Аннотация: Поучительная история о мальчике, не внявшем предостережению о том, что связь с демоном может быть чревата неприятными последствиями.
Жил да был один наивный, впечатлительный и увлекающийся подросток, назовём его Сеня. В отличие от сверстников, которые вовсю мутили с тёлочками и занимались с ними сексом, у Сени до сих пор не имелось подружки, так что он, к своему глубочайшему стыду, оставался девственником. Да что там секс, он ни с кем ещё даже не целовался по-взрослому - взасос, с языком.
Проблема заключалась в том, что Сеня был по натуре закомплексованным чмошником. Столкнувшись с девчонкой, нормальные парни начинают за ней ухаживать, приглашают на свидание и пытаются блеснуть крутизной, а Сеня в такие моменты краснел, терял дар речи и зажимался, из-за чего девочки считали его недалёким задротом и старались не обращать на него внимания.
Подобное одностороннее суждение было не совсем справедливым, потому что в действительности Сеня был умным и начитанным мальчиком, романтичной натурой, разносторонне одарённой личностью, правда чрезмерно стеснительной. И на самом-то деле он был от девчонок без ума, они казались ему такими офигенными! В своих мысленных диалогах он говорил им такие слова, от которых любая ровесница втрескалась бы в него до потери пульса и начала бы по нему сохнуть, потеряв покой и сон. Даже самые нахальные и неприступные девки растаяли бы и стали горячими, как масло на сковородке. Вот только ни одно из этих слов так и не вырвалось наружу из сениного рта и ни одна тёлка так и не узнала, какой же он замечательный парень и как ей с ним было бы здорово.
Родители Сени владели частной типографией и изо дня в день печатали всякие книги и журналы, непременно принося домой экземплярчик. Таким образом у них дома с годами скопилась приличная библиотека. Футболом и тому подобными забавами Сеня сроду не увлекался, "Ред Булл" и "Ягу" с дворовой шпаной не распивал, зато с детства любил, придя домой, завалиться на диван с какой-нибудь книженцией или журналом. Особенно ему нравилась познавательная литература с картинками - что-нибудь про природу или про животных, журнал "Юный натуралист" или книги Брэма, Акимушкина, Сэтон-Томпсона, Джеральда Даррелла...
Познавательную литературу он поглощал отнюдь не пассивно. Понравившиеся ему картинки он старательно перерисовывал в альбом для скетчей. Сперва получалось не ахти, но по мере регулярной практики Сеня превратился в довольно неплохого художника. Погожими днями он ходил в парк на речку или уезжал на велике за город и рисовал пейзажи, деревья, цветы, белочек, ёжиков, уток и прочую живность. А в непогожие дни Сеня запирался в своей комнате и втайне рисовал портреты одноклассниц, которые больше всего ему нравились. Эти портреты он сразу же прятал и никому-никому не показывал.
То есть, появись у Сени подружка, ей бы посчастливилось завладеть парнем, чьи таланты и интересы простираются несколько шире способности нажраться и не блевануть, но ни одной девочки в сениной жизни так и не появилось. С ним было о чём поговорить и было чем вместе заняться, вот только девочки об этом даже не подозревали и продолжали воротить от него нос.
А сенина душа из-за этого страдала и он ещё сильнее замыкался в себе, до смерти боясь подойти к какой-нибудь тёлке и заговорить с ней, признаться в своих чувствах, пригласить на свидание, сделать коплимент её сказочной красоте и совершенству... Вместо этого Сеня запирался у себя в комнате, скачивал из интернета порнушку и делал то, что делают все мальчики в пубертатном возрасте (а некоторые и после оного).
В подростковый период гормоны у людей бурлят особенно сильно, а когда организм находится во власти гормонов, ему в голову приходят ОЧЕНЬ странные мысли и тогда человек совершает ОЧЕНЬ странные поступки, о которых потом жалеет, да уже поздно.
В один прекрасный момент Сене надоело трахать кулак. Мучаясь от безысходности и спермотоксикоза, он решил, что раз с обычными, реальными тёлками ему ничего не светит, стоит прибегнуть к услугам тёлки необычной и нереальной, а именно - вызвать с помощью магии потустороннего демона-суккуба. Как раз перед этим родители Сени принесли домой свежеотпечатанную книгу по белой и чёрной магии, где, помимо прочего, описывался ритуал призвания суккуба.
Сеня твёрдо решил лишиться девственности, хотя бы таким необычным образом. Как только эта идея осенила Сеню, ни о чём другом он уже не мог думать. В книге говорилось, что за свои услуги суккуб высасывает часть жизненной силы человека. Это условие показалось Сене приемлемым. Цена была вполне справедливой и оправданной. В конце-то концов, демоны ведь тоже живые существа. Вряд ли суккубу так уж в кайф трахаться с зажатым чмошником; значит демон имеет право рассчитывать на достойную награду.
Сеня был молод и полон сил и был морально и физически готов поделиться этими силами в обмен на потерю девственности и полноценный, взрослый секс. К тому же воображение подсказывало ему, что в плане внешности и опыта суккуб наверняка даст фору всем школьным красоткам вместе взятым. То есть у Сени будет такой секс, о котором другие парни не смеют даже мечтать!
Одержимый патологической стеснительностью, Сеня справедливо опасался, что по закону подлости, в самый ответственный момент родители неожиданно и преждевременно нагрянут с работы и всё испортят. Поэтому ритуал вызова суккуба и, соответственно, секс Сеня задумал провести вдали от дома, где-нибудь за городом, желательно в дремучем лесу, подальше от людских глаз.
Выбрав тёплый и солнечный день, когда прогноз обещал хорошую погоду, без осадков, Сеня уложил в рюкзак книгу по чёрной и белой магии, упаковку презервативов, альбом для скетчей, коробку карандашей, баллончик с краской, бутылку воды, несколько бутербродов, отцовский перочинный нож и большой туристический коврик, скатанный в рулон. На все карманные деньги, которые у него имелись, он купил на вокзале билет на электричку - куда-то очень-очень далеко, в соседнюю область, куда Макар телят не гонял. Через три часа электричка высадила его на пустынной платформе в какой-то глуши. Платформа представляла из себя несколько потрескавшихся бетонных плит, уложенных прямо на землю. В зазорах между плитами бурно росли сорняки. Ещё больше сорняков - ростом с Сеню - окружало платформу, а за ними простирался сплошной лес. Кроме Сени никто больше на станции не сошёл, вокруг не было видно ни дорог, ни населённых пунктов и вообще неясно было, зачем станцию расположили в таком месте. Однако сейчас это безлюдье было именно тем, что нужно Сене.
Все три часа поездки Сеня потратил на штудирование книги по магии и на заучивание заклинания наизусть - "чтоб от зубов отскакивало", как говорила сенина училка по литературе. Для открытия прохода между нашим и потусторонним миром и для призыва суккуба, требовалось прочесть заклинание без запинки, не ошибившись ни в одном слове, ни в одной букве, а слова там были не из простых. Сеня даже не представлял, на каком языке это заклинание написано.
Повесив рюкзак за спину, Сеня решительно шагнул в густые заросли высоченной крапивы и борщевика, а затем углубился в лес. Его навороченные электронные часы Casio, подаренные родителями на день рождения, располагали функцией компаса, так что заблудиться Сеня не боялся. Он отметил направление и двинулся приблизительно по прямой, не обращая внимания на бурелом и коряги, о которые приходилось постоянно спотыкаться, на паутину, в которую постоянно попадало лицо, и на густой колючий ельник.
