Утро пришло неожиданно для меня: ещё недавно было темно, но вот я открыл глаза и не яркий свет тихо вошёл в дом. Послышались утренние звуки: хозяйка, мать Пипа и его молодая жена, пошли доить корову и коз. Сам Пип встал напоить скот, задать корм нашим коням. Я не мог вот так просто валяться. Размяв лицо ладонями, потянулся и чуть не уронил меч, всё так же лежащий рядом со мной. В последний момент я его подхватил. Бесшумно, чтоб не разбудить сотоварищей, встал и собрал свои вещи. Уже в сенцах я одел рубаху, штаны и сапоги, подхватил меч, вышел во двор.
Утро! Прекрасное и солнечное. Женщины суетились по хозяйству, Пип, а теперь Пиппин, занимался нашими лошадьми, младшие братья ему помогали. Хорошо, но на дворе буду им мешаться, по этому пошёл за ворота: дома низенькие мазанки, с соломенными крышами. Красиво и так хорошо, что и сказать, выразить не просто. Да, верно сказано, что человек хозяин той земли, где чувствует себя как дома, а мне здесь нравится и так по-домашнему...
Холодный, уже осенний ветер лихо налетел на меня, но я люблю ветер и я сын Севера и холод мне брат. Я поднял лицо к небу, воздел меч в ножнах к небу, наполовину вытащил, словно показывая Солнцу новорожденного, того, кто будет следующим поколением верных Правде защитников родной Земли. На этот раз меч засиял ровным и ярким светом металла, что так нелюбим нежитью.
Что ж, меч показал Солнцу, можно и станцевать. Полностью вытащив меч, чем распугал вышедших спозаранку на работу сервов, я стал примерять меч к руке ещё раз, выписывал кренделя и восьмёрки. С каждым взмахом сердце моё всё больше наполнялось счастьем и светлой яростью. Эти ощущения передать невозможно - единение меча и тебя, более полным и целым человек себя может чувствовать только обнимая любимого человека.
Выпрямившись и расправив плечи, я вложил меч в ножны, теперь я готов к любым испытаниям. Я повернулся и увидел картину, которая меня смутила. Я, наверно, даже покраснел: позади меня стояли братья и Неррут с улыбающимися лицами.
Отличный меч, сверкает словно слеза святой Нины - Сказал мне сэр Гольт. Я вдохнул запах трав, пыли и скота. Деревня... Может кого и воротит от этого, а мне по нраву. С улыбкой, ёлки, всё ни как не могу перестать смущённо улыбаться, я подошёл к ним:
Надо завтракать и посылать гонца к сэру Конраду.
Уже, сэр Томас, уже. Мы с братом тоже не лыком шиты - Проговорил сэр Хельг. Он щеголял лишь в одной рубахе. Рубахе? Я оглядел их. Неррут ещё хоть как-то одет, а Гольт и Хельг непринуждённо стояли лишь в рубахах, то есть, как легли спать. Нефига ж себе! Нет, вы не подумайте, они не панки, они просто не признают за людей сервов, а если нет людей, то чего и стеснять себя одеждой ранним утром?
Покачав головой, я ушёл в дом, скоро нам дадут завтрак, а эти наверняка даже не поблагодарят хозяев. Ну, ничего, это прост одело воспитания. А воспитывать их будем личным примером - проверенный способ.
После завтрака прибежал гонец с вестями от сэра Конрада. Нужно собираться, поедем в разведку. Точнее, поедем мы, а сэр Конрад будет ещё заседать на совете. Было принято решение собрать каждому ленд-лорду малую дружину и отправить её под монастырь франкцев. По этому, ещё минимум на на две недели застряли здесь. А пока ждём, нужно осмотреть одну местную достопримечательность. Проявлялась она не единожды, представляла собой какой-то провал, нору. Кто возвращался, говорили о кошмарах, кто если не возвращался, то из этой норы появлялся то упырь, то ещё какая-нибудь гадость. Конечно, вреда от неё мало, но Церкви очень не удобно иметь под боком что-то, что она понять и убит не может - авторитет и всё такое. Конечно, я сразу спросил, а с какого перепугу мы туда пойдём? В итоге на столе оказался солидный мешок золота. Адалан швыряется деньгами налево и направо, как своими. Хотя, скорее всего, он просто прикармливает себе воинов. Да и вообще ему выгодно, что на территории его монастыря постоянно ведётся какая-то возня с тёмными и непонятными артефактами и явлениями. Их здесь скопилось порядочно, сказывается близость Гримпенских болот. Поговаривают, что барон Милласия (?) давно интересуется этими явлениями и землями монастыря. И именно от него и старается защититься отец Адалан.
Что ж, раз здесь звенит золото, то мы с Неррутом идём. Не приятно быть приживалой, даже у таких понимающих людей.
Вышли сразу после скорого обеда. Я облачился в свой доспех, именно в свой, то есть, шоссы, поножи и сабатоны оставил. Кольчуга, горжет, наплечники, кожаные набедренные щитки, латные рукавицы и ... берцы. Ну и плащ, конечно, со щитом. Братья экипировались по полной в цвета своего рода, Неррут последовал моему примеру, но он имел ещё свой бацинет. Эх, как я ему завидовал! С нами собрались и слуги, тоже не менее грозные и воинственные, чем братья Пикнеры.
Выехали.... Ну, они выехали, а я пешком! Всё-таки я больше устаю конным, чем пешком, не знаю почему так. С нами проводником пошёл один мужичок, которого мы перехватили в поле. Хотели гонца взять - он монах из местных, но тот отказался, сославшись на редкую занятость. Ладно, сделаем вид, что так и надо. Шли дорогой сельской - пасторальные картины, деревья шепчутся о своём. Подойдёшь послушать и сразу на душе легко - не понятно, что говорят, но словно щёки холодной водой омыл.
Кони поднимали пыль позднего лета, я шёл впереди с проводником, он за мной бежал, держась за стремя коня сэра Гольта, который по праву старшего взял на себя командование нашей партией. Свой щит и горжет через двадцать минут ходьбы я отдал Нерруту, в принципе, все это поняли и никто не ухмылялся. Как-то раз сэр Хельг мне сказал, что глядя на то, как я иду походно-строевым шагом, он уверовал в пеших рыцарей.