Дружинин Валерий Александрович : другие произведения.

Подборка рассказов

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


Однажды

  
   Март - 2007
  
   Однажды мы вчетвером: Николай Васильевич (мой дядя, лесной мастер), Михаил Афанасьевич и Егор Алексеевич (нанятые Николаем Васильевичем работники) и я сидели в лесу у костра, обедали и отдыхали после проделанной работы, которая заключалась в санитарной рубке леса. А именно, мы валили пихты и ели, которые безнадёжно пострадали от лесного низового пожара, очищали их от сучьев и резали их на брёвна. Эти деревья не представляли серьёзной хозяйственной ценности, но мне они подходили как строительный материал для постройки садового домика. Вот почему я оказался в компании этих уважаемых людей. Познакомившись с ними, я понял, что выбор моего дяди был не случаен. Этих двоих людей объединяла с ним не только совместная работа, но и многолетняя дружба.
   Николай Васильевич (дядя Коля) - сухощавый и стройный мужчина, несмотря на свои шестьдесят восемь лет был довольно подвижен и энергичен, обладал приятным мягким голосом с поразительно чистой дикцией. Его лицо, тёмное от загара, почти всегда было спокойным и невозмутимым. Он достиг того мудрого возраста, при котором любое его движение, слово, взгляд и мысли становятся значительными, а все действия основательно взвешенными. Лес для него был вторым домом. Ему (дядя Коля долгие годы работал в лесничестве) посвятил значительную и, наверное, лучшую часть своей жизни.
   Михаил Афанасьевич (Миша) внешне был полной противоположностью Николаю Васильевичу. Он был намного моложе последнего. Невысокого роста с широкими плечами и огромными ручищами Миша был постоянно в движении. Его хитровато-весёлое округлое лицо с мелкими чертами привлекало, а высокий голос звенел как колокольчик. Он всё время что-то спрашивал, рассказывал или говорил для себя или про себя.
   Завершал этот "тройственный союз" Егор Алексеевич (Егор, Горя). Крупный и статный, с мужественным лицом, редкими коротко стриженными седоватыми волосами он всем своим видом внушал силу и значимость. Несколько моложе моего дяди Егор, казалось, не уступал ему ни в чём. Говорил Егор крепким сочным басом немного, но весомо. Движения его были точными и сильными. Присутствие Егора делало эту маленькую компанию чем-то единым целым, законченным.
   Я был самым молодым среди этих опытных "лесовиков". Мне ещё не было и сорока, но среди этих радушных людей я не чувствовал себя скованно и обращался к ним, при необходимости, только по имени. Фамильярность они не любили.
   Стол наш незамысловатый: наспех нарезанные куски сала и колбасы, варёные яйца, зелёный лук, огурцы свежие и солёные, хлеб, чай и, конечно... бутылочка водки. И, как это обычно бывает, ещё несколько часов назад незнакомые люди (в данном случае я и мой дядя не в счёт) после совместных трудов становятся довольно близкими, а при свободном общении у костра, да еще после "опрокинутой" традиционной русской стопки - почти друзьями. Быстро выяснилось, что все мы или рыбаки или охотники или то и другое вместе, а в такой компании общий язык находится быстро.
   "...ну, думаю, пропала самая уловистая блесна - зацеп, только хотел положить спиннинг и лезть в воду.... а она как ударит... чуть руки не оборвала...." - азартно рассказывает Миша рыбацкую байку.
   "Это что? Крокодил что ли? - спрашивает дядя Коля.
   "Бери больше - щу-ука, не меньше кита! - не моргнув и глазом, парирует Миша под общий хохот - лошадью вытаскивал..."
   "Ты что, вместе с блеснами лошадь для рыбалки укладываешь?" - вставляет Егор.
   "А как же...." - продолжает невозмутимо балагурить, Миша...
   Я отошел от костра чтобы набрать хворосту и вдруг увидел не очень далеко на прогалине лося. Он был молодой, поэтому его не очень пугала наша шумная компания. Я вышел из-за кустов на открытое место. Лось насторожённо посмотрел в мою сторону и, не спеша, скрылся. Я набрал хворосту и вернулся к костру. Там Миша рассказывал очередную историю уже на охотничью тему. Бес смешков. Он тихо и вкрадчиво говорил: "Идём осторожно - "ветка не треснет"... кажись следы свежие, но медведя не слышно и не видно. Оборачиваюсь к Ивану, хочу высказать свои сомнения, а его нет..., окликнул - тихо. Я остановил остальных. Плохо... Начали искать..."
   Треск брошенного мной хвороста прервал драматический рассказ Миши. Сообщаю: "Я только что видел лося!".
   Все повернулись ко мне, их лица были серьёзны. Не знаю, или рассказ Миши не располагал к веселью, или слово "лось" вызвало не весёлые воспоминания у каждого из них? Воцарилась минутная тишина, которую нарушил дядя Коля:
   "Да-а-а! Их здесь полным-полно. Чуть ли не стадами ходят. Мо-о-ощные звери!"
   Последние слова произвели на нас впечатление. Все мы снова задумались. Видимо каждому из нас довелось в своё время встретиться с этими своенравными обитателями тайги. Воспоминания быстро умчали меня к событиям минувших лет. Особенно ярко перед глазами возникли два случая, которые запомнились лучше аналогичных других.
  
   Рассказ первый.
  
   Это было очень давно, я только что окончил школу, но уже работал на заводе. Мне нравились окрестности речки Васильевки, и по выходным дням я иногда ездил туда отдыхать. Как-то раз в июне, забросив за спину лёгкий рюкзак, в котором кроме незамысловатой провизии и элементарного столового набора лежал фотоаппарат, топорик и простейшие рыболовные снасти, я отправился в свой очередной вояж. Электричка лихо доставила меня до пригородной станции Голованово. Далее - пешком вверх по Васильевке. Какое наслаждение после душной и тесной электрички оказаться "наедине с природой"! Я быстро продвинулся к опушке небольшого перелеска, а затем извлёк из рюкзака фотоаппарат (обыкновенный "Зенит-С") и пошёл не спеша, снимая на плёнку по пути летние этюды. А снимать было что. Старые берёзы росли плотно, вперемешку с елями парами или группами. Можете себе представить картину: старая берёза толщиной около полуметра как змея обвила ствол старой и еще более толстой ели. Эти объятия поднимаются на высоту до двух человеческих ростов, а выше - свободно расходятся и, вроде бы, не мешают друг другу. Удивительно! Лес вокруг таких содружеств очень давно вырублен. Оно и понятно. Прямые деревья - деловая древесина, а кривые - даже на дрова с трудом подходят - не расколешь. Вот и остались такие "пары" и "группы" как живые памятники былой дремучей тайги.
   Пройдя несколько перелесков, решил устроить привал. На сухом пригорке разжёг маленький костёрчик: вбил три коротких, но толстых колышка из сырой ольхи, поставил на них котелок и сварил из крупы "Артек" кашу с колбасой. Вечерело. После нескольких неудачных попыток поймать хоть какую-нибудь рыбёшку, я расставил в подходящих местах донки и вернулся к месту привала. Разжёг настоящий костёр, для чего подбросил разжёг валежник, затем из более толстых и сыроватых найденных мной брёвнышек соорудил таёжный костёр, доел остывшую кашу, запил её чаем, заваренным из зверобоя и дикой мяты, и лёг спать прямо на траву около костра. Ночь тёплая. От комаров закрылся тонким одеялом. Вместо подушки - рюкзак.
   Проснулся от того, что кто-то громко фыркает поблизости. Открыв глаза, осторожно поворачиваю голову. Вижу молодого лося (почти лосёнка). Он стоит метрах в пятнадцати с подветренной стороны костра. Голова с наметившимися рогами низко опущена, глаза прикрыты. Слабый ветер тянет едкий дымок прямо на его морду, отпугивая комаров. Дым раздражает чувствительные ноздри от чего зверь и фыркает, но за то комары не кусают! Бесшумно извлечь из рюкзака фотоаппарат не удаётся. Лось встрепенувшись резко отбегает, но не уходит, останавливается от меня метрах в сорока и смотрит. Взяв на изготовку фотоаппарат приближаюсь к нему. Мне удаётся сократить расстояние на половину. Утренний гость проявляет явное беспокойство, поворачивается боком, голова поднята высоко, уши беспокойно двигаются. Навожу фотоаппарат - жаль далековато. Щёлк! Лось убегает, прячась за кусты. Обхожу кусты с обратной стороны и оказываюсь достаточно близко от беспокойного объекта. Щёлк! Удалось! Увлечённый фотоохотой, продолжаю "преследовать" зверя. Но, где же та игривость, с которой он только что от меня убегал? Теперь передо мной метрах в двадцати стоит по-настоящему дикий зверь и бьёт копытом землю. Приближаться к нему, по-моему, уже опасно. "Аудиенция" закончилась. Осторожно пятясь, я ретируюсь. Поправив костёр, снова ложусь спать. На этот раз просыпаюсь от того, что спину начало припекать солнце, которое достаточно высоко поднялось над горизонтом. Вялость. Хочется пить. Из кружки допиваю холодный вчерашний тёмно-коричневый чай, иду к речке. Умываюсь холодной и чистой водой. Настроение приходит в норму. Иду осматривать донки. Маленькая удача - на две донки попались небольшой налим и голавлик. Прикинул, сколько весят? Наверное, граммов шестьсот-семьсот. Есть уха на обед!...
  
   Рассказ второй.
  
   С тех пор как я гонялся за лосем на берегу Васильевки, утекло много воды и не только в этой симпатичной речке. Я отслужил в армии. Домой вернулся в образе сержанта войск ПВО со значками "отличника" и "классного специалиста" на груди, женился на хорошенькой и умной девушке, "нашёл в капусте" двоих сыновей, а так же закончил строительный факультет Политехнического института.
   Окончание института я решил отметить индивидуальным путешествием по реке Чусовой на резиновой лодке. Дело было в сентябре. Месяц выдался на редкость тёплый и сухой и вполне благоприятствовал осуществлению моих планов. Поездом я добрался до Первоуральска, а затем проехал на электричке в обратном направлении до площадки Билимбай. В этом месте железная дорога ближе всего подходит к реке. Поэтому я быстро добрался до берега, разложил на земле и надул резиновую лодку, рассортировал имущество и продукты питания. Затем погрузился и поплыл по течению. Было сухо и солнечно, поэтому я не испытывал никаких особых неудобств и не чувствовал усталости. Даже наоборот, от удачного начала у меня было приподнятое настроение.
   Лодка легко плыла по течению, я, работая иногда веслами, поправлял её курс и положение. Одновременно с этим у меня была возможность "помахивать" удочкой, что я и делал. Единственное неудобство - длительное сидение в тесной лодке. Поэтому я периодически причаливал к берегу и выходил размяться. В восемь часов вечера, присмотрев удобное место для ночёвки, я причалил к берегу. Еще раз осмотрел выбранное место. Годится!
   Вытащив лодку на берег, я установил палатку под елями так, чтобы со стороны реки её не было видно (на всякий случай, от плохих людей). Лодку пристроил рядом, и занялся костром. Проблем с дровами не было, так как сухого валежника в лесу было предостаточно. В девять резко наступила темнота, но к этому времени в моём "лагере" уже потрескивал "друг-костёр", а в котелке "шуршала", закипающая вода для ухи. Рыбу я почистил и подсолил ещё днём, в лодке. Поэтому все кулинарные приготовления свелись к чистке картошки и лука. Из окуньков, ельцов и уклеек получилась наваристая уха, а килограммового голавля я зажарил на сковородке в масле, предварительно обсыпав его мелко нарезанными листьями дягеля, душицы и веточками можжевельника. "Царский ужин" с лихвой приправленный вечерней свежестью принес мне большое наслаждение и удовлетворение. Остатки ухи и остаток жареной рыбы я оставил на завтрак. Спрятал их под опрокинутую лодку. Следующая задача: установка донок. Используя фонарик и маленький сачок, я поймал несколько гольянчиков. Их я применил в качестве насадки для донок. После установки донок я позволил себе погулять по берегу.
   Тихо. Но тишина изредка нарушается лёгким шелестом падающих листьев. Становится прохладно. В сгущённом воздухе гулко раздаются шаги и отдаются среди камней таким же гулким эхом. Создаётся впечатление, что за тобой кто-то следует. После прогулки ложусь спать. Палатка у меня одноместная, с двойными стенками, хорошо оберегает от влаги и ночной прохлады. Под себя кладу надувной матрац, "ныряю" в спальный мешок и засыпаю.
   Второй день путешествия ничем особым не отличался от предыдущего. Я продолжал плыть по течению, рыбачил, гулял по берегу и любовался ландшафтом. При мне всегда был фотоаппарат и я иногда делал снимки. Левый берег на этом участке пути довольно крутой, каменистый, из-за него с лодки не видно, что находится на самом берегу. А вот правый берег пологий с песчано-гравийной отмелью, поросший с краю прибрежными травами, ивняком и ольхой. Выше стоит оранжево-жёлтая стена осин и берез с редкими тёмными пятнами хвойных деревьев. Желтые листья высохли и при малейшем ветре обильно сыплются с громким шуршанием (почти со звоном) на землю, на воду, на песок, образуя сплошной золотой ковер на берегу и крапчатую жёлто-оранжево-красную мозаику на акваториях заводей. Дышится легко, сонливость отсутствует, настроение замечательное. Это, значит, завтра тоже будет отличная погода. Короткий день кончается, а я никак не могу выбрать место для очередной ночёвки. Левый берег крут и, поэтому, не удобен, а правый - в этом месте оказался заболоченным. Мелкие берёзы плотно расположились по отдельным островкам среди желтоватых луж. Времени для выбора места не осталось. Причаливаю. После недолгих поисков выбираю подходящий относительно сухой "островок", выравниваю и расчищаю площадку и устанавливаю спасительный "зелёный домик"...
   Просыпаюсь как обычно, рано. В сумерках выхожу к реке. Воздух прохладный, влажный, над рекой лёгкий туман. Вода тихо журчит. Течение здесь ровное, но не очень сильное. Глубина около полутора метров. Можно поудить "в проводку" или "поиграть" мормышкой. При свете фонарика готовлю удочку, наживку и лодку. Когда я всё подготовил, уже начало светать. Я сел в лодку отчалил от берега, выплыл на течение и бросил "якорь" - увесистый камень привязанный к концу верёвки, встал в лодке и закинул удочку...
   Тишину нарушил шум, сначала слабый, затем довольно сильный. Стало ясно, что кто-то не разбирая дороги, ломится через болото к реке. Кто же это? Ну, конечно! Так может ходить только лось!
   И, действительно, из зарослей метрах в тридцати ниже по течению выходит могучий длинноногий "коронованный" красавец. Он уверенным шагом заходит в воду и, учуяв моё присутствие, останавливается, громко фыркает и поворачивает голову в мою сторону. Было уже светло и я хорошо его рассмотрел. Взгляд его настолько недобрый, что мне стало страшновато. В сентябре у лосей гон - брачный период. Самцы в это время очень агрессивны и в каждом живом существе видят потенциального соперника. Далее произошло нечто еще более удивительное, чем появление быка. Следом за самцом на реку выходит самка. Ростом она несколько меньше самца и безрогая. Словно копируя своего супруга, самка останавливается, фыркает и тоже смотрит на меня. Следом выходит лосёнок, повторяя все движения родителей. И, наконец, две дикие морды и глуповатая мордочка повёрнуты в мою сторону, фыркают, нетерпеливо водят ушами и рассматривают меня как насекомое. Я боюсь сделать лишнее движение, скашиваю глаза то влево, то вправо, изучаю обстановку (куда нырять, куда бежать?)...
   Наконец, глава семьи, фыркнув ещё раз на прощанье, уверенно перешел реку, в два прыжка взлетел на крутой берег, и скрылся из виду. Оба члена его семьи быстро последовали за ним. Лосиха также как и ее супруг ловко взлетела на берег, а лосёнок какое-то время карабкался осыпая воду камушками. Родители его не ждали. Топот их сильных ног доносился уже из далека...
  
   Не вдаваясь в подробности, я рассказал старшим товарищам об этих двух случаях.
   "Да... опасно в это время года встречаться с сохатым - продолжил мою мысль Егор - была у меня такая встреча. Это было давно, Мы семьёй тогда в Кыну жили..."
   "А где это?" - спросил дядя Коля.
   "Это тоже на Чусовой, только намного ниже по течению от того места, о котором рассказал Валера - продолжил Егор - я тогда вечерами "лучил" рыбу".
   "А что это?" - удивленно спросил Миша.
   "А это очень простой способ ловли рыбы, правда, сейчас его считают браконьерским, но тогда многие "лучили", а выглядит это так: на нос лодки приделывают корзину из железных прутьев накладывают туда смольё, зажигают и с таким вот костром выплывают на мелководье. А рыба..., она на свет идёт, а тебя не видит. Вот и коли её острогой!"
   Смольём, на Чусовой, называют древесину старого соснового пня, насыщенную смолой на столько, что практически не гниёт. Она имеет ярко оранжевый цвет. Но, что очень важно, смольё хорошо и долго горит. Цвет пламени красноватый. Много копоти. Но терпимо. Что касается самих пней, источников этого экзотического источника энергии, то это всего лишь остатки сосновой тайги, шумевшей когда-то по берегам Чусовой и, в последствии, вырубленной.
   Вернёмся к рассказу Егора.
   "... колю я рыбу, уже с полведра набрал. Вдруг с берега раздаются шаги, такие гулкие. А потом послышался сильный всплеск воды, я понял - лось! Он шёл прямо к моей лодке. Затем последовал удар по борту (копытом или рогами, не знаю), а я бросился бежать. Мне повезло. Лось меня не преследовал. Его просто раздражало пламя. Убегая, я укрывался за этим пламенем... Лодку, полузатопленную, с пробоиной в борту я нашёл утром двумя километрами ниже, у переката..."
   Настал черёд послушать дядю Колю и вот что он поведал:
   "А у меня всё было посмешнее... Это случилось со мной несколько лет назад. Я делал плановый обход лесных участков. Чтобы перейти с одного участка на другой, я решил прямиком пройти через небольшое поле, которое клином врезалось в лес. Всё шло как обычно. Но вот когда я отдалился от кромки леса, то увидел здорового лося, который быстро приближался ко мне (стоял октябрь!). Возвращаться обратно в лес, чтобы укрыться на высоком дереве? Нет, не успею! Увидел поблизости берёзку, подбежал к ней, подпрыгнул, ухватился за сук и взобрался повыше. Жду, что будет? А он подошёл, глянул на меня и давай бить копытом по земле. Удары сильные, от них берёзка вздрагивает. Хорошо, что в том месте, куда он ударял не оказалось корня. С такой силищей он бы легко его перерубил копытом и свалил бы берёзку... Мне повезло: на поле выкатился "тракторёнок" и громко "рявкнул". Мой преследователь испугался, шарахнулся в сторону и убежал в чащу. Я осмотрелся, спустился на землю. Стою, весь не свой, ноги ватные, сердце колотится... Одним словом - испугался. Не спеша, пошёл дальше"
   "Тракторёнком" или "топчиком" в уральской деревне называют небольшие трактора Владимирского тракторного завода.
   "Ну и что же тут смешного?" - спросил Егор.
   "Да, дело в том, что через два дня мне снова пришлось идти по этому же полю. Я подошёл к берёзке, к той самой, на которой я спасался от лося. Смотрю на тот самый сук, на который я накануне взбирался. Высоковато! Сделал несколько попыток подпрыгнуть и достать до него рукой. Всё неудачно. Вот это и есть то, смешное..."
   Мы, недвусмысленно и не сговариваясь, посмотрели на дядю Колю и заулыбались. Всем нам этот случай показался очень интересным, но не забавным и, тем более не смешным. Но тонкий юмор, который внёс в рассказ дядя Коля, пришёлся всем по душе.
   "Ну, а тебе, Миша, не о чём рассказать что ли?" - спросил дядя Коля.
   "Есть, конечно, - ответил Миша. - Только мой рассказ будет несколько иной - я, вот, давеча... про медведя начал рассказывать и хочу закончить. Почему мы на него охотились? Да потому, что все думали, что именно этот медведь задрал на пастбище корову. Пока председатель колхоза ездил за егерем, мы решили не терять времени зря и впятером (все бывалые охотники), вышли на охоту. Обнаружили след, осторожно продвигаемся, и вдруг один (Иван) исчезает. Остановились. Самый старший из нас Семён предложил идти обратно по своим же следам, медленно с ружьями на изготовку. Так и сделали. Через какое-то время Ивана нашли. Он сидел около дерева и тихо стонал. Ружьё лежало рядом. Мы расспросили Ивана о том, что случилось. Оказалось, медведь, обнаружив нас, притаился в кустах, а Иван наткнулся на него. Прежде чем Иван успел, что-либо предпринять, медведь набросился на него и придавил к земле, да так, что он не мог ни шевельнуться, ни пикнуть. Но когда мы пошли в обратную сторону медведь быстро, но бесшумно ушёл.
   Мы вернулись в село. Там нас поджидал егерь. Он сказал, что мы напрасно охотились за этим медведем. По следам он определил, что корову задрала медведица, с которой были два медвежонка, и это произошло далеко от стада. Скорее всего, корова отбилась от стада и наткнулась случайно на медвежат, ну а медведица их и "защитила". Очень опасно встретить в лесу такую семейку. Это не лоси".
   "А, где же ты с медведями-то познакомился?" - спросил я.
   "Да, было такое село на реке Чусовой под названием "Сулём". Я там родился и вырос".
   Я знал это село и видел, что от него осталось. Всё заброшено, ни одной живой души...
   - А, про лосей я напомню другой случай. - продолжил Миша. - Три года назад, в конце августа, лосиная семейка, ночью пришла в центр города и расположилась на отдых в газоне. Утром, когда поднялся людской переполох, лоси спокойно встали и в сопровождении милицейского эскорта не торопясь, с достоинством, ушли за город, в лес. Об этом случае тогда весь город говорил. Все недоумевали, что заставило лосей придти в наше "человеческое логово"? А я тогда посмотрел на них и все сразу понял. На боках, ляжках и ногах были у всех троих следы свежих волчьих укусов. В поисках помощи привёл их к людям вожак".
   Значит, они не глупы эти гордые красавцы!
   Обед наш закончился, мы все встали и направились к поваленным деревьям, чтобы продолжить нашу работу.
  

