С самых древних времен сердце Маргуша - святилища, в которых общался с богами сам Верховный жрец - были окружены тремя стенами. Внутренняя и самая высокая и крепкая защищала дворец царя, Дом Спящих Богов, Храм Очищения, Башни Связи Небес и Земли. За второй стеной прятались Храмы Огня, Митры, Хаомы и Святилище Иштар. Между цитаделью и второй стеной жрецы приносили жертвы богам в особых святилищах со множеством жертвенных печей.
Простому люду не было хода за две стены. Только жрецы храмов, военачальники и особо приближенные к царю люди могли пройти в ворота второй стены. Священное Место, как называли дворец в окружении храмов, оставалось загадочным для большинства жителей Маргуша и для его гостей. А вот между второй и третьей стеной вокруг площади за северными воротами размещались постоялые дворы, с южной стороны поближе к озерам стояли Храмы Воды. На восточном берегу большого озера находилось древнее царское кладбище. И повсюду виднелись дома мастеров бронзовых и медных дел, гончаров, ювелиров, ткачей. Внешняя стена отличалась от двух внутренних не только формой - она овалом огибала город, - но и надежностью. На ней не дежурила стража, во многих местах стена оплыла глиной и более походила на отдельные холмы. С четырех сторон света еще сохранились проходы в город, но от былых ворот, закрывающихся на ночь, остались только подобия башен.
Сапар прикинул, что воины, несущие службу на второй стене и угловой башне могут заметить возню на царском кладбище! К тому же кто-то из жителей, чьи дома примостились между двумя озерами и близко к обводной стене, может поднять тревогу. Можно нарваться и на дозор, обходящий город ночью. Спрятаться от него не составляет особого труда, но, если заметят, не убежать от метких стрел. Сапар верил в удачу, но все же думал, как отвлечь стражников цитадели. Самое людное место города - это площадь у северных ворот. Разный люд обитает там. Потому и внимание охраны там более бдительное. А если что случится, то военачальник всех туда подтянет! На то Сапар и рассчитывал. Нужно только выждать момент и посеять зерно смуты, а потом быстро перебраться к озеру, где будет ждать Хусу и там вместе пробраться к заветной могиле.
- Добро и зло поровну на всех - вот суть закона! Каждый из вас волен выбрать свой путь! Бог Всеведущий создал все земли, приносящими радость, но Дух Разрушения противопоставил им пороки людей, что разрушают создание Бога. Помните: чистые помыслы, правдивые слова, добрые поступки приведут душу в небесное царство. Обман, ложь, воровство, убийства - это путь к вечному скитанию в царстве мертвых. "Я, Бог Всеведущий, сотворил Моуру могучей и праведной. А в противостояние этому Дух Разрушения слепил дух многопагубный, убийства и опустошение" - так сказал Бог!
Из толпы послышался ироничный вопрос:
- Кому сказал?
Люди, окружившие человека с высоким посохом в руке, разразились хохотом.
Сапар тоже улыбнулся. Он стоял в сторонке, прикрытый тенью сторожевой башни. Огни факелов, зажженных на стене, зловещими отблесками скакали по лицам слушающих. Были среди них и босяки, и торговый люд, и доносчики Верховного жреца. Смех привлек внимание еще большего числа горожан, и кольцо вокруг проповедника стало плотнее. Но Сапар не увидел в его лице выражение страха. Напротив, он еще выше поднял голову. Подстриженная кружком короткая бородка задралась над грудью, прикрытой белой тканью. Проповедник ударил посохом и, возвысив голос, кинул в толпу:
- Вы почитаете огонь и воду. Вы оберегаете землю от осквернения мертвой плотью. Вы совершаете жертвоприношения. Но почему же тогда вода уходит из Священного Места? Почему огонь не поразил убийцу жреца Храма Огня? Почему древние боги не слышат царя, каждый день взывающего к ним?
- Потому что Дух Разрушения завладел вашими сердцами! И только Бог Всеведущий может спасти Маргуш! А для этого вы должны принять его детей - Благородных Бессмертных - и следовать законам праведной жизни во имя спасения своей души от оков пороков!
- Не слушайте его, люди! Не слушайте! - звонкий девичий голос неожиданно раздался рядом с Сапаром.
Рядом с ним из тени возникла фигура в длинной бесформенной рубахе. Вытянутая голова девушки ощетинилась ежиком подросших волос. Красный свет факелов просачивался сквозь них, создавая ореол, подобный тому, который окружает луну перед бурей. Люди расступились, шепот волной пробежался по толпе: "Безумная жрица... безумная жрица...".
