноватое, лишенное света помещение нервировало Альку, навевая только мысли о склепе или древних гробницах. Как тут можно раскрепоститься, когда, казалось, из-за спины на тебя постоянно кто-то смотрит. Ниа, дав девочке немного времени отдышаться после быстрой пробежки по всему зданию, вбрала подходящий, по её мнению, пятачок для занятий.
  - А можно другое место? - Жалобно попросила девочка, поняв, что со всех сторон она 'открыта', и не к чему прижаться спиной.
  Ниа кивнула и, подумав, предложила девочке выбрать самой. Оценив алькин выбор, куратор нахмурилась, поняв, что тут проблем - воз и тележка рядом.
  - Аля, ты - маг 'Воздуха', так? - Девочка кивнула, а леди продолжила: - Напомни мне, в каких условиях достигается наибольшая эффективность и концентрация у мага воздушной стихии?
  - На открытой местности, без преград над головой или по бокам от мага! - Оттарабанила Аля.
  - Хорошо, молодец! А скажи теперь - что за место ты выбрала? - Предложила чуть ворчливо куратор.
  И алькин оптимизм завял на корню. Девочка выбрала угол, закрытый от входа колоннами.
  - Тут хорошо прятаться, а не атаковать, Аля! - С насмешкой протянула леди, указав на нависающий над их головами широкий пандус, - А вот этот камень вообще притягивает к себе заклинания, разбивая их и впитывая. Попробуй сама.
  И Ниа отошла на несколько шаов и скомандовала 'бриз'. Алечка, закусив губу, повторила все необходимые для начинающего мага пасы - как бы толкнула волной воздух от себя, вызывая в уме формулу. Получиться-то получилось, да вот только алькин 'бриз', вместо того, чтобы разойтись от её ног волной, поднялся слабенькой воздушной волной, закрутился спиралью и ухнул об стенку, чувствительно приложив спиной и саму зажмурившуюся от страха девочку.
  - 'Стрелу' даже пробовать не будем! - Предупледила Ниа девочку, когда та пришла в себя, помотав головой и тихонечко охнув, - Давай-ка на центр зала и я тебе кое-что покажу!
  И танцующей легкой походкой Ниа, будто бы на паркете бальной залы, прошла в центр залы, скомандовав ученице отойти в 'зону зрителя'. Алька, озираясь на загадочно улыбающуюся преподавательницу, вжалась в стеночку и замерла там. И Ниа показала 'Бриз'! Да только это был не бриз, а шквальный ветер, который было видно невооруженным взглядом - сгустки воздуха, собравшись вокруг леди-куратора, раскрутились стремительным потоком и сорвались во все стороны! Секундной демонстрации Альке хватило, чтобы понять - какая это сила. И стало еще страшнее, да так, что она задрожала. А куратор, движение руки уняв бушующий вокруг ураган, пригладила одежду и волосы и подманила к себе нерешительную ученицу.
  - Аля, ты боишься, это нормально. Боишься навредить - это хорошо. Но ты, Аль, боевой маг, так уж случилось, таково твоё предназначение.
  - Я не хочу, леди Ниа...
  - Понимаю. Но теперь представь, что ты и твои друзья - на практике. Вы на границе. Вокруг - война. И твои друзья идут в бой. Первыми, Аля! Мы, маги, идем первыми в бой. Всегда первыми - закрыть от заклинаний противника, сохранить силы воинов, их жизни. Один маг на сотню воинов способен сберечь отряд и помочь победить пять сотен врагов. И Мешка, и Мира - пойдут в бой. А ты? Будешь сидеть в тылу, дрожа от страха? Ты, которая сильнее их, старше? Они будут защищать тебя, пока ты будешь плакать? Пока ты будешь бояться сделать что-то не так? - Голос преподавательницы был полон издевки, а жесткие, обидные слова правды, будто пощечины, били наотмашь, заставляя девочку втягивать голову в плечи...
  Но одновременно с этим алькины кулаки сжимались, и она упрямо сжимала губы.
  - Нет.
  - Что - нет? Ты можешь забрать документы, хоть сейчас. Ольвэ-полуэльф выплатит за тебя неустойку и ты свободна! Живи себе в имении 'Белый Бук', нюхай цветы, бегай купаться на море, флиртуй с моряками - чем не вариант? - Продолжала наседать Ниа, - Найдешь себе мужа, детей заедешь... Только знаешь что, Алька? Даже твои дети будут магами! И будут стоять перед тем же выбором, что и ты. И тоже струсят?
  - НЕТ! - Закричала девочка зло и яростно, - Я не боюсь! Я не хочу никого убивать! Это низко и подло - лишать кого-то жизни при помощи магии!!!
  Ниа желчно улыбалась, презрительно рассматривая девочку. Алька же пошла в наступление:
  - Я не хочу становиться боевым магом! Моя мама была магом, и это её не спасло! Почему меня это должно спасти, а?
  - Значит, твоя мама была не достаточно хорошим магом! - Презрительно бросила Ниа, а Алька взбесилась, нанося один за другим удары. Магией.
  Её 'Бриз', хоть и не был столь устрашающим, заставил смеющуюся преподавательницу отступить на шаг. 'Стрела', просвистев, улетела в темноту, а последовавшая за ней 'Молния' напоролась на выставленную леди-куратором защиту, разлетевшись снопом голубых искр о кокон щита.
  Ниа, загадочно улыбаясь, с довольным видом кивала на каждый выпад девочки. Когда Алька начала подрагивать от истощения своих маленьких пока сил, Ниа скомандовала 'Хватит, молодец!' И тут до Альки дошел весь ужас произошедшего: она напала на преподавательницу! На леди! Из девочки будто все кости вытащили - так резко она осела на ледяной пол зала. А леди Ниа, подойдя в плотную к ней, присела на пол рядом и заглянула в глаза:
  - Вот потому, Аля, я и сказала, что твоя мама была не самым лучшим магом, если позволила себя убить, да и тебя не отправила в безопасное место! Хороший маг никогда не поддается эмоциям - это раз, всегда заранее выбирает место для сражения - это два, если место и противник не подходит для него - он отступает, дабы сберечь силы и спасти тех, за кого он отвечает - это три. И, главное - хороший, опытный маг всегда, в любых условиях и в любое время знает - сколько сил у него осталось. И оставляет для себя лазейку, дабы спастись! А ты сейчас выжата до предела - голыми руками бери, и делай что угодно. Рассказать, что воины делают с обессилившими магами?.. Или сама догадаешься?
  И Алька, против обыкновения, не заревела. Она хмуро зыркнула на куратора и покачала головой.
  - Спасибо, леди-куратор. Я поняла, - Произнесла она стандартную формулу благодарности, принятую в школе.
  Ниа протянула руку и помогла девочке встать, придерживая её за плечи, и так вот и отвела её сначала в столовую, а потом - спать и набираться сил. Не забыв на прощание вручить список с заданиями.
  А Алька, едва преподавательница ушла, с усилием перевернулась на спину и уставилась, не мигая, на потолок над своей кроватью, раздумывая над всеми теми обидными вещами, которые на неё вылила эльфийка. Да, было жутко обидно, особенно за маму. Но во многом куратор была права. И Алька, попав сюда, в школу, порой саму себя не узнавала - до того она стала плаксивой. Чуть что - на глаза наворачиваются слезы и в горле комок. То, на что бы она раньше огрызнулась, или прошла бы, пожав плечами, мимо, её выбивало из колеи, а с появлением в её жизни заботливого и рассудительного Ринвэ, Аля вообще будто в детство впала. 'И это пора менять!' - Решила для себя девочка и... нечаянно уснула, вымотанная сегодняшним днем за любой предел сил.
  
   Обновка от 23.06.15...
Глава 16.
.
  - Имение Белый Бук -
  
  
  - Ну, дорогая, ну зачем ты так? - Примирительно протянул из своего укрытия - из-под стеллажа с бесценной рассадой лекарственных трав, Ольвэ-полуэльф.
  Мейри зло сощурилась, замахнувшись на супруга очередным 'попавшимся под руку' предметом, в котором Ольвэ с ужасом опознал гранитный, на два фунта, пестик от ступки, осколки которой уже лежали 'по пути следования урагана Мэйра'. Дом, а, точнее, тепличка, лежали в руинах: рыжеволосая целительница изволила гневаться.
  - Ну, подумаешь, тебя обозвали ведьмой! Ну так это же... - Ольвэ затих, следя за изящной ручкой жены, подкидывающей и удобнее перехватывающей в полете 'снаряд', - У них же это, так сказать... Ну профессия...
  - Знаешь, что, мой дорогой! 'Ведьма', может, изначально и профессия, но в данном, конкретном, случае - оскорбление! - Абсолютно спокойно пропела супруга.
  - Ну дикие они, Мэйри, ну неотесанные! - Возопил Ольвэ, - Это он с перепугу - думал, ты его отравила!
  - Да они и слушать ничего не хотели!!! Зачем ты ко мне их припер?! - Заорала в ответ его возлюбленная жена.
  - Ну а куда я их еще... Приведу?! - Защищаясь, вякнул полуэльф и глубже забился, подтягивая ближе к себе потрепанные полы некогда белой мантии.
  Мэйри, плотоядно оскалившись, прошипела что-то нецензурное и осторожно, будто склянку с нестабильной алхимической смесью, отложила пестик на единственный выживший столик. Полюбовалась на него, и, не глядя на супруга, начала его по второму кругу отчитывать:
  - Милый, я не ропщу, когда ко мне в любое время суток телепортируются твои друзья и коллеги. Я всегда рада гостям и твоим друзьям - сам знаешь! Но толпа кочевников, практически не говорящих даже на всеобщем, называющих меня 'ухти-какая-баба', какающих на мои клумбы и ставящие шатер посреди двора... Орущие песни и пьющие что-то до того вонючее из своих бурдюков, что у меня даже мухи подохли и 'мухоловки' загнулись... Это перебор!
  - Ну я же тебя предупредил о них? - Без надежды на милость напомнил Ольвэ.
  - О Да-а-а-а-а! Записочкой! Нетвердой рукой! Ты хоть сам помнишь - что там накарябал?!
  - Нууу... - Отвел глаза архимаг.
  - НУ-У-У?! - Опять завелась целительница, уперев руки в бока.
  - Да помню я, помню...
  Ольвэ тяжко вздохнул. Он думать не думал, что вот так эта попойка в племени кочевников ему отрыгнется. И ведь нашли же его, паршивцы...
  - Ну даже так?! - Опять сощурилась Мэйри, подавшись вперед.
  - Мэйри, это было пятнадцать лет назад! Ну не думал я, что они приплывут в Южный! Знать не знал!
  - Да ты хоть представляешь себе, какого мне было получить вызов из порта, чтобы объяснить Таможне, что это за люди, зачем они мне нужны, и, главное - зачем им к нам 'в гости!'
  - Но ты же смогла? Ты же у меня такая умничка!
  - А ты вот мне зубы-то не заговаривай!
  - Мэйри, цветочек, ну вот скажи, на что ты больше всего обиделась? На гостей, на 'ухти-какая-баба', на 'ведьму' или на что?
  - На ведьму, конечно же! Я целитель!
  - Ну у них целителей зовут 'знахарями' или 'ведьмами', если женщина!
  Мэйри-старшая тихо зарычала. И сама-то уже успокаиваться начала, из-подтишка рассматривая 'урон', нанеснный ею же самой вокруг. ОЛьвэ, видя, что супруга отвлеклась, поудобнее устроил затекающие конечности - не очень-то удобно с его ростом сидеть, когда колени к ушам прижаты...
  - Но ты же вылечила их 'великого вождя', не так ли?
  - Вылечила, - Буркнула она, - И остальных - тоже... Ни одного здорового, что и не удивительно, если учесть, что они едят и пьют. А у вождя в кишечнике были...
  - Цветочек мой, может, не надо подробностей, а?
  - О не-е-ет, милый мой, будут тебе подробности!
  Ольвэ тяжело, со всхлипом, вздохнул и кивнул буйной головой.
  - Только после того, как ты их отпустишь, мой цветочек, ладно? А то это же дипломатический скандал, понимаешь? - И Ольвэ кинул опасливый взгляд в окно, за которым просматривалась площадка перед домом.
  - Не хочу! Достали они меня! - Уперлась, как маленькая девочка, Мэйри.
  - Ну хочешь, я их освобожу? И поговорю с ними, что бы они так больше не делали? Мэйри царственно кивнула, резко развернулась на голых, перемазанных землей, пятках и удалилась, задрав высоко подбородок.
  - Фуххх... - Шумно выдохнул Ольвэ, и закашлялся, вдохнув терпкий запах, что распространяли от себя 'особо ценные растения', что его нечаянно спасли, - Мдя... Нехорошо получилось. Полуэльф снова бросил опасливый взгляд на пестик, оставшийся ему напоминанием о характере его возлюбленной, но уж больно темпераметной супруги. Мэйри-старшая, конечно, очень добрая женщина... И великодушная... Но уж если заведется - прячься в подпол от греха. А он в этот раз он и удрать не имел права - вдоль всей подъездной дорожки 'висели' и жалобно мычали люиди-кочевники, распятые упругими ростками за руки и ноги. 'Даже кляпы вырастила!' - Восхитился архимаг ловкости его магессы.
  Мэйри, как и большинство лесных эльфов и их метисов, обладала даром к 'природой' магии, но смогла себя перебороть, став одним из лучших целителей в Южном. И, как и все маги-целители, онв была глуха к стонам пациентов, когда они ей мешали их лечить... И зачастую именно ему, Ольвэ, приходилось успокаивать 'счастливых' исцеленных и сглаживать подобные сегодняшнему конфликты. Вот и сейчас ему предстояло уговорить гордых кочевников не гневаться, а, собственно, поведать то, с чем они пожаловали. Что он специально их поросил прибыть в Южный, он супруге не рискнул говорить - точно защибет, и даже то, что она же потом, пожалев, и вылечит, его совершенно не устраивало.
  Покряхтев и поругавшись под нос, архимаг и почетный член Совета Магов эльфийского Государства выколупался из тесной ниши под стеллажом, отряхнул, как смог, потрепанную мантию и с гордым и независимым видом пошел выручать гостей, завывших и забившихся, как мухи в паутине, при его приближении. А тут новая беда - он мог, конечно, сжечь лианы. Спалить-заморозить-разрушить... Но вот как бы при этом не зашибить гостей-то? Походил вокруг с умным видом... Покивал... Принял глубокомысленную позу... Поменял позу на еще более задумчивую... Покрутил руками в воздухе, создав видимость чтения заклинаний (ругательства на старом эльфийском за неведомые заклинания всегда производят впечатление на посторонних)... Набрал в грудь по-больше воздуха и... Позвал Мэйри!
  А та только того и ждала - дежурила рядом с независимым и гордым видом, успев привести себя в порядок. Подошла, хмыкнула и театрально щелкнула пальцами, свысока поглядывая на супруга-стихийника. 'Ломать-то мы можем...' - Часто повторяла она ему, как последний довод в спорах по поводу магии. Линаны, как живые, принялись извиваться, отпуская помятых и взмокших от страха ольвовских гостей, успевших, судя по виду, впечатлиться демонстрацией возможностей 'ведьмы'.
  - Слюшай, дарагой, а отдай её мне! - Тихо попросил вождь, когда гордая целительница, фыркнув сердитой кошкой, удалилась в дом, - В шелках будет хадить, с золота кю-у-у-ушать! Трэтэй женой возьму, любимой, да?!
  - Она и так в шелках ходит, - Отшутился Ольвэ, посмеиваясь, разглядывая гостей, тихонько, но эмоционально, делящихся впечатлениями от бурного утра.
  - Ну тагда я ей из золота халат подарю! Из золота и серебряной парчи! Вытканный самоцветами и павлинами!
  - А не носят эльфийки золото! - Оскалился в предвкушении долгих споров маг.
  - Ну тогда... Тогда - дочку отдай, но что бы на неё была похожа, - И вождь обвел руками предполагаемые формы, но сбился на пол-пути, поняв, что не формами-то рыжеволосая бестия его так зацепила, - Я тебе за неё... Двух жеребцов дам! Что, мало? Ну тогда, дарагой, я тебе дам двух жеребцов и кобылу молодую, лю-у-учшую! Все честно? Опять мало? - Возмутился вождь и закатил глаза, качая кудрявой головой, - Прав, прав ты, дорогой Оли-эльф! За таких умниц-красавец мало будет! Давай я тебе за неё...
  - Замужние они у меня уже все, уважаемый Абуль-Фарах! - Напомнил другу Ольвэ.
  - А я их мужей на поединок вызову, побью, и заберу красавиц! - Гордо выпятил грудь отчаянный вождь.
  - А мужья, все - как один, маги у них, уважаемый Абуль-Фарах! - Парировал с доброй улыбкой Ольвэ, сделав приглашающий жест в сторону дома.
  - Вай, не буду вызывать! - Замахал мельницей руками, весело рассмеявшись, красавец-вождь.
  - А внучки, а? - Хитро сощурился смуглый и красивый, по меркам своего народа, гордый и умный вождь кочевого племени людей Яростного Ветра.
  - А внучки... Маленькие всё еще, Абуль-Фарах!
  - Ай-яй! Обманываешь ты меня, старый друг! Нехорошо это! - Покачал головой и поцокал языком Абуль-Фарах, лукаво блестя большими карими глазами на друга.
  Ольвэ-полуэльф развел руками и плечами, для верности, пожал, признавая:
  - Есть две, твоя правда, да только они еще совсем малышки, уважаемый Абуль-Фарах, рано им - еще в школе учатся.
  Вождь ужаснулся, сделав 'страшные глаза' и жест, отгоняющий, по поверьям сглаз, и в притворном ужасе затараторил:
  - Это они савсэм ученые будут? Э нэ-э-э-э-эт, дарагой Оли-эльф! Не надо мне таких! Жены мои от них ума наберутся - куда бедному Абуль-Фараху в старости будет податься?!
  Сзади, со стороны его людей, уже отошедших от обиды и внимающих с жадным интересом к разговору их вождя с магом, раздались сдавленные смешки. Абуль-Фарах ворчливо бросил через плечо своим людям:
  - Конечно Абуль-Фарах бедный - нету у него красивицы-жены! Не дает жадный Оли-эльф ему ни жены, ни дочек, ни внучек!...
  - Да мне не жалко, мой друг, да ты же их сам с пол-дороги вернешь, да еще будешь пол-табуна давать, что бы я их у тебя забрал. А я не возьму обратно! - Сделал кровожадное лицо полу-эльф, - И вообще, прекрати уже кривляться и говори нормально, и так Мэйри довел до белого каления... Шутник! Это же надо - целительницу ведьмой обозвал!
  Вождь, перестав кривить лицо, весело подмигнул другу и распрямился, перестав подражать походке кочевников-скотоводов. Его люди, посмеиваясь, начали обмениваться между собой репликами и чуть под-отстали, поняв, что старшему нужно поговорить с эльфийским архимагом о делах.
  - Да ладно, Ольвэ, я не в обиде совершенно. Весело же было?! - Мигом перешел на нормальную и чистую эльфийскую речь вождь.
   Сзади, уже на приличном отдалении, раздался нестройный хор возмущенных голосов - мол, кому весело, а им, лично, немного не по себе было, когда лианы из под земли вырвались и их скрутили. Было от чего испугаться мужчинам, к магии не очнь-то привычным, но оклемались они быстро, и даже принялись на все лады подшучивать друг над другом, доказывая, что не так и страшно-то было, скорее так, для вида они кричали и ругались...
  - Ну я тебя слушаю, Абуль-Фарах. Что за вести ты мне принес с просторов степей? Ведь не просто так ты предпринял такое долгое плавание, что бы поболтать с другом шальной юности? - Приступил к расспросам Ольвэ, когда слуги им подали легкий завтрак и халифатские вина в отдельном кабинете.
  - Не просто так, Ольвэ, не просто так! - Подхватил тон архимага кочевник, - Вести есть, не самые хорошие. Ну и по вопросу твоему справки навел, не без этого.
  Халифатец посмаковал вино и удовлетворенно кивнул - его любимый сорт белого вина. Ольвэ молчал и пережидал затягивающуюся паузу, зная, что халифатцев подгонять нет смысла - отшутятся, переведут долгожданный разговор в другое русло, или рассказав поучительную притчу про излишнюю торопливость, наказывая собеседника за нетерпеливость. Халифатцы любят долгие, плавные разговоры, вино, хороших лошадей и красивых женщин. Именно в таком порядке, и никак иначе!
  - Была у нас такая эльфийка, как ты описал - черноволосая, белокожая и чернобровая... Говорят люди, что страх, какая красивая и гордая, маг, молниями она горазда была женихов бить, да...
  Ольвэ, подавив тяжелый вздох, налил себе в кубок вина и устроился на кушетке по-удобнее. Долгим будет рассказ. А Абуль-
  Фарах лукаво глазами блеснул и сверкнул белозубой улыбкой, добившись от торопыги-друга желаемого.
  - А жила она у нас примерно двадцать лет назад, а потом отправилась с караваном сюда, в эльфийский лес, на родину... Семнадцать лет назад это было. Три года в столице нашей благословенной Солнцем земли прожила, а потом ушла. Многие горевали по её уходу, - Улыбаясь, продолжил 'тянуть' халифатец.
  - Ну хоть что-то... - Вздохнул Ольвэ, но вождь его перебил:
  - Не торопись, Олвэ-друг, это еще не всё! Кто её знал, отмечают, что она будто от кого-то или чего-то бежала, покинув
  Халифат с первым попавшимся караваном до Торгового перевала гномов! - Ольвэ изогнул бровь, требуя разъяснений и вождь, кивнув, своим мыслям, продолжил: - Все бросила, с собой только самое ценное взяла и оружие. Не продала ничего - ни дом, ни коней лишних. Эльфийскую кобылку только с собой взяла тонконогую и ушла. А так делает либо тот, кто глуп, но очень богат, либо тот, у кого есть страх сильнее, страх чем безденежья или нужды... Богатой её не называли, хотя и браза она за свои услуги очень дорого, да это все вы, эльфы, так дерете, что хоть вой потом, убыток считая... - Съязвил вождь, напоминая другу за давний случай из юности. Аккурат, тогда, торгуясь до хрипоты, они и познакомились.
  Ольвэ и сам заулыбался, вспомнив, как отчаянно торговался с ним тогда совсем юный сын вождя, выбивая для своего племени поблажку у не сговорчивых магов-эльфов... Дело давнее, но именно после этого у Ольвэ и зародилось невольное уважение к людям-халифатцам, не боящимся ничего, кроме бесчестья и позора.
  - А твои свидетели не говорили - не была ли она в положении случайно?
  - Да кто ж вас, эльфов, поймет-то? - Развел руками халифатец, - Вроде бы и нет, а может - и да... Да только сразу могу сказать - с нашими она ни с кем не зналась!
  - Откуда такая уверенность-то?
  - Да не подпускала она к себе никого - гордая была. А потом чародей наш, на красоту её позарившись, начал круги вокруг её дома натаптывать, да все то сладости лучшие халифатские, то цветы заморкие таскал... А она всё одно - с порога его так скидывала, что тот потом неделю отлеживался, да снова за свое. Любовь! - Поняв палец вверх, усмехнулся вождь, - Ну так все, чародея гнева боясь, и не подходили близко, особенно после того, как двоих 'влюбленных', ночью песни печальные под её забором певших, под по утру мертвыми в канаве нашли... С вырванными языками, - Предупредил мужчина, дабы вопросов не возникло - кто с певцами расправился.
  - Да, маг бы просто проучил... Это из ваших кто-то.
  - Да не кто-то, а чародей наш!
  - И ему с рук спустили?!
  - А что ему будет? - Изумился вождь, - Мало того, что чародей - кто будет связываться? Так еще и родич визирю... Да и нечего на чужую невесту зариться!
  - Никогда я вас не пойму, мой друг, так что не старайся мне этого объяснить - бесполезно! Да и как же невеста, если на порог не пускает?
  - А что? Сегодня - не пускает, а завтра - кто знает, что у женщины на уме? Кто угадает, кто через год у неё в сердце поселится? То-то же! - Наставительно протянул халифатец и снова принялся цедить вино, закусывая его редким и безумно дорогим для жителей степей и пустынь эльфийским сыром и прикрывая глаза от теркого, сливочного вкуса любимого лакомства.
  Письма Абуль-Фараха к другу всегда заканчивались одинаково - пришли столько-то сыра для взяток и подкуп нужных людей, и дабы не оскорблять дружбу деньгами, в замен он присылал другу-полуэльфу лучшие халифатские вина и засахаренные фрукты, что, не задерживаясь в Белом Буке, отправлялись многочисленным дочерям и внучкам Ольвэ.
  - Я, так понимаю, мой друг, что вы нашли дочь этой эльфийки?
  Ольвэ дасадливо поморщился - сплошные загадки с этими детьми! Так надеялся он, узнав от Абуль-Фараха, что тот вроде как что-то нашел, что получит ответы, да не судьба.
  - Я не буду утверждать, что она ни с кем не зналась из эльфов, но жила она затворницей. Заказы для неё брал хозяин лавки, где она покупала мясо, он же и чаще всех с ней разговаривал, да только, дружище, лет много прошло - нет уже его в живых, а помошник его, по той поре пацаненок на посылках, все больше не слушал, а пялился и краснел... Он-то внешность её и описал. Ну и дом показал, да только там уже лет пятнадцать, как другие люди живт. Сам понимаешь - ничего не осталось толком, все распродали, причем за дорого - мага вещи же... А там и концов не найдешь за столько-то лет.
  - И на том спасибо, дружище! Осталось только её путь проследить... А караванщики те? Прибыли тогда, есть сведения?
  - И это раскопал, пока мотался туда-сюда... Есть, и даже часть живы-здоровы... Вот что интересно - один из них, отбившись от каравана, осел, говорят в каком-то селе и трактиром обзавелся... Не ваш ли знакомый?
  - Да нет, вряд ли... Тот, вроде бы... Хотя постой! Сива-трактирщик, вроде как не сын хозяина? Или сын...
  Ольвэ нахмурился, вспоминая подробности разговора с Сивой-трактирщиком, а вождь, лукаво улыбаясь, молчал, из под густых бровей посматривая на на задумавшегося друга.
  - Вроде бы Тин говорил, что знаком был с дедом Сивы... Но при этом... При этом вся обслуга, да и вообще все, кто провожал Альку, были больше похожи на его чудовище-жену... А Сива, хоть и жиром заплыл, да уж больно складно, по сравнению с остальными говорил-то... Може ты мне поможешь, а? Небось и имя выяснил?
  - А то! Сивый его прозвище было, а по имени - извини, не помнит никто, и даже золото не помогло память прояснить бывшим караванщикам.
  - Страх? - Предположил Ольвэ, но человек усмехнулся, пояснив такому умному, но совершенно непонятливому эльфу очевидное:
  - Да какой страх? Не знали его имени, и всё. Сивый, он и есть - Сивый... Он с ними два года до того проходил, да год после. А там ушел, взяв расчет, когда караван за солью их наняли. Больше о нем никто не слышал никогда, да и сам знаешь - караванщики особо-то дружбу не водят и близко не сходятся - хоть и бывает, по пол-года вместе идут, да часто люди меняются... Сиву-то запомнили, потому что кашеварил на всех вкусно, хотя и бездарь в остальном был.
  - Ну потому, наверное, за трактир-то и ухватился, что случай и хозяйская дочка на выданье подвернулась... А что он мать алькину знал, оказывается, и лошадку должен был признать, вот тут интересно... Значит, прошло, буквально, спустя три с половиной - четыре года, и лошадка, вместе с маленькой Алькой, появляется на пороге деревни, где живет Сива. Вот жук! А заливал-то нам!
  - Ну наверное, было, чего стыдиться, потому и заливал, думая, что вас больше в жизни не увидит... - Предположил вождь,
  - А девочку он дважды пожалел - один раз, когда подобрал, а второй раз - когда вам её сбагрил, так что что-то хорошее он сделал. Мог бы и прогнать тогда, не желая связываться с эльфами.
  Ольвэ кивнул, решив не напоминать - в каком виде они нашли замурзанную и затюканную Альку. Но и халифатец - тоже прав. Иные сироты и того не имеют, что у Альки было. Ольвэ для порядку покивал, решив не напоминать - в каком виде они нашли замурзанную и затюканную Альку. Но и халифатец - тоже прав. Иные сироты и того не имеют, что у Альки было. И он это очень хорошо знал. Слишком хорошо, что бы и дальше оставаться беззаботным эльфом.
  - А помимо этого - никаких новых слухов - нет?
  - Как же нет? Куда без них в нашем мире, Ольвэ? - Сделав хитрое лицо, протянул халифатец.
  - Например?
  - А что тебя интересует?
  - Сам знаешь, что всё! Что из тебя все теперь вытягивать? - Возмутился для порядка полу-эльф, а человек легко рассмеявшись, театрально воскликнул:
  - И это вы нас, людей, зовете непоседливыми?! Да ни в жизнь нам за вами, эльфами, не угнаться!
  - Абуль-Фарах! Не томи!
  - Ладно-ладно, рассказываю, только пусть вина и сыра по-больше принесут...
  Новости и слухи, что рассказал ему друг-халифатец, по сути, являвшийся одним из эльфийских шпионов, все б ольше касались обычных вещей - кто с кем воюет, кто с кем в мире или союзе, но были и интересные - хоббиты и гномы кто бы мог подумать, затеяли воевать. Пока ничего серьезного, но вот сам факт того, что хоббиты взялись за оружие...
  - И что, всерьез воюют? - Изумилась тихо прокравшаяся к ним ближе к обеду Мэйри.
  - Да не то, что бы серьезно... Да вот только хоббитов взялись люди защищать - вот что плохо-то, - Степенно, будто купец на торгу, произнес человек.
  - Это вот вы верно подметили, Абуль-Фарах... - Согласилась целительница и для мужа, меньше имевшая мирных дел с людьми по роду службы, пояснила: - Туда сброд потянется, а не достойные люди. Наемники, да авантюристы всех мастей слетятся в надежде на поживу. А в хоббитской долине есть, чем разжиться. А вот смогут ли хоббиты прогнать людей потом - это еще вопрос.
  - Воистину умная женщина твоя жена... - Начал было халифатец, но стушевался под гневным взглядом Мэйри, разгорающимся магическим светом, и быстро, скомкано, закончил: - Плохо то, что люди, вместо того, что бы защищать хоббитов, стригут их, как молодых баранчиков, а ругаясь с гномами, вставшими на границе Долины Ручьев гарнизоном, только ухудшают и без того напряженные отношения... И если еще месяц назад говорили, что, возможно, будет война, так теперь и подавно войне быть! Вопрос толко в составе войск, - Намекнул халифатец.
  - Да уж, ситуация... Наш Совет и Король, наверняка об этом знают. Плохо другое - у нас и с теми и с другими договор о взаимопомощи! И гномы и хоббиты могут потребовать от нас поддержку.
  - А с гномами и так мирный договор трещит по швам... - Пробормотала Мэйри, - Знаете, что плохо?
  Мужчины оживились и вопросительно уставились на целительницу, а та как-то очень тихо проговорила:
  - А то плохо, что с этого года на границе Долины ручьев у нас новый гарнизон построен... И студенты будут попадать прямиком туда. Сдается мне, что наш Король уже давно всё просчитал, как водится. Иначе зачем там войска?
  Ольвэ вздрогнул, сообразив, что война с гномами - это не на один год, и даже, как водится, не на десять... И его внучки, в составе группы леди-куратора Ниа, как раз туда попадают по распределению. Нужно будет пошушукаться с Тином, что бы... Что бы... И Ольвэ поразила страшная догадка: если Король знал, что будет война, то и Гэлторн, разумеется, был в курсе этих планов... И прикрепление группы Ниа, и все предыдущие пертурбации и громки реформы, касающиеся молодых эльфийских магов - все ложится в один ряд изменений накануне войны... Большой войны.
  - Что с тобой, друг-Ольвэ? - Забеспокоился вождь.
  Мэйри тоже сидела, широко распахнутыми, полными страха глазами, глядя на супруга. Хоть Ольвэ и полу-эльф, но он потомок правящей семьи эльфов. И знает многое, недоступное ей, простой целительнице.
  - Я... Дружище, если я попрошу тебя увести троих моих внучек от сюда в Халифат, ты сделаешь это для меня?
  - Конечно, Ольвэ! Но... Троих?! Разве у тебя кроме близняшек еще кто-то есть?
  - Алька... Я принял её в семью, официально... Они все маги, и им понадобится помощь и учитель... Это я возьму на себя.
  Мэйри сокрушенно покачала головой и запустила пальчики в буйные рыжие кудри, представляя - какой скандал устроят девчонки, когда их вырвут из обожаемой Школы Магии, куда они стремились попасть с тех пор, как научились внятно говорить.
  - Вряд ли получится, дорогой... Лучше... Лучше я добьюсь перевода в Долину Ручьев, - Предложила Мэйри, но супруг её решительно перебил:
  - Там будут дроу! Они никак не пройдут мимо заварушки, столь близкой к их границам!
  Мэйри вздрогнула и совсем низко склонила голову, пряча эмоции от мужчин. Дроу не оставят в живых ни её, ни её девочек. Нет, официально это будет несчастный случай и виновных в их смерти, конечно же, не найдут. Потому Ольвэ и решился, фактически, на предательство, чтобы спасти своих близких от гарантированной смерти.
  - Я попробую поговорить с Гэлторном. Может, мы рано паникуем, предполагая самое худшее. Или, быть может, мы сможем перевести наших девочек на другой факультет до первой практики.
  - А может, и войны никакой не будет, и ты рано паникуешь, Ольвэ, - Попытался его успокоить друг, но полу-эльф сокрушенно покачал головой. Он лучше знает своих сородичей.
  - Если началась подготовка, то до войны, как максимум, два года. Раньше этой осени, когда хоббиты соберут урожай, ничего не начнется, позже весны - вряд ли. Так что у нас есть время до осени. Зимой у них первая практика, и они, скорее всего, попадают под раздачу! Вот же... бесы... - Ругнулся архимаг и у него, как ни старался он сдержаться, опустились плечи, - До того времени нам нужно придумать, как их уберечь!
  - Придумаем. Тин, думаю, нам поможет! - С надеждой в голосе пробормотала его супруга, разглядывая свои ладони, спрятавшись за густой челкой, - Он же тоже наш... Родич!
  - Да, родич! - С болью в голосе отозвался Ольвэ, - Да только Королю он тоже родич, да и Гэлторну... Хоть и дальняя, по супруге, да родня. Так что я не стал бы на него всецело полагаться. Не пойдет он против Главы.
  Халифатец, не вмешивающийся в последние несколько минут в разговор, предложил со своей стороны:
  - Я могу вернуться к началу зимы, приведя караван в Миестас. Пошлю весточку, как прибуду. А вы, в свою очередь - решайтесь. Если нужно будет - девочек спрячу в своем доме - будет им почет и уважение, какие ни одной принцессе не оказывают!
  - Я не сомневаюсь в твоей честности и дружбе, Абуль-Фарах! Ни на секунду. И с радостью приму твою помощь... Все расходы... - Начал было Ольвэ, но вождь обиженно возмутился:
  - Не смей оскорблять меня, предлагая мне, как какому-то наемнику, деньги за жизнь детей моего друга, Ольвэ-полуэльф!
  - Прости меня, дурака, друг мой! Я слишком часто общаюсь с недостойными, вот и испортился...
  - Оно и видно, - Поджав губы, пробурчал мужчина, - На том и порешим. Я уже закупил все необходимое для моего народа, и через два для отправляюсь на родину. Если вдруг что-то случится...
  - То я найду способ тебе от этом сообщить! - Подхватил Ольвэ и кинул быстрый взгляд за окно, где начали сгущаться ранние сумерки.
  Обнял на прощание притихшую жену, тепло попрощался с халифатцами и, отойдя в сторонку от провожающих, телепортировался в Академию. Торопливо и нервоно отбежав под громкие и язвительные реплики Ольгерда-северянина от площадки, Ольвэ, впервые за долгое время, осмотрелся вокруг. И его догадки подтвердились, стоило чуть-чуть понаблюдать: маги, группами по три-четыре, нескончаемым потоком сновали туда-сюда. В осном - маги 'Земли' и 'Рунники', но и алхимики, щуря на яркое сияние арок перехода красные от ядовитых испарений глаза, перемещались в неизвестном Ольвэ направлении. И, впервые за всю его жизнь, ему стал ненавистен даже сам воздух Города Магов, пропитанный магией. Интриги, вечные интриги и перестановки... 'Но, может, у Гэлторна нет выбора? Или я просто чего-то не знаю? - С надеждой подумал Ольвэ, приученный, как и все воспитанники Школы и Академии, доверять своему мудрому руководству, - И все будет хорошо...'
  
