... Сижу в углу квадратной комнаты без окон и дверей. Напротив трое - лысый, горбоносый и весельчак-заика, так я их различаю. Следят за каждым моим движением. Я им интересен, это ясно, и всё равно не могу привыкнуть.
- Едем мы или нет?
Молчат. Три дня уже спрашиваю, спрашиваю...
Что я восстановлен, сообщили сразу. Оказывается, умер я лет триста назад, (конечно, не своей смертью - прибил кто-то), а сейчас эти вот студенты меня восстановили для научных опытов, на что мне в общем-то наплевать, хотя маленький интерес несомненно имеется. В комнате тепло, светло, тихо, трудно представить, что эта квадратная коробка - автомобиль и что мы едем.
Итак, лошадь. Когда предложили наконец отдохнуть, я потребовал лошадь. Надоели ни на что не похожие машины, деревья, где каждый листик на учёте, пористые упругие ковры вместо травы. Всё ухожено, углажено... Ветер - по желанию, птички - по заказу... Хочешь дождичек - пожалуйста, зима - на пять дней... Погоду не прогнозируют, а назначают согласно итогам всеобщего голосования! Живёшь как в инкубаторе. Надоело! И тогда экспериментаторы согласились на лошадь, посчитали, что это поможет адаптации организма.
- Скоро приедем?
- У... у...успокойтесь, Иван.
Заикается ещё! С ума сойти можно! Когда узнал, что даже гордиться этим, не поверил! Оказывается, здесь в моде естественность! Ерунда какая-то. Специально дефекты выдумывают, чтобы отличаться друг от друга! У них тут было время, когда все поголовно стали суперменами. Наука у них тут так далеко шагнула, что человек может по желанию заменить себе любой орган. Даже, говорят, если голову где-нибудь случайно оторвёт - пришьют! Вот они и понаделали из себя красавцев! А потом, когда вдруг начали теряться и путаться в любовных делах, спохватились. Во первых, детей не стало, кстати, ни одного ребёнка так здесь и не увидел, во вторых, оказалось, что всеобщая красота почему-то сразу приедается. Куда ни глянь, везде красавцы, поэтому сначала постепенно притупилось чувство влюблённости, а потом и вовсе люди перестали обращать внимание на внешность. Теперь им подавай естественность! Хотя, как мне кажется, поздно! Ни одного нормального человека! Правда, на завод когда привезли, засомневался. Смотрю - чудеса! Ни одного автомата! У станков люди, за столом люди... Работают, разговаривают, смеются и даже ругаются! А-а! - говорю, - Поработать захотелось? Или мода на роботов прошла?
- Нет! - говорят. - Это не люди! Это как раз роботы и есть!
Музей, оказывается! Детей на экскурсию водить! Хотя детей нет...
Встают. Значит, прибыли. Дверь открывается сама. Первым выходит лысый, за ним весельчак, потом я и последним горбоносый - идёт всегда сзади, не доверяет.
Ух ты! Куда привезли. Степь! И земля настоящая? Потопал - жёстко. Небо синее-синее, как на картинке, горизонт чистый и солнце не яркое - смотреть можно.
- А где же моя лошадь?
- Вот она!
Я действительно вижу лошадь. Не сказать чтобы конь, но смотрится. Коренастая, сильная и спокойная. Ведёт горбоносый, как-то странно придерживая повод в вытянутой руке.
- Вы нам сообщили, что можете управлять ею! - это он говорит. - Но повторяю - увидите овраг, сразу назад!
- Управлять конечно могу! - пропуская мимо ушей напоминание об овраге, говорю я. - В детстве я пас овец!
- Пас овец? - это заика. - К...как это?
- Садился верхом и пас! - я неспеша вставляю ногу в стремя и молниеносно запрыгиваю в седло. - Вот так!
- Пасти овец и си... сидеть на ... на лошади, это одно и тоже?
Бестолковый, а, говорят, учёный. Я всегда подозревал, что ученье ума не прибавляет!
- А как её зовут?
- Ко... кого?
- Лошадь!
- А-а... Ин-5700.