Спустя какое-то время Сеня вышел на залитую солнцем поляну. Оглядевшись, он решил, что это место как нельзя лучше подходит для его затеи. Вокруг не было ни души и можно было не опасаться, что какой-нибудь грибник случайно окажется свидетелем сениных любовных утех - неуклюжих и смешных (в том, что все его сегодняшние действия с суккубом будут неуклюжими и смешными - с непривычки и из-за неопытности, - Сеня не сомневался).
Он встряхнул баллончик с краской и принялся чертить на земле замысловатую пентаграмму, скрупулёзно ориентируя по сторонам света различные непонятные символы внутри круга. Рисовать на земле было не то же самое, что на бумаге, однако Сеня старался изо всех сил и пентаграмма для первого раза вышла весьма недурно.
Встав перед пентаграммой и набрав в грудь побольше воздуха, Сеня одним махом и без запинки выпалил заклинание призыва, не забывая сплетать и расплетать пальцы сложенных перед собою рук в замысловатые магические фигуры, как было показано в книге.
Демонов Сеня никогда раньше не видел и в книге они описывались как-то невнятно. Но судя по тому, что ни один мужик на свете не мог устоять перед суккубом (монахи и геи видимо в расчёт не принимались), демон должен был выглядеть сногсшибательно.
Воздух над пентаграммой задрожал, в нём замерцало и заклубилось какое-то марево, из которого явилась не умопомрачительная демонесса, а неописуемо страхолюдное чудище, при виде которого Сеня едва не наложил в штаны. У существа было шесть волосатых паучьих лап, непропорционально огромная насекомовидная голова с длинными подвижными усиками и выпуклыми фасеточными глазищами, склизлое и сегментированное, как у личинки, тело и трепыхавшиеся на спине прозрачные крылышки. В совокупности это всё смотрелось отталкивающе и несуразно и первым порывом Сени было развернуться и дать дёру, однако от ужаса и неожиданности его словно парализовало, он будто прирос к месту.
"И это суккуб? - со страхом и отвращением подумал он. - Не может быть! Да ну, нафиг! Ведь сейчас сожрёт. Точно сожрёт..."
Очевидно он произнёс что-то из этого вслух, потому что чудище возмущённо фыркнуло, ухитрившись сделать это насекомовидным ртом, в котором жадно извивавшийся хоботок нелепо соседствовал с зазубренными жвалами. Создавалось впечатление, что это не естественный облик чудища, оно приняло его намеренно и второпях, не подумав хорошенько. Насмотревшись на разных существ, оно от каждого взяло по чуть-чуть, не заботясь о том, как всё это будет смотреться в совокупности. А смотрелось это гротескно, химерически и оттого вдвойне уродливо.
- Не бойся меня, мальчик, источающий феромоны готового к спариванию самца, - проговорило чудище на чистейшем человеческом языке. - На данном этапе экзистенциального бытия я совершенно безвредно и абсолютно безобидно. Я никому не способно навредить и уж тем более не собираюсь тебя есть. Боюсь, твои субтильные телеса вызовут у меня острый приступ несварения, если не что-нибудь похуже...
- Ого, ты понимаешь по-нашему! - не смог скрыть удивления Сеня.
- Я же волшебное существо! - с гордостью призналось чудище. - Поэтому могу свободно изъясняться на любом языке. Кстати, ваш язык ещё не самый сложный. Вот есть миры, где... Впрочем, неважно.
- Значит ты не суккуб? - расстроился Сеня. - Не повезло... Тогда как ты сюда затесалось и почему ответило на мой призыв? Если ты не демон, то где сейчас демон?
Его охватила такая досада, что даже страх отошёл на второй план. В кои-то веки всё грамотно устроил, чтобы наконец спокойно потрахаться - и тут облом!
Чудище грузно осело на землю, словно его паучьи лапы его не держали.
- Позволь мне рассказать тебе свою историю, мальчик, наполнивший всю поляну своими феромонами...
- Меня зовут Сеня, - представился Сеня.
- Очень приятно, Сеня, - поблагодарило чудище. - А вот у меня имени нет, потому что я в своём роде единственное и мне некому представляться, из-за чего и никакой надобности в имени до сих пор не было. Совсем недавно меня все знали как ужасного и кровожадного хищника...
- Ты и сейчас так выглядишь, - не сдержался Сеня, настроение которого резко испортилось, а в такие моменты подростки всегда дерзят. - Ты на себя в зеркало-то смотрело?
Чудище махнуло волосатой лапой:
- Да знаю я! Но ты учти, что раньше я выглядело ещё хуже. Я было настолько кошмарным, что даже самые страшные твари при виде меня падали замертво от ужаса. Да-а... То были времена, которыми я не горжусь. Сколько же я тогда невинных душ загубило, э-эх-х... И вот однажды на меня вдруг снизошло озарение. Я как бы взглянуло на себя со стороны и испытало такой шок, что решило навсегда порвать с прошлым и начать всё с чистого листа. "Что ж ты творишь? - спросило я себя. - Как тебя такого только земля носит? Как тебе не стыдно другим в глаза-то смотреть?"
В порыве искреннего раскаяния и явно страдая всей душой, чудище как-то сжалось, шмыгнуло сопливым хоботком и уронило из фасеточных глаз по здоровенной слезище.
- Так мне тогда от самого себя тошно стало, что чуть не расхотелось жить. Я даже разок попробовало разодрать себе когтями все внутренности, чтобы умереть в страшных мучениях, но не получилось. Я ведь существо волшебное, а значит неубиваемое. Поэтому я решило изменить свою ущербную сущность и переродиться в кого-нибудь ещё, в кого-то мирного и безобидного, полезного для природы, дабы тем самым искупить свои прежние грехи.
Однажды я сидело на поляне, вот как эта, только чуть побольше, и взор мой случайно упал на бабочек, весело порхавших с цветка на цветок, опылявших их и пивших нектар. Тогда-то я и подумало: "Вот бы и мне стать таким"...
- Значит ты захотело стать нектарианцем? - спросил Сеня.
- Кем-кем?
- Нектарианцем. Это по аналогии с вегетарианцами - те едят только растительную пищу, никакого мяса и животных жиров. И раз ты решило питаться одним нектаром, значит ты нектарианец.
- Ну, значит так, - согласилось чудище.
- Только не слишком ли ты здоровенное для цветочков? - Сеня указал в сторону крохотной россыпи клевера, ромашек и дикой гвоздики, примостившихся с краю поляны. - Тебе, чтобы нормально нажраться, целого поля не хватит.
- Это в вашем мире цветочки маленькие, - беспечно отмахнулось чудище, - а есть миры, где они высотой вон с ту вековую ель-великана.
- Тогда ты должно уметь летать, - сказал Сеня.
Чудище в ответ с гордостью расправило свои жалкие крылышки:
- А я уже! В смысле, пока ещё не летаю, но стараюсь изо всех сил.
Эти слова убедили Сеню в том, что чудище решило стать насекомым, ничегошеньки не зная об этих существах.
- То есть ты представляло себе будущую идеальную внешность ВОТ ТАКОЙ?
