Пелена перед глазами, мешающая видеть происходящее. Предметы потеряли чёткость очертаний, приобретя взамен клубящиеся лохматые белёсые сгустки.
Боль в животе, куда - это Айриэ ещё успела увидеть отчётливо - воткнулся чёрно-алый горящий меч. Призрачный, будто состоящий из потоков жидкого огня, он, тем не менее, взрезал плоть так же легко, как если бы его отковали из лучшего сплава. Меч, шипя от злобной радости, впился в тело, но сразу же глухо, тяжко и надрывно застонал, соприкоснувшись с драконьей кровью. Она мгновенно выжгла мерзость, вытолкнула прочь и распылила гнусное заклинание, а потом та же кровь, пропитанная магией, затянула бы глубокую рану, в разы ускорив регенерацию. Обязательно затянула бы... только магии в Айриэ не осталось, и жизненные силы медленно вытекали вместе с драгоценной драконьей кровью, заливая одежду и пропитывая свежевыпавший снег. Когда она упала, Айриэ не помнила, не почувствовала, но под спиной было мокро и холодно, в животе будто тяжко ворочался огненный сгусток, а бледно-серое небо расплывалось перед глазами и норовило накрыть её сверху, как тяжёлым одеялом.
Одновременно, будто сознание раздвоилось, драконна видела происходящее вокруг безо всякой мутной пелены, да и мысли были спокойными, ясными, холодными - как если бы она смотрела на происходящее со стороны. Впрочем, так ведь оно и было, равнодушно отметила Айриэ краем сознания... и тут же забыла об этом.
Демон взвыл и рухнул на выщербленные ступени, заливая их кровью и корчась в агонии. Нет, уже не демон, а умирающий человек, бывший владелец тела, чья личность была уничтожена за долгое время до этого. Проклятая тварь успела покинуть гибнущую плоть, которая в любом случае была обречена. Ведь напав на Айриэ, он заслужил ʺответное проклятиеʺ, о котором наверняка знал от Мэйгина. И всё рассчитал верно: проклятие коснулось тела, не посчитав демона виновным, а точнее, вовсе не заметив, что он ускользнул. Путь отхода он приготовил заранее, потому что собирался уничтожить драконьего мага и остаться при этом безнаказанным.
Конопатый, безучастно простоявший рядом всё время, пока длилась магическая дуэль, теперь вдруг выгнулся и захрипел, а из его глаз навсегда ушла наивность простоватого деревенского парнишки. Вместо прежней личности там обосновался кто-то смертельно опасный, умный и безжалостный. Демон с пугающей лёгкостью сменил одно тело на другое, хотя теоретически это считалось невозможным. Впрочем, драконы многого не знали о демонах, равно как и те - о драконах.
Вряд ли демон планировал сменить тело прямо во время схватки. Скорее уж, это был запасной вариант, а первоначально демон явно собирался покончить с мешавшей ему магессой и уже потом спокойно занять новое вместилище для его мерзкой душонки.
Всё это в реальности заняло считанные мгновения, но для раздвоившегося сознания драконны такого понятия, как время, сейчас не существовало. Был только тягучий, липкий, плотный кисель, в котором намертво увяз естественный ход времени. Это позволяло рассмотреть всё неторопливо, в деталях, отрешившись от ненужных ощущений, от боли и чужого отчаяния рядом.
Фирниор, едва увидев упавшую драконну, каким-то чудом безошибочно понял, куда попытался скрыться истинный виновник. Человек с прямо-таки остервенелым рычанием перепрыгнул через подыхавшего золотоволосого и бросился к невезучему помощнику конюха, внутри которого сейчас обосновался демон. В эти краткие мгновения возникновения связки тот был почти беспомощен, и Фиор воспользовался этим обстоятельством, достав мечом дико завизжавшего и шарахнувшегося в сторону конопатого. Меч только чиркнул по боку, разрезав куртку и нанеся не слишком глубокую рану, это Айриэ откуда-то знала точно.
Демон сейчас не мог ничего, только спасаться бегством, ведь ещё одного припасённого тела у него точно не имелось. Управление конопатым парнишкой пока давалось ему с трудом - тело и его новый хозяин ещё не притёрлись друг другу и не успели наладить связь, не говоря уже о применении заклинаний. Поэтому всё, что демон смог - это отмахнуться от человека слабенькой силовой волной, отчего Фирниора снесло назад, в ближайший сугроб. Повезло, что удар был таким слабым, человек себе даже ничего не сломал. Демон проворно кинулся прочь, крича на бегу что-то на своём рычащем языке. Из-за деревьев к нему выскочила кобыла-умертвие, до тех пор скрывавшаяся в заросшем парке, и пока Фирниор барахтался в сугробе, пытаясь перевести дух после полученного удара, демон успел ускакать прочь.
