Don Modesto Ilyich : другие произведения.

Китайский веер

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    1 часть цикла "Комиссары"


   "КОМИССАРЫ"
   Первая серия
   "КИТАЙСКИЙ ВЕЕР"
   Сицилия, 60-е годы.
   1.
   Монтекьяра. Раннее утро. Квартира комиссара До. Интерьер в модном эргономичном стиле. В спальне темно. Звонит телефон. Тут же раздается шорох и недовольное посапывание. Телефон звонит снова. Шорох усиливается. До нащупывает кнопку рядом с кроватью и включает свет - две лампы, стоящие на тумбочках по обеим сторонам кровати. Затем берет трубку.
   До (сонным, но внятным голосом). - Я слушаю.
   голос из трубки. - Комиссар! Комиссар! Убийство случилось.
   До. - Где случилось?
   голос из трубки. - Улица Данте, 32.
   До. - Эксперты выехали?
   голос из трубки. - Да, синьор Пани уже там.
   До. - Хорошо, скоро буду.
   До нажимает еще одну кнопку, и шторы, мягко шурша, разъезжаются, открывая большое, почти во всю стену, окно напротив кровати. До встает. Это высокий крупный мужчина 40 лет, темноволосый и кареглазый. На нем щегольская шелковая пижама приглушенных тонов. Сунув ноги в турецкие тапки, До подходит к окну. Дом, на последнем этаже которого находится его квартира, стоит на вершине горы. Минуты две До смотрит на город, уходящий вниз уступами черепичных крыш. Еще не рассвело, кое-где горят фонари. Прямо по курсу белеет колокольня церкви в стиле сицилийского барокко. До неторопливо крестится и идет в кухню, там включает кофемашину, затем скрывается в ванной.
   Небо за окном постепенно светлеет. Из ванной доносятся плеск воды и бодрый голос До, воинственно поющего Di quella pira; из кухни слышится урчание кофемашины, с улицы - первые удары церковного колокола.
   2.
   Ситта-Маринара. Утро. Спальня в доме Ро. Большая кровать с резной деревянной спинкой. На кровати спит комиссар, уткнувшись носом в подушку.
   На стене над кроватью картина: женский силуэт, растворяющийся в сумерках. У противоположной стены - шкаф. Возле кровати - журнальный столик с телефоном, стул. На стул в беспорядке брошена одежда Ро.
   Огромное, в пол, окно приоткрыто. За окном - песчаный пляж, дальше, сколько хватает взгляда - синяя гладь моря.
  
   Звонит телефон. Ро пытается поглубже зарыться в подушку.
   Телефон звонит еще и еще. Ро, не открывая глаз, дотягивается до аппарата, снимает трубку.
   Ро. - Алло?.. Что? Огнестрел? (Просыпается окончательно.) А-а, самоубийство... Где? Рыбачья деревня, домик с тростниковой крышей? Точно - один такой?.. Ладно. Ладно, сейчас выезжаю.
   Дает отбой, садится на кровати, подставив лицо солнечным лучам. Улыбается.
   Ро тридцать лет, он среднего роста, круглолиц, у него рыжеватые волосы и доверчивый взгляд зеленых глаз. Пластика его движений напоминает кошачью.
   Мурлыча сицилийскую песенку, Ро натягивает шорты, подходит к окну, минуту или две смотрит на море. Затем, сделав несколько глубоких вдохов, легко и красиво становится на голову.
  
   3.
   Улица Данте, идущая, как и все остальные улицы Монтекьяры, под углом 45 градусов. До выходит из машины и смотрит вверх - на дом, где произошло убийство. Темно-серая машина выглядит так, будто ее только что вымыли, а сам комиссар так, будто провел перед зеркалом битый час. Темно-серый (в тон автомобилю) костюм-тройка, голубая рубашка и темный галстук; волосы тщательно уложены, усы и небольшая бородка в идеальном порядке. До входит в дом и поднимается по лестнице. На площадке третьего этажа стоит полицейский в форме. Он отдает комиссару честь. До кивает ему и проходит в квартиру.
   В одной из комнат возятся полицейские. Мелькают вспышки фотокамеры. Заслоняя собой труп, работает эксперт Пани. До пытается обойти эксперта, чтобы взглянуть на тело, но тот все время поворачивается к комиссару спиной.
   Пани (громко и оживленно диктует). - Мужчина лет пятидесяти пяти. Пуля вошла в левый висок. В момент смерти сидел за столом, опираясь на него правой рукой. Тело развернуто к столу на 60 градусов. Левая рука вытянута вдоль тела. Расстояние от кисти левой руки до пистолета, лежащего на полу... (Делает вид, что только что заметил До.) А, комиссар! Доброе утро!
   До. - И вам доброго утра, Пани. (Разглядывает труп.) Похоже, самоубийство?
   Пани. - Похоже, похоже. Баллист вам все расскажет.
   До (разводит руками). - А вы будете хранить молчание до суда?
   Пани (подмигивая комиссару и показывая на труп). - Если наш клиент окажется левшой, то это самоубийство на 90%.
   До. - Время смерти?
   Пани. - Классическое. Пять часов утра.
   До. - Накинем еще пять процентов?
   Пани (согласно кивает). - Можно бы...
   До. - Но?..
   Пани. - Но только пять утра не сегодняшнего дня, а позавчерашнего.
   До. - Тогда откуда эти пять часов?
   Пани. - Я кой-чему учился, комиссар!
   До. - Ну, Пани, снизойдите же с высот вашей учености.
   Пани, хихикая, указывает пальцем на большие часы, стоящие в углу комнаты. Стекло прострелено, стрелки замерли на пяти часах.
   До (засунув руки в карманы и покачиваясь с пятки на носок, с восторгом смотрит на часы). - Отличный выстрел! ...Ладно, Пани, к обеду жду отчет.
   Пани (ворчливо). - К обеду? Лучше бы пиццу заказали. В "Пронто" такая пицца, пальчики оближешь!
   До (с сожалением). - Вы же знаете, Пани, что я не ем, когда работаю.
   Пани. - Да вы просто ангел, комиссар!
   Пани возобновляет диктовку. До осматривает часы, потом возвращается к столу. На столе среди прочих предметов лежит новенький дешевый китайский веер, забрызганный кровью. До рассматривает его довольно долго.
   До (одному из полицейских). - Записки не было?
   Полицейский. - Нет, комиссар.
   До. - Кто обнаружил тело?
   Полицейский. - Хозяин квартиры. Вернулся сегодня ночью из командировки.
   (Показывает на закрытую дверь.) - Он в спальне. С ним Марио.
   До входит в спальню. На разобранной постели сидит мужчина средних лет в растрепанных чувствах. Рядом с ним Марио, молодой помощник комиссара. На полу стоит небольшой чемодан. При виде комиссара Марио встает, мужчина продолжает сидеть.
   Марио. - Комиссар! (Указывает на мужчину.) Это Пьетро Бьянконе, владелец квартиры. Два месяца он был в Китае, и все это время здесь жил его друг Этторе Марковальдо. Тот самый, который там... (Показывает на комнату, где находится тело, при этих словах Бьянконе громко истерично всхлипывает.) Бьянконе его опознал.
   До (кивает Марио, потом быстро спрашивает Бьянконе). - Часто вы в командировках?
   Бьянконе (вздрагивает). - А что? Да, часто. Я инженер-строитель, между прочим, занимаюсь расчетами... (С опаской смотрит на комиссара и объясняет.) Торе знал, что квартира стоит пустая. Он попросил... я не стал отказывать.
   До (приглядывается к Бьянконе). - Марковальдо был вашим другом?
   Бьянконе (всхлипывает). - Однокурсником.
   До. - А почему он жил у вас?
   Бьянконе (явно не желая вдаваться в подробности). - Не мог жить дома, неприятности...
   До. - Поссорился с женой?
   Бьянконе (неохотно). - Да. Не только. Масса неприятностей. Черная полоса, так сказать.
   До. - Вы сразу его увидели, как вошли в квартиру?
   Бьянконе (нервно дергает плечом). - Да, сразу. ... Как только свет зажег. (Косится на До.) И тут же в полицию позвонил.
   До. - Тут же? Вы, значит, как только зажгли свет, поняли, что ваш друг мертв?
   Бьянконе (снова дергает плечом и всхлипывает). - Я... Я сперва подумал, что он напился вхлам и заснул. А когда подошел поближе... увидел дырку... (Отворачивается.)
   До. - Ничего не трогали?
   Бьянконе. - Ничего.
   До. - Давайте зайдем на минутку в ту комнату.
   Бьянконе (поворачивается к комиссару и передергивается). - Это обязательно? Он же там еще... (Всхлипывает.) Нельзя подождать, пока?..
   До (мягко). - Нет, подождать нельзя. Не волнуйтесь, я буду рядом.
  
   Они возвращаются в комнату. Пани уже ушел отсюда. Бьянконе избегает смотреть на тело друга, но До решительно подводит его к столу.
   До (поддерживая Бьянконе за плечи). - Вы ведь холостяк, правильно?
   Бьянконе (упираясь и не желая больше ни на шаг приближаться к трупу). - Да... Все как-то некогда...
   До (указывая на веер). - Это ваша вещь? Из Китая привезли?
   Бьянконе (видит забрызганный кровью веер и всхлипывает). - Нет, не моя. ...Я сувениры не вожу... лишний мусор.
   До. - Значит, это веер Марковальдо?
   Бьянконе. - Не... не думаю. Зачем он ему?
   До. - Кто еще мог сюда принести веер?
   Бьянконе (высвобождаясь из объятий комиссара, поспешно отходит от тела). - Не знаю. ...Торе слово дал, что не будет водить девиц. Мне тут неприятности с соседями не нужны.
   До. - Из-за девиц он с женой поссорился?
   Бьянконе (вздыхает). - Из-за них тоже.
   До (после паузы). - Вам есть, где остановится на несколько дней? Квартира будет опечатана.
   Бьянконе (мрачно). - Пойду в гостиницу. Но мне нужно забрать кое-какие вещи - завтра лечу в Гонконг, а в чемодане все грязное.
   До. - Снова командировка?
   Бьянконе (нервно). - Да. А что, нельзя?
   До. - Посмотрим.
   Бьянконе (заводится). - Что значит "посмотрим"?! Вот дела! Мне же работать надо!
   До (пытается успокоить Бьянконе). - Не волнуйтесь, долго вас не задержат, всего на пару дней.
   Бьянконе. - Пара дней! Да через пару дней я уже там должен быть, у меня с подрядчиком встреча.
   Бьянконе продолжает бурчать, До, не обращая внимания на его протесты, зовет: - Марио!
  
   Марио подходит.
   До. - Марио, помоги синьору Бьянконе собрать вещи и проводи его до гостиницы.
   Марио. - Хорошо, комиссар.
   До. - И узнай про него все. Странная дружба... Слишком уж они разные с Марковальдо... Понял?
   Марио (улыбаясь). - Да, комиссар.
  
   Из кухни появляется дактилоскопист, неряшливо одетый парень.
   Дактилоскопист. - Комиссар, на кухне полно бутылок. Снимать пальчики?
   До. - А ты как думаешь?
   Дактилоскопист. - Что, со всех?
   До. - Со всех. И про веер не забудь, кажется, это единственный след...
   (обращается к одному из полицейских) - Джузеппе, есть адрес синьоры Марковальдо?
   Джузеппе (подает комиссару кусочек бумаги, на котором написан адрес). - Вот он, комиссар.
   До (надевает очки и разглядывает бумажку). - Вы этот клочок у мыши отобрали?
   Джузеппе (смущенно). - Я сейчас перепишу, комиссар.
   До (снимает очки, прячет бумажку в карман). - Да ладно, Джузеппе, не трудитесь.
   До выходит из квартиры.
  
