Богатырю Святогору в русском эпосе отведено особое место. Все прочие богатыри совершали подвиги или добивались высокого положения при дворе князя Владимира, но для Святогора беды и заботы человеческого мира ничтожны, они не стоили и крохи его внимания, как нам не интересны заботы муравьёв. Да и богатырём-то его можно называть лишь условно, он выше этого понятия: Святогор - исполин, его сила огромна, она ужасала даже богатырей. С такой силой среди людей делать нечего, такая сила нужна для свершений великих и грандиозных, о который сказители ничего не могли поведать. Они даже представить себе не могли, на что потребна такая громадная сила, их недоумение явственно сквозит в рассказе, который опубликовал писатель К.С. Аксаков:
"Илья Муромец, после многих совершенных им богатырских подвигов, не найдя себе равного силою, заслышал, что есть один богатырь силы непомерной, которого и земля не держит и который на всей земле нашел одну только могущую выдержать гору и лежит на ней. Илье Муромцу захотелось с ним померяться. Пошел он искать этого богатыря и нашел гору, а на ней лежит огромный богатырь, сам как гора. Илья наносит ему удар. "Никак, я зацепился за сучок", - говорит богатырь. - Илья, напрягши всю свою силу, повторяет удар. - "Верно, я за камешек задел", - говорит богатырь; оборотясь, он увидел Илью Муромца и сказал ему: "А, это ты, Илья Муромец! Ты силен между людьми, и будь между ними силен, а со мною нечего тебе мерять силы. Видишь, какой я урод; меня и земля не держит, нашел себе гору и лежу на ней"
(К.С. Аксаков "Богатыри времен Великого Князя Владимира, по Русским песням" // "Русская Беседа", 1856, кн. 4. Науки, с. 59-60)
Ну ездил Святогор на своём великанском коне по Святым горам - не то Карпатским, не то Араратским. А с какой целью? Сила Святогора непременно должна была найти себе применение, вот только людям об этом знать не полагалось. Не с чудовищами же бороться - их он мог давить, как клопов. Его уровень не постичь человеческим разумом. Потому-то Святогор и одинок, что не принадлежал к миру людей. Как ни пытались сказители его очеловечить, ничего у них не получалось - цели и заботы Святогора высшего порядка и связаны с судьбой всего Мироздания.
Карпатские русины считали Святогора своим предком и складывали о нём собственные предания, не совпадающие с былинным сюжетом (Ю. Иванов "Мифологические параллели в повести Н.В. Гоголя "Страшная месть" и в преданиях русинов Севера Молдавии" // "Русин", # 4(6), 2006, с. 150-154; К. Кудряшов "Великан или дракон? Кем на самом деле был легендарный богатырь Святогор" // "Аргументы и Факты", # 51, 20.12.2014, 48 полоса). Величественный образ издавна привлекал к себе внимание людей, окружавших его ореолом загадочности. Кто он - грозный страж на границе миров или хранитель устоев миропорядка? В былинах рассказывается, как богатыри рождались, росли, пока не наступала пора подвигов. Но о происхождении Святогора не известно ничего, как будто он существовал с начала времён. Или так оно и есть? Сила Святогора не для людей и даже не для чудовищ - на земле он не имел супротивников. Это сила бога. В основе былины лежит языческий миф. Только так можно объяснить сюжетную близость былины о смерти Святогора и древнеегипетского мифа об Осирисе. В русской былине Святогор вместе с Ильей Муромцем путешествовал по "Сиверным горам":
"И наехали путем-дорогою на великий гроб,
На том гробу подпись подписана:
"Кому суждено в гробу лежать, тот в него и ляжет".
Лег Илья Муромец:
Для него домовище и велико, и широко.
Ложился Святогор-богатырь:
Гроб пришелся по нем"
("Святогор с Ильею Муромцем" // "Песни собранные П.Н. Рыбниковым", ч. I, с. 40-41, М., 1861)
Потом шутки ради Святогор вздумал накрыть себя крышкой гроба:
"Взял богатырь крышку и сам закрыл ею гроб;
Да как захотел поднять ю,
Никак не может"
(Там же, с. 42)
Илья Муромец попытался вызволить Святогора, на даже богатырский меч оказался бессилен:
"Ударяет по гробу дубовому.
А куда ударит Илья Муромец,
Тут становятся обруци железныи;
Начал бить Илья да вдоль и поперек,
Всё железные обручи становятся"
(Г.Н. Парилова и А.Д. Соймонов (сост.) "Былины Пудожского края", #4, с. 102, Петрозаводск, 1941)
Так и умер великан, заточённым в гробу.