Фирниор выругался ему вслед, пообещав достать тварь потом, но куда больше уничтожения демона его волновало состояние драконны. Она лежала на снегу лицом вверх - и по-прежнему смотрела на себя со стороны, ничуть не удивляясь и не страдая от этой раздвоенности, будто всё шло как должно. Только от человека исходила такая волна обжигающего отчаяния и страха, что это причиняло неудобства, заставляло вспомнить о чём-то ненужном, вызывавшем досаду, мешавшем, как заноза в пальце.
Человек, задыхаясь и что-то бормоча, торопливо расстегнул куртку драконны, потом взрезал ножом пропитанную кровью ткань штанов, обнажая живот. От него снова полыхнуло болью, будто это была его собственная рана, а потом он осторожно попытался стереть кровь платком, но пальцы плохо слушались, и он чуть-чуть задел рану.
Вот теперь Айриэ пронзило настоящей, физической болью, выдернув её обратно в собственное тело. Глаза её были открыты, она понимала, но белёсая муть становилась всё гуще, как клубящийся над рекой предрассветный туман. Лицо склонившегося над ней Фирниора расплывалось и покачивалось, а голос доносился издалека, и слова сливались в нечёткий гул.
Губы немели и почти совсем не слушались, но Айриэ упрямо вытолкала из себя несколько слов:
- Рану... не трогай... затянется сама...
-Айрэ, не уходи!.. - прокричал кто-то неожиданно громко, неприятно мешая растворявшемуся в зыбком ничто сознанию. - Айрэ!..
Неприятные звуки наконец стихли, отрезая драконну от всего, что отвлекало от общения с мягкой, тёплой, ласковой пустотой. Драконна парила в ней, не раскрывая крыльев, даже не сменив ипостаси, но ощущение полёта и свободы накатывались волнами. Было хорошо, очень хорошо и приятно, но Айриэ краешком сознания всё ещё помнила об обманчивости и фальшивости этих ощущений. Можно было окунуться в них ненадолго, чтобы дать себе передышку, но главное - не раствориться, не потеряться там, откуда не будет возврата. Упрямое эхо чужого зова догнало её, прося вернуться назад, и Айриэ откликнулась в самый последний момент, когда ещё можно было удержаться на грани жизни и не скатиться в смерть.
Дракона убить непросто. Можно, если застать его врасплох, обессиленным, лишившимся магии, но даже в этом случае у дракона всегда имеется ʺпоследний шансʺ. Страховка на случай гибели. Только цена у неё горькая, как кора хинного дерева, и высокая... как цена любой жизни. Вот и опять наступило время, когда придётся её платить. Но как же не хотелось... пусть даже согласия драконны уже никто не спрашивал. Равновесие решило, что жизнь дракона - превыше жизни любого человека. Просто потому, что дракон нужнее для поддержания вселенского Равновесия, чем даже несколько тысяч людей, эльфов или гномов. Равнодушная, бессознательная, лишённая разума сила, правившая вселенными. Она есть, как есть её законы. Она не требует персонификации, ни тем более поклонения, ей нет дела до конкретных индивидуумов, но драконы отмечены Равновесием, ибо оно - в их крови и в их магии. Они поддерживают Равновесие, не давая мирам опасно раскачиваться, а оно в ответ защищает драконов ценой жизни тех разумных, кому не повезло оказаться рядом. Просто, горько и обжигающе. Невыносимо - почти.
Перед глазами наконец вспыхнули сотни и тысячи силовых линий, возвращая почти привычное видение мира, его магической оболочки. Но нити были сейчас совершенно недоступны, ведь драконна умирала, а её резерв опустел. Нити словно ускользали в сторону, не позволяя за себя ухватиться, зато совсем рядом вспыхнула ослепительная золотая искра с тонким, почти неуловимым ароматом горьковатой свежести. Искра была доверчиво открыта, почти льнула к драконне, предлагая себя выпить, но в последний момент Айриэ вспомнила, кто это, и нашла в себе силы беззвучно крикнуть ʺнетʺ. Только не он. Никогда!
Пусть Фирниор сам легко согласился бы отдать свою жизнь за её, Айриэ никогда не сочла бы это честным обменом. Эту цену она платить не будет, уж лучше сдохнуть от демонского заклинания прямо сейчас.
Решительно отвернувшись прочь от такого заманчивого и близкого спасения, драконна всем своим существом потянулась в ту сторону, откуда они приехали. Люди, здесь должны быть люди... Пусть далеко, пусть от них удастся получить немного, это поможет ей продержаться до тех пор, пока магия и драконья кровь не справятся с раной. Она не станет выпивать их полностью, это неправильно, хотя мощный инстинкт самосохранения и закон Равновесия настойчиво побуждают, почти приказывают ей взять то, что само идёт в руки, и первой - эту золотую искру жизни Фирниора. Нет!..
Холод, дрожь, пустота. Только чей-то шёпот издалека: ʺдержись, держись, держисьʺ...
Ничего не видно, даже силовые нити тускнеют и расплываются. У неё остаётся совсем мало времени, и надо найти, дотянуться до тех, кто находится поблизости. Вдалеке видна грязно-серая, крошечная искорка - удирающий демон, вот его бы Айриэ выпила с удовольствием, досуха. Жаль, эта мерзость ей не подходит.
Последние капельки жизни драконны медленно срываются в бездну, открывающуюся где-то внизу; надо рвануться, сделать последнее усилие, надо...
Упрямое ʺдержись!" будто бросает её вперёд, давая возможность дотянуться до цели. Оно звенит тревожным колоколом, тормошит, гонит вперёд, подталкивает и назойливо не позволяет сдаться. Оно свивает спирали, на которые туго наматываются остатки драконьих сил, оно держит рассыпающуюся личность и не даёт ускользнуть в смерть.
Тускловатые, почти меркнущие огоньки впереди - или это последний шанс драконны иссякает вместе с жизнью?.. Нет, это люди, всё-таки люди! Гвардейцы и двое псарей, которым Айриэ приказала ехать следом. Пять лошадей, три собаки и семь людей, жаль только, что конская жизнь для спасения драконны не годится. Нет, сейчас её может вернуть только горячая, пряная жизненная сила разумных, пусть даже они измучены ночным боем и почти все ранены. Айриэ жадно, почти свирепо обнимает эти бледно-жёлтые искорки и надолго приникает к ним, поглощая драгоценную, волшебную силу, как это могут только умирающие драконы.
И помнить, обязательно помнить о том, что нельзя брать слишком много!.. Помнить, удержаться и не убить!..
Возвращение к жизни далось нелегко. Укутавшее драконну с головы до ног тяжёлое, душное одеяло смерти никак не желало исчезать, тело ощущалось как чужое, а мысли роились назойливыми мушками, мешая сосредоточиться. Боль в животе была дёргающей, резкой, а обжигающий сгусток огня пульсировал, будто раздирая внутренности, но это драконну откровенно порадовало, несмотря на скверные ощущения. Значит, заживление раны шло как нужно, осталось потерпеть с часик - и можно вставать.
Айриэ наконец осознала, что лежит на чём-то жёстком, но тёплом, и укрыта знакомым походным эльфийским одеялом, от которого исходил слабый аромат трав и леса. Она лежала на левом боку, плотно прижимая правую руку к ране, а левой поддерживая. Даже в бессознательном состоянии её тело отыскало наилучшую позу, а собственные ладони направляли поток позаимствованной силы куда нужно, чтобы ни капли не пропало зря. Было очень уютно, потому что со спины к ней плотно прижимался Фирниор, делясь живым теплом. А его руки лежали поверх ладоней Айриэ, будто страхуя и не давая соскользнуть, и драконна порадовалась, что он интуитивно нашёл отличный способ ей помочь.
Только сам мужчина был напряжён до предела - застывший, будто окаменевший, он лежал неподвижно и дышал хрипловато, неровно. А потом на Айриэ обрушилось упрямое, отчаянное ʺдержись!..", повторяемое почти беззвучно, и острая, режущая, почти нестерпимая душевная боль, которая была, пожалуй, посильнее её собственных физических страданий. После таких ран, да ещё без магии, обычно не выживают, и он прекрасно это знал, но не позволял себе сдаться и заражал драконну своим упорством, загоняя чёрную безнадёжность подальше.
Значит, вот кто помог дотянуться до цели.
Забавно, драконна никогда бы и мысли не допустила, что обычный человек, не маг, вдруг сможет помочь её нематериальной сущности там, в магической оболочке мира, но этому упрямцу законы Равновесия не писаны.
Айриэ открыла глаза и обнаружила, что лежит в каком-то полутёмном помещении, на полу перед разожжённым камином. Наверное, это в том заброшенном доме, вряд ли её в таком состоянии повезли куда-то.
Она с усилием, срывая кожу с лопнувших ранок, разомкнула губы и сообщила:
- Я вернулась.
- Айрэ!.. - Он сильно вздрогнул всем телом, а сердце заколотилось громко, быстро, будто выбивая тревожную дробь.
А потом на Айриэ обрушился такой водопад из облегчения, неверия, шальной радости, сверкающей надежды и страха, что драконну чуть не смыло обратно в беспамятство этим бешеным потоком. Она не сразу сумела сделать усилие и закрыться от чужих чувств, но после этого стало легче, и она смогла осторожно дышать.
- Жить буду, - клацнула она зубами, потому что начала трястись от слабости и перенапряжения.
- Тебе что-нибудь нужно? - спросил он хриплым, сорванным голосом. Сколько же раз он повторил это своё ʺдержись", не позволив сдаться ни ей, ни себе?..
- Воды, - подумав, попросила Айриэ. Язык пекло, а в горле было сухо, колко, будто она песка наглоталась.
- Воды - при ранении в живот? Ты уверена? - уточнил он.
- Я не человек, мне можно. У меня рана примерно через час зарастёт.
- Что?.. - Он снова вздрогнул и вскочил на ноги, тщательно подоткнув одеяло ей под спину.
Принёс флягу с водой и аккуратно приподнял Айриэ голову, помогая напиться.
- Мне надо руки к ране прижимать, так всё быстрее заживёт, - пояснила она в ответ на его недоумённо-встревоженный взгляд. - Магические потоки направляю.
Фирниор наклонился совсем низко, внимательно вглядываясь в её глаза, и драконна обратила внимание на то, как сильно он осунулся. Бледный, зрачки огромные, чёрные, а кончики пальцев, державших флягу, подрагивали.
- Ещё что-нибудь, Айрэ?
- Поесть, но позже. А сейчас ложись обратно, Фиор, - попросила она, едва ли не удивляясь самой себе.
Но с ним было лучше... а ещё - легче терпеть боль.
Хотя обычно Айриэ предпочитала переживать подобное в полном одиночестве, забившись куда-нибудь подальше и не нуждаясь ни в чьём присутствии.
- Сейчас, я только принесу ещё дров, а то огонь погаснет.
Его не было минут пять. Он вернулся с охапкой дров, сложив их грудой возле камина, подбросил в огонь пару поленьев и нырнул к Айриэ под одеяло, разувшись и скинув куртку. Вытянулся за спиной, прижимаясь и замирая. Он принёс с собой запах морозного дня и свежего ветра, а когда на миг уткнулся ей в шею за ухом, Айриэ почувствовала, что губы и щёки у него ледяные, а кончики волос - мокрые: наверное, растёр лицо снегом, чтобы взбодриться.
- Где мы? В том доме?
- Да, я тебя перенёс, когда... - Он кашлянул, безуспешно пытаясь избавиться от хрипотцы. - Ты запретила трогать рану, но не себя. В доме в любом случае было лучше, чем на снегу. К тому же я нашёл запас дров в кухне, развёл здесь огонь и завесил окно старыми тряпками. Ты так дрожала даже под одеялом, что я решил греть тебя своим теплом. Рана перестала кровоточить, но ты дышала всё слабее и не приходила в себя...
- Ты меня вытащил, - негромко сказала Айриэ. - Не знаю как, но ты помог мне добраться до... источника сил. Я ведь говорила, что ты и дракона переупрямишь...
Он не ответил, только чуть сильнее прижал к себе и длинно выдохнул, взъерошив ей волосы на затылке.
- Фиор, ты тут какой-нибудь еды случайно не нашёл?
- Не искал, но вряд ли тут осталось что-то съестное. Дом лет сто как заброшен.
- Ну и ладно, у наших гвардейцев возьмём, они в паре миль отсюда, - сообщила она и прикусила язык.
Лучше бы ей не упоминать о гвардейцах, хотя... раньше или позже, всё равно узнает. Она сама и скажет, потому что такое от него скрывать нечестно. Раз он любит по-настоящему, то и честность от неё он заслужил. Пусть даже он возненавидит Айриэ, лгать ему ради этого она не станет.
- Хорошо, поедим с гвардейцами, - рассеянно ответил он и усмехнулся ей в волосы: - Ну почему ты всё время зовёшь меня так? Я же просил!
- А чем тебе не нравится Фиор? - в свою очередь поинтересовалась драконна.
- Так звали глупого и наивного мальчишку, Айриэннис. Я не хочу о нём вспоминать. Мне неприятно.
- Глупости там и не бывало, наивность - явление преходящее, а внутренний стержень в тебе имелся уже тогда, так что тебе нечего стыдиться. И, если уж на то пошло, то Фирио тебя называли многие, тот же Орминд. Разве это не вызывает неприятных воспоминаний?
- Вот в том-то и дело, - вздохнул он. - Фирио - это моё имя, и оно мне нравится так же, как полное. Фиором же меня звала только ты одна...
ʺИ для меня это чересчур личноеʺ, - мог бы добавить он. Промолчал.