Гроза.

   Март - 2011
  
   Погода была чудесная, дул лёгкий тёплый ветерок, на небе - ни облачка. Под ласковым солнцем в сопровождении музыки неугомонных жаворонков по травянистому краю глинистой дороги, изрезанной неисчислимым множеством тележных колёс, бодро шагал одиннадцатилетний светлоглазый мальчик. Худой и нескладный он ловко и уверенно перебирал своими длинными тонкими ногами, обутыми в поношенные ботинки. На нём был надет старенький костюм, состоящий из тёмных брюк и пиджака неопределенного цвета. Из-под пиджака выбивался на фоне белой ситцевой рубашки яркий красный галстук. Это придавало стремительному шагу мальчика какую-то торжественность. Его детское лицо было одновременно радостным и серьёзным, или слегка сосредоточенным. Иногда он поворачивал голову на право и поглядывал на дно небольшого оврага, где жил своей необыкновенной и таинственной жизнью ручей, который своим журчанием и игривым блеском манил его каждый раз, когда он проходил мимо. Но миссия, возложенная на него сегодня, не позволяла отвлечься, спуститься к ручью и принять участие в его жизни.
   Валерик заканчивал пятый класс и шёл сдавать экзамен по ботанике. Вы, наверное, удивлены? Нет, я не оговорился. Пятиклассник действительно шёл на экзамен. Это же была середина двадцатого века. В русской средней школе тогда не было очень сложных образовательных программ, но отношение к любому образованию было традиционно основательно и серьёзно. Поэтому во всех средних классах по многим предметам были предусмотрены экзамены. Это придавало знаниям, полученным по указанным предметам некоторую фундаментальность. Дальнейшая отмена таких экзаменов, несмотря на усложнённость новых программ и введение новых предметов, к сожалению, значительно снизила ценность среднего образования уже к концу века, сделав его в значительной степени формальным...
   Валерик был в двух километрах от школы, когда слева у горизонта появилось маленькое облачко. Сначала он глянул на него равнодушно, продолжая свой путь. Но, посмотрев на него снова, двумя минутами спустя, удивился. Облачко разрасталось стремительно, на глазах, превращаясь в тёмную тучу. Это вызывало чувство тревоги, и мальчик прибавил шаг, надеясь до дождя укрыться под крышами домов, расстояние до которых было не более километра. Но уже через несколько минут огромная чёрная туча, злобно сверкая длинными беспорядочными лентами молний в густеющих сумерках, настигла Валерика на открытом месте. Налетел пыльный шквал, едва не столкнувший мальчика в овраг. Одновременно с ветром полил сильный дождь. "Как из ведра" - подумал Валерик. Он хорошо помнил из "Русской литературы" это выражение, которое применялось как гипербола. Но дождь, который за несколько мгновений превратил одежду в сплошную мокрую тряпку, уже не был "гиперболическим". Это был реальный "дождь из ведра".
   Рядом ударила молния, ужасно яркая, с оглушающим ударом грома. Помнил Валерик из школьных уроков и то, что "опасно находиться и быстро передвигаться во время грозы на открытом возвышенном месте". Молнии непрерывно "бомбили" окружающее пространство. Валерику очень хотелось убежать с этого страшного поля, но он боялся, и с дрожью от ужаса быстро шёл, приближаясь к жилым постройкам. Наконец-то, он устроился под козырьком деревянного здания "Сельмага". Всё на нём абсолютно промокло. Он извлёк из кармана бумажную "кашу", "приправленную" размокшим "химическим" карандашом (это всё, что осталось от его блокнота), покопался в этой "каше", извлёк трёхрублёвую купюру сунул её в грудной карман. Остальное - выкинул в бурный поток дождевой воды.
   До школы оставалось около трёхсот метров. Дождь несколько ослаб. Валерик решил: "Чё толку стоять - всё равно мокрый" и пошёл дальше. Молнии уже не так часто разрезали пространство, да и удары их, в основном, были отдалёнными.
   Этот ужасный, в тоже время впечатляющий удар молнии произошёл в то время, когда измученный Валерик подходил к деревянному зданию школы. Он был от него на расстоянии тридцати - сорока метров. Валерик поднял голову и посмотрел на вершину огромного тополя, росшего почти вплотную к зданию. Вдруг толстая, ослепительно белая лента с громовым ударом, встряхнувшим под ногами землю, вгрызлась в вершину гиганта. Из остатков разбитой вершины повалил густой светло-бурый дым. Верхняя часть тополя слегка подпрыгнула, начала заваливаться набок и, ломая ниже растущие огромные ветви, с треском и грохотом упала на землю. Сильно запахло озоном (его запах Валерик помнил из опытов с электрофорной машиной на уроках естествознания). Из здания послышались испуганные вскрики и на улицу стали выбегать дети и учителя. Дождь снова усилился, и снова засверкали молнии. Валерик, зачарованный, стоял некоторое время, затем вошёл в помещение школы и вместе с толпой ребят и взрослых подбежал к открытой двери класса, где должны состояться экзамены. Возбуждённые ученики и преподаватели столпились в классе и, бурно обсуждая происшествие, смотрели на дальнее окно, выходившее к тополю-гиганту. Точнее они смотрели не на окно, а на то, что от него осталось. Толстая оконная деревянная подушка была невероятным образом вывернута из проёма, рамы смяты как солома, осколки стёкла рассыпаны по всему полу. Неприятно пахло жжёной резиной и ещё чем-то горелым. Молния, прокладывая себе путь к земле, не пощадила классного окна.
   Валерик стоял с раскрытым от удивления ртом, пока его в бок не ткнул одноклассник Серёжка и спросил:
   - Ты чё такой мокрый? Не мог дождик переждать, чё ли?
   - Тебе хорошо, ты рядом живёшь, а меня в поле застало!
   - Ух, ты-ы-ы! Всё понял... Надежда Васильевна! - позвал он учительницу по ботанике - тут Валерка весь мокрый! Его в поле накрыло...
   - О, боже мой, - взмолилась Надежда Васильевна - ты ведь, наверное, простудился?
   - Не-е-е, дождик-то тёплый...
   - А ну раздевайся!
   Подошли одноклассники Колька и Мишка. К ним обратилась Надежда Васильевна:
   - Ребята, помогите всё это выжать
   - Запросто - хором ответили друзья и утащили всю снятую с Валерика одежду на улицу. Валерик стоял мокрый и смущённый в одних трусиках. Одноклассники окружили его со всех сторон и слушали его "ужасную" историю...
   Надежда Васильевна послала с заданием Серёжку к физруку. Физрук Леонид Павлович, молодой энергичный мужчина, крепкого сложения появился внезапно:
   - Ну, здравствуй, "мокрая курица" - услышал Валерик над ухом приятный баритон.
   - Я не курица...
   - Да-а-а, а кожа-то у тебя гусиная, значит ты... ладно-ладно не обижайся
   Он бросил на пол охапку поношенной спортивной одежды стал выбирать из неё что-нибудь подходящее по этому случаю. Физруку старательно помогали одноклассники.
   Наконец Валерик, одетый в большие шаровары и куртку, с подвёрнутыми рукавами и огромных "спортивках" на ногах стоял и наблюдал, как взрослые приводили в порядок класс и готовили его для экзаменов. Школьные товарищи всё ещё толпились около него и продолжали расспросы. Валерик разговорился, и всё снова и снова рассказывал о своём "великом подвиге", обильно используя "гиперболы". Его временное одеяние было далеко не праздничным, но сухим и тёплым. Оно создавало ощущение комфорта. А Валерик в глазах товарищей вырос до "легендарного героя". Экзамены прошли как обычно. Валерику достался, по его понятиям, "лёгкий билет" и он, прочитав задание, даже хмыкнул (конечно, про себя):
   - Подумаешь, эвглена зелёная, устройство цветка и возраст растений? Можно и потруднее..., и... сдал экзамен на "пятёрку".
   После экзамена комиссия подвела итоги. Как только все разошлись, к Валерику подошла уборщица тётя Феня. Она поздравила его с успешной сдачей экзамена и положила перед ним его сухую одежду и поверх неё "трояк", тоже высушенный и выглаженный. Как она сумела всё это высушить и выгладить так быстро, для Валерика осталось загадкой на всю жизнь. Валерик поблагодарил тётю Феню, попрощался и пошёл обратно, той же дорогой к родному дому, который находился в шести километрах от школы.
   Недалеко от школы находилась сельская столовая. Она было на пути к дому и Валерик после школы, иногда в неё заходил, при условии, если не издержал деньги, которые мать давала на обед, на что-нибудь другое, в сельмаге. А сегодня, ощупывая "трояк" в кармане, он вошёл, в зал, вкусно пахнущий мясом и варёными овощами. Худощавая пожилая женщина с тёмным лицом, изрезанным глубокими морщинами подошла к стойке, улыбнулась Валерику и спросила:
   - Ну, чё, сдал экзамен?
   - Сдал на "пять" - ответил счастливый Валерик.
   - Молодец. Чем тебя кормить?
   - А, хоть чем, тётя Саня! Жрать хочу.
   - Погоди, я счас" - сказала тётя Саня и принялась сервировать обед. В глубокую фаянсовую тарелку она отмерила половник капустных щей. Затем от огромной варёной конской головы стала вырезать кусочки мяса, добавляя их в щи, опустила туда же ложку сметаны. Далее на другую тарелку она положила порцию сероватого картофельного пюре с каким-то маслом и четвертинку солёного огурца. Сверху положила огромную котлету из конского мяса. И, в заключение, она поставила стакан с жидким, мутным киселём и положила на обрывке газеты два куска черствейшего хлеба.
   Трапеза была великолепна. Валерик быстро, "за обе щеки" съел щи и принялся за второе, которое не смог осилить. Пюре уже "не лезло в горло". Он запил съеденное киселём, завернул кусок хлеба и остатки котлеты в газету, сунул свёрток в карман и, сказав "спасибо и до свидания", тронулся в путь.
   Ручей превратился в маленькую речку. Хотя муть уже почти прошла, но воды было ещё много. Спешить Валерику было некуда, и теперь он мог хорошо развлечься у ручья. Долго мальчик стоял и слушал журчанье ручья, любовался стремительным потоком и наблюдал замысловатую игру солнечных бликов на воде. Затем пошёл по берегу, расчистил несколько заторов, проследил, как резвятся игольники в небольшой стайке, и остановился около маленькой заводи, на дне которой, вздымались крохотные песчаные фонтанчики. Это маленький подземный родничок давал свою воду к ручью. Валерик сунул руку в воду - чистая и холодная! Он набрал в пригоршни воды и сделал несколько глотков (после кислых пересоленных щей хотелось пить), ощутил приятную прохладу во рту. Рядом с родником было несколько кочек. На одну из них Валерик приземлился, вглядываясь в чистую воду. Его внимание привлекла жёлтая соломинка, которая зацепилась одним концом в отверстие фонтанчика, а другим концом касался водной поверхности. Вдруг соломинка изогнулась и начала производить волнообразные движения снизу вверх.
   - Что-то тут не так - решил Валерик и, приблизившись к заводи, протянул руку к соломинке и коснулся её пальцем. Вдруг, "соломинка" ожила и спряталась в отверстии фонтанчика.
   - Интересно, надо подождать - решил наш исследователь. Он присел на корточки, держа руку наготове. "Соломинка" медленно стала выдвигаться из земли. Как только она вытянулась на достаточную длину, Валерик ухватился за неё и, почувствовав лёгкое сопротивление, стал осторожно вытягивать из мягкого ила "добычу". Ну, конечно, у существа, которое оказалось в руке Валерика, не было ничего общего кроме окраски с соломинкой. На конце, за который держался Валерик, было что-то вроде головки. Длина находки была около полуметра. По всему виду это был вол осень, но гигантских размеров.
   Валерик знал, что вол осень это вид ленточного червя. Он много раз видел его в разных водоёмах известным под местным названием "конского волоса". Уж очень походил он на кусок волоса из конского хвоста. Но этот образец никак не походил на конский волос. Он обвил ладонь Валерика и пытался вытащить головку.
   - Надо-бы показать его Надежде Васильевне" - решил Валерик - но как это сделать?. Следующий экзамен только через пять дней и только тогда он сможет увидеться с учительницей...
   Попытка донести волосенок до дома не увенчалась успехом. Червь погиб и начал засыхать не помогала и тряпка, смоченная водой. Валерик сидел на штабеле старых шпал у железнодорожной насыпи. Путь домой проходил через железную дорогу, ручей остался далеко позади. Наконец он прошёл к лесозащитной полосе, обломил с куста декоративной жимолости сук, убрал с него всё лишнее и намотал червя на этот сук, а концы закрепил тряпкой. Затем достал из кармана недоеденную котлету с хлебом и стал жевать. Теперь он ждал когда по рельсам пройдёт поезд, шум которого доносился из далека. Нравилось Валерику смотреть на мощные паровозы с красивыми "кокардами", в центре которых красовались буквы "ФД" или "ИС". Наконец, гулко рявкнув на всю округу, из-за поворота вылетел "ИС", обдал Валерика жаром и, бешено двигая, блестящими шатунами, потащил мимо огромный состав. У Валерика дух захватило от восторга, а тошнотворный запах горелого каменного угля ещё более возбуждал его и усиливал ощущение чего-то необычного.
   Засушенный экспонат он позднее показывал всем близким и знакомым и рассказывал о нём. Большинство из них были просто равнодушны к рассказу. А некоторые просто считали Валерика лгуном и фантазёром.
   Надежда Васильевна никогда не слыхала о таких гигантах-волосных. Она пообещала поговорить со своими "однокашниками" из университета. А через несколько дней сообщила, что мой образец не пригоден для исследований, и, скорее всего, он "привезён уже засушенным откуда-то из тропической местности, а не пойман у нас на Урале".
   - Такие виды не существуют в нашей климатической зоне! - сказал категорично какой-то профессор.
   Снова, после очередного экзамена Валерик шёл домой и думал:
   - Почему же кроме Надежды Васильевны ему никто не поверил? А в тропических реках такие волосени есть! Так вот в чём дело! Там постоянно бывают тропические ливни с грозами и после них появляются различные невиданные существа. А грозы, такие, как эта, что меня напугала и намочила, бывают у нас очень и очень редко. Всё дело в грозе и небывалом ливне, которые могут создать что-либо необычное. Эх, профессор! Грош тебе цена, до такого пустяка не смог додуматься! А Надежда Васильевна молодец!...
  
  
  
  

О некоторых предрассудках

  
   Апрель - 2008
  
   До чего же человек подвержен воздействию предрассудков, предубеждений и разного рода заблуждений! Оказывается, они играют в его жизни довольно существенную роль. А иногда даже становятся решающими, круто меняя жизнь человека. Представьте себе, идёт молодой человек на свидание к любимой. Через несколько минут он бросит к её ногам букет пышных роз и встанет на колени... Мы все представляем что должно дальше произойти. О, это будет прекрасно... Но вдруг, из соседнего двора выскакивает кошка, преследуемая собакой. А кошка-то чё-ёрная! А юноша-то суеве-ерный! И он решил, что встреча сегодня с девушкой ничего хорошего ему не сулит.
   - Какой ужас - чёрная кошка! Приду завтра, но другой дорогой! - решил он. А вот, счастливого "завтра" уже не получилось. Помешало суеверие! Из-за которого отсрочилось или навсегда развалилось счастье двух молодых людей. А если бы юноша, погрузившись в мечты, не увидел кошки? Тогда бы могло всё быть по другому!...
   Удивительно, но не только обычные смертные люди оказываются под влиянием суеверий, предрассудков религиозных мифов и предписаний. Даже образованные, талантливые и, кроме того, великие люди бывают подвержены воздействию этой всякого рода предвзятости. Иногда суеверие становится даже национальной особенностью целых народа. В итоге все люди находятся под сильным влиянием этой навеянной, придуманной и предписанной ерунды, которая не украшает а существенно портит и без того трудную жизнь.
   Расскажу одну маленькую истории, в которых я был и участником, и свидетелем.
   Тогда мне было девятнадцать. Я работал на заводе слесарем. Режим работы был трёхсменный. И поэтому через каждые три недели я выходил на работу в третью смену, то есть, в ночь. Моим напарником по работе в был Рамазанов Кабир. Он был намного старше меня и, кажется даже, собирался уже на пенсию. Высокий, сутуловатый, с лицом типичного татарина, он всегда был спокойный и немногословный. Я уважал его, доброго и трудолюбивого. С ним легко было работать и приятно общаться. Он никогда не ставил граней между нашими возрастами. И, даже иногда расспрашивал о чём-нибудь, учитывая мою "десятиклассную образованность". Я называл его на русский манер дядей Колей.
   Цеховая столовая по ночам не работала, но всегда был открыт буфет, в котором можно было купить кефир, чай, какие-нибудь незамысловатые пирожки, булочки, бутерброды и так далее. "Обед" мы проводили, как правило, на рабочем месте. В ту ночь я купил в буфете банку свиной тушёнки и мягкий душистый батон. Кабир разложил на чистой тряпице свою домашнюю снедь. Я присоединился к нему и выложил свои покупки. Физическая работа отнимала много сил, и на аппетит мы не жаловались. Я знал, что по предписаниям шариата некоторые татары избегают есть свинину. И все-таки предложил дяде Коле отведать тушёнки. Его реакция была неожиданная: Он вдруг начал крутить головой, оглядываясь по сторонам, и произнёс сдавленным голосом:
   - Неее, ты чоо, Валера!
   Тут надо сказать, что его жена маленькая властная татарочка Раиса работала контролёром здесь же в цехе.
   - Да поешь дядя Коля, вкусно! - настаивал я. Наконец моё упорство возымело силу. При этом он тихо заговорщически сказал:
   - Раисе не говори, а то она спать со мной не будет!...
   Поел Кабир свиной тушёнки, с большим удовольствием вопреки заветам Мухамеда... На другой день, точнее сказать - на другую ночь мы с ним снова работали вместе. На Раису он не жаловался. Ничего в жизни не изменилось! А Кабир оказался настоящим мужиком. Подумать только! Пошёл против законов шариата. Конечно, когда-то, более полутора тысяч лет назад, Мухамедов запрет на мясо свиньи спас народы древней Аравии и Египта от многих страшных эпидемий, источником которых были свиньи, питающиеся нечистотами. Но в середине двадцатого века такой опасности практически не было.
   Два года спустя после истории со свиной тушёнкой, я уже служил в армии на Сахалине. Наш ракетно-зенитный дивизион находился на охране воздушных границ Родины. На боевом дежурстве мы находились не все сразу, поэтому имели небольшие промежутки времени для отдыха и других неслужебных занятий. Среди нас были ребята самых разных национальностей, в том числе и сыны Азии. Некоторые из них в начале службы стеснялись или не желали есть свинину по этическим или религиозным причинам, но постепенно "обрусели" и ничем уже от остальных не отличались, "наворачивая за обе щеки" сочное свиное мясо.
   - Почему отказываться? Хорошее, вкусное мясо! Чем мусульманин хуже христианина?
   В данном случае в жизни этих хороших ребят кое-что изменилось, но в лучшую сторону. Они прекрасно адаптировались в новых условиях, стали духовно богаче.
  

