Дрёмов Кирилл Владимирович : другие произведения.

Гелиевые сны (Не редактированное)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
[]
  Гелий - второй порядковый элемент периодической системы, один из наиболее распространённых элементов во Вселенной, занимает второе место после водорода, в 3.98 разa легче кислорода.
  
  Рождение
  
  ****
  
  Район был наидурнейшый. Грязная серая улица с разбитым асфальтом, как змея извивалась между полуразрушенных пятиэтажек. Света редких фонарей не хватало чтобы осветить ее полностью. В таком жутковатом мраке мигалки трех патрульных машин были особенно отчетливо видны. Высокий, светловолосый майор выскочил из старенького Volvo и быстро подошел к группе людей в форме.
  
  - Ну что тут у вас? - резко спросил он.
  
  - Похоже ничего серьезного, какой-то наркоман запер свою соседку в комнате и угрожает ей кухонным ножом, - ответил грузный милиционер, вытерая пот с лица.
  
  - Ну а меня чего вызвали? - раздраженно спросил он. - Выташили из постели, а тут обычная бытовуха, - пробурчал майор.
  
  - Он сказал, что хочет говорить с начальством. Там еще ребенок в соседней комнате закрылся, - оправдался миллиционер.
  
  - Ладно, пошли, посмотрим на этого террориста.
  
  В подъезде было еще темнее, чем на улице, все лампочки были либо разбиты, либо вывернуты предпринимательными жильцами. Поднявшись на третий этаж, стражи порядка сняли свое табельное оружие с предохранителей, майор дулом пистолета постучал в дверь.
  
  - Эй, есть кто живой? Хотел говорить - говори!
  
  За дверью послышалось шуршание и тихий, хриплый голос.
  
  - Я передумал. Все равно это бред, бессмыслица. Вы мне все равно не поможете! Вы все слепые глупцы, смотрящие себе только под нос.
  
  - Эй, приятель, давай ты откроешь дверь, и мы спокойно все обсудим. Ты несешь какую-то чепуху.
  
  Полнейшая тишина, нарушалась лишь нервным, частым дыханием вооруженных людей.
  
  - У меня есть To, что тебе нужно, даже шприц чистый тебе дам, - решил подкупить спятившего наркомана майор.
  
  - Знаешь что, засунь себе свой шприц, тебе он сейчас нужнее, - Голос за дверью был на удивление громок и трезв.
  
  - Я не хочу умирать один, мне страшно, я заберу и их тоже.
  
  Майор подал знак рукой и отошел от двери, вытягивая свой пистолет вперед. Выстрелив два раза в замок, он ногой выбил дверь и ворвался в тускло освещенную прихожую. В комнате на полу лежала женщина и плакала, закрыв лицо руками. Дверь на балкон была открыта, занавеска колыхаясь впускала холодный воздух в комнату. Майор выбежал на балкон. Внизу старая, разбитая машина, с писком колес, и надрывным ревем маломощного мотора, сорвалась с места. Чуть не врезавшись в фонарный столб, скрылась за углом. Майор выхватил рацию.
  
  Все вокруг было непонятно, он уже давно запутался в своих чувствах и мыслях. Жизни и реальности смешались в нераспутный клубок, который на огромной скорости катился к бездне. Он не знал куда ехать, поэтому просто все сильнее и сильнее жал на педаль газа. Последнее время только наркотики помогали ему полностью не потерять рассудок. Одной рукой держась за руль, он достал шприц и начал закатывать рукав... Удар был такой сильный, что его выкинуло из лобового стекла и с силой ударило об асфальт. Перед ним лежала красивая девушка. Ее длинные белые волосы медленно окрашивались в красный цвет. Большие зеленые глаза безжизненно смотрели в небо. Сознание покинуло его.
  
   Холодный, сильный ветер поднимал мелкий песчинки, и они как тысячи иголок, впивались в кожу на руках и лице. Он открыл глаза. Небо было затянуто свинцовыми тучами, огромные океанские волны с шумом и брызгами разбивались о прибрежные скалы. Перед ним стоял высокий человек с короткими, серыми как пепел волосами. Скулистое красивое лицо было украшено глубоким шрамом под правым глазом. Большие голубые глаза смотрели на него с безразличной хладнокровностью.
  
  - Я хотел посмотреть на тебя. Думал, что хоть тогда смогу возненавидеть, - как гром прозвучали слова человека. - Но я уже давно разучился ненавидеть!
  - Отпусти его. Нам уже пора, - сказал мягкий женский голос.
  
  И только сейчас он заметил, что на краю обрыва стояла женщина и смотрела вдаль на океанские волны. Ее длинные белокурые волосы развевались на сильном ветру. Это было последнее, что он увидел.
  
  Врачи закрыли мешок с безжизненным телом, задвинули носилки в машину скорой помощи, и, выключив мигалки, медленно двинулись в его последний путь.
  
  Рябь
  
  Солнце, медленно подбираясь к зениту, растягивало тени деревьев. Рисовало замысловатые узоры на еще зеленой траве, со вкусом украшенной желтыми и красными листьями. Осень в этом году началась очень быстро, еще несколько дней назад можно было купаться в чистейшей воде лесного озера и долго нежится под горячими солнечными лучами. Но буквально за несколько дней температура упала на столько, что даже мысль о купании покрывала все тело мурашками, заставляя отказаться от этой идеи. Осень, как будто опомнившись, с энтузиазмом бросилась наверстывать упущенное, и вот уже большинство деревьев было впопыхах раскрашено осенними красками, а опавшие листья все больше накрывали зеленую траву разноцветным одеялом будто пытаясь спасти ее от ночных холодов.
  
  Валерий любил эту пору, несмотря на то, что купаться теперь придется в хлорке публичных бассейнов переполненных кричащими, визжащими и брызгающимися телами, также как и он скучающими по лету. Купаться он любил так же сильно, как и ненавидел холод. Поэтому, он в последний раз в этом году, перебарывая, себя и свое тело, предательски покрывшееся мурашками, искупался в кристально чистой водой лесного озера. Это было eго любимое место, несмотря на то, что путь к нему занимал больше часа на машине и еще не меньше сорока минут пешком через, нетронутый человеком лес. Летом он старался как можно чаще бывать здесь. И только поздней осенью, когда вода уже не успевала больше нагреваться слабым осенним солнцем, он все реже выбирался сюда. Ни что так не снимает стресс, как единение с природой и музыка созданная шелестом ветра, запутавшегося в листьях деревьев, насыщенного нежным, неназоилевым пением птиц. Вот и сегодня он наслаждался природной симфонией, укутавшись в теплое махровое полотенце.
  
  Рябь появилась внезапно, как будто все вокруг было лишь отражением на зеркальной поверхности озера, и резкий порыв ветра на секунду смазал его. Валерий закрыл глаза, давая им отдохнуть, когда он их открыл, ряби уже не было, все вокруг медленно пульсировало, утихая, как волны от брошенного в воду камня. Борясь с легким головокружением, он не спеша оделся и умыл лицо прохладной водой из озера. Уже через несколько минут он бодро шагал через осенний лес к машине, жадно втягивая носом прохладный воздух вместе с множеством лесных запахов. Голова была чиста от мыслей, как белоснежный экран кинотеатра, от головокружения не осталось и следа.
  
  Эксперимент
  
  К этому эксперименту в CERN готовились очень долго, все что было с ним связано можно описать одним словом "Очень". Очень долго проходила подготовка, очень много денег было потрачено ну и конечно очень много ждали от этого эксперимент. Несмотря на лавину неприятностей обрушившихся на головы инженеров, кучу поломок и многомесячных задержек все было готово. Все системы были в норме и пучки субатомных частиц кружили с около световыми скоростями в противоположных направлениях в ожидании неумолимой встречи. В Информационном центре напряжение в воздухе было такое густое, что еще чуть-чуть и его пришлось бы резать ножом. Царила полнейшая тишина и только компьютеры, как ни в чем ни бывало томно гудели своими вентиляторами, а холодильник, в котором мирно ждали своей участи бутылки хорошего и довольно дорогого шампанского, нервно попискивал, напоминая, что кто-то второпях забыл закрыть его дверь.
  
  Это был один из самых разрекламированных экспериментов в науке, множество людей ждали этого дня, а некоторые даже боялись. Его рейтингу могли бы позавидовать самые кассовые фильмы и телепередачи. На земле практически каждый что-то о нем знал или хотя бы слышал. И так как большинство людей, простых обывателей, были дальше от науки, чем солнце от земли, родилась куча слухов, теорий и предположений. Одни предрекали конец света, полное разрушение земли и нашей галактики, другие говорили, что откроются врата ада, третьи предполагали, что образуется черная дыра и поглотит все вокруг. Дошло до того, что эксперимент был предан анафеме множеством религиозных сект. Сам Папа Римский выказал свое недовольство и предупредил, что игра с Богом ни к чему хорошему не приведет. Ученые же были совершенно спокойны и с нетерпением ждали результатов, некоторые надеялись доказать свои теории, другие просто жадно ждали новой информации. Но и те и другие, несомненно, были уверены, что эксперимент начнет новую эру в теоретической и практической физике.
  
  Счет шел уже даже не на минуты. Mагниты Большого Адронного Коллайдера были готовы свести пучки частиц вместе и, наконец, успокоить миллионы людей, вернув их к нормальной жизни, с ее бесконечными проблемами, бешенным ритмом и безумной рутиной.
  Столкновение, как и планировалось, произошло ровно в 18:00, как раз, когда солнце медленно, но уверенно подбиралось к зениту. К огромному разочарованию одних и счастью других не произошло ровным счетом ничего. Человечество не закончило своего существования, солнце не упало на землю. Только сервера в лаборатории заработали в полную силу и, замигав разноцветными лампочками, принялись собирать гигабайты информации, в изобилии поступавшей с детекторов. Люди в командном центре разверзлись аплодисментами и, как дети, выигравшие футбольную игру, стали обнимать друг друга. Долгая, кропотливая работа была завершена, впереди множество работы по обработке информации и, несомненно, множество интересных открытий.
  
  Рябь почувствовал каждый: люди, птицы, звери, но обратили на нее внимание лишь единицы. В больших городах, с их бешенным ритмом, у людей и так рябило в глазах, a в деревнях ее просто напросто списали на усталость.
  
  Через несколько месяцев, когда ажиотаж вокруг эксперимента практически угас, стали поступать первые результаты, публиковаться работы о нахождении новых частиц, но эта информация была интересна лишь немногим заинтересованным людям. Другие же мельком пролистывали новую информацию, не придавая ей особого значения. Люди опять были заняты материальными проблемами, не обращая на саму материю никакого внимания. Только через 9 месяцев после эксперимента, во всех мировых газетах появилась новость о находке в отдаленном Тибетском мoнaстыре, которая вновь сотрясла мир и заставила многих ученых и докторов бросить все свои силы для разрешение этой новой загадки.
  
  '
  ...........прибывшие на место доктора были поражены увиденным. В монастыре находилось 13 буддистцких монахов прибывающих в бессознательном состоянии. По предварительному заключению врачей они находились в таком состоянии уже более полугода. Состояние здоровья монахов положительное, пульс и сeрцебиение замедленное, но в допустимых рамках. Несмотря на то, что люди находились без пиши и воды такой продолжительный период, все функции их организма тоже в норме. Больше всего ученых и докторов поразило легкая вибрация воздуха вокруг каждого из них. На данный момент ученые не могут дать этому феномену никакого объяснения ............"
  
  Стать Богом
  
  Бар на удивление был очень уютным, в углу пощелкивал настоящий камин, с настоящим огнем. Валерий маленькими глотками отхлебывал еще горячий глентвейн, который оказался чертовски вкусным и крепким. Напиток, обжигая рот, медленно разносил тепло по всему телу, алкоголь быстро впитывался в кровь, уже подобрался к мозгу. Бармен, крепкий мужчина среднего возраста, скучавший за стойкой бара то и дело поглядывал на Валеру, но почему-то не решался с ним заговорить.
  
   - Отличный Глинтвейн, - Валерий решил облегчить ему задачу.
  
  - Лучший в городе! Мы в него добавляем наше лучшее вино, и только свежие специи, - быстро зараторил бармен. - Конечно, и цену мы за него просим соответствующую, но еще, ни один из клиентов не жаловался. Однажды, один даже выпил 6 кружек подряд. Потом, правда, долгое время провел в туалете, но даже он остался доволен. После этого еще несколько раз заходил, но уже ограничивался парой кружек...
  
  Валерий показательно посмотрел на часы, болтовня бармена и чудесный напиток делали свое дело, и глаза уже начинали слипаться.
  
  - Ваш друг уже больше получаса в комнате "Грез", скоро уже выйдет, обычно там долго не задерживаются. - сказал бармен, почувствовав что его болтовня утомила собеседника. - Ну час, два максимум, больше никто не может. Хотя был у меня один клиент .....
  
  Не то чтобы не хотелось дослушать интересный рассказ до конца, просто в таком расслабленном состоянии было очень сложно концентрироваться. Взгляд как бы сам собой уткнулся в мирно потрескивавший камин, на огонь можно смотреть часами, не думая не o чем, просто смотреть и чувствовать, как с каждым колыханием пламени уходят усталость и заботы.
  
  Какое же все-таки свинство со стороны Сергея вытащить в субботний вечер из теплой квартиры в бар на краю города, сказав, что хочет перетереть что-то важное. А сам вот уже больше получаса сидит в той темной, душной комнате закатив глаза. Валерий понимал, что злится он не на друга, который вытащил его в это славное место с отличными напитками и говорливым барменом. Тем более, они с Сергеем невиделись уже несколько месяцев. Валерий, злится на самого себя. Он злился, что для него многочисленные комнаты "Грез" были всего лишь комнатами. Много раз он старался создать свою реальность, хотя бы на минуту, но все его попытки заканчивались неудачей. Отчаявшись, он даже перестал пробовать. Хотя говорили, что если долго и упорно тренироваться, то все должно получиться. Даже придумали множество упражнений и выпустили несколько красочных гидов с унижающим названием "Персональная реальность для чайников". Пользы от них было примерно столько, сколько от глянцевого журнала "Playboy", хотя девушки, позировавшие для тех гидов были даже симпатичнее. И скорее именно из-за них они расходились такими большими тиражами. "ПР" стала новым наркотиком, люди могли где угодно входить в транс и отрываться от действительности, сотворить можно было что угодно, все, на что способна ваша фантазия. Хочешь попасть на море, пробежаться по мокрому песку и окунутся в теплую, соленую воду не выходя из дома. Надо было просто закрыть глаза и пострить это. Ощущения были совершенно такими же, как и в "действующей реальности", именно так стала называться повседневная жизнь. Побывав в пустыне сахара и вдоволь накатавшись с ее многочисленных барханов, после выхода из транса еще долго ощущаешь песок на зубах а ноги, обожженные раскаленным песком пустыни еще долго горят, даже в холодной комнате городской квартиры.
  
  - Ты чего, решил наконец выспаться? - голос друга вырвал Валеру из дремоты.
  
  Сергей уже сидел рядом с бокалом коньяка и медленно вдыхал его душистые пары, раскачивая из стороны в сторону. Сергей, статный, черноволосый парень, с тонкими чертами лица всегда пользовался успехом у особ противоположного пола. Он был на год младше Валеры, недавно ему исполнилось 30, и за такой относительно внушительный период у него ни разу не было постоянной девушки. Он жонглировал ими как заправский циркач из Шапито. Валерий много раз говорил, что ему пора остепениться, подумать о будущем. Но, Сергей утверждал что слишком молод и не собирается связывать себя цепями семейной жизни. Сегодня он почему-то выглядел уставшим, похудевшим, под глазами мешки, как будто печати от нескончаемых бессонных ночей.
  
  - Черт хороший напиток, на секунду закрыл глаза и даже не заметил как ты вернулся.
  
  - Брат, извини, что притащил тебя сюда и оставил одного, ты же знаешь я слабак, и дня не могу без этого, - извинился Сергей и подвинулся ближе.
  
  - Опять наверное кувыркался со своими блондинками, извращенец. Я вот не пойму, неужели ты не хочешь найти себе настоящую девушку.
  
  - А зачем? Я ненавижу ответственность, жизнь и так коротка, чтобы тратить на нее время, - сказал он, отводя глаза от Валеры. Я вообще вот думаю, что секс у меня теперь будет только в моих мирах. Надоели эти писклявые, разговорчивые девчонки, постоянно ждущие ответной любви, - сказал он, делая глоток коньяка. - Там все намного проще. Ну а ощущения совершенно такие же. Говорят, одна из девушек даже смогла забеременеть в своей реальности.
  
  - Говорят, что кур доят - ладно, зачем притащил сюда?
  
  - Помнишь ту историю, с Тибетскими монахами, которых нашли 9 лет назад. Так вот, они были первыми, кто смог создать свою реальность, с них все и началось. Но самое главное, они пробыли там девять месяцев. Ты понимаешь, ни день, ни два, а целых девять месяцев, и думаю, если бы им не мешали, они пробыли там еще дольше.
  
  - Дружище, я думаю, ты не сможешь заниматься сексом со своими блондинками так долго, - с ухмылкой сказал Валера.
  
  - Да что ты привязался к моей личной жизни? - раздраженно спросил Сергей. Ты понимаешь, я могу там находится всего час. Потом меня просто вышвыривает оттуда, кстати, ощущения не самые лучшие. А рекорд пребывания в " Персональной Реальности " всего, каких-то там жалких два часа. А те ребята без особого труда пробыли там почти год.
  
  - Зачем тебе все это надо? Наслаждайся тем, что у тебя уже есть. Ты только представь кино длинною в год, даже если это очень хорошее кино рано или поздно его захочется выключить.
  
  - Какое кино? Я говорю про новую жизнь. Если там можно быть год, то можно уйти туда и на всю жизнь. Ты только представь, что можно жить там, где хочешь и делать, что хочешь. Только там можно быть здоровым и по-настоящему счастливым, даже если в этой жизни не повезло.
  
  - О чем ты говоришь? Никто не может точно сказать, что будет с твоим телом, пробудь ты там больше года, может ты не выдержишь, умрешь уже через полгода.
  
  - Валера, тут я точно умру через год, максимум два. Врачи сказали, если я лягу в онкологическую клинику у меня есть шанс протянуть чуть-чуть дольше, - Сергей замолчал и залпом допил коньяк.
  
  Повисло некомфортное, показавшееся вечностью, молчание. Даже в баре стало предательски тихо.
  
  - Когда ты узнал?
  
  - Месяц назад. Решил никому пока не говорить, поэтому, пожалуйста, не распространяйся по этому поводу.
  
  - Сергей, мне искренне жаль, я знаю, что это прозвучит глупо, но ты обязан бороться.
  
  - Валер, брось это всего лишь жизнь, все мы рано или поздно уйдем в мир иной. Но я так просто не сдамся. Я решил ехать в Тибет, и пока у меня еще есть силы, я найду одного из тех монахов и, если надо, буду на коленях умолять его открыть свою тайну.
  
  На улице было пустынно и неуютно. Ветер ужасающе свистел, запутавшись между многочисленных фонарных столбов, которые из-за обильного снегопада, очень плохо освещали улицу. Настроение было под стать погоде, хотелось кричать так же громко, как выл ветер. Валерий медленно брел по улице, ногами разгребая глубокий снег. После теплого, уютного бара на улице было противно и холодно. Проходя мимо запорошенной снегом лавки, он без сил опустился на нее и закрыл глаза. Как бы ему хотелось перенестись лет на 8 назад, когда его родители были еще живы, а самой большой задачей в жизни, было найти подарок для своей возлюбленной Алины на годовщину их помолвки. За эти 8 лет изменилось всё, жизнь забрала у него практически всех близких, всех, ради кого он жил на этой планете. Алина так и не получила его подарок, за три дня до их первой годовщины, 20-ти летний наркоман, пытаясь ввести иглу себе в вену, не справился с управлением, и на полной скорости протаранил их автомобиль. Алина скончалась мгновенно, а Валерий, 4 месяца провалявшись в больнице, вышел совершенно здоровым, но с глубокой душевной раной. Теперь жизнь была готова расправится и с его лучшим другом. Снег падал за шиворот, из-за этого становилось еще холоднее. Как же ему сейчас не хватало летнего солнечного дня.
  
  Теплый, едва заметный ветер нежно затрепал волосы. Аромат летних запахов словно атомная бомба взорвался в носу. Валерий резко открыл глаза, но тут же их зажмурил. Так ярко могло быль только в самый ясный солнечный день. Медленно, щурясь, он снова открыл глаза. Солнце играло на поверхности кристально чистого лесного озера и оно сверкало, как тысячи брильянтовых ожерелий. На другом берегу, на сосне проворно трудился дятел, и быстро с ветки на ветку прыгала пушистая белка. Это было его место, от заснеженной лавки не осталось и следа, вместо нее появился высокий камень, за день нагретый солнечным теплом. Он медленно спустился к воде и, не веря своим глазам, потрогал воду, она была на удивление мокрой и теплой. Все вокруг не только казалось настоящим, но и было настоящим. Он поднял влажный камень и швырнул его. Пролетев несколько метров, камень с брызгами шлепнулся в воду, образуя ровные круги волн на водной глади. Именно тут он в первый раз почувствовал "Рябь", которая так сильно изменила жизнь на земле.
  
  Практически все люди, за исключением, таких как он, научились строить свой миры, настолько настоящие, что их стали называть "Персональной реальностью". Вот теперь и он, с маленькой задержкой, научился это делать, и то, что он видел и чувствовал, ему очень нравилось. Не раздеваясь, он быстро разбежался и мастерски без брызг вошел в воду. Вода была теплой и мягкой, он плыл, не думая ни о чем, наслождаясь блаженными ощущениями, жадно глотая пресную воду, попадавшую ему в рот. Выйдя на другой берег, он с удовольствием плюхнулся на теплый песок, к его удивлению одежда на нем была совершенно сухая. "Вот что значить быть Богом", подумал он и моментально погрузился в блаженные объятья крепкого сна.
  
  Наказание
  
  Дверь подъезда резко открылась, с силой ударившись об стену. Осколки разбитого стекла, как брызги шампанского разлетелись во все стороны. Мужчина средних лет, маленького роста и с большим пивным животом, пулей вылетел из подъезда. На последней ступеньке он подвернул ногу и с силой приложился носом об заледеневший асфальт. Держась за сломанный нос, из которого рекой текла кровь, он моментально вскочил и рысцой побежал прочь. Несмотря на холод зимнего вечера, одет он был в спортивный костюм на голое тело, а на ногах не наблюдалось даже туфель. Отбежав несколько метров, он будто врезался в невидимую стену и упал на землю. Воздух вокруг него вибрировал как над раскаленным асфальтом. Похоже, в этот раз он ударился сильнее и сейчас, не двигаясь, лежал на снегу. Его тело вытянулось как тетива и резко на несколько метров поднялось в воздух, зависнув горизонтально земле с раскинутыми в стороны руками, будто Иисус, распятый на кресте.
  
