Аннотация: Не могу оставить героев своих прежних книг, как ни стараюсь. В книге отражен мир "Сорных трав" но более ранний во временном промежутке. Более мрачный, более тяжелый, немного постапокалипсис, немного антиутопия. Немного больше страстей человеческих, загнанных в рамки бездушной системы. Некоторые главы пойдут в разделе эротики - теперь буду смелее в терминах и анатомических подробностях (задумка этого рассказа мне это позволяет).
Внимающие тьме.
Пролог
Сеть загорается, вспыхивает биоэлектронным огнем, сплетается в невероятный узор мыслей и судеб. Каждая ветвь, каждый узел сияет в своей неповторимой амплитуде мерцания. Мириады, тысячи. Созвездия, вселенные, галактики. Вот что это. Но стоит взглянуть на них иначе и все меркнет. Свет оборачивается в тьму. И она непоколебима. Она столп, превосходящий любые другие силы. Надо только увидеть.
И я смотрю. Я смотрю во тьму. Я слушаю ее.
Тьма говорит со мной, а я ее понимаю.
1.Солдат без армии.
Через сеть приходит расстановка сил - стрелковые установки и излучатели с фронтальной стороны, штурмовики и перехватчики с права и лева. Гел, ликвидатор следит за каждым составляющим, направляя и давая информацию. От нее же идут и сигналы боевых кодировок. Включаются программы уничтожения и нанесения увечий. Брать живыми не обязательно.
Сигнал об опасности пришел всего час назад, но охранная система сработала безотказно - вся их группа была в боевой готовности.
Вец, как главный штурмовик своего отряда ждал распоряжений ликвидатора. Но, судя по тому, как их расположили на местности, у Гел были не все данные.
- Нам тут не пройти. Видимо они сигнал заблокировали чтобы нас задержать.
- Черте что! Все правильно, на окраинах охват не полный, - Вецу не первый раз приходится идти на штурм вслепую. Но здесь место не простое - заброшенный жилой район. Всюду тупики и завалы из мусора. Места где спрятаться неучтенным много. Засекут и крышка - один выстрел распылителя и нет человека. Никакие программы, запущенные в тело не помогут. А значит, легче всего будет пробиться одному, расчистить путь. Выйти с ними на равных, на их же условиях.
Вец отключается от сети. Теперь вся надежда только на рефлексы тела. Ни тебе рентгена, ни тепловизора. Только он и враг. Как в довоенные времена.
- Ждите сигнала, - отдает он команду своему отряду, сам же осторожно, пригнувшись бежит к ограждению из жестяных листов. Разрядник в руке принимает активное положение. Это минимальное оружие, которое он может взять с собой. Другое слишком тяжеловесное и требует связи с сетью.
Смяв один лист Вец обнаруживает проход - узкий переулок. Тут и там обвалившиеся стены. Нужно быть осторожнее. Но главное здесь - скорость. Тело срывается в бег, усиленное каркасом пневмопметалла. Прочный и легкий. А если есть подключение к Арбе можно и менять конфигурацию. Но сейчас и этого достаточно. По старой карте за поворотом должен быть проход. Затем прямо до объекта. Оттуда до сих пор идут зараженные сигналы. Изолирующая система уже едва справляется. Еще чуть-чуть и полетит треть биоэлектроники города. А это значит тысячи и тысячи смертей. Такого допустить нельзя.
Вец ускоряется, набирает скорость. Но за поворотом специально или нет натянута проволочная ограда. Уже не остановиться, сложив руки перед собой в защиту он прорывает ее как паутину. Вот цель - обветшалое здание с множеством балконов- террас нависает серой громадой. Где-то сбоку видно движение. Серая фигура скользит по лестницам с этажа на этаж, пытаясь спастись из обстреливаемого корпуса. Неужели только один? А что, вполне достаточно. Нужно только активировать зараженный концентратор, остальное все сделает за них программа.