Сапар довольно сощурился: вот тот долгожданный момент! И ничего придумывать не надо. Разве что поддакнуть в нужном месте.
А жрица пробиралась в живом коридоре и говорила, говорила:
- Сарош забыл о богах, он не хотел будить их, и потому наши боги не слышали царя... Даяна разбудила богов! Да, Даяна...
- Несчастная, - услышал Сапар неподалеку от себя жалостливый женский голос, - и так была не в себе, а как убили ее покровителя и вовсе свихнулась.
- Хорошо, хоть спряталась, а то бы и ее убили, - приглушенным голосом ответила другая женщина. - Слышала я, нашли ее в Доме Спящих Богов! В самом святилище! И топор жреца там валялся... окровавленный...
Сапар смотрел во след безумной. Жрица заглядывала в лица людей, умильно улыбаясь и повторяя свое имя: "Даяна, Даяна". Сапар не видел ее лица, но он видел лица тех, рядом с кем она останавливалась. В их глазах появлялся испуг!
"Всего лишь девочка, хоть и безумная, что ж они ее боятся? - подумал вор. - Не ее, а этого проповедника, пугающего законом неизвестного бога, бояться надо. Его язык, как жало змеи, его слова - смертоносный яд! Мало людям страха при жизни, так он сулит его и после смерти! Воруешь - бойся! Лжешь - бойся! А кто не лжет? Кто не ворует?.."
Сапар сжал кулаки. Он не верил древним богам с тех самых пор, как узнал истину. Жрецы врут! Никто из мертвых не покидает своих последних убежищ! Нет никакого царства Эрешкигаль! Никому не нужны дары, сложенные в могилах! Плоть человека, верблюда, собаки - вот что едят боги! Он видел это сам!
Когда умер его старший брат, Сапар мечтал увидеть его среди звезд, ярким и сияющим, как сами боги, но жрец, узнав о мыслях мальчика, убил его надежду несколькими словами. "Таким как ты и твой брат нет места в чертогах богов! Думай лучше о том, чтобы, блуждая в Стране Без Возврата, душа твоего брата не страдала хотя бы от жажды". С тех пор мальчик каждый день приносил кувшин воды к могиле. И каждый день он видел, что предыдущий кувшин оставался полным, разве что бездомная собака вылакает немного. Тогда, заподозрив неладное, Сапар решил проверить, сколько даров осталось в могиле, сколько ворот на пути к вершившей посмертный суд прошел его брат. Раз он не пьет воду из кувшина, значит, жрец обманывает, и его брат там, где есть все, и вода тоже!
Ночью Сапар тайком от отца раскопал угол могилы, кое-как приоткрыл циновку, лежавшую на обструганных стволах тополей, положенных поперек могилы и в ужасе отпрянул. От дурного запаха, ударившего в нос, мальчик едва не потерял сознание, но отдышавшись в сторонке, движимый возросшим любопытством, он вернулся, лег на живот на самом краю и опустил внутрь светильник. То, что он увидел на смертном ложе, повергло в ужас. Сапар рыдал и, не в силах отвести глаз, смотрел на страшное чудовище, в которое превратился его брат.
Светильник упал в могилу. На пожар прибежали люди. Они нашли мальчика и, узнав его, отнесли домой. Когда он пришел в себя, то не смог произнести ни слова. Жрец их поселка настоял на том, чтобы презревшего законы, установленные самим Митрой, наказали. Отец смягчил гнев Великого Бога, принеся ему в жертву двух овец, но Сапара все же выпороли. Повзрослев, он ушел из дома навсегда. Но с тех пор его неудержимо манили могилы. Он залазил в них, каждый раз вспоминая брата, и каждый раз, видя только кости на ложе покойника, он ухмылялся - врут жрецы! Боги - чудовища, пожирающие плоть людей, не различая ни бедных, ни богатых, ни простолюдинов, ни царей! Без сомнения он собирал невостребованные дары и жил богачом, меняя их на все, что душа пожелает.
И все же безумная жрица со своей горячей верой в древних богов вызывала у вора куда большую симпатию, чем неизвестный проповедник. Но тот, кого он называл Богом Всеведущим, был куда хитрее всех спящих богов. Он обещал рай через хрупкое созидание. Он уравнивал всех - и царей, и рабов. Надо только делать добро и все - после смерти ты обретешь богатства и радостную жизнь. Разве это может быть правдой?!
- Даяна разбудила богов, - продолжала рассказывать жрица, - Огненный Шамаш проснулся, Прекрасная Иштар проснулась, Отец Энлиль, приносящий знойный ветер - проснулся... Даяна разбудила богов! - добравшись до проповедника, жрица обошла его, глядя на землю у ног, и вдруг закричала, так пронзительно, что вздрогнули все, даже проповедник:
- Гнев богов обрушится на ваши головы! Уже несется на своих ветрах Энлиль! Уже поднимает он черные пески! Никому не будет пощады! Даяна разбудила богов... - голос безумной стих и внезапно она бросилась на проповедника.
Тут же его посох опустился на голову девушки. Даже Сапар, стоя в отдалении, услышал глухой удар деревянной палки. Даяна вскрикнула и упала. Как ни боялись люди безумной, негодование прокатилось в толпе. Проповедник, совладав со своим страхом, поднял посох высоко над головой и крикнул:
- Это она убила Сароша! Бог Всеведущий открыл мне истину - безумная совершила зло!
Договорить ему не дал Сапар.
- Стража! - закричал он. - Человек поднял руку на жрицу огня!
Его призыв подхватили несколько человек. Кто-то кинулся на злодея с кулаками, кто-то попытался ретироваться, но толпа все теснее сжималась, угрожая раздавить всех, кто был внутри. По стене цитадели и от ворот уже бежала стража. Выставив копья вперед, воины разгоняли собравшихся. Кого-то ранили - среди возбужденных голосов послышались крики и стоны. Сапар прижался к стене и, как можно быстрее поспешил к большому озеру. Кинув случайный взгляд в толпу, он увидел свернувшуюся в клубок Даяну. Десятки ног спотыкались о ее тело. Но вот чьи-то руки подняли ее и понесли прочь с площади. Голова жрицы запрокинулась. Поверх коротких, но густых волосков на ее голове зловещим пятном поблескивала застывающая кровь.
Но мимолетная жалость быстро забылась. Мысли вора азартно завертелись вокруг предстоящего ограбления богатой, как подсказывало ему чутье, могилы.
Добравшись до большого озера, Сапар, удостоверившись, что рядом никого нет, юркнул к первой могиле и, распластавшись у ее низкой, почти вровень с землей, стены, замер. Вблизи слышался лишь стрекот цикад да редкие голоса со стороны Храма Воды. Отблески факелов, зажженных на обводной стене города, смешивались с длинными тенями от могил, но это нисколько не пугало вора. Мертвые не причинят вреда, а вот живые могут и убить! Но, как и думал Сапар, вся стража устремилась к торговой площади Священного города, а потому действовать надо не мешкая - скоро там все уляжется, всех разгонят. Тогда охранники вернуться на свои посты и пойдут в дозор.
Сапар перевернулся на спину и три раза подряд ухнул совой. Посчитал про себя до десяти и прислушался: неподалеку раздался ответный крик. Это был Хусу! Недолго думая, Сапар встал на четвереньки и, как собака устремился на его голос.
Стены старой могилы возвышались над землей совсем немного - едва доходя до колен взрослого человека. Построенная как дом, усыпальница смотрела входом на север, что удивило бывалого вора еще днем, когда он издали осматривал могилу. Обычно вход делали на востоке, чтобы ясноликий Шамаш сразу видел его, как вернется из мира ночи в мир живых. "Кого обманывают? - размышлял Сапар. Разве великий бог не отличит настоящий дом от дома мертвых?.." Вход в богатые гробницы всегда был заложен кирпичами, но так, что пни их и они легко провалятся внутрь. Но воры не разрушали основы гробниц, они делали лазы. И чем уже лаз, тем лучше. Зачем привлекать внимание к могиле? А вдруг в ней столько добра, что за раз не унести, тогда придется вернуться еще раз. А потому, пусть никто и не заподозрит, что покой мертвых был нарушен.
Сапар, уподобившись ящерице, прополз вдоль южной стены усыпальницы и, завернув за угол, замер, приглядываясь и прислушиваясь. Ничего необычного, что могло насторожить, он не увидел, но услышал тонкий свист Хусу. Тот был в двух шагах от него.
- Лаз готов? - припав к стене рядом с подельником, Сапар пошарил рукой по стене.
- Готов, - прошипел Хусу, - тут кто-то уже побывал...
Сапар насторожился, но Хусу успокоил:
- Собака или шакал. Лаз совсем узкий был, человек не пролезет. Я расширил.
- А внутри... никого нет?
- Нет, я тут давно лежу - как стемнело, услышал бы.
Не разговаривая больше, воры, один за другим, нырнули в лаз. Первым спустился Хусу. Сапар придержал его за руку. И не зря! Как только голова подельника скрылась, из могилы послышался шум падающих предметов и ругань Хусу.
- Что там? - встревожившись, спросил Сапар.
За возней в подземелье он не сразу разобрал ответ и, почувствовав тревогу, встал на четвереньки, чтобы сразу сорваться с места, если что. Но вот отверстие лаза осветил слабый огонек - то Хусу зажег лампу, которую опустил туда заранее.
- Спускайся, - голос Хусу шел прямо от дырки.
Сапар не видел товарища, но понял, что тот стоит рядом с лазом. Недолго думая, проворный вор опустил ноги и сполз в усыпальницу, придерживаемый подельником.
- Осторожно, - шептал тот, дыша в затылок, - здесь ложе, да кто-то над ним понаставил всего... я чуть ноги не переломал.
Сапар встал на возвышение и мельком осмотрелся. Небольшая комната освещалась слабым огоньком лампы, стоявшей на краю ложа, над которым как раз находился лаз. Тугие нити паутины затянули углы помещения, а над ложем паутина свисала скомканным куском. Но и за такой драпировкой вор увидел богато украшенные мозаикой стены. Сам хозяин усыпальницы возлежал на ложе на правом боку, повернувшись лицом к стене. Вернее тем, на чем раньше было лицо! Белый, как и обмазка стен, череп уткнулся в такую же грудину отпавшей нижней челюстью. Фаланги сложенных вместе кистей рук рассыпались под ней, а коленные суставы соприкасались с локтевыми. Но вот что странно - не было на скелете никаких украшений. Смутная догадка взволновала Сапара.
- Тебе не кажется, что здесь уже кто-то побывал?.. - спросил он Хусу.
Тот уже шарил по гробнице, прощупывая стены, заглядывая за сброшенные с ложа бронзовые котлы.
- Лаз прикрой, а то стража свет увидит, - отвлеченно ответил Хусу, переворачивая вверх дном стоявший в углу хум, - пусто...
- Вот и я говорю - мы не первые здесь.
Сапар пошарил за лазом, вытянув руку наружу, и, нащупав кипу сухой травы, припасенной Хусу, придвинул ее поближе к отверстию в стене усыпальницы.
- Иди, осмотри все дальше, а я здесь поищу.
Хусу не спорил. У молодого вора было отменное чутье на тайники. Пусть ищет! Стены целые. Даже если кто-то уже орудовал здесь, тайники не тронуты. А в них - настоящие сокровища! Но Хусу тащил все, что видел. Его мысль уже искала способ вытащить из гробницы бронзовые котлы, которые кто-то поставил под лазом. Чтобы удобнее вылазить?.. Может быть, но они и так вылезут, вдвоем же! А с котлов столько пластинок можно выплавить... Сплющить их! Да, сплющить! Надо найти что-нибудь тяжелое... Хусу вышел в проем в одной из стен. Но тут же вернулся.
- Лампу надо.
Он пошарил рядом с ложем и нашел позеленевший от старости ажурный светильник. Положив на его дно кусок промасленной бечевки, Хусу зажег ее от горящей лампы и, склонившись, прошел в проем. Сапар не успел даже прикоснуться к стене у изголовья покойника, как из соседнего помещения раздался приглушенный крик подельника. И тут же зов:
- Сапар, посмотри, да тут целый двор! И телега... и... сколько костей...
Сразу за проемом оказалась пустая комната, без ложа для покойника, но с посудой, на которой, видимо, оставляли еду. "Трапезная", - решил Сапар. Два проема в стенах вели в другие помещения усыпальницы. Выйдя на голос Хусу, Сапар оказался в просторном дворе с очагом в центре. А в левой части двора лежали скелеты крупных животных - быков, верблюдов. Между ними стояла повозка. Два деревянных шеста - почти истлевших от времени - упирались двумя концами в шею... лошади?.. Сапар подошел ближе. Да, череп, вернее, морда коня лежала на одном из колес.
- Похоже, лошадь сама повозку сюда втащила, а потом ее прирезали.
Хусу, высоко подняв светильник, осторожно переступал через кости.
- Повозка... - задумчиво сказал Сапар, рассматривая колеса и сохранившееся сидение с лоскутами тряпья.
- Что? - не понял Хусу, хрустнув раздавленной костью.
- На этой повозке сюда усопшего привезли. Смотри, здесь настил был.
