Что-то было не так. Алексей заставил себя открыть глаза.
Его тело лежало в зловонной жиже. Стальные стены уходили вверх метров этак на шесть. Два грязных человечка метались рядом и визгливо кудахтали на каком-то своём языке. Невозможная картина, сюр, галлюцинация! Он что, в яме? на дне большого колодца?
Без паники! Сосредоточиться, проверить дееспособность. Руки, ноги, спина... болят, но целы. Сел, привалившись к стене.
Пора знакомиться.
- Лёха! Я - Лёха! - вмешался в бурный диалог соседей.
Двое замолкли и уставились на него. Опираясь на стену, он медленно выпрямился во весь свой замечательный - под два метра - рост. Потянулся, разминая затёкшие сочленения.
Соседи радостно залопотали. Он качнул головой - не понял, мол. Они изобразили жестами - и Алексей согласно кивнул. Почему бы и нет, мысль здравая: выстроить пирамиду с ним в основании. Роста троих должно хватить, чтобы верхнему достать до крюка, на котором висит прожектор. Оттуда до свободы рукой подать.
У них бы всё получилось: парень оказался ловким, в прыжке уцепился за стержень, подтянулся, перевернулся, оседлал...
Но вдруг на небосводе возникло нечто: змеиная голова размером с автомобиль раскачивалась на стволе дерева. Алексею так показалось вначале, что на стволе. Потому как поверить в то, что нависающая композиция есть цельный живой организм, он не мог. Глаза-тарелки немигающе таращились, шаря по зиндану. Все замерли.
Чудище изящно выгнулось и поддело ближнюю цель. Парень рухнул вниз в обнимку с прожектором. Грациозной стрелою оно нырнуло вслед и неспешно, будто наслаждаясь процессом, всосало бедолагу в себя. Заглатывало целиком, как удав кролика. Раскачиваясь, плавно выметнулось вверх, из пасти торчали конвульсивно дёргающиеся ноги в кроссовках.
Алексей как стоял столбом, так и сполз по стене, тело застыло от ужаса, дыхание прервалось. Окаменелость в некотором роде его и спасла: появился ещё один гад, мельче и живее. Вдобавок, игрок: хорошенько погонял жертву - второго парня, помучил, прежде чем сожрать. Перед отбытием скосил око на Алексея, будто оценивая следующий обед.
Мозг не захотел воспринять реальность, отключил эмоции, перекинул сознание в воспоминания.
...Окрылённый мечтами, он идёт на работу кратчайшей - через парк - дорогой. На небосводе царит долгожданное солнышко, прервавшее затянувшийся бенефис дождя. Озоновая свежесть и хвойный дух усиливают ощущение праздника. Победа маячит рядом, кажется - лишь протяни руку...
Он и протянул. Но не туда, раз оказался в яме.
Ничто не предвещало катастрофы. Наоборот, уверен, всё шло нормально! Особенно на работе. ЗАО за последние годы стремительно набирало обороты, с каждым днём богатело, отстраивалось. Зарплаты выросли в несколько раз, а с ними и престиж предприятия. Алексей не очень понимал, откуда излилась манна небесная, но руководству доверял всецело. Директор к нему благоволил, при встрече здоровался за руку, делами интересовался. И вот - на аудиенцию пригласил, намекнув о судьбоносности встречи. Сработала-таки докладная, сработала...
Незадолго до того он подал в Дирекцию докладную записку, в которой предлагал возобновить тему, закрытую пять лет назад. Не голословно предлагал, а подперев веской доказательной базой, со ссылкой на мировые источники. А также просил разрешения на публикацию и патентование. Обидно, когда твой труд задвинут на дальнюю полку; уж если не развивать - так хотя бы приоритет застолбить.
Неужто свершилось? Начальство осознало перспективность темы и сподобилось возобновить работы? А его на отдел поставят - иначе зачем зовут!? Вот было бы здорово! Избавится от замшелых лбов, давящих зря стулья, пригласит специалистов, привлечёт молодёжь, такую круговерть замутит...
