Аннотация: Напечатан в 3-м номере "Шалтая-Болтая" за 2008 год.
Один граф оставил сыновьям наследство: старшему - родовой замок, младшему - "Последнее желание".
"Удружил, папаша!" - досадовал я, едва поспевая заряжать арбалет. Уже несколько часов у стен крепости Макбург бушевал настоящий ад. Сначала нам на головы потоками лилась кипящая смола, только успевал отпрыгивать. Потом мятежники принялись, как заведённые, шарахать из пушки - сколько наших полегло! Слава Создателю, у нас тоже имелась пушка и запас ядер. В пороховом дыму у меня, конечно, тут же заслезились глаза. Сейчас бы в Искристые горы, к озеру, или на морской берег, в бухту Радуги. Отдохнуть хочется, а тут работы выше купола.
- Граф, берегитесь!
Парнишка в потёртом камзоле, тоже арбалетчик, дёрнул меня за руку - и вовремя. Мы едва успели отскочить, видя, как падает лестница, которую осаждённым удалось оттолкнуть от стены. Те, кто на ней был, с криками прыгали на землю. Несколько человек рухнуло вместе с лестницей, покалечив кучу народа. Ужас!
Брошу я это занятие к рогатому! Пусть Аксель отдувается. А то засел в родительском гнезде, феодал несчастный. Реформист. Налоги уменьшает, срок рекрутской службы сократил, отказался от права первой ночи. Я б ни за что не отказался. Зачем, если по закону положено? И вряд ли кто-то на меня обидится. Невеста, я имею в виду. А жениху - компенсирую. Денег дам, учиться пошлю в столицу, если умный.
О, нет!
"Бу-бум! Бу-бум!" Наши вновь направили стенобитное орудие. Недолго крепости осталось. А у меня от него мигреееень! Ура-а! На штурм!
Через образовавшуюся брешь в красном камне остатки моего войска хлынули в Макбург. Подождите меня! Я ж должен быть впереди!
Моя правая рука едва успевала за моей не в меру резвой шпагой. Так их, так! Будут знать, как захватывать чужие замки и приговаривать к смерти владельцев! А мне потом их желания выполнять, последние! Родовая привилегия. Хотя, я бы назвал это родовым проклятьем.
Акселю повезло - он родился первым. Милая мамочка! Ну почему ты умерла так рано? Принесла бы отцу ещё сыновей. А лучше - дочку. На мой взгляд, роль феи, исполняющей желания, больше подходит женщине, нежели младшему сыну.
Ах, каналья!
Какому-то шустрому вояке удалось-таки поцарапать мне плечо. Я разозлился и ответил резким выпадом, пронзив его насквозь. Как срубленный каштан, рухнул мятежник к моим ногам.
И в этот момент я увидел на парапете серебристого хорька. Он выжидающе глядел на меня, поводя носом. Да уж! Запах гари, пота и крови - не для зверя.
- Что, Тери? Опять?
Тери ничего не ответил, лишь нервно застучал хвостом.
Он пришёл за мной. Это могло означать только одно: кто-то собрался отдать Богу душу. Поэтому орден "Последнее желание", состоящий из меня и серебристого хорька, должен отправиться в путь. Кстати, я не представился. Глава ордена, граф Дитрих фон Шац, к вашим услугам.
"Думаю, закончат без нас. Я свою миссию выполнил", - решил я, глядя на оставшуюся кучку осаждённых, сминаемых моим бравым войском.
- Пленные пусть поработают на починке стен. И никаких казней! - распорядился я.
Некогда выполнять их предсмертные желания.
В этот раз я исполнял последнюю волю приговорённого барона, замком которого завладела чернь. Он пожелал, чтобы я вернул замок его сыну. Ну, сын-то младенец совсем, поэтому и пришлось прибегать к услугам профессионала - меня. И я всё сделал - не без помощи вольных наёмников.
Тери тоже трудится - будь здоров. Он способен в мгновение ока перемещаться на огромные расстояния, когда нужно найти, сообщить, привести. Кроме того, владеет лёгкой магией: воду в пиво превращает, а дождь - в снег и тому подобное. Незаменим в нашем деле. Я тоже от рожденья обладаю способностью к магии. Но колдовать могу только в паре с хорьком.
