Верлиока перестал хохотать и оценивающе разглядывал Артема единственным оком. Туча воронья, хлопая крыльями, возвращалась к хозяину: птицы садились на плечи, на голову, прятались в густой шевелюре. Один из воронов присел на крючковатый нос Верлиоки, но великан дернул носом, и потревоженная птица скрылась в бороде, обиженно каркнув.
- За Никодимыча, гад, ответишь! - отчаянно крикнул Артем, неловко хватаясь за меч. Парень понимал, что в битве против чудовища его шансы ничтожны, ведь даже могучий Никодимыч не устоял. Артем что было сил рубанул мечом по толстой, как бревно, клюке, но оставил на ней лишь зарубку вроде тех, что оставляют туристы в лесу. Рука враз онемела до самого плеча, а пальцы разжались от боли, выпустив рукоять меча.
Оказавшись безоружным, Артем отступил и юркнул за ствол ближайшего дерева в поисках спасения, но против клюки Верлиоки дерево не устояло - дрогнуло от страшного удара, сверху дождем посыпалась хвоя, шишки дробно застучали по земле, потом что-то хрустнуло, и ствол с треском начал заваливаться. Артем побежал, петляя меж деревьев, словно заяц. Он почти поверил, что спасен, но тут кто-то ударил сзади, сбив с ног. Это поверженная великаном сосна зацепила его кроной.
Артем осторожно пошевелился, оценивая повреждения. В плече пульсировала боль, но кости были целы, по крайней мере, руки-ноги двигались. Хотя левая рука шевелилась с трудом. Артем сел, стянул с плеча суму. Дрогнула земля, потом еще раз и еще. Верлиока шел. Ветки, надежно укрывавшие Артема, затряслись - великан, словно грибник, ворошил клюкой остов сосны. В поисках беглеца Верлиока заглядывал под ветви, а беглец рылся здоровой рукой в содержимом заплечной сумы, мечтая найти хоть какое-то оружие. Хотя бы ножик, пусть от него никакого толку, но все лучше, чем ничего. Ветви царапнули макушку, и стало светло. Артем посмотрел вверх: Верлиока отодвинул ветви и склонился, шумно сопя носом, глаз размером с автомобильное колесо багрово светился. Пальцы Артема наткнулись на заветную рогатку Никодимыча, и та привычно обожгла болью. В отчаянии парень швырнул ее в зловещее око, которое лопнуло, точно гнилой томат, а великан взвыл и вдруг осел, растекаясь густым туманом.
Лес тут же наполнился криками птиц и зверей. Артем втянул голову в плечи, когда над ним мелькнула в прыжке темная громада, - с топотом сохатый скрылся в тумане. Птицы летели вверх, в небо, к свету, звери разбредались во все стороны: медведи и волки, лисы и зайцы, белки, мыши и бурундуки - стремились покинуть ненавистный туман. Бежали слаженно и мирно, словно спасались от лесного пожара. Артем съежился, прикрывая голову здоровой рукой, понемногу шум стихал, отдаляясь. Наконец наступила тишина. Резко хрустнула ветка:
- Отдыхаешь от трудов ратных?
Голос оказался знакомым, открыв глаза, Артем взглянул на владельца и недоверчиво спросил:
- Это ты?
- Вестимо, я. А ты кого ждал? Белокурую селянку с большой грудью? - усмехнулся Никодимыч.
- Я думал, он тебя того... убил.
- Знамо дело - убил. Верлиока всех убивает, на то он и Верлиока. От него токмо одно спасение - тикать во все лопатки. Ежели повезет - не догонит. Однако ты мне вот что скажи, Тема, - Никодимыч склонился, стараясь заглянуть Артему в глаза. - Почто не бежал, раз велено было бечь?
Не дождавшись ответа, кузнец выпрямился и расправил плечи, скрипнули звенья кольчуги.
- Держи меч, да боле не теряй, - Никодимыч протянул Артему клинок.
Упавшая сосна разодрала плотный полог леса, освободив голубые сияющие небеса. Солнечные лучи били целыми снопами туда, куда солнце не проникало уже давно. Туман редел, истаивая, открывал бурые замшелые стволы деревьев, и те больше не казались мрачными.
- Да какой толк в мече, раз я и держать-то его не умею, - сказал Артем, поднимаясь.
- Ба! Да этой беде можно помочь. Я ж кузнец. Научу! - Никодимыч ободряюще хлопнул друга по плечу, но увидев, как скривилось от боли его лицо, обеспокоено воскликнул: - Чегой-то? А ну-ка, дай взглянуть...
Кузнец ловко прощупал кости руки и прицокнул языком:
- Хорошо приложило: плечо выбито...
Артем и сам догадывался, что с левой рукой непорядок: ни поднять толком, ни пошевелить, малейшее движение вызывало огненную боль. Такую, что в глазах темнело, а зеленые мушки принимались сновать, словно искры над пламенем костра.
- Варварин отварчик сейчас был бы в самый раз, но на нет и суда нет, - сказал Никодимыч. Он согнул руку Артема в локте и слегка отвел ее в сторону: - Так больно?
- Да... - выдавил Артем сквозь стиснутые зубы.
- А так?
Артем даже не подозревал, что умеет так орать. Вопль разлетелся окрест, и лесная чаща отозвалась эхом.
- Тише, - утешающее проговорил кузнец, - все уже, до свадьбы заживет. Ну-ка, пошевели рукой!
Плечо болело, но рука уже слушалась, а не висела безвольной плетью.
- Спасибо, Тема, на добром слове - Никодимыч расплылся в благодарной улыбке, - но рассиживаться недосуг, дальше идти надобно. А сидеть... Вот на твоей свадьбе и посидим! Жених ты видный - дело токмо за невестой!
Кузнец умолк, глаза его расширились, в них мелькнул страх: из-за сосен вдруг показалась долговязая фигура.
- Ох, Лихо-лишенько, - выдохнул кузнец, - сговорились что ли?
- Темка!..
Артем обернулся.
- Лена?! - изумленно воскликнул он.
Девушка с рыданиями бросилась ему на грудь.
- Я уж думала, что этот дурацкий фильм никогда не кончится!
- А как на Лихо-то Одноглазое похожа! - бормотал он.
Всхлипывая, Леночка рассказала Артему обо всем, что произошло с того мгновения, как она сняла трубку трезвонившего на кухне телефона и оказалась в лесу, как до ночи выбиралась из чащи, а потом вдруг очутилась в кинотеатре.
- Тема, я домой хочу! - плакала девушка. - Ты ведь отведешь меня, да?
- Угу. Только не реви.
Никодимыч, наблюдая разыгравшуюся перед его глазами мелодраму, понемногу начал терять терпение. С одной стороны, лезть под руку неудобно, а с другой - слезы и вздохи дело, конечно, молодое, но надо же и совесть иметь! Кто эта деваха в куцем невзрачном сарафане? Нищенка убогая? Похоже, но сомнительно. Вон как она облапила парня. Как родного. Неужто жена? Ай да Темушка! Молоко на губах, можно сказать, не обсохло, а поглянь чего деется! Вот токмо больно уж страшна.
Многозначительно откашлявшись, кузнец поинтересовался, где мешок с припасами. Деваха обернулась, сверкнув совиными глазищами из-под белобрысой копны волос. Никодимыч содрогнулся и на всякий случай проверил, на месте ли пернач и меч, а также легко ли они вынимаются.
Смутившись, Артем отступил в сторону, котомка обнаружилась возле ног. Никодимыч, кивнув, тут же приступил к инвентаризации ее содержимого и вскоре спросил:
- А где палец Лесной Богини?
К тому времени Леночка успокоилась, но продолжала стоять, прижавшись к Артему, и в свою очередь недоверчиво разглядывала Никодимыча. Пока Артем собирался с ответом, девушка жарко зашептала ему в ухо:
- Тема, кто это? Какой еще палец? Что у вас тут за расчлененка? Он маньяк, да?
- Да нет, - тихо ответил Артем, - это кузнец местный, Никодимыч. Хороший мужик.
- А как на маньяка похож! - молвила Леночка с надеждой в голосе.
- Я им в старика одноглазого запульнул, - повинился Артем, глядя в строгие глаза Никодимыча.
- Молодец! - одобрил кузнец. - То-то я гляжу, уж больно ловко ты его. С маху завалить самого Верлиоку! Одобряю. Вот токмо чего встали? Будто две осинки на болоте.
- А чего делать-то? - растерянно спросил Артем.
- Палец искать. Чего ж еще? Втроем мы его шустро. Тут он гдей-то. Лежит себе и хлеба не просит.
"Тр-р-рень, тр-р-рень!" - трещал дятел. Щебетали неведомые пичуги. Артем заметил, что в сравнении со вчерашним днем лес пробудился, наполнился звуками. Теперь это был вполне нормальный лес, пусть чуть мрачноватый, но живой.
Леночка ощупывала лесную подстилку. Предмет поиска она представляла слабо: слово "палец" для нее имело единственное значение, а "богиня" - так и вовсе ни одного, ведь богинь в природе не существует.
