Донецкая Руслана Владимировна : другие произведения.

Моногамия. Часть 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   Моногамия -
   умение любить одного единственного
   человека всю свою жизнь.
  
  
   Пролог
  
   Я не верю в любовь. Не то, чтобы совсем. Просто твёрдо убеждена в том, что в нашем мире её нет, она умерла, и, по-моему, даже слишком давно, чтобы хотя бы наши родители об этом помнили. Интересно, в чём же дело? Может быть, сами люди в этом виноваты? Они уничтожают это прекрасное чувство своим врождённым эгоизмом, вырывают с корнем, так чтобы и следа ни осталось. Остаётся лишь лёгкое ощущение влюблённости, именно его все мы так часто принимаем за любовь.
   Но вдруг я ошибаюсь? Ведь никогда не поздно поверить в чудо. Пусть, словно лучик солнца, оно пробивается сквозь непроглядные тучи нашего серого мира. Может быть, даже сейчас существуют такие люди, однажды они просто находят друг друга и любят, как надо, по-настоящему, пусть и не так долго, как хочется... Но, согласитесь, таких очень мало, может одна пара на миллион? Даже это лучше, чем вообще ничего.
   "Вы верите в любовь с первого взгляда?" Как часто мы слышали этот романтичный вопрос от какого-нибудь красавчика из телесериала, где всё красиво и мило. Но людям ведь нравится. И это неудивительно, им так хочется забыться, уйти от проблем и окунуться в счастливый, пусть и чужой мир, полный любви и опасности.
   Оглядываясь назад, многие понимают, что такого в их жизни просто не могло произойти. Неухоженные, загруженные трудностями и работой, домохозяйки, поэтому и смотрят эти фильмы, им просто нравится забыть о реальности. О том, что в другой комнате сидит сын-балбес, который в свои шестнадцать даже мусор выносить не умеет, рядом спит муж, он давно уже не похож на того симпатичного парнишку, в которого она была влюблена, теперь он не такой стройный, зарос щетиной и жиром, получает гроши, да и она сама уже давно не та, и прежней никогда не станет. В душе лишь сожаление и грусть, проблемы преследуют каждый день и бежать от них не куда. Вспоминая прошлое, понимаешь, что вернуть ничего нельзя, да и изменить тоже. Нет тех мечтаний и желаний, что были в детстве, нет той веры в чудо и в любовь... Да и вообще кажется, что впереди лишь темнота и мрак. Что-то светлое мерцает далеко позади, и столь смутно, что кажется, этого и не было вовсе. Детство - так далеко позади, оно невозвратимо, но зато, в нём все было просто и светло. Взрослые с сожалением вспоминают о нём. А теперь только старые фотографии и давно забытые на чердаке вещи, оживляют воспоминания.
   Грустная картинка, не правда ли? Часто, особенно в наши дни случается именно так, и наша нация даже не представляет, как это, жить по-другому. Все, кто растёт, рано или поздно задумываются над этим, но всё равно ничего не могут поменять. Вдруг всё уже давно предрешено? А может, нашу жизнь вольны вершить только мы сами? Не ясно. Каждый сам отвечает на этот вопрос, и сам находит ответ, когда вырастает.
  
   Глава 1
   На Земле, наверное, семь миллиардов судеб, не знаю точно. Но уверена, что ни одной похожей нет, все они самые разные, и чтобы узнать даже малую часть из них, не хватит человеческой жизни, такой невыносимо короткой и непонятной. Думаю, в таком возрасте это нормально, но сомневаюсь, что лет так через сорок я найду тот самый смысл нашего существования, над которым бились самые известные умы. А пока, я всего лишь смотрю в будущее, слишком часто мечтаю о нём, чтобы помнить о настоящем, и уж очень часто живу воспоминаниями о прошлом, чтобы видеть реальность.
   За пять лет до конца двадцатого века, за один день до того, как наступила середина декабря, родилась я. Как, наверное, ещё пара-тойка миллионов таких же детей по всему миру. И в эту же минуту умерли другие люди, к сожалению, чуть больше, чем родилось. Но это современная закономерность. Удивительно, как велика наша планета, в одну секунду тысячи людей могут заниматься разными, противоречивыми друг другу делами.
   Совершенно обычно то, что я не помню своего рождения. Хотя некоторые говорят, что помнят. Я верю во многое: в жизнь после смерти, реинкорнацию, существование НЛО, привидений, ведьм... Да мне даже легче поверить в существование каких-нибудь вампиров! Но только не в их слова. Разве такое возможно? Может быть, они перепутали что-то? Со мной такое часто случается, вот перепутаю сон и реальность, и никогда больше не разберусь, правда это, или мне всё приснилось.
   Была у меня одна подруга, мы вроде бы назывались "лучшими друзьями" какое-то время, но всё это был обман, для нас обоих. Вот эта самая подруга как-то рассказывала мне о том, что помнит своё рождение, помнит, что вокруг было светло и тепло, и это естественно, так и должно быть. Но разве есть какие-то факты, то, что убедит меня? Нет, не слова, всё это я и сама могла сказать. Я не реалист, не скептик, скорее наоборот - мечтатель, романтик, но в это точно не верила.
   Но больше всего на свете я не верила только в одно - в любовь. Как можно было убедиться, мне легче верить в то, чего нет, чем в неё. В это прекрасное чувство, которое движет людьми и порой, толкает их на совершенно невообразимые поступки. Я, кончено, знала, что оно где-то есть, что оно существует в этом мире. Но не верила в то, что оно случится со мной. Не верила, что вместе боли я когда-нибудь смогу почувствовать радость, ту самую, что ощущают влюблённые. Я лишь была наблюдателем, читала их судьбы, но не писала свою.
   Так вот, я даже не знаю, какая погода была в тот день на улице, или даже какой был день недели, никак не могу узнать. Мама говорит, что не помнит этого, а жаль. Но не понимаю, как такое может быть? Как можно забыть такие детали рождения собственного ребёнка, родного и единственного?! Я бы запомнила, обязательно, ведь детали только и укладываются в мою полупустую голову, в ней хранится мусор и бред, то, что я когда-то слышала, а важное исчезает навсегда. Глупо? Зато, правда.
   Моя семья всегда отличалась некоторыми незначительными странностями. Например, назвали меня не в честь какой-нибудь великой актрисы или хотя бы бабушки, а имя выбрали такое, просто потому, что фантазии не хватило, решили позаимствовать его у другой девочки. Мама рассказывала, что когда она ещё была беременна, они с папой ходили в гости, и там увидели прелестную малышку со светлыми кудряшками, она им понравилась. Так и решили: так же назовём, пусть такой же красавицей растёт.
   Не знаю, имя на меня так подействовало, или что-то другое. Но в девстве у меня действительно были светлые кудри, что удивительно, ведь оба родители - брюнеты. Никогда не отличалась особой красотой, но и уродиной не была. Разве что в детстве была немного полновата, но мне почему-то не говорили об этом, хотя я всегда знала правду. И когда, повзрослев, рассматривала свои детские фотографии, у меня чуть волосы на голове не посидели! Нет, я не была такой толстой. Просто убедилась, что была жестоко обманута. А может, и сейчас меня обманывают?
   Отчасти у меня было обычное счастливое и светлое детство, как у всех. В самом тёплом городе, с влажным, но очень мягким климатом, слишком жарким летом и мокрой зимой. Сейчас, даже когда прошло не так много времени, все эти воспоминания медленно стираются, не могу восстановить их даже по фотографиям. Только обрывки, отдельные дни и события.
   Например, помню только солнечные дни, тёплые, словно других и не было. А может дело в том, что в то время под дождём мы не гуляли? Смешно сейчас, когда я это вспоминаю. В детстве, когда мы с родителями выходили погулять по главной улице города, их постоянно принимали за моих дедушку с бабушкой и уступали место в общественном транспорте. Вроде бы не были они таким старыми! Ну да, для родителей сорок лет - это тот возраст, когда детям уже лет по двадцать, но мои предки к числу таких не относились.
   Эти светлые дни в парках, под большим голубым небом, где на вершинах высоких дубов играет и шелестит зелёными листьями ветер, воздушные облака медленно плывут по горизонту, мир вокруг просто огромен, повсюду множество детей, я никогда не забуду. Странно, но я не помню никаких знакомств с ними.
   Самое раннее воспоминание - это первый день в детском саду. Мне тогда было годика три, может меньше, или больше. Не помню, как я расставалась с мамой, но она говорила, что я совсем не боялась и очень обрадовалась такому количеству детей. То, что происходило дальше, меня всё ещё повергает в лёгкий шок и непонимание. Как только ушла мама, поиграв несколько часов с другими детьми я принялась горько плакать и звать её, причём на свой манер - в стиле сумасшедшей истерики. В такие моменты мне казалось, что я утону в собственных слезах, всё ещё помню их солоноватый вкус, он и сейчас точно такой же. Мои крики не умолкали и в тихий час, все дети дружно пытались уснуть, но я им не давала, а воспитатели никак не могли меня утешить. Они пробовали кричать на меня, ругать, потом успокаивать, давали конфеты, игрушки, укачивали на руках... Но ничего не помогало, так продолжалось до самого вечера, пока не пришла мама. После этого ей устроили большой нагоняй, и сдали меня обратно в руки. К счастью, не помню, что было дальше, думаю, ничего хорошего она мне не сказала. Я вообще удивляюсь, как меня обратно в этот садик взяли?
   Остальные воспоминание о садике сплелись в одно, и перемешались в густую, непонятную кашу. Разные люди, события, вещи, игрушки, игры. Поражаюсь, насколько у меня плохая память! Сестра в свои двадцать рассказывала меня про свои дни в садике, причём в подробностях, а я младше её и не могу припомнить точно. Запомнила лишь ощущения. Особенно то, самое приятное, когда вечером ты ждёшь родителей. В окно на втором этаже светит солнце, на часах примерно часов пять-шесть вечера, кого-то уже забрали домой, а я, стоя на носочках, выглядываю в пыльное окно, за которым свобода, дует лёгкий ветерок, колышутся листики на деревьях, и среди остальных мам и пап приходится высматривать какого-то своего. Никто больше не играет, все тихо ждут родителей, а воспитатели больше всего, хотят избавиться от нас. Почему-то запомнила именно этот вечер, не знаю, что особенного тогда случилось. Но я бы просто так это не усвоила.
   Так и проходило всё детство. Удивляюсь, как я не умерла от скуки? У нас был чёрно-белый телевизор, по нему было совсем неинтересно смотреть мультики, поэтому с самого утра я уходила к соседям пялиться в отупляющий ящик. И не просто так, там у меня был лучший друг - Максим. Знакомы были мы с трёх лет, совсем размыто помню первое знакомство, скорее даже по рассказам. Говорят, он немного побаивался меня, прятался за мамину юбку. Я уверена, этот день был таким же светлым и солнечным, как и все дни в моём детстве.
   Будни с другом проходили гораздо веселее. Мы постоянно придумывали разные игры, как и все в этом возрасте. Но чаще всего именно Максим был их инициатором, а я только подхватывала. Идей у меня было гораздо больше, точно это знаю, просто я постоянно стеснялась говорить о них, из-за этого мы часто ссорились. Нелепой мы были парочкой, он - такой худощавый и дохленький, бледный, болел часто, а я - крепыш, одним словом (ведь когда родилась, весила почти 5 кг) и болела реже, и ростом повыше, и румянец какой-то здоровый от природы.
   Теперь даже не верится, что с этим человеком я провела десять лет своей жизни. А сейчас мы только иногда здороваемся, да и то редко. Наши семьи тоже дружили. Праздники, чаще всего мы проводили вместе, и вроде бы всё было гладко, как полагается. Помню, как мы сидели под моим столом, тогда он казался таким огромным, а сейчас едва туда помещаюсь. Макс накрывал его большим одеялом, и внутри становилось темно и уютно, словно в домике. Там мы играли в карты (они были детскими, с картинками), я почти всегда проигрывала, вообще, даже тогда в азартных играх сильна не была...
  
   Глава 2
   Так и шло время, тогда я не особенно следила за его ходом. Или проблем, или мозгов меньше тогда было. Но моя жизнь резко изменилась, очень круто и бесповоротно, как часто это бывает в фильмах. Только для меня эта была пугающая реальность, и ничего хорошего в ней не было.
   Как сейчас помню этот январский день, число точно не припоминаю, но мне кажется, что 12. Небо плотно затянуто тучами, как всегда это бывает зимой. На улице холодно, промозгло и грязно, но снега нет. На небольших часах в зале почти час дня. Я уже в школьной форме, собираюсь уходить и перед этим смотрю мультики, канал ТНТ, "Эй, Арнольд!" (всё ещё люблю его). Я стою у зеркала и поправляю ярко-жёлтый галстук, отглаживаю складки на платье, фартуке и оборачиваюсь к окну. Мне 8 или 9 лет, я во втором или третьем классе. Вторая смена.
   К дому подъезжает машина. В ней папа и его друг, дядя Серёжа. Смешной дядька - длинный, худой, рыжие усы и маленькие голубые глаза. Отец, в шутку называл его гермафродит, по-моему, очень жестокое прозвище, но им взрослым виднее. До этого он позвонил маме и сказал, что они едут с рынка. Мама встревожилась, чувствовала, наверное.
   Папа пришёл и сказал, что ему очень плохо. Лёг на диван. Мама ухаживала за ним. Я тогда злилась, что мне не дали досмотреть мультики и выключили телевизор, глупенькая, не об этом нужно было беспокоиться! Краски для меня как-то потускнели, когда мама запорхала по дому в поисках таблеток и лекарств, потом позвонила в "скорую помощь". Тогда мне мало что говорил номер 03 и машина с красным крестом. Я думала, они просто лечат людей, но никогда не задумывалась, что иногда на таких машинах увозят уже мёртвых людей.
   Этот зимний январский день стал последним, когда я видела своего отца живым, ему не хватило всего трёх недель до юбилея 2 февраля...
   Оказалось, что-то с сердцем, не знаю точно, инфаркт, инсульт, или как там правильно? Но важно вовсе не это, а то, что с этих пор мы с мамой остались одни, совсем. Никаких братьев сестёр, тёть и дядь, которые есть где-то неподалёку, только мы, а самые близкие родственники жили в Екатеринбурге. Я тогда не осознавала всей сложности и страха этой потери, маленькая была, всё тогда казалось шуткой. Если бы потеряли его позже, было бы больнее, я бы всё понимала.
   Не помню точно, когда до меня дошло. Когда выбежала в соседнюю комнату, где молодые врачи-практиканты делали папе укол в вену, мама уже безжизненно сидела на полу и смотрела в одну точку. Или потом, поздно вечером, когда мельком увидела лицо матери. Оно отпечаталось во мне навсегда, перекошенное болью, слезами, красное от истерики и безысходности, страха и ужаса... Не могу представить, что она тогда чувствовала.
   Сидя у тех же соседей я смотрела тот же мультик, на том же канале и мысль о том, что папы больше нет, посещала всё чаще. Вновь началась истерика, мой любимый способ помочь самой себе, слёзы, вместе с которыми выходит всё та же боль. Понимаю, почему мама была такой заплаканной, без слёз никак, но после этого я больше никогда не видела их на её лице, чуть истерзанном жизнью, со следами сложностей и проблем, морщинками и опухшими глазами. Мне до сих пор кажется, что они так и не исчезли после похорон.
   Всю ночь мама бегала по соседям и многочисленным папиным друзьям, умоляя о помощи. А я была у Максима, спала на диване в гостиной. Ну как, спала, а так, лежала, уткнувшись лицом в стену. Сон просто не мог прийти в такую ночь, да я и рада, что не спала, было бы подло спать, когда мать страдает. Я вертелась по кушетке, поглядывая в окно, на странное небо, буро-зеленоватого оттенка, такое же затянутое и невозмутимое, не плачущее, просто мёртвое, как и папа...
   Дальше предстояло самое тяжёлое - похороны. Их я совсем не помню, знаю лишь, что точно плакала. Однажды случайно наткнулась на фотку в альбоме, где я и мой двоюродный брат, с кислыми минами стоим на фоне грузовика в деревне, там повсюду венки и цветы. Я сначала даже посмеялась, пока не вспомнила белые, пушистые гроздья каких-то кустов, которыми решили украшать могилу. Всё отрывками. Поминки, люди, плач... Помню отчётливо, словно слайды в голове, как все родственники, приехавшие даже с Урала, кидают на крышку гроба цветы и ошмётки земли. Я помню, что тоже кинула и в последний раз взглянула на крышку, утопающую в земле, она была ярко-алой, запомнила.
   Теперь на том месте лишь белый памятник из гранита и счастливая, улыбчивая фотография с датой.
   Сейчас, когда папы уже очень давно нет с нами, я почти не ощущаю той боли. Так всегда бывает, со временем ты просто забываешь её. Шрамы в сердце остаются навсегда, они лишь затягиваются, не больше. Я даже забыла, как это, оказаться в объятиях отца, что при этом чувствуешь. Не помню, что значит с ним ругаться. Он ведь не дожил до моего переходного возраста, не наблюдал слез, скандалов и проблем. Ужасно, что его нет, но память об этом человеке, пусть и размытая, всегда будет со мной. Для него отведено особое место в душе. Все говорили, что мой отец был самым добрым и дружелюбным человеком, которого они когда либо знали. Я даже припоминаю дни, точнее вечера. Когда множество детей из соседних домов приходили играть на нашу улицу, а папа любил играть с ними, кружить в воздухе, подбрасывать, он был лучшей каруселью для нас всех.
   Вот так меня и заставили быстро вырасти. Я ведь всегда была папиной дочкой, даже пацанкой, (наверное, папе хотелось сына) он меня в детстве учил забивать гвозди и драться. Жаль, сейчас эти навыки позабылись... Дни напролёт, я проводила вместе с папой, наблюдая, как он работал. Помощи от меня никакой, так, просто для вида стояла рядом, для моральной поддержки. У папы было что-то вроде своего бизнеса, он с тем же другом продавал печки, керамические. Теперь перестаю удивляться, почему денег вечно не хватало.
  
   Так или иначе, с мамой мы как-то выкарабкались, сложно было, но мы вроде живы. Часто стала думать, как бы вышло, если бы папа остался жив? Или если бы они с мамой поменялись местами? Думать об этом страшно. Расти без матери - кошмар, не могу представить, сложнее в сотню раз, но и не легче, чем без отца. Вспоминаю, как очень-очень давно, взрослые у меня в шутку спрашивали: "Ты кого больше любишь? Маму или папу?" Я отвечала, что не знаю. Вот ирония! Думаю, ужасно глупые вопросы они придумали, знаю, что ради шутки. Любят они над малышами шутить, мне ведь тогда и трёх не было...
   После этого многое во мне изменилось, и не удивительно. Когда я пришла в школу, то не припоминаю, чтобы кто-то из детей мне сочувствовал, но надеюсь это не из-за черствости мира, а из-за моей плохой памяти. Когда мама рассказала учительнице, почему меня не была, та отреагировала очень сухо и холодно. Хотя не знаю, может опять, что-то путаю?
   Изменилось многое и в моей дружбе с Максимом. Не знаю точно, но что-то было не так. Наверное, просто ему было жаль меня, вот и давал фору в играх. После этого многие меня жалели, я ничуть не против, люблю сочувствие и внимание, не злюсь, когда жалеют, думаю, что человеку, даже самому стойкому внешне, бывает нужна поддержка окружающих.
   Времена наступили какие-то смутные, совсем незапоминающиеся. О многих событиях я узнала, только прочитав свой личный дневник, который пыталась вести три месяца, в итоге опять сдалась и бросила это занятие. Но читать его оказалось весело! Пролистывая страницы, где неграмотным, корявым подчерком накарябаны неотточенные мысли, я вдруг поняла, что ничего этого больше нет. Пропало и главное - моя первая дружба, мой самый лучший друг Максим. Тогда я училась любить, как любят дети, по-дружески. Нет, он никуда не сбежал, просто медленно уплыл из моей жизни, живя там же, через дом от меня. Мы перестали общаться просто так, ссоры не было, ничего, просто перерастали. Может, поумнели? Может, надоели друг другу? Всё ещё не нахожу ответов на эти вопросы. Повзрослев стали слишком разными, думаю, так правильно. Он примкнул к так называемой "плохой" компании - пьющей, курящей, гуляющей на стройках. А я к "хорошей", той, что хорошо училась, давала списывать, не задерживалась допоздна и вообще состояла из одних белых и пушистых. Я и не могла вырасти другой, с моим-то воспитанием! Огорчать маму было бы слишком жестоко, и сейчас не могу себе этого позволить, понимаю, как ей тяжело, придётся навсегда остаться такой, ради неё. Но кто знает, что могло быть в другом случае?
   Глава 3
  
   Как это ни странно, свежесть воспоминаний появляется, лишь начиная с 13 лет. Не буду сравнивать насколько это нормально, привыкла ведь, что со мной это слово не связано никак. Всегда я как-то отличалась своим тормознутым поведением, внешностью, характером, неуклюжестью...
   Самым ярким в те годы стал опыт общения с мальчиками. Я мало этим блистала, больше скажу, совсем не желала, да и ответного энтузиазма не замечала, как они меня не замечали тогда, так и я их. Всё случилось из-за подруги, лучшей, целых два года мы тогда общались (для меня это много). Её звали Лика, она перешла в нашу школу в 5 классе и мы сразу же подружились. Я вообще легко заводила отношения с новенькими, не помню, что с одноклассниками как-то особенно хорошо ладила, обычно мне не было среди них места, никак не могла найти свою компанию. А в тот год, к нам перешли сразу три девочки, с которыми я в дальнейшем подружилась.
   У подруги была смешная фамилия, по крайней мере так считали мои одноклассники, но не я. Мне всегда казалось, что я бы взяла любую другую, только не cвою, меня тошнило от неё: длинная, незапоминающаяся, сложная, ужас одним словом! Мы с Ликой были разными, отличались не только внешне, но и внутренне. Она была морально намного взрослее меня, знала больше, и с мальчиками давно уже и успешно общалась. Ей постоянно хотелось мне помочь, подруга давала какие-то номера, знакомила, но мне это всё не нравилось, хотя... скорее не хотелось. Она за это считала меня тормознутой, но хорошей. Не ошибалась.
   Мы постоянно гуляли у школы, у озера, которое было рядом. Делали всё, что и должны были делать подруги. Мне нравилось с ней дружить, серая скука из моей жизни пропала, Лика разнообразила её. А я немного успокоила её своим тихим характером и умом, как она считала, да и все вокруг. Не понимаю, меня всегда считали очень умной. Может из-за оценок? Думаю да, но мне просто везло, они были случайны, иногда исправлены, но все это я, опять же, делала исключительно для мамы. Для меня самой учеба была не важна, я считала, что если имеется талант, то его нужна развивать, а оценки - только формальность.
   Наступила весна. В то время я ходила музыкальную школу, в кружок барабанщиков. Тоже немного странно, согласитесь? Особенно для человека, которому на роду написано было быть художником. Я вообще не понимаю, для чего туда пошла, но очень скоро втянулась со всей своей серьёзностью. Учитель там смешной был, его Олег звали. Дяденька невысокого роста, с тёмными волосами, телосложение у него тоже необычное, крохотное такое, аккуратное, а сам кучерявый, странный, одним словом, но добрый. Он постоянно рассказывал какие-то истории про своих бывших учеников, и я боялась, кто как только уйду оттуда, сразу же стану таким же объектом всеобщего обсуждения.
   Ещё тогда я была твёрдо убеждена, что если очень сильно чего-то хочешь, то нужно попросту забыть об этом, и оно само тебя найдет. Так и произошло, только заметила я это не сразу. В один такой день, 17 мая, в воскресенье, я сидела на занятиях по барабанам. Никого не было. И действительно, какой идиот кроме меня ещё припрётся туда в такую солнечную погоду, весной? Такой идиот был, точнее идиотка - это я. Мне совсем было не лень, дел всё равно никаких не было.
   Спокойно упражняясь над ударом, я смотрела на бледный пол, пока в моём кармане не завибрировал телефон. Пришла смс от Лики, там было сказано, что она познакомит меня с мальчиком, к тому моменту я уже горела желанием. Не знаю, дело это в весне или в том возрасте?
   Соврав учителю про срочные дела, я слиняла с занятий, и на крыльях любви запорхала к подруге, в ожидании очередного чуда. Мы встретились у нашего местного пруда, там же, где и всегда, а я ведь даже не успела закинуть домой сумку с барабанными палочками.
   С радостью мы пошли навстречу. У стадиона нас ждали четыре мальчика. Как сейчас помню, как неуверенно я тогда себя чувствовала, как дрожала и волновалась, и как меня затошнило от них всех, как ты только мы подошли ближе. В общем, чувства были слишком смешанные, чтобы я смогла распознать их в то время.
   То ли это Лика прогадала, то ли я со своим вкусом, не знаю. Но меня перекосило, когда я увидела двух таджиков небольшого роста, третий - в очках, темненький, прыщавый, в общем, обычный, а последний - держался вдали от всех, в белом капюшоне, заинтриговал меня, и надеялась, что он предназначался мне. И была права, он был самым симпатичным, не то, чтобы Бред Питт, но лучше, чем остальные. Когда мальчик снял капюшон, я увидела, что он достаточно высокий (это я ценю), рослый, с русыми волосами, голубыми глазами, от него приятно пахло. Я была довольна. Не знаю, как он. Но если бы я была на его месте, и увидела, то сбежала бы от туда как можно скорее.
   Ничего не ладилось. Все мы беспорядочно бродили вокруг того же озера, скучая. Мальчики глупо носились друг за другом. А Лика постоянно описывала мои достоинства, упоминала про барабаны, про мои таланты, хорошие оценки, характер, про всё, что только могла вспомнить. Мне было приятно, что подруга так обо мне печётся, но сама себя чувствовала навязчивой. Оказалось, что этого было не нужно. Мальчик, на которого я положила глаз, сам обратил на меня внимание и ему вовсе не нужны были никакие лекции обо мне.
   За озером, между многоэатжками и стадионом был лес, ну не настоящий, конечно. Но сосны были вполне внушающими. Отлично помню, как волшебно падали лучи солнца между ветвями, оставляя затейливые узоры на мягкой хвойной подстилке. На поваленном дереве сидели мальчики, все они шумно разговаривали, почти все. Кроме него, того самого, который автоматически стал моим.
   Его звали Виталик, если честно, я даже его фамилии не знаю, но это ведь не самое важное? Он сидел на том самом дереве, а я стояла у другого, глупо и неуклюже посматривая на него исподлобья. Виталик всё равно продолжал коситься на меня, а я на него, зрительный контакт появился, о нём я читала в книгах и отлично понимала, что делать дальше.
   А дальше, всё пошло, как по маслу! Целый день мы веселились, гуляли, потом те странные таджики, или узбеки, в общем, не знаю, кем именно они были. Но так или иначе, они ушли. Виталик постоянно был рядом со мной, как-то незаметно подкрадывался, я видела его интерес, но виду не подавала, хотя не знаю, может, краснела от смущения. Но отчётливо слышала, как бешено колотилось моё сердце. Тогда это было впервые...
   Быстро опустился вечер, золотистое солнце садилось за границу нашего города. Было ещё совсем рано, но мальчики сослались на дела, не знаю, говорили они правду или нет. Расставаться было грустно, мы с Ликой им так и сказали, Виталик и Максим (так звали второго) пообещали встретиться снова. Как бы глупо это не звучало, но мы их провожали! Довели до остановки, там было много людей, но думала я о другом. Когда пришло время прощаться, Лика поцеловала Макса в щёку, а я потупила взгляд, посмотрев на Виталика, он точно так же посмотрел на меня. Вот глупая, и понимаю это, только оглядываясь назад. Мы с ним попрощались холодным "пока", вот и всё. Обратно я ушла с горечью и обидой, надеясь, что ему так же плохо, как и мне.
   Мы пошли через сквер. Там играли дети с мамами, тихая атмосфера вечера и тишины, заходящее солнце легко играло на верхушках зелёных деревьев, всё дышало весной, любовью. И я, как никто другой хотела прочувствовать это на себе.
   - Ну, что? - пытливо улыбнулась подруга, сверкая своими карими глазами.
   - Ты о чём? - сухо ответила я.
   - Вы номерами хоть обменялись? - с надеждой спросила Лика.
   - Неа.
   - Дура! - выпалила она и затихла.
   - Прости. - последовало от неё же через несколько секунд, - просто я не понимаю тебя, зачем так делать? Вот оно - твоё счастье, а ты так просто его отпускаешь?
   - Знаю, дура.
   - Он хоть понравился? - ухмыльнулась девушка.
   - Раньше мне никто не нравился, совсем. - коротко ответила я.
   - Значит, опять?! - прокричала она, - опять сводить тебя с кем-то надо! Ох!
   - Никто не нравился, кроме него, - робко добавила я, - вроде бы...
   - Я очень рада! - искренне улыбнулась Лика, - только ты и правда глупая, даже номер не попросила!
   - Я первая не буду. - обиженно процедила я.
   - Ну, как знаешь, - вздохнула она, - только так можешь остаться совсем одна...
   Я молча жалела о несделанном, впрочем, как и всегда. Её слова как-то больно прорезали что-то внутри меня и отдавались болезненным эхом. Чаще всего я делаю, а только потом думаю. Но так, же почти у всех? Мне всегда казалось, точнее я яро считала, что всё происходит так, только потому, что так должно было случиться. И нет, это значит - нет. Я не ожидала ничего большего и успокаивала себя тем, что это не тот самый, это не он. Мне невероятно смешно вспоминать это, убеждаться, какой же была глупой. Но жалеть, ни о чем не приходится.
   Буквально через пять минут телефон моей подруги зазвонил. Это был звонок Максима (друга Виталика), сначала он сбивчиво говорил о чём-то отвлечённом, но потом попросил мой номер, точнее дал трубку Виталику. Тот спокойно и целеустремлённо выведал у меня всё, что нужно, а я, тая от счастья, и не задумываясь ни о чем, с улыбкой на лице выложила ему всё, что он спрашивал. Похоже, что в реальности он был более робким, трусливым очень, застенчивым.. А по телефону все мастера поговорить, и голос такой нежный, уверенный... мы с ним снова попрощались.
   Только на этот раз я не утешала себя, а неудержимо радовалась. Но старалась не показывать подруге ничего такого. А как это оказывается сложно! В животе летали бабочки, они на полной скорости бились о стенки моего желудка, вырывались на ружу. От этого, какое-то тёплое ощущение по всему телу, дыхание замирает, а сердце бешено колотится. Всё это одновременно. Тогда и не думала, что такая мелочь, может настолько сильно взбудоражить моё сознание!
   Почти всю дорогу до дома мы шли молча. Я просто не могла вставить ни слова, все мысли были далеко, и дав волю голосу я могла не сдержаться, просто взорвавшись от неудержимой радости. До этого мне было плевать на всех особей противоположного пола, да и к тому времени мало, что изменилось, кроме одного. Теперь был только он, и я на все 100% была, что для Виталика это просто интрижка, ничего серьёзного, он же мальчик, и не способен на что-то настоящее в таком возрасте. Что касается меня, то я тоже тогда не умела любить, он мне просто нравился, вот и всё. Это становится понятно, если припомнить, что происходило дальше.
   Тогда я ещё не терзала себя вечными вопросами о смысле всего этого мира, о влечении к людям, о чём-то глобальном... Всё было проще, как-то легче. И уже от этой лёгкости мне было хорошо, "вот оно, счастье!" - думала я. И в те времена это и было так, мне ничего не нужно было, и я не погружалась в вечные волны депрессий и меланхолии, которые так часто стали меня накрывать с возрастом. Просто проблем стало больше, а решений так и не нашлось.
   Мы с Виталиком ещё недолго общались, часто переписывались, он первый писал. Для меня это многое значило. Только вот тогда, когда приходила смс от него, не было каких-то супер радостных восклицаний, тупая радость где-то глубоко внутри меня, не больше. Тогда я не испытывала ничего большего, и все равно думала, что то, что происходит это и есть просто вершина счастья.
   Спустя несколько дней мы встретились ещё раз, потом ещё и ещё. И с каждым днём он позволял себе всё больше, да и совсем раскрепостилась. Нет, мы не делали ничего неприличного. Не встречаясь официально, мы обнимались, держались за руки, вели себя, как состоявшаяся парочка, те, про кого в садике пели песню "жених и невеста, тили-тили тесто!" И вроде бы, всё очень даже хорошо, вот оно мое тихое, маленькое счастье, о котором хоть раз мечтали все в том возрасте.
   Очень часто, по своей неуклюжести я спотыкалась и падала, а Виталик ловил меня, с такой нежностью. Приятно было, мне оставалось только ругаться на себя за неуклюжесть и восторгаться его силой и ловкостью. Казалось бы, случилось всё, что только могло случиться, кроме одного... Поцелуя не было. Может, это он стеснялся, или мне не особо хотелось, не понимаю. Но я вновь себя убеждаю, что так должно было случиться, никак не иначе.
   Всё это счастье мгновенно оборвалось, я сама его вырвала с корнем одним крошечным поступком. Я уехала на неделю раньше, Лика говорит, что именно я виновата в том, что ничего вышло, не стоило мне уезжать. Но ничего не поделаешь, меня в городе не было, оставалось только вспоминать эти дни и радоваться тому, что они хотя бы были в моей жизни, как-то разнообразили её.
  
   Глава 4
   Я была у бабушки в деревне, точнее в станице. Там есть только два варианта: либо нам было безумно весело, либо безумно скучно и тяжело. Бывало и то, и другое. Но каждый раз, приезжая туда, мне сразу хотелось уехать обратно, я тогда не понимала, как здорово бывало там находиться. Сейчас все бы отдала хоть за пару дней в том прекрасном, тихом месте.
   Единственное, что меня радовало после жарких дней, полных работы в огороде - это вечерний поход за травой. У тёти с дядей (у которых я жила) были козы, куры, кролики, и прочая домашняя живность, и её нужно было как-то кормить, предпочтительно травой. Каждый вечер, усталые, грязные и злые мы отправлялись к пруду, где росла самая сочная, самая зелёная трава.
   Мне очень нравилось то ощущение, которое я обычно испытывала в этом месте. Спускаясь с крутого холма, который ведет к пруду, можно увидеть и сам пруд, и высохшую на половину речушку, и противоположный её берег, где виднеются небольшие домики, редкие фонари. И всё вокруг дышит таким спокойствием, тишиной, вечерней влагой. Где-то в камышах стрекочут кузнечики, на деревьях, среди спутанных зелёных ветвей поют готовящиеся ко сну птицы, которых едва можно услышать, в воде плещется рыба, журчат струйки, бывшие когда-то полноводной рекой. По обеим сторонам пруда, на двух холмах слышны возгласы соседей, мычание коров, кукареканье петухов. Небо там такое широкое, бесконечное, кажется, что если дотронуться до него, то сразу же можно попасть в космос, за границу размытых, розоватых облаков. Они так легки и невесомы, что кажутся всего лишь акварельными разводами на небосводе, иногда по нему может пролететь самолёт, он оставит после себя длинную полосу, которая со временем окрасится в цвет взбитых сливок. Там медленно и устало садится красное солнце - предвестник следующего дня. С каким спокойствием оно ложится на воду, кажется, будто оно тонет в ней, и ничто не может помешать этому ритуалу, ничто и никогда не в силах его нарушить, поторопить или остановить. Минуты, за которые солнце растворялось где-то в грязной застоявшейся воде, пролетели незаметно, и вот уже опустилась на деревушку вечерняя прохлада и навязчивые летние комары. Небо потеряло свой яркий окрас, приобрело более спокойные оттенки, от серебристо-серого до индиго. Появляются первые звёзды, едва заметные, мерцающие в вечере, выкатывается бледный диск луны, появившийся буквально из ничего. Всё вокруг остаётся таким же спокойным и тихим. Мычание, блеяние и кукареканье дворовой живности пропадает, и наступает тишина, которая может быть только в российской деревушке, больше такого нигде не найти. Такой простоты, такого спокойствия нет ни в одном уголке мира. И как бы мне не хотелось побывать в других странах, я всегда буду помнить эти спокойные деревенские пейзажи, и понимать, почему мои старики так привязаны к этому месту.
   Ночи там тоже были волшебны. И вновь и вновь, я виню себя за то, что тогда не ценила их. Сейчас целый год я жду того момента, как на несколько дней смогу вырваться из города и полюбоваться за его переделами насыщенными переливаниями звезд. В городе их почти не видно, а стоит покинуть его, то можно увидеть небо, полностью усыпанное ими, да в таком количестве, что его насыщенной черноты бывает не видно!
   Если в станице ночью просто выйти во двор и поднять голову вверх, то можно увидеть великолепное зрелище: миллионы и миллиарды, мерцающих точек, в хаотичном порядке разбросанных по всему небосводу, таких загадочных, манящих, но недосягаемых. Они действительно пленят так своей красотой, таким таинственным холодом. В это время, в мире как будто и не существует ничего кроме этих звезд. Только слышится размеренное стрекотание цукат где-то в траве, крики какой-то ночной птицы, и всё. Кроме этого больше нет никаких звуков, наступает тишина. Но не мертвая, зловещая тишина, а та, приятная, которая наступает после долго рабочего дня, когда все просто засыпают, и если очень сильно постараться, то можно рассылать сопение и храп людей в домах. Когда вокруг темнота, становится немного страшно, сама ночь нагоняет такой лёгкий, загадочный страх, он иногда бывает даже приятен. Разумеется, если ты находишься где-то неподалеку от дома, а если нет, то становится жутко. Ведь вокруг нет ярких фонарей и какого-то другого освещения, эти места не рассчитаны на то, что кто-то здесь будет ходить ночью. Когда этот лёгкий ужас охватывает тебя, немного перехватывает дыхание, а кровь в жилах немного замедляет свой ход, фантазия начинает рисовать какие-то невообразимые образы, на ум приходят всякие местные легенды... ну и прочее в этом духе.
   Но если же в такую летнюю ночь, ты находишься в этом месте не один, то всё получается очень даже приятно. Во-первых, наблюдать за звездами гораздо приятнее бывает в компании с кем-то. Это и веселее, и есть о чем поговорить, да и страшно уже никак не будет. А если же все-таки станет страшно, то можно бояться вдвоем, так даже веселее бывает.
   Самыми приятным были вечера и ночи, когда мы с братом и с его друзьями устраивали пикники у костра. Та атмосфера была просто незабываема! Множество детей приносили из дома какую-то еду: кто-то приносил картошку, чтобы запечь её в углях, кто-то сладкую воду, кто-то овощи, фрукты, еда могла быть какой угодно. Потом множество людей усаживались у костра и наблюдали за игривым и ярким пламенем, вокруг было много едкого дыма, но тогда он казался приятным. Дым отгонял от нас назойливых комаров, а из-за потрескивания углей не было слышно, как люди в соседних домах шумно готовятся ко сну. А мы все забывали о времени, рассказывали анекдоты или страшные истории, играли во что-нибудь и ждали того волшебного момента, когда можно будет начать есть. Через какое-то время догорал костер и на его месте оставались лишь красноватые угли. Мы давали им немного охладеть, прежде чем подкладывали в них картошку. После того, как из углей мы доставали уже готовой блюдо, все принимались его с апатитом поедать. И нас не волновало, сколько времени на часах и как громко мы кричим, все просто наслаждались и были счастливы. Эта картошка на вид была совсем неаппетитна, казалось, что ты ешь уголь. Но стоило её развернуть и попробовать, сварившуюся мякоть, посыпанную солью, то становилось понятно, зачем все эти деть здесь собрались. Вот так, под бескрайним ночным небом, горел наш одинокий огонёк. И тепло шло не столько от костра, сколько от радостей и улыбок, которые нам приносило всё это. Так я и проводила свои летние каникулы у бабушки с дедушкой, когда была ещё не такой взрослой.
   После дня наступала ночь, затем день, и ещё один, и ещё... Спустя неделю мне настолько это всё надоедало, что в тихую я зачёркивала дни календаря, ожидая дня свободы. Чаще всего он приходил спустя две недели. Я не понимаю, почему, не смотря на все развлечения, меня там что-то не устраивало. Возвращаться домой было очень странно, весь этот городской шум вокруг, люди, никакой тишины. Но зато в замен множество каналов по телевизору и улиц, где можно гулять. Всё-таки, между деревней и городом, я всегда выбирала тогда второе. К счастью, с течением времени, мнение часто меняется.
   Глава 5
   Так же ровно проходило всё лето. В моей жизни ничего не менялось кардинально, всё оставалось прежним, на своих местах. Только медленно и неспешно вмешивались в моё тихое существование перемены, и после них ничего уже нельзя было вернуть. Первой из них стала потеря подруги. Ну, не совсем потеря, и даже не совсем подруги. Просто произошло тоже, что и с Максимом. Лика повзрослела, и ей уже было не интересно со мной. Только я остановилась на месте, ничего во мне не менялось, ни внешность, ни душа. Оставалась я таким же серым мышонком, божьим одуванчиком, зайкой, которая не способна и муху обидеть. А подруга моя, тем временем стремительно менялась, отдалялась и взрослела. В свои 13 она уже начала курить. И это меня ничуть не пугало, вообще это было не важно для, пусть хоть колется, это ведь её жизнь, её проблемы! Всё равно меня не послушает. Так я потеряла и свою лучшую подругу, опору, и человека, который всегда поставлял для меня новые знакомства с мальчиками.
   Я быстро нашла ей неравноценную, но очень похожую на меня замену. И утешала себя тем, что так и должно было случиться. Только вот сердце моё медленно ныло, взрослело благодаря ранам, вонзающимся в него одна за другой. Их было не так уж и много, несколько небольших и одна огромная, сияющая болью. Но все они зарастали со временем, оно ведь всё лечит, но только шрамы после всех этих ран остаются навсегда, и никакое количество времени от них не избавит. Я отлично понимала, что это начало моего пути, самый старт, дальше будет ещё сложнее.
   Не то, чтобы я была законченным пессимистом, просто понимала, что жизнь это не сплошная белая полоса, в ней всё случается... Как ни крути - это подарок, хоть и не обвязанный бантиком.
   Совсем забыла про второе изменение в моей жизни - Виталик. Он исчез так же быстро и смело, как и появился в моих мыслях. Я по-прежнему думала о нём, мечтала, строила какие-то планы, но всё это было лишь в мечтах. Потому, что в реальности, его просто не было, он пропал. Не отвечал на звонки, смс, телефон неделями был выключен. Я знала, что для него это абсолютно нормально, но когда счёт пошёл на месяцы, мне стало действительно не по себе.
   Не знаю, к лучшему, или худшему, но с ним всё было в порядке, даже очень хорошо. Оказалось, он просто решил забить на меня, вот и всё. Я ему надоела, как мороженное за целое лето или купание в море за месяц. Наверное, это хорошо, ведь с ним всё было в порядке, а телефон он отключал, чтобы я не названивала. Ну и ладно.
   Хорошо, что за те три недели я не успела к нему привязаться очень сильно, а главное - полюбить. Так что и забыть было очень не сложно, всего лишь удалить номер и отвлечься. Это неплохо помогало, за исключением того, что номер Виталика я помнила наизусть. Не знаю, всё дело в лёгкости его запоминания, или в том, что он очень важен для меня.
   Сейчас я постоянно терзаю себе вопросами о том, что, в сущности, такое любовь. Но тогда мне казалось, что полюбить - это нечто взрослое, очень серьёзное, то, что навсегда. Я, как всегда ошибалась, но знала точно, что она приходит, откуда не ждёшь. Так и случилось.
   Получилось так, что мне понадобилось целых восемь лет, чтобы влюбиться в того, кто всегда был рядом, в своего одноклассника. В очередной раз я убедилась в том, что любви с первого взгляда нет, для такого крепкого и сильного чувства нужно что-то большое и светлое, такое как дружба или хотя бы долгое знакомство. Не могу сказать, что так и было. Не смотря на существование в пределах одно класса, я никогда не обращала внимания на самого симпатичного мальчика, да и вообще ни на кого. В то время, когда вся начальная школа гонялась за ним, мне было мягко говоря всё равно, а потом мы доучились до 8 класса, тогда всё и изменилось.
   Первая любовь пришла точно по расписанию, в самое нужно время. Тогда была пора влюбляться, лучше времени просто не найти, только вот мне с этим как-то не особо везло. Обычно, если один человек влюбляется, то второй со временем тоже что-то начинает чувствовать, они любят друг друга, она вместе и счастливы до поры до времени. Это всё, что тогда я знала о любви. И меня постоянно мучил вопрос, почему же со мной всё было не так?
   Когда первого сентября все пришли в школу, я как обычно не обращала на него никакого внимания, и даже не помню, как он вёл себя со мной. Одно только мне показалось подозрительным - то, что на протяжении 8 лет, на каждой возможной групповой фотографии с классом мы всегда с ним стояли рядом, всегда, и исключений просто не было. Он всегда был слева, а я справа. Не нравится мне лишь тот факт, что я это заметила, только когда влюбилась в него. Может быть, это я сама заставляла себя подсознательно так думать? Надеюсь, что нет.
   Той осенью, я всё ещё пыталась забыть своё весеннее приключение, но у меня никак не получалось. Наверное, именно поэтому я не могла влюбиться, сердце на половину было занято. Я постоянно, почти на каждом уроке фантазировала переход Виталика в наш класс, и то, как дальше всё будет развиваться. Но это был бред, так как ничего этого и не случилось.
   Чувства начали бить в голову с приходом зимы, и второй четверти. Меня постоянно тянуло к Денису (так его звали), я вечно находила какие-то предлоги, чтобы чаще видеть его, садилась на парту позади или впереди, фактически стала его тенью. Обычно, когда девочка в кого-то влюбляется, то сторонится этого человека и ужасно стесняется. Со мной бывало только второе, но первое - нет, я не избегала его, не боялась, а напротив не могла и минуты продержаться, чтобы не взглянуть на него. Тогда я ещё не понимала, что со мной творится, не думала, что это влюблённость и даже не могла узнать этого чувства, потому что никогда не до этого не испытывала раньше.
   Меня просто прошибло на школьной новогодней дискотеке. Этот день можно отметить в календаре, как число, когда мне впервые в жизни кто-то по-настоящему понравился. А чувства к Виталику по сравнению с этой бурей были просто симпатией. В тот вечер, после дискотеки было представление, что-то вроде мюзикла. И, разумеется, его главной звездой был он - предмет моих воздыханий. Не удивительно, что выбрали его, он ведь ходил в театральную студию, и отлично играл на сцене, ведущий - его пожизненная роль в спектаклях. Но в этот раз они играли сценку про волка и семерых козлят. Денис был волком, пел, конечно же под фанаграму, но моих впечатлений это не испортило. В нём был какой-то врождённый талант - выходить из любых сложных ситуаций с юмором, на сцене и в жизни, не важно где.
   Тогда мой взгляд был прикован только к нему, и я ничуть не боялась это показывать, стояла в самом первом ряду и в упор смотрела точно в его зеленые глаза. И могу поклясться, мне казалось, он так же открыто смотрит на меня и улыбается. Возможно, мне всего лишь показалось, это не исключено. Но даже после такого зрительного контакта я не разобралась в себе, мне по-прежнему казалось, что я сухой, безжизненный пень, не умеющий любить.
   На тот Новый год, под бой курантов, в самую волшебную минуту я попросила у того, кто исполняет желания, чтобы я смогла просто полюбить, не важно кого. Моё желание было коротко, и тогда я совсем не думала о том, к чему оно может привести. С тех пор я очень разборчива в выборе желаний, но моя тактика больше не действует. На праздничных каникулах я мечтала каждый день только об этом. У меня больше не было цели забыть Виталика, я уже забыла, мне не хотелось, чтобы Денис любил меня, тогда и сама не думала, что к нему чувствую, я желала простой любви, хоть с кем-то, для своих 14 лет я была очень одинока. О, как я была не осторожна! Просто любовь, она ведь так многогранна, может быть и несчастной, и безответной, и взаимной, и скоротечной...
   Время шло вперёд, оно так же уныло текло вдаль, как и прежде. Но кроме меня и моей сестры, никто этого почему-то не замечал. Весь вечер мы могли сидеть в её комнате и болтать о всяких глупостях, которые понимали лишь мы одни. Туда входило многое, о чём мы не могли поговорить с другими людьми, те нас просто не понимали. В те года родилась теория о том, что мы немного другие, не такие, как все, очень особенные, и нам это нравилось.
   С Кристиной, девушкой, которая жила в другом доме нашего двора, мы могли говорить часами и заниматься чем-то необычным. Вообще-то, я всегда называла её своей сестрой, но это было не так, она являлась какой-то родственницей, и никто не мог разобраться кто она мне. Лично для себя я решила лишь одно - это моя родственная душа, единственный на Земле человек, который меня понимает. Я находила её особенной, исключительной личностью.
   В свои восемнадцать-девятнадцать лет (на то время) она отличалась от своих однокурсниц по колледжу. Кристине совсем не хотелось взрослеть, или она сама не могла? Она называла себя "forever young" - всегда молодой, и не ошибалась. Сестра казалась для меня образцом для подражания, но я никогда не чувствовала, что она старше меня на целых пять лет, мы будто бы были одногодки, в душе. Не знаю, или это она маловата, или я повзрослела быстро? С ней можно было поговорить о чём угодно, и никогда не бояться быть осуждённой, она всегда понимала, и по возможности давала какой-то совет. А когда были у неё проблемы, я также старалась помочь, только вот не могла, как бы мне не хотелось. В такие минуты я понимала, что маленькая для её проблем, ничего не понимаю в них, и совета дельного дать не смогу. К счастью, этих сложностей было совсем немного, для её лет Кристина была очень свободной. От всего: от обязанностей, от взросления, от ответственности... Как символ этого она решила сделать себе на лопатке татуировку в виде ласточки. Я поддержала её идею, мне она правда нравилась, только мы обе знали, что это случится совсем не скоро. Как это ни печально, наши мечты быстро не сбывались, только спустя время, иногда очень долгое. Её от безрассудных поступков её отстраняли обстоятельства, прежде всего - нехватка денег, но это обычная для студента проблема.
   Нас объединяло многое, но самой большой причиной было непонимание окружающих, какая-то странная особенность, из-за которой нас считали немного странными. Не то, чтобы у нас не было друзей, нет, не так, у каждой были, просто слишком часто от них можно было услышать фразу: "ты странная, я не буду этого делать". А ведь мы не предлагали ничего особенного. Иногда сдать макулатуру, иногда стать донором крови, пройтись пешком, но люди не понимали даже этих простых вещей. Сдачу макулатуры они считали бесполезным пережитком прошлого, донорство - тратой времени, а прогулку пешком - просто сумасшествием, все предпочитали передвигаться на каком-либо транспорте и редко ходили на своих двоих. Нам всегда хотелось помогать людям, как-то стараться спасти этот безнадёжно гнилой мир. Кристина в этом всегда была впереди меня, но не потому, что хотела больше, а потому, что мне многое не разрешалось из-за возраста. Например, мне не разрешали сдавать кровь, так как 18 на тот момент ещё не исполнилось, и волонтёром стать я не могла, и в другую страну поехать тоже. Но мы свято верили в будущее, в то, что всё это случится. А течение времени нам в этом обязательно поможет.
   Глава 6
   Время шло, незаметно подобралась третья четверть. А моя болезнь под названием "любовь" начала прогрессировать. Ей содействовали обстоятельства, ведь начиная с первого дня после каникул, меня посадили за одну парту вместе с Денисом. Когда объявили эту заветную новость, я безумно обрадовалась, но показывать этого не могла, старалась держаться гордо и спокойно, словно мне всё равно, как и прежде. Но в животе порхали бабочки, они радовались так же, как и я. И казалось, что как только я приземлилась на место, то он услышал, как сильно колотится моё сердце и улыбнулся.
   Эта улыбка стала решающим фактом моей влюблённости. Было в ней что-то такое, из-за чего она просто очаровывал всех вокруг(к сожалению, и меня), что-то такое открытое и тёплое, безумно доброе и милое в ней было, что заставляло сердце биться быстрее, а мозги просто растекаться. Его открытый, игривый взгляд бирюзовых, немного зеленоватых глаз всегда смотрел глубоко в душу, он был, пожалуй, единственным человеком, кто смотрит именно в глаза, и никогда не отводит свой взгляд, удерживает его до самого упора, пока сама не сдашься, и я не сдавалась, так же смотрела на него.
   В чём-то внешнем мы были похожи, типажом, наверное: русые волосы, зелёные глаза, немного смуглая кожа. Внешность очень распространённая, особенно в России. Но внутренне мы были различны, буквально, противоположны. Но меня всегда утешал этот факт, я слышала на физике, что противоположности притягиваются и свято верила в это. Он был почти моей мужской версией, именно таким, каким и должен быть, просто идеальной парой для меня. И конечно, не без недостатков, они присутствовали. Во-первых, Денис раньше не был очень сильным и мужественным, как мне всегда хотелось, он скорее был более мягкий, во всех смыслах. Хотя и не знаю точно, ведь то, что он подтягивался на перекладине в 9 классе 7 раз, ничего не решает. Конечно, с тех пор все успело поменяться множество раз. Во-вторых, он любил понудить, пожаловаться на что-нибудь, я считаю, это не очень выгодное качество для парня, в идеале мне всегда казалось, что он должен держаться до последнего, но это было не по-настоящему, а скорее в шутку. В-третьих, он часто бывал несерьёзен, опять же переводил всё в юмор, и порой из-за смеха не замечал очевидных и важных вещей. В-четвёртых, он слишком заигрался, так как был прирожденным актером и постоянно играл разные роли, буквально каждый день он был ни самим собой. Настоящим его можно было видеть крайне редко. Хорошего в нём было много, но прежде всего то, что на этой его любви к маскам и перевоплощениям недостатки заканчиваются. Ну, и, наверное, в-пятых, слишком идеален, будто и неправда вовсе. Таких правильных мальчиков просто не должно существовать в современном мире, я считала, что такие хорошие, правильные люди (за исключением меня и Кристины) вымерли давно уже. Только в этом мы похожи, очень уж правильные, просто до тошноты, хотя иногда, в школе, я замечала, как он хотел казаться другим, но я-то всегда видела его насквозь. Какое-то, точнее долгое время он был тем самым хорошим парнем, в которого я влюбилась, потом, конечно, он вырос и все навсегда изменилось, а я так и не сумела на него повлиять. Наши различия перечислять слишком долго: туда относится и моя ненависть к футболу, спорту вообще, и отношение к жизни у нас противоположное - пессимист и оптимист, и то, как к нам относятся люди - серая мышка и душа компании, и желание помочь людям присутствует только во мне, он, напротив - эгоист, и не стесняется этого.
   Только сидя с ним за одной партой, я почувствовала, как многое внутри меня содрогается от необъяснимого счастья, от тяги к нему, от постоянного смеха над его тупыми шутками, даже тогда, когда никто больше не смеётся. Я стала узнавать его намного лучше, и это нравилось мне ещё и ещё больше, в тысячу раз. К остальным достоинствам прибавилось ещё и искромётное чувство юмора, с которым он блестяще выходил из глупых ситуаций во время уроков.
   Время шло, невозмутимо и бесповоротно близилась весна. Каждый день в школе, не смотря на расписание, превращался для меня в праздник, проснулось желание приходить туда каждый день и пропадать до ночи, только, чтобы всё время видеть его. Признаюсь, намного сложнее было смотреть на него, сидя рядом, и совсем не рассекречивать себя. С каждым днём он преподносил мне всё больший сюрприз, а я этого не ценила. Только сейчас я думаю о том, что может, это всё было неспроста, может, потому что я тогда ему нравилась? Теперь ответить на этот вопрос невозможно, остались лишь воспоминания. В те светлые, солнечные, весенние дни, когда всё было предельно просто, он постоянно был где-то рядом, постоянно воевал за место рядом со мной во время контрольной. Я чувствовала, что он использует меня, но такое же удовольствие я получала от этих минут! Помню его крепкую хватку, когда он не отпускал меня на другое место, и я оставалась, охотно. Как же он не мог догадался, зачем всё это? Как же не понимал, что я к нему чувствую? Но тогда и я этого не понимала, даже тогда.
  