Распорядившись насчёт награды своему отряду (тем, кто остался) и удостоившись благодарности (устной!) отмщённой вдовы, я отправился вслед за Тери. Своё вознаграждение я всегда получаю заранее, поскольку - где потом искать заказчика? Его в живых уж нет. Желание-то последнее. Поэтому барон подписал бумагу, обязав своих потомков помогать ордену "Последнее желание" по первому требованию. Почти каламбур. Ну и - включил меня в завещание, естественно. А как иначе? Мы же должны что-то кушать. Но я много не беру, не могу злоупотреблять людским горем. Мне отошла лишь небольшая шкатулка с золотом. Альтруист я.
Честно говоря, так предписано уставом ордена. Поначалу меня это возмущало. Трудишься в поте лица, машешь без устали шпагой. Вернее, очень даже "с усталью". Иногда - выспаться не удаётся. Личной жизни - никакой. За это землями платить надо. И замками.
А потом - даже понравилось. Чувствуешь себя рыцарем, не знающим страха. И - упрёка! Клянусь, никто не оставался в претензии.
- Кто у нас нынче? - спросил я Тери, когда мы вышли за ворота.
Тери проствистел что-то переливчатое, но я отлично его понял.
- Лис Ульрих?! Опять?!
Хорёк утвердительно пискнул.
Лис Ульрих - наш постоянный клиент, что не характерно для "Последнего желания". Вор и мошенник - он трижды приговаривался к смертной казни. Законы в Бавардии суровые. Но все три раза ему удалось избежать виселицы! Не без нашей помощи.
Я не душегуб и не полицейский. Но правила ордена запрещают выпускать преступников. В Уставе есть запреты на сохранение жизни, освобождение и перемещение (заказчика!) во времени. Последнее (а порой и первое) невозможно без магии, что может привести к нарушению Всемирного баланса. Проблемы с законом нам тоже ни к чему. Поэтому все довольствуются более или менее скромными желаниями. Обычно просят позаботиться о престарелых родителях, передать прощальные слова любимой девушке, устроить судьбу детей, вернуть имущество вдове - как сегодня. Однажды молодая мать, умирающая от родильной горячки, попросила показать ей, как будет расти её ребёнок. Я предложил на выбор: поместить её дух в медальон на шее ребёнка или, с помощью магии Тери, возродить её в следующей жизни собакой, кошкой или домашней птицей. Она была согласна и на то и на другое, бедняжка. Пришлось объяснить, что в первом случае она будет чувствовать себя человеком, заключённым в тесный ящик, без возможности двигаться и разговаривать. Зато будет видеть и слышать своего сына. Во втором - она станет полноценным животным. А мысли у неё будут собачьи. Или - кошачьи. Зачем это нужно? Она отказалась.
Сжалившись над совсем потерявшей рассудок женщиной, я предложил ей пожелать хорошего врача. В Бавардии не умеют лечить родильную горячку, но это не значит, что не умеют нигде. Я привёл ей целителя. Если б вы знали, чего мне это стоило! И вот результат. Мать уже пять лет наслаждается обществом своего ребёнка. А знахаря не так давно сожгли на костре. Даже не думайте, что за колдовство! В таком случае, нужно спалить три четверти мирного населения. Он пропагандировал псевдонаучные и "Богу-не-угодные" открытия - изобрёл эффективную контрацепцию. А перед смертью пожелал, чтобы другие врачи продолжили его дело. Лучше б заказал ливень с небес! Я предлагал! Это просто и безобидно. Но доктор отказался. Теперь вот выполняю - методично распространяю его рукопись среди эскулапов.
Но я хотел рассказать про Ульриха. Первый раз он захотел два бочонка пива. Вполне допустимо. Я ведь не знал, что хитрец напоит охранников и отберёт у них ключи! Сбежал. Пришлось вводить в кодекс ограничение на крепкие напитки. Когда Лис попался второй раз, он пожелал девушку. Да не какую-нибудь, а валькирию. Пришлось в Валгаллу отправляться. Ну, да Тери быстр, как молния. Не даром ведь - серебристый хорёк. Через пару часов доставил Ульриху даму воинственного вида. А ещё через пару...
