Аннотация: Порталы, ИИ, симбионты возможно нейросети
Глава 1
Родители мои были завзятыми путешественниками и на своем жигуленке изъездили почти всю Среднюю Азию. А после восьмого класса и я отправился с ними в качестве второго пилота, где еще, как не в казахских степях можно вдоволь нарулиться без прав. И как то немного заплутав в проселках меж сопок прибалхашья, мы неожиданно выскочили в долину, но поразила нас не изумительная красота весенней степи, а звук, громкий пробирающий до мурашек и совершенно потусторонний. Перед нами на небольшом плато, метрах в ста от грунтовки, как на сцене, перед долиной стояла одинокая скала, её причудливая форма гигантского, изъеденного ветром и временем, старческого перста, упертого в небо, ошеломляла своей нереальностью. Звук шел от нее, Скала пела, леденящие душу фуги временами скатываясь в вкрадчивый вползающий в разум шепот.
Отец остановил машину и начал снимать чехол с фотоаппарата, а меня неудержимо потянуло подойти к ней по ближе. Внимательно посматривая под ноги, в таком месте можно запросто наткнуться на змей, побрел по зеленому ковру, который резко обрывался в проплешину, окружающую скалу, почти ровным, безжизненным, кругом.
По мере приближения, тональность звуков менялась, становясь ниже и с какими то успокаивающими нотками, я подошел и поддавшись внезапному порыву, положил руки на теплый камень чувствуя его дрожь, в какое то мгновение, показалось что он живой, мои руки задрожали с ним в унисон, в голове лавиной пронеслись непонятные образы мозг пронзило острой болью. Я в испуге отшатнулся, раскаленная игла впившаяся в голову пропала, наваждение схлынуло и вдруг стало тихо. Отец, подошедший с зади, увидев мое обескураженное лицо улыбнулся, - не бойся, это просто резкая перемена ветра. Он решил, что я так среагировал на прервавшийся звук, об испытанных ощущениях я промолчал, постеснявшись, выглядеть излишне впечатлительным.
Мы еще постояли разглядывая поющую скалу и направились в долину, но еще несколько километров я чувствовал затылком внимательный взгляд, оборачивался, смотрел в заднее стекло, но там была только уменьшающаяся с расстоянием скала.
И так бы и осталось это мимолетным детским воспоминанием, вот только вскоре меня стали посещать сны, они были наполнены действиями на пределе сил и эмоций, иногда с просыпался с колотящимся сердцем, порой боялся закрыть глаза вновь, а уснув опять участвовал в этом бесконечном фантасмагорическом действии, вот только по утру я ничего не мог вспомнить кроме зашкаливающих эмоций и неясных образов. Очень скоро я почувствовал родство снов с той энергией и видениями, которые на мгновение подарила мне поющая скала.
Испуг со временем прошёл, и я наоборот, стал с нетерпением ждать вечера, чтобы скорее окунуться в это приключение. С каждой ночью тот мир становился все более наполненным и объемным, я чувствовал, его рост, а вместе с ним менялся и рос я. В том мире меня преследовало ощущение, что вся моя суть поделена на пустые соты, которые, медленно и неравномерно наполняются светящейся субстанцией, сейчас она покрывала только самое донышко. А днем, гонки на мотоцикле, купание на речке и еще масса всего приятного, одним словом каникулы.
1-го сентября не без волнения отправился в новую школу с углубленным изучением математики и английского, все бы ничего, но математику я и в облегченном варианте не жаловал, не говоря об английском, ведь до этого момента я шесть лет учил немецкий. Через месяц учебы я понял, что за лето сильно изменился, числовые функции и тригонометрические уравнения оказались сущим пустяком, а я с удивлением для самого себя, прочел, чудом попавшую в мои руки, книгу математика Германа Вейля на немецком и цитатой из нее ввел в шок нашу учительницу. То же и с английским, впитывал его как губка, родители, стремясь ликвидировать мое отставание в нем, пригласили репетитора, носителя языка, занимаясь с ним появилось четкое ощущение, что его знание языка просто перетекает ко мне. Складывалось полное ощущение, что владение иным языком для меня так же органично как и родным. Родственники списали мой прорыв в учебе на особенности переходного возраста. В новом классе никто ничему не удивлялся, ведь ранее никто из них меня не знал.
Вот кто был поражен изменениями во мне так это тренер по боксу, у которого я занимался уже два года. После первых же после каникул, пятничных спаррингов, Семеныч позвал в тренерскую, и полушутя спросил, - Санек, это вообще ты? Кто бы рассказал не поверил, за три месяца летнего безделья из середнячка в заготовку чемпиона, дела... Я смотрел на него и молчал, тогда именно таким, подмененным себя и чувствовал, противники стали медленными, неуклюжими и предсказуемыми.
- А если серьезно, -продолжил Семеныч,- с понедельника в старшую группу приходи, поработаем над техникой и духом, глядишь через пару лет из тебя толк и будет. К слову сказать, мастера я выполнил через год, и как не убеждал меня Семеныч, идти дальше, тренироваться у него бросил, пропала мотивация , просто вырос из этого. И все эта ночная жизнь.
Несмотря на щенячью радость от, открывшихся способностей, порой моё сердце наполняла тревога, к чему приведут все эти изменения, что будет со мной и буду ли это я? Пугало, что все происходило помимо моей воли и с неясными целями. Почему то в подарок ради моего удовольствия не верилось, в свое время дед, четко вбил мне в голову мысль, что за все в жизни нужно платить.
Время шло, калейдоскоп сумбурных образов, замедлили свое мельтешение, все чаще замирая статичными картинками, чем то напоминающими многомерные пентаграммы, только включающие в себя не только графику, но цвета переливающиеся непонятными всполохами, сердце перестало выпрыгивать из груди от захватывающих аттракционов в царстве морфея, приходило абсолютное спокойствие.
Я продолжал изменяться, и одна ночь стала особенной, сновидение преобразилось, как игра запущенная на экстремально мощной игровой системе после компа с видеокартой на 1 гигабайт. Я стоял возле той самой скалы, а пере домной, на валуне, напоминающем бин-бег, восседал пожилой подтянутый мужчина, в его синих глазах плескалось вселенское спокойствие. Неуловимо текуче он поднялся и с доброй усмешкой протянул мне руку, - здравствуй, меня зовут Дан, думаю ты догадываешься кому обязан изменениями в себе и сегодняшней встрече, пришло время ответить на некоторые твои вопросы. Знаю, все твои страхи и надежды, ведь в определенной степени я это ты, поэтому сразу перейду к делу. Так уж случилось что твое прибытие к стеле управляющего блока, или как вы называете поющей скале, совпало с тысячелетним цикличным пробуждением ее функций и она просканировав тебя сочла принципиально соответствующим требованиям предтеч к особям способным перенести коррекцию с последующим приведением к норме, для системы это было жизненно необходимо, так как только такое существо имело право её на отладку и принятия под свое управление, в это же мгновение было принято решение на проведение первичной коррекция с целью приближения к эталонному образцу твоей физической и энергетической сущности и был имплантирован зародыш симбионта, одной из составляющих которого является информационная матрица, т.е Я. Сегодня завершилось начальное преобразование и увеличения количества и качества структур твоего мозга и теперь ты готов к общению. Знаю, что ты достаточно авантюристичен, что бы не рефлексировать по поводу отсутствия выбора в твоем положении, и тебе нравится происходящее с тобой. Скажу главное, ты всегда будешь оставаться собой, а когда пройдешь полный цикл подготовки, то обретешь свободу воли и получишь ответы на вопросы: кто и зачем? Сейчас ты яйцо, если провести аналогию с зарождением бабочки, дальнейшие этапы тебе известны, они не совпадают лишь в том, что после бабочки в нашем случае идет следующая форма, какая, придет время узнаешь.
