Дробухин Руслан Александрович : другие произведения.

Легенда (Пролог, главы 1 - 3)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мой первый опыт перевода художественной литературы. Несколько глав из романа. Жанр - фэнтези. Оригинал был перевёден в 2000 году, увы, не мной. Мне хотелось бы узнать читабельно ли то, что я напереводил задолго до публикации перевода этого романа на русском языке. Перевод - вольный, местами очень даже.
  Пролог
  
  У громадных дверей тронной залы стоял, маявшись в нервном ожидании, дренайский посол. По бокам застыли два стража-надира, уставившись раскосыми глазами прямо перед собой на бронзового орла, украшавшего тёмное дерево. Посол провёл шершавым, словно песком присыпали, языком по сухим губам и поправил пурпурный плащ на костлявых плечах. Он был так уверен в себе, когда в Дренане, за двести лиг к югу отсюда, в Зале для совещаний Абалайн предложил ему взяться за эту миссию деликатного свойства: отправиться в далёкий Гульготир для подтверждения договоров, заключённых с Ульриком, Повелителем надирских племён. Ранее Бартелл уже помогал составлять подобные соглашения и дважды присутствовал на переговорах: в западной Вагрии и на юге, в Машрапуре. Все везде понимали ценность торговли и необходимость избегать таких разорительных предприятий, как война. Не будет исключением и Ульрик. По правде говоря, он разгромил и разграбил народы Северной долины, но те сами виноваты: столетиями душили его соплеменников налогами-поборами и истребляли его народ во время бесконечных набегов - они сами посеяли семена своей собственной погибели. Не то что дренайцы. Они всегда относились к надирам с надлежащим тактом и обходительностью. Абалайн лично дважды побывал в гостях в Северном стойбище Ульрика и всякий раз ему оказывали поистине королевские почести.
  Бартелла потряс вид разорённого Гульготира. Уж конечно не разбитые вдребезги ворота неприятно поразили посла, а то, что многих из защитников впоследствии изувечили. Во внутреннем дворе главной цитадели возвышалась небольшая горка отрубленных рук. Бартелл передёрнул плечами и постарался изгнать промелькнувшее перед мысленным взором воспоминание.
  Ему пришлось ждать три дня, однако обхождение было самым что ни на есть уважительным, даже любезным. Он снова поправил плащ, прекрасно осознавая, что его тощая, угловатая фигура выглядит нелепо в посольском одеянии. Вынув из пояса платок, посланник вытер выступивший на лысой голове пот. Жена постоянно ему говорила, что, когда он начинает волноваться, у него всегда ослепительно сверкает лысина. Бартелл предпочёл, чтобы подобное наблюдение так бы и осталось невысказанным вслух.
  Подавляя дрожь, он украдкой глянул на воина справа. Тот был ниже ростом, на голове - остроконечный шлем с козлиной шерстью по краю, торс заключён в деревянный лакированный нагрудник-панцирь, в руке - копьё с зазубренным наконечником. На плоском свирепом лице - тёмные раскосые глаза. Если бы Бартеллу когда-либо понадобился человек, чтобы отрезать кому-нибудь руку...
  Он взглянул налево и тут же пожалел об этом, потому что второй страж смотрел прямо на него. Дренаец ощутил себя зайцем, на которого камнем с небес падает ястреб, и поспешно вновь уставился на бронзового орла на дверях.
  Слава богу, томительное ожидание наконец-то закончилось - створки широко распахнулись. Глубоко вздохнув, посол вошёл внутрь.
  Тронный зал оказался длинным, двадцать мраморных колонн поддерживали покрытый фресками потолок. На каждой было по горящему факелу, отбрасывающему мрачные тени на стены за колоннами, и у каждой стояло по одному надирскому воину с копьём. Глядя прямо перед собой, Бартелл сделал с полсотни шагов по направлению к стоящему на мраморном возвышении трону.
  На нём восседал Ульрик, Повелитель Северных земель.
  Был он невысок ростом, однако вся его фигура как бы излучала властность и, когда Бартелл остановился посередине тронной залы, его поразило ощущение настоящего потока энергии, исходящей от этого человека. Высокие скулы и тёмные как ночь волосы выказывали в нём чистокровного надира, однако глаза оказались удивительного фиолетового цвета. Смуглое лицо и борода в виде трезубца придавали внешности демоническое выражение, с которым совсем не вязалась дружелюбная улыбка на губах надирского хана. Но больше всего на Бартелла произвело впечатление то, что на Ульрике было белоснежное дренайское одеяние, расшитое фамильным гербом Абалайна: золотой конь, вставший на дыбы над серебряной короной.
  Посол низко поклонился.
  -О, Повелитель, в моём лице Вас приветствует правитель Абалайн, избранный свободным дренайским народом.
  Ульрик кивнул в ответ и мановением руки подал послу знак продолжать.
  -Мой господин Абалайн поздравляет Вас с блистательной победой над мятежниками Гульготира и надеется, что с окончанием ужасов войны у Вас появилась возможность обдумать новые договоры и торговые соглашения, которые Вы с ним обсуждали во время его всеприятнейшего пребывания у Вас в гостях прошлой весной. У меня здесь послание от правителя Абалайна, а также договоры и соглашения.
  Бартелл шагнул вперед, протягивая три свитка. Ульрик взял их и аккуратно положил на пол рядом с троном.
  -Благодарю тебя, Бартелл, - проговорил он. - Скажи-ка, правда ли что среди дренайцев ходят слухи, что моя армия двинется на Дрос Делнох?
  -Великий Хан изволит шутить?
  -Совсем нет, - с невинным видом ответил Ульрик гулким и низким голосом. - Я тут от купцов узнал, что в Дренане этот вопрос у всех на устах.
  -Досужие сплетни, - сказал Бартелл. - Я лично помогал составлять соглашения и, если могу чем-либо помочь с более сложными статьями договоров, то сочту за великую честь оказать всемерное содействие.
  -Нет, я уверен, что с ними всё в порядке, - усмехнулся Ульрик, - но ты же понимаешь, что мой шаман Носта Хан должен испросить волю духов и истолковать знамение. Что поделать, дикарский обычай, но я уверен, что ты отнесёшься к этому с пониманием.
  -Конечно. Такие вещи - вопрос традиций, - промолвил дренайский посол.
  Ульрик дважды хлопнул в ладоши и слева, из полумрака, вышел высохший старик в грязной безрукавке из козлиной шкуры. Справа, подмышкой, он сжимал костлявой рукой белую курицу, а в левой руке у него была широкая, плоская деревянная чаша. Когда шаман приблизился, Ульрик встал и, вытянув вперёд руки, взял курицу за шею и ноги. Медленно поднял птицу над головой, а затем - глаза у Бартелла округлились от ужаса - опустил её на уровень лица и, впившись зубами в шею, оторвал голову от туловища. Крылья дико захлопали, кровь хлынула на одеяние, пачкая белую материю. Ульрик держал трепыхающееся тельце над чашей, пока в неё не стекла последняя капля. Носта Хан поднёс деревянную посудину к губам, посмотрел на Ульрика и покачал головой.
  Надирский хан отшвырнул курицу в сторону и медленно снял белое одеяние. Под ним оказались чёрный панцирь и пояс с мечом. Ульрик поднял лежащий рядом с троном шлем
  воронёной стали, опушённый по краям мехом чёрно-бурой лисицы и водрузил на голову. Вытер окровавленный рот дренайским одеянием и небрежно бросил его в сторону Бартелла.
  Посол взглянул на запятнанную кровью одежду у своих ног.
  -Боюсь, что знамение не совсем хорошее, - проговорил Ульрик.
  
  
  Глава 1
  
  Рек был пьян. "В конце концов бывает и похуже, - подумал он, уставясь в рубиновое вино, отбрасывающее в хрустальном бокале кровавые блики, - когда выпьешь меньше, чем хотел, но больше, чем смог." Огонь в очаге грел ему спину, едкий дым лез в глаза, смешиваясь с запахом немытых тел, недоеденных блюд и затхлой влажной одежды. Пламя фонаря резко метнулось под порывом ледяного ветра, на миг ворвавшегося в помещение, пока вновь прибывший захлопывал за собой дверь, пробормотав извинения собравшейся в харчевне толпе.
  Разговор, прервавшийся из-за неожиданного дуновения морозного воздуха, возобновился, с дюжину голосов враз слились в гул бессмысленных звуков. Рек пригубил вино. Вздрогнул от чьего-то смеха, который прозвучал леденяще, как завывания зимнего ветра за бревенчатыми стенами. "Как если бы кто-то перешагнул через твою могилу", - подумал он и поплотнее закутался в синий плащ. Ему не было нужды слышать слова, чтобы знать о чём говорят вокруг, ибо вот уже несколько дней болтали об одном и том же - о войне.
