В переходящей на одиннадцатилетку гимназии Инна развернула бурную деятельность по переводу дочки в класс Анны Владимировны, против чего сама девочка не возражала, с ходу перепрыгнув из третьего класса в пятый.
Фехтование было вписано в статью чуть не треснувшего по швам бюджета - знакомство с мужем учительницы могло оказаться не лишним. Ближе к осени выяснилось: пятый класс будет шефствовать над первоклашками, и первого сентября Инна подвела дочку к беленькой девочке, до крошечки подобравшей все от матери. Аленушка доверчиво протянула ручку ее пятиклашке, а Инна вздохнула с облегчением: начало положено.
Сны ощутимо приняли монашкину направленность, и она с интересом вглядывалась в картины средневекового быта.
Сцены в каталажке, впрочем, не сильно похожей на узилище, произвели чудовищное впечатление, не говоря уже о порке мальчонки посреди площади. Палач был тот, что посреди леса монашку клеймил. А почему именно в лесу? Она, что, из той тюрьмы сбежала?
Как именно, ответ пришел позже, и оставалось только дивиться, насколько увиденное во сне соотносилось с Дюма, выворачивая знакомую историю на новый лад.
Не поленившись записать хронологию поворотов сновидений на отдельном листке, Инна по пунктам начала обдумывать написанное, пропуская остававшеся непонятым и помечая красными вопросительными знаками.
Итак, современная девчонка, начитавшись 'Трех мушкетеров', решила перешибить Миледи и отправилась в прошлое к чудом ожившему книжному герою - как именно, пока что, неизвестно.
Юная авантюристка относится к будущему, насколько далекому, неясно. Прорва иномарок на улицах - не показатель, народ после дефолта уже очухивается, не исключено, скоро в пробках одни забугорные средства передвижения торчать будут.
Телефон? Прогресс семимильно шаги печатает, глядишь, и такое чудо техники скоро появится - заграница нам поможет.
Учительницу, хоть и тезку, с монашкой не спутать по возрасту. Дочка ее, глядишь, лет через десять с небольшим, доросла бы. Но тут тоже не ошибешься - глаза не такие. У монашки они цвет меняют: когда про Атоса трындела, из блекло голубых темно синими стали. А у Аленки - ничего такого, заметила бы.
Инна навела справки: нет у Беловых другой родни, племянница или еще кто отсутствуют, но, поглядев на их сынишку, опять зашла в тупик: глазки-хамелеоны тут - в наличии, в садике, поди, мальчонку дразнят...
Миллениум, до которого, по сути, еще год жить да жить, отметился цирком с конями - Ельцин устал. Уходит, болезный, как мы теперь без тебя?.. Во всем виноват Чубайс?! Рыжему не икается? Как Василь Иванычу, когда про него дежурный анекдот травят?
Двадцатилетие выпускного приближалось со страшной силой, а Инна еще не определилась, стоит ли пойти.
Давно оплаканный Селезнев уже прочно перешел в разряд школьных воспоминаний, воскрешение его из мертвых, вряд ли, что изменит. Может, оставить мальчиков и девочек мушкетерской поры в памяти неизменными, а не потрепанными перевернувшейся с головы на ноги жизнью, с далекими от их юности обстоятельствами, наложившими неизгладимый отпечаток на прежних школьников?
Сомнения налетевшим ураганом смела мадам Бонасье, напялив на Инну лучшее из имеющихся у нее платьев и, в принудительном порядке, отконвоировав в школьный двор. Констанция совершенно не изменилась, разве что, подрастолстела. У нее - уже трое, и Мальтус ей не указ!
Батюшки-светы, оба класса олимпийского года выпуска почти в полном составе. Кое-кто, как неродной, к учителям жмется, другие вместе кучкуются.
Шевретта прикатила, визитки раздает. Элка в Израиле писательницей стала? Про мушкетеров пишет? Надо к ней толкнуться, пускай пришлет, почитаем. А где ее сестрица, Анна Филипповна Австрийская? С выпускного не видались.
Атос-то будет?.. Женька - на излечении? Господи, воля твоя! Поможет ли?.. У графушки вместо лечебно-трудового профилактория Бражелон был, а у нас что, вместо ЛТП? Где алкоголиков-то нынче врачуют? Говорят, лечи - не лечи, это - пожизненное...