В египетском мифе у бога земли Геба и богини неба Нут родились четверо детей: Осирис, Исида, Сет и Нефтида. Исида стала женой Осириса, а Нефтида - женой Сета. Осирис как старший унаследовал царскую власть в Египте, он стал четвёртым из богов-правителей после Ра, Шу и Геба. Именно Осирис вывел египтян из дикости, научил выращивать злаки, изготовлять пиво и вино, выплавлять металлы. Сет, желавший получить власть, задумал погубить Осириса. Явившись к нему на пир, Сет принёс роскошный саркофаг, пообещав подарить его тому, кому он придётся впору. Гостям саркофаг не подошёл, потому что был изготовлен по мерке Осириса. Как только Осирис туда лёг, заговорщики закрыли крышку и бросили саркофаг в воды Нила ("Осирис" // "Мифы народов мира", т. II, с. 267, М., 1992).
При всём сходстве, былинный вариант выглядит архаичнее. В египетском мифе уже нет волшебства: крышка не прирастает к стенкам гроба, а её закрывают заговорщики, не появляются сами собой железные обручи, а те же заговорщики заливают крышку гроба свинцом. Отличия доказывают, что былина не могла быть заимствована, из египетской мифологии, напротив, египтяне осовременили непонятное им предание. А что один сюжет использован и египтянами, и славянами, так ничего удивительного. Бродячие предания расходились по всему свету - люди и переселялись, и роднились, и торговали, так что культурный обмен был неизбежен.
Египетский миф имеет продолжение, которого нет в русской былине. Когда Исида, изгнанная Сетом, нашла тело своего мужа, Сет его похитил, разрубил на 14 частей и снова бросил в Нил. Исида нашла эти куски, но Осирис не возродился, а остался правителем царства мёртвых (там же).
Параллель этому преданию обнаруживается в карело-финском эпосе. Охотник Лемминкяйнен, несмотря на предостережения матери, отправляется в страну Похьёлу, где его убивает некий злой старик, разрубает тело на 8 частей и бросает в реку Туони. А потом мать Лемминкяйнена собирает его тело по частям ("Калевала", БВЛ, руны 14-15, с. 167-183, М., 1977).
Как распространялся этот миф, можно попытаться наметить. В IX тыс. до н.э. между Вислой и Неманом располагалась Свидерская культура. Основным занятием её населения была охота на северного оленя. В конце IX тыс. до н.э. из-за резкого похолодания, вызванного последним оледенением, свидерцы были вынуждены мигрировать на юг, при этом они разделились на две ветви. Западные двигались по Карпатам, Дунаю и, перейдя замерзшие проливы, заселили Малую Азию, продвинувшись вплоть до Палестины, где вступили в контакт с афразийцами (предками семитов и египтян) - от них произошли индоевропейцы. Восточные свидерцы ушли в Крым - они дали начало финно-уграм и тюркам (Н.А. Николаева, В.А. Сафронов "Истоки славянской и евразийской мифологии", с. 300-303, М., 1999). Так что сходство в мифах славян, финнов и египтян объясняется не заимствованием, а наследством от первобытных сказаний.
Но раз былинный сюжет произошёл от языческого мифа, а Святогор, соответственно, от языческого бога, то кто из славянских богов имелся в виду первоначально? Сведения о древнерусском пантеоне скудны, но всё же следует опираться на достоверные сведения и не увлекаться фантазиями, не то логическая нить будет потеряна. И ещё надо учитывать, что эпос не мифология, там возможно и смешение нескольких персонажей в один, и дробление некогда единого образа, и подмена понятий. Достоверными будем считать сообщения древнейшей летописи, без неё мы потеряем точку опоры. А говорится в летописи:
"И нача княжити Володимеръ въ КиевЪ единъ, и постави кумиры на холму внЪ двора теремнаго: Перуна древяна, а главу его сребрену, а усъ златъ, и Хъса, Дажьбога, и Стрибога, и Симарьгла, и Мокошь. И жряху имъ, наричуще я богы, и привожаху сыны своя и дъщери, и жряху бесомъ, и оскверняху землю требами своими"
(Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, с. 77, Рязань, 2001)
Перун, Хорс, Дажьбог,Стрибог, Симаргл, Мокошь - эти боги точно почитались на Руси, но к ним следует добавить ещё и Велеса, именем которого клялись русичи, заключая договоры с ромеями:
... "Олга водившее на роту, и мужи его по Рускому закону кляшася оружьемъ своимъ, и Перуномъ, богомъ своимъ, и Волосомъ, скотьемъ богомъ и утвердиша миръ"
(Там же, с. 32)
Или:
... "да имЪем клятву отъ Бога, въ негоже вЪруемъ, в Перуна и въ Волоса, скотья Бога, и да будемъ золоти яко золото, и своимъ оружьемъ да исЪчени будемъ"
(Там же, с. 71-72)
Однако, никто из этих богов для роли Святогора не подходит. Ведь Святогор по сюжету умирает, что связано с угасанием культа того бога, который послужил прообразом былинного персонажа. А все названные боги оставались в полной силе, их культы по-прежнему пользовались популярностью. Тут надо найти такого бога, которому люди некогда поклонялись, но потом почему-то прекратили.