У реки

  
   Январь - 2014
  
   Тихое летнее утро. Густая влажная прохлада и лёгкий туман окутали небольшую реку, берег, лес, притихшую маленькую деревню, уютно раскинувшуюся на высоком берегу, и окружающее пространство. Все бы выглядело неподвижным и застывшим, если бы не громкая полифоническая музыка леса, не тихий звон водяных струек в реке, не резкие всплески рыб и другие, разнообразные, тихие, не всегда понятные шорохи, щелчки и прочие таинственные звуки. Это была дикая природа, слегка освоенная человеком, вписавшимся в неё гармонично и без насилия.
   На забор, примыкавший к одному из домов, взлетел пёстрый петух. Крепкое хлопанье его сильных крыльев на мгновенье нарушило симфонию леса и резко отдалось эхом. Петух оценивающе посмотрел по сторонам, приосанился и... зазвучало талантливое протяжное соло известного певца. Старательно и звучно вывел он свою знаменитую мелодию. Потом прислушался и снова посмотрел по сторонам, как бы удивляясь:
   - Неужели не услышали...? - и повторно исполнил, ещё с большим вдохновением, свою песню. На этот раз ему ответил таким же пением "коллега" из противоположного конца деревни. А далее последовала классическая петушиная перекличка. Наш герой ещё раз пропел, затем, заквохтав удовлетворённо, вспорхнул на землю и твёрдой походкой заспешил по своим неотложным петушиным делам.
   Пение петухов продолжалось нескончаемо долго и, наконец, стихло, уступив место другим звукам. В густом утреннем воздухе слышимость была изумительной. Слышно было мычание коров, беспокойное ржание лошадей, хрюканье и повизгивание свиней, озабоченные возгласы баб и недовольное ворчание не проспавшихся мужиков, кудахтанье испуганных кур и победное гоготанье гусей. Звонко прозвенели маленькие колокольчики на шеях овец и коз, выгоняемых из домов на пастбище, гулко и басовито ударили нестройным хором кованые коровьи колокольца. Вступлению утра на эту чудесную землю выстрелом поставил точку щелчок пастушьего кнута. Деревня проснулась вместе с природой. Со стороны реки потянул лёгкий ветерок, засияли первые золочёные лучики солнца. Туман заволновался и начал расползаться и худеть. Наступал обыкновенный деревенский летний день.
   Из-под крыльца, потягиваясь и зевая, вылез большой лохматый пёс, неизвестной породы. Он сел, почесался задней лапой, прислушался, поворчал немного на воображаемого противника, выбежал через распахнутые ворота ограды на улицу и трижды гавкнул. Ему ответили другие собаки. Волна их раскатистого лая громко прозвучала в плотном утреннем воздухе и, сопровождаемая гулким эхом, прокатилась по всей долине, опоясывающей деревню.
   На крыльцо вышел заспанный мужик. Его густые рыжеватые волосы были взъерошены и пучками торчали в разные стороны, выразительные серые глаза сонно щурились. Он был среднего роста, крепко сложен и довольно молод. Босой, без рубахи, он сладко, по молодецки потянулся, широко и громко зевнул, поёжился от свежего сырого воздуха и произнёс:
   - Бр-р-р! - оглянулся в открытую дверь и крикнул несколько прокуренным, но крепким басом:
   - Ка-атя-я-я!
   - Иду - ответил спокойный женский голос.
   Из темноты дверного проёма показалась красивая рука, повесила на плечо мужика большое вафельное полотенце, сунула ему в руку мыльницу и скрылась. Мужик обернулся, просунул голову в темный проём. Раздалось характерное чмоканье поцелуя и удовлетворённо-ласковое женское хихиканье. Ухватившись о перила, Никита (так его звали) ловко спрыгнул через все четыре ступени крыльца и, бойко, как мальчишка побежал через распахнутые ворота вниз по откосу к реке. Рядом с ним побежал знакомый нам пёс, лая и повизгивая от радостного возбуждения.
   Оставим на некоторое время в покое наших героев и кое-что уточним, в общих чертах, о деревне и её обитателях. Деревня располагалась на правом берегу реки, высоком, каменистом, с крутым спуском к воде. В конце спуск переходил в широкий гравийный пляжный берег. А высокий берег образовывал огромную ровную площадку настолько просторную, что на ней хватило места для деревни, огородов и обширного поля. Вода в весенний паводок в реке поднималась на несколько метров, иногда переполняя даже, высокое речное русло, заливала всё кругом на многие километры. Но, даже и в такие сверхпаводки, она никогда не достигала уровня деревни. Антиповка была не уязвима, но оторвана от окружающего мира. Транспортная связь её с другими селениями налаживалась по воде сразу после паводка и не прерывалась до ледостава. А по суше - только в сухой летний сезон. Зимой действовали также и санные путь по льду и по берегу, но сообщение по ним часто прерывались из-за метелей и снежных заносов. Ближайшим населённым пунктом была деревня Усть-Кусьва, расположившаяся на речке Кусьве в километре от устья с рекой Тойвой. Это где-то около тридцати километров вниз по течению реки. Следующий населённый пункт деревня Улим находилась на берегу Тойвы в пятидесяти километрах от Антиповки. Это был самый дальний пункт с которым возможно было связаться по рации. До села Бым, где располагался сельский совет и правление колхоза "Уральские зори" от Антиповки было около семидесяти пяти километров. Слабенькая рация Антиповки не могла одолеть это расстояние. Поэтому связь была с ретрансляцией по схеме: Антиповка - Усть-Кусьва - Улим - Бым и в обратном порядке: Бым - Усть-Кусьва - Улим - Антиповка. Конечно, такая связь имела низкую надёжность, и, всё-таки, это была связь. Настоящая связь!
   Деревне было около трехсот пятидесяти лет. В те далёкие времена, как-то по весне приплыли на вёслах из села Комарово, что находилось по течению ниже вёрст на сто пятьдесят, три здоровенных мужика - братья Антипины. Высадились они на высокий берег дикой реки, построили землянку и принялись рубить и корчевать древние ели, сосны и лиственницы. Лес медленно поддавался топору и огню, но к осени на лесном пригорке образовалась просторная поляна. Эта поляна была местом рождения деревни Антиповки. В следующие два года братья срубили три дома из отборных лиственничных брёвен. В память о древней тайге они оставили около своих домов три вековых лиственницы. Да, эти лиственницы и сейчас живы и специалисты насчитали им возраст около пятисот лет. А дома эти тоже сохранились, окаменели, но не гниют, хотя и сильно растрескались на них брёвна. Постоянно в них никто не живёт. Временно в них селят командировочных и других приезжих.
   А в то время, к которому я отношу описываемые события, в деревне было около пятидесяти дворов, различных по размерам, возрасту и форме. Дома были обычные, бревенчатые, срубленные по северному - "в ложку" и, как правило, включали в себя жилое помещение - избу с громоздкой замысловатой русской печью и холодный бревенчатый пристрой - клеть. Между избой и клетью располагалось мощёное пространство, разделённое чуланом - хозяйственным помещением без окон и сенями - тёмной, не отапливаемой прихожей. Все эти строительные части имели пол, выполненный на одном уровне из толстенных плах. Сени сообщались с крыльцом через дверной проём с массивной навесной дверью. Такие же двери со стороны сеней вели в избу и клеть. Навесы были кованные - на века! Высота крыльца определялась общим уровнем пола. Ступени крыльца вели в ограду - крытый хозяйственный двор. Ограда имела двое широких ворот. Одни ворота были парадные и выходили на проезжую часть улицы. Другие ворота располагались противоположно первым. Они вели в огород, который находился с тыльной стороны дома. В противоположном от крыльца конце ограды располагались конюшни, амбар, овощная яма, ледник и другие необходимые малые помещения. Под избой располагался голбец - холодный тёмный подвал для хранения различных продуктов питания без замораживания, в том числе - овощей. С парадной стороны дома под окнами полисадник, благоухающий цветами и ягодными кустами. Перед палисадником - широкая длинная скамья. Все двери в этой сложной системы хозяйства имели запоры - мощные кованные щеколды, крючья и заломы для надёжного запирания изнутри. А для запирания с наружи имелись крепкие амбарные проушины для достойных висячих замков. Все эти запоры были скорее традиционными, чем необходимыми, потому, что воровство в деревне отсутствовало. Все жители знали друг друга гораздо лучше, чем просто в лицо. Уходя из дому, хозяева, по обыкновению, вместо замка в наружную ручку входной двери вставляли палку, чтобы из дали было видно: "Дома никого нет!"...
   К Антиповке не подходили ни линии электропередачи ни линии связи. Но, тем не менее, была полукустарная слабенькая дизельная электростанция, которая обеспечивала тусклое освещение в домах в тёмное время суток. Кроме того, с помощью какого-то примитивного электронасоса, работающего от той же энергии, заполнялся родниковой водой водонапорный бак. Водоснабжение осуществлялось через водоразборные колонки. Информационная связь с правлением колхоза осуществлялась с помощью допотопной рации из правления бригады в условленные дни и в условленное время. Был в деревне и торговый киоск, в который завозили товары самого различного назначения, включая аптекарские, раза два-три в месяц, кроме времени паводка и распутицы. Был и в деревне свой санитар-акушер. Для поддержания законности в деревне был участковый милиционер, который был по совместительству являлся пожарным инспектором и возглавлял добровольную пожарную дружину. Административной главой всего деревенского сообщества был колхозный бригадир.
   Обитатели деревни простые крестьяне и работники леса. Удалённость от крупных сёл или посёлков, также предстоящая ликвидация существовавшего леспромхоза, наложили свой, не самый лучший, отпечаток на жизненный уклад жителей этой деревни. Лесные работники, кроме двух лесников могли остаться без дела. Труд колхозной бригады был признан нерентабельным, а деревня неперспективной (тогда государство проводило внутреннюю политику "укрупнения" сельских населённых пунктов). Внешне всё было по-старому. Люди жили обычными повседневными заботами, радовались, грустили, наслаждались жизнью. Однако всё чаще и чаще на лицах, даже самых бесшабашных жителей деревни появлялась тень неотступной, озабоченности. А в разговорах всё чаше и чаще звучал вопрос: "как жить дальше?". Люди готовились к большим и, кажется, не лучшим переменам...
   Однако, вернёмся к непосредственным участникам моего повествования. Никита бегом направился к реке с собакой по кличке Фомка. Бросив полотенце и мыло на брезент, прикрывавший лодку, которая стояла на приколе, он скинул с себя трико, с разбегу погрузился в прохладную воду. Быстрое течение подхватило его сильное тело. Никита перевернулся на спину, расслабился, набрал в грудь свежего воздуха, снова перевернулся и мощно взмахивая руками, быстро "в размашку" поплыл против течения. Фомка прыгал по отмели по брюхо в воде и громким беспокойным лаем выражал абсолютный восторг. Наконец, Никита вышел на берег, пыхтя и крякая от удовольствия. Он отмахнулся от назойливого Фомки, который норовил облизать ему лицо. На берегу появился дед Степан, сосед Никиты. В руках его были удочка и подсачек.
   - Здорово, Степан Николаевич! - поприветствовал его Никита
   - Будь здоров и ты, Никитушка - ответил дед болезненным тенорком.
   - Ты чё, на рыбалку?
   - Ага. Посижу маленько, харисков подёргаю на ушицу... Моя-то Авдотьюшка вконец расхворалась...
   - Да, сочувствую. Степан Николаевич, как ты думашь, погода-то сёдне будет?
   - А, ты сам-то смекай, чё не вишь, как солнышко-то играт, одной росы-то тьма! Хоть черпай! Вёдро будет. Вишь как легко дышать-то! А нашто тебе погода-то, хи-хи, ты ведь ишшо молодой? Тебе всё одно ненастье али вёдро...
   - Я-то перебьюсь и в ненастье, токмо, сено-то не выдюжит.
   - Дак ты коси-и-ить наладилса? Вон значит как! Но-но, видать пора, трава добрая...
   Никита работал в лесхозе вальщиком. Но, как это издавна повелось, он, будучи коренным жителем деревни, был наделён маленьким покосным угодьем. Пока в лесхозе была для него работа, сильный, выносливый Никита имел неплохие заработки. Покосом в те времена не занимался - было некогда, а чтобы сено не пропадало, отдавал на время кому-нибудь из деревенских свой покос. У них же потом и покупал сено для своего скота, который состоял из коровы Милки, двух свиней и нескольких овец. Но время всё изменило. В счастливом гнёздышке Никиты наступила мрачная жизненная неопределённость. На работе обычными стали длительные простои. Заработки резко упали. Никита напряжённо думал и в поисках выхода, брался за дополнительные работы. А Катерина, молодая жена, вот-вот должна родить и до времени Никита не предпринимал ничего радикального. Он не хотел или даже побаивался оставлять на долго жену в одиночестве.
   В этот день Никита решился поехать на покос. Накануне он робко заговорил с Катюшей о наступлении сенокосного сезона. Она звонко рассмеялась и сказала:
   - Не томи свою душу. У тебя на лице написано: "Хочу на покос!". Езжай. За меня не бойся. Я тётку Агафью уговорю побыть около меня...
   - Степан Николаевич, ты пригляди тута за моей Катериной-то по случаю - попросил Никита - а рыбы-то я тебе и так привезу.
   - Не сумлевайся, присмотрю. Оно ведь дело житейское - ответил дед.
   Никита подошёл к лодке откинул повлажневший от ночной сырости брезент. Растирая тело до красна полотенцем, он делал беглый осмотр снаряжения и необходимого набора инструментов, с вечера уложенных на дно лодки. Коса или по-местному "литовка", оселок, молоток и отбойник, нож, топор, простые рыболовные снасти (на всякий случай), грубый брезентовый плащ и другие необходимые вещи и мелочи.
   - Всё на месте, Фомка, пойдём чаёвничать! - обратился он к псу и, надев трико, быстрым шагом направился к дому. Фомка всё понимал, он так давно никуда не ездил с хозяином! Ради дальней прогулки он даже готов был в предстоящей поездке долго сидеть рядом с дико ревущим лодочным мотором. Он прыгал, лизал Никиту, визжал и лаял от нетерпения. На скамье у палисадника Никиту ждала жена. Он полюбовался её располневшей фигурой, перехватил ласковый взгляд, подошел и поцеловал в расплывшейся улыбке красивые пухлые губы. Она обняла его за шею и прижала к себе...
   - Пойдём, покуда самовар не остыл, - тихо сказала Катя.
   - Пойдём... - прогудел Никита.
   Никита за обе щеки уплетал аппетитно пахнущие, лоснящиеся от жира, румяные уральские жаренники с бараниной. Катя, счастливая, любовалась мужем. Есть она не стала а только пригубила из фаянсовой чашки чай. Никита, наконец, утолил свой аппетит и быстро собрался. Он подхватил на одно плечо рюкзак, в котором лежала еда, большая бутыль с квасом, сигареты, спички и ружейные патроны. В левую руку взял старенькое ружьё "ИЖ-16", правой рукой обнял жену, еще раз поцеловал её и быстро вышел. Из чулана он захватил видавший виды мотор "Вихрь" и нагруженный не спеша пошёл к реке. А Фомка стоял уже на берегу перед лодкой и торжественно лаял.
   На берегу было оживлённо. Мужики готовились к поездкам по реке каждый по своим делам. Кто заготавливать дрова, кто на серьёзную рыбалку (рыбная ловля для жителей деревни имела важное значение - подспорье в питании), кто на сенокос, как Никита и так далее. Деревенская жизнь тем и отличается от городской, что в деревенском доме степень комфорта на время зимы напрямую зависит от того, как он обеспечен за время с весны до глубокой осени. То есть в глухой деревне реальность, как нигде соответствовала грубоватой народной мудрости: "Как потопаешь, так и полопаешь!" Никита шёл по берегу, здороваясь с мужиками. Неподалёку от его лодки возился с подвесным мотором его друг Виктор. Никита положил двигатель на брезент и подошёл к нему. Поздоровались крепким рукопожатием. Окинув содержимое лодки Виктора, Никита удовлетворённо произнёс:
   - Значит ты тоже на сенокос? Ла-а-адушки!
   - Пора, вишь, поррра-а-а!
   - Чё с мотором-то?
   - Да прочистил маленько. Ну чё, поёхали?
   - Пое-е-ехали! - ответил Никита и вернулся к своей лодке. Он быстро и ловко закрепил мотор, залил бензин, снял лодку с прикола и вытолкнул её в воду. В этот момент лодка Виктора надрывно гудя мотором и пуская тяжёлую волну устремилась в речную даль. В лодке ближе к носу на подстилке из сена важно крутя головой сидела любимая собака Виктора Пальма, как и Фомка - неопределённой породы. Никита раскатал голенища болотных сапог, вывел лодку на глубину и прыжком сел в неё. "Вихрь", заранее любовно приведённый в порядок, завёлся с одного рывка и ровно запел, легко подчиняясь воле хозяина. Никита повернулся и посмотрел на крутой берег, где махала ему косынкой жена. Он привстал помахал ей снятой кепкой. Затем удовлетворённо сел и добавил обороты двигателя. Фомка ласково взглянул на хозяина и устремил взгляд вперёд.
   Ехать, вернее, плыть, Никите нужно было около пятнадцати километров вверх по течению. А покос Виктора находился ниже на километр. Оба участка располагались на правом берегу на заливных лугах. "Вихрь" легко толкал длинную плоскодонку по руслу реки.
   Туман рассеялся. Лучи солнца скользили уже по водной глади, щедро накладывая на неё позолоту, проникали в гущу трав, превращая в дорогие самоцветы чистые капли росы. Встречный поток сырого воздуха дул сильным холодным ветром. Он обжигал лицо, слепил глаза. От сырого холода Никиту спасал грубый брезентовый плащ и ватная рабочая телогрейка. Лицо раскраснелось и привычно горело. Но по мере того как шло время, лодка покрывала расстояние, а солнце поднималось всё выше, становилось теплее. Фомка уже не прятался в солому, а, подняв кверху морду "читал" знакомые, только ему понятные, запахи окружающего мира.
   Сразу после деревни на реке начинался "Долгий плёс", который тянулся на пять километров. Здесь около обоих берегов шли сплошные заросли стрелки (камыша), рогоза, осоки, лопушника и других водолюбивых трав. Местами встречались старые тихие заводи, поросшие жёстким тростником. К этим заводям через мелководные протоки, покрытые ряской, примыкали старицы с заболоченными берегами и с отмелями, поросшими одолень-травой (жёлтыми кувшинками). Все эти заросли и заводи кишели жизнью. Конечно, лодка Виктора, которая прошла здесь несколько минут назад распугала всех жителей тихого плёса. Но, если подождать некоторое время, они снова себя проявят кваканьем, кряканьем, всплесками и так далее. Плёс закончился. Река усилила течение, сузив русло, и круто петляя между огромных камней - бойцов, сильным напором понеслась навстречу. Совершая очередной поворот, Никита увидел впереди косу, на которой трудился Виктор, вытаскивая лодку на сушу.
   - Почти приехали, Фомка!
   - Гав, гав, р-р-р!
   Около косы Никита сбросил газ, уравновешивая скорость движения лодки с течением так, чтобы лодка была неподвижной относительно берега.
   - Ну, чё? Приехал? В два - подкатывай, пообедаем вместе, у меня сало и щучья копчёнка есть! - крикнул Виктор.
   - Ага!
   Никита снова прибавил газ и его лодка, задрав нос, снова ринулась навстречу бурлящему потоку. Впереди - короткий, но крутой перекат - "Кандаковский перебор". Главная струя переката очень сильная и стремительная. Мощности лодочного двигателя недостаточно для её преодоления. Левый край струи - слабый, более подходящий для подъёма, но коварный, потому, что имеет поперечные струи, стремящиеся вывернуть лодку на главную струю. Если такое случится, лодка круто развернётся и станет неуправляемой. Её подхватит и стремительно понесёт левым бортом вниз по течению. Если растеряешься и не выправишь лодку вдоль струи, её с размаху ударит о два огромных валуна. Тогда, в лучшем случае, лодка просто перевернётся, а в худшем - будет разбита. Эти камни прозвали "Кандаковскими воротами". Расстояние между ними чуть меньше длины лодки. Конечно, есть мене опасный способ преодолеть перекат - по илистой отмели, вдоль правого берега, затем около пятнадцати метров по суше и снова по грязной отмели. Но этим путём идти в одиночку, почти невозможно. Никита много раз безошибочно проходил перекат на своей лодке, но каждый раз сильно волновался, боясь допустить ошибку.
   Причалив к левому берегу около бльшой коряги, заглушил мотор, привязал лодку за выступающий крупный сук. Затем он выбрался на корягу и оглянулся на пса. Последний, давно изучивший все повадки хозяина, поднял морду и вопросительно смотрел в глаза.
   - Ко мне!
   Фомка прыгнул к ногам. Никита подхватил его на руки и шагнул через небольшой водоворот на берег. Отпустил Фомку. Тот с победным лаем запрыгал по густой траве. Закурив, Никита прошёл по берегу, внимательно наблюдая за руслом переката. Искал изменения в распределении струйной иерархии. Мысленно проигрывая все свои дальнейшие действия, старался не упустить ни одной мелочи в предстоящем прохождении переката. Остановился у самого "узкого места", где главная струя делала еле заметный поворот, обтекая крупный подводный камень. Думал и вспоминал... Догорающая сигарета обожгла палец. Никита вздрогнул, отбросил окурок, позвал Фомку и решительно пошёл к лодке.
   Двигатель работал ровно. До предела напрягая внимание, Никита вёл лодку, чутко реагируя на любое, даже слабое боковое перемещение носа лодки. Вот он слегка добавил обороты двигателя, резко дал "право руля", а теперь сбросил обороты и чуть сделал "лево руля" и так далее. Аккуратно и напряжённо лавируя между струями встречного потока, лодка медленно шла вверх. И, наконец, она благополучно миновала все опасные места. Перекат остался позади. Никита снова причалил к левому берегу, вытер пот, снял плащ. Фомка во все глаза глядел на хозяина, чувствуя его настроение, и ждал ласки...
   От переката до сенокосного лужка чуть меньше километра. Этот участок реки почти прямой, а течение сильное но, ровное. Вот он - знакомый песчаный пляжик. Лодка с разгону врезалась в мягкий песок. Никита вышел из лодки, накинул верёвочную петлю, наглухо прикреплённую к носу лодки, на кол, торчащий на песчаном берегу и огляделся. Всё было как обычно: тёплая солнечная погода, слабый свежий ветерок от реки, запах потревоженной травы. Но что-то было не так.
   - Что именно - не так?
   Жалобно заскулил Фомка. Скорее не заскулил, а начал тихо-тихо посвистывать. Никита резко обернулся. Пёс, даже, не выходил из лодки, а стоял на корме, поджав хвост и виновато опустив голову. Глаза Никиты расширились, выражая одновременно удивление и мужскую решимость
   - Ты чё Фомушка? Там волки што-ли?
   Фомка перестал скулить, ссутулившись неуклюже, всё также с опущенной головой, с поджатым хвостом и прижатыми ушами подошёл к хозяину. Никита сел на борт лодки, взял своего любимца на руки и прижал к себе. Фомка дрожал, его маленькое сердечко бешено колотилось. Раздумывал не долго, решительно встал, сунул за пояс топор, взял ружьё и прицепил к поясу патронташ. Пёс поднял голову, с опаской посмотрел Никите в глаза, и, вяло вильнув хвостом, встал рядом. Вероятно, решимость хозяина передалась Фомке, а беспредельная преданность и абсолютная вера в своего кумира позволили преодолеть страх перед неопределённой, но, видимо, большой опасностью.
   Долго и напряженно вглядывался Никита в кусты ольховника, которые со стороны реки прикрывали поляну покосного луга. Пёс стоял справа, опасливо тихо рычал, прижавшись к голенищу сапога.
   - На поляне кто-то был!
   Не обнаружив визуально опасности, Никита зарядил ружьё патроном с самой крупной дробью, из той какая имелась, и медленно подошёл к кустам, прислушался. Фомка снова тихо зарычал. Преодолевая нерешительность, Никита сделал три шага вперёд и оказался перед открытой поляной. Фомка опережая хозяина выскочил на край поляны, подался на несколько шагов в влево и злобно зарычал. В ответ ему прозвучал звук похожий одновременно на мяуканье кота и на блеяние ягнёнка. И тут Никита увидел... годовалого медвежонка. Встреча с собакой ему была неприятна и он начал реветь.
   - Годовалый, значит рядом мать-медведица! Надо быстро сматываться! С дробовиком от неё не защитишься!
   Но мысль была запоздалая. Справа из-за кустов огромная тёмная масса неслась прямо на Никиту.
   - Это конец! - пронеслось в голове.
   Вот уже по ветру донёсся отвратительный запах дикого всеядного зверя. Страшный оскал жёлтых клыков, свирепый с кровавым оттенком взгляд гипнозом пригвоздил Никиту к месту. Но через какую-то очень малую долю мгновенья ему удалось преодолеть оцепенение. Молниеносным движением правой руки Никита направил ружьё в страшную морду. Но реакция зверя оказалась лучше. Опережая действия Никиты буквально на сотые или тысячные доли секунды, медведица ударила огромной когтистой лапищей по стволу ружья. Почти одновременно прогремел выстрел, но заряд ушёл в землю около задних ног зверя. Оглушенная медведица встала на задние лапы, потрясла головой и издала грозный рёв. Никита инстинктивно потянулся онемевшей от удара рукой к топору. Но последовал другой удар той же когтистой лапы, разорвавшей в клочья рукав телогрейки и оставившей на руке длинную глубокую рану, сделал дальнейшее сопротивление безнадёжным.
   - Конец! - снова пронеслось в мозгу.
   Никита приготовился умереть и в последний момент вспомнил образ жены. Как в ускоренном кино перед глазами пронеслась вся жизнь. Защемило сердце от мысли, что не увидит своего ребёнка. Он ждал смертельного удара, но вместо этого в сознание влетел громкий жалобный крик медвежонка и громкий лай и рычание Фомки. Перед самыми глазами метнулось на этот крик огромное тело медведицы. Никита очнулся, и ещё не осознав до конца, что произошло, бросился к лодке. Позади он слышал неистовый лай и рёв, затем боковым зрением увидел тело Фомки, летящего над поляной с жалобным протяжным предсмертным криком и услышал звук падения его тела. Медвежонок перестал канючить.
   Рука бесчувственно висела, из неё обильно текла кровь. Никита изловчился левым плечом сдвинуть лодку на воду, неуклюже перевалился через борт. В глазах потемнело. С трудом поднялся, доплёлся до кормы, коленом придерживая двигатель, левой рукой дёрнул пускатель. Двигатель завёлся, но в этот момент на отмель выскочила медведица! Она быстро бежала наперерез лодке. Вот она уже в воде готовая пуститься вплавь.
   Что делать? Ага... рюкзак!
   Никита бросил управление, ухватил левой рукой рюкзак, валявшийся у ног и швырнул прямо в морду зверю. Медведица приподнялась на задние лапы, передними - перехватила рюкзак и с рычаньем зубами начала рвать брезент мешка. Сорвав первую волну гнева, она швырнула рюкзак влево. Но он не полетел, а остался висеть на левой лапе - зацепилась лямка! Новый всплеск ярости, страшный рёв, беспорядочные движения головы и лап продолжались до тех пор пока рюкзак с оборванной лямкой спокойно и мирно не поплыл по воде. Запах жареного мяса совсем успокоил медведицу. Она зубами вынесла добычу на берег и начала её трясти до тех пор, пока содержимое мешка не высыпалось на песок. Что-то вспомнив, медведица посмотрела маленькими злыми глазами в речную даль, но никого больше не обнаружила и недовольная рыкнула. На берег, тихо ворча, вышел и медвежонок с кровавыми царапинами на морде и слезящимся правым глазом. Глядя на мать, он сначала обнюхал трофеи, громко чихнул над пачкой размокших сигарет, а затем попробовал жаренник...
   Пока медведи разбирались с рюкзаком и его содержимым Никита в полусознательном состоянии, сжимаясь от ужасной боли, на предельной скорости вёл лодку вниз к Виктору. Только он мог теперь его спасти.
   - Наконец - "Кандаковский перебор", ...пройти ворота... удалось... ещё немного и - коса... лодка Виктора... всё...
   Виктор был неторопливым, спокойным человеком. Он был несколько старше Никиты, был тоже женат и имел годовалого сына. Он всегда и всё делал тщательно и основательно. В его хозяйстве всегда был полный порядок. После приезда на свой покосный участок Виктор, в сопровождении Пальмы внимательно осмотрел лужок, ещё раз слегка оселком прошёлся по сверкающему лезвию косы, плюнул на ладони (для важности). Вспомнил про себя: "Коси коса - пока роса...", довольно взглянул на влажную от росы, сочную траву и с удовольствием сделал несколько взмахов косой. До него донёсся звук выстрела. Пальма подняла морду и зарычала.
   - Он чё с утра-то палит? - обратился он не то к себе, не то к Пальме.
   Пальма продолжала глухо рычать. Виктор пожал плечами и продолжил косить. Вдруг Пальма залаяла и побежала к реке. Виктор аккуратно прислонил косу к невысокой сосенке лезвием вверх и пошёл следом за Пальмой. Перекат находился недалеко за поворотом, и с косы его не было видно, но было слышно надрывно ревущий "Вихрь" приближающейся лодки.
   - Идёт на предельной скорости через ворота... Он чё, очумел...?
   Пальма нюхала воздух, чихала, но молчала. Потом начала слегка скулить.
   - Неужели Никита? Пошто?
   Из-за поворота вылетела лодка Никиты и прямиком понеслась на косу. Никита сидел скрючившись, с бледным лицом. Его разорванная телогрейка была сплошь залита кровью. Лодка с разгону вылетела на песок и обрызгала Виктора грязью. Раскрыв рот, округлившимися глазами от ужаса смотрел Виктор на происходящее. Задравшийся "Вихрь" продолжал работать. Виктор подскочил и заглушил последний, приподнял голову Никиты. Лицо его было бледным и безжизненным, из длинной глубокой раны на руке текла кровь. Никита потерял много крови и терял сознание.
   - Скорей остановить кровь!
   Из ящика с инструментом Виктор извлёк моток бельевого шнура и, орудуя острым ножом, отрезал рваный рукав телогрейки, молниеносным взмахом ножа отделил кусок берёсты от молодого деревца, росшего рядом с косой, наложил жгут у самого верхнего края раны. Кровотечение было остановлено. Мозг Виктора лихорадочно работал. Это было не свойственно его характеру. Спасая друга, он действовал почти инстинктивно.
   - Теперь - очистить рану и забинтовать!
   Виктор не раздумывая принёс с берега свой рюкзак, резким рывком вытряхнул из него всё его содержимое. Из этой кучи он выхватил четушку "Московской" и, поставил её на сиденье лодки.
   - Мало! - пронеслось в голове
   - Пальма, сидеть! - прикрикнул он на собаку, которая тихо скулила и пыталась лизать рану Никиты, и с невероятной скоростью помчался к старице, находящейся в шагах тридцати от косы.
   Вскоре Виктор вернулся с охапкой одолень-травы. Бросив её на брезент быстро Рассортировал по частям: листья, стебли, кубышки...
   В кружку с родниковой воды он вылил часть водки и с помощью ватного тампона принялся промывать и чистить рану. Никита дёрнулся и застонал, открыл глаза и слабым голосом произнёс:
   Витя... медведица... там Фомка... спас...
   Лежи-лежи, молчи, я и так всё вижу, потерпи - ответил Виктор. Никита закрыл глаза и снова потерял сознание. Наконец, рана была тщательно прочищена. Остатки содержимого кружки Виктор отставил в сторону и занялся травой. Отобранные части он промыл родниковой водой и ещё раз - водой с водкой. Также обработал ладони рук. Кубышки и стебли он размельчил ножом и растёр ладонями. Эту кашицу он наложил на рану, сверху - слой листьев. Новая белая рубаха Виктора висела на ветвях берёзки (жарилась на солнце). Он подошёл, осмотрел её:
   Хорошо, что чистая.
   Разорвал рубаху на полосы, которыми и перебинтовал руку друга.
   Осторожно, приподнимая лодку с Никитой со стороны кормы, Виктор подтянул её к воде. Пальма стояла в нерешительности на берегу и скулила - лодка чужая. Но зов хозяина был сильнее всяких сомнений, она прыгнула и уселась на солому на носу.
   - Как можно быстрее - к Фёдору!
   Повозившись немного с двигателем, завёл. Лодка послушно устремилась вперёд. Миновав все повороты, Виктор на предельной мощности ревущего "Вихря" двинул лодку по плёсу к деревне. На берегу в это время никого не было кроме двоих мальчишек - братьев Михеевых, которые банкой ловили мальков для наживки, по заданию отца. С удивлением и страхом они смотрели на причаленную лодку и Никиту в окровавленной телогрейке.
   - Лёшка! - обратился Виктор к старшему мальчику - беги скорее к Федору Никоноровичу, скажи - беда Никиту - медведь поломал!
   Это было сказано с такой убедительностью, что Лёшка, сорвавшись с места, полетел в деревню, сверкая подошвами босых ног. Его брат посмотрел озадаченно ему в след, потом повернулся и подошёл к лодке и с открытым ртом уставился испуганными глазами на окровавленного Никиту. К нему приблизился Виктор, потрепал его белокурые, давно не стриженые волосы:
   - Вот так-то, Саня, в жизни-то быват всяко... сходи-ко в деревню, позови мужиков, а то Никита шибко тяжёлый, одному нести невмоготу.
   Саня, как и его брат, побежал в деревню. Виктор, обессиленный, опустился на клочок зелёной травы на берегу и закурил.
   В деревне с её тихим укладом любой новости, даже самой маленькой, придаётся особый статус. И от своего источника эта новость передаётся довольно быстро "из уст в уста". Не редко, обойдя по кругу, она возвращается к источнику неузнаваемой, и принимается уже за иную новость и совершает новый круг, меняясь до абсурда. Нечто похожее произошло и на этот раз. Санитар-акушер Фёдор Никонорович, высокий пожилой мужчина, в сопровождении своего закадычного друга, соседа Василия Ивановича, спускался к берегу, надевая на ходу белый халат. В их походке была обычная деловитость, а в движениях рациональность. Фёдор Никонорович подошёл к Виктору, пожал протянутую руку:
   Показывай! - Шагнул в лодку, покачал головой - Нужна срочно кровь, долго не протянет! Вася, разверни носилки! Как рану обработал?
   - Выслушав рассказ Виктора, произнёс:
   Толково, молодец! Жгут ослаблял?
   Ишшо нет, но кажись пора.
   Лады, в медпункте разберусь.
   Василий Иванович развернул портативные носилки, которые принёс с собой. Втроём они очень бережно уложили Никиту на них. Виктор взялся, было, за ручки носилок, но Фёдор Никонорович отстранил его:
   - С тебя на сёдня хватит! - и сам взялся за ручки.
   Весть о том, что "Никиту поломал медведь и его раненого привёз Виктор", обошла всю деревню и дошла до семьи Виктора и до деда Степана в виде: "Никиту и Виктора загрызли медведи, а "остатки" их приплыли по течению в лодке!". Все, кто в это время был дома, спешили на берег. В основном это были женщины и старики. Мужское молодое население деревни трудилось на поле, на реке, в лесу и ещё где-либо. Так как Никиту уже унесли на медпункт, никто из подходивших его не видел. Виктор сидел на берегу, его задержали расспросами и ему пришлось рассказывать, то что он знал. Некоторые увидев Виктора, облегчённо улыбались - "жив". Вдруг атмосферу тревожного, но спокойного разговора нарушил душераздирающий женский плач и крик. Это бежала и рыдала по берегу Фрося - жена Виктора. Люди уступали ей дорогу. Она остановилась и замерла, когда увидела Виктора живого и невредимого. Потом сорвалась с места и начала хлестать ладонями мужа по лицу и голове. Виктор наклонил голову и только успевал закрываться руками, приговаривая:
   - Да ты чё, Фроська?
   Наконец, Фрося обессиленная повисла на шее мужа и начала осыпать его поцелуями. Присутствующие при этой сцене кто смотрел недоумённо, кто шутил и смеялся, а у некоторых, пожилых женщин, выступили на глазах слёзы.
   В доме Никиты разыгралась драма. Когда дед Степан узнал о том, что "Виктора и Никиту медведи загрызли", он долго ходил около дома Никиты, не решаясь зайти с этим жутким сообщением. Его в окно увидела повитуха Агафья, которая, зная что Никита на покосе, пришла проведать Катерину. Чутьё подсказало ей, что не спроста дед топчется около дома. Незаметно от Кати, которая была занята кухней, Агафья вышла к деду. Дед Степан отвёл Агафью к воротам, чтобы не увидела Катерина, и рассказал ей "страшную новость". Решили, что скрывать о случившемся бесполезно, всё равно узнает от других. Вошли в избу вместе.
