Каллиграфии в Академии уделяют десятки часов, поэтому любой сотрудник ФСБР обладает соответствующим почерком. Рапорты не просто высшей, а особой формы секретности излагаются от руки на бумажном носителе в одном экземпляре, и руководство, изучая их, не должно ломать глаза. Сейчас белоснежный листок с красной точкой самоуничтожения в верхнем правом углу и убористым текстом за подписью полковника Вана Вэя подрагивал в руках Виктора Горского.
Горский прижал листок к крышке стола и пробежал глазами текст еще раз. Полковник Вэй сидел напротив с идеально прямой спиной, вперив взгляд в эмблему ФСБР на папке, из которой он полчаса назад извлек документ.
- Итак, - поднял голову Горский. - Брогхауз скупал имущество "Ката" на деньги, полученные в "Калифорния-банке"?
- Да, сэр, - оторвал взгляд от папки Вэй. - Получив кредит под полпроцента годовых.
- Таких льготных условий не найти ни в одном банке Федерации. Чем же он их заслужил?
- Ему никто не предоставил бы таких условий, сэр, если бы не личная подпись владельца банка на заявлении.
- И все же....Быть может, он очаровал управлящего?
- Он мог бы переспать со всеми сотрудниками и сотрудницами, но на таких условиях банк может выдать деньги лишь с личного разрешения главного учредителя, сэр.
- Думаешь, их сотрудничество началось еще со службы Брогхауза в "Азиатском драконе", с его предательства?
- Возможно, он не предатель, а шпион, сэр. Его внедрили в империю драконов, как позже в "Ката".
- Выходит, та история с продажей пистолетов-пулеметов была прикрытием, чтобы вывести ценного агента, находящегося на грани провала?
- Думаю, да, сэр.
Горский сжал пальцами красную метку в углу листка и тот рассыпался в пыль.
- Послушайте, Ван... - поднялся с кресла Горский.
Полковник тоже вскочил, стиснув длинными пальцами папку.
- Возьмите-ка пару дней выходных, - вышел из-за стола Виктор. - Вы хорошо потрудились и заслужили отдых, Ван. Завтра финал по футболу, а вы заядлый болельщик. Воспользуйтесь моим правом на места в ложе VIP. И знаете что...Я тоже сделаю себе выходной, но расслаблюсь где-нибудь на природе.
Проводив полковника, Виктор Горский задумчиво пробежал пальцами по крышке стола, продолжая переваривать информацию. Четверть часа спустя, прекратив мерять шагами кабинет, он связался с секретарем и приказал приготовить катер.
Серебристой стрелой маленькое скоростное судно пересекло Пионерский залив и вырвалось в открытое море, в сторону заветного острова. Сине-зеленое пространство с хлопьями белоснежной пены и бриз, развевающий волосы, утопили скверное настроение последних дней в темных водах за бортом. Горский позволил себе не думать ни о чем, а лишь наслаждаться скоростью, ветром и предвкушением встречи с любовницей.
Пара часов скольжения по морской глади пролетела незаметно и впереди уже показалась широкая полоска частного пляжа. Окончательно отринув заботы, Горский заулыбался, предвкушая удовольствие. Впереди белый хрустящий песок, томная красотка в шезлонге и холодное шампанское, и все это сдобрено золотым соусом солнца Калифорнии.
Когда катер директора ФСБР коснулся стенки причала, Виктор убедился, что все соответствует его ожиданиям. Голая Инга нежится в пляжном кресле, а под навесом у пышных пальм, скрывающих простороне бунгало, в ведерке со льдом потеет прохладными каплями шампанское. Сбрасывая на ходу одежду, Виктор теперь решал одну дилемму - сначала взять Ингу, а затем втянуть в себя лед игристого напитка или наоборот. Приветственно взмахнув рукой, Инга грациозно сорвалась с кресла и направилась к навесу. Значит, все будет одновременно - и секс, и шампанское.
"А все-таки жизнь удалась", - думал Горский, полчаса спустя развалясь в шезлонге рядом с Ингой и потягивая очередной бокал с золотым вином. Все интриги, проблемы - все это осталось за широкой полосой морской воды, за легкой дымкой дурмана высококачественного алкоголя. Рядом девица, выпивка, да любое развлечение по щелчку пальцев. Раз - и здесь будет еще десяток самых красивых девиц, два - на песке установят сцену и заставят кривляться на ней любых кино и поп-звезд. И наслаждаться такой жизнью можно вечно. Почти вечно. Лишь надо решить, что делать с результатами расследования.