Прародителем богов на Руси считался Сварог:
"И бысть <...> Феоста, иже и Саварога <...> въ время царства его, спадоша клЪщЪ съ небесЪ, нача ковати оружье, прЪже бо того палицами и камениемь бьяхуся <...> Феость же сий законъ расыпа, и въстави единому мужю едину жену имЪти, и женЪ за одинъ мужь посагати; аще ли кто переступить, да ввергуть и в пещь огнену. Сего ради и прозваша и Сварогомъ <...> И по семъ царствова сынъ его, именемъ Солнце, егоже наричуть Дажьбогъ <...> отнележе начаша человЪци дань давати царямъ. Солнце царь, сынъ Сварогов, еже есть Дажъбогъ, бЪ бо мужь силенъ..."
(Ипатьевская летопись, РЛ, т. XI, с. 200, Рязань, 2001)
В незапамятные времена (ещё в каменном веке) Сварог будто бы правил всей землёй. И будто бы он приучил людей обрабатывать металлы, потому летописец и сопоставлял Сварога с Гефестом. Царство Сварога летописец относил в далёкий догосударственный период жизни людей, когда семейные отношения только начинали складываться, а введение царской власти приписывал уже Дажьбогу, сыну и преемнику Сварога. При Дажьбоге о поклонении Сварогу люди забыли - в летописи не упоминаются ни святилища, ни отдельные идолы Сварога. Был культ и не стало культа. А с другой стороны - стал ли Дажьбог единоличным правителем? Ни в коем случае - он по-прежнему исполнял волю своего отца: "... не хотя отца своего закона расыпати Сварожа" (там же, с. 201). Верховная власть так и оставалась за Сварогом.
Некоторые уточнения можно сделать, используя сведения о верованиях балтийских славян. Сварог был известен и населению Южной Прибалтики. В "Хронике" Титмара Мерзебургского (X-XI вв.) верховный бог лютичей Радегаст назван Сварожичем, то есть сыном Сварога (Титмар Мерзебургский "Хроника", кн. VI.23, с. 102, М., 2009). Так значит, именно Сварога имел в виду немецкий автор XII в. Гельмольд, когда писал о славянах:
"Среди многообразных божеств, которым они посвящают поля, леса, горести и радости, они признают и единого бога, господствующего над другими в небесах, признают, что он, всемогущий, заботится лишь о делах небесных, они [другие боги], повинуясь ему, выполняют, возложенные на них обязанности, и что они от крови его происходят и каждый из них тем важнее, чем ближе он стоит к этому богу богов"
(Гельмольд "Славянская хроника", с. 186, М., 1963)
В мифе о Свароге речь не идёт о смерти. Как раз наоборот - бог пошёл на повышение, он занялся решением глобальных проблем всего Мироздания, оставив жалкий земной мир на попечении подчинённых. Поклонение Сварогу прекратилось по причине ничтожности людей перед величием властелина Вселенной.
Относительно Ярилы, Купалы, Коляды, Костромы и прочих персонажей, известных по поздним источникам, нет оснований считать их языческими богами. Существование представлений о них в более ранних народных верованиях ничем не подтверждается. Скорее всего, это персонажи не мифические, а фольклорные. Конечно, русичами почитались и божества менее значимые, чем упомянутые в летописи, об этом сообщал арабский путешественник Ибн Фадлан (X в.), он писал, что вокруг изображений главных русских богов были установлены и маленькие изображения, о которых местные жители говорили: "Это (эти) жены нашего господа и дочери его и сыновья его" ('Путешествие Ибн-Фадлана на Волгу', с. 80, М.-Л.,1939). Но для решения загадки Святогора они не годятся: такому грандиозному образу должен соответствовать кто-нибудь из верховных древнерусских богов.
Так что из всех кандидатов остаётся только один - Род. Этот бог достаточно часто упоминается в исторических источниках, но наиболее информативным следует считать "Слово св. Григория об идолах" (XII в.). Там не только говорится о языческих богах, там ещё и даётся периодизация древнерусских верований:
"Се же словени начаша требы класти родоу и рожаницам (преже) пероуна бога ихъ, а преже того клали оупиремъ требы и берегынямъ"
("Слово св. Григория по Чудовскому списку" // Н.М. Гальковский "Борьба христианства с остатками язычества в Древней Руси", т. II, с. 33, М., 2000)
Этот документ известен в четырёх списках (от XIV до XVII вв.), сильно различающихся между собой, но общий смысл сохраняется:
1. Сначала славяне приносили жертвы упырям и берегиням (то есть, злым и добрым духам);
2. Затем объектами поклонения стали Род и рожаницы либо Род и Рожаница - разнобой наблюдается даже внутри одного списка, а в Паисиевском списке названы Артемид и Артемида (кто-то из переписчиков спутал из-за звукового сходства). Всё-таки, скорее всего, первоначально Рожаница была одна и только позднее размножилась подобно тому, как место великой богини Мокоши в народных верованиях заняли мелкие духи мокуши;
3. После Рода главой богов стал Перун, которому и достались жертвоприношения, ранее предназначенные для Рода.