   Пришло время одной очень важной поездки с классом. На весенних каникулах мы собрались в Питер. Тогда мне самой не очень этого хотелось, я даже не понимала, что хорошего может быть в этом городе. Просто думала, что это будет весело, с классом всё-таки! Люди туда ехали очень хорошие, меня это радовало. Отлично помню дождливый зимний день, когда в кабинете русского языка, на перемене мы робко поговори с ним:
   - Ты в Питер поедешь? - спросил он своим бархатным голосом.
   Он прозвенел в моих ушах, и я мысленно таяла на его глазах. Неужели, он первый это спросил? "О, Боже, спасибо!" - глупо благодарила я весь этот мир.
   - Ага, поеду, - отрешённо ответила я, стараясь изобразить безразличие, - а ты?
   - Наверное... - задумался Денис.
   На этом нас прервали мои подруги, и его друзья, мы так и не закончили разговор. В конце я постаралась как-нибудь приятно улыбнуться, но у меня не вышло, улыбка оказалась похожей скорее на оскал, я неуверенно хихикала и вывалилась из кабинета. Он сверкнул своей улыбкой мне в след, а я думала, какая же глупая.
   Потом вечер на вокзале. Мама с Кристиной провожают меня до южного крыла. За спиной рюкзак, в руках большой чемодан на колёсиках. Мы самые первые пришли, мама настояла на этом, как всегда. Даже учителя пришли после меня, глупо вышло. Все нудно собрались в тесный кружок и болтали о поездке, в соседней кучке стояли родители, они обсуждали нас. В такие минуты мне всегда было стыдно, мало ли, что там про меня мама болтает?
   Кристина с мамой ушли раньше, они не ждали пока поезд отъедет, просто попрощались и ушли. Все мы сели в вагон, потом ещё долго копошились, учителя всех судорожно пересчитывали. С остальными прощались родители, стоящие на перроне, только моей мамы там не было. Мы с ней вообще с возрастом стали всё дальше друг от друга, на это вовсе не значит, что перестали любить друг друга.
   Колёса шумно застучали по рельсам, вагоны закачались, и все расслабились. Вагон целиком состоял из детей и учителей, с нами ещё ехала 100 школа. Кто-то ужё пошёл наливать себе горячий чай, кто-то болтает с друзьями, кто-то зачитался. Каждый занимался тем, чем ему хочется. Но все из нашей группы собрались в одном купе и стали играть в "Мафию", как совпало то, что это было именно то купе, где спал он. Атмосфера царила дружеская, тёплая, все смеялись и веселились.
   Второй день тоже не прошёл без курьёзов, но в целом было весело. Лучшие минуты за все 8 лет. К вечеру мама одной из моих одноклассниц решила нам погадать, все девочки собрались вокруг неё и набивались в очередь на гадание. Мне это не было интересно, я знала, что мне совсем не на кого гадать, и от этого мне стало невыносимо грустно и тяжело. Я слушала, как девочки говорили буквы имён, а им загадывали дружбу, любовь, и прочий бред... Всем уже погадали несколько раз, но не мне. Я чувствовала, что вместе с грустью к моим слезам подступают слезы. Тогда мне было невыносимо одиноко и грустно. И тут вмешалась Вика, моя лучшая подруга.
   - Что случилось? - сказал чей-то обеспокоенный голос.
   Я не задумывалась о том, чей он, и молчала. Не могла произнести ни слова, захлёбывалась от собственных слез. За окном мелькали голые деревья и голубое небо, я старалась наблюдать за ними, чтобы отвлечься, но у меня ничего не получалось.
   - Она плачет из-за того, что ей не погадали! - захихикала Вика.
   Я кивала головой в другую сторону, но меня не слушали.
   - А, ну чего же ты раньше не сказала? - улыбнулась мама моей одноклассницы.
   Я молчала, оправдываться было бесполезно. Но на моё невезение, как раз в этот в наше купе завалился он! Вокруг стола плотно набились девочки, я в центре, рядом та самая женщина - гадает для меня. Как самый умный, он естественно, забрался на вторую полку, и уже оттуда наблюдал за моей заплаканной рожей. Мне было стыдно, я покраснела ещё больше, хотелось выпрыгнуть из поезда прямо сейчас, страх подбирался к горлу, и я боялась даже повернуть голову в его сторону. Но отлично представляла, как он там сейчас ухмыляется.
   - Ну, что, - загадочно вмешалась наша гадалка, - на кого гадать будем?
   - Не хочу я гадать. - процедила я.
   - Давайте, гадайте ей на... - Вика осмотрелась вокруг, и коварно улыбнулась, посмотрев на Дениса, - на пять букв.
   - Будет сделано.
   Все кто был в том купе сразу же перевели взгляд на Дениса, они давно замечали то, что происходило между нами в школе, поэтому внимательно следили за тем, как ловко её пальцы раскладывали карты, женщина немного напряглась и нахмурилась, подсчитывая количество символов в уме. Потом она улыбнулась, глядя мне прямо в глаза.
   - Поздравляю, у вас любовь до гроба! - рассмеялась она, - вот, смотри, два туза, оба красные!
   Я ничуть не представляла, что это может значить, и тогда даже не задумывалась о значимости этой фразы, только краснела перед ним, не в силах поднять голову. Тут Вика сказала то, что не оставило никаких вопросов:
   - А я-то думаю, почему этот придурок вечно её к себе тенят, вот оно в чём дело! - рассмеялась она, - да ты Денис - коварный!
   Все тихо захихикали, но почему-то не отпускали шуточек в наш адрес, не представляю, какое у него было лицо! Но ещё больше не хочу представлять своё - кошмар. После этого я вообще не могла смотреть в его сторону, мне было невыносимо стыдно, и краснеть уже надоело. Я отчётливо видела, что ему тоже было не по себе, он избегал меня, как и я его. Весь вечер мы ходили затуманенные и странные.
   Потом ему точно так же ему погадали на меня, спорить и отпихиваться от этой идеи, как я уже говорила, было бесполезно. Да и к тому же, вокруг меня было столько людей, что я бы просто не протолкнулась через них. Я с ужасом ожидала страшного вердикта, все ещё не веря в услышанные слова. Выпало тоже самое - любовь до гроба. Я и тогда не верила в гадания, так что для меня все эти слова не значили ничего, кроме смущения. После всего этого я боялась взглянуть в его стону и сказать хоть одно слово, он точно так же сторонился меня.
   Настало время ужина, к тому времени мне уже не куда было деться от взглядов и насмешек подруг. В вагон-ресторан я шла со страхом, больше не могла предугадать, что ждёт впереди. Проскальзывая между дверьми вагонов, я чувствовала напряжение внутри, всё сжалось, как у пружины, а за спиной пылал чей-то тяжёлый взгляд. Я точно знала, кому он принадлежал.
   Усевшись за наш обычный столик, я с интересом наблюдала за тем, как за соседний стол садится Денис с друзьями. Он даже здесь мне покоя не давал! Как я теперь есть буду? Я же не могла ничего делать в его присутствии! Сонно приходилось набирать содержимое тарелки в ложку и закладывать в рот, я не понимала, как происходит этот процесс и продолжала смотреть в одну точку.
   Сидения там были расположены так, что два напротив двух, а соседние их касаются, все они по парам. И как раз за моей спиной сидел Денис, он часто просовывал голову между сиденьями, все смеялись, но мне было не до смеха. Я чувствовала себя, как на уроке алгебры - ужасно страшно, даже вздохнуть боялась.
   - Как мне теперь ему в глаза смотреть? - шепнула я Вике.
   - Расслабься и получай удовольствие! - громко сказала она.
   - Тише, он рядом... - прошипела я, подруга только ухмыльнулась в ответ.
   Весь вечер я краснела от каждого его слова и взгляда, даже не задумываясь о том, что всё это многое значит для нас обоих. После полуночи нам удалось немного отвлечься, все не спали и ждали остановки в Москве. Я не понимала зачем, просто за компанию не ложилась. Когда электронные часы у туалета показали 00:40 наш поезд подъезжал к столице нашей страны. Для меня ничего не означала эта фраза, ну Москва, ну, столица, и что? Стучали колёса по рельсам, качался вагон, за окном мелькали огоньки и совершенно заурядные дома, ничего особенного. Вот и посмотрели заветный город.
   Нас с трудом уложили по полкам и заставили спать. Ну, не то, чтобы нас, а всех остальных, потому что я уже вырубалась от усталости, так как хотела спать. Закрыв глаза, я почти сразу же уснула, к счастью, не с таким трудом, как в первую ночь. То было самое ужасное время. Уложили нас тогда около 23:00, только тогда смогли усмирить. Я спала на второй полке, сначала боялась упасть во сне, потому что и с первой иногда падала, потом просто ворочалась из стороны в сторону. Ненавижу это мучительное ощущение, когда безумно хочется спасть, а уснуть никак не можешь. И наконец, к тому времени, когда сон подобрался и ко мне, Альвинина мама, которая спала на полке ниже меня, начала громко храпеть. Всем было плевать, они давно уже спали. А я с мучением слушала эти звуки, мешал ещё и свет, который почему-то не выключали всю ночь, и запах несколько раз постиранного постельного белья, и неудобная одежда, и какой-то непонятный запах продуктов на столе... Ночью, пока ворочалась, я увидела, что Альвина тоже не спит, мы с ней шептались о чём-то, пока нас не разогнала её мама. Окончательно вымотавшись, я уснула лишь под утро. Вторую ночь я даже не помню, спала, как убитая.
   Заветное утро, когда в 10:00 мы должны были прибыть в город Санкт-Петербург, я тогда не особо радовалась, мне было всё равно. Выходя утром на завтрак, мы проходили мимо вагонов и видели огромное количество снега, блестящего на солнце, ещё было ужасно холодно -15 градусов. Для питерцев температура обычная, но для нашего теплого края очень экстремальная, да ещё и этот снег весной. Для нас он в таких количествах и зимой редок!
   Напялив на себя тонны тёплой одежды, обмотавшись в шарф, шапку, взяв в руки большие чемоданы, мы вышли на перрон всей группой. Мы чувствовали себя совершенно потерянными, ну я, так точно. Картинка вокруг, словно кадр из кинофильма, точно такой же перрон, какие обычно снимают в европейских фильмах. Весь выложен камешками, длинный предлинный, до самого горизонта тянутся рельсы и поезда, над нами такой же длинный, крытый навес с круглыми часами, вокруг множество спешащих людей. В нашем городе, столько бывает лишь на больших праздниках, на главной улице города, а в Питере так каждый день.
   Большой, шумной группкой мы двигались по направлению к выходу из вокзала. Не успев в него войти, мы выворачивали головы от изумления, даже Ладожский вокзал казался нам неповторимой достопримечательностью, произведением искусства! Высокие готические потолки, полностью застеклённые, множество залов ожидания и электронное табло, где написаны направления поездов, сквозь стекло проникают холодные солнечные лучи, над нами второй этаж, где так же много места, слева выход к метро. Мы, словно в другой стране, с нашим местным городским вокзалом и сравнивать нечего, провинция одним словом!
   Встретив нашего гида, мы проследовали к автобусу. Он стоял в современном паркинге, на самом последнем этаже, почти на крыше, оттуда был виден весь город, он простирался до самого горизонта, никаких просветов с пустотой, как у нас, повсюду только дома и заводы.
   Автобус повёз нас в сказку, лично для меня это было так. Я сидела у окна и не могла отвести взгляд, каждое здание было похоже на богато-украшенный дворец, вокруг небольшие улочки, мостики и каналы, почти Венеция. И погода тогда удалась на славу: небо чистое, светит солнце, редкие облака медленно проплывают по небосводу. Наш гид говорил, что нам на редкость повезло, такая погода для Питера редка, особенно в течение нескольких весенних дней.
   До 16:00 мы катались по городу, осматривая достопримечательности. Тогда я поняла, что влюбилась, по-настоящему, и это та самая, настоящая любовь с первого взгляда, она случилась со мной! Безоглядно и навсегда я влюбилась в этот удивительный, сказочный город крыш и туманов, дождей и романтики, старины и современности. Я точно для себя решила, что буду здесь жить, непременно. До этого я не была патриотом, да и сейчас им не особо являюсь, но мне никогда не хотелось жить в этой стране, ни в одном городе, кроме этого. Я нашла его, идеальный для меня город, именно для меня, и точно знала - это на всю жизнь и безоглядно, чтобы не случилось дальше, я его не предам, останусь верна навсегда! Даже если не поселюсь здесь, то буду мечтать лишь о нём, и приеду когда-нибудь во второй раз, хоть на несколько дней.
   Всю неделю нас таскали по выставкам, музеям и дворцам. Это, конечно, было познавательно, но не так весело, как могло быть без учителей. Но у нас была хоть какая-то замена свободе - одна комната, где не было взрослых, там не жили учителя, только мальчики. Это был своеобразный рай для нас всех, там было весело, спокойно и относительно тихо.
   Любимым занятие жильцов этой комнаты была игра в карты, чаще всего на раздевание. Я не разделяла их интересов, поэтому все вечера на пролёт пялилась в телевизор, там был канал с мультфильмами, моими любимыми "Симпсонами", "Гриффинами", "Футурамой", их детскими не назовёшь, но они очень своеобразны. Меня никто не понимал, все были в другой части комнаты, играли в карты, я сидела одна, но мне не было плохо. Однажды ко мне подсел Денис (он жил в этой же комнате - это была причина, по которой я была там частым гостем).
   - Ты чего не играешь в карты? - серьёзно спросил он.
   - В карты? На раздевание? - улыбнулась я.
   - Ну, да.
   - Не любитель, - рассмеялась я, - к тому же не умею.
   - Так я тебя научу! - улыбнулся Денис моей любимой улыбкой, которая принадлежала только ему, другой такой нет, - в чём проблема?
   - Я очень плохо играю, - призналась я, - на мне не хватит одежды, чтобы научиться. А мне, знаешь ли, не очень этого хочется!
   - Ясно! - дружелюбно улыбнулся он, не отпуская никаких шуточек в мой адрес.
   Я немного удивилась, что он упустил такой шанс и не прикалывался надо мной. Тогда не приняла это во внимание, и продолжила смотреть телевизор. Сейчас чувствую себя каким-то кинозрителем, оценивающим свои ошибки, ведь многое можно было изменить, по-разному поступить. Но кто знает, как бы всё сложилось тогда?
   Так и прошла эта неделя. Самое большее количество дней, когда я была счастлива. До этого мой максимум - 3 дня, а теперь я побила свой рекорд! За эти семь дней, все мы успели друг другу поднадоесть, все перессорились, и в последний день на вокзале не разговаривали с друзьями, как всегда более болезненно это переносила я. Мне было плохо в двойне: не хотелось уезжать из этого места, и ссориться я не любила...
   Навсегда запомню то, что творилось в последние часы перед уездом. Мы четыре часа сидели на вокзале, в последний день было теплее всего, солнце светило, снег почти растаял, даже те ледяные глыбы с крыш почти не падали. Наша группа сидела как раз на том самом втором этаже, куда мы смотрели в первый день. Не знаю, всегда ли так на Питерских вокзалах, но там, прямо в помещении летали голуби, повсюду были они. Птицы настолько обнаглели, что готовы были садиться прямо на людей, если те дадут еды, летали так низко, садились прямо на карнизы, перелила и лестницы. Они так привыкли, что ели прямо с наших рук, а мы, как сумасшедшие туристы фотографировали каждый миг путешествия.
   Пришёл наш поезд к вечеру, все с грустью в него садились, с капелькой ненависти к каждому члену группы, мы все друг друга достали за эту неделю и в поезде почти не общались. Прошло двое суток, и мы высадились в родном городе. Погода была приятной, тёплой, ни намёка на снег, как и всегда. Грязные, немытые, злые мы распрощались и разъехались по домам. Я жила неподалёку от вокзала и мы с подругой пошли пешком, нас всё равно никто не встречал.
   Мы катили огромные чемоданы на колесиках по неровному асфальту, от этого трещание раздавалось на многие кварталы вокруг. Впереди я заметила его, с семьёй. Дениса встречала исключительно женская половина семейства: бабушка, мама и сестра. Смотреть на это было смешно, как и на всё, что он делал. Впереди ползли мама с бабушкой, они тащили его вещи, а позади он с сестрой, мило и беззаботно шёл без всякой тяжести. Я с нежностью смотрела на то, как Денис нежно ворковал с сестрёнкой, рассказывал ей что-то, шутил, как всегда, было видно, как любит её, как скучал, не смотря ни на что. Мы с подругой отвлечённо о чём-то болтали, но я не упускала из виду ни одного его шага. Помню, как когда они с сестрой проходили мимо столба, и Денис подвёл её к столбу так близко, что малышка чуть ли не врезалась в него, он вовремя отдернул руку, чтобы сестрёнка не упала. Мама потом его придирчиво отчитала, Денис вздохнул и улыбнулся. Позже они завернули, а мы пошли дальше.
   Глава 7
   Улицы цвели весной и свежестью, вокруг никаких дворцов и красоты, совершенно обычный город, но тёплый, в этом его изюминка. Пушистые облака, голубое небо, цветы на абрикосовых и вишневых деревьях, они растут прямо на улицах, для кого-то мечта, истинный рай, но не для меня. Обыденность слишком надоедает.
   Весна текла так же неспешно, как и время в целом. Изо дня в день хорошая погода, школа, и так всегда. К маю я всё поняла, стало ясно, что Денис начал мне нравится. Как глупо то, что на это понадобилось почти полгода. Как только вся ситуация усугубилась, я стала просто медленно сходить с ума от его улыбки, взгляда, сил держать в себе это чувство больше не было. Я медленно и неспешно разгружала свою душу, потихоньку рассказывала самым близким подругам и просила совета, они не говорили ничего конкретного. И я не совсем рассказывала о своих чувствах первой, они сами догадывались об этом. По крайней мере, мне становилось легче, но не на долго, новые волны чувств захлёстывали всё сильнее с каждым днём.
   Я, на собственном опыте убедилась, что значит фраза "любовь нечаянно нагрянет..." И она нагрянула, со всех сторон. Не знаю в чём дело, в весне, в гормонах, или это все просто совпадение? Но неожиданно, спустя ровно 11 месяцев, в то же 17 число объявился Виталик. То первое чувство, что нагрянуло на меня около года назад, не шло ни в какое сравнение с нынешним, к сожалению, тогда понять это было слишком сложно.
   - С тобой можно поговорить? - однажды сказала Лика, отведя меня в сторону перед уроком химии.
   - Ага... - пробубнила я, - в чём дело?
   Мы тогда мало общались, поэтому я очень удивилась происходящему.
   - Мне недавно твой Виталик писал.
   Я вспыхнула от радости.
   - Писал?! - пропищала я, но потом опомнилась, - и почему это он мой?
   - Ладно, не твой, - прошипела бывшая подруга, - просто он просил твой номер. Ему дать?
   - Конечно! - я наплевала на всё, и радовалась.
   После того, что сказала Лика, всё внутри перевернулось, я не знала, чего ждать от этого. Но ждала я постоянно, каждую минуту смотрела не телефон и ждала звонка. Но его не было, и я решила написать сама. "Чё надо было?" набрала я леденящее душу смс и отправила. Последовал ответ, ещё один, потом ещё и ещё. Так мы снова начали общаться, а я всё ещё не понимала, для чего это сделала. Поняла, что доигралась, когда он предложил встретиться, а мне не особо хотелось. Я заставила себя, утешая мыслью об одиночестве, думала, что не стоит быть одной, пора уже обзавестись хоть каким-нибудь парнем!
   В тот день (17 апреля) я постоянно думала о странном совпадении. Мне в голову всегда лезли какие-то паранормальных мысли, поэтому приходилось себя утешать тем, что это, наверное, судьба. Ровно 11 месяцев, тоже число. Это не может быть совпадением. И действительно, что заставило этого человека вот так просто объявиться, словно ничего и не было, будто он не делал мне больно, не игнорировал? Я этого не понимала, да и не могла тогда понять.
   Тогда я должна было встретиться с подругой, на тот момент лучшей. Её звали Наташа, из параллельного класса. Мы с ней были разными, и может даже слишком. Она была такой маленькой, на вид ей было лет 13, не больше, совсем крохотная, миниатюрная, как куколка, с длинными густыми волосами. Они были слишком пушистыми, таких не у кого не видела, с небольшими карими глазами, достаточно узкими, как и у меня. Мы называли друг друга китайцами, нас это бесило. Мы подружились августовским летом, хотя были знакомы и раньше. Просто мы одновременно лишились подруг, моя - заболела, а со своей Наташа поссорилась, навсегда. Мы решили, что будем гулять вместе, так и случилось. Мы говорили о чём-то, она рассказывала мне о Питере (за пол года до поездки весной), а я не особо вслушивалась в её рассказы, чаще мы слушали музыку, гуляя по улицам. Наташа сказала, что она никогда там много не говорила ( а я ведь умею слушать), вот она и говорила, почти всё время, тогда нам было о чём поговорить.
   К осени мы подружились настолько, что она заходила за мной в школу, и мы шли туда вместе. В любую погоду, снег, дождь или туман, она стояла у моей калитки и ждала, совсем, как преданный пёс. Она постоянно делилась со мной своими тайнами, секретами, болтала без умолку, а я всё слушала. В самом начале нашего общения тем для разговоров было навалом, но дружба не выдержала и года. Я стала меняться, очень кардинально, то лето, вообще во многом изменило мою жизнь. Изменения были и внешними, и внутренними. Наверное, дело в том, что я перестала под неё подстраиваться, сформировалось моё личное мнение, я постоянно его высказывала и мы ссорились. Так же я перестала терпеть некоторый эгоизм и чрезмерное высокомерие, не люблю, когда маленький человек считает себя интеллектуально выше других. Наташа часто говорила фразу: "Ой, смотри, какой симпатичный мальчик! Он на меня посмотрел! Видела?" Меня это часто обижало, ведь за целый год эта фраза не изменилась, она никогда не упоминала меня. Понимаю, я не была красоткой, но неужели сложно было хоть раз сказать "мы", вместо "я"? Разногласия перевесили чашу весов к лету, но самым первой причиной произошедшего было её равнодушие (пусть и ненамеренное) и отвращение к моему парню, они никогда не давала совет, никогда не выслушивала меня, а потом спрашивала, почему я ей ничего не рассказываю? Так или иначе, эти 9 месяцев были самыми лучшими, пожалуй, даже счастливыми в какой-то мере. И я терпела, мирилась с недостатками подруги, они ведь у всех есть? На самом деле, она была хорошей, да и потом мы снова начали общаться, но тогда я во всем винила её.
   Виталик предложил мне встречаться, снова. Я согласилась, и даже не понимала, как ему можно отказать? Мы гуляли почти каждый день, и он полностью изменил своё отношение ко мне, стал более нежным, внимательным, чем год назад, водил меня в кино. А Наташе в это время приходилось искать другую компанию для прогулок. С Виталиком не было плохо или скучно, с ним было весело и приятно, так, как и должно быть. Но чего-то мне не хватало, причём постоянно.
   - Я бросил пить и курить, правда! - гордо заявил он, однажды, когда мы шли в кино.
   - Ври больше. - усмехнулась я, зная, что это не правда.
   - Ты зачем смеёшься, я же правду говорю!
   - Может, говоришь, но не делаешь. Я понимаю, что ты не сдержишь всего обещания, молчал бы уже! - прошипела я.
   - Ну, как знаешь, а я всё равно больше не буду! - нежно добавил он, сжав мою руку покрепче.
   - А ты почему не куришь, не пьёшь? - вставил Виталик в паузе.
   - Мне не хочется просто, зачем гробить своё здоровье? Мне и так отлично, я буду вести здоровый образ жизни, и точно проживу до ста лет! - гордо заявила я, и поскользнулась в грязи на этой же фразе.
   По тротуару, где мы шли, после дождя было грязно. Я прошлась как раз по высохшей луже, но Виталик снова удержал меня от падения. Он ещё долго смеялся надо мной, над этим моментом, да и я сама не могла удержаться от смеха рядом с ним.
   Когда мы сидели в кинотеатре, то боковым зрением я видела, что он не отворачивался от меня ни на секунду сеанса. Я, как дура, пялилась на экран, не отрываясь, он смотрел на меня, выворачивая шею, а я делала вид, что не замечаю этого. Мы устроились очень удобно, но я не чувствовала совсем ничего рядом с ним, тишина внутри меня, в моём сердце, никакой бури эмоций. И если сравнить, что переносила моя душа, находясь рядом Денисом, то это уж точно не шло ни в какое сравнение! Просто наблюдая за своим соседом по парте, я таяла на глазах. А тут, такая романтика, а я словно камень. Это плохо, конечно, но чувства насильно не пробудить.
   Мы возвращались обратно, он снова проводил меня до дома, поцеловал и сел на свой трамвай. А я всё ещё не могла разобраться в себе, не понимала ничего, кроме того, что вляпалась по уши, увязла в этом весеннем болоте чувств, и что там замешано, никому не ясно до конца.
   Наступили майские праздники, я проводила их с сестрой, с друзьями, с кем угодно, но только не с Виталиком, да мне и не хотелось вовсе его видеть. Я не знала, как избавиться от этого чувства, что с ним делать не знала, какая-то зудящая боль в душе и висках, она звенит и давит. Иногда, кажется, что у неё пробуждается голос, и она вопит какие-то слова, а я их не понимаю, делаю наоборот.
   Он тоже мне не звонил, наверное, был занят, но мне так хотелось верить, что Виталику всё равно, так не хотелось делать ему больно, причинять боль впервые.
   Мы повстречались всего три недели, на последней не виделись совсем, я постоянно находила какие-то предлоги, чтобы не встречаться с ним, и когда он что-то заподозрил я набрала то роковое сообщение в социальной сети. Какая же я трусливая была, не хватило смелости бросить парня в живую! Но он не лучше, у него не хватило смелости предложить встречаться, он написал смс.
   Дальше всё по плану, разбитое сердце, ненависть и прочие сопли. Он звонил, а я не брала трубку, звонили его друзья, а я радовалась, что Виталик так и не узнал, где я живу. Он писал мне огромные тексты с вопросами, а я с ответами, ему почему-то казалось, что я ему мщу за прошлый год, за то, что он сделал мне тогда больно. Но дело было не в этом, я не хотела мстить, просто так получилось, сердцу ведь, ему не прикажешь, оно само как-то решает, кого любить, и мы это решение понимаем слишком поздно.
   Наверное, в этом и есть какой-то своеобразный смысл жизни, делать ошибки вновь и вновь, совершать их... а что потом? Может быть, мы сотни раз проживаем эту жизнь, пока не исправим всё, пока не станем жить в идеальном мире? Вдруг это и есть рай, наш рай, который создали мы сами, своими руками, трудом и множеством страданий, пройдя ад и чистилище наших душ. Если это так, то я даже рада, ведь тогда я смогу миллионы раз полюбить того человека, сотни раз сказать ему приятные слова, тысячи раз прочувствую ту же боль, пока мы не будем наконец вместе. И я готова на это, готова пройти через все это, лишь бы Денис однажды был рядом со мной, и больше никогда не покинул, до конца дней, лет, и всего остального, что там ждёт нас дальше. Пусть мне кто-нибудь это пообещает, если так, то я буду ждать всю жизнь, жить и ждать его всегда, знать, что он не ждёт меня, и всё равно ждать.
   Той весной я поняла несколько новых вещей, извлекала уроки из своей только начавшейся новой жизни. Первый: любви с первого взгляда не бывает, она сама как-то зарождается в сердце крохотным комочком счастья, угольком, пылающим внутри. Второй: я безоглядно и навсегда влюбилась в своего одноклассника, точно зная, что буду любить его и завтра, и после завтра, и через год, и всегда, до самого последнего вздоха я буду думать о нём, кто бы не встретился дальше на моём жизненном пути, я всегда буду искать только похожих на него. Третий: жизнь непредсказуема, всё случается тогда, когда совсем не ждёшь этого. Четвёртый: она невыносимо несправедлива, иногда скучна, и если такое происходит, только любовь раскрашивает её в яркие краски, только она пробуждает наши холодные людские сердца от вечного сна. И пятый, так, на будущее: однажды, мы будем вместе, я чувствовала это, и просто ждала, готова была ждать, сколько потребуется.
   Все проблемы были улажены, я окончательно убедилась в том, что мне нравился мой одноклассник, его улыбка и глаза, и никакие другие самые красивые глаза и ослепительная улыбка не заменят мне его, единственного в мире. Моя голова раскалывалась от противоречий и его слов. Когда Денис узнал, что у меня есть парень, он как всегда надел свою любимую маску с улыбкой.
   - Так у тебя парень есть? - как бы безразлично спросил он, обернувшись к моей парте.
   - Ну, да. - сухо и скованно ответила я. Моё сердце колотилось от страха и мучительного ожидания его ответа.
   - Круто! - Денис улыбнулся, как всегда, но в словах его был какой-то осадок, фальшь, и я это чувствовала, - Виталик, да? Наш что ли?
   Не знаю почему, но я всегда понимала его чувства, ощущения, видела, когда ему плохо, а когда хорошо. Всегда интересовалась, а он не признавался, он никогда ничего не говорил. Человек-загадка, не только для меня, для всех.
   - Нет, ты что?! - рассмеялась я, но с очень удивлённым взглядом, - он не из нашей школы.
   - Ясно! - снова улыбнулся он, и отвернулся к себе.
   Моё сердце будто остановилось. Все процессы жизнедеятельности во мне замерли, и я вместе с ними. Мой взгляд упёрся в его спину, а мысли ругали разум. " Дура! Зачем, зачем ты это сказала?! Ты видела его реакцию! Всё испортила..." - корила я себя остаток дня.
   Ну вот. Я сама ему всё сказала, но потом убедилась в собственной теории несправедливости жизни. Сказав Денису о Виталике, я тут же рассталась со вторым. Мой одноклассник, любовь которому набирала всё большую силу, узнал правду, и отдалился от меня. Изо дня в день моё сердце больше не радовалось, смотря на него, оно обливалась слезами, волю которым я не давала. Ему было всё равно, и всеми возможными способами он напоминал мне об этом, уходил за другую парту (хоть сидим мы вместе), не разговаривал, не здоровался, не просил списать, не пересаживал к себе. В общем, лишил всего, чем собственно, и привязал к нему. И мне было невыносимо больно видеть то, что он делает.
   Правильно, любовь нужно познать со всех сторон, вот я и познавала все её возможные и невозможные разновидности, хорошие и плохие. Каждый раз убеждаясь, что жизнь непредсказуема, и никто не в силах предугадать её события. Помню, как однажды, Денис взял мою руку и сказал, что погадает. Что тогда во мне творилось! Он даже представить себе такое не сможет.
   - Так... здесь у нас линия жизни... - бормотал он.
   Я молча кивала и внимала каждому слову.
   - Так, а это у нас линия любви... - он коварно улыбнулся, - значит, брак у тебя будет не по любви.
   Эти слова немного ударили в мою дурную голову, отрезвили. Реальность стала очевидна. Я ведь столько уже запланировала, чуть ли ни до свадьбы с ним. А тут меня осенило, не может все быть так, как нам хочется, слишком всё станет просто. А так намного сложнее, и никакие гадания или предсказания не могут дать гарантию. С того момента я стала мыслить более реально, не фантазировать всякий бред, а просто жить, не думая о будущем, придерживаясь теории о том, что всё случится неожиданно. Я просто ждала, жизнь превратилась в сплошное, нескончаемое ожидание счастья.
   Чем ближе было окончание 8 класса, тем дальше он был от меня. Мы больше никак не контактировали в школе, не сидели вместе, Денис больше не спрашивал у меня домашнее задание по алгебре. Мне было бы легче, при всём этом не видеть его, но это ведь было невозможно. Я видела его 5 дней в неделю, а потом ещё чаще. А если быть конкретнее, видела ни его, а всего лишь холодную, безразличную ко мне оболочку, той теплоты больше не было, и быть не могло.
   Наверное, чувства захлестнули меня с новой волной именно из-за ревности, безумной и всепоглощающей. Но я ничего не могла с этим поделать, так как симпатию он питал исключительно к моим подругам, на моих глазах, а причинить им зло я не могла. В такой же весенний день, мы с ними гуляли, и одна из подруг - Алёна, рассказывала о своих мальчиках. Случайно разговор завёлся о Денисе. Такое часто случалось, ведь она раньше тоже была влюблена в него. Отлично это помню потому, что Алёна постоянно таскала меня за собой в те места, где был предмет её воздыханий. В то время я смотрела не него и думала, как в такой кошмар можно влюбиться? А потом вот, сама такая же стала.
   Этот разговор медленно перенёсся на чтение её личных сообщений, оно с гордостью зачитывала многочисленные признания в любви. Но я ей ничуть не завидовала, мне не нужно столько поклонников, нужен был лишь один, чтобы был рядом, и не важно, что именно он делает, не важно, что не оказывает никаких знаков внимания, не важно, что совсем не любит меня. Важно, что он просто есть в моей жизни, важно, что я заметила его, пусть и спустя столько лет. И я была спокойна, совершенно, пока очередь не дошла до смс, над которой коротко было подписано "Денис". Скромно и просто, без всяких на экране сенсорного мобильного телефона красовались три заветных слова, о которых я так мечтала. "Я тебя люблю", как много для меня значения и смысла в этой фразе, и как много боли мне принесли эти слова. Жаль, что Алёне они не были нужны.
   Горечь и обида захлестнули меня с головой, я резко сникла, настроение упало ниже плинтуса, но никто так и не понял в чём же дело. Актриса из меня никакая, но тренировок было достаточно, чтобы я научилась безупречно изображать безразличие, эти навыки мне пригодились. Очень скоро после этого я смылась домой, подальше от всех. Предпочитаю грустить в одиночестве, окружающие слишком часто видели мои слёзы, и показывать их снова не хотелось. Но я и не плакала тогда, просто грустила. В то время я не осознавала всей полноты чувств, эта было первое значительное ощущение боли, которое принесли мне чувства к этому человеку, но так вышло, что не последнее...
   Закончился последний звонок в школе, и фактически я не должна была его видеть. Если бы не одно "но" - поездка на термальные источники. С самого утра Наташа испортила мне настроение, оно было просто ужасным. Потом нас привезли в какой-то голубой бассейн под открытым небом и кинули в воду, со мной мало кто хотел купаться, ведь поехали только те, кому всё равно, им никогда купаться не хотелось, мне приходилось всех насильно тащить в воду. Под конец, когда все уже собрались, мальчики выходили из воды.
   Весь тот день я украдкой наблюдала за Денисом со стороны, восхищалась его телом, просто таяла на глазах от счастья, просто потому, что могу его видеть. Тогда мы почти не разговаривали, лишь обмолвились несколькими фразами, но они врезались в мою память навсегда, как и каждый день, в котором был он.
   Мы Наташей сидели в тени, у раздевалки, на деревянной лавочке и поедали её бутерброды. К нам подошла какая-то троица, среди неё он тоже был. Остальных я и не помню точно, видела и слышала только его.
   - Вы почему не купаетесь? - мягко спросил Денис, глядя мне прямо в глаза.
   - Нам уже хватило... - коротко ответила я, пережёвывая бутерброд.
   - Ясно.
   Они пошли переодеваться, а я весь оставшийся вечер прокручивала его слова, воспроизводила ту мягкость, с которой он говорил. Тогда, каждая его фраза или улыбка казались мне знаком симпатии, не безразличия, не смотря на то, что я знала.
   Мы расселились по автобусу. А он даже поменялся с кем-то местами, сел позади Алёны и всю дорогу с ней болтал о чём-то, они смеялись, веселились. А я сидела перед ними с траурной миной на лице, готовясь вот-вот разрыдаться от душевной боли. Мне хотелось слушать только грустные песни, они нагоняли ещё большей тоски и горечи. К счастью, все это закончилось, как только я была дома. Не видя его, мне становилось легче мириться с правдой, я действительно верила, что смогу его забыть.
   Но это было не так. С наступлением первого дня лета мне не стало легче, только сложнее. Каждую ночь, закрывая глаза, я видела его, и каждый сон был с его участием. Мне постоянно снилась школа, одноклассники, и прежде всего Денис, он не выходил из моей головы не на минуту, ни ночью, ни днём, преследовал повсюду, даже не показываясь на глаза. Скорее всего, дело было в том, что он не мог меня покинуть, для меня он всегда рядом, в моей душе, в моём сердце. И та боль постоянно напоминала о нём, напоминала о правде.
   Каждый раз, когда мне приходилось видеть его на улице, я выворачивалась наизнанку от его вида. Как же мне ужасно не нравилась его одежда! Этот отвратительный оранжевый цвет был повсюду, слишком ярко, слишком паззитивно, мне тошнило от этого. Но даже в таком виде, даже летом, я не могла отвести от него взгляд, что-то было такое в этом человеке, что заставило меня изменить всему - себе, своим вкусам, пристрастиям, интересам. Он почти не подходил под тот тип, который нравился мне, разве что только высоким ростом. Хотя нет, наверное, подходил, ведь у меня не было никакого определённого типа, я всегда знала, что могу полюбить кого угодно, независимо от цвета волос или глаз.
   Лишь однажды встретив его в конце июня на улице, я поняла, что он снова напомнил о себе, снова перевернул мой внутренний мир, и увидеть его в живую было намного тяжелее и больнее, чем во снах. К счастью, они закончились ровно через месяц, 30 июня. Мне казалось очень странным, что этот человек мне снился все эти дни подряд, без исключений. А увидев его снова стало ясно, что впечатлений хватит ещё на месяц, ещё столько же дней прошли насмарку, выдержка и самообладание улетучились, когда идя по улице я увидела то оранжевое чудо. Этим чудом был он, но Денис никак не соответствовал тому цвету, который был на нём надет. Он шёл потерянный, отрешённый, смотрел в одну точку, и не сразу заметил меня, улыбнулся лишь на секунду, и снова стал таким же.
   Это был человек-загадка, внешне один, а внутри другой, хочет казаться одним, а в душе он совсем не такой, каким видят его люди. В нём было столько противоречий, каждое противоположно предыдущему, и невозможно было понять, права я или ошибаюсь, может быть, он не такой уж сложный? Может, это я сама воображала себе то, чего нет. Я так и не знаю правды, не смотря на прошедшее время, он навсегда останется для меня неизведанной Вселенной, в которой столько сюрпризов.
  
   Глава 8
   Так же, мои душевные переживания полностью перевернули моё отношение к людям. Моя влюблённость помогла хотя бы тем, что открыла мне глаза на реальность, на близких людей, которые оказались такими далёкими. Тем летом, я совершенно разругалась с Наташей (бывшей лучшей подругой), увидела в ней тот эгоизм и величие, которого не замечала прежде. Но последней каплей оказались её роковые слова. В тот день я решила ей открыться, меня переполняла любовь, и держать это чувство в себе не было сил.
   - Знаешь, я давно хотела тебе сказать... - нерешительно начала я, выбрав ту незначительную брешь в её болтовне, в которую можно было вставить мои слова.
   - Говори, не тяни! - выпалила Наташа.
   - Знаешь, мне кажется... - я откашлялась, - точнее я уже уверена, на все сто процентов, в общем, я думаю, что мне нравится...
   - Кто? - уже грустнее сказала она.
   - Что, мне нравится Денис... - эти слова казались мне безумно пугающими, всё равно, что сказать прямо ему в лицо. Для меня так важно было её мнение, совет и помощь, но я никак не ожидала правды.
   - Это всё бред! - холодно, почти звеняще пискнула подруга, - это полный бред, не говори чепухи! Это не любовь.
   После этих слов, она, как ни в чем не бывало продолжила свою болтовню. Я замолчала, а вместе со мной и моё сердце. Оно снова содрогнулось от нового удара колющей болью, от человека, такого близкого мне. Можно было подумать, что так мог сказать тот, кто плохо меня знает, но от неё такого я не могла ожидать, даже представить себе не могла! Было ужасно обидно, больно и неприятно, думаю, меня можно понять, и её тоже. Просто эти слова открыли мне правду, я увидела, какая она на самом деле, верить в эту сущность не хотелось. Я ведь знала Наташу, как доброго, милого человека, лучшую подругу, пусть и на недолгое время. Она всегда мне помогала, выполняла всё, о чём попрошу, была хорошей подругой, во всех отношениях.
   Наше общение разладилось. Конечно, бывали редкие попытки на примирение, но все они не приводили к результатам. Теперь, я с некоторой болью вспоминаю счастливые моменты с ней, те воспоминания, когда между нами не стояла никакая стена, когда всё было просто и хорошо, ничего не мешало, и тогда, нам обоим хотелось верить в то, что эта дружба навсегда. Но ведь ничего вечного не бывает, всё заканчивается, это неизбежно. Так или иначе, я ни о чём не жалею, думаю, что всё сделала правильно, и более того, не понимаю, как бы дальше смогла общаться с этим человеком. Не зря я всегда считала, что всё случается потому, что так надо. Значит, всё не зря, так было надо. С ней мы потом снова стали общаться, но спустя долгое время. И мы на тот момент уже забыли обо всех обидах, просто начали заново, и передо мной снова появилась прежняя Наташа, а я своих ошибок больше не совершала.
   Лето шло. Сменился и мой круг друзей. На смену Наташе пришли другие, не менее хорошие подруги. К счастью, хотя бы в них я пока не успела разочароваться. Так вышло, что ещё весной, Наташа сама познакомила меня с Соней и Алиной (девочками из нашей школы, только на 2 года младше). Не понимаю, как я могла найти столько общего с этими людьми, но с ними было интересно, и это факт. Не знаю, или это я остановилась в развитии, или они слишком далеко пошли, но понятия у нас были похожие, и взгляды, вкусы, и ещё очень многое. Но всё же, подозреваю, что это я морально была младше их на пару лет, а они старше, так и сравнялись.
   Больше я общалась с Соней, и за то лето многое изменилось. Схожи мы были и характерами, и переживаниями, и историями. Только вот с ней всё произошло быстрее, чем со мной. Мы с ней так сдружились только потому, что ей нравился друг Дениса, а я очень хорошо его знала. Дни напролёт мы гуляли у нашего озера, у прозрачной воды, сидели на лавочках, на закате мечтали, как однажды будем сидеть здесь вместе с ними, и всё у нас будет хорошо. Наивные детские мечты! Даже части из всего этого не сбылось. Хотя нет, сбылась ровно половина желаний, её половина. Всё, о чём мечтала Соня, она в конце концов получила, ей не пришлось унижаться, добиваться кого-то, всё случилось, и она какое-то время была счастлива. Я не то, чтобы очень завидую, напротив рада за неё. Просто обидно, и совсем непонятно, почему её мечты сбылись, а мои нет? Может быть ещё не пришло время? А когда тогда оно придет? Сколько мне ждать? Годы? Я устала терзать себя этими вопросами, но без них больше не могла жить. Потом стало ясно, что все что было у них с Виталиком прошло, а мои чувства к Денису, пусть и безответные, продолжали и дальше жить в моём сердце.
   В новой подруге я наша то, что искала долгое время. Искала человека, которому можно поплакаться в жилетку, пожаловаться и посоветоваться, а главное - излить душу, поделиться душевными переживаниями. Я не могла обойтись без таких "разговоров по душам", и мы гуляли почти каждый день, у того же озера, с которым было связано всё моё детство. Мы глядели в зеркальную гладь, смотрели на пушистые облака на фоне нежно-голубого неба, фотографировались и слушали музыку. Иногда, что-то снова укалывало в груди, потому что, то же самое, на этом же месте мы делали с Наташей, лишь с одним исключением - мы не говорили о моих переживаниях. Я не совсем скучала, просто боялась вновь потерять близкого человека.
   Однажды летом я решила открыться другой своей подруге, но уже не потому что не могла держать это в себе, а потому, что это была Алёна, та самая, которая любила его год, которая шла на ещё более безрассудные поступки, чем я, та, которая знает о нём всё, и может помочь. Всё на том же озере, сидя в тени плакучих ив, я рассказала ей правду. Сначала девушка обрадовалась, она знала, как мне хотелось любить, но улыбка быстро сошла с её лица, как только она вспомнила весну, тот день, когда прочитала нам его сообщение.
   - Он правда тебе нравится? - мило улыбнулась Алёна.
   - Да, даже больше... - застенчиво призналась я, - он мне уже ровно месяц снится, каждую ночь. После того, как закончился учебный год, он не выходит из моей головы...
   - О, да ты, похоже, влюбилась по уши! - рассмеялась она, убирая светлую чёлку с голубых глаз, - И давно?
   - Ну, после Питера, или с третьей четверти, не могу точно понять...
   - Наверное, после того, как вас посадили вместе! - снова посмеялась она.
   - Хватит ржать! - оборвала я с насмешкой.
   - Просто смешно себя такой же вспоминать! - призналась подруга.
   - А мне смешно думать, что я его когда-то так люто ненавидела, и не понимала, как ты могла его полюбить, а теперь что!?
   Повисла пауза, улыбка сошла с её лица. Алёна перестала поправлять чёлку, мёртвенно посмотрела на меня.
   - То есть, и тогда... - заикнулась она, - когда, весной я показала тебе смс, ты уже любила его?
   - Да.
   - Прости, если бы я знала, то не показывала бы... - грустно вставила Алёна.
   - Не важно, уже два месяца прошло, да и хорошо, что я теперь знаю правду! - отмахнулась я.
   - Ну, может это и не он был... - начала оправдываться подруга, - у меня там много Денисов подряд записано...
   - Забудь, я тебе говорю! - выпалила я.
   В тот же день, Алёна начала делать для меня добро, так же, как когда-то я ей помогала. Она предложила прийти к Денису и позвать его гулять, но я же не могу без предлога, и Алёна всё придумала. Чтобы прийти к нему, нужно было отдать диск с игрой, он как раз была у меня. Только вот подкасетник был повреждён, мне пришлось его поменять. Как сейчас помню: я стою посередине комнаты и судорожно перекладываю диск из коробок, пришлось отдать ему, целую, свою, а себе забрать поломанную. Глупо, конечно, но для него я готова была на многое, а это всего лишь - мелочь.
   Когда мы шли по знакомой дороге к его дому, в моей голове просыпались смутные воспоминания о том, как два года назад я сама тащила Алёну к его дому, говорила, что ничего сложного, а она боялась, просто не могла. Вот и я боялась, очень. Моё сердце не колотилось так сильно, даже в школе, когда он был рядом. В животе порхали бабочки, и голова готова была взорваться от избытка эмоций, как и сердце от избытка чувств. Чем ближе мы подходили к его улице, тем страшнее мне становилось, тем больше я раздумывала над тем, чтобы пойти обратно. Алена окончательно отрезала мои пути к отступлению, позвонила ему и сказала, что мы идём относить ему диск. Выхода не было, отступать нельзя, только вперед.
   Мы вышли на его улицу, подходили к коричневому забору и дворам, где в самом последнем, третьем доме жил он. Было жарко, то лето было аномальным, а тот день, особенно странным. Солнце палило с небес, а там ни облачка, по дорогам сплошная пыль и сухость, все растения выжженные, а людей на улицах почти нет, днём мало кто выходит в самое пекло. Только мы.
   - А может не надо? - в последний раз пропищала я у его калитки.
   - Отдышись и не пались. - умеренно сказала Алёна.
   Я перестала дышать от страха, как только услышала тяжёлые шаги по гальке, это он шел к нам. Даже не верится, я не видела его целый месяц! Хотя весь это месяц Денис снился мне каждую ночь. А теперь, видеть этого человека в реальности, и самой знать горькую правду, всё это было ещё страшнее, чем казалось по дороге.
   Калитка скрипнула и открылась. К нам вышел Денис. Внутри меня произошёл ядерный взрыв эмоций, надеюсь, этого никто не заметил. Но всё же я не смогла остаться беспристрастной, не удержалась от смеха, им я всегда прикрывала страх, боль, ненависть, фальшь, любовь... Мой мозг взрывался, а каждая клеточка моего тела пела от радости, дыхание перехватывало так, что мне казалось всё вокруг стало вакуумом, время от времени я выхватывала воздух ртом, как рыба, выброшенная не сушу. И всё это ничего, но эффект многократно усиливался его видом, не понимаю, Денис специально не надел тогда майку?! Повезло, что он был хотя бы в шортах, ведь зная этого человека, я могла сказать, что для публики он многое сделает. Кошмарные оранжевые (теперь уже моего нелюбимого цвета) шорты и всё, он точно сделал это нарочно, либо напомнить Алёне, кого она теряет, либо просто поиздеваться, только надо мной. Но был и третий вариант, который я исключала - это жара, было очень жарко, и его вид вполне мог объясняться этим.
   Я снова внимала каждому его слову, ловила каждую улыбку, взгляд томных зелёных глаз, какого-то особенно насыщенного, бирюзового оттенка. В этом мы с ним были схожи, внешне у нас одинаковые типажи. Иногда, глядя на себя в зеркало, я замечала почти такие же глаза, нежного зеленовато-бирюзового отлива. Как приятно было увидеть его просто так, не в школе, не за партой, а в реальности. И должна признать, что так Денис выглядит в тысячу раз лучше, особенно без майки. Я мысленно прикоснулась к этой гладкой коже, упругим мышцам, каждой родинке, пересчитала всего его длинные ресницы, наслаждаясь каждым моментом. Кстати, прическа у него была отвратительная, но на тот момент я этого не замечала.
   Тогда я не думала ни о чём, просто радовалась, вот и всё. И мне было плевать на то, как это выглядело со стороны. Ведь тогда, он всё ещё смотрел на Алёну, шутил и улыбался для неё, а я там была для вида, как столб. Конечно, иногда удавалась вставить пару фраз, но даже им я радовалась, как чему-то действительно стоящему.
   После долгих разговоров и полного выноса мозга, Алёне всё же удалось уговорить Дениса выйти, под предлогом пойти в музыкальный магазин (в то время он мечтал о гитаре и своей группе). Не долго думая, услышав ключевую фразу, Денис натянул первое, что выпало из шкафа и выполз к нам.
   Мы шли втроём, посередине Алёна, слева Денис, а я справа. Они снова судорожно говорили о музыке, я тоже старалась вставить свои слова, на этот раз более успешно. Меня очень трогали факты и совпадения, происходящие в тот день, а я ведь верю в такие вещи, они придают мне уверенности, так как тогда цепляться было больше не за что.
   Отойдя от его дома не так далеко, мы заговорили о снах, не помню точно, каким боком мы перешли на эту тему. Я отлично помню, как Денис начал говорить о своём сне, а потом резко оборвался, сказал, что нельзя говорить, тогда не сбудется. Не знаю, как так получилось, но в моём мозгу сразу же всплыла идея, точная мысль, я несомненно догадалась, что ему снилось и озвучила это: "Тебе ведь группа снилась? Так?" Алёна и Денис переглянулись, а я так и не поняла, что же в этом удивительного. Затем он ответил: "Ты близка, больше, чем на 80%" Примерную суть я уловила, и точно знала, что не ошиблась. Удивительно, я даже без слов понимала, что ему могло присниться. Мне грела душу эта мысль, я постоянно искала какие-то сверхъестественные объяснения, но в итоге все это оказалось лишь моим самовнушением.
   Когда мы прошли ещё пару кварталов у нас зазвонили телефоны, одновременно. Я точно это запомнила, потому что увидела перекошенное лицо Алёны, она тоже удивилась. Мы с ним одновременно взяли трубки и заговорили, это совпадение казалось больше розыгрышем, чем правдой. Но мне хотелось в это верить, ещё что-то, что нас сближает, ещё один знак, ещё одно совпадение, ещё один шанс. Говорили мы чётко и быстро, одновременно, некоторые слова совпадали, хотя говорили мы с разными людьми. Иногда, мне казалось, что Денис меня разыгрывает, но я ведь слышала, как звонил его телефон и вибрировал мой сотовый.
   Дальше, все втроём, мы продолжали о чём-то болтать, вроде бы о музыке. Я ничего в ней не смыслила, но старалась делать умный вид. Это было бесполезно, так как Денис не понимал ещё больше, чем я, мы тупили вместе, а Алёна смеялась над нами, в частности над ним. Мы заходили в разные музыкальные магазины, он там присматривал гитару, всё время какую-то яркую, слишком вызывающую. Я, конечно, знала, что его любимый цвет - оранжевый, но не думала, что эта любовь достигла таких масштабов.
   Идя радом с ним, на расстоянии двух метров, даже тогда я чувствовала себя счастливой, от него исходило какое-то особое сияние, приятное, заставляющее что-то внутри смеяться. На меня часто нападали немотивируемые приступы смеха, когда он рядом, это выглядело глупо, но это было сильнее меня, и я продолжала смеяться дальше, звенящим, но всегда искренним смехом. Любая его шутка казалась мне смешной, и я снова смеялась, до бесконечности.
   Он снова слинял от нас. Так я выяснила ещё одно качество: он домосед, гулять совсем не любит. Хотя, не уверена, может быть, дело в жаре? А может, и в нас? Зато, мы точно выяснили кое-что ещё: он не любит Алёну, или уже разлюбил, ведь если бы питал к ней какие-то чувства, то тащился бы за нами, а он ушёл, ему плевать на нас обеих. Но я не до конца была уверена в версии подруги, ведь Денис странный человек, никто не знает, что у него в голове, он никогда не даёт людям этого понять.
   Мне оставалось лишь умоляюще смотреть ему в след. Он медленно удалялся в жарком смоге лета, проходя под раскидистым клёном, солнечные лучи играли на его загорелой коже, слишком, идеальном и правильном теле, которое он словно специально показывает, скрывая странной, открытой одеждой. Я ничего не могла поделать с чувствами, поэтому давно не обращала внимания не его внешний вид. Но если бы он был мне не знакомым, увидев его на улице, меня бы стошнило от одного его вида! И за что моё сердце так тянулось к этому непонятному, свободному от всех человеку? Очень скоро его яркие шорты и белая футболка скрылись в летней пыли и густом сухом воздухе. Солнце над головой всё ещё светило и поджаривало людишек южного города, но для меня оно только что ушло, пусть на время, но его больше нет рядом, есть только человек, с которым я каждый вечер общаюсь в социальных сетях и пытаюсь завоевать хотя бы статус его друга.
   Я давно продумала эту стратегию, с тех самых бессонных ночей, когда до моего сознания дошла правда. Слишком много мне пришлось учиться на ошибках подруг, которые делали первый шаг, слишком много я слушала излияние их душ, и одной из таких быть не хотела. У нас всё будет по-другому - наивно думала я, не зная, что там будет дальше, за следующим поворотом этой запутанной, недавно начавшейся жизни. Стратегия была проста: стать другом, настоящим, которого он ищет в каждой девушке, но никак не может найти. Так вот, во мне он и найдёт эту родственную душу, самого лучшего, понимающего друга. Я рассчитывала на время и собственную выдержку, но то, что это судьба, и такой простой план действительно сработают, а ещё на то, что он просто всё поймёт. И со временем стало ясно, что этого не понять нельзя.
   Каждый летний вечер я зависла у компьютера, когда спадает жара и опускается пелена ночи, гулять тогда уже нельзя, остаётся лишь один друг - монитор компьютера. Сколько всего на нём было изображено, сколько связано, сколько приводило меня к радости, счастью или боли. Тем летом, с самого июня, когда я была лишена возможности его видеть, я начинала общаться, обычно, ненавязчиво, чтобы не спугнуть объект своих воздыханий. В комнате потухал свет, в тёмном окне мерцали отдалённые огоньки небольшого города, далеко гудели неутихающие машины, а в соседней комнате мама и телевизор - ещё одна неразлучная парочка. Я сторонилась каждого шороха и звука, никого не допуская к переписке. Моё сердце бешено колотилось после каждого его сообщение, каждого смайлика, любого доброго слова. Теми неделями я терпеливо училась выдержке, разрабатывала стратегию и приводила план в действие, общаясь с ним, начиная с наивного "привет". А сколько было радости, когда он мне отвечал, а если писал первый!.. Часами, просиживая последние деньги на интернете, я пялилась на его фотографии в альбомах друзей, пока до меня не дошло, что проще создать папку на компьютере. Так моя болезнь усугубилась, я начала медленно сходить с ума. Часто я набирала сообщения без адресата со всеми словами, которые хотела сказать, но никогда не отправляла их - нельзя отступать от намеченного плана.
   Спустя полтора месяца, к концу июля мой план начал давать плоды. Денис сам пошёл мне на встречу, тогда это была мелочь, невероятно радующая. Но ведь именно благодаря нему, я научилась ценить и радоваться всему, по любому поводу. В такой же душный летний вечер мне пришло от него сообщение, он попросил добавить его в братья, точнее добавил меня сам, первый. Для меня это многое значило, ведь просто так он никого не добавит, а только важного человека, хорошего и ценного для него. Я убеждалась в этом, каждый раз заходя в сеть. Мы становились друзьями, это случилось всего за два месяца, в то время, как за те восемь-девять лет никогда нормально не общались.
   Денис помог отрыть во мне талант писателя, как мне тогда казалось. Чувства, которые переполняли меня вечерами, я ловко перепечатывала и выкладывала в заметки, людям нравилось, ему тоже. Но в силу своей же странности, он не писал в комментариях, а написал в личные сообщения, чтобы никто не увидел. Комментарий был длинным и очень многообещающим, в секунды его чтения моё сердце разрывалось от счастья, как никогда, словно мы уже были вместе. Скопировав на компьютер это сообщение, я выделила самые важные для меня фразы.
  
   Заметки мои были о дружбе, о любви и о путешествиях. Дружба для меня не была настолько важна, но он писал, что не до конца понятно, что это такое, приводил собственные примеры и ставил смайлики. Дальше он писал, что с любовью тоже не всё ясно, но об этом мы потом поговорим, и снова ставил много смайликов. Это меня тронуло, слова запали в душу на всю оставшуюся жизнь, вроде бы мелочь, а запоминается. Потом путешествия по разным странам, там он писал, что готов составить мне компанию, поездить там, но поселиться он хотел бы Питере, со мной, лет через десять. В последней заметке про этот волшебный город говорилось романтике, о том, как бы мне хотелось там жить с любыми человеком, в последних предложения фраза: "Просто представь, как в конце лета, заплачет небо, оно прольёт на землю свои тёплые слёзы, растреплет желтоватые листья деревьев, скажет о наступлении осени, подует лёгкий ветерок, он будет освежать, а вокруг тебя, до самого бескрайнего горизонта, одни крыши и мосты, особенно ночью. И вот ты сидишь, тебе разумеется не холодно, ведь рядом любимый человек...(с друзьями так не прокатит)" Каждая строчка этого рассказа была адресована ему, именно этого человека я представляла рядом, но он представил всё ещё лучше, ещё романтичнее, чем писала я, и ответил так: "И последнее, я готов тебе составить компанию, поездить по разным странам, и поселиться в Питере))) И глядишь, лет через 10, я , ты, ещё кто-нибудь, будем сидеть на колокольне Исаакиевского собора, будет лить маленький дождик, внизу - ездить машины))) Но, не будем загадывать)))"
   Меня поразила его романтичная натура, в каждой его фразе был ответ на моё послание, адресованное ему, и как мне тогда казалось, ответ был положительным. Денис давал мне шанс, убеждал, что всё будет, я не могла неправильно понять, этот открытый текст, всё ясно, до мелочей, разве он мог иметь в виду что-то другое? Если честно, иногда, мне кажется, что он заранее всё знал, даже больше чем я, просто не говорил. Но зачем, же он молчал? Испытывал меня? А может, это всё лишь сладкий мираж, и он никогда не думал о чём-то большем, чем дружба? Я всё ещё не могла заглянуть в его голову и просто ждала, знала, что время расставит всё по своим местам. Я лишь боялась однажды не дождаться его, или, что ещё хуже - разлюбить.
   Это лето было необычным, я никогда так не любила и мне это нравилось. Я получала удовольствие от каждой секунды, проведённой наедине с этим трепещущим чувством, и радовалась, как он меня научил. Гуляя по тёплому летнему городу, когда к вечеру уже спадает жара, а усталые жители и транспорт тащатся в парах по расплавленным дорогом, я думала о нём, находила множество романтичных мест. Жаль, что все они были только моими, не с кем было их разделить, всё это я приберегла для него и поклялась себе, что ни один парень не узнает о них, кроме него. Я сидела на берегах реки, наблюдая, как тяжело садится солнце за туманный горизонт, как на речку опускается прохлада и среди тусклых теней, на закате оживают птицы, как расцветают огни ночного города, и вся его красота, которой днём не увидеть.
   Рядом с собой я представляла его, продумывала диалоги, слова, движения, миллионы историй в своей глупой, слишком заполненной мечтами голове, забитой лишь им одним. Половина меня, точнее здравый рассудок говорил: "Ты дурочка, живёшь каким-то бредом! Да он же эгоист, посмотри на него! Тебе такой не нужен, ищи другого, и к тому же, ему всё равно, вы же друзья на век, не больше." А другая, менее рассудительная и более романтичная часть меня - сердце, жалобно трепетало нежными словами: "Открой глаза! Он тоже тебя любит! Вы будете вместе, всё будет хорошо, однажды поселитесь в Питере и будете счастливы, это точно судьба! Не прозевай свой шанс..." Эти два голоса постоянно звенели в моей голове, и я не могла понять, кого слушать, и что делать. Точно знала лишь одно: буду идти по намеченному курсу и чего-нибудь достигну.
   Наступал следующий душный летний вечер, он в точности повторял предыдущий, лишь с одним исключением - в сети всегда что-то менялось, чаще всего к лучшему, мы сближались, Денис доверял мне. А я не уставала мечтать и радоваться каждому поставленному им смайлику. Часто сидя в тёмной комнате, источником света в которой был лишь компьютерный монитор, я представляла, как он сидит в своей комнате и пишет мне. Старалась представить выражение его лица, туже мягкую улыбку и бархатный взгляд зелёных глаз, томный голос, с которым он к кому-то обращается, неуклюжие пальцы, медленно бегающие по клавиатуре, и всё те же оранжевые шорты и задорную причёску ёжиком. Моё сердце замирало, а потом вновь вырывалось изнутри, с каждым его словом. Казалось, что это он, там, на расстоянии тянет меня к себе, от этого что-то внутри меня вздымается и трепещет. Иногда, сидя в комнате, я чувствовала это, и точно знала, что это он, должно быть, зашёл в сеть. Не знаю, было это совпадение, или действительно что-то паранормальное, но я всегда точно угадывала, никогда не ошибалось, это ощущение было сильнее здравого смысла или разума, сильнее меня. Часто оно влекло меня домой в самый неподходящий момент, и не зря, он был в сети, моё сердце само вело меня.
   Время шло, и мой простой, но коварный план начал притворяться в жизнь ещё больше. Денис начал писать мне первый, даже на стенку, и так, просто. Для меня это было событием, выбивающим мозг и сердце из тела, очередная мелочь, опустошающая моё сознание слепой любовью к самому странному на свете человеку. Он больше не снился мне каждую ночь, лишь иногда, но не меньше десяти раз в месяц, почти каждый сон был с его участием, и все я старалась запомнить. Но никогда не вдумывалась в их значение, не хотелось портить настроение, если что-то плохое приснилось.
   Однажды я перечитывала свой старый личный дневник, ещё из начальной школы, по-моему, класса третьего. Я была в глубоком ужасе, когда наткнулась на десятки страниц с его именем. Записи были короткими и безграмотными, но там говорилось о нём, и это главное. Описывались школьные дни, где он обращал или не обращал на меня внимание, говорилось об одноклассницах, которым он нравился, о моих подозрениях, о ревности и злобе. Но меня поразило другое: "14 февраля - воскресенье, день святого Валентина. Мне грустно, ведь в такой день его не будет рядом, школы нет, мне плохо. А так интересно было бы узнать, что Денис мне подарит. Наверное, ничего, у него есть другие, они симпатичнее меня. 15 февраля - понедельник. Ура! Он всё же подарил мне валентинку! Денис подарил мне её, поздравил и подарил! Я на седьмом небе от счастья!" Эти записи говорили, точнее, безумно кричали о том, что он мне тогда нравился, но почему-то к девятому классу я совсем позабыла об этом, странно. Без дневника я бы и не вспомнила никогда, что такое вообще когда-то было. Ведь валентинка была не подписана, к тому же, теперь, спустя столько лет, я даже не могу её найти. Но знаю точно, она где-то в доме, только бы отыскать, посмотреть лишь одним глазом на не. Жаль, что не восстановить в памяти того дня... Его я не помню. Но зато, детально помню, как выглядела валентинка. Она была небольшой, а средней, в форме сердца, на передней её стороне был нарисован заяц с цветами и подписано: "Для тебя сегодня, зайка, валентинка от меня...", если её открыть, но внутри говорится: "Поскорее угадай-ка, половинка кто твоя!" К сожалению, я не помню эмоций, которые чувствовала в те мгновения, и очень жаль. Могу лишь угадать их.
  
   Странно, как моя память отбирала события, которые мне запоминать или забывать, жаль, что она жила отдельной жизнью и управлять ею я была не в силах. Я запоминала всякий бред: рекламные слоганы, рифмы, пошлости и грубости, о которых лучше не помнить, но забывала важное, близкое к сердцу, упускала из виду важнейшее, а мелочи сохраняла навсегда. Да уж, память моя была так же непредсказуема, как и сама жизнь, с её закрученными, извилистыми поворотами судьбы.
   Глава 9
  
   Наступила осень, на которую было запланировано моё полное преображение. Продумывала я его долго, и не одна, а всё ради одно только человека, хотя конкретно мне это совсем не было нужно. Пришлось резко изменить причёску, стиль в одежде и взгляды на жизнь, действительно, изменилось многое, только я всё ещё не поняла, к чему все это было? Обычно собранные в хвост русые волосы, светло-соломенного оттенка, я обрезала в стильное каре, говорят, эта причёска мне шла. Начала понемногу краситься, одеваться лучше, более нежно и женственно, даже встала на каблуки! И всё ради него. Но до чего же мне было обидно, что 1 сентября ему было не до меня... Ну, да, конечно, его друзья намного важнее, он не обращал на меня внимания, даже не поздоровался, мы не успели ни о чём поговорить, словно и не друзья вовсе. Поганая обида меня грызла изнутри, проедая дыру в сердце, каждый раз, когда я его видела. Я смотрела зеркало и не понимала, для чего всё это, точнее для кого? И самое смешное: в тот день мальчики в принципе на обращали на нас никакого внимания (не только на меня), были слишком заняты собой, общались друг с другом и смеялись. Моего изменения никто из них не заметил, только девочки, точнее подруги хвали меня за смелость, и лишь они делали комплементы. Тогда у меня создалось впечатление, что все мальчики в нашем классе просто гомики, по-моему, их поведение было ненормальным.
   Всё изменилось на следующий день. Тогда у всех был ошарашенный вид, я пришла так же, как и 1 сентября, и все удивились так, словно видели меня впервые. Кто-то даже сказал: "Ого! Ты впервые на каблуках!", а я думала, насколько они слепы, не заметили ничего. Потом на меня сыпались горы комплементов, столько, сколько не выпадало за все 9 лет в школе. Похоже, я угадала с образом. Только вот, мне всё это было не нужно, их слова - вода, они по сути ничего не значили. Моим ушам вполне хватило бы его слов, самых главных на свете, только бы они доказали, что он заметил, что всё не зря и ему нравится. Шли дни, но всё оставалось на своих местах, точно так же, как и в прошлом году. Денис словно не заметил никаких кардинальных изменений во мне, либо ему было всё равно, либо я ему нравилась в любом состоянии. Конечно, последний вариант мне льстил, но был и ещё один - ему плевать на всех, не важно, как и кто выглядит, и вообще, на самом деле он был геем. К счастью, это был всего лишь плод моей больной, воспалённой фантазии, не больше, я ведь тогда злилась на него. Но признаюсь, мне действительно так казалось некоторое время.
   Он вёл себя как прежде, так же шутливо, так же задорно. А вот я изменилась, и больше не могла так спокойно смотреть на него, как прежде. От каждого взгляда я просто таяла, и чтобы не выдавать себя, отворачивалась к стене, выливая бурю эмоций на неё, так чтобы никто не заметил. Вроде бы, никто и не замечал. Так же, выяснилось, что после летних каникул мои чувства усугубились ещё больше, намного больше, они накрывали так сильно, что на меня частенько нападали приступы грусти или депрессии, из-за которых я частенько плакала, не умея сдерживаться даже при классе. Я смотрела в зеркало на заплаканные красные глаза и думала, что же он со мной делает? Как так можно? Неужели первая любовь всегда так болезненна для хрупкого сознания подростка?
   Всё шло как раньше, но однажды кое-что изменилось. Я не знаю, к лучшему это было или нет. Не знаю, кто в этом виноват. В сущности, не знаю ничего. В конце сентября, начались первые диагностические контрольные работы, сначала по русскому языку. С прошлого года я так привыкла, что он на контрольных он сидит со мной, что уже не сопротивлялась. Напротив, мне было приятно, что Денис уделяет это внимание именно мне, я таяла от радости, сидя с ним, или когда смотрела, как он борется за место рядом со мной. Чаще всего, это было необязательно, ведь в том году нас снова посадили вместе за третью парту. Многие возмущались и удивлялись, ведь в прошлом году мы тоже сидели вместе, им казалось это странным. Но оказалось, что похлопотали мои подруги, это они попросили классного руководителя посадить нас вместе, а я даже не знала об этом сначала, снова решила, что это судьба.
   И вот, на первой же диагностической Денис снова пытался сесть со мной, этому яростно препятствовала моя подруга Вика, она случайно вспылила. Не понимаю, из-за неё все это началось или нет?
   - Да ты с ней сидишь только для того, чтобы списывать! - сердито выпалила Вика, отбирая мою сумку.
   Моя челюсть отвисла и упала куда-то в пропасть, а глаза готовы были вытечь от удивления. Как она могла такое сказать?! Но больше, меня поразил его ответ:
   - Конечно, зачем она мне ещё нужна! - весело ответил Денис, и они снова продолжили беситься.
   Но мне уже было не до веселья. Меня словно уронили в бездонную пропасть, вокруг исчез наш класс и все люди, я беспомощно летела куда-то вниз, в никуда. Впереди было темно, холодно и плохо, точнее там, меня ничего не ождало, совсем ничего, безжизненная, мёртвая пустошь моих несбывшихся мечт. В те мгновения мой мир разрушился, весь тот рай, те красочные стены, что я выстраивала вокруг себя, они рухнули, как и всё вокруг. Эти его слова миллионы раз прокручивались в моей голове, звенели снова и снова, я не замечала ничего вокруг, просто смотрела в одну точку, в пустоту, безжизненным потерянным взглядом. К сожалению, именно это помешало мне понять, что происходило в реальности, я не знаю, что и кто кому потом сказал, меня с ними уже не было, как и моих сил. С ужасом я выскочила из класса, и пошла куда-то вдаль, в туже пустоту. В коридоре пронзительно звенел звонок, он ничуть не привёл меня в сознание. Ещё минуту я хмуро посмотрела в открытое окно, из него лился свет и прохладный ветерок осени, листья, которые уже не в силах были удержаться на ветвях, тоже залетали в коридор вместе с неестественной теплотой с улицы. Небо было чистым, голубым и высоким, солнце окрашивало город в светлые, радужные тона, ничего не говорило о приходе осени...
   Очень скоро мне пришлось вернуться, урок уже начался, но учителя не было. Его слова настолько поразили меня, что я даже не помню с кем в конце-концов села. Новое неприятное чувство грызло меня, пожирая изнутри, каждый раз оно откусывало кусочек от и без того израненного сердца, и мне казалось, что боль скоро пройдёт, останется лишь пустота, потому что и сердца больше не будет, его съедят окончательно, оно погрузится в пустоту вместе со мной.
   Дни снова вернулись в привычное русло, один полностью повторял предыдущий, и так постоянно. Казалось, что я живу в каком-то французском фильме, где ничего не происходит большую часть времени. Боль всё ещё грызла меня и однажды, увидев его в сети, я просто не вынесла этих ощущений внутри и высказалась. На это раз была виновата я, решив просто поговорить с ним на частоту. Я попросила вспомнить его тот день, вспомнить то, что он сказал тогда. Денис этого не помнил, конечно, это всего лишь пара слов, из миллиона сказанных им за все дни. Я ему напомнила, повторила диалог в точности. Мои пальцы дрожали, когда набирали те слова, наверное, они что-то предчувствовали. В итоге, Денис согласился и всё понял, только одна фраза меня убила: "Прости, я не иногда не слежу за своим языком!" Я представляла, как бы он это произнёс, и тогда стало ясно, что это он действительно случайно, не со зла, он так не думает, и никогда бы не подумал. Было поздно, сообщение уже отправлено и прочитано, фраза "печатает", на экране компьютера, буквально погрузила меня в глубокую кому. В его ответе говорилось, что ему жаль, и он просит прощение, что больше такого не повторится, на контрольных он сядет с кем-нибудь другим, вот и всё. Впервые за всю нашу историю сообщений Денис ставил много грустных смайликов, моё сердце разрывалось от сделанных мною же ошибок. Я как-то старалась оправдаться, повернуть всё назад, но механизм был уже запущен, ничего не вернуть. Он больше ответил. И объявил мне свой маленький бойкот, так же, как и я ему сначала. Но после того сообщения дуться я не могла, теперь только он и дулся. Наше общение разладилось, мы избегали друг друга, а он, в свою очередь, больше не спрашивал у меня домашнее задание, хотя раньше делал это очень часто.
   Осень неспешно протекала по моей жизни, аккуратно вливая в неё яркие краски листьев и бледного тумана. Вместе с ними пришла и новость, от Дениса. В центр творческого развития, куда он ходил, открылся кружок журналиста. Ему было известно, что я, Вика и он, мечтали стать ими - журналистами. Наверное, по дружбе, или чтобы скучно не было, Денис предложил нам пойти туда же. Моей радости не было предела, это же сюрприз - подарок, два в одном! И моя мечта, и он рядом, одним словом просто рай! Мы согласились не раздумывая. И уже к октябрю являлись полноценными членами этого кружка.
   Приходилось туда ездить вместе с Викой, удивляюсь, как она добиралась туда, мне бы было лень. Я ждала её на остановке, подсаживалась к ней в трамвай, потом мы ехали вместе и шли до этого центра. К слову о ней, этот человек пожизненно был болен хроническим невезением. Как это ни странно, подруга не могла запомнить дорогу в течение многих месяцев, мне казалось, что она так специально говорит, но бросить её было бы подло. Иногда проскакивали редкие моменты счастья, когда звонил Денис и шёл вместе с нами, я была рада даже этому, несмотря на то, что рядом была Вика. Мы шли втроём, я страшно бесилась, но довольствовалась тем, что он есть. Случалось и такое, что Вики не было с нами, тогда мы были вдвоём. За три месяца такое происходило всего три-четыре раза, но и это лучше, чем ничего.
   Помню один ужасно глупый случай. Мы как-то раз шли на тот же кружок, как всегда - втроем. Слева шла моя подруга, я по середине, а Денис справа от меня. Я даже помню улицу по которой мы тогда шли и даже номер дома, но думаю, что эта информация не важна. В глаза мне ярко светило солнце, оно недавно вышло после затяжного дождя. Как раз тот момент, когда большинство луж просохло, осталась только грязь. Денис сначала спокойно шёл, шёл, как вдруг резко поскользнулся на той самой грязи и начала падать. Сама не понимаю, как в тот момент так мгновенно могла сработать моя реакция? Я ведь всю жизнь славилась тем, что делаю все крайне медленно. И даже если бы мне сообщили, в каком месте с точностью до секунды на меня свалится с неба метеорит, я бы всё равно умудрилась не уйти от его удара. Но тогда, это словно не я поддержала его рукой и не дала упасть. Если представить, как я ловлю какого-то двухметрового амбала, то это уже смешно. Всё ещё удивляюсь, как мы тогда оба в эту грязь не свалились? Но тогда я была страшно горда собой, знаю точно.
   Чаще всего мы сажали Вику на трамвай и сами шли пешком, по моей инициативе, болтали о чём-то, и я чувствовала себя действительно счастливой. Рядом с ним мне не было холодно или жарко, мне было приятно и хорошо, от этого человека будто излучалось какое-то сияние, и пах он как-то особенно, собой, солнцем и теплом, напомнил мне лето. Денис всегда одевался ярко, в красный, оранжевый, салатный, а я - напротив, потемнее, но таких цветов в моём гардеробе точно не было. Мы шли, такие разные, такие далёкие друг от друга, но нам было о чём поговорить всегда. Из-за его чувства юмора я не могла удержаться от смеха, идя рядом с ним, Денис постоянно меня чем-то забавлял. Одной из его любимых шуток той осени был прикол про президента. Глупенький, тогда он считал, что действительно станет главой нашего государства.
   - Вика, профессии журналист не будет в 2030 году! - коварно улыбнулся Денис, чуть морщась. - Запомни мои слова!
   - Почему это? - спросила Вика, уже тогда я начала смеяться.
   - Да потому, что ты мне на ногу наступила! - завопил он.
   - И что? - сухо и притворно вмешалась я.
   - Да то, что когда я стану президентом... - начала Денис с насмешкой, не успев договорить.
   - Ты? Президентом?! - рассмеялись мы с Викой в один голос.
   - Да! А вы не смейтесь, думаете, не стану? - ухмыльнулся Денис, - ну, вот посмотрите, когда профессии журналист не станет, тогда и увидите всю мою мощь президента!
   Мы звонко рассмеялись.
   - Ты совсем глупый, что ли? - пропищала я, сдерживаясь от истерического смеха.
   - А ты тут вообще не возникай, или и тебя уничтожу! - грозно произнёс он.
   - Что? А вы, не много ли на себя берёте, Мистер президент?! - возмутилась я.
   - Нормально я беру, так что цыц! - с насмешкой рявкнул Денис.
   Мы проводили Вику до трамвая, посадили в этот набитый людьми вагон, посмеялись и пошли пешком. Я помахала ей в след, на зло ему, потому что Денис просил этого не делать, его это бесило. Ещё ему не нравилось, когда люди из проезжающих трамваев пялятся на него. Он постоянно жаловался на это. Странно, но такую же особенность я замечала за Виталиком, он это просто ненавидел.
   Теперь, каждый раз идя рядом с ним, я не могла жить настоящим, совершенно не замечала его. В моих мыслях были лишь мечты о будущем и воспоминания о прошлом, словно мне уже целая сотня лет, и кроме этого больше ничего не осталось. Но на самом деле жизнь только начиналась, я едва начала познавать её, но уже больно обожглась. Не по себе становится каждый раз, когда думаешь, сколько ещё всего впереди, сколько сложностей, боли, но одновременно счастья и приятных сюрпризов. Думая о будущем, я никогда не представляла его без Дениса, с того самого момента, как он написал мне о Питере, в моих мечтах только и рисовался этот город - моя вторя любовь моей жизни, уже навсегда оставившая след во мне. Надеюсь, что никого из них я не разлюблю. Это единственное, чего мне тогда хотелось - любить Дениса и этот город, вечность, целую вечность... Но уже тогда я знала, что такого не бывает, вечности нет в этом мире, всё обрывается и заканчивается, ни будь то жизнь человека или какие-то отношения, пусть даже самые крепкие в мире, им тоже когда-то приходит конец. Остаётся лишь надеяться, что этот конец придёт вместе со смертью, в конце долгого пути, так будет лучше, по крайней мере, мне так хотелось в это верить. Любить всю жизнь только одного, разве я могла ещё о чём-то мечтать?
   Но тем временем, я всё ещё находилась в скучной реальности. Под покровом скучного, осеннего неба и натиском холодных ветров, с шуршащими, пожухлыми листьями, слетающими с мёртвых деревьев. Рядом шёл он, человек, ради которого я могла пойти на любое безрассудство, как и любой другой на моём месте, если он любил, разумеется. Только вот неприятно, что он бы не пошёл ради меня ни на что, ведь не любил. Мы шли по тем же улицам, мимо проезжали трамваи, полные суетливых незнакомцев. Вокруг нас, по крайней мере для меня, существовал какой-то защитный купол, защищающий от любых бед и неприятностей, только Денис его забирал с собой, когда уходил домой, а я оставалась одна, без защиты. Мы болтали про то, как он станет президентом, спорить было бесполезно, к тому времени я привыкла.
   - Вот представь, мы сейчас идём, а нас сверху смотрит судьба... - загадочно начал Денис.
   Я уж обрадовалась, подумала, что сейчас он закончит фразу чем-нибудь совершенно сногсшибательным, но мои ожидания не оправдались. Мысленно я додумывала её, придумала за те доли секунды уже миллион вариантов, но ни один из нас не подошёл...
   - И светит на меня своим лучом президента, - он продолжал, а я хихикнула, - а потом возьмёт и переставит его на тебя! Тогда мне придётся стать бомжем, а ты станешь президентом.
   - То есть, ты хочешь сказать, что если ты будешь президентом, то я стану бомжем!? - раскричалась я, стукая его рукой, - ты совсем без головы! Сам бомжем будешь, дибил!
   - Ладно, ладно... - нехотя прищурился Денис, - так уж и быть, сделаю тебе мэром Москвы.
   - О, да, всю жизнь мечтала... - процедила я злобным голосом.
   - Тебе что-то не нравится? - начала он своим лисьим тоном, - радуйся тому, что имеешь, или снова хочешь стать бомжем?
   - Дурак! - я снова его стукнула. Но каждый раз, дотрагиваясь до его тела, мне хотелось приклеиться к нему и не отделяться больше никогда.
   - Почему нельзя перенести столицу в Питер? Там круче! - я опомнилась и перевела тему.
   - Ну, столица, ведь Москва... - Денис затруднялся ответить.
   - Так Санкт-Петербург тоже был столицей, к тому же, там в сто разу круче и... - я не договорила, к счастью вовремя остановила себя, е закончив фразу: "и к тому же, там будет удобнее, мы ведь поженимся и будем там жить, как ты обещал..."
   Хорошо, что я этого не сказала, неизвестно, как бы он на это отреагировал, но очень интересно.
   Мы шли и болтали, так было всегда. И с ним мне ни на секунду не было скучно. Вновь и вновь я убеждалась, что этот человек, мой идеал, которого всё это время я искала в интернете, на улице, вглядываясь в глаза прохожих, был на самом деле здесь, совсем рядом. Такой близкий, родной, тот, кого я знала уже девять лет, принимала всего недостатки, и всё равно продолжала любить, вновь и вновь убеждаясь, что любовь с первого взгляда превращается в прах, только длительное знакомство рождает такое чувство. Мне ничего не нужно было, хотелось только, чтобы эти мгновения не кончались. Я пыталась их продлить, вспоминая индусскую легенду, о том, что если замедлить дыхание, то и время вместе с ним замедлится. К сожалению, мне это не очень то и помогало.
   Мы проходили пешком всё это время, и каждый раз мне хотелось что-то с собой сотворить, не боясь последствий. Странно он на меня действовал. Я не боялась подолгу стоять на рельсах, когда на меня ехала машина или трамвай, не боялась никого и ничего, стоя радом с ним. Не то, чтобы я была уверена в его смелости, скорее наоборот, точно знала, что спасать он меня не собирается. Но только ради любопытства могла допустить, что угодно, и ничего, что мне потом пришлось бы лежать в больнице. Грустно становилось лишь, когда мы подходили к его дому, там я наблюдала самый явный его недостаток - эгоизм (но даже его я не принимала во внимание). Каждый раз мы доходили до его дома, а дальше я шла сама, по тёмным улицам, вечером. Хотя в это время Денис был уже дома, в тепле и уюте, ему не грозила никакая опасность, в отличие от меня. Если подумать, то любой мальчик, даже просто друг, каким он себя считал, должен был проводить свою подругу, хоть немного, если на улице темно. Но мой друг к таким не относился, он решительно этого не делал, оказывая протест остальному миру, как всегда. И идя домой в одиночестве, по безлюдным переулкам, я вновь и вновь перебирала этот его недостаток, но не переставала любить этого странного человека, даже тогда. Только обидно было, что Денис так делает, больно, что ради него, под дождём, снегом и ветром, в любую погоду я иду с ним, чтобы побыть вдвоём, а он меня так кидает, ни о чём не думая. На протяжении нескольких месяцев я возвращалась домой мокрая, замёрзшая, с этой горечью, но крохотной крупицей счастья, таящейся в потаённом уголке моего сердца.
   С этой частичкой счастья я была тогда, когда он был рядом, а когда уходил, забирал её с собой. Может, боялся, что я её потеряю? Но я ведь за своё сердце не беспокоилась, давно уже отдала его, тому самому парню с зелёными глазами и самой открытой в мире улыбкой, не спрашивая разрешение на хранение, как и многие другие его нескончаемые фанатки. Должно быть, каждая из них надеялась на взаимность, думала, что именно она его любит, так как никто не полюбит в целом мире. Но только я одна смотрела, как все они сдаются, забывают о нём. А затем появляются другие, они видели его реальное лицо и оставляли, все, но только не я. Я видела больше, чем они, знала, больше, чем они, но всё равно не сдавалась, продолжала верить в правду о будущем, которую знали только мы с ним. Иногда, эта правда читалась в его взгляде, мне казалось, что он просто чего-то ждёт, знает, тоже, что и я - однажды всё у нас будет. Так мы оба и жили с этой мыслью, и ни один из нас не открывал свою правду другому.
   Обидно стало ещё и тогда, когда Денис купил проездной и перестал ходить пешком. Пару раз я протестовала, шла пешком сама, однажды он поддавался, но лишь однажды, больше того не было. И мне не оставалось ничего, кроме как сесть в тот же душный трамвай и поехать с ними. Бывали такие мокрые осенние моменты под пасмурным небом, когда я снова становилась счастливой, один из тех раз, когда мы шли домой, только тогда этот его эгоизм куда-то пропал, но в самый неподходящий момент.
   Мы заговорили о конце света, мне вообще нравились такие странные темы, на которые мало с кем можно поговорить. Но даже тогда он проявил свою индивидуальность, такого разговора о смерти у меня ещё не с кем не было...
   - Как думаешь, конец света будет? - задумчиво начала я. (до его мнимой даты оставалась всего пара лет)
   - Для вас, наверное, будет, но не для меня! - рассмеялся Денис.
   - Почему это? - немного насупившись, спросила я.
   - Да потому, что в 2012 году, 22 декабря я буду сидеть в туалете. - вполне серьёзно продолжил он, - И спасусь. Вот представь, я такой в кабинку захожу, сижу там, а потом выхожу, а вокруг никого, пустота... Я один остался. А что, мне нравится! Можно столько всего сделать, я бы походил по вашим домам, у Лёхи с Федей в комп поиграл, круто?
   - По-моему, не очень, - серьёзно ответила я, вдоволь насмеявшись над его историей, - разве тебе не будет одиноко одному, в целом мире? Мне кажется, это ужасно, так просто нельзя. Ну, допустим, ты насладишься, покайфуешь пару недель, а что потом? Да ты же с ума сойдёшь от одиночества!
   - Ладно, так уж и быть... - нехотя добавил он, - рядом, в соседней кабинке будешь сидеть ты, мы вместе спасёмся!
   - Ох, спасибо, что даровал мне жизнь! - саркастично усмехнулась я.
   - Точняк, мы же должны будем строить новый мир! Это же вообще супер! - величественно произнёс он, - только нам для этого нужны подданные...
   - Давай Вику и Славика возьмём, и Соню с Виталиком... - предложила я.
   - Точно! Будут размножаться! - рассмеялся Денис, а я вместе с ним.
   Как это ни странно, но он старательно избегал темы размножения, особенно касающейся нас. Это необычно, учитывая, что все его сверстники просто помешаны на этом, а он совсем не такой был, даже не упомянул о пошлости. Я решила, что есть три варианта, как минимум: первый - он настолько меня не переносит, что его буквально тошнит от меня и мысли о чём-то большем. Второй - он просто очень хороший, и не хочет меня обидеть, ценит, это правильно. Третий - он просто гей, его тошнит от любого рода девушек, эти вопросы он обходит надуманно.
   Он полностью перевернул мои мысли о неизбежной смерти и конце нашего мира, я любила об этом рассуждать. Но после этого разговора, широкая и очень глупая улыбка загорается на моём лице, при каждом воспоминании. В тот же вечер, Денис впервые прошёл мимо своего дома, я была рада, но не так, как хотелось бы. Мы продолжали ту же тему, старательно избегали взгляда друг друга, раньше такого не бывало. Я нескончаемо смеялась от его шуток, глупым, звенящим смехом, как хорошо, что я его не слышала. И всё вроде бы было хорошо, пока мы не встретили его бабушку, она шла прямо нам на встречу, и изрядно удивилась, увидев нас вместе. Денис подошёл к ней и принялся что-то объяснять, отвлечённо и небрежно, так, как обычно говорят с бабушками. Я пошла вперёд и ждала его, скоро он вернулся, но бежал чуть вприпрыжку! Это нормально? Похоже, тема о конце света нам обоим подняла настроение. Он проводил меня до конца квартала, именно в тот день, когда туч не было, небо не тёмное, даже фонари ещё не включили. Но даже это, лучше, чем просто ничего. Я обернулась ему в след, тогда мне показалось, что смогу встретить его ответный взгляд, но увы, такого не было, лишь мелькающая вдали фигура в красном, уткнувшаяся в асфальт. Жаль, а я надеялась на его взгляд, ведь когда мы с сестрой встретили его на улице, она сказала, что Денис обернулся вслед и улыбнулся мне. Не знаю, было ли это правдой...
   Полюбив этого яркого человека, я начала любить и другие вещи, которые прежде ненавидела. Не знаю почему, но мне начал нравится футбол, не то, чтобы я с утра до ночи зубрила имена всех футболистов и ночами просматривала матчи, просто смотрела, если попадётся, а раньше и секунды вынести не могла. Я полюбила дождь, почти так же сильно, как и Дениса. Мне доставляла удовольствие эта приятная прохлада, разные капли, иногда больно бьющие по коже, а иногда ласково касающиеся её своим свежим дыханием. Приятная дымка, мягко кутающая всё вокруг, круги на лужах, когда капли касаются земли, наконец, приходя в этот мир. И медлительные капли, плачущие на стекле своим безмолвным рыданием осени. Я приобрела странную привычку - рисовать узоры на мокрых, запотевших стёклах в автобусах и трамваях, чаще всего это были банальные сердечки (что же мне ещё рисовать!), обязательно парно, в каждом своём рисунке я несла какое-то тайное, понятное только мне послание, лишь я знала, что оно значит. Чаще всего, люди странно на меня косились, но никто из них и не задумывался, зачем я это делаю. Иногда, я писала там что-то приятное, вроде "улыбнитесь" и рисовала смайлики, но никто из незнакомцев на отвечал на мои послания, никто даже не улыбался, они смотри сквозь стекло, сквозь рисунки куда-то в пустоту, в неизвестность, в никуда. Бывало, что так смотрела и я, но очень редко, и эти редкие случаи происходили именно из-за Дениса, который чем-то меня расстраивал. Тогда я могла быть и гневным ливнем, стучащим по его крыше, и беспомощным грибным дождиком, и слезами дождя, стекающими по окнам. Осень я тоже полюбила, она была неразрывно связана с дождём и туманом, мраком, так внезапно накрывающим мою душу в те дни. Какая-то меланхолия, задумчивость и мечтания накрывали с головой, не давая чему-то радоваться, пока рядом нет его. Мне иногда хотелось его забыть, но этого желания не хватало даже на день. Часами я гуляла по улицам и вглядывалась в лица прохожих, ища в каждом из них что-то родное, но никогда я этого не находила, на ум приходило его лицо, близкое, то, которое я знаю уже столько лет, с сияющей улыбкой, только она могла разогнать тучи надо мной, но не разгоняла. Вместе с этими изменениями сменились и вкусы в музыке. В наушниках, которые стали моими непременными спутниками, играло спокойствие и тишина, что-то лёгкое и невесомое, молчаливое, совсем, как моя любовь. Думаю, такой период переживали многие, если не каждый.
   У меня сложилось чёткое впечатление о моей жизни, закономерность такова: осень - пора депрессий и всего плохого, зима - время тишины и мечтательности, весна - самая лучшая для меня пора. Пожалуй, даже единственная, та, которая дарит мне редкое счастье среди этих солнечных месяцев, лето - мучительные период ожидание, томление, разлуки. Так было неизменно, и оставалось таким же на протяжении многих лет. Та осень полностью совпала по характеристикам. Столько слёз было пролито, сколько и за год не наберется, а это всего за те три месяца. Одна плохая новость взваливалась на другую, их гнёт копился и давил на меня, а я, по своей вечной слабости плакала, как всегда...
   Таких причин было много, всех и не припомнить. Но каждая из них была связана с одними и теми же людьми, чаще всего с Денисом, все мои слёзы было пролиты из-за него. Тогда он увлёкся моей одноклассницей, и терпеть это было для меня просто невыносимо. Они сидели сзади меня, постоянно приходилось слушать их смех и разговоры, мучительно сгорая, толи от ненависти, толи от зависти. Они были вместе постоянно, при каждом моём взгляде. Даже в интернете постоянно общались, она приходила к нему в гости... в общем, много чего, что могло причинить мне боль. И оно причиняло, всё больнее и горячее становилось сердце, а вместе с ним и душа. Мучительно смотреть на любимого тобою человека, видеть с ним другую. Хотя, конечно, я желала ему только счастья, но не она была его счастьем. Они не встречались, просто дружили, очень близко. Но даже это едва не выбило меня с намеченного пути, слишком сильно ревновала, слишком яро ненавидела, и слишком сильно любила, чтобы это видеть. Часто я думала, а что, если бы они встречались? Я ведь так болезненно реагирую на близкую дружбу! Чтобы потом бы было?
   Но ещё чаще я думала о своей смерти. Нет, я вовсе не хотела покончить с собой, любила эту жизнь и знала, что впереди ещё всё будет хорошо. Просто слишком часто представляла жизненные ситуации, вполне бытовые, которые могли бы случится с любым человеком, и случались многократно. Мне казалось, что каждая минута могла быть последней, что, вот-вот меня собьет машина, зарежет маньяк или сердце не выдержит перегрузок и откажет в работе, ну, мало ли, что ещё может с человеком произойти? Но ничего этого не случалось, к счастью, наверное. Просто хотелось бы знать, увидеть его реакцию, чтобы он сделал? К сожалению, моя и без того больная фантазия постоянно рисовала такие картины, и не только романтичные.
   Помню, как чётко я чувствовала его боль, настолько явно, что мне и самой было не по себе. В один из осенних дней, на физкультуре Денис подрался с моей одноклассницей, глупый, вел себя, как в 1 классе! Я не знаю, что там случилось, как всегда пропустила самое интересное, и не поняла, почему все с криками выбежали из раздевалки, только я одна опоздала на зрелище. Пробиваясь через топу, я мельком увидела, как на полу валяется моя одноклассница, а на ней сверху сидит Денис, он скрутил её зачем-то, я не понимала, в чём дело. Потом пришёл учитель физ-ры и разнял эту бойню. Только когда Денис поднялся, я заметила, что у него на шее два длинных, кровавых пореза от ногтей той смой одноклассницы. Как только я увидела эту кровь, в моей голове зашумело так, словно это меня оцарапали, было больно где-то в душе, я удивлялась. Больно ведь ему, тогда почему я так болезненно переношу это? И мне действительно было больно, в области шеи, какая-то необъяснимая ломкость в том месте и шуршание в голове, она даже закружилась немного. Я села на лавочку, чтобы успокоиться. В учительской коморке стоял Денис, его рану обрабатывали зеленкой, и дули на неё, чтобы быстрее зажила. Мне хотелось подойти к нему и утешить, как-то помочь, было очень жаль. Но ненависти к той девочке я не испытывала, мне было всё равно. Тогда меня больше беспокоила моя реакция, необъяснимая боль, которая передавалась мне от него. Когда я не видела этих ран на шее, то ничего не происходило, а как только он поворачивался, меня тут же воротило от неприятных ощущений. Это странно, я же не слабонервная, к крови отношусь нормально, и на боль других так никогда не реагировала, только вот тогда, мне отчётливо казалось, что эти порезы есть и у меня, я даже трогала свою шею, проверяя, нет ли там чего-нибудь такого. Этот раз был первым, когда я убедилась в родстве наших душ. Ведь такое может произойти, только если что-то происходит с твоей второй половинкой - ей больно, значит и тебе тоже.
  