Уловив мою паническую мысль, Дан, ухмыльнулся, - не принимай буквально свои изменения, твоя физическая форма будет неизменной, в прочем, до тех пор пока тебе не захочется попробовать нечто другое, но до этих умений тебе еще далеко. А теперь положи руки на скалу и постарайся мысленно слиться с ней, я помогу. Сознание стало расширяться от эпицентра воронки в обратную сторону, сердце замерло как при падении с большой высоты, я как будто вывалился во вселенную. Треск будильника вырвал из сна, не дал досмотреть, до чувствовать, но внутри была полная уверенность, что все это на самом деле и вселенную я увижу еще не раз. Душа ликовала, будь я старше, наверное, возникла бы масса страхов и сомнений, но юность легка и доверчива, к счастью, в дальнейшем, мне не пришлось об этом пожалеть ни разу.
Жизнь шла своим чередом, каникулы перед выпускным годом прошли на одном дыхании. Участие Дана в происходящем со мной, заключалось в редких советах по направлению усилий на развитие тех или иных навыков, к примеру городок у нас был многонациональным и он посоветовал больше общаться с различными людьми чтобы прочувствовать их языки и культуру, понять их сходство и различие, что будет подготовительным этапом в будущем освоении ксенопсихологии, расширение лингвистической базы он оставил за собой. В спорте рекомендовал больше напирать на развитие силы и выносливости. С его подачи я пристрастился к бегу, плаванью и тому, что сейчас называют воркаутом, этот микс позволил гармонично поднять мою физику. Было приятно, что у меня появилась масса последователей, общими усилиями была оборудована спортивная площадка, и пацаны стали рьяно соревноваться в количестве выходов силой и способности подтягиваться на одной руке с отягощением на поясе. Так что, многие из нас, счастливо миновали распитие вермута по подъездам и курение.
В конце лета я не только серьезно прибавил во владении телом, но и вполне сносно говорил на нескольких языках братских народов, умел приготовить плов и пожарить шиш-кебаб, кстати родители были в полном восторге. А вот к музыке и живописи Дан был совершенно равнодушен и мое желание освоить гитару, посчитал глупостью и напрасной тратой времени.
- Понимаешь, -говорил он, - существующие музыкальные гармонии, закладывают в тебе совершенно ненужные, а во многом вредные устоявшиеся соразмерности, которые будут только мешать в дальнейшем обучении.
Дав мне отдохнуть лето, а сам занимаясь моими настройками, осенью он потребовал взяться за себя всерьез, возросшие возможности необходимо реализовывать, утверждал он, и усилия нужно прилагать в нужном направлении. Нагрузки выросли физика, химия, высшая математика, естественно все далеко не в школьных объемах, самообразование с моей усовершенствованной памятью позволяло шагнуть в этих дисциплинах далеко вперед. Компетентные учителя меня обожали, посредственные ненавидели, так что мечта предков о золотой медали, приказала долго жить. А для меня все это было неважно, грустно, что в какой-то мере я лишился 'счастливой' юности, времени не было ни на друзей, ни на подруг. Переходный возраст прошел мимо, гормональный фон был под жестким контролем.
Дан считал, что школу мы давно переросли, и это пустое времяпровождение, по договоренностям с некоторыми преподавателями, стал прогуливать их предметы, и посещать лекции кафедры высшей математики в местном университете, часами работать с книгами в его научной библиотеке. Наставник постоянно повторял, что мозг необходимо постоянно тренировать и раскачивать, подготавливая к необходимым изменениям, чем лучше мы его разовьем, тем легче и совершеннее произойдет его перестройка в момент базовой коррекции, и тем больше будет потенциал дальнейшего самостоятельного развития. В голове поселился постоянный зуд, требующий от меня поглощения все новых и новых знаний.
В промежутках учебного процесса, занимался физкультурой и в один из дней на университетском спортгородке познакомился с тайцем Пхаймом, вечным студентом, членом КПТ, после репрессий покинувший родину и через Китай попавший к нам. Он изучал русский, а в свободное время практиковал занятия тайским боксом,- совершенная экзотика для нас в те времена. У него я стал пропадать все свободное время, человеком он оказался интересным и видя мою искреннюю заинтересованность, стал с удовольствием передавать мне свои знания и умения. У потомственного аристократа и военного было чему поучиться. Это был не с чем не сравнимый опыт понимания совершенно иной ментальности и культуры сквозь призму понимания тайского и китайского языков и изучения их индивидуального воинского искусства. Не смотря на разницу в возрасте, подружились.
Школа стала для меня досадной помехой, так что выпускной аттестат был полон контрастов из двух оценок, отлично и удовлетворительно. Отца больше всего возмутили тройки по физкультуре и английскому, - я-то знал, что это была 'сладкая' месть бездарной 'англичанки', уверенной, что американского варианта английского не существует и физрука, любящего похлопать по своему роскошному брюху со словами - в здоровом теле, - здоровый дух. Они бы с удовольствие поставили неуд, но директрисой в школе была математичка, это и спасало, она души во мне не чаяла и многое прощала, за что ей огромное спасибо.
Впереди было целое лето перед поступлением в вуз, и его я провел подрабатывая переводом научных статей для аспирантов в универе и с Пхаймом, совершенствуя китайский и оттачивая владение муай-тай, к которому добавилось освоение китайского стиля багуачжан, основанного на управлении внутренней энергией, которую я усиленно стал искать в себе осваивая медитацию.
Изменения привнесенные в меня Даном и собственные усилия, позволили прозреть, наконец я увидел, то, что Пхаймом называл энергией Ци, вот только увиденная картина основных энергетических потоков тела, была далека от мистических схем и постулатов, более того любая попытка вмешательства в их течение с целью концентрации в ударных практиках, могла привести к тяжелым последствиям для организма. Понимание этих процессов важно при диагностике здоровья, а умение ими управлять дает возможности само исцеления, а в дальнейшем и влияния на них в сторонних субъектах. При дистанционном воздействии на других использовалась совершенно иная сила вовсе не требующая телодвижений.
Освоение псионических практик, даже под руководством опытного учителя, продвигалось не так быстро, как хотелось, но успехи были. Одним из их проявлений, стало легкое считывание эмоции людей, стоило направить свое внимание на человека, как становились очевидны его скрытые переживания и понятны мотивы поведения, Дан сказал, что все идет по плану и это только начало.
Без сожаления попрощавшись со школой, и с пользой проведя лето, я отправился в столицу нашей Родины. На мехмат выбранного вуза, экзамены проходили на месяц раньше чем в остальных. Правда учеба началась раньше поступления, школа жизни охотно представила мне свои уроки, в прочем, преподаватели в этот раз были университетские. Так если бы не упражнения с Даном, то несмотря на знания, я бы не поступил, спасли зарождающиеся псионические способности, тогда я понял, что блат и деньги страшная сила. Идеально отвечая на вопросы по билету
я чувствовал, как эмоционально корёжит экзаменаторов от нежелания ставить заслуженный балл, при этом неприятно было наблюдать, как абитуриенту, несшему полнейшую ахинею они с чувством собственного удовлетворения выставляли пятерку, спасало приобретенное умение воздействия на психо-эмоциональное состояние человека с легким внушением. Получалось несколько топорно, но срабатывало.
Пожалуй, именно тогда я впервые столкнулся с людьми без чести и совести. Хотя особенной психологической травмы не испытал, моя погруженная в себя жизнь, уберегла от привития заблуждений, навеянных массированной пропагандистской ложью, создающей иллюзию равенства и братства, усиленно насаждаемых партийными начальниками.
Моя фамилия в приказе на зачисление никаких эмоций не вызвала. А потом закрутилось, скучать было некогда, студенческую жизнь требовалось организовать и обустроить, месяц жития в общаге и 50 рублей стипендии, заставили задуматься о подработке, литература для самообразования, да еще и иностранная, требовала средств и недюжинных усилий по ее доставанию. Выручило знание языков, устроился переводчиком, зарплата в 180 рублей позволила снять приличное жильё и обустроить свой быт. Плюс периодические шабашки от аспирантов с просьбой перевести научные статьи, два в одном и деньги, и новые знания по различным направлениям.
После первой сессии я вынырнул из своих забот и окунулся в столичную жизнь, Дан посоветовал больше общаться и набираться опыта. Промчался по злачным местам, перепробовал массу удовольствий некоторые, из коих, стоит взять в кавычки и понял, что драйва от этого не испытываю. Вернулся к учебе, дополнительные занятия и посещение лекций со смежных факультетов, сбило информационный голод и привело к мысли, что больше двух лет здесь делать нечего.
Спокойное течение жизни нарушилось в одну ночь, Дан ждал меня возле скалы,- пора проводить очередную коррекцию. Все повторилось, расширенное сознание, попытка объять необъятное, вот только теперь мне наконец удалось рассмотреть картинку разлетающейся вселенной. А утром, проснувшись, я услышал мысли соседки за стенкой и были они пошлыми. В голове будто открыли шлюз, она наполнилась громкими обрывками чужих желаний и умозаключений, состояние, кране неприятное, сопровождаемое вспышками боли.
Дан посоветовал сегодня никуда не ходить и принялся меня инструктировать. Нужно было настроить защиту своего сознания и сформировать фильтры, позволяющие управлять сторонним мысленным трафиком в торсионном поле.
Погрузясь в собственное сознание, и визуализировав его я попытался выполнять инструкции Дана, но началось все с растерянности, состояние было сродни ощущениям неопытного провинциального водителя, внезапно оказавшегося на оживленном столичном перекрестке с неработающим светофором, движение информационных потоков, казалось совершенно броуновским, и было страшновато нырять в этот водоворот без боязни в нем раствориться. Но Дан, по методу инструкторов по прыжковой подготовке парашютистов, подтолкнул меня в рампу, а потом видя мои лихорадочные попытки по овладению ситуацией, фактически за шкирку, вытягивал из неприятностей, когда мое сознание начинало распадаться на фрагменты, и мягко подправляя, помог взять ситуацию под контроль, после этого падение сменилось парением с окончательной стабилизацией в центре сферы. И только из этой точки, начал запланированную структуризацию, по кирпичику выкладывая, придуманный не мной, сложный орнамент.
Казалось прошла целая вечность, пока мое подсознание настроилось на взаимодействие с общим бессознательными, и научилось естественно - гармонично делать частичку себя сознанием, для освоения возможностей контроля других разумов.
В себя пришел вымотанный до предела и голодный как акула, пришлось быстро готовить себе поздний ужин. Всё оказалось весьма непросто, и понятно, что тренировать и развивать эту мозголомку придется долго и с великими усилиями. Дан, успокоил, - само трудное не свихнуться при первом погружении, существовал риск заблудиться в собственном подсознании или закапсулировать его, создав такую стену, сквозь которую не выберешься обратно и не сможешь услышать сигналы из вне, или настраивая контроль за другими, самому полностью раствориться в информационном массиве торсионного поля, а теперь только усиление и увеличения количества каналов и совершенствовании техники воздействия, -закончил он, умеряя мой запоздалый страх, -нужные знания для этого уже предоставлены и будут поэтапно проявляться.
Оказалось, что освоение псионики довольно опасная штука, и если бы не руководство и контроль со стороны наставника, то я мог запросто превратиться в пускающий слюни 'овощ', но даже знай заранее о существующих рисках, вряд бы отказался от таких возможностей, жажда новых знаний и умений оказалась сильнее опасений, да и не отдавал я полного отчета о грозивших мне проблемах.
С приобретением новых возможностей, появились и очередные вводные, одна из них; - в ближайшие три года нужно обязательно попасть в Пенсильванию к звенящим скалам в бассейне реки Дэлавер, зачем, - пойму на месте, Дан, похоже, что то знал, но откровениями делиться не спешил, а только с еще большими требованиями налег на мои тренировки, по взаимодействию с информационным и энергетическим полями, периодически устраивая для меня практические занятия, уже получались не только манипулировать своим и чужими сознаниями, но частично менять свойства предметов, прогресс был на лицо.
Периодически мысленно возвращался к поставленной задаче, - миссии для простого советского студента практически невыполнимой. Но к этому времени я уже твердо знал, что невозможное - возможно. К месту вспомнилось, что один из аспирантов, для которого я делал переводы, говорил о партнерских связях нашего универа с Государственным Университетом штата Нью Йорк. Пришлось покапать в этом направлении и оказалось, что существует программа по обмену студентами, и у нас сейчас находится энное количество американских граждан. Честно сказать, был удивлен, слишком часто у нас мелькали лозунги о злобном дяде Сэме.