  
Глава 17.
  - Школа Академии Магии -
  
  
  - Хмельков, я тебя убью-у-у-у-у!!! - Пронесся по коридорам притихшей школы будоражащий кровь девичий вопль.
  И столько было в этом вопле - и отчаяние, и обида, и доля жгучего стыда, что заулыбались все, кому довелось в этот момент проходить коридором, соединяющим 'младшее' крыло со старшим.
  - А ды докажи, что это я был! - Буркнул себе под нос Мешка и припустил прочь от угрозы, попутно отряхивая штаны от налипшей пыли.
  - То же мне - эльфы! В подвали такая пылища, что любая хозяйка деревенской хаты от стыда згорела бы. А эти - ничего, не убирают!
  Малец старался сильно не шуметь, вытряхивая серую пыль из шевелюры, жутко кривил перепачканное лицо и тер тыльной стороной замурзанной ладони покрасневший нос, едва сдерживая предательский чих. Пока они с лесным эльфом Айвиром стояли в небольшом кармашке, скрытые от глаз других, стоило привести себя в порядок. В подвал-то они полезли, как водится, тайком! А вот обратно...
  - Это просто ты давно не шкодишь, Мешка. Вот и убирать некого назначать... - Отозвался Айвир, поднявший вокруг себя облака пыли, и заозиравшийся в поисках друзей, что должны были, по идеи, караулить до их прихода.
  - Да ладно, можно же магией - дунул-плюнул и чистота! - Поморщился Мешка, не желая соглашаться с тем, что он действительно стал тише после последнего наказания. Как вспомнит, что неделю стоял в дурацкой позе всем на потеху - сразу все желание хулиганить пропадало.
  - В подвале-то? Магией? Ага, ищи балбеса, что на это согласится. Если б ты вместо того, что бы холл свой тушкой украшать, на занятия ходил, знал бы - почему нельзя, - В тысячный, наверное, раз за прошедшие две недели, подколол его одногрупник.
  Мешка с заметным уже усилием проглотил напоминание о том инциденте, но не мог не напомнить Айвиру:
  - А ты, видать, завидуешь, что без тебя все резвились? Сам-то в лазарете валялся в этот день.
  - Ну да, - Легко согласился лесной эльф, - А то так же бы стоял, со всеми. Если уж даже Айри со всеми повелась, то куда же мне. Эх... Жаль, тут, в подвале, ничего не нашли.
  - Да разыграли нас, Айвир! Явно же разыграли, а мы - как дети повелись!
  - Ну я-то не сразу повелся, это ты меня уболтал. Не верил я, что в подвале, да еще на первом уровне, без какой-либо охраны, хранятся свитки телепортации! А ты - заладил, как попугай 'А вдруг! Авось!' Что за слово такое - 'авось?' - Возмутился приятель.
  - Это надежда, против всяких ожиданий и логических доводов, первокурсник Айвир, - Раздался со стороны, вроде как закрытой, двери, совершенно незнакомый голос, - Надежда без надежды, так сказать. Человеческое слово и понятие.
  Ребята подскочили, как ужаленные, разворачиваясь лицом к противнику, как учили на тренировках, но дверь была закрыта и коридор по-прежнему пуст и безмятежен. От двери раздался тихий издевательский смешок и пустое пространство с издевочкой так, ласково, добавило прижавшимся друг к другу подросткам:
  - Смотрю, что-то в вас ваш инструктор вбил... Да только маловато вбил-то!
  - Да ты кто такой вообще?! - Зашипел малец, стреляя глазами по сторонам в надежде найти незримого 'собеседника'.
  - Не 'ты', а 'вы', юноша! - Поправил его голос, - И сдается мне, плохо вас учат, раз примитивная иллюзия на вас так хорошо действует.
  - Какая к бес... - Начал было запальчиво Мешка, но Айвир его чувствительно дернул за плечо и прошептал 'Тихо!'.
  - Добрый день, магистр Моринделл, - Убито и потеряно произнес рыжеволосый Айвир, низко опустив голову и пытаясь втянуть её в плечи.
  - Ну для кого-то да... Но не для вас, господа первокурсники, - Нараспев произнес 'голос' и пространство напротив двери подернулось рябью, заставляя подростков пережить легкий приступ головокружения и тошноты. Там действительно обнаружился очень высокий темноволосый эльф в одеяниях магистра.
  'Й-ёй... - Взвыл про себя Мешка и магистр, подтверждая смутные догадки Мешки и Айвира, растянул тонкие губы в улыбке, демонстрируя мелкие, ровненькие зубки, - Еще и маг 'Разума'... Мальчики совсем повесили носы, а магистр с любопытством рассматривал странную пару, улыбаясь все шире и шире.
  - Господин магистр... Ну мы того... Пойдем? - С надеждой просипел Мешка, чувствуя, как в его голове, роются, будто хозяйка в старом сундуке, перебирая пыльные тряпки, перетряхивая мысли и воспоминания мальчика.
  - Хм... Неужели эта шутка все еще работает? - Сам себе пробормотал Моринделл, - Я думал, уже никто не ведется на легенду про свитки... Надо же... А... Понял, 'Авось', да-да-да... Конечно же! Как забавно...
  - Господин магистр... - Напомнил жалобным тоном Айвир, на висках которого уже сверкали бисеринки пота.
  - Да, вы можете идти, господа. Все что мне нужно, я уже узнал.
  Парни поклонились магистру и, подпирая друг друга плечами, дрожа и утирая выступивший от нервного перенапряжения пот, поковыляли прочь, уже не боясь быть 'пойманными' - после того прессинга, что они только что пережили, им уже было абсолютно сиренево на любое наказание.
  - Ты его откуда знаешь? - Подал голос Мешка, когда они дошкандыбали-таки до комнаты Айвира, что была ближе по коридору.
  Айвир нервно оглянулся через плечо, втянул приятеля в комнату, а захлопнув дверь, еще и ухом прижался, прислушиваясь. Выждав с минуту, Айвир ссутулился, словно старик, оперся о дверь и прошептал потерянно:
  - Знаешь, Меш, есть такие эльфы, которых знают все... Вот этот был из таких. Мешка сердито дернул ухом - не любил он таких вот фраз, типа, 'каждый эльф знает...' И не он один - и Мирку и Альку эта простая фраза бесили, выводя из себя за считанные секунды вернее, чем изучение глаголов на старом эльфйском. Айвир, видя, что друг начал заводиться, со стоном отлепился от двери и кое-как прошаркал до своей кровати, устроив со второй попытки на неё свою пропыленную тушку целиком. Помолчал немного, подбирая слова, и начал объяснять приятелю:
  - Это был магистр Моринделл и он селестин, понимаешь? - Мешка вздрогнул и плюхнулся пятой точкой на коврик у кровати, ухватив себя за шевелюру обоими руками, - Понима-а-аешь, как я вижу. Вдобавок, он маг 'Иллюзии', очень сильный. И если профессор Лерни - чокнутый, но довольно безобидный и добрый, по сути, псих, то этот - псих агрессивный. Он... Он полностью игнорирует мнение других - сам, небось почувствовал, как этот гад в твоих мозгах роется, да до кучи... Он может тебе голову задурить так, что... - Айвир покрутил кистью в воздухе, подбирая сравнение, - Что ты будешь из его рук есть ядовитые ягоды, свято уверенный, что ешь малину из рук самой Бониги! Чудовище он...
  - И его пустили к нам в Школу?! - Ужаснулся Хмельников, пытаясь выдрать застрявшую в отросшей до плеч, буйной шевелюре, травинку.
  - Ну да... Он магистр - кто его остановит? - Скривившись, пробормотал лесной, устраиваясь по-удобнее и норовя уснуть.
  Мешка скрипнул зубами от злости. Что ж получается - раз магистр - твори что хочу?
  - А Глава куда смотрит? В сторонку? - Опять возмутился Мешка.
  Айвир отрыл глаза и тяжело вздохнул, вынужденный объяснять Мешке элементарные вещи, известные, действительно всем эльфам:
  - Моринделл... У него еще и посольская неприкосновенность, ну и на факультете 'Разум' он иногда преподает - мне знакомый как-то рассказывал, что этот злыдень у них защиту от ментального воздействия тренировал. Говорил, что у каждого второго в конце первого занятия кровь носом шла. А остальные, кому меньше повезло - уже в лазарете к тому моменту вповалку лежали...
  Под конец фразы Айвир уже совсем неразборчиво бурчал, а глаза были закрыты - видно, что ему, более слабому потенциально, чем Мешка, тяжелее далась эта встреча. Мешка и сам, кряхтя, собрал себя в кучку и поковылял в свою комнату, стараясь не поскуливать от напряжения и начавшейся головной боли. Даже когда его как-то поймали на попытке воровства и здорово намяли бока и настучали по голове трое деревенских мужиков, ему и то было легче, чем сейчас, после двух минутной встречи с селестином.
  - Это какая же силища, а? - Возмущался себе под нос Хмельников, пытаясь отвлечься от терзающей затылок боли, - Вот так, за пару минут - и готов противник... Э-э-э-эх... Мне бы так!
  Ключ прыгал в трясущейся руке и отказывался попадать в замочную скважину, так что малец, опираясь о косяк плечом, вцепился в ключ обеими руками, прицелился и, наконец, открыл её, а неподдатливая дверь отперлась только с четверното раза, заставив мальчика тихо взвыть. Посмотри кто со стороны - гуляка-выпивоха, возвращающийся под утро в родные пенаты и штурмующий дверь... А сзади, как назло, прозвучали легкие торопливые шаги - во всей школе так уверенно и громко топала только Мира, отказывающаяся наотрез менять привычную ей простую деревенскую обувку на толской подметке на мягкие эльфийские сапожки, ступающие бесшумно и легко.
  - Ого! - Восхитилась девушка, понаблюдав за мешкиным сражением с собственной дверью.
  - Ага! - Злобно бросил, не поворачиваясь, Хмельников, наконец распахнувший дверь.
  - Ты что, пьяный?! - Изумилась она, ловко подставив свой чудовищный ботинок в проем и мешая тем самым Мешке полностью захлопнуть дверь.
  - Да шла бы ты... Мирка... По хорошему! - Простонал Мешка, не в силах больше сдерживать выступившие от боли и обиды слезы.
  - Мешка, ты чего? - Опешила девушка, разом растеряв всю ершистость и желание поскандалить, с которым, собственно, и шла его искать.
  Паренек буркнул что-то невразумительное, зажал рот рукой и стрелой помчался в уборную, а когда мнут через десят вышел на противно трясущихся ногах, его ждала чистенько прибранная комната, чай и взволнованная до крайности Мирка, ерзающая на жестком стуле.
  - Тебе лучше уже, да? - С тревогой в голосе произнесла Мирка, рассматривая больше, чем обычно, взлахмаченного и растрепанного друга.
  - Полегчало уже, - Согласился мальчик, смущенный таким вниманием и заботой. А что бы хоть как-то отвлечься, схватил чашку с чаем и выпил залпом целебный настой.
  - Это я к целителям сбегала, - Поддвердила его мысли Мирка, - Сказала, что у тебя истощение магическое, мне дали вот это и шоколадку... Я, правда, половину шоколадки съела, но и тебе оставила...
  - Спасибо, Мирка, очень вовремя... - Тепло и искренне произнес он, ухватил распакованную шоколадку и быстро её зажевал, запивая спешно налитой Мирой второй чашкой целебного настоя.
  Мешка блаженно заулыбался, чувствуя, как головная боль потихонечку отступает, а пальцы перестают меленько дрожать, и неожиданно для себя, впервые за год знакомства, внимательнее приглядываясь к подруге, с удивлением признавал, что Мирка красивая, а еще и добрая... Хоть и глупая, как и все девчонки. А Мирка занималась тем же, ошарашенно отмечая про себя, как изменился и вырос задира Хмельников. Год назад это был озлобленный мальчишка, плюющийся через зубы, грязно ругающийся через слово и зыркающий из под спутанных и грязных волос на всех голодным, затравленным волчонком. Сейчас... Сейчас напротив нее стоял уже юный эльф. Хоть и замкнутый, но целеустремленный, сильный. И невероятно красивый... Мирка неожиданно для себя покраснела и торопливо засобиралась, передумав ругаться и обвинять его в том, что он испортил её тетрадь, выдрав из нее листы с тремя важными лекциями...
  Парень только таращился на это суету, глупо приоткрыв рот от удивления, когда Мирка, скомкано попрощавшись, чуть ли не бегом удрала из его комнаты, захлопнув за собой дверь.
  - Парень, ты хоть что-нибудь понял? - Спросил он у своего отражения в небольшом зеркале на стене, когда смог подобрать челюсть. Отражение ответило ему пожатием плеч и Мешка, дурачась, покивал головой, - Вот и я совершенно ничего не понял...
  Продолжая размышлять на тему 'что это было' Мешка плавно перешел к извечной теме 'все девчонки - дуры', что обсуждали подвипившие мужики-лудильщики, когда, собственно, 'девчонок' рядом не было - дабы не пролетело тяжелыми предметами по их бедовым головам...
  
  Мирка, пронесясь порывом зимнего ветра по коридору, влетела в свою комнату и прижала ладони к пылающим щекам, пытаясь унять заходящееся в бешенном стуке сердце и сбившееся дыхание, костеря свою глупость. Это она-то побежала от Хмельникова?! Да она же никогда ни от кого не бегала! Даже те эльфы, с которыми она, упрямо стиснув зубы, занималась ежедневно фехтованием, начали её уважать за смелость и напористость, а тут? Она, Мира Одинцова, как трусливая девчонка - удрала?! Да еще от кого? От мелкого задиры Хмельникова! Краснея и заикаясь... Будто... Будто... Мирка закусила губу и крепко зажмурившись, замотала головой. Да так, что стукнулась затылком о самодельную стойку с любимым оружием, что занимала пол её комнаты. Зашипела кошкой и уселась на кровать, и, ожесточенно потирая пострадавший затылок, принялась за непривычное для неё дело - думать. Что с ней происходит - она не понимала, только знала, со слов дяди-коваля, что 'вот придет время, и ты тоже, при виде красивого парня, как дурочка себя поведешь - глупо хихикая и хлопая ресницами, как дурная буренка...' Тогда десятилетняя Мирка горячо клялась суровому, но любимому дяде, что токого никогда не будет, и что она, Мирка Одинцова, никогда до такого не опустится... 'Вот и опустилась... - Со стыдом признала девушка, - Вела себя, как идиотка. Как же я ему завтра в галаза-то смотреть буду, а?'
  Мирка потерла лицо, поморщилась и её рассеянный взгляд зацепился за стойку с оружием. Сердечко заныло, когда глаза привычно выхватили из общей кучи меч, скованный дядей Одинцом в пору его юности и баловства ради, как он говорил. Легкий, красивый и узкий - он, скорее напоминал эльфийские, а не человеческие клинки. Да только эльфийские сплошь украшены узорами, исписаны и зачарованы рунами... А этот был чистым и ровным. 'Как заготовка, - Пронеслась в голове девушки ясная мысль, смывающая шумной волной все остальные, - Как заготовка, на которую не успели нанести руны и узор!!!' Мирка, позабыв про недавние переживания, ухватила за тонкую, ровнехонько, под её руку, рукоять, торопливо вытянула из стойки клинок. Потом соседний... Сравнила их и замерла, шепча потрясенно: 'Нет... Нет!!! Не может этого быть!!!' Она кинула оба клинка на кровать, не замечая, как её любимый клинок, который она даже на тренировки, жалея, не брала, легко разрезает красивое узорчатое покрывало. Вытянула один за одним другие клинки, кинжалы, придирчиво разглядывая знакомое с детства оружие. Дойдя до последнего - до маленького метательного кинжальчика с привязанной к пяточке красной ленточкой, Мирка уже не просто всхлипывала, а закусив губу, ревела, поняв главное - любимый клинок, которым она так гордилась, был сделан не дядей... Он именно эльфийский. Другой металл, другая ковка, другая закалка и шлифовка... Рукоять, обмотанная темно-серебристой кожей ранее неведомого зверя, что так мягко и легко ложилась в её ладнь, никогда не нагреваясь и оставаясь всегда сухой и прохладной... Теперь, пролистав кучу литературы, Мирка знала - что это за зверек такой... В детстве она мечтала, что это кожа гиганской змеи, что победил Дядя Одинец... А теперь... Теперь она поняла, что это кожа северного василиска, что жил так далеко от человеческих земель, за ледяным перевалом, за землями дроу, что ни один человек никогда не был там! И дроу не продают эти бесценные шкуры никому, кроме других эльфов. Почему же она ревела? Да потому вспомнила, как дядя, каджый раз рассказывая красочную и интересную историю того или иного выкованного им клинка, что украшали стены их уютного дома, про этот всегда отзывался как-то излишне равнодушно и скомкано - 'баловался по молодости'. Закрыв глаза, она вспоминала огромную заскорузлую руку кузнеца, протягивающую впервые ей этот мечик, явно короткий для него, и то, что его гигантская ладонь не умещалась на темно-серой рукояти! Только тремя пальцами он мог её взять... Чей это клинок?
  - Как же это, дядя? Как? Почему ты мне врал?... Чей же ты, мечик?.. - Мирка провела пальцами по рукояти, вдоль лезвия, словно упрашивая его рассказать свою тайну. Но тот молчал, лишь отбрасывая на лицо встревоженной и расстроенной девушки яркие блики. Эльфийское серебро. Теперь Мирка и это знала, порывшись в библиотеке и порасспросив друзей. Откуда у дяди, не умеющего читать-писать, такое сокровище? Или он не знал?.. Или это военный трофей, ведь Одинец когда-то участвовал в стычках с эльфами, и не всегда он жил там, где выросла Мирка... И откуда тогда сама Мирка-Найдена?.. Может и она - трофей, как и этот безымянный клинок?
  Девочка, сжав кулаки, дала себе зарок все выяснить и, подхватив метательные ножи, рванула в тренировочный зал - сбрасывать накопившееся напряжение, поскольку чувствовала - еще чуть-чуть, она просто скатится в истерику.
  
  В комнате Ринвэ горел безумно дорогой магический светильник, подаренный ему матерью в честь сданных экзаменов, хотя он и не нуждался в дополнительном свете, как и все Высшие эльфы - звезды и две молодые луны светили достаточно ярко. Но так он чувствовал себя увереннее. Юноша сидел за столом, комкая длинными пальцами очередной лист и щелчком отправляя его в аккуратную кучу, к его несчастным собратьям, что уже грозили переполнить корзину. Рядом на краю стола валялась кучка изломанных лебяжьих перьев. Ринвэ взял новый лист, положил его перед собой и крепко задумался, невидяще уставившись в распахнутое настежь окно, через которое в его просторную комнату, обставленную изысканной и роскошной мебелью, врывался прохладный ветерок, дурманящий первыми ароматами близкой весны. Ринвэ вхдохнул полной грудью этот запах свободы и принялся ровно и красиво выводить строчки письма. Матери и отцу. Но снова сбился, едва преодолев витиеватое приветствие. И замер с занесенным пером, раздумывая - как написать то, что он хотел им сказать? Как взять и перечеркнуть все надежды Дома, что с ним связаны? Закончив школу, он вознамерился поступить в Академию, и для этого у него есть потенциал и возможности. Но вот только Дом, оплатив расходы, затребует на законных основаниях Ринвэ обратно в предместья Столицы - заниматься торговлей, вести род к процветанию. Сам же Ринвэ мечтал о другом. Его безоблачное будущее - такое уютное, расписанное от близжайшей минуты и на столетия вперед, рассыпалось в дребезги. Все его помыслы занимала Академия, возможность стать преподавателем, свобода, которую ему сулила степень магистра и звание куратора... И Алька. Синеглазая девочка-метис, которую его родственники, помешаннае на чистоте крови, не пустят даже на выложенную белым гранитом дорожку, ведущую к их особняку. Даже на кухне у них работают чистокровные эльфы, способные перечислить всех своих предков до истоков не запнувшись ни на одном имени. А тут - маленькая сирота на государственном попечении, принятая в семью Ольвэ-полуэльфа... Да у отца дар речи пропадет! А мать... Перо жалобно скрипнуло и царапнуло дорогую бумагу, оставляя на ней безобразные кляксы. Ринвэ поджал губы, смял и выкинул лист, стараясь не запачкаться.
  Шалопай-ветерок, подхватив комочек легкой шелковистой бумаги, зашвырнул его в угол, пробежался по столу, разрушая идеальный порядок и смешивая разложенные перья. Пронесся по комнате и взъерошил серебристо-белые волосы Ринвэ, будто лакая и подбадривая юного мага. Он прикрыл глаза и улыбнулся, не глядя вытянул еще один лист и принялся писать - решительно и сухо, будто составлял договор. Только так родители поймут - что он серьезен в своих намерениях. Откажут в финанисировании - так тому и быть. Ринвэ и сам может продержаться, отказавшись от излишеств и роскоши. На его личном счету в гномьем банке, как и у всех представителей его ветви, лежала резервная сумма в сто платиновых - не много, что бы на нее прожить долгую эльфийскую жизнь, но оплатить Школу и Академию - хватит. Им обоим хватит. Да и на небольшой домик - хватит... И начать жить самостоятельно. Юноша светло и мечтательно улыбнулся, представив, как он введет потрясенную Альку в их маленький, но уютный домик. Супругой. В том, что Аля будет его женой - он не сомневался ни на секунду, видя первые признаки влюбленности со стороны девушки. Он ей просто не сотавит шанса, и она будет его. Так он решил в тот же миг, когда Аля подошла к нему в столовой, и шел к своей цели с уверенность Высшего эльфа.
  
  А Аля, умаявшись за день, сладко спала, свернувшись калачиком на кушеточке в комнате близняшек, поделенной ровно на две половины - одна часть была завалена всяким разноцветным декоративным 'мусором', стены завешены пестрыми картинками и легкими, не подходящими одна к другой драпировками, а вторая - чисто прибранной и уютной, а на стенах красовались таблицы, схемы и формулы, что перед сном зубрила Айри. Близняшки тишо шепотом спорили, пытаясь не разбудить чутко спящую подругу:
  - Вот ты говоришь, что он её любит! - Возмущенно прошептала Айри, скрестив руки на груди, - А ты хоть сама понимаешь, что это - глупость?
  - Почему это глупость?! - Пропищала не менее возмущенная Мэй, отложив в сторону надкусанный пирожок с земляничной начинкой, - Все так думают, не только я.
  - Все - это твои подружки, с которыми ты бегаешь по танцам? - С презрением, через губу, процедила рассудительная сестра и вздернула носик.
  - Не только они! И не только я, - Обиделась за себя и своих подружек Мэй, - Ты видела, с каким неодобрением смотрит леди Ниа на них, когда они вместе сидят?
  - Пффф.... И только на этом основании ты заявляешь такой абсурд? Мэйка, тебе близкая весна последний разум выдула, а взамен надуло романтического бреда! Ты как помешалась, я тебя не узнаю просто, - Айри расплела руки, уперлась ладонями в стол и подалась ближе к остервенело обкусывающей пирожок сестре, продолжая шептать, - Помнится мне, что ты, Мэй, дралась прошлым летом с соседским мальчишкой за то, что он назвал тебя своей невестой! И это ты заявляла, что никогда не выйдешь замуж! И с меня того же требовала. Погляди на себя - ты стреляешь глазкми хлеще, чем лучник-пограничник на заставе! Бегаешь расфуфыренная, игнорируешь учебу, заикаешься при виде старшекурсников и прячешься от, так называемых, 'бывших', с которыми ты от силы день 'погуляла'. Да что это вообще такое?! Я маме напишу и нажалуюсь на тебя - пусть тебя забирают из школы, пока ты бед не натворила!
   На этих словах Мэйка вздрогнула. Жаловаться маме - это уже чересчур. И Айри сама это поняла по глазам непутевой сестрички, готовой зареветь. Мэйка с силой впечалала остатки пирожка в тарелку, не замечая, что обожаемая земляничка вывалилась на стол и обиженно зашептала:
  - Как ты можешь такое говорить, Айри? То, что тебя все считают зубрилкой, не означает, что я должна быть такой же, как ты! Нам уже почти шестнадцать лет! - Как последний довод в защиту, гневно добавила она.
  - Мэйка, не дури! Нам ВСЕГО по шестнадцать, да и то - только в первое трехлуние лета будет. Ты вот мне сейчас что пытаешься сказать - что жизнь мимо проходит? Ты чего начиталась опять?! - Айри в ярости вскочила и хотела уже стукнуть кулаком по столу, но спохватилась и покосилась на хмурящуюся во сне Альку.
  - Да ничего я не начиталась, - Быстро и торопливо прошептала сестричка и отвела взгляд, избегая смотреть на Айри, - Ну просто... Просто нам уже по шестнадцать! И в Южном не было столько красивых, и талантливых, и умных... - Принялась вдохновенно, захлебываясь от восторга, перечислять Мэйка, а Айри заткнула уши и тихо взвыла, не понимая - что за бес вселился в её сестрицу с первым весенним цветком.
  Постояв так для верности с пять минут и вволю полюбовавшись на пантамиму 'Айри понесло', она рискнула вытащить палец из левого уха и вздрогнула, услышав:
  - ... А еще он самый красивый, у него такие волосы... Мммм... А как он поет!..
  У Айри глаза на лоб полезли и она, освбодив второе ухо, прошептала потрясенно:
  - Кто?
  - Да Аллинор с третьего года обучения! Я же тебе про него уже сколько раз говорила?! А ты ничего не слушаешь! Какая ты после этого сестра!!! - Завыла в голос Мэйка, окончательно разбудив заворочавшуюся Альку.
  - Нормальная я сестра! - Рявкнула, не скрываясь, в ответ Мэй, - А ты вообще голову где-то оставила! Кажется, ты её вообще в Школу с собой не взяла!
  - Он тебя не лю-ю-ю-юбит, - Сонно пробормотала Алька, звучно зевнув, - Ему больше нравится Олли с пятого, из группы 'Жизнь'...
  Алька поморгала сонными глазами и уставилась на замерших с открытыми ртами девочек, не понимая - чего тут такого.
  - Он тебе сам это сказал? - Просипела Мэйка, прижав кулачки к груди и сделав огромные глаза раненой лани.
  - Ну-у-у-у... Почти... да... - Нехотя призналась Алька и смущенно улыбнулась.
  - Ты что, его мысли прочитала?! - Возмутилась Айри, знавшая, что пока Альке это строжайше запрещено.
  - Нет, что ты, Айри! Он в столовой был, и я рядом стояла, а потом Олли мимо прошла, и он та-а-а-ак на неё посмотрел, а потом вздохнул так тяжко... Думаю - это любовь! - Уверенно заявила Алька и принялась собирать свои учебники и тетради, сообразив, что время уже даже не вечер.
  - Да что ж вы все, с ума по сходили что ли? - Потерянно переводя взгляд с глотающей слезы сестры на мечтательно улыбающуюся подругу и обратно.
  Алька пожала плечами, закинула, охнув, тяжелую сумку на плечо и легкомысленно пожала плечами, глеповато улыбаясь. А тихо вхлипнувшей Мэйке добавила спокойно:
  - И ты, Мэйка, его тоже не любишь, тебе больше дядя Тин нравится, между прочим. А еще Айвир и Тэлль с нашей группы... Но Тэлль - больше всех!
  - Не правда! - С достоинством, но уж больно торопливо, попыталась возразить между всхлипыванием Мэйка, выставив подбородок, - Тэлль - грубиян, балбес и бабник! А еще... А еще...
  Девушка вдруг зарделась и снова спрятала глаза, буркнув 'да ну все всех!', удрала в душевую, цапнув халат.
  - Аля, ты меня пугаешь! Ты точно не умеешь еще читать мысли? - С задорной улыбкой спросила Айри у загадочно улыбнувшейся подружки.
  Та помотала головой и добавила:
  - Неа, Айри, не умею! Вот нисколечки. Но умею наблюдать и сравнивать, - Подмигнула ей в ответ Алька, - И то, как бесит нашу Айри невнимание Тэлля, очень заметно. Как и то, что гуляя с очередным 'будущим-бывшим', Айри все норовит прогуляться мимо 'грубияна, балбеса и бабника', кидая на того презрительные взгляды.
  - А Тэлль - что делает в это время? - Удивленная своец невнимательностью, спросила опешившая Айри.
  - А Тэлль... Он делает все правильно, - Сверкнула улыбкой Алька и, чмокнув подругу в щеку, пожелала той спокойной ночи и ушла к себе, оставив Айри в легком ступоре.
  Айри, пригладив волосы, пробормотала тихо вслух:
  - Все сошли с ума... Вокруг меня все - сумасшедшие. Кроме леди Ниа... Ледяная вершина горы с ума сойти не может априори... - Пробормотала девушка, а что бы успокоить нервы, кинулась убираться на своей половине стола, раскладывая все вещи по своим местам.
  Закончив с уборкой и удовлетворившись результатом, Айри села на кровать, невольно уткнувшись взглядом в аляпистое нечто на 'мэйкиной' стене кумиров и вздрогнула, поняв, что на нее пялится хоть и кривенький, но вполне схожий портрет златовласого и зеленоглазого красавчика Алинора. Под взлядом косовато нарисованных, излишне-зеленых глаз, Айри стало крайне неуютно и она, сама не понимая - зачем, погасила свет в комнате и рывком спряталась под одеялом с головой, пробормотав от туда раздраженно: 'Психоз, весеннее обострение! И я туда же качусь...'
  Когда же Мэйка, крадучись на цыпочках, вернулась в комнату, застала сестру крепко спящей и покосилась на свою 'стену'. Прищурилась и решительно содрала со стены портрет Аллинора, безжалостно сминая его при этом. Что она про себя думала в тот момент, было очень далеко от романтики или даже приличного лексикона воспитанной девушки, скорее это можно было охарактеризовать только одной фразой: 'Все мужики - сволочи!' Последние слова Альки про 'делает все правильно', она сковзь дверь хорошо-о-о расслышала, решив впредь мстить наглецу Тэллю умнее и тоньше.
  
  
  
  
Глава 18.
  - Тириос. Столица Эльфийского Государства. -
  
  Гелторн решительной походкой (другой он никогда и не ходил) несся по коридорам Дворца, наводя ужас на гвардейцев и не успевших заранее удрать придворных лишь одним совим видом: развевающиеся от быстрой ходьбы одежды ослепительно-белого шелка, и летящие за ним шлейфом длинные, почти до колен, белоснежные волосы, сурово сдвинутые черные брови и сияющие грозовыми разрядами глаза. Образ 'Архимаг в гневе', что неизменно открывал перед Гэлторном любые двери - даже вышибать не надо, сами распахнут и дорожку ковровую постелют, опасаясь за целостность здания. А рядом с втянутой в плечи головой бежал, пытался угнаться за Архимагом, Королевский секретарь - молодой, едва разменявший вторую тысячу лет, Высший эльф, не обладающий ни каплей магического дара - и такое случается среди них. Юный эльф при Его Величестве занимал должность секретаря - это официально и для солидности - все-таки потомок очень славного рода, хоть и 'пустой'. Главный посыльный - это было его занятием на деле. Юноша великолепно знал все положенные протоколы всех союзных рас (пожалуй, это единственное существо в мире, знающее этикет так хорошо и вечно страдавший от этого). Сегодня ему досталась непростая миссия - попытаться успокоить Главу Академии перед встречей с коронованным родственником, и он её с треском провалил начиная от самого порога, когда злой, как бес, Великий Архимаг, наплевав на им же установленные запреты, телепотировался прямо на верхнюю ступеньку парадной лестницы, ведущей во Дворец. От появившейся в густом облаке туго свитых молний фигуры нервные, как престарелые девы, халифатские дипломаты похватались за парадное оружие, и теперь, как надеялся секретарь, мирно приходят в себя в Лазарете... Откуда же им, жителям пустынь, знать, что металл притягивает молнии вернее, чем мед пчел... Но те, кажется, были не в обиде... Покрайней мере, они выглядели восхищенными деяниями и силой Архимага. Ну те трое пустынников из делегации, что были в сознании, когда их уносили целители - точно были под впечатлением и витиевато восхищались, не в силах разжать заклинившие челюсти...
  Юный эльф (вообщем то в сравнении с Гэлторном только его брат Король не был юным эльфом) бежал рядом, пытаясь урезонить Разошедшегося Главу:
  - Многоуважаемый Архимаг! Его Величество просил вас...
  Но Гэлторн его перебил - голос Архимага, полный грозовых раскатов, пронесся по коридору, из которого срочно эвакуировали всех придворных и даже часть гвардейцев, что стояли в парадных посеребренных доспехах:
  - Пусть мой многоуважаемый брат-король скажет мне это лично, а не посылает ни в чем не повинных юнцов! Вы свободны, уважаемый секретарь Тоэллирн.
  Секретарь сбился с шага, но видя, что до малого королевского кабинета осталось всего-ничего, снова попытался сделать вид, что уговаривает Архимага:
  - Многоуважаемый Глава Академии, я вас очень прошу!.. Король...
  - Юноша, идите, займитесь более безопасным делом, прошу вас, - Пророкотал Гэлторн, - В данный момент я здесь не как Глава Академии, а как Гэлторн Тинвэ Норрен, брат Элеммакила Тинвэ Норрен... И не надо мне говорить, что мой брат сейчас занят, не мне это будете рассказывать!
  От последних слов секретаря пробрало холодом. Причем в буквальном смысле - беломраморные пол и стены коридора начали покрываться ледяным узором, что стремительно расходился от огромной фигуры архимага. Секретарь, выдохнув облачко пара, припустил со всех ног вперед по коридору, а доскользив до нужной двери, совершил немыслимый пируэт и застыл возле двери в униженной позе. Церемонно поклонился криво усмехнувшемуся Гэлторну и поднял на Главу Академии свои серебристые, полные мольбы, глаза. Гэлторн великодушно кивлул, разрешая секретарю хоть часть протокола выполнить - зайти к Его Величеству и доложить по всей форме о визитере. Едва за юным эльфом закрылась дверь, архимаг 'навел порядок' в коридоре, прогнав по нему легкий жаркий ветерок, миго высушивший иней и уничтоживший стужу. Не сказать, что он был столь сердит, как он демонстрировал секретарю, но раздражение имело место быть, с этим не поспоришь. Гэлторн уже давно не выходил из себя, да и эмоции скорее демонстрировал только те, что нужно для окружающих. Пожалуй, лишь в кругу семьи он изредка позволял себе роскошь побыть самим собой. А так Великий эльфийский Архимаг зачастую забывал, что нужны внещние проявления эмоций - улыбки, кривить в соответствии с моментом лицо и прочая мелочь, не достойная его внимания. Те, кто его довольно долго знал, уже перестали удивляться тому, что Гэлторн с абсолютно одинаковым лицом принимает пищу, изучает трупы или любуется живописью - все его эмоции с прожитой бездной тысячелетий проходили незаметно, тлея где-то глубоко внутри под гнетом опыта. Редко, когда его что-то могло зацепить, хотя сегодня Королю удалось его немного расшевелить...
  Дверь распахнулась и на пороге появился успевший пригладить волосы секретарь, низко поклонившийся, но резко передумавший докладывать 'как положено', смутившись под грозным взглядом Архимага.
  Гэлторн, мягко выпроводив секретаря 'по воздуху', зашел к брату и закрыл дверь, разом лишив лицо и грозного выражения, а фигура его, будто бы сдувшись, стала заметно мельче - это перестала развеваться мантия. Не перед кем тут роль играть - Элеммакил его родной брат и они практически ровесники. Понимали друг друга эти двое древнейших эльфов с полу-слова, зачастую разговаривая лишь взглядами и намеками на жесты, но сейчас явно не тот случай.
  Король Элеммакил в рабочем одеянии - расшитом серебром длинном камзоле-безрукавке, шелковой рубашке того же белого цвета и узких брюках, что раздражали подвижного Гелторна своей теснотой, мирно сидел в глубоком кресле у окна и кормил маленькую птичку-малиновку крошками, в которых еще с трудом, но угадывались ореховые печенья из ресторации 'Серебряная Корона', что принадлежала, кстати, Аллиану Тинвэ - сыну Архимага Гэлторна.
  - Гэлторн, ты, как я погляжу, очень быстро отреагировал, - Без эмоций и ровно спросил его Король, отстраненно любуясь, как маленькая пичужка, совешенно не боясь, выхватывает с ладони очередную лакомую крошечку. Еще и лапкой пальцы Короля придерживала, боясь лишиться вкусного угощения.
  Гэлторн, сердито фыркнув, уселся в кресло напротив, запазнул свой балахон и ответил вопросом на вопрос:
  - Аллиана зачем отослал?
  Король криво и как-то механически улыбнулся брату уголком рта, скосив на того пронзительные, черные, как сама бездна, глаза.
  - Ты свято уверен, что будет война... Скажи мне, мой брат, почему ты торопишь события?
  - Я не тороплю. Я предугадываю их, - Поправил Короля Гэлторн.
  - Нет. Аллиан там - это война наверняка. Ты знаешь, как его присутствие действует на других - все начинают нервничать. Появись там Аллиан, и гномы завопят, надсаживая глотки, что эльфы послали к ним армию. А где Аллиан, там его дроу-побратим. Нет, рано.
  - Мне некого туда послать, кроме него, - Покачал головой Архимаг, - Только мой сын с этим справится. И да, этот его приятель-дроу неплохой следопыт - лучше, чем Аллиан или я.
  Король пошевелил затекшей рукой и малиновка недовольно и сердито пискнула на эльфа, отодвинувшего от нее еду. Король тепло улыбнулся маленькому комочку перьев и снова замер без движения, лишь тихо произнес:
  - Ты хотел извлечь максимальную пользу. Понимаю.
  Он задумался, принявшись поглаживать холеным пальцем грудку птички, усевшейся обратно на палец и мгновенно задремавшей от обилия проглоченных вкусностей.
  - Аллиан и Дэрах натворят больше бед, чем армия, мой брат. Не стоит им там быть - нам нужно время. Дай мне два года, - Проговорил он тихо.
  Архимаг задумался на мгновение и сокрушенно кокачал головой, пояснив брату:
  - Нет, не получится - есть время до следующей весны. Летом, ближе к концу сезона, мы должны выступить и отбить территории хоббитов у гномов.
  - Твой подсчет. Поясни его, - Спосил Король, по-прежнему не глядя на брата.
  - Да, мой. Это земля хоббитов, брат. Гномы там будут рыть горы, если их не вытурить. Дроу будут в ярости, что на их границах такое происходит. Они, конечно, торгуют друг с другом, но предпочитают делать это на территории людей, объединяя торговый поход и рейды в земли смертных. Время экономят и ресурсы, так сказать. Одно дело пугнуть и вытурить захватчика, и совсем другое, когда дроу пойдут походом на землероек. Тут сложнее с дипломатической точки зрения.
  - Да, верно... Наши полуночные братья присоединятся, когда мы начнем? - С тенью интереса спросил Король.
  Гэлторн уверенно кивнул - дроу уже предложили ему тысячный отряд воинов в подмогу по первому же сгналу (разумеется, тайно - дроу по другому не умели).
  - И они, и селестины, обещающие 'изгнать' людей зарание, и даже эльфы-северяне запросились в поход, ну и, конечно, горные племена рвутся в бой - отомстить гномам за недавно потерянные земли их кланов.
  - Ну эти всегда готовы... в бой... - Улыбнулся Король и наконец посмотрел-таки на брата.
  Два брата были похожи, будто близнецы - темно-серые в черноту глаза, белые волосы, породистые и изящные черты холеных лиц, властная, гордая осанка и широкие, на зависть другим эльфам, плечи - оба они знали, за какой конец держать меч да и не только. Многое было у них в прошлом, еще многое ждало впереди, но Элеммакил Сиятельный, не наделенный столь явным и сильным даром к магии, как Гэлторн, потеряв последнего сына, начал последнее время 'угасать', потеряв волю к жизни. Только забота о государстве и его неугомонный братец-архимаг еще поддерживали в нем интерес к существованию. Но сколько еще времени пройдет прежде, чем дух Короля уйдет за грань, перестав цепляться за вечно-молодое тело?... И это беспокоило Архимага даже более, чем очередная война за передел их маленького и тесного для всех континента. И Гэлторн, Великий Архимаг, Глава Академии Магов, не знал, как возродить в горячо любимом брате желание жить, как зажечь его 'искру'.
  Король чуть заметно улыбнулся брату, но глаза его оставались темной бездной, что, казалось, засасывала неосторожно попавший в неё свет.
  - Ты мне сообщал про твой эксперимент. Удачно? - Спросил он.
  - Не без сложностей, Элеммакил, не без сложностей. Хотя и есть ряд сюрпризов, но это, скорее, были варианты неприятностей и заранее прогнозировались.
  - Быстро растут?
  - Весьма. Со следующего года дам им отдельную программу, что разработал для метисов Аллиан.
  - Куда ты их спрячешь после? - Спросил Король, вернувшись к разглядыванию встрепенувшейся пичужки.
  - Думаю, одну в Южный, в Гарнизон - там ей самое место. Мальчика... Сердце Мира или в Восточный Порт. Одна уйдет к селестинам в Темный лес - ей там самое место.
  - Ты нашел её отца?
  Гэлторн сердито поджал губы и обиженно, будто этот промах его обижал, как профессионала, пробурчал:
  - Нет, не могу найти. Не знаю - кто. Я же просто их перетасовал, брат. Не надо меня подозревать в том, чего я не делал. Обычно я тебе честно говорю - что моих рук дело...
  - Ну да, а если что-то вдруг не твоих, то ты землю роешь и ищешь автора этого безобразия.
  Братья улыбнулись, переглядываясь, как два заговорщика, вспоминая прошлые свои дела, возвращаясь мыслями в далекое прошлое, где не было еще Столицы, Города Магов, а были лишь авантюры и приключения... Король нахмурился, вспомнив о метисах и проговорил тихо:
  - Я надеюсь, ты найдешь этого... Приключенца. Надо же знать - кто из нашего рода так... хм... неитично поступил, бросив свое дитя. И эта селестинка, что жила столько лет в Халифате, под самым носом твоих магов, тоже достойна внимания, хоть и посмертно. Ты нашел её родственника? Гэлторн нахмурился, но нехотя признался брату, как всегда - очень хорошо информированному о событиях в Городе Магов:
  - Селения, младшая сводная сестра магистра Моринделла, и он уже в Школе. Один отец, разные матери. Проверим на родство, если все совпадает - Моринделл заявит на девочку свои права, как старший родственник и глава Дома. После окончания учебы и до совершеннолетия она - его забота.
  - Одной головной болью меньше, - Кивнул Король, - Сестричка сбежала, не выдержав душку Моринделла?
  Гэлторн кивнул, стараясь скрыть хулиганскую улыбку, искривившую губы. Вот уж точно - душка! Такие душки, как этот селестин, способны стать причиной приступов массовых истерик среди насления лишь находясь 'где-то рядом'. Он только 'прошел' от площадки телепортаций до Школы - и вот вам, да два часа, почти сотня обращений к целителям и двенадцать нот протеста от не-магов, мимоходом попавших под пресс имени Моринделла. Не удивительно, что юная одареная сестра этого 'душки' сбежала через пол-мира от заботы и неусыпного надзора властного братца, ведь даже Лерни предпочитал обходить сородича стороной, хотя находились и те, кому этот мрачный тип по душе. Например, дроу считали его отличным собеседником... Но у тех все не через то место делается, что у 'Светлых' эльфов, так что не удивительно...
  - Но жаль, она была потенциально хорошим магом, Архимагом, жаль лишь не прошла обучения. Но и как самоучка - впечатляла.
  - Всегда так с ними, с самоучками. Мать этого беглого самородка?
  - Северянка, в глухую лишенная магии, но не лишенная очарования форм, вздорного характера и яркой привлекательности.
  - Жива? - Заинтересовался Король.
  - Жива... До сих пор злится на отца Селении, за то, что тот забрал девочку у него, хоть того и в живых уже нет.
  - Забрал, что бы воспитать по-своему, как понимаю?
  Гэлторн снова кивнул, соглашаясь с братом.
  - Удивительное дело эти метисы с Нольда, ты не находишь, брат? Столь редки магии среди Нольда, и такие одаренные у них дети от нашей ветви... Нужно подумать об этом... Кстати, как твоя очаровательная супруга? - Задал вопрос с подоплекой Король.
  - Нет, брат мой, она категорически против второго ребенка. Пока не согласна, но обещала подумать после твоего последнего письма.
  - Хорошо... Очень хорошо! Только не тяните с этим - мне нужен наследник.
  Архимаг кивнул, но чуть заметно поморщился - каждый разговор с братом заканчивается вот этой фразой-требованием. Наследник... Где он его ему возьмет?! Его супруга уже разменяла тридцатую тысячу, и шансов на ребенка катастрофически мало - молись-не молись бокам, в которых Гэлторн не особо-то верил... Архимаг встал и вежливым кивком поклонился коронованному брату, тот в ответ лишь тепло улыбнулся и вернулся к созерцанию малиновки на его руке. Маленькие птички, что вот уже который год прилетают полакомиться из рук эльфийского Короля, зачастую занимали его мысли больше, чем весь суетливый мир вокруг.
  
