Аннотация: Я не за самоуюийство, я за счастье, но не за то, которое у Стругацких. Это просто стёб!
Ботинки месят коричневую грязь, которую какие-то тонкие натуры назвали снегом. Этому парню так не казалось. Он не мог понять поэтов, которые несмотря на всю непоэтичность коричневого цвета грязи додумались назвать её так поэтично - снег. Этот парень помнил настоящий снег, деревенский, этот снег даже у него, в душе совсем не поэта, тревожил какие-то лирические струны.
Парень пришёл, даже, вернее сказать, понял, что пришёл: его целью не было какое-то определённое место, он искал настроение.
И он нашёл. Увидел этот заснеженный настоящим снегом крутой склон холма, пятнадцатиэтажные дома на вершине, свет в окнах лестничных клеток. В вечерний тьме они светились жёлтым и создавали неповторимое ощущение, которое живёт только в таких постперестроечных домах. Ему не хотелось ни смеяться, ни плакать. Нет, это место не вызывало таких банальных эмоций. Парень смотрел. Тихая радость поселилось в его душе. Тихая радость могла остаться с ним только здесь.
Он мог быть счастлив, но для этого должен был остаться на этом месте. Навсегда. И это должно быть красиво. Улыбка осветила его лицо и осталась там навсегда...
А снег такой же настоящий, как и в деревне. Он искрится и сверкает в холодном свете уличных фонарей, и тёмный силуэт и красное пятно вокруг него лишь дополняют этот пейзаж вселенского счастья. Что ж, пускай! Счастья всем! По стакану! Большому! И бесплатно! И пусть никто не уйдёт обиженным!