Айриэ тоже не собиралась продолжать, но потом всё-таки пояснила:
- Фиор звучит очень похоже на драконье Фиаор - ʺлетящийʺ. Мне показалось, тебе подходит.
Он снова сильно дёрнулся и сказал сдавленно:
- Звучит жестокой насмешкой.
Айриэ коротко выдохнула и возразила:
- Но у тебя есть крылья. Твоя личность, твоя внутренняя суть - крылата.
- Айриэннис... если тебя хоть сколько-нибудь интересует моё мнение... никогда!.. Никогда не называй меня так!.. - с силой выдохнул он, и в его голосе было столько полынной горечи, что Айриэ даже не нашлась что ответить. Только кивнула, обещая.
Молчание клубилось над ними душным облаком, сбивая дыхание и оставляя кисловатый металлический привкус на языке. Потом Фиор... Фирио!.. сказал, тронув губами её волосы:
- Прости, я знаю, что ты не хотела задеть. Просто... не называй.
- Не буду, если не хочешь.
Он чуть слышно вздохнул и заговорил о другом:
- Айрэ, я тут в холле пентаграмму нашёл. Наверное, её этот демон нарисовал и использовал для какого-то ритуала. Там в центре какой-то растерзанный монстр вроде гигантского сурка с рогами, а по углам пентаграммы - оплавившиеся свечи.
- Хорошо, что не человека замучили, - вяло откликнулась драконна. - Думаю, демон так запасное вместилище для себя готовил - устанавливал начальную связь с телом нашего конопатого приятеля.
- Демон теперь в него вселился?
- Угу. Он легко может менять тела, хотя не знаю, каким образом. Теперь понятно, почему он выжил в Акротосе. Кстати, ʺответное проклятиеʺ задело его прежнее тело, ловко выкрутился, дрянь.
- А он точно демон, не вселенец?
- Точно. Уж поверь, я разбираюсь, - буркнула Айриэ. - А с Мэйгином у него действительно договор, я почувствовала связь, когда меня... почти убили.
- Айрэ, кстати, с тебя почти сразу после ранения слетела иллюзия. Ты сейчас в своём настоящем облике. Шоко тоже.
- А, это я, наверное, бессознательно стягивала к себе крохи собственной магии, откуда только можно. Иллюзию можно распутать и использовать остаточную силу заклинания, хоть там и мизер. Ничего, это даже лучше. Глаза только иллюзией прикрою. Так что сейчас я отлежусь, и возвращаемся в Аэс-Тронд... в качестве представителей Ордена. Шутки кончились.
- В замке будут проблемы. Слово принца против нашего.
- Фирио, Мэйгин не станет нас дожидаться, поверь. Он сбежит, потому что знает, что обречён.
- Ты его... проклянёшь?
- Нет, он пока не заслужил драконьего проклятия. Подумаешь, связался с демоном и захотел себе корону брата. Не он первый, не он последний. Смертную казнь он заработал, но и только. Если его смогут арестовать, то его ждёт королевский суд. Моё проклятие в данном случае стало бы нарушением Равновесия. Кара, не соразмерная вине.
- С королём возникнут проблемы? Он же ненавидит Орден...
- Они решаемые. Шингара мы переубедим или, хм, станем лечить от безумия, не спрашивая его согласия. Я вот думаю, а уж не Мэйгин ли потихоньку настраивал брата против нас? Он ведь... способный политик, очень.
- Звучит как ругательство, - хмыкнул Фирио.
- Оно и есть, - проворчала Айриэ. - В Аэс-Тронде, думаю, всё обойдётся. Никто не станет поддерживать принца, связавшегося с тварью из Нижних миров.
- А доказательства?
- Слово орденского мага - лучшее доказательство, но мы можем поискать что-то конкретное, хоть бы и в подземельях.
Айриэ с удовлетворением отметила, что рана уже почти не болела, зато нестерпимо чесалась. Значит, всё в порядке, осталось совсем немного.
Впрочем, на смену боли физической пришло царапающее душу воспоминание о цене собственного спасения. Тоскливо и муторно, а забудется нескоро. Айриэ устало прикрыла глаза и вздохнула. Фирниор тут же сочувственно погладил её по щеке кончиками пальцев, вероятно, думая, что драконна страдает от боли в ране. Знал бы он...
Предугадать его реакцию, когда он узнает, было несложно. Развернётся и уйдёт прочь, на сей раз окончательно. Оборвёт все связывавшие их ниточки, прямо по живому, и уйдёт.
И Айриэ поняла, что в этот раз ей будет трудно забыть.