Автор "Слова об идолах" показал Рода как чрезвычайно почитаемого бога, чей культ охватывал земли Египтян, вавилонян, греков и славян. Что интересно, по происхождению он связывал Рода с Осирисом:
"... начаща трЪбы имъ творити великим роду i роженица, пороженью проклятаго бога Осира, сего же осирида, скажю книги сороциньским"
(Там же)
В другой рукописи "Слово Исайи пророка" (XII в.) злобно проклинается Род, но при этом он изображён как аналогия христианскому богу:
"... слоужа бгоу и волю его творять, а не роду ни роженицамъ"
(Там же, с. 87)
И, наконец, в рукописи "О вдуновенiи духа въ человЪка" Род изображён именно как небесный бог и напрямую сопоставлен с христианским богом:
"... то ти не Родъ, сЪдя на вздусЪ мечеть на землю груды и в том ражаются дЪти <...> всЪмъ бо есть Творецъ Богъ, а не родъ"
(Там же, с. 97)
Церковники в сильном раздражении даже представляют Рода в качестве антипода христианского бога, чем невольно свидетельствуют о его могуществе:
"... вы же работающе бЪсомъ, и слоужаще идоломъ, и ставяще трапезу родоу и роженицамъ <...> А вы поете пЪснь бЪсовскую идолоу родоу и роженицамъ <...> и ставленïа трапезы коумирьскыа родоу и роженицамъ"
("Слово Исайи пророка истолковано св. Иоанном Златоустом, о поставляющих вторую трапезу роду и рожаницам" // Там же, с. 88-89)
"Аще се роду и рожаницЪ крають хлЪбы и сиры и медъ. Бороняше велми, нЪгдЪ, рече, молвить: горе пьющимъ рожаницЪ"
(Там же, т. I, с. 160)
Н.М. Гальковский, анализируя обряды почитания Рода, пришёл к выводу, что они связаны с культом умерших предков в лице домового. Едва ли облик Рода ограничивался только этими представлениями, тем более сам же автор в своём исследовании отмечал, что Рожаницу в России напрямую отождествляли с Богородицей, а в Московской синодальной рукописи XIV в. она названа первым идолом : "Первый идолъ рожаницЪ" (там же, т. I, с. 165). Те крупицы сведений, что удаётся найти в рукописных источниках, рисуют Рода как бога вселенского масштаба, живущего на небе, а Рожаницу, соответственно, как богиню земли. И всё же сходство обрядов почитания Рода с культом умерших предков нельзя считать случайным. Ведь боги тоже умирали. Умирающими и воскресающими богами были семитские Балу и Таммуз, на острове Крит показывали могилу Зевса, а в Дельфах - могилы Диониса и Аполлона (Дж.Д. Фрэзер "Золотая ветвь", с. 253, М., 1986).
При этом не всегда умершие боги воскресали. Время от времени культ того или иного бога прекращал существование и тогда появлялся очередной миф о переменах на небесах. В греческой мифологии Кронос сверг Урана, а его самого сверг Зевс (Н.А. Кун "Мифы Древней Греции", с. 32-34, М., 2000), в хеттской - Ану сверг своего предшественника Алалу, его потом сверг Кумарби, которого победил Бог Грозы (А.И. Немировский "Мифы древности. Ближний Восток", с. 130-133, М., 2001; его же "Мифы и легенды Древнего Востока", с. 76-79, М., 1994). Судьба побеждённого была различной - он мог стать неприкаянным скитальцем, а мог и умереть окончательно. И тогда появлялся миф о создании мира из тела первобога. В индийской мифологии обитаемый мир и всё живое были созданы из тела великана Пуруши, ставшего источником всего сущего. Его невероятные, всеобъемлющие размеры и тысяча глаз вызывают мысленный образ звёздного неба. Порой Пурушу сопоставляли с Вишну и Брахмой ("Пуруша" // "Мифы народов мира", т. II, с. 351, М., 1992). Это был именно первобог, сам себя породивший и принесённый в жертву самому себе.