Его злость и обида внезапно схлынули и он почувствовал жалость, почувствовал, что должен помочь чудищу и предупредить его о последствиях его весьма неудачного выбора. Как ни крути, а Сеня был порядочным и благовоспитанным мальчиком, который, если видел чьи-то ошибки и заблуждения, не мог спокойно пройти мимо. Конечно, его несколько удивило то, что чудище захотело стать именно насекомым, но кто он был такой, чтобы критиковать чей-то выбор?
А чудище продолжало хвалиться:
- Ты только погляди, какие у меня чувствительные усики! Какие зоркие глазищи! Какой гибкий хоботок... Не могу не признать, что в новом облике чувствую себя немного неуклюже, ведь трансформировалось-то я с помощью волшебства. Но, думаю, скоро это пройдёт...
- Не пройдёт! - уверенно заявил Сеня.
- К волшебству, - не слушая его, продолжало чудище, - мне то и дело приходится прибегать ради сохранения устойчивости и равновесия. Из-за этого меня непроизвольно швыряет по другим мирам. Кстати, вызванного тобой демона я повстречало на подступах к этому миру и мне пришлось легонько отпихнуть его в сторону, чтобы первым попасть в открывшийся проход.
- Выходит, я не встретился с суккубом из-за тебя? - воскликнул Сеня.
- Ага, - подтвердило чудище. - Но ты не горюй. Как только я покину этот мир, место в пентаграмме освободится и демон тут же тебе явится.
Услышав это, Сеня расслабился и окончательно успокоился. Долгожданная потеря девственности всё ещё могла состояться, нужно было лишь потерпеть. А чтобы время летело быстрее, можно было пока заняться чудищем и указать ему на очевидные ошибки.
- Твоя неуклюжесть и неустойчивость, - сказал Сеня, - отнюдь не результат волшебной трансформации и не следствие новизны твоей формы. Просто ты сунулось в воду, как говорится, не зная броду. Решив превратиться в насекомое, ты ничегошеньки про них не разузнало. Вот скажи, ты раньше умело летать?
- Нет, - призналось чудище.
Сеня достал из рюкзака альбом для скетчей и карандаши и принялся исписывать чистую страницу аэродинамическими формулами, вычитанными в познавательной книжке о становлении авиации.
- Твои крохотные крылышки никуда не годятся, далеко твоя туша на них не улетит. Тебе нужно их увеличить. Смотри, удельную нагрузку на крыло легко рассчитать вот по этим формулам. Масса тела, площадь поверхности крыла и та скорость, с какой ты собираешься парить в воздухе, всегда взаимосвязаны.
- Ух ты! - поразилось чудище. - Я о таком даже не знало!
- Ещё бы, - хмыкнул Сеня. - Ты ведь, небось, за всю жизнь ни одной книжки не прочло.
Он был рад возможности блеснуть перед гостем из иных миров своими интеллектом и эрудицией и старательно припоминал всё, что когда-либо читал о насекомых.
- Также ты забыло сотворить себе наружный экзоскелет.
- Чего-чего?
- Панцирь. Если бы ты внимательно присмотрелось к жучкам и букашкам, ты бы заметило, что все они покрыты жёстким хитиновым панцирем. По-научному он называется "кутикула" и выполняет две основных функции: функцию защиты от внешних воздействий и функцию внешней опоры. Неужели ты не знало, что бабочки и букашки - беспозвоночные, у них нет внутреннего скелета?
- Не знало, - печально констатировало чудище. - Я о таком даже не задумывалось.
Сеня постучал себя по коленке:
- У таких существ, как я, мышцы и сухожилия опираются на кости - этим обеспечивается та самая устойчивость, которой тебе так не хватает, но у букашек скелета нет, они для этого используют панцирь.
Сеня несколько раз обошёл вокруг чудища, рассматривая его несуразное тело и морщась от отвращения.
- Что за... Не-ет! Да ну... Ф-фу-у! Как можно было такое создать? Никакой гармонии, чувак, вообще никакой! Нафига тебе голое склизлое тело и мохнатые лапы? Ты же понимаешь, что одно с другим никак не стыкуется? И эта чересчур здоровенная башка... Ну... Ты бы её хоть как-нибудь покомпактней сделало. Жвалы тебе зачем, если ты стало нектарианцем?
Чудище послушно кивало, во всём соглашаясь с Сеней.
- Ладно, - решил тот, - с гармонией ты как-нибудь само разберёшься, а вот с хитином я тебе помогу.
- Да-да, - взмолилось чудище, - пожалуйста, помоги мне, не по годам умный и развитый мальчик Сеня, чьи феромоны ещё долго будут ощущаться на здешней траве!
- Та-ак... - Сеня невольно зарделся от похвалы и одновременно от смущения из-за столь частого упоминания его феромонов. Неужели от него и вправду воняет похотливым самцом? - Поглядим... Раз ты способно менять внешность с помощью волшебства, вот что тебе нужно сделать. Для начала тебе нужно покрыть всё своё тело сплошным слоем гиподермы - особыми телесными клетками, которые будут секретировать кутикулу.
- Нижний слой панциря, потолще, соприкасается с гиподермой и называется "прокутикулой". Она состоит из хитина и отвечает за общие механические свойства экзоскелета; к ней же крепятся внешние мышцы тела.
На следующей странице альбома Сеня изобразил полимерную органическую молекулу.
- Хитин - это полисахарид, структурно близкий к целлюлозе. Его молекула представляет из себя длинную неразветвлённую цепь из циклических производных глюкозы, соединённых ковалентными связями. Цепочки молекул образуют хитиновые тяжи, каждый тяж содержит по несколько десятков полимерных цепочек, идущих в два-три ряда. Группы таких слоёв образуют тонкие пластинки, из которых и складывается панцирь. Тяжи в разных слоях ориентированы под углом друг к другу, как слои фанеры, что способствует дополнительной прочности панциря. Предел прочности хитина на растяжение, кстати, всего в десять раз меньше, чем у стали...
Каждое своё слово Сеня иллюстрировал соответствующим рисунком в альбоме.
- Хитиновые тяжи погружены в толщу белкового матрикса. Сочетание хитина с белком обеспечивает экзоскелету необходимую гибкость. Идеальное соотношение прочности и гибкости позволяет экзоскелету выдерживать весьма нехилые механические нагрузки без трещин и разрывов. У некоторых существ с особо прочным панцирем, например у крабов, между тяжами откладывается кальций и другие минералы. От такой брони может отрекошетить даже пуля небольшого калибра! Если для тебя это актуально, потом как-нибудь поэкспериментируй...
Чудище слушало Сеню, словно заворожённое и лишь изредка восклицало:
- Ого! Ну ничего себе! Вот это да!
- А внешний слой экзоскелета, потоньше, - продолжал Сеня, - называется "эпикутикулой". Глядя на жука, кузнечика, таракана или осу, можно подумать, что он глянцево-гладкий, однако так только кажется. Если взглянуть в микроскоп, то увидишь, что поверхность экзоскелета на самом деле неровная. Наиболее распространённый полигональный рисунок микрорельефа - повторяющиеся многоугольники с приподнятыми краями...
Он изобразил нечто среднее между лунным кратером и Пентагоном, к каждой грани которого примыкало по такому же Пентагону-кратеру и у тех повторялось то же самое.