  - Что я сделал? Я не виноват! Это же всего лишь воображение! - прохрипел он.
  
  Громкий щелчок, словно удар хлыста, нарушил тишину позднего вечера, тело человека обмякло и камнем рухнуло на землю.
  
  Встреча
  
  - Ты хоть паспорт не забыл?
  - Валера, я конечно тяжелоболен, но пока, слава Богу, голова работает.
  
  Зал аэропорта гудел и двигался, словно огромный живой организм. Разговаривать в таком шуме было сложно. Очередь к регестрационнои кассе, двигалась очень медленно. Первое время после появления "Персональной реальности", в аэропортах стало намного свободней. Люди предпочитали путешествовать сидя на диване. Но со временем всё вернулось на свои места и вот уже снова они были забиты тысячами людей, жаждущих погреть свои промерзшие косточки на солнечных, южных курортах. Бизнесмены спешили на деловые встречи, а семьи летели навестить своих родственников в другие города. "Персональная реальность" не могла удовлетворить желание людей общаться друг с другом. Построенные миры обычно были безжизненно пусты, нет, конечно, можно было создать образы людей, животных, но они как куклы были всего лишь отражение самого себя, в них не было настоящей жизнь, в них не было души.
  
  - Слушай ты смотри там не превратить в монаха! Как доберешься до Лхаса обязательно позвони.
  
  - Не боись старина, все будет в шоколаде. Знаешь, я сам особо и не рассчитываю, что мне удастся сбежать от этой болезни. Но я чувствую, что мне надо туда ехать. Думаю Тибетские монашки там просто великолепные.
  
  - Ты не излечим, в прямом и переносном смысле, как бы грубо это не звучало. К тебе поговорка "Горбатого, только могила исправит" подходит лучше всего. И хочу тебя огорчить, Тибетских монашек не бывает!
  
  - Я всегда знал, что ты мне завидуеш и теперь ждешь моей смерти, ну ничего, даже на том свете девушки будут выбирать меня.
  
  - А если серьезно? Ты эгоист! Летишь непонятно куда и зачем. Это твоя больная фантазия разыгралась не на шутку? Ты хочешь умереть в незнакомом месте? Среди Тибетских монахов, в глупых, цветных балахонах, - Валера откинулся на спинку стула и помолчав продолжил. - Знаешь, у меня кроме тебя из близких больше никого и не осталось. Я даже и не знаю, увижу ли я тебя снова.
  
  - Нууу, расклеился как старая галоша, как будто он тут умирает. Почему-то ты не вызываешь у меня соболезнования. Может потому, что я тут тяжело больной?
  
  - А ты можешь мне объяснить, если у тебя все получится, что ты будешь делать в своем глянцевом мирке. Меня там не будет, ну а красотки будут всего лишь плодом твоего воображения?
  
  - Не волнуйся за меня брат, ты же знаешь воображение у меня первоклассное, скучать я там не буду, - сказал улыбаясь Сергей.
  
  - Да я знаю. Но скучать буду я.
  
  - Знаешь что? Хочешь пари? Мне кажется, я не умру. По крайней мере, до твоей свадьбы. Мне чертовски хочется на ней напиться и поприставать к смазливым подружкам невесты. Кстати, с твоей рожей свадьба у тебя будет не скоро, так что у меня в запасе еще как минимум несколько лет.
  
  - По рукам! - сказал Валерий протягивая руку. Ты все время в школе выигрывал пари. Если проиграешь в этот раз, я спущусь к тебе в преисподнюю и там так надеру тебе задницу, что адская жаровня покажется тебе Финской сауной.
  
  Самолет на Катманду, Непал, вылетел ровно по расписанию. Валерий вышел из душного зала аэропорта в снежный, солнечный день. Мороз не теряя ни минуты, принялся щепать кончики ушей. Нахохлившись как воробей, он зашагал через заснеженный сквер к стоянке автомобилей. После суматохи, загруженного аэропорта, в сквере было на удивление пусто. Редкие прохожие скрепя снегом под ногами, быстро пытались скрыться в тепло. На скамейке сидела девушка, с закинутой вверх головой. Странно, что она выбрала такое холодное и не уютное место для входа в "Персональную реальность". Валерий проходя мимо, ненароком посмотрел на нее, в сердце как будто ударила молния, и оно забилось быстрее. Черты лица девушки были до боли знакомы. Нет, конечно, это не могла быль Алина, но девушка была очень сильно похожа на нее. Как завороженный он остановился, и опустился рядом с ней. Грудь разрывала лавина сладостных, но в тоже время грустных воспоминаний. Он нежно погладил ее по длинным, белым волосам, зная, что она это не почувствует. Закрыв глаза, он попытался получше вспомнить лицо Алины. Делал это он очень часто, словно боялся забыть ее навсегда.
  Когда он снова их открыл, холода уже не было. Было очень тихо, вернее, все вибраций просто не существовали. Наверное, такие же ощущения возникли бы у человека попади он в вакуум. Ощущения бесконечность и в тоже время чувство единения с бесконечностью. Вдалеке сверкали молнии, бьющие со всех сторон в невидимые границы сферы, внутри которой он находился. В дали, спиной к нему стояла девушка, ее белые волосы будто светились чистейшим белым светом, так ярко, что белоснежное одеяние казалось грязно-серым. Ему захотелось подойти к ней ближе, и она приблизилась к нему.
  
  - Кто ты? - сказал Валерий, но не услышал своего голоса.
  
  Она быстро повернулась, никакого движения не было, она просто теперь стояла лицом к нему. Волосы, которые он нежно гладил. Глаза, в которые часами мог смотреть. Губы, которые целовали его так нежно. Это была она.
  
  - Алина - также беззвучно прокричал он.
  
  И она заговорила, вернее он почувствовал ее слова, они были всюду, они шли изнутри.
  
  - Ты не должен здесь быть. Это ошибка. Еще слишком рано.
  
  Он уже не пытался произносить слов, это было не нужно.
  
  - Алина, это ты?
  
  - Если тебе так легче, то да я Алина. Но я могу быть и Габриэллой, и Камилией, и Фелицией, и Абибий. Форма не имеет значения, важно только содержание. Еще слишком рано, вы не готовы.
  
  - Что рано. К чему я не готов? Или ты всего лишь плод моего воображения? Я не строил тебя? Я не хочу, мне тяжело. Зачем ты пришла ко мне?
  
  - Ты пришел к нам сам. Любовь и боль изменили тебя, но не сделали злее, поэтому ты сильнее других.
  
  - Зачем все это?
  
  Черты ее лица незаметно изменились, она стала больше похожа на ту девушку, рядом с которой он сидит там.
  
  - Вы научились строить, но не научились вкладывать душу. Созданные Вами миры заполнены бездушными куклами, за веревки которых вы сами и дергаете. Вы всего лишь глупые кукловоды возомнившие себя Богами. Для вас это всего лишь развлечение, еще один из способов потешить свое самолюбие. Вы глупцы, зациклившиеся на своем эгоизме, ищущие счастья в других мирах и не замечающих счастья у себя прямо под носом. Вы еще не готовы к этому, ваша материя все еще грызет вас изнутри, она заставляет вас ненавидеть. Вы научились на мгновения закрываться в ваших мирах, не понимая их значения. Вы, как дети, которым дали самое сильное оружие, но не объяснили как им пользоваться. Вы несете в себе грязь, боль, ненависть. Вы несете мрак в миры наполненные светом.
  
  - Но мы не можем дозволить этого, еще слишком рано.
  
  Последние слова он не только почувствовал, но уже и услышал. Они как удар хлыста ударили его в спину. Не удержавшись, он неуклюже упал со скамейки лицом в снег. Резкий холод обжег его лицо, лавина звуков и запахов обрушилась на него. Вытирая лицо от снега, он обернулся на скамейку. На ней никого не было, и только снег был примят в месте где он раньше сидел.
  
  Домой он ехал как на автопилоте, несколько раз опасно подрезав другие машины, он попытался взять себя в руки. Настроив радио на любимую волну и скинув пару передач вниз, утопил педаль акселератора до упора. Машина присела и как тигр рванула вперед. Колеса запищали, моля о пощаде, не способные справится с лавиной крутящего момента. Он любил свою машину, он любил, подчинят ее себе. Это требовало не дюжей концентрации. Вот и сейчас мозг был занят обработкой информации поступающей из его глаз. Он знал, что это не правильно, что он подвергает опасности другие жизни. Но ему был нужен адреналин, только он мог очистить голову и отодвинуть все заботы на второй план. После упоительной адреналиновой атаки, он сбавил ход. Краем глаза Валерий заметил знакомое место, в голове мелькнула картинка: бар с камином и чудесным глентвайном. Припарковав машину, он зашел внутрь.
  
  'Deja vue' - именно это он почувствовал, войдя в бар. Тут все также мирно потрескивал камин, а перед ним на корточках сидел тот же бармен, грея руки перед огнем. Бар в такое ранее время был еще пуст. Люди были заняты дневными заботами, алкоголики же сюда не заходили, слишком дорого. Поэтому тут можно было спокойно и с комфортом отдохнуть днем. Времени у Валеры имелось много. После смерти родителей он перестал нуждаться в деньгах. Лишь иногда он заезжал в компанию отца, и то скорее ради формальности, отлаженный механизм работал как часы.
  
  - Добрый день, - громко поздаровался Валерий. - Kак вы думаете, я не сойду за алкоголика, если попрошу вас налить мне кружечку вашего чудесного напитка, - с иронией в голосе обратился он к бармену.
  
  Бармен повернулся. По его глазам было понятно, что он узнал Валеру.
  
  - Я знал, что вы вернетесь, - улыбаясь, сказал бармен.
  - Садитесь к бару, я вижу, что вы не прочь поболтать.
  
  Бармен скрылся на кухне, застучал стаканами и бутылками. Через несколько минут он появился со стаканом, дымящим как паровоз, подходящий к станции. Валерий взял стакан и поднес к лицу. Кислый аромат горячего красного вина со специями ударил в нос.
  
  - Знаете, эта чертова Рябь, открывшая в людях возможность создавать свои миры, изменила самих людей, - заговарил бармен. - И хочу заметить, не в лучшую сторону. Закрываются в своих мирках и непонятно что там делают. Смотрю я на них, неподвижных, с закинутыми вверх головами и мне становится тошно. Зная людей, большинство из них строят такие мерзкие и отвратительные реалии, что в жизни за такое сажают в тюрьму. Но они там купаются в безнаказанности, наслаждаются полной свободой. В жизнь же замыкаются в себе. Представляете, теперь никто не садится к бару. Даже если заходит один, все равно пытается забиться в самый дальний угол, - с грустью сказал он.
  
  - Я их отчасти понимаю, на них свалился огромный груз, сразу, без подготовки и предупреждения. Люди, всю свою жизнь жили со связанными за спиной руками, ограниченные правилами, законами и страхом. Теперь, когда им на время разрешают пользоваться этими руками и создавать свои правила, они теряются. Не знают что с этим делать. Они бросаются делать то, что с завязанными руками у них делать не получалось.
  
  - Была бы моя воля, так я бы запретил все это к чертовой Бабушке. И сажал, всех кто ослушается, - со злостью сказал бармен.
  
  - Запретить людей мечтать невозможно, а тем более проверить их мечты. Мы можем натянуть гримасу улыбки, разговаривая с кем либо, а в голове медленно разрезать его на части. "Персональная реальность" же еще и наделила нас даром чувствовать наши мечты. Даже самые грязные из них.
  
  Лицо бармена изменилось, он как то сразу осунулся, сгорбился. От этого он стал выглядеть намного старше своих лет.
  
  - Я никогда никому этого не рассказывал, - он налил себе стопку Водки и залпом осушил ее.
  
  - Давно, когда я учился в школе в девятом классе, у меня случилась первая любовь. Все как у всех, ухаживания, заигрывания на переменах. Ну, там выпендривался перед ней. С мальчишками из-за нее дрался. Помню, даже один раз с пацаном из старшего класса из-за нее поспорили, кто дольше провесит, свесившись на руках с крыши шестнадцатиэтажки. Молодые, дурные были. Парень был больше меня раза в два, мощный такой. Подтягивался лучше всех в школе. И вот висел я, вниз не смотрел, внутри все сжималось от страха. Руки онемели минут через пять, - его передернуло от воспониманий. - Я даже отключатся, стал, но все время думал о ней, о моей Свете. Парень вылез раньше меня, сам. А я даже подтянутся не смог, ребята вытащили. До института с ней был, мне даже казалось, что она меня любила, смотрела как то особенно. В институт поступили на один курс, ели экзамены сдал, зубрил день и ночь, очень хотел с ней учится. Так вот на нашем курсе одни мажоры учились, на тачках крутых разъезжали. А у меня родители на заводе работали, денег было только на еду. Один из таких мажоров, увел у меня ее. Купил! - бармен с силой ударил кулоком то стойки бара. Потом они вместе надо мной смеялись, стороной обходили. Тогда-то я из института и отчислился.
  
  Бармен замолчал, сглотнул и продолжил, но уже другим голосом, тихим, переходящим в шепот.
  
  - Так вот, когда я первый раз смог создать свой мир, я подсознательно создал и мажора и свою девушку. Бил я его без остановки, как с цепи сорвался, не понимая, что делаю. Но самое главное я чувствовал каждый удар. Я чувствовал, как ломается его нос, как кулаки покрываются его теплой, липкой кровью. Самое страшное, мне было это приятно. Она стояла в стороне, на краю обрыва. Внизу бурлило море, брызги от волн мочили ее голубое платье, а на груди был одет простенький, дешевый кулон. Я его ей подарил после школьного выпускного. Я понимал, что они всего лишь куклы, манекены, построенные моим вооброжением, но я все еще любил ее, всем сердцем, всей душою. Когда я остановился, парень уже не двигался. Лицо его превратилось в кровавое месиво, а мои руки даже не болели. Кровь с них капала на зеленую траву и на ней она казалась еще краснее.
  
  Он посматрл на свои ладони и продолжил.
  
  - Ненависть все еще бурлила в моих жилах. Она правила мной, я не мог с ней совладать. Подбежав к ней, схватил, прижал ее к себе. Стал целовать в лоб, в губы, в шею, пачкая ее лицо и платье кровью. Но ее глаза были пусты, как глаза куклы. Понимаеш, в них не было жизни. Я с ненавистью оттолкнул ее. Опомнившись, попытался схватить, успел зацепиться лишь за кулон, цепочка оборволась. Света медленно стала падать вниз с обрыва, на голые камни. И я увидел, как ее лицо изменилось, в глазах появилась жизнь. Я закричал, мой крик взорвался в моей голове адской болью, меня подняло и с силой швырнуло назад. Когда я очнулся. Я лежал в своей комнате, на полу. Я поднял свои руки к лицу, меня передернуло. Они были в крови. В настоящей человеческой крови. Не моей крови. Я медленно поднялся с пола и побледнел. В дальнем углу комнаты на полу, небрежно валялся кулон Светы, с разорванной цепочной. После этого я ни разу больше там не был. Когда я висел на тредцатиметровой высоте, свешиваясь с парапета шестнадцати этажного дома, мне было страшно, но если надо я сделаю это снова. Но я больше никогда не создам свою реальность.
  
  Замолчав, он жадно уставился на камин, надеясь, что жаркий огонь растопит его страхи. Валерий поставил кружку на барную стойку, рядом положил смятую купюру. Надел куртку и направился к двери. Около нее он остановился и повернулся к бармену, который как завороженный все еще смотрел на огонь.
  
  -Спасибо, хороший напиток, - тихо сказал он. - Наша проблема в том, что мы не понимаем, зачем нам дали этот дар? И дар ли это вовсе? Я думаю что миры, которые мы строим не такие уж и персональные как кажутся, - задумчиво произнес Валера.
  - Вы говорили, что знаете кого-то, кто смог там продержатся больше двух часов? Как мне его найти?
  
  Побег из тюрьмы
  
  Огромный торговый центр внутри был похож на муравейник. Люди хаотично двигались в разные стороны, катили перед собой коляски с продуктами, несли в руках огромные коробки. Человеческий шум, соединяясь с назойливой музыкой, грохочущей из репродукторов, и монотонным женским голосом, рекламирующим новинки, давил на мозг. Валерий, быстрой походкой направился в книжный отдел. Он ненавидел, большие магазины, наполненныхе шумными толпами людей. Они выматывали его, приводили в уныние. Секция с книгами о "Персональной Реальности", занимала чуть ли не половину всего книжного отдела. Там были книги, журналы, справочники, альманахи. Книг о "ПР" с ее появления, написано было сотни. Одни объясняли, как строить свои миры. Другие учили, как получать все различную пользу от своих миров. Но ему нужна была особая книга, вернее сборник рассказов различных людей со всего мира, описывающих свои ощущения о мирах в которых они побывали. Сборник назывался "Сны на Яву". Схватив его он не теряя ни минуты, заплатил за книгу, и вышел на свежий воздух. В машине он несколько минут сидел, отдыхая от суеты магазина, и листал сборник.
  
  Сборник был оформлен первоклассно. Множество ярких, фантастических иллюстраций, чередовались с интересными рассказами и описаниями красивых, будоражащих фантазию миров. Сборник был внушительных размеров, страниц на пяцот. Валерий ускорил темп и стал быстрее перелистывать страницы. Через некоторое время он остановился в замешательстве. И стал листать сборник назад к началу. То, что он заметил, поразило его. В своем большинстве миры были пусты, встречались рисунки зверей, птиц, рыб, еще реже на рисунках встречались размытые формы, разных размеров. Иногда в этих формах угадывались человеческие фигуры. Он глазами пробежался по нескольким рассказам. Многие из людей, в своей реальности чувствовали некое присутствие, а некоторые даже сильное давление, которое выстреливало их как пробку из-под шампанского, обратно в матерьяльный мир. Отложив сборник на пасажирское сидение, Валерий завел мотор, и отправился в редакцию журнала "Реальные Фантазии". В ней, по словам бармена, работал человек сумевший пробыть в "ПР", многим больше чем два час.
  
  Уже через двадцать минут, Валерий поркавал машину, у низенького, современного здания в котором и располагалась редакция. Здание находилось в тихом, немноголюдном месте, около большого парка. Сейчас он, как и все вокруг был покрыт снегом. В отличие от большинства городских улиц снег тут был чистым, и искрился в солнечных лучах.
  
  В редакции было шумно. Работа кипела и бурлила, оживляя большую комнату разными звуками. Тут находилось несколько десятков человек. Некоторые сидели за своими столами и быстро печатали. Другие громко разговаривали по телефонам. Третьи мирно дискутировали за чашечкой кофе, сидя за большим кухонным столом, заваленным газетами и журналами. Стол располагался в закутке, с телевизором, плитой и кофейной машиной. Валерий решительным шагом направился туда.
  
  - Здравствуйте заложники пера и букв, - Сказал он широко, улыбаясь.
  
  Люди, сидевшие за столом, вопросительно стали сканировать его взглядами.
  
  - И вам не хворать, - ответил лысый человек в маленьких круглых очках, продолжая вопросительно смотреть на Валеру.
  
  - Мне сказали, что у вас работает некий Альфред?
  
  - Альфред, - задумчиво протянул очкарик. Чето, не припомню. Может, он из внештатников? - спросил он, повернувшись к другим обитателям комнаты отдыха.
  
  - Надо спросить у Макса, - сказал молодой парень, наливавший себе кофе.
  
  Максом оказался человек солидной наружности, при пиджаке и галстуке.
  
  - Давненько о нем не слышал, - сказал он. - Наверное, полтора года своих текстов не приносил. Может, умер, ему было лет 70, - равнодушно, заявил Макс. - Но адресок его у меня где-то в компе остался.
  
  Максим ушел к своему компу. Валерия усадили за стол и налили отвратителый кофе.
  Пользуясь моментом он спросил у писак, насчет, ощущения присутствия в "ПР".
  
  - Это скорее уже факт, чем просто, совпадения. Я, например, чувствую присутствие практически каждый раз, когда строю свои миры, - сказал молодой журналист, с серьезным выражением лица, и длинными волосами, собранными в хвост.
  
  Он сделал глоток кофе и поморшившысь продолжил.
  
  - Присутствие чувствуют многие, некоторые даже видят непонятные вещи, - мистически произнес он. - Но лично я думаю, что это игра нашего воображения.
  
  - А я вот думаю это призраки и демоны, - с усмешкой сказал очкарик.
  
  В редакции Валерий провел больше часа, здоровье было изрядно подпорчено гадким кофе, но время было потрачено не зря. Максим все-таки нашел адрес, старика. A Валерий узнал много нового о "ПР'. Оказывается, не все использовали ее ради развлечения. Многие придавали ей и религиозное значение. Для многих же она стала наркотиком, причем самым доступным и совершенно бесплатным. Сгоряча, 'дума' даже хотела наложить запрет на "ПР", но быстро отказались от этой идеи, так как поняли, что это тоже самое, что запретить людей ковыряться в носу. Запрешаи, не запрешаи, а при любой удобной возможность, все равно засунут пол пальца в нос. Нашлись предпринемательне люди, которые стали зарабатывать на ней деньги, появились разные аппараты которые, как бы помогали создавать миры лучше, краше и даже защищать внутри "ПР". При правильном внушение, людям можно продать все что угодно. Теперь в каждом баре и увеселительном заведении можно было найти комнаты "Грез", где каждый мог в спокоистве, тишине и комфорте создавать свои миры. Ученые пытались изучать "ПР", но сходились во мнение, что это всего лишь наисильнейшие галлюцинации, при которых мозг сам генерирует сигналы от всех органов чувств. При сканирование мозга человека, находившегося в "ПР" было замечено, что активизируются практически все секции головного мозга. А его активность становится в несколько раз выше чем у бодрствующего человека. Но ничего конкретного, ни доктора, ни ученые сказать не могли. Сначала люди относились с опаской к этой новой возможности, но современем она крепко вошла в жизнь практически всех, за исключение небольшого количества людей которые по какой-то неведомой причине не могли создавать "ПР".
  
  День выдался богатый на впечатления, и Валерий решил поехать домой завалистай пораньше спать. К старику было решено ехать на следующий день, рано утром, темболее жил он далеко за городом. Тихая музыка расслабляла заставляя зевать. Машин было не много, и Валерий держал хороший темп. Зазвонил телефон, имя 'Серега' высветилось на экране бортового компьютера.
  