Чета Бэков, Тревили, Кэтти, Риш... Сашка...а, где его половина из А-класса?.. Что-что? Де Вард очередной раз себя на торги выставил, развелся, на банкирше жениться собирается? Ему не привыкать выбирать зайца пожирнее. Не вздумай даже подходить, я тебя в упор не вижу!..
Митька... не торопится, а глаз не отводит... в актовый зал зовут - плановое мероприятие.
Высидев официальную процедуру, бывший десятый 'Б' переместился к Тревилям - посидеть и добавить.
Покрутившись на кухне в подручных у капитанши, Инна пристроилась на новеньком диване, отражавшем семейный достаток и несомненное благосостояние.
Митька отклеился от стенки и опустился рядом. Молча. А что тут скажешь?
Раскрыть рот Селезнёв решился только после пары рюмок:
- Ин, я дурак был!
- Поумнел?
Митька вопрос проигнорировал, но продолжал стоять на своем, теперь в настоящем времени:
- Ин, я - дурак!
Не дождавшись ответа на покаянное признание, все же поинтересовался:
- А ты как?
- Да все также.
- Мы давно не виделись.
И кто б ему виноват, спрашивается? Ты только дождись меня! А сам...
- Давно...
- А потом, после?
Инна покосилась на бывшего гасконца и произнесла голосом Вивьен Ли:
- Не было, ни потом, ни после...
Не считать же всерьез Валерия? Это - тоже в прошлом.
Митька тоном киношной леди Гамильтон впечатлился, и тему сменить догадался:
- Наш дом скоро снесут.
- А нас куда?
- Квартиры дадут. Нам с матерью, надо понимать, трешка светит - на троих, сын у меня.
- Да, слышала.
- Что еще сорока на хвосте принесла?
Инна повела плечом, и на робкое: 'А может?..' твердо ответила: 'Не может!'.
Селезнёв тихонько коснулся руки, давая понять, что разговор не кончен. Пришлось пересесть.
Д'Артаньян возник на следующий день, соблазняя поездкой на невиданную Игру про мушкетеров. Отказаться не позволили загоревшиеся глаза дочки. Одно слово, гасконец!
На гостевых местах обнаружились Шевретта с сестрой-Королевой, Тревили с дочерью и Бэки, среди игроков - семья Беловых в полном составе.
После окончания действа Митька прокатил на лошади сначала дочку, а потом, усадив Инну в седло, прошелся по дорожке, держа коня в поводу. Высоко! Но здорово!
- Мить, покататься тут дорого стоит?
- Для игроков и гостей бесплатно.
- А вне Игры?
- Сказал, бесплатно.
- А где хозяин конюшни, у него цены спрошу?
- Я - хозяин.
Инна оторопела: содержание лошади на конюшне немалых денег стоит, выходит, они у Селезнёва имеются? Что же он тогда в коммуналке живет? Или только прописан, сноса дома дожидается?
Сочтя вопросы верхом неприличия, она опустила глаза и вскрикнула в голос - на лошадином боку явственно различались крестики и нолики, вырезанные на шкуре животного:
- Это что?
- Сволочь одна на живой лошади в крестики-нолики играла.
- Господи!
- Я коня выкупил, он, уж, загибался. Выходили.
- А этот гад?
- Мало не показалось.
- И правильно!
- Я тоже так думаю.
- Потом проблемы были?
- Были.
Вот, почему он в тюрьму загремел - хулиганство за лошадь впаяли. Может, потому и не пришел? Спросить или нет? А какая теперь разница? Что это изменит? Да ничего!
А семью Митька после завел? Нет, Тревиль говорил, что жена его из тюрьмы не дождалась. Так что, не пришел, и точка!
- Мить, мне понравилось, я верхом выучиться хочу.
- Без проблем.
- А в Игре поучаствовать?
- Тоже.
- Когда?
- Позвоню.
Инна выговорила, теперь от всей души:
- Буду ждать!
После встрече на Игре она удостоилась приглашения в квартиру Беловых - на шестом этаже длинного кирпичного дома по соседству.