   Глава 10
   В ноябре, в нашем классе мы отмечали день матери, туда и родителей пригласили. Всё было, как всегда, тихо, мирно, по-домашнему. Мы с ошибками читали стихи своим родителями, они смеялись, шутили и веселились. Там были немногие, но как раз те, кто и был нужен, и он, и она, да и я тоже. Всё шло нормально, пока не покатилось в какую-то пропасть, я даже не могла понять, хорошо это или плохо. Мои расстройства начались с видео, смонтированного Денисом в честь праздника, в нашем классе именно он занимался всем, что касалось фильмов. Каждый, кого он сумел поймать на перемене, говорил в камеру поздравления. По своей эгоистичной натуре он поставил себя самым первым (а кого же ещё?), но сразу после него шла она, та, что заставила меня ревновать. Узнав моего друга достаточно хорошо, я понимала, что он ставил людей не в хаотичном порядке и не по алфавиту, а по своему личному отношению. Тогда понятно, почему он был первым, потом была она, потом его друзья, я где-то в середине, ну и т.д. Разумеется, кроме меня никто не заметил такой мелочи, все, кому я рассказала, предположили, что это всего лишь совпадение. Не знаю, я не была уверена ни в чём, что касалось моего предмета воздыхания. Но даже такая мелочь легко выбивала меня с намеченного пути на весь оставшийся вечер, смеялась я через силу, да и радости больше никакой не получала.
   Дальше случилась другая мелочь, полностью противоречащая предыдущей. После вечера все должны были подарить цветы мамам, никто не распределялся кто и кому будет дарить, всё как-то само получилось. Пока я стояла в коридоре и выбирала самую пышную и красивую розу для своей мамы, меня уже опередили... С сияющей улыбкой я ступила в класс, и на пару секунд застыла на месте, когда увидела, как весёлое, улыбающееся до ушей, высокое чудо в зелёной рубашке и глазами такого же цвета, дарит точно такую же оранжевую, пышную розу моей маме! Этим чудом был Денис. Я сбилась с толку ещё больше, и уже не понимала к кому мне идти и что дарить, побродив по классу из стороны в сторону, я подарила розу учительнице, которая так же присутствовала на вечере.
   Он сбил меня с толку уже дважды всего за один час, мой мозг готов был взорваться от мыслей и догадок, но ни одну из них я не могла проверить или знать точно. Это были всего лишь мои догадки, а может и игра воображения? Моя голова наполнилась противоречащими друг другу фактами и вопросами, ответов на которые я не могла получить. А ещё невыносимым, томимым душу волнением, накрывающим с головой так сильно, что даже дыхание захватывало непонятно из-за чего. И вести себя нужно было спокойно, подобающе, ведь я знала, что мама следит за каждым моим шагом, искоса наблюдает. Но как можно сохранять холодный рассудок, когда он так близко!?
   Может быть, это всего лишь совпадение? Может, так случайно произошло, и он просто так подарил розу не своей, а моей маме, потому, что хорошо ко мне относится? А может, это был его знак, послание, как одна из тех подсказок, которые я делала ему ежедневно? Но с другой стороны, у него ведь мания величия и врожденный эгоизм, почему он не подарил розу маме и сестре, которые там присутствовали? Он вошёл самый первый, точно помню. Что же он творил с моим сердцем, душой, и особенно разумом! Все они разрывались от мыслей. Но на этом этот садист не остановился...
   Вечер подошёл к концу, маму я отослала домой, а сама тянула время, чтобы пойти с ним. Денис захватил зелёный шарик для сестры (а может, и для себя...) и направился к выходу, попутно развлекая всех уходящих. Всего нас было четверо: та, которую я возненавидела, просто одноклассница, я и он. Мы вчетвером шли домой, но Денису нужно было идти в другую сторону. Я очень удивилась, когда он пошёл с нами, говорил, что ему скучно. Мне в это не верилось, такого ленивого домоседа заставить идти обиходным путём сложно! Было лишь два варианта: или я, или она. Мне хотелось верить, что это я, когда мы шли рядом. Но я убедилось в обратном, когда я ушла домой, а Денис пошёл провожать её дальше. Это меня совершенно добило, со всех сторон.
   Только придя домой, я успокоительно и кротко взглянула на оранжевую розу, которая всегда будет напоминать мне о нём. Я уже тогда это знала, заранее решив, что засушу её на память. Навсегда, как в старинном романе, где герои хранят свою любовь вместе с памятной розой, которую кто-то из них кому-то подарил в романтичной обстановке. Но у меня было иначе, роза была подарена не мне, а моей маме, но любимыми человеком, и этот цветок навсегда останется символом моей неразделённой любви и надежды на счастливое будущее.
   Вечером мама затеяла немного странный разговор. Ну, как странный, он был необычен лишь для нашей семейки, где никто и никогда не разговаривал о любви, после смерти папы. Я понимала маму, и старалась лишний раз не будоражить её память, никогда и ничем таким не делилась, думала, так будет легче. Но в тот раз она сама начала.
   - А ваши мальчики так подросли! - начала она из соседней комнаты, где был включён телевизор.
   - Ага. - коротко кивнула я, продолжая смотреться в зеркало и строить рожи.
   - Особенно Толик, Славик и Денис... - не унималась она.
   При его имени моё сердце дрогнуло. С чего это она? Неужели догадалась? Ну да, а как же не понять, что я без памяти влюблена, наверное, опять не смогла себя контролировать, постоянно пялилась на него! А такой маме, как моя это не составит особого труда, она всех на сквозь видит, очень проницательный человек, без слов всё понимает, просто иногда, к моему счастью не озвучивает правды.
   - Ага... - так же сухо, пренебрежительно добавила я. Мы коротко замолчали.
   - Ольга Викторовна говорит, что в него почти все девочки вашего класса влюблены...
   "Как же, все! Только я, как дура втрескалась, а ему плевать!" - подумала я про себя и тут же представила, что могло произойти, скажи я это вслух.
   - Это давно было, теперь все выросли. - так же мёртво ответила я.
   - Хочешь сказать, он вам больше не нравится? А парень вроде ничего, симпатичный такой...
   Что? Она совсем меня добить хочет. Сначала то, что в классе было, теперь она ещё давит! Я смотрела на своё отражение в зеркале и следила за тем, как меняется моё выражение лица, к худшему. И почему она сказала "вам"? Точно, догадалась.
   - А мне и не нравился никогда, он же дурак совсем! - невинно выпалила я, стараясь соврать, как можно правдоподобнее. Но у меня не получается врать.
   - Ну, знаешь... - чуть серьёзнее начала мама, - я думаю, это правильно. Мы с Ольгой Викторовной говорили о нём, он сказала, у Дениса вашего очень завышенная самооценка, из-за того, что стольким девочкам он нравится! Она говорит, он эгоист, немного трусливый и самовлюблённый, в общем, не очень хороший.
   К чему она всё это? Зачем меня убеждать в том, что я и так знаю! Я и сама прекрасно понимала все эти качества, и готова был их принять, так как не примет никто другой. Просто я любила его не за это, за что-то другое, только сама не знала, за что именно. Но скажи я это маме, она тут же сказала бы мне то, что меня расстроит, повторит слова Наташи про то, что всё это бред, про то, что не любовь, в общем, много всего наговорит и мы поссоримся.
   - Хорошо. - коротко ответила я.
   Я всегда так отвечала, в любом случае, и не важно, что сказала мама. Ей всегда было смешно от этих слов. Вскоре она только тихо посмеивалась надо мной из соседней комнаты. Тот ужасный разговор оборвался. Я мечтала, чтобы он больше никогда не возобновился. К моему сожалению, такие беседы в нашем доме потом стали частыми, особенно после родительских собраний. Мама приходила и начинала мне трещать о нём, даже не упоминая моих друзей.
   Мне всегда хотелось запомнить каждый сон с его участием, каждое его слово и жест, запомнить навсегда и сохранить всё, что с ним связано. Я даже хранила деревянную линейку с 8 класса, на которой он написал своё имя, так сказать, начал традицию. И после этого на ней расписались все мои одноклассники, она мне дорога, все ещё её храню. Даже когда через год, в 9 классе, сам же Денис поломал её напополам, я не выкинула моё сокровище, сохранила ту часть, где накарябано ручкой его имя.
   Те месяцы я прибывала в сладком забвении, каждый жест, улыбка казались мне знаком симпатии. И ощущать это было более, чем приятно, я чувствовала это, я знала, и думала, что окажусь права и на этот раз. Друзья частенько называли меня ведьмой, из-за того, что мои слова всегда сбывались, исключений им не было. С точностью я предсказала, что Соня будет встречаться Виталиком (другом Дениса) той осенью, и вновь оказалась права. Ещё я говорила, что мы с ним тоже очень однажды окажемся вместе, шли месяцы, но этого не происходило. Тогда стало ясно, что Денис и есть то самое исключение, на которое просто могут не подействовать мои слова. Но осенью я этого не знала, жила мечтами и краткими, такими тёплыми и стеснительными воспоминаниями...
   Я чётко решила, что после того, как отмечу свой день рождения, попрошу Соню узнать всю правду. Как знала, сделала правильно, насладилась тем сладостным чувством ещё пару зимних недель, пока не узнала праву. Ждала своего дня рождения, субботы, того дня, когда что-то должно было случиться. Но вновь убедилась, что ничего не происходит так, как мы планируем, всё не так.
   Вообще-то, мой день рождения был во вторник, но праздник я перенесла на субботу, чтобы он пришёл, ему так было бы удобнее. Никому не сказала об этом, ведь глупый сделала поступок. Во вторник Денис был на каких-то соревнованиях, его не было в школе, день был полностью испорчен. Ведь любой день, когда его не было в школе, для меня был адской пыткой. Мне даже на минуту показалось, что он специально не пришёл, из-за меня.
   В социальных сетях, все друзья поздравляют тебя на стене сообщений, там пишутся разные приятные слова, пожелание, рисуются картинки и т.д. В своё день рождения я с нетерпением зашла на свою страничку, и что я там увидела!? Стена была полна поздравлений, но из всех них я искала самое важное поздравление для меня. Я нашла его в самом начале, Денис поздравил меня самым первым! Так кратко, но очень мило было написано: "Хей))) Я первый))) С днём рождения)))", как сейчас помню, отправлено ровно в 0.06. Как же я тогда радовалась, и как надолго запомнила эти краткие, но самые важные в мире слова. Как приятно было само ощущение того, что ни мама, ни сестра, ни какая-нибудь самая лучшая подруга, поздравили меня первыми, а он, причём тогда, когда я ещё спала и видела сны с его участием. Я читала все эти поздравления, и радость от них была подкреплена его первым сообщением, это давало ещё больший эффект, и очень скоро по поим щекам покатились горячие слёзы радости, тогда я впервые плакала из-за него (жаль, что не в последний), но без причины, а от счастья, так растрогалась... Он никогда не сможет себе представить, как я радовалась этим словам, как прыгала от счастья, если он мне звонил и спрашивал домашнее задание, а я потом ровным и безразличным голосом спрашивала, что ему надо. Он не представляет, каких усилий мне это стоило!
   Всю неделю небо было просто пасмурным, но дождя не было. Только в субботу, когда я собралась отмечать свой день рождения, на улице заливал дождь стеной - проливной, глухой, холодный и мерзкий, зимний дождь. Он всегда шёл в тот день, когда я отмечала. Я ужасно расстроилась, после уроков сидела в коридоре и ждала того, кто придёт на праздник, мне казалось, что всё придётся отменять.
   Наконец, после получаса страхов и ожидания, по лестнице, со сверкающей до ушей улыбкой, весь светящийся позитивом, вышел Денис.
   - Ты придёшь? - кротко спросила я, не поднимая головы.
   - Ты ещё спрашиваешь! Конечно, приду! - жизнерадостно ответил он.
   Эта новость меня изрядно оживила, я подняла голову и посмотрела на него снизу вверх, как обычно.
   - Правда, придёшь? Но там, же дождь... - мне всё ещё не верилось.
   - Ну и что! - слегка удивленно проговорил он.
   Про себя подумала о чем думает он, по-моему мысли звучали так: "Конечно же, приду! Где халява, там и я!" Хотя, не знаю, может, думал он что-то другое.
   В итоге, я всё разузнала. Оказалось, что дождь никого не напугал, все сказали, что придут. Когда я выходила из дома под зонтиком, то капли громко били по его куполу, а ветер вырывал из рук своим холодным зимним дыханием. Для нашего края, декабрь - был всего лишь продолжением осени, снега тогда не бывало.
   На остановке, где все договорились встретиться, под навесом у магазина ютились несколько человек, они уже ждали меня, я почувствовала себя достаточно неловко. На пути к ним были сплошные лужи, пришлось очень долго обходить. Подойдя к друзьям я получила их скромные, но родные для меня подарки, и мы стали ждать остальных. Сразу же после меня, буквально через минуту на горизонте появился Денис (как же без него!). Я жалела о том, что вышла так рано, подожди я ещё чуть-чуть, мы бы пришли вместе, и может быть, там по пути я бы побыла с ним, с настоящим, таким, какой он есть, когда нет никого из друзей. Хотя, в прочем, размечталась зря, если этого произошло, то значит, так надо, значит, так и должно было случиться. Но с другой стороны, судьба не всегда течёт ровно и гладко, иногда нужно и побороться за своё счастье. В общем, в это жизни я совсем ничего не понимала, каждое действие было противоречием, и что должно случиться дальше - неясно. Только вот, хотелось скорее узнать, что будет дальше, это как, когда читаешь интересную книгу или смотришь фильм, не терпится узнать конец, а потом все быстро кончается. Так и я, постоянно ждала следующего дня, продолжения, и свято верила, что конец будет счастливым.
   Как только все собрались, то у входа в магазин вдруг появилась моя мама. Мне хотелось сгореть со стыда, я ведь не говорила ей, кто придёт, не упоминала про мальчиков, а их там было вполне достаточно. Она только мило поздоровалась с нашей большой компанией и пошла за продуктами. Я думала об этом "ляпе" всего пару секунд, пока не встретилась с любимым взглядом, после этого всю тревогу, словно в унитаз смыло. Удивительно, как без слов он мог заставить забыть меня обо всём, только одним, дружеским взглядом. К сожалению, или может быть, к счастью, он никогда не умел или не хотел меня успокаивать, утешать. У Дениса была какая-то особая манера выводить из депрессии. Например, когда Наташа уезжала в Питер, навсегда. Той осенью, мы стояли с ней на школьной лестнице и обнимались в последний раз, так крепко, так по-дружески, как не бывало никогда. По нашим щекам текли слёзы, я тогда целый день плакала, вспоминая моменты утраченной навсегда дружбы, толком, так и начавшей из-за её слов. Все меня успокаивали, нежно, ласково, как нужно, но мне только хуже от этого становилось, пока не подошёл он. В столовой, где у меня был очередной приток эмоций и слёз, Денис подсел за наш столик и посмотрел прямо мне в глаза, я пряталась, чтобы не увидел мою раскрасневшуюся рожу. Он улыбнулся и сказал: "Не плачь, не надо! Это же не я уезжаю! Вот если бы я уехал, тогда и можно было плакать!" Эти слова я тоже принимала, как какой-то знак, и вновь переносила их с собой из года в год, из осени в осень.
   Мы все ютились под зонтиками, кто где. Только у Дениса был свой личный зонтик, под которым никого не было. Я бы с радостью составила ему компанию, но судя по всему, он не любил вторжения в свое личное пространство. Поначалу он держался где-то в стороне от всех, хмурый какой-то. То и дело я смотрела на него, старалась не упускать из виду не на секунду, он улыбался мне в ответ, словно сообщая, что всё в порядке.
   Нам предстояли две пересадки, все это время и тихонько проклинала небеса за эту проклятую погоду в мой день рождения! И благодарила за то, что он совсем рядом, здесь, в такой важный для меня день, не обделяет своей улыбкой и греет вместе солнца своей энергией. Он даже не представлял, что значит для меня, что изменил во мне и в моей жизни.
   Мы тряслись в автобусе, поначалу в разных его частях, Денис был вдали от всех, мне было его жаль. Незаметно и тихо я подбиралась ближе, будто бы случайно. Мы стояли вместе и падали друг на друга от тряски, по стеклу лился холодный дождь, а из-за запотевших стёкол не было видно улиц. Позже к нам подтянулись и остальные, все смеялись, хорошо тогда было. Разговор шёл о его президентском титуле, о том, что Вику он уничтожит 30 января 2030 года, а Гуню, который на своё несчастье случайно толкнул нашего "президента" уничтожит 13 апреля того же года, что и мою подругу. Всем было весело, мне особенно. Одно удовольствие хотя бы стоять рядом с ним! В те минуты я не думала, ни о какой сопернице, ни о каких помехах, даже о неразделённости моей любви, я была просто счастлива.
   После получаса тряски в автобусе, пробежав под мерзким дождём неcколько метров, мы добрались к желанному McDonalds, где было не менее мокро, там текла крыша, а на полу убирали гигантскую лужу. Я не удивилась, что крыша со второго этажа протекает именно в этот день.
   Мы заказали много всего, все лопали в тишине, наслаждаясь. Только Денис, забравший фотоаппарат Сони фотографировал всех, чтобы посмешнее было, в неожиданных и смешных ракурсах. Мы тогда сидели рядом, я ничуть не стеснялась, мой день рождения был - что хочу, то и делаю! Он так мило показывал фотографии, мы тихо посмеивались над остальными, были так близко, словно нас связывало что-то большее, чем просто дружба. Тогда, мне казалось, что этой грани нет, существует только, то, настоящее, что происходило тогда. Но позже я чётко уяснила, что между нами глухая стена, жирная полоса разделяющая дружбу и симпатию, это стену я не в силах перелезть, может только он, но пока не хочет. Рядом было с ним так тепло и спокойно, хотелось, чтобы эти редкие минуты длились вечно. Как сладко было прибывать в приятном неведении, каком-то ожидании чуда. Только вот ясно, что когда это самое чудо ожидаешь, оно не приходит, а как забудешь о нём, так оно сразу же ворвётся в твою жизнь.
   После сытной кормежки мы медленно, устало, и неспешно отправились в ближайший торговый центр, просаживать мои деньги. К счастью, часть моих иждевенцев, уже отбыла домой, нас осталось всего пять, и мысль о кино стала посещать как-то чаще. В итоге было решено пойти на какой-то новогодний фильм, мы нетерпеливо и нервно собирали мелочь по всем карманам, у меня не хватало, тогда мы скинулись все вместе. Накопив достаточную сумму, мы вывалили деньги в кассу, мне было не привыкать к такому способу оплаты, денег не хватало всегда, это считалось обычным делом. Все, кроме меня и Сони пошли в зал, а мы пошли в уборную, как-то привести себя в порядок. В моём заполненном мозге зрел план, озвучивать его не хотелось, боялась сглазить, а зря, ничего все равно не получилось.
   Мы пришли в зал, когда сеанс уже начался, было темно. Но нам повезло, впереди не было больших дибилов чем мы, так как это был 2 ряд, ниже только первый, а там, задрав голову, сидеть было просто невозможно. Первым сидел мой друг, затем пустое место для Сони, следом сидел Денис, а между ним и Викой ещё одно пустое место. В темноте я долго и нерешительно мешкалась, чтобы отбить подозрения, пока подруга сама не втолкнула меня на сидение. Вот оно, совершилось! Мы рядом сидим в кино, на соседних сидениях, я была на седьмом небе от счастья целую минуту. Потом Денис начал ёрзать на месте, ворочаться из стороны в сторону и охать, пространства ему точно не хватало, ну уж высокий он очень! В ту же секунду он поднялся с места и сел на противоположный край от меня.
   Тогда в груди что-то неприятно и резко укололо, какой-то колющей болью, ноющей и зудящей в душе. Стало обидно и горько, мысли тут же волоком обвили моё счастливое сознание и нагнали новую волную тоски. Я всё ещё не понимала, почему он это сделал, зачем? От меня подальше? Или ему правда было там неудобно? Не знаю.
   - Что это было? - шёпотом спросила, сидящая рядом Вика.
   - Понятия не имею... - мёртвым голосом прошипела я.
   - Не волнуйся, это не из-за тебя! - успокаивала она, - когда тебя не было, Денис говорил, что это место между нами он приготовил специально для тебя. И с чего это ему так пересаживаться? Наверное, правда, неудобно сидеть здесь, а там простора больше, сама посмотри.
   Ничего не ответив я выглянула из-за остальных. На самом краю ряда сидел он один, растянувшись на несколько сидений влево, чтобы никому не мешать он поднял ноги, закинув их на кресла с первого ряда и расслабился. Ему и правда, так было удобнее. Это меня успокоило, но не до конца, только вновь доказывало, что я ему "просто оффигенный друг", не больше, если бы это было не так, он бы всё перетерпел, но остался со мной рядом. Эта мысль смогла обеспечить некоторое спокойствие на сеанс, чтобы спокойно посмотреть кино, оно было довольно интересным, смешным, но это мне и мешало. После каждой шутки на киноэкране я наслаждалась его звенящим смехом на том, другом месте, в нескольких сидениях от меня. Своим присутствием он не давал спокойно смотреть фильм.
   Сеанс закончился, фильм был очень жизнерадостным, со счастливым концом, мне сразу же стало легко на душе и приятно. Включили свет, я вновь смогла увидеть его сияющую улыбку, он смотрел на меня, а я на него, хорошо тогда было. Казалось, всё навсегда, казалось, что счастье - оно совсем рядом, здесь, так близко, что действительно можно было коснуться рукой. Но это был словно мираж, этого счастья и не было вовсе, лишь мнимое его ощущение, сладкие мечты.
   Потом мы пошли гулять, по городу. По пути, Денис нам показал доску почёта, где большими красными буквами красовалось имя: "Чмырь Алексей Анатольевич" Мы долго смеялись с этой фамилии, заливались хохотом. Ну, что сказать, глупые тогда были, дети все же, нам было положено так себя вести, наслаждаться последними годами детства. Проводив Вику, мы пошли гулять дальше, было очень холодно, дул промозглый северный ветер, пробирающий дождь, улицы окутал холодный и влажный туман, дождь уже кончился, но следов его пребывания осталось предостаточно. Уже на первых шагах пути стало ясно, что все мы замёрзнем, но никто обратно не пошёл. Нас как раз было четверо, два мальчика, две девочки, всё, как надо. Но вот только этого "как надо" не случилось, мы шли и общались, как друзья, я постоянно шла где-то рядом с ним, смеялась над его шутками. Но не потому, чтобы смеяться, а потому, что и действительно было очень смешно. В тот вечер я узнала много интересного. Например, то, что Денис трижды ломал ногу. Но больше всего мне понравилась история про то, как он радовался победе нашей команды по футболу с одеялом на голове, упал с кровати и сломал ногу. Это было похоже на него, особенно причина - в самую точку!
   Мы дошли уже до школы, всем нужно было разойтись по домам. Тогда я совершила ошибку, но не знаю, к чему бы могло привести её избежание. Всю ночь до этого дня я не спала, всё продумывала, строила какие-то планы, а когда наступил момент Х, от которого всё должно было начаться, я растерялась и пропустила его. Можно было идти двумя путями, но я пошла не с ним, не знаю, почему я так сделала, но факт остаётся фактом. Денис пошёл сам по одной улице, а я с остальными по другой. Сама не знаю, что меня тогда дернуло. Дошло только тогда, когда он ушёл, а бежать за ним было бы невероятно глупо, пришлось продолжать идти. Я брела словно в тумане, виня себя за ошибку, хотелось голову об стенку расшибить, обида горечь и колющее ощущение в висках не покинули меня до следующего дня. Я продолжала себя винить ещё многие дни после этого, да и сейчас тоже. Хотя, кто знает, может и зря? Может, и правильно, всё произошло, так как должно было случиться, не иначе.
   Так и прошёл мой первый день рождения с ним. Остались хорошие впечатление, фотографии, которые так же тепло напоминали о нём, но горечь, бесконечная обида на себя тоже оставили отпечаток в душе.
   Время шло, оно не умело останавливаться. Его течение неспешно принесло конец декабря, окончание второй четверти и приближение дискотеки. Для меня последнее слово не означало совсем ничего, не смотря на то, что там должен был быть и Денис. Не зачем было туда тащиться, он пришёл в первый раз, и точно не из-за меня. Ведь перед этим произошло то, чего я так боялась. Сразу же после моего дня рождения Соня исполнила своё обещание - попросила Виталика узнать всю правду, и он узнал.
   Правда действительно была горькой, для меня. В тот день мы с Соней, как обычно договорились встретиться. Обычный, мокрый и холодный декабрьский вечер, небо светло-серого оттенка, снега нет, только осенние лужи на асфальте отражали эту не радующую картину. Я почувствовала неладное, как только вышла из дома, предчувствия меня не обманывали никогда, оказались правы и в тот раз. В сообщении подруги не было никаких смайликов, ничего хорошего, всё просто и холодно, в конце стоит точка, будто обрывает мою последнюю надежду. В этом сером пейзаже появилась Соня, такая же, как и всё вокруг.
   - Привет! - она попыталась изобразить радость, но улыбка быстро уплыла куда-то.
   - Привет. - я не старалась, знала, что скоро наступит мой крах. - Как дела?
   - Нормально, с Виталиком опять поссорились... - подруга пыталась меня отвлечь.
   - Это печально. - я слегка напряглась, - но я уверена, скоро помиритесь.
   Соня снова что-то вставила про свою вторую половинку, говорила и говорила ещё минут пять. Понимаю, она знала то, что меня не могло обрадовать, и старалась оттянуть печальный момент. Но, как говорится, перед смертью не надышишься! Наконец, когда повисло долгожданное молчание, я приготовилась слушать, но не вытерпела, начала сама:
   - Нет? - тихо выдавила я.
   - Нет.
   - Так и знала... - я давно готовила себя к этим словам.
   - Виталик сказал, ему кто-то из школы нравится, но не из класса это точно. - предугадав мой вопрос Соня продолжила, - это не она, не волнуйся.
   - Что ж, ожидала, но легче от этого не стало...
   - Он сказал, что не стал бы с тобой встречаться.
   А это ещё зачем, он спросил? Он же совсем спалил меня! Глупый, Виталик, что он наделал. Как можно быть таким тупым? Открытым текстом спросил что ли? Хотелось обматерить его, всеми возможными словами, но вся эта буря бушевала только внутри меня, снаружи - штиль, тишина и безмолвное спокойствие. Как идеально гладкое озеро на рассвете, молчание которого не в силах нарушить даже птицы, его воды непоколебимы ветром, его просто нет, даже ветви окружающих его деревьев не качаются, затишье. У меня не было никаких сил как-то реагировать, не было их даже не то чтобы заплакать или распсиховаться, я шла, как зомби, или каменное изваяние, лишённое души. В чём-то, сравнение было очень даже правильным, я действительно походила на камень, только вот душа у меня разрывалась, сердца не было, он забрал его и только что сжёг на моих глазах, любить мне больше было нечем.
   Соня старалась не подавать виду, чем-то отвлекала меня, тупой болтовней чаще всего. Мы все делали, как в обычный день: прошлись у пруда, до магазина, она покупала там булочки. Только вот на большее меня не хватило, как бы, не была сильна та тишина, что повисла на мне немыслимым гнётом, она освобождала меня для слёз. Они тошнотворно подступали к горлу, чтобы избежать рыданий я уткнулась носом в пальто, и шла, не видя дороги и людей. Просто брела по земле, словно зомби, не видя больше никакого смысла существовать. Нет, я не думала о самоубийстве, знала, что жить необходимо, но не знала зачем. Мысль о моей ничтожности посещала всё чаще, как кадры в старом фильме, приятные моменты проносились мимо меня, не оставляя следа, все исчезали в какую-то пугающую пустоту, и снова давили, давили своим отсутствием.
   Я боролась со слезами до самого магазина, истерика то подступала, то исчезала вновь, в том же океане пустоты и тиши. Но она оказалась сильнее меня, когда Соня покупала пирожок, я почувствовала, как первые горячие слёзы портят мой макияж и стекают по холодным щекам. Но потом вдруг - снова тишина, я их стёрла, и следа не осталось. Мы прошли половину нашего маршрута у пруда, когда появилась последняя и самая большая приливная волна боли, которая окончательно смыла остатки моего самообладания. Слёзы хлынули рекой, резко и быстро, та самая волна выходила из меня вместе с ними, я всегда так давала выход эмоциям. Вместе с этой пугающей истерикой и слезами вышла вся видимая боль, ненадолго стало легче. Но это была только боль видимая, а самая потаённая таящаяся в глубине, в виде горсти пепла под названием моё сердце, всё ещё разъедала последние остатки моих сил. Вот её и не получалось выгнать никакими силами, кроме моей любимой улыбки, никогда не принадлежащего мне человека, только она лечила во мне всё. Несколько таких сеансов лечения в день и боль прекратится, на какое-то время.
   Я впала в недолгую депрессию, винила и себя, и его, хотя в сущности никто и не был виноват, просто так получилось. Денис не был виноват в том, что не любил меня. Ведь никто и нечто не может заставить человека полюбить насильно, только его сердце решает, кого любить, а кого нет. Не понимаю, по каким вообще признакам люди любят друг друга, кого-то очень, а от кого-то просто воротит, вроде и человек хороший, а не лежит к нему сердце, ничего тут не поделаешь. Может быть, Денис ко мне так же и относился? Ну, не мог он меня полюбить, хоть об стенку я расшибусь, ничего не изменилось бы!
   Это ужасное состояние бесконечной грусти и меланхолии меня покидало, когда я видела его, каждый раз оно отступало на время и давало мне отдохнуть, порадоваться каким-то маленьким глупостям. Потом уроки заканчивались, и моё солнце исчезало, возвращалась тяжёлая, недвижимая, тёмная и бесконечная скука и грусть. Наступал следующий день, я вновь видела этого сияющего человека, снова ломала свою голову догадками и знаками, радовалась, но потом проходили эти часы, и всё начиналось заново. Ничего не менялось, я вообще не могла понять, как оно может когда-то измениться. Тогда казалось, что так будет всю оставшуюся жизнь: мы вечно будем учиться в школе, он всегда будет мне улыбаться и подавать знаки внимания, а потом вновь отбирать всё данное мне, и так до смерти...
   Нет, так не было, и не могло быть, всё меняется, ничто не вечно. Только, вот загвостка - смысл остаётся прежним. Что-то меняется в жизни людей, а потом те изменения становятся обыденностью, и так далее и далее, не понятно, есть ли какой-нибудь конец всему этому замкнутому кругу. Грустно лишь одно, если ничего не вечно, то и любовь тоже. Именно она, не просто не вечна, она и не постоянна, она так хрупка, что любая мелочь может сломать чувства навсегда. Я не верила в то, что существует одна любовь на всю оставшуюся жизнь, такая есть только в фильмах, реальная жизнь совсем другая, такого в ней не бывает. Может, моя душа слишком зачерствела? Ну, и пусть. Просто это случилась потому, что я не находила таких примеров из реальной жизни, особенно современной. Знала только один такой.
   В детстве я любила копаться в старых маминых фотографиях, тогда для меня это были весёлые картинки из её молодости. Я никогда не задумывалась, что всё это её жизнь, та, что была до меня, до папы. Она вовсе не любила его всё время, до него были и другие. В этих старых фотографиях я находила что-то особенное, исключительное, то, чего нет в современных снимках. Именно среди них я нашла статью про моего дедушку, он ещё был жив, но являлся ветераном войны. Там рассказывалось о боях, боли и горечи, но не только об этом, ещё там говорилось о моей бабушке, рассказывалось, что они были вместе уже до войны (тогда обоим было по 16-17 лет), прожили всю оставшуюся жизнь, и счастливы до сих пор. Я им немного завидовала, ведь именно об этом я мечтала с того момента, как влюбилась в Дениса. Хотела только этого человека видеть рядом с собой на протяжении всей жизни, быть с ним счастливой, вот и всё. Чтобы так же, навсегда, пройдя все испытания, даже испытание войной и болью, в итоге оказаться вместе, как мои бабушка и дедушка. Я была удивлена лишь тем, что не знала эту историю, никто мне об этом не рассказывал, о таком, о самом важном! Получается, что я не верила в свои собственные мечты. Мечтала я только о счастье с одним лишь человеком, но не верила, что такое счастье вообще возможно в этом мире. Противоречила самой себе.
   Вечной любви между людьми не бывает, что-то их всегда разлучит: болезнь, смерть, расставание, или очень часто то, что в современном мире называется "не сошлись характерами", хотя, в принципе, не существует мужчины и женщины, способных сойтись характерами. Мне стали понятны печальные истории любви с грустным концом, стало ясно, почему Шекспир убивал своих героев, он просто знал эту правду, понимал, что здесь, на этой тесной Земле не будет существовать такой любви, которая описывается с древних времён, она уходит, всегда. И лучше уж дать героям побыть счастливыми какое-то время, а потом убить их, чем наблюдать, как они сами же разрушают свои чувства.
  