До встречи два часа, к себе в лабораторию идти бессмысленно и в главном офисе делать нечего, разве что на секретарш пялиться. Птички поют, воробышки в лужах купаются... Звонок мобильного идиллию не рушит. Зоя - приставучая мымра из управления, вечно цеплялась по поводу и без - интересуется: почему не на работе? И скрипуче-занудливо напоминает о шариках. Проницательная, он и вправду забыл... Вечером намечался сабантуй в честь юбилея отдела, каждого обязали участвовать, он и выбрал - зал украшать. Всё лучше, чем в самодеятельности кривляться.
И где ему взять эти дурацкие шарики? А ведь в парке им самое место... К аттракционам примыкал магазинчик, оформленный под шутейную лавку, торговал всякой всячиной - может, там? Алексей рысью потрусил в ту сторону.
И точно: надувные изделия занимали целую полку! Но продавщица тоскливо воззрилась на него и послала. Взглядом. Сквозь зубы процедила - точка на инвентаризации.
Призвав на помощь всё своё мужское обаяние, он загадочно улыбнулся и ласково попросил обслужить, пусть без чека и сдачи. Мадам хмыкнула на него неприязненно, но, тем не менее, снизошла. Плюхнула на прилавок литую упаковку. Целых сто штук! Цену заломила хамскую - шары, мол, особенные. Он безропотно отсчитал нужную сумму - чёрт с ними, деньгами, лишь бы не угодить под пулемётный огонь любительниц праздников, сметут и раздавят.
...Шары! У него должны быть шары! Это же шанс!
Рывком сунул руку за пазуху - да, вот она, упаковка, единственное его оружие. Спазм отпустил, Алексей вдохнул полной грудью. Надуть их всех - авось, монстры не сразу доберутся!
Наскоро проглядел инструкцию. Шары обещались быть самонадувающимися и противовандальными. Как это - понял, оприходовав первый. Вынул клапан - и маленький лоскут резинки плавно, минуты за две, обратился зайцем, в "Ну, погоди!" такой бегал. Ростом с человека, плотный, упругий - ничего себе шарик! Вогнал клапан обратно, вперился в косого. Тот трепыхался перед ним, улыбался и благоухал. Густой насыщенный запах ванили перебивал окружающую вонь и дарил надежду.
Выдул ещё шар. Вылупилась лиса, ровно того же роста и с тем же ароматом.
Мелькнула тень. Не успел! Сердце ухнуло в пятки. Обречённо обернулся, прощаясь с жизнью, и... застыл, наблюдая, как заяц исчезает в пасти чудовища. Незаметно подобралось... третьим по счёту будет... сколько ж их всего... а ну как, гнездо змеиное!? - хаотически рассуждал. Лишь бы не заорать. И тем более не дёрнуться бегать.
Однако, не лопнул шарик, так целиком и втянулся... Тварь, довольная, отвалила.
Оцепенение ушло, а с ним и сомнамбулично-покорное состояние висельника. Он подпрыгнул от радости. Вот это да! Живём пока! Живём!
В барсетке на поясе нащупал бутылку воды и бутерброд, захваченные из дома. Весьма кстати! Ощутил безумную жажду, глотнул. Экономить, не вылакать всё сразу! И дуть дальше!
Зою сбросили на пятнадцатом шаре (жизнь он теперь мерил не в часах, а шарах). Поначалу не понял - думал, очередной змей явился. Не церемонились, нелюди, вывалили человека из мусоросборника словно помои. На место отъехавшего контейнера тут же прибыла змеиная особь - как же, еду привезли! Отработанный рефлекс. Не обращая внимания на людей, отобрала себе надувного медведя, всосала и удалилась. Алексей уже не боялся как прежде, до обмирания. Попривык. Ко всему привыкаешь, верно говорят. К тому же монстры между ним и шарами без колебаний выбирали последних - то ли из-за запаха, а может, по упитанности.
Упала Зоя удачно, самортизировав на бегемоте. Жива, но без сознания. Устроил её удобнее - на том же бегемоте и разложил, будто на матрасе. В чувство стал приводить.
Очнулась! Вот и хорошо, и нормально, - уговаривал.
Но она вместо внятной речи крик подняла. В грудь его кулачками замолотила, из глаз молнии... обстановка да вид его мерзкий не понравились, понятное дело. Пережидал истерику, улыбаясь, спокойствие - наше всё. Но тут за обедом явились. Алексей обвил девчонку в объятиях, обездвижил, рот зажал: мало ли - вдруг дёргающаяся орущая еда заинтересует посетителя, не всё ж приторными конфетами питаться...
