Снежинки лениво кружились в силуэтах домов, напоминая сгустки лебяжьего пуха, выбившиеся из бабушкиной перины. Мальчики долго стояли, прилипнув носами к окну, пока старшему, Патрику, это не наскучило. Он громко зевнул, потянулся и стал искать глазами, чем бы заняться, в ожидании, пока родители, крадучись, не положат под ёлку подарки от Санты, и не уйдут, довольные тем, что остались незамеченными.
Патрик уже лет пять знал, что Санты не существует, теперь настала очередь Пола.
Дверь скрипнула, и в гостиную на цыпочках пробрался дядя Шервуд. Седовласый, неопределённого возраста "где-то далеко за семьдесят", старик кочевал из одной семьи в другую, за год объезжая всех родственников по десятку раз, умудряясь при этом никому не надоесть. Пол его просто обожал. Патрик, как любой отрок, дулся и ревновал.
- Дядя Шервуд! - восторженно воскликнул Пол и, тотчас же позабыв о конспирации, бросился к старику.
Шервуд встретил его усмешкой человека, которого нелегко удивить выходкой, подобной тому, что затеяли Патрик с Полом, и с удовольствием заключил мальчонку в свои объятия.
- Не спится в Рождественскую-то ночь? - хитро прищурился старик.
- Пат обещал доказать мне, что Санты не бывает. Я и так знаю, - важно заявил Пол, - но Пат говорит, что пока во мне жива надежда, любой идиот сможет навешать мне лапшу на уши.
Патрик слегка покраснел - скорее, от досады, чем от смущения, но Шервуд не стал корить его за грубости, которыми тот потчевал пока ещё невинные уши брата. Парни взрослеют, и это нормально..
- А знаешь, Пол, твой братец прав: Санты действительно нет. Однако чудеса случаются! Нужно только верить...
- Так я и поверил, что отец отпустит меня в Вегас на каникулы! - Пат постарался, чтоб в его тоне прозвучало как можно больше высокомерия. Он искренне считал, что уже постиг все, что могло предложить ему общество, в котором он рос, а суждения Шервуда застряли глубоко в древности, когда не было даже телевизора, а электрические лампочки заменял газовый свет.
- Я лишь знаю, что сегодня, в рождественскую ночь, самое безумное желание исполнится, если действительно в это верить.
- Я слышал это десятки раз, - скучающим тоном заявил Патрик, отворачиваясь к окну.
Пол несколько секунд молчал, глядя в спину брату, а после поднялся на цыпочки и зашептал на ухо старику:
- Загадал.
- Теперь жди. И главное, - Шервуд многозначительно поднял палец вверх, - верь.
- Я напишу на бумажке, - восторженно воскликнул Пол, - и буду носить у сердца...
24 года спустя.
- Все мы собрались сегодня...
Голос священника, столь же грузный и надоедливый, как его внушительная, оплывшая жиром стать, мешался с потоком ветра и уносился вдаль. Много скучающих лиц, озябших под скудными лучами февральского солнца. Кто-то смотрел вдаль, кто-то думал о своем, не обращая внимания ни на священника, ни на гроб, застывший над темной пастью земли, готовой проглотить его, как только закончится речь.
Двое мужчин в неприметных серых пальто и фетровых шляпах то и дело склонялись друг к другу, чтобы шепнуть словечко-другое.
- Думал, будет поинтересней, Фил. А так - и писать-то нечего. Казнь как казнь, гроб как гроб. Никаких дружков с револьверами в кустах, ни бьющихся в истерике шлюх.
- И Фелпс не пришёл, - тяжело вздохнул Фил.
- А! Ты все-таки ему поверил! - саркастически засмеялся его собеседник.
- Не поверил, а допустил, что он мог говорить правду.
- Он убийца, один из организаторов банды, торговавшей детьми, Фил. А не секретный агент Фелпса.
- Да, Фелпс - уважаемый человек. Он не мог бы отправить на казнь агента. Чего ради? Славы?
- Я слышу в твоих словах...