  
  - Школа Академии Магии -
   Группа леди-курат
  ора Ниалин сосредоточенно писала в тетрадях, переодически отрываясь, дабы бросить короткий взгляд на высокую кафедру, где леди Лаурелин, преподаватель Целительского Факультета, демонстрировала иллюстрированные плакаты, демонстрирующего неаппетитные виды легких травм. Назывался этот новый предмет Оказание Первой Помощи. И даже самые ленивые из группы признали после краткой демонстрации, что он магу необходим, как 'Воздух'. Лекция уже шла к концу и лица некоторыз юных магов приобрели легкий зеленоватый оттенок - тема 'открытые переломы' не способствовала здоровому цвету лица, а яркие и весьма похожие на настоящие объемные пособия, вызываемые спокойной целительницей из зачарованных магами-иллюзорщиками кристаллов, и тем более.
  - Таким образом, у вас есть примерно четыре часа для того, что бы переправить такого больного к целителям, в противном случае...
  И леди Лаурелин, поблескивая на несчастных учеников ярко-зелеными глазами, продолжила излагать простые житейские ужасы, с которыми ребята надеялись никогда не сталкиваться. По окончанию лекции посыпались жиденькие вопросы, задаваемые дрожжащими голосами - эльфийка давно привыкла к тому, что её жадно слушают только будущие целители, а все остальные маги содрогаются и открещиваются от её предмета, предпочитая в проверочных работах на каждый вопрос писать универсальный ответ 'обратиться к целителям'... Её свекр, Глава Академии, попросил этим ребятам прочитать расширенный курс, и вот уже вторую неделю, ежедневно по два часа, Лаурелин любуется богатой гаммой зеленоватых оттенков на лицах юных дарований.
  - Леди Лаурелин, а что делать в случае, если нет возможности переместить травмированного к целителям? Мы не скоро будем владеть 'телепортацией', да и так - раненые тяжело переносят перемещения, - Этот вопрос, приятно удивив этим удивлению целительницу, задал хулиган и озорник Мешка - причем тон его был сух и спокоен, а сам мальчик, единственный из группы, кроме умненькой и вдумчивой Айри, слушал её лекции сосредоточенно и внимательно, не вздрагивая даже при виде самых жутких 'пособий'.
  Леди Лаурелин кивнула, дав знак, что приняла вопрос и, подумав, сообщила мальчику:
  - А это мы будем изучать на завтрашнем занятии, ученик Хмельников. А на сегодня вы свободны. Если у кто-то есть желание, сегодня, сразу после отбоя, в Восточный Порт пребывает корабль с двумя подобными случаями. Не-маги, люди. Сложные переломы, что целители будут оперировать лишь с частичным использованием магии. Желающие могут получить разрешение у куратора и присоединиться к моей группе, но не думайте, что завтрашние занятия это отменит, - Предупредила она заметно оживившихся детей, - Остальным желаю хорошего дня.
  Леди собрала кристаллы и пособия, а донести ей их вызвался все тот-же Мешка, решивший присоединиться к группе целителей, если куратор даст разрешение. Как и эльфиниды Айри и Мэй, предложившие свою помощь, поскольку были привычны к работе в Лазарете еще с детства.
  'Удивительная группа, - Думала Лаурелин, поглядывая на обсуждающих планы на вторую половину дня подростков, - Дружная, хотя и с внутренними группками по интересам, но все же... Впервые вижу, что бы такие разные дети были столь сплоченные и так запросто общались. Даже Ринвэ в свою компанию приняли, хотя, скорее, переманили!' - Улыбнулась она, видя, как молодой Высший эльф участвует в обсуждении, и как к нему внимательно прислушиваются остальные эльфята. Работа с этой группой обернулась для неё неожиданным удовольствием, хоть она и сопротивлялась изначально идеи Гэлторна, но втянулась и даже поблагодарила свекра за проявленную настойчивость. Пусть ей приходится, буквально, выгрызать в своем расписании эти ежедневные два часа для них - оно того стоит. Большинство этих детей пойдут по военной стезе, и, как надеялась Лаурелин, знания, что она им вкладывает насильно сейчас, спасут не одну жизнь позже. В принципе все эльфы так или иначе проходят подобные курсы 'выживания', даже дети из самых высокопоставленных семей рано или поздно оказываются на ученической скамье и так же бледнеют при виде кристаллов с проекциями, как и эти. Только там дается базовый курс, а эти, как попросил Гэлторн, должны уметь делать все - при необходимости и встать за операционный стол, если кто-то проявит к этому талант.
  По началу её удивила столь странная просьба, но сейчас она сама поняла, что так действительно необходимо. Среди горных кланов лишь четверо целителей, и один из них работает в Столице, основная масса целителей - среди лесных эльфов, возвращающихся, как правило, на территории своих кланов или городков едва отучившись и пройдя необходимую практику.
  Мешка дотащил тяжелый ларь с кристаллами до кабинета леди Лаурелин, вежливо поклонился и ушел с тем задумчивым выражением на лице, что так любили все без исключения преподаватели.
  
  А группа тем временм определилась с планами и осталось только дождаться ушедшего Мешку и отправляться. Лесные накануне получили вкусную посылку из дома и организовывали пикник, в дальнем и самом глухом уголке сада, закрытом от чужих глаз с одной стороны высоченной стеной, а с другой - склонившимися до земли ивами, окружавшими небольшой декоративный пруд, в котором, при большом желании, можно даже искупаться. Ребята накануне взяли в столовой все необходимое и не очень, теперь осталось только пробраться на место, не привлекая к себе лишнего внимания других учеников - преподаватели-то как раз были в курсе их планов. А вот если к ним присоседятся другие группы, то междусобойчик прославившейся в середине зимы своими затеями группы опять перерастет в массовые гуляния, и к чему это приведет, предсказать не мог никто.
  Мешка быстро забежал к себе, прихватывая рюкзак, набитый снедью, что ему дали отзывчивые работники кухни, радующиеся хорошему аппетиту мальчика. Стыд, что поначалу каждый раз просыпался в Мешке, просящему добавки или бутерброды на вечер, постепенно сошел на нет, и стало само собой разумеющимся то, что сердобольные эльфийки подсовывали за ужином Хмельникову объемные пакеты с лакомствами, когда он относил поднос с чисто прибранными тарелками. Так что добыча снеди для пикника от части легла на него - стоило только заикнуться, что ребята хотят поседеть денек на природе и, возможно, не успеют к ужину, как 'посыльных' нагрузили так, что те едва утащили объемистые баулы по своим комнатам. 'Лишь бы кушали!' - Вот такой, похоже, дивиз был у этих простых и смешливых женщин, считающих, что их работа в школе гораздо важнее преподавательской. И да, они в чем-то были правы.
  - Ну что? - Спросил вернувшийся Мешка у группы, подкидывая и поправляя узкие лямки перегруженного рюкзака.
  - Пошли, - Отозвался Ринвэ, на котором, как на самом старше, последнее время лежало планирование подобных вылазок, и предупредил улыбающуюся, нагруженную группу, - Напоминаю - лица - несчастные и злые, спины сгорбленные и шаркаем!
  Ребята, порепитировав не много, по команде Ринвэ, держащего в руках стопку листов (пустых), вышли 'печальной' процессией в коридор, что предстояло преодолеть. Место сбора было выбранно зараниее - кабинет для самостоятельных занятий на первом этаже был ближе всех к выходу, поскольку Ринвэ опасался за способность своих однокурсников долго контролировать сови лица. Засмейся кто-нибудь не вовремя, и вся затея - прахом.
  Шаркающая команда, звуча горестным оркестром печальных вздохов и сдавленной ругани (тяжеловаты рюкзаки все-таки), прошествовала коридором до холла, а там и миновала широкие двери на улицу, вызывая невольное сочувствие у всех встречных. Уже на дорожке они встретили учеников пятого года, и, как назло, среди них был дальний родственник Ринвэ - Высший Таурин - единственный, решивший спросить 'А что, собственно, происходит'. Ребята напряглись, стараясь не подавать виду, ведь Высший эльф не может сказать не правду. Никак. Как не пытался осознать сей факт сам Мешка, но это было столь же неоспоримо, как и то, что солнце садится на западе. Ринвэ, не дрогнув ни единым мускулом, поздоровался с родичем и протянул равнодушно: 'Провожу свою группу, как и положенно старосте, до места назначения.' Да таким тоном, что все дальнейшие вопросы отпали сами собой. Старшекурсник вежливо и учтиво кивнул и увел свою притихшую свиту с дороги, уступая 'старосте' место. Ребята, мягко заталкивая локтями и рюкзаками простодушную Альку в центр, вновь продолжили 'печальное шествие', признавая гений Ринвэ. И ведь чистейшую правду сказал, а как вывернул-то...
  - Фух, Рин, ты - это нечто! - Возкликнул, разгибаясь после тяжелой, но приятной ноши, Мешка.
  - Да уж! Я уже думала - все, пропала наша компания... - Похватила сияющая Мирка.
  - Э-э-э, они, Высшие, и не так могут! - Заулыбалась Морвин, несшая одеяла и шесты, замаскированные под инструмент для сельхоз-работ, на которые довольно часто отправляют провинившихся учеников. Именно эти торчащие 'черенки' и отбивали охоту у встречных задавать глупые вопросы.
  Ринвэ в ответ на эту 'похвалу' только плечами пожал и принялся помогать Альке сгрузить её не тяжелые, но объемистые сумки с пологом - ребята хотели провести здесь весь день до глубокой ночи, а потому решили создать максимальный антураж. Ринвэ вообще был сегодня тих и молчалив больше обычного. Даже Аля, к её расстройству, не могла выпытать у друга причину его мрачной сосредоточенности. Как ни старалась девушка его разговорить, Высший только грустно усмехался и ласково гладил девушку по щеке, обещая рассказать 'потом', только накручивая её тем самым все сильнее.
  Мирка тоже последние дни ходила сама не своя, и Мешка - тоже. Айри раздраженно щурилась и поджимала красивые полные губы, а Мэйку словно и вовсе подменили - взялась за учебники с тем же пылом, с каким до того листала журналы с модными фасонами, забросила танцы и легкомысленных подруг, все свободное время проводила в тренировочных залах, оттачивая до совершенства все те четыре заклинания, что были ей доступны по ее уровню силы. Аля, которой учеба давалась легко и непринужденно, только руками разводила на это рвение подружки, смутно подозревая, что причина тому Тэлль, значитально опережающий Мэйку в учебе.
  Пока Аля переводила взгляд с одного друга на другого, старшие ребята натянули полог, Морвин сноровисто разложила костер, сняв предварительно слой дерна, а Мешка, как главный едок, шуршал в рюкзаках и выкладывал скоропортящуюся снедь на расстеленные покрывала. Мирка, как поняла Аля, всячески старалась держаться от Хмельникова по-дальше держаться, даже, кажется, избегала его, что выглядело странно, при условии, что эти двое были не-разлей-вода еще пару недель назад... Дрались, ругались, но случись что и горой вставали друг за друга. Аля дала себе зарок выяснить - что случилось и, поняв, что она в этой суете оказалась не у дел, отправилась к пруду с намерением искупаться.
  Небольшой прудик зачаровывал девочку каждый раз, когда она его видела. Если не знать, что это рукотворное чудо, то казалось, что оно настоящее, появившиеся здесь естественным путем - до того оно выглядело натуральным. Заросшее темно-зеленым камышом, сходящим в двух метрах от берега на нет и сменяющимся розовыми лотосами, с крупными камнями у кромке воды, на которых так приятно сидеть, спустив в прохладную воду босые ноги... Аля аккуратно разделась, сложила одежду на камни и медленно вошла в воду, разгоняя осторожными движениями рук маленьких юрких рыбок, норовивших её потеребить за тонкую сорочку. Девушка, выросшая около довольно быстрой и полноводной реки, тосковала по воде, по играм, что они малышами устраивали на берегу. Потому каждый раз, оказавшись здесь, девочка первым делом кидалась к озеру, наверстывая упущенное. Да и вода тут была сильно теплее, чем в речке Граничке, правда и других желающих порезвиться, кроме самой Альки тут не наблюдалось, кроме иногда присоединяющейся к ней Айри, плавающей в заросшем озере с той брезгливой гримасой, что появляется у всех тех, кто вырос рядом с морем при виде лесного озера.
  Вволю наплававшись, Аля подгребла к берегу, где её уже ждал Ринвэ с большим полотенцем и кружкой горячего чая на готове - Ринвэ тоже не очень любил плавать, хотя и умел. Аля однажды затащила его в пруд, но видно было, что для юношы это был подвиг по-хлеще, чем добыть голову Зимнего василиска.
  - Аля, я должен тебе рассказать кое-что, очень важное, - Сказал он ей, когда Аля, завернутая в полотенце, сидела рядом с ним, потягивая чай и жмурясь от удовольствия.
  Девочка отставила кружку и вся обратилась в слух. Ринвэ, кивнув, принялся рассказывать:
  - Я написал письмо родителям, где изложил свои планы на будущее, они приняли мою точку зрения, но просят меня по окончанию Школы провести пять лет Дома, а после этого уже поступать в Академию. То же саоме и после Академии. При этом условии мне не будут чинить никаких препятствий на выбранном пути, - Ринвэ явно цитировал ответное письмо родителей, сделав жесткое и высокомерное лицо, что так часто он наблюдал в детстве, когда отстаивал свою точку зрения перед родственниками.
  - Ну это же здорово, Рин! - Заулыбалась было девочка, но стихла на пол-слове, видя печаль на лице друга, - Что-то еще, что я не знаю?
  - Да, моя хорошая... Я знаю, через что придется пройти. Я честно написал родителям о тебе - не мог это скрыть, и, думаю, эти промежутки по пять лет они попытаются использовать, что бы женить меня на подходящей, по мнению отца, эльфийке.
  Аля закусила губу и опустила глаза, приняв это на свой счет, но Рин быстро обнял её одной рукой и прижал к сбе:
  - Аля, ты - моя подходящая эльфийка! - С мягкой улыбкой в голосе произнес он, целуя девочку в бровку, - Я никогда не шел на поводу у родственников, собираюсь и далее следовать этому правилу.
  - Тогда о чем ты беспокоишься? Я дождусь тебя - все равно мне ровно эти же годы нужно будет проходить практику, - Встрепенулась девушка, зардевшаяся от нежного прикосновения Ринвэ.
  - Прости меня, моя хорошая, я, кажется, засомневался в тебе, - Горько усмехнулся Высший, а Аля ему язык показала в ответ на подобное предположение.
  - Какой ты еще ребенок, Аля, - Мягко укорил он её и прижал к себе, мысленно моля, что бы она по-дольше оставалась таковой.
  Девочка, лукаво улыбаясь, спрятала носик в вороте Ринвэ и облегченно вздохнула.
  
  
  
  
Глава 19.
  - Школа Академии Магии -
  
  Когда парочка в обнимку вернулась к остальным, щечки Альки пылали предательским румянцем так, что всем сразу стало понятно 'всё'. А что у каждого шифровалось под это самое 'всё', зависело от личной, но, несомненно богатой, фантазии каждого. Для сравнения Мэйка и Морвин вытаращились на подругу раскрыв рты, лесные эльфы, лучше знавшие и понимавшие Ринвэ, сдержанно улыбнулись другу, понимая, что дальше поцелуя и милого и романтичного любования прудом, дело не заходило. Мешка же нахмурился, но, скорее своим мыслям, чем появлению парочки и украдкой бросил взгляд на Мирку, остервенело выстругивающую складным ножичком что-то деревянное, по форме напоминающее кинжал. Это упорное миркино цепляние за 'железки' сильно его раздражало, равно как и нарочито-грубоватые манеры, с которыми она наотрез отказывалась расставаться. Даже он, Мешка, пообтесался среди эльфов и вел себя значительно более культурно, чем год назад, а эта - упорствует. И, казалось, ничего её не берет... Да только сейчас вдруг мальчик заметил, что уголки губ девушки горько кривятся, а вокруг глаз залегли тени, что оставляют только бессонные ночи, полные тяжелых раздумий. 'Попытаться её расспросить?.. А ведь пошлет и будет права - куда я лезу-то, - Подумал Мешка и найдя Айри, поймал её взгляд и кивком указал на Одинцову, - Вот пусть её девчонки допытывают! Чё я, крайний что ли?' Решив так для себя, Мешка продолжил жевать очередной помятый бутерброд, вяло запивая его компотом из айвы и мяты, но нет-нет, да косился на Мирку, отошедшую в сторонку вместе с Айри, сам себя ругая за излишний интерес.
  - Мешка, а ты куда на лето? - Спросила его Морвин, вяло жевавшая травинку, пристроив голову на колени сыто жмурившегося Турнуора.
  Мешка пожал плечами и указал на Мирку пальцем, надеясь, что Морвин от него отстанет, но та не сдавалась:
  - А то давай с нами в наш клан - будет вессело! Мы, скорее всего, в рейд пограничный пойдем, охотится будем и ловить рыбу, - Продолжила она его уговаривать мечтательным голосом, - А то и с северянами на корабле до земель оборотней, как тебе?
  - Да как-то не хочется, - Лениво отозвался мальчик, - Мирка с дядей пойдут летом по тракту до Миестаса - давненько я в этом муравейнике не был, ну и на ярмарке чего-нибудь прикуплю. На слове 'ярмарка' ребята заулыбались, переглядываясь и прыская от едва сдерживаемого веселья - это слово наглухо у них теперь ассоциировалось с тем бедламом, что они устроили, радуясь сдаче первых тестов, и стало словом-синонимом 'балагану', 'цирку' и 'массовыми гуляниями'. Мешка, посмеиваясь, улегся по-удобнее - его клонило в сон от всего съеденного сдуру. Морвин, скосив глаза на него, опять начала уговаривать, зайдя с другой стороны:
  - Фу, Мешка, ну чего там может быть интересного - вонючий человеческий городок, да еще и на руинах построенный! А ярмарка... Если что, то в порту - каждый день - ярмарочный. И чего там только нет!
  - Да ну, Морвин, не уговаривай даже. Самое интересное - в Южном, а не в Восточном порту. Через Южный идут все морские товары для Столицы и Города Магов. Ну что я в восточном порту не видел того, что я видел в глорийском, а? - Сморщил курносый нос малец.
  - Ну, например, боевые корабли Нольда! - Вспупился за родной город Айвир, вальяжно полу-лежащий рядом с Мэйкой, читающей книгу.
  Девочка подняла рассеянный взгляд на Айвира и нахмурилась - для уроженки Южного Порта 'боевые корабли Нольда' были, кстати, синонимом слова 'неприятности' и 'шум вокруг пустого места'.
  - Ну вот только к кораблям Нольда прилагаются, как правило, сами Нольда, - Возразила Мэйка, передернув плечами, - А эти грубияны только с расстояния красивы...
  - Ну тоже верно, - Согласилась Морвин, - Нольда, особенно вояки, на суше только и ищут - с кем бы подраться. А вблизи их корабли посмотреть - это на них же и нарваться. Я как-то пробралась к флагману, так эти гады меня поймали и пытались напоить какой-то вонючей гадостью. А еще уговаривали поплыть с собой в качестве 'юнги'.
  - И ты, конечно же, согласилась? - С невинной улыбкочкой спросил Тэлль, быстро прячась за брата.
  Девушка гневно раздула щеки, набирая воздуха для отповеди, но под хитрющими взглядами друзей рассмеялась и неохотно призналась:
  -Ага, даже почти уплыла! Только родители нашли, устроили разнос и вытащили меня из трюма, где Нольда меня пытались от мамы спрятать. Ребята беззлобно рассмеялись, представив эту картинку, а Морвин, переждав веселье, продолжила:
  - Мать даже начальника порта с собой на аркане приволокла, ругаясь и требуя вернуть 'дитя малое домой', а когда мама заголосила, что я 'маг-недоучка', так эти гады северяне меня сами сдали ей на руки, надавав мне вдобавок по шее. Обидно было до слез! - Призналась девушка, состроив обиженную мордочку.
  - Да уж... - Ухмыльнулся Айвир, - Боятся они нас! И правильно делают, я вон, нас тоже боюсь перед каждой тренировкой! Помните, как Мешка учудил, пробуя 'Молнию' призвать в туалете?
  - Ы-ы-ы, - Простонали слаженно девочки, вспоминая, как мальчиков песочили при всех за этот случай - были то они там все, а их не позвали.
  - Вот вам и 'Ы-ы-ы!' А я потом в бинтах три дня провел, только глаза и были не бинтованными! - Возмутился Мешка, посмеиваясь вместе со всеми.
  - Ну а когда Аля 'Шит молний' на мокрой траве вызвала, когда ей на голову яблоко прошлогоднее упало, перепугав до икоты? - Напомнила Морвин и Алька ойкнула, вспоминая, как девочки, изрядно подпаленные вырвавшимися из-под контроля молниями через мокрую траву и промокшие штаны, бегали за ней кругами с намерением стукнуть.
  - А вот Мирка, кстати, тоже недавно чуть не прибила Турнуора, неудачно засветив ему воздушную 'Стрелу' в солнечное сплетение! - Защищаясь, припомнила Аля.
  - Ну Мирка-то боевым заклинанием и одного, а вы-то с Мешкой всем окружающим шкурки подпалили! - Засмеялся в ответ Айвир, - И ладно ты, Аля - бывает. А Мешка-то в кран молнией засадил, когда мы все руки после обеда мыли... Вот это было страшно!
  - Больно? - Спросила с сочувствием Мэйка.
  - Да не, не сильно... А страшно было, когда старший по зданию увидел, что у него все краны по этажу искрят... Хорошо, что наша группа хоть первой закончила есть, а то было бы больше жертв. Мешка, ты чего, спишь?
  - Да не сплю я, - Буркнул Хмельников, не открывая глаз, - Я не хотел попасть в кран, я пытался в дерево за окном... И не подумал, что столько металла с текущей внутри водой для молнии более лакомая цель, чем махонькое дерево...
  - Вот потому нас и боятся! - Резюмировал Айвир, - Кстати, а у кого еще второй круг уже? Вам дают новые заклинания, да?
  Аля и Мешка кивнули и поморщились разом:
  - Тяжело они нам даются, если честно, - Со вздохом признался Мешка, - А впереди третьего круга заклы маячат, а там еще два новых... Эх...
  И ребята наперебой принялись предлагать всевозможные методики, облегчающие, по поверью, изучения заклинаний, но Мэйка сокрушенно покачала головой, громко всех перебив:
  - Неа, не в этом дело - я смотрела за Алей, и не в памяти дело. Ей пластики не хватает, когда она жесты заучивает. Например, с 'Перышком' беда из-за того, что Алька не может правильно и плавно сделать вот так, - И она изящно продемонстрировала правильное движение рукой снизу вверх, вывернув в процессе кисть ладонью вверх, - Нам-то это легко, а Аля же ни рисовать, ни танцевать не училась, движения все резкие.
  Ребята только рты пораскрыли, досадуя, что такая простая мысль им в головы не пришла раньше.
  - Аль, а давай тогда я тебя рисовать поучу? Думаю, у тебя хорошо должно получаться с твоей-то наблюдательностью, - Предложил ей Ринвэ.
  - Нет, лучше - танцы! - Встряла Мэйка.
  - А лучше и то и другое, - Заявила вернувшаяся вместе с Миркой Айри.
  Все загалдели, опять споря - что лучше. Лесные эльфы заявили, что фехтование самый лучший способ, Ринвэ весомо отстаивал право заниматься с Алей рисованием, а Морвин и близняшки упирали на танцы и гимнастику. В общем споре не участвовали только Аля, задремавший-таки Мешка и притихшая Мирка.
  - Аля, а ты сама-то что скажешь? - Спросила у подруги Айри.
  - Рисование, - С кроткой улыбкой изрекла Аля, - И танцы, - Добавила она, улыбнувшись чуть шире.
  - А фехтование?! - Возмутилась Морвин.
  Аля замотала головой и умоляюще посмотрела на Ринвэ. Тот улыбнулся и пояснил:
  - А фехтованием, пожалуй, займусь я.
  Юноши удивленно переглянулись и переспросили хором:
  - ТЫ?!
  - Я, - Рассмеялся Ринвэ, - Придется мне учиться, друзья. Поможете?
  Над полянкой установилась тишина, а брови Айвира взметнулись вверх и он озвучил общий вопрос, повисший в воздухе:
  - Но, Ринвэ... Ты же... Ты же Высший эльф - зачем тебе? У тебя же будет столько охранников, сколько ты сам пожелаешь! Лучшие из нас...
  - Ну, для этого нужно быть в Правящем Доме, аристократом или совладельцем крупной торговой компании... - Загадочно улыбнулся Ринвэ, - А я уже неделю, как просто обеспеченный эльф, за которого родители заплатят положенную сумму за обучение. И точка.
  Лесные, не веря собственным ушам, подались вперед. Даже Морвин привстала на локте, что бы посмотреть на безумца.
  Мэйка, первая справившись с шоком, звонко хлопнула себя по лбу и рассмеялась, привлекая к себе внимание.
  - Я поняла тебя, Ринвэ! - Звонким от радости голосом заявила девушка, - Это ты из-за Альки, да?
  Айри шикнула на сестру, но Рин, улыбаясь уголками губ кивнул, пояснив, ласково глядя на зардевшуюся Альку:
  - Не только, Мэй, но Аля - основная причина. А дополнительная... Ну не хочу я всю жизнь считать убытки, прибыль и риски... Мотаясь по маршруту Столица-Южный-Сердце Мира. Только представьте себе эту жизнь! Да я же от отчетов и сводок голову не буду подымать, как мои старшие братья. Нет уж!
  - Ривэ хочет стать преподавателем, - Добавила Аля.
  Близняшки заулыбались, а лесные, все еще не отойдя от удивления, снова переглянулись и Турнуор, выражая общее мнение, опять спросил:
  - Нет, ну а как же... Ну ладно мы - у нас все свое с собой. А ты? Ты же вырос в настоящем дворце, Ринвэ! И слуги, и экипажи... Все - лучшее.
  - Ну у меня есть время, что бы от всго этого отучиться - я же не пятисот-летний эльф, наконец, могу и переучиться.
  - Вы вспомните его в первые месяцы в Школе! - Заулыбался Айвир и для наглядности изобразил презрительно-высокомерную мину, с которой обычно ходил Ринвэ первые месяцы, - Как он требовал слуг, индивидуальную фарфоровую и серебряную посуду, прачку и прочее, чего я и названий-то не выговорю! А сейчас - Ринвэ сидит на травке, жует черствый бутерброд и запивает ворованным компотом. Думаю, он научится!
  Ринвэ изобразил полный достоинства кивок-поклон, вызвав очередной взрыв смеха своей серьезной, будто на приеме у Короля, миной.
  Мирка же снова отгородилась от друзей своей поделкой, но хоть не столь остервенело её мурыжила в руках - уже плюс, как заметила несколько расстроенная состоянием подруги Айри. А ребята, хоть и поглядывали тишком на Мирку, предпочитали её не трогать лишнего - не в традициях эльфов было лезть друзьям в душу - и так они уже переплюнули всех, нарушая все неписанные правила и обычаи, сбегая группой или общаясь вот так запросто, все вместе.
  - Ребят... У меня еще одна к вам просьба будет, - Тихо сказал Ринвэ, когда девочки ушли купаться и юноши остались на полянке одни, - Но она... Я не знаю пока - правильны ли мои догадки.
  Эльфы подобрались, готовые внимательно слушать друга. Этот за зря никогда ничего не говорит, и все его предположения и 'догадки', даже самые невероятные, имели плохое свойство сбываться. Ринвэ с благодарностью кивнул им и оглянулся на деревья - удостовериться, что девочек по-близости нет. Тихим шепотом продолжил:
  - Мои родители ничего на прямую в письме не говорили, оставляя честь догадаться самому, но мне не нравится то, что я узнал, - Нагнал туману Риевэ, - Король поднял налоги для аристократов и торговцев, сильно поднял. Так же выросли пошлины на торговлю - не буду вдаваться в подробности, но должне сказать, что торговля с гномами и людьми с такими податями сойдет на нет буквально через пол-года, - Ребята нахмурились и переглянулись - типо, им-то что до этого?
  Ринвэ, видя непонимание друзей, вздохнул глубоко и начал уже проще изъясняться:
  - Да у нас границы закрывают! И торговцев не-эльфов податями душат - те закрываются и валят из Столицы, Восточного и Южного. А еще цены на продукты, что не едят эльфы, но едят люди, подняли вдвое, а еще налог на имущество подняли так, что многие люди и полу-эльфы слиняли уже в Миестас... Нет, вы что, совсем не понимаете, да? - Удивился Ринэ, - Ну ладно, еще подсказку дам - от уплаты налогов освободили архитекторов, строителей, каменщиков и магов. Всех магов!
  - Эм-м-м... А почему? - Подал за всех голос Айвир. Ринвэ пристально посмотрел на него и вздохнул тяжко, но все-же принялся разжевывать:
  - Для того, что бы перестроить Столицу и её предместья, сделать новую дорогу от Гавани Нольда до Города Магов и дополнительный мост через реку Серебристую, ну и дорогу от Тириоса до границ с землями дроу. Прямую...
  - А нафига нам дорога до дроу-то? - Возмутился Мешка и побледнел, поняв - 'нафига', - Ой бесы... Ри-и-и-ин, до меня дошло, кажется, что ты толкуешь.
  Лесные тоже подобрались. Для лесных слово 'дроу' тоже было равнозначно словам 'гадость' или 'неприятная смерть' - звучало одинаково. Темные эльфы не считали лесных за эльфов, называя их промежуточным звеном между человеком и эльфом. И только прямая угроза со стороны Высших удерживала дроу в рамках договора о ненападении. Это они хорошо знали. Как и то, что встречаться на одинокой лесной тропке дроу и лесному эльфу не слудует - уйдет только один живым. Хоть и, конечно же, будет потом долгое разбирательство, нота протеста, вира родным (если есть, кому платить)... Но это если тело жертвы будет найдено - а дроу весьма изобретательны и осторожны. Ринвэ, читая на лицах друзей понимание, недоумение и страх, кивнул и предложил:
  - А теперь вспомните, как нас нагружают дополнительными знаниями, сравните с другими курсами, подумайте - а почеу нас учат бесплатно, а пятый курс четыре раза за год гоняют на практику? И экзамены у них принимают не преподаватели, а лорд Гэлторн и Великие Архимаги лично?
  - Ну мы-то почем знаем, Рин, - Возмутился Айвир, отказываясь верить и думать, - Ты более наблюдателен, чем мы, да банально - старше. Мы же, как ты сам в самом начале выразился, 'только с деревьев слезли и сразу в Школу попали', я, например, действительно, до поступления в Школу, дальше родного леса не выбирался... Как и все мы, Рин. Ну Мешка погулял по миру - это да, да только мальцом был совсем...
  - Да и не до политики мне было, Айвир, - В тон ему отозвался Мешка, - Я как-то больше выживал, чем жил. Но тут и мне понятно, что опять что-то затевается в нашем Государстве.
  - Я не уверен, просто прошу вас быть на чеку, - Попросил Ринвэ, - Может случится так, что мы поподем в это самое 'затевается', а у нас всех, как я понимаю, другие планы на жизнь. У нас после экзаменов будет торжественное мероприятие - принятие присяги и Клятвы Королю... - Напомнил строго Ринвэ, - После этой клятвы мы обязаны будем делать то, что нам велит Корона.
  - Добыть бы текст присяги, - Мечтательно протянул молчавший до того Тэлль, - Хоть узнать - что там...
  - Да не в тексте смысл-то, там, говорят, заклинание накладывается сильное, - Поправил его Турнуор, - Или еще что-то...
  - Да нет, там, говорят, проклятие! - Возразил Айвир.
  - Ринвэ! - Возмутился Тэлль, - Ты знаешь - что там?
  Ринвэ подтвердил, что обе догадки верны, но не совсем. А что там - он и сам толком не знает, а догадки строить не намерен.
  - А в знаете, что у нас новый селестин по Школе шатается? - Задал Мешка еще один мучивший его вопрос.
  Ребята кивнули, а Ринвэ навострил уши. Он давно уже догадывался, что его красивая, златовласая Аля - как минимум, на четверть селестин, и, вполне обоснованно напрягся при этом известии.
  - Мутный тип такой! А злой - ужас, - Поделился своими наблюдениями Айвир. Мешка сморщил нос и кивнул, подтверждая слова приятеля:
  - Жуть просто! Наш Лерни в сравнении с ним - душка просто.
  - Я бы не стал называть профессора Лерни - душкой, - Строго отозвался Ринвэ, - Я бы вообще ни единого селестина не назвал бы столь... необдумано, ребята.
  - Да нет, ты не понял, Ринвэ! - Запальчиво возразил Хмельников, - Этот селести - просто монстр в сравнении с нашим профессором. Лерни без спросу хоть в голову нелезет, если все в порядке, да и если лезет - потом идешь себе, хоть и потрепанный, а все же, на своих ногах! Этот же... дудто тараном в голову бьет!
  - Да уж, верное сравнение, - Поморщился и потряс головой Айвир, - Я еле в себя пришел потом - сутки трясло! Ты знаешь такого, Ринвэ?
  - Да что же я вам, справочник, что ли? - Изумился Ринвэ.
  -Не-е-е, Рин, ты лучше справочника, - Расплылся в довольной улыбке Тэлль, - Справочник листать нужно, а у тебя достаточно только спросить - Рин, в каком году был штурм Сердца Мира объединенными войсками воздушных рас...
  Ринвэ вытаращился на Тэлля и возмутился, резко его перебив:
  - Да ни разу в истории воздушные расы не штурмовали Сердце Мира! Обороняли - да, во второй половине четвертого весеннего месяца три тысячи четыреста двадцать седьмого года от Переселения! От аримии гномов, возглавляемой Дурварсом Длинная Борода!..
  Ринвэ так разошелся, что даже не заметил, что парни уже в повалку лежат на травке и постанывают, не способные даже хохотать. Резко замолчал, поджал тонкие губы и только переводил возмущенный взгляд с одной скрюченной фигуры на другую.
  - И что тут не так?! - Гневно спросил он.
  - Та-а-ак, Ринвэ, все правильно! - Всхлипнул Айвир и утер выступившие слезы, - О том и речь, что у тебя память - не нашим чета! Я вообще историю, если бы не ты, завалил бы. Даже сейчас уже забыл, хоть зачет был месяц тому как.
  Ринвэ, по прежнему возмущенный, резковато спросил:
  - Мне хотя бы имя нужно, что бы вспомнить - что же за селестин вас так напугал.
  - Мориндэлл, вроде бы, - Припомнил Хмельников и ткнул пальцем в бок Айвира.
  - Ага, так. Посол, что бы его, - Подтвердил Айвир.
  Ринвэ нахмурился и покачал головой - все еще хуже, чем думают ребята. Но пугать он их был не намерен, а потому сухо рассказал:
  - Маг разума, селестин, один из Старших Лордов Темного Леса, посол в Столице Эльфийского Государства, очень древний эльф. Крайне неприятная личность еще и тем, что знает на зубок ВСЕ законы и ВСЕ правила этикета. Чудовищен именно этим - его не обойдешь, не перепрыгнешь, ему не соврешь, если ты не магистр или архимаг. На редкость тяжелый экземпляр. Что тут еще скажешь?
  - Вот вопрос - что он тут делает? - Нахмурился Айвир, уже побывавший под воздействием этого 'тяжелого экземпляра'.
  - Думаю, его интересует Аля, - Предположил Мешка, наблюдая из-под ресниц за вмиг закаменевшем Ринвэ, - Она же, все-таки, отчасти их потомок, вот и прислали посмотреть.
  Губы Ринвэ сжались в нитку, и ребята притихли, боясь оглянуться на друга. Только Хмельников из-под тишка наблюдал за Высшим, невольно сравнивая свою внешность с его. Сравнение, по мнению юноши, было не в его пользу. Как-то так получилось, что после той глупой ситуации с Миркой, Мешка начал задуваться о том, как выглядит в глазах окружающих, да еще и эти парочки, гуляющие бок-о-бок по аллейкам Школы... И юноша пришел к неутешительным выводам о себе. Вот Ринвэ - да, тот производил впечатление на противоположный пол - девушки всегда оборачивались ему во след, норовили подойти и хоть и как бы ненароком попасться на глаза статному красавцу... Мешку же будто не замечал никто, кроме Мирки, Али (когда рядом не было её возлюбленного) и близняшек. Но это другое... Ринвэ поправил свои платиновые длинные волосы, заправляя под серебряный изящный обруч выпавшую прядку, и Мешка опять мысленно вздохнул, досадуя на свою шевелюру, более напоминающую гнездо безумной вороны, решившей свить свой домик из конского волоса... Даже когда паренек-таки решился сходить к цирюльнику и подставил свои лохмы под ножницы невозмутимого пожилого полу-эльфа, тот изогнул бровь и отложил ножницы, взявшись за другие - более массивные и даже на вид острые. Два часа спустя, когда взмокшего и изнывающего от скуки Мешку таки-выпустили на совбоду, зрелище все-равно не радовало - не произошло чуда. Да, его чуть вьющиеся лохмы стали лежать ровнее, да, на полу у цирюльника осталась огромная копна состриженных волос... Но Мешка не стал выглядеть изящным эльфом - только прилизанным вороненком, не более. В добавок, паренек тому же Айвиру едва доходил до плеча, а уж Ринвэ 'дышал в подмышку'. Большинство девушек тоже были выше него на голову, а когда он поделился своими бедами с Айвиром, тот сильно удивился и пояснил, что он наберет рост, но только лет с пятнадцати до двадцати-пяти! Если еще пару лет Хмельников был ждать согласен... То десять лет для тринадцати-летнего паренька было запредельным сроком! Как представил, то на выпускном балу он будет опять-таки на голову ниже всех - тошно становилось.
  А тем временем, пока Мешка предавался унынию, девочки вернулись с пруда, да не одни, а под конвоем вездесущего профессора Лерни - не удивительно, что профессор отправился их искать - после того шума, что они наделали своим 'печальным' шествием. И это тоже было предусмотрено Ринвэ - для пофесора было заготовлено угощение из фруктов и бутылочка легкого ягодного вина.
  - Ага! - Заулыбался профессор, когда невозмутимый внешне Ринвэ указал на заранее заготовленное для селестина место, - Так и думал!
  Профессор тепло улыбнулся каждому из ребят и чуть-чуть заметно поморщился мешкиным печальным мыслям - тот как раз с внешности Ринвэ переключился на Лерни, еще больше уходя в самобичевание.
  - Ну вы и выдумщики, ребята! Там уже к Директору хотят отправить делегацию с просьбой смягчить вам наказание! - Доверительным шопотом сообщил профессор, устраиваясь на вышитой подушке и откупоривая бутылочку.
  Девочки ему поднесли кружечку и тарелочку с нарезанным сыром и фруктами, переглядываясь недоуменно.
  - Да вы такой фурор наделали своими похоронными минами, - Засмеялся профессор и, прикрыв гласа посмаковал вино, интригуя ребят паузой, - Что родич Ринвэ собрал делегацию, решившую взять вас под свое крылышко и перевоспитать, дабы не позорили гордое звание эльфийских магов!
  - Пф! Его бы самого кто-нибыдь перевоспитал, - Возмутился Ринвэ, - Заносчивый...
  - Вот о том я и говорю, - Удовлетворенно промурлыкал Лерни с лукавой улыбкой, и добавил, - А вообще-то вы еще пока не маги, так что я их переубедил, попросив не вмешиваться в процесс вашего обучения. Молодец я? - Подмигнул он Альке.
  Девочка, широко улыбаясь, кивнула профессору и села рядом с Ринвэ, принявшись расчесывать пятерней мокрые волосы. Рин из кармана достал расческу и выдав девочке, прекрасно зная, что та вечно забывала свою ровно там, где расчесывалась. Лерни с теплой улыбкой наблюдал за ними, а потом перевел взгляд на Мешку, потом - на Мирку и расплылся в широкой улыбке, да так, что Хмельников, не отдавая себе отчета, тайком от остальных показал профессору кулак, сам обалдев от такой смелости. Профессор изобразил испуг и быстро спрятал широкую улыбку за краем чашки с вином.
  'А вот на счет внешности ты зря переживаешь, Мешка, - Раздался в его голове веселый голос профессора, - Нормально у тебя с ней все. Это ты меня не видел в твои годы!'
  И профессор, не спрашивая разрешения, 'показал' юному эльфу забавнейшее зрелище - взлохмаченный, с куцей и тощей косичкой, тоненький, как тростинка, черноволосый эльфенок с огромными фиалковыми глазами, отчаянно пытающийся хоть как-то по-приличнее прилизать кривую челку перед зеркалом.
  'Мама меня, не жалея совершенно, звала 'кузнечиком', а старшая сестра - первая красавица среди селестинов - меня успокаивала, как могла. Папа же считал, что все это временно и был постоянно занят исследованиями, потому мы с ними не были особо близки.'
  'Ну на кузнечика не сильно были похоже, - С сомнением подумал Мешка, - Скорее на маленькую летучую мышку, и то... Ну да, на нее и похоже было.'
  'А летучих мышей в нашем мире не было, а вот кузнечики как раз были белые с черными головами, так что... О, сейчас что-то интересное всем расскажу!' - Оживился профессор и принялся рассказывать вслух:
  - А вы знаете про вампиров? - Последнее слово он проговорил по слогам и на всеобщем языке.
  Эльфы, за исключением Али и Мирки, замотали головой и подались ближе к профессору, устраиваясь по-удобнее. Они знали, что рассказ селестина будет волшебной сном-сказкой. Тот тоже удобнее устроился, прислонив худую спину к дереву и, дождавшись, когда ребята разлягутся, начал рассказ, медленно погружая учеников в сон.
  - По человеческим поверьям, в Темном Лесу живут вампиры - кровожадные монстры, спящие днем в глубоких подвалах и склепах и выходящие на промысел глубокой ночью...
  У детей, с готовностью открывших ему разум, перед глазами замелькали яркие и жуткие, а местами и забавные картинки, повествующие о жизни этих выдуманных людьми существ. Голос профессора, сплетая кружево волшебного сна, уносил их в далекие земли, в ночные людские города этого мира и других, где когда-то давно побывал селестин, в подворотни гигантских городов и глухие деревни, завораживая своей необычностью и непохожестью на все, что они видели раньше. Подчиняясь магии и силе архимага, перед их мысленным взором проходили картинки массовых 'гонений на ведьм', 'охоты на вампиров', 'призраков' и на прочую загадочную не-жить, свидетелем которых был Лерни когда-то давно. Голос профессора становился все тише и тише, а картинки все ярче и ярче, унося ребят далеко-далеко, и таким реалистичным был этот их общий сон, что, едва он закончился, притихшие эльфята еще долго не могли прийти в себя, а селестин, ласково улыбаясь одними сияющими глазами, с удовольствием разглядывал их, подслушивая мысли и раздумья всех и каждого по отдельности. Наконец повернулся к Айри, готовый слушать первый созревший вопрос.
  - А все эти легенды под собой хоть что-то имеют? Ну, какие-то обоснования, факты? - Спросила она, когда и остальные ребята начали просыпаться и переглядывались, с сияющими восторгом глазами вспоминая страшную, но немного наивную 'сказку', что им подарил их любимый профессор.
  - Были, конечно же, - Закивал селестин и широко, против обыкновения, улыбнулся, показав вздрогнувшим от неожиданности ребятам свои зубы.
  Айри ойкнула и сама засмеялась - до того селестин сейчас был похож на одного из 'вампиров', что был во сне-сказке. Лерни сделал жуткие глаза и щелкнул мелкими, острыми, как иглы зубами, да еще и облизнулся - губы селестина, только что пившего ягодное красное вино тоже подходили под образ 'кровопийцы', окрасившись в пурпур.
  - Да ладно вам, профессор! Все же знают, что вы, селестины, вообще мясо не едите! Да вы и сыр-то начали есть только уже тут, в Академии! - Возразил Ринвэ, посмеиваясь.
  - Ну это вы знаете! А людям тяжело поверить, что вот такая вот махина, да вот с такими зубищами, - Лерни опять продемонстрировал эти самые зубищи, - Кушает только фрукты, орешки и овощи! Да и то сырыми...
  - Да нет же, профессор! Если бы они понаблюдали за животными, то заметили бы, что зубы белок гораздо страшнее, чем зубы кошки! - Возмутилась Айри, - А зубы у летучей собаки такие, что в дрож бросает, а диета у них с вами похожая.
  - Да, но только вот летучая собака не водится на территории людей, - Возразила Мэйка, - И они её не разу не видели.
  Ребята начали наперебой спорить друг с другом, припоминая других 'фруктоядных' животных, обладающих столь внушительным оскалом, что и селестин от злости удавится.
  - Это еще что! - Хитро сощурился Мешка и продемонстрировал свой оскал друзьям. Да такой, что и привычный ко всему Лерни подавился инжиром и пролил на себя вино, выронив чашку на колени. Девочки бросились ему помогать, предлагая то воду, то постучать. Один Айвир, не растерявшись, так приложил профессора между лопаток, что тот с перепугу сложился пополам, резко справившись с инжиром, заглотив его одним махом.
  - Ну ладно, Мешка, ты - страшнее вампиров, признаю! - Прохрипел Лерни, когда смог разогнуться (Айвир выглядел смущенным, но не сильно-то).
  Мешка хотел было обидеться, но, махнув мысленно рукой, рассмеялся вместе со всеми. В разгал веселья и шуток, в сгущающихся прозрачных сумерках, веселящийся от души профессор, травивший шутки о животных, коих он, казалось, знал всех на перечет, резко смолк и изменился в лице. Дети испуганно затихли, инстинктивно втянув головы в плечи и озираясь в поисках опасности, но не находя её источник.
  Лер быстро поднялся на ноги, кинул предостерегающий взгяд на ребят, приказав им мысленно 'сбиться в комочек и взяться за руки'. Едва те успели выполнить приказ, как на край поляны, бесшумно и жутко вышла закутанная в темно-серые одежды, высокая и худощавая фигура. 'Как в рассказе Лерни!' - Подумала Аля и ойкнула, ощутив на себе взгляд этого жуткого посетителя, загубившего их веселье и хороший вечер так не вовремя.
  Профессор сделал несколько шагов на встречу визитеру и едва заметно шевельнулся, расставив руки, будто закрывал тому доступ к его ученикам. Визитер тихо, на грани слышимости, усмехнулся. И между селестинами - а второй ни кем другим не мог быть - завязался безмолвный разговор. И судя по тому, как вокруг их профессора сгущался воздух, напитывая пространство вырвавшейся из-под его контроля магией, разговор был далеко не самый приятный.
  
  
  
  
Глава 20.
  - Школа Академии Магии -
  
  'Лер, я должен с ней поговорить, - В очередной раз, уже раздраженный неуступчивостью Лера, возразил Мор, - И я это сделаю!'
  'Мор, ты выбрал не подходящее время и место! Ты их напугал!' - Злясь, повторил Лерни.
  Пришлый селестин брезгливо дернул уголком рта, снова впиваясь жадным взглядом в замершую в общей кучке ребятни Альку и находя родные черты в её красивом, но побелевшем от страха личике. Глаза. Её сниние, как небо над их Лесом, глаза, были так похожи на те, что с такой ненавистью смотрели на него в последнюю их встречу... Мор сглотнул ком в горле и с трудом отвел взгляд от девочки, вновь возвращаясь к разговору с таким не похожим на него другом.
  'Лер, мы с тобой давние друзья, и ты хорошо знаешь мою ситуацию! Я давно уже её ищу по всему свету! Я должен исправить...'
  'Ты должен сачала сам исправится, друг! Не исправишься ты сам и ты только повторишь свои прежние ошибки, разрушив еще одну жизнь! Я отвечаю за эту девочку!' - Резко и зло перебил его Лерни.
  Вокруг фигуры архимага начали вспыхивать крохотные белые искры - предвестники будущего заклинания 'Щита', что ему всегда с трудом удавалось контролировать, не смотря на его высокое звание.
  'Я понял тебя, друг, - Моринделл опустил голову, соглашаясь даже не столько с доводами друга, сколько признавая его силу, - Я выберу другое время.'
  'И спросишь на сей раз разрешение Гэлторна!' - Мстительно добавил Лер, а Мор вскинулся, едва не зашипев от злости. 'С какой это стати?!'
  'Да с такой, что Анни-Алю принял в сой дом Тинвэ Белый Бук! Официально, - Ядовито добавил Лерни, - А дом Белый Бук находится под покровительством дома Тинвэ, что бы ты знал...' Мор сжал плотно поджал губы, готовый впервые за многие тысячелетия выругаться и кивнул, заметив краем глаза, как потомка его семьи от его нева заслонил совсем молоденький Высший эльф.
  'Этот тебе вообще ничего не сделал!' - Предупредил Лерни.
  'Я вижу. Жених?'
  'Именно! - Медовым 'голоском' подтвердил профессор, - Жених. Маг. Потенциально - Великий Архимаг. И на него тоже возложены большие надежды.'
  Мор тяжело вздохнул, его плечи ссутулились, а руки повисли безвольными плетьми - маг 'Разума' признал свое поражение. В этом раунде - признал.
  'Как же мне надоело, что Гэлторн всегда на шаг впереди, Лерни! - С болью признался Мор, - Я искал эту девочку, раз за разом кругами прочесывая все эльфийские леса! Где она была?'
  'Потом, Мор, потом все. Извинись перед ними, прошу тебя, друг! Я знаю, что тебе больно и тяжело, но ради неё - извинись и уйди!'
  Мор, посмотрел тяжелым, больным взглядом на друга, будто пытаясь его пробуравить насквозь и снова кивнул так, буто у него затекла шея.
  - Прошу меня извинить за вторжение, господа ученики, - Раздался его хрипловатый, мертвый и невыразительный голос, - Я - профессор Моринделл, и с начала новой недели буду преподавать вам защиту от ментальных атак совместно с профессором Леаринистэном.
  Дети смотрели на него волчатами, продолжая прятаться за спиной 'своего' селестина. Только Аля все тянула шею, все норовя рассмотреть странного визитера. Что-то в нем было... знакомое? страшное? Какая-то боль, надрывающая душу отзывчивой Альке, заставлявшая подойти к нему и... И в секунду это все прекратилось столь же быстро, как и началось - Аля уже не чувствовала странного селестина, что так рьяно прожигал её тяжелым взглядом нереальных по цвету, темно-синих глаз.
  Селестин резко и коротко кивнул ученикам, развернулся на пятках и стремительно покинул лужайку, не получив от эльфят и намека на теплые чувства - наоборот даже, словив с их стороны лишь мощную волну страха, паники и откровенной враждебности от лесных, понявших, как сильно напугались 'их' девчата. Лерни с сочувствием поглядел во след другу, тяжело вздохнув. Он знал про эту боль его друга - его сводную сестру Селени и её дочь. Отданная отцом на его попечение в младенчестве, Селени заменила Мору детей, семью и весь мир, но не умелым он был наставником... И вот уже сколько времени Мор искал её, сбежавшую от семьи, пытаясь все исправить, да нашел только её дочь, да и ту довольно поздно. Как казалось Лерни - слишком поздно. Разве что он постарается стать ей другом? Но вот в это как раз Лерни не особо верил - слишком он хорошо знал характер Мора, что бы тешить себя надеждой. 'Авось...' - Повторил он про себя услышанное от Мешки и Миры слово-понятие и подмигнул детям, расслабляясь и впитывая остатки разбушевавшейся стихии.
  - Ага, я кажется, понял - о чем вы говорили... - Протянул задумчиво Тэлль, первым сбросив с себя тяжелое оцепенение, - И этот жуткий тип - наш новый профессор! И вправду на вампира похож...
  - Вообще, я его второй раз таким вижу, ребят, - Протянул Лерни, угнездившись обратно на свою подушку и подтягивая ближе бутылку. Тонкие нервные пальцы профессора слегка подрагивали от напряжения - слишком много всего за один день, да еще и массовые воздействия на магов, хоть и неопытных - все это о себе сейчас давало знать. Девчата, видя состояние Лерни, авторитет которого сегодня взлетел выше крон деревьев, кинулись ему помогать, а Ринвэ нарезать сыр и укладывать ему на тарелку.
  - Наверное, у него очень серьезная причина... - Догадалась Аля, продолжавшая сидеть и перебирать в уме то, что случилось только что.
  - Серьезная, - Признался Лери, довольный втайне девочкой, - Но это его личное дело, и он не должен переносить его на других.
  Ребята переглянулись, состроив кислые мины. Если бы не профессор, они бы так легко не отделались - это точно. И они это все хорошо понимали - даже Мэйка нахмурилась и передернулась от перспектив оказаться один-на-один с Мориндэллом...
  - Лерни, а на лекциях... - Начала Айри шепотом, нервно оглядываясь через плечо, будто боясь, что напугавший их сумеречный еще где-то рядом.
  - А на лекциях он будет под моим присмотром, ребятки! - Успокоил их профессор и рассмеялся легко и весело, услышав массовый выдох облегчения, маленьким ураганчиком пронесшийся над полянкой, - Но он, действительно, может подготовить вас лучше меня в плане защиты! - Попробовал реабилитировать друга он, но молодежь его попыток не оценила, а Аля с обычной для неё прямолинейностью в лоб спросила: - Лерни, он сильнее тебя?
  - Хм... Нет, слабее, - Все еще продолжал веселится Лерни.
  - Тогда как же?.. - Не поняла Мирка, а с ней и остальные ошарашенно вытаращились, пытаясь осознать этот каламбур.
  - О-о-о, дети! - Сощурился довольно Лерни, - Я спец в другой области! Ну, что ыб вам бвло понятнее: я - стрела, пущенная в цель умелой рукой, а Мор... Мор... Хм... Ну Моринделл - это удар гигантского боевого молота в руках Нольда!
  - Подобрал тот, наконец-то, сравнение, понятное ребятам.
  Ребята закивали, только все-равно не было особого понимания - как такое может быть. Если профессор Лерни сильнее, то как может быть, что Мор - лучше в чем-то? Опять всех спасла Аля:
  - Значит, Моринделл просто жестче, чем наш Лерни! Вот и все. Лерни, как правило, заботится о том, что бы не навредить окружающим, а Мор - нет.
  - В точку, девочка! - С какойто затаенной грустью согласился Лерни, - Я же постоянно с другими эльфами работаю, да и слюдьми, бывает - тоже. Научился. А Мор, он либо с Архимагами общается, либо с дроу, которые довольно устойчивы к воздействиям. Ну или с нашим Королем, которого закрывают лучшие из нашего народа. Вот и не умеет. А с детьми - так вообще не знает, как себя держать.
  - Мы не дети! - Возмутились хором лесные.
  - Это вы мне говорите? - Изумился притворно профессор, - Мне, который точно знает - кто и чем дышит, а?...
  Ребята смутились, а потом невольно заулыбались, признавая всю глупость своего заявления. Именно, что дети! А на фоне Лерни...
  - Ве-е-ерно, - Протянул тот, - На моем фоне тут любой - ребенок. И это не хвастовство, Мешка, а констатация факта! - Мешка хмыкнул, а Лерни повернулся а Айри и громким шепотом поведал ей в ответ на её мысли, - По секрету, Айри: да, я старше вашего Короля почти в пять раз, а это... Не кисло, как Мешка говорит.
  Лица друзей вытянулись по мере того, как они посчитали примерный возраст их профессора. А тот хитро сощурился и добил их:
  - Ага, а теперь это умножаем на четыре - не так юн Король, как вам думается! Вы забываете, что он уже в этот мир весьма взрослым попал!
  - Лерни, это же... Это бездна лет! - Изумился Ринвэ, первым справившись с расчетами.
  Профессор задумался и, состроив смешную рожицу, кивнул уверенно, добавив довольно шокирующее:
  - Да, но я немного сумасшедший, и это меня спасает! И вам тоже советую чуть-чуть быть не в себе - так интереснее жить - поверьте моему опыту!
  Ребята заулыбались неувренно и как-то разом все посмотрели на Мешку, умудрившегося в воцарившейся тишине громко чавкнуть бутербродом.
  - А что?! - Возмутился парень, проглатывая большой кусман и запивая его компотом, - Я всегда после нервотрепки есть хочу!
  - А ну делись, Хмельников! - Завопил Айвир, видя, что Мешка нацелился на пирожки и подтащил сверток с ними к себе и шуршит уже упаковкой.
  - Ага, щас! Вы болтайте-болтайте! - Быстро проговорил парень и принялся с удвоенной силой тормошить сверток.
  Лерни принюхался к запаху, поводил носом и заорал благим матом:
  - ЕЖЕВИКА-А-А!!! Хмельников! Делись!!!
  На поляне мгновенно возникла потасовка, в ходе которой все юноши (Морвэн и Мирка с ними) оказались перемазанными с ног до головы в ежевичном соке. Девочкам тоже досталось по пирожку (целому, почти не мятому), а профессор ухватил целых три, смакуя их и намурлыкивая что-то неразборчивое себе под нос на наречии селестинов. Красавкику Ринвэ вообще кто-то залепил вымазанной пятерней в лоб и тот безрезультатно пытался оттереть липое темное варенье, лишь усугубляя свой плачевный вид. А Аля, тоже жмурясь от удовольствие, доедала уже третий пирожок - Ринвэ и Айвир отдали ей свои.
  - Рядом с тем местом, где я жила, были овраги... а по берегам росла ежевика. Меня отправляли её собирать, когда было много гостей. С глаз долой убирал хозяин, что бы никто меня не обидел. - Спокойно призналась девочка.
  - А у нас по всей границе ежевика растет! - Оторвавшись от лакомства, поддержал разговор Лерни, - Крупная, сладкая, терпкая... Ух!
  И профессор снова вгрызся в пирожок, стараясь растянуть последний, но тот, к разочарованию Лера, стремительно уменьшался, хотя он и старался кусать как можно меньшие кусочки...
  - А у нас растет крупная, но чуть-чуть кисловатая - прямо за домом, - Сказала Мэйка, - Ба из неё много всего вкусного делает.
  Близняшки, а с ней и остальные ребята, разом вспомнили про своих родных и близких, радуясь, что вот еще чуть-чуть и они отправятся домой на каникулы.
  - Аля, ты куда на каникулы, еще не решила? - Спросил её Лерни, вытирая руки поданым Ринвэ платком.
  - В Белый Бук! - Решительно заявила та, вызвав бурю эмоций со стороны Мирки, агитировавшей её за поездку в Пожоги.
  - Я должна поблагодарить Тинвэ, и Мэйри и Ольвэ за то, что они для меня сделали.
  - Понял, это действительно важно. И что - все лето там проведешь? - Спросил опять Лерни.
  - Ну не знаю... - Девочка как-то еще не продумала этот момент.
  - А можно сделать так: сначала в Южный, от туда - в Пожоги, от туда - в Миестас! - предложила Айри, - Четыре месяца же каникулы! А практика - две недели всего.
  Лерни с лица как-то спал, попросив ребят тихо:
  - В Миестас - не стоит. В пожоги - запросто, но не по тракту. Попросите Тинвэ вас порталом подкинуть до туда. Не стоит сейчас по дорогам ходить.
  - Да что такое, профессор Лерни! - Возмутился Мешка, - То Ринвэ тут на нас страха наводит, теперь вы - темните. Скажие уже прямо - что случилось.
  - Ох, Мешка... Да вот пока что - ничего, но, боюсь, что мы на пороне войны стоим. Гномы опять бузят, а их в Миестасе очень много, а вы еще дети. Что-то с вами случится - что делать?
  - Ну тогда мы сами виноваты, если случится! - Запальчиво возмутилась Мирка.
  - Да нет, мои хорошие, вы и сами не заметите, как можете оказаться причиной конфликта... Серьезного конфликта. Гномы ищут только повод - как бы вы им не оказались, дети.
  Ринвэ нахмурился и кивнул, понимая предостережение профессора, а остальные тоже потихонечку дошли сами до простой мысли: если их специально поставят в ситуацию, когда им придется защищаться, ребята будут защищаться. Любой ценой. И вот тут то и кроется опасность конфликта. Задень их кто-то, обидь сильно... И магия, еще слапо подконтрольная им, вырвется стремительным ручьем в сторону обидчика.
  - Ладно вы - тут и лекари, и целители, и Рунные маги, могущие выручить в случае чего... Да, банально, все, кто живет на территории Города Магов, устойчивы в той или иной мере к магии. Что будет, если обычный человек, не-маг, попадет под 'Щит молний', в курсе? Изжарит его! Или искорежит так, что и к смерти не разогнется. Вот и думайте сами, - Тоном профессора на лекции, напомнил Лерни ученикам, пытаясь воззвать к их разуму.
  - Кстати, нам уже пора в Щколу! - Напомнил профессор, ставя жирнуб точку в сегодняшнем насыщенном событиями дне, - Еще час и начнут искать, а вам еще взятое на прокат возвращать нужно. Чистым и вымытым.
  И Лерни легко встал и, как водится у него, не прощаясь, пошел в сторону школы первым.
  - Вот бездна, а мы тоже думали с вами в Миестас рвануть... - Растерянно пробормотал Айвир, с раздосадованной миной рассматривая бардак на поляне, оставшейся после их посиделок.
  - Ну, Лерни зря предупреждать не будет, мне кажется, - Нахмурился Ринвэ и тоже начал собираться.
  Остальные тоже наперебой начали строить предположения - почему не стоит ехать в человеческую столицу, и как бы туда все-таки пробраться. Слово 'ярмарка' будоражило сознание, а мысль и выдаваемых перед дорогой деньгах пекло руки, заставляя мечтать о том, что на них можно купить - сорок полновесных золотых очень приличная сумма в людских землях! А еще и многим светят дополнительные звонкие поощрения за успехи в учебе... Заманчиво, хоть и немного не по себе при мыслях об опасностях, что их могут поджидать в дороге и в городе!
  - Да ладно, ребят! -Возмутился Айвир, - Ну что с нами случится-то? Мы, все четверо, будем при оружии. Мирка тоже поднаторела, а Мэйка и Айри - хорошо стреляют из луков. Мы - маленькая армия сами по себе, да еще и маги!
  - Вот об этом-то и предупреждал нас профессор, - С сарказмом в голосе ввинтил Ринвэ, - Мы-то отобьемся, а вот последствия - политический скандал, которого так все ждут. Лесные и Морвин, для которых 'политический скандал' был нормой жизни по факту, зафыркали насмешливо, а Ринвэ пожал плечами, не желая спорить с дураками.
  И если профессор пытался добиться от них послушания - получилось ровно наоборот: молодая кровь играла, жадя подвигов и приключений, а амбиции требовали реализации. И у Ринвэ было от силы полтора месяца, что бы их переубедить и образумить. Хотя Высший и понимал, что его благородная затея изначально обречена на провал.
  - Ринвэ, а ты - с нами? - Спросил Мешка, когда они уже навели порядок на полянке и спешно отмывались в пруду.
  Тот уверенно, но, к сожалению, отрицательно помотал головой. Мешка хотел было уже начать уговаривать, но его перебил Айвир:
  - Высшим нельзя покидать пределы Эльфийского Государства до совершеннолетия без особого распоряжение его семьи. Да и потом - без охраны запрещено.
  Хмельников вытаращился на приятелей, как на безумцев. Ринвэ закончил умывание, провел рукой по волосам, приглаживая мокрые потемневшие пряди.
  - Ты не знал? - Изумился Ринвэ.
  Паренек даже рот раскрыл в изумлении и медленно помотал головой.
  - Это очень опасно, Мешка. Мы - лакомая цель для многих... Не буду вдаваться в неприятные подробности, но... Но если нас берут в плен, или в заточении, мы погибаем буквально через месяц-два, если не можем вырваться из не-свободы. Это первая причина... А вторая - слишком много знаний. Даже у меня. И вот за ними и идет самая настоящая охота. В общем, еще тысяча с лишком лет мне не выйти за пределы эльфийских земель. Не участвовать в войнах на передовой - только в тылу, не бывать в Миестасе или других городах без надежного сопровождения из магистров и охраны...
  Парень это все так спокойно говорил, что Мешку до костей пробрало - столько было спокойствия в словах Высшего в этих жутких для него ограничениях, что казалось невероятным, что Ринвэ вот так к этому относится. Да попробуй кто-то его, Мешку Хмельникова, удержать в пределах королевства... А потом он вновь заледенел, осознав, что Ривнэ прав. Достаточно просто вспомнить, что Ринвэ - 'ходячая справочная', да еще из процветающего клана, ведущего половину дел королевства... Тут хочешь-не-хочешь, будешь опасаться недоброжелателей и похищений - хотя бы с целью выкупа. Сколько заплатит семья Ринвэ, что бы получить обратно своего отпрыска как можно быстрее и живым? Тысячу платиновых? Десять тысяч? А заплатит ли, при условии, что Ринвэ, как он сам сказал, теперь 'просто обеспеченный эльф'? Хватит ли у него денег, что бы выкупиться из неволи? Нет, не хватит. Потому, что за ним не стоит могущественная и всесильная 'Семья'.
  - А твоя семья, если что, тебя выкупит? - Решил уточнить Мешка.
  - Выкупит. Но так, как я отказался от наследства и долга, то всю сумму затрат мне выставят долгом. И его придется возвращать, - Нахмурился Высший, - И я не сомневаюсь, что это будет для меня крайне не выгодно, неприятно и в целом... Это нарушит все мои планы.
  - А просто так, по родственному - выкупить? - Не поверил тот.
  - Хм... Просто так? Знаешь, это им даже в голову не придет. ДАже матери. Они - торговцы, Мешка. До мозга костей. Это я отличался с колыбели, а они - нет. Вообще, эльфы-маги сильно отличаются от не-магов, Хмельников.
  - Да я как-то раньше толком и не сталкивался с эльфами-то. Тем паче с простыми, - Пожал плечами тот и быстро закончил затянувшуюся процедуру умывания - тем более, что Айвир уже подхватил свою полегчавшую сумку и ушел.
  - Ну как столкнешься - поймешь, о чем я говорю. - Закончил разговор ринвэ, для которого тема семьи была несколько болезненной с детства.
  Парни подхватили сумки и поспешили следом за остальными, уже успевшими скрыться за ближними деревьями. А Мешку все не отпускала мысль, что гордый и умный Ринвэ - краса и гордость их группы - может быть на столько не свободным. Вот казалось - у него есть все самое лучшее с момента рождения, есть положение обществе - что бы не говорил Рин, но многие двери откроются ему только потому, что он Высший эльф, и так будет всегда - не зависимо от того, с 'семьей' он, или нет. Воспитание, деньги, власть, лучшее образование - все для него. Но в замен - его свобода. Нужна ли Мешке, у которого в руках отродясь больше пятака серебряных монет, да и тех - ворованных, такой вот размен? Однозначно - нет. Лучше быть сосланным к бесам на именины и там уже отрабатывать потом долг перед государством, чем тысячу лет просидеть в золотой клетке! 'Нет, ну положим, станет он магистром - что, его так и будет семья под копаком держать?!' - Возмущался он про себя, - 'Или кто там им запрещает? Ну можно же сбежать, в конце-то концов... Хотя как тут сбежишь? Куда спрячешься, если ты Ринвэ?'
  Мешка покачал головой своим невеселым мыслям: этого - не спрячешь, как не старайся. Прикинув рост Высшего, Мешка понял, что даже самые высокие из людей, каких он видел, едва ростом ему до плеча будут! Ринвэ же даже сутулясь и шифруясь будет заметен в толпе людей и других эльфов. Еще и внешность - ослепительная. В прямом смысле слова. Да и манеры - тоже себя выдают. Видел он как-то, правда, из далека, аристократов Миестаса. Даже близко не дотягивают они до манер Высшего. У того же каждый жест - выверенный и завораживающий своей гармоничностью! А плечи? Ну он же в плечах шире того же Турнуора почти в половину, хотя тот и машет каждый день железками... Мешка совсем сник - как-то он и не подумал, что Ринвэ, к спокойным советам которого и рассудительности он привык (и чего уж греха таить - и на деньги его рассчитывал), не поедет с ними и не разделит их летнее приключение.
  - А Аля? - Опять спросил он у спины Высшего, маячившей чуть впереди.
  - А что - Аля? - Спросил тот с улыбкой в голосе.
  - Ну ты что, вообще не переживаешь за неё?
  Рин аккуратно убрал с дороги ветки, мешавшие ему пройти и легко признался:
  - Переживаю, и потому намерен вас отговорить. Если не удастся - то придумаю, как вас и её обезопасить. К тому же она же будет не одна, Мешка.
  - Например - как ты её намерен обезопасить? Амулет? Артефакт? Или еще что?
  - Я могу купить разовый свиток на возвращение в Академию. Или что-то еще придумать. Договориться, в конце-то коцов, с лордом Гэлторном на свиток... жаль, что нанять вам сопровождение из магистра у меня денег не хватит! - Мрачно признался юноша.
  - Рин, - Опять дернул его Мешка и тот едва сдержал мученический вздох - пробило сегодня Хмельникова на вопросы, - А вот скажи, ты так уверен, что Аля будет твоей супругой... Почему?
  Ринвэ остановился и обернулся, недоумено рассматривая друга. Тот пояснил, тоже остановившись:
  - Ну почему ты так в этом уверен?
  - Хотя бы потому, что я так решил.
  - И ты вот так вот уверен? - Удивился паренек, взлохматив волосы, - Почему? У тебя что, раньше были... ну... девушки?
  Ринвэ отрицательно мотнул головой и разъяснил очевидное для него, но не для Мешки, вспомнив, что тот - во первых, еще совсмем юн, а во вторых - не Высший эльф:
  - Не было, Мешка. И не будет других, кроме Али. Никогда. А то, что она примет мое предложение - я не сомневаюсь ни на секунду.
  - Что, уже просчитал все варианты? - Попытался пошутить смущенный серьезностью Высшего Мешка.
  - Не только. Я просто не оставлю ей другого варианта! - Хитро улыбнулся Рин, подмигнув другу, - Если дать любимой девушке право выбора... Это может очень сильно затянуться, мы наделаем много глупостей в то время, когда можем быть счастливы вместе. Потому я и говорю - не будет у Али вариантов. И точка.
  Ринвэ развернулся резко и легко побежал догонять остальных. Мешка почесал в макушке - сказать, что ему это было приятно услышать - значит - соврать. Крайне не приятно. Как так может быть - не оставить шанса? А если - ошибка? Или еще что-то? А если Алька, вынужднная выйти за Ринвэ, потом полюбит другого? Это она сейчас ни на кого не смотрит, а потом?...
  Парень побежал догонять остальных, раздумывая на ходу. 'Ну вот Мирка... О
  на мне нравится? Или нет? Да нет, она меня раздражает, и бесит немного... Но сейчас, когда она от меня начала скрываться после той дурацкой истории, я скучаю по ней. С ней весело, можно по хулиганить... И слушает она хорошо. Ну и да, очень красивая - не такая, как остальные эльфийки из школы... Но она - друг! У меня ведь и мысли нет взять её за руку там, или вот, как Рин и Алька, ходить прижавшись. А у неё? - Нахмурился он, опять сбавляя шаг,
  - Почему она от меня бегает? Айри же наверняка поговорила с ней и все вытрясла - эта даже из камня воду вытрясет!'
  И, решив, что завтра порасспросит близняшек, стремительным рывком догнал остальных. А на ступенях колы их ждали леди-куратор и Лерни собственной персоной. Явно успевшие переговорить о всем случившемся, так как леди Ниа с ходу заявила притихшим ребятам:
  - Взятое в прокат - вернуть в столовую и завхозу, театралы! Завтра поговорим перед началом занятий, - Лица ребят вытянулись скорбно - завтра должен быть выходной, - А сейчас - отдыхать. Вот же придумали, а! - Тише и с неожиданно доброй улыбкой произнесла куратор, да так при этом ласково на них посмотрела, что все невольно залюбовались её красотой, вмиг ожившей и заискрившейся в свете луны и звезд.
  Ребята закивали и кинулись, стараясь не шуметь, по ступенькам уснувшей уже Школы, на цыпочках пробрались в столовую, сдали все вещи, получив по чашечке холодного мятного чая и по бутерброду и, тепло поблагодарив работников кухни, тихонечко разбрелись по комнатам - сегодняшний длинный день их порядком вымотал. Так, что даже тренированные лесные зевали на ходу. Была ли тому виной обильная еда, или 'сказка', что им показал, рассщедрившись, профессор, или встреча с новым селестином... Кто знает, но ребята, едва забрались под одеяла, моментально провалились в сон, оставив все тревоги на завтрашний день.
  