Сапар обошел повозку и вдруг встал, как вкопанный. Перед ним в разных позах лежали скелеты трех человек. Украшения на шеях провалились к позвоночнику, поблескивающие в тусклом свете браслеты окольцевали ставшие совсем тоненькими запястья. Длинные волосы - черные, но покрытые вековой пылью, сползли с черепов и выглядели неряшливыми париками. А металлические ободы обрамляли белые лбы.
- Что там? - Хусу выглянул из-за спины Сапара.
- Женщины. Наверное, жрицы...
- Ага, у них украшения!
Хусу обошел подельника и склонился над скелетами. Вор собрал все браслеты, амулеты, поднял каждую бусинку, шаря между костями.
Сапар поднял светильник и увидел еще один проем в стене, который вел в боковую комнату. Он пошел туда. Он злился на себя за жалость, которую тщательно скрывал от бесчувственного "ящера", но которая всегда подкатывала комком, когда он видел останки молодых женщин, принесенных в жертву.
В отдельной комнате на смертном ложе белели кости того, ради кого убили всех животных, и жриц. Сапар не сомневался в этом. Ведь убранство этой комнаты было царским! Расписные кубки стояли у ложа по соседству с золотыми и серебряными сосудами изящных форм, а мозаичная композиция на стене у изголовья почившего даже спустя сотни лет поражала детальностью исполнения и красотой.
- Кто ты? - зло глядя на белеющий в полумраке скелет, вопрошал вор. - Не иначе, как царь! Вон какая тиара на твоем лбу, - Сапар склонился над скелетом и снял с черепа золотую тиару, украшенную камнями сердолика и лазурита. Осмотрев весь скелет, вор увидел длинный черный посох жреца, все еще сжимаемый костяшками пальцев. - И посох держишь! Любите вы, цари, жертвы и богатства.
Он поднял посох, который был настолько длин, что упирался в потолок гробницы. Положив его на пол, Сапар снял браслеты, забрал богатую нагрудную пластину. Сложив все в мешок, он сосредоточился на поиске тайника, решив для начала обследовать стену с мозаикой. Запыленные детали мозаики по контуру картины походили на узоры, какими женщины Маргуша украшают подолы рубах. Собранные по три, гипсовые детали, напоминающие ноготь большого пальца, выложены на одной полосе то сверху, то снизу. Свободное пространство между ними выкрашено в красный цвет. Краска давно облупилась, но тех лоскутков, что остались на штукатурке, было достаточно, чтобы оттенять главный узор, который, к тому же, был отделен от окантовки тонкой черной полоской. Несколько разукрашенных львов с крыльями за спиной скалились, готовые напасть друг на друга. Львов мастер расположил попарно и разделил пары ажурными пилонами. Что это были за львы! Мощью, смелостью, решимостью веяло от их припавших на передние лапы фигур. Каждый мускул был напряжен, крылья, казалось, вибрируют от того напряжения. Один взмах - и грозное животное взмоет в воздух, а скрученные в кольцо длинные хвосты спружинят, прибавляя прыжку силы.
"На этой ли стене тайник? - засомневался вор. - Вряд ли!" Но на всякий случай он простукал все стены этой комнаты, включая и украшенную мозаикой. Звук оказался ровным, одинаковым. Это говорило о том, что нет в стенах тайных ниш, во что Сапар никак не мог поверить. Он еще раз прошелся вдоль всех стен, прислонив ладони к прохладной штукатурке. Все его чувства собрались в единый клубок; Сапар видел и слышал кончиками пальцев. Он закрыл глаза и доверился тому чувству. Обычно оно приводило его к тайнику. Но не в этот раз. Что ж, скорее всего, тайник не здесь, а в другой комнате. Сапар зло смел кости на ложе к стене и, подхватив светильник, посох и мешок с добром, быстро пошел в то помещение, куда они попали с самого начала.
В первой же обследованной стене вор своими чувствительными ладонями "нащупал" тайную нишу. Уверенный в успехе, он сжал пальцы и, как крылатый лев с картины, вонзил ногти в штукатурку, процарапав ее. Достав нож, Сапар принялся за работу. Клубы пыли заполнили усыпальницу. Чад от лампы серым шлейфом колыхался в ней, поднимаясь к потолку. Сапар повязал лицо лоскутом ткани. Дышать стало легче. Легко сняв сухую обмазку, вор вытащил слой сырцовых кирпичей и увидел каменную шкатулку. Ее крышка и бока поблескивали деталями мозаики. Но Сапар, движимый азартом, не обратил на это внимания. Сейчас ему больше всего хотелось увидеть то, что внутри. Он сдвинул шкатулку с места и потянул ее на себя. Шкатулка поддалась, и вор вытащил ее из ниши. Он сразу опустил ее на пол, едва не уронив. Шкатулка ударилась и ее крышка сдвинулась. Присев на корточки, Сапар поднял крышку и отбросил ее в сторону. В клубах пыли невозможно было рассмотреть, что там внутри, но нетерпение от ожидания клада завладело сердцем вора, и он опустил руку в шкатулку. Не успел он прикоснуться к сокровищам, как за спиной раздался грозный рык. Сапар замер. Он обратился в слух, а перед мысленным взором ожили таинственные крылатые львы, готовые сомкнуть челюсти над его шеей. За спиной, на ложе мертвеца послышалась возня. Сапар услышал мягкий прыжок, еще один и быстрое движение в сторону выхода во двор усыпальницы. Кто бы то ни был, но двигался он быстро и уверенно. Сразу же во дворе раздался крик Хусу, громкий рык, глухой удар и... скулеж. Сапар выскочил во двор, подхватив длинный посох.
У ближней стены он увидел Хусу. В рассеянном тусклом свете "ящер" выглядел монстром: широко расставленные ноги, руки, воздетые кверху, а в них что-то большое и круглое. Рот вора был еще открыт и его оскал походил на звериный. Чуть поодаль от Хусу лежала крупная собака. Она была еще жива. Припав на четвереньки, собака беспорядочно поводила мордой в разные стороны и пыталась ползти. Видимо, Хусу успел ударить напавшего зверя по голове тем самым каменным кругом, который он все еще держал в руках. Хусу замахнулся еще раз, решив прикончить собаку.
- Стой! Собаку нельзя убивать. Остановись. Она уже не опасна. Стой, Хусу.
Сапар крепко сжал запястья "ящера" и потянул его руки на себя. Их глаза оказались напротив друг друга. Огонь страха и злобы начал таять в глубине зрачков Хусу. Когда он опустил круг, в них не осталось решимости, только злость.
В тишине усыпальницы слышалось тяжелое дыхание воров, скулеж собаки и... Сапару показалось, что он слышит что-то еще.
Отпустив Хусу и сделав ему знак, чтобы молчал, Сапар прислушался, одновременно шаря взглядом по двору. В дальнем углу стояли несколько хумов. Подняв светильник повыше, Сапар, медленно подошел к ним и остановился. За громоздкими сосудами он услышал приглушенные всхлипывания. Недолго думая, вор перевернул ближайший хум и увидел за ним... ребенка. Вжавшись в угол, он сидел на полу, обхватив коленки. Все его тело дрожало. Копна спутанных волос упала на лицо, но и сквозь нечесаные пряди было видно расширенные от страха глаза.
- Кто ты? - в голосе Сапара звучало искреннее недоумение.
Ребенок не отвечал. Сапар потянулся рукой, но тут же отдернул. Ребенок взвыл и отполз в сторону, насколько позволяли валяющиеся горшки. Собака, не в силах защитить, ответила слабым рыком.
- Слабый ты, Сапар, жалеешь всех, - сверху раздался презрительный голос Хусу, - нам уходить надо, а ее нельзя оставлять, - Хусу сплюнул, оставив молодому вору самому домыслить, что он имел в виду под "нельзя оставлять".
В этот момент Сапар ненавидел своего подельника как никогда. Слабый? Нет, не тот слаб, кто жалеет, а тот, кто убивает слабых! Не поворачивая головы, Сапар ответил, чеканя слова:
- Собирай добро и уноси. Там шкатулка еще. Высыпь все в мешок. Не возвращайся. Встретимся у реки, в тугаях. Иди.
- Сапар, послушай меня...
- Иди.
Хусу скрипнул зубами, но возражать не стал. Возвращаясь к комнатам мертвых, он споткнулся о лежавшую на боку собаку. Выругался, пнул ее. Пес даже не зарычал, но он был еще жив - слышалось его частое дыхание. Девочка всхлипнула. Сапар не спускал с нее глаз. Хусу первым определил, что ребенок - девочка, но теперь и Сапар, рассмотрев ее, понял, что ей лет семь-восемь, что вряд ли кто заботится о ней, потому как и рубаха, едва прикрывающая половину тщедушного тельца, грязная и порванная, и волосы колтуном.
Улыбаясь, чтобы успокоить девочку, Сапар прислушивался к тому, что творилось у него за спиной. Хусу шумно собирал добро. Что-то падало из рук, и вор ругался, проклиная древних маргушцев за то, что им и в голову не пришло бы. И шкатулки большие и тяжелые, и вещички маленькие и хрупкие. Но, все же, довольно быстро собрав все, Хусу сообщил:
- Я готов. Помоги вылезти.
- Я вернусь, - Сапар подмигнул девочке и ушел вслед за подельником.
Подставив под босую ногу Хусу сложенные ладони, Сапар помог ему выбраться наружу, подал мешки и вернулся во двор усыпальницы.
Девочка сидела рядом с собакой и, что-то шепча, гладила ее по косматой голове. Дети особенно понимали собак, или собаки - детей?.. Сапар помнил, как в свое детство дружил с соседским псом, который охранял стадо. Когда пса загрызли волки, его похоронили в яме, уложив на соломе и прикрыв сверху попоной, расшитой мелкими бусинами. Жрец пел молитвы, провожая собаку в загробный мир, а маленький Сапар потом плакал тайком от всех.
Девочка тоже плакала по собаке, всхлипывая и кулачком растирая сопли по щекам.
- Не плачь!
Не заметив, как к ней подошли, девочка испугалась и попыталась отползти, но Сапар ухватил ее за плечи и притянул к себе.
- Не бойся. Я не обижу. Как тебя зовут?
Девочка молчала и дрожала от страха. Пес ничем не мог помочь ей. Он лишь часто дышал, лежа на боку и вытянув лапы.
Не дождавшись ответа, Сапар встал, взял ребенка за руку и потянул за собой.
- Идем, надо уходить. А то придет стража и тогда нам всем несдобровать.
Девочка, казалось, успокоилась, только все еще всхлипывала. Она шла за чужим человеком, оглядываясь на своего умирающего лохматого защитника. Сапар не сомневался, что пес ринулся на защиту ребенка. Видимо, они жили здесь, в этой могиле. Девочка, скорее всего, спала, когда Хусу поджидал Сапара у лаза, а собака где-то промышляла.
Забравшись на ложе под лазом, Сапар присел перед ребенком и сказал:
- Я подсажу тебя, и ты вылезешь. Спрячешься у стены и подождешь меня. Договорились?
Девочка молчала. Сапар занервничал. Сжал ее руки у плеч и затряс.
- Ты поняла?
Ладони вора охладила кожа ребенка, дрожащего от страха. Сапар совладал с собой и произнес мягче:
- Пойми, тебе нельзя здесь оставаться одной. Я тебя накормлю. Ты же хочешь есть? А?
Теперь девочка судорожно кивала. Сапару ничего не оставалось, как довериться судьбе. Он развернул ребенка и поднял к лазу. Девочка просунула в него руки. Сапар подставил плечо. Как только девочка ощутила опору под ногой, оттолкнулась и мышкой выскользнула наружу. Сапар перевел дух. Теперь надо выбираться самому. Затушив лампу, он приноровился и подпрыгнул; на лету просунул руки в лаз, пытаясь сразу уцепиться за сухую траву, а ногами упереться в стену, но это не удалось. Он скатился вниз. Под ногой хрустнула кость покойника. Сапар ругнулся, слез с ложа и пошарил вокруг него в поисках котлов, о которых говорил Хусу. Но не нашел ни одного. Тогда он вспомнил о длинном посохе, но и его не было: сам же унес его во двор, когда пошел за собакой! Сапар пожалел о том, что погасил светильник раньше времени, но ничего не поделаешь, придется идти на ощупь! Он добрался до проема в стене и почти вышел во двор усыпальницы, как услышал голос Хусу:
- Сапар.
- Я здесь, - впервые Сапар обрадовался хриплому голосу "ящера". - Не могу вылезти. Девчонка там?
- Нет.
- Вот же...- он ругнулся про себя.
Выбравшись на волю, Сапар полной грудью вдохнул свежего ночного воздуха. Замерев на мгновение, он услышал стрекот цикад, далекий шелест воды в реке, почувствовал прикосновение легкого ветерка к щеке. Как он любил такие моменты! После затхлых и тихих могил снова ощутить жизнь и почувствовать ее зов всем молодым телом. Вспомнилась красивая женщина, угостившая его водой. Но ее образ быстро растаял за огнями факелов, приближающихся к месту погребения.
- Стража?
- Похоже, - ответил Хусу, вытягиваясь вдоль стены усыпальницы и прижимаясь к ней всем телом.
Сапар хотел было последовать примеру подельника, но вдруг чуть в стороне от стражников увидел фигурку ребенка. Сердце вора екнуло. Он не сомневался, что это была та самая девочка. Не раздумывая, Сапар переполз к небольшой могиле, что была ближе к дороге, потом, пригнувшись, побежал со всех ног к берегу озера. Хусу, выпучив глаза, наблюдал за подельником, прикидывая, что ему самому делать, если Сапара поймают. О том, что девчонка может позвать стражу и выдать их, ему в голову не пришло. А Сапар думал именно об этом. Сейчас в сердце девочки бушевала ненависть на убийц ее друга, и она вполне может пожаловаться стражникам на обидчиков. "Надо ее опередить!" - шальная мысль осенила вора. Он встал во весь рост и, не спеша, пошел по направлению к стражникам. Девочка, увидев его, притаилась. Страх оказался сильнее ненависти.
Заметив идущего по направлению к дворцу мужчину, стражники взялись за рукояти топориков. Сапар подошел настолько близко, что в свете факелов видел напряжение мускулов на обнаженных руках крепких охранников.
- Я собаку ищу, - издалека крикнул Сапар, - сука, ощениться должна была...
- А-а! - отпуская оружие, охранники понимающе закивали. - Ночью не найдешь. Ищи днем.
- Мда, - Сапар сокрушенно повесил голову, - посмотрю тут вокруг да пойду.
Весь его вид говорил о том, что, мол, ну что поделаешь?..
Хусу наблюдал за всем происходящим из своего укрытия, не слыша, о чем говорят, не понимая, что задумал Сапар. "Сдалась ему эта девчонка!" - досадная мысль не оставляла хладнокровного "ящера". Он испытывал к Сапару противоречивые чувства, но, что бы ни случилось, его всегда тянуло к этому странному в своих поступках человеку. Он слушал его, как хозяина, оберегал, как сына, поучал, как младшего брата. Но вольнолюбивый щеголь не позволял приблизиться к себе так, чтобы Хусу мог научиться понимать его. Интуитивно ощущая преграду между собой и Сапаром, Хусу держался в отдалении, злился и на него, и на себя, но уйти не мог. Вот и сейчас он, держа в поле зрения и Сапара, и девчонку, сидевшую за разросшимся кустом полыни, ждал, чем дело кончится.
Когда стража продолжила обход вдоль стен цитадели и ушла настолько далеко, что даже тени стен растворились в полумраке, Сапар метнулся к тому кусту и поймал девчонку, зажав ей рот, чтобы никто не услышал ее крика.
- Не бойся, я же тебе сказал. Зачем убежала? Стража убьет тебя, если узнает, что ты лазишь в могилу. Нельзя жаловаться страже, - шептал Сапар девочке, при этом поглаживая ее по головке. - Сейчас мы с тобой пойдем вместе, как отец и дочь. Выйдем из города, и я дам тебе поесть. Поняла?
Девочка кивнула.
- Хорошо. Меня зовут Сапар. Тебя я буду звать... Аруша, - он назвал первое, пришедшее на ум имя. - Пошли?
Крепко сжав ручку девочки, Сапар направился к южным воротам. Хусу, хоронясь за стенами усыпальниц, догнал их почти у ворот. Вместе они вышли за пределы города и поспешили к заветному месту, где их уже ждали два коня и мешки с добром.
Перефразирование стихов Авесты:
"Я создал, о Спитама Заратуштра, (каждую) местность приносящей радость, даже если она и несчастливая. А если бы Я не создал, о Спитама Заратуштра, (каждую) местность приносящей радость, даже если она и несчастливая, весь мир плотский устремился бы в Аирьяну Ваэджах". (Авеста. Фрагард 1, стих 1)
"Третьим из мест и областей наилучших Я, Ахура Мазда, сотворил Моуру, могучий, праведный. А в противостояние этому слепил злой дух многопагубный +убийства и +опустошение". (Авеста. Фрагард 1, стих 5)
Бог Всеведущий - Ахура Мазда - верховный бог зороастризма.
![Коллаж из фото: кувшин на городище, мозаичная картинка и пес с раскопок [Долгая Г.]](/img/d/dolgaja_g_a/margush2-004/sokrowishecarskojusypalxnicy1.jpg)
![Светильник [из находок, фото из музея]](/img/d/dolgaja_g_a/margush2-004/swetilxnik.jpg)
![Мозаичное панно [из книги В.И.Сарианиди]](/img/d/dolgaja_g_a/margush2-004/mozaika.jpg)