Аннотация: Наверное, я ещё переформирую части, а то как-то неравномерно получается... А пока что вот решила выложить первый кусочек.
Крылья ангела
Ангелы до ужаса непоследовательны и алогичны в своих поступках, если взглянуть на них с точки зрения выживания, или здравого смысла, или чести хотя бы. Или даже того, что они называют "добро" и "справедливость". Действительно, выделить какую-либо закономерность в их действиях не удастся никому, даже эксперту по так называемой женской логике. Не удастся, если не знать одной маленькой детали. Все поступки ангела немедленно находят своё отражение в такой эфемерной субстанции, как крылья. А любое изменение крыльев тут же меняет самого ангела и его действия соответственно. Замкнутый круг. Между прочим, чувства--это тоже поступки. В некотором роде.
--Я никогда не буду твоей, слышишь? Пусть ты похитил меня из деревни, пусть тебя все боятся, пусть ты... ты... сделал это со мной, но мой жених придёт за мной! Все придут! Они спасут меня, слышишь?..
--Никто не будет спасать тебя, -- его холодный голос чуть смягчился, в нём зарокотали обольстительные нотки. -- Для своей деревни и жениха ты потеряна. В моей постели. Смирись, мой ангел, теперь ты принадлежишь мне одному.
--Нет, -- прошептала она, глотая слёзы, -- нет...
--Да. И я буду доказывать тебе это столько раз, сколько захочу. Скоро ты начнёшь отвечать мне, и ты поймёшь... А пока иди сюда, мой ангел, я тебя утешу.
--Невероятно, -- шептались по углам на вечеринке. -- С ума сойти! С ним живёт ангел!
--Скажи, Анок, как тебе это удалось? У многих есть своя ангельская игрушка, но крылатую я вижу впервые! Да ещё белокрылую! Ты что, её не трогал?
--Ниро, ты меня за кого принимаешь? Конечно, я её не трогаю! Она сама приходит в мою постель, когда я позволяю. И знаешь что? -- Он перешёл на интимный шёпот, -- ей это, похоже, нравится!
Рогатая демонесса с пышными формами сначала неверяще округлила глаза, а потом игриво провела коготками по его груди.
--Ну, Анок, ты меня разыгрываешь!
Вместо ответа он чуть повернулся и кивком подозвал к себе стоящую у столика красивую хрупкую девушку в чёрной тунике. Когда она подошла, он резко притянул её к себе и поцеловал. Девушка прижалась к нему всем телом, обняла и ответила. Все, кто находился рядом, одобрительно зашумели. Ниро рассмеялась.
--О, Анок, ты, как всегда, оригинален. Такого здесь ещё не видели. Но может быть мои глаза обманывают меня? Может я разучилась читать ангельскую ауру? Скажи ей, пусть покажет крылья.
Демон прервал поцелуй и слегка оттолкнул от себя девушку.
--Иди к стене, -- сказал он ей, и она, спокойно отвернувшись, ушла.
Проводив её глазами, Анок продолжил:
--Ты не поверишь, но она вообще не понимает, о чём речь. Она долго не могла понять, почему я называю её ангелом, и сейчас едва-едва начинает верить, что у неё есть крылья. Признаться, я и сам не верил, когда взял её. Думал, остаточное явление. Я спал с ней, но её аура всё не менялась и не менялась. И тогда я как-то погрузил её в транс. Крылья не только проявились, более того, они остались такими же белоснежными и сияющими, как и раньше.
Он задумчиво отхлебнул из бокала.
--Интересно, останутся ли они после сегодняшней вечеринки?
Ниро остро взглянула на него.
--Это роскошный подарок. И в чью же постель ты хочешь предложить эту чудо-игрушку?
Демон указал глазами на небольшой постамент с музыкантами. Там, в окружении поклонников всех полов и видов, играл на флейте невероятно красивый молодой демон в щёгольском белом костюме.
--Ему? -- Ниро задумчиво повертела в пальцах свой бокал. -- Да, я тебя понимаю, привлечь его внимание даже ненадолго дорогого стоит. Но, Анок, ты ведь знаешь, ЧТО он делает с ангелами? То, что остаётся после его игр... -- Она покачала головой. -- Тебе не жаль игрушку?
