Аннотация: БЕЗ ВЫЧИТКИ. Интриги! Дворцовые интриги!
Глава 9
Сезанна попрощалась с товарками, сдала боссу львиную долю выручки за приватные танцы и шла по улице к парковке, звонко цокая каблучками виниловых ботфорт. Ужасно хотелось курить, но чёртова зажигалка приказала долго жить, хотя порой и демонстрировала признаки жизни.
Стриптизёрша остановилась рядом со своей старенькой машинкой и, чертыхаясь, упорно чиркала колёсиком зажигалки.
- Огоньку, милашка? - раздалось рядом.
Сезанна вздрогнула, но к ней приблизились не какие-нибудь бандиты, а солдаты городской гвардии, учрёждённой главой корпорации "Восьмигранник". Сезанна мигом расцвела и привычно жеманным голосом протянула:
- Ой, спасибо, мальчики...
Затем она обхватила губами фильтр сигареты и наклонилась к предложенной зажигалке. Прикурив, выпрямилась и подмигнула:
- Пока. Не скучайте.
Она попыталась было сесть в машину, но вдруг на её запястье сомкнулась крепкая ладонь в кожаной перчатке.
- Не так быстро, дорогая.
Сезанна почувствовала, как сердце чуть не выскочило из нескромного декольте, но быстро взяла себя в руки и, продолжая играть в наивность и глупость, захлопала ресницами:
- А в чём, собственно, дело, мальчики?
- Пройдёмте, госпожа Милс.
- Куда? Что я сделала?!
Сезанна начала упираться, но её всё равно оттащили от машины и запихали в салон бронированного мувера с эмблемой "Восьмигранника" на боковом крыле. Вот теперь, пожалуй, стоило начинать бояться. Но Сезанна была не из тех, кто поддаётся панике даже в смертельно опасной ситуации. В задержании смертельно опасного мало. Это вообще может оказаться розыгрыш. Или её могут просто привезти в какую-нибудь сауну и пустить по кругу, а потом не заплатить. Конечно, неприятно, но не смертельно же!
Тем временем мувер доставил её к одному из приземистых инфраструктурных зданий неподалёку от головного небоскрёба "Восьмигранника". Крепко сжав локти псевдо-девушки, двое гвардейцев провели её мимо нескольких кордонов до зубов вооружённой охраны по длинному узкому коридору без окон и толком без освещения.
Сезанна помалкивала и вела себя очень послушно, нутром чувствуя, что церемониться с ней никто не будет. Ещё, чего доброго, попортят лицо!
Через несколько минут Сезанну беспардонно втолкнули в комнатку со сводчатым потолком. Здесь находилось двое охранников в дальнем правом и ближнем левом углу от входа, а также простой алюминиевый стол и пара стульев, на одном из которых сидел чуть помятого, нездорового вида человек с желтушным оттенком кожи, острым носом, выдающимися скулами и маленькими, живыми и проницательными глазами. Судя по форменному комбинезону с незнакомыми Сезанне знаками отличия - следователь или что-то в этом роде.
Мужчина рассматривал какие-то бумаги. Перед ним на столе лежал выключенный диктофон. Оторвавшись от документов, он коротко мотнул головой, давай гвардейцам знак покинуть помещение. Сезанну силком усадили на стул и оставили в покое. Следователь включил диктофон.
- Имя, - произнёс он бесцветным, хрипловатым голосом.
- Сезанна Милс, - с готовностью отозвалась стриптизёрша. - Позвольте узнать, на каком основа...
- Адрес проживания.
- Второй уровень, пятнадцатый квадрат, район седьмой. Улица Основания Империи, дом тысяча сто тринадцатый. Триста четырнадцатый этаж. Квартира сто двадцать дробь пять, литера А.
- Д...да, - осторожно протянула стриптизёрша. - Вообще-то, мы с ней ещё с Академии дружим. А она что-то натворила? С ней что-то случилось?
- Передавала ли она вам на хранение какие-нибудь диски?
- Да, но я не смотрела, что там. Бона, знаете ли, имеет несколько странное хобби для девушки - программирует. Я в этом совсем ничего не понимаю!