  Такое короткое слово, а какая в нём бездна страдания. Кровь, смерть, голод, чума и ужас.
  Снова взрыв хохота.
  -Дикари! - перекрыл общий гул чей-то рык. - Хорошая смазка для дренайских копий.
  Новые всплески смеха.
  Рек уставился на хрустальный кубок. Такой красивый, такой хрупкий. Сделан бережно, даже с любовью, многогранный как тончайший бриллиант. Он поднял хрусталь и притянул вплотную к лицу, увидев дюжину глаз, отразившихся в нём. И каждый смотрел с осуждением. На миг им овладело желание разбить бокал вдребезги, уничтожить и глаза, и обвинение в них. Однако он этого не сделал.
  -Я - не дурак, - сказал он себе, - пока, во всяком случае.
  Содержатель постоялого двора Хореб вытер толстые пальцы о полотенце и окинул толпу усталым и вместе с тем настороженным взглядом, высматривая не назревает ли где свара, готовый вмешаться словом или улыбкой, чтобы дело не дошло до окрика и кулаков.
  Война. Что же такое скрывалось в возможности принять участие в таких кровавых затеях, что низводило людей до уровня животных? Хореб знал кое-кого из собравшихся здесь бражников - в принципе, даже большинство из них: пахари, купцы, ремесленники. У многих имеются семьи. Все они - люди дружелюбные, большая часть - народ сердобольный, достойный доверия, даже добрый. И вот сидят они здесь, разглагольствуют о смерти и славе и готовы душу вытрясти или изрубить в капусту всякого, заподозренного в симпатиях к надирам. Само слово "надиры" произносилось не иначе как с выражением крайнего презрения.
  "Ничего, скоро они поумнеют, - с печалью подумал он. - Ох и прочистит же им мозги!" Хореб ещё раз окинул взглядом вместительное помещение и на сердце у него потеплело, когда он посмотрел на дочерей, обмахивающих тряпками столы и снующих туда-сюда с кружками. Миниатюрная Дори, краснеющая до самых веснушек из-за непристойной шутки; Беса, вылитая мать, высокая и белокурая; Несса, бесхитростная толстушка, всеобщая любимица, скоро выйдет замуж за Норваса, ученика пекаря. Хорошие девушки. Радость на старости лет. Тут он заметил сидящую у окна высокую фигуру в синем плаще.
  -Разрази тебя гром, Рек, хватит, ну сколько можно так вот себя изводить, - пробурчал Хореб себе под нос, прекрасно сознавая, что тот его ни в жисть не услышит. Отвернувшись, выругался, затем снял кожаный фартук, сцапал наполовину пустой кувшин с пивом и кружку. Вдруг передумав, открыл небольшой шкафчик и вытащил бутылку хорошего вина, что сберегал на свадьбу Нессы.
  -Поделись бедой-кручиной, смотришь и полегчает: по полбеды-то на брата, - сказал он, взгромоздившись на стул напротив Река.
  -Друг в беде - это тот, кого надо бы избегать, - возразил Рек, приняв протянутую бутылку и наполнив свой бокал. - Знавал я когда-то одного полководца, - проговорил он, уставившись в вино, медленно поворачивая кубок длинными изящными пальцами, - ни разу не проиграл ни одной битвы, но и не выиграл ни одной.
  -Как это? - удивился Хореб.
  -Да ты сам знаешь, я ведь тебе уже рассказывал.
  -Память у меня дырявая. Во всяком случае, мне нравится слушать твои истории. Как могло так получиться, что он не проиграл ни разу, но и не победил?
  -А он при первом же появлении неприятеля сразу сдавался, - пояснил Рек. - Не глупо, а?
  -Почему же за ним следовали воины, если он не одержал ни одной победы?
  -Так ведь он же ни разу не потерпел поражения. И они вместе с ним.
  -А ты сам-то служил бы у такого под началом? - спросил Хореб.
  -Я теперь больше ни у кого не служу. И меньше всего - у какого-нибудь военачальника. - Рек повернул голову, прислушиваясь к разговорам вокруг. Задумчиво прикрыл глаза:
  -Послушай-ка, - тихо произнёс он. - Послушай их болтовню о славе.
  -Да что с них взять, Рек, дружище. Они ведь треплются о том, чего не видели, о чём и понятия не имеют. Вороньё чёрной тучей вьётся над полем битвы, выклёвывая у мёртвых глаза; лисицы, грызущие трупы; черви...
  -Хватит, чтоб тебя... Не надо мне напоминать. Да будь я проклят, если пойду воевать! Когда хоть свадьба-то у Нессы?
  -Через три дня, - ответил Хореб. - Жених - парень хороший, будет о ней заботиться. Кормит пирожными. Не пройдёт много времени, как её разнесёт в ширину.
  -Ну не от пирожков, так ещё от чего-нибудь, - подмигнул Рек.
  -Уж это точно, - проговорил Хореб, широко ухмыляясь. Собеседники замолчали. Шум обтекал их, не задевая, оба потягивали вино и думали каждый о своём, как бы отгородившись от окружающих, и им было уютно в обществе друг друга. Спустя некоторое время Рек подался вперёд:
  -Первый удар нанесут по Дрос Делноху, - сказал он. - А ты знаешь, что гарнизон всего-то десять тысяч человек?
  -Я слышал, что там и того меньше. Абалайн сократил число регулярных частей, сосредоточившись главным образом на городской страже. И тем не менее, там шесть высоченных стен и хорошо укреплённая главная башня. Да и Делнар - не дурак, он участвовал в битве при Скельне.
  -Правда? - усмехнулся Рек. - А я слышал, что там был всего лишь один человек против десяти тысяч, забрасывающий врагов скалами.
  -Сага о Друссе Легенде, - произнёс Хореб замогильным голосом. - Повесть о гиганте, чей взгляд был смертоносен, а топор - воплощением ужаса. Садитесь детишки поближе и держитесь подальше от тёмных закоулков, как бы там не затаились чудища, пока я рассказываю вам эту быль.
  -Заглохни, урод! - воскликнул Рек. - В прежние времена меня это жутко пугало. А ты ведь видел его когда-то, не так ли - я имею в виду этого Легендарного?
  -Давным-давно. Поговаривают, что он умер. Если нет, то ему сейчас должно быть за шестьдесят. Мы прослужили вместе три кампании, однако лично я говорил с ним лишь дважды. Вообще-то я видел разок, как он сражается.
  -Ну и каков он был в деле, хорош?
  -Не то слово. Это было перед самым Скельном и разгромом "бессмертных". Так, небольшая стычка. Да, сражался он очень хорошо.
  -Что-то не больно много в твоём рассказе подробностей, Хореб.
  -Ты хочешь, чтобы я уподобился этому дурачью вокруг, взахлёб болтающему о войне, смерти и звоне клинков?
  -Нет, - ответил Рек, осушив кубок, - не хочу. Ты ведь знаешь меня, не так ли?
  -Достаточно, чтобы любить тебя. Несмотря ни на что.
  -Несмотря на что?
  -Несмотря на то, что ты не любишь самого себя.
  -Отнюдь, - возразил Рек вновь наполняя кубок. - Как раз наоборот, я люблю себя - в достаточной мере. Просто я себя знаю получше, чем большинство из окружающих.
  -Знаешь, Рек, иногда мне кажется, что ты слишком многого от себя требуешь.
  -Нет, я от себя требую очень мало. Я знаю какие у меня недостатки.
  -Интересная это вещь - недостатки. Большинство тебе скажет, что знает свои недостатки. А когда попросишь их перечислить, то они не задумываясь ответят: "Ну, во-первых я слишком щедрый." Давай-ка выкладывай свои, коль не шутишь. Трактирщики для того и существуют, чтобы им открывали душу нараспашку.
  -Ну, во-первых я слишком щедрый, особенно по отношению ко всяким там трактирщикам.
  Хореб покрутил головой и, улыбнувшись, погрузился в молчание. "Слишком умён, чтобы быть героем, и слишком боится, для того чтобы быть трусом," - подумал он. Посмотрел, как его друг осушил кубок, а затем приблизил к лицу и пристально уставился в своё мозаичное отражение. На мгновение Хоребу показалось, что Рек сейчас разобьет бокал вдребезги, такая ярость была у того на раскрасневшемся лице. Однако парень бережно поставил кубок обратно на деревянный стол.
  -Я - не дурак, - произнёс он тихо. Замер, когда осознал, что сказал это вслух. - Проклятье, вино ударило-таки наконец в голову.
  -Давай-ка я тебе помогу добраться до комнаты, - предложил Хореб.
  -А свечу мне там уже зажгли? - вопросил Рек, пытаясь сидеть на стуле прямо.
  -Само собой.
  -Ты ведь не допустишь, чтобы она погасла, пока я сплю, правда? Не боюсь я темноты, просто не люблю, ты ведь знаешь. Не нравится она мне и всё тут.