"Нет, отец ничего не понял, - завертелось в голове у Виктора. - Просто ему не удалось подняться так высоко и вкусить этой власти если не над пространством и временем, то над своей судьбой и судьбами других".
Горского вдруг охватило чувство почти божественного парения. Завтра утром он покажет, что значит дергать за ниточки.
- Те строки, откуда они? - спросил Квинто, вращая баранку джипа, стремительно несущегося с археологическому центру.
- Какие строки? - покосился Вернье.
- Те, что ты бормотал, прежде чем отхватил сержанту руку.
- А-а...те...- Вернье закусил губу.
Колеса автомобиля поднимали в воздух брызги мутной воды и грязи, скопившейся в неровностях грунтового полотна. Иногда казалось, что эти всплески достигнут низкого, вновь затянувшегося синими тучами, неба.
- Это гимн одного из специальных подразделений венерианских повстанцев, - после долгого молчания ответил Кайюс.
- Ты и в венерианском мятеже успел поучавствовать?! - удивился Квинто. - Сколько же тебе лет?
- Нет, не успел. А вот моя мать была членом отряда "Тантал".
- Ни черта себе! Это же легендарные элитные снайперы повстанцев! Да ты потомственный мятежник, Кай!
- Когда случилось восстание, то мать примкнула к соотечественникам. Отец этого ни принял. Он был офицером полиции и имел свои принципы.
- А ты как же?
- Остался с отцом и стал полицейским.
- Черт побери, Вернье! - ударил ладонью по рулю Квинто. - А в наше дело как тебя занесло?!
- Ты еще меня чем-нибудь удивишь? - зло крутанул руль, влетая в поворот, Квинто.
- Ну, разве что вот этим, - ответил Вернье и, словно фокусник, материализовал в ладоне жетон агента ФСБР.
- Дьявольщина, Вернье! Мне не нравятся такие шутки!
- Жетон настоящий, Бен, но принадлежит...Вернее, принадлежал другому человеку - майору Дагласу Престону. Мы просто воспользуемся.
- Значок не активируется, если...
- Все активируется, не волнуйся.
Научно-исследовательский центр защищала четырехметровая бетонная изгородь, усеянная электрошипами и сенсорами. Квинто притормозил машину у высокой арки въезда с воротами из бронепластика.
- Надо же, как археологи серьезно устроились, - окинул взглядом уходящую вдаль ленту крепостной стены Бен.
- Думаю, встреча будет горячей, - буркнул Вернье, сжимая и разжимая кулак, затянутый в перчатку, покрытую чешуей брони.
- А значок?
- Он даст нам фору, но не более.
- Там полно солдат и охранников. Придется туго, если что...
- Если не будем зевать, то справимся. У нас есть МГ, а Пола снаружи прикроет с помощью трофейной ракетной установки.
Ворота в арке стали раздвигаться.
- Хороший знак, - улыбнулся Вернье. - Стены приступом брать не придется.
- Шутишь?! - снял ногу с тормоза Бен.
За воротами оказалась бетонное здание охраны, весьма напоминающее дот. Выскочивший из будки солдат в полном штурмовом облачении, с глухим забралом шлема, осторожно приблизился к джипу. На плече воина развевался зеленый шарф.
- Цель визита, сэр? - спросил солдат, остановившись так, чтобы не закрывать сектор обстрела тому, кто оставался в бункере.
Солдат отсалютовал, и машина боевиков двинулась дальше по дороге, прямой стрелой пересекающей ровно подстриженную лужайку и растворяющейся в большой площади, на дальнем краю которой приземисто расплылось неброское двухэтажное здание.
- Сдается мне, что основная часть под землей.
- Думаю, так, - кивнул Вернье.
- На крыше снайпер, а возле двух вездеходов, что возле входа, жмутся с полдюжины бойцов в латах, - вслух продолжал фиксировать обстановку Квинто.
Рассматривая бойцов впереди, Квинто с удовольствием отметил про себя, что вооружение у них стандартное для пехотинцев планетарных войск, несущих патрульную и охранную службу вне зон боевых действий - легкая штурмовая винтовка "М-2" с магазином на шестьдесят безгильзовых зарядов и десятком гранат в подствольнике. Стрелковые комплексы МГ-88 "Даяк", которыми боевики разжились на складе окончательно свихнувшегося Линника, являли собой образцы оружия более мощного, приспособленного для активных боевых действий в серьезной заварушке. Совмещая в себе винтовку, плазматор, гранатомет и лазер, МГ превращал своего хозяина в опаснейшую боевую машину. Главное, не зевнуть и не напороться на что-нибудь экстраординарное.