--Знаешь, Ниро, даже такая экзотика со временем приедается. Да, она продержалась дольше, чем другие, но мне не жаль расставаться с ней. Особенно ради седьмой ступени.
Когда я вошла в зал, на меня почти никто не обратил внимание. Это порадовало, хотя и слегка удивило. Впрочем, разгадка оказалась довольно проста: на сцене выпендривался Флейтист. Играет он хорошо, спору нет, но его самомнение сильно превышает его талант. Иногда забавно наблюдать за тем, как некто не слишком могучий строит из себя демона вне категорий, и как демоны низших ступеней стараются ему угодить. И почему они верят глупым слухам, что Флейтист может поднять демона на ступень? Если бы мог, сам бы давно уже перешёл на десятую.
Лениво окинув взглядом толпу, которую он собрал, я уже хотела выкинуть его из головы, когда заметила нечто очень необычное: сквозь толпу к постаменту пробивался какой-то чернявый демон с ангелом на декоративном поводке. Привести в таком виде крылатого ангела на демонскую вечеринку можно только в качестве домашнего животного. Но домашние животные быстро лишаются крыльев. Конечно, это происходит не сразу. Сначала пропадает сияние цвета, а потом и сами крылья постепенно растворяются. Но это явно был не тот случай. Загадка интриговала.
Я задумалась. Если у ангела есть сияющие крылья, то он живёт в мире с самим собой. Даже если принять в рассмотрение невероятность, что демон не затащил её в постель, ангел просто не может жить у него, и сохранять при этом душевное равновесие. И уж тем более, радостно топать за ним в ошейнике на демонской вечеринке. Если только... Я чуть не поперхнулась коктейлем и пригляделась к парочке повнимательней. Но это же невероятно! За что можно любить такого хмыря?
Люди совершенно правы, любовь зла. А козлы этим пользуются.
Жаль девочку. Подойти, что ли?..
Флейтисту было скучно. Собственно, ему нечего было делать на вечеринке, которую закатили демоны шестой и седьмой ступени. Нет, ну и вправду, чем они могут быть ему полезны? Да практически ничем. Он и не появился бы здесь, если бы по здешней преисподней не прошёл очень интересный слушок. Существовала очень маленькая вероятность, что особа, о которой шушукаются с опаской даже крутые парни из контрразведки, примет приглашение. Эту новость шепнул ему один из его так называемых поклонников, тех, кого он когда-то одарил своим вниманием.
Вопреки общепринятому мнению, Флейтист не умел наделять демонов дополнительной силой, позволяющей им возвыситься. Он просто умел замечать тех, кто достиг потолка своей ступени, но ещё не исчерпал собственный потенциал и имел достаточно наглости и честолюбия, чтобы прорываться дальше. На таких Флейтист обращал внимание, уделял им своё время. А когда они вполне закономерно достигали новых высот, то считали его своим благодетелем. Естественно, этому в немалой степени способствовал тщательно культивируемый образ и, конечно, умело пущенный слух.
Поэтому-то вокруг него, где бы он ни появился, всегда увивались толпою те, кто хотел большего, стараясь обратить на себя его внимание, путая причину и следствие.
На этот раз Флейтист попал в затруднительное предложение. Какой-то демон старательно предлагал ему очень, очень привлекательный подарок, но принять его означало бы разрушить собственный образ, так как демон был ну, мягко говоря, далёк от уровня следующей ступени. Очень далёк. Конечно, можно было бы постараться, подёргать некоторые струны... ради такого-то подарка... но результат был бы всё равно не гарантирован.
Флейтист разрывался между страстью и здравым смыслом. Внешне, однако, это было почти незаметно, разве что дёрнулся он от неожиданности и чуть не сфальшивил, когда за его спиной раздался насмешливый голос:
--Ну как, определился с выбором, или помочь?
Медленно развернувшись, он встретился глазами с обладательницей больших чёрных крыльев и кинжала голубоватого металла на поясе, широко улыбнулся и склонился перед ней в низком поклоне.
--Миледи, для меня великая честь вновь видеть вас.
Я, кажется, удивлённо приподняла бровь.
--Где это ты меня видел?
--На приёме Великого Онны неделю назад. Я там играл в оркестре.
Толпящиеся вокруг демоны, ещё минуту назад готовые порвать меня на мелкие тряпочки, испуганно отшатнулись в разные стороны, расплескивая напитки. Ну да, правильно, ведь теоретически я тоже из этих, Великих, которые вне категорий. А практически никто и не знает. Ведь и демоном я считаюсь чисто формально. Опровергнуть данные предположения, однако, никто почему-то не решается.
--Хм. Так ты что, запомнил всех, кто там был? -- Поинтересовалась я.
--Ну что вы, миледи, -- рассмеялся он моему вопросу, как удачной шутке, -- только самых красивых и значительных персон.
Перестраховщик. Сама, мол, решай, какая лесть тебе больше нравится: по женской части, или по силовой.
--Раз уж я такая красивая и значительная, -- с лёгким сарказмом заметила я, -- что же ты, Флейтист, не отвечаешь на мои вопросы?
Он моргнул. То, что я назвала его по имени, означало, что я его заметила настолько, чтобы узнать. Но то, в каком контексте это имя прозвучало, не могло не заставить его занервничать. Глядя в его глаза, я, по-моему, видела даже, с какой скоростью у него в мозгу прокручивается наш разговор. И вот он добрался до моей самой первой фразы, довольно быстро, надо сказать. Расторопный парнишка.
--О, миледи, я с огромным почтением предоставлю вам право решать.
Но предсказуемый. Нет, не видать ему десятой ступени.
--Что же, тогда этого ангелочка я бы удовольствием поучила летать собственноручно. Если её хозяин не возражает, конечно.
Я наконец-то взглянула на того, кого девчонка одарила своей любовью. Человекоподобный, но среди демонов выше четвёртой ступени иных типов практически и не встречается. Крыльев не имеет, должно быть левитирует классно, иначе с ангелами и связываться не стоит. Брюнет, щёточка усов, чёрные глаза, довольно мужественная физиономия, неплохо сложён, хотя и ничего выдающегося. И всё же, что она в нём нашла?
Он с поклоном протянул мне цепочку от ошейника девчонки.
--Услужить вам--честь для меня. Надеюсь, вы останетесь довольны моим подарком. Я хорошо её выучил.
Девчонка неверяще смотрела то на него, то на меня. Дурочка, она ещё не понимала, не хотела понимать, что её сейчас просто выкинули. Я не взяла цепочку из его рук, я перехватила её у ошейника и дёрнула вниз, рывком ставя ангела на колени.
Демон поклонился ещё раз и отвернулся, горделиво приосаниваясь в ответ на восхищённые взгляды. Ведь редко кому удаётся предложить одному из Великих нечто, что его заинтересует, и что он пожелает принять. Это даже лучше, чем попасться на глаза Флейтисту. Он-то всего лишь на девятой ступени, а Великие неизмеримо выше даже самой верхней, двенадцатой, площадки, которой заканчивается лестница демонских категорий.
Девчонка побледнела. Большие голубые глаза распахнулись во всю ширь, когда она метнулась с колен к демону. Но я удержала цепочку, и ошейник задавил рвущийся наружу крик, оставив только шёпот:
--Анок!...
Он услышал, обернулся и шутливо погрозил ей пальцем:
--Будь хорошей девочкой, малыш. Не испорти впечатление.
Она больше не произнесла ни слова, и когда я слега потянула за цепочку, она молча пошла за мной, понурившись. Её аура дрогнула, начиная терять сияние. Больше всего в тот момент мне хотелось порвать этого типа на куски. И почему некоторые мужчины так твердолобы? Вон даже Флейтист, по-моему, начал догадываться, что к чему.
Удовлетворённо улыбаясь, под глумливые ухмылочки (ангелу) и подобострастные поклоны (мне) я вывела девчонку из зала.
Попасть в какую-либо преисподнюю можно разными способами, входов обычно много. А вот выходов... выходов всего несколько: официальный, практически недоступный из-за гигантского количества бюрократов и чиновников, отвечающих за пропуск желающих. Их стараниями своей очереди на выход можно ждать веками. Служебный, предназначенный для мероприятий контрразведки и очень крутых шишек из числа тех же бюрократов. Ну и гостевой, для удобства демонов высших ступеней.
У ангелов, кстати, всё наоборот: обычно на их небеса можно попасть с большим трудом, а вот вылететь -- раз плюнуть. В том числе и буквально.
Лично меня подобные ограничения не смущали: я умела прокладывать свои пути в иные миры. Это было одной из причин, по которым я сильно нервировала демонскую контрразведку. В ряду других причин были: непонятная видовая принадлежность, неопределённый род деятельности, невыясненные способности... ну и то, что они подчинялись категориальной лестнице, а я нет.
В общем, у меня с ними была негласная договорённость: они не трогают меня, я не трогаю их. Чем и с кем я занимаюсь, их не волнует, пока я не лезу в их сферу деятельности. А мне на неё плевать.
В ближайшем же алькове, куда я затащила девчонку, я открыла окно в один из недавно посещённых миров и, втолкнув туда безучастного ангела, шагнула следом.
Вышли мы на вершине небольшой скалы, неизвестно каким образом образовавшейся на равнине. Внизу по низине лениво катила волны широкая река, в небе летали птеродактили, а где-то посередине находились мы.
Первым делом я избавила ангела от ошейника с цепочкой и сбросила это хозяйство вниз. Металл пару раз сверкнул на солнце и скрылся в кустах у подножия скалы. Девчонка никак не отреагировала.
--Знаешь, -- заметила я, -- безответная любовь довольно неприятна сама по себе. Но когда она ещё и первая, тогда дело всегда заканчивается катастрофой. И вообще, думать надо, в кого влюбляешься. -- Я вздохнула. -- Хотя это и не всегда получается.
Она молча смотрела перед собой. Её аура продолжала тускнеть.
--Ты летать умеешь?
Молчит.
--Значит не умеешь. А крылья когда-нибудь расправляла?
Ноль реакции.
--Вот же гад, на ребёнка позарился! -- Возмутилась я. -- Короче, слушай сейчас меня. Если ты не придёшь в себя, твои крылья навсегда исчезнут, так ни разу и не показав тебе, на что они способны. А это, поверь мне, большая потеря. Просто огромная. Если ты думаешь, что оно тебе не надо, то ты ошибаешься. В конце концов, ни один мир не рухнул от того, что ты вела себя, как дура.
Она повернула голову и в упор посмотрела на меня. Пока равнодушно. Ну всё равно, хоть слушает.
--Лично я всегда считала, что если мужчина бросает женщину, то либо она дура, что не удержала, либо он козёл. Впрочем, одно другому не мешает. Если ты сейчас развалишься, то другого шанса у тебя не будет. А если выживешь, то...
Я специально не заканчивала фразу, чтобы она сама продолжила, пусть даже и не вслух. Но девчонка тупо смотрела на меня, как будто не понимала ни слова.
--Ладно, -- рассердилась я, -- перехожу к экстренным мерам.
Схватив её за плечо, я развернула ангела спиной к себе и одним рывком порвала у неё на спине платье. Мне показалось, или её плечи чуть напряглись?
Приложив ладони к её лопаткам, я зажмурилась, впустила в них свою силу, напряглась и, захватив клочья её ауры, рванула на себя и в стороны. С почти неслышным треском за моими руками потянулись эфемерные контуры крыльев. В какой-то момент мои пальцы ощутили гладкость перьев, и я сразу отпустила их.
Девчонка не шевелилась. Обойдя её вокруг, я оглядела её. Губы страдальчески сжаты, глаза крепко зажмурены, на щеках дорожки слёз. Я сильно дунула ей в лицо.
--Эй, детка, проснись и пой. Всё уже. Кстати, если ты думаешь, что тебе было больно, то представь, каково было мне. Ангельская аура очень не любит постороннего вторжения, но тебе это было необходимо. А теперь открой глаза.
Ноль эмоций.
Тогда я аккуратно ухватила одно из безвольно поникших крыльев и, вытянув его, начала внимательно рассматривать.
--Так, перья здоровые, мускулы тоже вроде в норме. Цвет серый, тусклый. Жаль. Знаешь, когда они белые и светятся, то смотрятся совсем иначе. Ну да ладно. Размах... размах примерно полтора метра, не густо. Поначалу летать будет неудобно, придётся часто ими махать.
Для сравнения я отвела в сторону и своё крыло. Кожистая чёрная перепонка натянулась и стала тёмно-серой, с отчётливо видными переплетениями мышц. Моё крыло вытягивалось гораздо дальше.
--Мда. Но зато я слышала, что у ангелов в зависимости от необходимости маховые перья растут. То есть с возрастом и при надлежащей практике крылья могут достигать просто сумасшедшей подъёмной силы, -- оптимистично резюмировала я и снова взглянула на её лицо.
Глаза широко открыты и не отрываются от гладких перьев в моей руке. Когда её рука чуть дёрнулась по направлению к ним, я отпустила крыло. Оно, не успев свернуться толком, накрыло камни у её ног. Девчонка проводила его взглядом. Потом повернула голову в другую сторону. Там тоже было крыло. Потом сделала шажок вперёд. Крылья дёрнулись за ней. Она повернулась на месте. Крылья обвились у её ног. Опустив голову, она разглядывала их, пока мой голос не заставил её вскинуть голову.
--Попробуй, говорю, их подобрать, чтобы по камням не волочились. Для перьев это вредно, -- терпеливо повторила я.
Она непонимающе уставилась на меня.
--Ну, напряги плечи попробуй, спину. Я же не знаю, как это у вас происходит!
Она вновь опустила голову. Мы помолчали. И тут её крылья чуть дрогнули и медленно-медленно пошли вверх. Следующие пять минут она пыталась уложить их на спине так, чтобы они не мешали. Сначала ничего не получалось, но потом, видимо, она приспособилась, и дела пошли на лад.
За всё это время её аура не потускнела больше ни капельки. Но и не стала ярче. Но я всё равно облегчённо перевела дыхание. Значит, возня с крыльями её заинтересовала. Осталось научить её летать. Как там птички поступают? Выбрасывают птенцов из гнезда? Боюсь, в данном случае это не самый лучший вариант. Она сейчас тупит настолько, что не поймёт даже, что она в воздухе, пока в землю не вмажется. Нужно было придумать другой способ.
Я снова обошла ангела и связала разорванное на спине платье так, чтобы оно не мешало крыльям и не свалилось в полёте. После этого я подхватила её на руки и расправила свои крылья. Терпеть не могу летать с грузом, но девчонка оказалась довольно лёгкой.
--Придерживай крылья, -- сказала я, перехватывая её поудобнее. -- И держись за мою шею.
А потом я спрыгнула со скалы. Ангелочек не произнесла ни звука, но так вцепилась рукой в мою шею, что я непроизвольно зарычала. Но вот крылья поймали воздушный поток, и мы воспарили вверх. Вогнав птеродактилей в предшоковое состояние, я с гиканьем пронеслась сквозь их стайку и взяла курс на ближайшее облако. Когда я подлетела к нему, девчонка зажмурилась и сжалась. Наверное, решила, что оно твёрдое. Я рассмеялась и проскочила его за полминуты. Поднявшись чуть повыше, я легонько тряхнула свою ношу и шепнула:
--Посмотри вокруг. Это -- небо! Это мир, доступный имеющим крылья. Смотри же!
Ангелочек открыла глаза и огляделась. Я почувствовала, как у неё перехватило дыхание. Раскрыв огромные глаза во всю ширь, она восхищённо оглядывалась. Да, там было на что посмотреть.
Мы висели в пронзительно-голубом небе, над нами сияло местное солнце, под нами плыли белые облака, сквозь разрывы в которых были видны зелёные поля и тоненькая ниточка реки, а на горизонте всходили дымчато-золотые кольца соседней планеты.
--Но это ещё не всё, -- сказала я, вновь набирая скорость. -- Небо, оно никогда не бывает одинаковым, оно везде разное. Я покажу тебе.
С этими словами я создала ещё один переход, в который мы и влетели.
На этот раз мы оказались над густым тропическим лесом в момент заката. Здесь тоже были облака, но они больше всего походили на пёрышки, размазанные по небосводу. Огромное багровое солнце у самого горизонта окрашивало их во все оттенки красного: от рубинового до бледно-розового. А само небо от горизонта до горизонта меняло свой цвет от тёмно-лилового до оранжевого.
В несколько взмахов мы оказались высоко, очень высоко, но до облаков так и не добрались. Я опрокинулась на спину, прижимая к себе ангела, и позволила нам некоторое время пережить свободное падение. Девчонка пискнула и снова вцепилась в меня изо всех сил. Я рассмеялась, и встречный ветер унёс мой смех в небо, к зажигающимся звёздам. Ловко перевернувшись, я снова расправила крылья и пронеслась над самой кромкой леса, открывая следующий переход.
Я давно уже не летала вот так, просто ради удовольствия, и эйфория заставила меня слегка ослабить осторожность. В любом случае, мы вылетели из перехода где-то в горах, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы не вмазаться в оказавшуюся прямо по курсу скальную стену. В последний момент мне удалось изменить направление движения, и мы взлетели вверх, параллельно горе. Однако когда стена закончилась, меня ждала новая неприятность: сильнейший поток ветра подхватил нас, закружил в снежной крошке и унёс вверх, в тёмное облако. Мы оказались в самом сердце снежного бурана. Вокруг нас была бурлящая влажная холодная грязно-серая масса облака с посвёркивающими кое-где молниями. Воздушные потоки нещадно швыряли нас из стороны в сторону, и мы только чудом не словили пока ни одного разряда. Девчонка в моих руках что-то крикнула, но я совершенно не расслышала, что именно. Её тело ощутимо подрагивало, и я вспомнила, что на ней почти ничего не надето. Мне-то что, я привычная, а вот она... Пришлось срочно создавать новый переход.
На этот раз нас выбросило над морем. Здесь тоже была гроза, но она прошла в стороне от нас, и мы могли наблюдать, как стена дождя уносится всё дальше, оставляя за собой влагу и запах озона. Небо здесь только-только светлело, и грозовые тучи казались чёрными на фоне синеющего неба и свинцово-серого моря.
Редкими взмахами крыльев я удерживала нас между небом и водой в ожидании рассвета. Вот над морем появилось туманно-голубая дымка, и на линии горизонта оно начало принимать лазоревый оттенок. Прошло совсем немного времени, и мы, затая дыхание, наблюдали, как брызнувшие из-за края моря первые лучи солнца озарили тучи, заставили засиять их мрачным светом. Когда же солнце поднялось ещё немного, и его лучи достигли уходящей грозы, над морем вспыхнула ослепительная радуга.
В восторге я с невнятным воплем взмыла вверх и исполнила пару-тройку фигур высшего пилотажа, забыв о своей ноше. Но она сама напомнила о себе, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. Она рассмеялась.
Я потрясённо наблюдала за хихикающей на моих руках девчонкой, почти забыв махать крыльями.
--Так, -- собралась наконец с мыслями я, -- тебе понравилось?
Она кивнула, не сводя с меня смеющегося взгляда.
--Значит, пора.
С этими словами я взлетела повыше.
--Переходим к фазе два.
И я разжала руки.
Какое-то время она с визгом кувыркалась в воздухе. Но я сложила крылья и падала рядом с ней, показывая на примере, как ровно держаться в падении. Она начала выравниваться. Когда уже можно было хорошо различить волны на воде, я подлетела к ней, подхватила и вновь унесла вверх.
--А теперь то же самое, но расправь крылья! -- Скомандовала я и снова отпустила её.
На этот раз всё прошло лучше. Крылья поначалу её не слушались, но всё же когда ей удалось их раскрыть, они существенно замедлили падение.
Теперь, чтобы словить ангелочка, мне пришлось подныривать под ней, чтобы не помять ей крылья. Чиркнув по воде ногами, мы снова поднялись наверх.
Так продолжалось ещё несколько раз. Сначала она научилась падать, потом планировать, а потом и махать крыльями, удерживая себя в воздухе.
--Молодец, а теперь давай за мной! -- Крикнула я и унеслась в небо, вновь открывая проход в тот мир со скалой и птеродактилями.