   - Чё случилось? - спросила Катя, прочитав на их лицах печаль.
   - Крепись дочка, твоего Никитушку, говорят, медведь замял... - сказал дед Степан.
   - Где он? - теряя под собой опору выдавила Катя.
   - Не знаю... туда Фёдор ушёл... - ответил дед.
   - Не-е-ет! Не правда! Он жив! - закричала Катя.
   Она стала быстро собираться. Дед Степан и Агафья, пытаясь её удержать, уговаривали сидеть дома, в её положение "не гоже" много ходить, а до медпункта далеко. Сходить и всё разузнать дед может... Но Катерина сказала твёрдо:
   - Нет, я иду сама!
   Фёдор Никонорович и Василий Иванович спешили унести Никиту на медпункт, "пока не собралась вся деревня". Обливаясь потом, они одолели крутой подъём, поставили носилки на землю, сделали передышку. И тут увидели, как навстречу к ним бегут лесник Осип Михайлович и бригадир Семён Алексеевич. После коротких взаимных приветствий они стали выяснять, что случилось как Никита и где Виктор?
   - С Витькой-то всё в порядке, а вот этого - Фёдор Никонорович указал на Никиту - дюже медведь покарябал. А Витька - молоток! И кровь остановил и вывез... Да, Осип ты сёдне на связь-то выходишь?
   Осип Михайлович глянул на часы:
   - Сообщу... Сеня, понесли...
   - Да сообщи, большая потеря крови, нужны неотложные меры... а! Всё равно не успеют! Где сейчас лесхозники?
   - У жёлтой горы - ответил Семён Алексеевич.
   - Лошадь у тебя есть?
   - Есть.
   - Я дам тебе список рабочих, ты их срочно доставь, они доноры, прорабу объяснишь.
   - Говоришь, много крови потерял? А тяжёлый, как только поел.
   - Ладно тебе, балагур - не до шуток!
   Никиту уложили на кушетку. Санитар ослабил жгут, пощупал пульс, подождал, убедившись, что кровь не течёт, а пульс хоть и слабый но ровный удовлетворённо кивнул.
   Прежде чем заняться раной Никиты, Фёдор Никонорович извлёк из ящика письменного стола свою заветную картотеку. Почти всю жизнь он собирал полезные сведения о каждом жителе деревни. Эта картотека включала в себя гораздо больше сведений подопечных, чем предусматривала официальная медицина. Несколько лет назад в деревне возник пожар. Тогда Фёдор Никонорович, рискуя жизнью, спасал оборудование медпункта и первое, что он вынес из огня была его легендарная картотека. После этого он сделал дубликат картотеки и стал хранить его дома. Конечно, в его картотеке были и сведения о параметрах крови каждого пациента. Он быстро нашёл карточку: Голубин Никита Сергеевич - родился... рост... вес... кровь... группа - два... "Так, хорошо. Теперь доноры... Макеев... Дёмин... Мехоношин... Володин... Батурин..."
   - Семён, на-а, список, не мешкай, а то Никита не выдюжит... считай, на волоске... -
   - Понятно! - ответил Семён Алексеевич и быстро ушёл.
   - А ты, Осип Михайлович, позови Настасью, мне одному не управиться.
   - А чё за ней ходить? вот она - кивнул головой бригадир в сторону окна.
   Настасья Егоровна высокая суховатая женщина средних лет работала на ферме и, при необходимости помогала Фёдору Никоноровичу.
   - Здравствуйте, чё случилось?
   - Да вон... полюбуйся!
   - Счас помою руки.
   Осип Михайлович решил, что делать ему здесь больше нечего тихо ушёл. До связи по рации с правлением колхоза оставалось около получаса, поэтому он заспешил в правление бригады. Не прошёл он и пятидесяти шагов, как увидел странную и шумную процессию. Дед Степан и Агафья медленно вели в сторону медпункта скорчившуюся и причитающую Катерину.
   - Ыыыы-ы-ы-ы, соколик, ты мо-о-о-ой ненаглядный! Ыыы-ы-ы-ы, не увижу тебя больше-э-э-э...
   Тут Катерина ойкнула и, придерживаемая дедом и Агафьей, стала оседать на землю. Дед быстро снял с себя телогрейку и постелил. Катерина села и тут же повалилась на спину.
   - Да у неё схватки! - понял Осип Михайлович...
   Он быстро вернулся и крикнул:
   - Федя, там на улице Катерина рожает!
   - Час от часу не легче! Настя, снимай повязку, осторожно! - пробубнил Фёдор Никонорович и выбежал, прихватив носилки. Он увидел стрелой убегающего бригадира, Катерину, лежащую на старой телогрейке и склонившихся над ней деда Степана и Агафью. Санитар быстро подошёл, поставил носилки, бегло оглядел Катерину, которая корчилась и продолжала голосить:
   - Соколик, ты мо-о-о-ой ненаглядный! Ыыы-ы-ы-ы, не увижу тебя больше-э-э-э...
   - Чё она несёт? - удивился Фёдор Никонорович.
   - Да как же? Сказывають, Никитушку-то медведь заломал... - неуверенно проговорил дед.
   - Ах, дед-дед, ты ведь жизнь прожил, а бабьей брехне всё ещё веришь... Живой ваш "Никитушка - соколик ненаглядный"! - возмущенно выдавил Фёдор Никонорович, укладывая при участии Агафьи Катерину на носилки.
   - А где он? - обрадовано спросила Агафья.
   - Как где? У меня на медпункте.
   - Слышь, Катюша, жив твой благоверный, счас, увидишь... - сказала Агафья, а про себя тихо проворчала:
   - Вот, непутёвый, на медведя полез...
   От реки люди начали собираться около медпункта и около шумливой, страдающей Кати. Желающих нести носилки было достаточно. Фёдор Никонорович утёрся полотенцем и поспешил за носилками с Катериной, вдогонку крикнул:
   - В дальнюю избу несите... на стол!
   Появился Василий Иванович. Фёдор Никонорович поручил ему греть на примусе воду, а сам стал готовиться к родам, обращаясь к Агафье, сказал:
   - Готовься, Агаша, будешь помогать! Где чё лежит, знашь.
   Вскоре две Фигуры, Большая и малая, в белых халатах склонились над страдаюшей молодой женщиной. Процесс рождения ещё одной личности начался!
   Дед Степан, тоже в белом халате, помогал Насте, Которая ловко орудуя инструментами и различными препаратами в очередной раз обрабатывала рану. Никита застонал, открыл глаза, еле слышно проговорил:
   - Тётя Настя, где Катя? Фомка...
   Не успела Настя ответить, как он снова потерял сознание.
   Народ, собравшийся у крыльца, бойко обсуждал густые события только начавшегося дня. Богатая фантазия порождала самые невероятные и неожиданные версии произошедшего, разгоняло накопленную месяцами скуку серой деревенской повседневности. Вдруг среди не утихающего гомона послышались волшебные звуки, которые заставили на минуту всех притихнуть.
   - ааа-уааа-уа-уа...!
   Гул радости прокатился по толпе. На крыльцо вышла Агафья:
   - Катя родила сына!
   - Урр-ааа! - ликовал народ
   - Уаааа! - отвечал настойчивый крик Человека.
   Послышался мощный нарастающий гул дизеля, сопровождаемый лязгом гусеничных траков. В деревню прибыли доноры на лесхозовском вездеходе. Как только вездеход остановился, из него один за другим высыпал не менее десятка рабочих. Они сразу ринулись в медпункт. Настя остановила их:
   - Подождите, Фёдор Никонорович роды принимает!
   - А кто рожает?
   Катя. Уже родила, мальчика.
   - Уаааа! - подтвердил новый Человек.
   - Значит Никитёнок-Катёнок родился! Ура!
   - Зачислить его вальщиком в бригаду...
   Появился Фёдор Никонорович. Быстро установилась тишина. Он спросил:
   - Все знают, зачем Вас приглашают?
   - Все-е-е. - ответили недружным хором мужики.
   - А теперь, быстро на реку умываться и по одному - ко мне...
   Переливание крови прошло благополучно. Доноры уже покинули медпункт. Народ, удовлетворивший любопытство, разошёлся. На медпункте кроме санитара остались Настасья и Агафья. Катерина, ослабленная отдыхала. Никита, напичканный снотворным, спокойно спал. Лицо его приобрело нормальный оттенок. Фёдор Никонорович сидел уставший и думал, как поступить с этой ужасной раной Никиты. Прибытие фельдшера из центра предполагалось только завтра.
   Виктор и Фрося сидели на борту лодки. Пальма лежала на сухом пригорке, положив голову на землю между лап, и внимательно следила за каждым движением хозяина, обострённо чувствуя его настроение. Фрося слушала, переживала рассказ мужа. К ним подошли Григорий и Владимир Шибановы, братья, оба молодые и крепкие. Они только что приехали из леса, где занимались заготовкой дров.
   - Здорово, нам Михеевские ребята сказали, что Никиту надо нести, где он?
   - Никиту уже унесли.
   - Ну и чё теперь?
   - Поехали мужики на покос, там собака осталась, да и медведя надо спугнуть или убить. Не гоже так оставлять его, если на человека начал нападать.
   - Годится! - хором ответили братья.
   - У меня жаканы есть - сказал Григорий
   - Для моего ружья не подойдут, у тебя ведь двенадцатый калибр?
   - А ты откуда знашь?
   - С твоим батей на охоте бывал.
   - Я тебе картечи на твой шестнадцатый дам - предложил Владимир.
   - Годится! Через час собираемся здесь, с собаками... Фрося, дойдём до Никиты?
   - Пойдём.
   Через час все трое были в сборе. Решили плыть на двух лодках. Впереди поплыл Виктор со своей Пальмой на лодке Никиты, за ним на своей лодке - братья Шибановы с молодой лайкой Куклой. До покосного участка Никиты добрались без приключений. Высадились. Подобрали растерзанный рюкзак Никиты и остатки его содержимого. Отпустили собак. Кукла вела себя спокойно, а Пальма, посвистывая, всем своим видом приглашала хозяина идти за ней на поляну.
   - Сидеть! Приказал Виктор!
   Коротко посовещавшись, решили цепью пройти по поляне. Собак пустить вперёд. Прошли через кусты и остановились у края поляны. Никита с Пальмой слева, Григорий посредине, а Владимир справа, с Куклой.
   - Где-то должно быть брошенное ружье, ведь Никита стрелял.
   - Ищи! - приказал Владимир Кукле, давая понюхать ей стреляную гильзу.
   Собака понюхала воздух и вернулась к кустам, потопталась с минуту, пробежала вдоль кустов, сунула морду под куст, громко чихнула и села.
   - Чо-то нашла! - он извлёк из под куста "Иж-16".
   Цевьё ружья было сильно деформировано, деревянная накладка треснула.
   - Отпускаем, пошли. Пальма, вперёд!
   Кукла со звонким лаем пустилась вперёд и остановилась в двадцати шагах ожидая хозяев. А Пальма, просто пробежала несколько левее и остановилась на расстояние тридцати шагов от Виктора и начала тихо и жалобно лаять. Виктор дал знак - остановиться, подошёл к Пальме и увидел Фомку. Он лежал обессиленный и тихим посвистыванием жаловался. Подошли Шибановы. Все трое остановились перед широкой канавой, заполненной трясиной. По её краю отпечаталось несколько следов от мощных медвежьих лап. Пальма скулила и тактично и тихо лаяла.
   - Идём на ту сторону в обход. Здесь не пройти.
   Обход занял около получаса. Пальма убежала вперёд и сидела, подзывая хозяина своим тактичным лаем. Трое мужчин склонились над раненой собакой. Григорий был в какой-то степени знаком с ветеринарией и попросил не мешать. Осторожно, ласково разговаривая с Фомкой, он осмотрел всё его тело. Левый бок вспух и посинел, левая задняя голень имела закрытый перелом.
   - Вова, принеси аптечку и воды в черпаке.
   - Иду...
   - Ну чё, доктор, как он? - спросил Виктор.
   Лапа сломана и бок ушиблен, а чё внутри - не знаю... Надо его усыпить и шину наложить.
   Пришёл Володя. Григорий взял из его рук аптечку нашёл таблетки люминала. Прикинул размеры собаки и ногтем отделил нужную часть. Также он поступил с таблеткой анальгина.
   - Подержите его.
   Володя и Виктор осторожно прижали пса, не позволяя ему двигаться. Григорий нажатием пальцев открыл ему пасть, бросил в неё лекарство и плеснул немного воды. Фомка жадно глотнул воду, с ней и - таблетки.
   - Теперь надо обождать, пока заснёт. Вова, попои его ещё, мы пока осмотримся. Пойдём?
   - Пойдём.
   Осмотр поляны дал следующие результаты: Это была медведица с одним медвежонком. Они ушли вглубь лесного массива. Преследовать там их бессмысленно. Единственное, что можно сделать: доложить обо всём егерю.
   Спящего Фомку уложили на солому в лодке, осмотрели ещё раз берег и тронулись в обратный путь. Причалили на косе около лодки Виктора. Виктор собрал оставленный на берегу инструмент, столкнул в воду свою лодку, а Владимир пересел на лодку Никиты и тронулись дальше, к деревне...
   Фомку Григорий решил пока оставить у себя и попробовать его выходить. Вместе с Володей они соорудили незамысловатые носилки из плаща и вёсел и унесли его в дом Григория. Виктор, усталый и опустошённый, собрал инструмент, взвалил двигатель на плечо и направился к дому. Пальма молча, высунув язык, поплелась за ним. Навстречу выбежала Фрося, взяла из рук мужа тяжёлый рюкзак и, засыпая Виктора вопросами, пошла рядом.
   - Отстань, я устал! - не выдержал словесной атаки Виктор.
   Фрося обиделась, надулась и пошла молча.
   - У Никиты была? - спросил, наконец, Виктор.
   - Была-а-а - нехотя ответила Фрося - Фёдор ему кровь перелил.
   - Ну и как он...?
   - Чё ты спрашивашь? Сам сходи!
   - А Катерина...?
   - Катери-и-ина! - передразнила Фрося - с перепугу родила мальчика! Отстань! Надоел ты мне.
   Виктор остановился, раздумывая, не сходить ли прямо сейчас на медпункт?
   - Куда намылилса? Я чё, из-за тебя целый день буду не емши ходить туды-сюды? Айда шти хлебать. Да, тебе покимарить надо. Ишь совсем замоталса - добавила она уже миролюбиво...
   Никита проснулся. Почувствовал, как сильно затекло всё тело, особенно спина. Попытка повернуться резкой болью отозвалась в правой перебинтованной руке. В глазах потемнело. Пересилив боль, он всё же повернулся на левый бок и, закрыв глаза, обессиленный опустил голову на подушку. На лбу выступил пот. Боль постепенно уходила, а кровь приятно разлилась по телу. Открыл глаза. То, что он увидел, плохо укладывалось в голове. Перед ним на стуле сидела Катя! Да, да, его любимая Катя и держала на руках завёрнутое в пелёнку маленькое сморщенное существо, присосавшееся к её правой открытой груди! Никита закрыл глаза, потряс головой, открыл их снова. Видение не исчезло. Катя молча смотрела на него и широко улыбалась счастливой улыбкой.
   - Это наш сын... как две капли воды похож на тебя. - сказала тихо Катя.
   Никита попытался сесть. Катя сделала протестующий жест и так же тихо сказала:
   - Тебе рано вставать, надо спать и спать. Тебя Фёдор Никонорович с того света вытащил.
   Катя встала, отнесла за ширму заснувшего ребёнка и вернулась к Никите. Она вытерла с его лица пот, чмокнула в щёку. Тихо, полушёпотом она рассказала ему, как спасал его Виктор, как Фёдор Никонорович чуть ли не всю бригаду вальщиков вызвал для переливания крови. О том, как вчера приезжали из Ключихи на двух "Казанках" фельдшер и хирург, как они целых три часа возились с его рукой. На последок она рассказала, как родила ему сына.
   - Хозяйство-то на кого оставила?
   - На деда Степана и бабу Авдотью. Тетка Агафья обещала им помогать.
   - Фомку-то схоронили?
   - А Фомка-то живо-о-ой!
   - Неужто живой?
   - Ага, Гриша Шибанов его выхаживает, у себя дома. На сломанную лапу сам хирург гипс намазал. Назвал Фомку героем. А Грише надавал много каких-то таблеток для Фомки.
   - О-о-о, если бы не Фомка, спасать было бы некого. А ружьё-то привезли?
   - Привезли. Говорят оно испорчено.
   - А... хрен с ним с ружьём! Как сына назвала?
   - Ишшо никак.
   - Давай назовём Виктором. В честь твоего отца - царство ему небесное - и нашего друга - сто лет ему жить, не горевать.
   - Назовём!
   Зима в этом году выдалась очень снежная. Все лесные дороги занесло гигантскими сугробами. С самого покрова снег валил и не унимался чуть ли не до самого рождества. Все санные пути в соседние деревни безнадёжно занесло. А на крещенье небо прояснилось, засветило яркое солнце и ударил сильный мороз. Через неделю на сугробах образовался плотный наст, и жители Антиповки проложили по нему санный путь к ближайшей деревне Усть-Кусьве. Но не долго действовала эта ниточка в большой мир. Снова повалил снег и завыли февральские метели. Когда они прекратились, всё кругом было покрыто толстым слоем рыхлого снега. В конце февраля начало пригревать солнце, прилетели снегири, появилось много синиц. Деревня притихла в ожидание бурной ранней весны.
   По утрамбованному снегу санной дороги шли двое. Он и она. За ними катились красивые плетеные санки со сладко посапывающим малышом. За санками шла, сильно прихрамывая на левую заднюю, большая лохматая собака...
   Да, Вы догадались. Это была семья Никиты Голубина. Никита левой рукой аккуратно катил санки, в которых, упрятанный в тёплую одежду, спокойно посапывал маленький Витя. Правая рука Никиты была подвязана широким шарфом. Катя шла справа, легко придерживаясь за локоть и счастливыми глазами поглядывала на мужа. Ну, а собака - это Фомка, необыкновенно преданный семье Голубиных пёс.
   Фёдор Никонорович просматривал свою любимую картотеку, когда мимо окон прошли Голубины и Фомка. Он ухмыльнулся, сквозь улыбку и сказал довольно:
   - О-о-о-жили...
   Дед Степан и баба Авдотья шли с реки с санками, наполненными мокрым бельём. Дед шёл впереди. Увидев молодую семью, он остановился, подождал жену и сказал:
   - Смотри-ка, Авдотьюшка, голубки-то гуляють... А помнишь, как мы с тобой... - и тут он припомнил один из эпизодов их бурной молодости, затем неожиданно повернулся к Авдотье и крепко поцеловал её.
   - Ты рехнулся, чё ли? - ответила она с напускным неудовольствием - ага... как хорошо им молодым!
   Голубины прошли по всей деревне и многие их видели, здоровались, махали рукой из далека, или просто смотрели на них через оконное стекло. Вся деревня была рада за них. Особенно рады были те, кто разделил с ними чашу нежданного горя.
   Фрося и Виктор готовились к именинам в доме Голубиных. На эти именины Никита и Катя пригласили, чуть ли не всю деревню. Вот будет весело!
   Относительно благополучно закончился для наших героев это страшное событие. Но впереди - долгая, неизведанная, полная непредсказуемости жизнь, как уральская природа, с её непредсказуемыми морозами, метелями и сокрушительным паводками. Будем верить, что хватит у молодых людей сил, чтобы одолеть стремительный напор времени со всеми его невзгодами и переменами.
  
