Аннотация: В детстве каждому из нас снился сказочный остров Мэйо. Мы выросли и больше никогда туда не вернемся. Но есть на свете люди, которым это удалось...
От автора
Однажды ночью, когда я была уже довольно взрослой девочкой, я услышала стук шагов в своей квартире. Родители спали, маленькая собачка по имени Бенедикт дрых на пороге моей комнаты, и делал вид, что ничегошеньки не слышит. Надо сказать, это было очень странно, так как Бенедикт имел ужасный характер и всегда гавкал при любом удобном случае. Данный момент был как нельзя удобен - в квартире были чужаки, а уж они должны были быть съедены разъяренной болонкой. Но собачка продолжала спать на спине, подрыгивая во сне лапками, видимо, ему снилась увлекательная погоня. Пришлось перешагнуть беднягу. Выйдя из своей комнате в зал (да, не очень удобное расположение), я поняла, что незваные гости хозяйничают на кухне, гремя посудой и открывая с жутким грохотом холодильник.
Необычные обстоятельства - воры крадут продукты из холодильника. Я соглашусь называться всю жизнь морской селедкой, но это неспроста.
Я продолжала продвигаться к кухне. Из родительской спальни доносился веселый храп, что слегка настораживало. В кухне горел свет и мелькали тени. Взяв в прихожей зеркальце, я с помощью него постаралась осмотреть грабителей. В зеркале отразилась дверца холодильника, из-за которой никто не виднелся. За столом, уминая за обе щеки омлет, сидело что-то очень большое неизвестной мне национальности. Оно было зеленым и склизким с длинными нечесаными волосами, цвета болотной тины. Особь принадлежала к женскому полу, так как была одета в веселенький сарафанчик цветочком, вместо туфель на странной барышне красовались зеленые ласты для подводного плаванья. Нет, это были не ласты - это были ноги, и как вы поняли, за столом сидела самая настоящая кикимора.
Но это еще не все. Из-за дверцы холодильника вылез маленький, смешно одетый карлик. На нем были серые брюки в мелкую клетку, черный жилет, белая рубашка и серый сюртук, на голове красовалась шляпа-пирожок. Поставив на стол бутылку молока и банку селедки (авт. - сочувствую), он расположился на подоконнике с ногами. Сев в позу лотоса малявка чинно положил на колени салфеточку, придвинул к себе банку с рыбой и принялся вынимать рыбешек длинными пальцами, покрытыми рыжей растительностью.
Так я познакомилась с двумя обитателями острова Мэйо. Очень милые существа: Рихлак - потомственный леприкон, Акича - потомственная кикимора. Мы разговорились, съели все содержимое холодильника, а потом мне подарили маленькую волшебную карту. С ее помощью я стала свидетелем приключений одной милой девочки, которую звали Истер Джойс. Долгое время, я хотела рассказать об этом своим друзьям, но так и не смогла выговорить ни слова. Поэтому я расскажу вам самую правдивую сказку на свете.
Пролог
Читатель, случалось ли вам сквозь много, много лет возвращаться в детство и наблюдать за развитием событий с высоты своего возраста? А, может быть, вы до сих пор имеете честь носить звание самого счастливого и бесшабашного существа на свете - неужели, вы до сих пор ребенок? В обоих случаях вы должны знать о существовании снов. Нет, не обыкновенных ночных бредней, которые преследуют вас из ночи в ночь, а самых настоящих сновидениях.
Знаете, как приятно лечь в прохладную постельку и наблюдать за тем, как вокруг ночника сгущаются тени. Помните, этот сладостный момент, когда сон захватывает вас в свои объятия и качает на волнах безбрежного Лунного моря. И вот, вдалеке уже показалась коралловая коса, где греются русалки в лунном свете. Приглядитесь получше и вы увидите свой дом на самом берегу залива. Большая морская звезда разлеглась на отмели, послушать сказки о дальних странствиях, их шепот доносит ветер, вместе с солеными брызгами моря.
Посмотрите в небеса. Что вы видите? Звезды подмигивают вам и тянут к вам свои руки-лучики. Сколько звезд на небе, столько и малышей сейчас находятся в объятиях сна. Когда-нибудь вы покинете остров, это зависит только от вас. Сколько вы будете верить в сказку, столько и остров Мэйо будет являться к вам во сне. Никто не продержался здесь больше десяти лет, никто не смог вернуться.