- Вот и заткни уши, - огрызнулся Фил. Его собеседник несколько минут обиженно жевал губы, но, по-видимому, мерзнуть втихомолку на кладбище было выше его сил, а шея, казалось, жила своей жизнью, поворачиваясь то в одну сторону, то в другую. Наконец, он зевнул и снова вцепился в Фила.
- Этот чудило, его брат, и вправду "голубой"?
- Так говорят.
- Его манеры, да и слезы на глазах... Корзина белых роз... Романтика педиков.
- Он брата хоронит, - заметил Фил, - у тебя есть брат?
- Целых шесть. И поверь, вряд ли бы хоть один приехал на мои похороны, если бы не знал, что я оставил ему хотя бы доллар.
- Пол Бенсон не получит ни цента.
- И тем не менее, дорогие цветы, священник... Его прихоть, иначе остатки Пата упокоились бы в городском крематории.
- Зависть тебя погубит, Руни, - оборвал его Фил.
На этом разговор закончился, поскольку священник захлопнул книгу, началась церемония прощания брата с покойным, а после гроб опустили в землю вместе с шикарным букетом роз.
Спустя четверть часа возле могилы остался лишь Пол. Он стоял, склонившись над свежим холмиком, опершись одной рукой о надгробие и, казалось, все ещё не мог поверить. Ветер трепал его длинные светлые волосы, по-девичьи пушистые ресницы слиплись от слез. Вдруг он вспомнил что-то и полез в нагрудный карман. В ладони оказался крошечный, сложенный вчетверо клочок бумаги, пожелтевший от времени. Пол попытался развернуть его влажными дрожащими пальцами, но ветхий листочек, казалось, специально выбрал самый неподходящий момент, чтобы рассыпаться в прах. Пол сжал остатки в кулаке, достал носовой платок, а когда разомкнул ладонь, то увидел, что она пуста.
- Я схожу с ума, - прошептал он, подняв невидящий взгляд к солнцу. Неожиданно стало тепло, и даже жарко. Пол зажмурил глаза, и на губах его заиграла улыбка.
"Наивный идиот", - услышал он голос Патрика где-то далеко, в глубине собственных воспоминаний.
Спустя ещё два года...
Бенедикт Фелпс - высокий импозантный мужчина, слегка за шестьдесят, отличался особым умением слушать. Его манера внимательно смотреть в глаза собеседнику, задумчиво подперев кулаком подбородок, действовала на окружающих самым волшебным образом: секреты переставали существовать, а сердце открывалось нараспашку, полагая, что добрый дядя Бен никогда не использует выуженную информацию против вас.
Но сегодняшний его оппонент ничуть не походил на людей, с которыми Фелпсу приходилось иметь дело. Тони Блейк любил говорить, растекаясь патокой, и улыбаться, но он тоже умел слушать. Фелпс наблюдал за ним, гадая, с чьей подачи этот ещё довольно молодой человек с повадками записного светского льва, успел достичь таких высот, ради которых он, Фелпс, из кожи лез едва ли не четверть века.
Вот уже сорок минут они вели ни к чему не обязывающую беседу, будто бы соревнуясь в искусстве пустословия, как вдруг в комнате над гостиной раздался какой-то шум.
- О, это, моя дочь, - усмехнулся Фелпс.
- Я полагал, мы одни, - Блейк удивлённо поднял брови
- Да, Эвелин уехала ещё днем. Должно быть, зашла через заднюю дверь.
- У вас есть ещё одна задняя дверь?
Фелпс обернулся: действительно, задняя дверь находилась в поле зрения Блейка. Могла ли Эвелин проскочить незаметно, когда Блейк, к примеру, стряхивал пепел с сигары?
- Эви? - громко позвал он.
В комнате наверху что-то гулко упало - должно быть, стул, затем раздался звон битого стекла, и все стихло.
- Моя дочь, она...
Фелпс не договорил. Он вдруг представил себе, что Эвелин вновь присела на дозу - после года лечениия в клинике - и лежит сейчас, израненная, даже не замечая, что истекает кровью. Такое уже бывало не раз. Фелпс поежился, осознавая, что вот-вот похороненный кошмар воскресает, наполняя его бытность новым ужасом.