  -Поверь мне на слово, Рек, я прослежу, чтобы свеча не потухла.
  -Я тебе верю. Я ведь тебя спас, а? Помнишь?
  -Помню. Давай-ка обопрись о моё плечо. Провожу тебя до лестницы. Нам сюда. Одну ногу ставишь перед другой. Молодец!
  -Я ни мгновения не промедлил. Сразу же - с мечом наголо, правда?
  -Да.
  -Врёшь ведь. Я простоял минуты две, дрожа от страха. А тебя за это время порезали.
  -Однако ты всё же пришёл мне на выручку, Рек. Понимаешь? Подумаешь какое дело: царапину нанесли, ты же меня все-таки спас.
  -А вот мне до сих пор стыдно. Так свечу в моей комнате зажгли?
  
  За спиной у него была серая мрачная крепость в ореоле пламени и дыма. Лязгающий шум битвы ударил в уши и он бросился бежать. Сердце колотилось в груди как сумасшедшее, дыхание с хрипом вырывалось изо рта. Он обернулся на бегу - непостижимым образом крепость оказалась ближе, чем прежде, как бы придвинулась. Впереди лежали зелёные холмы, за которыми раскинулась Сентранская долина. Они сверкали, отступая вдаль всё дальше и дальше; словно издеваясь, манили, обещая покой и безмятежность. Он побежал быстрее. Внезапно его накрыла громадная тень. Ворота крепости открылись. Он изо всех сил сопротивлялся влекущей его назад силе. Кричал и умолял. Но ворота захлопнулись и он вновь оказался в самой гуще схватки, сжимая окровавленный меч в дрожащей руке.
  
  Рек очнулся ото сна, выпучив глаза и тяжело дыша, едва подавив рвущийся наружу крик. Чья-то рука нежно коснулась его лица, раздалось несколько успокаивающих слов. Он проморгался. Близился рассвет, и первый блик нарождающегося дня розовел сквозь лёд, намёрзший на окно спальни. Рек повернулся со спины на бок.
  -Ночью тебе снились кошмары, - сказала Беса, проведя пальцами ему по бровям. Он улыбнулся, натянул на плечо стёганое одеяло, подбитое гусиным пухом, и придвинул девушку к себе.
  -Зато сейчас я абсолютно спокоен, - лениво протянул Рек. - Да и с чего бы мне теперь о чём-то беспокоиться?
   Жар женского тела вызвал волнение у него в крови и он провёл пальцами по спине девушки.
  -Не сегодня, - сказала Беса, и, чмокнув его в лоб, отстранилась. Откинула одеяло, поёжилась от холода и побежала собирать свою одежду, разбросанную по комнате. - Холодно, - проговорила она, - холоднее, чем вчера.
  -Зато у меня тепло, - приглашающе протянул Рек, приподнявшись чтобы видать как она одевается. Девушка послала ему воздушный поцелуй.
  -С тобой можно славно покувыркаться, Рек. Но я не хочу иметь от тебя детей. И вообще-то вылезай-ка из постели. Утром ожидается большая ватага приезжих и эта комната уже сдана.
  -Ты удивительно красивая женщина, Беса. Если бы в моей голове было хоть немного ума, то я б на тебе женился.
  -Тогда хорошо, что башка у тебя такая пустая, ибо ты у меня оказался бы под каблуком и твоё самолюбие такого никогда не снесло бы. Я ищу основательного мужчину, без ветра в голове.
  Девушка улыбнулась и её улыбка смягчила язвительность сказанного. Почти.
  Дверь распахнулась и в комнату торопливо вошёл Хореб, держа в руках медный поднос с хлебом, сыром и большой пивной кружкой.
  -Как головушка? - спросил он, ставя поднос на деревянный стол у кровати.
  -Прекрасно, - ответил Рек. - Это что, апельсиновый сок?
  -Вот именно. И влетит это тебе в копеечку. Несса целый час простояла у корабля, дожидаясь пока купец из Вагрии сойдёт на берег, чтобы добыть для тебя апельсины. Чуть в ледышку не превратилась. Не думаю, что ты того стоишь.
  -Что правда, то правда, - улыбнулся Рек.
  -Ты на самом деле решил сегодня отправиться на юг, - спросила Беса, когда Рек отпил немного сока из кружки. Тот кивнул. - Ну и дурак. Я-то думала ты наслышан о Рейнарде.
  -Я ему не попадусь. Одежду мою уже вычистили?
  -Бедняжка Дори несколько часов на это потратила, - ответила Беса. - И ради чего? Чтобы ты её потом вымазал в Мрачном Урочище?
  -Нет, дело тут совсем в другом. Когда покидаешь город, надо непременно выглядеть как можно лучше. - Он взглянул на поднос. - Видеть не могу сыр.
  -А это не имеет никакого значения, - сказал Хореб. - Он уже внесён в счёт!
  -В таком случае придётся заставить себя его съесть. Кто-нибудь ещё уезжает сегодня?
  -Обоз с пряностями направляется в Лентрию. Они поедут через Мрачное Урочище по объездной дороге на юг, потом на запад. Два десятка человек, все отменно вооружены. Женщина, путешествующая в одиночку, но она уже уехала, - перечислял Хореб. - Есть еще несколько пилигримов, однако они тронутся в путь только завтра.
  -Женщина говоришь?
  -Не совсем, - съязвила Беса, - нечто вроде того.
  -Ну-ну, дочка, - широко улыбнулся её отец. - Совсем на тебя не похоже так язвить-то. Высокая девушка на прекрасном скакуне. И с оружием.
  -Жаль, а то могли бы поехать вместе, - мечтательно протянул Рек. - Уж такая спутница точно скрасила бы дорожную скуку.
  -И смогла бы защитить тебя от Рейнарда в случае чего, - ядовито заметила Беса. - Так воинственно она выглядела. Ладно, хватит болтать, давай одевайся, Регнак. Нету у меня времени здесь рассиживаться и смотреть как ты вкушаешь завтрак как благородный какой. От тебя и так в этом доме сущий кавардак.
  -Я не могу одеваться перед тобой, - запротестовал Рек. - Это неприлично.
  -Дурак ты, - сказала Беса, собирая остатки от завтрака на поднос. - Отец, да подыми ты его с постели наконец, а то он в ней проваляется весь день.
  -Девочка права, Рек, - вымолвил Хореб, когда дверь закрылась за девушкой. - Пора бы уже вставать и, зная сколько тебе требуется времени, чтобы явить свой лик народу, я удаляюсь, с тем чтобы ваша светлость приступила к приготовлениям.
  -Когда покидаешь город...
  -...нужно выглядеть как можно лучше. Знаю, знаю. Ты всегда так говоришь, Рек. Увидимся внизу.
  Когда Рек остался в одиночестве, выражение лица у него резко изменилось: сразу же пропала из глаз вся бесшабашная весёлость, как не было, и на её место заступила тревога с печалью. Дни Дренайской державы сочтены. Ульрик со своими неисчислимыми ордами уже выступил против Дренана и они ворвутся в города равнинных земель, проливая реки крови. Даже если каждый дренайский воин убьёт по три десятка кочевников, всё равно останутся ещё сотни тысяч. Мир стремительно менялся и у Река всё меньше и меньше становилось мест, где можно было бы укрыться.
  Он подумал о Хоребе и его дочерях. На протяжении шести столетий дренайцы являлись нацией, пытающейся привнести цивилизацию в мир, совсем для таковой не пригодный. Они были неистовыми завоевателями, мудрыми учителями и в основном - хорошими правителями. Однако подошёл их закат и новая империя шла им на смену, готовая подняться на крови и прахе старой. Рек снова подумал о Хоребе и рассмеялся. "Что бы ни случилось, а уж один-то старик да выживет, - подумал он. - Даже надирам понадобятся хорошие постоялые дворы.
  А как же его дочери? Что с ними станется, когда городские ворота рухнут и через них хлынут толпы надиров?"
  Кровавые сцены промелькнули у него перед мысленным взором.
  -Да пропади оно всё пропадом! - крикнул он, выскочил из кровати и распахнул примёрзшее за ночь окно. Зимний ветер безжалостно стеганул по разнеженному в тепле постели телу и мысли моментально вернулись к реалиями действительности, к необходимости ехать далеко на юг. Он прошёл от окна к лавке, на которой была разложена его одежда и быстро оделся. Белую шерстяную рубашку и синие штаны в обтяжку ему подарила кроткая малышка Дори. Камзол с шитым золотом воротником являл собой следы лучших времён в Вагрии. Вывернутый шерстью внутрь овчинный полушубок и золотые завязки - подарок Хореба, а длинные ботфорты оленьей кожи оказались у него благодаря "щедрости" одного усталого путника, повстречавшегося в некой харчевне на глухой окраине страны. Вот только путник так и не узнал, кому это он был обязан своей щедростью. Рек ухмыльнулся, вспомнив как у него дух захватывало от страха и волнения, когда с месяц тому назад он залез к путешественнику в комнату и умыкнул вот эти самые сапоги. У платяного шкафа стояло бронзовое зеркало в человеческий рост и Рек долго придирчиво рассматривал в нём своё отражение. На него смотрел высокий молодой человек с каштановыми волосами до плечей и ухоженными усами, точёной фигурой, изящество которой подчёркивали краденые сапоги. Надел через голову перевязь и вложил свой длинный меч в чернёные с серебром ножны.