- В тоненькой эпикутикуле хитина практически нет. Весь экзоскелет пронизан насквозь вертикальными канальцами - протоками кожных желез, ведущих от гиподермы к поверхности панциря. По ним поступают липиды и цветовые пигменты. Липид - это парафиноподобное соединение, почти не взаимодействующее с водой. Оно создаёт на поверхности гидрофобный барьер, благодаря которому ты не утонешь, если вдруг свалишься в воду. А цветовые пигменты - это различные воскоподобные соединения, свободные жирные кислоты, кетоны и циклические стеролы. Они создают внешний окрас и рисунок, с помощью которого можно маскироваться или мимикрировать. Это, кстати, тоже гидрофобные вещества, так что не бойся, что их смоет первым же дождём.
Также светлый воск отражает солнечные лучи, в том числе и вредный ультрафиолет - это не даст тебе перегреться на солнце до смерти. Представь, что твоё голое, незащищённое тело долго находится под солнечными лучами. Без панциря с него быстро испарится вся влага и, хоть ты и неубиваемое, всё же ты будешь страдать и мучиться от обезвоживания. А вот панцирь обеспечит необходимую терморегуляцию и не позволит лишней влаге испариться с тела. Помимо этого липкие и вязкие липиды и пигменты защитят тебя от микробов - те в них просто завязнут...
- Потрясающе! - с восторгом и благоговением прошептало чудище. - Сколько же ты всего знаешь, не по годам умный и развитый мальчик Сеня, неиссякаемый феромонный источник!
- Да ладно, чего там, - потупился Сеня. - Ты, главное, помни, что размер экзоскелета постоянен, а твой - нет. Ты будешь активно питаться и расти и однажды твой панцирь станет тебе тесен. Поэтому ты должно предусмотреть у себя механизм линьки.
- Чего-чего?
- Из тела через гиподерму должны поступать ферменты, "растворяющие" старый панцирь в тех местах, где к нему приросли мышцы - так его легче будет сбрасывать. Одновременно гиподерма должна начать секрецию новой кутикулы. Ты в этот момент глубоко дыши, втягивай в себя побольше воздуха или всоси побольше воды - чтобы раздуться и растянуть новый панцирь, пока он мягкий и эластичный. Тогда тебе будет в нём комфортно, когда он затвердеет. Как правило кутикула сохраняет эластичность около суток...
Чудище кивало и старательно запоминало всё, что ему говорил Сеня.
- Для регулярной линьки, - поучал тот, - имеется ещё одна веская причина. Со временем белок в прокутикуле подвергается склеротизации и это, к сожалению, необратимо, хотя ты со своим волшебством может и не согласишься. Твердея, экзоскелет теряет гибкость и начинает трескаться от механических нагрузок. В трещины набивается грязь и микробы. Если ты мазохист и тебе нравятся боль и страдания, тогда забей. Если нет, то я бы советовал поберечься.
На вопрос о мазохизме чудище активно замотало головой, отчего с хоботка сорвался целый веер слизистых брызг. Сеня ловко пригнулся и его не задело.
- В некоторых местах твоего панциря, например на крыловых сочленениях, кутикула должна оставаться эластичной, иначе ты не сможешь шевелить конечностями. Эластичность в таких критических местах достигается содержанием в кутикуле каучукоподобного белка резилина. Если не лень, разрой как-нибудь термитник и посмотри на матку: её брюшко способно растягиваться до невообразимой величины, вмещая в себя миллионы яиц - именно за счёт резилина...
- Н-да-а... - глубокомысленно протянуло чудище, выслушав Сеню. - Вот оно значит как... Всё же это большая удача, что мы с тобой встретились. Если бы не ты, я бы так и осталось недоделанным.
"Удача, - подумал Сеня, - только не для меня. Если б не ты, я бы уже вовсю кувыркался с суккубом и он (вернее она), а не ты, обращала бы внимание на мои феромоны!"
Однако вслух он полюбопытствовал:
- Твоё зрение раньше было таким же, фасеточным?
- Не-а, - ответило чудище.
- Тогда как же ты намерено ориентироваться с новым и непривычным зрением где-нибудь на лугу, среди бескрайнего цветочного разнообразия?
- Ой! - побледнело чудище. - Не знаю... Я и об этом не подумало. Может ты мне что-нибудь посоветуешь?
- Может и посоветую... - вздохнул Сеня, которому уже не терпелось, чтобы чудище наконец исчезло. - Пожалуй, тебе имеет смысл выработать некую иерархию ориентирования. Как я понимаю, сейчас у тебя обоняние работает лучше всего остального? Значит в первую очередь ориентируйся по запаху. Каждый цветок всегда источает один и тот же нектар, следовательно его запах - это наиболее стабильный фактор узнавания. Вкусные цветы всегда пахнут вкусно, почуял где-то вкусняшку - туда и лети.
Во вторую очередь можешь ориентироваться по цвету. Расцветка у цветов разная, колеблется от стадии цветения и освещённости в разное время суток и значит может считаться уже менее стабильным и надёжным фактором узнавания. А совсем нестабильный и ненадёжный фактор - это форма цветка, на неё обращай внимание лишь в самую последнюю очередь. Представь, допустим, что тебе понравился какой-нибудь цветочек с десятью лепестками и ты решило прилететь к нему ещё раз. Но перед тем налетел ураган и обтрепал с цветочка восемь из десяти лепестков - как ты его теперь узнаешь по одной только форме?
Нужно ещё брать во внимание и угол обзора. Ты же будешь летать в трёх измерениях воздушного пространства, а любой цветок, к твоему сведению, сверху выглядит совсем не так, как снизу или наискосок. Недолго и голодным остаться...
Расчувствовавшееся чудище в порыве благодарности потянулось к Сене мохнатыми паучьими лапами:
- Ты мне так помог, так меня сегодня выручил! Что б я без тебя делало? Иди же скорее сюда, я тебя крепко обниму!
Сеня проворно отскочил назад.
- Не надо меня обнимать! Давай без этих телячьих нежностей. Всё-таки я уже не маленький, я без пяти минут мужик - вот только суккуба дождусь...
Услышав многозначительный сенин намёк, чудище вспомнило, зачем тому понадобилась пентаграмма и призыв демона.
- Ах да, феромоны... готовность к спариванию... - пробормотало оно. - Но зачем же делать это с демоном, неужели нельзя найти половозрелого партнёра своего вида? Буду с тобой откровенно, от этих демонов лучше держаться подальше, не то потом придётся пожалеть.
- Во-первых, это не твоё дело, - сразу напрягся Сеня. - Во-вторых, ты сейчас озвучило застарелое и давно потерявшее актуальность клерикальное суеверие, недопустимое в светском обществе. Ну и в-третьих, так и быть...
Он чуть помедлил и чистосердечно признался чудищу в том, что по человеческим меркам отнюдь не красавец и всю жизнь оценивал себя довольно критически, из-за чего вырос зажатым, нерешительным и закомплексованным. Так что с половозрелыми самками своего вида ему ничего не светит. Единственный способ потерять девственность - нанять проститутку, однако ей нужно заплатить денег, а их нет. Суккуб же по сути та же проститутка, однако денег не берёт, а вместо этого отсасывает часть жизненной силы.
- Стало быть, выбор не велик, - закончил Сеня. - Либо помирать девственником, либо прибегнуть к услугам демона.
