Я вынул стих из длинной субмарины,
Пустив ко дну эскадру кораблей,
И маслом на поверхности картины,
Павлиний глаз перекочевал с полей.

Кровавый кочет барабанной перепонкой бьется,
Одутловатый самовар краснеет пузом в высь,
И ржавою похлебкой квас из кружек льется,
И нищий сумасброд ночную кошку подзывает - кысь...

Красавица свеча опять потухла дымным оком,
Забор кривых зубов кусает мрак двора,
Русалки словно голуби сидят по веткам,
И черным зевом чалит дымохода кобура.

И тень лиловая усталою походкой,
Пронзает пол дощатый скрипом дум,
И рыкнет дикий зверь за околотком,
Собачий лай подхватит редкий шум.

Рябиновый рассвет шарит ленивым спрутом,
По высперенным шапкам кумачовых толп,
По лысым и обугленным холмам простертым,
Кровавым пальцам, обрамляющим позорный столб.

По проституткам бьет набата артиллерия,
И толоконный лоб чревовещает бабам свод,
Томуподобных институтов лицемерных,
И ханжеских нароков длинномачтный флот.

Поруганных - поруганной хоругвью славы,
Израненных на дыбу голого штыка,
И головы под натиск чугуна и булавы,
Кровосочат кусками мяса в облака.

Пришел каюк во френч душою облаченный,
И с высока глядит из донышек зеленых луж,
На пир он приглашает люд убогий, черный,
И мироточит семя в затхлы рты кликуш.