- Сейчас вернусь!
Фелпс вскочил и, проворно перебирая длинными ногами, взлетел по лестнице на второй этаж.
Комната дочери была пуста. Фелпс застыл на пороге, рассматривая уже знакомый, неизменно присутствующий во всем, что касалось Эвелин, погром, осознавая присутствие в этом чего-то нового.
- Комнату кто-то обыскивал?
Низенький коренастый Блейк ловко протиснулся в дверной проем и аккуратно, будто вальсируя, оббежал комнату.
- Здесь всегда так, - ответил Фелпс.
- Вспороты подушки?
Блейк ткнул носком ботинок груду белоснежных перьев на полу.
- А где наперник?
Фелпс тоже вошел в комнату, поднял перевернутый стул и машинально шагнул к окну. Рама была сломана, стекло разбитым, словно некто двинул в неё ногой.
- Неслабый удар? - подмигнул ему Блейк, с трудом пряча неуместную тут улыбку, - и все же, где тут наперник?
- Это не подушка, - неожиданно сообразил Фелспс, - это накидка Эвелин из лебяжьего пуха. Она купила её недели две назад на распродаже, а надела только сегодня. Где же моя дочь?
- Очевидно, что её здесь нет. Но у нас есть перевернутый стул, разбитое окно, лебяжий пух и записка.
- Что за записка?
- В печатной машинке, - улыбнулся Блейк. Фелпс рванулся к столу, но Блейк неожиданно схватил его за талию, - попрошу не трогать руками. Это вещественные доказательства.
- Доказательства чего?
- Мы ведь не знаем, что здесь произошло.
- Это моя дочь.
Фелпс выхватил листок из печатной машинки и непонимающе уставился на две коротенькие строчки.
"Жизнь превратилась в ад. С тех пор, как отец связался с Малкольмом Берри, это стало невыносимо. Малкольм"
- Кто такой этот Малкольм? - спросил Блейк.
- Опасный преступник. Мы работали над ним много лет, но нам так и не удалось поймать его за руку. И я не связывался с ним, только мои агенты. Но откуда Эвелин известно про Берри? И что значит "превратилась в ад"?
Блейк пожал плечами, всем своим видом демонстрируя, что это, мол, и так очевидно. Фелпс бросился к телефону.
- Стивен? В комнате Эвелин только что кто-то побывал. Видели? Мужчина? В белом плаще? Что значит, Джеф не догнал? За что я только вам плачу, идиоты.
Фелпс раздражённо швырнул трубку на рычаг.
- Охрана видела, как из окна выпрыгнул мужчина в белом. Поймать не смогли.
- Думаю, это нам поможет, - Блейк кивнул головой, указывая на клочок бумаги, торчавший между ящиками письменного стола.
Фелпс аккуратно извлек листок, на котором был написан какой-то адрес.
- Палм бич, 143/27, - вслух произнес Блейк, - это, кажется, не так уж далеко?
Фелпс одарил его тяжёлым красноречивым взглядом, однако Блейк совершенно не смутился. Напротив, глаза его заблестели, а ладони хрустнули в предвкушении чего-то интересного, к примеру, порции грязного белья из прачечной Фелпса.
- Я прикажу подать машину, - сухо бросил Фелпс и спустился вниз по лестнице. Блейк на секунду замешкался, ещё раз подошёл к окну, провел пальцем по разбитой раме, смахнул с подоконника крошечное серое перышко, а после наклонился за ним и зачем-то спрятал в карман.
Более ничего интересного в комнате не было, и Блейк с чувством выполненного долга заспешил вниз.
Входная дверь распахнулась, в гостиную вошел молодой человек в форме, слегка бледноватый на вид - должно быть, в предвкушении взбучки от босса.
- К Вам посетитель, сэр. Говорит, что ищет мисс Фелпс.
- Нам некогда, - оборвал его Фелпс, но, подумав, кивнул охраннику, - пригласи его.