   4.
   Ситроен Ро подъезжает к Рыбачьей деревне. Когда-то здесь и вправду жили одни рыбаки. Сейчас за деревней виднеется желтое море подсолнухов, по улицам бродят меланхоличные козы.
   Домик с тростниковой крышей стоит на отшибе, двора нет - только пустырь, поросший чахлой травой. Возле дома стоят полицейская и санитарная машины, на полуразвалившемся крыльце курит коренастый темноволосый мужчина. Это Давид, помощник Ро. Увидев ситроен, он гасит окурок о ступеньку и направляется навстречу комиссару.
   Ро выходит из автомобиля. Он в черной куртке нараспашку, черных кожаных штанах и майке цвета сицилийской пыли.
   Давид. - Доброе утро, комиссар!
   Ро. - Привет, Давид. Надеюсь, ничего не трогали до моего прихода?
   Давид. - Да как вам сказать, комиссар... Панини-то уже здесь. Приехала на четверть часа раньше вас. Думаю, уже все пылинки с трупа сдула.
   Ро (вздыхает). - Ладно, пойдем...
  
   Площадка за домом, скрытая от посторонних глаз высокими кустами. Панини, толстая дама в клетчатой юбке и блузе мужского кроя, заканчивает осмотр трупа. Несколько полицейских с носилками ожидают поблизости.
  
   Мертвец лежит лицом вниз и выглядит весьма экстравагантно. На нем один кирзовый сапог (второй валяется рядом), оранжевые спортивные брюки, белый пиджак и оранжевый газовый шарф. Возле мертвеца лежит ружье с потертым прикладом.
  
   Подходят Ро и Давид.
   Ро. - Ничего себе костюм! ...Здравствуйте, Панини.
   Панини (покровительственным тоном). - Молодой человек, если хотите сделать комплимент, можете просто сказать, что я хорошо выгляжу. А костюм я только вчера купила на распродаже.
   Ро. - Нет-нет, я о костюме... э... мертвеца. (Наклоняется над трупом.)
   Давид. - Его звали Паоло, чаще - Паоло-дурачок. Он всегда так ходил.
   Ро. - Панини, вы уверены, что он - сам?..
   Панини. - Нажал на курок точно сам. Большим пальцем правой ноги. А сам ли он до этого додумался...
   Давид. - На звук выстрела прибежала соседка. Она смотрит за Паоло после смерти матери. Говорит, рядом никого не было.
   Ро. - Как я понимаю, время смерти мы знаем точно?
   Панини. - Да не совсем.
   Ро. - Как это?
   Панини. - Бедная старушка чуть рассудок не потеряла от потрясения. Сама не помнит, сколько времени прошло с той минуты, когда она нашла труп, до того, как решила позвонить нам. А в момент выстрела она на часы не глядела. Впрочем, говорит, что выстрел раздался с первыми лучами солнца.
   Ро. - Где сейчас эта соседка?
   Давид. - Я увел ее в дом. Нечего ей на это смотреть...
   Ро идет к дому. Останавливается, что-то вспомнив.
   Ро. - Отпечатки с дверных ручек уже сняли?
   Давид. - Да, и с ручек, и с ружья, и с игрушек...
   Ро. - С игрушек?
   Давид. - Сами увидите.
  
   Комната в доме Паоло. Потемневшие от времени стены, деревянный стол, не накрытый, но с выскобленной до чистоты столешницей. Кровать, несколько стульев. Над кроватью - обрывок новогодней мишуры. В коробке под кроватью - игрушечная пирамида, яркий целлулоидный мячик, низка деревянных бус, пузырек из цветного стекла. На кровати лежит китайский веер.
   Возле кровати на полу - несколько книжек в ярких обложках.
   За столом сидит сгорбленная старушка в шерстяном платке, повязанном крест накрест, темной блузе и черной цветастой юбке, плачет.
   Ро приносит из соседней комнаты стакан воды, подает старушке. Он ничего не говорит, но от его заботы и сочувственного взгляда она понемногу успокаивается.
  
   Ро. - Скажите, синьора... Паоло оставался на вашем попечении после смерти матери?
   Старушка (всхлипывает). - Да. Присматривать за ним было нетрудно. Паоло был добрым, безобидным мальчиком...
   Ро. - Как часто вы сюда приходили?
   Старушка. - Дважды в день. Приготовить завтрак и ужин, посмотреть, не нужно ли чего...
   Ро. - Все остальное время Паоло оставался один?
   Старушка. - Каждый день он уходил в город. В любую погоду. Паоло любил гулять по улицам, любил, когда много людей. Иногда заходил в кафе или пивную. Деньги у него были - наследство покойной матушки... Да и официантки его жалели, бывало, подкармливали просто так.
   Ро. В последнее время Паоло не казался чем-нибудь расстроенным? Озабоченным?
   Старушка. - Нет... Мальчик был весел, как всегда. Может быть, даже веселее, чем обычно. Все время что-то напевал.
   Ро. - Когда вы видели его в последний раз?
   Старушка. - Вчера, около семи. Я накормила его. Он еще спешил, говорил: "Скорей! Скорей!".
   Ро. - Не знаете, куда он спешил?
   Старушка. - Я спросила. Да разве ж от него добьешься? Опять стал напевать, неразборчиво, но так громко! Потом ушел...
   Ро. В сторону города?
   Старушка. - Скорее всего. Дорога-то из деревни одна. Вверх, да по дорожке, да через холм, а дальше и не видно.
   Ро. - Не знаете, в котором часу он вернулся?
   Старушка. - Я хоть и рядом живу, а не слышала. Заснула, наверно. Проснулась на рассвете от... от...
   Ро (поглаживает ее по руке). - Успокойтесь, прошу вас.
   Если у следствия появятся еще вопросы, где вас можно найти?
   Старушка (показывает в окно).- Вон тот домик под старыми апельсинами. Заходите в любое время, я всегда дома...
   Ро, прежде чем уйти, еще раз осматривает комнату. Подходит к кровати, берет в руки веер. Кладет на место. Наклоняется над книгами.
   Ро (читает заголовки). - "Принцесса на горошине", "Принцесса и лягушонок", "Принцесса и гоблин"... Паоло любил сказки?
   Старушка. - Скорее, любил рассматривать книги. Он и читать-то не умел.
  
   5.
   Квартира Марковальдо. Обстановка скромная. Видно, что семья знавала лучшие времена. Столовая, соединенная с кухней. Синьора Марковальдо в коротком замызганном халатике сидит на диване, в руке у нее носовой платок, но она не плачет. Лицо у нее злое и обиженное. До прохаживается по комнате и заглядывает в кухню. Кухня грязная, на столе пакетик чипсов и вскрытая пачка печенья. Разочарованный До садится в кресло напротив синьоры. Ни симпатии, ни сочувствия к ней он не испытывает.
   До. - Значит, ваш муж не работал по специальности?
   Синьора Марковальдо (плаксивым голосом). - Уже несколько лет. Когда он ходил на службу, у нас был приличный доход. А потом он сказал, что ему надоело рано вставать, надоело кланяться начальству, надоело... все ему надоело!
   До. - И он ушел с работы?
   Синьора Марковальдо (резко). - Да, ушел.
   До. - И чем занимался?
   Синьора Марковальдо. - Чем только не занимался! Рекламой, торговлей, браками...
   До. - Простите, чем?
   Синьора Марковальдо. - Знакомствами - хотел открыть брачное агентство, но что-то там не сложилось. Все время пробовал новое, помещал куда-то деньги, покупал какие-то акции... Пока не разорил нас вконец. А когда разорил, начал пить и шляться.
   До (заинтересованно). - Вы не в курсе, где именно он шлялся?
   Синьора Марковальдо (возмущенно). - Я что, адреса знать должна? Ходил к дешевым шлюхам, пил дешевое вино, тратил последние гроши. Сил моих не было! Ну, я и подала на развод. Попросила его убраться отсюда.
   До. - И больше его не видели?
   Синьора Марковальдо. - Нет.
   До. - Он забрал из дома свои вещи?
   Синьора Марковальдо (недовольно). - Да, одежду, записные книжки...
   До. - И веер?
   Синьора Марковальдо. - Веер? Какой веер?
   До. - Дешевый китайский веер. Знаете, такой... Шелк, натянутый на круглую рамку, и длинная ручка с кисточкой на конце.
   Синьора Марковальдо (взвинченно). - Не знаю я никакого веера! Зачем мне веер? Какая-нибудь шлюха оставила ему на память, ручаюсь.
   До (задумчиво). - Все может быть, синьора, все может быть. (Поднимается.) Я сообщу вам, когда можно будет забрать тело.
   Синьора Марковальдо. - Тело? Ах, да. Да... (Подносит платок к сухим глазам.) Сколько он при жизни доставил мне неприятностей, так и теперь продолжает! Что я скажу соседям, ну что я скажу?
   (Причитая таким образом, она провожает комиссара до двери.)
  