- В кузове одного из джипов такая же ракетная установка, что и у нас Пола, - тихо сказал в переговорное устройство, Вернье.
- Вижу. Начнем с нее и с точки на крыше, - откликнулась Пола.
Не доезжая полусотни метров до широкого крыльца здания, Квинто по приказу Вернье остановил машину.
Вернье снял шлем и, отложив его в сторону, достал из кармана черный берет с бело-синей полицейской эмблемой. Жетон ФСБР он примостил на броню защитного панциря.
- С ума сошел, без шлема в бой отправляться? - удивился Бен.
- Как офицер ФСБР, я должен выглядеть уверенным в себе и в тех, кто находится за моей спиной. А вот тебе, Бенни, необходимо заковаться в броню полностью. Будешь телохранителем.
- Ну, если тебе башку там оторвут - сам будешь виноват! - буркнул Квинто и щелкнул застежками шлема.
Захлопнув дверцу джипа, Кайюс Вернье небрежной походкой уверенного в себе человека направился к широкой лестнице главного входа. Квинто и Косуги направились следом, держа наперевес МГ. На миг выскользнувшая из-за туч, Лиланд скользнула по затянутой в доспехи атлетичной фигуре Вернье, сверкнула зайчиком на эмблеме лихо заломленного берета.
"Хорош, чертяка!" - подумалось Квинто.
Всматриваясь в лицо офицера с жетоном ФСБР на груди, Джилберт Хартог увеличил изображение, транслируемое из главного холла комплекса в его кабинет. Острые черты, злые синие глаза. Не может быть, что это тот самый человек.
По дрогнувшему голосу Орбайла Хартог понял, что и тот узнает человека перед ним.
"А это, стало быть, лейтенант Громма?"
"Да, я - Громма", - прогрохотал лейтенант.
"Несколько часов назад мы задержали двух военнослужащих - сержанта Пинчука и рядового Бикмана при попытке скрыть тело гражданки Федерации Кейши Грант со следами насильственной смерти. В ходе допроса Пинчук и Бикман дали показания, что к смерти Грант причастны вы, Фасайл и вы, Громма".
"Это официальное обвинение?" - криво ухмыльнувшись, Громма обвел взглядом полтора десятка солдат и охранников, заблаговременно расставленных им по холлу. Жавшись к многочисленным колоннам, уходящим в глубь помещения, они поигрывали винтовками и следили за каждым движением командира.
"Нет, лейтенант, пока эта предварительная беседа. Официальная часть начнется, когда я выясню, что здесь на самом деле происходит, и доложу на орбиту. А пока рекомендую убрать посторонних. Или вы уже не контролируете своих людей, лейтенант?".
"Не уверен в ваших полномочиях, майор Престон или как там вас. Да и какие могут быть полномочия, когда планета находится на карантине, который обеспечивают армия и флот?"
"Планета подверглась террористической атаке, а солдаты планетарных войск глумятся над гражданскими. Поэтому и я, и мои сопровождающие из полиции, вынуждены вмешаться. Все эти вопросы относятся к нашей компетенции".
"Я..я... - захрипел вдруг, делая шаг назад Фасайл. - Я знаю, кто это! Он...он...Никакой он не Престон. Его имя - Ракитин! Чертова полицеская сволочь с Марса!"
Дьявол, так и есть! Джильберт, до последнего пытавшийся разуверить себя, нервно взъерошил волосы на голове. Это и в самом деле был Ракитин. Тот самый капитан марсианской полиции, который много лет назад арестовал Хартога за участие в сообществе компрачикосов. События, которые уже давно, казалось, стерлись из памяти, вновь пронеслись перед глазами. Человек с пронзительно синими глазами, врывающийся в подпольную лабораторию и валящий Джильберта на пол ударом в челюсть, а затем десять суток в узкой камере-одиночке с еще более узкой койкой и с круглосуточной капелью воды в санитарном углу, сводящей с ума. И в тот момент, когда на десятые сутки заточения Хартог увидел дрожащую руку понурого адвоката, зависшую над постановлением об использовании "качалки", он сломался. Он выложил Синеглазому все, что знал о "цирках" Кайзы. Но на следующий день Хартога неожиданно отпустили, а некоторое время спустя Ракитина уволили, а его напарник погиб. Кайза ни словом не обмолвился о предательстве Хартога, хотя, несомненно, все знал. Вновь взял в команду. Однако мысль, что рано или поздно босс припомнит ему тот допрос, долгие годы изводила Джильберта, также как и осознание собственной слабости и ничтожности. Даже Фасайл сломался только после того, как Ракитин бросил его в камеру, где содержались мутанты. Уж они тогда отыгрались по полной на охраннике из "цирка". А Джильберту Хартогу - интеллектуалу и эстету хватило лишь капели в углу и дрожащей руки адвоката. Этот позор Хартог долго вытравлял из себя. Даже позаботился, чтобы отошел в мир иной тот адвокатишка, а вот Ракитина не достал. И вот он здесь, синеглазая сволочь!