Охранник вышел, пропуская вперед мужчину весьма странной наружности. Серый, по виду годами не стиранный, плащ до колен, старомодная видавшая лучшую молодость шляпа и совершенно новые, благоухающие кожей ковбойские сапоги. Очевидно, новоявленного гостя мало волновало то, как он выглядит со стороны.
- Вот как! - Радостно воскликнул Блейк, - позвольте полюбопытствовать, что Вас сюда привело?
- Эвелин Фелпс - моя клиентка. Более я ничего не скажу.
- Зачем Вы тогда пришли?
- Мисс Фелпс назначила мне встречу - вчера вечером, на фабрике, где шьют перьевые подушки.
Детектив Сейшелл снова чихнул, потом ещё раз. Затем полез в карман за носовым платком, вместе с которым вытащил наружу ворох синеватых перьев.
- Я прождал всю ночь и утро. Дремал на этих дурацких мешках и насквозь пропитался запахом куриного помета. А эти перья! Они везде - и под ногами, и над головой. У меня с детства аллергия на перья.
- Почему вы ждали так долго? - подозрительно спросил Фелпс.
- Мисс Эвелин хорошо платила даже по меркам Чикаго.
- Чикаго? - удивился Блейк, - Вы из Чикаго?
- Да, - кивнул детектив, - мисс Фелпс не доверяла местным детективам, говорила, что все они куплены.
- Этого я не могу сказать, - ответил Сейшелл, поправляя съехавшую на бок шляпу, - могу лишь намекнуть, что мисс Фелпс небезосновательно опасалась за свою жизнь и здоровье.
- Ей угрожали?
- Насколько мне известно, нет. Но...
Фелпс неожиданно подскочил к детективу и намертво вцепился в воротник его плаща, однако в ту же минуту ярость его сошла на нет. Он отпустил Сейшелла и шагнул назад
- Мы встречались?
- Возможно, - улыбнулся детектив, потирая нос, - возможно, вы видели меня в толпе. Или на воскресной мессе. Или за стаканчиком виски в заводской столовой. У меня специфическая внешность: я всем кого-либо напоминаю, даже если этого кого-то Вы не видели уже лет сто.
- Вы всю жизнь работали детективом? - неожиданно поинтересовался Фелпс.
- Нет, сначала я служил десантником, а во время войны гонял истребители. После служить стало как-то неинтересно.
- Но, мы отвлеклись, друзья, - вклинился в разговор Блейк, - Мисс Фелпс пропала, очевидно со вчерашнего дня.
- Но я видел её сегодня, - возразил Фелпс.
- А машина её торчит в кустах возле фабрики примерно с полудня, - добавил Сейшелл.
- Значит, она все-таки пришла?
- Нет, не думаю. Я видел только машину, спрятанную впопыхах. И это машина мисс Фелпс. До полудня её точно не было, а потом появилась. Наверное, когда я ходил отлить.
- Какой у неё может быть интерес к фабрике? - продолжал удивляться Блейк, - она собирала подушки?
- Не совсем, - возразил Сейшелл, вытирая нос огромным платком. Перья кружились в воздухе вокруг него, опадая серыми снежинками, - я уже пару недель слежу за фабрикой.
- Зачем?
- Мисс Фелпс платила мне за это.
- Знаете что, Сейшелл, - срывающимся от ярости голосом пробасил Фелпс, - мне это надоело. Я вас арестую за попытку похищения моей дочери, если вы не расскажете мне все, что Вам известно.
Сейшелл задумался, очевидно, прикидывая в голове все за и против. Затем принял решение, и взгляд его просветлел.
- Так уж и быть. Если речь идет о жизни моей клиентки, я выбираю сотрудничество - в ущерб профессиональной этике.
Он изогнул пересохшие губы в слабой слегка виноватой улыбке, однако жест этот никто не оценил, и тогда он продолжил.
- Четыре месяца назад у мисс Фелпс неожиданно появился молодой человек.
- Я ничего не слышал об этом, - нахмурился Фелпс.
- Она это скрывала. Полагаю, я не самый лучший психолог, но Эвелин боялась, что вы не одобрите её выбор, и она снова слетит с катушек от тоски.