Злость закипает внутри - так эти неучтенные и поступают - заложат зараженную бомбу и бежать. Плевать им, что сотни пострадают. Главное - выгода, достать нужные данные из сети. Для них каждая смерь - доход, путь к богатству. Именно так с его родителями и поступили такие же твари. Этот же уже спускается, не замечает Веца, думает, что в безопасности. Ну, ничего, штурмовик устроит ему радушную встречу. Вот, фигура в оборванной изоляционной мембране бежит вниз. Вец, прятавшийся за свалкой мусора выход вперед, сразу перехватывая того за горло. Прямо на бегу. Как только шею не сломал? Неучтенный дергается, но быстро справляется с шоком, вцепляется в его бронированные перчатки голыми пальцами. Лицо закрыто маской - фильтром, как шлемом с полупрозрачным стеклом впереди. Его попытки высвободиться смешны. Остается только посильнее сомкнуть пальцы и шея переломится с приятным хрустом. Но прежде нужно взглянуть в глаза этой твари, удовлетворить гнев. Другая рука обхватывает покатый шлем, сдергивает. На мгновение то, что под ним взрывается темным вихрем волос, что поднимает сильный ветер в переулке. Потом становятся видны распахнутые в ужасе темно-карие глаза на бледном лице. Ребенок. Уже даже не сопротивляясь, сжатый за шею, перед ним оказывается ребенок, не старше казалось, лет тринадцати - пятнадцати. От неожиданности рука разжимается. Тогда, существо падает, хрипя и кашляя, но недолго думая, берет прежнюю до поимки скорость. Вец смотрит на удаляющуюся фигуру сам не понимая, что произошло.
Дальше все как на автомате - дал сигнал, поднялся сам в здание и отключил концентратор с подведенной к нему емкостью с вирусом-нейтрализатором. Дождался техников, которые закончили остальную работу. В здании больше никого не было, даже оружия нет. Неужели был только этот оборванец, которого Вец едва не поймал?
Поймал. Но упустил.
Когда действие концентратора нейтрализовано, он выходит в сеть.
- Поздравляю Вец, так держать, - Гел сразу выходит с ним на связь, - кого-нибудь видел?
- Нет, внутри было уже пусто, видимо ушли за долго до нас, - не стесняясь врет он.
- Ясно, но бомбу заложили неплохую. По предварительным данным смесь трех вирусов. Их цель правда не известна, но все же...
- Гел, - прерывает он ее, - я возвращаюсь. В штабе поболтаем, лады?
- Без проблем, отключаюсь, - ее символ в форме перечеркнутого солнца исчезает из внутреннего зрения. Вец несколько рассеян, боится выдать свою оплошность. Да и мысли теперь путаются, не дают оценить произошедшее сразу. Значит их лучше отложить на потом. А пока просто вернуться к своей группе и обратно в штаб, снять с себя всю эту биоэлектронную начинку, возможно посидеть в баре, на завтра взять себе отходной, возможно, съездить в Столбы забвения, навестить могилы родителей.
Группа в полном составе встречает на выходе из периметра. Оцепление уже сняли и штурмовики дожидались транспортной капсулы, демонстративно разгуливая перед немногочисленными местными жителями, наводя должный трепет перед мощью регулярной армией города.
- Молодца, Вец, к награде тебя наверно приставят, уже второй раз в одиночку справляешься, - Криг, второй по старшинству в его группе кулаком бьет его в плечо. В шутку, конечно, но доля недовольства проскакивает.
- Де не приставят, поймал бы кого, а так нет, обломится, - старается сгладить высказывание сослуживца Вец.
- Что даже не заметил ни кого? когда ты ушел в обход биосканеры показывали присутствие, - прищур одного глаза. Криг одного возраста с Вецем и повод для зависти у него есть, Вец обходил его всегда и по баллам и выслугам. Нет, он хороший солдат и Вецу он друг, но служба есть служба - соперничество всегда было ее частью.
- Должно быть спугнул, - Вец придает голосу немного сожаления, - да и черт их разберет, сам видел, как они сигналы искажали.
Да, искажение в этот раз было приличным - радиус почти два квартала. Войди концентратор в полную мощность, накрыло бы весь район. Им-то в броне ничего, а вот жителям окрестностей досталось бы не слабо - ладно если только отказ вторичных систем жизнеобеспечения. А сели сердце, мозговая активность. Да и скрытые болезни активировались? Трупы потом месяц выгребать бы пришлось.
В памяти сразу же возникли раздутые тела с кишащими в них белыми червями. Всюду смрад и ужас от того, что его близкие тоже где-то лежат, отданные на съедения насекомым. Веца тогда вызвали из корпуса подготовки. Но он приехал раньше чем нужно, смог зайти за санитарное оцепление. И увидел все.