В скандинавской мифологии видимый мир создали боги из тела великана Имира (Бримира или Аургельмира), бывшего первым существом на земле ("Имир" // "Мифы народов мира", т. I, с. 510, М., 1991). Согласно китайской мифологии, мир был сотворён из тела великана Паньгу (В.И. Ежов "Мифы древнего Китая", с. 43-44, М., 2003; "Китайская мифология: энциклопедия", с. 29-30, М., 2007). Так вот, рассечение на части Осириса и Лемминкяйнена - отголоски такого же мифа о сотворении мира. В русской былине Святогора не рассекают на части (хотя, можно привязать к этой версии попытку Ильи Муромца разрубить гроб), но духовный стих Голубиная книга показывает именно такую картину образования мира:
ГОЛУБИНАЯ КНИГА
Солнце красное от лица Божьего...
Млад-светел месяц от грудей его,
Звезды частые от риз Божиих,
Ночи темные от дум Господних,
Зори утренни от очей Господних,
Ветры буйные от Свята Духа,
Дробен дождик от слез Христа...
Наши помыслы от облац небесныих,
У нас мир-народ от Адамия,
Кости крепкие от камени,
Телеса наши от сырой земли,
Кровь-руда наша от черна моря.
От того у нас в земле цари пошли:
От святой главы от Адамовой;
От того зачались князья-бояры:
От святых мощей от Адамовых;
От того крестьяны православные:
От свята колена от Адамова.
(А.В. Аксёнов "Народная поэзия. Былины, песни, духовные стихи", с. 26, М., 1994)
ГИМН ПУРУШЕ
Пуруша - тысячеглавый,
Тысячеглазый, тысяченогий.
Со всех сторон покрыв землю,
И возвышался (над ней еще)
На десять пальцев.
В самом деле, Пуруша - это вселенная...
Его рот стал брахманом,
Его руки сделались раджанья,
То, что бедра его,- это вайшья,
Из ног родился шудра.
Луна из (его) духа рождена,
Из глаза солнце родилось,
Из уст - Индра и Агни,
Из дыхания возник ветер.
Из пупа возниклово здушное пространство,
Из головы развилось небо,
Из ног - земля, стороны света - из уха.
Так они устроили миры"
("Ригведа Мандалы IX-X", ЛП, Мандала X, с. 236, М., 1999)
МЛАДШАЯ ЭДДА
Имира плоть
стала землей,
кровь его - морем,
череп стал небом,
а волосы - лесом.
Из век его Мидгард
людям был создан
богами благими;
из мозга его
созданы были
темные тучи.
("Младшая Эдда", ЛП, с. 214, С.-Петербург, 1898)
Голубиная книга в современном виде оформилась, конечно, на Руси, но использовались в ней общеславянские представления о Мироздании. Его отдельные элементы можно найти, например, в болгарском апокрифическом сочинении "Разумник" (X в.):
"При мысли о смерти из ока Господня скатилась слеза, которую Бог и назвал солнцем. Месяц - из престола Господня, звёзды из плоти Господней, а ангелы - из Божьего духа и огня"
("Родник златоструйный. Памятники болгарской литературы IX - XVIII веков", с. 56, М., 1990)
Ну просто другой вариант Голубиной книги. И в этом вроде бы христианском сочинении порой встречаются даже заведомо языческие откровения:
"Вопрос: Из чего Господь создал небо и землю?
Ответ: Он взял сметану из воды, и та свернулась. И создал Бог небо и землю"
(Там же, с. 55)
Это выглядит, как пересказ индийского мифа о пахтанье богами Мирового океана, который ещё называли Молочным. В процессе пахтанья молоко превратилось в масло. Так что славянская мифология выросла непосредственно из арийской.
В таком случае, получает объяснение невозможность для Святогора передвигаться по земле: не было тогда земли, она была создана уже потом из тела Святогора-Рода. Святогор ездил на своём коне по небесному куполу, который и являлся Священной горой. Ещё древние шумеры (IV-II тыс. до н.э.) считали весь мир единой космической горой посреди первозданного океана (С.Н. Крамер "История начинается в Шумере", с. 100-101, М., 1965; С.Г. Хук "Мифология Ближнего Востока", с. 17, М., 1991; Д.Г. Редер "Мифы и легенды Древнего Двуречья", с. 23-24, М., 1965; А.И. Немировский "Мифы и легенды Древнего Востока", с. 33, М.,1994). На вершине этой горы (то есть, на небе) и обитали боги. В более поздние времена мифологические представления о мировой горе трансформировались в понятие о главной из гор, находящейся в центре мира (греческий Олимп, индийская Меру или иранская Хара).
Огромный всадник на огромном коне, исполин, возвышающийся до самых облаков, неуязвимый воин, чья беспредельная сила предназначена не для земных, а для вселенских битв - вот каким представляли Рода древние славяне. Потом этот образ перешёл на Перуна, ставшего, согласно "Слову св. Григория" преемником Рода.