Парня зовут Антонио, его предки итальянские эмигранты. Не красавец, но достаточно привлекателен, особенно темпераментом, - тут Сейшелл сделал многозначительную паузу, наблюдая, как лицо Фелпса покрывается пятнами, - два месяца пролетели, как в сказке, а после Эвелин стала замечать, что ей уж слишком хорошо с Антонио. А без него будто начиналась ломка. К моему восхищению, мисс Фелпс оказалась достаточно сообразительной, чтобы не списать все это на любовь.
Она предположила, что перьевая фабрика, где работал её жених - это прикрытие, а на самом деле сотни подушек используются для перевозки марихуаны.
- Что за чушь! - фыркнул Фелпс, а Блейк не проронил ни слова, с любопытством наблюдая за обоими.
- Я рыскал вокруг фабрики три недели, и кое-то удалось узнать. Эвелин оказалась права.
- Ты хочешь сказать, что грязный итальянский выродок присадил мою девочку на мари хуану?
- Нет, все куда хуже: Эвелин подозревала, что ему платят за это.
- Но кто? Зачем.
- Мотивы мне неизвестны, - пожал плечами Сейшелл, - знаю только имя: Малкольм Берри.
- Но это... Это невозможно, - неожиданно разволновался Фелпс.
- Возможно он будет пытаться шантажировать Вас, мистер Фелпс, - осторожно произнес детектив, - я читал в газетах, что его подозревали в торговле детьми, но год назад взяли совершенно другого человека, а Берри удалось выйти сухим из воды. Вы, кстати, сами накрыли эту банду.
- Против Берри ничего не было, - осипшим от волнения голосом произнес Фелпс, - ни малейшей зацепки, зато остальные наследили вовсю.
- Думаю, он все же Вас боится. Поэтому и похитил Вашу дочь столь нагло, под Новый год.
Бенедикт Фелпс впервые в жизни ощутил, как почва выходит у него из-под ног. Он ослабил галстук, а затем и вовсе сорвал его, как удавку с шеи.
- Есть ли какие-либо иные предположения?
- Боюсь, мисс Фелпс задала кое-кому вопросы, которые нельзя задавать, - покачал головой детектив. Фелпс окалабился, глаза его наливались кровью.
- Думаю, нам стоит съездить по адресу, который мы нашли, - прервал их Блейк.
- Я на машине - предложил Сейшелл, - но только за ваш счет.
- Отлично!
Блейк ловко сорвал с вешалки легкое кожаное пальто с белоснежным шарфом и гарцующей походкой направился к выходу. Детектив вместе со встревоженным отцом поспешили за ним.
Дорога до Палм-Бич была длинной. Или же Сейшелл ехал слишком медленно. Фелпс беспокойно ерзал на сидении, как вдруг завопил:
- Мне нужно облегчиться. Срочно.
- Погодите, скоро заправка, - невозмутимо ответил Сейшелл.
Действительно, за следующим поворотом мелькнули огни заправки. Сейшелл лихо подкатил свой седан к цистерне с топливом. Фелпс выпрыгнул едва ли не на ходу и исчез за строениями.
Справился он довольно быстро, и выглядел даже умиротворённым после своего вояжа, а вот Сейшелл вернулся лишь пару минут спустя.
- Не сдачи со ста долларов, - пробурчал он, швыряя пакет с ароматным гамбургером на сидение, - нищая заправка, зато бешеные цены.
- Что мы скажем этому Берри? - спросил Блейк, когда они подъехали к шикарному дому, расположенному по адресу в записке.
- Это была Ваша идея, - сквозь зубы процедил Фелпс.
- Но ваша дочь.
- Пожалуйста, вы и так слишком рьяно взялись решать мои проблемы.
- Эвелин такая же американка, как и все остальные, и у неё есть право на помощь властей, - выкрутился Блейк.
Фелпс ничего не ответил. С напускным спокойствием, он выбрался из машины и бодро зашагал ко входу в богатейший особняк, который когда-либо видал славный город Сан-Франциско.