   Глава 11
   Дни докатились до конца декабря, приближался Новый год, суета, подарки и людская радость. В нашей школе это значило лишь приближение дискотеки, не больше. Ещё за две недели до неё я решила, что не пойду туда, это только расстроит меня после той новости. За полгода до этого, ещё летом я начала общаться с Катей. Чем больше я знала эту странную личность, тем больше убеждалась в своей обычности, она была ещё более уникальной. Тогда, мы вместе с ней решили не идти на дискотеку, гуляли вместе.
   Катина индивидуальность заключалась во многом, слишком долго перечислять. Она, как и я могла говорить о смысле жизни, смерти, и вообще о чем-то таком, о чем обычные люди не любят задумываться. А нам даже нравилось ломать свои мозги этими вопросами, мы искали ответы на них вместе, но так и не нашли. Катя всеми возможными способами старалась свести себя в могилу, причём говорила об этом на полном серьёзе, и делала для этого всё возможное: курила в огромных количествах, пила все спиртные напитки подряд, ела всякую дрянь, и вообще, делала всё то, чего в принципе делать не стоит (да это ещё я не знаю, что она творила в прошлом!). Больше всего меня удивляло то, что она стала зависима от этого по собственному желанию, не за компанию с кем-то, а потому что ей так захотелось, и всё. Катя была мрачной; чёрный - её любимый цвет, он очень точно отражал её настроение, стиль и образ жизни. Потом стал просто пережитком прошлого, где она была готом, гуляла по кладбищам, да и вообще увлекалась всеми подобными вещами. Кстати, эта самая зависимость от мрачных мест осталась за ней и тогда, когда мы начали общаться. Я разделяла это увлечение, сама частенько наведывалась на разные заброшенные кладбища, а вместе с Катей нашла такую же странную единомышленницу. Внешне она тоже была странновата для обычного человека, но только для незнакомого. Чёрные, короткие волосы, почти с такой же причёской, как и у меня, такие же чёрные вещи, и сам вид, полностью отражает весь образ. Но после того лета от мрачного настроения осталась лишь одежда, она менялась на моих глазах, метаморфозы происходили в её душе, в самом потаённом уголке сердца, куда никому не было доступа. Мне удалось добраться до корочки этих многочисленных тайн, за то время нашего знакомства я узнала о ней столько такого, что даже у сотни людей набралось бы меньше тайн. И каждый из этих секретов был такой же особенный, очень странный, услышав о них, я ничуть не удивилась, не смотря на то, что такое услышать само по себе странно. Не могу сказать, чем именно делилась со мной Катя, это было бы слишком, тайна всё-таки, а я, вот так её всем разболтаю, нет уж! Скажу лишь, что раньше я считала, что такое происходит с людьми лишь в фильмах, никак не в реальности, а с этим человеком столько всего было намешано, да и такого острого, чаще опасного, что хватило бы на боевик. В ней было что-то особенное, не знаю, что именно, ведь в каждом это есть, но в Кате уж очень много, это был по-настоящему интересный человек, таких не много в моей жизни, таких необычных.
   Чего только прогулка по кладбищам стоит! И вся эта мрачность в её жизни. Я даже помню, как она показывала мне свою старую школу, мне показалась, что Кате это место идеально подходило. Здание находилось неподалёку от военного кладбища (оно находилось в самом центре города), окружённого мрачными серыми ветвями деревьев, царапающих низко упавшее серое небо. Над этой серой картиной постоянно кружились вороны - толпы, тысячи и тысячи воронов, бывали дни, когда эти птицы закрывали собой всё небо, оно было совсем, как в фильме ужасов. И вот, именно такое, подходящее соседство было неподалеку от школы, в которой училась Катя. Проходя по двору той самой школы, шныряя между гаражами, мрачными домами и потерянными людьми, я наблюдала, как над зданием кружились и каркали те же вороны, водрузившись на хрупкие, сухие деревья, лишённые всякой живости. Двор был совершенно пуст и мрачен, люди куда-то сбежали, эту тусклую картину освещали блёклые фонари. Лишь на соседней детской площадке сидела толпа гопников, бухающая и громко смеющаяся над чем-то. Мне было не по себе, проходя мимо них, а подруге было всё равно, кажется, оно только и добивалась нарваться на что-нибудь.
   В тот вечер, когда в школе состоялась дискотека, мы гуляли неподалеку, у пруда. Он был таким гладким, зеркальным, всё вокруг холодное и мрачное. Я любила зиму, но не такую, это уж точно, она вообще ничего не напоминает, нагоняет тоску и всё. Мы о многом говорили, задавали вопросы, миллионы вопросов, а на них совершенно не было ответов. Катя стояла у пруда и курила, глубоко затягиваясь, белый дым неспешно выходил из её лёгких навстречу холодному воздуху и растворялся в нём, бесследно. Окурки летели в воду, она кидала их как можно дальше. Очень скоро она начала соревнование с самой собой, решила плюнуть как можно дальше, и попутно пробовала ветви промерзших и сухих деревьев. Я сказала, что они вкусные только весной, когда молодые, но Катя не слушала, грызла горькие, зимние ветки, а я стояла и снова удивлялась ей. Она не была дикой или больной. То были всего лишь ветки. Прошли часы, за это время мы успели погулять, и посидеть у неё дома. Потом решили пойти посмотреть на дискотеку и уйти.
   Мы пришли уже к середине, не спешили совершенно, не куда было спешить. Но всё это время разрывался мой телефон, звонили подруги, просили прийти, говорили, что Денис там. Как будто я без них не знала! Идти туда не хотелось, пока я не подошла к школе. Всё внутри меня разбушевалось, каждая клеточка тела взрывалась от избытка дикой радости, дыхание захватывало так, что я незаметно издавала такие звуки, как рыба, выброшенная на сушу и ищущая воды. Сердце бешено колотилось от необъяснимого глупого страха. А закончилось всё тем, что у меня появилось дикое желание пойти туда. Довольствоваться оставалось лишь наблюдая за светом в окнах актового зала и слышать громкую музыку. Кровь во мне буквально закипала, не знаю, отчего именно, но, наверное, из-за того, что он был там, хотелось прийти в зал и посмотреть на него хоть одним глазком. До того момента Денис не приходил на дискотеки, а тут вдруг.
   Позже чувства сменились, дикое безумие моего мозга отпустило, осталась лишь горечь и неприязнь к самой себе, я уже казнила себя за то, что не пришла. Катя успокаивала меня моими же словами: "Если так случилось, значит так было нужно." Я слушала её, но не хотелось слышать, не хотелось видеть. Единственное, о чём я тогда мечтала - проснуться, очнуться от этого кошмара и очутиться в нормальной жизни, как два года назад, до той путаницы, до этого глупого помешательства на нём, сводящего с ума.
   Кровь всё ещё кипела во мне, даже спустя целый час, состояние безумно усугублялось, когда мы вновь маячили у дверей школы. Я подошла к магазину с чётким ощущением жажды и 20 рублями в кармане. Зайдя туда, я словно провалилась в какое-то забытье, пропасть и пустоту, не помню, чтобы было внутри, и зачем я отдала деньги и взяла бутылку воды. Выйдя из магазина, я не понимала, где нахожусь и что делаю, знала лишь одно - пить я не хочу, и совершенно не понимала, зачем я купила эту воду, потратила деньги, стою там с водой. Про своё помешательство я знала, но никак не думала, что оно достигнет таких масштабов, я медленно и мучительно начала сходить с ума.
   Я не успела обдумать свой странный поступок и отдать воду Кате, как из-за угла появились Лена с Алёной и потащили меня к школе, в зал. Эти люди, как никто другой умели уговаривать. Они были моими подругами, хочу заметить, что довольно хорошими, но их странные дар уговаривать на что угодно и кого угодно, всегда был сильнее меня, сильнее любого другого человека. Не то, чтобы я была слабой, просто не хотелось их обижать. А упиралась только потому, что не хотела бросать Катю, в остальном просто мечтала пойти туда, увидеть его. Всё же, они нас уговорили, и нехотя мы поплелись к школе. Внутри было шумно, музыка била в виски, ритм меня подхватывал, но я не двигалась, какое-то оцепенение охватило тело и разум. Меня втолкнули в зал, на этот раз я упиралась, потому что была в домашней одежде, не переоделась после уборки в классе, была в грязных джинсах и старой футболке в горошек. В таком виде появляться на дискотеке не хотелось, особенно при нём. В зале было шумно и весело, меня снова подхватывало, но шевелиться я не могла, особенно когда увидела Дениса, нелепо двигающегося в какой-то толпе. Смешно стало при одном взгляде на него, но я сдерживалось. Вскоре меня втолкнули прямо в центр той толпы, где был он. Не было времени смотреть на его реакцию, я злилась и старательно пыталась выбраться из круга, но вокруг танцевали все, и затаскивали меня в эти безумные пляски. Я вырвалась оттуда не скоро, но как только у меня получилось, я унеслась подальше, словно в фильме ужасов, убегая от каких-нибудь чудовищ.
   Спокойно и тихо мы с Катей вышли из школы и пошли в сторону дома. Чувство на душе было тяжёлым и непонятным, вообще ничего не было ясно, сплошная путаница. Хотелось только вырубиться на месте, дать отдохнуть и мозгу и сердцу. Почти всё дорогу мы шли и молчали, был слышен лишь хлюпающий звук идущих шагов и тяжёлое дыхание подруги. Я снова была выбита из колеи, и на этот раз надолго. Это ведь был последний день в школе, а потом зимние каникулы, две недели не видеть его - испытание и наслаждение одновременно. Та дискотека для меня была чем-то особенным, ведь именно на такой же прошлой дискотеке я почувствовала какую-то связь, начала тянуться к нему.
   Приближался самый главный праздник года - Новый год, вокруг суета, а радость спрятана разве что в сердцах маленьких детей, которые ещё не успели забить свои головы проблемами и негативом. Улицы города более или менее наряжены, конечно, не так, как полагается, но всё же, лучше, чем ничего. Я немного завидовала, когда по телевизору показывали настоящую зиму, настоящий праздник, где украшен каждый дом, так ярко, что его видно из космоса, где на зимних каникулах идёт снег, все беззаботно и весело гуляют на улице, катаются на коньках и дарят друг другу подарки - время чудес и волшебства. В свои, на то время, 15 лет, я уже потеряла эту веру, ощущение праздника то появлялось, то исчезало вновь, не было никакого настроения и ощущение, а выходя на залитые дождём улицы, я вовсе переставала радоваться, повода было как-то не много. И люди все вокруг были такими же скучными и унылыми, даже хуже, чем обычно. Все мечтали о зиме, о празднике, о чуде, но каждый год ни одно из этих желаний не исполнялось. На Новый год в нашем южном городе снега не бывало, всем от этого было немного грустно. Перед последним днём года мы с подругами часто ездили в торговый центр, там была, очень милая, по-моему акция, она называлась - ёлка желаний. В зале был поставлен небольшой бар, за которым бесплатно раздавали горячий кофе и бумажку с ручкой, где каждый желающий мог написать свою мечту и повесить на ту самую ёлочку, тогда, как уверяли местные бармены, оно обязательно сбудется! Я устала смотреть на часы, когда будет 15.15 или 16.16, или ещё какое-нибудь волшебное число, эти желания всё равно не исполнялись. Но я верила, что моя надежда сильна, и всё однажды будет хорошо. Так, с этой верой, неуверенно выпивая горячий, и очень мягкий кофе, обжигая свой язык (я ненавижу пить горячее) я брала в руки бумажку и мелким подчерком описывала своё желание до мельчайших подробностей. Слишком часто мне на глаза попадались фильмы, в которых из-за какой-то мелочи желание так и не исполнялось, поэтому я описывала всё, чтобы не к чему было придраться, даже имя вписывала, вешала на ёлочку в самое недоступное и неприглядное место, и затаив дыхание мечтала о его исполнении. Думаю, не составит труда догадаться, что именно я писала на этих бумажках, чьё имя там было, но всё я делала с расчётом на будущее и неизменной верой в чудо. Тогда я ещё не знала, что любое желание имеет странное свойство - сбываться.
   Я не верила в Деда Мороза и чудеса с самого малого возраста, даже не помню, когда именно моё желание исполнялось. Каждый год был одним и тем же, ничего, из того, о чём я мечтала на Новый год, не сбывалось. Я не верила, что придёт добрый дедушка и подарит мне всё то, что я попрошу, я отчётливо знала, что такого нет, есть только родители, которые дарят детям подарки, под видом какого-то зимнего персонажа. Мои мама с папой не разыгрывали театр, но и не уверяли меня в существовании Деда Мороза, я сама как-то знала, а они не отрицали. С детства я знала, что просто так ничего не получу, даже от родителей, у них просто не было денег, никогда не было. И я старалась сама, копила деньги на то, о чём мечтала, пусть проходили даже года, но в конце концов я получала то желанное, и гордилась собой, тем, что это у меня есть не потому, что мне подарили это на блюдечке с голубой каёмочкой, а потому, что я взрослею и уже в состоянии накопить денег. В нашей семье вообще не были приняты какие-либо подарки по мелочам, только по поводу, очень важному, всего пару раз в год, не больше. Лучшим подарком на Новый год было то, что этот праздник есть, что я в тепле, одета, обута, сыта, смотрю телевизор, на каникулах погуляю где-нибудь, разок схожу с мамой в цирк. Вот это и был подарок от моих родителей, мне редко дарили какую-нибудь игрушку на этот праздник, как остальным детям. А может, и дарили, но очень в раннем детстве, я ведь толком и не помню ничего, ведь после 8 лет всё в корни изменилось, папы не стало. Новый год стал для меня ещё более унылым праздником. Приходилось, лишний раз не упоминать о правде, ведь многие дети меня за это не понимали, тогда они были ещё несмышлёными, в отличии от меня, я быстро осознала, что к чему, когда мы с мамой остались вдвоём.
   С возрастом, эта ситуация менялась, но смысл оставался тем же. Тот Новый год был для меня особенным, впервые, после долго перерыва я отмечала его ещё с кем-то кроме мамы. Тогда с нами осталась Кристина, я была очень рада её видеть, праздник обещал быть просто потрясающим, но как обычно, наши желания не оправдались. Вместе с ней мы носились по городу в поисках подарков, глядели на суету, но всё произошло так быстро, словно праздника и не было, готовились к нему почти месяц, а вот, один день, и всё!
   Мы тогда распланировали всё на целый день, настроение было отличным, даже мысли о Денисе не могли испортить моё настроение. Первым делом было решено отправиться в торговый центр, ещё раз загадать желание. Но мы не успели, 31 декабря ёлку желаний уже убрали, а нам, только оставалось думать, куда же дели все наши желания? С поим пессимистическим настроем, мне казалось, что над ними посмеялись, а потом выкинули в мускорку или сожгли. Разве в нашей стране могут поступить по-другому? Мне повезло, с моей манией, я успела повесить на ёлочку целых 2 или 3 своих желания, только вот, они были совершенно одинаковыми. Отчасти, я превращалась в эгоистку, как и большинство людей, мечтала и думала о себе и ещё одном человеке, про остальных и забыла совсем. Но так ведь все влюблённые делают, для них эта планета одна на двоих. А вот Кристина не успела, загадала только один раз, но это же нормально, она была не помешанная, в отличие от меня.
   К вечеру мы вернулись домой, там уже был накрыт праздничный стол, и наряженная с прошлого дня ёлка. В чём-то наши традиции могут показать странными, наверное, мы были единственной семьёй, которая усаживалась за стол ещё часов в 6 вечера, если не раньше, а потом ела до посинения, точнее до полуночи, а после боя курантов, для нас заканчивался праздник, оставались только телевизор или кровать. Меня это немного бесило, особенно с возрастом, но на что только не пойдёшь ради любимой мамы? Я никогда ей не перечила, не покидала, в этот день старалась быть дома, не бросать одну, это было бы бесчеловечно. Поэтому я жертвовала своим праздником в компании друзей, ради неё, из-за неё ни разу жизни я не уходила к друзьям в этот день, хотя так мечтала об этом.
   Плотно покушав, мы с сестрой уселись за компьютер, смотреть какие-нибудь комедии. Для этого мы заранее купили диск с любимыми фильмами, за вечер, наверное, 3 посмотрели, смеялись. Но лично я, как-то не слишком искренне, было смешно, но не так, как я думала, было настроение, но не такое, какое могло быть в этот день. Время близилось к полуночи, мама сидела у телевизора и смотрела концерты. Моё сердце почему-то быстро забилось от непонятного волнения, ответственности за будущий год. Началась речь президента, я не могла её услышать, мама с Кристиной обсуждали внешность Медведева (сестра говорила, что он покрасил волосы, а мама с ней спорила). Даже в те волнующие минуты я не могла перестать думать о Денисе, представляла, чем он сейчас занимается, перед глазами стояло его милое лицо, мне становилось от этого тепло на душе. В тот год, я ввела для себя новую традицию. Жечь бумажку мне не хотелось, есть её, особенно не желала, поэтому перед этим вечером я порылась в газетах и нашла интересный способ загадать желание, как раз для меня. Под каждый удар нужно было про себя проговаривать мечту, разную или одинаковую, не важно, и одновременно заглатывать виноградины.
   Вот, когда начались удары я стала поедать виноград (он был достаточно крупный), но не успевала и давилась, одновременно нужно было проговаривать желание про себя, но все мои мечты свелись лишь к одной, я всё забыла, и начала проговаривать всякую чушь. Когда дошла до середины и часы пробили уже где-то 6 раз, мама резко выключила телевизор и встала с криками: "Пошлите смотреть праздничный салют!". Я с сумасшедшими, слезящимися от смеха глазами посмотрела на неё и начала судорожно нажимать на пульт, телевизор включился и я закончила есть виноград. Мама даже не поняла, что она такого сделала, а я немного обозлилась. В этой ситуации я давилась смехом и виноградом, в таком виде, напялив первую попавшуюся куртку я выскочила на улицу, там уже во всю взрывали фейерверки. Нужно было успеть.
   В дыму от петард, мы с Кристиной стояли прямо посередине дороги и смотрели на небо, оно скудно освещалось взрывами салютов и петард, в воздухе пахло Новым годом - это запах гари, дыма, петард, алкоголя и ёлок. Постепенно, из своих домов повываливались соседи, начали поздравлять друг друга и пьянствовать. Мы подошли к ним, нас напоили чем-то горячительным и неприятным, лично я выпила залпом, хотелось скорее забыться. Очень скоро нас накрыла эйфория, и мы громко смеялись, стоя на опустевшей улице, все разошлись по домам. Но даже этот напиток не вылечивал меня от ноющей в моей голове больной мысли о нём, мертвым взглядом я сверила далёкую улицу, где живёт Денис, и даже громко смеясь, под градусом, не могла его забыть, от этого становилось только хуже.
   Уже окончательно сошедшие с ума, мы захватили побольше всякой еды и пошли в комнату к Кристине, в другой дом, чтобы остаться вдвоём. Специально для этого случая сестра купила большую бутылку шампанского, поставила у холодной стены, от которой веяло морозом, так оно отлично сохранилось. Она дрожащей рукой разливала пузырящееся шампанское по стаканам, мы заедали его, и выпивали, снова и снова. Я думала, что мне, такой непривычной к спиртному, сразу же снесёт голову, смогу забыться, начать ржать, как обдолбаный наркоман. Очень скоро в моём желудке не осталось места для еды и шампанского, меня начало мутить, я улеглась на пол и принялась болтать какую-то чушь, меня так и не пробрало, шампанское никак не подняло наше настроение. Мы были слишком глупыми, когда решили, что от него разомлеем, как под летним июльским солнцем, ничего не вышло. Ещё пару часов я провалялась у сестры под кроватью, Кристина была рядом, мы о чём-то болтали, слушали музыку, на стене висела светящаяся гирлянда, за окном изредка раздавались взрывы петард. К 3 часам ночи я пошла домой, к телевизору, мама тогда уже спала, после распития мартини у соседей. Посмотрев телевизор, я моментально вырубилась. Так и прошёл тот Новый год. Обидно, что даже во сне, в такую ночь, он не оставил меня в покое, Денис снова объявился в моих снах, и не покинул их до окончания зимних каникул...
   Временами я забывала о боли, когда было чем забить голову, но чаще всего - помнила. И самое удивительное: ни на минуту я не мечтала забыть о нём, мне нравилось это чувство, наоборот, хотелось помнить и любить его вечно, и знать, что когда-нибудь...
   В те каникулы, особенно, когда заболела, я сутками сидела дома и просматривала умные старые фильмы, разумеется, о любви. Из каждого из них я выносила какой-то урок, набиралась своеобразного опыта и мыслей, но каждый из них вновь и вновь напоминал мне об одном и том же человеке. Каждый раз, когда у меня начиналась икота, я надеялась, что это Денис "вспоминает обо мне", и говорила с ним в своих же мыслях, так он не мог отказать, промолчать или сделать больно. И каждый раз, когда я так делала, икота прекращалась, а я снова надеялась, что это и правда он обо мне подумал.
   Началась новая, самая длинная, третья четверть. Но даже она показалась мне невыносимо короткой, пролетела незаметно. Это время было для меня особенным, ведь именно тогда, только годом раньше я начала в него влюбляться, медленно, неспешно понимать, что дышать без него не могу. Не верилось, что прошло уже чуть больше года, вроде бы мало, только начало, а с другой стороны 365 дней я уже знала, что такое любовь, это всё-таки было много.
   С новой четверти начался новый, какой-то особенный период нашей "офигенной дружбы". Он каждый раз начинался в разное время, и я не понимала, по каким именно параметрам точно его определить. Он сам как-то определялся по отношению Дениса ко мне, по крайней мере, мне на тот момент так казалось. В этот раз всё начиналось хорошо, конечно, не так, как в прошлом году, но лучше, чем вообще никак. Я снова зажила мечтами, не смотря на то, что знала всю правду. Тогда я совершенно не понимала его поступков и логики, и всё сопоставляла с тем комментарием про Питер, про то, что у нас однажды всё будет, и ни минуты не забывала о его безразличии. Всё чаще я стала ловить на себе его взгляд, самый тёплый, смешной, и такой родной, в ответ мне приходилось выдавливать улыбку, мы так ещё несколько секунд смотрели друг на друга, а потом прятали глаза, от всех. Не понимаю, к чему был весь этот театр? Лично мне было всё равно, кто и что о нас подумает. Я могла бы встать посдери урока (кроме алгебры), подойти и поцеловать его, и мне было бы всё равно, потому что я любила его. Но так я никогда не сделала бы, боялась, только потому, что Денис не поймёт, и сделает своей реакцией мне ещё больнее, я ведь отлично знала что будет, вот и не спешила, всё ждала чего-то, но ужасно боялась пропустить момент.
   С одной стороны была мысль о том, что когда одному человеку нравится другой, то он всячески намекает и показывает свои чувства. А с другой, бывало, что и наоборот, один избегал предмет своих обожаний, всеми возможными способами. Я относилась к первым, а Денис - ко вторым. Это была моя гипотеза, которая обходила всякую правду и догадки, мне просто так хотелось думать, вот и всё. Точнее, можно сказать, я утешала себя этой мыслью. Множество раз мои подруги рассказывали, как он пялится на меня на уроках, пока я не вижу, как за моей спиной говорит о чём-то важном. Только вот я этого никогда не наблюдала. Почему? Или это он слишком хорошо хранил свою тайну, или подруги старались утешить, сделать приятное? Но какой им был смысл врать?
   Однажды, парень из параллельного класса, стал как чрезмерно обращать на меня внимание, каждую перемену он гонялся за мной и отбирал мою шапку. Наверное, делал это для прикола, а может гормоны заиграли? Но факт был в его повышенном внимании ко мне. А я любила внимание, не важно от кого, я всегда в нём нуждалась, потому что не получала его здоровую дозу ранее. Мы играли в догонялки прямо перед Денисом, я специально, как-то наиграно вела себя, пыталась вызвать какую-то ревность, но бесполезно. Тот мальчик гонялся за мной, обхватывал руками, загонял в угол, отбирал шапку, игрался, как с домашним зверьком, потому что во много раз был выше и больше меня. Я видела, как он смотрит, и продолжала, старалась добиться хоть какого-то результата, и добилась.
   Однажды, с серьёзным видом ко мне подошла Вика, и рассказала, что слышала от Дениса в тот день, когда за мной гонялся тот мальчик.
   - Иди сюда. - загадочно поманила подруга, в укромный уголок.
   Я напряглась, сердце заколотилось, словно предчувствовало какие-то новые события.
   - Иду.
   - Вы, что вообще вторите? - странно начла она.
   - Ты о нём? Так он сам ко мне лезет! - выпалила я, впиваясь взглядом в другого мальчика.
   - Слушай, вы когда с ним "играете", на вас так Денис смотрит! - Вика игриво улыбнулась, - В общем, я слышала разговор. Пока вы там с ним забавлялись, Дена подозвала Ольга Викторовна, и слышу, шепчет, что-то вроде: "Ты что делаешь? Смотри, что прямо на твоих глазах вытворяют, а ты бездействуешь! Иначе потеряешь её!" Дословно, не помню, но смысл был таков.
   Я тоже улыбнулась самой себе, всё-таки это работает.
   - Это... здорово!
   - Да, наверное. - сипло отозвалась подруга.
   - Значит, он ревнует? Тогда не понимаю, почему же он ничего не делает? - разочарованно пробубнила я.
   - Он у тебя просто дурак, вот и всё! - Вика закончила свою реплику.
   Я была рада, и каждый раз, убегая от того парня, поглядывала на того, ради кого старалась. Ну я ведь видела, видела его взгляд! И действительно, снова, ещё больше разрывалась от невыносимых противоречий, вопросов, и страхов того, что никто из нас так и не откроется другому. Я ведь точно не должна этого делать, он ведь мальчик, пусть не тупит. После этого какая-то глупая радость наполняла мой живот, там оживали бабочки, они напоминали о приближающейся весне. Но со временем, эта мания прошла, он больше не просил мою шапку, я больше не видела ни капли ревности со стороны Дениса, лишь ту же хладнокровность и железную выдержку. Конечно, это хорошо, пусть воспитывает характер, будущий мужчина всё же. А я, я не каменная, и с каждым днём мне всё труднее было держаться. Началось тоже, что той весной - безумное желание рассказать всему миру, и я рассказывала тем, кто уже знает, старалась изливать свои чувства, в основном, Соне, мы тогда с ней очень сблизились. И даже мечтали о том, как в далёком будущем будем дружить семьями. Но пессимистичная часть меня, что закралась в глубины души вопила об обратном, говорила о том, что жизнь непредсказуема и может измениться в любую секунду, приводила примеры того, что всё проходит, и первая любовь тоже, она не вечна, это нормально.
   В той же четверти произошло ещё кое-что. Его поступок, и вообще тот урок запутал всё и без того в моей переполненной загадками голове. У нас был пустой урок химии, все сидели в классе и бесились. Я, естественно, не могла удержаться, и постоянно пялилась на Дениса, не могла себя контролировать. Вроде бы старалась делать это как можно случайнее, но люди стали замечать. Я сидела на парте, а он на стуле, прямо напротив меня. К нему подсела одна из одноклассниц, они о чём-то говорили, потом прозвучало моё имя, я изрядно напряглась, услышав его, и откровенно дала понять, что я их не слушаю. Они говорили обо мне, и я не понимала, в чём дело. Потом, она ни с того, не сего начала рисовать в воздухе сердечки, напротив нас. Я непонятливо смотрела на неё, девочка продолжала, а потом вдруг сказала: "Он тебя любит!" (она имела виду Дениса) и снова рисовала сердце в воздухе. Внутри меня всё сжалось, или от счастья, или от испуга, я не знала, как на это реагировать и не понимала, правда это или просто прикол, неудачная шутка? Буря эмоций пронеслась в моей голове, не знаю, что происходило на лице. Я глупо продолжала смотреть них и анализировать произошедшее. Девочка явно требовала ответа, всё, что я смогла сказать: "Класс..." и отвернуться. Он преподнес мне очередную сложную загадку, путающую все остальные.
   А ведь о мелочи, которая случилась позже, я мечтала почти год. И тогда я думала, что обязательно дождусь того самого момента, раз дождалась этого. В январе был день рождения у нашего классного руководителя, мы договорились сделать фильм в её честь, он получился очень смешным, жаль, что меня там не было. В тот день, какое-то непонятное чувство застыло в груди и предупреждало о чем-то. Я послушала его, не знаю, чтобы было бы, не сделай я этого. Часть одноклассников пошла, снимать этот самый фильм, мне безумно хотелось к ним, ведь руководил всем этим Денис. Интуиция отговаривала меня от этого поступка, и я послушалась, вместо того, чтобы пойти снимать фильм я уехала в самую отдалённую часть города и гуляла там одна, бродила по незнакомым улицам, среди чужих лиц и домов. Улицы были, словно посыпаны кокосовой стружкой, любила я такую погоду, особенно погулять в одиночестве. На том районе было много интересных и красивых мест, но кроме меня и Кристины, никто не знал о них. Тогда я мечтала, что однажды все их я покажу Денису, мы будем там вместе гулять, обязательно, это случится весной, по крайней мере, так мне хотелось. Но реальность была другой: с унылым видом я петляла между домами, гуляла на набережной, и постоянно посматривала на часы, время тянулось мучительно медленно, а в моём воображении рисовались картины того, чем сейчас занимается та компания, откуда я сбежала. Грустно было, только когда я видела весёлых детей, катающихся со скользкой горки, или влюблённые пары, идущие мне навстречу. Раньше, я мечтала оказаться на этом месте хоть с кем-нибудь, а теперь хотела видеть рядом только его, часы тратила на никчёмные мечты о будущем, которого могло и не быть, продумала и представила миллионы ситуаций и моментов, вариантов, даже причин для ссор - всё было в моей голове. Только я знала - ничего этого не будет, не потому, что я в это не верю, а потому, что будет по другому, совсем иначе, чем мне представляется, в этом я убедилась уже неоднократно.
   После того дня в одиночестве, среди толпы, я пришла в школу на следующей неделе. Там как раз был запланирован просмотр этого самого фильма, первые его секунды для меня были с зудящей болью в душе, пока не подошёл Денис. Я отчётливо чувствовала его тёплое дыхание, даже отдалённый стук сердца, и в эти мгновения, сама я замирала от счастья. Как только его рука опустилась на моё плечо, то моё дыхание и вовсе остановилось, все процессы в организме остановились, замерли, в те минуты я действительно забыла, как нужно дышать. Просто наслаждалась. От него так и струилась тёплая, приятная энергия, я чувствовала горячее тепло, конторе всегда грело меня, даже на расстоянии. А тогда, он был так близко, что я готова была расплавиться от счастья, словно свеча. Я старалась запомнить эти минуты, каждую секунду его пребывания рядом со мной, вдыхала, как можно глубже, чтобы почувствовать и запомнить запах, какой-то особенный, настоящий. Я стояла, так близко к нему, что хотелось сейчас же обернуться и обнять, крепко-крепко, так, как я уже давно мечтала. Прекрасные мгновения закончились, он медленно опустил руку, но всё ещё был рядом, сердце снова пошло набирало свой ход, свою скорость, всё сильнее и сильнее, и очень скоро забилось так сильно, что его могли услышать все окружающие, но они не слышали. Я почти не смотрела фильм, только те моменты, где был он, и просто таяла, на этот раз, от умиления, какой он там был настоящий, смешной, задорный. И стоял прямо позади меня, такой же, только живой, тёплый, его даже можно было потрогать (в разумных пределах). Тут же я принялась анализировать и вспоминать, но моя память не выдала ничего подобного, эти минуты били счастливейшими на тот момент. Раньше, он так обнимал меня, только для того, чтобы сделать снимок, а теперь просто так, в живую, это длилось 2-3 минуты. Я правда не считала, не до того было, слишком радовалась. Хотелось накрыть его руку своей, повернуться и сказать то, что тогда бурлило во мне, сказать, что я здесь, совсем рядом, что люблю его, и радуюсь даже такому пустяку, буду любить и ценить вечно, принимать все недостатки и достоинства, хоть дать клятву могла, не важно! Я уверена, что ни одна из тех девочек, которым нравился Денис не радовались таким мелочам, а ведь со многими он был знаком дольше и ближе, чем со мной.
   Каждый январский день был для меня особенным, постоянно происходило что-то хорошее, тогда плохо было мало. Помню, когда мы фотографировались на виньетку 9 класса, а моя сумка осталась в классе. Тогда я совсем про неё позабыла, вспомнила, только когда Денис принёс её для меня. Мило, просто, мелочь, но ведь из этих самых мелочей и составляется счастье. Мне действительно казалось, что дело идёт на поправку, быстро и стремительно, я думала, что к весне он созреет, перестанет, наконец, стесняться, но я ведь даже не знала о его чувствах, просто мои мечты принимали всё более опасные формы. Эти желания затуманивали разум всё сильнее, ведь приближался самый лучший, самый романтичный и желанный день в году - 14 февраля, праздник влюблённых сердец. В тот год он имел для меня особое значение, был шанс отметить его не одной, хоть раз в жизни. Ведь не смотря на свой возраст, у меня никогда не было дня Святого Валентина с любимым человеком, сначала из-за того, что мне никто не был нужен, а в этот раз потому, что я была не нужна тому человеку, который был нужен мне. За несколько дней до этого я бредила мечтами, считала, что всё действительно может получиться, снова рисовала прекрасные картинки в своей больной от любви голове.
   За те недели я забывала, как дышать сразу несколько раз. О первом я уже рассказала, второй был таким же незначительным, но не менее важным дополнением к моему пазлу счастья. Это была суббота, 5 урок - физкультура, мальчики обожали это урок, всегда пропадали в зале, ну а девочки, естественно сидели в раздевалке. Мы решили попрятать все их вещи, ну, как мы, точнее сказать - они. Я не собиралась ничего прятать, среди них ведь был и Денис, я против него никогда не шла, даже если в шутку. Девчонки заходили в раздевалку и устраивали там полнейший хаос, раскидывали все в разные стороны, прятали обувь, вещи за батареи, вешали на двери, на карнизы, выкидывали в коридор, вешали в нашей раздевалке, в душевой кабине. А под конец мы везде выключили свет и спрятались, тихо ждали, пока прозвенит звонок, но его почему-то не было. Тогда кто-то вышел в зал и крикнул: "Звонок!", не с первого раза, но мальчики вышли к нам. Весь план разрушился, они сразу включили свет и увидели нас, мы запаниковали и разбежались в разные стороны. Заводилы, которые это устроили, выбежали первыми, а я в числе последних. Мальчики к тому времени уже догадались, в чём дело и начали всех ловить, от одного я убежала, но впереди был другой, он поймал меня и кинул на бетонный пол. К счастью, мне не было больно, было смешно, и только. Я валялась на грязном полу и корчилась от смеха, вокруг бегали остальные, они так же пытались скрыться, кому-то это удавалось, кому-то нет. А я продолжала лежать и смеяться, пока не увидела, как из-за зала выходит Денис. Его вопросительный взгляд меня отрезвил, я поднялась и поспешно скрылась из виду.
   Всю оставшуюся перемену мальчики искали свои вещи, пришли только когда урок уже начался. Там мне снова не повезло, я оказалась в ненужном месте с ненужное время. Меня послали за журналом, в соседний кабинет, когда я вышла оттуда, то увидела озлобленные, красные и уставшие лица мальчиков. Мне было не до смеха, все они шли на меня, и собиралась взять в плотное кольцо, поначалу я отступала, пока было место, а потом его не стало, позади только окно, я окружена. Все они спрашивали, кто это сделал, знали, что это не я, просили сдать своих. Но я бы такого никогда не сделала, не говорила им правду. Сначала старалась бежать, но меня хватали и снова ставили на место. В один из таких раз меня схватил и Денис, он лишь дотронулся до меня, не дал убежать и поставил обратно к окну. Но как же я радовалась ещё одной мелочи, снова перестала дышать на эти мгновения, вдыхая его запах. Не знаю, чтобы случилось со мной потом, если бы их не отвлекла какая-то мелочь, после неё все они пошли в класс, меня оставили в покое. А я в сладком забвении, вспоминая его объятия, направилась на урок, к остальным, счастливая от его касания и гордая тем, что не сдала своих подруг. После уроков мальчики всё же отомстили тем, кто это сделал, догадаться, кто это, было не сложно. Меня это не коснулось, они точно знали, что я к этому не причастна. Хорошо, что хоть повеселиться успели.
   До дня святого Валентина оставалось совсем немного, примерно неделя. Я жила в неведении и радости от мелких приятных знаков внимания, каждый из них я расценивала, как намёк, да и сама всячески подталкивала его, ставила статусы в социальных сетях, писала для него заметки, надеялась, что он поймёт. Но толи он этого не видел, толи не хотел видеть, ничего не действовало, мы так же мило общались. Я решила воспользоваться этой дружбой, заодно проверить его. У меня принтер был сломан уже где-то год, и я решила попросить Дениса напечатать для меня реферат по русскому, чтобы не слишком утруждать, даже материал сама нашла, от него требовалась самая малость. Я отдала ему флешку, но там были какие-то неполадки. Вечером, в самый неподходящий момент, когда я и не думала о нём думать, раздался телефонный звонок. Ах, как во мне закипели чувства, когда я увидела на экране заветное имя! Моё сердце билось так сильно, что его можно было услышать в соседней комнате, а дыхание застыло, сжалось густым комков в груди, кислород так и не поступал в мои лёгкие, пока разговор не закончился.
   - Привет. - я уже много раз отрепетировала эту фразу, чтобы при нём говорить это слово, как можно безразличнее.
   - Привет, слушай, тут у тебя только один документ. - обычно начал Денис.
   Нужно было два документа.
   - Ой, я не знаю, вроде там их два было... - глупо заныла я.
   - Нет, там только один.
   - И что же делать? - невинно пропищала я, заставляя его что-нибудь придумать.
   - Ну, если хочешь, я могу напечатать тебе второй... - так же скучно продолжил он.
   - Правда? - я уже задыхалась от радости, он, наверное, слышал различия в голосе.
   - Ну, да, мне не сложно.
   Я готова была пищать от радости слышать его бархатный голос, он завораживал меня, и я уже едва могла различать слова.
   - Правда, можешь? - я была удивлена и растрогана.
   - Да, конечно.
   - Ну, хорошо, спасибо тебе большое! - пролепетала я в последний раз.
   - Хорошо, давай, до завтра! - по голосу едва различима была улыбка.
   У меня в голове не укладывался его звонок. Сколько я знала Дениса, то была убеждена в его отъявленном эгоизме, он никогда не соглашался что-либо делать без долгих и навязчивых уговоров. А тогда сам предложил, мне казалось это странным. Но уж очень приятным. Ещё в голове бурлили воспоминания от прошлого разговора, я была удивлена, что он начал звонить мне, пусть по обычным мелочам, но звонил, а раньше только смс присылал. Отчётливо помнила, после его последних звонков был гигантский период затишья, с ноября. А теперь, он снова начинал часто спрашивать домашнее задание. Ещё одна мелочь, но такая ценная и родная сердцу, как и все остальные. Когда он позвонил мне в какое-то воскресенье, я с Соней ехала в торговый центр, и точно так же, не ожидала его звонка. Как же тогда дрожал мой голос! А как я прыгала по автобусу, когда увидела, кто мне звонит, а потом подняла трубку и хладнокровно ответила. Меня настолько переполняли эмоции, что я чуть не расплакалась. Невероятно глупо, без повода, глупо, сопливо, не могу поверить, что была такой.
   На следующий день я дежурила, на уроках не сидела, но частенько проходила мимо наших классов и наблюдала за ним, тайком, хотя сама делала вид, что смотрю на подруг. Он вроде бы ни о чём не догадывался. Помню, как я давала звонок на урок, и по коридору проходил он, чтобы поравняться я стояла за углом и ждала, пока Денис дойдёт до меня. Мы шли по лестнице вместе, он был так близко, мило мне улыбался и снова о чём-то шутил, уже не помню о чём, но мне был смешно. Эти два пролёта мы прошли так, как никогда не было. Такая атмосфера обычно царила только в нашей летней переписке, к которой никому не было доступа, и в этот раз, когда никого вокруг не было, он вёл себя совсем иначе. Как же мне было приятно, видеть его таким настоящим! Но даже в такие, казалось бы, трогательные моменты я не могла ручаться за его искренность, актёр из него просто отличный, любое чувство, любая улыбка, или дружба, всё могло быть поддельным.
   В тот же день нужно было забрать флешку и реферат. После уроков я потянула его за рубашку и попросила отдать. Он долго и трепетно рылся в рюкзаке, мне оставалось только поражаться его необыкновенной для мальчика аккуратностью и бережливостью. Так же чопорно он отдал мне реферат, достал из файла, всё понятно объяснял, потом отдал флешку, всё это выглядело очень сажато и застенчиво, он прятал все возможные чувства. Я к счастью, не знаю, как это выглядело со стороны, и кто за нами наблюдал, в те моменты мне было всё равно. Мне так хотелось отблагодарить его за работу, но вокруг были одноклассники, и единственное, на что меня хватило: "Ты самый хороший!" я легонько потрепала его волосы и отошла, в ответ он тихо пробубнил что-то вроде "Обращайся!". Тогда даже это слово повергло меня в восторг, казалось, что даже это хорошо, он ведь не сказал "посмотрим", как говорил это остальным.
   Прошли такие же дни, полные молчаливых наблюдений за ним и приятных снов. Наступило воскресенье, следующий день - 14 февраля. Тогда самые разные чувства накрывали меня с головой. Сначала ужасная меланхолия и грусть, я не могла видеть влюблённые парочки и сердца повсюду, было больно, каждый раз, когда я на них натыкалась. Да ещё и Соня в тот же день покупала огромную валентинку своему Виталику. Я так им завидовала! А хотелось ведь какую-то мелочь, совсем чуть-чуть, чтобы Денис был рядом, любил меня, а я его. Это был мой вымышленный и невозможный рай, хотя до боли простой и трогательный. Из месяца в месяц я жила только этими мечтами, а они всё не исполнялись. Я устала гулять под зимними снегопадами в одиночестве, меня завораживал кружевной хоровод снежинок, контраст на фоне тёмного неба и хруст под ногами, это была моя любимая погода. Мне хотелось всё того же: разделить этот снегопад с ним, пусть даже, как с другом.
   Наступил заветный день. Тогда моё сердце томилось в сладком ожидании, хотя подсознательно я знала правду, но всё ещё старалась убедить себя обратном, вера и надежда были сильнее реальности. В школе всё было, как всегда. Наш класс вообще очень отличался от остальных, наши мальчики не дарили нам валентинки, разве что в начальных классах. Смешно было наблюдать за тем, как девочки друг другу дарят эти символы дня влюблённых. Проходили уроки, один за другим, но всё было так сухо и скучно, он сидел где-то далеко от меня, я почти не видела Дениса, но даже это доставляло неудобства. Мне стоило только дожить до 6 урока, тогда всё изменилось, как мне тогда казалось. Мы сидели на первых партах разных рядов. Я не могла удержаться, чтобы не посмотреть на него, то и дело таращила свои глаза. Иногда, наши взгляды снова встречались друг с другом, в эти секунды я верила в чудо, продолжала верить. Подруга сказала, что когда я отворачивалась, он сам смотрел на меня, потом мы менялись местами, и так продолжалось на протяжении урока. Этот факт ещё раз подкрепил тот крохотный лучик надежды в моей душе, казалось, что всё это неспроста, разве мог он смотреть просто так? Эти мысли грели мою душу, так было проще, легче, что ли.
   Дальше судьба снова как-то непонятно меня порадовала, но что-то мне подсказывало, что после этого подарка начнётся очередная чёрная полоса. В тот понедельник, ко мне подсел его друг:
   - Ты не хочешь с нами поработать в школе? - начал Лёша.
   - Эм... я не знаю... - я о чем-то задумалась и не сразу поняла вопрос, - то есть, что?..
   - Пошли! Там буду я, мой брат и Денис! - последнее имя он будто бы специально выделил.
   - Ну, посмотрим, - задумалась я, - а когда?
   - В июле.
   - Нет, в июле я не могу...
   Он утвердительно кивнул и подсел обратно к Денису, затем сообщил мой ответ. Я внимательно наблюдала за его реакцией. Не знаю, что спросил у него друг, но Денис грустно посмотрел в сторону и вполне серьёзно ответил: "Я не знаю, что теперь делать..."
   Меня тут же заполонили радостные чувства, захлёстывали с головой, даже дыхание перехватывало, а глупая улыбка тут же поплыла к уголкам губ. На следующей перемене мы уже пошли оформляться, я была на седьмом небе от счастья, буквально плыла над паркетом, шла за его стройным силуэтом в белой рубашке и таяла от радости. Там мы договорились работать не в июле, а в апреле, все были за. Тогда мне казалось, что это всё из-за Дениса, это он пытается как-то сблизиться, ох, как же я жестоко запуталась в то время. На перемене побежала делиться радостью с Соней, она была единственной, кто пытался меня понять, конечно, не всегда успешно, но она старалась. Весь оставшийся день я порхала от счастья, пока он сам не решил всё испортить...
   Похоже, Денису старательно не нравилось, когда я была счастлива, и сразу же после этого он стремился всё испортить. Не знаю, было это совпадение, или он так всегда делал? Обществознание - последний урок, он снова сидел за соседней партой и иногда улыбался мне в ответ. Я видела, как Денис поворачивался к соседу и что-то шептал, потом снова смотрел на меня и снова что-то шептал, потом они о чём-то переписывались на бумажке, как я не старалась, не могла увидеть заветных слов, в которых крылась правда. После урока он подошёл ко мне и с улыбкой сказал:
   - Вместе тебя будет работать Виталик!
   Я потупила взгляд и пыталась переварить его слова.
   - Что? У вас там вообще мозги есть? Зачем тогда меня звали?! - выпалила я.
   - Ну, он вообще-то ещё не знает о том, что будет работать... - Денис снова сверкнул улыбкой.
   - Ну и работайте там сами, придурки! - озлоблено крикнула я, и выскочила из кабинета.
   Да, я тогда явно не умела себя контролировать.
   Он издевается? У меня просто слов не хватало ему что-то ответить. Я замолчала и церемониально отвернулась. Он словно не замечал, что я обижена, стоял рядом и что-то болтал, я сверлила его злобным взглядом исподлобья. Меня обидели его слова, но я совсем не понимала их значения. Всё было сложно и запутанно, и моя голова уже устала разгадывать загадки, не на одну я ещё не нашла ответа. И кто знает, может это был очередной запутанный знак от него, может таких уже много, а я не одного не разгадала? А может он меня проверял, но зачем так жестоко? А может, просто хотел позлить, испортить настроение? Очередные вопросы без ответа, таких за год накопились тысячи, и каждый противоречил другому, каждый запутывал ещё больше. Да, любовь - сложная штука, но мне это нравилось, не смотря на все трудности, я получала удовольствие от хорошего и плохого, это лучше, чем пустота, что была во мне до него. Может быть, я была мазохисткой?
   Урок закончился. Я осталась дежурить, как всегда одна. Это одиночество подавляло так же, как и новость, что испортила моё настроение окончательно и бесповоротно. Со злобной гримасой я подметала паркет и тупила взгляд в никуда. Когда я закончила, то в класс просунулась весёлая улыбчивая мордочка, её не с кем не спутаю! Это был Денис. Странно, что он всё ещё не ушёл. Мне нужно было спуститься к завучу и написать заявление на экзамены, почему-то моего там не было, хотя и писала. Ещё более необычно то, что мне об этом сказала сам Денис. Может просто совпадение? Устала задавать бесконечные вопросы. Пока я писала заявление то, едва не протыкала бумагу от злости к нему, Денис стоял в нескольких метрах от меня, не ясно, что он там делал, я не понимала этого.
   Написав заявление, я тут же скрылась из виду, хлопнув дверью и не попрощавшись с Денисом. Надеялась, что он хотя бы тогда всё поймёт. Домой шла обиженная и злая, дома снова сорвалась на маму, это стало закономерностью. Наверное, было просто связано с возрастом, было жаль постоянно обижать её, но в такие минуты я просто переставала себя контролировать.
   За окном неторопливо падал февральский снег. Словно перья с неба летели и разлетались в разные стороны, а на земле он казался рассыпчатой кокосовой стружкой. Я любила зиму, но только из-за снега, холод я не любила. В том году погода была очень необычной, вспоминаю странные дни, когда половина неба была занавешена тучами, а другая была голубой, оттуда светило солнце, с неба падали хлопья снега, похожие на перья, они словно летели не вниз, а вверх, так их раздувал ветер. Это стало моей любимой погодой, до этого я такого странного явления не наблюдала, но оно мне нравилось. Даже тогда я представляла рядом его, продумывала диалоги и ситуации, на мгновения забывала о печальной действительности.
   На следующий день до меня кое-что дошло, не знаю, права я была, или это очередная путаница. Стало ясно: после того, как случается что-то хорошее, оно сменяется чем-то плохим, и наоборот. Истина, впрочем избита, но проста.
   В понедельник, пока я радовалась, наступила другая, тёмная полоса. Во вторник было с точностью наоборот - сначала я ходила злобная, кричала на всех, а потом обрадовалась. За день сменилось столько разным полос, что моя жизнь стала больше похожа на зебру, и конца ей не было. Эта зебра мне нравилась больше, чем, то животное, которое было до неё, один серый цвет, никаких проблесков. Наверное, раньше это была мышь. Хотя конечно лучше, чтобы жизнь была похожа не на зебру, а на радугу. Но тогда я ещё не умела так жить.
   На первом уроке, Лёша спросил, принесла ли я документы для работы, я сорвалась, накричала на него за всё, что было вчера, в общем, высказалась, как следует, представила, что он Денис. После урока Лёша подошёл к другу, он злился на него за то, что Денис сказал мне про Виталика. Я услышала только начало: "Ты зачем ей сказал?! Теперь она не хочет работать" Тогда я радовалась, мне казалось, что эта работа нужна была Денису, это всё он придумал, чтобы я была рядом. Вполне в его духе, он прямо никогда ничего не скажет. Спустя пять минут ко мне подошёл виновник торжества, который и устроил путаницу.
   - Подожди, сейчас разберусь кое с кем... - тихо сказала Денис одному из друзей, и подошёл ко мне.
   - Так ты будешь работать? - сказал он, смотря на меня сверху вниз.
  - Нет, не буду. Пусть с вами работает ваш Виталик! Придурки. - сердито пробубнила я.
   - Не будет он работать! - громко сказал Денис.
   - Да, с чего это? - пропищала я.
   - Так ты документы принесла? - снова спокойно сказал он бархатным голосом.
   - Да, я буду работать.
   Вновь я сдалась, оказалась слабее этих переливающихся глаз, так загадочно меняющих свой цвет, и слабее этого нежного и одновременно твердого голоса.
   Денис вздохнул и отошёл в сторону. Я снова радовалась, какая же глупая. Иногда, в такие моменты я совсем не замечала чего-то очевидного, на время выстраивая вокруг себя непроницаемые стены. Стоило на долю секунды мне снова погрузиться в сладостную радость, по которой я так соскучилась, как он снова всё испортил. Мы все стояли в плотном кругу, болтали о чём-то в коридоре. Денис прошёл в наш круг и подошёл к моей однокласснице, той, самой, за которой он ухлёстывал той осенью.
   - Твою сумку отнести на биологию? - умеренно спросил он, стоя прямо напротив меня.
   - Да... - она была очень удивлена, но отдала сумку. Денис ушёл.
   Я осталась на месте, как вкопанная. В очередной раз всё рассыпалось, мой драгоценный пазл счастья, который я так кропотливо собирала в течение стольких месяцев, он вновь рассыпался в прах, всё заново. Моё дыхание на время остановилось, разговоры в реальном мире продолжались, но я в этом больше не участвовала, просто замерла, смотря в одну точку. Конечно, может показаться, что ничего плохого не случилось, но мне вновь было больно. Так же, как любая мелочь могла меня осчастливить, так и крохотная неприятность могла уколоть в самое сердце. Это был именно тот случай, сколько раз я слышала горькие слова правды, но ни разу с этим не мирилась. Уже много месяцев я знала о них, знала о ней, знала о нём, и наблюдала всё это. Даже на сайтах, где все мы сидели, и видела его внимание к ней, оно, то исчезало, то появлялось вновь. Денис сам рисовал ей граффити на стене, она даже не просила его, а мне он просто так никогда ничего не делал. Ещё одна мелочь, но эти мелочи вновь и вновь были свидетелями горькой правды, и говорили мне о ней, я терпела и словно забывала об этой правде, пока мне вновь не сообщали о ней. Люди с таким холодным спокойствием говорили мне такие слова, и даже не понимали, как мне больно, какой я стала сильной, чтобы всё это терпеть. Соня, которая всегда рассказывала мне правду, говорила мне её совершенно спокойно, с долей сожаления, но не больше. И действительно, она не понимала меня, не знала, как больно бывает слышать "нет", пусть даже и от других людей. Ей невозможно было почувствовать туже боль, у неё всё было хорошо, своего счастья она ждала всего несколько месяцев, а моё ожидание растягивалось на года... И я снова терпела и верила, верила и терпела.
   В тот же вторник я снова узнала плохую новость, Соня уже привыкла мне их сообщать, а мне оставалось только завидовать её счастью, она не знала, что такое безответность, знала только редкие ссоры, с Виталиком у них всё было гладко, именно он сообщал мне обо всём, что слышал от Дениса. И очень редко эти новости были хорошими. Тогда мы снова гуляли, я рассказывала, как прошёл мой день, наблюдая за её выражением лица, оно часто сменялось от грустного к радостному, и обратно. Она открыла мне глаза на правду, которую я не замечала из-за своей эйфории. Соня подумала о том, что это Лёша позвал меня работать, спрашивал про документы и проявлял инициативу. Суть была в том, что наша работа была важна именно ему, он позвал меня, не Денис. Это быстро разбило мои мечты на апрель, мне казалось, что Денис его попросил, он ведь никогда не смог бы так просто всё сказать. Да, версия подруги была более реальна, чем моя. Не хотелось ей верить, я всё ещё прикрывалась застенчивой натурой Дениса, надеялась, что права.
   Когда мы сидели в кафе и ели хот-доги, запивая колой, она резко вспомнила то важное, что уже давно забыла рассказать. Жаль, что она это вспомнила, всего лишь очередная плохая новость, снова разрушающая мои мечты.
   - А... - начала Соня с кислой гримасой, - я кое-что вспомнила. Прости, что забыла тебе рассказать... Просто мы с Виталиком, болтали по телефону ночью, ну, сама понимаешь, я слабо улавливала, что он там говорил, поэтому вспомнила спустя несколько недель.
   - Не томи. - я уже предчувствовала очередной удар в сердце.
   - В общем, Виталик сказал, что ему нравится эта... как её... - подруга забыла имя соперницы, но я его отлично знала.
   - Майя... - голос уже дрожал.
   - Да, и ещё та, ну, твоя одноклассница... - Соня снова не упомянула имя, может, думала, что мне так будет легче? Но легче не было, имя её я знала, она была той, чью сумку Денис отнёс на биологию, той, которой он рисует рисунки на стене и звонит.
   Дыхание перехватило от боли, но слёз не было. Я так свыклась с этими ударами, каждый раз откалывающими кусочек моего сердца, что реагировала на это совершенно спокойно, внешне. Только вот внутри, такое творилось. В душе своей я строила счастливый мир, свой собственный, немного похожий на реальность, но с главным изменением - там он мой. В этой заоблачной стране возможно всё, там такие же дома, такие же люди, такие же города, и такие же мечты, только там, всё это уже реально. В этой стране мы существуем в нескольких измерениях, в одном - наше прошлое, где ещё ничего не складывается, где мы друзья, как сейчас. В другом - настоящее, где мы вместе и любим друг друга до невозможности, там неземная любовь, которая существует только в книжках с хэппи эндом. А в последнем - будущее, с мелкими ссорами, но они ничто по сравнению с нашей любовью. Там мы уже объездили весь мир, испытали все возможные чудеса и приключения, а ещё дальше существуем другие мы, живущие в Питере. Там у нас уже есть двое прекрасных детей, и прелестная собака на кухне, мы так же вместе готовим ужин, и мы счастливы своим, кротким счастьем, так как не может быть счастлив ни один человек в мире. В той же прекрасной реальности есть и другие истории, миллионы и тысячи других, не менее трогательных, возможно не таких счастливых, но с хорошим концом, где мы состаримся вместе, а после смерти наши души обретут жизнь в других телах, они снова воссоединятся другой историей любви, и также будут вместе. Согласна, мои мечты были невероятно наивными, но ведь такой тогда была и я. Я жила мечтами и надеждами, давно уже позабыв о настоящем.
   И уже много раз Соня разрушала весь этот мир жестокой реальностью, в которой ничего не может сложиться так радостно, как в ванильных мечтах моей юности. В этой реальности может случиться всё, и моя богатая фантазия продумала даже эти варианты, вплоть до самых невозможных - похищения инопланетянами или ядерной войны. Там же могла случиться и болезнь, и смерть, и какая-та зависимость, пожирающая душу человека изнутри, способная разрушить наше счастье. И холодная правда, та, где мы никогда не будем вместе, он будет с одной, а я с другим, один из нас забудет, а другой будет любить, а может наши судьбы вообще не могли пересечься, и после школы мы бы пошли каждый своей дорогой. А может и встретились бы через много лет, поняв, что любим друг друга. Вариантов могло быть столько, сколько на этой планете жителей, и каждый из них был бы верным. Только вот жизнь, такая штука, в которой никогда нельзя разобраться и понять правду, она всегда складывается иначе, чем мы представляем. Любая мелочь может изменить твою судьбу, а ты даже не узнаешь об этом.
   И как после всех этих миров, построенных мной, всё можно было разрушить? Можно, это вполне рушимо, как и всё в этом мире. И Соня каждый раз разрушала миллионы жизней и миров в моей голове, все они сгорали, их сжигала горькая правда, которую мне сообщали. Все мечты на время решили, вновь и вновь разбивался мой пазл счастья, а я потом собирала его снова, уже из новых частиц. Снова и снова я строила миры, новые, более совершенные, более удивительные. Я росла, а вместе со мной и мои мечты, мои желания, моя надежда на будущее, всё это я воплощала в своих чудесных мирах, в них я погружалась вечерами и была счастлива. Только там я могла увидеть Дениса, когда в реальности он был не со мной, только там я могла почувствовать его прикосновения, поцелуи, познать счастье, которое всё никак не приходило в мою реальность. В этот раз Соня сделала тоже самое, я её, конечно, не виню, она всего лишь гонец, принёсший плохую весть. Но, сами того не ведая, они с Виталиком рушили мой мир, снова и снова.
   Я молча сидела, потупив взгляд, блеск в глазах резко сник.
   - Виталик говорил, у них там такие переписки! - протянула подруга.
   - Супер.
   - Он ещё сказал, что у вас сейчас ничего не может быть, но потом вполне!
   - Утешила...
   - Они нравятся ему. - снова замирая повторила я.
   - Он сам не знает, чего хочет! - успокаивала Соня.
   - Всё он знает, просто притворяется, очередная его тупая роль. А я-то думала, почему эта Майя постоянно ему пишет? Значит, все тайны скрыты в личных сообщениях, жаль, что туда мне никогда не проникнуть...
   Под вечер я совсем скисла. Уже планировала, как на выпускной напьюсь. Буду заливать своё горе спиртным, так же, как делает это большая часть населения нашей страны. Никогда не думала, что однажды примкну к таким людям, а ведь раньше я их даже осуждала, не верила, что всё случается. Только вот никак не ожидала, что на такие глупые поступки меня толкнёт Денис - самый дорогой, самый родной и любимый для меня человек, только, к сожалению, тот, кому я не нужна. До конца 9 класса было ещё далеко, а я уже что-то планировала, это глупо.
   Прошёл День Защитника Отечества, мы с Кристиной в тот день ходили в кино, там с нами познакомились какие-то мальчики. Не знаю, дело было в них, или во мне? Но меня буквально тошнило от этих двух особей, я даже не смотрела на них, отворачивалась, постоянно молчала, и всячески давала понять, что мне всё равно. Они приударили за сестрой, меня тоже почти не замечали, так же, как и я их. Мне оставалось только ждать, пока они отвалят от нас и пойдут по своим делам. Не знаю, сколько пришлось скучать, но вскоре мальчики ушли на свой фильм, а мы на свой. Я была рада тому, что мы от них отвязались, но внутри чувствовалась небольшая обида. Почему они не обратили на меня внимания? Сразу почувствовали агрессию с моей стороны? Или изначально не хотели знакомиться? Мне было всё равно, но обида говорила об обратном. Печально, что даже когда Денис был далеко, он не отпускал меня, мысленно его образ был со мной, может быть, поэтому я не обращала внимания на других? Мне не хотелось искать кого-то другого, вообще никто не интересовал, кроме него, и я даже не представляла, как должен выглядеть тот идеальный, который смог бы затмить его улыбку.
   На следующий день мне нездоровилось. С утра болела голова, и в школе я ходила туманная и мрачная, даже сил не было взглянуть на него. На перемене нас позвали в класс, там оказалось, что мы всё-таки будем поздравлять мальчиков. Втиснулась туда случайно, просто пошла за всеми, не ожидала. Там едва не случилась драка за то, кто кому дарит подарок. У меня не было сил с кем-то ссориться, за меня это делали подруги, я даже не слышала, с кем и о чём они спорят. Мне досталась чёрная кружка с фиолетовым дном, я уже знала, кому подарю её, и понимала, что такая ему не понравится. Я порылась в пакете и отыскала яркую кружку с жёлтым дном, вообще-то искала оранжевую, но там таких не было. У Дениса была странная особенность: он безумно любил оранжевый цвет, все вещи и предметы этого цвета. Я немного не понимала таких пристрастий, зато очень хорошо знала об этом. Споры в коридоре всё ещё продолжались, а я старалась продумать, как лучше подарить кружку. Открылась дверь, и из моей головы тут же вылетели все слова и намеченный план, глаза забегали по сидящим в классе мальчикам, волнение подкатило к горлу. Стоя посередине класса, я решила: плевать на всех! И смело ринулась ему на встречу. Денис сидел за первой партой вместе с Лёшей. Предмет моих воздыханий смотрел куда-то вниз, опустив глаза, наверное, не ожидал, что я подарю ему. В висках пульсировала кровь, голова кружилась, подходя к нему, мне стало ещё хуже, но отступать было некуда. Я робко подошла и протянула ему пакет, пробубнив что-то вроде: "С праздником..." Он так же молчаливо поднял глаза, я быстро ушла, не расслышав его ответ, не взглянув на сидящего рядом Лёшу и остальных девчонок, многие из которых готовы были мне глаза расцарапать.
   Усевшись на место, я закрыла лицо руками и замерла. Ко мне подошёл кто-то из подруг и похвалил, но это меня особо не волновало. Было только интересно, кто и что сейчас подумал, хотя бы посмотреть на его лицо, а не отвернуться и не убежать по-быстрому, как я это сделала. Я помню, как в каком-то классе, Денис, так же робко подарил мне брелок на 8 марта. Жаль, что тогда это не пробуждало во мне никаких чувств.
   На следующий день в школе меня не было, я болела. Но вечером, перед этим, мы с Денисом договорились о времени встречи, ведь нам нужно было идти в банк, разбираться там с какими-то бумажками по работе. Я готова была идти туда с ним, даже если бы моя температура поднялась до 42 градусов, ради него на всё! Утро пролетело незаметно, и чем ближе был час встречи, тем больше я волновалась. Время пролетело незаметно, и уже около 13.00 он позвонил мне из школы, я таяла от его голоса в телефоне, не фоне школьного шума.
   Обмотавшись шарфом, надев тёплую куртку и шапку, я направилась к нему. Погода была очень солнечной для зимы, на небе и облачка, светит солнце, мне было жарко. У наших уже закончились уроки, но мне пришлось ждать. Спустя пять минут раздался звонок:
   - Ты где? - ехидно сказал Денис.
   - Я уже на месте, это вы где! - слегка захихикала я, от его тона.
   - Мы тебя уже устали ждать, замёрзли совсем! - снова шутливо произнёс он.
   В этот момент, я увидела, как из-за угла выходит Денис и произносит эти слова по телефону, задорно улыбаясь, за ним тащатся ещё двое (они тоже с нами работали). Даже говоря со мной по телефону, он умудрялся смешно шутить. После его фразы, про то, что они устали ждать, я положила трубку, слабо улыбнулась в ответ на его широченную ухмылку Чеширского кота.
   - Это я вас тут жду, не врите! - тихо посмеялась я.
   - Да это мы замёрзли уже, пунктуальность это не твоё, не оправдывайся! - снова пошутил Денис. Мы залились смехом, ответить мне было нечего.
   Они ещё долго рассказывали мне про свой день в школе. Оказалось, было весело. Странно, но там всегда весело, когда нет меня, закон подлости. Скоро я поняла, что путь совпадает с его дорогой домой. И действительно, мы шли к Денису домой, он сам нас туда вёл, а я уже представляла, как долго он будет собираться. Я угадала, мы смеялись над каждым его движением, по-другому и быть не могло. Сначала Денис чудовищно долго открывал дверь, я узнала в этом действии свои чёрты, ведь моя дверь заедает точно так же, я всегда с ней мучаюсь.
   Мы вошли в дом. Небольшой коридор и закрученная лестница на второй этаж, справа кухня, а слева его комната. Вид из кона на кирпичную стену - а я ещё и жаловалась на своё окно. Денис скинул ботинки и куртку, несколько раз чопорно и медленно прошёлся по комнате, делая вид, что нам никуда не надо спешить. Он медленно искал другую куртку и документы, потом жаловался, что ему нужно в туалет. А когда сходил, то долго застёгивал молнию на джинсах, я чувствовала себя неловко, но очень смешно. Затем он открыл холодильник и долго туда пялился, даже в этом простом действии чувствовалась какая-то насмешка. Денис предложил выпить пива, мы рассмеялись, а я подумала, что если бы он захотел, то спокойно его выпил, ему бы потом влетело, тоже смешно. Он чудовищно долго чистил другие ботинки, специально, для смеха, это было видно. И мы смеялись, как он и планировал, вот клоун! Все эти процедуры, когда мы по пути заскочили к нему домой закинуть вещи, заняла 24 минуты. Потом он снова закрывал дверь, опять, так же долго и сложно. Я смеялась, но скорее даже не над ним, а над собой, очень знакомая была картина.
   Большинство времени мы болтали на обычные темы. Денис шёл рядом со мной, где-то рядом болтались остальные, они для меня ничего не решали. Разговор случайно перескочил на будущих детей. Я не знаю, было это очередное, миллиардное совпадение, или знак судьбы?
   - Я решил, что когда у меня будет сын - назову его Стас! - гордо заявил он.
   Я едва ли не подавилась воздухом, когда услышала эти слова. Хотя, не знаю, может случайность? Мне вспомнилась поездка загород в 7 классе, тогда мы с Алёной говорили про Дениса, продумывали план по его завоеванию, он тогда ей нравился, а я этого не понимала. Помню, я тогда сказала точно такую же фразу: "Когда у меня родится мальчик - назову его Стас, мне нравится это имя!" Я не вспоминала об этом вообще, пока Денис не напомнил. Мне безумно нравилось это совпадение, оно грело мою душу. Я понимала, что жизнь непредсказуема, и для себя уже тогда решила: если случится чудо, и мы с Денисом будем вместе, как два любящих сердца и может, даже поженимся, то я назову сына Стас. А если реальность победит и мне придётся выйти замуж за кого-то другого, то я назову сына в его честь, пусть напоминает мне о человеке, которого когда-то я так любила.
   Мы снова продолжали о чём-то говорить, Денис что-то рассказывал, я внимательно его слушала. Это была единственная функция, которую я могла выполнять стоя рядом с ним - слушать. Голос во мне пропадал, пока идущий рядом сам к нему не взывал, вот я и молчала. Меня ужасно бесила эта неестественная хрупкость и робость, что пробивалась во мне, когда рядом был этот человек. Я ведь вовсе не была такой, только казалась иногда, рядом с ним. Почему-то, никак у меня не получалось быть настоящей, резкой, грубой, смелой, смешной, с чувством юмора. У меня не получалось говорить что-то смешное рядом с ним, голос быстро превращался в мышиный писк, совсем неразличимый. Со стороны многим казалось, что я тихая и робкая, несмешная, даже скучная, серьёзная и по-странному забывчивая. Мне надоедало быть такой рядом с ним, но я никак не могла побороть это чувство в себе, надеялась лишь на то, что со временем я к нему привыкну и смогу реагировать так же, как на обычных людей. Хотя, к таким он врятли когда-нибудь станет относиться...
   Когда мы переходили дорогу к банку, на светофоре, Денис сказал: "Она в очереди будет первая!" А я всю оставшуюся дорогу пыталась понять, что это значит. С одной стороны, может быть, это элементарная вежливость? А с другой, может, у этой фразы есть переносное значение? И он имел в виду что-то другое. И вообще, я терзала себя мыслями о том, зачем он это сказал? Раньше он не блистал, как джентльмен, по крайней мере, на людях. Оставались только загадки, их число росло с каждой минутой, и радость тоже. Он постоянно был рядом, и вёл себя, как нужно: пропускал вперёд, придерживал дверь, не лез впереди меня и не отталкивал. Неужели проснулась совесть?
   В банке во мне заиграла нелепая ревность. На ресепшене стояла симпатичная девушка, с ней Денис и разговаривал по нашему вопросу. Я смотрела снизу вверх и сгорала от злости, они так слащаво улыбались друг другу, похоже, что их симпатия стала взаимной. К счастью, эта очередная игра на моих нервах длилась недолго, и нас отправили обратно в школу, там что-то не сошлось с документами.
   Стало ещё жарче, чувствовала я себя неважно, к тому же Денис и остальные спешили на всех порах, почти бежали, я едва волоча ноги плелась позади. На обратном пути он вёл себя иначе, был далеко впереди, далеко от меня, мало говорил, да ещё и сказал, что ему понравилась эта девушка за стойкой. Я едва глаза ему не выколола! Знал бы этот несчастный, чего мне стоило сдерживаться. Мне было грустно, плохо и жарко. Небо чистое, солнце так и палит, как будто уже лето пришло, а я было в зимней куртке и шапке. Только подходя к школе, когда мальчики играли в какую-то тупую игру, Денис остался со мной, не знаю почему. Это показалось мне подозрительным, но изрядно обрадовало, сердце снова вспомнило, как нужно колотиться. Близнецы унеслись куда-то вперёд к дверям школы, а он шёл со мной. Мы молчали. Я не знала, что сказать, Денис тоже. Молчание мне не нравилось, и я тихо процедила: "Беги вперёд, иначе проиграешь..." В ответ на это он лишь ухмыльнулся и беззаботно ответил: "Да, ладно!" Хотя через время, когда ворота школы были совсем близко, он меня чуть опередил и побежал к остальным. Это ничего, главное - некоторое время Денис побыл со мной, и приятна была хотя бы мысль о том, что он рядом, никто его не заставлял, он сам так захотел и не покинул меня до последнего.
   Когда я, со своей кислой миной ввалилась в двери школы, то мальчики давно убежали разбираться с неполадками, о которых нам сказали в банке. Хорошо, что они есть, сама я бы туда не поднялась. Да, что там, не поднялась, я бы вообще тогда не работала! Чувствовала себя выжатым лимоном, в глазах всё плыло, голова ужасно ныла. Странно, ведь как только Денис ушёл, мне снова стало плохо, а когда он был рядом, я забывала про то, что была больна. Минут через пять они вернулись.
   - Ну, что там сказали? - устало спросила я у Дениса.
   - Сказали, что ты пролетела! - рассмеялась он, - работать будет Виталик, у тебя там какие-то сложности возникли...
   Мне сразу стало ясно, что он так специально говорит, очередная идиотская шутка.
   - Глупый, серьёзно говори! - устало рявкнула я.
   - Да, я серьёзно, у тебя там какие-то неполадки... - на этот раз он говорил так же наиграно.
   - Не ври! - я стукнула его по плечу.
   - Ну, ладно... - мягко улыбнулся Денис, - они сказали, что в понедельник будут разбираться.
   Я кивнула и вышла на свежий воздух, на этот раз уже без шапки, терпеть её уже сил не было. На улице была настоящая весна, не похожая на февраль. Почему-то все дни, когда я чувствовала себя счастливой, были только солнечными или весенними, в другое время года ничего не происходило, как во французском фильме. Этот день полностью подходил по описанию, и он был одним из самых счастливых, даже не помню за какой промежуток времени.
   Мы зачем-то зашли в магазин, там близнецы купили воду. Я и Денис стояли молча. Затем, он тоже что-то купил - два пирожных в пакете. Странно, ведь нас было четверо, а пирожных два. Хотя, не знаю, может быть, у него попросту не хватило денег? Но я так и не поняла, кому они предназначались. Мило то, что он нас так бескорыстно угостил, в частности, меня. Ведь все ждали, пока я возьму первое пирожное. Оно было шоколадным, с кокосовой стружкой и начинкой, только немного несвежее, но я никогда не была привередой, так что, даже не заметила этого. Я все ещё помню его вкус... это был вкус счастья...
   - Угощайтесь! - радушно произнёс Денис.
   Я тупила и смотрела на яркое светящее в глаза солнце.
   - Угощайтесь... - снова повторил он.
   Я никак не реагировала, сама не знаю почему. И близнецы тоже не брали пирожные, и Денис.
   Только когда он посмотрел на меня долгим взглядом, удивленно улыбнулась и взяла одну штуку, сама не понимая своего счастья. Второе выхватил Федька, странно, что не Денис. За это время он полностью разрушил плохие стереотипы о себе, полностью противоречил тому, что я выяснила за те месяцы. Он оказался ещё лучше, чем думала. Надеюсь, что в тот момент я не покраснела от счастья. Всё могло быть и лучше, но в этот момент из школы вышел парень из параллельного класса и сказал, что идёт к Виталику. Денис пошёл с ним, попрощался со всеми рукопожатиями, а мне помахал рукой. Не знаю, что там было после моего ухода, но я даже не трудилась обернуться, смотрела на то пирожное и глупо улыбалась этому.
   Со временем, любовь к нему приобретала самые различные формы, ко многим я не успевала привыкнуть. До этого момента было помешательство, я сходила с ума и радовалась любой мелочи, не выносила его вида в новой одежде, которая ему идёт, это просто сносило мне крышу. А в феврале всё как-то остыло, я вообще не любила такой холодный период. Было волнение, была симпатия, но тяги как-то мало, и глупой радости не хватало, ведь будь всё это, у меня даже фантазии не хватает описать те чувства, которые бы накрыли меня после того дня, когда столько милых радостей произошло. Из них вновь пополнялся мой пазл, он снова составлялся, вновь строился мой мир, всё пошло в гору. Только мне не нравилось это отсутствие какой-то перчинки, самого ощущения влюблённости, которая и бывает только раз в жизни. Была такая спокойная, тихая и умеренная любовь, словно нам уже лет по сорок, никакого разнообразия, тупой радости или беспочвенной ревности. Хотя, нет, ревность была.
   Только когда я пришла домой меня накрыла волна впечатлений и радости. Как ребёнок, я носилась по дому с визигами, прыгала на диване, громко смеялась и кричала, вообще, реагировала так, словно услышала признание в любви от него. Но всё было не так глобально, мне всего лишь позвонила Соня и рассказала кое-что важное, что произошло в ту пятницу, когда меня не было.
   - Привет! - пищала я в трубку.
   - Привет, заболела? - обеспокоенно спросила подруга.
   - Ага, но не это важно, мне столько нужно тебе рассказать! - захлёбываясь смехом, кричала я.
   - Давай сначала я, думаю, тебе понравится то, что я скажу! - приятно сообщила Соня. Я была в предвкушении, догадывалась, что хорошего она может сказать.
   - Короче, стою я сегодня возле вашего кабинета, после первого урока, и Денис там, хмурый такой. Я спрашиваю: "А она где?", думаю, тебе ясно, что я про тебя спрашивала. А он такой грустный-грустный отвечает: "Она заболела..." Я сразу так обрадовалась, заулыбалась, типа: "Правда?" и лыбу давлю. Он такой: "Да", а я: "Плохо..." Нет, ну ты просто не представляешь, какое у него лицо было, когда он сказал, что ты болеешь! И вообще, он сразу понял про кого я, даже имя твоё не понадобилось! Ему, кажется, без тебя плохо...
   - Представляю... - как во сне пробубнила я. Ведь и правда представляла, и знала, что сразу после этого он надел маску и стал весел.
   Неужели, я и правда нужна ему? Ему не всё равно? Я задавала себя нескончаемые вопросы того же рода, не получая на них ответа, просто продолжала и снова радовалась. Радость заполнила каждую клеточку моего тела и разорвала её на миллионы осколков, они разлетелись по комнате, а я так и осталась лежать на кровати с телефоном в руке, меня не особо волновало то, что там ещё говорила Соня. Самое главное доказательство она уже сказала, и оно противоречило всему тому, что она сказала до этого. Я уже не знала чему верить, могла только наивно радоваться.
   Его грань, тонкая, почти невидимая черта между дружбой и чем-то большим, мне была совсем непонятна. С одной стороны, он вёл себя так, словно я ему небезразлична, я часто ловила на себе его взгляд, приятную улыбку, но большего он не позволял, никаких намёков. А с другой, может быть, всё это он делает, как другу, относится, как к другу, просто вежливость, просто по-дружески, скорее всего, просто самовнушение. Но все, же я не понимала и не могла понять. Просто любила, продолжала любить, а время так прозрачно протекало мимо, я не замечала его хода, оно проносилось, оставляя лишь воспоминания о прошлом. Ни в этом прошлом, ни в настоящем, его не было, был только друг, который никогда не позволит себе ничего лишнего. Оставалось надеться на будущее, может быть только в нём мы вместе? А может, его и нет вовсе? Жизнь ведь непредсказуема, я не знала, что будет через неделю или завтра, может быть, меня собьет трамвай, или я умру от необъяснимой болезни? Вариантов был миллион, но одно я знала точно: ни одни из тех, что находится в моей голове, не произойдёт, все будет иначе.
   Дни проносились мимо, убегали вдаль недели. И смотря на календарь, я понимала, что уже март, весна! А это слово для меня многое значило, точнее всё. Только весной я была счастлива, всегда по-разному, но такие дни были. Иногда, с мальчиком, иногда с друзьями. Мне оставалось только ждать и смотреть в будущее, на горизонте была новая весна, и именно от неё я ожидала чего-то большего, чем обычно, ждала большого счастья, исполнения давних, очень давних желаний. Больше ничего и не нужно, любовь уже была, её оставалось только сделать чуточку взаимной и пройти все эти бесконечные препятствия в виде настырных одноклассниц и просто незначительных помех.
   Все дни слились воедино, в голове постоянно крутились воспоминания о прошлой весне, казалось, она была вчера, так недавно. А ведь если подумать, то с того момента прошёл уже год. Первый год, наполненный любовью к другому человеку, первый год, когда я познавала первые чувства, ошибалась, радовалась, чувствовала боль, очень много горечи и неприязни, ревности и глупостей. Я очень скучала по снам с участием Дениса. В них всё было потрясающе, я могла вечно смотреть на его улыбку и понимать, что счастье, оно здесь, совсем близко, я даже могу его потрогать. Только вот, оно не настоящее, не живое, все это мираж, этого нет. Когда мне снились хорошие сны, в реальности всё было плохо. И я для себя решила: если мне начали сниться кошмары с его участием, где он постоянно бросает меня и делает больно, значит, скоро все изменится, в реальной жизни всё наладится. Но это была всего лишь догадка, одна из тех остальных тысяч, которые я строила уже год.
   Март окончательно захватил власть в нашем южном городе, пришла настоящая весна. Я была рада, и не понимала, что везде сейчас холодно, идёт снег, трещит мороз, а мы практически отмучались. Только по ночам ударяли морозы, сковывали прозрачные лужи и пруд, что находился неподалеку тонкой коркой льда, к полудню она таяла. Небо снова поднялось куда-то ввысь, как раньше стало голубым и бескрайним, на него можно было любоваться бесконечно. По глазури небес снова поплыли кучки облаков, таких разных, пушистых и не очень, гладких, или их просто не было. На том же пруду появились птицы, в основном чайки, они белёсыми стаями кружились над водной гладью и вылавливали обманутую солнцем рыбу. Только ветви на деревьях ещё не успели покрыться листьями, но очень скоро и они обещали появиться, одеть обнажённые, мрачные ветви. Как раз в эти мгновения, цветения и набухания почек, когда весь мир дышит весной и романтикой, должен был наступить апрель, а вместе с ним и работа после школы, где будет Денис. Но до этого нужно было ещё дожить, дождаться и ничего не испортить.
   Дни были обыденными, и иногда даже до тошноты хорошими, как-то скучно было, не хватало той перчинки боли, что не покидала меня с самой осени. Но без неё лучше, спокойнее, ничего не щемит в сердце и не колется, когда я вижу его. Денис так же улыбался и шутил, ничего не менялось, только иногда могли произойти мелочи, способные кое-что решить. Но они так и не случались, видимо, так было суждено.
   Помню день, когда я сидела на журналистике, была среда. За компьютером мы печатали очередную статью, но мои мысли витали где-то очень далеко. Несмотря на приближение весны, за окном сыпал мелкий снежок, он мне нравился. Какое-то чувство снова пыталось мне помочь, голос во мне говорил, что я должна было взять телефон, просто подвинуть к себе ближе, но я не слушала этот голос. Он был таким нежным, это была моя совесть, только мне не нравилось, что она была подозрительно похожа на Дениса, который то и дело как-то подкалывает меня в моей же голове, глупо шутит. Часто, это заставляло меня смеяться просто так, а окружающие не понимали моего беспричинного смеха. Иногда, я даже говорила с ним в собственных мыслях, там я могла позволить любые слова, туда доступа не было никому. Но всё же, мне хотелось верить, что когда, про себя я произношу его имя, то он где-то на другом конце города слышит меня, его пробирает током, я напоминаю ему о своём существовании. Жаль, что такое могло случиться только в фильмах, которые я так любила смотреть по субботним вечерам, поедая смесь из сухофруктов. Меня поражали истории любви, которыми я так увлекалась, они казались мне невозможными, но такими приятными, это была для меня сказка, которая никогда не воплотиться в реальной жизни. Как и главные героини, я постоянно разговаривала с Денисом, в своих мыслях и надеялась, что он меня слышит, представляла, как понимает, что слышит мои мысли, а я его - мы родственный души, созданные друг для друга. Похоже, я действительно сходила с ума. Но мне это даже нравилось, приятное сумасшествие, если это было действительно оно, тогда я была бы рада оказаться в психушке, пообщаться с больными, думаю, там очень есть интересные люди...