Очень похож на Рода индийский бог Рудра, в мифах тоже изображавшийся непобедимым воином, который тоже скитался по горам и его очень боялись остальные боги ("Рудра" // "Мифы народов мира", т. II, с. 388-389, М., 1992). Женой Рудры считалась Родаси (от "rodas" - земля), имевшая вид молодой и красивой женщины, как и жена Святогора ("Родаси" // там же, с. 385). Имя Рудра явно составное: Руд-ра, Мит-ра, Инд-ра, оно того же типа, что и славянские Дажь-бог, Стри-бог, Бел-бог. Тогда получается, что имена Рудры и Рода практически совпадают. Родаси в русском язычестве соответствует Рожаница, имя которой в древности могло звучать как Рода. Это родство восходит к тем временам, когда предки славян и ариев жили в Восточной Европе и составляли единую культурную общность.
Отдельные фрагменты арийских преданий сохранялись жителями Причерноморья, от них перешли к населению салтово-маяцкой культуры и Северного Кавказа, а до нашего времени сохранились в кавказских сказаниях о нартах. М.Г. Халанский в своём исследовании сравнивал русские предания с кавказскими - о борьбе нартов с великанами эмегенами, он находил в этих преданиях много общего (М.Г. Халанский "Великорусские былины киевского цикла", с. 30-32, Варшава, 1885), а потом и прямо сопоставил их с былиной о Святогоре (там же, с. 184-186). Действительно, сходство порой просто поразительное, вот, например, встреча Сослана с великаном Мукарой:
"Конь под всадником ростом с гору, а сам всадник на коне - как стог на горе. От дыхания всадника и коня его туман поднимается над степью. Глубокую борозду по земле оставляет его сабля. И то не вороны над тучей, а комья земли и куски дерна взлетают над головой всадника из-под копыт его коня".
("Сказания о нартах. Осетинский эпос", с. 145-146, М., 1978)
Как в русской былине:
"Видит: едет богатырь выше лесу стоячаго,
Головой упирает под облаку ходячую"
("Святогор с Ильею Муромцем" // "Песни собранные П.Н. Рыбниковым", ч. I, с. 37, М., 1861)
И дальнейшие попытки Сослана поразить Мукару разными видами оружия напоминают бессильные наскоки Ильи Муромца на Святогора. Мукару называли - "князь скал", что тоже сближает его со Святогором. (М.Г. Халанский "Великорусские былины киевского цикла", с. 186, Варшава, 1885). Другой фрагмент - о приключениях Сослана в царстве мёртвых - ещё ближе к русской былине:
"Видит он - валяется на дороге переметная сума.
- Эта сума мне пригодится, - подумал Сослан и захотел поднять ее ручкой плети, но переломилась ручка плети, и не смог Сослан поднять суму.
- Что это сталось со мной? - подумал Сослан. - Обычно на всем скаку я схватываю и поднимаю всадника, а эту суму даже с места не сдвинул!
Спрыгнул он с коня, схватился рукой за суму, но не может поднять ее. Схватился он за нее обеими руками, понатужился, по колено увяз в землю, а суму так и не поднял. От удивления остановились глаза Сослана. В безмолвии и неподвижности постоял он, потом вытащил ноги из земли, оставил суму на дороге и поехал дальше"
("Сказания о нартах. Осетинский эпос", с. 220-221, М., 1978)
История о том, как некий силач оказался не в силах поднять какой-либо предмет, достаточно распространена, но вот этот вариант практически полностью совпадает с былиной о Святогоре. И здесь не может быть заимствования, потому что общий эпизод связан с совершенно разными сюжетами. Общий источник - предания древнейшего населения Восточной Европы.
Великан ростом до облаков ("возвысившийся до неба") из арабского сборника сказок "Тысяча и одна ночь" встретился царю Шахрияру, который в испуге, подобно былинному Илье, тоже отсиживался на дереве. Как Святогор возил в хрустальном ларце свою жену, так и великан ифрит таскал на себе сундук с запертой в нём девицей. И так же, как и в былине, девица, как только её господин заснул, углядела на дереве путника и стала принуждать его спуститься с дерева и удовлетворить её, угрожая в противном случае разбудить своего страшноватого мужа ("Избранные сказки, рассказы и повести из "Тысячи и одной ночи", кн. I, с. 33-34, М., 1986). Совпадение с былинным эпизодом полное и это доказывает, что некогда существовал самостоятельный фольклорный сюжет о девице во власти великана. Сюжет был бездумно и механически присоединён к русской былине, так что к знакомству Святогора с Ильёй Муромцем он не имеет никакого отношения.