Именно после этого он перешел из операторов в исполнители. Чтобы быть на передовой. Прятаться от реальности за экранами концентраторов больше не хотелось. А бояться уже было нечего.
Но, наконец подали капсулу. Мрачные размышления были прерваны привычной суетой по загрузке оборудования и размещению в пассажирских сидениях. Дальше дорога до штаба - несколько минут и они на месте. Для капсулы регулярной армии оператор города проложит отдельную дорогу, так что доедут с ветерком.
В штабе так же все по привычной схеме: снять вооружение и броню, дать сенсориалам считать отчет ( хорошо, что он отключился от сети, когда оборванца упустил), потом гигиенические процедуры, и привычная гражданская одежда. Гел, как обещала их не встретила, поэтому, Вец решил сам зайти в оперативный отдел.
На входе было небольшое столпотворение. Несколько человек из охранного отдела сопровождали правонарушителей. Гел стояла в дальнем углу, о чем-то разговаривая с начальником службы охраны города. Рыжеволосый ликвидатор не подчинялась ему напрямую, но сотрудничала по всем вопросам. Таково было условие ее контракта.
Поступила Гел, полное имя Гелиантроп, на службу в Миридор, их город, уже почти пятнадцать лет назад и выполняла свою работу вполне не плохо. Вец, конечно общался с ней в основном больше по работе. Сама же Гел частенько не гнушалась их компании в барах и других развлекательных заведениях. Но только штурмовика что-то беспокоило в ее присутствии - будто находишься радом со взведенной пружиной, которая распрямиться и сработает некий смертельный механизм. Хотя, если отбросить все домыслы, Гел была очень даже ничего - высокая, стройная, с ярко-рыжими волосами и такими же глазами. Даром, что как солдат на тренировках каждый день, а грудь размера эдак четвертого. В целом, есть на что посмотреть. Только Вец уже давно ни на кого не засматривался. Нет, он ходил, конечно с друзьями в ночные клубы - там можно подключиться к концентратору, выбрать в зале себе девочку и испытать все от и до, даже не прикасаясь друг к другу. Но, видимо, такой способ ему был не интересен. А другого позволить себе не мог - на взнос в гендерную комиссию у него не хватало. Друзья уже и подшучивать над ним устали - якобы застоится там что-то в чем-то от воздержания, мозги сбой дадут. Но Вец был в номе всегда. Поэтому шутки и прекратились. А вот Гел все больше искала его общества, ненавязчиво, но все же. И последнее время, Вецу уже стало привычно проводить последние минуты на работе общаясь с ней. Да и есть у них что-то общее: родителей Гел так же убили через всеобщую систему.
Он миновал толпу у входа, но вот, что-то привлекает его внимание - бледное лицо, темные волосы до плеч, глаза под полуопущенными ресницами наверняка темно-карие. Субтильная фигура подростка больше не скрыта разорванной мембраной. Перед ним его беглец. Долю секунды мысль проносится по нейронам, формируясь и укрепляясь.
- А это что тут делает? - спрашивает он у стоящего поблизости охранителя. Сидящий беглец теперь поднимает на него глаза, в ужасе застывая. Он явно узнал Веца.
Правохранитель отзывается быстро - открывает рапорт с биометрией нарушителя, цитируя:
- Незаконное пересечение периметра. Подозрение на несоответствующий идентификационный код, - потом спрашивает, -Вы знаете этого гражданина?
- Д-да, соседский отпрыск, - отвечает Вец, сам удивляясь свой способности сходу лгать, - как тебя угораздило, малыш? - обращается он теперь к едва не дрожащему нарушителю.
- Вы готовы за него поручиться? - спрашивает правохранитель.
- Еще бы, меня его родители с подметками съедят, если узнают, что не помог, - с усмешкой говорит он, готовясь подтвердить свою ответственность на протянутом протоколе, - Что, малыш, идем с дядей Вецем, папка с мамкой заждались уже наверно.
Он подмигивает, но фигурка только больше напрягается и все же выдавливает из себя неразборчивое, - " Хорошо, дядя Вец"
- Ну и лады, - говорит он в ответ, перехватывая беглеца за предплечье. Гел, же, только заканчивает разговор. Он просто махает ей рукой - еще успеют поговорить при встрече.