  -Ну чем не герой, - сказал он отражению в зеркале, цинично улыбаясь. - Какой блестящий образчик героя.
  Рек выхватил из ножен меч и отбил воображаемый клинок, а затем нанёс колющий удар, кося одним глазом на своё отражение. Запястье по-прежнему гибкое и хватка уверенная.
  -Кем бы ты ни был, а рубака ты всё-таки хоть куда, - сказал он самому себе. Взял с подоконника серебряный обруч, который был для него приносящим удачу талисманом с того времени, как он его украл из одного борделя в Лентрии; и надвинул на лоб, откинув волосы за уши.
  -Быть может от природы тебе и не присуща величественность, - обратился он к отражению, - однако, клянусь всеми богами Миссаэля, ты таким выглядишь!
  В глазах отражения промелькнула насмешка.
  -Не смей надо мной смеяться, Регнак Странник, - сказал Рек. Перебросил через руку плащ и спустился по лестнице вниз в зал, окинув взглядом ранних посетителей таверны. Хореб окликнул его из-за стойки.
  -Ну, теперь совсем другое дело, Рек, мальчик мой, - с подначкой воскликнул трактирщик, откинувшись назад и всплеснув руками. - Похоже, ты сошёл прямиком со страниц одной из поэм Сибена. Выпьешь?
  -Нет уж, спасибо. Думаю, что не притронусь к вину лет эдак с десяток. Выпитое вчера по-прежнему бродит у меня в брюхе. Ты положил мне в дорожную сумку что-нибудь из твоей отвратительной снеди?
  -А как же: червивое печенье, заплесневелый сыр, кусок копчёной свинины двухлетней давности, - с готовностью начал перечислять Хореб, - ещё в придачу бутыль самого мерзейшего пой...
  Вдруг он смолк. Постукивая по деревянным половицам посохом с железным наконечником в трактир зашёл предсказатель в линялой, когда-то синего цвета хламиде, которая мешком болталась на тощем теле. Рек сглотнул от отвращении при виде изуродованного лица этого человека и постарался не смотреть в пустые рваные глазницы, где когда-то были глаза.
  Старик протянул вперёд руку, на которой не хватало среднего пальца:
  -Серебро в обмен на знание свой судьбы, - проскрипел он как старое дерево при порывах зимнего ветра.
  -Зачем они это делают? - прошептал Хореб.
  -Ты имеешь в виду их глаза? - так же шёпотом переспросил Рек.
  -Да. Как хватает у человека духу вырвать собственные глаза?
  -Будь я проклят, если знаю. Сами они говорят, что так им легче видеть грядущее.
  -Это всё равно что оттяпать себе напрочь мужское хозяйство чтобы улучшить свою личную жизнь.
  -Может тебе так и сделать, дружище Хореб? - съязвил Рек.
  Привлечённый звуком их голосов, старик подковылял ближе, по-прежнему с протянутой рукой.
  -Серебро в обмен на знание свой судьбы, - нараспев повторил он. Рек отвернулся.
  -Давай, чего там, Рек, - начал подначивать Хореб. - Посмотрим обернётся ли чем хорошим твоё путешествие. Что в этом плохого?
  -Заплати за меня, тогда и послушаем, - сказал Рек.
  Трактирщик выудил из бездонного кармана кожаного фартука мелкую серебряную монету, бросил в протянутую ладонь предсказателя и сказал:
  -Погадай моему другу, свою судьбу я и так знаю.
  Старик присел на корточки и вытащил из потёртого мешочка горсть песка, который он рассыпал на полу перед собой. Затем гадатель вынул шесть косточек с вырезанными на них рунами.
  -Костяшки-то поди человеческие? - шёпотом спросил Хореб.
  -Они так утверждают, - ответил Рек. Старик принялся нараспев говорить на языке Древних, дребезжащее эхо его голоса резко отдавалось в тишине. Затем он швырнул костяшки на припорошённый песком пол и пробежался пальцами по рунам.
  -Скажу всю правду, - изрёк предсказатель наконец.
  -Да сдалась она мне, твоя правда. Ты, старче, соври что-нибудь вроде завлекательной басни с восхитительными девами.
  -Скажу всю правду, - повторил старик словно и не слыша издёвки.
  -Да провались она пропадом! - не выдержал Рек. - Ну ладно, давай рассказывай, старче.
  -Ты желаешь услышать свою судьбу, человек?
  -Да пошёл ты со своим растреклятым ритуалом, скажи просто, без выкрутасов, и проваливай!
  -Спокойно, спокойно, Рек! Ему так положено, - сказал Хореб.
  -Может быть. Однако, чувствую, он исподволь собирается испортить мне на сегодня настроение. Во всяком случае они никогда не предсказывают ничего хорошего. Сейчас старый мухомор изречёт нечто вроде того, что я вскорости заболею чумой.
  -Он желает узнать правду, - произнёс Хореб, следуя ритуалу, - и распорядится ею мудро и себе на пользу.
  -Вот уж чего он точно не станет делать ни сейчас, ни потом, - проскрипел предсказатель. -Однако предначертанное должно быть выслушано. Ты не хочешь знать какой будет твоя смерть, Регнак Странник, сын Аргаса. Так тому и быть, об этом я умолчу. Ты - неуверенный в себе человек; редко бываешь смел, только когда уже совсем деваться некуда. Вор и мечтатель, твоя судьба будет и неотступно следовать за тобой по пятам, и преследовать тебя. Ты попытаешься бежать, чтобы избежать предначертанного, но ноги понесут тебя прямёхонько навстречу судьбе. Однако это ты уже и сам знаешь, Длинноногий, ибо под утро тебе приснился сон.
  -И это всё, старик?! Что, вот эта самая бессмысленная чепуха стоит серебряной монеты?
  -Ярл и Легендарный будут вместе на стенах. Люди будут мечтать, и будут люди умирать, но суждено ли твердыне пасть?
  Старик повернулся и ушёл.
  -Что тебе приснилось сегодня ночью, Рек? - спросил Хореб.
  -Но ты ведь не поверил этой чепуховине, Хореб?
  -О чём был твой сон? - не унимался трактирщик.
  -Да мне совсем ничего не снилось. Спал без задних ног. Вот только эта треклятая свеча. Ты её оставил гореть всю ночь, а уж воняла она и не передать словами! Поосторожней надо бы, от неё мог случиться пожар. Каждый раз, когда я у тебя останавливаюсь, предупреждаю насчёт этих свечей, а тебе хоть бы хны.
  
  
  Глава 2
  
  Рек молча смотрел как конюх седлает гнедого мерина. Лошадь ему не нравилась: злобно косит глазом и прижимает уши к голове. Конюх, худенький мальчишка, тихо и проникновенно говорил что-то мерину, дрожащими пальцами затягивая подпругу.
  -Отчего ты не купил коня хотя бы серой масти? - спросил Рек Хореба. Тот рассмеялся:
  -Потому что тогда ты был бы слишком смешон. Скромнее надо быть. Ты и так выглядишь как павлин. Любой лентрийский моряк, едва завидев, станеть вокруг тебя увиваться. Нет, гнедой будет в самый раз.
  Затем более серьёзным тоном добавил:
  -Может статься, что в Мрачном Урочище тебе захочется быть понезаметнее. Высокий светлый скакун виден издалека.
  -Похоже я ему совсем не по нраву. Видишь как он на меня поглядывает?
  -Его отец был одним из самых быстроногих коней Дренана, а мать - строевой лошадью в уланском полку Неуязвимого. Где ты ещё найдёшь скакуна благороднее этого?
  -Как его зовут? - спросил Рек, пребывая по-прежнему в больших сомнениях.
  -Улан, -ответил Хореб.
  -Звучит неплохо. Улан... Что ж, может быть... очень даже может быть.
  -Нарцисс осёдлан, господин, - объявил конюх, пятясь от гнедого. Тот вдруг повернул голову и попытался цапнуть мальчишку, который от испуга споткнулся и растянулся на мостовой.
  -Нарцисс? - переспросил Рек, не веря своим ушам. - Ты купил для меня лошадь, которую зовут Нарцисс?!!
  -А что такого, Рек? Имя как имя, - ответил Хореб с невинным видом. - Зови его как тебе вздумается, однако согласись - это прекрасное животное, а?