После пришлось из столбняка выводить даму. Не понять их, женщин. То вопят, то каменеют. Непостоянные создания. Ему за тридцать, но свою вторую половину до сих пор не нашёл - из-за таких вот непредсказуемых. Говорят одно, думают другое, делают третье. А он стабильность и обстоятельность любит. И работу свою обожает, трудоголик. Не до серьёзных отношений, в общем, было. Вот именно - было, в прошедшем времени. Теперь вряд ли чего будет, себе хоть не врать... сколько шариков осталось? Но этой вертлявой надо отдать должное: сумела-таки прийти в себя, не сломалась. И даже помощь в надувании предложила, смешная. Чего там дуть-то: вынул - вставил. А вот рассказ её оказался интересным.
Юбилейное торжество, наряженные гости - и голые, без шариков, стены... стыдобища! Разгневанная, Зоя нагрянула к нему домой на следующее же после сабантуя утро. Чтобы в глаза высказать, какой он плохой. Не остановило, что суббота, выходной. Звонила и звонила в квартиру, после дверь пинать стала. Соседка напротив, бдительная баба Нюра, вышла разобраться с агрессивной гостьей. Выслушала, покивала - и остудила её гневный пыл: жилец как ушёл вчера на работу, так с тех пор не являлся. И машина - вон, стоит, ждёт хозяина.
Поглядели дамы друг на друга - и дружно кинулись больницы и морги обзванивать. К поиску подключили Ивана Иваныча, жильца сверху - полковника. Он как раз дома сидел - приболел и на дачу не поехал; соседи частенько обращались к нему с проблемами, безотказный мужик.
Полковник прошерстил по своим каналам и доложил, что пропавший билетов на транспорт не покупал, в гостиницах не регистрировался, денег не снимал.
С утра в понедельник взбудораженная Зоя прорвалась на приём к замдиректору по безопасности Сомову, уважаемому и достойному человеку. Потребовала, чтобы тот ударил в набат, организовал поиск.
Сомов вежливо выслушал и тут же ответил:
- Улетел ваш коллега в срочную командировку.
- Как же так, в базах улетевших его нет, - удивилась она.
- Спецтранспортом улетел, потому и нет. Когда, говорите, пропал? - приобнял, повлёк за собой.
И - туман.
Отключил, надо полагать. До чего грубо, однако. Не ниточка даже - канат, ведущий к противнику. Сомов... атлетически сложен, взгляд располагающий и открытый, душка, работяга, умница... никогда бы не подумал!
Алексея захватили более хитроумным способом. Выйдя из магазина с покупкой, он ускорился, перешёл на трусцу - подумалось вдруг, что опаздывает. И на выходе из парка был остановлен гаишниками. Запомнил своё безмерное удивление - пешего, без колёс - и гаишники! Пригласили в машину - и вырубили. Забрали папку с докладом и деньги, остальное не тронули. Ни единого вопроса не задали, в чувство даже не привели - сразу на съедение отправили. Почему? Что такого он натворил, чтобы настолько жестоко?
- Лёш, тебе не кажется, что их всё больше и больше? - она старалась быть сильной, но голос предательски подрагивал.
- Ерунда, всё те же шесть особей, покрупнее которые - самки. - По образованию биолог, в змеях он разбирался, хоть и не специалист. - Просто чаще клевать стали.
- Зачем чаще?
- Ну сама посуди: пища нормальная в их желудки не поступает. Голодные.
- И что теперь будет?
- Не боись, скоро сдохнут! Крупные твари голод плохо переносят.
Он лукавил - не будешь же правду резать испуганной девочке. Меньше знаешь - лучше спишь.
Зоя взялась поддерживать численность шариков - ароматных зверюшек. Смелая женщина. И надёжная, надо признать. А он займётся разбитым прожектором, смастерит из него оружие, желательно подлиннее и острее.
Среди обломков нашёл две вмонтированные видеокамеры. Залитые жижей, они не работали, но подлежали восстановлению. Обдало холодом: точно такие он получал от завхоза на работе. Вынул чипы памяти, спрятал в потайном кармане.