Тихо, тепло, уютно. Потрескивали поленья в камине, чуть-чуть пахло ароматным дымом, шею слегка щекотало тёплое, ровное дыхание Фирниора, а его молчаливая поддержка ощущалась как мягкий плащ, укутавший плечи в холодную погоду. С таким не замёрзнешь... изнутри не замёрзнешь.
Не привыкнуть бы.
Заживление раны завершилось, пора было вставать, но Айриэ никак не могла себя заставить нарушить это редкое для неё чувство единения не с природой, не со стихией, не с магией, но с другим живым, разумным существом. Тем более что наверняка это последний раз, когда он так доверчив и расслаблен, находясь рядом с ней. Скоро всё изменится бесповоротно. Он больше не станет считать её ожившим чудом и прикасаться так бережно, будто к хрупкой драгоценности, которую можно сломать одним неловким движением. Он перестанет доверять... и от этого становилось больно.
Всё, хватит!.. Драконна заставила себя шевельнуться и сообщить:
- Можем вставать.
Фирниор встрепенулся, помогая ей подняться на ноги. Голова чуть закружилась, волнами накатывала слабость, так что пришлось вцепиться в мужчину и немного постоять, дожидаясь, пока исчезнет мельтешение чёрных точек перед глазами. На коже живота остался ярко-розовый кривоватый рубец, который должен пропасть через пару дней. Айриэ затянула пояс и отпустила разрезанную ткань штанов, позволяя зачарованной одежде устранить повреждения и убрать пятна крови.
На её ладонях тоже засохла кровь - неприятной, мешающей коркой. Прислушавшись к собственному состоянию, Айриэ решила, что может потратить немного магии на очистку себя и Фирио. Он тут же укоризненно заметил:
- Ну зачем, Айрэ? Ты и так чуть жива.
- Вот именно для того, чтобы почувствовать себя живым драконом, а не неудачно пообедавшим упырём! Я вся в крови, да и ты из-за меня перепачкался.
Вообще-то, если уж на то пошло, именно упырём она и была, разве что не кровь у людей выпила, а жизненную энергию. Она, разумеется, постарается компенсировать их потери, но если случилось непоправимое... Лучше не думать.
В холле действительно была начерчена мелом ровная, безупречная пентаграмма, от которой премерзко несло демонской магией. Не останавливаясь, Айриэ послала в эту гадость сгусток огня, будто расплескавшегося по деревянному полу и взамен оставившего выжженное пятно на старых, рассохшихся, скрипучих досках.
На улице предзакатное солнце заставило зажмурить привыкшие к полумраку глаза. Начало ломить виски, и Айриэ остро пожалела об отсутствии еды. Поесть бы скорее, тогда станет легче. Она мрачно осмотрела розовые, чуть искрящиеся сугробы и пушисто-золотистые ветви деревьев, ничуть не тронутая этой зимней сказочной красотой. Предстояло столько неприятного, что не до красот было, а самое скверное ждало у гвардейцев. Резко лишившись сил, они вынуждены были остановиться там, где их настигла драконна. Чем всё для них закончилось, Айриэ пока не знала. Могла только надеяться, что сумеет возместить ущерб. Если бы дело было только в деньгах...
Подбежал Шоко и начал ласкаться, приветствуя возвращение едва не потерянной хозяйки.
- Фирио, сумка моя где? - поинтересовалась Айриэ, вспомнив про свои запасы. У неё же шоколад есть!
- Вещи в той комнате остались, сейчас принесу.
Через минуту он вручил драконне сумку и принялся седлать Шоко. Седло с уздечкой лежали тут же, на ступенях. Труп того блондинчика Фирниор оттащил в кусты, и о происшедшем напоминали только чуть припорошённые снежком расплывшиеся пятна крови.
Айриэ извлекла из сумки укрепляющее силы зелье и отхлебнула, закусив припасённым шоколадом. Тем и другим она, не принимая возражений, щедро поделилась со спутником. Спорить ещё будет... Да он же при дневном свете казался не то что бледным - зеленоватым каким-то. Ещё вопрос, кто из них вымотался больше - тот, кто возвращался, или тот, кто звал и вытаскивал...
Труп Айриэ уничтожила заклинанием, благо сил после шоколада сразу прибыло. Нечего тут всякой падали валяться. Драконна неожиданно припомнила, что видела магический портрет этого типа, которого разыскивали власти, сначала за совершённое ограбление, потом за побег из тюрьмы. Видимо, Мэйгин помог незадачливому грабителю устроить побег в обмен на согласие ʺподелитьсяʺ телом с демоном.
Потом драконна уселась прямо на ступеньки и написала письма Гидиару, Юджису и королю Шингару. Хорошо, что она уже успела сделать портал из Сигмаля в столицу Дилиании - быстрее получится разобраться с этой неожиданной неприятностью. Разговаривать с королём будет Гидиар, она же посмотрит на Шингара позже, в ʺдраконий деньʺ, вдруг на нём всё-таки имеется демонский ʺподарочекʺ в виде заклинания или амулета.
Не нравилось ей, что Мэйгина она не раскусила, хотя сама проверяла на связь с демоном. Сейчас Айриэ могла предположить, что эту связь каким-то образом маскировал амулет - скорее всего, тот самый чёрный камень в чересчур простенькой для принца оправе. И драконне было весьма интересно узнать, что это за магия, чтобы избежать появления подобных вещиц в будущем. Драконы на то и зоркие, чтобы видеть вещи такими, какие они есть на самом деле. Таких вот обманов зрения и чувств Айриэ очень не любила.
Гвардейцы действительно обнаружились примерно в двух милях от заброшенного дома. И всё было гораздо хуже, чем Айриэ могла предположить.
Живых там осталось всего двое - сержант и один из псарей. Собаки неприкаянно бродили по округе и обрадованно потянулись к подъехавшим, признавая за хозяев. Пять лошадей, до сих пор осёдланные и не накормленные, пугливо отбежали прочь, потом тоже подошли ближе.
Люди в разных позах лежали прямо на дороге; у некоторых ещё хватило сил завернуться в плащи и одеяла, кто-то умер прямо так, даже не успев перетянуть раны. Драконна подвесила несколько ʺсветлячковʺ, потому что уже стемнело, и в этом тёплом жизнерадостном свете, так похожем на солнечный, сцена смотрелась особенно неправильно. Здесь бы не смерти царить - жизни...
Айриэ, двигаясь, будто деревянная кукла, заставила себя подойти ближе и всё внимательно осмотреть. Кровь всегда легко расплывается по снегу, и кажется, будто её пролилось гораздо больше, чем на самом деле, но здесь её было очень много. Испятнанный снег безмолвно обвинял, как и те четверо мёртвых, валявшихся на снегу. Пятого тела не было, и Айриэ подумала, что демон, наверное, забрал его с собой, чтобы сожрать. Ему нужно было восстанавливаться, но драться даже с обессиленными людьми он не рискнул, слишком ослаб сам. Просто расшвырял их в стороны, разя тем же заклинанием, что недавно столь успешно опробовал на драконне. Естественно, гвардейцы попытались его задержать, столкнувшись с конопатым на дороге, но ничего не зная о притаившемся внутри него демоне.
У людей был отличный шанс убить демона, пока у того не установилась полной связи с захваченным телом. Был бы... если бы не то, что незадолго до схватки Айриэ отняла у них большую часть сил. Даже то, что они нашли в себе мужество в таком состоянии взять в руки оружие и попытаться дать демону отпор, уже было подвигом. А они ещё и ранили тварь, судя по цепочке кровавых капель, ведущей в ту же сторону, куда шёл одинокий конский след.
- Айрэ, как ты думаешь, что здесь произошло? - спросил Фирио. - Демон?
- Да, - кивнула она и заставила себя посмотреть ему в глаза. - Но умерли они по моей вине.
Он начал было возражать, но осёкся, поняв по её взгляду, что это не просто угрызения совести на пустом месте, а что-то намного серьёзнее.
- Ты поможешь этим двоим?
- Постараюсь. Пожалуйста, набери дров, им нужно тепло.
Псарь умирал, это Айриэ поняла сразу, и ему не помогло ни вливание драконьей крови, ни заклинание исцеления, которое всё равно толком не помогало, разве что на себе. Вскоре он перестал дышать.
У молодого сержанта был шанс, и тут уж Айриэ выложилась по полной. Может, свою роль сыграло то, что сержант относился к магессе очень хорошо, а следовательно, её кровь помогала его исцелять. Может, желание Айриэ исправить хоть что-то отогнало от мужчины смерть. Но через несколько часов, вымотавшись до дрожащих рук и вновь мельтешивших точек перед глазами, Айриэ могла с уверенностью заявить: он будет жить. Если пустить всё на самотёк, он станет прежним лишь через несколько месяцев, но гвардейца будет лечить эльфийский целитель, это драконна себе пообещала.
Она устало мотнула головой, отбрасывая прилипшую прядь волос, и тут же Фирио сунул ей в руки котелок с кашей, от которой вкусно пахло мясом и травами. Драконна вспомнила, что спутник уже несколько раз подкармливал её вот так, почти заставляя поесть, а потом она снова возвращалась к пациенту, которому по капельке вливала отобранные ею же самой силы. Если бы не забота Фирио, драконна давно уже свалилась бы без сил, поэтому она вымученно улыбнулась, благодаря.