   6.
   Ситта-Маринара, улица Тито Скипы. Сквер напротив кабачка "Чрево Этны": пальмы, скамейки и желтые шары фонарей. Где-то вдали играют уличные музыканты - слышны обрывки народных сицилийских мелодий.
   Из кабачка выходит Ро, на щеке у него - отпечаток губной помады. Ро достает из кармана белоснежный носовой платок и, задумчиво улыбаясь, начинает вытирать помаду. Его окликают. Это Давид, он идет к скверу и вид у него слегка потрепанный.
   Ро. - Ну как успехи, Давид? Опросил владельцев увеселительных заведений улицы Тальявини насчет Паоло?
   Давид (переводит дыхание). - И владельцев... и посетителей...
   Ро. - А почему ты один? Где Фредерико?
   Давид. - В последнем кабачке один из свидетелей что-то слишком занервничал. Я присмотрелся к нему и узнал Джино Бьяджио, которого мы ищем по делу об ограблении ювелирной лавки. Ну я и предложил ему пройти в участок. Джино, понятное дело, не обрадовался. Выхватил пистолет, стал палить. Двое его приятелей тоже схватились за оружие...
   Ро (обеспокоенно). - Никто не пострадал?
   Давид. - Нет. После того, как Фредерико одним выстрелом выбил из руки Джино пистолет, а другим сбил шляпу с головы его приятеля, у парней как-то пропала охота сопротивляться. Мы вызвали подмогу, и теперь Фредерико сопровождает всех троих в участок.
   Ро. - А как насчет Паоло?
   Давид (разводит руками). - Я везде показывал фото. В двух заведениях его вовсе не признали, а в старом "Приюте корсара" сказали, что Паоло-дурачок вот уже пять дней у них не появлялся, хотя раньше заходил часто.
   Ро. - У меня примерно то же самое. В "Веселом мичмане" Паоло не бывал ни разу. В "Чрево Этны" наведывался частенько, но вот уже неделю, как его там не видели.
   Давид. - Значит, берем еще по одной улице?
   Ро. - Постой. Говорят, Паоло любил музыку. Давай-ка спросим у музыкантов (Указывает рукой в сторону, откуда доносятся сицилийские песни.) - может, они что видели?
   Давид. - Я уже пробовал: к ним не подступиться. Говорят: "мешаешь работать". Я пригрозил отвести всех в участок - присмирели, но отвечают односложно: "не знаем", "не слышали", "не видели". А сами даже на фотографию не смотрят.
   Ро. - Давай, я попробую с ними поговорить. Оставайся здесь, если будет нужно, я тебя позову.
   Давид. - Будьте осторожны, комиссар: двое из них - здоровенные парни...
   Ро. - Не переживай, Давид, как-нибудь договоримся.
   Ро уходит. Давид нервно шагает туда-сюда по дорожкам сквера, прислушивается к пению. Спустя какое-то время пение становится громче. Слышна "Sicilia bedda", исполняемая на три голоса. Теноровую партию уверенно ведет Ро.
   Старый дом в барочном стиле, возле которого обосновались уличные музыканты. Их четверо: двое играют на гитарах, один на альте, еще один - на маленькой скрипке. Ро стоит рядом с гитаристами, он и гитаристы поют. Рядом останавливается кучка туристов. Гид недовольна, но туристы стоят и слушают пение. Перед тем как уйти туристы щедро сыплют мелочь в стоящую на тротуаре шляпу.
   Закончив "Sicilia bedda", музыканты опускают инструменты, все, кроме альтиста подходят поближе к Ро, рассматривают его с дружелюбным интересом. Альтист задумчиво водит смычком по струнам.
   Первый гитарист (к Ро). - Хорошо поешь. Учился?
   Ро. - Нет, самоучка. Просто люблю сицилийские песни.
   Второй гитарист. - Как и мы все. Но у тебя и вправду красивый голос. Хочешь петь с нами?
   Ро (польщено). - Я подумаю. А пока мне надо найти одного человека. Худощавый, нескладный, ходит в белом и оранжевом. Его называют Паоло-дурачок.
   Второй гитарист. - Искали его уже сегодня. Ты кто ему будешь?
   Ро. - Я приятель женщины, которая за ним смотрит.
   Первый гитарист. - Что за ним смотреть? Вполне самостоятельный парень.
   Скрипач. - Музыку понимает. Бывало, часами стоял, слушал.
   Ро. - Вчера тоже приходил?
   Первый гитарист. - Приходил, а как же.
   Скрипач. - Только он спешил куда-то - минут пять постоял и ушел.
   Ро. - Не сказал, куда?
   Второй гитарист (к альтисту). - Слышишь, Энцо? Вчера Паоло приходил - он ведь, кажется, с тобой говорил? Что он тебе сказал?
   Альтист (поднимает голову от инструмента). - Говорил, да... Только разве его поймешь? Сказал... дай вспомню... А, вот: сказал, что он-де - принц. Что не далее как сегодня женится на принцессе и будет жить с ней в прекрасном замке. Попрощался и ушел.
   Скрипач. - А что с Паоло? Он пропал, что ли?
   Ро. - Потом обязательно расскажу. Не сейчас. Прощайте, ребята. Спасибо.
   Первый гитарист. - Ты все-таки подумай насчет того чтобы петь вместе.
   Ро. - Спасибо! Подумаю непременно.
   Музыканты вновь берутся за инструменты.
  
   7.
   Кабинет комиссара в полицейском управлении Монтекьяры. На огромном столе такой идеальный порядок, что он кажется пустым. Только две чашки с остатками кофе свидетельствуют, что хозяин кабинета живой человек. До погружен в отчеты. Перед ним сидит Марио и ждет своего часа.
   До (закончив читать, снимает очки и откладывает документы в сторону). - Что ты раскопал?
   Марио. - Бьянконе действительно был в командировке, действительно приехал из Китая и действительно позвонил в полицию, как только увидел труп. Все сходится до минуты, настолько сходится, что кажется подозрительным. Все-таки он...
   До. - Уже не кажется, Марио. Все эксперты подтверждают самоубийство. Картина ясная, хоть в рамку вставляй. Этторе Марковальдо был левшой. И пистолет он держал в левой руке. На пистолете только его отпечатки, как и на бутылках. Он выпил литра два прежде чем выстрелил. И вообще пил много, Пани говорит, что печень у него никуда не годилась.
   Марио (поглядывая на пустые чашки). - Комиссар, отцу вчера вино из деревни привезли. Приходите к нам ужинать, а? Мать обещала сделать мясной рулет.
   До (мечтательно). - С грушами?
   Марио. - Ага, с грушами.
   До. - Ну, если с грушами...
   Марио (с надеждой). - Придете?
   До (решительно). - Приду. Кстати, ты проверил счета Марковальдо?
   Марио (радостно). - Везде пусто. Одни долги.
   До. - Долги, развод, плохое самочувствие... Думаю, надо закрывать дело.
   Марио. - А веер, комиссар! Это же зацепка, да?
   До. - Веер... Сувенир от какой-нибудь девочки. На нем тоже отпечатки пальцев Марковальдо. Те, что под ними, слишком смазаны и не читаются. Да и какая нам разница, если это самоубийство? Так что скажи Бьянконе, что он может отправляться в свой Гонконг.
   Марио. - Ага, скажу. (Встает и направляется к двери.) До вечера, комиссар!
   До. - До вечера!
   Марио выходит из кабинета. До смотрит на закрывшуюся дверь и насвистывает увертюру к "Силе судьбы".
  
   8.
   Ситта-Маринара. Ро у себя в кабинете. На столе - фарфоровый письменный прибор в виде фигурки паяца, телефон, груда бумаг, сложенных по принципу "Хаос - двигатель прогресса".
   Ро просматривает газеты, сейчас у него в руках "Новости Монтекьяры".
   Какая-то заметка привлекает его внимание. Ро прочитывает ее раз, второй, едва заметно шевеля губами. Вдруг в раздражении бросает газету на стол.
   Ро. - Давид! Фредерико!
   Заходят помощник комиссара и молодой черноглазый полицейский с черными усиками.
   Ро (показывает в газете какое-то предложение). - Читайте!
   Давид (читает) - "...Возле тела Марковальдо был найден китайский веер". Это же...
   Ро. - Да. Что-то мы с тобой упустили. Давай, собирайся.
   Давид. - Куда?
   Ро. - Поедешь к прокурору, возьмешь разрешение открыть опечатанный домик Паоло. Потом отправишь Фредерико...
   Давид. - В Рыбачью деревню забрать китайский веер?
   Ро. - Именно. Веер принесешь мне: сначала рассмотрим сами, потом сдадим на экспертизу.
   Давид и Фредерико уходят. Ро достает из ящика стола книгу. Это "Планета людей" Сент-Экзюпери. Комиссар погружается в чтение...
  
   9.
   Холл небольшого, но дорогого отеля - это самый фешенебельный отель Монтекьяры, носящий то же, название, что и город. Несколько полицейских, и среди них Джузеппе, расположились на диванах и в креслах. Они скучают. Постояльцев не видно. Худенькая девушка на ресепшне стоит перед комиссаром До и смотрит на него расширенными от ужаса глазами. Откуда-то рядом доносятся бурные рыдания горничной.
   До (ласково глядя на девушку, берет ее за руку). - Вы совершенно уверены, что синьор Песотти вернулся в гостиницу после двух часов ночи?
   Девушка. - Да, в пять минут третьего. Я сделала запись, когда отдала ему ключ от номера.
   До. - Вы всегда делаете запись, когда постоялец берет ключ?
   Девушка. - Всегда. Когда ключ сдают, я тоже записываю. (Показывает журнал.)
   До. - Это хорошо, вы молодчина. Хозяин должен ценить такого аккуратного работника. (При этих словах на глазах девушки появляются слезы, До достает из кармана платок и протягивает ей.) Давно вы здесь служите?
   Девушка. - Полтора года.
   До. - Для вашего возраста это солидный стаж.
   Девушка (с надеждой). - Меня ведь не выгонят из-за этого?
   До. - Конечно, нет. Наоборот, я отправлю хозяину "Монтекьяры" письмо с просьбой поощрить вас за бесценную помощь следствию.
   Девушка (деловито). - На бланке?
   До (пряча смешок). - Как же иначе! Но сначала вы все-таки должны оказать следствию свою бесценную помощь. Итак, банкир Песотти вернулся в пять минут третьего. В каком он был настроении?
   Девушка. - Я бы сказала, что он хорошо провел вечер.
   До. - Он был пьян?
   Девушка. - Нет, не пьян, но навеселе.
   До. - Сразу пошел в свой номер?
   Девушка. - Да.
   До. - И вы ничего не видели и не слышали, пока горничная?..
   Девушка. - Лиза ужасно кричала. Она шла мимо номера Песотти, и вдруг дверь сама открылась. И она увидела...
   До (успокаивающе пожимает ей руку). - Мы знаем, что она увидела.
   Девушка. - До сих пор рыдает.
   До. - Я слышу, да, бедняжка....Скажите, было что-нибудь в руках у Песотти, когда он вернулся?
   Девушка. - Нет, ничего не было.
   До. - Точно?
   Девушка. - Точно. Он никогда не берет... не брал с собой портфель, когда шел вечером развлекаться.
   До. - И веера у него в руках не было?
   Девушка (глаза у нее становятся еще больше и еще испуганнее). - Веера? Нет, нет, я бы заметила.
   До (ласково). - Спасибо вам.
   Девушка. - Про письмо не забудете?
   До. - Нет, обещаю.
   Рыдания горничной усиливаются. До отходит от стойки и обращается к Джузеппе.
   До. - Можно подумать, вы тут кайф ловите! Дайте, наконец, горничной что-нибудь успокоительное.
   Джузеппе (неохотно вставая с дивана). - Сейчас, комиссар.
  
   До поднимается по лестнице и входит в номер Песотти. Тело Песотти вытянуто между входной дверью и аркой, ведущей в гостиную, занимая почти все пространство. В потолке, прямо над ним, торчит крюк для люстры, к крюку привязан длинный шелковый шарф. Сама люстра лежит в углу. Над телом хлопочет Пани.
   До. - Опять самоубийство?
   Пани. - Нет, этому помогли.
   До. - На 90%?
   Пани. - Да на все сто, комиссар. Вряд ли он смог бы так ловко ударить себя по затылку перед тем как повеситься. Шишка совсем свежая.
   До. - То есть, сначала оглушили, а потом повесили?
   Пани. - Вы удивительно догадливы, комиссар.
   До (пропуская колкость мимо ушей). - Когда?
   Пани. - Между двумя и тремя часами ночи.
   До. - Значит, убийца вошел следом за ним. (С восхищением.) Нет, Пани, подумайте только! Проникнуть в гостиницу, где полно постояльцев, войти в номер, убить человека - и не издать при этом ни единого звука. Невидимка, ей-богу.
   Пани. - Ну, вам его искать, а не мне.
   До (восхищения у него поубавилось). - Это вы верно заметили, Пани.
  