На выходе, его пленник вдруг резко дергается в сторону. Но реакция штурмовика выработана годами тренировок, да и захват он не ослаблял. Грубо дернув того на себя, на ухо шепчет.
- Попробуешь бежать сломаю руку и сдам правохранителям. Думаешь я тебя не помню?
В ответ только покорно сгорбившаяся спина.
Как быстро наглый беглец сдался.
Во избежание непредвиденного Вец вызывает мобильную капсулу до своего адреса. Она прибывает сразу - распределительный пункт рядом с их штабом. К счастью, она оказывается беспилотной - управляется благодаря городским операторам. Раньше Вец бы отказался от такой - страшновато доверять свою жизнь программе, но сейчас это только на руку. Если его пленник что-то задумает, то все решится без лишних свидетелей. Да и вообще лучше его вырубить, пока до места не доберемся.
Обученному штурмовику это сделать как два пальца об дверную заслонку, потому, как только капсула трогается, Вец быстро сдавливает его затылок в нужном месте и тощее тело безвольно склоняет голову ему на плечо. Мысли же Веца несутся по кругу. Что он вообще творит? Увел из охранительного отдела преступника и возможно, опасного. Зачем? Что будет с ним делать?
Потом, все потом. Сейчас доехать до своего жилого отсека, а там разберемся.
Но чувство, что так и нужно было поступить твердым камнем лежит посреди затихающего водоворота сомнений.
Капсула останавливается в закрытом проулке. Вец сам скорректировал место высадки. Подхватив на руки бесчувственное тело, он поднимается по пожарной лестнице стандартного жилого комплекса. Его отсек на двенадцатом уровне, но по лестнице и даже с ношей подниматься тренированному бойцу не сложно. Хотя, уже на подходе, колени и бока налились непричастный тяжестью. Несомый же даже не проснулся. Остается надеяться, что Вец не перестарался с отключкой. По коридору направо. Всего три двери. Крайняя -его. Заслонка срабатывает на его приближение. Он сам ключ к своей двери. За ней небольшое помещение, разделенное на отсеки - пищеблок, помывочная и жилое пространство. Не много, но ему хватает. Все стены, пол и потолок обработаны специальным покрытием, взаимодействующим с сетью. А это значит - стерильность, контроль микроклимата и безопасность. Личный концентратор у Веца небольшой, находится справа от кровати - единственной мебели в жилом помещении. Он не аскет, но другое ему и не нужно.
Тело Вец сгружает на один край кровати. Осматривает. Лицо, фигура, одежда - ни что не выдает половой принадлежности. Помня реакцию беглеца, он вспоминает о предосторожности. Наручники, две скобы, стянутые эластичным ремнем из модифицированного металла крепятся одной за тонкое запястье, другой к спинке кровати, намертво вмонтированной в пол. И вовремя. Веки лежащего начинают трепетать, потом глаза открываются, щурятся от света, а затем широко распахиваются. Резкий вздох вырывается из открытого рта, пленник дергается, пытаясь отстраниться, но понимая, что прикован, просто сползает с кровати спиной и вжимается в угол, несколько раз дергая, не поддающийся наручник.
- Что тебе нужно? Зачем ты меня сюда привез? - голос детский, сейчас дрожащий от паники.
- Тихо, - его страх заставляет Веца быть тверже, - веди себя тихо. Мы просто поговорим.
Пленник молчит, глубоко дышит. Осматривается.
- Ты у меня дома, но если будешь шуметь, верну обратно правохранителям, ясно?
Прикованный смотрит на него, на лице вместо страха, проявляется злоба.
- Как тебя зовут? - в ответ молчание.
- Что ты делал в том здании? - теперь лицо пленника искажает усмешка.
- Ты же знаешь, - он садится на полу свободнее, будто поняв свое преимущество.
- Я хочу понять зачем...
- Зачем? - он слегка подается вперед, - А зачем ты, надеваешь на себя пневмометалл и идешь убивать невинных? Зачем подчиняешься этой системе? Думаешь ты прав...
Он осекается, видя выражение лица Веца. В следующий момент солдат хватает несчастного, прижимая лицом к кровати, усевшись и зафиксировав ноги, сдирает облегающий костюм. Переворачивает, не обращая внимание на крики и слабое сопротивление, избавляя от остатков одежды. Под ней тело покрыто чем-то серебристым. Печать. Такое покрытие делают, если нет возможности осуществлять обменные процессы организма. Накладывается она максимум на три дня. Затем может начаться интоксикация и отмирание тканей. Сколько находился запечатанным пленник не известно. Кроме прочего, это покрытие скрывает тело там, где можно было бы определить какого пола преступник.
