"Всё! Сил больше нет," - подумал писатель, "статью закончу на следующей неделе!" Сон не шёл, Писатель находился в полузабытьи и видел перед собой картины. Картины прошлого и будущего... Он идёт.
Упирается в стену, сворачивает, снова идёт. Зал в это время суток освещён, играет музыка, молодые люди танцуют. Шумно. Пожилые дамы передают друг другу последние новости и сплетни, молодые барышни перешёптываются с кавалерами. Маэстро поднимает палочку. Зал стихает. Начинается вальс. Медленно кружатся пары, переходя с одного конца зала на другой, неслышно разговаривают пожилые джентльмены и леди. Атмосфера буйного веселья на короткое время сменилась на тихое умиротворённое состояние, пребывая в котором, молодые люди вдумчиво разговаривают со своими девушками, пожилые мужчины курят сигары, неторопливо выпуская кольца дыма, пожилые дамы тихо внимают музыке, льющейся из-под смычков оркестрантов.
В дверь зала потихоньку заходят всё новые и новые гости, праздник разгорается с новой силой, а атмосфера тишины и покоя отходит, выпуская вперёд себя заразительное веселье, конец которому наступит далеко за полночь. Писатель смотрит на всё это глазами усталого путника, жаждущего хотя бы дня, хотя бы часа, хотя бы минуты покоя от бесконечности пути, от безысходности странствий... Время, как рябь на воде, размывающая отражение, проходит по залу и Писатель вновь оказывается перед дверью.
"В дверь, скорее туда!" - кричат обезумевшие от страха чувства, но разум спокойно отсекает их разрушительные порывы. Два старца, чьи бороды по белизне не уступают звёздам, проходят сквозь писателя, не замечая его, а за ними по пятам следует хаос, сметая всё на своём пути, унося за собой обломки цивилизаций и человеческих жизней. Имя им - Легион, и Они не умеют созидать. Рябь времени набежала вновь.
В доме Љ5 по Зелёной улице тлел пожар раздора: старик с морщинистым лицом и серьёзными намерениями доказывал соседке-редактору свою правоту, убедительно размахивая перед её носом какой-то бумажонкой, наверное из ЖЭКа. Писатель отвернулся от них и вышел в коридор, а затем к площадке с лифтами. Здесь валялось много окурков и пахло мочой. Писатель как будто увидел следы тех самых седовласых старцев... Всё дёрнулось как вода, по которой пробежала рябь...
"Жёлтого, ещё желтого!" - хрипел известный Художник в экстазе. Его руки с кистями наперевес разбрызгивали жёлтую краску по холсту, стенам, потолку маленькой комнаты в больнице, где его лечили от тяжёлой формы алкоголизма; но на холсте всё яснее проступал Тёмные тона, а за окном вставала кроваво-Чёрная заря. Два стройных молодых Человека в Чёрных сутанах проходили по коридорам больниц, по улицам, по полям сражений и войны прекращались, прекращались и сумасшедшие крики, всё затихало, затих и Художник, в бессилии опустившись на жёлтый пол, полностью опустошённый, но впервые счастливый... Писатель шёл за Ними, двумя Демонами, оплотами спокойствия и порядка. Они уходили всё дальше и дальше... Картина не подёрнулась рябью...
Сна, Забытья, Ночи, Дня, Ночи, Радости, Надежды, Смерти, Страха ничего больше не существовало для Него, Узника Дома Жёлтого Сна...