Глава ?1
Где искать остров Мэйо? Рассказ очень старого водяного. Звездогодний праздник.
Серри сидела на подоконнике, перекинув одну ногу за окно. Правая нога, а именно она оказалась за пределами дома, касалась воды. Видите ли, спальня девочки находилась на самом нижнем уровне дома, а нижний уровень был выбит из скалы, так как триста лет назад, во времена застройки города, вода не поднималась так высоко, и дом стоял на суше. Теперь же он был похож на огромную морскую звезду, которая решила отдохнуть на берегу залива.
Серри смотрела на морскую гладь, туда, где у кромки горизонта краснело небо, готовясь проводить солнце ко сну. Соловьи завели свою трель, как тихую и печальную колыбельную. Солнце уже начинало зевать, и поэтому незамедлительно скатилось с небосклона, оставив лишь огненный след в небе.
Как всегда перед восходом луны и звезд, на остров Мэйо, опускалась непроглядная темнота. Она длилась обычно не больше минуты, а затем на небо выплывала огромная серебряная луна, а за ней небольшими кучками выпрыгивали звезды, занимая свои места под небесным куполом.
Девочка заворожено наблюдала за тем, как парочка молодых зеленых звездочек, пыталась отвоевать место поближе к Луне. Но созвездие дракона, которое всегда было на страже, расставило шалунов по своим местам. Еще секунда и наступила самая настоящая ночь.
С наступлением ночи на серебристой поверхности океана начали появляться разноцветные головки русалок. Они, как обычно, собирались на коралловой косе, чтобы всю ночь петь свои грустные песни, играть в салки и расчесывать длинные волосы гребнями из морских ежиков. Иногда, молоденькие русалочки подплывали к самому окну Серри, садились на край подоконника и рассказывали длинные сказки. Сказки были очень красивыми, ведь русалки, как и все волшебные существо очень любили все красивое. Они рассказывали про все чудеса, о которых им приходилось слышать от моряков и дельфинов. Ведь, только они могли переплыть косу и Лунное море, а потом оказаться на других островах океана Штормов. Иногда они переплывали океан и посещали шумные города людей, где все было чужим и удивительным. Разница между материком и островами заключалась лишь в том, что люди островов верили в людей с материка, а люди материка относились к островитянам, как к красивой детской сказке. Островитяне были рады этому, потому что люди материка были странными созданиями, умудрявшимися погубить все сказочное, что только могло быть в их мире. Все синие птицы, давным-давно улетели на острова, подальше от жадных и корыстных людишек, которые сотнями расставляли капканы на безобидных существ. Драконы, единороги, фениксы, кентавры давным давно переплыли океан. На материке жили лишь одни из самых неприятных существ на свете: гоблины, домовые, полтергейсты, феи и кикиморы. Все они обитали глубоко под землей, изредка высовываясь на поверхность, чтобы сделать людям ту или иную гадость.
С высоты птичьего полета остров Мэйо походит на огромный кленовый лист, не знамо как заплывший в океан Штормов. И, правда, остров был очень маленький, но так же очень вместительный. Там были высокие горы с белоснежными, блестящими на солнце вершинами, невысокие изумрудно-зеленые холмы, на которых паслись очаровательные барашки. В центре острова у берегов, покрытых круглой галькой и мягким вереском плескалось Кристальное озеро, а в его глубинах жил премилый Пирсли. Пирсли был очень добр ко всем жителям острова, те в свою очередь души не чаяли в мохнатом и лупоглазом друге. Думаю, будет правильно описать Пирсли со всеми подробностями: представьте огромного бронтозавра весом около тонны, покройте его густой кудрявой и рыжей шерстью, одарите очаровашку глубокими и вечно просящими синими глазами - перед вами предстанет Пирсли, самой добрый водяной всех времен, миров и народов.
О том, как появился остров Мэйо знает только он, так как он очень стар и знает почти все.