Ноги прижаты к пенохлопку кровати, как и единственная свободная рука. Вец ощупывает кожу, свободную от покрытия. Мышцы слабо развиты, но усиленны модификатами. Ничего необычного или незаконного - просто укрепление, чтобы, например, продержаться на весу несколько часов. Или взбираться по лестнице, не чувствуя усталости. Стандартный набор грабителя. Или смертника.
- Что тебе пообещали за то, что ты сделал? - он удерживает его голову, сжимает нижнюю челюсть, заставляя смотреть в глаза. - Ты знаешь, что случилось, заработай концентратор на полную мощность? Ты понимаешь, что бы тогда произошло? - в глазах обездвиженного плещется ужас, дополняемый влагой слез, но Вец уже готов к откровению, - погибли бы тысячи, тысячи, понимаешь? А знаешь, каково это, извлекать тела из герметичных отсеков вроде этого? Они разлагаются, гниют, становятся прибежищем для разносчиков заразы. А потом еще тысячи гибнут, задыхаясь от трупных выделений, пожираемые крысами и болезнями. Этого вы добивались?
Вец кричит, а тот, что выслушивает его затихает, только смотря на своего пленителя. Но вот шторм усмиряется. Видя смятение обездвиженного, солдат встает, отходя от кровати. Пленник же снова сжимается в комок в углу, сбоку от кровати
- Я знаю это, можешь мне поверить. Мои родители погибли так.
Нет, теперь он не сможет мыслить четко. Вец накидывает куртку снятую и брошенную на пороге и уходит, закрыв отсек. Пленник никуда не денется.
***
2. Исполины сновидений.
Когда-то перенаселение, болезни, эпидемии едва не уничтожили цивилизацию. Постаревшее население, тяжело больные, инвалиды были обузой миру, с трудом восстанавливающемуся после войн и катаклизмов. Но, человечество, накормленное смертями и жестокостями до отказа, не перенесло бы еще одной эвтаназии части общества, пусть это и спасло бы оставшихся. Тогда были созданы установки анабиотического сна. Их выстроили целые кварталы. Три квадратных метра на человека. Автономная система обеспечения. И неизвестность - когда уснувших ждет пробуждение.
Тем не менее, многие соглашались на такое заключение добровольно. Других заставляли.
Сейчас, их серые громады высились на окраинах города. Скорее как напоминание об ужасах прошлого, нежели то, чем они являлись изначально. Но "постояльцы" все еще находились на должном обеспечении: системы качали кислород, питательный раствор, обеспечивали необходимую температуру. Ретрансляторы проецировали сновидения в несмыкаемые глаза спящих. Вероятно, это было нужно для избежания пробуждения или атрофии мозга, но, так или иначе, функция ретрансляции не могла быть отключена отдельно. Со временем в некоторых кварталах Снов произошли обрушения, погребая под завалами сотни спящих. Но дела до них мало кому было. Те, кого общество решило принести в жертву, сами пережили многих своих современников. Однако, организация, несущая ответственность за сохранность Исполинов была обязана поддерживать работоспособность анабиотических установок. По крайней мере там, где это еще было возможно.
Параметр " чтоб желудок был по крепче" - был основным допуском в техники и настройщики города снов. И всем было понятно, почему - проверку проводили только в случае экстренных отключений или неисправностей. В остальное время спящие были предоставлены сами себе.
Тит попал под этот параметр больше потому, что был сейчас свободен и был на испытательном сроке. Стажеров ни кто в городской распределительной компании брать себе не хотел, а в трудоустройстве отказать по правилам не могли. Вот и болтался новоиспеченный техник без дела, на должности принеси-подай и, если быть честным, то очень обрадовался хоть какому-то назначению.
- Руками ничего не трогать, нос куда не надо не совать, от меня не отставать, делать то, что скажу, - инструктировал его наладчик широкого профиля, которому его, Тита, назначили в помощники. На вопрос стажера: " А что там такого страшного, там же одни спящие?" немолодой мужчина многозначительно усмехнулся, сказав, что тот сам увидит.