Поднял голову, вгляделся. Небо настоящее, без дураков; солнечный свет - натуральный, не искусственный. На природе, значит, а не в павильоне - это раз. При прожекторе всегда светло - зачем? - не затем ли, чтобы снимать кино? Кто-то записывал казнь людей на камеру - это два. И у кого-то вот уже который день нет изображения на экране. Потому и новых жертв не скидывают, Зойка не в счет, внеплановая помеха. Три. Но кто-то не спешит ремонтировать. Почему? - очевидно, боится. Змеи активизировались от голода и не отползали далеко от колодца. Четыре. Раз - два - три - четыре - пять, вышел зайчик погулять... "Пять" выходило симпатичным - на их месте он бы увеличил объём и разнообразие обедов, чтобы твари накушались и отвалили, позволив ремонтникам навесить новую камеру.
И точно! Стальной контейнер сбросил партию живых козлят! Противно, но делать нечего, вода закончилась два дня назад - напился кровью бедняжек. И Зойку заставил пить. А монстрам - ванильный резиновый обед, не обессудят.
Как-то вдруг сразу твари стали являться реже и не всем составом. Почему? Хотелось думать, что ослабли от голода. Зато ящик оборачивался чаще, доставлял еду разную, на любой вкус. Хорошо, если кроликов. Но случились и крысы размером с кошек... визг стоял! Побегал, пока всех отловил, тут-то пика и пригодилась.
- Бессистемно бросают, гады! Явно не понимают, что происходит! - успокаивал он подругу. Подбодрить, вдохнуть силы! Зойка таяла на глазах. Он же, наоборот, ощущал подъём - будто набрался тёмных, жестоких сил зверя.
Она любила прикорнуть на нём, обвив руками, прижавшись к широкой груди. "Тук-тук-тук" - билось сердечко, словно у птички.
- А ведь я сразу в тебя влюбилась, дурачок. Но ты меня не замечал. Совсем. И теперь... когда, наконец... ууу, гады! - погрозила кулаком небу, закусив до крови губу.
Не принимал больше изнеженный организм змеиной еды - выворачивался наизнанку, до кишок, слабел и угасал. Но дух не сдавался - Зоя храбрилась и шутила, панические настроения наружу не выпускала.
Нужна была вода, да только питьём их не снабжали. Потому так обрадовался Алексей очередной партии - сбросили творог, формованный дисками. Через футболку отжал в бутылку сыворотку, какая-никакая, а жидкость. Помалу поил, полегоньку. И - о хвала богам! - прошло без отторжения. Исхудавшая, с большими пронзительными глазами на ввалившихся скулах, она напоминала ему инопланетянку. Гладил, шептал нежно ерунду всякую, улыбался. Где половинку свою нашёл - в зиндане!
Осталось шесть шаров. Всего шесть! Гнал от себя мысли, что будет потом.
И первый же из этих шести - поросёнок из "трех поросят" - стал счастливым.
Башка монстра с утра маячила наверху, ни туда - ни сюда, лишь волооко косила. Они бы испугались столь странному поведению, если бы пугалки не отмерли. Висела, висела... а потом раз - и рухнула. Прямо в порося. Всосала половину шара и замерла. Час не двигалась, другой...
- Неужто сдохла? - удивился Алексей. Прикрываясь, словно щитом, мартышкой, он потыкал пикой. - Сдохла. Зойка, она сдохла, слышишь? Самая молодая и прожорливая, первый шар - её!
И ведь как удачно низринулась, подарок судьбы, не иначе: целый канат на волю! Но спешить, действовать наобум - нельзя. Даже если предположить, что змеи на издыхании - что вполне вероятно, раз не показываются больше - остаются более страшные враги: те, которые их сюда засадили. Наверху всюду видеокамеры, он не сомневался - за змеями должны следить, контролировать здоровье. Потому выбираться они будут ночью.
Пленники свили из одежды верёвки, на себе оставили лишь набедренные повязки. Вечером он тренировал её развязывать узел, откидывать шар: на поверхность ей предстояло выбраться первой. Настраивал на худшее.
Будто в воду глядел.
Подъём осуществляли глубокой ночью. Луна изливалась мертвенным светом, бликовала, чудила: казалось, тени шевелятся, змеятся. Освещала, не высвечивая. Беглецам на руку: в полной темноте не особо повоюешь, неверный свет - самое оно. Алексей полз по твари как по канату, помогая себе пикой. Сверху, на плечах - Зоя. Она могла самостоятельно висеть, уцепившись ногами-руками. Он подтягивался под неё, она опиралась, вставала, вновь прилеплялась, поджимая ноги - и он снова подтягивался. Венчала акробатическое трио мартышка, притороченная к Зое верёвкой.
И только они достигли поверхности, как были атакованы. Огромный змей, возлежавший рядом со сдохшей самкой, спикировал на мартышку.
Дёрнуть-то за верёвочку Зоя дёрнула... Но оказалась придавленной к земле, продолжая составлять с обезьяной одно целое. Так бы их парой и заглотили, если б подоспевший Лёха не упёрся ногами в шар и, багровый от натуги, не выдернул женщину. Удивлённый, змей сглотнул, в один присест протолкнув шар по глотке, и ринулся на людей. Пика, направленная умелой твёрдой рукой, выполнила своё предназначение, войдя в глаз до основания. Жуткое шипение, бешеные конвульсии. Хрясь, хрясь.
Прикрывая собой девчонку, Алексей тащил её и тащил, каждую секунду ожидая удара. Но удара не было. Опомнившись, он оглянулся и - остановился. Поставил Зою на землю. И затрясся в хохоте.
Дрожа, икая, она уставилась на него, не понимая.
- Смотри, Зой! Смотри на него! Он же надут изнутри! Шарики и в желудке не лопнули, выстояли! Вот это резина, а! Зой, он же передвигаться не может! Тока башка с шеей и дёргается!
Она не разделила его весёлости, согнулась пополам в рвотном спазме. Что привело в чувство гогочущего. Выдул шар, привязал позади себя, поднял на руки женщину и побрёл прочь, в скалы. Где-то там их ждала вода.
В предрассветной хмари белели наготой двое, недвижно стоявшие в центре водопада, рука об руку, головы подняты, рты раскрыты. Они блаженствовали. Вода сбивала въевшуюся грязь, ласкала и лечила. Пили и никак не могли напиться. Кричали, смеялись, плакали - и снова пили.
Взошедшее солнце пригрело спящие сплетённые тела, накрытые Чебурашкой.
- Тебе ничего этот террариум не напоминает? - раскинул он руки.
Каменистые скалы, куцая растительность, а по периметру - море: волны, буруны пенятся, чайки... Что море нарисованное - видно невооружённым взглядом.
- В фильмах ужасов похожие уроды.
- Да нет, я про стены. Овальные высоченные стены.
- Ты хочешь сказать, что...
- Вот именно. Наш новый корпус ЗЭТ. Один в один.
Алексей больше не сомневался, картинка складывалась чёткая: основной статьёй бешеных доходов предприятия стали змеи и сопутствующий им бизнес. Не новые секретные лекарства, не инсулин и бактериофаг, как трубили народу в уши. Разводили и продавали змей. Съёмки в колодце - прекрасная иллюстрация свирепости гадов. Вряд ли столь вычурным способом расправлялись с неугодными - поднялся бы хай из-за пропавших людей, а хая не было. Или был? Нет, не может быть... скорее, исполняли заказы на казнь. Дорого, небось, брали - за кино.
Оставалось понять - а его, Алексея, за что?
Монстр преследовал беглецов, передвигая раздувшееся брюхо немыслимыми, слаженными вывертами. Нарекли его Рябым - за бородавчатые наросты на морде. Другие твари смещать свой центр тяжести относительно земли не могли, лишь злобно шипели, вращая хвостом и шеей. А этот двигался, да бодренько до чего! Два раза едва не достал, зверушки на подхвате доблестно исполнили свой жертвенный долг.
- Понравились мы ему. Не отпустит теперь, найдёт! - честно признал Алексей. Не хотелось пугать Зою, однако не до сантиментов, должна знать правду, иначе не выжить.
Бежали они быстрее, чем тащилось тело Рябого. Но невозможно бегать всё время. Оставшиеся два шара, по прикидкам Алексея, не обездвижат монстра - слишком большой. Потому надо выбираться. Единственно возможным способом - в ящике для еды. Планировал незаметно и в темноте, но теперь не до жиру. Авось, не заметят. Да и есть охота, одним питьём жив не будешь. Они будут караулить ящик, описывая круги возле колодца.