Сезанна картинно захихикала, но под кислым взглядом следователя стушевалась и, поёрзав, стихла.
- Где сейчас эти диски?
- Наверное, у меня дома... Я просто положила их в шкаф, и всё. Я не лазаю по чужим вещам, отданным мне на хранение.
- То есть, вы не знаете, что на них?
- Нет, конечно!
- И копий этих дисков у вас нет?
- Разумеется, нет! Зачем мне делать копии чужих дисков с какими-то непонятными мне программами!
- Значит, вы всё-таки знаете, что на них.
Сезанна побледнела и почувствовала, что готова упасть в обморок.
- Н...нет... нет, я не знаю!
- На дисках может быть что угодно - медиа, фото, текст, даже слепок личности из картотеки в Сети. Но вы сказали - "программы".
- Я сказала просто так! - вскрикнула Сезанна. - Ну что ещё может быть на диске программистки? Наверняка какая-нибудь программа...
- Успокойтесь, госпожа Минс. В ваших интересах оказывать следствию содействие и чистосердечно во всём признаться.
- Да в чём, ради всего святого, мне признаваться?! - Сезанна едва не плакала.
- В измене Мастеру.
- В измене Мастеру?! Что вы такое говорите! Я просто танцую в стрип-клубе! Я ничего не смыслю в политике и совсем ничего не имею против нашего Мастера!
- Госпожа Минс, - прервал начинающуюся истерику следователь, буравя задержанную своими маленькими внимательными глазками. - Ваша подруга, Бона Фэм, является преступницей. В среде хакеров она известна под кличкой Переменная. Мы её уже три года выслеживаем. Вы понимаете, во что вляпались?
Сезанна разрыдалась, размазывая по щекам тёмно-зелёную тушь.
- Я ни в чём не виновата! Это дела Боны! Просто она моя подруга, мы с детства дружим! Но я не имею к её преступлениям никакого отношения!
- Ваше положение, милочка, крайне затруднительно. Если вы будете продолжать ломать комедию, то лишь усугубите его. Я советую вам сказать правду.
- Но я готова всё сказать! - воскликнула Сезанна. - По крайней мере, всё, что я знаю. Ну же, спрашивайте!
- Для чего вы наняли четверых киборгов, работающих на Мастера, вечером первого октября сего года, 306 после окончания Пыльной Войны? Вам известно, что они убили нескольких преданных блюстителей порядка, помогая преступнице сбежать?
- Я... я просто хотела, чтобы они помогли отыскать мою подругу Бону, - рыдала Сезанна. - Её похитили, и я за неё волновалась. Ребята пообещали помочь. Я же не знала, что они кинутся убивать гвардейцев! Я просто боюсь за подругу! Я же не знала! Я ничего не знала!
Дальнейший допрос стал невозможен - Сезанна рыдала и умоляла её отпустить, клянясь самыми страшными клятвами в своей невиновности в чём угодно, в чём бы ни обвинили.
- Уведите задержанную, - скривился следователь, вызвав конвой. - Заприте в любой свободной камере.
- Сжальтесь! Я ничего не сделала! Я ни в чём не виновата! - голосила Сезанна, пытаясь сесть на пол и всячески упираясь. Но несмотря даже на то, что пока не делала никаких операций и даже не принимала гормоны, всё же не могла противостоять двум дюжим мужикам, которые потащили её словно мешок, по полу, не обращая внимания на вопли.
Стриптизёршу заперли в крохотной комнатушке два на полтора метра, в которой был лишь приземистый металлический унитаз и лежанка, на весь остаток ночи и весь последовавший день. Сезанна не сомкнула глаз, сидя на лежанке и вздрагивая при малейшем звуке. Здесь не было окон и не выключался тусклый синеватый свет, время, казалось, застыло.
Вдруг с лёгким гудением выключился магнитный замок, и дверь камеры отворилась.
Сезанна подскочила в ужасе. Она решила, что вот сейчас она увидит дуло пистолета - и всё...
Но в дверях стоял вчерашний следователь, и он не выглядел так, будто прячет оружие и намеревается выстрелить в самый неожиданный момент. Сезанна испытала такое облегчение, что готова была броситься ему на шею. В камеру вошли двое незнакомых солдат и, встав по обе стороны, не очень-то вежливо пихнули стриптизёршу в спину.
- На выход. Шевелись.
- Куда вы меня ведёте?
- Следуйте молча за мной, - огрызнулся следователь, ещё более раздражённый, чем на вчерашнем допросе.
- О, боже, боже! - шептала несчастная сучка, всхлипывая, но покорно семеня на своих высоченных шпильках.
Её провели по тому же коридору, затем спустились в подземный гараж, где ждал тот же мувер. Кажется, даже с тем же самым водителем. Хотя Сезанне было не до запоминания лиц. Всю дорогу Сезанна плакала, пока наименее сдержанный охранник не пригрозил заткнуть ей рот кляпом, если она не замолчит. Сезанна послушно замолчала. Только всхлипывала и тихонько икала от долгого плача.
Когда мувер остановился, тот же самый охранник достал из кармана полоску плотной чёрной ткани и стал завязывать ею глаза задержанной. Сезанна разразилась новыми рыданиями, теперь уже открыто умоляя не убивать её.
- Да никто тебе пулю в затылок пускать не собирается, дура, молчи уже, а! Башка от тебя разболелась, - без злобы бурчал солдат.
- Пожалуйста... Пожалуйста... - задыхалась Сезанна, не веря ни единому слову.
Её выволокли из мувера и куда-то потащили. И вдруг наступила полнейшая апатия. Сезанна чувствовала, как оцепенело всё её тело и разум, и машинально переставляла ноги, которые казались чужими и непослушными. Слух улавливал какие-то звуки, но Сезанна не осознавала их. Если бы в этот момент к её затылку прижалось дуло пистолета, она не сделала бы ни одного движения, чтобы защититься, не испустила бы ни одного вопля, чтобы вымолить пощаду.
Вдруг с её глаз сорвали повязку, и яркий свет ослепил сучку. Но через несколько секунд стало понятно, что свет довольно сдержанный. Сезанна огляделась. Она находилась в просторном кабинете с высоким потолком, который подпирали стеллажи с настоящими книгами. Ещё бумажными. Наверное, до-ядерной эпохи. Всю фронтальную стену напротив дверей занимало громадное окно, забранное старинным витражом и обрамлённое красными тяжёлыми портьерами из натурального набивного шёлка, подхваченными золотыми шнурами. На стенах висело старинное клинковое оружие. Между стеллажами имелся настоящий каменный камин, в котором потрескивало вовсе не голографическое пламя.
У камина стоял человек среднего роста, гордый, надменный, с широким лбом и пронзительным взглядом. Худощавое лицо было не очень удачно подчёркнуто стильной бородкой, в которой уже мелькала седина. Это был глава корпорации "Восьмигранник" Арман Тайд, в народе - Торгаш, собственной персоной.
- Так это значит вы та самая подруга Переменной? - спросил он после паузы.
- Да, - слабеньким голоском ответила Сезанна.
- Хорошо. Оставьте нас, - обратился мужчина к охранникам. Те вышли без промедления. Никому в голову даже на миг не пришла мысль о том, что такое ничтожество, как сучка-стриптизёрша может как-то навредить хозяину кабинета.
- Вы обвиняетесь в измене Мастеру, дорогая моя, - медленно проговорил господин Тайд.
- Клянусь вам, я ни в чём не виновата!
Тайд подавил улыбку.
- Вам стоило бы осторожнее выбирать подруг. Бона Фэм, известная также как хакерша по кличке Переменная, замышляет против нашего общего господина преступление. А именно - содействовать похищению его жены, госпожи Рубины, Мастером Нидрэда господином Гэлэхэмом Бейкером. Это довольно серьёзный проступок. И вы волей или неволей стали соучастницей. А если вспомнить ваш сговор с наёмниками Мастера, которые помогли преступнице сбежать и убили верных моих солдат, то...