Тит, конечно слышал об Исполинах сновидений, но лично видел только издалека. Серые ячеистые громады на фоне горизонта, кроме мрачного вида ни как не давали о себе знать людям, с ими не связанным. Ходили, конечно городские легенды о мертвецах в ячейках гробов со светящимися ретрансляторами на давно высохших лицах, о странных сигналах, что просачивались во всеобщую биосеть из этих мест. О мутантах и монстрах, нашедших себе убежище и пропитание в полуразрушенных кварталах сновидений. Но Тит уже не был ребенком чтобы верить в сказки. Однако, теперь испытывал почти благоговейный трепет перед неизвестностью, что там ожидала.
На специально выделенной им капсуле он с Мадом, наладчиком, подъехали к пропускной части города сновидений. Мад, деактивировав транспорт, быстро направился к воротам, набирая код доступа на массивной панели.
- А теперь поторапливайся, - говорит он подошедшему стажеру, - у тебя пока нет допуска, поэтому без меня не войдешь и не выйдешь. Потеряешься, искать долго не буду. Понял?
- Понял, - покладисто отвечает Тит. Остаться запертым в мрачных кварталах совсем не хотелось. Хотя, в угрозу он верит мало: Мада за пропажу стажера не похвалят.
После недолгих манипуляций настройщик отходит в сторону. Как раз рядом с панелью управления створка отъезжает, открывая проход. Тит, следом за ним вступает на территорию Исполинов.
Взгляд сразу поражает пространство, полностью оплетенное проводами и кабелями на подобие паутины.
- Без карты здесь легко заблудиться, - комментирует увиденное Мад.
- А где карта? - Тит осматривается.- Здесь, - ухмыляясь, Мад стучит пальцем по своей голове, - поэтому не отставай.
До горизонта прямо идет главная улица. Серые высокие постройки возвышаются вдоль нее. Они идут по ней не сворачивая довольно долго, так, что парня уже начинает раздражать тишина этого места. Ее нарушает только эхо их шагов и слабое жужжание аппаратуры, от которой все это место как паутиной оплетают кабели. Наконец, Мад останавливается, что-то высматривая на серой стене справа.
- Ага, вот этот адрес, - Тит теперь тоже видит пометки на стенах примерно на высоте человеческого роста над землей. Нужная им слабо фосфорицирует цифрой "27", - нам на тридцать первый этаж.
Тит идет за ним, когда Мад сворачивает в едва заметный узкий проход. Темнота внутри сначала заставляет сердце забиться сильнее, но когда глаза привыкают, являет простые серые стены в подтеках. Слабый свет поступает от простой газовой лампы-трубки под потолком. Сплетения кабелей проходят тут и там, выступают под ногами так, чьо приходится постоянно высматривать себе путь.
- Не плохо, нам везет, - сообщает Мад, стоя у одной из стен.
- В чем везет? - спрашивает Тит, подходя ближе. Тут стена разъезжается двумя створками, открываясь довольно широким помещением, оббитым жестяными листами.
- Подъемник работает, - объясняет Мад, - иначе пришлось бы пешком подниматься.
Уже в кабине, набрав необходимую комбинацию, техник задумчиво говорит о том, лишь бы эта развалюха не сорвалась вниз.
- А что такое возможно? - Тит хорошо представляет последствия падения кабины, но мало степень риска.
- Конечно. Думаешь, что с моим прежним напарником стало? - мрачно добавляет техник, - вот так сел в подъемник и с двадцатого вниз рухнул - трос не выдержал.
- Может лучше тогда пешком? - кабина Титу вдруг показалась очень тесной.
Но Мад вдруг взрывается смехом.
- Да шучу я, расслабься. Эти здания с расчетом на сильное землетрясения строили, прочность заложена дай бог, - оборачивается к смущенному стажеру, - а напарник мой от заражения умер. Так что не трогай здесь ничего, - строго смотрит на него и снова взрывается смехом, так и продолжая смеяться идет в открывшийся коридор. Тит же впервые готов задуматься о правдивости легенд о сумасшедших и монстрах, живущих здесь. Один из них, кажется, сейчас идет впереди.
Странное жужжание, что он слышал на улице, здесь, на тридцатом этаже стало более отчетливым. На стенах теперь есть пометки. Номера и символы. Мад впереди про себя шепчет их последовательность.
- 312 а, 312 б, ага, вот 312 д. Нам сюда.
