Аннотация: Секретные упоротые материалы. Десятому сезону посвящается.
- Алло... Скалли...
В ее глазах плескался ужас. Ночные кошмары сбылись.
- Алло, Скалли! Это я!
- Извините, здесь таких нет. Куда вы звоните?
- Скалли! Это я! Я вернулся!
- Алло! Плохо слышно! Шшш...Шшш... Помехи на линии!
- Скалли! Это я, Малдер! Я стою у дверей лаборатории!
Ее взгляд в панике метнулся в сторону дверей, и за полупрозрачным стеклом она различила темный силуэт.
- Лаборатория закрыта! Здесь никого нет!.. - взвизгнула Дана, и нырнула под стол.
- Странно, - Малдер с удивлением посмотрел на свой сотовый. - Почему же свет горит?
- А я сейчас выключу! - донеслось из-под стола.
***
- Малдер, ты в опасности!
- А когда было по-другому? Как в лучшие времена, Скалли! Тряхнем стариной, старушка!
- Малдер, мне осталось два года до пенсии, я слишком стара для таких вещей.
***
- Малдер, зачем тебе это нужно?
- Это моя жизнь!
- Тебе что, больше нечего делать?
- Скалли, я старый алкоголик, я поссорился с директором ФБР, меня лишили пенсии. Я больше ничего не умею, кроме как гонятся за инопланетянами. Зато теперь мы не расстанемся никогда!
***
"Мы не расстанемся!... никогда!.." Его слова отдавались эхом в ее ушах. Левый глаз нервно задергался. Рука непроизвольно потянулась к револьверу, он будто прожигал бок сквозь кобуру. Столько лет тишины... Только в курилке краем уха она слышала, что он живет где-то в Калифорнии, бухает и пишет книги... Ей было все равно, лишь бы подальше от нее. Столько лет сезонных обострений и лечебной терапии... Но интуитивно она догадывалась, что покой - слишком большой подарок. Паранойя не зря мучила все эти годы. И теперь этот чокнутый алкоголик сидит за столом в ее чистом красивом кабинете, оттененном жалюзи, и в свете настольной лампы увлеченно, высунув язык, рисует на официальном бланке протокола летающую тарелку...
Нет, это было бы слишком жестоко. Потянувшаяся к револьверу рука бессильно опустилась. Обреченно, шатающейся походкой агент Дана Скалли подошла к шкафу, достала бутылку виски, и отпила прямо из горла. "О, Боже, за что...почему я?", тихо в отчаянии прошептала она. И вдруг, словно из мегафона раздался громкий голос: