Была б моя воля, запретил бы праздники к чертовой матери. За неделю суета дикая поднимается, все куда-бегут, глаза навыворот. А тут ещё снегу нападало, хоть торгуй на развес оптом. Ребятне, правда, в радость : в снежки играют, крепости строят, баб снежных лепят.
Тридцатого шеф обещал типа выходного за хороший и разный труд.
- Но на рабу все приходите! Будем подводить итоги, - при этом осклабился, аж челюсти свело.
Жене сказал, буду с обеда дома - чего их итоги-то, долго подводить?
О чем говорили, даже в Рождество не вспомнилось... Сначала шефа долго ждали, потом прибежала Люська с шестой палаты и, нервно хихикая, протараторила сплетню о том, что шеф у стоматологички Ирки челюсть с вечера вправляет. Передал: будет после обеда с сюрпризом. Явился, когда мы пили за успехи второго отдела, притаранил магазинскую здоровую тележку, полную пакетов с чем-то ярко-рыжим. Потом долго и нудно бухгалтерша читала нараспев баланс за одиннадцать месяцев, а шеф гордо раздавал подарки.
Домой я шел, напевая "Ой мороз, мороз" в стиле "хип-хоп", таща в руках два пакета мытой импортной моркови. Правое полушарие спорило с левым, пытаясь понять: шеф наш - не того?
Значит, явился он с этой тележкой, сча-стли-вый... И, чуть кривя челюстью, стал заливать байку о том, что в супермаркете бегают снеговики , скупая морковь. Жмот хренов, мог бы по бутылке шампанского подарить, чего с этой жвачкой делать?
Идем мы с мозгами, рассуждаем, тут...блин, что за чушь? Вдоль дороги на тротуаре в ряд шесть снеговиков! Бошками вертят, и как-то уж очень алчно на меня поглядывают. И что-то в них такое, подозрительно неправильное. Глянул: безносые!
Тут я вздрогнул, твари эти глазенками-помидорками прицельно на мою морковь наметились. Я подобрался. Хрен я вам поддамся, в свое время пол-улицы зараз отколошматить мог. Сделал шаг, типа, не боюсь уродов, те махом меня окружили. Один, с дырявым чулком на голове завопил нечеловеческим голосом:
- Гони морковь!
Я судорожно прижал пакеты к куртке. Чулок выкинул ручонку-веточку и мой пакет цап, тут все остальные к нему, пакет рвать и морковь эту расхватали. Я не будь дурак, плашмя шлепнулся в снег, припрятав второй пакет. А эти... стоят, жрут морковь, чавкают. Уроды, носы, видать, тоже сожрали. Мазохисты. Может, им каротина не хватает? Что у них там... снег... ой, а в нем соли тяжелых металлов и всякие выхлопные газы.
Ну, думаю, бедолаги. Жалко пацанов стало. А они, тяжело вздыхая, но вроде умиротворенные, разбрелись обратно по местам и замерли. Я подумал: чего мне второй пакет домой тащить? Морковь по-корейски жена с работы прет контейнерами, тертую морковку дочь терпеть не может ещё с зачатия, у сына при виде моркови ассоциации пубертатные, бежит в ванную, всхлипывает от обиды да прыщи на носу пересчитывает.
Короче, разорвал я пакет и вставил этим снеговикам. По морковке куда положено. Симпатяги получились, а то реально, как взвод сифилитиков.
Когда в подъезд заходил, в след донеслось дружное чавканье.
Тридцать первого жена растолкала, отправила за хлебом и ещё разной ерундой. Пока до магазина дошел, трое соседей встретились с пакетами морковными. Ну, думаю, где-то у меня заначка была, короче, купил пацанам по пакету.
Поставил около каждого, приободрил безносых. В десять вечера сели за стол. Как положено, все подарками зашуршали, а когда шампусик разливали, вдруг послышался странный скрип. Словно по снегу в крутой мороз народ идет. Глянули - никого на улице, все за стеклотару около стола держатся.
- Может, что с крыши упало? - предположила супруга. Ага... я-то догадался, что это снеговики морковку трескают.
Высыпали мы потом дружно на улицу, петарды пускать. Бедолаги переполошились, Чулок башку свою даже затырил под снег, остальные ручошками-ветчошками носы закрыли, точнее, дырочки пустые, мы наорались, наскакались - и в дом. Катька, дочь, по дороге ещё и хлопушкой стрельнула, так крайний снеговик заверещал тоненько:
- Ма-ма!!!
Я ему кулак показал. Только мамы его тут не хватало. Морковь у нас зимой не растёт, чай не лето-осень.
Дома продолжили празднество - кто пил, кто ел, двое телек смотрели, я благородно похрапывал на диване.