- Что?! Господи! Вы даже лошадь по-человечески назвать не можете! Дожили... люди! Но!! - и я бью 5700-ю протянутым мне кнутом.
Лошадёнка оказалась бодрой, километра два проскакала и хоть бы что. Оглядываюсь - тёмным пятном машина на сером фоне, рядом двое - наблюдают! Кто-то из-под руки даже смотрит. Боятся что убегу, дураки! А разве от них убежишь? Это раньше восстанавливаемые часто убегали, потому что современные люди ни как не могли понять, чего им тут не хватает. А сейчас поняли, вот, лошадь предложили. А может и с лошадью какой-нибудь эксперимент? Всё чего-то хотят дознаться от меня, всё им чего-то непонятно, наивные какие-то студенты попались, особенно заика! Всё ему кажется, что я должен чего-то бояться. Горбоносый наоборот, ему всё кажется, что я не из просвещённого двадцатого, а из какого-нибудь каменного века, где ещё разговаривать не умеют, а только рычат и грызут друг друга! А что ему-то бояться? Ну, укушу разок. Они ж всё равно боли не чувствуют! Им в детстве от боли какую-то прививку делают и теперь хоть режь, только смеются!
Целая степь передо мной! А говорили, что за триста лет люди научились использовать каждый квадратный сантиметр. Не иначе, для меня оставили! Вот поживу! Правда, слышал, здесь восстанавливают кого попало, наполеонов там разных, спиноз...Найдут чью-нибудь кость и давай восстанавливать! А меня лишь для того оживили, чтобы изучить среднестатистического представителя моей эпохи. Врут, наверно! Как они могут знать, что я среднестатистический?
Еду. С пологими склонами овраг потянулся справа, но по-прежнему никаких признаков жизни - дикая нетронутая степь. А наблюдателей будто и не было. Неужели оставили одного? Проскакал километров пять и решил свернуть в овраг, зачем, сам не знаю. Ведь предупреждали, что нельзя! Мало того, я должен был вернуться, как только увижу его! А я его почти сразу и увидел. Но не вернулся! Назло не вернулся! Замучили этим оврагом! Что они его так боятся? И почему, раз боятся, не увезли куда-нибудь в другое место? А привезли именно сюда! И, что самое главное - скрытно! Так, во всяком случае, показалось. Подозрительно всё это!
Лошадь бежит ровно и довольно быстро, постепенно овраг углубляется, склоны становятся круче, вот и горизонт не виден. Куда заехал, не пойму. Надо остановиться. Останавливаюсь, слезаю и, не выпуская повод, сажусь на землю. Лошадь поворачивает ко мне голову и смотрит внимательно, будто наблюдает.
- Что уставилась?
Спрашиваю грубо, хотя сам доволен - устал немного и ноги должны отдохнуть. Земля тёплая, нагрелась за день. Воздух сухой, горячий, пропитан запахом неведомой травы... Странное ощущение, когда вдыхаешь этот воздух, будто он проходит не через лёгкие, а через всё тело... Интересно. И лошадь дышит так, словно не скакала только что, а мирно паслась здесь.
- Ну-ка! Дай ногу! Подкована ты или нет? - тяну за переднюю левую ногу, но лошадь не подчиняется. - Если бы нога болела, а так не даст! - успокаиваю я себя, - А, впрочем, настоящая ты или нет? Открой-ка рот! - смотрю в рот, - Зубы есть... И язык. Это они могут! И траву будешь жевать и всё как положено! Мозги-то у тебя настоящие? - тихонько стучу лошадь по лбу, - Не звенит. Что-то есть!
Лошадь продолжает смотреть умно и сосредоточенно, словно хочет понять, что мне ещё от неё надо.
- Ладно, ничего интересного в этом овраге нет! Зря пугали! Давай-ка вылезем отсюда, посмотрим, что там...