Техник снова набирает комбинацию уже на панели меньшего размера и стена с номером отъезжает в сторону. Тит заглядывает туда через спину Мада.
Сначала не видно ничего странного - какой-то длинный короб, а к нему с потолка тянутся вены и жилы различных систем. Легкое голубое свечение исходит откуда-то сбоку. Но потом, когда он переступает порог за техником, становятся видны детали: некоторые кабели выдернуты, свисают на пол. Там потому образовалась небольшая лужа. Что-то бесформенное видно внутри короба. Не сразу до Тита доходит, что свесившийся неровный кабель - это рука, а бесформенная начинка ящика - тело, до неузнаваемости преображенное разложением. Запах, только с пониманием увиденного бьющий в ноздри окончательно довершает картину.
- Так, у нас труп, - констатирует Мад и куда-то в переговорник сообщает, - 312 д, код восемь. Примерно две недели.
Тит не дослушивает, вылетая из склепа.
Выкрик позади "Стой!" уже бесполезен. Он бежит по коридору, надеясь найти если не лифт, то хотя бы окно, вдохнуть свежего воздуха. Но коридор предательски петляет. Устав, он останавливается, опускаясь на пол. Дыхание медленно приходит в норму, спазмы затихают. Он оглядывает место, где оказался. Все те же мрачные стены, те же уродливые переплетения кабелей. Но вот откуда-то он видит лучик света, ровной полосой легший в мертвенном свете газовой лампы. Чуть дальше по коридору отсек приоткрыт. И не один. Он встает медленно, словно боясь увидеть что там идет вперед. За первой дверью, полностью открытой, он видит плоскость стола, на которой лежит... мумия - серое сухое тело в обветшалом тряпье. На глаза надеты ретрансляторы голубым светом просвечивая высохший череп, казалось насквозь.
Вдох, выдох, вроде отошло. Он идет дальше. Следующая дверь только приоткрыта, но свет идет не оттуда. Он толкает створку и тут же отшатывается - несколько серых тел покрытых блестящим мехом с тонким цокотом исчезают в тьме коридора. Заглядывать за дверь теперь не хочется. Но впереди тот самый странный свет. Он идет дальше. Переступив через особо крупное сплетение проводов, Тит наконец видит свою цель.
Дверь тоже слегка приоткрыта или скорее заклинена толстым раструбом с переплетением прозрачных трубок. Он заглядывает туда, но видит только слепящий свет. Перешагивает преграду, боком проходя внутрь. Глаза привыкают к свету медленнее чем к тьме. Но нет, это не просто свет, это окно, наконец, он идет к нему. Но тут замечает нечто странное. Короб все тот же, что и в первом отсеке. Но нет обезображенных останков. Наоборот. Бледные руки сложены на груди поражают своим изяществом белое платье скрывает довольно стройное юное тело. Лицо, наверно такое же прекрасное на половину скрывает маска ретранслятора. Волосы золотым нимбом обрамляют голову этого спящего ангела. Он так и стоит, пытаясь соотнести в восприятии уродливое и прекрасное, когда Мад окликает его.
- Эй, ты живой там? - техник стоит у приоткрытой двери, Тита как выдергивает из сна, - Идем, наша работа закончена, пора возвращаться.
"Возвращаться" как бритвой режет по сердцу - бросить это прекрасное нечто среди ужасного тлена. Как такое допустить.
- Что там у тебя? - техник сам протискивается в заклиненную дверь. Берет табличку с изголовья короба, - Лира Вол. Надо же, поступила совсем недавно. Дата активации - прошлый месяц. Странно, - техник разглядывает лежащую, - я и не знал что ячейки еще заполняют.
Но потом кладет табличку обратно.
- Идем, это не наше дело. С утилизацией я закончил, можем возвращаться.
- А там еще труп, - Тит все еще вглядывается в спящую, припоминая мумию на столе.
- Если система не сработала, значит не трогаем, - отзывается техник. Тит с трудом отрывается от созерцания, все же выходит вслед за Мадом. Что-то не так с этим городом снов. Что-то совсем странное здесь творится.
Но на выходе Тит понимает - единственный допуск в это место - код который набивает техник. 32Б7 - и ничего иного. Может, стоит испытать свою смелость и вернуться ночью? Иначе он уже не сможет жить спокойно - все слишком странно.