Не знаю, чем он её приворожил и что наплёл, но красавица в один миг раскидала охранников и помогла своему ненаглядному спастись. Хотел бы я так действовать на женщин! Пришлось вносить в правила пункт об усилении бдительности органов правопорядка. Благодаря Ульриху кодекс заметно увеличился. Но это ещё не всё.
В третий раз он попросил доставить его в монастырь истиноверцев. Ни больше, ни меньше. Он-де хочет замолить грехи, покаяться в своей беспутной жизни. Я чувствовал, что тут что-то не так. Но запрета в правилах не было, и я сделал это. А Ульрих, не будь дурак, принял там постриг! Ну какой же монастырь - уж во всяком случае, не истинной веры - выдаст властям монаха, хоть и преступника? Власти опять остались с носом. И после этого случая стали смотреть на меня косо. Зато, все были уверены, что на этот раз Лис успокоится. Надоела ему, видать, неправедная жизнь. Но не прошло и пары месяцев, как он взялся за старое! И вот уже снова пойман. Интересно, что он пожелает на этот раз?
Однако, надо спешить.
Я опустился на четвереньки, и Тери потёрся об меня ухом. Затем - тщательно обмахнул хвостом и издал переливчатый свит. И ещё раз. Я сильно вспотел. Почувствовал, как изгибаются мои кости. Потом охрип, покрылся шерстью и засвистел. Всё - как всегда.
Двум серебристым хорькам хватило минуты, чтоб оказаться у тюремных ворот.
Тем же манером Тери помог мне стать человеком.
Перед дверью камеры нас остановил сам начальник тюрьмы.
- Я прошу вас, граф. Этот человек трижды избегал справедливого возмездия. Он причиняет беспокойства всем уважаемым людям Бавардии!
- Не всем. Только состоятельным, - уточнил я.
- Допустим. Но преступник должен сидеть в тюрьме!
- Да ну? - неподдельно изумился я, - зачем же здесь я?
- Вернее, это не тот случай, когда преступник должен сидеть за решёткой - поправился начальник, ни мало не смутившись, - это тот случай, когда от него, наконец, нужно избавить горожан. Окончательно и бесповоротно! Не оплошайте, граф, прошу вас!
- Ладно, открывайте.
А что я ещё мог сказать? Что мне хочется "оплошать"?
С Ульрихом мы встретились, как старые приятели. Несмотря на то, что я помогаю людям, а он - наоборот. В моей кочевой жизни, где я почти всегда лишён очага, покоя и любви родных - брата я вижу крайне редко, а женой не обзавёлся - так приятно встретить знакомое лицо. Кроме того, я отношусь к мошеннику с симпатией. Не каждый может трижды избежать смерти, не нарушая законов Ордена. Да ещё, с изрядной долей остроумия. Итак, что желаем?
Ульрих скромно потупил глаза (наверное, в монастыре научился) и елейным голосом произнёс:
- Моим последним желанием станет возвращение долга ордену "Последнее желание" путём поступления на службу в данный орден.
Сначала я ничего не понял, так он завернул фразу. Но постепенно до меня стало доходить.
Он просится на работу! В наш орден! Это снова означает избавление от виселицы, поскольку мёртвых мы службой не обременяем. Но можем ли мы принять его?
Что там говорится в уставе?
Я напряг память.
"Главой ордена становится младший сын либо младшая дочь семейства, принадлежащего роду графов Шац".
Это не то.
"Каждый возжелавший должен обязать своих потомков по мужской и женской линиям оказывать посильную помощь ордену. Кроме того, любой желающий знатного либо незнатного рода может оказывать ордену помощь добровольно".
Но он-то хочет не просто оказывать помощь, а стать членом ордена! То есть, принять все обязанности. И права. Словно прочитав мои мысли, Лис заявил:
- В уставе есть пункт о долге. "Человек, трижды воспользовавшийся помощью ордена и не погасивший долга, обязан вступить в его ряды и служить верой и правдой". Или что-то в этом роде. Поройся в манускриптах.
Ульрих торжествующе посмотрел на меня.