Кто-то явно спятил, и теперь девушка оценивала кандидатов: рыжебородый громила в шишаке и бутафорского вида кольчуге - проходил вне конкурса. Тёмка успел попасть под его пагубное влияние, о чем свидетельствовали: во-первых, одежда, во-вторых - кольчуга, в-третьих - лапти на ногах. Лапти - это уже диагноз. Себя дурой Леночка не считала, но как вести себя с психами, догадывалась. Для начала решила не перечить, прикинуться овечкой и понемногу выяснить, насколько все далеко зашло.
Ощущения были странные. Леночка никак не могла ухватить логику происходящего: слишком уж много времени она провела, мечтая вырваться из злополучного кинотеатра, а потому отвыкла думать о чем-то еще. Зато теперь мыслей оказалось под завязку. Всяких. Они сновали целыми косяками по поверхности сознания, вызывая смятение чувств. Но это еще полбеды: на глубине затаились мыслишки посолидней, и стоит позволить им всплыть, как вся реальность развалится, точно пазлы.
Артем с Никодимычем отнеслись к процессу поиска с полной самоотдачей: они давно ползали на четвереньках, перебирались через узловатые корни деревьев, перекапывая руками хвойную подстилку. И при этом сопели в унисон, словно трюфельные кабанчики. Леночка невольно прониклась незабываемым зрелищем. Вдруг какая-то тварь больно укусила девушку за руку. Леночка едва успела взвизгнуть, как оказалась в центре внимания мужчин:
- Что? - спросил Артем.
- Кто? - спросил Никодимыч.
- Змея! - пожаловалась девушка. - Укусила.
- Где?! - хищно рыкнул Никодимыч, а Леночка невольно попятилась, пряча руку за спину.
- Не покажу! - решительно заявила она, не доверяя рыжебородому: такой и руку оттяпает, глазом не моргнув, чтобы яд дальше не распространился. Впрочем, рука уже не болела.
- Ленка! Ты нашла его, вот молодчина! - воскликнул Артем.
- Палец Богини!.. - благоговейно пророкотал рыжебородый, поднимая с земли небольшую корягу.
- Вот это и есть палец? - спокойным тоном осведомилась Леночка.
- Ага-ага...
- ... - Леночка беззвучно шевельнула губами, и если бы Артем с Никодимычем владели техникой чтения по губам, то с легкостью расшифровали бы лаконичное резюме: "Психи. Оба".
Однако стоило кузнецу встать на путь, указанный вновь обретенным пальцем, как три зверя заступили ему дорогу.
- Не запылились, - подытожил Никодимыч и, обреченно вздохнув, спросил: - Хозяйка?
Артем кивнул, затем спросил с надеждой:
- А может, ну ее?
- Ты что?! Супротив Хозяйки? Да как можно! Али жизнь не дорога?
Друзья определились с приоритетами, и волки резво потрусили вперед, показывая дорогу.
Среди сосен все чаще встречались ели, и понемногу становилось сумрачней, под ноги ковром стелился зеленый мох, воздух был свеж, прозрачен и упоительно сладок.
- Тёма, - спросила Леночка, - почему мы все время бежим? На пожар, что ли?
Артем обернулся и протянул девушке руку:
- Я все тебе расскажу, но потерпи немножко, ладно? - он виновато улыбнулся. - Нам лучше не отставать. Зачем-то мы понадобились Хозяйке.
- Хозяйка? А кто она?
- Никодимыч сказал, что ведьма, и ее лучше не сердить.
"Ага, - подумала девушка, - и тут не обошлось без Никодимыча".
Понимающе кивнув, Леночка оперлась на предложенную руку, и они пустились догонять ушедшего вперед кузнеца. Бегать в домашних тапочках по пересеченной местности - удовольствие сомнительное. Решив, что лучше босиком, чем спотыкаться о замшелые корни, Лена разулась и сразу почувствовала облегчение. Влажный мох приятно холодил ступни, еловые шишки не кололись, а безобидно лежали, склеив чешуйки. То и дело встречались оранжевые шляпки рыжиков. Непуганые грибниками дары леса произрастали беззаботно, даже нагло: шляпки некоторых достигали в диаметре сантиметров тридцати! Таких здоровенных рыжиков Леночка никогда не видела.
"Раз, два, три, четыре, пять..." - мысленно считала их она, сбивалась после двадцати и начинала снова. Вскоре беглецы нагнали Никодимыча, едва не врезавшись в его широкую спину. Кузнец стоял как вкопанный, глядя вперед.