Она нагнала меня у самой кромки грозовой тучи и на пару секунд зависла там, восхищённо разглядывая воплощённую стихию. И лишь потом, ловко развернувшись, она скользнула за мной в другой мир.
Приземлиться на скалу у неё получилось с первого раза с поистине ангельским изяществом. Я же, наоборот, чуть не промахнулась мимо площадки, потому что наконец заметила то, что должна была увидеть уже давно.
Её крылья больше не были тусклыми, они вновь обрели сияние. И невнятный серенький цвет перьев сменился голубовато-свинцовым великолепием. Сейчас её крылья были как две капли воды похожи на грозовую тучу в лучах солнца.
--Ну вот и канул в лету наивный ангелочек с разбитым сердцем, -- слегка пафосно заметила я. -- У тебя сегодня новый день рождения.
Она вопросительно взглянула на меня, но я не отреагировала, продолжая рассматривать её крылья.
--Впервые вижу такой цвет у ангелов, -- заметила я. -- Интересно, что бы это значило?
--Не знаю.
--Угу...
--Но мне нравится.
Тут-то до меня и дошло, что она заговорила. Голос у неё был чистый и красивый, со слегка чувственным оттенком. Не дав мне прийти в себя от очередного потрясения, она продолжила:
--А мы ещё полетаем?
--Э-э-э... да, конечно. Но позже. Сначала надо чуть отдохнуть, а то перетрудишь мышцы.
Мы помолчали.
--Ты сказала, что прежняя я канула в лету. Что это значит?
Я чуть удивлённо взглянула на неё.
--А ты не в курсе? Хотя да, откуда. Это человеческое высказывание. В данном случае означает, что прежняя ты исчезла, ушла в прошлое.
--А сейчас я не прежняя? -- Она озадаченно нахмурилась.
--Суди сама: у прежней тебя были сияющие белые крылья, о которых ты не знала. Потом та ты умерла, ведь твои крылья потускнели и практически исчезли. А как только к тебе вернулось сияние, родилась новая ты. Прислушайся к себе, разве ты не чувствуешь? У вас, ангелов, дела обстоят именно так.
--Почему?
--А я откуда знаю? Я, как видишь, далеко не ангел.
Мы молча сидели, свесив ноги с края обрыва, и наблюдали за бегущей внизу речкой. Иногда к самой воде подлетали птеродактили, выхватывали рыбу и снова взмывали ввысь.
--Почему ты сделала это? Ну, помогла мне родиться заново? -- Прервала она наконец затянувшуюся паузу.
Я пожала плечами.
--У меня сегодня день спасения ангелов, -- хмыкнула я. -- А может просто женская солидарность. Терпеть не могу, когда предают близкие. Ну ладно, что ты намереваешься теперь делать?
--А?
--Ну чем-то же тебе надо заняться! Или ты собралась провести на этой скале остаток жизни?
Она снова задумалась.
--Нет, -- наконец решительно тряхнула она головой. -- Я хочу увидеть ещё много разных небес. И я больше не хочу, чтобы мне делали больно.
Я присвистнула.
--Нет, детка, если ты собралась жить и путешествовать, ты должна быть готова к разным событиям. И к неприятным тоже. Иначе не получится.
--Ну тогда научи меня различать, когда... когда... когда мне хотят сделать больно. Научишь?
--Нет, этому я не смогу тебя научить. То, о чём ты просишь, называется опыт. Ну и, возможно, интуиция. Этому не учат, оно само приходит.
--А тогда научи меня защищаться, чтобы обидчику больше не захотелось меня обидеть.
Вот ведь настырная какая!
--Ну в принципе, делать мне сейчас всё равно нечего, -- протянула я, избегая смотреть в её глаза. -- Могу и поучить немного, но учти, долго это не продлится. Рано или поздно, но тебе придётся стать самостоятельной, поняла?
Она решительно тряхнула головой.
--Поняла. А знаешь что? Я имя себе придумала. Ведь у новой меня и имя должно быть новое, правильно?
Я кивнула.
--Лета. Меня зовут Лета.
--Ну что же, приятно познакомиться. А я Нэтал. Ну что, полетели? Есть у меня на примете один человек, с которым я хочу тебя познакомить...