Начать решил с того самого аспиранта, в быту преподавателя физического факультета. Палыч, оптимизма мне не прибавил, - да, программа такая существует, и наши недоросли действительно ездят в штаты, но при этом ехидно у меня поинтересовался, - что влиятельные родственники нарисовались, если нет, - забудь. Впрочем, принципы формирования обменного фонда с нашей стороны, удивления у меня не вызвали, общество равных возможностей эти возможности распределяло по принципу 200-ой секции ГУМа, т.е всё лучшее только для избранных и по заниженным ценам.
Но не ругать советскую власть, не тем более, плакаться ей я не собирался, а вот легально, замечу, прогуляться по Нью-Йорку я намеривался самым серьезным образом. Тем более, что сама ситуация была реализуема только после второго курса, но начинать готовить ее надо было уже сейчас. И насчет влиятельных покровителей, Палыч, сам того не понимая, подкинул мне интересную идейку. Помимо выяснения процедуры попадания в обменный фонд у университетских бюрократов, решил поближе познакомиться с американскими математиками, и помог мне в этом, как не странно, бокс. Нашим комсомольским функционерам, до дрожи в коленках, требовалась наладить дружбу с идеологическим противниками, а в моменте, соучениками по альма-матер. Вот только с русским языком те не особенно ладили, жили обособленно, и с удовольствием приходили только на спортивные мероприятия, и когда янки предложили устроить соревнования по боксу, наши активисты с энтузиазмом за него ухватились. Но возникла одна сложность, если американские гуманитарии отличались спортивной подготовленностью, то наши ботаники и прочие физики были от физической культуры далеки как Москва от Нью-йорка.
В деканате по личным делам вычислили всех спортсменов, а я значился целым мастером, и в приказном порядке озадачили участием в мероприятии. Вот так, самому ни пришлось прикладывать никаких усилий. В командном зачете мы счастливо продули, а вот в личном удалось блеснуть мне. Но главное мне получилось подружиться с моим партнером по спарингу. Этим же вечером мы решили отметить прошедшее мероприятие в ресторане, финалом банкета стало грандиозное побоище с местным 'бомондом'. Заклеивая пластырем рассеченную бровь, Шон весело улыбался, - шикарно отдохнули, мы ирландцы любим хорошую драку, - в этот момент он совершенно не напоминал бакалавра математики, -да и вы, русские, похоже тоже знаете в этом толк. Так зародились наши приятельские отношения, ведь давно известно, что ничто так не сближает, как совместно набитые чужие рожи.
Как то получилось, что я стал довольно много времени проводить практикуя свой английский, американцы оказались жизнерадостными открытыми ребятами. Узнал, что университет их располагается в Олбани на берегу Гудзона в 152 милях от Нью Йорка и до интересующего меня Аппер Блэк Эдди в Пенсильвании, порядка 200 миль. После летней сессии Шон отправлялся домой, он оставил свои координаты, - я понимаю, что тебе трудно попасть в мою страну, - сказал мой товарищ, - но если окажешься в штатах, буду рад тебя встретить. Я видел, что это предложение от чистого сердца.
Тем временем выяснилось, что гарантом моей поездки является распоряжение заместителя министра образования, управленец из за облачных высот, а мне еще нужно придумать как оказаться с ним в одном помещении, да еще и на расстоянии не более десяти метров, пока это предел, моего гарантированного псионического воздействия, да еще и минут пятнадцать по времени. Буду думать, до начала формирования списка пол года.
Эти шесть месяцев я форсировано осваивал пятилетнюю программу обеих отделений своего факультета, что-то мне подсказывало, что до диплома могу не доучиться, но знания по математике и механике останутся со мной. Я как то спросил Дана, а почему именно математика? На что он совершенно серьезно ответил, - это пожалуй единственное что тебе в серьез пригодится, ее законы универсальны, да и мозг получает великолепную тренировку. Конечно, если бы не мои улучшающиеся способности, то говорить о серьезности приобретения в столь короткий срок таких объемов знаний, было бы нереально. Под руководством Дана, я каждый вечер перед сном раскачивал свои псионические возможности, упражнения в состоянии медитации по изучению собственных энергопотоков, взаимодействие с окружающим информационным полем становилось все более легким и привычным. А во сне проходила уже вторая фаза работы надо мной, но уже только Даном, он не только расширял и укреплял энергетические каналы, но и настраивал дополнительные потоки сознания.
С каждым днем я все лучше видел даже мельчайшие каналы течение энергии внутри тела, и все отчетливее начинал различать токи других сил, пронизывающих окружающий мир, это напоминало шоссе постепенно проявляющееся в даль из расступающегося тумана. А распараллеленное мышление, позволяло, как бы находиться в разных местах одновременно и решать порой диаметрально противоположные задачи. Естественно на учебе это отражалось самым благоприятным образом. И успехи не остались незамеченными, мне было предложено поучаствовать в научной работе, удалось опубликовать пару статей в соавторстве с моим руководителем, одна даже вышла за рубежом в Advances in Pure Mathematics и получила приличные рецензии. И в итоге наш декан Юрий Антонович сам предложил мне по стажироваться в США после второго курса, - если конечно, соответствующие товарищи не будут возражать, - заметил он.
А я уже давно приметил стойкий интерес к своей персоне со стороны тех самых товарищей из особого отдела. Не удивительно, свободный английский, дружеское общение с иностранцами и поэтому вполне понятное желание органов либо завербовать, либо нагадить. Мысли их читались как открытая книга, еще совсем недавно это могло быть проблемой, но не теперь. Но сначала, попробуем организовать звонок из министерства, тем более, что меня и еще несколько студентов из нашего вуза пригласили на встречу молодых ученых, где и будет присутствовать нужный господин.
Все прошло как по нотам, моя фамилия прозвучала в докладе и я сделал легкое внушение, затем в процессе мероприятия закрепил его более четкими формулировками. И через три дня я был в кабинете у ректора, - мы вот тут посовещались с вашим научным руководителем, тем более, что наше мнение совпало с рекомендациями министра, при этом он хитро улыбнулся, и решили направить вас на стажировку в государственный институт штата Нью йорк.
Я понял, что первая моя по настоящему сложная работа с чужим сознанием, получилась удачной. Кстати, товарищ из органов свое положительное заключение по моей кандидатуре, подписал только после соответствующего внушения, удивительно, ничего плохого ни для него, ни для государства, которому он присягнул служить, я не сделал, а у него стойкое желание сделать гадость, вот такое состояние души. Не поленился через несколько дней еще раз залезть в его черепную коробку, и под руководством Дана, переписать императив отношения к людям, надеюсь на одного приличного человека станет больше. Родителям сообщил о своей командировке, они мной гордились.
