Москва -Саратов

Скрипят суставы, все сцепленья
движенью грозному подстать.
Я убегаю от забвенья,
не успевая убежать.

На стыках, спаях жесткой стали
звучнее перебор колес.
Видение грядущей дали
томит предчувствием до слез.

Летит земля в горячем сплаве:
жара, дорога, ветер, степь...
Куда? Зачем? Но я не в праве
за этой далью не успеть.

Она горит, и ветер встречный
обдаст, врываясь из окна,
безумной жаждой жизни вечной,
освобождением от сна,

след заметая в вихре пыли;
от синевы темно в глазах.
Земля летит, чтоб не забыли
по крайней мере в тот же час.

Ее простор, лик полустанков,
хоть мимолетных, но живых,
и двухминутные стоянки
на проходящих узловых,

цвета, оттенки, блики, запах,
громоподобный хода рост,
когда вдруг со всего размаха
состав врывается на мост.

Перемеженья тени-света
и странных мыслей череда,
что это все, вот все вот это
не повторится никогда.

Пути туманятся в сознанье,
и ночь, щемящая как боль
под сердцем, - мука расставанья -
всего живущего пароль.

Когда купе давно заснули,
и слышно только тук-тук-тук -
непреходящий бег июля
по направлению на юг.

Когда за темным и бездонным
провалом мутные огни
иных миров мерцают сонно,
я понимаю - мы одни,

здесь, на границе полумрака,
спеша исчезнуть в той же мгле,
ни звука своего, ни знака
не оставляем на земле.

Но как какую-то часовню
через века найдет эстет,
так точно я очнусь и вспомню,
я вспомню через много лет

тот знойный воздух пробужденья,
смесь ветра, солнца и свинца
пути, и радость продолженья,
и желтый донник без конца.