  Темно-синее небо было украшено россыпями белоснежных облаков. Вдави, белели верхушки горного хребта, шедро усыпанные снегом. Земля впереди как кусок скомканного листа, была вся в морщинках холмов. Уже темнело и от этого все вокруг принимало еще более магический вид. Сергей набрал полную грудь воздух и задержал дыхание, как будто, пытаясь как можно дольше, задержать свежесть горного воздуха внутри. Нейлам находился на высоте 3750метров, голова кружилась от недостатка кислорода. Но ему надо было привыкать, теперь он долгое время будет ходить по крыше мира. Он достал мобильник и набрал номер Валеры.
  
  - Привет! Извини старина, что не звонил, связь тут не ахти, - быстро оправдался Сергей.
  
  - А я-то думал, что ты все-таки подался в монахи, - послышался в трубке голос Валеры.
  
  - Да нет, пока еще только думаю. Хотя в моем состоянии это будет не самым плохим выбором.
  
  - Ты уже в Лхаса? - спросил Валерий
  
  - Слушай, ты меня скорее всего не поймешь, но я решил, что мне просто необходимо не прилететь в Лхаса, а прийти своим ходом. Я хочу почувствовать Тибет. Я хочу почуствовать его людей, - задумчиво протянул он.
  
  - По-моему, ты совсем спятил? В твоем состоянии, ты наверное, за хлебом в магазин не дойдешь. А ты решил оттопать почти тысячу километров. Я тебе как друг говорю, садись на самолет, и уже через пару часов ты там.
  
  - Знаешь, я тут себя намного лучше чувствую. Я смерился. Я смотрю смерти в лицо. Понимаешь, я должен пройти этот путь. Свой путь. Я должен разобраться в своих чувствах. Я должен разобраться, что я хочу! - он замолчал на несколько минут и продолжил. - Знаешь тут даже маленькие дети, которые только начинают свой путь, могут пробыть в "ПР" сколько хочешь. - Он замолчал.
  
  Вокруг уже практически потемнело, красота как бы пряталась в темную коробку, чтобы завтра появится снова.
  
  - То есть, не только те монахи смогли это сделать, и другие могут? А зачем тебе тогда вообще в Тиб......, - прервался голос Валеры.
  
  Сергей убрал телефон, постоял еще чуть-чуть, наблюдая как мрак медленно, стирает все вокруг, и двинулся дальше.
  
  Валерий жил в многоэтажном доме на набережной реки. Сейчас она была затянута льдом, на нем, то тут то там мелькали фонарики рыболовов. Дом был шикарный, с охраной, большим подземным гаражом. Он поднялся из гаража в вестибюль, чтобы забрать почту. Вестибюль встретил его ярким светом. Свет отражался от множества зеркал висевших на стенах. Играл, на натертом до блеска мраморном полу. В углу около окна стояла, молодая девушка. Обтягивающие, черные джинсы, подчеркивали ее изящную фигуру. Коротенькая кофточка, открывала стройный животик. Пупок был украшен маленьким золотым колечком. На правом бедре из-под джинсов выглядывала головка татуировки змеи. Черные короткие волосы, ежиком торчали вверх, а большие зеленые глаза смотрели на Валеру. Он знал ее, она жила этажом ниже, с крепким парнем, с волосами аккуратно зализанными назад. Подойдя поближе, Валера заметил, что ее правый глаз украшал синяк приличных размеров, верхняя губа немного припухла. В глазах блестели слезы, которые она искусно сдерживала.
  
  - Чего уставился, сосед? Сволочи вы все, однако, - многозначаще заявила она.
  
  - Ты про мужиков? Ну не все же.
  
  - Значит, мне пока еще не везло,- усмехнулась девушка.
  
  - Ну а что случилось, если не секрет?
  
  - Секрет, - отрезала она.
  
  Валерий и до этого сталкивался с ней, но так близко в первый раз. Она была обворожительна. В ее больших, зеленых глазах хотелось утонуть, и не когда больше не всплывать. На ее разбитой губе выступила капелька крови. Валерий подошел к ней, и нежно большим пальцем вытер ее. Она сначала хотела оттолкнуть его руку, но лишь прикоснулась к ней и сделала шаг назад.
  
  - У тебя кровь и губа опухла, а у меня есть лед. Я обещаю на время перестать быть сволочью, - сказал улыбаясь Валерий.
  
  Они вошли в лифт и поднялись на самый верхний этаж. Его пентхаус занимал два верхних этажа. Мебели было не много, и это делало большую квартиру просто огромной. На первом этаже, посередине большой комнаты находился камин с открытым огнем. Из больших окон открывался вид на ночной город. Далеко внизу, огненной змеей извивалась дорога.
  
  - Не хило, - сказала она, оглядываясь по сторонам. - Ты, наверное, банк ограбил, хотя мои бы тебя тогда точно знал, - усмехнулась она.
  
  - Располагайся. Сейчас принесу лед и полотенце.
  
  Через несколько минут Валера вернулся с влажным полотенцем и пакетиком льда.
  
  - На вот, приложи к губе, - сказал он, протягивая пакет со льдом.
  
  Он подошел к бару и налил коньяк в два пузатых бокала.
  
  - Держи, это тебя успокоит, - сказал он протягивая бокал.
  
  - Если честно, только слабак может поднять на женщину руку.
  
  - Да нет, просто в его жизни столько жестокость, что он не на роком приносить часть домой, - сказала она, смотря в окно.
  
  Утром Валера проснулся, когда еще было темно. Выпил чашечку крепкого кофе. Габриелла спала в гостевой комнате, он тихо собрался и спустился в гараж.
  
  Пригород встретил, морозом, большим количеством чистого снега и полным отсутствием людей. После суматохи городских улиц, улицы жилищного поселка, где жил Альфред казались как будто пришедшими из другой реальности. Солнце отражалось от снега и слепило глаза. Дома в поселке стояли далеко друг от друга, тут вообще было очень просторно. Дом Альфреда был последним на улицы, за участком лежало большое поле усыпанное снегом. За ним над деревьями возвышались купола маленькой церквушки. Звон ее колоколов, мерно сотрясая морозный воздух, делал его еще чище и спокойней. Дом стоял в самой глубине участка, как бы прячась за множеством деревьев. Участок был завален снегом, тропинки были не чищены. Валерий перелез через ворота. Жалко было проехать так долго, и наткнутся на пустой дом.
  
  Утопая по колено в снегу, Валерий пробрался к входу и подергал дверь, она естественно была заперта. Обойдя дом кругом, он зашел на террасу и заглянул в окно. Внутри было темно и пыльно. Он приложил две руки к голове, загораживая дневной свет, чтобы получше рассмотреть обстановку. Привыкнув к темноте, он разглядел в дальнем углу на стуле силуэт человека. Валерий дернул дверь террасы, она не поддалась. Рядом было большое окно с форточкой, он встал на стол стоявший на терассе и с силой толкнул раму форточки. Она затрещала и распахнулась в комнату. Наклонившись в нее, он дотянулся до ручки окна и открыл его.
  
  В комнате было холодно и пахло пылью. Она была везде, на полу, на подоконнике, на мебели. Похоже, тут не убирались уже очень долго. В кресле, сидел человек с длинными седыми волосами и бородой. Он был жив, его грудь поднималась с каждым, не частым вздохом. Валерий потрогал его пульс, он четко прощупывался, но был очень редким. Воздух вокруг него вибрировал как над раскаленной сковородкой, хотя на ощупь старик был холодным. Валерий пробежался по комнате взглядом. Несмотря на пыль, тут было очень уютно, около стены стоял огромный книжный шкаф, полностью заставленный книгами. Около окна стоял стол, на нем скучала одинокая лампа, и лежал белый лист бумаги, прижатый массивной ручкой. Он поднял листок и сдул с него пыль. Там было всего несколько предложений: "Я знал, что ты придешь. Ты сможешь попасть ко мне, и вырвать свою душу из тюрьмы, только очистив ее от своего я!".
  
  Валерий в недоумение повернулся к старику, он все также мирно сидел на стуле, не двигаясь. В замешательстве он сел, все еще держа записку в руках. Закрыв глаза, сконцентрировался на темноте. Мысли стали покидать его, вокруг была пустота, звуки и ощущения от его сенсоров угасли как огонь залитый водой.
  
  Запахи весеннего леса защекотали нос. Он открыл глаза. Слабый ветерок играл листьями деревьев, солнце ласкало лицо. Под ногами журчал ручеек. Белые барашки облаков мирно скользили по небу. Нежная листва, придавала лесу легкую прозрачность. Валерий умылся и сделал несколько глотков чистой воды из ручья. Раздвигая верки деревьев, двинулся вперед. Лес закончился так же быстро, как и появился. Впереди открылась большая равнина, уперавшаяся в высокий горный хребет, снег пушистыми шапками покрывал ее вершины. Далеко впереди посреди равнины росло высокое дерево с пышной кроной. Под деревом стоял человек с белыми, как снег волосами, собранными в хвост. Его лица не было видно, Валерий пошел к дереву. Облака ускорили свой бег, крона дерева закачалась быстрее, словно на сильном ветру. Листья на глазах желтели. Когда Валерий был на полпути, уже все листья были желтыми и срываемые ветром, кружась, падали на землю вокруг дерева, покрывая ее густым желтым ковром. Еще через несколько моментов на дереве не осталось ни одного листа, оно продолжало качать своими голыми ветками. Пошел снег, крупные снежинки появлялись над деревом и, танцуя, ложились на его ветки, землю вокруг дерева и на голову и плечи старика. Его лицо уже можно было рассмотреть. Он улыбался, широкой улыбкой, как улыбаются хорошо-знакомому человеку, после долгой разлуки. Его моршинестое лицо, не казалось старым, лицо было гладко выбрито. Он протягивал руки, как бы предлагая подойти поближе. Снег уже закончился, голова, и плечи человека были мокрые от таявшего снега. Таял он и на земле, образуя множество маленьких ручейков. В местах, где земля уже открылась от снега, на глазах поднимались и распускались подснежники, начинала всходить трава. Почки на дереве завязывались и лопались с каждым новым шагом Валеры. Когда он подошел вплотную к человеку, дерево уже вновь шелестело зеленой листвой, а земля вокруг была покрыта густой травой.
  
  - Ты пришел! Я ждал тебя! - все еще улыбаясь, сказал человек.
  
  - Как вы знали, что я буду вас искать, - удивленно спросил Валерий.
  
  - Я не совсем знал, скорее, чувствовал, - сказал Альфред.
  
  - Вы тут уже очень долго?
  
  - Долго? - задумчиво сказал он. - Что такое время, по сравнению с бесконечностью? Ты шел ко мне по равнине несколько минут, у меня же прошел целый год.
  
  Он подошел к Валере и положил, свою руку ему на плечо.
  
  - Людские души сильно увязли в материи. Понять то, что надо чувствовать очень сложно. Я тоже долго прожил, на земле, моя душа успела состариться вместе с телом. Поэтому я пока не ухожу, но придет и мое время. Каждый должен пройти свой путь сам!
  
  Альфред сделал шаг назад и сел в кресло. Дерева и равнины уже не было. Теперь они находились в большом зале. На полу лежала замысловатая мозаика из мраморной плитки. Вверху были нарисованы облака, они как настоящие медленно двигались по огромному своду зала. Ни каких ламп в зале не было, свет струился из больших окон, за которыми было видно все-то же дерево на фоне заснеженных гор.
  
  - Садись, - сказал Альфред, указывая на кресло около Валеры.
  
  - Спасибо! Валерий опустился в мягкое кресло, которое нежно обхватило его тело со всех сторон.
  
  - Вот видишь ты сел. Даже не смотря на то, что уже сидишь, - сказал Альфред, делая глоток из бокала, который появился в его руках. - Хочешь виски. Со льдом. У меня только лучшие сорта.
  
  Валерий подумал, что неплохо было бы выпить стаканчик, и он появился у него в руках.
  
  - Спасибо!
  
  - Не за что! Кстати, и правда не за что, - сказал он и подмигнул Валере.
  
  - Ты спрашиваешь что такое "ПР"
  
  Валерии вопросительно посмотрел на него.
  
  - Ну, хорошо не спрашиваешь. Хотел спросить. Так вот, хочу тебя огорчить, я сам не знаю. - Сказал Альфред, раскачивая стакан с виски, лед в стакане ударялся об стенки.
  
  - Понимаешь, люди, к которым мы, кстати, с тобой тоже относимся, не понимают "ПР", потому, что ее понять и нельзя. Ее надо прочувствовать! Но наша материя тянет нас как якорь. "Рябь" всего лишь сделало этот якорь легче.
  
  Нарисованное небо на потолке затянула туча. В зале стало темней и из тучи пошел дождь. Капли застучали по мраморному полу.
  
  - Но знаешь что самое главное? - сказал Альфред, поднимаясь, и держа откуда-то появившийся зонтик, над головой. - Люди полюбили материю, им без нее плохо, - сказал он, подойдя к окну.
  
  - Все это свалилось на голову нам слишком быстро, мы еще не готовы. Я не готов. Я приблизился к пониманию, так близко, что я могу сльтся с ним воедино, но я держусь за свое тело, не отпускаю. Я еще не готов, - он замолчал, продолжая смотреть в окно.
  
  - Мне тут больше не чего делать, я хочу уйти, - нарушил молчание Валей.
  
  Альфред повернулся к нему.
  
  - Ты глубоко заблуждаешься, Ты это поймешь, так же Ты сам поймешь что такое "ПР". Не борись с собой, не думай. Чувствуй! - сказал Альфред и вышел из зала пройдя сквозь стену.
  
  Валерий оказался один в огромном зале, стены сразу стали на него давить. Он закрыл глаза, отгоняя мысли, сконцентрировался на темноте. Он попытался почувствовать, и он почувствовал все сразу. Как будто у него появилось сразу миллиарды глаз, миллиарды ушей. Звуки, запахи, картинки связались в один клубок. Он чуствовал красками и слышал чуствами. Земля перед ним крутилась как игрушечнык шарик, раскидывая в стороны человеческие эмоции. Он чутвовал, всё и всех сразу. Он видел миры, которые создавали люди сами. Чуства людей окрашивали все вокруг в разные цвета. На земле люди закрывали звои чуства в себе, стораясь закрытся от других. Тут же их чуства как комочки краски, опушенные в воду, окрашивали все вокруг. Он видел, любовь, ненависть, завесть, надежду, боль, смерть. Увидев гореч и любовь, преблизил их к себе. Это был мир созданный маленьким мальчиком, он плакал, склонившись над семпотичным песиком. Песик нежно лизал его в лицо. Он понял что песика уже давно нет и он создает его снова и снова чтобы еще раз побыть вместе. Он опять отдалился, смотря на землю со всех сторон. Вот пурпуром мерцает чуство радости, он приблицил его к себе. Стройная, красивая женщина, как ребенок бегала по белоснежному песку морского берега и смеялась каждый раз, когда волны лизали ее ноги. Вот бурый цвет жестокости, молодой парень жестоко избивает другого парня. Он отдалился снова, и увидел, яркое пятно жестокости и ненависти, он приблизил это к себе. Валерий оказался в маленькой, уютной комнате, со вкусом обставленной хорошей мебелью. Посередине стоял не высокий, но крепкий, лысый человек и нежно обнимал пожилую женщину, положив свою голову ей на плечо. Он плакал и постоянно шептал: 'Мама, мне тебе не хватает'. Валерий не понимал, почему этот человек излучает столько жестокости. Он приблизился еще, человек, как будто почувствовав это, резко повернулся к нему.
  
  - Кто ты? Почему ты здесь? - грубо рявкнул он.
  
  Комната с женщиной растворилась, и они оказались на высокой горе, возвышающейся пряно из воды, вокруг быль лишь океан. Небо над ними было черное, кровавое зарево вдали окрашивала все вокруг в красные оттенки. Человек снова закричал.
  
  -Кто ты?
  
  Валерий почувствовал, как с его криком вырывается волна страшных чувств, она ударила его силой множества ураганов. Но он устоял, и только мысленно оттолкнул ее от себя. Человека подняло и отбросило, на несколько метров, к обрыву. Он поднял голову и посмотрел на Валеру, в его глазах все еще было много ненависти, но уже вперемешку со страхом. Валерий выдернул себе оттуда, и открыл глаза.
  
  Пахло жареными яйцами и беконом. В доме было очень тепло, все окна запотели. На кухне стучали посудой. Альфред насвистывал себе под нос. Валерий встал, тело ломило и в горле пересохло. Когда он вошел на кухню Альфред раскладывал на тарелки еду, он обернулся и протянул стакан воды.
  
  - На вот выпей. Ты проторчал там больше суток. Поздравляю! - сказал он улыбаясь.
  
  - Я почувствовал ее, - хриплым голосом сказал Валерий, и залпом осушил стакан.
  
  - Ну, я и не сомневался. Ты очень сильный, даже слишком, - Сказал Альфред, наливая чай в стаканы. - Но то, что ты видел и чувствовал, всего лишь верхушка айсберга. Ты еще в начале своего пути. Но не спеши его пройти, у тебя впереди целая вечность.
  
  Валерий так устал, так вымотался, что просто слушал философские бредни Альфреда и мирно живал яичницу, запивая ее сладким и крепким чаем. Солнце собиралось прятаться за горизонт, и надо было уже ехать домой. Перед дверью Валерий остановился и пожал руку Альфреду.
  
  - Спасибо! Я все-таки не могу понять что такое "Персональная Реальность" для людей?
  
  - Да это то, как раз самое простое, "ПР" для людей, это всего лишь вуаль. Они сами натягивают ее на лицо, и она не позволяет им видеть дальше.
  
  Обратная дорога всегда кажется короче, наверное, потому, что знаешь к чему возвращаешься. Валерий взял с собой флэшку с любимой музыкой, вместе с ней трех часовое путешествие пролетело незаметно. Поставив машину в гараж, он поднялся домой. Дверь в его квартиру была приоткрыта. Ах да он же оставил Габрриел дома, он вошел внутрь. Свет был выключен. Он щелкнул выключателем и мгновенно был ошарашен сильным ударом в лицо, он отшатнулся, но не упал. Кровь из носа закапала на куртку. Перед ним стоял человек с черными волосами прилизанными назад. Он был на пол головы ниже Валеры, на лице застыла злая ухмылка.
  
  - Если ты, козел, еще раз подойдешь к ней, я лично вывезу тебя за город и закапаю. Живым! - Процедил он сквозь зубы, подходя ближе.
  
  - Знаешь, тебе надо больше тренироваться. Ты бьешь как женщина. Да и бьешь ты, похоже, только женщин, - сказал Валерий рукой вытирая кровь.
  
  Человек со всей силы ударил Валеру, опять метя в лицо. Валерий резко отклонил тело вправо и назад. Левой рукой поймал руки и с силой сжал ее.
  
  - Только слабак, может ударить женщину, - сказал Валерий, выворачивая запястье нападавшего.
  
  Его лицо дрогнуло от боли, но осталось таким же злым. Он вырвал руку и направился к двери.
  
  - Я тебя предупредил! - сказал он, хлопнув дверью.
  
  Бык
  
  Одинокая, тусклая, мерцающая лампа, свисая с потолка, скудно освещала влажные, покрытые плесенью стены. Окна были заклеены черной пленкой. На грязном, бетонном полу стоял одинокий стул, на нем, низко наклонив голову, сидел человек. Руки его были связаны веревкой за спинкой стула, не давая ему упасть. С его носа, монотонно капала кровь, образуя маленькую лужицу, около его ног. Левая часть лица заплыла, отвратительной, сине-фиолетовой гематомой. Перед человеком стояли трое. У одного в руках была бейсбольная бита, которая из-за его высокого роста казалась игрушечной. Верзила в очередной раз, занес над ним биту.
  
  - "Колонча", хорош! Не перестарайся, если он откинется, Бык тебя по твоей тупой башке не погладит. И не потому что дотянутся не сможет.
  
  Верзила обернулся на говорившего, глупо улыбнулся своим огромным ртом, в котором отсутствовало несколько передних зубов. Юморист, грузный мужчина средних лет, мило улыбаясь, белым платком вытирал пот с лица. 'Весельчак' был правой рукой Быка, поэтому иногда позволял себе тонко пошутить о росте босса. Рядом с ним стоял мускулистый мужчина, среднего роста с зачесанными назад, черными волосами. Его черная рубашка была заправлена в джинсы, из которых торчала рукоятка Беретты М-92.
  
  Единственная дверь со скрипом открылась, в комнату вошел, маленький, коренастый человек. Он был абсолютно лысый, кожа на голове блестела, будто натертая гуталином, из-за чего множество шрамов на голове и лице были отчетливо видны. Человек на стуле поднял голову и попытался улыбнутся, лысый подскочил к нему и со всего размаху ударил лбом ему в переносицу. Человек застонал и опять повесил голову на шею.
  
  - Ну что садисты? Выпытали у него где "Цыган"? - с ухмылкой спросил Бык.
  
  - Похоже, он не знает, - буркнул Весельчак. - 'Колонча' поработал на славу, не думаю что врет.
  
  - Ладно, сломайте ему ноги и отвезите обратно на их территорию. Пусть знают, что им недолго осталось там править, - процедил сквозь зубы Бык, и пюнув на гразный пол, вышел из комнаты.
  
  "Рябь" изменила жизнь всех людей. Люди, живущие по другую сторону закона не были исключением. Уже несколько лет на земле происходило перераспределение сил между всеми бандитскими груперовками. Бык относился к самым ярким представителям этой социальной прослойки. Он был единственным ребенком в семье, с детства купался в любви, и вынимании родителей. Когда ему было 9 лет, автобус в котором он ехал с родителями захватили террористы, которые ради своей религии были готовы убивать ни в чем не повинных людей. Его отец в прошлом военный, побывавший в разных передрягах, не смог удержатся, и попытался остановить захватчиков. Но получил пулю в живот, мать, обезумев от горя, бросилась на стрелявшего и тоже была жестоко убита, прямо на глазах мальчика. Ни один из пассажиров даже не пошевелился, чтобы помочь его отцу, медленно уходившему из этого мира. Так за одну минуту он потерял своих родителей, веру в Бога и людей в целом. Из родственников у него остался один лишь дядя-алкоголик, который был не в состоянии содержать даже себя. Мальчика отдали в школу-интернат. Там Алешеньке, именно так ласково звали его родители, пришлось очень сложно. После тепла домашнего очага и безмерной родительской любви, он попал в жестокие реалии детдома, для мальчиков. За один год он натерпелся столько горя и издевательств, что хватило бы на несколько жизней. К тому же он очень медленно прибавлял в росте, и когда он пошел в старший класс был намного ниже своих одноклассников. Чтобы выжить, он просто обязан был быть жестоким к другим, без разбору, без исключений. И когда однажды один из его приятелей, не осторожно пошутил о его росте, когда он разговаривал с какой-то девчонкой. Алексей подлетел к нему и ударом головы в лицо, повалил приятеля на землю и жестоко избил. Да так сильно, что тот неделю пролежал в больнице, а Алексей просидел два дня за решеткой в местном отделении милиции. После этого случая, ребята обычно обходили его стороной и прозвали Быком. Эта кличка так сильно за ним застряла. Что в техникуме, только педагоги знали его настоящее имя, остальные звали его просто Бык. Уже там, он собрал кучку неисправимых хулиганов вокруг себя. Шантрапа, любила его за решительность и напор. В техникуме они промышляли мелкими делишками, угоняли машины, прекрывали мелких торговцев... Это приносило не плохие деньги, но ему хотелось больше, после долгих лет лишений, сильно захотелось получать от жизни все, что она может дать и даже больше. Так он пересекся с людьми "Седого" или как его еще называли "Королем Белой Смерти". Вместе со своей группой он стал продавать наркотики, и делал это так хорошо, что Седой сам лично захотел с ним встретится. Седой был человеком широкой души и в тоже время страшной сволочью. Но Быка он полюбил, и тот вскоре стал его правой рукой. На этом этапе его жизни, крови и наркотиков было так много что они стали нормами его жизни. Дела шли отлично, Седой стал главным поставщиком наркотиков в стране. Когда в больнице умирал человек от передозировки, можно было с полной уверенностью сказать что, в 9 из 10 случаев наркотики были проданы командой Седого. Бык выполнял все грязные дела босса, убивал, пытал, ездил на разборки. Весть о его жестокости разнеслась по всей стране и даже за ее пределы. Быка несколько раз пытались убить, один раз даже взорвали дом, в котором он жил. Из-за какой-то неведомой везучести Бык, из всех передряг выходил победителем. И тогда с другой стороны начинали гибнуть люди, десятками. Вскоре Седой и Бык контролировали практически все не легальные предприятия: Наркотики, Проституция, Оружие. Когда по земле прошла "Рябь" они были на пике своей кровавой карьеры. После того когда люди научились строить свои реальности, их бизнес дрогнул. Люди стали меньше нуждаться в наркотиках и проституции, все эти ощущения они могли в достатке получать в "ПР". В их команде начались передряги, дележ. Седой захотел избавиться от Быка. Бык, узнав об этом от своих информаторов, ночью, в особняке Седого, хладнокровно закончил его существование. Развязав себе руки, Бык принялся с еще большей жестокостью убирать конкурентов, даже тех с кем Седой был в хороших отношениях. Мир изменился, и Бык пытался замять под себя как можно больше. У него были большие шансы стать монополистом на бандитском рынке. Рано или поздно этот город будет его. Остались мелкие группировки, которые не доставляли особых проблем. Они в скором времени сами приползут к нему на коленях. Сейчас его больше всего волновал Цыган. Только он обладал достаточным напором и жестокостью, чтобы противостоять Быку. Хотя даже Цыган не мог тягаться с Быком и его командой, он скорее был назойливой Моськой, которую надо было просто раздавить. Пока ему удавалось всячески избегать Быка, но Бык медленно и методично уничтожал людей приближенных к Цыгану. Это был всего лишь вопрос времени, когда Бык станет править этим городом. Но ему хотелось большего, он хотел управлять людими. Он чуствовал что, то что люди называют "ПР", нечно большее. Миры которые строят люди не такие пустые как кажутся, он чуствовал если попасть в персональные миры людей, можно ими управлять. Эта идея не давала Быку покоя. Он каждый день создавал "ПР" с целью найти и почувствовать присутствие. Его миры были пусты и безжизненны. Но хуже всего было то что он мог находиться там не больше часа, после чего его выбрасывало обратно. Все тело гудело как будто его провернули через мясорубку, И он еще несколько часов больше не мог создавать свои миры.
  
  Владлен набрал ведро холодной воды и плеснул на еле живого человека. Колонча явно перестарался, выполняя поручение шефа.
  
  - Колонча! Когда же ты наконец будешь думать своей головой, - раздраженно сказал Влад ощупывая пульс человека Цыгана. - Шеф сказал покалечить, а не убить, тупая твоя башка.
  
  - Я же не виноват что он таким слабым оказался, - виновато пробубнил бугай.
  
  - Ладно запихни его в машину. Отвезем его на их территорию. Потом закинешь меня домой.
  
  Темнело. На улице было пустынно и только иногда по дороге проежали одинокие машины. Несмотря на то что был еще ранний вечер, люди в этой части города старались как можно реже выходить на улицу.
  
  - Останови вон там, около подворотни, - сказал Владлен. - Там и выкинем наш груз.
  
  Колонча остановил машину, открыл багажник и стал доставать труп. Владлен вышел из машины и закурил. Когда он в очередной раз подносил сигарету ко рту тишину нарушили два выстрела. Колонча громко выпустил воздух и повалился на заснеженный асфальт. Влад инстинктивно пригнулся, и быстро скользнул через капот на землю. Дождь из свинца обрушился на машину. Осколки разбитых стекл сыпались на голову. Стрелявших было двое. Через некоторое время стрельба прекратилась, Владлен на секунду приподнялся и сразу же спрятался назад. Прогремело несколько выстрелов но пули ударили довольно далеко от него. - Мазилы! Он успел заметить что один мазила прятался за углом, другой за машиной в метрах двадцати. Владлен мысленно досчитал до дести, резко вскочил и побежал к углу дома, как будто пытаясь спастись бегством. Стрелявшие вышли из укрытий чтобы лучше прицелится. Владлен ловко упал на правый бок вытягивая свою беретту и сделал всего два выстрела. Одному из стрелявших пуля вошла в переносицу и он упал замертво. Другой схватился за шею из которой фонтаном била кровь. Хрипя он медленно повалился на бок. Владлен встал, отряхнул куртку и джинсы от снега, медленно подойдя к раненому, выстрелил два раза в голову. Хрепевщий дурнулся и замолчал навсегда. Колонче лежал около машины уткнувшись лицом в заснеженный асфальт, Владлен перевернул его. Безжизненные, широко-открытые глаза верзилы уставились на Владлена, на его губах застыла улыбка. Этот простоватый но жестокий человек улыбался даже перед смертью. Владлену вдруг стала противна вся эта кровь, насилие. Ради чего все это? Ради денег? Ради власти? Но безжизненной груде костей и мяса это все не нужно. Владлен поднялся, огляделся по сторонам. Улица была все также безлюдна. Убрав пистолет он направился к ближайшей станции метро.
  
  Шеф опять сидел у себя в кабинете. Последнее время он просто помешался на "ПР". Все разговоры только о ней. Забивается в свои мирки, а на него с Владленом свалил все заботы. Сам Весельчак входить в "ПР" не мог, попробовал несколько раз и успокоился. Да и не нужна она ему вовсе. У него и так все есть. После недавнего сердечного приступа он стал по-другому относиться к жизни. Жизнь ведь так коротка и надо попытаться насладится ей пополной, а не сидеть в душных комнатах с закинутыми вверх головами.
  Но из-за этого нового увлечения шефа свободного времени у него становилось все меньше. Теперь помимо финансовых дел он занимался и грязной работой, которая ему не нравилась. Вот и сейчас он сидел с кипой документов, которые не успел обработать из-за того что пол дня провозились с этим чертовым человеком Цыгана. Зазвонил телефон.
  
  - Весельчак, это Влад, - донеслось из трубки.
  
  - А привет, ну что выкинули тело?
  
  - Колонча убит, машину всю изрешетили. Пусть Бык распорядится чтобы там почистили, - быстро сказал Владлен.
  
  - Что случилось?
  
  - Приеду сам все расскажу.
  
  В трубке послышались гудки.
  
  В метро было людно, люди спешили домой, к семьям, к любимым телевизорам да и просто к любимым. Владлен хорошо помнил как он первый раз увидел Габриель. Это была любовь с первого взгляда, в которую он до этого кстати и не верил. Ему тогда захотелось все изменить. Он был готов на все ради нее. И она отвечала тем же. По крайней мере ему так казалось. Она даже гордилась что ее парень бандит, так она его в шутку, представляла своим подружкам. Со временем ее пыл угас, и оказалось что любила то она не его, а образ крутого бандита, подчинявшего себе людей. Начались постоянные ссоры, ругань. Она требовала его уйти от Быка, говоря что он становится очень жестоким. Ну а он просто не мог этого сделать. Когда его выгнали в шею из спецгруппы после 15 лет честной службы и ежедневного риска за гроши, за то что он не прикрыл своего начальника который брал деньги от группировок, он обозлился на всех и вся и ушел в команду к Быку. Он знал на что он шел и живым ему оттуда было больше не выбраться. Он надеялся что и она это поймет. Любил ее всем сердцем, страстно, чувственно. До сих пор его сердце начинало биться быстрее каждый раз когда он о ней думал. Он как первоклашка бегал за ней, заваливал ее цветами, подарками. Она же с каждым днем отдаляясь от него. Вчера он не выдержал, сорвался, не смог совладать с болью, схватил ее и оттолкнул. Она упала и ударилась лицом, он подбежал, поднял ее, хотел обнять, она лишь оттолкнула его и ушла в чем была из квартиры. Он тогда напился без памяти. Когда он проснулся на следующее утро с головой тяжелее гири, она уже была дома. Увидев ее он опять расклеился, стал подлизоватся к ней. Это похоже раздрозило ее еще сильнее, она с укором сказала что ее пригрел нормальный человек, их сосед сверху. Статный, высокий, светловолосый парень. Владлен рванул наверх в жилах кипела злость, но не на Габриель и не на того парня, он злился на себя. Но ктото должен был за это заплатить. Парня не оказалось дома и он приказал двум людям из своей бригады следить за домом и сообщить как только он вернется.
  
  Особняк Быка находился за городом на большом, обнесенном высоким забором участке. Безопасность была на высоком уровне, Владлен сам лично ей занимался. Тренировал людей, подбирал охранные системы и системы наблюдения. Он привык ко всему относится основательно. Попасть в особняк да и выбраться из него было практически не возможно. Владлен ввел свой личный код доступа и через некоторое время массивные, железные ворота стали медленно открываться. В домике охраны стоял человек и держал кнопку доступа, если он ее отпустит ворота моментально, толкаемые сильной пружиной, захлопнутся как дверь мышеловки, полностью блокируя доступ. Владлен сразу пошел в командный пункт, так они в шутку называли отдельные гостевой домик. Там в накуренной гостиной Бык о чем-то громко спорил с Весельчаком. Шеф был возбужден и расхаживал по комнате с сигарой во рту.
  
  - А, Владлен! Живой? Ну хоть у тебя голова на плечах есть. Колонча ни когда не отличался особой сообразительностью, туда ему и дорога, - быстро сказал Бык.
  
  Владлен промолчал, но внутри все сжалось от неудержимого желание развернутся и уйти отсюда, навсегда.
  
  - Так ладно хватит о грустном, на вот посмотри и запомни это лицо, - сказал шеф протягивая Владлену листок бумаги с рисунком.
  
  Надо было отдать должное рисовал он не плохо, мельком пробежался по лицу и сложив листок убрал его в карман.
  
  - Размножь и раздай своим бойцам, мне он нужен как можно скорее. И живым! Смотри не перестарайся! - приказным тоном сказал Бык.
  
  - Цыган похоже начал оxоту на нас, на живца, - доложил он Быку. - Нас там уже ждали двое его бойцов. Расслабился я, не заметил их сразу.
  
  - Не переживай, я уже распорядился, там шас у них шороху наведут. Надоело цикатся с ними. Езжай домой на тебе лица нет. Завтра займешься поиском.
  
  Владлен молча развернулся и вышел из комнаты.
  
  Дома было тихо и одиноко, Габриела утром собралась и уехала к подруге. Владлен не раздеваясь подошел к бару и стал наливать себе бранди, внизу за окном на замершей реке мерцали фонарики рыбаков, городские улицы жили постоянно двигающимися и мерцающими огнями. В "ПР" Владлен всегда строил один и тоже образ. Дом в горах, вокруг только деревья, далеко внизу безграничный простор синего моря переходящий в небесный горизонт. Он устал от жизни, ему хочется покоя, любви. Бранди полился на пол из переполненного стакана. Владлен выругался и поставил бутылку на стол. В кармане завебрировал мобильный телефон.
  
  - Владлен, - сказал он в трубку вытерая полотенцем пол.
  
  - Босс он только что вьехал в гараж, нам им занятся? - прозвучал голос в трубке.
  
  - Нет! Все вы свободны. Дальше я сам, - сказал он и отключил телефон.
  
  Поднявшись наверх он открыл дверь квартиры соседа и не включая свет встал рядом с дверью. Через некоторое время на плошадке послышались шаги, дверь открылас и вошедший включил свет. Владлен в полсилы ударил человека в лицо. Этого было достаточно чтобы разбить ему нос. Человек отшатнулся и схватился за нос. Владлен просто припугнул его. Человек был спокоен и собран. В его глазах не было страха, он чтото ответил. Владлен подошел ближе и нанас еще один удар, но человек ловко поймал его руку. Только тут Владлен понял что он уже видел его сегодня. Владлен мог одним ударом закончить его жизнь, но он просто вырвал свою руку и вышел из квартиры. На плошадке он развернул рисунок Быка, как же он не вспомнил это лицо раньше. Он достал телефон.
  
  - Не ложись спать, я привезу тебе подарок, - сказал он и повесил трубку.
  
  Раскаянье
  
  Валерий разделся и пошел в ванную вымыть руки и еще кровоточащий нос. Получить в нос за доброе дело было не очень приятно. Но злобы не было. Он уже очень много понимал и еще больше чувствовал. Конечно оправдать все то что делают люди нельзя, но можно понять почему они все это делают. В дверь постучали. "Неужели это опять назойливый, влюбленный, сосед?" думал Валерий открывая дверь.
  
  Холод стал пробираться сквозь штаны и рубашку. Пол на котором Валерий лежал, был влажный и холодный. Голова гудела и почему то очень ныла шея. В комнате было темно, с потолка свешивалась одинокая тусклая лампочка, которая не справлялась с возложенной на нее ответственностью. Окна завешены чем-то черным поэтому определить время суток было невозможно. Валерии попытался встать, руки и ноги затекли и не слушались. В горле першило, холодный пол давал о себе знать. С трудом он встал на ноги и размял кости, в углу валялся стул, подойдя к нему он ногой, его руки были связаны за спиной, поставил его и сел. Закрыл глаза. Темнота стала окрашиваться в разные цвета. Комната пульсировала цветом смерти. Он чувствовал людей вокруг, тут было много жестокости, ненависти и злобы. Тут же был и тот человек с которым он встретился в ПР, он шел к нему. Дверь со скрипом открылась.
  
  - Ты так и не ответил мне кто ты, - сказал Бык обрезая сигару - Но не утруждайся, теперь я о тебе знаю все, - улыбаясь сказал он.
  
  - Предлагаю не тратить время, я врятли смогу тебе помочь, - охрипшим голосом ответил Валерий.
  
  - Ну я с твоего разрешения все-таки попробую, - с ухмылкой сказал Бык.
  
  Он подошел к Валере и пустил дым ему в лицо. Валерий давно уже бросил курить но сейчас дым сигары был ему приятен.
  
  - Сразу хочу тебя предупредить, методы у меня не очень приятные. Тут как ты уже успел заметить не курорт. Если будешь упрямиться твои сегодняшний сон на бетонном полу будет самым приятным впечатлением перед смертью, - Бык затянулся еще раз и затушил сигару о шею Валеры.
  
  Боль пронзило все тело, но он просто оттолкнул ее от себя. Улыбнувшись он посмотрел Быку в глаза.
  
  - Жар чувствует только наше тело, когда понимаеш какую роль играет это тело, даже самое горячее пламя не приносит боли, - спокойным голосом сказал Валерий.
  
  - Все что мне нужно это знать как ты это делаешь. После этого я лично отвезу тебя домой, а потом забуду где живешь.
  
  - Я же сказал что не могу тебе помочь. Каждый должен пройти свой путь сам. Ты сказал что знаешь обо мне все? Ты знаешь лишь то что можно узнать. Я же знаю о тебе именно все, - Валерии посмотрел ему в глаза.
  
  - Все о себе не знаю даже я, - усмехнулся Бык.
  
  - Ты просто не хочешь знать все. Тогда, много лет назад ты первый раз возненавидел. Первый раз захотел убить. Но ты не смог. Годами эта ненависть томилась и росла внутри тебя. Наступил момент когда ты уже больше не мог ее держать и ты выплеснул ее на людей. Не потому что они были виноваты в твоих страдания, просто ненависть уже правила тобой. Ты убивал, калечил жизни просто так, без цели. Но ненависть не смогла полностью сгрызть твою душу, ты не потерял способность чувствовать. Когда ты избил своего приятеля, ты два дня просидел в милиции. Тебе было плохо не из-за того что тебя упрятали за решетку, твоя душа страдала от того что ты сделал. Когда ты плакал уткнувшись в плечo мамы, ты плакал не о ее потере, ты плакал от боли, не физической, внутренней. Наше тело может перенести физическую боль, и когда она отступит, забыть о ней. Забыть перенесенную душевную боль невозможно, она становится частью тебя.
  
  Глаза Алексея ожили, помолодели, он опять был беззаботным мальчишкой игравшим с приятелями во дворе. Мир тогда был большим, не обятным. Двор казался вселенной, которую можно было как будто пластилиновую лепить самому, как захочешь. Тогда он был переполнен любовью к жизни.
  - Ты слаб. Гнилая материальность мнет тебя как кусок грязи! - резко сказал Валерий.
  
  Бык подошел к нему, его черные как ночь глаза были опять полны ненависти. Он выхватил нож и медленно провел им под глазом Валеры. Теплая кровь потекла по его холодной шике. Боль врезалась в мозг как сто тонный грузовик, заставляя Валеру закричать.
  
  - Людьми правит боль, страх и ненависть. Рябь ничего не изменила, мы все также ненавидим друг друга. И при первой же возможности причиняем боль. Люди держатся за свои тела, они боятся за них больше чем за свою душу, - бык с силой ударил Валеру в грудь ногой, стул опрокинулся и он опять почувствовал холод бетона. - Пока ты держишься за свое тело, когда ему больно твоя душа тоже будет кричать от боли,- бык с ненавистью пнул Валеру в живот ногой и направиля к двери.
  
  Дверь с лязгом закрылась, на комнату обрушилась тишина. Валерий пересиливая боль поднялся и сел. Боль отступила, тело как груз держало его к комнате, но он видел и чувствовал все вокруг. Тот кого он искал, был рядом в другом доме. Он приблизился и прикоснулся к нему. Реальность вернулась жгучей болью. Кровь уже не текла, рана пульсировал отдаваясь болью в глаз и голову. Через некоторое время дверь открылась и в комнату вошел Владлен.
  
  - Спасибо что пришел, - сказал Валерий. - Мы не закончили разговор.
  
  - Я заходил не разговаривать, а предупредить, - процедил сквозь зубы Владлен.
  
  - Ты устал быть жестоким! Кстати да и не идет тебе эта жестокость. Не похож ты на злодея. скорее ты похож на супер героя из комиксов, - сказал Валерий и попытался улыбнутся, боль обожгла лицо.
  
  - Я не собираюсь записывать себя в герои. Мне и так хорошо.
  
  - Хорошо? Перестань себя обманывать. Посмотри на мое лицо. думаю ты представляешь какую боль я сейчас испытываю? - сказал он и поморщился. - Так вот она в сотни раз меньше той, которую испытываешь сейчас ты!
  
  Он закрыл глаза. Силуэт Владлена был рядом, он дотронулся до него и вдернул в свой мир.
  
  Яркий, солнечный свет разорвал темную комнату как бумажную обертку. Владлен стоял на террасе знакомого дома, внизу до горизонта стелилось манящее море. Маленькие, белые барашки волн резвились на его поверхности. Вдали из воды возвышался небольшой островок с редкой растительностью и серой травой, спаленной солнцем. От маленькой деревянной пристани, около которой покачивалась на волнах лодка, в гору вели белые ступеньки. Наверху стояла маленькая белая церквушка, ее круглый купол был окрашен в синий цвет и сливался с небом. Около входа в церквушку стоял человек, но лица его не было видно. Человек помахал рукой. Движения не было, просто все вокруг поменялось как картинка в телевизоре. Теперь он стоял напротив Валеры, теплый, соленый морской ветер гладил лицо.
  
  - Боль что мучает тебя, так сильна что ты ненароком делишся ею с окружающими. Но ты сам в ней виноват! - сказал Валерий.
  
  Его лицо было спокойно, крови уже не было. Глубокий шрам подчеркивал мужские черты лица.
  
  - Я хочу чтобы ты почувствовал, то что ты скрываешь в себе! - Валерий взял его за руку.
  
  Чувства вонзились в него как миллион тоненьких иголок, пронзая каждый миллиметр его тела. Он почувствовал каждую смерть на его плечах, неважно плохой ли это был человек или хороший, боль была одинаковой. Боль давила на тело тысячами тон, расплющивая его реальность. Он чувствовал всю свою жизнь, он чувствовал каждую ее секунду одновременно. Он видел и любовь Габриель которую он сам погасил. Нечеловеческий крик сотряс все вокруг. Валерий отпустил его руку, он упал на колени на бетонный пол. Слезы сами текли из его глаз, он даже не пытался их остановить.
  
  - Ты не должен тут быть, - сказал Владлен вставая на ноги. - Но мне придется причинить еще чуть-чуть боли - сказал он развязывая руки Валеры.
  
  Он достал свою беретту и накрутил на ствол глушитель. Направился к двери, жестом показав Валере идти за ним. За дверью стояли два головореза.
  
  - Куда вы его ведете, босс приказал не выпускать его, - сказал один из головорезов.
  
  - К боссу, он хочет с ним поговорить, - спокойно сказал Владлен.
  
  - Нет я не могу вас пропустить. Босс сказал не выпускать его, - настырно повторил головорез и положил руку на кобуру пистолета.
  
  Владлен повернулся к Валере и подмигнув сказал.
  
  - Придется тебе отправиться обратно в камеру.
  
  Быстро повернувшись обратно к головорезу он молниеносно ударил нижней частью ладони снизу вверх по его переносице. Другой головорез даже не успел дернуться как получил ребром ладони в горло. Все произошло так быстро что их мертвые тела даже не успели упасть. Владлен подхватил их, и аккуратно уложил на пол. Они прошли по длинному коридору, и поднялись наверх. Около двери Владлен остановил Валеру. Бесшумно открыл дверь. В кресле, около камина, спиной к ним, сидел Весельчак с газетой. Владлен тихо подошел к нему и двумя пальцами ударил в раен шейного позвонка. Голова Весельчака повисла, газета упала на пол. Они вышли из дома. На улице было морозно и солнечно.
  
  - Слушай меня внимательно, - сказал Владлен смотря Валере в глаза. - Когда мы повернем за угол, ты пойдешь по дорожке в десяти шагах за мной. Иди прямиком к машине, она стоит напротив ворот, - он протянул Валере ключи. - Сразу заводись и как только ворота откроются, жми на газ. Машину бросишь около ближайшей станции метро, в город на ней не суйся. Скажи Габриел что я все понял.
  
  Не давая Валере шанс заговарить он быстро повернул за угол. Слева от ворот располагалась будка охраны, около двери стоял человек и курил. Владлен быстрым шагом, улыбаясь, направился в его сторону держа свой пистолет за спиной. Человек заметил Владлена и повернулся в его сторону улбаясь в ответ. Из-за угла вышел Валера. Улыбка сползла с лица человека и он схватился за оружие, но было уже поздно...... Перешагнув через мертвое тело Владлен зашел в будку. После двух вспышек внутри, ворота стали открываться. Валерий уже сидел в заведенной машине. Несколько секунд пока открывались ворота показались вечностью. Валерий нажал на газ. Как только его машина выехала за ворота они быстро, с лязгом закрылись.
  
  Как назло на трассе было много машин. Валерий выжимал из 330 БМВ все что мог. А мог он очень много. С детства его отец приучал к авто спорту. Машины он чувствовал всем телом, это позволяло ему ехать очень быстро. Машина подбадривая утробным звуком V6, как клинок разрезала пространство. Он уже был очень далеко, о хвосте не могло быть и речи, но все равно он держал этот сумасшедший темп. До города оставалось несколько километров. Темнота накрыла молниеносно, за долю секунды стирая все вокруг.
  
  
  Начало пути
  
  Абибий
  
  День сегодня выдался удачный. Рыбы за два часа наловили столько, сколько не ловили за два дня. Теперь до вечера было полно свободного вечера. Карасик сидел на теплом песке и бросал камешки в воду. Солнце висело прямо над головой, и безжалостно пыталось спалить все вокруг. Карасик скинул одежду и вошел в теплую вод, волн не было. До того как Кнопка вернется из деревни с холодным кокосовым компотом, он успеет искупаться и даже обсохнуть. Он быстро кролем отплыл от берега, набрал полные легкие воздуха и нырнул под воду. Видимость в такой прозрачной воде была отменная и он практически сразу нашел ракушку на дне. Так глубоко нырять мог только он. Кстати, Старик дал ему имя Карасик именно из-за его умения хорошо плавать. Ему сегодня определенно везло, жемчужина в ракушке оказалась с большую горошину. На берегу он достал ракушки и шнурок, который еще вчера утащил у Охотника. Ожерелье получилось отменное, как он себе и представлял. Кнопке обязательно понравится. Довольный, он растянулся на теплом песке и задремал. Разбудил его резкий холод, который обжег его живот, Карасик непроизвольно дернулся. Кнопка стояла над ним и хихикала. В руках у нее был большой глиняный горшок весь покрытый испариной.
  
  - Вставай соня, весь день проспишь, - весело сказала Кнопка, протягивая стакан с холодным компотом. - Старик сказал, что сегодня жрецы придут пораньше. Жалко, правда? Я думала, мы сегодня тут встретим закат.
  
  Она шмыгнула своим курносым, маленьким носиком. Карасик любил на нее смотреть. Он любил ее тонкие черты лица, ее черные как ночь волосы и большие, как два необъятных моря, глаза. Как только она пришла в этот мир, он сразу понял, что они будут вместе. Подвинувшись к ней поближе, он нежно обнял ее за плечи. Редкие, слабые волны лизали прибрежный песок, одинокая чайка кружила над водой выискивая добычу. Он посидел еще чуть-чуть молча, собираясь с силами, и заговорил:
  
  - Кнопка, я решил попросить Старика благословить нас! - Карасик аккуратно положил ожерелье на ее колени. - Ты согласна? Я с самого начала понял что мы созданы друг для друга.
  
  Кнопка покраснела, взяла ожерелье и надела себе на шею.
  
  - Как же я долго ждала этого. Уже стала переживать, что ты никогда не спросишь, - сказала она и крепко обняла Карасика.
  
  Они еще долго сидели, прижавшись друг к другу, и смотрели, как время медленно проходит через них. В такие моменты казалось, что весь мир был создан только для них. Солнце пряталось за вершину горы, из-за океана уже наченала выползать "Торо", отражая солнечные лучи, она окрашивала все вокруг в красный цвет. Надо было идти обратно в деревню. Опаздывать было нельзя, жрецы не любили ждать. Когда Tоро будет над головой, жрецы должны покинуть остров и ворота деревни закроют на ночь. Говорили, что Торо - это всевидящий глаз Абибия, и он следит чтобы злые ночные духи не причиняли нам вреда. Охотник рассказывал древнюю легенду o Торо. На этой планете миллионы лун назад жили Боги. Страшная катастрофа в мгновение ока превратила планету в безжизненного красного гиганта. Уцелел лишь Абибий, он спустился сюда, сотворил острова и все живое. И вот уже много веков Абибий возрождает духи умерших Богов. Каждый из нас когда-то был Богом. И если мы честно проживем нашу жизнь, будем верою и правдой служить Абибию, то после смерти мы опять ими станем.
  
  - Пора идти, жрецы уже скоро придут за данью, - сказала Кнопка.
  
  Карасик с трудом выташил сеть на берег, рыбы там оказалась даже больше, чем он думал. Связав ее как мешок, он взвалил ее на спину. "Даaa! Дорога в деревню будет не самой легкой. Но я вытерплю, пусть Кнопка видет какой я сильный", подумал он и бодро зашагал по дороге.
  
  Главная площадь уже кишела народом. Старик одетый в белый балахон, расшитый знаками Торо, стоял в центре рядом со столбом "Веры". На его верхушке пурпуром мерцал священный камень, оповещая о том что жрецы уже ступили на землю острова. Вспотевший Карасик пыхтя из последних сил поднял сеть с рыбой и поставил перед Стариком.
  
  - Карасик ты почти опоздал, последнее время ты очень безалаберно стал относиться к службе, - недовольно проворчал старик, и развернул сеть. Он удивленно посмотрел на Карасика. - Это ты все сам наловил?
  
  - Угу, - гордо подняв нос вверх сказал Карасик. - Еле дотащил. Океан сегодня спокойный, рыба сама в сеть запрыгивала.
  
  - Ладно, ступай, переоденься. Негоже представать перед жрецами в таком виде.
  
  Карасик быстро побежал в свои домик. Когда он возродился в этот мир Старик сразу стал относиться к нему как к своему внуку. Взял над ним опеку, учил и воспитывал его. Выделил один из самых лучших домов. Он стоял на окраине деревни, около стены, на небольшом холме. И из единственной комнаты открывался великолепный вид на лес. Над лесом возвышалась заснеженная верхушка горы, а справа в вдалеке синел океан. Они вместе с Кнопкой могли часами сидеть перед окном, разговаривать на разные темы и любоваться видом из окна. Красный диск Торо уже был высоко в небе, его красный свет проникал в комнату делая ее зловещей. Карасик зажег горелки и задернул занавеску на окне. В комнате сразу стало намного уютней. Он скинул свою грязную, пропахшую рыбой и потом одежду. Проверил умывальник он был пуст. "Завтра надо будет наносить воды из горного ручья", подумал он вытираясь сухим полотенцем. Достал новый балахон и чистые штаны, которые ему сшила Кнопка. Она была мастерица на все руки, и шила, и вязала, а как она готовила похлебку из 'шипариков', пальчики оближешь. На улице послышалось громкое завывание горнов. Жрецы были уже около ворот. Карасик затушил горелки, закрыл дверь и побежал на площадь. В центре площади Старик поклонившись уже начел священную речь преклонения перед Абибием. Кнопка стояла на высоком камне и увидев Карасика помахала ему. Она уже была одета в платье небесного цвета, ее красиво уложенные волосы украшала фиалка. "Когда же она все успевает?" думал Карасик карабкаясь к ней на камень.
  
  - Давно уже начали?
  
  - Ты как всегда опаздываешь, - сказала Кнопка и взяла его за руку. - Старик благодарит Абибия за изобилие и благополучие.
  
  Жрецы приходили на остров каждое сорокпятое восхождение Торо, это был настоявший праздник для всех. Все одевали свои самые лучшие одежды, мылись, причесывались. Каждый приносил пожертвования и складывал в центре площади. Вот и сейчас возвышалась гора внушительных размеров. Там было все: шкурки животных, свежее мясо, рыба, свежие овощи и фрукты, одежда, обувь... Каждый считал за честь принести самое лучшее для жрецов. Говорили, что сам Абибий выбирает то, что ему понравится из преподношений и во сне снисходит к тому, кто передал это и тот всю ночь видит цветные сны. Еще никто в деревне, кроме Отшельника, не видел снов. Неизвестно что Отшельник увидел в своем сне, но на следующей день он собрал кое-какие вещи и ушел из деревни. Охотник рассказывал, что теперь он живет совершенно один высоко в горах. Карасик мечтал увидеть хотя бы один коротенький сон, пусть даже не цветной. Но его как назло сделали ответственным за рыбу. И похоже его мечте не суждено было свершиться, вряд ли Абибий оценит его подношение.
  
  Один из жрецов поднялся на помосток к Старику. Все замолчали, главный жрец Гредобий был правой рукой Абибия и считался особой божественной. Воздух над его головой нежно светился и вибрировал. Старик с трудом опустился перед ним на колени. Все вокруг последовали его примеру и тоже преклонились. Карасику Гредобий не нравился, ну никак не походил он на Божество. Толстый, лысый, на лице постоянно натянутая гримаса улыбки, а в глазах злоба, свечение над его головой придавало ему еще большую нелепость. Карасик нехотя опустился на колени.
  
  - Абибий лично попросил меня благословить вас, - начал свою речь Гредобий. Он благодарит каждого, за любовь, за преданность. Божественность живет внутри каждого из вас, с каждым днем крепчает. Вы приближаетесь к вашему воскрешению. Абибий любит и знает каждого из вас, его частичка живет в ваших сердцах, - он сложил руки в молитвенный жест, столб белого света ударил вверх от его головы, освещая все вокруг, как солнце. - Почувствуйте любовь и единение, - сказал он и поднял руки вверх над головой.
  
  Яркая, как сотни солнц вспышка заставила Карасика закрыть глаза. В груди что-то защекотало разнося чувство блаженства по всему телу. Мысли отступили и вся жизнь пробежала перед глазами: Возрождение, первый раз когда он увидел Кнопку, первый раз когда Охотник взял его с собой в лес. Океан, любимая деревня. Он был счастлив, ему ничего больше не было нужно, он не хотел ничего менять. Он не хотел становиться Божеством, ему и так было хорошо. Когда он открыл глаза, Гредобий уже благословлял Старика. Преподношения были загружены в большую повозку и три быка медленно потянули ее к воротам. Люди вокруг приходили в себя, они были счастливы.
  Утро встретило головной болью. Из-за празднований Карасик лег спать практически на рассвете, как только солнце ворвалось в комнату он с трудом разлепил глаза. Хочешь не хочешь, но вставать было надо, сегодня он должен отстоять честь их деревни на соревнованиях "Священой земли". Свяшенная земля была отделена от острова широкой расщелиной, через нее вел всего лишь один мост, по которому жрецы попадали в деревни. По мосту могли проходить только приближенные люди, простые жители деревни не имели права ступать на этот мост. Да и не могли они этого делать. Как-то давно один из жителей обезумев вбежал на мост, но не успел сделать и шага как его подняло в воздух и с силой ударило об землю, подняться он так больше и не смог. Его могила находится прямо около входа на мост как напоминание. Жрецы после этого случая обошли все деревни на острове и рассказали об этом случае. Жителям нельзя ступать на священную землю они еще не готовы к встрече с Божественностью. Но когда молод, когда кровь кипит, кажется что совершать глупые поступки просто необходимо. Поэтому ребята из разных деревень острова каждый раз перед началом сезона дождей проводят соревнования "Священной земли". Начинаются они довольно далеко от расщелины. Участники вешают на шею таблички с рисунками своего имени и соревнуются на полосе препятствий которая заканчивается прыжком через расщелину. На другой стороне на дереве висит табличка с рисунком победителя прошлого сезона, кто первый сможет до нее добраться становится победителем сезона и получает самые дорогие вещи каждого участка. И вешает свою табличку на дерево, для соревнований в следующем сезоне. Соревнования проводились уже несколько сезонов и ни разу не один из участников не пострадал от пребывание на "Священной земле". Старейшины всех деревень не поддерживали эти соревнования, но в душе болели за своих участников. Весть о победителе разносилась по всем деревням и он становился знаменитостью. Карасик поклялся что выиграет в этот раз, эму очень хотелось сделать это ради Кнопки. Это будет его подарок в честь из благословения. Он не даст какой-то головной боли все испортить. Карасик быстро встал, отжался 30 раз, ловко подпрыгнул и зацепившись за балку на потолке несколько раз подтянулся. Взяв два ведра он отправился к ручью, умыться и набрать воды для дома. Все в деревне еще спали, теплый ветер с океана наполнял воздух запахами рыбы и водорослей. Ручей протекал в нескольких шагах за воротами деревни, горная вода холодом обжигая руки и лицо начисто выбила остатки головной боли. Карасик чувствовал себя великолепно, энергия переполняла его, он был счастлив. Он набрал два полных ведра холодной воды и побежал обратно к дому чувствуя как мышцы его ног наливаются силой. Около домика его ждал Старик.
  
  - Карасик хоть я и не одобряю этого, пусть удача и божественность будет сегодня на твоей стороне. Пожалуйста будь осторожен, - мягко сказал старик и прикоснулся пальцами ко лбу Карасика.
  
  Не говоря больше ни слова он развернулся и пошел прочь.
  
  Карасик держал быстрый темп, то и дело переходя на бег. Надо было держать мышцы в тонусе, но тем не менее не устать. Через некоторое время впереди показалась разрушенное здание, которое являлось штабом соревнований и одновременно местом старта. Там уже томились несколько участников и группа людей из победителей прошлых состязаний. Там был и Охотник, высокий мускулистый мужчина с черными короткими волосами. Из-за его спины выглядывали ручки арбалета и тесака. Лицо и руки были украшены шрамами от звериных когтей. Его прозвище хорошо отражало то, что он делал лучше всего. Он был лучшим охотником на острове. Говорят, он много чего повидал. Именно Охотник основал эти соревнования и был первым из жителей кто побывал на "Священной земле". Охотник был первым кого увидел Карасик на острове после воскрешения. Он считал его своим самым близким другом и во всем хотел быть похожим на него. Даже решил, что после их благословения с Кнопкой обязательно попросит Старика сделать его охотником. Охотник уже несколько раз брал его с собой в лес, и Карасик с каждым разом делал успехи.
  
  - Старина, я очень долго тренировался. Я готов, - сказал Карасик и в шутку неожиданно попытался ударить его в живот.
  
  Охотник практически незаметно отклонился от удара, быстро схватил Карасика за запястье и мастерски послал его по инерции на пол.
  
  - Чтобы победить меня тебе придется тренироваться до конца твоих дней, - улыбнулся Охотник и протяну руку Карасику. - Я надеюсь ты серьезно отнесся к тренировке, соперники у тебя сегодня очень сильные.
  
  Соперников было семеро, включая Карасика, по одному из каждой деревни острова. Охотник был прав, компания собралась отборная. Все как сговорились, были выше и мускулистей Карасика. "Это даже хорошо, будет с кем соревноватся", подбадривал себя он. Когда солнце было ровно над головой Охотник дал старт. Путь предстоял не легкий. Хоть сезон дождей еще не начался, ночной короткий дождик всетаки успел намочить лес, теперь тут было душно и влажно. Ноги скользили по мокрым камням и траве. Карасик держал очень быстрый темп, старался дышать в такт с движением. Он уже несколько раз проходил пешком этот маршрут, вся дорога занимала около трети дня, сейчас ему надо пройти ее намного быстрее. Соперники давили как сумашедшие. Первых двух он потерял из виду практически сразу, третий бежал очень быстро, Карасик пытался не отстать от него. Остальные дышали в затылок. Влажные ветки деревьев хлестали по лицу, одежда была уже мокрая от пота. Парень впереди остановился в замешательстве, Карасик без остановки выбежал на крутой обрыв, мягко отталкнулся и рыбкой прыгнул вниз. Внизу, играя на солнце, как россыпь брильянтов, текла горная река. Карасик без брызг, ровно вошел в воду. Ее свежая прохлада моментально смыла усталость, это была его стихия. Быстро работая руками, он за считенные моменты переплыл на другой берег. Перед ним возвышалась отвесная гора, тут он в первый раз увидел лидеров гонки, один из них был на середине горы, ловко раскачиваясь на руках, прыгал с выступа на выступ. Другой, высокий и крепкий парень был уже почти на самом верху. Не теряя ни секунды, Карасик начал карабкатся на склон. Ему приходилось не легко, острые камни резали пальцы, мышцы натягивались как струны. На середине склона рука соскользнула и он заскользил вниз, по счастливой случайности прямо под ним был узенький выступ. С силой ударившись об него он смог остановить падение. Весь правый бок был в глубоких царапинах, одежда изодрана в клочья. Сняв рубашку он порвал ее на ласкутки и перетянул раны. Перебарывая боль, стал снова быстро карабкатся вверх, пытаясь выверять кажое движение. Когда он из последних сил подтянувшись вытянул себя на вершину, силы оставили его и он рухнул на теплый камень. "Ты просто слабак, к тому же еще и не уклюжий. Вставай, если бы Кнопка тебя сейчас видела она бы умерла от стыда", твердил он себе в голове. С трудом встав на ноги, он медленно двинулся вперед с каждым шагом наращивая темп. Он молил только об одном, добежать до озера. Когда он добежл до него, все тело горело и ломило так сильно что он даже не чуствовал боли от кровоточащих ран. Молитвы сбылись, перед ним простералось широкое озеро. Он был в полу шаге от цели. Лидеры на удивление были еще совсем рядом, похоже они тоже выбились из сил, неуклюже махая руками медленно плыли на другой берег. Карасик, скинув ботинки и остатки одежды, вошел в воду и красиво, быстро поплыл вперед. Уже на середине озера он догнал и перегнал крепыша. Вода давала ему новые силы, мышцы и дыхание работали в такт с сердцем. Карасик жадно глотал прохладную, пресную воду попадавшую в рот. На другом берегу он обернулся назад, Крепыш был на удивление близко, похоже он не собирался сдаваться. Карасик быстро стал карабкаться на холм покрытый зеленой травой, осталось забраться на него, хорошо разбежаться и перепрыгнуть через расщелину. Голые, мокрые ноги скользили по траве. "Какой же я тупой. Надо же было догадаться оставить ботинки на другом берегу", думал Карасик. На середине холма он все-таки не удержался и соскользнул вниз. Быстро вскочив он на четвереньках снова пополз вверх, зрелище было не для слабонервных. Весь грязный, с разодранным боком в такой позе он был похож на раненного зверя. Он все-таки забрался на верх. Расщелина была довольно широкая в несколько его ростов, хорошенько разбежавшись он прыгнул, перелетев на другую сторону, ловко перекувырнувшись несколько раз он вскочил на ноги и побежал к дереву, Крепыш уже тоже перепрыгнул через расщелину и нагонял Карасика. Но он все-таки добежал первым, схватил табличку с рисунком змеи. Только сейчас он почувствовал как сильно он устал. Болело все: руки, ноги, царапины даже головная боль вернулась обратно. Он повернулся к расщелине и увидел что, Крепыш все еще несется на него на полной скорости, Карасик даже не успел отпрыгнуть. Крепыш всем своим весом врезался в него. Сильный толчок сбил Карасика с ног, он упал на спину и покатился по скользкой траве вниз от Крепыша и расщелины, все еще держа табличку в руках. Склон с этой стороны оказался намного длиннее и круче, сначала карасик пытался тщетно зацепится за что-нибудь, но вскоре скорость была слишком большой и он попытался сгрупироватся перед ударом. Удара не было, земля просто ушла из под него и через несколько моментов его накрыло темнотой безсознания.
  
  Карасик не знал сколько он провалялся без памяти, но когда он снова открыл глаза вокруг было темно. Рядом что-то назойливо пищало. Раньше он ни разу не слышал такой противный писк. Он встал на землю, пищать стало намного чаще и громче, он осмотрелся по сторонам. В углу светился священный камень, его не хватало чтобы осветить всю комнату. Дверь в дальнем углу открылась впуская в комнату яркий свет. Карасик зажмурился. Это был жрец в очень странной одежде, в руках у него что-то светилось. "Я не должен тут быть, они меня не выпустят живым", подумал Карасик и резко бросился к двери, там стояло еще двое жрецов они попытались его схватить. Он увернулся, схватил их за руки и повалил на землю. Они что-то крикнули другому жрецу, у него в руках сверкнул метал. "Клинок", подумал Карасик и прыгнул на жреца. Что-то кольнуло в шею.
  
  Сознание вернулось болью в ноге и изодранном боку. Охотник приспособил две палки к ноге Карасика и крепко затягивал их веревкой.
  
  - Нога похоже не сломана, раны я уже смазал лечебной мазью. Будешь жить "Победитель", - улыбаясь сказал Охотник.
  
  Похоже Карасик провалялся без сознания довольно долго. Торо была уже высоко в небе. Охотник проделал очень большую работу, через расщелину пролегал мостик из трех мощных деревьев. На другой стороне их ждали повозка и Старик с хмурым выражением лица. Карасик остановился.
  
  - Подождите, я кое что забыл сделать, - он хромая, перешел опять на "Священную землю" и повесил свою табличку с рисунком рыбы на дерево. Вернулся назад и рухнул в повозку.
  
  Охотник сбросил самодельный мостик в расщелину, заметая следы. Практически всю обратную дорогу Карасик пролежал борясь с головокружением и ворчанием Старика, который ругал Карасика, Охотника, всех вокруг, обещая лично проследить чтобы эти глупые и опасные соревнования больше не проводились. Дорога извивалась между холмов и была намного длиннее чем полоса препятствий. В деревню они вернулись лишь к утру. Солнце ласкало все вокруг золотом своих лучей. Очень хотелось есть и спать. Карасик быстро перекусил хлебом с сырым яйцом и завалился спать. Проспв практически сутки, проснулся только на следующее утро. Вокруг все было прибрано, все царапины были аккуратно смазаны. На кушетке мирно спала Кнопочка. Несмотря на ноющую боль ноги и все еще болящую голову Карасик был самым счастливым человеком на всех островах. Хромая он подошел к Кнопке, нежно накрыл ее одеялом и тихо вышел на улицу.
  