- Но я лишь хотела спасти подругу! У меня в мыслях не было нарушать закон! Я не знала, как эти дуболомы будут действовать!
Господин Тайд глубоко вздохнул, затем опустился в элегантное кожаное кресло у камина, закинул ногу на ногу, сверкнув лакированной туфлей, и жестом пригласил Сезанну сесть напротив, во второе кресло. Сучка послушалась.
- Возьмите, дитя, - глава "Восьмигранника" протянул ей платок из натурального шёлка. Высморкаться в него у неё не хватило духу, и Сезанна просто промокнула слёзы, продолжая шумно хлюпать опухшим носом.
- Я понимаю, каково вам. И более того, я верю, что вы не состоите в преступном сговоре со своей подругой. В конце концов, она ведь вряд ли посвящала вас в свою тайную жизнь.
Сезанна горячо замотала головой из стороны в сторону.
- Но чтобы окончательно реабилитироваться в наших глазах и доказать свою законопослушность, вам теперь придётся быть гораздо ближе к своей подруге. Найдите её. Не отходите ни на шаг. И информируйте нас обо всём.
- То есть... то есть, мне нужно шпионить за моей подругой? - несчастным голосом пискнула Сезанна.
Господин Тайд тонко улыбнулся. Затем достал серебряный портсигар и учтиво протянул его стриптизёрше. Те взяла одну сигарету дрожащей рукой. Глава "Восьмигранника" дал ей прикурить. И только после того, как сучка несколько раз затянулась и расслабилась, заговорил мягким, но непреклонным голосом:
- Я не люблю слово "шпионить". Просто вы, как наиболее близкий к Переменной человек, сможете контролировать её. Помните, она преступница. А вы девушка добропорядочная.
Сезанна закашлялась. Обращение "девушка" застало её врасплох. Это слово было так приятно слышать! Робко подняв на главу "Восьмигранника" заплаканные глаза, она смущённо улыбнулась.
- Я разбираюсь в людях, - уверенным тоном произнёс тот. - Иначе не занимал бы свой пост. И я вижу, что вы, повторюсь, девушка добропорядочная, которой просто не повезло с друзьями. Поверьте, вы не будете предательницей и шпионкой. Вы будете стоять на страже закона. С вашей подругой ничего не случится. Если вы будете исправно информировать нас о каждом её шаге. С тем, чтобы мы предотвращали её преступные поползновения. А если Бона не будет совершать преступлений, то и наказывать её будет не за что. Со временем она одумается и перестанет воевать против Мастера Теодониуса.
Сезанна неуверенно кивнула.
- Хорошо. Хорошо, господин Тайд, я постараюсь стать полезной для вас!
- Я рад, что мы понимаем друг друга, дорогая. Что ж, я не говорю вам "прощайте", я говорю "до свидания", так как, надеюсь, мы будем видеться часто. Беседа с вами доставила мне необычайное удовольствие.
С этими словами он галантно поцеловал Сезанне руку, и стриптизёрша окончательно растерялась.
Когда Тайд вызвал охрану и приказал отвезти свежезавербованную осведомительницу к ней домой, Сезанна ничего не видела и не слышала вокруг себя.
***
Необычайно довольный своей маленькой победой, Арман Тайд тем же вечером добился аудиенции у Мастера Теодониуса.
- Я прекрасно понимаю, что между нами нет и не будет дружеских чувств, - неожиданно сказал он за игрой в шахматы. - Однако даже у смертельных врагов, коими мы всё же, и к счастью, не являемся, могут быть моменты объединения сил против третьей стороны. Наверняка вы помните Мастера Бейкера, хозяина Нидрэда. И наверняка вы не столь слепы, чтобы не заметить, как он смотрел на вашу жену. И как она на него смотрела...
- Что за вздор!- огрызнулся Теодониус.
- Как бы то ни было, помочь влюблённым голубкам вызвался некий хакер. Точнее, если уж придерживаться фактов, хакерша. Может быть вы слышали, Переменная?