Поскольку выясняется, что среди древнерусских богов оказалось два бога неба, то их потомки должны были образовать и два отдельных пантеона. Ну, один из сыновей Рода уже назван в "Слове св. Григория" - это Перун. Не все боги, перечисленные в летописи, были Сварожичами:
"Перуна древяна, а главу его сребрену, а усъ златъ, и Хъса, Дажьбога, и Стрибога, и Симарьгла, и Мокошь"
(Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, с. 77, Рязань, 2001)
Бросается в глаза, что все имена богов перечислены через "и", только между Хорсом и Дажьбогом этот союз не поставлен. Перун и Хорс как бы отделяются летописцем от других богов. Вдобавок, функции Хорса и Дажьбога совпадают - они оба боги солнца. На киевском капище собрались два самостоятельных пантеона, но это не стоит считать инициативой князя Владимира - нововведения всегда сопровождаются протестами и неприятием, а тут киевляне восприняли случившееся, как привычный и давно устоявшийся общественный порядок. Так что, любые рассуждения о "религиозной реформе" князя Владимира не имеют под собой никаких оснований: князь просто обновил обветшавшее капище.
В апокрифической "Беседе трёх святителей" тесно сближаются между собой Перун и Хорс:
"Два ангела громная есть: елленский старецъ Перун и Хорсъ жидовинъ - два еста ангела молниина"
(А.Н. Афанасьев "Поэтические воззрения славян на природу", т. I, с.128, М., 1995)
Перун и Хорс действуют совместно, а что до их иностранных обозначений, так на Руси понятия эллинский и жидовский использовались церковниками в значении - языческий и не более того (М.А. Васильев "Хорс жидовин, древнерусское языческое божество в контексте проблем khazaro-slavica" - "Славяноведение", # 2, 1995, с. 18-19) .
Версию о принадлежности Перуна и Хорса к отдельному пантеону подтверждает иностранное свидетельство: немецкий путешественник Иоганн Давид Вундерер в 1590 г. посетил Россию и возле Пскова он увидел двух каменных идолов, сохранившихся ещё с языческих времён:
"Перед городом видели мы двух идолов, поставленных в давние времена жрецами, которые им поклонялись, а именно Услада, каменное изваяние которого в руке имеет крест, (и) Хорса, который стоит на змее, с мечом в одной руке и молнией в другой. Поблизости от них [виден] полевой лагерь Стефана, который в 1581 г. осаждал Псков, и там же остатки относящихся к нему башен"
(А. Н. Кирпичников. "Древнерусское святилище у Пскова" - "Древности славян и Руси", с. 34, М., 1988)
Никогда не существовал бог по имени Услад, давно уже выяснено, что эта ошибка произошла из-за неверно понятого обозначения Перуна "усъ златъ" немецким дипломатом и писателем Герберштейном (Д.О. Шеппинг "Мифы славянского язычества", с. 100, М., 1997). Древними псковичами почитались Перун и Хорс, а змей, с которым боролся Хорс, был злобным божеством преисподней, имя которого люди боялись произносить, и в конце концов совершенно забыли. Три бога - это хозяева трёх ярусов мира: Хорс - бог небесного огня; Перун - первоначально бог земного огня и он уступал в старшинстве Хорсу, но бог солнца обязан постоянно двигаться по раз и навсегда назначенному для него пути, тогда как не связанный условиями Перун имел намного большие возможности и после смерти Рода возвысился до верховного бога; безымянный змей царил в подземном мире и там Хорсу приходилось с ним сражаться каждую ночь.
Два пантеона на Руси конкурировали и взаимодействовали. В одном из них старшими богами считались бог неба Сварог и богиня земли Мокошь (это упрощение их функций, реальность была сложнее), их сыновьями - Дажьбог, Стрибог, Велес, владевшие тремя мирами по вертикали - небесным, серединным и земным, а преисподняя тут не предусматривалась. Симаргл как доверенное лицо Сварога, вероятно, тоже входил в эту семью и считался Сварожичем.
В другом пантеоне старшими богами стали небесный бог Род и его жена богиня земли Рода (поздний вариант - Рожаница). У них родились три сына - Хорс, Перун и некий змеевидный бог. Хотя, первоначально Змей мог иметь и человеческий облик - скандинавский Фафнир, например, превратился в дракона только, когда добыл для себя сокровища. Так что, возможно, что третий сын Рода стал чудовищем после совершённого им злодеяния.
Сходство русской былины и египетского мифа слишком велико, чтобы отрицать генетическую связь между ними. Это переработка мифологического наследства Свидерской культуры. И в Египте Сета, убившего Осириса, изображали не только человеком, но и крокодилом. А Плутарх (46-127 гг.) однозначно отождествлял Сета со змеем Тифоном ("Об Исиде и Осирисе" // Плутарх "Исида и Осирис", с. 20-27, М., 2006). Мотив змееборства широко распространён в преданиях самых разных народов с древнейших времён: вавилонские Мардук и Тиамат, индийские Индра и Вритра, греческие Ясон, Беллерофонт, Геракл, Персей, армянский бог Ваагн. Когда-то змеиный культ господствовал на огромных территориях Европы и Азии, но с появлением новых богов, старые змеевидные божества подверглись демонизации. Борьба с ними стала считаться благим делом и всячески прославлялась. Предание о змееборстве сформировалось в глубокой древности, ещё до рождения Египта и вошло составной частью в миф об Осирисе.
