К этой истории трудно написать предисловие. Невероятные вещи, происходящие с рядовыми людьми, укладываться в рамки предисловий категорически не хотят. Просто было, и всё тут.
Весну 1945 г. офицер-оперативник Внутренних войск НКВД капитан Павел Гура встречал в самой живописной местности и в самых комфортабельных условиях, какие только можно придумать. Венгрия, долина прекрасного Дуная, замок Хёгель, имение графов Хёгель-унд-Секрецени цур Витценштайн, одно имечко чего стоит. Ну, и замок тоже недурён. Читал капитан Гура и Вальтера Скотта, и Алексея Толстого, который Константинович, и, в целом, антураж его временного жилья более-менее укладывался в описание средневекового обиталища махрового паука-феодала с поправкой на достижения современной техники по части комфорта и удобства. Башни и башенки, галереи, мостики и альковы! Газ, электричество, горячая вода - ох, я вас умоляю!
Заехала опергруппа Гуры (сказано-то громко, только опер - один Гура, плюс шофёр - вот и вся чекистская рать на сто вёрст в округе) в замок просто: армейцам он был даром не нужен, от дороги в стороне, от реки - то же самое. А хрен с ним, поживу хоть неделю, как барин, решил про себя капитан. В конце концов, есть джип - ГАЗ-67, перебьёмся. В замке оказалась одна прислуга: толстая усатая тётка-повариха, графский шофёр, разбитной парень лет 25, сходу заявивший, что "Гитлер - капут" и библиотекарь, хрупкого вида седой мужчина между 55 и 65 годами - точнее сказать было сложно, выглядел и двигался он хорошо, даже не на 55, а на 35, а вот восково-жёлтое лицо и руки со старческими бляшками тянули поболее, чем на 65. Вообще, обитатели замка выглядели, на взгляд Гуры, подозрительно, и разбираться с ними требовалось безотлагательно и безусловно... а, чёрт! Ещё явились гости.
- Категорически приветствую! - долговязый блондин с голубыми глазами в чёрной морской фуражке, в трофейной эсэсовской камуфляжной накидке-пончо и с немецким автоматом на плече лихо, по-флотски бросил руку к козырьку. - Не стесним? Старший лейтенант Валентин Дальгрен, Северный флот, служебная командировка. Вот документы!
Интересные пироги, флотский из Мурманска - в Трансильвании, но документы у старлея были в порядке, "Служебное задание командования", как всегда.
- Фрицы где-то здесь магнетроны для радиолокаторов делали, - пояснил Дальгрен. - Это такие хитрые радиоприборы, вроде радиоламп, только в сто раз хитрее. Для нас это новая и важная техника. Поручено найти и разузнать...
Странно, почему этот парень так похож на... Да не может быть. Но сходство!
Всё произошло очень быстро
Лязгающие слова немецкой речи буквально выдернули капитана из тонкой паутины сна. Мгновение - и он уже безошибочно двигался в полной темноте, в шерстяных носках без сапог, в кителе без пояса, сжимая в правой руке пистолет - на голоса. Через комнату, в которой заночевал моряк, через узкий тёмный наклонный ход, Гура скользнул в глухое подземелье, едва освещённое не то свечой, не то лампой.
Первое, что увидел Гура, вскочив в тайник - собственную длинную тень, протянувшуюся от входа через всю комнату прямо на стол, стоявший у стены напротив. И белобрысого старлея с каким-то очень нехорошим лицом, схватившегося за сердце и, похоже, собравшегося вот прямо сейчас отдать концы. И "библиотекаря", застывшего за этим столом. В очень агрессивной, надо сказать, позе. Ну, имел Павел Васильич специфический опыт, позволяющий мгновенно определять степень опасности персонажа. И моментально убедился, что инстинкты его не обманывают, испытав невыносимую боль в правой руке, той самой, в которой держал пистолет. Удержать оружие в руке не было никакой возможности, пальцы разжимались сами собой, последнее, что успел чётко отразить Гура - библиотекарь с перекошенным лицом вкручивал нож с красивой рукояткой в... стол, вдоль которого протянулась его, Гуры, тень. Дальше "кино" начало рваться.
Точно одно: Гура выдернул из левого кармана кителя второй "ТТ" и разрядил его в "библиотекаря". Он никогда не смог бы объяснить внятно, почему он это сделал, но он это сделал, а потом повалился на пол. Одновременно блондин-старлей прямо-таки взорвался молниеносным движением, наотмашь метнув за спину тяжёлую книгу, схваченную со стола. Хлоп! И свет померк. Мгновение спустя раздался тупой удар металла по дереву, а следом подземелье огласил страшный, нечленораздельный, нечеловеческий вопль, быстро перешедший в очень хорошо знакомое капитану клокочущее харканье - так клокочет и булькает глотка запоротого ножом, за полминуты до того, как её владелец врежет дуба.