- Нет, не слышал, - раздражение Мастера росло, он пытался его скрыть, получалось плохо, и это веселило Тайда, который, в свою очередь скрывал эмоции не в пример лучше.
- Так вот... Эта Переменная, добрая душа, из женской, вероятно, солидарности, вознамерилась воссоединить любящие сердца. И создала определённую программу, которая "ослепит" центральный компьютер Головной Башни и позволит шастать по ней кому угодно, как по общественной картинной галерее. Вы можете подумать, что всё это меня лишь порадует. Хотя мне и больно от того, что вы, мой господин и хозяин моего города, обо мне подобного мнения. Но могу признаться, что радостного в данной ситуации мало. Кто знает, не "ослепит" ли эта программа все центральные компьютеры в городе? А то и вовсе оставит город без Сети. Это будет хаос, катастрофа!
- Откуда такая потрясающая осведомлённость?
- Мои сыщики не зря едят свой хлеб. В конце концов, кто-то должен следить за безопасностью в городе, - скромно опустил ресницы Тайд. - Однако, господин Мастер, я рассказал ещё не всё. Переменная, выдав себя за массажистку, втёрлась в доверие к вашей жене и отдала ей на хранение некий диск. Мои люди полагают, что на диске хранится часть той самой программы, о которой я говорил ранее. Я бы хотел, чтобы вы... кхм... я бы рекомендовал вам потребовать у жены этот диск. Или, может быть, несколько дисков.
- Это всё довольно бредово звучит, доложу я вам, - покачал головой Теодониус. - Откуда вообще вы взяли, что у моей жены хранятся какие-то там диски?!
- Обыщите её апартаменты и убедитесь. Правда, госпожа Рубина может воспротивиться этому. Но в таком случае не будет ли это доказательством моей правоты?
- А если я ничего не найду?
- Значит, диски перепрятаны. Или отданы обратно Переменной.
- А если их никогда не существовало?
- В таком случае, я полагаю, вы можете расслабиться, - по-змеиному улыбнулся Тайд.
Мастер заёрзал и довольно быстро проиграл партию. Раздражённый, он немного походил по кабинету и, наконец, заявил:
- Ну что ж, хорошо. Я попробую прислушаться к вашим подозрениям, господин Тайд. Надеюсь, вы достаточно умны для того, чтобы не шутить подобным образом.
- Что вы, какие шутки! О дисках мне сообщили очень компетентные люди.
- Хм. Значит, вы практически признаётесь в том, что заслали в мою Башню своих шпионов?
Тайд на это невинно улыбнулся и покачал головой:
- Все средства хороши, когда надо поддерживать порядок в крупном мегаполисе. И не говорите мне, что в моей корпорации нет ваших людей...
Обменявшись любезностями, мужчины расстались. И Мастер Теодониус, не теряя ни минуты, отправился в апартаменты жены.
Любой генетически полноценный мужчина с деньгами мог позволить себе содержать несколько жён. Правда, считались они наложницами, в отличие от собственно одной-единственной официальной жены. Но назывались по старинке жёнами.
Госпожа Рубина, отличаясь великолепным экстерьером, породой и будучи дочерью весьма влиятельного лица, являлась официальной женой. Её почти всегда окружали остальные четыре женщины, купленные хозяином Тетраполиса в разных Оазисах Империи. Леди Рубина смогла к каждой из них найти подход, и потому мелкие, но порой весьма жестокие интриги, царившие на территории женской половины дома, её не касались. Эта мудрая женщина удивительным образом подружилась даже со своими конкурентками за внимание хозяина.
Сейчас она сидела на подушках в оранжерее, её окружали верные обожательницы - Гита, Сапфира, Моника и Гелла. В углу пристроилась старушка Фани, давно уже неспособная производить потомство и потому исполнявшая при "гареме" функции экономки и камеристки. Во многих Оазисах содержались и бесплодные женщины, или же те, кого так и не купили до самого климакса. В Оазисах они тоже были служанками. Однако иногда их покупали - и хорошо, если в юности, тогда они становились наложницами и зачастую обладали гораздо большим влиянием на хозяина, чем официальные жёны, вечно занятые вопросами беременности и родов. Но если их забирали из Оазисов в весьма зрелом возрасте, как это случилось с Фани, то ни на что большее, чем участь служанки, рассчитывать не приходилось. Впрочем, Фани вовсе не расстроилась. Она любила "своих девочек", которые заменили ей так никогда и не рождённых дочерей. Она любила расчёсывать им волосы и сооружать замысловатые причёски, рассказывать сказки, помогать советом, учить различным премудростям, которые ценятся в женщине прежде всего.
