Аннотация: Что ж, Метима, пусть это будет мой последний дар...
Метима
(из цикла "Архипелаг")
...Горы неожиданно закончились. Эфа, всё это время серебристой лентой петлявшая между скал, смешалась с солёно-йодистой водой залива.
Одинокие берега были пусты и молчаливы. Только красноватые крабы суетились вокруг выброшенных последним приливом водорослей.
Сейчас же отлив оставил за собой широкую полосу песка, поблёскивающего в заходящем солнце крупицами янтаря. Далеко от пляжа, у самой кромки отступившего моря маячила фигура.
Армантала позволила себе свернуть кожаные крылья и дальше идти к фигуре босиком.
Это была статуя. Небольшого размера, ниже тьмицы. Черты лица мраморного изваяния почти стёрлись под действием воды и ветра.
...Её звали Метима, что значило "Последняя". Пять сотен лет назад ещё можно было увидеть её лицо. Она была наядой.
Народ Арманталы, изящные золотокожие крылатые создания (люди, жившие на дальних островах, называли их тьмицами), не застал ни одной живой наяды в окрестностях Айвери. Об их существовании стало известно только благодаря таким вот мраморным статуям, разбросанным вокруг острова.
В ладонях Метимы, сложенных лодочкой, ярко горел иссиня-чёрный камень.
Тьмица оглянулась на парящих над скалами грифонов, вслушалась в плеск моря.
Так было всегда. Статуя, Одинокие берега и грифоны, казалось, вечно и неизменно жили тут, невидимо для чужих глаз. Они появились до того, как на острове поселились тьмицы. Они остались, когда все сородичи Арманталы ушли через портал, спасаясь от войны...
Но море клокотало всё ближе, возвещая о скором приливе.
Армантала положила обе руки на камень. Тот наполнился нутряным голубоватым сиянием и запульсировал в такт сердцебиению тьмицы.
- Чего ты хочешь? - прошелестел тихий мелодичный голос.
- Дай мне Силы, Метима, - проговорила Армантала одними губами.
- У меня давно не было гостей, - задумчиво произнёс голос-бубенчик. - Скажи, почему меня забыли?
Каменная наяда иногда была очень странной, хотя все тьмицы считали её могущественной и мудрой. А золотокожие учёные никак не могли решить, куда же отнести Метиму - к артефактам или живым существам.
- Те, кто помнил тебя, сами преданы забвению, - ответила Армантала, прикрыв фасеточные золотые глаза. - Они покинули этот мир.
- Вот как? - удивился голос. Свет в камне померк, но не исчез. - Помнишь, Метима, раньше сюда приходили молодые крылатые и просили совета у мудрой? Помнишь? Вот как... А почему не ушла ты?
Армантале, последней тьмице, не хотелось отвечать. Она бросила печальный взгляд на поросшее водорослями и морскими уточками лицо наяды.
- Почему? - поторопила Метима.
- У меня слишком много воспоминаний, связанных с Айвери.
- Вот как... - снова сказала наяда. - Зачем тебе Силы?
- Я чувствую, что наступает новое время. Нужны новые знания... Возможности... Новое колдовство... - тьмица помнила, что надо честно отвечать на все вопросы наяды, иначе она могла отказаться помочь.
-...Ты чувствуешь, как нежен бриз? - вдруг спросила наяда. - Слышишь крики чаек? А видишь, как над Ланьей горой кружит старый грифон?
- Да.
- А почему?
Армантала вгляделась в сложный танец чаек в быстро темнеющем вечернем небе.
- Будет буря.
- Да, будет буря. Будут огромные волны, крушащие всё на своём пути... Всё. Что ж, Метима, пусть это будет мой последний дар...
Камень ярко вспыхнул и раскалился, но тьмица не отняла ладоней. Она чувствовала, как её наполняет это свечение, а вместе с ним и покой, и уверенность в себе...
В сумерках запахло рыбой. Море с шумом накатилось на наяду и стоящую рядом тьмицу, скрыло обеих с головой...
Армантала сидела в неглубокой пещерке в Ланьей горе и слушала дождь, барабанящий по камням. Каждая вспышка молнии казалась тьмице бликом от света камня наяды.