  -Если бы у меня не было чувства юмора, то я бы надел на него намордник. А где твои дочки?
  -Они слишком заняты, чтобы махать платочком вслед всяким там бездельникам, которые редко платят за постой. Ну, скатерью дорога.
  Рек осторожно приблизился к мерину, мягко приговаривая. Тот злобно скосил на нового хозяина глаз, однако позволил ему вскочить в высокое седло. Всадник взялся за поводья, покрасивее расправил синий плащ так, чтобы он лежал на крупе лошади под нужным углом и тронулся к воротам.
  -Погоди, Рек, чуть не забыл, - крикнул Хореб. - Обожди чуток! - Дюжий трактирщик скрылся в доме и несколько мгновений спустя выбежал с небольшим луком из тиса и рога и колчаном чёрных стрел.- Вот, один путник оставил в счёт оплаты за постой несколько месяцев назад. На вид - хорошее оружие.
  -Замечательно, - воскликнул Рек. - Когда-то я был прекрасным стрелком из лука.
  -Ага, - сказал Хореб, - главное помни, что когда стреляют из лука, то стрелу надо держать наконечником от себя, а не наоборот. Ну давай, проваливай - и береги себя.
  -Ты тоже. Спасибо, Хореб. И не забудь, что я тебе сказал насчёт свечей.
  -Хорошо, хорошо. В путь, мальчик мой. Удачи!
  Рек выехал через южные ворота, когда городские стражники начали тушить фонари. Предрассветные сумерки неуловимо таяли на улицах Дренана и ребятня уже играла за поднятой решёткой городских ворот. Он избрал южную дорогу по целому ряду причин и главным образом потому, что надиры двигались с севера, а быстрей всего можно было избежать с ними встречи, только двигаясь по прямой в противоположную сторону.
  Слегка ударив каблуками, Рек направил своего скакуна строго на юг. Слева от всадника вставало из-за синих пиков восточных гор солнце, высунувшись уже наполовину. Небо безмятежно голубело, звонко заливались птицы, сзади доносились звуки просыпающегося города. Однако Рек знал, что солнце встаёт для надиров, а дренайцы, ещё даже не подозревая об этом, видят свой последний закат.
  На вершине холма он остановил коня и посмотрел на лежащее внизу Мрачное Урочище, такое нетронуто-белоснежное под зимним снегом. И вместе с тем это место было овеяно страшными легендами. В другое, мирное время Рек ни за что бы туда не поехал. Причина, по которой он всё же решился ехать через этот лес, состояла из двух вещей: первое, он знал, что страшные предания возникли благодаря деятельности человека из плоти и крови; второе, ему доводилось с ним сталкиваться.
  Рейнард.
  Он и его шайка кровожадных душегубов, которые обосновались где-то в дебрях Мрачного Урочища, были непроходящей головной болью для Торговой гильдии. Они грабили караваны, убивали паломников, насиловали женщин. И целой армии не хватило бы чтобы их изловить - таким огромным был лес.
  Рейнард. Рождён от семени Владыки преисподней женщиной знатного рода по имени Улалия, как тот сам утверждал. Однако Реку доводилось слышать, что матерью главаря разбойников была лентрийская шлюха, а отцом какой-то безымянный моряк. Рек никогда никому не рассказывал о своём знании действительного положения вещей. У него, когда об этом заходила речь, просто духу не хватало развеять заблуждение окружающих. "А если бы всё же решился, -подумал он, - то кишки из меня очень даже быстро выпустили бы".
  Одной из любимых забав с пленниками у Рейнарда было: жарить куски человечины на углях и потчевать ею оставшихся в живых несчастных. Если ему повстречается Рейнард, то лучше всего изо всех сил постараться его умаслить. И если ничего из этого не выйдет, то рассказать последние новости, то есть указать, где пройдёт ближайший караван, да поскорей уносить ноги из его владений.
  Рек озаботился разузнать до мельчайших подробностей всё о всех караванах, идущих через Мрачное Урочище и о наиболее вероятных путях их следования. Шелка, драгоценности, пряности, невольники, скот. По правде сказать, ему совсем не хотелось делиться с разбойниками этими сведениями. Ничего ему так не хотелось, как спокойно пересечь Урочище, зная, что судьба торговых караванов вручена в руки только богам.
  Копыта гнедого почти беззвучно ступали по снегу. Рек пустил его шагом, чтобы лошадь не спотыкалась от припорошённые корни. Холод начал пробирать сквозь тёплую одежду и леденить ноги в сапогах. Он дотянулся до вьюка и вытащил оттуда пару рукавиц овечьей шерсти. Конь продолжал неспешно идти вперёд.
  В полдень Рек остановился наскоро перекусить, стреножив мерина у замёрзшего ручья. Широким вагрианским кинжалом вырубил во льду полынью, чтобы животное могло напиться, затем дал ему горсть овса. Похлопал по длинной шее. Гнедой резко вскинул голову и оскалился. Рек отпрянул и, оступившись, свалился в глубокий сугроб. Полежал в нём немного, затем улыбнулся.
  -Я так и знал, что тебе не понравился, - проговорил он. Лошадь, обернувшись, посмотрела на него и всхрапнула.
  Собираясь сесть в седло, Рек невольно обратил внимание на круп. У хвоста виднелись глубокие узкие рубцы. Осторожно провёл по ним рукой.
  -Вот оно что, - сказал он. - Кто-то попотчевал тебя кнутом, а, Нарцисс? Однако норов твой так и не смирили, не так ли? - Вскочил в седло. Если повезёт, прикинул он, то дней эдак через пяток лес кончится.
  Смеркалось. Ветви деревьев шелестели под порывами ветра, кряжистые дубы с кривыми корнями отбрасывали в сгущающихся сумерках зловещие тени через лесную дорогу, которая вела одинокого всадника всё глубже и глубже в чащу. Над кронами деревьев вставала луна, заливая лес призрачным светом. Стуча зубами, Рек начал озираться в поисках удобного для стоянки места и через час нашёл искомое в небольшой лощине у затянутого льдом озерца. Соорудил в кустах нечто вроде шалаша, чтобы хоть как-то защитить лошадь от ночного ветра, покормил её и лишь потом развёл небольшой костёр у упавшего дуба и большого валуна. Укрытой от ветра стороной камень отражал жар костра. Рек вскипятил себе чаю запить ужин, состоящий из вяленого мяса. Покончив с трапезой, он накинул на плечи одеяло, прислонился спиной к стволу упавшего дерева и уставился в танцующие языки пламени.
  Тощая лиса высунула из-за куста мордочку, настороженно поглядывая на костёр. Неожиданно для самого себя Рек швырнул ей кусок мяса. Зверёк в нерешительности сверкнул глазами на человека, на мясо, снова на человека, затем прянул из-за куста и, схватив кусок с промёрзшей земли, исчез в ночьной тьме. Рек протянул к пламени руки и подумал о Хоребе.
  Дюжий содержатель постоялого двора вырастил его, заменив отца, который погиб во время Северной войны с сатули. Честный, верный, сильный и надёжный - всё перечисленное как нельзя лучше подходило к Хоребу. И в довершение всего он был добрым человеком, являя собой олицетворение благородства.
  Реку довелось отплатить ему за добро одной достопамятной ночью, когда на трактирщика напали трое вагрианских дезертиров в переулке неподалёку от его заведения. По счастью Рек как раз в это время бражничал в таверне и, заслышав лязг стали о сталь, выбежал наружу. В переулке Хореб дрался с отчаянностью обречённого, ибо, вооружённый лишь кухонным тесаком, не мог долго противостоять трём мечам. И несмотря на это он, бывший когда-то воином, не собирался так просто уступать, двигаясь с непостижимой для его дородного тела быстротой. От ужаса Река словно пригвоздило к месту, он совсем забыл про свой клинок. Он попытался броситься вперёд, но ноги отказывались ему повиноваться. И тут меч одного из нападавших достал-таки Хореба по ноге, явив взору обширную рану. Рек заорал как сумасшедший и от крика страх куда-то пропал. Через несколько мгновений кровавая схватка была кончена. Первого из нападавших Рек тут же вывел из строя, рубанув со всего плеча по шее. Отбил колющий удар второго и плечом впечатал третьего в стену. Лежащий на земле Хореб рванул третьего за ноги на себя и всадил в него кухонный тесак по самую рукоятку. Оставшийся в живых скрылся в ночи.
  -Ну... Рек... ты даешь!, - воскликнул спасённый, хрипло дыша. -Поверь мне на слово - ты рубишься как убелённый сединами воин!
  "Такие воины не замирают на месте от страха", - подумал Рек и подкинул в костёр охапку сучьев. Облако скрыло луну и где-то неподалёку заухала сова. Дрожащие пальцы Река обхватили рукоятку кинжала. "Пропади она пропадом, эта темнота, -пронеслось у него в голове, - со всеми героями вместе!"