Фани читала вслух какую-то модную нынче в Сети любовную историю, и наложницы Мастера Теодониуса с интересом её слушали. Рубина же была погружена в свои невесёлые мысли, делая вид, что тоже слушает.
Вот уже несколько дней Бона не приходила на привычные сеансы массажа, лишив последних новостей. В последнюю встречу она выглядела очень встревоженной. По её отрывистому объяснению Рубина поняла, что произошла какая-то заминка с программой-взломщиком. Пропали диски, отданные на хранение подруге Боны, танцовщице из "Золотой пташки". Почему-то Рубина была склонна верить в то, что диски могли и не пропасть. Эта стриптизёрша могла сама их отдать врагу Мастера.
Стоило подумать о муже, как он появился на пороге оранжереи, и, раздвигая многочисленные занавески из бисера и тафты, приблизился к группке женщин. Фани немедленно прекратила читать, и все наложницы Мастера присели перед ним, сложив руки крест-накрест на коленях, как того требует обычай. Рубина присела чуть выше, чем остальные.
Наступило мёртвое молчание.
Не считая нужным поздороваться, Мастер Теодониус остановился перед женой.
- Идём.
Рубина держалась мужественно и спокойно, хотя в душе её шевельнулись все страхи разом - за себя и за тайного возлюбленного. И потому элегантно подала хозяину изящнейшего плетения тонкую титановую цепочку с золотым напылением, которая была приварена к не менее изящному ошейнику из кручёной золотой проволоки, и молча отправилась следом. Кровь отлила от её щёк. С каждым шагом подозрения и догадки становились всё отчётливее.
И не обманули Рубину.
Муж привёл её не в свою спальню, а в апартаменты на женской половине дома, в которых Рубина обитала в гордом одиночестве среди произведений искусства, натуральных растений, маленьких водопадов и прочей неслыханной роскоши.
- Отдай мне то, что просила сохранить твоя массажистка, - потребовал Мастер.
Несчастная Рубина почувствовала, как подкашиваются ноги, но устояла и даже не пошатнулась. Со сдержанной покорностью и без всякой суеты, но при этом очень расторопно Рубина вынула из шкафчика дорогие массажные масла и с лёгким поклоном протянула хозяину.
- Вот, мой господин.
- Что это ещё такое?
- То, что вы только что попросили. Эти масла оставила мне Бона. Наверное, вы хотите, чтобы я сделала вам массаж?
- Ты издеваешься, самка? - взревел Мастер, утратив контроль, но взял себя в руки и процедил сквозь зубы:
- Диск. Диск с программой.
- С чем? - ахнула Рубина. - Откуда какие-то диски с программами у простой массажистки, и зачем ей оставлять их мне?
- Если я прикажу устроить тут обыск, то ты, моя дорогая, вполне возможно окажешься после него в положении наложницы.
Рубина внутренне содрогнулась: если это случится, она никогда больше не увидит возлюбленного. Но ничем не выдав бури чувств, она склонила голову, с изяществом убранную бутонами цветов и нитками жемчуга. Затем медленно вытащила из-за лёгкого корсажа великолепного платья минидиск и протянула хозяину без единого звука. Но на её глазах блестели слёзы. И вовсе не страха, а самой настоящей ярости, не имевшей выхода.
- Так бы сразу, милая, - Мастер легонько похлопал жену по бархатистой нежной и смертельно бледной щеке, после чего покинул её покои.
Рубина же, оставшись в одиночестве, бессильно упала на колени, погрузившись в пену многочисленных гипюровых юбок.