Тяну повод, но лошадь сначала мотает головой, потом всё же идёт, еле вытаскиваю из оврага и... Неожиданно, прямо перед собой вижу какое-то строение. Лачуга какая-то, ничего подобного я здесь раньше не встречал. Серый покосившийся домик, а вокруг пусто, даже трава не примята. Маленькое окошко смотрит на меня, а дверь, должно быть, с другой стороны. Обхожу домик и вижу человека - сидит на коленях спиной ко мне и что-то делает, низко наклонив голову. Лошадь зафыркала, пятиться назад. Не обращая на неё внимания, подхожу ближе. На земле сидит старуха. В чёрном грязном платке, в тёмно-коричневом и тоже грязном платье, она склонилась над небольшим таганком с закопченной кастрюлькой и изо всех сил дует на еле горящие головёшки под ним. Несколько секунд стою молча, наблюдаю. Что за старуха? Зачем она здесь? Надо узнать.
- Здравствуйте! - говорю, прокашлявшись.
Поднимает голову.
- Это я, бабушка! Вы меня слышите?
- Знаю дела твои! - вдруг отвечает низким, почти мужским голосом, продолжая смотреть куда-то вдаль, и непонятно, к кому обращается. - А они не таковы! И нашёл, что они лжецы!
Ух ты! Вот это бабка! Из какого века, интересно?
- Имеющий ухо, да слышит! - продолжает старуха, не глядя на меня, (наверняка сумасшедшая - пока не выскажется, ничего от неё не добьешься), - Побеждающий не потерпит вреда от второй смерти! - здесь она поворачивает голову ко мне (с тем, чтобы напугать, я так думаю, потому что страшная, как баба Яга) и кричит: - И вот конь бледный! И на нём всадник! Которому имя смерть!
- Тихо, тихо, бабуля! - пытаюсь я её успокоить, но, на всякий случай, незаметно отступаю назад, - Вы бы лучше так не волновались, бабуля, а лучше бы показали страннику дорогу куда-нибудь, к селению какому-нибудь! Я тут потерялся немножко! "Однако, на черта мне селение, - думаю, - студенты в любом случае заблудиться не дадут".
- Какая я тебе бабуля!! - дико орёт старуха, показывая беззубый рот, - Вот мы сейчас посмотрим, какая я тебе бабуля! А ну-ка, иди сюда!!
Я мгновенно оказываюсь в седле и только минуты через две оглядываюсь. Старуха далеко от дома и грозит кулаком, должно быть, бежала за мной некоторое время. Чертовщина какая-то! Я тоже показываю ей кулак и пришпориваю лошадь.
Между тем солнце село и стало темно, быстро что-то этот день закончился. Вообще непонятно, в какой географической точке земного шара я нахожусь? Да и на Земле ли? Небо какое-то интересное - ещё светло, а звёзды яркие... Птицы не поют... Закурить бы сейчас, да разве дадут! Сколько ни просил, никто не знает, что это такое! Про водку или пиво вообще молчу - от всего этого, я так понял, у них с детства прививки! Поэтому сначала решил, что вредные пристрастия у них полностью отсутствуют, но потом всё же заметил некоторую особенность поведения отдельных граждан. И надо же до такого додуматься - вставят в ухо себе какую-то палочку, глаза закатят и лежат, балдеют. Государство от такой напасти конечно старается прививки какие-нибудь придумать, только пока плохо получается. Пока лишь добились того, что после использования палочки у человека красный дым начинает выделяться сзади, чтобы, по замыслу законников, хоть как-то обозначить нарушителя. Однако, я уже в овраге. Минут десять проскакал, а совершенно ничего не вижу, только чуть заметная граница между небом и землёй - кромка оврага справа и слева. Не нравиться мне это. Не ровён час, споткнётся лошадь... Не для того я воскрес!
Вдруг впереди, справа, что-то чёрное появилось и исчезло, будто кто-то большой заглянул в овраг и, заметив меня, отпрянул... Огромная лохматая голова, так показалось. Не растерялся, быстро соображаю, что чёрное нельзя увидеть на чёрном, и еду прямо, не реагирую. Правда, тянет всё время глянуть... И вот опять что-то высовывается и теперь уже наблюдает в течение нескольких секунд... А лошадь, как назло, сама по себе замедляет ход и неожиданно останавливается... Тихо так, что в ушах ломит... Чувствую, как кто-то дышит в затылок... Господи! Волосы, кажется, поднимаются! Высвобождаю кнут для удара и резко оборачиваюсь. Никого! Только звёзды вверху... Но! - хрипло кричу лошади и дёргаю повод. Она начинает движение и всё меняется. Нет, всё по-прежнему, только цвет ночи стал серым... Не чёрным, а серым, будто густой туман окутал всё вокруг... Проехал ещё немного и остановился, потому что впереди, из тумана начали вдруг медленно выделяться контуры человеческих фигур...Трое. В тёмных балахонах, прикрывающих лица, вооружены странным оружием... Тоже остановились, но непонятно, смотрят или нет, глаз не видно. Впиваюсь левой рукой в гриву, а правой перехватываю кнут... И опять всё меняется! Впереди никого! А на том месте, где были фигуры - тёмная дымка пульсирует и кругами опадают мелкие искры, будто сгорело что-то...
Где я такое видел? Или примерно такое? Ни могу вспомнить, в кино что ли?
Стегаю лошадь и она выносит наверх, чуть не выкинув из седла. Здесь будто бы светлее. Или ночь уже закончилась? По далёким холмам продолжает стелиться туман, а дальше серебриться зарница - чудеса! Но вот непонятный звук привлекает внимание и принуждает оторвать мой взгляд от горизонта. Поворачиваю голову. Гулкий стук копыт по сухой земле... Справа, во весь опор, на меня несётся огромный, страшный всадник, весь чёрный! Длинный плащ закрывает пол-лошади, развевается вымпел на древке копья - загляденье... Если бы не наяву это происходило! Уж слишком грозен он и зачем ему я?
Осадил храпящего коня в десяти шагах, а моя лошадёнка топчется на месте и воротит морду, будто стесняется. И вдруг слышу не человеческий голос:
- Готов ли ты сразиться со мной, о, рыцарь? Отвечай!
Точно, как в кино. Шляется, наверное, здесь и ловит таких, как я. Только я не дурак, он весь в железе и копьё метров пять, а у меня один кнут, да вот ещё болтик - нечаянно вынес с завода - тяжёлый, блестящий, должно быть, золотой...
- Готов! - отвечаю, - Поближе малость подъехай и сразимся!
- Неужто тебе, о, рыцарь, не страшно, ибо сотни воинов преклоняются предо мной, и нет мне равных под этой луной!
Как складно говорит! Смотрю, и действительно, луна взошла. Ну, думаю, я тебе покажу, лунатик несчастный, как людей пугать, дай только оружие подготовить! А сам незаметно из кармана драгоценный болтик вытаскиваю и привязываю на конец кнута. В любом бою главное что?... Секретное оружие!!
- Неужто не страшно? - вновь удивляется рыцарь и что-то в его голосе кажется мне знакомым.
Замучили сегодня этим вопросом! Страшно - не страшно! Не боюсь я ничего! Подойди-ка ближе!
Рыцарь осторожно трогает лошадь, она делает шаг, другой и...
- А-а-а!! - орёт рыцарь, как резаный, а в следующее мгновение валится на землю.
Звон невообразимый! Я кнутом его по шее полоснул и когда конец замотался, дёрнул, вот и получилось, что теперь он у меня на привязи.
- Но-о! Поехали!
Лошадёнка бешено рванула и вместе с громыхающим рыцарем мы поскакали вдаль...
- Стой, стой! - вижу вдруг перед собой заику, это он кричит. - К...куда ты его тащишь? Доспехи помнешь!
Я останавливаюсь. Заика бежит к рыцарю, лысый ощупывает мою голову. Так и знал, что экспериментируют! А сейчас начнут вопросы задавать! Как себя чувствовал? О чём думал? И мне, между прочим, тоже хотелось бы поинтересоваться, как они непонятным образом в тумане растворились?
- Вы действительно не боялись, мы зафиксировали... - начинает допрос горбоносый, - Но зачем сразу бить? Можно было договориться!
- До чего договориться? - возмущаюсь я, - Выскакивают из тумана, как привидения, в затылок дышат! Скажите спасибо, что ещё там вас не перещелкал!
- Из какого тумана? - не понимает "горбоносый". - Где вы видели туман?
- Как где, в овраге! Только что... Ещё ночь была...
Все трое озабоченно переглядываются.
- Но мы же в...в...вас предупреждали! - заика тщательно ощупывает мои руки и ноги. Лысый опять дотрагивается до головы.
- А что вы меня всё ощупываете? - возмущенно удивляюсь я. - Я вам не экспонат какой-нибудь древний, чтобы меня трогать и ощупывать! Я могу и не посмотреть, что вы научные студенты!
- Просто проверяем целостность...- студенты откровенно не обращают внимания на мои замечания, - Просто оттуда никто никогда не возвращался! И мы просто не ожидали, что вы окажетесь таким бодрым для своего состояния... Мы просто боимся за вашу сохранность...
- Ну и как? Сохранность нормальная?
- Отличная сохранность! - заключает "горбоносый", - Все функции восстановились полностью. Сейчас сделаем вам инъекцию и быстренько на стерилизацию... А то вы тут натворите нам...
- Что? На какую реализацию? - уже серьёзно возмущаюсь я. - Мы так не договаривались! Я совершенно здоров!
- Мы вообще ни как не договаривались! - уже почти не заикается заика, - Вы совершенно здоровы, но вы... Но вас, извините за вынужденную откровенность, просто нет! Поэтому мы несём за вас ответственность!
- Как это, нет?
- Очень просто! - теперь вступает в разговор "горбоносый", - Как выражались у вас в двадцатом веке, ни юридически, ни морально вас пока не существует! Вас надо ещё зарегистрировать.
- Как это, не существует морально? И как зарегистрировать? Прописать что ли?
- Мораль и нравственность не пострадают, если вас будут опекать, потому что вас всё равно нет в действительности! Даже если вы вдруг умрёте, ничего не измениться! Вас давно нет! Поэтому вы будете жить в определённых условиях.
Ёкорный бабайчик!! Вот это оборотики! Как же я раньше не сообразил? А ведь надо было! Ощупывают, сохранность смотрят! А может они хотят использовать мои органы! Так вот для чего ещё людей восстанавливают! Среднестатистических! И меня только для того оживили, чтобы разделить мои здоровые, не испорченные искусственной средой органы между собой! - я не на шутку разволновался, - Заике руки и ноги приглянулись, горбоносому туловище, потому-то он так переживал за мою агрессивность, видимо, она каким-то образом влияет на состояние туловища. А лысому конечно голова! Потому что всегда молчит - или тупой совсем, или дефекты речи довёл до такого состояния, что говорить не может! И что получается? Разделят меня на три части и буду я в трёх ипостасях...Как святой какой-нибудь... И где же останется моя суть? В голове? У лысого? Волосы срежет, чтобы стать опять лысым и начнёт наконец разговаривать... - Я представил свою голову без волос на туловище лысого и сразу отбросил такие мысли. - На кой чёрт им мои восстановленные органы, если они могут выращивать свои! Нет, надо что-то придумать! Подопытным идиотом быть не хочу! И что это, например, за овраг, из которого не возвращаются...
- Хорошо, - говорю, - Дайте последний раз с любимым конём попрощаться! (вспомнил опять какой-то фильм)
Студенты явно этот фильм не видели, все трое обескуражено пожали плечами и сказали, что попрощаться конечно можно, только не долго, потому что меня ещё какой-то профессор ожидает. Я подошёл к лошади, нежно обнял её за шею и начал что-то шептать в ухо. Студенты заулыбались. Я обошёл лошадь сзади, внимательно осмотрел крепление седла, проверил стремя - сначала рукой, потом вставил ногу и начал как бы ногой проверять, не оторвётся ли. Студенты продолжали наблюдать с безразличием. И только когда я неожиданно оказался в седле, у них первый раз, как это говорится, закралось смутное сомнение. Но было конечно поздно!
Лошадь сразу догадалась, что от неё требуется, видимо тоже была "восстановленной" и давно мечтала ускакать из этого инкубатора. Мы понеслись в сторону оврага с такой невероятной скоростью, что студенты, даже если бы и захотели, вряд ли угнались бы за нами в своей квадратной коробке...