Предпоследний шар, оказавшийся крокодилом Геной, держали над собой - хоть какая тень от беспощадно жарящего солнца. Рябой совершенно озверел, продыху не давал, преследовал упёрто и тупо.
- Всё, Лёш, не могу больше! - она села, где стояла. Синева вокруг обветренных губ, блуждающий взгляд, подрагивающие руки. Он перетащил её в тенёк у скального выступа.
- Перерыв, ладно.
Лишь расслабились - коршуном спикировала бородавчатая морда. Умяла Гену, не подавившись. Зойка зажмурилась, вжавшись в камень. Идти дальше не могла. Лёха взвалил её на закорки и, шатаясь, побрёл прочь. Рябой сопроводил пару пристальным взглядом.
И тут послышался характерный железный лязг, желанный и долгожданный. Алексей из последних сил потрусил рысцой к колодцу.
Опытным взглядом определил расположения стыков выдвинувшейся из скалы металлоконструкции. Помог Зое взобраться, влез сам. Ящик крутанулся в исходное положение и поехал обратно, в их сторону. Взявшись за руки, они прыгнули.
Последнее, что видели перед наступившей темнотой - змеиная голова тщится втиснуться между створками лифта, не отрывая взгляда от законной добычи. Не получилось: раздутое тело помешало. Лифт унёс еду вниз.
Их, чёрт возьми, ждали. Срисовали-таки, заметили! Рябой постарался, чего уж теперь... Под дулами десятка автоматов препроводили в санитарную зону, мощными водными струями исхлестали тела. Алексей незаметно заложил чипы за щёку - и проглотил, как только изловчился набрать в рот воды. Набедренные повязки забрали, выдали полосатые робы. Отвели в специальный тюремный отсек. Наверное, здесь и держали приговорённых...
Алексей попросил воды. Не отказали, принесли. И на том спасибо. Изобразил ответное благодарное "ку". Совсем не боялся, наоборот - накатила отчаянная весёлость, безбашенная удаль. Знал, что убьют не сразу, полюбопытствовать должны, как выжить удалось. Спрашивайте, вот я весь перед вами, отвечу. Помирать, так с музыкой!
А пока - ротик открой, ням! Вкусная водичка, полезная, животику необходимая, давай глоточек... и ещё один... девочка моя, худышечка ненаглядная...
Отдыхать и миловаться долго не дали.
Распахнулась дверь, представительная делегация вошла внутрь.
- Ба-а, сам Рудольф Львович, директор любимый, пожаловали! Дайте ж облобызать чело ваше!
Охранники ударили и грубо отшвырнули его, шагнувшего в сторону начальства. Согнувшись, пережидал приступ боли. Кривая ухмылка не сходила с лица.
- Не трогайте его, гады, вонючки мерзкие! - кинулась на защиту Зойка.
Заинтересованный выпадом женщины, зам по безопасности - тот самый Сомов, отправивший её на заклание! - подошел вплотную, пропел вкрадчиво:
- Не тронем, если скажешь, что он делал там, в яме, со змеями. Почему не съели вас, короче.
- И скажу! Нас змеи не трогали, потому что не хотели!
- Вот просто так не хотели - и всё? Может, всё-таки, ещё чего?
- Просто так даже кошки не родятся, уроды! - она бы плюнула в них, да слюны не было в истощённом теле.
Начальник охраны угодливо, чуть не в поклоне, выложил на стол запечатанный сосуд.
- Вот это при нём было, господин директор.
- Что там? Открой!
С опасливой осторожностью сосуд вскрыли и пинцетом подняли содержимое.
Их последний шар! Ненадутый, он походил на плоскую таблетку. Алексей поперхнулся, едва сдержав смех.
- Отлично! Отлично, ребята. А ну-ка, вяжите обоих. Да рядышком пусть сидят, разлучать не будем. И всем покинуть помещение. Всем!
- Невозможно, Рудольф Львович, - лысый череп Сомова блестел непреклонно. - В целях вашей же безопасности вам придется смириться с моим присутствием.
Генеральный согласно кивнул.
Допрос продолжался.
Набрав в шприц прозрачной жидкости, директор подошел к Алексею.