А пере домной встала еще и финансовый вопрос, конечно мне полагалась стипендия, да и все бытовые проблемы решались принимающей стороной, вот только моя личная программа посещения США, требовала независимого бюджета. Налег на переводы, но этого оказалось мало, из разговоров с Шоном, я примерно знал уровень предстоящих расходов, плюс вполне понятное желание иметь страховой резерв, здесь и подвернулся не оригинальный по тем временам способ приработка, решил с группой парней из универа отправиться на заработки в Сибирь, тем более, что они там уже бывали, и им как раз требовался еще один член коллектива из-за выбывшего по причине женитьбы товарища.
Конечно, с моими способностями, можно было легко решить денежные вопросы иными методами, вот только я твердо решил не использовать их в сомнительных с точки зрения закона и морали случаях. Тем более, что Дан одобрил эту мою авантюру. И вот уже мы почти на ходу, стоянка поезда одна минута, вытаскиваем свои рюкзаки из тамбура, на затерянный в лесах полустанок. Там уже ждал потрепанный бортовой ЗиЛ, с десяток километров по тряской дороге и мы прибыли к месту дислокации. Поселок на берегу реки в окружении вековых лесов, ландшафты,-мечта живописца.
Наша задача за два месяца достроить клуб, парни все здесь знали, так как предыдущие работы были сделаны именно ими. Работа для меня была не утомительной, но остальные уматывались основательно, поэтому с местными жителями по вечерам общался только я. И как то Айсян, заведующий того самого клуба, который мы строили, рассказал о живущем в этих местах, настоящем ойуне, собственно, его деде. Еле уговорил его взять меня с собой, когда через три дня, нужно было отвести деду какие-то вещи по хозяйству.
-Только учти, - сказал мне Айсян,- стрик с характером, и если ты ему не глянешься, придется сразу уезжать, а мне еще и на орехи достанется.
В ночь перед поездкой к шаману, Дан прочел лекцию, о так называемых, духах, а были это все те же порождения информационного поля, только в форме сгустков, сформированных на личностных матрицах, как правило достаточно сильных в предыдущих формациях сущностей и на энергетическом уровне привязанных к какому ни будь объекту. Научил как с ними обращаться, а при необходимости и растворять в общем поле.
Отпросившись на пол дня у бригадира, я ранним утром уже трясусь в телеге с мешками и какими-то коробами. Ехать оказалось недалеко, возле добротного темного от времени сруба нас встретил мальчишка, ухватил поводья и повел конягу под разгрузку. Мы споро перетаскали поклажу в пристройку и Айсян, немного смущаясь, сказал; - ты подожди я сначала сам зайду. Не успел присесть на разгруженную телегу, как из дома вылетел обескураженный Айсян, - пойдем быстрее, а то мне уже досталось, за то что сразу не пригласил тебя в дом, ну надо же,- причитал он,- сроду такого не было. В комнате, встав из за стола, чем приведя Айсяна в полное недоумение, меня встретил крепкий ещё, ясноглазый старик,- Дьогуордээн, первым представился он, присаживайся, для меня большая радость встречать тебя в моем доме.
- А ты внук, не стой столбом, а займись делом, пока мы говорить будем. Оказалось, старому шаману нужна помощь, сильный злой дух пробудился в одном из урочищ, из окружающих лесов уходит зверьё, люди боятся, тревога поселяется в их сердцах, начинают задумываться о смене мест жительства, а все это совершенно неприемлемо. Шаман знал причину , но устранить ее не хватало сил. Во мне же, он увидел, посланца добрых духов, еще на подходе к дому он почувствовал бурлящую во мне энергию. Тем более, что сейчас по его подсчетам, самое благоприятное время для этого.
Вот тебе на, я совершенно не задумывался, об этой стороне своих особенностей, надо привести свой фон к средней величине, а то похоже свечусь как лампочка. И тут же одним потоком слушая старика, начал манипуляции со своим энергетическим полем, пару подсказок Дана и я с удовольствием увидел изумление на лице шамана, - получилось.
Выслушав Дьогуордээна, я подумал, почему бы и нет, тем более, что Дан заверил в полной безопасности для меня предстоящего мероприятия.
- Постараюсь вам помочь, вот только с работами в поселке закончим, на что старик с облегчением улыбнулся, - это не проблема.- Айсян, - позвал он внука, и командирским тоном продолжил, -сегодня же поедешь к председателю и скажешь, что я велел Гавриса и Долана отправить на стройку на замену нашему гостю. Меня такой расклад совершенно устраивал, не думаю, что в бригаде расстроятся дополнительному работнику на время моего отсутствия.
Шаман был явно не из тех, кто долго запрягает, короткие команды на родном языке и во дворе все завертелось, быстро взнуздали трех лошадей, на четвертую нагрузили припасы, а мне был вручен кавалерийский карабин Мосина, мол без оружия в тайге нельзя. Оружие приятной тяжестью легло в руки, из ТОЗовской мелкашки я в свое время настрелял не мало, нравилось мне это дело, и потому с удовольствием повесил Мосинку за спину, может пострелять удастся. Так что в полдень мы выдвинулись, третьим с нами отправился крепкий, молчаливый мужичек неопределенного возраста, - Чагыл охотник, долго дома сидеть не может,- представил его шаман,- и нам с ним спокойнее, стар я уже стал в одиночку по тайге ходить, да и лицо он заинтересованное, то урочище входит в его охотничьи угодья. Я не обиделся на оговорку, - со мной в качестве спутника, старику наверное было бы еще труднее чем в одиночку, - таёжник из меня никакой. Но совсем уж обузой становиться не хотелось и потому я мужественно терпел тяготы конного перехода.
К вечеру без приключений добрались до охотничий заимки, ойун сказал всем отдыхать, делом займемся завтра. Перед сном проведя уже ставшие привычными упражнения, решил пощупать окружающее информационное поле и почти сразу увидел тугую пульсирующую кляксу, для локального поля она выглядела воспаленным лимфоузлом, было ощущение, что организм борется с инфекцией, маленькие капли духов пытались с ней справиться, но гибли, создавая еще большую напряженность. Стало понятно, что таким образом пытается усилиться, до полной доминанты, дух давно умершего здесь черного шамана, который и при жизни не отличался добродетелями. Кто-то потревожил захоронение и бесплотный пробудился от спячки.
Внимательно рассмотрев ситуацию, и имея четкое понимания по её разрешению, подумал, а зачем, собственно, ждать завтра и приступил к лечению. Закапсулировав своей энергией деградирующий участок просто стер его из окружающего поля, всё оказалось проще простого, дальше местная энерго-информационная система уже сама придет к балансу. С чувством хорошо выполненной работы спокойно уснул.
С утра ойун, не дожидаясь вечера, занялся подготовкой к камланию, на поляне очищенной Чагылом, он с его помощью облачился в шаманский наряд, взял бубен и начал постукивать в него что-то напевая и пританцовывая в информационном поле к шаману подлетело несколько маленьких духов и на мгновение слившись с ним разлетелись, видимо таким образом помогая ему и передавая видения. В реальном мире ойун впал в транс, сколько же надо усилий,-подумалось мне, - для достижения слабенького информационного взаимодействия.
Медленно придя в себя, Дьогуордээн, уставился на меня,- а ты силен, духи мне поведали, что зла больше нет, и попросили нас быстрее покинуть это место, очень они тебя боятся. - Не предполагал, что в такое возможно, - продолжил он, - большое тебе спасибо, и от духов и от меня. Наскоро перекусив мы отправились обратно. Расстраивало только то, что пострелять не удалось. Дома, шаман с благодарностью вручил мне небольшой кожаный мешочек в виде ладанки, внутри было несколько крупных алмазов, отказываться я не стал.
А пострелушки мне позже не один раз устраивал Айсян, на них Чагыл и научил обращению с винтовкой. Через месяц моих упорных занятий, немногословный охотник, заявил;- стрелком ты стал, если приедешь еще раз пойдем на месяц в тайгу, охотником станешь. Я был благодарен ему за понимание принципов интуитивной стрельбы, когда еще до момента выстрела, шестым чувством знаешь результат. Это же помогло в тренировке ускоренного мировосприятия, после нескольких провальных попыток, мне удалось засекать момент вылета пули из ствола и ее сопровождение до цели, с каждым разом замедляя процесс удалось довести его почти до полной остановки, когда еле плывущий кусочек метала, можно было рассматривать, как бы облетая его. Отличное упражнение, только очень энергозатратное.
Клуб председателю мы сдали вовремя и получив расчет отправились в столицу. Что ж, финансовая проблема была решена, две с половиной тысячи рублей вполне приличные деньги, при курсе семьдесят копеек за доллар. Осталось найти через кого провести конвертацию, только не надо забывать, что дело это насквозь незаконное. В общем, найти валютчиков оказалась не так сложно, в универе училось достаточно представителей золотой молодёжи. Дали номер телефона, я созвонился, сослался на нужного человека и подъехал по адресу. В первую встречу вертлявый представитель ближневосточной народности, морочил мне голову, пытаясь понять насколько мне можно доверять, но после ментального поглаживания успокоился и со второй попытки я стал обладателем бумажек с изображением американских президентов.
Пройдены все собеседования и инструктажи, получена выездная виза и въездная в США и наша группа в счастливом возбуждении занимает места на борту 'Аэрофлота', кто не отправлялся за границу в советские времена не поймет того состояния испуганной радости.
Благополучно приземлившись в международном аэропорте имени Джона Кеннеди мы поразились обилию темнокожих лиц, кто-то пошутил насчет ошибки с пунктом прибытия, намекая на Африку.
Получили багаж и на электричке отправились до Пенн Стэйшн, чтобы уже через сорок минут сидеть в отправляющемся поезде до Олбани. Восемь часов смотрел на проносящиеся за окном пейзажи, честно сказать, не впечатлило, необычно,-да, но что бы, как выражались некоторые, - другая планета, чушь полная. В Олбани нас встречали на школьном автобусе, огромном желтом сарае с решетками на окнах, - еще то транспортное средство. А вот в кампусе мне понравилось.
Первым делом, после решения всех организационных вопросов, позвонил Шону и естественно вечером его дома не оказалось, оставил ему сообщение на автоответчике. А потом решил поэкспериментировать и найти его через информационное поле, вспомнил его энергетический образ и раскинул свою сеть, быстро появился отклик, так в каком направлении он находится понятно, теперь определимся с местом, легко проникаю в его сознание, есть,- Форт Оранж клуб. Полистав толстый телефонный справочник, нахожу номер клуба. Сказать, что Шон удивился, это ничего не сказать,- но как ты узнал, - он тут же продиктовал мне адрес. Да, мое мальчишество только вызовет ненужные вопросы, и врать не хочется и правду говорить нельзя. Впредь надо быть продуманней, а теперь придется выкручиваться. На такси добираться оказалось всего ничего и вскоре мы с Шоном похлопывали друг друга по плечам, - пойдем, познакомлю тебя с моими друзьями.
Внутреннее убранство помещений в английском стиле говорило об основательной респектабельности заведения, и чувствовалось, что посещают его люди добившиеся в жизни определенного положения. Так и оказалось, товарищи Шона были молодыми представителями местного истеблишмента. Весь вечер я был приглашенной звездой, рассказывал о стране советов, интерес был искренним. По началу их удивило моё знание языка, - если бы Шон не сказал, что ты из России, - я был бы в полной уверенности, что говорю с соотечественником. Кстати, я заметил за собой что, в момент общения с иностранцем я автоматически начинаю думать на его языке, наверное еще и поэтому, они подсознательно идентифицируют меня как своего.
Занятия начались буквально со следующего дня, времени на раскачку не подразумевалось. Шон разрекламировал, не только мои спортивные достижения, но заявил меня как сильного математика, мне предложили, помимо обучающих программ, присоединиться к исследовательской группе. Жизнь закрутилась. С первого дня я озаботился получением водительского удостоверения, проштудировав теоретические материалы, я попрактиковался на машине Шона, он предложил и предстоящую практику сдавать на его Dodge Mirada. Посчитав себя готовым, оплатил оформление и сдачу на права, сдал теоретический экзамен. Последующие медкомиссия и практическое вождение прошли без проблем и в тот же день я стал обладателем водительского удостоверения. А вскоре, с подачи Шона обзавелся своим авто. Его знакомый по совершенно льготной цене продал мне подержанный Chevrolet Chevelle, хотелось, что не будь еще дешевле, но только взглянув на спортивные обводы, -понял, что влюблен, а когда проехался, то остатки практичности сдались без боя.
Дан все это время ничем кроме обучающих сновидений, себя не проявлял и я позволил себе немного расслабиться. Но через месяц пришло ощущение приближающихся перемен, а значит нужно собираться в Пенсильванию. Конечно, можно было спокойно добраться до Аппер Блэк Эдди на общественном транспорте, но привитая родителями страсть к авто путешествиям, требовала проделать этот путь на собственных колесах, хотелось ощутить страну оставшись с ней один на один. Да и Шеви просто напрашивался вырваться на простор из городских улиц. Американские дороги, вот что не переставляло доставлять удовольствие, триста с лишним километров с одной остановкой на перекус и заправку, а я абсолютно не устал и полон приятных впечатлений.
Переночевал в мотеле, где Дан наконец соизволил поставить мне задачу, оказывается так называемая Звенящая Скала на Американском континенте является дублирующей частью глобальной системы связи и перемещения, и мне требовалось провести ее очистку от влияния паразитических энергетических сущностей скопившихся в ее структурах за долгие годы фактического бездействия. Оказывается энергетический каркас установки в пассивном режиме генерирует спектр различных тонких энергий и одна из них является питательной средой для паразитов, в людской мифологии именуемые духами. И их присутствие может привести к сбоям в процессе работы. Другой стороной высокой концентрации этих образований стал устойчивый негативный энергетический фон, здесь не водятся животные и не летают птицы, отсюда дурная репутация. Обслужив систему следовало дать команду на её запуск, все полномочия для этого у меня есть.
Утром отправился к урочищу, Аппер Блэк Эдди, одноименному, ближайшему провинциальному городку. Красновато-бурая глыба спекшихся валунов стояла на пологом склоне невысокого холма, несмотря на то, что весь склон порос густым лесом, поляна со звенящей скалой была совершенно лишена растительности, при внимательном рассмотрении были видны только лишь редкие лишайники на теневой стороне некоторых валунов, на площадке не было не только птиц, но и насекомых, мрачное надо сказать местечко.
Стоит отметить, что только отдельные глыбы этого сада камней, аккумулировали в себе энергетические сущности, и только они порой издавали леденящие душу звуки, причем ветер к этому не имел никакого отношения. Чуть в стороне располагались похожие валуны из той же породы, но другого цвета, и они не звенели, были улеплены густым мхом со снующими по нему ящерками.
Выбрав место чуть в стороне от безжизненного круга, я установил, заранее приобретенную небольшую палатку, закинул в неё спальник, таким образом настраиваясь на непростую работу, чувствовалось, что товарка степной красавицы потребует от меня максимум внимания и займет совсем не пять минут. Погрузившись в энергетическое поле и распознав полную структуру объекта, я занялся диагностикой, все схемы уже были в моей голове, а затем приступил к чистке, предварительно пометив инородные вкрапления. Сильно упрощенно говоря, всё это напоминало нудную работу по очистке от ракушек днища корабля и зачистку окислившихся клемм электропроводки. Необходимые знания для воздействия, всплывали сами по мере возникающих проблем, Дан предупреждал, что в мозг уже загружены большие объемы знаний и проявляться они будут по мере надобности. Все это требовало постоянной концентрации и отнимало много сил, зато практику манипулирования энергетическими и информационными образованиями получил отменную. За работой пришлось провести почти трое суток, конечно с отдыхом и одной отлучкой за водой и продуктами. В заключении сравнив две схемы до и после, по принципу найдите отличия и убедившись, что все соответствует эталону пере подключил систему.
Во внешнем мире изменений было незаметно, но со временем, побочный эффект лечения, изменит лунный пейзаж и он обзаведется флорой и фауной, а люди перестанут его считать мистическо-загадочным.
Закончив манипуляции я по наитию подошел к подножию и приложив руки к испещренной странными неровными каналами поверхности, ощутил вибрацию, привычно сосредоточился и вошел с ней в резонанс. В то же мгновение повторилось краткое путешествие моего сознания во вселенную, вот только в этот раз развернувшись в необозримую ширь, она стала стремительно свертываться в меня, тонкая игла боли пронзила мозг, меня повело и даже слегка затошнило, а потом также внезапно состояние нормализовалось, осталось только ощущение бурлящей силы и свежести. Дан молчал. Ну ничего, все равно позже расскажет, чем меня одарили на этот раз.
Вот и все миссия завершена, пора в дорогу. Быстро собрал свой маленький лагерь и поехал к ближайшему кемпингу, очень хотелось в душ, и в кафе, за большим стэйком, у меня было небезосновательное ощущение, что похудел на несколько килограмм. Почти сутки я провел в маленьком ничем ни примечательным, кроме моста через реку, городке Аппер Блэк Эдди, отсыпаясь о отъедаясь. И вот уже мы с моим Шеви не спеша катим в сторону Нью Йорка.
Дан дал мне отдохнуть, а потом озадачил новой вводной, для завершения миссии требуется посетить еще одно место, радовало только, что на этот раз объект находится на острове Кунашир, а уж на территории родной страны путешествовать гораздо проще.
Экскурсия по финансовой столице США, заняла пол дня, по мосту Верразано Нарроус переправился на другую сторону нью йоркской бухты, попетляв на развязке выехал на пятую авеню, проехался мимо центрального парка, еще раз пересек водную поверхность по бруклинскому мосту, поглазел из окна на Манхеттен, проехался над Гудзоном и без единой остановки, если не считать стояние в пробках, отправился в столицу штата Олбани.
Оставшиеся месяцы занятий в американском университете прошли в учебе и научной работе, все доступное я посвящал развитию своих новых способностей, Дан обучал меня пользоваться телекинезом, теория и наработка практических навыков требовали серьезных усилий и больших энергозатрат, но они окупались сторицей, уже вскоре я достаточно уверенно, манипулировал предметами на расстоянии. От занятий меня периодически отрывал Шон, как то затянув меня в гольф клуб и преподав несколько уроков, он вскорости увидел во мне талантливого гольфиста и теперь при каждой возможности, мы с превеликим удовольствием, гоняли мячи по ухоженным газоном, великолепная игра, кстати телекинезом я не пользовался, читерство верный способ лишить себя настоящего удовольствия победы.
Но все имеет обыкновение заканчиваться, пришло время возвращаться на родину, честно сказать, соскучился, и по настоящему прочувствовал, что в гостях хорошо, только дома лучше. Жалко только было расставаться с Шеви, с собой его забрать не было никакой возможности. Шереметьево встретило весенним теплом, родной речью и отсутствием разноцветной толпы, - приятно.
В университете сдали документы, коротко отчитались и разъехались на каникулы. Давненько я не был дома, побыл с родными недельку и стал собираться в дорогу. С Кунаширом, все то же было не так просто, пограничная территория, рукой подать до Японии, но когда меня пугали трудности. Ничем не запоминающийся перелет до Хабаровска, там пересадка на следующий борт и вот я в Южно-Сахалинске. Здесь у пограничников нужно получить разрешение на посещение острова Кунашир. Три дня пришлось прожить в гостинице в ожидании 'подорожной' и это с аккуратным воздействием на должностных лиц, без этого сроки растянулись бы на недели.
В Южно-Курильск я прибыл вечером, на маленьком самолете местных авиалиний, на трапе пограничники проверили разрешение на въезд и вот я на режимном острове, дело осталось за малым, дойти до конечной точки маршрута, благо располагалась она в нескольких минутах езды от поселка, городом, который назвать, язык не поворачивался. Немного удивила местная гостиница, больше напоминающая простой сельский дом, где у порога следовало снять обувь и обуть тапочки, кстати двери в номерах никто не запирал, чувствовалось, что потомки каторжан на чужое не падки.
Из номера выбираться не хотелось, за окном туман с дождем, но со слов старожилов, я узнал, что погода может резко перемениться на прямо противоположную, в первые летние месяцы это норма. И действительно, к полудню небо прояснилось и я отправился к кеккуру 'Чертов палец'. Ничем из ряда вон выходящим, он не проявлялся, в отличии от ранее посещенных скал.