- Правильнее говорить "сексодемона", потому что существует множество разновидностей других демонов, - поправило его чудище и задумалось. - Вот что, готовый к спариванию мальчик Сеня! Раз ты меня сегодня выручил, то и я в благодарность кое-что расскажу тебе о сексодемонах. Вернее о том конкретном сексодемоне, которого ты призвал. Называть сексодемонов можно инкубосуккубами или суккубоинкубами, без разницы, потому что это всегда одно лицо, демон-андрогин, принимающий женскую или мужскую ипостась по мере надобности. Если ему нужно перепихнуться с женщиной или геем, тогда он инкуб, а если с мужиком или лесбиянкой, тогда суккуб...
Сеня схватил книжку по магии и зашелестел страницами.
- Здесь об этом ничего не сказано.
- Не все авторы одинаково добросовестны, - назидательно изрекло чудище и продолжило: - Чтоб ты знал, Сеня, демоны - существа крайне злопамятные и мстительные. Вызванный тобой сексодемон наверняка сейчас сердит и зол из-за того, что я занял его место и ему приходится ждать, а ожидание несколько затянулось. Мне-то он ничего не сделает, а вот за тебя, мальчик, я опасаюсь. Боюсь, как бы суккубоинкуб не отомстил тебе с изощрённой жестокостью, как принято у демонов...
- А вот я убеждён, что ничего не случится! - упрямо и высокомерно заявил Сеня. - Я провёл ритуал и вызвал демона, вот пентаграмма, значит он не может ничего мне сделать, у меня над ним власть и он(а) обязан(а) меня слушаться, он(а) будет мне подчиняться! Вот увидишь!
Опечаленное той настойчивостью, с какой Сеня стоял на своём, чудище покачало головой.
- Нет, Сеня, не увижу. Чувствую, что прямо сейчас меня зашвырнёт в другой мир. Прощай и береги себя. Ещё раз благодарю тебя за помощь...
"Да проваливай ты уже скорее!" - подумал про себя Сеня, нервно кусая губы.
Всколыхнувшись и замерцав, чудище исчезло так же мгновенно, как появилось, а на его месте возникла тёмная аморфная фигура с человекоподобными очертаниями, горящим взором и гневно оскаленной пастью.
- Арргхрр-а! - проревел демон. - Где оно? Где эта уродливая тварь, дерзнувшая так со мной поступить? Ещё никогда я не был настолько унижен!
Сеня в глубине души немного струхнул, однако взял себя в руки и шагнул вперёд.
- Волшебное существо было немного нестабильным и недоделанным, из-за чего некие неведомые вселенские силы...
- Чего ты там лепечешь, щегол? - бесцеремонно перебил его сексодемон. - Ты кто вообще такой? Ща мигом сверну твою цыплячью шейку...
Инкубосуккуб огляделся и обнаружил себя внутри пентаграммы.
- Тьфу! - Он сплюнул с досады комочком огненной серы и выжег на земле пучок травы. - Так это ты меня вызвал...
Его пасть растянулась в хищной ухмылке. Блеснули острые зубы.
- Повезло шестилапому уродцу, не то б я его... Ну, раз он сбежал, можем заняться нашими делами. Кто я, по-твоему, такой, цыпа?
- Ты сексодемон! - не растерялся Сеня. - И я никакой не цыпа, я Сеня, я тебя призвал и ты обязан мне подчиняться!
- М-м, вижу, ты прошарен... - Демон плотоядно облизнулся. - И чего же ты хочешь, Сеня, притязающий на доминантную роль?
Сеня был преисполнен решимости:
- Хочу, чтобы ты стал сексапильным суккубом и лишил меня девственности. Прямо здесь и сейчас сделай меня мужиком! Если для этого тебе нужно забрать часть моей жизненной силы, то бери!
Не раздумывая больше ни минуты, Сеня развернул туристический коврик и шагнул внутрь пентаграммы, к демону-андрогину. Его ребяческая прямолинейность позабавила суккубоинкуба, чья аморфная форма прямо на глазах начала принимать женские очертания.
- А-ах! - сексодемон издал похотливый вздох и заговорил томным голосом пресыщенной светской львицы: - Чей же облик мне принять? М-м? Кого ты больше всего на свете хотел бы чпокнуть? Маму, младшую сестрёнку, любимую учительницу, школьную медсестру? Может кого-то из фотомоделей, актрис или поп-звёзд? Хочешь Веру Брежневу? Настасью Самбурскую? Анну Горшкову? Марию Кожевникову? Лену Летучую? Настю Ивлееву? Яну Кошкину? Или ты поклонник ретро? Могу устроить тебе Грету Гарбо, Мерилин Монро, Наталью Варлей или... Алису - ту самую, из будущего... Хотя лично от себя я бы порекомендовала актрису Келли Брук - вот уж действительно сочная баба, есть к чему приложить руки!
Прозвучавшие имена ни о чём Сене не говорили. Не увлекаясь медийными персонами, он понятия не имел, кто все эти люди. Зато он разбирался кое в чём другом.
- Погоди! - воскликнул он ломким от волнения голосом и торопливо достал из кармана сложенный лист бумаги. Развернув его, Сеня продемонстрировал суккубу распечатанное на принтере откровенное фото американской порнозвезды Stevie Shae, синеглазой платиновой блонды с обворожительной улыбкой, грудью идеальной формы и мясистой жопенцией.
- Вот! Хочу, чтобы именно она лишила меня девственности! Больше мне никто не нужен.
Суккуб щёлкнул(а) пальцами, бумага вспыхнула и мгновенно сгорела дотла, прямо в руках у Сени. Того, впрочем, нисколько не обожгло - пламя почему-то было холодным. Чёрную струйку дыма сексодемон(есса) втянул(а) в себя и тотчас же превратилась в точную копию Стиви.
- Приве-ет, сладенький! - нежным голоском проворковала она, запуская одну руку Сене под майку, а другую в штаны. - Хочешь попробовать на вкус мою пипочку?
- Да! - не помня себя от счастья заорал Сеня и начал срывать с себя одежду. - Да. Да! Да!!!
Наслушавшись предостережений чудища, он в глубине души опасался получить от суккуба отказ, думал, что тот, допустим, начнёт капризничать или привередничать, заупрямится, а потом из чувства садистской мести превратится в гнусную мымру, чтобы измучить Сеню страпоном... Однако суккуб устроил(а) всё в лучшем виде, не перечил(а) Сене, исполнял(а) все его прихоти и пожелания. Должно быть чудище что-то напутало и судило о сексодемонах чересчур предвзято.
Описывать секс не имеет ни смысла, ни надобности. Достаточно сказать, что все ожидания Сени оправдались с лихвой. Это определённо был лучший момент его пубертатной подростковой жизни. Суккуб в образе порнозвезды был(а) страстной, нежной, опытной, терпеливой и в то же время ненасытной, неописуемо соблазнительной и буквально сводящей с ума. Ни одна смертная женщина не смогла бы в этот момент с ней соперничать. От сексодемона исходили настолько мощные возбуждающие эманации, что даже неизлечимый импотент под их воздействием превратился бы в жеребца, что уж говорить о полном сил Сене. Он не запомнил, сколько раз кончил, потому что после каждого оргазма набрасывался на Стиви с новыми силами (и откуда только брались!), потому что она и впрямь была его любимой порнозвездой. Раньше, скачивая из интернета её фильмы, он чпокал её лишь в своём воображении и вот теперь мечты стали явью. Демонесса сымитировала порнозвезду настолько точно, что у Сени не возникло ни капли сомнения в том, что он занимается сексом с живым, настоящим человеком.