Вот он вылезет на пологий берег, стряхнет с шерсти воду, уляжется на вереск под раскидистым кленом, улыбнется всеми ста двадцатью пятью зубами, глубоко вздохнет и начнет свой рассказ:
"Остров Мэйо был создан одним очень милым волшебником Перлаграном множество лет тому назад. Одним поганым ноябрьским вечерком, он сидел у себя в башне и учил разговаривать свою летучую мышь. Мышка, естественно, была через чур упряма, поэтому он вскоре глубоко заскучал и погрузился в думы. К старости Перлагран (авт. - как вам имя?) стал немного глуховат на левое ухо, а так как правое лежало на подушке, он не успел расслышать стук в дверь. Стук стал более настойчивым. Старичок не подавал признаков жизни. Тут гости слегка не выдержали и слегка высадили входную дверь. Дверь слегка покачнулась и с легким грохотом упала на мраморный пол. Волшебник естественно тут же пришел в себя и посмотрел на нежданных гостей. В комнату пулей влетел ученик волшебника Гарет, за ним по пятам прыжками неслось огромное чудовище. Чудовище было ни чем иным, как кентавром.
- Господин волшебник, - напугано заговорил юноша, - я ничего не успел сделать, он...
- Тише Гарет, я все понял, - кивнул волшебник. Он встал со своего кресла и обратился на прямую к кентавру, который смущенный взглядом волшебника, преклонил перед ним колени.
- Что тебя привело ко мне, Сын Подземелья? Зачем, ты ворвался ко мне в покои, нарушив мои думы? - кентавр опустил рыжую голову. - Надеюсь, твое дело действительно срочно, ибо я не терплю, когда прерывают мои размышления. Говори, Сын Подземелья!
- Господин волшебник, - тихо проговорил кентавр, - я не хотел мешать вам, но мое дело слишком срочное, а ваш ученик слишком упрям, - он покосился на Гарета, который стоял за спинкой кресла и хотел стать как можно незаметнее. Он перевел взгляд на волшебника и посмотрел ему в глаза.
- Прощаю тебя, - снисходительно улыбнулся старик в свою белую бороду, - но впредь не делай так больше. Раз уж твое дело не терпит промедления, говори, мой друг, не останавливайся, мы тебя слушаем, - с этими словами он сел в свое кресло и приготовился слушать. Гарет за спиной волшебника навострил уши. Кентавр заговорил:
- Я пришел просить у вас помощи, мудрый человек. Ведь, вы единственный волшебник, который мощью и умениями не уступает Королеве Подземелий. Именно она является причиной наших несчастий. Весь волшебный народ страдает под гнетом Королевы. Она заставляет бедных гномов сутками работать в его шахтах и добывать хрусталь для волшебных шаров и драгоценности для себя и придворных. Драконы раздувают горны кузниц. Русалок и водяных она заставляет утягивать людей на дно, а потом приводить их к ней во служение. Эльфов она заставляет портить посевы людей, а кентавров затаптывать растения в землю. Слезы фениксов дают ей вечную молодость, а кровь единорога вечную жизнь. А самое страшное то, что гоблины и тролли помогают ей воровать маленьких детей, они очень скверные, так как это им очень нравиться. Их намного больше чем нас. Ее магия всесильна, а мы не хотим страдать и делать людям плохое. Даже если бы мы могли уйти от нее, не нашлось бы места, где бы мы могли укрыться от мощи волшебства Королевы Подземелий. Поэтому мы просим тебя помочь.
Задумался волшебник, над словами кентавра. Чем же он сможет помочь, бедным существам. Сила Королевы действительно огромна, но не всесильна. А что если попробовать обмануть свою старшую сестру Дживеллу ее же способом.
Волшебник сказал кентавру, чтобы тот приводил своих друзей к нему по несколько существ за раз. Что он собирается делать, волшебник не сказал. Он тут же заперся в Лаборатории вмести со своим учеником и не выходил до самой среды.
В среду к нему прискакал кентавр Блейз, двух русалок прикатили в бочке, а вместе с ними пришли четыре маленьких гномика, на плечах которых сидело по одному фениксу. Рядом с ним гордой походкой вышагивал белоснежный единорог.
Мудрый волшебник в парадной мантии с очень веселым видом встречал гостей. Гарет - ученик волшебника, выглядел несчастным, испуганным и утомленным. Они стояли на высоком резном крыльце при входе в замок. Полы мантии волшебника развивались на ветру, как крылья феникса, что придавало ему таинственный и ужасно сказочный вид. Гарет держал его посох.
Блейз поклонился волшебнику. Остальные волшебные существа в разнобой прокричали приветствия и разом замолкли. Волшебник действительно внушал доверие, но выглядел слишком уж великолепно.
