Человек человеку рознь. Архитектурный всплеск.
Каждый скован очень причудливо - обзавидовался б Гефест.
Наплетают такие жерди - пред оконной рамой висят.
Только стекло прозрачное. Подсмотри - по другому нельзя.

А бывают дома высотные. Их продуманность так пленит.
С их изяществом, тонким стилем что-то душу твою роднит.
Правда вот ни окон, ни дверей - не видать им случайных ног.
Разглядишь ли вверху чердачное замусоленное окно?

А бывают как Колизеи. Так и толпится в них народ.
Там не хлеб - там обед из зрелищ. Зритель смотрит в чужой огород.
Там всё выставят на показ и заставят тебя смотреть.
Всё, что знаешь об этом мире - Колизеи хотя бы на треть.

А бывают ухоженней некуда, так и хочется их забрать.
Но заходишь - внутри так пусто, неприглядно, почти нора.
Всё что ты в них решил оставить, слишком скоро - прости! - забудется.
Ничего. Ну пускай стоят. Пускай украшают улицу.

А бывают такие хижины... коль не рухнут, не жаль снести.
Они тиснутся в наших улочках, запятнают нам весь массив.
В этих стенах огромный кладезь - постыдись, новомодный коттедж!
Как так вышло, что не покинет этот клад одиноких стен?

А бывают дома подвальные, не решившиеся расти.
В них живется спокойней некуда: пекла нету и ветер стих.
Им все по боку Колизеи. Им в высотку залезть не хочется.
Удивляются правда: "Чего это по ним каждый прохожий топчется?"

А бывают как я строения - в каждом доме по одному.
Подсознательные творения, все - палаты в чужом уму,
Что по сути одно и то же, просто памяти их клеймо,
Чуть подпорченное владельцем восприятием всех домов.