Навстречу ему вышли два внушительных крепыша, из-под пиджаков которых красноречиво выглядывала кобура пистолетов. Четыре огромных ротвейлера рьяно ломали изгородь, "радуясь" непрошенным гостям.
- Нам нужен мистер Берри, - прокашлявшись, спросил Фелпс.
- Его нет, - равнодушно ответил охранник.
- Я ищу свою дочь.
- Девушки приходят сюда исключительно добровольно, - охранники переглянулись, и на лицах обоих заиграла довольная ухмылка, - но сейчас здесь никого нет.
- Понятно, - рассеянно пробормотал Фелпс, - что ж, извините.
- Да ничего, - осклабился охранник, провожая его взглядом.
- Это и весь разговор? - Изумился Блейк, - и зачем было ехать в такую даль?...
Детектив Сейшелл отошел в сторону и несколько раз громко чихнул, затем вытер лицо своим фирменным платком, из которого по-прежнему летели перья.
- Да вытрусите же его, ради Бога! - Воскликнул Фелпс, - это становится невыносимым.
- Ничего не могу поделать, - широко улыбнулся детектив. Казалось, это даже доставляло ему удовольствие - бесить Фелпса.
- Гляньте-ка сюда, - неожиданно прошептал он одними губами, кивая головой в сторону собак.
Блейк моментально среагировал и сделал вид, будто завязывает шнурок на ботинке. Фелпс достал сигару, как будто намеревался закурить.
- - Видите?
- - Что? - не понял Блейк.
- - У конуры валяется нечто белое и пушистое. Кажется, я видел такую накидку у мисс Эвелин!
Едва дослушав, Фелпс с одного прыжка перелетел через небольшую изгородь и сгреб в охапку некогда белоснежные клочки.
- Здесь кровь! - осипшим голосом воскликнул он и рванулся обратно к дому. Собаки с интересом взирали на эту суету, лишь изредка порыкивая в сторону Блейка.
- - Я же сказал, что Берри нет! - рявкнул охранник, - Приходите завтра.
Но Фелпс не отставал, требуя хозяина дома. Наконец, охранникам это надоело, и они вытолкали троицу за ворота, едва не пиная ногами. Фелпс страшно матерился, Блейк задумчиво тер подбородок, и только Сейшел совершенно безмятежно чихал.
- Ну, что будем делать? - спросил Блейк, когда они наконец-то уселись в машину, - у кого есть подробный план?
Фелпс сидел, уставившись в одну точку вглядом, в котором читалось безумие.
- Девочка моя, нам надо её искать, - голос его срывался от отчаяния.
- Но где?
- Здесь неподалеку аптека, - будничным тоном заявил Сейшелл, - пора купить себе капли, иначе мы врежемся куда-нибудь, и тогда уже некому будет искать.
Он неторопливо завел мотор и повел машину в направлении, противоположном тому, откуда они приехали. Свернув за угол, они оказались у небольшого аптечного ларька. Рядом был также магазин цветов и телефонная будка.
Пока детектив выбирал капли, изощренно мучая полусонную аптекаршу сотней дотошных вопросов, Фелпс заглянул в телефонную будку и долго говорил с кем-то, нервно жестикулируя.
Блейк курил сигару, и с лица его не сходило мечтательное выражение. Казалось, он целиком поглощён своими мыслями, и только глаза, двигавшиеся по всему периметру обзора, выдавали его истинную цель.
Фелпс вернулся первым и тяжело плюхнулся на заднее сидение, отчего легкий автомобиль закачало. Сейшелл вернулся чуть позже, и на губах его играла удовлетворённая ухмылка.
- Девушка осталась жива после ваших расспросов? - поинтересовался Блейк, - что вы к ней так пристали? Она должно быть, показала Вам дюжину пузырьков.
- О, я всего лишь просветил её по некоторым вопросам веры, а заодно попытался приударить, - довольно заявил Сейшелл.
- Она согласилась? - с притворным ужасом воскликнул Блейк.
- И почему я не удивлен... Кстати, куда Вы так внезапно исчезли, когда она пошла искать последний пузырек?