  Сны
  
  В моменты когда Торо и Солнце вместе разделяли небо, все вокруг играло особенными красками. Человек стоял на балконе, перед ним лежал океан упирающийся в бесконечность. Мир был совершенен, он и не мог бы быть другим, ведь он сам его построил. Тут не было ни ненависти, ни злобы только единение и гармония. Он знал, что каждый, кого он воскрешает, счастлив тут, он чувствовал каждого из них. Торо наконец отвоевало небо у Солнца, окрашивая океан в пурпурный цвет. Завтра, вечером будет дождь. Они уже соскучились. Сознание колыхнулось, как удар колокола сотрясая все вокруг. "Как он смог это сделать? Это невозможно!", его лицо искривилось от неземной боли пронзившей все его сознание.
  
  Нога практически не болела, царапины тоже затянулись как по волшебству. Карасик шагал по знакомой тропинке через лес. На плече висела сеть, уже успевшая намокнуть от моросящего, теплого дождика. Сезон дождей начался, как по взмаху волшебной палочки. Еще ночью дождь забарабанил по крышам домов и на утро все вокруг было готово к открытию сезона. Несмотря на всеобъемлеммую мокроту, Карасик любил этот сезон, он приносил в мир домашний уют. Было приятно засыпать и просыпатся под монотонную дробь дождя. Природа, измученная жарким солнцем, оживала. Листья вокруг, вздрагивая под ударом капель, наполняли лес природной барабанной дробью. Дышать было легко и приятно. Птицы будто радуясь вернувшейся свежести соревновались друг с другом в красоте пения. Карасик наслаждался спокойствием и гармонией единения с природой. Впереди, из-за мокрых веток, показался океан. На берегу, еще в прошлом году, вместе с Охотником они соорудили навес из широких пальмовых листьев. Там было все что нужно, сухое место для отдыха, костровище с сухими дровами, даже крюк для котелка. Он разжег огонь, запах костра смешиваясь со свежестью мокрого леса, зашекотил нос. Карасик скинул мокрую одежду и вошел в воду. Купаться в дождь было особенно приятно. Он лег на спину и медленно поплыл прочь от берега. Капли падали на лицо приятно массажируя кожу. Он не простительно долго провел в воде, наслождаясь каждым моментом, но надо было раставить сети. Карасик очень ответственно относился к своему делу, рыбой которую он ловил питалась вся деревня. Он так далеко отплыл от берега что костер казался маленькой мерцающей точкой в дали. По мере приближения к берегу он стал различать человеческие формы. Кто-то сидел около костра, выставив перед ним руки. Карасик вышел из воды и быстро пошел под навес. Человек даже не взглянул на него. Он был одет в балахон жрица, его голову закрывал капюшон.
  
  - Знаешь, на огонь можно смотреть часами, - сказал он не отрывая взгляд от огня.
  
  Его балахон был совершенно сухой, как будто дождя вокруг и не было.
  
  - Не бойся. Сядь рядом, - монотонно сказал человек.
  
  Карасик, как завороженный, опустился рядом с ним на бревно.
  
  - Здесь очень легко, отсюда не хочется уходить. Признайся ты же счастлив?! Пока вы счастливы, - продолжил он не дожидаясь ответа. - Мы будем защищать вас!
  
  - От кого? - робко спросил Карасик.
  
  - От самих себя. Самая страшная опасность находится у нас внутри. Все беды и страдания именно от туда! - сказал человек и посмотрел Карасику в глаза. Взгляд как буд-то прожег Карасика насквозь, он почуствовал себя незащищенным. Он сразу почувствовал свою наготу. Достав из мешка сухую одежду быстро оделся.
  
  - Ты хочешь видеть сны? Что ты там увидишь? Ничего кроме глупых фантазий! Все, что тебе нужно - вокруг тебя. Сны и мечты отвлекают от счастья, которое у нас прямо под носом.
  
  Он замолчал. Дождь барабанил по навесу, жар от костра ласкал босые ноги Карасика. Он почему-то вспомнил Кнопку и на душе стало сразу тепло и спокойно.
  
   - Я знаю ты видел свои первый сон! Ну и что? Тебе понравилось что ты увидел?
  
  Карасик долго боролся со страхом, пытаясь выдавить из себя что либо. Жрец терпеливо ждал.
  
  - Я, Я не.. не знаю, я ничего не понял, - заикаясь, промямлил Карасик.
  
  - Не бойся. Я лишь хочу помочь тебе. Пойми Боги не видят снов, они в них живут.
  
  - Да я и не видел ничего, вернее не успел увидеть. Странный какой-то сон. И не очень то приятный. Какие-то люди хотели сделать мне больно. По-моему это были...., - он запнулся. - По-моему это были жрецы, - осторожно сказал Карасик. - Все было такое реальное, я очень испугался, ведь я без спросу пробрался на "Священную землю". Думал вы хотите меня наказать за это.
  
  Лицо жрица дрогнуло.
  
  - Глупость! Ты же знаешь мы не хотим делать вам больно. Абибий вас любит. Вы же его дети. Твой сон еще раз подтверждает, что это всего лишь глупая игра воображения.
  
  Жрец подбросил палено в огонь. Искры вырвались из раскаленной сердцевины и затанцевали на слабом ветру.
  
  - Забудь про эти глупые сны, наслаждайся настоящим. Тем что у тебя есть сейчас. Посмотри, разве тебе не нравится, что ты видишь вокруг?
  
  Карасик посмотрел на океан, он весь шевелился от капель дождя. Одинокая чайка медленно парила, выискивая себе добычу. Великолепное зрелище. Когда он снова повернулся к жрецу его уже не было, буд-то он растворился в воздухе.
  
  В деревню Карасик вернулся без рыбы. Вот теперь настроение было под стать погоде. На душе было мерзко и почему-то очень тяжело. Всю дорогу он думал об их разговоре со жрецом. Дождь теперь уже давил на нервы, промокшая до нитки одежда прилипая к телу раздражала все больше. "Как же можно запретить людям мечтать", думал он. "Даже если все вокруг прекрасно и переполнено счастьем, мечтать хочется еще больше. Мечты поддерживают нас в трудные минуты и радуют в минуты разлуки. Мечты двигают нас вперед к еще большим достижениям'. Было очень неприятно слышать такие вещи, тем более от самого жреца. Его мечте видеть цветные сны не суждено было свершится, хотелось плакать, как ребенку, у которого отняли конфету. "Если эти сны такие же противные как тот, что он видел, то и хорошо, что их больше не будет", успокаивал себя он. Дома было сухо и тепло. Пахло жареной рыбой и картошкой. После того, как он рассказал Кнопке, что хочет просить благословения у Старика они стали жить вместе в его домике. Кнопка принесла с собой душевное тепло и уют, Карасику нравилось возвращаться, когда она была дома. Вот и сейчас все заботы отступили и уют домашнего очага разогнал все плохие мысли.
  
  - Ты весь мокрый. Иди переоденься и давай ужинать, - сказала Кнопка выглядывая из-за угла.
  
  Он отчетливо почуствовал, что Кнопка это самое дорогое, что есть у него в этом мире. Он молил всех Богов, чтобы ее не сделали "Избранной", тогда они всю жизнь будут вместе.
  
  - Знаешь, там на океане я разговаривал со жрецом, - сказал Карасик, умываясь.
  
  - Странно, жрецы обычно не приходят на остров без предупреждения. Да и камень на столбе "Веры" сегодня не мерцал. Может это все твои мечты? - ласково сказала Кнопка и потрепала его по мокрым волосам.
  
  - Я видел его так же близко как тебя сейчас. Кстати до этого я его никогда не видел. У него был балахон "Высшего"!
  
  - Высшего? Так это же "Гредобий", - удивленно сказала Кнопка.
  
  - Ну что я не узнал бы Гредобия? Это был не он!
  
  - И что он тебе сказал?
  
  - Он сказал, что сны и мечты - это зло, и они нам не нужны, - огорченно ответил Карасик.
  
  - Ну и правильно. Все что мне надо у меня уже есть, - сказала она и поцеловала Карасика в щеку. - Пошли есть. Мечтатель.
  
  Карасик решил, никогда не отдаст ее никому, даже если ее изберут. Каждые 600 дней жрецы выбирали девушку острова и она уходила с ними навсегда. Это была большая честь. Девушки с самого возрождения готовили себя к этому событию. Каждая надеялась, что именно она станет той избранной. Кнопка хоть и любила Карасика, в душе тоже мечтала стать ей. Говорили, что избранные живут во дворце Абибия после чего Божественно возносятся. Но он не отдаст ее никому, если ее изберут, он уведет ее на другую сторону острова. Охотник говорил, что там еще есть места, где не ступала нога островитянина. Там они построят домик прямо на берегу океана. Он будет ловить рыбу и охотится, она поддерживать очаг. Жрецы не тронут их и они будут вместе вечно.
  
  - Кнопка, я завтра собираюсь сходить к отшельнику. Охотник рассказал как его наити, - сказал Карасик, дожевывая сочный кусок рыбы. - Собери мне пожалуйста узелок с едой, дорога туда ведет тяжелая.
  
  Кнопка ничего не ответила, но было видно что эта идея ей не по душе.
  
  Утро выдалось на удивление сухое. Дождь закончился еще ночью. На улице заметно похолодало, в воздухе висел густой как желе туман. До подножия горы Карасик дошел довольно быстро. Подойдя к горе он понял всю тяжесть пути который лежал перед ним. Гора была практически отвесная. Узенькая тропинка извивалась меж редких деревьев, местами и вовсе упиралась в крутые отвесы, карабкаться на которые было довольно опасно. Но Карасик твердо решил туда подняться. Он был уверен, что Отшельник поможет ему понять значение снов. К середине дня он так выбился из сил, что как только нашел узенький отвес с одиноким не высоким деревцем он рухнул на голый камень. Отдышавшись развел костер из сухих веток дерева и развязал мешок. Кнопка позаботилась обо всем. Тут был горшочек с кокосовым компотом, большой кусок хлеба, кусок мяса и шепотка соли. Пища вернула ему силы и настрой. Он сел прислонившись спиной к камню. От открывшегося вида защекотало под лодыжкой и захватило дух. Небо было затянуто серыми рваными тучами. Вдали простирался безграничный океан. Местами небо, вываливаясь синевой наружу, окрашивало все вокруг радужными красками. Солнце, пробивая тучи длинными, яркими лучами, врезалось в воду играя золотистыми зайчиками на ее поверхности. Далеко внизу шумел и шевелился зеленью лес. Проплешина деревни выпускала в воздух множество струек дыма от костров, там приближалось время обеда. Карасик долгое время не мог оторвать взгляд от всего этого великолепия. Надо было идти дальше, он затоптал угли, собрал остатки еды в мешок и двинулся дальше. По мере того как он поднимался все выше вокруг становилось холоднее. Скоро камни под ногами сменились на скользкий снежный покров. Карасик закутался в шерстяную накидку и продолжил восхождение. Торо уже окрашивал снег в цвет крови, когда он поднялся на заснеженную равнину. Пурпурный снег делал равнину идеально ровной. Такое большое, ровное место вызывало недоумение, особенно так высоко в горах. Вершину горы как будто срезали большим, острым ножом. На краю, в опасной близости к обрыву, стоял аккуратненький деревянный домик. Из его трубы мерно поднимался белый дым. Дом тут вызывал не менее странные чувства чем сама равнина. Карасик быстро пошел к домику, ноги уже начинали коченеть да и шерстяная накидка уже не спасала от холода. Он постучал в дверь и, не дождавшись ответа, открыл ее. В лицо ударило спасительное тепло и пряные запахи. Внутри было очень тепло и уютно. Все окна в доме замерзни снаружи затейливыми узорами. В углу под котелком танцевало яркое пламя огня. Отшельник сидел за столом, перед ним дымилась горячая чашка чая. Он совершенно не удивился Карасику, наоборот улыбнулся ему глазами, как буд-то уже давно его ждал. Его голова белела сединою волос это делало его голубые глаза еще насыщенней. Карасик видел его всего один раз, много лет назад, до того как он стал Отшельником. Тогда его звали "Поэтом", он был веселым, жизнерадостным человеком. Говорили, что первый раз когда он увидел сон, он закрылся в себе. Стал редко появляться на людях. И вскоре собрался и ушел в горы. Карасик был тогда еще очень молод, сейчас от тех временах остались лишь смутные воспонимания.
  
  - Проходи, что встал как вкопанный, я не кусаюсь, - с улыбкой на губах сказал Отшельник. - Да, долго ты карабкался. Смотри какой я дряхлый и все равно добираюсь сюда намного быстрее тебя, - сказал он и подмигну Карасику. - Смелее и закрой наконец дверь, а то заморозишь меня на старости лет.
  
  Карасик закрыл дверь, снял с ног задубевшие ботинки. Пальцы ног разогреваясь начали напоминать о себе ноющей болью. Он принялся растирать их руками.
  
  - Иди, сядь к огню, я принесу горячей воды и чаю.
  
  - Вы знали что я приду, - удивленно спросил Карасик.
  
  - Я многое знаю, - послышался голос Отшельника из соседней комнаты. - Когда перестаешь сдерживать свою фантазию и чувства мир вокруг раскрывается как цветок новыми ощущениями и знаниями, - он подошел к Карасику и протянул тазик с горячей водой. -На вот, грей ноги, а то пальцы отвалятся.
  
  Он протянул Карасику кружку с горячим чаем, настоянным на горных травах. Напиток горьким теплом разлился по всему телу нагоняя сладостную дремоту.
  
  - Я чувствую, у тебя много вопросов. Но ты сам в силах ответить на них! Просто расслабься, не держись за окружающий мир. Представь, что это всего лишь твоя колыбель. Мир намного больше и глубже, - прозвучали слова Отшельника как будто извне.
  
  Мир вокруг как в бреду стал вращаться вокруг своей оси, Карасик вырвался из темноты, как поезд из туннеля, в теплый солнечный день. Перед ним расстилалась блестящая гладь озера. Деревья вокруг тихо переговаривались между собой, шевеля зелеными листьями на легком ветру. Карасик ни разу не видел этого места тем не менее почувствовал успокаивающее чувство комфорта, как будто он вернулся домой после долгого пути. Все вокруг было настоящим, теплый ветер шевелил волосы, пахло травой и полевыми цветами. Карасик, не веря своим глазам, пошел к озеру. Трава щекотала босые ноги. Войдя по щиколотку в воду он остановился, наслаждаясь прохладой воды. Взади послышались шаги.
  
  - Красиво у тебя тут, - Отшельник стоял на песке около воды.
  
  Белые аккуратные облака плыли по синему небу отражаясь в зеркальной глади озера. Прямо около ног в воде шныряли туда-сюда маленькие, юркие рыбки. На середину озера с шумом и брызгами опустились два лебедя и грациозно поплыли друг за другом. В траве деловито жужжал трудяга шмель, летая от цветка к цветку.
  
  - Так это и есть сон?
  
  - Сон?- задумчиво произнес Отшельник. - Пожалуй да. Хотя что такое сон? Вся наша жизнь это сон. Мы летим сквозь жизнь без остановки, смотря себе только под нос, не замечая чувств и ощущений, которые пронизывают пространство и время. Во снах чувства принимают форму.
  
  Отшельник нарисовал рукой в воздухе звезду, та засияла холодным, синим светом и плавно поднялась в небо, засветив там как второе солнце.
  
  - Мы сами создаем свою жизнь. Надо только понять это. Не старайся плыть против потока! Поверни его вспять!
  
  Карасик застыл разинув рот и, не моргая, смотрел в небо. Отшельник подошел к нему и положил руку на плечо. Все вокруг сжалось и свернулось перед глазами. Они стояли посреди комнаты. Было очень холодно, вода в тазике заледенела, огонь под котелком уже давно потух.
  
  - Сколько мы отсутствовали, - удивленно спросил Карасик, озираясь по сторонам.
  
  - Время вещь относительная и многогранная, - сказал Отшельник зажигая костер.
  
  Голодный огонь жадно набросился на сухое полено, разнося тепло по промерзшему дому.
  
  - Наша жизнь состоит из моментов, цветных картинок несущихся с огромной скоростью. Каждый может задержать момент и прожить в нем целую жизнь в то время как все вокруг будет двигаться с такой же бешеной скоростью.
  
  Через некоторое время жаркий огонь разогрел дом и котелок, в котором уже закипала рыбная похлебка. Они еще долго сидели за столом, согретые теплом очага.
  
  На следующее утро Карасик вернулся в деревню. Путь назад показался намного легче и быстрее. В деревне было на удивление тихо и безлюдно. Карасик сразу направился домой, надо было переодеться и умыться. Внутри он был неприятно удивлен. Кнопки не было дома, вещи валялись на полу, кровать почему-то перевернута. На столе лежал зачерствевший кусок хлеба. Он положил мешок и развел огонь в печке, чтобы высушить накопившуюся в доме влагу. Переодевшись он пошел в дом Кнопки. По дороге встретил всего несколько человек и те отшатнулись от него как от прокаженного. Кнопка была дома, она сидела на кровати и вязала. Когда Карасик вошел в дом, спицы выпали у нее из рук зазвенев по полу, клубок ниток покатился к ногам Карасика.
  
  - Ты.... Ты жив, - выдавила из себя Кнопка, большие слезы покатились по ее бледным щекам.
  
  - Конечно жив, что со мной случится, я же везунчик. Почему ты плачешь? - Он подошел и сел с ней рядом на кровать.
  
  - Я думала, что ты больше никогда не вернешься! - Кнопка уткнулась ему в плечо и заплакала еще сильнее.
  
  - Не плачь, я тебя никогда не оставлю. Меня же не было всего-то пару дней, - сказал Карасик, нежно гадя ее волосы.
  
  - Тебя не было несколько месяцев!
  
  Карасик аккуратно отстранил ее и взглянуть в глаза.
  
  - Как несколько месяцев? Этого не может быть.
  
  - Но это так! Через несколько суток я начала волноваться и рассказала все Охотнику. Он уже собирался идти на твои поиски, но в деревню пришли жрецы. Они перевернули всю деревню вверх дном, расспросили практически всех о тебе. Меня несколько дней держали взаперти в своем доме. Охотник попытался заступиться за меня, но жрецы его связали и увезли с собой. Через несколько дней увезли и Старика, - она начала всхлипывать.
  
  Карасик принес ей воды. Жадно сделав несколько больших глотков, она продолжила.
  
  - Они вернулись только через несколько дней. Старик всем сказал, что ты опасен для спокойствия деревни и если кто тебя увидит, сразу должен сообщить ему.
  
  Карасик встал и стал нервно расхаживать по комнате.
  
  - Охотник на следующий день ушел из деревни и до сих пор не вернулся.
  
  В дверь постучали и она сразу открылась. На пороге стоял Старик.
  
  - Ну здравствуй Карасик. Дорогая, оставь нас одних пожалуйста, - сказал Старик Кнопке.
  
  Кнопка покорно вышла из дома. Старик закрыл за ней дверь, прошел в комнату и сел на стул.
  
  - Карасик, я тебе много раз говорил что ты не серьезно относишься к жизни. У тебя ветер в голове, - нахмурившись сказал он. - Ты почему не сказал мне, что собираешся к Отшельнику?
  
  - Я думал, что Охотник тебе расскажет, - виновато сказал Карасик.
  
  - С Охотником мы уже все обсудили и он все понял. - Я не знаю что ты там делал у Отшельника и почему тебя не было так долго. Но своей безответственностью ты нарушил спокойствие и похоже разозлил Жрецов.
  
  - Ну я же не знал. Я вообще даже и не....
  
  - Меня не интересуют твои извинения, - перебил его Старик. - Я был во дворце! - Старик многозначаще замолчал.
  
  - Туда же пускают только жрецов, - удивленно заметил Карасик.
  
  - Для меня сделали исключение. Мне много чего рассказали и показали. Мы не можем нарушать равновесие. Сны и мечты опасны для нас. Те кто их видит становиться неуправляемым и опасным для окружающих.
  
  - Но там же ничего страшного нет? Там так красиво, - сказал Карасик и сел на стул напротив Старика.
  
  - Меня предупреждали, что ты будешь так говорить. Я должен отвести тебя во дворец, - он замолчал. - Но я не смогу, я слишком сильно люблю тебя. Ты сейчас же уйдешь из деревни!
  
  - Как же Кнопка? Я заберу ее с собой!
  
  - Нет Кнопка останется тут, - строго сказал Старик.
  
  - Но я ее люблю, я хотел попросить благословения.
  
  - Ты сам все испортил. Иди к океану, там есть все, что тебе нужно. Охотник сам найдет тебя.
  
  Он встал и, ни говоря ни слова, вышел из дома. Кнопка робко вошла внутрь.
  
  - Я все слышала, - сказала она и слезы опять накатились на ее глаза.
  
  - Не плачь. Я же сказал, что не оставлю тебя, - сказал Карасик и нежно поцеловал ее в щеку. - Я обязательно за тобой вернусь. Но сейчас мне придется уйти, я не хочу, чтобы из за меня страдали люди.
  
  Он еще раз поцеловал ее и быстро вышел из дома.
  
  Колыбель
  
  Гредобий уже давно забыл свою прежнюю жизнь. С момента когда Абибий втянул его в колыбель прошло уже много столетий. У него было все: любая еда, женщины, власть. Но главное у него была бесконечность. Абибий уверял, если равновесие не будет нарушено колыбель будет существовать вечно. Он втягивал все больше и больше людей. Ему было мало, он хотел втянуть всех. Он хотел абсолютной власти. Он хотел построить новый мир. Гредобий был согласен, в колыбели все было гармонично. Людям тут было комфортно. Вроде-бы все было хорошо, но с каждым годом он понимал, этот мир не что иное как тюрьма. Комфортная, удобная но все-таки тюрьма. Теперь мысль о безконечность начинала давить все сильнее. Мир, сжимаясь с каждым днем, сейчас казался не больше коробки.
  
  - Он вернулся в деревню, - Абибий стоял в дверях.
  
  - Но он же ничего не видел, почему ты так взволнован?
  
  - Потому, что я его хорошо знаю. Теперь он обязательно нарушит равновесие, - Абибий выглядел очень взволновано.
  
  - Неужели он так опасен?
  
  - Он способен разрушить мир, который мы так долго строили.
  
  Он хлопнул в ладоши. В зал вошли две молодые девушки в откровенных костюмах. В руках они несли подносы, ломившиеся от еды и питья. Поставив их на длинный стол, они покорно удалились. Гребобий взял металлический, резной бокал с красным вином.
  
  - Я давно хотел тебя спросить: Зачем тебе все это, зачем тебе мы? Ты же можешь создать все, что тебе надо, - спросил Гредобий и поднес бокал ко рту.
  
  - Ты прав, здесь я могу все. Но кому нужен пустой безжизненный мир? Людские души наполняют миры жизненной энергией. Больше всего боюсь одиночества, я хочу чтобы мой мир жил!
  
  Он подошел к окну. Солнце медленно опускалось за океан рисуя золотую дорожку на воде.
  