Неизвестно, сколько часов длился этот секс. В конце концов, полностью выжатый Сеня в изнеможении растянулся на коврике и лишился чувств.
Когда он пришёл в себя, уже вечерело. Голое и липкое от пота тело горело огнём и нестерпимо чесалось, потому что всё, с головы до ног, было искусано комарами. Слабость ощущалась такая, что Сеня еле-еле смог подняться и встать. Ноги дрожали и подгибались, словно он без отдыха разгружал вагоны или вкалывал на галерах. Натруженные гениталии нестерпимо ныли и болели, однако, несмотря на это, Сеня был счастлив. Мечта всей его половозрелой жизни свершилась. Он наконец стал мужиком и отныне ему не стыдно будет смотреть в глаза сверстникам-одноклассникам.
Он огляделся. Сексодемона нигде не было. Очевидно, выполнив свою задачу, андрогин вернулся в свой потусторонний мир. Мысленно поблагодарив его, окрылённый Сеня оделся и, на ходу уминая бутерброды, потопал назад, в надежде не опоздать на обратную электричку...
После этого прошло какое-то время и дивный секс начал постепенно стираться из сениной памяти. Ситуация усугублялась тем, что после потери девственности в сениной повседневной жизни почти ничего не изменилось. Сверстники отнюдь не перестали считать его чмошником-задротом. Однако теперь Сеню окружала словно некая аура, которую парни в упор не замечали, а вот девочки иногда останавливались и задумчиво глядели ему вслед, сами не зная, почему.
Здоровому половозрелому подростку одного раза было конечно же мало. Прислушиваясь к внутренним ощущениям и глядя на бугрящиеся спереди штаны, Сеня всерьёз подумывал о вторичном вызове суккуба. Родители вот-вот должны были уехать на международную конференцию книжных издателей, дня на три минимум, а то и на неделю. Это время Сеня планировал провести с пользой - то есть вызвать суккуба прямо на дом.
Однако вместо этого вся его жизнь круто переменилась, причём сразу и навсегда. Как-то вечером, когда вся семья была в сборе, в дверь позвонили. Не подозревая ничего дурного, Сеня пошёл открывать. На пороге стояли три здоровенных амбала с гнусными мордатыми рожами. За их спинами маячила такая же здоровенная мордатая баба, страшная как чёрт, с бигудями в волосах. Всю лестничную площадку и половину соседней занимали чемоданы, тюки и баулы с каким-то барахлом.
Не успел Сеня опомниться, как двое крайних амбалов крепко схватили его за шкирман, а средний легонько двинул ему в солнечное сплетение. От боли Сеня согнулся пополам.
- Буде з нього, Мыкола, бо вбъешь, - равнодушно проговорила бабища и Сеня понял, что она не только здоровенная и уродливая, но вдобавок ещё и хохлушка.
- Я Мыкола, - сказал мордоворот, ударивший Сеню.
- Я Петро, - представился тот, что справа.
- А я Панас, - представился тот, что слева.
Привлечённые шумом, в прихожую вышли родители Сени.
- Сенечка, что случилось? Кто это?
Ни говоря ни слова, Панас, Петро и Мыкола оттолкнули Сеню, аккуратно, но настойчиво оттёрли в сторонку его родителей, шмыгнули мимо них в квартиру и разбрелись по комнатам.
Опешившие от такой беспардонности интеллигентные люди бросились следом за ними.
- Минуточку! Вы кто такие? Что вы себе позволяете? Прекратите сейчас же это безобразие!
Бабища задержалась возле Сени, бесцеремонно ухватила его за подбородок и принялась вертеть туда-сюда, внимательно рассматривая его внешность и комплекцию.
- Тю-у! - разочарованно протянула она. - Ты шо ли Сеня? От же ж ты хлюпик... Ну и добре.
Втолкнув Сеню в квартиру и пихая его перед собой, бабища, не сняв обуви, нахально топала следом. Из большой комнаты тотчас вынырнул Мыкола, из маленькой Петро, из кухни Панас.
- Велыка кимната метрив двадцять буде, - сообщил Мыкола. - Та ще з нею лоджия.
- Маленька кимната близько трынадцяти метрив, - добавил Петро.
- Така ж кухня майже, - заверил всех Панас. - Гарна хата. Санвузол роздильный. Вбудованый шкап, антресолы...
Слушая амбалов, бабища задумчиво кивала, что-то прикидывая в уме.
- Да что здесь в конце концов происходит? - сорвался на крик сенин отец.
- Да! - взвизгнула с ним в унисон сенина мать.
Бабища словно только что их заметила.
- Батько, мамо, - торжественно обратилась она к ним и указала на Сеню. - Я його жинка, кличте мени Ганулькой. А це, - она указала на мордоворотов, - мойи браты, Мыкола, Петро та Панас. Воны будуть з намы жыты. Раз хата велыка, мисця всим выстачыть.
Обалдев то ли от наглости, то ли от неожиданности, то ли от всего сразу, сенины родители застыли с открытым ртом и беспомощно переводили взгляд с сына на хохлушку и обратно.
- Ваш хлюпик обрюхатыл деуку, - сердито и порывисто объяснил Панас и сделав многозначительную паузу, покосился на братьев.
- Так що або вин иде пид винець з нашой сестрою... - продолжил Петро.
- Або мы порижем вас усих на шматкы и згодуйем свыням! - закончил Мыкола.
Не зная украинского языка, сенины родители тем не менее поняли, о чём речь.
- Сенечка! - охнула мама и беззвучно затряслась в рыданиях. - Сеня... Сеня...
- Ну ты... это... вот же... - Отец хотел сказать что-то ещё, но запнулся, побледнел и поник.
- Чего? - Сеня был потрясён не меньше родителей и замахал руками. - Не-не-не-не-не-не-не-не! Погодите! Никого я не брюхатил. Я эту бабу первый раз вижу. Кто вообще захочет такую брюхатить, вы на неё гляньте!
- Э, сопля, шо сказав? - рявкнул на него Мыкола.
- За мовою стежы! - поддакнул Панас.
- Варежку захлопни, козлына! - процедил Петро.
- Да пошли вы сами куда подальше! - разорался на них Сеня. - Эта жирная хохлушка больше меня в три раза. Такую только тронь, раз вдарит и насмерть убьёт. Как бы я её обрюхатил-то? Я и в Хохляндии вашей сроду не был.
- Действительно! - тут же встрепенулся отец. - Тут явно какое-то недоразумение. Ганулька, или как вас там, извольте объясниться.
Ганулька смерила Сеню презрительным взглядом.
- Ты хоч раз трахауси?
- Да, - с вызовом признался Сеня. - И что? Трахался, да не с тобой.
- А колы и з кым, памьятайешь?
Сеня рассмеялся, схватил с книжного стеллажа книгу по чёрной и белой магии и торжественно помахал ею.
- Обломись, жиробасина. Я в дремучем лесу суккуба вызвал, с суккубом и трахался. Иди себе в другом месте муженька поищи, мымра, а я пока и холостым похожу.
- А зараз слухай, що дали було... - сказала Ганулька таким тоном, от которого у Сени похолодело в животе. Им овладело очень-очень нехорошее предчувствие.