Инна с интересом осматривалась: книги в золоченых переплетах, картины в тяжелых рамах, портновский манекен в углу гостиной, при всей своей допотопной уродливости, не выбивался из общего контекста обстановки добротного, чуть не дореволюционного дома. Или, уж, довоенного. Стало так неловко за свою коммуналку, до которой давно не доходили, если не руки, то деньги, что она дала себе слово: если им квартиру дадут, она поднапряжется и сделает из нее что-то путное, а то сейчас - как на Казанском вокзале.
Она подняла голову от уложенных на столе аккуратными стопками бумаг: с кем это тетя Шура?
Бывший муж, с чего бы? Вышла в коридор, прикрыв дверь поплотнее - дочка дома. За всю жизнь ребенок не спросил об отце, видно, добрые люди во дворе просветили, а мать этой темы пока не касалась, пусть подрастет девочка.
- Чего тебе?
- Поговорить.
- Не о чем.
- Ребенок у нас.
- Никак алименты принес?
- Я...потом...
- Потом и поговорим.
- Может, я мириться пришел?
- Так мы не ссорились.
- Ты сама ушла!
- Сама.
- Вот! А я предложить хочу: давай сначала начнем.
- Зачем?
- У нас дочь!
- Правда?
- Чего ты, мы ж не в разводе, я пропишусь, а вас расселять будут, нам трешку дадут. Мне лишние метры положены.
Вот, в чем дело! И правда, поганец. А твоя квартира где, профукал, бизнесмен?
Она рассмеялась:
- Нам с дочкой и в двушке не тесно будет.
- А так трешку...
- Папа?
Инна ахнула: ребенок в коридор вышел! Попыталась увести девочку, но упрямо мотая головой, дочь решительно не желала слушаться:
- Мам, дай сказать!
- Детка...
- Дай мне ему сказать!
- Правильно, доча, твое слово - главное!
- Вот, что, папочка, пошел вон!
- Ты как с отцом...
- Нет у меня отца! Никогда не было! И не будет! Фамилию на мамину сменю, а отчество - на дедушкино!
- А?..
Тетя Шура сгребла растерявшегося мужчину в охапку и выставила, как следует, хлопнув дверью. Инна только и смогла выдавить из себя:
- Ты у меня, оказывается, выросла, а я и не заметила.
На развод муж не явился, через положенный срок она обрела свободу, предоставив государству хлопоты по взысканию алиментов.
Денег, увы, не прибавилось - судебная машина поворачивалась с большим скрипом, и уголовное преследование было прекращено в виду полной безнадежности взыскания с ответчика.
Отношения с семейством Беловых становились теснее, а перезнакомившись со многими игроками и поучаствовав в действе, Инне стало казаться, что до сих пор проживала жизнь даже не в черно-белом формате, а каких-то переливах серого, или где-то на задворках.
Пока она создавала и приумножала свой средневековый гардероб, Анна Владимировна одолжила все необходимое, от украшений и аксессуаров до платьев и обуви. Инне даже как-то почудилось, что где-то в другой жизни она носила нечто подобное. Кто его знает, реинкарнация - слишком высокая материя, чтобы судить о ней без достаточной компетенции.
Игровые наряды учительницы подошли идеально: в переодетом виде Инна походила на нее куда больше, чем можно было предположить по обычному облику, и, решившись воплотить в жизнь последние веяния моды, она решила, что не прогадала. Сколько себя помнит, носила длинную и плотную челку-шторку, не так давно - по образцам из интернета, прореженную, но теперь и она была убрана окончательно.
Новая прическа демонстрировала похожую с Беловой форму лба и носа, видоизменившиеся брови показали сходный разрез глаз, отличавшихся лишь цветом радужки, а прозрачно-виноградная зелень вокруг зрачка подчеркнулась светло-русыми, мелированными и стриженными лесенкой волосами.
Несомненное сходство с признанной красавицей невероятно способствовало резкому повышению потрепанной жизнью самооценки, и вершащиеся на глазах метаморфозы с удовлетворением отмечала не только она сама.
Ближнее окружение стало смотреть совершенно другими глазами, будто открывая для себя заново, а Инна, попрекая себя в использовании служебного положения и ранее несвойственном нахальстве, на работе пользовалась услугами косметолога и стилиста, переполнявшимися гордостью при взгляде на дело рук своих.