   До проходит в гостиную номера Песотти. Там стоит Марио, в руках у него китайский веер.
   Марио. - Комиссар! Этот веер поинтересней того, что мы нашли в прошлый раз.
   До. - Чем?
   Марио (показывая веер комиссару). - Смотрите, один край запачкан. Как будто его уронили на землю, а потом подняли.
   До. - Отдай его экспертам, пусть возьмут образец почвы. (Засовывает руки в карманы и, покачиваясь с пятки на носок, оглядывает номер). Так, у нас два варианта. Первый: Песотти возвращался откуда-то с веером в руках. Потом он выронил или выбросил этот веер, потому что в гостиницу вернулся уже без него. Веер подобрал и принес сюда убийца.
   Марио. - А второй вариант?
   До. - Песотти никогда не держал в руках веер. Убийца его принес, нечаянно уронив по дороге.
   Марио (радостно). - Ну, через несколько часов мы узнаем правду.
   До (с усмешкой). - Если только убийца не стер все отпечатки, малыш. ...Слушай, ты не теряй здесь время, лучше выясни, с кем Песотти имел дела в Монтекьяре и где он проводил вечера.
  
   10.
   Кабинет Ро. На столе - раскрытая книга лежит обложкой вверх. Ро ходит из угла в угол. За кадром мелодия "Mi votu e mi rivotu". Давид, стоя у двери, молча наблюдает за комиссаром.
   Ро. - Экспертиза показала только пальцы Паоло. По-видимому, он долгое время не выпускал веер из рук. Может быть, нес его в руках, возвращаясь из города. А что у тебя? Ты посмотрел веер в книге геральдических символов?
   Давид кивает. Достает из кармана бумажку, начинает читать.
   Давид. - Китайский веер означает царственное достоинство... силу воздуха... А, вот: "В даосизме веер связан с птицами и полетом, как средство освобождения от мира форм и ухода в мир бессмертных".
   Ро (задумчиво). - Ухода в мир бессмертных...
  
   11.
   Полицейское управление Монтекьяры. До входит в кабинет, осторожно неся полную до краев чашку. Звонит телефон. До ускоряет шаг, поглядывая то на чашку, то на телефон. Ему удается не разлить кофе по пути, но когда он ставит чашку, несколько капель выплескивается на стол. До хватает трубку.
   До (смотрит на лужицу и беззвучно проклинает звонящего, потом говорит в трубку). - Да, синьор квестор. И вам хорошего дня. ...Зачем это? Вы же знаете, что у нас разные участки и мы способны сами вести свои дела. ...Что? Он вам позвонил и сказал, что хочет со мной встретиться? ...У него тоже веер? ...Черт, значит, это уже третий! ...Да, синьор квестор, да. ...До свидания, синьор квестор.
   До кладет трубку, вид у него мрачный. Он достает из ящика пачку салфеток и тщательно вытирает стол.
   Деликатно постучав в дверь, в кабинет входит Марио. Он вопросительно смотрит на До.
   До (жестом приглашает его сесть). - Вижу, тебе есть что рассказать. Ну, начинай.
   Марио. - В Монтекьяру Песотти приехал первый раз, до этого здесь никогда не был. Приехал из Рима не по работе, а по семейному делу - к вдове своего двоюродного брата, она на пенсии и нуждается в деньгах.
   До. - Почему тогда Песотти не прислал ей денег переводом, а приехал лично?
   Марио. - Ничего он ей не хотел присылать, никаких денег. А просили у него сущие гроши. Старушка, синьора Кастанья, тогда ему написала, что у нее есть ценные семейные реликвии, которые она могла бы ему продать. Песотти взял недельный отпуск и приехал сюда.
   До (берет чашку, делает глоток). - Он приходил к синьоре?
   Марио. - Да. Посмотрел на сокровища и страшно разозлился, потому они ничего не стоят. Зато выписал чек на тысячу лир.
   До (со смешком). - Щедрый синьор Песотти!
   Марио. - С паршивой овцы...
   До. - Если ты еще скажешь, что он развлекался в одиночестве...
   Марио. - Придется сказать. Ни синьора Кастанья, ни единый человек в гостинице не видели, чтобы Песотти с кем-нибудь общался.
   До. - Он звонил кому-нибудь из гостиницы?
   Марио. - Только синьоре Кастанье. Даже в Рим не звонил ни разу.
   До. - Ясно, он приехал сюда отдохнуть. Расслабляться так расслабляться.
   Марио. - Простите, комиссар, наши ребята получили отпечатки с веера?
   До. - Да, смазанные. И все-таки Песотти держал этот веер в руках, я уверен. В суде над такими отпечатками посмеялись бы, но, как ты говоришь, с паршивой овцы... (Разводит руками.)
   Марио (заинтригованный). - У вас есть версия?
   До. - Есть, только цена ей, как семейным реликвиям синьоры Кастаньи... (Допивает кофе.) Пойдем-ка прогуляемся.
  
   12.
   До и Марио спускаются по одной из улиц Монтекьяры. Они проходят заброшенный квартал с полуразрушенными домами18-го века - во многих из них выбиты двери и окна зияют пустотой - видны обрушившиеся балки и стены. Сохранившиеся рокайли и другая лепнина на фасадах выглядят печально.
   До (в руке у него папка с документами). - У нас два случая - самоубийство и убийство. О самоубийстве написали в газетах, не забыв упомянуть китайский веер. Голову бы оторвал тому, кто слил информацию! Теперь, если кто-то хотел убить Песотти, то получил готовый рецепт и мог представить убийство как самоубийство, положив рядом с телом китайский веер.
   Марио (восторженно). - Отлично, комиссар!
   До (театрально раскланивается). - Остается узнать, кто этот таинственный незнакомец. Не думаю, что старушка Кастанья наняла убийцу, ей бы денег не хватило. Но на всякий случай я отправил запрос в Рим, чтобы выяснить, кто наследует Песотти в случае его смерти. Не исключено, что убийца приехал за Песотти из Рима. Но мы не знаем мотива. И хуже всего то, что здесь, в Монтекьяре, мы его не узнаем.
   Марио. - Можно поехать в Рим!
   До. - Не смеши. Скорее дело туда передадут. Но меня очень интересует убийца - он или профессионал, или действует, как профессионал. Клянусь, он не местный - в Монтекьяре даже мафия работает топорно.
  
   С фасада маленького кривого домика вместе со штукатуркой отваливается кусок лепнины и с грохотом падает на мостовую. До и Марио останавливаются.
  
   До (поддевая ногой осколок рокайля). - Когда закончим с веером, подам квестору рапорт о ненадлежащем состоянии зданий.
   Марио. - Мэр вас и так не терпит!
   До. - Это у нас взаимно. Пока он карманы набивает, в Монтекьяре все барокко развалится.
   Марио. - Комиссар, вы сказали "закончим с веером". А что мы можем сделать?
   До. - Кое-что можем. Скажи Джузеппе, чтобы он завтра, в субботу, взял с собой человек шесть и прочесал оба рынка - верхний и нижний. Пусть расспросит всех китайцев, торгующих там - не важно, чем - не интересовался ли в последнее время веерами мужчина. Если кто покажется ему подозрительным, пусть задержит и привезет в комиссариат.
   Марио. - А я?
   До. - А ты вместе с Кариньо отправишься по борделям.
   Марио. - Комиссар!..
   До. - Малыш, я твоим родителям об этом не скажу! Зайдете в каждую комнату, осмотрите каждый шкаф, и если найдете там новенькие китайские веера, сразу позвоните мне. И захвати с собой фото Марковальдо и Песотти.
   Марио. - Понятно.
   До. - Хорошо. Возвращайся в комиссариат, а я еще пройдусь. Да, и составь мне список всех увеселительных заведений Монтекьяры - клубов, баров, ресторанов. С телефонами, разумеется!
   До продолжает спускаться по улице вниз, насвистывая увертюру к "Силе судьбы". Марио разворачивается и тоскливо смотрит назад - на ту часть улицы, которая поднимается бесконечно вверх.
  
   13.
   Небольшая площадь в Монтекьяре, с которой открывается отличный вид на низину. Почти половину площади занимает кафе "Пьяцца ди Монте". Кафе полупустое, несколько местных пьют кофе и беседуют, в углу галдит группа туристов. За одним из столиков сидят Ро и До. Перед ними лежат меню.
   Ро (внимательно изучая меню). - Что посоветуете выбрать, До?
   До. - Исключая морепродукты?
   Ро. - Ну кто же в горах заказывает морепродукты!
   До. - Тогда пасту алла норма, если голодны. Здесь ее готовят отлично. Вино подойдет любое местное.
   Ро. - А вы?
   До. - Я буду только кофе.
   Ро (смотрит на него с подозрением). - Вам не нравится паста?
   До (с сожалением). - Очень даже нравится. Но мне еще надо поработать, а после еды я становлюсь сонным и вялым.
  
   Подходит официант, они делают заказ.
  
   Ро (явно оттягивает начало разговора о делах).- Как поживает ваша супруга?
   До. - Спасибо, комиссар, в добром здравии и снова на марше.
   Ро (улыбаясь). - Она удивительно сострадательна к дамам, которых обошло семейное счастье.
   До (вздыхает). - Да, этот феминизм... Лучше бы она больше времени уделяла моему семейному счастью.
   Ро. - А мальчики как?
   До. - Отлично. Учатся в пансионе в Генуе. Мне не хотелось, чтобы они уезжали так далеко, но Марта настояла. Образование... это важно. Так что я сам по себе.
  
   Официант приносит пасту для Ро и огромную чашку кофе для До. До завистливо глядит на пасту.
   Ро. - Может, попробуете?
   До (борясь с собой). - Нет, лучше я вознагражу себя за ужином. Пока вы наслаждаетесь, попытаюсь обозначить, что мы имеем. У нас два явных самоубийства и одно явное убийство. Можно предположить, что убийство планировалось заранее и его исполнитель... (Смотрит, как Ро поедает пасту.) ...исполнитель попытался замаскировать его под самоубийство и для верности положил рядом веер.
   Ро (отрываясь от пасты). - Эти три смерти связаны между собой только веером. Слишком разные люди! Что у них общего?
   До. - Это мы узнаем. Пока нам известно, что все трое любили поразвлечься и посещали клубы и бары Монтекьяры и Ситта-Маринары. Быть может, в одном из этих заведений они встретили кого-то, кто дал им веер. И эта встреча стала для них смертельной. Мотива я не вижу никакого.
   Ро. - Я тоже. Что могло заставить мужчин, любивших жизнь и удовольствия, покончить с собой?
   До. - Ну, Марковальдо имел достаточно причин для самоубийства. (Достает папку и кладет ее перед Ро.) Я сделал для вас копии документов по моим двум делам, посмотрите, может, что зацепит... Гораздо интереснее, что послужило причиной для Паоло.
   Ро (достает из внутреннего кармана пачку бумаг и протягивает До). - Я тоже сделал для вас копии. И отправил своего человека с фото Паоло по всем увеселительным заведениям Ситта-Маринары.
   До (допивая кофе). - А я намереваюсь обзвонить все злачные места Монтекьяры. Где-то наши пути должны сойтись.
   Ро. - Будем надеяться. Держим связь?
   До. - Да. (Встает из-за стола.) Оставляю вас с вашей пастой.
   Ро. - О! Она великолепна. Спасибо за рекомендацию, комиссар.
   До. - Рад вам угодить. До встречи, комиссар!
  
   14.
   Ситта-Маринара. Субботнее утро. Полоска песчаного берега напротив белого двухэтажного дома с черепичной крышей. Это дом Ро. Хозяин дома прогуливается по берегу, подставляя лицо холодному ветру. Вечереет, непогода усиливается. Море вскипает пенным сизым варевом, волны с шипением обрушиваются на берег. Однако Ро успевает отскочить каждый раз, когда берег обдает клочковатой белой пеной. Настроение у комиссара самое беззаботное: если бы не шум волн, было бы слышно, как он насвистывает.
   Окна дома освещены, стеклянная дверь в спальню приоткрыта. В доме звонит телефон, но звонок едва слышен сквозь шум прибоя. Телефон ненадолго замолкает, потом звонит снова. Наконец Ро слышит дребезжащую трель звонка - взмахнув руками, он бежит к дому. Ноги увязают в мокром песке, и комиссар произносит в такт ветру несколько звучных сицилийских проклятий.
   В спальне, у телефона.
   Ро. - Комиссар Ситта-Маринары слушает! А, привет, мама... Да-да, в порядке. В полном порядке, запыхался просто. Как вы там? Что?.. Что Орнелла?.. Родила, не дожидаясь меня?! Она же обещала повременить с этим до отпуска! Что?.. И вот кто я после этого?.. А-а, дядя... Точно оба себя хорошо чувствуют? И Орнелла, и малыш?.. Постой, как назвали племянника?.. Меня хотели спросить? (Задумывается.) Предложи ей... Доменико. Просто хорошее имя. И звучит мужественно... Ну конечно, приеду, как только смогу! Вот только закончим одно дело... Поцелуй от меня Орнеллу и малыша. Завтра непременно перезвоню... Да-да, уж на крестины я точно успею!
   Ро кладет трубку с видом ошалелым и счастливым. Повторяет: "Племянник, подумать только!". Затем подпрыгивает от восторга и выбегает к морю, издавая по пути крик Тарзана. Крик обрывается, когда волна внезапно окатывает комиссара с ног до головы...
   Снова раздается дребезжащая трель звонка.
   15.
   До входит в комиссариат Монтекьяры. У дверей стоят по двое полицейских - внутри и снаружи. До удивлен, видя усиленную охрану. Но когда До проходит в широкий коридор, на его лице отражается ужас: весь комиссариат запружен китайцами. Китайцы сидят на полу или стоят, при этом без умолку треща по-китайски. Их человек пятьдесят. У многих при себе тюки и хозяйственные сумки.
   До (одному из полицейских). - Кто здесь устроил этот шанхай?
   Полицейский (сдерживаясь, чтобы не рассмеяться). - Их Джузеппе с рынка приволок.
   До (расталкивая толпу, пробирается к своему кабинету и кричит, перекрывая голоса китайцев). - Джузеппе! Джузеппе, немедленно ко мне!
   Кабинет. До стоит, опершись кулаками на стол. По другую сторону стола стоит Джузеппе, красный и взвинченный.
   До. - Вы с ума сошли? Я просил задержать только тех, кто покажется подозрительным. Вам показались подозрительными полсотни китайцев?
   Джузеппе. - Комиссар! Я бы на вас посмотрел на моем месте. Мы пришли на рынок, стали опрашивать китайцев. Кто молчит, кто отвечает по-своему, кто на таком итальянском, что хоть святых выноси. И никто не стоит на месте - разговариваешь с одним, появляются еще трое, а тот, с кем ты говорил, исчезает. Какие-то дети вертятся, тетки с мешками. Я уже не понимаю, кого спрашивал, кого нет...
   До. - Ты что, запомнить не мог?
   Джузеппе. - Как же я их запомню, комиссар, если они китайцы?! Все на одно лицо. Сами попробуйте.
   До (пряча улыбку). - А зачем ты их сюда притащил?
   Джузеппе. - Я так рассудил, комиссар, что здесь удобней допрашивать. Их по одному приводят ко мне в кабинет, а когда я допрошу, уводят и отпускают. Все гарантии, что я не буду разговаривать с одним китайцем два-три раза, а с другим - ни разу.
   До (успокоившись совершенно). - Ладно, молодец. Есть результаты?
   Джузеппе. - Пока нет, комиссар. Некоторые торгуют такими веерами на рынке, но сами понимаете, покупатель не скажет, что ему нужен веер для того, чтобы рядом с трупом положить.
   До. - Нас интересует покупатель-мужчина. Если такой был, то продавца приведи ко мне.
   Джузеппе. - Хорошо, комиссар.
   До. - Ну, удачи тебе! Может, часа через два будешь знать китайский, как Мао Цзэдун.
   Джузеппе (уже подойдя к двери, оборачивается - он явно хочет сказать многое). - Тут родной бы не забыть, комиссар.
   Джузеппе уходит. До садится за стол и просматривает бумаги, по его лицу видно, что он разочарован. Потом придвигает к себе телефон и набирает номер.
   До (говорит в трубку). - Арриго, дружище, добрый день! Раскопал для меня что-нибудь о Песотти? ...Не может быть, чтобы никаких конфликтов. ...Ну, банковский служащий вряд ли поедет в Монтекьяру, чтобы убить своего босса. ...Да, человеком он был малоприятным, но за это не убивают. По крайней мере, так. ...Нет, тут работа виртуозная, похоже на заказное. ...Да понимаю я, что в Риме никто не будет этим заниматься! ...Вдова не сможет приехать за телом? Больна? ...Конечно, я бы ее допросил, но у нее наверняка алиби. (Твердо.) ...Нет, я не закрою дело за недостаточностью улик! ...Буду искать здесь. Если понадобится, попрошу командировку в Рим. ...Не дадут, сам приеду. ...Спасибо, Арриго!
   До кладет трубку. Коротко постучав в дверь, входит Марио.
   Марио (знаком спрашивая, можно ли сесть). - Добрый день, комиссар.
   До (знаком разрешая Марио сесть). - Привет, малыш! Много у нас еще китайцев?
   Марио. - Человек десять.
   До. - Молодец Джузеппе, дело пошло. А что у тебя?
   Марио. - Почти ничего. Марковальдо на фото узнали во всех трех борделях - он туда ходил нечасто, но регулярно. Был своим человеком, можно сказать. Песотти никто не видел, наверно, он выбирал места поизысканнее.
   До. - А веера?
   Марио. - Нашел один похожий, вот. (Кладет на стол китайский веер, упакованный в прозрачный пакет.) Он старый и даже в пятнах, но я взял на всякий случай. Девочки сейчас предпочитают перья и блестки.
   До. - Ну да, теперь ты знаток!
   Марио (краснея). - А с этим что делать?
   До (брезгливо глядя на веер). - Отнеси его на экспертизу.
   Марио (осторожно). - Из Рима ответили, комиссар?
   До. - Да. Что тебе сказать? Синьоре Кастанье наследство не светило - у Песотти жена и двое детей. И еще двое от первого брака. Но по завещанию все остается нынешней жене, так что ей придется судиться со старшими детьми Песотти. По всему выходит, живой он ей был полезнее, чем мертвый. Хотя неизвестно, какие там были отношения...
  
   Стук в дверь. Входят Джузеппе и старый китаец. До встает и кланяется китайцу. Китаец кланяется в ответ. Марио пересаживается за столик, на котором стоит пишущая машинка. До предлагает китайцу сесть на освободившийся стул, после чего садится сам. Джузеппе приносит себе стул и садится рядом с китайцем. Во время беседы Марио печатает протокол.
  
   Джузеппе. - Синьор Лю Сунь Тян говорит, что продал большую партию вееров, двести штук, другому китайцу.
   До. - Давно это было, синьор Сунь Тян?
   Лю Сунь Тян (привстает и кланяется). - Синьор комиссар, прошу разрешить мне проявить бестактность.
   До (слегка удивленный, но заинтересованный). - Ну, да... сделайте одолжение.
   Лю Сунь Тян. - Со всем уважением к вам прошу называть меня "синьор Лю". Лю - мое родовое имя, а Сунь и Тян - собственные. (Привстает и кланяется.) Я проявил бестактность, синьор комиссар, мне нет прощенья.
   До (в растерянности смотрит на Джузеппе, но тот убийственно молчит). - Помилуйте, это я допустил оплошность, и это я должен извиняться... (Тоже привстает и кланяется.) - Но давайте, синьор Лю, вернемся к веерам. Не припомните, когда именно вы продали их тому человеку?
   Лю Сунь Тян. - У нас говорят: "самая ветхая кисть для письма лучше, чем самая крепкая память". (Достает из кармана тетрадь, быстро ее пролистывает.) - Вот...Девятого и двадцатого февраля. Как раз за три дня до нового года и неделей позже
   До. - Как - до Нового года? ... А, ну, да. (Хлопает себя по лбу.) - Китайский календарь.... Значит?..
   Лю Сунь Тян протягивает комиссару свой календарь, До сверяет даты по календарю, лежащему у него на столе.
   До. - Девятого и двадцатого февраля? (Записывает в свой блокнот.) - Синьор Лю, вы, случайно, не знаете того человека, который их купил?
   Лю Сунь Тян. - Нет, синьор комиссар, я видел его всего дважды в жизни, и оба раза - тогда, когда он приходил за покупкой.
   До. - Сможете его описать? Если вы нам поможете...
   Лю Сунь Тян. - Помогать вам - честь для меня, синьор комиссар, но, боюсь, я не много могу о нем сказать. Оба раза он был в шляпе, и шляпу носил вот так. (Показывает, как глубоко была надвинута шляпа.)
   До. - Да? Значит, лица вы не видели. Может, что-нибудь еще? Какие-нибудь особые приметы?
   Лю Сунь Тян (подумав). - Очень неприятный цвет кожи, синьор комиссар. Желтый. Почти как у японца.
   До (задумчиво разглядывая смугло-желтое лицо Лю Сунь Тяна). - Да... (Пряча улыбку.) мы его точно сразу опознаем.
   Лю Сунь Тян (подумав). - Еще фигура, синьор комиссар. Фигура канатного плясуна.
   До. - Худой и мускулистый?
   Лю Сунь Тян. - Да, синьор комиссар. И с очень прямой спиной. Вот такой - (Выпрямляется и показывает.)
   До. - Понятно... (Делает пометки в блокноте.) Синьор Лю, покупатель не говорил вам, зачем ему веера?
   Лю Сунь Тян. - Говорил, синьор комиссар. Он говорил, что они нужны ему для представления.
   До. - Чтобы ходить с ними по канату?
   Лю Сунь Тян. - Он не сказал так, синьор комиссар, я так подумал.
   До. - Вы могли бы узнать его, синьор Лю?
   Лю Сунь Тян. - Да, синьор комиссар.
   До. - Но вы же не помните лицо?
   Лю Сунь Тян. - Лицо не помню, синьор комиссар. Помню запах.
   До. - Запах? Какой? Пота? Одеколона? Табака?
   Лю Сунь Тян (прикрывает глаза и втягивает носом воздух). - Опасности, синьор комиссар. Это был запах опасности.
   До (после долгой паузы). - Благодарю вас, синьор Лю. Подпишите ваши показания. (Марио подает лист бумаги, китаец подписывает.) Я прошу вас не покидать Монтекьяру в ближайшие две недели.
   Лю Сунь Тян. - Синьор комиссар, я не покидаю Монтекьяру уже двадцать лет, с тех пор, как сюда приехал. Умный человек знает, что под добрым деревом всегда есть хворост.
  
Все встают и церемонно раскланиваются друг с другом, пока китаец наконец не выходит из кабинета в сопровождении Джузеппе.
  
   До (переведя дух). - Марио, где список злачных мест?
   Марио. - Здесь, комиссар. (Подает ему несколько листов.)
   До (делит листы на двоих). - Будем обзванивать вместе - время дорого.
   Марио. - Спрашивать о канатном плясуне, комиссар?
   До. - Спрашивать, какой у них репертуар сегодня или завтра. Никаких прямых вопросов о плясунах и веерах. Если сегодня-завтра нет ничего интересного для нас, спрашивай, кто у них еще выступает. Будет хоть единая зацепка, веер там или китайская музыка, проси рассказать подробнее. Ну, представь, что ты хочешь сходить со своей девушкой на классное шоу... (Видит, что Марио собирается звонить по одному из его телефонов.)
   Э нет, отправляйся в кабинет Джузеппе! А он пусть идет домой, хватит с него китайцев.
   Марио уходит. До кладет перед собой список.
  
   16.
   Ситта-Маринара. Большой овраг на окраине городского парка, наполовину заросший кустами лавра. На дне оврага сухие листья, старая газета, зацепившаяся за куст, развевается на ветру, рядом валяется вполне приличная метла - видимо, кем-то брошенная. Из зарослей лавра торчат ноги в черных брюках и черных лакированных туфлях. По противоположному склону оврага спускаются Ро, Давид и толстенький человечек с одутловатым лицом. Его одежда явно знавала лучшие времена, шляпа велика и все время наползает на лоб, человечек постоянно ее поправляет одним пальцем.
   Ро (полуобернувшись к человечку). - Значит, синьор Аугусто, здесь ваше излюбленное место?
   Аугусто. - Все верно, господин комиссар. Я частенько прихожу сюда в полдень: посидеть, помечтать... Иной раз и вздремну маленько. Джулия, моя дочка, хорошая девочка, но на дух не переносит спиртного. А здесь - покой, знаете ли. Уединение...
   Ро. - Так вы пришли сюда выпить. Во сколько это было?
   Аугусто. - Солнце стояло в зените, господин комиссар. Джулия как раз повела младшенького к синьоре учительнице музыки, а я взял бутылочку "Пеллегрино" и пошел прогуляться. Спускаюсь к себе... то есть сюда, к лаврам, и вижу: вот этот... (Указывает на тело в лавровых кустах.) Лежит.
   Ро. - Так, как сейчас?
   Аугусто. - Точно так. Я окликнул его, подошел ближе, дотронулся - а он мертвый. Мертвее дохлой мурены...
   Ро раздвигает ветки лавра и склоняется над трупом.
   Аугусто (после паузы). - Отпустили бы вы меня, господин комиссар... Ведь я вам больше не нужен?
   Ро. - (не оглядываясь). Можете идти. Завтра утром зайдете в комиссариат подписать протокол.
   Аугусто. - Спасибо! (Приподнимает шляпу. Видит спускающуюся в овраг Панини с двумя полицейскими, еще раз приподнимает шляпу, раскланивается. Уходит.)
   Панини (ворчит). Овраги, ямы... И непременно - колючки...
   Давид. - Здравствуйте, Панини. (Полицейским.) Привет, ребята.
   Ро (оглядывается). - Добрый день, Панини.
   Панини. - Будет добрым, когда выберу из юбки репьи. Посторонитесь, юноша, хватит глазеть на труп. Дайте мне выполнить мою работу.
   Ро уступает судмедэксперту место, и Панини склоняется над трупом, наполовину скрывшись в кустах.
  
   Ро осматривает овраг, замечает метлу. Поднимает ее, берет за рукоятку и начинает наигрывать на прутьях как на гитаре. Звук получается не слишком музыкальный, но интересный. Увлекшись, Ро напевает:
   "Si bruttu 'nta la facci e 'nta lu cori
   cu tia ju' non mi vogghiu maritari".
   ("Страшная снаружи, внутри еще страшней,
   Нет, нет, не буду жениться я на ней" - вольный перевод).
   Панини резко выпрямляется, Ро вдруг замечает, что пел вслух и, под возмущенным взглядом Панини и восторженными - Давида и полисменов, сконфуженно опускает метлу.
  
   Панини (полицейским). - Теперь перенесите труп на открытое место.
   Полисмены выволакивают труп из кустов. Видно, что мертвец - мужчина лет тридцати в дорогом черном костюме и черном плаще. Его лицо исцарапано ветками кустарника.
   Панини. - Переверните его лицом вниз.
   Полицейские переворачивают мертвеца. Из-под левой лопатки, разрывая черную ткань плаща, торчит костяная рукоять кинжала.
   Панини (с уважением). - Профессиональный удар - прямо в сердце.
   Ро (рассматривая рукоятку кинжала). - Тонкая работа. Резьба в восточном стиле. Интересно, почему убийца не вытащил кинжал из тела...
   Давид. - Не успел, наверно. Испугался чего-то.
   Ро. - Так закололи его не здесь, а наверху. Значит, могли пройти люди, проехать машина...
   Ро и Давид осматривают край оврага.
   Давид. - Ветки обломаны.
   Ро. - Да, именно тут его и сбросили. Поднимись наверх, осмотри место, откуда он упал.
   Давид уходит.
   Ро (Панини). - Можно определить, как давно он умер?
   Панини. - По виду - меньше суток прошло.
   Ро. - Вчера вечером? Или ночью?
   Панини. - Точно скажу после вскрытия. (С нажимом.) И не надо мне названивать - работа от этого быстрее не сделается. (Вернувшись к трупу, принимается осматривать содержимое карманов плаща.) - Записная книжка... Водительское удостоверение на имя Джакопо Манцони... Черепаховый футляр... (Открывает футляр.) ...С жемчужным ожерельем.
   Ро. - Из натурального жемчуга?
   Панини (с удовольствием рассматривает ожерелье). - Это я могу сказать точно. Из натурального и очень дорогого. (Возвращается к осмотру.) В другом кармане... (Предмет, который она пытается вытащить, застрял, видно только ручку.) Что же это...
   Ро (смотрит на ручку, севшим голосом). - Веер. Китайский веер.
   Давид (кричит сверху). - Комиссар, я нашел! Здесь его убили, прямо посреди аллеи!..
  
   17.
   Полицейское управление Монтекьяры. Кабинет комиссара. До и Марио.
   До. - Значит, сегодня она выступает в "Сицилийской звезде"?
   Марио. - Да, а завтра - в "Пантеоне" в Ситта-Маринаре.
   До. - Вечером я туда схожу.
   Марио. - Можно я пойду вместо вас, комиссар?
   До (качает головой). - Нет.
   Марио (с надеждой). - Тогда с вами?
   До (серьезно). - Нет, Марио. (Подмигивает ему.) Ты уже на девочек насмотрелся, хватит с тебя.
   Марио (опускает голову). - Но одному опасно.
   До. - Что со мной случится в переполненном зале "Сицилийской звезды"? И потом, сегодня я буду только наблюдать. Не беспокойся.
   Марио (огорченно). - Как знаете, комиссар.
  
   18.
   Ситта-Маринара. Кабинет Ро. Вечереет.
   Комиссар и Фредерико сидят за столом друг напротив друга, перед комиссаром - записная книжка Джакопо Манцони.
   Ро (перечисляет по памяти). - Водительское удостоверение, записная книжка, ожерелье и китайский веер. Фредерико, чего, на твой взгляд, не хватает в этом наборе?
   Фредерико. - Пистолета?
   Ро (морщится). - Фредерико, синьор Джакопо Манцони - менеджер фирмы "Люс-Энерджи". Лампы, обогреватели... Скажи на милость, зачем ему пистолет?
   Фредерико. - Мало ли... (Любовно поглаживает кобуру.)
   Ро. - Нет, оружия у Манцони не было. Во всяком случае, зарегистрированного.
   Фредерико. - Тогда что?
   Ро. - Представь, что ты идешь вечером в дорогом костюме с подарком для девушки. Что бы ты прихватил с собой?
   Фредерико. - Вина? Денег побольше?
   Ро. - Именно! Денег. А у Манцони не было при себе бумажника.
   Фредерико. - Значит, ограбление?
   Ро. - Да, но странное. Взяли только наличные, а ожерелье не тронули.
   Фредерико. - Ожерелье надо уметь продать.
   Ро. - Верно. И все равно странно: зачем убивать, если можно припугнуть, избить, оглушить. А вдруг Манцони знал убийцу?
   Фредерико. - Все может быть.
   Ро. - Предположим, он снял в банке крупную сумму, купил ожерелье, а его выследили. Знали, что у него с собой деньги.
   Ро. - Снять деньги он мог только днем, а убили его вечером.
   Фредерико (пожимает плечами). - Не средь бела дня же убивать.
   Ро. - В каком банке у него счет?
   Фредерико (смотрит в блокнот). - В Банко Маринара.
   Ро. - Съезди в банк, найди синьора Валентино Ригетти - пусть сделает для тебя выписку последних финансовых операций Манцони. А если Ригетти заупрямится, напомни ему, что мы все еще можем придать огласке его дела с семьей Бертолини.
   Фредерико. - Понял, комиссар. (Уходит.)
  
   Ро, встав из-за стола, меряет шагами кабинет, тихонько напевая:
   "Vitti 'na crozza supra nu cannuni,
fui curiusu e ci vosi spiari"
   ("Увидев череп на лафете пушки
   Я захотел его порасспросить...")
  
   Входит Давид.
   Давид. - Добрый вечер, комиссар.
   Ро (садится сам и указывает Давиду на стул напротив). - Садись, Давид. Узнал, что говорят о Джакопо Манцони сослуживцы по "Люс-Энерджи"?
   Давид (садится). - Говорят, что покойный был на хорошем счету, что ждал повышения...
   Ро. - Это я уже знаю. А сплетни? Слухи? Не может быть, чтобы наш покойник был чист как младенец.
   Давид (ухмыляется). - Слухи есть всегда, комиссар. Говорят, что Манцони любил женщин. Дорогих женщин, экзотических... Совсем недавно встречался с прелестной скандинавской блондинкой, приехавшей в Италию на стажировку. До этого его видели с русской эмигранткой, с индианкой... но тут, видно, врут! ...и с красавицей актрисой из Венеции.
   Ро (постукивает пальцами по обложке записной книжки). - Джакопо Манцони вел ежедневник, расписывая каждый день буквально по минутам.
   (Открывает книжку.) "18-00 - Парикмахер. 19-10 - Встреча с Джироламо по поводу поставки офисных ламп. 22-00 - Бридж у Пабло". А о женщинах - ни слова. Нигде. Зато (Листает книжку.) частенько встречаются многообещающие пропуски. Например, 27 августа, 20-00 - пусто. Никакой записи. Это "пусто" продолжалось три часа, потом: 23-00 - "Перечитать доклад к встрече акционеров". 29 августа, 22-00 - опять пустая строка. И так через день, иногда - реже.
   Давид. - Думаете, он?..
   Ро. - Думаю, это время свиданий. Узнать бы, с кем Манцони встречался в последнее время... Что говорят на фирме о его последней пассии?
   Давид. - Говорят, он целую неделю какую-то новую обхаживал. Гордячка и ослепительная красавица - полностью в его вкусе. А вот подробностей не знают. Вроде бы Манцони наконец добился свидания, потому что позавчера он сказал: "Еще не родилась женщина, к которой нельзя найти подход!"
   Ро. - Сказал он это позавчера, а убили его вчера. Вопрос только: до свидания или после?
   Давид. - Конечно, до. Он же с деньгами шел и с подарком.
   Ро. - И с веером?
   Давид. - А, черт, веер!
   Ро. - Паоло, Марковальдо и Песотти вернулись домой с веером. Манцони тоже шел с веером в кармане.
   Давид. - Точно.
   Ро (вздыхает). - Говоришь, ухаживания длились неделю... (Листает книжку). Посмотри: шесть последних дней - пустая строка после 21-00.
   Давид. - Пунктуальная девица.
   Ро. - Возможно, в 21-00 у нее заканчивается рабочий день. Или... или начинается! Принеси-ка мне подшивку местных газет, посмотрю раздел афиш и объявлений.
   Давид уходит.
   Звонит телефон, Ро берет трубку. Ро. - Слушаю! А, это ты, Фредерико... Говоришь, Манцони третьего дня снял со счета много денег? А точнее?.. Да-а, ожерелье не стоит и половины этой суммы. (Вздыхает.) Знаю, что прав. Выходит, все-таки ограбление.
  