Волшебник ввел всю веселую компанию в широкий холл. Холл сиял тысячами маленьких солнышек, которые примостились высоко-высоко под потолком. Их веселые рожицы подмигивали удивленным гномам, которые спорили из каких же драгоценных камней сделан пол. Скажу вам по секрету, пол был сделан из чистейшего волшебного хрусталя. Правда, к нему не приложили труда гномы, пол был волшебным, как и весь замок.
В центре холла сияла золотая арка. Она была сделана из тонких солнечных лучей, которые можно было поймать лишь в день середины лета. Эта арка была переходом в другой мир. Мудрый волшебник целую неделю творил в своей мастерской сие произведение магических искусств.
Почтенный старец подозвал к себе Блейза.
- Друг мой, я со своим учеником работал день и ночь. И вот я создал вам великую помощь от страха и зла. Эти врата переведут всех чистых сердцем существ в новый сказочный мир, где будет править добро. Серебряная луна никогда не будет убавляться в небе, а солнце всегда будет ярким и золотым. Я дарю вам страну детства. Но за это вы должны сослужить мне службу, - волшебник вопросительно посмотрел на всех присутствующих.
- Да, господин волшебник, для вас все, что угодно.
- Мы будем рады вам служить.
- Великая честь, - такие слова лились со всех сторон. Сказочный народец на все лады восхвалял волшебника и высказывал свою признательность.
- Тогда, мои друзья, вот моя просьба. Вы должны будете построить страну детских снов. Каждую ночь к вам будут прилетать малыши со всех концов света. Вы должны построить сказочное государство честности, доброты и дружбы. Вы согласны?
Дружное "Да" огласило стены замка. И рыжий кентавр Блейз вместе с единорогом проторили путь в новый мир. За ними дружною толпою ломонулись гномы, катя перед собой бочку с русалкой. Шествие замыкали фениксы, как всегда в гордом одиночестве.
Так появился остров Мэйо".
Потом Пирсли радостно своими ста двадцатью пятью зубами улыбнется. И гордо расскажет вам, о том, как он встретил первых жителей острова.
"Эх, сказал мне Перлагран, чтобы я гостей встречал сразу же после чая. Так ведь не уточнил когда. Часы то в моей пещерке показывают чай по десять раз на дню, да два раза ночью. Вот я и бегал на побережье, там где город после построили, на пристань то бишь, и ждал. Потом плюнул на все это, да и пошел вздремнуть.
Проснулся, смотрю, никак ужин скоро, то есть этот, как его...чай. Побежал на побережье. Вижу, там вдалеке что-то яркое виднеется. Думаю, ну все эти летающие рыбешки меня достали, опять дразнят. А, нет ведь - это колпачки гномиков виднелись.
Дурачки, смотрят на меня, трясутся. Русалка на дно бочки забралась, единорог копытом землю топчет. Вот тогда я и понял, что не надобно улыбаться существам, которые меня плохо знают. Пугаются, бедняжки "
Ну, конечно же, потом все полюбили Пирсли. Он, ведь, такой добрый и заботливый. Теперь в его пещерке десять раз на дню толпа друзей пьет чай. Пирсли жалуется, говорит, что даже ночью на угощение приходят. Вот так.
Жаль, что мы бросили Серри одну. Ну, не совсем одну. С нею болтала одна синеволосая русалочка. Так просто про жизнь, про дела свои русалочьи. Когда луна сделалась похожа на большую чашку чая, все поняли, что Пирсли ждет их.
И вот из всех маленьких домиков, норок и шалашей стали вылазить их обитатели. Гномики несли с собой маленькие алмазные фонарики, чтобы в зарослях хвои не споткнуться об камень. Дриады отгоняли свои деревья с дороги, расчищая тем самым путь через лес. Наяды, срочно превращали свои ручейки в вино (авт. для тех, кому больше трех тысяч лет, то есть для Пирсли) и горячий шоколад (авт. для всех остальных). Малыши на бегу подтягивали штанишки, чтобы не запутаться в праздничных одеяниях, а девочки заплетали в косички ярки ленточки. Праздник все-таки!
Кукурузные эльфы подарили Серри очень красивое платье. Оно было легкое воздушное на арабский манер. Темно-зеленые штанишки-шаровары затягивались алыми тесемками ниже колен. Сверху на Серри была легкая туника, которая скреплялась на плечах заколками из красных листьев, а пуговицами служили самые настоящие божьи коровки.