- Мне нужно было отлить, - отерзал Сейшелл, - ничего более. К тому же я боялся, что Фелпс упадет в обморок в телефонной будке. Даже в ларьке было слышно, как он кричал.
Блейк вопросительно уставился на Фелпса, но тот лишь махнул рукою:
- Мои люди ничего не нашли. Будьте добры, детектив, отвезите меня домой. А Вас, милейший Блейк, наверное, в гостиницу. Из меня сегодня будет неважный собеседник.
Сейшелл понимающе кивнул, и всю оставшуюся дорогу троица ехала в полнейшей тишине.
- Вам ещё понадобится моя помощь, господин Фелпс? - спросил детектив, протягивая руку для прощального пожатия.
- Не думаю, - пробормотал Фелпс, - но, можете выслать мне счет за услуги. Я оплачу.
- Спасибо, - поблагодарил Сейшелл, - думаю, с Вашей дочерью все будет в порядке.
- Я тоже так думаю, мистер Сейшелл, - неожиданно заявил Блейк, - Вы не откажете мне в одной просьбе?
- Какой?
- Снимите плащ.
- Зачем?
- Я конфискую его, мистер Сейшелл, а также Вашу машину. Ненадолго - всего лишь как улику.
- Улику чего? - Непонимающе запротестовал детектив, пятясь назад. - Я ничего не сделал.
- Напротив, друг мой, - любезное выражение исчезло с лица Блейка, превратившись в хищный оскал, - Вы проделали колоссальную работу.
- Я ничего не понимаю, - растерянно сказал Фелпс.
- Что ж, я с удовольствием объясню. Но для начала, снимите-таки плащ, Сейшелл, я хочу увидеть его изнанку.
Детективу ничего не оставалось, как распахнуть полы плаща, оказавшегося изнутри совершенно белым.
Сейшел достал из нагрудного кармана измятое перо и вручил его Фелпсу.
- Я недаром искал наперник, Фелпс. Там был не только лебяжий пух. Думаю, теперь не осталось сомнений, кем был таинственный незнакомец, устроивший в комнате Эвелин разгром.
- Я всего лишь искал следы, - нехотя признался Сейшелл.
- Вы не искали, а расставляли ловушки. Вы с самого начала вели нас по намеченному пути: не знаю, откуда эти перья, но думаю, фабрика тут не причем. Эвелин Фелпс не нанимала Вас, чтобы разоблачить наркоторговцев. Она законченная наркоманка, которую мало что интересует, кроме очередной дозы. Вы никого не ждали на фабрике, а караулили здесь, подслушивая, чтобы узнать её планы.
Вы специально устроили шум, чтобы мы с Фелпсом поднялись наверх и обнаружили так называемые улики, и отправились туда, куда Вам было нужно. Кстати, разве никто не заметил, что обратно мы добрались намного быстрей?
Так вот, я долго думал над тем, почему Бенедикт Фелпс так странно себя вел, когда мы приехали к Берри. Он нервничал, потому что не мог найти дочь, но был совершенно спокоен, беседуя с охраной, потому что знал, что её там нет. Знал, потому что предварительно позвонил из телефонной будки на заправке, куда Вы нас любезно привезли.
А вот накидка действительно выбила его из колеи. Браво, Сейшелл, воистину гениальный ход! Фелпс впервые усомнился в своём приятеле-бандите, которого неоднократно прикрывал ценою жизни собственных агентов.
- Это все чушь! - негодующие воскликнул Фелпс, - замолчите, прошу Вас. Потому что Ваша фантазия до добра не доведет. Вы ещё слишком молоды, чтобы со мной играть.
- Увы, дорогой Бенедикт, можно обмануть кого угодно, только не собак. Я был единственным, на кого они по-настоящему рычали. Вы же оба неоднократно бывали в этом дворе. Сейшелл сам подкинул окровавленную накидку, а Вы, будто новичок, помчались к первой попавшейся телефонной будке выяснять отношения с Малкольмом Берри.