  Ему довелось послужить в армии, в крепости Дрос Кортесвэйн. Первое время Реку там нравилось, но вскоре стычки с сатули переросли в пограничную войну и прелесть военной службы сразу же сошла на нет. Он отличился в боях и его повысили в звании. Старшие офицеры сказали ему как-то, что он прекрасно разбирается в тактике. Им же ничего не было известно о бесконечной череде бессонных ночей. Подчинённые его уважали. "Это потому, -пришло ему в голову, - что я всегда был осторожен и никогда не бросал солдат вперёд, на рожон". И в конце концов он решил уйти сам, до того как у него сдадут нервы.
  -Ты с ума сошёл, Рек! - искренне огорчился командующий Яви, когда Рек выразил ему своё желание подать в отставку. - Война разгорается, к нам на усиление идут свежие части и такой прекрасный офицер как ты может быстро выдвинуться. Уже через полгода тебе дадут пару сотен. А затем могли бы и предложить возглавить тысячу.
  -Я всё понимаю, господин командующий, и поверьте - мне очень жаль упустить такую блестящую возможность. Но всему виной семейные неурядицы. Да я правую руку готов себе отсечь, лишь бы иметь возможность остаться, вы прекрасно об этом знаете.
  -Да, мальчик мой. Клянусь Миссаэлем, нам тебя будет очень не хватать. Твой отряд расформируют. Если потом передумаешь, знай, что здесь тебя ждут с распростёртыми объятиями. Всегда. Ты - прирождённый воин.
  -Буду помнить об этом, господин командующий. Благодарю вас за всю оказанную вами помощь и поощрения.
  -Напоследок я скажу тебе вот что, - доверительным тоном проговорил генерал, откинувшись на спинку резного стула. - Слышал, наверное, слухи о том, что надиры готовятся к походу на юг?
  -Об этом всегда ходит молва, господин командующий, - ответил на вопрос Рек.
  -Да знаю, знаю. Вот уже сколько лет об этом болтают. Однако этот Ульрик - не прост, ох и не прост! Он уже подчинил себе большинство надирских племён и теперь, по-моему, почти готов начать вторжение.
  -Но Абалайн ведь только что подписал с ним договор, - сказал Рек. -Взаимный мир в обмен на торговые концессии и выделение денежных средств на его строительную программу.
  -Вот то-то и оно, юноша. Ничего не имею против Абалайна, он правит народом Дренана два десятка лет. Однако поверь мне: сколько волка ни корми, ему всё будет мало! Короче говоря, не пройдёт много времени, как возникнет острая нужда в людях твоего склада. Так что постарайся не растерять воинскую выучку.
  Меньше всего теперь дренайцы нуждались в человеке, который боится темноты. А нужен им сейчас новый Карнак Кривой - и чем больше таких, тем лучше. Да Бронзовый Ярл впридачу и сотня вроде Друсса Легенды. И даже если бы каким-то чудом такое могло произойти, смогли бы даже они сдержать полчища пятисот тысяч кочевников?
  Как можно даже вообразить себе такое число воиновќ? Да они пронесутся через Дрос Делнох с той же легкостью, как бушующие волны во время шторма переносит через прибрежные скалы.
  Однако даже если бы Рек знал, что есть хоть малейший шанс выстоять, он всё равно стал бы бежать сломя голову куда-нибудь подальше. "Да не притворяйся ты, - мысленно сказал он сам себе. -Даже если бы была верная победа, ты и тогда постарался бы уклониться от сражения.
  Через сотню лет будет ли занимать кого-нибудь вопрос, выстояли дренайцы или нет? А будет так, как с битвой в Скельнском ущелье, овеянной легендарными сказаниями, прославленной и приукрашенной до неузнаваемости.
  Война!
  Мухи чёрной шевелящейся массой облепили вывалившиеся из живота внутренности воина, который плачет от боли и окровавленными пальцами пытается свести края раны, надеясь на чудо. Голод, холод, страх, болезни, смрад разложения, смерть!
  Война - для солдат.
  В день отъезда из Дрос Кортесвэйна к нему подошёл один из подчинённых-рядовых и, заметно волнуясь, протянул плотно завёрнутый сверток.
  -Это вам, командир, в подарок от ребят, - смущённо проговорил солдат.
  Рек развернул свёрток и онемел от удивления, вместе с тем сгорая от стыда: это был синий плащ с вырезанным из бронзы орлом.
  -Не знаю даже как вас всех и благодарить.
  -Ребята просили вам передать..., ну что мы это..., нам очень жаль, что вы уходите. Это всё, командир.
  -Мне тоже очень жаль, Корвак. Семейные дела, сам понимаешь.
  Солдат кивнул, вероятно желая в душе, чтобы и у него были семейные дела, которые позволили бы ему уехать из крепости. Однако рядовые не могли уволиться из армии во время боевых действий, только у кадровых военных начиная с младшего офицерского состава была такая привилегия.
  -Ну, в общем, удачи вам, командир. До скорой встречи, я надеюсь..., мы все надеемся.
  -Да-да! До встречи.
  И вот с того дня прошло уже два года. Генерал Яви умер, его хватил удар. Несколько офицеров-однополчан погибло в сражениях с сатули. А уж сколько было убито рядовых, про то Рек и не ведал.
  День проходил за днём - холодные, серые, однако, слава богу, без происшествий, пока утром, на пятый день пути, огибая по тропинке лежащую в низине рощу вязов, он не услыхал звук, которого не любил большего всего на свете: звон стали о сталь. Надо было бы ему проехать мимо, умом он это понимал. Однако, неизвестно почему, любопытство частично перевесило страх. Рек стреножил коня, передвинул колчан за спину и натянул на лук тетиву. Затем осторожно двинулся через рощу, спускаясь в припорошённую снегом узкую лесную долину. Двигаясь по-кошачьи бесшумно он вышел на поляну. Звуки сражения эхом отдавались в прогалине.
  Молодая женщина в серебристых с бронзой доспехах, прижавшись спиной к дереву, отчаянно отбивалась от дружно наседавших на неё троих разбойников - дюжих бородатых мужиков, вооружённых мечами и кинжалами. В руке у женщины был узкий клинок, который, сверкая, танцевал в воздухе, нанося рубящие и колющие удары со смертоносной быстротой. Нападавшие, не ахти как владевшие оружием, лишь мешали друг другу. Однако девушка заметно быстро выбивалась из сил. Разбойники были из шайки Рейнарда, Рек знал это наверняка, проклиная на чём свет стоит собственное любопытство. Один из нападавших вскрикнул от боли, когда узкий клинок пронзил ему предплечье.
  -На-ка получи, жук навозный! - крикнула девушка.
  Рек усмехнулся. Что ж, не раскрасавица, зато мечом как владеет! Он наложил стрелу на тетиву, ловя подходящий момент. Воительница поднырнула под бешенный удар одного из мечей и вонзила свой клинок в глаз нанёсшему этот удар. Разбойник взвыл и упал, двое остальных тут же отшатнулись, став более осторожными. Они переместились подальше друг от друга, готовясь напасть с обеих сторон одновременно. Девушка со страхом ожидала этого момента, потому что от такого приёма практически не было защиты. Её взгляд метнулся от одного разбойника к другому. Броситься на этого верзилу, позабыв пока о его дружке, и молить бога, чтобы колющий удар того, что пониже ростом не стал смертельным. Может, если повезёт, она умрёт, прихватив с собой обоих.
  Высокий двинулся влево, а его сотоварищ прянул вправо. Вот тут-то Рек и спустил тетиву, целя долговязому в спину, однако вместо этого стрела попала разбойнику в левую икру. Быстро бросил на тетиву вторую стрелу, в то время как ошеломлённый верзила обернулся, узрел стрелка и, прихрамывая рванул в его сторону, взревев от ярости. Рек оттянул тетиву чуть ли не до самого уха и выстрелил. На сей раз он взял прицел получше. Целил в грудь - крупнее цели и не придумаешь - однако стрела прошла выше и теперь разбойник смирнёхонько эдак лежал, запрокинувшись на спину, а изо лба у него торчало чёрное древко. Кровь толчками потекла из раны на снег.
  -А ты не особенно торопился вмешаться, - холодно проговорила девушка, переступая через труп третьего из разбойников, вытерев предварительно узкий клинок своего меча о его рубашку.
  Рек оторвал взгляд от лица убитого им человека.
  -Я тебе только что жизнь спас, - сказал он, стараясь смягчить резкость тона. Спасённая была высокого роста, крепкого, почти что мужского сложения, светлые, почти белые волосы ниспадали небрежными прядями. Голубые, глубоко сидящие глаза под густыми бровями, что являлось признаком несдержанного характера. Очертания фигуры скрадывала посеребрянная стальная кольчуга и бронзовые щитки-наплечники; ноги были облачены в просторные шерстяные штаны зелёного цвета, удерживаемые на бёдрах кожаными ремешками.