Сегодня она сидела на спине своего приятеля - молодого единорога Фрулкинза. Фрулкинзу было меньше ста лет, и этот факт его чрезвычайно смущал. Его рог не стал еще золотым, а шерсть серебряной. Он был похож на обыкновенную, но очень красивую лошадь с рогом. (авт. Кто-нибудь видел обыкновенную лошадь с рогом? Я тоже не видела.)
Веселье начиналось. Когда все пробились через лес к озеру, поляна перед пещерой Пирсли была празднично раскрашена. В виде фонариков на ветвях деревьев висели самые настоящие, но очень молодые звездочки. Они то и дело срывались со своих мест, пытаясь нырнуть в волосы кого-нибудь из гостей. Особенно маленькие шалуны не нравились гномам. "Хм", сказали бы они, "Показушники!". Но, не смотря на все эти маленькие недоразумения, никто не смог испортить праздник.
Как только часы-кружка над дверью в пещеру Пирсли начали петь, на пороге появился сам хозяин праздника. Пирсли был одет в праздничные шорты василькового цвета и гигантских размеров футболку, с рекламной компанией фабрики "Кукуруза. Съешь початок и беги", которая вот уже триста лет была под присмотром кукурузных эльфов, и порядком успела надоесть всем жителям однообразием ассортимента.
Пирсли радостно улыбался, больше не боясь напугать своими зубами окружающих. Да и народ успел привыкнуть. Так что вид у водяного был чрезвычайно торжественный.
Сказочный народец веселился во всю. Дриады с гномами вперемешку танцевали что-то странное, одновременно смахивающее на лезгинку и канкан. Кукурузные эльфы летали над поляной и обсыпали всех конфетти из кукурузных хлопьев своей фабрики. Фениксы пели песенку "Жил был у Пирсли конек-горбунок", и прочие народно-популярные шлягеры Звездного года. Дриады и наяды встали вкруг огромного костра, в котором скакали саламандры. С ними хоровод водили все жители острова. Малышня до десятилетнего возраста скакала на маленьких золоторунных барашках. Серри сидела возле одной из шоколадных речек вместе с золотым пастушком. Золотой пастушок был мальчиком лет четырнадцати, хотя его возраст граничил с возрастом Пирсли. Он носил длинный золотой плащ, а на ремне висела маленькая свирель. Сейчас он играл Серри старинный пастушечий напев. Внезапно послышались звуки старомэйской лютни, и громкий басистый голос запел звездогоднюю песенку:
ЗВЕЗДОГОДНЯЯ ПЕСЕНКА
Однажды зимне-летним днем
На грани трех эпох.
Четыре гномика с огнем
Пошли ловить горох.
Горох ловился в вышине
На Старогрядских мхах.
Но было холжарко в двойне,
И ждал ребяток крах.
Горох не любит холжару
Он любит спать в тепле.
Да и забраться на гору
Уж лучше налегке.
А гномики не знали ведь,
Что будет не легко.
Вот и не станет каждый впредь
С собой тащить зерно.
Зерно тащили всей семьей,
Да было все трудней.
Они кряхтели "Ой-йе-ей"
Но путь был все длинней.
Вот, наконец, они дошли
До Старогрядских мхов.
Но ничего там не нашли,
Ушел под снег горох.
И стали каждый звездный год
На Старогрядских мхах.
Четыре путника в разброд
Летать на облаках.
Песенка конечно веселая, но слегка непонятная. У Серри возникало куча вопросов, но это было поначалу. Потом Серри начало подпевать со всеми. Да, и какая разница, что за слова, если мелодия веселая. Поэтому все танцевали, танцевали, пока ноги не стали отваливаться. Эх, как же хорошо, вот так танцевать на зеленой траве, слушать песни Пирсли и видеть над собой бездонное звездное небо.
Странно, но у девочки возникло щемящее чувство, которое она не испытывала ранее, ей показалось, что мир вокруг нее абсолютно нереален. В этот момент где-то далеко-далеко в небесах, покатилась и упала маленькая серебряная звездочка. Серри начала взрослеть.