Просветившись по поводу привычек женщин, у которых давно не было мужчин, она стала следить за собой в общении с противоположным полом, что, ожидаемо, привело к ощутимому результату, особенно, с учетом игровых знакомств. По-царски баснословно щедрое предложение спонсоров Игры по переведению исторического действа в успешное коммерческое предприятие не заставило ждать, хотя Инна подозревала, что без Селезнёва тут не обошлось.
Недруг Валерия Андреевича продолжал платить за пустые бухгалтерские отчеты щедро, время от времени несколько увеличивая оговоренное жалованье, а торговый дядечка, на старости лет успешно купаясь в коммерции, не забывал и про своего главбуха.
Увеличившийся доход позволил не только посвящать выходные Игре, но и окончательно поставить на место хамоватую Мюллершу, отныне привлекавшую исключительно к хорошо оплачиваемым и не слишком обременительным заказам, позволив Золушке от бухгалтерии считать, что жизнь не только наладилась на неопределенно долгое время, но и, можно сказать, удалась.
Экстренный вызов на ковер в налоговую, особого перепуга не вызвал - фирма недруга Валерия Андреевича оставалась пустой, чем мы им куда не угодили? Не соскучишься с фискальными органами!
Забеспокоились, почему 'Рога и копыта' прибыль не дают? Не ржавеют Ильф с Петровым!
Отбоярилась: пока раскрутиться не выходит, но тащиться с актом к директору таки пришлось. Лучась доброжелательной улыбкой, он подмахнул суровую отповедь федерального органа исполнительной власти и выдал премию. Что ж, бойся данайцев, дары приносящих!
Она подзадержалась в недурственной столовой огромного холдинга, и до того, как за спиной раздались истеричные вопли, завернуть за угол не успела. Обернулась на голос и ахнула: глубоко беременную секретаршу Валерия Андреевича дюжий охранник чуть ли не спустил с лестницы.
Инна подлетела к выбиравшейся из лужи девушке и помогла присесть на скамейку.
- Вот, гад!
- Может, пожаловаться на охрану? Я все видела.
- Кому? Директору? Он и велел не пускать.
- За что???
- А за что он меня с пузом оставил?
Инна вытаращила глаза - секретарша Валерия Андреевича и его недруг? С головой у девицы как? Впрочем, давно понятно, как именно!
Это она Штирлицем трудилась? За шпионаж сексуслугами раплачивались, или это бонус был?
- И что ты теперь делать будешь?
- В суд подам! Тест на отцовство сделаю, и заяву накатаю, пускай алименты платит.
- Вы вели совместное хозяйство?
- Инна Павловна, вы - как вчера родились! Это не обязательно.
- Но...
- А что мне еще делать, дома такой кипиш подняли, мама дорогая!
- А Валерий Андреевич декретные заплатил?
- Мог и больше, не обеднел бы. Мне без работы сколько еще сидеть.
- Соберешься выйти, позвони, может, я что найду.
- Ага, найдете, потом добавите!
- Девочка, я...
- Юродивая, что ли?
- Ну, почему...
- Точно, Мать Тереза. Вы думаете, из-за чего вас с работы поперли?
- Отчего?
- Приказали мне ваш отчет по другой фирме в конверт из налоговой положить, с письмишком приложенным, да на видном месте оставить.
- Зачем?
- А вы хотели, чтобы это меня засекли?
- В шпионской деятельности? Прости, в агентурной.
Так они в налоговую ничего не высылали? Правильно, зачем гусей дразнить!
Девушка всхлипнула:
- Жениться обещал.
- Валерий?
- Вы совсем уже?
- Аудиторов ты привела?
- Подсказала, по наводке.
- По чьей?
- Василиса блаженная!
- А эзотерику наводить, чья идея была?
Девушка насупилась, потом вскинула брови:
- Раз Валерий втюрился, использовать надо.
- А отворот зачем?
- Так бы он вас не выгнал, простил и на меня мог подумать.
- Приворот-то к чему?
- Для развития событий, я бы потом обратно откатала, да книжка куда-то делась, а записать для памяти сразу не дотумкала.
Бестолочь! Слава богу, склерозник шизотерический посеяла, а то бы всю жизнь не разгребла.
Глубоко беременная сумасбродка, переваливаясь, как утка, форсировала залитый лужами бульвар.