Теперь о том, как мог выглядеть славянский миф о Роде. Судя по мифологическим представлениям других народов, дети языческих богов зачастую не церемонились со своими родителями и вовсе не желали дожидаться, пока бессмертный отец освободит для них престол этак через вечность. Они свергали нелюбимого родителя либо придумывали какую-нибудь хитрую пакость. Видимо, старший сын Рода очень хотел занять место державного отца, да справиться с ним ему было не по силам. Вот он и устроил ловушку в виде волшебного гроба. Откуда появился этот гроб, былина не говорит, но он явно показан в качестве орудия судьбы, стоявшей даже над богами. Значит, сынок-провокатор создать такое чудо самостоятельно никак не мог, скорее, просто наткнулся на него случайно во время скитания по горам, а тогда и замыслил измену. Тот гроб, по-видимому, был порождением тёмных времён, когда и сам Род ещё не появился на свет. Ведь в былине упоминается отец Святогора - почему-то слепой и никаких намёков на обстоятельства, лишившие его зрения:
"Святогор богатырь позвал Илью Муромца к себе в гости на Святые горы и на поездке Илье наказывал: "Когда приедем в мое посельице и приведу тебя к батюшке, ты моги нагреть кусок железа, а руки не подавай". Как приехали на Святые горы к Святогорову посельицу и зашли в палаты белокаменные, говорит старик, отец Святогоров: - Ай же ты, мое чадо милое! Далече ль был? - "А был я, батюшка, на святой Руси". Отец-от Святогоров был темный, то говорит сыну: "А приведи ко мне русского богатыря поздоровкаться". Илья тым временем нагрел железо, пошел по рукам ударить и давает старику в руки кусок железа. Когда захватил старик железо, сдавил его и говорит: "Крепка твоя рука Илья! Хороший ты богатырек!"
("Песни собранные П.Н. Рыбниковым", изд. 2, т. I, #2, с. 9, М., 1909)
А потом Илье пришлось ещё раз навестить старика-великана, чтобы сообщить тому о смерти его сына:
"Розсердился тут старик да было темныи,
Темныи старик да было древнiи:
- Знать убил же Святогора ты богатыря,
- Прiезжаешь нунь ко мне-ка-ва со ведома,
- Ты привозишь мне-ка весточку нерадостну. -
Как хватит тут же палицу да богатырскую
Да помахне во богатыря,
А й богатырь тут увернется,
Да старик тут образумится.
Дал ему да вечное прощеньицо"
("Онежские былины, записанные Александром Фёдоровичем Гильфердингом летом 1871 года", #1, с. 9, С.-Петербург,1873)
Возможно, что гнев старика имел под собой какие-то основания в первоначальном, языческом варианте сказания, а Илья заменил в нём настоящего убийцу. Так что Род в цепочке богов не первый, и до него происходили важные события, но уже ничего не узнать про их участников, туманно названными в "Слове св. Григория" упырями и берегинями.
Погубив Рода, его убийца, которого условно можно назвать Змей, присвоил себе власть над миром. И дальше продолжается соответствие между египетским мифом и русской былиной. Мстителем за Осириса стал его сын Хор (или Гор) - солнечный бог, изображавшийся египтянами в виде сокола или человека с головой сокола. Он победил Сета и вернул своего отца к жизни, но Осирис уступил свой престол Гору, оставшись правителем в царстве мёртвых. А в русской былине появляется персонаж по имени Сокольник и тоже мстит, только мстит он Илье Муромцу.
Тут надо разобраться, отчего в былине всё так запуталось. Илья Муромец - безусловно положительный персонаж, он по определению не способен на бесчестные поступки. В результате появились переделки былины, где Илья находил Святогора уже лежащим в гробу и затем освобождал его (А.М. Астахова "Народные сказки о богатырях русского эпоса", с. 16, М.-Л., 1962). Да и описание встречи двух богатырей с безуспешными наскоками Ильи на Святогора вступает в противоречие с наставлениями странников из былины про исцеление Ильи Муромца:
"А только не выходи драться
С Святогором-богатырем -
Его и земля на себе через силу носит"
("Святогор с Ильею Муромцем" // "Песни собранные П.Н. Рыбниковым", ч. I, с. 35, М., 1861)
Вроде бы для Ильи всё должно быть ясно. И вдруг оказывается, что ему о Святогоре ничего не известно, а когда Илья краем уха что-то такое о нём услышал, то тут же вздумал удовлетворить своё любопытство: