"Братик". В таком твоём обращении я всегда видел лишь насмешку. Специально называешь ласково, чтобы показать своё превосходство. Мы близнецы. Тогда какого чёрта тебе досталось всё самое лучшее? Красота - тебе. Здоровье - тебе. Сила и ловкость - и тоже тебе. А что же тогда мне?
Боль, разочарование и постоянное второе место - вот, что составляет мой предел.
Когда сжимая кулаки, в очередной раз свалившись с дерева, на которое ты так ловко забралась, я уходил, а ты кричала вслед мне: "Брат!". Я думал: "Что б ты шлёпнулась оттуда." А потом, стыдясь этих мыслей, убегал. Но ты всегда догоняла, потому что быстрей, и вновь бесила меня этим.
Будто специально. Хотя почему "будто", я уверен, ты знала, что делаешь. И намеренно меня выводила.
У нас много и братьев, и сестёр. Но эту насмешку я слышу лишь в твоём голосе. Потому что ты прекрасно знаешь, что меня мучает, и тебе, похоже, доставляет это удовольствие. Что, нет? А как тогда объяснить то, что ты отобрала у меня единственное, в чём я был хорош? Я пел в хоре, и меня там ценили. Но ты подросла и пришла отобрать у меня и это. Ты намеренно стало петь мою партию, показывая, что твой голос чище и приятней. И что же вдруг? Тебя взяли. Меня не выгнали - что было бы даже лучше, а отдали половину моих слов. Хотя где там половина... ты пела большую часть. Ты снова полностью уничтожила меня, показав своё превосходство. В тот момент я, правда, ненавидел тебя.
Но что теперь... ты злишься, ты рыдаешь. А мне приходится лишь сожалеть. В те дни я не думал, что когда-нибудь наступит этот момент, что я превзойду тебя. Но я мечтал, и мечты эти были прекрасны. А то, что я вижу сейчас, совсем не похоже. Я сожалею. Накопив на тебя столько злости, я не удержался. Я чуть не убил тебя, но теперь стыжусь этого. И прошу прощения.
Ты просто не знаешь, каково это всегда быть вторым. Не знаешь, что чувствует ребёнок, который старается ничуть не меньше другого, но хвалят не его, только потому, что от рождения ему не дано.
Это грустно. Я так действительно думал и сожалел. Пока ты не сказала мне:
"Всё равно ты вечно будешь вторым."
Кровь закипела, кулаки невольно сжались, и я едва удержался, чтобы не прибить тебя там.
А затем... мне сказали, что тебя там не было. Ты залечивалась от моих побоев у моих друзей, и там под деревом тебя не было, ты не плакала и не говорила, что я второй...
И что же это? Я помешался. Сбрендил тем, чего никогда не было. И сам провозгласил себя вторым.