Фирниор развёл костёр, сварил ужин, расседлал несчастных лошадей и смазал им натёртые спины, поделился кашей с собаками, а ещё - всё время был рядом со своей молчаливой, но такой необходимой поддержкой...
- Он будет жить, - сообщила она. - Сейчас он просто крепко спит.
- Айрэ, почему ты винишь в их смерти себя? Потому что не смогла уничтожить демона... или это что-то худшее? - Между его бровями появилась глубокая вертикальная складочка, а взгляд требовал откровенного ответа.
- Ты ведь и сам догадываешься, что второе. Я не склонна к пустым переживаниям. Я могла бы не говорить... но ты заслуживаешь честности, Фирниор. Это я вытянула из людей большую часть сил, так что когда на них нарвался демон, они и оружие-то с трудом могли поднять. Я не собиралась убивать, но вышло так, что фактически убила. Это плата за моё спасение. У умирающего дракона всегда остаётся такой вот последний шанс: позаимствовать силы у тех, кто имел несчастье оказаться рядом. Так решил закон Равновесия, почему-то посчитав, что драконья жизнь для него ценнее всех прочих. Не скажу, что у Равновесия нет для этого оснований, мы нужны мирам... но нам никогда не нравилось спасаться подобным образом!..
- Однако всё же спасаетесь, - медленно проговорил он, неотрывно глядя на драконну взглядом, в котором всё-таки появилось презрение, и гнев, и много чего ещё.
Она ведь знала, что так будет.
- Мы платим, - вскинула она голову и не стала отводить глаза, хотя внутри неё всё ныло от тягучей, непрошеной боли.
- Почему ты не воспользовалась мной? Я ведь был ближе.
- Не захотела, - криво усмехнулась драконна.
- Почему? - настаивал он, но ответа не дождался, и бросил с горечью: - Чем же ты в таком случае отличаешься от демона?..
- Выходит, ничем, - очень ровно произнесла Айриэ.
- Зря я надеялся, что... Неважно. Драконы не умеют любить, - заметил он с какой-то усталой горечью.
- Твоё мнение, как минимум, половинчатое. Людей - да, не умеют, да и к чему бы?.. - спросила она с каким-то ожесточением. - А как драконы любят друг друга, ты не знаешь, достоверных сведений у тебя нет, так что и мнение твоё верным быть не может.
Он непримиримо сжал губы, но промолчал: крыть было нечем. А она, против воли задетая этим новым, смехотворным, в общем-то, обвинением, добавила, стремясь царапнуть в ответ:
- Люди драконов любить тоже не умеют. Вы вечно стремитесь покорить, навязать что-то своё, загнать в некие рамки и перекроить на собственный лад. А драконы - не переделываются. Никогда.
- Как там говорится?.. Эльфийская честность обжигает, драконья - испепеляет. Кажется, я наконец-то на своей шкуре прочувствовал справедливость этих слов... Прости, я отойду ненадолго - здесь не хватает чистого воздуха, - хлестнул он напоследок и отвернулся, вставая.
Айриэ, сжав зубы, заставила себя заняться делом. Помогая себе магией, отнесла все тела в сторону, за деревья, и накрыла защитным куполом. Проще было бы уничтожить их заклинанием, но людям так важны ритуалы... Да и составить список погибших будет проще.
Наследники убитых людей и выживший сержант получат компенсацию - по две тысячи золотом от имени Драконьего Ордена. И только Айриэ будет знать, что она просто-напросто трусливо откупается, пытаясь загладить вину.
Через четверть часа вернулся Фирниор - внешне спокойный, только лицо было застывшим, а глаза не выражали ровным счётом ничего.
- Мэора, мне подежурить ночью или вы поставите ʺсторожевикиʺ? - поинтересовался Фирио.
- Сторожевые заклинания будут, я обеспечу.
Снова ʺмэораʺ и на ʺвыʺ. Как и всегда, если он желает отгородиться от Айриэ... только на этот раз стена уже непреодолима.
Обменялись малозначащими фразами и разошлись спать, причём Фирниор демонстративно устроился по другую сторону костра. Айриэ улеглась подле сержанта: она установила над местом ночёвки купол, но живое тепло для ослабевшего человека гораздо лучше.
Драконы научились жить с этим грузом вины и принимать себя такими, какие они есть. Тому, кто не дракон, понять сложно, простить - тем более.
Айриэ могла бы сказать ему, что драконы честно оплачивают каждую позаимствованную капельку жизненной силы, проводя большую часть жизни в чужих мирах и улаживая чужие проблемы. Только это прозвучало бы оправданием, а оправдываться она не собиралась. Он имеет право на своё мнение, и кто она такая, чтобы пытаться его изменить?..