  - Посмотри как он красив. Я хочу чтобы он нравился всем. Я в ответе за всех кого возродил. Я хочу чтобы они тоже были счастливы. За столетия я менялся вместе с этим миром, частичка меня во всем что ты видишь. Он может все это разрушить.
  
  - Почему бы тебе его не отпустить?
  
  - Уже очень поздно, это не спасет мой мир. Я допустил ошибку.
  
  Он подошел к Гредобию и положил руку на плечо.
  
  - Даже Боги иногда ошибаются!
  
  Отломив большой кусок курицы, он со вкусом начал жевать.
  
  - Не все же еще потеряно?
  
  - Ты прав есть еще один шанс. Он должен боятся. Только страх может остановить его.
  
  - Вряд ли ты сможешь его напугать так сильно.
  
  - Он очень любит ее! Больше всего он боится потерять любовь!
  
  - А если он поймет? Если он догадается где он? Честно, я буду даже рад. Я устал, мне не нужна вечность в этой тюрьме.
  
  Абибий повернулся, его глаза блеснули ненавистью. Он медленно подошел к Гредобию, резко выхватил длинный клинок и с силой вонзил в руку жреца. Легко пройдя сквозь плоть, разрезая сухожилия и кости, он глубоко вошел в деревянный стол. Лицо жреца искривилось от неожиданной, нестерпимой боли. Ужасный крик разрезал тишину. Абибий с усилием вытащил клинок и вытер кровь о балахон Гредобия. Тот прижал руку к себе и с ужасом в глазах посмотрел на Абибия.
  
  - Вот видишь, ты знаешь все про Мой мир, - спокойно сказал Абибий. Тем не менее боль от этого не становится меньше. Людям нужна материя, без нее они опасны и непредсказуемы. Представь что будет если у людей отнять страх и боль. Мир погрузится в хаос.
  
  Он схватил пораненную руку Грибодия и показал ему. Гредобий перестал всхлипывать. Рука была в порядке, кровь и рана испарились.
  
  - Достаточно заставить человека увидеть боль и он ее почувствует!
  
  Швырнув остатки курицы на стол, Абибий вышел прочь. Гредобий продолжал тереть руку, боль медленно отступала.
  
  Абибий медленной походкой шел по коридорам своего замка, каблуки монотонно стучали по мраморному полу, эхом разносясь во все стороны. Колыбель жила своей жизнью. Росла, развивалась как живой организм. Люди сами строили ее, он только питал ее и держал вместе. Другая жизнь осталась далеко позади как бессмысленный сон. Колыбель была его миром он любил ее, он любил их всех. Столетия проносились перед глазами, усиливая эту любовь. Каждый день он всасывал все больше людей. Люди были достойны лучшего, тот мир разрушал их, делал жестокими и злыми. Он сам когда-то был таким. Теперь все это висело на тончайшем волоске, готовое сорваться вниз и опять разлететься на маленькие кусочки. Он должен стать опять жестоким, чтобы защитить их. На улице было уже темно. Черное небо переливалось россыпью ярких звезд. Теплый ветер с океана аккуратно дул в лицо. На другом берегу, как упавшая звезда, мерцал огонек костра.
  
  Возвращение
  
  Карасик сидел на берегу океана, рядом потрескивал костер. Вдали мерцали огни острова 'Жрецов'. "Почему они так взволнованы моими снами?", думал Карасик. То что он видел ему нравилось, сны были наполнены новыми ощущениями и красками. Но это были всего-навсего сны. Как могут эти цветные картинки навредить? Все что ему надо, было именно тут, все кого он любил и уважал, жили на этом острове. Он не собирался бежать и прятаться, он хотел просто жить и любить. Ну а сны были как океан, как горы, как летняя, теплая ночь. Ими можно было наслаждаться, отдыхать в них. "Откуда они знают что я видел сны, почему они боятся?", думал он.
  
  - Боги не боятся, - послышался спокойный голос.
  
  Жрец в балахоне "Высших", стоял поодаль около воды и смотрел на океан.
  
  - Мы не боимся, мы переживаем! Мне жалко всю эту красоту я не хочу ее терять,- жрец повернулся к Карасику.
  
  - Это опять вы? Кто вы?
  
  - Я? Посмотри вокруг. Я - это тихий, теплый океан. Я - сочная, зеленая трава, белый мягкий песок. Я - это дуновение ветерка, и капли росы ранним утром. Я - тепло огня и холод снега. Я - то, кого ты любишь, то, что ты видишь.
  
  - Абибий?
  
  Карасик медленно встал, он был ошарашен, испуган.
  
  - Но...Но вы..вы ппп..просто человек? - заикаясь сказал Карасик и стал пятиться назад.
  
  - Ты думал, я буду светиться и летать по небу? - усмехнувшись, сказал Абибий. - Не бойся!
  
  Он подошел ближе к Карасику, страх отступил.
  
  - Почему вы боитесь моих снов? Я же непричиняю ни кому боли.
  
  - Боль можно причинить даже не подозревая, что делаешь больно. Зачем тебе эти сны? Ты же сам знаешь что все что тебе надо у тебя перед носом.
  
  - Сны ведь для чего-то существуют. Я видел как они красивы. Я чувствую что мечты и сны часть всех нас! Вы украли у людей способность мечтать.
  
  - Да! Но взамен я дал возможность жить, наслаждаться и любить. Мечты и сны отвлекают. Посмотри ради снов ты жертвуешь тем кого любишь!
  
  Абибий замолчал и сильно сжал руку Карасика, боль обожгла ее как пламя костра.
  
  - Чтобы понять, что теряешь, надо это потерять! Ты сам в праве решить, что тебе дороже, - сказал Абибий и отпустил его руку.
  
  У Карасика зарябило в глазах, все вокруг задрожало как океанская гладь на ветру. Чувства и ощущения взорвались внутри. Он почувствовал, что с Кнопкой что-то не так, ее забирают от него.
  
  - Неееееет, - вырвался нечеловеческий крик из глубины души.
  
  Неведомая сила подняла Абибия высоко вверх и бросила на песок. Он смотрел на Карасика, в глазах был страх и ненависть. Карасик уже видел страх в этих глазах, но пока он еще не мог разобраться в шквале чувств, разрывающих его изнутри. Карасик резко вскочил и побежал в деревню. Все вокруг окрашивалось в другие краски, ночь как будто отступила. Он очень быстро добежал до деревни, усталости не было, наоборот силы переполняли его. Он побежал на площадь, просто потому, что знал куда бежать.
  
  Гредобий стоял в центре и держал Охотника за горло рукой, высоко подняв его вверх. Телo светилось белым светом, Охотник уже не сопротивлялся. Он опоздал.
  
  - Ты умрешь, - закричал Карасик.
  
  Крик разорвал ночную тишину, Гредобий обернулся и разжал руку. Безжизненное тело Охотника грузно упало на землю. На лице жреца застыла улыбка, но Карасик чувствовал его страх. Он медленно двинулся на него, смотря ему в глаза. Гредобий весь сжался и закрыл лицо руками. Карасик ударил, но не физически, он ударил изнутри. Тело жреца завибрировало.
  
  Гредобий почувствовал боль. Страх окутывал как горячий кисель. Он попытался бежать, но тело не слушалось. Мир вокруг стал растворяться. Он сидел в своей квартире, все тело ломило. С трудом поднявшись, он бросился прочь, выбежав на улицу он поскользнулся и ударился лицом об заледеневший асфальт. Кровь рекой текла из носа, но боли не чувствовалось, вскочив он побежал прочь, не зная от кого и куда он бежит.
  
  Карасик видел его. Чувствовал его страх. Гредобий бежал от самого себя. Он закрыл глаза и прикоснулся к нему. Гридобий остановился и упал на снег.
  
  - Что я сделал? Я не виноват! Это же всего лишь воображение! - прохрипел он.
  
  Чувства и ощущения связались в клубок, воспоминания обрушились как град среди ясного дня. Валерий врезался в реальность как метеорит в землю, выворачивая ее наружу.
  
  - У тебя будет еще один шанс, - сказал он смотря Гредобию в глаза. - Ты не будешь об этом знать. Но ты будешь чувствовать боль. Она поможет тебе не забывать. Наше тело помнит матерьяльный мир, душа помнить чувства.
  
  Валерий стоя на заснеженной улице, жрец висел перед ним в воздухе с расправленными как крылья руками, из его глаз катились слезы. Валерий закрыл глаза. Тело жреца обмякло и упало на землю. Валерий почувствовал как где-то далеко, мир наполнился плачем новорожденного ребенка.
  
  - У всех есть еще один шанс, даже у меня, - прошептал он и открыл глаза.
  
  Все вокруг еще несколько секунд медленно пульсировало, утихая, как волны от брошенного в воду камня. Мир вернулся головокружением и рвотными позывами.
  
  - Черт, что это было? - пробубнил себе под нос Валерий.
  
  Он встал и подошел к озеру. Умылся холодной водой и насухо растерся махровым полотенцем. Солнце, прячась за горизонт освобождало место осенней, вечерней прохладе. Тошнота отступала. Постояв еще немного, наблюдая как сумерки медленно стирают очертания леса на другом берегу, Валерий двинулся обратно к машине. Земля была густо усыпана пестрыми листьями и он, как в детстве с удовольствием зашелестел по ним ногами. Идти было далеко поэтому он ускорил темп и уже через сорок минут несся на машине в сторону города. Их дом находился в уютном районе, с маленькими аккуратными домиками и благоухоженными участками. Они относительно недавно перебрались сюда вместе с Алиной, но уже успели перезнакомиться со всеми соседями. Алина была без ума от их дома и района. С первого дня она бросилась все благоустраивать. Теперь то тут то там, под деревцами, красовались маленькие смешные гномики, в искусственном водоемчике, качаясь на воде, плавала резиновая уточка. Валерий умилялся ее таланту делать все вокруг по домашнему уютно. Он любил возвращаться когда она была дома. Вот и сейчас на кухне горел свет и было видно как она суетится вокруг плиты на которой в кастрюлях и сковородках кипело, шипело и бурлило что-то очень вкусное. Поставив машину в гараж Валерий вошел в дом.
  
  - Дорогая извини, я капельку задержался. Решил искупаться последний раз в году, надо было собраться с мыслями. Завтра вечером поедем к родителям на ужин, - сказал он переодеваясь в домашнюю одежду.
  
  Алина промурлыкала что то мелодичное, Валерий не расслышал, но по тону было понятно что она не против. Через четыре дня у них годовщина, Валерий уже несколько недель бегал по магазинам в поисках подарка. Еще в прошлом году, проходя мимо магазинной витрины Алине понравился маленький элегантный браслетик. Валерий наведался на следующий день что бы купить и сделать сюрприз для нее. Но к его глубочайшему сожалению браслета уже не было. Он весь измучился в поисках чего ни будь похожего, и вот буквально вчера по чистой случайности в маленьком ювелирном магазине он наткнулся на тот самый браслет. Продавец сказал что ему очень повезло так как эту чудную вещицу он только вчера купил у молоденькой девушки. Валерий был счастлив, как будто так и суждено было случится.
  
  - Сергей звонил, сказал что уезжает в Таиланд, на три недели, повалятся на горячем песочке, - сказала Алина, ставя перед Валерой тарелку с аппетитным кусочком баранины, в винном соусе.
  
  - Поваляется он там вдоволь только вряд ли на песочек ему хватит времени, - сказал Валерий отрезая сочный кусок мяса.
  
  После наивкуснейшего ужина они еще долго сидели на диване наслаждаясь теплом друг друга.
  
  Утро выдалось просто замечательное. Валерий проснулся и нежно обнял Алину за плечи, они долго нежились в постели. Потом Валерий приготовил завтрак. Умением готовить он не отличался, но готовить яичницу должен уметь каждый мужчина. Яичница получилась знатная, с хрустящими кусочками бекона и жареными помидорами. Разлив ароматный кофе по чашечкам, он водрузил все это великолепие на поднос и отнес в спальню. Субботний день начался так как Валерий любил: тихо, медленно, лениво, без суеты. До ужина с родителями было еще полно времени. Они провели его в парке. Среди бетонных джунглей, с высокими домами и нескончаемым автомобильным потоком, центральный парк был как отдушина. Такой большой что в нем никогда не было тесно, с высокими вековыми деревьями и множеством прудиков и ручейков. Они долго бродили по тропинкам а потом сидели обнявшись в кафе около пруда и бросали хлебные крошки жадным уткам. К родителям приехали под вечер. Они жили за городом в огромном четырех этажном особняке, со своим не большим озером, домиком для обслуги и конюшней на 5 лошадей. Компания отца процветала и приносила огромную прибыль. Отец был трудоголиком, компания уже давно функционировала как хорошо отлаженный механизм и все равно каждое утро отец приезжал в офисе и торчал там до самого вечера. Вот и сегодня они приехали раньше отца, даже в выходные он не удержался и уехал на работу. Ужин был во истину королевский, с разновидной едой и питьем. Валерий никогда не любил таких трапез, слишком официально и пафосно. За спиной стоял человек в черном костюме, белой рубашке и следил за каждым движение, от чего пища упорно застревала в горле.
  
  - Валерий, я хочу сделать вам подарок. Вы помолвлены вот уже целый год, - торжественно сказал отец. - И мы с мамой решили вам устроить свадьбу. Я зарезервировал Ритз на второе Декабря, - властно заявил он.
  
  Губы Валеры дрогнули, он изменился в лице но промолчал.
  
  - Ну а потом вы поедете на Мальдивы, там я тоже все устроил.
  
  По лицу Алины было видно, что она была счастлива. Весь обед она проговорила с мамой Валеры, тараторя без остановки. Валерий все время молчал. После ужина они задержались вместе с отцом в обеденном зале. Уже через минут десять Валерий, резко открыв дверь вышел, взял Алину за руку и быстрым шагом вывел из дома.
  
  - Нет, ну я не понимаю, почему он должен все решать за меня? раздраженно бурчал Валерий отъезжая от родительского дома.
  
  - Неужели ты не рад, что мы поженимся?
  
  - Не рад? Да я не могу дождаться этого дня. Но это мы должны решать, когда это будет. Он привык командовать на своей работе, вот и дома командира из себя строит. Но я слава Богу не работаю в его бездушной компании, - раздраженно сказал Валерий. - А он все равно решает за меня все, скоро мне придется спрашивать у него разрешение, чтобы сходить в туалет.
  
  Самое плохое когда внутренней раздражение выливается на окружающих. Валерий давил на газ, подрезая редко попадавшиестай на пути машины. Пару раз с писком колес, веером проходил повороты. Алина отстегнула ремень безопасности. Предупреждающий зуммер противно запищал.
  
  
  - При такой езде не думаю, что ремень безопасности поможет! Дорогой я не хочу чтобы свадьбы вообще не было, сбавь ход. Успокойся, я рядом и всегда буду рядом. Если хочешь, я лично поговорю с твоим отцом и мы все сделаем сами? Как ты хотел!, - голос Алины был как всегда спокоен.
  
  - Извини, ты же знаешь я как спичка, возгораюсь по любому поводу. Не надо ни с кем говорить, ты же хотела красивую свадьбу? С папиными связями ты получешь все, что хочешь, - спокойно сказал Валерий и погладил Алину по голове. - Завтра заедем к родителям, я извинюсь, а ты можешь все обсудить с мамой, у вас наверное еще уйма не решенных вопросов. Если честно, медовый месяц на Мальдивах звучит очень привлекательно, - сказал Валерий и подмигнул Алине.
  
  Сбавил ход он поехал очень комфортно, плавно без рывков. Алина сделал музыку погромче и потянулась за ремнем безопасности. Скрежет метала и брызги разбитого стекла жестоко нарушили идиллию. Машина завертелась как волчок и перевернулась на крышу. Валерий сильно ударился головой. Наступила мертвая тишина, он с трудом повернул голову, Алины на пассажирском сидение не было. Теплая кровь потекла по лбу, мир вокруг пропал. Полнейшая темнота нарушалась редкими вспышками молний. Звуков не существовало, чистейший белый свет быстро приближался к Валерию. Уже через несколько моментов он стал различать хрупкие, женские очертания. Воспоминания горячим потом ворвались в него.
  
  - Кнопка?
  
  Как и в прошлый раз звука не было, тут он просто не существовал, как не существует огня под водой.
  
  - Ты пришел! Теперь ты понял, что люди еще не готовы? - звучал голос из вне.
  
  Кнопка как по волшебству превратилась в Алину, он понимал что все вокруг делает он сам. Бесконечности не нужны картинки и образы.
  
  - Я понял. Я готов.
  
  - Ты хотел посмотреть ему в глаза!
  
  Звуки волн ударявшихся о высокие серые скалы разорвал тишину. Сильный, соленый океанский ветер дул в спину, поднимая белоснежные песчинки с земли. Перед Валерой на земле лежал человек. В его глазах была растереность и страх. Он заблудился в себе в своих мирах. Он не знал, зачем ему было дано все это. Он был не готов.
  
  - Я хотел посмотреть на тебя. Думал, что хоть тогда смогу возненавидеть, - сказал Валерий.
  
  Человек вопросительно посмотрел на него.
  
  - Но я уже давно разучился ненавидеть!
  
  Его душа получила слишком много и слишком быстро. Теперь билась в тюремной клетке тела пытаясь вырваться наружу. Людям дали слишком тяжелый груз, они еще не готовы его нести.
  
  - Отпусти его. Нам уже пора, - сказала Алина.
  
  И он отпустил. Он отпустил все, за что он так сильно держался. Вечность пронзила его тело, растягивая в бесконечность. Тела не было, были лишь чувства, даже ощущения отступали, превращаясь в бессмысленный фон. Он чувствовал все сразу, матерьяльное существование и время врезались в него как горный ручей в камень, огибая, чтобы течь дальше. Он чувствовал, что тело, державшее его как якорь умирает. Стены тюрьмы растворяются открывая дорогу белому, прозрачному свету несущему чувства единения. Он последний раз посмотрел на землю, она была прекрасна, он увидел лицо Кнопки. Он остановился, смотря как земля и вся материя растворяется. 'Я слишком люблю людей'.
  
  - Я еще не готов, - безмолвно закричал он.
  
  Подсознание нащупав тело, потянуло его на себя. Ужасная боль пронзила все вокруг. Тело схватило душу и как питон стало медленно сжимать ее. Он снова в муках и страданиях рождался в этот мир. Спасительная темнота накрыла сознание.
  
  Схватка
  
  От белого света рябило в глазах. В комнате все стены, потолок и даже пол были выкрашены белейшей краской. Валерий с не привычки зажмурился. Потихоньку привыкнув к яркому свету он стал различать детали. В комнате имелось одно окно, на стене прямо напротив его кровати. На улице уже стемнело, хотя может просто еще не успело рассвести. Все тело затекло. Он попытался двинуться, но не смог. Подняв голову он увидел, что был перетянут крепкими ремнями, мешавшими ему даже пошевелить рукой. Он дернулся сильнее, ремни не поддавались.
  
  - Милейший не старайтесь, они и быка удержат, - послышался голос ссади.
  
  Валерий весь извернулся, ремни больно врезались в тело. Около двери стоял пожилой человек в белом халате и длинной белой бородой.
  
  - Где я? - спросил Валерий охрипшим голосом.
  
  - Вы в больнице, все хорошо, не волнуйтесь. Ремни для вашей же безопасности. Если вы обещаете больше не драться, я вас развяжу.
  
  - Я очень постараюсь. Но в моем состоянии ничего не обещаю, - улыбаясь сказал Валерий.
  
  - Но вот и хорошо, я смотрю к вам и юмор уже возвращается, - сказал человек, расстегивая ремни.
  
  Валерий сел на кровать и стал разминать затекшие руки.
  
  - Тут вы уже очень давно.
  
  - А что случилось?
  
  - Вы полгода назад попали в аварию.
  
  Валерий удивленно посмотрел на доктора.
  
  - Ничего страшного, не волнуйтесь. Вы сильно ударились головой и сломали одно ребро, вот и все потери.
  
  - И что, из-за этого я тут так долго провалялся без памяти, - сказал Валерий и попытался встать.
  
  - Вставать вам сейчас нельзя, - мягко сказал доктор и аккуратно уложил Валеру в постель. - Ну что вы, милейший, с такими ушибами обычно выписывают на следующий день. Вы просто напросто попали в "ПР".
  
  Он подошел к Валере, пощупал пульс и посветил маленьким ярким фонариком в оба глаза.
  
  - Странно все рефлексы в порядке, - пробурчал себе под нос. - Вы были одним из первых кто застрял в "ПР". Из травматологии вас через неделю перевели в 'институт биологии и психологии человека', с тех пор мы за вами и наблюдаем. Ничего особенного, глубокое коматозное состояние с очень активной работой головного мозга.
  
  Доктор подошел к окну. Полная луна хорошо освещала густой лес и маленький прудик прямо под окном. Вдали шоссе изредка освещалось фарами машин.
  
  - Один плюс на дорогах стало намного меньше машин, - тихо сказал доктор.
  
  Он подошел и сел на стул рядом с кроватью.
  
  - Со временем количество схожих случаев стало увеличиваться, все больше и больше людей уходили и не возвращались. Поначалу это не вызывало особого беспокойства. Но количество "Ушедших", как мы их называем, увеличивалось прогрессивно. Сейчас например лишь в нашем городе в "ПР" застряло больше трети людей.
  
  - И что не один не вышел с тех пор, - спросил Валерий.
  
  - Вы первый! Вы так сказать наша надежда, - доктор искренне улыбнулся. - Поэтому я бы попросил вас задержатся у нас еще не надолго.
  
  - Как раз это никого не спасет, - сказал Валерий смотря в глаза доктору.
  
  Лицо доктора изменилось, улыбка сползла, он как завороженный встал, подошел к двери и провел рукой около электронного замка, дверь тихо отъехала.
  
  - Мне нужна ваша машина, я вам ее обязательно верну.
  
  Доктор также безмолвно достал из кармана ключи и протянул Валере.
  