  

По грибы.

   Март - 2011
  
   Дождь, наконец-то, прекратился, и я вышел на улицу. Было не6обыкновенно свежо. "Плюк! Плюк! - капала воды с крыши. А в канаве тихо журчало: "Блю-блю-блю..." Всё было мокрым трава, яблони, кусты крыжовника и смородины и другие зелёные обитатели сада-огорода. Небо над лесом прояснялось, и на нём высыпали звёзды. Из-за обилия влаги они тоже казались мокрыми.
   - Утром пойду в лес по грибы" - решил я - день будет ясным. Действительно, сонливости не было, хотелось дышать и дышать ароматной свежестью умытой природы. Я прошёл по мокрым плитам дорожки внутрь сада, остановился около морковных грядок и стал наблюдать за небом, которое уверенно очищалось от облаков. Перед глазами открывалась обычная космическая панорама. Разглядывая знакомые созвездия, я вдруг заметил чуть выше созвездия "Плеяды" редкое явление: по небу, разрезая пространство, появились две яркие стрелы. Они расположились параллельно и были неподвижны, но быстро тускнели.
   - Метеоры - определил я, - но какие-то странные, как близнецы, да и обозначились почему-то рядом.
   И тут я увидел, как от концов "стрел" отделились две точки и стали двигаться, увеличиваясь в размерах, и превратились в пылающие болиды.
   - Ух, ты! - восторженно воскликнул я, - а до земли дотянут? Эх, не дотянули...
   Да, действительно, болиды неожиданно одновременно, словно по команде, лопнули и рассыпались, и на небе не осталось больше ничего, кроме "вечных" звёзд.
   - Интересное "кино", жаль, что короткое - решил я и направился обратно к домику, обдумывая событие - чертовщина какая-то, ерунда, и, наверное, это видели многие и по радио сообщат и объяснят...
   Нина, моя жена, спала. Её сон сморил ещё до дождя, и сейчас она сладко посапывала на диване. Осторожно, чтобы её не разбудить, я тоже лёг спать.
   Вставать я люблю рано, и на этот раз встал, как только начало светать. Умылся. Вскипятил чай, позавтракал бутербродом с колбасой, взял ведро, кухонный нож и пошёл в лес. Я направился на тот участок леса, над которым вчера видел болиды. Этот участок я решил посетить совсем не потому, что над ним видел вчера что-то необычное, а потому, что знал в этом лесу места обитания многих грибов.
   Недалеко от кромки леса стояла сосна и рядом с ней - редкий осинничек. Туда я и свернул, для начала. В высокой траве я сразу наткнулся на посад осиновых груздей. Эти грибы обычные грибники путают с груздями-скрипунами и в лучшем случае обходят их стороной, а в худшем случае невежды их пинают и топчут. Не знают они, что осиновый груздь по своим качествам почти не уступает белому груздю. А для меня этот гриб - большая удача. Под сосной я нашёл кучку молодых маслят два свежих красноголовика и четыре мокрухи сосновые. Мокрухи тоже редко кто собирает, считают их "поганками". Они даже не подозревают, насколько вкусны эти грибы. А вон там неподалёку торчит из травы огромный красноголовик. По землистому оттенку гриба можно точно сказать, что он переросток и нашпигован червями да ядовитой гнилью. Но этот, с позволения сказать, гриб обязательно окажется в корзинке какого-нибудь бестолкового грибника. Закончив осмотр осинника, я двинулся к опушке леса туда, где рос мелкий ельник. В ельнике, я нашёл несколько рыжиков и волнушек и кучку свеженьких зелёных сыроежек или, как их по-местному называют, синявок. Больше ничего не попадало. Тогда я решил прямиком через густой ельник пройти к старой вырубке, заросшей березняком и осинником. В ельнике, во мху и подстилке попадались лисички, подгруздки, сыроежки и поплавки. На гнилом берёзовом пне я обнаружил приличное скопление оленьих плютеев. Наконец, впереди сверкнул просвет. Это та самая вырубка. По кромкам вырубки я каждый раз обязательно находил какие-нибудь грибы, даже в "не грибную" погоду.
   Не выходя на вырубку, я шёл по кромке леса. Нашёл несколько белых грибов и обабков. А вот и мой "коронный" номер. Под огромной старой елью обнаруживаю "отряд" мухоморов, красных и пантерных, а рядом с ними мухомор серо-розовый. Я срезаю его и кладу в ведро. Стоял бы рядом со мной другой, обычный, грибник, он бы в обморок упал от увиденного. Я никогда не встречал людей, собирающих для еды мухоморы. Всё дело в том, что этот вид мухомора съедобный и вкусный, но очень походит на своего ядовитого собрата. А вот ёще такой же гриб, и ещё несколько штук. В просвете ветвей мелькнула яркая шляпка красноголовика. Я обошёл ель и очутился на миниатюрной полянке, посреди которой красовался большой красноголовик. Цвет его был очень яркий, как у молодого красноголовика, но неестественный для гриба такого размера. Да и по форме он больше походил на белый гриб. Я протянул руку, чтобы потрогать эту диковинку. Но гриб быстро уменьшился в размерах и спрятался в землю. На его месте в земле осталась небольшая дырка. Гриб появился снова на расстоянии одного шага от меня.
   - Ты кто? - спросил я - и что это за метаморфозы?.
   Тут у меня что-то больно кольнуло в голове, на мгновенье потемнело в глазах и я как робот начал не своим голосом отвечать на свой вопрос:
   - Я, контролёр пришёл проверить, готова ли эта планета для заселения.
   Страх пересилил любопытство и я рванулся в сторону, чтобы убежать, но не тут то было. Я упал, ведро, рассыпая собранные грибы, откатилось в сторону, а вот ноги мои остались на месте. Оказывается, пока я входил в контакт с этим, так называемым Грибом, мои ноги были плотно притянуты толстыми ризоморфами к земле. Я попытался высвободить ноги, но ризоморфы оказались очень твёрдыми и прочными.
   - Отпусти меня, что я тебе сделал? - взмолился я.
   - Я, контролёр, пришёл с планеты Микор, которая находится в другой галактике. Вы эту галактику называете "Туманность Андромеды". Наш транспорт находится на орбите около вашей планеты уже десять ваших суток, и мы собрали о жизни на этой планете богатую информацию. Осталось только уточнить некоторые данные, относительно, так называемых, высших теплокровных существ, к ним относишься и ты - беспристрастно вырвалось с моего языка.
   Далее последовал диалог, который со стороны выглядел как монолог.
   - Значит, ты будешь меня потрошить?
   - Потрошить - понятие от дикарей, и оно свидетельствует о том, что высшие теплокровные или как вы сами себя называете, Хомо Сапиенс, находятся на низкой стадии развития. Расчленять тебя нет никакой необходимости. Мы, просто, в твои дыхательные и зрительные органы запустим специальные споры. Они соберут всю необходимую информацию о генетике всего твоего вида Хомо Сапиенс и будут адсорбированы из отработанных газов в приёмнике.
   Из земли возник толстый пучок ризоморф и дунул мне в лицо какой-то гадостью. Я закашлялся, глаза мои заслезились. Когда я протёр глаза и перестал кашлять, передо мной уже торчал из земли другой пучок ризоморф с отверстиями на концах. Они с шипением всасывали воздух, который я выдыхал.
   - А я не заболею?
   - Нет, это для тебя не вредно.
   - Для чего это всё?
   - Я, контролёр пришёл с планеты Микор, которая находится в другой галактике. Вы эту галактику называете "Туманность Андромеды". Я пришёл проверить, готова ли эта планета для заселения. Полтора миллиарда лет назад (по вашей системе измерения времени) наша Экспедиция Жизни запустила в атмосферу этой планеты комплект Спор Жизни. Эти споры дали потомство. Оно должно было подавить чрезмерное развитие других видов жизни, занесённых на планету другой, чуждой нам цивилизацией. По нашим расчётам процесс подавления должен был завершиться в настоящее время. Однако всё получилось иначе. Наши Виды Жизни, размножились достаточно быстро. Они овладели и водой и сушей. Для жизни у них было всё. Обильное питание, высокая выживаемость и адаптационные возможности видов, при воздействии какого-то неучтённого фактора лишила их стимулов к развитию. Сформировалось множество близких видов, но цивилизация не возникла. Что могло подавить её развитие мы должны выяснить
   - С какой целью? Чтобы нас уничтожить и своих поселить?
   - Нет, мы не дикари. Уничтожать других это всё равно, что уничтожать себя.
   - Следовательно, изучив нас, вы создадите условия на Земле для подавления нашего развития?
   - Тоже не верно. Наш план не удался, и мы считаем, что ваша цивилизация имеет не меньшее право на существование, чем наша. Кроме того, мы можем сотрудничать в космических масштабах, правда, не сейчас. Пока ваш уровень цивилизованности низок. Изучение вашей генетики поможет нам и в этом.
   - Но мы используем ваши виды для питания. Это, наверное, с вашей точки зрения недопустимо?
   - Это не противоречит цивилизации. Изначально наши виды, приспосабливаясь к жизни среди чужеродных видов, создавали оружие против них и вывели множество ядовитых для вас видов, но позднее создали ещё большее количество видов, которые пригодны для вашего питания. Кроме того, вы сами создаёте благоприятные условия для развития некоторых видов грибов, используя часть их в технологиях медицины и пищевых продуктов. Или, выражаясь вашим языком, вы создали свой глобальный симбиоз с грибами. И вы, при этом, не уничтожаете опасные для вас виды. А, съедая, как вы выражаетесь, съедобные грибы вы помогаете разносить их споры, чем способствуете их расселению. Но главный аргумент в пользу такого сосуществования, экологическая цивилизованность, которая у вас носит зачаточный характер, но имеет правильный вектор. Ну, а теперь, когда мы видим тебя не опасным для нас, ты свободен.
   Путы с моих ног уползли в землю.
   - А каким образом вы так быстро освоили в совершенстве наш язык и понятия?
   - Вокруг вашей Земли в атмосфере плавают споры, не способные создать цивилизацию, но способные накапливать информацию. Мы отловили их в верхних слоях атмосферы, изучили, овладели всеми атрибутами вашей цивилизации и послали двоих роботов на поверхность. Используя специальное оборудование, роботы имитировали болиды. Эти Приборы имитации сгорели, не внося изменений в атмосферу, а роботы в миниатюрных капсулах достигли поверхности земли. Правда, удачно приземлился только один робот, а второй угодил в водоём и был кем-то захвачен, после чего связь с ним стала бесполезной. Первый робот обеспечивается энергией через специальное поле, которое невозможно обнаружить вашими примитивными приборами. Я нахожусь на транспорте на орбите, а разговариваю с тобой через робота, который находится перед тобой в форме привлекательного для вас гриба. Через несколько минут энергия будет отключена, и робот превратится в обыкновенный гриб. На прощанье скажу, анализ генетического материала показал, что теплокровные не виноваты, в том, что наша цивилизация не смогла развиться на Земле. Причиной стало чрезмерное развитие растительных форм, что привело к очень быстрому росту концентрации кислорода в атмосфере. На эту концентрацию Споры Жизни рассчитаны не были.
   Гриб потускнел, на шляпке появились подтёки и пятна, ножка у него стала серой. Я попытался продолжить диалог, задавая вопрос о том, как мне поступить с информацией о грибной цивилизации. Гриб молчал. Он умер.
   Я поклонился ему, собрал в ведро рассыпанные грибы и пошёл домой. Я шёл и не видел ничего по сторонам, сосредоточенно обдумывая ситуацию, в которой я оказался. Мне стало понятно, почему строение, и образ жизни грибов с одной стороны и растений с животными с другой стороны, настолько отличаются друг от друга. Но при чём тут кислород? Странно, но, пожалуй, логика в этом выводе очевидна. Для того, чтобы из низших живых форм возникли в процессе эволюции высшие, необходима борьба и, довольно жестокая. Только в борьбе за пространство и ресурсы совершенствуются виды. А Споры Жизни, о которых говорил Гриб, оказались в состоянии борьбы только до того момента, пока не создали множество видов прекрасно адаптированных на обильных разложившихся остатках растительности. Питание у них, таким образом, было в изобилии. Второй фактор жизни - кислород, необходимый грибам для дыхания, растения давали в таком изобилии, что за него не нужно было бороться или создавать его для себя самим. Стало быть, грибы, потеряли главный стимул для дальнейшего развития. Но, тем не менее, они стали приспосабливаться к чужеродной для них жизни, вступая в симбиоз с растительным миром Земли. Только, относительно недавно учёные Земли выделили грибы в особую группу живых организмов. Это, просто, гениально, с учётом их неосведомлённости!
   Но самый главный вопрос, который сейчас меня мучил, заключался в том, что я не знал, как мне поступить с необычной информацией, полученной мной при Контакте. Кроме этой информации сидевшей во мне Грибы не оставили никаких следов от посещения Земли. Но зачем они меня напичкали этой назойливой информацией. Я же обо всём разболтаю! И тогда в жизни землян такое начнёт твориться!...
   Я подходил к нашему садовому домику. Меня встретила моя любимая жена.
   Ну, как? - спросила она с улыбкой - Жарёха будет?
   - Будет - мрачно ответил я.
   Весь оставшийся день я думал и думал об утренних событиях, был раздражительный и невпопад отвечал на вопросы жены. Нина сердилась, но молчала.
   День подходил к концу. Я извлёк из холодильника отсортированные для жарёхи грибы, залил их водой. Затем отобрал нужное количество картошки и начал её мыть. Как "истинный" грибник я не только сам собирал грибы, но и сам из них готовил различные блюда. Взглянув на часы, я вспомнил, что по радио в это время передают местные новости и включил его.
   ...вчера, поздним вечером, - возбуждённо вещало радио женским голосом - многие жители нашего края имели возможность наблюдать очень редкое космическое явление. В атмосферу Земли врезались два небольших астероида и сгорели, не долетев до земли. Мы попросили прокомментировать это явление преподавателя государственного университета, кандидата технических наук, господина Новолунцева.
   - Михаила Ефимович, что вы можете сказать о происходящем?
   - Да, конечно, явление неординарное, синхронное падение сразу двух тел имеет ничтожно малую вероятность, но это случилось. Произошло уникально редкое событие. Нам удалось его зафиксировать...
   - Мели, Емеля, твоя неделя... Грибы ловко всех вас одурачили. - пробурчал я про себя и выключил радио.
   Жарёху с грибами мы очень любим с женой. А чтобы жарёха получилась вкусной надо знать некоторые "секреты" приготовления этого блюда.
   Когда моя жёнушка, усталая и милая, вошла в избу, стол был уже накрыт.
   - М-м-м, как вкусно пахнет! - сказала она и чмокнула меня в щёку. Она уже не сердилась.
   За ужином я рассказал ей о болидах и обо всём, что со мной случилось.
   - Фантазёр, ты фантазёр, ну что ты меня разыгрываешь? Я ведь ещё не совсем дура, чтобы во всякую чушь верить - рассмеялась жена. - Возьми да напиши рассказ, а меня не разыгрывай!
   Так вот почему, Грибы не боятся, что я всю информацию использую не для их блага! Они абсолютно точно знают, что мне никто не поверит!
   Утром я снова встал рано, но по грибы не пошёл, а поднялся на мансарду, включил компьютер и напечатал этот рассказ.
  

Несколько слов о весне

  
   Май - 2007
  
   Я не знаю, как думаете Вы, но считаю весну самым непредсказуемым временем года! Весна полна противоречий и различного рода несуразиц.
   Начнём с того, что в марте резко увеличивается долгота дня, беспощадно палит солнце, но снег почти не тает. А по ночам бывает такой мороз, что марту может и январь позавидовать! А зачем нужна в марте капель? Капли, которые стекают с крыш домов, как правило, земли не достигают. В лучшем случае они капают на снег, который находится внизу, и намораживаются на нём в виде высокого бугорка. В худшем случае капли, стекая, попадают под влияние морозного ветра и, охлаждаясь, намораживаются друг на друга. Результат - длинная и острая сосулька. Какая несуразица! А мы привыкли и не замечаем. Посмотрите внимательно на устройство сосульки. Верхняя её часть коварно тонкая, крепится у кромки крыши. Средняя - толстая массивная, свисает. А вот нижняя часть, острая как копьё, целится нам в голову! Чуть посильней ветер или кромку крыши прогрело солнце и... Да, страшновато! Опасно ходить в это время года под крышами домов в городах России! Специалисты, почему-то, до сих пор не придумали ни чего стоящего против этой банальной опасности, а рекомендуют, исключительно, гениальное изобретение наших далёких и мудрых предков - лопату и лом.
   А снег?! Благо или помеха для весенней земли? Кажется, земля со жгучими весенними лучами солнца должна быстро прогреться. Однако все получается наоборот! Свет попадает в снег и, плутая в нём как по лабиринту, выходит обратно и уходит в космос. Таким образом, сильно уменьшается тепловая эффективность весеннего солнца, очень медленно солнечное излучение усваивается снегом. Таяние замедляется. Настоящее таяние начинается только тогда, когда с южных широт ветром принесёт воздух прогретый до положительных температур. Ну а непосредственно от солнечных лучей, тает только снег, загрязнённый промышленностью или транспортом!
   Солнце в эту пору очень обманчиво! В безветренную погоду сильно нагревает любые поверхности, открытые для него. С обратной стороны, как правило, низкая температура держится стойко. Пригрело солнце. Хочется прогуляться налегке. Но опытные люди говорят "весна обманчива, одевайся тепло". Вот и приходится в, казалось бы, тёплую весеннюю погоду ходить по весенней улице одетым "не по весеннему".
   Но, несмотря на предосторожности с одеждой, мы не избегаем всех "коварств" весны. Авитаминоз. Все подвержены этому нежелательному явлению, которое ухудшает или портит наше здоровье. "Покупайте и ешьте свежие овощи!" лукавит реклама с экрана телевизора. Какие же эти овощи свежие, если они пролежали всю зиму в овощехранилище? Даже оснащённые первоклассной техникой, овощехранилища не способны сохранить овощи так, чтобы в них сохранились полностью все витамины и прочие полезные вещества. Значительную часть их овощи используют сами, чтобы прожить до весны! Таким образом, мы с овощами употребляем почти одну клетчатку, обманывая себя в "целительных свойствах и высокой питательности" этих продуктов! Результат: сонливость, вялость, обострение всех хронических недугов, потеря работоспособности и слабый иммунитет против простуды и всякого рода инфекций. Прописанные врачом витаминные препараты, малоэффективны или совсем не работают в той не естественной, прописанной официальной медициной, форме приёма внутрь.
   Привлекательны ярко-красные помидоры и перцы, зелёные огурцы на прилавках магазинов. Но... Вырастить эти овощи в теплицах при недостатке освещения и воздухообмена...? Для коммерции задача решается относительно просто. Биостимуляторы, гербициды, антибиотики и прочий арсенал химико-биологических средств позволяет вырастить овощи, внешне неотличимые от - естественных. В результате мы покупаем "декоративное приложение к столу", а не полноценный продукт. У этих "приложений" нет настоящего естественных вкуса и запаха, а содержание вредных веществ в них может "зашкаливать" по всем санитарным нормам!
   Погода весной непредсказуема, как женщина. Бывает, очень рано в марте, наступает оттепель да такая, что кажется: вот сейчас сойдёт весь, накопленный за зиму снег! Потекут ручьи, и зазеленеет травка! Да, действительно температура воздуха повышается почти до летней нормы, и кое-где даже наклюнулись ручьи! Но так же резко оттепель прекращается, а мороз сковывает в своих объятьях, подтаявший было снег. Небо хмурится, снежные заряды ударяют по земле, резвится метель.. и так далее. Снова холодно, солнце "светит, но не греет". Март прошёл, холодно. Прошла половина апреля, всё ещё холодно, снег не тает. Вдруг становится тепло! Да такое, началось бурное таяние снега, что оголилась земля, потекли ручьи! Весь видимый в городе снег стаял быстро. Основательно уменьшился снежный покров на полях далеко за городом на относительно чистом воздухе. В лесу снега ещё много...
   Но вот на улицах города появились старушки, продающие букетики подснежника - ветреницы. Это означает, что в лесу есть проталины, усеянные этими цветами. Природа оживает, просыпается от зимней спячки!
   Веселятся воробьи и синицы, нестройным хором прославляя весну. Дрозды, грачи и вороны построили гнёзда, откладывают яйца. В предутренней зорьке робко пробует свои "вокальные данные" молодой соловей. Всё прекрасно! Но весна преподносит очередной "непогодный сюрприз".
   Расскажу историю, связанную с аналогичным весенним сюрпризом, преподнесённый нам с женой 2 мая 2007 года. Накануне мы с ней поехали на дачу.
  
   На дачу поехать не лёгкое дело.
   По узкой и тесной дороге избитой
   Лихие ребята шныряют без дела,
   Гаишники смотрят угрюмо, сердито.
  
   Погода была неплохая и наша "четвёрка" с нагружённым прицепом неторопливо, но благополучно доставила нас в "пункт назначения". Мы с удовольствием вдыхали чистый воздух весеннего леса, гуляли по нашему саду-огороду, по которому очень соскучились. Наслаждались пением птиц, осматривали всё, вплоть до мелочей в наших "владениях". Настроение было хорошим, и мы не сразу обратили внимание на усиливающийся северо-западный ветер. Не поняли, почему все соседи-"дачники" уехали.
   Запас дров у нас был. Печка весело "запела", согревая промерзшие стены, а я на газовой плите стал готовить некоторые компоненты для праздничного стола. Кроме традиционных зимних закусок, жареной картошки я, конечно, приготовил и "весенний салат", содержащий любисток, ревень, крапиву и другие весенние листья и коренья.
   Посреди стола я поставил "розу" выполненную из "свежих помидоров", окаймлённую узором из тонко нарезанных "огурцов". Остальные закуски, в том числе "весенний салат", жареная картошка и рыба, расположились вокруг компактно и эффектно! В назначенное время мы с Ниной приняли торжественные позы, "надели" праздничные улыбки и сели за стол. "Опрокинули" стопки за праздник, за здоровье, за весну, огород и так далее...
   Когда стемнело, пошёл снег, обильно и непрерывно. Я вышел на улицу. Вся округа была засыпана толстым слоем снега. Прикинул глубину - около тридцати сантиметров! Снегопад не унимался!
  
   Свинцовою тучей нахмурилось небо
   С северо-запада дунул мороз
   Ветер холодный принёс много снегу
   Талую землю в полметра занёс!
  
   Утром я запаниковал: если снега будет ещё больше, мы на нашей машине не сможем выехать. Поэтому я принял решение быстро "ретироваться". Уговорил Нину быстрее собираться. Нина уговаривала меня, правда, не очень настойчиво, подождать, но я настоял на своём.
   Первая попытка выехать со стоянки с пустым прицепом закончилась неудачно. Машину начало стаскивать в кювет. Пришлось поработать лопатой, отцепить прицеп. Затем я с разгону прокатал колею длиной до 30 метров, выкатил вручную и подсоединил прицеп. Нину послал открыть въездные ворота (чтобы проскочить не останавливаясь) и тронулся. Машина набрала разгон по проторенной колее и ровно, не останавливаясь, пошла по рыхлой снежной целине! Мне удалось без пробуксовки вывести машину на трассу, преодолев небольшую, но крутоватую горку! Это в нашем положении была маленькая победа.
   Трасса была не чищена. Передо мной картина: Двух полосная трасса - снежная целина, разделенная посредине колеёй грузовика! Ехать по такой дороге на лёгкой машине с порожним легким прицепом дело не простое. Мне предстояло по этой трудной дороге проехать семь километров, до слияния с более оживлённой трассой.
   Ехать пришлось медленно. Лёгкий прицеп часто затягивало то в одну то в другую сторону, а машина норовила прорваться по размякшему снегу в кювет. По пути мы видели несколько легковых автомобилей, вылетевших с дороги далеко в сторону, в снег. Пока мы доехали до перекрёстка, у меня сильно устали руки от постоянного напряжения. Нина устала не меньше меня, эмоционально. Дальше по наезженной дороге ехать было проще. Неприятность теперь исходила от тяжёлых грузовиков, которые буксовали по всей трассе. Так что последние полсотни километров мы одолели за четыре часа!
   Так неудачно, но благополучно завершился наш праздничный вояж на дачу.
  
   Не страшны нам большие дороги,
   Дождь или слякоть нам всё нипочём.
   Хотим жить среди дикой природы.
   И погода плохая совсем не причём!
  
   Помню я и другие случаи, когда мы в молодости с семьёй выезжали на природу в майские праздники в жаркую погоду, а ночью вдруг ударял морозец градусов, эдак, на пять-семь! Каково нам было в летней палатке с детьми? То-то!
   После описанного "отзимья" весна, сделавшая шаг назад, восстанавливает свои позиции, снова сгоняет снег и прогревает землю. Погода неустойчивая: то дождь, то солнце, то прохладно, то тепло. И, всё-таки, ближе к лету - всё теплее и теплее! Дикие травы быстро зазеленели, зацвела медуница, отцвёл подснежник, а одуванчик набрал цвет. Самое время для огородных работ!
  
   Мы "нарисуем" под овощи грядки
   Будем в них лук и морковку сажать
   Красную свёклу с боков мы добавим
   Будем всё рыхлить, водой поливать!
  
  
   Работа работой, а отдохнуть и погулять хочется! Пройтись бы сейчас беззаботно по лесной полянке насобирать букетик весенних цветов... Да не тут-то было! С первой травкой наверх выползают энцефалитные клещи! Очень опасно! Так что приехал на дачу всё время осматривайся, оглядывайся и ощупывавшийся! Со своего участка лишнего шагу не сделай! На осадном положении - до конца июня!
   Однажды меня спрашивает один мой знакомый из глухой деревни:
   Откуда в черёмухе такая сила в черёмухе?
   Какая сила? - недоумеваю я.
   Как только начинает цвести черёмуха, сразу наступает холод!
   А-а-а, это от бога, это он дал ей такую силу - пошутил я.
   - Мой знакомый повернулся к лесу, где видны были две цветущие черёмухи и начал креститься...
   Я попытался объяснить ему, что я пошутил, что черёмуха тут не при чём, что всё дело в погодных циклах и так далее... Но этому крестьянину - христианину до мозга костей, так понравилась моя "догма", и стала таким его убеждением, от которого он не в силах уже отказаться.
   Пошутил, называется, мысленно выругал я себя и пошёл по своим делам.
   Шутка шуткой, а действительно, в природе, особенно весной, так много всяких несуразиц, в которых даже не поймёшь что первично, а что вторично! Снег "на черёмуху" в июне это трудно осмыслить! разве только - через бога?
  
  
  

Щука

  
   Апрель - 2011
  
   "Ветлан" речка небольшая, но её характер равнинный и капризный привёл к тому, что за время своей многовековой жизни она из-за ежегодных паводковых грунтовых наносов много раз меняла своё русло. Весенний паводок - красивое явление природы, демонстрация её мощи. Это под его напором берега речки оказались изрезанными множеством мелких, но довольно глубоких стариц и ям, отделённых широкими перемычками от русла речки. Во время паводка заливается вся долина, скрываются под водой не только все ямы, выемки и прочие углубления побережий, но и скрываются под водой кусты, растущие далеко от русла речки. Этот напор выдерживают только ольха, ива и смородина, обильно растущие в слегка заболоченной долине. Как вам известно, многие рыбы устремляются в паводковые разливы для нереста. Но когда вода резко спадает, их икра, а иногда и они сами остаются в ямах и старицах, отрезанными от речки. После паводка, таким образом, даже простейшими снастями в этих ямах можно ловить рыбу.
   Однажды, солнечным июньским днём на берегу "Ветлана" стояли четыре десятилетних мальчика. Один из них, обутый в яловые сапожки, белобрысый от макушки до бровей, с ведром в руке (он был, по-видимому, "старшим" в этой компании) слегка прищурив свои тёмно-серые глаза, деловито всматривался, в довольно глубокую яму. Рядом с ним стоял мальчик чуть выше ростом, худой и длинноногий, он крутил своей русой головой с торчащими ушами и, уставив на друга свои голубые глаза, сердито говорил, показывая на яму длинной тонкой рукой:
   - Юрка, а здесь щурят нету!
   - А, ты откуда знашь?
   - Ха, гляди, сколько мелюзги?
   - Ну, и чё?
   - Как чё? Щурята давно бы их сожрали, если бы там были!
   К ним подошли остальные двое ребят. Они сначала стояли поодаль и, смеясь, наблюдали за спорившими друзьями. Но, когда услышали последние слова Валерки, перестали смеяться и подошли к яме и стали, удивлённо раскрыв рты, смотреть в прозрачную воду ямы, в которой в обилии резвилась мелкая рыбёшка.
   - Ишь, ты-ы-ы! Гимзит! - произнёс Вовка, белобрысый коренастый мальчик, широко раскрыв маленькие желтоватые глаза на круглом личике - "Сакать её надо!"
   - Хе, сака-а-ать! Где ты такой мелкий сак возьмёшь? - возразил Толька, кареглазый брюнет плотного сложения с крупными руками.
   Все кроме Валерки начали обсуждать, как можно наловить "мелюзги". Предлагались самые разные способы ловли с помощью банок, дырявых вёдер, марли и другие. Спор прервал крик Валерки издалека:
   - Ю-ю-юрка-а-а! Здесь щуря-я-ята е-е-есть!
   Юрка, а за ним и Вовка с Толькой побежали на крик.
   Валерка стоял около неглубокой старицы длиной около тридцати метров, поросшей корзиночной ивой и тростником.
   - Тс-с-с! - предупредительно подняв руку, остановил их Валерка.
   - Глядите! Воды мало она тёплая, им душно. Вон, сверху плавают, воздух глотают. Я десять штук насчитал.
   Ребята собрались вокруг Валерки и, полушёпотом рассуждая, стали разглядывать поверхность воды и, размахивая руками, полушёпотом восклицать:
   - Вон... вон... а вон ишшо!...
   Юрка извлёк из ведра и раздал "снасти". Валерка принял из его рук тонкую палку около метра длиной, с петлёй из конского волоса на конце.
   Ловля щурят такой снастью заключалась в следующем:
   Необходимо тихо и незаметно завести петлю так, чтобы щурёнок оказался внутри петли. Если это удастся сделать, остаётся только дёрнуть палку так, чтобы петля затянулась, и выбросить рыбу на берег. Техника не сложная, но при ней нужна определённая сноровка.
   Ребята разбрелись вдоль старицы. Первые попытки у всех были неудачными. Щурята легко обнаруживали "крадущуюся" палку и уходили. Валерке, наконец, удалось вытащить щурёнка после того, как он заменил белую, струганную палку на зелёную ивовую лозу, несколько большей длины. Ребята последовали его примеру и, таким образом удалось поймать ещё двух щурят. Дальше ничего не получалось. Тогда, посовещавшись, решили замутить воду. Вооружившись большими палками, выполнили задуманное. Процедура заняла около часа. Благодаря мути выловили ещё восемь штук. А так как больше никого не обнаружили, пошли дальше. Обойдя ещё четыре ямы, им удалось довести количество пойманных щурят до двадцати трёх штук.
   День подходил к вечеру, когда они стояли и изучали очередную яму. Она была довольно глубокая, с чистой водой. В ней, по их предположениям, должна быть обязательно рыба. Но сколько ребята ни смотрели в прозрачную воду, ни каких следов присутствия рыбы они не обнаруживали. Усталость дала знать, и ребята расположились на травке в тени большой ольхи.
   - Ну, чё... пойдём домой? - спросил Юрка.
   - А, чё ишшо делать? - согласился Толька.
   - Пойдём - лениво поддакнул Вовка.
   - Погодите, я ишшо раз погляжу - возразил Валерка.
   В голове у Валерки что-то не складывалось. Почему яма была пустая?
   - Не может быть! Рыбьей мелочи нету. Нет ни серебрянок, ни водомерок, ни стрекоз. Кто же их разогнал или сожрал? Чё-то тут не чисто! - решил он.
   На этот раз он с помощью ольховой ветки поймал стрекозу, слегка придавил её, чтобы не смогла улететь, и тихо подошёл к берегу ямы, прячась за ивовый куст. Брошенная им стрекоза сначала лежала неподвижно на поверхности воды, затем дёрнулась и начала трепыхаться. Больше ничего не нарушало покоя водной глади. Валерка внимательно осматривал береговую линию противоположного берега. В этот момент он услышал шлепок по воде. Перевёл взгляд на то место, где была стрекоза. Она исчезла. Вместо неё по воде расходились небольшие круги волн.
   - Значит, тут кто-то есть! Надо его только найти! - твёрдо решил Валерка. Он окинул береговую линию и стал изучать небольшие тростниковые заросли слева. Для того, чтобы их можно было хорошо разглядеть, он лёг на землю и в просветы между ветвей внимательно просматривал каждую травинку, торчащую из воды. Всё было неподвижно. Но в воде, почти у самого дна он увидел что-то колеблющееся, выступающее из-за тростника. Валерка медленно переместился правее, чтобы рассмотреть замеченное под другим углом. И тут он увидел! Колебался большой рыбий плавник, а чуть выше вырисовывались контуры большой щучьей головы...
   Пока Валерка осматривал яму, его друзья со смеху покатывались над его манипуляциями.
   Толька всегда завидовал Валеркиной сообразительности, и ему не нравилось, что в любых спорах Валерка чаще других находил наилучшее решение. Диким ему казались увлечения Валерки разными "козявками" и "травками". Увидев, как Валерка на ходу сломил ольховую ветку, острый на язык Толька придавленным полушёпотом сказал:
   - Смотри-смотри, Валерка рыбу из ямы пошёл выгонять!
   - Да он уже её на берегу ловит! - добавил Юрка, наблюдая за ловлей стрекозы. Он хоть и уважал Валеркину находчивость, но по ехидничать в Валеркин адрес тоже любил. Вовка хохотал от души, но просто и открыто, не столько над Валеркой, сколько над ужимками Тольки.
   Когда Валерка лежал на земле и переползал с места на место, заглядывая под кусты, Толька продолжал кривляться и злословить, а Вовка просто хохотал. Юрка уже не хохотал, а внимательно следил за Валеркой.
   - Да ладно вам! - прикрикнул он на ребят - Валерка каво-то увидел! Он встал и тихо, крадучись подошёл к Валерке. Он хотел что-то спросить. Но, в это время, к ним, шумно топая, подбежал Толька и громко спросил:
   - Ты чё, каво-то нашёл?
   Юрка повернулся к Тольке и ругнул его за устроенный им шум, а тот просто посмотрел на Юрку недоумённо и пожал плечами. Вовка стоял тихо, раскрыв рот.
   Только Валерка увидел, как большая рыбы метнулась к дальнему берегу ямы.
   - Видел? - спросил он Юрку.
   - Нет, а чё там? - отозвался тот.
   - Там щука очень большая, вот такая! - сказал Валерка и развёл руки.
   Толька снова начал неуклюже острить. Юрка стоял и думал. На лице Вовки блуждал вопрос. Юрка поверил Валерке и думал, как поймать щуку. Толька, наконец поняв, что Юрка не поддерживает его шуток, замолчал. Спустя минуту друзья начали серьёзно обсуждать ситуацию. Решили, что нужно щуку сначала обнаружить. Долго ходили и ползали вокруг ямы. Все было тщетно. Наконец решили замутить воду, а когда щука всплывёт чем-нибудь её ударить.
   Долго мутили воду в большой яме. Затем, уставшие, сели по берегам и долго пытались увидеть щуку. Терпение у всех подходило к концу. А так как кроме Валерки рыбину никто видел, Толька снова начал грубо ехидничать и сказал:
   - Валерка наврал, а вы ему поверили!
   Его поддержал Юрка (ему тоже надоела эта "возня"). Вовка не смеялся и, с надеждой поглядывая на Валерку, тихо сказал:
   - Большая щука не дура, это не щурёнок. На виду у дураков всплывать не будет. Он кивнул головой в сторону Юрки и Тольки. Пошли искать в траве!
   Валерка принял дельное предложение. Он предложил Вовке вести поиск с двух сторон. Так и поступили. Юрка перестал смеяться. Он понял, что Валерка с Вовкой что-то придумали, и молча наблюдал. Толька, демонстративно лёг на траву, показывая своё равнодушие и уставился в небо.
   Медленно продвигаясь по берегу, Валерка изучал каждый сантиметр поверхности воды прилегающей к берегу. На его пути оказался узкий полутораметровый рукав, заросший травой. Глубиной он был с ладонь и соединялся с ямой очень узкой протокой. Эта узкая протока не позволила воде замутиться внутри рукава. Валерка уже хотел перешагнуть через эту "микроскопическую" протоку, но что-то его насторожило. Он встал на колени перед протокой. Трава в ней была примята. Вовка увидел, что Валерка стоит на коленях, встал в нерешительности. Валерка махнул ему рукой. Вовка быстро, но бесшумно подошёл.
   - Принеси, чё-нибудь. Надо протоку закрыть - шёпотом сказал Валерка.
   Через минуту протока была перекрыта камнями.
   - Встань здесь, на всякий случай, у протоки, а я пошарю...
   Валерка начал исследовать рукав. Прибежал Юрка. Он всё без слов понял и встал рядом с Вовкой.
   Щуку Валерка обнаружил быстро. Она избежала мутной воды и преследователей, но угодила в прогретую солнцем воду и, завалившись на бок, задыхалась. Длиной она была немного меньше метра. Валерка запустил под неё руки и выбросил на берег. Раздался характерный шлепок, разбудивший Тольку. Щука, разинув пасть, вяло сопротивлялась в Юркиных руках, который приговаривал:
   - Врёшь, теперя не уйдёшь!
   Подбежал Толька и закричал:
   - Какая большая! Дай мне её подержать! Тяжё-ё-ёлая!
   - Ну, а чё не хохочешь? - насмешливо спросил Вовка.
   Толька не ответил, но подарил улыбающемуся Вовке свирепый взгляд, на что Вовка расхохотался. Затем он снял с себя старую дырявую брезентовую куртку и, взяв рыбину из рук Тольки, завернул её в куртку. Наконец он сунул завёрнутую рыбу Тольке в руки и сказал:
   - Теперя нести до дому и хохочи!
   Все рассмеялись, а Толька через силу криво улыбнулся, но рыбу, которая приятно оттягивала руки не вернул.
   Юрка вёл себя, как обычно, словно он не поддерживал издевательских смешков в адрес Валерки. Он повёл всех ребят к себе домой и обещал, что его бабушка сварит для них уху. Вовка шёл рядом с Валеркой и расспрашивал его о том, как он догадался, что в яме есть щука.
   - А, всё просто - сказал Валерка - если бы в яме была мелочь, то не было и щуки, если в яме нету мелочи, то в ней должны быть щурята, а если даже щурят нету, то их тоже кто-то сожрал. Вот я и искал того, кто их сожрал, и нашёл!
   - А чё, щуки стрекоз едят?
   - Когда она в яме осталась, сначала сожрала других рыб, потом - их мелочь, потом сожрала своих щурят, сидела голодная и кидалась на всё живое, даже на стрекозу.
   - А от куда ты всё знашь?
   - Мне отец рассказывал.
   - А вот... мой отец не вернулса ...
   Вовка на какое-то время замолчал и Валерке передалось его подавленное настроение.
   Но для детства характерна быстрая смена настроений. И через какое-то время разговор возобновился на тему о щуке. К Вовке вернулся прилив гордости от того, что он принял непосредственное участие в завершении удачной охоты на щуку, и был бесконечно благодарен Валерке, который придал ему нужную уверенность в этом деле.
   Солнце уже почти село, когда они подошли к Юркиному дому. Юркина бабушка всплеснула руками, увидев рыбину. Похвалила ребят и пригласила на завтра к обеду на уху.
   Отведать ухи друзья собрались на другой же день в обширном кирпичном Юркином доме. Уха была на удивление вкусной. Каждому досталось по три щурёнка в большой миске с наваристым и душистым бульоном. Гости наелись "до отвала". Выходя из-за стола, благодарили Юркину бабушку. Но вот, большой щуки никто из них больше не видел ни живой и ни варёной...
  
  

Фото - на память

  
   Апрель - 2011
  
   Моё повествование вряд ли может расшевелить воображение молодых людей, которые на бытовом уровне неплохо владеют персональным компьютером, электронным фотоаппаратом и прочей аудио и видеотехникой, ни на минуту не расстаются с "сотиками" и извлекая из всего этого максимум готового удовольствия. Этот рассказ скорее предназначен для людей увлеченных, пытливых и неравнодушных, которых увлекает неизведанное и необыкновенное.
   Сегодня большинство молодых людей даже не знают, что существует аналоговая чёрно-белая (серебряная) фотография, изобретённая Ньепсом и Дагером и усовершенствованная Толботом, ещё в начале девятнадцатого века. Для людей неосведомлённых она кажется предельно простой, и даже примитивной, но для современников указанных первооткрывателей дагеротипия (так фотографию тогда называли) была одним из величайших открытий века. Люди сведущие считают так и сегодня. Конечно, все видели и даже держали пожелтевшие от времени древние фотографии с изображениями предков. Эти кусочки полуистлевшей бумаги, хранят скупую, но ценнейшую информацию о давно минувших днях, о людях, живших в ту отдалённую эпоху, не подозревая даже о том, что эти изображения несут в себе ещё и огромный труд, умение, вложенные в них авторами. Пионеры-фотографы обладали талантом изобретателя и исследователя, владели многими знаниями из самых различных отраслей человеческой деятельности: искусства, механики, физики, химии и так далее.
   Когда я рассматриваю старые фотографии, выполненные мною почти шестьдесят лет назад, то вспоминаю далёкие дни детства, в которых я стал, в силу сложившихся обстоятельств маленьким творцом, исследователем и изобретателем.
   Мечта заняться фотографией у меня пробудилась ещё тогда, когда я впервые увидел фотоаппарат, когда мне было всего лишь пять. Однажды к нам в деревню приехал фотограф, а моя мать решила меня сфотографировать. Меня приодели, причесали, поставили на табурет перед "фантастическим стеклянным глазом", в котором я увидел своё маленькое отображение, почему-то перевёрнутое "вверх ногами". Меня уговаривали улыбнуться. Но какое там улыбнуться? Я ничего и слышать не хотел! Так меня и сфотографировали серьезно, смотрящим вперёд.
   Я подрастал. Отец мой, художник-самоучка, увидел во мне способности к рисованию и попробовал приобщить меня к большому искусству. Я, конечно, любил рисовать, но не до такой же степени, чтобы просиживать у мольберта долгими часами!
   - То ли дело, фотоаппарат! Щёлк и изображение готово! - думал я.
   - Раз нет усидчивости, не будет из тебя толку! - ругал меня отец. Он в детстве очень хотел выучиться на художника, но жизнь для него обернулась другой не совсем блогоприятной стороной. Свои нереализованные возможности, хотя и не очень настойчиво, он пытался реализовать во мне.
   Я просил купить мне фотоаппарат, но отец отказывал:
   - Купим тебе фотоаппарат, ты поиграешь и забросишь... фотография - это серьёзно, не для тебя!
   Фотоаппарат мне всё-таки купили, несколько позднее. Это случилось тогда, когда по воле родителей и капризу судьбы, мы оказались в глухой деревушке, затерянной далеко в Сальских степях. Электричества нет. Освещение - керосиновая лампа. Тот, кто знает, что такое чёрно-белая фотография, удивится и спросит, как же тут можно заниматься фотографией?
   Вот и мне пришлось подумать об этом же. Кроме "Любителя" - фотоаппарата с кадром 6 х 6 см и несколько катушек плёнки у меня ничего не было. Не было ни знаний, ни опыта. Учиться тоже не у кого.
   Школа, в которой я учился в восьмом классе, находилась от места нашего проживания в семи километрах. Там в школьной библиотеке я обнаружил книгу "Практическое пособие по фотографии" автора Яштод-Говорко. Это оказалась очень серьёзная книга, рассчитанная на опытного специалиста. Но мне очень хотелось овладеть фотографией, поэтому я начал читать и перечитывать, изучая это серьёзное издание. Постепенно, извлекая нужные крупицы знаний, я начал понимать, что мне нужна, какая-то фотолаборатория, и я её создал.
   В моей фотолаборатории не было ни красного фонаря, ни специальных бачков для обработки фотоплёнок, ни увеличителя. Плёнки я проявлял в темноте, на ощупь, таская их за концы в растворе. Посудой для этого мне служили маленькие пластиковые ванночки из кукольного игрушечного набора, купленного мной в местном киоске под хохот женщин. Время, я отсчитывал сам, ровным, отработанным счётом.
   Фотографических реактивов купить было негде. Мы с другом Славой (он знал дорогу) на велосипедах съездили в посёлок Весёлый, который находился в шестидесяти километрах от нашей деревушки, и я купил два литра концентрированного проявителя у местного фотографа. Можете представить все "прелести" этой поездки: палящее солнце, температура под тридцать, голова пустая, как под наркозом, хочется пить, но желание приобрести заветный проявитель было ещё сильнее.
   Печатал я фотографии контактным способом, размером 6 х 6 см. Для этого пришлось из нескольких слоёв фанеры и куска оконного стекла изготовить специальную рамку. Ну, а лабораторное освещение? Это ещё проще! Из той же самой книги я узнал, что фотобумага имеет "порог светочувствительности". То есть слабый свет на неё действует на столько медленно, что она не успевает засветиться в течение нескольких минут. Это значит, в условиях полумрака можно успеть обрабатывать фотобумагу, не рискуя её засветить. Такой полумрак я создавал разными способами, но любимый способ заключался в следующем.
   Ночью я устанавливал табурет вверх ножками на стол и оборачивал его с боков плотным одеялом. Внутрь табурета я устанавливал обыкновенную керосиновую лампу. Слабый желтоватый свет лампы отражался от потолка и создавал необходимый полумрак. А источником света для печати мне служила та же лампа. Вся процедура печати выглядела так: В рамку на стекло помещался негатив. На него накладывался листок фотобумаги и плотно прижимался. Затем рамка подносилась к яркому боку лампы. Шёл отсчёт времени, за которым следовала мокрая обработка отпечатка в фаянсовых столовых тарелках. Оставалось отпечатки хорошо промыть и отглянцевать на большом домашнем зеркале.
   Когда мне купили фотоаппарат, мои знакомые и друзья, посмеивались надо мной, сомневались, что при отсутствии специального оборудования и электричества, я не смогу что-нибудь сделать. Но вот, пришло время, когда я начал дарить им их "портретики", отношение ко мне сразу изменилось. Меня спрашивали: "Как это тебе удаётся?", и приходили посмотреть на мою "технологию". Я ничего от них не скрывал. Постепенно, многие приобрели "Любители" и начали заниматься фотографией, а я становился наставником и учителем. Я настоятельно рекомендовал почитать Яштод-Говорко, но почему-то никто из них эту книгу даже не брал и в руки. Но зато все, они в точности и успешно копировали мою "технологию". Эту популярность можно было легко объяснить, если принять во внимание оторванность глухой деревни от Большого мира. Отсутствие радио, телефона. Телевидения тогда ещё и в мечтах не было. А фотография, даже такая примитивная, позволяла молодёжи в какой-то мере заглушить скуку захолустья.
   Через год после описанных событий, когда нашей семье наскучил и надоел этот захолустный юг, мы вернулись в родню Пермь, чтобы исправить "каприз судьбы". Я не только не бросил фотографию, как прогнозировал отец, а стал заядлым, грамотным фотолюбителем. Но главное даже не в этом, а в том, неравнодушном индивидуальном подходе ко всей моей трудовой деятельности, элементы которого выработались именно тогда, когда я научил сам себя фотографировать в условиях трудных и неперспективных. Именно тогда я понял, что опасно подражать серости и услуживать ей. Чем больше ты имеешь созданного самим собой, тем увереннее ты идёшь вперёд, тем более ты независим от вязкой и липкой серой посредственности, тем правильнее и честнее твои поступки.
  
  

Суслик

  
   Апрель - 2007
  
   Я, ученик восьмого класса, Валерий. Но друзья, с чьей-то легкой руки, зовут меня Лера или Лерка. Я не возражаю. Сейчас я иду по весенней степи из школы домой, прямиком, один. Мне нравится иногда побыть одному. Расстояние до дому не малое - около семи километров по дороге. По прямой - меньше. Но дело не в расстоянии. Просто, меня привлекает степь, которая хотя и очень отличается от родного Урала, хороша собой. На Урале я родился и вырос, а здесь, в восьмидесяти километрах от города Сальска я оказался всего лишь год назад по доброй воле моих родителей.
   Снег только-только стаял и земля ещё сохраняет много влаги, мягкая, но уже по весеннему не вязкая и очень чёрная. Согреваемая мягкими солнечными лучами она слегка "парит", наполняя чистый воздух слегка терпким, но приятным запахом. Цветов много. Растут они очень разбросано или в одиночку. У степных цветов нет медового запаха, характерного цветам Урала. Им это не нужно, так как они растут на открытом пространстве, а не в лесных зарослях, и привлекают насекомых-опылителей исключительно яркой и контрастной окраской. В их числе - степные подснежники, маленькие белые в виде шестиконечных звёздочек с оранжевой серединкой, которые на тёмном фоне "светятся" как ночные звёзды. Жёлтые и красные тюльпаны блистают своей "интеллигентной" красотой. Есть и другие цветы, не менее интересные, хотя и не такие приметные. Да что там цветы! Сочная, ярко-зеленая трава пробивается к солнцу по всей степи в виде стрелок, трубочек, шариков и других веточек и листочков самых невероятных форм. "Лепота!" - как сказал бы герой известного советского фильма, и я бы с ним согласился.
   Среди этого бесконечного пёстрого ковра деловито шевелятся, ползают, прыгают, бегают, пищат, свистят и кричат разнообразные живые существа: насекомые, ящерицы, змеи, птицы, грызуны и прочие степные жители. Однако..., несколько слов о грызунах Сальских степей.
   По моим наблюдениям, большинство людей, услышав слово "грызуны", "строят" равнодушно-пренебрежительную "мину" или морщатся. Наверное в них крепко застряли предубеждения, полученные ими в раннем детстве от родителей и воспитателей: "грызуны-вредители", "грызуны-разносчики..." и другие. Я не вхожу в это "большинство", и к грызунам отношусь, как и ко всему живому, с пониманием или уважением. Из степных жителей особенно мне интересен и симпатичен суслик. Он с самого начала моего знакомства с ним напомнил мне уральскую белку: размер такой же; хвост покороче и совсем не пушистый; мордочка более округлая со слегка оголёнными желтоватыми резцами; ушки тоже округлые, маленькие, не опушённые; передние лапки развитые, сильные; окраска очень похожа на летне-беличью. Это сугубо степной житель, неприспособленный лазить по деревьям, но умеющий ловко рыть норы и прятаться от врагов на земле и под землёй. Суслик - абсолютный вегетарианец. Его обычные блюда: семена трав (в том числе, сельскохозяйственных культур), их коренья и свежие зелёные побеги. Нора для суслика - родной дом, в котором он прячется от врагов, выводит потомство, а также зимует в спячке.
   Вот он! Легок на помине пока я "философствовал", суслик своим звонким "си-си-си..." напомнил о себе. В тридцати-сорока шагах от меня, на крошечном пригорке, он стоит на задних лапках, прямо, как часовой. Шея вытянута, передние лапки согнуты и свободно опущены (как человечек!). Смотрит в мою сторону, посвистывает, вздрагивает от возбуждения и нетерпения. Иду к нему, не спеша. Суслик проявляет ещё большее нетерпение: весь трясётся, хвостиком нервно подёргивает и продолжает своё яростное "си-си-си...". Его сородичи, которые только что мелькали невдалеке, исчезли из поля зрения - спрятались. Я останавливаюсь шагах в пятнадцати от зверька. Последний вдруг успокоился, замер на мгновенье и... исчез. Конечно, абсолютно он исчезнуть не мог, он просто скрылся в норке. Подхожу к тому месту, где только что находился суслик. Норка самая обычная - суслинная. Рядом - глинистый бугорок, свидетельствующий о довольно большой глубине указанного убежища. Мои размышления снова прерывает знакомое "си-си-си...". И я снова вижу на почтительном расстоянии суслика. Тот же самый или другой? Снова медленно приближаюсь к объекту. Всё повторяется, но с "исчезновением" - заминка. Суслика на поверхности нет, а вот хвостик его торчит из земли и подёргивается. Оказывается, суслик, пытаясь скрыться от меня, допустил ошибку, которая при иных обстоятельствах могла бы стать для него роковой. Норка-то оказалась старая, полуразрушенная и полузасыпанная. Верхней части норки хватило только для того, чтобы укрыться самому, но бес хвоста. Но наш герой - оптимист. Он упорно и торопливо роет расчищая проход в норку. Это ему удаётся. Через две минуты хвостик удалился с поверхности, а еще через несколько минут суслик полностью скрылся под землёй.
   По прошествию многих лет, вспоминая эту микродраму, я всё чаще задумываюсь о целесообразности действий суслика, жертвующего собой для предупреждения своего рода об опасности. Для любого суслика указанные действия - непреодолимый закон природы. Смысл этого закона - сохранение рода даже ценой собственной жизни. Может ли так поступать человек? Может. Всегда ли он поступает так? Далеко-далеко не всегда...
  
  

Рыбалка

  
   Март - 2013
  
   Однажды шестеро друзей, монтажников, решили в выходные дни отдохнуть на природе. Все они были влюблены, кто в рыбалку, кто в шашлыки у костра, кто в уху, а кто и - во всё вместе. Но, главное, все они любили, выпив водочки, повеселиться в мужской компании, хорошо закусить и попеть песни.
   Сборы были недолгими. Нужно было спешить, чтобы после работы взяв всё необходимое, добраться до заветной лесной, поляны на берегу далёкой речки, наловить рыбы и сварить уху. Вот тогда-то можно будет и "расслабиться"!
   Подготовили снасти, нужное снаряжение, закупили продукты, накопали червей, и так далее.
   С тяжёлыми рюкзаками гурьбой друзья наконец-то ввалились в вагон электрички. Облегчённо вздыхая, вытирая пот, они расселись по скамейкам. Вот они: Коля большой, Коля маленький, Федя рыжий, Федя чёрный, Ваня и Костя.
   Главным заводилой был Федя рыжий. Он не был ни рыбаком, ни кулинаром, но имел сносный голос и вполне прилично бренчал на гитаре, знал много анекдотов, песен и всегда был весел. Вот и сейчас, когда электричка уже летела, отсчитывая километры, Федя под гитару тихо пел:
   - Ямщик не гони лошадей, мне некуда больше спешить...
   Федя чёрный, Ваня и Коля маленький были заядлыми рыбаками. Ну, а Коля большой и Костя были просто хозяйственными людьми, умели разжигать костёр, варить уху и жарить шашлыки. Электричка высадила наших героев на безымянной площадке на каком-то километре пути, пропела на прощанье своё короткое сиплое "пфии-пфии" и умчалась в даль.
   Путь к заветной поляне был ни коротким и не долгим. Не прошло и часа, как компания была на месте. Рыбаки удовлетворённо отметили, что конкурентов на сегодня у них нет.
   Не теряя времени, каждый из друзей занялся своим делом. Рыбаки ринулись во всеоружии к речке, хозяйственники и Федя рыжий в лес - по дрова. Работа закипела!
   Вскоре послышались вскрики удовлетворения со стороны речки. Клевал окунь. Далее на берегу запылал костёр, закипела вода в котелке, запахло густым чаем с травами. Вот уже почищена картошка и лук, нанизаны на ивовые прутья, кусочки колбасы вперемешку с кружочками дягеля. Незаметно наступили сумерки.
   Наконец-то показались рыбаки с сияющими лицами. Рыбалка удалась! Рыбу чистили уже при свете костра, выпив "по чарочке" для поднятия настроения. Уха доваривалась под песни, шутки, анекдоты и фантастические рассказы "бывалых рыбаков". Ваня взял бутылку с определённым намерением приправить уху водкой. Его остановил Костя:
   - Э-э-э..., дай сюда! Ты прошлый раз так подлил, что рты у всех кривило...
   Ваня отдал бутылку Косте. Тот аккуратно влил в уху пару ложек водки.
   - Вот, теперь будет в самый раз... , по-рыбацки! Подставляй посуду!
   Со всех сторон потянулись к Косте руки с мисками разных размеров и мастей. Коля большой с удовлетворением открыл очередную бутылку и разлил "заветную" по кружкам. Федя рыжий, ловко имитируя кавказский акцент, произнёс тост за здоровье рыбаков, их мам, пожелал им иметь на сто лет здоровья и много-много детей. Под дружный хохот выпили. Наслаждаясь пряной и вкусной ухой, балагурили, смеялись или просто о чём-то вспоминали. Снова тост. Выпили. Костя раздал "шашлыки" и гречневую кашу. Еда "свистела за ушами", бутылки быстро пустели. Спели нестройным хором:
   - Ни кочегары мы, не плотники... - потом что-то ещё и, наконец, сон сморил всех. Закутавшись в плащи, телогрейки, одеяла мужики спали, похрапывая и посапывая.
   Утренняя свежесть и наступающий рассвет разбудили Федю чёрного. Поморщившись от головной боли, он приподнялся, сбросил отсыревший плащ, встал, размял отекшую шею, спустился к речке, умылся. Огляделся и решил, что пора ловить ельца и голавля. Ваня и Коля маленький с трудом просыпались. Но они были рыбаками настоящими, и проспать зорьку для них было позором. Поэтому все трое вскоре были готовы к решительным действиям. Перерывая содержимое всех рюкзаков, они тщетно искали коробку с бубями. Наконец Ваня увидел эту коробку, но уже пустую!? Она лежала в куче мусора. Пока остальные спали, друзья ничего решили не выяснять, а, взяв анисовое тесто и червей в качестве наживки, спустились к воде.
   Федя рыжий проснулся, встал, попил холодного чаю и решил попробовать холодной ухи, которая стояла в большой кастрюле под кустом ивы. Открыл крышку и затряс головой. На поверхности густой желеобразной ухи лежали буби! Он крикнул:
   - Костя! Вставай! Уха испортилась!
   - Как это испортилась? Не может быть!
   - Иди посмотри, по ней уже буби ползают
   Костя, вскочил и в три прыжка очутился около Феди с кастрюлей.
   - Ха, а буби-то варёные! Но как они сюда попали?
   Услышав шум, проснулся и встал Коля большой. Он тоже оглядел содержимое кастрюли, поковырял уху ложкой и пошёл к своему рюкзаку. Покопался в нём и вытащил из него две коробки похожие на ту, что пустая лежала в мусоре, открыл их и сказал:
   - Мужики, посмотрите-ка, рис-то весь на месте, не израсходован. Костя, ты откуда рис брал для ухи
   - Из рюкзака, ты ведь сам сказал, что он в твоём рюкзаке
   - Покажи этот рюкзак
   - Во-от...
   - Мать твою... Это же Ванькин рюкзак! Вон та коробка в мусоре... в ней буби были!
   - Да-а-а, уха-то мясная получилась... Ха-ха-ха-ха! - разразился громким хохотом Федя рыжий.
   - Ха-ха-ха-ха - эхом загромыхал Коля большой.
   - У вас чё, крыши снесло, чё раскатились? - спросил Ваня, подойдя к весельчакам.
   - Да, вот, смотри, Костян твоими бубуями уху заправил, вместо риса. Ха-ха-ха-ха!
   Подошли Федя чёрный и Коля маленький, узнав, в чём дело, тоже принялись хохотать. Коля маленький взял ложку и стал выбирать бубей из ухи и складывать в спичечную коробку. Затем вернулся к реке, где была его удочка, и стал ловить рыбу на варёного бубя. Вскоре ему удалось подцепить ельца, уклейку и приличного голавлика. Его примеру последовали Федя чёрный и Ваня. Рыба клевала на варёного бубя.
   Когда буби закончились, Коля маленький крикнул:
   - Костя, достань из моего рюкзака марлевый сачок и налови кузнечиков!
   Костя выполнил просьбу друга и вместе с Федей рыжим стал снабжать кузнечиками рыбаков...
   Вечерело. Коля большой разжёг костёр и готовил ужин. Федя рыжий сидел на перевёрнутом ведре и тянул под гитару заунывную тюремную песню и ждал, когда его кто-нибудь позовёт на помощь. Костя, ушёл к реке чистить пойманную рыбу.
   Дальнейшие события мало чем отличались от вечерних событий вчерашнего дня, за исключением - очередная уха варилась не с бубями, а с рисом.
   Утром "отдохнувшие" монтажники, еле волоча ноги, шли на электричку под аккомпанемент накрапывающего дождя...
   Этот случай с бубями получил широкую огласку по всей России. Притом:
   электрики утверждают, что это произошло с ними;
   плотники утверждают, что это произошло с ними;
   строители утверждают, что это произошло с ними,
   и так далее. Но только монтажники знают, как это было на самом деле.
  
  
  

Что такое 8 марта?

  
   Март - 2013
  
   Мужики, что такое 8 марта? Кажется, день, как день? Да, в роде бы так. Но все же согласитесь со мной, что всё сегодня как-то не так. Выходил я на улицу. Важно идут бабы, красиво разодетые. Бегут мужики, серьёзные, озабоченные, и ни одного пьяного. Несут какие-то свёртки, торопятся. Один, даже, упал, и что-то разбил, круглое, и заплакал. Хорошо, что мимо "скорая" проезжала и его подобрала. Д-а-а-а, жутко смотреть, когда мужики плачут!
   Ну, это мне совсем ни к чему!
   Солнце какое-то не такое сегодня и воздух. Свежо-о-о! Как после грозы, только холодно и травой не пахнет. Да, и травы-то нет! Но озон в воздухе я всё же унюхал, хотя мой нос не столь совершенный, как, например, у собаки или лошади. Я всё же легко узнаю по запаху духи, хотя не знаю ни их названия, ни их состава и ни их назначения.
   Ну, это мне совсем ни к чему!
   По запаху этих духов я безошибочно обнаружу того, от кого эти запахи исходят. Кроме того, я по запаху, точно, абсо-лют-но точно, определю, что налито в стопку и что положено на тарелку. Правда, с помощью своего несовершенного носа не могу установить концентрацию главного ингредиента в стопке!
   Ну, это мне совсем ни к чему!
   Собака с её совершенным носом тоже этого не может. Даже лошади это не по силу! Они даже не понимают, почему этим ингредиентом и духами так пахнет сегодня! Именно сегодня! И, вообще, каждое 8 марта и ещё в один довольно загадочный день в году!
   Ну, это им совсем ни к чему!
   А, вот я, знаю!
   Посмотрите-ка на форму восьмёрки. Какое изящество! Какое совершенство! Да-а-а-а. Где-то я такую форму уже видел. Только не вспомню где? Ну, об этом когда-нибудь потом. А сейчас займёмся наукой!...
   Возьмите карандаш. Да, что я говорю? Ведь в руках у вас нет ни какого карандаша, а всего лишь - банальная вилка. Ну, хорошо. Берите свою банальную вилку. Ну, что вы делаете? Банальную вилку берите, а не закуску!
   Ну, это Вам сейчас ни к чему!
   Да не так, а за острый конец берите. Н-е-е-е-т! Теперь у вас руки испачканы жиром и пахнут рыбой. Надо облизать сначала острый конец!
   Ну, вот! Теперь Вам придётся облизать оба конца банальной вилки, а потом - и ладони. Наконец-то!
   А, теперь, устанавливаем банальную вилку в верхнюю точку восьмёрки. Установили? Отлично! Двигаемся по контуру восьмёрки по часовой стрелке! Ну, что? Прошли по контуру и вернулись в исходную точку?
   Вот видите! Линия восьмёрки-то волшебная! Сколько ни крутись, все равно в этой восьмёрке будешь сидеть! Где-то в жизни я это уже видел. Только никак не могу вспомнить где?
   Таким вот образом, время в течение года зацикливается на восьмёрке.
   Вы говорите, это Вам совсем ни к чему? Зря-я-я!
   А, вы заметили на восьмёрке точку "икс"? Правильно, это точка пересечения линий восьмёрки! Ну? Что она означает? Ах, не знаете?
Что? Это вам ни к чему?
   Ошибаетесь! Серьёзно ошибаетесь!
   Только лишь глубокие математические, исторические и археологические исследования в древней Греции и современной Европе мне позволили сделать фундаментальные открытия! 8 марта по старому стилю летоисчисления есть 23 февраля! Эта дата и отображена на контуре восьмёрки точкой "икс". Это и есть тот загадочный день! Ну, как почему? В точке "икс" сама восьмёрка исчезает или, выражаясь математическим языком "вырождается". Вместо восьмёрки возникает число 23. Оно не имеет замкнутого контура! А поэтому по линии этого числа мы можем двигаться свободно! Но, к сожалению, в "ни куда"! Следовательно, по требованию неумолимого времени, мы вынуждены перейти на 24 февраля, относящегося уже к восьмёрке! Как почему?
   Потому, что точка "икс" на линии восьмёрки только одна. Все даты кроме 23 февраля, подчинены восьмёрке, а вместе с ними и мы - мужики! Проклятый склероз! Где я со всем этим уже встречался?
   Как Вы уже понимаете, моё фундаментальное открытие распространяется не только на наши земные проблемы. Оно имеет огромное значение для науки мироздания. Декарт, Гегель и Энгельс давно утверждали, что развитие мира идёт по спирали, но я всегда в этом сомневался!
   Сегодня я однозначно утверждаю: мир развивается не по спирали, а по восьмёрке, которая постоянно расширяется. Только восьмёрка может образовать замкнутую вселенную. Ну а законы кривизны пространства легко описать с помощью той же восьмёрки.
   Ну, уж это сейчас нам ни к чему!
   Вернёмся на нашу бренную землю. Самая нижняя точка восьмёрки соответствует началу сентября. Дети - забота о детях. Дети это тот цемент, который нашу восьмёрку делает надёжной, несокрушимой. Хотя детей находят в капусте или их приносят аисты (мы - мужики здесь не причём), а появляются они в разное время года, их появление всё равно обязано восьмёрке! Вне восьмёрки детей не может быть! Да и вообще ничего не может быть! Своей благополучной жизни мы исключительно обязаны всеобъемлющей и процветающей восьмёрке, без которой мы - мужики ничто!
   А я вспомнил, где это всё видел и где
   со всем этим встречался!
   А вы?
   Ну, теперь, мужики, возьмём наши банальные вилки правильно, за ручки. Обратимся к закуске и содержимому стопок. Что?
   Тарелка пустая? И рюмка - тоже? Х-а-а-а! "А Васька-то, слушал да ел..."
   Ну, что ж, придётся тебе подождать до следующего 8 марта, а мы выпьем за наших женщин, которые и олицетворяют эту прекрасную дату, с которой начинается весна и жизнь, за женщин которые мудро удерживают нас бестолковых мужиков в цикле гениальной восьмёрки!
   Жить по-человечески, вне восьмёрки, без опёки и защиты женщин невозможно! И нам это просто ни к чему!
   Выпьем стоя, до дна, за наших совершенных и изящных красавиц, за наших покровительниц, за наших любимых женщин! Ура!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"