31 января...
* * *
В моей голове по утру прогуливаются толпы мух,
мух-муравьев с пиками мук,
Стройные ноги пик жалят дно головы каблуками,
на вершине скалы, приблизительно к центру,
если провести параллель между Вами и нами,
сидит Алладин-скорпион, распустив по ветру афгани.
Я спрашиваю его:
- Как не представить не мыслимый мир,
чтобы он как цветок не пророс, не расцвел и не сгнил?
Вращая двухслойными сливами глаз нараспев
в изжелта-зеленой мембране, скорпион,
с девичьим лицом целует мундштук,
Выпускает зеленого джина, Самума,
Двууглекислый азот возвещает:
- Шпис-сяк сюси шлис-сук лукум
шнеф фут фурук клук-глюк to look.
Ноги идут на меня войной,
Будто возжелав скорой смерти,
Падают, снова встают, друг друга ломают,
Пики грызут муравьев с липкими
брюхами мух.
* * *
Все-таки мне сдается, Вы литератор, эстетствующий
скучающий и скушненький литератор...
Я бы мог присовокупить к Вашему жизненному суденышку
1000 и одну ночь эпитетов, но и они бы не просеяли
Вашей печали, жутко пахнущей кунсткамерой,
выломанным паркетом и акульими плавниками.
Знаете, когда долго рыщешь среди акул безобидным
Дионисийским дельфином, невольно мечтаешь о
коралловом ложе и диво-русалочке с жемчужным
зернышком в пупке...
Странно, Ваш смех перестал икать гордостью журавлиного
селезня в яблоках... тчертовски Дега-истично, Моне-истично,
Сезанно-мично и КнутГамсуно-мично, это природа,
которую Вы отсекли и посадили на жердочку к попугаю...
Вы бы не хотели отправиться на Бали? Там, по крайней мере,
"неиспорченные" цивилизацией туземцы-вундеркинды и
беспочвенность бытия... никаких Вам ритурнелей и реторт,
и споров между ними - tabula rasa* зарождения...
/споров между ними - стерв с мандаринами/
Вы так же ищете созвучия, как полоумный сверчок,
окутанный паутиной безмолвия и - Вот! Эта эбонитовая
полифония, готовая вырвать Вас щипцами из-под
нагретого одеяла и голым бежать поверх наготы
соблазна творить, с трясущимися пальцами нумизмата,
окрыленного предвозвестием открытия.
...промах...
жалко опущенные руки, нос, похожий
на пилюлю новокаина и бухгалтерия
хитиновых изоляционных стен...
говоря междометиями - Увы и Ах...
Горячность и горестность, они сродни сплаву
горести и серы, - неизвестно, что поддерживает
пламя... одним словом, инкубатор Фуги-Вздоха...
паузы и 7/8, 7/13, 5/12 - номерки в гардеробе
барочно-барабанных палочек-вобл на кукане,
подвешенных за симметричные симпатишные головки...
этот ребус Вас ни сколь не трогает,
Вы теперь завсегдатай музыкальных салонов,
Вам, не покривить душой, ругнуться без надобности,
ибо все в ней без слов...*
Бали, мы можем снять две каютки напротив и
перебрасываться SMS... дамочки-сумочки-пошлости,
немка-кухарка и официантки на фитнес-сервировочных
столиках на колесиках, но нам с Вами - все равно,
нам зеленые длани камбуза, да жирную мачту-мечту
по-камбаловски распилить на двоих...
Вот денек по-чайски чайный... Куполоносный
читатель возбрезжит? Не думаю, ибо нас теперь
не рассоеденить и не разлить ни маслом
кипящим, ни водой...
Эта наша рубка больше, чем любовь, она подобна
мостику капитанскому - Бал, Бал, Бал на палубе,
гуляет бал-буян и шторм-предупреждение откуда
ни возьмись в пенсне грозит скрюченной ручкой
карлика: "Дождётесь...", - название катафалка.
Море нас с Вами волнует,
лишь море в этой циничной
пустыне обмана и лжи,
море и морские ежи
острословия кальмаром в пятку,
мой любезнейший друг...
Рифы надежд надвинулись шапками, бровнодуго зырят
по сторонам, тревога-тайга, тревога-тюрьма, тревога-трико,
трук-трак...
Молочные коктейли, мы их заказываем каждые полчаса,
их названия нам щекочут ноздри - это Альпийские хребты,
"Мальдорор", Мариенгоф, Мальдештам...
дивные, вспененные, взбитые серьезностью простыней
третьего рейха... Луначарский... коктейли в чести у нас...
Иногда я подбрасываю Вам тянучку в стакан,
как некогда хлебные катыши Гоголь на званых обедах, случается,
тянучки залепляют отверстие пластмассовой трубочки,
Вы, ни сколь не удивлены, вдруг удивляетесь - Вот!
И багровеете в шутку, как если бы поперхнулись,
тогда я делаю Вам знак под столом,
на что Вы разражаетесь смехом...
Нам нравится трунить друг над другом, это то
немногое, за что мы не цепляемся к совести
и не апеллируем к арбитру...
вневременно вовлеченные в игру,
мы её даже не стараемся изобрести...
по утрам мы ловим канареек с кошачьей грацией,
напевая Энио Морриконе,
и пусть невдомек канарейкам, что их нет в каюте,
уж мы то знаем свой утренний час...
И как нам дышится легко и привычно,
словно могли бы мы вовсе и не дышать,
Ну, какой Вы литератор после таких слов -
Вы поэт, самый настоящий...
И вот уже несколько голосов твердят, Вы - поэт,
Вы - поэт, а поэт молчалив как котлета,
он лежит вилкой вперед, он - атлет,
рукоплещут трибуны,
на стадии стадиона смазливый студент...
Тем временем мы наставляем друг на друга дуло -
Бух! Фейерверк, это Мом*, это МЫ, это ОН,
из-за кулис выходит Шершениха с топором(шутка),
и разрубает сочную котлету пополам;
одну половину съедает, другой делится с поэтессой...
Все сытые и довольные продолжают путешествие на Бали...
попутно коллекционируют редкостных медуз и ракушки, -
страсть коллекционировать их не оставляет безучастными
даже к головоногим моллюскам,
которых они закупоривают в банки...
но банки перегреваются на солнце
и выстреливают в открытое море своим содержимым.
Нет, нам с Вами целительней одиночество мнимого
непостоянства, меланхолия и скудные радости Кука...
ловля бабочек и гербарии крупнолистового чая
в книгах, мы все спускаем на них, все свои богатства
и достижения - мате, мате, мате,
словно обезвоживающиеся чилийцы мы пьем
и пьем мате, бумажно законсервированные
филателисты чайных застолий...
Мы ловим сачками верблюдов и серн,
упаковываем в подарочную бумагу
и пускаем облаками в открытые окна,
наша кают-компания предоставила нам ряд виз
по Шенгенскому договору,
и теперь мы абсолютно свободны.
Траур ночи нам нипочем -
мы редко спим,
наши язычки заточены
на проблемы цивилизаций
и секут воздух вилками
ночных ящериц,
вибрируя в пространстве
демиургов...
флуоресцентно подмигиваем звездам,
беззаботно сдаем сперму
в национальные Банки спермы
и посылаем воздушные поцелуи кокеткам.
32 января
моя ленивая плоть, разморившаяся мухомором...
...посвящается Г-Г