  Старенький Мерседес заклацав дизельным мотором и испустив сизый дым повез Валеру домой. Только сейчас он почувствовал как устал, многолетние душевные скитания измотали его. Он просто человек, ему хочется спокойствия, любви. Миры и реальности перемешались в голове, мозг не способен был впитать все чувства, давая это понять пульсирующей головной болью. В квартиру Валерий вошел вместе с солнцем, оно выползая из-за горизонта светило в большое окно освещая всю квартиру. Дома было пыльно и холодно, Валерий положил пару больших березовых полен в камин облил их зажигательной жидкостью и поднес спичку. Огонь, вспыхнув, ударил жаром в лицо. Налив себе бокал коньяка, он подошел к окну. Город просыпался, машины собираясь в стаи катили по своим делам. Сонные люди спешили на работу к спасительной, утренней чашке кофе. Люди работают, отдыхают, влюбляются, ненавидят, плачут и смеются, просто живут и общаются, не думая какой огромный внутренний мир томится внутри. Одни пытаются выделиться, хотят управлять, другие закрываются в своих мирах, не пуская никого. Но и те и другие умирая, уносят свои миры с собой вместо того, чтобы поделится ими со всеми. Умирает лишь тело, внутренний мир продолжает жить дальше. Допив коньяк, Валерий зашел в ванную и включил теплую, почти горячую воду, пока ванна наполнялась, он сварил себе крепкий, горький кофе. С удовольствием выпив его до конца, обжигаясь погрузился в воду. Тело расслабляясь, отдавало воде усталость. Головная боль растворялась, он опять наполнялся силами. Как мало надо нашему телу, для того чтобы расслабить душу. У людей должен быть выбор, никто не должен решать за них, что делать. Каждый должен пройти свой путь сам. Скоро он снова пойдет туда, но не сейчас. Он должен набраться сил, время подождет его. Размокшее, разпаренное тело обильным слюновыделением и урчанием в животе требовало еды. Естественно в холодильнике вся оставшаяся еда уже давно покрылась мягким пушком плесени. Валерий собрался и спустился вниз, в нескольких минутах ходьбы от дома находился отличный итальянский ресторанчик. Неспешная прогулка еще сильнее раззадорила аппетит. Не смотря на такое раннее время Валерий заказал две порции пасты, которые на глазах у изумленный публики были проглочены за несколько минут. Теперь баланс был восстановлен на всех фронтах. Валерий понимал что тело это тюрьма, но это была его тюрьма, комфортная, благоустроенная. И ее надо было содержать и подпитывать. В гараже стоял старенький Мерседес доктора, где его собственная машина Валерий даже не предполагал. На душе заскребли кошки, он очень соскучился по ней. Странно что неодушевленный предмет из металла и пластика может так привязать к себе. Машина доктора заверещала стартером, мотор ожил рывком и вибрациями. Через час, пропавшего табаком интерьера и любимой музыки владельца машины, Валерий шагал по разогретому августовским солнцем лесу. Пахло нагретой корой, листьями и можжевельником, вдалеке кукушка настырно отсчитывала чью-то жизнь, Валерий подсознательно считал за ней. Он наслаждался каждым шагом, на двадцать пятом "ку-ку" между веток заискрилось озеро. Здесь было все так же спокойно и безлюдно. Люди по натуре очень ленивы, такое отдаленное место многим было не по зубам, что было на пользу этому озеру, тут торжествовала нетронутая человеком природа. Птицы радуясь теплому деньку, прыгали с ветки на ветку, утки соревновались друг с другом в умение нырять. Валерий быстро разделся и с разбегу нырнул в воду. Быстро работая руками он, не жалея сил, поплыл вперед, как буд-то участвовал в Соревнованиях "Священной земли". Он понял что мир строят они сами, каждый подсознательно вкладывал в него частичку себя. Люди рисовали его сами, так же как заключенный рисует дерево или любимую собаку на стене камеры. Набрав полные легкие воздуха, Валера глубоко нырнул, дно оказалось глубже чем он предполагал, легкие разрывало от недостатка кислорода. Он быстро оттолкнулся от песчаного дна, как дельфин выскочив из-под воды громко, жадно вдохнул свежий воздух. Торо была высоко в небе, его глаза уже успели отвыкнуть от ее красного света. На берегу он оделся и побежал в деревню. На центральной площади лежало тело Охотника. Валерий быстро подбежал к нему и прикоснулся к груди.
  
  - Еще не время!
  
  Охотник резко дернулся как буд-то от электрошока и открыл глаза.
  
  - Карасик, они увели Кнопку! - задыхаясь сказал Охотник.
  
  - Я знаю, не волнуйся это, все просто сон.
  
  Охотник посмотрел на Карасика.
  
  - Я знаю! Но это хороший сон, по крайней мере для меня. Здесь ни кто не умирает. Здесь можно просто жить, не думая ни очем, жить и наслаждаться сном. Там же надо выживать, боротся с постоянной темнотои, ведь темнота это не только отсутствие света, но и отсутствие веры. Я знаю что там я умру, мне не страшно, я всегда верил и сейчас эта вера только усилилась. Никто не в праве отбирать у людей выбор, мы должны это исправить, даже если ради этого придется умереть. Я прожил счастливую жизнь и мой путь подходит к концу. Ты очень любишь ее, любовь всегда была сильнее веры. Это твой путь. Пройди его.
  
  Охотник подошел и взял Валеру за плечи.
  
  -Я буду по тебе скучать брат, - сказал он, развернулся и медленно пошел к воротам.
  
  Валерий что есть силы бежал по знакомому маршруту. Ночью бежать было намного легче. Прохладный ветерок, подбадривая, дул в лицо. До озера он добежал за считанные минуты, Торо красной дорожкой прокладывала путь на воде. Он плыл не обращая внимания на усталость и холодную воды, голова была пуста от мыслей, лишь цель словно яркое солнце светила впереди, придавая новые силы. На запретный мост он вбежал не снижая ход, ничего не произошло да и не должно было произойти. "Священная земля" закончилась обрывом, далеко внизу редкие океанские волны накатывали на скалы. Торо кровавым алмазом мерцала в звездном небе. Вдали глыбой из воды возвышался огромный остров, с монументально большим средневековым замком, занимавшим почти весь остров. Замок жил колыхающимися огнями факелов. Валерий, расставив руки как крылья, прыгнул вниз. Упоительное ощущение полета длилось нескончаемо долго, внутри все приятно сжималось, быстрые потоки ветра обдували мокрое тело. Вода обхватила моментально со всех сторон. Валерий плыл вперед, мышцы рук с каждым новым взмахом отдавали резкой болью, царапины, которые покрывали все его тело после пробежки по густому лесу, щипали от соленой воды. Он не обращал на это никакого внимания, плыл дальше, он плыл к любви, он плыл к самому себе. Миры не имели значения, оболочки не имели значания, главное то, что скрывается под ними. Близость цели придавала новые силы. Около берега он нырнул, оттолкнулся от дна ногами высочил из воды и схватился за уступ скалистого берега. Карабкаясь как заправский скалолаз, он поднимался все выше и вскоре уже стоял перед большими, открытыми настежь резными воротами. Внутренний сад поразил размерами, по кроям мощеной дороги ведущей к замку стояли апельсиновые деревья их ветки ломились под весом созревавших плодов. Дорога была освещена тысячами факелов. С левой стороны сад упирался в крутую скалу, с вершины которой грациозно падал размашистый водопад с бирюзовой водой. Справа сквозь редкие плодовые деревья и пушистые кусты с разноцветными цветами был виден океан и остров который успел стать его домом. Сам замок возвышался над садом массивными башнями, на их верхушках мерцали разгоняя мрак множество огней. Центральная башня своим пиком щекотала небо. Абибий создал себе то что ему не хватало всю жизнь. Мир в котором он купался в божественности и внимании всех обитателей. Надо было отдать ему должное мир был красив. Тут не было места жестокости и зависти. Все жили ради одного, желания служить ему и верой в божественное будущее. Через час Валерий добрался к центральному входу. Светало, горизонт озарялся прозрачным, золотым светом. Массивная, пятиметровая дверь, казавшаяся очень тяжелой, нежно скрипнув легко отварилась. Внутри было прохладно, на высоком своде огромного зала мерцали миллионы ярких звезд и светила самая настоящая луна. Перед Валерой лежала живописная березовая роща, легкий ночной ветерок шелестел зеленой травой под ногами. За рощей широкая мраморная лестница вела вверх. Шлепая босыми ногами по мрамору Валерий поднялся на второй этаж с лабиринтом длинных изгибающихся коридоров. Тут были комнаты с различными бассейнами, бильярдная, сауна и даже маленький кинотеатр. Поднявшись на третий этаж, Валерий остановился с отвисшей челюстью. Перед ним простирался настоящий городской квартал, со старинными, потрепанными зданиями и множеством каналов через которые были перекинуты аккуратненькие кирпичные и каменные мостики. Прямо перед ним широкие каменные ступеньки опускались к воде, внизу покачивалась на редких волнах гондола. Валерий спустился вниз, залез в нее и опустился на мягкие подушки. Гондола качнувшись медленно поплыла по каналу. Мимо проплывали красивые старинные здания возвышавшиеся прямо из воды. Синее небо было украшено белоснежными облачками разной формы и размера, так же мерно плывшими по небосводу. Лодка беззвучно разрезала воду, гонимая невидимой силой сама выбирала направление. Только Валерий стал клевать носом, борясь с наступающей дремотой, гондола ткнулась в деревянную пристан, да так сильно что Валерий не удержался и упал на колени на дно лодки. Подняв голову он практически уткнулся во влажный нос далматинца, он лизнул Валеру в лицо, виляя хвостом поднялся на мостовую и два раза гавкнул, приглашая Валеру последовать за ним. Через минут десять Валерий вместе со своим новым другом вышли на большую площадь, в конце которой стоял большой красивый собор с множеством куполов. Площадь опоясывали Византийские здания с высокими изгибами арок. Тут в отличии от безлюдных каналов и улочек было много народа. Люди пили кофе и вино сидя за столиками многочисленных кафэшек, дети в центре площади носились разгоняя голубей. Собака резко сорвался с места побежал к столику за которым сидел человек в красно зеленом балахоне, его голова была закрыта капюшоном. Валерий быстрым шагом подошел к его столику и сел напротив.
  
  - Я очень люблю эту площадь, обожаю вот так вот сидеть за столиком с чашечкой кофе и наблюдать за людьми, - сказал человек и сделал маленький глоток из кофейной чашки. - В той жизнь я часто созвадал эту площадь, но миры которые я строил, были безжизненны.
  
  Валерий обернулся, площадь была пуста.
  
  - Построить идеальный мир для всех не возможно, Абибий. Тем более держать в них людей против их воли!
  
  - Ты хочешь кофе, - утверждающе сказал Абибий.
  
  Из двери кафе, в котором они сидели, вышла молоденькая симпатичная девушка, и поставила чашку эсспрессо перед Валерой.
  
  - Спасибо, - сказал Абибий.
  
  Девушка посмотрела на него, в ее глазах было видно восхищение, любовь и покорство.
  
  - Знаешь, когда Владлен вывел тебя из моего дома, он еще долго сопротивлялся и сдерживал моих людей. Он хотел чтобы ты уехал подальше. Он переживал за тебя. Я ему доверял, он был лучшим. Я знал его много лет. Ты же видел его всего несколько раз и он был готов отдать свою жизнь за тебя. Странно не правда ли? Меня это взбесило, когда его поймали я лично перерезал ему горло.
  
  Он остановился. Глаза забегали, лицо искривилось в злой ухмылке буд-то он снова переживал тот момент.
  
  - Когда он умирал, я не видел страха или ненависти в глазах Владлена. Там было безразличие. Я почувствовал, как его сердце остановилось, и в тот же самый момент меня выкинуло сюда. Проходили часы, дни, а я все еще был тут. Поначалу, я даже обрадовался, я смог наконец-то сломать барьер. Проходили месяца я уже старался вернуться, но не мог. Солнце вставало и садилось я все еще был тут. Робинзон пробыл на необитаемом острове всего несколько лет и ему это далось не легко, я же тут пробыл десятки лет и у меня не было даже 'Пятницы'. Представь, года быть совершенно одним, понимая что там вокруг полно людей. И вот однажды, я перестал сопротивляться и я почувствовал людей рядом. Я их не видел, но они были повсюду. Я очень хотел увидеть хотя бы одну живую душу и увидел Весельчика, я дотянулся и втянул его сюда. Он как и там стал моей правой рукой, Гредобием. Так я начал строить свой мир. Люди появлялись, каждый день, я притягивал десятки людей, они в свою очередь подсознательно втягивали тех кого они знали в той жизни. Мир ожил. Я уже не мог остановить процесс. Понимаешь, даже те миры которые мы строим сами, живут по своим правилам мы лишь можем направлять их в нужное русло. Я создал острова, люди сами соединялись в деревни, они не помнили той жизнь, их воспоминания оставались с их телами. Тут начиналась новая жизнь, я хотел сделать ее идеальной для всех. Но люди без цели и смысла способны разрушить любой мир. И я дал им цель, я их просто подтолкнул, все остальное они додумали сами. Так я и стал Божеством. Знаешь и мне это нравилось. Меня стали любить, почитать и не из-за того что боялись меня, а просто так, просто за то, что я есть. Проходили столетия и с каждым днем мне нравился этот мир еще больше, но самое главное он нравился всем обитателям. Что нас ждет там? Ненависть, злость, зависть, смерть.
  
  Он замолчал, на площади опять было шумно и людно. Кто-то на соседним столиком громко засмеялся.
  
  - Твоя проблема в том, что ты не понимаешь что ты делаешь. Тот мир, с болью, ненавистью в тоже время наполнен любовью, дружбой, жизнью. Тот мир построен всеми людьми, это их мир, это наш мир. Только там все по настоящему. Каждый должен пройти свой путь сам. Люди должны делать свои решение сами, пусть они не всегда правильные но это их решения, это их жизнь. Мы сами делаем друг друга одинокими, наши тела это тюрьма, нужно всего лишь сломать ее стены. Люди придут к этому пониманию сами.
  
  Валерий откинулся на спинку и сделал еще глоток отличного итальянского эсспрессо.
  
  - Как же цели, идеалы, религия? Неужели люди обманывают себя? Ведь все наши проблемы из-за того что таких целей и идеалов слишком много. Поэтому люди и убивают друг друга. Тут у них лишь одна цель и идеал.
  
  - Да нет, все намного сложней мои дорогой Бог, - с ухмылкой сказал Валерий. - Люди лишь прекрываются ложью. Копай глубже, люди испокон веков пытались понять кто и зачем они. Ну а все цели, идеалы, божества это всего лишь следствие нашей не способности понять зачем нам жизнь. Наука, все свое существование пытавшаяся доказать что бога нет, сама уткнулась в тупик, каждое новое открытие лишь усиливает чувство что божественность рядом. Только вот не там мы ищем. Все ответы у нас перед глазами, стоит только каждому заглянуть внутрь себя.
  
  - Я свои выбор уже сделал и ничего изменить не могу. Да и не хочу! - резко сказал Абибий.
  
  Он допил кофе, встал и пошел прочь.
  
  - Где Кнопка? Ты же знаешь, что я не могу так все оставить!
  
  - Знаю, поэтому я и взял Кнопку, надеюсь ты ее сильно любишь, - сказал Абибий не оборачиваясь. - Кстати я забыл тебе сказал я все-таки научился выходить из своего мира. - Мне очень понравилось твое любимое место с озером.
  
  Абибий как дым растворился в воздухе. Через некоторое время Валерий почувствовал головокружение, мир вокруг закрутился, он встал, пошатнулся и упал на брусчатку.
  
  Когда он снова открыл глаза, сырой, тухлый воздух ударил в нос. Привыкнув к темноте он стал различать очертания комнаты. Он уже был здесь до этого. Рука болела, встав с влажного и холодного пола он подошел к тусклой лампе, она осветила место укола, в изгибе руки вена напухла и пульсировала. Дверь со скрипом открылась. В дверях стоял маленький, лысый человек.
  
  - Твое настоящие обличие идет тебе намного больше - охрипшим голосом сказал Валерий.
  
  - Я же сказал что не хочу ничего менять. Когда кто-то встает на моем пути я привык решать эту проблему. Но ты мне нравишься, я дам тебе выбор. Сейчас у меня в руках твоя жизнь и жизнь Кнопки. Я отпущу вас обоих, взамен, ты не будешь ничего предпринимать? Согласен на такую сделку? Или хочешь подумать, - с ухмылкой сказал Бык. - Давай на чистоту, выбор у тебя не шибко большой.
  
  - Ты так ничего и не понял, - улыбаясь сказал Валерий.
  
  Он встал и подошел к Быку. Тот сделал шаг назад и достал пистолет.
  
  - У тебя в руках ничего нет. Ни моей, ни Кнопкиной жизни, даже пистолета у тебя нет, - спокойно сказал Валерий.
  
  Бык в недоумении посмотрел на свои пустые руки.
  
  - Пошли!
  
  Темная комната растаяла, как пломбир на жарком солнце. Они стояли на вершине высокой горы. Снег вокруг искрился. Внизу до горизонта простилалась синева океана, лес густым, зеленым ковром покрывал всю землю от подножья горы до самой воды. Местами бирюзой блестели пятна лесных озер. Деревня отсюда была видна как на ладони. Маленькие аккуратные домики дымили печными трубами. Рядом с деревней серебряной лентой извивался ручей. На центральной площади шевелился и двигался живой ковер. Люди собрались около столба веры: на его вершине пурпуром полыхал камень.
  
  - Кстати, давно хотел тебя спросить откуда эти камни? Это ты их создал? - спросил Валерий, любуясь упоительной картиной.
  
  - Я же сказал этот мир живет и развивается уже сам, я лишь зародил его и подпитываю силой. Он умрет без меня.
  
  - Посмотри на деревню, каждый житель был обманут. Они думают, это их мир. Но там откуда они пришли у них остались друзья, семьи, любовь. А это всего лишь мираж.
  
  - Вся жизнь - это мираж, - сказал Бык.
  
  - Да, но их личный мираж, они сами его строят. Я отдам их жизнь обратно, - сказал Валерий и посмотрел на Быка.
  
  - Я ненавижу таких, как ты. Правильных, борцов за справедливость. Правильно жить можно только в идеальном Мире. В нашем же мире можно только выживать.
  
  Бык резко повернулся к Валере руки его светились белым светом, он вытянул их вперед, яркий столб света ударил Валерии в грудь, его подняло вверх.
  
  - Это мои мир, и правила тут устанавливаю я сам, - сказал Бык.
  
  - Это давно уже и мой мир. Ты прав в одном - иногда правила можно и обходить.
  
  Валерий дотронулся рукой до белого света бьющего в грудь и оттолкнул его с такой силой, что Бык не удержавшись отлетел на несколько метров и сорвался с обрыва. Валерий выставил руки вперед и тело Быка взмыло вверх неподвижно повиснув над головой Валеры.
  
  - Подожди, - закричал он. - Охотник умрет вместе с этим миром. Ты же знаешь, там его тело слишком сильно изгрыз рак, как только этот мир разрушиться, он умрет вместе с ним, - с надеждой в голосе выдавил из себя Бык.
  
  - Он это знает. Иногда приходится жертвовать ради свободы. Не ради глупых идеалов, глупых границ построенных нами самими же. А ради своей свободы от этих границ и идеалов. Тело всего лишь оболочка, он готов вырваться из тюрьмы.
  
  Лицо Быка изменилось, он как бы смирился, на его губах застыла улыбка. Валерий вырвал его из мира, стирая все его сознание. Камень на 'Столбе Веры' погас навсегда. Мир задрожал, завибрировал, Валерий схватил его не давая разлететься на куски. Постояв еще несколько минут наслаждаясь единением с окружающим его миром, медленно стал спускаться в деревню. Он наслаждался каждым своим шагом. Ведь это был и его мир, мир в котором Карасик прожил чудесную жизнь, тут он опять встретил любовь, ради которой стоило жить. В деревне было безлюдно, похоже все еще находились на площади. Валерий пошел в свой дом, он скучал по нему. Вместе с этим миром умирает и частичка его души. Здесь было все как раньше. Кнопочка поддерживала дом в идеальном виде. Тут было чисто и пахло его любимой похлебкой. Над дымившимися углями висел котелок. Как будто Кнопка знала что он зайдет сюда. Он налил в глиненную тарелку еще теплую похлебку и сел за стол. Любуясь знакомым видом из окна и любимым вкусом похлебки, он понял, как сильно полюбил этот мир. Когда он пришел на площадь, Старик стоял в центре все растерянно смотрели на него, а он просто молчал не способный объяснить что случилось. Все были взволнованы, они похоже видели их схватку с Быком на горе и видели, как погас камень. Люди теряли веру. Кнопка стояла на высоком камне. Она как буд-то почувствовав присутствие Валеры повернулась в его сторону, вся задрожала и на землю стали падать крупные слезы. Валерий быстро забрался к ней и прижал к груди.
  
  - Я же сказал, что не брошу тебя, - сказал он нежно гладя ее по волосам. - Я пришел, чтобы разрушить этот мир.
  
  Кнопка отстранилась и удивленно посмотрела на него.
  
  - Ты поймешь все сама.
  
  Сказав это он отпустил рушившийся мир. Вокруг все задрожало как рявь на воде. Охотник сидела на берегу океана и смотрел вдаль. Мир стремительно растворялся, большой невидимый ластик стирал горы, небо, землю. Мир рушился освобождая людей. Рябь почувствовали все на земле.
  
  Валерий все крепче сжимал Кнопку, вокруг была белая пустота. Валерий посмотрел ей в глаза и нежно поцеловал.
  
  - Я тебя найду снова!
  
  Кнопка растворилась. Беззвучный колпак бесконечности накрыл Валеру. Перед ним стояла женщина с белыми волосами и лицом Алины.
  
  - Спасибо Валерий, - сказала она.
  
  - Я хочу побыть с ней, наедине. - Это возможно?
  
  Глаза Алины встретились с его глазами. Черты ее лица стали мягче, живее. Оно засияло жизненной силой, которая, сорвала грим совершенства, оголяя маленькие недостатки делающие нашу материю живой. Он любил ее именно такой, ее курносый веснушчатый нос, маленький шрам над верхней губой, незаметные морщинки в уголках глаз. Он любил ее такой, какой она была. Она нежно прикоснулась к его лицу и страстно поцеловала в губы. Он обнял ее, крепко прижал к себе, как ребенок, который нашел свою любимую игрушку, и боялся потерять ее снова.
  
  - Я люблю тебя Валерий. Мы будем вместе всегда! - звучал ее нежный голос.
  
  - Я знаю....... Но не сейчас! Я еще не готов! - прошептал он и открыл глаза.
  
  Солнце уже скрылось за горизонтом, но ее корона все еще освещала кристально чистую воду, его любимого озера. Большинство деревьев уже сбросило свои листья, и они пестрым ковром укрывали землю вокруг. Он быстро разделся, и разбежавшись, прыгнул вводу. Она обожгла все тело, освежающим осенним холодом. Быстро, не жалея сил, он проплыл до середины и обратно, медленно вышел на берег, оделся, не давая телу обсохнуть. Черты его лица, смягчились, даже глубокий шрам под правым глазом больше не выглядел угрожающе. На другом берегу носилась белка, заготавливая припасы на зиму. Постояв еще несколько минут, он повернулся к озеру спиной и быстрым шагом зашагал через лес к машине.
  
  
  
  *****
  
  Сергея похоронили неподалеку от Лхаса, столицы Тибета. Тело Алексея нашли в его доме лишь через несколько месяцев после смерти. После того как рябь второй раз прошла по земле, люди больше никогда не могли создавать свои миры.
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"