Я всегда думал, что выражение "отвисла челюсть" - фигуральное. Сейчас же мне пришлось придержать свою челюсть рукой, ибо мой рот не способен был закрыться сам. Вот оно что! Да, действительно, такие слова в правилах есть. Помню, мы с отцом посмеивались над этим пунктом: ну как может один человек трижды загадывать последнее желание, да ещё прибегая к услугам ордена? Ведь порой мы просто не успеваем. Люди отходят в мир иной пронзённые стрелой, сорвавшись со скалы, да просто умирают от старости, не будучи готовыми. А тут - трижды. Что же касается оплаты...
Как я уже говорил, она состоит из двух частей: денег и документа, обещающего помощь ордену со стороны родных возжелавшего. Ульрих исправно указывал, в каком месте следует откопать мешочек с деньгами. Ни разу не обманул. Но родных у него не было! Ни одной живой души! Такие случаи бывали и раньше: ну нет у человека родственников! Родители померли, детьми не обзавёлся и сам - единственный сын. Бумагу всё равно приходится составлять. Но никто потом не будет требовать с погибшего помощи его несуществующей родни.
Но Ульрих-то жив!
Я переливчато свистнул.
- Будь другом, Тери, сгоняй за уставом Ордена, - попросил я, не отрывая глаз от ухмыляющегося Ульриха.
Хорёк исчез. Через какое-то мгновение он снова был в камере, держа в зубах свёрнутый документ. Я взял у него манускрипт и развернул. Где же это? Ах да, вот.
"12. Возжелавший в последний раз и изъявивший волю приобщиться таинству Ордена, да будет удовлетворён при наличии:
- пользования услугами Ордена три или более раз
- недостаточной денежной оплаты или отсутствия родственников, способных оказать помощь Ордену
- отсутствия возражений со стороны главы Ордена".
Последний пункт, естественно, касался меня. И я чувствовал, что не возражаю. По двум причинам.
- Но скажи, - воскликнул я, - откуда ты знал об этом условии?
- Старший брат деда моего деда однажды чуть не воспользовался этой возможностью. Он трижды избегал виселицы, и восхищённый глава ордена предложил ему вступить в ряды.
- Что-то я не слышал, чтоб орден принимал кого-то, кроме моих предков, - нахмурился я.
- А брату пра-пра и не удалось этого. В последний момент объявился его младший брат, которого он считал погибшим на чужбине в сражениях.
- А имея родственника, нельзя вступить в орден, - закончил я. Ульрих кивнул.
- Брат моего предка был так раздосадован и зол, что умер на месте. А его младшему брату пришлось помогать ордену. Эта история, передаваясь потомкам, дошла и до меня.
- Скажи, все твои предки были ворами?
- О нет! Я один такой. Не считая брата прапрадеда, конечно.
- Но на службе ордену тебе придётся отказаться от своего ремесла, иначе - смерть без последнего желания. Об этом тоже говорится в манускрипте.
Я посмотрел на Тери. Он обмахнул документ хвостом и, взяв за шнурок зубами, подал мне.
Я показал Лису тринадцатый пункт.
- Этого я не знал, - задумчиво произнёс Лис.
Тери и я выжидающе смотрели на него.
- Я готов отказаться. И стать честным человеком.
- Ну что ж. Я даже рад, что у меня появится помощник.
...Теперь Ульриху предстоит церемония посвящения. Он поклянётся служить ордену верой и правдой в любое время дня и ночи. Получит покров малой уязвимости (а как иначе?) от Тери, научится превращаться в хорька, откажется от религии, если принадлежит к ней. Ведь служение ордену - само по себе религия, не хуже других.
А теперь расскажу о двух причинах, по которым я не возражал против его желания.
Я наврал про тринадцатый пункт. Тери наколдовал его. Ну кто из нас будет лишать человека жизни? Мы выполняем желания, а убиваем только в бою. Но если у меня есть возможность занять преступника более полезным делом и облагородить общество - почему - нет?
А второе...
Я хочу в отпуск! Устал! А ещё, думаю наведаться к своей знакомой вдове. Должен же я позаботиться о преемственности ордена? Это моя почётная обязанность.