История хохлятской бабищи оказалась проста и незамысловата. Как и Сеня, она никак ни с кем не могла потрахаться, но только по другим причинам. Одних парней отталкивала её здоровенная комплекция, других её жирная уродливая внешность, третьих её склонность пренебрегать личной гигиеной и эпиляцией, четвёртые боялись её бугаёв-братьев... Пользоваться вибраторами Ганулька считала ниже своего достоинства, ей хотелось настоящего, живого мужика, а никто её не соглашался отодрать, даже за деньги. Много раз Мыкола, Петро и Панас пытались кого-нибудь запугать и насильно заставить ублажать Ганульку, но в этой ситуации любой жеребец становился импотентом, не помогали никакие дозы виагры.
Однажды Ганулька шла мимо книжного развала и ей на глаза попалась книга по чёрной и белой магии, выпущенная то ли кацапами, то ли клятыми москалями. Полистав её, Ганулька наткнулась на описание ритуала вызова инкуба. Причём автор книги не поленился и подробно описал, какое неземное сексуальное блаженство может доставить демон-любовник.
Ганулька не пожалела денег на книгу и с той поры все её мысли были лишь о неземном сексе с инкубом. Стесняться ей было некого, так что обряд вызова она провела у себя дома. С некоторой робостью Ганулька призналась сексодемону-андрогину в своей любви к индийским фильмам. Инкуб пошёл навстречу её пожеланиям и несколько суток напролёт жарил ненасытную бабу, чередуя облики рельефных болливудских красавцев - Салман Хана, Риттик Рошана, Акшай Кумара, Абхишек Баччана и т.д. и т.п.
Затрахав жирную и страшную хохлушку до потери пульса, инкуб кое в чём ей признался. Вернее, начало интимным откровениям положила сама Ганулька. Впервые в жизни испытав неописуемый кайф после многолетнего недотраха, она расчувствовалась, не совладала с эмоциями и со слезами на глазах призналась демону в своей мечте: охомутать какого-нибудь щупленького мужичонку, тихого и смирного подкаблучника, который не посмеет слова поперёк сказать, прописаться в его квартире, желательно в каком-нибудь цивильном городе, не в Житомире, конечно, и не в Мариуполе, завести семью, нарожать детей и вертеть домочадцами как захочется, а если что не так, то смело давать им леща и пускай терпят...
Выслушав наивные мечты никому не нужной и потому обречённой на вечное одиночество и недотрах провинциальной мымры, инкуб расплылся в дьявольской ухмылке и заверил Ганульку в том, что её счастье находится гораздо ближе, чем она думает. Он рассказал ей о сексодемонах-андрогинах и об их чудесной способности менять пол по мере надобности. Инкуб описал ей чмошного задрота Сеню, которого обслуживал непосредственно перед Ганулькой, и как тот несколько часов подряд накачивал его своим семенем в дремучем лесу. Сенина семенная жидкость никуда не делась из внутренностей демона, более того, ей-то он и кончал в Ганульку (поскольку собственной репродуктивной системы у демонов нет).
Рассуждая гипотетически, инкуб посоветовал Ганульке разыскать Сеню. Бурный и продолжительный секс с индийскими красавчиками проходил без контрацептивов, значит технически Ганулька залетела от Сени и легко сможет принудить его к браку (особенно, если братья-бугаи ей подсобят). Сеня - щуплый изнеженный тюфяк, жалкий задрот, которого без труда можно заставить ходить по струнке и выполнять все прихоти. Его родители - точно такие же вшивые интеллигенты, которые и пикнуть не посмеют против новой родни.
Пользуясь своими магическими способностями, инкуб не только продемонстрировал Ганульке, как Сеня выглядит, но и назвал его точный адрес. Так сбылось пророчество насекомовидного чудища и злопамятный демон отомстил Сене с крайне дьявольской изощрённостью.
- Хлопцы! - воодушевлённо обратилась Ганулька к братьям, когда те зашли её проведать. - Збырайтеся, мы переселяйемося до мого майбутнього чоловика!
- Коротше так, батько и мамо, - решительно заявила Ганулька сениным родителям. - Мы тепер уси будемо жыты однийею дружною симъйею. Маленька кимната буде для молодят, у велыкойи розташуються мойи браты...
- А как же мы? - испуганно пискнула сенина мама, не рискнув возмутиться в ответ на откровенный произвол приезжих "родственничков". - Нам-то где жить?
- Це ж кухня велыка, - отмахнулась от будущей свекрови Ганулька. - Жывити на кухни.
- На кухне... - пролепетал сенин папа. - Но как же... Это ведь наша квартира...
- Було ваше, стало наше! - хохотнул Панас. Братья громко загоготали вместе с ним и пошли заносить вещи.
- Як штамп в паспорте проставлят, вы нас тута пропышите, - продолжала Ганулька требовательным тоном.
- Но... но... - чуть не плача проблеял сенин отец.
Возвышаясь над ним на целую голову, Ганулька поднесла к его носу увесистый кулак.
- Я тоби дам "но", чуйешь! Не бесы мене, сивый!
Сенины родители потеряли дар речи и окончательно выпали в осадок, как и предвидел инкуб.
Инстинкт самосохранения подсказал Сене бежать.
- Я тут кое-что вспомнил, - начал было он. - Мне надо...
Своей здоровенной лапищей Ганулька ухватила его за волосы, тряхнула несколько раз и словно куклу швырнула в кресло. Сеня взвыл от боли.
- Сыды, хлюпик, и не намагайся зискочыты. Ты вид мене никуды не динешся...
Однако Сеня всё же попытался и заработал такую оплеуху, что у него из глаз посыпались искры. Его родители, враз присмирев и не желая испытывать судьбу, тихонечко присели на диван, боясь издать лишний звук.
- Это какая-то хрень! - прохныкал Сеня, съёжившись в кресле. - Такого не может быть. Я требую генетическую экспертизу. Докажите моё отцовство!
- Доведемо, усё доведемо, хлюпик, - злорадно пообещала ему Ганулька, которую инкуб специально предупредил, чтобы она не пугалась никаких экспертиз и тестов. Поскольку зачатие произошло от сениного семени, любая проверка неизбежно покажет, что именно он и только он является биологическим отцом будущего ребёнка.
Сеня вспомнил предостережение чудища и принялся клясть себя на чём свет стоит. Ну что ему стоило тогда прислушаться? Что стоило включить голову и попытаться рассуждать ею, а не членом?
Логически проследив причинно-следственную цепочку событий чуть глубже, Сеня пришёл к выводу, что чудище, собственно, во всём и виновато. Если бы оно не отпихнуло демона и не заставило его ждать, тот бы не разозлился и не замыслил месть. "А ещё клялось, что не навредит! - с возмущением думал он. - И вот же, навредило, охренеть как навредило!"
Затем, копнув ещё чуточку глубже, он обнаружил, что чудище тут вовсе не при чём, потому что началось всё гораздо раньше и совсем с другого. Вскочив, он схватил книжку по чёрной и белой магии, порывисто шмякнул её об пол и принялся топтать ногами, а потом поднял её и начал остервенело рвать на части.