  
  
  
Глава 21.
  - Школа Академии Магии -
  
  'Испорченный выходной' с самого утра не задался - вместо ласкового весеннего солнышка и яркого рассвета, их встретила хмарь и моросящий дождик. Леди Ниа долго с кем-то по мысленной речи спорила, а судя по тому, что леди несколько раз даже резко взмахнула руками - не в её пользу было решение.
  - Итак, ученики... - Обратила, наконец, на них свой взор леди-куратор, - Сегодня планировались практические занятия на открытом воздухе, но в замен этого мы снова пойдем в тренировочные залы.
  'Ученики' были хмуры, не выспавшимися и изрядно помяты - никто не додумался сдать одежду в прачечную перед сном, и с утра был выбор - либо безумно неудобная 'парадка', стесняющая движения и в целом непрактичная, или помятые и измаранные травой и вареньем повседневные формы. Только Айри и Мэйка красовались чистыми мантиями, из-под которых выглядывали парадные бриджи (узкие, жесткие и вышитые серебром). Вид у ученичков в был подстать погоде.
  Леди Ниа еще раз оглядела группу пугал, что представлял её класс и едва сдержала стон - только позориться с такими, идя до залов. Но распоряжение - это распоряжение, не ей его оспаривать. Выстроив ребят в колонну, она повела их под серый моросящий дождь. 'Главное - не забыть потом их высушить!' - Напомнила себе леди, которой тоже в эту ночь не удалось поспать. Срочное собрание, что для них устроил Глава, поражало своей бессмысленностью и несвоевременностью. И, главное, о чем разговаривали-то? О снабжении Школы и Академии дополнительными ресурсами, о поставках драгоценных камней, необходимых для усиливающих магию артефактов, о запасах серебра для оных и прочей ерунде. Амулеты, цацки, серьги и перстни - вот о чем они всю ночь говорили. Ниа не очень людила все эти 'усиления', так как многие её коллеги не могли точно рассчитать размеры камней, предельные для их силы... Сколько юных дарований ежегодно, в лучшем случае, впадает в кому, позарившись на некачественные и крупные камни плохой огранки, влив через них слишком много сил, да так, что... Ниа сердито поджала губы - это была тяжелая тема для любого преподавателя. Бывает, что молодые и амбициозные маги зарятся на крупные алмазы и сами становятся их жертвами, не справляясь с усиленными заклинаниями, вырвавшимися из-под контроля. Мало призвать заклинание, нужно его еще уметь контролировать. А потом - погасить! Нет, у самой Ниа таких проблем не возникало не разу - она всегда верно рассчитывала силы, её магия была ей полностью подконтрольна и послушна её воли. Лишь однажды Ниа, не обратив внимание на крохотный дефект сапфира в усилителе, выпустила на свободу половину своего резерва... Второй половины как раз хватило, что бы предотвратить катастрофу. Вот и сегодняшнюю ночь она провела в расчетах - для кого из преподавателей или магистров какого размера и вида камни необходимы... Даже для старшего курса сделала приблизительные расчеты, хотя это и против правил - не работают ученики школ с артефактами, рано им, не по уму, не по уровню...
  Это она и пыталась оспорить, доказывая расчетами, сложными формулами и выкладками. И все без толку! Глава покивал, послушал, явно соглашаясь с её доводами... А потор приказал сделать и все. А теперь еще и погода... Ну кто додумался дать тренироваться 'Водным' над территорией школы?! Еще и в выходной, на весь день... Ниа усилием воли отогнала мрачные мысли, вернула на лицо спокойное и благожелательное выражение, и оглянулась на группу. Настроение снова уползло куда-то в нижние уровни подвала: цыплята мокрые, грязные, замерзшие. Бодры только близняшки, привыкшие у себя в прибрежном городе к резким сменам погоды весной. Остальные - мрак просто. Морвин втянула голову в плечи, посверкивая из воротника печальными глазами подбитой лани, мальчишки-лесные остервенело дергают своими узкими длинными ушами, пытаясь стряхнуть с них капли воды, Ринвэ снял с себя верхнюю мантию и укутал по самый покрасневший нос трясущуюся Алю, а Мирка и Мешка идут мрачнее тучи... Ниа ускорилась, понимая - еще чуть-чуть, и настроение кого-то из ребят перешагнет критическую отметку терпения. И тогда может случится несчастье: юные маги, не контролирующие себя - это ходячая бомба. Это было еще одной, немаловажной причиной, почему на территории школы даже погода согласовывалась с кураторами, а сама территория школы изобиловала уютными закутками, приятными глазу мелочами и была столь комфортной для оторванных от семей детей. Все для того, что бы дети не чувствовали дискомфорта и были как можно более спокойными и расслабленными.
  Еще пять минут быстрого марша под сочувствующие реплики куратора, с тревогой поглядывающей на свое мокрое воинство, чуть ли не пробежка по дорожке под сенью высоких дубов, которая прошла в предгрозовом молчании и редком ворчании, что мол, 'хоть сверху тут не капает', и они на месте - спрятанный на треть под землю буккер, защищенный от воздействия магии как снаружи, так и изнутри. Таких на территории школы было три - два для стихийных магов, один - подземный, для боевых тренировок с использованием магии. Дети юркнули в приоткрытую для них дверь и сбились в тесную дрожащую кучку, пытаясь хоть как-то согреться.
  - Леди-куратор, скажите пожалуйста, а почему дождь такой холодный? - Задала вопрос Морвин, выстукивавшая зубами сложный ритм.
  - Это не совсем настоящий дождь, ученица Морвин, - Ниа заперла двери и прикоснулась к ним ладонью, запечатывая вход и замыкая контур бункера, - Это магически вызванный дождь. 'Водные' группы тренируются его вызывать.
  У ребят глаза заблестели, даже обида на 'водяных' чуть-чуть уступила место профессиональному интересу:
  - Коллективно?! На такой площади?! На всю Школу?! - Посыпались горохом вопросы.
  Леди с улыбкой кивнула и добавила:
  - Один водный маг не способен растянуть 'Дождь' на большую площадь. От десятого круга и выше - от силы метров на сто-двести в поперечнике будет область, покрываемая заклинанием. 'Круг' из пяти магов покрывает уже около километра в пореречнике, а, соответственно, двенадцать кругов - всю территорию Города Магов. У них сегодня довольно сложная задача на контроль - по умолчанию это заклинание дает сильный ливень. Они учатся его контролировать.
  - А спорим, где-то, кому-то еще хуже сейчас, чем нам? - Усмехнулся Айвир, пытавшийся отжать длинную потемневшую от влаги косу.
  - Это еще почему? - Не поняла Морвин, тоже безрезультатно пытавшаяся отжать свою.
  - Да потому, что если где-то такие же не умехи, как мы, колдуют... - Расплылся в задорной улыбке Айвир и подмигнул друзьям.
  - Вы правы, над центральной частью Академии сейчас жуткий ливень, - Позволила себе улыбку Ниа.
  Ребята чуть-чуть повеселели, а Ниа выстроила их ширенгой и хорошенечко 'подсушила', используя универсальное заклинание 'Бриз'. Да, холодно, но дети быстро согреются, едва начнется тренировка. Ниа опять нахмурилась, рассматривая одеяния ребят, и скомандовала:
  - Все металлические и серебряные предметы, кроме эльфийского серебра - сюда ко мне. Мэй, Айри - почему в парадном?
  - Не успели сдать в прачечную, леди-куратор, думали - выходной, успеем... - Не удержалась от колкости Мэйка.
  - Хм... Снимайте бриджи - это опасно. Там простое серебро.
  Девочки переглянулись, но приказ выполнили, щеголяя теперь голыми ногами, прикрытыми до середины бедра длинными рубахами, сквозь боковые разрезы которых просматривалось белье. Лесные с интересом принялись обсуждать новинки эльфийской моды, стараясь не коситься на мрачно взиравших на них близняшек. Тем временем под ногами Ниа выросла кучка вещей - кошель с монетами, что положил к её ногам Тэлль, вообще поразил её воображение. Леди изогнула бровь, но воздержалась от комментариев. Нравится - пусть таскает, только на территории Школы тратить их негде. Мирка зачем-то с собой всегда таскает оружие (хотя бы малю-ю-ю-сенький кинжал, как сегодня), Мешка с невозмутимым видом выложил ложку, а у Айри оказался с собой карманный справочник по лекарственным травам, щедро украшенный медными уголками и заклепками. Остальные тоже порадовали леди-куратора, выгрузив кучу разнообразной мелочи.
  Ниа скомандовала Тэллю отнести эту груду в угол, раздумывая над парадоксом - у формы нет карманов. Есть только маленький поясной кошель для средств личной гигиены... Они что, карманов нашили на форму?! Это же против правил!
  Решив про себя, что сегодня будет внеочередная лекция по правилам Школы и технике безопасности, леди определила первую пару:
  - Ринвэ - 'Щит', Тэлль - 'Стрела'...
  И занятие пошло своим чередом - Тэлль атаковал Высшего 'Стрелой', а Ринвэ выставлял 'Щит'. Оба старались опередить противника. Если учесть, что доступные им щиты разлетались от первого же удара в дребезги, быстро вытягивая силы неопытного мага, занятие проходило динамично и быстро - пяток вспышек, и поединщики уползали отдыхать на скамейки, поддерживая и подбадривая друг друга. И уже от туда наблюдали, получив пояснение своих ошибок от преподавателя.
  - Айри - 'Щит', Айвир - 'Молния'. - Безжалостно скомандовала Ниа, отмечая краем сознания, как покраснела вторая близняшка, стоявшая поодаль.
  Айри встала в позицию, призвала сияющий полу-прозрачный щит, огибающий её сверкающим коконом и замерла. Айвир, галантно дождавшись, атаковал. Так повторялось дважды, пока недовольная этими реверансами куратор не скомандовала:
  - Ускорьтесь! Айри, никто в жизни тебе не даст и секунды на щит. Айвир, пока ты ждешь, что бы 'жертва' встала, тебя разнесут на кусочки противники.
  И тут произошло совершенно неожиданное - молния Айвира, проигнорировав безупречный 'Щит' Айри, отклонилась и, будто притянутая магнитом, ударила слишком сильно подавшуюся вперед Мэйку... Недоумение длилось лишь секунду - куратор сорвалась со своего места, отшвырнув в сторону Айвира, как тряпичную куклу и сбив щелчком пальцев айрин щит. Мэйка лежала, скрючившись и прижав руки к животу. Поспешивший на помощь Турнуор помог леди развести в сторону скрюченные руки и леди совершенно некуртуазно выругалась сквозь зубы: на обугленной до костей кисти левой руки красовался браслет. Точнее - то, что раньше им было. Теперь же это было расплавленной массой из меди и серебра, вгоревшей в плоть. Ниа, приказав уже спокойным голосом никому не паниковать, пробежалась, едва касаясь пола до дверей и открыла их - из бункера невозможно позвать на помощь. Потекли тоскливые минуты ожидания, когда все молились лишь об одном - что бы Мэйка по-дольше оставалась без сознания. Едва со стороны входа раздались хлопки и гул разрываемого телепортацией пространства, дети облегченно вздохнули. Ниа больше беспокоило не состояние Мэйки, а закаменевшее и бледное лицо Айвира, и ходящие желваки - парень явно винил себя в произошедшем.
  - Ученик Айвир, - Резко окрикнула его Ниа, краем глаза наблюдая за спешащими им на помощь магистрами, - Вашей вины здесь совершенно нет, не чего себя корить. Ученица Мэй нарушила одно из самых строгих правил и надела обычный, не предназначенный для магов, браслет. Так же она нарушила мой приказ и не сняла его перед началом тренировки.
  Айвир опустил взгляд, однако лицо его не выражало ни понимания, ни смирения. Одно упрямство. Магистры подбежали к пострадавшей и технично взялись за лечение. Куратор знала, что позже обязательно получит взыскание за оплошность, но вот чем сегодняшняя ситуация грозит самой Мэй - это вопрос сложный. Её семья получит круглый счет за лечение, так как все случившееся - полностью её вина... И счет этот будет весьма внушительным, судя по злому прищуру леди Лаур, возглавляющей лекарей. Рунный маг наложил на девочку статис, лекари подняли её замершее в скрюченной позе тело на руки и понесли на выход.
  - Тренировка окончена, - Скомандовала леди-куратор, - Взамен сорванной тренировки сегодня вас ждет проверочная работа по технике безопасности! - Ниа в упор посмотрела на Айвира, больным взглядом провожающего пострадавшую, - Так же - зачет по Этике Мага. У вас два часа на самостоятельную подготовку, разойдись.
  Ребята даже не пискнули, услышав столь суровый приговор их несостоявшемуся выходному - тошнотворная смесь запахов горелой плоти, выгоревшего металла и озона, бьющий в нос сложный аромат лекарств, что всегда сопровождал целителей, шок от увиденного, заполнив пространство вокруг, как-то к спорам или сопротивлению не особо располагал.
  - Это - первая серьезная травма за год обучения!, - Дожала их леди Ниа, - И её можно было бы избежать. Непонятное желание ученицы Мэй покрасоваться перед противоположным полом будет стоить её семье не малых денег.
  - Но ведь это случилось на занятиях! - Возмутилась было Мирка, - Почему мэйкина семья должна платить?
  - Вот потому вы и будете сегодня пересдавать правила! - Отрезала Ниа, - Почему Академия должна расплачиваться за глупость одного отдельно взятого ученика?
  Мирка надулась обиженно и затихла. А Мешка тоже вскинулся и зашипел зло, но уже в миркин адрес:
  - Случись такое не в Школе, Мэйка осталась бы калекой на вю жизнь! О карьере мага ей бы пришлось забыть - это как пить дать.
  Леди куратор, удивленная репликой паренька, добавила от себя чуть более мягким тоном:
  - Целители не творят чудеса. Им тоже будет мешать металл, искажая магию. Для начала ученицу Мэй ждет многочасовая операция по удалению остатков украшения из обожженной плоти. Не самая приятная процедура, возможная только в хорошо оборудованной операционной. Случись такое где-то за пределами Академии, или Столицы, или же Южного порта, девочке бы ампутировали пострадавшую конечность! - Добила она заметно так взбледнувших после её слов учеников.
  Аля грустно вздохнла и кивнула, подтверждая жестокие слова, а остальные, 'благополучные' ученики, вытаращились на них, как на безумцев. Никто не желал расходиться и потому Ниа пояснила для тех, кто не так хорошо знаком с жизнью за пределами эльфийских лесов:
  - Все верно, ученики. Рунных магов, способных восстановить поврежденную до такой степени кисть на весь мир насчитывается около пятидесяти. Тридцать из них здесь, в Академии. В основном они живут в Сердце Мира, или уединенно в горах, а потому пострадавшему довольно сложно к ним попасть. Это если он не погибнет от болевого шока в процессе операции и выживет в последующем путешествии. Стоит подобная операция порядка ста платиновых, для члена Гильдии - пятьдесят. Для учеников Школы и Академии - десять. Плюс долгий процесс восстановления после - конечность, фактически, будет новой и её нужно разрабатывать. Около месяца Мэй не сможет толком пользоваться левой рукой.
  - Но есть же маги, способные за мгновение вылечить подобное? - Нахмурился Ринвэ, наблюдавший однажды подобное.
  - Есть. Но вот только даже для ученика Школы это будет стоить порядка пятисот платиновых монет, - Подтвердила Ниа насмешливым тоном, - Это неподъемная сумма для подавляющего большинства, ученик Ринвэ. Ринве чуть заметно поклонился куратору и первый пошел на выход, а за ним потянулась и вся группа, оглушенная и испуганная, неосознанно опуская головы ниже.
  
  Время, данное на подготовку, дети бездумно растратили впустую - сбившись в тесную группу, они обсуждали произошедшее. Подавленные горем Айри, на глазах которой сильно пострадала сестра, а с ней и Айвир, запивали горе компотом, что для них выставили сердобольные повара, а остальные попеременно то ругались, то рассказывали друг другу ужасы из жизни, то молчали, раз за разом вспоминая это злосчастное утро, которое все ни как не хотело заканчиваться. Вся Школа, конечно же, прознала о случившемся и на ребят поглядывали с неодобрением, и на всякий случай - на всех разом, будто бы все виноваты.
  - Нет, ну я серьезно! - Возмутился Хмельников, - Что думаете, вру? Да вы просто не знаете - сколько берут лекари в людских земли за свои услуги! И ладно бы лечили - а то так, смех один!
  - Ну не может же все так быть страшно, как ты говоришь, Мешка! - Урезонивает его Ринвэ, - Наверняка там есть и целители, и маги, и нормальные лекари. Нужно только знать - где.
  Мешка закатил глаза и принял позу 'как же меня вы достали', простонав театрально:
  - О-о-о-о! Ринвэ, кто бы говорил! Ты-то, небось, там не был не разу, а я-то был.
  Ринвэ, может и обиделся, но не подал виду. За него вступилась Алька, пытаясь помирить друзей:
  - Меш, это несколько грубо - вот так напоминать Ринвэ о том, что он 'ничего не видел'. И, кстати, у нас на хуторе была бабушка-шептунья, так та умела и боль заговаривать, и кровь останавливать, и травки знала. И деньгами - не брала!
  - Ну да, знаю я таких, - Скривился Мешка, - Ей продуктами там, вещами дают. И только - своими, что бы не покупные были. А если нету - своих?
  - Ну тогда всегда же можно набрать в лесу ягод, грибов там, словить что-то! - Возмутилась Морвин, - Руки-то есть?
  - А если нет их, рук-то? - Прищурился Мешка, нежелая отступаться.
  - Все равно - можно договориться! Дядя как-то рассказывал, что в услужении у такой неделю прожил, после того, как та ему прострел вылечила! - Вставила Мирка, едва удерживаясь, что бы не показать язык упрямцу.
  - А что такое прострел? - Поднял голову Тэлль на незнакомое слово.
  - Ну это когда поясница болит от тяжелой работы, - Смутилась почему-то девушка, - ну или на холоде застудил там...
  - А-а-а-а... Я-то уже удивился - он ж вроде бы коваль у тебя, а тут какой-то прострел... По слову подумал - прострелил кто-то...
  Тэлль тут же потерял интерес, продолжив вяло ковырять вилкой в фруктовом салате и морща нос. Ему хотелось мяса, но пища тут была 'усредненная', за исключением ужина, когда строго учитывалось 'кто и какой эльф'. А вчера ужин был безбожно прогулян... а позавчера - тоже. Успели только к моменту, когда остались бутеры и разномастные фрукты. 'Мрак! - Зло подумал он, рассматривая с ненавистью очередной крошечный кусочек чего-то 'экзотического', - И это мне придется это есть еще четыре года... Да я сам к этому сроку начну блеять, как дикая коза!' Из размышлений его вывел голос Ринвэ, призывающего повторить-таки правила и подготовиться. 'Голос разума' в исполнении Высшего потонул в потоке возмущений - учиться никто не хотел совершенно. Лесные как раз накануне пытались хоть как-то исправить ситуацию с питанием, но получили категорический заумный ответ на тему 'правильного и сбалансированного питания молодых магов', да такой, что ребята потом никак не могли понять - это их так послали, или еще что?
  А за пол-часа буквально до окончания времени, выделенного куратором на подготовку, все-таки спохватились и кинулись по комнатам, да и то после ехидных слов Ринвэ о том, что 'еще пол-часика, и будет еще один провал за сегодняшний день...'
  У Мирки знания никак не хотели всплывать из глубин памяти: открыла тонкие, розданные в один из первых дней, книги и поняла: 'Ничего не помню!' Будто бы впервые видит все эти строки, параграфы и уложения. Если с правилами поведения еще можно было, подобно Мешке, сымпровизировать, то с остальным... Девушка с тоской поглядела на книгу по 'Этике', положила её обложкой вниз на стол и приложила к корешку пальцы - измерить высоту книженции. Три пальца! Мирка вздохнула и кинула её на кровать, понимая, что точно завалит! Остальные книги, хоть и были тоньше, все равно не радовали глаз. Дверь с треском распахнулась, долбанув по косяку так, что отпал кусочек штукатурки с косяка. Девочка резко развернулась к врагу, но в проеме стоял только взъерошенный Хмельников.
  - Что тебе? - Недружелюбно и зло буркнула она.
  - Да я это... Ты как, готова? - Парень выглядел ошарашенным её приемом.
  - Нет, а что? Выкручусь, может быть! - Как можно равнодушнее пожала плечами она.
  - Там этот, Лерни... Он предложил помощь, узнав о том, что случилось - один предмет на выбор для каждого! - Срывающимся голосом прошептал Мешка, - Ему студентов нужно тренировать.
  - Та-а-ак, - Набычилась Мирка, - Так 'Лерни' или 'студенты'?
  - Студенты под присмотром Лерни, - Смутился парень, сам уже почуяв разницу.
  Мирка состроила брезгливую мину и оглядела Хммельникова с ног до головы, буто он благородная девица, коей предложили играть в карты на раздевание.
  - Я лучше неуд получу и буду потом за Ниа бегать, умоляя о перездаче! - Пафосно заявила она.
  Мешка сделал осторожный шажок за дверь, но не удержался и бросил ехидное:
  - Ну, сама думай! Я, пожалуй, соглашусь...
  И парень побежал дальше - обстукивать всех в надежде, что хоть кто-то кроме него решиться отдать себя добровольно в руки 'мозгоправов'. Надежды, кстати, таяли, ровно как и уверенность самого парня. Мирка совершенно была права - одно дело пустить в свою голову профессора, который и так все про них знает, и совсем другое - его студентов. Безрезультатно опросив всех, смог подпить на авантюру только Тэлля, который совершенно отчаялся воскресить в себе знания о содержимом трех книг. Тэлль, к мешкиной радости, помялся лишь секунду и, зашвырнув в угол стопку книг, махнул рукой другу - мол, веди.
  Когда они добежали на перегонки до Холла, им обоим, признаться, жутковато было, но перспектива 'учить и пересдавать' была куда более пугающей. И потому вздрагивающие от каждого шороха и нервные парни плечом к плечу встали перед лицом троих молодых магов 'Разума' под предводительством профессора Лерни.
  - Опа! Даже двое! - Заулыбался один из них, в форме выпускного класса Академии.
  - Молодцы! - Похвалил понурых и переглядывающихся ребят Лерни, - Нет, ну, в смысле - что ж вы так? Целый год учили и не выучили! - Спохватился профессор, что он несколько нелогичен, - Хотя, раз вы такие смелые, но вас всего двое, а нас - четверо, то даю вам два предмета на выбор!
  От такого аттракциона невиданно щедрости Тэлль и Мешка чуток оттаяли - ну и что, что не приятно будет? Зато меньше пересдавать потом! Тэлль, на правах старшего, шагнул вперед и зажмурился. Мешка едва не попятился, видя, как к нему бесшумно двигается молодой темноволосый эльф с чертами лица типичного представителя рода селестинов. Мешка зажмурился и вжал голову в плечи - бес его знает, что там этот селестин делал, но парень почувствовал лишь легкое ласковое прикосновение к волосам и чуть-чуть, едва ощутимое головокружение, какое бывает, если резко войти с жары в холодную воду.
  - Вот и все! Все - молодцы. Моим - зачет успешно сдан, 'воздуху' - бегом в аудиторию, а то будет нагоняй от леди-куратора! - Веселым и довольным тоном сообщил им Лерни.
  Ребята распахнули глаза и уставились на профессора, не веря своим ушам. Мешка с явным сомнением спросил:
  - А как же так-то? Мы же даже не выбрали предметы?!
  Маги разума заулыбались, будто услышали старую-добрую шутку, не успевшую еще надоесть и профессор ответил за всех:
  - Выбрали! И получили, так что бегом - там Ниа уже на часы смотрит и хмурится. Удачи!
  Маги слаженно, как один, кивнули первогодкам и, будто единый организм, повернулись и пошли на выход из Школы, переглядываясь и улыбаясь по пути. Синхронные, плавные движения этих нереальных существ завораживали, словно ты наблюдаешь за танцем, или работой профессиональных актеров, что угадывают за долю секунды - что сделает партнер. Или, вернее - знают.
  - Это как же это? Я ничего вроде бы и не почувствовал? Ну только чуть-чуть... - Пробормотал другу Тэлль.
  Мешка пожал плечами и в голове, как по волшебству, всплыл пункт из правил:
  'Если клиент не согласен на магическое вмешательство, то своими неосторожными действиями вы можете принести непоправимый вред клиенту, не сопоставимый с стоимостью оговоренной работы...'
  - Ух ты! - Воскликнул парень и радостно подпрыгнул на месте, - Помню! Я их снова помню!!!
  Тэлль был чуть сдержаннее, но явно про себя тоже проверял 'работу' мозгоправов. Тут, весьма некстати, прозвучал колокол, извещающий, что первая четверть дня миновала, и ребята, взвыв раненными турами, подхватились и понеслись к лестнице. Как-то так получилось, что они совершено выпали из жизни практически на пять минут - пока маги колдовали над их памятью, время для них пролетело не заметно, оставив только тень мысли, что 'что-то не так', быстро выветрившихся из их юных голов.
  А в аудитории уже были все - с разной степенью мрачности на потускневших лицах.
  - Я очень рада, что вы решили тоже присоединиться к нам, - Кивнула им леди-куратор, - Но впредь, прошу вас приходить чуть-чуть заранее.
  Куратор указала им кивком на места в первом ряду, где кроме Ринвэ, Альки и Айри никто не решался садиться. Юнцы загадочно переглянулись, изобразили торопливый, но полный достоинства поклон преподавателю и с шумом заняли указанные места.
  Леди куратор раздала листы с заданиями и по аудитории пронесся полный тоски стон - вопросы были вразнобой, вперемешку и с подковыркой. Даже Ринвэ, вытянув губы трубочкой, с интересом их изучал.
  Леди Ниа вернулась за кафедру, оперлась сжатыми кулачками на стол и возвестила торжественно:
  - Я приняла решение, что, поскольку у подавляющего большинства группы проблемы с логикой и запоминанием пройденного материала, то будем работать на... сообразительность. Здесь у вас по сотне щекотливых ситуаций, в которые может попасть маг в своей непростой жизни. Ваша задача - подумать и ответить максимально честно. Не пытайтесь угадать верный ответ - это невозможно. Только зная правила, вы ответите верно. Время пошло.
  И Ниа перевернула большие настольные песочные часы, где вместо песка или воды перетекали чуть светящиеся голубые искорки. Ровно два часа им дала куратор на решение сотни головоломок. Сначала было ученики обрадовались, видя, что профессор выбрала столь длительный срок, но, едва прочитав первые несколько вопросов, все разом стухли и тишком принялись переглядываться. Но, как говориться, делать нечего, неуверенно и робко заюлозили по бумаге перья и заскрипели неповоротливые мозги, пытаясь выкрутиться из патовой ситуации 'ничего не понимаю я тут!'
  Тем счастливчикам, что из семьи магов, было чуть проще - что-то рассказывали родители, что-то они услышали от старших, и задачка 'вы нечаянно убили чужую лошадь, когда защищали от нападения своего клиента - кто будет платить за ущерб пострадавшему?' не была для них сложной - понятно, что родственники нападавшего или гильдия, которую он представляет, но вот только 'из семьи магов' была лишь Айри, которой было не до зачета, да Ринвэ, знавший закон на зубок, не задумывался практически над ответами - лишь над формулировками оных.
  - Че за чушь?! - Возмутился, бубня себе под нос Турнуор, - Это почему это я должен платить за имущество города, если я его нечаянно разнес, ловя преступника? Рин? Что, правда должен?
  Рин кивнул, не оборачиваясь.
  - А как понять: 'Какой процент от затрат на устранение ущерба и восстановление?'
  - Это, ученик Турнуор, вы и должны вспомнить и написать в листе, - Подала голос леди Ниа и парень смутился, пробормотав извенения.
  - Да не стану я ничего платить! Что они так строят-то, что все разваливается?! - Опять он себе под нос пробормотал, читая дальше и повысил голос, возмутившись вслух и подняв голову на куратора, - Э, ну тут вообще странно! 'Какой срок заключения вам дадут власти города, если вы разрушили восьмую его часть города?' Они меня что, догонят?!
  Ниа ехидно улыбнулась и глазами показала на все еще девственно чистый лист, что лежал перед учеником и - о-о-о-очень выразительно - на горку искорок в нижней части стеклянной колбы. Турнуор крякнул и принялся строчить. В основном его ответы были из разряда 'беса им лысого!', 'а пусть догонят' или 'пусть только попробуют!' Некоторые содержали более сложные сентенции, из разряда 'да что бы им икалось потом триста лет! Ни монеты им не дам!' Парень очень увлекся и вошел в роль, сочиняя грубые и наглые ответы так, словно уже сам попал в эти ситуации и разгребает их по мере своих способностей. Иные ответы были таковы, что вошли потом в анналы Истории Академии Магии, как самые оригинальные и невозможные из неверных ответов.
  Мешка сидел перед своим списком и таращил глаза. Помотал головой и внова вытаращился, не веря написанному:
  'Вопрос 1. Жители глухой деревни наняли вас для охоты на вампира, что каждую ночь 'пьет кровь' у одиноких вдов и стариков, ворует детей и кур. Порядок ваших действий?' Парень задумался и принялся строчить, высунув от усердия кончик языка:
  '1. Проверить жертв 'вампира'. Если живы, объявить, что это не вампир...' Парень крепко задумался и зачеркнул последнее, пробормотав 'ага, скажи я им, что это не вампир! Ноги не унесу - их больше и у них дубины!' Вместо зачерканного вписал:
  'В любом случае подтвердить, что это жертвы вампира, взвинтить цену вдвое. Если согласятся - провести ночь на кладбище, упокоить нежить - окажись она там, сжечь кого-нибудь молнией и предъявить по утру заранее заготовленный, обугленный осиновый аль дубовый кол и прах...' Парень перечитал и удовлетворенно кивнул, приписав: 'Вампиров не бывает, идиотов - много, а кушать хочется всегда!' Полюбовался на этот девиз и перешел к следующему вопросу, довольный собой. И тут же сник:
  'Вопрос 2. Вы действительно обнаружили на этом кладбище не упокоенную нежить и некроманта, управляющего этой нежитью. Некромант - самоучка и сын старосты деревни. Ваши действия?'
  Парень усмехнулся и написал:
  'Предложить некроманту провернуть все то, что описано в ответе к п. 1 и поделить гонорар пополам! Он, может, и некромант, но ему точно в этой дыре надоело до колик.'
  Но тут память подсказала верный ответ, который Хмельникову совершенно не понравился, и звучал он, как 'убить некроманта, устранив последствия его пребывания в этом месте 'светлым воздухом'. Парень вздрогнул, живо представив и ночной погост, и мертвяков, что весело ковыляют к нему, распространяя вокруг себя вонь и, собственно, напуганного некроманта-самоучку, которого козявит от одного присутствия 'воздушного' мага априори... Ну и как его убивать? Сражаться? С вунком старосты? Да ему, Мешке, потом голову по-тихому отвернут, прикопают и только руками разведут, случись рядом патруль. Мол, 'не знаем, не видели - был и сбег куда-то, или вумпэр его схарчил перед смертью, горемычного!' Даже слезу пустят, для правдоподобности.
  Мешка аж всхлипнул тихонечко - до того ему самого себя стало жалко, что аж жуть! Мозг паренька лихорадочно заработал и он выкрутился, вписав старательно: 'Шутка. Необходимо отбить атаки некроманта, упокоить нежить и постараться вызвать коллег по гильдии и продержаться до их прихода. В случае неявки коллег или патруля, действовать по обстоятельствам, максимально снизив урон для окружающих. После того сообщить в Коллегию о некроманте и о том, что староста укрывал пагубные для окружающих занятия своего внука в Гильдию или близжайший храм.' Вот это было правильным ответом, как думал Мешка. Да только червячок сомнения все-равно его грыз. Имя этого червячка была меркантильность - вызови он туда патруль, фиг ему, а не денюжка за 'вупэра'... Но важнее было сдать зачет, потому он перешел к следующему вопросу, столь же странному, как и первые два. От задачи его отвлек тихое и злое шипение со стороны Тэлля. Бросив короткий взгляд в его лист с вопросами, паренька будто молнией шарахнуло:
  'Ваш близкий родич, маг, нарушил закон и призван к ответу. Ему грозит высшая мера наказания - лишение способностей. Ваши действия?' Нет, конечно, ни у того ни у другого не было родичей-магов, но сама ситуация... Тэлль отложил перо и сжал кулаки, зло глянув на куратора, невозмутимо что-то пишущую на листочке. Та, почувствовав взгдял лесного, посмотрела на него и ласково, будто кошка мышке, улыбнулась Тэллю, спокойно вернувшись к своему увлекательному занятию.
  - Что такое, Тэлль? - Шепотом спросил его Хмельников.
  - Мы, лесные, своих не сдаем! И выручаем даже ценой жизни! - Яростно зашептал тот, скосив глаза на друга.
  - Ну так и напиши! - Удивился чернявый, пожав плечами.
  - Это - нарушение Этики и Правил, - Сквозь зубы прошептал Телль и нервно дернул себя за косичку на виске, скривившись от боли.
  - Напиши ту часть правил, которая для тебя наиболее приемлема, - Подсказал Ринвэ, не разжимая губ.
  Лесной нахмурился и кивнул, кинувшись строчить, а Мешка отклонился на стуле, что бы увидеть - что тот напишет.
  'Передать личностные характеристики и рекомендательные письма от клиентов и работодателей Совету Магов, подтверждающие, что ваш родич - ценный специалист в том случае, если его нарушение не привело к серьезным последствиям. В случае использовании родичем 'запретных' заклинаний...' Тонкое серебряное перо в руках Тэлля жалобно скрипнуло, согнувшись, но тот продолжил писать: 'Я, как гражданин Эльфийского Государства и маг, обязан выдать нарушителя, если тот остался в живых после их применения.' Тэлль несколько раз обвел точку, прорвав острым кончиком тонкую бумагу и отложил погнутое перышко в сторону, еще раз читая написанное. Казалось, что он сам себя за эти строки ненавидит, до того страшным было его лицо. 'Ненавижу правила!' - Прошипел от про себя и перешел к следующему вопросу с небольшой заминкой.
  Хмельников из-под челки посматривал за друзьями, поражаясь той буре эмоций, что выражали их юные лица. Украдкой оглянулся на задние ряды - там было примерно то же самое, за исключением одного:
  - Я не буду этого делать! - Зазвенел в тишине голос Мирки.
  Ниа снова подняла голову и уставилась на девушку, ожидая продолжения, и оно последовало, взорвав воцарившуюся тишину подобно грому:
  - Я не буду выступать в боевых действиях на стороне эльфов! Я вообще отказываюсь воевать с людьми!
  - Присяга, - Напомнила ей Ниа, про себя сочувствуя девушке.
  Мирка сложила руки на груди, выставила подбородок и задиристо спросила:
  - И бес бы с ней! Зачем вообще воевать?! Неужели нельзя договориться о мире? Смогли же тогда договориться? Почти сто лет уже мир!
  - И ты уверена, что за время твоей, напомню - весьма долгой жизни, больше не возникнет конфликтных ситуаций? Что всегда будет мир? - Ровно спросила Ниа, - Или мне напомнить тебе, что мир заключен был после столетия не прекращающихся войн только после того, как Архимаг Аллиан Тинвэ создал Разлом, разделяющий наши народы?..
  - Наверняка были другие решения! - Опять набычилась девушка и тряхнула каштановыми кудрями, отказываясь признавать точку зрения леди-куратора.
  - Я напомню так же и то, ученица Мирка, что я была свидетелем всех этих событий. Для меня это произошло совсем недавно, в отличае от вас. Очень многие погибли тогда с нашей стороны, и сотни тысяч - со стороны людей. Мы не можем позволять себе такие жертвы, и думаю, что люди - тоже. Так же до этого люди не однократно вырезали наше посольство мира, пытавшееся 'договориться'. Так что думайте, прежде чем возмущаться. Пишите то, что считаете правильным.
  Леди Ниа, слегка раздраженная упрямством Мирки, вернулась к своему отчету о произошедшем сегодня инциденте, а Мирка, как водится, осталась при своем мнении. Его же и написала, старательно выводя буквы и возмущаясь про себя уже мысленно. Остальные ребята тоже продолжили свой нелегкий труд, кидая косые взгляды на часы, безжалостно отмерившие уже половину отпущенного времени. А осилили все дай Боги четверть вопросов. Или же, как Мешка и Тэлль - первые два-три, но и они поднажали, примерно сообразив - что от них требуется.
  Мелодичный перезвон сообщил им, что время вышло, и часть группы, уцепившись за листы, кинулись дописывать, пытаясь еще хоть на один вопрос ответить - не важно уже как. Пусть с ошибкой, пусть не верно, но, как они знали - леди Ниа ценила в своих учениках в первую очередь умение мыслить и рассуждать, а во вторую - знания. Если ответ не верен, то она разъяснит - где и какие ошибки, а вот если ответа нет... Тут уже туго придется - учить и учить, перелопачивая кучу книг...
  Леди, спрятав улыбку, чуть-чуть потянула время, дав ученикам еще пять минуточек, делая вид, что невероятно занята, перечитывая свой отчет, и лишь заметив, что ребята начали шарить глазами в листах с ответами соседей, громко скомандовала окончание зачета.
  Паника? Да какая там паника! Началась форменная массовая истерика - группа обменивалась несчастными взглядами - явно не один не написал ответов более, чем на половину вопросов - на то и был расчет леди-куратора изначально. Даже Ринвэ недовольно поджал губы, не успев ответить почти на пятнадцать вопросов из ста! Хотя его и успокаивала мысль, что вряд ли леди рассчитывала на выполнение хотя бы половины работы, иначе дала бы значительно больше времени. Даже просто написать такой объем текста, переписав его с книги, было практически нереально, если только ты не профессиональный секретарь или писчий. Потому Высший был спокоен за проделанную работу. Остальные ученики, переглядываясь, робко протянули свои работы профессору и замерли нерешительно. Леди же, чуть потрепав им нервы для порядка, грациозно встала и сообщила:
  - На сегодня - всё, вы свободны. И да, думаю, вас интересует самочувствие ученицы Мэй?
  Все подались вперед, боясь спросить, а Ниа, строго оглядев свою разношерстную группу, спокойно сказала:
  - Девушка уже пришла в себя и завтра вернется к занятиям, хотя и ослаблена сильно. К ней сейчас нельзя, но к вечеру я могу выдать пропуск для её сестры. Думаю, можно не просить вас присматривать за ней, не давая утомляться в близжайшие две недели?
  Айри уверенно кивнула, а помрачневший Айвир хрипло спросил:
  - Какое наказание её ждет?
  Леди сузила глаза, сделав мысленную пометку - поговорить с юношей тет-а-тет о случившемся не позднее завтрашнего утра. Вслух же она строго предупредила его:
  - Это решит Глава Академии, когда у него будет на это время. К счастью, её родственники покрыли расходы на лечение, так что перед Академией у неё долга нет. Но нарушение имело место быть, - Напомнила леди, прервав бурный поток радости, - И оно, несомненно, приведет к наказанию.
  Ребята повесили носы - все уже догадались, перед кем красовалась Мэйка, отказавшись снять украшение и подойдя так близко в опасный момент. Айвир же корил себя и, не смотря на слова куратора о том, что его вины тут нет, продолжил себя накручивать.
  
  
  
  
Глава 22.
  - Школа Академии Магии -
  Грустные и замотанные, они вновь потянулись в столовую, хотя даже у вечно голодного Хмельникова аппетита не было ни капли. Сидя в уютном полумраке столовой, поглядывая в окна на все продолжающийся дождь, все вновь ковырялись во вкусном обеде, попутно обмениваясь хмурыми взглядами и тяжелыми, но совершенно пустыми репликами, будто пытались словами заполнить давящую на ребят тишину. Остальные группы влетали в распахнутые настежь высокие двери веселыми стайками, кто-то приветственно кивал, кто-то махал рукой знакомым 'чудакам' с первого курса 'Воздуха', но в ответ только получали кислые улыбки и слабые кивки.
  
  - Так, боюсь предположить - что еще плохого принесет сегодняшний день! - С мрачной физией изрек Тэлль, когда они гурьбой отправились сдавать подносы с недоеденной пищей.
  - Накаркал, блин! - Зашипела Мирка, идущая последней, больно ткнув приятеля локтем в бок. Девушка кивком указала на коридор, что вел к столовой.
  Все, кто стоял рядом обернулись, пытаясь рассмотреть - что же там он 'накаркал'. А там из коридора стремительно летел ученик третьего года. Спиной вперед и с испуганным лицом, будто удирал от ожившего кошма.
  - Спорим, это по нашу душу? - Мрачно предложила Морвин, с размаху ставя поднос на жалобно скрипнувший стол.
  Все молча согласились с этим предположением, а когда увидели еще пару учеников и одного молоденького преподавателя, старательно делавшего вид, что он не спешит убраться по-дальше, а просто торопится - утвердились в своем мрачном предчувствии.
  - Ну точно - за кем то из нас... - Раздался голос Тэлля, и ребята сплотили ряды, спрятав девчат за своими спинами. Не сказать, что шибко широкими, но все же...
  - Ну кто же мог еще появиться, наделав столько паники и шума! - Хмыкнул Мешка и скомандовал, - Круг!
  - Мешка, вне тренировочных залов... - Попыталась возразить Айри, а Мешка еще злее заорал:
  - Без личного согласия или разрешения Совета Магов, вмешательство в разум или принуждения к действиям разумного существа, вне зависимоти от расы и положения - запрещено! Вмешательство в разум или подавление воли - запрещено! В круг, идиоты - нас оправдают!
  Ребята подчинились, тем более, что Ринвэ уже встал в центре круга, а те, кто этот закон тоже знали - заняли свои позиции, хватая стоящего рядом за ледяные от накатывающего волнами страха руки. Несколько секунд и вокруг ощетинившихся ребят загудела призванная сила, отрезая их от резко затормозившего при виде их приготовлений Мориндэлла. В том, что он шел к ним, сомнений уже не было, стоило только ему зло сощуриться и расплыться в нехорошей убылке, поведав язвительно:
  - 'В случае применении учениками Школы магии вне тренировочных залов, каждый преподаватель обязан предотвратить нарушение Правил, способное привести к травмам или гибели учеников.' Это выдержка из правил для преподавательского состава, между прочим.
  - Только попробуйте! - Мрачно и задиристо предложил Мешка.
  - А... Хочешь все списать на то, что я вас напугал? Ну-ну... Мне нужно только поговорить с ученицей Алей, - Тут он поморщился, так как странное и куцее имя резануло его слух, - Остальные мне не нужны. Сегодня не нужны.
  Аля было дернулась, но Мирка, крепко державшая её за руку, чуть сжала пальцы, пытаясь приободрить подругу.
  - Решайся, - Нетерпеливо предупредил он девочку.
  Аля, тепло и нежно улыбнувшись через плечо Ринвэ, вновь повернулась к селестину и спокойно предложила:
  - Выйдете из столовой, я приду в библиотеку через десять минут.
  Мор, криво улыбнувшись, кивнул и так же стремительно, как и ворвался, ушел. В столовой будто бы светлее стало сразу, едва его серая мантия скрылась в проеме дверей.
  - Алька! Ты с ума сошла! Не надо с ним встречаться - он чокнутый! - Возмутился Тэлль, - Он же на тебя, как волк на шницель смотрит!
  - Я думаю, что ты ошибаешься, Тэлли, - Мягко укорила его девчушка, - Скорее, как на больной передний зуб в зеркале...
  - Знаешь, Аля, я тебя не отпущу одну! - Возразил Ринвэ.
  Девчушка покачала головой и грустно, как-то жалко улыбнулась любимому, выдавив:
  - Он не сделает мне ничего плохого, но я уже, наконец, должна понять - что этому селестину от меня нужно. Мне кажется, у него есть какой-то ключ от моего прошлого, и я хочу это узнать.
  - Может, родственник? - Предположила неуверенно Морвин, вспоминая черты лица селестина, отдаленно схожие с алькиными.
  - Да к бесу таких родственничков! - Передернулся от отвращения Хмельников, - Уж лучше сиротой быть, чем... с таким вот - в родстве. Аля, ну я тебя тоже прошу - беги к Лерни и пожалуйся, что этот 'Мор и ужас' к тебе пристал! Он тебе поможет!
  - И что, вот так вот каждый раз - бегать? - Тихо, с достоинством, спросила девочка у друзей, - Знать, что что-то может открыться, и - бегать от правды? Я не буду так.
  И Аля, вырвав руку у подруги и разрушив круг, пошла, проявляя чудеса характера, хотя ребята и пытались пол-дороги её отговорить, увещевая и страша на разные лады.
  - Блаженная... - Выдал вердикт Хмельников, тут же словив от Мирки подзатыльник, когда Аля, попросив всех остаться в холле, одна пошла в сторону библиотеки.
  - Она не блаженная, - Вступилась за подругу Айри, - Она просто не боится, как мы. И предпочитает сразу разобраться с неприятностями вместо того, что бы, бегая от них, нажить себе новых.
  - Эка ты завернула, - Восхитился Тэлль, - Только все равно - ей наверняка страшно.
  - Страшно, - Подтвердил Ринвэ, - И потому я её тут буду ждать.
  - Не ты один! Мы Альку одну не бросим - мало ли что! - Обиделся Мешка на тон старшего друга, но тот даже ухом не повел, прожигая потемневшими глазами двери, ведущие к коридору, соединяющему Холл и библиотеку.
  
  Аля же тем временем действительно боялась. Сильно боялась, до жути, до дрожи в коленках, до сосущей пустоты в животе, тут же напомнившего, что она, собственно, так ничего и не съела за обедом. Только вот боялась она не за себя, не за то, что она услышит от этого странного селестина, а за ребят, которые могут попробовать её снова отговорить, или позвать профессора. Аля вообще часто себя ловила на том, что другие эльфы, их спокойствие и улыбки ей гораздо дороже, чем то, что испытывает она сама. Иной раз и хотелось кого-то одернуть или что-то резкое сказать... Но словно бы ей кто-то на горло наступал, заставляя молчать, или высказывать свой протест в мягкой и ласковой форме. И это, хоть и медленно, но приносило результаты - девочку слушали, подчас уступая её мягким, спокойным доводам чаще, чем резкому в суждениях и шумному Мешке. Для неё все это было странно, но она приняла это, как данность, хотя и дала себе зарок расспросить Лерни об этом парадоксе, да все как-то не получалось.
  Перед дверями в библиотеку она задержала дыхание и тихо, но решительно постучалась. 'Как в зимнюю воду ныряю...' - Отстраненно подумалось ей, но додумать мысль ей не удалось - двери бесшумно распахнулись, а за дверями её встретил 'Мор'. Преподаватель уже успел снять свою темно-серую верхнюю мантию, оставшись в традиционном одеянии селестинов - широкие брюки, рубашка с косым воротом, застегивающимся на красивые пуговички, сплетенные из шелковых шнуров и длиннополый жилет с разрезами по бокам. Своим повседневным видом как бы намекая, что он тут, как частное лицо, а не как учитель. Девочка с достоинством прошла к ближайшему креслу и встала рядом с ним, ожидая разрешение сесть.
  'Не на ту напали!' - Успела подумать она, забыв, что рядом с ней - селестин.
  'Я и не нападал!' - Ответил он ей, брови Мора взлетели вверх - до того сильным был контраст между уверенным мысленным голосом и кротким поведением Альки.
  Мысленный же голос преподавателя так разительно отличался от реального, что девочка, не осознавая своих действий, с размаха плюхнулась в кресло - мягкий, приятный баритон никак не вязался с тем хриплым и резким карканьем, что она слашала ранее. Мор усмехнулся и прочистил горло, пояснив:
  - Сильная травма была не так давно, - Прокаркал он вслух и криво усмехнулся девушке, вытаращившей на него свои глазищи, - Если тебе будет приятнее - перейдем на мысленную речь.
  - Да нет, я очень быстро пока от неё устаю, - Помотала головой девочка, отгоняя наваждение, - Но я запомнила ваш голос. А лицо - тоже травма?
  Селестин кивнул - только вблизи было заметно, что правая сторона чуть 'тормозит', не успевая за левой. 'От того и ухмылки все кривые!' - Догадалась девочка и продолжила его рассматривать, потихоньку уверяясь в их близком родстве.
  - Ты похожа на мать, - Улыбнулся он, стараясь, чтобы лицо не сильно перекашивало, - Хотя я, наверное, сказал банальность...
  - Нет, мне никто этого ни разу не говорил, - Отозвалась она тепло, но грустно, - Я почти не помню её. Только голос и цвет волос. Еще запах... И да, на руке у неё были какие-то браслеты. Пожалуй - это все.
  - Странно, она не носила браслетов... - Нахмурился селестин и добавил, - Вечно цеплялась ими за все подряд и то рвала, то ломала, а то и руки ранила...
  - Вы мой родственник, я верно поняла? - Спросила Аля, задержав дыхание.
  - Да, я старший брат твоей матери. Дядя, получается. А твою мать звали Селени.
  - Лунная... - Тихо повторила девочка и спросила: - Какая она была?
  - Не такая, как ты, - Горько усмехнулся селестин, - Она была решительная и напористая, подвижная... Непримиримая воительница, как и её мать.
  - А ваша мама?
  - У нас с ней разные матери. Но твоя бабушка жива и здорова, хотя вряд ли захочет с тобой иметь дело - сильно обиделась на отца, твоего деда. До сих пор не разговаривают.
  У Али закружилась голова от обилия новой информации, требующей осмысления. Мама, дядя, бабушка, дедушка... Целая куча родственников для того, кто считал себя сиротой.
  Мор, наблюдая за девушкой, пододвинул ей стакан с водой и спросил её:
  - Ты помнишь себя только в этой... этой забегаловке?
  - Это харчевня, - Поправила его девушка между маленькими глоточками воды, - И да, только там уже. До того... Размыто все.
  - Ты позволишь мне посмотреть твои воспоминания? - Уточнил он, но нарвался на категорический отказ.
  - Нет. Придет время, и я все вспомню сама. Или не вспомню, но это уже моя беда - верно?
  - Я хочу помочь.
  Алька усмехнулась, будто бы взрослая, умудренная опытом женщина, а не юная девушка и в лоб спросила новоиспеченного дядю:
  - Кому?..
  Тот усмехнулся и, прищурившись, признался, вызвав улыбку уже у Альки:
  - Конечно же - себе! Я же то еще чудовище! Неужели тебя не предупредили об этом остальные?
  - Предупредили, - Вернула Аля ему прищур, - Только вот я сама решила проверить!
  Слестин откинулся на спинку кресла и хрипло рассмеялся. Когда же он успокоился, вынужден был признать:
  - Нет, поспешил я с выводами, девочка! Ты похожа на мать не только лицом, но и манерами! Та тоже вечно... - И селестин разом утратил все веселье, помрачнев, - Хотя об этом - потом. Мы, понимаешь ли, не сильно-то ладили с Селени. Сам, в принципе, виноват в этом.
  - Расскажите, пожалуйста, почему она убежала? - Спросила Аля.
  - Догадливая девочка! - Со смесью досады и удвления признал он, - Потому, что я пытался её ограничить, уберечь... Потому, что с таким характером и такой красотой - я точно знал - ей долго не прожить, не заведя могущественных врагов, или не вляпавшись по уши. Она грезила приключениями и подвигами, а я сажал её за учебники. Ей нравилось строить глазки юношам, а я ругал её за это, прекрасно 'читая' все её мысли до единой.
  - Как же она сбежала, если вы за ней так хорошо следили? - Съязвила Аля.
  - А вот смогла! Оказалось - чем бдительнее за девицей следишь, тем больше у неё шансов сбежать. Вот она и уговорила очередного своего поклонника помочь ей, наплакав кувшин слез о моей жестокости... А потом я не смог её найти, как ни старался.
  - А как же Архимаги? Поисковое заклинания, в конце-то концов? Нам про него лекцию читали! - Засомневалась Аля в словах дяди.
  Тот снова, как кукла-болванчик кивнул головой и процедил:
  - И тут я тоже сам виноват! Архимагам нужно знать - кого он ищет. А о её существовании никто из них не знал моими стараниями.
  - Все равно - что то тут не так! -Тихо прошептала девушка и в упор глянуда на Мора, словно пытаясь увидеть - где.
  - Вот это я и хочу выяснить, - Проронил он многозначительно.
  - Как-то больно все... - Задумчиво пробормотала Алька себе под нос, а селестин переспросил понимающим тоном:
  - Гладко?
  Алька скривилась и кивнула. В том, что он её не 'читал' - девочка была уверенна 'на все сто', просто, скорее всего, сказывался опыт прожитых лет. Селестин, налив себе воды и медленно выпив, пояснил:
  - Мне нет смысла тебе врать, или ограждать тебя от правды, девочка. Я сразу говорю - Селени терпеть меня не могла, а для меня она была обузой.
  - Как-то не очень приятно такое слышать про свою маму, но вы правы, по-своему, - Согласилась Аля, опустив глаза.
  - Что уж тут! Что есть - то и есть. Знаешь, как-то появление Селени в моей жизни было резким, шумным и неожиданным. Отец просто как-то ночью принес маленький сверток и обронил: 'Твоя сестра. Позаботься.' И все! И опять уехал.
  - Вы, наверное, растерялись сильно? - Нашлась девочка, проникаясь невольно сочувствием к этому странному мужчине.
  - О! Не то слово! Ты бы знала, как я для неё искал кормилицу посереть ночи, как стоял, как дурак, не способный сообразить - что ей от меня надо, пока нашел няню! Твоя мама была наглухо лишина эмпатических способностей, в отличае от тебя, и потому не могла четко, как я привык, выражать свои мысли. Для меня это стало персональным кошмаром, а ведь я еще и посол! Ну, заботился, как мог - своих детей у меня никогда не было и, боюсь что после сестрички - не будет. А потом она начала подрастать. Тут был второй сюрприз - маг 'Воздуха', да еще и непоседлива, как Нольда!
  Аля невольно заулыбалась, вспомнив знакомых ей малышей, столь же подвижных, как описывал Мор, а тот снова закашлялся, хрипло извинившись.
  - Профессор Мориндэл, а вы... как вы преподавать-то будете? - Забеспокоилась Аля, - Может, к лекарям сходите?
  - Ну уж не-е-ет, - Протянул тот, - Там же Лаурелин верховодит, так?
  Аля кивнула, не понимая - чем ему насолила грозная Вторая Леди Королевства.
  - У нас с ней тоже... - Мор опять закашлялся, а Аля подсказала невинным тоном:
  - Разногласия?
  - Угу. Из-за тебя, между прочим!
  И, видя круглые глаза девочки, он перешел на мысленную речь - поврежденное горло огнем пекло:
  'Я пытался заявить права, как твой старший и единственный родственник, но они успели раньше, когда тебя принял к себе Дом Белый Бук. А жаль, хотелось бы хоть как-то тебе помочь.'
  - Но зачем мне помогать? У меня уже все есть. Вон, даже родственники теперь есть! - Не поняла Аля.
  'Да не в этом дело, Аль... Хотя, я и так могу помогать тебе по-тихонечку, как сумею. А теперь - иди, мне отдохнуть нужно и лекарство выпить.'
  Аля встала, поклонилась и пошла, недоумевая - о какой помощи может идти речь, если, казалось, её судьба уже устроена. Деньги? Зачем они ей? Заплатить за учебу - так ей самой интересно поработать на практике, повидать эльфийские земли, перемещаясь вместе с отрядами магов в патрулях. Об опасности она, если и думала, то как о чем-то далеком и размытом. К тому же - ей нужно дождаться Ринвэ, а это проще делать, когда она будет занята, а не страдая от безделия. Может быть, заплатить за Академию? Но так далеко Аля, приученная жизнью не строить далеких планов, не смела заглядывать, надеясь на то, что все образуется так или иначе.
  Пока Алька шла к своимм по коридору, Мор, торопливо выпив горькое лекарство, мысленно перебирал состоявшийся только что разговор. Странно, но дочь Селени была так похожа характером на него самого в детстве, что оторопь брала. Будто бы сам с собой разговариваешь.
  
  обновка от 7 окт. 2015
  Мор покачал головой своим мыслям, решив любыми способами затащить девчонку в родной для него Темный Лес. Хоть на недельку, хоть на несколько дней, но нужно это сделать. Земля селестинов, их дом в этом мире, были зачарованы поколениями магов, там даже дышалось легче, чем здесь, среди 'светлой' магии, коей наполнили свои леса Солнечне эльфы. Хотя и деление на 'темное' и 'светлое' - такая условность, что вызывало улыбку у опытных, умудренных годами архимагов. Нет 'темной' магии, нет 'светлой' - есть только Магия, как таковая. Все зависит от того, как ты эту силу используешь. Ну и от точки зрения тех, кто стоит у власти. Например, у дроу в почете были именно некроманты и те разделы алхимии, на которые в остальном мире лежал запрет, да еще и казнь на месте полагалась.
  Моринделл достал из кармана темный, перевитый тонким витым шнуром черной кожи пузырек и накапал в стакан лекарства, морщась от одного запаха осточертевшей до рвотных позывов горькой дряни, что, как раз и сделал для него один из алхимиков-дроу. Мерзкое, гадостное даже на вид варево отлично помогало. Но делало оно это очень долго, да и стоило безумных денег, а уж пахло так, что профессор невольно задумался - может, и вправду, сжать волю в кулак, наступить на свою гордость... Ну уж нееет, сиятельная леди-стерва Лаур не дождется такой радости, как покаяние Мора, пришедшего в лазарет! Нет уж, лучше черный юмор дроу, сделавшего эту дрянь столь мерзкой на вкус и запах, чем резкое и беспринципное поведение несдержанной на язык целительницы и её высокомерных выкормышей.
  Мор, стараясь не вдыхать резкую вонь, мелкими глоточками заталкивал в себя черную густую жижу с запахом тухлятины, в которую превращалась простая родниковая вода всего от пяти капель снадобья, отвлекая себя размышлениями о превратностях судьбы, заставившей его пересечь почти всю эльфийскую территорию в поисках одной маленькой девочки. Да еще и дочери той, кого уже не рассчитывал увидеть в живых. Мор ни в едином слове не солгал девочке. Селени, уверенная с младенчества в своей исключительности и неземной красоте, была невыносима! От нее выли учителя, от нее сбегали гувернантки, их дом покидали даже те слуги, которые трудились у них не одну сотню лет! Взбалмошная, неуравновешенная особа, умевшая так очаровательно и невинно улыбаться, претворяясь, когда это ей было нужно, невинным кротким котенком, несправедливо обиженным жестокими взрослыми... Мор, как умел, пытался воспитать из нее достойную своего рода эльфийку, хоть что-то ей вдолбить...
  Селестин, допив мерзость, прочистил горло, ставшее чуть меньше саднить, откинул голову на спинку кресла, устало прикрыв тяжелые веки. Как хорошо, что её дочь пошла не в мать! Кто бы ни был её отцом, он передал ей прекрасные гены... Мор скривился, вспомнив почти забытые термины из своей прошлой жизни. Да уж, неприятный сюрприз преподнес селестинам новый мир, когда выяснилось, что вся перенесенная ими сюда техника отказывается работать! Компактные, не больше лесного яблочка, мощные генераторы так вообще словно умерли, не реагируя ни на что. Техники, поняв, что им нечего здесь делать, едва не сошли с ума, пытаясь хоть как-то переделать привычные им вещи, заставить работать от энергии этого мира... Все мимо, все без толку. Кто-то смог перестроиться, кто-то, вспомнив историю, занялся прямой селекцией, кто-то призвал на помощь магию... А бывший блестящий ученый-генетик Мориндэлл обратил весь свой гнев на изучение магии разума, дававшую хоть какую-то возможность селестинам защитить свой народ от диких, чуть ли не первобытных, но воинственных племен, которые их окружили плотным кольцом...
  Будь у него его оборудование, его лаборатория... Эх... Что плакать-то? У него еще есть толпа навязанных Гэлторном ученичков, которых нужно будет учить защите от ментальных воздействий. Вот на них он и отыграет свою скуку - свою спутницу последние несколько тысяч лет.
  Дверь в библиотеку бесшумно раскрылась во всю ширь, пропустив весело и на диво мелодично насвистывающего Лерни. Мор отказывался открывать глаза, чувствуя желание сородича пообщаться. Ему даже смотреть не надо было, что бы точно рассказать - в какой позе и с каким выражением на лице стоит Лерни, продолжая тихо выводить веселенький мотивчик популярной этой зимой среди лесных эльфов скабрезной песенки о мужике и козе. Свист, дойдя до завершающей песенки ноты, прекратился, а Мор уверился, что его безбашенный друг от него точно не отстанет.
  - Сидишь тут и киснешь! - Снова безжалостно нарушил тишину Лерни, - А я тебя с собой хотел позвать.
  - Куда?
  - Прогуляться!
  - Куда?
  - В одно замечательное место, где тебе очень понравится!
  Мор скривил рот и отрывисто предупредил:
  - Не пойду в лазарет.
  Лерни хмыкнул и плюхнулся в кресло, где до того сидела Аля, шумно повозился, разбивая в дребезги красивый миф о том, что все эльфы грациозные существа и шумно втянул воздух, бедто бы к чему-то принюхиваясь.
  Мор расплылся в гаденькой предвкушающей улыбке, а Лерни разразился бурей возмущений, перемежаемых сдавленным кашлем, шумно пытаясь продышаться.
  - Создатели! И ты это пьешь? Да ты псих, Мор! - Гнусаво произнес Лерни, когда перестал кашлять и чихать, шумно прочистив горло.
  - Зато помогает, - Лениво отозвался Мор и из-под ресниц посмотрел на позеленевшего Лерни, виски которого были покрыты бисеринками выступившей испарины.
  - Фух... Вот это вещь! И мне тоже такую закажи!
  Мор заинтересованно скосил глаза на друга.
  - Теперь буду знать, чем человеческих женщин в себя приводить, вздуай они при мне изобразить обморок! - С готовностью пошутил Лерни.
  Хотя почему пошутил... Зная Лерни... Это была не шутка. Лерни, тщательно вытерев лицо и слезящиеся глаза платком, перешел на мысленную речь. Со стороны казалось, что два селестина решили вздремнуть в удобных креслах.
  'Ну как, поговорил-таки с девочкой?'
  'Да. Интересная девочка.'
  'Значит - понравилась тебе Аля?'
  'Не называй её так, - Предупредил Мор, - Это не её имя.'
  'Ты что, смог докопаться до глубинных воспоминаний?'
  'Нет. Я ей дам другое.'
  'Смело, Мор. Только она его не примет. Ей вообще все равно, на какое имя отзываться. Ты это позже поймешь, когда по-дольше с ней пообщаешься.'
  'Хорошо. Понаблюдаю сам и сделаю выводы.'
  'Ученый...' - Даже в мысленной речи Лерни, не очень богатой на эмоциональный окрас, явно почувствовалась издевка.
  'Сам такой же.' - Ответил Мор. И это было только констатацией факта.
  Лерни пожал плечами и решил вздремнуть, коль уж так удобно устроился. И Мор под присмотром.
  
  Вернувшуюся из библиотеки задумчивую Альку колективным мнением решено было ни о чем не спрашивать. Самые упертые поставили себе галочку - потом попытаться расспросить Ринвэ, которому она, конечно же, все расскажет.
  - Повезло Альке! - Вхдохнул грустно Мешка, когда уже позже мужская часть их группы собралась в просторной и уютно обставленной комнате Ринвэ, - Родича нашла! Хоть такой темный и жуткий, а все же уже не сирота.
  - Так у нее и так родственников теперь - половина Южного! - Усмехнулся Айвир, - Через дом Белый Бук, считай, половина целителей породнились.
  - И ты, я так смотрю, туда метишь, Айвир? - Беззлобно подколол его развалившийся на мягком ковре Турнуор.
  Айвир, все еще хмурый и мрачный переплетал косу, в которую вынужденно перестал вплетать полагающиеся старшему рода цепочки, осторожно согласился, понимая, что от друзей не скрыть его явного интереса к непоседливой Мэй:
  - Не то, что бы мечу... Скорее, её в свой род перетянуть...
  - Думаешь, она согласится? Она же из Южного, - Засомневался Тэлль.
  Айвир откинул за спину длинную косу и пожал плечами.
  - Я, если честно, еще не думал об этом. Рано.
  - Э-э-э, ребят, а вы сейчас о чем? - Влез в разговор Мешка.
  Лесные стушевались, красноречиво переглядываясь. Спас их опять Ринвэ, готовивший на правах хозяина чай для всей теплой компании, занявшей все свободные места вплоть до ковра:
  - Между Айвиром и Мэй просыпаются чувства.
  Мешка, словно глупая сорока, наклонил голову на бок и уставился на Высшего, требуя дополнительных пояснений. Ринвэ, поправив элегантным жестом за ухо светлую прядь, пояснил более топорно:
  - Айвир и Мэйка симпатизируют друг другу, Меш.
  - И? - Протянул паренек.
  - И есть дилемма... - Видя, как насупливается младший друг, Ринвэ еще раз подкорректировал свою речь: - Хорошо, Айвир и Мэй из совершенно разных кланов. И он не знает, как Мэй воспримет предложение... пожениться и переехать к нему. - Последние слова Рин проговорил на всеобщем, что бы Мешке было понятнее.
  Мешка поморщился, выдав в пространство:
  - Все сошли с ума! Один я нормальный!
  Ребята рассмеялись, а Ринвэ, сдержанно улыбнулся и спросил паренька:
  - Ты, я думаю, уже через пару лет сойдешь с ума за компанию с нами? Или не собираешься?
  - Фу! Делать мне больше нечего! Вы на себя поглядите только: Тэлль с Туром друг перед другом выпендриваются, стоит только какой-нибудь милой эльфиечке на горизонте показаться, Айвир с Мэйкой ведут глазами перестрелку, Айри не сводит глаз с Тэлля, Морвин глупеет при виде какого-то старшекурсника, Мирка от меня козой бегает по коридорам и краснеет, Алька чуть не над полом парит, а Рин... ну ты хоть, приятель, себя ведешь спокойно и не по-дурацки! - В сердцах высказался Мешка, заставив всех парней обалдеть от такого описания.
  Ринвэ опять загадочно улыбнулся, ставя на низкий столик поднос с чашками и наломанной кусочками сливочной карамелью.
  - Айри с меня глаз не сводит?! - Отмер первым Тэлль, счастливо заулыбавшись во все свои тридцать шесть зубов.
  - Вот! О том я и говорю, Рин! Я только предположил, а он уже десны скалит!
  Ринвэ, пряча улыбку за упавшими прядями волос, все же выдал себя подрагиваниием широких плеч.
  - Это на кокого она там старшекурсника глаза пялит?! - Грозно возмутился обычно молчаливый Турнуор.
  Ринвэ, уже отчетливо подергиваясь, ухватился за живот.
  - И Чего это Мирка от тебя бегает? - Не понял Тур.
  Ринвэ уже сполз на пол, постанывая от с трудом сдерживаемого смеха.
  - На счет Ринвэ ты, Мешка, погорячился... - Выдвинул поправку Айвир, с изумленно заломленной бровью разглядывающий павшего в корчах Высшего.
  - Может, мне за Лерни сходить? - Неуверенно спросил Тэлль, видя, что Рин и не думает успокаиваться.
  Мешка, ухватив одной рукой пару кусков карамели, а второй - чашку, покосился на утирающего слезы друга, сказав:
  - Неа, не надо. Не видите - Ринвэ первый раз в жизни так смешно. Хотя я все понять не могу - что его так пробрало сильно-то.
  От его слов Ринвэ еще громче застонал, таки не сдержав рвущийся из него хохот. Знал бы Мешка, что именно такой разумный Ринвэ пал первой жертвой начавшейся весны, наделав ради любимой больше глупостей, чем будет способен совершить любой из их странной группы.
  
  
  
  
Глава 23.
  - Школа Академии Магии -
  
  
  - Хм, как... Мило вы расселись, господа ученики! - Прокомментировал профессор Мориндэлл, зайдя в аудиторию и кинув взгляд на своих первых сегодня учеников.
  Ребята, все кроме Альки и сонной Морвин, слаженно набычились.
  - Ну что ж... Если вам так удобно сидеть, хотя, мне кажется, ученицам Айри и Мэй совершенно не видно за спинами Тэлля и Айвира, нужно вас поменять с ними рядами, Мешку я бы пересадил на первый ряд, а Мира, будь столь добра, пересядь к юношам. Ринвэ и Аля - молодцы, сами все поняли. Вот так, чудесно.
  И по мере того, как голос профессора журчал, вливаясь в уши ребят, ученики занимали указанные профессором места, радостно и счастливо улыбаясь и совершенно не сопротивляясь ему.
  Мор хлопнул в ладоши и снял воздействие, позволив детям ощутить всю прелесть своего положения. Полюбовавшись с минуту на их шокированные лица, он прокомментировал совершенные ранее действия:
  - Итак, это было массовое воздействие на разум, заклинание 'Очарование'. Уровень заклинания - четвертый. Степень воздействия - семь по стандартной шкале силы.
  И Мор опять замолчал, дав детям осознать, продолжил занятие:
  - Согласитесь, что под действием этого заклинания вы готовы были сделать все, что я вам скажу. Скажу сброситься со стены, и вы счастливо кинетесь. Скажу кушать кактус, потому что он очень вкусный, и вы будете его глодать с упоением... Я для вас на это время стал самым любимым и почитаемым существом в мире, главным авторитетом в вашей жизни. И вы были счастливы меня слушаться. Мерзкое заклинание, правда? - Спросил он у гадливо поморщившегося Ринвэ.
  - А защита от него есть? - Спросила насупившаяся Айри.
  - Есть. В принципе, вы можете держать болоки, соответствующие вашему уровню силы. Только вот есть все равно одна загвоздка, Айри. Скажешь - какая?
  Айри кивнула и пробурчала:
  - Без специальных амулетов мы можем блокировать только те заклинания 'Разума', которые соответствуют вашему уровню внутренней силы.
  Мориндэлл улыбнулся Айри и обвел взглядом притихших учеников.
  - Именно. То есть для большинства из вас заклинания выше пятого уровня являются опасными. Маг, обладающий уровнем от седьмого может использовать вас как марионеток по своему усмотрению. Или спалить ваш разум. Все зависит от ситуации, в корой вы с ним встретитесь. Большинство зарегистрированных 'ментальщиков' - воспитанники профессора Леаринистэна, подчинены правилам ограничены данными Клятвами Магов. Но встречаются и самоучки, отщепенцы, изменники... Сами можете продолжить список, уже не маленькие.
  Мор прошелся вдоль кафедры, заваленной книгами, тетрадями и всякой ерундой, заготовленной им заранее для занятия, провел пальцами по узорам, вырезанным вдоль столешницы и вновь посмотрел на притихших и задумчивых учеников.
  - Мне, как селестину и ментальному магу, кажется преждевременно учить вас, не достигших даже десятого круга. Но я буду это делать.
  Ребята переглянулись, ища поддержки, а Ринвэ, дождавшись разрешения Мора, озвучил общий для них всех вопрос:
  - Господин профессор, для чего вы здесь, в Академии?
  - Для того, что бы обеспечить дополнительную ментальную защиту ученикам, господин Ринвэ.
  - Цель? - Спросил Высший.
  Мор тяжело вздохнул и потер горло, тихо сообщив напряженным ребятам:
  - Я не знаю, Ринвэ. Думаю, если руководство Академии считает, что так необходимо, нам лучше к ним прислушаться.
  - Профессор, - Подала голосок, прозвучавший очень жалобно, Мэйка, - Будет война?
  Мор решил быть честными с ребятами, понимая, что правды им никто не говорит. А ведь это отнюдь не обычная группа 'домашних' деток. Он подошел ближе к учениками, что бы лучше видеть их лица и тихо ответил:
  - Я не знаю точно, Мэйри. Возможно - да. Возможно - нет. Большинству из вас предстоит стать в ряды нашей армии. Кому-то стать целителями, а кому-то судьба приготовила что-то иное. Но, думаю, моя наука не пройдет для вас даром.
  - Вы надолго к нам? - Спросила Мирка.
  - Думаю, да. Я буду в Академии ровно столько, сколько я буду нужен. Ни днем больше. Ни днем меньше. Ребята задумались над его ответом, и Мор, ставя точку в вольном отступлении от правил, предложил простую тренировку, позволяющую за одно узнать потенциал каждого из учеников. На каждом из них он пробовал воздействие заклинаний 'Разума' и 'Иллюзии' начальных уровней, постепенно наращивая силу. Кто-то из ребят, как, например, Морвин начинали по просьбе мага скакать лягушкой ли изображать из себя каменного троля уже на третьем круге воздействия, а кто-то, как более устойчивый к магии Ринвэ - только уже на шестом. Весь сегодняшний учебный день был отведен под его занятия, а потому для каждого он уделил столько времени, сколько потребуется. Разве что чуть пожалел бледную и не пришедшую в себя Мэй, которую он, мягко усиливая нажим, уговаривал спеть для них Песнь Весны - довольно сложное произведение, исполняемое обычно на три голоса жрицами в праздник прихода весны. Какого же было его удивление, когда в какой-то момент в песню вплелся еще и голос её близняшки Айри.
  - Так! Стоп! Это еще что? - Возмутился маг и оборвал воздействие, оставив не допевшую куплет Мэйку с разинутым ртом и стремительно заливающуюся краской стыда. Пела она не сказать, что бы очень хорошо, но довольно громко... И прекрасно это знала.
  - Айри, смотреть на меня! - Скомандовал маг и воздействовал уже на вторую близняшку.
  - Потрясающий эффект! - Констатировал Мор, когда обе девочки у него разом запели колыбельную, - Это нужно будет изучить.
  - Вам первый раз близняшки попались? - Спросил бледный до синевы Ринвэ, как раз отнявший ладони от ушей.
  - Да где бы я их взял, Ринвэ! - Изумился маг и, плавно, как настоящий дирежер, повел ладонями перед самозабвенно выводящими песню близняшками.
  - Вот бесы... - Простонала Мэйка и с размаху уткнулась головой в стол.
  Грохот повторился - Айри тоже немного побилась головой о столешницу с глухим звуком.
  - А у Мэй звук выходит звонче! - Тихо хихикнула Морвин.
  - А у Айри меньше эхо... Но это совершенно ничего не значит! - Быстро закончила Мирка, повысив голос.
  Парни уже похрюкивали от восторга.
  - А вы что тут смеетесь? - Изумился Мор, уже разошедшийся вовсю, и получавший от занятия с этой необычной группой небывалое удовольствие, - Сейчас ваша очередь!
  - Но профессор, мы же уже... по прыгали, и по квакали... - Наперебой возмутились ребята, уже успевшие вытерпеть и пережить свои пять минут позора.
  - И даже мышью были, - Взвыл обиженно Мешка.
  - Верно! А теперь посмотрите на кафедру!
  Мор, сдержано улыбаясь, широким жестом указал на стол... заваленный всякой вкуснятиной.
  - Мяссссо... - Просвистел, сглатывая слюну, заметивший запеченые бараньи ребрышки Айвир, - С гранатовым соусом...
  В аудитори воцарилась мертвая тишина, прерываемая только тихим сопением и урчанием животов. Мор усмехнулся - он специально подгадал к обеденному времени эту часть занятия.
  - Что ж, вы сегодня отлично позанимались, и можете выбрать что-то в награду, - Поведал он голодным ученикам, - Думаю, каждый найдет что-то себе по душе... И по вкусу. Давайте по-одному, смелее.
  Ребята потянулись по обному к кафедре, выбирали себе что-то любимой и вкусное, отходя в сторону.
  - М-м-м-м! - Восхитился Айвир, с удовольствием обгладывая нежное мяско.
  На своих местах остались только Ринвэ, с неподражаемой ронией наблюдавший за одногрупниками и Аля, которую он не пустил к столу, что-то тихо шепнув девушке на ушко. Аля за друзьями наблюдала с сочувствием.
  - Ринвэ, а вы? - Поинтересовался он у Высшего.
  - Господин профессор, я не люблю есть тетради. Накладно, знаете ли, - Лениво отозвался Высший.
  - Увидели или догадались? - Сощурился профессор.
  - Догадался, профессор. - Веселился Рин, - Ну и сталкивался ранее с подобным, - он указал кивком на урчащего от восторга Тэлля, поедающего уже третий кусок пирога с мясом.
  - Ну что ж, - Мягко улыбнулся маг и подмигнул Альке, - Итак, господа ученики, каждый из вас получил то, что хотел?
  Ученики, довольно щурясь, заулыбались и вразнобой закивали, а профессор, кротко сложив ручки на груди, чуть заметно шевельнул пальцами, скидывая морок илюзии и легкое воздействие с учеников.
  - А теперь мы все дружно идем в лазарет. По крайней мере те, кто как Тэлль, успел скушать по три куска тетради!
  Ребята уставились на бывшие лакомства в своих руках и такой вой поднялся! Кто-то пытался выковорять застрявшие в зубах куски пергамента, кто-то - щепки, Тэлль отплевывался наж урной жеванными листами, а несчастный Айвир выдергивал из зубов жесткую щетину обувной щетки. Повезло разве что близняшкам, выбравшим 'манго', а теперь пытавшихся оттереть с обиженных мордашек пятна мела.
  - Профессор! Как вы могли! - Возмутилась Айри, у которой во рту стоял теперь нелюбимый ею кислый привкус мела.
  - Не переживайте, Айри, все предметы, что вы так старательно мусолили - чистые и новые. Даже носки! - Ответил профессор на полный мольбы взгляд Турнуора.
  - Да что это вообще за заклинание такое! Это же издевательство! - Возмутился Мешка, которому досталась деревянная линейка, которую он считал под чарами за копченую колбаску.
  - Это 'Воплощение илюзии', Мешка. Редкостная мерзость, не правда ли? А сейчас идем в лазарет, а от туда - в столовую.
  От столь желанного обычно слова часть учеников вздрогнули. Не у кого, правда, не было уж вовсе неприятных открытий, когда спала илюзия, но все равно неприятно было осознавать, что они, например, могли съесть гнилье или еще что пострашнее под видом свежего и вкусного лакомства. Мрачная колонна ковыряющихся в зубах и передергиваемых от омерзения учеников потянулся в Лазарет, а шествия замыкал, заложив руки за спину, загадочно улыбавшийся своим мыслям Мор. Илюзии хоть и не были его коньком, но получались неплохо... А ребятам нужно привыкнуть к мысли, что не все вокруг именно то, на что похоже и чем выглядит!
  'Тем более, когда рядом есть селестин!' - Добавил он мысленно про себя.
  Леди Лаур встретила их на подходе к лазарету и изумленно вскинула брови, разглядывая нервно чухающихся детей.
  - Хм... Я дожила до первой эпидемии среди эльфов? - Поинтересовалась она у Ринвэ, идущего, как обычно, первым.
  - Нет, леди Лаурелин, это было... неосторожное обращение с наглядными пособиями, - Церемонно поклонился Ринвэ.
  - Ага, вижу... А вы, погляжу были более осторожны, Ринвэ? Ну что ж, проходите по трое, прошу вас, господа ученики. Мор, не надо делать вид, что вы просто шли мимо! - Возмутилась она, когда профессор попытался совершить тактический отход, - Даже не пробуйте! Ваш метко бьющий по психике любого целителя кашель нас всех уже... не оставляет равнодушным. Идите вместе с первой тройкой. Там вас в свои заботливые руки примет магистр Линвэн и избавит нас всех от такого сомнительного удовольствия, как ваши кошмарные хрипы!
  Сказав это, леди круто развернулась на пятках и, выстукивая каблучками быструю дробь, удалилась.
  Парни, все время, пока леди выговаривала Мору, парни, да и девушки тоже, не сводили с неё восторженных глаз.
  - Да, леди Лаурелин заслуженно считается одной из самых прекрасных эльфиек Королевства, - Спокойно и чуть насмешливо прокомментировал Ринвэ, - Кстати, она невестка архимага Гэлторна и супруга архимага Аллиана Тинвэ...
  Ребята отмерли, но перед глазами у них все равно стояло чудесное видение прекрасной златовласой девы. Даже надменность её почти не портила.
  - Из этих рук... даже яд нектаром покажется, - Проглотив комок в горле, пробормотал Турнуор.
  - Ну, долго еще будем стоять? - Хмуро отозвалась Мирка, и, не дождавшись реакции, цапнула под локоть Тэлля и оглянулась на веселящегося во всю профессора-селестина, - Все с вами ясно! Господин профессор, вы - первый! - Ядовито напомнила она сразу передумавшему веселиться и нервно заозиравшемуся архимагу.
  - Ну же, профессор! Показывайте пример! - Подколол его Мешка.
  Профессор, нервно сглотнув и скривившись от боли в горле, наклонил голову и пошел в гостеприимно распахнутые двери лазарета так, как обычно входят в логово голодного вурдалака.
  - Мужчины! - Сморщив носик, брезгливо выдала Мэй, - Такие смелые, такие умные... Пока дело не дойдет до кабинета целителя!
  Девочки тихо засмеялись, подметив растерянность и нервозность всей мужской половины их группы.
  Айри попыталась успокоить ребят:
  - Да ничего с вами страшного там не случится! Ну занозы, у кого есть вытащат. Ну дадут лекарство или промоют желудок тем, кто что-то не то успел съесть. За одно подлечат.
  - Да я как-то уже все, сам вытащил, - Опасливо отодвинулся от прохода Айвир.
  И тут, когда ребята уже решили удрать по-тихому, в проеме двери появились Мирка и Тэлль, ведущий под ручки бледного и взмокшего профессора. Группа синхронно отшатнулась, а из лазарета раздалось жуткое и страшное 'следующие!'
  - Жутко как-то, - Выразил общее мнение Мешка, - И вон, в двери что-то мерцает постоянно...
  - Это для того, что бы вы не видели, что внутри происходит, - Мрачно произнес профессор, которого Тэлль привалил к стене, а Ринвэ поддерживал, подставив плечо.
  Мэйка, только сегодня утром выписанная из этого страшного места, пояснила:
  - Да они просто страху нагоняют, ребят! Нормально там все - такие же комнаты, светло и чисто. Ну целители, ну и что?
  - Точно?.. - Не поверила Морвин.
  - Абсолютно точно, - Засмеялась Мэй, а Айри закивала, - У нас почти вся семья - целители. Нам-то поверите?
  - А профессор? - Прошептал Тэлль, косясь на мертвенно-бледного селестина.
  - А профессор... - Начала было Мэй, но Аля её мягко перебила.
  - Профессор нас опять разыгрывает.
  - Ладно-ладно, Аля, я тебе это еще припомню, на занятиях! - С улыбкой ответил ей Мор и, поблагодарив бережно поддерживающих его парней, выпрямился и встал нормально, - Хотя мне действительно каждый раз становиться немного не хорошо, когда меня лечат магией. Тут уж нчего не поделаешь. Разум сопротивляется лечению.
  Ребята насупились и уже смелее пошли в лазарет. Все процедуры незаняли даже и десяти минут, никому не пришлось промывать желудок, обошлись лекарствами и приятными на вкус настойками. Магистр Линвэн, милая лесная эльфийка с веселыми искорками в синих глазах и заплетенными в десятки косичек каштановыми волосами, выдала ребятам по кулечку мятных леденцов от горла, наказав быть более разборчивыми в еде. Мору она выдала два кулька, нагрузила его какими-то каплями и наказала полоскать горло ромашкой, не нагружая лишнего.
  - Профессор, - Позвала его Аля, когда он провожал ребят в столовую на обед, - А сколько вы уже мучились с горлом?
  
  - Ну... довольно долго, Аля, - Смутился маг.
  - Ты была права, Мэй. - Бросила она, обернувшись к подруге и затихла.
  Мор буркнул себе под нос что-то неразборчивое и, спровадив учеников в столовую, рванул к себе в комнату, а от туда - в кабинет Главы. Много что он решил высказать этому напыщенному... интригану. Мор тряхнул головой, пытаясь разогнать термины и понятия, что он нахватал в мыслях у ребят. Пытаясь прийти в себя и стать СОБОЙ, а не сложными отражением этой группы.
  - И как у Лерни получается так быстро переключаться?.. - Спросил у посыпанной белым гравием дорожки, по которой вышагивал. Привычка вопрошать вслух тоже не была ему свойственна. И почему-то безумно чесалось правое ухо. То, на котором у Тура зарастала дырка от серьги... Мдя...
  
  
  обновка от 2.11.15
  
  
  
  
Глава 24.
  - Кабинет Главы Академии Магии -
  
  
  В то время, как ребята, не сговариваясь, рванули в библиотеку - искать способы самостоятельной защиты от магии Илюзии (чего, кстати, селестин и добивался), Мор штурмовал кабинет Главы Академии. К сожалению, в секретарях у того тоже торчал архимаг не из последних, и обойти этого типа было так же легко, как сдвинуть с места остров.
  - Господин профессор, я вас прекрасно понимаю, но господин Глава никого не принимает сейчас! - Продолжал упорствовать архимаг, закрывая селестину проход к вожделенной двери.
  - Да с каких это пор, милейший Дорридан, Гэлторн запирается в кабинете?!
  - С тех самых пор, - съязвил секретарь, - Как вы изволили выразиться, как профессора являются без доклада! Мор чуть ли не зарычал от досады. Да, такое правило было - сначала доклад, а потом - ждать, когда тебя вызовут. Но дело не терпело отлагательств!
  - Я по очень важному делу!
  Губы секретаря изогнулись в мягкой вежливой улыбки, серебристые же глаза смотрели на Мора так, как могли бы смотреть, к примеру, глаза статуи. Он чуть склонил голову на бок и с идеально дозированным сочувствием в голосе произнес:
  - Я абсолютно уверен в этом! Но дело именно в нарушении протокола, сами понимаете! Если все будут рваться в кабинет Главы без доклада, когда заблагорассудится, господину Гэлторну будет совершенно некогда работать!
  - Я - не все! - Рявкнул Мор.
  - Конечно! Я вас прекрасно понимаю! - Секретарь ласково, на сколько умел, улыбнулся селестину, продолжая закрывать проход к двери, - Вы можете оставить сообщение для Главы, и я ему его передам в самый первый же перерыв, будьте уверены!
  И такое вот длилось уже почти час. Секретаря этого Мор помнил еще тощим (даже для Высшего) белобрысым юнцом. Он и тогда уже раздражал Мора до зубовного скрежета, а уж сейчас, когда это тощее белобрысое чудо было облачено в белоснежную мантию с четырьмя разноцветными кантами по подолу и рукавам - и подавно. Был бы на его месте хотя бы магистр - уже бы давно корчился на полу. Секретарь, с непроницаемым лицом, слегка поклонившись Мору, указал на стопку листов и перо-самописку, намекая, что дальнейшие бодания так же не имеют смысл.
  Мор и написал. На весь лист. Одно единственное слово на всеобщем, созвучное с названием пушного зверька с севера. Совершенно неприличное в эльфийском обществе, но верно и объемно отражающее суть его проблемы. Секретарь был не возмутим - посыпал мелким песочком подсыхающую надпись, проставил на листе дату и номер, свою подпись и выдал профессору справку о том, что его прошение принято. Не дрогнувшей рукой положил лист в низ стопки подобных же прошений на сегодняшний день, и вежливо поклонился Мору, пропев: 'Господин Глава рассмотрит ваше прошение в порядке очередности!' Еще и бровью повел, заклинанием дверь из приемной раскрыл по-шире, вновь церемонно склонив голову.
  Мору ничего не оставалось, как уйти. А вид стопки навевал на него смесь тоски и злости на самого себя и на всю братию-бюрократию. Вот у них, у селестинов, бюрократии нет! Вообще! Смысл затевать бюрократию и какие-то политесы у тех, кто друг друга и так понимает без слов?! Слышит мысли и чувства друг друга? Да у них даже споры - редкость. А эти же, Высшие, развели тут... аппараты...
  
  - Ушел? - Тихонечко спросил десятью минутами спустя у секретаря Гэлторн, высунув нос за резные двери белого ясеня.
  - Ушел. Вот, это его творчество, - секретарь вытащил из стопки нижний лист, пересек обширную приемную и протянул его Главе.
  Гэлторн, изучив единственное слово, украшенное вензелями, хмыкнул, как мальчишка и ехидненько протянул:
  - А то я не знаю! Ладно, назначь ему на сегодняшнюю ночь. Ровно через три часа после восхода первой луны! Все равно он спит одну ночь в неделю... И, надеюсь, это именно та ночь, когда он хотел выспаться.
  - Это довольно, хм, - доверенный секретарь покрутил кистью руки в воздухе, стараясь подобрать наиболее вежливое сравнение.
  - Нет, - Архимаг вышел из дверей полностью, забрал стопку прошений и самолично принялся её сортировать на столе секретаря в четыре кучки, - Не я первый это начал! Он мне с этим своим Правом Родства так руки выкрутил, что теперь пусть сам на себе ощутит ВСЕ правила и Права.
  - Но он же... селестин! - Сказал секретарь тем же тоном, каким, например, мог бы сказать 'он же безумец', или 'он же маленький ребенок'.
  - А еще посол! Пусть соответствует, - отрезал Гэлторн и, прихватив с собой две стопки, распорядился об остальных двух:
  - Эту - Лаур, а эту - раскидай по адресатам. Резолюции сам напишешь.
  Секретарь поклонился и принялся за работу. Это место он занимал уже не одну сотню лет, и всегда удивлялся количеству прошений, поступающих на имя Главы. Будто бы все считают, что если не знаешь - кому писать, пиши начальству? Хотя емкое прошение-послание селестина из головы никак не шло - до того оно отражало суть того, что творилось в Академии и Школе. Вообще весь Город Магов был взбудоражен. И дело даже не в участившихся стычках на далеких, в принципе, от них границах, а в том, что Глава опять затеял какие-то реформы. Для эльфов, привыкших жить размеряно и спокойно, не сказать - однообразно, действия Архимага Гэлторна были, по меньшей мере, шокирующими.
  Вот и с этими полукровками он затеял историю. Разве нельзя было, как обычно, скинуть все эти 'находки', в Южный? Там прекрасная школа! Ну, конечно, хуже этой, но все же?! Как вообще можно было додуматься поместить этих детей в столь непривычные для них условия? Они же совершенно одиноки здесь - их никто не примет в свой круг, никто не станет с ними общаться...
  Секретарь вытянул губы трубочкой и изогнул бровь, пробуя на вкус эту идею и, зная Гэлторна так долго, возможно, именно в этом и была идея? Руки секретаря привычно работали, выписывая красивейшим подчерком резолюции, а голова думала, сопоставляла и сравнивала. Странная и необычная группа. Ринвэ - высший эльф. Не сильно одареный магически юноша - едва хватило дара для поступления, но сын Торговой семьи - мгновенно просчитывает прибыль, риски, великолепно знает законы, географию, политику. Абсолютная память на мелочи, древнейший род. А по мимо этого знает почти все языки рас, населяющих континент. Мозговой центр? Трое лесных - воины. Хоть и молодые, а все же. Тэлль еще и разведчик, каких мало рождается. Морвин - тоже воин, а еще альпинист и следопыт... С полукровками тоже довольно просто: Аля - маг разума, а еще хороший политик, эмпат, вокруг нее эльфята, сами того не понимая, сплотились; Мешка - склонен к аналитике и скепсису - везде сразу видит все проколы, это явно прослеживается по тому, что во всех шалостях ребята ни разу серьезно не попадались; Мирка - знаток людского быта, а еще, хоть и не любит хвастаться, способна не только починить оружие, но и сделать его, да еще и сконструировать - секретарь видел её неумелые пока чертежи и наброски. Может, и не умелые, но весьма дельные и дотошные. Например, часть её эскизов была переправлена уже сейчас оружейникам на проверку - до того интересны те механизмы, что девушка придумывает. Если так дальше пойдет, Мирка уже через год-два будет получать проценты от своих придумок. Скромные для настоящего Мастера, но вполне ощутимые для девочки-ученицы. Айри - целитель, а Мэй - явный боевой маг.
  Секретарь снова перебрал в уме главное, откинув детали: лидер, психолог, всегда поддерживающий лидера, скептик, два воина (диверсант и боец), разведчик, следопыт, мастер-оружейник, целитель, маг-боевик. Если у этих ребят хватит времени вырости и развиться - то это будет полноценная команда. Сильная команда. Не одиночки, как их Архимаги сейчас, а группа, поддерживающая друг друга и прикрывающая спины товарищей.
  Может, в этом идея их Главы? Хотя он, секретарь, мне мог видеть детали, скрытые от него, но через го руки проходили все прошения и изменения, происходящие в Академии. Например, детям раньше не давали 'Защиты от ментальных атак', не давали такой военной подготовки. Да и сам зал для тренировок с оружием переоборудовали лишь этим летом. Раньше это, скорее, был скорее зал для спортивных занятий. Ребятам дали практически неограниченный доступ к библиотекам, к залам, ограничивая лишь в занятиях магией. Сильно ограничивая, если честно. Будто бы сдерживали рост их потенциала, обязательный при ежедневных тренировках. Зачем это сделано - секретарь только догадывался, про себя выдвинув две основные версии: успеть дать ребятам другие знания и интересы ДО того, как они почувствуют силу, или же дать им возможность на первой боевой практике, что, увы, ждет их уже этой осенью, оценить свои пробелы и недостатки, научившись полагаться не только на одну магию. Но в открытую спросить Архимага Гэлторна он не сммел - это не его дело. Равно как и вмешаться он не мог, да и не желал - впервые за долгую жизнь секретаря охватил Азарт. Говорят, что Высшим это чувство совершенно не свойственно, но иногда - случается. Ему было очень интересно - чем это закончится в итоге. И было бы очень жаль, если с ребятами что-то случиться.
  Секретарь поставил последнюю подпись, рассортировал оставленные Гэлторном листы еще в шестнадцать стопок и, вызвав своего помощника из подсобных комнат, отправил его с поручениями. Эти прошения тоже заставляли задуматься о многом. например, для чего нам столько новых артефактов? Для чего нужно расширять и подновлять систему защиты, охватывающую подобно сотам, всю территорию эльфийских государств? Для чего гарнизонам нужно подкрепление в виде рунных магов? И почему это оплачивают не те кланы, по территории которых проходит граница, а лично - Король? Много вопросов, много ответов. Но секретаря это тоже не касалось. Его дело - Протокол, Правила и Порядок в Городе Магов. Даже Столица для него была какой-то абстрактной единицей - он прожил там ровно которкий земной год, когда проходил практику. И тоже был секретарем. Всегда.
  
  Гэлторн же, сидя у себя в кабинете, хмуро разглядывал послание селестина. Ну да, он самый, пушистый зверек. Он в курсе. Сам же этого зверька и завел, сам же и раскармливал. Его очень давно терзала идея создать вот такие вот группы, как эта. Но как? Если каждый из эльфов - вся из себя такая индивидуальность и личность! И все воротят нос друг от друга! Высший никогда не сядет за один стол с лесным, горный - вообще сядет один, даже не с сородичами, с селестинами вообще никто рядом не сядет, а соседство чернокожего дроу у любого, кроме Высшего, вызовет стойкую панику и несварение желудка. Лесным эльфам, так такое соседство вообще смертельно. И плевали дроу на Закон. Если его и поймают на убийстве - тот выплатит положенную виру не моргнув глазом. Как-то иначе наказать их - не реально. Убить? Так тогда это будет в ответ клановая месть. И все кровью умоются... Все как обычно.
  И не помогает ни сильный лидер, ни мотивация, ни ухищрения. Что только Гэлторн не перепробовал уже! Максимально, чего он смог добиться, как с сыном - слаженной команды из Высшего, дроу и селестина. Все. Но такая группа ущербна уже тем, что БЕЗУМНО заметна в любой толпе. Они не могут действовать незаметно - только внезапно или, что чаще - брать стремительным напором. Вот и задумался Гэлторн, когда ему впервые доложили, тогда еще только об одной полукровке, жившей в семье кузнеца. Позже был найден еще один мальчик, каким-то чудом содержаввший крохи крови дроу, а когда была найдена Аля, все окончательно встало на свои места. Осталось только перебрать кучу детей, которых, как Ринвэ, придерживали несколько лет с поступлением, дать возможность дому Белый Бук забрать девочку к себе и привязаться, собрать их всех воедино. Правда, на родственников Ринвэ пришлось несколько надавить, намекнув, что они, вздумай не отпустить мальчика, не смогут, как обычно, получить заказы от королевского двора, составляющие почти половину прибыли их Дома... А на Алю попытался заявить права селестин... Но что ж, со всему уже почти разобрался.
  Гэлторн сложил из прошения журавлика и пристроил на полке к десятку таких же, уже красовавшихся на полке. Да, возможно, эта попытка тоже провалится, как и предыдущие, но он снова и снова будет пробовать, экспериментировать. До тех пор, пока таких групп не станет достаточно много, что бы хотя бы доказать Королю, что это реально. Когда его брат-король услышал об его идее, он засмеялся. Это задело Архимага, не потерявшего, в отличае от его Короля ни веру в свой народ, ни желания жить. Брат, хоть и дал ему полную свободу в действиях, все же предупредил, что он эту задумку не одобряет. Дескать, не стоит играть с огнем. Король вообще считает всех полукровок досадным недоразумением, достойным сожаления. А тут - дать им в руки оружие и знания. Ужас! 'Рискованная авантюра', как изволил выразиться Его Величество.
  Возможно так и есть, да вот только темпы обучения у этих 'досадных недоразумения' выше в разы. И они сплотились, чего ни одна группа без полукровок не демонстрировала ранее. И они защищают друг друга уже сейчас. Даже перед преподавателями. Даже перед 'страшным и ужасным Мором'.
  О каждом телодвижении, о каждом чихе группы и их преподавателей ему докладывалось незамедлительно. Каждая их шалость была ему известна - когда вокруг тебя столько магистров и архимагов, работающих на тебя, единственное место, где дети могут укрыться от его присмотра - каменная глухая комната, подвешенная в воздухе. Да и там - не надолго. Ребята, конечно же, об этом не знают и даже не догадываются. Но им и не надо. Возможно, недавнюю катастрофу с ранением Мэй можно было бы избежать, но зачем? Детям теперь есть, о чем подумать. Ну и впредь будут осторожнее. Это более гуманнее, чем, к примеру, произойди подобное за перделами Школы - на каникулах или на практике. И им - наука. Почти в каждой группе хоть раз, но происходит подобное. И хорошо, что в этой все прошло довольно гладко и без особых последствий. Не считать же за последствия нервный срыв леди Ниа?
  
   и еще кусь, сюда же:
  
  А ребята тем временем зубрили, готовились и успешно сдавали зачеты и проверки, в меру сили фантазии шкодили, радуясь ранней и бурной весне. Бегали на танцы (даже Морвин поддалась на уговоры и пару раз постояла в уголке украшенного весенними гирляндами зала, попивая легкое вино), строили и выкидывали из головы планы на лето, пока, за несколько дней до вожделенных каникул, накануне Праздника Весны, по Городу Магов набатом не пролетело слово 'Война'. 'Аuth', передаваемое шепотом от одного ученика к другому.
  Хоббиты, запаниковав раньше времени, запросили помощи у Высших и Империи дроу. Они опередили гномов, отправив послов к Королю эльфов и Императрице Дроу. Одновременно. Теперь же эльфам ничего не оставалось, как вмешаться. Гномы, в ответ на новые посты в Долине Ручьев и вставших на границах Долины дроу, хлынули им на встречу, а уж количество наемников-людей вообще перевалило за всякие разумные пределы. Формально вся территория хоббитов входила в земли союза Эльфийских Государств, так что эльфы были в своем праве. А на деле, с того дня, как Архимаги создали Разлом, разграничивая людские, хоббитские и эльфийские земли, иначе и быть не могло. Хоббиты, занявшие плодородную Долину Ручьев, где брала свое начало река Граничная, были для людей, как бельмо на глазу - ведь огромный кусок, как они считали - их земли - был уничтожен. И то, что на этом месте всегда была не особо-то пригодная для земледелия болотистая низина в перемешку с каменистыми пустошами их не волновало. В их понимании это была прекрасная земля, которой они лишились по вине проклятых эльфов! А поскольку полурослики дружны с ушастыми - пусть и платят. Тем более, рассуждали люди, что озеро Соленое, что служило юго-западной границей между хоббитами и людьми, полуросликами практически не используется, а людям - нужнее! Там же драгоценная соль! Ну и золото в ручьях, но это же не главное? Главное - что это исконно человеческая территория!.. И прочее, прочее, прочее... Тем более, что гномы поддерживают их в притязаниях на эти земли, прося за помощь только голые скалы, а зачем они им, людям? Они же не землеройки? Верно... И шли вооруженные люди, ехали подводы с продовольствием для гномьей армии через хутор Переволоки, а на берегу Соленого споро ставился город-укрепление - благо лесов вокруг было много, и знатных, эльфийских ясеней и темных сосен, подпирающих макушкой небо... А то, что там кругом были натыканы охранные столбы эльфов - так и их можно использовать в строительстве - ровные плиты, славо отесанные и одинаковые, прекрасно ложились в фундаменты зданий. Тем более, что гномы помогали их вытаскивать и складывать. А что погода начала стремительно портится - ну всякая же весна бывает? При чем тут какие-то столбы?..
  Дроу требовали стремительной атаки и кровавой расправы, светлые пытались договориться по-хорошему, а гномы упирали на то, что вся эта их орава здесь - частные подрядчики, нанятые людьми. И даже договора соответствующие есть, а оплатой - вот эти скалы. И вообще! Все же знают, что равнины - людям, горы - гномам, подземелья - дроу, леса - светлым эльфам? Ну так какие вопросы-то к ним, к гномам? Они - в своем праве! Тем более, что их наняли. Да-да, именно для строительства и для охраны строительства, и ни как иначе. И уходить они отсюда не намерены! Что вы, нарушить договор?! Да это просто оскорбление для честных гномов! А еще оскорбление - это армия полуночных эльфов, проводящая рейды и убивающая ни в чем ни повинных людей. Как это люди не в своем праве! Тут же равнина? Что, раньше был лес? Да-вы-что?!!! Ай-яй-яй... Ну а когда-то и горы были выше, а луна - ярче и вообще... И подобные речи доводили до белого каления отправленных парламентеров. Хуже, чем спорить с гномом занятия нет.
  И не смотря на то, что пока были только отдельные стычки, напряжение росло. Хоббиты, взяв в руки вилы и пращи, перемешались с народом дроу, охраняя денно и нощно свою землю, готовые биться до последнего. Императрица дроу молчала, загадочно улыбаясь на просьбы Элеманкилла Сиятельного урезонить высланных её юнцов, старшие дома дроу что-то мутили в глубине воей территории, назвав это 'запасной план', не пуская никого к себе (единственный из светлых, Архимаг Алиан Тинвэ, кто мог войти беспрепятственно на внутренние земли полуночных эльфов и ВЫЙТИ от туда по собственному желанию и своими ногами, был отправлен в Халифат гонять орков за компанию с другом-дроу). Гэлторн мотался от резиденции Короля в Тириосе до Города магов, оказываясь, казалось, в десятке мест одновременно. Порталы на площадке телепортаций открывались ежесекундно, пропуская толпы эльфов во всех направлениях.
  В самой Школе пока было довольно тихо, но только вот младшие ученики жались к преподавателям, старшие - сжимали кулаки и рвались в бой, а преподаватели успокаивали детей, проводя им общие лекции о состоянии дел на границах и в гарнизонах, что заблаговременно увеличили и оснастили, как следует. И все же... Все же... Большая часть старшеклассников из лесных эльфов подали прошения об отправлении в родные кланы - ведь именно со стороны, что ближе всего к их земелям, надвигалась угроза. Профессора уговаривали, мотивировали, но все было тщетными попытками. Кто-то покинул территорию Города Магов самостоятельно, улизнув за приделы или договорившись со старшими - теми, кто мог открывать порталы. Кто-то добился перевода в школу Южного Порта, рванув уже от туда, кто-то же заваливал стол Главы прошениями и жалобами, доказывая, что готовы прямо сейчас к 'практике'.
  
  
  
  
Глава 25.
  - Война у порога -
  
  
  - Ну все, накрылись наши каникулы медным тазом! - Пробурчал Мешка после очередного собрания с зачитыванием новостей из первых рук.
  Ребята собрались на верхнем этаже Школы, представлявшим собой скорее множество освещенных солнцем крытых прозрачным стеклом беседок.
  - Это все, что тебя волнует?! - Зло спросила его Мирка.
  Она все губы искусала уже, злясь на вчерашнее известие, что им запрещено покидать пределы Эльфийских лесов в эти каникулы. В идеале - оставаться на безопасной, при любых событиях, территории Академии. Нервничала она не зря - мост через Граничную был перекрыт наглухо, форты по обеим сторонам моста и в центре никого не пропускал, кроме гонцов. Да и тех 'гномья' сторона моста пропускала со скрипом и пыталась брать взятки. Да и гонцов-то последнее время не отправляли - к кому? Официально врага-то не было! Ну собралась некая группа людей, ну наняла гномов... И что? Ни одно государство не подписалось под событиями у Долины Ручьев. Разве что далекий Халифат прислал свои глубочайшие сожаления по поводу всего происходящего. И пару прекрасных белых павлинов в подарок. А что творилось в родных Пожогах, как там дядя - она не знала. Новости с той стороны перестали приходить, как и письма. Даже весточку дядьке она не могла переправить! И накручивала себя девушка, мечась раненым тигром, запертым в ловушке.
  Морвин хмурилась - на её строгом, но всегда чуть нездешнем лице отражалась нетипичная для нее работа мысли: все воины её клана, включая даже младших братьев, уже были там, на границе, строя укрепления и снабжая армию едой, а себя - славой.
  Тэлль, Тур и Айвир тоже не выделялись особой радостью - им троим было отказано в прошении о отпуске на каникуны в родные кланы. Категорически, мотивируя это тем, что они, дескать, не стабильны пока. И были припомнены ВСЕ до единого случаи самопроизвольных выбросов магии. Каждому. Даже момент, когда Тэлль, разозлившись на кого-то, вызвал небольшой, но крепкий ветерок - и тот зачелся.
  Алька тоже, хоть и сама того не желала, тоже нервничала, раздумывая, как там себя чувствуют её старые знакомцы - хозяин переволокского трактира Сива с семьей. Ведь они были в эпицентре событий. 'Наверное, - думала про себя девушка, - Торгуют направо и налево, наняли еще людей, и наконец-то заработали, как и мечтала хозяйка. А может и нет... Ниа говорит, что там сейчас полно разного сброда, так что хуторка может уже и на деле нет...' Как-никак, она прожила там довольно долго, и просто так не выкинешь это время из памяти.
  Единственным, сохранявшим спокойствие в их группе, конечно же, был Ринвэ. Этот вообще совершенно мирно и буднично читал какую-то толстенную книгу по магии, лишь изредка поджимая губы и выписывая отдельные, важные для него кусочки. Рин, строго глядя на Мирку поверх страниц, спросил мечущуюся девушку:
  - Ты за что больше сейчас переживаешь, Мирка? Что не можешь кинуться к дяде? Или за то, что не знаешь - что там происходит? Мирка сложила руки на груди и вздернула нос. От резкого движения многочисленные косички, которые она начала заплетать на манер лесных эльфов, взлетели в воздух, свистнув - тоже своеобразное оружие, если уметь пользоваться.
  - За... Ну, допустим, за второе! - Грубовато, с вызовом, ответила она Высшему.
  - Совершенно зря, Мирка. Совершенно.
  - Объясни! - Потребовала она у нырнувшего обратно в книгу друга. Тот, вынырнув из книги, по очереди осмотрел каждого в беседке, отмечая общую мрачность ребят и вынужден был пояснить свои слова:
  - Там сейчас ничего не происходит. Вообще. Это затянется месяца на три - пока не будут проверены все договоры подряда, пока Черные Ласточки - клан убийц-дроу - не вырежет КАЖДОГО человека, кто прописан, как заказчик. И каждого наследника этого заказчика, что бы договора потеряли всякую силу до начала основного строительства... Было бы государство - было бы сложнее, а так - люди сами себя загнали в гномью ловушку, понимаете?
  - Неа! - Выразил общее мнение Айвир.
  Ринвэ задумался, подбирая в уме наиболее понятное объяснение для друзей, не знакомых с подобными казусами.
  - Хм... Ну, допустим, вот какая-то семья людей нанимает охранников. Если на людей напали и охрана убила нападавших - кто платит виру? - Сросил он у всех.
  - Никто! - Отозвался Мешка.
  - Ага. А если охранников подло убили, и его гильдия, или клан затребовали виру - кто?
  - Ну, те, кто нанял. Или убийца, если он жив, - продемонстрировала смутное знание законов Морвин.
  Ринвэ поморщился, хотя это был не совсем верный ответ, но, пойдет и такой. высший сложил пальцы домиком и строго, тоном учителя, спросил ребят о главном:
  - Так. А теперь вопрос: гномов наняли, что бы построить город. В оплату им дают скалы. Что будет, если заказчика не станет в живых? Кому будет принадлежать город, если им не заплатят и некому будет передать работу?
  - Ну... Наверное, тем, на чьей земле этот город стоит, - это уже Мэйка.
  Ринвэ хитро улыбнулся и качнул головой, объявив:
  - Тааак... Все с вами ясно. Но гномов же наняли еще и для того, что бы охранять этот город, так? До окнчания строительства. Соответственно, для строительства сейчас используют те скалы и камини, что так наивно им пообещали в оплату люди. Еще раз спрашиваю - чей тогда будет город?
  - Гномов! - Догадался Мешка, звонко хлопнув ладонью по опоре беседки, - Вот же бесы! Это же будет гномий город!
  Ринвэ степенно закивал, а остальные рты разинули, пытаясь осознать весь масштаб аферы. Рин продолжил:
  - Не просто гномий! А построенный по заказу людей, из материалов, что отданы гномам в оплату работы, их же силами и охраняемый гномами же. Красиво?
  - А как же люди?.. - Удивилась Алька.
  - А, так там такая неустойка вписана в случае, если заказчик не сможет оплатить... А как заказчик оплатит, когда они потребуют обратно свои камни, а?
  - Вот жулики! - Восхитился Тэлль, - И что, люди не заметили этого подвоха?!
  - Может, и заметили, но, думаю, что им заплатили достаточно, что бы они тактично отвели глаза. Либо да, они подразумевают 'скалы' на всеобщем, а в гномьем это примерно две сотни разных слов, обозначающих совершенно разное. Например, есть отдельные слова для разных подвидов одной и той же породы. В том случае люди, проверив договор на гномьем, решили, что 'камни, что составляют суть гор', это поэтический оборот речи. Нет в гномьем таких оборотов, кстати. Эта формулировка всключает в себя все горы - от самого мелкого камня, до 'сути горы' - то есть центра.
  Тэлль и Айвир синхронно присвистнули, представив себе запросы и размер подставы. С этими бумажками гномы получают все скалы и горные гряды от озера Соленого до самого Сердца Мира. Айвир возмутился:
  - Еще лучше! Получается, что гномы, якобы по заказу людей, строят город на их же территории, да еще и щедро откупаются золотом! А в компаниию получают за свои услуги все горы на людских землях, так? Это вообще - как?
  - Нормальная практика, - Пожал плечами Рин, - У нас целая толпа специалистов работает с гномьими договорами. Любую бумашку проверяют годами. А у них - нет таких спецов, да и возможности тянуть время и торговаться с бородачами.
   - Но если у них получится, то под боком у хоббитов будет... там же бесы знает что будет!
  - Скорее всего - добыча той же соли, разработка золота и огромные мастерские из тех, что нельзя строить под землей.
  - Взрывчатка и прочее? - Спросил Тэлль, а Ринве с уважением покосился на друга.
  - Именно.
  - Это же ужасно! - Мэйка скривилась, - Там, где они ставят такие производства, умирает все живое!
  - Кроме гномов, - вставил свое веское слово Мешка.
  - Да. И отходы все пойдут в Граничную, в реки Долины Ручьев, а из них - в море.
  - По-этому наши так уперлись? - Понял наконец-то Тур.
  - И по-этому - тоже. Там болотистая местность, низины. Все газы от их производств будут скапливаться там. Через несколько лет это будет мертвая пустыня, так уж там устроена роза ветров. А потом эта пустыня начнется шириться к побережью. Вот, смотрите, - Ринвэ быстро, несколькими росчерками нарисовал на листе этот участок, отметив направления рек и ветров, - Вот этот кусок земли, - он обвел широкий клин, расширявшийся к морю и захватывающий больой кусок их лесов и - главное - Южный Порт, - Это все начнет умирать, если около Соленого озера гномы поставят свои производства.
  
  
  обновка 04.11.15 доп. кусок.
  
  Ребята заметно стушевались от того, что сами до этой мысли не дошли, и что подсказка Ринвэ понадобилась. Аля, как водится, легко исправила положение:
  - Мы же не члены Торговой семьи, и не Высшие эльфы правящих кланов! Откуда мы могли это знать? Я, например, была свято уверена, что весь сыр-бор из-за хоббитов идет. А тут - видете как все на самом деле...
  - Ну да, я тоже так решил, что из-за полуросликов, - протянул с досадой Айвир, теребя себя за мочку уха.
  Ринве криво улыбнулся, возвращаясь обратно к своей книге и записям, но напоследок еще дров о огонь подбросил:
  - И все так и думают, и это правильно. Что начнется, ели эльфы напрямую скажут 'гномы, мы запрещаем вам строить город на поверхности'?
  - Хм... Скандал будет - все расы на нас ополчатся, - вынуждена была признать Айри, сидевшая с очень сердитым, не сказать - надутым - выражением на лице.
  - Вот-вот. А так мы в своем праве. У нас договор о защите с хоббитами, его и выполняем, - поддержал Тэлль.
  Мешка, закончив демонстративно изучать свои ногти, возмущенно спросил у друзей то, что его волновало гораздо больше, чем любая политика:
  - Ну это все понятно! А делать-то что будем? Послушно торчать в школе еще год?! Вы серьезно?!
  - А варианты какие? - Спросила Мэйка, недовольно покосившись на скривившихся друзей.
  Мешка загадочно улыбнулся и, воровато оглянувшись на соседние беседки, подался ближе к остальными и тихо предложил:
  - А не прогуляться ли нам в Южный? К целителям? Лица близняшек вытянулись, Тэлль покрутил у виска, а Айри пробормотала:
  - Но у нас сейчас там никого нет! И деда и ба, и даже Тинвэ - все сейчас в гарнизонах. Ну только слуги и садовник за домом приглядывают.
  - Да и не пустит никто нас в Южный! - Возмутилась Мэйка, не привычная к долгим политесам и окольным путям, - Вам же ясно сказали, что вас, - Мэйка по-очередно пальцем указала на каждого из троих лесных, - Не выпустят!
  - А я способ нашел! - Мешка сделал торжественную паузу, от чего его выразительная мордашка приняла совершенно неверояное выражение и, когда ребята начали ерзать от нетерпения, он им поведал свою идею: - Говорят, что в Южном сейчас не хватает санитаров - всех раненых отправляют туда! И хоббитов - тоже. А еще там сейчас принимают флот, вернувшийся из плавания к Мерзлым Болотам, и вообще - куча работы, а людей... тьфу ты, эльфов свободных - нет!
  Ринвэ замер над книгой, вперив взгляд куда-то поверх мешкиной головы, его тонкие губы изогнулись в совершенно коварной улыбке - явно он что-то уже придумал.
  - Рин, ты чего? - Тихо спросил его Тур.
  Высший мотнул головой, выхватил чистый лист и замер на секунду, как музыкант перед выступлением. Когда же улыбка юноши стала совсем зловещей, а ноздри затрепетали, как у поймавшей след ищейки, Рин принялся строчить, выводя ровные строчки прошения. На лице Высшего блуждала кривая ухмылка. Все сгрудились вокруг круглого столика в центре беседки, стараясь прочитать - что пишет их ученый друг. Первым зафыркал, стараясь не ржать, как сильф, Тэлль, за ним - Айри и Аля, а через минуту уже вся группа сцеживала смешки и толкала друг друга локтями. Рин, удовлетворенно улыбнувшись, перечитал получившийся документ, передал ребятам - но не для прочтения, а для того, что бы каждый поставил свою подпись на документе.
  - Ну вот! - Ринвэ забрал подписанное каждым из группы прошение и любовно погладил края листа длинными белыми пальцами, - Мой билет на свободу! Вы его только что подписали!
  Рин весело рассмеялся и тепло улыбался друзьям.
  - Теперь это ложится на стол секретаря Гэлторна и он не имеет законных оснований нам отказать!
  - А я все-таки не поняла, - честно призналась Морвин.
  Айри одобряюще улыбнулась их вечной соне и пояснила суть идеи Ринвэ:
  - Мы подписывали договор, где черным по белому прописано, что нам полагается практика или любые дополнительные занятия, позволяющая развить наши способности в полной мере и выявить пробелы в знаниях, а они сами ввели в обучение 'первую помощь', так, Морвин?
  Морвин кивнула, недовольно насупившись - ей больше всех доставалось дополнительных занятий в их группе, а вместо Айри продолжил Ринвэ:
  - Это коллективное признание, что мы не в полной мере усвоили курс оказания помощи пострадавшим, что можно судить по нашим итоговым оценкам, и в этом прошении, - Ринвэ потыкал для наглядности пальцем в листок, - Мы, пользуясь своим правом, просил нам дополнительные часы занятий до практики.
  Рин щелкнул пальцами, между которыми проскочила крохотная молния, вызвав зависть у Мешки, у которого такое пока не получалось и продолжил вещать:
  - Это прошение не обойти! - Рин опять улыбнулся, - У всех, кроме нас с Айри оценки едва дотягивают до средних, ну и Мешки - шестьдесят из ста. А по правилам Школы мы можем затребовать дополнительные часы по неосвоенному предмету.
  Морвин просияла, с охотой подхватив идею и шутливый тон старшего группы:
  - А наш преподаватель по целительству - леди Лаур, и она сейчас в Южном, так? Значит, мы отправляемся туда! Но, Рин, - забеспокоилась Морвин, - У вас же с Айри высший бал?
  Айри пожала плечали, а Ринвэ, помотав листком в воздухе, ехидно сообщил:
  - А мы с Айри, как самые лучшие ученики по всем предметам, отмеченные неоднократно преподавателями и куратором, берем над вами шефство и обязуемся вас подготовить. Айри еще и предоставит нам жилье, я - финансовую поддержку, Тэлль, Тур и Айвир, как совершеннолетние члены своих кланов и воины, обязуются защищать группу.
  Морвин надулась - она вечно обижалась на лесных - ведь в середине зимы все трое отметили свое совершеннолетие, наступавшее у лесных эльфов на два года раньше - в восемнадцать. А Морвин до самостоятельности - еще пять лет, и это её коробило! Младше нее в группе только Мирка и Мешка! И дома она всегда была старшей! Но Рин её успокоил, как ему казалось:
  - Как Высший эльф я еще и имею право нанять любого эльфа себе в охрану. И в личную охрану своей невесты, - все заулыбались, а Алька зарделась, - Нанимаю тебя, Морвин! И твой возраст меня совершенно не волнует. Я, кстати, тоже считаюсь ребенком. Почти младенцем. Мне еще тысячу с хвостиком лет жить до совершеннолетия, так что не грусти!
  Личико Морвин вытянулось, стоило ей представить эту самую 'тысячу с хвостиком лет'! Старейшине их клана было не полных пять сотен лет! И он был седым, глубокм стариком!!! А этот так легко рассуждает о такой бездне лет.
  - Кккак тысячу? Ты же совсем стариком будешь? - Удивилась Морвин, заранее пожалев друга.
  Рин поперхнулся воздухом, а Мешка с удовольствием посмеялся над такой наивной простотой, пока ему Мирка по маковке не стукнула.
  - Мняяяя... Морвин, ты, походу, на половине лекций спишь, да? - Влез Айвир.
  - А что? Ну... Ну да, наверное. А что?
  - А то, что Высшие вообще не стареют. Вообще, понимаешь? Наш Рин и через тысячу лет будет вот таким же, как сейчас. И через десять тысяч - тоже.
  Морвин задумалась, бровями помогая своему мыслительному процессу. Нет, девушка не была тупой или тугодумкой - она до всего доходила и делала верные выводы... Но обычно сильно позже остальных.
  - Нет, ну это ты зря! - Влезла в разговор Айри, - Определенные изменения во внешности и в метаболизме будут. Вот Архимаг Гэлторн вообще спит раз в две недели, а ест дня через три-четыре. Король, говорят, иногда месецами не ложиться в кроватку, а кушает, как птичка. То же будет и с Рином со временем.
  - Сложно все-таки это понять, но ладно, приму на веру! - Морвин тряхнула косичками и солнечно улыбнулась друзьям.
  То, что Морвин - соная соня, стало уже поговоркой. О чем думала девушка было загадкой не только для окружающих, но и для самой девушки, периодически впадавшей в состояние прострации. Айвир поднялся со скамейки, подавая пример остальным ребятам:
  - Ну что, тогда вещи идем собирать? Раз вы говорите, что это сто процентный вариант?
  - Ну да. Только тишком пока. Мне не нужно, что бы к нам еще кто-то напросился, - предупредил Ринвэ,
  - Или что бы нам назначили лишних сопровождающих из магистров.
  - А об этом я не подумала, - нахмурилась Айри, - Вполне могут. Кого только? Все почти разъехались, кроме леди Ниа. Даже Мор с Лерни, и те умотали на фронт.
  - Да кого бы не назначили! - Запальчиво воскликнула Мирка, - Главное - смотаться в Южный, а тааам...
  - А там мы будем вести себя тихо и послушно! - Жестко перебил мечтания девушки Ринвэ, - А то на это право наложат табу, и сомневаюсь, что мы сможем еще раз слинять под благовидным предлогом из Школы. Кто знает, как оно дальше повернется?
  Мирка стушевалась, а остальные потянулись к выходу. Только Мешка чуть-чуть приотстал, поймав шедшего замыкающим Ринве за рукав, что бы тот задержался для разговора. Рин послушно остановился, готовый выслушать паренька.
  - Ринвэ, ты уверен, что дело выгорит? - Шепотом спросил Мешка.
  - Уверен. Нам еще и за работу приплатят, можешь быть спокойным.
  - Я больше нервничаю, за то, что нам кого-нибудь не того подсунут в сопровождающие и нам эта поездка отрыгнется...
  - Не переживай раньше времени, Мешка. Это наверняка будет кто-нибудь из наших преподавателей, но не леди Ниа - она не покидает пределов Города Магии никогда. Скорее всего - кто-то из нольда или Высших, кто на особом на доверии Главы Академии.
  Глаза паренька загорелись, и он с придыханием спросил:
  - Рунный маг?
  - Бери выше! Магистр! - Поправил его Рин, усмехнувшись, - Или архимаг первого круга. Ни как не меньше. У нас же сборная группа - простой рунный маг не сможет гасить нашу магию за пределами стен Школы.
  У паренька округлились глаза, а брови взметнулись, спрятавшись под шальной челочкой.
  - А её что - гасят?! - Не понял Мешка.
  - А ты как думал? - Сощурился Высший, - Конечно гасят!
  - Но... зачем?! Как?
  Ринвэ с готовностью указал рукой на стены, что с этой высоты были хорошо просматривались. Даже шпиль главного здания Академии от сюда смутно виднелся, переливаясь хрустальными гранями на солнце.
  - А вон туда посмотри на стену, окружающую Школу. Что ты видишь?
  - Ну, забор вижу. И что? - Насупился, как и всегда, когда что-то не понимал, Мешка.
  - Ну вот и сходи к одному из шести его углов и присмотрись хорошенько. И возьми с собой справочник по рунам - почитай, что там написано.
  Мешка надулся и нехотя признался:
  - Я уже читал, но ни беса не понял. Там какой-то бред, руны друг друга взаимоисключающие.
  - Именно. Ты удивишься, когда выйдешь за эти стены, Меш. Посмотри на фигуру, которые составляют стены - это же ячейка. В углы вписаны заклинания, в ключевых точках под землей и над землей - принимающие и передающие кристаллы. Все наши всплески магии скачиваются ими и передаются в общий резерв. Это и система подавления и система защиты одновременно. А практика, - добил стоящего уже с раззявленным ртом Мешку Ринвэ, - Это возможность поработать за пределами Города Магов в полную силу.
  - Это что же... Это получается, что они нас обворовывают?! - Возмутился Мешка.
  У Ринвэ поползла бровь вверх от удивления.
  - Такого вывода я не ожидал. Ты меня удивил, Мешка! Они нас защищают от самих себя. Скажи, сколько ты заклинаний первого круга способен сейчас воплотить подряд? Например, стрелу или щит?
  - Ну, двенадцать. Если поднапрягусь - и тринадцатое могу!
  - А там, - Рин кивнул куда-то на лес за стенами, - От силы пять сможешь. Но - сильнее. А на шестом - упадешь в обморок, и кровь носом пойдет. Эта система помогает тебе распределять силы, подпитывает тебя, когда нужно, или наоборот - забирает излишки, когда твои эмоции, разгоняя твои силы, мешают тебе их контролировать.
  Мешка был настолько ошарашен, что Ринвэ чуть заметно улыбнулся, пошутив над другом:
   - Похоже, что Морвин на лекциях спит в уютной компании. Твоей компании!
  - Да ну тебя, Рин! Там так заумно было про все это, что и ничего не понял, а потом просто забыл, - досадливо отмахнулся Мешка, все же что-то подобное вспоминая.
  - Ну да, ну да... Я так и подумал, - с невинным видом отозвался Рин и зашагал к выходу на лестницу, ведущей с верхнего этажа, замаскированному под одну из беседок.
  Для него слово 'забыл' было абстрактным понятием, не укладывавшимся в картину его мира и беспокоящим его. Когда к-то из ребят говорил 'я забыл', Ринвэ на секунду заклинивало - он пытался представить - как это, когда что-то помнил еще вчера, а сегодня - не помнишь.
  Крыша была устроена не только красиво, но и коварно - те, кто выходили на крышу-верхний этаж впервые, потом мог часами бегать с дикими воплями, нарезая круги в поисках выхода, если не додумывался пометить нужную. Вот, кстати, Мешка, побегав впервые до потемок по крыше, на следующее утро принес с собой стыренную у завхоза краску и по всему периметру беседки-выхода изобразил повторяющуюся надпись 'выход'. Правда, на всеобщем, а не на эльфийском, так что те, кто не знал языка людей все равно плутали до тех пор, пока не соображали проверить эту помеченную Мешкой беседочку.
  Ребята собрали все свои немногочисленные пожитки и принялись ждать результата - Ринвэ отнес прошение и вернулся с совершенно непроницаемым лицом. 'Ждем', - бросил он встревоженной группе. И потянулись дни ожидания, наполненные беготней со сдачей оставшихся зачетов и набранных хвостов. И уже и до не обещавшего особых радостей в этом году Праздника Весны, завершавшего старый год и означавшего наступление нового, остался всего-то один день, а ответа так и не было! Ринвэ отказывался идти к секретарю и узнавать результаты, мотивируя это тем, что, дескать, 'не положено'. Мешка кидался из крайности в крайность, то ведя себя, как послушный ягненок, то пускаясь во все тяжкие, грызясь со всеми и злословя. Лесные эльфы лупили друг друга, доводя до изнеможения в тренировочных залах, задираясь с такими же, как и они, неудачниками, оставленными на лето в стенах Школы. Аля бродила по Школе одиноким приведением, пугая случайно встреченных эльфов, прознавших о том, что она - племянница 'того самого' профессора Мора. А Мирка в свою очередь остервенело пыталась сделать штурмовую балисту из подручных средств. Балиста не очень-то желала получаться, скорее напоминая крупный и убогий арбалет, а вместо болтов для стрельбы использовались шесты из зала, но стреляла она эффектно, громко хлопая тетивой и запуская шест через весь зал... Большего Мирке и не надо было! Она даже за листы не бралась и не велась на подколки одуревшего от безделия Айвира. Даже Мешке, вздумавшему грязно браниться при девочках, она поленилась отвесить обычную сестринскую затрещину, ограничившись демонстрации кулака. Морвин пропадала у себя в комнате, увлекшись сочинением стихов (так себе стихи, но ей нравилось, а читать кому-то в слух желания не было). Близняшки, переругавшись, делили на две равные части комнату, проведя по стенам и полу с потолком линию границы.
  А до этого сестры поссорились из-за её цвета. А переругались они, между прочим, из-за желания Мэй освежить обстановку в комнате, покрасив стены в нежно-персиковый цвет, который Айри на дух не переносила. Как и плюшевые игрушки, как и колокольчики на шторах (тоже, кстати, персиковых), как и еще кучу милых сердцу Мэйки вещиц, что тихо и незаметно наполнили их комнату за учебный год её стараниями. Их разнимали вся группа под предводительством леди Ниа, уважаемого всеми в Школе завхоза (обнаружившего пропажу двух ведер красок и валиков и пошедшего искать имущество по ярким следам), и секретаря господина Гэлторна, лично явившегося сообщить, что их прошение удовлетворено, но не успевшего это сделать. Теперь Архимаг Дорридан, раскрашенный в персиковый и светло-салатовый цвета буйствовал, ребята глумились с безопасного расстояния, леди Ниа гневно сверкала глазами, а завхоз с задумчивым видом изучал получившиеся странные переливы, что с воплями 'ах ты тааак!' были залиты поочередно обеими близняшками прямо из ведер.
  - А ничего так получилось... Оригинально, - голос завхоза разорвал воцарившуюся на секунду тишину, - Хотя и неожиданно смелое сочетание, вы не находите, архимаг Дорридан?
  
  Обновка от 09.11.15
  
  Дорридан набрал воздуха в грудь и медленно выпустил сквозь сжатые до хруста зубы. Со зловещим свистом, не предвещавшим окружающим ничего хорошего. Похоже, выдержка архимага, проверенная тысячелетиями, впервые дала сбой:
  - Отойдите! - Отрывисто скомандовал он в пространство.
  Все послушно сделали несколько шагов по-дальше от секретаря, которого едва заметно потряхивало. Тот, выждав для порядка несколько секунд, предпринял попытку избавиться от краски на своей драгоценной мантии. Не удачную. Это тщательно заговоренная мантия архимага не мокла, не пачкалась и не рвалась... и не горела!.. А вот краска, что так щедро была вылита на нее - очень даже горела. Палала, распространяя вокруг себя удушливую вонь и облака черного дыма.
  Когда удушливый дым, что заволок коридор, совместными усилиями взрослых эльфов удалось разогнать, а школьная система тушения пожаров справилась, их вниманию предстала весьма необычная и печальная картина.
  - Оуу... - Подал голос завхоз.
  Леди Ниалин стояла с самым непроницаемым выражением лица, на которое ей хватило сил, но в сторону архимага определенно старалась не смотреть.
  Близняшки хором ойкнули и отступили еще на несколько шагов во внутрь комнаты, а ребята, зажимая себе рты и вытирая все еще слезящиеся от дыма глаза, тоже предпочли предпринять тактический отход с взрывоопасных позиций. За угол.
  - Леди Ниалин, скажите мне пожалуйста... - задыхаясь от гнева, прохрипел Дорридан, не открывая глаз, - А леди Лаурелин, в данный момент, в Южном?
  - Да, господин архимаг. Именно там, - ровно отозвалась леди-куратор.
  Архимаг осторожно кивнул головой. С остатков его прически полетели черные хлопья - все, что осталось от его шикарных и ухоженных серебристо-белых волос.
  - Благодарю вас, леди. Я туда... незамедлительно... подготовьте и отправьте группу. Сегодня... Нет, лучше... Хотя, да. Сегодня. Через три часа после обеда.
  - Хорошо, господин архимаг, я прослежу лично. Что-то еще?
  - Нет, благодарю вас, леди Ниалин. Все остальные дела уже завершены. Я шел сообщить группе, что их прошение было удовлетворено... К сожалению...
  И архимаг, щуря слезящиеся глаза без ресниц, повернул страшное, неестественно-розовое и безбровое лицо к замершим в отдалениям детям. Смерил, не смотря на плачевное состояние своей внешности, высокомерным взглядом и степенно удалился в сторону лестницы.
  Леди Ниа и завхоз едва подавали неприличные смешки, стоило архимагу повернуться к ним спиной. И дело не в зловредности, а в самом внешнем виде секретаря: везде, куда только попала злосчастная краска, одежда и кожа мага, в лучшем случае, была покрыта хлопьями черной сажи. Волосы сохранились только на затылке, да и то - частично в том месте, где их прикрывал высокий воротник несгораемой мантии.
  - А ничего, хорошие мантии для архимагов рунники сделали! - Выдержав паузу, поделился своим мнением завхоз, - Не горят.
  - Это если их на голое тело надевать, господин завхоз. А господин секретарь, как мы сегодня имели счастье лицезреть, под мантией носит костюм, из шелка, - светским тоном отозвалась леди.
  Мэйка и Айри сконфужено взирали на почерневшее пятно среди коридора, аккуратно на месте пролитой краски. Ребята чуть осмелели и подтянулись к эпицентру событий.
  - Это да! Это он неосмотрительно, - в тон леди ответил завхоз, - Шелк великолепно горит!
  Леди перевела-таки взгляд от ну очень интересной картины на стене, на счастливого до нельзя завхоза.
  - А что в краске было? - Невинным тоном поинтересовалась она.
  Завхоз тоже сделал вид, что картина на стене его очень заитересовала. Только легонько пожал плечами и едва заметно развел руками и, подхватив тон, заданный высокородной леди, произнес:
  - Хм... Немного магии воздуха, что бы быстро высыхала. Немного, буквально - чуть-чуть, но, как видите - сдетонировало.
  - Странно, что господин секретарь этого дополнения не заметил! - Как ни в чем ни бывало влез с со своим ехидством Мешка, быстрее прочих пришедший в себя.
  - Ничего странного, господин ученик, - завхоз улыбнулся и подмигнул бледным до зелени близняшкам, - Господин секретарь, хоть и добился в свое время высокого звания архимага, уже несколько столетий совершенно не пользуется магией. И да, он так же не интересуется новинками бытовой магии. В его время краска была только краской. Магии там не было совершенно...
  - Но из-за чего так произошло?! Не понимаю?! - С надрывом, с пробивающейся истерикой в звонком дрожащем от обиды голосе возопила Мэйка.
  - Дорридан, не учитывая всех факторов, хотел призвать 'Огонь' и сжечь всю краску заклинанием. Вообще-то ему бы это и удалось. Если хотите, это его визитная карточка в прошлом. Была. А от краски бы осталась легкая и невесомая зола. Ну и зрелищно это. Но вот только он не учел, что магия 'Воздуха' не только детонирует с 'Огнем', но и притягивает его к себе... А тут, - завхоз ласково, как любимому детищу, улыбнулся обгоревшим ведрам из-под краски, - Тут 'Воздуха' столько, что не сдетонировать его заклинание просто не могло!
  - И чему вы так рады? - Изумилась Мирка, заподозрив между этими двумя давнюю вражду.
  Завхоз загадочно блеснул темно-голубыми, как и у большинства Нольда, глазами на возмущенную ученицу, удостоив насмешливого ответа:
  - Хм... Ну, как вариант - я рад тому, что разработанная нами мантия выдерживает и такие ситуации. Заметили - это единственное, что на нем осталось из одежды!
  - Сложно было не заметить, - неожиданно для всех съязвила леди Ниа.
  И эта тоже недолюбливала секретаря, терроризировавшего весь Город Магов своей щепетильностью и заморочками.
  Нольда широко усмехнулся, огладил золотисто-рыжую бороду и кинул насмешливый взгляд на Ниа, проявлявшую сегодня подозрительное количество эмоций.
  - Ладно, поймали: я по долгу службы с господином секретарем в несколько напряженных отношениях. И да - я злорадствую! - Добавил он многозначительно и улыбнулся, как голодный кот ухоженному аквариуму без крышки.
  Реакция детей была неоднородной, а Ниа лишь сокрушенно покачала головой. Завхоз, лучезарно улыбнулся, забрал ведра и, насвистывая, ушел, оставив ребят со их куратором наедине.
  Ниа, тяжело вздохнув, еще раз бегло оглядела группу и печальным голосом, будто зачитывала текст панихиды по павшим, сообщила им запоздавшую новость:
  - Господа учащиеся, у вас осталось чуть менее часа до обеда и время, уже озвученное архимагом - после. За это время вам необходимо собраться и подготовить свои комнаты к консервации, убрав от туда все портящиеся предметы или продукты. Вы отправляетесь в Южный Порт для дополнительного курса по оказанию первой помощи... Хм... Во время нахожденя в Южном, ответственность за вашу группу на себя взял... архимаг Дорридан. Мдааа... Есть вопросы?
  Ринвэ отмер первым и задал насущный вопрос:
  - А почему именно он, а не... как бы выразиться? Почему - не другой архимаг, более опытный и эээ... более...
  - Увы, я сама узнала несколько минут назад, - отрезала леди, перебив попытки выбитого из колеи Ринвэ подобрать приличное определение, - Еще есть вопросы?
  Теперь подала голос Мирка:
  - Что брать с собой?
  - Ученическая форма, повседневная одежда и средства гигиены. Можно, в принципе, брать все, кроме оружия.
  - А родовое?! - Возмутился Айвир сразу за всех своих.
  - Его - тоже можно. Но учтите, что вы пойдете через телепорты и вещи каждого взвесят, что бы было не более десяти килограмм на ученика. И не думайте как-то смухлевать или пытаться обойти систему! - Предупредила куратор, в упор глядя на лесных и - отдельно - наградив тяжелым взглядом Мешку.
  Тот даже не обиделся, только плечами пожал, великодушно прощая куратору её предвзятость. Леди вытащила из кармашка изящные серебряные часы на тонкой цепочке и демонстративно постучала ухоженным ноготком по циферблату, добавив весомо:
  - Не советую брать с собой книги или другие тяжеловесные вещи. В Южном значительно жарче, чем у нас, так что слишком теплые вещи брать тоже не стоит. Форму для работы вам выдадут на месте, деньги на расходы и полагающуюся в начале каникул часть вашей стипендии - тоже. Все необходимое можно приобрести в Южном, там вам еще и скидки полагаются, как ученикам нашей Школы. Но мой вам совет - не кидайтесь сразу тратить все деньги. Тем более - в первую же неделю. Если вам что-то очень приглянется, подумайте над покупкой день-два. Цены в Южном сейчас очень высокие. Если покупка очень необходимая и дорогая - обратитесь к леди Лаур, она купит для вас это за куда как меньшие деньги...
  Ученики сделали вид, что прониклись и сделали умные лица, а леди, чуть улыбнувшись, продолжила свои наставления:
  - Старшим группы по-прежнему останется Ринвэ, его заместителем - Айри. Если что-то идет не по плану... - Взгляд леди стал острым и внимательным, - Сразу же ищите возможность вернуться в Школу. Любой маг выше магистра обязан вам в этом помочь. Держитесь по-дальше от дроу. Особенно вы, - она вперила взор в троицу лесных, надувшихся от предвкушений возможной драки с темными эльфами, - Я не шучу! Они, хоть и держаться по-дальше от Южного, спят и видят, как... В общем, сами понимаете - не зелень лесная.
  Ребята с готовностью закивали, а близняшки прониклись - для расистов-дроу их семья была, как красная тряпка для быка. От откровенного хамства с их стороны дом Белый Бук спасало только заступничество дома Тинвэ. Да и то - Айри хорошо знала, что нет-нет, да кто-то из их многочисленного рода пропадал безвести. Регулярно. Всегда. И никого ни разу не нашли.
  - Леди Наилин, можно еще один вопрос? - Опять подала голос Мирка.
  Леди кивнула, а девушка, глядя во встревоженные глаза куратора, задала свой вопрос:
  - Вы против нашей отлучки в школе?
  Ниа устало потерла лоб и кивнула, честно признавшись ученикам:
  - Да. Я - против. Более того, я считаю, что из этой вашей идеи ничего хорошего не выйдет. Ринвэ, - обратилась она к сородичу, - Я не буду ставить вас в сложное положение и требовать с вас Клятвы... Потому прошу вас - будьте предельно внимательны, осторожны и благоразумны. Там, конечно, сейчас не фронт и не война - в этом случае вам бы отказали, сколь искусно бы вы не составили прошение... Но с вами - полукровки и лесные эльфы. А дроу всего в недели конного пути от вас. Берегите их.
  Ринвэ поклонился леди заметно ниже, чем обязывало его положения и задержался в поклоне чуть дольше, чем требовалось. Даже Хмельников и задумчивый Тур прониклись, а девочки смутились уже по-настоящему. Ниа кинула взгляд на часы.
  - Морвин, я очень надеюсь на то, что для вас Устав школы - не пустой звук, и ваше желание стать магом и принести пользу вашему клану окажутся сильнее вашего желания славно погибнуть.
  Морвин, чуть поморщившись, тоже поклонилась учтиво леди, столь хорошо угадавшей её планы.
  - Если других вопросов нет, то жду вас через полтора часа после обеда в центральном Холле. До порталов добираемся пешком.
  Леди, не дожидаясь ответа, развернулась и покинула ребят, считая, что им найдется сейчас, что обсудить.
  
  
  
  
Глава 26.
  - Южный Порт -
  
  
  
  - Блин, я думала - нам сейчас влетит! - Пискнула Мэйка.
  От терзаний её отвлекло насмешливое хмыканье Ринвэ.
  - Вы УЖЕ себя наказали. И всю группу заодно, - пояснил он свое веселье.
  - Угу, - пробормотал Мешка, - Не то слово. Ринвэ, а архимагу этому волосы обратно смогут вырастить?
  Ринвэ как-то неуверенно кивнул, а ребята пригорюнились, представив, что месяц они пробудут под присмотром Высшего эльфа, знакомство с которым произошло столь неудачно.
  - И ладно бы только волосы, - подавлено протянула Мэйка и шмыгнула носом, - Но ё-мое, я никогда не мечтала увидеть - что у архимага под мантией!
  - О! Вид горящих подштанников - это вообще что-то запредельное! - Заухмылялся Тур, не так близко к сердцу принявший произошедшее, как девушки.
  - А мне больше понравилось, как мантия разом заполыхала и вздулась пузырем, а потом взлетела вверх! - Добавил Тэлль, - Как воздушный шарик! Горящий!
  - Не, больше похоже на факел, - не приминул оспорить Мешка, - Или на крылья феникса!
  - Да нет! На факел было похоже, когда у него волосы взметнулись и загорелись! - Влезла Мирка.
  - Да что вам, поговорить больше не о чем!!! - Заорала на них Айри так, что все испуганно замолчали, а Айри, закрыв лицо руками, позорно разревелась в голос.
  Гулкое эхо её крика пронеслось по пустым коридорам.
  - Ты чего, Айри? - Тихо спросила подругу молчавшая до того Аля, - Не принимай так близко к сердцу. Думаю, архимаг, если и обидится на что-то, так только на то, что завхоз его вовремя не предупредил о магии в краске.
  - Думаешь? - Спросила Мэйка, забывшая уже о войне с сестрой и крепко обнявшая свою близняшку. В голосе непоседы Мэйки тоже ясно чувствовались не пролитые слезы.
  - Почти уверена, - улыбнулась Аля, про себя мысленно моля богов, чтобы так и было.
  Ринвэ мягко приобнял невесту и закрепил впечатление:
  - В крайнем случае, я с ним поговорю. Архимаг Дорридан, мне хоть и дальний, но все же родич. Меня он выслушает. Он разумный взрослый эльф, и не будет держать зла на маленьких девочек, кем вы для него и являетесь. Злопамятные долго в Академии не выдерживают, можешь мне поверить!
  - Вы же не специально это сделали, в конце-то концов! - Возмутился Тэлль, а Ринвэ скомандовал, что бы не продолжать этот бессмысленный сейчас, на свежих эмоциях, разговор:
  - А сейчас все отправляются по комнатам и собираются. За час до времени сбора я пройду по всем и перепроверю - кто и что взял. Без возражений!
  - Тиран!
  - Сатрап!
  - Так не честно!
  Возражения посыпались горохом, а Рин, дождавшись, когда все желающие выскажутся, предложил:
  - Хорошо - я не буду проверять. Но тогда вы сами, на Площадке Телепортации, под брань рунников и куратора, будете перетряхивать свои сумки и выкладывать все лишнее прямо на землю. У всех на виду!
  Вот это их проняло, и все носы повесили. Лесные уже мысленно прощались с 'шикарным и торжественным' выходом, когда бы они прошли по городу, обвешенные любимым оружием. И парадные доспехи - тоже явно забракуют...
  - Э-э-э-х, - выразил общее мнение Тэлль и первым побрел в свою комнату. Собираться.
  
  Ринвэ прошел, как и обещал по всем одногруппникам, проверив и, фактически, пересобрав заново вещи практически всех, кроме Мирки и Морвин. Ну и отобрал контрабандные вещи, что попытались распихать все без исключения лесные эльфы. Даже близняшки. У кого-то это были запредельно-объемные конфетные заначки, у кого-то - множество кинжалов, запиханных и в книги, и в одежду, и в пергамент... Самое для него интересное было то, что Мешка вообще не смог сообразить - что ему нужно, кинув в сумку только то, что озвучила леди-куратор.
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список