   19.
   Монтекьяра. Зал клуба "Сицилийская звезда". До сидит за столиком у самой сцены. Официант забирает пустую чашку и ставит перед ним следующую, а заодно и рюмку коньяка. До берет рюмку и подносит к губам.
   За соседним столиком сидит девица в мини-юбке, положив ногу на ногу. Она с интересом рассматривает До, который не обращает на нее никакого внимания. Девица скрипит стулом, потом роняет платок... Не дождавшись реакции, она роняет на пол вилку. До оборачивается на шум. Девица улыбается ему, он улыбается ей в ответ и снова отворачивается.
  
   Конферансье. - Синьоры и синьоры! Сейчас перед вами выступит несравненная Турандот!
  
   До ставит рюмку на стол. Оркестрик играет вступление к ариозо Турандот.
   На сцену выходит высокая стройная женщина в китайском платье и головном уборе. На ее лице с тонкими чертами такой слой грима, что невозможно понять, итальянка она или китаянка. До не сводит с нее глаз.
   В каждой руке у Турандот по вееру. Она поет "В столице этой сто тысяч лет тому назад..." в стилизованной под национальную китайскую оперу манере. Пение она сопровождает танцем, ее движения изящны и плавны, она то закрывает веерами, то вновь открывает свое лицо. Публика в восторге награждает певицу бурными аплодисментами.
   Турандот кланяется и уходит со сцены.
   До подзывает цветочницу, берет из корзинки алую розу и, не глядя, сует купюру. Залпом выпивает коньяк и спешит за Турандот.
   Девица в мини-юбке презрительно фыркает и начинает рассматривать только что вошедшего в зал мужчину в синем костюме.
  
   За кулисами До нагоняет Турандот и подходит к ней. Трогает за шелковый рукав платья. Она резко оборачивается и отдергивает руку. Оба молчат. Потом До целует цветок и отдает его Турандот. Глаза Турандот смеются, но лицо остается неподвижным под гримом-маской. Она перекладывает в левую руку оба веера и берет розу. Подносит ее к губам и пристально смотрит на До.
   До (с волнением в голосе). - Это... необыкновенно. Ваше лицо... Кто вы?
   Турандот молчит.
   До.- Эти веера...
   Турандот (рассеянно). - Веера? У меня их много. Шелк тонкий и часто рвется (Она проводит длинным острым ногтем по натянутому шелку, разрывая его.)
   До (его глаза делаются темнее и ярче). - Я хотел бы видеть их все.
   Турандот (смеется). - Вы хотели бы видеть? Что ж, приходите. Я живу здесь, в Монтекьяре, в доме с большой террасой.
   До (быстро). - Я его знаю. Сегодня?
   Турандот. - Нет.
   До. - Завтра?
   Турандот. - Нет. Завтра у меня выступление в Ситта-Маринаре. Послезавтра.
   (До хочет поцеловать ей руку, но она отстраняется со смехом). - До послезавтра!
   До (со страстью). - До послезавтра!
  
   20.
   Ситта-Маринара, варьете "Пантеон". Зал представляет собой уменьшенную копию Пантеона Римского: квадратные ячейки купола, символическое отверстие-прожектор наверху. В мягком, серебристом луче прожектора танцует Турандот, в каждой руке у нее - по вееру. Отблески света играют в шелковых складках платья, вспыхивают в драгоценных камнях массивной "короны феникса".
   Ро сидит в третьем ряду партера. В полумраке зала не разглядеть выражение его лица, только в глазах отражается серебряный блеск.
   Музыка затихла, но еще звучит мелодия движения. Наконец Турандот застывает перед зрителями в полупоклоне.
   Аплодисменты, крики "Brava!". Ро привстает с места и, кажется, тоже хочет крикнуть - но лишь произносит: "Belissimo..."
   Турандот поднимает голову и несколько мгновений смотрит в его сторону.
  
   21.
   Квартира До. Библиотека. Обстановка этой комнаты резко контрастирует с эргономическим интерьером квартиры. Два солидных потертых кожаных кресла и шахматный столик между ними выглядят сувенирами из прошлого. Комиссар стоит перед стеллажом с книгами, занимающим всю стену. Покачиваясь с пятки на носок и засунув руки в карманы, До взглядом ищет нужную книгу. Наконец он берет один из нескольких томов, открывает его и углубляется в содержание.
  
   22.
   Ро вместе с несколькими поклонниками поджидает Турандот у служебного входа. Наконец появляется она - в белом плаще, в гриме, волосы заколоты шпилькой с изображением феникса. Идет к припаркованному поблизости белому форду. Слышны возгласы мужчин: "Вы сегодня прекрасны, как никогда!", "Турандот, ваш танец - само совершенство!".
   Ро (когда Турандот проходит мимо него). - Вы еще красивее, чем на портрете.
   Турандот (удивленно оглядывается). - На портрете?..
   Ро достает из внутреннего кармана спрятанную поближе к сердцу газетную вырезку с портретом Турандот.
   Турандот. - Ах, этот!.. (Берет листок кончиками пальцев, не касаясь руки Ро, несколько мгновений рассматривает, потом сдувает с ладони как сдувают бабочку.) Не стоит верить портретам!
   Ро. - Чему же верить?
   Турандот (задумчиво глядя сквозь него). - Может быть... рассудку.
   Ро. - Кажется, я потерял его прямо сейчас...
   Турандот. - Жаль! Он вам пригодится, если мы встретимся еще раз.
   Ро (взволнованно). - Встретимся... когда? Сегодня?
   Турандот. - Как вы нетерпеливы. Впрочем... Если вы и вправду хотите испытать свой разум... или свою удачу, поищите завтра вечером в Монтекьяре дом с большой террасой. Если у входа в сад будут гореть фонарики - значит, я хочу вас видеть.
   Ро. - Я приду, непременно приду!
   Ро хочет открыть для Турандот дверцу форда, но она, опередив его, одним скользящим движением оказывается внутри автомобиля.
   Автомобиль уезжает, комиссар смотрит ему вслед.
  
   23.
   Вечер. Монтекьяра Дом Турандот. Это трехэтажный дом с большой террасой на последнем этаже. На террасу, кроме стеклянной двери из комнаты, сбоку (из сада) ведет внешняя лестница.
   Турандот и До в гостиной, убранной в китайском стиле. Повсюду развешаны бумажные фонарики, одна из стен забрана шелковой портьерой, другие стены украшают огромные веера. В комнате множество маленьких столиков и этажерок, на которых расставлены фарфоровые статуэтки и вазочки, поделки из мыльного камня и дерева. Турандот в плотно запахнутом китайском халате, ее блестящие длинные черные волосы забраны в пучок. Она без грима, и теперь видно, что это итальянка.
  
   Турандот и До сидят на шелковых пуфах, между ними низкий столик, на котором стоят бутылка вина и два бокала. Во время всего разговора До поглядывает на портьеру, стараясь, чтобы Турандот этого не заметила.
   Турандот. - Я предпочитаю чай. Вино я не люблю и пью его только с мужчинами.
   Она хочет подлить вина в бокал До, но он отказывается.
   До. - Я хочу сохранить ясную голову, ведь меня ждут три загадки.
   Турандот. - Вы уверены, что хотите их услышать? Я поставила вам условие, оно жестоко.
   До. - Награда того стоит.
   Турандот. - Если выиграете.
   До. - Выиграю.
   Турандот. - А если нет?
   До. - Я сдержу слово. (После паузы.) А вы? Вы сдержите слово?
   Турандот (испытующе глядя на До). - Да.
   До. - Тогда я готов.
   Турандот. - Я начинаю. Первая загадка. Его присутствие нам так привычно, что мы его не замечаем. Его отсутствие, напротив, мы замечаем всегда. Это наш благодетель, который творит добро с полнейшим равнодушием. Желание равняться с ним было бы бредом, но сравнение с ним нам лестно. Отвечайте!
   До (трет лоб, потом хватается за голову). - Сейчас... Наш равнодушный благодетель... Сравнение с ним... Знаю! Это солнце!
   Турандот смотрит на До еще пристальнее. Его тяготит этот взгляд. До ослабляет узел галстука.
   Турандот. - Вы угадали. Теперь вторая загадка. Представьте себе дерево: оно древнее как мир, но вечно молодое, одна сторона его листьев бела, другая - черна. Эти листья несут человеку жизнь и смерть. Что это за дерево?
   До снова ослабляет узел галстука. Турандот жестом предлагает ему вина, но он отказывается. Избегая взгляда Турандот, До опускает голову и обхватывает ее руками, сидит в этой позе некоторое время, потом выпрямляется.
   До. - Это год. Черно-белые листья - это ночи и дни. Я угадал?
   Турандот (в сильном волнении смотрит на До). - Да, вы угадали.
   До. - Ну вот.
   Турандот. - Не спешите. Осталась третья загадка, она самая трудная.
   До (с вызовом). - Если она не труднее первой и второй...
   Турандот (поднося палец к губам). - Тише. Слушайте. Третья загадка. Вот зверь, он верен в своей любви, но ужасен в ярости. Четвероногий и крылатый, он взмывает ввысь в ликовании, но валит на землю и топчет ногами свою жертву, если его разозлить или ему наскучить. Что это за зверь?
   По лицу До видно, что он знает ответ, и он отворачивается, чтобы Турандот этого не заметила. До колеблется: ему интересно, что последует, если он разгадает загадку, но чувство долга не велит ему экспериментировать. Турандот наслаждается его смятением. До встает и начинает ходить по комнате, лавируя между столиками и этажерками. Он тянет время и поглядывает на портьеру.
   До. - Не знаю... Нет, подождите!
   Турандот. - Отвечайте!
   До (с отчаянием). - Это собака?
   Турандот (смеется). - Крылатая собака?! Нет. Вы проиграли.
   До. - Не может быть!
   Турандот (встает). - И все-таки вы проиграли. (Берет с одного из столиков веер и протягивает его До.) Возьмите на память о Турандот.
   До (вертит в руках веер, рассматривая его). - Увы, память будет недолгой. Но я благодарен вам... за это приключение.
   Турандот. - Мне жаль.
   До. - Поверьте, мне жаль еще больше.
   Турандот. - У вас есть?..
   До (улыбается). - Оружие? Да, не беспокойтесь.
   Турандот. - Прощайте!
   До. - Прощайте, Турандот!
  