- Сам расскажешь или уколоть?
- Не надо мне психотропных, так скажу. Но хотелось бы взаимности, Рудольф Львович. Меня тоже мучает вопрос. Всего один.
- Ну, давай свой вопрос, интересно даже.
- Почему я? Я верно служил вам. Верно! Служил! Вам! - голос сорвался, дав петуха.
- А ты не понял, Лёша? Это ж очевидно. Штамм ПСИ14.
- Что-о-о? Вы же прикрыли мою тему за бесперспективностью! Подождите, так это что получается...
- Да-да, Лёша, именно ты и есть главный создатель этих очаровательных монстров. Именно твой штамм - основа. Неожиданный выверт, да?
- Но как же... не может быть!
- Может, может. Скрестили, облучили - трансмутация в гигантизм. Искренне жаль, что вожжа под хвост... обнародовать вздумал нашу главную секретную формулу! Тупой ты, Лёш... Чего зенки вылупил - почему в дело не взяли? А на кой ты нам, прямой как лопата, за версту разишь принципами.
- Допустим. А Зою зачем?
- Издержки производства. Перестарался мой зам. Он ответит за это, не переживай. Обещаю.
Мозг Алексея вибрировал, чуть не кипел. Решение пришло как озарение. Понизил голос, чтоб усилить значимость произносимого.
- Следующий мой штамм, Рудольф Львович, получился не менее восхитительным. Я вам на встрече как раз доложить хотел, образец принёс - вон, на столе лежит. Обладатель его получит неограниченную власть. Достаточно посмотреть в глаза объекту - как я змеям смотрел - и объект будет выполнять любое желание. Штамм любви. Действует не только на животных, но и на людей! - со значением кивнул в сторону Зои. Та вытаращилась на него, пытаясь осознать сказанное.
- Не понимаю, Лёш, что ты сказал? - простонала жалобно.
- Зоинька, вы знаете, как пользовать таблетки? - нездоровый блеск в глазах директора выдал сильную заинтересованность, в противовес небрежному тону, с каким вопрос был задан.
Неожиданно директор дёрнулся и осел на пол. На груди его расплывалось красное пятно.
Сомов опустил пистолет. Пнул директора.
- Твой зам перестарался и ответит... Как же! Это ты перестарался... и ответил.
Подошёл к столу, осторожно взял сосуд, посмотрел на просвет, довольно цокнул и сунул за пазуху.
- Ну что, ребятки, ваше время пришло, - улыбнулся хищно. - Хотите умереть легко - расскажите, где хранится остальной препарат и документация. Слышь, ты, баскетболист? Слушаю. Начну с женщины. Раз...
Неожиданно в дверь постучали. Настойчиво и сильно.
- Полиция! Откройте!
Сомов перевел оружие с коленки Зои на дверь, в глазах растерянность.
- Какая полиция?! Не понимаю!
Дверь затрещала под ударами. Раздался визг электродрели - замок высверливали.
Вояка, прошедший сквозь горнило не одной горячей точки, не испугался. Спокойно сунул оружие подмышку, вынул сосуд из-за пазухи, с благоговением достал содержимое.
- Штамм любви, вот ты какой... Вынуть затычку, говоришь? - задумчиво повторил слова Зои.
И вынул затычку.
А потом проглотил таблетку.
Рассмеялся, поднял пистолет, целясь в лоб Алексею.
- Повезло тебе, умрёшь легко и без разговоров! - пошутил.
Но тут глаза его из орбит полезли, лицо перекосилось... С недоумением схватился за растущий живот. И заорал - от ужаса и боли.
Грохнулась навзничь дверь, ввалился спецназ, следом Иван Иваныч с автоматом наизготовку.
... Первое, что они сделали, выйдя из больницы, - не в ЗАГС заявление понесли, нет. Туда - после. Сначала направились в парк.
Но ни продавщицы не застали, ни надувного товара. Сменился хозяин, а с ним и ассортимент.
- Хоть бы один образец... - расстроено бормотал Лёха. - Всего один! На анализ!
Зоя прижалась, обняла.
- А которые в змеях? - спросила.
- Там столько реакций... фиг восстановишь цепочку.
Тень улыбки скользнула по её лицу. Зоя была счастлива - спасла любимого... остальное перемелется.