- Спокойно, друг! Не стреляй, зажигаю свет.
Боль в правой руке быстро проходила. Гура мгновенно нащупал упавший пистолет. Чиркнула зажигалка, Дальгрен поднял с пола керосиновую лампу с разбитым стеклом, зачем-то взболтнул её и зажёг.
- Ну, вот он. Любуйся. Карл-Отто Хайнрих Хунъяди, барон Дальгрен, граф Хёгель-унд-Секрецени цур Витценштайн.
Представшее Гуре зрелище к оптимизму не располагало. Лежавшее под столом тело, безусловно, принадлежало "библиотекарю", об этом говорила его одежда, две золотых коронки на верхней челюсти и красивый нож с чёрно-золотой рукоятью, который, Гура был абсолютно уверен, библиотекарь только что, секунду назад, ввинчивал в стол, причиняя ему невыносимую боль. Однако сам фигурант выглядел, мягко говоря, несвежим. Насмотревшись за 20 лет войны на самые разнообразные трупы, Гура отказывался определить давность вот этого жмура - 5 минут? 5 часов? 5 дней? Одно было бесспорно: дырка в бархатном халате напротив сердца и огромная лужища чёрной, как нефть, крови под трупом.
- Чем ты его успел? - Гура спрятал пистолеты в карманы.
- Вот, - старлей ткнул большим пальцем за спину. - Его никак нельзя было уделать по-другому. Упырь, что возьмёшь.
Гура посмотрел. Затем взял лампу, поднёс поближе и посмотрел ещё раз.
- Н-да...
На обшитой деревянными панелями стене висел портрет. Неплохой, надо сказать, портрет.
- Так ты родня с этим... господином?
- Кровная, - кивнул старлей.
- Ах ты, чёрт! - Гура в сердцах хлопнул себя по лбу. - Вы же оба Дальгрены!
Повелитель теней
На портрете был изображён благородный вельможа в костюме эдак времён Тридцатилетней войны, но любой, увидевший его, мгновенно узнал бы в изображённом рыцаре и старшего лейтенанта Валентина Дальгрена, и "библиотекаря" из замка Хёгель. Портил портрет только штык-нож от винтовки СВТ-40, забитый чуть не по самую рукоять в сердце персонажа.
- И что? - капитан Гура достал портсигар (фронтовая поделка из самолетного алюминия со стандартным девизом "Смерть фашизму!"), вынул две папиросы и одну предложил Дальгрену.
- Давно это было, - пожал плечами Валентин, прикуривая от лампы. - Семейство наше старинное, потомство самое разное. Мой пра-пра-хрен-знает сколько-пра-дедушка присягнул в своё время царю Алексею Михайловичу, с тех пор России и служим. Всяко бывало, но служим. А вот эта веточка по кривой дорожке пошла, - Дальгрен кивнул в сторону жмурика. - Не спрашивай, по какой. Ты, в общем-то, и сам уже видел достаточно - имея под руками человеческую тень, он мог сделать что угодно с её хозяином. Нужно объяснять, у кого такую власть получают?
- Нет. - Гура посмотрел на притолоку входной двери: над ней скособочилась сломанная свеча. - Это по ней ты книжкой грохнул? Чтобы тень исчезла? - Дальгрен кивнул. - А потом штыком в портрет?
- Иначе он бы не сдох. Вурдалак, знаешь ли, сущность парадоксальная. Впрочем, это наше семейное дело, товарищ капитан, дело Дальгренов. Будешь дело оформлять по факту убийства гражданского лица?
- Никакого убийства здесь не было. - Гура бросил окурок в сторону неоднозначного мертвеца. - Фанатичный гитлеровский пособник из числа мадьярских дворян напал на советских офицеров с ножом. Причём громко кричал "Хайль Гитлер!", я сам слышал. Так что самооборона чистой воды. Так оно было, товарищ граф или как там тебя - курфюрст?
- Что ты, - Дальгрен пожал плечами. - Какой там граф! Барон. Всего лишь барон.
- Ну, значит, товарищ барон. Кстати, а их обязательно в тень бить, или в портрет, или как-то ещё?
- За-так-сразу не расскажешь. Но кое-что сделать можно, - кивнул моряк. - Только потом на себя пеняй - я тебя за язык не тянул. С этим лучше не связываться.
- Я разберусь, - и Гура улыбнулся так, что моряк сразу поверил что он, таки да, разберётся. - Ты, главное, объясни...