   До выходит. Турандот провожает его взглядом. Из-за шелковой портьеры появляется худой и мускулистый китаец.
   Турандот. - Панг?
   Панг. - Да, принцесса.
   Турандот. - Ты все видел, все слышал?
   Панг. - Да. Я провожу его.
   Турандот. - Разве ты сомневаешься в нем?
   Панг (с отеческой нежностью глядя на Турандот). - Нет. Ради вашей красоты любой мужчина лишит себя жизни. И все-таки я провожу его.
   Турандот. - Ступай, Панг. Но возвращайся скорее - сегодня я жду еще одного гостя.
   Панг (удивленно). - У нас никогда не было двух гостей в один день, принцесса. Вы устали...
   Турандот. - Нет, Панг.
   Панг (обеспокоенно). - Вы же знаете, принцесса, что происходит, если вы переутомитесь. Вы такая хрупкая... Вам надо отдохнуть, откажите ему!
   Турандот. - Нет, я не хочу ему отказывать. Я хочу его видеть.
   Панг (с сомнением). - Вы хотите его видеть? Хорошо. Я скоро вернусь.
  
   Панг уходит, Турандот без сил опускается на пуф, взгляд ее становится бессмысленным.
  
  
  
   24.
   Выйдя от Турандот, До останавливается и несколько мгновений обмахивается веером. Потом, насвистывая Nessun dorma, идет по темным улицам к своему дому. Он не оглядывается, но знает, что за ним кто-то следует.
  
   25.
   Турандот и Ро входят в гостиную.
   Турандот. - Странно, что мой слуга не открыл вам. Он должен был вернуться... Впрочем, неважно. Прошу вас. (Жестом приглашает Ро сесть.)
   Ро садится на пуф. Турандот, грациозно склонившись, наливает в бокалы вино, Ро любуется ею.
   Турандот (выпрямляется, глядя в глаза Ро). - О, этот взгляд... В нем невозможно ошибиться. Вы хотите приблизиться ко мне, поцеловать меня... (Ро приподнимается с пуфа, Турандот властным жестом останавливает его.) Стойте! Еще не время. Цена этого поцелуя и этой любви назначена...
   Ро. - Цена? Какая же?
   Турандот. - Сначала выпейте.
   Ро пьет вино маленькими глотками, глядя поверх бокала на Турандот.
   Турандот. - Помните, вы еще можете отказаться.
   Ро. - Я не откажусь.
   Турандот (делает ему знак умолкнуть). - Слушайте. Я загадаю вам три загадки, если разгадаете - получите то, ради чего пришли. Если нет...
   Ро. - Что тогда?
   Турандот. - Если нет, вы навсегда покинете не только меня, но и этот мир. И сделаете это добровольно.
   Ро не отвечает.
   Турандот (после паузы). - Может быть, хотите уйти? Я провожу вас.
   Ро. - Нет. Я согласен.
  
   26.
   До входит в дом, поднимается на лифте, заходит в квартиру. Быстро идет на кухню и включает кофемашину, потом - в ванную и открывает кран. После этого он проходит в комнату, снимает пиджак и бросает его на пол на видном месте; оставляет дверь открытой и становится за ней. Прислушивается. Сначала слышны только урчание кофемашины и плеск воды. Затем к этим звукам примешивается щелканье замка и тихий скрип входной двери. До замирает и ждет. Когда китаец осторожно входит в комнату, До резко закрывает дверь, ударяя ею китайца. Китаец вскрикивает. Не давая ему опомниться, До вырубает его хуком слева. Китаец никнет. До подтаскивает его к батарее центрального отопления и приковывает к ней наручниками. Обыскивает его, но оружия не находит. Отступает на шаг, любуясь результатом. Потом все-таки берет еще пару наручников и сковывает ими щиколотки китайца.
  
   Подходит к телефону, набирает номер.
   До (в трубку). - Марио! Бери Джузеппе, Кариньо и Пьетро с машиной и быстро ко мне. ...Домой, да. Дверь оставлю открытой. Заберешь в гостиной китайца, отвезешь в участок. Наручники не снимай. ...Оружие возьмите, да. И аккуратнее! ...Не задавай лишних вопросов ...Нет времени. Пока!
  
   27.
   Турандот (садится на пуф напротив Ро). - Готовы услышать мои загадки?
   Ро. - Да.
   Турандот (на минуту задумывается). - Итак, вот первая.
   Этот призрак приходит под покровом ночи. Лучи солнца часто сжигают его, но на закате он вновь рождается в сердце. Его трудно прогнать и бессмысленно - просить остаться. Что же это?
   Ро (обводит взглядом веера на стене, потом с печальной нежностью смотрит на Турандот.) - "И бессмысленно просить его остаться..." Этот призрак - надежда!
   Турандот кивает. Лицо ее бесстрастно, но глаза пылают темным пламенем.
   Турандот. - Вторая загадка. Слушайте.
   Горит огнем, но в последний час похолодеет. Ее голос повелевает, ее зов нельзя не услышать. Ее цвет одних опьяняет, других приводит в ужас. Что это?
   Пока Турандот говорит, Ро не отрывает взгляда от ее лица, словно читает ответ у нее в глазах.
   Турандот. - Говорите!
   Ро. - Голос, который нельзя не услышать и которому трудно не подчиниться - это...
   Турандот (иронично). - Это?..
   Ро. - Это голос крови.
   Турандот резко выпрямляется. Поднимается с пуфа, как будто, возвышаясь над Ро, она обретает власть над ним.
  
   28.
   До снова перед домом Турандот. Он замечает припаркованный рядом ситроен Ро. Отпирает отмычкой калитку в сад и поднимается по лестнице на террасу.
  
   29.
   Гостиная Турандот.
   Турандот. - Слушайте третью загадку!
   Лед, способный разжечь пламя - но и пламени не дано растопить его. Свет и тьма. Сделает рабом захотевшего воли, и царем - захотевшего рабства. Что это такое?
   Турандот напряженно всматривается в Ро, дожидаясь ответа. Ее дыхание участилось, на щеках горят яркие пятна румянца.
   Ро, забыв о загадке, с восхищением смотрит на Турандот.
   Турандот. - Отвечайте!
   Ро. - Что?.. Сейчас...
   Турандот. - Ваш ответ!
   Ро. - Этот лед (Протягивает руку к Турандот ладонью вверх.) в сердце того, кто, не любя, сам вызывает любовь.
   Турандот смотрит на него расширившимися глазами, будто Ро протянул ей скорпиона. Потом отступает на шаг назад.
   Ро. - Значит, это... правильный ответ?
   Турандот. - Выйдем на террасу, здесь душно.
   Берет бокалы, выходит на террасу. Ро идет за ней.
  
   30.
   Улица возле дома До. Сопровождаемая ревом сирены, подъезжает полицейская машина. Машина останавливается, рев прекращается, мигалка гаснет. Из машины выскакивают полицейские и под предводительством Марио и Джузеппе вбегают в дом.
  
   31.
   Терраса дома Турандот. На террасе стоит резной деревянный столик и два стула с высокими спинками. На столике - вино и фрукты. Над входом на террасу - устрашающего вида деревянная маска, инкрустированная кораллами и бирюзой.
   До, стоя на верхней площадке лестницы, видит, как появляются Ро и Турандот. Он замирает в тени и наблюдает за происходящим.
  
   Турандот ставит бокалы на стол, делает знак Ро садиться, потом садится сама.
   Турандот (ей почти удалось справиться с волнением). - Как вам удалось отгадать загадки?
   Ро (улыбается). - Вы помогали мне.
   Турандот. - Я?
   Ро. - Когда вы так смотрите на меня... мне кажется, я могу отгадать все на свете. Я чувствую...
   Турандот (перебивает его). - А-а, чувства... Мужчины всегда говорят о чувствах (Берет со стола бутылку, доливает в оба бокала вино.) Я расскажу вам историю одной девушки - совсем юной, почти девочки. Она тоже верила рассказам о высоких чувствах, верила, что люди добры, а мир дружелюбен. А потом ее родители умерли. Погибли в автокатастрофе. Все, что осталось у девочки - старая китайская маска, сувенир, привезенный отцом из путешествия. Опеку над девочкой оформили тетка с мужем. Муж с первых дней был чрезвычайно внимателен к воспитаннице. Но однажды, когда тетки не было дома, пришел к девочке в комнату. От него пахло вином. Он говорил - много и страстно. Потом схватил ее...
   Ро (пытается прервать ее). - Не надо...
   Турандот. - Девочка звала на помощь, но ее никто не слышал. И тогда, едва понимая, что делает, она мысленно воззвала к маске, висевшей на стене. И вдруг опекун, сжимавший ее в объятьях, не разнимая рук, забился в конвульсиях. И все время, пока он умирал, она смотрела в его лицо...
   Ро хочет дотронуться до Турандот, успокоить ее, но она отстраняется.
   Турандот. - Наконец руки опекуна разжались и он упал мертвым у ее ног. Когда девочка посмотрела на маску... она увидела улыбку. Взгляните! (Указывает на маску. Когда Ро поворачивает голову, быстро достает из кармана флакон и вливает в бокал Ро несколько капель.) Взгляните, она и сейчас готова улыбнуться!
  
   До видит, как Турандот подливает что-то в бокал Ро.
  
   Ро (отвернувшись от маски, мягко). - Нет. Нет. Она не смотрит ни на вас, ни на меня. Ей нет до нас дела, потому что ни в нас, ни в ней нет никакого зла. Все злое осталось в прошлом.
   Турандот (пристально смотрит на Ро). - О прошлом невозможно забыть.
   Ро. - Но вовсе не обязательно жить им! Нельзя все время оглядываться назад. Посмотрите: каждая травинка тянется вверх, к солнцу. (Лицо Ро освещает легкая улыбка, будто он и сам почувствовал прикосновение солнечных лучей. На мгновение эта улыбка передается Турандот.) Вы свободны от прошлого. Настоящая жизнь здесь, сейчас. Яркая, как утро, упоительная, как...
   (В поисках подходящей метафоры его взгляд падает на бокал вина. Ро тянется рукой к бокалу. На лице Турандот - гримаса отчаяния, но она ни единым звуком не выдает своих чувств.) Как взгляд любящего. (Так и не взяв бокал, Ро смотрит в лицо Турандот, но понимает ее взгляд по-своему.) Не бойтесь! Я ничего от вас не потребую. Я...
   Турандот. - Вы ничего не потребуете? Тогда зачем вы пришли сюда?
   Ро. - Не знаю... Потому что я полюбил вас.
   Турандот (с усмешкой). - Полюбили? Меня многие любят.
   Ро. - Да, но не так, как я.
   Турандот (с надеждой). - Но... как любите вы?
   Ро. - Я люблю вас так... как вы сами любите себя. Я не обижу ту маленькую девочку. Подумайте, я мог бы ошибиться в ответах, но их мне подсказала любовь. Вы... Ты хочешь видеть мертвым того, кто так тебя любит?
   Почувствовав, что у него пересохло в горле, Ро хватает бокал. Турандот смотрит на него остановившимся взглядом.
   Понимая, что разгоряченный Ро сейчас выпьет вино, До выскакивает из укрытия и выбивает бокал из его руки. Турандот вскрикивает и в ужасе отступает к перилам террасы. Ее лицо страшно. Она перегибается через перила, пытаясь как можно дальше отстраниться от идущих к ней мужчин. Раздается треск: перила обваливаются и Турандот падает.
   Ро бросается к дыре и смотрит вниз. Потом оборачивается к До.
   Ро (в отчаянии). - Зачем? ...Зачем?
   До молчит и отводит глаза. Его взгляд падает на осколки бокала, в которых блестят капли темного вина.
  
  

F I N

  
  
   Пожалуйста, подождите
  
  
  
  
  
  
  
  
  

28

  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"