Конечно, местные рассказывали о некой мистической составляющей этой выдвинувшейся в море, одиноко стоящей каменной глыбы, ссылались на предания японцев, живших здесь до сорок пятого года, но я уже знал беспочвенность всех этих слухов, в энергетическом плане объект был нейтрален, а попросту не работал. И мне требовалось обследовать его и запустить, на все неделя.
Для начала работы мне требовался физический контакт с объектом, пришлось ждать отлива. Определив точку приложения силы и очистив участок камня от липких водорослей, уперся руками в холодную поверхность, пытаясь наладить взаимодействие, отклика не было, попробовал маленькими порциями вливать энергию в пятно контакта, начинающийся прилив согнал меня с рабочего места. Придется ждать следующего отступления воды, так как ночью присутствие на берегу пограничниками не приветствуется, придется вставать пораньше, благо расписание этого природного явления было известно. Два дня цикличного посещения скалы позволили подпитать управляющий контур и приступить к настройкам его развертывания, после получения устойчивого отклика, надобность в физическом контакте отпала и теперь я перестал зависеть от приливно-отливных качелей. Местные жители посматривали на меня как на чокнутого, невзирая на погоду я завернувшись в армейский дождевик, часами просиживал на заботливо принесенном пеньке на неуютном, продуваемом ветром берегу. Развертывание кокона управляющей стелы проходило под моим чутким контролем, масса прошедшего времени, создала точки напряженности даже в столь совершенной системе. Массивы знаний всплывали в памяти по мере надобности, и были они не малыми, одномоментное проявление их запросто могло бы привести к коллапсу мозга. А так они порциями в всплывали в сознании, из созданной Даном библиотеки, расположенной в защищенном хранилище внутри глобального информационного поля. После полного усвоения заложенных в нее знаний, этот карман можно было ликвидировать или заполнить по собственному усмотрению, вот только до этого момента, по словам Дана, было ох как далеко.
Дело постепенно двигалось, каждый блок требовалось тестировать и запускать в 'ручном' режиме и только после этого начиналась следующая фаза. Но в конце концов пришло время укладки последнего кубика, установив его я тщательно сверил развернувшуюся структуру с эталоном и ввел ключ формулу. С макушки вниз по виртуальным граням информационного кристалла заструилась энергия, дойдя до подножия она ярко мигнула, подключившись к глобальной системе и наполнилась жизнью. Для вхождения с ней в резонанс, мне уже не требовалось физического контакта, как ранее, когда тактильные ощущения через вибрацию становились катализатором запуска подстройки энергетического отклика, помогали неподготовленному мозгу перейти в нужное состояние, на самом деле, колебания информационного поля никак не отражаются на материальном носителе, просто в начале пути требовался, переходник для воздействия на разум, им и являлось тело. Теперь, когда система заработала, передо мной открылась вся полнота картины, её энергетический каркас был органично встроен в саму ткань планеты, надо понимать, что материальной компоненты она не имела, за исключением, подсвеченным зеленоватым цветом точек поющих скал, да и те являясь своеобразными датчиками управляющих стел, лишь частично имели элементы в физическом воплощении. 'Чертов палец' оказался тем самым ключевым звеном, с которого начиналась цепная реакция запуска участка глобальной связи и перемещения, расположенной на нашей планете, по каким-то причинам, её окончательный ввод в эксплуатацию, после монтажа не произвели, что явилось причиной ускорившейся энтропии отдельных элементов. Уже ночью, я почувствовал, как система моргнула на мгновение пропав из информационного поля, и перезагрузившись вошла в рабочий режим. Что ж дело сделано.
Мне стало известно, что по этой сетке можно свободно перемещаться по всей планете, и это только одна из множества других возможностей, заложенных в неё создателями. Вот только к портальному перемещению в пределах планеты, не говоря о более далеких путешествиях, я был еще не готов ни энергетически, ни физически. Это требовалось исправлять, но сначала необходимо дождаться отклика, на отправленный, ожившей системой, сигнал, в нем, в частности, были все сведения об операторе активировавшем комплекс. Там в узловом управляющем блоке будет принято решение и предоставлены рекомендации по дальнейшим действиям. Меня терзали смутные сомнения, что это будет очередной искусственный разум, если он конечно функционирует, ведь по всему было видно, что создатели всего этого энерго-информационного великолепия, давно его не посещали.
Возвращение с Кунашира, ничем особенным не запомнилось, каникулы продолжались и я вернувшись домой продолжил псионические тренировки, успехи были, но покоя в душе для необходимой концентрации не было. Настрой сбивало состояние ожидания, только Дан, невзирая на душевную сумятицу, следуя определенному графику и установленной последовательности распаковывал во мне знания по различным дисциплинам, прививал навыки в специальностях, основная масса, которых в земной практике не известна. Зачатки умений были самораспаковывающимися блоками, количество их было велико, я с трудом представлял себе, бездну лет, которая требовалась для их практического усвоения. Не было и понимания зачем мне все это нужно, а после краткого просмотра перечня доступного, не давала покоя мысль о том что, это не возможно просто физически, ну не был предназначен человеческий организм, к примеру, для существования в открытом космосе или физическому перемещению при диапазоне перегрузок от минус 70g до плюс 150g, а именно такие характеристики включали в себя некоторые упражнения.
Но всякое ожидание заканчивается, Дан оповестил меня, что решение принято и через трое суток мне нужно быть на месте первого контакта. Самолет до Караганды, а там, купив с рук мотоцикл Урал, и загрузив коляску канистрами с бензином и водой, отправился в путь. Дело было ближе к осени, и того весеннего великолепия степи, что наблюдалось в прошлый приезд, не было, желтая выжженная равнина разбавленная такими же выгоревшими сопками, производила унылое впечатление, но меня красоты природы интересовали в последнюю очередь. Состояние было лихорадочным, тот, кто лежал в хирургическом отделении и ждал приближающуюся операцию, поймет состояние страха и надежды, пронизывающее всё моё существо. Дан в общих чертах просветил, по предстоящим процедурам коррекции, которая скорее напоминала полную переделку, и заверил, что поводов для такого состояния нет, наоборот нужно радоваться предоставленной возможности взойти на следующую ступень развития разумного.
Что касается последнего слова произнесенного наставником, то я сильно сомневался в его отношении ко мне. Стоил, ли весь этот эксперимент над собой, того одиночества, на которое я себя обрекаю. Уже на этом этапе развития, чувствовал начало расширяющейся пропасти между мной и обычными людьми.
Но несмотря на сомнения, я упрямо стремился вперёд, мчась по зубодробительным грейдерам и оставляя длинный пыльный след на степных грунтовках.
Подержанный УраЛ не подвел и к полдню третьих суток я заглушил его на плато возле Поющей Скалы, вокруг стояла не свойственная для этих мест тишина, разряжаемая потрескиванием остывающего мотора и полный штиль.