А разговор в холле тем временем продолжался.
"И я припоминаю тебя, Орб, хотя фамилия в то время у тебя была другая. Получается, мы тогда не договорили. Быть может, сейчас поймем друг друга".
"Садист! Ты знал, что они со мной сотворят!" - Орбайл Фасайл дернул из кобуры пистолет и направил на Ракитина. Сопрождавшие Ракитина полицейские, в ответ вскинули "даяки", направляя стволы на Громму и Фасайла. Залязгали винтовки и со стороны окружающих их охранников и солдат.
"Теперь я понимаю, Орб, что ты был всего лишь пешкой в грязной игре, - мягко произнес Ракитин, отводя ствол, направленный в сторону Фасайла и делая шаг вперед. - Один из тех, кто использовал тебя, уже мертв, а другой, уверен, сейчас наблюдает за нами. Давай его удивим".
Все тело здоровяка Фасайла била крупная дрожь, а "кейтель" ходил в руке ходуном.
"Господа, - попытался вмешаться Громма, - сдается мне, что нам стоит все обговорить в более спокойной обстановке".
Хартог вскочил с места и заметался по кабинету, не отрывая взгляда от мониторов.
"Не ошибись, Орб, - посерьезнел Ракитин. - На этот раз есть шанс договориться".
- Убей его! - заорал в коммуникатор Хартог. - Убейте их всех, Орб!
"Не будет никаких сделок! - замотал головой Фасайл, брызгая каплями пота. - Конец тебе!"
"Заткнись, Фасайл!" - заорал Грома.
"Здесь весело", - улыбнулся Ракитин, и резко рванулся вперед, разворачивая корпус и перехватывая запястье коменданта.
Стены кабинета вздрогнули, а монитор погас. Холодея, Хартог застучал по клавишам сенсорной клавиатуры, но получить изображения с камер холла не удавалось. Лишь раз сквозь помехи Джил смог различить неясную тень человека, чья голова тут же разлетелась на куски. Хартог переключился на камеры внешнего обзора. Они были целы, но на экранах лишь дрожало пламя, да клубился все застилающий дым, сквозь который прорывались частые вспышки выстрелов. Попытка связаться с Фасайлом через коммуникатор тоже не удалась. Орб или погиб, или потерял комм. Коммуникатор лейтенанта был в порядке, но не отвечал. Хотелось верить, что Громма занят уничтожением врага.
На пороге почти одновременно возникли старший лаборант Кучинский и старшина смены внутренней охраны Булич.
- Мы подверглись нападению! На первом уровне идет бой! - взволнованно сообщил Булич. - Связи с комендантом и Громмой нет! Что делать?
- Сколько вас? - зашагал по кабинету Хартог, раздумывая, что делать.
- Вместе с остатками взвода Громмы двадцать человек.
- Так соберите всех у лифтовой шахты и организуйте линию обороны! Если не знаете, как это делается, то спросите у солдат! Хоть что-то эти придурки должны уметь!
Булич нерешительно развернулся.
- Пошевеливайся! - выкрикнул ему в спину Хартог, прибавив пару крепких слов.
- Шеф, что происходит? - пролепетал Кучинский, цветом лица становясь под стать своему белоснежному рабочему халату.
- Что и должно было рано или поздно произойти, Ларс. Эти инфицированные уроды добрались и до центра.
- Сворачивать подготовку и эвакуироваться?
Хартог остановился у панорамного стекла. Суета вокруг капсул продолжалась. Сотрудники его лаборатории знали, что босс Хартог не терпит проволочек и лентяев. И что бы ни происходило, работа должна продолжаться, если только главный не передумает и не даст отбой.
- Зачем же сворачивать? - улыбнулся Джильберт своим мыслям. - Наоборот, активизировать. Через десять минут все капсулы должны войти в процесс полного вывода объектов из состояния анабиоза. А для их скорейшей активизации внесем в состав N2 изменения. Увеличь подачу адреналина вдвое.
- Ш-шеф, - начал заикаться Кучинский. - По графику мы должны были выйти на активизацию только следующей ночью, да и то только одного...
- Делай, что я говорю! - развернулся Хартог к помощнику. - Ты забыл за чей счет жрешь, пьешь и баб имеешь, скотина?!