Пока Александр Петрович занимался надлежащими хлопотами, он совсем упустил молодежь из виду, не насторожившись, даже когда граф, подарив Лён гитару, испанскую, шестиструнную, ежедневно, а то по два раза за день, заимев повод заглянуть на огонек. Специально пением в покинутом будущем девушка не занималась, но школьных уроков пения хватило, чтобы окружающие могли заслушаться исполняемым на разных языках репертуаром.
Повод вспомнить незабвенного Фамусова появился, когда граф, опустившись на колени, со всем трепетом и уважением, искренне и грамотно выразив чувства словами, попросил руки дочери. К разговору о законном браке любимая, как и вся ее семья, оказались не готовы. Титулованному кандидату в женихи следовало бы до того выяснить мнение избранницы, если хотел устроить сюрприз. Или невзначай завести разговор о браках и супружеских парах, допустим, о каких-то знакомых, чтоб девица преждевременно не догадалась, что предстоит услыхать. Но общих знакомых у них с графом не оказалось, и следовал он сложившемуся в Берри определенному своду правил сватовства, о котором у Беловых имелось смутное и далекое от жизни представление.
Ошарашенная Лён почти не запомнила, что говорил претендент на руку и сердце - предложение его сиятельства вызвало опасения за будущее всего семейства. Отказ мог повлечь за собой тяжелые и непредсказуемые последствия, или очень даже предсказуемые. Будь кандидат в женихи попроще, Александр Петрович сразу бы уточнил: хорошо ли тот взвесил, прежде чем решился на такой шаг. Во-первых, неизвестно, останутся ли они насовсем в богоспасаемом городе позднего европейского средневековья или попадут обратно, в знакомое и, откровенно говоря, очень светлое будущее, которое для них и есть настоящее. Во-вторых, если они тут пожизненно, понятно, как отреагирует хомулла Ла Фер с иже присными на женитьбу наследника рода на иностранной бесприданнице с полной невозможностью выяснить, откуда та взялась на лишившуюся разума графскую голову. В-третьих, сумеет ли Аленка справиться с ролью Первой леди провинции Берри, в-четвертых, и, в-пятых, и, в-шестых... Так что, подняв графа с колен и, собрав мозги 'в пучок', отец семейства, как можно доходчивей и уважительней, обрисовал его светлости все имеющиеся относительно него, как будущего зятя, сомнения. Влюбленный феодал удивил, прямо-таки, поразил нечаянных гостей в прошлое, что обрисованные проблемы его сиятельству таковыми не казались. Оказывается, он не видел их вовсе. Voi la! Вуаля!
Самым легким оказалось решение вопроса о смене вероисповедания православной невестой: по канонам католицизма можно подойти к ближайшему священнику и попросить принять в качестве члена Вселенской Церкви. Граф был уверен в удовлетворительном результате личного собеседования с девушкой - кто бы сомневался? Елену попросят прочесть Никейский символ веры, и она будет полноценным членом католической общины. Лист с собственноручно написанными кандидатом в женихи строками, что надо затвердить невесте, был тут же и вручен: "Et in Spiritum Sanctum..."
А дальше отцу оставалось только удивляться графской памяти и сообразительности. Ничто из бесед не прошло мимо внимания француза: утрата большей части семейного архива во время революции, восстановление звания в Дворянском собрании, лежавшие в до конца разрядившемся мобильном копии документов, помещенные туда по разной надобности. Граф досконально помнил все мелочи, указывавшиеся в процессе рассказа о дворянах современной России, о самих Беловых и Авериных - родни матери Елены, в частности, не говоря уже о мекленбургской и померанской родне.
Поскольку фото с телефона, даже в рабочем состоянии, в церкви не предъявишь, кандидат в женихи предложил сделать по памяти выписку из церковной книги о крещении Елены - на русском, но с датой - уже библейской, как будто, принятой на ее Родине. Приложив собственноручно заверенный перевод на французский, граф собирался предъявить документ новому кюре, человеку благочестивому, но не очень грамотному. Дату, ему непонятную, он и пропустит, обвенчав в Витри, по месту прихода, а в Бурже епископ Андре Фремьо непременно поинтересуется датой рождения невесты уже по грегорианскому календарю, принятому еще до ее рождения. Упомянутый документ будет точно соответствовать настоящему - никакого, боже упаси, подлога. Проезжая грамота также годится для подтверждения родословной невесты, ибо сказано: 'От Царя и Великого Князя... дворянину Белову Александру сыну Петрову с фамилией...', то есть, с чадами и домочадцами, и печать приложена подобающая.
События в далекой Московии были известны в тогдашней Европе, и опальным дворянам государства, за пару десятков лет сменившего две династии, оказывался почет и уважение, особенно, если по бедственному положению те не претендовали на вспомоществование от французской короны. Рассказ, что предки Елены государями московскими были верстаны поместьями, утраченными по причине Смуты, хорош, как для графской родни, так и для всего беррийского общества. Кто знает, что может случиться с едва утвердившейся на престоле династией? Опала может смениться милостью, как не раз доказывала История. Избранница прекрасно справится с предложенной ролью графини и первой дамы провинции, муж будет ей первым учителем и подсказчиком, а косым взглядам - и воздавателем, а что такой девушки белый свет еще не видывал, граф де Ла Фер давно и ясно понял.
Будучи тактично отпущенным, соискатель аленкиной р
уки удалился, пообещав завтра же вернуться за ответом. Александр Петрович едва начал вслух перебирать плюсы и минусы нежданного предложения, как был остановлен молчавшим до того Ваней, задавшим сестре только один вопрос:
- Ты его любишь?
Лён не колебалась ни минуты и, молча, закивала так, что слова показались лишними.
- А если нам удастся вернуться? - настаивал брат.
Девушка только замахала руками, отрицая не то саму возможность, не то вероятность выбора.
- Правда, если вернемся? - вмешался отец, и понял, что дочка выросла:
- Ты сам всегда думал, от кого внуки будут - генотип повывели, генофонд исчерпан, спасибо советской власти да российской Истории. Вот тебе, потомок Куси, родня Дандоло, Монморанси и Роанов! Чей бы ни был бычок, а телочка наша, еще как рожу, тебе на радость! Насчет возвращения - вилами на воде, знать пока ничего не хочу! Видно будет, пока пойду Символ веры учить. По-любому, это МНЕ решать, за кого замуж идти. Даже в далеком прошлом!
Отец с сыном переглянулись: 'Вот, и ответ его сиятельству!'