Просыпаюсь первого от холода, шарю по кровати... вот гады, кто-то одеяло спер, и жену увел: лежу в трениках с голым торсом. Дома холодызь, кинулся к батареям: ледяные, аж сосульки висят. А на улице...
Яркое солнышко, все тает, люди с зонтами бегут по лужам. Стуча зубами, решил пробежаться, погреться, уже к дверям подошел, тут звонок. Обрадовался, думал, жена. А там...:стоят снеговики, все шестеро, шмыгают дырочками от носопырок.
- Пусти, а то ведь расстаем, - жалобно так.
Пустил.. Приободрились, на стол поглядывают. А там... как положено морковь эта, по- корейски. У них глазенки забегали туда-сюда, усадил архаровцев на диван суну в веточки ихние по ложке, разгрузил холодильник.
А эти шарфы с себя сдернули, ведра с бошек поснимали, зачавкали так, что люстра затряслась. Потом задремали. А я тут задумался: что за хрень творится? Куда жена с детьми подевались? Мелькнуло подозрение, не сожрали ли эти монстры мою семью? Да, вроде сам их впустил...
Оделся потеплее, шарфы все на себя намотал, холодно. Потом посидел, посидел и к заветному шкафчику. Достал водку, рюмки расставил:
- Ну, что, ребята, с Новым годом, а? - те тяпнули, да и я опрокинул стопарик. Уххх, зажгло с непривычки. А, я не сказал, что уж леть шесть, как вообще не пью? Ну, вот выпил и задумался, как люди пьют водку эту?
Снеговики развеселились, я с ними песню разучил. Дружно выпили ещё и грянули хором" Ой мороз, мороз". Ничего так септет получился. Тут Чулок признался, что как этот заорал "мама", так вскоре мама и заявилась, заморозила отопительную систему. А с солнышком договориться не успела, оно и шпарит с утра, чуя похолодание.
- А потом?
- А потом на улицу толпа выскочила, маминых медведей белых за уздцы баба какая-то схватила, гуртом в сани ввалились, а парнишка прыщавый петушиным голосом выдал: "Шеф, на горку и побыстрее!", ну, мама и рванула на шестой скорости, аж звезды врассыпную кинулись.
Таак. С семьёй более-менее стало понятно. Хотя тревожно. Не за них, за маму эту снеговиковскую, кто бабе моей в руки попал, тот пропал, по себе знаю. В общем, решил с пацанами допраздновать. Надел коньки, фигурное катание устроили в коридоре, вокруг елки хоровод поводили, холодильники подразгрузили.
С водки я чуток согрелся, глаза прикрыл и уснул под мирное чавканье - у нас этой корейской моркови на целый полк натащено. Просыпаюсь вечером: что такое? Сидят грустные, рыжие-рыжие.
Кинулся к телефону, врачи приехали, глянули на эти, усыпанные рыжими пятнышками рожи и изрекли:
- Диатез.
Потом долго спорили: как этих снеговиков лечить? Капустой? Грибами? Красную икру я отмел сразу: не слыхал, чтоб ею от диатеза лечили.
В общем рассадил бедолаг по диванам, налил им по стакану хлористого кальция. Те выжрали. Сидим, ждем, когда диатез пройдет, тогдл на улицу можно выпустить. А чем кормить?
Утром застал одного, пьющего молоко из пакета, перед пустым носом - тарелка с селедкой под шубой. Хотел отобрать, тот аж зашипел.
Побрел я в аптеку за таблетками от диареи. На улице хорошо, тепло, пока ходил, согрелся.
Прихожу домой, а там...
Сосульки на стенах расстаяли, батареи горячущие... снеговиков след простыл. Грустно оглядел шесть луж, подобрал ведра, ложки и стопарики в раковину покидал. Слышу, дверь брякнула: семейство моё вернулось. Жена с ходу мне втыкивать начала:
- Это что за бардак в доме? Сейчас Люська с Борькой придут, Рождество справлять будем. На черта ты эти грязные шарфы в дом притащил? Чё за ведра валяются? А это? Ты, что, бабу приводил? - и брезгливо подняла двумя пальчиками бывший головной убор Чулка.
Во, влип. Вопли о сожранной "ненасытным проглотом" корейской моркови я слушал, пытаясь развязать чулок, сдавивший шею. Еле отдышался. Грустно мне стало: за несколько дней полюбил я этих снежных бедолаг. Дождусь следующего года, напишу письмо Деду Морозу, может, вернутся пацаны?
Всеь день терзал меня неразрешимый вопрос: как так получилось, что ушел я в аптеку второго января, а вернулся аж седьмого?