Утром девочка долго сидела у раскрытого окна, силясь вспомнить прекрасный сон, но совершенно забыла про сказочный остров Мэйо, где на коралловой косе поют русалки, оглашая прекрасной музыкой остров, где живут эльфы, единороги, фениксы, синие птицы и все самое сказочное и прекрасное, что только может присниться вам во сне.
Глава ?2
Один день без дождя или Серебряные Дюймы
Порой детям казалось, что этот день не наступит никогда. Каждый ребенок на Уэстленд - Роу давным давно забросил все свои игры и мечтал только об одном... Вы спросите, о чем же может мечтать куча ребятишек двенадцатилетнего возраста? Скромный автор покачает головой и решит, что вы, мой скромный читатель, никогда не были ребенком. Грустно сознавать, что есть на свете люди, которые навсегда распрощались с детством. Лично я к таким личностям отношусь с глубоким сочувствием, так как сама еще по сути своей ребенок и таковой останусь на долгие-долгие годы.
Дети - это, в первую очередь, люди, которые верят в чудеса. Мы дерзкие, веселые и бессердечные существа. Ведь только мы можем видеть в облаках лошадей, загадывать желание на падающую звезду и всем сердцем верить в то, что у каждой сказки хороший конец, только его забыли дописать. Мы всегда будем стараться не наступать на полоски между квадратами тротуара и отсчитывать тринадцатую ступеньку на лестнице. Только мы любим душой, а не сердцем, только мы никогда не прощаем, прощая душой. Все равно, мы будем учиться на своих ошибках, даже если знаем, о совершенных другими промахах. Просто мы верим только себе, себе и всему миру, всему, что улыбается и протягивает руку. Поэтому мы глубоко несчастны, но каждый взлет и каждое падение для нас чудо Господне, ведь мы все еще живы назло многим. И у каждого из нас свой мир, своя мечта, ведь мы знаем о существовании места, где мечты становятся реальностью. Вера умрет вместе с нами, а так, как наши души бессмертны, она не умрет никогда.
Так и каждый ребенок, его мир огромен, в нем нет границ. Он смотрит широкими глазами в этот жестокий мир, и знает, что силой своей мечты можно исправить все на свете, даже любимую мамину вазу, которая по твоей неосторожности слетела с буфета. Единственное чего он никогда не поймет - это смерть. Будь то смерть любимого хомяка, или смерть самого лучшего в его жизни лета. Так и было с ребятами на Уэстленд-Роу.
Их лето закончилось, и началась долгая, тоскливая ирландская осень. В конце августа уже вовсю шел дождь, и надежды на самый маленький просвет между серых туч, внезапно развеялись с особо сильным порывом ветра.
Дождь шел не переставая уже больше месяца. Изредка, бывали дни, когда дождь превращался в тяжелый и густой, как молочная пенка туман, и тогда становилось еще хуже. Дети по дороге в школу играли в жмурки с закрытыми глазами, из-за чего к началу урока в классе сидело четырнадцать грязных чертенят.
Наша интересная история начала развиваться на чердаке одного ужасно старого, и потому ужасно интересного дома. В один из дождливых дней, веселая компания из четырех друзей решила прогулять уроки...
Самые запоминающиеся моменты нашего школьного прошлого связаны с захватывающими историями о прогулах. Душещипательная погоня, рассказ очень веснушчатого мальчика о том, как кто-то чуть не попался на глаза директору в магазине сладостей на другом конце города, тот факт, что в этот момент директор находился на симпозиуме в Варшаве не имеет никакого значения.
Ужасным и безумно тоскливым утром кучка ребятишек уныло плелась в школу. Был понедельник, и этим все сказано. От выходных ребят отделяло пять противных дней, которые еще надо прожить. Все уловки для родителей были закончены. Ангина, колики в животу, головная боль: все было испробовано. Причем, быть может, кому-нибудь и удалось бы залечь в кровать дня на три, но подобные болезни нельзя разделить на четверых. Поэтому ребята дружной стайкой мужественно сносили все тяготы школьной жизни. Еще этот дождь все не кончался и не кончался. Было так тоскливо и холодно, будто весь мир держится на длинных дождевых нитях, и если солнце нечаянно разрежет своим лучом хоть одну нить, случится что-то ужасное!
По темному скверу, рассекая лужи, впереди всей компании шла девочка с длинными рыжеватыми волосами. Ее школьная сумка тащилась по пятам, влекомая за хозяйкой единственной целой лямкой. Сумка было явно пустой, лишь что-то на ее дне жалобно позвякивало и тренькало при каждом попадании в очередную лужу. Позади нее шла компания из трех мальчишек. Каждый из них отличался от своего друга всем, чем можно.
Крайним с лева был высокий смуглый мальчик. На нем были специально драные на коленях и потертые во всех других местах джинсы, безразмерный желтый свитер и коричневый бархатный жилет с кучей английских булавок на карманах завершали его туалет. Его волосы достаточно длинные для того, что бы быть завязанными шелковой лентой, обвисли мокрыми патлами вокруг лица. Большого оригинала или же любителя панк-рока звали Гарольд Йитс. Ему уже почти тринадцать лет, и он обладает незаурядными способностями в области сочинения всевозможных стишков. Лучшим произведением Гарольда считается ода под названием 'Если бы завтра не настало никогда'. Это была рождественская песенка, которая исполнялась в сочельник.
Если бы завтра не настало никогда
Всего лишь несколько часов,
Настанет новый день.
И ждут четырнадцать носков
В углу своих гостей.
Дрожит на елке остролист,
Огонь давно погас.
Мы все сегодня собрались
Встречать желанный час.
Среди тоскливой тишины
Весь город наш уснет,
Но что же будем делать мы,
Коль завтра не придет!?
Йитс был старшим ребенком в семье. Кроме него у родителей было еще три маленьких девочки, двое из которых были близняшками. Гарольд был старшим братом, и это наполняло его гордостью за самого себя. Ну, по крайней мере, он старался быть хорошим, хотя это и не всегда получалось. Иногда в нем просыпалось жуткое желание набить кому-нибудь морду, и дабы не пострадали его друзья, он каждый день колотил большую боксерскую грушу.
Сам по себе он был натурой чувствительной и легко ранимой. Он с трудом переносил редкие насмешки в свой адрес, единственным его спасением являлись друзья. Его внешнему виду совершенно не соответствовали огромные темно-синие глаза, вечно по-собачьи грустные и просящие.
Крайним с права шел Дениэл О'Нил. В его явно не ирландских глазах постоянно пробегали хитро-мечтательные искорки. В школу мальчишке, как и всякому другому ребенку идти не хотелось. За свою веселую, но довольно короткую жизнь, он успел пережить два периода. Первым периодом была его влюбленность в доблестных рыцарей короля Артура. Он грезил о бесчисленных пирах, кровавых битвах с кровожадными драконами и о рыцарских турнирах, где бы его друзья наблюдали за его храбростью. Он бы защищал честь прекрасных дам и искал приключений на свою бронированную шлемом голову.
Второй период наступил совсем недавно. Это происшествие случилось в гавани Дан-Ларэ. Летом вся компания сидела в огромных пустых бочках, из которых ужасно пахло соленой рыбой, и наблюдала за разгрузкой корабля, прибывшего из Индии с грузом чая. Ребята знали об этом, и надеялись, что может быть индийские моряки привезут, как нередко бывало, какую-нибудь громадную желтую змеюку в дар дублинскому зоопарку. Такая честь, увидеть первыми эту гадюку, все равно, что проникнуть в хранилища Лувра. Так и они сидели почти до самой темноты, усталые, голодные и насквозь пропахшие соленой рыбой. Ближе к полуночи они, все-таки уснули, под раскатистый шум волн. Ребят нашли матросы, которым неизвестно зачем понадобились старые бочки. Их отвели в местный паб, где напоили горячим чаем. Змеюку они так и не увидели, зато услышали кучу захватывающих рассказов про пиратов от старого индийского капитана с длинной черной бородой и такими длинными усами, что казалось их можно было несколько раз обернуть вокруг туловища.
Четвертым членом команды был Генри Гаррисон. Англичанин - и этим все сказано. Генри был сыном титулованной английской особы, то ли лорда, то ли барона. Несколько лет назад его отец выкупил поместье недалеко от Дублина, тем самым, настроив против себя всех местных жителей. Генри на тот момент было десять лет. Отец Генри всегда был очень занят и совсем не замечал, как сын однажды завел себе друзей ирландцев, против которых отец был просто ужасно настроен. Всех жителей зеленого острова он считал тупоголовыми аборигенами, глупыми и грязными. Единственное что он любил в Дублине, так это деньги, пусть даже ирландские.