   Так вот, в тот самый день, я снова не слушала своё сердце, которое так зудящее ныло и просило подвинуть сумку ближе, чтобы не пропустить какой-то звонок. Но я этого не сделала, не знаю, чтобы от этого изменилось, но мне было жаль. Через час, после того, как я проводила Вику до остановки, я взяла в руки телефон, что же я там увидела! Один пропущенный вызов от Дениса, и непрочитанное сообщение. Каждый раз, когда я такое видела, то моё сердце замирало в ожидании заветного чуда, а руки тряслись, как у наркомана. Но чудо никогда не происходило. В смс был простой вопрос: "А вы на журналистике?" Моё воображение сразу же продумало миллионы вариантов и причин, его звонка и сообщения. Но всё было не так важно, просто звонок, но это была очередная мелочь, способная поднять настроение. Вроде бы глупость, а как я тогда радовалась!
   - Привет... - я собралась с мыслями и сказала равнодушным голосом по телефону.
   - Привет! - так же обычно, но как всегда жизнерадостно ответил он.
   - Ты что-то хотел? - дальше было сложнее держать себя в руках.
   - Нет, ничего.
   - Глупый, что ли? - посмеялась я, - ты ведь звонил, значит, что-то хотел?
   - Завтра скажу. - заинтриговал меня Денис.
   - Хорошо, завтра. Пока... - грустно пробормотала я.
   - Давай, до завтра! - так же обычно попрощался он.
   Ну вот, ничего особенного, просто разговор. Только вот моё воображение снова разволновалось, зачем он снова промолчал? Теперь весь оставшийся вечер я была обречена думать только об этом. Дыхание и пульс ещё не скоро восстановились после его звонка. Я даже не слушала музыку в наушниках, как делала это обычно, идя по улице, я не могла сосредоточиться ни на чём, кроме него. Мысли только о завтрашнем дне, и очень отчётливо я понимала, что он так и не скажет мне ничего, если сама не подойду и не попрошу.
   Кое-как пережив ночь я ожидала очередного дня в школе, и не знала, что он мне готовит, кроме очередной подлянки. Весь день я не могла подступиться к Денису, его окружали мои одноклассницы, забрасывали всякими разговорами и шутками, они веселились вместе, а мне оставалось только смотреть на это издалека, ведь я никогда бы так не смогла сделать. Я не была такой, как все остальные, вечно витала где-то в облаках, общалась со всеми в классе, но не получала от этого особого удовольствия. Ко многим за 9 лет я так и не смогла привыкнуть. С ними было сложно, да и меня они не очень-то жаловали в своей компании, я видела то, что нам совершенно не о чем поговорить, они, как и все считали меня немного странной, и я не уставала им это демонстрировать. Как они, я не могла подходить так открыто к Денису и общаться с ним в большой компании, просто не знала, что сказать, не показавшись странной. Меня волновал смысл жизни и бытия, какая-то глупая романтика, путешествия, странные вопросы, типа "что тебе сегодня снилось?" или "куда летят облака?" Мои одноклассники явно бы не ответили на эти вопросы, в ответ была бы тишина, кто-то бы тупо посмеялся над этим. Я могла говорить только с ограниченным кругом людей, которые меня пытались понять, но и это не всем и всегда удавалось. Часто я мечтала, что однажды меня поймёт Денис, может быть, он такой же? И иногда, мне действительно так казалось, когда я узнавала его всё больше и больше.
   В итоге, я смогла к нему подступиться только перед пятым уроком геометрии, когда все зашли в класс. До этого, на перемене Денис подошёл ко мне и сказал какой-то бред про ковёр, я ничего не поняла, но это было смешно. Коридор опустел, остались только мы, а его взгляд был устремлён куда-то вдаль.
   - Так, что ты вчера хотел? - неуверенно спросила я тихим голосом. (Почему-то рядом с ним я не могла быть настоящей, голос пропадал куда-то, и я становилась пищащей мышкой)
   - А... я... - с улыбкой протянул Денис, - Просто у меня вчера были занятия, как и у вас, и я подумал, что неплохо было бы пойти домой вместе...
   Моё сердце разрывалось от счастья, наверное, это что-то значило! Но я старательно скрывала свои мысли.
   - Ну, тогда в следующий раз пойдём вместе! - весело добавила я, заходя в класс со звонком.
   - Что? - переспросил он, уже находясь в классе.
   - Я говорю, в следующий раз позвонишь! - я почти кричала, на нас все смотрели, я понимала, что выдавать себя не стоит.
   - Что? - снова тупо уставился он.
   Я смерила его тёплым взглядом, слегка улыбаясь, надеялась, что он понял какой-то намёк. Хотя, кого я обманывала? Он вообще никаких намёков не видел, или просто не хотел их замечать. На уроке он сидел с одной из тех, кто окручивал его весь предыдущий день. Хотелось всех их поубивать - тупая ревность. Но сделать я этого никогда бы не смогла, несмотря, ни на что. Мне проще было бы молча страдать, признавшись в своих чувствах в самый последний момент, чем бросаться с головой в авантюры и быть для него навязчивой фанаткой, как остальные.
   В пятницу я решила попытать счастье, решив, что если он мне уже написал, то почему бы мне не сделать шаг навстречу. В центре, где мы оба занимались, был концерт, посвящённый 8 марта, он должен был быть там ведущим, а мы зрителями. Перед этим мы долго переписывались, я обещала не смеяться над его выступлением и подождать после. О, как же я волновалась перед концертом! Боялась, что он не найдёт меня взглядом, или подшутил в очередной раз...
   Мы сидели в зале, потух свет, я затаила дыхание. Он вышел на сцену в серебристом костюме с оранжевым микрофоном (его любимый цвет), уже это заставило меня смеяться. Но я не забыла о своём обещании и сдержалась. Мне нравилось быть зрителем, там я могла постоянно на него смотреть, заниматься своим любимым делом и не стыдиться этого. У меня не очень хорошее зрение, и сидела я не так близко, поэтому не могла точно разобрать, как он смотрит и куда, но иногда ловила его взгляд и таяла от счастья. Рядом сидела Вика и постоянно смеялась над его другом, я только притворялась смеющейся, на самом деле не могла отвести взгляд от сцены. Ещё до начала концерта, поднимаясь по ступеням, я слышала его бархатный голос на репетиции, никто, кроме меня не услышал его. Затаив дыхание, я ждала очередного выхода ведущих и как не старалась, не могла сдержать глупой радости, когда видела его. Я готова была вечно смотреть на то, как он выступает, похоже, что это было действительно призвание Дениса, он был создан для сцены.
   Под конец концерта на сцену выходили какие-то девушки, старше остальных участников, они были в обтягивающих коротких платьях, очень красиво и слажено танцевали. Как я тогда разволновалась! Столько красавиц, а я себя чувствовала самым последним лохом и готова была сгореть на месте. Мне казалось, что там, за кулисами, он сейчас заигрывает с одной из них, или она с ним. Во мне кипела ещё большая ревность, чем обычно в школе, но оказалось, это была мелочь, по сравнению с тем, что я увидела после концерта.
   Концерт закончился, мы спешно вышли из зала и ждали за кулисами. Я видела его мелькающую фигуру, и чувствовала себя действительно сумасшедшей фанаткой. Стояла за стеной и не решалась никак подойти, меня Вика подталкивала (как я мечтала, чтобы она ушла!). Не знаю, слышал ли Дениса какие-нибудь компрометирующие слова, пока я стала за стеной и ждала его. Но когда я выглянула оттуда, то чуть не взорвалась от злости: за кулисами стоял Денис, в окружении толпы девчонок, их было примерно десять, может и больше, они никак не отпускали его. Мне казалось, что я находилась в каком-то фильме, всё было как-то нереально, кроме боли, она совершенно точно была настоящей. И горечь была настоящей, то, что я увидела, ненадолго испортило моё настроение, к счастью, они только общались, большего я не увидела. Резко и неожиданно из-за той самой стены вышел сам Денис.
   - Привет, ну, я тут не долго, минут 10, сейчас только переоденусь! - в приподнятом настроении начал он, я таяла от взгляда его зелёных глаз, ведь смотрел он на меня.
   - Хорошо. - заворожено пролепетала я.
   - Вам не сложно меня подождать? - спросил Денис, а я удивилась этому вопросу, неужели в нём заиграла совесть?
   - Не сложно! - улыбнулась я, думая, что его я готова была ждать хоть всю жизнь.
   Спускаясь по лестнице, он игриво подмигнул мне и пошёл вниз. Мы ждали его в холе, а Вика всё не уходила. Признаюсь, иногда я очень жалела о том, что она ходит со мной на кружок. Ничего не имела против неё, но любой меня поймёт, хотелось остаться наедине с человеком, которого так безумно любишь, особенно, если есть возможность, но заставить её уйти я не могла. Конечно, позже раскрылась истинная причина всего этого, но об этом потом. Пока мы ждали Дениса, подруга снова упрекала меня в том, что я постоянно туплю и не делаю ничего, чтобы его завоевать. Я понимала, что ей меня никогда не понять, с таким, как он нельзя действовать прямо в лоб, особенно если ему не нужны отношения, он не вырос. К тому же, для меня было непонятно, как можно влюбить в себя человека, против его воли. Со мной так никогда не получалось, как бы мне не хотелось я тоже не могла любить того, кто ко мне хорошо относится, и любит, не лежит к нему сердце, и всё тут. Никакими силами и знаками внимания он не смог был заставить меня влюбиться. Вот я и не понимала свою подругу, не понимала того, что она говорит, и того, как нужно действовать.
   Денис снова так же неожиданно пришёл, поболтал с нами о чём-то, поднял моё настроение. На те мгновения, когда я не видела себя в зеркале (в тот вечер я выглядела ужасно) и вспоминала тех девчонок, которые к нему липли, мне было хорошо. Рядом был он, тот, кого люблю, и действительно, я готова была его ждать столько, сколько нужно, хоть целую вечность.
   Если честно, вообще не понимала смысла нашего ожидания, Денис стоял с нами, там, наверху всё происходило без него. Мы прождали полчаса, тут сзади неожиданно появился Денис, уже одетый, в куртке, меня удивляло его отношение, и смешило. Когда мы вышли из здания он придержал для нас дверь, как полагается. Я очень удивилась, с чего бы он это сделал? Раньше никогда так не поступал. Похоже, что-то в нём действительно переменилось, в лучшую сторону, и я надеялась, что оно связано со мной. Всю дорогу до трамвая он рассказывал нам про то, что происходило за кулисами и на сцене, постоянно упоминал про своего друга и убеждал в том, что он не гей. Мне показалось, что этому другу кто-то понравился, вроде бы это была Вика. В историях Дениса, как всегда была масса смешного заводилы, мы заливались хохотом от его рассказов. А я ещё и от счастья, ведь почти всю дорогу он шёл рядом со мной, а не с моей подругой, как же тогда билось моё сердце!
   Денис даже подождал с нами наш трамвай, хотя раньше, когда ходил на кружок с нами, не делал этого. Жаль, очень жаль, что было поздно, темно, и много домашней работы, если бы не это, мы бы с ним пошли домой вместе, пешком. Я стояла на тёмной остановке с ними, и думала о том, как всё могло бы случиться.
   Когда мы сели в трамвай, Денис снова приятно меня порадовал. В вагоне было только два свободных места, и он уступил их нам, даже не подумал на них садиться. А ведь раньше, насколько я его знала, он никогда не заботился о других, был более эгоистичным, или просто хотел таковым казаться. Хотя, не знаю, может быть, я была просто плохого мнения о нём. Но было приятно его внимание и хорошее отношение, эти составляющие дополняли мой пазл счастья, строили новый, пока ещё не разрушенный правдой мир.
   Его остановка. Денис вышел, мы остались с Викой вдвоём. Почему-то вместе с собой он унёс моё хорошее настроение, мне сразу же стало как-то грустно, вернулось меланхоличное настроение. На соседний путях встали трамваи, случилась какая-то авария, и я никак не могла увидеть его. Приникнув к холодному стеклу, я вглядывалась в тёмные силуэты прохожих и искала среди них его. А когда нашла, застенчиво помахала ему в след. Навсегда запомню его тёплую улыбку в те секунды, Денис не вытащил руки из карманов, было очень холодно. Но даже та улыбка значила намного больше, чем раньше, она была искренней, настоящей. Он даже не постеснялся нас, раньше, терпеть не мог, когда ему машут в след. Я ещё долго не отстранялась от холодного стекла трамвая, всё смотрела вдаль, не хотела упускать его из виду.
   Домой шла по тёмный улицам, но счастливая, улыбалась сама себе от счастья и смотрела на тусклое пустое небо. Всё выискивала на нём звёзды, а когда нашла, загадала желание. Думаю, не сложно догадаться, что именно я загадала, тогда мечтала только об одном. И каждый раз, при любой возможности, где нужно было загадывать желание, желала одного и того же. И свято верила в его исполнение. Ведь когда я безумно хотела полюбить, и загадывала это в Питере, и вообще везде - оно сбылось. Значит, обязательно, должно сбыться и это.
   Придя домой, я обнаружила смс от Дениса, на экране было написано: "трамвайчики встали". Не знаю почему, но мне запомнилось именно это сообщение, что-то было в нём такое ласковое и трогательное, что въелось в мою память. Но ещё больше меня удивило то, что это смс было впервые написано без всякой причины, просто так. Денис написал мне это как раз тогда, когда шёл домой, а я махала ему из проезжающего трамвая, на соседних путях была авария. В 19.54 вечера, 4 марта, пятница. Запомнила, только не знаю зачем.
   На следующий день, в субботу все должны были поздравлять девочек перед 8 марта. Я ходила в слегка приподнятом настроении, надеялась, что он отплатит мне тем же, ведь я ему подарила подарок на 23 февраля. Но голос правды в моей голове кричал об обратном, и он оказался прав. На шестом уроке, когда мальчики нам дарили подарки, не было только одного Дениса, он был на репетиции очередного концерта. Я так расстроилась, была ужасно подавлена. Почему его всегда нет, в важные для меня дни? В мой день рождения его не было, и перед 8 марта тоже. Все, все были уверены, что он подарит подарок мне, а как я надеялась! Помню, одна из моих подруг сказала что-то вроде: "А ему-то, как плохо. Наверняка, хотел подарить!" Я верила и надеялась, что ему тоже нехорошо, что тоже жалеет о том, что его нет. Жаль, только что правду мне не узнать никогда, хотел подарить или нет, это всё его мыслях, а туда для меня доступа нет и никогда не было.
   Приблизился и сам праздник, день, когда я совсем не думала о нём. Всё полностью поддавалось законам моей жизни - произошло в самый неподходящий момент. Мы с сестрой гуляли по торговому центру, с куртками в руках, потому, что в гардеробе не было места. А у меня не была расчёски, на голове полнейший хаос, волосы растрепались, куртка нараспашку, старые джинсы с пятнами, вид нереально "праздничный", как раз к 8 марта.
   Кристина бежала к туалету, а я плелась за ней, мне было жарко, неудобно и плохо, к тому же, от этого я была вся красная. Всё произошло очень быстро, словно из под земли вырос Денис, он появился так неожиданно! Я заметила его только тогда, когда он уже навис надо мной, времени отступать не было. Его появление было для меня большим сюрпризом, да ещё и так не во время! Меня в жар бросило, когда я так его увидела, несколько секунд я тупо шлёпала губами, не в силах произнести не слова. Наверное, видок был очень глупый. Пульс и сердцебиение зашкаливали, в глазах быстро потемнело, свет, словно сгустился вокруг него, я видела только одного человека, его родную улыбку и бирюзово-зелёные глаза.
   - Привет... - удивлённо произнёс он, улыбка поплыла по его лицу, как обычно.
   - Привет. - едва слышно пропищала я, голос временами пропадал, ладони потели.
   - Вы что тут делаете? - естественно полюбопытствовал Денис.
   - Мы... - я не знала, что сказать, без заранее подготовленной речи, - мы... тут... ходим.
   - Ясно! - весело добавил он, уже удаляясь к другу.
   Я навсегда запомнила его лицо, такое тёплое и милое. В то мгновение, уходя, он улыбнулся мне и подмигнул, весело, как друг. Боже, он и представить не может, что со мной творилось в те минуты, как перевернулось всё внутри меня. Перевернулось и от радости, и от счастья, просто, от одного его вида. Снова всё было так неожиданно, в самый неподходящий момент. Обратно шла, словно зомби, рассказала сестре, но ей было не до меня. Он окончательно сбил весь праздник, весь день, перечеркнул его напрочь. Ещё долго у меня тряслись руки, и бешено колотилось сердце. Словно кипятком ошпарили, всё внутри горело, а потом кипятка не стало, осталось только непонятное чувство, горящее в сердце. Ещё немного я думала о нём, затем магазины меня отвлекли.
   Снова всё произошло в самый неподходящий момент, когда я и не вспоминала о нём, почти успокоилась. Мы с сестрой зашли в первый попавшийся магазин, она стояла у стойки с очками, я уныло сверлила пол, как вдруг, снова будто бы из под земли вырос Денис, так же неожиданно и резко. К счастью, я не могла увидеть своего лица, не в первый, ни во второй раз, наверное, жуткое было зрелище: отвисшая челюсть, скрюченная гримаса ужаса и неуверенность в себе, к тому же растрёпанные волосы, старый наряд, лоснящееся лицо, да и вообще, я отпрыгивала в сторону, когда его видела, видок тот ещё! Он вновь напомнил о себе, и на этот раз, я его не забыла, искала в толпе постоянно, но так и не встретила. Оба раза были тогда, когда я не ждала и не думала, не допускала мысли о нём. Запомнила его удивлённое лицо с улыбкой и фразу: "Я в шоке!.." Потом он снова ушёл с другом в одну сторону, а мы в другую. Я даже не потрудилась тогда обернуться ему в след, было не до того, а ведь следовало бы... Я постоянно его ждала, мечтала встретить в третий раз, высматривала в толпе, но больше не увидела. Это закон моей жизни, но ведь поделать я ничего не могла.
   Часто я остывала от всех этих чувств. Та весна, больше напоминала мне осень - сплошное уныние, серое небо, голые ветви деревьев, никакого разнообразия. Раньше у меня был один единственный способ отвлечься от депрессий: представить его улыбчивое лицо, мне тут же становилось намного лучше. Но это перестало помогать. Сколько бы разных его улыбок я не припомнила, сколько бы смешных моментов не вспоминала, ничего не могло меня отвлечь от глупых мыслей. Каждая мелочь давила, наваливалась ещё больше, накапливаясь ужасным гнётом, от которого я могла отдохнуть только во сне. Но только с тем условием, если мне не снились сны. А если же снились, то там был исключительно Денис, а это значило очередное беспокойство, расстройство. Даже пребывание в социальных сетях не доставляло никакого удовольствия. Я заходила на его страницу, и видела там следы её пребывания, разные сообщения, песни на стене. Он ей охотно и дружелюбно отвечал, и что-то такое было в этих сообщениях, что-то потаённое, известное только им двоим. Я отлично понимала, что это та самая история, что произошла той с осенью, мне казалось, что всё у них начнётся заново, что-то их связывало. Зачем они тогда снова начали общение? Эта мелочь снова разрасталась в моём воображении, рисуя нешуточные картины. Обидно, что я не могла объяснить эти мысли, они появлялись, появлялись, потом копились, а ответов я так и не находила, только больше погружалась в вопросы. А нескончаемая депрессия не давала мне свободы, полностью исключила какие-то радости, не давала как-то измениться, что-то предпринять. Я и моя жизнь застыли на одном месте, и никакая сила не могла привести нас в обычное движение.
   Его улыбка совсем перестала радовать, я даже перестала желать любить его вечно. Мне больше ничего не хотелось, совсем. Не хотелось встретить новых знакомых, а может даже любовь, не хотелось загадывать какие-то глупые желания, которые никак не исполнялись. В такой ситуации, когда ничего не хочешь, со временем начинаешь хотеть чего-то хотеть. Но даже этого не происходит. А больнее всего было безразличие. Не чтобы, совсем холодное. А обычное, что я есть, что меня нет, разницы никакой. Мне казалось, что всё, то хорошее, что произошло за последние месяцы, это было не со мной, или его вообще не было. Я стала сомневаться в реальности этого мира, в своём собственном существовании, и была уверена точно - если не прекращу всё это, то просто сойду с ума. А мне не хотелось бы перечёркивать свою будущую жизнь, пусть даже без него. Ещё больше меня угнетало то, что никто из окружающих людей так не мучился, не страдал так глупо и беспричинно, из-за ничего. Я не замечала проявления таких слабостей, они мне не жаловались, не нудили постоянно, как делала это я. Может быть, они просто боялись показать свою слабость? А мне было не понятно, что в этом постыдного. Я больше не смотрела в будущее с такими наивными мечтами, потому что вообще никуда не смотрела, только в пустоту, в какую-то бесконечную пропасть. Даже перестала ждать, что всё это кончится. Уныние настолько впиталось в моё сознание, что стало естественным состояние души. А мне ведь, как любому подростку хотелось радоваться жизни, получать удовольствие от молодости, но ничего такого не выходило. Наверное, было не для меня...
   Всё заканчивается, и депрессия, к счастью, тоже. Точнее ни депрессия, а просто плохое настроение, которое может преследовать неделями, а то и месяцами. Депрессия - это серьёзно, и намного больнее, чем то, что испытывала я. На тот момент я не знала, что это такое, но представляла достаточно реально. Это уныние прошло, как только погода на улице изменилась, была уже середина марта, и все с нетерпением ждали наступления тепла, настоящей весны. И дождались, она пришла в воскресенье, со своим тёплым ветерком и широким голубым небом, открытым нежным солнцем. Улицы быстро наводнились людьми, которые, неизвестно где прятались всю зиму. Птицы, как-то, слишком быстро прилетели из тёплых краёв. Приятно было чувствовать весну, понимать, что дождалась то, чего ждала, и ещё более странно было ощущать то, что где-то не так далеко от нашего южного городка сейчас холодно, идёт снег, трещит мороз, и весна для людей, находящихся там - одно лишь название. Пришло тепло, исчезло плохое настроение, его впитало солнце. Его я особенно полюбила, такое нежное, приятное, оно напоминало мне Дениса, такого же солнечного и яркого. Глядя на солнце, я всегда представляла его, может, поэтому мне было так легко, словно он всё время был со мной.
   На тех выходных, мы, как обычно гуляли с Соней, она созванивалась с Виталиком, и они подолгу болтали. Когда он позвонил в очередной раз, мы шли по улице, и тот сказал, что сейчас рядом с ним находится Денис. Я не могла сдержать тупых, радостных эмоций, а трепещущее чувство в моей груди мешало говорить, чаще всего именно так я реагировала, хотя бы на одно его имя. И ещё больше радовалась тому, что снова его люблю, ведь когда у меня было плохое настроение, то даже его улыбка не могла помочь. Оказалось, что Виталик подключил конференцию на мобильном, это когда много человек могут общаться одновременно. Мы с подругой шли по улице и громко смеялись в трубку над их шутками. Не смотря на всё моё удивление, там действительно был голос Дениса, его я не с чьим не спутаю! Несколько остановок мы шли и болтали о какой-то фигне, парни пытались заставить нас ревновать, а мы их, представляли, как с нами знакомятся какие-то Артёмы и изображали их голоса. Думаю, по ту сторону трубки, нас раскусили, этого стоило ожидать. Я невыносимо была рада слышать его бархатный голос, такой нежный, и на ходу мечтала...
   Мечты мои всегда были связаны с ним, и с весной. Тогда мне казалось, что той весной, непременно случится что-то хорошее, ведь такое происходило только весной. Всегда больно было видеть, как Соня и Виталик вместе. Конечно, я безумно была за них рада, но мысль о том, что я не с тем, кого люблю, постоянно сверлила голову. Ведь Дениса я полюбила даже раньше, чем они познакомились, только, вот, они уже были вместе, а мы нет. И любила его так же сильно, как они друг друга, а может даже и сильнее, не знаю. Любовь ведь не в чём, не измеряется. А если бы измерялась, то мои чувства были бы на максимуме, особенно в отдельные дни.
   Помню, как Денис подстригся. Раньше, я ненавидела такие дни, потому, что он подстригался так, как ему не шло. Но той весной, стрижка стала именно такой, какая нравилась мне, и она просто безумно ему шла! Это не я одна заметила, но и все вокруг. Стало даже жаль, что он стал более симпатичным, ведь так на него стало вешаться ещё больше девчонок, а мне он нравился в любом виде и состоянии. Даже за пару лет до этого, когда он был ещё не таким, а очень худым и длинным, как шпала, со странной прической, из которой на шею свисали какие-то клочки волос, когда он ещё не начал бриться, и на лице появлялись едва заметные волоски, вылазили прыщи. Он был действительно в наихудшем своём состоянии, но я полюбила его именно таким, не за внешность, за другое. Конечно, некрасивым он никогда не был, и вниманием девочки его не обделяли, но тогда, он был явно не в лучшей форме.
   Почему-то, тогда Денис от меня ужасно отдалился, был, словно не в одном классе со мной, старался не замечать и не общаться. Даже за всю третью четверть так и не посидел со мной за одной партой, было очень обидно, особенно от того, что в этом мы сами были виноваты. Он снова стал общаться с той девочкой из нашего класса, я видела это на сайтах, очередная переписка, там они вспоминали прошлое, это не нравилось мне ещё больше. Денис ставил сердечки под её фотографией, а она под его, это значило, что им нравится. А ведь мне он сердечки никогда не ставил, какая бы там ни была фотография, и хоть сто человек под ней подпишется, он один не поставит. Снова его безразличие и холодность. Он больше не подходил ко мне сам, а я первая не могла, просто потому, что не знала о чём с ним поговорить. Окружающие постоянно меня рассекречивали, как-то пробалтывались и намекали остальным, так что мне казалось, что вся школа уже знает о моих чувствах.
   Помню день, когда у нас был классный час. В тот день, кстати, кончилось тепло, но не на совсем, конечно, а на время. Небо снова затянуло тучами, лил дождь, деревья были мёртвыми, как осенью. А когда утром я шла в школу, то пошёл крупный град. В четверг, на классном часе нам объявили о каком-то дурацком законопроекте. Там говорилось о том, что старшие классы хотят расформировать по разным школам, потому что их слишком мало. Мы с Денисом сидели за соседними партами, и переглянулись. Лично в его взгляде читался отдалённый страх, а в моём кричащий испуг. Я немыслимо боялась его потерять, не видеть его каждый день было бы жесточайшим для меня испытанием. Да и я сама знала, что он ценит меня, не хочет терять, только не знала, как друга, или как человека, который значит что-то большее. Это очень переворошило мою голову, и если бы так произошло, весь мой план, которой должен был растянуться ещё максимум на два года, мог рухнуть, и я бы потеряла все ниточки, связывающие нас. Это причинило мне боли больше, чем за весь год. Кстати, та весна была для меня годовщиной, ровно год с того момента, как я начала всё понимать, равно год с тех каникул в Питере, того гадания, того начала первых чувств... Вообще, тяжело было вспомнить когда всё это разгорелось, просто потому, что начал было много, каждый период наших отношений наступал в определенное время.
   Практически ежеминутно я думала о времени, о его молниеносном ходе и непредсказуемости. Мне даже надоело, но ничего с собой я не могла поделать. Погода всё ещё не приходила в норму, не понимаю, как я могла запомнить практически каждый день, помню, будто вчера всё это произошло, каждую мелочь, деталь. Наверное, это из-за него запоминается всё, но это и хорошо, воспоминания для меня очень ценны. Тогда на меня действительно нахлынула какая-то ностальгия по ушедшим временам, по той весне. Она была такой беззаботной, непонятной, последней весной моего обычного детства, потом я стала подростком, начались проблемы, сложный возраст и всё прочее в этом роде. Думаю, именно поэтому я запомнила те весенние каникулы, старалась сохранить их в памяти навсегда. По странному совпадению, воспоминание о той весне, о людях, с которыми она была связана, посещали меня даже во сне. Помню, мне снился сон, очень красивый, красочный, состоящий из множества других, но запомнился именно этот момент...
   Моя лучшая подруга, Наташа, тогда мы с ней были дружны, действительно дружны, как полагается. Тогда я была совсем ребёнком, без личности, без мнения, таскающаяся за кем-то, ищущая где-то своё пристанище. Она, кажется нуждалась во мне больше, чем я в ней. Но так, или иначе, воспоминания связанные с этим человеком навсегда впали мне в душу, особенно та весна. С тех пор многое изменилось - выросла и я, и она. К тому же, Наташа переехала в Питер. Перед этим мы с ней не особо общались, успели друг другу надоесть, я отлично понимала, сколько причиняю ей боли своим безразличием. А осенью она уехала, навсегда. Конечно, она обещала нас навещать, но в нашем солнечном городе её больше не было. По началу, я этого не осознавала, и только уже к следующей весне начала по-настоящему по ней скучать, понимать, чего лишилась. Постоянно на глаза попадались старые песни, которые мы слушали, старые снимки. Они казались таким далёким прошлым, почти чужой жизнью, но одновременно прошедшей совсем недавно. Я совсем запуталась во времени и воспоминаниях. Но там мне нравилось, интереснее, чем в реальной жизни. Никогда у меня не получалось жить настоящим, помнить о прошлом, и думать о будущем. Я была скорее в прошлом, не покидала будущее, и исчезала из настоящего, там для меня не было ничего привлекательного. В прошлом всё было светлое и счастливое, беззаботное, иногда весёлое; от будущего я ждала чего-то хорошего, светлого, мечтала... к тому же, и там, и там, присутствовал Денис, и лучшие воспоминания о нём. А что настоящее? Ничего там для меня не было, ни Дениса, ни веселья, ни беззаботности, только скука, уныние, серая обыденность...
   Но всё-таки мне было очень приятно окунуться с головой в те воспоминания, послушать те песни, которое мы с Наташей слушали, пересмотреть старые фильмы, фотографии, переписки. Те проблемы и вопросы казались незнакомыми, далёкими и очень глупыми, легко решаемыми. Вот бывает так, живёшь себе, живёшь, в каком-то своём пространстве, ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем, а где-то отдельно. А потом, встречаешь старую вещь, напоминающую тебе о чём-то светлом, приятном, том, что когда-то было так дорого. И только тогда возвращаешься в реальность, начинаешь её видеть в более радостных красках, смотреть с улыбкой в прошлое, радуясь счастливым моментам. Тогда я была ещё молода, и таких воспоминаний было не так много, и мне было не понято, сколько таких может накопиться, за целую жизнь, за множество десятилетий. Я с улыбкой смотрела в будущее, ожидая от него чего-то светлого, впрочем, как и многие другие люди, всё они чего-то ожидали. Но моя натура всегда была пропитана каким-то пессимизмом, или реализмом, я всегда понимала, что всё может измениться, и будущее может не быть таким уж прекрасным, каким мы его представляли. Оно обманчиво и изменчиво. Но если бы ничего не получилось, и я стала бы одной из поникших людей, чья жизнь разрушена, то всегда бы вспоминала прошлое, там было лучшее, и утешала бы меня та мысль, что это лучшее было, я его испытала. А пока, я просто жила, и представляла, как должно быть волнующе, встретить на улице давнего знакомого, которого ты мог не видеть годами, даже десятилетиями. И потом, увидев его, понять, что он многое значил для тебя, а ты для него, вспомнить былое, то светлое, что когда-то горело в ваших сердцах, а иногда и подумать о будущем, которое может получиться...
   Глава 12
   Тогда, каждое его прикосновение, пусть даже случайное, казалось самым первым, самым чудесным. Хотя, часто случалось так, что оно таковым и не было. Может быть, бывало такое и раньше, но я почему-то не помнила. Моя память сохранила именно эти, дорогие моему сердцу, ценные кусочки паззла счастья. Очередная мелочь, которая заставила меня сиять на весь класс, казалось, будто и произошла впервые. Теперь, когда вспоминаю свои чувства в тот момент, удивляюсь, как они невероятно на меня действовали, были преувеличены многократно. Одно обычное касание - и я на седьмом небе от счастья. Я, конечно, была этому рада, только вот думала, что со мной будет, если мы будем вместе, в то время, как даже такая мелочь сносит крышу?
   Был уже конец марта, окончание самой длинной, третьей четверти, время прошло очень быстро, так, что я даже не успела этого заметить. В голове только воспоминания, сложно рассортировать их по полкам, слишком они противоречащие друг другу, и взлёты, и падения, и строительство, и разрушение моего маленького мира.
   Наш класс всегда отличался от других, во многом мы были странными. Например, в том, что мы единственные, кто, будучи уже в 9 классе бежали в столовую с таким грохотом, что нас слышала все школа. Все в этот момент все знали: "это 9 класс бежит в столовую!", как они нас только не называли - и психи, и сумасшедшие, и звери. Но это не было обидно, только смешно. Особенно, когда наши девочки неслись в ту самую столовую на высоченных шпильках, зрелище это было жутким. Да и я сама в нём иногда учувствовала.
   Вот и в ту перемну, мы, как всегда отличились, я случайно ляпнула: "Давайте поиграем в лебедей", кто-то случайно поддержал меня и все согласились.(поймут только те, кто играл). Всем классом мы стояли посередине коридора, взявшись за руки. Выходил из игры тот, кому ударили по ладошке. Сначала мы с Денисом стояли, напротив друг друга, иногда переглядываясь. Ну, как переглядываясь, точнее сказать, я постоянно на него косилась, ведь взгляд падал только на него. Мы так играли несколько партий, в то время, как остальные, нормальные классы, пытались убить друг друга, бесились. У нас стояла совершенно другая, дружеская, тихая, и очень весёлая обстановка. Проиграв несколько партий, мы начали снова, на этот раз включились те, кто опоздал на нашу игру.
   Как-то случайно получилось, что я и Денис встали рядом друг с другом, моё сердце сразу заколотилось в его присутствии. Между нами то и дело пытались втиснуться другие одноклассники, мы вежливо и тактично провожали их в другое место. Денис так ловко это делал, что никто ничего и не заподозрил. Никто, но только не я. Я точно заметила, как он легонько отталкивал всех, кто пытался встать между нами. И вот, мы уже стоим рядом, он легонько касается моей руки своей тёплой ладонью. Это заставляло моё сердце буквально вырываться из груди, дыхание учащалось, глаза нервно бегали из стороны в сторону, и руки, кажется, затряслись, он скорее всего это заметил. Ладони были холодными, от страха, и дрожащими от невероятного волнения. Я не могла в это поверить, он касается меня своей рукой! Я его ощущаю, вот он, совсем рядом, я чувствовала его тепло, жизнь в теле. Хотелось плюнуть на всё и взяться крепче, никогда больше не отпускать его. И будь на то только моя воля, я бы давно уже это сделала. На те мгновения, для меня, вокруг исчезли все люди, весь мир, коридор, город, всё. Были только мы, стоящие посередине пустоты, но там мы были одни, если бы такое действительно случилось, я бы узнала всю правду. В ушах что-то зашумело, я почти чувствовала биение его сердца, и его дыхание, набирала в лёгкие всё больше кислорода, чтобы почувствовать запах, впитать его каждой клеточкой своего тела.
   Началась игра. Каждый, по очереди, бил по ладошке своего соседа, проговаривая: "Летели лебеди над озером, их было ровно...", а потом били, загадывая какое-то чесло. Когда очередь дошла до Дениса, его рука совсем не ударила по моей, а только коснулась с какой-то особой нежностью, заботой. Я прижалась тыльной стороной своей ладони к его руке и просто глупо радовалась, мне казалось, что весь класс видит, как я свечусь от радости и нелепого счастья. Это был одни из лучших мгновений с ним... такие кроткие, казалось бы, совершенно обыкновенные для обычного человека, но для меня тогда они казались самыми чудесными, невозможными, а представлять сколько счастья мне доставит что-то большее, я просто не могла! Довольствовалась хотя бы этим, и просто радовалась, вновь и вновь пополняя мой мир мечтами и новыми ощущениями. Ещё много лет я прокручивала в голове эти краткие воспоминания, всё ещё помню эти легкие касания, нежность и кротость, застенчивость и волнение, оно у обоих присутствовало. После этого, казалось бы обычного жеста моя уверенность во взаимности невероятно возросла. Но только вот фактических доказательств этому не было, только сердце всё кричало о своём.
   Настал последний день в школе, нам и оценки уже выставили, вообще не понимаю, зачем тогда пришла. Наверное, как всегда ради него - только Денис был единственным лучком солнца, который заставлял меня улыбаться, радоваться каждой мелочи, и становится счастливой на пустом месте, он научил меня любить, так, как никто и никогда не полюбит.
   В тот день не происходило ничего особенного, кроме очередной мелочи, заставляющей сходить меня с ума. Мы тупо сидели на лавочке у спортивного зала, было ужасно холодно. Я косилась на дверь, в щели которой иногда проскальзывала его стройная фигура в отвратительной ярко-оранжевой футболке. Если честно, я ненавижу этот цвет до смерти, но мне всегда было всё равно плевать на его одежду, любила я за что-то другое, и за тот год перестала обращать внимание на внешность. Наши мальчишки постоянно ходили мимо, он тоже там был. Но вдруг он быстро подсел рядом со мной, и другой одноклассницей, весь дрожал от холода.
   - Мне холодно, - грустно сказал он, - прижмитесь ко мне ближе, так будет теплее!
   Про себя я снова прокрутила эти слова, даже посмотрела на него с таким вопросительным выражением, удивляясь, что это он такое сказал, раньше такого он не позволял. Понимая, что это всего лишь провокация, я охотно на неё поддалась, и чуть коснулась его своим плечом, мне ведь мне и самой было до ужаса холодно. Он касался меня, а я его, что там делала на другой стороне та одноклассница, не знаю. Но я в те минуты было невообразимо счастлива, от него исходило такое тепло, что мне стало намного теплее, надеюсь, что ему тоже. От Дениса исходил какой-то приятный аромат, свойственный только ему одному, и я таяла от тепла, и запаха. Таяла, закрывая глаза от счастья, от обычного прикосновения к нему, мне совсем не хотелось отрываться от него, я мечтала лишь о том, чтобы этот момент длился вечно. Но всё кончается, и очень скоро окончилось и это. Мне пришлось уйти, но шла я, словно в тумане, окруженная дымкой своего глупого счастья. На каждом шагу я останавливалась и слушала биение своего сердца, оно невероятно колотилось.
   Прошел день, и я уже совсем позабыла об этом, не думала, вот и всё. И вновь случилось так, что я неожиданно его встретила, совершенно случайно, на улице. Мы с Соней гуляли, и на противоположной стороне улицы я заметила его - высокого, немного странного, тепло одетого, в шапке, но особенного, излучающего солнечный свет и тепло. Денис, улыбнулся мне с противоположной стороны улицы и поднял руку, помахав величественным жестом. Я тоже неуверенно помахала в ответ, всё ещё не веря своему счастью. Мы ушли в разные стороны, между нами были трамвайные пути, и гордость, он бы ни за что не перешёл улицу, так же, как и я. Эх, я бы с радостью, прыгнула под трамвай, перелезла бы через это ограждения, сбила с ног всех прохожих, только если бы он этого захотел, если бы я была ему не просто другом. Я попросила Соню обернуться, она посмотрела ему вслед, и сказала, что он ещё долго провожал нас взглядом. От счастья и избытка эмоций я начала прыгать, но как это было не вовремя! Как раз в тот же момент он продолжал на меня смотреть, он видел это, видел мою реакцию. Возможно, он всё понял, и я не могла представить его очередной лицо в тот момент, то, что произошло, могло вновь разрушить то хрупкое, что начало недавно образовываться между нами. Непонятное чувство переполняло мою душу, смесь страха, горечи, сожаления, и в тоже время простой, невинной радости. Потом я мечтала встретить его снова, но этого не произошло. Моя жизнь стала предсказуемой, всё происходило по тем же законам, правилам, и исключений им я не видела. Я перестала анализировать, и представлять, как глупо это бы смотрелось со стороны, ведь его мозг мыслил нестандартно, может быть, он подумал, что Соня мне рассказала какой-то анекдот, вот я и радовалась, подпрыгивала, просто момент совпал. А может быть, он решил, что я какая-то контуженная или просто сумасшедшая? А может быть, просто так прыгала? А может, ему просто показалось? Или он вообще не заметил. Но так, или иначе, ответа я так и не нашла, это была очередная загадка. Меня накрыло волной эйфории, мне буквально хотелось пищать от радости, как щенок, я тихо повизгивала, вспоминая это.
   Во сне ко мне снова пришёл он, но сновидение было плохим. Наступило утро, потом день начал клониться к концу. Я с ужасом начала понимать, что не могу без него, до безумия хочу увидеть, хотя бы случайно дотронуться до тёплого тела, снова почувствовать ту радость. Эта любовь была словно наркотик, я безоглядно подсела на него, и однажды издалека увидев счастье, мечтала о нём вновь и вновь, представляла, как была бы рада, будь мы вместе. Обнимая подушку, представляла его, то тепло, те чувства, ту, ещё более возвышенную радость. Во мне заиграли гормоны, весна всё-таки на дворе была! Но к концу дня всё изменилось. В тот день Соня и Виталик договорились смотреть вместе фильм у кого-то дома. Я была рада за них, они были счастливы, влюблены, молоды... Но мне было больно, невыносимо горько, когда я видела их счастье, наверное, просто завидовала. Признаюсь, чувство не из лучших, но я желала им только добра, лишь боль напоминала мне о зависти. Ведь я полюбила Дениса намного раньше, чем они познакомились и начали общаться. Соня страдала всего несколько месяцев, а у меня на тот момент срок перевалил за год. Но я всё ещё ждала, хотя мы с человеком, которого я до безумия любила, всё ещё не были вместе, и мне уже начинало казаться, что это не суждено. Мои же мучения, продолжались больше года, а если верить записям в личном дневнике из начальной школы, то больше пяти лет! Я представляла, как они там счастливы, как обнимаются, целуются, чувствуют тепло их тел. А потом представляла себя, такую одинокую, глупую, со своей неразделённой любовью, которая переполняла меня, давала море вдохновения, которое выливалось на сотни страниц о нём, о предмете всех моих воздыханий. Но обидно было даже не от этой несправедливости, а от отношения к моим чувствам моих друзей, самых близких людей. Никто из них меня не понимал, никто не мог посоветовать, привести пример из жизни, никто не мог войти в моё положение, будто ни с кем такого и не случалось, словно я такая первая, а главное - никто до последнего не верил, что всё это было по-настоящему. А ведь это классическая история: девочка влюбляется в своего одноклассника, которого никогда не замечала, и страдает от безраздельной любви. Только в таких историях, очень скоро он тоже начинал испытывать чувства, и они некоторое время были счастливы вместе. Я к таким не относилась. Наша история была другой.
   Боль снова ударила в сердце, когда Соня, на тот момент самая близкая для меня подруга, на то, что я поделилась с ней своим плохим настроением, лишь написала, что не хочет представлять себя на моём месте, ей тех месяцев хватило. Никакого сочувствия, сожаления, поддержки - это было обидно. Меня настолько огорчили эти слова, что я начала беспричинно плакать, сидя за компьютером. Нужно было дать выход эмоциям, и они, вместе со слезами изливались на ружу. Это была настоящая истерика, громкая, всепожирающая истерика, от непонимания, боли и одиночества. Ведь мне, как любому подростку хотелось общаться и встречаться с мальчиками, но я не могла ничего этого выносить, из-за него. Меня воротило от всех особей противоположного пола, я исключила все контакты даже с друзьями, не могла их видеть. Так, не получая его, я осталась одна, только с подругами. И, как девушке мне хотелось нежности, ласки, хоть какого-то общения. Но ничего этого не было, я пожертвовала общением со всеми мальчиками, ради него одного, променяла все жизни ради одной единственной - с ним. И не смотря на всю боль, я готова была ждать дальше, смириться с этим и жить ради него. Все это лучше, чем пустота до него. Возможно, я была мазохистской, но эта жестокая, всепожирающая любовь мне даже иногда нравилась.
   А с какой улыбкой на лице я вспоминаю, как бежала домой за компьютер, когда подруги писали мне сообщения, что он в сети. Мне хотелось с ним пообщаться, но даже это желание превращалось в нечто ненормальное. За пять минут я могла пробежать несколько остановок, и почему-то именно в это время не было никаких трамваев, приходилось добираться своим ходом. А сердце так и билось от потаённого в душе тёплого счастья, огонька пылающего во мне, и заставляющего делать, что угодно ради одного человека. За короткое время и пробегала огромные расстояния, приходила домой и судорожно хваталась за мышку. И что я там находила, в этих самых социальных сетях? Ничего там не было. За то время, пока я неслась на всех порах домой, он уже вышел, буквально за минуту до того, как зашла я. Как же было обидно, до сих помню это всепожирающее чувство, зудящее во всё ещё колотящемся от радости сердце. Но я знала, что однажды поймаю его, уже в свои сети...
   Я постоянно думала о времени, оно проносилось мимо просто молниеносно. Мне казалось, что уже через неделю я проснусь старухой, и пойму, что жизнь уже прошла перед глазами, все было и закончилось, а впереди пустота. Почему-то, почти никто этого не замечал, только Кристина. Вечерами мы сидели в её коморке и говорили о жизни, о странностях, обо всем на свете, больше не с кем было говорить об этом, остальные нас не понимали. Так же быстро подобрался апрель, а в голове воспоминания и прошлой весне, и кажется, она была вчера, а на тот момент прошёл год.
   1 апреля - профессиональный праздник Дениса, день дурака! Как ни странно, в этот день он даже не думал меня разыгрывать. По совместительству это было начало нашей работы после уроков, на которую они позвали меня ещё в феврале. Я тогда думала, что до весны ещё далеко, а вот она оказалась так близко, в самой своей середине. Почему-то тогда мой мозг, будто какое-то механическое устройство с кучей винтиков и гаечек, записывало каждую мелочь, связанную с ним. Доходило до моего любимого абсурда, который для меня был неразделим с любовью.
   Началось время нашей работы, а я так же продолжала таять, тлеть, сгорать и сходить с ума от своих чувств. Иногда, такая некоторая эйфория мне даже нравилась. Все уроки я влюблёнными глазами сверлила его спину взглядом, пересчитывала волоски на голове и любовалась стройным высоким телом. Не понимала тогда, что я в нём нашла, кроме красивой обертки и обаятельной улыбки? Но в хорошие дни, когда у меня было отличное настроение, я не уставала перечислять его достоинства. Слишком правильный, слишком хороший. Я даже не всегда верила в эту правду, слишком высокий и красивый, с очень широкой и открытой улыбкой, которая всегда располагала к себе людей, добрые зелёные глаза (где-то я читала, что если у парня такие глаза, значит, он действительно принц из сказки, ведь такие в то время были редкостью). Удивительная способность успокаивать, даже не притрагиваясь, одним только взглядом, улыбкой или словом, стремление к здоровому образу жизни и желанию иметь здоровых детей, дожить до глубокой старости. Он олицетворял для меня всё то, идеальное, что я всегда искала в мальчиках, но почему-то никогда не замечала, что оно это есть именно в нём. Ни на одной улице, никакого города, я никогда бы, не встретила прохожего с таким же открытым и мягким взглядом, горящими глазами и светящейся, почти голливудской улыбкой. И действительно - искала, но никогда не находила, снова и снова убеждалась, что он для меня, он навсегда останется в моём сердце. Конечно, он тоже был смертным, как и все мы - люди. Но тогда, он действительно казался каким-то божеством, сошедшим с небес, ангелом, будто созданным для меня. И я тоже стремилась к совершенству, к красоте, чтобы как-то соответствовать, но не понимала, как это может быть возможно. Единственной чертой, которую в то время я ненавидела в этом человеке - было желание повзрослеть, но упорное противостояние этому взрослению. Все на самом деле просто: Денис говорил, что хочет, скорее вырасти, а сам не рос, или не желал этого. В свои, почти шестнадцать лет, он вел себя, как 12-летний мальчишка, необязательный, безответственный, беззаботный, не принимающий особей противоположного пола, но почему-то притягивающий их. Мне и это нравилось, только жаль было, времени, ведь сколько ждать, ведь нужно было жить с чувствами к нему, стараться сохранить их, и понимать, что впереди могут быть годы. Утешать себя приходилось только примерами из мировой истории, где деятели искусств, ждали своих избранниц многие годы, а потом были счастливы. Только вот, среди них, женщин я так и не нашла.
   В каждом его взгляде я искала подсказку, знак, послание, которое бы сообщило мне что-нибудь очень важное. Только вот постоянно из моей головы вылетало то, что это же Денис, он, конечно, был очень необычен и странен, но совсем не замысловат в этом смысле, очень прост. Всегда я считала, что никогда он не сделает чего-то особенного, потрясающего, действительно необычного, а главное - решительного, всегда знала его законченным мямлей и простаком. Он бы никогда не додумался послать мне какое-то тайный знак, что-то такое исключительное, чтобы я сама додумывалась, догадывалась, ломала голову. Он и не думал этого делать, а на самом деле - делал, постоянно, даже не замечая этого. Каждое действие этого человека, противоречило предыдущему. Когда мне казалось, что чувства взаимны, на следующий день он снова все рушил, а когда мне от боли самой хотелось спрыгнуть с какой-нибудь крыши, Денис делал что-то простое, но поднимающее моё настроение до небес.
   Я все ещё помню бурю чувств в моём сердце за те несколько дней, сколько всего тогда успело произойти! Я успела побывать счастливой, успела погрузиться в уныние, поревновать, в общем, снова была растерзана на части этой жестокой любовью.
   Пятница. Помню, как сейчас. Первый день нашей работы, я тогда безумно радовалась, так мечтала увидеть его после недельных каникул. И увидела, моё сердце снова как-то волшебно забилось в груди, пульс как-то ускорился, это было моё любимое состояние. Денис так же шутил и улыбался, ничего его не меняло, казалось, он был и будет таким всегда. После уроков мы пошли работать, все оставалось прежним, одна крохотная мелочь заставила меня порадоваться. Приёмная. Сидит за компьютером секретарша, со странными рыжевато-бардовыми волосами. У её стола стоят три стула, на первом сидит Денис - смотрит куда-то в одну точку, Федя - тупо улыбается, тоже не ясно кому или чему, где-то за пределами моего обзора был Лёша. Красивые резные обои, закрытая дверь в кабинет директора, в воздухе витает запах канцелярии и бумаг. А у меня в голове весна, тупая, бесполезная радость, только от того, что он рядом, буквально на расстоянии метра. Как только я неуверенно ступила в двери приёмной, Федя, который сидел рядом с Денисом, моментально пересел, уступая мне место, рядом с ним. И это меня обрадовало, ведь как только он меня увидел, то сразу же отскочил в сторону, как ошпаренный и уступил определенное место рядом с Денисом. Возможно, мелочь. Но, как, же я тогда радовалась этой мелочи, впрочем, как и любой другой. Он сидел рядом, мы оба молчали, как всегда. Я постоянно, находясь рядом с ним, думала лишь о том, как бы научиться читать его мысли, чтобы просто знать, тратить на него время, или пытаться забыть, исчезнуть из его жизни, стереть себя. Насмотревшись тупых романтичных фильмов, я фантазировала, как он может читать мои мысли, потому что мы какие-то особенные, действительно созданные друг для друга. Но, как бы я не кричала его имя про себя, сколько бы раз не признавалась в любви, он меня не слышал, ведь это была реальность. Затем нас разлучили, мальчиков послали разбирать ветки, а меня вытирать пыль. Мне дали оранжевые перчатки, я улыбнулась самой себе, вспоминая Дениса - странного человека, фанатично обожающего этот цвет.
   Домой я вернулась забитая и уставшая. Начав работать в школе, стала понимать, как себя чувствуют взрослые. Но недолго длилась эта полоса затишья в душе. Сонно я посмотрела на экран мобильного телефона, и подскочила со стула, бегая по комнате с радостными криками, затем отдышалась и со спокойным голосом взяла трубку. Недолго длилось это спокойствие, от следующих его слов, я снова растаяла, и это было заметно по моему голосу. Примерно в 16-00 позвонил он, и таким приятным, ласковым голосом сказал, что будет концерт в центре, где мы занимались. Денис предложил пойти домой вместе. Я едва могла дышать, скорее положила трубку, чтобы не рассекретить себя. Как только отключилась, из моего горла вырвался радостный визг, я носилась по комнате, швыряла книги на пол, рвала бумагу, визжала, кричала, пищала, смеялась. Сложно описать все то, что я прочувствовала и сделала в те минуты. Но мой наркотик ещё не скоро отпустил сознание, это сумасшествие продолжалось минут двадцать, пока я не поняла, что опаздываю.
   В тот самый центр я шла с улыбкой до ушей, слушая какую-то сопливую музыку. Потом пришла Вика и добавила в мою радость немного реалистичности, посмотрела на меня со стороны, это меня отрезвило. Ведь адекватно оценивать ситуацию я не могла, это уж точно. Погода была такой подходящей, светило солнце, а голубое небо приветливо отражалось в весенних лужах, на деревьях пели птицы, дул теплый ветер, и все напоминало весне, о счастье, об эйфории. Не зря в тот день люди так косились на мою физиономию. Я бы на такую, как я в тот момент, так же посмотрела и посмеялась.
   Мы пришли на тот самый концерт, долго смеялись непонятно с чего. Моё сердце трепетало и волновалось, замирая каждый раз, когда я думала о том, что сейчас увижу его. Ждать пришлось относительно долго, но концерт начался. Из-за плохого зрения я даже спутала Дениса с каким-то другим мальчиком, но быстро заметила разницу. Как только он вышел со своим номером, я замерла, и все во мне застыло, казалось, что я даже перестала дышать на эти несколько минут. Сердце невообразимо трепетало, словно рвалось к нему, на сцену. Закончился его номер, и я едва ли могла хлопать онемевшими от волнения и страха ладонями. Жаль, но остальная часть концерта обошлась без его участия.
   Меня очень тронул следующий номер, в нём я увидела себя. Отдалённо уловила его смысл, но декорации помню отлично. Мальчик в нелепом костюме клоуна с большими жёлтыми башмаками (в этом обычно выступал Денис) и букетом цветов одиноко и молчаливо стоял на сцене. В это время звучала печальная музыка на французский манер. Потом вышла девушка, тоже в таком же ярком, пышном платье, от неё веяло той же Францией, под ту же музыку. На сцене они разыграли небольшой спектакль, сценку из жизни, общение двоих влюблённых сердец, расставания и новые встречи. Последний момент запомнился мне на всю жизнь, мне стало так грустно, что я даже прослезилась, отлично чувствовала, как глаза наливаются слезами, но воли им я не дала, не хотелось плакать там, где в любой момент может увидеть Денис. Картинки из этой сцены напоминали мне меня, так же трогательно и безответно. Тот мальчик в костюме клоуна, бросил букет цветов на пол, и грустно повесил голову, он достал откуда-то красный шарик в форме небольшого сердца, а затем лопнул его и остался, грустно стоять в одиночестве. Потом пришла та милая девочка, она взяла такой же красный шарик в форме сердца и протянула ему. Я запомнила этот трогательный момент, то, как она отдала ему своё сердце, так тихо-тихо протянула его взамен. Эта девочка напомнила меня, я ведь также была готова отдать Денису своё сердце, не прося ничего взамен. Без этого человека, оно мне было совсем не нужно, не хотелось никого туда пускать, путь там был бы лишь один единственный человек. Если бы я могла, то прямо там отдала ему своё сердце, ничуть не шутя, во всех смыслах этой фразы.
   В конце концерта выдавали почетные грамоты. И как же закипела во мне ревность, когда настал его черед. Мои уши готовы были разорваться от звона, девчонки в зале, хлопали, визжали, кричали, будто какой-то рок-звезде. Я, наверное, краснела, от злобы, стыда, злости и неимоверного желание убить их всех. В тот же вечер, от других девчонок с нашего кружка, я услышала, что он встречался с одной из их одноклассниц. В моей душе снова что-то больно укололо. Возможно, он никогда не был таким "маленьким", каким я его считала.
   После концерта, я чувствовала себя очень неловко. Ведь кроме нас ещё кто-то кого-то ждал, и я очень боялась, как бы ни его. Ожидание тяжело томилось в груди, но терпения я давно понабралась, и готова была ждать его хоть час или два. Только Вика не была готова на такие жертвы, постоянно жаловалась и бесила меня. Мы поссорились, я надеялась, что она уйдёт. Но она осталась до последнего, в итоге, домой мы пошли вместе. Снова чувствовала себя неловко, между нами была Вика, и Денис, частенько обходил её и шёл рядом со мной. Мы проводили её на трамвай и пошли вместе, у меня даже радости никакой не было, тишина в душе, не шевелится что-то в сердце. Наверное, это было потому, что мы были, как друзья, шли и просто болтали, никаких намеков, действий, решительно ничего. Всё повторилось, совсем, как осенью. Мы дошли до его дома, Денис зашёл за калитку и приветливо мне улыбнулся. Даже моя любимая улыбка не смогла поднять мне настроение, ведь радоваться было нечему, но снова ушёл, так же бесцеремонно и холодно, как всегда. Единственное, что дало мне какой-то просвет надежды на горизонте - его просьба зайти в icq. Это значило, что ему все же хотелось со мной общаться...
   Итак, я вновь убедилась в том, кто я для него. И действительно, я-то уже понадеялась, решила, что за эти полгода он повзрослеет, но нет же - всё такой же. Это было обидно, немного больно, но к этому я давно привыкла, всё равно радовалась, светилась, вспоминая его улыбку, нежный голос, эту дружескую обстановку. Я была готова ждать, питаясь, всё это время мечтами, мыслями, вещами, связанными с ним, просто любовью, одним лишь этим чувством, а оно само по себе невероятно подпитывало. Шла домой и смотрела на небо, оно было голубым, весенним, с кучевыми облаками и какой-то тонкой розоватой прослойкой, будто бы акварель разлили по небесам. На их фоне кружили какие-то птицы, так высоко, что они казались мне черными точками, кружащими, лавирующими, выводящие какие-то узоры. А так хотелось, чтобы, как в мультике или каком-то сказочном фильме, чтобы эти птички написали на небе заветное слово именно для меня, от него, разумеется. Эта мечта точно никогда не могла сбыться, а жаль, я ведь тогда ещё была в состоянии верить в чудеса. Просто не представляла, как могу стать такой же загруженной, как все взрослые: злой, нервной, раздражительной, постоянно куда-то спешащей и не замечающей ничего вокруг. Как говорил Денис: "Всё бывает в нашей жизни...", в этом я действительно убедилась. Душу сохранить такой же чистой, как в детстве просто невозможно, взрослая жизнь не подразумевает ничего простого, только сложности, по крайней мере, я тогда так думала.
   А весна была прекрасна, я старалась радоваться каждой минуте, каждому лучику, облаку на небе, каждой крохотной капле, падающей в лужу и расплывающейся там большими кругами. Но в полной мере вдохнуть все эти запахи я не могла, зато точно знала и надеялась на то, осталось совсем немного. Почему-то счастливой меня делала только весна, ни в какое другое время года я не могла так радоваться, не потому что не хотела, просто радости, как таковой и не было, не было человека, который мог меня порадовать. Пока не влюбилась в Дениса, так и было. Но как только эти чувства заполонили всё моё сознание, всё изменилось, он радовал меня каждый день, и расстраивать, конечно, не забывал. Но эта радость, оказывается, была со мной девять лет, и я была рада заметить это. Я ложилась спать, и думала о нём, просыпалась, и снова думала, днём мечтала, и так проходили все дни, незаметно для меня пронёсся мимо год. А вместе с ним столько разочарований, радости, сюрпризов, всего много было, весь калейдоскоп чувств и эмоций. Так странно было весной вспоминать, самую мокрую, самую слёзную, самую грустную осень в моей жизни, почти каждую неделю я плакала в школьном туалете, смотря на серое нависающее небо, тусклый пейзаж за окном, дыша свежим холодными воздухом, обдувающим заплаканное, красное лицо. А потом смеялась звонким заливистым смехом, потому что он шутил, так особо успокаивал меня, на расстоянии, не касаясь, мог даже издалека, и всегда это действовало. Это ощущение в груди, которое вырвалось на ружу с каким-то потоком радости, смеха, воплей и счастья. От него сердце ненадолго останавливалось, это чувство не менялось вот уже год, его испытывала каждый раз, когда видела его в сети, когда видела его в школе, когда он улыбался мне...
   Моя жизнь постоянно поддавалась нескончаемому закону подлости, на протяжении долгого времени ничего не менялось, повторялось вновь и вновь. Мне уже начинало казаться, что всю жизнь я буду ему лишь другом, он будет так же улыбаться, я буду так же любить, до самой смерти. Обидно было бы, вот так прожить жизнь, любя друг друга, и не знать об этом. Этой боли я боялась больше всего, на глазах бы начали рушиться все мои мечты, весь мир, давно выстроенный в моей голове, все фантазии и планы, кругосветные путешествия, дети, собака, и все то, что ещё должно быть в семейной жизни. Это всё постоянно умещалось в моей голове, совершенствовалось и додумывалось, просто так, не за чем. Ведь по плану в жизни ничего не происходит, все непредсказуемо рушится или строится, но совсем не так, как задумывалось изначально. Надежда была лишь на то, что мы будем вместе случайно, но обязательно навсегда, и меня не волновало, каким именно способом.
   Суббота. Плохо помню, что было до той новости от моей подруги Сони. День был хорошим, солнечным, только уж очень ветряным, одним из последних дней с весенней погодой, а за ней вернулась осень, как обычно, не вовремя. С подругой мы шли вдоль небольших пятиэтажек, я косилась куда-то ввысь на пока обнажённые ветви деревьев, на фоне красивого неба. Вид у неё был не очень счастливый, она долго мялась, перед тем, как мне сказать, и я это нежелание видела уже в который раз. Разумеется, неприятную новость никому сообщать не хочется.
   - Я говорила с Виталиком... - начала Соня печальным тоном, - он просил у меня номер Ани.
   Я понятия не имела о том, кто такая эта Аня, думала, что одна из тех за кем начал ухлестывать её парень. Оказалось, что злится нужно было не ей, и не на него...
   - Вот козёл! - злобно выпалила я.
   - Да, Денис такой, это он просил номер Ани через Виталика... - так же печально добавила подруга.
   В груди снова что-то укололо. Но ничего, к тому времени я давно уже свыклась с этим.
   Помню, как многократно она пыталась нас свести, как и большая часть моих друзей. Но у неё, естественно, как и у всех ничего не выходило. Соня радовалась бы не меньше меня, если бы у неё получилось, а в тот момент она искренне сочувствовала. Она была единственным человеком, которому я доверила самое сокровенное - личный дневник с начальной школы, в котором ещё тогда говорилось о Денисе. Я переворачивала страницы и не могла вспомнить этих событий, забыла, чтобы была влюблена уже тогда. Но раз я этого не помнила, значит это было не так масштабно. Только эмоций все равно было в избытке, я расплакалась, так и не дочитав до конца. Она была свидетельницей этой душераздирающей картины, и мне действительно было легче. Мало того, Соня даже увидела папку на компьютере, где я хранила его нескончаемые фотографии. К этому ничей взгляд не притрагивался. Похоже, ей я доверяла больше, чем кому-либо.
   С этими словами не появилось слёз, криков и психов, даже равность задремала где-то в глубине моей души. Внутри меня, где-то в области сердца, словно что-то шевельнулось, так быстро всколыхнуло новую волну боли, а потом снова утихло, оcтавляя лишь слабые остатки горчи, их привкус отчетливо чувствовался всюду. Взрыв быстро утих, а невидимая волна от него всё ещё висела надо мной, и не покидала целый день. Опять мой взгляд потускнел, а существование оказалось бессмысленным, небо было серым, и люди какими-то злыми, всё вокруг только усугубляло ситуацию. Глупая грусть и печаль щемилась внутри, просверливала насквозь. Так прошёл весь день.
   Вечер дал мне забыть об это напасти. В icq снова был он, моё сердце так билось, когда глаза видели его в сети. Я замирала сразу на несколько минут, до тех пор, пока он не начинал писать. Иногда мне казалось, что он точно также сидит и ждёт, пока напишу я. Жаль, но каждый раз я срывалась первой. Но тот раз был особенным именно потому, что сорвался он, Денис начал первый, и как же я этому радовалась! Очередная глупая мелочь, но такая важная для меня. Не смотря на то, что весь день я узнавала плохие новости, о том, что я ему просто друг, а том, что он просил номер какой-то девчонки. Я всё равно была рада, даже забыла об этом на пару часов общения с ним. Каждого сообщения я ждала с волнением, с радостью, с улыбкой, с ласковыми словами, которыми я постоянно называла его про себя. Готова была прилипнуть к монитору компьютера, не отрываться от него, и тупо радоваться. В тот вечер, мы поговорили на многие, волнующие меня темы. Почему-то запомнила, как мы переписывались о будущем, о выпускном. Он как всегда говорил, что все будет хорошо, сказал, что будет ждать. Я сразу приметила ключевое слово, и написала, что не всегда хорошо ждать, иногда нужно действовать. Денис написал, что давно уже начал, и поставил подмигивающий смайлик. Я моментально расценила это, как хорошую новость, и просияла на всю комнату, мне казалось, что это он обо мне, что всё ещё впереди, что есть смысл ждать. Мне очень нравились эти маленькие хорошие новости, которые подпитывали моё существование без него, только за счёт их я и дышала.
   Время шло, а он всё также мило улыбался, мне и всем остальным. На переменах мы так же играли в "Летели лебеди...", он так же был рядом, а я всегда ему поддавалась. Мне казалось, что так будет вечно, никогда и ничего не могло измениться. Но разум мой понимал, что ничто не вечно, и до окончания школы оставалось всего два года, а потом всё - сейчас единственный шанс, и если не тогда, значит уже никогда. Вечерами я сидела в интернете и общалась с ним, каждый раз радуясь, если он пишет первый, а параллельно общению с Денисом, писала о своих чувствах в личный дневник, описывая взрыв каждой клеточки моего тела. Боялась, что из-за невнимательности могу перепутать и что-нибудь написать ему. В проигрывателе играла музыка о любви, я часто представляла, как мы танцуем вальс на выпускном, как изящно и торжественно у нас бы это получалось, как бы прекрасно мы смотрелись вместе, и как бы мне завидовала большая часть школы. Только в этой мечте, я обязательно сделала бы какой-нибудь косяк, у меня по-другому и быть не могло. Но тот вальс запомнился бы мне на всю жизнь, к тому же, уже в 9 классе я знала, что он умеет танцевать его, оставалось только мне научиться, и составить ему идеальную пару.
   Каждый раз я узнавала его всё больше и больше, с каждым сообщением. И не уставала удивляться, радоваться и поражаться нашим различиям. Он был человеком, жизнерадостным, весёлым, живущим сегодняшним днём. А я - точная его противоположность: в меру жизнерадостная, слишком реалистичная, меланхоличная одиночка, живущая мечтами о будущем и воспоминаниями о прошлом. Мы идеально дополняли друг друга, а я радовалась этому, ведь противоположности притягиваются. Я представляла, сколькому он сможет научить меня, а я - его. Оставалось только на судьбу надеяться, мечтать, что она однажды сведёт нас, таких разных, но идеально подходящих друг другу. Этим я и продолжала жить дальше, жить, и радоваться, тому, что пока он был где-то рядом со мной. Без этого человека моя жизнь бы невероятно опустела, я не могла её представить без него. Никто бы не смог разбавить мою скуку и меланхоличное настроение, это только у него и получалось.
   Я обожала торчать дома в полном одиночестве, в полумраке из-за туч за окном, сидеть на полу и рассматривать старые фотографии. В детстве это были просто картинки, а потом каждая из них стала иметь большое значение, с каждой связаны разные события, люди, впечатления, эмоции. Особенно мне нравилось рассматривать старые мамины фотографии, ещё чёрно-белые, старого качества. Но ведь многие из них столько же значат и для неё, все эти люди когда-то были важны, так же, как и мне тогда. Я едва не прослезилась, когда рассматривала старые школьные фотографии, ещё с 1 класса. Там все мы были такими маленькими и странными, но в большее умиление меня привела моя физиономия, стоящая рядом с... Денисом! Мы с самого начала были вместе на фотографиях, сидели за одной партой, так мило. Спустя девять лет меня это особенно трогало, ведь до этого к старым фотографиям я не притрагивалась. Моё сердце бешено колотилось, а руки дрожали, не понятно, от чего именно, глаза наполнялись слезами радости и тихого счастья. Этот трогательный момент прервал его звонок, тихая вибрация раздалась неприятным звуком по всей комнате, интуиция всегда подсказывала, когда мне звонил Денис, и на тот раз она не подвела.
   Снова дрожал голос, снова волнение и холодные, потные от страха ладони. Всё по тому же сценарию. Но такой радости, как в первый раз не было, я знала, что будет то же самое, ничего не изменится. Мы так же пойдем домой, как друзья, и он, конечно же, не проводит меня. Моё шестое чувство не подвело и на этот раз, вечер был точно таким же, как я и думала изначально, но счастье так же продолжало играть в каждой клеточке моего тела. Оно подпитывало ещё и тем, что Денис был нормально одет, почти так, как я люблю. На нём была простая светлая куртка, из под нее выглядывал серый капюшон толстовки, темные джинсы, туфли, все просто и лаконично, все это дополняла черная шапка, смотрелось очень симпатично. Я даже не узнала сначала его стройную фигуру в этой одежде, без оранжевой футболки или чего-то похуже. Только Денис почему-то был грустным, это тоже заставило меня погрустнеть, не знаю как, но так само по себе получилось. Если я его любила, то это значило, что если плохо ему, то и мне, ему хорошо - значит, мне тоже.
   Небо было серым и скучным, с тяжело нависающими тучами и сыростью в воздухе, не смотря на то, что на дворе был апрель. В тот вечер нам было очень весело, мне так точно, он постоянно шутил, и надеюсь, что его уныние тоже прошло. Тогда произошло ещё кое-что важное, я должна была кое-что выполнить 2 сентября 2012 года. А ведь точно знала, что не забуду с утра сказать Денису: "Привет, хамунаптра!" Знаю, тупость, конечно. Он был уверен, что я забуду. А я ведь выиграла, так и не забыла, а всё потому, что это сказал он - человек, в которого я была без памяти влюблена, и точно знала, что никогда это не забуду, даже если разлюблю его.
   Та весна, была такая первая на моей памяти, слишком холодная, слишком дождливая, ужасно ветряная, но запоминающая, потому что его в ней было много. На календаре всё ещё был апрель, но мне казалось, что ноябрь. За окном постоянно лил дождь, такой распылённый, огромной стеной занавешивающий всё вокруг. На улицах никого, только свет оранжевых фонарей отражается в глубоких лужах, небо непонятного цвета. Я с Кристиной, стою у неё в комнате напротив окна, мы рисуем на запотевшем стекле узоры и говорим о жизни. Каждый раз мне казалось, что тем больше нет, что мы уже давно поговорили обо всём на свете, но темы всё ещё не заканчивались. Она была единственным человеком, который хоть немного повторял мой характер, понимал меня. Ведь люди все разные, сложной найти того, кто тебя поймёт. В это мне повезло, она постоянно была рядом. Но уже тогда я готовила себя к мысли, что однажды она будет далеко, и всё это закончится. Я вообще постоянно готовила себя к разным плохим мыслям, о смерти, о потери. Почему-то мне казалось, что если не сделаю этого, то всё неожиданно произойдет, обрушится на мою голову, и полностью выбьет из нормальной жизни. Я привыкла готовить себя даже к мысли о собственной смерти, мне казалось, что в любой миг меня может сбить автобус или трамвай, ну или на меня во время сильного ветра упадёт дерево, или сердце не выдержит, мало ли что может произойти? Жизнь непредсказуема, неожиданна и очень странна - самый частый урок, который я усвоила за то время. Каждый день я начинала с мысли о том, что его нужно проживать, как последний, жить сегодняшним днём, как учил меня Денис, но никогда у меня этого не получалось. Каждый день повторял предыдущий, я никогда не совершала интересных, необдуманных поступков, всё шло, казалось бы по намеченной траектории, и в любой миг могло измениться. Я знала, что однажды изменится, только не знала когда, понимала лишь, что тогда, когда я не буду этого ожидать.
   В тот вечер, мы с Кристиной поговорили о многих интересных вещах, в частности о любви и дружбе. Этот разговор меня так затянул, что уже запланированный вечер пошёл совсем не так, ради него я отказалась от просмотра любимого телешоу. Но не пожалела о сделанном. Мы с сестрой всё говорили и говорили, смотря в окно на дождь, тогда мы сошлись на том, что любви не существует, её просто нет. Или мы с ней были такими законченными пессимистками, или нам просто в жизни не очень везло в сердечных делах? Мне кажется, что лучше склониться ко второму варианту, он более реалистичный. Мы просто размышляли и размышляли о нашем мире, о браках, разводах, встречах и любви, и не нашли ни одного примера из современного общества, где бы пара встретилась однажды и больше не расставалась никогда. Такое бывало раньше, во времена наших бабушек и дедушек, но никак не в нашем современном мире, находящемся где-то на грани войн, катастроф экологических и прочих. Может быть, всё из-за этого? Может, из-за чего-то другого? Только вот я уяснила, что сколько об этом не думай, всё равно не найдешь ответа. Говорили о дружбе, оказалось, что она тоже проходит. Но там мы немного запутались: ведь дружбы между мужчиной и женщиной не бывает, она либо приводит к отношениям, либо к разрыву, дружбы между женщинами тоже не существует, одна из них обязательно предаст другую. Так получалось, что её тоже нет. В общем, тогда впали в очередное уныние по поводу всяких угнетающих тем, да ещё и добавили ко всему этому экологическую катастрофу в Японии, и то, что в такую плохую погоду на улице наверняка есть бедные зверушки или люди. Дождь продолжал лить, а мы всё говорили и говорили. Только тогда с Кристиной я почему-то не могла поделиться о Денисе с какими-то эмоциями и радостью, хотя она была единственным здравомыслящим человеком. Но у меня язык не поворачивался сказать ей, что я его люблю. Не понимала, почему. Отравительная погода, нависала над нашим городом и всей страной, не пуская весну, а жаль. Мне казалось, что вместе с солнцем придёт и счастье. Не знаю почему, но у меня только так и было. Может быть, мне стоило уехать куда-нибудь в Африку? Там ведь всегда солнце.
   Денис напоминал мне солнце - яркое, оранжевое солнышко, а я была скорее серой, невзрачной тучкой. Да, разные, но мне это нравилось. Хотелось, чтобы мы, как две части одно паззла составили целую картинку, и никогда не расцепились. Я не понимала, как это возможно. И моя интуиция подсказывала мне два варианта событий, тогда я ещё не знала, какой из них будет верным.
   Та весна была не только чудесной, но и по-настоящему странной. Помню тот странный понедельник, когда после долгих проливных дождей выглянуло солнце, появились красивые кучевые облака, и небо было таким голубым, что мне казалось, я вижу его впервые. Радостные чувства настолько меня захлестнули, что как сумасшедшая я носилась по школе с криками "Небо! Небо!". Ну, что такого? Мне было не страшно выражать свои чувства и эмоции, небо правда очень поражало и радовало меня, я не могла на него налюбоваться. Но буквально за пять минут перемены, это солнце скрылось, небо затянуло свинцовыми непроглядными тучами, и пошёл крупный град, потом дождь, а потом снова выглянуло солнце. Погода была действительно странной, мне начало казаться, что начинается конец света. Ну и пусть. Хотелось успеть лишь одну вещь, ту о которой Денис отзывался: "Посмотрим, но не будем загадывать..." Я была готова на всё, пусть даже на конец, но так не хотелось умирать, как и не открывшись ему, так и не познав счастья, которого так долго ждала. Мне часто представлялась картинка: мир на грани вымирания, войны, катаклизмы, в последний раз видя Дениса, я признаюсь ему в любви и готова спокойно умереть, а тут раз! И конец света отменили! Было бы обидно, но странно продолжать жить дальше, зная, что теперь он всё знает... Теперь мне кажется, что мне нравилось так играть, просто придумывать себе этот секрет и делиться им со всем миром, кроме него.
   В тот день объект всех моих воздыханий казался мне особенно милым и симпатичным. Хотя, исключений никогда не было, как бы он не был одет, как не выглядел, ни вел себя, он мне нравился в любом виде и состоянии. Отлично помню, как он с другом шёл по коридору, прямо мне на встречу, я в упор смотрела на него, а он на меня. Его друг, со всей силы толкнул Дениса прямо на меня, со словами: "Всегда мечтал это сделать!" Он влетел на меня, но тут же отскочил, как будто я его током ударила. Эх, а сама я радовалась, как же приятно было находиться рядом с ним, коснуться, пусть даже случайно. И даже жест его друга меня порадовал, он дал мне очередную надежду на взаимность.
   Глава 13
   Подошла самая середина весны. В это время, только за год до этого, я уже встречалась с Виталиком. А в тот раз, как-то никто особо и не спешил, точнее он не спешил - единственный человек, с которым я мечтала быть вместе навсегда. Мне казалось, что медленными, неспешными шажками мы движемся к моей, а теперь уже нашей, мечте. Помню, как в столовой Денис предложил пойти с ним и его друзьями на каток. Я не каталась на коньках много лет, но сразу же согласилась, было из-за кого идти туда. А ведь за ним, я готова была пойти не только на каток, но и на край света. За неделю до этого мне казалось, что это всё только на словах, и ничего не получится, а если даже и получится, то выйдет какая-нибудь фигня, как обычно. В тот раз я подстраховалась, и по законам моей жизни, которая все делала на оборот. Просто забыла об этом, ничего не представляла, ни о чем не мечтала. И действительно получилось, хорошо, как никогда. Конечно, не до конца, но намного лучше, чем я думала.
   В пятницу, за пару дней до этого, мы как всегда общались в icq, там мне как всегда приходилось делать намёки, а он так же расплывчато, ссылаясь на будущее, на них отвечал. В школе Денис пел старую песню Филиппа Киркорова: "Я ночами плохо сплю, потому что я тебя люблю..." я знала эту песню, и охотно ему подпевала. Не знаю точно, что это было. Я тогда радовалась, потому что не понимала, зачем он это пел. Подавал какой-то знак? Или просто так? Но я надеялась на судьбу, на очередной её знак. И снова радовалась, улыбаясь в пустоту.
   Суббота. Самый главный день, и самый лучший за то время. С утра я не ожидала от него совсем ничего хорошего, обычно, пасмурно, скучно, совсем не по-весеннему. Хотя на фруктовых деревьях уже зацвели цветы, они были на фоне унылого серого неба и мелкого дождика, никак не белых облаков и голубого небосвода. Но дальше, было лучше. У нас отменили все уроки из-за уборки, было только два первых. Мы окончательно договорились на 15:15. Как только я пришла домой, то меня охватило ужасное волнение, такого никогда не было, или бывало перед каким-то очень ответственным моментом. А дома мне предстояло сидеть ещё три часа, и с каждой минутой волнение усиливалось, ничего не помогало его побороть. Что я только не делала - очищала холодильник от продуктов, смотрела телевизор, прыгала, ходила по кругу, психовала, снова ела, пила воду, сидела за компьютером, пыталась читать, не думать, спать. Ничего не отвлекало, ничего не помогало. В животе буквально порхали бабочки, от волнения, от страха, от радости, от других смешанных и странных чувств. Те часы, к счастью, не оказались для меня вечностью, прошли на удивление быстро, но мучительно, в ожидании.
   Пришло время. И когда я пришла в назначенное место, то волнение куда-то испарилось. Появилось чувство злости, мы из-за него опаздывали. Денис, как всегда был в своём репертуаре - медленный, изящный, никуда не торопящийся, с какой-то, совеем не присущей парню, грацией. Он, и его друг, совсем не спешили нам на встречу, шли медленно и неспешно. Это ужасно бесило, но одновременно смешило, наверное, они это специально делали.
   Волнения больше не было, скорее всего, просто привыкла к его присутствию. Фотографировались, веселились, сначала всё было просто и обычно. Потом пришли на сам каток, его вид внушал мне страх, ведь много лет я не каталась, а остальные все давно умели. Денис даже сначала предложил надеть мне шлем, так, ради смеха. Увидев твёрдый лед, я начала всерьёз подумывать о его предложении, но не надела. Пока зашнуровывала коньки, то поранила палец, так туго затягивала (ну это вполне в моём стиле). Странно, но тогда же, Денис тоже как-то поранил палец, не понимаю, как именно. Наверное, это было просто совпадение, но оно мне понравилось.
   Выйдя на лёд, я почувствовала себя не в своей тарелке, все были далеко впереди меня. А я едва ли шевелилась на этой скользкой поверхности, боялась упасть и больно удариться. Я ведь, вообще боялась боли. А тут - лёд, такой твёрдый, жёсткий, на него наверняка было бы больно упасть. Но, так или иначе, очень скоро я узнала, каково это. Не успев проехать полный круг на катке, я упала, когда ко мне подъехала Вика. Наверное, это выглядело очень глупо и неуклюже. Но я такая, какая есть. Я растянулась на холодном мором льду, но по близости оказался Денис, он поднял меня. А я, в первый раз даже встать толком не могла, думала, что меня, как какую-то неуклюжую корову будут поднимать. Но толи я оказалась не такой тяжёлой, то ли он очень сильным. Я удивилась, с какой необыкновенной лёгкостью Денис поднял меня со льда, так мягко, ничуть не злобно, что-то приговаривая с улыбкой. Так приятно было, снова касаться его тела, ощущать тепло, пусть даже таким способом. Хорошо, что не пришлось падать специально, я ведь так и планировала, а всё само собой всё получилось. Он иногда проезжал мимо меня с такой грациозностью, почти божественной статью, скоростью; как же я ему завидовала! А я так медленно, неуклюже шагала по льду, стараясь успеть за тем, кого никогда не смогу догнать. Он отвлекал меня, одним лишь своим видом, тёплой, дружеской улыбкой, которую дарил мне, проносясь мимо. Это сбивало меня больше всего, я не могла сосредоточиться на катании, смотрела только на него, не сводя взгляд, наблюдала за этим плавным скольжением. Денис поначалу подъезжал ко мне и давал инструкции, как правильно кататься, а я совсем его не слушала, только смотрела и наслаждалась, мои мозги отключались, когда он был так близко. Потом я упала во второй раз, он снова помог мне подняться, так же нежно, ласково, без всякой злобы или насмешки. На этот раз его сила не слишком понадобилась, я смогла встать сама, он только поддержал. Мне хотелось продлить эти короткие мгновения навсегда, никогда не чувствовала себя более счастливой, с трудом подавляла безумное желание взять его за руку и не отпускать ни на секунду. Денис часто проезжал мимо, и мой взгляд затуманивался слезами счастья, от невыносимой радости, она томилась в груди, но выпустить её наружу я не могла. Моё сердце, никогда не билось так сильно, быстро, стремительно, разогревая всё тело этим воздушным чувством полёта. И я готова была падать хоть каждую секунду, только бы он уделял мне частичку своего внимания и оказывался рядом, так же бережно помогая.