Теперь же у нас достаточно доказательств, чтобы открыть процесс столетия. Вы, надеюсь, предоставите их нам, детектив?
- Я не... - начал было Сейшелл, но Блейк снисходительно похлопал его по плечу, а потом внезапно вывернул руку, сваливая на пол.
- Прошу прощения за свои манеры, но мне нужна эта пленка, - сказал он, - и та, что в машине тоже. Можете не дергаться, Фелпс, я тоже успел подать сигнал своим людям, и они уже оцепили все вокруг.
Вы спросите, как я догадался? Что ж, люди, меняющие сотню баксов ради горячего гамбургера, обычно поглощают его в ближайшие пять минут. А ваш, детектив, уже совершенно остыл. Вам не нужен был гамбургер, не нужны были капли, а лишь повод отлучиться и послушать, о чем говорит Фелпс, чтобы убедиться ,что доказательства стоят усилий. Вы установили записывающие устройства в телефонные аппараты, а после звонков Фелпса забрали пленку.
- Какой бред, - прошептал Фелпс, плавно сползая по спинке кресл ана пол.
- Да, у меня для Вас есть хорошая новость: с Вашей девочкой все в порядке. Думаю, Сейшелл отвез её в отдалённый мотель, накачал снотворным, и сейчас она благополучно спит.
- Тут Вы немного ошиблись, Блейк, - поправил его детектив, - Антонио действительно существует. И сегодня днем они укатили в Вегас, чтобы пожениться. Так что никакого преступления я не совершал.
- И то верно, но есть один момент, - задумчиво пробормотал Блейк, - Ваши мотивы?
- Самые что ни есть корыстные, - осклабился Сейшелл, доставая из заднего потайного кармана брюк удостоверение.
- Журналист! - хохотнул Блейк.
- Можете выслать мой гонорар в "Сан - Франциско Крониклз". Буду рад такому подарку к Новому году.
- Мы подумаем об этом, мистер Сейшелл, - пообещал Блейк, выпроваживая находчивого журналиста за дверь, и шепотом добавил, - а пока радуйтесь, что отпускаю Вас просто так.
Фелпс, беспомощно развалившийся на полу, громко вздохнул и скорчился, схватившись рукою за сердце.
- Только не умирайте! - в притворном ужасе воскликнул Блейк, - оставьте это грязное дело газовой камере. Да и журналистам нужно чем-то кормить семьи.
- Вам его совершенно не жалко! - едва слышно заметил мнимый детектив.
Блейк покачал головой, а глаза его стали непривычно серьёзными.
- Вам знакомо имя Патрика Бенсона? Нет? Я наблюдал за ним несколько лет за спиной у Фелпса. Он был хороший агент, и я планировал переманить его к себе.
- А причём здесь Патрик Бенсон?
- Совершенно не причем: всего лишь закладка в моей коллекции изощренных преступлений, совершённых руками закона. Теперь это реально даказать, благодаря этим вот маленьким штучкам.
Блейк с умилением погладил нагрудный карман, в котором лежали заветные пленки, и захлопнул вслед за Сейшеллом дверь. В воздух метнулась горстка синеватых перьев и разлетелась с потоками ветра.
Мнимый детектив улыбнулся, шагая в объятия ночного города. Снег почти не скрипел под подошвами его блестящих сапог.
Дойдя до ближайшего почтового отделения, Сейшелл незаметно проскользнул внутрь и пристроился у самого дальнего столика. Скинув сапог, он ловко поддел складным ножом каблук и извлек из него небольшую механическую коробочку. Затем упаковал устройство в три слоя бумаг, запечатал в конверт и вручил помятому измученному за день клерку.
- И вам также, - отсалютовал Сейшелл и вышел на улицу.
Тотчас же к крыльцу почты подъехало такси, мигнув желтыми шашечками. Сейшелл заскочил внутрь - прямо в крепкие объятия длинноволосого молодого человека.
- Я волновался, Пат. Сегодня наш последний день в этом году. Боялся, что не успею попрощаться.
- Будет тебе, Пол. У меня всегда все на мази. Я же обещал!