  -Ну и чего уставился? - вопросила она. -Что, никогда прежде не видел женщины?
  -Вот и ответ на первый вопрос, - усмехнулся Рек.
  -Что ты имеешь в виду?
  -Ты ведь женщина.
  -О, как остроумно! - Она вытащила из-за дерева овчиный полушубок, отряхнула от снега и надела. "Что совсем не прибавило приятности её внешности, - отметил про себя Рек злорадно.
  -Они на меня напали, - сказала воительница. -Убили мою лошадь, ублюдки! А твой конь где?
  -Просто и не знаю, куда мне деваться от твоей благодарности, -проговорил Рек, самую малость разозлившись. -Эти были из шайки Рейнарда.
  -Да что ты говоришь, а я и не знала. Он что, твой дружок?
  -Не совсем. Однако, если бы он узнал что я сделал, то непременно поджарил бы мои глаза на костре и заставил меня их съесть.
  -Ну, ладно, оценила сказанное по достоинству. Премного благодарна. Так где у тебя лошадь?
  Рек не удостоил её ответом, скрипнув зубами от злости. Подошёл к мертвому разбойнику и вытащил стрелы, вытерев их о полушубок убитого. Затем он тщательно обшарил карманы у всех трёх, разбогатев на семь серебряных монет и несколько золотых колец. После вернулся к девушке.
  -У моего коня только одно седло и оно моё, -заявил он ледяным тоном. -Я сделал для тебя почти всё, что намеревался. Теперь можешь идти куда глаза глядят.
  -Ужасно благородно с твоей стороны, - с издёвкой протянула спасённая.
  -Благородство никогда не было у меня ярко выраженной чертой характера, - пробурчал Рек, отворачиваясь.
  -Да и стрелок из тебя никудышный, - поддела она его.
  -Что?!
  -За двадцать шагов ты целил ему в спину, а угодил в ногу. Это потому, что ты закрыл глаз, и из-за этого у тебя нарушился глазомер.
  -Спасибо за наставление по стрельбе из лука. Счастливо оставаться!
  -Подожди! - крикнула девушка. Он обернулся. -Мне очень нужна твоя лошадь.
  -И мне тоже.
  -Я тебе заплачу.
  -Мой конь не продается.
  -Ну, хорошо. Тогда я тебе заплачу за то, чтобы ты довёз меня до какого-нибудь места, где можно купить лошадь.
  -Сколько? - спросил он.
  -Один золотой.
  -Пять, - сказал Рек.
  -Да за такие деньги я трёх лошадей могу купить! - возмутилась девушка.
  -Спрос определяет предложение, -поучающе проговорил он.
  -Два, и хватит торговаться.
  -Три.
  -Ладно, три так три. Ну так где твой конь?
  -Денежки вперёд, госпожа моя. -Он протянул руку. Взгляд её голубых глаз поливал его ледяным презрением, пока она достала монеты из кожаного кошеля и положила ему на ладонь. -Регнак моё имя. Друзья зовут меня Рек.
  -Мне это совсем без разницы, - заверила его девушка.
  
  
  Глава 3
  
  Они ехали в молчании, таком же ледяном как и окутывающий их трескучий мороз. Девушка сидела позади Река. Он подавил в себе желание пришпорить коня, несмотря на сосущий под ложечкой страх. Было бы неправдой сказать, что он раскаивался в том, что спас эту женщину, сие деяние подняло его уважение к самому себе на невиданную высоту. Он страшился встретить Рейнарда именно сейчас. Эта ни за что не усидит молча, пока он будет изливать дифирамбы и наводить тень на плетень. Даже, если благодаря какому-то непостижимому проблеску удачи она и удержит язык за зубами, то непременно доложит кому следует о том, как он расписывал разбойникам про торговые караваны.
  Конь споткнулся о присыпанное снегом корневище и девушку шатнуло из стороны в сторону. Рек едва успел перехватить её за руку и удержать, не дав свалиться.
  -Обхвати-ка меня за талию, - сказал он.
  -Во сколько это мне обойдётся?
  -Держись за мой пояс. И хватит язвить, слишком холодно с тобой переругиваться.
  Её руки сомкнулись вокруг него, щекой она уткнулась ему в спину. Плотные тёмные облака сомкнулись над ними, мороз начал пробирать все сильнее и сильнее.
  -Надо бы нам расположиться на ночлег пораньше, - выговорил Рек. -Погода скоро разгуляется.
  -Ничего не имею против, - сказала его спутница.
  Повалил снег, усилились порывы ветра. Под напором зарождающейся вьюги Рек склонил голову, часто смаргивая из-за летящих в глаза холодных хлопьев снега. Он направил коня прочь с дороги под защиту деревьев, ухватившись покрепче за луку седла, когда лошадь начала взбираться по крутому откосу.
  Было бы безумием остановиться на ночлег в открытом месте во время такого вот внезапно налетевшего бурана. Нужна пещера или по крайней мере подветренная сторона какой-нибудь скалы. Более часа они так ехали, пока не оказались на поляне, окружённой дубами и зарослями кустарника. Посередине стояла бревенчатая хижина с земляной крышей. Рек глянул на каменную трубу: ни единого следа дыма.
  Всадник ударил каблуками усталое транспортное средство, понуждая идти вперёд. К хижине приткнулась пристройка-сарай без ворот, непрочная крыша которой прогнулась под тяжестью навалившего снега. Он направил лошадь внутрь пристройки.
  -Слезай, - сказал Рек своей спутнице, однако она даже не шелохнулась. Он посмотрел вниз на её руки, которые по-прежнему обвивали его талию: они совсем посинели. Рек яростно принялся их тереть. -Проснись! - крикнул он. -Не смей засыпать! - Разжав её руки, соскочил с седла и подхватил на руки безвольно сползшее тело. Губы у неё были синие, а волосы совсем обледенели. Перекинув девушку через плечо, он снял с коня перемётные сумы, ослабил подпругу и понёс спутницу в хижину. Деревянная дверь была приоткрыта и когда он ступил в дверной проём, то увидел что внутри метёт снежная позёмка.
  Всё внутреннее убранство хижины состояло из одной комнаты. В углу, под единственным окном, стояла узкая лежанка. Очаг, несколько неказистых полок и поленица дров, (которых хватит дня на два, может три), сложенная у дальней стены. Также в комнате был стол, грубо вырезанный из ствола вяза и три топорно сделанных стула. Рек уложил находящуюся без сознания девушку на лежанку, увидев метлу под столом, схватил её и вымел снег наружу. Попытался захлопнуть дверь, но прогнившая кожаная петля не выдержала и оборвалась, и дверь скособочившись провисла верхней частью внутрь хижины. Выругавшись в сердцах, Рек подтащил стол и, подняв, завалил им дверной проём.
  Рывком открыв свой вьюк, вытащил огниво и прошёл к очагу. Кем бы ни был тот, кто построил или владел этой избушкой, очаг этот человек оставил готовым для разведения огня, как и водится у лесного народа. Рек развязал мешочек с трутом и насыпал на веточки, сложенные в камине, горку мелко нарезанных сухих листьев. Налил чуток лампадного масла из кожаной бутылочки, а затем ударил кресалом о кремень. Замёрзшим пальцам не доставало гибкости и искры никак не хотели вылетать из-под кресала. И тогда он остановился на миг, заставив себя несколько раз медленно и глубоко вздохнуть. Потом снова ударил кресалом. На этот раз появился крошечный огонёк и трут занялся. Рек склонился, осторожно его раздувая, и когда в свою очередь загорелись прутики, он набрал из поленицы веток поменьше и осторожно положил их в нарождающийся костерок. Пламя запылало веселее.
  Рек поставил у камина два стула и повесил на них перед огнём свои одеяла, а затем подошёл к девушке. Она лежала на грубо сколоченных нарах, едва дыша.
  -Всё из-за треклятых доспехов, - произнёс он. Повозившись с завязками её полушубка, стащил его с неё и быстренько разоблачил, принявшись усиленно растирать посиневшее тело. Глянул в сторону очага, подкинул в пламя ещё три полена, а затем растелил одеяла на полу у камина. Подняв девушку с лежанки, положил её на них близ огня и, перевернув на живот, принялся растирать ей спину.
  -Не смей умирать! - заорал он, ожесточённо колотя по мышцам её ног. -Вот только попробуй! Вытер ей волосы насухо полотенцем и завернул её в одеяла. Пол был ледяным, мороз пробирал из-под хижины. Тогда он подтащил лежанку к пылающему очагу и, поднатужившись, водрузил на неё девушку. Сердце у той билось медленно, но ровно.
  Он посмотрел вниз на лицо лежащей. Оно было прекрасным, но не в классическом понимании красоты, ибо брови были слишком широкими и грозно нахмуренными, подбородок чересчур квадратный, а губы - слишком полные. И хотя лицо девушки так и дышало силой, смелостью и решительностью, сейчас, во сне оно приняло какое-то по-детски мягкое выражение.
  Рек осторожно поцеловал её.
  Застегнув на себе полушубок, он сдвинул закрывающий вход стол в сторону и вышел наружу в метель. Мерин всхрапнул, когда он приблизился. В пристройке оказалось немного соломы. Рек набрал пучок и вытер лошади спину.
  -Да, родимец, ночка выдастся холодной. Но тут, под крышей, ничего тебе не сделается. Перетерпишь, не впервой.
  Он накрыл широкую спину попоной, задал овса и вернулся в хижину.
  Теперь цвет лица у его спутницы стал получше и она безмятежно спала.
  Пошарив по полкам, Рек обнаружил старый железный чугунок. Достал солидный кусок вяленой говядины и принялся варить похлёбку. Согревшись, он снял плащ и камзол. Снаружи доносилось яростное завывание ветра: вьюга набирала силу, а тут, внутри, жарко пылал огонь в очаге, озаряя помещение мягким красным светом. Рек стащил сапоги и принялся растирать пальцы ног. Ему было хорошо. "Живой, - подумал он. - И голоден как волк!"
  Вынул из вьюка обтянутую кожей глиняную кружку и отведал варево. Девушка заворочалась во сне и он некоторое время раздумывал, а не разбудить ли её, но по зрелому размышлению всё-таки не решился. Спящей она была так замечательно хороша, а проснётся, так опять станет сущей ведьмой. Издав стон, "ведьма" повернулась на бок и из-под одеяла высунулась длинная нога. Рек ухмыльнулся, вспомнив обнажённое тело своей спутницы. Совсем не мужиковатое! Просто она была крупной девушкой, но пропорционально сложенной. Он уставился на её ногу и ухмылка пропала у него с лица. Представил себя голым рядом с ней...
  -Нет, нет, Рек, - произнёс он громко. - Выбрось эту блажь из головы.
  Он поправил сбившееся на сторону одеяло и принялся за похлёбку. "Ага, размечтался, -подумалось ему. - А когда проснётся, обвинит, что воспользовался её беспомощным положением и глаза тебе выцарапает".
  Завернувшись в плащ, устоился на полу у очага. Пол теперь не был таким ледяным как в начале, теплее во всяком случае. Подкинув в огонь несколько поленьев, положил голову на руку и принялся наблюдать как языки пламени танцуя колышутся, подпрыгивают и опадают...
  И сам не заметил как уснул.
  
  Разбудил его восхитительный запах жареной свинины. В хижине было тепло и он ощутил вдруг, как свело ему затёкшую руку. Рек с хрустом потянулся и сел. Девушки нигде не было видно. Тут дверь приоткрылась и она вошла, отряхнув на пороге снег с полушубка.
  -Ходила проведать твоего мерина, - сказала она. - Есть будешь?
  -А то. Сколько сейчас времени?
  -Солнце вот уже часа три как взошло. Снегопад слабеет помаленьку.
  Рек рывком поднялся и потянулся, расправляя затёкшие мускулы спины.
  -Слишком много времени провёл в Дренане на мягких перинах, - пояснил он.
  -Тогда понятно отчего у тебя появилось брюшко, - заметила собеседница.
  -Какое такое брюшко?! Просто у меня искривлённый позвоночник, поэтому мышцы живота чуть провисают. - Он глянул вниз. - А вообще-то ты права. Ну да ничего, ещё несколько дней и оно исчезнет.
  -А я и не сомневаюсь, - сказала она. - Повезло же нам, что набрели на эту избушку.
  -Да, это уж точно. - Разговор прервался, когда она отвернулась перевернуть жарящееся мясо. Неловкое молчание как-то затянулось и они вдруг заговорили разом.
  -Слушай, это же смешно до нелепости!
  -Ага, - согласился он. - Мясо пахнет просто восхитительно.
  -Слушай... Я хотела бы тебя поблагодарить - за всё.
  -Да что там, не стоит. А что если нам начать сначала, как если бы мы только сейчас повстречались? Меня зовут Рек. - Он протянул руку.
  -Вирэ, - сказала девушка, сжав ему кисть сильно и по-воински хватко.
  -Очень приятно, - проговорил он. - Чего это тебя понесло через Мрачное Урочище?
  -Не твоего ума дело! - ответила девица резко.
  -А я-то думал мы уже забыли про старое, - сказал Рек.
  -Прости! Слушай, мне трудно держаться с тобой дружески - я не очень люблю таких как ты.
  -С чего бы это? Мы с тобой едва сказали друг другу с десяток слов. Не слишком ли рано ярлыки навешивать?
  -Я знаю людей твоего склада, - сказала Вирэ. Взяв две деревянные тарелки, ловко переложила на них мясо со сковороды и вручила ему его тарелку. -Заносчивы. Считаете себя даром богов миру. Перекати-поле.
  -Ну и что в этом плохого? - вопросил "перекати-поле". -Всяк из нас не без греха. Я живу так, как умею. В конце-то концов другой жизни у меня не будет.
  -Такие как ты погубили эту страну! - чеканно выговорила девушка. -Такие, которым на всё наплевать, которые живут лишь сегодняшним днём. Жадные и себялюбивые. А когда-то мы были великим народом!
  -Ерунда. Когда-то мы были воинами, покорявшими всех и вся и насаждавшими в мире дренайские ценности. Ну и чума с ними!
  -В этом нет ничего плохого! Покорённые нами народы процветали, правда ведь? Мы строили школы, больницы, прокладывали дороги. Покровительствовали торговле и дали миру Дренайский закон!
  -Тогда тебе незачем так переживать, - сказал ей Рек, -что мир меняется. Теперь будет Надирский закон, только и всего. Единственной причиной того, что дренайцы покорили соседние державы, является то, что народы этих стран погрязли в праздности и лени, большинству из них было на всё наплевать, безраздельно царили алчность и себялюбие. Всем великим державам суждено когда-нибудь пасть.
  -О, так ты у нас ещё и философ к тому же, а? - съязвила Вирэ. -Ладно, будем считать, что мнение твоё такое же никчёмное, как и ты сам.
  -Ага, теперь я ко всему прочему ещё и ни на что не годный человек?! И это говорит женщина, вырядившаяся в воинские доспехи. Если тебе так дороги дренайские ценности, почему ты не поспешаешь в Дрос Делнох вместе с другими недоумками чтобы помахать там своей красивенькой шпажечкой?
  -Я только что оттуда, и отправлюсь обратно, как только выполню дело, мне порученное, -ледяным тоном отрезала Вирэ.
  -Ну и дура! - неуклюже брякнул Рек.
  -Ты ведь служил в армии? - спросила она.
  -Ну и что с того?
  -Почему ты оттуда ушёл?
  -А это не твоего ума дело! - Помолчав немного, он продолжил, чтобы заполнить неловкую паузу в разговоре:
  -К полудню доберёмся до Френайской Лощины. Деревушка - маленькая, но лошади на продажу у них найдутся.
  Трапезу доканчивали в молчании.
  Рек злился и ему было как-то не по себе. В то же время он никак не мог найти способ пробить возникшую между ними стену. Девушка вымыла тарелки и вычистила сковороду, неуклюжая в своей кольчуге.
  Вирэ ненавидела себя. Она совсем не хотела с ним ссориться. Когда он спал, она передвигалась по хижине на цыпочках, чтобы не разбудить ненароком. Проснувшись, сначала она разозлилась и ей было стыдно из-за того, что он сделал. Однако потом сообразила, он таким образом спас ей жизнь. И не стал пользоваться моментом. Иначе она бы его убила без сожаления и колебаний. Пока он спал, она его внимательно рассматривала. Спасший её парень был как-то сказочно, необыкновенно красив, подумалось девушке. Затем она решила, что хотя он и так хорош собой, однако что-то неуловимое придавало его лицу особенную привлекательность. Быть может выражение мягкости? Некая беззащитность? Трудно было определить. Ну почему он ей так нравится?!! Это её злило, у неё нет времени чтобы влюбляться. И тут в голову ей внезапно пришла горькая мысль: у неё никогда не было времени для любви! Или это у любви не было времени для неё самой? По натуре своей она была стеснительной, ужасно смущалась в присутствии мужчин, если только дело не касалось сражения или боевого братства. Она вспомнила его слова: "И это говорит женщина, вырядившаяся в воинские доспехи." Дважды он спас ей жизнь. Ну зачем она сказала, что не любит таких как он? Только лишь оттого, что испугалась?
  Вирэ услышала, что Рек вышел из хижины и тут же раздался чей-то жизнерадостный бас:
  -Регнак, ненаглядный мой! Это правда, что у тебя там девка?
  Девушка потянулась к своему клинку.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"