   За те полтора часа произошло столько всего милого и хорошего, сколько не накопилось бы в моих воспоминаниях и за неделю в школе. Потом мы фотографировались, по отдельности, и все вместе. Помню, как мы поставили фотоаппарат на таймер и встали на лёд. На своем плече я почувствовала чью-то тёплую руку, я знала - это была его рука, и радовалась этому. На фотографии, сделанной в тот момент, я получилась какая-то обкуренная, охмурённая радостью и счастьем. И действительно, не припоминаю моментов, которые бы так радовали меня за тот год.
   Эмоции били через край, я совсем себя не контролировала. Мои руки никогда так сильно не дрожали, я никогда так не волновалось, и моё сердце подсказывало - это оно, то самое, настоящее чувство, только оно может заставить так радоваться и наслаждаться, только потому, что рядом с тобой любимый человек, и совсем не важно, что пока мы были только друзьями. И тех эмоций было так много, что я не выдержала и расплакалась. Никто так и не понял в чём дело, никому и невозможно было это понять. В тот момент на катке играла грустная музыка, и Вика начала рассказывать какие-то грустные истории. Слёзы полились не из-за них, это я просто не выдержала, не смогла копить это чувство в себе и дала ему выход на волю, вместе со слезами. Потом начала плакать ещё сильнее, из-за того, что Денис фотографировался и не замечал этого, но позже заметил, и как всегда пожалел меня, своим тихим, особым способом. Слёзы, как рукой сняло, когда он оказался рядом, и заинтересовался мной. Помню его улыбку, особенно теплую в тот момент и слова: "Мы сюда плакать приехали, или на коньках кататься? Поехали!"
   Спустя полтора часа мы закончили кататься, под конец я уже научилась. Но грустно было прощаться с этим местом, которое подарило столько радости. Остались только фотографии - единственное, что может восстановить эти моменты. Память не запоминает такую волну чувств, волнения, смешанные с радостью такое просто невозможно испытать снова.
   Потом мы пошли гулять. Небо было серым, низко висящим над нашими головами, никаких голубых просветов и солнца, всё плотно занавешено серой скукой. Это была совсем не весна, первая, такая ненормальная, точнее аномальная, и это замечали абсолютно все. Погуляли так же весело, ведь с нами был Денис - душа компании, самый смешной на свете заводила. К 20:00 сели на трамвай, подруги специально сели вместе, чтобы оставить нас с ним одних, так и получилось. Мы снова фотографировались, веселились, забывая о том, что день подошёл к концу, за окном стемнело, загорелись фонари, город замерцал миллионами оранжевых фонарей, разбавил серое небо того странного оттенка. Грустно было расставаться. В последний раз я помахала ему в окно, он, как и раньше улыбнулся. Так и прошёл тот день, самый лучший, единственный такой, за то время, пока я любила этого странного человека. А мне оставалось, как прежде ждать и надеяться на лучшее, на то, что это всего лишь начало того светлого, больного, настоящего и вечного...Или хотя бы на то, что таких дней будет ещё много. Ну хотя бы в этом я не ошиблась.
   Слишком часто я тогда слышала истории о том, как даже самые любящие пары распадались из-за мелочей, расходились, казалось бы, созданные друг для друга люди. И не понятно, сами они расстаются, или так распоряжается судьба? Так или иначе, мне так не хотелось, но в тоже время, совсем не верилось в то, что настоящая любовь, чистая, неподдельная, не вечная конечно, а хотя бы до старости, все же существует вне страниц книг и экранов телевизора. Всё же, я была неисправимым романтиком, и с фанатизмом, сумасшествием, каждый раз захватывающим всё большие уголки моего сознания, верила в счастливое будущее. Что всё у нас будет, и не с кем-нибудь, а именно с ним, именно с этим человеком, единственным, существующим для меня в целом мире. Ещё одна часть меня, слова которой меня совсем не радовали вопила об обратном, заставляла погрузиться в реальность, и понять, что люди так любить не могут, на то они и люди. Эти странные существа созданы для любви, но их самих просто не хватает для этого чувства, они лишь для множества других занятий, но не для вечной любви. Например, они отлично умеют ломать собственные и чужие жизни. И даже великие писатели, давно покинувшие мир живых, понимали, что любви такой не бывает, поэтому и убивали своих героев, возможно, так было и лучше.
   Я устала загадывать одно и тоже делание, но не перестала этого делать. Оно стало своеобразной традицией, вечной, неподдельной. И только когда мне сообщали плохую новость, портившую моё настроение на неделю, я переставала верить в наше будущее, мечтать (думаю, не сложно догадаться, о чем я мечтала). Иногда, поглядывая на загруженных взрослых, я не могла поверить, что когда-то стану такой же, как и они - серой безликой массой, такой же скучной, унылой, как и сотни проезжающих в трамваях, и глядящих в пустоту. В жизни каждого из них что-то происходит, но должно быть, не зря у них такие грустные лица. Наверное, это значит то, что ничего хорошего пока не случилось, но когда-то должно произойти. Или, оно уже прошло, а им остаётся только вспоминать. Хорошо было рассуждать об этом, будучи подростком, многое казалась бы, было ясно, но оказывается, всё было так неверно, не реально, совсем не так, как мыслит взрослый человек, чей разум не затуманен любовью и прочей ерундой, тем, что тревожит наш разум на рассвете жизни. Странно, но всё это действительно перестаёт нас тревожить со временем. То ли сердца людей увядают, словно листья на деревьях, постепенно становятся пожелтевшими, усталыми, затем сохнут и, срываясь с ветки догнивают свои последние дни, и если кому-то из них везет, и они наблюдают следующую весну, то они лишь смотрят снизу, никак не участвуя в этом празднике. На смену им приходят другие листья, они так же проживают свою жизнь, и так же увядают, превращаются в прах. Может, так и с человеческим сердцем? Пока оно молодо, оно бьется, трепещет, пульсирует жизнью, силой и молодостью, но со временем просто устаёт радоваться каждой мелочи, работает всё медленнее и медленнее, потом угасает и останавливается, переставая не работать, а любить, именно чувствовать. Этот механизм, который когда-то повергал в пучину эмоций весь организм, теперь застыл навсегда, окаменел, охладел к жизни, ему стало чуждо всё то, что он когда-то любил, за счет чего работал. Если это действительно так, то люди, и правда не умеют любить, когда приходит определенный возраст, они будто бы забывают, как это происходит. От этого ушедшего чувства остаются семьи, дети, заботы, и за всеми этими проблемами люди окончательно охладевают, а всё, что осталось - привычка. Рассуждая обо всём этом, мне не хотелось повторять ошибок других людей, миллионов загубленных, искалеченных жизней. Хотелось бы, чтобы люди научились любить, чтобы сердце их не уставало от чувств и не засыхало. Почему-то тогда я действительно верила, что не повторю этих многочисленных ошибок, что сохраню своё сердце таким же молодым, чувствующим, любящим, и пронесу тот образ, что оно хранит сквозь всю жизнь, через все препятствия.
   Та весна, была первой, такой уж сумасшедшей, такой невероятной. Она действительно сводила меня с ума. Я вела себя ещё более странно, чем обычно, и это замечали все, даже мама, от которой я всё так тщательно скрывала свои чувства, хотя сама не понимаю, почему так делала. Стала забывчивой, ещё более невнимательной, ленивой, через чур мечтательной, хотя раньше, мне казалось, я уже достигла предала, оказывается, то были мелочи. Я могла о чём-то думать и пройти мимо школы, вот просто так, забыла и всё. Могла несколько раз возвращаться домой за одной и той же вещью, хотя на самом деле она была в сумке. Совершенно растеряла остаток своих мозгов, они меня окончательно покинули, учиться стало сложно, как никогда, а ведь на носу были экзамены!
   А самое главное, я настолько свыкалась с мыслью о Денисе, что совершенно забывала о том, что на свете существуют и другие мальчики, что с ними можно хотя бы общаться, а ведь даже этого я не выносила. Соня любила говорить, что по глазам девушки можно определить, занята она или свободна. И кажется с этими словами я начала понимать, почему со мной почти не общались мальчики. Идя по улице, я видела их неподдельный интерес, и самодовольно улыбаясь, знала, что моё сердце принадлежало лишь одному единственному человеку. Подруга всегда говорила, что по моим влюблённым глазами видно, что сердце давно уже занято, а с такой верностью, как у меня, вообще иногда создавалось впечатление, словно мы давно женаты, хотя тогда даже не встречались.
   Помню, как мне той весной приснился сон. В этом сне был Виталик, с которым я встречалась за год до этого. Сон был очень реалистичным, весенним, казалось бы, я даже чувствовала тёплый ветерок, шелест листвы на деревьях и пение птиц. Небо было высоким, голубым, как мне нравилось. Почему-то я была в незнакомом районе города, среди многоэтажек, где бы ни за что не согласилась гулять одна. И вдруг я встретила его, не помню, при каких точно обстоятельствах. Виталик был таким же высоким, каким мне запомнился ещё давно, единственное, это что я смогла выделить. Так часто бывает во снах, когда вроде бы знаешь, что за человек, но не запоминаешь детали внешности. Мы с ним гуляли среди этих домов, шли по какой-то длинной дороге, как давно. Но даже во сне, в моей голове были мысли о Денисе, гуляя с Виталиком, я думала совсем не о нём, а лишь о том, как плохо поступаю. А ведь даже во сне была такая же ситуация, как в реальности - мы не встречались, я просто его любила, даже там. Эти мысли передавались и в мой сон, я думала, так же, как и на яву. И когда Виталик предложил мне встречаться, я отказалась, думая о том, что должна ждать другого человека, и даже в сновидении я понимала, что люблю Дениса и отчетливо думала только об этом. Этот сон меня поразил глубиной и проникновенностью мыслей, и больше тем, что даже в нём образ любимого, но ещё не доставшегося человека, меня не покидал.
   Та весна проносилась мимо с молниеносной скоростью, я не успевала замечать то, как пролетают мимо недели, не успевала учить билеты к экзаменам, успевала лишь думать о нём, это только я и делала. Мне иногда даже доставляло удовольствие это ожидание, такое тихое, ненавязчивое, без всяких плохих новостей и разрушений моего внутреннего мира. Возвращаясь вечером домой, я обожала смотреть на небо, на это бесконечную синеву и странные облака на его фоне. На золотое, садящееся за горизонт солнце, его красноватые лучи и грозные фиолетовые тучи, далеко за домами. Мне не нравилось только то, что вокруг был город: машины, люди, по-прежнему голые деревья, всё это было не слишком красивым. Моё воображение стирала всю это не радужную картину, и рисовало бескрайние зелёные луга, леса, море, всё, что угодно, только не это. Но больше всего моё сердце грела та мысль, что однажды, в одном из любимейших мест моего города, я и Денис будем любоваться таким же прекрасным закатом, мы наконец будем вместе, мне больше не придется ждать, и я пойму, что же такое счастье. Такие мысли посещали меня той весной часто, только они согревали меня и дарили надежду на счастья. Главное, что я не сдавалась, ждала его, не смотря ни на что. Ждала, когда мне говорили "нет" его друзья, ждала, когда видела его интерес к другой, ждала, видя его безразличие, ждала, притворяясь другом, хотя чувствовала совсем другое. Ждала в любом виде и состоянии. Только надежда подпитывала меня и заставляла жить дальше, питаясь мечтами о будущем счастье.
   С волнением в груди вспоминаю тот ветряный весенний день. Помню, как сейчас: небо чистое, такое высокое, с прозрачной синевой, такой, что невозможно поверить, что за ней таится безграничное космическое пространство. Весна, какая-то совсем не весенняя, листья едва вырываются из почек, они были ещё крохотные, едва выбилась из своих оболочек. Кроме листьев, деревья цвели многообразием фруктовых цветов, самых разных оттенков и запахов. Улицы благоухали этими сладостными ароматами, лепестки срывались с ветвей сильнее, они были похожи на красивый снегопад из цветов, почти как в Японии, когда цветёт сакура. Жаль только, что в нашем городе не было для этого специальных садов. Трава была уже сочная, густая и очень длинная, пестрила всем многообразием оттенков зелёного, и маленькими, аккуратными цветочками, едва выглядывающими из под неё своими белоснежными лепестками. Вокруг были люди, очень много людей, родителей с детьми, бабушки и дедушки, таких же, как мы в то время, бездумно слоняющиеся по улицам. Только мы с Соней слонялись по знакомым улицам осмысленно. Мы гуляли у ближайшего пруда, там всегда и все проводили своё время, ведь такое место сложно найти в центре города, а у нас оно было. В тот день, на воде оставалась частая рябь на тёмно-синем фоне воды, она отражала какой-то злой, не спокойный вид, всё из-за того отвратительного ветра! Но казалось, что никогда ещё в воздухе так не пахло цветами... Эти запахи смешивались между собой, пропитывая каждую клеточку тела и питая солнцем.
   Мы сидели на лавочке, как и год назад смотрели на небо и о чем-то мечтали. Только тогда, за год до той весны, наши чувства только начинались, и мечты не заходили столь далеко. Тогда мы смотрели на облака, и нам казалось, что они в форме сердечек на голубом фоне, везде мы видели какие-то символы. За год, у Сони многое изменилось, к тому времени она уже нашла своё счастье, которого ждала, не так долго, как я. Но на этот раз мы мечтали совсем о другом...
   По дороге к этой самой лавочке, мы встретили незнакомых нам людей, но картинка нас так умиляла, что расшевелила, воспалённую любовью фантазию. Нам на встречу шли молодые женщины, на вид совершенно обычные, как и все. Впереди них бежали двое маленьких мальчиков, им было года по четыре. Она были такими маленькими, пухленькими, играли во что-то, носились по прозрачным лужам, пускали по ним корабликами, палочки и прочую ерунду, им было весело. У каждой из нас в мозгу, будто бы щёлкнула какая-то кнопочка, и каждая увидела в этой счастливой женщине с малышом - себя, и каждая точно мечтала, чтобы он был от определённого человека. Мы видели счастье только с избранными людьми, теми, кто уже тогда запал в наши сердца, у неё был свой, а у меня свой, поэтому наши мечты пересекались - они ведь были друзьями. Нам с Соней представлялось, что будто бы эти две женщины с маленькими детьми - это мы, только через много лет, что эти два мальчика - сыновья любимых нами людей. Та, которая была с коляской, представлялась мне - мной, почему-то мне казалось, что в ней сидит девочка, хотя пол малыша определить было невозможно. А за этой мамочкой идёт любящий муж - в нём я видела Дениса. Мечтать было не вредно, только этим я и жила. Уже тогда я мечтала о семье, о детях, о счастье, но ничего этого мне бы не было нужно, если бы не было его. Соня хотела того же, только с другим человеком. И в наших мечтах всё было так радужно и счастливо, так как не могло случиться в современной жизни. Ну, по крайней мере, я не верила в то, что все может быть так. В каждой части этой мечты я видела возможные сложности, в семейной жизни без них просто не бывает. К тому же, уже тогда я убедилась в том, что мечты, конечно же, сбываются, только как-то неправильно, криво, не так, как нам это представляется. И никогда не понятно, какую шутку сыграет с нами жизнь на очередном её повороте.
   Мы с Соней дошли уже до того самого озера, сели на лавочку, и смотрели на небо, безудержно мечтали о будущем счастье. Ей представлялось, как мы все будем дружить семьями, как будем ходить друг к другу в гости, как подружатся наши дети, как мужья создадут какую-нибудь крупную компанию, и мы будем обеспечены... Эти мечты невозможно было остановить, они были просты, но так желанны. Ей представлялось, как она скажет Виталику, что беременна, как он будет радоваться и заботиться о ней. Я в свою очередь представляла тоже самое, только с Денисом, и заливисто рассмеялась. Узнавая его всё лучше, я всё больше убеждалась, что это самый необычный парень, которого я когда-либо могла знать. И уж наверняка понимала, что если когда-нибудь мы с ним решим построить своё счастье, то просто и скучно у нас не будет - каждый день одни сюрпризы! И мне это нравилось, мы идеально подходили и дополняли друг друга, такие разные, как солнце и дождь, как небо и земля, как оптимист и реалист, сова и жаворонок, разные части наших характеров можно продолжать бесконечно. Почему-то мне представлялась странная неожиданная картина. И если бы я ему сказала, что беременна, он бы наверняка сыграл со мной какую-то шутку, я бы, как всегда повелась, может даже расстроилась, и только потом увидела бы его истинную радость. Сложно представить, чтобы он там придумал, но, наверное, что-то очень неординарное! Вот так мы и продолжали с Соней мечтать, каждая о своей маленькой или большой радости. Но лично мне было бы мало одной лишь семейной жизни, я всегда жаждала приключений, познания мира, и только испытав, все, что только можно, я бы успокоилась. Главное, чтобы, как и обещал, всё это время рядом со мной был один единственный человек - он.
   За тот год, как мне казалось, я успела понять и прочувствовать любовь во всех её видах, состояниях и проявлениях, оказалось, всё это были ничтожные мелочи, и мне предстояло ещё многое пережить. Спустя неделю, после похода на каток - одного из лучших дней моей жизни. В субботу, в icq у нас с Денисом состоялся серьёзный разговор. Почему-то, в этот день, на каждой неделе мы о чём-то серьёзно и долго общались, но это ни к чему не приводило. В тот вечер, я как обычно неотрывно смотрела на экран компьютерного монитора, ожидая того, что он напишет, хотя и сама знала, что когда жду, ничего не происходит. Не выдержав этого молчания, я придумала какой-то дурацкий предлог и начала писать первая, не успела я закончить фразу, как на экране замигало заветное слово "печатает", моё сердце снова замерло от страха и радости. Я всегда неадекватно реагировала на его пребывание в сети, но обожала это сладостное чувство, приятно трепещущее в груди. Эти ощущения дополнились ещё более радостными, мы снова писали друг другу одновременно, и в этом я видела очередной знак. Разговор начинался обычно, но потом случайно вышел на тему весны. Я постоянно старалась как-то подталкивать его, намекать, но он лишь писал, что всё скоро будет и страшно этим бесил. Я начала изливать ему душу о своём одиночестве, о весне, о том, как всё неправильно. Но как же я сильно удивилась, когда он предложил мне с кем-то начать встречаться. Мне, в свою очередь пришлось написать правду, о своих ощущениях и чувствах. Он спросил, кто это человек, о котором я написала, но не могла же я сказать ему правду! Написала, что боюсь. Он сказал, что тоже. И этим совершенно запутал. Никогда ещё мне так не приходилось волноваться. Сидя у компьютера с выключенным светом, я тряслась от страха на стуле, мои руки холодели, а тело бросало в жар, нервы совсем расшатались, я едва набирала буквы на клавиатуре, сильно тряслись пальцы, сердце колотилось в бешеном ритме, чуть ли не вырываясь из груди. Каждого его сообщения я ждала с невероятным волнением, слезы затуманивали взгляд, эмоции и страх переполняли, и подбирались к горлу, едва не вырываясь вместе с криками и писками. Когда ему просто нечего было написать, он молча вышел, так и не попрощавшись, такое было впервые, и ещё больше запутало все эмоции.
   Я так же волновалась, так же наслаждалась, мучилась, и любила. Так же не могла понять его мыслей, чувств и эмоций, так же не понимала, почему он так себя ведёт. Продолжала задавать вопросы, но не находила на них ответы. Но, разумеется, кроме Дениса в моей жизни было и другое, радовало, что в ней пока ещё существовали и другие люди. Хотя иногда мне казалось, что он вот-вот и них меня лишит, заполонит всё мечтами о себе. Оказалось, что это не так. На тех майских праздниках я впервые поняла, что научилась думать и волноваться за кого-то ещё, кроме него.
   В тот майский день, я как обычно отправилась гулять с подругами. И моя эгоистичная натура даже не подумала вспомнить о том, что я постоянно оставляю маму в одиночестве. Тогда мне понадобились деньги на кино, мама как раз гуляла в это время. Мы встретились на улице и разошлись. Именно в тот момент во мне то ли совесть заиграла, то ли какое-то другое чувство, не знаю. Но мне стало невыносимо видеть её одинокий силуэт среди толпы людей, каждый из них был с кем-то, кто-то в компании, кто-то с любимым человеком. А она совсем одна. Это чувство так больно прогрызло что-то внутри меня, что я расплакалась прямо там же, на месте, посреди улицы. Мне было всё равно, кто и на что в этот момент смотрит, и что они обо мне думают. Вокруг словно исчез весь окружающий мир, остались только я и моя боль, и Вики, стоящей рядом, будто бы и не было. Эта боль, эта горечь, очень неприятно скребли мою душу и сердце, и никак побороть их я не могла. Эти чувства казались мне давящими по-взрослому, очень тяжелыми, такими, какие обычно терзают взрослых людей. Я почувствовала себя действительно повзрослевшей, как-то поумневшей, наверное, такое в подростковом возрасте и начинает приходить.
   Я понимала, что за ней не могу пойти, ни за что не буду показывать ей своих слез, ведь знала, что ей от них тоже будет плохо. Этот, казалось бы, самый близкий в мире человек - мама, всегда был для меня таким далёким, причем по моей же странности. Окружающие, и порой совсем незнакомые мне люди, видели мои переживания и слёзы, чаще, чем родная мать. Не понимаю, почему, но я все это прятала от неё, всё скрывала, боялась расстроить по любому поводу. И вела себя очень глупо. Утешая себя лишь мыслью о том, что так будет лучше, особенно для неё. Пока не увидела ту весеннюю картину, ту пустоту вокруг мамы, и полное отсутствие вокруг неё близких людей, не понимала, что всё так серьезно, не понимала, что должна её ценить, любить, и чаще говорить об этом. А ведь ничего такого не делала, не говорила, что люблю, не выражала никакой признательности. На самом деле я была безмерно благодарна этому человеку, именно она сделала меня такой, какая я есть. Просто не могла я, не могла признаваться ей в том, что люблю, не могла говорить приятные вещи. Я всегда была скупа на комплименты, причем, особенно для близких. Таким я была человеком, и ничего тут не поделаешь. Такой меня сделала жизнь, просто это была своеобразная защита от окружающего мира. Разумеется, меня можно считать чудовищем, раз я так относилась к собственной матери. Но повторяю снова, что люблю её, всегда между нами была особая, невидимая связь. Я была привязана к ней очень сильно, потому что ближе и роднее её у меня никого не было. Мать нужно ценить и не уставать говорить ей приятные вещи, она ведь столько вынесла, чтобы я увидела этот мир. А я тогда была таким чудовищем...
   После смерти папы, у неё так никого и не было. Никаких ухажёров на горизонте, никого на примете. Я отлично понимала, что я - единственная ради кого она жила, работала, и делала всё остальное. А так хотелось, чтобы мама кого-нибудь встретила, чтобы не была одна. Ведь я продолжала расти и все больше от неё отдаляться, но не могла оставить её совсем одну, мне приходилось чем-то жертвовать. К тому же, моё сердце разрывалось, когда я представляла её одинокую старость, вот что было для меня действительно тяжело и больно. А эта женщина, и тогда готова была бы не подавать и виду, не показывать своей боли и делать вид, что всё хорошо. Тогда не уставала поражаться её железной выдержке и отсутствию слабостей, таких, как слезы. Просто не понимала, что жизнь, с течением времени учит многому, и легко может отучить от любимых привычек, научить тому, что раньше казалось неподъемной ношей. Вот я и нашла, что у нас с мамой есть общего в характерах. Я думала, мы с ней совершенно разные, в характере нет ничего общего. Оказалось, мы обе мастерски скрываем эмоции от самых близких людей, друг от друга, хотя обе и знаем правду.
   То, что я тогда увидела, заставило меня намного лучше относится к маме, понять, что всё же время сотрет даже её, как бы это ни было грустно. Хотя я должна была так ценить её изначально, а не из-за какой-то причины. Но и эти мелочи, внимание и ласка были для меня сложным испытанием. Казалось бы, для всех это обычно, ничего тяжелого, это абсолютно естественно - выражать любовь к близкому человеку. А я вот, была другой, для меня это было сложно. Было бы даже проще написать ей тысячи прекрасных слов, признаний, описать свои чувства, но не выражать их физически. Понимаю, у людей бывают разные бзики в голове, но от такого я была обязана избавиться!
   Относительно всех этих проблем я была счастливым, беззаботным человеком, сама что-то глупое вбивала в голову, то, чего часто и не было на самом деле. Но той весной чаще стали мелькать в моей жизни не обычные дни, серая масса, которая присутствовала всегда, а другие, счастливые дни. И каждый из них я называла "самым счастливым днём", оказывается, таких становилось всё больше и больше.
   Помню тот майский день... Та весна полностью отличалась от всех, такого на моей памяти никогда не было. Она была пасмурной, холодной и очень дождливой, что удивительно для той южной местности, где мы жили. Это был четверг, пасмурный, хмурый, с низко повисшим над домами серым небом и мелким навязчивым дождиком. Мы с Денисом виделись в школе, потом как-то случайно начали переписываться, и сама не понимаю как, но я вывела тему на то, что он должен напечатать мне реферат по истории. Он согласился, а я написала, что скоро приду. Как же жутко я волновалась! Почти так же сильно, как и раньше, как перед катком, и вообще перед любой возможностью его увидеть. Идя под дождём и слушая музыку, я всё представляла, что же там впереди меня ждет, у его дома. Но отлично понимала, то, что придёт в мою больную голову не сбудется, всё будет совсем не так, но никто и не говорил, что будет плохо. Чем ближе я была к его дому, тем сильнее волновалась, и мне казалось, что каждое его движение, каждый шаг я будто бы вижу, или чувствую на расстоянии. И чем быстрее, топая по грязи, я приближалась к его дому, тем ярче видела то, что происходит. Когда пришло время звонить, мои руки дрожали, трубку подняли после 2-3 гудка, мне показалось, что Денис специально это выжидал. Никаких подтверждений этому не было, мне так говорило сердце, и пока оно не ошибалось. Я позвонила, и сердце затрепетало, слыша его задорный, насмешливый голос. В это время я уже была в его дворе, но никак не ожидала, что в ту же секунду, не дав дойти мне до двери, он откроет дверь и мягко мне улыбнётся. Я неуверенно мялась на пороге, стесняясь каждого взгляда и вздоха, даже не припомню, могла ли я вообще дышать в тот момент? Он пригласил меня в дом, дрожащими руками я отдала ту самую флешку, из-за которой заработала эти мгновения счастья.
   Я вошла и попыталась закрыть за собой дверь. У меня не получилось. Денис мягко улыбнулся и закрыл её за мной.
   - Привет, я тут видео смотрю! - весело сказал Денис, - хочешь посмотреть?
   - Классно, а я не могу смотреть видео, которое идёт больше двух секунд... - с иронией добавила я, вспоминая скорость своего интернета.
   - Это не то видео про которое ты подумала, это нас по телику показывали!
   - Нас?! - я спросила с удивлением и испугом.
   - Нет, не вас, а меня, вместе с театралкой!
   Я прошла в его комнату. Удивительно, но до этой весны, за год до этого, когда я уже влюбилась в него, я и представить себе не могла, что когда-нибудь там окажусь! В его комнате, в том месте, где многое произошло, где он многое пережил, видел и чувствовал. Мои глаза судорожно бегали по каждому сантиметру этого места и старались запомнить всё, что только можно. С виду обычная комната казалась мне самым приятным в мире местом, казалось, на полу была постелены облака и я лечу над ними, парю от счастья. Эту комнату можно и не описывать, вид у неё вполне стандартный, именной такой, какой должен быть у комнаты мальчика 15-16 лет.
   - Садись... - Денис вежливо предложил мне сесть на стул и посмотреть то видео.
   Это был отрывок из новостей, где показывали его. Я глупо рассмеялась, увидев, как на фоне корреспондента новостей, прыгает его вытянутая, смеющаяся фигурка. Он комментировал всё происходящее, нависая надо мной. А мне оставалось только коситься на него и наслаждаться моментом. Жаль, но тогда я забывала вдыхать по глубже, чтобы запомнить его запах, витающий в комнате. Я только застывала, делая вид, что смотрю на экран, но на самом деле наслаждалась им, и таяла от счастья. Казалось, моё сердце бьётся так сильно, что и он это слышит. Только тогда я не контролировала своё пульс и сердцебиение, они существовали где-то отдельно от меня. Весь мир провалился куда-то в бездну, были только мы, и его комната, и ничего мне было не нужно тогда. Эта мелкая радость была для меня настоящим, неповторимым счастьем.
   Мы посмотрели видео, он напечатал то, что мне нужно. Мы говорили о чем-то обычном, совершенно естественном. Это доказывало, что мы были самыми ненормальными подростками в мире! Почему? Да потому, что вели себя слишком правильно, так, как будто находимся в прошлом веке. Любые другие на нашем месте, давно бы уже вытворяли что-нибудь этакое! Всё-таки мы находились в большом пустом доме, без родителей, там никого, кроме нас не было. А мы тратили время на ерунду и проводили его, как просто друзья. Хотя тогда я считала, что давно уже таковыми не являлись, просто что-то тянули. Идя туда, я уже понимала, что примерно так и будет: тихо, мирно, без излишеств, без пошлости. Всё просто, как у хороших друзей. А мне ведь так хотелось большего, хоть немножечко.
   Уходить было жалко, но я и знала, что большего и не случится. Мы так же мирно попрощались, поговорили о его кастрированном белом коте и я ушла. Он закрыл дверь, а мне оставалось только радоваться, вспоминать, и ломать голову над тем, что же происходит в его голове. Не знаю, что там было, но в моей - полный хаос, беспорядок, а главное, что на почве безумной радости и умопомрачительного мелкого счастья, обеспечившего мне бессонницу.
   Лил маленький дождик, медленными шагами я проплывала мимо спешащих куда-то людей, мне спешить куда-то было лень. Мой мозг с трудом анализировал произошедшее и старался вновь и вновь воспроизвести то, что было. Глупо, конечно, но именно такие мелкие радости заставляли меня жить, и видеть впереди далёкую цель, к ней я шла маленькими, но уверенными шагами. Иногда отступала назад, но продолжала идти дальше, не взирая на боль, на плохие новости, слова о дружбе, никак не о большем.
   Мне нравилась эта неторопливость, медлительность и сонность в движениях. Когда в наушниках играет любимая музыка, а вокруг совсем не весенняя погода, так уныло и мокро. Но я получала удовольствие и от этого дождя, его капли мне ничуть не мешали, меня успокаивало наблюдать за кругами на грязных лужах. В такие моменты казалось, что они падают в такт музыке, так же создавая определённую мелодию. Все улицы уже утопали в густой, сочной зелени, каждое дерево обзавелось густой шапкой из листьев, цветы уже опали, их запах пропал. Пришёл запах машинных газов и влаги, ею пахло всюду, это из-за дождя; прохлада была почти такой же приятной, как летом, когда такого дождя все ждали, как спасения. В воздухе пахло водой, смешанной с запахом скошенной травы, напоминало деревню, совсем, как в детстве. Странно, но траву косили регулярно, и в воздухе появлялся такой приятный её запах. Почему-то, буквально через пару дней, она снова вырастала, ещё выше, чем была, её косили снова, так продолжалось до самого лета. Иногда я пыталась представить, как бы всё выглядело, если бы не газонокосилки: бескрайние просторы разнообразных трав, в которых скрывались бы сотни всяких жучков и насекомышей, касаясь которых, люди бы будили этот ворох живых существ, и они бы с характерным звуком вырывались из своих укрытий, пугая всех окружающих. Люди их не очень то и жалуют, к сожалению, я также относилась к числу таких, не любила всяких ползучих и кусающих тварей. Но была бы не против, полюбить, просто не могла побороть себя, вот и всё. И среди этого разнообразия зелени и трав скрывалось бы море опасностей, растения бы погубили всю технику, транспорт, гигантские травы покрыли бы все здания, образуя холмы, бескрайние поля с цветами, на фоне голубого высокого неба с низко плывущими облаками. И в этом море зелени извивалась бы тоненькая змейка воды, переливающейся в солнечных лучах. Особенно красивой эта картина мне казалась ближе к закату, когда все краски как-то смягчаются. Главное, чтобы в этом месте не было бы людей, только звуки ветра, льющейся воды, шелеста травы, и далеких криков чаек у моря. Мне бы хотелось там оказаться, только, разумеется, не одной... а с Денисом. Да, это не удивительно, больше никого на этом месте я представлять не желала. И каждый раз, смотря на небо, я представляла такое и мечтала оказаться там.
   Конечно, это мечта была не осуществима, такое могло произойти только в моём воображении. Но человек, которого я представляла рядом, ждал меня в реальности, его образ каждую ночь приходил в мои сновидения, и днём тревожил тоже. Однажды он мог стать моим, но всё расставляло время, лишь оно могло дать ответы на все вопросы. И не смотря на его быстрое течение, с любовью оно никуда не спешило, словно она находилась в другом измерении; жизнь проносилась мимо, а чувства оставались без изменений.
   Иногда мне начинало казаться, что мне так никогда и не узнать, что же такое настоящая, взаимная любовь. Такая, какую испытывают друг к другу миллионы людей по всему миру, которая и является самым настоящим и единственным счастьем. Хотелось бы понять, что же это такое, хоть на какие-то, пусть даже короткие мгновения. Пока я дожила до пятнадцати лет, то так и не успела этого понять и испытать, взаимное чувство обходило меня стороной. Сначала любили меня, но не я, а потом и я полюбила, но того, для кого стала просто другом. Не справедливо, зато правда. И дружба, это тоже не плохо, просто тяжело барахтаться в море эмоций, краснеть удушливой волной, при каждом случайном касании, и понимать, что оно для него ничего не значит - просто касание. Больно было смотреть, как люди любят друг друга, как им для этого ничего не приходится делать. А ты всё ждешь и ждешь, но ничего не происходит. И иногда приходилось задавать себе наивный вопрос: что со мной не так? Почему от меня бежит это счастье? От кого-то не бежит, а от меня скрывается. А может, было наоборот, это Денис убегал от меня, а не от счастья, и тем самым лишал этого и меня.
   У Сони с Виталиком прошел уже год, с того времени, как они начали общаться. У меня тоже прошёл год, даже больше, с того момента, как я влюбилась. Только вот у них всё уже было хорошо, относительно хорошо. А у меня всё было также, то есть - никак. За год, вроде бы многое изменилось, а вроде бы, и очень мало. Этот год прошёл быстро, но делился на несколько периодов, так что точно опередить, сколько прошло времени, я не могла. Той зимой был год, с того момента, как моего сердца коснулся какой-то электрический разряд, весной - он начал мне нравится, в конце весны - влюбилась, а летом - полюбила. Вроде бы так, это не была любовь с первого взгляда, да в неё я и не верила, мои чувства это доказывали. Похоже, мои мечты не спешили сбываться, а мне оставалось только ломать голову, почему всё не так. То ли просто нужно было подождать, то ли мечты я не такие выбирала? А разве я желала чего-то заоблачного? Нет. Всего лишь простого человеческого счастья, и всё.
   Мы с Соней гуляли по главное улице города, провели день хорошо. Ближе к вечеру вышел её Виталик. Я всегда чувствовала себя неловко, когда они были вместе, но в тот раз там был его младший брат, с виду милый мальчик. Пока Соня и Виталик ссорились, мирились, кричали друг на друга, мы, разинув рты, наблюдали за этим и тихо хихикали. И каково же было моё удивление, когда этот маленький милый мальчик, лет пяти-шести, громко и по-взрослому заматерился. Из его детских уст это выглядело, как милая шутка, но представлять, что же с ним будет дальше, было действительно жутко. Павлик, так звали брата Виталика, вёл себя очень злобно и странно, но непонятно почему он постоянно менялся. Спустя полчаса он резко переменился и начал дарить Соне цветы. Она и со своим парнем уже помирилась, всё внимание было уделено ей, а я чувствовала себя ничтожной и никому не нужной. Именно тогда, это было чистой правдой, но только некоторое время.
   Пока они все радовались и наслаждались друг другом, я отошла в сторону и смотрела на серое озеро, позеленевший пейзаж вокруг него, неестественно низкое небо, и думала о времени, пыталась заглянуть в будущее и представить, что же там дальше, лишь надеясь, что в этом будущем будет мелькать Денис. Моё будущее представлялось мне разным, ну да, оно ведь изменчиво и зависит он наших поступков. Иногда оно казалось мне таким стойким и стопроцентным, что я не могла в этом сомневаться. Но случалось и такое, как тогда - мне казалось, что ничего и никогда не будет, что, не смотря на все знаки судьбы и всё остальное, ничего так и не произойдёт и останусь я до конца своих дней несчастной и ему не нужной. К счастью, такое нерадужное будущее представлялось мне только каждый раз, когда мне сообщали, что я ему просто друг, за весь год, такое случилось пару-тройку, ну может четверку... раз. Но всегда, уже знакомая новость повергала меня в шок, подавляя морально и физически, душевно я очень тяжело это переживала, больно было видеть лицо этого человека практически ежедневно, и понимать, что знаешь всю правду. Смотреть на него и думать, что никогда мне не суждено почувствовать его объятия, поцелуи, никогда не познать той нежности и ласки, не узнать, каково это, проснуться в его объятиях и улыбнуться солнечному дню. Каково это - сидеть в кино, не как друзья, а как влюблённые, как это - получить в подарок букет сорванных на чьём-то палисаднике ромашек, как можно не увидеть с ним мир, не посмеяться над его шуткой, и не увидеть улыбающегося мальчика с ямочками на щёчках - его сына... Да, мои планы зашли очень далеко, но они делали меня счастливой, потому что в настоящем мире, в реальности, ничего заманчивого для меня не существовало.
   Не долго я одна горевала, смотря на скучный пейзаж и думая о нём, очень скоро все заметили, что меня нет и позвали к себе. Я улыбнулась, поняла, что нужна им. Павлик подарил Соне маленький аккуратный букетик, сорванный из белых цветочков, Виталик сорвал ей куст таких цветков. Мы долго смеялись над этим - ведь этот сорняк был первым букетом, который он подарил ей за год знакомства. Мне сразу же стало грустно, во-первых, потому, что мне даже такого веника никто не дарил, во-вторых, потому что, Денис бы дарил мне цветы очень часто, если бы мы встречались. И, в-третьих, потому что он мне их не подарит, мы ведь не были вместе. С этими мыслями, ко мне подошёл Павлик, такой крошечный, милый, с такими большими блестящими глазами и протянул аккуратный белый букетик из маленьких цветочков. Каждые пять минут он бегал по площадке и срывал для меня эти цветы, как же я тогда растаяла от этого. Эти, подаренные маленьким мальчиком, практически полевые цветы, были первыми в моей жизни. Глупости, зато приятно, я даже от таких с ума сходила. Жаль, конечно, что в моём возрасте поклонники моим подругам уже давно дарили розы, большие красивые букеты, водили в какие-то хорошие места. Но я точно к таким не относилась, первым букетом для меня стали маленькие белые цветочки, простые такие, но очень милые, совсем, как тот мальчик, которых их подарил. Опять моё крохотное счастье вышло из-за густых туч, приятно было греться в его лучиках.
   К вечеру я снова провалилась в ту же пропасть, даже те лучи больше в неё не могли проникнуть. В самый неожиданный момент, вдруг зазвонил телефон, а экране было написано его имя. Внутри у меня что-то сжалось, сразу же вспомнились те моменты, когда закрывшись в ванной, я рыдала включив воду, чтобы никто не услышал моих воплей, это была настоящая безутешная истерика. Больше не было той больной радости и визга, которые обычно появлялись, когда он звонил, была боль, и непонятное чувство, резко ударившее в грудь. Уже после разговора это колющее ощущение повисло в душе, не исчезая оттуда.
   Всё снова начало меняться, к худшему. Мне казалось, что начиная с того сентября, осень в моей жизни так и не заканчивалась. Она была и зимой и весной тоже, она никуда не уходила, её серые тучи давили на меня с огромной силой. И моё солнышко, которое я так любила, уже не помогало, оно больше не хотело греть меня своей улыбкой. За ту неделю, с того четверга всё поменялось, снова покатилось в эту чёртову пропасть отчаяния и нескончаемой боли. Я не видела никаких проблесков света, не видела надежды, которая обычно питала мою душу. Светлые картинки из воображаемого мною будущего исчезли, появились другие, и они грозили сбыться. А я решительно не хотела так проживать оставшуюся жизнь, но и бороться тогда уже не могла. Не то чтобы готова была его отпустить, просто больше не знала, как завоевать.
   За пару дней до очередного краха, мы с классом играли в игру. Очередная весёлая глупость, но мы такие обожали, к тому же, за нами вся школа начала повторять. Все становились в круг, держась за руки, и запутывались, пока не начинали падать. Каждый раз я старалась быть рядом с Денисом, но выходило так, что мы были напротив друг друга. Но как-то получилось случайно, что мы встали вместе, держась за руки. Как же сильно билось моё сердце, оно выскакивало из груди! В глазах местами темнело, я была счастлива, и не была нужна мне никакая правда, никакие встречи, любовь... Мне хватало и таких маленьких глупостей, надежд на будущее. Тогда, держась его за тёплую, но очень сильную руку я практически растекалась по полу, как лужица. Отлично помню, как в ходе игры мне пришлось растянуться, чуть ли не садясь на шпагат, я так крепко сжала его руку, так прижалась и всеми силами старалась удержаться. Заболели все мышцы, я и мои бешеные вопли были слышны на весь коридор, я кричала, говорила, что он скотина и тварь, что я его ненавижу! Говорила всякую обидную фигню, сгоряча, даже не следя за значением своих слов, для меня это было обычным делом. А он и не собирался как-то остро на них реагировать, только тепло улыбнулся, глядя на меня сверху вниз, и сказал: "Я тоже тебя люблю". Долю секунды всё в моей душе трепетало от радости, но разум точно, практически стопроцентно сообщал о том, что эта информация ложная. Он это говорил просто так, тупо бросался словами, такими важными для меня, и даже не мог представить, что они для меня значили. Всё было сказано обычно, без иронии, но одновременно фальшиво, это было не признание в любви, а просто набор слов. Такое он говорил каждое девушке по несколько раз в год, по разным причинам. Меня больно ранило лишь то, что эти слова я могла никогда не услышать от него в реальности, искренне, по-настоящему.
   Ведь за пару дней до этого, Соня и Виталик сообщили мне совсем не радужную новость. Но за столько времени я успела привыкнуть к этому кошмару, отреагировала спокойно, слезы появились лишь через время. Я пришла к Соне в гости, они с лёгкой улыбкой открыла дверь. Эта квартира казалась мне практически родной, так часто я там бывала. Уже с порога она сказала:
   - Ничем порадовать не могу...
   - А я другого давно уже не жду. - я тупо прошла в комнату, ничуть не удивляясь словам подруги.
   - Виталик недавно говорил с Денисом... - уныло начала Соня.
   - Давай же, порадуй меня! - с сарказмом добавила я.
   В голове быстро прокрутился тот день, когда я просила Виталика ничего не говорить его другу, он должен был забыть обо мне. Но парень Сони хотел, как лучше, жаль, что у него никак не получалось этого сделать. Сама виновата, не должна была вмешивать остальных в эту проблему, тогда чуть ли вся школа догадывалась о моих чувствах.
   - Он спросил про тебя, снова. Денис сказал, ты ему не нравишься, ещё добавил, что мы с Виталиком уже достали его, постоянно про тебя спрашивать!
   Я ожидала чего-то подобного. К счастью слёзы полились не сразу, они немного выждали, до следующей новости.
   - Он сказал ещё кое-что... Только Виталик просил не говорить тебе пока, сказал потом скажет.
   - Говори. - я была готова ко всему.
  - Денис говорил о том, что у него вроде бы есть кандидатка... ну, чтобы встречаться...
   Примерно этого я и ожидала, слишком подготовила себя, так что сначала даже не подавала виду. Хотя на самом деле всё внутри кипело, а сердце разрывалось. И я может даже и выдержала бы, но в голову как-то сами пробрались мысли, ненужные мысли. Меня больше расстраивало не то, что я ему не нужна, а то, что я была такой одинокой. Сколько лет я что-то или кого-то искала, а оно было совсем рядом. Когда я это поняла, оказалось, оно, точнее он считает меня просто другом, и любит кого-то другого. Но больше всего ранило то, что абсолютно все вокруг меня были счастливы, все влюблялись, встречались, наслаждались жизнью и молодостью. А меня это счастье обходило за сотню километров, за все пятнадцать лет я так и не нашла хоть кого-то с кем бы была по-настоящему счастливой. И не понимала, почему так происходит. Мой выбор был сделан, он очень чётко пал на одного единственного человека, и не с кем другим, кроме него я не видела своего счастья. Только вот в чем проблема: время проходило, но ничего не менялось, я по-прежнему было одна, совершенно одинока и никому не нужна. Эти чувства всё накатывали и накатывали новыми волнами, пока не накрыли с головой и не вылись со слезами. Соня по-дружески меня обняла и подержала. А мне оставалось только прокручивать в голове одно и тоже. Сколько раз уже повторялась эта картинка? Много.
   И всё бы ничего, я бы продолжала держаться. Меня окончательно сломало то, что мы с Денисом почти перестали общаться, и я отлично видела его реальное отношение ко мне, оно испортилось. Такого никогда не было, до всего этого он меня ценил и действительно считал своим другом. А после всех этих расспросов и разговоров всё разладилось, так, как не было никогда. Переписка в icq была просто отвратительной, он писал коротко, без всяких смайликов, никогда не начинал первым, не реагировал на мои комментарии к его странице на сайте. А в школе вёл себя так, будто бы ничего и не произошло. Заметила я только одно, действительно то, что он не мог от меня скрыть - взгляд. Раньше, он часто смотрел на меня и улыбался, шутил, так делают, когда с человеком приятно общаться, когда он дорог. А потом он почти не смотрел на меня, старался не встречаться взглядами, часто избегал, общался с кем угодно, только не со мной. Больно было всё это видеть и понимать, что что-то сделать с этим просто невозможно. Сам остынет, когда приёдет время, но я не знала, сколько нужно времени.
   Я также безумно по нему сохла, иногда пыталась забыть, но все попытки были бесполезны, не давали никаких результатов. Я снова понимала, что никем не смогу его заменить. Безразличие появлялось на некоторое время, но потом он снова напоминал о себе. На улице, в незнакомом районе я могла встретить парня очень похожего на него, постоянно видела обилие оранжевого цвета, проходила по тем местам, где ходили мы, случайно слышала песни, которые он любил, часто употребляемые им фразы слышала по радио, по телевизору, даже в плеере каждая песня напоминала о нём. И казалось, не было бы на планете ни одного места, которое не связано для меня с ним. Он - был для меня всем этим миром.
   Подошёл конец года, не думала, что время может пройти настолько быстро. За девять месяцев учебы, столько всего успело перемениться, от хорошего к плохому, и наоборот. Но в сущности, всё оставалось на своих местах: я была влюблена, а он тоже (я отлично это знала), только не в меня. Хотя до того, как меня всё сказали Соня и Виталик, я была уверена, что ему нравлюсь, слишком хорошим было отношение ко мне. А тут, всё так испортилось. Читая нашу с ним переписку, у меня слёзы на глаза наворачивались, в каждой фразе насмешка, смайлик, шутка, всё так по-доброму, приятно. Конец этой переписки сухой и безжизненный, как у чужих людей, словно нас и не связывали эти намёки, эти тысячи сообщений, это приятное волнение в животе каждый раз, когда я ждала от него ответа, замирая, видя на экране слово "печатает...".
   Мы репетировали какой-то номер на последний звонок. Денис тоже был там, он вёл этот самый последний звонок, да, актерских способностей ему не занимать! Наш номер был тупым, но стандартным. Трое из параллельного класса пели какую-то песню, а десять человек из нашего класса ходили вокруг них со словом, выложенным из разных букв, они составляли: "до свидания". Когда раздавали эти самые буквы, написанные фломастером на листах бумаги, я сказала: "Мне все равно. Дайте мне любую букву." Естественно никто и не думал меня слушать. Пришлось взять первое, что попалось под руку. Честно, я не выбирала, так получилось. Мне попалась буква "Д", очень символично. Я, конечно, порадовалась, но как на счёт остальных, не знаю. По-моему все давно уже догадывались, и наверняка, подумали, что я это специально сделала. Но, так или иначе, было приятно видеть очередной знак судьбы и верить в него.
   Движения мини-танца были простыми, на даже их мы не могли правильно повторить. Похоже, весна всем снесла голову. А на меня время года не действовало, я вела себя так всегда. Денис стоял прямо напротив нас, в тени, болтал с кем-то из мальчиков, опираясь на школьный забор, на его коже играли солнечные блики, глаза казались особенно зелёными. Ему было безразлично, кто на него смотрит, да он, наверное, об этом и не думал. Этим я и пользовалась, нещадно сверлила его влюблённым взглядом, наслаждаясь каждой клеточкой тела. Помню все это в деталях, я тогда ещё мечтала, как мы с ним будем танцевать вальс на последний звонок, в 11 классе. Светило солнце, небо было высоким и голубым, облака исчезли, солнце все ещё палило. Сразу вспомнились его слова о лете: "А солнце пусть палит, палит, палит". Не понимала его любви к этой радиоактивной звезде.
   Время шло, и я окончательно устала от всего этого. Хотя скучность иногда всё таки разбавлялась чем-то интересным. Запомнила те дни, перед 21 мая 2011 года, когда все вокруг судачили о грядущем конце света. Эта новость не на шутку переполошила многих в нашем городе, ну, по крайней мере, тех, кто хоть изредка выходил в социальные сети. Я почему-то тоже приняла её в серьёз, увидела у кого-то на странице предсказание Кемпинга и действительно поверила в это. Не удивительно, по натуре была ужасно наивной и сразу же решила, что раз об этом пишут, значит, это так. Точнее та часть меня, которая этого желала, (ей давно надоело жить) хотела умереть и начать всё сначала. Была и другая часть меня - нормальная, она-то понимала, что всё это очередной розыгрыш, и конец нашего мира предсказывали уже множество раз, но ничего так и не случалось, не произойдет и сейчас. Я узнала за шесть дней, до той субботы, и сначала решила, что сделаю всё то, о чем так давно мечтала, в последний раз все же!
   Но когда начала составлять список дел, то поняла, что ничего не хочу делать. Я была всем довольна, не хотела никому ничего высказывать, что-то где-то красть и устраивать какую-то безбашенную вечеринку на последок, даже не хотела бежать к тому, кого так безумно люблю, и говорить ему об этом. Потому, что знала - никакого конца света не будет, если я вдруг на всё это решусь. В моей голове вертелись массы вариантов того, как всё может произойти. Мне представлялось, как первым делом, после разрушения нашего города, я побегу ни в скорую, ни в милицию, ни в магазин на поиски пищи. А к нему - человеку, который мне был дороже жизни. Узнать, жив ли он, было бы для меня самым главным. Возможно, я была слишком эгоистична, но в моих мыслях не было никаких родственников, а ведь именно о них нужно думать в первую очередь. Но любовь к этому человеку за столько времени, так затуманила моё сердце, что он вытеснил из него всё и всех, кто там был до него. Мне представлялось, как рушится наш мир, как сотрясается земля, падают здания, убегают люди, а я несусь к нему, наперекор всему, чтобы в последние минуты своей жизни рассказать об истинных чувствах и только потом спокойно умереть. Вариантов было множество, и естественно, ни один не сбылся. Наверное, к счастью, мы ведь не погибли, никакого конца так и не было.
   Но тогда я об этом не знала, и паника накатывала всё большими волнами с каждым днём, хотя я решительно ничего не хотела делать, убеждаясь, что даже конец света не может заставить меня во всём честно признаться. То ли гордость мне не позволяла, то ли страх его потерять, они крепко сжимали меня в тиски, и не давали ничего сказать. Хотя он давно уже обо всём знал, тем более, мне не было никакого смысла что-то ему говорить. В груди томилось что-то тяжёлое, особенно в пятницу, в самый последний день. Интернет просто взрывался от опросов на эту тему, и я бы активно в них участвовала, если бы не мой древнейший компьютер. Оставалось только смотреть на странное, небо, которое резко начинало укутываться в серые облака и думать, думать, думать...
   Под вечер, ложась спать, я окончательно забыла о всяких концах света и прочей ерунде, мой мозг уже кипел, и было просто плевать, что случится на следующий день. Спокойно уснув, я проснулась утром, таким же обычным, как и все остальные, таким же невзрачным, расписанным поминутно. Не было никакого конца света, в новостях молчали, всё было тихо и мирно. Естественно, он бы не случился, когда половина земного шара его ждет, он случится тогда, когда все об этом забудут, так неожиданно. Я лишь надеялась, что до этого момента я успею всё сказать Денису, и желательно поцеловать его, в первый, и последний раз.
   Глава 14
   С каждым днём все ближе оказывался последний звонок. И осознавать это оказывалось всё сложнее и сложнее. В моей голове никак не укладывался тот факт, что год почти подошёл к концу, всё практически закончилось, последний год, когда мы были все вместе подошёл к концу, и ничего уже нельзя было вернуть. Радовало лишь то, что Денис будет рядом ещё два года, а потом... Потом, я не представляла свою жизнь без него. Но тогда, я ещё не знала, что будет дальше.
   Во дворе проходили репетиции последнего звонка, я не уставала любоваться на Дениса, который был ведущим, но всё нужно было делать так, чтобы никто этого не замечал. Актриса из меня никакая, так что все давно обо всем знали. Отлично помню, как мои одноклассницы зажали меня каверзными вопросами, а я совершенно не знала, куда мне деться.
   - У тебя безответная любовь? - как-то спросила одна из них. Мы тогда стояли достаточно плотной кучкой, так что отвертеться, было невозможно.
   Я подумала, что врать бесполезно. Враньё - это точно не моё, и в случае провала меня сразу же рассекретят. Так что, пришлось признать правду.
   - Да. С кем не случалось? - казалось бы, беззаботно ответила я.
   - Да уж, похоже, ты сильно втрескалась, у тебя такие статусы на сайтах... - прищурилась девушка.
   Я отлично понимала, что этот вопрос она задаёт не просто так, всё стало ясно. И возможно, они даже знали, кто был похитителем моего сердца.
   - Мы его знаем? - она прищурилась. Вот это действительно заставило бить тревогу. Моё внутреннее я кричало мне, чтобы я убиралась, куда подальше от них.
   - Нет, вы не можете его знать. - соврала я, надеясь, что получилось правдиво.
   - А мне кажется, знаем, - коварно ухмыльнулась одноклассница, - кто он?
   - Он не из нашей школы... - я сказала это, зная наверняка, что уже покраснела.
   - Это Вовчик? Славик? Толик? Давид? Андрей? Саша? Денис? Виталик? - она начала перечислять всевозможные имена, среди них было и его имя. Когда она его произнесла, что-то внутри дернулось, но я старалась не подавать виду.
   - Вы ни за что не догадаетесь! - не понимаю, зачем я это тогда сказала.
   К моему огромному счастью, вскоре эта тема как-то сама собой закрылась. Либо девочкам надоело меня мучить, либо просто наскучило, либо по моему лицу и так всё было ясно, они всё поняли. Дальше находиться среди них было ещё тяжелее, каждый раз я боялась услышать какой-то странный вопрос в свой адрес, и чувствовала большое напряжение в воздухе.
   Не знаю, могут ли так все, но я всегда отлично понимала, как ко мне относятся люди. Видела отношение каждого из них, и определяла, что они испытывают. Иногда это была неприязнь, иногда интерес, симпатия, дружеские чувства. Так же, как за пару месяцев до этого я видела отношение Дениса ко мне, и отлично понимала, что начинало рождаться что-то большее, чем дружба. Так же было и в тот раз, я видела, что они знали мою тайну, им лишь оставалось выставить её на всеобщее обозрение. Всё же я не понимала, как такая большая симпатия могла вдруг разрушиться, из-за одного дня, из-за пятнадцати минут, проведённых в его доме, и одной фразы, сказанной моей подруге по секрету?
   Всё с тех пор испортилось. В тот дождливый день, когда я была у него дома, была счастлива, как никогда. Тогда я поделилась радостью с Соней, а она кажется рассказала Виталику, тот наговорил чего-то неприятного Денису. Так и разрушилось моё хрупкое счастье, в этом я сама была виновата, а как всё вернуть назад, не знала. Сначала мне казалось, что всё это только кажется, это временное явление, но потом произошло то, чего я так долго боялась, и считала самой плохой новостью. Мало того, что общение между нами совсем разладилось, так однажды, написав ему в icq, я не получила ответа. Он просто не ответил. Я стала той самой надоедливой девчонкой, которую и обидеть жаль, и терять вроде как не хочется. Пришлось обещать самой себе, что больше не буду его беспокоить, просто замолчу, словно меня и нет. Тогда я точно знала, что однажды он сделает шаг навстречу, когда захочет. Мне оставалось только надеяться, что дождусь его, а делать это становилось всё сложнее и сложнее.
   В один из странных пасмурных дней, в какие мы с Кристиной любили исследовать наш городок, мы сидели на одной из остановок, к нам присоединился странный парень. Он аккуратно подошел к нам и сказал: "Здрасте!" В этот момент в моей голове, словно что-то щёлкнуло, и я начала беспричинно смеяться, заливаться хохотом. В те минуты я думала только о том, чтобы не забыть из-за чего смеюсь, но в итоге больше этого не вспомнила. Несколько секунд мы просидели молча, точнее они, а я все ещё беспричинно смеялась. Сама не понимаю, что тогда на меня нашло, но парень сказал, чтобы я больше такого не курила. Мне понравился его незаметный, но одновременно смешной юмор. Но ещё больше он зацепил меня своей странностью, такой же незаметной, едва видной, но эта странность привлекала. Мне всегда хотелось встретить странного, но интересного человека. Тогда я такого и нашла. Он нервно перебирал пальцы, постоянно повторял руками какие-то движения, смотрелось это смешно, но было похоже на странную привычку. Ещё иногда он выглядывал из-за Кристины и буравил меня таким же странным взглядом. Назвать его необычным язык не поворачивался, это было больше, чем просто странно. Его глаза были большими, красивого зелёного цвета, с лукавым прищуром; это цепляло. И кажется, понимаю почему. Он напомнил мне Дениса, которого в то время я потеряла, и в этом незнакомце надеялась найти хоть какую-то неравноценную замену. И она меня почти устраивала, чем-то он зацепил меня.
   Трамвай почему-то долго не приезжал, это тоже мне казалось странным. Наш разговор вообще был ненормальным, просто ни о чем. Когда, наконец, пришёл наш трамвай, он сел с нами, мы поехали втроём. Кристина села на сидение, мы стояли рядом. Парень смотрел на неё, и говорил с ней. Если с нами кто-то знакомился, я всегда чувствовала превосходство старшей сестры, она была очень красивой, но почему-то не считала себя таковой, только остальные это видели. После того, как незнакомец рассказал ей о чем-то, что будет 1 июня, он переключился на меня и продолжил буравить дальше. Я тупо смеялась. Эта ситуация действительно напоминала мне то, как мы с Денисом себя ведём, когда вместе. Парень трогал Кристину по плечу, она оборачивала и думала, что это я. Так повторилось несколько раз, я заливалась смехом. Но мы подъехали к нашей остановке, пришло время выходить, а он поехал дальше. Но попрощался с нами необычно, так только мы с сестрой прощались, об этом жесте мало кто знал, точнее, знали все, только никто им не пользовался. Обычно, при встрече или прощании, мы с Кристиной поднимали в воздух два пальца - указательный и средний, как хиппи в 80-е. Нам это нравилось, но мало кто так делал. И тут, этот странный парень снова меня шокировал, он попрощался с нами именно так. Тогда мне показалось, что он - наш единомышленник, родственная душа, которую мы потеряли безвозвратно. Ведь он сказал, что не сидит в интернете, а тогда это был основной способ связи. Город у нас был не большим, но и не маленьким. Знала, встречу его однажды, только не знала когда. И в тот же вечер забыла о своих мыслях, однако его помнила.
   Прошло несколько дней, наступил заветный день, которого я так ждала в прошлые годы - последний звонок. Я тогда пришла рано, всю ночь спала на бигудях, чтобы на утро были кудри. Помню, как в пустом классе мне самой первой надели заветную ленточку с надписью "Выпускник", прикрепили колокольчик, только не там где всем. Мне нравилось отличаться.
   На улице было шумно, солнечно, но немного облачно, тогда обещали дождь, но нам повезло. Из колонок играла громкая музыка, все довольные, красивые, только мне было грустно. Но эту грусть я старательно скрывала, не знаю, получилось ли? Навсегда запомнила тот момент, когда ко всем подошёл Денис, он попросил подержать его шарик, пока он выступает, просил не отпускать в воздух ни в коем случае. Я взяла его оранжевый шар, усмехнулась этой иронии и продолжила стоять с нашими двумя, переплетающимися шариками. Всё это меня умиляло, в те минуты я была счастлива, просто так, без причины, с надеждой на светлое будущее. Всё выступление не сводила глаз со сцены, следила за каждым его движением и наслаждалась. Он ведь в эти моменты не мог меня видеть. Но иногда я замечала, как он часто поворачивался в нашу сторону, туда, где стоял наш класс. К сожалению, не знаю, что или кого он там высматривал, моё плохое зрение подводило. Но в те минуты я смотрела только на него, не видя его лица, но надеялась на то, что тоже смотрел на меня.
   К моему огромному удивлению во время последнего звонка действительно прозвучала моя фамилия, каким-то боком обо мне вспомнили во время какой-то сценки. Я не расслышала точно, что там было, но знала - это обо мне. Эта мысль так же радовала меня, ведь больше никого из девочек нашего класса, и всех остальных, упомянуто не было. Странная случайность или совпадение? Но я радовалась, снова видя в этом очередной тайный знак.
   Пришло время пускать шарики в воздух. Я в панике смотрела прямо на Дениса, но не видела никакой реакции, он не мог уйти со сцены, и я, как дура, не могла отпустить его шарик. Отпуская свой - желтый, я даже толком не успела посмотреть, как далеко он улетел, вокруг было суматоха и постоянное движение, все суетились и копошились. Я боялась лишь одного - отпустить его шарик, а мне ужасно не хотелось подрывать его хрупкое доверие ко мне. Все вокруг кричали мне что-то, говорили отпустить шарик, а мне ужасно надело оправдываться, что этот шарик не мой. В итоге, до окончания праздника я простояла, держа в руке его оранжевый шар, и злобно косилась на его стройную фигуру, стоящую на сцене. Он не спешил. А когда подошёл к нашему классу, не нашёл меня первой, а всё ходил где-то. Я сама отдала ему шарик, он принял его просто, без улыбки, даже не знаю, отпустил ли вообще, или забрал с собой.
   После праздника, мы должны были пойти гулять в парк. Перед этим все фотографировались с ним, обидно, но все они были девочками, было неприятно это видеть, особенно учитывая то, что совместная фотка у нас была только одна, да и то вокруг там ещё много людей. В общем, уже тогда моё настроение опустилось ниже плинтуса. Мне оставалось только злобно поглядывать на него исподлобья и молча завидовать тем, с кем отношения у него не испортились.
   День был солнечным и жарким. Вокруг зелень, куча выпускников, лёгкий ветерок, и глядя на меня со стороны, можно было подумать, что мне так же весело, как и остальным. Но это только со стороны, душа у меня невыносимо болела, не было слёз или того колющего ощущения в сердце, просто вся грудь как-то ныла, скручиваясь в одну болезненную мышцу. Я смеялась и натянуто улыбалась, чтобы как-то скрыть свою горечь. Старалась смотреть в его сторону, как можно меньше, но глаза сами косились туда, сложно было удержаться. Он был где-то не со мной, с остальными, им было весело. А я шла непонятно где, непонятно с кем, и мысленно сгорала от боли, и одновременной ненависти к себе, к нему, к ним, да и ко всем людям сразу.
   Даже когда мы садились на какую-то карусель, я не могла забыть о нём, он сидел зеркально напротив меня. Эта штука должна была переворачивать нас вниз головой, но и тогда я не думала о себе, больше беспокоилась за него, Денис ведь боялся высоты. Только поднявшись на ней в воздух, когда в лицо ударил прохладный ветерок, я позабыла о боли. Жаль, что всего на несколько минут, пока нас вертело в разные стороны, переворачивало и болтало в железных клетках.
   Всем там понравилось. Меня умилял его вид - вставшие дыбом волосы, красное лицо. Было жаль, что я не слышала его криков и воплей, тогда бы я долго смеялась. У меня родилась очередная мечта - захотелось поехать в Дисней Лэнд, и не с кем-нибудь, а непременно с ним! Жаль, но в то время, все мои мечты были связаны только с этим человеком, поэтому ни с кем другим мне не хотелось куда-то ехать. По крайней мере, тогда я не могла себе этого представить.
   Он с остальными сел на колесо обозрения, они прокатились и там. Мне больше не хотелось кого-то убивать, я уже смирилась со всем, только боль въелась в душу с такой силой, что мне казалось, она со мной навсегда. Спустя несколько минут, Денис и остальные мальчики уехали домой, а я и часть девочек пошли гулять дальше. Но больше ничего интересного не произошло, просто не могло произойти. День был не плох, но мой мозг все ещё не осознал, что 9 класс был окончен, впереди остается лишь два года. И они, как мне тогда казалось, могли стать просто отвратительными. Уже тогда, изо дня в день, в моей голове неизменно зрел план того, как же в 11 классе будет лучше признаться в своих чувствах. Какие только варианты я не перебирала, сколько способов побывало в моей голове! Но одно я знала точно - чтобы я там не придумала, этого не случится, будет именно так, как я и не ожидала. И оно ясно, ведь за два года могло произойти всё, что угодно. А мне оставалось просто жить, уже не ради него, я ведь узнала, что была не нужна ему. А так, только ради мамы и жалкой кучки друзей, на остальных мне было плевать.
   Что я только не думала, сколько раз пыталась его забыть. Но эти попытки не увенчались успехом, все было тщетно. Как только моё сердце освобождалось от этого человека, хоть на день, то на следующий, он обязательно как-то вмешивался в мою жизнь, чем-то напоминал о себе. И одно я знала точно, пока буду жить в том городе, не смогу его окончательно забыть, слишком обширный след он оставил в моей душе, слишком сильно меня изменил, во всех возможных смыслах этого слова. Я изменилась ради него, как внешне, так и внутреннее (сама того не осознавая).
   Время проносилось ещё быстрее, чем обычно. День сменялся ночью, ночь сменялась днём, но в любое время суток он не выходил из моих мыслей. Скорее всего потому, что тем летом исполнился ровно год с того момента, как я поняла, что люблю его, что это вовсе не симпатия и привязанность, а влюблённость - та самая, первая любовь. Пока все было хорошо, я в очередной раз жила, забыв о прошлой боли и обидах, забыла о его холодности и безответности своих чувств. Приятное было ощущение, когда просто радуешься всему: солнцу, небу, облакам на нём, людям (особенно влюблённым - я представляла, что однажды и мы будем такими же). А как же интересно было смотреть на то небо, оно казалось каким-то особенным, а каждое облако было в форме сердца, словно по волшебству. Но все эти мнимые чудеса вновь развеялись реальным миром. Раньше мне казалось, что все становится плохо, когда небо пасмурное и идёт дождь, но оказалось, что-то плохое может произойти в любой день. Тогда было светло и жарко, небо почти чистое. А я ведь даже помню тот светофор, на котором Соня вновь убила мои надежды. Понимаю, она не специально. Но мало кто из моих друзей мог понять мою боль, все они делали вид, что были счастливы, точнее это и было так, а я вот не умела скрывать эмоции.
   - Виталик предложил Денису сходить с нами в аквапарк! - сначала радостно начала подруга, сердце радостно шевельнулось в груди.
   - Это здорово! - моментально отозвалась я.
   - Виталик ему сказал, что идём он, я, какие-то мальчики, его одноклассники, твои и ты... Денис спросил, зачем ты там нужна?.. - она не успела продолжить, как мир вокруг меня замер, я вновь провалилась в бездну, вновь разрушились надежды.
   - Виталик сказал, что он не для себя берёт тебя с нами не для себя, типа ты ему не нужна, а так для Дениса... - я подумала, что все не так плохо, но последние слова меня убили, - а он ответил, что и ему ты не нужна...
   Наступило молчание, я не понимала, что на это отвечать. В голове лишь прокрутились картинки с счастливыми моментами, все в миг вспыхнуло и сгорело, как старые фотографии. Больно было в тысячный раз наблюдать за тем, как воображаемый мир в голове снова рушится, все планы на будущее разлетаются по ветру и превращаются в пыль. В душе защемило, уже в который раз, но это было так привычно. И слезы были все те же, опять из-за него. С ними было как-то проще переносить все это. Наверное, глупо было верить словам Сони, ведь они были ей переданы через несколько людей, мало ли кто, и что там сказал. Но я в это верила, потому что больше не видела никакого смысла, просто пустота и больше ничего. А её слова были лишь очередным подтверждением моим печальным домыслам.
   Скоро подруга ушла по своим делам, а я осталась наедине со своей болью. Пусть и среди толпы людей, в живущем, кипящем городе, но чувствовала себя невыносимо одинокой. И это было так, никто из этих тысяч не мог меня понять, выслушать. А если и был такой человек, то я с ним была не знакома. Оставалось лишь одной бродить по переполненным улицам, прячась от взглядов прохожих. Я не могла остановить слез, и мне было совершенно наплевать на то, что подумают прохожие. Приходилось ходить и надеяться на какое-то понимание, как это бывает в фильмах. Когда в напряжении, в конце фильма, герой или героиня, наконец, находят утешение в объятиях другого человека. Сидя в парке, пугая прохожих своей заплаканной гримасой, я не могла успокоиться. Мимо меня проходили одни лишь парочки, они странно косились, и проходя дальше, оставляли болезненный след в моей душе. Не долго я просидела на лавочке, там было хорошо, но не для меня. И с грустным лицом мне пришлось продолжить свое путешествие, только уже в сторону дома. По пути я слушала грустную музыку, собиралась с мыслями, чтобы дома все это скрыть от мамы. Не понимаю, зачем я так делала? Но тогда этот вариант казался мне единственным из всех возможных, наверное, я просто не хотела волновать свою маму.
   Так прошло ещё несколько дней, наступило 16 июня - выпускной. Нас заранее предупредили, что ничего официального, никакого особенного праздника у нас не будет. Но все готовились к этому дню, как чему-то очень особенному. Я тоже, но толку от этого всё равно не было, как бы я не выглядела, чтобы не делала, у меня не получалось заинтересовать того, кого я любила. И это вовсе не потому, что я какая-то нетакая, или плохо стараюсь, просто он не любил меня, вот и всё. Невозможно было винить этого человека, он ведь не виноват в том, что ничего не чувствовал. Сердце не бывает подвластно человеческому разуму. И каким бы хорошим не был тот, кто тебя любит, как бы он, или она, не старались, сердце всегда поступает иначе. Это всё равно, если бы я попыталась полюбить другого своего одноклассника, пусть и хорошего, и доброго, но не смогла бы себя заставить, как бы этого не хотела. Так было и с Денисом, я знала, что он хорошо ко мне относился, но он просто не мог полюбить, здесь не нужны были никакие объяснения. И чтобы я не делала, на какие бы жертвы не шла ради него, эти поступки не могли заставить его влюбиться. Я больше ни на что не надеялась, просто продолжала любить и доживала последние школьные годы, уже тогда думала, что на выпускном всё ему скажу, оставалось только продумывать, как именно это сделать, чтобы он навсегда меня запомнил. Я ведь не могла отличиться чем-то другим, в школе мы не особо общались, я просто не понимала о чем с ним можно поговорить, боялась показаться странной, сделать что-нибудь не так. Остальные не боялись, и постоянно забалтывали его. Помню, Денис однажды написал, что я не такая, как все. Мне приятно было осознавать, что он это понимает, и вовсе не стыдится меня. А ведь бывало такое, что всем было стыдно за меня, а он лишь улыбался...
   В тот день, к выпускному после 9 класса я не готовилась по-особенному, как остальные мои одноклассницы. Многие из них записались в салоны красоты, на разные процедуры, наращивание ногтей, причёски... А я и не думала делать что-то особенное. Моё дело было лишь выспаться, чтобы не быть уставшей в такой день, напялить платье, накраситься, накрутить волосы на плойку. Как обычно, с приближением 18.00 я начинала волноваться всё сильнее, вся была на нервах. А как же страшно мне было входить в актовый зал, где всё собрались. Я представляла этот момент совсем иначе, как в красивом фильме, но у меня снова ничего не получилось. Войдя в зал, я надеялась, что он посмотрит на меня, как смотрел в 8 классе, или весной. Но не было ничего подобного, Денис был где-то в стороне от всех, он репетировал, потому что был ведущим и даже не заметил моего появления. На меня смотрел совсем другой мальчик, а я не могла смотреть в его сторону. Была озабочена только тем, чтобы не слишком часто смотреть на объект моих воздыханий, ведь людей в зале было много, и кто-то наверняка должен был заметить мой пылающий взгляд. К тому времени я точно знала, что мои чувства к нему замечают даже незнакомые люди. Помню, как в том же месяце, на дне рождения моей подруги, другая девочка, которая видела меня впервые, за полчаса знакомства поняла, что мне нравится Денис (он там тоже был), она сказала, что я смотрела на него постоянно, таким взглядом... у неё даже слов не хватало, чтобы описать, каким! И это было так, но чаще всего, я не могла контролировать свои чувства, поэтому знала, уже очень многие догадываются, я ведь постоянно сверлила его взглядом.
   Мне оставалось только занять своё место в зале и глазеть по сторонам, чтобы было не так заметно. Уже находясь в зале, я понимала, что всё начинается заново. Все те дни, что я его не видела, наивно считала, что смогу забыть, но это оказалось слишком сложно. И когда на выпускном вновь увидела его стройный силуэт, вытянутую фигуру, улыбку, адресованную не мне, снова растаяла, и стала волноваться в тысячу раз сильнее, ведь нам предстояло ещё выступать в сценке. На вручении аттестатов мою фамилию произнесли сразу после его, так было очень часто, и каждый раз мне казалось - это знак, это судьба! На самом деле, это были всего лишь плоды моей воспалённой фантазии.
   Свою часть сценки я естественно, провалила. Вообще не понимаю, почему меня туда взяли, у меня нет совершенно никакого актёрского таланта. Я и Денис начинали первыми, мои слова открывали наше представление, и уже с них я начала проваливаться - забыла включить микрофон, быстро проговорила свои слова, их никто не успел услышать. Конечно, обаяние того с кем я выступала, спасло ситуацию, после его слов все сразу начали хлопать и смеяться, во время моих - была тишина. Ну что ж, я всегда была такой, далёкой от всех, с небольшим количеством друзей и полным отсутствием поклонников.(на то время)
   Сама церемония заняла очень мало времени, ну или мне так просто показалось. Наши учителя начали говорить, какие-то добрые слова, меня не слишком это тронуло, больше задело то, что ничего хорошего так и не произошло, оставалось лишь два года, но я чувствовала, что и за это время ничего не успею. Меня добило зрелище, которое я увидела потом. Повернув голову, я увидела картину, которая и сейчас крепко прикипела к моей голове. В двух метрах от меня сидел Денис со своей маленькой сестрёнкой, их лица светились от улыбок и счастья, сестра обнимала его, была такой маленькой и милой, а он - олицетворение любящего, внимательного брата, пусть он и просил её уйти, но вовсе не в серьез, они наблюдали за учителями, обнимались, смеялись и сияли. Никогда мне не приходилось видеть более нежной и трогательной картины, она действительно меня растрогала, и только что-то глубоко в душе неприятно скребло сердце, больно отдаваясь в вески. Это была реальная мысль о том, что вот это чудо, сидящее недалеко от меня - он, такой нежный и милый, такой внимательный и хороший, весь такой правильный и красивый - совсем не мой, и не может стать моим. Тогда он вообще никому не принадлежал. И вся атмосфера навевала на меня невероятную грусть, буквально от всего веяло этим осадком. Я заливалась слезами, тихо всхлипывала, старалась быть незаметной и прятала лицо за своим аттестатом.
   Как назло, сразу же после этого все начали фотографироваться. Я на фотографии осталась запечатленной, как красное круглое заплаканное лицо с кудряшками - такой я всем и запомнилась. Если меня вообще запомнили те, с кем я училась. Мне казалось, в их сердцах я оставила слишком незаметный след, что никто из них, в том числе и Денис не вспомнили бы обо мне. А если бы и вспомнили, то ни как о яркой личности, а как о девчонке, которая была в классе, просто серое пятно, которое иногда давало списывать на контрольных и рисовало работы на ИЗО. Мне казалось, что обо мне вспоминали только подруги, и тот мальчик, что посмотрел на меня в тот день, когда я вошла в актовый зал. Денис не попадал ни в какую категорию, мне казалось, что он и не вспоминал о моём существовании после школы. Хотя я понимала каждый миг, проведённый с ним, каждую секунду, каждое слово, движение и его шутку в мой адрес, даже валентинку, подаренную им в 4 классе помнила дословно.
   Пока ходила заплаканной, всё время мелькала мимо него, старалась, чтобы он увидел, хотела посмотреть его реакцию. Но он или не замечал, или не хотел замечать. На крыльце снова дул лёгкий ветерок, там все фотографировались, он был в гуще компании, словно какой-то экспонат. А я плакала на плече у подруги, наблюдая за его отражением в стекле. Я видела, что он смотрит, просто смотрит на то, как я плачу, с каменным, грустным, ничего не выражающим лицом, не пытается утешить или хотя бы подойти, будто призрак. От его безразличия и холодности я начинала рыдать только сильнее, но скоро поборола свои эмоции и смогла смотреть на него без слёз.
   Только на душе было тяжело. Эта тяжесть не покидала меня и когда мы пошли гулять. Денис шёл впереди, со всеми, вокруг него были одни девчонки, им было весело. А я шла позади, с кучкой друзей, и могла только буравить его спину взглядом, надеясь, что он это чувствует. Так продолжалось всё то время, пока мы шли вместе, но потом часть отделилась от общей компании. Им захотелось выпить, и на некоторое время мы разделились. Я и Денис были в той компании, которой выпить не хотелось. Но если честно, мне пришлось там находиться только из-за него. А на самом деле, если бы он пошёл с ними, то пошла бы и я. И там мне захотелось выпить, как можно больше, чтобы просто забыть обо всём, об этой боли, об этих проблемах, а главное - о нём. После последней новости от Сони, я только этим и занималась, ведь раньше моя душа питалась надеждой на какие-то чувства, последнее "нет" вернуло меня в реальность.
   После "разделения" мы пошли к фонтану. Без всех тех девочек общаться с ним стало гораздо проще, я шла с ним, мы о чём-то говорили. В те минуты я снова была счастлива. Так же как и тогда, когда Денис практически утопил меня в воде из фонтана. Мы спокойно фотографировались около него, как вдруг он окатил меня водой, ни с того, ни с сего. Я попыталась ему ответить, но пока опускала руку, он успел насквозь вымочить меня. Пытаясь ему отомстить, я побежала, поскользнулась в луже, которую мы же сами и сделали и упала. Даже когда я валялась на земле, он продолжал меня обрызгивать, а я была не в состоянии ответить - была занята смехом над этой ситуацией, и вода была приятной, да и его внимание, само по себе тоже. У меня так и не получилось ответно обрызгать его, только совсем чуть-чуть. Я кричала, что ненавижу его, желала ему смерти, в общем, сказала в те секунды все то, чего говорить не стоило. А он лишь продолжал брызгаться и улыбался, мне было приятно, а он, к сожалению, больше не говорил в ответ на моё "ненавижу" - "я тоже тебя люблю". Насладившись своей порцией внимания, я просто сияла, вспоминая его заливистый смех и милую улыбку. Его лицо, как сейчас стоит передо мной. Такие светлые моменты всегда оставляют след в душе...
   Как только пришли остальные, всё вновь испортилось. Мы отдались, больше не говорили, он больше ничего не делал. На улице темнело, все начали расходиться по домам. Со всеми он как-то особенно прощался, только со мной молча. Я ничего не сказала, потому что не хотелось делать ему одолжение, хотелось наплевать, и дождаться, что он попрощается первым. Видимо он ждал того же, никто из нас так ничего и не дождался, просто тишина. Убитая, обиженная, с непонятными мыслями, я поплелась домой с остальными. Так и прошёл мой первый выпускной, не особенно, а обычно, но он дорог мне, как и любое воспоминание, любая фотография, связанные с ним.
   Глава 15
  
   Дни тянулись один за другим, а я не уставала думать о будущем. Мне больше не о чем было думать, ведь вся моя прежняя жизнь и все мечты о том, что будет потом были связаны только с одним человеком... Приближалась поездка к дедушке с бабушкой на целый месяц - в глухую деревню Артемейково. Меня эта перспектива не очень-то и радовала, сама мысль о том, что я не увижу Дениса целый месяц, повергла меня в ужас. Ведь там я не могла услышать его голос, увидеть улыбку, пообщаться в интернете. Оставались только воспоминания о нём.
   Перед самым моим уездом позвонила моя подруга Вика, вроде бы лучшая, но тогда я не была в этом уверена, я вообще уже ни чему не верила. Особенно после того, как она открыто заявила, что ей нравится тот же мальчик, что и мне. Она просто не могла сказать мне раньше, боялась сделать больно, ведь ей я рассказывала многое о своих чувствах к Денису, и так поступить с её стороны было бы слишком подло. Но из-за мягкости своей натуры я приняла эту новость абсолютно спокойно, как и любую другую, без слёз, без эмоций, но с болью в душе. Другие подруги вообще удивлялись, как я могу с ней после этого общаться, считали, что это неправильно. Но я не могла иначе, мы обе делили вид, словно между нами ничего не произошло. И наверное, правильно, ведь потом всё это стало лишь пережитком прошлого, мы и сейчас общаемся. Выходит, иногда нужно просто простить, а жизнь сама расставит всё по своим местам.
   В моей жизни всё хорошее происходило неожиданно, и тот звонок относился к числу таких событий. Оставался всего один день до того, как я уеду, и я не надеялась увидеть Дениса снова. Вика сказала, что он позвал нас в боулинг. Новость меня обрадовала, но что-то внутри больно укололо, когда я узнала, что он позвал её первой, а меня она взяли только за компанию.
   Всё следующее утро перед встречей я дико волновалась, и это понятно. Часами торчала перед зеркалом, хотела выглядеть лучше, лучше для него, в итоге опоздала. Он с остальными подошёл прямо к моему дому, а в моей голове всё крутилась мысль о том, что сказала бы мама, если бы была тогда дома. Мы шли рядом, я старалась быть ближе и изредка вставляла какие-то тупые фразочки.
   Ехать пришлось на маршрутке. Нас было человек пять, и только там мы начали привыкать друг к другу. Каждый раз, слыша его слово, я смотрела прямо в его зелёные глаза, а он мило отвечал мне улыбкой. Тоже смотрел на меня, знаю, чаще чем на Вику. В те минуты мне казалось, что это что-нибудь может значить. Но так мне только казалось. Это означало лишь то, что если выбирать между мной и моей подругой, он предпочтёт меня, а между мной и остальными - конечно их.
   Мы приехали в торговый центр, быстро пошли в сторону боулинга. Мальчики нас не ждали, и мы с Викой плелись где-то позади. Когда начали играть, я обнаружила, что игра даётся мне просто ужасно. Денис постоянно отпускал колкие шуточки в мой адрес. Мы монотонно кидали шары по дорожке один за другим. У всех всё получалось, а у меня нет. Моя подруга была впереди и почти догоняла мальчиков по количеству очков, когда Денис начал давать мне какие-то советы, чтобы я хоть что-то смогла сбить. Он помогал мне обойти Вику, а ей мешал, и если честно, мне это ужасно льстило. Когда зашёл разговор о том, какой шар я кидала, безошибочно ответил только Денис, он сказал, что я бросила голубой "8". Странно, как он это запомнил, ведь даже я этого не знала.
   В тот момент, сидя за общим столом, мы о чем-то весело болтали, смеялись. С виду атмосфера была довольно дружеской. Что никак нельзя было сказать о планах, которые крутились в наших головах (я имею в виду то, о чем думали я и моя подруга). Мы часто переглядывались друг с другом, в её добрых голубых глазах я не видела ничего плохого, только боль после некоторых фраз, адресованных мне. Молча смотря друг на друга, каждая понимала, что между нами идёт тихая, безмолвная борьба за одного и того же человека. Каждая старалась быть ближе, делала что-то для того, чтобы обратить на себя внимание. И я видела, что у Вики это получалось лучше. В то время, как я только и могла, что мило улыбаться ему и смотреть прямо в глаза, стараясь передать какой-то мысленный импульс или послание, как в фильмах. Но, увы, в реальной жизни не было места таким фантастическим чудесам, в ней всё было как-то холодно, и опираться можно было лишь на себя, не полагаясь даже на друзей. Жаль, что я так рано в этом убедилась. Конечно, подруга меня не предала, открыто при мне не делала ничего такого, что могло бы причинить боль. Она влюбилась, просто втрескалась в того о ком я так давно и сокровенно мечтала. Я не могла её винить, понимала, если пойду в лобовую атаку - сделаю больно, но этого мне не хотелось. Мы с ней упорно старались продлить и укрепить нашу дружбу, чтобы даже тот в кого мы влюблены не смог её разрушить.
   Отлично помню, какой у неё был взгляд в тот момент, когда кто-то из друзей моего Дениса произнёс: "Давай друг, выбей страйк! Тогда она тебе поставит засос!" Он говорил про меня, даже указал в мою сторону, дал понять кивком головы. От этой фразы кровь в моих жилах закипела и вся прилила к лицу, я страшно покраснела и опустила глаза. Но перед этим увидела мимолётную улыбку Дениса и переменчивые взгляды всех тех, кто в этот момент сидел за столиком. Я была рада, ведь понимала, что просто так такая фраза возникнуть не может, она на чём-то основана. И не смотря на все те "нет", которые я слышала от друзей, в моём сердце снова поселилась надежда на то, что он что-то ко мне чувствует. Горько было видеть после тех слов лицо Вики - оно выражало боль, и только мы с ней чувствовали эту горечь, ведь больше никто кроме меня не заметил этого продолжительного взгляда, будто кричащего от боли.
   С замиранием сердца я следила за тем, как его стройное, гибкое тело бросает шар по дорожке, моё сердце бешено колотилось. Денис, естественно выбил страйк! Не знаю точно, было ли это из-за слов его друга, или просто так, но я так обрадовалась, что даже завизжала от счастья и гордости за него. Хотя, скорее всего этот невольный крик вырвался из моего горла именно потому, что я действительно надеялась как-то отблагодарить Дениса за его победу. Но лишь в том случае, если бы он сам попросил, конечно, он этого не сделал. Больше за нашим столиком этой темы никто не касался, наверное, его друг понял свою ошибку, мы продолжили над чем-то смеяться, словно ничего не было. Но лишь я и моя подруга продолжали думать о том важном, кто сидел буквально в метре от нас обоих, смотрели на него с надеждой, хотя знали о безнадежности наших желаний.
   В боулинг я играла хуже всех, было немного обидно. Но не так сильно, ведь Денис в этом деле был лучшим, а его победы я считала своими, ведь искренне радовалась за него, как за себя. Было приятно, ведь он всячески старался мне помочь, давал какие-то советы. По количеству очков я была на последнем месте, а Вика передо мной, он помогал мне её обойти, говорил, как правильно кинуть шар, иногда мешал моей подруге сбивать кегли. В итоге, благодаря нему, в последней игре я даже догнала его самого, обошла подругу и всех остальных. Наверное, тогда во мне заиграло какое-то женское нутро - я была рада его вниманию к себе, и невниманию к ней, как не грустно вспоминать, но тогда мы действительно было соперницами, только сами отказывались в этом признаваться.
   Потом они потащились играть в настольный теннис. В это я так же не умела играть, а он - снова мастер, самой не хотелось в это верить, но с этой точки зрения он был для меня самим совершенством, во всех возможных смыслах этого слова. Денис играл с друзьями, а мы с подругой за ними наблюдали и тупо смеялись над движениями каждого из них. Мне уже давно нужно было уходить, был последний день в городе, я должна была попрощаться с подругами. Но он всё никак не отпускал меня, даже не говорил об этом, будто бы привязал к себе какими-то невидимыми верёвками, я даже не в силах была отойти от него на расстояние больше пяти метров, тут же странные силы тянули меня обратно, не давай уйти. Время шло, подруги звонили и обижались, и никак не понимали, что уйти от него вот так просто я не могла. Всю ночь я представляла тот день в своей голове, разумеется, он был совсем не таким, но и не плохим, его окончание мне хотелось сделать особенным. Мне представлялось, как я обниму его на прощание, словно в последний раз, вдохну его сладкий запах, непропитанный сигаретным дымом или спиртными напитками. Это ведь я точно могла сделать, хотя бы на правах его друга. Но всё вышло не так...
   Пока они играли в настольный теннис мы с подругой, не отрываясь смотрели на наш предмет обожания и удивлялись тому, что он этого не замечает, точнее, просто делает вид. Потом он отдал свою ракетку, и мы с Викой поиграли на их поле, ну как поиграли, так - погоняли шарик из стороны в сторону, побегали за ним. Там произошло кое-что странное, очередная мелочь, запавшая мне в голову. Когда Вика побежала за шариком, Денис сделал вид, будто бы он кидает этот шарик ей в голову, так просто, чтобы друзья над этим посмеялись. Если поразмышлять логически, то эта шутка значила то, что моя подруга изрядно ему надоела. Понятия не имею, что на самом деле было в его голове, но я расценила это именно так. В этот момент он как раз поймал на себе мой взгляд, заметил, что я это увидела, но похоже был уверен, что Вике я этого не скажу (он был прав). В ответ на моё вопросительное выражение он лишь мило улыбнулся, как обычно. Этой улыбки мне хватило, она снова заполонила меня, из лёгких исчез кислород, а кровь прилила и зашумела в висках.
   Во время игры Денис учил меня правильно подавать. В тот момент я поняла, какая же всё-таки неумёха. Он раз сто показал мне комбинацию, но повторить её у меня не получалось, скорее всего от волнения. Денис стоял так близко, так мягко объяснял, в чём дело, что я не могла услышать его слов, просто смотрела на эти губы, растягивающие в улыбке от моего глупого вида, и вокруг исчезал весь мир, кроме нас двоих. Глупые смешки постоянно срывались у меня, я действительно выглядела нелепо, и представить себе не могу, что в этот момент видели окружающие. Когда я представляла эту ситуацию со стороны, мне казалось между нами пробегало такое острое электричество, что не заметить его было просто невозможно. А окружающие, они будто бы специально не говорили нам правду. Только его друзья иногда отпускали колкие шуточки в наш адрес, но ведь не просто так - в каждой шутке есть доля правды.
   Я ужасно спешила, неслась впереди остальных, пыталась успеть на трамвай, в итоге опоздала и поехала со всеми. Там был и Денис, пару раз он напугал меня настолько, что я готова была разрыдаться на месте и возненавидеть его за это. Он сказал, что мои подруги давно уже уехали, не дождавшись меня, будто бы ему это звонил парень одной из них. У него был великолепный талант актёра, я поверила ему и судорожно принялась названивать тем, кто меня ждал, а потом поняла - это была лишь шутка.
   В трамвае мы ехали вместе. Я встала у окна с Денисом, но между нами втиснулась моя подруга. Кончено, понять в этот её можно, мне бы и самой пришлось так сделать, будь я на неё месте. Но тогда меня это дико взбесило. Денис постоянно шутил, смешил нас, мы с Викой заливались от смеха. Я чувствовала себя неловко, стоя так близко к нему. Но не от волнения, а потому, что боялась выглядеть не очень опрятно, ведь в трамвае было адски жарко, к тому же до этого я бежала. Он расспрашивал меня про место, куда я от них уезжаю, я отвечала, Денис всячески оборачивал это в шутку. Все остальные давно уже вышли, остались только мы трое. Выходить ужасно не хотелось, но подошло и моё время, всё вышло совсем иначе. Он сидел, а времени поднимать его, у меня не было, так что я успела лишь потрепать его рукой по волосам и выкрикнуть что-то невнятное у выхода.
   Перейдя на другую сторону, я с замиранием сердца ждала, когда проедет тот трамвай, где он ехал с Викой. Признаюсь, увидеть в тот момент подругу для меня было не самым важным, главным было словить его взгляд и улыбку, прокручивать этот момент в памяти на протяжении целого месяца. Хоть это я успела. Денис сидел и смотрел в окно, я неуверенно помахала, он улыбнулся мне и трамвай завернул. Вику я так и не увидела, смотрела лишь на него, но тогда она из-за этого даже не обиделась.
   Чувствуя себя вдали от него, мне стало как-то не по себе, так что моя рука машинально потянулась к телефону. Позвонить ему и сказать правду я никак не могла, поэтому позвонила Вике и сказала ей примерно тоже самое, что сказала бы и Денису, даже хотела признаться, что люблю их обоих, но решила, что может быть включена громкая связь и передумала. В душе осталась ноющая пустота и мысль, что не видеть его весь месяц будет невыносимо. Ведь раньше я могла с ним хотя бы общаться в социальных сетях, иногда встречать на улице, так мне было легче. А тогда весь месяц - глухо, ни звонка, ни слова, ни взгляда, ничего, словно его и не было в моей жизни, лишь только какие-то призрачные воспоминания.
   Потом встретилась с подругами, им уж точно было не до меня. Мы ходили по торговому центру, они присматривали себе шмотки, я пыталась рассказать им о прошедшем дне, но мало кто мог меня услышать. Даже Соне, с которой я делилась переживаниями по поводу Дениса, словно не слышала меня, а остальные постоянно мешали. В общем, полностью излить свою душу я смогла лишь вечером, разговаривая по телефону с Кристиной.
   На следующий день мы уехали в Екатеринбург. Дорога предстояла быть длинной и скучной. В первый же вечер я взялась за книгу с романтичным названием "Не забывай меня". Она показалась мне интересной, возможно потому, что я ожидала в ней прочитать историю, похожую на мою, найти в ней какие-то ответы для себя. Жаль, но она была совсем о другом.
   Мы ехали в плацкартном вагоне, так что вокруг были десятки незнакомых и странных людей, идти с ними на какой-то контакт мне не хотелось. С возрастом во мне появилась тяга к какому-то одиночеству. Так что все трое суток я просидела за книгами. Иногда косилась на маму, сидящую напротив меня, пытаясь заглянуть в её душу. Я всегда поражалась этому человеку, она мастерски научилась скрывать свои чувства, и понять о чем она думала в тот или иной момент было невозможно. Я же была полной её противоположностью - эмоции всегда захлёстывали меня с головой, и управлять ими было не в моих силах, хотя нет, этому можно научиться с возрастом.
   Её грустный взгляд был устремлён в сумрачные поля за окном. Я желала матери счастья, но обеспечить его никак не могла. После смерти папы она потеряла любой интерес к мужчинам, жила лишь мной, больше никто её не интересовал. Я слышала истории о том, что дети часто повторяют ошибки своих родителей, и мне этого совсем не хотелось. Не хотелось бездумно прожить всю жизнь в ожидании чего-то, в позднем возрасте обрести своё счастье и через несколько лет снова потерять его, только уже навсегда. Что-то внутри меня всегда знало правду, предупреждало, что избежать такого же итога у меня не получится, я это понимала с того самого момента, как влюбилась в Дениса, и уже знала чем это всё может закончиться. Ужасно этого не хотелось, но тогда я никак не могла это предотвратить, то, что знала, понимала всей своей душой, словно чувствовала, что в чём-то моя история будет схожа с маминой. Но тогда не знала в чём именно. Отвлекаясь от грустных мыслей, я всё больше погружалась в несуществующий мир фантазий, только там я могла забыть о печальной, мало радующей меня реальности.
   Так проходил день, и снова ночь, ещё один день. Находясь далеко от города, близких друзей, радующих меня улыбками, я превратилась в какое-то серое, грустное существо, вечно ворчащее что-то себе под нос, прячущееся от реальности в мире книг. Ничего меня не радовало, да и не могло обрадовать, там мало что напоминало о том, чьё лицо заставляет меня светиться от счастья. Никаких напоминаний, только грусть. Лишь выцарапанное на второй полке сердце как-то напоминало о моих чувствах. А в голове оставались лишь воспоминания о проведённых с ним школьных днях, выпускном, боулинге...
   Мы приехали поздно ночью, но понять, сколько времени без часов было нереально. Небо было тёмным, но на горизонте что-то начинало светлеть, и трудно было понять, толи это солнце поднимается, толи оно ещё не успело, как следует скрыться за горизонтом. Тусклый вокзал, совсем не напоминающий ту радужную картинку, которую я видела здесь много лет назад. Тогда небо было голубым, солнце светило, а от этого старого здания веяло какой-то таинственностью, стоящие рядом деревья, так же странно шумели своими пушистыми верхушками, стрелки часов на голубой башни почти не двигались, и казалось, мы стояли на вокзале-призраке. Это было давно, в детстве, в один из моих прошлых приездов. Но в другой раз, когда мне шёл уже шестнадцатый год, всё было иначе, как-то мрачнее. Вокзал был практически пуст, только голос женщины, объявляющий поезда разбавлял таинственность ночи. В тусклом свете фонарей сложно было разобрать фигуры пьяных людей, стоящих плотной кучкой у входа. Платформы пусты, а все рельсы забиты грузовыми поездами, наш поезд давно скрылся из виду. Город совсем крошечный, на горизонте можно увидеть грозно возвышающийся мрачный лес, состоящий из высоких стройных сосен.
   Нас никто не встретил, так что пришлось принять предложение таксиста. С трудом загрузив тяжеленные сумки, мы сели в машину. В темноте сложно было разобрать лицо водителя, но я сразу же приметила, что по возрасту он подходит моей маме. Они о чём-то говорили, так, просто болтали, но эта болтовня ни к чему не привела. Каждый раз, видя какого-нибудь мужчину, я надеялась, что произойдёт что-то, после чего они с моей мамой будут вместе. Но этого так и не случилось, видимо мама так привыкла к одиночеству, что по-другому уже и не могла, просто не хотелось. Всё равно, что мне, не хотелось с кем-то идти на контакт в поезде, так и ей.
   Нас довезли до небольшой деревушки, там мы и остались жить у родственников. Тихо и уныло проходил месяц, дни медленно тянулись один за другим, полные воспоминаний, в отсутствии новых впечатлений. Целыми днями я сидела во дворе нового дома моих стариков и смотрела на кромку леса вдалеке, вся трава была усыпана жёлтыми цветами, но даже не смотря на это от него веяло тоской. От всего, что там находилось, ею веяло, даже от самой деревни. Она была настолько крошечной, что состояла всего из одной улицы и одного дома за рекой, жителей там едва набиралось сто человек, да и в основном они состояли из пенсионеров и алкашей, больше там никого не было. Деревня умирала, и даже мне было очень жаль на это смотреть. Ведь каждый вечер, собираясь большой семьёй за столом, дедушка любил рассказывать о том, как было здесь раньше. А я никак не могла поверить, что можно прожить всю жизнь в этом месте, никуда не уезжая. Видимо раньше, действительно было интереснее, судя по дедушкиным рассказам.
   Приехав в тот раз, мне было ещё тоскливее, чем обычно. Я, конечно, улыбалась, смотря на дедушку с бабушкой, они были смешными, но уже заметно постаревшими. Бабушка держалась молодцом, учитывая, что через два года ей исполнилось девяносто лет. А состояние дедушки было похуже, часто грустный и серьёзный, он часами гулял где-то в лесу, говорил там ему хорошо, а остальные беспокоились. В таком возрасте, это всё же было опасно. Так же, как и курение. Но дедушку это не могло остановить, обычно он говорил, что своё уже отжил и может делать всё, что ему вздумается. Я не могла с ним не согласиться. Ему становилось лучше, только когда вся наша большая семья собиралась за одним столом, а он, погружаясь в воспоминания, делился с нами чем-то, шутил, смеялся. Тогда я видела в нём ещё молодой блеск глаз, и старалась представить, каким он был много лет назад - статным, высоким, голубоглазым, с милой улыбкой. Чем-то мне напоминал того, в кого я была влюблена, и с кем мечтала прожить всю жизнь. Именно с одним человеком я была бы не прочь связать свою судьбу, и повторить историю моих дедушки и бабушки. Подобных примеров я не встречала. Эти люди прожили всю жизнь друг с другом, даже не знаю, сколько лет они были вместе, но это очень и очень много.
   День я проводила с бабушкой. Мы готовили обед, она рассказывала что-то смешное, а иногда просто смеялась сама над собой. Глядя на неё, я не беспокоилась и точно знала - проживёт она ещё очень долго, видела в ней те же черты что и в маме, и понимала, что с возрастом стану такой же, как и они. Мне это нравилось, они были смешными и добрыми, вполне понятно, если и я стану такой.
   Часами я разглядывала старые черно-белые фотографии с изображениями незнакомых мне людей. Иногда видела среди них дедушку и бабушку, ещё много лет назад, старалась угадать в них какие-то знакомые черты, возможно сходства с моей историей. Мне представлялось, что мои чувства навсегда, хотелось иметь такую же семью, прожить вместе всю жизнь, большего я и не желала.
   Делать там было нечего. Взрослым, конечно, было весело, все они давно не виделись, сидели, болтали о чём-то. Я в их компанию не вписывалась, так как была где-то посередине, и не взрослая, и не маленькая. И если мне надоедало слушать их болтовню, приходилось уходить в какой-нибудь укромный уголок двора и сидеть там одной. Было совсем не скучно и не одиноко, у меня были мысли, греющие душу. Это его образ, постоянно стоящий перед глазами; представляя эту улыбку, улыбалась и я. Небо было высоким и голубым, где-то недалеко кричали птицы, с самой вершины холма, где стоял дом, открывался потрясающий вид на огромные просторы, бесконечный лес и поля, светило солнце, обдувал ветер. Повсюду витал какой-то аромат свободы, неповторимой тишины и спокойствия. И если бы не крики местных жителей и кукареканье петухов, было бы слышно, как за забором ветер перебирает иссохшую траву у дороги. Куда не посмотри - всюду лишь ветер и свобода, лишь далёкие строения домов где-то на самом горизонте, редкие машины, проезжающие по шоссе. Что-то было в этом пейзаже такое успокаивающее, тихое, что объясняло, почему мои дедушка и бабушка прожили здесь всю свою жизнь.
   Вечером там было ещё красивее, ещё спокойнее. Нигде больше я не видела таких картин. Видела, красивее, безусловно. Но таких, особенно спокойных и тихих не было. В русских деревнях всегда было что-то такое неуловимо прекрасное и кроткое, то, что мог понять только русский человек, выросший в этой стране. И даже мне было понятно - на то время ребёнку, современного поколения, выросшему в мире Интернета, мобильных устройств, постоянной опасности со стороны внешнего и внутреннего мира, с иными вкусами, разумом и мировоззрением, чем у прошлых поколений, мечтающему изменить целый мир.
   Я могла бесконечно смотреть на закат и думать о будущем. Наслаждаться прохладным ветерком свежести, прохладой наступающего тумана. Обычно ближе к ночи, он окутывал всё, что только можно: леса, поля, саму деревню, становилось как-то таинственно, и в тоже время так страшно. У меня всегда была слишком богатая фантазия, чтобы ко всему относится спокойно. В темноте, постоянно кто-то виделся, я старалась убежать оттуда поскорее. И не важно, где это было, дома или где-нибудь в гостях, в любой точке мира, это могло произойти где и когда угодно. Посмотрев на любой предмет, я могла вообразить что-то совершенно невообразимое, представить, что он живой, продумать его судьбу, его жизнь, вплоть до самой смерти. Не важно, что это было, обычный лист с дерева, книга, или облако на небе. Возможно, именно из-за этой моей черты, так легко мне давались мысли, мечты о моём будущем. Было просто приятно об этом думать, ни в коем случае не планировать, иначе этого никогда не произошло бы.
   Бесконечный поток мыслей и фантазий постоянно крутился в моей голове, скорее всего именно они тем летом отвлекли меня от мыслей о Денисе. Мне просто надоела эта холодность и безразличие, постоянное знание того, что сейчас мы не будем вместе, это колющее чувство внутри. Когда я видела каких-нибудь влюблённых, я уже не представляла, что однажды, и мы будем такими же, а думала лишь о том, как же больно осознавать то, что никаких "нас" может и не быть, буду только отдельно я, и отдельно он. А может он с кем-то, и я тоже с кем-то, но никак не вместе. Сразу представлялась та боль, которую я постоянно бы ощущала от того, что рядом со мной не Денис, не тот весёлый улыбчивый парень, а другой. Возможно чем-то даже похожий, но не он. Это всё равно, что есть сладкие таблетки вместо сахара, вкус тот же, но разница слишком заметна. Понимала, как хорошо тем влюблённым, которых я так часто вижу, но не верила, что однажды окажусь в их числе. Любовь, она, безусловно, учит ценить, принимать недостатки, терпеть, и совершенно беззаветно ждать. Но всё же, те чувства, что разделяются поровну двумя людьми, намного приятнее во всех их проявлениях, чем те, что ощущает лишь один, и совершенно не видит другой. Это я прочувствовала, отлично знала ту боль и горечь, пережитую мной за все эти годы. Когда любишь человека ни за что-то, ни за внешность и чувство юмора, не за характер, ни за какие-то иные качества, а просто так, за то, что он просто есть, есть на этой планете, и не просто где-то далеко, а совсем близко. И не важно, что он тебя не ценит или не понимает, не важно, что ему безразлично на то, что ты чувствуешь в данный момент, на то, что испытываешь, на жертвы, на которые ты готова пойти ради него. Он просто знает тебя, а ты его, вы знакомы, возможно, даже дружите. Но на этом всё - большая жирная точка. Ты отлично знаешь, что у него полно девушек, знаешь, кто ему нравится, кого он любил раньше, но всё равно уделяешь этому человеку внимания в тысячу раз больше чем самой себе. И точно знаешь, что плевал он на это внимание, и вообще на всё, знаешь об этом, с виду хорошем, но в глубине отвратительном характере, эгоизме, и самовлюбленности, но всё равно любишь, просто так, даже не получая от него никакой ответной любви.
   Такой была моя любовь. Временами она угасала, как тем летом, о котором сейчас рассказываю, временами она вспыхивала вновь. Но всё же, даже когда мне казалось, что это чувство меня освободило, на самом деле они продолжало жить в моём сердце, самом дальнем, самом потаённом уголке души, куда больше ни для кого не было доступа. Хоть в отстутсвии настоящей любви в этом мире я и была убеждена, но точно знала, что раз в жизни каждый человек любил по настоящему, как нужно. И это светлое чувство, даже если давно прошло, то навсегда останется в памяти. И что будет потом, с кем этот человек свяжет свою судьбу, будут ли у них дети, уже не важно. Это уже не будет проявление той настоящей любви, способной разгореться лишь раз в жизни, это будет лишь подобие. И только в редких случаях (во что я, разумеется, не верила) может, случится так, что эти два человека, с теми искрами в сердцах, которые разожгла настоящая любовь, будут вместе. Не зная, что будет впереди, я продолжала настраивать себя, на светлую веру в будущее и надеяться на то, что однажды это чудо произойдёт и со мной. Временами, положение казалось мне настолько безнадёжным, что я верила в это чудо, представляя любого другого человека, неважно кого, главное, чтобы любила. Но иногда, после какого-то хорошего события я мечтала, что этим человеком будет Денис, только он и никто больше. Всё дело в любви, в этом необъятном чувстве, это оно так сильно туманило мой разум, что увидеть реальность я не могла очень долго. Так было до 10 класса...
   Через месяц я вернулась от бабушки с дедушкой. Никаких особых впечатлений, так, встреча с родственниками, не более. Но только одна мелочь поразила меня очень сильно. Где-то в середине месяца к нам заехала какая-то родня. Вроде бы, всё было, как обычно, кроме одного НО. Меня познакомили с взрослым парнем, он оказался моим братом, в этом нет ничего особенного, если бы не моя реакция на его имя. Для мамы, и всех окружающих оно ничего не значило, но у меня с ним ассоциировалась целая жизнь. Я точно знала, если не буду вместе с тем, кого я тогда любила, то назову сына в его честь. И вот, в то время, когда я была оторвана от привычной мне среды обитания в тёплом южном городе с друзьями, и перевезена в глухое место без телефона, интернета, и прочих средств связи - в деревню к дедушке и бабушке, в полном отсутствии всяких напоминаний о том, кого я люблю. Тут, как снег на голову, мама произносит фразу: "Знакомься, это твой брат - Денис!" В эту секунду, на последнем слова что-то в моей голове вспыхнуло с новой силой, в груди забурлили словно вулкан, новые чувства, воспоминания, ощущения, всё разом накрыло волной, вместе с его именем. Сколько же эмоций было тогда во мне! Я с огромным трудом смогла их сдержать, даже дыхание перехватило. Возможно, это покажется мелочью, точнее так - это и была мелочь, но потрясшая меня, как никакая другая. Это заставило меня задуматься, неужели, если я так реагирую на его случайно произнесённое имя, то насколько, должно быть сильны к нему мои чувства! Вот, что меня поразило, сам факт моей реакции на эти невинные пять букв.
   В общем, через трое суток тряски в поезде я вернулась обратно домой. За следующие две недели эти ощущения полностью улеглись во мне, и изредка отзывались лишь на знакомых улицах, где я мечтала его встретить. Последний месяц как-то прополз мимо меня, будто его и не было. Да и от лета оставались такие же сухие воспоминания, почти без бурных эмоций, отличались яркими красками только те дни, в которых Денис принимал какое-то участие.
   Как, например, день, после моего приезда. Со мной была сестра из Екатеринбурга, и мне не хотелось её бросать, но ради возможности увидеть его я бросила всё. Не помню, как всё получилось, просто кто-то кого-то позвал обливаться водой (то лето было жарким), про меня тоже не забыли, и в 14.00 у нашей школы я уже увидела его. Помню, как сейчас: печет солнце, нам ужасно жарко, но Денис сидит на асфальте у забора в своём отвратительном оранжевом костюме и ухмыляется, меня обдувает лёгкий ветерок, смотрю на пустые бутылки, которые он подготовил, прячу взгляд куда-то в сторону. Почему-то не было какой-то неадекватной реакции внутри меня, словно он просто друг, будто нет таких чувств, словно всё прошло. И действительно, тогда мне так и казалось. Мы просто обливались водой, там было много людей, все веселились. И даже когда не чувствовала особых положительных эмоций от его вида. Чувствовала лёгкую злобу, когда он уделял мне меньше внимания, чем остальным, ощущала острую ревность, ведь видела, как к нему относятся девочки (многие были в него влюблены), я жестоко им за это мстила, больше всех обливала водой, старалась подстроить какую-нибудь пакость. Но прошел этот день, он мне просто запомнился, но ничего уже не значил. И остаток августа я была твёрдо убеждена, что с ним покончено, пыталась завести какие-то отношения, но ничего из них не выходило. А я ведь так соскучилась по любви и ласке, как и любой девушке в этом возрасте мне хотелось любить и быть любимой. В первое я нырнула с головой, а вот второе на мою долю в то время так и не выпало.
  
   Глава 16
   Вот и пришёл тот злосчастный сентябрь. Я не хотела его, но и лето продлевать я не желала, вообще ничего не хотелось, просто исчезнуть провалиться в какую-нибудь яму, и ни о чём больше не думать, не беспокоиться. Утром на линейке я не услышала от Дениса ни слова, упорно общалась с остальными, старалась его е замечать, но голова сама поворачивалась в его сторону. Всю линейку мы не обмолвились ни словом, он болтал с остальными, а на меня даже не взглянул, словно меня и нет. У нас были странные отношения, особенно, если проследить, как они изменились за три года, но такого я от него не ожидала. Обычно, мы редко здоровались, и для меня это не было новостью. Но и за остаток остального дня он ничего мне не сказал, будто бы я исчезла. Хотя раньше я специально сверлила его глазами, а потом ловила его взгляд. В то 1 сентября такого не было. Мы посидели на классном часу, я обещала себе о нём не думать, но когда нас рассаживали, я не уставала повторять его имя. У меня, разумеется, ничего не получилось. Потом раздали учебники, никто из мальчиков мне не помог. Ведь положение в классе у меня было таким же странным. Вроде бы, ко мне почти все хорошо относились, уважали меня, я ведь всегда и всем помогала, но с мальчиками я мало общалась. Даже Денису мне нечего было сказать, я знала, если буду настоящей - меня не поймут, это было проверено много раз. Приходилось носить маску. Возможно, я была необщительной, но дело было не во мне, а в людях. Я могла говорить, шутить и смеяться лишь с близкими, но никак не со всеми, никогда не было душой компании, хотя всегда тайно этого желала. Или дело было в том, что я не умела давить на людей. Ну да, тогда мне никто не помог. Но позже, я наблюдала такую картину: стоит Денис и ещё одна моя одноклассница, та, что была заводилой, общительной, и мальчики её очень любили. Но было что-то в ней такое неприятное, самое мерзкое из всех человеческих качеств, которое и словами просто так не объяснить. Что-то в ней всегда заставляло поступать людей так, как ей хочется, не зависимо от их желания. Так было и тогда, она тупо спихнула Денису стопку своих тяжелых учебников. Я вдруг представила - поступи так я, он бы не стал мне подчиняться, просто бы спихнул их, посмеялся и пошёл дальше. Потом мы шли по коридору, он нёс её учебники, но шёл рядом со мной. Мы оба молчали, я просто не знала, что сказать, а он либо ленился, либо так же не знал. Так мы и прошагали несколько метров по коридору, пока к нему не прилепилась та же одноклассница, и они не принялись весело болтать о чём-то.
   Уже тогда, уходя из школы, я замечала, что-то в нём переменилось, и совсем не в лучшую сторону. Обидно было его отношение ко мне, но больше то, что Денис в тот день даже не подшутил надо мной, обычно он делал это по несколько раз на дню, даже не здороваясь до этого. И тогда я чувствовала, что ему не плевать на меня, что он знает, я здесь, и уделяет мне хоть такое внимание. А в тот день была просто пустота, как никогда, это и задело. Я понимала, что его сделало таким безразличным, ещё более эгоистичным и самовлюблённым. В каждом его взгляде и жесте виделась какая-то манерность, со всеми девочками он говорил свысока, словно с поклонницами. И со мной на следующий день, в том числе. Он видел, понимал, что его любят, что многим он нравится, и охотно пользовался этим. Даже говоря со мной... Я видела это в нём, всё было иначе. Как-то даже неприятно стало от этой мысли, но я отлично знала, в чём дело. Ведь в августе на две недели он уезжал в лагерь, где было очень много девушек. И кто угодно мог понять, что там он пользовался просто огромной популярностью, о чём можно было узнать по фотографиям на его странице, записям на стене. Я всё это видела и знала, но очень обидно было, что не могла ничего сделать. Вот, что его так изменило, очередная порция популярности. И теперь моя мечта, как никогда отдалилась от меня, ему больше не нужны были одноклассницы, хватало подружек и из других школ. Больно было понимать, что это всё, уже никак его не изменить, с такой самооценкой, взлетевшей просто до небес, он бы уже не стал другим. И я понимала, что точно не смогла бы быть с ним, но тогда мне нужен был хотя бы мой друг. Тот, что был за два года до этого, с которым я часами общалась в социальных сетях, чьи слова всегда поднимали мне настроение, а улыбка сводила с ума, с кем я всегда делилась мечтами, и так часто спорила на какое-то тупое желание, кто играл со мной во все эти игры в школе, специально становясь рядом, кто грустил, когда я болею и постоянно смеялся надо мной. Я знала, он относился ко мне намного лучше, чем хотел иногда показать. Но той осенью моё мнение о нём окончательно изменилось, это больше был не тот человек, в которого я влюбилась, но тогда я наивно готова была ждать и любить его всю жизнь. Он превратился в ловеласа, наслаждающийся вниманием, ничего больше не желающего. Зачем ему дружба со мной? Если вокруг полно девчонок намного красивее. Эти качества, изменившие его так сильно всего за две недели, ранили меня намного больше, чем всё то, что я слышала от его друзей. Это было то, что окончательно убило в нём того Дениса, что был раньше, и я уже не понимала, смогу ли вновь так сильно и бескорыстно любить такого человека...
   В душе что-то неприятно ныло, уже иначе, чем раньше. А тогда это стала другая боль, горечь от потери самого дорого человека. И наверное, терять людей даже больнее, если они не умирают, а просто перестают общаться, но мелькают перед глазами ежедневно. Он, конечно, всегда был далеко от меня, но тогда стал особенно далеко, настолько, что меня тошнило от того, каким же мерзким он стал. От общих друзей я узнавала, что он стал вытворять после летнего лагеря. Как он бухал с другой компанией, возможно, начал курить, ходить по клубам, клеить девчонок, пользоваться их вниманием. Раньше того никогда не было. Я уже не узнавала того милого Дениса, в которого когда-то влюбилась, исчез тот человек, что клялся мне в том, что никогда не поддастся вредным привычкам. Ведь и в девятом классе на выпускном Денис был самым ярым противником алкоголя, тогда я и представить себе не могла в кого он превратится - в такую же пустышку, как и все остальные из той компании. Не то, чтобы мне не нравилось, то что они курят и пьют, я готова была любить его и таким. Но речь шла о большем - о его душе, её убивали, слишком быстро, чтобы я смогла её спасти. Он стал, как они, как все остальные - тем, в ком нет ничего, кроме смазливой внешности. Он лишь клеил девчонок, прожигал свою жизнь, свою молодость, как делали это многие в том возрасте. И я его не виню, просто боль тогда слишком ослепляла меня, чтобы видеть реальность.
   Горько было видеть, как когда-то хороший человек так быстро меняется прямо на глазах и уже никогда не станет прежним. Сколько в нём стало эгоизма, самонадеянности, самовлюблённости! В сотни раз больше, чем раньше. Да я и сама была ни лучше, так же дала слабину, не устояла против его обаяния. Мне тогда он представлялся таким, как и раньше. Но с каждым его словом, я убеждалась в обратном. В них было столько приторно-мерзкого, что мне даже пришлось скривиться от такой боли. А моя подруга, увидев этот кошмар, накричала на Дениса и ушла. Видимо, только мы видели эти изменения, только нам он был действительно дорог.
   Меня даже не тянуло к этому человеку, вроде бы и внешность такая же приятная, но видеть его, слушать шутки и пытаться улыбнуться в ответ, как раньше, для меня было слишком тяжело. Он был мне просто отвратителен. Я специально вела себя с ним намного холоднее, чем раньше, а он словно и не замечал этого. В школе я научилась играть в холодную льдинку, не ту ранимую девочку, чьи слёзы он видел столько раз, я стала сильнее. И только вдали от всех, наедине с Соней (которой я всегда плакалась) можно было дать волю эмоциям. Боли во мне накопилось так много, что слёзы стекали по одной, с трудом, не как раньше. Сотни и тысячи воспоминаний связанные с ним медленно проплывали в моей голове. Эта улыбка, шутки, приятные касания, пробивавшие меня током... Всё это было далеко в прошлом. В реальности - другой человек, которому теперь стало плевать на меня, даже как на друга, я больше не была ему нужна. У него была другая компания, в социальных сетях мы давно не общались, мне оставалось только перечитывать историю сообщений, которая от слова к слову, казалась всё хуже и хуже.
   Вокруг всё веяло счастьем и романтикой, небо было таким голубым, медленно плыли облака, мимо проходили люди. А я сидела и навзрыд плакала, сидя на лавочке, зная, что где-то далеко ему сейчас весело и хорошо с новыми друзьями. Он ни за что не увидит и не узнает, как мне было плохо, не узнает о моих слезах и боли. Мне хотелось, чтобы он прошёл мимо и всё увидел. Но так мне лишь хотелось, я знала, что этого не произойдёт и продолжала рыдать, смотря в одну точку. Мне было плевать на мнение, проходящих мимо людей. Разве что, я надеялась, на отсутствие среди них моей мамы - она была единственным человеком, которому я не показывала по возможности своих слёз. Их могла увидеть вся школа, все, кому не лень, но только не она. Маме я старалась не причинять боли и волнений.
   Мои мучения продолжались, каждый день, приходя в школу, и видя там этот кошмар, я снова и снова жалела о том, что не ушла после 9 класса в какой-нибудь колледж. Просто дурой была, осталась, только чтобы быть рядом с ним, но в итоге только мучилась каждый день, видела то, во что он превратился, не могла смотреть на это без слёз. В школе не давала себе воли, только дома - когда никого нет. Лишь стены того старого дома видели мои рыдания и плачь, впитали всю боль, вышедшую из меня. Казалось, что почти все девчонки класса делали всё мне на зло, крутились возле него, обсуждали, как гуляли вместе, планировали, как будут гулять в следующий раз, думали, что выпить на этот раз. А я, сидя в столовой напротив них смотрела в пустоту. Вокруг исчезал весь мир, только эти ужасные слова эхом звучали в моей голове. И никому не было дела до моих проблем, в том возрасте они были у всех, каждый был занят своими. Меня убивало отношение того человека, которого я видела вместо моего Дениса, в моих ушах всё ещё звенят его слова.
   Тогда в столовой он отсел от меня на противоположную сторону, хотя раньше так никогда не делал. Рядом сидела моя подруга Вика - у неё были проблемы, нескончаемая депрессия, впрочем, я её отлично понимала и прониклась этим настроением. За день до этого ей было так плохо, что на своей страничке в интернете она написала, что хочет умереть. Я тоже так часто думала о себе, лично для меня эта фраза стала такой же обычной, как и просто "привет". Но остальным было странно это видеть, и Денис сказал:
   - Подумаешь, решила Вика пропиариться! - он говорил очень высокомерно. - Я тоже могу у себя на стене написать, что хочу умереть, и тогда все мои триста друзей мне напишут!
   - Такого не может быть! - возразила девочка, сидящая рядом с ним, - Спорим!?
   - Давай! Он охотно согласился.
   И тогда до меня медленно начала доходить ужасная мысль. Какая же у него должно быть, была высокая самооценка, чтобы он был настолько уверен в себе! Сколько же девчонок за ним бегает, если он уверен, что каждая из них отзовётся на эту надпись. После этой фразы во мне закипела такая ненависть к этому человеку, мне просто хотелось вылить ему на голову горячее какао и ударить об стол. Невероятно было слышать эти слова, от когда-то очень застенчивого и скромного человека. Конечно, ловеласом он был и тогда, но не так же явно! Видеть его было противно, и точно знать от общих друзей, чем он занимается в больших компаниях - ещё хуже. Но ещё больше давили воспоминания о недавнем общем прошлом, о мечтах, которые он снова растоптал, тогда у меня не было надежды на их возрождение.
   Проходили светлые осенние дни, тогда ещё не наступила пора серого неба и нескончаемых дождей. После ужасных дней, наступили более приятные. Он словно, как-то изменился, или просто я привыкла к его ужасно изменившейся личности, уже не замечала той мерзости, что сидела внутри него. Денис казался мне почти прежним, конечно, более самоуверенным, но вновь близким и родным. Скорее всего из-за того, что про всякие компании уже никто не говорил, всё утихло, на время всё успокоилось. Я таяла от счастья, когда он просто болтал со мной по дороге в столовую, когда вновь ловила на себе его взгляд. Всё началось заново, мы оба забыли о прежнем кошмаре и продолжали жить дальше. Но в моей памяти остался один эпизод, всё ещё сидящий в моей голове.
   На перемене мы собрались в классе, сдвинули стулья, собрали карты, и начали играть в "Мафию". Эта игра была популярна в то время, мы часто в неё играли. Он сидел на расстоянии полутора метров от меня, между нами было всего два человека. Я старалась незаметно на него коситься, не знаю, заметил ли это кто-нибудь. Денис тоже посмотрел на меня, но совсем не так, как смотрел раньше. Этот взгляд всё ещё прожигает меня изнутри, в нём будто отражена вся боль и страдания, в нём, как в зеркале отразились мои же чувства. Ведь именно таким взглядом я смотрела него. Всего за несколько секунд такого зрительного контакта в моей голове мгновенно проносились все приятные воспоминания, связанные с ним, одновременно, будущее, которое так красочно я описывала в своих мечтах, и горькая правда, та реальность, которая была на самом деле. В том взгляде была вся грусть и тяжесть, надежда на то, что однажды сбудется заветная мечта. Всегда, когда позволяли обстоятельства, я так смотрела на него, стараясь одними глазами сказать всё. Думаю, он это видел и понимал, просто никогда не отвечал, во всяком случае, до того момента. В его зелёных, немного мутно-смасшедших глазах отразилось всё то, что отражалось и в моих: невероятная грусть, печаль, вся тяжесть мира, и светлый лучик надежды, едва скользнувший по улыбке и тут же исчезнувший в окружающем нас сером мире.
   Не могу поверить, что я всё это придумала. Соня это подтвердила. Как раз в этот момент она смотрела на нас, описала мне этот взгляд точно так, как его видела я. Мне оставалось лишь гадать, в чём же дело, что там происходит в его голове. Но в основном продолжать ждать, несмотря, ни на что. И ни на минуту тогда я не могла поверить, что однажды смогу забыть о нём, что однажды не посмотрю на него без чувств, без желаний и планов на будущее, которое для меня существовало лишь с ним одним. В душе разгорелась очередная искорка надежды, вновь разжигающая чувства.
   Тот день мне запомнился многим, но каждое воспоминание связано с ним. Через несколько дней после этого, на перовом уроке был футбольный турнир между командами девочек. Для меня это было большой неожиданностью, хотя бы то, что я была в этой команде, причем человеком, который ни капельки не разбирается в футболе, не знает ни одного правила, а лишь делает вид, что любит его. Но в ту субботу я искренне его полюбила, не из-за Дениса, а просто так. Я стояла в защите, хотя оп началу понятия не имела, что нужно делать. Меня просто выкинули в поле и пнули мне мяч. Сама не понимаю, но как-то лефректорно я отбила его головой. Все многочисленные болельщики были в шоке. Меня ведь знали, как девочку тихую, робкую, умную, особо не отличающуюся в спорте. А это было для всех огромной неожиданностью! Играли мы в целом неплохо, и в итоге выиграли 11 класс. Было невероятно приятно не просто побеждать, но ещё и слышать приятные отзывы в свой адрес. Это был мой первый опыт в этой области. Тогда я поняла, что теперь по настоящему пристрастилась к футболу, ещё одна ниточка связала нас с Денисом.
   Тот день переполнял меня счастьем, даже нестроение было таким солнечным, немного ленивым. Солнце пыталось прогревать сквозь осень. С утра блёклая дымка тумана уже окружала город, но днём было так же жарко, как и всегда. После игры в футбол и пяти уроков мы разошлись по домам. Днём мы с Соней выбрались погулять у ближайшего пруда (мы всегда там гуляли). И всё произошло так же неожиданно, как всегда. Выходя из магазина, я увидела его. Как всегда улыбающегося, такого высокого и симпатичного, слишком идеального, чтобы это могло быть реальностью. Меня током прошибло: заряд по телу, резкий удар в область груди, перехват дыхания... Я с трудом из себя выдавила пренебрежительный тон. Денис сказал, что пошёл за морковкой. В итоге объявил, что в магазине ничего нет, и остался с нами. Потом пришёл парень Сони, мы все вместе постояли, посмеялись, а когда он ушёл Денис, наконец, купил то, что ему было нужно. Помню, что в магазине отвратительно пахло, я с ума сходила от переизбытка эмоций, тяжело было удерживать их в себе.
   - Вы будете мороженое? - обыкновенным голосом спросил он, чуть ухмыляясь.
   Мы не успели ничего ответить, ведь даже секунды не прошло.
   - Хорошо, будете.
   Он протянул мне это мороженое первой, сказал "держи". Тем же обычным голосом, а я пища от счастья сказала ему "спасибо".
   Выйдя из магазина, мы шли вместе. Я смотрела на силуэты наших теней, чётко выведенные на пыльном асфальте. Он был выше меня, шёл с пакетом, Соня - слева, а я - справа. Сердце внутри меня вырывалось наружу.
   - А вы знаете, одна девочка нашла в своём мороженом муху! - нелепо начала Соня.
   - Приятного аппетита! - усмехнулся надо мной Денис.
   - Мне всё равно. - холодно ответила я, стараясь изобразить безразличие.
   Потом он произнёс фразу, которая едва не свела меня с ума. Я готова была поклясться, что слышала именно эти слова, а никакие другие.
   - Так ты же любишь меня? - задорно сказал Денис, мягко улыбаясь.
   Мой мир в этот момент провалился в пропасть. Я не понимала, что происходит вокруг, где я нахожусь, но отчётливо слышала каждую произнесённую букву. И эти слова повергли меня в такой ужас, что я готова была взорваться на месте, не могу представить своё лицо в этот момент, совершенно сбитое с толку.
   - Что?! Что ты сказал? - едва выдавила я, с ужасом смотря на него, ожидая чего-то ужасного.
   - Так ты же любишь мясо? - снова повторил он.
   - Мясо? Ты серьёзно?!
   - Да, а что такого?
   - Ты сказал, мясо?..
   - Да мясо, мясо! А тебе, что послышалось?
   - О... - на секунду вспомнила я, что только что перенесла, - да так, ничего особенного.
  - Ну, мясо мух... ты ведь любишь его? - похоже, Денис пытался продолжить неудачную шутку про муху, но я не могла адекватно понимать его слова.
   Жаль, но тогда мне всего лишь послышалось. Я много раз представляла этот момент, готова была услышать это когда угодно. И шок случился скорее не от самих слов, а от того, как обычно и естественно он это сказал, тем более в присутствии Сони. Скорее всего, я тогда ошиблась, услышала то, что хотела, но чего не было на самом деле.
   Дальше он пошёл сам, просил его проводить, но я не согласилась, ему назло. Просто вспомнила, как год назад шла с ним домой, практически доводила до дома, а потом брела сама по тёмным холодным улицам. Поэтому не собиралась повторять те же ошибки, и дала себе слово, что этого больше никогда не повториться. Раз он такой ловелас и бабник, я за ним бегать не собираюсь! Именно так я думала, но поступала ведь совсем иначе. Только делала вид, что была такой холодной и злой, на само деле внутри меня круглый год цвела весна. Я была влюблена, без памяти любила этого человека, принимала его такими, какой он есть, каким бы мерзким он иногда ни был. Обидно было, что я на столькое шла ради него, сколько точек соприкосновения нашла, а он ничего не делал. Именно поэтому поддаваться ему не хотелось, я мечтала показать свою независимость, хотела, отталкивая его - притянуть к себе.
   Глава 17
   Казалось, у меня начало получаться. В школе я снова ловила на себе его взгляды, с улыбкой отвечая на них. Я никогда не могла понять, что там у него в голове, о чём он на самом деле думает, о чём мечтает, чего желает. Он был для меня огромной тайной, и до последнего я бы так и не узнала, как он относится ко мне на самом деле. Той осенью, в конце сентября у нас был день города, а это, прежде всего, значит, что огромные массы людей выходят гулять на главную улицу города. Случайно получилось так, что Соня и Виталик взяли меня и Дениса. Мы были двумя парами, они - настоящей, а мы... я даже не знаю, кем мы тогда были друг другу.
   Когда подруга сообщила мне эту новость, я чуть не сошла с ума от счастья, внутри всё перевернулось с ног на голову, сердце заколотилось как сумасшедшее, дыхание временами перехватывало. Больше всего в тот день я боялась встретить наших одноклассниц, которые затянули его в пьющую компанию. Но в итоге, мы встретили всех, кого толи могли встретить в тот день: толпу общих знакомых, самых мерзких одноклассниц, и бесчисленное множество его поклонниц из лагеря.
   Сентябрь ещё не успел закончиться, осень ещё не вступила в свои законные права с этими холодными дождями и серыми тучами. В нашем городе даже листья не успели ещё пожелтеть, погода стояла отличная - тёплая, в меру солнечная, не холодная. Мы вчетвером шли по главной улице города, проталкиваясь сквозь кучу людей, их было очень много. Виталик говорил какой-то бред, мы с Соней смеялись над ним, Денис иногда поддакивал. Мы с ним почти не говорили ничего друг другу, наверное, просто не находили тем. Но его взгляд, такой милый и смущённый, такой тёплый и приятный, иногда мельком скользил по моему лицу. Я отлично чувствовала в те минуты отношения каждого из людей, находящихся рядом, их эмоции, чувства, атмосферу, царившую в нашей компании. Соня и Виталик постоянно ссорились, мы с Денисом шли позади и с улыбкой наблюдали за этим действом.
   Когда мы пошли перекусить в кафе, случилось то, чего я так боялась. Меня словно по лицу ударили, я резко отрезвилась от своих пьянящих тёплых чувств и закипела лютой ненавистью к тем, кого встретила. Все те девушки, были нашими одноклассницами, но, к моему сожалению именно теми, кто так же пытался заполучить моего Дениса. Они сразу же завалили его какими-то претензиями, начали отбирать у него поднос с едой. Их поведение было просто отвратительным, мне хотелось каждой из них вылить на голову колу из банки! Одна из них даже начала забирать наши напитки, но я вовремя отобрала их у неё. Все они вели себя нагло, дерзко, безбашенно, я не могла понять, как Денис с ними общался. Мои чувства сразу же наполнились негативом, отношение каждой из них ко мне было ужасным, и я это чувствовала, было неприятно. Ведь со стороны, мы четверо выглядели, как две пары, но это было не так... Хорошо, что я позлила этих мерзких девчонок, но негатив не прошёл, я понимала, что скоро увижу их вновь.
   Так и случилось. Когда все мы ушли от них и принялись за еду, к нам снова ввалилась эти девчонки, они начали поедать нашу картошку и курицу. Мы с Денисом одновременно посмотрели друг на друга, наши взгляды отражали одну и туже неприятную мысль. Меня радовало лишь то, что его их появление не радует всех так же, как и меня. Оно было настолько безобразным, что никто из нас даже ничего не говорил им. Одна из них уселась прямо между мной и Денисом, это был вполне видимый вызов именно мне. Своим поступком, она как бы говорила, что не отстанет от меня, и Дениса просто так не отдаст. Другая, постоянно нас фотографировала, очевидно, чтобы показать остальным, или припозорить меня, не знаю точно.
   - А куда вы потом пойдёте? - язвительно спросила та, что сидела между нами.
   - В кино. - уверенно ответил Денис.
   - А на какой фильм? - она понимала, что он врёт ей.
   Денис быстро осмотрелся и прочитал название первой попавшейся афиши.
   - На агента... - он не знал, как продолжить, но я поняла, о чём он говорит, - Джонни Инглиша! - продолжила я, и довольная собой, улыбнулась ему.
   - Ну ладно, удачи! - таким же мерзким тоном продолжила девушка, и ушла вместе с остальными.
   После их ухода мне стало намного лучше. Мы продолжали веселиться, Виталик прикалывался, мы смеялись над ним. Денис иногда поглядывал на меня, а я, краснея, опускала глаза, и надеялась больше не увидеть этих девчонок. Потом Виталик должен был уйти, я приготовилась и к уходу Дениса. Очень странно, но он остался с нами. Меня действительно это поразило, ведь раньше он всегда уходил при первой же возможности, а тогда остался, причём со мной и Соней. Такое было впервые.
   Затем произошло то, что просто поразило меня до глубины души, очередной лучик надежды забрезжил в этой нескончаемой серой пропасти, называемой моей безнадёжной любовью. Мы шли уже втроём, начинало смеркаться, людей на улице только прибавилось, но для меня существовал только он, будто бы даже Сони, идущей между нами, не было, остался только Денис.
   - А ты помнишь, что обещала мне? - с улыбкой начал он.
   В моей голове автоматически всплыла картинка: весна, мы с ним идём с журналистики, и спорим о чём-то, тогда мы поспорили про то, что я не забуду сказать ему 2 сентября 2012 года слово "хамунаптра". Но я бы, ни за что не забыла это, так как каждую секунду своей жизни посвящала только ему, думала только о нём, и события, связанные с ним помнила лучше, чем что-либо другое. Удивил меня больше тот факт, что он это помнил! Мне казалось, что с 10 класса ему стало откровенно наплевать на меня, он изменился и прежним уже не станет. Я даже на зло, мечтала специально не говорить ему это спустя ещё год, но то, что он помнил про наш спор, подкупило меня. Эта мысль мгновенно засела в голове и не выходила оттуда, приятно грела что-то внутри меня. Казалось, это не просто так, я принялась строить какие-то логические цепочки, думать, вспоминать какие-то детали, чтобы понять, что его заставило не забыть о такой нелепой мелочи. Ответ напрашивался сам по себе - я это помнила, потому что любила его, только он занимал все мои мысли, а он? Неужели, он относился ко мне точно так же? Любил меня, поэтому и помнил? Или просто запомнил глупость? Я вновь разрывалась от противоречий и вопросов, но утешала себя тем, что не ошиблась, Денис не просто так помнил это, я чувствовала это.
   В тот вечер многое всплывало на поверхность, многое из того, что мы не решались сказать друг другу в присутствии многих знакомых. Соня была для нас нейтральным персонажем, не страшно было о чём-то говорить при ней, он не прятался от неё за своей маской, был настоящим, таким, каким он бывал только со мной. Я в тот вечер поняла, что всё не так уж и плохо. Просто он - хамелеон, умел подстраиваться под тех, с кем общается, поэтому ему было одинаково комфортно и с нами, и с ними.
   Помню, как среди толпы людей, огоньков на зданиях, мы стояли у прилавка с мороженым, мне ужасно не хотелось, но я снова согласилась, он меня уговорил. Пока стояли в очереди, Денис как обычно нёс какой-то бред, я тупо смеялась над его шутками, в душе было так хорошо и спокойно. Просто так, потому что он рядом, и больше я ни о чём не мечтала. А разве на тот момент могла желать большего? Он рядом, тот самый и единственный человек, пусть, как друг, но он близко, проводит время со мной, а не с кем-то другим, от этого и было хорошо. Конечно, Денис был невероятным сердцеедом, покорителем женских сердец, перед его обаянием и улыбкой никто не мог устоять, и не удивительно. Он часто, и очень многим говорил в шутку, что любит их, таких, наверное, накопилась целая сотня. Но в тот вечер он из этой сотни выделил именно меня. Соня что-то сделала, уже не помню, что именно, Денис сказал: "Люблю тебя, Сонечка!" и послал воздушный поцелуй (для него это было обычным делом). Я тихо вздохнула, посмотрев на него, и опустила глаза. Но тут же, он посмотрел на меня, улыбнулся и весело произнёс: "А тебя я больше всех люблю!" Как бы говоря этим, чтобы не обижалась, чтобы знала, что я - была особенной для него. Мне стало так приятно от этих слов, пусть даже шутливых, но с долей правды, я ощущала его отношение тогда, оно было искренним. Внутри, в сердце стало так тепло и спокойно, поток эмоций хлынул от живота к голове, перехватило дыхание, а взгляд опустился в пол, я смущённо улыбнулась ему и, скорее всего, покраснела.
   Во мне возникло очередное противоречие, новый, непонятный вопрос без ответа. Но получать этот ответ не хотелось, мне нравилось и так, просто знать это и продолжать ждать его. Так странно тогда было, ждать, в то время, как он всегда был рядом со мной, скучать, когда видела его почти каждый день, любить и мечтать о нём, мысленно связывать его с своей судьбой, и скрывать огромные чувства под маской друга...
   Хотелось, чтобы тот вечер никогда не закончился, чтобы провалиться в какую-нибудь бездну, где будем только мы, только тот тёплый вечер и дружеская атмосфера между нами. Конечно, скрывать чувства было сложно, а особенно знать, что он, скорее всего, знает о них. Но ещё больших усилий мне стоило бороться с невыносимым желанием обнять его, коснуться, поцеловать. Каждый раз, случайно коснувшись его, мне хотелось приклеиться к нему навсегда, привязать всеми возможными способами и не покидать никогда, вдыхать приятный запах кожи и наслаждаться игривым, детским взглядом. Тогда я даже представить не могла, каким он может быть с любимым человеком, как он будет себе вести, что говорить. Эти мечты казались такими далёкими, что были слишком призрачны даже в моём развитом воображении.
   Домой мы возвращались пешком, когда уже давно стемнело. Улицы были пустыми, все люди остались в центре, мы шли одни. Я сверлила взглядом наши тени на асфальте и за что-то на него обижалась. Денис продолжал шутить, а я продолжала пытаться разгадать его, не могла понять, действительно он не замечает, что я обижена, или специально злит меня. Каким-то чудным способом он легко умел заглаживать все мои обиды и негатив, всего за несколько минут я забыла обо всём и продолжила веселиться. Тогда я тоже была настоящей, такой, какая была на самом деле только с самыми близкими людьми.
   Потом Соня ушла домой, мы остались вдвоём. Мне очень хотелось напомнить ему о том, что он обещал мне, но я боялась снова всё испортить. Я продолжала помнить, как и перед 9 классом, ещё летом, когда мы хорошо общались, Денис написал мне, что готов поездить со мной по разным странам, поселиться в Питере, говорил, что всё у нас ещё впереди. С тех пор, только эти его слова заставляли меня снова и снова забывать всё плохое и с надеждой смотреть в будущее. Я как-то намекала ему, но он или делал вид, что не понимает, или правда не понимал о чём я. Прощаться с ним невыносимо не хотелось, но пришлось. На прощание, он пожал мне руку и улыбнулся, посмотрев прямо в глаза, мы стояли так неестественно долго, держа друг друга за руки, но когда окончательно разошлись в разные стороны, он крикнул мне в след: "Если будут маньяки - кричи! Может, кто-нибудь и придёт на помощь!.."
   Мне стало неприятно от его безразличия и легкомысленности, но я понимала - это всего лишь очередная глупая шутка.
   В ту ночь мне приснился сладкий сон, где мы были вместе. Так приятно было просыпаться воскресным утром, просто так, без будильника. В окно светит солнце, а я, свернувшись в клубок, уныло жмурюсь, вспоминая его, улыбаясь без причины, и так тепло где-то внутри, в глубине души. В голове всплывают картинки из памяти, воспоминания о том, как он сладко спит на уроках. От этих мыслей становится ещё теплее, от избытка эмоций я крепко-крепко обнимаю своё одеяло. Потом в комнату входит мама и приятная иллюзия исчезает.
   Потом был ещё один день, проведенный вместе с ним. Уже не такой отличный, но заметный своими маленькими радостями, и неприятностями тоже. Когда мы с девчонками стояли на остановке и ждали его, я сразу поняла, что он стоит на противоположной остановке. Логика Дениса всегда отличалась от какой-либо нормальной, так что я точно знала, где он находится, но слушать меня никто не хотел. В итоге, он сам пришёл к нам, как раз с той стороны, про которую я говорила. Тогда многое в нём меня испугало, но он, как истинный мужчина в этом не признавался, я им гордилась. Он все же пришёл в ярко-зелёной рубашке и черных очках. Я сделала вид, что меня тошнит от его вида, впрочем, это так и было, сколько себя помню, его отвратительный вид никогда не мешал мне любить. А ведь на самом деле мне было абсолютно всё равно, в чём он одет, хоть в лохмотьях бездомного, я бы любила его даже таким. Что-то в нём меня цепляло за исключением внешности, всё ещё не понимаю, что именно. Но разве не так бывает, когда действительно любишь? Тебе просто всё равно, как выглядит человек.
   Иногда я вспомнила те времена, когда мы были ещё в 7-8 классах. Тогда Денис мало кому нравился, а я уже начала это понимать, он понравился меня самой первой, ещё тогда, когда не был любимцем девчонок и законченным ловеласом, носил странную стрижку и обычную одежду, уже тогда что-то цепляло в нём именно меня.
   Так и в тот день, не смотря ни на что, даже на его ужасные очки, я была в восторге, хотя бы от того, что просто вижу его, могу идти с ним рядом. Внутри снова что-то затрепетало, но настроение не могло улучшиться окончательно из-за того, что не было отличным и у него. Дениса тогда что-то беспокоило, я это чувствовала и видела. Он почти не улыбался, да и очки осенью меня насторожили. В моей голове сразу же начали рождаться какие-то сумасшедшие фантазии о самом плохом. Алкоголь, наркотики, а может, и подрался с кем? Я пыталась аккуратно выяснить, в чём дело, но он не признавался. Моим подругам было откровенно всё равно, они шли где-то далеко. Всё же, у меня получилось - он снял очки. Я увидела его красный, слезившийся глаз, и сама чуть не прослезилась от этого зрелища. Впечатление сложилось такое, будто бы он очень долго плакал, о цвете таких глаз я уж точно знала не понаслышке (сама регулярно наблюдала такое в зеркале). К счастью, этот вариант пришлось отмести в сторону, ведь красным был только один глаз. Потом оказалось, что во время домашнего ремонта ему просто что-то в глаз попало, от этого он болел. И похоже, тогда он болел не на шутку, ведь видеть Дениса неулыбающимся было огромной редкостью.
   К счастью, так продолжалось не долго. Когда ушла часть моих подруг и пришли его друзья стало чуть лучше, возможно мы оба чувствовали себя в этой обстановке комфортнее. Потом решили пойти в Макдональдс, там была большая очередь, и Денис предложил пойти за вкусными сосисками в лаваше. Разделил нас так, чтобы за сосками пошли именно мы с ним. Как девушка, я чувствовала этот намёк и поддерживала идею, но ничего так и не получилось. После обеда мы пошли в кино, там я немного расстроилась, ведь мы сидели в противоположных концах ряда, нас разделяла толпа. Это была не помеха, весь сеанс я старалась угадать его эмоции, иногда они совпадали, я часто слышала его вопли на весь зал и улыбалась этому.
   Уже к вечеру мы пошли смотреть открытие нового фонтана. Было холодно, а он - в одной рубашке. Мне же, повезло, я была одета теплее и готова была немного погреть его. Но не могла сделать этого, между нами была моя подруга (которой он тогда тоже нравился) и куча предрассудков, моя гордость, его непосредственность и застенчивость... в общем, много чего не давало мне этого сделать. Прежде всего - страх, быть отвергнутой, я могла бы поступать так, как говорило мне моё сердце, могла бы всё сказать, но продолжала терпеть и ждать дальше. Так и в тот вечер, мне безумно хотелось поделиться избытком своего тепла, но максимум того, что позволили мне мои рамки - касание его руки, я даже не могла взять её, что-то останавливало, и душило, едва я переступала какую-то черту. Но в те минуты, когда моя рука лежала на его руке, стараясь передать своё тепло, я была просто счастлива этой мелочи. Внутри всё кипело от эмоций, невероятно хотелось в те же секунды наброситься на него и крепко-крепко обнять, рассказать всё, что чувствую, но нельзя было этого делать. Конечно, многие из его знакомых девчонок так делали, для них это было просто, ничего не значило, и для него - тоже. Но для меня - всего одно касание гарантировало безграничное счастье на долгое время. Держась за его холодную руку, я думала лишь о том, как здорово было бы дотронуться до него по-настоящему, как до кого-то родного и близкого. Тогда все, что было во мне только и пыталось угадать его эмоции, то, что он тогда чувствовал. Было два варианта: либо такую же эйфорию, либо безразличие. Но что бы я ни делала, всегда понимала, он знает, что я поступаю именно так, потому что это я, потому что только я одна так делаю, и больше никто никогда не сделает. Денис задолго до этого говорил мне, что я не такая, как все. Было приятно, что он это знает, но потом ещё приятнее от того, что он это помнит, и не собирается сравнивать меня с остальными, вешающимися на него днём и ночью.
   Эти минуты прошли, мне пришлось убрать руку. Но тогда, когда я касалась его, мне честно, казалось, будто бы моя рука приросла к нему, словно мы - одно целое. Он и в последующее время не представлял, как много для меня означали простые прикосновения и знаки внимания...
   Проходило время, это была уже моя пятнадцатая осень. Всё вокруг казалось таким странным и непонятным, смотреть в будущее было ещё более странно, чем видеть окружающий мир. События в школе сливались в какое-то общее пятно, и я уже с лёгкостью представляла, как всё это исчезнет всего через каких-то два года. Поэтому старалась проводить с Денисом, как можно больше времени. Конечно, он постоянно был в окружении девочек, но это уже давно перестало быть для мен проблемой, слишком обычное явление.
   Помню, как мы ходили в театр, перед самыми каникулами. День был холодным и туманным, как и полагается осенью. В театре было тепло, но скучно. Врятли кто-то из подростков того времени любил оперу... Я тоже её не любила, но, как и полагается, высидела полноценные три с половиной часа. Денис сидел через три места от меня, но после двух антрактов все эти люди ушли, и мы сидели вместе. Но не долго, очень скоро перед ним сел один из наших двухметровых одноклассников, загородил ему сцену, и тот пересел. На протяжении нескольких минут я пыталась заснуть, и меня отвлекала не мысль об актёрах на сцене, а нахождение рядом Дениса. Нас разделяла лишь гора курток на пустом сидении, мне постоянно хотелось поворачиваться к нему, но за все оставшееся время я упорно молчала (ставила свой личный рекорд), но не могла не смотреть на него. А когда повернулась, то увидела, как он мирно спал. Я просто расплылась в улыбке от этого зрелища, он был таким милым и беззащитным. Мне так захотелось подвинуться ближе, обнять крепко и никогда не отпускать. Но оставалось лишь с улыбкой любоваться его спящим видом в тусклом освещении сцены.
   После долгожданного окончания спектакля мы пошли перекусить в ближайшую забегаловку. Там купили сосиски в тесте. А пока стояли в очереди, один из моих одноклассников отпускал в мой адрес какие-то обидные шуточки. Мне было откровенно плевать, я никогда не обращала на такое внимание. Но видимо это было действительно обидно, потому, что Денис ему сказал: "Так, ты нормально разговаривай!" Он сказал это так аккуратно и незаметно, что, похоже, никто кроме меня и не обратил на это внимания. Зато стало так приятно, ведь до этого он никогда за меня не заступался, всегда был какой-то нейтральной стороной. Все забыли об этом, а я помнила и радовалась. Приятны были не только эти слова, но и тот факт, что в мой адрес отпустил обидную шутку не обычный одноклассник, а один из лучших друзей Дениса.
   Домой все шли пешком, нас собралась приличная компания, по дороге подтянулись остальные. Все шли шумной компанией, позади меня был Денис и его друг, я отчетливо слышала их разговор. Друг расспрашивал, какие ему нравятся девушки, его ответов разобрать я не могла. Только лишь слышала, что знакомиться ни с кем он не торопится, и вообще всячески отлынивает от этого вопроса.
   Когда все начали потихоньку расходиться, стали прощаться. Обычно было принято поживать руку и обнимать. Так все прощались между собой, но я в круг таких людей не входила, да и не горела особым желанием. Но каждый раз, когда видела, как он прощается с остальными девчонками, в груди разгорался неприятный жар и ревность, со мной ведь он так никогда не прощался. За исключением того раза. Разумеется, сначала он попрощался со всеми, а когда дошла очередь до меня, мы оба застыли на месте, не замечая, как на это реагируют остальные. Наконец, он протянул свою тёплую руку, я пожала её, и он обнял меня. Боже, он наверняка и представить не мог, какая буря в этот момент была внутри меня! Хорошо, что сзади него никто не стоял и не видел моё расплывающееся в тупой улыбке лицо. Мне хотелось прильнуть к нему навсегда и больше никогда не отпускать, наслаждаясь приятным запахом и теплотой тела. Как и ни странно, за все проведённые в школе 10 лет он ни разу меня ни обнял, тогда это было впервые, так чтобы по-настоящему (остальное было мелочами). Возможно поэтому, я так кипела от счастья и радости. В тот день мы часто переглядывались, шутили и смеялись, а я продолжала таять от одного его вида. Когда мы выходили из трамвая, он легонько коснулся меня и подтолкнул к выходу. Даже это заставляло меня буквально прыгать от восторга! В тот момент с огромным трудом мне удалось подавить глупую улыбку, так и плывущую по моему лицу.
   У нас начались осенние каникулы. Они мне мало чем запомнились, обыкновенные серые дни, мало чем отличающиеся друг от друга. Кроме одного - в ту невероятно холодную субботу мы, как всегда большой компанией друзей собрались на футбольный матч каких-то местных команд. Эту идею я предложила сама, ещё за месяц до этого, да и то в шутку, и уж точно не думала, что кто-то воплотит её в реальность. Но всё случилось.
   Ближе к 17.00 мы договорились встретиться в назначенном месте. Я опоздала, но когда пришла, поняла, что Денис ещё не пришёл, он был невероятно медлителен, и чуть позже я наверняка в этом убедилась. Мы опаздывали, так что пошли очень быстро. Нашим мальчикам было откровенно плевать на нас, так что мы двигались абсолютно разными компаниями. Нам, девочкам, было не по себе. Ведь мы шли на футбол, где постоянно находятся массы сумасшедших фанатов и просто каких-то пьяных мужиков. Наших героев это осенило, только когда мы подходили к самому стадиону, и не то чтобы осенило, они просто пошли чуть медленнее, и мы их догнали.
   Тогда я часто ловила на себе его взгляд. От этого становилось тепло на душе, значит, ему было не всё равно. К тому же, это замечали подруги. Его взгляды всегда для меня многое значили, хотя он мог смотреть и просто так, я ведь тоже много на кого могу посмотреть. Но это, к счастью было не так, часто он смотрел только на меня, а я на него, так что этот взгляд я знала не понаслышке.
   На стадионе мы потерялись, и в этом не было ничего удивительного. Я ведь там вообще была в первый раз. Все сразу же принялись названивать Денису (обычно, он у нас был главным), но как назло он не брал трубку. Стадион уже был заполнен, а мы стояли между рядами и искали свои места. По странному совпадению он взял трубку только тогда, когда позвонила я. Когда мы, наконец, нашли остальных, оказалось, что все не на своих местах, а мы с ним, вообще в противоположных сторонах. Хотя изначально, когда мы тянули билеты, у меня был 13, а у него 12.
   Начался матч, мне было немного грустно, что он далеко. Но я так привыкла, что скоро забыла об этом и старательно не смотрела в его сторону. Нам с подругой "повезло" с местами, как обычно. Сначала нам пришлось сгонять с мест каких-то злобных старичков, а потом, когда все утихло, прямо перед нами какие-то два пьяных мужика закурили. Но не просто закурили, они усиленно шмалили, втягивались и ржали, как только могли, и весь дым от сигарет, разумеется, был направлен именно на меня и Вику. Мы терпеть не могли сигареты, не курили, и не выносили этого дыма. Поэтому, терпеть этот кошмар для нас было тяжелее всего. И самое главное, что эти мужики не просто закуривали раз в полчаса. Они брали следующую сигарету, сразу же после выкуренной до этого, промежуток между ними был так мал, что даже дым вокруг нас не успевал рассеиваться, как мужики закуривали снова и снова. И это даже ничего, потому что ветер дул как раз в нашу сторону, ровно на нас, больше ни на кого не летел пепел и дым. Пожаловаться этим мужикам и попросить их перестать курить, у нас, конечно же не хватало смелости. А про наших мальчиков я вообще промолчу, они особой храбростью никогда ни отличались.
   Так и прошёл первый тайм, я с трудом могла понять, что происходило на поле. Но в целом, мне даже понравилось, сама атмосфера для меня была новой и необычной. Когда был перерыв, мы вышли пройтись по стадиону, Денис и его друг вышли с нами. Когда я пробивалась через заполненный ряд, Денис ещё сидел, старательно мешал мне пройти и пробурчал в след что-то вроде: "Женщина, можно аккуратнее?!" Прекрасно знаю, что такие уж были у него шуточки. Во мне они не пробуждали ничего плохого, только хорошее.
   Мы все пришли в какое-то место, похожее на буфет. Цены так были слишком заоблачными, поэтому мы просто стояли и чего-то ждали. Денис стоял напротив меня и смотрел, просто смотрел. Его зелёные глаза прочно впились в меня, а я в свою очередь вцепилась в него всеми силами и просто смотрела. Я любила, когда мы так смотрели друг на друга, стараясь прочитать его взгляд, я совершенно забывала о том, что должна была дать понять с помощью своего взгляда. Но думаю, если я его любила, то эти чувства должны были передаться и ему, он должен был понять это, ведь все ответы всегда таяться в глазах. От этого взгляда меня, как обычно прошибало током. Но когда он отводил взгляд, я делала, тоже самое, и потом мы оба... просто продолжали делать то, что делали до этого.
   Начался второй тайм. Мне становилось всё веселее и веселее, да и дышалось уже свободнее ведь от тех куряг мы отсели. Когда все кричали - кричала и я, все болели, я тоже болела, и мне это нравилось. Возможно мой писклявый девчачий голос сразу же резал слух, ведь вокруг кричали только мужики. Наверное, поэтому, каждый такой раз Денис поворачивался в мою сторону с вопросительным взглядом. Я моментально отворачивалась, и уже не успевала понять, улыбался он или нет.
   После футбола многие начали расходиться. И я поначалу тоже планировала пойти домой. Думала, как обычно засяду перед компьютером на весь вечер за каким-нибудь фильмом, завернувшись в плед и ухватившись за горячую чашку вкусного чая с шиповником. Но мои планы нарушились, он всегда их нарушал. Нас оставалось всего четверо, и тогда Денис предложил пойти в торговый центр на какой-то концерт в честь чего-то. Сначала я наивно думала, что он не переломит меня, и я твёрдо уйду домой. Но он как всегда сломал меня, я не выдержала под натиском милых, жалобных уговоров. Возможно, они и заставили меня остаться, точнее сам факт того, что обычно хладнокровный Денис просил пойти меня с ними. Это и зацепило, задело, я тут же растаяла и мысленно согласилась на всё...
   Ничего такого не было, он просто позвал нас к себе домой, пока его друг соберётся. Дома у него никого не было, но это тоже ничего не значило. Возможно, для каких-то других подростков - это свобода действий, бесконечные развлечения и глупости, в которые может входить абсолютно всё, что только придёт в голову. Для нас это значило лишь то, что там мы погреемся там некоторое время, подождём, пока Денис переоденется, вот и всё.
   В те полчаса, что мы находились у него дома, в те минуты, наблюдая за тем, как мило он дурачится, как улыбается и шутит, смотря на то, какой он бывает, когда настоящий, я понимала, что совсем не жалею, что полюбила именно этого человека, а никакого другого. Понимала, что не ошиблась в своём выборе, и моё сердце не ошиблось в нём, в том искреннем и добром мальчике, ещё совсем маленьким в его большой душе, но таком взрослом снаружи. Находясь у него дома, за доли секунды я продумала всё: множество разный историй, желаний, связанных с этим местом. Ведь столькие годы путь сюда для меня был закрыт, а тогда всё осуществилось так просто. Мы часто могли бывать у него дома, просто так, как друзья, и дальше его комнаты и кухни я даже не заходила, но и эти две комнаты казались мне чем-то волшебным.
   Тогда я узнала его немного лучше. Увидела ещё одну сторону его личности, и без того необычной. Могу сказать лишь одного - никогда, за всю свою жизнь я не встречала такого парня, который бы собирался куда-то так же медленно, как Денис. До того вечера мне вообще казалось, что такая особенность не свойственна мужчинам, что же - я ошибалась. Он собирался медленнее меня, моих подруг, и всех женщин на свете вместе взятых, и я вовсе не преувеличиваю. Возможно, он делал это специально для нас, хотел побесить, но зная, как этот человек любит опаздывать, я не сомневалась, что он так собирался не специально.
   Но, не смотря на то, что внешне я была нервной и раздражительной, постоянно кричала на него, и просила поторопиться, в душе я готова была вечно стоять на том же месте и ждать его. Это вовсе ни нервировало меня, а казалось очень милым и необычным, опять же - совсем противоположным мне. Я собираться долго просто не умела, и не понимала, как так вообще можно? В тот момент в моей голове крутилось множество разных мыслей, но самую приятную, я всё ещё помню: мне представлялось, словно через много лет, когда мы уже будем вместе, и нам нужно будет куда-то собираться, случится то же самое. Денис останется таким же медлительным и ленивым, а я, собравшись быстро, буду ждать его, хотя в нормальных парах всё обычно происходит наоборот. Но это была мечта, просто мечта.
   Денис одевался прямо на наших глазах, даже никуда не скрываясь. Натягивал под джинсы какие-то тёплые треники, что-то говорил, уже не помню, что именно. Я и тогда этого не слышала, просто смотрела на него и тайком улыбалась, хотя внешне делала недовольный вид. Одновременно он гладил ногой своего белого кота и включал какую-то песню, успевал даже подпевать своим противным голосом. Точнее, голоса у него был не противный, а очень приятный, просто петь он явно не умел. Это было даже смешно. Хотя в тот вечер ничего другого и не происходило.
   Дошло до того, что к нему домой уже пришёл тот друг, которого изначально мы должны были ждать. Мы продолжали ждать Дениса уже втроём. Он говорить какую-то чепуху, развлекал нас и собираться ещё медленнее. Только спустя долгое время мы вышли на улицу, потом он долго не мог закрыть входную дверь, в общем, всё, как обычно.
   На концерт мы пошли уже после 20.00, хотя изначально я думала, что в это время буду дома. По дороге мы продолжали веселиться и прикалываться. Одним из любимых его приколов была игра "Кто последний, тот лох". Абсолютно на каждой дороге, которая нам только попадалась, он кричал: "Кто последний перебежит дорогу, тот и лох!" И мы все вчетвером, как ненормальные неслись на полной скорости через дорогу, не обращая внимания на машины и прочие препятствия. Обычно я прибегала первой, Денис часто уступал мне, как он говорил "давал фору".
   Уставшие и измотанные бегом, мы дошли, наконец, до назначенного места. Концерт уже начался, людей было много. Но мы упорно продвигались к самой сцене. До неё мы не дошли, но что-то увидеть и услышать, там можно было вполне. Денис был очень высоким, так что отлично видел всё происходящее. Единственное, что могла видеть я - это нескончаемые головы людей впереди себя. Была большая толкучка, так что он стоял максимально близко ко мне, и я таяла даже от этого. Рядом с ним чувствовала себя так спокойно и защищено. Он смеялся надо мной, когда я пыталась выпрыгнуть из-за людей, чтобы что-то увидеть. Послушав несколько песен, мы ушли.
   Потом зашли перекусить, хотя стрелки часов уже показывали больше 21.00. Тогда я допустила большую ошибку. Всё было так хорошо, так мирно и весело, что уже давно я забыла играть безразличие и холодность к нему. Он так сильно растопил мою защиту, что когда мы шли в кафе, я совсем забыла о ней и уже вела себя так, что по мне легко можно было понять мои чувства к нему. Когда Денис спросил: "Так, за кого я плачу?" Моя подруга промолчала, ей было всё равно, а мне нет. И я в тот момент была так счастлива, что не сыграла безразличие к нему, обернулась и улыбнулась, просто потому что знала, он всегда платил за меня. Он как всегда был хитрее меня и ответил: "Значит, я плачу за Вику!" Денис, как всегда решил позлить меня, и сделал это специально, сама же этому поспособствовала.
   После бесполезного ужина (есть я совершенно не хотела) мы двинулись обратно в сторону дома. Уже стемнело, улицы тускло освещались оранжевыми фонарями, от влаги блестел асфальт. Но на главной улице людей было достаточно много. Потом мы свернули на наш район, и все прохожие куда-то исчезли.
   - Мне Вконтакте никто не пишет... - начал Денис, - значит, я никому не нужен.
   Я отлично понимала, к чему он клонит, ведь и сама частенько так давила на жалость и старалась добиться каких-то важных слов от кого-то. Но я не собиралась так легко проигрывать "воображаемую войну"
   - А люди и не должны писать тебе первыми! - немного рассержено начала я.
   - Как? Я же сам не буду писать, они сами должны! - спокойно ответил он.
   Эти слова мне совсем не нравились, звучали они от какой-то самодовольной, самовлюбленной личности, думающей и любящей только себя. В прочем, так оно и было, эти качества являлись основными его минусами.
   - Знаешь, если следовать твоей логике, то мы тебе тоже не нужны, ты ведь нам не пишешь первый!
   Я была явно довольна своим ответом, чувствовала, что поставила его на место.
   - Ну да, не нужны.
   - Что?! - непроизвольно выкрикнула я, - ты серьёзно?
   Он поставил меня в тупик этими словами, я чувствовала, что снова проиграла.
   - Ну, нет, то есть вы мне нужны... - оправдался он, - ну, в общем, Контакт это просто берд, забудьте!
   Тогда Денис снова легко вышел и затруднительного положения. Но зато в своих мыслях, я узнала, что не проиграла ему, он все же признался, что мы ему нужны. А я успокоилась, значит, не просто так он часто узнавал у меня домашнее задание.
   Мы шли дальше, на время прекратились его дурацкие шуточки, стало тихо и спокойно. Мы начали разговаривать на более серьёзные темы. Я постоянно смотрела на небо, пытаясь разглядеть на нём звёзды, но их было очень мало. Возможно, Денис, идя рядом, заметил это и завёл разговор:
   - Видите вон ту звезду? - он показал на единственную, самую яркую точку на небе.
   - Ага.
   - Когда я был маленький, и поздно вечером выходил выносить мусор, то с моего двора можно было увидеть только эту звезду. И уже тогда в детстве я решил, что это моя звезда, больше не чья.
   - Странно, когда мы сегодня были у тебя, там было видно много звёзд... - начала я, - ну как, много, по крайней мере, больше, чем видно с моего двора.
   - Ну в детстве я видел только эту звезду, она - моя. - мечтательно и спокойно, без шуток ответил Денис.
   - А ты когда-нибудь видел падающую звезду? - спросила я.
   - Конечно, в лагере их было очень много!
   Когда он это сказал, я лишь мысленно позавидовала ему. Ведь сама видела падающую звезду лишь однажды, и для меня это было так странно и так волшебно, что я даже с трудом поверила, что это на самом деле была она. Такая яркая и медленная, я видела её тем же летом из окна. Принялась загадывать желание, такое долгое и подробное, что потом даже вышла во двор, чтобы закончить его до конца. Мне очень уже не хотелось, чтобы судьба сыграла со мной злую шутку - исполнила желание, но как-нибудь испортила его, как это часто случается. Я продолжала думать о своём желании на протяжении всех тех минут пока звезда пролетала над городом, и пока совсем не скрылась из виду. Кстати, она летела как раз в направлении его дома, скорее всегда - совпадение, но тогда мне казалось это каким-то волшебным знаком.
   - Черт, вот везет тебе! - я нахмурилась.
   - Да, я в лагере видел. Во время парада планет. Мы с Виталиком всю ночь на небо смотрели, лёжа посередине поля.
   - И что, парад так и не увидели?
   - Нет, а вы?
   - Мы тоже, вообще забыли про него... - с сожалением ответила я. Ведь то был единственный шанс за всю жизнь, а мы просто так пропустили его.
   Потом философский настрой у Дениса закончился, и он снова начал свою любимую игру. И всё бы ничего, если бы ни то, что она усложнилась. Всё чаще, вместо "кто последний, тот лох", он говорил: "кто стоит на асфальте, тот лох" или "кто стоит ниже меня, тот лох". И нам приходилось, то убегать с асфальта в какую-нибудь грязь, то всем вместе забираться на пень и падать с него. В целом, это весело!
   В одной из таких игр, которая уже стала называться "кто первый дойдет до столба, тот лох", едва не попалась и я. Мы все спокойно шли, как Денис прокричал уже известную фразу. Но я шла первой, и почти пересекла назначенную линию, она была так близко, что было ясно - я вот-вот стану лохом. Но сдаваться я не собиралась и всеми силами старалась удержаться на месте, но тело уже клонилось вперед. Пересекать это место мне не хотелось, поэтому начиная падать, я вытянула руки к асфальту и коснулась его. Денис шёл прямо позади меня, и заметив, что я уже падаю, он быстро подхватил меня, поднял и поставил на прежнее место. В эти несчастные секунды у меня дыхание перехватило от его касаний, наверное, я даже перестала дышать, просто покраснев. Хорошо, что он в темноте этого не увидел. Скорее всего, так на его месте поступил бы каждый, но иногда он мог не помогать человеку, а просто так оставить его валяться на прежнем месте. Мне он тогда помог, и от этого стало приятно. В те минуты, когда он меня поднимал, я думала лишь о трёх вещах: первая - насколько ему тяжело? Вторая - как я счастлива! Третья - прямо, как весной на ледовом катке!
   После произошедшего, он лишь улыбнулся и сказал: "Ладно, это не считается..." Мы пошли дальше.
   Тот вечер буквально вынул меня из нормальной жизни и любых временных рамок, я напрочь забыла о времени. И когда случайно глянула на часы, увидела, что было уже больше 22.00. а у нас в городе был комендантский час, и попасться на глаза полиции никому не хотелось, тогда появились бы большие проблемы. Так что, после этого мы с подругой пулей метнулись по домам, готовясь выслушать нотации от родителей. Позади остался Денис и его друг, медленно шагающие по дороге и машущие нам в след.
   Время проносилось мимо ещё быстрее, я не успела заметить, как осень почти подошла к концу, с деревьев опали почти все листья, а по ночам были очень сильные заморозки. Тот год вообще сильно отличался от всех предыдущих, и не только событиями, но и погодой, прежде, в наших южных краях ещё не было такого холода осенью. Обычно морозы доходили до нас только к январю, а снег присыпал в феврале, потом снова было тепло, и так почти всегда.
   Глава 18
   Я навсегда запомнила этот день - 25 ноября 2011 года. Это был первый день, когда я впервые почувствовала себя по-настоящему счастливой, хоть и совсем не на долго. Всё, чтобы было до этого, просто несравнимо. Видимо тогда, я действительно начала взрослеть. До той пятницы все было хорошо, я, как и прежде упивалась взглядами моего Дениса, так же таяла от его прикосновений, и записывала каждую мелочь, связанную с ним свой в личный дневник. Всё бы так и продолжалось, если бы не дискотека тем вечером, она изменила многое, и не только в моей жизни...
   День начался, как обычно. Школа, уроки, потом домой. Днём в школе был КВН, победил наш класс, там я снова гордилась им. И все бы ничего, если бы не дискотека в 18.00. Я готовилась к ней кардинально, в основном - морально, я понимала, что что-то должно произойти, чувствовала это. Чтобы подготовиться, мы пошли домой к Соне. Там мы выпрямили волосы, подкрасились, в общем, выглядели очень хорошо. Подруга была такой ежедневно, а для меня это было редкостью, если честно, я весь вечер не могла налюбоваться на себе в зеркало, просто не помнила, когда ещё я выглядела так хорошо. Во мне сидело жуткое чувство, безумное, всепоглощающее волнение, из-за этого всё у меня валилось из рук, я заикалась, врезалась в дверные косяки, вела себя не совсем нормально. Подруга предложила снять стресс, и у неё дома мы выпили немного коньяка. Она налила мало, буквально закрыла дно, не больше. Но и этих пяти - десяти граммов мне было достаточно. Волнение сняло, как рукой, я больше ни о чём не беспокоилась и уверенно пошла в школу. Там у нас возникли трудности, так как Соня была младше меня на два года, её не пустили. А я осталась там, и не зря.
   Там не было тех людей, с которыми я очень хорошо общаюсь, а скорее напротив. Вся такая красивая, я пришла, очень скоро объявился и Денис. Но я не узнавала его, вид у него был странным, глаза совсем пустыми, и смотрящими куда-то в пустоту. Он или громко хохотал над какой-то тупой шуткой, или бродил по залу, как зомби, был странным, я это заметила. И скорее всего потому, что он почти не смотрел на меня, будто даже на глаза не хотел попадаться, и встречаться взглядами, как это было обычно. Он держался подальше от меня, очень редко я могла уловить его косой взгляд на себе. Скоро выяснилось, в чём дело, его друг сказал мне, что Денис "навеселе", а это значило, что перед дискотекой он выпил. И я даже не беспокоилась на счёт того, что он пьяный, хотя и видела его таким впервые. Больше меня волновало то, с кем именно он пил. Потом выяснилось и это, оказалось, он выпил с той же компанией, что и вначале сентября, с теми же людьми, из-за которых он изменился. И вот от этого мне и было неприятно, и хуже всего, что все они были там. Девчонки постоянно подходили и вешались на него, а он был нетрезвым, ему было на всё наплевать. От этого мне становилось всё хуже и хуже, но я старательно дела вид, что я даже не замечаю этого, и продолжала танцевать дальше.
   Потом был объявлен белый танец. Просто в актовом зале было мало людей, а мальчиков из них ещё меньше. Но я точно знала, что не смогу пригласить Дениса. Я просто сидела на стуле, и наблюдала, как этот несчастный десяток человек рассортировывается по парам. Его пригласила одиннадцатиклассница, но он отказался, мне показалось, что ещё не всё потеряно. Но потом к нему подошли две моих одноклассницы, и они начали танцевать втроём. Если бы среди этих немногих людей был хоть один человек, который сумел бы составить мне компанию, я бы осталась, но таких не было, даже из девочек. Я поскорее выбежала из зала, чтобы никто не увидел, как я плачу. В коридоре не было никого, кроме одной девочки, которая говорила по телефону. Мне пришлось сесть подальше от неё, и собраться с мыслями, но у меня не получалось. Я слышала, как в зале играет медленная музыка, представляла, как он там танцует с ними, и мне становилось ещё хуже. В конце-концов я не смогла побороть свои эмоции и расплакалась. Эта девочка утешила меня, и очень скоро мы вошли в тёмный зал. Там, в толпе пьяных подростков, никому и дела не было до моих слез, так, что мне повезло, никто не заметил. Прошло ещё некоторое время, я неустанно делала вид, что мне весело. Но, похоже, тогда Денис снова победил меня, его отстранённость выглядела более натурально, чем моя, ему действительно было наплевать на всё и на всех.
   Спустя некоторое время заиграл ещё один медляк. Там моих сил не хватило уже в зале, я выскочила оттуда ещё быстрее, потому, что видела, как его пригласила девочка из моего класса, и как они начала танцевать у меня на глазах. На этот раз в коридоре никого не оказалось. Я была совсем одна, забилась в самый дальний его угол, и снова начала плакать. Да, это был мой глупый способ успокоиться, и не держать боль в себе. Слезы лились ручьем, я смотрела в тёмное окно, сидя на подоконнике, но не могла отогнать мысли о нём, моя истерика становилась всё сильнее. Потом ко мне подошли одноклассники, но его там не было. Я злобно послала их всех, и они ушли. Минут через десять, я вытерла слёзы, собрала остатки своих внутренних сил, и снова вошла в зал. Всё было, как и прежде. Безумные старшеклассники продолжали двигаться в такт музыке. Прошло ещё какое-то время, и снова заиграла медленная музыка, я вновь не выдержала. Но на этот раз та девочка, что утешала меня сначала, вновь помогла, мне стало легче, и она для поддержки осталась со мной.
   Заиграл ещё один медляк, я танцевала с той смой девочкой, думала, насколько я слабая и беспомощная. Музыка тогда играла такая романтичная, одна из моих любимых песен. Но в тот момент, я просто рыдала, не думая ни о чём, кроме своей боли, всё в глазах было затуманено от слез. Да, тогда я действительно, была просто ничтожна, но зато побила личный рекорд - я плакала четыре раза за полтора часа. Ну, ничего не могла поделать, такая вот была, слабая.
   Потом произошло то, что навсегда врезалось в мою память. Словно, в каком-то фильме, во время этой песни вошёл он. Все это время его не было в зале. Денис, быстрым и решительным шагом подошёл к нам, он наклонился ко мне и тихо спросил: "ты чего плачешь?" Я ничего не могла ответить, только всхлипнула в ответ. Тогда он подошёл ещё ближе, разбил нашу пару, послал девочку, что была со мной, и пригласил меня на танец. В тот момент я просто замерла, всё произошло так быстро. И вот, мы уже танцевали вдвоём, и для меня не существовало больше никого в этом мире, только он и я. Он продолжал спрашивать, почему я плачу, а я только тихо смеялась, уткнувшись в его плечо. Смеялась, потому, что была счастлива тогда, потому, что плакала из-за него, а он вот так просто пришёл, и мне стало так тепло и хорошо на душе, снова разогнал все тучи лишь одним своим присутствием. Я не могла поверить, что танцую с ним, не могла поверить, что это всё реальность, и что все это действительно происходит со мной. Долгое время, пока мы танцевали, я просто закрывала глаза, от счастья, от удовольствия, от переполняющих меня чувств, прижимая его, как можно крепче к себе, и не желая отпускать никогда. Ноги в эти минуты казались просто ватными, я вообще не понимала, как могу двигаться. Обнимая его за плечи, в моей голове всё ещё не укладывалось, что это он - тот, кого я так сильно люблю, и что именно с ним я нахожусь в данный момент, и что именно он меня обнимает, что я чувствую тепло его тела. Мне никогда в жизни не было так хорошо и спокойно, как тогда. Как именно в те минуты, когда мы танцевали в полупустом актовом зале, когда впервые были так близко друг к другу, когда я действительно чувствовала его крепкое плечо, и понимала, что никогда, что была счастлива, как никогда. Я готова была растаять прямо там, на месте, и, закрывая глаза от счастья, мне хотелось ущипнуть себя, чтобы проверить, не сплю ли? Мне ведь часто снились такие сны, и поверить в реальность всего происходящего было крайне сложно. Музыка всё играла и играла, но для такого момента, этих минут было невероятно мало, слишком мало. Мне бы не хватило даже вечности, вот так просто танцевать, обнимая его, и чувствуя, как он держит меня за талию, так неуверенно, так скованно. Чувствовать, что вот оно - то, чего я ждала два года, то о чём так часто фантазировала в своих мечтах, просто взяло и случилось! Иногда, открывая глаза, я вида ухмыляющиеся лица одноклассниц, танцующих рядом, мне было страшно отпустить его, снова вернуться в реальность, и понять, что сказки больше нет. Вокруг нас ходила всё та же одиннадцатиклассница, которой он отказал, с зажигалкой в руках, для романтики, что ли. Но мне её и так хватало, сам факт того, что рядом со мной сильно любимый мною человек, был невероятен. Всем своим телом я чувствовала его тепло, чувствовала всю силу, и защиту, так было уютно, мне не хотелось покидать эти объятия, такие сильные и мощные. Никогда я не чувствовала себя более защищено, спокойно. И никогда, за все десять лет в школе, такого не было. Он редко меня обнимал, или в особых случаях, которых всего было не больше двух, или для фотографий, вот и всё. Он никогда не делал мне комплименты, даже не писал их, он был не как все. И хоть я и считала его поступки самыми тупыми, для меня он был самым особенным. И конечно, это не могло продолжаться вечно, минуты моего блаженства окончились, музыка начала замедляться, я поняла, что сказка вокруг меня начинается таять, и вот-вот я вернусь в реальный мир. Я не думала, что будет после танца, ведь в любом случае, всё было бы совсем иначе, чем я представляю. Прозвучали последние аккорды, и медленно отпустили друг друга. Он встал на том же месте, откуда и пришёл, не сказал мне ни слова, только посмотрел молча, и ушёл, так же быстро, как и вошёл в тот зал.
   А я осталась стоять одна, счастливая, и полностью сбитая с толку. Меня поразила его смелость, с которой он пригласил меня на танец, то, как уверенно он вошёл в зал, как будто только и ждал именно этот момент, и точно знал, что пригласит именно меня. С того момента, я поняла, что мечты сбываются, и даже с большой точностью. Ведь в них мне очень хотелось танцевать с ним, именно под ту песню, как в фильме, в котором она играла. И было всё так же волшебно, не как в реальности. Потом включилась быстрая музыка, но я так и не отошла от произошедшего, меня переполняли чувства и эмоции, а поделиться ими было не с кем. Денис больше не входил в тот зал, хоть, и играл ещё один медляк, но я и не мечтала о втором танце, счастье и так до краёв заполнило всю мою оболочку. Мне было немного страшно, я не знала, что могут сказать остальные. Но мне повезло, всё это они держали у себя в мыслях.
   Только потом, уходя домой, когда я пошла в гардероб за курткой, меня попросили туда не заходить, но я и не думала кого-то слушать. Смело вошла внутрь, а там стоял Денис, и те две девочки, с которым он танцевал. Они все странно посмотрели на меня, я поспешила скорее скрыться оттуда. Примерно, я понимаю, о чём, или даже о ком они говорили. Думаю, со стороны, в том зале, мы с Денисом смотрелись, как настоящая пара. И я безмерно благодарна ему за весь тот вечер, со всеми моими слезами и волнением, ведь без них мне бы не было так хорошо с ним. Благодарна, что он так внезапно появился и буквально спас меня, от очередной бесполезной истерики, и не важно, что она была из-за него, он просто помог мне, помог понять, что не всё ещё потеряно, и дал силы бороться дальше, верить.
   Как я уже говорила, он не был, как все нормальные парни. Обычно, если мальчик и девочка танцевали медленный танец, то это значит, между ними есть симпатия, просто так на танец не приглашают. И вполне понятно, что после дискотеки, мальчик должен проводить девочку домой. Увы, Денис был слишком особенным, он не привык провожать меня, и даже в тот вечер снова оставил одну. В итоге, он пошёл домой с большой компанией, и лишь улыбнулся мне на прощание. А я, как обычно, пошла одна, по тёмным, пустым улицам. Но так было даже лучше, я смогла вдоволь насладиться этим приятным ощущением, смогла дать эмоциям свободу. Надеюсь, в тот вечер меня никто не слышал, я ведь разговорила сама с собой, пищала, кричала, визжала, я была безмерно счастлива! На глазах снова появились слезы, но только чуть-чуть, и это были слёзы счастья и умиления. В этот момент, я снова и снова проигрывала эти минуты в своём воображении, детально восстанавливая каждую подробность. Мои глаза не отрывались от усыпанного звёздами неба, обычно, в городе их почти не видно. Но тот вечер, видимо, действительно был волшебным. Я смотрела на самую яркую звезду, на ту, что он когда-то назвал своей. И тогда мне было абсолютно наплевать, что будет дальше, плевать на все догадки на счёт того, что он сделал это просто так, или из жалости, или на спор, плевать на всё! Это было счастье, настоящая, искреннее, неподдельное счастье, которое я испытывала впервые. Вновь и вновь я вдыхала холодный воздух, стараясь вспомнить его приятный запах, что так тепло обволакивал меня во время танца.
   Той ночью мне тяжело спалось, в голове постоянно играла та же музыка, вспоминались те же объятия, та же обстановка... Но на утро, в школе, меня не ожидало ничего радужного. Как я и думала, он не показывал виду, будто бы и не танцевал со мной на дискотеке. Скорее всего, он даже не сказал об этом никому, я тоже порадовала лишь троих, самых близких мне людей. В школе я чувствовала себя неуютно, понимая, что он больше не смотрит на меня, что он прячет взгляд, и избегает. То, что произошло тем вечером, навсегда оставило отпечаток на нас обоих, только каждый реагировал на это по-разному. И от его реакции мне было очень обидно. Я стала бояться, что он вообще не помнит этого, потому, что был пьяным, боялась, что и сделал он это тоже по-пьяни. В голове крутились самые разные мысли, а какая из них была верной, я понятия не имела. Знала лишь одно, вновь проявился закон жизни: после чего-то хорошего, случается что-то плохое, и наоборот. Я на своем примере в этом убедилась тогда.
   В школе он продолжал держаться подальше от меня, не смотреть и почти не разговаривать. А мне же, все это стоило неимоверных усилий. Я продолжала прокручивать в своей голове тот танец, пока не узнала правду. Подруга сразу предупредила меня, сказала, что новость плохая, и она может не говорить мне её. Но я, как обычно выбрала правду, мне всегда хотелось знать всё, и не важно, плохое оно или хорошее, всё было важно. Она сказала, что в тот вечер Денис видел, что я плачу, как выбегаю из зала в тот момент, когда к нему клеятся девчонки, он решил потанцевать со мной, чтобы как-то утешить. Якобы, друг у него снова спрашивал обо мне, а тот снова ответил, что я лишь хороший друг, очень хороший, и как бы он ни старался что-то выдавить из себя, у него не получается. Вот так и получилось, что самые ужасные мои догадки оказались правдивы. Ещё, мне сказали, что из класса ему никто не нравится. Я устала слушать окружающих, устала слышать, как кто-то кому-то что-то передал, и только потом чьи-то слова дошли до меня. Сложно было тогда понять, что из всего сказанного было правдой. Знал это лишь один Денис, а узнавать было ещё не время. Больно было слушать всё это, но я так давно привыкла, что ещё несколько часов смогла сдерживать слезы, пока не осталась в гордом одиночестве. Мне никому не хотелось показывать своих слёз, особенно маме. А в школе, всё это обычно получалось случайно. Снова хотелось вернуть всё назад, чтобы не знать об этом, чтобы, как раньше, улыбки, жесты, догадки... Но о той пятнице, я всё же не жалела, как ни крути, я была счастлива тогда, и не важно какой ценой. Только тогда я решила, если и на следующей дискотеке Денис пригласит меня по той же причине, я ни за что не соглашусь. Мне не хотелось принимать его внимание лишь из жалости, от того, что я такая слабая, беспомощная плакса, а ему вроде бы и не хочется этого делать, но меня утешить нужно. Я лишь постоянно задавалась одним вопросом: почему? И он касался абсолютно всего происходящего, начиная с восьмого класса, каждого события, каждой мысли или поступка. Я просто не понимала, почему всё происходит так? Почему всё наслаждаются этим возрастом, почему они не так безнадёжно влюблены, почему у всех со временем это становится взаимно, или они встречают кого-то другого? Я же, не могла ни забыть, ни встретить кого-то. Он так въелся в мой мозг, что я всерьез опасалась за свою будущую жизнь.
   Наше общение окончательно разладилось, он избегал меня, а я его. Тогда я снова решила забыть, ну, как забыть, точнее, сделать вид, что я больше не люблю. И с такой огромной силой я внушала это себе и окружающим, что где-то через неделю, и сама начала понимать, что всё как-то успокоилось. Стоя рядом с ним меня больше не накрывало океаном эмоций, больше не приходилось расплываться в улыбке от одного его слова, можно было больше не смотреть в его сторону на уроках практически ежеминутно, делая вид, что смотрю я куда-то не туда. Всё изменилось, снова. Я научилась прятать свои чувства, как можно глубже. Теперь, заходя в класс, мой взгляд больше не цеплялся за него, а смотрел мимо, биение сердца замедлилось, постоянные вздыхания и мечты прекратились, я снова смирилась со своей участью, привыкла в очередной раз. Но как бы я не притворялась, как бы не обманывала, даже саму себя, как бы мало о нём не думала, в глубине души всё равно понимала, что выкинуть его из своей головы никак не смогу. Заменить его, мог только человек - точная его копия, но таких я, к сожалению не знала на тот момент.
   Глава 19
   А тем временем приближался мой 16 день рождения. Я не могла поверить в эту цифру, так как вообще не ощущала свой возраст, просто жила, никогда не задумываясь о цифрах. По уровню развития (не умственно, разумеется) я тянула лет на тринадцать, потому что не слишком много общалась с мальчиками, многих просто ненавидела, недолюбливала, да и вообще редко шла с ними на контакт. У меня были друзья, и этого вполне хватало. Для меня на тот момент существовал лишь один мальчик, больше ни о ком я не хотела слушать или думать, просто не могла. На тот момент, было уже два года, как я влюбилась в Дениса. Изменилось многое, но чувства мои не угасли, как и прежде, я лишь лучше научилась их прятать, но контролировать, как и прежде не умела. Плакала я часто, как маленькая девочка. Мне тогда даже стыдно было, ведь все столько раз видели, как я плачу, даже глупо как-то. И Денис был в их числе, да и вся школа, наверное. Мама была единственным человеком, которому я не показывала своих чувств, при ней плакать просто не могла, это бы её расстроило. Поэтому, чтобы не произошло, как бы больно мне ни было, я выжидала пока она уйдёт из дома, и лишь тогда позволяла себе уже обычные на то время истерики.
   Жаль, что нервные клетки не восстанавливаются, мне даже страшно представить, сколько я тогда их растратила из-за него, как доводила себя. Это была своеобразная ноша, тяжкая для меня. Тяжело ведь отдавать свою любовь, не получая ничего в замен. Тяжело любить, когда знаешь, что не любят тебя. А ты только обманываешь себя и всех окружающих, ища знаки, какие-то приметы тяги к себе. Глупая была. Денис ведь был необычным человеком, во всех смыслах этой фразы. Он не был, как все парни, которые в этом возрасте познавали чувства, он не бросался в любовные приключения, ему хватало жизни и без этого. А больше никто ему был не нужен, в том числе, и я. За два года, мне, как никому другому пришлось убедиться в этом. Но одно я знала точно, чего бы мы не хотели, Вселенная всеми силами пытается нам помочь, и в итоге даст это. Так что в "нас" я была уверена. И как бы плохо мне тогда не было, будущее не выходило из моей головы ни на секунду.
   Тот 10 класс вообще многое изменил. Изменился не просто класс, не просто люди, не просто одноклассники. Изменились события, происходящие тогда впервые, и это всё больше говорило мне о том, что всё меняется, и как прежде уже никогда не будет. В тот год был первый медляк с любимым мною человеком, я впервые провела с ним праздники в честь дня города, впервые была на футболе, впервые на катке, мне подарили первые цветы... Много чего тогда ещё произошло, и всё было - впервые, затем вошло в привычку, но должно было закончиться. И я, как никто другой понимала, что следующий год изменит всё ещё больше, и всё так и будет меняться, пока все мы не закончим школу.
   Кстати, про цветы. Расскажу о них подробнее. Как я и говорила, это был мой 16 день рождения. Лично для меня, в этот день не произошло ничего особенного, просто день, Денис ещё не смог сделать его самым лучшим, как тот, 15 день рождения. В тот день, как и за год до этого, его не было в школе. Он был на каких-то соревнованиях, снова. И меня жутко бесило, что самого главного для меня человека не было рядом в такой важный момент. Конечно, приятно было, когда меня поздравляли остальные одноклассники, я поняла, что любима ими, они ценят меня, любят. Тогда все, кто тогда был в школе, написал свои пожелания на листочке. Но даже тогда я вспоминала о том, что Дениса нет, он ничего не написал мне, соответственно и на память оставить мне было нечего. Лёгкая грусть преследовала меня в тот день, я старалась отгонять её, но у меня плохо получалось. Каждое поздравление все больше напоминало мне о том, что нет самого главного пожелания от него. Тогда я вообще сомневалась, что Денис поздравит меня.
   Дома меня ждал "сюрприз". Ну да, наверное, это был сюрприз, но только не для меня. Просто жаль, что всё так вышло, жаль, что у меня всегда так выходило. В общем, домой я пришла рано (в тот день вместо 7, было 4 урока), тупо валялась на диване и смотрела мультики. Это был будний день, так что проводить его как-то по-особенному не было смысла. Мне позвонила подруга, сказала, чтобы я ждала чего-то. Я поняла, что-то должно произойти. Разумеется, в моей голове сразу же появились приятные мысли, но всё было иначе. Спустя несколько минут, мне позвонил мой одноклассник, попросил выйти. Я догадалась, в чём дело, в этот момент в груди словно появился как-то гигантский камень, очень тяжёлый, давящий на меня. Мама первая подбежала к окну, с широченной улыбкой на лице она сообщила, что у калитки стоит мальчик с цветами. Я понимала, что это вовсе не Денис, а другой мой одноклассник. Кажется, мама была рада, больше чем я. Меня преследовал лишь шок и груз того, что я увидела позже. Выйдя на улицу, предо мной действительно стоял тот мальчик, с букетом роз и большим мишкой в пакете. Представить не могу, как глупо и растеряно я тогда выглядела. Во, первых, цветы - это был сам по себе шок, во вторых, цветы, именно от того мальчика, который мне никогда не нравился и не мог понравится, и в третьих, я понятие не имела, как вести себя с ним, ведь никаких чувств к нему не было, просто не единой капельки. Мне было страшно повести себя не так, обидеть его, но симпатии не было настолько, что я ни на шаг не приблизилась к нему, толком поблагодарила лишь словом "спасибо" и поспешила скорее скрыться. Да, повела себя глупо, но даже объятий я не могла выдавить для него, лишь корявую, фальшивую улыбку. Я боялась так поступать, ведь, как ты относишься к людям, так и они к тебе. А оттолкнуть это мальчика значило, ещё больше отдалить Дениса. Таким был закон жизни...
   Я вошла в дом, с тем же шоком на лице, с каким и вышла за подарком. Мама только улыбалась и что-то приговаривала себе под нос. Я была в замешательстве, не чувствовала чего-то тёплого и греющего, как когда был рядом Денис. Любая вещь из его рук, становилась для меня своеобразной реликвией, и я бы, как сумасшедшая хранила её до смерти. Но остатки гордости и самолюбия не позволяли сделать мне этого. Просто то чувство, когда Денис что-то покупал мне, что-то давал, было таким тёплым и приятным. И это были даже не цветы, а еда - мороженное, пирожное, или же реферат на историю, прочие мелочи, но все они были в тысячу раз приятнее, чем подарок от хорошего, но нелюбимого человека. Мне было странно осознавать это, я и боялась думать о том, что возможно, Денис относился ко мне так же, как и я к этому бедному мальчику.
   Его цветы простояли всего пару дней, и быстро завяли. У меня не было желания сохранить хоть один из них, как бы жестоко это не звучало. А ведь розу, которую подарил Денис моей маме, даже не мне, я тогда продолжала хранить. Мишка продолжал стоять у изголовья кровати, но так же не пробуждал во мне теплоты. И тогда мне стало очень обидно, особенно в свой день рождения, когда человек сделал мне так приятно, сильно потратился, надеялся как-то расположить к себе, так старался. А другой, тот, который не сделал ничего, и чтобы завоевать моё сердце, ему достаточно было просто родиться и быть в одном классе со мной, продолжал заниматься своими делами, и даже в мой день рождения не уделил мне особого внимания. Обидно было и потому, что когда мне исполнилось 15, Денис поздравил меня самым первым, так приятно было. А в 16 день рождения только вечером.
   Но потом произошло то, что заставило меня убедиться в своих окончательных и бесповоротных чувствах. Уже вечером, когда я гуляла с Кристиной, пришло СМС от Дениса. Там была всего пара слов и смайлик в конце, никаких пожеланий, всё коротко и ёмко. Но всего эти два слова оказали на меня эффект в миллион раз больше, чем цветы от того мальчика, и все пожелания вместе взятые. Прочитав это сообщение, я так сильно радовалась, что на протяжении нескольких минут носилась по улице с криками радости, визгами и воплями. Я прыгала, кричала, визжала, всячески выплёскивала этот нескончаемый поток счастья, которым одарили эти простые слова. И это ведь было даже не признание в любви, ни что-то приятное, а простая, рядовая фраза. Тогда я поняла, как сильно любила этого человека, если так глупо радовалась самому простому сообщению от него. Эти слова подарили мне прекрасное настроение на оставшийся вечер, и пока мы с сестрой гуляли, я без устали делилась своей радостью с ней. То чувство полёта, когда ты в реальности, но не ощущаешь этого, было прекрасно, неповторимо, как наш медленный танец в ноябре того же года. Приятно было и от того, что Денис поздравил меня дважды, и в интернете на моей страничке, и сообщением. Прежде такого не было, он не забыл тогда обо мне, и даже эта крошечная крупица внимания так радовала меня тогда.
   Не происходило ничего особенного, как всегда - друзья, школа, мысли о нём... Всё тяжелее было любить, не получая ничего в замен, но два прошедших года показали, что такое возможно. Какая-то часть меня, и на тот момент она становилась всё сильнее, вопила о том, что это не тот человек, ему плевать на меня. Но другая, говорила, что он - тот самый, и вновь повторяла, что ему я безразлична. Всё выяснилось 23 декабря, на новогодней дискотеке в школе. Мы с Соней к ней тщательно готовились, и поэтому опоздали на полчаса, тогда я чувствовала себя красивой, но толку от этого не было никакого.
   Войдя в школу, мы увидели бывшего парня Сони, который просверлил нас странным взглядом. Зал был наполовину пуст, в такт музыке дёргалась жалкая кучка людей, остальные болтали о чём-то, в свете разноцветных прожекторов их лица выглядели странно, музыка совсем не заводила. Меня расстроило ещё и то, что Дениса там, как я тогда думала, не было. Мой приход туда стал ещё более бессмысленным. Но как только включили свет и начались какие-то дибильные конкурсы, я увидела его, как всегда в окружении толпы девчонок. Меня это давно уже не цепляло. Не то, чтобы я была изгоем, просто там было мало людей, которые были мне по-настоящему интересны, поэтому я стояла одна, Соня ушла с головой в конкурсы.
   Свет выключили снова, заиграла танцевальная музыка, но мне совсем не было весело, не смотря на то, что до этого, дома у Сони мы снова немного выпили "для веселья". Мне это средство не помогало, и дальше становилось только хуже. Я старалась быть ближе к ней, постоянно была повёрнута спиной к Денису, мне не хотелось его видеть. И всё было бы хорошо, если бы не очередной медленный танец. Воспоминания с прошлой дискотеки пронизывали меня насквозь, возвращая меня на месяц назад, в его тёплые объятия, на вершину счастья. Но в реальности всё было иначе: на самом деле я танцевала с Соней, мы тупо смеялись над происходящим, но внутри, меня раздирало на части. Всеми возможными силами я заставляла себя сдерживаться и не плакать. Возможно, в этот раз я оказалась намного сильнее, потому что рядом была близкая подруга, она помогала мне держаться. Но, не смотря ни на что, было невероятно больно, будто бы всё внутри раздирали дикие кошки, одновременно меня протаскивали всем телом по острым лезвиям и били тяжёлыми чугунными молотками прямо в самое сердце. Мои глаза блестели, но я не давала слезам вылиться из них, пообещав самой себе, что больше не буду плакать у него на глазах, пусть лучше он не пригласит меня на танец вообще, чем пригласит из жалости. Мне не хотелось добиваться этих минут счастья, ценой своей растоптанной гордости.
   Напротив меня были они, он обнимал её, склонив голову к ней, из колонок играла приятная музыка - песня, которую я знала и любила. С того момента я стала её ненавидеть, и каждый раз, случайно услышав её на радио, в моём сердце появлялась та же боль, что и тогда. Я молила Бога, чтобы всё это поскорее закончилось, и уже не верила, что как и раньше, Денис вдруг придёт и спасёт меня от очередной истерики. Он и был причиной всей моей боли.
   Песня закончилась, я вновь вздохнула с облегчением. Но старалась держаться от него подальше. Только иногда во время конкурсов, он снова был близко, снова улыбался мне, о чём-то говорил, и я забывала о боли. Был один конкурс, в котором меня едва не поставили вместе с ним, но его заграбастала какая-то девка, а мне достался одноклассник, которому я нравилась. Мне пришлось поучавстовать с ним, скрепя зубами, скрывая кислое выражение лица.
   Потом был ещё медленный танец, он был белым. Но это ничего мне не говорило, я в любом случае, не собиралась приглашать Дениса. Всё было бы хорошо, если бы один мальчик не забрал у меня Соню, я осталась одна посередине зала, застыв в оцепенении, боль сковала меня, а слёзы подступали всё ближе. Но я ведь дала себе слово, и не могла позволить раскиснуть. Я скорее побежала в самый конец зала, чтобы никто не увидел, если вдруг эмоции возьмут надо мной вверх. Мне на глаза попался какой-то маленький мальчик, он тоже был совсем один, у него были голубые глаза и милая улыбка. Я тогда подумала, что лучше уж потанцую с ним, чем вновь буду унижена тем, кого люблю. Тогда я взяла его за руку и потащила танцевать со мной, он растерялся, и я вполне могла его понять. Все тогда чуть ли не смеялись с нас, но улыбались, умилялись. Я была головы на две выше него, он был совсем крохотным для восьмиклассника, был похож скорее на третьеклассника. Девочки из его класса смотри на нас и улыбались, я тоже улыбалась, и чуть ли не смеялась с этой ситуации. Но всё же, именно это помогло мне не плакать, хотя и смотрела застывшими глазами в одну точку, из них не текли слёзы, они только застыли на месте. Рядом танцевал Денис с другой одноклассницей, мне было уже не так больно, но я видела его холодный потухший взгляд, он точно так же, как и я смотрел в пустоту, и вовсе не был счастлив, по крайней мере, это говорило мне о том, что никто в том зале ему не нравился.
   Я совсем раскисла, знала, что ситуацию никак уже не исправить. Во время быстрых танцев продолжала двигаться, старалась забыться, но атмосфера была совсем не той. На последнем танце включили ту же песню, под которую танцевали мы с Денисом, внутри проснулись те же тёплые чувства, одновременно смешанные с горечью, увиденной мною реальности. Я танцевала уже с другим мальчиком, он был моим ровесником, но таким же маленьким, как и тот, лишь немного выше. Вновь я чувствовала себя неуютно и совсем не защищено, конечно, не так, как с Денисом. Этот мальчик и обнимал меня крепче и сильнее, либо была какая-то симпатия, либо он всех девчонок так зажимал. Больше я склонялась ко второму варианту. Но это меня мало волновало. Рядом так же танцевал Денис, но уже с другой, так же смотрел в пустоту невидящими скучными глазами, мне было так же плохо.
   Да, та дискотека была ужасна, а жаль. Ведь она была для меня своеобразным символом, годовщиной. На тот момент было уже два года, не точный срок, конечно, плюс минус пара дней или недель, но суть примерно одна. И с одной стороны, даже неплохо, что всё прояснилось именно тогда. С того дня я решила, что больше не буду себя обманывать, строить какие-то бесполезные надежды, я снова предприняла попытку забыть его. Тем же вечером я выговорилась Соне, поплакалась на нашем привычном месте, вылила все эмоции и решила, что стану ещё сильнее. Это была точка, огромная жирная точка, но я знала, что потом начнётся следующее предложение - продолжение нашей так и не начавшейся истории, но когда это произойдёт, тогда я угадать не могла. Одновременно я была невероятно горда собой, ведь у меня получилось собрать всю волю в кулак и не плакать больше при нём, я стала сильнее, те два года действительно многому научили меня, сделали взрослее, умнее, даже мудрее в каком-то смысле. Я поняла многое, но ярче всего в моей памяти отпечаталось то, что никогда, больше никогда и не при каких обстоятельствах я больше не позволю себе унижаться перед каким-то мальчиком, не важно каким. Это отталкивает, нисколько не притягивает. Я буду вызывать ревность, страсть, и даже злобу, но не жалость. Я решила стать сильной и непреступной, знала, что со временем жалеть буду уже не я, а он.
   Глава 20
   Близился новый 2012 год - начало моей новой жизни, начало меня, как совершенно другого, более сильного, повзрослевшего человека. Конечно, во многом я так и осталась ребёнком, так же продолжала себя вести, радоваться мелочам, игнорировать мальчиков, делая вид, что не знаю, что симпатична им. Но в глубине души, вся эта ситуация многому меня научила, я готова была заново начать год, зачеркнув предыдущие два. Я уже не так часто думала о нём, постоянно отвлекалась, занималась чем-то, читала книги, смотрела фильмы, училась чему-то новому, готовила подарки для друзей. И у меня почти не было времени думать о каком-то там Денисе, я выбрасывала его из своей головы, избегала каких-то напоминаний о нём, улиц, где могла случайно его встретить. Каникулы помогали мне отвлекаться от мыслей о нём, и постепенно у меня начало получаться. Я понимала, что всего две недели не смогут перечеркнуть такое бескорыстное чувство, но старалась, как могла.
   Я старательно избегала любых напоминаний, при упоминании его имени моими подругами, делала вид, что не знаю о чём они, или вообще пропускала это мимо ушей. Получалось всё это довольно успешно, со временем привычные мысли о нём совершенно вытеснялись из моей жизни, он перестал мне сниться каждую ночь, я больше не желала перед сном ему спокойной ночи, своими тихим шёпотом, не просматривала фотографии, где мы вместе, не мечтала о будущем. Просто вычеркнула его, уверяя, что ничего не получится. Чтобы всё это действовало более эффективно, во время каждой свободной минуты, про себя я повторяла, что он мне не нужен, что недостоин такой, как я. И все эти псевдопсихологические тренинги даже помогали мне, стало как-то легче, даже дышалось как-то свободнее. Я уже думала не о нём, а о предстоящих летних приключениях, походе в горы, всевозможных лагерях. Чтобы не видеть его, я даже решила не идти на школьную уборку в конце полугодия.
   И действительно, он не объявлялся несколько дней, и это время мне было хорошо, просто прекрасно. Я знала, что он вроде где-то здесь, но я больше не пускала его в свою жизнь, не желала видеть, слышать, помнить о его существовании, особенно о том, что после каникул всё начнётся заново. Только 31 декабря, когда я гуляла с друзьями, на телефон пришло сообщение от него, с поздравлениями, там он желал мне терпения, любви и прочей банальности (наверное, сделал рассылку мне и всем своим левым девчонкам). Одновременно с сообщением, по радио, в аптеке, где мы тогда находились, заиграла та песня с последней дискотеки, под которую он танцевал с другой; та, что делала мне так больно. Биение моего сердца нервно участилось, невольно воспроизвелись те же горькие эмоции, что я чувствовала тогда.
   Но даже это не смогло испортить мне остаток того дня, мне было очень хорошо, был конец 2011 года, погода стояла просто прекрасная - светило солнце, дул прохладный ветерок, со мной были друзья. Приехала одна из моих лучших подруг - Наташа, из Питера, пару лет назад мы были с ней очень близки, но потом начались конфликты. Только спустя время она мне стала действительно дорога. Она разделяла мои странности, и нестандартное мышление тоже понимала.
   У неё тогда не было подарка для родителей. Мы сидели на одной из лавочек у нашего местного пруда, смотрели на зеленеющую декабрьскую траву и сухие ветки деревьев, и вдруг на мои глаза попались камни. Я предложила подарить её родителям камень в форме сердца, моё решение было обусловлено тем, что времени у нас было не больше получаса. Мы долго рылись в груде валяющихся булыжников, пока не нашли подходящий по размеру кирпич. В итоге, растирая его о бетонную стену, мы выточили вполне приличное сердечко. Это было очень необычно, хотя я не думаю, что её родителям это понравилось, считаю идею оригинальной и сейчас. Ведь не обязательно тратить деньги на подарки любимым, главное - память о них и эмоции, которые они вызывают. Я часто вспоминаю именно эти моменты, тогда я была свободна от него, от того, кто так давно уже въелся в меня, не смотря на то, что не так долго был в моей жизни. Чтобы не чувствовать привычной боли нужно постоянно отвлекаться, и лучше всего в этом мне помогали друзья. В то время, когда чувства не слишком сильно захлёстывали моё сознание, я продолжала кого-то искать, бродя по улицам и вглядываясь в лица прохожих, ища в них что-то родное. Больше всего, мне тогда хотелось найти того человека, который поможет мне забыться, но его, к сожалению, пока не было.
   Странно, в нашем мире было много одиноких людей, и это не смотря на то, что в нём проживало семь миллиардов бесполезных человекообразных тварей. Я не могла поверить, что в моём городе нет никого, в кого бы я смогла влюбиться по-настоящему, не так, как в Дениса. Ведь на тот момент, в свои 16 лет, я так и не успела узнать, как это быть хоть на некоторое время счастливой с тем, кто нужен тебе, и кому нужна ты. А мне ведь так хотелось этого...
   Тот Новый год был точно таким же, как и все остальные, он мало чем отличался. Вовсе не был плох, но и не прекрасен. Я понимала, моя проблема не единична, миллионам людей так же плохо, а может быть и хуже. 31 декабря, почти весь тот вечер мне названивал мой одноклассник, тот который дарил цветы, тот которому я нравилась. Возможно, я поступила глупо, эгоистично, по-детски, но я так и не взяла тогда трубку. Когда в полночь пробили куранты, я загадала уже другое желание, не думая, что мечты имеют важное свойство - сбываться. Давняя моя мечта - влюбиться, сбылась, и это конечно здорово, но сбылась она совсем не так, как бы мне хотелось, и за два года я убедилась, что нужно быть осторожнее.
   Мама тогда, как обычно, пыталась выключить телевизор, когда я загадывала желание. Но к этому я тогда уже привыкла. Мы с Кристиной вышли посмотреть наш жалкий салют, и ушли обратно в дом. Легли часа в три ночи. Тогда, как и любой подросток, я мечтала о шумной вечеринке, о куче друзей и приключений на какой-нибудь квартире. Так отмечали многие мои одноклассники, и мне жутко хотелось оказаться на их месте, хоть раз узнать, что же это такое? Но моя жизнь была такой, какой она была, и не было никакого смысла хотеть оказаться на чьём-то другом месте. Всё так, и не факт, что потом будет хуже, я тогда отлично всё это понимала, и ждала будущего, скорее проглатывая дни, недели, месяцы, не замечая, как жизнь проносится мимо.
   В предыдущем году было много хорошего, не так уж и много плохого. Были десятки приятных моментов, на всю жизнь врезавшихся в мою память, и это, по-моему, уже не плохо. Значит, тот год был прожит не зря, он многому меня научил. Я смотрела дальше, ожидая невероятных сюрпризов от 2012 года.
   Если сравнить с предыдущими, то те каникулы были лучшими! Все десять дней я проводила время с любимыми подругами, мы развлекались, веселились, шутили и бесились. В общем, делали всё, что и должны были делать в свои 16 лет. Мы были из категории "правильных девочек", мы не курили и не пили за гаражами, вели здоровый образ жизни (конечно, бывали и исключения), обсуждали симпатичных мальчиков, строили им глазки... В те дни, я действительно наивно считала, что так легко смогу забыть Дениса, даже считала, что у меня получается. Мне так всего лишь казалось, хотя на тот момент я действительно ничего не чувствовала к нему, скорее всего потому, что не видела и старательно вдалбливала в свою голову одно и то же. И готова была забыть о нём с первым встречным, но даже этого первого встречного встретить было фактически невозможно. На тот момент, такого так и не нашлось. То ли я не там искала, то ли просто это все "встречные" были не по моей части... Но я продолжала смотреть фильмы о любви и надеяться, что однажды со мной произойдёт история не хуже одной из тех, что приходилось наблюдать на экране. Конечно, для себя решила, что такая маленькая сказка со мной уже произошла, я и жила в ней на тот момент. Ведь первая любовь, прекрасна сама по себе, и смотря на свои чувства уже достаточно опытным взглядом, я понимала, что не важно, что она не была разделена, главное - прочувствована. Лучше ведь полюбить хоть однажды, узнать, что это, чем вообще никогда не любить, это чувство полёта всё же, незабываемо. А представить, как оно прекрасно, если взаимно, тогда я просто не могла.
   В общем, прошли каникулы, и совершенно бесстрашной я вернулась в стены школы. Не было такого, чтобы я сразу же, увидев его, сошла с ума, давясь воздухом, как и раньше. Нет, реагировала я вполне спокойно, уже научилась этому на тот момент, но всё же, что-то продолжало сидеть внутри меня. Какой бы холодной и безразличной я не казалась тогда внешне, внутри меня по прежнему бушевали чувства к нему. Я это поняла, как только получила от него сообщение, с просьбой сказать домашнее задание, и просто невероятно обрадовалась этому, завизжала и запрыгала от восторга, совсем, как раньше. Меня радовало то, что он снова спросил это у меня, то, что поставил смайлик в конце предложения. Вроде глупости, а приятно было. Кислород резко исчез из моих лёгких, издавая странные звуки и начала смеяться, тогда всё и началось снова. Потом Денис начал являться мне во снах каждую ночь, хотя все каникулы этого не происходило.
   В школе я старательно демонстрировала своё безразличие, и ловила его странные взгляды. Приходилось постоянно быть с другими, не подходить самой, разве что только случайно. Через один раз, на какие-то несколько минут я снова сдалась, вновь проиграла его добродушной улыбке. В тот день не было моей подруги Вики, с которой я обычно сижу на всех уроках, поэтому на русском я сидела одна. Денису тоже было не с кем сесть, но он за километр обходил мою парту, мне было немного обидно, зато вполне понятно. Я поставила себя на его место, и решила, что если бы он сидел один, я бы точно так же не села к нему, из-за своего страха, мне не хотелось после всего, что было демонстрировать, что он нужен мне. Он, скорее всего, сделал это из-за того, что произошло в 8 классе, неужели, он продолжал всё это помнить?! Денис сидел на соседнем ряду с другом, почти параллельно мне. Я сидела одна, поэтому меня никто не отвлекал от урока, с сонным видом я углубилась в знания, слушая учителя. Вдруг я услышала его голос:
   - А что делать надо? - он спрашивал это именно у меня.
   Мой мозг затормозил, так как оглядевшись вокруг, я сразу же задалась вопросом: почему я? Просто в этот момент его окружали самые умные ученики нашего класса, которым я даже в подмётки не годилась. Но почему-то он спросил именно у меня.
   - Что надо? - я сонно обернулась на его голос, демонстрируя безразличие, но увидела его сияющую улыбку и растаяла. Тогда не подозревала, что так сильно.
   - Объясни, что делать? - Денис вполне открыто и дружелюбно спросил это у меня.
   И тут я просто растерялась. Мне даже сейчас стыдно это вспоминать. Не знаю, как я выглядела со стороны, не исключено, что покраснела. Я отлично услышала его вопрос, и собиралась ответить, как вдруг поняла, что забыла. Да, я тупо забыла, что происходило до этого момента, происходило ли вообще, о чём шла речь, как ответить на его вопрос. Удивительно то, что я внимательно слушала учителя, и всё понимала, но стоило именно Денису что-то спросить у меня, я потерялась в этом, просто растеклась по парте. Помню, как развернувшись к нему, я смотрела куда-то в пустоту, судорожно копаясь в своей голове и пытаясь собраться с мыслями. Мне стало так стыдно, боялась, что так и не вспомню ничего, снова покажусь ему полной дурой. Обычно, я честно говорю, что забыла что-то. Но именно тогда, у меня не просто всё вылетело из головы, я в буквальном смысле даже забыла, что именно я забыла, и забыла сказать, что я именно это и забыла. Очень глупо получилось. Наверное, минуту мой взгляд был опущен в пол, а в голове я пыталась отыскать ответ, или хоть какие-то мысли. Мне было стыдно поднять глаза и взглянуть на него хоть на ещё одну секунду. В итоге, я кое-как собралась, дав ему невнятный ответ:
   - Как бы... Ну, ты должен сформулировать в пяти или десяти предложениях главную мысль текста, который она только что прочитала...
   Некоторое время мы поговорили ещё, он немного передразнивал меня, как обычно. Потом продолжили заниматься прежними делами. В мыслях я ругала себя за это, за то, что снова сдалась перед чего странным магнетизмом, снова повела себя, как ненормальная, растаяло от всего одной улыбки. Как до этого я не старалась собраться, как не настраивала себя, всё это, вся моя защита от него в один миг рассыпалась на миллион кусочков. И в душе осталась какая-то теплота после общения с ним, она была всегда. Тогда мне просто хотелось быть рядом с ним, хотя бы в качестве друга, настоящего друга, хотелось просто видеть, что всё у него хорошо, узнать его ещё лучше, а не довольствоваться лишь этим. Нет, мне даже любовь была не нужна с его стороны, я так смирилась со всем этим, что могла бы прожить и без этого, главное - чувствовать его рядом с собой.
   Умные люди мне всегда говорили, что нужно слушать сердце. Долгое время я не могла понять, что это значит. Но именно тогда до меня дошло, то, что я всегда пользовалась этим советом, ну уже на протяжении тех двух лет, это точно. Ведь, чтобы не произошло, чтобы ни случилось, как бы мне не было больно, я продолжала любить именно этого человека, потому, что так говорило моё сердце. Мне сотни раз говорили "нет", не конкретно он, а все окружающие, но я продолжала любить, так говорило моё сердце. Я видела во всём знаки, потому что так говорило сердце, я всё прощала и забывала плохое, опять же, по той же причине. Я боролась с трудностями и безразличием, опять же из-за своего сердца. В его взглядах я видела то, что не видели окружающие, я чувствовала, что нужна ему, хотя бы, как человек, потому что так подсказывало сердце. Оно никогда не ошибалось, всегда подсказывало мне, как поступить, и всегда я поступала одинаково - выбирала только его, в любом случае. Именно моё сердце не давало мне забыть этого человека, именно оно утверждало, что это бесследно не пройдёт, именно оно давало надежду на будущее и подпитывало, чтобы жить и мириться с ситуацией дальше. Многие люди не умеют слушать сердце, они прислушиваются к разуму, а вот он, как раз и подводит. Он говорил мне, что я не нужна Денису, он убеждал в этом, а сердце говорило обратное. И как бы ни было тяжело в пути, сердце - всегда приводит к нужному пункту назначения, я всегда знала, что однажды оно приведёт меня к нему.
   Жизнь текла дальше своим чередом, и я уже не старалась как-то её понять. Единственное, чего мне хотелось на тот момент - вырваться из этих мест, из своего душного дома, маленького города и ничтожной страны. Вырваться, и просто стать свободной, без всяких рамок и жизненных проблем. Хотелось просто взять и уйти, да, да, именно уйти в другую страну, хотя бы пешком, как угодно, любым способом. Я вовсе не думаю, что там лучше, чем на моей родине, это не так, просто я была в том возрасте, когда хочется чего-то нового, свободы, приключений. Но было понятно, что до всего этого далеко, а может, оно и вовсе невозможно? Всюду, куда только ни взгляни, были рамки, нескончаемые ограничения и правила. И даже осуществление моей мечты было делом невероятной сложности, чтобы такая мечта сбылась, для начала у меня должна была появиться достаточно круглая сумма денег (в наше время без них всё нереально), потом нужно выучиться, знать хотя бы английский язык, обзавести выгодными связями, всё разузнать, и лишь тогда путешествовать. Всё было не так просто, как в фильмах. И даже для того, чтобы стать свободной, изначально нужно было этой свободы полностью лишиться. Всё было сложно, невероятно сложно. И лишь в мечтах я была не там, где находилась на самом деле. В воображении я могла оказаться в любой стране мира, могла всё увидеть и посмотреть, вдохнуть тот незнакомый воздух. А как я грезила океаном! В своей жизни, тогда я успела увидеть лишь море, и не часто задумывалась об океане. Это ведь почти тоже море, только намного, намного больше. И хотелось его увидеть, в тысячу раз больше. Я дала себе слово, что ни в коем случае, не собираюсь умирать рано, я должна, просто обязана, всё увидеть и услышать, почувствовать, познать эту самую свободу, которой так не хватает в современном мире. Да, я родилась именно в это неспокойное время, именно в этом, реальном мире. Не в какой-нибудь чудесной сказке, о которой так мечтала, ни даже в параллельном мире, просто в реальности, обычной, скучной реальности.
   Проблема мира, и людей, в частности, заключалась в том, что многие из них могли, но просто не хотели стать свободными. А другие, просто не знали этого сладкого слова "свобода". Для них свободой была сытая семья и крыша над головой, какая-то сумма денег и машина. И для того, чтобы всё это заработать они горбатились всю жизнь, тратили силы, время и потенциал, ради таких ничтожных материальных вещей, которые совсем не вечны, а нужны лишь для удовлетворения собственных потребностей. Вот это и была их мнимая свобода, а лучше всего - деньги, имея их, люди считали себя избавленными от проблем. Они окружали себя тысячами ненужных, абсолютно бесполезных вещей и делали вид, что они вроде бы счастливы. Возможно, для них это и было счастье. Но неужели, прожив свою жизнь, им действительно было не жаль потраченных зря лет. Не жаль того, что они так и не обрели свободы, они всегда были закованы в какие-то рамки, укутаны от внешнего мира и защищены всяческими технологическими новинками.
   Просто мне не хотелось вот так проживать свою жизнь, глупо, никчёмно и скучно. Мне хотелось свободы, хотелось вдыхать её запах каждую секунду, и понимать, что ничем не скована, нет никаких рамок, нет материальных целей, ради которых нужно гнуть свою спину и портить здоровье. К сожалению, современный мир устроен так, что мне, для исполнения такой мечты, как раз такие и требовалось надрываться, трудиться для того, чтобы заработать средства для этой мечты. Они никак не могли свалиться мне на голову, и на заработанные деньги я не планировала покупать машину или квартиру, лишь глоток свободы и полное отсутствие обязательств. Просто сидеть где-нибудь на берегу океана и вдыхать его запах, наблюдая за вскипающими волнами. И уже не важно, какой это будет океан, и на берегу какой страны всё это будет происходить. Главное, внутренне ощущать эту свободу, и чувствовать рядом человека, для которого всё это имеет такое же значение. Разумеется, нельзя путешествовать в одиночестве. Да, такими были тогда мои мечты, и если честно, я даже рада, что ничуть не выросла, почти не изменилась с тех пор. В животе, как и прежде, порхают бабочки, сердце всё так же колотится от счастья, лёгкие всё так же вдыхают и выдыхают. Внешне, я уже не та, но важен лишь внутренний мир, то, что внутри нас, я ведь и тогда это понимала.
   Глава 21
   Та зима была очень холодной, у нас даже школы закрыли из-за морозов, неделю мы не учились. Это была середина февраля, мы вышли на учёбу 14 числа. Вы понимаете, что это значит - День Святого Валентина. Я этот день просто люто ненавидела, не считала его за праздник, да и вообще думала, что это самый ужасный день в году. Жители нашей страны, да и, пожалуй, всего мира, делились в этот праздник на два типа: те, кто ненавидят его и никак не отмечают, и те, кто обзавёлся вторыми половинками, и радуется. Я, кончено же, относилась к первой группе людей. Если честно, то даже не могу припомнить остальных Дней Святого Валентина, только те, что были после, и этот, разумеется. Мне не верилось в скоротечность времени, не верилось, что всё, что сидело в моей памяти, произошло за год до этого. Не верилось и в то, что всё это продолжалось уже два года. И за это время, именно в моей жизни произошло не так много изменений. Я была наблюдателем, смотрела, какие страсти кипят у окружающих меня людей, раздавала советы, которыми сама не имела возможности воспользоваться и мечтала, просто мечтала о чем-то похожем на это.
   В тот вторник, я снова убедилась, что мечты сбываются. Но снова, моя маленькая мечта, а точнее незначительное желание - сбылось, к сожалению не так, как хотелось бы. Часто, загадывая что-либо, мы не прописываем это подробно, и жизнь нам жестоко мстит за это, сама я многократно за это расплачивалась.
   Утро началось обычно, но после продолжительного отдыха вставать было очень трудно. В школе, ещё до входа в класс я встретила Дениса, мы, как обычно не здоровались и сделали вид, что не заметили друг друга. Я была в каком-то сладостном предвкушении. На уроках он сидел с другой одноклассницей, с той, к которой я всегда ревновала больше всего, с той, которую считала своей соперницей. Тогда произошла какая-то странная вещь, такие, кстати, случались тогда довольно часто. Не знаю, были ли это совпадения, или что-то иное?
   На уроке русского языка мы выполняли совершенно обычное задание, нужно было составить предложение с каким-то определенным словом. Спустя некоторое время, Денис попросил мой листок, якобы "сверить". Его слова были правдой, так как свое предложение он уже написал. Он лишь странно посмотрел на меня и сказал: "У меня такое же предложение..." Я что-то пробубнила и ответила, что такие предложение, наверняка, были у половины класса. Не знаю, почему нас обоих это тогда задело. Ну, меня-то, понятно. А Денис тогда зачем всполошился? Я посчитала это каким-то очередным проявлением нашей "таинственной связи", я верила в это, а большего мне и не нужно. Просто такие вещи происходили довольно часто. Мы угадывали мысли друг друга, он иногда, как будто читал мои. Стоило мне о чём-то подумать, но не сказать этого вслух, Денис сразу же это произносил. Он после этого смотрел на меня каким-то странным взглядом, ещё более непонятным, чем прежде.
   Урок шёл дальше, а я уже наблюдала, как кто-то подарил ему валентинку. Кто-то уже начинал подшучивать: "Дениса-то, уже завалили!" Это меня, конечно же, задевало, но я ничего не могла поделать. Потом я видела, как он начал подписывать валентинки. Во мне такое тогда творилось! В душе царила настоящая буря, нескончаемая и всепоглащаемая, она пожирала меня изнутри всеми возможными чувствами, и хорошими, и плохими сразу. От этого из меня словно пыталось что-то вырваться, дыхание как-то автоматически перехватывало. Я не знала тогда, что и думать, разрывалась от противоречий и страхов.
   Потом была столовая, там он даже не смотрел в мою сторону, хотя и сидел, как обычно - напротив. Он лишь повторял что-то про праздник и выпивал компот за этот день. Прежде, такого никогда не было. Обычно, он, как и все мальчики в нашем классе, делал вид, что не знает, какой сегодня день. Но тогда, он упоминал о Дне Влюблённых почти в каждом предложении, и это выводило меня из себя. Мне и так было плохо, а он, как будто масло в огонь подливал.
   Затем была алгебра, учителя не было. Денис был в роле нашей математички, маячил перед доской, писал какие-то примеры. Мне было противно его видеть, от того, что боль душила меня изнутри. Целый день я наблюдала, как он всем девочкам раздаривал валентинки, мне казалось, что меня он обойдёт стороной. Хотелось разрыдаться, хотелось напиться и забыть обо всем, даже убиться, причём не однократно (но подобные мысли не были редкими для меня).
   После того, как закончился и этот урок, я наблюдала, как он стирал с доски, а та, с которой он сидел, помогала ему, он веселились и смеялись. Мне становилось всё хуже и хуже. Перед историей, когда я видела, как он дарит оставшиеся валентинки, силы мои почти иссякли, мне казалось, вот-вот я разрыдаюсь и пойду плакать в туалет для девочек. Но он снова подошёл вовремя.
   Та валентинка не была чем-то особенным, как мне тогда казалось. Он ведь подарил мне её точно так же, как и всем остальным девочкам в классе, причем в числе одной из последних. Денис протянул мне небольшую картонку в форме сердца, она была не такой, какие он дарил остальным. Она была простой, но отличалась: у всех сердечки были красными или оранжевыми, какими-то яркими, а моя была синего, джинсового цвета. Сначала я даже не успела прочитать её, тем более понять, что это значит. Откуда не возьмись, подлетела другая моя одноклассница, она выхватила из моих рук валентинку, забрала себе и начала читать. Мне была приятна реакция Дениса, он сказал: "Отдай, это не твое! Не читай её!" Конечно, слова могли быть другими, но смысл примерно тот же. А ведь я даже не успела сказать ему обыкновенное "спасибо". У всех девочек была возможность поблагодарить его, но именно когда он дарил открытку мне, произошла такая вот фигня, мне было даже обидно. Он потом лишь посмотрел на меня и ушёл, я не решилась ему что-то сказать.
   Если честно, я вообще редко на это решалась. Я, скорее всего, была одной из тех немногих, которой редко было, что ему сказать. В тот день, когда мы шли с ним в столовую, он даже пытался о чём-то со мной заговорить. И возможно, с любым другим человеком это было бы просто, но только не со мной. Он улыбался, что-то говорил, что-то веселое, это точно. Помню, что я смеялась, а потом мы замолчали, и мне пришлось уйти вперед. Он остался позади и принялся болтать с другими девочками. Меня это уже перестало задевать, сама понимала, что дело во мне. Ну, никак не могла я себя пересилить! При одном только его взгляде, просто таяла на глазах, какие там могли быть разговоры? Но вне школы, когда мы одни или среди каких-то общих знакомых, мы могли говорить без умолку, трещать о чём угодно и сколько угодно. А как только возвращались в школу, всё начиналось заново, мы оба там были совершенно другими.
   Обидно было, что весь тот день я только и продумывало то, как отблагодарю его. Почему-то я ещё с утра знала, что так и случится, но мыслей и страхов было так много, что они затмили собой реальность. Но эту валентинку я не могла потерять, она стала единственной, так как первую открытку от Дениса я так и не смогла найти, она, словно сквозь землю провалилась. По крайней мере, её сохранила моя память, что удивительно, ведь она у меня была просто отвратительная. А ту валентинку я помнила всю жизнь, каждую строчку, каждое слово, всё, до мельчайших подробностей. Порой бывает так, что только воспоминания становятся лучшим хранилищем.
   Это было ещё одно ценное мгновение, оставившее след в моём сердце. Мне иногда казалось, что каждый раз, когда происходит что-то хорошее, приятное, дорогое для меня, оно запечатлевалось прямо в душу. Словно человек, подаривший мне какие-то, пусть и недолгие, положительные эмоции, касался ими самых потаённых уголков, оставляя там небольшой след. Таким образом, получалось, будто бы моё сердце всё в каких-то вмятинах. Такое бывает, когда пальцем касаешься кусочка пластилина, на нём остаются твои отпечатки, так же было и со мной. Не в буквальном смысле, конечно, такого не могло быть, но ощущения были примерно такими же. На сердце были и царапины, и глубокие, никогда не затягивающиеся порезы от острых иголок или ржавых гвоздей. Но большая их часть успевала сглаживаться те ми же, человеческими прикосновениями.
   Дома я едва не разрыдалась от счастья, как только осталась в одиночестве. Я прыгала по дому, кричала от радости, принюхивалась к этой валентинке, надеясь уловить на ней его запах. Она пахла картоном, и всё.
   Видеть целый день влюблённые пары, это не всегда бывает чем-то неприятным, особенно, когда у тебя нет такой пары. Мне это приходилось наблюдать часто, так что как только, я вышла за пределы дома и валентинка была выпущена из рук, на меня наплыла какая-то хандра. И погода была такой серой и невзрачной. Из минуты в минуту мне становилось всё хуже, даже подруги, такие же одинокие на тот момент, не слишком радовали меня. Весь вечер было так, меня мучили разные мысли, но в особенности та, что я так и не поблагодарила Дениса, я решила это исправить и написала ему сообщение. Обычное, ничем не примечательное. В очередной раз хотела, чтобы он узнал, что мне не всё равно, я любила делать для него что-то приятное, хотя возможностей таких было крайне мало. Он ответил через короткий промежуток времени, что-то вроде "та не за что", в конце поставил смайлик. Это и подняло мне настроение, я сразу же заулыбалась, потому что почувствовала, что ему так же приятно, как и мне. Не смотря на то, что он никого к себе не подпускал, я успела узнать его достаточно, чтобы почти в каждой ситуации опередить его реакцию. Вот так и прошёл мой шестнадцатый День Святого Валентина.
   Незаметно проходила зима. На горизонте показался очередной совместный поход на каток. Для меня это не значило ничего нового. Все эти прогулки уже приобрели для меня обычный вид, упорядочились в какую-то своеобразную статистику, я уже ничего не ждала. Знала, будет и хорошее и плохое, как всегда.
   Тот день был таким, каким я мечтала. Для меня та погода была идеальной, и больше ничего мне не было нужно. Рядом были мои друзья, любимый (пусть и тайно) мною человек. Шёл снег, крупные хлопья сыпались с серого, низко повисшего над городом неба, всё окружение было белым. Слышны было наши шаги, и то, как снег хрустит под сапогами. Я это любила больше всего. Это приятное ощущение, когда ты в тёплой одежде, вокруг немного холодно, но это едва ощутимо, идёт снег, как-то особенно красиво падает, и время будто бы замедляется. И атмосфера такая приятная, что, не смотря на холодную зиму, в душе становится приятно и легко.
   Денис как-то незаметно подкрался ко мне и задал какой-то тупой вопрос про будущее. Знаете, с каждым человеком я разговаривала на особые, свойственные только ему темы. Вот с Денисом мы всегда говорили о будущем, похоже, нас обоих это сильно волновало. Мы всё шли и о чём-то отвлеченно болтали, а я думала только том, как плохо, что в школе все не может быть так просто и здорово. В школе он не будет таким дружелюбным, в школе, вообще ничего не будет, там он не тот...
   Одним из запоминающихся событий того дня была серенада, которую он пел. Я, четно, никогда её не забуду, как и многое другое. В голове так и стоит картинка: заснеженные улицы, проезжающие мимо силуэты машин и несколько подростков, в их числе мы - он мурлычет какую-то слюнявую серенаду на французском, а я таю от умиления и восторга.
   Я старалась идти как можно ближе к нему, чтобы расслышать каждое, незнакомое мне слово. Сама не понимаю, как всё это началось. Главное, что оно было. Это была песня из нашумевшего много лет назад мюзикла "Нотерам де Пари". Дениса нехотя начала напевать слова на французском, а я все удивлялась, как он их выучил. И до того мне казалось все это милым, до того невероятно трогательным, что я готова была расплакаться прямо там. Слушать его странный акцент, голос невпопад, иногда скрипучий, но по-своему мелодичный, я могла бы вечно. Мне казалось это неземным удовольствием. В воображении сразу же рисовались какие-то нежные картины, но они таяли, когда я понимала, что как всегда нахожусь в реальности. Я шла и внимала каждому его слову, считая, что эта песня только для меня. Возможно, так это и было, ведь кроме меня внимательно его никто не слушал. В том момент, как и во многие другие, мне хотелось, чтобы все это не заканчивалось.
   В глубине души я уже понимала, что все это подходит к концу. Чувства к нему все ещё были сильны, но разум меня одолевал, я сама же противилась собственному совету и переставала слушать своё сердце, хотя оно умоляло меня не заканчивать всё это. Просто, наверное, силы уже совсем закончились, больше двух лет я питалась несуществующими надеждами и с 2012 года начала бороться со всем этим. Та весна перечеркнула всё, что было, и я даже не успела заметить, как так быстро все могло закончиться.
   В тот февральский день, когда мы были на катке, я запомнила ещё кое-что. Ещё до этой "серенады", до прогулки под снегопадом в торговый центр, до всего этого. Когда мы катались на коньках, неуклюже перебирая ногами круг за кругом, я пыталась восстановить в памяти все то, что уже прошло, каждый приятный момент. В воспоминаниях проносился наш первый поход в это же место, за год до этого. То, как тогда было здорово, неприятно царапало душу. Хотя нет, больше ранила реальность. В нашей компании была одна из тех, кому кажется, нравился тогда Денис. Таких было много, и иногда мне казалось, что если собрать всех этих девушек в одном месте, то получится целая армия. Я на тот момент уже решительно не желала быть в их рядах.
   Та одноклассница, что висла на нём целый день, жутко раздражала меня. Но я, как всегда ничего не делала для того, чтобы это предотвратить. Кто-то может подумать, что я просто слабая. Нет, это не так. Это скорее потому, что за все это время я стала намного сильнее, чем была. Я больше не позволяла себе за кем-то бегать, уже давно ничего не намекала, и не старалась, просто ждала, пока всё это угаснет. Мне было грустно и тяжело наблюдать их вместе, хотя ничего особого и не происходило.
   Она продолжала виснуть на нём, визжать на весь каток и делать вид, что она не умеет кататься. Я вспомнила, как вела себя год назад на её месте. О нет, я так не делала. Денис держал её за руку и проезжал мимо меня, от этого внутри в очередной раз что-то кольнуло, но я не подавала виду. Потом он вдруг остановился и посмотрел на меня, он протянул свою руку мне и стиснул её в своей ладони. Как хорошо, что он не умел читать мысли, наверное, он бы сошёл с ума, если бы услышал, что я тогда думала. Происходящее просто сносило мне крышу, я с трудом сдерживала себя, чтобы не закричать на весь каток, дыхание перехватывало, а на лице проступала глупая улыбка. В те мгновения мне было так же тепло и приятно, как на той ноябрьской дискотеке. Меня не волновало, что с другой стороны едет девчонка, которая меня бесит, не волновало, что катались мы втроём. Главное - он рядом, а больше меня ничего не касалось. Побольше бы таких мгновений в жизни каждого, хорошо было бы, если бы всех они так радовали, как и меня. Через какое-то время он отпустил мою руку, и все стало, как прежде. Я понимала, что все это ничего не значит, но радость выливалась из меня струящимися потоками.
   Вечером, мы просто попрощались. А я, проезжая мимо трамвая надеялась увидеть, как он проходит по тротуару и мечтала помахать ему вслед рукой. Этого, конечно, не произошло. Или я не увидела его сквозь запотевшее стекло, или он просто пошел другим путём. Когда он уходил, то казалось, что в тот пасмурный день меня покидало моё личное солнышко. С ним всегда было так тепло, его улыбка согревала, пусть она и была просто дружеской. Он уходил, и краски сразу же тускнели...
   Всё проходило так же, как и всегда. Я и не заметила, как незаметно пришла весна. Переход был разумеется, скорее календарным. С виду, понять, что на улице весна, было невозможно. Так же лежал снег на улицах, ночами были сильные заморозки. Только небо уже изменилось, оно стало особенным, таким, каким бывает только в это время года. Высоким, голубым, будто излучающим какую-то необъятную свободу, несущую с собой ветер перемен. То небо напоминало мне о другом, о том, что было надо мной за год до всего этого. Той весной я была счастлива, как никогда, просто потому, что он был ближе, чем обычно.
   До того, как все это произошло, я даже не подозревала, что с этой началом этой весны закончится отдельный, и пожалуй, самый прекрасный период моей жизни. Денис постепенно ускользал из моей жизни, я сама отпускала его, хотя прежде никогда такого не делала. Он больше не звонил мне и не писал, я тоже никак не связывалась с ним. Мы практически перестали общаться. В школе изредка переговаривались, но только по делу. Домашнее задание он спрашивал теперь у кого-то другого, а я больше не просила распечатать мне доклад для школы. Я не заходила на его страничку в социальных сетях, не оставляла там никаких записей. Сначала это было для меня невероятно сложно. Не писать, не звонить, никак не пересекаться - это одно, а вот лишать себя возможности даже анонимно понаблюдать за его жизнью, уже сложнее. Но со временем я научилась делать и это. Не было никаких переломных событий, которые так отдалили нас. Всё это случилось по моей инициативе, просто потому, что невозможно было привязать к себе человека, который так хочет во всем свободы. Я сама начала отдаляться от него ещё и потому, что он сам никак не пытался восстановить нашу связь. Раньше всё это делала я: писала первая, звонила, общалась, придумывала какие-то поводы. Ну, с кем такого не бывало, когда он так сильно влюблён? Убедившись, что ему больше не нужна никакая связь со мной, я просто оставила его в покое, вот и всё.
   В моей жизни наступил период, который, как я когда-то думала, никогда не сможет начаться. Но это были лишь глупые мечты. Вспоминая всё это сейчас, на моём лице автоматически расплывается улыбка. Когда такое проходит, то плохое даже не вспоминается, остаётся только хорошее. Хотя даже негативные эмоции внесли своеобразный вклад, без них я бы не поняла так много, не стала бы такой сильной.
   С наступлением весны, я всё решила окончательно. И не знаю, совпадение это или же воля случая, но новые знакомства не заставили себя долго ждать. Больше двух лет я не подпускала к себе почти никаких мальчиков, храня своеобразную верность тому, кто так и не стал моим. Я ни с кем не желала общаться, мне ничего не хотелось, нужен был только один единственный человек, всех прочих я просто вычеркнула из своей жизни, пусть и неосознанно. И как только я отпустила его, то дала свободу и себе, нужно были лишь осознать всё это. Не важно, что на это потребовалось такое количество времени, ведь если смотреть на него, только как на малую часть жизни, то его действительно окажется ничтожно мало.
   В начале марта подруга познакомила меня с хорошим парнем. Он показался мне невероятно милым. Не могу сказать, что это была любовь с первого взгляда, но всё же, он заставил меня что-то чувствовать. Хотя в моей голове постоянно присутствовала мысль о том, что у моего нового знакомого - Даниила, имеется некоторая схожесть с Денисом, это никак не мешало общению и какой-то симпатии, которая начала возникать. Поначалу мне не хватало того, что я чувствовала прежде. Те чувства, те эмоции просто захлестывали с головой, с такой силой, что я едва могла дышать. А то, что появилось, лишь иногда заставляло меня расплываться в тупой улыбке. Поначалу мне казалось, что он всего лишь своеобразный "Денисозаменитель", ведь оригинал постоянно ходил мимо меня в школе и всячески демонстрировал свою свободу. Мне причиняло всё это боль. Могу сказать больше, я стала яростно ненавидеть этого человека (к счастью, только временами) за то, что он не позволяет мне быть счастливой только одним своим существованием. Я не обрела счастья с ним, не могла и без него, и это страшно выводило меня.
   Но проходило время, разгоралась весна. А к Даниилу меня тянуло всё больше и больше. Я поняла, что началась новая история, новая глава моей жизни, а Дениса я отпустила окончательно. И как бы больно мне иногда ни было видеть его в школе, слышать какие-то личные разговоры о его отношениях с девушками, я всё же безмерно благодарна за всё, что было, и за всё, чего так и не произошло между нами. Этот человек научил меня радоваться жизни, радоваться самым крошечным мелочам и пустякам, ведь до него я так не умела. Именно он научил меня прыгать по комнате, когда я видела, его имя на экране мобильного телефона. Именно он научил меня мечтать, жить мечтами, развивать великолепную фантазию, ведь там, в том мире, куда нет доступа никому кроме меня, мы с ним уже прожили полную приключений жизнь. Именно он научил меня плакать не из-за своей боли, а из-за чужой, он научил чувствовать её, как свою собственную. Он заставлял взмывать птицей в самые небеса, но тут же падать и разбиваться о землю. Он научил меня летать, в то время, как ни один человек этого не умел; всех держит сила притяжения, но когда я была с ним, она на меня не действовала. Он научил читать собственные мысли и чувства, ведь со временем я мастерски научилась определять любое его состояние на данный момент, хотя никто этого больше не умел. И вовсе не потому, что это так сложно - пробиться сквозь его мощную защиту от посторонних и добраться до самой сути, а потому, что кроме меня никто и не пытался этого сделать. Он научил меня верить в будущее и добиваться своей цели, в то время как сам порой был на это не способен. Не важно, что мы с ним не вместе, не важно, что этого не произошло, не смотря на все мои старания и мучения, всё что ни делается, делается к лучшему. Пройдя через него, я должна была многому научится, должна была осознать свои ошибки и исправить их, чтобы потом найти своё истинное счастье. Чтобы увидеть радугу, нужно пережить дождь. Он - мой дождь, он был моим испытанием, я успешно прошла его, вычтя многие уроки для себя самой и для своего будущего, после него я увидела радугу. Не важно, что по своему характеру и темпераменту, скорее Денис должен быть радугой, чем кто-то другой.
   И хочется сказать только одно - спасибо этому человеку за всё, даже за то, что он просто есть в этом мире. Счастье, конечно, это когда любишь ты и любят тебя, но разве не счастье хотя бы просто испытать любовь? Узнать, что это на самом деле, захлёбываясь ей в полной мере? Это и есть счастье. И не важно, что ждет нас впереди. Он научил меня успешно проходить все сложности, препятствия, всю боль на своём пути. Главное идти вперед, и со временем можно понять, что твоя цель на самом деле и не является целью, это всего лишь препятствие, за которым тебя ждет то, чего ты ожидал.
   Эпилог
   Кстати, о благодарности. Я ведь тоже услышала от него эти слова, и признаться, было невероятно тепло слышать их, и понимать, что возможно не только он меня многому научил, но я помогла ему многое понять.
   Тогда, в конце 10 класса, на весенних каникулах, мы ездили в Москву. Этот город был по своему прекрасен, но всё же Питер оставил в моей душе обширный след. В таких вопросах я всегда отдавала предпочтение чему-то одному. Та поездка была потрясающей. Но во многом помогла окончательно разобраться в себе и своих чувствах к Денису. Если честно, поначалу, я едва не сдалась, но всё же, устояла. Это говорит о том, что стала я, намного сильнее и больше он не мог завоевать меня одной лишь улыбкой.
   В первую ночь в поезде мысли о нём не покидали мою голову. А всё потому, что с вечера он сказал мне пару приятных слов. Всё это мне не нравилось. Но неделя, проведённая в Москве, была последней, когда я немного размякла перед ним. Весь вечер я думала о нём, снова, тянуло к нему словно к магниту, опять появилось это едва уловимое чувство полёта, притяжения, радости. Той самой, почти неуловимой, но приятно трепещущей где-то в животе. Засыпала я под стук колёс, думала о нём...
   Нам предстояло проехать в поезде ещё один день. За окном было невообразимо холодно, падал снег, до горизонта тянулись унылые снежные поля и серое небо - всё такое скучное и безрадостное. А в вагоне было тепло, уютно и весело. Все собирались в одном купе и играли во что-нибудь. Тогда закончили игру в "Мафию" и начали играть в "Правду или действие". До того момента я не знала этой игры...
   Денис сидел напротив меня, его постоянно тянуло в сон, и он прилёг на столик. Вышло так, что его рука касалась меня, все на это смотрели и мило улыбались. На тот момент я ещё не видела той фотографии, на которой это запечатлели. Увидела я её позже, уже когда мы приехали обратно домой. На ней он, лежал на столе боком, его рука была протянула в мою сторону и он как бы касался ею меня. Взгляд его, такой бархатный и мягкий, так же был устремлён на меня. Эта фотография и до сих пор умиляет меня, так пропитана она какой-то добротой, так что видно его отношение ко мне.
   Мы начали задавать друг другу вопросы, сначала по очереди, потом как попало. Моё сердце быстро колотилось, потому что я не знала, что спросят на этот раз и как мне на это отвечать. Конечно, можно было выбрать действие, но там дела обстояли ещё хуже. Денис не задавал мне вопросы, он по-моему тогда вообще избегал меня, но переглядывались мы прямо как раньше, улыбаясь друг другу.
   Наступил тот роковой момент. Кто-то из моего класса задал мне вопрос: "Назови имя мальчика, из присутствующих, который тебе симпатичен?" Знала, что вопрос был с подвохом, тот кто спрашивал, явно хотел узнать моё отношение к нему. Но порадовать его я явно не могла. Я принялась осматриваться вокруг и с ужасом понимала, что кроме Дениса мне никто не симпатичен. Конечно, тогда я для себя уже всё решила, но нужно было говорить правду. Я долго металась и боялась, все начали переговариваться и волноваться. Думаю, я рассекретила себя уже тогда. Всё же, сложно было сказать такое человеку, в которого была так влюблена.
   Я только начала: "Не смотря на всю скотинистость человека в оранжевой футболке..." Все рассмеялись и даже не дали мне закончить. Не представляю лица людей, наблюдавших эту картину. Денис как всегда пытался выйти из неловкого положения, он всё спихнул на девочку, которая тоже была в оранжевой футболке, но никто его уже не слушал.
   Сидеть там мне было действительно жутко, всё внутри колотилось, я боялась взглянуть в его сторону, он тоже больше не смотрел на меня, стал вдруг грустным и постоянно отворачивался к окну. Я делала точно так же. Так прошло ещё несколько вопросов, пока его не попросили поблагодарить каждого из присутствующих за что-либо.
   Моё сердце замерло, дыхание остановилось. Он почему-то начал не с меня, а с противоположной, то есть со своей стороны. Благодарил всех по очереди, но как-то глупо. Иногда за то, что ему дали списать алгебру, за, то что фотографировали нас, за то, что просто поехали с нами, короче за всякий бред.
   Как только его взгляд остановился на мне, он замолчал. Я тоже замерла, боялась шевельнуться. В купе повисла какая-то тяжёлая тишина, от этого мне становилось ещё более жутко. Тем временем Денис просто молчал, и через какое-то время на него уже начали кричать, но он не знал, что мне говорить. Мне стало невыносимо грустно от того, что он даже не знал, за что меня благодарить. Как вдруг он снова вцепился в меня взглядом и мягко, с улыбкой сказал: "Спасибо тебе за то, что ты есть на этом свете..."
   Не могу представить, что в тот момент было на моём лице, покраснела я, или потупила взгляд? Я тоже неуверенно посмотрела на него, а потом старалась избегать. Вся оставшаяся поезда прошла хорошо, но такого больше не повторилось. После неё я окончательно поняла, что все чувства к этому человеку просто испарились, осталась лишь безмерная благодарность за то, что всё это было. И конечно же, тёплые, согревающие чувства от тех его слов, они всё ещё звучат в моей голове. И мне кажется, что никто никогда не звучало для меня так приятно, как те слова.
   Я просто отпустила его, больше не гналась за тем, кто всегда бежал от меня в противоположную сторону. Всё, что прошло, теперь кажется и было не со мной. Те чувства, те эмоции больше не пробуждаются при виде этого человека, он больше не мой, и мириться тем, что никогда не будет моим, уже не так уж и сложно. Кажется, что всё это было не со мной, или просто случилось в другой жизни. Всё угасло не так давно, но теперь он просто смешался с толпой, он больше не выделяется из неё, стал таким же, как и все, уже не родным.
   Мне, в свою очередь тоже хочется его поблагодарить, за то, что он просто есть в этом мире, а большего мне никогда и не нужно было. Спасибо ему за то, что я его знала столько лет, спасибо за дружбу, за улыбки, за общение, за мечты, за бессонные ночи и ощущение полёта. Никто и никогда больше не заставлял меня чувствовать такое. И не важно, что та любовь была не взаимна, она была невероятно сильна, она питала меня, и я смогла бы жить с ней ещё долгое время, если бы у меня был хотя бы шанс. Но его не было, и значит, так было нужно. Он был тем человеком, через которого нужно пройти, чтобы многое понять, многое выяснить для себя и просто стать сильнее, ведь все люди в нашей жизни есть не просто так, каждый из них чему-то учит.
   Ты научил меня многому, спасибо.
  
  
  
  
   12:19, понедельник
   7 мая 2012 г.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"