- Это всё ваша издательская деятельность, папа и мама, - приговаривал он. - Всё ваша привычка приносить домой экземплярчик. Вы во всём виноваты! Если б вы не напечатали эту вонючую книжонку, то ничего бы и не было. Я бы как раньше дрочил на порнуху. И она, - он указал на Ганульку, - не прочла бы этой же книжки и не припёрлась сюда выживать нас из собственной квартиры! Кой чёрт надоумил вас издать книгу по магии? Печатали бы каких-нибудь сраных поэтов и не лезли в запредельно-потусторонние сферы...
Сенины родители испуганно жались друг к другу на диване и не в силах были вымолвить ни слова. Даже не осадили Сеню за откровенное хамство, что прежде было немыслимо.
Устав слушать его нытьё, Ганулька замахнулась на Сеню.
- Зараз врэжу! Задрал, скыглык.
Сеня увернулся от хохлушки и припустил бегом, однако в прихожей его изловили будущие шурины и слегка намяли ему бока.
На этом спокойной и безмятежной сениной жизни пришёл конец. Хохлятская родня быстро взяла его и его родителей в оборот. После свадьбы Мыкола, Петро и Панас заставили свёкра и свекровь переписать квартиру на Ганульку. Пытавшемуся возражать Сене больно стиснули мошонку и он сдался.
Родители всё-таки уехали на международный издательский симпозиум. Пока их не было, "родственнички" отжали себе издательство, выгнали персонал, выкинули оборудование и начали использовать освободившуюся площадь для производства суррогатного вина из дешёвого этилового спирта и пищевых красителей. Деньги потекли к ним рекой, так что хватило поделиться с кем надо и незаконное производство никто не тронул.
Узнав об этом кошмаре, сенины родители решили не возвращаться, так и остались за границей.
- Мы, сынок, конечно хотели, чтобы ты женился и завёл семью, - сказал ему по телефону отец, - но не такую и не таким образом. Это ведь не жена и не семья, а чёрт знает что такое! Так что, сынок, раз ты сам во всё это влез, то сам дальше и разгребай, без нас. А мы, знаешь ли, и тут сумеем неплохо устроиться...
Мать ничего ему не сказала, только всхлипывала в трубку, показывая, насколько её огорчило и разочаровало единственное чадо. Очевидно оба родителя сочли своего сына, связавшегося с хохлами, конченым идиотом и неудачником. (Есть такое мнение у весьма существенной части россиян.) Своим решением они как бы поставили на Сене крест.
В личной жизни жена начала обращаться с Сеней как со ссаной тряпкой. Здоровенная провинциальная бабища сделалась безраздельной главой семьи, щедро раздавая тумаки и оплеухи за малейшее неповиновение. Ничего с этим поделать Сеня не мог. Его робкая попытка обратиться в милицию окончилась провалом.
- Хотел чпокать бабу? - спросили его менты. - Хотел. Согласие на брак дал? Дал. Так чем же ты недоволен? А что жена всем вертит, так на то сейчас двадцать первый век, время пересмотра гендерных ролей. Скажи спасибо, что баба тебя, ссаную тряпку, из дому не выгнала. Терпит тебя, рукожопого и мелкочленного, кормит, поит, значит любит! Умей это ценить, лошара...
По ночам ненасытная Ганулька заставляла Сеню ублажать её в постели. По сути каждый секс был самым настоящим изнасилованием - изнасилованием Сени. Он поначалу боялся, что у него не встанет, или что рвотный рефлекс помешает ему исполнять супружеский долг, однако оказалось, что громоздкие, заросшие густой волоснёй и воняющие грязью, потом, луком, салом и чем-то ещё телеса жены действуют на него как наимощнейший афродизиак. Сене до смерти не хотелось спать с Ганулькой, он её даже видеть без содрогания не мог, вот только его организм реагировал на жену независимо от его воли и Сене приходилось трудиться в постели не жалея сил.
Справедливости ради нужно отметить, что менты были по-своему правы. Ганулька и её братья любили пожрать, поэтому готовила хохлушка хорошо, намного лучше, чем сенина мама. И хоть ей не особо нравилось, как Сеня её трахал, всё же она старалась хорошо его кормить, чтобы у него были силы трахать её хоть как-нибудь.
В результате всех соитий она родила Сене шестерых детей, шестерых сыновей, выросших кабанами, как и вся материнская родня. Под чутким руководством и воспитанием Мыколы, Петро и Панаса, мальчики-кабанчики быстро начали считать папу за говно и только требовали от него денег, откровенно посылая его куда подальше всякий раз, когда он что-то требовал от них - например хорошо учиться или читать книги. (Всю библиотеку свёкра и свекрови, кстати, Ганулька сдала в макулатуру. Сеня даже опомниться не успел.)
Чтобы прокормить этакую ораву, Сене приходилось вкалывать на трёх работах и то он приносил в дом меньше денег, нежели Мыкола, Петро и Панас. Брать его в долю родственнички категорически отказались, потому что Сеня по их мнению был рохлей и лохом, совершенно неспособным "вертеться". С таким только просрёшь весь бизнес.
Из-за постоянных стрессов и переутомлений Сеня начал рано лысеть, у него появилась незаживающая язва желудка и остеохондроз. Потенция год от года становилась всё хуже и хуже, вдобавок начало пошаливать сердечко.
Ганулька его постоянно пилила и попрекала плохими заработками и "вялым стручком", шурины и дети откровенно чмырили и унижали. Не было ни дня, чтобы Сеня не пожалел о своей самоуверенности, о том, что не прислушался к чудищу и о том, что вообще захотел секса на халяву, не подумав о том, что в отношениях с демонами может таиться подвох - как бы клерикально это ни звучало.
Пышнотелой хохлушке было мало тщедушного муженька даже когда Сеня был ещё молод и полон сил, а уж когда возраст начал сказываться на потенции, то Сеня и вовсе оказался не у дел. Ничуть его не стесняясь, Ганулька прямо у него на глазах призывала инкуба и кувыркалась с ним в постели днём и ночью. Сексодемон пил её жизненную силу, а она затем пила жизненную силу у Сени, отчего ей было хоть бы что, а он постепенно чах, сох, серел, страдал и увядал.
Единожды в своей жизни предавшись греховному помыслу и спутавшись с нечистым, Сеня оказался обречён всю оставшуюся жизнь терзаться в муках, ведь его жизнь после свадьбы с Ганулькой превратилась в сплошное адское наказание. Какой-нибудь попик на его примере смог бы без труда состряпать нехилую проповедь для своей паствы - о грехе и неизбежности наказания.
Подросшие сенины сыновья ударились в криминальный бизнес, по примеру дядьёв. Выросшему в добропорядочной и законопослушной семье Сене было за них очень-очень стыдно перед обществом и государством. Он никого не заложил лишь потому, что это всё-таки была какая-никакая родня, а ещё потому что боялся, что собственные дети и шурины его где-нибудь тихонько грохнут. Поскольку всё познаётся в сравнении, он наоборот радовался, что с Ганулькой не приехало ещё больше родни.
Ганулька так нигде и не работала, только жрала целыми днями, лузгала семечки, смотрела телевизор и трахалась. По квартире она ходила в неизменном халате и бигудях, вонючая, грязная и немытая, с усиками на верхней губе, заросшими подмышками и ногами, не говоря уже про промежность. Такими же были её братья и её дети. Брезгливый и чистоплотный Сеня был в семье белой вороной, над его "чистоплюйством" без устали глумились и постепенно он тоже перестал за собой следить, превратившись в тощего лысого чушкаря, от которого в общественном транспорте с отвращением отодвигались люди.